Осуждение или рассуждение?

[Евгений Бурмистров]

Если я вора назову вором, то я его осужу или констатирую факт? Т.е. где граница между осуждением и рассуждением?

 

[протодиакон Сергий Шалберов]

Если я вора назову вором, то я его осужу или констатирую факт? Т.е. где граница между осуждением и рассуждением?

Дорогой Евгений, само по себе созерцательное пассивное рассуждение скорее свидетельствует о скрытом равнодушии к совершаемому греху, комфортном невмешательстве постороннего наблюдателя - мол "моя хата с краю". Для деятельного христианина же важно различать осуждение и обличение… Сам Господь запрещает осуждать: "Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" (Мф. 7:1-2). Но в тоже время обличение, сделанное с добрым рассуждением не является грехом: "Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте" (Еф. 5: 10-11). А путаем мы обличение с осуждением из-за того, что не имеем добродетели духовного рассуждения.

Так во время осуждения субъект осуждения, будучи во грехе, не получает вспомоществования, направленного на избавление его от порочности, но, напротив, в нем, в его сознании фиксируют, подчас занижая те нравственные границы, которые удалось достигнуть осуждаемой личности. Сам поврежденный человек хочет осмысливать себя хорошим и надеется таковым когда-нибудь стать, интуитивно надеется на оправдание его жизни Богом, но вот только осуждающий человек почему-то с этим не согласен и явно занижает эту оценку, а порой и гневается, унижая человеческое достоинство словом. Налицо деструктивность процесса осуждения, ибо процесс принудительно влечет человека не в сторону полноты, не в сторону Бога, а в состояние меньшее, чем ощущает себя человек.
В Нагорной проповеди Господь сказал: "…всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака" (пустой), подлежит синедриону; а кто скажет: `безумный', подлежит геенне огненной" (Мф. 5:22). Этим запрещается произносить в адрес другого человека даже, казалось бы, безобидные слова. Мы же порой допускаем более крепкие окрики с целью "исправления" ближнего. Обратите также внимание, что Господь допускает проявление ненапрасного, то есть обоснованного гнева на человека, но мелочный гнев, часто проявляющийся в виде раздраженного сквернословия - это недопустимо.

А вот при обличении воздействие на личность человека носит иной реставрирующий характер, во время которого ему предлагается добровольно воспринять лучшее. Однако предложение это должно быть обосновано, качество должно быть понимаемо. Без этого человек не сможет принять в себя ту духовную пищу, которую ему дают. Человек всегда должен оставаться свободным в своих решениях. При обличении происходит характеристика поступка в свете Христовой Истины. Обличение без любви к человеку невозможно!

Попытка решить задачу исправления человека через осуждение приводит к тому, что личность, какая бы она ни была, начинает защищаться, обороняться от нас по причине свойственного ей чувства самосохранения. Наше словесное воздействие она расценивает как явно недружественное, что приводит к тому, что люди начинают отдаляться друг от друга: между ними вырастает стена непонимания и нежелания вообще продолжать общение, ибо оно носит травмирующий характер.

Обличение - в отличие от осуждения диаметрально противоположно по своему внутреннему механизму. Осуждение убивает, обличение дает жизнь, ибо основано на любви и истине. Во время обличения ближнего любят, видят в нем образ Божий, и общение начинается с поддержки этого образа искренними словами, свидетельствующими о достоинстве человека. Осуждение деформирует образ, как огонь сворачивает бересту, обличение, напротив, дает достойную, истинную оценку этому образу, исключая лесть. Однако не стоит забывать о том, что истиной можно убить человека, сообщив ему чрезмерную для него истину, которую он не в состоянии пока принять.

Нужно добавить, что согрешает человек осуждением не только словом, но и интонацией, которая выдает отсутствие любви к ближнему. И еще в жизни бывают ситуации, в которых требуется вести себя незамедлительно, хладнокровно и решительно, как и в случае с запущенной формой заболевания, требующей хирургического вмешательства – вроде ампутации. Да - это больно, да - это обрекает человека на инвалидность, да - это сопровождается осложнениями и прочими болезненными последствиями, но если это единственный безальтернативный путь, то это забота о здоровье человека, и это проявление любви к нему. Это объясняет, например, поведение начальника, жестко требующего от своих подчиненных проведение работ, от которых зависит будущее коллектива и многих других людей. Так же и резкий окрик человека, зазевавшегося и не замечающего нависшей над ним опасности, а в ряде случаев и грубое физическое воздействие на него, не является предосудительным, но обличительным. В подобных случаях забота о сохранении здоровья физического или духовного, проистекающее от любви, а значит от Бога, является допустимой формой воздействия на человека и должно быть признано формой обличения. Вспомним, какие резкие обличительные речевые формы использовал Спаситель, называя их "порождениями ехидниными" (Мф. 12: 34; 23: 33), "лицемерами" (Мф. 15: 7; 16: 3; 22: 18; 23: 13-29; Лк. 11: 44; 12:56), а так же и те физические действия, когда Он "сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул". (Ин.2:15). Все, что было Им сказано и сделано направлено на отрезвление людей с тем, чтобы они уверовали в то, что Он есть Бог, пришедший спасти мир.

Как же противостоять нечестию, оставаясь, в христианских рамках? Апостол Петр вопрошает: "Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?" А Господь говорит: "не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз" - и поясняет: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь". (Мф. 18: 15-17). Таким образом тот, кто намерен обличить, должен иметь убеждение и обоснование тому, почему поведение следует признать греховным. И конечно, нужно проявить мужество, чтобы обозначить и защитить свою позицию прямо перед другим человеком, а не из толпы. Сначала один на один, а затем довести до конца и обличить зло перед коллективом, собранием, Церковью. Кроме того нужно объективно отличить обличение от осуждения, для чего и необходимы сторонние свидетели.

Нужно заметить, эти противоположные по сути формы поведения - осуждение и обличение, могут трансформироваться друг в друга. То есть осудительная внешняя форма речевого поведения может смягчаться и становиться менее травмирующей, если в интонации присутствуют теплые нотки. И, напротив, в обличительном по форме и конструкции речевом поведении появление раздражительности, озлобленности, нетерпимости меняет обличение в сторону осуждения. Таким образом, в жизни мы имеем многочисленные промежуточные формы, точная характеристика которых весьма затруднительна. Поэтому нельзя сказать, что осуждение человека - это абсолютное табу, и недопустимый ужасный грех, ибо Господь указывает, что осуждение - это палка о двух концах. Главное - научиться соблюдать собственное поведение в ориентирах евангельских заповедей. Слово Божие, требуя совершенства от начальствующих и учителей, также указывает, что руководимые и пасомые также должны быть снисходительны к немощам и особенностям характера вышестоящих.

И, не стоит вразумлять нечестивца до бесконечности, Господь устанавливает предел попыток обличения – если результаты бесплодны, не пытайся вразумлять, спасать, а "таковых удаляйся"(2 Тим.3:-1-5), то «да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18:15-17).

 

[Евгений Бурмистров]

Дорогой Евгений, само по себе созерцательное пассивное рассуждение скорее свидетельствует о скрытом равнодушии к совершаемому греху, комфортном невмешательстве постороннего наблюдателя - мол "моя хата с краю". Для деятельного христианина же важно различать осуждение и обличение… Сам Господь запрещает осуждать: "Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" (Мф. 7:1-2). Но в тоже время обличение, сделанное с добрым рассуждением не является грехом: "Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте" (Еф. 5: 10-11). А путаем мы обличение с осуждением из-за того, что не имеем добродетели духовного рассуждения.

Так во время осуждения субъект осуждения, будучи во грехе, не получает вспомоществования, направленного на избавление его от порочности, но, напротив, в нем, в его сознании фиксируют, подчас занижая те нравственные границы, которые удалось достигнуть осуждаемой личности. Сам поврежденный человек хочет осмысливать себя хорошим и надеется таковым когда-нибудь стать, интуитивно надеется на оправдание его жизни Богом, но вот только осуждающий человек почему-то с этим не согласен и явно занижает эту оценку, а порой и гневается, унижая человеческое достоинство словом. Налицо деструктивность процесса осуждения, ибо процесс принудительно влечет человека не в сторону полноты, не в сторону Бога, а в состояние меньшее, чем ощущает себя человек.
В Нагорной проповеди Господь сказал: "…всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака" (пустой), подлежит синедриону; а кто скажет: `безумный', подлежит геенне огненной" (Мф. 5:22). Этим запрещается произносить в адрес другого человека даже, казалось бы, безобидные слова. Мы же порой допускаем более крепкие окрики с целью "исправления" ближнего. Обратите также внимание, что Господь допускает проявление ненапрасного, то есть обоснованного гнева на человека, но мелочный гнев, часто проявляющийся в виде раздраженного сквернословия - это недопустимо.

А вот при обличении воздействие на личность человека носит иной реставрирующий характер, во время которого ему предлагается добровольно воспринять лучшее. Однако предложение это должно быть обосновано, качество должно быть понимаемо. Без этого человек не сможет принять в себя ту духовную пищу, которую ему дают. Человек всегда должен оставаться свободным в своих решениях. При обличении происходит характеристика поступка в свете Христовой Истины. Обличение без любви к человеку невозможно!

Попытка решить задачу исправления человека через осуждение приводит к тому, что личность, какая бы она ни была, начинает защищаться, обороняться от нас по причине свойственного ей чувства самосохранения. Наше словесное воздействие она расценивает как явно недружественное, что приводит к тому, что люди начинают отдаляться друг от друга: между ними вырастает стена непонимания и нежелания вообще продолжать общение, ибо оно носит травмирующий характер.

Обличение - в отличие от осуждения диаметрально противоположно по своему внутреннему механизму. Осуждение убивает, обличение дает жизнь, ибо основано на любви и истине. Во время обличения ближнего любят, видят в нем образ Божий, и общение начинается с поддержки этого образа искренними словами, свидетельствующими о достоинстве человека. Осуждение деформирует образ, как огонь сворачивает бересту, обличение, напротив, дает достойную, истинную оценку этому образу, исключая лесть. Однако не стоит забывать о том, что истиной можно убить человека, сообщив ему чрезмерную для него истину, которую он не в состоянии пока принять.

Нужно добавить, что согрешает человек осуждением не только словом, но и интонацией, которая выдает отсутствие любви к ближнему. И еще в жизни бывают ситуации, в которых требуется вести себя незамедлительно, хладнокровно и решительно, как и в случае с запущенной формой заболевания, требующей хирургического вмешательства – вроде ампутации. Да - это больно, да - это обрекает человека на инвалидность, да - это сопровождается осложнениями и прочими болезненными последствиями, но если это единственный безальтернативный путь, то это забота о здоровье человека, и это проявление любви к нему. Это объясняет, например, поведение начальника, жестко требующего от своих подчиненных проведение работ, от которых зависит будущее коллектива и многих других людей. Так же и резкий окрик человека, зазевавшегося и не замечающего нависшей над ним опасности, а в ряде случаев и грубое физическое воздействие на него, не является предосудительным, но обличительным. В подобных случаях забота о сохранении здоровья физического или духовного, проистекающее от любви, а значит от Бога, является допустимой формой воздействия на человека и должно быть признано формой обличения. Вспомним, какие резкие обличительные речевые формы использовал Спаситель, называя их "порождениями ехидниными" (Мф. 12: 34; 23: 33), "лицемерами" (Мф. 15: 7; 16: 3; 22: 18; 23: 13-29; Лк. 11: 44; 12:56), а так же и те физические действия, когда Он "сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул". (Ин.2:15). Все, что было Им сказано и сделано направлено на отрезвление людей с тем, чтобы они уверовали в то, что Он есть Бог, пришедший спасти мир.

Как же противостоять нечестию, оставаясь, в христианских рамках? Апостол Петр вопрошает: "Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?" А Господь говорит: "не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз" - и поясняет: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь". (Мф. 18: 15-17). Таким образом тот, кто намерен обличить, должен иметь убеждение и обоснование тому, почему поведение следует признать греховным. И конечно, нужно проявить мужество, чтобы обозначить и защитить свою позицию прямо перед другим человеком, а не из толпы. Сначала один на один, а затем довести до конца и обличить зло перед коллективом, собранием, Церковью. Кроме того нужно объективно отличить обличение от осуждения, для чего и необходимы сторонние свидетели.

Нужно заметить, эти противоположные по сути формы поведения - осуждение и обличение, могут трансформироваться друг в друга. То есть осудительная внешняя форма речевого поведения может смягчаться и становиться менее травмирующей, если в интонации присутствуют теплые нотки. И, напротив, в обличительном по форме и конструкции речевом поведении появление раздражительности, озлобленности, нетерпимости меняет обличение в сторону осуждения. Таким образом, в жизни мы имеем многочисленные промежуточные формы, точная характеристика которых весьма затруднительна. Поэтому нельзя сказать, что осуждение человека - это абсолютное табу, и недопустимый ужасный грех, ибо Господь указывает, что осуждение - это палка о двух концах. Главное - научиться соблюдать собственное поведение в ориентирах евангельских заповедей. Слово Божие, требуя совершенства от начальствующих и учителей, также указывает, что руководимые и пасомые также должны быть снисходительны к немощам и особенностям характера вышестоящих.

И, не стоит вразумлять нечестивца до бесконечности, Господь устанавливает предел попыток обличения – если результаты бесплодны, не пытайся вразумлять, спасать, а "таковых удаляйся"(2 Тим.3:-1-5), то «да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18:15-17).

Благодарю Вас, о. Сергий, за столь подробный ответ. Храни Вас Бог!