- Православный христианин
Серый человечек.
Я был рожден обычным серым человечком. Меня мало кто любил, даже кот и тот вечно меня царапал. А наша собака так бросалась на меня, что я чувствовал ее ненависть и если бы ей удалось сорваться с цепи, она проглотила бы и получила несказанное удовольствие.
Я серый человечек, в детском садике меня так же не любили. Однажды воспитательница хлестнула меня березовыми прутьями по голым ногам, только за то что я пошел в туалет во время тихого сна. В школе меня не любили. Я постоянно дрался, но никогда не был зачинщиком драк, просто таких как я нужно всегда бить, потому что я серый человечек. Родители меня то же перестали любить. А что им оставалось делать, если весь мир не любит меня, то наверно и не за что?! И отец меня так бил, что шкура моя трещала как спелый арбуз, под его сильными могучими руками. Бил он меня не за что то, а видимо потому что я серый и никчемный человечек. Тебе тупому только в ПТУ – говаривал он мне. Мама почти не била, но тихо ненавидела меня. Потому что я серый человечек. Даже моя бабушка считала меня подлым, хитрым и никчемным человеком, который если вырастет, то точно попадет в тюрьму. С самого детства я увидел мир как чуждый мне, он меня отторгал. Везде был чужой, мне никто не был рад. Только дедушка, царство ему небесное, жалел меня и наверное любил. Надо сказать я очень сильно старался понравиться, но видимо получалось так, что вызывало еще большее раздражение окружающих.
Когда мне надоело стараться нравиться, так как это не приносило никаких результатов, то я стал приглядываться к окружающим меня людям, которые были (с их слов) светлые, честные ТИТАНЫ, не менее! И они меня разочаровали! Я их увидел мрачными, завистливыми и насквозь лживыми людьми. Все, почти без исключения грызли друг друга, иногда в прямую, но чаще за глаза. Ближайшие родственники ругались за наследство, хотя никто ни в чем не нуждался. И ругались так, что становились врагами до последних дней. Про соседей вообще не приходится говорить, так как там отсутствовали всякие моральные ограничения. Главной задачей каждого, было разглядеть изъян в ком либо и ехидно его озвучить. Я сильно озлобился на мир. Он более не являлся для меня той заветной точкой притяжения, для которой нужно дотянуться. В школе у одноклассников я получил прозвище ехидна, так как все изъяны и гадости я не только стал видеть, но и озвучивать. Озвучивал с удовольствием, внутренне мстя за свое унижение и не приятие меня. Правда в школьном возрасте еще не понимал, что это была банальная месть за унижение.
Попав после школы на завод, с удивлением обнаружил, что взрослые дяди и тети, по сути своей тупые дети, с примитивным набором рефлексов. Только во взрослых телах. Круг их интересов был даже более узок чем у школьника. Школьник, хоть по своей воле, хоть по воле из вне, но развивается, учится. Т.е. двигается в перед. Работяги с завода двигались только назад, забывая и школьную программу. Освоив профессиональные навыки работы у своего станка, был нажат духовный тормоз и далее только скатывание в рефлекторную область. Пьянство, сплетни, подсиживание коллег по работе. Вот круг интересов самых продвинутых советских гегемонов. Ну и конечно украсть, что плохо лежит, даже если тебе это не нужно. А воровство принимало тогда обще союзный характер. Где бы ты не находился, где бы не работал и не служил. Если не воруешь, то ты просто бестолковый. И это сидело у всех в головах. Многие так срослись с воровством, что перестали воспринимать это за воровство. Это было естественным состоянием людей. Как я невзлюбил их. И стал просить, в мыслях естественно, дедушку Ленина, встать и разобраться с тем безобразием, что окружало меня. А кого я еще мог попросить, более светлых образов этот мир мне не предоставил, только он был велик и справедлив. Помогали немного книги, но не сильно. Вырисовывая в голове счастливых и интересных людей из книг и окунаясь в свою действительность, при закрытии книжки, получал заряд еще большего раздражения и разочарования в этом мире, мире который меня, серого человечка, не любил и отторгал. Мне стало очень жаль себя. Я же не такой как они, я очень добрый и хороший. Почему я не вписываюсь в их общество? Жалел себя так, что жилы звенели при натяжении их моими никчемными, никому не интересными, нервами. Девочка, которая мне нравилась в классе, только тихо меня призирала. И я это знал и от этого становилось только больнее. Т.е. любовь приносила только страдание и нестерпимую боль. Я стал себя жалеть и мне пришла мысль, что от такой жизни никто не может быть счастлив. Несчастны все! Жены, недовольные своими мужьями и вечно их пилящие. Мужья, с трудом терпящие своих благоверных, которые их не любят и за это выклевывают остатки сознания в искореженном мозгу мужчины. Родители, которые вечно не довольны своими детьми, пребывающие в постоянных претензиях к ним (зачем я тебя рожал)! Учителя в школе, своими тупыми и невоспитанными учениками. Замечу, что в классах у всех учителей были любимчики, т.к. основная масса были просто тупые сволочи и любимчики давали им некое оправдание своего похода в школу. Они ходили на работу только ради этих избранных, остальных они просто ненавидели и не стеснялись об этом говорить в глаза маленькому серому человечку. Это называлось воспитанием. «Вы еще вспомните меня и будете всю жизнь благодарны!» - стандартная фраза наших учителей. До сих пор не проникся благодарностью к ним. Конечно были среди них исключения, но очень мало (это был штучный «товар»). Они были похожи на затюканных, вечно раздраженных людей у которых не сложилась жизнь, а тут еще и мы, все как на подбор, сволочи и не благодарные дебилы. А так как я понял, что несчастны все, то мне их то же стало жалко. Так я пришел к мысли, что окружающих нужно жалеть. Что моя правда о них им не нужна. Она им доставляет только одни страдания. Им и так не весело живется, а тут я со своей ехидной правдой. Своей тупой местью за своё «счастливое детство»! Я заткнул свой язык в глубину своего больного сознания. И,… далее мир решил проверить меня на прочность, в извращенной форме истинного бытия. Меня забрали в армию. Все два года, вспоминая всю свою гаденькую жизнь, никак не мог понять, что я сделал такого в своей жизни, что бы меня мир испытывал таким образом. Я никого не убил, украл не более чем на год общего режима. Кого то обидел, нахамил, но не такая же расплата!? В армии, к моему удивлению, проснулись такие дикие чувства и мысли, что без содрогания невозможно вспомнить и сегодня. К примеру, я очень хотел (прямо до дрожи в теле) загрызть своего прапорщика зубами и так ярко себе представлял сие действо, как хлещет его теплая кровь из под моих зубов и ногтей, что чувствовал запах его крови. В отличии от гражданки, на моё удивление, среди совсем незнакомых и ранее не встречавшихся мне людей, появились человеки которые имеют лично ко мне претензии. И эти претензии были столь велики, что вообще выходили за рамки известного мне мира. Я был у них не просто в рабстве, это понятие слишком вялое, это полное уничтожение тебя как личности. Даже у раба есть личность. У воина в советском союзе личности не было и это мне доказывали не только сослуживцы срочники, но и господа офицеры. Всё зло шло от них, от советских офицеров. Это они рулили всеми процессами в «дружных» рядах нашей армии. Не знаю, каким чудом выдержал мой мозг, всё происходящее со мной в эти два года. Тогда я пришел к выводу, что наша психика из нержавейки. Она способна выносить любые испытания. И был у меня один разговор (когда я сидел на гауптвахте) с одним сослуживцем, после которого произошел крутой поворот в моей жизни и израненной психике. Видимо в армию я был заслан «провидением», только ради этого короткого разговора.
Он меня спросил:
- ты хочешь дослужить до конца и уволиться?
- Конечно хочу - говорю я.
- А ты не дослужишь, ты сойдешь с ума, поперхнешься крышей или повесишься.
- Это почему?
- А ты уже и так на половину псих и близок к петле. Ты реагируешь на весь мир как одна болезненная субстанция, у которой нет не единого здорового места – продолжал он.
- Нужно научится пропускать мимо весь негатив нашего бытийного пребывания здесь. (Он конечно говорил немного проще, это я так понял и воспринял его слова). Тебя ударили, отошел и через три минуты забыл. Тебе сказали гадость, забудь через три минуты. Нет смысла в себе это носить. Оно тебя разрушает и эта память только угнетает и выводит из себя. Перестань рефлексовать на мир и он от тебя отвяжется.
Не часто в моей жизни были подобные советы, с такой ясной парадигмой. Этот был точно в первые. Сей разговор переменил меня. Вышел с гауптвахты новым человеком, в котором уже не было тех язв которые так терзали всю мою не долгую жизнь. До сих пор вспоминаю его с теплотой и любовью. Не учителей со школы, «давших нам путевку в жизнь», а именно его, простого русского парня. Низкий поклон тебе!
И правда, оказалось жить намного легче, когда не имеешь памяти на негатив. Конечно ты всё помнишь, так устроена голова, но в сердце ты это уже не пускаешь. Как минимум тебе всё равно.
Действительно, мир стал меняться. Поменялись люди, не в смысле кто был тебе сильно неприятен, нет. Просто меня стали окружать новые люди и совсем другие. Они были конечно то же не без недостатков, но другие. Оказалось в мире есть те, которые не несут с собой разрушительный негатив. И их круг желаний и стремлений не ограничивается животными рефлексами. Быстро женился и ни дня не пожалел об этом. До сих пор считаю свою жену подарком за перенесенные мучения. Вдруг оказалось, что мама меня любит, любит! Конечно как то по своему, но по матерински вполне искренне. Отец, из того «казака» с нагайкой, вечно меня полосующего, сник и жизнь его так скрутила, что узлы которые он навязал в своей жизни разрешились только его смертью. Царства небесного, тебе папа! Невольный учитель моего смирения.
Закончив институт, к тому времени уже родивши сына, устроились с женой на работу в одно НИИ. Так совпало у меня в этой жизни, что времена знакомства с Богом и лихие девяностые шли рука об руку. Ломало страшно, то в одну то в другую сторону. Неопредолимое желание заработать, от банального выжить, до Игнатия (Брянчанинова). На работе, люди которые меня окружали и входили в круг моего близкого общения, были еще более не похожи на тех людей из моего детства и юности. Они не были такими с которыми учился в институте. Новые друзья уже на полном серьезе говорили о Боге, ходили в церковь. Конечно на тот момент они то же пребывали в состоянии неофитства, но их горячие сердца и мысли заражали своей чистотой. Это был другой мир. Это был мир не серых человечков. Это был мир ТИТАНОВ! В этом мире был Христос и апостолы, святые отцы и Откровение Иоана Богослова. Некоторые из наших, сильно подсели на Апокалипсис и до сего дня живут этим. Я думаю, что это то же достойный путь к Богу. Боятся Его то же нужно. Даже любящего Отца, но в абсолюте не имеющего границ во всех понятных и неведомых проявлениях, нужно бояться. Не опасаться, а именно испытывать трепет, трепет стоящего перед бездной. Бездной необъятности восприятия Его!
Жизнь, конечно, и нас раскидала. Все по разному искали и нашли путь к Богу, но все в рамках церкви Христовой. Иначе зачем Он нас собирал в одном месте и в одно время.
Сейчас я тот же серый человечек. Я помню все обиды, всю ту нелюбовь ко мне, иначе бы не написал данный памфлет. Но помню уже как то отрешенно, просто констатируя, что это было. Не могу умилятся на это, но и раздражения и возмущение духа уже нет. Просто я знаю что любим, и не только своей женой и детьми, но самое удивительное и неожиданное, что любим Богом! И я это точно знаю. Знаю, потому что Он постоянно дает мне о Себе знать. Дарует и вразумляет! Сводит с людьми, которые приносят пользу в духовном развитии, хоть иногда и кажется, что некоторые из них, только в наказание. И что еще более странно, эти люди меня то же любят. Может как то по своему, но любят. Любят и иногда даже прислушиваются. А что можно услышать полезного от серого человечка. Аминь! (Москва, 23.07.2024 г.)
Я был рожден обычным серым человечком. Меня мало кто любил, даже кот и тот вечно меня царапал. А наша собака так бросалась на меня, что я чувствовал ее ненависть и если бы ей удалось сорваться с цепи, она проглотила бы и получила несказанное удовольствие.
Я серый человечек, в детском садике меня так же не любили. Однажды воспитательница хлестнула меня березовыми прутьями по голым ногам, только за то что я пошел в туалет во время тихого сна. В школе меня не любили. Я постоянно дрался, но никогда не был зачинщиком драк, просто таких как я нужно всегда бить, потому что я серый человечек. Родители меня то же перестали любить. А что им оставалось делать, если весь мир не любит меня, то наверно и не за что?! И отец меня так бил, что шкура моя трещала как спелый арбуз, под его сильными могучими руками. Бил он меня не за что то, а видимо потому что я серый и никчемный человечек. Тебе тупому только в ПТУ – говаривал он мне. Мама почти не била, но тихо ненавидела меня. Потому что я серый человечек. Даже моя бабушка считала меня подлым, хитрым и никчемным человеком, который если вырастет, то точно попадет в тюрьму. С самого детства я увидел мир как чуждый мне, он меня отторгал. Везде был чужой, мне никто не был рад. Только дедушка, царство ему небесное, жалел меня и наверное любил. Надо сказать я очень сильно старался понравиться, но видимо получалось так, что вызывало еще большее раздражение окружающих.
Когда мне надоело стараться нравиться, так как это не приносило никаких результатов, то я стал приглядываться к окружающим меня людям, которые были (с их слов) светлые, честные ТИТАНЫ, не менее! И они меня разочаровали! Я их увидел мрачными, завистливыми и насквозь лживыми людьми. Все, почти без исключения грызли друг друга, иногда в прямую, но чаще за глаза. Ближайшие родственники ругались за наследство, хотя никто ни в чем не нуждался. И ругались так, что становились врагами до последних дней. Про соседей вообще не приходится говорить, так как там отсутствовали всякие моральные ограничения. Главной задачей каждого, было разглядеть изъян в ком либо и ехидно его озвучить. Я сильно озлобился на мир. Он более не являлся для меня той заветной точкой притяжения, для которой нужно дотянуться. В школе у одноклассников я получил прозвище ехидна, так как все изъяны и гадости я не только стал видеть, но и озвучивать. Озвучивал с удовольствием, внутренне мстя за свое унижение и не приятие меня. Правда в школьном возрасте еще не понимал, что это была банальная месть за унижение.
Попав после школы на завод, с удивлением обнаружил, что взрослые дяди и тети, по сути своей тупые дети, с примитивным набором рефлексов. Только во взрослых телах. Круг их интересов был даже более узок чем у школьника. Школьник, хоть по своей воле, хоть по воле из вне, но развивается, учится. Т.е. двигается в перед. Работяги с завода двигались только назад, забывая и школьную программу. Освоив профессиональные навыки работы у своего станка, был нажат духовный тормоз и далее только скатывание в рефлекторную область. Пьянство, сплетни, подсиживание коллег по работе. Вот круг интересов самых продвинутых советских гегемонов. Ну и конечно украсть, что плохо лежит, даже если тебе это не нужно. А воровство принимало тогда обще союзный характер. Где бы ты не находился, где бы не работал и не служил. Если не воруешь, то ты просто бестолковый. И это сидело у всех в головах. Многие так срослись с воровством, что перестали воспринимать это за воровство. Это было естественным состоянием людей. Как я невзлюбил их. И стал просить, в мыслях естественно, дедушку Ленина, встать и разобраться с тем безобразием, что окружало меня. А кого я еще мог попросить, более светлых образов этот мир мне не предоставил, только он был велик и справедлив. Помогали немного книги, но не сильно. Вырисовывая в голове счастливых и интересных людей из книг и окунаясь в свою действительность, при закрытии книжки, получал заряд еще большего раздражения и разочарования в этом мире, мире который меня, серого человечка, не любил и отторгал. Мне стало очень жаль себя. Я же не такой как они, я очень добрый и хороший. Почему я не вписываюсь в их общество? Жалел себя так, что жилы звенели при натяжении их моими никчемными, никому не интересными, нервами. Девочка, которая мне нравилась в классе, только тихо меня призирала. И я это знал и от этого становилось только больнее. Т.е. любовь приносила только страдание и нестерпимую боль. Я стал себя жалеть и мне пришла мысль, что от такой жизни никто не может быть счастлив. Несчастны все! Жены, недовольные своими мужьями и вечно их пилящие. Мужья, с трудом терпящие своих благоверных, которые их не любят и за это выклевывают остатки сознания в искореженном мозгу мужчины. Родители, которые вечно не довольны своими детьми, пребывающие в постоянных претензиях к ним (зачем я тебя рожал)! Учителя в школе, своими тупыми и невоспитанными учениками. Замечу, что в классах у всех учителей были любимчики, т.к. основная масса были просто тупые сволочи и любимчики давали им некое оправдание своего похода в школу. Они ходили на работу только ради этих избранных, остальных они просто ненавидели и не стеснялись об этом говорить в глаза маленькому серому человечку. Это называлось воспитанием. «Вы еще вспомните меня и будете всю жизнь благодарны!» - стандартная фраза наших учителей. До сих пор не проникся благодарностью к ним. Конечно были среди них исключения, но очень мало (это был штучный «товар»). Они были похожи на затюканных, вечно раздраженных людей у которых не сложилась жизнь, а тут еще и мы, все как на подбор, сволочи и не благодарные дебилы. А так как я понял, что несчастны все, то мне их то же стало жалко. Так я пришел к мысли, что окружающих нужно жалеть. Что моя правда о них им не нужна. Она им доставляет только одни страдания. Им и так не весело живется, а тут я со своей ехидной правдой. Своей тупой местью за своё «счастливое детство»! Я заткнул свой язык в глубину своего больного сознания. И,… далее мир решил проверить меня на прочность, в извращенной форме истинного бытия. Меня забрали в армию. Все два года, вспоминая всю свою гаденькую жизнь, никак не мог понять, что я сделал такого в своей жизни, что бы меня мир испытывал таким образом. Я никого не убил, украл не более чем на год общего режима. Кого то обидел, нахамил, но не такая же расплата!? В армии, к моему удивлению, проснулись такие дикие чувства и мысли, что без содрогания невозможно вспомнить и сегодня. К примеру, я очень хотел (прямо до дрожи в теле) загрызть своего прапорщика зубами и так ярко себе представлял сие действо, как хлещет его теплая кровь из под моих зубов и ногтей, что чувствовал запах его крови. В отличии от гражданки, на моё удивление, среди совсем незнакомых и ранее не встречавшихся мне людей, появились человеки которые имеют лично ко мне претензии. И эти претензии были столь велики, что вообще выходили за рамки известного мне мира. Я был у них не просто в рабстве, это понятие слишком вялое, это полное уничтожение тебя как личности. Даже у раба есть личность. У воина в советском союзе личности не было и это мне доказывали не только сослуживцы срочники, но и господа офицеры. Всё зло шло от них, от советских офицеров. Это они рулили всеми процессами в «дружных» рядах нашей армии. Не знаю, каким чудом выдержал мой мозг, всё происходящее со мной в эти два года. Тогда я пришел к выводу, что наша психика из нержавейки. Она способна выносить любые испытания. И был у меня один разговор (когда я сидел на гауптвахте) с одним сослуживцем, после которого произошел крутой поворот в моей жизни и израненной психике. Видимо в армию я был заслан «провидением», только ради этого короткого разговора.
Он меня спросил:
- ты хочешь дослужить до конца и уволиться?
- Конечно хочу - говорю я.
- А ты не дослужишь, ты сойдешь с ума, поперхнешься крышей или повесишься.
- Это почему?
- А ты уже и так на половину псих и близок к петле. Ты реагируешь на весь мир как одна болезненная субстанция, у которой нет не единого здорового места – продолжал он.
- Нужно научится пропускать мимо весь негатив нашего бытийного пребывания здесь. (Он конечно говорил немного проще, это я так понял и воспринял его слова). Тебя ударили, отошел и через три минуты забыл. Тебе сказали гадость, забудь через три минуты. Нет смысла в себе это носить. Оно тебя разрушает и эта память только угнетает и выводит из себя. Перестань рефлексовать на мир и он от тебя отвяжется.
Не часто в моей жизни были подобные советы, с такой ясной парадигмой. Этот был точно в первые. Сей разговор переменил меня. Вышел с гауптвахты новым человеком, в котором уже не было тех язв которые так терзали всю мою не долгую жизнь. До сих пор вспоминаю его с теплотой и любовью. Не учителей со школы, «давших нам путевку в жизнь», а именно его, простого русского парня. Низкий поклон тебе!
И правда, оказалось жить намного легче, когда не имеешь памяти на негатив. Конечно ты всё помнишь, так устроена голова, но в сердце ты это уже не пускаешь. Как минимум тебе всё равно.
Действительно, мир стал меняться. Поменялись люди, не в смысле кто был тебе сильно неприятен, нет. Просто меня стали окружать новые люди и совсем другие. Они были конечно то же не без недостатков, но другие. Оказалось в мире есть те, которые не несут с собой разрушительный негатив. И их круг желаний и стремлений не ограничивается животными рефлексами. Быстро женился и ни дня не пожалел об этом. До сих пор считаю свою жену подарком за перенесенные мучения. Вдруг оказалось, что мама меня любит, любит! Конечно как то по своему, но по матерински вполне искренне. Отец, из того «казака» с нагайкой, вечно меня полосующего, сник и жизнь его так скрутила, что узлы которые он навязал в своей жизни разрешились только его смертью. Царства небесного, тебе папа! Невольный учитель моего смирения.
Закончив институт, к тому времени уже родивши сына, устроились с женой на работу в одно НИИ. Так совпало у меня в этой жизни, что времена знакомства с Богом и лихие девяностые шли рука об руку. Ломало страшно, то в одну то в другую сторону. Неопредолимое желание заработать, от банального выжить, до Игнатия (Брянчанинова). На работе, люди которые меня окружали и входили в круг моего близкого общения, были еще более не похожи на тех людей из моего детства и юности. Они не были такими с которыми учился в институте. Новые друзья уже на полном серьезе говорили о Боге, ходили в церковь. Конечно на тот момент они то же пребывали в состоянии неофитства, но их горячие сердца и мысли заражали своей чистотой. Это был другой мир. Это был мир не серых человечков. Это был мир ТИТАНОВ! В этом мире был Христос и апостолы, святые отцы и Откровение Иоана Богослова. Некоторые из наших, сильно подсели на Апокалипсис и до сего дня живут этим. Я думаю, что это то же достойный путь к Богу. Боятся Его то же нужно. Даже любящего Отца, но в абсолюте не имеющего границ во всех понятных и неведомых проявлениях, нужно бояться. Не опасаться, а именно испытывать трепет, трепет стоящего перед бездной. Бездной необъятности восприятия Его!
Жизнь, конечно, и нас раскидала. Все по разному искали и нашли путь к Богу, но все в рамках церкви Христовой. Иначе зачем Он нас собирал в одном месте и в одно время.
Сейчас я тот же серый человечек. Я помню все обиды, всю ту нелюбовь ко мне, иначе бы не написал данный памфлет. Но помню уже как то отрешенно, просто констатируя, что это было. Не могу умилятся на это, но и раздражения и возмущение духа уже нет. Просто я знаю что любим, и не только своей женой и детьми, но самое удивительное и неожиданное, что любим Богом! И я это точно знаю. Знаю, потому что Он постоянно дает мне о Себе знать. Дарует и вразумляет! Сводит с людьми, которые приносят пользу в духовном развитии, хоть иногда и кажется, что некоторые из них, только в наказание. И что еще более странно, эти люди меня то же любят. Может как то по своему, но любят. Любят и иногда даже прислушиваются. А что можно услышать полезного от серого человечка. Аминь! (Москва, 23.07.2024 г.)
