Для того, чтобы человек мог существовать как человек, а не как бессловесная и бездуховная «скотина», ему совершенно необходимо оценивать себя, следить за своим состоянием, состоянием своей души, для того, чтобы правильно выстроить внутреннюю работу по искоренению гнездящегося в каждом из нас сонма пороков и страстей. Но какая это должна быть самооценка? Мне кажется, что здесь необходимо выделить две стороны этого вопроса: одно дело – самооценка перед Богом, другое дело – перед людьми.
Кто мы пред Богом? Когда мы сравниваем свое душевное и духовное состояние с всесовершенством Господа, то картина получается, мало сказать, печальная. Только тогда мы в более или менее полной мере осознаем глубину нашего человеческого падения, видим свое ничтожество, практически безнадежную порабощенность порокам и страстям, и именно это, вкупе с желанием измениться и стать лучше, приводит нас в состояние смиренного самоуничижения, покаянного плача и обращения к Богу с просьбой о помощи в исправлении.
Кто мы перед людьми? Такие же грешные, как и все остальные, в чем-то – менее грешные, чем одни, в чем-то – намного более порочные, чем другие. Наше расстояние друг от друга, наши различия по сути своего духовного значения ничтожны по сравнению с нашими общими различиями при сравнении с Богом. А значит и переносить свое самоуничиженное состояние, свойственное отношениям с Господом, на отношения с другими людьми – по меньшей мере неразумно. Но при этом совершенно недопустимо над другими людьми превозноситься хоть в какой-то мере и хоть в какой-то области. Ни в коем случае! Тогда это будет проявлением тяжелейших человеческих пороков – высокомерия и гордыни. Определенная степень самоуважения в людском общении просто необходима, хотя бы для того, чтобы другие могли уважать тебя так же, как и ты должен уважать других и чтобы не вводить других в соблазн осуждения себя и своей веры. Ведь человек создан Богом «по образу Своему, по образу Божию» (Быт.1: 27). И, несмотря на испорченность человеческой природы добровольным грехопадением, это все-таки – образ Божий. Как можно его не любить, не уважать, в другом ли человеке или в себе самом?! Думаю, что об этом надо всегда помнить.
Чувство покаянного плача о своих пороках, о своем несовершенстве, для православного человека в его общении с Богом абсолютно необходимо. Оно – элемент самооценки, ее важнейшая заключительная фаза. Но тут очень нужно правильно расставить акценты. Смиренное самоуничиженное покаяние пред Богом – благодатное очищающее и преобразующее душу состояние. Оно воистину даровано нам Господом, поскольку переродиться и избавиться от всевластия пороков в собственной душе возможно только благодаря Божией помощи. И результатом такого покаянного плача становятся милость Божия и Его помощь А с ними приходит состояние душевного мира и покоя, ослабление давления негативных свойств души на его поведение. Это – проявление, видимое подтверждение и утверждение нашей веры в Господа, нашей на Него надежды и упования на Его безусловную помощь.
Тем не менее, с покаянием дела обстоят не так уж просто. Некоторая (и, надо сказать, не такая уж малая) часть верующих, в особенности эмоциональных женщин, к великому сожалению, переступает ту тонкую грань, которая превращает самоуничижение и благотворное для души покаяние пред Богом в свою противоположность. Это – униженный бесконечный плач о своем окончательном падении и будущей гибели души, непрекращающееся пересматривание своих прошлых грехов, самокопание, полная неуверенность в своих действиях, в возможности принимать хоть какие-то решения и их исполнять и т.д. Такое состояние подобно состоянию человека, спустившегося в выгребную яму для того, чтобы ее почистить, но вместо этого в отчаянии бултыхающегося в вонючих нечистотах, заставляющего себя страдать оттого, что эта яма заполнена им же самим произведенными отходами, в сокрушении обмазывающего себя всей этой дрянью и находящего во всем этом некое мазохистское удовольствие (ну, это последнее он признать, конечно, не захочет, хотя ситуация для постороннего наблюдателя совершенно очевидна). Результаты такого состояния не имеют ничего общего с очищением души. Они базируются на недостаточной вере Господу, на нехватке упования на Его любовь, милосердие, желание спасти каждого, даже самого отъявленного грешника, надежды на Его всепобеждающую помощь. Они, наоборот, в высшей степени негативны, разрушительны для духовного состояния человека. Они вызывают безнадежность, печаль, уныние и отчаяние, которые в перспективе могут привести к тяжелейшим последствиям: к повреждению рассудка, душевной болезни, желанию покончить с собой, к депрессиям, полному безразличию ко всему и ко всем, к телесным заболеваниям и прочим бедам. И когда это болезненное состояние становится жизненной позицией и ярко проявляется в общении с другими людьми в мире, то ничего хорошего из этого ни для кого не происходит. Человек тогда постепенно (и иногда довольно быстро) деградирует в несостоятельное, безвольное, опустившееся, никому не интересное, вечно плачущее существо, не уважающее ни себя, ни других, безразличное к себе и ко всему на свете. Иногда же он может превратиться и в другое существо, замкнувшееся в себе и озлобленно глядящее на окружающий греховный мир из бойницы своего бетонного дота. Ни одно, ни другое не имеет ничего общего с практикой Православной веры, которая есть лечебница души, а не судилище ради осуждения на гибель.
Теперь посмотрим на проблему с другой стороны. Как влияют результаты нашего самоанализа на нашу жизнь среди людей? Жить, проявляя видение и понимание своих пороков, не скрывая этого понимания, жить именно и исключительно этим осознанием может либо монах в монастыре, либо отшельник в пустыне. Только они могут себе это позволить, потому что задача общения с другими людьми, с миром для них вообще неактуальна. Если же человек живет в миру и вздумает вести себя так же, как пустынный отшельник, не скрывая понимания и ощущения своего ничтожества, а значит – демонстрируя это перед другими людьми, то общество человеческое, в основном безбожное, его не поймет, смешает с грязью, раздавит, отвергнет. Перед «мирским» верующим стоит очень сложная задача: сохранить свою душу в страхе Божием, в понимании своего ничтожества и греховности, но при этом в мире быть сильным, уверенным и целеустремленным. Что будет, если православный человек станет проявлять все эти качества, которыми он должен предстоять Богу (самоуничижение, самоосуждение и т.п.), перед мирским человеческим обществом? Ничего хорошего. Этим он введет множество людей во искушение, которого они не смогут достойно вынести. Эти люди будут презирать его, смеяться над ним, над его состоянием, над его верой, которая сделала из него такое посмешище, и хуже того – над Господом; они окончательно утвердятся в правоте очень советского тезиса о том, что религия – безусловный «опиум для народа». Имеем ли мы на это право? Думаю – нет. Вспомните, что говорит Священное писание: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф.5: 16), «Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Божией, так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись» (1 Кор.10: 32-33), «Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего. Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас» (1 Кор.5: 9-13), «Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, и провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения» (1 Пет.2: 11-12), и т.д.
Другими словами, верующий православный человек должен пред Богом быть самоуничиженным, а перед людьми в мире, я думаю, он должен быть равным. Я, естественно, имею в виду: не равным в пороках и грехах, а равным по уровню самоуважения и уважения других (ведь невозможно уважать других, не уважая себя), целеустремленности в своих мирских благих делах, силе и убежденности в своих решениях и действиях, ведýщих в перспективе к добрым последствиям, к скромности, миролюбию, братолюбию, незлобивости, неосудливости и т.п. И, конечно, в чем-то придется во имя Господа пойти на компромисс, как это сказано в Священном Писании: «Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его» (1 Кор.9: 19-23). Главное, чтобы это попущение в поведении стало не добровольным попущением своим порокам, т.е. чтобы человек не совершал это с удовольствием, оправдывая сие действие необходимостью, а произвел бы его как жертву во имя любви к заблудшим, т.е., фактически, принес бы жертву Богу за них.
Таким образом, мне кажется, что жить в миру для православного человека возможно, нужно (если ты по Божиему промыслу не предназначен в монахи) и делать это стоит , видимо, так, чтобы не повредить своей душе, чтобы не вводить своим вызывающе-демонстративным ортодоксальным поведением окружающих тебя людей во искушение на глумление над тобой и Богом, и чтобы иметь возможность своими благопристойными, уважительными, богоугодными действиями, наоборот, способствовать уважению к себе, и через это - к нашей вере, к Церкви и к Богу.
Кто мы пред Богом? Когда мы сравниваем свое душевное и духовное состояние с всесовершенством Господа, то картина получается, мало сказать, печальная. Только тогда мы в более или менее полной мере осознаем глубину нашего человеческого падения, видим свое ничтожество, практически безнадежную порабощенность порокам и страстям, и именно это, вкупе с желанием измениться и стать лучше, приводит нас в состояние смиренного самоуничижения, покаянного плача и обращения к Богу с просьбой о помощи в исправлении.
Кто мы перед людьми? Такие же грешные, как и все остальные, в чем-то – менее грешные, чем одни, в чем-то – намного более порочные, чем другие. Наше расстояние друг от друга, наши различия по сути своего духовного значения ничтожны по сравнению с нашими общими различиями при сравнении с Богом. А значит и переносить свое самоуничиженное состояние, свойственное отношениям с Господом, на отношения с другими людьми – по меньшей мере неразумно. Но при этом совершенно недопустимо над другими людьми превозноситься хоть в какой-то мере и хоть в какой-то области. Ни в коем случае! Тогда это будет проявлением тяжелейших человеческих пороков – высокомерия и гордыни. Определенная степень самоуважения в людском общении просто необходима, хотя бы для того, чтобы другие могли уважать тебя так же, как и ты должен уважать других и чтобы не вводить других в соблазн осуждения себя и своей веры. Ведь человек создан Богом «по образу Своему, по образу Божию» (Быт.1: 27). И, несмотря на испорченность человеческой природы добровольным грехопадением, это все-таки – образ Божий. Как можно его не любить, не уважать, в другом ли человеке или в себе самом?! Думаю, что об этом надо всегда помнить.
Чувство покаянного плача о своих пороках, о своем несовершенстве, для православного человека в его общении с Богом абсолютно необходимо. Оно – элемент самооценки, ее важнейшая заключительная фаза. Но тут очень нужно правильно расставить акценты. Смиренное самоуничиженное покаяние пред Богом – благодатное очищающее и преобразующее душу состояние. Оно воистину даровано нам Господом, поскольку переродиться и избавиться от всевластия пороков в собственной душе возможно только благодаря Божией помощи. И результатом такого покаянного плача становятся милость Божия и Его помощь А с ними приходит состояние душевного мира и покоя, ослабление давления негативных свойств души на его поведение. Это – проявление, видимое подтверждение и утверждение нашей веры в Господа, нашей на Него надежды и упования на Его безусловную помощь.
Тем не менее, с покаянием дела обстоят не так уж просто. Некоторая (и, надо сказать, не такая уж малая) часть верующих, в особенности эмоциональных женщин, к великому сожалению, переступает ту тонкую грань, которая превращает самоуничижение и благотворное для души покаяние пред Богом в свою противоположность. Это – униженный бесконечный плач о своем окончательном падении и будущей гибели души, непрекращающееся пересматривание своих прошлых грехов, самокопание, полная неуверенность в своих действиях, в возможности принимать хоть какие-то решения и их исполнять и т.д. Такое состояние подобно состоянию человека, спустившегося в выгребную яму для того, чтобы ее почистить, но вместо этого в отчаянии бултыхающегося в вонючих нечистотах, заставляющего себя страдать оттого, что эта яма заполнена им же самим произведенными отходами, в сокрушении обмазывающего себя всей этой дрянью и находящего во всем этом некое мазохистское удовольствие (ну, это последнее он признать, конечно, не захочет, хотя ситуация для постороннего наблюдателя совершенно очевидна). Результаты такого состояния не имеют ничего общего с очищением души. Они базируются на недостаточной вере Господу, на нехватке упования на Его любовь, милосердие, желание спасти каждого, даже самого отъявленного грешника, надежды на Его всепобеждающую помощь. Они, наоборот, в высшей степени негативны, разрушительны для духовного состояния человека. Они вызывают безнадежность, печаль, уныние и отчаяние, которые в перспективе могут привести к тяжелейшим последствиям: к повреждению рассудка, душевной болезни, желанию покончить с собой, к депрессиям, полному безразличию ко всему и ко всем, к телесным заболеваниям и прочим бедам. И когда это болезненное состояние становится жизненной позицией и ярко проявляется в общении с другими людьми в мире, то ничего хорошего из этого ни для кого не происходит. Человек тогда постепенно (и иногда довольно быстро) деградирует в несостоятельное, безвольное, опустившееся, никому не интересное, вечно плачущее существо, не уважающее ни себя, ни других, безразличное к себе и ко всему на свете. Иногда же он может превратиться и в другое существо, замкнувшееся в себе и озлобленно глядящее на окружающий греховный мир из бойницы своего бетонного дота. Ни одно, ни другое не имеет ничего общего с практикой Православной веры, которая есть лечебница души, а не судилище ради осуждения на гибель.
Теперь посмотрим на проблему с другой стороны. Как влияют результаты нашего самоанализа на нашу жизнь среди людей? Жить, проявляя видение и понимание своих пороков, не скрывая этого понимания, жить именно и исключительно этим осознанием может либо монах в монастыре, либо отшельник в пустыне. Только они могут себе это позволить, потому что задача общения с другими людьми, с миром для них вообще неактуальна. Если же человек живет в миру и вздумает вести себя так же, как пустынный отшельник, не скрывая понимания и ощущения своего ничтожества, а значит – демонстрируя это перед другими людьми, то общество человеческое, в основном безбожное, его не поймет, смешает с грязью, раздавит, отвергнет. Перед «мирским» верующим стоит очень сложная задача: сохранить свою душу в страхе Божием, в понимании своего ничтожества и греховности, но при этом в мире быть сильным, уверенным и целеустремленным. Что будет, если православный человек станет проявлять все эти качества, которыми он должен предстоять Богу (самоуничижение, самоосуждение и т.п.), перед мирским человеческим обществом? Ничего хорошего. Этим он введет множество людей во искушение, которого они не смогут достойно вынести. Эти люди будут презирать его, смеяться над ним, над его состоянием, над его верой, которая сделала из него такое посмешище, и хуже того – над Господом; они окончательно утвердятся в правоте очень советского тезиса о том, что религия – безусловный «опиум для народа». Имеем ли мы на это право? Думаю – нет. Вспомните, что говорит Священное писание: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф.5: 16), «Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Божией, так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись» (1 Кор.10: 32-33), «Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего. Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас» (1 Кор.5: 9-13), «Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, и провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения» (1 Пет.2: 11-12), и т.д.
Другими словами, верующий православный человек должен пред Богом быть самоуничиженным, а перед людьми в мире, я думаю, он должен быть равным. Я, естественно, имею в виду: не равным в пороках и грехах, а равным по уровню самоуважения и уважения других (ведь невозможно уважать других, не уважая себя), целеустремленности в своих мирских благих делах, силе и убежденности в своих решениях и действиях, ведýщих в перспективе к добрым последствиям, к скромности, миролюбию, братолюбию, незлобивости, неосудливости и т.п. И, конечно, в чем-то придется во имя Господа пойти на компромисс, как это сказано в Священном Писании: «Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его» (1 Кор.9: 19-23). Главное, чтобы это попущение в поведении стало не добровольным попущением своим порокам, т.е. чтобы человек не совершал это с удовольствием, оправдывая сие действие необходимостью, а произвел бы его как жертву во имя любви к заблудшим, т.е., фактически, принес бы жертву Богу за них.
Таким образом, мне кажется, что жить в миру для православного человека возможно, нужно (если ты по Божиему промыслу не предназначен в монахи) и делать это стоит , видимо, так, чтобы не повредить своей душе, чтобы не вводить своим вызывающе-демонстративным ортодоксальным поведением окружающих тебя людей во искушение на глумление над тобой и Богом, и чтобы иметь возможность своими благопристойными, уважительными, богоугодными действиями, наоборот, способствовать уважению к себе, и через это - к нашей вере, к Церкви и к Богу.
