Пасха Христова
О службе и Пасхальном Евангельском чтении
Нам невозможно даже на миг представить себе, что произошло тогда, тысячу девятьсот восемьдесят лет тому назад, в Иерусалиме… Как можно жить дальше, заниматься обычными домашними делами, если единственный, любимый Сын Божий унижен и убит?..
Солнце скрыло свои лучи – на земле наступила тьма; камни потрескались, а люди, последний раз взглянув на кресты с распятыми, – развлечение закончилось, – отправились есть пасхальный ужин... Воистину человеческое сердце – жестче камня и бесчувственней мертвого космоса...
Апостолы надеялись, что их Учитель победит врагов. Пусть Он скрывался, уходил от преследователей, вместо того, чтобы испепелить врагов, но Он выжидает благоприятного момента. Скоро этот момент наступит...
Когда Его схватили, еще оставалась надежда, что что-то произойдет. Учитель ждет чего-то, Ему одному известного; может быть, Он ждет от Отца Небесного какого-то знака? разрешения действовать?..
Но, когда Иисуса осудил на смерть еврейский синедрион (эти фарисеи и саддукеи, те, кого Спаситель обличал всю жизнь, – они оказались сильнее Его, Сына Божия…), когда Иисуса били римские солдаты, хохотала и зубоскалила толпа, ученики были в растерянности.
Троекратное, кажущееся нам таким позорным отречение Петра – свидетельство прежде всего не слабости, трусости, но растерянности. Апостолы не понимали, что происходит, они все ждали...
Когда Иисус был вознесен на Крест, то, ради чего жили апостолы, вся их вера и надежда рухнули.
Он облизывает пересохшие губы: «Отче, почему, зачем Ты меня оставил... – Или, или, лама савахфани...» Над Ним подшучивают солдаты (Смотрите, Илию зовет!) Его одежду делят между собой...
Душная ночь опустилась на Палестину. Люди, глазевшие на казнь, спешат домой, к семье, очагу, пасхальному столу.
На кресте остался умирающий Господь, при Кресте – Его Мать и один ученик...
О чем думали в страшные часы вечером и ночью в пятницу, всю субботу, ночь с субботы на воскресенье ученики Христовы? С одной стороны, доверие к Его словам – Он знает для чего пришел, знает, что делает, хотя по-человечески это так страшно и непонятно… С другой стороны… Может быть, Учитель ошибался? Он был прекрасным, но слишком доверчивым человеком... Он думал, что Он и есть Мессия?.. Нет, слабоват оказался, не под силу Ему возглавить мессианское Царство, вступить в бой с язычниками и грешниками и победить. Он замечательно учил, но, право, напрасно Он оторвал их от рыболовных сетей, домашних дел, потрескивающего хвороста в очаге.
Он был слишком чист и не смог понять, что зло мира сильнее, что за злом – последнее слово...
Может быть, так думали ученики, в то время, как их Учитель умирал на Кресте?
Что делать дальше? Возвращаться домой, в семьи, к обычным делам, с которыми ты порвал...
По еврейскому обычаю, на третий день после погребения, еще затемно, женщины направились ко Гробу, где было положено тело любимого Учителя, чтобы натереть Его ароматическим маслом. Они несли ароматические бальзамы – миро, и потому мы их называем мироносицами. Женщины, конечно, плакали... Почему мир так жесток, почему даже Богу не одолеть этого ужаса, злобы, тьмы?
Пасхальная служба совершается с этого полуночного плача мироносиц. В храме темно, лишь потрескивают свечи. И, хоть ты надеешься на то, что через несколько минут, Бог даст, ты будешь кричать Христос Воскресе, на глазах невольно выступают слезы.
Священнослужители в белых облачениях (в древности – цвет как радости, так и погребальный) начинают полунощницу. Хор поет печальным напевом: ирмосы канона полунощницы Волною морскою…[1]. Тропари читают священники:
Господи Боже мой! Исходное пение и надгробную Тебе песнь воспою, погребением Твоим жизни моея входы отверзшему и смертию смерть и ад умертвившему.
Горé Тя на престоле и дóле во гробе премирная и подземная помышляют, Спасе мой, зыбляхуся умерщвлением Твоим: паче ума бо виден был еси мертв, Живоначальниче.
Русский перевод: [Видя Тебя] в высоте, на Божием Престоле и внизу во гробе, размышляют над этим небесные и подземные жители и волнуются от смерти Твоей. Ибо превышает наш ум Твой мертвый вид, Начальника Жизни!
В церковных песнопениях – вся глубина богословия. Иисус Христос как вторая Ипостась Святой Троицы, как Бог всегда пребывает на небесном царском престоле. Как воплотившийся Человек Он же лежит мертвым во Гробе. И вот духи ангельские и бесовские, а также, видимо, небожители и обитатели преисподней, глядя на происходящее, волнуются: что происходит? Ибо их ум превышает то, что они видят, – смерть Начальника Жизни.
Простерл еси длани и соединил еси древле разстоящаяся: одеянием же, Спасе, еже в плащанице и во гробе, окованныя разрешил еси, несть свят, разве Тебе, Господи, взывающия.
Русский перевод: Простер [на Кресте] руки и соединил издавна разлученных; связанный погребальными пеленами, скованных освободил: взываем к Тебе – нет иного Святого Бога, кроме Тебя!
Здесь ужас Распятия Христова осмысляется как цепь искупительных действий. Каждый элемент Страстей Христовых оказывается животворящим для человечества действием. Христос раскинул руки на Кресте – этим жестом Он как бы привлекает к себе всех людей, обнимает и примиряет рассорившихся во грехах. Его руки и ноги сковывают погребальными пеленами– и вдруг оказывается, что эти путы несут освобождение всем скованным грехом и сатаною…
Все, что испытал Иисус, – не случайно. Оно, по мысли отцов Церкви, имеет самое непосредственное отношение к судьбе человека – оно несет спасение.
Вспоминаю слова, сказанные о смерти Христа одним западным подвижником: Спаситель «… даже после смерти дозволил копьем открыть еще одну рану, чтобы ты и я нашли убежище рядом с Его вселюбящим сердцем» (Хосе-Мария Эскрива де Балагер).
И еще, и еще раз подчеркивается: Смерть Христа не была случайностью, каким-то просчетом Божиим – это жертва любви ради спасения человечества.
Гробом и печатьми, Невместиме, содержим был еси хотением: ибо силу Твою, действы показал еси…
То есть не Гробом и не печатями Ты удерживался в лоне смерти, но Своим хотением... Когда же изволил показать Свою силу, проявил ее в действии, победив смерть.
А вот на что обращает внимание боговдохновенный автор древних гимнов: никакие мучения, заметим, вольные мучения, на которые Христос ради спасения мира Сам пошел, не поколебали Его в решимости идти до конца, истязания не отделили Его Божество от воспринятого человечества. Вдумайтесь в эти слова:
Биен был еси, но не разделился еси, Слове, еяже причастился еси плоти: аще бо и разорися Твой храм во время страсти, но и тако един бе состав Божества и плоти Твоея. Во обоих бо един еси Сын, Слово Божие, Бог и человек.
И даже в изуродованном теле, этом разоренном храме Духа Святого (аще бо и разорися Твой храм во время страсти), пребывает полнота Божества (но и тако един бе состав Божества и плоти Твоея). Этот состав, союз человеческого и Божественного, во Христе неразделим – един бе.
И, хотя поется канон Великой Субботы, печальный, надгробный, его слова звучат совсем по-иному, чем певшееся в Великую Пятницу. Нет больше скорби, душа улавливает в них радостное приближение Воскресения.
Тексты канона от песни к песне становятся все более оптимистичными. Смерть Христа – это не конец.
Вот девятая, последняя, песнь канона. Три тропаря. В первом плачет Мать Господа и Спасителя:
...вижу Тебя, любимый Сын, мертвым, бездыханным… Печаль, словно острое оружие, разрывает Мне душу.
В следующем тропаре Спаситель утешает Мать, и звучат грозные слова:
Земля покрывает мя хотяща, но устрашаются адовы вратницы, одеянна видяще одеждею окровавленною, Мати, отмщения: враги бо Крестом поразив, яко Бог воскресну.
Русский перевод: Хоть земля и хочет Меня поглотить, но привратники ада устрашились, видя Меня, о Мать, облаченным в окровавленные одежды возмездия. Поразив врагов Крестом [то есть Крестной Смертью], воскресну и прославлю Тебя.
И вот, наконец, последний тропарь этой надгробной песни Христу. Здесь уже рассвет, в словах этого тропаря больше от Пасхи, чем от Голгофы:
Да радуется тварь, да веселятся вси земнороднии, враг бо пленися ад: с миры жены да сретают, Адама со Евою избавляю всеродна и в третий день воскресну.
Русский перевод: Да радуется творение, ликуют все живущие на земле! Побежден враг – ад! Да встречают Меня с миром [благовонным маслом] жены Мироносицы, избавляю прародителей Адама и Еву и в третий день воскресну!
После полунощницы, которая начинается обычно в двенадцатом часу и заканчивается за несколько минут до полуночи, устанавливается тишина.
Плащаницу священнослужители переносят в алтарь и полагают на престоле.
В храме гаснет весь свет, лишь лампадки и свечи мерцают у икон и в руках людей. Из алтаря доносится: «Воскресение Твое Христе Спасе, ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».
Сначала поет духовенство, второй раз подхватывает песнопение хор и, наконец, весь народ. В храме вспыхивает свет, открываются Царские врата, и из алтаря выходят священнослужители в белых облачениях. Начинается крестный ход. Впереди несут фонарь, крест, хоругви – то есть церковные знамена, символ победы над злом и диаволом. Все люди поют стихиру Пасхи: «Воскресение Твое, Христе Спасе...».
«Ангельская песнь уже звучит в небесах, а люди еще шествуют во мраке ночи, но уже трепетно бьется сердце в предчувствии всеозаряющей радости Воскресения» (В. Зандер)
Обойдя вокруг храма, крестный ход останавливается перед закрытыми дверями в храм. Храм символизирует гроб Христов, крестный ход – женщин-Мироносиц, поутру пришедших воздать Учителю прощальное целование. Священник возглашает: «Слава Святей, Единосущней, Животворящей и Нераздельней Троице, всегда ныне и присно и во веки веков...»
Храм открывается, он залит светом, великая радость наполняет все существо – Христос Воскрес!
Процессия входит в храм, священники, люди, длинный, нескончаемый поток, все радуются и поют тропарь праздника: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!».
В тысячах храмов по всей земле, на сотнях языков слышится: «Христос Воскрес! – Воистину Воскрес!», и сердце и душа ликуют.
Каждый элемент Пасхального праздника имеет свое значение.
Погашенный свет в храме – это отчаяние и темнота случившегося: непоправимая смерть Богочеловека. Что будет с миром теперь, когда Господин Вселенной схвачен злыми людьми, опозорен и казнен? Может ли сердце вынести это?
Крестный ход словно повторяет путь Мироносиц в предрассветном тумане. Мироносицы идут последний раз обнять Господа, но... смерть попрана, врата храма, как двери гроба, отверзаются, и там – свет, ликование, радость!
Об этом трудно рассказать, это надо пережить.
Воскресение – это событие, дающее оправдание всей жизни, всей истории, всему мирозданию!
Если Христос воскрес, то зло не навсегда, зло лишь на время!
Если Христос воскрес, то, значит, Он силен и нас воскресить!
Если Христос воскрес, значит, все, что говорил Он, – правда!
Если Христос воскрес, то да бежит диавол, его дни сочтены!
Если Христос воскрес, не будем горевать и оплакивать наших близких, физическая смерть – лишь этап на пути к новой, прославленной жизни.
Если же Христос не воскрес – то вся наша вера тщетна и мы несчастнее всех людей... Но Он Воскрес! Это мы знаем точно.
Что увидели Мироносицы, придя зело рано, то есть очень рано, затемно, ко Гробу? Огромный камень, весом до нескольких тонн, закрывавший вход в пещеру, отброшен неведомой силой, римская стража, поставленная у Гроба, разбежалась. Напомним, что, если римский солдат покидал свой пост, его казнили, сжигая заживо... Что произошло? Гроб пустой, и лишь полотно, саван, в который было завернуто тело Христа, белеет во тьме пещеры, да повязка на лицо рядом. Погребенный исчез!
Евангелия дают нам лишь косвенные указания на то, что произошло, пользуясь условным языком, заимствованным из Ветхого Завета: землетрясение, ослепительный свет, явление Ангела Господня... Тут начинается область трансцендентного, говорить о которой возможно только выражениями, традиционными для Ветхого завета, хотя реальность, которую они выражают, в своей сущности неизреченна.
Мы никогда не узнаем, что произошло во тьме пещеры, мы никогда не сможем представить себе, какие физические, химические или какие-то иные процессы произошли в организме Господа Иисуса Христа, но факт остается фактом: мертвое тело воскресло. И Христос изменился. Он изменился настолько, что отныне проходил сквозь стены и затворенные двери, Он мог оставаться не узнанным, и Его узнавали лишь в каком-то особом жесте, например в преломлении хлеба, или в каком-то специфически Своем слове. (Марии Магдалине Он сказал: «Мария!» – и Мария сразу поняла, Кто перед ней, и воскликнула: «Раввуни!», что значит «Учитель!»
Воскресший Христос стал иным! Это утверждение Евангелия и Церкви. Но все же Он телесен. У Него было тело, и это подчеркивается многократно тем, что Спаситель ел и пил, предложил Фоме коснуться Его ран. Значит, у Воскресшего было тело, но оно было совершенно отличным от обычного, земного тела, тела, данного нам в этой жизни...
Особенно много над этой тайной новой телесности размышлял Ап. Павел. Его свидетельства тем более ценны, что они древнее Евангелий и записаны около 53-55 гг. 1-го столетия Н.Э. Это 1-е послание к Коринфянам, 15-я глава.
Уверяя читателя, что Воскресение Христово не призрачно, не иллюзорно, Ап. Павел приводит ряд свидетелей. Многие из них еще живы, пишет он, их можно спросить и они подтвердят, что видели победившего смерть Спасителя (1 Кор. 15, 6).
Христос воскрес на самом деле, в теле, однако Его новая телесность настолько одуховлена, что Ап. Павел прямо называет Воскресшего «Духом» (2 Кор. 3, 17).
Итак, тело то же, но форма его бытия стала иной, небесной, прославленной: «Тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор. 15, 53).
Пытаясь донести до нас эту реальность. Ап. Павел использует образ посеянного в землю зерна. Из зерна вырастает колос и колос совершенно иной, отличный от зерна. Но колос связан с зерном, как со своим прежним телом, он вырос именно из этого, конкретного, зерна.
…Пасхальное богослужение состоит из утрени и Божественной литургии.
Если в Великом посту почти все богослужение состояло из чтения, располагающего к покаянным размышлениям, то Пасхальная служба почти вся состоит из пения. Потому что Пасха – это радость! Радость эта – оттого, что Воскресение Христово показало: смерть больше не властвует над миром.
Пасхальный канон – единственный канон нашего богослужения, который поется весь, от начала до конца:
Воскресения день, просветимся, людие: Пасха, Господня Пасха! От смерти бо к жизни и от земли к небеси Христос Бог нас преведе, победную поющыя.
Русский перевод: Воскресения день, просветимся люди; Пасха, Господня Пасха! Ибо от смерти к жизни и с земли на небо Христос Бог возвел нас, поющих победную песнь.
Припев: Христос воскресе из мертвых...
Очистим чувствия, и узрим неприступным светом Воскресения Христа блистающася, и радуйтеся, рекуща, ясно да услышим, победную поюще.
Русский перевод: Очистим чувства и увидим Христа, сияющего неприступным светом Воскресения, и, воспевая победную песнь, ясно услышим от Него: Радуйтесь!
Мы не будем приводить все тексты Пасхальных гимнов, это большая тема, каждый, кто захочет, может найти в церковных магазинах специальные книги, в которых дается последование служб Пасхи, часто с русским переводом.
Нам важно уловить ритм Пасхального богослужения; а это ритм праздника. Обычная структура утрени и Литургии наполняется праздничными элементами, ликованием.
Священнослужители обращаются к народу: «Христос Воскресе!» И люди в ответ: «Воистину Воскресе!»
Диаконы[2] все ектении произносят с красными свечами в руках, храм постоянно наполняется ароматным кадильным дымом, горят все светильники.
В алтаре отверсты Царские врата и боковые двери алтаря.
Вообще открытие в известные моменты богослужения Царских врат означает открытие верующим Царства Небесного. Закрытие Царских врат знаменует лишение людей Рая Небесного по причине их грехопадения. Молящимся в храме закрытие врат обычно напоминает о греховности, которая делает их еще недостойными вхождения в Царство Небесное. А осознание недостоинства побуждает к работе над собой, к исправлению.
Земной храм, по мысли святых отцов, должен, в идеале, соответствовать Храму Небесному, о котором мы узнаем из Священного Писания. Иоанн Богослов, восхищенный на небеса, видел в Откровении дверь, как бы отверстую на небе, видел также, как храм небесный отверзается.
Но в ночь Пасхи отворяются все врата. Сегодня не говорят о достойных и недостойных, все люди призываются на пир благодати.
Мы помним, как плакала Богоматерь о Сыне, схваченном, мучимом, казненном: Печаль, словно острое оружие, разрывает Мне душу.
Но вот Христос Воскрес, и к Богоматери спешит небесный посланник, как некогда в день Благовещения…
Ангел вопияше Благодатней: чистая Дево, радуйся, и паки реку, радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба, и мертвыя воздвигнувый: людие, веселитеся!”
И вот девятая, последняя, песнь канона:
О Божественнаго, о любезнаго, о сладчайшего Твоего гласа! С нами бо неложно обещался еси быти, до скончания века Христе: егоже вернии, утверждение надежди имуще радуемся.
Русский перевод: О как божественно, любезно и сладостно Твое слово, Христе. Ты неложно обещал с нами быть до кончины века; имея это фундаментом надежды, мы, верные, радуемся.
И еще одна замечательная пасхальная деталь.
Пожилые люди помнят, как 9 мая 1945 года, в день Победы в Великой Отечественной войне, люди выбегали на улицы, все обнимались и целовались. Война окончилась, враг побежден!
Вот так же и в эту Пасхальную ночь, когда заканчивается утреня, все находящиеся в храме обращаются друг ко другу со словами: «Христос Воскресе!» и целуются: сатана побежден, смерть больше не является непреодолимой преградой.
А потом...
По целовании чтется Огласительное слово Златоустого от настоятеля, или екклесиарха[3]: не седим же на сицевом чтении, но стояще слушаем вси.
Это слово свт. Иоанна Златоустого называется Огласительным, потому что с ним свт. Иоанн обращался к только что принявшим Таинство Крещения. Напомню, что в древности для того, чтобы принять Крещение, нужно было изучить основы веры.
В течение Великого поста оглашенные[4] (так называли готовящихся к Крещению) постигали основы христианской веры, а потом, в Великую Субботу, их крестили. И они приступали к Таинству Причащения, первому в своей новой христианской жизни, в светлую ночь Пасхи.
Вот именно к ним обращается свт. Иоанн Златоуст, называя этих новообратившихся людей «работниками одиннадцатого часа» (Мф. 20, 1сл.)
Это «Огласительное слово» – о Любви Божией. Любви, которая ждет до последнего, долготерпит и все прощает. Также и о том, что, если человек лишается блаженства, оказывается во тьме, геенне огненной, это не значит, что Бог его отлучил, это значит, что человек сам, сознательным противлением Богу и благодати, отлучил себя от Царства. Бог ждал до последнего, ждал, готовый приготовить лучшую трапезу, как отец блудного сына… Сын не вернулся в отчий дом.
В некоторых храмах слово читается по-церковнославянски, в некоторых – по-русски. Я дам его в русском переводе.
Огласительное слово свт. Иоанна Златоустого во Святую и Великую Неделю Пасхи
Кто благочестив и боголюбив – насладись ныне сим прекрасным и радостным торжеством! Кто слуга благоразумный – войди, радуясь, в радость Господина Своего! Кто потрудился, постясь, прими ныне динарий! Кто работал с первого часа — получи ныне заслуженную плату! Кто пришел после третьего часа — с благодарностью празднуй! Кто достиг только после шестого часа — нисколько не сомневайся, ибо ничего не теряешь! Кто замедлил и до девятого часа — приступи без всякого сомнения и боязни! Кто же подоспел прийти лишь к одиннадцатому часу — и тот не страшись своего промедления! Ибо щедр Домовладыка: принимает последнего, как и первого; ублажает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и трудившегося с первого часа; и последнего одаряет, и первому воздает достойное; и тому дает, и этому дарует; и деяние принимает, и намерение приветствует; и труд ценит, и расположение хвалит.
Итак, все — все войдите в радость Господа своего! И первые, и последние, примите награду; богатые и бедные, друг с другом ликуйте; воздержные и беспечные, равно почтите этот день; постившиеся и не постившиеся, возвеселитесь ныне!
Трапеза обильна, насладитесь все! Телец упитанный, никто не уходи голодным! Все насладитесь пиром веры, все воспримите богатство благости! Никто не рыдай о своем убожестве, ибо для всех настало Царство! Никто не плачь о своих грехах, потому что из гроба воссияло прощение! Никто не бойся смерти, ибо освободила нас Спасова смерть! Объятый смертью, Он угасил смерть. Пленил ад Сошедший во ад. Огорчил его, вкусившего его плоти. Предвидя это, Исаия возопил: «Ад огорчился, встретив Тебя в преисподних своих». Огорчился ад, ибо упразднен! Огорчился, ибо осмеян! Огорчился, ибо умерщвлен! Огорчился, ибо низложен! Огорчился, ибо связан! Принял тело, а прикоснулся Бога; принял землю, а встретил небо; взял то, что видел, а подвергся тому, чего не ожидал! Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?
Воскрес Христос, и ты низвержен! Воскрес Христос, и пали демоны! Воскрес Христос, и радуются ангелы! Воскрес Христос, и торжествует жизнь! Воскрес Христос, и никто не мертв во гробе! Ибо Христос, восстав из гроба, – первенец из умерших. Ему слава и держава во веки веков! Аминь.
На Литургии мы слышим чтение Евангелия от Иоанна 1, 1-17 (зачало 1):
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез Него. Он не был свет, но [был послан], чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
Пасхальной ночью читается Евангелие от Иоанна. Самое первое зачало, первые стихи первой главы.
Святая Церковь не предлагает своим чадам рассказ о событии Воскресения, как этого можно было бы ожидать и как это в действительности имело место в системе чтений Евангелия до X века. В этот день важна не история, пусть даже такая священная, возвышенная история, как история Воскресения Христа из мертвых. Важнее всего в этот день богословствовать, трубить, благовествовать о Том, Кто Он, Тот, Который воскрес.
Головокружительное богословие! Наверное, самые сложные богословские темы Нового Завета. И в первый день богослужебных чтений...
В первый же день начала богослужебного года Церковь говорит, что она не будет нас питать благочестивыми, умилительными историями, а поведет на вершины богословской мысли.
Понимание... нет, это невозможно понять… вера! Вера в то, что во Иисусе Христе на землю пришел Сам Бог, поможет понять и принять Таинство Воскресения, изменяющего, преображающего человеческую жизнь.
Почему изменяющего?.. Что бы мы сказали, если бы какой-то человек вдруг подарил миру удивительное лекарство, избавляющее от смерти? Не дорогое, не недоступное, но самое действенное, бесплатное, предлагаемое всем? Что теперь наша жизнь стала иной! Мы не боимся смерти!
То же, и даже большее, нужно сказать о Христе. Он на Собственном примере доказал, что смерть не властвует над человеческой природой, она не всесильна. И что человек может воскреснуть, если будет с Богом.
Как Возлюбленный Сын Божий воскрес, так и каждый из нас будет восставлен из мертвых силою Божиею. Во славу сыновей и дочерей Божиих... или в бесчестие.
Для нас, воспитанных в христианской культуре, живущих в вере, очевидно, что Иисус – есть Бог. Но для иудея, тем более грамотного, начитанного в Писании, предположить, что вместо Творца Вседержителя есть еще какая-то Божественная Личность, – просто страшно…
Вот для него и разворачивает свиток с Тайнами Божиими Ап. Иоанн.
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог…
Трудно сказать что-то более лаконичное и более значительное в богословском смысле.
Слово (в греч. Логос) означало движущую силу Божию.
Этот термин появился у греческих учителей за 500 лет до Рождества Христова. Он означал некую реальность, дающую форму, или жизнь, материальному миру.
У Евангелистов Матфея и Марка этот термин обозначает просто слово, речь.
Уже у Луки (грека, знакомого с античной философией) термин Логос чаще встречается в специальном значении «Слово, Учение Иисуса».
Особое значение приобретает Логос в учении Апостола и Евангелиста Иоанна.
Но что это, или, вернее, Кто это– Логос Божий?
Святые отцы много размышляли о том, что такое или кто такой Логос Евангелия от Иоанна.
Первым из отцов, писавших на эту тему, был св. Иустин Философ (умер около 165 по Р.Х.).
Святой Иустин – это обратившийся в христианство языческий философ. В современной св. Иустину философии Логос мог означать всепроникающий Разум, дающий миру форму и правящий миром. Кажется, что так понимал Логос и св. Иустин. Однако для него уникальность христианского Логоса заключается в том, что этот Логос – не безличное существо. Это Личность. Причем этот Логос воплотился, пришел в мир! Долгожданный, обещанный ветхозаветными пророками и греческими мудрецами-язычниками Смысл мира стал плотью, воплотился во Иисусе из Назарета!
Значит, не напрасны были ожидания лучших из людей. Пусть во многом заблуждавшихся, но веривших, что мир не бессмыслен, что Бог каким-то Ему Одному постижимым образом приведет мир к гармонии, к выздоровлению от беспорядка, греха, смерти…
«Он есть Слово [Логос], коему причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы считались за безбожников: таковы между эллинами – Сократ и Гераклит и им подобные, а из варваров – Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия, и многие другие; пересказывать их действия или имена было бы, я знаю, утомительно, и в настоящий раз я удержусь от этого. Таким образом, те, прежде бывшие, которые жили противно Слову, были безчестными, враждебными Христу и убийцами людей, живших согласно со Словом, а те, которые жили и ныне живут согласно с Ним, суть христиане, бесстрашны и спокойны».
Более тщательное изучение истории термина Логос позволило ученым сделать вывод, что Ап. Иоанн, когда говорил о Христе как о Логосе Божием, опирался в первую очередь не на языческие, греческие представления, а на иудейское богословие своего времени.
В прологе[5] Евангелия Иоанна исследователи обнаружили несколько специфически иудейских идей.
Во-первых, в переводах Ветхого Завета с древнееврейского на арамейский, тогда очень популярный, разговорный, действия Бога на земле объясняются действием Его слова – мемра (арам.). Например, в еврейском стоит: «Я – твой щит» (Быт. 15.1), один из переводов (Таргум Онкелос) дает: «Мое слово будет твоей защитой».
Во-вторых Логос в Евангелии Иоанна может быть отражением Премудрости Божией, о которой говорится в Притчах, например:
Господь имел меня [так говорит Премудрость] началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, [я была] там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя [была] с сынами человеческими» (Притч. 8, 22-31).
О Премудрости Божией[6] как о сознательной и даже, кажется, личностной силе говорят и многие другие места Ветхого Завета.
Часто в Библии встречается выражение Слово Божие, Слово Господа. В большинстве примеров слово Господа является пророчеством или словом суда, осуждения грешникам. Таким образом, слово Божие воспринималось многими иудеями как некая сила, энергия, которая осуществляет Божии деяния: см., например:
Сошло с небес от царственных престолов на средину погибельной земли всемогущее слово Твое, как грозный воин. Оно несло острый меч — неизменное Твое повеление и, став, наполнило все смертью: оно касалось неба и ходило по земле… (Прем. 18, 15-16).
Итак, учение о Логосе, Слове Божием, – это богословское понятие, которое родилось на почве боговдохновенной иудейской мысли.
Евангелист Иоанн берет этот термин и наполняет его новым содержанием.
Логос – не абстрактная сила, не непонятная энергия или действие Божие...
Слово было Бог
Первыми словами первой ветхозаветной книги, словами, известными каждому еврейскому ребенку, Боговдохновенный автор объявляет: «В начале сотворил Бог небо и землю…» (Быт. 1, 1). А Евангелист Иоанн его корректирует: В начале было Слово. Слово было всегда. Оно не просто было, оно находилось в личных отношениях с Отцом. Об этом Иоанн говорит на страницах своего Евангелия позже: «[Иисус Христос молится:] И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17, 5).
Прославь… славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира!
Рассказ книги Бытие о творении мира открывает одну эру – время мира сего. Возвещение Иоанна, начинающееся с того же слова: В начале, открывает новую эру – мира преображающегося, приобщающегося через Иисуса Христа к Богу.
В Нем была жизнь...
Здесь речь идет совсем не о биологической жизни, а о жизни вышеестественной, вечной, носителем которой был Христос и к которой Он приобщит каждого желающего. Эту жизнь мы принимаем от Него в Таинстве Крещения, эту жизнь принимаем всякий раз, приступая к Таинству Его Тела и Крови – причащаясь. Сам Христос об этом скажет так: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17, 3).
…и жизнь была свет человеков...
Для иудея свет – не физическое явление распространения каких-то световых волн (например, фотонов), как для людей XX века.
Свет является символом Божественного присутствия и спасения! Бог шел со Своим народом в виде огненного столпа (Исх. 13, 21), Бог являлся Моисею в Купине Неопалимой, кусте горящем но не сгорающем (Исх. 3, 2) и проч. Верующий иудей мог твердо сказать: Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? (Пс. 26, 1)
О Себе как о Свете говорил и Христос: Я свет миру (Ин. 8, 12 и др.), тем самым подчеркивая, что Его присутствие среди людей есть присутствие с людьми Самого Господа.
Иоанн Креститель, которого почитали, за которым следовали толпы, – лишь свидетель о Свете:
Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но [был послан], чтобы свидетельствовать о Свете.
Иоанн – не свет! Свет, огонь, Бог – это Иисус: Он – Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.В православном богослужении очень часто встречаемся мы с этим образом: Иисус есть Свет, вспомните песнопение Свете Тихий… Это о Нем.
Но мир этот не хочет жить с Богом, мир возлюбил безбожие – тьму. И поэтому Пришествие Христа, если это не карательная экспедиция, а Пришествие в смирении, каким оно и было, обречено на ненависть со стороны людей –
Пришел к своим, и свои Его не приняли…
А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
Никакие родители не смогут сообщить своему ребенку благодать, приобщить ребенка к преестественной жизни. Родить, воспитать волю в добром направлении – да, но не наполнить существо ребенка животворными энергиями силы Божией. Власть быть чадами Божиими – это дар Божий, и дает его только Бог.
И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
Это очень важное утверждение Иоанна. Христос – единственный (Единородный) Сын Отца Небесного. Мы можем также стать сыновьями и дочерьми. Но лишь по усыновлению, как говорят святые отцы – по благодати. Христос же является Сыном Божиим по природе и всегда.
И вот Он – Единородный – Сын Божий принял человеческую природу. Не призрачно, не мнимо, как учили некоторые еретики во времена Ап. Иоанна, но реально, на самом деле. Иоанн разит еретиков несколько грубым: Слово стало плотию. Можно было бы сказать стало человеком, но плоть (греч. саркс) острее передает вот этот материальный аспект Боговоплощения.
И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
Милость Божия – благодать – была явлена еще древнему человечеству, в ветхозаветное время. Уже тогда человек при желании мог выйти из рабства сатане и жить с Богом. Однако Пришествие Христово открывает для человека совершенно новые духовные горизонты. Уже сегодня человек может приобщиться Богу, стать участником Его Божественной жизни, славы (невыразимое блаженство, которое часто переживают подвижники) и силы (эта сила у святых людей проявляется как сила чудотворения).
Ап. Петр говорит, что Пришествие Христово открывает для верующих возможность стать «причастниками Божеского естества» (2 Петр. 1, 4).
Об этом ни в Ветхом Завете, ни где-либо в другом месте мы не встретим ни слова, это уникальное возвещение Нового Завета. Это новая, совершенная благодать – благодать на благодать!
Вся Пасхальная служба пронизана радостью и светом. И кажется, что энергией какой-то особой жизни, не земной, а сверхъестественной, Божией. Думаю, что каждый верующий может сказать это о себе, я же скажу о личном опыте. Предшествующая Пасхе седмица – Страстная – требует всецелой физической и душевной отдачи. Кажется, что к Пасхе сил совсем не останется. Но по мере приближения к Пасхе, уже в субботу, силы начинают прибывать. И времени трех-четырех часов Пасхального богослужения не замечаешь.
Что это,как не наполнение человека вот этой благодатной Божией жизнью, которую человек должен искать и стяжать?
На Пасху малую частицу этой жизни и силы, которой были наполнены подвижники Церкви, нам дает Господь. А потом она уходит, вернее, мы ее теряем. Пустые разговоры, пустой смех, объядение, лишняя рюмка за пасхальным столом, мелкие червоточины нашего характера: на того обиделся, к другому сам проявил невнимание… Все это прорехи души, через которые выливается благодать.
Не удержать… Но знаем, что она есть. И будем стремиться трудами, молитвами, постом, исправлением характера приобрести.
Вера в то, что Иисус Христос есть истинный Бог и что по огромной любви к человеку Бог сошел в мир, стал человеком, Слово стало плотию… – самое жизнеутверждающее возвещение из возможных. Господь пришел для всех, для всего мира.
И поэтому Пасхальное Евангелие читается не только на богослужебно-официальном славянском языке, но и на других языках, всех тех, на каких только могут читать священнослужители.
Несколько фотографий с прошлогодней Пасхи
Крестный ход обходит вокруг храма.
Маленькие прихожане – как мироносицы, пришедшие ночью поклониться Христу.
Встреча Благодатного огня, доставленного авиарейсом из Иерусалима.
Смена белоснежного облачения на пасхальное красное.
Проскомидия.
Протодиакон готовится читать Пасхальное Евангелие.
Примечания
[1] Канон (с греч. образец, правило) – это молитвенная песнь, составленная по определенному образцу. Канон (его порядок сложился к VIII в.) состоит из девяти песней, однако вторая почти всегда отсутствует (она содержится в некоторых канонах Великого поста, так как имеет особенное покаянное содержание).
Всякая песнь начинается ирмосом – мелодическим гимном, содержащим ветхозаветные прообразы уже нынешней христианской эпохи. По форме исполнения канон представляет собою как бы диалог между чтецом и хором или между двумя хорами о библейском событии, которое переживается как прошлое и одновременно как ныне происходящее. Смысловым ключом выступает ирмос, который поется хором, ему последуют тропари, которые произносит чтец; в них развивается прообразовательный смысл ветхозаветного события и прославляется соответствующее новозаветное событие или священное лицо.
Ирмос как бы задает тон всей песни, которая, в свою очередь, состоит из ряда тропарей. Каждый из тропарей начинается с припева, молитвенного обращения к тому, кому посвящен канон. Или: Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе, или: Пресвятая Богородице спаси нас, или призывание святого и проч. Если ирмос положено петь, то тропари канона читаются. (Дома, при келейной молитве, разумеется, можно все читать.) Перед предпоследним тропарем читается: Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, перед последним, посвященным обычно Божией Матери: И ныне и присно и во веки веков, аминь.
После третьей, шестой и девятой песен Канона положена краткая ектения, т.е. ряд прошений-обращений к Господу.
Также после третьей песни положено читать седален, краткую молитву, во время которой разрешается присесть, отдохнуть.
После шестой песни читается или поются кондак (гимн вероучительного содержания) и икос.
Такова схема любого Канона.
[2] Чин священнослужителей Православной Церкви разделяется на три иерархические степени: диакона, священника и епископа. Диакон – первый чин священного служения (с греч. служитель). Диакон помогает при совершении Божественных служб, но сам, без священника, их совершать не может. Во время богослужения диакон призывает людей к молитве, помогает священнику, читает Евангелие. Именно диакон произносит ектении– протяжные моления с перечислением наших нужд, просьб, призывая людей вознести молитвы Господу.
[3] Екклесиархом (греч. церковноначальник) именуется один из главных священников храма, например ключарь храма, ответственный за богослужение.
[4] Оглашенные, то есть те, чьи имена торжественно произнесли – огласили – в начале Великого поста в числе имен других кандидатов, готовящихся ко Крещению.
[5] Первое зачало Евангелия от Иоанна, в котором говорится о Логосе, называется в науке Прологом Евангелия от Иоанна.
[6] Кстати сказать, в Православной Церкви под Премудростью Божией, о которой говорится в Ветхом Завете, понимается Сын Божий, Второе Лицо Святой Троицы, Который воплотился ради спасения мира.
О службе и Пасхальном Евангельском чтении
Нам невозможно даже на миг представить себе, что произошло тогда, тысячу девятьсот восемьдесят лет тому назад, в Иерусалиме… Как можно жить дальше, заниматься обычными домашними делами, если единственный, любимый Сын Божий унижен и убит?..
Солнце скрыло свои лучи – на земле наступила тьма; камни потрескались, а люди, последний раз взглянув на кресты с распятыми, – развлечение закончилось, – отправились есть пасхальный ужин... Воистину человеческое сердце – жестче камня и бесчувственней мертвого космоса...
Апостолы надеялись, что их Учитель победит врагов. Пусть Он скрывался, уходил от преследователей, вместо того, чтобы испепелить врагов, но Он выжидает благоприятного момента. Скоро этот момент наступит...
Когда Его схватили, еще оставалась надежда, что что-то произойдет. Учитель ждет чего-то, Ему одному известного; может быть, Он ждет от Отца Небесного какого-то знака? разрешения действовать?..
Но, когда Иисуса осудил на смерть еврейский синедрион (эти фарисеи и саддукеи, те, кого Спаситель обличал всю жизнь, – они оказались сильнее Его, Сына Божия…), когда Иисуса били римские солдаты, хохотала и зубоскалила толпа, ученики были в растерянности.
Троекратное, кажущееся нам таким позорным отречение Петра – свидетельство прежде всего не слабости, трусости, но растерянности. Апостолы не понимали, что происходит, они все ждали...
Когда Иисус был вознесен на Крест, то, ради чего жили апостолы, вся их вера и надежда рухнули.
Он облизывает пересохшие губы: «Отче, почему, зачем Ты меня оставил... – Или, или, лама савахфани...» Над Ним подшучивают солдаты (Смотрите, Илию зовет!) Его одежду делят между собой...
Душная ночь опустилась на Палестину. Люди, глазевшие на казнь, спешат домой, к семье, очагу, пасхальному столу.
На кресте остался умирающий Господь, при Кресте – Его Мать и один ученик...
О чем думали в страшные часы вечером и ночью в пятницу, всю субботу, ночь с субботы на воскресенье ученики Христовы? С одной стороны, доверие к Его словам – Он знает для чего пришел, знает, что делает, хотя по-человечески это так страшно и непонятно… С другой стороны… Может быть, Учитель ошибался? Он был прекрасным, но слишком доверчивым человеком... Он думал, что Он и есть Мессия?.. Нет, слабоват оказался, не под силу Ему возглавить мессианское Царство, вступить в бой с язычниками и грешниками и победить. Он замечательно учил, но, право, напрасно Он оторвал их от рыболовных сетей, домашних дел, потрескивающего хвороста в очаге.
Он был слишком чист и не смог понять, что зло мира сильнее, что за злом – последнее слово...
Может быть, так думали ученики, в то время, как их Учитель умирал на Кресте?
Что делать дальше? Возвращаться домой, в семьи, к обычным делам, с которыми ты порвал...
По еврейскому обычаю, на третий день после погребения, еще затемно, женщины направились ко Гробу, где было положено тело любимого Учителя, чтобы натереть Его ароматическим маслом. Они несли ароматические бальзамы – миро, и потому мы их называем мироносицами. Женщины, конечно, плакали... Почему мир так жесток, почему даже Богу не одолеть этого ужаса, злобы, тьмы?
Пасхальная служба совершается с этого полуночного плача мироносиц. В храме темно, лишь потрескивают свечи. И, хоть ты надеешься на то, что через несколько минут, Бог даст, ты будешь кричать Христос Воскресе, на глазах невольно выступают слезы.
Священнослужители в белых облачениях (в древности – цвет как радости, так и погребальный) начинают полунощницу. Хор поет печальным напевом: ирмосы канона полунощницы Волною морскою…[1]. Тропари читают священники:
Господи Боже мой! Исходное пение и надгробную Тебе песнь воспою, погребением Твоим жизни моея входы отверзшему и смертию смерть и ад умертвившему.
Горé Тя на престоле и дóле во гробе премирная и подземная помышляют, Спасе мой, зыбляхуся умерщвлением Твоим: паче ума бо виден был еси мертв, Живоначальниче.
Русский перевод: [Видя Тебя] в высоте, на Божием Престоле и внизу во гробе, размышляют над этим небесные и подземные жители и волнуются от смерти Твоей. Ибо превышает наш ум Твой мертвый вид, Начальника Жизни!
В церковных песнопениях – вся глубина богословия. Иисус Христос как вторая Ипостась Святой Троицы, как Бог всегда пребывает на небесном царском престоле. Как воплотившийся Человек Он же лежит мертвым во Гробе. И вот духи ангельские и бесовские, а также, видимо, небожители и обитатели преисподней, глядя на происходящее, волнуются: что происходит? Ибо их ум превышает то, что они видят, – смерть Начальника Жизни.
Простерл еси длани и соединил еси древле разстоящаяся: одеянием же, Спасе, еже в плащанице и во гробе, окованныя разрешил еси, несть свят, разве Тебе, Господи, взывающия.
Русский перевод: Простер [на Кресте] руки и соединил издавна разлученных; связанный погребальными пеленами, скованных освободил: взываем к Тебе – нет иного Святого Бога, кроме Тебя!
Здесь ужас Распятия Христова осмысляется как цепь искупительных действий. Каждый элемент Страстей Христовых оказывается животворящим для человечества действием. Христос раскинул руки на Кресте – этим жестом Он как бы привлекает к себе всех людей, обнимает и примиряет рассорившихся во грехах. Его руки и ноги сковывают погребальными пеленами– и вдруг оказывается, что эти путы несут освобождение всем скованным грехом и сатаною…
Все, что испытал Иисус, – не случайно. Оно, по мысли отцов Церкви, имеет самое непосредственное отношение к судьбе человека – оно несет спасение.
Вспоминаю слова, сказанные о смерти Христа одним западным подвижником: Спаситель «… даже после смерти дозволил копьем открыть еще одну рану, чтобы ты и я нашли убежище рядом с Его вселюбящим сердцем» (Хосе-Мария Эскрива де Балагер).
И еще, и еще раз подчеркивается: Смерть Христа не была случайностью, каким-то просчетом Божиим – это жертва любви ради спасения человечества.
Гробом и печатьми, Невместиме, содержим был еси хотением: ибо силу Твою, действы показал еси…
То есть не Гробом и не печатями Ты удерживался в лоне смерти, но Своим хотением... Когда же изволил показать Свою силу, проявил ее в действии, победив смерть.
А вот на что обращает внимание боговдохновенный автор древних гимнов: никакие мучения, заметим, вольные мучения, на которые Христос ради спасения мира Сам пошел, не поколебали Его в решимости идти до конца, истязания не отделили Его Божество от воспринятого человечества. Вдумайтесь в эти слова:
Биен был еси, но не разделился еси, Слове, еяже причастился еси плоти: аще бо и разорися Твой храм во время страсти, но и тако един бе состав Божества и плоти Твоея. Во обоих бо един еси Сын, Слово Божие, Бог и человек.
И даже в изуродованном теле, этом разоренном храме Духа Святого (аще бо и разорися Твой храм во время страсти), пребывает полнота Божества (но и тако един бе состав Божества и плоти Твоея). Этот состав, союз человеческого и Божественного, во Христе неразделим – един бе.
И, хотя поется канон Великой Субботы, печальный, надгробный, его слова звучат совсем по-иному, чем певшееся в Великую Пятницу. Нет больше скорби, душа улавливает в них радостное приближение Воскресения.
Тексты канона от песни к песне становятся все более оптимистичными. Смерть Христа – это не конец.
Вот девятая, последняя, песнь канона. Три тропаря. В первом плачет Мать Господа и Спасителя:
...вижу Тебя, любимый Сын, мертвым, бездыханным… Печаль, словно острое оружие, разрывает Мне душу.
В следующем тропаре Спаситель утешает Мать, и звучат грозные слова:
Земля покрывает мя хотяща, но устрашаются адовы вратницы, одеянна видяще одеждею окровавленною, Мати, отмщения: враги бо Крестом поразив, яко Бог воскресну.
Русский перевод: Хоть земля и хочет Меня поглотить, но привратники ада устрашились, видя Меня, о Мать, облаченным в окровавленные одежды возмездия. Поразив врагов Крестом [то есть Крестной Смертью], воскресну и прославлю Тебя.
И вот, наконец, последний тропарь этой надгробной песни Христу. Здесь уже рассвет, в словах этого тропаря больше от Пасхи, чем от Голгофы:
Да радуется тварь, да веселятся вси земнороднии, враг бо пленися ад: с миры жены да сретают, Адама со Евою избавляю всеродна и в третий день воскресну.
Русский перевод: Да радуется творение, ликуют все живущие на земле! Побежден враг – ад! Да встречают Меня с миром [благовонным маслом] жены Мироносицы, избавляю прародителей Адама и Еву и в третий день воскресну!
После полунощницы, которая начинается обычно в двенадцатом часу и заканчивается за несколько минут до полуночи, устанавливается тишина.
Плащаницу священнослужители переносят в алтарь и полагают на престоле.
В храме гаснет весь свет, лишь лампадки и свечи мерцают у икон и в руках людей. Из алтаря доносится: «Воскресение Твое Христе Спасе, ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».
Сначала поет духовенство, второй раз подхватывает песнопение хор и, наконец, весь народ. В храме вспыхивает свет, открываются Царские врата, и из алтаря выходят священнослужители в белых облачениях. Начинается крестный ход. Впереди несут фонарь, крест, хоругви – то есть церковные знамена, символ победы над злом и диаволом. Все люди поют стихиру Пасхи: «Воскресение Твое, Христе Спасе...».
«Ангельская песнь уже звучит в небесах, а люди еще шествуют во мраке ночи, но уже трепетно бьется сердце в предчувствии всеозаряющей радости Воскресения» (В. Зандер)
Обойдя вокруг храма, крестный ход останавливается перед закрытыми дверями в храм. Храм символизирует гроб Христов, крестный ход – женщин-Мироносиц, поутру пришедших воздать Учителю прощальное целование. Священник возглашает: «Слава Святей, Единосущней, Животворящей и Нераздельней Троице, всегда ныне и присно и во веки веков...»
Храм открывается, он залит светом, великая радость наполняет все существо – Христос Воскрес!
Процессия входит в храм, священники, люди, длинный, нескончаемый поток, все радуются и поют тропарь праздника: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!».
В тысячах храмов по всей земле, на сотнях языков слышится: «Христос Воскрес! – Воистину Воскрес!», и сердце и душа ликуют.
Каждый элемент Пасхального праздника имеет свое значение.
Погашенный свет в храме – это отчаяние и темнота случившегося: непоправимая смерть Богочеловека. Что будет с миром теперь, когда Господин Вселенной схвачен злыми людьми, опозорен и казнен? Может ли сердце вынести это?
Крестный ход словно повторяет путь Мироносиц в предрассветном тумане. Мироносицы идут последний раз обнять Господа, но... смерть попрана, врата храма, как двери гроба, отверзаются, и там – свет, ликование, радость!
Об этом трудно рассказать, это надо пережить.
Воскресение – это событие, дающее оправдание всей жизни, всей истории, всему мирозданию!
Если Христос воскрес, то зло не навсегда, зло лишь на время!
Если Христос воскрес, то, значит, Он силен и нас воскресить!
Если Христос воскрес, значит, все, что говорил Он, – правда!
Если Христос воскрес, то да бежит диавол, его дни сочтены!
Если Христос воскрес, не будем горевать и оплакивать наших близких, физическая смерть – лишь этап на пути к новой, прославленной жизни.
Если же Христос не воскрес – то вся наша вера тщетна и мы несчастнее всех людей... Но Он Воскрес! Это мы знаем точно.
Что увидели Мироносицы, придя зело рано, то есть очень рано, затемно, ко Гробу? Огромный камень, весом до нескольких тонн, закрывавший вход в пещеру, отброшен неведомой силой, римская стража, поставленная у Гроба, разбежалась. Напомним, что, если римский солдат покидал свой пост, его казнили, сжигая заживо... Что произошло? Гроб пустой, и лишь полотно, саван, в который было завернуто тело Христа, белеет во тьме пещеры, да повязка на лицо рядом. Погребенный исчез!
Евангелия дают нам лишь косвенные указания на то, что произошло, пользуясь условным языком, заимствованным из Ветхого Завета: землетрясение, ослепительный свет, явление Ангела Господня... Тут начинается область трансцендентного, говорить о которой возможно только выражениями, традиционными для Ветхого завета, хотя реальность, которую они выражают, в своей сущности неизреченна.
Мы никогда не узнаем, что произошло во тьме пещеры, мы никогда не сможем представить себе, какие физические, химические или какие-то иные процессы произошли в организме Господа Иисуса Христа, но факт остается фактом: мертвое тело воскресло. И Христос изменился. Он изменился настолько, что отныне проходил сквозь стены и затворенные двери, Он мог оставаться не узнанным, и Его узнавали лишь в каком-то особом жесте, например в преломлении хлеба, или в каком-то специфически Своем слове. (Марии Магдалине Он сказал: «Мария!» – и Мария сразу поняла, Кто перед ней, и воскликнула: «Раввуни!», что значит «Учитель!»
Воскресший Христос стал иным! Это утверждение Евангелия и Церкви. Но все же Он телесен. У Него было тело, и это подчеркивается многократно тем, что Спаситель ел и пил, предложил Фоме коснуться Его ран. Значит, у Воскресшего было тело, но оно было совершенно отличным от обычного, земного тела, тела, данного нам в этой жизни...
Особенно много над этой тайной новой телесности размышлял Ап. Павел. Его свидетельства тем более ценны, что они древнее Евангелий и записаны около 53-55 гг. 1-го столетия Н.Э. Это 1-е послание к Коринфянам, 15-я глава.
Уверяя читателя, что Воскресение Христово не призрачно, не иллюзорно, Ап. Павел приводит ряд свидетелей. Многие из них еще живы, пишет он, их можно спросить и они подтвердят, что видели победившего смерть Спасителя (1 Кор. 15, 6).
Христос воскрес на самом деле, в теле, однако Его новая телесность настолько одуховлена, что Ап. Павел прямо называет Воскресшего «Духом» (2 Кор. 3, 17).
Итак, тело то же, но форма его бытия стала иной, небесной, прославленной: «Тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор. 15, 53).
Пытаясь донести до нас эту реальность. Ап. Павел использует образ посеянного в землю зерна. Из зерна вырастает колос и колос совершенно иной, отличный от зерна. Но колос связан с зерном, как со своим прежним телом, он вырос именно из этого, конкретного, зерна.
…Пасхальное богослужение состоит из утрени и Божественной литургии.
Если в Великом посту почти все богослужение состояло из чтения, располагающего к покаянным размышлениям, то Пасхальная служба почти вся состоит из пения. Потому что Пасха – это радость! Радость эта – оттого, что Воскресение Христово показало: смерть больше не властвует над миром.
Пасхальный канон – единственный канон нашего богослужения, который поется весь, от начала до конца:
Воскресения день, просветимся, людие: Пасха, Господня Пасха! От смерти бо к жизни и от земли к небеси Христос Бог нас преведе, победную поющыя.
Русский перевод: Воскресения день, просветимся люди; Пасха, Господня Пасха! Ибо от смерти к жизни и с земли на небо Христос Бог возвел нас, поющих победную песнь.
Припев: Христос воскресе из мертвых...
Очистим чувствия, и узрим неприступным светом Воскресения Христа блистающася, и радуйтеся, рекуща, ясно да услышим, победную поюще.
Русский перевод: Очистим чувства и увидим Христа, сияющего неприступным светом Воскресения, и, воспевая победную песнь, ясно услышим от Него: Радуйтесь!
Мы не будем приводить все тексты Пасхальных гимнов, это большая тема, каждый, кто захочет, может найти в церковных магазинах специальные книги, в которых дается последование служб Пасхи, часто с русским переводом.
Нам важно уловить ритм Пасхального богослужения; а это ритм праздника. Обычная структура утрени и Литургии наполняется праздничными элементами, ликованием.
Священнослужители обращаются к народу: «Христос Воскресе!» И люди в ответ: «Воистину Воскресе!»
Диаконы[2] все ектении произносят с красными свечами в руках, храм постоянно наполняется ароматным кадильным дымом, горят все светильники.
В алтаре отверсты Царские врата и боковые двери алтаря.
Вообще открытие в известные моменты богослужения Царских врат означает открытие верующим Царства Небесного. Закрытие Царских врат знаменует лишение людей Рая Небесного по причине их грехопадения. Молящимся в храме закрытие врат обычно напоминает о греховности, которая делает их еще недостойными вхождения в Царство Небесное. А осознание недостоинства побуждает к работе над собой, к исправлению.
Земной храм, по мысли святых отцов, должен, в идеале, соответствовать Храму Небесному, о котором мы узнаем из Священного Писания. Иоанн Богослов, восхищенный на небеса, видел в Откровении дверь, как бы отверстую на небе, видел также, как храм небесный отверзается.
Но в ночь Пасхи отворяются все врата. Сегодня не говорят о достойных и недостойных, все люди призываются на пир благодати.
Мы помним, как плакала Богоматерь о Сыне, схваченном, мучимом, казненном: Печаль, словно острое оружие, разрывает Мне душу.
Но вот Христос Воскрес, и к Богоматери спешит небесный посланник, как некогда в день Благовещения…
Ангел вопияше Благодатней: чистая Дево, радуйся, и паки реку, радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба, и мертвыя воздвигнувый: людие, веселитеся!”
И вот девятая, последняя, песнь канона:
О Божественнаго, о любезнаго, о сладчайшего Твоего гласа! С нами бо неложно обещался еси быти, до скончания века Христе: егоже вернии, утверждение надежди имуще радуемся.
Русский перевод: О как божественно, любезно и сладостно Твое слово, Христе. Ты неложно обещал с нами быть до кончины века; имея это фундаментом надежды, мы, верные, радуемся.
И еще одна замечательная пасхальная деталь.
Пожилые люди помнят, как 9 мая 1945 года, в день Победы в Великой Отечественной войне, люди выбегали на улицы, все обнимались и целовались. Война окончилась, враг побежден!
Вот так же и в эту Пасхальную ночь, когда заканчивается утреня, все находящиеся в храме обращаются друг ко другу со словами: «Христос Воскресе!» и целуются: сатана побежден, смерть больше не является непреодолимой преградой.
А потом...
По целовании чтется Огласительное слово Златоустого от настоятеля, или екклесиарха[3]: не седим же на сицевом чтении, но стояще слушаем вси.
Это слово свт. Иоанна Златоустого называется Огласительным, потому что с ним свт. Иоанн обращался к только что принявшим Таинство Крещения. Напомню, что в древности для того, чтобы принять Крещение, нужно было изучить основы веры.
В течение Великого поста оглашенные[4] (так называли готовящихся к Крещению) постигали основы христианской веры, а потом, в Великую Субботу, их крестили. И они приступали к Таинству Причащения, первому в своей новой христианской жизни, в светлую ночь Пасхи.
Вот именно к ним обращается свт. Иоанн Златоуст, называя этих новообратившихся людей «работниками одиннадцатого часа» (Мф. 20, 1сл.)
Это «Огласительное слово» – о Любви Божией. Любви, которая ждет до последнего, долготерпит и все прощает. Также и о том, что, если человек лишается блаженства, оказывается во тьме, геенне огненной, это не значит, что Бог его отлучил, это значит, что человек сам, сознательным противлением Богу и благодати, отлучил себя от Царства. Бог ждал до последнего, ждал, готовый приготовить лучшую трапезу, как отец блудного сына… Сын не вернулся в отчий дом.
В некоторых храмах слово читается по-церковнославянски, в некоторых – по-русски. Я дам его в русском переводе.
Огласительное слово свт. Иоанна Златоустого во Святую и Великую Неделю Пасхи
Кто благочестив и боголюбив – насладись ныне сим прекрасным и радостным торжеством! Кто слуга благоразумный – войди, радуясь, в радость Господина Своего! Кто потрудился, постясь, прими ныне динарий! Кто работал с первого часа — получи ныне заслуженную плату! Кто пришел после третьего часа — с благодарностью празднуй! Кто достиг только после шестого часа — нисколько не сомневайся, ибо ничего не теряешь! Кто замедлил и до девятого часа — приступи без всякого сомнения и боязни! Кто же подоспел прийти лишь к одиннадцатому часу — и тот не страшись своего промедления! Ибо щедр Домовладыка: принимает последнего, как и первого; ублажает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и трудившегося с первого часа; и последнего одаряет, и первому воздает достойное; и тому дает, и этому дарует; и деяние принимает, и намерение приветствует; и труд ценит, и расположение хвалит.
Итак, все — все войдите в радость Господа своего! И первые, и последние, примите награду; богатые и бедные, друг с другом ликуйте; воздержные и беспечные, равно почтите этот день; постившиеся и не постившиеся, возвеселитесь ныне!
Трапеза обильна, насладитесь все! Телец упитанный, никто не уходи голодным! Все насладитесь пиром веры, все воспримите богатство благости! Никто не рыдай о своем убожестве, ибо для всех настало Царство! Никто не плачь о своих грехах, потому что из гроба воссияло прощение! Никто не бойся смерти, ибо освободила нас Спасова смерть! Объятый смертью, Он угасил смерть. Пленил ад Сошедший во ад. Огорчил его, вкусившего его плоти. Предвидя это, Исаия возопил: «Ад огорчился, встретив Тебя в преисподних своих». Огорчился ад, ибо упразднен! Огорчился, ибо осмеян! Огорчился, ибо умерщвлен! Огорчился, ибо низложен! Огорчился, ибо связан! Принял тело, а прикоснулся Бога; принял землю, а встретил небо; взял то, что видел, а подвергся тому, чего не ожидал! Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?
Воскрес Христос, и ты низвержен! Воскрес Христос, и пали демоны! Воскрес Христос, и радуются ангелы! Воскрес Христос, и торжествует жизнь! Воскрес Христос, и никто не мертв во гробе! Ибо Христос, восстав из гроба, – первенец из умерших. Ему слава и держава во веки веков! Аминь.
На Литургии мы слышим чтение Евангелия от Иоанна 1, 1-17 (зачало 1):
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез Него. Он не был свет, но [был послан], чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
Пасхальной ночью читается Евангелие от Иоанна. Самое первое зачало, первые стихи первой главы.
Святая Церковь не предлагает своим чадам рассказ о событии Воскресения, как этого можно было бы ожидать и как это в действительности имело место в системе чтений Евангелия до X века. В этот день важна не история, пусть даже такая священная, возвышенная история, как история Воскресения Христа из мертвых. Важнее всего в этот день богословствовать, трубить, благовествовать о Том, Кто Он, Тот, Который воскрес.
Головокружительное богословие! Наверное, самые сложные богословские темы Нового Завета. И в первый день богослужебных чтений...
В первый же день начала богослужебного года Церковь говорит, что она не будет нас питать благочестивыми, умилительными историями, а поведет на вершины богословской мысли.
Понимание... нет, это невозможно понять… вера! Вера в то, что во Иисусе Христе на землю пришел Сам Бог, поможет понять и принять Таинство Воскресения, изменяющего, преображающего человеческую жизнь.
Почему изменяющего?.. Что бы мы сказали, если бы какой-то человек вдруг подарил миру удивительное лекарство, избавляющее от смерти? Не дорогое, не недоступное, но самое действенное, бесплатное, предлагаемое всем? Что теперь наша жизнь стала иной! Мы не боимся смерти!
То же, и даже большее, нужно сказать о Христе. Он на Собственном примере доказал, что смерть не властвует над человеческой природой, она не всесильна. И что человек может воскреснуть, если будет с Богом.
Как Возлюбленный Сын Божий воскрес, так и каждый из нас будет восставлен из мертвых силою Божиею. Во славу сыновей и дочерей Божиих... или в бесчестие.
Для нас, воспитанных в христианской культуре, живущих в вере, очевидно, что Иисус – есть Бог. Но для иудея, тем более грамотного, начитанного в Писании, предположить, что вместо Творца Вседержителя есть еще какая-то Божественная Личность, – просто страшно…
Вот для него и разворачивает свиток с Тайнами Божиими Ап. Иоанн.
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог…
Трудно сказать что-то более лаконичное и более значительное в богословском смысле.
Слово (в греч. Логос) означало движущую силу Божию.
Этот термин появился у греческих учителей за 500 лет до Рождества Христова. Он означал некую реальность, дающую форму, или жизнь, материальному миру.
У Евангелистов Матфея и Марка этот термин обозначает просто слово, речь.
Уже у Луки (грека, знакомого с античной философией) термин Логос чаще встречается в специальном значении «Слово, Учение Иисуса».
Особое значение приобретает Логос в учении Апостола и Евангелиста Иоанна.
Но что это, или, вернее, Кто это– Логос Божий?
Святые отцы много размышляли о том, что такое или кто такой Логос Евангелия от Иоанна.
Первым из отцов, писавших на эту тему, был св. Иустин Философ (умер около 165 по Р.Х.).
Святой Иустин – это обратившийся в христианство языческий философ. В современной св. Иустину философии Логос мог означать всепроникающий Разум, дающий миру форму и правящий миром. Кажется, что так понимал Логос и св. Иустин. Однако для него уникальность христианского Логоса заключается в том, что этот Логос – не безличное существо. Это Личность. Причем этот Логос воплотился, пришел в мир! Долгожданный, обещанный ветхозаветными пророками и греческими мудрецами-язычниками Смысл мира стал плотью, воплотился во Иисусе из Назарета!
Значит, не напрасны были ожидания лучших из людей. Пусть во многом заблуждавшихся, но веривших, что мир не бессмыслен, что Бог каким-то Ему Одному постижимым образом приведет мир к гармонии, к выздоровлению от беспорядка, греха, смерти…
«Он есть Слово [Логос], коему причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы считались за безбожников: таковы между эллинами – Сократ и Гераклит и им подобные, а из варваров – Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия, и многие другие; пересказывать их действия или имена было бы, я знаю, утомительно, и в настоящий раз я удержусь от этого. Таким образом, те, прежде бывшие, которые жили противно Слову, были безчестными, враждебными Христу и убийцами людей, живших согласно со Словом, а те, которые жили и ныне живут согласно с Ним, суть христиане, бесстрашны и спокойны».
Более тщательное изучение истории термина Логос позволило ученым сделать вывод, что Ап. Иоанн, когда говорил о Христе как о Логосе Божием, опирался в первую очередь не на языческие, греческие представления, а на иудейское богословие своего времени.
В прологе[5] Евангелия Иоанна исследователи обнаружили несколько специфически иудейских идей.
Во-первых, в переводах Ветхого Завета с древнееврейского на арамейский, тогда очень популярный, разговорный, действия Бога на земле объясняются действием Его слова – мемра (арам.). Например, в еврейском стоит: «Я – твой щит» (Быт. 15.1), один из переводов (Таргум Онкелос) дает: «Мое слово будет твоей защитой».
Во-вторых Логос в Евангелии Иоанна может быть отражением Премудрости Божией, о которой говорится в Притчах, например:
Господь имел меня [так говорит Премудрость] началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, [я была] там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя [была] с сынами человеческими» (Притч. 8, 22-31).
О Премудрости Божией[6] как о сознательной и даже, кажется, личностной силе говорят и многие другие места Ветхого Завета.
Часто в Библии встречается выражение Слово Божие, Слово Господа. В большинстве примеров слово Господа является пророчеством или словом суда, осуждения грешникам. Таким образом, слово Божие воспринималось многими иудеями как некая сила, энергия, которая осуществляет Божии деяния: см., например:
Сошло с небес от царственных престолов на средину погибельной земли всемогущее слово Твое, как грозный воин. Оно несло острый меч — неизменное Твое повеление и, став, наполнило все смертью: оно касалось неба и ходило по земле… (Прем. 18, 15-16).
Итак, учение о Логосе, Слове Божием, – это богословское понятие, которое родилось на почве боговдохновенной иудейской мысли.
Евангелист Иоанн берет этот термин и наполняет его новым содержанием.
Логос – не абстрактная сила, не непонятная энергия или действие Божие...
Слово было Бог
Первыми словами первой ветхозаветной книги, словами, известными каждому еврейскому ребенку, Боговдохновенный автор объявляет: «В начале сотворил Бог небо и землю…» (Быт. 1, 1). А Евангелист Иоанн его корректирует: В начале было Слово. Слово было всегда. Оно не просто было, оно находилось в личных отношениях с Отцом. Об этом Иоанн говорит на страницах своего Евангелия позже: «[Иисус Христос молится:] И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17, 5).
Прославь… славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира!
Рассказ книги Бытие о творении мира открывает одну эру – время мира сего. Возвещение Иоанна, начинающееся с того же слова: В начале, открывает новую эру – мира преображающегося, приобщающегося через Иисуса Христа к Богу.
В Нем была жизнь...
Здесь речь идет совсем не о биологической жизни, а о жизни вышеестественной, вечной, носителем которой был Христос и к которой Он приобщит каждого желающего. Эту жизнь мы принимаем от Него в Таинстве Крещения, эту жизнь принимаем всякий раз, приступая к Таинству Его Тела и Крови – причащаясь. Сам Христос об этом скажет так: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17, 3).
…и жизнь была свет человеков...
Для иудея свет – не физическое явление распространения каких-то световых волн (например, фотонов), как для людей XX века.
Свет является символом Божественного присутствия и спасения! Бог шел со Своим народом в виде огненного столпа (Исх. 13, 21), Бог являлся Моисею в Купине Неопалимой, кусте горящем но не сгорающем (Исх. 3, 2) и проч. Верующий иудей мог твердо сказать: Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? (Пс. 26, 1)
О Себе как о Свете говорил и Христос: Я свет миру (Ин. 8, 12 и др.), тем самым подчеркивая, что Его присутствие среди людей есть присутствие с людьми Самого Господа.
Иоанн Креститель, которого почитали, за которым следовали толпы, – лишь свидетель о Свете:
Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но [был послан], чтобы свидетельствовать о Свете.
Иоанн – не свет! Свет, огонь, Бог – это Иисус: Он – Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.В православном богослужении очень часто встречаемся мы с этим образом: Иисус есть Свет, вспомните песнопение Свете Тихий… Это о Нем.
Но мир этот не хочет жить с Богом, мир возлюбил безбожие – тьму. И поэтому Пришествие Христа, если это не карательная экспедиция, а Пришествие в смирении, каким оно и было, обречено на ненависть со стороны людей –
Пришел к своим, и свои Его не приняли…
А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
Никакие родители не смогут сообщить своему ребенку благодать, приобщить ребенка к преестественной жизни. Родить, воспитать волю в добром направлении – да, но не наполнить существо ребенка животворными энергиями силы Божией. Власть быть чадами Божиими – это дар Божий, и дает его только Бог.
И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
Это очень важное утверждение Иоанна. Христос – единственный (Единородный) Сын Отца Небесного. Мы можем также стать сыновьями и дочерьми. Но лишь по усыновлению, как говорят святые отцы – по благодати. Христос же является Сыном Божиим по природе и всегда.
И вот Он – Единородный – Сын Божий принял человеческую природу. Не призрачно, не мнимо, как учили некоторые еретики во времена Ап. Иоанна, но реально, на самом деле. Иоанн разит еретиков несколько грубым: Слово стало плотию. Можно было бы сказать стало человеком, но плоть (греч. саркс) острее передает вот этот материальный аспект Боговоплощения.
И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
Милость Божия – благодать – была явлена еще древнему человечеству, в ветхозаветное время. Уже тогда человек при желании мог выйти из рабства сатане и жить с Богом. Однако Пришествие Христово открывает для человека совершенно новые духовные горизонты. Уже сегодня человек может приобщиться Богу, стать участником Его Божественной жизни, славы (невыразимое блаженство, которое часто переживают подвижники) и силы (эта сила у святых людей проявляется как сила чудотворения).
Ап. Петр говорит, что Пришествие Христово открывает для верующих возможность стать «причастниками Божеского естества» (2 Петр. 1, 4).
Об этом ни в Ветхом Завете, ни где-либо в другом месте мы не встретим ни слова, это уникальное возвещение Нового Завета. Это новая, совершенная благодать – благодать на благодать!
Вся Пасхальная служба пронизана радостью и светом. И кажется, что энергией какой-то особой жизни, не земной, а сверхъестественной, Божией. Думаю, что каждый верующий может сказать это о себе, я же скажу о личном опыте. Предшествующая Пасхе седмица – Страстная – требует всецелой физической и душевной отдачи. Кажется, что к Пасхе сил совсем не останется. Но по мере приближения к Пасхе, уже в субботу, силы начинают прибывать. И времени трех-четырех часов Пасхального богослужения не замечаешь.
Что это,как не наполнение человека вот этой благодатной Божией жизнью, которую человек должен искать и стяжать?
На Пасху малую частицу этой жизни и силы, которой были наполнены подвижники Церкви, нам дает Господь. А потом она уходит, вернее, мы ее теряем. Пустые разговоры, пустой смех, объядение, лишняя рюмка за пасхальным столом, мелкие червоточины нашего характера: на того обиделся, к другому сам проявил невнимание… Все это прорехи души, через которые выливается благодать.
Не удержать… Но знаем, что она есть. И будем стремиться трудами, молитвами, постом, исправлением характера приобрести.
Вера в то, что Иисус Христос есть истинный Бог и что по огромной любви к человеку Бог сошел в мир, стал человеком, Слово стало плотию… – самое жизнеутверждающее возвещение из возможных. Господь пришел для всех, для всего мира.
И поэтому Пасхальное Евангелие читается не только на богослужебно-официальном славянском языке, но и на других языках, всех тех, на каких только могут читать священнослужители.
Несколько фотографий с прошлогодней Пасхи
Крестный ход обходит вокруг храма.
Маленькие прихожане – как мироносицы, пришедшие ночью поклониться Христу.
Встреча Благодатного огня, доставленного авиарейсом из Иерусалима.
Смена белоснежного облачения на пасхальное красное.
Проскомидия.
Протодиакон готовится читать Пасхальное Евангелие.
Примечания
[1] Канон (с греч. образец, правило) – это молитвенная песнь, составленная по определенному образцу. Канон (его порядок сложился к VIII в.) состоит из девяти песней, однако вторая почти всегда отсутствует (она содержится в некоторых канонах Великого поста, так как имеет особенное покаянное содержание).
Всякая песнь начинается ирмосом – мелодическим гимном, содержащим ветхозаветные прообразы уже нынешней христианской эпохи. По форме исполнения канон представляет собою как бы диалог между чтецом и хором или между двумя хорами о библейском событии, которое переживается как прошлое и одновременно как ныне происходящее. Смысловым ключом выступает ирмос, который поется хором, ему последуют тропари, которые произносит чтец; в них развивается прообразовательный смысл ветхозаветного события и прославляется соответствующее новозаветное событие или священное лицо.
Ирмос как бы задает тон всей песни, которая, в свою очередь, состоит из ряда тропарей. Каждый из тропарей начинается с припева, молитвенного обращения к тому, кому посвящен канон. Или: Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе, или: Пресвятая Богородице спаси нас, или призывание святого и проч. Если ирмос положено петь, то тропари канона читаются. (Дома, при келейной молитве, разумеется, можно все читать.) Перед предпоследним тропарем читается: Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, перед последним, посвященным обычно Божией Матери: И ныне и присно и во веки веков, аминь.
После третьей, шестой и девятой песен Канона положена краткая ектения, т.е. ряд прошений-обращений к Господу.
Также после третьей песни положено читать седален, краткую молитву, во время которой разрешается присесть, отдохнуть.
После шестой песни читается или поются кондак (гимн вероучительного содержания) и икос.
Такова схема любого Канона.
[2] Чин священнослужителей Православной Церкви разделяется на три иерархические степени: диакона, священника и епископа. Диакон – первый чин священного служения (с греч. служитель). Диакон помогает при совершении Божественных служб, но сам, без священника, их совершать не может. Во время богослужения диакон призывает людей к молитве, помогает священнику, читает Евангелие. Именно диакон произносит ектении– протяжные моления с перечислением наших нужд, просьб, призывая людей вознести молитвы Господу.
[3] Екклесиархом (греч. церковноначальник) именуется один из главных священников храма, например ключарь храма, ответственный за богослужение.
[4] Оглашенные, то есть те, чьи имена торжественно произнесли – огласили – в начале Великого поста в числе имен других кандидатов, готовящихся ко Крещению.
[5] Первое зачало Евангелия от Иоанна, в котором говорится о Логосе, называется в науке Прологом Евангелия от Иоанна.
[6] Кстати сказать, в Православной Церкви под Премудростью Божией, о которой говорится в Ветхом Завете, понимается Сын Божий, Второе Лицо Святой Троицы, Который воплотился ради спасения мира.
- Перейти к следующей записи Тайна Пасхи 1
- Перейти к предыдущей записи Вспоминая Пасху…
