29 ноября в Соборной палате ПСТГУ состоится премьера хоровой симфонии для чтеца, солистов, смешанного и детского хоров a cappella «Притчи Господни» Романа Галиева. В интервью композитор рассказал, как создавалось произведение, поделился творческими планами.
Роман Галиев родился в 1992 году. Окончил музыкальный колледж и Московский государственный институт музыки имени Альфреда Шнитке по классам баяна и композиции, по композиции также брал мастер-класс в Московской консерватории у А.В. Чайковского. Написал 2 инструментальных концерта, сочинения для оркестра, камерную музыку, в том числе 3 струнных квартета, сочинения для солирующих инструментов. В 2018 году написал хоровую симфонию для хоров a cappella «Притчи Господни». Алтарник Троицкого собора города Щелково Московской области. В 2019 году поступил на заочное отделение Коломенской духовной семинарии.
- Роман, как композитор вы начинали с инструментальной музыки. «Притчи Господни» ваше первое хоровое сочинение. Как возникла идея и как решились начать сразу с такого масштабного произведения?
- Что касается масштабности, то у меня давно была мечта написать монументальное произведение, посвященное Господу. Еще учась в музыкальном колледже, предпринимал такие попытки. Пытался написать Via Dolorosa – Скорбный путь - для симфонического оркестра и хора, но в процессе создания понял, что не хватает опыта. Потом, когда я уже учился в институте, как-то вечером гуляли мы с моей супругой, и она мне предложила: «А почему бы тебе не написать притчи?» Я сначала не понял, что она имеет в виду, спросил: «Как это?» Она объяснила: «Господь говорил притчами, почему не попробовать сделать это в музыкальной форме?» Она не музыкант, но поет на клиросе и работает секретарем у благочинного, то есть человек воцерковленный и с хорошим музыкальным слухом, и вкусу ее я доверяю. Эта ее идея меня вдохновила, захотелось написать что-то одновременно традиционное и оригинальное. Так пришла мысль написать хоровую симфонию.
В чем оригинальность? Многие композиторы, в том числе и современные, и ушедшие совсем недавно, писали для хора a cappella монументальные сочинения. Например, Альфред Шнитке написал концерт для смешанного хора на стихи из «Книги скорбных песнопений» Григора Нарекаци. Но это именно концерт, а концерт и симфония различны по форме и музыкальной структуре. На «Плач Иеремии» писали хоровые сочинения и Эрнст Кшенек, и Владимир Мартынов, есть у Мартынова и другие хоровые сочинения, но это всё тоже другие жанры. А вот писал ли кто-то из композиторов симфонию для хора a cappella? Может, музыковедам такие примеры известны, но я пытался их найти и не нашел. Были «Перезвоны» Валерия Гаврилина, но там в конце звучат ударные инструменты.
- А почему вам так важно было обойтись без инструментального сопровождения? Текст же не богослужебный, то есть произведение написано именно для концертного исполнения?
- Ну, раз я уж взялся за такое монументальное произведение, не хотел облегчать себе задачу. Конечно, многие композиторы со мной не согласятся, а кто-то и возмутится, но мне кажется, что когда в хор вплетаешь камерный оркестр или какие-то инструменты, это проще. Обойтись только голосами и выстроить симфонию, с присущим ей развитием, взаимосвязью музыкальных частей - непростая задача.
Сначала планировал взять только евангельские притчи, но в процессе работы возникали новые идеи, и получилось даже монументальнее, чем было задумано. Получилось, не побоюсь сказать, произведение о человеческой жизни: первые две части о земной жизни, а третья и четвертая – уже о вечной. Первая часть – притча о сеятеле, вторая часть – о древе: «Не может древо добро плоды злы творити, ни древо зло плоды добры творити» (Мф., 7 18). Из семени вырастает дерево, и каждое дерево по своим плодам познается. Третья часть – о Страшном суде, на текст тринадцатой главы Евангелия от Марка. А четвертую часть я решил полностью посвятить Пасхе и взял для нее не евангельский текст, а из Миней (богослужебной книги). В этой части у меня звучит детский хор. Детский голос – символ чистоты и святости, поэтому я решил в последнюю часть включить его. В кульминации четвертой части чтец читает Евангелие, которое всегда читается на Пасхальной службе: «В начале было Слово…». Партии чтеца у меня есть в первой, третьей и четвертой частях, причем если хор и солисты поют на церковнославянском языке, чтец читает на русском. А Пасха – это ликование, это Церковь торжествующая, и я подумал, что если в пасхальной части чтение Евангелия от Иоанна будет сопровождаться вокализом детских голосов, получится еще более сакраментально. Мне хотелось донести Слово Божие…
Конечно, это Слово звучит в храме, но до храма еще дойти надо. Мне повезло – я рос в верующей семье, папа с первых месяцев моей жизни носил меня к причастию, с пяти лет и до сегодняшнего дня я прислуживаю в алтаре, в этом году поступил на заочное отделение Коломенской семинарии. Церковь, богослужение – такая же неотъемлемая часть моей жизни, как музыка. Ни без того, ни без другого я своей жизни не представляю. Но люди приходят к Богу в разном возрасте и разными путями. Например, мой папа, воспитавший меня в вере, прививший любовь к Церкви, всегда бывший и остающийся для меня примером глубоко верующего человека, у которого слова не расходятся с делами, крестился только в 50 лет, незадолго до моего рождения. У каждого свой путь, свой опыт, и кому-то именно концерты духовной музыки помогают найти дорогу к храму. Поэтому я целенаправленно писал произведение для концертного исполнения, чтобы донести Слово Божие до широкой аудитории.
- Я считаю, что далеко не всегда верующим стоит советоваться со священниками по рабочим вопросам, но, когда речь идет о такой работе, наверное, совет духовно опытного человека не помешает. Вы советовались с кем-нибудь из священников?
- Конечно. В инструментальной музыке я тоже так или иначе касаюсь темы веры, отношений человека с Богом, и считаю нужным объяснить духовнику замысел своего произведения. А уж когда речь идет о таких произведениях, как «Притчи Господни»… Даже если я буду писать небольшое песнопение – например, «Богородице Дево, радуйся!», - обязательно сначала попрошу благословения. Естественно, задумав такое монументальное произведение, я тоже попросил благословение у благочинного Щелковского округа, настоятеля Троицкого собора, в котором прислуживаю, протоиерея Андрея Ковальчука.
- А кому-нибудь из коллег показывали в процессе работы, что получается?
- Своим педагогам: Валерию Васильевичу Сариеву, у которого я учился в Московском институте музыки имени Шнитке по классу композиции, и Александру Владимировичу Чайковскому, заведующему кафедрой сочинения Московской консерватории – к нему я два года ходил на мастер-класс. Советы со стороны всегда важны, тем более советы таких мэтров. Я обоим благодарен и за советы, и за поддержку.
Ну а то, что «Притчи» исполнят Московский и Молодежный Синодальные хоры, просто чудо. Когда я только начинал писать, с одной стороны, очень хотелось осуществить задуманное, с другой стороны, не отпускала мысль: напишу, а кто потом будет это петь? Знакомые исполнители-инструменталисты у меня были, а в мире исполнителей духовной музыки на тот момент не было никаких зацепок. Но, как ни удивительно, тогда же появилась уверенность в том, что пока эта идея есть у меня в голове, я должен ее воплотить. И супруга Ольга меня поддерживала, говорила: пиши. Первые две части написал за лето, потом немножко притормозил. Работа очень напряженная, без отдыха. Только во сне отвлекался от работы, а просыпался – сразу все мысли о симфонии. Но года полтора назад я всё-таки закончил работу и написал в фейсбуке Борису Тараканову, что есть у меня такое произведение, послал отрывки. Борис прекрасный хоровой дирижер, работает преимущественно с любительскими хорами, но очень хорошими: с хором Метрополитена, Менделеевского института. А главное – он человек открытый, неравнодушный, всегда готовый помочь. Я ему написал, он ответил: «Приезжай». Приехал, показал ему всё произведение, он говорит: «Мне есть с кем тебя познакомить!» И сразу познакомил с Мишей Котельниковым, руководителем Молодежного Синодального хора, а через Мишу я познакомился и с Алексеем Александровичем Пузаковым. Он на премьере выступит в роли чтеца, за что я ему очень благодарен. Алексей Александрович один из опытнейших регентов, человек, пропитанный духом православия. Для меня было очень важно, чтобы произведение исполнили люди верующие. Конечно, теоретически «Притчи» мог исполнить любой профессиональный хор, а партию чтеца - хороший драматический актер, необязательно воцерковленный, но мне кажется, что когда произведение на такую тему исполняют профессионалы, которые молятся, регулярно участвуют в богослужениях, относятся к Евангелию не только как к литературному памятнику, но, прежде всего, как к Благой вести, всё время его перечитывают, идет более сильное смысловое наполнение. Я так чувствую.
- Понятно, что раз они решили исполнить «Притчи», произведение их заинтересовало. А почему премьера будет только полтора года спустя? Так долго репетировали?
- Репетировали, конечно, не всё время, но вообще подготовка любого концерта процесс длительный - все концертные графики расписаны на год, на два вперед, - а уж когда речь идет о премьере сочинения молодого композитора, тем более. Сначала думали весной сделать премьеру, но не получилось.
- Уже работаете над новым произведением или пока весь в подготовке к премьере «Притч Господних»?
- Я сейчас заканчиваю хоровое сочинение на текст Покаянного канона святого Андрея Критского. Осталось две песни: восьмая и девятая. Уже работая над третьей песней, узнал, что у Арво Пярта есть сочинение на текст Покаянного канона, который мы всегда читаем при подготовке к причастию. Прослушал начало… Целиком слушать не стал, потому что еще в колледже заметил: если пишешь свою музыку и в этот момент кого-то усиленно слушаешь, волей-неволей подпадаешь под влияние. Я прослушал начало Покаянного канона Пярта, примерно понял, но пошел по другому пути.
Это произведение можно будет исполнять как на концерте, так и в храме, на литургии: например, после Отче наш. В храме, конечно, не полностью, а, допустим, одну песнь. Не мне решать, но надеюсь, что батюшка благословит. Мне кажется, что Великим постом это будет уместно. Традиция есть – исполняли в некоторых храмах после Отче наш духовные концерты Бортнянского.
Год назад начал писать концерт для симфонического оркестра и альта. Называется «Искушение». Пока только фрагменты написал, но планирую продолжить работу. Мне интересна работа над масштабными произведениями в любом проявлении: и в хоровом, и в инструментальном.
- Думаю, каждый художник мечтает о возможности творить только по вдохновению, но мало у кого такая возможность есть. Вам не приходилось писать музыку на заказ?
- Работал с анимацией, но это была короткометражная картина. Что касается вообще киномузыки, то тут многое зависит от режиссера, от того, как он понимает роль музыки в кино. Если мне закажут музыку для фильма, и я увижу, что заказ интересный, наверное, соглашусь. Сочинять же только ради денег не хотелось бы. Надеюсь, что не придется.
Вы, если я правильно понял ваш вопрос, спрашиваете, как молодые композиторы зарабатывают на жизнь? По-разному. Могу только за себя ответить. Играю концерты на баяне сольно и в камерном составе, пишу аранжировки на заказ. Не только ради денег. Писать аранжировки - интересная творческая работа. Но всё же главное для меня - возможность посещать храм, служить в алтаре и писать музыку. Без этого для себя не вижу смысла в жизни.
Роман Галиев родился в 1992 году. Окончил музыкальный колледж и Московский государственный институт музыки имени Альфреда Шнитке по классам баяна и композиции, по композиции также брал мастер-класс в Московской консерватории у А.В. Чайковского. Написал 2 инструментальных концерта, сочинения для оркестра, камерную музыку, в том числе 3 струнных квартета, сочинения для солирующих инструментов. В 2018 году написал хоровую симфонию для хоров a cappella «Притчи Господни». Алтарник Троицкого собора города Щелково Московской области. В 2019 году поступил на заочное отделение Коломенской духовной семинарии.
- Роман, как композитор вы начинали с инструментальной музыки. «Притчи Господни» ваше первое хоровое сочинение. Как возникла идея и как решились начать сразу с такого масштабного произведения?
- Что касается масштабности, то у меня давно была мечта написать монументальное произведение, посвященное Господу. Еще учась в музыкальном колледже, предпринимал такие попытки. Пытался написать Via Dolorosa – Скорбный путь - для симфонического оркестра и хора, но в процессе создания понял, что не хватает опыта. Потом, когда я уже учился в институте, как-то вечером гуляли мы с моей супругой, и она мне предложила: «А почему бы тебе не написать притчи?» Я сначала не понял, что она имеет в виду, спросил: «Как это?» Она объяснила: «Господь говорил притчами, почему не попробовать сделать это в музыкальной форме?» Она не музыкант, но поет на клиросе и работает секретарем у благочинного, то есть человек воцерковленный и с хорошим музыкальным слухом, и вкусу ее я доверяю. Эта ее идея меня вдохновила, захотелось написать что-то одновременно традиционное и оригинальное. Так пришла мысль написать хоровую симфонию.
В чем оригинальность? Многие композиторы, в том числе и современные, и ушедшие совсем недавно, писали для хора a cappella монументальные сочинения. Например, Альфред Шнитке написал концерт для смешанного хора на стихи из «Книги скорбных песнопений» Григора Нарекаци. Но это именно концерт, а концерт и симфония различны по форме и музыкальной структуре. На «Плач Иеремии» писали хоровые сочинения и Эрнст Кшенек, и Владимир Мартынов, есть у Мартынова и другие хоровые сочинения, но это всё тоже другие жанры. А вот писал ли кто-то из композиторов симфонию для хора a cappella? Может, музыковедам такие примеры известны, но я пытался их найти и не нашел. Были «Перезвоны» Валерия Гаврилина, но там в конце звучат ударные инструменты.
- А почему вам так важно было обойтись без инструментального сопровождения? Текст же не богослужебный, то есть произведение написано именно для концертного исполнения?
- Ну, раз я уж взялся за такое монументальное произведение, не хотел облегчать себе задачу. Конечно, многие композиторы со мной не согласятся, а кто-то и возмутится, но мне кажется, что когда в хор вплетаешь камерный оркестр или какие-то инструменты, это проще. Обойтись только голосами и выстроить симфонию, с присущим ей развитием, взаимосвязью музыкальных частей - непростая задача.
Сначала планировал взять только евангельские притчи, но в процессе работы возникали новые идеи, и получилось даже монументальнее, чем было задумано. Получилось, не побоюсь сказать, произведение о человеческой жизни: первые две части о земной жизни, а третья и четвертая – уже о вечной. Первая часть – притча о сеятеле, вторая часть – о древе: «Не может древо добро плоды злы творити, ни древо зло плоды добры творити» (Мф., 7 18). Из семени вырастает дерево, и каждое дерево по своим плодам познается. Третья часть – о Страшном суде, на текст тринадцатой главы Евангелия от Марка. А четвертую часть я решил полностью посвятить Пасхе и взял для нее не евангельский текст, а из Миней (богослужебной книги). В этой части у меня звучит детский хор. Детский голос – символ чистоты и святости, поэтому я решил в последнюю часть включить его. В кульминации четвертой части чтец читает Евангелие, которое всегда читается на Пасхальной службе: «В начале было Слово…». Партии чтеца у меня есть в первой, третьей и четвертой частях, причем если хор и солисты поют на церковнославянском языке, чтец читает на русском. А Пасха – это ликование, это Церковь торжествующая, и я подумал, что если в пасхальной части чтение Евангелия от Иоанна будет сопровождаться вокализом детских голосов, получится еще более сакраментально. Мне хотелось донести Слово Божие…
Конечно, это Слово звучит в храме, но до храма еще дойти надо. Мне повезло – я рос в верующей семье, папа с первых месяцев моей жизни носил меня к причастию, с пяти лет и до сегодняшнего дня я прислуживаю в алтаре, в этом году поступил на заочное отделение Коломенской семинарии. Церковь, богослужение – такая же неотъемлемая часть моей жизни, как музыка. Ни без того, ни без другого я своей жизни не представляю. Но люди приходят к Богу в разном возрасте и разными путями. Например, мой папа, воспитавший меня в вере, прививший любовь к Церкви, всегда бывший и остающийся для меня примером глубоко верующего человека, у которого слова не расходятся с делами, крестился только в 50 лет, незадолго до моего рождения. У каждого свой путь, свой опыт, и кому-то именно концерты духовной музыки помогают найти дорогу к храму. Поэтому я целенаправленно писал произведение для концертного исполнения, чтобы донести Слово Божие до широкой аудитории.
- Я считаю, что далеко не всегда верующим стоит советоваться со священниками по рабочим вопросам, но, когда речь идет о такой работе, наверное, совет духовно опытного человека не помешает. Вы советовались с кем-нибудь из священников?
- Конечно. В инструментальной музыке я тоже так или иначе касаюсь темы веры, отношений человека с Богом, и считаю нужным объяснить духовнику замысел своего произведения. А уж когда речь идет о таких произведениях, как «Притчи Господни»… Даже если я буду писать небольшое песнопение – например, «Богородице Дево, радуйся!», - обязательно сначала попрошу благословения. Естественно, задумав такое монументальное произведение, я тоже попросил благословение у благочинного Щелковского округа, настоятеля Троицкого собора, в котором прислуживаю, протоиерея Андрея Ковальчука.
- А кому-нибудь из коллег показывали в процессе работы, что получается?
- Своим педагогам: Валерию Васильевичу Сариеву, у которого я учился в Московском институте музыки имени Шнитке по классу композиции, и Александру Владимировичу Чайковскому, заведующему кафедрой сочинения Московской консерватории – к нему я два года ходил на мастер-класс. Советы со стороны всегда важны, тем более советы таких мэтров. Я обоим благодарен и за советы, и за поддержку.
Ну а то, что «Притчи» исполнят Московский и Молодежный Синодальные хоры, просто чудо. Когда я только начинал писать, с одной стороны, очень хотелось осуществить задуманное, с другой стороны, не отпускала мысль: напишу, а кто потом будет это петь? Знакомые исполнители-инструменталисты у меня были, а в мире исполнителей духовной музыки на тот момент не было никаких зацепок. Но, как ни удивительно, тогда же появилась уверенность в том, что пока эта идея есть у меня в голове, я должен ее воплотить. И супруга Ольга меня поддерживала, говорила: пиши. Первые две части написал за лето, потом немножко притормозил. Работа очень напряженная, без отдыха. Только во сне отвлекался от работы, а просыпался – сразу все мысли о симфонии. Но года полтора назад я всё-таки закончил работу и написал в фейсбуке Борису Тараканову, что есть у меня такое произведение, послал отрывки. Борис прекрасный хоровой дирижер, работает преимущественно с любительскими хорами, но очень хорошими: с хором Метрополитена, Менделеевского института. А главное – он человек открытый, неравнодушный, всегда готовый помочь. Я ему написал, он ответил: «Приезжай». Приехал, показал ему всё произведение, он говорит: «Мне есть с кем тебя познакомить!» И сразу познакомил с Мишей Котельниковым, руководителем Молодежного Синодального хора, а через Мишу я познакомился и с Алексеем Александровичем Пузаковым. Он на премьере выступит в роли чтеца, за что я ему очень благодарен. Алексей Александрович один из опытнейших регентов, человек, пропитанный духом православия. Для меня было очень важно, чтобы произведение исполнили люди верующие. Конечно, теоретически «Притчи» мог исполнить любой профессиональный хор, а партию чтеца - хороший драматический актер, необязательно воцерковленный, но мне кажется, что когда произведение на такую тему исполняют профессионалы, которые молятся, регулярно участвуют в богослужениях, относятся к Евангелию не только как к литературному памятнику, но, прежде всего, как к Благой вести, всё время его перечитывают, идет более сильное смысловое наполнение. Я так чувствую.
- Понятно, что раз они решили исполнить «Притчи», произведение их заинтересовало. А почему премьера будет только полтора года спустя? Так долго репетировали?
- Репетировали, конечно, не всё время, но вообще подготовка любого концерта процесс длительный - все концертные графики расписаны на год, на два вперед, - а уж когда речь идет о премьере сочинения молодого композитора, тем более. Сначала думали весной сделать премьеру, но не получилось.
- Уже работаете над новым произведением или пока весь в подготовке к премьере «Притч Господних»?
- Я сейчас заканчиваю хоровое сочинение на текст Покаянного канона святого Андрея Критского. Осталось две песни: восьмая и девятая. Уже работая над третьей песней, узнал, что у Арво Пярта есть сочинение на текст Покаянного канона, который мы всегда читаем при подготовке к причастию. Прослушал начало… Целиком слушать не стал, потому что еще в колледже заметил: если пишешь свою музыку и в этот момент кого-то усиленно слушаешь, волей-неволей подпадаешь под влияние. Я прослушал начало Покаянного канона Пярта, примерно понял, но пошел по другому пути.
Это произведение можно будет исполнять как на концерте, так и в храме, на литургии: например, после Отче наш. В храме, конечно, не полностью, а, допустим, одну песнь. Не мне решать, но надеюсь, что батюшка благословит. Мне кажется, что Великим постом это будет уместно. Традиция есть – исполняли в некоторых храмах после Отче наш духовные концерты Бортнянского.
Год назад начал писать концерт для симфонического оркестра и альта. Называется «Искушение». Пока только фрагменты написал, но планирую продолжить работу. Мне интересна работа над масштабными произведениями в любом проявлении: и в хоровом, и в инструментальном.
- Думаю, каждый художник мечтает о возможности творить только по вдохновению, но мало у кого такая возможность есть. Вам не приходилось писать музыку на заказ?
- Работал с анимацией, но это была короткометражная картина. Что касается вообще киномузыки, то тут многое зависит от режиссера, от того, как он понимает роль музыки в кино. Если мне закажут музыку для фильма, и я увижу, что заказ интересный, наверное, соглашусь. Сочинять же только ради денег не хотелось бы. Надеюсь, что не придется.
Вы, если я правильно понял ваш вопрос, спрашиваете, как молодые композиторы зарабатывают на жизнь? По-разному. Могу только за себя ответить. Играю концерты на баяне сольно и в камерном составе, пишу аранжировки на заказ. Не только ради денег. Писать аранжировки - интересная творческая работа. Но всё же главное для меня - возможность посещать храм, служить в алтаре и писать музыку. Без этого для себя не вижу смысла в жизни.
