Впечатления, сложившиеся у меня при чтении жизнеописания поминаемого сегодня архиерея, можно выразить словами: "сложная судьба". Причём сложность эта началась ещё задолго до 1917 года, продолжилась после революции Февральской и только усилилась после Октябрьской, не ослабевая до печально знаменитого 1937 года. Испытание на прочность ему пришлось пройти в самых тяжёлых условиях.
Архиепископ Сарапульский Алексий (Кузнецов).
Родился Николай Николаевич Кузнецов в 1875 году в Царском Селе. Там служил священником его отец, Н.К.Кузнецов, происходивший из крестьян (это также к вопросу об отсутствии в царской России социальных лифтов). Учился он вначале в в Александровском лицее (бывший Царскосельский, тот самый, пушкинский). Затем выбрал традиционный путь: Александро-Невское духовное училище, Санкт-Петербургская духовная семинария, Санкт-Петербургская духовная академия.
По окончании академии преподавал в духовных учебных заведениях. В 1904 году принял монашество и священство.
В 1906 году преподавал в Ярославской духовной семинарии. В это время возник конфликт между руководителем "Союза Русского Народа" Дубровиным и Санкт-Петербургским митрополитом Антонием (Вадковским). Митрополит, категорически возражавший против участия духовенства в деятельности любых политических партий, отказался освятить знамена "Союза" (т.е. поддержать его авторитетом Церкви и своим лично). За это на него были вылиты ушаты помоев деятелями "Союза", Дубровин требовал лишить митрополита Антония сана. Иеромонах Алексий (Кузнецов) выразил несогласие с деятельностью местного Союза и начал полемику в местной прессе. Вероятно, именно это послужило последующим его обвинениям в "увлечении социал-демократическими идеями" и "революционных речах перед семинаристами". Местные деятели Союза донесли на о. Алексия ярославскому губернатору, который возбудил ходатайство о его высылке из губернии. Тогда его защитил Ярославский архиепископ Иаков (Пятницкий), однако губернатор направил жалобу председателю Совета министров Столыпину, а тот через обер-прокурора Синода Извольского добился увольнения Алексия (Кузнецова) от духовно-учебной службы и помещения его в Вологодский Свято-Духов монастырь. Здесь помочь не смог и тогдашний Ярославский архиепископ Тихон (Белавин).
В январе 1908 года Алексий (Кузнецов) был назначен членом Урмийской духовной миссии в Персии. Руководил миссией его бывший сокурсник архимандрит Сергий (Лавров), человек с большими способностями, но весьма конфликтный. Независимое поведение о. Алексия по отношению к нему привело к отзыву в Россию в октябре 1908 года. (Надо отметить, что и другие сотрудники миссии - Ювеналий (Масловский), Корнилий (Соболев), Сергий (Шемелин). Антоний (Марценко), Димитрий (Борисенко), Пимен (Белоликов) - не уживались с её начальником. Последующая же жизнь Сергия (Лаврова) включала уход сначала в англиканство, затем в обновленчество и в итоге снятие сана. Тем не менее был расстрелян 10 ноября 1937 года в Тобольске вместе с группой духовенства.)
До 1916 года о. Алексий служил в духовных учебных заведениях, был настоятелем коломенского Старо-Голутвина Богоявленского монастыря в сане архимандрита.
В конце 1916 года был рукоположен во епископа Дмитровского, викария Московской епархии.
Через три месяца была Февральская революция. После неё Синод по требованию Временного правительства уволил на покой четверых архиереев, в том числе митрополита Московского Макария (Невского). Епископ Алексий, как его ставленник, был переведён из столицы в провинцию: епископом Сарапульским, вторым викарием Вятской епархии. Это вызывает ещё большие сомнения в справедливости обвинений его в либерализме и социал-демократизме.
В сентябре 1919 года в Сарапуле был арестован, но через 8 дней освобожден без предъявления обвинения.
В августе 1922 года епископ Алексий перешёл в обновленчество, признав ВЦУ. Вступил в организацию «Живая церковь» и разослал по епархии устав и программу «живоцерковников» за своей подписью как руководство к действию для всего духовенства и мирян.
Из жизнеописания на сайте Ижевской и Удмуртской епархии:
"Впоследствии он объяснял причины этого своего поступка следующим образом: «В виду того, что Сарапульской епархии угрожало со стороны ЖЦ (Живой церкви – свящ. А.М.) полное разложение церковное, а духовенству – увольнение с мест с заменою его обновленческим духовенством, я, как епархиальный архиерей, для выхода из создавшегося затруднительного положения, для сохранения канонического равновесия епархии и противодействия обновленческому движению, руководствуясь только формальными соображениями и в душе не разделяя идей ЖЦ, ради блага епархии, следуя словам св. Апостола Павла: «бых всем вся, да всяко некия спасу», решил подписать устав ЖЦ, наперед зная, что на меня обрушатся все невзгоды и нарекания со стороны тех лиц, которые не поймут и не вникнут во внутренний смысл этого моего тактического действия и мероприятия в отношении сохранения канонического единства Сарапульской епархии».
Относительно своих конкретных действий в Сарапульской епархии после признания обновленческого ВЦУ епископ Алексий писал: «Я никакого обновленчества в Епархии не проводил, ни одного второженца священника в Епархию не допустил, ни одного священника не представил к награждению в ВЦУ, ни одного раза не служил с обновленческими Архиереями и по новому стилю, напротив, писал доклад Патриарху о невведении новаго церковнаго стиля, на Собор обновленческий 1923 и 1925 г.г. не ездил, а стремился к тому, чтобы удержать в каноническом равновесии Сарапульскую Епархию во дни сильнаго напора на нее обновленчества»."
После освобождения патриарха Тихона из-под ареста епископ Алексий направил в Москву своего доверенного клирика - протоиерея Николая Люперсольского, который убеждал патриарха в православности епископа Алексия и необходимости в сложившихся ранее условиях идти на компромиссы с обновленцами. Патриарх Тихон принял епископа Сарапульского в общение и через протоиерея Николая Люперсольского установил с ним «деловые сношения».
В марте 1924 года был арестован и выслан в административном порядке из Сарапула в Елабугу.
В конце 1924 года проживал в Москве, где в начале 1925 года был арестован, приговорен к шести месяцам заключения в исправительно-трудовом лагере (Вятская губерния, поселок Усад).
В августе 1925 года находился на своей кафедре в Сарапуле, где запретил духовенству епархии участвовать в обновленческом лжесоборе в Москве.
В декабре 1928 года был арестован за "за выпуск воззвания контрреволюционного характера". Через полтора месяца освобождён за недоказанностью обвинения.
В феврале 1932 года вновь арестован, постановлением Коллегии ОГПУ приговорён к трём годам ИТЛ по обвинению "в создании контрреволюционной организации из священнослужителей, монашествующих и кулаков". Сначала находился на строительстве Беломоро-Балтийского канала. Через два месяца был актирован как инвалид 3 группы «Б» и отправлен на Соловки. 28 мая 1933 года из-за пересмотра дела Коллегией ОГПУ освобожден досрочно. Однако это решение было получено в концлагере только в начале сентября 1933 года. Поэтому освобожден он был только в начале сентября и в конце сентября этого же года вернулся в Сарапул.
До своего последнего ареста жил и служил в Сарапуле. Арестован 18 декабря 1937 года. Обвинялся в создании "контрреволюционной, церковно-повстанческой, шпионско-террористической организации". Виновным себя не признал и фальсифицированные протоколы допросов не подписал. 15 ноября 1938 года постановлением Тройки УНКВД по Удмуртской АССР приговорен к высшей мере. Расстрелян 18 ноября 1938 года в городе Ижевске. Место захоронения неизвестно.
По информации БД ПСТБИ перед одним из арестов сказал: "Стыдно тому священнику, который не был арестован и судим советской властью. Советская власть и создана для того, чтобы притеснять религию и судить священников".
Архиепископ Сарапульский Алексий (Кузнецов).
Родился Николай Николаевич Кузнецов в 1875 году в Царском Селе. Там служил священником его отец, Н.К.Кузнецов, происходивший из крестьян (это также к вопросу об отсутствии в царской России социальных лифтов). Учился он вначале в в Александровском лицее (бывший Царскосельский, тот самый, пушкинский). Затем выбрал традиционный путь: Александро-Невское духовное училище, Санкт-Петербургская духовная семинария, Санкт-Петербургская духовная академия.
По окончании академии преподавал в духовных учебных заведениях. В 1904 году принял монашество и священство.
В 1906 году преподавал в Ярославской духовной семинарии. В это время возник конфликт между руководителем "Союза Русского Народа" Дубровиным и Санкт-Петербургским митрополитом Антонием (Вадковским). Митрополит, категорически возражавший против участия духовенства в деятельности любых политических партий, отказался освятить знамена "Союза" (т.е. поддержать его авторитетом Церкви и своим лично). За это на него были вылиты ушаты помоев деятелями "Союза", Дубровин требовал лишить митрополита Антония сана. Иеромонах Алексий (Кузнецов) выразил несогласие с деятельностью местного Союза и начал полемику в местной прессе. Вероятно, именно это послужило последующим его обвинениям в "увлечении социал-демократическими идеями" и "революционных речах перед семинаристами". Местные деятели Союза донесли на о. Алексия ярославскому губернатору, который возбудил ходатайство о его высылке из губернии. Тогда его защитил Ярославский архиепископ Иаков (Пятницкий), однако губернатор направил жалобу председателю Совета министров Столыпину, а тот через обер-прокурора Синода Извольского добился увольнения Алексия (Кузнецова) от духовно-учебной службы и помещения его в Вологодский Свято-Духов монастырь. Здесь помочь не смог и тогдашний Ярославский архиепископ Тихон (Белавин).
В январе 1908 года Алексий (Кузнецов) был назначен членом Урмийской духовной миссии в Персии. Руководил миссией его бывший сокурсник архимандрит Сергий (Лавров), человек с большими способностями, но весьма конфликтный. Независимое поведение о. Алексия по отношению к нему привело к отзыву в Россию в октябре 1908 года. (Надо отметить, что и другие сотрудники миссии - Ювеналий (Масловский), Корнилий (Соболев), Сергий (Шемелин). Антоний (Марценко), Димитрий (Борисенко), Пимен (Белоликов) - не уживались с её начальником. Последующая же жизнь Сергия (Лаврова) включала уход сначала в англиканство, затем в обновленчество и в итоге снятие сана. Тем не менее был расстрелян 10 ноября 1937 года в Тобольске вместе с группой духовенства.)
До 1916 года о. Алексий служил в духовных учебных заведениях, был настоятелем коломенского Старо-Голутвина Богоявленского монастыря в сане архимандрита.
В конце 1916 года был рукоположен во епископа Дмитровского, викария Московской епархии.
Через три месяца была Февральская революция. После неё Синод по требованию Временного правительства уволил на покой четверых архиереев, в том числе митрополита Московского Макария (Невского). Епископ Алексий, как его ставленник, был переведён из столицы в провинцию: епископом Сарапульским, вторым викарием Вятской епархии. Это вызывает ещё большие сомнения в справедливости обвинений его в либерализме и социал-демократизме.
В сентябре 1919 года в Сарапуле был арестован, но через 8 дней освобожден без предъявления обвинения.
В августе 1922 года епископ Алексий перешёл в обновленчество, признав ВЦУ. Вступил в организацию «Живая церковь» и разослал по епархии устав и программу «живоцерковников» за своей подписью как руководство к действию для всего духовенства и мирян.
Из жизнеописания на сайте Ижевской и Удмуртской епархии:
"Впоследствии он объяснял причины этого своего поступка следующим образом: «В виду того, что Сарапульской епархии угрожало со стороны ЖЦ (Живой церкви – свящ. А.М.) полное разложение церковное, а духовенству – увольнение с мест с заменою его обновленческим духовенством, я, как епархиальный архиерей, для выхода из создавшегося затруднительного положения, для сохранения канонического равновесия епархии и противодействия обновленческому движению, руководствуясь только формальными соображениями и в душе не разделяя идей ЖЦ, ради блага епархии, следуя словам св. Апостола Павла: «бых всем вся, да всяко некия спасу», решил подписать устав ЖЦ, наперед зная, что на меня обрушатся все невзгоды и нарекания со стороны тех лиц, которые не поймут и не вникнут во внутренний смысл этого моего тактического действия и мероприятия в отношении сохранения канонического единства Сарапульской епархии».
Относительно своих конкретных действий в Сарапульской епархии после признания обновленческого ВЦУ епископ Алексий писал: «Я никакого обновленчества в Епархии не проводил, ни одного второженца священника в Епархию не допустил, ни одного священника не представил к награждению в ВЦУ, ни одного раза не служил с обновленческими Архиереями и по новому стилю, напротив, писал доклад Патриарху о невведении новаго церковнаго стиля, на Собор обновленческий 1923 и 1925 г.г. не ездил, а стремился к тому, чтобы удержать в каноническом равновесии Сарапульскую Епархию во дни сильнаго напора на нее обновленчества»."
После освобождения патриарха Тихона из-под ареста епископ Алексий направил в Москву своего доверенного клирика - протоиерея Николая Люперсольского, который убеждал патриарха в православности епископа Алексия и необходимости в сложившихся ранее условиях идти на компромиссы с обновленцами. Патриарх Тихон принял епископа Сарапульского в общение и через протоиерея Николая Люперсольского установил с ним «деловые сношения».
В марте 1924 года был арестован и выслан в административном порядке из Сарапула в Елабугу.
В конце 1924 года проживал в Москве, где в начале 1925 года был арестован, приговорен к шести месяцам заключения в исправительно-трудовом лагере (Вятская губерния, поселок Усад).
В августе 1925 года находился на своей кафедре в Сарапуле, где запретил духовенству епархии участвовать в обновленческом лжесоборе в Москве.
В декабре 1928 года был арестован за "за выпуск воззвания контрреволюционного характера". Через полтора месяца освобождён за недоказанностью обвинения.
В феврале 1932 года вновь арестован, постановлением Коллегии ОГПУ приговорён к трём годам ИТЛ по обвинению "в создании контрреволюционной организации из священнослужителей, монашествующих и кулаков". Сначала находился на строительстве Беломоро-Балтийского канала. Через два месяца был актирован как инвалид 3 группы «Б» и отправлен на Соловки. 28 мая 1933 года из-за пересмотра дела Коллегией ОГПУ освобожден досрочно. Однако это решение было получено в концлагере только в начале сентября 1933 года. Поэтому освобожден он был только в начале сентября и в конце сентября этого же года вернулся в Сарапул.
До своего последнего ареста жил и служил в Сарапуле. Арестован 18 декабря 1937 года. Обвинялся в создании "контрреволюционной, церковно-повстанческой, шпионско-террористической организации". Виновным себя не признал и фальсифицированные протоколы допросов не подписал. 15 ноября 1938 года постановлением Тройки УНКВД по Удмуртской АССР приговорен к высшей мере. Расстрелян 18 ноября 1938 года в городе Ижевске. Место захоронения неизвестно.
По информации БД ПСТБИ перед одним из арестов сказал: "Стыдно тому священнику, который не был арестован и судим советской властью. Советская власть и создана для того, чтобы притеснять религию и судить священников".
