Сегодня вспоминаем троих архиереев, расстрелянных в один день всё того же года. И в этот раз в их судьбах находится нечто общее. На этот раз это попытки всех них найти общий язык с обновленцами. Из разных соображений, в разной степени, на разный срок - но с одним и тем же итогом.
Архиепископ Вяземский Модест (Никитин)
Тихон Николаевич Никитин родился в 1867 году в Воронеже в семье диакона. Учился в сельской школе села Чертовицкое Воронежской губернии, затем окончил Воронежское духовное училище и Воронежскую духовную семинарию. Служил псаломщиком Трёхсвятительской церкви Воронежского духовного училища и учителем певчих архиерейского хора. Вступил в брак и в 1891 году был рукоположен в иерея. В 1898 году овдовел, в с 1899 по 1903 учился в Московской духовной академии.
В 1907 году поступил послушником в Чудов монастырь и был пострижен в монашество. 16 февраля 1908 года назначен настоятелем Московского Знаменского мужского монастыря. 4 августа 1913 года хиротонисан во епископа Верейского, пятого викария Московской епархии. 9 октября 1917 года назначен епископом Севастопольским, викарием Таврической епархии, однако 11 декабря того же года уволен на покой по болезни с назначением ему местожительства в Белогорском монастыре Воронежской епархии.
В сентябре 1921 года назначен епископом Аксайским, викарием Донской епархии.
В 1922 году признал обновленческое Высшее церковное управление и 31 мая 1922 года был назначен временно управляющим Царицынской епархией и член Временного Царицынского епархиального управления.
О причинах: "Иногда переходу в обновленчество способствовала непростая ситуация в личной жизни, как, например, у уроженца г. Воронежа епископа Модеста (Никитин Тихон Николаевич, 1867 – 1937). Овдовев в 1898 г., он в 1907 г. принял монашество и в 1913 г. был хиротонисан во епископа Верейского. Тогда же познакомился с Александрой Чанышевой (1895 – 1978), которая была младше его на 28 лет. По словам их сына, известного российского философа Арсения Чанышева (1926 – 2005), «мать стала злым гением жизни отца». Когда их отношения раскрылись, то летом 1917 г. владыка Модест был определен епископом Хоперским, викарием Донской епархии. А в декабре 1917 г. уволен на покой с определением местожительства в Белогорском монастыре Воронежской епархии. Накануне своей смерти архиепископ Воронежский Тихон (Никаноров) в конце февраля 1920 г. направил просьбу патриарху Тихону (Белавину) с просьбой назначить владыку Модеста епископом Бутурлиновским, полагая, что он принес необходимое покаяние. Однако в 1920 г. у Модеста и Александры родилась дочь Галина (1920 – 1930). В это время владыка проживал в Воронеже. В 1922 г. он примкнул к обновленческому движению, в мае 1923 г. принимал участие в «хиротонии» Александра Введенского в обновленческого епископа, у обновленцев дослужился до митрополита."
Принёс покаяние и был принят в клир Русской православной церкви в сане епископа в 1931 году. 18 октября 1931 года назначен епископом Уральским.
9 января 1933 года уволен на покой. Служил настоятелем церкви в посёлке Шаховская Московской области.
24 августа 1933 года назначен епископом Вяземским, викарием Смоленской епархии. Кафедра располагалась в Богоявленском (нижнем) храме Введенской церкви Вязьмы.
29 октября 1937 года арестован Вяземским РО УНКВД. Содержался в тюрьме города Вязьмы.
БД ПСТБИ: Групповое дело "дело архиепископа Модеста (Никитина) и др., Смоленская о., Вяземский р., 1937г."
Архив УФСБ по Смоленской обл. Д.9478-с.
16 человек, проходивших по этому делу (среди них был архиепископ Модест и 13 священников г.Вязьмы и Вяземского р-на) были обвинены в "создании контрреволюционной организации церковников, возглавляемой архиепископом Никитиным" и в "антисоветской агитации".
17 ноября 1937г. было составлено обвинительное заключение, в котором говорилось:
"Обвиняемые [проходившие по одному делу с архиепископом Модестом] были тесно связаны между собой и с руководителем контрреволюционной организации Никитиным, систематически собирались у него на квартире, обсуждали вопросы борьбы с советской властью, в особенности заостряя вопросы о выборах в Верховный Совет. Участники контрреволюционной организации проводили среди населения контрреволюционную повстанческую агитацию, путем индивидуальной обработки, для чего заходили в квартиры колхозников, где также убеждали малолетних ходить в церковь. Одновременно призывали родителей насильно заставлять детей исполнять религиозные обряды, в особенности шла подготовка среди двадцаток по вопросу выборов в Верховный Совет, ставя своей целью не допускать коммунистов кандидатами, а выбирать только верующих, распространяли клевету против СССР, колхозного строя и новой Конституции..."
Из материалов дела: "...Обвиняемый Никитин, в предъявленном обвинении виновным себя не признал"
20 ноября 1937 г. постановлением Тройки УНКВД СССР по Смоленской области приговорен к высшей мере наказания. 2 декабря 1937 года расстрелян.
Митрополит Казанской и Свияжский Серафим (Александров)
Дмитрий Александрович Александров родился в 1867 году в Симбирской губернии в семье чиновника. Окончил Саратовское духовное училище и Саратовскую духовную семинарию. По вступлении в брак в 1890 году рукоположён во диакона. В 1891 году рукоположён во священника.
Организатор первых в России епархиальных миссионерских курсов (1897), составитель популярного пособия для бесед со старообрядцами.
В 1913 году овдовел. 14 декабря 1914 года в Оренбурге хиротонисан во епископа Кустанайского, второго викария Оренбургской епархии. В 1917 году был назначен временным управляющим Екатеринбургской епархией, на смену уволенному Временным Правительством на покой еп. Серафиму (Голубятникову). Принял участие в работе Поместного Собора Русской Церкви 1917-1918 гг. как управляющий Екатеринбургской епархией и по особому постановлению Собора. Был секретарём епископского совещания Собора.
29 ноября 1919 года назначен епископом Тверским и Кашинским. С 1920 по 1921 год был членом Священного Синода.
В 1920 году был арестован Тверской ГубЧК по обвинению в "контрреволюционной деятельности". Отпущен без суда.
4 апреля 1922 года в Москве был арестован за «сопротивление изъятию церковных ценностей» и помещен во внутреннюю тюрьму ГПУ, а с июня 1922 года по февраль 1923 года находился в Бутырской тюрьме. После освобождения проживал в Москве без права выезда в Тверскую епархию.
БД ПСТБИ: Летом 1923г. обновленцами был образован "Священный Синод" во главе с самочинным "митрополитом" Евдокимом (Мещерским). Евдокиму была оказана всевозможная поддержка со стороны ГПУ.
По указке ГПУ евдокимовский Синод пытался начать "переговоры" с "тихоновскими" архиереями, которые с самого начала были задуманы как провокация. Замысел ГПУ состоял в том, чтобы организовав встречу Евдокима с "тихоновскими" архиереями, затем скомпрометировать последних, выставив их как сторонников отречения Патриарха и примирения с обновленцами на их условиях. Совместно с архиепископами Иларионом (Троицким) и Тихоном (Оболенским) по благословению Патриарха Тихона митрополит Серафим принял приглашение обновленцев на переговоры с целью возможности примирения их с Патриархом. Переговоры с обновленцами окончились ничем - 26 августа 1923г. состоялась единственная встреча, которая ограничилась речью "митрополита" Евдокима с требованием отказа Патриарха Тихона от управления, что вызвало возмущение православных архиереев, и они покинули встречу, впоследствии сообщив обо всем Патриарху.
29 августа 1923г. архиепископ Серафим на собрании 27 епископов в Донском монастыре сделал доклад о результатах переговоров с обновленцами, и православные епископы большинством голосов (при закрытом голосовании) отказались от проекта сближения с обновленцами.
ПЭ Древо: К 1925 году митр. Серафим отказался от бесплодных переговоров с обновленцами и стал бороться с ними. Он написал и разослал по Тверской епархии следующее указание: "Ввиду того, что обновленческие самозваные архиереи рассылают всюду приглашения к миру и объединению и подготовке к собору, настоящим объявляю, чтобы духовенство не имело никакого решительно общения с обновленцами, так как они схизматики, они должны придти к нам с покаянием, причем прием каждого из них имеет быть рассматриваемым особо; и в зависимости от вины каждого кающегося, ему будет назначено то или иное покаяние".
21 декабря 1925 г. был арестован в Твери и переведен в Москву по делу местоблюстителя патриаршего престола Петра (Полянского). Обвинение гласило: "названный гражданин явился пособником и укрывателем реакционной церковной организации, поставившей себе задачей использование церкви в антисоветских целях, для сплочения антисоветского элемента".
Был приговорен к ссылке в Свердловск, освобожден в мае 1927 года.
В этот период в церковных кругах активно распространяются слухи о его связях с ГПУ. Некоторые острые языки присваивают ему даже титул “Лубянский”. Все чаще и чаще звучат предложения об его удалении от руководства делами РПЦ. Митрополит Сергий (Страгородский) вынужден его защищать. Так, встречаясь с оппозиционерами - “иосифлянами”, у него происходит характерный разговор:
- “Чем же вам не нравится митрополит Серафим Александров?” – спрашивает митрополит Сергий.
- “Будто Вы, Владыко, не знаете?” – отвечают “иосифляне”
- “Это все клевета и сплетни”, – закрывает тему митрополит Сергий.
В другой раз, отвечая на вопросы профессора В. Верюжского, он более многословен: ”О митрополите Серафиме я не знаю ничего, кроме сплетен и беспредметной молвы. Для опорочения человека нужны факты, а не слухи. Не любят его за то, что он, имея некоторый кругозор, не остался при наших взглядах на наше государственное положение”.
15 ноября 1936 года уволен на покой. 20 ноября 1936 года арестован в архиерейской квартире. 27 февраля 1937 года постановлением Особого совещания НКВД приговорён к трем годам ссылки в Северный Казахстан, где его поселили в городе Кустанае, но там он вскоре вновь был арестован. 26 ноября 1937 года постановлением Тройки УНКВД по Северо-Казахстанской области приговорён к высшей мере наказания и 2 декабря расстрелян.
Священномученик епископ Чистопольский Иоасаф (Удалов)
Помещённое на сайте житие недостаточно подробно. Для интересующихся укажу на гораздо более полное его жизнеописание: Епископ Чистопольский Иоасаф (Удалов), содержащее много нигде более не встречающихся сведений.
Оттуда и приведу дальнейшую информацию.
В первый же день сменившейся власти подвергся разгрому Зилантов монастырь. Архим. Сергий (благочинный монастырей и настоятель Зилантова монастыря) и с ним десять монахов находились в трапезной, когда в обитель ворвались красноармейцы. Иноков вытолкали во двор обители и там возле монастырской стены расстреляли. Это было совершено в отместку за то, что около монастыря белочехи установили два орудия, обстреливавшие миноносцы Раскольникова. Когда большевики ушли, из-под трупов братии выполз окровавленный и чудом оставшийся в живых иеромонах Иосиф (Тюрин), 65-летний старец, бывший духовником братии монастыря. Он дошел до города, где нашел приют в обители Иоанна Предтечи. Старец рассказал о мученической кончине насельников Зилантовой обители архим.Иоасафу, который, дабы не подвергать более никого возможным репрессиям со стороны жаждущей крови власти, сам произвел чин отпевания и погребения убиенного архим.Сергия и казненных с ним иноков Зилантова монастыря.
20 сентября во время совершения архим.Иоасафом литургии в Спасском монастыре в алтарь вошел комиссар и объявил, что Казанский кремль закрывается для публики и объявляется военным городком, а все гражданские учреждения и частные лица выселяются. Закрытие кремлевских храмов последовало 22 сентября 1918. Уступая настоятельным требованиям архим.Иоасафа, временно управляющего Казанской епархией, власти все же разрешили вынос из кремлевских церквей некоторых наиболее чтимых казанцами святынь. Условием поставили предоставление списка участников (числом не более 20) перенесения святынь и осуществление последнего без пения, колокольного звона и повторных хождений.
Архим. Иоасафу приходилось решать множество вопросов, прежде не возникавших, в том числе — по защите казанского духовенства, подвергаемого преследованиям. Колесо красного террора набирало обороты. Одним из первых был схвачен священник церкви при губернской тюрьме Дмитрий Шишокин по необоснованному доносу одного милиционера. Несмотря на заступничество православных общин, тюремной администрации и даже надзирателей тюрьмы, священник был расстрелян 10 октября 1918. В тот же день был арестован эконом Казанской Духовной академии, священник академической церкви Филарет Великанов, и расстрелян 22 октября со священником из Верхнего Услона Даниилом Дымовым. Их вина также была исключительно в принадлежности к духовному сословию. 31 октября был арестован и 12 ноября расстрелян священник Пятницкой церкви Феодор Гидаспов. В Свияжске расстреляли 64-летнего протоиерея Константина Ильича Далматова, а еще прежде зверски убили настоятеля Свияжской обители еп.Амвросия (Гудко). И так было повсюду...
Сведения о репрессиях поступали в епархиальный совет. Имена убиенных клириков вносились архим.Иоасафом, а позже еп.Анатолием (Грисюком) в мартирологи и диптихи для церковного поминовения.
После второго ареста Высокопреосвященного Кирилла, последовавшего 21 августа, и ссылки его в Усть-Сысольск, в Казани появился уполномоченный обновленческого Высшего Церковного Управления (ВЦУ), учрежденного в Москве после ареста патр.Тихона. 1 октября Казанское епархиальное управление (КЕУ) было реорганизовано и в него вошли «живоцерковники».
Еп.Иоасаф, управлявший епархией, не желал поначалу открытого разрыва с обновленцами, как того не сделал и сам митр.Кирилл, надеясь на преодоление «разномыслия» (как это тогда представлялось) и на созыв Поместного собора.
Получив от обновленческих священников Евгения Сосунцова и Степана Спирина извещение о том, что еп.Иоасаф работает в одном с ними КЕУ, ВЦУ решило, что епископ единомышлен с обновленцами и вознамерилось завладеть Казанской кафедрой, назначив вместо пребывавшего в ссылке митр.Кирилла своего архиеп.Алексия (Баженова), архиерея дореволюционного доставления, признавшего ВЦУ.
Сей деятель прибыл в Казань в 8 часов утра в Великий Четверток 5 апреля 1923. Он занял митрополичьи покои, а после проследовал в зимний храм женского Богородицкого монастыря и встал налево от царских врат в алтаре. Вл.Иоасаф, совершавший в этот день литургию и чин омовения ног, вошел со «Славою...», облачился на кафедре и вступил в алтарь во время малого входа. Здесь он впервые увидел архиеп.Алексия и продолжал совершать литургию, в надлежащих случаях кадя ему как архиерею.
Во время запричастного стиха обновленческий архиеп.Алексий подошел к еп.Иоасафу, назвал себя архиеп.Казанским и спросил будет ли он с ним служить. Владыка категорически отказался, справедливо указав, что подобное доставление нового архиерея на место здравствующего митр.Кирилла противоречит церковным канонам, посему он, будучи православным архиереем и викарием Казанской епархии, стоящим на позиции подчинения патр.Тихону и митр.Кириллу, подобное решение ВЦУ рассматривает как неканоническое и самочинное.
Православные епископы Иоасаф и Афанасий после Пасхи служили тайно, с поминовением Святейшего Патриарха и митр.Кирилла. Это был первый опыт ухода в нелегальное церковное служение в Казанской епархии. Казанское епархиальное управление, ставшее после ухода из него епископов Иоасафа и Афанасия исключительно обновленческим.
Власти уже давно желали удаления вл.Иоасафа из пределов Татарской республики. Не решаясь арестовать владыку в Казани, гражданские власти 15 мая 1924 вызвали его в Москву. Когда 16 мая 1924 епископ явился в ГПУ, он был тотчас арестован и заключен в Бутырскую тюрьму, в которой находился с 17 мая по 23 августа 1924. Владыке вменялось в вину антиобновленческие выступления, инкриминируемые как антисоветские, однако еп.Иоасаф смог, ссылаясь на соответствующие светские законы и разъяснения доказать, что подобные обвинения противоречат самому советскому законодательству о религиозных организациях. ГПУ после допросов и более чем трехмесячного заключения 23 августа вынуждено было выпустить его, взяв предварительно подписку о невыезде.
Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 21 мая 1926, арестованные иерархи, духовенство и миряне были осуждены. Вл.Иоасаф был осужден к высылке на три года в Зырянский край, но выслан в Туруханский. Когда завершился срок туруханской ссылки вл.Иоасафа, он был направлен в Енисейск, где прожил около двух месяцев в ожидании дальнейшей судьбы. Здесь он получил новое постановление о высылке «с прикреплением». Для поселения еп.Иоасаф избрал г.Козьмодемьянск Марийской области.
Будучи по свидетельству своих современников самым сильным в смысле административного опыта и одаренности архиереем из всех архиереев, бывших в Казани за предыдущие два десятилетия, умевшим держать в своих руках и людей и дело, еп.Иоасаф, чье влияние было всегда широкое и глубокое, вызывал к себе болезненное внимание ГПУ, вскоре сфабриковавшее дело по т.н. контрреволюционной, религиозно-монархической организации-центра «Истинно-Православная Церковь» (ИПЦ). В 1930-1932 годы подобные массовые процессы по т.н. филиалам ИПЦ были инспирированы в Москве, Серпухове, Ленинграде, Воронеже, Твери, Самаре, на Украине.
Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 5 января 1932 еп.Иоасаф был осужден к трем годам заключения в концлагерь. В сибирском концлагере он претерпел много мучений, страдал от изнурительного труда, возя тачки с углем в рудниках Араличева (Кузнецкий бассейн), несколько раз бит. В 1933 вл.Иоасаф вместе с несколькими другими православными христианами был арестован 3-м отделом ОГПУ Сиблага. Он обвинялся в том, что «отбывая меру социальной защиты в Осиновских лагерях Сиблага ОГПУ» организовал в лагере вместе с остальными заключенными «контрреволюционную церковно-монархическую группу», вербовавшую новых членов, распространявшую «провокационные слухи о положении Церкви в СССР» и вредную работу среди заключенных «по разложению лагеря и срыву лагерных работ». Еп.Иоасаф в предъявленном ему обвинении виновным себя не признал и на допросе 19 мая 1933 показал, что ни в какую группу он не входил, и о ней ничего не знал, и никакой агитации не вел. Постановлением Особого совещания Коллегии ОГПУ от 28 января срок наказания еп.Иоасафу был увеличен еще на 2 года.
Отбыв и это наказание, вл.Иоасаф возвратился в Казань, где поселился со своей престарелой 75-летней матерью. Вл.Иоасаф не пошел на признание Декларации митр.Сергия и остался заштатным епископом на покое. Он служил лишь изредка в кладбищенской церкви, причем только панихиды.
... на вопрос одного протоиерея, как владыка относится к советской власти, еп.Иоасаф грустно заметил: «Чтобы судить о советской власти, нужно побывать в концлагерях...»
В ноябре 1937 вл.Иоасаф был арестован у ложа умиравшей матери и, вместе с протоиереем Серафимовской церкви Николаем Троицким, монахинями разгромленного Богородицкого монастыря Евдокией (Двинских) и Степанидой (Макаровой), людьми из своего ближайшего окружения, заключен в тюрьму. Позже была арестована и приговорена к расстрелу игумения закрытого Федоровского Казанского монастыря Ангелина (Алексеева), также единомышленная с еп.Иоасафом и через которую часто осуществлялась пересылка корреспонденции митр.Кириллу.
В НКВД священномученику предъявили обвинения в организации контрреволюционного церковного подполья, в переписке со ссыльным митр.Кириллом, в клеветнических измышлениях о гонениях на Церковь в СССР и клевете на Сталина и власть, симпатиях фашизму (тогда это было общим обвинением для всех арестовываемых) и врагам народа Троцкому, Тухачевскому и проч. Владыка не признал за собой никакой вины, но почел ниже архиерейского достоинства оправдываться от очевидно сфабрикованных и угрозами или пытками полученных показаний против него тех, кто ценою чужой неволи и смерти покупал собственную жизнь. Да и понимал, вероятно, владыка, что близится земной предел его скитаниям и ссылкам и что этот арест станет последним. Ни изнурительные допросы, ни угрозы следователей, ни творимые ими над православным епископом издевательства и бесчинства не сломили воли исповедника, не поколебали в нем веры во Христа, во спасительность мученичества до крови.
Заседание тройки от 29 ноября 1937 приговорило еп.Иоасафа и свящ.Николая Троицкого к расстрелу, а инокинь Евдокию и Степаниду — к 10 годам исправительно-трудовых лагерей.
2 декабря, когда Православная Церковь праздновала память прп.Иоасафа, царевича Индийского, в Казани в 20 часов 35 минут был расстрелян священномученик Иоасаф, еп.Чистопольский.
Архиепископ Вяземский Модест (Никитин)
Тихон Николаевич Никитин родился в 1867 году в Воронеже в семье диакона. Учился в сельской школе села Чертовицкое Воронежской губернии, затем окончил Воронежское духовное училище и Воронежскую духовную семинарию. Служил псаломщиком Трёхсвятительской церкви Воронежского духовного училища и учителем певчих архиерейского хора. Вступил в брак и в 1891 году был рукоположен в иерея. В 1898 году овдовел, в с 1899 по 1903 учился в Московской духовной академии.
В 1907 году поступил послушником в Чудов монастырь и был пострижен в монашество. 16 февраля 1908 года назначен настоятелем Московского Знаменского мужского монастыря. 4 августа 1913 года хиротонисан во епископа Верейского, пятого викария Московской епархии. 9 октября 1917 года назначен епископом Севастопольским, викарием Таврической епархии, однако 11 декабря того же года уволен на покой по болезни с назначением ему местожительства в Белогорском монастыре Воронежской епархии.
В сентябре 1921 года назначен епископом Аксайским, викарием Донской епархии.
В 1922 году признал обновленческое Высшее церковное управление и 31 мая 1922 года был назначен временно управляющим Царицынской епархией и член Временного Царицынского епархиального управления.
О причинах: "Иногда переходу в обновленчество способствовала непростая ситуация в личной жизни, как, например, у уроженца г. Воронежа епископа Модеста (Никитин Тихон Николаевич, 1867 – 1937). Овдовев в 1898 г., он в 1907 г. принял монашество и в 1913 г. был хиротонисан во епископа Верейского. Тогда же познакомился с Александрой Чанышевой (1895 – 1978), которая была младше его на 28 лет. По словам их сына, известного российского философа Арсения Чанышева (1926 – 2005), «мать стала злым гением жизни отца». Когда их отношения раскрылись, то летом 1917 г. владыка Модест был определен епископом Хоперским, викарием Донской епархии. А в декабре 1917 г. уволен на покой с определением местожительства в Белогорском монастыре Воронежской епархии. Накануне своей смерти архиепископ Воронежский Тихон (Никаноров) в конце февраля 1920 г. направил просьбу патриарху Тихону (Белавину) с просьбой назначить владыку Модеста епископом Бутурлиновским, полагая, что он принес необходимое покаяние. Однако в 1920 г. у Модеста и Александры родилась дочь Галина (1920 – 1930). В это время владыка проживал в Воронеже. В 1922 г. он примкнул к обновленческому движению, в мае 1923 г. принимал участие в «хиротонии» Александра Введенского в обновленческого епископа, у обновленцев дослужился до митрополита."
Принёс покаяние и был принят в клир Русской православной церкви в сане епископа в 1931 году. 18 октября 1931 года назначен епископом Уральским.
9 января 1933 года уволен на покой. Служил настоятелем церкви в посёлке Шаховская Московской области.
24 августа 1933 года назначен епископом Вяземским, викарием Смоленской епархии. Кафедра располагалась в Богоявленском (нижнем) храме Введенской церкви Вязьмы.
29 октября 1937 года арестован Вяземским РО УНКВД. Содержался в тюрьме города Вязьмы.
БД ПСТБИ: Групповое дело "дело архиепископа Модеста (Никитина) и др., Смоленская о., Вяземский р., 1937г."
Архив УФСБ по Смоленской обл. Д.9478-с.
16 человек, проходивших по этому делу (среди них был архиепископ Модест и 13 священников г.Вязьмы и Вяземского р-на) были обвинены в "создании контрреволюционной организации церковников, возглавляемой архиепископом Никитиным" и в "антисоветской агитации".
17 ноября 1937г. было составлено обвинительное заключение, в котором говорилось:
"Обвиняемые [проходившие по одному делу с архиепископом Модестом] были тесно связаны между собой и с руководителем контрреволюционной организации Никитиным, систематически собирались у него на квартире, обсуждали вопросы борьбы с советской властью, в особенности заостряя вопросы о выборах в Верховный Совет. Участники контрреволюционной организации проводили среди населения контрреволюционную повстанческую агитацию, путем индивидуальной обработки, для чего заходили в квартиры колхозников, где также убеждали малолетних ходить в церковь. Одновременно призывали родителей насильно заставлять детей исполнять религиозные обряды, в особенности шла подготовка среди двадцаток по вопросу выборов в Верховный Совет, ставя своей целью не допускать коммунистов кандидатами, а выбирать только верующих, распространяли клевету против СССР, колхозного строя и новой Конституции..."
Из материалов дела: "...Обвиняемый Никитин, в предъявленном обвинении виновным себя не признал"
20 ноября 1937 г. постановлением Тройки УНКВД СССР по Смоленской области приговорен к высшей мере наказания. 2 декабря 1937 года расстрелян.
Митрополит Казанской и Свияжский Серафим (Александров)
Дмитрий Александрович Александров родился в 1867 году в Симбирской губернии в семье чиновника. Окончил Саратовское духовное училище и Саратовскую духовную семинарию. По вступлении в брак в 1890 году рукоположён во диакона. В 1891 году рукоположён во священника.
Организатор первых в России епархиальных миссионерских курсов (1897), составитель популярного пособия для бесед со старообрядцами.
В 1913 году овдовел. 14 декабря 1914 года в Оренбурге хиротонисан во епископа Кустанайского, второго викария Оренбургской епархии. В 1917 году был назначен временным управляющим Екатеринбургской епархией, на смену уволенному Временным Правительством на покой еп. Серафиму (Голубятникову). Принял участие в работе Поместного Собора Русской Церкви 1917-1918 гг. как управляющий Екатеринбургской епархией и по особому постановлению Собора. Был секретарём епископского совещания Собора.
29 ноября 1919 года назначен епископом Тверским и Кашинским. С 1920 по 1921 год был членом Священного Синода.
В 1920 году был арестован Тверской ГубЧК по обвинению в "контрреволюционной деятельности". Отпущен без суда.
4 апреля 1922 года в Москве был арестован за «сопротивление изъятию церковных ценностей» и помещен во внутреннюю тюрьму ГПУ, а с июня 1922 года по февраль 1923 года находился в Бутырской тюрьме. После освобождения проживал в Москве без права выезда в Тверскую епархию.
БД ПСТБИ: Летом 1923г. обновленцами был образован "Священный Синод" во главе с самочинным "митрополитом" Евдокимом (Мещерским). Евдокиму была оказана всевозможная поддержка со стороны ГПУ.
По указке ГПУ евдокимовский Синод пытался начать "переговоры" с "тихоновскими" архиереями, которые с самого начала были задуманы как провокация. Замысел ГПУ состоял в том, чтобы организовав встречу Евдокима с "тихоновскими" архиереями, затем скомпрометировать последних, выставив их как сторонников отречения Патриарха и примирения с обновленцами на их условиях. Совместно с архиепископами Иларионом (Троицким) и Тихоном (Оболенским) по благословению Патриарха Тихона митрополит Серафим принял приглашение обновленцев на переговоры с целью возможности примирения их с Патриархом. Переговоры с обновленцами окончились ничем - 26 августа 1923г. состоялась единственная встреча, которая ограничилась речью "митрополита" Евдокима с требованием отказа Патриарха Тихона от управления, что вызвало возмущение православных архиереев, и они покинули встречу, впоследствии сообщив обо всем Патриарху.
29 августа 1923г. архиепископ Серафим на собрании 27 епископов в Донском монастыре сделал доклад о результатах переговоров с обновленцами, и православные епископы большинством голосов (при закрытом голосовании) отказались от проекта сближения с обновленцами.
ПЭ Древо: К 1925 году митр. Серафим отказался от бесплодных переговоров с обновленцами и стал бороться с ними. Он написал и разослал по Тверской епархии следующее указание: "Ввиду того, что обновленческие самозваные архиереи рассылают всюду приглашения к миру и объединению и подготовке к собору, настоящим объявляю, чтобы духовенство не имело никакого решительно общения с обновленцами, так как они схизматики, они должны придти к нам с покаянием, причем прием каждого из них имеет быть рассматриваемым особо; и в зависимости от вины каждого кающегося, ему будет назначено то или иное покаяние".
21 декабря 1925 г. был арестован в Твери и переведен в Москву по делу местоблюстителя патриаршего престола Петра (Полянского). Обвинение гласило: "названный гражданин явился пособником и укрывателем реакционной церковной организации, поставившей себе задачей использование церкви в антисоветских целях, для сплочения антисоветского элемента".
Был приговорен к ссылке в Свердловск, освобожден в мае 1927 года.
В этот период в церковных кругах активно распространяются слухи о его связях с ГПУ. Некоторые острые языки присваивают ему даже титул “Лубянский”. Все чаще и чаще звучат предложения об его удалении от руководства делами РПЦ. Митрополит Сергий (Страгородский) вынужден его защищать. Так, встречаясь с оппозиционерами - “иосифлянами”, у него происходит характерный разговор:
- “Чем же вам не нравится митрополит Серафим Александров?” – спрашивает митрополит Сергий.
- “Будто Вы, Владыко, не знаете?” – отвечают “иосифляне”
- “Это все клевета и сплетни”, – закрывает тему митрополит Сергий.
В другой раз, отвечая на вопросы профессора В. Верюжского, он более многословен: ”О митрополите Серафиме я не знаю ничего, кроме сплетен и беспредметной молвы. Для опорочения человека нужны факты, а не слухи. Не любят его за то, что он, имея некоторый кругозор, не остался при наших взглядах на наше государственное положение”.
15 ноября 1936 года уволен на покой. 20 ноября 1936 года арестован в архиерейской квартире. 27 февраля 1937 года постановлением Особого совещания НКВД приговорён к трем годам ссылки в Северный Казахстан, где его поселили в городе Кустанае, но там он вскоре вновь был арестован. 26 ноября 1937 года постановлением Тройки УНКВД по Северо-Казахстанской области приговорён к высшей мере наказания и 2 декабря расстрелян.
Священномученик епископ Чистопольский Иоасаф (Удалов)
Помещённое на сайте житие недостаточно подробно. Для интересующихся укажу на гораздо более полное его жизнеописание: Епископ Чистопольский Иоасаф (Удалов), содержащее много нигде более не встречающихся сведений.
Оттуда и приведу дальнейшую информацию.
В первый же день сменившейся власти подвергся разгрому Зилантов монастырь. Архим. Сергий (благочинный монастырей и настоятель Зилантова монастыря) и с ним десять монахов находились в трапезной, когда в обитель ворвались красноармейцы. Иноков вытолкали во двор обители и там возле монастырской стены расстреляли. Это было совершено в отместку за то, что около монастыря белочехи установили два орудия, обстреливавшие миноносцы Раскольникова. Когда большевики ушли, из-под трупов братии выполз окровавленный и чудом оставшийся в живых иеромонах Иосиф (Тюрин), 65-летний старец, бывший духовником братии монастыря. Он дошел до города, где нашел приют в обители Иоанна Предтечи. Старец рассказал о мученической кончине насельников Зилантовой обители архим.Иоасафу, который, дабы не подвергать более никого возможным репрессиям со стороны жаждущей крови власти, сам произвел чин отпевания и погребения убиенного архим.Сергия и казненных с ним иноков Зилантова монастыря.
20 сентября во время совершения архим.Иоасафом литургии в Спасском монастыре в алтарь вошел комиссар и объявил, что Казанский кремль закрывается для публики и объявляется военным городком, а все гражданские учреждения и частные лица выселяются. Закрытие кремлевских храмов последовало 22 сентября 1918. Уступая настоятельным требованиям архим.Иоасафа, временно управляющего Казанской епархией, власти все же разрешили вынос из кремлевских церквей некоторых наиболее чтимых казанцами святынь. Условием поставили предоставление списка участников (числом не более 20) перенесения святынь и осуществление последнего без пения, колокольного звона и повторных хождений.
Архим. Иоасафу приходилось решать множество вопросов, прежде не возникавших, в том числе — по защите казанского духовенства, подвергаемого преследованиям. Колесо красного террора набирало обороты. Одним из первых был схвачен священник церкви при губернской тюрьме Дмитрий Шишокин по необоснованному доносу одного милиционера. Несмотря на заступничество православных общин, тюремной администрации и даже надзирателей тюрьмы, священник был расстрелян 10 октября 1918. В тот же день был арестован эконом Казанской Духовной академии, священник академической церкви Филарет Великанов, и расстрелян 22 октября со священником из Верхнего Услона Даниилом Дымовым. Их вина также была исключительно в принадлежности к духовному сословию. 31 октября был арестован и 12 ноября расстрелян священник Пятницкой церкви Феодор Гидаспов. В Свияжске расстреляли 64-летнего протоиерея Константина Ильича Далматова, а еще прежде зверски убили настоятеля Свияжской обители еп.Амвросия (Гудко). И так было повсюду...
Сведения о репрессиях поступали в епархиальный совет. Имена убиенных клириков вносились архим.Иоасафом, а позже еп.Анатолием (Грисюком) в мартирологи и диптихи для церковного поминовения.
После второго ареста Высокопреосвященного Кирилла, последовавшего 21 августа, и ссылки его в Усть-Сысольск, в Казани появился уполномоченный обновленческого Высшего Церковного Управления (ВЦУ), учрежденного в Москве после ареста патр.Тихона. 1 октября Казанское епархиальное управление (КЕУ) было реорганизовано и в него вошли «живоцерковники».
Еп.Иоасаф, управлявший епархией, не желал поначалу открытого разрыва с обновленцами, как того не сделал и сам митр.Кирилл, надеясь на преодоление «разномыслия» (как это тогда представлялось) и на созыв Поместного собора.
Получив от обновленческих священников Евгения Сосунцова и Степана Спирина извещение о том, что еп.Иоасаф работает в одном с ними КЕУ, ВЦУ решило, что епископ единомышлен с обновленцами и вознамерилось завладеть Казанской кафедрой, назначив вместо пребывавшего в ссылке митр.Кирилла своего архиеп.Алексия (Баженова), архиерея дореволюционного доставления, признавшего ВЦУ.
Сей деятель прибыл в Казань в 8 часов утра в Великий Четверток 5 апреля 1923. Он занял митрополичьи покои, а после проследовал в зимний храм женского Богородицкого монастыря и встал налево от царских врат в алтаре. Вл.Иоасаф, совершавший в этот день литургию и чин омовения ног, вошел со «Славою...», облачился на кафедре и вступил в алтарь во время малого входа. Здесь он впервые увидел архиеп.Алексия и продолжал совершать литургию, в надлежащих случаях кадя ему как архиерею.
Во время запричастного стиха обновленческий архиеп.Алексий подошел к еп.Иоасафу, назвал себя архиеп.Казанским и спросил будет ли он с ним служить. Владыка категорически отказался, справедливо указав, что подобное доставление нового архиерея на место здравствующего митр.Кирилла противоречит церковным канонам, посему он, будучи православным архиереем и викарием Казанской епархии, стоящим на позиции подчинения патр.Тихону и митр.Кириллу, подобное решение ВЦУ рассматривает как неканоническое и самочинное.
Православные епископы Иоасаф и Афанасий после Пасхи служили тайно, с поминовением Святейшего Патриарха и митр.Кирилла. Это был первый опыт ухода в нелегальное церковное служение в Казанской епархии. Казанское епархиальное управление, ставшее после ухода из него епископов Иоасафа и Афанасия исключительно обновленческим.
Власти уже давно желали удаления вл.Иоасафа из пределов Татарской республики. Не решаясь арестовать владыку в Казани, гражданские власти 15 мая 1924 вызвали его в Москву. Когда 16 мая 1924 епископ явился в ГПУ, он был тотчас арестован и заключен в Бутырскую тюрьму, в которой находился с 17 мая по 23 августа 1924. Владыке вменялось в вину антиобновленческие выступления, инкриминируемые как антисоветские, однако еп.Иоасаф смог, ссылаясь на соответствующие светские законы и разъяснения доказать, что подобные обвинения противоречат самому советскому законодательству о религиозных организациях. ГПУ после допросов и более чем трехмесячного заключения 23 августа вынуждено было выпустить его, взяв предварительно подписку о невыезде.
Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 21 мая 1926, арестованные иерархи, духовенство и миряне были осуждены. Вл.Иоасаф был осужден к высылке на три года в Зырянский край, но выслан в Туруханский. Когда завершился срок туруханской ссылки вл.Иоасафа, он был направлен в Енисейск, где прожил около двух месяцев в ожидании дальнейшей судьбы. Здесь он получил новое постановление о высылке «с прикреплением». Для поселения еп.Иоасаф избрал г.Козьмодемьянск Марийской области.
Будучи по свидетельству своих современников самым сильным в смысле административного опыта и одаренности архиереем из всех архиереев, бывших в Казани за предыдущие два десятилетия, умевшим держать в своих руках и людей и дело, еп.Иоасаф, чье влияние было всегда широкое и глубокое, вызывал к себе болезненное внимание ГПУ, вскоре сфабриковавшее дело по т.н. контрреволюционной, религиозно-монархической организации-центра «Истинно-Православная Церковь» (ИПЦ). В 1930-1932 годы подобные массовые процессы по т.н. филиалам ИПЦ были инспирированы в Москве, Серпухове, Ленинграде, Воронеже, Твери, Самаре, на Украине.
Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 5 января 1932 еп.Иоасаф был осужден к трем годам заключения в концлагерь. В сибирском концлагере он претерпел много мучений, страдал от изнурительного труда, возя тачки с углем в рудниках Араличева (Кузнецкий бассейн), несколько раз бит. В 1933 вл.Иоасаф вместе с несколькими другими православными христианами был арестован 3-м отделом ОГПУ Сиблага. Он обвинялся в том, что «отбывая меру социальной защиты в Осиновских лагерях Сиблага ОГПУ» организовал в лагере вместе с остальными заключенными «контрреволюционную церковно-монархическую группу», вербовавшую новых членов, распространявшую «провокационные слухи о положении Церкви в СССР» и вредную работу среди заключенных «по разложению лагеря и срыву лагерных работ». Еп.Иоасаф в предъявленном ему обвинении виновным себя не признал и на допросе 19 мая 1933 показал, что ни в какую группу он не входил, и о ней ничего не знал, и никакой агитации не вел. Постановлением Особого совещания Коллегии ОГПУ от 28 января срок наказания еп.Иоасафу был увеличен еще на 2 года.
Отбыв и это наказание, вл.Иоасаф возвратился в Казань, где поселился со своей престарелой 75-летней матерью. Вл.Иоасаф не пошел на признание Декларации митр.Сергия и остался заштатным епископом на покое. Он служил лишь изредка в кладбищенской церкви, причем только панихиды.
... на вопрос одного протоиерея, как владыка относится к советской власти, еп.Иоасаф грустно заметил: «Чтобы судить о советской власти, нужно побывать в концлагерях...»
В ноябре 1937 вл.Иоасаф был арестован у ложа умиравшей матери и, вместе с протоиереем Серафимовской церкви Николаем Троицким, монахинями разгромленного Богородицкого монастыря Евдокией (Двинских) и Степанидой (Макаровой), людьми из своего ближайшего окружения, заключен в тюрьму. Позже была арестована и приговорена к расстрелу игумения закрытого Федоровского Казанского монастыря Ангелина (Алексеева), также единомышленная с еп.Иоасафом и через которую часто осуществлялась пересылка корреспонденции митр.Кириллу.
В НКВД священномученику предъявили обвинения в организации контрреволюционного церковного подполья, в переписке со ссыльным митр.Кириллом, в клеветнических измышлениях о гонениях на Церковь в СССР и клевете на Сталина и власть, симпатиях фашизму (тогда это было общим обвинением для всех арестовываемых) и врагам народа Троцкому, Тухачевскому и проч. Владыка не признал за собой никакой вины, но почел ниже архиерейского достоинства оправдываться от очевидно сфабрикованных и угрозами или пытками полученных показаний против него тех, кто ценою чужой неволи и смерти покупал собственную жизнь. Да и понимал, вероятно, владыка, что близится земной предел его скитаниям и ссылкам и что этот арест станет последним. Ни изнурительные допросы, ни угрозы следователей, ни творимые ими над православным епископом издевательства и бесчинства не сломили воли исповедника, не поколебали в нем веры во Христа, во спасительность мученичества до крови.
Заседание тройки от 29 ноября 1937 приговорило еп.Иоасафа и свящ.Николая Троицкого к расстрелу, а инокинь Евдокию и Степаниду — к 10 годам исправительно-трудовых лагерей.
2 декабря, когда Православная Церковь праздновала память прп.Иоасафа, царевича Индийского, в Казани в 20 часов 35 минут был расстрелян священномученик Иоасаф, еп.Чистопольский.
