Вербное воскресенье в Старой Ладоге...
Сейчас, когда вокруг уже разлита Пасхальная радость, вдруг о Вербном воскресенье? Но что же я могу поделать, если назавтра же после наконец-то состоявшегося моего знакомства со Старой Ладогой началась Страстная седмица, не оставлявшая ни времени, ни места для чего-либо, до ее событий не относящегося... Да и наступившее после нее событие Светлой Пасхи тоже надо ведь было как-то осмыслить и «переварить»... В то же время и откладывать надолго староладожские впечатления не хотелось: пока что они так ярки... И на Светлой седмице я за свой рассказ засела...
Отобрать и поместить фотографии было делом не таким уж долгим, но, как всегда бывает при первом посещении святых мест, ты снимаешь все, что Бог на душу положит, а уже потом начинаешь выяснять, что же именно ты наснимал. Так было и в этот раз. А потом долго решала, стоит ли перегружать этот ни на что не претендующий фотоочерк историческими экскурсами. И в итоге решила, что, пожалуй, все же стоит: ведь многие из наших читателей живут в «местах, весьма отдаленных», и если уж говорить об этом неведомом им крае «а», то надо сказать и «б». Ну, а те, кто сам не раз здесь бывал и всю эту историю хорошо знает или же не имеет времени в нее углубляться, смело могут перейти к иллюстративной части. Тоже ни на что не претендующей, но имеющей целью просто дать ощутить «скромное обаяние» этой древней святой земли...
Приглашаю вас присоединиться к нашей (с двумя моими друзьями) неспешной прогулке по древним обителям. Если и вы не очень спешите, пойдемте вместе. Деревья стоят еще голые, листики на них появятся лишь спустя две недели, но зато небо местами и временами... совсем Пасхальное!
У двух Святителей...
Свято-Никольский мужской монастырь устроен у Никольского храма (XII–XIII вв. первоначальной постройки), расположенного в полукилометре от Староладожской крепости. Местность, где располагается монастырь, – необычная, прямо на левом берегу реки Волхов, под холмом. На нём находится ряд древних курганов – захоронений VIII–Х веков и воинские захоронения времен святого благоверного великого князя Александра Невского (ХIII век).
Согласно преданию, обитель основана князем Александром Невским в 1240 году после Невской битвы, в которой участвовали в том числе и ладожане. Монастырская летопись прямо указывает, что обитель возводилась «в память о гиблых ладожских сродниках» – соратниках полководца. После сражения их привезли в Ладогу и благочестиво погребли на холме, впоследствии названном «Победище». Таким образом монастырь является одновременно и памятником русской воинской славы.
Первые документальные свидетельства о Староладожском Никольском монастыре найдены в оброчных переписных книгах Обонежской (1496 г.) и Водской пятин (1499–1500 гг.).
Монастырский соборный храм, построенный в Х–XI веке, был освящен во имя самого почитаемого в России святого – Святителя Николая Чудотворца, покровителя моряков, рыбаков и путешественников.
Впервые монастырь упоминается в житии святого Николая Кочанова (XIV век), а первые документальные свидетельства о Никольском мужском монастыре относятся к 1496 и 1500 годам. В 1611 году обитель укрывает в своих стенах монахов разоренного Валаамского монастыря, но сама в том же году терпит разрушение от неприятеля. Монастырские старцы отказались покинуть родную обитель и, как сказано в летописи, «запечатлели любовь ко Христу своею кровию, приняв смерть от шведов».
В течение всего XVII века монастырь восстанавливается: обновляются храмы, тихвинскими мастерами строятся колокольня и Святые врата (1692—1695). В 1714 году монастырь был переведен из Новгородской епархии в состав новообразованной Санкт-Петербургской епархии и поступил в ведение Александро-Невского монастыря (Лавры).
В 1771 году из-за бедствующего положения монастырь был упразднен, а возобновлен радением ладожан только к 1810 году.
C возрождением монастырь становится духовным и просветительским центром уезда — при нем действуют школы, приют, крупное хозяйство и производства. В XIX веке монастырь переживает большое строительство и приобретает современный вид. В конце столетия здесь возводится новый каменный храм — церковь святого Иоанна Златоуста.
В советские годы монастырь закрыли, его храмы поначалу действовали как приходские, но в 1935 году тоже были закрыты. Здания монастыря были переданы районной сельхозтехнике, потом районному отделу образования. В келейных корпусах расположились общежития, а в храмах — ремонтные базы и склады.
В 1974 году комплекс зданий монастыря был отнесен к памятникам архитектуры всесоюзного (ныне федерального) значения. Проводилась реставрация Святых врат, колокольни, ограды и Никольского собора. А в 2002 году решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 26 декабря 2002 года обитель была открыта «для возрождения монашеской жизни». Настоятелем был назначен игумен Варфоломей (Чупов). В том же году из итальянского города Бари митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром была привезена в монастырь частица мощей святителя Николая, архиепископа Мирликийского. В 2010-м обитель праздновала свое 770-летие.
(Эта историческая справка составлена мною частью на основе официального сайта Никольской обители http://nikmonas.ru/, частью на основе сайта http://progulki-v-lenoblasti.ru/staraya-ladoga-about-nikolsky-monastery)
В храм Святителя Иоанна Златоуста мы вошли на словах: «Поднимите руки!» И поднялся лес рук с веточками вербы, нашей ваии... И священник несколькими мощными взмахами кропила их освятил. Мы тоже были с веточками, и им тоже досталось святого дождя, и даже немножко нам... Потом все подходили ко кресту, и каждому давалось по две-три ветки. Не веточки, какие продают у храмов или у метро в городе, а ветки – длинные, разлапистые... Теперь они у меня дома.
Народу было много, и мы вышли на улицу, решив побродить по обители, пока все разойдутся, а потом снова вернуться в храм. Правда, потемнело, налетел небольшой дождь, но чувствовалось, что это ненадолго.
Так оно и оказалось: очень быстро опять просветлело.
Литургия завершилась, и священник в сопровождении диакона несет Чашу....
...мимо бывшего и будущего храма Святителя Николая...
...
...мимо здания библиотеки...
Делая этот снимок, я со всеми предосторожностями (потому что здесь все немногочисленные уже ухоженные пятачки заботливо огорожены веревочками или проволочными заборчиками), отошла подальше вглубь, пытаясь захватить объективом все сразу...
...что после двух безуспешных попыток...
...наконец, удалось. Правда, в этот момент опять нашла туча и брызнул дождь, так что получилось темновато, но получилось: все три креста вошли!
По веткам вербы в руке паломницы можно безошибочно определить, какой день Церковного календаря здесь запечатлен. Еще этот снимок (как, кстати, и второй от начала) интересен тем, что двойной щелчок мышки по нему дает нам возможность рассмотреть фигуры святых, изображенных наверху...
В небольшом пространстве между колокольней и храмом – скромная, как ей и полагается, иноческая могилка...
Возвращаемся в храм.
Он уже тих и малолюден...
Какая-то благочестивая прихожанка поклоняется вербе, еще стоящей прямо в крестильной купели...
Диакон в алтаре заканчивает свои дела... Справа – временное местопребывание мощей Святителя Николая...
...
Как только этот величественный киот будет готов, мощи переместят туда.
А слева уже приготовлен столь же прекрасный киот для чудотворной Черниговской-Гефсиманской иконы Божьей Матери.
Икона эта сейчас находится на реставрации, и пока народ поклоняется ее маленькой копии.
Елена Панцерева писала в своем очерке Поздняя осень в Старой Ладоге, что в 2003-м, когда она впервые сюда приехала, здесь были голые стены...
Никакой росписи, ни звездного неба над головой – ничего этого и в помине не было...
Всего-то за 10 лет (всего – это по отношению к царившей здесь разрухе) появилось все то, что мы видим сегодня. И эти пленочные завесы не только не смущают, но как-то по-особому трогают...
Выходим... Смотрю налево – и вижу фрагмент красной кирпичной монастырской ограды и милую моему сердцу угловую башенку... К сожалению, с эффектной, парадной стороны Никольский монастырь с его оградой красного кирпича и башенками по углам не пришлось увидеть, но зато он открылся мне в тихом рабочем делании...
Покидаем обитель... Уже дома увидела на фотографии сидящую на деревянной лесенке рыжую упитанную киску, и сразу вспомнилось замечательное объявление в газете «Православная Ладога»: «Котята в хорошие руки! Монастырская кошка Марта с дочками Басей и Мусей, внуками и внучками в количестве 13 мордашек. Малыши уже хотят самостоятельности и дальнейшего воспитания у хороших хозяев. Обращайтесь, пожалуйста, в церковную лавку!»
У крепости...
«"Приидоша швед под Ладогу, и пожегша ладожане хоромы свои, а сами затворишася во граде с посадником Нежатою…" Летопись 1164 года. Ладога – тогда еще не Старая! – была форпостом Новгородского княжества, она стояла на самой что ни на есть дороге в Новгород из скандинавских земель, потому осад в ее истории было довольно. В 1240 году из Ладожской крепости вышла дружина молодого князя Александра – тогда еще не Невского – Невским он стал зваться как раз после этого похода, разбив шведов на месте впадения речки Ижоры в Неву..."Том же лете Павл посадник Ладожский заложи Ладогу город камян". 1114 год. Но местные следопыты упорно высматривают в этих развалинах тень князя Рюрика – того самого варяга, который пришел править Русью в девятом веке: "И избрашася три брата с роды своими, и придоша к словенам первее, и срубиша город Ладогу. И седе старейший в Ладозе – Рюрик…".
Старая Ладога – это столица Рюрика, это действительно первая столица Руси. Но само по себе поселение гораздо старше легендарного князя, срубившего здесь первый город, то есть деревянную крепость. Старая Ладога – скандинавский Альдейгьюборг, его история восходит к мифической эпохе Бога Одина…» (Старая-старая Ладога)
Сразу за монастырскими воротами – снова Волхов.
И мы опять повернули на узкую дорогу, с одной стороны – практически впритык к монастырской стене (почему я и не смогла ее ни увидеть толком, ни, тем более, сфотографировать), а с другой – к береговому склону. Я даже попросила остановиться на минутку, чтобы эту дорогу запечатлеть.
На другом берегу виднелись какие-то строения. Вначале я ошибочно приняла их за деревню Иссад, но на самом деле, как мне любезно сообщила наша читательница Татьяна Анатольевна из Санкт-Петербурга, это деревня Чернавино. Там рядом стоят два храма (они видны при увеличении фото) – белая одноапсидная церковь XVII века свт. Василия Кесарийского и построенная в 1871 году краснокирпичная церковь в честь Преображения Господня.
По благословению митрополита Владимира с 2004 года храм закреплен за женской монашеской общиной, окормляемой Никольским монастырем поселка Старая Ладога. Теперь по церковным праздникам здесь совершаются богослужения и постепенно возрождается духовная жизнь. (Подробнее см.: «Вода Живая» № 1, 2008 год).
Проехав еще совсем немного, увидели щит, на котором значилось трогательное: «р. Ладожка». У этой древней речки есть и еще одно имя – Елена, по монашескому имени первой жены Петра I, Евдокии Лопухиной, с 1718 по 1725 год подвизавшейся в Свято-Успенском монастыре, в который мы теперь держали путь...
...но, увидев с мостика древнюю крепостную стену и сторожевую башню...
...не могли проехать мимо. Мои спутники бывали в этом краю не раз, но я-то видела все это впервые.
Это древняя Староладожская крепость... Стены ее и башни сложены из плинфы – плоского глиняного кирпича. (Щелкнув по снимку дважды, вы его сможете рассмотреть.)
К сожалению, в самой крепости мы не были, отложив ее осмотр... на следующий раз. Если Бог даст... Но если даст – побываю непременно: ведь там, внутри, – Георгиевский храм. Он не такой высокий, как Успенский, но такой же древний...
Когда я открыла дома эту фотографию, первым побуждением было ее скадрировать, то есть отрезать неблагообразную кучу слева и эти убогие заборчики и какие-то доски, портящие весь этот величественный вид. Но передумала: тогда пришлось бы расстаться и с этим прелестным облачком...
Памятный знак у дороги, гласящий: «Ладога основана не позднее 753 года», как бы подвел черту под небольшим историческим экскурсом...
У Матери Божьей...
Севернее Каменной крепости, на левом берегу Волхова, раскинулся женский Успенский монастырь. Его обнесенная кирпичной оградой территория включает десяток каменных и деревянных строений. Отметим Крестовоздвиженскую церковь, построенную вместе с больничным корпусом около 1862 г. известным архитектором А.М. Горностаевым в старорусском стиле. Предполагают, что на месте этого храма, на мысу, образованном протекавшим здесь ручьем Грубица (ныне засыпан) и Волховом, существовало древнее поселение – возможно, один из центров Ладоги, а затем был устроен монастырь Симеона Богоприимца.
В период Смутного времени не обошла беда и Успенский монастырь. В царской грамоте 1621 г. новгородскому воеводе князю Мезецкому сообщается, что «в прошлом 125 (1617) году, как нам немецкие люди Великий Новгород с пригороды отдали (по Столбовскому миру. – А.К.) а они-де (монастырские сестры. – А.К.) от немецкого разоренья скиталися меж двор и кормилися христовым именем, и по нашему указу велели им в тот (Успенский. – А.К.) монастырь прибегати и монастырь строити и сестер сбирати и вотчинкою владеть по прежнему. И она-де старица Акилина (настоятельница. – А.К.) каменный храм покрыла и Божья милосердия образы и книги и всякое церковное и монастырское строение устроила собрав вклады и сестер, и собрала в тот монастырь 23 старицы». Для сравнения отметим, что в конце XIX в. в монастыре находилось около 200 монахинь.
В XVII в. обитель была избрана для заточения (с 1718 по 1725 г.) бывшей царицы Евдокии Федоровны Лопухиной, первой жены Петра I. В монастыре был размещен военный караул, запрещался вход прихожанам, было приостановлено пострижение новых послушниц.
От внешнего мира святую обитель, ставшую тюрьмой для отвергнутой, ограждал двойной тесовый палисад.
...Главная достопримечательность монастыря – Успенский собор. Время его сооружения установлено недавно в ходе реставрационных работ (руководитель и автор проекта И.Л. Воинова). На одной из подпружных арок был обнаружен прорезанный по раствору геральдический знак Рюриковичей, принадлежавший, как удалось выяснить, князю Ростиславу Мстиславовичу, княжившему в Новгороде в 1154 и в 1157 гг. (в 1158 г. «на столе» в Новгороде остался его сын Святослав). В это время, то есть в 1157–1158 гг., очевидно, и строили церковь. Судя по тому, что знак встречен в единственном числе, и сам князь, согласно летописям, ни в Новгороде, ни в Ладоге ничего не строил, заказчиками могли быть посадник и посадские люди. Косвенно это подтверждается тем, что Успенская церковь строилась, возможно, как приходская, а не монастырская. В качестве монастырской она упоминается впервые в документе около 1500 г., и тогда рассматривалась как центр Богородицкого конца.
(Из книги А.Н. Кирпичникова «Старая Ладога. Древняя столица Руси»)
За свою многовековую историю монастырь многократно подвергался разорению и каждый раз снова возрождался заново. Последний раз обитель была разрушена в 1611 году, в результате чего погибли письменные свидетельства его древней истории. Сейчас, после векового перерыва жизни монастыря, начинается его возрождение. В 2005 году в древнем храме Успения Пресвятой Богородицы была совершена Литургия, впервые после революции, а затем состоялся первый иноческий постриг. Настоятельницей монастыря назначена монахиня Ангелина (Васильева).
Мы зашли в обитель не через западные Святые врата, где уже удалось создать крохотные оазисы благообразной ухоженности (с чего-то надо же начинать, чтобы сердце радовалось...), а с другого входа, и по пути к храму то тут, то там нам попадались старые монастырские постройки бытового назначения с разной степенью несохранности или же сохранности.
На территории монастыря, обнесённой кирпичной стеной, насчитывается десяток каменных и деревянных строений. Постройки, дошедшие до наших дней, относятся к периоду интенсивного строительства XIX века. Именно в это время возводится кирпичная ограда с тремя воротами и четырьмя башнями вдоль дороги на Новую Ладогу и Волхов. Большинство построек, дошедших до наших дней, относится к XIX веку.
Как, например, вот эта...
...о чем свидетельствует табличка на стене: «Памятник архитектуры. Баня-прачечная с двумя кельями. 1857 – 1964». (Фотографировать таблички в святых местах мне посоветовал когда-то отец Константин, что я и делаю.)
Слева виднелись печальные руины, впереди же радовал глаз нарядный деревянный дом с каким-то невысоким сооружением перед ним, которое оказалось звонницей. И нарядный вид дома, и высаженные около него красивые елочки наводили на мысль о какой-то особой его значимости. Так и оказалось: на этом месте когда-то стояла келья инокини Елены, опальной царицы Евдокии..
В знак особого почтения к этому месту возле него сооружена и эта трогательная композиция, которую летом, должно быть, так украсит этот голый сегодня куст...
Крест на крыше этого кирпичного здания безошибочно указывал на то, что в нем храм. И именно Крестовоздвиженский... Прямо за ним, за монастырской стеной, течет Волхов...
Литургия в этом храме начинается в 11 часов, так что «безлошадные» паломники (как я, например), в принципе вполне могут успеть к ней из города (2,5 часа до Волховстроя, оттуда 20 минут на автобусе № 23; ходит каждые два часа). Взяла на заметку.
Благодаря позднему началу службы в этом храме мы и здесь успели и послушать проповедь, и приложиться ко кресту, и сподобиться еще одного окропления и еще одной порции веток...
Постепенно народ расходился, и я приготовилась снимать. Однако, если в Никольском монастыре я фотографировала, сама даже не знаю, почему, не испрашивая благословения, может, потому, что ни одного инока там не видела, то здесь, в храме женской обители, я решила все же спросить. Батюшка отослал меня к сестрам, бывшим в храме за различными послушаниями, и меня благословили. «Только монашествующих не снимайте!» – сказали мне с улыбкой.«Ну, это-то я знаю!» – улыбнулась в ответ и я. Опыт...
И, решив начать от входа, обернулась... и Кого же увидела, с радостью великой и изумлением? Ту, Кого меньше всего ожидала увидеть здесь, в храме Успенского монастыря, потому что именно этот Ее образ, «Умиление», неразрывно связан для меня с Серафимо-Дивеевской обителью...
И уже почти зная, кого увижу в симметрично расположенном уголке, повернулась туда. Да, конечно, оттуда на меня смотрел Батюшка Серафим...
Очень, на мой взгляд, необычное здесь окружение у Распятого Господа нашего... Особенно тронуло нечто вроде Собора Пресвятой Богородицы на стене.
Если увеличить эту фотографию, то можно прочитать, что за святая под Распятием: святая великомученица Варвара. Эта святая явилась некогда особо чтимой в монастыре схиигумении Евпраксии и потому считается покровительницей монастыря; с нею мы здесь еще встретимся.
Ковчежец с частицами святых мощей...
Царские врата здесь низенькие (ниже даже, чем в Греции), и это понятно: здание Больничного корпуса, где находится храм, строилось двухэтажным, и Царские врата обычной высоты смотрелись бы здесь тяжело.
Если даст Бог, если будет на то воля Божья, обязательно хочу быть здесь когда-нибудь за Литургией, чтобы слышать ее целиком: едва ли здесь возможны «тайные» молитвы...
Дальше путь наш лежал мимо старой трапезной (позднее – келейного корпуса). А за ним уже просвечивал... главный храм – Успения Пресвятой Богородицы, или Успенский...
Часовня над колодцем, освященным во имя святой великомученицы Варвары. В обители есть еще и часовня ее же имени, но ее я не видела.
Очень трогают на фоне этих руин крохотные керамические цветнички в виде равноконечного крестика, сейчас заполненные галькой. Здесь, в обители, как мы уже видели и увидим дальше, именно так и живут: создавая среди развалин крохотные пятнышки прекрасного.
Вот он, красавец: Успенский храм... Древнейший (между 1100 и 1200) на всем нашем северо-западе. Единственный, уцелевший на всю высоту.
Под ним – небольшое кладбище. (О нем будет отдельный небольшой рассказ, в следующей моей записи, сейчас, на Светлой, ему не время...)
Удивительно, если можно так выразиться, фотогеничный храм... Аж сердце замирает, когда видишь эту белоснежную... так и хочется сказать: поэму...
Успенский храм историки считают княжеской усыпальницей.
Западные Святые врата Успенского монастыря (постройки 1823–1825 гг.). Это была первая каменная постройка в монастыре после Успенской церкви. Справа – так называемая новая (1907–1917) трапезная.
Мы зашли в обитель, как я уже сказала, с другого, непарадного, если так можно сказать, входа. А здесь, со стороны западных Святых ворот, потихонечку и целеустремленно создается сестринскими руками благолепный пейзаж...
У Предтечи...
На северной окраине села, на Малышевой горе, стоит церковь Рождества Иоанна Предтечи. Это кубической формы храм с четырьмя подкупольными столбами, пятью главами, одной семигранной алтарной апсидой. Стены церкви декорированы плоскими лопатками, фигурными колончатыми наличниками окон, нишами с килевидным верхом, поребриком. Все декоративные детали выполнены из кирпича. Церковь имеет придел во имя св. Параскевы Пятницы, а также трапезную, паперть, колокольню. Все это – единый архитектурный комплекс, воздвигнутый в 1695 г. К монастырю благоволила семья царя Бориса Годунова. На одном из колоколов вылита надпись: «Лето 7112 (1604 г.) к Вознесению Господню и Рождеству Иоанна Предтечи на Малышеву гору в Ладогу слито два колоколы при благоверном государе царе и великом князе Борисе Федоровиче всея Руси и его благоверной царице великой княгине Марии и при их благородных чадах, царевиче Феодоре, царевне Ксении и преосвященном митрополите Исидоре Великого Новгорода и при настоящем игумене Дионисии». Из чего можно заключить, что в Москве проявляли расположение к обители.
Возникновение монастыря связывают с XIII в. Столетие спустя он упоминается и в письменных источниках. Тогда же названа и Малышево – местность, точнее возвышенность, где находился монастырь, все постройки которого до конца XVII в. были деревянными. Можно предположить, что до основания обители на ее месте была или сопка, или языческое мольбище.
...После завершения реставрации, в 1991 году, церковь Рождества Иоанна Предтечи – первой в Старой Ладоге – была возвращена верующим (все храмы в селе были закрыты в 1920-х – начале 1930-х гг.). Ее придел во имя св. Параскевы Пятницы украсил новый иконостас, кованые подсвечники. Стены прилегающей трапезной расписаны петербургскими художниками. Кирпичные стены самого придела решили не штукатурить – пусть напоминают о суровых днях гонений и о покаянии. В самом храме был заново воздвигнут многоярусный иконостас.
(С сайта Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника: http://www.ladogamuseum.ru/dosto/2/)
Собор Рождества Иоанна Предтечи я увидела как-то вдруг – да, как-то совсем неожиданно. Просто подняла глаза – и увидела на взгорке прямо перед собой верхушки какого-то храма. И тут же поняла, что это и есть Предтеча!
По мере подъема он вырастал...
...
...пока, наконец, не открылся почти во весь фронт...
...а затем и во весь. Вот если б только не эта машина...
Вот и вход... Пока еще в притвор.
«Собор Рождества Иоанна Предтечи открыт ежедневно, с 9 до 18»
– сообщает табличка на двери.
Вот это да! Вот это стены!
Первое, что бросается здесь в глаза. (Сразу, конечно, напомнив один знаменитый фильм...)
А справа – чья-то гробница...
Тут всё сказано. Преклоним голову...
В этом притворе в первое время после возвращения храма Церкви (а Предтеченский храм приписан к Никольскому монастырю) иноки жили... Трудно это представить, но жили... И эта поленница дров в углу, и какие-то вещи на рундуке говорят о том, что и сегодня это не... «музей». Спрашивать было не у кого, да и неловко, но могу предположить, что здесь ночуют иноки, несущие послушание сторожа...
И еще: Эти две плиты наверняка связаны с чьей-то памятью, но с чьей – пока выяснить не удалось. Рассматривая дома эту фотографию, я очень пожалела о своей невнимательности – ведь на стене над ними укреплены памятные доски, где наверняка заключен ответ на мои вопросы...
Вход в храм... Табличка на двери сообщает о том, что фото- и киносъемка благословляются за пожертвование. Это очень понятно: реставрация. В свечной лавке я это пожертвование внесла, но, когда вошла в храм, увидела там мирянина, стоявшего в полном одиночестве и тишине, явно в молитвенном делании. Я немного постояла, подождала, а потом тихонько ушла. Когда-нибудь в другой раз. Верю, что этот другой раз будет.
Доска объявлений более крупным планом. Здесь (с помощью той же мышки) можно прочитать много интересного и полезного.
Уходим...
Мой спутник взял канистры и пошел вниз, под Малышеву гору, к святому источнику Параскевы Пятницы. Волхов тек далеко внизу, и я спуститься вместе с ним не рискнула.
Стояла, смотрела – и, конечно, думала о том, что эта река, как река времен, текла и при варягах, оставивших здесь, на береговых обнажениях, свои рунические кресты, и при Борисе Годунове, и Петре Первом, и при комиссарах в кожанках, и, наконец, при нынешних насельниках обители... Текла и течь будет.
А потом обернулась к собору и, увидев, как он хорош, отошла, насколько позволяла неширокая полоса земли перед береговым склоном, – и сделала последний снимок.
Сейчас, когда вокруг уже разлита Пасхальная радость, вдруг о Вербном воскресенье? Но что же я могу поделать, если назавтра же после наконец-то состоявшегося моего знакомства со Старой Ладогой началась Страстная седмица, не оставлявшая ни времени, ни места для чего-либо, до ее событий не относящегося... Да и наступившее после нее событие Светлой Пасхи тоже надо ведь было как-то осмыслить и «переварить»... В то же время и откладывать надолго староладожские впечатления не хотелось: пока что они так ярки... И на Светлой седмице я за свой рассказ засела...
Отобрать и поместить фотографии было делом не таким уж долгим, но, как всегда бывает при первом посещении святых мест, ты снимаешь все, что Бог на душу положит, а уже потом начинаешь выяснять, что же именно ты наснимал. Так было и в этот раз. А потом долго решала, стоит ли перегружать этот ни на что не претендующий фотоочерк историческими экскурсами. И в итоге решила, что, пожалуй, все же стоит: ведь многие из наших читателей живут в «местах, весьма отдаленных», и если уж говорить об этом неведомом им крае «а», то надо сказать и «б». Ну, а те, кто сам не раз здесь бывал и всю эту историю хорошо знает или же не имеет времени в нее углубляться, смело могут перейти к иллюстративной части. Тоже ни на что не претендующей, но имеющей целью просто дать ощутить «скромное обаяние» этой древней святой земли...
Приглашаю вас присоединиться к нашей (с двумя моими друзьями) неспешной прогулке по древним обителям. Если и вы не очень спешите, пойдемте вместе. Деревья стоят еще голые, листики на них появятся лишь спустя две недели, но зато небо местами и временами... совсем Пасхальное!
У двух Святителей...
Свято-Никольский мужской монастырь устроен у Никольского храма (XII–XIII вв. первоначальной постройки), расположенного в полукилометре от Староладожской крепости. Местность, где располагается монастырь, – необычная, прямо на левом берегу реки Волхов, под холмом. На нём находится ряд древних курганов – захоронений VIII–Х веков и воинские захоронения времен святого благоверного великого князя Александра Невского (ХIII век).
Согласно преданию, обитель основана князем Александром Невским в 1240 году после Невской битвы, в которой участвовали в том числе и ладожане. Монастырская летопись прямо указывает, что обитель возводилась «в память о гиблых ладожских сродниках» – соратниках полководца. После сражения их привезли в Ладогу и благочестиво погребли на холме, впоследствии названном «Победище». Таким образом монастырь является одновременно и памятником русской воинской славы.
Первые документальные свидетельства о Староладожском Никольском монастыре найдены в оброчных переписных книгах Обонежской (1496 г.) и Водской пятин (1499–1500 гг.).
Монастырский соборный храм, построенный в Х–XI веке, был освящен во имя самого почитаемого в России святого – Святителя Николая Чудотворца, покровителя моряков, рыбаков и путешественников.
Впервые монастырь упоминается в житии святого Николая Кочанова (XIV век), а первые документальные свидетельства о Никольском мужском монастыре относятся к 1496 и 1500 годам. В 1611 году обитель укрывает в своих стенах монахов разоренного Валаамского монастыря, но сама в том же году терпит разрушение от неприятеля. Монастырские старцы отказались покинуть родную обитель и, как сказано в летописи, «запечатлели любовь ко Христу своею кровию, приняв смерть от шведов».
В течение всего XVII века монастырь восстанавливается: обновляются храмы, тихвинскими мастерами строятся колокольня и Святые врата (1692—1695). В 1714 году монастырь был переведен из Новгородской епархии в состав новообразованной Санкт-Петербургской епархии и поступил в ведение Александро-Невского монастыря (Лавры).
В 1771 году из-за бедствующего положения монастырь был упразднен, а возобновлен радением ладожан только к 1810 году.
C возрождением монастырь становится духовным и просветительским центром уезда — при нем действуют школы, приют, крупное хозяйство и производства. В XIX веке монастырь переживает большое строительство и приобретает современный вид. В конце столетия здесь возводится новый каменный храм — церковь святого Иоанна Златоуста.
В советские годы монастырь закрыли, его храмы поначалу действовали как приходские, но в 1935 году тоже были закрыты. Здания монастыря были переданы районной сельхозтехнике, потом районному отделу образования. В келейных корпусах расположились общежития, а в храмах — ремонтные базы и склады.
В 1974 году комплекс зданий монастыря был отнесен к памятникам архитектуры всесоюзного (ныне федерального) значения. Проводилась реставрация Святых врат, колокольни, ограды и Никольского собора. А в 2002 году решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 26 декабря 2002 года обитель была открыта «для возрождения монашеской жизни». Настоятелем был назначен игумен Варфоломей (Чупов). В том же году из итальянского города Бари митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром была привезена в монастырь частица мощей святителя Николая, архиепископа Мирликийского. В 2010-м обитель праздновала свое 770-летие.
(Эта историческая справка составлена мною частью на основе официального сайта Никольской обители http://nikmonas.ru/, частью на основе сайта http://progulki-v-lenoblasti.ru/staraya-ladoga-about-nikolsky-monastery)
В храм Святителя Иоанна Златоуста мы вошли на словах: «Поднимите руки!» И поднялся лес рук с веточками вербы, нашей ваии... И священник несколькими мощными взмахами кропила их освятил. Мы тоже были с веточками, и им тоже досталось святого дождя, и даже немножко нам... Потом все подходили ко кресту, и каждому давалось по две-три ветки. Не веточки, какие продают у храмов или у метро в городе, а ветки – длинные, разлапистые... Теперь они у меня дома.
Народу было много, и мы вышли на улицу, решив побродить по обители, пока все разойдутся, а потом снова вернуться в храм. Правда, потемнело, налетел небольшой дождь, но чувствовалось, что это ненадолго.
Так оно и оказалось: очень быстро опять просветлело.
Литургия завершилась, и священник в сопровождении диакона несет Чашу....
...мимо бывшего и будущего храма Святителя Николая...
...
...мимо здания библиотеки...
Делая этот снимок, я со всеми предосторожностями (потому что здесь все немногочисленные уже ухоженные пятачки заботливо огорожены веревочками или проволочными заборчиками), отошла подальше вглубь, пытаясь захватить объективом все сразу...
...что после двух безуспешных попыток...
...наконец, удалось. Правда, в этот момент опять нашла туча и брызнул дождь, так что получилось темновато, но получилось: все три креста вошли!
По веткам вербы в руке паломницы можно безошибочно определить, какой день Церковного календаря здесь запечатлен. Еще этот снимок (как, кстати, и второй от начала) интересен тем, что двойной щелчок мышки по нему дает нам возможность рассмотреть фигуры святых, изображенных наверху...
В небольшом пространстве между колокольней и храмом – скромная, как ей и полагается, иноческая могилка...
Возвращаемся в храм.
Он уже тих и малолюден...
Какая-то благочестивая прихожанка поклоняется вербе, еще стоящей прямо в крестильной купели...
Диакон в алтаре заканчивает свои дела... Справа – временное местопребывание мощей Святителя Николая...
...
Как только этот величественный киот будет готов, мощи переместят туда.
А слева уже приготовлен столь же прекрасный киот для чудотворной Черниговской-Гефсиманской иконы Божьей Матери.
Икона эта сейчас находится на реставрации, и пока народ поклоняется ее маленькой копии.
Елена Панцерева писала в своем очерке Поздняя осень в Старой Ладоге, что в 2003-м, когда она впервые сюда приехала, здесь были голые стены...
Никакой росписи, ни звездного неба над головой – ничего этого и в помине не было...
Всего-то за 10 лет (всего – это по отношению к царившей здесь разрухе) появилось все то, что мы видим сегодня. И эти пленочные завесы не только не смущают, но как-то по-особому трогают...
Выходим... Смотрю налево – и вижу фрагмент красной кирпичной монастырской ограды и милую моему сердцу угловую башенку... К сожалению, с эффектной, парадной стороны Никольский монастырь с его оградой красного кирпича и башенками по углам не пришлось увидеть, но зато он открылся мне в тихом рабочем делании...
Покидаем обитель... Уже дома увидела на фотографии сидящую на деревянной лесенке рыжую упитанную киску, и сразу вспомнилось замечательное объявление в газете «Православная Ладога»: «Котята в хорошие руки! Монастырская кошка Марта с дочками Басей и Мусей, внуками и внучками в количестве 13 мордашек. Малыши уже хотят самостоятельности и дальнейшего воспитания у хороших хозяев. Обращайтесь, пожалуйста, в церковную лавку!»
У крепости...
«"Приидоша швед под Ладогу, и пожегша ладожане хоромы свои, а сами затворишася во граде с посадником Нежатою…" Летопись 1164 года. Ладога – тогда еще не Старая! – была форпостом Новгородского княжества, она стояла на самой что ни на есть дороге в Новгород из скандинавских земель, потому осад в ее истории было довольно. В 1240 году из Ладожской крепости вышла дружина молодого князя Александра – тогда еще не Невского – Невским он стал зваться как раз после этого похода, разбив шведов на месте впадения речки Ижоры в Неву..."Том же лете Павл посадник Ладожский заложи Ладогу город камян". 1114 год. Но местные следопыты упорно высматривают в этих развалинах тень князя Рюрика – того самого варяга, который пришел править Русью в девятом веке: "И избрашася три брата с роды своими, и придоша к словенам первее, и срубиша город Ладогу. И седе старейший в Ладозе – Рюрик…".
Старая Ладога – это столица Рюрика, это действительно первая столица Руси. Но само по себе поселение гораздо старше легендарного князя, срубившего здесь первый город, то есть деревянную крепость. Старая Ладога – скандинавский Альдейгьюборг, его история восходит к мифической эпохе Бога Одина…» (Старая-старая Ладога)
Сразу за монастырскими воротами – снова Волхов.
И мы опять повернули на узкую дорогу, с одной стороны – практически впритык к монастырской стене (почему я и не смогла ее ни увидеть толком, ни, тем более, сфотографировать), а с другой – к береговому склону. Я даже попросила остановиться на минутку, чтобы эту дорогу запечатлеть.
На другом берегу виднелись какие-то строения. Вначале я ошибочно приняла их за деревню Иссад, но на самом деле, как мне любезно сообщила наша читательница Татьяна Анатольевна из Санкт-Петербурга, это деревня Чернавино. Там рядом стоят два храма (они видны при увеличении фото) – белая одноапсидная церковь XVII века свт. Василия Кесарийского и построенная в 1871 году краснокирпичная церковь в честь Преображения Господня.
По благословению митрополита Владимира с 2004 года храм закреплен за женской монашеской общиной, окормляемой Никольским монастырем поселка Старая Ладога. Теперь по церковным праздникам здесь совершаются богослужения и постепенно возрождается духовная жизнь. (Подробнее см.: «Вода Живая» № 1, 2008 год).
Проехав еще совсем немного, увидели щит, на котором значилось трогательное: «р. Ладожка». У этой древней речки есть и еще одно имя – Елена, по монашескому имени первой жены Петра I, Евдокии Лопухиной, с 1718 по 1725 год подвизавшейся в Свято-Успенском монастыре, в который мы теперь держали путь...
...но, увидев с мостика древнюю крепостную стену и сторожевую башню...
...не могли проехать мимо. Мои спутники бывали в этом краю не раз, но я-то видела все это впервые.
Это древняя Староладожская крепость... Стены ее и башни сложены из плинфы – плоского глиняного кирпича. (Щелкнув по снимку дважды, вы его сможете рассмотреть.)
К сожалению, в самой крепости мы не были, отложив ее осмотр... на следующий раз. Если Бог даст... Но если даст – побываю непременно: ведь там, внутри, – Георгиевский храм. Он не такой высокий, как Успенский, но такой же древний...
Когда я открыла дома эту фотографию, первым побуждением было ее скадрировать, то есть отрезать неблагообразную кучу слева и эти убогие заборчики и какие-то доски, портящие весь этот величественный вид. Но передумала: тогда пришлось бы расстаться и с этим прелестным облачком...
Памятный знак у дороги, гласящий: «Ладога основана не позднее 753 года», как бы подвел черту под небольшим историческим экскурсом...
У Матери Божьей...
Севернее Каменной крепости, на левом берегу Волхова, раскинулся женский Успенский монастырь. Его обнесенная кирпичной оградой территория включает десяток каменных и деревянных строений. Отметим Крестовоздвиженскую церковь, построенную вместе с больничным корпусом около 1862 г. известным архитектором А.М. Горностаевым в старорусском стиле. Предполагают, что на месте этого храма, на мысу, образованном протекавшим здесь ручьем Грубица (ныне засыпан) и Волховом, существовало древнее поселение – возможно, один из центров Ладоги, а затем был устроен монастырь Симеона Богоприимца.
В период Смутного времени не обошла беда и Успенский монастырь. В царской грамоте 1621 г. новгородскому воеводе князю Мезецкому сообщается, что «в прошлом 125 (1617) году, как нам немецкие люди Великий Новгород с пригороды отдали (по Столбовскому миру. – А.К.) а они-де (монастырские сестры. – А.К.) от немецкого разоренья скиталися меж двор и кормилися христовым именем, и по нашему указу велели им в тот (Успенский. – А.К.) монастырь прибегати и монастырь строити и сестер сбирати и вотчинкою владеть по прежнему. И она-де старица Акилина (настоятельница. – А.К.) каменный храм покрыла и Божья милосердия образы и книги и всякое церковное и монастырское строение устроила собрав вклады и сестер, и собрала в тот монастырь 23 старицы». Для сравнения отметим, что в конце XIX в. в монастыре находилось около 200 монахинь.
В XVII в. обитель была избрана для заточения (с 1718 по 1725 г.) бывшей царицы Евдокии Федоровны Лопухиной, первой жены Петра I. В монастыре был размещен военный караул, запрещался вход прихожанам, было приостановлено пострижение новых послушниц.
От внешнего мира святую обитель, ставшую тюрьмой для отвергнутой, ограждал двойной тесовый палисад.
...Главная достопримечательность монастыря – Успенский собор. Время его сооружения установлено недавно в ходе реставрационных работ (руководитель и автор проекта И.Л. Воинова). На одной из подпружных арок был обнаружен прорезанный по раствору геральдический знак Рюриковичей, принадлежавший, как удалось выяснить, князю Ростиславу Мстиславовичу, княжившему в Новгороде в 1154 и в 1157 гг. (в 1158 г. «на столе» в Новгороде остался его сын Святослав). В это время, то есть в 1157–1158 гг., очевидно, и строили церковь. Судя по тому, что знак встречен в единственном числе, и сам князь, согласно летописям, ни в Новгороде, ни в Ладоге ничего не строил, заказчиками могли быть посадник и посадские люди. Косвенно это подтверждается тем, что Успенская церковь строилась, возможно, как приходская, а не монастырская. В качестве монастырской она упоминается впервые в документе около 1500 г., и тогда рассматривалась как центр Богородицкого конца.
(Из книги А.Н. Кирпичникова «Старая Ладога. Древняя столица Руси»)
За свою многовековую историю монастырь многократно подвергался разорению и каждый раз снова возрождался заново. Последний раз обитель была разрушена в 1611 году, в результате чего погибли письменные свидетельства его древней истории. Сейчас, после векового перерыва жизни монастыря, начинается его возрождение. В 2005 году в древнем храме Успения Пресвятой Богородицы была совершена Литургия, впервые после революции, а затем состоялся первый иноческий постриг. Настоятельницей монастыря назначена монахиня Ангелина (Васильева).
Мы зашли в обитель не через западные Святые врата, где уже удалось создать крохотные оазисы благообразной ухоженности (с чего-то надо же начинать, чтобы сердце радовалось...), а с другого входа, и по пути к храму то тут, то там нам попадались старые монастырские постройки бытового назначения с разной степенью несохранности или же сохранности.
На территории монастыря, обнесённой кирпичной стеной, насчитывается десяток каменных и деревянных строений. Постройки, дошедшие до наших дней, относятся к периоду интенсивного строительства XIX века. Именно в это время возводится кирпичная ограда с тремя воротами и четырьмя башнями вдоль дороги на Новую Ладогу и Волхов. Большинство построек, дошедших до наших дней, относится к XIX веку.
Как, например, вот эта...
...о чем свидетельствует табличка на стене: «Памятник архитектуры. Баня-прачечная с двумя кельями. 1857 – 1964». (Фотографировать таблички в святых местах мне посоветовал когда-то отец Константин, что я и делаю.)
Слева виднелись печальные руины, впереди же радовал глаз нарядный деревянный дом с каким-то невысоким сооружением перед ним, которое оказалось звонницей. И нарядный вид дома, и высаженные около него красивые елочки наводили на мысль о какой-то особой его значимости. Так и оказалось: на этом месте когда-то стояла келья инокини Елены, опальной царицы Евдокии..
В знак особого почтения к этому месту возле него сооружена и эта трогательная композиция, которую летом, должно быть, так украсит этот голый сегодня куст...
Крест на крыше этого кирпичного здания безошибочно указывал на то, что в нем храм. И именно Крестовоздвиженский... Прямо за ним, за монастырской стеной, течет Волхов...
Литургия в этом храме начинается в 11 часов, так что «безлошадные» паломники (как я, например), в принципе вполне могут успеть к ней из города (2,5 часа до Волховстроя, оттуда 20 минут на автобусе № 23; ходит каждые два часа). Взяла на заметку.
Благодаря позднему началу службы в этом храме мы и здесь успели и послушать проповедь, и приложиться ко кресту, и сподобиться еще одного окропления и еще одной порции веток...
Постепенно народ расходился, и я приготовилась снимать. Однако, если в Никольском монастыре я фотографировала, сама даже не знаю, почему, не испрашивая благословения, может, потому, что ни одного инока там не видела, то здесь, в храме женской обители, я решила все же спросить. Батюшка отослал меня к сестрам, бывшим в храме за различными послушаниями, и меня благословили. «Только монашествующих не снимайте!» – сказали мне с улыбкой.«Ну, это-то я знаю!» – улыбнулась в ответ и я. Опыт...
И, решив начать от входа, обернулась... и Кого же увидела, с радостью великой и изумлением? Ту, Кого меньше всего ожидала увидеть здесь, в храме Успенского монастыря, потому что именно этот Ее образ, «Умиление», неразрывно связан для меня с Серафимо-Дивеевской обителью...
И уже почти зная, кого увижу в симметрично расположенном уголке, повернулась туда. Да, конечно, оттуда на меня смотрел Батюшка Серафим...
Очень, на мой взгляд, необычное здесь окружение у Распятого Господа нашего... Особенно тронуло нечто вроде Собора Пресвятой Богородицы на стене.
Если увеличить эту фотографию, то можно прочитать, что за святая под Распятием: святая великомученица Варвара. Эта святая явилась некогда особо чтимой в монастыре схиигумении Евпраксии и потому считается покровительницей монастыря; с нею мы здесь еще встретимся.
Ковчежец с частицами святых мощей...
Царские врата здесь низенькие (ниже даже, чем в Греции), и это понятно: здание Больничного корпуса, где находится храм, строилось двухэтажным, и Царские врата обычной высоты смотрелись бы здесь тяжело.
Если даст Бог, если будет на то воля Божья, обязательно хочу быть здесь когда-нибудь за Литургией, чтобы слышать ее целиком: едва ли здесь возможны «тайные» молитвы...
Дальше путь наш лежал мимо старой трапезной (позднее – келейного корпуса). А за ним уже просвечивал... главный храм – Успения Пресвятой Богородицы, или Успенский...
Часовня над колодцем, освященным во имя святой великомученицы Варвары. В обители есть еще и часовня ее же имени, но ее я не видела.
Очень трогают на фоне этих руин крохотные керамические цветнички в виде равноконечного крестика, сейчас заполненные галькой. Здесь, в обители, как мы уже видели и увидим дальше, именно так и живут: создавая среди развалин крохотные пятнышки прекрасного.
Вот он, красавец: Успенский храм... Древнейший (между 1100 и 1200) на всем нашем северо-западе. Единственный, уцелевший на всю высоту.
Под ним – небольшое кладбище. (О нем будет отдельный небольшой рассказ, в следующей моей записи, сейчас, на Светлой, ему не время...)
Удивительно, если можно так выразиться, фотогеничный храм... Аж сердце замирает, когда видишь эту белоснежную... так и хочется сказать: поэму...
Успенский храм историки считают княжеской усыпальницей.
Западные Святые врата Успенского монастыря (постройки 1823–1825 гг.). Это была первая каменная постройка в монастыре после Успенской церкви. Справа – так называемая новая (1907–1917) трапезная.
Мы зашли в обитель, как я уже сказала, с другого, непарадного, если так можно сказать, входа. А здесь, со стороны западных Святых ворот, потихонечку и целеустремленно создается сестринскими руками благолепный пейзаж...
У Предтечи...
На северной окраине села, на Малышевой горе, стоит церковь Рождества Иоанна Предтечи. Это кубической формы храм с четырьмя подкупольными столбами, пятью главами, одной семигранной алтарной апсидой. Стены церкви декорированы плоскими лопатками, фигурными колончатыми наличниками окон, нишами с килевидным верхом, поребриком. Все декоративные детали выполнены из кирпича. Церковь имеет придел во имя св. Параскевы Пятницы, а также трапезную, паперть, колокольню. Все это – единый архитектурный комплекс, воздвигнутый в 1695 г. К монастырю благоволила семья царя Бориса Годунова. На одном из колоколов вылита надпись: «Лето 7112 (1604 г.) к Вознесению Господню и Рождеству Иоанна Предтечи на Малышеву гору в Ладогу слито два колоколы при благоверном государе царе и великом князе Борисе Федоровиче всея Руси и его благоверной царице великой княгине Марии и при их благородных чадах, царевиче Феодоре, царевне Ксении и преосвященном митрополите Исидоре Великого Новгорода и при настоящем игумене Дионисии». Из чего можно заключить, что в Москве проявляли расположение к обители.
Возникновение монастыря связывают с XIII в. Столетие спустя он упоминается и в письменных источниках. Тогда же названа и Малышево – местность, точнее возвышенность, где находился монастырь, все постройки которого до конца XVII в. были деревянными. Можно предположить, что до основания обители на ее месте была или сопка, или языческое мольбище.
...После завершения реставрации, в 1991 году, церковь Рождества Иоанна Предтечи – первой в Старой Ладоге – была возвращена верующим (все храмы в селе были закрыты в 1920-х – начале 1930-х гг.). Ее придел во имя св. Параскевы Пятницы украсил новый иконостас, кованые подсвечники. Стены прилегающей трапезной расписаны петербургскими художниками. Кирпичные стены самого придела решили не штукатурить – пусть напоминают о суровых днях гонений и о покаянии. В самом храме был заново воздвигнут многоярусный иконостас.
(С сайта Староладожского историко-архитектурного и археологического музея-заповедника: http://www.ladogamuseum.ru/dosto/2/)
Собор Рождества Иоанна Предтечи я увидела как-то вдруг – да, как-то совсем неожиданно. Просто подняла глаза – и увидела на взгорке прямо перед собой верхушки какого-то храма. И тут же поняла, что это и есть Предтеча!
По мере подъема он вырастал...
...
...пока, наконец, не открылся почти во весь фронт...
...а затем и во весь. Вот если б только не эта машина...
Вот и вход... Пока еще в притвор.
«Собор Рождества Иоанна Предтечи открыт ежедневно, с 9 до 18»
– сообщает табличка на двери.
Вот это да! Вот это стены!
Первое, что бросается здесь в глаза. (Сразу, конечно, напомнив один знаменитый фильм...)
А справа – чья-то гробница...
Тут всё сказано. Преклоним голову...
В этом притворе в первое время после возвращения храма Церкви (а Предтеченский храм приписан к Никольскому монастырю) иноки жили... Трудно это представить, но жили... И эта поленница дров в углу, и какие-то вещи на рундуке говорят о том, что и сегодня это не... «музей». Спрашивать было не у кого, да и неловко, но могу предположить, что здесь ночуют иноки, несущие послушание сторожа...
И еще: Эти две плиты наверняка связаны с чьей-то памятью, но с чьей – пока выяснить не удалось. Рассматривая дома эту фотографию, я очень пожалела о своей невнимательности – ведь на стене над ними укреплены памятные доски, где наверняка заключен ответ на мои вопросы...
Вход в храм... Табличка на двери сообщает о том, что фото- и киносъемка благословляются за пожертвование. Это очень понятно: реставрация. В свечной лавке я это пожертвование внесла, но, когда вошла в храм, увидела там мирянина, стоявшего в полном одиночестве и тишине, явно в молитвенном делании. Я немного постояла, подождала, а потом тихонько ушла. Когда-нибудь в другой раз. Верю, что этот другой раз будет.
Доска объявлений более крупным планом. Здесь (с помощью той же мышки) можно прочитать много интересного и полезного.
Уходим...
Мой спутник взял канистры и пошел вниз, под Малышеву гору, к святому источнику Параскевы Пятницы. Волхов тек далеко внизу, и я спуститься вместе с ним не рискнула.
Стояла, смотрела – и, конечно, думала о том, что эта река, как река времен, текла и при варягах, оставивших здесь, на береговых обнажениях, свои рунические кресты, и при Борисе Годунове, и Петре Первом, и при комиссарах в кожанках, и, наконец, при нынешних насельниках обители... Текла и течь будет.
А потом обернулась к собору и, увидев, как он хорош, отошла, насколько позволяла неширокая полоса земли перед береговым склоном, – и сделала последний снимок.
