Христиане и иудеи
Больная тема… Часть 5 (см. часть 4)
А как иудеи на самом деле думают о христианах? Имеется в виду не иудей-фанатик, плюющий в христианского священника, на котором видит крест (в ортодоксальных кварталах Израиля это проблема), а адекватный, интеллигентный и умный иудей? Согласитесь, было бы интересно познакомиться с мнением современного ученого раввина на этот счет.
Такая возможность у нас есть. Я хочу привести мнение крупного израильского ученого, иудея-ортодокса Пинхаса Лапида.
Он написал на этот счет статью, отрывок из которой я хочу привести. (Цитирую по сборнику: Христиано-иудейский диалог. М. 1997. С. 119-120). Текст иудейского автора я привожу другим шрифтом (орфография оригинала сохранена), свои комментарии вставляю в текст обычным шрифтом.
Лапид:
«Верно, что как иудей среди иудеев Иисус не был уникален. Учителя Торы и толкователи Писания, другие иудейские мудрецы — их идеи и воззрения также оставили свой особый отпечаток в мудрости Израиля. Тысячи иудеев, соплеменников Иисуса, умерли героической и мучительной смертью на римских крестах; Иисус лишился жизни на таком же кресте. Как и Иисус, находились иудеи, объявлявшие себя мессиями, призывавшие к покаянию перед лицом грядущего века, наступление которого ожидалось со дня на день. Более чем десяток претендентов на роль мессии были распяты.
Даже в рамках иудаизма споры о мессианстве Иисуса после Голгофы не являлись чем-то невероятным. В то время как для одних страдания и унизительная смерть Иисуса явились доказательством его неудачи, для других она стала явным свидетельством того, что Бог принял самопожертвование Иисуса.
Так же верно, что только в случае Назарянина его ученики исповедовали Распятого: в результате вера в возвращение Иисуса в качестве Мессии стала смыслом их существования. Более того, эта непоколебимая вера вскоре распространилась за пределами Израиля, — чтобы, обратив бесчисленных язычников от идолов к живому Богу Авраама, Исаака и Иакова, стать для них верой во спасение.
Наконец, последнее, но не менее важное: неопровержимым фактом является то, что Иисус из Назарета — и только он — стал жизненно значимой фигурой для миллионов верующих Христиан, которым он помог и продолжает помогать, в их стремлении к лучшей жизни, в их неумирающей надежде, в их мирной смерти. Если бы иудейская Радостная Весть о безграничной любви Божьей, Весть, которую Исайя называет спасением (Ис.49, 6), достигла четырех сторон света под знаменем греческого философа или римского оратора, то она вызвала бы серьезные подозрения у иудеев. Но поскольку монотеизм в западном мире связывался с именем благочестивого, богобоязненного еврея, то история распространения христианства не могла оставить Израиль равнодушным.
Лапид здесь повторяет вещи, которые мне приходилось читать и у других иудейских ученых:
А. Для иудеев тот факт, что Иисус является иудеем, а, значит, христианство родственно иудаизму, имеет большое значение. Иудеи считают имеющим смысл то, что вера, происходящая из их собственной, …вскоре распространилась за пределами Израиля, — чтобы, обратив бесчисленных язычников от идолов к живому Богу Авраама, Исаака и Иакова, стать для них верой во Спасение.
Б. Успех христианства, то есть, веры, родственной иудаизму, иудеям льстит и также смягчает их отношение к христианам.
…Само собой, некоторые широко мыслящие люди тут же зададут вопрос: а можно ли фигуру на церковных распятиях по-прежнему отождествлять с человеком из Галилеи? Как верующий Назарянин стал Спасителем, в которого поверили другие? Как проповедующий превратился в проповедуемого? Как земной сын человеческий стал небесным Сыном Божьим? Произносящий Нагорную проповедь — в того, кто принес спасение? Иными словами, как Иисус истории стал Христом веры?
Разумеется, появление легендарных подробностей, свободное обращение с текстами, процесс мифологизации сыграл значительную роль в прославлении скромного Назарянина…
Иудеи считают, что на самом деле вера в Воскресение Иисуса Христа, в Вознесение Его на Небеса и нахождение рядом с Отцом Небесным — это мифология, которая разрабатывалась в первом столетии и постепенно стала приниматься как что-то достоверное.
…И все же, опустив эллинистические, заимствованные, элементы, мы получим несократимый остаток, не поддающийся демифологизации. Это есть «нечто неизменное», благодаря чему, по словам Мартина Бубера, Иисусу принадлежит «выдающееся место... в израильской истории веры», место, которое «не вмещается в привычные категории» — что, в конечном итоге, можно посчитать «тайной Иисуса».
Сын Божий, Искупитель, Сын Давидов, Господь, Господин, Раб Божий, десяток других имен, лишь немногие из которых Израиль воспринимал буквально, — это, пo существу, не что иное, как интуитивные попытки сдержанных сельских жителей Галилеи выразить свое удивление. Они верили ему, хотели научиться доверять Богу так же слепо и безмолвно, как он, — и свою веру они желали облечь в словесную форму.
Отметим, образованный иудей свысока говорит о вере Галилеян, простодушных и глуповатых крестьян, глухих провинциалов. В ответ можно было бы сказать, что если ядро Евангельского материала Марка, Луки и Матфея действительно восходит к «галилейскому материалу», то Евангелие от Иоанна – Иерусалимский текст, созданный в лоне Иерусалимской общины людьми исключительно умными и образованными. Об этом в одном из предыдущих очерков на эту тему мы упоминали.
Сменилось целое поколение после смерти Иисуса, и далеко от его родины, в совершенно иной религиозной атмосфере, где смешались самые различные верования, возникла новая теология, которая возвела веру в Иисуса, страстную и самозабвенную иудейскую веру, на уровень греческого богопочитания и постепенно пришла к прославлению Иисуса в качестве Спасителя мира.
…Любой еврейский ученый, изучающий Новый Завет, обнаружит, что Иисус, несомненно, был иудеем — и не просто иудеем-маргиналом, не каким-то теплохладным, proforma иудеем, а истинным иудеем, чья духовность коренится в пророческой традиции израильской религии, — что он был близок к фарисеям, что он был галилеянином и что, прежде всего, являлся непревзойденным мастером в искусстве рассказывать притчи. Однако утверждать, что он был только иудеем или только фарисеем или никем иным, как странствующим проповедником, означало бы верх небиблейской самонадеянности. Более того, это противоречило бы одному из главных принципов тех же фарисеев, согласно которому не дозволялось никакое отрицательное свидетельство. В Израиле никто не имел права свидетельствовать в суде о том, что обвиняемый не говорил, чего не делал или во что он не был вовлечен. Сегодня у нас столь же мало оснований говорить о том, кем Иисус не являлся. Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют нам определить, кем он был, как он поступал и какие речения с наибольшей вероятностью ему принадлежали. Но прочие, дополнительные свидетельства о том, кем он стал после Пасхи-Воскресения для верующих евреев-христиан, а позже для нееврейской Церкви, составляют уже неприкосновенное право веры, относящееся к тайне Церкви».
Заканчивает свои размышления П. Лапид деликатным выводом, что он может сказать, Кем Иисус был, а был Он истинным иудеем, близким к фарисеям, а вот сказать, Кем Он не был, не может… То есть, Лапид не может признать ни Мессианство, ни, конечно, Божественность Иисуса.
Такова взвешенная позиция умного иудея, не настроенного против христианства, но желающего выработать какую-то разумную позицию.
Интересно, что в Интернете я нашел упоминания, о том, что Лапид, взявшись изучать христианство… все же пришел к вере, признал Христа как Спасителя и крестился. Но так это или нет, уточнить я не могу…
Окончание...
Больная тема… Часть 5 (см. часть 4)
А как иудеи на самом деле думают о христианах? Имеется в виду не иудей-фанатик, плюющий в христианского священника, на котором видит крест (в ортодоксальных кварталах Израиля это проблема), а адекватный, интеллигентный и умный иудей? Согласитесь, было бы интересно познакомиться с мнением современного ученого раввина на этот счет.
Такая возможность у нас есть. Я хочу привести мнение крупного израильского ученого, иудея-ортодокса Пинхаса Лапида.
Он написал на этот счет статью, отрывок из которой я хочу привести. (Цитирую по сборнику: Христиано-иудейский диалог. М. 1997. С. 119-120). Текст иудейского автора я привожу другим шрифтом (орфография оригинала сохранена), свои комментарии вставляю в текст обычным шрифтом.
Лапид:
«Верно, что как иудей среди иудеев Иисус не был уникален. Учителя Торы и толкователи Писания, другие иудейские мудрецы — их идеи и воззрения также оставили свой особый отпечаток в мудрости Израиля. Тысячи иудеев, соплеменников Иисуса, умерли героической и мучительной смертью на римских крестах; Иисус лишился жизни на таком же кресте. Как и Иисус, находились иудеи, объявлявшие себя мессиями, призывавшие к покаянию перед лицом грядущего века, наступление которого ожидалось со дня на день. Более чем десяток претендентов на роль мессии были распяты.
Даже в рамках иудаизма споры о мессианстве Иисуса после Голгофы не являлись чем-то невероятным. В то время как для одних страдания и унизительная смерть Иисуса явились доказательством его неудачи, для других она стала явным свидетельством того, что Бог принял самопожертвование Иисуса.
Так же верно, что только в случае Назарянина его ученики исповедовали Распятого: в результате вера в возвращение Иисуса в качестве Мессии стала смыслом их существования. Более того, эта непоколебимая вера вскоре распространилась за пределами Израиля, — чтобы, обратив бесчисленных язычников от идолов к живому Богу Авраама, Исаака и Иакова, стать для них верой во спасение.
Наконец, последнее, но не менее важное: неопровержимым фактом является то, что Иисус из Назарета — и только он — стал жизненно значимой фигурой для миллионов верующих Христиан, которым он помог и продолжает помогать, в их стремлении к лучшей жизни, в их неумирающей надежде, в их мирной смерти. Если бы иудейская Радостная Весть о безграничной любви Божьей, Весть, которую Исайя называет спасением (Ис.49, 6), достигла четырех сторон света под знаменем греческого философа или римского оратора, то она вызвала бы серьезные подозрения у иудеев. Но поскольку монотеизм в западном мире связывался с именем благочестивого, богобоязненного еврея, то история распространения христианства не могла оставить Израиль равнодушным.
Лапид здесь повторяет вещи, которые мне приходилось читать и у других иудейских ученых:
А. Для иудеев тот факт, что Иисус является иудеем, а, значит, христианство родственно иудаизму, имеет большое значение. Иудеи считают имеющим смысл то, что вера, происходящая из их собственной, …вскоре распространилась за пределами Израиля, — чтобы, обратив бесчисленных язычников от идолов к живому Богу Авраама, Исаака и Иакова, стать для них верой во Спасение.
Б. Успех христианства, то есть, веры, родственной иудаизму, иудеям льстит и также смягчает их отношение к христианам.
…Само собой, некоторые широко мыслящие люди тут же зададут вопрос: а можно ли фигуру на церковных распятиях по-прежнему отождествлять с человеком из Галилеи? Как верующий Назарянин стал Спасителем, в которого поверили другие? Как проповедующий превратился в проповедуемого? Как земной сын человеческий стал небесным Сыном Божьим? Произносящий Нагорную проповедь — в того, кто принес спасение? Иными словами, как Иисус истории стал Христом веры?
Разумеется, появление легендарных подробностей, свободное обращение с текстами, процесс мифологизации сыграл значительную роль в прославлении скромного Назарянина…
Иудеи считают, что на самом деле вера в Воскресение Иисуса Христа, в Вознесение Его на Небеса и нахождение рядом с Отцом Небесным — это мифология, которая разрабатывалась в первом столетии и постепенно стала приниматься как что-то достоверное.
…И все же, опустив эллинистические, заимствованные, элементы, мы получим несократимый остаток, не поддающийся демифологизации. Это есть «нечто неизменное», благодаря чему, по словам Мартина Бубера, Иисусу принадлежит «выдающееся место... в израильской истории веры», место, которое «не вмещается в привычные категории» — что, в конечном итоге, можно посчитать «тайной Иисуса».
Сын Божий, Искупитель, Сын Давидов, Господь, Господин, Раб Божий, десяток других имен, лишь немногие из которых Израиль воспринимал буквально, — это, пo существу, не что иное, как интуитивные попытки сдержанных сельских жителей Галилеи выразить свое удивление. Они верили ему, хотели научиться доверять Богу так же слепо и безмолвно, как он, — и свою веру они желали облечь в словесную форму.
Отметим, образованный иудей свысока говорит о вере Галилеян, простодушных и глуповатых крестьян, глухих провинциалов. В ответ можно было бы сказать, что если ядро Евангельского материала Марка, Луки и Матфея действительно восходит к «галилейскому материалу», то Евангелие от Иоанна – Иерусалимский текст, созданный в лоне Иерусалимской общины людьми исключительно умными и образованными. Об этом в одном из предыдущих очерков на эту тему мы упоминали.
Сменилось целое поколение после смерти Иисуса, и далеко от его родины, в совершенно иной религиозной атмосфере, где смешались самые различные верования, возникла новая теология, которая возвела веру в Иисуса, страстную и самозабвенную иудейскую веру, на уровень греческого богопочитания и постепенно пришла к прославлению Иисуса в качестве Спасителя мира.
…Любой еврейский ученый, изучающий Новый Завет, обнаружит, что Иисус, несомненно, был иудеем — и не просто иудеем-маргиналом, не каким-то теплохладным, proforma иудеем, а истинным иудеем, чья духовность коренится в пророческой традиции израильской религии, — что он был близок к фарисеям, что он был галилеянином и что, прежде всего, являлся непревзойденным мастером в искусстве рассказывать притчи. Однако утверждать, что он был только иудеем или только фарисеем или никем иным, как странствующим проповедником, означало бы верх небиблейской самонадеянности. Более того, это противоречило бы одному из главных принципов тех же фарисеев, согласно которому не дозволялось никакое отрицательное свидетельство. В Израиле никто не имел права свидетельствовать в суде о том, что обвиняемый не говорил, чего не делал или во что он не был вовлечен. Сегодня у нас столь же мало оснований говорить о том, кем Иисус не являлся. Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют нам определить, кем он был, как он поступал и какие речения с наибольшей вероятностью ему принадлежали. Но прочие, дополнительные свидетельства о том, кем он стал после Пасхи-Воскресения для верующих евреев-христиан, а позже для нееврейской Церкви, составляют уже неприкосновенное право веры, относящееся к тайне Церкви».
Заканчивает свои размышления П. Лапид деликатным выводом, что он может сказать, Кем Иисус был, а был Он истинным иудеем, близким к фарисеям, а вот сказать, Кем Он не был, не может… То есть, Лапид не может признать ни Мессианство, ни, конечно, Божественность Иисуса.
Такова взвешенная позиция умного иудея, не настроенного против христианства, но желающего выработать какую-то разумную позицию.
Интересно, что в Интернете я нашел упоминания, о том, что Лапид, взявшись изучать христианство… все же пришел к вере, признал Христа как Спасителя и крестился. Но так это или нет, уточнить я не могу…
Окончание...
- Перейти к следующей записи Христиане и иудеи: 6
- Перейти к предыдущей записи Христиане и иудеи: 4
