Русская Голгофа. Соловки (часть 3)

Эта запись является частью серии записей Русская Голгофа. Соловки
Закончить рассказ о Соловках хотелось бы темой мучеников, которые в 20 веке прославили эту землю, символически превратив ее в русскую Голгофу. Говорить об этом, пожалуй, труднее всего, и мы не претендуем здесь на полноту освещения материала. Ведь есть хорошие книги, такие, как «Неугасимая лампада» Бориса Ширяева, «Погружение во тьму» Олега Волкова и т.д. Есть документальные фильмы. В конце концов, тем, кто хотел бы «копнуть глубже», просто стоит приехать на Соловки. Наша задача, наверное, – коснуться каких-то самых важных моментов, поразмышлять над ними.

Текст: Анастасия Коренькова
Фото: Николай Медин, Андрей Сафонов, Евгений Горин, Ирина Семенова, Анастасия Коренькова

Русская Голгофа. Соловки (часть 3)

… Я смотрю немую черно-белую картину, выпущенную в Советском Союзе в 1928 году. Создатели не стали «креативить» и назвали ее просто «Соловки (Соловецкие лагеря особого назначения)». Фильм этот в семи частях рассказывает мне о том, что широким фронтом в СССР идет строительство социализма: победивший пролетариат строит дома, заводы, строем ходит на демонстрации. Но есть в новом обществе недобитые элементы, вредители, которые не дремлют и строят коварные планы, как темпы великого строительства сорвать (в подтверждение – красноречивые кадры: потерпевший крушение поезд, похороны убитого партийца, какой-то взрыв…). А есть и просто тунеядцы, не привыкшие в той, прошлой, жизни работать, и толку от них в деле построения светлого будущего нет. Тех и других отправляют на «перековку» на Соловецкие острова. Уж здесь-то из контры, тунеядцев и уголовников сделают нормальных людей: научат работать, а заодно подлечат, культурно просветят. Восьмичасовой рабочий день, полноценное питание, светлые и просторные казармы, опрятная одежда по сезону, бесплатные медицинские услуги. Полный соцпакет, как мы бы сейчас сказали. Даже Максим Горький, побывавший здесь с визитом, наверное, позавидовал лагерным сидельцам (но узнать его реакцию мы не можем – фильм-то немой).

4.jpg
Всех перевоспитаем! Кадры из того самого фильма

С трудом выдерживаю картину, которая длится чуть больше часа. Наверное, и самим идейным вдохновителям стало противно от своего вранья, ведь, насколько я помню, в «широкий прокат» эта чушь так и не вышла. Лента пролежала на полке до перестройки, когда на нее посмотрели уже совсем другими глазами...

Я бы придумала фильму другое название: «Ни слова правды». Ведь для меня этот черно-белый кинематографический продукт – символ лживости советской эпохи. Пожалуй, звучит резко, но только потому, что он очень задел меня. «Переваривая» его, я задавалась вопросами: ну как, как можно быть настолько жестоким, чтобы уничтожать тысячи человек лишь потому, что они – угроза твоей власти? И не просто уничтожать, а сначала унижать при помощи голода, холода, насилия, в том числе сексуального, отнимая семью, прошлое и само право называться человеком? И как можно быть настолько циничным, чтобы лживо назвать зло благом? На эти темы я думала постоянно, готовясь к поездке на Соловки. Знаю, что многие именно по этой причине не хотят ехать в паломническую поездку туда. А из посетивших архипелаг не все хотят вернуться, ибо то, с чем они здесь соприкасаются, настолько неприглядно и страшно, что лучше просто не принимать близко к сердцу. Но моя точка зрения – ехать надо, даже если после посещения Секирной горы «некомфортно»: очень болит голова и не радует даже прекрасный ботанический сад, куда для «разрядки» потом везут паломников… Такая поездка – она ведь маленький экзамен для каждого из нас. В вытянутых «билетах», например, такие вопросы: отреклась бы я от Христа и его Церкви, если бы мне грозил арест, муки и даже смерть? Украла ли бы я чужую пайку, если бы была такая возможность, а голод, как известно, – не тетка? Вступилась бы за товарища, которого, скажем, избивают на моих глазах сокамерники? Или, наоборот, начала «стучать» в надежде получить хоть какие-то привилегии (в виде куска хлеба, к примеру)?

1.jpg
Православное духовенство на Соловках

Соловецкий лагерь был одним из самых первых в Советском Союзе. Его «заслуга» в том, что именно здесь были «опробованы» методы функционирования объектов системы ГУЛАГа. Советская власть ведь тоже, в каком-то смысле, «на ощупь» подбирала методы работы с лагерным людом и искала пути его наиболее «эффективного применения»… Удобство именно этого места для системы было налицо: далеко от столиц, где-то там, на отшибе, вокруг только Белое море – случаев благополучного побега практически не было. Верующий человек, конечно, должен поразмышлять: а почему Господь попустил именно здесь, в этом святом месте, твориться такому беззаконию? Ведь сколько осталось чудовищных примеров «монастырско-лагерного синтеза»: в 1922 году первая партия каторжников прибыла на Большой Соловецкий остров на пароходе «Глеб Бокий» (назван был в честь видного деятеля ОГПУ), и на плохо прокрашенном борту читалось прежнее название «Святой Савватий». Главный собор обители, Преображенский, стал главной казармой лагеря с многоэтажными нарами. А камеры здесь именовали кельями. Не покинули свою обитель и многие монахи, «интегрировавшись» в эту новую систему. Так, монах Софроний стал начальником рыбоконсервного завода. Добывали рыбу тоже в основном иноки, потому что никто кроме них так хорошо не знал Белое море…

2.jpg

Мне кажется, что Господь преподал нам этот страшный урок, чтобы, как учитель школьникам, показать два абсолюта, которых может достичь человек в своей жизни. Пойдя путем веры, он может стать святым, как соловецкие подвижники. А может дойти до самого духовного дна, уподобившись «идейным вдохновителям» СЛОНа (аббревиатура Соловецкого лагеря), его «винтикам» и «шурупам». Все остальные – где-то в промежутке, хотя каждый неизбежно должен сделать выбор, к какому полюсу все же примкнуть…

Еще несколько слов про Соловецкий лагерь, который просуществовал около 10 лет. По разным оценкам, здесь пребывало по 15-25 тысяч каторжан одновременно. Люди гибли в результате эпидемий (например, сыпного тифа), практиковались и массовые расстрелы. Но чаще всего доходяги умирали от непосильной работы, истощения, болезней. На островах царил страшный произвол. В ходу была ставшая известной поговорка: «Здесь власть не советская, а соловецкая». И осужденные понимали это сразу. Те, кто читал «Неугасимую лампаду» Ширяева, помнят эпизод, как начальник, вернее, владыка острова, товарищ Ногтев, принимая первую партию каторжан, выборочно расстрелял часть прямо на берегу. Просто так. Для острастки. Чтоб боялись.

Но, с другой стороны, тот же Ширяев подчеркивает: даже в таких невыносимых условиях человек может (и должен!) оставаться человеком. Именно поэтому в первые годы лагерного житья-бытья здесь существовало творческое объединение «ХЛАМ» («Художники, литераторы, актеры, музыканты»): ставились спектакли, которые неизменно проходили с аншлагами. Парадоксально, но здесь репертуарная политика была демократичнее, чем на Большой земле. На Соловках зэки могли сыграть пьесу, которая в Москве уже давным-давно была запрещена. Одно время издавали здесь и периодику. Пока не разогнали, существовали некоторые научные лаборатории, благодаря которым какой-нибудь ученый-ботаник элементарно мог выжить, будучи освобожденным от тяжелого физического труда. Был и музей – естественно, антирелигиозный, – но в котором удалось сохранить облачения, богослужебную утварь, и все это заключенные тайно «одалживали» для духовенства, служившего здесь.

3.jpg
На новом поприще

Духовенство – особый разговор. На Соловках отбывали наказание, наверное, сотни священнослужителей – от рядовых сельских батюшек до известных, ярких архиереев. «Церковников» лагерное начальство старалось ставить на ответственные «послушания» – например, в бухгалтерии. Поскольку знало: эти, в отличие от уголовников, точно не украдут. Конечно, священники не могли не совершать богослужения. Таясь, собирались у кого-нибудь из своих в келье (то бишь, в камере), или уходили за ворота крепости на кладбище. Вместо вина подчас использовали для совершения Божественной литургии клюквенный сок. Те верующие, кто попадал на такие службы, бывали потрясены, сколько архиереев одновременно молятся вместе здесь! Там, в Москве или Петербурге, этого уже просто увидеть было нельзя. Конечно, большинству из этих пастырей покинуть Соловки было не суждено. Но именно в их среде засияли новомученики и исповедники Российские…

Анзер

Знаковым местом «несвободных» Соловков является Анзер – самый северный, большой остров, который по размерам уступает только Большому Соловецкому. Если Соловки в целом являются святым местом, то Анзер – святая святых. Его еще называют Русским Афоном, правда, женщинам доступ сюда, в отличие от Греции, открыт. Но миряне здесь не живут: паломников привозят только на несколько часов. В годы лагеря «честь» попасть сюда выпадала тоже не всем. Здесь был изолятор для провинившихся. А еще сюда, в госпиталь, свозили больных тифом. Не лечить – умирать. А еще – беременных женщин, которым настало время родить. Потом грудных младенцев отбирали и увозили на материк. Больше своих родителей они не видели. Когда это стало возможным, сюда в годы перестройки поехали люди, признававшиеся: «А я родился на Анзере». Порой это было единственным, что они знали.

… Наша паломническая группа отправилась на Анзер на второй день по приезду. Нам повезло: до этого несколько дней штормило, и катера туда не ходили (кстати, в зимнее время сообщение с островом возможно только по воздуху). Подъем в 5 утра, двухчасовой переход по Белому морю на пронизывающем ветру, и вот мы уже, не без волнения, ступаем на святую землю, где нас встречает первый поклонный крест, а всего мы их сегодня увидим немало.

27.jpg

8.jpg

9.jpg

10.jpg

С древности на Анзер стремились те иноки, которым и суровые соловецкие условия казались «барскими». Первым был основан Свято-Троицкий скит, монахи которого жили в срубленных собственноручно кельях в 200-300 метрах друг от друга – чтобы не мешать. Собирались вместе только на совместную молитву в храме раз в неделю. Жили аскетично. Основателем скита является преподобный Елеазар Анзерский, великий подвижник 17-го века. Не буду приводить здесь факты из его жития (хотя они очень интересны), дам лишь только пару примечательных моментов. Узнав о преподобном, его «выписал» в столицу первый из царей династии Романовых, Михаил Федорович. И вот по какой причине: не было у государя наследника. Старец пообещал, что, по милости Господней, сынок будет. Государь поверил, но… не отпустил Елеазара, пока не родился царевич Алексей. Еще один интересный факт: на Анзере начинал свое монашеское делание будущий патриарх Никон. Он был учеником преподобного: им пострижен здесь в монахи, проявил усердие в молитве и послушании… Уже тогда его духовный наставник знал, что быть Никону главой Русской Церкви. И, кстати, Никон Анзер не забыл: уже будучи архиепископом, присылал щедрые подарки в скит, даровал привилегии. Правда, такие тесные связи все же не помогли, когда наступила такая трагичная страница в истории Русской Церкви, как раскол. Как мы помним, соловецкие монахи не приняли реформы Никона и 8 лет «держали оборону»: обитель находилась в осаде. И хоть к тому времени Анзер юридически носил статус независимого от монастыря скита, но, узнав, что иноки тайно поддерживают братьев, чем могут, их подвергли разорению.

5.jpg
Преподобный Елеазар Анзерский

В годы лагеря скит превратился в очередной тюремный «филиал». Здесь содержались политзаключенные, женщины с грудными детьми, православное и католическое духовенство. В 1929–1931 годах в келейном корпусе скита находились в заключении инокини разных монастырей.

11.JPG
Вид на Троицкий скит

12.JPG

13.JPG
Колесо... Все-таки какой емкий символ! Колесо тоталитарной системы «перемололо» даже своих верных слуг. Ведь тюремщики часто тоже заканчивали свою жизнь в статусе врагов народа, их точно также расстреливали

14.JPG

После того, как место покинули и зэки, скит был заброшен. Молитвенная жизнь возобновилась только в 1992 году. В 2003 году в храме Святой Троицы были обретены частицы мощей и деревянного гроба преподобного Елеазара Анзерского. Сейчас святое место оживает, отстраивается.

34.jpg
Возрождающийся Троицкий храм

28.jpg

29.jpg

Помолившись в церкви во имя Святой Троицы, мы отправились дальше. Нам предстояло в этот день проделать путь длиной в 11 километров. По дороге нам встретился прекрасный Богоридичный луг. Здесь, по преданию, преподобному Елеазару явилась Пресвятая Богородица. С тех пор иноки просили паломников привозить сюда семена голубых, синих цветов, чтобы само место напоминало о Ней. Сейчас здесь пестро, однако, на удивление, это живописное место, скорее, напоминает окские просторы, нежели соловецкие. Резкий контраст с псевдотундрой, встретившей нас на берегу у причала Кеньга.

30.jpg

41.jpg
Богородичный луг

31.jpg
Морошка :)

15.JPG
Такие потрясающие виды открывались нам на Анзере. Пройти здесь 11 км - в удовольствие!

16.JPG

42.jpg

А еще наш путь пролегал через гору Елеон. Да-да. Есть на Анзере такая. Здесь начинал свое пустынножительство преподобный Елеазар. В убогой деревянной келье осаждали инока видения злых духов, но пришла однажды в видении и Богоматерь, вручила посох и четки, повелела написать на стене хижины: «Христос с нами уставися». С тех пор пошел в скиту обычай: всем монахам писать на стене эти слова.

17.JPG
Часовня на месте кельи преподобного Елеазара. Маленькая передышка перед подъемом на Голгофу

36.jpg
Икона, на которой показано явление Пресвятой Богородицы анзерскому чудотворцу

И, как на Святой Земле, от анзерского Елеона – совсем недалеко до Голгофы. Издалека виден белый храм, который, как маяк, показывает, что мы практически у цели.

18.JPG

35.jpg

19.JPG

20.JPG

Что же такое анзерская Голгофа? Это возвышенность, которая, к моему изумлению, оказалась на той же долготе, что и место Распятия Спасителя. Не верите – откройте карту. И не соловецкие монахи так нарекли это место, а сама Пресвятая Богородица, еще за 200 лет до тех страшных событий, которые предвидела. А было дело так: в начале 18-го века преподобному Иову Анзерскому, бывшему духовнику Петра Великого, в тонком сне явилась Пречистая Дева, которая произнесла: «Эта гора отныне называется Голгофою; на ней будет устроена великая каменная церковь Распятия Сына Моего и Господа, и учредится скит. Я Сама буду посещать гору и пребуду с вами вовеки».

6.jpg
Преподобный Иов Анзерский

Спорить с Богородицей никто не посмел. Был основан скит, названый Голгофо-Распятский. А в чем смысл пророчества Царицы Небесной, стало ясно в двадцатые годы 20-го века, когда скит превратили в штрафной изолятор. Сбылись слова Пресвятой Богородицы: пролилась здесь кровь множества русских людей, в том числе служителей Церкви, освятив это место. Во время эпидемии тифа, во второй половине 20-х годов, в Голгофо-Распятском скиту был устроен один из тифозных карантинов. Только за восемь месяцев 1929-1930 года здесь умерло 979 человек. На Голгофе скончались и священномученики Петр (Зверев; 7 февраля 1929) и Владимир (Введенский; 3 апреля 1931).

Я бы хотела познакомить читателей с фигурой священномученика Петра (Зверева), архиепископа Воронежского и Задонского. Владыка родился в 1878 году в Москве в семье приходского священника. Учился в Казанской Духовной академии и в 1900 году, на пороге 20-го века, двадцати двух лет от роду, принял монашеский постриг. В первый раз его арестовали как заложника в 1917 году, когда он был настоятелем Тверского Свято-Успенского Желтикова монастыря. Впрочем, скоро выпустили на свободу. Второй арест случился в 1921 году, когда будущий священномученик стал епископом Балахнинским и жил на подворье Городецкого монастыря в Нижнем Новгороде. Примечательно, что арест епископа вызвал трехдневную забастовку рабочих военных предприятий, которые очень любили его. Но власти не уступили: Лубянка, Бутырка, Таганка… Везде побывал владыка. При очередном переводе из тюрьмы в тюрьму заключенные не выдержали и расплакались. А провожать вышли даже надзиратели.

«Я вспомнил, – говорил владыка, – прощание апостола Павла».

Еще до Соловков святитель Петр успел побывать в ссылке в Средней Азии, где болел цингой и лишился зубов. В 1927 году, уже будучи архиепископом Воронежским, владыка попал в СЛОН. Ему дали 10 лет за «контрреволюционную деятельность против советской власти». И здесь архиепископ соблюдал молитвенное правило, жил по церковному уставу, стремился по мере сил помогать товарищам по несчастью. Старался бывать на всех службах в церкви на кладбище. Летом 1928 года ссыльный епископат в знак особого уважения избрал владыку Петра главой Соловецкого православного духовенства.

7.jpg
Священномученик Петр (Зверев)

Даже с метлой в руках он внушал окружающим благоговейное уважение. Наглые тюремщики, привыкшие издеваться над осужденными, при встрече не только уступали ему дорогу, но и приветствовали. А он отвечал, осеняя их крестным знамением. Начальников он раздражал за свое спокойствие и умение достойно держаться. И ему отомстили: отправили на Анзер за то, что крестил в Святом озере заключенную-эстонку.

На Анзере святитель работал счетоводом. Он отмечал, что в тихом месте чувствует себя практически пустынником. Пользуясь этим, владыка составил акафист преподобному Герману Соловецкому. Открытки с частями текста он отправлял по разным адресам своим духовным чадам. Позже кусочки сложили в один текст.

В конце 1928 года священномученик заболел тифом. На Голгофе его определили в палатку, которая размещалась у алтаря в честь Распятия Господня. Он проболел две недели. Новомученик скончался 25 января 1929 года, в день почитаемой им иконы Пресвятой Богородицы «Утоли моя печали». Сначала тело архиепископа бросили в общую могилу. Однако позже заключенные получили разрешение перезахоронить архипастыря отдельно. Когда общую могилу открыли, то обнаружили, что все умершие лежали черные, а владыка был светел, как живой. Несмотря на запреты, его облачили и громко совершили отпевание. На могиле поставили крест. Один из очевидцев этого, священник, позже рассказывал: над засыпанной могилой в момент похорон появился столп света, а в нем – святитель Петр, который всех благословлял. Уже тогда присутствующие понимали, что хоронят священномученика.

Честные останки новомученика Петра (Зверева) были обретены 17 июня 1999 года. Через год его прославили в лике священномучеников Собора новомучеников и исповедников Российских 20-го века.

39.jpg
Крест на месте обретения останков архиепископа Петра

Эта история жизни, ставшая житием, уникальна. Но не единственная. К началу 2010 года число прославленных новомучеников и исповедников Соловецких возросло до 60.

38.jpg
Деревянный храм Воскресения Христова 18 века. В период лагеря его называли «кровавой харчевней». В превращенной в камеру церкви тюремщики любили издеваться и избивать заключенных

32.jpg
Внутри

33.jpg

37.jpg
В храме, конечно, есть икона, на которой изображено явление Пресвятой Богородицы преподобному Иову Анзерскому. Царица Небесная повелела основать Голгофо-Распятский скит

22.JPG
В 20 веке, когда большевики срубили на Анзере поклонные кресты, на Голгофе выросла береза в форме креста. Ныне – это соловецкая «знаменитость», символ того, что богоборцы никогда не достигнут своей цели. Помните, как в Евангелии? «Если они умолкнут, то камни возопиют»

23.JPG
Прекрасная церковь Распятия Господня

40.jpg
Братские могилы

24.JPG
Эти величественные просторы, открывающиеся с Голгофы, напомнили мне мою родную Сибирь. А помните, что встречала нас на Анзере псевдотундра? И пейзажи средней полосы? Вот это еще одна загадка острова - сочетание нескольких природных зон, словно здесь сконцентрирована вся Россия

25.JPG

Секирная гора

На Секирную гору мы приехали в наш последний день на Соловках. Наверное, так было правильно. Прожив здесь несколько дней, погрузившись в эту атмосферу, мы смогли глубже воспринять то, что увидели.

43.JPG
Мы останавливались и молились у каждого креста

44.JPG
Обратите внимание, что здесь не изображается распятый Христос. В центре терновый венец - символ мученичества

Секирная гора – самая высокая точка Большого Соловецкого острова, находится в 11 км от монастыря. По плохой дороге (а хороших здесь и нет), трясясь, мы ехали сюда на автобусе. А вот зэки шли сюда пешком, размышляла по пути я, в любую погоду, и никто об их комфорте не думал. Ведь большинство шло сюда, в штрафной изолятор, умирать.

51.jpg

45.JPG

47.JPG

Секирка – самое страшное слово для соловецкого узника. Секирка – это смерть. Это лесозаготовки с неподъемными нормами выработки. Это кружка кипятка на троих по утрам, фунт хлеба и пшенный отвар. Это двухэтажная Воскресенская церковь-карцер, где обогревался только один этаж. Зэки менялись постоянно этажами, чтобы не погибнуть. В холодной камере спали, поскольку одежду на ночь отбирали, «штабелями»: друг на друге. В четыре слоя. Спавшим в самом низу не всегда удавалось утром проснуться. Так, например, погиб «утешительный поп» Никодим – сельский батюшка, рассказывавший заключенным евангельские притчи. В упомянутой нами книге Бориса Ширяева «Неугасимая лампада» ему и его «священным сказкам», которые с замиранием сердца слушали зэки, посвящена целая глава.

46.JPG
Свято-Вознесенский скит. Освященный в честь Вознесения храм…

52.jpg
… он же, наверное, единственный в России (а может, и в мире), храм-маяк

53.jpg
В скиту строгий устав, паломники допускаются только в нижний храм. В верхнем молятся только монахи, и возможен вход для мужчин-мирян (по приглашению). Божественная литургия служится ночью

54.jpg

55.jpg
Отремонтировав храм, иноки не стали менять эту дверь с глазком для надсмотрщиков

56.jpg
Собор новомучеников и исповедников соловецких

58.jpg

Секирка – это еще и место изощренных наказаний. Например, «перекладина» – когда провинившегося сажали на высокую перекладину на несколько часов и он, неизбежно потеряв равновесие, срывался вниз, ломал шею. Или «комарики»: комары и мошка облепляли привязанного к дереву человека. Через некоторое время он задыхался, так как насекомые забивали ему дыхательные пути. Позволю привести пронзительный отрывок из романа Олега Волкова «Погружение во тьму» – как раз про «комарики». Речь здесь идет об имяславцах, которые и под страхом смерти не называли свои имена и отказывались работать в лагере.

«...Упорство сектантов накаляло начальство до предела. Они не называли своего имени, на все вопросы ответ был один: «Бог знает!»; отказывались работать на антихриста. И никакие запугивания и побои не понудили их «служить» злу, то есть власти, распинавшей Христа. <…>

И вот кучку державшихся вместе исхудалых, оборванных и немых сектантов загнали в угол зоны и, связав руки, поставили на выступающий валун. Было их человек двадцать: два или три старца с непокрытой головой, лысых и седобородых; несколько мужчин среднего возраста – растерзанных, с ввалившимися щеками, потемневших, сутулых; подростки, какими рисовали нищих крестьянских пареньков передвижники; и три нестарые женщины в длинных деревенских платьях, повязанные надвинутыми на глаза косынками. <…>

Командир распорядился: стоять им на валуне, пока не объявят своих имен и не пойдут работать. Тройке стрелков было приказано не давать «сволоте» шевелиться.

Строптивцев поставили «на комары» – так называлась в лагере эта казнь, предоставленная природе. Люди как бы и ни при чем: север, болота, глушь, как тут без комаров? Ничего не поделаешь!

И они стояли, эти несчастные «христосики» – темные по знаньям, но светлые по своей вере, недосягаемо вознесенные ею. Замученные и осмеянные, хилые, но способные принять смерть – за свои убеждения.

Тщетно приступал к ним взбешенный начальник, порвал на ослушниках рубахи – пусть комары вовсю жрут эту «падлу»! Стояли молча, покрытые серым шевелящимся саваном. Даже не стонали. Чуть шевелились беззвучно губы.

– Считаю до десяти, ублюдки! Не пойдете – как собак перестреляю... Раз... два...

Лязгнули затворы. Сбившиеся в кучку мужики и бабы как по команде попадали на колени. Нестройно, хрипло запели «Христос воскресе из мертвых...». Начальник исступленно матерится и бросается на них с поднятыми кулаками.

Продержали их несколько часов. Взмолились изъеденные стражи. И начальник махнул рукой: «А ну их к...»».


А еще была страшная лестница с Секирной горы, очень длинная и крутая. Когда связанного человека сбрасывали с нее, к подножию он падал уже бездыханным. Сейчас лестницу восстановили спонсоры-норвежцы. В знак памяти обо всех, для кого путь сей стал последним, нас попросили пройти по нему молча и помолиться – каждому про себя… Я запомнила свое ощущение – кружилась голова. Внизу встречал поклонный крест.

57.jpg
Может, не совсем красивый снимок, но он в какой-то степени показывает высоту этой лестницы

50.JPG

Сколько погибло на Секирке (а были и массовые расстрелы, естественно), никто не знает до сих пор. Пока обнаружено только несколько братских могил. Все остальные еще лежат так. Их имена мы не узнаем никогда. Ты, Господи, их веси.

48.JPG

49.JPG

***
Мне кажется, что мы, все 40 человек, возвращались с Соловков немножко другими людьми. Пережитое – соприкосновение со святынями, наслаждение от северной природы, размышления над трагической судьбой нашей страны, а наипаче исповедь и Божественная литургия в монастыре, – затронуло душу каждого. Пересматривая наши фотографии, глядя на лица моих спутников, я убеждаюсь в этом. Для кого-то из нас поездка стала началом пути к Богу, вхождением в Его Церковь, кто-то укрепился в вере после исповеди у опытных духовников обители, кто-то, хочется думать, еще больше возрос в вере… У каждого из нас была возможность посмотреть на себя со стороны, сделав какие-то выводы. А действовать дальше, я уверена, даст силы коснувшаяся нас благодать. Главное – не растерять этот щедрый дар.

P.S. Надо ли говорить, что на обратном пути не было ни шторма, ни качки?

59.jpg
Мы :)
Перейти к предыдущей записи Русская Голгофа. Соловки (часть 2)

Комментарии

Уже сразу, до чтения, только пока еще только просмотрев сегодняшний рассказ (он требует внимательного чтения, наспех это делать негоже), хочу сказать в адрес Анастасии (ну, и, само собой, авторов фотографий!) слова признательности и благодарности за столь серьезный труд. Однако спешу оставить свой комментарий, поскольку именно сегодня совершается память преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких (не знаю, «совпадение» ли это, или так и задумано). Сам очерк, повторю, я еще не прочитала, но прежде чтения я нашла то место очерка, где говорится о Секирной горе, и, посмотрев его, решила внести небольшое дополнение, именно потому, что сегодня – день памяти этих Соловецких святых.
Начну несколько издалека. Дело в том, что мой интерес к Соловкам имеет довольно давнюю историю: ровно 10 лет назад, в июле 2003-го, одна семья, побывавшая на Соловках, подарила мне «Соловецкий Патерик». Я его тогда с большим вниманием прочитала и с тех пор мечтала на Соловки съездить, поклониться древним Соловецким святым отшельникам (но, увы, мечта эта так уже и останется мечтой: всему свое время). А через несколько лет у меня в доме появилась икона Божией Матери «Хлебенная», или «Запечная», на которой рядом с Богородицей изображены прпп. Савватий и Зосима. Обстоятельства появления этой иконы и дальнейшая ее роль в моей жизни таковы, что я молюсь перед ней каждый день.
Пишу я все это не ради того, чтобы сказать что-то о себе, а для того, чтобы дополнить рассказ Анастасии, где основной упор (и это так понятно!..) сделан на тему новомучеников и исповедников Соловецких. В день памяти Соловецких чудотворцев мне показалось уместным добавить вот что: еще в 1429 году прпп. Савватий и Герман поселились возле Секирной горы и поставили здесь крест и келью, где и прожили вместе 6 лет. Впоследствии здесь была построена церковь во имя Святой Троицы. Затем прп. Зосима возобновил запустелую обитель Савватия на Соловецком острове и в 1471 году перенес мощи преподобного на остров, в храм Преображения, сооруженный на том месте, где святые отшельники Савватий и Герман впервые водрузили крест. Так, мне кажется, будет понятнее, почему еще на «Секирке» такое обилие крестов...
 
Людмила Никеева пишет:
Пишу я все это не ради того, чтобы сказать что-то о себе, а для того, чтобы дополнить рассказ Анастасии, где основной упор (и это так понятно!..) сделан на тему новомучеников и исповедников Соловецких.

Хочу дополнить рассказ о мучениках и исповедниках Соловецких. Речь пойдет о временах Раскола 17 в. После восьмилетний осады (1768-1776 гг.) Соловецкий монастырь был взят царскими войсками и началась зверская расправа над монахами и насельниками. Подробнее можно прочитать Семена Денисова "История о отцех и страдальцех Соловецких". Отрывок из этой книги приведен здесь: http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/80-1-0-304 .
 
Низкий поклон Насте и группе паломников, посетивших это святое место - "Русскую Голгофу".
Спасибо Людмиле Александровне и Виктору за дополнения.

В последнее время попадается много литературы о жизни верующих людей после 1917г.: о гонениях, ссылках, лагерях, издевательствах и мучительствах... Страшное время (дикий ужас!), переживание которого не вместить современному человеку.
 
именно сегодня совершается память преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких (не знаю, «совпадение» ли это, или так и задумано)..
Всех поздравляю с праздником - Собором соловецких святых! Он празднуется сегодня, 22 августа. Конечно, это совпадение. Я не подгадывала под эти даты, так получилось.

Как говорится, пользуясь случаем:), хочу поблагодарить организаторов нашей поездки, наших прихожанок Людмилу Владимировну и Маргариту Ивановну. За то, что пригласили. За то, что все было спланировано отлично, никаких организационных накладок не было. А самое главное, была такая атмосфера любви и братства, что до сих пор с благодарностью вспоминаю об этом.

И, конечно, всем, кто оставил комментарии, тоже огромное спасибо!

Настя.
 
Виктор Бужинский пишет:
Хочу дополнить рассказ о мучениках и исповедниках Соловецких.
Стихотворение Павлы Бородулиной посвящено им:

На Соловках

На Соловках очень близкое небо,
Звезды спускаются моря испить.
В храмах монахи привычные требы
Чинно вершат, словно в Древней Руси.

Льется молитва и ладан кадится,
Звон колокольный, послушников ряд.
Только страдальцам за веру не спится
На Бабьей корге(1) под новый обряд.

Грустно взирают на участь державы,
Веру порушившей властной рукой –
Трусость и подлость торгующих славой,
Содом и Гоморра над русской рекой.

Испитые лица, потухшие взгляды
Да вседовольство новейших дворян.
Враг создает боевые отряды –
Русские спят головою в бурьян.

Тихая отмель в небесном сияньи
Теплятся свечи на скорбном холме.
Иноков славных святое страданье
Светом прольется в нахлынувшей тьме.

Снова им встать за валунные стены,
Снова, как встарь, оборону держать.
В мире, пропитанном ядом измены
Князя атаки им вновь отражать.

(1)корга – каменистая отмель, на которой захоронены защитники монастыря.
Другие стихотворения Павлы Бородулиной о временах Раскола можно почитать здесь:
http://cpyb.jimdo.com/главная/стихи-павлы-бородулиной/
 
В свое время не нашла времени прочитать эти статьи, но в голове отложилось. Сегодня, в день памяти святителя Филиппа Московского захотелось прочитать про обитель, где он был игуменом... И пострадал от осатанелой власти... Последнюю часть читала со слезами на глазах. Спасибо огромное за рассказ.
 
Сверху