Православный Крит
Крит. Остров. И вода кругом. Так есть.
Из бирюзовых вод Господь приподнимает на Своей ладони часть суши. Остров большой, длинный, уже не такой зеленый, красновато-желтый, как чуть перезревшая гроздь винограда на руке у Виноградаря. Осень. Пора созревания. Каждая виноградина налилась густым вязким соком, истекает сладостью, томною негой. Вокруг них дружелюбно жужжат пчелы и несут божественный нектар в свои ульи. Виноград, мед, оливки…Горы, ущелья, мятущиеся в узких теснинах реки, козы на отвесных скалах, душистый, переливающийся через край джезвы кофе, козий сыр, йогурт с медом…
Крит всегда хорош, индивидуален и полон неожиданностей. Главное – самому понять, что вы от него хотите. Мы хотели подпитаться верой в древних монастырях. Услышать старинные православные песнопения, почувствовать эпоху без времени. Не то чтобы Господь на этой земле ближе к человеку, но мы в Греции начинаем ощущать себя родней Владимиру Красну Солнышку. Чувствуем омывающие его крестильные воды Черного моря возле Херсонеса. Протягиваем руку нашим предкам. Греция – это наша духовная родина.
Сентябрь. Петербург. Ночь. Дождь за окном, который и будит, и укачивает. Полусон, полуявь. Новый аэропорт. Самолет. Крит.
Явь размывается в теплом мареве. Нам нужно на противоположный конец острова. Здесь Ираклион, столица острова и древних греческих мифов. Кносский дворец, Лабиринт – в этой стороне. А нам еще два часа на машине в сторону древней столицы, Ханьи. Городок Платанес, как отправная точка всех наших путешествий по острову. Уникальная лагуна между двумя мысами, далеко выдающимися в море. Нет тяжелых машин, нет промышленного производства, только воздух неимоверной чистоты, насыщенный запахами знойной земли.
Напротив нашего берега – остров св. Феодора. Это заповедник. Там нет людей и только скачут свободолюбивые козочки кри-кри, наверное, своеобразные местные архары, уж больно рога загнуты назад.
Остров прекрасно смотрится: лежит в воде то ли лев, то ли сфинкс, то ли человек с львиной гривой. Сильно развитые надбровные дуги, чуть курносый нос, припухлые африканские губы…
Первое небольшое путешествие – в городок Ретимно, но это так, повод. Неожиданная встреча, и таких встреч еще будет много, водитель такси, Михаил, молодой парень, хорошо говорит по-русски. Прямо в разговоре цитирует старца Паисия и Апокалипсис Иоанна Богослова. Мы замираем от восторга и рассказываем, как у нас знают и чтят старца. Радость узнавания своих – у него и у нас. Греки ждут канонизации старца. (И сегодня это важное событие уже совершилось: 13 января 2015 года, единогласным решением Священного Синода Вселенского Патриархата старец Паисий стал преподобным Паисием.)
Михаил отвез нас в одно горное селение – Агиа Денамо (Святая Сила). Здесь, в этом месте, – пещера в горе, нужно подняться довольно высоко по вырубленным в древности из дикого камня ступеням, и тогда в самой пещере можно увидеть икону Иоанна Предтечи. Здесь, глубоко в скале, – два источника, которые начинают свой путь к людям отсюда. По поверью, вода из них излечивает от глазных заболеваний.
Икона простая, чуть ли не бумажная, в дешевенькой рамке. Но увешана серебряными и золотыми украшениями, символами исцелений. Да будет вам по вере вашей! Не сегодня сказано, но до сих пор – Истина!
Здесь верится сразу и безоговорочно. Нависшие своды, темнота и мрак в глубине пещеры, там, откуда бьют родники, шум бегущей воды…Брызги, шепот, разговоры стремительно несущегося потока, вырвавшегося на свободу из каменного заточения. Свечи возле входа. Хочешь – поставь свечу. Хочешь – кинь монетку в ящик. Вода журчит, истекает вниз, дальше, к людям. Громадное дерево перекрывает собой вход в пещеру, в которой всегда полумрак.
Ниже на площадке торгует козьим сыром местный крестьянин. Сыр фантастически хорош и стоит совсем смешные деньги. Это не в городе! Переспелый инжир падает с дерева, он тоже истекает соком, как и местный виноград. Семейная таверна тут же, под деревом. Каменная стена ущелья служит и стеной таверны. Дед, сын, внуки. Они проросли в эту землю, и земля их кормит. Хлеб, поджаренный на костре, домашние помидоры, маслянистые кусочки феты со слезой на срезе… Вода из источника журчит по стене, стекает по желобу… Она такая вкусная и сладкая! Именно ее подают в запотелых глиняных кувшинах к обеду. Все до такой степени натуральное, что даже страшно. Ты теряешься в эпохе и уже не совсем понимаешь, какому времени принадлежишь. Даже комната, где можно помыть руки, не просто комната, а углубление в скале, к которому всего лишь приделана деревянная дверь. Серый камень нависает над зеркалом. Стена физически сгущает время. Древний инжир наклонился над столом, и спелые плоды со смачным чавканьем плюхаются на стол. Время урожая. Осень.
...Мы едем в древний монастырь Святой Троицы. Агиас Триадас.
История про Иоанна Отшельника, который на заре христианства основал здесь, в горах, монастырь. Древняя Ханья – это город Кидония, который основал царь Кидон, внук Миноса. И в это еще глубоко языческое время Иоанн уверовал во Христа, и вокруг него образовалась община монахов. Закваска была вброшена. Старец был еще и замечательным травником, лекарем. Он лечил людей безвозмездно и приходил на помощь каждому страждущему. Не всем в его окружении это могло нравиться. Люди привыкли за все платить, и бескорыстная помощь казалась им странной и подозрительной. Монахи начали потихоньку брать деньги с тех, кто просил о помощи. Иоанн узнал об этом. Погрустив о человеческой природе, он просто ушел от своих как бы сподвижников, ушел еще дальше и выше в горы. Спустя какое-то время на охоте его случайно подстрелил местный крестьянин: в козьей шкуре и согбенного, он принял его за козу и выследил потом по следам крови. Каково же было его потрясение, когда в пещере он обнаружил раненого и умирающего человека! Иоанн благословил охотника со словами: «Пришло твое время!» А охотник основал на этом месте новый монастырь: Мать Ангелов.
И другая история. Венецианцы захватили Крит, и Ханья стала их городом. Венецианские постройки. Расцвет купечества, торговля, базары. Смешанные семьи – критянки дивно хороши, и их часто берут в жены. Но. Обычно местные женщины – православные христианки. А их мужья-венецианцы – католики. И вот в такой семье у благочестивой матери родилось два сына: Лаврентий и Иеремия. Отец был богат, дети ни в чем не нуждались, золото и драгоценности лились рекой. Но молодые люди не интересовались умножением своего богатства. Они хотели посвятить свою жизнь Богу. Воспитанные в православной вере, они хотели уйти в монастырь. Мальчики выросли – и так и сделали. Пришли сначала в монастырь Матери Ангелов, но привратник их не пустил. Его смутили легкомысленные венецианские одежды братьев. И тогда молодые люди решили основать свой монастырь. Долго бродили они по горам, пока не нашли подходящее место, где раньше была древняя часовня. Здесь можно было построить монастырь-крепость и насадить вокруг него виноградники и оливковые деревья. Строительство шло успешно. Но в это время Крит захватывают турки. Православие им еще более чуждо. И возвести колокольню и купол над собором они, новые владыки острова, не позволяют. Много лет бились братья-монахи над тем, чтобы получить такое разрешение, и только через много лет, удачно подпоив баксака, собирающего с них ежегодную дань, они подписали с его помощью документ, позволяющий завершить строительство.
С тех пор стоит высоко в горах монастырь Святой Троицы, Агиас Триадас, построенный явно в венецианском стиле, похожий на приморскую крепость, затерявшуюся в ущелье. Монастырь живой, в нем пятеро монахов, которые служат Литургию.
Удивительные фрески...
В Соборе находятся мощи св. великомученика и целителя Пантелеимона, св. великомученицы Екатерины и священномученика Харалампия.
Мы взбираемся на колокольню. Белое солнце, голубое выцветшее небо, кошки, рыжие стены, белые ступени. Розы. Глянцевая листва молчащих деревьев. Здесь царствует тишина.
Даже в погребе, где нынче магазин, молча стоят бочки с местным вином, бутыли с маслом, банки с медом. Продукт, освященный молитвой, продается за копейки. Но он бесценен. Приготовленное с любовью не имеет цены.
Мы едем в Ханью. Но сначала – церковь Ильи Пророка.
Все церкви этому святому строят на возвышенностях. Вот и эта – нависает над городом. Отсюда прекрасный вид на море и город.
Церковь маленькая, беленькая. Над ней, как и над монастырем, развевающийся византийский желтый флаг с орлом. Церковь на Крите подчиняется напрямую Константинопольскому Патриарху. Это Византия.
Во время освобождения греков от турецкого ига здесь шли бои. Снаряд попал во флагшток на горе, и знамя Греции упало. Тогда простой солдат подхватил его и держал на вытянутых руках во все время боя. Знамя гордо реяло на вершине и поднимало дух греческих повстанцев. Один из турецких снарядов попал в церковь Ильи Пророка. Но туркам это на пользу не пошло. Они были разбиты. А церковь на том же месте и в том же виде восстановил русский император Николай II, о чем и рассказывает потомкам благодарная надпись на стене церкви.
Русский император сделал критянам два подарка. Один – эта восстановленная церковь, другой – в самой Ханье.
Город прелестный, особенно старинная его часть. Остановка автобуса возле центрального рынка. Когда городу понадобился крытый рынок, чтобы объединить под его крышей всех местных торговцев, то архитектор, не мудрствуя лукаво, сделал точную копию рынка в Марселе. Так же, как оригиналу, придав ему форму креста.
Идем узенькими пешеходными улочками к гавани. Ханья – некогда венецианский христианский город. Турецкого здесь мало, пару минаретов, да и все. Основная доминанта – Соборная площадь. Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы.
Посередине площади – статуя благословляющего народ епископа. Это епископ Афиногориус. Всю свою жизнь он положил на восстановление этого храма. До турецкого нашествия на этом месте стояла небольшая церковь, но турки запретили богослужения, сняли колокола, разрушили купол с крестом, а в самом храме устроили мыловарню. И случилось так, что маленький сын турецкого паши, городского начальника, заинтересовался процессом производства мыла. Отец привел ребенка посмотреть на работу местных мыловаров, случайно, по его собственному недосмотру, малыш выскользнул из заботливых отцовских рук, подскочил к чану с жидким мылом, куда и засунул свой любопытный нос. Но не удержал равновесия и упал в эту скользкую и пенную жижу. Люди бросились за ним, вытащили ребенка, но он уже не дышал. Убитый горем отец рвал на себе волосы, а греки бросились на колени и стали умолять Богородицу вернуть жизнь ребенку, так нелепо погибшему в этом святом доме Самой Богородицы. И вышло, как у Христа: «не умерла девица, но спит». И мальчик, очнувшись, открыл глаза. Потрясенный чудом его знатный отец повелел вывести мыловаренное производство из этого Святого Дома, а саму церковь восстановить. И выстроили храм, значительно большего размера, чем он был раньше.
А второй подарок Николая II – самый большой колокол на колокольне этого храма.
Дальше в город, по старинным улочкам. Стены, бастионы, кошки и роскошные цветы.
И мы вышли к морю. Прелестная полукруглая венецианская гавань. Мы сидели у моря, любовались старинным маяком. Мимо нас фланировали гуляющие счастливые люди.
Ночь опустилась сразу и бесповоротно. Древний портовый город пил, ел, танцевал, пел, дышал…
...Сегодня мы должны посетить несколько святых мест. Недалеко от города Ретимно – монастырь св. Ирины. Нам эта святая особенно близка. У нас замечательный гид – Анна. Что интересно, она постоянно читает нашу «Азбуку веры»… Это радует. О нас знают и в Греции.
Высоко в горах стоит небольшой ухоженный монастырь. Сестер около 30. Каждая несет свое послушание, и все вместе они поют свою хвалу Господу.
Могила епископа Феодора Ретимнского, молитвами и трудами которого монастырь был возрожден.
Здесь тихо и мирно. Иногда прошелестит мимо тень монашки. Мягкие улыбки и потупленные взоры.
Послушания. Ткут на старинных станках. Ткани сложные. Для епитрахилей – особенно.
Иконописная мастерская. Здесь тишина особая, осязаемая, растворенная в воздухе молитва. Ощущается присутствие Духа Святого. Иначе писать иконы было бы просто невозможно.
Местная любимица. Она внимательно наблюдает за нами, делая вид, что спит.
Сама монастырская церковь.
Чудотворная икона мчц. Ирины. Ее отец – языческий жрец, который никак не мог смириться с верой своей дочери во Христа. И боролся с ней всеми доступными ему способами. Даже отправил в загон к диким, еще необъезженным лошадям. Но кони необъяснимым образом остановились перед девушкой. А злобный вожак табуна укусил самого отца. И выздороветь тот смог только лишь по молитвам своей дочери.
В этой же церкви находится и частичка мощей св. царицы Ирины, той самой, которая, как и Феодора, спасала в Византии святые иконы в момент иконоборчества.
Кикская Божья Матерь, «Милостивая», – копия иконы, написанной Ап. Лукой еще при жизни Божьей Матери. Оригинал хранится на Кипре под покрывалом и открывается раз в год. У этого чудотворного списка можно молиться постоянно. Благодарные просители украсили оклад иконы своими драгоценными приношениями.
Тит Критский – спутник Ап. Павла. Это к нему обращено: «Ты должен продолжить начатое». Он же – и первый епископ Критский.
Кстати, «умная молитва» пришла с Крита. Сначала на Афон, оттуда – уже в Россию.
Очень трогает эта икона. Господу дорога даже самая последняя и заблудившаяся овечка...
Инок. Инокиня. Иные. На этом снимке отчетливой виден яркий свет, заливающий иной мир. Они в нем живут, по крайней мере стараются. Нам же дано заглянуть, увидеть, понять. Чуточку приблизиться...
Дальше – монастырь Аркади. Один из самых почитаемых на Крите.
Четырехгранный храм Преображения Господня (один вход) и Святого Константина и Святой Елены (другой вход).
Монастырь еще называли «звонящим в колокола». После завоевания Крита турками в 1669 году турецкий паша запретил бить в колокола во всех церквах и монастырях острова. Но знающий турецкий язык дьякон монастыря отправился с подарками к завоевателю в его большой лагерь в долине и попросил разрешения звонить в колокола в Аркади. Паша принял подарки и, проникшись к священнослужителю симпатией, разрешил, в виде исключения, звонить в монастырские колокола в Аркади.
Во время народного восстания против турецкого владычества в монастыре произошла настоящая битва. Или бойня. В нем был окружен большой отряд повстанцев вместе с женщинами и детьми. Монастырь не подходил для обороны по своему расположению, но сдаваться никто не хотел. Игумен монастыря не пожелал оставить людей и принял вместе с ними мученическую смерть. Всех греков турки загнали в пороховой погреб и подожгли. Люди сгорели заживо, порох взорвался и разрушил многие монастырские постройки. Сегодня мы видим то, что было восстановлено после.
Обожженный кипарис – свидетель тех страшных событий. И турецкая пуля в его стволе – яркое тому напоминание.
И все-таки жизнь берет свое…Упорный молодой росток!
Монастырь Спасителя Христа и Святого Гедеона относится к ведению Афонского монастыря Каракал Почему и как это произошло, неизвестно, только уже с 1707 года он упоминается как подворье Афонского монастыря. Тогда же монастырь в деревне Маргаритес стал мужским, хотя основан был как женский.
Существует и небольшая легенда об этом месте — во время османского владычества на Крите турки напали на монастырь, разграбили его и хотели убить всех его обитателей. Монахини кинулись в горы и укрылись в одной из пещер. Лишь сестры вошли в нее, как белое облако окутало вход и турки их не нашли.
Гедеон — местночтимый святой. Монах этого монастыря, он был замучен турками во времена их владычества.
Место удивительное, столько зелени и цветов! А ведь сегодня в монастыре живет, молится и работает только один монах!
В самой деревне очень развит гончарный промысел. Смотреть на горшечника за работой, а потом рассматривать удивительные глиняные сосуды можно часами.
Монастырь Честного Креста Господня. Здесь тоже всего один монах.
Об этом монастыре мало кто знает. Он очень пострадал во время турецкого нашествия. Все его насельники были убиты. А ведь его история начинается чуть ли не с десятого века!
...Едем на острова Элафонисии. Розовые пески. Ветер. Виндсёрфинг. Очень красиво. Но главное — несколько святых мест в этом направлении.
Сначала взбираемся высоко в горы. Нас ждет пещера Софии, Премудрости Божией.
Удивительное место. Предыстория: Византия. Нашествие турок. Исход. Последние защитники Константинополя спиной к спине отражают атаки озверевших янычар. Безудержная храбрость православных воинов и полное презрение к смерти. Но турок неизмеримо больше. И волны визжащих от ярости мусульман смыкаются над головами героев. Но их не убили, привели к военоначальнику, и тот за их безудержную храбрость повелел освободить и отпустить героев. Они могли взять с собой в изгнание самое ценное из того, что у них было. Они выбрали. Это была икона Софии, Премудрости Божией. Так икона попала на Крит и ушла с этими воинами в горы, в непроходимое ущелье. И уже там, в одной из пещер, была построена маленькая церковь, в алтарной части которой мерцала таинственным ликом, открывая проход в иной мир, древняя, строгого письма, византийская икона. Век пятнадцатый.
А в двадцатом веке на Крит пришли немцы. Они прокладывали для своих военных нужд туннель в ущелье, и от этих взрывов обрушилась часть пещеры. Алтарь и икона оказались погребенными под камнями. Их не раскапывают, чтобы не обрушить пещеру совсем. Сталактиты продолжают жить своей жизнью, увеличиваясь каждые 100 лет на 1 см.
Дальше — дорога к островам. Элафониси — Оленьи острова. Раньше до них можно было только доплыть на лодке. Сейчас, в момент отлива, — просто дойти пешком. Это самая юго-западная точка Крита. Прямо по курсу только Африка, Ливийская пустыня. Место последней остановки перелетных птиц на их пути к Черному континенту. Розовые пески. Черные, изъеденные ветром и временем камни. Ветер.
После островов мы попадаем в монастырь Божьей Матери Златоступенный. Он расположен на верхушке высокой горы. К нему ведут 98 ступеней.
Поднимаясь, видим углубление в стене, маленькую пещерку, в которой тоже находится икона Божьей Матери. Оказывается, это непростое место. Во время турецкой осады, когда насельники монастыря отбивались от напирающих турок, именно отсюда вылетел рой пчел и облепил лица тех, кто уже успел сюда подняться по приставным лестницам. Перепуганные и покусанные воины скатились с этой высоты и на приступ больше не поднимались.
Чудотворная византийская икона Успения Божьей Матери пришла на это место сама из разоренной Византии.
Одному местному жителю снился сон: в горе есть пещера, и в ней горит таинственным огоньком маленькая лампадка. Сначала он не обратил внимания на этот сон, но он стал повторяться, и как-то очень настойчиво. Пастух не выдержал и пошел в гору, посмотреть, что же там в действительности происходит. В пещере его ожидала икона. Человек растерялся. Побежал вниз за священником, всполошились люди. Все были потрясены такой находкой. Решено было построить для Иконы церковь внизу, в селении. Церковь построили, но Икона не желала в ней оставаться и каждый раз исчезала из храма и оказывалась в той пещере. Икона уходила в гору. За ней пошли люди. Пришлось рубить ступени в скале. 98 ступеней. Одна из ступенек была сделана из золота, таков был вклад одного из молящихся. И во время турецкого нашествия с ее помощью монахи сумели откупиться от турок — заплатили налоги. А название осталось. Златоступенная.
...Монастырь Превели.
Монастырь Иоанна Богослова, в котором хранится частичка Животворящего Креста Господня. Нам удалось приложиться к святыне. Суровый иеромонах вынес драгоценный ларец, в котором хранится Частица, достал Ее, благословил Ею всех паломников и позволил каждому к Ней приложиться. Вот это было внутреннее потрясение...
И удивительная вода из Святого источника, которая обладает свойством смывать с человека его грехи.
Основатель монастыря — монах Ефрем Превелос. Он принес сюда Крест со Святого Афона. По преданию, Крест не должен покидать это место. Два раза пытались перенести его в другое место, но безуспешно. Первый раз его пытались вывезти генуэзцы, но галера не шла, ветер поворачивал ее вспять, матросы взбунтовались, и пришлось Крест вернуть в монастырь. Во второй раз этого сделать не смогли немцы. Они хотели увезти Крест на самолете, но произошла катастрофа, самолет разбился прямо на взлетной полосе. Ковчежец с Крестом выпал из кабины, и его подобрал местный полицейский. После он с благоговением вернул Крест в монастырь. Больше таких попыток не было. Монастырь Превели состоял из двух монастырей — нижний, Иоанна Предтечи, и верхний, Иоанна Богослова. Нижний немцы сожгли вместе с монахами. Он так и стоит в руинах, как напоминание. А в верхнем монастыре — драгоценная святыня.
Вечереет. Солнце опускается за горы. Скоро оно скроется в водах Эгейского моря. Воздух становится ощутимо прохладнее. Мы возвращаемся.
И это лишь часть того, что можно рассказать о православном Крите.
Крит. Остров. И вода кругом. Так есть.
Из бирюзовых вод Господь приподнимает на Своей ладони часть суши. Остров большой, длинный, уже не такой зеленый, красновато-желтый, как чуть перезревшая гроздь винограда на руке у Виноградаря. Осень. Пора созревания. Каждая виноградина налилась густым вязким соком, истекает сладостью, томною негой. Вокруг них дружелюбно жужжат пчелы и несут божественный нектар в свои ульи. Виноград, мед, оливки…Горы, ущелья, мятущиеся в узких теснинах реки, козы на отвесных скалах, душистый, переливающийся через край джезвы кофе, козий сыр, йогурт с медом…
Крит всегда хорош, индивидуален и полон неожиданностей. Главное – самому понять, что вы от него хотите. Мы хотели подпитаться верой в древних монастырях. Услышать старинные православные песнопения, почувствовать эпоху без времени. Не то чтобы Господь на этой земле ближе к человеку, но мы в Греции начинаем ощущать себя родней Владимиру Красну Солнышку. Чувствуем омывающие его крестильные воды Черного моря возле Херсонеса. Протягиваем руку нашим предкам. Греция – это наша духовная родина.
Сентябрь. Петербург. Ночь. Дождь за окном, который и будит, и укачивает. Полусон, полуявь. Новый аэропорт. Самолет. Крит.
Явь размывается в теплом мареве. Нам нужно на противоположный конец острова. Здесь Ираклион, столица острова и древних греческих мифов. Кносский дворец, Лабиринт – в этой стороне. А нам еще два часа на машине в сторону древней столицы, Ханьи. Городок Платанес, как отправная точка всех наших путешествий по острову. Уникальная лагуна между двумя мысами, далеко выдающимися в море. Нет тяжелых машин, нет промышленного производства, только воздух неимоверной чистоты, насыщенный запахами знойной земли.
Напротив нашего берега – остров св. Феодора. Это заповедник. Там нет людей и только скачут свободолюбивые козочки кри-кри, наверное, своеобразные местные архары, уж больно рога загнуты назад.
Остров прекрасно смотрится: лежит в воде то ли лев, то ли сфинкс, то ли человек с львиной гривой. Сильно развитые надбровные дуги, чуть курносый нос, припухлые африканские губы…
Первое небольшое путешествие – в городок Ретимно, но это так, повод. Неожиданная встреча, и таких встреч еще будет много, водитель такси, Михаил, молодой парень, хорошо говорит по-русски. Прямо в разговоре цитирует старца Паисия и Апокалипсис Иоанна Богослова. Мы замираем от восторга и рассказываем, как у нас знают и чтят старца. Радость узнавания своих – у него и у нас. Греки ждут канонизации старца. (И сегодня это важное событие уже совершилось: 13 января 2015 года, единогласным решением Священного Синода Вселенского Патриархата старец Паисий стал преподобным Паисием.)
Михаил отвез нас в одно горное селение – Агиа Денамо (Святая Сила). Здесь, в этом месте, – пещера в горе, нужно подняться довольно высоко по вырубленным в древности из дикого камня ступеням, и тогда в самой пещере можно увидеть икону Иоанна Предтечи. Здесь, глубоко в скале, – два источника, которые начинают свой путь к людям отсюда. По поверью, вода из них излечивает от глазных заболеваний.
Икона простая, чуть ли не бумажная, в дешевенькой рамке. Но увешана серебряными и золотыми украшениями, символами исцелений. Да будет вам по вере вашей! Не сегодня сказано, но до сих пор – Истина!
Здесь верится сразу и безоговорочно. Нависшие своды, темнота и мрак в глубине пещеры, там, откуда бьют родники, шум бегущей воды…Брызги, шепот, разговоры стремительно несущегося потока, вырвавшегося на свободу из каменного заточения. Свечи возле входа. Хочешь – поставь свечу. Хочешь – кинь монетку в ящик. Вода журчит, истекает вниз, дальше, к людям. Громадное дерево перекрывает собой вход в пещеру, в которой всегда полумрак.
Ниже на площадке торгует козьим сыром местный крестьянин. Сыр фантастически хорош и стоит совсем смешные деньги. Это не в городе! Переспелый инжир падает с дерева, он тоже истекает соком, как и местный виноград. Семейная таверна тут же, под деревом. Каменная стена ущелья служит и стеной таверны. Дед, сын, внуки. Они проросли в эту землю, и земля их кормит. Хлеб, поджаренный на костре, домашние помидоры, маслянистые кусочки феты со слезой на срезе… Вода из источника журчит по стене, стекает по желобу… Она такая вкусная и сладкая! Именно ее подают в запотелых глиняных кувшинах к обеду. Все до такой степени натуральное, что даже страшно. Ты теряешься в эпохе и уже не совсем понимаешь, какому времени принадлежишь. Даже комната, где можно помыть руки, не просто комната, а углубление в скале, к которому всего лишь приделана деревянная дверь. Серый камень нависает над зеркалом. Стена физически сгущает время. Древний инжир наклонился над столом, и спелые плоды со смачным чавканьем плюхаются на стол. Время урожая. Осень.
...Мы едем в древний монастырь Святой Троицы. Агиас Триадас.
История про Иоанна Отшельника, который на заре христианства основал здесь, в горах, монастырь. Древняя Ханья – это город Кидония, который основал царь Кидон, внук Миноса. И в это еще глубоко языческое время Иоанн уверовал во Христа, и вокруг него образовалась община монахов. Закваска была вброшена. Старец был еще и замечательным травником, лекарем. Он лечил людей безвозмездно и приходил на помощь каждому страждущему. Не всем в его окружении это могло нравиться. Люди привыкли за все платить, и бескорыстная помощь казалась им странной и подозрительной. Монахи начали потихоньку брать деньги с тех, кто просил о помощи. Иоанн узнал об этом. Погрустив о человеческой природе, он просто ушел от своих как бы сподвижников, ушел еще дальше и выше в горы. Спустя какое-то время на охоте его случайно подстрелил местный крестьянин: в козьей шкуре и согбенного, он принял его за козу и выследил потом по следам крови. Каково же было его потрясение, когда в пещере он обнаружил раненого и умирающего человека! Иоанн благословил охотника со словами: «Пришло твое время!» А охотник основал на этом месте новый монастырь: Мать Ангелов.
И другая история. Венецианцы захватили Крит, и Ханья стала их городом. Венецианские постройки. Расцвет купечества, торговля, базары. Смешанные семьи – критянки дивно хороши, и их часто берут в жены. Но. Обычно местные женщины – православные христианки. А их мужья-венецианцы – католики. И вот в такой семье у благочестивой матери родилось два сына: Лаврентий и Иеремия. Отец был богат, дети ни в чем не нуждались, золото и драгоценности лились рекой. Но молодые люди не интересовались умножением своего богатства. Они хотели посвятить свою жизнь Богу. Воспитанные в православной вере, они хотели уйти в монастырь. Мальчики выросли – и так и сделали. Пришли сначала в монастырь Матери Ангелов, но привратник их не пустил. Его смутили легкомысленные венецианские одежды братьев. И тогда молодые люди решили основать свой монастырь. Долго бродили они по горам, пока не нашли подходящее место, где раньше была древняя часовня. Здесь можно было построить монастырь-крепость и насадить вокруг него виноградники и оливковые деревья. Строительство шло успешно. Но в это время Крит захватывают турки. Православие им еще более чуждо. И возвести колокольню и купол над собором они, новые владыки острова, не позволяют. Много лет бились братья-монахи над тем, чтобы получить такое разрешение, и только через много лет, удачно подпоив баксака, собирающего с них ежегодную дань, они подписали с его помощью документ, позволяющий завершить строительство.
С тех пор стоит высоко в горах монастырь Святой Троицы, Агиас Триадас, построенный явно в венецианском стиле, похожий на приморскую крепость, затерявшуюся в ущелье. Монастырь живой, в нем пятеро монахов, которые служат Литургию.
Удивительные фрески...
В Соборе находятся мощи св. великомученика и целителя Пантелеимона, св. великомученицы Екатерины и священномученика Харалампия.
Мы взбираемся на колокольню. Белое солнце, голубое выцветшее небо, кошки, рыжие стены, белые ступени. Розы. Глянцевая листва молчащих деревьев. Здесь царствует тишина.
Даже в погребе, где нынче магазин, молча стоят бочки с местным вином, бутыли с маслом, банки с медом. Продукт, освященный молитвой, продается за копейки. Но он бесценен. Приготовленное с любовью не имеет цены.
Мы едем в Ханью. Но сначала – церковь Ильи Пророка.
Все церкви этому святому строят на возвышенностях. Вот и эта – нависает над городом. Отсюда прекрасный вид на море и город.
Церковь маленькая, беленькая. Над ней, как и над монастырем, развевающийся византийский желтый флаг с орлом. Церковь на Крите подчиняется напрямую Константинопольскому Патриарху. Это Византия.
Во время освобождения греков от турецкого ига здесь шли бои. Снаряд попал во флагшток на горе, и знамя Греции упало. Тогда простой солдат подхватил его и держал на вытянутых руках во все время боя. Знамя гордо реяло на вершине и поднимало дух греческих повстанцев. Один из турецких снарядов попал в церковь Ильи Пророка. Но туркам это на пользу не пошло. Они были разбиты. А церковь на том же месте и в том же виде восстановил русский император Николай II, о чем и рассказывает потомкам благодарная надпись на стене церкви.
Русский император сделал критянам два подарка. Один – эта восстановленная церковь, другой – в самой Ханье.
Город прелестный, особенно старинная его часть. Остановка автобуса возле центрального рынка. Когда городу понадобился крытый рынок, чтобы объединить под его крышей всех местных торговцев, то архитектор, не мудрствуя лукаво, сделал точную копию рынка в Марселе. Так же, как оригиналу, придав ему форму креста.
Идем узенькими пешеходными улочками к гавани. Ханья – некогда венецианский христианский город. Турецкого здесь мало, пару минаретов, да и все. Основная доминанта – Соборная площадь. Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы.
Посередине площади – статуя благословляющего народ епископа. Это епископ Афиногориус. Всю свою жизнь он положил на восстановление этого храма. До турецкого нашествия на этом месте стояла небольшая церковь, но турки запретили богослужения, сняли колокола, разрушили купол с крестом, а в самом храме устроили мыловарню. И случилось так, что маленький сын турецкого паши, городского начальника, заинтересовался процессом производства мыла. Отец привел ребенка посмотреть на работу местных мыловаров, случайно, по его собственному недосмотру, малыш выскользнул из заботливых отцовских рук, подскочил к чану с жидким мылом, куда и засунул свой любопытный нос. Но не удержал равновесия и упал в эту скользкую и пенную жижу. Люди бросились за ним, вытащили ребенка, но он уже не дышал. Убитый горем отец рвал на себе волосы, а греки бросились на колени и стали умолять Богородицу вернуть жизнь ребенку, так нелепо погибшему в этом святом доме Самой Богородицы. И вышло, как у Христа: «не умерла девица, но спит». И мальчик, очнувшись, открыл глаза. Потрясенный чудом его знатный отец повелел вывести мыловаренное производство из этого Святого Дома, а саму церковь восстановить. И выстроили храм, значительно большего размера, чем он был раньше.
А второй подарок Николая II – самый большой колокол на колокольне этого храма.
Дальше в город, по старинным улочкам. Стены, бастионы, кошки и роскошные цветы.
И мы вышли к морю. Прелестная полукруглая венецианская гавань. Мы сидели у моря, любовались старинным маяком. Мимо нас фланировали гуляющие счастливые люди.
Ночь опустилась сразу и бесповоротно. Древний портовый город пил, ел, танцевал, пел, дышал…
...Сегодня мы должны посетить несколько святых мест. Недалеко от города Ретимно – монастырь св. Ирины. Нам эта святая особенно близка. У нас замечательный гид – Анна. Что интересно, она постоянно читает нашу «Азбуку веры»… Это радует. О нас знают и в Греции.
Высоко в горах стоит небольшой ухоженный монастырь. Сестер около 30. Каждая несет свое послушание, и все вместе они поют свою хвалу Господу.
Могила епископа Феодора Ретимнского, молитвами и трудами которого монастырь был возрожден.
Здесь тихо и мирно. Иногда прошелестит мимо тень монашки. Мягкие улыбки и потупленные взоры.
Послушания. Ткут на старинных станках. Ткани сложные. Для епитрахилей – особенно.
Иконописная мастерская. Здесь тишина особая, осязаемая, растворенная в воздухе молитва. Ощущается присутствие Духа Святого. Иначе писать иконы было бы просто невозможно.
Местная любимица. Она внимательно наблюдает за нами, делая вид, что спит.
Сама монастырская церковь.
Чудотворная икона мчц. Ирины. Ее отец – языческий жрец, который никак не мог смириться с верой своей дочери во Христа. И боролся с ней всеми доступными ему способами. Даже отправил в загон к диким, еще необъезженным лошадям. Но кони необъяснимым образом остановились перед девушкой. А злобный вожак табуна укусил самого отца. И выздороветь тот смог только лишь по молитвам своей дочери.
В этой же церкви находится и частичка мощей св. царицы Ирины, той самой, которая, как и Феодора, спасала в Византии святые иконы в момент иконоборчества.
Кикская Божья Матерь, «Милостивая», – копия иконы, написанной Ап. Лукой еще при жизни Божьей Матери. Оригинал хранится на Кипре под покрывалом и открывается раз в год. У этого чудотворного списка можно молиться постоянно. Благодарные просители украсили оклад иконы своими драгоценными приношениями.
Тит Критский – спутник Ап. Павла. Это к нему обращено: «Ты должен продолжить начатое». Он же – и первый епископ Критский.
Кстати, «умная молитва» пришла с Крита. Сначала на Афон, оттуда – уже в Россию.
Очень трогает эта икона. Господу дорога даже самая последняя и заблудившаяся овечка...
Инок. Инокиня. Иные. На этом снимке отчетливой виден яркий свет, заливающий иной мир. Они в нем живут, по крайней мере стараются. Нам же дано заглянуть, увидеть, понять. Чуточку приблизиться...
Дальше – монастырь Аркади. Один из самых почитаемых на Крите.
Четырехгранный храм Преображения Господня (один вход) и Святого Константина и Святой Елены (другой вход).
Монастырь еще называли «звонящим в колокола». После завоевания Крита турками в 1669 году турецкий паша запретил бить в колокола во всех церквах и монастырях острова. Но знающий турецкий язык дьякон монастыря отправился с подарками к завоевателю в его большой лагерь в долине и попросил разрешения звонить в колокола в Аркади. Паша принял подарки и, проникшись к священнослужителю симпатией, разрешил, в виде исключения, звонить в монастырские колокола в Аркади.
Во время народного восстания против турецкого владычества в монастыре произошла настоящая битва. Или бойня. В нем был окружен большой отряд повстанцев вместе с женщинами и детьми. Монастырь не подходил для обороны по своему расположению, но сдаваться никто не хотел. Игумен монастыря не пожелал оставить людей и принял вместе с ними мученическую смерть. Всех греков турки загнали в пороховой погреб и подожгли. Люди сгорели заживо, порох взорвался и разрушил многие монастырские постройки. Сегодня мы видим то, что было восстановлено после.
Обожженный кипарис – свидетель тех страшных событий. И турецкая пуля в его стволе – яркое тому напоминание.
И все-таки жизнь берет свое…Упорный молодой росток!
Монастырь Спасителя Христа и Святого Гедеона относится к ведению Афонского монастыря Каракал Почему и как это произошло, неизвестно, только уже с 1707 года он упоминается как подворье Афонского монастыря. Тогда же монастырь в деревне Маргаритес стал мужским, хотя основан был как женский.
Существует и небольшая легенда об этом месте — во время османского владычества на Крите турки напали на монастырь, разграбили его и хотели убить всех его обитателей. Монахини кинулись в горы и укрылись в одной из пещер. Лишь сестры вошли в нее, как белое облако окутало вход и турки их не нашли.
Гедеон — местночтимый святой. Монах этого монастыря, он был замучен турками во времена их владычества.
Место удивительное, столько зелени и цветов! А ведь сегодня в монастыре живет, молится и работает только один монах!
В самой деревне очень развит гончарный промысел. Смотреть на горшечника за работой, а потом рассматривать удивительные глиняные сосуды можно часами.
Монастырь Честного Креста Господня. Здесь тоже всего один монах.
Об этом монастыре мало кто знает. Он очень пострадал во время турецкого нашествия. Все его насельники были убиты. А ведь его история начинается чуть ли не с десятого века!
...Едем на острова Элафонисии. Розовые пески. Ветер. Виндсёрфинг. Очень красиво. Но главное — несколько святых мест в этом направлении.
Сначала взбираемся высоко в горы. Нас ждет пещера Софии, Премудрости Божией.
Удивительное место. Предыстория: Византия. Нашествие турок. Исход. Последние защитники Константинополя спиной к спине отражают атаки озверевших янычар. Безудержная храбрость православных воинов и полное презрение к смерти. Но турок неизмеримо больше. И волны визжащих от ярости мусульман смыкаются над головами героев. Но их не убили, привели к военоначальнику, и тот за их безудержную храбрость повелел освободить и отпустить героев. Они могли взять с собой в изгнание самое ценное из того, что у них было. Они выбрали. Это была икона Софии, Премудрости Божией. Так икона попала на Крит и ушла с этими воинами в горы, в непроходимое ущелье. И уже там, в одной из пещер, была построена маленькая церковь, в алтарной части которой мерцала таинственным ликом, открывая проход в иной мир, древняя, строгого письма, византийская икона. Век пятнадцатый.
А в двадцатом веке на Крит пришли немцы. Они прокладывали для своих военных нужд туннель в ущелье, и от этих взрывов обрушилась часть пещеры. Алтарь и икона оказались погребенными под камнями. Их не раскапывают, чтобы не обрушить пещеру совсем. Сталактиты продолжают жить своей жизнью, увеличиваясь каждые 100 лет на 1 см.
Дальше — дорога к островам. Элафониси — Оленьи острова. Раньше до них можно было только доплыть на лодке. Сейчас, в момент отлива, — просто дойти пешком. Это самая юго-западная точка Крита. Прямо по курсу только Африка, Ливийская пустыня. Место последней остановки перелетных птиц на их пути к Черному континенту. Розовые пески. Черные, изъеденные ветром и временем камни. Ветер.
После островов мы попадаем в монастырь Божьей Матери Златоступенный. Он расположен на верхушке высокой горы. К нему ведут 98 ступеней.
Поднимаясь, видим углубление в стене, маленькую пещерку, в которой тоже находится икона Божьей Матери. Оказывается, это непростое место. Во время турецкой осады, когда насельники монастыря отбивались от напирающих турок, именно отсюда вылетел рой пчел и облепил лица тех, кто уже успел сюда подняться по приставным лестницам. Перепуганные и покусанные воины скатились с этой высоты и на приступ больше не поднимались.
Чудотворная византийская икона Успения Божьей Матери пришла на это место сама из разоренной Византии.
Одному местному жителю снился сон: в горе есть пещера, и в ней горит таинственным огоньком маленькая лампадка. Сначала он не обратил внимания на этот сон, но он стал повторяться, и как-то очень настойчиво. Пастух не выдержал и пошел в гору, посмотреть, что же там в действительности происходит. В пещере его ожидала икона. Человек растерялся. Побежал вниз за священником, всполошились люди. Все были потрясены такой находкой. Решено было построить для Иконы церковь внизу, в селении. Церковь построили, но Икона не желала в ней оставаться и каждый раз исчезала из храма и оказывалась в той пещере. Икона уходила в гору. За ней пошли люди. Пришлось рубить ступени в скале. 98 ступеней. Одна из ступенек была сделана из золота, таков был вклад одного из молящихся. И во время турецкого нашествия с ее помощью монахи сумели откупиться от турок — заплатили налоги. А название осталось. Златоступенная.
...Монастырь Превели.
Монастырь Иоанна Богослова, в котором хранится частичка Животворящего Креста Господня. Нам удалось приложиться к святыне. Суровый иеромонах вынес драгоценный ларец, в котором хранится Частица, достал Ее, благословил Ею всех паломников и позволил каждому к Ней приложиться. Вот это было внутреннее потрясение...
И удивительная вода из Святого источника, которая обладает свойством смывать с человека его грехи.
Основатель монастыря — монах Ефрем Превелос. Он принес сюда Крест со Святого Афона. По преданию, Крест не должен покидать это место. Два раза пытались перенести его в другое место, но безуспешно. Первый раз его пытались вывезти генуэзцы, но галера не шла, ветер поворачивал ее вспять, матросы взбунтовались, и пришлось Крест вернуть в монастырь. Во второй раз этого сделать не смогли немцы. Они хотели увезти Крест на самолете, но произошла катастрофа, самолет разбился прямо на взлетной полосе. Ковчежец с Крестом выпал из кабины, и его подобрал местный полицейский. После он с благоговением вернул Крест в монастырь. Больше таких попыток не было. Монастырь Превели состоял из двух монастырей — нижний, Иоанна Предтечи, и верхний, Иоанна Богослова. Нижний немцы сожгли вместе с монахами. Он так и стоит в руинах, как напоминание. А в верхнем монастыре — драгоценная святыня.
Вечереет. Солнце опускается за горы. Скоро оно скроется в водах Эгейского моря. Воздух становится ощутимо прохладнее. Мы возвращаемся.
И это лишь часть того, что можно рассказать о православном Крите.
