Беседа первая
Сегодня мы начинаем с вами цикл огласительных бесед, призванных дать вам хотя бы минимальное представление о том, что вы собираетесь сделать, приняв решение о необходимости креститься, или крестить своих детей, а самое главное, попытаться подвести вас к ответу на вопрос о том, зачем вам собственно это нужно.
Ни для кого из вас не секрет то, что каждый человек, который издалека присматривается к жизни православной Церкви, с достаточной опаской взирает на нас. И одно из главных опасений, которое есть у людей, заключается в том, что православие издалека кажется миром запретов. Все нельзя. Всюду ограничения. Везде каноны, догматы, уставы, требования… И особенно, конечно, людей смущает то, что есть требования, ограничивающие свободу мысли – догматы.
Мы попробуем с вами прикоснуться к этому слову, которое издалека кажется таким холодным, и будем говорить именно о церковных догматах. Мы, конечно, за время наших встреч не успеем поговорить обо всех православных вероучительных определениях, догматах, поэтому мы возьмем с вами главный вероучительный текст – Символ веры, и будем говорить о нем. Этот текст вам знать необходимо, поскольку это «визитная карточка» христианина. Этот текст вы будете сами читать при совершении чинопоследования Таинства Крещения. Его же вы будете произносить на литургии перед Причастием. И он будет следовать за вами неотрывно всю оставшуюся жизнь.
Кстати сказать, православных догматов мало, и слухи о великойдогматизации православия сильно преувеличены. Но при этом необходимо сказать о том, что православие это единственная догматическая религия в мире. Заметьте, я не сказал «самая догматическая», я сказал «единственная». Почему?
В других религиях есть ортопраксия, но нет ортодоксии. То есть существуют своды правил благочестивого поведения. Законы шариата, правила Талмуда для иудеев, восьмеричный путь спасения в буддизме, всевозможные ритуальные законы вед. То есть инструкция к правильной жизни. Поступай вот так, и приобретешь то, что данная религия считает благом.
Но ортодоксия, как система представлений о Боге, таких представлений без принятия которых, ты не можешь считаться членом данного религиозного объединения, существует только в христианстве. Поэтому нельзя быть православным не зная ничего о православии. И тот минимум который вам необходимо знать, для того что бы иметь хоть какое-то право называть себя православным это Символ веры.
Поскольку это догматический текст, здесь важно каждое слово, как и серьезных научных формулировках. Кстати, еще одна новость, к которой вам придется привыкать, это то, что христианство является религией интеллектуалов. Христианство не любит гносеомахов. Гносеомахи это борцы со знанием. Гносеомахия считается ересью в христианстве. И эта ересь обличается у Епифания Кипрского и у Иоанна Дамаскина.
В нашей вере нет ничего бессмысленного. Вы можете не быть христианами, но я умоляю вас не позволяйте ни себе ни другим допущения фраз типа «бессмысленные христианские догматы». Они осмыслены. И если вам формулы 2‑го тома Ландау-Лившица кажутся нагромождением абсурда, не надо делать выводы, что это писали глупые люди.
Вот сейчас мы и попробуем Символ веры разобрать слово за словом, фразу за фразой, чтобы прийти к его пониманию.
Итак, первое слово, с которого начинается Символ веры это слово «Верую». Сразу обращаю ваше внимание на то, что это глагол, стоящий в единственном числе. Я верую, а не мы веруем. Это очень необычно, и это примета одной из тех революций, которые произвело христианство. Дело в том, что мир дохристианский и внехристианский не считал, и не считает по сей день, выбор религии личным делом каждого человека.
Поэтому отбросьте все доводы о том, что мы пришли в православие, потому что это наша культура, и мы родились в этой стране. Это в языческом мире люди заключали завет с богами, и это считалось делом целого народа. В язычестве религия – не частное дело. Богов много, и надо хотя бы одного суметь завлечь к себе в союзники. И если какой-то бог решил покровительствовать этой семье и этому городу, то все население этого дома и этого города должно чтить этого бога.
В Афинах все должны чтить богиню Афину. В Эфессе все должны почитать Артемиду Эфесскую. В книге Деяний апостольских описывается первая пролетарская антихристианская революция. Когда ремесленники с криком «Велика Артемида Эфесская!» кинулись избивать апостолов.
Язычество веротерпимо, но с одним важным ограничением. Язычество разрешает почитать чужих богов, но запрещает обижать собственных. Ты имеешь право участвовать в чужеземных культах, но ты не имеешь права не участвовать в официальном культе твоего народа. И именно за это преследовали и убивали христиан. И об этом надо помнить.
Христиан убивали за неверие в языческих богов. То есть не за нашу веру во Христа, это разрешалось, а за то, что христиане отказывались верить в других богов и почитать их. В этом парадокс гонений на христиан в Римской империи. Христианам выкалывали глаза, требуя широты взглядов.
Так вот, вы сами выбираете свою веру. Это ваш свободный выбор, а не веяние традиций, моды или общественного мнения.
Другая сторона слова «Верую» относится к соотношению между верой и знанием. Мы верим не, потому что у нас не хватает знаний или аргументов. Вера это совершенно определенный способ реакции на знания, которые у тебя есть.
Каждый из нас знает много чего, на что ни как не реагирует. К примеру, я включаю телевизор, при этом меня интересует конкретная тематика – курс евро на бирже. А мне помимо того, что я хочу узнать, дают еще и прогноз погоды в Москве. Мне ни тепло ни холодно, от того, что завтра в Москве ‑3 градуса с юго-восточным ветром. Эта информация меня оставляет совершенно равнодушным, и она ни как не влияет на траекторию моей жизни.
Вера это тот поступок, которым я разрешаю моему знанию повлиять на мою жизнь. Поэтому апостол Павел и говорит «Я знаю в кого уверовал». Для христианина нет несовместимости между верой и знанием.
И еще один комментарий к слову «Верую». Дело в том, что бытие Бога настолько очевидно, что неверие в Него является грехом. Но в тоже время, бытие Бога настолько не очевидно, что вера в Него является подвигом. Вот на этой грани и строится все христианство. Возьмите Туринскую плащаницу или благодатный огонь. Кто хочет – видит в этом чудо, кто хочет – объясняет иначе. Бог не навязывает себя, и оставляет свободу для человеческой реакции.
То, что исповедание нашего мировоззрения начинается со слова «верую» это признак высокой философской культуры. Любой колдун скажет «я знаю». Малообразованный человек скажет «да у нас в деревне все так делают. Только последний глупец может этого не знать». И только христиане верят. Этим словом мы подчеркиваем то, что наше видение и знание Бога может быть совсем не очевидным для других. И эта память о неочевидности наших мировоззрений мешает превратиться христианству в тоталитарную секту. Потому что тоталитаризм в идеологии возникает тогда, когда у людей отнимают право думать иначе.
Христианские знания о Боге это знания откровения. Сам Христос прячет свою божественность. Если бы Христос прошел по земле в сиянии фаворского света, каким он был во время Преображения, ни кто бы не мог Его бичевать и пригвоздить ко Кресту, и не было бы искупительной Жертвы Христа. В этом странствующем плотнике невозможно увидеть Творца вселенной если Он Сам не откроет. Как Он и говорит апостолам «Не вы Меня избрали. Я вас избрал». Первый импульс от Бога. И это серьезный повод для того, что бы не осуждать тех, кто не откликнулся. Об этом надо помнить, и уметь терпеть свободу Бога. Свободу Бога, у Которого Свой Промысл о каждом человеке. И свободу человека, который сам выбирает, каковы будут его отношения с Богом.
Теперь о том, во что православный христианин верит. «Верую во ЕДИНОГО». Это слово, которое объединяет большинство религий мира. Всюду, где рождается религиозно-философская мысль, будь то Древний Египет или Индия или Китай или Греция, всюду люди довольно быстро приходили к выводу о том, что за всем многообразием мировых феноменов есть единая первопричина, единое начало, единое Божество.
Христиане в этом смысле не исключение. Это черта, в которой православие действительно роднится с другими религиями. Но… дальше каждое слово Символа веры будет поступать по инструкции Микеланджело. То есть для того, чтобы сделать статую надо взять глыбу камня и отсекать все лишнее. Также и Символ веры каждым новым словом он будет прокладывать новую границу и все более отчетливо очерчивать православное мировоззрение.
И первая граница уже проходит в следующем слове «Верую во единого БОГА». Именно в Бога, а не в Божество. Это очень четкая граница в мире религий, разделяющая религии пантеистические и теистические. Для пантеизма Бог не есть личность. Там Бог это Закон, субстанция, энергия и т.д. и т.п.
Для христиан очень дорого то, что Бог является личностью. Личность обладает важнейшим свойством самосознания. Поэтому христианин уверен в том, что Бог сознательно творит мир и контролирует каждое Свое проявление в этом мире. Это не индуистский Брахма, который спит и передвигаясь во сне создает миры.
Это не гераклитовский ребенок. Не спешите умиляться этой аналогией. У Гераклита космос подобен ребенку не в смысле чистоты, а в смысле бессознательности. Ребенок построил замок на берегу моря и забыл про него, ил растоптал. Он не задумывается над тем, что в этом замке кто-то живет и кому-то больно.
Как писал Платон, величайший античный мыслитель, люди это выдуманные игрушки Бога. В отличие от этих мировоззрений христианство убеждено в том, что Бог есть Личность, которая с предельной сознательностью, и в конечном итоге, с любовной жертвенностью, созидает этот мир и управляет им.
Следующее слово «Отец». «Верую во единого Бога ОТЦА». Это очень скандальное заявление христианства.Напроситься в дети к Творцу вселенной это очень дерзновенно. И языческие критики христианства христиан за это всегда презирали. НапримерЦельс во II веке сравнивал христиан с лягушками квакающими в болоте, и наивно полагающих, что боги посылают на землю дождь, только для того, чтобы их болото не пересохло. Какие вы дети Единого Абсолюта? Вы что Блаватскую не читали? К Абсолюту молиться нельзя. Мы сего высоты неразличимы. Надо молиться к местным духам. В крайнем случае, к планетарному Логосу, который не более чем сержант в космической иерархии.
А христиане обращаются именно к этому Творцу всей вселенной, и видят в нем Отца. Причем обращаются к нему по всяким пустякам. Помоги картошку выкопать. Что такое огород бабушки в деревне рязанской области в сравнении со вселенскими масштабами?
У христиан именно такие отношения с Богом. Мы как дети президента, к которому министры входят с опаской, открываем дверь в кабинет коленкой, и требуем дать «рупь на мороженое». При этом кто такой Отец? Это то, кто не убивает своего ребенка за первую же разбитую чашку. Отец всегда ищет способа оправдать своего ребенка. Поэтому, как писал Феофан Затворник «Дело Бога миловать и миловать». И даже на Страшном Суде Бог будет искать не то, за что нас осудить, а то, за что нас спасти.
Следующее слово Символа веры ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ (παντοκρατορεσ). Во-первых, это полемика с теми, кто предполагает то, что Бог это мое «высшее Я», что Бог это «моя совесть». А христиане говорят – нет. Бог это гораздо больше чем твоя совесть. Это Вседержитель. Это не просто нравственный закон. Это Тот, Кто всем миром управляет.
Человек, который думает, что Бог у него в душе, обрекает себя на безнадежный монолог. Это вечное самоудовлетворение. Он вечно останется наедине со своею распадающейся душей. Он ни когда не встретит Другого. Это скучный безтворческий путь. С этим наш Символ веры не соглашается в первых же словах.
Простейший пример, когда мы отказываем своему ребенку в шестой шоколадке. В глазах ребенка мы – форменные фашисты. Но родитель же не зла желает ребенку, а блага, хотя какую-то его иллюзию, хотелочку разрушает. Так же и Бог не все наши прихоти исполняет. И зачастую разрушает наши мечты, но только для того, чтобы мы могли расти.
Еще один аспект этого слова. Если я действительно верю в Бога, как Вседержителя, плевать мне на сатану. Христианское отношение к колдовству, сглазам, порчам должно быть абсолютно наплевательским, в самом прямом смысле этого слова.
Чин крещения начинается с того, что надо повернуться на Запад, и священник вам говорит «дунь и плюнь на сатану». Это говорит о том, что оставь надежду, всяк сюда входящий. С сатаной ваши отношения испорчены навсегда. Будьте уверены, он вам этого не простит никогда.
Аналог того, что происходит в чине крещения мы можем найти в нашем советском коммунальном прошлом. Многие в нашей стране имеют опыт жития в коммунальных квартирах. Всех детей, живущих там, конечно же учат уважать всех взрослых, а особенно соседей. Все должно быть по-доброму, по-хорошему. Но у таких детей бывают праздники непослушания. Они происходят тогда, когда родители собачатся с соседями.
Происходит это примерно так. Ребенок занимает исходную позицию за юбкой мамы, и выглядывая в нужный момент бросает: — Тетя Маша, ты – дура. После этого малыш тут же прячется за маму. Точно также и мы. Плюнули на сатану, и тут же прячемся за юбку Матери – Церкви. Тут же поворачиваемся к сатане спиной и говорим: — Сочетаюсь Тебе, Христе!
Нам важно, прежде всего, искать Христа, а не признаков нехорошего присутствия вокруг нас. Мы становимся детьми Бога. И если мы помним о нашем Родителе, то, как писал Корней Чуковский «Какая же мать, согласится отдать… чтобы ужасное чучело бедную крошку замучило». Сатана немощен, и ни чего он сделать не сможет.
Еще, когда мы говорим о Боге Вседержителе, для нас это важно, что бы уметь переносить скорбь, боль и утрату. Одна из важнейших задач, стоящая перед религиозным человеком, это научиться сохранять в себе человечность, проходя через боль. По-человечески реагировать на боль.
В индуизме и буддизме человеку надо понять то, что его сегодняшняя боль пришла к нему из прошлых жизней. В православии есть похожая схема объяснения, только не в рамках многих жизней, а одной. Мы тоже успеваем сделать что-то нехорошее. Православие знает, что наши прошлые деяния могут к нам возвращаться, но для этого не надо залезать во времена динозавров.
Но кроме этого в православие есть и другое объяснение того, почему неудачи и боль могут к нам приходить. Не из нашего прошлого, а из нашего будущего.Иногда Господь выдергивает у нас дорогу из под ног, потому что Он знает, что эта дорога ведет нас в пропасть. А иногда Господь прикасается к нам болью, не для того, что бы предотвратить что-то в нашей жизни, а для того, чтобы сделать нас способными к лучшему будущему.Тут можно вспомнить слова Булата Окуджавы «А душа, уж это точно, коль она обожжена, справедливей, милосердней и праведней она».
Вы можете это увидеть даже на уровне межгосударственном. Сегодня только постсоветские страны переживают религиозное возрождение. Только после ужасных попыток строительства коммунизма, как это ни странно, люди могут тянуться к религии. Только у нас есть религиозный рост. В Европе храмы закрываются, а то и передаются под кафе и ночные клубы.
Следующее слово в Символе веры «творец». Верую во единого Бога Отца Вседержителя ТВОРЦА… По-гречески это слово звучит удивительно «ποετυσ» — поэт. Поэт сочиняет стихи. Так вот наш господь занимается темже самым. Я ни чего не придумываю, это слова из чинопоследования Великого освящения воды. «Ты (Господи) от четырех стихий тварь сочинивый».
Русское слово «стих» происходит от слова «стихия». Но слово «стихия» имеет совершенно разную наполняемость в греческом и русском языках. Для русского слуха «стихия» означает нечто разрушительное. То есть то, что даже Министру МЧС не подчиняется.Для грека же наоборот «стихия» от глагола «στοιχευ» (стойхэу) означающего «идти стройными рядами».
Важнейший вклад древних греков в воинское искусство это фаланга. До греков знали только построение пред боем, а входе боя, каждый дрался сам за себя. И только греки, создав фалангу смогли сохранить боевой строй в ходе сражения. Это и стало обозначаться словом «στοιχευ».
Стихи это тоже ритмизованная, упорядоченная речь. И для античного сознания творец-демиург из четырех стихий плетет сложную ткань космоса. Сочиняет мир. Славянское слово «сочинять» тоже калька с греческого «διοτάξις» (диотаксис). СО ЧИНЯТЬ то есть все расставлять по чину, по местам. Этим и занимается Господь.
Что для нас здесь важно? То что мир действительно сотворен, а не порожден. Далее по тексту Символа веры вы увидите то, что это антонимы «рожденна, не сотворенна». Для той же античной мысли мир это единородный сын Бога. Для нас — нет. Христос – Единородный Сын Бога, а не космос.
Это означает то, что отношение между миром и Богом такие же, как между поэтом и его стихотворением, автором и его книгой. Прочитав книгу можно составить представление об авторе. Но эта книга не сам автор. Если вы оторвете страницу у книги, это не означает, что вы причинили телесное повреждение автору. Автор не живет в книге.
Если вы встречает в речи, в книге, в статье выражения «Бог, то есть космос», «Природа, то есть Бог» — это язычество, это не христианство. Бог ‑творец мира. О мире можно до некоторой степени составлять мнение о Боге, как по книге об авторе. Но христианство ни когда не отождествляло мир и Бога. В этом мы напрочь расходимся не только, как я уже говорил с пантеистическими концепциями Индии и Китая, но даже с другими языческими системами.
Именно благодаря этому тезису появилось то, что мы называем современной наукой. Христианство сказало то, что мир это не священное божество. И, значит, его можно изучать. И даже проводить над ним эксперименты.
Бог создал наш мир, дал ему законы, но Сам остался вне этих законов. И даже когда «Слово стало плотью», это было не следствием космических законов, а свободного решения Творца. Для нас это означает очень много. Раз Бог есть Творец, значит есть Тот, Кто выше всех мировых законов. И Он может повернуть судьбы всей вселенной, ради блага одной души. Горы может сдвинуть, метагалактики остановить. Есть надежа на чудо.
Далее «…Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым». Для языческого мира за каждым отдельным событием, феноменом стоял отдельный божок. В Древнем Риме был отдельный бог, отвечавший за работу верхней дверной петли, и другой, отвечавший за работу нижней дверной петли.Для христиан, у которых есть Единый Бог, нет необходимости копаться в этих мелочах, кому, по какому поводу молиться. Кстати, и любому святому можно молиться по любому поводу. Потому что Господь дал всем им благодать ходатайствовать о нас перед Ним по любому поводу.
Он Творец всей вселенной. Тот, Кто создал законы математики, Он же создал тараканов. Тот, Кто создал мою совесть, Он же создал мои сопли. Единый Творец. И это тоже очень много значит.
Если вы вспомните, основным конкурентом христианской апостольской проповеди в первые века были гностики. Гностики это люди, проповедовавшие учение похожее на современные учения NewAge, Рерихов, оккультизма и т.д. В гностических текстах, дошедших до нас, содержатся такие напоминания, которые человек должен был речитативом повторять. Такой-то демон создал мою левую ноздрю. Такой-то демон, какой-нибудь Аброкакс, создал мою правую ноздрю. Такой-то демон создал мое правое ухо, такой-то левое ухо. В именах этих демонах множество неблагозвучных сирийских, латинских, египетских, греческих корней и фонем. Зачем? Это имело прежде всего психологический смысл. Этим говорилось: — Смотри, даже имена этих демонов настолько ужасны, тем более гнушайся того, что они создали, то есть твоего тела.
Даже гений греческого языка подталкивал в эту сторону. По-гречески тело – soma, тюрьма, могила – sema. Соответственно soma есть sema. Это так понятно! Этот тезис был главным в орфических, затем в пифагорейских мистериях, затем у платоников.Твоя душа это частичка божества, которая попала в плен к злым демонам – творцам материального мира. И нужна была целая революция христианства, выраженная словами ап. Павла «Разве вы не знаете, что тела ваши это храмы Духа, живущего в вас». Христианство добрым взглядом посмотрело на материальность человека. Материальный мир это тоже от Бога.
Следующий член Символа веры говорит о том, Кем для христиан является Тот, во круг Кого, собственно и строится все христианство, т.е. Иисус Христос. Христианин верует «во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша».
Здесь мы с вами сталкиваемся с фундаментом христианского богословия, не заложив который со всею основательностью и соблюдением всех технологий, мы рискуем так и остаться вне христианства. Хотя можем всю жизнь читать Священное Писание, ходить на службы, Причащаться, подавать записки, отмечать церковные праздники, но так и не станем христианами. Да, надо постоянно помнить о том, что даже ежедневное посещение курятника, еще ни кого не сделало курицей.
Таким фундаментом христианского мировоззрения является догмат о Троице. Христианин исповедует то, что Бог един по Существу, но Троичен в Лицах, Отец, Сын и Святой Дух, Троица Единосущная и нераздельная.
Скажу только, что объяснить это с точностью математической формулы не возможно, по той причине, что у Бога нет аналогов в нашем тварном мире. Нам не с чем сравнивать. И православное богословие здесь идет по пути подбора не наиболее подходящих слов, а наименее неподходящих.
Можно это сравнить с ситуацией, когда житель крайнего Севера просит кавказца объяснить ему, что такое ананас. Ответ следующий: — Черемша знаешь? Вот совершенно на нее не похож…
Прежде всего, все это описание Второй Личности Пресвятой Троицы говорит нам о том, что Христос это тот же Бог, тот же Творец вселенной, тот же Единый первоисток всего нашего мироздания, что и Отец. Слово «единый» в Символе веры употребляется по отношению и к Отцу и к Сыну. «Верую во единого Бога Отца», «И во единого Господа Иисуса Христа».
От того, Кого мы увидим во Христе, зависит все наше дальнейшие понимание христианства. Все ереси, то есть неверные понимания христианства возникали именно вокруг этого вопроса: Кто такой Христос?
То, что Он есть Единородный Сын, рожденный от Отца прежде всех век, то есть до начала существования времени, а не сотворенный, Свет от Света, Бог истинный от Бога истинного, единосущен Отцу и Имже вся быша, означает то, что Он и есть тот самый Бог, о котором мы говорили, разбирая первый член Символа веры.
Сын тоже самое, что и Отец, Дух тоже самое, что и Сын, Отец тоже самое что и Дух. Это единый Бог существующий одновременно в Трех Личностях. Но это и не три разных бога… Как это может быть? Вспоминаем пример с черемшой и ананасом… У нас нет слов, адекватно отражающих даже процессы в нашем материальном мире. Что уж говорить о Божественном бытии.
Но этим христианство еще больше отгораживается от других религиозных мировоззрений, которые признают даже историческое существование Христа.
Особенно это актуально в наше время, когда множество проповедников оккультно-языческих мировоззрений на всех углах и с телеэкранов позиционируют себя как христиан. Они говорят: — Мы признаем Христа. Христос это великий учитель. Нет, это конечно не Творец вселенной, но это очень высокое духовное (ангельское) существо, залетевшее к нам дать пару дельных советов.
Или мусульманская концепция, повторяющаяся очень часто и в языческих культах. Христос – великий пророк. Через него всевышний дал нам множество наставлений о том, как мы должны жить.
Христианство говорит – нет. Этот странствующий плотник и есть Единый Вседержитель и Творец нашей вселенной. Это не человек, на которого снизошло внеземное инопланетное излучение, называемое христианами благодатью, и открыло ему дополнительнуючакру. Это не колдун обучавшийся в Шамбале или в египетских пирамидах. Это не высший ангел, созданный Богом, для того, чтобы было проще общаться с людьми. И это не одна из масок, под которыми в разные времена Бог являл себя миру. Это и есть тот самый Единый Бог.
Беседа вторая
Мы продолжаем цикл огласительных бесед, основная цель которых, не сделать из вас профессоров богословия, а в том, что бы вы осознанно подошли к Таинству крещения. Еще раз напоминаю вам о том, что невозможно быть христианином, имея неверные представления о Христе и христианстве.
На прошлом занятии мы начали разбирать один из главных вероучительных текстов христианства – Символ веры, и коснулись как раз понимания того, кем же для Христиан является Христос. Напоминаю, что если вы воспринимаете Христа, как великого человека, учителя, пророка, экстрасенса, инопланетянина, ангельское существо, посланное высшим разумом, чтобы дать людям пару ценных советов, или аватару Абсолюта, то вы – не христиане. Для христиан Христос это тот же Творец всей вселенной, о котором говорится в первом члене Символа веры.
И так, следующая фраза Символа веры говорит о том, что христианин верует во Христа «… нас ради человек и нашего ради спасения сшедшего с небес». Сразу хочется обратить ваше внимание на местонахождение этих «небес». Все помним замечательный тезис советской атеистической пропаганды «Гагарин в космос летал – Бога не встретил».
Так вот библейские «небеса», это слово имеющие отнюдь не одно значение. И небесами, как в христианстве, так и в других религиозных мировоззрениях, опирающихся на тексты Библии, называются и местопребывание (если такое слово вообще употребимо) Бога, то есть «царство небесное», и земная атмосфера, и, как это ни странно местопребывание падших ангелов. Сатана называется «князь власти воздушной», а его слуги «духи злобы поднебесной». Окончательно все запутывает высказывание самого Христа, говорящего что «царствие Божие внутрь вас есть».
Что имеется ввиду? Естественно мы не можем применять к Богу, который является творцом и пространства и времени, наши пространственно-временные категории. Он выше этого. Он вне пространства, вне времени. Он творец и того и другого. Поэтому задавать вопросы «Что может быть больше Бога?» или «Что было раньше Бога?» аналогичны вопросу «Что тяжелее синее или зеленое?».
По замечательному объяснению Григория Богослова «Бог отстоит от всего не местом, а природой». Бог сходит с небес, то есть Он выходит из своей трансцендентности, из своей запредельности и недоступности, приходит в наш материальный мир, и подчиняет Себя его законам.
Из этого понимания «небес» следует замечательный вывод. Мы не сможем найти и указать конкретное местоположение царства Божия в нашем мире. Да и сам Христос говорит об этом «Не придет царство Божие приметным образом, и не скажут здесь оно или там». Христианские «небеса» это ни «где?» это «как?» Это способ иного бытия. Бытия с Богом. Поэтому и способ их достижения в изменении собственной жизни.
Если мы следуем за Христом, и преображаемся подобно Ему, то соединяемся с Ним и входим в Божественное бытие. Тогда наш мир становится над нами не властен, и тогда возможно чудо. Если же мы изменяемся так, что удаляемся от Бога, тогда все законы физиологии, марксизма и менеджмента на нас работают со 100% гарантией. «Небеса» это ни «где?», это «как?».
Итак, Бог приходит в наш мир, не просто так, а именно «нас ради человек, и нашего ради спасения». От чего пришел спасать нас Христос? И вообще кого необходимо спасать? Того, кому просто помощи уже мало, того, кто погибает. То есть христианство расценивает любого человека, даже тех, кого христиане сами называют святыми, именно как находящихся в состоянии гибели. Отсюда очень неприятный вывод: если я не считаю, что опустился до такого состояния, что мне даже помочь нельзя, меня спасать надо, то Христос мне не нужен. И, следовательно, становится христианином мне тоже не надо. Я ведь, в общем-то, человек хороший. Моего соседа, мою тещу, понятно – спасать необходимо, а у меня все в порядке…
Больной, до тех пор, пока не согласится с тем, что он болен, лечиться не будет. Пока я сам не пойму, что гибну, я ни кому не позволю даже говорить о том, что меня необходимо спасать. Если я не гибну, зачем мне Спаситель?..
То, что мы все живем в каком-то неправильном состоянии, признают все религиозные мировоззрения. Все говорят о том, что человеку необходимо уйти от того, что именуется «злом», или в христианской традиции «грехом». Что же такое «грех», от которого и пришел нас спасать Христос?
Здесь тоже не все так просто. Дело в том, что слово «грех» в христианстве тоже многозначно, и в христианском богословии существует как минимум три омонима этого слова с совершенно разным наполнением.
Первый из них, всем вам достаточно хорошо знаком, это грех ЛИЧНЫЙ. То есть то, что совершает ежедневно каждый человек, нарушая голос своей совести и букву закона (как человеческого, так и Божеского). То есть те деяния, которые мы совершаем совершенно осознанно, и за которые мы можем быть подвергнуты нравственному осуждению, и за которые мы несем полную ответственность.
Второй – РОДОВОЙ грех. Это понятие достаточно новое, как оказалось, но оно имеет очень большое значение и для понимания вопроса спасения, и для оценки нашей жизни в целом. Родовой грех это не тот грех, за который мы несем ответственность. Это не грех, в котором человек повинен. Нет. Это та болезнь, нравственного порядка, которая приобретается человеком, или лучше сказать, с которой рождается человек, но источником которой, является не он сам, а его предки, его родители. Что же конкретно является источником этой болезни? Как правило, а может это только так и есть, являются какие-то серьезные нравственные преступления.
Оказывается, что тяжелые грехи, которые в христианстве называются «смертными», производят очень сильные действия на душу и тело человека. Смертный грех, производя очень сильное действие на совесть человека и душу, (вспомните переживание Раскольникова у Достоевского) налагают печать на все существо человека, в том числе, на его наследственность.
Таким образом, мы получаем страшную картину. Преступление родоначальника, оказывается, наносит такую рану, которая передается в течение нескольких поколений. Можно полагать то, что когда Библия говорит о том, что грех отца сказывается до третьего-четвертого рода, что особенно сильное действие этой раны, которую производит человек своим преступлением и которое передается из поколения в поколение, происходит вот в этом промежутке. В этом отрезке оно особенно ощущается. Как рана у нас не заживает в течение какого-то времени, так и здесь, особенно сильно сказывается это действие.
О том, что это не есть богословская абстракция, каждый может убедиться. Мы на многих детях замечаем ярко выраженные страсти. Он еще ни чего не знает и не понимает, этот ребенок, а у него уже это выпячивает. Он за это не несет ответственности. Родовой грех, хотя мы и именуем грехом, на самом деле, это болезнь. Это не личный акт человека, а болезнь наследуемая им.
Но эта болезнь не вечная. Она может быть излечена правильной жизнью. Если в течении этого времени, найдется человек, который будет бороться с этой болезнью, то прекращается действие этой болезни и она уже не передается по наследству.
Отсюда следует то, о чем нужно знать всем людям и о чем надо буквально проповедовать. Родители бойтесь греха! Если вы действительно любите своих детей. Не думайте о том, что ваша жизнь ни как не сказывается на ваших детях и не имеет к ним ни какого отношения. Не думайте и не мечтайте. Все ваши грех отпечатываются на ваших детях. Поэтому когда сейчас сплошь и рядом задают вопрос о том, что же нам делать с нашими детьми, ответ приходится всегда давать однозначный – подумайте сначала о том, что делать с отцами и матерями, т. е. с самими собой. Тогда узнаете и то, что делать с детьми.
И наконец, третий вид греха, для обозначения, которого в богословии утвердился термин ПЕРВОРОДНЫЙ грех. Термин этот придумал блаженный Августин peccatumoriginale. И ввел он его в V веке, потому что не очень хорошо знал греческий язык, и не до конца понял то, о чем писали греческие отцы. Именно благодаря колоссальному влиянию Августина на все западное богословие, этот термин стал ассоциироваться у большинства с половыми взаимоотношениями. Оговорюсь сразу, что ни чего подобного в этот термин православное богословие не вкладывает.
Забудьте также о том, что первородный грех состоял в том, что Ева в эдемском саду съела яблоко. Если вы это будите утверждать, тогда я вас прошу назвать сорт. Антоновка это была или Белый налив?..
Этот вопрос для нас имеет особенно большое значение, поскольку он напрямую связан с пониманием того, что совершил Христос. Неверное понимание вопроса, приведет нас к неверному пониманию дела Христова.
Что такое первородный грех? Первородный же грех есть то следствие, которое проистекло из личного греха первых людей. Их грех имел совершенно особое значение по сравнению со всеми нашими грехами. Почему? Потому что здесь впервые в истории произошло рассечение связи с Богом. В результате разрушения этой связи и возникло то, что в богословии именуется первородным грехом.
Человек отошел от источника Жизни, от Того, кто держит наше существование на границе небытия. Человек задыхается без Бога, распадается. Мы стали смертными. Отныне нет бессмертия. Каждый человек с момента своего зачатия все более входит в пространство смерти.
При этом произошло повреждение человеческой природы, как таковой. Искажение свойств. Наши изначально добрые по своей природе свойства оказались глубоко искаженными. Гнев на зло превратился в гнев на человека. Зависть, как чувство стремления к святыне, превратилось в злое чувство по отношению к тому, у кого лучше, чем у меня.
Вот это изначальная оторванность нас от Того, Кто является источником жизни и всякого блага, привело человека и человечество к тому состоянию, о котором мы все охаем и ахаем, и думаем о том, как бы сделать так, что бы всем нам жилось хорошо. И все смотрим друг на друга, забывая посмотреть на себя.
И так, первородный грех не является грехом, в котором виновен каждый человек. Ни кто в нем не виновен, кроме Адама и Евы, разумеется. Но это не очень утешительно. От того что я родился горбатым и слепым, и я не виновен в этом, я не очень обрадуюсь, я все-таки предпочел бы быть зрячим. И то, что мы находимся в том состоянии, когда ум мне говорит одно, а сердце меня влечет к совершенно противоположному, а тело вообще не хочет считаться ни с умом, ни с сердцем, то от этого радости ни какой нет. Я весь раздроблен. И отсюда начинается хаос моей жизни, личной, семейной, общественной, государственной, какой хотите.
Вот что такое первородный грех. Это повреждение природы. Заболели мы. Чем? Смертью. И именно от этого, от нашей смертности пришел нас спасать Христос. Бессмертный Бог подвергся смерти, для того, чтобы дать возможность каждому человеку приобщиться к бессмертию.
Если есть вечная жизнь, тогда – да, возможно и счастье. А если вы мне сейчас дадите подержать кусок золота, или бриллиантов мешок. Подержал – хватит, до свидания. Все что мы имеем это мыльный пузырь, который мы пока живем изо всех сил раздуваем, как бы приобрести одно, другое, третье. И он во мгновение ока лопается от прикосновения смерти. Вот безумие язычества, безумие не христианского сознания. Пузырь мыльный раздуваем. Неужели не видим того, что он лопается каждый день у всех? Видим? Видим. Что же тогда делаешь? После этого может ли кто-нибудь возражать против того, что наш ум поврежден? Трудно, по-моему…
«…И воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася». Человек ушел от Бога в смерть. И реакция Бога действительно соответствует реакции любящего Отца. – Ну что ж, значит, Я пойду за ним. Бог становится человеком. Не переставая быть Тем, Кем Он был, Он становится Тем, Кем не был. Беспредельный становится ограниченным. Источник жизни становится смертным.
Именно смертным, я не оговорился. Задача пришествия Христа не в том, чтобы наставить человечество на путь истинный. Цель боговоплощения исправить нашу смертную природу. И для этого этой смертной природой необходимо обладать. О полноте человечества во Христе замечательно говорил Григорий Богослов «Невоспринятое не уврачевано».
Необходимо было принять на себя все падшее человечество, что чрез Себя и в Себе через Страдания и Смерть восстановить его. Этот факт явился, пожалуй, самым революционным в истории всей религиозной мысли. Потому что в дохристианской мысли Бог не может соприкасаться с миром материи, иначе Он сам станет смертным, а значит, перестанет быть Богом. Это великое откровение христианства, которое апостол Павел называет безумием для античного мира, открыло человечеству, что Бог не гнушается миром материи, а значит и материя может быть священна.
Это еще один аспект, вокруг которого всю историю христианства, появляются неверные его трактовки, то есть ереси. Христос это не только 100%-й Бог, со всеми вытекающими отсюда последствиями, Он также и 100%-й человек. Он родился, рос и умер также, как мы с вами. Он во всем подобен нам, кроме того, что личных и родовых грехов у Него нет.
И если вы утверждаете то, Христос пришел на землю только кажущимся для нас образом, что Тело Его было каким-то особенным, не таким, как наши, то вы – не христиане. Символ веры это подчеркивает, говоря о том, что Он не просто «воплотился», но и «вочеловечился», то есть стал человеком, во всех смыслах, во всем подобным нам.
«Распятого же за ны при Понтийстем Пилате». Во-первых, опять же напоминание о том, что Бог пришел и умер именно за нас. А во-вторых, почему христиане так любят поминать Пилата? Это тоже очень показательный момент.
Даже не отношение Пилата ко Христу здесь имеет главное значение. Ни бичевание Христа, и не подписанный им в итоге приговор, и ни его умывание рук. Здесь продолжается полемика с теми, кто отрицает реальное воплощение Христа. С теми, кто считает боговоплощение очередным религиозным мифом.
Советские антирелигиозные агитаторы именно на это указывали. Посмотрите на языческие религии древности. Там боги столько раз воплощались, умирали и воскресали, что уж тут христианство точно нового ни чего не придумало. Пасха у нас когда? Весной. Следовательно, воскресший Христос это еще один символ ежегодно обновляющейся природы. Все ученые религиоведы и антропологи видели в умирающих и воскресающих божествах именно художественное выражение процессов, ежегодно повторяющихся в природе.
Но тут Символ веры вставляет одно очень серьезное отличие. Какой ответ мы получим на вопрос о том, а когда конкретно жили эти дохристианские боги? Да никогда. Это же мифы!
Христианство говорит о факте. Дает конкретный исторический ориентир. Что в конкретном государстве, при конкретном человеке, занимавшем конкретную должность, в конкретной местности и в конкретное время произошли события, которые являются основанием данного мировоззрения. Это уже не миф, не сказка, не художественный образ. Это исторический факт.
«И страдавша, и погребена, и воскресшего в третий день по писаниям». Опять подчеркивая то, что Христос – действительно человек, то, что у Него действительно было чем страдать, было что погребать, Символ веры нам говорит о центральной мысли христианского мировоззрения – Воскресении Христовом. Апостол Павел прямо говорит «…если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша».
Главное событие в жизни каждого христианина произошло 2 000 лет назад – ХристосВоскрес! И значит, на этой земле можно жить, и можно умирать, потому что не страшно. Христос восстанавливает человеческую природу. В себе самом выводит ее из состояния смерти, и своим Воскресением свидетельствует об этом.
Это центральное место проповеди христианства. Если вы возьмете книгу Деяний апостольских и апостольские послания, где излагаются первые проповеди христиан, то вы с удивлением обнаружите, что апостолы не рассказывают о жизни Христа, и ничего не говорят о Его учении. Нет там фраз начинающихся со слов «Как учил великий Заратустра…». Апостолы несут миру весть о том, что есть возможность победить смерть. Их основная мысль: Он был во плоти, умер и воскрес, и в этом наша надежда.
То, что это произошло «по писаниям» означает, что вся история человечества – не абсурд, не хаос. Бог многократно говорит через пророков о том, что человечеству уготована лучшая доля. Здесь подчеркивается то, человек, уйдя от Бога, не был им забыт и оставлен. Бог Ветхого Завета и Христос – один и тот же. Он всю дохристианскую историю человечества искал и подготавливал возможность даровать людям бессмертие.
«И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца». Этот эпизод отражен в церковной жизни праздником Вознесения Господня. О месте нахождения «небес» мы уже с вами говорили. Здесь интересно другое место определение «одесную Отца». Необходимо помнить то, что христианство возникло и развивалось в культуре восточного Средиземноморья. Кто такой Отец? Это Царь всего мироздания. Кто такой сидящий «одесную», то есть по правую руку от царя?
Если перевести на современный государственный язык, то это премьер-министр, руководитель исполнительной власти. Царь возглавляет, а сидящий по правую руку от него всем управляет. Как Иосиф в Египте был «второй фараон». Этим самым показывается место, к которому призван каждый человек.
Христос не развоплощался. Он вознесся с той же человеческой природой, которую воспринял в боговоплощении и воскресил. И место каждого из нас, как носителя той же человеческой природы – там, «одесную Отца». Найдите, какое религиозное учение так высоко говорит о предназначении человека!
«И паки грядущего со славою судити живых и мертвых, Его же Царствию не будет конца». Вера во Второе Пришествие Христово – одно из оснований христианского учения в целом. Всякая попытка вычеркнуть или свести к минимуму этот догмат, искажает христианство.
Во-первых, Христос придет «со славою». То есть совершится то, что многие от Него требовали во время Его земной жизни. Он не будет прятать свою божественность, и ни кто уже не сможет усомниться в том, Кто же перед ним.
Во-вторых, Он придет не для того, чтобы жертвуя собой, даровать нам еще что-то, а для того чтобы судить. Судить и живых и мертвых. Этим перечеркивается всякая возможность безнаказанности за нравственные преступления.
«Его же Царствию не будет конца». Этим самым отметаются все мировоззрения, говорящие о цикличности нашего мироздания, или реинкарнациях. Не будет «золотого века», который опять сменится Кали-Югой. Апостол Павел в послании к Евреям однозначно говорит: «Человекам положено однажды умереть, а потом Суд».
Но в этом царстве Бога, которому не будет конца, будет не только Бог. Там будет место и для тех, кто захочет быть с ним, и своею жизнью подготовил себя к этому.
«И в Духа Святого Господа животворящего, иже от Отца исходящего, иже со Отцем и Сыном споклоняема и сславима, глаголавшего пророки». В данном месте говорится о Третей Ипостаси Бога – Святом Духе. Еще раз напоминаю, что досконально объяснить то, каким образом в единой Божественной Природе одновременно существуют Три Личности мы не можем.
Кстати именно это, подтверждает не земное, а богооткровенное происхождение Христианства. Человеческая мысль всегда работает в рамках тех образов, которые есть в нашем материальном мире. Поэтому все божества всех религий вне христианства так понятны.
Когда христианин говорит Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух, спрашивают, так у вас три бога? Он отвечает – Нет, один. Так вы обращаетесь к Единому Богу? – Да. А почему говорите о трех разных? Потому что эти Три – Один.
Как объяснить? У нас ведь нет вещей, с которыми можно было бы сравнить, и через известные нам свойства описать. Это равносильно тому, что вы слепорожденному будете пытаться объяснить что такое синий цвет.
Бог есть дух. Отец – дух? Да. Святой Дух тоже дух? Да. Чем отличаются?.. Христианство говорит, что Отец – нерожден, Сын – рождается от Отца, Святой Дух – исходит от Отца. Так что это такое? Чем нерожденность отличается от исхождения. Отвечаем – ничем.
Это имена, а не характеристики. Отличия Отца, Сына и Духа не имеют ни какого отношения к нашему тварному миру. Это только имена, с помощью которых мы различаем эти три реалии. Ну а что это на самом деле?.. Простите, но мы не всегда можем найти слова, которые адекватно передают реалии нашего мира. Что ж тут требовать объективного и адекватного выражения того мира…
Но это непонятное и непостижимое нашим разумом откровение, говорит об очень важной вещи. Это говорит о том, что Бог не есть нечто самозамкнутное в Себе, и творящее что ему в голову взбредет. Это единое существование Трех Лиц, внутренняя жизнь, или само существо взаимоотношений есть Любовь.
Бог не творит мир, для того чтобы отразившись в нем, познать Себя. Отношения диалога «Я», «Мы», «Ты» есть уже в Нем Самом. И из этого следует фундаментальная идея христианства. Если Бог творит мир именно по любви, то, следовательно, каждое из Его действий по отношению к миру есть не произвол, а выражение любви.
При этом если Бог не имеет нужды ни в чем, в том числе и в собеседнике, тогда мы Богу не нужны. Мы – желанны.
Теперь что такое «глаголавшего пророки», то есть, в переводе с церковнославянского: «Дух Святой… Который говорил через пророков». В обычном употреблении слово «пророчество» у нас стало равнозначно слову «предсказание». Пророк — это в нашем сознании тот, кто предсказывает будущее, аналог «ясновидящего». Хотя предсказание будущего, вне всякого сомнения, входит в религиозное, христианское восприятие и понимание пророчества, оно, во-первых, не исчерпывает собою этого понимания, и, во-вторых, не является в нём главным.
Добрая половина Ветхого Завета состоит из писаний пророков, но они совсем не сводятся к предсказанию будущего. Суть пророчества — в даре возвещения людям воли Божьей, скрытой от человеческого взора в событиях человеческой жизни и истории, но открывающейся взору пророка.
Именно пророки составляли те Писания, «по которым» воскрес Христос. Сам Христос неоднократно указывает «исследуйте Писания, они говорят обо Мне». Пророки пытались донести до людей те истины божественного мира, которые открывались им, но которые столь трудно выразимы на нашем человеческом языке.
Священное Писание это неотъемлемая часть жизни любого христианина. Оно может дать нам знания о Боге, о нас, и о том, что мы должны делать, для того, чтобы быть с Богом. Но оно далеко не всегда понятно. При этом неопытному взгляду трудно определить, где в нем исторический рассказ, где художественный образ, где поучение для конкретного случая, где предположение священного автора, а где непреложное Божественное откровение.
Но даже если я стану великим экзегетом, то есть толкователем Священного Писания, я не найду в нем самого нужного для меня. А именно, что я, Иван Иванович Иванов должен сделать сегодня такого-то числа такого-то месяца такого-то года. А это значит то, что Библия для меня это книга на каждый день. И каждый день мое сознание будет по-новому преломлять через нее, окружающую меня действительность.
Это выглядит странно, но порой для людей действительно становится откровением, когда через десятки лет после крещения, считая себя людьми вполне церковными, соблюдающие посты, и отслеживающие праздники, они осознают, что слова «любите врагов ваших» относятся, в первую очередь, не к повстанцам в Конго, а к теще.
Беседа третья
Сегодня у нас с вами третья из цикла огласительных бесед, в ходе которых мы пытаемся уяснить для себя то, что же такое христианство. Что значит быть христианином. Что получим мы, приступая к Таинству Крещения, или что смогут получить дети, которых мы к нему приводим. А самое главное, с чем мы соглашаемся и под чем подписываемся этим действием, и что собственно требуется от нас.
Напоминаю, что все эти вопросы мы пытаемся прояснить, разбирая основной догматический текст христианства – Символ веры. И сегодня мы будем говорить о той его части, в которой содержится понимание Церкви и всего того, что с ней связано.
Христианин верует «Во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь». К слову сказать, слово «Церковь» это винительный падеж церковно-славянского слова «Цркы». Два слова перешло в современный русский из церковно-славянского в винительном падеже это «церковь» и «любовь». В именительном падеже церковно-славянского «цркы» и «любы». Понятно то, что отсюда же болгарская и сербская «црква», немецкая «Kirche», английская «Сhurch». Все эти слова восходят к греческому слову сочетанию «κιριεοικοσ», обозначающему дословно «дом господень». Причем слово «дом» в греческом имело также смысл «семья», «родня». Например, «уверовал сам и весь дом его» (Иоан.4:53).
На прошлой беседе мы говорили о том, что благодаря Смерти, Воскресению и Вознесению Христовым, человечество как таковое достигло состояния Бого-человечества. А как же этого состояния достигает каждый конкретный человек? Какой инструмент, и какие средства дал нам Бог для достижения этого состояния? Вот Церковь, как раз таким инструментом и является. Но для того чтобы воспользоваться этим инструментом, необходимо понимание того, что ты держишь в руках. Всем известно, что техника в руках дикаря – кусок металла.
Что же такое Церковь? История и настоящее состояние христианства свидетельствуют о двух, совершенно различных пониманиях Церкви. Одно из этих определений нам очень хорошо известно. Согласно ему, Церковь — есть общество людей, объединенных единством веры, организации, т. е. правления, священноначалия, единством принимаемых таинств, дисциплины церковной жизни, канонов. Это общество людей. Единомышленных людей.
Сейчас существует сколько угодно союзов или обществ, в которых мы можем найти все эти элементы. С другим, правда, содержанием, но элементы будут те же. Неужели Церковь отличается от всех других обществ только содержанием этих элементов? Действительно ли это только общество людей?
Апостол Павел, говоря о том, что Церковь есть Тело Христово, сказал то, что она уже есть. Она не возникает в результате собрания людей, это не есть функция, результат собрания людей. Это Тело уже есть, и в него можно только войти. Не создать путем объединения в полном единогласии, а только войти каждый может, в качестве члена в это Тело.
То есть это понимание Церкви, как общества людей, объединенных тем-то и тем-то, оно носит внешний характер. Но все прекрасно знают то, что большей частью именно так и определяется Церковь…
Кто в такой Церкви самый значимый человек, и вообще кто является членом такой Церкви? Каждый крещенный и не отлученный от нее. Не зависимо о того, в какой степени он является праведником, лжеправедником, негодяем и я не знаю еще кем. Крещен, не отлучен? Все, он – член Церкви. Порочна его жизнь, свята ли его жизнь, это оказывается, стоит на второстепенном плане.
Самыми значимыми кто является? Те, кто занимают самые значимые административные, управленческие посты. То есть те, кто обладает званиями, степенями, рангами и санами. Опять-таки не зависимо от святости или порочности их жизни. Вы чувствуете ущербность такого понимания Церкви? Что-то тут не так. И как многие, думая о том, что Церковь именно это есть, соблазняются, когда видят не достойных людей в Церкви.
Кто в этом виноват? Виноваты те, которые дают такое определение Церкви. Это ли разве Церковь? Это оболочка только. Одеженка. Сейчас я в костюме, а через час одену подрясник, а каким был, таким и остался. Оболочка. Нужна? Нужна, но суть не в этом.
Есть другое понимание Церкви. Мы же говорим о том, что Церковь есть Тело Христово, а Христос-то Бого-человек. Здесь можно дать такое определение Церкви. Церковь есть единство тех членов видимой церкви, которые в центр своей жизни ставят Бога, то есть стремятся осуществить Евангелие, во всей полноте.
Все, кто тщательно пытаются исполнить в своей жизни Евангелие, те оказывается, входят в Тело Христово. Дело не просто в формальном акте принадлежности, формальном акте крещения, а членами Церкви являются те, кто в своей жизни следуют Евангелию, осуществляют его. Церковь есть. Мы не создаем ее, собравшись вместе, а она уже есть.
Блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Не говори то, что Церковь люди собрали. Она есть дело Бога. Бога Живаго и страшного». На первом месте – Бог. Вот кто объединяет людей. И это объединение, происходит каким образом? Не автоматически, не механически, а исключительно в силу степени человеческой активности в исполнения того Евангелия, которое должно стать законом жизни для каждого верующего человека.
Если мы примем такое определение, то тогда мы поймем то, кто первый в Церкви и кто к ней принадлежит. Конечно же, тот, кто живет по Евангелию. Если он попирает его – он отторгается от Церкви. Степень этого отторжения может быть, весьма различной. Но каждый, кто хотя бы раз в своей жизни исповедовался, мог обратить внимание на то, какая молитва читается над ним: «примири и соедини святей своей Церкви». Оказывается, грехами мы отторгаемся от Церкви, отпадаем от нее. И это отторжение может иметь разную степень. Можно быть самым видным, самым активным членом церкви, внешней церкви, церкви – организации, и оказаться совсем вне Церкви, вне Тела Христова, если нет соответствующей жизни.
Кто первый член Церкви? В организации, — папа Римский, патриарх, архиепископ, в зависимости о того, кто возглавляет церковь. А когда мы говорим о Церкви по существу, кто первый? Не знаю. Может быть, последний нищий на паперти, на которого внимания ни кто не обращает. По крайней мере, история Церкви таких примеров знает не мало.
Церковь-организация является тем внешним человеческим выражением, без которого Церковь – Тело Христово не могла бы иметь своего исторического существования. Она просто необходима. Необходимы ее дисциплина, правила. Церковь-организация хранит и дает вероучительные истины и нравственные принципы жизни. Без церкви-организации не может существовать Церковь – Тело Христово. Поэтому глубоко ошибаются те, кто считает то, что можно просто так веровать, а к Церкви не принадлежать. Что такое «просто так верить»? Как узнать, правильно человек живет или не правильно? Где мы узнаем, правильно человек верит или не правильно? Все это возможно получить в церкви-организации.
Эти два понимания, при формальном подходе к ним, очень различаются между собой. Они требуют единого восприятия Церкви. Церковь это жизнь Бога, в тех членах видимой церкви, которые в своей жизни осуществляют Евангелие, и таким образом входят в единство Тела Христова, богочеловеческого организма. Если мы примем такое понимание Церкви, то, этим охватим и внутреннюю духовную сторону жизни и внешнюю организационную.
Что такое свойства Церкви, перечисленные в Символе веры. Необходимо сразу отметить, что та Церковь, о которой говориться в Символе веры, это не очевидная реальность. Это предмет веры.
Мы видим огромное количество расколов и несогласий между разными поместными церквями, и даже внутри каждой из них. Тем не менее, мы верим в то, что Церковь ЕДИНА. На том основании, что единство ей дает ее исток – Бог.
Мы видим огромное количество, как в истории, так сегодня, греховных деяний и среди рядовых членов Церкви, и сряди священства. Тем не менее, мы верим, что Церковь СВЯТАЯ. Потому что святость ей предаем не мы, а опять-таки ее единое основание – Бог.
Слово «СОБОРНАЯ» «καφολικι» означает «всеобщая», если дословно «повсемная», а совсем не то, что все вопросы решаются на церковных соборах, на которых по указке партии все голосуют единогласно. Поэтому не правы те, кто кричит о том, что соборность у нас надо возрождать, в частности тем, что поместный собор РПЦ сделать ежегодным, и в его члены включить большее число мирян.
Для людей с таким пониманием соборности, высшее ее проявление видится в том, что патриарх по каждому вопросу должен бегать и спрашивать: — Ну, что, Иван Митрофаныч, как жить дальше будем? А поскольку не спрашивает, делается вывод: соборность Церкви повредилась, и Дух Святой от нее отошел.
При этом почему-то совершенно не допускается мысль о том, что это именно Святой Дух и надоумил Святейшего с тобою, Иван Митрофаныч, не советоваться по вопросам, в которых ты ничего не смыслишь.
АПОСТОЛЬСКОЮ Церковь тоже является, хотя внешне ни формы богослужений и чинопоследований, ни административное устройство апостольских времен ни в одной современной поместной церкви мы не наблюдаем. И все же мы верим именно в апостольскую Церковь, то есть в ту самую, к которой принадлежат апостолы.
Во-первых, Церковь остается апостольской в прямом смысле этого слова «άπόστολος» от «άποστελλειν», «посылать» — уполномоченное лицо, посылаемое с определенной целью. Церковь послана в мир, возвещать о том, что есть способ достижения вечной жизни. Человек с помощью Божией может победить смерть. И именно эту радостную, благую весть — «Евангелие» она и возвещает по сей день.
Во-вторых, и это может быть сегодня наиболее актуально, Церковь остается апостольской в преемстве понимания тех Богооткровенных истин, которые были даны апостолам. В современном мире вы не раз слышали мнение о том, что Православная Церковь не правильно понимает христианство. Апостолы понимали, все сказанное Христом, и в частности Евангелия совершенно иначе. И мы видим, какие подчас страшные нестроения могут принести разногласия в понимании того или иного места в Священном Писании.
Данная проблема благодаря именно апостоличности Церкви решается очень просто. Мы можем назвать в истории человечества людей, которые бы 100%-но верно понимали бы Священное Писание? Безусловно, это сами апостолы. Апостолы были одиночками, или у них были ученики? Ученики были. Эти ученики правильно понимали то, что им говорили апостолы?
Если мы скажем, что нет, то тогда Евангелие от Марка, Евангелие от Луки и Книгу Деяний апостольских нам придется из Библии выбросить. Потому что они написаны не апостолами, а их учениками. На такое не решился ни один основатель даже самой маргинальной секты.
А кроме этих учеников, чьи сочинения вошли в канон Нового Завета, еще ученики у апостолов были? Были. Мы их сочинения можем перечислить? Можем. Это «Пастырь» Ерма, послания ап. Варнавы, Поликарпа Смирнского, Игнатия Антиохийского и других. Давайте по спорным вопросам обратимся к ним.
И читая их труды, мы воочию сможем убедиться в том, что для христиан первого века священник — это не просто выборная должность, на место которого можно поставить любого, кого захотят члены баптистской общины. Мы увидим, что христиане с первого века воспринимают богослужение, как совершение священных действий, к которым и приступать-то страшно, а не как посиделки под гитару. Мы увидим, что благодаря этим священным действиям, по мнению христиан, можно реально соединяться с Творцом мироздания, и получить от него вечную жизнь, а не просто вспоминать о Нем.
У этих учеников апостолов, которые в исторической науке обозначаются термином «мужи апостольские», тоже были свои ученики, которые говорят и пишут о том же самом. У тех, в свою очередь, свои ученики. И эту цепочку преемственности мы можем проследить до наших дней. Православная Церковь может документально подтвердить то, что понимает и передает другим знания о Боге именно те и именно так, как это делали апостолы.
Что же совершается в этой «единой, святой, соборной и апостольской» Церкви? Почему христианство говорит о том, что человеку действительно необходимо войти и стать членом этого Тела Христова? В Церкви совершаются Таинства. От понимания того, что это такое, напрямую зависит понимание того, зачем вы приступаете к крещению.
Священные действия, обряды, мистерии, безусловно совершались и совершаются во всех религиозных течениях. Но христианские таинства по существу своему отличны от них. Что из себя представляют обряды и мистерии по существу? Это определенные ритуалы, совершение которых, само по себе должно дать человеку определенные мистические силы, и сделать его господином и владыкой тех духов, которые окружают его.
На что рассчитаны все магические действия? На то, что вслед за этими действиями, человеку как таковому, даются определенные силы, не зависимо от состояния человека. Речь идет не остепени его религиозности или не религиозности. Даже очень часто нравственное состояние человека не имеет существенного значения. Главное – правильно совершить эти культовые действия.
В христианстве другой взгляд. Христианство смотрит на таинства не как на действия, которые сами по себе дают человеку нечто. Христианство рассматривает таинства, как определенные действия Бога на человека.Причём такое действие Бога на человека, которое прямо зависит от духовно-нравственного состояния человека.
Что же происходит в Таинстве Крещения? Начнем с этого главного и первого таинства, вводящего в Церковь. Начну с отрицания. Конечно же не прощение, так называемого первородного греха. Первородный грех это не грех личный, а это повреждение природы человеческой. Поэтому, во-первых, нельзя говорить о прощении. В лучшем случае можно было бы говорить об исцелении человеческой природы в таинстве крещения, о восстановлении ее. Однако и здесь мы можем об этом говорить не просто и не прямо так. Ибо если бы имело место полное исцеление человеческой природы, то человек бы становился подобным первому Адаму. То есть, в первую очередь – бессмертным, безболезненным, тем, кого не могла бы коснуться, ни одна из стихий этого мира. Этого, конечно не происходит.
В Таинстве Крещения происходит всевание или зарождение семени, того нового человека, святого, исцеленного, совершенного, которое человечество получило благодаря Жертве Христовой. Происходит ли прощение грехов при этом? Конечно. Как и при любом таинстве, принимаемом с верою, покаянием и благоговением. В крещении тоже прощаются все личные грехи.
Но суть таинства крещения не в этом. Суть его в рождении нового человека. Но какого рождения? В семечке еще только, в зерне. Это еще не древо, от которого можем вкушать плоды, а только семечко дается, из которого, есть надежда, что будет древо жизни, дающее плоды. Дается только семя, которое еще нужно обработать, нужна соответствующая почва, нужны удобрения, поливание, уход, для того, что бы это семя нового человека проросло и стало древом жизни.
Автоматически Бог не изгоняет из нас греха при крещении, как это многие думают. Совершили действие и все в порядке. Без нравственной решимости, без свободной воли человека, без его напряжения духовного, ни чего не произойдет.
Ведь нам все время хочется, что-то такое сделать, что бы без меня, меня спасли, а я посижу, сложив ручки. Крестить человека и все в порядке. Больше ни чего не надо. Все время мы стремимся к магизму. А христианство все время настаивают на необходимости сознательного, волевого, добровольного участия человека. Настаивает на необходимости подвига для очищения человека. Ни чего не бывает механически! Афанасий Великий произнес великую истину: «Бог спасает нас, не без нас». И ни одно таинство не может иметь в нас действия без нас. Если с нашей стороны не будет соответствующего духовного устроения. Если нет этого – ни чего не произойдет. Это прямо относится ко всем таинствам Церкви.
Христианские таинства не магические действия. Это помощь Божия человеку. Великий дар Божий, который дается только тому, кто способен принять этот дар. Кто способен принять его? «Сердце сокрушено и смиренно Бог не уничижит». Поэтому задача не в том, что бы крестить, а там уже стол накрытый ждет. А верите ли во Христа то? А креститься то умеете? А «Отче наш» то знаете?
Это называется, принесли крестить. Младенца! У которого ни сознания, ни чего нет. Прямой расчет на магию! Разум младенца это ваш разум, и вера младенца это ваша вера. И если у вас ни чего нет, значит, у младенца тоже ни чего нет. Именно взрослые в таинстве крещения, берут на себя миссию разума и воли младенца, который ни чего этого еще не имеет. Слова Христа непререкаемы: «кто веру имеет, и крестится, — спасен будет»! У ребенка веры еще нет. Что же делать? Именно поэтому и необходим институт восприемников. Они говорят: мы выступаем за него! Вот в какой степени вы за него выступаете, в той степени младенец и приобщается благодати Божией. В той степени она и действует. И если вы ни в какого Бога не верите, соответственно ребенок в этой степени и приобщается.
Кирилл Иерусалимский, оставивший нам больше всех слов о крещении повторял страшные слова: «Если ты лицемеришь, то люди крестят тебя теперь, а Дух святой крестить тебя не будет». Таинство может быть бесплодным. Более того, может быть даже вредным. Ап. Павел прямо пишет о том, что «если кто ест и пьет не достойно», говоря о евхаристии, «тот суд себе ест и пьет». То есть не только ни каких сил, не только ни какого приобщения к благодати, не только единения с Богом не получает человек, а напротив – подлежит осуждению. Более того, апостол продолжает: «от того, многие из вас болеют и умирают».
В Таинстве Причастия нам дается Тело и Кровь воскресшего Христа, мы можем стать причастными Тому, кто в Себе победил смерть. Мы можем стать единотелесными самому Богу, и войти в Его бытие, вырваться из территории смерти. Причастие это лекарство бессмертия. Катары и альбигойцы были правы: Священный Грааль существует. Только искали они его не там. Чаша, дающая вечную жизнь это Чаша Причастия.
Христианские таинства это очень сильный «препарат». Но как любое сильнодействующее лекарство, его необходимо принимать с соблюдением определенного режима. Нарушаете этот режим – пеняйте на себя. Правильный режим для принятия любого Таинства это праведная жизнь христианина, живущего по Евангелию. И определяется она его мировоззрением.
Еще раз повторю, если вы ни в какого Христа не верите, или считаете Его просто одним из великих учителей человечества, или ангелом, залетевшим к нам для того чтобы дать пару ценных советов, вы – не христиане. И ни какими священнодействиями вы не заставите Бога действовать в душе, которой никакой Бог не нужен.
В Причастии нам Бог дает Себя. Не только мыслью, не только Духом, но и Тело Свое Он нам дает. Церковь есть Тело Христово. Это Тело нам дается в Таинстве Причастия. Мы, принимая Тело Христово, не преобразовываем Его в себя, как любую другую пищу, а Оно должно преобразовать нас в Себя. Христианин входит в Чашу Причастия, сам становится этим Телом Христовым. Поэтому Таинство Причастия и называется Таинством Церкви. Вокруг этого Тела Христова, членами которого мы должны стать и строится вся христианская жизнь.
Все посты, молитвенные правила, весь наш труд над собой в делах милосердия, направлены только на одну цель – сделать нас достойными и привести в то состояние, в котором мы действительно можем полностью соединиться с Богом. Цель христианства одна – приобщить человека к источнику бессмертия – Богу. И если вы собрались креститься сами, или крестить ребенка, для того, чтобы можно было службы заказывать, или он просто хорошим человеком рос, то вы пришли не туда, и просите совершенно не того.
Церковь создана только для одного – дать человеку возможность вечно жить с Богом. Если вам этого не нужно, то логично было бы задать вопрос: а что вы, собственно, еще хотите здесь получить?
После принятия Церкви в христианском ее понимании, христианин говорит: «Исповедую единокрещение во оставление грехов». Прибавление «едино» к слову «крещение», естественно не случайно. Оно указывает, во-первых, на единство Таинства Крещения. Как говорит ап. Павел «Один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас» (Еф. 4:5-6). Этим еще раз подчеркивается то самое единство Церкви.
Во-вторых, этим говорится о единственности совершаемого действия. Крещение может быть только одно. Это действие, которое запечатлевает человека в вечности. И как вечный Бог не изменяем, так и это вхождение человека изменить уже нельзя. После крещения человек уже несет в себе нечто не от мира сего. У него есть дар вырваться из подчинения этого мира. Но и спрашиваться с него за то, как он этот дар использовал, будет уже как с того, кто знал, на что он шел.
В связи с этим, еще раз напоминаю об ответственности восприемников. Именно от вас зависит то, как ваш крестник этот дар сможет использовать. И вы за это несете персональную ответственность. Ваша задача не позировать перед объективом у купели, а воспитать этого ребенка христианином.
Причем, необходимо сделать акцент на том, что последние три члена Символа веры являются уже не предметом веры. Единокрещение христианин именно исповедует. Чтобы было понятно то, что такое исповедание, необходимо вспомнить то, что «исповедники» это лик святых. Это святые, которые подвергались гонениям и пыткам за свои убеждения, но не погибли в результате их.
То есть «исповедую» означает, что я готов всею своей жизнью свидетельствовать о том, что я вступил в вечность и не принадлежу больше этому миру. Христианин, жизнь которого, не является исповеданием, — не христианин.
И все это делается «во оставление грехов». Естественно, не мне грехи оставляют, а я благодаря крещению оставляю свои грехи. Оставляю их здесь, а сам иду к Богу. Мы уже говорили, о том, что ни какое Таинство само по себе не делает человека безгрешным. Но этим самым я становлюсь на путь, на котором только, с помощью Божией, я смогу отсоединиться от грехов. Отсечь их от себя. Сказать: — Я и мои грехи это не одно и то же.
Это то, что христианин делает в Таинстве исповеди. Как ни странно, когда мы на исповеди говорим «согрешил тем-то и тем-то», мы говорим «это не я». Не я как таковой. Это мне не нужно. Я отдираю с себя эту прошлогоднюю фуфайку и говорю: — Это – на свалку.
При этом, провозглашать, что оставление грехов возможно лишь в крещении, – значит признавать, что соединение со Христом в Церкви есть единственно верный путь спасения. Христианство воспринимает человека целостным. Нельзя быть немножко христианином. Нельзя сказать: — Ты, Господи, телу моему, вечную жизнь подари, а в мысли и совесть мою не лезь. Человек – целостен. И либо мы действительно пускаем Бога в нашу жизнь, и тогда она преображается, либо не надо называть себя христианами.
Ну и наконец, наверное, самые скандальные для современного общества слова Символа веры. «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». Скандальны они потому, что все это возможно только при условии совершения того, что в народе именуется «конец света». Да, христиане жаждут конца света и молятся об этом.
Воскресение из мертвых – не просто благочестивое упование, это абсолютная достоверность, обусловливающая веру христиан. Это переход от тленного состояния всего мира к нетленному. Только в этом случае действительно возможно вечное благо. Потому что все в этом подвержено распаду. В этом мире не возможно построить вечное Божественное бытие. Для этого надо преобразить весть мир. Наделить его новыми законами.
Тогда не будет больше смешения добра и зла, ибо ничто нечистое не войдет в Царство Божие, и не будет больше возможно какое-либо изменение в человеческих судьбах. По ту сторону времени пребудет только то, что не подлежит изменению.
Да, Бог желает, чтобы все спаслись, чтобы все наследовали вечное бытие. Но вечное, значит – неразрушимое. Вечное, значит исходящее от Бога и подобное Ему, поскольку только Он – источник бессмертия. Но что будет, если Господь будет помогать мне избавляться от греха, и в итоге, во мне не останется ничего, что было бы достойно вечности. Что будет со мною, если даже малого семечка вечности во мне не ни когда не было, или я заглушил и растоптал его в себе?
Итак, подводя итог нашим огласительным беседам, можно резюмировать следующее:
- Главная задача каждого христианина и Церкви – единение человека с Богом. Единение и духовное и телесное. Ничего другого Церковь ни кому не предлагает.
- Если вы собираетесь приступить к Крещению или приводите к нему детей, для того, чтобы устроить ваши материальные «хотелки», вы не получите ни чего.
- Для того, что бы быть христианином, необходимо участвовать в Таинствах, и иметь христианское мировоззрение, которое невозможно без длительного и напряженного изучения христианства. Христианство всегда было религией интеллектуалов, всегда было религией книжной. Поэтому наряду с регулярным участием в церковных Таинствах, изучение богословских трудов должно будет стать неотъемлемой частью вашей жизни.
- Это налагает особую ответственность на восприемников. Они ответственны за возрастание ребенка в христианстве. Они должны объяснить и показать истину, глубину и необходимость христианской жизни своему крестнику. Естественно это будет не возможно, если у них самих никаких знаний о христианстве нет.
Комментировать