Один из основных тезисов нашей эпохи постмодерна — «всё не так однозначно». В размытых рамках жизни люди все меньше нуждаются в христианстве. Мы поговорили с апологетом Сергеем Худиевым и выяснили, где же искать Бога в нынешних реалиях.
— Каким образом общество потребления может прийти к христианству, притом оставшись в зоне комфорта?
— Начнем с того, что к христианству люди приходят по одному.
Общество в целом никуда прийти не может, потому что обращение ко Христу — это всегда личный выбор конкретного человека.
Да, люди впоследствии объединяются и собираются в Церкви, но само решение поверить во Христа всегда индивидуально. Что же касается общества потребления, то, конечно, жизнь стала намного комфортнее, чем у наших недавних предков, несмотря на все потрясения последних лет. Но, удовлетворив все свои физические потребности, человек начинает понимать, что в жизни должно быть нечто более важное, чем следующая модель смартфона. И в этом случае важно делать то же самое, что Церковь делала всегда – проповедовать Евангелие, рассказывать о Боге, о цели и предназначении нашей жизни.
— То есть религия больше обращена к индивиду?
— Именно так! Дело в том, что само христианство не является идеологией, которая предписывает обществу, как ему жить — оно всегда обращено к личному выбору конкретного человека. Христос пришёл спасти конкретных людей, а когда эти люди по отдельности приходят к покаянию, это сильно меняет и весь окружающий мир. Но начинаем мы, конечно же, не с общества, а с конкретного человека и его вечного спасения.
— Бытует мнение, что библейские суждения и законы — такая же архаическая крайность, как и радикальный атеизм. Где же найти золотую середину?
— Священное Писание не предлагает нам золотой середины — вы не можете быть наполовину верующим. Понятно, что люди склонны избегать крайностей, и во многих случаях это можно назвать правильным подходом. Но Христос, Которого мы встречаем в Евангелии, говорит о Себе, что Он был с Отцом прежде бытия мира, что Он придет судить все народы в последний день, что наша вечная участь определяется тем, как мы отнесёмся к Нему, к Иисусу Христу, что Он является подателем вечной жизни. Это не такого рода заявление, на которое можно сказать «может, ты немного и прав, а немного и не прав». Мы либо верим, либо нет.
Помню, как я читал роман шведского писателя Яна Гийу «Путь в Иерусалим». Действие развивается в Швеции XII века. Приезжает один из соискателей шведского престола и оказывается перед выбором: признавать ему короля или нет. Конечно, он не мог замять свою позицию: он должен был либо признать, либо отвергнуть короля.
Точно так же и Христа, Который приходит и говорит о Себе как о Царе мироздания, мы можем либо признать, либо нет. Мы не можем занять какую-то промежуточную позицию.
— Когда современного человека спрашиваешь, например, крещён он или нет, довольно часто следует ответ в духе «вроде да, но частично во что-то верю, во что-то нет». Такого человека можно считать христианином?
— Само слово «христианин» используется в самых разных значениях. Поэтому таких людей можно обозначить термином «культурный христианин», то есть человек, принадлежащий к культуре, которая сформирована христианством. Культурным христианином считал себя даже известный атеист Ричард Докинз.
С другой стороны, согласно Новому завету, христианин — это человек, который принадлежит Церкви, который живет в вере и послушании Господу.
Здесь и кроется главная проблема с людьми: современному человеку ещё неизвестно, Кто такой Иисус Христос.
Для него вера и Церковь – это какая-то ритуальная активность, смысл которой не очень ясен. Когда люди хоронят своего близкого, для них очень важно сделать всё, как надо. А почему надо? Почему именно так, а не иначе? Зачем покойника отпевать в церкви, что от этого меняется? В любом народе есть свои обряды, в особенности связанные с переходными моментами в жизни.
Как-то читал я статью про Южную Корею, которая на 25% состоит из буддистов, а на 25% из христиан. И именно у них большим успехом пользуются традиционные корейские шаманы, которые занимаются освящением машин. То есть фактически эту обязанность с христиан сняли, потому что у них для этого дела предназначена целая языческая традиция.
— Что-то наподобие освящения ракет?
— Думаю, ракеты они бы тоже освятили. У людей всегда была потребность в совершении ритуалов, будь они связаны с въездом в новую квартиру, покупкой нового автомобиля или чем-либо ещё. Причем это никак не связано с Богом — эти традиции могут существовать в рамках самых разных культур.
Крещение — тоже для многих такой момент инициации, принадлежности к традициям предков. Иногда за этим стоит ещё и облако каких-то суеверий — да, люди могут креститься и от сглаза, порчи и различных болезней. Однако на фоне всех этих привычных ритуалов люди ещё не слышали о Христе, о том, что можно обратиться к Богу и обрести жизнь вечную. Поэтому очень важно найти возможность им рассказать о Боге и о Христе, особенно когда люди плохо представляют, о чём вообще идёт речь.
— Насколько важно хотя бы один раз в жизни испытать «просвет», чтобы убедиться в верности своего пути?
— Я не могу сказать про себя, что ощущаю богатый мистический опыт. Для меня присутствие Бога постоянно в более повседневных вещах: в доброте людей, в великой музыке, в красоте мира и природы. В этом всём есть голос Божий, он там, несомненно, присутствует, и мы всегда свободны к каким-либо просветам, редким мистическим опытам, ровно как и к этому присутствию Божию в повседневной жизни. Отец Серафим Роуз пишет, что обратился к Богу под влиянием музыки Баха; мне же очень важна музыка Томаса Таллиса или, например, его испанского современника Томаса Луис де Виктория.
Мы можем принять это послание, а можем и отвергнуть — это всегда наш выбор.
Поэтому, если человек задумывается о Боге, я не стал бы ему советовать дожидаться мистического опыта. Он может случиться, а может и нет — это как Бог усмотрит.
В действительности важно само внимание к присутствию Бога в твоей жизни, к его проявлению себя разными путями — в благости творения, в доброте людей, в красоте произведений искусства или природы. Я думаю, что гораздо важнее проявление открытости к Божьему присутствию и укрепление в том, что христианство — это объективная истина, а не вопрос наших переживаний. Многие адепты нью-эйдж, имеющие духовных гидов и выходящие в астрал, имеют гораздо более яркий духовный опыт, нежели христиане.
Помню, как я видел свидетельство одной женщины, которая общалась со своей покойной бабушкой. Та постоянно давала ей ценные советы и поддерживала, но после обращения к Христу женщина поняла, что это была далеко не её бабушка. Поэтому всегда необходим какой-то критерий, по которому мы свой мистический опыт сортируем, а находим его, конечно же, в церкви.
Искать Бога — значит прилагать усилия, а не ждать, когда на вас свалится мистический опыт — такое тоже бывает, но очень нечасто. Читать Евангелие, ходить в церковь, молиться вместе с народом Божьим — всё это очень важно, ведь когда мы приходим в Церковь, Бог над нами работает, пусть мы сами этого можем и не чувствовать. Человек может прийти в Церковь и не испытать никаких утешительных переживаний, спустя какое-то время ему может стать даже скучно, но самим своим присутствием в церкви он обратил свою волю к Богу и засвидетельствовал свое желание быть с Богом — Бог работает в его жизни.
— Многие современные подростки, даже если сами того не понимают, склоняются к ницшеанским концепциям. Есть ли возможность или даже смысл их «перевоспитывать»?
— Очень люблю я Фридриха Ницше. Ещё когда мне было лет 19-20, я, будучи студентом, попросил у декана разрешение на спецхран и взял в библиотеке «Волю к власти». Был я тогда угрюмым, одиноким, высокомерным юношей, и Ницше с его презрением к «стаду» пришёлся мне по душе.
Ницше сосредоточен на религии, на ценностях, на том, во что люди верят, а во что нет — он достаточно серьёзно относится к Богу, чтобы Его отрицать. И именно благодаря своему ярому атеизму он впервые поставил передо мной вопрос о Боге и помог прийти к Нему от противного.
Ницше обращает внимание на Бога с обратной стороны, он Его отрицает, он с Ним борется, но ведь так отрицать и так бороться можно лишь с кем-то, кто реален.
Иногда хочется отмотать пленку, вернуться в свою молодость и провести с самим собой некую просветительную беседу: для чего тебе ломать все эти дрова? Для чего тебе причинять все эти беды себе и другим? Может быть, ты пропустишь этот период молодежной глупости и с самого начала начнёшь жить, как надо? Вряд ли я молодой себя немолодого бы послушал, но всё же хотелось бы сократить тот период молодёжной глупости.
Пусть я и не могу обратиться к себе в прошлом, но всё же я могу сказать другим молодым людям, что такой период ницшеанства — это естественная ступень. Хорошо бы в этом периоде не подолгу задерживаться и не терять время понапрасну.
Беседовала Анастасия Закирова
Комментировать