Протоиерей Сергий Бабурин, Гамбург: Жизнь сильнее смерти, вечность сильнее времени, а Господь сильнее всякого зла

Как пра­во­слав­ный при­ход в Гер­ма­нии помо­га­ет бежен­цам из Укра­и­ны? Поче­му помощь нуж­на не толь­ко спа­са­е­мым, но и спа­са­те­лям? Как сохра­нить мир­ное серд­це, когда вокруг столь­ко горя и бед? На эти и дру­гие вопро­сы сай­ту «Азбу­ка веры» отве­тил насто­я­тель хра­ма во имя свя­то­го пра­вед­но­го Иоан­на Крон­штадт­ско­го про­то­и­е­рей Сер­гий Бабу­рин (г. Гам­бург, Германия).

Помощь беженцам – наша историческая задача

– Отец Сер­гий, когда у вас появи­лись пер­вые бежен­цы из Укра­и­ны? Насколь­ко их появ­ле­ние было неожи­дан­ным для ваше­го прихода?

– Пер­вые бежен­цы у нас появи­лись при­мер­но через неде­лю после нача­ла воен­ных дей­ствий. В основ­ном их уже жда­ли род­ствен­ни­ки, зна­ко­мые, дру­зья, были и те, у кого здесь нико­го нет. У нас ведь две тре­ти при­хо­жан – выход­цы из Укра­и­ны, пре­иму­ще­ствен­но Восточной.

Конеч­но, из ново­стей мы уже зна­ли о том, что Гер­ма­ния отклик­ну­лась на их беду и нача­ла актив­но при­ни­мать бежен­цев. Мы сра­зу поня­ли, помочь им – это наша, мож­но ска­зать, исто­ри­че­ская задача.

В ско­ром вре­ме­ни узна­ли мы и о том, что гото­вят­ся боль­шие пло­ща­ди для их раз­ме­ще­ния. Так, напро­тив наше­го хра­ма рас­по­ло­жен огром­ный выста­воч­ный пави­льон, один из самых круп­ных в Гер­ма­нии. Бежен­цам отве­ли один из его боль­ших залов.

В ско­ром вре­ме­ни мы дей­стви­тель­но их уви­де­ли. Пер­вым делом нача­ли зво­нить зна­ко­мые, наши при­хо­жане – они бес­по­ко­и­лись о сво­их род­ствен­ни­ках, кото­рые были вынуж­де­ны поки­нуть Укра­и­ну и теперь нахо­ди­лись в Гер­ма­нии. Зво­ни­ли зна­ко­мые свя­щен­ни­ки из Укра­и­ны, про­си­ли при­нять род­ствен­ни­ков, близ­ких, таких слу­ча­ев тоже достаточно.

– Как бежен­цы доби­ра­лись до Гам­бур­га? Ваш при­ход был пер­вым местом, куда они обра­ща­лись по прибытии?

– Реше­ние о помо­щи бежен­цам Евро­со­юз при­нял с само­го нача­ла воен­ных дей­ствий, здесь задей­ство­ва­но мно­же­ство раз­лич­ных про­грамм. Для людей с укра­ин­ским пас­пор­том был орга­ни­зо­ван бес­плат­ный транс­порт по Евро­пе, выде­ля­лись авто­бу­сы, поэто­му мно­гие доби­ра­лись до сво­их зна­ко­мых и род­ствен­ни­ков самостоятельно.

Вооб­ще, надо ска­зать, помощь бежен­цам орга­ни­зо­ва­на на высо­ком уровне, это очень строй­ная отла­жен­ная систе­ма. По пере­се­че­нии гра­ни­цы бежен­цев, если их не встре­ча­ли зна­ко­мые и род­ные, ожи­да­ли волон­те­ры, кото­рые тут же пре­про­вож­да­ли их в спе­ци­аль­ные боль­шие лаге­ря. Там их кор­ми­ли, оде­ва­ли, обес­пе­чи­ва­ли всем необ­хо­ди­мым. Там же мож­но было и отдох­нуть в ожи­да­нии сво­ей оче­ре­ди и даль­ней­ше­го рас­пре­де­ле­ния по евро­пей­ским странам.

У каж­дой стра­ны, у каж­дой феде­раль­ной зем­ли Гер­ма­нии, суще­ству­ют кво­ты, сколь­ко она может при­нять бежен­цев. Тут же на авто­бу­сах их вез­ли даль­ше, при этом они сами даже не зна­ли, в какую стра­ну их напра­вят. Наши гам­бург­ские лаге­ря запол­ня­лись имен­но по этой схеме.

Бер­лин и Гам­бург свой мак­си­мум по бежен­цам уже дав­но выпол­ни­ли, поэто­му новых бежен­цев после офи­ци­аль­ной реги­стра­ции сей­час отправ­ля­ют туда, где еще есть места.

И тут так­же потре­бо­ва­лась наша помощь, пото­му что не хва­та­ло волон­те­ров. Так что в этот про­цесс втя­ну­лось мно­го наших при­хо­жан. Фак­ти­че­ски во всех лаге­рях при­сут­ство­ва­ли наши помощ­ни­ки, в част­но­сти, пере­вод­чи­ки, пси­хо­ло­ги, а кто-то пред­ла­гал свое жилье. Все они тес­но вза­и­мо­дей­ству­ют с офи­ци­аль­ны­ми немец­ки­ми орга­ни­за­ци­я­ми. Нас уже хоро­шо зна­ют – это и Крас­ный Крест, и дру­гие служ­бы, они нам пери­о­ди­че­ски зво­нят, если что-то нуж­но, советуются.

– Каков состав, воз­раст бежен­цев, с кото­ры­ми Вы встре­ча­е­тесь? Из каких они городов?

– Пред­став­ле­на прак­ти­че­ски вся Укра­и­на: Киев, Чер­ни­гов, Нико­ла­ев, Одес­са, горо­да запад­ной Укра­и­ны. Но осо­бен­но мно­го, навер­ное, поло­ви­на, из обще­го чис­ла, – это бежен­цы из Харь­ко­ва. Их мно­го как у нас в при­хо­де, так и в Гам­бур­ге в целом. И в основ­ном, это, конеч­но, жен­щи­ны, дети, пожи­лые люди. Муж­чин, как извест­но, сей­час прак­ти­че­ски не пропускают.

– Есть ли у вас бежен­цы из Рос­сии? В послед­нее вре­мя боль­шое коли­че­ство рос­си­ян, осо­бен­но моло­де­жи, поки­да­ют стра­ну в ожи­да­нии завер­ше­ния воен­ных дей­ствий или вслед­ствие несо­гла­сия с поли­ти­кой руко­вод­ства РФ.

– По идей­ным сооб­ра­же­ни­ям… Зна­е­те, я тоже об этом слы­шу, наблю­даю за этим про­цес­сом, но в хра­ме, пока не встре­тил нико­го, кто при­шел бы к нам с такой болью. Дума­ет­ся, если чело­век явля­ет­ся поли­ти­че­ским бежен­цем из Рос­сии, у него есть шан­сы най­ти убе­жи­ще в Германии.

Помощь необходима не только спасаемым, но и самим спасателям

– Есть ли в вашем при­хо­де воз­мож­ность раз­ме­щать бежен­цев на пло­ща­дях хра­ма или в домах прихожан?

– У нас есть при­ход­ской дом, а в нем – несколь­ко ком­нат, в кото­рых наши гости, сей­час это семьи из Укра­и­ны, могут рас­по­ло­жить­ся на вре­мя, пока им необ­хо­ди­мо сори­ен­ти­ро­вать­ся в новых усло­ви­ях и пока реша­ют­ся адми­ни­стра­тив­ные вопро­сы их пре­бы­ва­ния в Германии.

Кро­ме это­го, нам зво­нят самые раз­ные люди, пред­ла­га­ют свою помощь. Так, сей­час сов­мест­но с пред­ста­ви­те­ля­ми рим­ско-като­ли­че­ской церк­ви мы орга­ни­зу­ем пре­бы­ва­ние бежен­цев в обще­жи­тии, в нем выде­ля­ет­ся место на семь семей.

Воз­мож­но­сти у нас, конеч­но, скром­ные по срав­не­нию с тем, что дела­ет госу­дар­ство, но тем не менее мы ста­ра­ем­ся ока­зать посиль­ную помощь, и в этом актив­но участ­ву­ет наша моло­дежь. Очень важ­но, что­бы моло­дые люди в это непро­стое вре­мя смог­ли ото­рвать­ся от новост­но­го пото­ка, от соци­аль­ных сетей и заня­лись под­лин­но хри­сти­ан­ским слу­же­ни­ем, пото­му что реаль­ная помощь живым, кон­крет­ным людям, необ­хо­ди­ма не толь­ко спа­са­е­мым, но и самим спа­са­те­лям. Знаю людей, кото­рые пси­хо­ло­ги­че­ски очень тяже­ло пере­жи­ва­ли все про­ис­хо­дя­щее, а уйдя в помощь ближ­не­му теперь, наобо­рот, чув­ству­ют внут­рен­ний подъ­ем, духов­но укреп­ля­ют­ся. Помо­гать нуж­да­ю­щим­ся – это зада­ние нам от Бога и боль­шое уте­ше­ние для всех, кто зани­ма­ет­ся этим служением.

– Я так пони­маю, что сей­час на ваш при­ход лег­ла и допол­ни­тель­ная финан­со­вая нагруз­ка. Как вы с этим справляетесь?

– Не могу ска­зать, что у нас есть боль­шая необ­хо­ди­мость в финан­со­вой под­держ­ке. Пото­му что бежен­цам, если они офи­ци­аль­но реги­стри­ру­ют­ся и поша­го­во сле­ду­ют тому, что пред­ла­га­ет­ся госу­дар­ством, выде­ля­ют­ся подъ­ем­ные день­ги, выда­ет­ся соци­аль­ное пособие.

Но и мы в Про­ще­ное вос­кре­се­нье тоже орга­ни­зо­ва­ли сбор пожерт­во­ва­ний, собра­ли при­лич­ную сум­му, часть из кото­рой пере­ве­ли в пра­во­слав­ный фонд, орга­ни­зо­ван­ный Рус­ской Зару­беж­ной Цер­ко­вью, для помо­щи бежен­цам, а часть оста­ви­ли, что­бы помочь кон­крет­но тем людям, кото­рые к нам посту­ча­лись: теперь они мог­ли купить что-то из одеж­ды, из пред­ме­тов пер­вой необходимости.

Кро­ме это­го, в нашем при­хо­де уста­нов­лен ящик для пожерт­во­ва­ний бежен­цам. Ведь кому-то на пер­вых порах при­хо­дит­ся осо­бен­но тяже­ло, люди теря­ют­ся в новых усло­ви­ях, а мно­гие бежа­ли от вой­ны в одном спор­тив­ном костюме.

– Часто ли Вам при­хо­дит­ся вза­и­мо­дей­ство­вать с госу­дар­ствен­ны­ми струк­ту­ра­ми, когда помо­га­е­те беженцам?

– Прак­ти­че­ски посто­ян­но. В госу­дар­ствен­ных служ­бах уже зна­ют наших коор­ди­на­то­ров, основ­ных волон­те­ров, так что даже нас, свя­щен­ни­ков, уже почти не бес­по­ко­ят и обща­ют­ся напря­мую с помощниками.

Мирное сердце, трезвый ум

– Какой по соста­ву у Вас был при­ход до того, как нача­ли при­бы­вать беженцы? 

– Друж­ный.

– Сла­ва Богу! А кого боль­ше? Укра­ин­цев, рус­ских, бело­ру­сов? Кто-то еще есть? 

– При­ход мно­го­на­ци­о­наль­ный. Тут, конеч­но, в первую оче­редь, выход­цы из быв­ших рес­пуб­лик Совет­ско­го Сою­за, почти из всех. Есть рус­ские нем­цы, рус­ские, укра­ин­цы, бело­ру­сы, эми­гран­ты из Казах­ста­на, мол­да­ване, гру­зи­ны, армяне. Все боль­ше появ­ля­ет­ся мест­ных нем­цев. Поэто­му наци­о­наль­ный вопрос у нас нико­гда не стоял.

– На каком язы­ке раз­го­ва­ри­ва­ют в вашем приходе? 

– Пре­иму­ще­ствен­но на рус­ском. Хотя мно­гие обща­ют­ся и по-немец­ки. Напри­мер, моло­дежь, кото­рая уже пожи­ла здесь какое-то вре­мя – со сво­и­ми роди­те­ля­ми, бабуш­ка­ми и дедуш­ка­ми они гово­рят на лома­ном рус­ском, а меж­ду собой, конеч­но, пре­иму­ще­ствен­но по-немецки.

– Вы ска­за­ли, что при­ход друж­ный. А как скла­ды­ва­ют­ся вза­и­мо­от­но­ше­ния веру­ю­щих раз­лич­ных наци­о­наль­но­стей в при­хо­де теперь? Воз­ни­ка­ют ли кон­фликт­ные ситу­а­ции? Воз­мож­но, кто-то из бежен­цев отка­зы­ва­ет­ся гово­рить по-русски? 

– Конеч­но, ино­гда люди пере­хо­дят на «эмо­ции», но явных кон­флик­тов пока не было, все хоро­шо и друж­но. Все про­сто: не хочешь гово­рить по-рус­ски – гово­ри по-немец­ки, тут все на нем гово­рят и выслу­ша­ют тебя. То есть осо­бен­но не раз­бе­жишь­ся с претензиями.

Была пара локаль­ных «сты­чек»: у кого-то не выдер­жа­ла внут­рен­няя сдер­жи­ва­ю­щая куль­ту­ра, кто-то что-то услы­шал, нача­ли обсуж­дать, но потом быст­ро взя­ли себя в руки, изви­ни­лись, разошлись.

– Вы мог­ли бы при­ве­сти какой-то извест­ный Вам при­мер тако­го быто­во­го конфликта? 

– Напри­мер, такой слу­чай. На рабо­те люди чистят рыбу, и один дру­го­му гово­рит: «Пере­дай сво­е­му Пути­ну…» А вто­рой отве­ча­ет: «И что же я дол­жен ему пере­дать?» Вот такая быто­вая ситу­а­ция. Но если люди под­хо­дят к ней спо­кой­но, с мир­ным серд­цем, даже с юмо­ром, все воз­мож­но решить.

Дорога к храму

– Мно­го ли воцер­ко­в­лен­ных людей сре­ди ваших новых под­опеч­ных? При­хо­дят ли они на богослужения? 

– Напри­мер, в про­шлое вос­кре­се­нье у нас на Литур­гии око­ло тре­ти моля­щих­ся были бежен­цы. Конеч­но, это нема­ло, но, с дру­гой сто­ро­ны, в срав­не­нии с тем, сколь­ко их сей­час в Гам­бур­ге, про­цент мизер­ный. Про­сто мно­гие еще не нашли доро­ги к храму. 
Но те, кто все-таки уже при­шел, – это глу­бо­ко воцер­ко­в­лен­ные люди, они смот­рят на про­ис­хо­дя­щее по-хри­сти­ан­ски. В поли­ти­че­ском плане они не так болез­нен­но пере­жи­ва­ют, не так ост­ро реа­ги­ру­ют на про­ис­хо­дя­щее. Поэто­му силь­ной эмо­ци­о­наль­ной непри­яз­ни ко все­му рус­ско­му у них нет. Их пове­де­ние мож­но назвать осто­рож­ным, кор­рект­ным, они при­слу­ши­ва­ют­ся к тому, что гово­рят, и ста­ра­ют­ся сде­лать все от себя зави­ся­щее, что­бы в при­хо­де не было каких-то поли­ти­че­ских конфликтов.

Повто­рюсь, это люди, име­ю­щие опыт цер­ков­ной жиз­ни, из нор­маль­ных пра­во­слав­ных общин, абсо­лют­но адек­ват­ные, свет­лые люди, и устав­ные вели­ко­пост­ные бого­слу­же­ния, молит­ва – это боль­шое уте­ше­ние для них в дни поста, ведь они уже дав­но живут цер­ков­ной жизнью.

– А на каком язы­ке у вас совер­ша­ют­ся богослужения? 

– На цер­ков­но­сла­вян­ском и на немецком.

– А укра­ин­ский язык звучит? 

– Один из свя­щен­ни­ков в нашем при­хо­де – укра­и­нец из Кие­ва. Он с само­го нача­ла, как при­е­хал, име­ет бла­го­сло­ве­ние несколь­ко раз в месяц совер­шать служ­бы на цер­ков­но­сла­вян­ском и укра­ин­ском язы­ках для укра­ин­ской общи­ны. А с тех пор, как нача­ли при­ез­жать бежен­цы из Укра­и­ны, ему дали воз­мож­ность слу­жить и по вос­кре­се­ньям. Про­по­ведь он гово­рит так­же на укра­ин­ском язы­ке. Кому где спо­кой­нее, тот туда и при­хо­дит, суще­ству­ют воз­мож­но­сти раз­ные, сла­ва Богу.

Конеч­но, есть люди, осо­бен­но теперь, кото­рые не гото­вы пере­сту­пить порог рус­ской церк­ви. Мы нико­му себя не навя­зы­ва­ем, ни с кем не спо­рим: пожа­луй­ста, мы рады всем, кто поже­ла­ет молить­ся Богу в кано­ни­че­ском пра­во­слав­ном приходе.

Христианину нужно быть христианином, а не изощренным геополитиком

– Сме­шан­ные рус­ско-укра­ин­ские семьи… На фоне послед­них собы­тий в мире в них тоже не все­гда царит согла­сие и взаимопонимание… 

– Слу­ча­ев, когда семья рас­па­лась бы вслед­ствие поли­ти­че­ско­го раз­но­мыс­лия или чего-то подоб­но­го, я не знаю. Да, ино­гда при­хо­дит­ся слы­шать о том, что в неко­то­рых семьях воз­ни­ка­ет напря­же­ние, но, если чув­ства насто­я­щие, и люди спо­соб­ны избе­гать боль­ные темы, то вол­но­вать­ся здесь не о чем. Рано или позд­но они зани­ма­ют одну пози­цию, вот и все.

– Сей­час ино­гда мож­но услы­шать о при­тес­не­ни­ях в Евро­пе эми­гран­тов из Рос­сии, даже тех, кто живет загра­ни­цей уже дав­но. Встре­ча­лись ли Вы или кто-то из ваших зна­ко­мых с про­яв­ле­ни­ем агрес­сии в том или ином виде? 

– Нель­зя ска­зать, что это­го нет, но и гоне­ний в гло­баль­ных мас­шта­бах тоже нет. Наи­бо­лее частая ситу­а­ция, когда дети, под­рост­ки, а им вооб­ще свой­ствен­на жесто­кость, могут обзы­вать друг дру­га, драть­ся. Ред­ко, но быва­ет и так, что учи­те­ля начи­на­ют под­трав­ли­вать. Но здесь очень быст­ро сори­ен­ти­ро­ва­лись роди­те­ли – все-таки мы живем в век соци­аль­ных сетей, поэто­му роди­те­ли вза­и­мо­дей­ству­ют и в сво­ей дея­тель­но­сти опи­ра­ют­ся на зако­ны, суще­ству­ю­щие в Гер­ма­нии. Здесь трав­ля очень жест­ко пре­се­ка­ет­ся. Поэто­му роди­те­ли зна­ют, как дей­ство­вать, как после­до­ва­тель­но защи­щать сво­е­го ребенка.

Что еще мож­но вспом­нить? Слу­ча­ют­ся стыч­ки, напри­мер, в парик­ма­хер­ских, могут попро­сить уда­лить­ся. Дра­ки были в моло­деж­ной сре­де, но моло­де­жи все рав­но из-за чего подрать­ся, опять же это дело моло­дое. Так­же была целая вол­на исте­рии в тор­гов­ле: тут во мно­гих мага­зи­нах суще­ству­ют пол­ки с рус­ски­ми про­дук­та­ми, поэто­му было при­ня­то реше­ние осво­бо­дить­ся от такой про­дук­ции. Пол­ное безу­мие, ведь эти про­дук­ты на самом деле про­из­во­дят­ся не в Рос­сии, а в Поль­ше и При­бал­ти­ке, и, соот­вет­ствен­но, удар нано­сит­ся по евро­пей­ско­му про­из­во­ди­те­лю. Чей-то биз­нес смог выжить в таких усло­ви­ях, а кто-то разо­рил­ся. Били вит­ри­ны в неко­то­рых рус­ских мага­зи­нах… А не так дав­но я полу­чил пись­мо из бан­ка: посколь­ку у меня рус­ское граж­дан­ство, мне напи­са­ли, что если у меня на сче­ту будет боль­ше 100 000 евро и нет вида на житель­ства, то эту сум­му замо­ро­зят до выяс­не­ния обсто­я­тельств. Ну, все посме­я­лись, конечно.

– Что мож­но сде­лать для того, что­бы пони­зить уро­вень агрес­сии в обще­стве, кото­рый сей­час осо­бен­но наблю­да­ет­ся в свя­зи с тра­ги­че­ски­ми собы­ти­я­ми на Украине? 

– Конеч­но, уро­вень агрес­сии очень высо­кий. Любое неосто­рож­но ска­зан­ное сло­во про­сто неве­ро­ят­но взры­ва­ет ситу­а­цию, но, если ты не теря­ешь спо­кой­ствия, отно­сишь­ся к чело­ве­ку с любо­вью, он отве­ча­ет тебе тем же, кто-то изви­ня­ет­ся, а в край­нем слу­чае про­сто пово­ра­чи­ва­ет­ся и ухо­дит. Все-таки уро­вень куль­ту­ры в Евро­пе доста­точ­но высо­кий. И мы гово­рим при­хо­жа­нам, что надо воз­дер­жи­вать­ся от любой агрес­сии, осо­бен­но сей­час, во вре­мя Вели­ко­го Поста, мы все вре­мя об этом напо­ми­на­ем, что эти воен­ные дей­ствия про­ис­хо­дят бук­валь­но в душе каж­до­го из нас.

Хри­сти­а­нин не может ника­кую сто­ро­ну здесь зани­мать, пото­му что то, что сей­час про­ис­хо­дит на Укра­ине, это дей­стви­тель­но что-то совер­шен­но немыс­ли­мое, бра­то­убий­ствен­ное. Серд­це хри­сти­а­ни­на долж­но болеть о каж­дом стра­да­ю­щем. Конеч­но, лег­ко об этом гово­рить, но тем, кого кос­ну­лась эта тра­ге­дия, кто не абстракт­но о ней рас­суж­да­ет, сей­час очень тяже­ло. Очень мно­го боли. И даже несмот­ря на это, люди поти­хо­неч­ку начи­на­ют отно­сить­ся к про­ис­хо­дя­ще­му по-христиански.

Что каса­ет­ся самих нем­цев, то они очень часто зво­нят нам, пишут, при­хо­дят засви­де­тель­ство­вать, что они отде­ля­ют поли­ти­ку от кон­крет­ных людей. Они под­дер­жи­ва­ют нас и по-преж­не­му отно­сят­ся с ува­же­ни­ем. Кро­ме того, они про­сят, что­бы мы про­дол­жа­ли кон­цер­ты клас­си­че­ской музы­ки в зале Чай­ков­ско­го – в этом пре­крас­ном зале мы уже дав­но орга­ни­зу­ем кон­цер­ты для всех жела­ю­щих, про­во­дим обра­зо­ва­тель­ные про­ек­ты. Все это очень нуж­но жите­лям горо­да, о чем они нам и говорят.

– Отец Сер­гий, мно­гие люди сей­час ждут не толь­ко помо­щи мате­ри­аль­ной, но и доб­ро­го сло­ва, муд­ро­го настав­ле­ния. Что Вам хоте­лось бы ска­зать всем, кто про­чтет это интервью?

– Мне кажет­ся, мы нахо­дим­ся внут­ри како­го-то тако­го небы­ва­ло­го тек­то­ни­че­ско­го сло­ма, попу­щен­но­го Богом. Что это? Но что бы это ни было, оно вскры­ва­ет всю совре­мен­ную чело­ве­че­скую циви­ли­за­цию. Да, непо­нят­но, зачем это кро­во­про­ли­тие попу­ще­но Гос­по­дом. Но самое важ­ное пони­мать, что оно дей­стви­тель­но попу­ще­но Гос­по­дом, а поэто­му нуж­но понять и то, что мы долж­ны оста­вать­ся людь­ми и почув­ство­вать, какая духов­ная зада­ча сто­ит сей­час перед каж­дым человеком.

Вся­кая вой­на обна­жа­ет внут­рен­ний мир чело­ве­ка, она поз­во­ля­ет нам почув­ство­вать самих себя. И здесь мы видим, что-то кто-то зара­ба­ты­ва­ет на ней, ока­зал­ся алч­ным. Кто-то наби­ра­ет очков для сво­е­го биз­не­са или поли­ти­че­ской извест­но­сти. Но в то же вре­мя мы видим, как мно­го доб­ро­го откры­ва­ет­ся в людях: это и состра­да­ние, и готов­ность помочь. Люди ино­гда сами живут в нуж­де, но гото­вы выде­лить ком­нат­ку в сво­ей неболь­шой квар­ти­ре, они сами гото­вы жить друг у дру­га на голо­ве, лишь бы кому-то помочь.

Сей­час мы нахо­дим­ся внут­ри это­го пото­ка, и наша зада­ча – пытать­ся хоть немно­го пре­об­ра­жать этот мир, каж­до­му на сво­ем месте.

Давай­те огля­нем­ся: так мно­го скор­би вокруг, но не все огра­ни­чи­ва­ет­ся толь­ко этим. У нас тут сей­час уже рас­пус­ка­ют­ся цве­ты, око­ло хра­ма начи­на­ет цве­сти виш­ня. Вес­на всту­па­ет в свои пра­ва, и в этом тоже видит­ся некий знак – все рав­но жизнь силь­нее смер­ти, и веч­ность силь­нее вре­ме­ни, а Гос­подь силь­нее вся­ко­го зла. Надо поста­рать­ся это заме­тить. И, соб­ствен­но гово­ря, об этом все наши про­по­ве­ди сей­час: нуж­но учить­ся видеть в чело­ве­ке не пред­ста­ви­те­ля какой-нибудь сто­ро­ны, не ска­ни­ро­вать его, враг он или свой, – а учить­ся видеть в его гла­зах отоб­ра­же­ние Хри­ста. Пото­му что Спа­си­тель, в том чис­ле, для того и при­нял на Себя чело­ве­че­ский облик, что­бы мы учи­лись Его видеть в любом дру­гом чело­ве­ке, и что­бы в гла­зах дру­го­го, ближ­не­го отра­жа­лось Небо и отра­жал­ся для нас Хри­стос. И вот это самое важ­ное, ведь Хри­сто­вы раны – они о тех, и о дру­гих. «Отче! про­сти им, ибо не веда­ют, что тво­рят» (Лк.23:34) – это и о тех, и о дру­гих. Поэто­му, конечно,наша зада­ча как свя­щен­ни­ков – уте­шать, уте­шать и уте­шать всех людей, и самим отры­вать­ся от вся­ко­го поли­ти­че­ско­го кон­тек­ста. Люди сей­час нуж­да­ют­ся в уте­ше­нии, под­держ­ке и успо­ко­е­нии. Дать им это дол­жен каж­дый хри­сти­а­нин. Хри­сти­а­ни­ну нуж­но быть преж­де все­го не изощ­рен­ным гео­по­ли­ти­ком, а хри­сти­а­ни­ном. Вот это, навер­ное, и есть наше исто­ри­че­ское послу­ша­ние сей­час, кото­рое нам помо­жет самим понять, кто мы. Оно как экза­мен, вскры­ва­ет все наши внут­рен­ние нестро­е­ния и болез­ни. И эти про­стые исти­ны не для всех сего­дня оче­вид­ны, поэто­му их нуж­но проговаривать.

– Бла­го­да­рю Вас за ответы.

– Все­го доб­ро­го. Хра­ни Гос­подь. Мир­но­го Вам сердца.

Под­го­то­вил Ген­на­дий Шипов.