Христиане в миру

Христианин – избранник Христов. Истинный христианин чувствует благословение от Бога и оказанную ему великую честь – познать Христа и быть Его избранником. Конечно, он избранник – в том смысле, что Христос избрал его быть верующим, но верующий тоже в не меньшей степени, как говорит Моисей во Второзаконии, избрал Христа своим Богом. Вот почему следующие за Христом называются призванными, избранными и верными.

А для многих христиан, которые не вникли в это Христово призвание и поддаются влиянию мира, очарование которого – это очарование волшебника, которые покоряются магии мира с его позолотой (мир, конечно же, сверкает, у него есть свой блеск, но только речь тут идет о позолоте, а не о настоящем золоте), – так вот, для многих христиан все это остается неизвестным, потому что они очарованы миром, околдованы им. Но не таков думающий христианин: как только он начнет очаровываться тем, что предлагает ему мир, он тут же автоматически задумывается: а как мне, христианину, выстоять в этом мире, который меня все время манит и очаровывает?

Так возникает дилемма. Мы действительно часто разрываемся между Христом и миром. Сплошь и рядом подходим к этому ужасному выбору (это крайность, конечно): оставаться христианами только по имени, а в действительности жить и поступать по-мирски, руководствуясь глубоко мирским мышлением. При этом хорошо известно, что человек, имеющий мирской менталитет, не может называться христианином. Евангелист Иоанн ясно говорит: «Не любите мира, ни того, что в мире» (1Ин.2:15).

Не любите мира, говорит он, ни того, что в мире. И когда говорит «мир», он имеет в виду не всех людей и не вселенную, а мир в нравственном смысле слова. Так что же такое этот мир? Как замечательно говорит святой Исаак Сирин, «слово мир есть имя собирательное, обнимающее собою то, что называется страстями»¹, вот в каком смысле употребляется слово «мир». Это поясняет и евангелист Иоанн, который говорит, что в миру есть злая похоть, гордость житейская и т.д. (ср. 1Ин.2:16). Итак, что же такое мир?

Если все страсти, терзающие человека, надо будет назвать одним словом, то мы назовем их «миром», а если начнем разбирать понятие «мир», тогда станем перечислять отдельные названия страстей. Вам известно, что невежество многих из нас или просто слабость воли попускает нам увлекаться миром, в результате чего мы – давайте не скрывать этого – лишаемся спасения. Это проблема христиан во все времена, но, может, все же не столько древних христиан, как мы увидим это дальше, сколько нас, современных. Ведь то, что сейчас мы называем «миром», – это тоже христиане, но только уже обмирщенные, полностью превратившиеся в «мир». И все-таки, несмотря на это, они являются христианами.

Итак, существует различие между христианами, имеющими ум Христов, и христианами, имеющими мирской ум. А где среди них находимся мы?

Конечно, для многих людей главная причина того, что они не проводят духовную жизнь, – это невежество, как говорит святой Климент Римский в своем «Втором послании к коринфянам». Он говорит: «Мы грешим, не зная, откуда мы, кем и в какое достоинство призваны, и сколько Иисус Христос благоволил претерпеть за нас»². Считается большим грехом не знать содержания своей веры. Кто Этот Призывающий меня? Куда Он меня призывает? Как пострадал Господь Иисус Христос за меня? Если я не знаю этих вещей, тогда я согрешаю, потому что именно это незнание и повергнет меня в многоразличный грех.

Святитель Иоанн Златоуст говорит то же самое: что незнание Писаний породило ереси, оно же привело к развратной жизни, оно перевернуло все вверх дном!³ Поэтому надо постоянно познавать волю Божию, постоянно изучать Священное Писание и отцов нашей Церкви.

Зачитаю вам один замечательный раннехристианский текст. Это «Послание к Диогнету», которое, хоть и кратко, считается жемчужиной раннехристианской литературы. Конечно, текст этот есть в «Патрологии». Вы с легкостью можете найти его и прочитать. Я взял из него лишь несколько фрагментов, которые мы далее и рассмотрим.

«Послание к Диогнету». Как оно написано? Его автор (кто он – неизвестно, предполагается, что это святой мученик Иустин Философ, но, вероятней всего, это не он) посылает письмо Диогнету, спрашивавшему его, кто такие христиане, во что они верят и как живут в миру. И святой автор отвечает ему этим чудесным текстом, который напоминает скорее краткий трактат, чем письмо. Остановимся лишь на нескольких фразах святого автора, более конкретно и весьма кратко описывающих положение христиан в миру. Он говорит об этом следующее.

Христиане внешне не отличаются от других людей.

«Христиане не различаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особенных городов, не употребляют какого-либо необыкновенного наречия и ведут жизнь, ничем не отличную от других»⁴.

То есть христиане не отличаются от других людей ни местом жительства, ни языком, на котором говорят, ни внешними привычками, они следуют местным обычаям как в отношении одежды и пищи, так и в отношении прочей своей жизни; но, несмотря на это, жизнь их представляется удивительной и, по общему признанию, парадоксальной.

Здесь автор совсем кратко приводит несколько тезисов, чтобы ниже рассмотреть их более подробно, восхитительно художественным образом. Из этих тезисов следует, что христиане живут не вне общества, т.е. они пребывают не вне общества людей, а живут, могут жить и должны жить в том месте, где родились, в свое время, в любую эпоху.

Для проведения христианской жизни необходима сильная воля. Христианская жизнь не утопична, как думают многие. Христианская жизнь не неосуществима, и евангельская жизнь не невозможна. Христианская жизнь – это не утопия, и она не утопия для любой эпохи, как для той, в которую было написано Евангелие, так и для ХХ века. И если мы гипотетически перенесемся в XXV или ХХХ век, то и тогда, и всегда христианство будет актуально и достижимо, достаточно человеку захотеть последовательно жить христианской жизнью.

Если мы часто говорим: «Да, я хочу, но не могу», – то это, по сути, означает, что я не хочу. Вы скажете: «Хочу». Нет. Не хочу. Не «не могу», а не хочу. За «не могу» скрывается «не хочу», хотя уста и говорят «хочу». Это то, о чем говорит Блаженный Августин, – сделаю маленький психологический экскурс. Вы увидите это очень хорошо.

Когда Блаженный Августин из своего мирского образа жизни и наслаждений обратился ко Христу, как он пишет в своей «Исповеди», то он молил Бога, чтобы к нему пришло спасение. Он горячо молил Его о том, чтобы пришло спасение, а в душе хотел, чтобы спасение немного помедлило, потому что он все еще любил свои наслаждения. Таковы и мы. Хотим спастись, но любим наслаждения, и говорим, что «не могу», а суть в том, что я «не хочу».

Желание – это волшебное слово, оно ключ к проведению христианской жизни во все времена. Где это желание связано с Божией благодатью, как мы увидим это немного дальше, там оно творит чудо, называющееся христианской жизнью.

В любом случае христианин живет в свое время, в миру, среди других людей. И одно дело быть социальным человеком, а другое – человеком мирским. Коринфяне, неправильно поняв слова о том, что им не подобает участвовать в мирских делах, подумали, что им нужно бежать в горы (ср. 1Кор. 5, 9–10). Но монашество – это нечто другое. Сейчас я говорю не о нем. В монашестве отсутствует не социальный, а только мирской элемент. И здесь нам надо провести четкое разграничение между социальным и мирским элементом.

Социальным элементом будет «радоваться с радующимися и плакать с плачущими» (Рим.12:15). Пойти в больницу, чтобы навестить больного. Пойти в дом, где скорбят, как говорит Екклезиаст (ср. Еккл.7:2). Это называется социальным элементом. Если же я хожу на танцы, развлечения и всякие мирские мероприятия, это уже называется мирским элементом. Социальный человек, если хотите, по сути не является мирским. И, если хотите, хуже того: мирской человек не социален.

Мирской человек, который таскается по всяким светским мероприятиям, чтобы наслаждаться, не ходит в такие места, где есть скорбь, боль и болезнь, он говорит, что он, дескать, чувствительный, что у него сердце может этого не вынести… что он… И даже если допустить, что он отдаст какие-нибудь деньги на бедных, то отдаст он их только на так называемых балах с благотворительной целью; будет танцевать, чтобы отдать свои деньги! Но он не социальный человек. Он обманывает себя, если думает, что он социальный человек; он человек мирской.

А христианин локально находится в миру, но тропосно (по способу своего существования) вне его. Поэтому святой апостол Павел в своем первом Послании и предостерегает коринфян от такого неверного понимания:

«Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; впрочем, не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего» (1Кор. 5, 9–10).

То есть в послании я написал, чтобы вы не связывались с блудниками и безнравственными людьми, но я не имею в виду всех вообще блудников на свете. Потому что я пойду к мяснику, бакалейщику, пекарю. Эти люди могут изменять своим женам, может, они развратники, может, грабители, может, воры, может, идолопоклонники. Меня это не интересует, я пойду к пекарю за хлебом, а к зеленщику – за овощами. А если, говорит святой апостол Павел, вы не хотите общаться и с теми, кто в миру, тогда вам следовало бы выйти из мира, покинуть его, уйти в горы. Я не имею этого в виду, говорит апостол Павел, я имею в виду, что если у какого-нибудь брата сложилась репутация порочного, алчного или еще какого-нибудь дурного человека, тогда вам не следует с ним общаться.

И он говорит это для того, чтобы предостеречь своих христиан, чтобы они не осквернились, т.е. чтобы они не вовлеклись в те же грехи, а также чтобы подать пример этому брату и вразумить его. Так что я могу жить в том городе, где родился, он может быть языческим, богоотступническим – это не имеет значения. А как жили три отрока и Даниил в Вавилоне, во дворце Навуходоносора? Как жили Товит и его семья в грешной Ниневии? И многие другие, я называю лишь имена, известные нам по Священному Писанию. А как жила Есфирь, эта иудейская Царица (Царица!), чей супруг был Персидским Царем, а дом – гаремом? Она сохранила отеческую веру; в ее честь в Ветхий Завет включена книга, называемая «Есфирь».

Выход христианина из мира совершается не по месту, а по тропосу (по нраву, образу жизни). Видите? Мы не покидаем своего места, но внутри нас что-то происходит. И нам следует понять, что надо отделять мирское мышление от христианского, это две разные вещи. Люди думают вот так, а я как христианин думаю по-другому. Поэтому мой выход из мира будет не по месту (монашество – это, повторяю, другое дело), мой выход будет тропосным. Это то, о чем говорит Бог как в Ветхом, так и Новом Завете, в 2Кор. 6, 17: «выйдите из среды их и отделитесь», и «не касайтесь нечистого, и Я приму вас» (ср. Ис. 52, 11; 54, 7), отделитесь и не прикасайтесь ни к чему нечистому, и Я вас приму.

Ну и что с того, что в городе есть дома, пользующиеся дурной славой? Если я никогда не хожу туда, я никогда не касаюсь нечистого. Что с того, что есть таверны, в которых люди напиваются? Если я никогда не пойду туда, я не коснусь нечистого. Что с того, что есть банды и грязные шайки? Если я не участвую в их делах, я не касаюсь нечистого. Так что я пребываю в своем городе, но нахожусь вне его. Как я из него вышел? Тропосно. И тогда Бог меня принимает. «Я принимаю вас, – говорит Он, – тогда Я вас приму».

Давайте теперь, возлюбленные, то, о чем я рассказал вам в самом общем виде, рассмотрим более подробно, так, как оно изложено в «Послании к Диогнету».

Христиане, хотя они и пришельцы, любят и защищают свою родину. Это первое. Христиане, говорится в нем, «живут в своих странах, но как пришельцы»⁵. Каждый живет у себя на родине, но как не имеющий страны, как пришелец. Вы знаете, кто называется пришельцем. Пришелец – он как вы, оставшиеся вчера заночевать в Ларисе. Но вы не из Ларисы, вы из Афин. Когда вы остаетесь на ночевку в Ларисе, вас называют пришельцами.

Вот каков христианин, говорит он, он живет у себя на родине, т.е. в том месте, где родился, но живет как пришелец, как будто это не его родина. Это значит, что у верующего есть родина.

Хотите еще кое-что? Поскольку у верующего есть родина, то он любит родину. Обратите внимание на это; это та ценность, которая в наше время утрачивается, и это деградация! Понятие любви к родине в наше время устарело. Примешался космополитический дух, и мы стали чувствовать себя так, словно у нас нет родины, или словно понятие родины обесценилось. И это ужасно, это наше падение, как мы увидим далее.

В чрезвычайной ситуации христианин защищает свою страну, даже если живет в языческом государстве. И это доказано на деле, мы видим это в истории христианства: самыми лучшими воинами в языческих странах были христиане. Вспомните 40 святых мучеников, это были 40 воинов, происходивших из разных мест. Они были храбрыми воинами. Вспомните святого Димитрия, бывшего правителем Солуни во времена римской оккупации. То же самое и святой Георгий. Святой Феодор был Сратилатом – воеводой! Вспомните и святого Мелетия Стратилата, память которого мы праздновали сегодня, святого Феодора Тирона. Воины. Им ничто не помешало объявить себя христианами. И, когда наступил момент исповедать Христа, они Его исповедали.

Конечно, как говорили французы во Вторую мировую войну, – «Пуркуа (зачем)? Зачем нам воевать?» Или, как в известное время писали на стенах университета: «Долой войну, мы хотим любви!» Конечно же, долой войну, мы не хотим войны, ну, а если она все же случится, молодые люди, что вы скажете тогда?

Те, кто пойдет воевать, – это всегда, прежде всего, христиане. На первом месте вера, а потом родина. Несмотря ни на что, ценность родины не считается чуждой христианской идентичности; поэтому христианский воин, как мы уже сказали, когда нужно, ставит на первое место свою веру, а за ней родину. Он никогда не предает свою родину и умирает за веру.

Поэтому, не забывайте, мы никогда не скажем: «Государство так говорит, поэтому я отрекаюсь от Христа». Нет. Я не предаю свою родину, а становлюсь мучеником и приношу себя в жертву за Христа. Так происходит, потому что христианин знает, что он пришелец на этом свете, и его истинный дом не то, что называется Грецией или чем-то еще, а Небо, Царство Божие. Потому что, как говорит святой апостол Павел в Послании к евреям, мы «не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 14).

Второе. Христиане, говорит «Послание к Диогнету», «имеют участие во всем, как граждане, и все терпят как чужестранцы»⁶; т.е. христиане, как граждане данного города, участвуют во всем, что предлагает город, и в то же время терпят все, как если бы не были гражданами этого города. То есть когда христианин как гражданин данного города участвует в том, что предлагает этот город, это значит, что у него есть как гражданские права, так и гражданские обязанности. Он голосует, как и все остальные, но за самых лучших, без личной заинтересованности; он измеряет свои интересы не собственным карманом, а общим интересом. Участвует в гражданской жизни, но по мере, определенной Святым Духом, а указана мера эта Духом Божиим в написанном святым апостолом Павлом (ср. 1Кор. 7, 31): «и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся».

Обратите на это внимание, это очень важное место. Использование цивилизации, но никогда не злоупотребление ею. Я не пущусь в непомерное употребление, потому что превращу тогда цивилизацию в свое божество. Буду использовать ее в той степени, в какой это диктует Дух Божий. Критерий же всегда будет внутри меня, и я всегда буду находить его в себе, совершенствуясь, покуда восхожу по ступеням духовности.

Христианин, поскольку он живет в своем городе и участвует во всех делах своего города и родины, обладает собственностью. Вы спросите меня: «А можно ли христианину иметь собственность?» Да, можно, это не запрещается. Это не что-то проклятое, не враждебно духовности, но, опять же, иметь что-то можно в той мере, которую Святой Дух указывает через написанное святым апостолом Павлом в том же месте: христиане могут иметь что-то, но так, как будто не обладают им, «покупающие должны быть как не приобретающие» (1Кор. 7, 30).

Будем покупать, но жить так, как будто не владеем этим. Конечно, по закону вот эти часы принадлежат мне. Если вдруг начнут искать их владельца, я скажу: «Они мои». Если же право на владение ими будет поставлено под сомнение, я представлю свидетельства, документ о праве собственности, потому что люди иногда бывают и нечестными. Я представлю доказательства права собственности.

Но какой будет моя связь с моей собственностью? Такой, как будто у меня нет ничего в этом мире. «Покупающие, как не приобретающие». Вникните в это! Не как не имеющие, а как не приобретающие. Я не буду говорить: «Мои часы! Моя машина! Мои деньги!» – что напоминает слова сребролюбца из притчи: «и скажу душе моей: душа! у тебя много добра: ешь, пей… Это все твое!» (Лк.12:19). Видите?

У христианина есть собственность, но он не прилепляется к ней. Так он может быть милосердным и подавать милостыню из своего добра. Я говорил вам, что по закону оно принадлежит ему, но он не полагается, не рассчитывает на то, что имеет. Это просто служит его потребностям и потребностям его семьи. Что говорит святой апостол Павел? «Нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии» (Деян.20:34). Святой апостол Павел трудился, зарабатывал деньги и таким образом удовлетворял нужды свои и людей, бывших с ним. Видите? Сначала вера, а потом служение.

Далее, христианин учится, овладевает искусствами и науками, занимает должности в гражданской иерархии и может получать все привилегии, как всякий гражданин; но если по какой-либо причине его начнут преследовать – за христианскую ли идентичность или за что-нибудь, с чем он не согласен, – тогда он с радостью встречает изгнание, преследование и презрение, а однажды, может, дело дойдет и до мученичества.

Так что если государство по какой-либо причине начинает преследовать христианина, занимавшего определенные должности, он не обижается на государство и не испытывает ненависти и злобы.

Христианин не привязан к материи. Святой апостол Павел цитирует в Послании к Евреям один замечательный отрывок. Он адресован христианам, и послушайте, что он говорит: «и расхищение имения вашего приняли с радостью, зная, что есть у вас на небесах имущество лучшее и непреходящее» (Евр. 10, 34). «Имение» означает то, что мы называем имуществом, собственностью. И расхищение, говорит он, вашего имения вы встретили с радостью – почему? – потому что не вцепились в него. Было у вас имущество, была собственность. А потом какой-то момент государство поворачивается против вас, потому что у вас есть христианская идентичность, и конфискует ваше имущество, но вы не стеснены. Вы слышали? «С радостью, – говорит он, – вы приняли», потому что знаете, что у вас есть имущество лучшее на небесах, имущество постоянное!

Именно это и означает то, что я прочел вам: «Они имеют участие во всем, как граждане, и все терпят как чужестранцы». Родина для христианина – не идол, потому что «Господня земля, и исполнение ея» (Пс. 23, 1).

Третье. «Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество – чужая страна»⁷. Всякая чужая страна – их дом, и всякий дом для них чужой. Это означает, что христиане не перестают любить свою родину, но, как я сказал, если есть какая-то причина, какая-то экономическая необходимость, а иногда даже религиозная необходимость, они могут покинуть свою родину, перейти в другое место. Но, куда бы ни ушли, они чувствуют себя там хорошо, потому что считают новое место своей родиной. А когда остаются на своей родине, чувствуют, что могут ее покинуть. Поэтому и живут с ощущением, что они пришельцы.

Христиане чувствуют себя как Авраам, покинувший свою родину. Бог говорит ему: «Выйди из земли твоей и иди в землю, которую Я укажу тебе» (Быт. 12, 1). А знаете, как он жил в том месте, где поселился, несмотря на то, что это было местом обетования, местом Божия обещания? Как странник и пришелец. Вот почему Авраам не строил себе дома, а жил в шатре. То же самое и Исаак, и Иаков тоже. Это очень показательно.

Я не хочу сказать, что нам не надо строить домов; я хочу сказать, что даже о том доме, который строим, мы должны думать так: «Что ж, сегодня мы можем обитать в нем. А завтра?» В келлии одного монаха было написано: «Келлийка моя, я жил в тебе, а после меня будет жить кто-то другой!» Так и мы, сегодня остаемся дома, а завтра можем и не остаться. Сегодня мы тут, в этом храме, а завтра нас может и не быть, может, нас выгонят, и мы будем где-нибудь в другом месте. Что же мы тогда будем делать?

Поэтому человеку надо чувствовать всякое чужое место как свою родину, а свою родину – как чужое место. Конечно, это не значит, что христианин – космополит в гуманистическом смысле слова, но у него такое чувство, что, куда ни пойди, повсюду «Господня земля, и исполнение ея», что земля принадлежит Богу Отцу. И куда бы мы ни пошли, от Бога мы не оторвемся.

Четвертое. А сейчас будьте внимательней. Христиане, говорит он, женятся, как все люди, и рождают детей, но не убивают своего потомства: «Они вступают в брак как и все, рождают детей, только не бросают их»⁸ – и не подвергают опасности рожденных детей. Это значит, что христиане вступают в супружеское общение, т.е. христианин, конечно, женится, но брак христианина благословлен Богом. Вот как пишет святой Игнатий святому Поликарпу: «А те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по похоти»⁹, – чтобы брак был по Господу, говорит он, по учению Церкви, то есть не потому, что ты мне нравишься и я тебе нравлюсь, и неважно, можно ли мне жениться на тебе, когда ты другой веры и т.д.

«Пусть все будет во славу Божию»¹⁰. Следовательно, христианин женится, но брак его имеет благословение Божие. В этом смысл брака. Я получаю Божие благословение. А значит, христианин не приемлет гражданского брака. Он считает его блудом, потому что он не благословлен.

Святой апостол Павел говорит: «Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1Кор. 10, 31). Даже самое малое дело делайте в славу Божию, все должно иметь печать Божия благословения и печать Божией славы. А ты, братец мой, совершаешь самый важный поступок в своей жизни – заключаешь брак, и женишься без благословения!

Итак, христианин женится и рождает детей, но абортов не делает. И если родит, он не избавляется от рожденных детей, как от нежеланных. А не так, как думают некоторые: «Родим его и выкинем!» В древней книге «Учение двенадцати апостолов», где говорится о пути смерти, сказано следующее: «Путь же смерти таков…»¹¹ – и среди прочего перечисляется следующее: «(На этом пути) убийцы детей, губители Божия создания»¹². Вы это видели? Убийцы детей! От тех, кто убивает своих детей, тех, кто губит Божие создание, «удаляйтесь, дети, от всех таковых»¹³. Удаляйтесь, дети мои, от всего такого, говорится в книге «Учение двенадцати апостолов».

В вопросе воспитания своих детей христиане не пренебрегают назиданием в Господе. Сегодня воспитание детей – дело очень трудное. Христиане не пренебрегают им, и, заметьте, не придерживаются ложного понимания свободы, тождественной нынешней разнузданности. У христиан в миру нет такого понимания свободы, они и здесь придерживаются увещания книги «Учение двенадцати апостолов», которое гласит: «Не отнимай руки своей от сына своего или от дочери своей, но от юности учи их страху Божию»¹⁴. Не отнимай руки от сына и дочери своей, держи ребенка в руках!

– Но…

Ты вырастишь своего ребенка здоровым!

– Мама, я пойду… мы хотим устроить маленькую вечеринку.

– Нет, дитя мое, ты не пойдешь.

– Но…

– Нет, дитя мое, не пойдешь.

– Но ты на меня давишь!

– Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо, деточка моя.

– Но…

– Нет, дитя мое, не пойдешь.

Всё. Вы видели? «Не отнимай руки своей», – говорится там. Ты не отнимешь руки своей – какой руки? – той, которая руководит, которая воспитывает твоих детей, и не скажешь: «Да ладно, пускай…».

Знаете, что значит «отнять руку»? То же, что современное слово «эмансипация»¹⁵. Я отпускаю руку своего ребенка, и он идет своим путем! И делаю это вроде бы для того, чтобы не давить на него… по этому ужасному, преступно искаженному представлению о свободе!

Так что можно сделать вывод, что сказанное здесь, в «Послании к Диогнету», о том, что христиане женятся, как все, и рождают детей, «но не бросают их»¹⁶, в широком смысле слова относится не только к тому, чтобы он не бросал ребенка, когда тот только родится, но и чтобы он не бросал его в смысле воспитания. А не так, чтобы я сказал: «Да пусть делает, что хочет».

Есть такая позиция: «Я предоставляю своему ребенку идти тем путем, каким он хочет». Если это мальчик – «Ну, это же мальчик». Девочка – «Да мы уже отбросили все эти старые предрассудки, утверждавшие, будто я должен стеречь свою деву». Нет. Не бросайте своего ребенка! Не бросайте его и не оставляйте незащищенным от всех влияний века сего, таких опасных и губительных для наших детей и для всех нас. Ты не оставишь своего ребенка!

Конечно, для этого требуется искусство, чтобы ребенок не сказал, будто мы держим его за горло. Требуется искусство. И это искусство – искусство родительства. Поэтому должен напомнить вам и сказать, что если вы родители, то не ищите себе занятий вне дома, чтобы как-то заполнить свое свободное время, потому что дома вам, дескать, скучно, особенно женщины. «Искусство держать своих детей под игом Господа – это искусство искусств и наука наук», как говорит святой Григорий Богослов¹⁷.

Пятое. «Они имеют трапезу общую, но не ложе общее»¹⁸. Христиане, говорит он, накрывают общую трапезу, собирают друзей, но трапеза их не сопровождается пороками и непотребствами. Здесь святой Иоанн Златоуст говорит следующие весьма характерные слова: «Пользуйся омовениями, участвуй в трапезе, но только воздержись от греха»¹⁹. Хочешь пойти в баню? Иди. Хочешь пойти на трапезу? Иди. На дружескую встречу? Иди. Но только помни об одном. От греха ты будешь воздерживаться!

Так что проблема не в самой трапезе как таковой. Ведь и наисвятейшее таинство нашей Церкви, Евхаристия, было учреждено на трапезе. А куда мы садились сегодня утром? За трапезу Христа, за трапезу Бога. И кем стали? Его сотрапезниками. Сели с Ним и вкушали Тело Его и пили Кровь Его за трапезой. Так что не в трапезе дело.

Не забывайте еще, что христиане всегда устраивали трапезы, вечери любви, поэтому и Царство Божие уподобляется трапезе, вечере, причем вечере большой (ср. Лк. 14, 16–24). Но трапеза не должна быть нечистой, там не должны происходить непристойные вещи. Давайте расскажу вам кое-что.

Существует и другой вариант перевода этого места. В тексте, которым располагаю я, сказано «общая». Здесь мы толкуем это как «общая трапеза», т.е. трапеза друзей. Но κοινήν («общая») означает и «нечистая». А в другом кодексе вместо κοινήν написано θοίνην, что означает «гулянка, развлечение», что происходит, когда мы садимся есть и пить, а потом начинаем упиваться, петь, плясать, говорить скверные, неприличные речи и т.д.

Христиане тоже накрывают стол и приглашают друзей, но так не развлекаются. И в гости тоже ходят. «Приходите на угощение», – скажут нам наши друзья-христиане. И мы пойдем. А как будем угощаться? Как говорит святой Исаак Сирин: «Ешь и пей с целомудрием, как прилично чадам Божиим»²⁰. Красиво, умеренно, как чада Божии!

Надо сказать, что тема так называемых социальных отношений и развлечений – это ахиллесова пята христиан, и именно потому, что наши христиане пропитаны этим мирским образом мыслей.

И еще кое-что. В другой рукописи вместо κοινήν стоит κοίτην – «ложе». Итак, написанное в «Послании к Диогнету» мы объясним следующим образом. Здесь говорится «общая трапеза, но не общее ложе». Что это значит? То, что когда нравы христиан расшатываются, они начинают спать с чужими женами. И это ужасно. В наши дни, конечно, прелюбодейство стоит вне гражданского брака, как и вне закона Божия и всех традиционных устоев. Но мы говорим: «Да что же это такое? Предрассудки какие-то. И что вообще значит ‟прелюбодейство”?»

Уверяю вас, что прелюбодейство, к сожалению, приводит к полному упадку – и знаете где? – среди наших христиан! Возможно ли это?! Не говоря уже о сказанном раньше: многие из вас, слушающих меня, были свидетелями того, что наши христиане тоже делают аборты! И наши христиане делают аборты, и наши христиане прелюбодействуют!

Вы скажете: «Ну, тогда… тогда мы достойны многих слез и многого плача!» Вот именно поэтому перед нами встает вопрос: как нам выстоять как христианам в таком растленном мире?

И тут снова святой Игнатий говорит святому Поликарпу: «Сестрам моим внушай, чтобы они любили Господа и были довольны своими сожителями по плоти и по духу»²¹. Скажите моим сестрам, говорит он, женам, христианкам, чтобы они любили Бога и были довольны своими мужьями по плоти и духу. «Мой муж». Или: «Моя жена». И никого больше.

Это говорит и святой апостол Павел. И действительно, говоря о порочности, он советует солунянам следующее:

«…чтобы вы ни в чем не поступали с братом своим противозаконно и корыстолюбиво (не выходи из границ брака, не поглядывай на другого человека): потому что Господь – мститель за все это… Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости» (1Фес. 4, 6–7).

Что же тогда значит быть христианином в этом мире? Я не устремляюсь на прелюбодеяние. И если я молод, если неженат, не предаюсь блуду, а остаюсь целомудренным, чтобы Церковь, независимо от того, парень я или девушка, могла увенчать меня венцом чистоты и девственности. И это касается и девушки, и юноши. Вот что значит быть христианином в развращенном мире.

Шестое. «Они во плоти, но живут не по плоти»²². Мы бы сказали, что это обобщенный образ духовного человека. Христиане пребывают во плоти, «они во плоти», как мы с вами сейчас находимся в телах и живем своей жизнью, «но не живут по плоти», они не живут плотски.

Бог создал материю и тело, но для того, чтобы оно восходило к Богу. А в тот момент, когда этого не происходит, и тело отрывается от Бога, оно становится душевным, биологическим, плотским. Это напоминает нам о том, что сказал Бог о людях во дни потопа: «не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками [сими]», Святой Дух Мой не будет в них пребывать, «потому что они плоть» (Быт. 6, 3). Но разве они изначально не были плотью? Он не это имеет в виду, а то, что плоть, тела их стали плотскими, т.е. они тяжко пали на землю, вместо того чтобы восходить на небо.

Поэтому христианин тоже одухотворяет материю, как Бог претворяет хлеб и вино в Плоть и Кровь Христа или как Бог Слово одухотворил плоть, принятую Им. И святой Игнатий снова пишет ефесянам: «Но у вас духовно и то, что вы делаете по плоти, потому что вы все делаете во Иисусе Христе»²³. То есть он говорит: то, что вы совершаете посредством плоти, и делается это во Христе, в конце концов превращается в духовное.

Мы сидим за трапезой. А что представляет собой трапеза? Тот процесс, в ходе которого мы наполняем свой желудок едой, хлебом и водой, – это нечто плотское, сказали бы мы. Но если это делается так, как Бог того хочет, тогда эта трапеза называется духовной трапезой. Мы не едим дух… мы едим что-то плотское, материальное, а превращаем это в нечто духовное, нечто высшее.

Мерилом материальных вещей является Иисус Христос. Вот почему святой апостол Павел пишет: «все, что не по вере, грех» (Рим.14:23). Все, что исходит не от веры, – грех. Это значит, что даже самые восхитительные вещи, когда они не от веры, т.е. когда они вне Иисуса Христа, – это грех. Поэтому, совсем кратко, скажу вам следующее. Остерегайтесь гуманизма, который получает все большее распространение. Потому что все эти гуманизмы говорят о человеке, но без Бога; говорят о мире, но без Христа; говорят о духе, но без Духа Святого.

Седьмое. «Они проводят дни свои на земле, но суть граждане небесные»²⁴. Это предыдущий принцип в другом выражении. Христиане живут на земле, но они – граждане небес. Дела у них земные, как и жизнь, но они живут словами апостола: «Наше же жительство – на небесах» (Флп.3:20), потому что там их родина. Все их дела всегда меряются по критерию небес; всё видится в свете небес; любая земная польза в какой бы то ни было сфере их жизни всегда оценивается небесной пользой.

Мне говорят, чтобы я поискал работу, которая будет приносить больше денег. Как же мне это оценить? «Это ведь для твоей пользы», – говорят они. Польза это или нет – всегда оценивается пользой небесной. Навредит ли мне это духовно? И что говорит Господь? «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его» (Мф. 5, 29; 18, 9; Мк.9:47). А что это значит? Если эта польза твоя так велика и ценна, как твой правый глаз или правая рука, тогда вырви его и осеки ее, потому что тебе послужит на пользу войти в Царство Божие без этой земной пользы.

Поэтому, возлюбленные, к любой земной пользе в этом мире будем, как христиане, прилагать такой критерий: то, что я считаю пользой, несет ли пользу небесную? Если эта небесная польза есть, я сделаю это в мире сем, а если нет, откажусь от него. Меня сочтут глупым. Но кто глупый и кто умный – видно через призму не временного, а постоянного. Если я обрету Царство Божие, а ты его в конце концов потеряешь, тогда приди и скажи мне, кто умный, а кто глупый.

Восьмое и последнее. Они «повинуются постановленным законам, но своею жизнью превосходят самые законы»²⁵. Как это замечательно! Он говорит, что они послушны человеческим законам, законам государства, но своей жизнью исполняют больше того, что требует закон, они по образу своей жизни стоят выше законов. Это картина идеального государства, в котором закон спит, потому что нет нарушителя. Платон бы этому позавидовал! Он тоже мечтал о таком государстве, но идеальное государство, о котором он мечтал, осталось утопией и для него, и для его потомков. Идеальное государство достижимо только для истинных христиан. Если же в наших христианских обществах, увы, закон и полиция существуют, то это потому, что мы не живем по-евангельски.

Христиане должны подчиняться законам государства, при условии, что эти законы не противоречат закону Божию. Вот почему христиане соблюдают законы, они самые законопослушные граждане. Но когда закон государства противоречит закону Божию, тогда они его отвергают и делаются мучениками.

Евангельская жизнь ни в коем случае не утопия, каждый может жить ею, если захочет. Применение Евангелия во всякую эпоху – не утопия. Когда мы посещаем занятия по изучению Священного Писания, когда идем в храм и молимся, мы этим показываем, что хотим жить евангельской жизнью. И не будем думать, что эта евангельская жизнь – утопия. Она вопрос правильной веры. Когда я правильно уверую и пойму вещи правильно, тогда я найду свое место в этой нынешней жизни, в испорченном мире, все больше отходящем от Бога.

Присутствие христиан – это непрекращающееся историческое чудо, и молодые люди (особенно молодые люди, я обращаюсь именно к ним) могут пережить это чудо, если захотят. Именно об этом пишет евангелист Иоанн, это он подчеркивает в своем Первом послании: «сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1Ин.5:4). И этой верой в Иисуса Христа христиане побеждают мир.

Не вдаваясь в подробности, прочту вам еще немного из «Послания к Диогнету»:

«Они любят всех и всеми бывают преследуемы. Их не знают, но осуждают, умерщвляют их, но они животворятся; они бедны, но многих обогащают. Всего лишены, и во всем изобилуют. Бесчестят их, но они тем прославляются; клевещут на них, и они оказываются праведны; злословят, и они благословляют; их оскорбляют, а они воздают почтением; они делают добро, но их наказывают, как злодеев; будучи наказываемы, радуются, как будто им давали жизнь… Словом сказать: что в теле душа, то в мире христиане»²⁶.

И вкратце, говорит Диогнет, завершая нашу тему, – что душа в теле, то христиане в миру. Христиане – это соль земли и свет мира! Они «сохраняют мир»²⁷.

Если мир все еще существует, если этот мир, все больше отдаляющийся от Бога, как падающая звезда, отступает от веры и все еще не уничтожен, то это потому, что христиане существуют, потому, что они держат мир!

Возлюбленные, таково положение христиан в миру. Христиане – «свет мира», они «соль земли» (Мф. 5, 14; 13).