XVI. Об отношениях к ближним

Как умел, я сказал вам, братия, каков должен быть истинный христианин, какими священными правилами должны мы руководствоваться вообще, как христиане. Теперь побеседуем с вами о том, какова должна быть общественная наша жизнь, как должны мы вести себя, вступив на новый путь, чего требует от нас звание православного христианина и русского гражданина. Вы не можете не согласиться, что прежняя наша жизнь, основанная на учении Талмуда и на странных предписаниях кагала, обнимающих всю жизнь иудея и связывающих его, так сказать, по рукам и ногам, нисколько не похожа на благоустроенную жизнь христианских обществ, – напротив, идет в разрез ей; а потому каждый из вас, став новым человеком во Христе, должен обновиться во всем, именно: нужно:

1-е) стараться изменить прежнее ваше неправильное воззрение на отношения к ближним (к иноверцам и особенно христианам), которых мы, благодаря внушению раввинов и кагала, должны были презирать и чуждаться.

2-е) следует избегать сообщества и дружбы евреев и, наконец,

3-е) необходимо изменить и самый образ прежней нашей жизни, именно: улучшить наши занятия и дела, на которые так много и часто негодует русский человек, словом, мы должны держать себя так, как того требует святое Евангелие, закон государственный и как желает русское правительство и русский народ. Но как – же это сделать? спросит, пожалуй, иной из вас. Легко ли человеку, рожденному и воспитанному в духе еврейской нации, свыкнувшись с образом ее жизни с ее нравами и обычаями, вдруг, так сказать, переродиться во всем на новый лад?

Да, дело это не легкое; но сделать это необходимо, – и вот с чего, по нашему мнению, следует начать: именно, с исполнения заповеди о любви к ближним. Нам необходимо усвоить себе вполне эту заповедь, проникнуться ей, и тогда, будьте уверены, все прочее пойдет легко и хорошо. Но нам могут возразить иные: да разве мы не любим ближних, и для чего нам об этом говорить, когда каждому из нас еще с детства внушена сия священная заповедь; «возлюбиши ближнего своего», твердит непрестанно каждый израильтянин сыну своему?

Правда, нас учили любить ближних, но учили в тоже время и ненавидеть врага, и постоянно напоминали нам об этом, так что едва ли и теперь всякий из нас в состоянии сразу отрешиться от этих гибельных внушений и искренно полюбить человека, подобного себе. Да, заповедь о любви к ближним поставлена нашими прежними учителями и руководителями веры в такой узкой рамке, что еврей не может никого более обнять любовью, как одного Израиля, и следовательно, не в состоянии никого более любить, как только еврея. Мы видели из предыдущих бесед, что, по учению Талмуда, кто не иудей, тот не есть уже ближний Израиля, а враг его, и что Талмуд разрешает ненавидеть, гнать, обманывать всякого не иудея.

Но за что – же все это? Да за то, ответить еврей, что он гой – иноверец, что не исповедует иудейской религии, за то, что не соблюдает субботы и не имеет на себе знака обрезания, наконец, зато, что употребляет трефное – пищу запрещаемую еврейским законом. Конечно, нельзя допустить, чтобы для всех вас, братия, как уже христиан, подобные талмудические правила могли бы иметь теперь какой-нибудь смысл; но нельзя совершенно отрицать и того, что некоторые из крещеных евреев, приученные от юности уважать каждое слово Талмуда, не в состоянии сразу отрешиться от всего того, что им натолковано не в пользу иноверцев, и особенно если не удастся им вполне разубедится в этом. Потому – то считаем нужным обратить ваше внимание, братия, на приведенным правила. Начнем с первого. По теории Талмуда, следует ненавидеть всякого не исповедующего веру израильтян; но спросим у последователя Талмуда: чем виновен человек иновер, что он не родился иудеем и не исповедует веру израильскую? Каждый сын Израиля и особенно начитанный талмудист, знает и не может не знать, что мы рождаемся по воле Отца Небесного, и не сам ли Талмуд уверяет, что душа человека воплощается не по своей воле, а ей приказывает сделать это Отец Небесный. А если так, то разумно ли, и смеет ли сын Израиля винить, презирать, да еще проклинать того, кто рожден гоимом – иноверцем? Винить такого – значит винить и Сотворшего его; и не приемлет ли такой человек тяжкий трех на свою душу? Несомненно, приемлет; он согрешает и против Бога, и против ближнего.

Относительно несоблюдения иноверцами обрезания и субботы, кроме того, что уже выше было сказано и доказано именно: что и обрезание и суббота потеряли всякое значение даже для самого Израиля, скажем следующее. До установления с Авраамом завета обрезания, виновны ли были те, которые не имели на себе этого знака? Конечно, невиновны, ибо из священного Писания видно, что некоторые из них угождали Богу и без обрезания; так например, о Ное сказано: Ной же обрете благодать пред Господом Богом; Ной человек праведен, совершен сый в роде своем (Бытия 6, 8, 9, 10). Если Ной и без обрезания приобрел благодать Божию и если не вменялось ему в вину необрезание его и не был он презираем за это древними израильтянами, ревновавшими о вере и законе отцев своих, то разумно ли нынешним израильтянам презирать иноверцев, не имеющих на себе обрезания? Далее, спросим и о том: виновны ли иноверцы и христиане в несоблюдении субботы и может ли несоблюдение ее вмениться им в преступление? Известно, что от времен Ноя до Моисея было немало избранников Божиих, каковы, например, Авраам, Исаак и Иаков; хранили ли они субботу? и обязаны ли были хранить то, что не было им предписано законом, которого тогда еще не было? Ведь виновными в несоблюдении всякого закона могут считаться только те, которые находятся под влиянием закона: живущие же вне его нисколько не могут считаться виновными, если бы и не соблюдали его предписаний. Какое, например, дело христианам до иудейской субботы? у них есть своя суббота – день воскресный. Ведь христиане не преследуют и не презирают иудеев за непочитание и несоблюдение воскресного дня.

Обратим внимание и на закон о пище. Нас учили презирать, гнушаться иноверцев – христиан, за то, что они употребляют трефное – пищу, запрещенную законом, и особенно за употребление хазыр – свинины. Внушения эти, всосавшись в плоть и кровь всех сынов израилевых, так вредно и гибельно действуют на дело сближения и взаимного расположения иудеев к иноверцам, что еврей не может без отвращения взглянуть на них; даже когда между евреями идет речь о христианине, то они, при употреблены имени гой, делают какую – то отвратительную гримасу и не преминуть прибавить слово хазыр – «свинья».

У всех народов есть свои законы; например, у христиан есть закон Христов, и правила Отцев Церкви; но в этом законе и правилах и речи нет о запрещении употреблять хазыр – свинину и все прочее, воспрещаемое Талмудом. Ведь до Моисея и евреям не вменялось в грех есть свинину и можно смело сказать, что они ее употребляли, иначе незачем было Моисею и запрещать ее. Сколько нам известно, закон, воспрещавший иудеям употребление свиного мяса, явился как предохранительная мера от болезни, развивавшейся между ними, во время странствования их в пустыне, потому что вообще в жарком климате излишнее употребление свинины было вредно. Но неужели же такой закон обязателен на все времена и для всех климатов и стран? Да не сами ли евреи говорят, на основании Талмуда, что свинину можно бы и теперь есть, ибо она не вся нечистая, а только часть ее (но которая именно, – неизвестно); поэтому – то ее совсем не следует, есть, но когда придет Мессия, и укажет какая часть в свинье треф (нечиста), то остальную часть можно будет есть. «Какой вздор проповедует иудей талмудист, скажет наверно природный христианин. Конечно, вздор, скажем и мы; но и эта нелепость говорит в пользу христиан, ядущих свинину. Христиане искренно веруют, что Мессия пришел и объяснил нам все. Он говорит, что не то, что входит в уста, сквернит человека, а то, что исходит из уст: ложь, клевета, ругательство, клятва и проч. Спросим у евреев еще вот что: караимов (не признающих Талмуда) следует ли называть гоимами и людьми трефными? Нет, скажет справедливый и благонамеренный израильтянин, они не гои, а наши единоверцы, они буквально исповедуют все предписания закона Моисеева. – Но ведь караимы не соблюдают предписания Талмуда относительно употребления пищи? «За это, возразит еврей – талмудист, мы их не любим и держимся всегда подальше от них, как от еретиков». Но эта не – любовь столько же незаконна, как и ненависть иудея к христианину, за употребление трефной пищи. Евреи из пророчества Исаии могут видеть, насколько сами они повинны в том, в чем винят других. Прочтите 65 главу этого пророчества. Вот, что Бог говорит чрез пророка Исаию: Людие сии, разгневляющие Мя пред, лицем Моим присно: тии жертвы приносят в вертоградех и кадят в чрепех бесом, иже не суть. И во гробех и в пещерах лежат сонии ради, иже ядят мяса свиная и юху треб, осквернени сосуды их вси. Иже глаголют: отъиди от Мене, не прикоснися мне, яко чист есм. Сей дым ярости Моея, огнь горит в нем вся дни (Ис. 65:3–7).

Вот каковы и в древности были иудейские святоши: они судят всех за нарушение закона, видят в людях спицу, а у себя не замечают и бревна. Презирая всех за употребление свинины, они более других повинны в нарушении закона, а следовательно, осуждая иноверца, произносят прежде всего, приговор на самих себя. Пусть же приложат они к своему сердцу грозное слово, изреченное на древнего Израиля: се дым ярости Моея, огнь горит в нем вся дни.

Теперь укажем на другие предрассудки евреев, служащие помехой к сближению их с христианами. Рассуждая нередко с бывшими моими собратами о их антипатии к гоимам, мы всегда получали такой ответ: «как уважать гоимов? как входить в дружбу с ними? Большая часть их ведут, себя безнравственно; они шикэрым – пьяницы» (евреи в этом случае имеют в виду более крестьян). Русские, говорил мне раз крещеный еврей, иногда ведут жизнь хуже евреев, особенно заметна слабость их к пьянству; они пьют водку от радости и с горя, пьют при употреблении пищи и после оной, при торговых сделках, при начатии всякого занятия; наконец, пьют ее военные и гражданские чиновники; они спрыскивают чины и повышения... Словом, водка играет роль во всех и во всем. Можно ли таких людей ставить нам в пример? На это можно возразить, во первых: не все русские имеют эту слабость, а только некоторые, и во вторых: винить и презирать всех пьющих водку – несправедливо и даже грешно. Ведь употребление вина не воспрещено и священным Писанием. Вино, говорит святой царь израильский, веселит сердце человека; и еврей, зачастую бывающий восторженным от хмельных напитков, кричит в кругу пирующих собратий: яин сумеах лев, – вино веселит сердце человека, и всегда из среды собратий кто либо из пьющих вторит ему тоже: яин сумеах лев.

Мы не обинуясь говорим, что хотя евреи и судят строго пьющих христиан – простолюдинов; но и сами как говорится, не прольют капли. Еврей почти с колыбели уже знаком с водкой; ему мать зачастую мочит пряник в вине и дает сосать, а как подрастет, то нередко накрошит хлеб в водку и покормить этой тюрей; а о больших и говорить нечего; они не прочь также выпить во всякое время и даже отыскивают ежедневные оказии, где бы даром выпить водки. Родится ли у кого кто-нибудь, сейчас соберутся в дом новорожденного пить водку; так уж один другого и зовет: «пойдем, брат, – офлей кэх ун-брунфин, т. е. пить водку и закусывать пряниками (пряник есть любимая еврейская закуска и составляет как бы принадлежность всякого пиршества). Юрцайт²⁴ ли у кого, т. е. годичное поминовение об усопшем родителе, – тотчас после богослужения евреи требуют, чтобы сын умершего послал за водкой, и тут же в синагоге хасиды, ревнители жидовства, с жадностью распивают этот одуряющий напиток. Кроме случайных винных порций, выпадающих очень часто на долю еврея, он и свои прилагает аккуратно и ежедневно, к обеду и к ужину, и уж никак не менее двух рюмок.

Пусть бы потрудился сложить все это вместе иудей, обвинявший и презирающий христианина за пьянство, и он увидел бы, что на долю мнимого непьющего его собрата выпадает гораздо больше водки, чем на долю бедного русского мужичка или мастерового, которому удается пить лишь в дни праздничные. Вся разница в том, что еврей, имея всегда у себя водку, тянет ее понемногу, а простодушный мужичек, незнакомый с правилом деления, выпивает, иной раз неосторожно, через край, но в сложности не более чем скаредный еврей. По нашему мнению, еврею – то особенно не следовало бы укорять крестьянина за питье водки. Не пей крестьянин водки, – еврею пришлось бы плохо. Ведь за водку крестьянин несет ему и муку, и овес, и яйца, даже рыбу и курицу на шабас и – что угодно. Разбирая дело строго, еврей и сам – то пьет водку крестьянина. Может быть, и вам приходилось, братия, видеть в домах отцев своих, какою мерою мерили они водку мужичкам: даже когда в шинки роздана была казенная мера, и тогда ухитрялись продавцы – евреи обмеривать крестьян; они налепляли смолы на донышко казенной меры и давай мерить; крестьянину, конечно, было невдомек, а еврей оставался с барышом: оставшиеся капли, после многих рюмок, проданных утром, составляли изрядную порцию к обеденному столу иудея. Чье же вино, спрашивается, пивал, а может быть, и теперь пьет, иудей, величающий себя честным и праведным? Очевидно, крестьянское. Если же крестьянин точно бывает виновен в излишнем употреблении водки, то не менее его, если не более, виновны те, которые вовлекают его в пьянство; прямые же виновники этого, особенно в западном крае, сами евреи. Вот как об этом некогда отзывался Державин в докладной записке, целиком внесенной в положение о евреях 9 – го декабря 1840 г. «Вино, говорит он, у корчмарей для простого народа, а деньги у кагальных для других суть такие мечи, против которых редко кто устоит» (Архив г. Калачева, 1861 г. № 4). Евреи, действительно, более всего содействуют тому, что некоторые из крестьян пьют горькую чашу.