Рецензия на Ад. Гарнак, Критика Нового Завета греческим философом 3-го века

Полемическое сочинение, сохранившееся в Апокритике Макария магнисийского

Никифор, патриарх константинопольский (806–815), во время споров по вопросу о почитании икон, подучил от иконоборцев ряд извлечений, которые имели такое надписание: «Святого Макария из ИV-ой Т книги Ответов». Патриарху совершенно не известны были ни автор, ни его труд, полный список которого ему удалось найти только после долгих поисков. О своей находке патриарх Никифор сообщает следующее. «Надписывается она так: книга Макария, иерарха по своему достоинству. На это (достоинство) указывает не только надписание, но и извне на складках этой древнейшей книги помещенное прекрасное изображение этого Макария даже яснее подтверждает это, ибо оно показывает его облеченным в священную одежду. Мы полагаем, что этот муж процветал спустя более 300 лет после апостольской и божественной проповеди. Посвящает же он (свою книгу) некоему Феосфену, одному из преданнейших своих друзей, и как исправителю своих сочинений и как судьи. Цель же произведения – опровержение эллинов, в особенности же оно заключает в себе возражения против одного из них–из школы Аристотеля, державшегося мнения предпочитавших единоначалие (μοναρχίαν)"¹. Таково первое исторически известное и дошедшее до нашего времени свидетельство относительно Апокритики² Макария магнисийского.

Второе принадлежит иезуиту Франциску Турриану (Turrianus, Torres, Torrensis 1504–1584)³, который в 11 из своих сочинений приводит 38 цитат из Апокритики⁴. Последнюю Турриан нашел в ее целостном составе в одной из рукописей Венецианской библиотеки, которая вскоре затем и исчезла бесследно. Захария Скордилий в своих извлечениях из Апокритики Макария опирался не на самостоятельное знакомство с данным произведением, но на сообщения Турриана⁵. Усилия Boivin’a († 1726), ученого и «хранителя рукописей королевской библиотеки в Париже»⁶, Крузия (1697–1751), геттингенского профессора богословия⁷, и Питры (1812–1889)⁸ найти полный список Апокритики Макария не увенчались успехом⁹.

Только в 1864 году французскому ученому Blondel’иo удалось найти кодекс, содержащий Апокритику. Этот кодекс, составлявший собственность Апостолидиса, младшего хранителя Национальной библиотеки в Афинах, начинался 7-ой главой VI-ой книги Апокритики и заканчивался 30-ой главой IV-ой книги. Таким образом в нем не доставало целых двух книг–первой и пятой, а также 6 глав второй книги. Blondel тщательно скопировал рукопись, подготовил ее издание и умер. Друг Blondel’я Foucart довел его дело до конца, и в 1876 г. появилось первое й единственное пока издание Апокритики Макария¹⁰. В течение 30 слишком лет, которые прошли с того времени, в печати появился ряд исследований, посвященных целиком или отчасти Макарию магнисийскому и его Апокритике¹¹. Сочинение Ad. Harnack'ä Kritik des Neuen Testaments von einem griechischen Philosophen des 3. Jahrhunderts [Die im Apocriticus des Macarius Magnes enthaltene Streitschrift], принадлежащее перу проницательнейшего критика и лучшего в настоящее время знатока древне-христианской литературы, отчасти подводит итоги прежним исследованиям, отчасти намечает путь для дальнейших изысканий.

Содержание этого исследования таково:

I) предание сочинения Макария (1–6); II) надписание, план, время и составитель сочинения (6–17); III) вопросы греческого философа в подлиннике, по изданию Blondel’я, и в немецком переводе (20–96); IV) доказательство, что вопросы философа–фрагменты из полемического сочинения. План полемического сочинения (96–107); V) время написания и составитель полемического сочинения (10–110);

На русском язык, насколько нам известно, о Макарии магнисийском писал только архим., впоследствии епископ, Арсений (Иващенко). См. его статью в «Хр. Чт.» 1883, I, 597 – 632: «Макарий, магнесийский епископ в конце IV и начале V века, и его сочинения». VI) характеристика отдельных вопросов и общая (111– 137); VII) автор полемического сочинения (137–144)¹².

По вопросу о времени составления Апокритики А. Harnack примыкает к выводам раннейших исследователей ее. Вместе с Duchsne’ом, Möller’ом, Zahn ом и другими, он полагает, что Апокритика написана во второй половине ИV-го века и, вероятно, к концу его. Основания таковы: а) два места Апокритики: IV, 2¹³ и IV, 5¹⁴, показывают что со времени Христа и Павла до составления данного произведения прошло 300 и более лет, б) Церковь не является уже гонимой со стороны язычества, но еще ведет с ним литературную борьбу, в) Монашеская и подвижническая жизнь находится в полном расцвете. Cp. II, 7. г) Манихейство широко распространилось. Cp. III, 13; IV, 15. д) Тринитарное учение Макария носит не только после-никейский, но и нео-никейский характер. Cp. II, 8. 9; III, 11.14; IV, 25.

Вместе с Zahn’ом и вопреки мнению Duchesne’aи Grafer’a, Harnackутверждает, что местом написания Апокритики была Малая Азия. Cp. II, 7; III, 38, 43; IV, 15, 17.

Так как автор Апокритики жил в Малой Азии, был облечен епископским достоинством, писал около 390 г. и носил имя Макария магнисийского, то его можно отожествить с Макарием магнисийским, участвовавшим на соборе у Дуба, как обвинитель Ираклида, епископа ефесского, ставленника Иоанна Златоуста (Ср. Фотий, Bibliotheca, cod. 59)¹⁵. Вместе со всеми почти исследователями Апокритики, Harnack признает, что возражения философа, с которыми имеет дело Макарий, не им самим составлены, но взяты из полемического сочинения. За это говорит прежде всего язык. Уже Duchesne писал: «Язычник говорит легко и плавно, не без соли и остроумия. Удивительно насколько отличается от этого рода речь Макария, тяжелая и вычурная, изобилующая повторениями  Такая же разница в стиле и, так сказать, различный способ борьбы, по-видимому, показывают, что самое состязание вымышлено и что Макарии не с присутствующим противником состязался, но на досуге и во время отдыха и возражения приводил и ответы искусно составлял. Если примешь во внимание, с какой силой и каким остроумием выдвигает свои недоумения язычник, так что ничто не убавлено из их вескости и желчности, то легко согласишься со мной, что его слова прямо из книги списаны и выставлены в только немного измененном виде»¹⁶. Аналогичную мысль читаем и у Wagemann’а, который пишет: «Во всяком случае ясно, что возражения против христианства со стороны языческого философа не Макарием составлены, но заимствованы им из сочинения языческого писателя. Об этом свидетельствует все содержание и тон этих нападок; за это в особенности говорит решительная разница в характере языка и речи между вопросами языческого противника и ответами христианского апологета: язычник говорит кратко, резко, судя по данным Апокритики, носила александрийско-мистический характер; и сам он по своим экзегетическим приемам и догматическим воззрениям примыкал не к антиохийской школе, как это ошибочно утверждает Kihm (Patrologie, В. II, S. 205), но к правому крылу последователей τοῦ δυσσεβοῦς καὶ ἀποπλήκτου Ὠριγένους. Вот один пример экзегетических приемом Макария. В небольшом подлинном фрагменте из его гомилий на книгу Бытия, который сохранился в Vat. 2022 f. 236, затрагивается, между прочим, вопрос о том, что нужно разуметь под кожаными одеждами, которые Бог дал первым людям после грехопадения. Макарий говорит, что понимать место Св. Писания, где речь идет о Χιτῶνες δερμάτινοι, в буквальном смысле не умно, и заявляет, что над этим вопросом он очень долго думал и правильное решение его нашел только в словах Иова.: Δέρμα καὶ κρέας με ἐνέδυσας, οστέοις δὲ καὶ νεύροις με ἒνειρας: Под Χιτῶνες δερμάτινοι, по мнению Макария магнисийского, должно разуметь плотское тело, которое окружает нас. Cp. Sckalkbanseer, 138–139. остроумно; христианский апологет–пространно, напыщенно, с риторическим пафосом, часто с вымученными повторениями»¹⁷.

В пользу утверждения, что возражения философа-язычника взяты из книги, а не придуманы Макарием, говорит и их в высшей степени резкий и враждебный тон. Нельзя допустить, чтобы христианин сам на досуге придумал такого рода возражения и при изложении их усвоил бы такого рода тон.

В пользу этого же тезиса говорят и следующие два факта: а) места из В. (10) и Н. (90) Завета, на которые ссылается в своих возражениях философ, приведены им по кодексу западного, а не мало-азийского происхождения: б) возражения представляют собой фрагменты сочинения, расположенного, несомненно, по хорошему плану. Раскрытие и обоснование этих двух положений составляет заслугу Harnack’aи является результатом как сильного критического чутья его, так и редкой эрудиции.

По вопросу о том, кто является автором полемического сочинения, из которого Макарием взяты возражения против христианства, среди исследователей Апокритики до последнего времени царило разногласие. Möller¹⁸ считал таковым Юлиана, Duchesne¹⁹ и Grafer²⁰–Иерокла, Geffroy²¹– ученика Порфирия Салмона, Geffcken²²–анонимного автора, писавшего в середине IV-го века и обязанного своей полемикой против христианства в значительной ее части Порфирию; Wagemann²³ и Neumann²⁴–Порфирия. В исследовании Harnack’aэта проблема получила достаточно обоснованное и авторитетное решение в пользу Порфирия²⁵.

I) За Порфирия, как автора полемического сочинения, из которого Макарий магнисийский черпал свои возражения против христианства, говорит прежде всего время написания этого сочинения. Несомненно, что оно написано спустя значительный период времени после Кельса, но в III, а не IV веке. Cp. II, 14: «конечно, ни Богу, ни разумному человеку не может быть приятным, что многие из-за него подвергаются самым высшим (ἀνωτάτω) наказаниям»; IV, 4: «бесчисленное множество (μύριοι) из единомышленных с ними (Ап. Петром и Павлом) были одни сожжены, другие, наказанные и опозоренные, умерщвлены». Так писать после Миланского эдикта не могли бы. С другой стороны, несомненно, что полемическое сочинение написано не в первую, но вторую половину III-го века. «До преследования Декия ни один язычник не мог бы написать о бесчисленном множестве христианских мучеников».

II) В пользу Порфирия, как автора возражений язычника-философа против христианства, говорят многие черты в характере и миросозерцании составителя этих возражений. С личностью Порфирия и его учением прекрасно гармонирует 1) религиозная философия автора полемического сочинения, 2) его гуманная настроенность и чувство отвращения ко всякого рода насилию, 3) решительная защита им вечности неба и земли, всемогущества, неизменяемости Высочайшего Существа, 4) благоприятное отношение к иудейскому закону и Ветхому Завету. 5) Автор полемического сочинения, как и Порфирий, грек, который или писал в Риме, или же долгое время жил там, 6) Философ-язычник, подобно Порфирию, пользовался западным текстом Св. Писания. 7) Задача, какую поставил для себя автор полемического сочинения–суровой критикой Нового Завета подорвать самые основы существования Церкви, это–задача Порфирия. 8) Громадная эрудиция, остроумие и желчность критики – черты, характерные для Порфирия. 9) Философ-язычник, по-видимому, некогда близко стоял к христианству, а затем оставил его. То же самое утверждают относительно Порфирия Сократ²⁶ и блаж. Августин²⁷, и нет решительно никаких оснований сомневаться в достоверности их сообщения.

В одном месте Апокритики (III, 42) Макарий, возражая своему противнику, ссылается на сочинение Порфирия «О философии оракулов». Этот факт, который, иювиди- мому, должен бы явиться подводным камнем для защищаемого Нагпаск’ом положения, легко обяснить,–если предположим, что непосредственным источником, откуда Макарий черпал возражения философа, послужило не само сочинение Порфирия, но извлечения, сделанные из него неизвестной рукой. Благодаря этому последнему допущению, взгляд Harnack’aблизко подходит к точке зрения Geffcken’aи отличается от нее только в следующем отношении. Geffcken полагал, что полемическое сочинение, легшее в основу Апокритики Макария, заключало в себе извлечения из сочинений не только Порфирия, но и других авторов; Harnack же утверждает, что только одного Порфирия.

Порфирия нельзя назвать ученым и мыслителем первого ранга, но это был высокий и сильный ум, который полагал основную задачу всякого философствования в σωτηρία τῆς ψυχῆς, и ему по праву принадлежит видное место в истории религиозной философии. Критического издания фрагментов его «15 слов против христиан» еще нет, и сочинение Harnack’a, можно думать, послужит толчком и основой для работ в этом направлении. С другой стороны, знакомство с этим произведением виднейшего историка и лучшего знатока древнехристианской литературы настойчиво необходимо для исследователя литературной деятельности Макария, равно и тех догматических и экзегетических направлений, приемов критики и апологии христианства, какие существовали во второй половине ИV-го века. Можно думать, что оживление интереса к Апокритике Макария в западной литературе скажется и в русской и послужит толчком к изучению этого памятника и у нас²⁸.