Вечерние светильничные молитвы

Историческая судьба их¹, положение в древнейших евхологиях славяно-русских и греческих и нынешнее место в Служебнике.

Историческая судьба вечерних молитв или, так называемых, светильничных², читаемых священником во время предначинательнаго псалма³ «Благослови душе моя Господа» (Пс. 103), одинаково и ничем не разнится от молитв утренних. Совершенно при одинаковых условиях в судьбе их происходили совершенно однородные перестановки, добавления, сокращения и изменения. Одинаковые исторические условия оказали влияние и на их нынешний состав, и на то положение, какое они занимают в современном Служебнике и во вседневном богослужении.

Состав вечерних светильничных молитв, их распорядок и положение в богослужении до Х в. нам совершенно неизвестны, потому что славяно-русские Служебники, содержащие в себе эти молитвы, до нас не дошли от времени раньше этого столетия. Что же касается X в., то верных и определенных суждений пo этому вопросу тоже нельзя высказать, потому что и от этого времени мы имеем немного положительных данных, да и те, которые имеются на лицо, не отличаются однообразием и устойчивостью в показании состава и распорядка светильничных молитв. Исследователь «Порядка общественного и частного богослужения в Русской Церкви до XVI в.» Н.Одинцов, имевший под руками несколько рукописных служебников этого времени, высказывает заключение, что эти памятники дают нам основание думать, что в это время читались только «четыре светильничных молитвы». По его словам, из них первые три те же, которые в нынешних служебниках занимают первые три места. Четвертая же была молитва, или занимающая между вечерними молитвами шестое место и читавшаяся в то время непосредственно после первых трех⁴ , или же молитва, занимающая в нынешних вечерних молитвах место седьмое, и, читавшаяся священником во время чтения на клиросе «Ныне отпущаеши»⁵ . Кроме этих молитв на вечерни XIII в. читалась еще молитва входная, та самая, которая читается и теперь⁶ .

Более точные и верные суждения относительно светильничных вечерних молитв можно высказывать на основании памятников XIV в., так как от этого времени уже имеется весьма много данных для этого. На основании этих последних можно видеть, что в XIV в. вместе с прежними списками молитв стали употребляться и новые, в которых, по словам того же Н.Одинцова⁷ , число молитв в служебниках достигает уже до десяти и даже одиннадцати. При этом нужно иметь в виду, что по расположению молитв эти списки были разнообразны. В списке, например, с семью молитвами – первые четыре те, что имеются на тех же самых местах и в современном нам Служебнике, пятое место занимает молитва: «Благословен еси, Господи Вседержителю, сведый ум человечь», шестое – нынешняя молтива входа и седьмое – молитва на главопреклонение ⁸ . В списках, имеющих 10 и 11 молитв, нынешнее девятеричное число молитв добавляется молитвами: «Благословен еси, Господи Вседержителю» и молитвой прилежного моления ⁹ .

Крайне неопределенный состав светильничных молитв в это время¹⁰ смущал современников и вызывал их на размышления по этому поводу. Один из них, игумен Афанасий, решился спросить о числе вечерних молитв даже Митрополита Московского Киприана, который в это время был занят устройством нашего богослужения и введением в него однообразия и «правых» чинов, им самим списанных с южно-славянских богослужебных книг. Митрополит Киприан не замедлил дать ответ на этот вопрос в таком роде: «О молитвах же вечерних и утренних вопросил мя еси: колико их есть? И на вечерни убо молитвы шесть, а седьмая выходная, а осьмая no исполнении вечерняя и no возглашении»¹¹ . Причина, почему митрополит Киприан остановился именно на восьмеричном количестве вечерних молитв, а не на каком-нибудь ином, ввиду существовавшего в ту пору на этот счет разнообразия в указаниях, для нас теперь остается непонятной. Покойный профессор Московской Духовной Академи И.Д.Мансветов, занимаясь решением этого вопроса в одном из своих капитальных сочинений, высказывает нерешительно такое предположение: «Киприан, – говорит он, – может быть имел в виду такие служебники, в которых не было молитвы: «Господи Боже Вседержителю, сведый ум человечь» (в полных перечнях она стоит на пятом месте, но ее нет во многих древних списках, также у Гoapa и в теперешнем Служебнике) и теперешней седьмой, которая во многих списках читается во время отпуста. В таком случае, заключает он свою тираду, молитва входа действительно приходилась седьмой»¹² . И.Д.Мансветов при этом указывает и подобного рода памятники славяно-русской письменности, в которых действительно восемь вечерних молитв, и они расположены так, как их располагает Митрополит Киприан в своем ответе. Киприанову решению, говорит И.Д.Мансветов, соответствует Синодальный Требник №372–900¹³ . Догадка эта весьма правдоподобна, и против нее мы ничего не можем возразить, но она, по нашему мнению, не объясняет или, лучше сказать, не дает нам ответа на тот вопрос, почему именно этого рода служебники или вообще списки вечерних молитв считал Митрополит Киприан самыми правильными и их рекомендовал подведомому ему духовенству за образец, a не другие какие-нибудь. Пятая молитва «Господи Боже Вседержителю, сведый ум человечь», правда, иногда ¹⁴ не находится в славянских и греческих памятниках на этом месте, но мы ее видим здесь очень нередко с начала XIV столетия вплоть почти до конца ХV в. и не только в наших славяно-русских рукописных и старопечатных служебниках, (об этом подробнее мы говорим ниже), но даже в греческих рукописных евхологиях¹⁵ и, вопреки уверению Мансветова, в Eucologion Гоара¹⁶ . Поэтому, следовательно, отсутствием указанной молитвы в греческих евхологиях интересующаго нас вопроса мы не обяъсним и должны будем оставить открытым.

В составе вечерних молитв рассматриваемого времени мы наблюдаем особенность, слабые отголоски которой слышатся даже и в последующее время. По некоторым памятникам XIV в. можно судить, что одну из вечерних молитв, именно читаемую ныне седьмой «Боже Великий и Вышний, един имея безсмертие», священник иногда произносил во время чтения на клиросе «Сподоби Господи» ¹⁷ . Обычай этот в следующем столетии хотя и продолжает сохраняться в некоторых памятниках, но как редкое исключение, и молитва седьмая занимает в Служебнике уже непосредственное место после шестой ¹⁸ без всяких указаний на свое прежнее место.

В пямятниках XV и XVI вв. количество молитв и их расположение отличаются еще большим, чем в предыдущее время, разнообразием. Так, в одном из памятников число молитв простиралось до девяти и расположены они в таком порядке. Первые три места занимают те же молитвы, что и ныне в современном нам Служебнике, четвертое место принадлежит молитве: «Благословен еси, Господи Боже Вседержителю, сведый ум человечь», место пятое, шестое и седьмое – нынешним молитвам четвертой, пятой и шестой, восьмое – молитве входа: «Вечер и заутра и полудне хвалим, благословим, благодарим» и девятое место – молитве на главопреклонение ¹⁹ , которая ныне читается после просительной ектении. В некоторых служебниках – и, нужно заметить, таких большинство, число молитв светильничных не превосходит десяти. Молитва «Благословен еси, Господи Боже Вседержителю» занимает здесь уже пятое место, на четвертом месте стоит та самая молитва, которая в нынешних служебниках находится на этом месте, т. е. молитва: «Немолчными песньми и непрестанными славословленьми». Шестой молитвой считается нынешняя пятая: «Господи, Господи, пречистою дланию содержай всяческая». Молитва седьмая «Боже Великий и Дивный неисповедимою благостию» и восьмая «Боже Великий и Вышний, один имея безсмертие» в нынешних Служебниках, по счету, занимают места шестое и седьмое. Девятой молитвой считается молитва входа: «Вечер и заутра и полудне, хвалим благословим, благодарим», а десятой – молитва на главопреклонение²⁰ . Есть служебники, в которых расположение первых молитв до седьмой сходно с расположением в служебниках только что описанной редакции. Седьмое место занимает шестая молитва: «Боже Великий и Чудный, неисповедимою благстию». На восьмом месте стоит молитва входа. Девятой молитвой считается седьмая молитва: «Боже Великий и Вышний, един имея безсмертие», а десятой – молитва на главопреклонение ²¹ . В одном из служебников этой редакции мы встретили на пятом месте молитву: «Благих сокровище, источника приснотекущаго Отче»²² . В служебнике с одиннадцатью молитвами на последнем месте стоит молитва прилежного моления: «Господи Боже наш, прилежное сие моление приими от Твоих рабов»²³.

Между рукописями этого времени в Казанской Духовной Академии, в бывшей Соловецкой библиотеке, нам пришлось встретить один такой служебник, в котором число светильничных вечерних молитв простирается до пятнадцати. Здесь порядок первых десяти молитв вполне сходен с вышеописанными служебниками, имеющими в себе десять светильничных молитв. На одиннадцатом месте мы видим здесь молитву: «Насладившись, Господи, видения вся дни твари величия Твоего», на двенадцатом – молитву: «Тебе присносущнаго Света егда невечерняго Боже наш», места тринадцатое, четырнадцатое и пятнадцатое занимают, молитвы: «Боже, приемляй неусыпающее славословие», «Владыко Вседержителю непостижимый, первосветлаго недомыслимая сила» и «Господи Боже наш, преклони сердца наша в послушание Божиих Твоих повелений»²⁴ . По поводу этого последнего памятника нужно заметить, что все молитвы, начиная с одиннадцатой, за исключенем молитвы: «Владыко Вседержителю непостижимый, первосветлаго недомыслимая сила», отнесены в другом памятнике этого времени к молитвам утренним. По этому служебнику, указанные нами сейчас молитвы положено читать на утрени во время пения канона, как это видно из следующего находящегося над этими молитвами надписания: «Сия же молитвы глаголи, егда канон поют» ²⁵ .

Но как бы там ни было, если мы даже не будем принимать во внимание последнего из рассмотренных нами богослужебных памятников, по вопросу о количестве вечерних молитв и их распорядке в служебниках, то мы все-таки должны придти к тому несомненному убеждению, что они, эти молитвы, в это время не отличались желаемой устойчивостью и однообразием. Одни и те же молитвы в различных служебниках занимают разные места, но иногда в некоторых служебниках появляются и свои особые молитвы, которые отличают их от других подобных богослужебных памятников описываемого времени. Число молитв также не везде одинаково: одни служебники содержат в себе больше молитв, другие меньше. Господствующими служебниками нужно считать те, которые содержат в себе десять и одиннадцать молитв. Что же касается служебников с меньшим количеством вечерних молитв и большим против указанного (девять и пятнадцать молитв), то такие служебники, можно смело сказать, редкое исключение.

Печатание служебников в северной Руси, в Москве и почти одновременно с ним на юго-западе России в Стрятине, а затем в Киеве, Львове, Уневе, Супрали, Чернигове и других местах в ХVII столетии, хотя и уничтожило существовавшее дотоле разнообразие в количестве и распорядке вечерних светильничных молитв и продолжавшее еще держаться в рукописях и в этом веке, но не установило того однообразя, какое мы видим в современной нам богослужебной практике. Нынешний состав вечерних молитв и их распорядок являются в московском Служебнике в первый раз в 1655 г.²⁶ , когда этот Служебник был исправлен на основании венецианских греческих евхологиев по стрятинскому Служебнику 1604 г.²⁷ , а до сего времени в первопечатных московских служебниках было немало таких молитв, которые только имелись в рукописях и не вошли в исправленный Служебник. Так, например, в первопечатном Служебнике московского издания 1602 г. мы видим, что количество вечерних молитв ясно и определенно указано восемь, т. е. больше нынешнего числа молитв на одну. Это увеличение, или лучше сказать, несходство с нынешним Служебником, зависит от прибавления молитвы, стоящей на пятом месте: «Благословен еси, Боже Вседержителю, сведый ум человечь». Правда, в Служебнике 1602 г. к этим восьми молитвам прибавляется и девятая еще молитва: «Вечер и заутра и полудне хвалим, благословим, благодарим», но о ней замечается, что она в число собственно светильничных молитв не входит. «Девятая молитва, читаем мы в этом Служебнике, яже глаголется втай, внегда есть вход» ²⁸ . Т. е. эту молитву Служебник относит прямо ко времени входа священника в алтарь, при пении Богородична. Совершенно такой же состав вечерних молитв и такой же распорядок их мы видим в служебниках московского издания 1616, 1623, 1627, 1630, 1633, 1635, 1637, 1640, 1647,1650, 1651 и 1652 гг.

Что касается южно-русских изданий Служебника, то и они на первых порах имели количество вечерних молитв и их распорядок во многом сходные с Служебником северно-русских московских изданий. Так, например, известный Служебник Епископа Львовского, Галического и Каменец-Подольского, Екзарха трона Константинопольскаго, Гедеона Балабана, напечатанный во Стрятине в 1604 г., имел в себе тоже, как и упомянутые московские служебники, восемь вечерних молитв и на пятом месте молитву: «Благословен еси, Боже Вседержителю, сведый ум человечь», но с той разницей, весьма существенной, что в этом Служебнике вместо молитвы входа: «Вечер, заутра и полудне» стоит другая: «Благий человеколюбче Царю, благословивый всяческая молитися прилежно сердцем сокрушенным»²⁹ . Служебник, изданный в 1620 г. архимандритом Киево-Печерской Лавры Елисеем Плетенецким, и Служебник, напечатанный «трудолюбием иноков святообщительной обители Сошествия Пресвятого и Животворящего Духа в Еве» в 1638 г., как имевшие своим прототипом стрятинский Служебник 1604 г., повторяют текст и состав этого последнего Служебника, а, следовательно, и о количестве вечерних светильничных молитв, их распорядке и о самых молитвах говорят согласно с ним. Но со времени издания Служебника в 1629 г. знаменитым архимандритом Киево-Печерской Лавры, а впоследствии времени митрополитом Киевским и Галицким Петром Могилой в вечерних светильничных молитвах мы видим некоторые несущественные, впрочем, лишь на первый поверхностный взгляд, особенности, которые, однако, потом имели решающее влияние на современный состав этих молитв и их распорядок в нашем теперешнем Служебнике.

Упомянутый нами знаменитый деятель в истории южно-русской Церкви и русского просвещения, митрополит Петр Могила, задумав дело книжного исправления и, в частности, Служебника, повел его на самых широких началах. Чтобы уничтожить в южно-русских служебниках господствовавшее в ту пору разнообразие в тексте и составе, Петр Могила решился сделать самое тщательное сличение текста печатанного до него Служебника «с текстом правдивым грецким и старожитными нашими русскими и московскими служебниками» ³⁰ . Плодом этой его работы был Служебник, напечатанный в Киеве в 1629 г., a в тексте вечерних молитв были некоторые изменения и замечания. Так, в Служебнике 1629 г., хотя и сохранено то же количество молитв, какое мы видели в стрятинском Служебнике, т. е. восемь и на пятом месте – молитва: «Благословен еси Боже, Вседержителю, сведый ум человечь», но об этой последней сделано следующее характерное замечание: «Молитва пятая. Ся молитвы в греческом (т. е. евхологии) несть, от него же сей звод исправися, ты же чти аще хощеши» ³¹ . Говоря проще, митрополит Петр Могила, хотя и не видел нужды в этой молитве и даже находил ее лишней против бывших у него под руками греческих евхологиев, но не решился опустить ее в своем Служебнике, как это сделано было потом, потому что эту молитву он видел в числе обязательных вечерних молитв в «старожитных наших русских и московских служебниках» и оставил чтение ее на произвол желающего. Что же касается упомянутой нами молитвы входа: «Благий Человеколюбче, благословивый всяческая молитися прилежно сердцем сокрушенным», то о ней митрополит Петр Могила сделал в своем Служебнике такое замечание, которое уже прямо говорит за ее неуместность в данном случае и отсутствие ее в служебниках греческом и московских. «Сия же молитва (т. е. «Вечер, заутра и полудне»), замечает Служебник 1629 г., в греческом (т. е. евхологии) положена есть и в московских зводех обретается»³² . В Служебнике митрополита Петра Могилы поэтому две молитвы входа, и священнику, следовательно, предоставлена была возможность читать ту или другую молитву. Указанные нами состав вечерних молитв и приведенные сейчас замечания относительно пятой молитвы и молитвы входа продолжают сохранять свои места во всех южно-русских служебниках чрез все XVII столетие и переходят даже в XVIII в., как например, в киевских изданиях Служебника 1639, 1653, 1692, 1708, 1736, 1737, 1747, 1762 гг., черниговском 1797 г., львовском 1636, 1752, 1759 гг., уневском 1747 г., и других типографий.

Настоящий состав вечерних молитв и их нынешний распорядок в Служебнике установились в северо-московской Руси, как мы сказали уже, со времени издания в Москве Служебника 1655 г., когда митрополитом Новгородским, впоследствии знаменитейшим Московским Патриархом Никоном, было признано необходимым исправить наш Служебник после сличения его с современными господствовавшими в ту пору в богослужебном употреблении греческими евхологиями. Гораздо позже установился нынешний порядок относительно состава и распорядка вечерних молитв в южно-русских служебниках, так как на юге России долго и после издания Служебника Патриархом Никоном и после утверждения его в качестве общеобязательного для всей России на соборе 1666–1667 гг., продолжали печатать с прежних южно-русских первопечатных изданий³³ .

Причина неустойчивости порядка и состава светильничных молитв объяснится сама собой, если мы проследим тот и другой по богослужебным памятникам Греческой Церкви. В одних евхологиях первые четыре молитвы стоят в том же порядке³⁴, как и в нынешнем Служебнике³⁵; в других же только первые три соответствуют нынешнему расположению, а четвертое место (euch tetarth) занимает молитва EuloghtoV ei, Kurie o qeoV, o Pantokrator, o epistamenoV to noun anqrwpwn»³⁶ т. е. «Благословен еси Господи Вседержителю, сведый ум человечь». Эта последняя молитва в болышинстве богослужебных памятников греческой письменности находится на пятом месте (euch pempth, или euch antiywnou pemptou, или euch esperinh pempth³⁷), т. е. на том самом месте, на котором мы видели ее в наших славяно-русских служебниках письменных и перепечатанных изданий Москвы, Киева, Стрятина, Евго, Чернигова, Супраля, Унева и других мест и где ее не нашел киевский митрополит Петр Могила. Пятое место, кроме упомянутой сейчас молитвы, весьма нередко в греческих служебниках занимает нынешняя молитва входа: esperaV kai proi kai meshmbriaV ainoumen, eulogoumen, eucaristoumen³⁸ и иногда нынешняя четвертая молитва: O toiV asightoiV umnoiV kai apaustoiV dozologiaiV upo twn agiwn dunamewn³⁹. На шестом месте, по одним памятникам, стоит нынешняя пятая молитва: Kurie, Kurie, o th acrantw sou dunamei sunecwn ta sumpanta⁴⁰, a по другим, – нынешняя восьмая: O QeoV o megaV, o uyistoV, o monoV ecwn aqanasian jwV oikwn aprositon⁴¹, которая иногда надписывается в евхологии так: euch meta thn eisodon⁴², т. е. молитва после входа. На седьмом месте мы видим то нынешнюю молитву на главопреклонение: Kurie o qeoV hmwn, o klinaV ouranouV⁴³, то нынешнюю шестую молитву: O QeoV o megaV kai qaumastoV, o anekdihghtw agaqwsung kai plousia pronoia dioikwn ta sumpanta⁴⁴, то наконец, молитву: O QeoV o megaz kaa uyistoV, o monoV, ecwn adanasian jwV oikwn th sh eusplagcnia prosadonteV oper twn idiwn amarthmatwn kai pantoV tou laou sou⁴⁵, т. е. «Боже Великий, Вышний, един имея безсмертие, живый во свете, по Твоему благоутробию, воспевающие о наших собственных прегрешениях и всего народа Твоего». Восьмой молитвой в большинстве памятников считается нынешяяя молитва входа: kai prwi kai meshmbribV, надписываемая или euch thV agiaV eisodou⁴⁶, т. е. молитва святого входа, или eugh antijwnou h⁴⁷ т. е. молитва восьмого антифона, или euch antijwnou h pro tou Kurie ekekraxa⁴⁸, или euch esperinh h eiV to Kurie ekekraza⁴⁹, т. е. молитва восьмого антифона перед пением «Господи, воззвах», или восьмая вечерняя молитва во время пения «Господи, воззвах». Иногда, а именно в тех памятниках, в которых число светильничых молитв восемь, больше на одну против нынешнего Служебника, через прибавление пятой молитвы: «Благословен еси, Господи Боже Вседержителю, сведый ум человечь», молитва входа стоит особняком и занимает уже по счету девятое место⁵⁰. В Тактиконе императора византийского Иоанна Кантакузена к восьми вышеуказанным молитвам прибавлены еще две: euch thV ektenouV ikesiaV Kurie o qeoV hmwn thn ektenh tauthn ikesian prosdexai⁵¹, т. е. нынешняя молитва прилежного моления, которая содержится в чине Литургии и читается священником во время произнесения диаконом сугубой ектении после Евангелия⁵², и нынешняя молитва на главопреклонение: Kurie o qeoV hmwn, o klinaVouranouV, которая надписывается во всех без исключения евхологиях так: euch thV kejaloclisiaV⁵³. Наконец, нам известен еще один весьма любопытный памятник, в котором, кроме обычнаго чина вечерни, имеется другой для праздников в честь святых. Etera akoluuqia eiV to meian twn eortazomenwn aliwn⁵⁴, так надписывается интересующий нас чин в данном евхологии. Здесь в этом чине относительно вечерних молитв мы находим такое интересное замечание: O de iereuV, eiselqwn endon⁵⁵ en tw qasiasthriw, istattai enwpion thV agiaV trapezhV, askephV wh, eucetai kaqeuton taV eucaV tautaV, poihma Germanou, patriacou KwnstantinoupolewV eiV eortazomenouV agiouV⁵⁶, т. е. священник, вшедши во святилище, становится пред святой трапезой (престолом), будучи с открытой головой, молится про себя⁵⁷ следующими молитвами, творение Патриарха Константинопольскаго Германа на дни празднуемых святых. Молитв этих три, а именно: Oi kata kairon thV hmeraV th qewria thV en th ctisei megalourgiaV entrujhsanteV Kurie, т. е. наслаждающиеся, Господи, во время дня смотрением величия Твоего творения, (euch b) Se to aidion kai anesperon jwV o qeoV hmwn, т. е. и Тебе Присносущного и Невечернего Света, Боже наш, (euch etera g) O thn aupnon kai akatapauston doxologian upo twn en ouranoiV aswmatwn kai noerwn agiwn dunamewn decomenoV, qeoV, т. е. Боже, приемляй неусыпающее и непрестанное славословие на небесах от бестелесных и духовных святых сил и (euch eisodou) Thn eisodon hmwn, Criste o qeoV, proV to ilasthrion sou, rupou pantoV aphlamenhn anadeicqhnai para sou eudokhson⁵⁸ т. е. Входом нас, Христе Боже, к святилищу Твоему свободными от всякия скверны благоизволи показать...

Таким образом, вне всякаго сомнения на разнообразие списков вечерних молитв в наших славяно-русских служебниках оказала большое влияние практика Церкви Греческой. Правда, рассмотренные нами богослужебные памятники все еще не исчерпывают того количества молитв и их разнообразия в порядке, какие мы встречаем в наших служебниках. Но иначе и быть не может. Мы имеем возможность рассмотреть множество списков светильничных молитв в наших рукописных и старопечатных богослужебных книгах, и наоборот, по необходимости, принуждены ограничивать свои наблюдения тех же особенностей в сравнительно незначительном количестве греческих служебников. Впрочем, окончательное решение вопроса о тожестве наших служебников с eucologion-ами Греческой Церкви и не имеет для нас особенно важнаго значения в настоящем случае и должно быть предоставлено времени. Тот же факт, что греческие списки светильничных молитв в своем порядке и составе не представляют однообразия, с несомненностью констатируется и при помощи тех богослужебных памятников Греческой Церкви, которые мы рассмотрели сейчас. А для нашей цели это то самое и главное. Кроме того, сделанное нами обозрение светильничных молитв в греческих евхологиях показало нам древнейший простейший состав этих молитв, a сохранившиеся над молитвами надписания красноречиво убедили нас в том, что остальные молитвы, находящиеся в составе светильничных молитв ныне, вошли сюда недавно сравнительно, благодаря чисто случайньм обстоятельствам (появлению так называемого DiataziV thV eirodiakoniaV Филофея Патриарха Константинопольского) и должны занимать в чине вечернего богослужения совершенно иное место. Это заключение еще с болышей силой убедительности явится само собой, если мы рассмотрим содержание светильничных молитв в связи с их положением в древнейших памятниках славяно-русских и греческих и существующими в этих последних надписаниями над ними.

Первые три молитвы с древнейшего времени занимали настоящее свое место⁵⁹ и по содержанию своему весьма близки к предначинательному псалму. В первой из этих молитв священник молится, чтобы Господь щедрый и многомилостивый внял гласу моления нашего, поставил нас на путь «еже ходити во истине Твоей: возвесели сердца наша, воеже боятися имени Твоего святаго, зане велий еси Ты и творяй чудеса, Ты еси Бог един и несть подобен Тебе в бозех Господи: силен в милости, и благ в крепости, воеже помогати и утешати и спасати вся уповающия во имя святое Твое»; во второй, чтобы Господь не обличил нас яростию Своею, не наказал бы гневом Своим, но как врач души и тела поступил бы с нами по милости Своей, «настави нас к пристанищу хотения Твоего, просвети очи сердец наших в познание Твоея истины: и даруй нам прочее настоящаго дне мирное и безгрешное, и все время живота нашего» и в третьей, чтобы Господь помянул нас грешных и непотребных раб Своих во время нашей молитвы, не посрамил бы нас, но даровал бы нам «вся, яже ко спасению прошения, и сподоби нас любити и боятися Тебе от всего сердца нашего и творити во всех волю Твою». Связь этих молитв с предначинательным псалмом подтверждается еще и тем обстоятельством, что во многих списках чина Литургии Преждеосвященных Даров древнейшего времени положено читать эти молитвы во время предначинательного псалма ⁶⁰ .

Молитва четвертая имеет некоторое отношение к псалму, читаемому перед стихирами на «Господи, воззвах». Священник молится в ней о том, чтобы Господь Бог, прославляемый непрестанными славословиями и немолчными песнями от святых сил «исполни уста наша хваления Твоего, еже подати величествие имени Твоему святому», и дал бы нам участие со всеми боящимися Бога и хранящими заповеди Его.

Молитвы пятая и шестая, исполненные благодарения за блага, полученные от Бога в прошедший день, в то же время содержат в себе прошения о том, чтобы нам «избежати и прочее настоящаго дне... от различных козней лукаваго» «и дне прешедшую часть от всякаго уклонитися зла», «ненаветну жизнь нашу соблюсти» «и прочее непорочно совершити пред святою славою Твоею, пети Тя единаго благаго и человеколюбиваго Бога нашего». По самому содержанию, настоящие молитвы имеют самое непосредственное отношение к вечерним псалмам и песням, которые содержат в себе те же самые прошения. Прямое родство с какою-нибудь из составных частей вечернего богослужения указать трудно, так как нынешний чин его утерял весьма многое из того, что содержал он в древнейшее время⁶¹ .

Седьмая молитва повторяет содержание всех молитв во время вечернего богослужения. Здесь священник прославляет Бога, живущего во свете неприступном, всю тварь премудростью создавшего, разделившего свет от тьмы и солнце положившего во область дне, луну же и звезды во область нощи (слич. предначинательный псалом), просит сподобить нас грешных «в настоящий час предварити лице Твое исповеданием» (см. пред стихирами стих «Изведи из темницы душу мою исповедатися имени Твоему») и «вечернее Тебе славословие принести», («Свете тихий»), исправить «молитву нашу яко кадило» (см. «Да исправится молитва моя») и принять ее «в воню благоухания» (слич. молитву пред кадилом), даровать нам «настоящий вечер и приходящую нощь мирну», избавить нас «от страха нощнаго и всякия вещи во тьме преходящия», даровать нам «сон, егоже во упокоение немощи нашей даровал еси, всякаго мечтания диаволя отчужденный», дабы мы, «на ложах наших умиляющеся», поминали «в нощи имя Твое и поучением Твоих заповедей просвещаеми, в радости душевней» восстали «к славословию Твоея благости, моления и молитвы Твоему благоутробию приносяще о своих согрешениих и всех людей Твоих». Окончание молитвы есть ни больше, ни меньше, как перифраз известной вечерней молитвы: «Сподоби Господи», во время чтения которой эта молитва и произносилась, как на это мы находим указания в некоторых древнейших памятниках⁶² . На положение этой молитвы вне светильничных молитв указывают памятники, предписывавшие чтение ее во время произнесения на клиросе «Ныне отпущаеши» ⁶³ и надписание eisodon ⁶⁴ .

Нынешняя молитва входа представляет по своему содержанию перифраз псалма перед стихирами на «Господи, воззвах». В ней священник молится о том, чтобы Господь Бог «исправи молитву нашу, яко кадило пред Тобою, и не уклони сердец наших в словеса или в помышления лукаветва, но избави нас от всех ловящих душы наша, яко к Тебе, Господи, Господи, очи наша на Тя уповахом не посрами нас, Боже наш». Существовавшие над этой молитвой в древнейшее время надписания: euch antijwnou h, pro tou Kurie ekekraza⁶⁵ или euch esperinh h eiV to Kurie ekekraxa⁶⁶ , вполне устанавливают эту связь и указывают настоящее место этой молитве.

О девятой молитве на главопреклонение мы не будем говорить. Она занимает свое настоящее место, которое за ней оставалось и в древнейших богослужебных памятниках.

Если мы и в данном случае обратим внимание на заключение каждой из светильничных вечерних молитв, то мы увидим, что заключителные их возгласы могут тоже свидетельствовать о древнейшем распорядке этих молитв в чине вечерни. Так, например, первая и четвертая светильничные молитвы оканчиваются словами «Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение», которые составляют ныне возглас после великой ектении. Вторая молитва имеет возглас «Яко Твоя держава и Твое есть царство, и сила, и слава», произносимый ныне после первой малой ектении. Возглас третьей молитвы: «Яко благ и человеколюбец» оканчивает собой вторую малую ектению. Шестая молитва и третья малая ектения заключаются возгласом: «Яко Ты еси Бог наш и Тебе славу возсылаем'quot;. Возгласом: «Яко благ и человеколюбец» оканчивается просительная ектения «Исполним вечернюю молитву нашу».

Итак, из всего нами сказаннаго относительно вечерних светильничных молитв ясно вытекают следующие положения:

1. Количество и распорядок молитв в наших служебниках рукописных и старопечатных неодинаковые.

2. Причина этого обстоятельства всецело кроется в греческих евхологиях, с которых наши служебники были буквальным переводом.

3. Располагались молитвы в древнейших наших и греческих богослужебных памятниках по всему чину вечерни или утрени, а не читались священником в одном месте, т. е. во время шестопсалмия или предначинательного псалма. Положение той или иной молитвы в чинах утреннего и вечернего богослужения обозначалось надписаниями вроде следующих: «молитва 50 псалму» (euch pro tou pentikostou), молитва «Слава в вышних» (euch eiV to Doxa en uyistoiV qew), молитва пред пением «Господи воззвах» (euch antijwnou h, pro tou Kurie ekekraza) и т. д., и т. д.

4. Содержание вечерних и утренних светильничных молитв и их нынешние возгласы, сходные в большинстве случаев с возгласами, содержащимися в самих чинах утреннего и вечернего богослужений, как заключения к ектениям великим и малым, свидетельствуют тоже о древнейшем распорядке тех и других молитв по всему чину от его начала до конца. В противном случае факт повторения одних и тех же возгласов в чинах утреннего и вечернего богослужения и сходство молитв по содержанию с песнями и псалмами того и другого из богослужений останутся непонятными.

5. Сгруппировались те и другие молитвы в одно место в нашем Служебнике со времени появления в этом последнем так называемого DiataziV ierodiakoniaV, приписываемаго Константинопольскому Патриарху XIV в. Филофею, и, в частности, со времени попытки слить упомянутый diataziV с молитвами, которые до сего времени одни только писались в Служебнике и положение их в чине обозначалось вышеуказанными надписаниями, сохранявшимися по традиции на первых порах и в этого рода памятниках.

6. Утвердившийся в богослужебной практике XV в. нашей Русской Церкви Иерусалимский Устав, а вслед за тем начавшееся в XVI в. книгопечатание, по отношению к Служебнику, впрочем, имевшее приложение лишь в начале XVII столетия, помогли обособлению вечерних и утренних молитв от самого чина, обезличили молитвы, изгладив существовавшие дотоле надписания над ними и закрепили за ними то место, на котором мы видим их в нынешнем Служебнике.

7. Окончательно выработался нынешний состав молитв утренних и вечерних и их распорядок в Служебнике для московских изданий его со времени 1655 г., а для южно-русских уже во второй половине XVIII столетия.

/ «Московские Епархиальные Ведомости», №9–10, 2004 г.