Азбука веры Православная библиотека протоиерей Александр Лебедев О главенстве папы, или разности православных и папистов в учении о церкви

О главенстве папы, или разности православных и папистов в учении о церкви

Источник

Содержание

Предисловие

Вступление. Разности православных и папистов в учении о церкви

Сличение Катехизисов

I. О главенстве Христовом и главенстве папы II. О непогрешимости Церкви III. О единстве Церкви IV. О смешении догматических определений с каноническим в теории папизма 1. Развитие канонического права первенствующих иерархов 2. Предвосхищение папами прав на вселенское главенство 3. Подлоги и окончательное смешение канонических прав с догматическими Заключение Приложения №1 Разбор двух латинских сочинений о главенстве папы и его непогрешимости А) Исхождение св. Духа и вселенское первосвященство. Издание Сергея Асташкова. Фрейсбург в Бризгаве 1886. Типография Юлиуса Клпигарда в Лейпциге Б) De Ìnfaillibilité par Julien Astromoff, prétre cathol que russe. «Veritas liberavit vos» (Иоан. VIII, 32) № 2. Смысл истории папства по воззрениям одного из государе I II III IV V VI VII VIII №3 Повесть Симеона суздальского об осмьмом (флорентийском собор)  

 
Предисловие

В нашей духовной литературе имеется довольно сочинений по обличению латинства, – сочинений весьма солидных, дельных и научно-документальных; каковы? «Разговоры между испытующим и уверенным» покойного митр. Моск. Филарета; «Правда всел. Церкви» А.Н. Муравьева; «Обличительное Богословие» архим. Иннокентия; «Об отношениях римской церкви к другим христианским церквам», Авдия Востокова (архиепископа могилевского Анатолия); «О причинах отделения западной церкви от восточной» протоиерея Прокоповича: «Разбор римского учения о главенстве папы» архим. (ныне архиепископа) Никанора и др. Но при всех своих достоинствах эти сочинения не совсем удовлетворяют современным потребностям религиозного чувства. Как сочинения полемические, они, по преимуществу, отрицательного характера; говоря, как не должно мыслить латин. Церковь, они недостаточно говорят о том, как следует ее мыслить, мало знакомят с построением ее системы в целом, немного дают данных для суждения об ее положительном содержании; а в отношении к папистам недостаточно затрагивают их с живых сторон, слабо касаются основных, источных начал их мировоззрения и мало знакомят их с нашими представлениями о Церкви. Лат. Богословы, находя в наших обличит. Сочинениях только опровержение доказательств, на которых строится их система, а не опровержение самой системы, укоряют нас в нелогичности; им кажется, что эти самые авторы, которые опровергают их, заговорили бы иначе, если бы стали на их точку зрения, – и пришли бы к тем же самым выводам, к каким пришли и они, если бы в своем развитии двинулись несколько дальше.

Имея все это в виду, при составлении предлагаемого труда, я старался поставить полемику несколько на иной путь; я занимаюсь разбором не столько доказательств, на которых зиждется система папизма, сколько разбором самой системы; я не о том рассуждаю, что доказательства папизма слабы и несоновательны, а раскрываю и утверждаю, что самая система неверна и содержать в себе ложь и противоречие, и что потому ее нельзя доказывать, а если латины доказывают, то доказательства их не больше, как фикция, доказательства мнимые, дополняемые воображением.

Опасаясь в свою очередь подвергнуться со стороны папистов упреку нелогичности и в недоразвитости я старался сколько возможно полнее и совершеннее усвоить их мировоззрение в учении вообще и в частности в учении о главенстве папы, и понять особенности их мышления. Чтобы строго логически вести спор, я первым делом заботился о точности и определенности понятий, и затем установлял общие с папистами начала и из них выводил ряд мыслей, обличающих латинские искажения; выяснял общие законы духовно-благодатной и церковной жизни и указывал, как латины их обходят или нарушают. Так говоря о главенстве Христовом, я показываю, как важно в Церкви для спасения верующих исповедание и хранение этого главенства и сейчас же раскрываю, что главенство папы, исповедуемое лат. Церковью, отводит верующих от главенства Христова и низводить их в плотской образ мыслей. Не признать справедливости моих мыслей нельзя, а признать их значит отказаться от папизма. Говоря о непогрешимости Церкви, я раскрываю основной закон дух. Жизни, что непогрешимость Церкви основывается на ее святости, и сейчас показываю, как искажен этот закон в латинстве; непогрешимость там основывается на единстве папы с епископами, а такое единство может быть фиктивным, т.е. подобранным, подтасованным, воображаемым. Точно также, говоря о развитии церковной власти, я указываю на те пути и законы, по которым оно должно было идти и совершаться; а затем указываю, в чем состояло развитие латинского главенства, до какого момента оно шло правильно и с какого уклонилось с истинного пути. Так. Обр. я возвожу наш спор с папистами к основным началам церковной жизни, после чего дальнейшие наши рассуждения будут напрасны и излишни.

План моего сочинения весьма прост: во вступительной части я сличаю катехизисы православные и латинские, отсюда вывожу главнейшие пункты наших с ними разностей и затем раскрываю эти разности, что и составляет предмет моего исследования. Выведенные пункты эти относятся к учению 1) о главенстве Христовом, 2) о непогрешимости Церкви, 3) о ее единстве, и 4) о строгом различии догматических и канонических определений степеней священства, каковое различие не соблюдается в латинской церкви.

Приемы исследования остаются те же самые, какие употребляют в прежних своих сочинениях: «По поводу латинского догмата о непор. Зачатии» «и о латинской культе сердца Иисусова;» сначала я раскрываю правосл. Воззрение на тот или другой вопрос исследования, а затем противополагаю ему латинское воззрение. От такого сопоставления лучше и легче выясняется вопрос и сильнее выступает простота и величие Православия.

В изложении своих мыслей я старался быть сколько возможно кратким и понятным для всех читателей, не только для богословски-образованных, но и для светских. Поэтому, хотя можно бы было на эту тему написать исследование обширное, я ограничился тем, что представляю, в уверенности, что и этого будет достаточно для того, чтобы понять и почувствовать всю глубину той фальши в какой пребывает латинство.

Говорю это в виду возбужденного в публике интереса к вероисповедным разностям и возникшей вследствие того потребности сознательно и разумно относиться к спорным вопросам в области верований. Буду считать себя счастливым, а труд мой щедро вознагражден, если моя книга будет содействовать удовлетворению этой святой потребности.

Протоиерей А. Лебедев СПБ. Дом Казанского Собора 1886.

Вступление. Разности православных и папистов в учении о церкви

«Да не бывает ктому младенцы, влающиеся и скитающиеся всяким ветром учения, во лжи человечестей, в коварстве козней льщения: инстинствующие же в любви, да возрастом в него всяческая, иже есть Глава Христос, из Него же все тело составляемо и счиневаемо приличне, всяцев осязанием подаяния, по действу в мере единые коеждо части, возращение тела творить в создание самого себе любовью.» Ефес. 4:14–16.

В учении о Церкви, изложенном в IX члене Символа Веры, разности православных и латинян, как известно, сосредоточивается в вопросе о главенстве римского епископа в Церкви вселенской.

Вопрос этот имеет в деле нашего спасения во Христе значение величайшей важности. И восточные и западные, т.е. православные и латиняне, одинаково согласны в том, что Церковь есть такое божественное учреждение, в котором верующим во Христа вменяется Его заслуги и сообщается освящение Духом Святым, а чрез то совершается их вечное спасение. Без сомнения, такое или другое понимание этого божественного учреждения необходимо отражается и в жизни Церкви и в деле спасения ее членов, ибо словеса Христовы – «дух суть и живот суть» (Иоан.6, 63). Вопросом о главенстве папы не только определяется особенности в устройстве самой Церкви, но и устанавливаются особые отношения верующих к невидимой Главе ее, Христу-Спасителю. Поэтому, если латинское главенство – ложь, то оно вносит ложь в устройство Церкви и в самые отношения наши к невидимой Главе ее. Если же, напротив, главенство есть истина, то отрицанием этой спасительной истины православные сами затрудняют для себя дело спасения во Христе. Так существенно важно значение этого вопроса и потому он требует от нас самого беспристрастного, строго и обстоятельного изучения, исследования и решения.

В чем же сущность дела? Где проходить та пограничная линия, которая точно и ясно разграничивает учение о сем предмете церкви восточной от учения церкви латинской? Чтобы приблизиться к решению этих вопросов, обратимся к писателям той и другой церкви и поищем у них разъяснения самого существа разногласий по занимающему нас предмету.

Латинские писатели неоднократно касались этого пункта разногласий и давали на него свои объяснения. Так, неизвестный автор, 43 года изучавший вопрос «О возможном соединении церквей восточной и западной2, в этом вопросе у восточных не находит ничего более, как напрасные только предубеждения и противоречия их самим себе, в которые они будто бы поставили себя со времен Фотия отрицанием главенства папы. Он пишет, что «Восточные первенство ап. Петра над прочими апостолами и его епископство в Риме признают и отвергают, равным образом и наследие, перешедшее от ап. Петра к римским первосвятителям, со властью над всею Церковью и патриархами, тоже признают и отвергаю3, признают, ибо в своих богослужебных книгах продолжают исповедовать первенство Петрово и главенство римских епископов, и в то же время отвергают, ибо это учение о видимом главенстве папы исключили из своего вероучения, что сделано восточными со времен патр. Фотия. Причина такого нелепого противоречия, по мнению автора, заключается в нравственном настроении восточных, в их ненависти и злобе к латиняна4. Укоризна жестокая! К сожалению, автор не выясняет внутренних причин и оснований такого нехристианского настроения православных к латинскому Западу, продолжающегося уже целое тысячелетие. Нельзя же думать, чтобы озлобление всех православных произошло от одного честолюбца, каким автор представляет патр. Фотия, чтимого восточною церковью за поборника истины и подвижника веры.

Другой латинский писатель, о. Гагарин, вероятно, тоже долго занимавшийся вопросом о разностях церквей, несколько мягче относится к разномыслию восточных. Он находит, что «в русских катехизисах не столько заблуждений, сколько пропусков, пробелов; да и чего в них недостает, то богослужебные книги дополняют и поправляют5. И это объяснение не легче предшествующего; там отрицание главенства объясняется ненавистью и злобою православных к латинянам, а здесь их недоразвитостью, недомыслием, умственною бедностью.

Таким образом, по суду упомянутых латинских писателей, причину разногласия в вопросе о главенстве римского епископа надо искать у восточных не в их догматическом учении, а в их психическом состоянии, – в озлоблении – по суду одного, и в недоразвитости, по суду другого. Обращаем внимание на суждения этих писателей потому, что упомянутые произведения их латинскими богословами – полемистами величаются диамантами в их богословской литератур6.

С видом большей серьезности (научности) судят о данном вопросе такие латинские писатели, как Гергенретер и Дэллингер. Первый из них, в своей критике сочинения Януса («Папа и Соборы»), сущность разногласия полагает в том, что в латинской церкви практикуется начало монархическое, а в восточной будто бы начало аристократическое, и что восточная церковь представляет собою первую ступень схизматического уклонения или ниспадения от монархического начала по покатому пути к полиархической демократии, на что и приводит слова Дэллингера. «Это – покатый путь, говорит Гергенретер словами сего последнего, по которому двигались церковные общества в этом отношении. Первый шаг сделан византийцами: «только патриархи, управляющие каждый своим церковным округом, и никакого папы, никакой главы над патриархами». Потом явилась англиканская церковь и сказала: «ни папы, ни патриархов, только епископы». С своей стороны и протестанты континента заявили: «не нужно епископов, только пасторы, а над ними светские правители». Позднее явились новые протестантские секты в Англии с другим заявлением: «мы не нуждаемся в пасторах; только проповедники с кафедр». Наконец, появились «друзья» (квакеры) и многие другие новейшие общества и сделали открытие: «проповедники – зло, каждый сам для себя будь пророком, учителем и священником». Сделать еще шаг вниз пока еще не удалось, но и над этим в Соединенных Штатах делают опыты. «Проповедники-женщины уже появились там и составляют около себя общества слушателей7. И так, вот на каком страшном пути стоит восточная церковь! Она первая, по мнению знаменитых богословов латинской церкви, подала пример погибельного уклонения от латинского единства к беспорядочному дроблению на разные секты.

Нам кажется, что даже и в том случае, если мы станем на точку зрения Дэллингера и Гергенретера, устройство церкви восточной не выражается или не определяется словом – аристократический. Не лучше ли было бы сказать, что как латинская церковь практикует начало монархическое – неограниченное, так восточная – начало монархическое – ограниченное; ибо патриархии, так как за ними не признается непогрешимости, управляют своим округом сообща с собором. Но мы, православные, не можем одобрить и такого перенесения представлений и выражений с устройства гражданских обществ на устройство общества духовного. Царство Божие, или Церковь, есть область духа и благодати, и для выражения представлений о ней должен существовать и существует особый церковный язык. По нашему крайнему убеждению, такое рассуждение вышеупомянутых богословов обнаруживает слишком внешнее понимание существа Церкви Христовой.

Православные богословы иначе выражают существующие разности в устройстве церквей. Обыкновенно говорят, что в латинской церкви действует начало единоличного управления, а в восточной начало соборно8 . Но и такое определение разностей не выражает всего существа дела. Как начало единовластительства, так и начало соборности требуют высшего и безусловно определения; ибо как первое не есть непременно неправославно, так и второе не есть само в себе безусловно православно. Если бы православное христианство осталось в одном патриархатстве, или в одном каком-нибудь народе с одним духовным правителем во главе, была ли бы такое единоначалие неправославно? Без сомнения, нет. Патриарх или митрополит, сделавшись главою всего православного христианства и признаваемый в таком качестве всеми ему подчиненными пастырями и всеми народами, – чрез это не преобразился бы в папу, хотя, по нашему представлению, имел бы много искушений к тому. Следовало, повторяем, единоначалие, практикуемое в латинской церкви, само в себе не есть еще начало не православное. Оно может быть православным или не православным смотря по тому, как будут им пользоваться. Оно существовало в церкви ветхозаветной, подзаконной и, говоря современной речью, оставалось православным. Иудейские первосвященники, в своем лице иногда соединившие и царское достоинство, ни в чем однакож не сделались похожими на римских первосвященников. Образец подобного единоначалия представляет нам и история христианской Церкви. Владыки черногорские соединили в себе две власти и епископскую, и княжескую, и православная церковь не думала отлучать их за такое единоначалие. С другой стороны и соборность, не безусловно православна: не всякий собор православен потому только, что он есть собор епископов. Собор Дубский против Иоанна Златоустого, собор Диоскора в Ефесе, соборы иконоборческие, собор, наконец, Флорентийский, отвергаются восточною церковью и осуждаются, как не православные, хотя носледние, и особенно Флорентийский, претендуют на звание вселенского. Следовательно, как для единоначалия, так и для соборности существует высшее и совершеннейшее определение, которое собственно и устанавливается православие того или другого начала. Если это высшее определение усвоено тем или другим началом. – это начало становится православным, если же оно утрачено, то и собор, как бы он многочислен ни был, будет не православным. В чем же заключается это высшее определение?

Чтобы подойти строго научным путем к решению этого вопроса, обратимся к катехизисам той и другой церкви и по ним сличим учение о Церкви латинян и восточных, и сперва выясним сущность разногласий, а затем выведем решение данного вопроса. К такому сличению мы обязываемся, при том, вышеупомянутым упреком о. Гагарина в пропусках, имеющихся будто бы в наших катехизисах по сравнению их с латинскими. Сказанное же в катехизисах кратко или неполно будем пополнять, и прояснять заимствованиями из систем Догматического Богословия той и другой церкви.

Сличение Катехизисов

Начнем с православного катехизиса.

Пространный православный катехизис (составленный митропол. Филаретом), считающийся символической книгой вообще в правосл. Церкви, на вопрос: «Что такое Церковь?» отвечает так: «Церковь есть от Бога установленное общество человеков, соединенных православною верою, законом Божиим, священноначалием и таинствами». В этом определении выступают главным образом две черты: Богоустановленность Церкви и единство. Обусловливаемое и внутренними и внешними признаками – православным вероучением и нравоучением, священноначалием и таинствами.

Разъясняя это краткое определение Церкви, православный законоучитель пользуется и более полным и научно-составленным определением, какое напр., дается в системе православного догматического Богословия высокопреосвященного митрополита Макария. Там мы читаем: «Церковь есть общество, православно-верующих и крестившихся во имя Иисуса Христа, Им Самим основанное непосредственно и посредством св. Апостолов, Им же Самим оживляемое и ведомое к животу вечному, видимо – посредством духовных пастырей: чрез учение, священнодействия и управление, а вместе невидимо – посредством вседействующей благодати всесвятого Духа9. В этом определении, которое можно считать сокращением всего православного учения о Церкви, особенно сильно выступает учение о главенстве Христовом. Он есть глава Церкви, управляющий ею невидимо силою своей благодати и видимо чрез свои орудия, чрез установленных Им пастырей Церкви. В дальнейшем изложении учения эта черта выступить сильнее и определеннее.

После приведенного определения Церкви, в катехизисе объясняется –вера в Церковь и предмет верования, а затем признаки истинной Церкви: единство, святость, соборность или вселенскость (католичность) и наконец ее Апостольство, т.е. непрерывность и неизменность идущего от Апостолов учения, предания и рукоположения.

На вопрос: «Что значит веровать в Церковь?» – катехизис учит: «Значит благоговейно чтить истинную Церковь Христову и повиноваться ее учению и заповедям, по уверенности, что в ней пребывает, спасительно действует, учит и управляет благодать, изливаемая от единой вечной главы ее, Господа Иисуса Христа». Предмет веры определяется таким образом: «Церковь, которая видима, может быть и предметом веры (которая есть обличение невидимых); ибо, во-первых, хотя Церковь видима, но невидима усвоенная ей и освященным в ней благодать Божия, которая и есть собственно предмет верования в Церковь. Во-вторых, Церковь, будучи видима, поколику она есть на земле и к ней принадлежат все православные христиане, живущие на земле, в то же время есть невидима, поколику она есть и на небеси, и к ней принадлежат все скончавшиеся в истинный вере и святости». Далее приводятся доказательства на это из Священного Писания.

При объяснении первого признака, катехизис в следующем виде излагает православное учение о единстве Церкви. «Церковь есть едина, потому что она есть духовное тело, имеет одну главу Христа и одушевляется одним Духом Божиим. »Едино тело, един дух, яко же и звани бысте во едином уповании звания вашего; един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех« (Ефес. 4, 4, 5, 6). Делая особенное ударение на ту мысль, что другой, видимой главы и быть не может для Церкви, катехизисов предлагает вопрос: «Чем точнее удостоверяемся, что Иисус Христос есть единая глава единая Церкви?» – и отвечает: «Апостол Павел пишет, что для Церкви, как здания Божия, основания иного никто же может положити паче лежащего, еже есть Иисусе Христос (I Кор. 3, 10, 11). Посему для Церкви, как тела Христова не может быть иной главы, кроме Иисуса Христа. Церковь, долженствующая пребывать во вся роды века, требует и главы всегда пребывающей; а таков есть един Иисус Христо. Посему и Апостолы называются не более, как служителями Церкви» (Колос. 1, 24, 25).

Единство Церкви возлагает на нас обязанность: блюсти единение духа в союз мира (Ефес. 4, 3).

В учении о Церкви главенство Христово так существенно важно, что оно непременно излагается в каждой Православной Догматике в полном своем значении. Так у высокопреосвященного Макария мы читаем: «вверив видимое управление своей Церкви епископам, которые дарованною им властью связуют всех верующих во единый союз внешний, Господь Иисус невидимо сам держит кормило правления церкви, как истинный ее Глава, и оживляя ее единою и тою же спасительною благодатью св. Духа, соединяет всех членов Церкви союзом внутренним. Это ясно: а) из Его обетования пребывать во вся дни до скончания века с Апостолами, а в лице их и с преемниками. Пребывать, без сомнения, для того, чтобы руководить их на их высоком поприще, содействовать им, управлять ими, и, следовательно, избрал их только видимыми орудиями своего благодатного действия на верующих; б) из того, что хотя власть учительства Он поручил Апостолам и их преемникам, но верховным учителем, невидимо чрез них поучающим верующих, повелел называть одного Себя (Мф. 23, 280 и потому сказал: слушай вас Мене слушает; и отметаяйся вас, Мене отметается (Лук. 10, 16). Равным образом, хотя власть совершает священнодействия для освящения верующих, поручил церковным пастырям, но верховным Первосвященником, который всегда жив сый, во еже ходатайствовати о нас, может спасти до конца приходящих чрез Него к Богу (Евр. 7, 25), остается Сам и Сам невидимо совершает чрез пастырей св. таинства: Сам невидимо предстоит и приемлет покаяние грешника, исповедующего грехи свои пред священником; Сам есть приносяй и приносимый в таинстве евхаристии (по выражению молитвы на литургии). Тоже должно сказать относительно церковного управления, которое хотя видимо поручено пастырям, но сосредоточивается невидимо в Господе, как царь благодатного царства (Иоан. 18, 36) и пастыреначальник (1Петр. 5, 4); в) ясно из тех мест писаний, где Иисус Христос называется Главою Церкви, а Церковь Его телом (Кол. 1, 18, Ефес. 1, 22, 23, 5, 23; также: 4, 11–16. Кол. 2, 19. 1Кор. 10, 17; 12, 12. Римл. 12, 4. 5) и из писаний святоотеческих; так св. Василий Великий говорит: «в ней, т.е. в Церкви содержит, и сочетавает каждый член в единомыслии с другим, единая и истинно-единственная Глава, которая есть Христос»: Григорий Богослов: «один Христос – одна Глава Церкви»; блаженный Феодорит: «Христос Господь занимает место Главы, а верующие в Него – место тыла».

«Что Господь оживляет Церковь своею божественною благодатью, очевидно уже из предшествующей мысли; ибо если Христос есть действительно Глава Церкви, а она тело Его, то как же возможно, чтобы Он не проникал ее своею силою? Это и подтверждает Апостол, когда говорит о Спасителе: и Того даде Главу выше всех Церкви, яже есть тело Его, исполнение исполняющего всяческая во всех (Еф. 1, 23); далее: дабы мы истинною любовью все возращали в Того, который есть Глава Христос, из которого все тело составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена получает приращение для созидания самого себя в любв10 (4, 15, 16). Кроме того, мысль сия утверждается на обетовании Спасителя ниспослать на землю всесвятого Духа, который бы пребыл в Церкви во веки (Иоан. 14, 16–17). Обетовании, действительно, исполнившемся в свое время (Деян. 2, 2). С тех пор всесвятый Дух, Дух Христов, нисходит, во-первых, на всех христианских пастырей в таинстве священства, и облекает их силою и властью, постоянно в них обитающею (2Тим. 1, 14), учит, священнодействовать и пасти духовное стадо. Нисходить, во-вторых, на всех верующих в таинстве крещения, где возрождает их и соделывает живыми членами таинственного тела Христова; в таинстве миропомазания, где сообщает им силы для укрепления и постепенного возрастания в жизни духовной, а затем и во всех прочих таинствах. Нисходит, в-третьих, на всех верующих, пастырей и пасомых, или справедливее, постоянно почиет на них (пока они остаются того достойными) своими духовными дарами, как Дух премудрости и разума, дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия, Дух страха Божия (Ис. 11, 2, 3); постоянно приносит в них (если они не противятся) свои духовные плоды – любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание (Гал. 5, 22, 23) и все прочие добродетели. Всего же яснее и осязательнее мы усматриваем соединение Христа с Церковью и со всеми ее членами в таинстве евхаристии: здесь каждый христианин приискренне приобщается плоти и крови Христовой, а с ними приемлет в себя всего Христа, и каждый после того может сказать по примеру Апостола: живу не токму аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). От сего-то происходит совершенное единение верующих, как со Христом, Главою Церкви, из Него же все тело составы и соузы подаемо и снемлемо, растит возращение Божие (Кол. 2, 19), так и между собою; ибо все они оживляются одним и тем же Духом (1Кор. 12, 11, 13), живут одним и тем же Христом, и мнози суще, подлинно едино суть тело (1Кор. 12, 2011.

Таким образом, при единстве невидимой Главы Христа становится ясным внутреннее духовное единство отдельных частей вселенской Церкви, т.е. частных независимых народных церквей. Поэтому катехизис далее спрашивает: «Как согласить с единством Церкви то, что есть многие церкви отдельные и самостоятельные, например, иерусалимская, антиохийская, александрийская, константинопольская, российская?» и отвечает: «это суть частные церкви, или части Единой Вселенской Церкви. Отдельность видимого устройства их не препятствует им духовно быть великими членами единого тела Церкви Вселенской, иметь единую Главу Христа, и единый дух веры и благодати. Единство «сие выражается видимо, одинаковым исповеданием веры, и общением в молитвах и таинствах».

После сего идет речь о единстве Церкви, земной и небесной, – что в латинских катехизисах раскрывается на конце IX члена под именем общения святых. Православный катехизис спрашивают: «Существует ли также единство между пребывающего на земле и небесною Церковью?» и отвечает: «Без сомнения существует, как по отношению их к единой главе, Господу нашему Иисусу Христу, так и по взаимному общению между тою и другою». «Средством этого общения служить молитва веры и любви. Верные, принадлежащие к Церкви, подвизающиеся на земле, принося молитву Богу, призывают в то же время на помощь Святых, принадлежащих к Церкви небесной: и сии, стоя на высших ступенях приближения к Богу, своими посредствующими молитвами очищают, и подкрепляют, и приносят пред Бога молитвы верных, живущих на земле, и по воле Божией благодатно и благотворно действуют на них, или невидимою силою, или чрез свои явления, и некоторые другие посредства». Затем приводятся на это свидетельства из Писаний.

В объяснении второго признака святости, в катехизисе говорится: «Церковь есть святая потому, что освящена Иисусом Христом чрез Его страдания, чрез Его учение, чрез Его молитву и чрез таинства. Христос возлюби Церковь, и Себе предаде за ню, да освятит ю; очистив банею водною в глагол: да представит ю Себе славну Церковь, не имущу скверны, или порока, или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна (Ефес. 5, 25–27). В молитве к Богу Отцу о верующих Иисус Христос сказал, между прочим: святи их во истину Твою; слово Твое истина есть. И за них Аз свящу Себе, да и тии будут священи во истину» (Иоан. 17, 17–19). После сего решается вопрос: «Каким образом Церковь есть святая, когда в ней есть и согрешающие?» Ответ: «Согрешающие, но очищающие себя истинным покаянием, не препятствует Церкви быть святою: а грешники нераскаянные, или видимым действием церковной власти, или отсекаются от тела Церкви и таким образом она и с сей стороны сохраняются святою (1Кор. 5, 13; II Тим. 2, 19)».

При объяснении третьего признака, катехизис спрашивает: «Почему Церковь называется Соборною, или что тоже, Кафолическою или Вселенскою? И дает такой ответ: «Потому, что она не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но заключает в себе истинно верующих всех мест, времен и народов. Ап. Павел говорит, – что благовествование существует во всем мире и есть плодоносно и растимо (Кол. 1, 5, 6). И что в Церкви Христианской несть Еллин, ни Иудей обрезание и необрезание, варвар и скиф, раб и свободь, но всяческая и во всех Христос (Кол. 3 11). Сущия от веры благословятся с верным Авраамом» (Гал. 3, 9). Затем объясняется важное преимущество Кафолической Церкви, именно: «Ей собственно принадлежат высокие обетования, что врата адова не одолеют ей, что Господь пребудет с ней до скончания века, что в ней пребудет слава Божия о Христе Иисусе во вся роды века: что следов., она никогда не может ни отпасть от веры, ни погрешить в истине веры, или впасть в заблуждение». «Несомненно исповедуем, как твердую истину, чтьо Кафолическая (т.е. Вселенская, а не Римская) Церковь не может погрешать или заблуждаться, и изрекать ложь вместо истины; ибо Дух Святый, всегда действующий чрез верно служащих отцов и учителей Церкви, предохранять ее от всякого заблуждения». Так учат Восточные Патриархи (Посл. Вост. Патр. О прав. Вере гл.12). Отсюда, для спасения необходимо нужно, чтобы верующий принадлежал к ней. «Поскольку Иисус Христос, по изречению ап. Павла, есть Глава Церкви и Той есть Спаситель тела, то дабы иметь участие в Его спасении, необходимо нужно быть членом Его тела, т.е. Кафолической (Вселенской) Церкви (Еф. 5, 23). Ап. Петр пишет, что крещение спасает нас по образу Ноева ковчега. Все спасшиеся от всемирного потопа, спаслись единственно в ковчеге Ноевом: так все обретающие вечное спасение, обретают оное в единой Кафолической Церкви.

После сего предлагается следующий вопрос: «Какие мысли и воспоминания соединят должно с наименованием Церкви Восточной?» и дается следующий ответ, свидетельствующий о православии Восточной Церкви: «В раю, насаждением на Востоке, создана была и первая Церковь безгрешных прародителей: и там же, по грехопадении, положено новое основание Церкви спасаемых, в обетовании о Спасителе. На Востоке, в земле Иудейской, Господь наш Иисус Христос, совершив дело спасения нашего, положил начало Своей собственно Христианской Церкви. Оттуда распространилась она по всей вселенной; и до ныне Православная Кафолическая Вселенская вера, семью Вселенскими Соборами утвержденная, в первоначальной своей чистоте неизменно сохраняется в древних Церквах восточных, и в единомысленных с восточными, какова есть благодатью Божией и Всероссийская Церковь.

Наконец, при объяснении четвертого признака, на вопрос: «Почему Церковь называется Апостольскою?» в катехизисе дается следующий ответ: «Потому, что она непрерывно и неизменно сохраняет от Апостолов и учение, и преемство даров Св. Духа, чрез священное рукоположение. В сем же разуме Церковь называется также Православною или Правоверующею.– Несте странны и пришельцы, но сожителе Святым и приснии Богу, наздани бывше на основании Апостол и Пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу». (Ефес. 2, 19–20).

Называя Церковь Апостольскою, Символ веры «научает твердо держаться учения и преданий Апостольских, и удаляться от такого учения и таких учителей, которые не утверждаются на учении Апостолов. Ап. Павел говорит: тем же убо братие, стойте и держите предания, им же научистеся или словом или посланием нашим» (2Сол. 2, 15). Приводятся также Тит. 3, 10; 1, 10, 11. Мф. 18, 17).

Затем излагается учение о Церковной Иерархии. В Церкви существует учреждение, в котором сохраняется преемство Апостольского служения; – это – Церковная Иерархия или священноначалие. Иерархия Христианской Православной Церкви ведет свое начало от самого Иисуса Христа и от сошествия на Апостолов Св. Духа, и с тех пор непрерывно продолжается чрез преемственно рукоположение в таинстве Священства. Той дал есть овы убо Апостолы, овы же Пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители, к совершению Святых, в дело служения, в созидание тела Христова. (Еф. 4, 11, 12).

После сего указывается, что Вселенский Собор простирает свое действие на всю Вселенскую Церковь, что Православным Патриархам и Святейшим Синодам подчинены главные части Вселенской Церкви, а Митрополитам, Архиепископам и Епископам, – подчинены меньшие православные области и города.

В заключение всего учения о Церкви предлагается следующий вопрос: «Дабы исполнить долг повиновения Церкви, откуда можно узнать, чего она требует от своих членов?» и дается следующий ответ: «Сие можно узнать из Свящ. Писания, из правил св. Апостол, св. Вселенских и Поместных Соборов и св. Отец, и из Церковных уставов».

Для полного изображения устройства Церкви, присовокупим слова высокопреосвященного Макария из его Догматического Богословия. Там читаем: «Определив объем Церкви своей, указав ей цель и дав необходимые средства для цели, Господь Иисус дал ей вместе и определенное устройство, которым вполне обеспечивается и облегчается достижение этой цели. Устройство Церкви состоит в том, что:

а) она разделяется по составу своему на две существенные части: паству и Богоучрежденную иерархию; паству составляют все вообще верующие в Господа Иисуса; иерархия же или священноначалие есть особое Богоучрежденное сословие людей, которых одних Господь уполномочил распоряжаться теми средствами, какие даровал Он Церкви для ее цели: т.е. уполномочил в ней быть учителями, священнослужителями и духовными управителями, и которым потому все прочие Христиане, составляющие паству, должны повиноваться в делах веры.

б) что Богоучрежденная иерархия состоит из трех степеней: первая и высшая – степень епископа, вторая и подчиненная – степень пресвитера; третья и еще низшая – степень диакона. Отношение этих чинов иерархия между собою и к пастве состоит в том, что епископ в своей частной церкви или епархии есть местоблюститель Христов и следовательно главный начальник, как над всею подведомственною ему иерархией, так и над паствою. В частности же он есть а) главный учитель в своей церкви и для простых верующих и для самих пастырей; б) первый священнодействователь и совершитель св. Таинств в своей частной церкви, и наконец в) главный управитель в своей частной церкви.

в) что так как средоточие духовной власти над каждой частной церковью заключается в ее епископе, от которого проистекают для нее «учение, и священнодействие, и управление», то следует, что

1) несколько частных церквей могут подлежать распоряжением только всех своих епископов в совокупности или собору поместному. С сею то целью еще св. Апостолы узаконили: дважды в году да бывает собор епископов и да рассуждают они друг с другом о догматах благочестия, и разрешают случающиеся церковные прекословия (Пр. ап. 37);

2) Церковь Христова вообще, обнимающая собою все частные, как Церковь вселенская, вверена всем вообще епископам, как говорит св. Иоанн Дамаскин, в четвертом письме своем к Африканцам (см. Послан. Вост. Патр. О прав. Вере чл. 10). И следовательно средоточие духовной власти для Церкви вселенской – во вселенских Соборах. Эту истину ясно выразили сами св. Апостолы, когда по случаю произшедших между новыми христианами недоумений касательно обрезания и некоторых обрядов, желая постановить правила для всей бывшей в то время Церкви Христовой, решили дело соборное (Деян. 15, 28). С тех пор как только открылась возможность созывать вселенские Соборы, на них решились окончательно все дела, касавшиеся всей Церкви, как свидетельствует история этих Соборов; выше власти Соборов вселенских никакая другая власть не признавалась в делах веры, и безусловно покоряться решениям и узаконениям вселенских Соборов почиталось непременным долгом и для всех верующих пастырей.

Вследствие такого устройства вселенской Церкви Христовой естественно происходит совершенное ее единство, когда все частные церкви, покоряясь своим пастырям, так сказать, сосредоточиваются каждая в своем епископе; а епископы безусловно покоряются одним и тем же узаконениям вселенских Соборов и в своем учении, и в своих священнодействиях, и в своем управлении». (Догматич. Богосл. По изд. 1868 г., стр. 237–238).

В предложенном изложении исчерпано все догматическое православное учение о Церкви. Чтобы судить, имеются ли какие пробелы в этом изложении, представим то же учение по латинским катехизисам.

В них мы прежде всего замечаем некоторого рода свободу (или точнее сказать, неточность), неопределенность и небрежность в определении Церкви. В тех катехизисах, какие только мы могли собрать, имеющиеся определения Церкви можно разделить на три класса: в одних дается такое общее понятие о Церкви, что его могут взять в свои катехизисы и протестанты и реформаторы и другие секты; в других, возле невидимой Главы упоминается видимая глава – папа; в третьих – определяется собственно римско-католическая церковь и вводится представление только о главенстве папы.

К первому классу относятся определения следующих катехизисов:

а) Римского (изд. Basani 1709): указав различное употребление слова Церковь, ecclesia , Катехизис учит: «но по общему обычаю святых писаний этим словом пользовались для обозначения совокупности христиан и собраний только верующих, которые именно верою призваны к свету истины и познанию Бога, дабы, отвергнув от себя тьму неведения и заблуждений, благочестно и свято поклонялись и от всего сердца служили истинному и живому Богу; но чтобы выразить этот предмет одним предложением, скажем словами св. Августина: Церковь есть верующие христиане, рассеянные по всему миру» (Вопр. 2, стр. 86).

б) катехизиса Стацевича. – по которому в настоящее время учатся русские католики: «Церковь (по греч. Exx λησία), означает собрание, и под этим именем мы разумеем всех верных, которые обязываются служить Богу, исповедуя Им Самим откровенную веру, которой они научились от отцов своих, и сохранили ее неприкосновенною без малейшей перемены» (стр. 58).

г) Такие же определения даются и в обширных богословских сочинениях. Так, у знаменитого Мёлера в его «Символике» мы читаем следующее определение Церкви: «под Церковью на земле католики разумеют основанное Христом, видимое общество всех верующих, в котором дело, совершенное Им во время Его земной жизни для очищения от грехов и освящения человечества, под руководством Его Духа и при посредством Им установленного и имеющего непрерывно продолжаться апостольского служения продолжается до конца мира, и все народы в течении времен приводятся к Бог12. Так 2) в Догматике Дирингера мы находим след. Определение: «представительство (representation) Христа на земле называется учащею Церковью, а чрез его деятельность осуществляемое и руководимое живое общество спасаемых – вообще Церковью. Этим выражением обозначается прежде всего место религиозных собраний. А вследствие того (?) и самое собрание, а потом отдельная христианская община, наконец, состав всех христианских общин под богоустановленным водительством. Если для определения этого понятия за исходный пункт взять тот самый момент, по которому отдельный человек есть истинный живой член общины спасаемых, – именно, если взять союз со Христом, устрояемый в ней Духом святым, момент, который может быть разрушен самовольным возвращением в царство тьмы, то плотское и земное является в этом обществе упраздненным, и самое общество, как Церковь, образует устроенный и ведомый Духом святым союз спасаемых людей, как между собою, так и со своим Главою-Христом13.

Ясно, что такого рода определения Церкви могут годиться для катехизисов всех христианских вероисповеданий.

Определения второго класса мы находим:

а) в катехизисе пражской архиепископии, который употреблялся в прошлом столетии. На вопрос: » что такое Церковь?» – мы читаем: «Церковь есть собрание верующих под Христом, как их невидимой Главой, и под Его наместником или представителем на земле, римским папою (Мф. 16, 18), который с епископами и духовными управителями видимым образом, по божественному установлению, устрояет ее и управляет е14.

б) в знаменитом катехизисе иезуита П. Канизия. Там читаем: «Церковь есть собрание всех исповедующих веру Христову и Его учение, которые управляются на земле под единою высшею после Христа главою и пастырем15

Эти определения, хотя и не совсем точны, но имеют то преимущество пред вышеприведенными, что дают понятие именно о церкви папистической, латинской.

К третьему классу относятся определения собственно церкви римско-католической, видимой, существующей на земле, в которых о главенстве Христовом или совсем не упоминается, или если упоминается, то не в самом определении, а после. Так:

а) а катехизисе Дегарбе читаем: «Церковь есть общество всех христиан на земле, которые исповеданием одной веры и употреблением одних таинств соединены под одною общей главою (папой, как наследником св. Петра) и под епископами, ему подчиненными (как преемниками других апостоло16.

б) в Буддийском катехизисе 1849 г. и в малом Венском 1860 г. имеем следующее определение: «Святая вселенская Церковь есть видимое собрание всех правоверующих христиан, под единой видимой, верховной главою, римским папою, исповедующих единое учение и употребляющих одни таинства». Затем на новой строке прибавлено: «Есть также и невидимая верховная глава Церкви I. Христос».

в) в Венском Катехизисе д-ра Вапплера, одобренном самим папою Пием IX, имеется след. определение: «Церковь католическая есть совокупность всех правоверующих христиан на земле, которые, исповедуя единую веру, пользуясь одними средствами ко спасению и признавая одну верховную главу, римского папу, составляют одно обществ17. Это определение полнее всех и точнее других дает понятие о римско-католической Церкви.

Прибавим к этому определение Церкви, имеющееся в популярной догматике епископа Ирзики. Он пишет: «предстоятели, правители и князья Церкви, соединенные с своей верховной главой, составляют то досточтимое и высокое собрание, которое называют учащею Церковью, или, в теснейшем смысле этого слова, только Церковь18 .

Представленные определения дают право сделать следующие выводы: а) в понятии о Церкви вселенской не необходимо непременно водить учение о главенстве папы, как это показывают катехизисы первого класса; б) введение этого учения суживает понятие о Церкви вселенской, ограничивая представление о ней только видимою церковью и даже еще уже, учащею церковью; в) чем ограничивается и уже становится понятие о Церкви, тем виднее выступает учение о главенстве папы, и тем более отодвигается на задний план и затемняется представление о невидимой Главе Церкви, Господе нашем Иисусе Христе. В первом классе определений является «ненужным представление о папе, а в последнем – оказывается ненужным представление о невидимой Главе-Христе. Это весьма знаменательно!

Для дальнейшего сличения мы возьмем только два катехизиса – римский и д-ра Вапплера, одобренный папою.

Прежде всего мы должны заметить, что наш православный катехизис, как сличение показало, меньше разнится от римского, чем от позднейших, как, впрочем, и должно быть, потому что после ватиканского последнего собора учение о папе получило в своем развитии законченность, а потому и должно занимать больше места, чем какое могли давать ему катехизисы до собора.

За сим, для большей ясности и краткости, представить сначала программу, по которой изложено в римском катехизисе учение о Церкви. После понятия о Церкви в нем идет речь о таинственном знаменовании самого слова Церковь (вопр. 3). О разных наименованиях Церкви (стадо, невеста, дом Божий и т. под.) (затем вопр. 4), о двух отделениях Церкви воинствующей и торжествующей (вопр. 5), о существовании в Церкви людей грешных (вопр. 6, 7), о людях, не принадлежащих Церкви (вопр. 8–9), об употреблении слова Церковь в частнейших смыслах (вопр. 10) и, наконец, о свойствах Церкви, – о единстве, святости, соборности или вселенскости и апостольстве (вопр. 11–19), после чего об отличии веры в Церковь от веры в Святую Троицу (вопр. 20–22) и, наконец, об общении святых (23–27).

В учении о единстве Церкви излагаются те же мысли, как и в православном катехизисе, с тем только отличием, что вводится учение о главенстве папы; – но это сделано так неловко, что с первого взгляда чувствуется его неуместность; оно, как клин, вошло в учение о Церкви и стало между представлением о главенстве Христовом и представлением о единстве Духа, проникающего и освящающего Церковь. Если бы ввести это представление в наш катехизис, то вышло бы так: «Церковь есть едина, потому, что она есть одно духовное тело, имеет одну главу – невидимую – Христа и одну главу – видимую – папу и одушевляется одним Духом Божиим». Неуместность видимой главы здесь очевидна. С такою же очевидностью она является и в римском катехизисе. Так мы читаем в нем: «Такое множество рассеянных по сему миру людей называется единым по теме причинам, которые указаны Апостолом; ибо он исповедует, что един Господь, едина вера, едино крещение. Един также ее управитель и устроитель, невидимый, впрочем, Христос, которого дал вечный Отец, чтобы Он был главою всей Церкви, которая есть Его тело; а видимый тот, который держит римскую кафедру Петра, князя Апостолов, как Его наместник». Затем: «Един и тот же есть Дух, говорит кроме того Апостол Коринфянам, Который дарует верующим благодать, подобно тому, как душа сообщает жизнь всем удам тела» и т.д. (вопр. 12).

В учении о соборности или вселенскости Церкви высказывается истинное исповедание православной веры, что все верующие, начиная с Адама, принадлежат к той же Церкви, которая заложена на основании апостоле и пророке, а эти все поставлены и основаны на оном краеугольном камени, Христос, Который из обоих соделал одно и благовествовал мир дальним и ближним (Еф. 2, 14, 17, 20). Здесь ни слова не упоминается о Центре, а следовало бы; потому что современные богословы учат, что будто бы на Христе как на основном Камени положен другой основной камень ап. Петр; а на Петре зиждутся прочие Апостолы, как Пророки на Иоанне Крестителе. Составители римского катехизиса, как видно, еще не держались тогда таких взглядов. В этом же отделении, как и следует, упоминается и о необходимости принадлежать к Церкви, если кто желает себе спасения.

В учении об Апостольстве Церкви говорится об ее происхождении от апостолов, а отсюда и об ее истинности; причем кратко упоминается об ее непогрешимости. «Дух Св. «учит Римский Катехизис, управляет Церковью не чрез иных каких либо служителей, а чрез Апостольских, – поскольку Дух Св. сперва ниспослан был Апостолам, а по том по бесконечной благости Божией, остался в Церкви навсегда. Но как эта единая Церковь не может погрешать в преподавании учении о вере и нравственности. Ибо Дух Св. управляет ею, то отсюда следует, что все другие общества, которые несправедливо присвояют себе имя Церкви, поскольку руководимы духом диавола, пребывают в самых погибельных заблуждениях веры и нравственности19. Здесь опять ничего не упомянуто о папе и его непогрешимости, как делают позднейшие катехизисы. Но при этом следует сделать еще одно замечание: составители Катехизиса очень резко отзываются о других обществах, которые присвояют себе наименование Церкви, именно как о руководимых духом диавола. Православный катехизис не имеет таких выражений.

В учении о вере в Церковь замечается та особенность, что катехизис различает веру в Церковь от веры во Святую Троицу по качеству. "В Церковь не так нужно веровать, как в Бога», – так озаглавливается 22-й вопрос, – и затем дается на него след. объяснение: «По истине, мы веруем во Св. Троицу, Отца, Сына и Св. Духа так, что в Них полагаем веру свою. Но в этом случае, изменивши способ речения, мы исповедуем, что веруем «Церковь быти святою, а не «в» святую, чтобы и этим особым способом речения Бог, Творец всего, отличен был от сотворенных вещей и чтобы за все те чрезвычайные благодеяния, которыми Церковь преисполнена, мы воздавали благодарность благости Божией20.

Православный катехизис, как мы видели, не делает такого тонкого различения, но, как говорит о Боге: «Верую во единого Бога Отца…и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия… и в Духа Св. Господа, также говорит и о Церкви: верую во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Ибо как мы, христиане, веруем в Бога Творца, Промыслителя и Искупителя, так веруем и в Бога-Освятителя, действующего в Церкви. Видно, так разумели и составители вселенского Символа, отцы II Вселенского Собора. И прав. Катехизис, изъясняя разумение Отцов, учит, что предмет веры ы учении о Церкви составляет ее невидимая Глава – Христос и Дух Божий, одушевляющий ее. Напрасно поэтому делается в рим. Катехизисе указанное выше различение. Оно дает нам право предполагать в составителях катехизиса какую то опасливость и совестливость, чтобы не сравнять с Божеством нечто тварное, человеческое, чему приходится веровать, но что следует отличать от веры в Бога, значит, по их понятию, не благодать Божия есть предмет верования в Церковь, а нечто земное. Не есть ли это учение о главенстве папы?

В заключении говорится об общении Святых. Изложение об этом предмете было бы вполне согласно с православным катехизисом. Если бы в римском катехизисе не введено было учение о заслугах Святых, что не приемлется Православною Церковью, и о чем речь у нас ведется отдельно.

Таким образом, в римском катехизисе нами пока не найдена одна главная и существенная разность, именно, что римский епископ есть видимая глава Церкви, ее видимый устроитель и правитель, как преемник Петра, князя Апостолов; тогда как прав. Катехизис утверждает, что для Церкви, как тела Христова не может быть иной главы, кроме I.Христа; ибо Церковь, долженствующая пребыть во все роды века, требует и главы всегда пребывающей, а таков есть един I.Христос. Посему и Апостолы называются не более, как служителями Церкви.

В зависимости от этой разности есть еще одна разность, впрочем разность только отрицательного свойства. При сличении катехизисов, если можно какой из них упрекнуть в пробелах, так это именно римский. В изложении учения о Церкви в нем нет ни слова ни о Соборах, ни о власти, высших Иерархов. О власти Соборов нигде нет ни слова, – а о правительственной Иерархии упоминается в таинстве священства, причем мы узнаем, что степенней Священства не три, как учит Восточная Православная Церковь, – (епископ, пресвитер и диакон), а очень много. Так в ответе на 25-й вопрос о Священстве читаем: «Чин священства хотя и один, но имеет различные степени достоинства и власти. Первая степень есть тех, которые называются просто священниками, (обязанности их были выше изложены). Вторая степень епископов, которые суть представители отдельных епископий, и имеют задачей управлять не только низшими слугами Церкви, но и всеми верующими и иметь заботливое и усердное попечение об их спасении… Эти епископы называются также верховными священниками, каковое имя взято от язычников, которые главных священников обыкновенно называют первосвященниками или верховными священниками. Третья степень есть степень архиепископов которые выше епископов, и иные зовутся митрополитами, потому что суть представители тех городов, которые считаются как бы материями целой известной страны; поэтому и имеют высшее, чем епископы, достоинство, и более обширную власть, хотя в посвящении ничем не отличаются от епископов. На четвертой степени стоят патриархи т.е. первые и наивысшие отцы. Прежде в Церкви, кроме римского папы, было еще четыре патриарха; но они не были равны по достоинству; ибо константинопольский получил высшее положение ради славы императорского правительства, хотя это достоинство ему было дано после всех остальных. По нем ближайший – александрийский, церковь которого основал Ев. Марк, по приказанию князя Апостолов. Третий антиохийский, где Петр прежде всего имел свое пребывание. Последнюю степень имеет Иерусалимский, которого церковь устроил Иаков, брат Господень. Кроме всех этих степеней церковь католическая всегда признавала и чтит римского наивысшего епископа, которого Кирилл александрийский на Соборе Ефесском называет архиепископом всего мира, отцом и патриархом. Ибо он восседает на кафедре Петра, князя Апостолов, на которой Петр, как доказано (sic!), сидел до конца своей жизни; почему в нем признается наивысшая степень достоинства и полнота полномочий, которая ему дана не какими-нибудь соборами, или не какими-нибудь человеческими определениями, но Самим Богом. Поэтому он есть отец и правитель, как преемник Петра и как истинный и законный наместник Христа господа, глава всей церкви, всех верующих, и епископов, и остальных представителей, какими бы они достоинствами и какою бы властью ни были одарены».

И так, степеней собственно священства пять: просто священник, – затем епископ, архиепископ или митрополит, далее патриарх и, наконец, папа. Катехизис очень неопределенно выражается об этих степенях; он оставляет без ответа вопрос: какие это степени – догматические или только канонические? Установлены ли они, как степени, Основателем Церкви, или же возникли исторические, обычаем, и затем утверждены канонами Соборов? Изложение так не определено, неточно и двусмысленно, что можно давать тот или другой ответ, смотря по надобности. Кто не знает догматического учения, основанного прямо на Свящ. Писании, о трех степенях священства, диаконе, пресвитере и епископе, – тому можно выдать все это пятичное число степеней священства за догматическое, а тому, кто бы стал оспаривать это, тому можно сказать, что здесь имеется в виду и догматическое и каноническое определение. Ибо когда сказано об архиепископах, что их посвящение ничем не отличается от епископского, то это значит, что они имеют преимущество только каноническое, а не догматическое. Равно, когда сказано о папе, что верховное достоинство и полнота полномочий даны ему не какими-нибудь соборами или человеческими определениями. Но Самим Богом, то этим показывается, что как архиепископы или митрополиты, так и патриархи свои преимущества получили от соборов, или человеческих определений, тогда как папа от Самого Бога. Таким образом мы здесь видим, во первых, смешение догматического определения с каноническим, таинства с административным титулом. Во-вторых, мы здесь узнаем, что в Церкви Христовой не три степени священства: диакон, священник и епископ, а самое меньшее – четыре: диакон, священник, епископ и папа.

Обратимся теперь к катехизису д-ра Вапплера, одобренному самим папою Пием IX, и посмотрим, как у него излагается учение о Церкви. План его таков: все учение разделяется на два отделения, первое озаглавливается: Католическая Церковь основана Богом, а второе: Католическая Церковь устроена Богом. В I отделении говорится: об основании Церкви Иисусом Христом (§ 24), о ее видимости (§ 25), ее непоколебимости (§ 26), об апостольском служении и Петровом приматстве (§27), о передаче апостольского служения и Петрова приматства их преемникам (§ 28), о приматстве папы и епископском чине (§ 29), о признаках истинной Церкви (§ 30), и наконец об истинной Церкви римско-католической (§ 31). В II отделении идет речь о ниспослании Духа Св. (§ 32), о непогрешимости Церкви (§ 33), о предмете непогрешимости (§ 34), о способах отправления ею своего учительского чина (§35), об источниках учения (§§ 36–39), об авторитете Церкви, как правиле веры для каждого католика (§ 40), о догматах веры, определяемых Церковью (§ 41) и наконец, излагается выводы отсюда: истинность католического учения и необходимость для каждого католика держаться этого учения и исповедовать оное (§§ 42–43).

В этой программе уже нет никакого сходства с изложением православного катехизиса, не только по форме, но и по существу дела. Здесь дело представляется так: Христос основал Церковь, устроил ее и снабдил Духом Святым, а дальнейшее выполнение задачи поручил своим наместникам – Петру и его преемникам.

Чтобы яснее было такое наше понимание, изложим самые мысли вкратце, но в порядке их развития у автора.

«Иисус Христос, читаем мы в катехизисе, – насадил Церковь, т.е. основал религиозное общество, в котором и чрез которое все люди должны быть ведены ко спасению. Он же благоволил, чтобы члены этого общества объединены были не только общею верою внутренно, но и совне, так чтобы она представляла из себя совне видимое и для всех заметное общество. Церковь основана на все времена. Ибо Он Сам дал такие обетования, из которых видно, что она будет пребывать до окончания мира.

Членов церкви Христос разделил на два класса – священников и не священников. Ибо не всем членам дал он одинаковые права и равную власть; но из верующих в Него избрал Апостолов предстоятелями своей Церкви и дал им особенную власть, которую они должны отправлять отнюдь не от имени или по приказанию верующих, но Его именем и по Его повелению. Эта духовная власть слагается из трех обязанностей: учительства, священства и пастырства, учить. Совершать таинства, управлять верующими и вести их ко спасению».

Это таинственное служение могло быть совершаемо только под верховным управлением св. Петра. Почему Иисус Христос учредил в Церкви свое верховное достоинство (приматство) и верил оное св. ап. Петру. Которого поэтому по справедливости следует называть князем Апостолов и видимым наместником Господа Иисуса на земле. Это явствует: а) из ясных выражений Христа: «ты еси Петр и на этой скале созижду Церковь мою, и врата адова не одолеют ей. И дам тебе ключи царства небесного и еже аще свяжещи на земли, будут связана на небеси, и еже аще разрешиши на земли, будут разрешено на небеси (Мф. 16, 17)». Паси агнцы моя, паси овцы моя (Иоан. 21, 17). б) из действий самого Петра, как и остальных Апостолов. По вознесении Господа, св. Петр действительно отправлял наивысшую власть в Церкви; остальные же Апостолы признавал эту власть Петра, а писатели Евангелия ясно выражали свое признание в том, что, когда исчисляют Апостолов, Петра ставят на первом месте, буквально называя его первым.

Со смертью Апостолов их служение не могло прекратиться и первенство, или высшая правительственная власть, врученная св. Петру; но то и другое имели продолжаться долго, до скончания мира… Что продолжение Апостольского служения было необходимо, это ясно само собою. Но также необходимо было и первенство Петрово; это ясно вытекает из цели его установления. Ибо если еще при жизни Апостолов необходимо было средоточие единства, то в последующее время эта потребность тем была сильнее, чем больше возрастала опасность, что Церковь, принимая в своей лоно различные народы, раздробится. Должны быть преемники как Апостолам, так и св. Петру.

Преемники Апостолов суть епископы, а преемник князя Апостолов есть всегда епископ римский. Ибо св. Петр после управления общиной в Антиохии, будучи веден Духом Святым, перенес свое местопребывание в Рим и здесь, как епископ, управлял христианской общиной и умер мученическою смертью в сан римского епископа.

Как преемник св. ап. Петра, римский епископ есть верховная глава Церкви, наместник Иисуса Христа на земле, и в смысле этого величайшего звания называется папою или святым отцом. Папа превосходит других епископов не почетным только положением, но и действительно высшею властью над всею Церковью, так что все епископы ему подчинены. Эти последние, по Божественному установлению, имеют власть управлять Церковью, как преемники Апостолов, только в союзе с своим верховным главою, папою, и под его ведением, потому что наивысшее управление по божественному установлению принадлежит только папе. Они управляют данным им округом по указанию папы и под его наблюдением, подобно тому, как пресвитеры, по указанию и полномочию своего епископа, своим приходом. Каждый епископ участвует в устроении всей Церкви на вселенских Соборах, созываемых и председательствуемых папою, где епископы подают свои голоса.

Затем, автор, указавши кратко признаки истинной Церкви, прилагает их к церкви католической и выводит отсюда, что только она обладает всеми этими признаками, – и поэтому, только она есть единая, истинная, спасительная Церковь, а прочие религиозные общества, которые присвояют себе наименование Христовой Церкви, каковы например, протестантские, и церкви, так называемые, греческие, по справедливости не могут называться именем христианской Церкви. – потому что ни одна из них не имеет в действительности тех четырех признаков, какие должна иметь Церковь. Автор так кратко сказал о признаках Церкви и о неистинности других Церквей, – что мы не выписываем всего буквально, а пополним эту краткость извлечением из другого катехизиса, после того, как исчерпываем его программу.

Первое отделение учения о Церкви передано нами все сполна, теперь обратимся ко второму. Оно начинается с того, что Иисус Христос основал Церковь с тою целью, чтобы все люди в ней и чрез нее ведены были к истинному Богопознанию и Богопочтению, а чрез то к вечному спасению. Для сей цели Он обещал Апостолам нисполать Святого Своего Духа, что и исполнил в день Пятидесятницы (§ 32). Но Он не только Апостолам, а также и их преемникам обещал свою божественную помощь, чтобы Церковь, сохраняя и преподавая Божественное учение, оставалась чистою от заблуждения или непогрешимою.

Церковь непогрешима…; но не все члены Церкви одарены непогрешимостью, а только епископат или церковь учащая, но и епископам качество непогрешимости принадлежит не каждому порознь, а их совокупности, и при том только в союз с папой. Папа же непогрешим лично, сам в себе, в силу своего высокого звания, как глава Церкви (§ 33).

Эта непогрешимость простирается на все, что относится к божественному откровению и ко спасению верующих… Поэтому учащий церковный чин непогрешим, когда: а) сохраняет и преподает откровенное учение, относящееся к вере и нравственности; б) когда разбирает и раскрывает откровенное учение, т.е. провозглашает такое учение, которое выведено из откровенного учения и стоит с ним в необходимой связи… в) когда разрешает сомнения и споры, возникающие по поводу откровенного учения, и когда открывает и осуждает заблуждения, противные откровенному учению и, наконец, г) когда решает и установляет относящиеся к вечному спасению верующих (§ 34).

Непогрешимый суд Церкви произносится различными способами, а именно: а) от лица вселенского Собора, бывшего под председательством папы; б) от лица поместного собора, утвержденного папой: в) от лица самого папы, как главы Церкви, и г) от лица епископов, хотя и не собиравшихся на собор, но явно выразивших свое согласие на какое-нибудь определение относительно веры и нравственности, или одобривших решение молчаливым согласием (§ 35).

Общий вывод отсюда тот, «что истинный авторитет Церкви католической есть правило веры» для каждого католика.

Для более полного изложения того, как понимают католические катехеты признаки истинной Церкви и как прилагают их к своей церкви, воспользуемся катехизисом каплана Прохазки, составленным по руководству катехизиса еп. Мартина. Он пишет:

«Христос основал одну Церковь, и потому, только та может называться Его истинною Церковью, которая обладает всеми четырьмя признаками. Такова единственно Церковь римско-католическая. Ибо а) все другие общества, присвояющие себе имя Церкви Христовой, образовались после, чрез свое отторжение от римско-католической церкви (посредством раскола или ереси), а римско-католическая Церковь имеет свое начало не от какой либо другой Церкви; она – одна из старейших церквей; история ее восходит ко Христу; Христос ее основатель; б) только римско-католическая церковь величается всеми теми признаками, которыми Христос наделил свою Церковь.

1)             Римско-католическая Церковь есть едина со-вне и внутри. Все члены Церкви слушаются своих епископов, а епископы со всеми верующими подчинены епископу римскому, как общей главе всех, пастырю всей Церкви, преемнику св. Петра, видимому наместнику Христову, который, как твердое кольцо, соединяет всех членов Церкви. Все члены церкви в учении и богослужении должны согласоваться с римским папою, ив делах веры подчиняться непогрешимому авторитету учащей церкви, чем сохраняется внутреннее и внешнее единство. Кто же осмелится нарушить внешнее или внутреннее единство, тот, как схизматик или как еретик, бывает отлучен от церкви.

Все отделившиеся от церкви религиозные общества лишены единства. Так называемая церковь восточная, отторженная от средоточия единства, распалась по народностям и государствам на множество обществ; таковы: 1) церковь анатолийская, или старая греческая с патриархом цареградским (во главе); 2) церковь русская; 3) церковь эллинская в Греции; 4) церковь карловицкого патриархата, в земле австрийской; 5) церковь черногорская, кипрская, церковь горы Синайской (?); кроме того там обнаруживается стремление к образованию новых земских или народных церквей… (Суждение автора о протестантских обществах мы оставляем). Положение этих церквей, другой катехизатор сравнивает с союзом немецких государств до объединения их под гегемонией Пруссии.

2)             Церковь римско-католическая есть святая. Она ведет всех членов своих к святости; святость их ставит за высшее для себя правило и последнею целью их жизни (как будто другие общества имеют не то же правило и не ту же цель), имеет все источники благодати, литургию, таинство покаяния и причащения, возвещает учение, ведущее к святости (а другая – не тоже ли?), заповедует добрые дела, рекомендует евангельские советы; она считает во всех столетиях множество славных святых, которые сияли геройскими добродетелями в чрезвычайной степени, и святость которых Бог подтвердил чудесами. (О восточной церкви при этом ничего не говорится, а только о протестантах, что мы оставляем).

3)             Римско-католическая церковь есть действительно католическая, соборная, как ее называют даже противники ее.

Имея одну общую верховную веры, она способна принять в своей лоно все народы. От времен апостольских до сих пор она имеет стремление распространиться по всему миру, посему молится об обращении заблудших и неверующих и рассылает во концы мира миссионеров. Нет ни одного уголка на земном шаре, где бы не считалось хоть несколько членов римской церкви. Хотя всегда и повсюду приходится ей встречать противодействия, но она преодолевает их и расширяется между всеми народами, и имеет гораздо больше членов, чем все секты, взятые вместе. Остальные общества, составляющие только народные церкви, не способны распространяться по всему миру. (Почему же это так?).

4)             Римско-католическая церковь есть апостольская. Предстоятели ее суть действительные и истинные преемники Апостолов (почему же Апостолов, а не одного ап. Петра). Это подтверждает история. От нынешнего папы Пия IX непрерывным рядом мы восходим до св. Петра, которого Христос поставил князем Апостолов. Каждый наш епископ получил свою власть от какого-нибудь другого епископа, а тот от иного, и так последовательно восходим к св. Апостолам, которые получили свое служение от самого Господа Иисуса Христа. Церкви же, в которых Петр и его преемники не признаются главами Церкви, в которых духовное верховенство получает свое полномочие от князей, от общества, или от таких людей, которые не получили оного посредственно или непосредственно от Христа, не могут считаться апостольскими».

Примечание. Римско-католическая церковь только одна имеет такое устройство, которое Христос дал своей Церкви. В ней одной находится чин правящий, учащий и священнодействующий всех степеней, как устроили Апостолы, по повелению и полномочию Христову: в особенности в ней находится единая, видимая, верховная глава – папа.

И так, единственно только римско-католическая церковь может хвалиться всеми признаками Церкви Христовой; единственно она есть истинная Церковь Христова. Поэтому только она по всему праву может называться единою спасительною Церковью, и кто, узнавши ее, не хочет в нее вступить, тот рискует своим спасением и впадает в грех».

Общий результат отсюда следующий: «Вера наша опирается на авторитет учащей церкви и тот имеет истинную веру, кто верит всему, что предлагает церковь для верования, и верить потому, что это предлагает церковь. Учащий авторитет церкви служит принципом (последнею причиною, правилом) веры католического христианина. И это не есть слепая неразумная вера; ибо католик имеет доказательства, что Иисус Христос есть истинный Бог, что в Церкви Его пребывает Божественный авторитет, поэтому действует разумно, когда свой погрешительный разум подчиняет непогрешимость Божественному разуму».

По поводу сейчас приведенных слов законоучителя Прохазаки сделаем одно замечание. Мы видели, что, подводя римско-католическую церковь под все признаки истинной Церкви, – он указал при этом, что другие церкви не подходят под эти признаки и потому не суть истинные, при чем упомянул и о восточной церкви; но оказалось, что восточная не подходит только под первый признак, – она не едина, ибо раздробилась на несколько отдельных независимых народных церквей, и еще брошен укоризненный намек при изложении третьего признака – соборности, – что будто-бы народные церкви неспособны распространятся по всему миру. Приличествуют ли церкви восточной другие признаки, о том не сделано даже и намека, – и справедливо; ибо: а) церковь восточная имеет столько же права (а в наших глазах, разумеется, большее право) присвоять себе святость, как и римско-католическая, – в доказательство чего может указать на целый сонм великих святых, прославившихся в ней после разделения церквей, и б) она также, как и западная, ведет преемство рукоположения от времен Апостольских. И так на основании сего мы можем сказать, что, по понятию католических богословов, церковь восточная по одному признаку не подходит под понятие истинной Церкви, именно, – что по своему внешнему устройству не имеет такого правительственного центра, как церковь латинская.

И так, сличая наш православный катехизис с латинскими катехизисами, мы непогрешительно можем сделать следующие выводы:

1.              Восточная православная церковь с особенным ударением говорит о единой главе Церкви, Господе нашем Иисусе Христе и при этом учит, что другие главы – видимой быть не может. Латинская же церковь, хотя и признает невидимую главу, но останавливается исключительно на раскрытии значения и достоинствах видимой главы своей – папы. Это уже не пробел в православном катехизисе, как говорят о. Гагарин, и не предубеждение по злобе и ненависти, как утверждает неизвестный автор, 43 года изучавший вопрос «О возможном соединении церквей». Это, по мнению православных, есть отступление латинян от истинного исповедания веры, от Вселенского православия. Православный законоучитель, о. Владиславлев, изложив в своем Катехизисе учение о главенстве Христовом, спрашивает: «Не отступила ли церковь римско-католическая от истинного учения о единой Главе Церкви Христовой?» и отвечает: «Отступила; ибо она учит, что будто папа есть видимая глава всей Церкви, что он наместник Христа, князь над епископами и над самими царями». Причина этой разности лежит в разности взглядов православных и латинян на значение главенства Христова в Церкви и установленного Им епископского служения.

2.              Восточная церковь приписывает непогрешимость в делах вообще Церкви, всему составу ее, всем благочестивым людям – следовательно и мирянам и духовным; а выразителями непогрешимого учительства считает – вселенские соборы; Латинская же церковь – промывая, так сказать, весь состав Церкви и отцеживая тех, которым не присвояется непогрешимости, в конце-концов, усвояет ее лично и исключительно папе. Эта разность коренится в различии взглядов на условия непогрешимости Церкви вообще.

3.              Православные исповедуют, что хотя частные Церкви и пользуются независимостью и самостоятельностью в управлении, но не смотря на то, в своей совокупности составляют единое духовное тело Церкви; ибо имеют одно учение веры, одно церковное устройство, одни таинства, и потому находятся в постоянном взаимообщении посредством молитв и таинств. Латинские же богословы без видимой главы, без видимого средоточия единства не могут понять и признать внутреннего духовного единства. Следовательно не единство веры, не единство учения нравственного, не единство таинств, Богослужения, молитв и тождество церковного устройства, не единство духовного настроения составляет существенное условие духовного единства независимых народных церквей, как учит церковь восточная, – а единоличное управление в форме папистической и происходящее отсюда устройство латинской церкви, вот без чего не может существовать Церковь, как единое духовное тело. Понятно, что и в этом случае причины разногласия глубоко коренятся в разных воззрениях той и другой стороны на значение внутренних условий единства.

4.              Восточная церковь, признавая Христа единственною главою Церкви, на земле считает высшею духовною властью Вселенские Соборы, ниже их Поместные, а еще ниже местною властью отдельной церкви – Патриархов и Синоды. Латинская же церковь единственною верховною властью на земле, источным началом всяких церковных и духовных полномочий, ставит пап, от которых получают свою власть и Соборы и другие верховные власти Церкви. Очевидно, главная причина такого разногласия заключается в различии взглядов на догматические и канонические определения власти.

Таким образом мы приходим к необходимости раскрыть значение представленных разностей и их внутренние причины, в которых он коренятся.

* * *

2

Книжка под этим заглавием издана в Берлине 1858 г.

3

Стр. 153.

4

Ibid

5

Будет ли Россия католическою? О. Гагарин в р. пер. стр. 8.

6

Так величает чешской каплан Бартак, писавший против русской Церкви, вскоре после освящения Пражского прав. Храма. См. его брошюры, под общим заглавием: Studie o cirkvi ruske, I-IV. 1875.

7

Anti-Janus, стр. 163.

8

Прот. Васильев в своем известном письме к еп. Жакмэ.

9

Простр. Правосл. Кат. 1878 г. стр.52. Догмат. Богословие Высокопреосв. Макария 1883 г. стр. 235.

10

Для большей ясности мы позволяем себе этот текст привести в русском переводе.

11

Там же, стр. 231–4.

12

Simbolik, стр. 331.

13

Katliol. Dogmatik von Dieringer., стр. 543–4.

14

Изд. 1766 г., стр. 217–19.

15

Catheeh. 1742 г. р. 27.

16

В чешск. Перев. 1860 г., стр. 38.

17

Uceni Katolickeho nabozenstvi. Dr. Wappler. 1876 г.

18

Popul.Dogmatik von Irzik., стр. 32.

19

Стр. 99, Вопр. 15, 16.

20

Приводим и лат. Текст для тех, кто желал бы удостовериться в нашем чтении: 22 §. Non ut in Deum, ita in Eccleesiam credendum est. – Tres enim Trinitatis personas Patrem, et Filinm, et Spiritum sanetum, ita credimus, ut in eis fidem nostrum collocemus. Nunc antem mutate dicendi forma, sanctam, et non in sanctam, Ecclesiam crcdere profitemur, ut hac etiam diversa lognendi ratione Deus omnium effector á creates bus distinguatur, praeciaraque illa Omnia, quae in Ecclesiam collate sunt beneficia, divinae bonitati accepta referamus. Cath. et decereto sacr.cancilii Tridintini. Bassani 1709. p. 97. Такое впрочем различие Фома Аквинат полагает и относительно веры в Бога: credere Deo, credere Den, credere in Deum, Summa 2р. 2 qu. art. III.


Источник: О главенстве папы, или разности православных и папистов в учении о церкви / [соч.] прот. А. Лебедева. - Санкт-Петербург : тип. С. Добродеева, 1887. - 368 с.

Комментарии для сайта Cackle