Азбука веры Православная библиотека епископ Арсений (Иващенко) Состояние христианского населения Сицилии под властью мусульман

Состояние христианского населения Сицилии под властью мусульман

Источник

от половины IX до половины XI столетия, или точнее с 827 до 1091 года

Остров Сицилия, с давнего времени переполненный колониями греческими, вместе с нижней Италией еще во времена римского владычества слыл под именем «Великой Греции». Хотя же греческий язык и греческая гражданственность от влияния римского правительства и римских колоний должны были сократить свои пределы, но с 535 года, когда Сицилия примкнула к Восточной Империи и вступила в теснейшие связи с Константинополем, греческий элемент вновь сталь первенствовать; и этому особенно способствовали два обстоятельства: 1) когда Сицилия стала западным оплотом империи против мусульман, то сюда высылаемы были, как военные колонии, целые полки греческого войска; им давались большие участки земель, который обрабатывались колонами (coloni – в роде наших бывших крепостных) и рабами. Сюда же перешли и получили оседлость войска, выгнанные мусульманами из Барки (670 г.) и карфагенской области (697 года); 2) с 732, или может быть, с 737 года все епископские престолы острова изъяты были из ведения римского папы и вошли в состав патриаршего константинопольского округа; с этого времени начинается решительный перевес греческого языка и восточных обычаев даже в церковной жизни острова. Известно, что греческий император Никифор Фока, через патриарха Полиевкта, в 968 году повелел всем епископам калабрийским и апулийским совершать богослужение только по греческим обычаям и на греческом языке1. Что подобное распоряжение, официальное или неофициальное, существовало прежде и в Сицилии, на то есть свидетельства в документах арабского сицилийского правительства, изданных в Палермо 1789 года архиепископом Айральди2 и обнимающих время 827 – 916 годов нашего летосчисления. Именно, для заселения липарских островов, с коих все греки частью бежали в Калабрию, частью обращены в рабство мусульманами и перевезены внутрь Сицилии, военачальник арабский определил 831 года вызвать охотников из «сицилийского народа», который совершенно отличен от греков, как неоднократно доносимо было мусульм. государю, Мулею каирванскому3. Я (писал эмир) сказал муфтию, которого христиане зовут епископом, мессинскому, чтобы он на всякий остров4 поставил по одному священнику для наставления и научения сицилийского народа в правилах их веры. Епископ сказал: «я плачу от радости о том, чего столь долгое время не позволяли греки, хотя они – христиане, как и я; а ты, человек иной веры, подумал о благе сих людей, потому что они по крайней мере не будут жить, как звери»5. Ясно, что греки для меньшинства населения латинского не позволяли ставить латинских священников. В эпоху вторжения мусульман, эти латиняне питали сильную ненависть к преобладающей греческой народности, и уже в 828 африканские завоеватели приглашали «сицилийцев» участвовать в славе завоевания и добыче; приглашение нашло сочувствие как в полусвободных колонах, так особенно в рабах. Они становились в ряды мусульман и большей частью принимали их веру; христианские завоеватели Сицилии, норманны, чрез два века с половиною, нашли здесь почти исключительно6 христиан греков и архиепископа греческого (в Палермо).

Вторжения мусульман на остров начинаются с 652 года, в царствование греческого императора Констанца7; но прочное утверждение их случилось уже спустя 175 лет, именно с 827 года. Завоеватели вышли из Африки, из владений аглабидских, а вызвал их на это дело один из греческих начальников острова, Евфимий. Подвергшись опале своего государя, Михаила Бальба, за распутную жизнь и участие в убийстве стратега сиракузского, патриция Григория, Евфимий искал спасения в измене отечеству и союзе с мусульманами. Согласно заключенному с мулеем каирванским условию, Евфимий должен был оставаться независимым владетелем той части острова, которая признала его власть, а все другие места мусульмане могли покорить своему владычеству8. В силу этого договора, мусульманский флот в апреле 827 года, отправившись из африканской гавани Сузы, пристал к Селинунту; город был взят, а жители беспощадно истреблены. Затем мусульмане продолжали свои завоевания в западной части острова, тогда как другое их ополчение, с сентября 828 года, занялось покорением местностей юго-восточных.

Мы не будем следить шаг за шагом успехам мусульманского оружия и разных превратностей борьбы, которая, несмотря на патриотизм жителей, мужество и таланты некоторых греческих военачальников9, была вообще весьма неудачна для греков и империи; при частых неурядицах на императорском престоле и непрерывной почти войне с врагами и в Италии, и на островах и побережьях Средиземного моря, на берегах Евфрата, греческое правительство не могло удержать напора африканцев, и в концу IX-го столетия весь остров, за исключением Катаны, Тавромина и Рамета, покорен пришельцами. В каком же положении, церковном и гражданском, очутились христиане сицилийские?

Прежде всего нужно обратить внимание на способы завоевания и успехи оружия мусульманского. Из земель сицилийских одни были покорены с бою, или на условиях, который гарантировали неприкосновенность лиц и имуществ; иные согласились платить дань, а другие оказывали мужественное сопротивление. Первые и вторые редко подвергались запустению: иногда там заводились мусульманские колонии, но вообще покоренные оставались на прежних местах, выдавши в залог своей верности аманатов, и находились под наблюдением гарнизонов, занимавших крепости. В города, платившие дань (tributarii), не допускались ни гарнизоны, ни колонии мусульманские. Независимые оставались в прежнем своем положении, исключая постоянной тревоги, славы, мужества и лихорадочной деятельности в защите от врагов, которые не покидали мысли о покорении всего острова. – Что же касается пути завоевателей, то они постепенно направлялись с запада к востоку. Утвердившись в Палермо, они в 841 году возобладали областью Мазарскою (Yal di Mazara), страною открытою, обильною пастбищами и способною к земледелию; здесь они основали первые свои колонии и сюда же перевели рабов, которые обрабатывали землю. В следующие восемнадцать лет (841 – 859) с более прежнего трудом покорена была часть острова, известная под именем Val di Noto; это страна плодоноснейшая, волнистая, усеянная менее высокими горами и менее обширными равнинами, чем Val di Mazara. Подавивши общее восстание христиан 860 – 868 годов, обнимавшее и те две провивции, победители проникли и в страну Val di Demone10, ограниченную цепью гор аппеннинских и отрогами Этны; эта сторона весьма гориста, покрыта лесами и удобна для защиты. Тут мусульмане овладели Мессиною на севере и Сиракузами на юге (878 г.); во вообще в течение шестидесяти лет (835 – 895) африканцы не смогли сломить мужества христианского населения, собравшегося в треугольнике, которого вершина касалась окрестностей Мессины, а нижняя часть обнимала местность Катаны. Таким образом к концу 9-го века христиане сицилийские разделялись: 1) на независимых, 2) на платящих дань и 3) подданных (вассалов) и рабов мусульманских.

1. Независимые, повинуясь, более или менее, восточной империи, удерживали гражданское и церковное устройство в том виде, какой существовал и до нашествия мусульман; только с половины 9-го столетия обстоятельствами вынуждено было население греческой части острова последовать примеру общин средней Италии после нашествия лангобардов. Именно: поскольку империя была не в состоянии одна защищать своих подданных, то должна была терпеть, даже сама способствовать тому, чтобы места, крепкие своим положением или численностью жителей, защищали сами себя и управлялись сами собою, подобно итальянским общинам VII века. Это были не столько подданные, сколько союзники империи, потому что уже податей не платили. Они-то и поддерживали честь христианского имени на острове долее, чем то было в местах вне Val di Dу mone. Окончательное покорение Сицилии мусульманами относится уже ко второй половине Х-го века, когда пала Римата (Ρήματα2:) в 965 году.

2. Подобное же устройство, но с меньшею силою и без всякой славы, сохраняли муниципии второго рода, т. е. согласившиеся платить мусульманам дань. Понятно, что в начале завоевания острова такое условие представлялось выгодным и для мусульман, и для христиан; первые без труда приобретали деньги и подручников в некотором смысле, а вторые избавлялись от опасностей и превратностей войны, платя неверным немного более, или немного менее, иногда только половину того, что прежде высылалось в Константинополь. Но религиозная нетерпимость, чувство национальное, частые ссоры из-за бежавших рабов и притеснения со стороны мусульман, которые с течением времени стали требовательнее, часто заставляли муниципалитеты забывать свое опасное положение, оказывать мусульманам сопротивление и вступать в неравную борьбу с ними. Следствием того было постепенное исчезновение данников; можно думать, что последние из них лишились всяких привилегий около 970 года, т. е. скоро после падения последней крепости «независимых», Риматы11.

Таким образом к концу X века все христиане острова вошли в разряд покоренных. На основании каких-либо условий, или по побуждениям человеколюбия и из видов не разорять страны, мусульмане давали им аман, т. е. безопасность, обеспечение жизни и свободы. Сущность «амана» можно представить так: в стране прекращалась политическая власть христиан; имущества государственные и общественные, церковные – все или частью и граждан убитых или бежавших переходили к мусульманам, и вместе с землями необходимо отходили и рабы, или колоны, которые обрабатывали их при прежних господах. Остаток населения продолжал жить по своей вере и обычаям, но все свободные люди, какова бы ни была степень их значения в своем обществе или богатства, в глазах победителей были равно «покоренные» (dsimma). Они могли свободно располагать своей собственностью, делать завещания, дарить и пр. Кроме основных узаконений мусульманских, в силу которых христиане не могли неуважительно отзываться о коране, Магомете и исламе, ни вступать в связи с мусульманками, не оскорблять солдат, не делать прозелитов между мусульманами и не умышлять на благо государства, покоренные платили двоякого рода подать: поголовную и харачь. Первая (так наз. gezia), в виде вознаграждения за дарование жизни, неприкосновенности лица и имущества, платилась богатыми в количестве сорока восьми диргемов (динариев) в год, людьми среднего состояния – двадцати четырех, и двенадцати людьми неимущими, живущими трудами рук (ремесленниками, носильщиками и пр.). От сей подати освобождались женщины, дети (до 15 лет), монахи, увечные, слепые, нищие и рабы. Харачь можно назвать рентою, т. е. платою с имущества, поземельною платою. От первого рода подати освобождались принимавшие ислам; харачь платили и мусульмане12.

Мусульманские законы относительно гражданского общежития были оскорбительны и тяжелы. «Покоренным» запрещено было носить оружие, ездить на лошадях, а на ослах и мулах – только без седел, строить домы выше мусульманских, в том числе и церкви, употреблять собственные имена мусульманские и наконец иметь печати с надписями арабскими. Равно воспрещалось публично пить вино, провожать тела усопших с торжественным пением, а женщинам входить в баню, когда там были мусульманки, или оставаться после входа последних. И чтобы христиане никогда не забывали своего унижения, всем «покоренным» велено было иметь особенный знак на домах своих и на одеждах, носить одежды иного покроя и цвета, и, кроме того, опоясываться поясом кожаным или шерстяным. На дороге они должны были сторониться пред мусульманами; сидя в обществе, христианин должен был вставать, когда входил или выходил мусульманин.

Что касается церковных дел, то мусульманство в письменных своих законоположениях было довольно терпимо. Запрещалось, правда, строить новые церкви и монастыри, но не запрещалось возобновление существующих; церкви могли приобретать имущество по духовным завещаниям; дана была полная свобода богослужению в храмах и домах; но воспрещалось носить крест публично, читать евангелие так громко, что его могли слышать мусульмане, толковать с ними о Мессии и слишком громко звонить или ударять в било. – Таковы были постановления касательно христиан, наблюдавшиеся в мусульманских областях, по существенному содержанию их, еще со времен халифа Омара, которого «аман» с иерусалимскими христианами (636 года) послужил образцом и основою поведения для всех последующих мусульманских государей и правительств; само собою разумеется , что различные местные обстоятельства и добрая воли победителей были причиною разных изменений и послаблений законодательства. Так, в Сицилии, между пятьюдесятью тремя пунктами Уложения, данного мулеем Ибрагимом-бен-Аалби в октябре 831 г.13, замечания стоят следующие постановления, касающиеся христиан:

§ 11. Если кто из нашего народа похитит женщину для насилования её, и эта женщина принадлежит в нашему народу, то ты (говорится эмиру палермскому) должен снять с него голову; а если это будет женщина сицилийской нации, то человек тот должен быть сожжен живой; и обратно: если сицилиец похитит женщину из нашего народа, то, если изнасильничал ее, должен быть сожжен живым, но если он сделается мусульманином, то на этот только раз ты освободишь его от казни. Если сицилиец сделает насилие сицилийской же женщине, то ты имеешь наказать его так, как укажет епископ.

§ 15. При разделе полей между мусульманами не следует касаться полей, коими владеет сицилийский народ.

§ 23. Все сицилийцы могут оставаться при своей вере, и не следует принуждать их к перемене её.

§ 24. Если сицилиец захочет принять нашу веру, то начальник мечети обязан поучить его, после принятия веры три дня кормить его и, если он не имеет дома, устроить для него дом.

§ 34. Весь сицилийский народ не обязан платить что-нибудь нашему ески (начальнику мечети), но обязан платить своему священнику, а всякий священник половину того, что получит, имеет передать губернатору; кто не будет исполнять сего во всей точности, того губернатор удалит от церкви.

Прим. Что именно давали христиане для содержания своим священникам, не сказано выше; в § 25 – 28, где трактуется о содержание духовных лиц мусульманских, сказано, что всякий хозяин дома обязан взносить начальнику мечети четвертую часть лошадиной клади зернового хлеба ежегодно, в сентябре месяце; кто имеет восемь быков или коров, которыми обрабатывает поле, ежегодно обязан давать в сентябре одну лошадиную кладь зернового хлеба и две лошадиных клади соломы; кто имеет их пары деили пару, платит пол-лошадиной клади хлеба и лошадиную кладь соломы. Вероятно, что-нибудь подобное узаконено было и для христиан – тем более, что половина доходов шла в пользу гражданской власти.

§ 35. Весь сицилийский народ если не будет жить так, как учит ихний закон, то священники могут штрафовать виновных чрез наших кадиев согласно с правами их веры; а если священники сами не будут заботиться об этом, то будут отставляемы от церквей.

§ 36. Священники сицилийского народа не должны обижать и порицать тех сицилийцев, которые хотят делаться мусульманами; иначе – будут отставляемы от церквей.

§ 39. Все церкви сицилийского народа оставляются христианам, кроме церквей греческих, который могут быть отданы сицилийцам, или обращены на иное употребление, по усмотрению эмира.

§ 40. Кто из нашего народа (мусульман) сделает злодейство в церкви сицилиян, тот подвергается такому-же наказанию, какое следовало бы за подобный-же проступок в наших мечетях.

§ 41. Все великие домы, в которых живут женщины монахини, навсегда решившиеся молиться Богу, должны быть охраняемы, и кто из нашего народа, или из сицилийцев, вздумает беспокоить их, тому, как только узнает великий эмир, следует отнять голову; потому что сии женщины навсегда заключились в домах и никому не в тягость.

§ 42. Все великие домы, в которых живут отшельники-монахи, также состоят под покровительством законов, потому что все эти люди никому не в тягость; они питаются милостынею и молятся Богу. Потому наносящий им оскорбление подвергается такому-же наказанию, какое следует христианину, который бы причинил оскорбление нашему cyary (suah – пустынник ).

§ 45 – 47. Христиане могут владеть землею, покупать и продавать ее.

Что касается налогов на христиан, то великий эмир Сицилии доносил своему государю в августе 830 года, что сицилийский народ весьма доволен тем, что ему теперь приходится уплачивать только половину того, что платилось греческому правительству, и что в первые два года после подчинения он был освобожден от всякой дани14. Хитрое разъединение сицилийцев латинского происхождения от греков и особенное благоприятство первым продолжалось только в течение первых двух десятилетий завоевания; затем прекращается нещадное гонение на греков, как «врагов политических», и все христиане острова трактуемы были равно; вероятно, особенная благосклонность к «сицилийцам не грекам» имела целью завлечь их в ислам, и на первых порах приобрести союзников в населении, что удалось завоевателям. Известно, что в некоторых городах и на островах Мальте и Гавде (Gozzo) латиняне в ночное время вырезали греков и таким образом облегчили мусульманам занятие этих15 мест.

Теперь представим некоторые частнейшие черты жизни христиан под мусульманскою властию. С уничтожением всяких политических привилегий «данников» прекратилось, конечно, всякое политическое значение общинных властей христианских; на последних только лежала обязанность ответственности за исправный взнос податей и гражданского спокойствия. Некоторое политическое значение и участие в управлении осталось только за епископами; они, в силу постановлений, скрепленных волею африканского государя Ибрагима-бен-Аалби в 832 году, сделаны советниками местного правительства. «Ты очень хорошо сделал», писал Мулей эмиру палермскому, «что бумагу с постановлениями передал муфтию сицилийского народа, живущему в Палермо; ты должен обходиться с ним дружески, и когда имеешь собирать на рассуждение о делах, должен приглашать и его16 не для того, конечно, чтобы непременно следовать его мнению, но чтоб показать ему, что ты придаешь ему большое значение. Если ты будешь поступать так, то и он будет расположен к тебе и способствовать выполнению всех твоих требований сицилийским народом. Ты должен велеть и губернаторам поступать также, для того, чтобы дела шли лучшим образом. Вообще, ты должен в этом отношении соблюдать величайшее благоразумие»17. В доступных нам документах действительно находим указание, что епископского совета требовали правители даже в делах уголовных.

В этом отношении мы приведем образец суда над Павлом, епископом острова Мальты18. В августе 877 года эмир Мальты уличил этого епископа в том, что он на морском берегу тайно в большой пещере накопил много зернового хлеба для осажденных мусульманами Сиракуз, что 8-го числа того месяца отправил в Сиракузы две барки с хлебом, а 11-го три, при чем открыт стражею самый склад хлеба. Удостоверившись в справедливости доноса, эмир пригласил виновного и сказал ему: «послушай, епископ! Я всегда желал тебе добра и оказывал снисхождение к христианам; от чего-же ты не благоволишь ко мне?» Тот отвечал: «послушай, господин! Я желаю тебе добра, потому что ты поступаешь хорошо и не притесняешь нас, подобно грекам»19. «Послушай, злой человек!», сказал эмир, епископы должны быть отцами христиан, а ты худой отец, потому что чрез тебя все христианские жители сего острова, как и ты сам, подвергаются опасности быть посеченными на куски, по моему приказу. Но ты – не христианин; ты – хуже грека, и действуешь не в пользу греков, хотя помогаешь им и отправил в Сиракузы три барки с пшеницею и ячменем, и таким образом поддерживаешь наших врагов. Конечно, ты – злой человек и жители Мальты должны отселе называть тебя не епископом, а Павлом злым. Я не хочу сжечь тебя заживо, как бы надлежало сделать, а отправлю к величию великого эмира; он подвергнет тебя наказанию, какого ты заслуживаешь, как враг христиан и мусульман, и друг народа, враждебного Богу». – Затем эмир наложил железные оковы на одну ногу виновного и выслал его в Палермо, 20 августа того же года, с прописанием его вины20.

«Едва он (еп.) был представлен мне (доносил21 великий эмир своему государю), как я пригласил архиепископа (палермского) в свой дворец, и, когда он пришел, то в присутствии своего кадия и кадии архиепископского22, сказал: «послушай, архиепископ христиан палермских! Павел епископ Мальты, получивший столько благодеяний от мальтийского эмира, знаешь что сделал? Послал он в Сиракузы пять барок ячменем и пшеницею; этот злой человек изменил нам после того, как мы оказали ему столь много добра и на христиан смотрели, как на своих детей; он – бунтовщик против нас и, как такого, его нужно подвергнуть суду. Между тем, я повелеваю твоему кадию сказать, какого наказания заслуживает этот злой человек?». Архиепископ сказал своему кадию: «скажите величию великого эмира, какого наказания заслуживает епископ Мальты?». Кадий тотчас отвечал и, обратясь ко мне, сказал: «послушай, мой великий господин! Мы, христиане, не присуждаем епископов к смерти, по наказываем их темничным заключением23; значит: его, как изменника вашему величию, можно заключить в темницу, пока он умрет». Эти слова велел я записать на бумаге, и тотчас приказал отвесть его к прочим злодеям в тюрьму. Когда я приказывал это, архиепископ пал предо мною на колени, заплакал, как дитя, и сказал: «выслушай, повелитель! Ваше величие да покажет ко мне милость – позволит сего епископа заключить в мою тюрьму24; имейте к нему сострадание, потому что он человек старый и разум его отупел». Тогда я сказал: «послушай, архиепископ! Твой плач разрывает мое сердце, и я вижу, что ты очень добрый человек. Потому я оказываю тебе милость и позволяю заключить его в тюрьму твоего дома; но – смотри! Если ты не всегда будешь держать его в заключении, то у нас выйдет ссора» – и я отпустил их. Поступил же я так во избежание ненависти от христиан, темь более, что в настоящее время занят мыслию об осаде Сиракуз».

Мулей остался очень доволен уступкой архиепископу, который ему чрезвычайно угодил пышною речью при встрече в Палермо, когда тот посещал этот город, еще бывши наследником престола (873 года). Но участь епископа мальтийского тем не решилась еще окончательно. Когда в июне 878 года приведены были в Палермо и заключены в тюрьму знатнейшие пленники сиракузские, в числе коих находился и епископ Софроний, то великий эмир пригласил к себе архиепископа палермского и сказал ему: «епископ мальтийский заключен в темвице твоего дома; теперь прибыл патриций сиракузский вместе с архиепископом и священниками сиракузскими, и я велел посадить их в лучшее отделение тюрьмы. Итак, чтоб не делать никакого различия, ты должен послать епископа мальтийского делить время с архиепископом сиракузским; для того я пришлю людей взять его. А ты не можешь ходить в тюрьму без моего позволения, но можешь посылать туда все, что хочешь». Чрез два часа епископ Павел был уже в общей тюрьме. Описание тюрьмы оставил нам бывший там же сиракузский монах, Феодосий25: это место имеет пол ниже земли на четырнадцать ступеней; небольшая дверь служить вместо окна. Тьма страшная и, можно сказать, осязаемая, освещаемая только факелом, или немного полудневным солнцем; никогда тут не видишь ни солнца, ни луны. Жар и духота, клопы и вши, целые армии блох и других животных, водящихся в этом грязном полу, не дают покоя бедному человеку. С нами вместе заключены ефиопы, тарсяне, арабы, евреи, лангобарды и наши земляки христиане из разных стран; в том числе и святейший епископ Мальты, в двойных оковах». – И сиракузские пленники, и мальтийский епископ, получили свободу только в 885 году; тогда, чрез посредство папы Марина, выкупило их греческое правительство.

Христиане сицилийские, во все время мусульманского владычества, признавали над собою верховную власть патриарха константинопольского; но много ли ко второй половине XI века было действительно епископских кафедр в Сицилии –нельзя сказать утвердительно, по недостатку каких-нибудь определенных известий. При взятии Палермо норманским графом Робертом, там был найден архиепископ при бедной церкви св. Кириакии, грек, по имени Никодим (1072 года); это был митрополит всех христиан острова. Палермская кафедра очень рано затмила епископский престолы Мессины, Сиракуз и Катаны, коих предстоятели имели титул архиепископов – митрополитов; как ближайшие представители христиан у великих эмиров, палермские епископы приобрели преимущественное пред прочими епископами острова значение и вследствие того сделались сами архиепископами. Как халифы багдадские сочли нужным перевести патриарха яковитов в свою столицу, и властители Египта переселили православного патриарха александрийского в Каир; так и в Сицилии хоть митрополиту острова указано было жить в главном городе, местопребывании великого эмира, хоть епископ палермский, по воле мусульманской власти, не дожидаясь согласия патриарха, сделался митрополитом. Конечно, и избрание епископов совершалось не без ведома гражданской власти.

Ни о школах, ни о каких-нибудь ученых и проповедниках этого времени не дошли до нас известия; из указаний, находимых в жизнеописаниях святых, видно, что сицилийские христиане ходили учиться больше в южную Италию, хотя и в самой Сицилии было немало26 монастырей, мужских и женских, которые долженствовали бы служить к поддержанию веры и просвещения в народе; но бедность их и тяжесть чужеземного ига заставляли христиан сицилийских обращаться больше в Калабрию, где больше было ученых и опытных монахов. К первым годам владения мусульманского относится учреждение в Палермо воспитательного дома для детей христиан. Это было именно в сент. 832 года. Так доносил об этом великий эмир своему государю. Призвал он епископа и обратил его внимание на то, что множество мальчиков христианских бродят по улицам без дела, и посоветовал ему собрать их в один дом, где бы они могли научиться ремеслам и таким образом добывать себе хлеб; для содержания дома с своей стороны обещал пособие. Когда епископ ответил ему, что он и сам думал, как бы устроить детей, но не смел ничего предпринять без воли эмира, то этот сказал: «ты ничего не хочешь делать без моего повеления, и я не желаю касаться твоего народа, не предуведомивши тебя. Иди ж теперь и делай, что нужно; в чем будешь нуждаться, говоря, и я доставлю тебе». В несколько дней епископ собрал всех молодых детей и поместил их в один дом; «он сам ходил собирать милостыню, чтоб одевать детей и покупать некоторые другие съестные припасы, потому что я посылаю ему всякий день три лошадиных клади27 хлеба, и когда он приходить ко мне просить масла, то я велю доставлять ему»28.

О гонениях собственно за веру в период мусульманского владычества известно мало; конечно, это зависит и от скудости известий о христианах Сицилии, какие для 10 и 11 в. сохранились только в письменных памятниках соседней Калабрии и Апулии, при крайнем упадке христианского просвещения на острове, где большинство исповедовало одного Бога и его пророка Магомета. Мучениками за веру являются пленники: по праву войны, мусульмане предлагали им отступничество или смерть; большинство солдат греческой империи охотно избирало смерть. В первые годы завоевания пострадали св. Филарет, монах палермский, и многие другие (830 г.), захваченные мусульманами, когда хотели бежать чрез пролив; около 890 г. четыре сиракузянина, попавшие в рабство африканцам, за веру пострадали в Африке; имена их – Иоанн, Андрей, Петр и Антоний; в августе 902 года, по взятии Таормина, бесстрашно исповедал св. веру пред свирепым военачальником Ибрагимом и был замучен св. Прокопий, епископ сего города, и множество других с ним.

Но вообще отступничеству от веры пролагалась дорога непрямыми гонениями, а – а) антагонизмом жителей латинского происхождения к грекам; б) выгодами житейскими и неурядицами на острове с конца 10 века, когда возникло несколько независимых владений и все права христиан были попраны мелкими деспотами. Многие христиане бежали на материк; но и в отечестве осталось немало. Так, во время норманнских завоеваний округ Valdemone был полон христианами, и, хотя в меньшем числе, были они и в округах Noto и Masara, т. е. Сиракузах, Палермо, Викари, Петралии и других местах. Успехи норманнов, – так что им двух лет достаточно было, чтоб овладеть Valdemone, тогда как едва в тридцать могли они утвердиться в двух других округах,– подтверждалют тот вывод, что в первой области стояли только немногочисленные гарнизоны мусульманские в городах и в укреплениях среди многочисленного христианского населения, хоть запуганного, но всегда враждебного, – тогда как, напротив, в остальных частях острова весьма малое число христиан терялось в массе мусульман29.

Игум. Арсений

* * *

1

Епископ кремонский, Луитпранд писал: Nicephorus, cum omnibus ecclesiis homo sit impius, livore, quo in nos abundat, con- stantinopolitano patriarchae praecepit, ut ecclesiam Hydruntinam in archiepiscopatus honorem dilatet, nee permittat in omni Apulia et Calabria latine amplius, sed graece divina mysteria celebrari. – Rodota: Dell» origine, progresso e stato presents del rito greco in Italia, lib. 1, cap. VI, § 4. (Roma 1758). Giannone: Geschichte des Konigreichs Neapel, кн. I, (1758), стр. 467.

2

Codice diplomatico di Sicilia sotto il governo degli Arabi., в пем. переводе 1791: Geschichte der Araber in Sicilien und Sicilx – ens unter der Herrschaft der Araber. Mit Anmerk. und Zusatzen von Fh. Hausleutner. Konigsberg.

3

Каирван, построенный в 670 годах в сев. Африке, с 806 года сделался резиденцией династии Аглабидов; государи имели титул Мулея (Mulei).

4

Всех островов девять, именно: Аликури, др. Ericula; Салина, др. Дидим; Финикури др. Финикуса; Панария, др. Икесия; Василуццо, др. Ираклиев остров; Строниоли, др. Стронгил; Липари; Вулкано, др. Иера (ίερὰ νῆσος,– свящ. остров); Lisca bianca, др. Ενενύμος.

5

Geschichte d. Агаbег, – документ под № 150. В донесениях араб. военачальников о своих распоряжениях и горячей благодарности покоренных есть порядочная доля красноречивого самовосхваления; но все-таки можно заметить сущность дела.

6

Amari, Storia dei musulmani di Sicilia, vol. 2, pag. 399: «вера христ., вместе с греческим языком, сохранилась в вост. сицилии – с древнейших времен усеянной колониями греческими, а язык латинский почти исчез при мусульманах».

7

Amari Storia dei musulmani di Sicilia, vol. 1 (1854), pag 84.

8

В противность известиям греческих историков, такие именно условия обнаруживаются по смыслу 15 и 16 документов, напечатанных в собрании Geschichte der Araber... Том I, стр.26 – 27.

9

Евфимий, державшийся в Кастроджиовани, скоро сам рассорился со своими союзниками, когда вздумал покорять города, непризнавшие его власти; его жестокость возбудила общую к нему ненависть; два грека убили его в 828 году, и вся немусульманская часть острова снова признала власть императора.

10

Разделение острова на указанные три части от мусульман началось, продолжалось при норманнских и других христианских владетелях и прекратилось только в начале 19-го столетия. Слово Val есть арабское wali (округ, губерния); а слово demone переделка греческого τῶν διχυενόντων, т. е. округ независимых, верных империи. Amari Storia dei musulmani di Sicilia – том I, стр. 468.

11

Впрочем Амари (Storia del musulmani) полагает уничтожение привилегий «данников» между 962 и 965 годами; в 962 году великий эмир Сицилии признал над собою верховную власть халифа Моэзза (Moezz), главы измаилитов; явившись к нему с 30 знатнейшими сицилийскими мусульманами, он дал клятву в верности и просил разрешения усилить мусульманские колонии в областях Demone и di Noto, и все земли обложить «харачем» вместо дани; значить «данники» должны были войти в разряд «покоренных» или «рабов». См. lib. IV cap. 3 (vol. 2, pag. 255 etc.).

12

Amari, Vol. I, pag. 475. Вышесказанные обязанности «покоренных» считались необходимо обязательными (mostaheck), тогда как степень исполнения нижепоказанных зависела от воли мусульманского правительства (mostahebb).

13

См. № 129 в первом томе Geschichte der Araber in Sicilien.

14

Geschichte d. Агаbег in Sicilien – том I, докум. № 117.

15

Gesch. d. Araber – т. 2, стр. 201 – 205, 207, 341 и др.

16

Т. е. для совета о делах, касающихся христиан.

17

Geschichte d. Araber, – Т. 2, стр. 119.

18

Мальта взята арабами (вторично) в 870 году.

19

Если действительно так говорил епископ, то, вероятно, указывал на то, что подданные греческой империи принуждены были нести налоги вдвое более подданных мусульманских.

20

Gechichte der Araber. № 560 (т. 3, стр. 211–213).

21

Там же, № 564.

22

Т. е. логофета, какой был при всяком епископе.

23

Конечно, это сказано по человеколюбию, потому что в постановлениях церковных и гражданских римской империи не было такого правила.

24

При доме архиепископа была тюрьма, как и ныне есть при патриаршем дворе в Константинополе.

25

Письмо его к некоему архидиакону Льву о взятии Сиракуз и своем плене, переведенное с греческого на латинский язык, помещено в 3 томе Gesch. d. Araber, в подстрочном примечании в документу под № 566.

26

О монастырях и святых сицилийцев этого времени см. Rodota, Dell» origine.. del rito Greco in Italia, lib. 2 (1760), и Amari, Storia dei musulm., vol. I et II.

27

Три клади равняются полутора ластам; из них выходить 270 в два с половиною ф. каждый, а из всего количества – 405, значит – детей могло быть до 400.

28

Geschichte der Агаbег, Т. 2, докум. № 159.

29

Amari, Storia dei musulmani, vol. II, pag. 396 – 397.


Источник: Арсений, игумен. Состояние христианского населения Сицилии под властью мусульман // Духовный вестник. 1867. Т. XVI. С. 536-556.

Комментарии для сайта Cackle