I курс
Лекция 9. Необходимость молитвы в понимании Священного Писания. Деление книг Нового Завета
Молитвами блаженныя матери нашея Ксеніи Петербуржскія и всѣхъ святыхъ помилуй и спаси насъ, яко благъ и человѣколюбецъ. Аминь.
Мы сегодня немножко не укладываемся.
Вот вы заметьте: чем меньше люди молятся, тем больше рассуждают о молитве. И вот молитву вытеснило богословие. А что такое богословие? Ведь это молитвенное содержание учения, которое повествует нам, говорит нам о Боге. Всё идёт через молитву. К сожалению, для молитвы нет времени. Её подменили мы рассуждениями, и вообще религию, живой союз с Богом, обратили в сферу мышления.
А поскольку мысли у каждого свои и этой паутине не предвидится ни начала ни конца, <то> человек находится в плену у своих собственных мыслей. И чтобы выйти из этого плена и обратиться к изначальным истокам – когда во всём превалировала молитва, а не рассуждение, <необходима прежде всего именно молитва>, ибо только через молитву человек получает откровение.
Даже пророки, думая, что, в силу того что они пророки, они всегда находятся в пророческом духе и имеют прямой контакт с Богом, если не молились пред этим, давали ошибочные ответы. Вот это очень нам важно отметить.
Поэтому никогда ничем не подменяем молитву. И если тяжело молиться – это плохой показатель уровня нашей духовной жизни. Но, к сожалению, получилось так, что мы больше любим слушать какие-то рассуждения о Боге, какие-то лекции, какие-то семинары. Ну, какие могут быть семинары по Богу? Ну, что это такое? Вот наложили <протестантскую кальку>, и сюда проникло это “школьное” < схоластическое > богословие. А как только предметы божественные становятся нашей рефлексией, мы начинаем о них говорить без молитвы, без воцерковления, без благоговения, без такой подготовки, вот и получается то, что мы все по-разному понимаем Священное Писание. Вот сколько голов, столько и Библий. И привести всех сейчас к единому знаменателю практически невозможно.
А у Апостолов такого разделения не было, потому что они были напоены единым Духом Божиим (ср. 1Кор. 12:13). А Дух Божий не может противоречить Самому Себе. И если бы нам их расхождения! если бы нам иметь те расхождения, какие имели они! – так мы бы все пребывали в единстве. А у нас ведь капитальные расхождения. Какой вопрос ни возьми: учение о Боге Троичном, учение соотношений природ личности Христа, учение о Богоматери, о первородном грехе, об Искуплении – обо всём, о конце міра, значит, – ну, любую тему, какую ни возьми – о Божественном Откровении, – у нас нет ни в чём единства.
Мы все расколоты. Каждый пишет книги на эти темы, и этих книг – море. Сейчас в силу того, что появилась возможность поступать этим книгам из-за границы, вот такие приходят кирпичи, по 800 страниц написанные, – невозможно одному человеку писать. Всё больше в соавторстве. Целые группы авторов издают эти книги. Это же невозможно перечитать, невозможно за всем уследить. И человек тонет в <этом> плену, попался в плен своих собственных мыслей. А ведь это ухищрение дьявольское великое.
Вы посмотрите, насколько мы уклонились от простоты Христовой (см. 2Кор. 11:3): нам неинтересно читать послания Апостола Иоанна Богослова – всё слишком, дескать, просто, всё ясно – вот давай какую-то мудрость. Не мудрость это, а мудрование: «Умертви плоти нашея мудрованіе, Христе Боже, и спаси насъ» <Час девятый. Молитва св. Василия Великого>. Вот это заболевание ума, такое же страшное заболевание, как любое другое. А умственное – особенно <страшное>, оно сказывается на всём организме. Потому что если болен ум, от него, как из центра идут лучи, которые поражают все другие живительные силы: «Отверзи мой умъ къ уразумѣнію слова Твоего».
Что? Он послал их после Себя учиться в Иерусалимскую Академию? Вот 3 года проповедовал, а перед Вознесением им сказал: вот что, братие, надо вам закончить, как Павел (Савл), Иерусалимскую Академию. Ничего такого Он им не сказал. Что Он им сделал?
Откройте, пожалуйста: Лука, 24-я глава. Вот почему мы уклонились <от истины, вы поймёте, читая эту главу>. Вот идти преподавать страшно. Я боюсь идти преподавать. Почему? Потому что уровень, я чувствую, очень у меня низкий. Здесь нужен такой богослов зубастый, что я не знаю, он в совершенстве должен знать все эти течения <в христианстве> – это невозможно, невозможно. Ну, посмотрите, посмотрите, что дал Господь Апостолам. 24-я глава от Луки, и вот мы читаем 44-й стих:
«И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний». – Вот и сочините <молитву> прежде, чем садиться за чтение Слова Божия. Прочитали «Царю Небесный», добавьте: «Господи отверзи мой ум к уразумению слова Твоего». Вот Он отверз им ум и, тем не менее, говорит им, чтобы они не покидали Иерусалима.
«Вы же свидетели сему [48 стих]. И Я пошлю обетование Отца Моего на вас; вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечётесь силою свыше». – Нужна ещё сила свыше! Нужно вот то, что произошло в день Пятидесятницы: Дух Святой сошел и освятил их. Это не значит, что Христос не мог Сам этого сделать во всей полноте, но вот, наступает эра Духа Святаго. Вот от Пятидесятницы той мы и начинаем историческое своё происхождение Церкви – Она родилась в день Пятидесятницы, Новозаветная Церковь, когда на Апостолов, собранных в единой горнице Сионской, в виде огненных языков сошёл Дух Святой и все начали говорить на иных языках – получили дар глоссолалии.
Так вот нужно, чтобы кто-то отверз ум. Кто это может сделать? Это может сделать через молитву только Дух Святый. Если мы исключим молитву и только будем читать, рассуждать, <то> вот наши эти рассуждения и уведут нас в такую степь, в такие дебри, что мы оттуда и не выберемся. Поэтому надо положить и предел своему любопытству. Нам хотя бы с вами хорошо познать своё Православие, его истоки, начала, развитие и его самых выдающихся представителей, и экзегетов, тех, кто толковал Священное Писание. Вот что нужно, как православным людям, нам в первую очередь. А вот это есть такое любопытство. Любопытство – охватить всё, и в результате вот такое поверхностное <знание> и ничего <не оседает>: и ни силы, ни молитвы в человеке. Он только и делает, что рассуждает.
Да, вот подкинь нам тему. Как понимать богодухновенность Писания? Горы литературы написано. Вы возьмите <Энциклопедический словарь> «Христианство», три тома, знаете? <Под редакцией Аверинцева,> «Христианство», трёхтомник толстенный. Там собраны <статьи> из всех энциклопедий в одну; все течения рассматриваются, какие имели место в христианстве. Так ведь это обозреть невозможно, и прочитать невозможно, да, может быть, и не нужно, потому что истина в Православной Кафолической Церкви, к которой мы принадлежим; и вот здесь хотя бы одного отца хорошо изучить. Вот Иоанна Златоуста почитайте. И он насытит и удовлетворит все запросы вашего ума. Поэтому выходить за пределы небезопасно. Небезопасно. Так с поверхностными этими суждениями мы и останемся. А вот так – отплыви на глубину (см. Лк. 5:4).
И чем больше вы будете заниматься, вникать в себя и в учение (см. 1Тим. 4:16), вы вскоре заметите, что вам много читать и не захочется. Надо будет сосредоточить себя на чём-то одном. Только оно питает душу. Ну, а с другой стороны, откройте Екклесиаста и смотрите последнюю главу, 12-ю главу, может быть, он вам авторитетом послужит. Может быть, он будет для вас авторитетом. Нашли? 12-я глава? читаю вам вот что – 11-й стих:
«Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди, и составители их – от единого пастыря [Да]. А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела [ну, неужели все книги, какие в вашей библиотеке домашней, вы перечитали? Так и стоят ведь годами. И хоть бы просмотреть, вот так перелистать, у кого большие библиотеки]. Выслушаем сущность всего [а вот сущность-то всего в чём и заключается]; бойся Бога и Заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека [и без чтения, через одно соблюдение Заповедей, Господь может умудрить вас так, как никакие курсы], ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо».
В конце концов, каждый лектор о многом говорит или начитавшись, или исходя из собственного религиозного опыта, то есть он накладывает на объяснение печать своей личности, и в силу этого индивидуализм не истребить.
А индивидуализм – это ограничение. Для меня это убедительно, для вас это пустой звук. Поэтому не нужно сталкивать лбами авторитеты, говорить: <этот так говорил,> а этот так – «Sic et non» – Пьер Абеляр написал книгу «Да и нет», где привёл свыше 1800 примеров, когда по одному и тому же вопросу разногласили святые отцы. Ну что теперь делать? Что теперь делать? Потому что вопросы так трудны, что мы их никогда и не исследуем. Читай их или в оригинале, или в переводах – всё равно мудрость ниспосылается свыше. Мудрость нельзя получить в качестве образования, заработать. Её можно получить только от Бога, как дар. Вот ум свой нужно развивать, и то – ум, чтобы он был просвещён светом разума (см. 1Ин. 5:20): мы имеем ум Христов (см. 1Кор. 2:16); знаю человека во Христе (см. 2Кор. 12:2). Иоанн Кронштадтский свой сериал написал «Моя жизнь во Христе», не просто моя жизнь, а во Христе – он вот и жил во Христе.
Так. И если нет духовника, если нет, с кем посоветоваться, возьмите его дневник. Его дневник. Положите на стол и каждый день по странице читайте. И он будет вам вместо духовника, этот дневник, и будет отвечать на ваши вопросы.
Так. Теперь. Если развитие наше идёт в ущерб вере, в ущерб благодати – это тоже гипертрофия болезненная. Возрастаем в познании. Хорошо. А где возрастание в благодати (см. 2Пет. 3:18)? Где возрастание в добродетели? Нету! Наступи нам на пятку, мы взорвёмся, как, я не знаю, кто – хуже, чем неверующий. А ведь должны бы это перенести смиренно, даже виду не показать. А вот сказал: что у тебя, глаз что ли нет? Всё! Как через клапан вся благодать ушла.
Вот отстояли Литургию, причастились, вас толкнули при выходе – он и скажи: ты что, у тебя глаз нет? <И> пошёл таким же нагим, каким пришёл – в одно мгновение всё ушло. Я вам говорил, что Иоанн Кронштадтский на полтона поднял голос, причащая детей: вот, матери не знают, с какой стороны поднести ребёнка – с правой или с левой:
– Вы что, до сих пор не знаете, как подносить ребенка?
Когда он сказал это в сердцах – отлетела благодать. Он перестал причащать. Он ушёл с чашей в алтарь и стал просить Бога, чтобы Он вернул ему то небесное устроение, какое у него было до этого. И когда он почувствовал, что оно вернулось, он вышел. Вот такая тонкость. Мы ведь не наблюдаем за собой ни в коей мере вот таким образом. Поэтому я не знаю, хоть перечитайте вы сколько угодно книг. Ну, один читает сто, другой двести прочёл, а ведь им конца нет. Составлять много книг – конца не будет (см. Еккл. 12:12).
Я вообще не знаю, что можно говорить после Евангелия. Силы в слове человеческом нет. Что можно говорить после слов Иисусовых? Ничего. Удобее молчание. Надо только их читать и впитывать в себя. И вот за такое чтение в качестве молитвы Господь и будет вам открывать без всяких преподавателей глубины Своего слова. Научение есть от Бога (см. 1Кор. 8:3). Что, пророк зря говорил, что не будут друг другу говорить: «познай Господа», ибо все будут научены Богом непосредственно (см. Иер. 31:33–34)? Это ведь не пустые слова.
Раз мы утратили такой контакт, раз обратили религию в сферу мышления, вот вам, получайте суррогат взамен. Вот с этими теориями, с этими рассуждениями и ходит человек – и ходит, и развивает их. Ну и что? А прок какой в конечном итоге? Никакого. От молитвы отступили, благодати в себе не различает, различения духов и подавно нет, прорицательного духа, наверняка, приняли за пророческого (см. Деян. 16:16), потому что утратили дар различения духов (см. 1Кор. 12:7–11).
Книги многие вообще не нужно в руки брать.
– Ну-ка, как? Это обскурантизм какой-то. Как это не брать книги?
Да не нужно их брать, многие книги; и <нужно> не читать, а сориентировать себя. 30–40 книг от силы формируют наше міровоззрение. У Пушкина столько и стояло. Он читал их в последнее время и перечитывал. И не нужно больше ничего. Толкование Иоанна Златоуста на Священное Писание. Это вершина. Всё остальное рангом ниже. У него язык-то нисколько не устарел. Вот его и читайте, и насыщайтесь. Нет, обязательно надо выйти за пределы этого, и вот себе и придумываем всякие забубоны потом. А потом избавиться от этого не можем никак.
Итак, что же у нас было? Церковь – хранительница и истолковательница Священного Писания. И мы с вами просмотрели ещё Ветхий Завет и записали название книг и деление их на отделы.
Что касается Нового Завета – давайте, чтобы у нас было это уже полностью, – то здесь такое же деление, за исключением того, что неканонические книги не помещены. Неканонические книги – я просил вас выписать их в столбик у себя в тетрадях – есть только в Ветхом Завете. В Новом Завете их не помещали. Хотя ещё были колебания: 1-е и 2-е Послания Климента Римского – помещать их в состав Библейских Книг Нового Завета или нет? В одних местах они помещали – Пастырь Ермы также иногда помещали. Но потом при более строгом рассмотрении и эти книги не поместили. И теперь у нас с вами в Новом Завете что же налицо? Четыре Евангелия.
Из Едема выходила река и разделялась на 4 реки для орошения Рая (см. Быт. 2:10). Многие говорят: это прообраз 4-х Евангелий, которые имеют своим источником Единого Бога. И вот этот поток откровений исходит из-под престола Божия, и разделяется на 4 реки, и напояет собой всю вселенную. Это прекрасное сравнение. И такое духовное истолкование Ветхого Завета. Дальше. Какие же это четыре реки? Это Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Два – из числа 12-ти, Матфей-мытарь и Иоанн; и два – из числа 70-ти, Лука и Марк. Так. Они равноценны.
Четвероевангелие, διὰ τεσσάρων, составил Татиан сам и свёл эти четыре Евангелия, можно сказать, в одну таблицу. Теперь за ними следует книга «Деяний», Πράξεις ̕Αποστόλων. Посмотрите Книгу «Деяний». Апостол Лука пишет вторую книгу, второе слово, как он говорит, и посвящает её всё тому же Феофилу.
Феофил может быть как и собственным именем конкретного человека – Феофил – это буквально Боголюбец; и может быть именем нарицательным какому-то боголюбцу – человеку, который любит Бога. Вот здесь должны сидеть, образно говоря, феофилы-боголюбцы.
Вот Книга «Деяний», она говорит нам о том, как развивалась Церковь после Пятидесятницы, после Вознесения Христа на Небо. Вот Дух Святой сошёл на Апостолов, и первая же проповедь Апостола Петра присоединила 3000 человек. Потом 5000 тысяч, потом дальше, больше; вышла за пределы Палестины, перешла в Сирию, из Сирии – в Малую Азию. И, наконец, где-то в Македонии он (Савл, Павел) удостаивается видения, чтобы он вступил ногой в Европу: приди и помоги нам. Вот там «Деяния Апостолов» изображают Петра, Филиппа и особенно Савла-Павла Апостола, его три миссионерских путешествия. И вот он оказался в темнице и, как Римский гражданин, потребовал суда от Кесаря. Его доставили в Рим, он находится в темнице и ждёт своей участи; к нему приходят местные иудеи, с удивлением на него смотрят; он с ними вступает, как всегда, в полемику и что (см. Деян. 28)? Вот занавес этой книги. Занавес, он являет как бы, знаете что? Определяет, что будет в дальнейшем. А в дальнейшем будет то, что сказано в последней главе Книги «Деяний».
Открывайте последнюю главу Книги «Деяний». Вот дальше вот такой раскол и будет, и мы являемся свидетелями этого раскола. Никакого единства нет, одни расколы. Потому что мы сами в себе расколоты. Мы не напоены одним и тем же духом. Мы к действию Духа примешиваем своё дыхание тлетворное, и вот, в результате получается такое. 23-й стих:
«И, назначив ему день, очень многие пришли к нему в гостиницу; и он от утра до вечера излагал им учение о Царствии Божием, приводя свидетельства и удостоверяя их о Иисусе из Закона Моисеева и пророков. Одни убеждались словами его, а другие не верили. Будучи же не согласны между собою, они уходили, когда Павел сказал следующие слова: хорошо Дух Святой сказал отцам нашим через пророка Исаию: “пойди к народу сему и скажи: слухом услышите и не уразумеете, и очами смотреть будете и не увидите. Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем [вот мы всё хотим постигнуть умом. А ведь пророк-то говорит, <что> вещи-то религиозные надо уразумевать сердцем], и не обратятся, чтобы Я исцелил их”. Итак, да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат. Когда он сказал это, Иудеи ушли, много споря между собою».
Вот этот спор и продолжается до сих пор, и уйдёт в вечность. Христос народ придёт судить, а ещё всё будут спорить: Кто Он? – и не хотят обратиться. Да не спорить нужно, а обратиться к Тому, Кто может прекратить эти споры, и водворить в сердце великую тишину, и исцелить наши больные мозги. Апостол говорит: мы имеем ум Христов (см. 1Кор. 2:16). Так вот, если он не во власти Христа, в чьей же он власти?
В чьей власти наш ум с утра до вечера? Может быть, только на краткое время во время молитвы он немножко общается с Богом. А в большинстве своём в сутках – с кем он? над чем он размышляет? что является предметом его мыслей? какую паутину он плетёт на Господа и на Христа Его, и в том числе и на Писания? Закончились гонения мечом, начались ещё более страшные гонения пером. Стали критиковать. И из самой же Церкви вышли они: вышли от нас, но не были наши, но не были с нами, потому и обнаружилось, что они не были наши (см. 1Ин. 2:19) – они вышли от нас, но не были с нами.
Когда Осипов, инспектор Л.Д.А. выступил со своим заявлением об отречении – это 61-ый год по-моему – вот Патриарх Алексий I <сказал>: «Да, они вышли от нас, но не были наши. Если бы они были с нами, они бы не вышли». А вот то, что они вышли, они <этим> и показали <, что не наши>. Не нужно ставить на нём < акцент> и зацикливаться также.
Много причин было для отказа, может быть, у человека. Может быть, он покаялся и оплакал своё такое отречение. Но, во всяком случае, споры безконечные. И почитайте его лекции – он преподавал Ветхий Завет – это блестящие лекции. А когда стал выступать как сотрудник вот этого Музея религии и атеизма в <бывшем> Казанском соборе <– сейчас собор возвращён Церкви и вновь стал действующим> ну, действительно, Бог отнял у человека разум. Книжечки, ну такие примитивные, что я не знаю, как он их и печатал. А ведь на него <власти> сделали ставку: если уйдёт профессор ДЦА – это резонанс, ведь Хрущёв спешил покончить с религией.
Я не знаю, не так далеко 84-й год – страна должна <была по программе Хрущёва> жить <в 1980-м году> при коммунизме, а тут религия – нужно под корень её истребить! Вот и истребили. Истребляли не религию, а самих себя истребили. Это самоистребление. Вот борьба с Богом безнаказанно не проходит никому – это самоистребление, а не борьба.
Так. Затем идут Послания Соборные, посмотрите за Книгой Деяний. Соборные Послания – это, во-первых, Соборное Послание Иакова. В частности, ну почему мы никогда не почитаем 1 главу этого Соборного Послания? Если бы вы знали, куда обратиться, вы бы только и читали эту первую главу, эти стихи, и Господь бы дал вам мудрость. Давным бы давно дал вам мудрость. Смотрите эти стихи – 1-я глава, 5-й стих:
«Если же у кого из вас недостает мудрости [а у кого её достает? Да ни у кого], да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа. Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих». – Вот это расщепление внутри себя нужно в первую очередь преодолеть. Внутри себя. Не в других его преодолевать, а в самих себе в первую очередь, чтобы мы были целостные существа, целостное прекрасное творение Божие. Человек и ψυχῆς, вот это и психия. С двоящимися мыслями не твёрд во всех путях своих. Ну, а мудрости да просит с верой, нимало не сомневаясь. Вот такое малейшее сомнение низводит на нет всю молитву, низводит на нет. Надо истребить вот это сомнение и постоянно с ним бороться. Потому что оно наплывает со всех сторон, это сомнение.
Значит, одно Послание Иакова, затем два Соборных Послания Петра, за ними три Иоанна Соборных Послания. Иоанн больше всех написал, вот видите как. Больше всех любил Господа, и за любовь эту Господь дал ему особую мудрость и плодовитость. И последнее – Послание Иуды, брата Господня.
Вот их 7, затем – 14 Посланий Апостола Павла. 14 Посланий, начиная с Послания к Римлянам и заканчивая Посланием к Евреям. Вот он адресовал в разные Церкви: Коринфскую, Римскую, Ефесскую, к Филиппийцам, к Ефесянам, к Фессалоникийцам – там, в городах сосредотачивались церковные общины. И вот адресовал <им> свои письма, эпистолярное наследие – это 14 его Посланий, 14 писем.
И наконец, заключительная Книга, Книга ̓Αποκαλύπτω, Откровение. Книга – действительно за 7-ю печатями, не знаешь, как её и толковать. Вот Четыркин – запишите, профессор был такой Четыркин – «Апокалипсис Иоанна Богослова» <В. Четыркин. Апокалипсис св. Апостола Иоанна Богослова. Исагогическое исследование. Пг. 1916>. Вот он для своего времени – это на рубеже 20 века – написал книгу «Апокалипсис Иоанна Богослова», где подвёл, суммировал всё, что написано было об Апокалипсисе с древнейшего времени и по его время. Вы прочтёте эту книгу и скажете: действительно, её касаться небезопасно, потому что такие тайны и так ими можно соблазниться!
Таинственное соблазняет человека, и он начинает проецировать это на себя и на своё время, и незаметно входит в такую <ересь, в> такое заблуждение, что и выйти назад невозможно. Поэтому – освященному Божию кивоту <яко одушевленному Божию кивоту, да никакоже коснется рука скверных. Песнь 9. Канон праздника Введение во храм Пресвятой Богородицы > – или уж здесь нужно иметь, я не знаю, какие знания и святость жизни, чтобы касаться Апокалипсиса, Откровения. А вот что закрыто, то человека особенно и интересует. А ведь это любопытство. Ведь вот есть интерес спасительный, но есть любопытство. И вот любопытство-то оно всё и <губит>.
27 Книг. 27 Книг вот третье тысячелетие не может исчерпать Священное Писание. И без конца самой читаемой книгой до сих пор является Библия. Самая издаваемая Книга во всём міре – лидерство держит Библия – и самое большое число языков и диалектов, на которые переведено Священное Писание. Это Библия. Поэтому вот должны исполниться слова Господа, что не должно быть на Земле ни одного племени, ни одного народа, который бы не слышал, по крайней мере, хотя бы Евангельское благовестие (см. Лк. 24:47). Весь мір должен быть охвачен. Вот 39 и 27 книг составляют содержание Ветхого и Нового Завета, и мы должны заниматься им.
Но из этих Книг также не все для нас равноценны. Евангелие – вне сравнения. Евангелие – это весть, благовестие Самого Бога. Если до этого пророки говорили от Его Имени, то здесь Он свидетельствует Сам: ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо многие пророки и праведники желали и видеть и слышать, что вы (см. Мф. 13:16–17), но не дожили, хотя и произносили пророчества, и издали Господь им показывал, что должно совершиться. И можно представить, какую бы жизнь, образцы жизни они нам показали, если бы они дожили до этих событий.
Ну, а теперь, мы с вами опускаемся в такое безбрежное море, что страх один. Как тут и начинать? Но нужно всё равно что-то говорить.
Запишите следующий момент после всего прочего:
Пункт 2. Всеобщая история человечества: происхождение міра и человека. Грехопадение прародителей. История людей до потопа.
Вот что ни тема, то на всю жизнь, а нам нужно пройти это за час. Мыслимо ли всё это? Ну вот нам 10 минут осталось. Вот существует так называемое космологическое доказательство бытия Божия. Космологическое доказательство бытия Божия заключается в том, что мір, как следствие, должен иметь свою причину. Этой причиной является Бог. Гольбах скажет: а зачем для материальной причины искать нематериальную причину. Мір самодостаточен, он развивается по своим законам в силу того, что материя вечна. Материя вечна, она приобретает разные формы.
И вот здесь <надо сказать, что> мы с этой мыслью сжились настолько, что утратили способность критически её оценить. Если материя вечна, но меняется в своих формах, она не может быть вечной. То, что меняется, не может быть вечным. Почему Бог вечен? Потому что Он неизменяем. А то, что изменяется, не является вечным. Так вот приняли это как аксиому и с ней прожили всю свою жизнь. И вдруг оказывается, что мысль-то эта несостоятельна. Бог является Творцом міра, Он отразил Себя в Своём творении. А в этом творении высшим пунктом его является человек: малымъ чимъ умаленный отъ Ангелъ (см. Евр. 2:7).
И о нём говорится во второй главе книге Бытия, что Бог, создав его из праха земного, вдунул в лице его дыхание жизни: Вдунулъ въ лице его дыханіе жизни, и сталъ целое ѣкъ душою живою (см. Быт. 2:7). То есть запечатлел его Своим образом и подобием. Поэтому он в силу этого и может иметь общение с Богом.
И тем не менее, существует такое доказательство. Оно прекрасно сформулировано в книге Премудрости Соломона. Открывайте 13-ю главу Книги Премудрости Соломона, и найдём эту главу. Конечно же, человек не стоял перед знаком вопроса, а размышлял и о себе, и об окружающем его міре; и свои мысли он выражал и устно, и они передавались из поколения в поколение, а затем наступил момент, когда их зафиксировали, появился письменный период в истории человечества. А вот дописьменный-то? Вот кое-что из него пришло к нам по преданию. Как же человек объяснял себя и окружающий его мір? И здесь объяснений столько, что и перечислить их невозможно. Поэтому необходимо откровение. Во всех таких принципиальных вопросах мы нуждаемся в откровении свыше. Читаем – 13-я глава с 1-го стиха:
«Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было вѣдѣнія о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали Виновника, [вы смотрите на картину, на скульптуру и в зависимости от её совершенства делаете заключение и о её авторе. Значит, кто же создал этот неповторимый шедевр? кто создал эту статую? Она вот сейчас только что не движется. Вот малейшее, и она оживёт. Чьё вдохновение, чьи руки сделали это? Не создалась же она сама собой. Значит, её кто-то сотворил?
А вот это міроздание? Міроздание, всю, я не знаю, безбрежность, которую, наверное, понимают только учёные и астрономы. Мы-то с вами ограничиваемся вот этой полусферой голубой, а она и вовсе не голубая. Это луч света расщепляет наш зрачок. Вот был бы он немного другого устройства, и мы видели бы в другом свете весь мір, как животные. А вот здесь мы радужную видим вокруг себя оболочку. И можем даже последовательно перечислить эти цвета], а почитали за богов правящих міром, или огонь, или ветер, или движущийся воздух, или звездный круг, или бурную воду, или небесные светила [Вот вам натурализм, натуралистические религии без просвещения свыше, вот мысль человеческая, предоставленная своим собственным возможностям. Он не выходит за пределы, и как правило, в лучшем случае, Бог – это что-то, разлитое в природе; вот пантеистическое воззрение: Бог и мір отождествляются вместе, так что мір не может существовать без Бога и Бог – без міра]. Если, пленяясь их красотою, они почитали их за богов, то должны были бы познать, сколько лучше их Господь [должны были бы, а почему не познали? Почему не познали? Потому что? утратив вот это боговѣдѣніе, которое Господь дал людям изначала, они постепенно заблудились. Заблудились и сохранили только отдельные искорки из всего этого. Вот есть понятие Логос σπέρματικος. Логос сперматикос – это зёрна Логоса, божественного света, <они> были и в язычестве – за пределами, за орбитой Церкви. Господь, – скажет Апостол, – не оставлял людей без свидетельства о Себе и за орбитой Церкви, но там были только отдельные проблески. Так вот, должны были бы познать – <так> нет! Дальше:], ибо Он, Виновник красоты, создал их. А если удивлялись силе и действию их, то должны были бы узнать из них, сколько могущественнее Тот, Кто сотворил их: ибо от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их [Да! сравнительно познаётся Виновник бытия их. Чем совершеннее творение, тем <скорее> вы делаете заключение: кто же гений, кто сотворил всё это? Кто всё это создал? Всё это произошло само по себе? По законам, присущим матери? Кто создал эту материю? Кто наделил её такими законами? Наука в это не входит. Она до сих пор не имеет стройной картины міроздания – одни гипотезы. Вот на сей день <существует> теория взрыва, теория разлетающейся Вселенной. Вот в результате взрыва было какое-то ядро, это ядро разорвалось, и из него всё началось. Ну, пожалуйста, можно так думать. Но почему не имеет права на существование иная точка зрения? Что ничего кроме Бога, не было до творения Им міра? Был единый Бог –причина Самого Себя. У Него нет причины. Он выпадает из причинного ряда, и поэтому особенность библейского толкования в чём заключается? С чего начинаются все истории у язычников? Не с происхождения міра, а с происхождения самих богов. Вот у нас же ни слова не говорится о Боге и Его происхождении. У Бога библейского нет истории. Он есть. Вот представить Существо, Которое не имеет причины Своего Бытия, Которое вечно и прежде всех век – изнемогает любая мысль. Поэтому Апостол говорит, что человеку, приходящему к Богу, не анализировать нужно теорию, а поверить, что Он есть. И вот это предписание: приходящему к Богу надо уверовать, что Он есть (см. Евр. 11:6), наш надменный ум и не хочет принять. В данном случае он уподобляется Люциферу, который отрицает <дела Его>.
И вот заметьте, как только мы не соглашаемся с этим положением, мы проявляем свою гордыню, высокоумие: это как это он нам предписывает: приходящему к Богу надо уверовать, что Он есть. А вот без веры невозможно и угодить Богу и познать Его. Потому что это превышает все познавательные способности – выходит за пределы их, за возможности. У каждого из нас есть предел, за который мы не можем выйти, как бы мы ни хотели. Вот человек в рамке – это вот человек. Внутри неё могут быть разные гении и ещё какие-нибудь люди, но всё равно это люди. Мысль вот такая: ибо от величия красоты создания сравнительно познаётся Виновник бытия их]. Впрочем, они меньше заслуживают порицания, ибо заблуждаются, может быть, ища Бога и желая найти Его: потому что, обращаясь к делам Его, они исследовают и убеждаются зрением, что все видимое прекрасно. Но и они неизвинительны: если они столько могли разуметь, что в состоянии были исследовать временный мір, то почему они тотчас не обрели Господа его?» [А так и остались без Бога. Вот знают, что на планете Сатурн творится, какая там атмосфера, какое давление, какая температура; и всё это видят у себя на экране, и всё это создано разумом человеческим – вот предложите ему эту фразу, что приходящему к Богу надо веровать, что Он есть. Он не принимает этого положения!].
Продолжим. И не будем впадать в высокоумие. Мы все страдаем этим недугом. Учтите, что если мы не избавимся от этого высокоумия, мы так и будем вращаться вот в кругах этих и никогда из них не выйдем.
Я благодарю вас за внимание. Помолимся!