Лекция 21. Конец разделённой монархии

– Христосъ воскресе!

– Воистину воскресе!

Вот мы только здесь слышим такое приветствие. Миллионы людей! Возьмите Китай. Миллиард двести миллионов. Ну, небольшое вкрапление христианское есть в форме католической и протестантской – Православие практически сведено к нулю. Но они же избрали позицию-то марксистскую! Они всё сейчас сводят к тому, чтобы религия была полностью изжита, – ни о каком Христе, ни о каком «Христос воскресе» и речи быть не может! А ведь это один миллиард и двести миллионов населения!

Индию возьмите. Она перехлестнула населением уже сам-то Китай. Есть вкрапления небольшие христианские – и католическая, и, понимаете, англиканская церковь, протестантские некие; в Малабаре немного Православия есть, но основная-то масса языческая. Что такое буддизм? Это язычество чистой воды. Нет никакого личного Бога – <есть> безсознательное. Надо стремиться к квиетизму, погасить в себе все желания, и это вот и есть Будда – человек просветлённый, потому что желания причиняют человеку только страдания. Вот он желает и не имеет; он видит своё постепенное разрушение и поэтому боится смерти, боится болезни, боится всего. Поэтому надо погасить в себе вот это сознание и раствориться в ничём – в нирване. Вот это состояние нам и не понятно.

И тибетский монах < Лобсанг Рампа> – вот автор книги – может быть, кто-то скажет? «Третий глаз»! Вот он пишет в ней: я бы европейцам не советовал перенимать нашу духовность. Вы не так её понимаете, вы её трансформируете через свою европейскую культуру и калечитесь. Надо в этой религии родиться и из поколения в поколение <всю эту традицию впитывать>. Но вот какой-то замысел Божий есть относительно этих людей. Они также оставлены и какую-то роль призваны сыграть. Может быть, это будет какой-то жупел для христиан? Ведь Господь держит в запасе – раньше хищных зверей, а сейчас – что Он иудеям говорил? – Я нашлю на вас людей, которые не знают жалости, языка которого ты не понимаешь. Они не пощадят ни детей, ни старца (см. Втор. 28:49–50). Блаженъ, иже имѣтъ и разбіетъ младенцы твоя о камень (см. Пс 136:9) – в прямом смысле обухом разбивали младенцев! Так?

Так вот Господь говорит: за твои отступления от Бога Я нашлю на тебя вот такие народы, которые не пожалеют, у которых нет жалости – им пленные не нужны. Когда был конфликт в восьмидесятых между Вьетнамом и Китаем – было такое, да? – то ведь сначала шли войска, за этими войсками шли зондер-команды – вот они подходят к этому зданию и, как муравьи? разбирают его по кирпичу и уносят. А сзади женские команды, которые расстилают пленных где-нибудь на рынке, на столах, и четвертуют их: не нужны им пленные – они со своим населением не знают, что делать. Они готовы и на атомную <войну> – почему? Да потому что, если атомная война поразит хотя бы шестьсот миллионов, – у них столько же останется. А у нас что поражать? Сколько у нас? У нас, по-моему, сейчас двухсот-то ведь нет миллионов? С трудом сто пятьдесят миллионов. У нас скоро границы защищать будет некому! Да.

Вот, потому что надо солдата или воина сначала откармливать и лечить. В семинарию тоже <– какие кандидаты поступают? > Подумаешь как – сколько отсеивается по состоянию здоровья? Очень серьёзная комиссия медицинская. И отсеивает, потому что у многих непозволительные статьи, и с такими статьями, отклонениями, нельзя быть священником. Это может быть прекрасный, милый человек, верующий, культурный и прочее; но с такими заболеваниями нельзя допускать, вот, его к учёбе и к служению.

– А с какими? <Вопрос из аудитории>.

– А есть такие отклонения, чисто вот такого плана умственного, – сидят психологи, и вот – это очень серьёзное дело.

Теперь смотрите – азиатские республики, возьмём Центральную Африку, и Северную – мусульмане. Мусульмане.

А что было сказано Агари? Что было Ангелом сказано Агари в пустыне?

Вот ты беременна, и родишь сына, и наречешь ему имя Измаил. Он будет, как дикий осел жить пред лицом всех братьев своих. Руки всех на него, и руки его на всех (см. Быт. 16:11–12).

Терроризм идёт откуда? Вот везде у них нескончаемый резервуар ресурсов человеческих – потому что мусульманский мір не знает абортов! Там родится столько, сколько человек рождает. В Саудовской Аравии семьи <по> десять- пятнадцать человек, потому что государство даёт такие дотации на каждого ребёнка, что она заинтересована иметь детей как можно больше и может жить без всяких проблем, имея столько детей. У нас ребёнок-два – это целое <событие>, три – это целая проблема: где, и на что, и как жить. Но батюшка один, у которого десять человек <детей>, ответил на этот вопрос очень хорошо: «Но хлеб-то есть!» Но вот хлеб-то есть! Значит, <можно и прожить>.

Вот. Так вот Церковь по-прежнему держит нас в атмосфере пасхальной радости и до сорока дней не хочет отпускать нас, чтобы мы дышали этой атмосферой и рассуждали над догматом Воскресения, на котором стоит вся наша вера. Потому что, если бы Христос не воскрес, – повторяю, – мы были бы самые жалкие и несчастные из людей (см. 1Кор. 15:17–19). Но Он воистину воскрес. И всё, основная проповедь этого – вот, в книге Деяний – это Иисус Христос воскресший, Которого вы распяли, но которого Бог воскресил (см. Деян. 4:10).

Вот поэтому в пасхальную ночь на всех языках міра и передаётся благословение Urbi et Orbi – городу и міру. Вот Папа с балкона своего на всех языках, на шестидесяти и на семидесяти иногда, передаёт вот это приветствие: «Христос воскресе!» Чтобы все народы слышали эту благую и спасительную весть; ну, а уж над Россией-то, конечно. Она христианство приняла, видите, в какой форме аскетической! Ведь у нас допетровская Русь, допетровская (Пётр нанёс такой удар по строю жизни народному и церковному, что я не знаю, как это, вот, Господь его примет и как он там оправдается перед Богом. Вот что) – я не знаю, она была вся в контексте Церкви: Царь вставал в четыре утра, и за службами проводил по нескольку часов в день, и потом занимался государственными-то делами. Все молились, хотя нравы были жестокие при этом.

Нравы по-прежнему были жестокие, но – народ-то был весь верующий. Неверующих людей – не было: верующие, но невѣжественные. Поэтому при религии нужна очень большая миссионерская деятельность – проповедничество. Знаете, какое? О каком говорил Апостол Павел в беседе прощальной с эфесскими пастырями – откройте книгу Деяний. И вот, я вас к этому и призываю – вот ваш курс должен осуществить <своё призвание> на практике в тех размерах и пределах, которые даст вам каждому Господь!

Не нужно решать планетарные задачи – обратить весь девятиэтажный дом или, понимаете, всю <страну>, пол-Петербурга обратить. Вот хотя тех людей, которых вам Господь будет посылать, и вот смотрите – 20-я глава. Вот он чувствует, открыто ему, что сейчас его путешествие в Иерусалим закончится его арестом, они его больше не увидят. И вот смотрите, что он им говорит: И ныне предаю вас Так. «И из вас самих [30-й стих] восстанут люди, которые будут говорить превратно [искажать Христово учение], дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас».

Где мы найдём таких пастырей? Их на пальцах можно перечесть. Вот таким и был отец Иоанн Кронштадтский, отец Валентин Амфитеатров, отец Валентин Мордасов, отец Иона Атаманский, отец Серафим Вырицкий – посмотрите, когда был в силе – отец Иоанн (Крестьянкин). У Владыки Мелитона – он говорил, <что> у него был духовник, его отец Иоанн Волховской, – у него дом прямо пристроен был к церкви. Он из дома выходил прямо в алтарь – и что он сказал? «Я ещё был священником, захожу к нему как-то в алтарь, а он встаёт вдруг передо мной на колени. Я в ужас пришёл, я не знал, куда мне деваться – это владыка Мелитон, – он прозрел, что я овдовею и буду епископом. Ему Господь открыл, что я буду епископом». И убелённый сединами старец, прозорливый, вот он говорит: «Я не знал, как мне и быть».

Что бы это значило? А вот почитайте Варсонофия, старца Оптинского. Это же был офицер – да и высокого ранга. Как однажды он встретился в алтаре с отцом Иоанном-то Кронштадтским! Он поцеловал его в руку – дал ему священническое целование. Поцеловал его в руку – это священническое целование, у священников! Они, приветствуя, целуют друг друга в руку. И вот все обратили внимание, как он у офицера – поцеловал руку, как у священника! Он провидел в нём, что это будет великий старец и иерей Божий. Прочитайте его – сколько он сделал и как он пострадал.

Кстати, вот тут я тоже ничего не могу понять, в чём же это дело? Может быть, его это испытание такое было – для <митрополита> Серафима (Чичагова), который написал такую прекрасную книгу, двухтомник «Летопись Дивеевской обители»¹⁹, – это не оторвёшься от этого чтения! Который написал <образ> вот этого Христа – стоит, в белом-то Своём одеянии. И он же <в годы гонений был отвергнут Серафимо-Дивеевской обителью>. <А как> сняли Варсонофия из <Оптиной путём жалоб и доносов>. И как он переживал это и вскоре умер от сердечного такого приступа. Господи! Вот, пропускает Господь через такие испытания тех, кто Его <сильно так любит> – какой-то закон духовной брани, что тех, которых Господь любит и приближает к Себе, Он их особенно и испытывает.

Поэтому испытания – искушения – не отвергай, Ибо кого любит Господь, того и испытует (см. Притч. 3:11–12). Бьет же всякого сына, кого милует (см. Евр. 12:5–6). Вот такой <духовный закон>, и не нужно переделывать этот закон. Значит, мы его понять не можем, он не входит в наше сознание – его просто нужно принимать.

Принимать – как вам нужно принимать историю царей, которую нужно сегодня закончить, потому что они уже навязли в зубах – эти цари. Мы закончили с вами в прошлый раз царей Израильских: 722–721-й год, конец Израильского царства – Осия, сын Илы, поддался на уговоры Египта, перестал Салманассару платить дань, это стало вскоре извѣстно, и он двинул свои полчища из Ниневии на Самарию. И три года держал её в осаде. Можно представить, как город был укреплён, что три года выдерживал такую осаду! Сколько там было запасов, и еды, и оружия. И, очевидно, перекрыли воду, и – всё. Город был взят, можно сказать, снесён, и десять колен депортированы вглубь Ассирии. Вот депортации происходили целых народов (см. 4Цар. 17:1–9).

Поэтому Сталину было с кого брать пример: с ассирийцев, с вавилонян – они занимались депортацией, и вот на их место высылали своих, <свой> народ. Они, смешавшись с остатком, дали, вот, гибрид – самарянский раскол. Что характерно для этих самарян? Ярко выраженный дуализм. Они верят вроде и в Бога Истинного, и признают по-прежнему тех богов, которые были у них там, на Родине, и с которыми они не могут расстаться.

Вы читали внимательно 17-ю главу 4-й Царств – вот там renommeé вот это: автор истории размышляет над причинами падения Царства и не приводит никакую экономику, никакую политику, никакой там демографический кризис или ещё что-то там, а говорит, что всё зло в человеке, когда он творит зло в очах Господа Бога – за его богоотступничество (у нас взгляд на историю должен быть библейским), за наше богоотступничество, за наше предательство, Господь посылает такое испытание, и призывает людей к покаянию, и как будто ждёт этого покаяния. И вы посмотрите, сколько вы раз встречали в истории царств такую фразу: Он делал зло в очах Господа Бога, поэтому о делах его читай в летописях – а я не считаю и нужным <и упоминать о сем> (см. 4Цар. 10–12).

Почему? Да потому что он делал зло в очах Господа Бога, а у него, может быть, были и другие таланты. Вот Ирод – это ведь не только злодей, а это необычайно талантливый и даже по-своему гениальный человек – и вот в нём сочеталось вот такое. Делал зло в очах Господа, поэтому – интересует тебя эта фигура – иди в библиотеку, бери эти рукописи и читай, что там о нём его хронограф-современник написал.

И вот, пав в 722-м году, Иудейское царство со стороны Севера оказалось беззащитным. Поэтому Север – это не только страна света, но, в отношении к иудеям, и сторона, от которой всё время жди опасности. Поэтому грядет гроза или ветер дует с Севера (ср. Иез. 1:4). Вот, когда Иезекииль видит котёл, под котлом разложил дрова (см. Иез. 24) и ветер дует с севера – дальше идёт объяснение: с Севера придёт беда, с Севера придёт нашествие врагов (см. Иез. 26:7; Иер. 1:13–14). Вот это так и понимали.

Мы на каком царе Иудейском остановились? Ахаз? Вот, смотрите, этот Ахаз, он дошёл до того, что закрыл и Храм Господень (см. 2Пар. 28:24). Жертвенник Господень – Жертвенник всесожжения – сдвинул, и построил себе жертвенник как у сирийцев в Дамаске, и рассуждал так: вот сирийцы одерживают победы над своими врагами, потому что усердно служат своим богам. Если я приму их религию, я также буду одерживать <победы>. А ведь при нём служил пророк Исаия! Почему бы ему не обращаться, и не просить молитв, и не советоваться с этим пророком? И когда пророк ему говорит:

– Да не бойся ты этих двух дымящихся головней: Репина, царя Сирийского, и Факея, царя Израильского, которые идут сейчас на тебя с целью или свергнуть тебя с престола, или заставить войти в противоассирийскую коалицию, но вот проси у Бога знамение!

– Не буду просить, не буду искушать Господа (см. Ис. 7:1–12).

Вроде слова-то такие <правильные, благочестивые>, а слова-то эти пророк сразу раскусил: Вы не верите, потому что вы не удостоверены. Вот Ахаза атеистом в нашем понимании называть было невозможно – он верил. Но он не надеялся. Вот такая была вера без надежды. Вера без надежды. Да вот, мы тоже сочинили пословицы: «Бог-то Бог, да сам не будь плох»; «На Бога-то надейся, да сам не плошай». Что это? Это языческие, никуда не годные пословицы. Значит, здесь нет никакой надежды.

Если бы Авраам так рассуждал, о нём нельзя было бы сказать: И поверил Авраам Богу, и вменил ему эту веру в праведность (см. Рим. 4:3). Нет такого – не было в Аврааме рассуждения; а сказал Господь – он и поверил.

Значит, умер Ахаз, и царём стал сын его Езекия. Записывайте: Езекия. Есть. Открывайте 2-ю Паралипоменон, чтобы вам по 2-й Паралипоменон следить.

Вот, пока не скажешь: открывайте Паралипоменон – будут сидеть как на именинах. И ждать. Чего ждать? Надо открывать. И читать. Вот давайте! Господи, помилуй. Амасия, Озия, Азария, Ахаз. Вот, давайте, 29-я глава, Езекия. 29-я 2-й Паралипоменон. Сказано: царствовал двадцать девять лет. Это один из трёх царей, который получил характеристику хорошую у Иисуса, сына Сирахова. Это, действительно, был благочестивый царь в роде своём. А уж по сравнению с Ахазом это как день и ночь. Какое наследие он получил после Ахаза? Жертвенник осквернён, Храм закрыт, наставил он там этих жертвенников своих в честь языческих богов!

Там приносились жертвы, там совершались гнусные дела, потому что приносились жертвы, а после были вот эти пиршественные обеды, и явно они сопровождались какими-то и блудными делами. И вот, когда он увидел это запустение в Храме, это осквернение святыни, он в первую очередь обратился к народу и к левитам, священникам, и сказал, что «вы, как закваска в народе, должны в первую очередь освятиться и приступить к восстановлению, к очищению Храма и к его реставрации. Потому что это укор всей нашей нации: Храм единственный, который <возведён для Господа>, в котором Бог избрал место жилища Своего, – он находится в таком состоянии (см. 2Пар. 29:5–11). Священники откликнулись, освятились и стали очищать Храм.

Затем он говорит: надо совершить главный праздник – праздники ведь людей объединяют! Это не только вот даты, а это ещё – значение их чисто такое эмоциональное и патриотическое: они объединяют народ, дают ему чувствовать единство его, веру, патриотизм возрождается! Ну, как все съехались в одну точку, и он стал готовить Пасху, отметить праздник Пасхи. И народ так откликнулся! Ведь когда с ним по-хорошему говорит царь, когда призывает их! В человеке-то душа ведь, не пар! Он чувствует это. Он чувствует это и откликается, платит такой вот взаимностью. Как ни творил Иван Грозный, но ведь не было даже и попыток к восстанию, к заговорам, к свержению против него – как же! Это помазанник Божий, это сакральная фигура – нельзя на него поднимать руки: Не прикасайтеся помазаннымъ Моимъ, и въ пророкахъ Моихъ не лукавнуйте (см.1Пар. 16:22). Сказано это – значит, вот. Он помазан мѵром. И народ это прекрасно понимал. Вот.

Хорошо. Съехались все к празднику Пасхи, принесли столько жертв, что, когда пошли осматривать, – груды! Уже не помещалось ни в какие сокровищницы, ни в какие помещения, а народ всё приносил, приносил и приносил. Потому что человек хочет выразить своё внутреннее чувство в каких-то внешних таких делах и ему ничего не жалко для Храма, для Бога. И вот отметилась Пасха, и об этом говорится в 30-й главе.

– В 29-й? <Вопрос из аудитории>.

– И в 30-й. Дальше в 30-й. Теперь он – поскольку богослужение было нарушено, – ему пришлось опять восстановить череду, порядок. Вот, одним словом культ. Вот об этом 2-й стих 31-й главы: «И поставил Езекия череды священников и левитов> по их распределению, каждого при деле своем <...>», – потому что дел действительно было много, и надо было за всем следить, за всем смотреть, соблюдать чистоту, петь, охранять Храм, учить; и посмотрите – всё это он сделал. И народ это видел. И вот, смотрите – 32-я глава: «После таких дел и верности пришел Сеннахирим, царь Ассирийский <...>» – И вот тебе и на! Вот такой необратимый закон: как только вы начинаете служить Богу, служить Ему со всей искренностью, так обязательно приближаются к тебе неприятности. Не тогда ли был убит Авель, когда приступил с чистой жертвой к жертвеннику? Не тогда ли оказался в темнице Иосиф, когда отказался согрешить с женой своего хозяина? Не тогда ли вынужден был бежать в Мадиамскую землю Моисей, когда заступился за своего единоверца?

Вот как только человек встаёт на добродетельный путь, так вот с другой стороны <сразу же возникают вот такие испытания>. Очевидно, вот, мы никогда эту закономерность с вами не поймём. После таких дел пришёл Сеннахирим – сам-то он где-то в ставке был, а вот его главный военачальник Рабсак в трубу, в рупор, чтобы слышно всем, говорит: ты что, Езекия? Ты на кого надеешься? На своего Бога? Да нет такого. Богом является мой господин Сеннахирим. Ты почему не выходишь и не сдаёшь город? Ты должен вынести ключи и опуститься на колени в знак того, что ты признаёшь его и его господство. Он <(Езекия)>, когда это дело услышал, пошёл в Храм, пригласил пророка Исаию ходатайствовать и молиться.

И когда пророк и царь воздели свои руки к Богу, Господь их сразу, сразу и услышал. Ассирийцы приготовились к штурму – Ангел губитель за одну ночь поразил сто восемьдесят пять тысяч воинов его (см. 4Цар. 19:35). Посмотрите – 32-я глава, 20-й стих: «И помолился царь Езекия и Исаия, сын Амосов, пророк, и возопили к небу». Вот что это значит помолился? Помолиться можно вальяжно, так это, между делом, так – без внимания, без усердия. А смотрите, ведь написано: И помолился царь и пророк Исаия, и возопили к Небу. – Это был действительно вопль. Это была такая молитва, что она пробила сразу Небо. И Господь их молитву принял: «И послал Господь Ангела, и он истребил всех храбрых и главноначальствующего и начальствующих в войске царя Ассирийского. И возвратился он со стыдом в землю свою <...> Так спас Господь Езекию и жителей Иерусалима от руки Сеннахирима, царя Ассирийского <...> Тогда многие приносили дары Господу в Иерусалим и дорогие вещи Езекии, царю Иудейскому. И он возвеличился после сего в глазах всех народов».

Вот эти пожертвования и складывались в сокровищницах Храма: были специальные помещения; поэтому Храмы, помимо всего, они были богаче, я не знаю, дворцов царских. Поэтому все враги в первую очередь стремились грабить храмы.

«Товарищи» наши получили от Руси Православной такие храмы, с таким богатством, что они могли бы перманентную эту революцию делать и совершать, я не знаю, столетиями. Потому что всё оказалось в их руках – все монастыри были ограблены. Вот на одной иконе «Знамение Божией Матери», которая у нас в Академическом храме, – посмотрите её фотографию в дореволюционной книге, скажем, той же Снессоревой или Поселянина: «Чудотворные иконы»²⁰ (вот во второй части даёт <её>) так не видно ризы! Риза, во-первых, из драгоценностей сделана; и потом, все, кто получал исцеление, жертвовали на икону – кто колье, кто эти <браслеты>, кто драгоценности свои – и всё это вешали, что вот – в знак благодарности. Сколько дарили! А ведь таких икон было тысячи.

Французский один журналист говорит: «Вы жемчуг желаете черпать совком, жемчуг? Вот поезжайте в Троице-Сергиеву Лавру, там стоят кадушки, полные жемчуга». Вот осыпается жемчуг – с одежды священнической, его собирают и бросают в эту кадушку. Так это же сокровища были! Это были сокровища. Если Борис Годунов жертвовал кованые потиры – не позолоченные, а кованные из золота, как из железа – потиры, дискосы, лжицы, весь необходимый, понимаете <реестр церковный>! Дискос. Так ведь это же ценности были всё. Ценности. И вот, народ-то жил, конечно, тоже бедно. В курных избах жил.

1831-й год – читайте «Записки вологодского причетника» – ещё избы топились по-чёрному, не знали <как> трубы вывести на крышу, и чтобы тяга была наверх: в стене пропиливали квадрат, открывали, чтобы была тяга, дверь, и вот дым шёл – по-чёрному – знаете? «По-чёрному» – когда дым валит. Вот бани по-чёрному. Прекрасно в них мыться, но туда не зайдёшь, когда она топится, – дым. Вот так же и печи. Вот 1831-й год – это не так уж и давно. И вы посмотрите: за это время как всё переменилось, как всё изменилось!

И поэтому Господь слышит молитву Своих царей и пророков и совершает такое чудо. Грабили храмы – в первую очередь, – потому что эти пожертвования скапливались, затем царь перед смертью на поминовение <своё жертвовал>. А откуда вот? Вы подойдите к раке преподобного Сергия, и увидите громадный серебряный необычайной красоты подсвещник, и почитайте, кто его подарил – на поминовение своей души.

Княжны вышивали – все плащаницы, все покровы – серебром, золотом, драгоценными каменьями! И подносили, и всё это хранилось, и всё это описывалось – ревизии были через пять лет в монастырях, берегли всё как зеницу ока. Патриарх – простите, Филарет, митрополит Московский, – ещё до своего святительства часто посылал ревизии в семинарии и монастыри. И уж от его-то ока не укрывалось ничего. Он смотрел всё, и всё по описям было. Иконы, колокола, парча, какой не было в міре.

Вот Петр І-й запретил дорогие церковные одежды, стал снимать колокола, переливать на пушки – ему потребовалось для государства всё это. И вот удар по Церкви такой и по её быту. И подводить нас под европейскую культуру, под то платье <стал>, под те нравы – этого не следовало. Не следовало кощунствовать над верой православной. Вот книга вышла <митрополита> Филарета «Избранные труды»²¹, может, кто видел? С добавлением, там брошюра вставлена, вот его молитвенные ещё <творения> – он же молитвы составлял прекрасные, чины расписывал, этот Филарет.

Да. Так вот там говорится, в этой книге, – какое было церковное богатство и сколько у нас было монастырей, храмов, общин и драгоценностей, которые <в них хранились>. Потому что человек где себя показывал? Только в храме. Особенно сельский-то люд. Лучшие одежды одевались на праздники. Митрополит <Московский> Платон (Левшин), который <духовно> породил Филарета, происходил из такой бедной семьи, что обувь нёс на палочке до храма, а так шёл босиком – чтобы не топтать. Потом мыл ноги и надевал. Переходило вот так всё! А вот это всё также надо было нарушить.

И за какой-то севрский фарфор, безделушки немецкие – Мельникова-Печерского почитайте «В лесах» и «На горах» и вы увидите: купцы-старообрядцы собирали, хранили, прятали, чтобы не досталось это <никонианской обновленческой Церкви>, а дети их уже развращённые; вот они, «воспитанные на манер», – за какие-то побрякушки меняли иконы, меняли столовое серебро, которое хранилось в семьях – из рода в род. Что говорить! Вот уж, если Господь хочет наказать человека, так отнимает у него разум.

И вот больше, более этого – дальше, 24-й стих: «В те дни заболел Езекия смертельно. И помолился Господу, и Он услышал его <...>».

Открывайте пророка Исаию, 36-ю главу. Вот здесь кратко сказано об этом, а у пророка Исаии в 36-й – это историческая вставка в пророческую книгу – там более подробно. Открывайте – 36-ю главу.

Да я вам уже неоднократно поминал об этом, но вы забыли. Как начинается 36-я глава? С каких слов? Уж я вам говорил и говорил. Приходит пророк Исаия к больному царю, к изголовью его приходит – он лежит на постели больной. И, несмотря на то, что он больной, он <(пророк)> никаких экивоков – никакого европейского вот Сложного милосердия> нашего – не делает: ах, может ли говорить врач <болящему>, что тот безнадёжно болен! Ничего подобного, посмотрите. 36-я глава. Да, 36-я глава вот об этом и о Сеннахириме. А вот 38-я глава – вот, о болезни Езекии: «В те дни Езекия заболел смертельно. И пришел к нему пророк Исаия, сын Амосов, и сказал ему: так говорит Господь, [прямым текстом. Почему он так говорит? Да ему Господь велит это сказать! А что Господь ему даёт сказать?] сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь, не выздоровеешь».

Попробуйте врачу прийти <к больному> и сказать <такое>! Да вы скажете: вы только не говорите. Да вы убьёте его прежде времени. Вы убьёте его прежде времени. Вот это – ложь во спасение. Вот нужно говорить больному его участь или не нужно?

– Нужно!

– Смотря кому!

– Не каждому можно говорить!

– Ведь ты решаешь за него!

– Прямым текстом говорить – да? Вот. Теперь что же? Вот он ему эту фразу и сказал: Сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь. Вот эту фразу в качестве эпиграфа и взял Филарет Московский, когда почувствовал, что скоро ему <предстоит покинуть этот мір> – ему явился отец во сне – его отец – и сказал: «Помни 19-е число». И он 19-го числа каждого месяца служил обязательно. И умер 19-го ноября 1867-го года. Вот он и написал: «Сделай завѣщание о доме твоем, ибо ты умрешь». И стал расписывать, чтобы после не было никакой драки и никаких, понимаете, <споров> до кровопролития. И расписал кому что: что он жертвует на монастыри, что жертвует в Академию!

Профессора вон наши Петербургской Академии: за их деятельность – какая у них скапливалась библиотека! Уникальные библиотеки были у профессоров. Они читали свободно на многих европейских языках и древних, а перед смертью всё отписывали в библиотеку Петербургской Академии. И вот сейчас можно видеть эти книги, которые они кода-то держали в руках. Все на иностранных языках. Они переписывались, обменивались, и вот таким образом пополнялось сокровище <богословское>. А их потом стали жечь.

Что нам указывают на фашистов, что они жгли там какую-то литературу <марксистскую>? Нам надо посмотреть, сколько мы сожгли! И какой литературы, и каких книг. Им цены нет вообще. Цены нет!

Дальше смотрим: «Тогда Езекия отворотился лицом к стене и молился Господу, говоря: «О, Господи! вспомни, что я ходил пред лицем Твоим верно и с преданным Тебе сердцем и делал угодное в очах Твоих». И заплакал Езекия сильно. И было слово Господне к Исаии, и сказано: пойди и скажи Езекии: так говорит Господь, Бог Давида, отца твоего: Я услышал молитву твою, увидел слезы твои, и вот, Я прибавлю к дням твоим пятнадцать лет, и от руки царя Ассирийского спасу тебя и город сей и защищу город сей. И вот тебе знамение от Господа, что Господь исполнит слово, которое Он изрек. Вот, Я возвращу назад на десять ступеней солнечную тень <...>», – а этот Ахаз оставил после себя какой-то астрологический инструмент: вот он показывал время – тень с одной ступени на другую <переходила> ровно через час. И вот, вдруг эта тень пошла в обратную сторону!

Во-от уж тут <критиков-то сколько объявилось>:

– Да как же это так? Солнце вспять пошло! Да это же міровая катастрофа должна произойти! Ну-ка! В обратном направлении Солнце пошло!

Вот так вот со своими-то <несмысленными восклицаниями> «Как это может быть?!» – вот так и сидим. До сих пор. А Господь, как Творец, – Он может изменить и свойство стихии и, не нарушая установленного порядка>, возвратить и солнечную тень в обратную сторону. Иисус Навин – остановил Солнце над Гаваоном – и Солнце остановилось (см. Нав. 10:12–14). Тоже:

– Ну как это могло?!

– Это метафора.

– Это поэтическая гипербола!

– Преувеличение!

– Каждому народу хочется иметь в своей истории вот такие необычайные примеры: вот вам! Солнце остановилось даже. Ни у кого так – а у нас остановилось!

Вот и начинают гадать и критиковать Священное Писание. И вот хорошую книгу написали Гальбиати и Пьяцца – это вот два итальянских учёных. «Трудные страницы Библии»²². Гальбиати автор – если увидите в «Слове» или в <другом> книжном магазине это издание в переводе на русский язык, обязательно приобретите. Там вы найдёте множество тончайших замечаний и рассуждений о Рае, о грехопадении, вот об этой остановке Солнца, <о том>, как смотреть на хронологию, что это вот такое – самые трудные вопросы, которые встречаются в тексте, они рассматривают. И вот так думаешь: какую бы мы имели силу – силу – если бы между нами не было разделения!

А то пользоваться пользуемся – втихаря, а, понимаете, говорим, что вот мы находимся в разделении. Зачем тогда пользоваться? Они присылают нам в библиотеку такие книги! А книги на Западе дороже в несколько раз. Пластинки и книги – это не по карману: это богатым людям <только позволительно>. И они нам присылают ради вот такого жеста: мы христиане – вот вам. Самое <большое книгохранилище>, самая, знаете, совершенная типография – это в Ватикане: все шрифты міра, все диалекты, которые только существуют на белом свете, – всё есть и печатается.

Вот состоялся Ватиканский собор – они решения, энциклики, все конституции этого собора – в том числе и на русском, распечатали <на всех> языках, разослали всем – читайте и пользуйтесь, как учит Католическая Церковь на сей день. Но что делать! На сей день пока что портит всё дело политика: одно дело – религия, другое дело – политика.

И вот таким образом Езекия всё-таки получил исцеление, но как человек и он не без изъяна – он на радостях за своё выздоровление принял посольство от Вавилонского <царя Беродаха> – а там Ассирию теснить начинает Халдея, – и вот к Езекии присылается посольство из Вавилона якобы с тем, чтобы поздравить его с его выздоровлением. Он за чистую монету этот жест <принимает> – а ведь это Восток! – принимает это посольство, показывает на радостях всё: он выздоровел, ему ничего не жаль, ему хочется всё показать – ведь он был при смерти, а тут ещё <Господь прибавил> пятнадцать лет! Они все высмотрели, поблагодарили и ушли.

Пророк говорит:

– Кто это был?

– Да вот, пришли поздравить меня.

– И что?

– Да вот, я им показал всё, что <есть у меня>.

– Ну вот всё, что ты показал, всё будет у них.

– Ну, ладно, что это будет не в моё время, а после меня. Ладно.

Вот Исаия. Езекия так и сказал. Смотрите – предсказание Вавилонского плена (см. Ис. 39:5–8). Смотрите, 5-й стих: «И сказал Исаия Езекии: выслушай слово Господа Саваофа: вот придут дни, и все, что есть в доме твоем и что собрали отцы твои до сего дня, будет унесено в Вавилон; ничего не останется, говорит Господь. И возьмут из сыновей твоих, которые произойдут от тебя, которых ты родишь, – и они будут евнухами [то есть их оскопят], во дворце царя Вавилонского. И сказал Езекия Исаии: благо слово Господне, которое ты изрек; потому что, присовокупил он, мир и благосостояние пребудут во дни мои». Ну а после меня – ну что ж, будь что будет. После меня, – мы иногда говорим, – что? – хоть потоп!

Ладно. После смерти Езекии царём стал сын его Манассия. Это один из самых нечестивых царей. Вот как, скажите мне, от благочестивого царя такого рождается такое, ну, скопище зла и пороков!? – Он и гадал, и ворожил, и вызывал мёртвых, и приносил своих сыновей, понимаете, Молоху, наполнил город идолами, наполнил кровью пророков и других святых людей. И Господь отдал его в руки царя Вавилонского – он оказался в темнице у него. И вот в этой темнице <пребывая>, в клетке железной как зверь, он пришёл в себя, покаялся и составил «Молитву Манассии, царя Иудейского».

Вы слышали – «Молитва царя Иудейского Манассии», она дана, текст её во 2-й Паралипоменон, это неканоническое добавление в канонической книге, и она читается за Великим повечерием. И вот на молитве вы слышите: покаяние Давида, покаяние мытаря, покаяние Манассиино – приемли, Господи. И хотя он покаялся, но этого его личного покаяния было уже недостаточно, чтобы отвратить гнев Божий. Процарствовав пятьдесят пять лет и творя вот такое зло, он умер, и вот предание-то говорит, что он и пророка-то Исаию приказал казнить. И его спилили прямо в дупле дерева, не выпустив оттуда, – деревянной пилой спилили. И вот Господь попустил такому пророку перенести <такую казнь>.

А в послании у Апостола Павла к Евреям есть указание, что иные умерли от меча, иные были побиты камнями, третьи сгорели в огне, а иніи претрени быша. Претрени быша – это значит перепилены были. И вот думаю, что это <у Апостола Павла> таинственное такое, закрытое указание на кончину Исаии, мученика, мученическую кончину одного из величайших вообще людей, какие родились на земле; а что касается его книги, так это Евангелие до Христа. Исаия – Евангелист Ветхого Завета. Это, знаете, одна 53-я глава чего стоит – это апогей пророческого прозрения. Вот Голгофа была недавно – мы читали Двенадцать Евангелий – вот всё это он в 53-й главе и отразил: Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого (см. Ис. 53:9). Даже эту черту пророк Исаия отметил.

Хорошо. После него стал царём сын его Аммон. Манассия – Аммон. Царствовал два года и был тоже <неблагочестив>. Продолжал политику своего отца, умер в результате заговора, и вот у этого Аммона рождается сын Иосия – один из самых благочестивых царей. Пишите: «Иосия».

Давайте открывайте 2-ю Паралипоменон, находите – я сейчас вам скажу – 35-ю главу. И вот этот Иосия стал прибегать с восьми лет к Господу. В нём такое было настроение, состояние благодатное, что он с отроческих лет стал прибегать к Господу, а когда вошёл во власть, решил произвести окончательную религиозную реформу и очистить страну от всех капищ, от всех идольских, да, понимаете, изображений, очистить Храм, который пришёл в полное запустение, возобновить праздники Господни, совершить, как Езекия, Пасху. И вот, когда Храм очищали, нашли в мусоре, в потайном месте, Книгу Закона, – сказано, – Хелкия-первосвященник нашёл книгу Закона. Что это за «книга Закона»? Думают, что это Второзаконие.

А в книге Второзаконие, в этом свитке, написано благословение и проклятие народу за его богоотступничество. Благословение – когда он верен, и проклятие – когда он будет отступником. И вот он эту книгу через Шафана-писца передал во дворец, и Иосия заставил эту книгу читать вслух. И когда стали читать эту книгу вслух – вот эти благословения и проклятия особенно, – когда посмотрели: да что же у них за жизнь, пятьдесят пять лет – это больше, чем полвека – отец, дед! и два года продолжал его беззакония отец. Как же они живут?! Он создал комиссию и направил её к Иерусалимской пророчице Олдане вопросить: что Господь сотворит с этим местом? Неужели эти прещения Божий исполнятся?

Она выслушала этих посланных и сказала: передайте пославшему, что за его покаяние Господь не даст ему дожить до этих событий. Это будет великая для него милость Божия. А, понимаете, да, – всё остальное совершится. Всё остальное совершится. Он принял это, и, процарствовав столько-то лет, он умер. Его кончину оплакал пророк Иеремия.

После смерти Иосии царем стал Иоахаз, сын его вместо него. Пишите «Иоахаз» и смотрите 36-ю главу. Он три месяца царствовал в Иерусалиме. Только три месяца. И его арестовал у себя Нехао – египетский фараон, – и увёл его в Египет. Он там и умер. А на его место поставили брата его Иоакима: «И воцарил царь Египетский над Иудеею и Иерусалимом Елиакима, брата его, и переменил имя его на Иоакима <...>», – чтобы показать, что ты полностью в моей власти, у человека меняли даже имя. Вот ты, Елиаким, будешь Иоаким. И помни об этом, что ты даже имени своего не имеешь, и попробуй что-нибудь там затеять у себя – какие-нибудь тайные переговоры, союзы с кем-нибудь.

Вот этот Иоаким оказался <таким же, как и его дед>. Он царствовал одиннадцать лет. Дети этого Иоакима пошли один хуже другого – вот прямо необъяснимая тайна. Он царствовал одиннадцать лет, делал непотребное, знаете, и оказался в плену в Вавилоне. Вместо него стал Иехония, сын его. «Восемнадцати, – 9-й стих смотрите 36-й главы, – лет был Иехония, когда воцарился, и три месяца и десять дней царствовал в Иерусалиме, и делал он неугодное в очах Господних». Навуходоносор посылает <войско, и> вот, – Иерусалим был взят в несколько приёмов. Сначала арестовали Иехонию – вывезли все сокровища храмовые; затем вывезли всю интеллигенцию, все эти родовитые семьи, всех мастеров вывезли в Вавилон; и царём стал Седекия-Матфания – это последний царь. Последний, слава Тебе, Господи, – Седекия-Матфания. 36-я глава, 11-й стих. У него двойное имя. Седекия-Матфания.

Вот у вас интересный двухтомник «История Израильского народа» – вот я посмотрел, это очень редкое издание – а покажите-ка мне, я скажу. Да, вот это надо бы приобрести. Вот теперь что? Этот Седекия не слушался пророка Иеремию. Пророк Иеремия ему говорит: послушай, царь Седекия! Пойми одно: Господь подчинил Навуходоносору вот на это время не только все царства Земли, но даже зверей-то земных подчинил ему. Поэтому, даже если бы ты стрелял в него с крепостной стены – стрелы будут возвращаться и поражать тебя!

Не послушал: «Не может такого быть. Я нахожусь во власти князей, а они не дают мне <подчиниться Вавилону>». Предсказал, что с ним будет, как будет взят Иерусалим, как на его глазах умертвят его жён, его детей, и самому выколют глаза, и уведут в плен Вавилонский. И вот хотели ещё сыграть, понимаете, на этом противоречии: уведут в плен Вавилонский, а Иеремия говорит, что «ты не увидишь Вавилона». Вот как же это так может быть? А действительно: его ослепили, а Вавилон-то он так и не увидел.

И вот, процарствовав – сколько он тут лет, сказано, процарствовал? Одиннадцать лет? – новый приступ к Иерусалиму: последний и окончательный. 586-й год до Рождества Христова. Последний царь – Матфания-Седекия; падение Иудейского царства.

Вот история разделённой монархии, вот конец каждого из них, и по существу Библейская история по тексту заканчивается: необходим Иосиф Флавий, иудейский историк – это классика: Иосиф Флавий. Нужно взять и вам обязательно, как людям образованным богословски, надо иметь два его труда: «Иудейские древности» и «Иудейская война», где он описывает, как современник и очевидец, падение Иерусалима уже в семидесятом году нашей эры. Христианской эры. Вот так мы знаем с вами год падения Иудейского царства.

Отметьте: прочитать непременно! 52-ю главу книги пророка Иеремии прочитать непременно. Почему? Потому что он, как очевидец, описал разрушение – что сделали с Иерусалимом, как сожгли Храм, как дрогнули руки защитников, когда они увидели Храм в огне, – всё, прекратили сопротивляться. Как были поражены римские-то воины, когда уже они врывались во дворы Храма, а священники все приносили <жертву> – надеялись на какое-то чудо. Всё приносили жертву, жертву, жертву! Не помогли и жертвы.

И, таким образом, начинается история семидесятилетнего Вавилонского плена, который и предсказал пророк Иеремия: что они будут взяты в плен на семьдесят лет. Поэтому за книгой пророка Иеремии идёт книга Плач Иеремии, где он оплакивает, вот, разрушение столицы и пленение народа; затем идёт Послание пророка Иеремии – это книга неканоническая. Он послал туда переселенцам послание – чтобы они и там не забыли истинного Бога. И наконец, книга пророка Варуха. Это ученик Иеремии, который записывал его речи. Вот, если кратко сказать вам всё.

Я благодарю вас за внимание. В следующий раз спрошу – всех царей: и Израильских, и Иудейских, чтобы вы мне вспомнили все их имена – без имён нам нельзя – у нас с вами Библейская История, а история – это даты, это города, это имена и всё остальное.

Благодарю вас – помолимся. Светися, светися.