Источник

IV. Наше время

1. Российкое Библейское Общество

а) Причина появления библейских обществ и других подобных учреждений в Европе с конца XVIII века.– Происхождение Британского библейского общества, его идея и быстрые успехи. Библейский агент Патерсон в Петербурге и начало Российского библейского общества; развитие деятельности его и отзывы о ней иерархов.– Общий интерес к делу Общества. – Сношения с иностранными библейскими обществами. – Десятилетний юбилей. – Постепенный упадок и закрытие Российского библейского общества.

Российское библейское общество возникло у нас при императоре Александре, по инициативе Великобританского библейского общества, родоначальника всех подобных обществ в Европе и Америке.

Появление библейских обществ, в связи со сходными по цели обществами миссионерскими, трактатными и воспитанием народа в религиозном духе (Ланкастерские школы) было реакцией против революционного духа с его решительным антихристианским характером, так сильно взволновавшего Францию в конце XVIII века и распространившегося отсюда по всей Европе.

Замечательно происхождение Великобританского библейского общества. В конце XVIII столетия в Англии, как и везде в Европе, неверие, под влиянием тогдашней философии, пустило глубокие корни во всех слоях общества. Людей, дороживших Библией и пользовавшихся ею, было мало. В достаточных семействах Англии и Шотландии, по старому обычаю, имелась еще Библия, но она лежала в пыли, без употребления. Беднякам же эта «книга жизни» была мало доступна уже и по своей дороговизне. Осенью 1802 г. молодой, ревностный проповедник маленького городка Бала в гористом Уэльсе, по имени Чарльз, посещая однажды своих прихожан, встречает на улице бедную девочку его прихода, которая – как он замечал ещё прежде – с большим вниманием слушала его в церкви и в воскресной школе. Чарльз спросил ее: может ли она ему сказать текст последней его проповеди? Девочка замялась, потупив глаза. Наконец, заплакав, отвечала: «Ах, погода была такая худая, что я не могла достать Библии, чтоб еще раз прочесть и выучить текст!» И затем объяснила, что в городе ни у родителей её, ни у родных и знакомых, нет Библии, и что она каждую неделю ходит к родственникам своим, живущим на расстоянии двух часов пути, и у них прочитывает ту главу Библии, из коей заимствован был текст проповеди, и заучивает его. Рассказ этот произвел глубокое впечатление на Чарльза. Мысль во что бы то ни стало доставить своим прихожанам, да и всему Уэльсу, Библию, в которой был такой недостаток, не давала ему покоя. Не смотря на суровое время года, он немедленно отправляется в Лондон, предполагая обратиться в «общество споспешествования христианскому познанию», основанному в 1698 г. и сделавшему, между прочим, в разное время четыре издания уэльской Библии. В Лондоне Чарльз встретился с приятелем своим Тарном, который ввел его в только что учрежденное «общество религиозных трактатов». Здесь, в заседании 7-го декабря 1802 г., Чарльз яркими красками изобразил крайний недостаток в Библиях в Уэльсе. Его воодушевленная речь произвела глубокое впечатление на присутствующих. Тут же предложено было основать общество для распространения Библии в Уэльсе. «Почему только для Уэльса», – воскликнул при этом баптистский проповедник Юз (Hughes), – «почему не для всей страны, почему не для всего мира?» Так впервые высказана была мысль, из которой возникло «Британское и иностранное библейское общество». Все присутствующие с живостью ухватились за эту светлую мысль и тут же поручили Юзу составить публичное воззвание с приглашением принять участие в обществе, которое поставило бы себе единственною целью распространение Слова Божия в целом мире. 1803 год прошел в подготовительных работах, а 7-го марта 1804 г. состоялось первое заседание, на которое собралось около 600 чєловек, принадлежавших частью к епископальной церкви, частью к диссидентским церквам разных наименований (баптисты, квакеры, методисты, лютеране). Так положено было начало Британскому и иностранному Библейскому обществу (British and foreign Bible society) с единственною целью повсеместного распространения Библии, и только Библии.

Великая идея лежала в дальнейшем развитии этого предприятия: учеников Христа, разделенных на множество отдельных обществ, больших и малых, не только чуждых, но нередко и враждебных друг другу, не нарушая их религиозных и церковных особенностей194, братски соединить вокруг Слова Божия, равно для всех драгоценного, как заключающего в себе обетование вечной жизни.

Обильные пожертвования стали стекаться во вновь учрежденное общество, и деятельность его приняла быстрое развитие. Уже в первые восемь лет существования Британского и иностранного библейского общества издано было 500000 экземпляров Библии или частей её, на 50 разных наречиях, и с тех пор деятельность его не переставала прогрессивно возрастать195.

Общество рассылало всюду агентов своих для возбуждения интереса к библейскому делу и для содействия к учреждению в разных странах подобных же библейских обществ. Один из его агентов, Джон Патерсон, посетив Данию, Швецию, Норвегию, Финляндию, прибыл в начале августа 1812 г. в Петербург, ближайшим образом для напечатания финской Библии, а затем, если бы открылась к тому возможность, для учреждения библейского общества и в России, собственно для иноверцев. Время для того, по-видимому, было неблагоприятное. Полчища Наполеона перешли границу и подвигались уже к Москве. Всюду делались приготовления к грозной войне: о ней только и говорили. Было не до проектов о библейских обществах, и Патерсон хотел уже было уехать в Стокгольм, чтобы там выждать течения событий, в надежде иметь возможность возвратиться в Россию при более благоприятных обстоятельствах. Но когда все уже было готово к отъезду, внезапная болезнь жены задержала его в Петербурге. Чтобы не оставаться праздным, Патерсон решился воспользоваться этим невольным продлением своего пребывания в Петербурге, чтобы попытаться сделать что-нибудь для осуществления своего предприятия. Он начал с того, что написал «воззвание» (address), в коем изложены были цель и деятельность Британского библейского общества, указывалось на пользу учреждения подобного общества в России и приглашались сочувствующие этому делу принять в нем участие. Свой «адрес» Патерсон отдал перевести на немецкий язык. Перевод был очень плох, но потом его исправили. Этот-то «адрес» и послужил поводом к основанию Российского библейского общества. Сделано было несколько копий с адреса, «но я не знал, кому их раздать», – прибавляет Патерсон. Между тем, случай свел его с сенаторомъ К. И. Габлицом. Просвещенный Габлиц представил Патерсона графу В. Н. Кочубею, бывшему министру внутренних дел, принявшему живейшее участие в его деле: «Это именно и нужно для России!» – воскликнул он. Экземпляр «адреса» попал также в руки правителя канцелярии тогдашнего министра внутренних дел О. П. Козодавлева, В. М. Попова, который перевел его на русский язык, показал своему министру и вообще весьма много содействовал к учреждению библейского общества, коего он и сделался первым секретарем.

Граф Кочубей посоветовал Патерсону самому просить императора Александра о своем деле, чрез посредство князя Л. П. Голицына, главноуправляющего духовными делами иностранных исповеданий, выразив при этом сожаление, что предполагалось распространять Св. Писание лишь между иноверцами. «Почему же и не между православными?» – заметил он. Но Патерсон полагал, что, ограничив свою задачу, он тем легче достигнет своей цели.

Князь Голицын также сочувственно отнесся к предприятию Патерсона и 6-го декабря 1812 года доложил императору его ходатайство об учреждении в России библейского общества для иноверцев. Начертав на прошении «быть по сему», император Александр заметил князю, что теперь переводится Новый Завет на калмыкский язык, и что ему прискорбно думать, что, «в то время как калмыки получаюсь Св. Писание на своем языке, ничего еще не сделано в этом отношении для русских». «Но, – прибавил император, – посмотрим, как это дело пойдет; если оно хорошо примется, то можно будет включить в круг действий общества распространение Св. Писания и для русских».

Указ этот был подписан в тот самый день, когда остатки «великой» французской армий перешли обратно русскую границу. Император вслед за тем уехал в армию. Накануне одно из приближенных лиц обратило внимание императора на 90-й псалом. Он произвел глубокое впечатление на Александра. В тот же день в храме император вторично услышал знаменательные слова 90-го псалма из уст проповедника, взявшего этот псалом текстом для напутственного слова. Вообще, в это трудное время борьбы с Наполеоном Александр I искал и находил утешение в Св. Писании, соделавшемся отныне его неразлучным спутником и питавшем в благочестивом государе упование на помощь Божию. Как известно, холод пришел на помощь русской армий. Морозы были так велики, что, по свидетельству современника (Патерсона), в окрестностях Петербурга ртуть замерзала и вороны сотнями падали мертвыми от мороза. «Великая» армия Наполеона, не приготовленная к зимнему походу, отступая, покрыла трупами замерзших весь путь от Москвы до Березины.

11-го января 1813 г. назначено было первое собрание С.-Петербургского библейского общества в доме кн. Голицына. В 11 часов в обширных палатах князя собралось около сорока приглашенных значительных лиц, между коими были министры, сенаторы, члены св. синода, митрополит Новгородский и С.-Петербургский Амвросий, архиепископ Литовский Серафим (впоследствии митрополит С.-Петербургский), ректор С.-Петербургской духовной академии, архимандрит Филарет (впоследствии митрополит Московский), митрополит римско-католической церкви в России Сестренцевич-Богуш. По прочтении В. М. Поповым записки о цели общества и императорского указа о его учреждении, общество объявлено было открытым, и немедленно приступлено к избранию членов распорядительного комитета. Избраны были: президентом общества – князь Александр Николаевич Голицын, секретарями В. М. Попов и Д. И. Тургенев. В состав комитета вошли также шесть вице-президентов (между ними гр. Кочубей, министр народного просвещения гр. Разумовский и министр внутренних дел Козодавлев) и десять директоров. По окончании выборов, во время завтрака, в общем свободном разговоре многими высказывалось сожаление, что общество основывалось лишь для одних иноверцев; в этом смысле выражались и духовные лица. Престарелый митрополит Амвросий, приблизясь к Патерсону, бывшему тут же, сказал: «Вы могли думать, что прибыли в Россию в весьма неблагоприятное время, но уверяю вас, что вы прибыли как раз вовремя. У нас есть поговорка: гром не грянет, мужик не перекрестится. Ну, гром грянул над Россией, он смягчил сердца всех, заставил нас одуматься, и вы теперь пожинаете плод этого смутного времени».

В первом заседании комитета состоялись, между прочим, следующие постановления: 1) печатать Библии на иностранных языках на счет Общества; 2) покупать славянские Библии от синода; 3) продавать эти книги как можно дешевле196, даже ниже того, во что они обошлись бы комитету, и раздавать даромъ тем, кто не был бы в состоянии купить их. Комитет публично заявил о намерении своем снабдить экземиляром Библии каждого по возможности или, по крайней мере, каждую семью. Тут же открыта была и подписка на дело Общества, давшая 5.740 р. единовременного и 4.800 руб. ежегодного взноса197. По донесении президента кн. Голицына императору Александру об открытии действий Обществу, государь назначил Обществу единовременно 25000 р. и ежегодно 10000 руб.

С целью сделать общеизвестным открытие Библейского общества и возбудить интерес к его делу, комитет издал в нескольких тысячах экземпляров брошюру о библейских обществах вообще и об открытии такового в Петербурге. Затем он обратился к начальникам губерний, к главнейшим духовным особам и вообще к значительнейшим лицам в империи с объяснением цели Общества и с приглашением содействовать трудам его своим участием. Цель учреждения возбудила такое сочувствие в публике, что в первом же (1813) году своего существования Общество могло открыть шесть отделений198 и собрать свыше 160000 руб. пожертвований; книг продано было до 850 экземпляров, разослано и роздано до 440 экземпляров199. В следующем, 1814 году, в состав распорядительного комитета вошло несколько первостепенных русских иерархов200, большая часть коих оставалась в нем до конца; открыто было еще четыре отделения. С.– Петербургское общество, по Высочайшему повелению (4-го сентября 1814 г.), стало теперь именоваться «Российским Библейским Обществом»; отделениям же его повелено называться по имени городов, где они учреждались. Издана была новая брошюра: «О цели Российскаго Библейскаго Общества и средствах к достижению оной», и распространена в количестве 35 тысяч экземпляров. С этого времени Общество стало развиваться ещё быстрее. Местные власти и влиятельные лица начинают считать обязанностью записываться в члены Общества, пользующегося Высочайшею санкциею.

Иностранные Библии доселе покупались за границею; теперь распорядительный комитет сам стал издавать их, убедясь, что таким образом может издавать их дешевле. По соглашению с синодом приступлено было также к печатанию удешевленного (стереотипного) издания славянской Библии. Позже предпринимались переводы и издания Священного Писания для разных инородцев (корелов, киргизов, чувашей и др.), не имевших еще его на родном языке.

Заведывание всеми этими изданиями всецело лежало на неутомимом Патерсоне201, между тем как сотрудники его, два другие агента Британского библейского общества, Пинкертон и Гендерсон, совершали путешествия по России с целью возбуждения интереса к библейскому делу202. Другие английские агенты усердно действовали в других местах империи. Так, Фразер вместе с другими членами шотландской миссии на Кавказе приготовлял переводы Евангелия от Матфея на киргизский язык и перевод книг Ветхого Завета на татарский язык. В Охотске англичанин Гордон снабдил каждый дом славянскою Библией и отправил запас Библий в Камчатку. Другие англичане «трудились неослабно» среди бурят в Восточной Сибири.

В 1814 году, когда Александр І посетил Лондон, ему представлялась депутация Британского библейского общества, в рядах коей был знаменитый филантроп Вильберфорс, положивший начало уничтожению торга неграми. Император очень милостиво принял депутацию, сказал, что считает Библейское общество самым благодетельным учреждением, и что он дал уже свое согласие на открытие такого общества в России, «где оно нужнее, чем где либо», – по множеству языческих народов, которые надобно обратить в христианство. По возвращении из-за границы, в конце 1815 года, императору представлены были издания Священного Писания на разных языках, сделанные Обществом, его отчеты за 1813 и 1814 годы и статьи о цели и успехах Российского библейского общества. Государь, выразив президенту Общества князю Голицыну свое удовольствие о трудах и успехах Общества. вместе с тем повелел ему предложить св. синоду «доставить и россиянам способ читать Слово Божие на природном своем российском языке, яко вразумительнейшем для них славянскаго наречия, на коем книги Священнаго Писания у нас издаются».

Сообщая св. синоду 28-го февраля 1816 года эту волю государя, кн. Голицын в качестве обер-Прокурора св. синода указал при этом, что «и в церкви Греческой патриаршею грамотою одобрено народу чтение Священного Писания Нового Завета на новейшем греческом наречии вместо древнего», прибавив, что «переложение священного текста на русский язык может быть издано для желающих от Российского библейского общества вместе с древним славянским текстом, подобно как издано уже с дозволения св. синода послание к Римлянам на славянском и российском наречии совокупно». Предложение это было принято синодом. Находя со своей стороны полезным переложение Священного Писания с древнего славянского на русское наречие для чтения людям всякого звания, синод определил: поручить комиссии духовных училищ избрать в Петербургской духовной академии лиц, способных к сему важному труду, самое же издание русского текста вместе с древним славянским предоставить Российскому библейскому Обществу.

Дело перевода Священного Писания на русский язык комиссия духовных училищ поручила ректору С.-Петербургской духовной академии архимандриту Филарету с прочими членами академии вместе с соблюдением начертанных на этот предмет правил.

В 1818 году напечатано было первое издание славяно-русского Четвероевангелия и немедленно же приступлено было ко второму изданию его. Первое и второе издание выпущены в 10 тысячах экземпляров каждое. В следующем, 1819 году, славяно-русское Четвероевангелие вышло уже третьим изданием, с присоединением к нему Деяний Апостольских и предисловия, предварительно прочитанного и одобренного государем203.

Предисловие начинается так: «Словом Божиим все сотворено, и все сотворенное держится силою слова Божия. Для человека слово Божие есть нетленное семя, от которого он возрождается из естественной в благодатную жизнь; есть хлеб, которым он духовно живет, и вода, которою утолят духовную жажду; есть светильник, сияющий в темном месте, пока прийдет рассвет, и заря взойдет в сердце, и есть самый дневной свет, то есть, живое и блаженное познание Бога и чудес Его во времени и в вечности. Без слова Божия человек мрачен, гладен, жаждущ и мертв духовно». Далее говорится, что слово Божие открыто было сначала для еврейского народа, и что потому-то все книги Ветхого Завета написаны были первоначально по-еврейски; но «когда, по предведению и предопределению Божию, настало время разделить сокровище слова Божия и между прочими народами, – тогда еще до пришествия в мир Иисуса Христа святые книги еврейские переведены были па греческий язык; а после священные книги Нового Завета явились уже не на еврейском, но на греческом языке, так как более прочих в те времена повсюду известном, и поэтому более способном к распространению слова Божия во всех народах. Сему указанию последовали далее пастыри и учители христианской церкви, и слово Божие переводами священных книг с давних времен освятило многие языки, в числе их и отечественный наш славянский. Но между тем как язык в книгах неизменно храниться может многие веки, язык в устах народа в одном веке изменяется много, и написанное за несколько столетий на нашем отечественном языке ныне нам уже мало понятно без особенного изучения сего языка в древнем его состоянии. Из сего открывается для беспрепятственного употребления и распространения Слова Божия необходимость не только переводить Священное Писание на отечественный язык, но и на сем самом языке от времени до времени возобновлять перевод сообразно с состоянием сего языка, в его народном употреблении. Необходимость сию давно уже видели предки наши, когда при переписке славянских священных книг, нередко заменяли вышедшие из употребления слова другими употребительнейшими, а иногда притом и сходственнейшими с подлинником... Ныне находящееся теперь в употреблении русское наречие столько уже удалилось от славянского, употребленного в древнем переводе Священного Писания, что дабы облегчить народу разумение оного уже недостаточна была бы перемена нескольких древних неупотребительных слов на новый употребительный, но требуется возобновление всего перевода сообразно с настоящим состоянием русского наречия. На сию потребность, прозорливо усмотренную, деятельно указал благочестивейший Государь Император в высочайшем повелении своем объявленном святейшему синоду в 23-й день февраля 1816 г... По сей христолюбивой воле благочестивейшего монарха и по благословению святейшего синода и согласно с требованием обстоятельств и давно уже изъявленным желанием многих любителей Слова Божия, предпринять перевод священных книг на российское наречие...» Предисловие это подписали: Михаил, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, Серафим, митрополит Московский и Коломенский, и Филарет, архиепископ Тверской и Кашинский204, 1819 г. марта 30-го дня.

Перевод Священного Писания на русский язык, очевидно, соответствовал потребности народной, как можно судить из того, что в течение одного лишь 1818 года разошлось два издания Четвероевангелия, а равно и из сочувственных отзывов десяти иерархов русской церкви, приведенных в 6-м отчете Русского библейского общества. «Сколь ни сближен славянский язык с российским в церковных книгах наших, – писал Анатолий, архиепископ Минский, – но многое для многих оставалось непонятным даже и в Евангелии по непривычке к славянским изречениям: и от того святая истина не могла действовать на сердца читателей в полной своей силе. Ныне и сие препятствие разрушено. Да кажется, язык живой и приличнее слову жизни. Слыша сие слово на языке нашем, тем паче можем увериться, что Бог говорит к нам».

Гендерсон рассказывает, что во время путешествия своего по России, когда он представил Евгению (Казанцеву), епископу Курскому, экземпляр вышедших в 1819 г. Евангелий, Апостольских Деяний и десяти Посланий на русском языке вместе со славянским текстом, то радость его была так велика, что он не мог удержаться и, призвав на этот труд Божие благословение, торжественно объявил, что если бы только ему удалось держать в руках полный перевод Св. Писания на родном языке, как некогда Симеон держал в руках благословенный предмет его свидетельства, то он, подобно ему, сказал бы: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое». Уже тридцать лет, прибавил он, он усердно молился, чтобы сделан был такой перевод, так как в древнем славянском переводе есть много мест совершенно непонятных. Издание Слова Божия на родном языке он уподобляет «восходящей заре, предшествующей тому славному и светлому дню, когда божественное слово будут читать все и разуметь и простыя дети, к коим преимущественно направлены глаголы живота вечнаго, но для коих доселе сей священный источник закрыт был древностью языка»205.

В 1821 г. окончен был русский перевод всех книг Нового Завета и вместе с тем (с 1820 г.) приступлено было к переводу книг Ветхого Завета, при чем для ускорения дела, труд этот разделен был между тремя духовными академиями (С.-Петербургскою, Московскою и Киевскою). Переводчики, взяв за основание еврейский подлинник, пользовались пособием греческого текста, а также переводов немецкого и французского. Главным деятелем здесь был архиепископ Филарет, а за ним священник Г. П. Павский. Прежде всего переведена и издана была книга псалмов (в 1822 г.) и, с соизволения государя, напечатана на одном русском языке, без славянского текста. Перевод сделан с еврейского подлинника самим архиепископом Филаретом, и снабжен предисловием, им же составленным, в коем, в объяснение разности, местами со славянским текстом удостоверялась приводимыми примерами верность русского перевода с подлинником. Предисловие, одобренное государем, подписано было митрополитами С.-Петербургским и Московским и архиепископом Ярославскими. Но нового перевода Псалтири на современный русский язык, Филарет писал к князю Голицыну: «Благодарение Богу, со дня на день пространнее отверзающему дверь Своего слова для народа, не могущего входить в сие святилище чрез узкие и запуганные ходы ученого изыскания».

В том же 1822 г. отпечатан был впервые и полный Новый Завет в русском переводе (вместе со славянским текстом). «Появление сих священных книг (Нового Завета и Псалтиря на русском языке), – писал из Москвы Филарет 7-го мая 1822 г., – произвело здесь между людьми всякого звания особенную радость. Требований на оныя душеспасительные книги столь много, что в три дня по отпечатании Нового Завета продано до 350 экземпляров и Псалтири 300 экземпляров». В 1823 г. печаталось уже 12-е издание русского Псалтиря, этой любимой книги русского народа: в течение двух лет разошлось его, таким образом, около 100000 экземпляров, и около 50000 экземпляров славяно-русского Нового Завета. В том же 1823 г. приступлено было к изданию Нового Завета на одном русском языке, с пояснительным предисловием, составленным Филаретом и подписанным как им самим, так равно митрополитом С.– Петербургским Серафимом и архиепископом Тверским Ионою.

Кроме Псалтиря, успели в 1825 году перевести на русский язык и отпечатать еще восемь книг Ветхого Завета, а именно пять книг Моисеевых, книгу Иисуса Навина, книгу Судей Израилевых и книгу Руфь: они должны были составить первый из предположенных пяти томов русской Библии.

Император Александр I продолжал относиться к библейскому делу с возрастающим интересом. «Я не могу присутствовать в ваших собраниях, – сказал однажды император председателю Общества кн. Голицыну, – но прошу вас докладывать мне обо всем, что происходит в Обществе замечательного.» «С сожалением вижу, – прибавил император – что, не взирая на все ваши старания, вы все-таки не в состоянии удовлетворить всех требований на Св. Писание. Если у вас не достает денег или людей, скажите мне, и вы их получите206». Независимо от назначенных Библейскому обществу ежегодно 10000 р., Император подарил ему в 1816 г. каменный дом в Петербурге207 и всемилостивейше пожертвовал кроме того 15.000 р. на его переделку. В следующем году и московский комитет Общества получил в дар обширный каменный дом.

По повелению государя приобретено было от Общества потребное количество Нового Завета (на 25000 р.) для армии и сделано распоряжение по духовному ведомству о снабжении книгами Св. Писания всех монастырей, церквей и священнослужителей. Вместе с тем, в училищах введено было ежедневное чтение Св. Писания, как непременное правило; а главным правлением училища изданы были для употребления в гражданских училищах составленный архиепископом Филаретом: «Чтения из четырех Евангелистов и из книги Деяний Апостольских» и «Чтения из исторических книг Ветхого Завета208».

В 1820 году главный комитет Общества издал «Воззвание», в коем заключалось, преимущественно, приглашение к чтению Библии, и напечатал его в 80000 экземплярах. С распространением сведений о Библейском обществе, интерес к делу его все возрастал, проникая и до низших слоев народа. Осведомлялись «об успехе переложения Библии на российский язык», настойчиво требовали священных книг, появлявшиеся новые издания их разбирали нарасхват209, и требование на Св. Писание с каждым годом возрастало, так что Общество, как мы видели, не в состоянии было своевременно удовлетворять ему. Вместе с тем и денежные пожертвования от лиц разного звания текли обильно в кассу Общества210, давая ему средства вести дело свое в широких размерах. Дело это было насущною потребностью времени. Оно давало оружие – живое слово Божие – против тлетворных идей рационализма, весьма распространенных тогда и в нашем образованном обществе; оно будило в народе долго бывший в усыплении библейский дух праотцев. Раздавались и голоса в этом смысле. Костромской спископ Сергий, открывая местное отделение Библейского общества, 14-го марта 1817 года, следующими воодушевленными словами изображал пред слушателями своими великое значение Слова Божия в жизни человека и целого народа: «Слово Божие есть небесное учение, откровенное на земле человекам в Ветхом Завете чрез пророков, а в Новом чрез апостолов, по внушению и влиянию Святого Духа, дабы люди, грешники, истинно познали Бога Отца, и «Его же послал есть в мир Иисуса Христа», и чрез то достигли своего спасения. Оно божественно по своему началу, ибо происходит от Бога; свято по содержанию, ибо содержит святейшие таинства веры и высочайшие правила жизни; спасительно по концу, ибо ведет прямыми стезями к вечной блаженной жизни. Оно есть тот небесный источник воды живыя, «от него же пияй не вжаждется во веки». В нем содержится высочайшее учение о творении мира и человеков, о падении прародителей чрез древнего змия, о искуплении падших чрез Сына Божия и спасении их чрез веру. Бог даровал нам оное, яко бесценное сокровище и яко залог своей беспредельной любви и милосердии к роду человеческому. Оно есть свет сидящим во тме, указание пути преходящим по стропотным стезям жизни сея; истина – обманывающимся ложными призраками мира, живот (жизнь), избавляющий от смерти вечной. Оно есть глас Господа Вседержителя, изреченный во всеуслышание всей вселенной, глас, призывающий бедных грешников ко спасению. «Приидите ко мне, глаголет Спаситель мира, вси труждающиися и обремененнии, и аз успокою вы». «Несть иного имени под небесем, даннаго в человецех, о нем же подобает спастися», кроме имени Иисуса Христа. Так! Одно Слово Божие могло показать нам те таинственные отношения и связи, которые существуют между Божеством и человечеством: оно, с одной стороны, открыло нам всю бездну, в которую мы низверглись падением праотцев, с другой – показало предвечный и святейший план Божий о нашем искуплении. Оно открыло высочайшие и человеческим умом непостижимые таинства, предписало спасительные заповеди, преподало божественные правила веры и добродетелей. По сему-то апостол говорит: «Священная Писания могут умудрити во спасение, верою, яже во Христе Иисусе. Всяко бо Писание богодухновенно и полезно есть к научению, к обличению, ко исправлению, к наказанию, еже в правде, да совершен будет Божий чєловек, на всякое дело благое уготован». После сего можно ли сомневаться, чтоб распространение сего неоцененного сокровища между человеками не было полезно? Опыт показывает, что в тех местах, где более читается Слово Божие, люди делаются честнее, справедливее и преклоннее к добру: страсти направляются к лучшим целям, пороки не столь сильно действуют, роскошь приводится в пределы умеренности, обман и коварство к презрению, гордость смиряется, а особливо зависть и злоба, сии фурии, с такою яростию терзающия чєловеков, сильно упадают. Ибо читающие или слушающие Слово Божие на каждой странице находят спасительные правила жизни и поразительные примеры благочестия, преклоняющие к подражанию. Кроме того, Слово Божие имеет в себе сокровенную силу, действующую чудесным образом на исправление человеческого сердца. Порфироносный пророк, ощущая сию истину, в восторге вопиял: «Закон Господень непорочен, обращаяй души; свидетельство Господне верно, умудряющее младенцы: оправдании Господни права веселящая сердце; заповедь Господня светла, просвещая очи». Какое было бы блаженство на земле, какая мирная и безмятежная жизнь, если бы чтение Слова Божия повсеместно распространилось!.. Ежели бы дружеские беседы вместо порицания и злословия ближних украсились чтением и размышлением Слова Божия! Но, к сожалению, мы видим совсем противное: книги Слова Божия, глаголы живота вечного, остаются как бы в совершенном забвении, а величайший в оных недостаток поставляет иногда и самых усердных христиан в невозможность пользоваться сим неоценённым сокровищем. Весьма редкие имеют и читают Библию. В книгохранительницах самых просвещенных людей вы найдете Вольтера, Руссо, д'Аламберт и других многих врагов христианства и развратителей нравственности, а Библия, в которой содержится и временное и вечное наше блаженство, встретится вам весьма редко. Что же сказать о низшем классе народа, который или по бедности, или по другим неблагоприятным обстоятельствам совсем уже не имеет способов стяжать сие сокровище? Он остается в самом жалком невежестве и заблуждении. И не естественно ли тому заблуждать, кто не имеет указателя истинного пути? Есть примеры, что целые народы по причине оскудения книг Св. Писания впадали в идолопоклонство. Не от того ли и у нас умножились, до такой степени, расколы и разные суеверные толки?.. Ежели бы книги Слова Божия повсюду были распространены в достаточном числе, то без сомнения они рассеяли бы сию тьму заблуждений: ибо тьма при появлении света всегда исчезает!»211.

Подобным образом высказывались и другие архипастыри, при открытии отделений Библейского общества в их епархиях. Раздавались сочувственные библейскому делу голоса и из среды мирян. Тверской губернатор Н. С. Всеволожский, открывая 1-го января 1818 года местное отделение Библейского общества, обратился к собравшимся с речью, начинавшеюся так: «Во всю землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их» (Пс. 18:5). Так древле порфироносный пророк предсказывал о посланниках Божиих, о святых апостолах. Так и ныне сказать можно, что посеянное ими семя учения Христова и в наше время не престает обильнейшую приносить жатву. Всем уже известно, что в обеих столицах отечества нашего открыты Библейские общества, а в прочих почти всех губерниях отделения оных. Повсюду читают Библии, повсюду поучаются в законе Божием. Все вообще, богатый и убогий, и даже самые узники, в темницах содержащиеся, ныне насыщаются учением Спасителя нашего!... Будем притом все уверены, – заканчивает он свою речь, – что цель учреждения здесь отделения Библейского общества клонится единственно к душевной пользе собратий наших, человеков, и к прославлению имени Искупителя, пришедшего в мир взыскати и спасти погибающих грешников»212».

Комитет Российского Библейского Общества вел деятельную переписку не только с его отделениями, но и с иностранными библейскими обществами: взаимно делились радостными известиями, подкрепляя друг друга к ревностному служению библейскому делу. Так, секретарь Британского библейского общества в письме от 4-го июля 1817 г., описывая поездку свою по Англии для возбуждения и поддержания интереса к библейскому делу, сообщает услышанный им при открытии Гарвичского библейского общества, рассказ одного флотского офицера: «Двадцать два года, – говорил он, – служу я моему королю и отечеству. Я был в Египте, в Дании, в Испании, в Португалии, на острове Мадере и во многих других странах и из собственного опыта засвидетельствовать могу, сколь много добра сделала Библия в разных странах света.

Одному из собственных моих подчиненных, которого никакие наказания не могли исправить, дал я, наконец, читать Библию, и он совсем переменился. При штурме одного укрепления был я ранен, и тогда занявшись прилежно чтением сей священной книги, получил я от того такое подкрепление, утешение и надежду, что никакой язык человеческий того описать не в состоянии». В других письмах из того же источника и того же года сообщается, что «печатается одно издание Нового Завета за другим на китайском языке», что «Св. Писание издано уже более, нежели на 20 ост-индских языках», что «около 500 идолопоклонников в г. Дели единодушно решились отвергнуть обряды и нелепости язычества и принять Богочестие, Библией научаемое, единственно потому, что они читали некоторые части Св. Писания, данные им несколько лет тому назад одним миссионером». С радостью сообщается далее, что «многие из католического духовенства в Германии, Швейцарии и даже во Франции и Италии усердно желают всеобщего распространения чтения Священного Писания», что «в Неаполе издается ныне, с дозволения правительства, 5.000 экземпляров италианского Нового Завета», что в Германии римско-католический священник Леандр фан-Эсс (известный переводчик Библии) в немногие месяцы распространил не менее 40.000 зкземпляров Св. Писания. Приводится выписка из письма известного католического священника Госнера из Мюнхена: «Невозможно описать, какое благословение, какая радость изливается повсюду от Нового Завета. Оный оказывается вчера, днесь и вовеки точным Словом Божиим. Я скажу один пример. Одна служанка читала нередко хозяину своему, доброму пожилому горожанину, Новый Завет. Человек сей, не слыхавший дотоле ничего подобного, был столько тем тронут и размягчен, что не захотел более ничего слушать, кроме Слова Божия, и ему не могли уже ничем так услужить, как чтением Нового Завета; когда же читали оный, то слезы катились по его щекам»... Он умер, радуясь, что сподобился подобно Симеону, «в преклонных летах своих увидеть и услышать слова Бога и Спасителя».

Описывая годовое собрание (в 1817 г.) Британского библейского общества, секретарь его приводить произнесенные при этом речи и, между прочим, речь одного из королевских министров, лорда Гаровби, друга великого Питта: «К стыду моему, – сказал он, – признаться я должен и повиниться в том, что ранее не обратил надлежащее внимание на Великобританское и другие иностранные Библейские Общества и не посвятил оным зависящего от меня вспомоществования. По истине, я сам с трудом могу себе изъяснить тому причину. Тогда только вменил я себе в обязанность короче познакомиться с духом, основными правилами и деятельностью сего общества, когда некоторые явно начали против оных восставать. Это побудило меня к прочтению всех книг, писанных как в пользу, так и противу оных обществ, и следствием точнейших о сем предмете исследований было то, что я нашел оные не токмо не бесполезными, но напротив, весьма благодетельными как для святой церкви, так и для каждого государства вообще». «Никакие слова, – прибавляет корреспондент, – не в состоянии выразить того впечатления, какое произвела сея речь, с величайшим спокойствием и убеждением, а притом весьма сильно и с чувством произнесенная». Другой оратор, адмирал Сомарец, объявил, что он в продолжение многолетней своей на море службы опытом дознал, что те из матросов, которые прилежнее прочих читают Библию и согласнее с совестью оной следуют, не токмо суть самые добропорядочные и послушные, но, в часы опасности, самые неустрашимейшие и храбрые люди213».

С исходом 1822 года исполнилось десятилетие существования Российского Библейского Общества. Из обзора деятельности Общества с учреждения его по 1823 г. напечатанного в «Известиях о Библейских Обществах» (заменивших годовые отчеты), видно, что в течение этого времени открыто было 57 отделений Общества и 232 сотоварищества, всего 289 сотруднических комитетов; получено денежных сумм (частью пожертвований, частью за проданные св. книги) 3.421.938 р.; израсходовано 3.339.637 р.; напечатано св. книг 655.486 экземпляров214 на 26 различных языках и наречиях: приобретено покупкою или получено в дар 49.346 экземпляров на 15 языках, всего заготовлено 704.831 экземпляров Св. Писания (на 2.695.221 р.)215 на 41 языке, в том числе впервые сделанные Российским Библейским Обществом переводы на 12 следующих Языков: русский, калмыцкий, корельский, монголо-бурятский, мордовский, самогитский, турецкий (армянскими буквами), татарский, татаро-турецкий, татарско-оренбургский, черемисский и чувашский. Кроме того, приготовлялось к печати Евангелие от Матфея на зырянском наречии в новом переводе, вышедшее в следующем, 1823 году, и переводилось Евангелие на вотяцкое, самоедское, киргизское, остяцкое, вогульское и монголо-бурятское наречия.

Св. Писание переводилось на языки многочисленных инородцев, язычников и магометан, с целью этим путем обратить их в христианство. И это дело, по видимому, возбуждало между ними живой интерес. Так, сибирские буряты, познакомившись с близким для них по языку калмыцкими переводом Евангелия от Матфея, стали сначала переписывать его своими буквами, а затем, сделав складчину в 11.480р., послали двух своих зайсанов в Петербург, чтобы там, под руководством члена Библейского общества Шмита, переводившего другие Евангелия на калмыцкий язык, перевести все Четвероевангелие на их монголо-бурятский язык. «Они производят сие», говорит отчет (1818 г.), – «с таким понятием и смыслом, что возбуждают удивление... Сии буряты признали, что «речи Иисусовы чрезвычайно хороши»... Притом известно, что князи и ламы их поручили им достать наивозможно подробнейшее сведение о духе и разуме Евангелия». В том же году касимовские татары, собрав подпискою 110 р., просили местное отделение доставить им на эту сумму книг Ветхого и Нового Завета на татарском языке. Вообще же расходилось Св. Писания на татарском языке до 3.000 экземпляров в год. Шотландский миссионер Фразер писал (в 1817 г.) из Оренбурга: «Калмыки весьма охотно читают полученные Евангелия (на калмыцком языке) и с большим усердием спрашивают, когда можно надеяться получить им и полный Новый Завет». В 1819 году Курмышское сотоварищество (в Симбирской губернии) сообщало, что «добрые чуваши, в языческом суеверии утопавшие и не слыхавшие доселе слова Закона Божия, наминают внимать оправданию и судьбам Божиим на собственном своем языке216, и многие из них пожелали обучать детей своих грамоте». Сотоварищество положило выстроить на собственный счет школу в одном из чувашских селений.

Вместе с распространением Св. Писания, по примеру и при содействии Британского библейского общества заводились также школы для бедных воскресные и так называемые «ланкастерские217», в евангельском духе, и евангелические миссии среди инородцев, в разных частях империи: близ Сарепты, на Кавказе, в Оренбурге218, в Восточной Сибири.

Тогдашний С.-Петербургский митрополит Михаил, состоявший вице-президентом Библейского общества, своими проповедями, который он говорил при каждом служении, привлекал массы народа. По его предложению св. синодом приняты были меры к усилению церковного проповедничества. Вызывались и из-за границы известные проповедники, как Линдль, Госнер, вокруг которых собиралось также множество слушателей. Библейскими же деятелями, учреждены были: общество попечительное о тюрьмах и инвалидный капитал219.

Юбилейный 1822 год заключил собою постепенное возрастание деятельности Российского Библейского Общества. Но со следующего года деятельность его начинает постепенно упадать. Приход денег не уменьшался, но книг распространялось уже несравненно менее. В течение трех с половиною лет открыто лишь одно новое отделение (58-е) Общества (в Оренбурге). Изданы были оконченные переводы Евангелия от Матфея на зырянский и ново-болгарский220 языки; приготовлялись к изданию оконченные переводы Евангелий от Матфея и от Марка на вотяцкий язык и всего Нового Завета на осетинский язык; приготовлялся также перевод Нового Завета на киргизский язык. Сделано было новое издание русского Псалтиря, напечатанного прекрасным крупными шрифтом, для читателей со слабым зрением. Продолжался перевод на русский язык Пятикнижия Моисеева. В 1824 году окончено было компактное издание Нового Завета на одном русском языке. in-120 (в количестве 20.000 экз.) и поступили в петербургский комитет некоторые части Св. Писания на русском языке выпуклыми буквами для слепых221.

В этом же (1824) году кн. Голицын уволен был от звания президента Российского Библейского Общества, которое, просуществовав еще, номинально, около двух лет, окончательно было закрыто в 1826 году222.

б) Приверженцы и противники библейских обществ. Великие средства Российского Библейского Общества и сложные причины его быстрого падения. – Результаты его 13-тилетней деятельности.

Распространение Библии в народе, как на западе, так и у нас, находя, с одной стороны, восторженных почитателей и самоотверженных деятелей, с другой – встречало непримиримых противников и порицателей. Оппозиция шла из двух противоположных лагерей. Одни – поклонники рационализма, – с пренебрежением и насмешкой относились к Библии, как к книге устарелой, не соответствующей более веку «просвещения и философии»; иные из них могли даже смотреть на Библию, как на книгу, питающую обскурантизм; впрочем, с этой стороны оппозиция была лишь пассивная. Другие, – и от них шла главная и деятельная оппозиция – были ревностные приверженцы церкви в той её форме, как она установилась веками, с её обычаями и преданиями. Всякое отступление от установившегося порядка казалось им новшеством, колебавшим всю церковную систему, временем освященную. Так, папа Пий VII, поступая в духе католической церкви, запрещающей мирянам пользоваться Библией не иначе, как лишь с разрешения духовника, издал около 1820 года против библейских обществ буллу, в которой назвал их «ненавистнейшим изобретением, которое надобно всячески истреблять». Между тем, библейское дело находило себе ревностных приверженцев в среде самого католического духовенства; таковы были известные католические священники этого времени: Боос, Линдль, Госнер, фан-Эсс. Последний сделал новый, весьма ценимый перевод Библии с еврейского подлинника на немецкий язык и издал собрание отзывов отцов церкви о Священном Писаний, показывавших, что они не запрещали, а напротив – поощряли чтение Библии223. В Российском Библейском Обществе одним из вице-президентов его был митрополит римско-католической церкви в России, известный филантроп Сестренцевич-Богуш и оставался им до конца. Под его главным надзором производилось печатание польского Нового Завета и, с его же разрешения, отдан был в печать рукописный перевод Нового Завета на литовско-жмудский язык, представленный ему, в 1814 году католическим епископом Самогитским кн. Иосифом Гедройцем. В 1821 году, наконец, отпечатана была и полная польская Библия224, не смотря на запрещение этого издания папою Пием VII еще в 1816 году, когда стали выходить первый книги её, – запрещение, повторенное папою Львом ХII (в 1824 г.) и последующими папами.

В самой Англии даже явились противники библейского дела из среды господствующей (епископальной) церкви, хотя между деятелями Библейского Общества были представители также и этой так называемой «высокой» церкви (High church). Они говорили, что Библия заключает в себе многое, что простой читатель не всегда может правильно понять, «что нельзя перевести Библии на все существующие языки, что для грубых племен, которым Общество хочет дать прямо Библию, нужнее не книга, а наставник, тем более, что грубые языки невежественных племен еще должны быть значительно обработаны, чтобы перевод Библии был возможен225». Защитники библейского дела отвечали на то, что наставники, без сомнения, необходимы; но об учителях для народа должно заботиться государство, о миссионерах – церковь, а частное общество, каково Библейское, будет заботиться только о том, чтоб учители и миссионеры имели главнейшее воспитательное средство, которое и есть Библия226.

И Российское Библейское Общество имело противников с самого почти начала его деятельности. Так, на годовом собрании 15-го июня 1816 г. президент его в речи своей счел нужным сказать: «Горестно мыслить, что есть еще люди, которым простота сего дела непонятна, и которые посему, не мысля о спасительном употреблении Св. Писания, промышляют возможные его злоупотребления и, не желая примечать всем открытого действования Библейского общества, ищут сокрытых целей, которых оно, по существу своего устроения, иметь не может». Этого же предмета, но более обстоятельно, коснулся и Московский викарий, епископ Афанасий, в годовом собрании Московского отделения (в начале 1823 г.). Указав на успехи Российского Библейского Общества, он говорил: «При всем том, вероятно, есть еще люди, которые, не примечав дивных дел Божиих, совершающихся на лице всея земли во дни наши, недоумевают и о деле повсеместного распространения священных книг, опасаются, чтобы Библия, сие небесное сокровище, переходя в народные руки, не потеряла существенной цены своей; чтобы содержащееся в ней, а особенно в Ветхом Завете, многое для многих невразумительное и с нынешними нравами несогласное, не послужило соблазном для неопытных... Опасение благонамеренное, – по крайней мере, мы охотно верим, что оно благонамеренно, – впрочем, едва ли не чрез меру боязливое. Не удивительно, если при чтении Св. Писания могут иногда соблазняться те, которых воображение уже нечисто и сердце готово последовать мечтаниям такового воображения, или те, которые читают оное для одного любопытства или по другим, еще менее извинительным побуждениям... Но тот, кто будет приступать к чтению Библии с чистым сердцем, тот найдет в ней наставление для себя, а непонятное или кажущееся странным отложит до тех пор, пока вразумится сам или получить вразумление от знающих». Наконец, оратор указывал, что вообще не довольно распространять Библию или иметь ее, что она не принесет пользы, если имеющие будут употреблять се «нечистыми руками и неискренними сердцем», но что «Слово Божие для читающих и поучающихся в оном со смирением духа, в чистоте и простоте сердца, есть неисчерпаемый источники всякой истины, надежный вождь в таинственных путях благодати, небесный свет, просвещающий тьму души нашей, божественная сила, укрепляющая слабую веру нашу, непреложный путь, ведущий к настоящему и грядущему блаженству227». Противники Библейского общества были глухи ко всем подобным доводам в пользу народного употребления Библии, и вражда их против Библейского общества не утихала, но еще возрастала, вызываемая некоторыми неблагоразумными действиями князя Голицына и его друзей. К святому делу применялись человеческие слабости и заблуждения, повредившие делу и давшие оружие в руки противников его.

Едва ли можно встретить в истории другой пример благотворительного общества, так благоприятно обставленного с самого начала, с такими средствами и свободою действия, как Российское Библейское Общество. Во главе его стояло ближайшее к государю лицо, друг его юности, принимавший в деле Общества живейшее участие и оказывавший ему могущественное содействие по званию начальника двух ведомств (духовных дел и народного просвещения), тех именно, ведению коих подлежала деятельность Общества. Сам император живо интересовался успехами Общества, оказывал ему щедрое пособие и свое высокое покровительство. Все власти духовные и светские, по приглашению именитого президента Общества, вступали в члены его, приглашая с своей стороны, к тому же, подведомственных им лиц. Общество разрасталось с быстротой, изумлявшею иноземных деятелей библейских, и обильные пожертвования широкими потоками текли в кассу его. И, однако же, едва отпраздновав свое первое десятилетие, Общество стало клониться к упадку и через четыре года было закрыто.

Много сложилось обстоятельств, вызвавших прекращение деятельности Общества, имевшего, по-видимому, все задатки для славного и долговечного существования. Иноземное происхождение Общества, большая доля участия в деле его английских агентов, – уже это одно возбуждало недоверие в иных умах. Соблазном было и то, что Библия переводилась и издавалась не св. синодом, а светским обществом, где лютеране и католики, квакеры и масоны заседали рядом с православными иерархами и священнослужителями. Но особенно возмущало строго-православных издание под покровительством кн. Голицына книжек мистического содержания. Религиозно-мистическая литература возникла на западе как реакция, с одной стороны, против внешней (лицемерной) набожности последних годов царствования Людовика XIV, влиявшей и на всю западную Европу, с другой – против рационализма и неверия, распространяемых «философами» XVIII века. Таковы были сочинения Сен-Мартена, г-жи Гюйон, Дютца. Юнга Штиллинга, Эккартсгаузена и др. Внешней церкви они противопоставляли «внутреннюю», неверию – мистическую веру. Книги эти переводились теперь на русский язык228. К ним надобно присоединить еще журнал Сионский Вестник, издававшийся одним из директоров Общества Лабзиным. В этих изданиях, весьма неравного впрочем достоинства, рядом с мыслями возвышенными и назидательными встречались мысли новые, смелые, мечтательные, казавшиеся опасными для православия. А как книжки эти переводились и издавались лицами, принадлежавшими к библейскому обществу, под покровительством президента его, то дело это поставлено было в вину библейскому обществу, дав мысль заподозрить в нем тайное намерение подорвать древнее православие. Надобно еще сказать, что кн. Голицын всеми зависевшими от него мерами содействовал свободному печатанию и возможно большему распространению этих изданий. Так, по его распоряжению, книги эти, вопреки правилу, рассматривались и разрешались к печати не духовною, а светскою цензурой, а затем в большом количестве рассылались по учебным заведениям духовного ведомства и министерства народного просвещения. Наоборот, сочинения, заключавшие в себе возражения против вышеозначенных изданий и порицание их, цензурою не пропускались. и когда одно из таких сочинений229, написанное, правда, в очень резком тоне, было цензором (архим. Иннокентием) пропущено, то цензор был удален, а книга запрещена. Подобные действия министра производили, конечно, раздражение в противной партии; с другой стороны, не допуская критики своих воззрений и действий, кн. Голицын и друзья его тем самым лишали себя своевременных и полезных предостережений, которые могли бы предохранить их от естественных увлечений и неизбежных ошибок одностороннего воззрения. Так, в «правилах общества» сказано было, что Общество распространяет Св. Писание «без всяких на оное примечаний и пояснений230». Правило это слепо заимствовано было из устава «Британского и иностранного Библейского общества». Но там оно было уместно: Общество, раскинувшее свою деятельность на весь мир, нуждавшееся поэтому в содействии христиан всех вероисповеданий для привлечения их к участию в этом деле, естественно должно было устранить то, что могло препятствовать вступлению в Общество, а именно толкование на Св. Писание, которое всегда могло возбудить конфессиональные споры и повести к разделению. Но Российское Библейское Общество, имевшее главным предметом своим Россию, не нуждалось в подобном правиле. Мы знаем, что наши предки постоянно пользовались Св. Писанием вместе с толкованием на него, и мы видели, какие благие плоды принесло это у нас в первые времена по введении христианства. Да трудно и отрицать пользу изъяснения Св. Писания.

Британское библейское общество хотело соединить под знаменем Евангелия всех христиан, не нарушая их конфессиональных различий. Наши библейские деятели, в своем увлечении, пошли далее: «Небесный союз веры и любви», говорилось в отчете Российского Библейского Общества за 1818 г., – «учрежденный посредством библейских обществ, в великом христианском семействе, открывает прекрасную зарю брачного дня христиан, и то время, когда будет един Пастырь и едино стадо, то есть, когда будет одна божественная христианская религия во всех, различного образования, христианских исповедованиях231. И наша церковь ежедневно молится «О Святых Божиих Церквях и соединении всех». Соединение всех христиан в единой истинной церкви есть желание всех благочестивых душ; но если разуметь под этим слияние всех христианских церквей, больших и малых, в одну видимую церковь, с изглажением конфессиональных различий, то это – мечта, несбыточная в настоящем мире и осуществимая лишь в мире будущем. А между тем, мечта эта колебала существующую церковь, вызывая преувеличенные опасения и вражду против Библейского общества.

В вину президенту Библейского общества ставили и то, что в подчиненных ему двух ведомствах он выдвигал вперед лишь членов Библейского общества, давая им влиятельные места. Кн. Голицын делал это с целью сообщить народному просвещению решительный христианский характер; подобное исключительное покровительство «благочестивым», иногда в ущерб самому делу, могло порождать (и действительно порождало) лицемеров, подлаживавшихся под религиозные воззрения министра, чтобы под его покровительством достигнуть собственных честолюбивых целей232. Крутые меры против свободы мысли принимались в особенности лицами названной категории. Это вызывало негодование в большинстве образованного сословия, проникнутого вольномыслием XVIII века и переносившего свои антипатии и на все Библейское общество, из среды коего являлись подобные деятели.

Под покровительством кн. Голицына возникли также разные религиозные общества с мистическим характером, между прочим, очень известные в свое время собрания у г-жи Татариновой (в Петербурге), принявшие постепенно очень странное направление. На этих собраниях нередко бывал и президент Библейского общества. В жару борьбы библейские деятели приписывали оппозицию иных противников своих исключительно влиянию «царства тьмы» и «врага человков», а других обвиняли в «распространении понятий разрушительных» для общественного порядка и благосостояния». Раздраженные противники платили им тою же монетой и, не отделяя сущности библейского дела от привнесенных в него нездоровых элементов, взвели на известных библейских деятелей, а затем и на все Библейское общество, самые жестокие обвинения. Они «истинные враги всякого положительного порядка», «друзья мрака», они «присвоивают себе самые священные имена, чтобы захватить власть и подкопать существующий порядок в самом основании233»; революционеры под личиною благочестия, они замышляют «низвержение веры и революцию». Впрочем, и враги Библейского общества не были безусловно против распространения Библии в народе, хотя это и казалось им делом необычным; не были они безусловно и против перевода Библии на русский язык, хотя симпатии их были к славянской речи, которая казалась им сильнее, соответственнее предмету и по времени ближе к подлиннику, только требовали в этом деле «благоразумной осторожности», чтобы некоторые невежды не сочли это «новым развратом веры». «Но это такая невыгода», прибавлял неизвестный автор «Замечаний на ввод чтения Библии в России», – «которой еще по истечении нескольких веков избегнуть не возможно, и которую, однако, время и необходимость заставит когда-нибудь не уважить. За то, с другой стороны, обширность пользы, имеющей проистечь для всех неученых, но здравомыслящих христиан, совершенно вознаградила бы сие зло234».

Пока доверие императора к кн. Голицыну и его библейскому делу было непоколебимо, все подобные жалобы и обвинения оставлялись им без внимания. Но в начале двадцатых годов в мыслях императора Александра I произошла перемена. В 1820 году вспыхнули военные революции в Испании, Неаполе, Пьемонте, Португалии, подготовленные тайными политическими обществами; революционная партия деятельна была и в Германии. По поводу этих событий государи Австрии, Пруссии, России собирались последовательно на конгрессы в Тропау, Лайбахе и Вероне. Прениями руководил известный австрийский министр князь Меттерних; опасаясь за целость разноплеменной Австрийской империи при всяком революционном движении, которое могло бы возникнуть в ее пределах, по примеру итальянских и пиренейских государств, он зорко следил за либеральною партией в Германии и подозрительно смотрел на всякие «общества», в том числе и на библейские. Он убедил себя и старался убедить других, что все это – общества революционеров, которые прикрываются лишь благовидными названиями. Во время Лайбахского конгресса (1821 года), император Александр не раз подолгу беседовал с Меттернихом наедине. Беседы эти заронили в душу его сомнение235 относительно государственной пользы Библейского общества и вообще народного образования; сомнение это должно было охладить симпатии императора к Библейскому обществу и, по-видимому, поколебало даже несколько доверие его и к кн. Голицыну, руководившему как библейским делом, так и народным просвещением. Враги Библейского общества в России, с своей стороны, распространяли против него слух, особенно к среде правительственных лиц, что между членами этого Общества и итальянскими карбонариями, германскими буршеншафтами и английскими радикалами существует тесная связь. Этот слух поддерживали, по-видимому, и будущие декабристы, чтобы отклонить внимание правительства от своих собственных замысловь236.

Тяготясь бременем правления с самого начала, потрясенный всем испытанным им с 1812 года, нравственно усталый, болезненный император Александр в последние годы своей жизни уклонялся от дел правления, передав их в руки гр. Аракчеева, к преданности которого питал безусловное доверие. Этим доверием гр. Аракчеев хотел воспользоваться безраздельно. Помехою к тому был кн. Голицын, ближайшее к императору лицо, как друг его юности: Аракчеев желал князя свергнуть с занимаемого им высокого поста; того же желали и противники Библейского общества, в числе которых был и один из его вице-президентов: Серафим, митрополит С-Петербургский. Против соединенных усилий врагов своих кн. Голицын не мог устоять. Не лишая князя своей дружбы, император посоветовал ему, в виду сильной против него оппозиции, отказаться от президентства в Библейском обществе и от звания министра духовных дел и народного просвещения237. На место кн. Голицына президентом Библейского общества назначен был сам митрополит Серафим, министерство духовных дел было закрыто; духовные дела иностранных исповеданий оставлены за министерством народного просвещения, а дела по православному исповеданию отошли к синодальному обер-прокурору, при чем доклады св. синода должны были представляться чрез гр. Аракчеева.

Все эти перемены произошли в мае 1824 г. Пока жив был Александр I, Российское Библейское Общество продолжало еще существовать, хотя в том же еще 1824 году митрополит Серафим делал представление императору о закрытии его, признавая, что «в сокрытом направлений всех действий» его заключается «нарушение самых священных обязанностей покорности церкви и преданности государю». Но деятельность Общества была парализована. Комитет его созывался редко; «Известия», заменившие отчеты Общества, прекратились; учрежденные библейскими деятелями евангелические миссии закрывались одна за другою238. Русский перевод Библии остановился239. Библейское общество, видимо, клонилось к упадку. Bместе с тем и интерес публики к делу Библейского общества сталь ослабевать.

19-го ноября 1825 года не стало императора Александра. Император Николай I, вступая на престол, возобновил в пользу Библейского общества ежегодное пожертвование, которое он привык делать еще великим князем. Но вследствие совокупного представления митрополитов Серафима и Евгения240, 12-го апреля 1826 года, состоялся именной указ на имя митрополита Серафима, коим ему, как президенту Общества, повелевалось приостановиться во всех его действиях и привести в известность наличное имущество Общества, при чем «книги Священного Писания, от Общества уже напечатанные, дозволялось продолжать продавать желающим по установленным на них ценам». По получении этого указа, митрополит Серафим прекратил действия всех отделений и сотовариществ Общества, остановил печатавшиеся тогда различные издания Св. Писания и не выпустил в продажу издания, уже совершенно готовые, – между ними и первые восемь книг Ветхого Завета на русском языке, отпечатанный в количестве 10.000 экземпляров. 15-го июля последовал второй именной указ на имя митрополита Серафима, в коем сказано: «Рассмотрев представленное от вас сведение о нынешнем наличном имуществе Российского Библейского Общества в денежных капиталах, в домах, в книгах и прочем, простирающемся по оценке до 2-х миллионов рублей, и желая облегчить личное ваше попечение о нем, повелеваю ведение и распоряжение сим имуществом и вообще всем тем, что касалось до Российского Библейского Общества, возложить на святейший синод в том точно виде и порядке, в котором все духовные дела принадлежат его ведению и распоряжению, на основании общих узаконений». При этом не доконченные переводы Св. Писания повелено было окончить241.

По поводу июльского указа 1826 года, прекратившего существование Российского Библейского Общества, известный нам Патерсон, так близко стоявший к библейскому делу, замечает: «По-видимому, митрополит, не удовольствовавшись временным приостановлением действий Общества, представил императору, что по преклонности его лет, для него обременительно быть председателем и синода, и Библейского общества, и что если последнее подчинить первому, то дело распространения Св. Писания будет продолжаться по прежнему, но с меньшим беспокойством для него и дешевле обойдется стране. Император соизволил на эту просьбу, но повелел, чтобы продажа книжных запасов продолжалась по прежнему. «Я убежден, – прибавляет Патерсон, – что император ожидал, что дело, в известном размере, будет идти по прежнему и что у него и мысли не было прекратить распространение Св. Писания между миллионами своих подданных242. В настоящем случае им руководила лишь та мысль, что каждое дело должно быть передано в соответствующее ведомство и, следовательно, библейское дело – в ведение синода243».

Окончив свое дело в России, Патерсон пожелал теперь возвратиться в Англию. Милостиво отпуская его, император даровал ему 6.000 руб. пожизненной пенсии с правом жить, где хочет, но «с условием возвратиться в Россию, если услуги его опять понадобятся244».

Пять лет спустя по закрытии Российского Библейского Общества стараниями министра народного просвещения князя Б. А. Ливена, одного из бывших вице-президентов Российского Библейского Общества, возникло Библейское общество исключительно для протестантов245. Оно удостоилось Высочайшего утверждения 2-го/14-го марта 1813 года под именем «Евангельского Библейского Общества246», которое существует и поныне, представляя собою как бы обломок великого Российского Библейского Общества.

Вот результаты 13-тилетней деятельности Российского Библейского Общества:

a) Открыто 290 сотруднических комитетов во всех частях империи.

b) Переведено и издано Св. Писание на 14-ти новых языках, а именно: 1) Новый Завет и первые 8 книг Ветхого Завета (Пятикнижие Моисеево, книга Иисуса Навина, книга Судей Израилевых и книга Руфь) на русском языке; 2) Новый Завет на сербском языке; 3) Ветхий Завет на татарском языке; 4) Библия на татарско-турецком наречии; 5) Библия на татарско-оренбургском наречии; б) Новый Завет на турецком языке, армянскими буквами; 7) Новый Завет на чувашском языке; 8) Новый Завет на мордовском языке; 9) Новый Завет на черемисском языке; 10) Евангелие от Матфея на карельском языке; 11) Евангелие от Матфея на зырянском языке; 12) Евангелие от Матфея на ново-болгарском языке; 13) Новый Завет на калмыцком языке; 14) Новый Завет на монголо-бурятском наречии. Кроме того, окончены были переводом, но не напечатаны следующие книги Св. Писания: 1) Новый Завет на еврейском языке; 2) Евангелие от Матфея и Марка на вотяцком языке; 3) Евангелие от Матфея на пермяцком языке; 4) Евангелие от Матфея и Марка на вогуло-кондинском наречии; 5) Евангелие от Матфея на остяцком языке; 6) Первая глава Евангелия от Иоанна на самоедском языке; 7) Четвероевангелие на осетинском языке; 8) Библия на турецком языке.

с) В 12-тилетний период деятельности Общества (1813–1824 г.) напечатано 878.106 экземпляров Библии и частей ее на 26-ти различных языках и наречиях247, в том числе 118.000 Библий и 140.000 Новых Заветов – на славянском языке, 117.000 Новых Заветов на славянском и русском языках вместе, 145.000 Псалтирей и 10.000 экземпляров первых восьми книг Ветхого Завета248 – на русском языке. В 1824 г. с Высочайшего соизволения напечатано было 20.000 экземпляров Нового Завета на одном русском языке. Кроме того, стараниями неутомимого Патерсона, заведывавшего библейскою типографией, в ожидании близкого закрытия Общества, заготовлено было еще около 20.000 экземпляров разных изданий Св. Писания. Таким образом, всего вышло со станков типографии Российского Библейского Общества около 1.000.000 экземпляров священных книг, на 26-ти различных языках и наречиях империи. Количество собственно распространенных книг ко времени закрыли Российского Библейского Общества в точности определить нельзя. В этом не согласны даже и те два лица, которые ближе других стояли к библейскому делу: так Пинкертон определяет это количество в 500.000 экземпляров а Патерсон в 700.000–800.000 экземпляров249. Книг на славянском и русском языках разошлось, можно полагать, около 2/3 всего этого количества, – судя но процентному отношению изданных книг, то-есть, около 40.000 экземпляров.

Эти сотни тысяч экземпляров Св. Писания, рассеянные в народе, какие принесли плоды? Вопрос этот предлагался, по-видимому, и современниками, недоверчиво относившимися к деятельности Библейского общества. На него ответил архиепископ Филарет в годовом собрании Московского отделения 23-го марта 1824 г.: «Во-первых, – сказал знаменитый иерарх Русской церкви, – существенный плод, приносимый Библейским обществом, должен, конечно, рождаться в сердцах; впрочем, самое желание читать Библию, распространяющееся все сильнее, могло бы служить некоторым указанием успеха. Во-вторых... кто посеял семя весной, может только осенью ожидать плода, а посадивший дерево ждет много лет, сеющий слово Божие сеет для вечности, и не поздно будет, если всход посеянного окажется только во втором роде250».

Этими словами мы можем заключить рассказ о деятельности Российского Библейского Общества. Должно признать, что библейское дело времен императора Александра было чужеземное растение, пересаженное на своеобразную русскую почву и искусственно возращаемое; поэтому-то оно и не пустило глубоких корней и было сломлено первою бурею. Тем не менее несомненно, – дело это принесло многие добрые плоды: оно рассеяло много призраков, порожденных «философией» XVIII века и не мало содействовало пробуждению христианского духа в более образованных слоях нашего общества.

2) Тридцатилетие по закрытии Российского Библейского Общества (1826–56)

Возникновение партии, враждебной Библейскому Обществу, добившейся закрытия его, было реакцией против увлечений и ошибок библейских деятелей. Реакция, как и всегда, сама увлеклась за пределы благоразумия и впала в другую крайность: имея в виду лишь злоупотребления Св. Писанием и ратуя против них, она стала стеснять распространение Св. Писания в народе. Перевод Св. Писания на русский язык был приостановлен: уже переведенные и отпечатанные первые восемь книг Библии не были пущены в продажу, а отдельные издания Пятикнижия Моисеева были сожжены (в конце 1824 и в начале 1825 г.г.)251, прекращена была, по-видимому, продажа и Нового Завета на одном русском языке. Славяно-русский Новый Завет оставался еще в обращении, но нового издания не делали, и книга, мало по малу, стала редкостью. Русский язык пиредставлялся необычным и недостаточно выразительным для Св. Писания. Славянскому тексту Библии готовы были придать непогрешимость и неподвижность католической Вульгаты; под влиянием тех же католических воззрений почитали опасным позволять каждому, без различия, читать Св. Писание, и делали попытки запретить народу домашнее чтение Библии, полагая достаточным слышать чтение Евангелия в церкви. Важнейшие меры в этом направлении, принятые по инициативе графа Н. A. Протасова, который с 1836 г. по 1855 г. занимал должность обер-прокурора св. синода, были следующие:

1) Изданы так называемые «Патриаршие Грамоты», то есть, грамоты греческих патриархов (XVIII в.) к российскому св. синоду. Они разосланы были во все духовно-учебные заведения и раздавались обязательно воспитанникам семинарий при окончании ими курса. В патриарших грамотах о чтении Св. Писания сказано было следующее: «Всякому благочестивому позволяется слушать Писание, дабы веровать сердцем в правду и устами исповедовать во спасение; но не всякому позволяется без руководства читать некоторые части Писания, особливо Ветхого Завета. Без разбору позволять неискусным чтение Св. Писания то же значит, что и младенцам предложить употребление крепкой пищи». Это содействовало к распространению в известном кругу той мысли, что будто у православной церкви есть правило не всем христианам дозволять чтение Слова Божия252.

2) В духовных академиях и семинариях в руководство по части богословия введено (в 1838 г.) «Православное исповедание веры» Петра Могилы, где, кроме заповедей Господних, есть еще заповеди церковные, которых православное богословие не вводило в свой круг и которых, потому же, не было и в катихизисе преосв. Филарета, изданном с одобрения и разрешения св. синода. «Граф Протасов, – говорить Н. В. Сушков в своих «Записках о жизни Филарета», – по усердным внушениям одного доверенного чиновника из унитов, и потому сочувствовавшего более латинскому согласию, чем православной церкви, настаивал, чтобы в катихизисе (преосв. Филарета) было упомянуто о предопределении и о церковных заповедях. Митрополит объяснил, что учение о предопределении составляет предмет богословский, а церковные заповеди, как заповеди человеческие, излишни и не кстати при заповедях Божиих. Но Протасов, как не богослов и не догматист, убеждал синод поручить митрополиту не только ввести в катехизис указанные им дополнения, а еще и откинул начало о «естественном познании Бога из видимой природы». Итак, начало выкинуто, добавления внесены253».

3) «Предпринят был пересмотр классических и вспомогательных книг по богословским наукам, употреблявшихся в духовных академиях и семинариях, в видах ближайшего приспособления их не только к догматам, но и к преданиям и чиноположениям православно-кафолической восточной церкви». Так, между прочим, введена была в учебный курс семинарий Патристика или учение об отцах церкви, «из которой академии и за ними и семинарии сделали науку, но которая введена была собственно в видах практического ознакомления духовных воспитанников с отеческою письменностью».

Главным сотрудником графа Протасова в преобразовании духовно-учебной части в этом направлении был архимандрит Афанасий Дроздов, ректор С.-Петербургской духовной академии с 1841 г.. «Имея в своем ближайшем распоряжении академический журнал – Христианское чтение, новый ректор и редактор в духе выступившего нового направления понятий, с 1842 г. заменил прежний эпиграф, печатавшийся, обыкновенно, на заглавном листе каждой книжки: «Наздани на основании апостол и пророк сущу краеугольну самому Иисусу Христу», другим: «Да увеси, како подобает в дому Божии жити, яже есть церковь Бога жива, столп и утверждение истины». По поводу этого нового направления церковного учения, митрополит Филарет писал тогда (в 1842 г.) к архиепископу Гавриилу: «Споспешествуйте охранению учения от уклонений, благонамеренных по цели охранить предание, но не безопасных по мыслям, унижающим достоинство Священного Писания254».

В эпоху падения Российского Библейского Общества митрополит Филарет дважды возбуждал вопрос о продолжении перевода Священного Писания на русский язык, как дела «полезного для Церкви», но встречая всякий раз безусловное сопротивление тому со стороны С.-Петербургского митрополита Серафима, воззрения коего на этот предмет разделял и тогдашний Киевский митрополит, и «не желая производить раскола в Церкви», не настаивал, отлагая дело это до времени более благоприятного. Между тем, идея перевода Священного Писания на современный язык нашла себе убежденных поборников в среде учеников митрополита Филарета по С.-Петербургской духовной академии, коей он был некогда ректором. Г. П. Павский и алтайский миссионер архимандрит Макарий (Глухарев), независимо друг от друга, предприняли, один в С.-Петербурге, другой на Алтае, перевод священных книг Ветхого Завета с еврейского языка на русский. Герасим Петрович Павский, глубокий знаток еврейского языка, будучи в течение двадцати лет профессором этого языка в С.-Петербургской духовной академии, переводил на своих лекциях, для студентов еврейский текст Библии и таким образом постепенно перевел все учительные и пророческие книги ветхозаветного канона255. «Перевод делался в классе, и потом переведенное отдавалось студентам на бумаге в виде лекций». К переводу лектор присоединял исторические и филологические пояснения (введения, изложение содержания, примечания), самый текст Библии располагая не по общепринятому порядку, но по однородности содержания, – согласно своим учебно-филологическим целям. Лекции эти, пересмотренные и исправленные профессором, были отлитографированы256 студентами, для собственного употребления, дважды (в 1839 и 1841 г.г.), в количестве всего до 500 экземпляров. Учебный перевод Павского с его пояснениями, преследуя исключительно филологические цели, и налитографированный без обычного цензурного дозволения, не назначался для всеобщего употребления; тем не менее, он распространился за пределы С.-Петербургской духовной академий, – преимущественно в cpeде духовенства, интересовавшегося русским переводом ветхо-заветных книг. С литографированных экземпляров делались многочисленные рукописные списки. Перевод этот вызвал горячий протест со стороны одного из духовных лиц, видимо, впрочем, сочувствовавшего вообще русскому переводу Библии. «В конце 1841 г. все три митрополита (С.-Петербургский, Московский и Киевский) одновременно получили из Владимира по анонимному письму одинакового содержания. Автор письма257, указав на рационалистический характер некоторых пояснений к переводу и на могущий от того возникнуть вред для церкви, при том авторитете, каким пользуется ученый переводчик, замечает: «Распространению перевода способствует не желание читателя разделять мысли переводчика, но общее чувство нужды в переводе. Каждый христианин, для которого дорого спасение, тщится познать истину Божию сколь можно совершеннее, видя образцы и прямые заповеди о сем в самом Св. Писании. Но он не может удовлетворить себя славянским переводом, которого темнота и неверность по местам закрывают от него истину. У него нет другого перевода; он по необходимости обращается к мутным водам, чтобы чем-нибудь утолить жажду. Люди, получившие светское образование, давно уже не читают славянского перевода Ветхого Завета и прибегают к иностранным переводам. В учебных заведениях наставники и воспитанники для объяснения текстов должны также обращаться к подлиннику, и если он неизвестен, то к иностранным переводам. Священное достоинство славянского перевода неотьемлемо; его церковное употребление должно остаться неприкосновенным до времени. Но он не может доставлять полного назидания при домашнем чтении, ясного научения при школьных занятиях; его темнота так велика, что читатель не только не видит в тексте отношения к предмету речи, но и мысли, тогда как общее направление нынешнего времени ищет именно ясности понятий и не довольствуется темными представлениями об истине. Сии-то причины заставляют христиан приобретать русский перевод. И по сим-то причинам он распространился и продолжает распространяться в великом множестве, как в литографированных экземплярах, так и в рукописях. Самое действительное средство воспрепятствовать распространению сего перевода состоит в том, чтоб удовлетворить общему чувству нужды верным переводом, обнаружить в полном свете самую истину, которая имеет довольно силы состязаться с ложью и одержать над нею победу. Справедливо, что при сем деле невозможно избежать роптания со стороны людей суеверных или упорствующих в темноте невежества. Но чем виновны души, ищущие истины, чтобы из опасения возмутить покой суеверия и грубости, отказывать им в пище?.. Ни в какое время истина Божия не была скрываема от людей, преданных ей. Мы можем указать даже на многие отечественные примеры в доказательство того, как всегда заботились пастыри приблизить разумение Слова Божия к понятиям и языку современному». «Конечно, справедливо и то, что яркий свет священных книг может ослепить многих, знакомых с одним славянским переводом. Но ужели нельзя удержать и в русском переводе те славянские слова, обороты и словосочинения, которые отличаются ясностью, силою и выразительностью? Можно, также, помещать при каждой книге вступление в нее и под самым текстом краткие обьяснения, чтобы невразумительные места не дали повода к ложным толкованиям... Можно сделать много другого, чтобы только не заграждать источника воды, текущей в живот вечный».

і

По поводу этого письма произведено было тщательное исследование дела. В своих объяснениях и ответах на предложенные ему вопросные пункты прот. Павский, оправдывая вообще свою систему перевода его учебно-филологическою целью, сознался в «необдуманности» некоторых своих толкований, при чем сказал, что, по слову Апостола, он все Писание признает богодухновенным. Дело это тянулось более двух лет, наконец, определением святейшего синода, Высочайше утвержденным, положено было: дело прекратить, прот. Павского oт ответственности освободить, собранные же экземпляры его перевода уничтожить258.

Перевод Павского представляет первый опыт перевода священных книг Ветхого Завета с еврейского подлинника на современный русский язык, сделанный притом превосходным знатоком как еврейского, так и русского языков – в этом заключается главное и важное значение ученого перевода Павского: он облегчил труд последующих переводчиков Библии259.

В то время, как прот. Павский на своих лекциях истолковывал пред студентами смысл еврейского текста Библии, другой ученик Филарета по академии, архимандрит Макарий, на дальнем востоке, посреди снегов Сибири, горя пламенною любовью к Слову Божию, предпринял перевод священных книг Ветхого Завета с еврейского подлинника на современный русский язык для общенародного употребления. Михаил Яковлевич Глухарев, в монашестве – Макарий, был сын священника в г. Вязьме. Окончив курс в Смоленской семинарии, он поступил в С-Петербургскую духовную академию во время ректорства архимандрита Филарета. Между наставниками его в последний год пребывания его в академии был и его бывший товарищ по учению Г. П. Павский, за год лишь перед тем (в 1816 г.) окончивший курс и оставленный при академии для преподавания еврейского языка. По окончании академического курса в 1817 году, М. Я. Глухарев назначен был профессором церковной истории и инспектором в Екатеринославскую семинарию; здесь, по совету местного епископа Иова (Потемкина), он поступил в монашество. В 1821 г. инок Макарий назначен был ректором в Костромскую семинарию с возведением в сан архимандрита, но в 1824 году принужден был оставить учебную службу по возникшим неприятностям. В 1830 году мы встречаем архимандрита Макария уже на Алтае, полагающим здесь, среди кочевых калмыков, начало миссии, существующей и поныне. С великим самоотвержением трудился он на этом поприще. Чтобы доставить своей новообращенной пастве возможность пользоваться сокровищницею Слова Божия на языке ей более понятном, нежели славянский, а также и вообще в виду общенародной пользы от чтения Слова Божия на родном языке, Макарий в 1834 году прислал к Московскому митрополиту Филарету письмо «о потребности для российской церкви преложения всей Библии с оригинальных текстов на современный русский язык». Но митрополит Филарет не дал тогда этому делу дальнейшего хода, так как высшая духовная администрация тому не благоприятствовала. «Но это не остановило Макария. Среди трудов евангельской проповеди язычникам, он предпринял перевод священных книг Ветхого Завета с еврейского языка на русский и в 1837 г. прислал в коммиссию духовных училищ начало своего труда – перевод книги Иова. Макарий начал с этой книги, вероятно, потому, что Библейское Общество довело свой перевод до этой книги». Вместе с тем он послал и письмо на Высочайшее имя, «прося Высочайшего повеления о рассмотрении перевода его в коммиссии духовных училищ и об издани его на суммы коммиссии для употребления в духовных училищах». Изложив в нем значение перевода Св. Писания на русский язык, Макарий указывал и на возможность превратного толкования слова Божия. «Впрочем, – говорит он, – нет таких священных и благотворных учреждений в человеческом роде, которых бы человек не мог во зло употребить. Предусматривают сии злоупотребления, предотвращают их, как умеют и могут260, имеют в готовности все к мужественному принятию сих неприятелей, которых появление неизбежно, и в то же время идут вперед, с Богом, в созидании общего блага... Апостол Петр свидетельствует, что невежды к собственной своей погибели превращали смысл посланий св. Павла, подобно как и прочие Писания. Но это не воспрепятствовало св. Павлу проповедывать слово о кресте Господа нашего Иисуса Христа, которое для одних казалось безумием, а для других было соблазном, между тем как верующие находили в нем силу Божию и божественную премудрость». В 1839 году Макарий сделал перевод книги пророка Исаии и тоже отослал его в коммиссию духовных училищ, для рассмотрения, с новым прошением на имя государя. Коммиссия, на основании отзывов профессора еврсйского языка в С.-Петербургской академии, прот. Иванова, что переводы архим. Макария требовали некоторых поправлений, оставила дело это без последствий.

Приобретя между тем перевод пророческих и учительных книг Ветхого Завета, сделанный порт. Павским, и исправив по ним собственный перевод книг Иова и прор. Исаии, Макарий в 1840 году снова представил свой труд святейшему синоду, при прошений, в коем снова выражал свою неизменную уверенность в необходимости для церковных миссий и вообще для российского народа полной Библии на российском наречии.

Пошытки архим. Макария вызвать издание полной русской Библии были безуспешны. Но труд этот стал потребностью для его души, главною задачею его жизни. Постепенно перевел он с еврейского языка на русский все ветхозаветные книги261, частью на Алтае, а частью в Болховском Оптинском монастыре, Орловской губернии, куда назначен был настоятелем в 1843 г. Затем он задумал отправиться в Иерусалим, чтобы там заняться пересмотром своего перевода ветхозаветных книг; но, уже собираясь в путь, он занемог и вскоре скончался, 18-го мая 1847 года. Его библейские переводы, изданные впоследствии262, отличаются живыми оборотами речи, языком сильным и выразительным, нося на себе отпечаток воодушевления словом Божиим, каким исполнен был сам истолкователь священных письмен263.

3. Русская Библия (1856–1875 г.)

Митрополит Филарет и рассуждение св. синода в обшем собрании его 10-го сент. 1856 г. – Проект синодального определения, составленный митрополитом Филаретом.– Оппозиция синодального обер-прокурора. – Мнение Киевского митрополита. – Отзыв митрополита Филарета. – Издание русской Библии «по благословению синода». – Оживление духовной литературы. – Миссионерства. – Проповеди.

Самым ревностным поборником перевода Библии на русский язык был митрополит Московский Филарет. Ясно сознавая насущную потребность этого дела, знаменитый святитель с редкою энергией и мудростью стремился к осуществлению его, умея терпеливо выжидать благоприятного к тому времени. Время это наступило с воцарением императора Александра II. В 1856 году, на коронацию нового государя собрались в Москве все члены св. синода, и между ними высшие иерархи Русской церкви: С.-Петербургский митрополит Никанор, Московский митрополит Филарет, Литовский митрополит Иосиф (Семашко) и Казанский архиепископ Григорий, также почтенный при этом саном митрополита264. Этим счастливым обстоятельством не упустил воспользоваться святитель Московский, чтобы расположить своих сотоварищей в пользу заветного своего предприятия – перевода Библии на русский язык. После предварительных частных совещаний члены св. синода, в общем собрании своем 10-го сентября, единогласно признали, в принципе, потребность перевода Св. Писания на русский язык, при чем, по настоянию митрополита Филарета, положено было переводить с еврейского и греческого подлинников; ему же. на оснований бывшего рассуждения, поручено было составить и проект синодального определения. «Сие исполнено мною со всевозможною точностью, – будем продолжать словами самого митрополита Филарета265, – и в проект определения внесены соображения, предположенные в заседании разными членами св. синода и всеми принятые. Но мне уже не можно было предложить сего изложения к слушанию и подписанию св. синода, потому что он, вслед за вышеупомянутым заседанием, в Москве закрыт и возвратился в Петербург. Посему я прочитал сделанное изложение оставшемуся в Москве члену св. синода, архиепископу Евгению, который и признал оное верным с бывшим в синоде рассуждением и решением».

B этом документе читаем мы, между прочим, следующее:

1) Святые пророки и апостолы писали священные книги на природном и общеупотребительном языке тех народов, к которым первоначально поступить должны были сии книги, и преподавали оные в общее употребление в церковных собраниях и вне оных.

Они же показали нам пример и перевода с первоначального языка на другой, более употребительный. Так св. Златоуст (на Матф. беседа 1) пишет, что св. евангелист Матфей «от Иудей веровавшим еврейским языком сложи Евангелие»: но в то же апостольское время оно переведено на греческий.

2) «Святые отцы всегда побуждали всех верующих к чтению Священного Писания. Святой Златоуст (на Матф. бес. 2) говорит к мирянам: «Сие-то есть, еже вся повреди, яко единым монахом чтение божественных писаний мните потребно быти, в нихже много вящщу онех вы потребу имате»... И в другом месте (беседа I.XXIV) о врачевании больной грехом души говорит: «Покажи ту недугующую Павлу; приведи Матфея; близ посади Иоанна; слыши от них, что подобает творити тако страждущу. Всячески рекут и не скрыют: не умроша бо, но живут и вещают». To есть: читай у себя в доме священные книги и веруй, что чрез них священные писатели, как живые, действуют спасительно на твою душу.

3) «Язык славянского перевода Библии, общевразумительный и общеупотребительный в свое время, не таков уже в настоящее время, по своей древности...

4) «Неоспоримо то, что в славянском переводе Библии есть многие места, в которых состав речи невразумителен и которые требуют сличения с первоначальными текстами – еврейским и греческим...

5) «В вышесказанном можно видеть причины, по которым святейший синод в 1813 году, с Высочайшего соизволения, разрешил приступить к переводу Священного Писания на русское наречие, и в последовавшие потом годы сделан перевод Нового Завета под смотрением и с участием приснопамятных первенствующих членов святейшего синода, митрополитов Новгородских Амвросия, Михаила и Серафима.

6) «В следующие далее годы дело перевода Священного Писания на русское наречие и издание оного, не по рассуждению святейшего синода, но по причинам официально не объясненным, приостановлено; впрочем, напечатанные экземпляры оного продолжали поступать в общее употребление и, между прочим, чрез общество попечительное о тюрьмах, пока запас их в недавние уже годы не истощился.

7) «Последствием истощения печатных экземпляров Нового Завета на русском наречии в главном хранилище их, в ведомстве святейшего синода, сделалось то, что экземпляры, вышедшие пред тем в вольную продажу, начали продаваться необычайно дорогою ценою, что, с одной стороны, показывает народное требование, с другой – подает повод к жалобам266»...

На основании этих соображений состоялось вышеупомянутое определение святейшего синода о возобновлении перевода Св. Писания на русский язык, при чем, между прочим, признавалось полезным к книгам ветхозаветным прилагать краткие пояснения, «особенно в отношении к новозаветному исполнению пророчества». В заключение синодального определения о возобновлении перевода Св. Писания на русский язык, сказано: «Как в 1813 г. дело сие начато было с Высочайшего соизволения, то и ныне о возобновлении оного представить на Высочайшее благоусмотрение267».

Составленный митрополитом Филаретом проект синодального определения препровожден был к тогдашнему обер-прокурору святейшего синода графу Л. П. Толстому. Обер-прокурор, взглянув на представленный ему документ как на изложение простого мнения, так как он не был облечен в законную форму, не имея подписей, а потому, не давая ему хода, препроводил его, под общим названием «Записки», на обсуждение к Киевскому митрополиту Филарету. «Записка» сопровождалась пространным письмом, в коем гр. Толстой, напоминая митрополиту содержание беседы их, в начале декабря 1855 г, в Киеве, о том, «нужно ли и полезно ли перевести Св. Писание на общеупотребительный русский язык», просил его «опытного совета, который мог бы в настоящем случае послужить ему руководством к дальнейшему направлению дела». Вместе с проектом синодального определения 10-го сентября 1856 г., гр. Толстой хотел подставить, на предварительное усмотрение государя, и ожидаемое возражение на него со стороны Киевского митрополита.

В отношении своем на имя обер-прокурора святейшего синода, престарелый и досточтимый иерарх Киевский, ссылаясь на трудность дать вполне удовлетворительный ответь в деле столь великой важности, не отвергал безусловно пользы русского перевода Св. Писания, с должною осмотрительностью предпринятого, справедливо почитая, притом, одной школьной учености недостаточным «для уразумения силы богодухновенных словес Писания268», и полагая вообще этим делом не спешить. Но решительное предпочтение он отдавал переводу церковно-славянскому, во-первых, как труду, исполненному святыми мужами, Кириллом и Мефодием, «следовательно, несомненно, под особенным смотрением и руководством Духа Божия»; а во-вторых, потому, что «русское наречие не может передать Священного Писания со всею тою силою и верностью, какими отличается перевод славянский». Вместо того, чтобы переводить Св. Писание на русский язык, иерарх Киевский признавал «полезными, для споспешествования народу в разумении Слова Божия», следующие, между прочим, меры:

1) «Оставив навсегда неприкосновенным основной текст славянского перевода... позаботится о том, чтобы при новых изданиях Библии постепенно вводить некоторые частные исправления в тех местах, которые в самом деле особенно невразумительны, заменяя одни слова и даже целые выражения другими, яснейшими и точнейшими, или поставляя их на полях, либо под чертою в виде примечаний и пояснений, держась впрочем строго славянского склада и оборота речи. Например, в книге Бытия, в 3-й главе, в 15 стихе, очень можно и нужно против слов: «той твою блюсти будет главу», под чертою или на полях заметить: той твою сокрушит голову; или в той же книге, в главе 49, ст. 10, против или даже вместо слов: «дондеже приидут отложенная ему», поставить дóндеже приидет примиритель, и подоб. Или же в Новом Завете, в Евангелии Матфея, в 11-й гл., ст. 12, исправить так: царствие небесное с усилием восприемлется и усильные искатели восхищают е. Или: в 15 гл. Иоанна, в ст. 22, вместо: «вины не имут о гресе своем», поставить: извинения не имут; или еще: в посланий Иакова, в гл. 3-й, ст. 6, вместо: «язык огнь, лепота неправды», поставить: скопище (κοσμος) неправды; там же, в главе 5-й, ст. 12, вместо: «да не в лицемерие впадете», поставить: да не осуждению подпадете (είς ύποκρισιν πέοητε) и проч269.

2) «Необходимо позаботиться о том, чтобы составить для народа и издать краткое, по возможности, толкование всего Священного Писания, выбранное из отцев церкви».

В заключение митрополит Киевский предлагал издать от св. синода, для обязательного всеобщего употребления, славяно-русскую азбуку, по примеру старинной нашей азбуки, со статьями для первоначального упражнения в чтении, выбранными из Библии, творений свв. отцев и из самых назидательных и благочестивых книг, так как этим путем «в детях, только что начинающих учиться, будет полагаться начало истинной премудрости – благочестие и страх Божий; и знание на память с ранних лет молитв, псалмов, богослужебных песней и проч. на всю жизнь будет для них чрезвычайно благотворно... Азбуки же и книжки, издаваемые ныне у нас во множестве для обучения детей частными людьми,... в которых... вместо благочестивых статей для первоначального чтения предлагаются самые пустые, если не вредные, сказки, басни и рассказы, следует изъять из употребления и издание подобных книг частным лицам впредь воспретить совершенно».

Препровождая это мнение свое к обер-прокурору, высокопреосвященный Филарет Киевский выражал сомнение относительно того, как оно принято будет в св. синоде, уже раз одобрившем содержание «Записки» митрополита Филарета Московского, и потому советовал изложенное им мнение о pycском переводе Св. Писания представить прямо па воззрение Его Величества: «Одно державное слово Его прекратило бы дело решительно».

Обер-прокурор гр. Толстой, следуя этому совету, «30-го января 1857 года, представил на благоусмотрение государя письмо свое к митрополиту Киевскому и полученный от него ответ «вместе с проектом митрополита Московского», испрашивая Высочайшего повеления внести в святейший синод означенное мнение митрополита Киевского на совокупное рассмотрение, сообщив оное предварительно митрополиту Московскому». В то же время, представляя на Высочайшее внимание то обстоятельство, что при новом переводе книг Священного Писания возникает вопрос, можно ли принимать в соображение и еврейский текст, который греческая церковь признает поврежденным270, обер-прокурор, согласно с мнением Киевского митрополита, находил необходимым, в предупреждение всяких разногласий с греческою церковью, не приступать к сему столь важному делу без сношения с нею.

Государь Император Высочайше повелел: «Внести мнение преосвященного Киевского митрополита в святейший синод на совокупное рассмотрение, но предварительно сообщить митрополиту Московскому».

В отзыве своем митрополит Филарет опровергает мнение, будто русский язык не может передать Св. Писание с тою силою и вероятностью, как славянский, следующими доводами: 1) русское наречие обладает обилием славянского и присовокупляет к нему свое обилие; 2) языки, менее обильные, нежели русский, выдерживают удовлетворительное переложение Св. Писания. Славянский язык преимуществует краткостью и важностью, но для перевода всего нужнее ясность».

Ссылаясь на то, что в настоящее время и католическая церковь разрешает переводы на народные языки, «кольми паче, – заключает свой отзыв Московский митрополит Филарет, – православная российская церковь не должна лишать православный народ чтения Слова Божия на языке современном, общевразумительном; ибо такое лишение было бы несообразно с учением святых отец, с духом восточно-кафолической церкви и с духовным благом православного народа».

Сделана была еще попытка, путем новых изысканий и исследований, поколебать доводы, приведенные митрополитом Московским в защиту перевода Св. Писания. Наконец, во исполнение Высочайшей воли, проект синодального определения 10-го сентября 1856 г., замечания на него митрополита Киевского и отзыв на эти замечания митрополита Московского, 15-го сентября 1857 г., предложены были обер-прокурором святейшего синода, первенствующим членом коего был тогда митрополит Григорий, заступивший место скончавшегося (в 1856 г.) митрополита Никанора. «Святейший синод, рассмотрев мнения обоих преосвященных митрополитов и сообразив их с церковными правилами и изданными в разные времена постановлениями по сему предмету, полагал, что перевод на русский язык сначала книг Нового Завета, а потом постепенно и других частей Св. Писания, необходим и полезен, но не для употребления в церквах, для которых славянский текст должен оставаться неприкосновенным, а для одного лишь пособия к разумению Св. Писания, и что к переводу сему, по особенной важности настоящего дела, должно приступить со всевозможною осмотрительностью, чрез лиц испытанных в знании еврейского и греческого языков, по избранию и утверждению святейшего синода». Вследствие сего, определением 24-го января – 20-го марта 1858 года, святейший синод предоставил обер-прокурору, графу Л. П. Толстому, доложить о сем предложении Государю Императору и на исполнение оного испросить Высочайшее Его Императорского Величества разрешение, с тем, что по воспоследовании такового святейший синод не оставит постановить подробные правила, каким образом начать и совершить сие дело.

5-го мая 1858 года, по всеподданнейшему докладу обер-прокурора, воспоследовало Высочайшее соизволение: «Согласно определению святейшего синода 20-го прошлого марта, приступить к переводу на русский язык книг Св. Писания на изъясненных в определении основаниях».

Гораздо позже, и притом случайно, узнал Московский митрополит Филарет о ходе возбужденного им дела о переводе Св. Писания на русский язык и писал по этому поводу (20-го января 1863 г.) к обер-прокурору святейшего синода Л. П. Ахматову, преемнику гр. А. П. Толстого: «Только вчера, при чтении одной из сообщенных (из синода) мне записок, узнал я, что первый акт по сему предмету выставлен как мое личное мнение. Это не верно. Истина должна быть восстановлена. Это было не мое мнение, а определение святейшего синода, постановленное в его собрании, в котором присутствовали 4 митрополита, 4 архиепископа, каковой полноты не бывало со времени учреждения святейшего синода... Вместо того, как теперь оказывается, решение святейшего синода переименовано в мое мнение и отправлено к митрополиту Киевскому; и по получении его мнения опять неправильно поступлено в том, что не предложено святейшему синоду, а прямо представлено Его Императорскому Величеству. Мнение достопочтенного митрополита Киевского с указанием еще на безымянные духовные лица при сокрытии мнения целого святейшего синода, могло привлечь решительное Высочайшее внимание. Однако явилась над сим делом рука провидения Божия и сердце Царево в руце Божией. Государь Император обратил дело к порядку и первоначальное решение святейшего синода явилось вновь и вошло в силу».

Таким образом великое дело перевода Священного Писания на русский язык взято было теперь в руки высшим церковным правительством, святейшим синодом: это придавало переводу церковный авторитет, устранявший всякие недоразумения и оппозицию. Отныне всякий, с доверием и себе в назидание, мог пользоваться книгами Священного Писания на русском языке, издаваемыми «по благословению святейшего синода». Перевод предполагалось сделать с оригинальных текстов, греческого и еврейского.

19-го мая 1858 года святейший синод постановил немедленно приступить к делу перевода, начиная с книг Нового Завета. Труд перевода распределен был между четырьмя духовными академиями (С.-Петербургскою, Московскою, Киевскою и Казанскою), коим предписано было: избрать из служащих надежных для сего дела лиц; исполняемый ими перевод пересмотрев с полным вниманием в комитете из нескольких опытных в сем деле лиц, представлять в святейший синод для дальнейшего рассмотрения. При переводе предписывалось соблюдать следующие правила: 1) перевод должен был точно выражать подлинник, впрочем, соответственно свойству языка русского и удобовразумительно для читаюшего; 2) чтоб размещение слов соответствовало свойству языка русского и благоприятствовало ясности речи271; 3) чтоб слова и выражения при переводе употреблялись всегда общепонятные, но употребляющиеся в высшем обществе, а отнюдь не простонародные. Преосвященным митрополитам Киевскому, С.-Петербургскому и Московскому и Казанскому архиепископу поручено наблюдение за точным исполнением академиями возложенного на них поручения. Общая редакция перевода поручена была профессору греческого языка в С.-Петербургской духовной академии Е. И. Ловягину.

Один из трех присутственных дней в святейшем синоде назначен был исключительно для рассмотрения постепенно представляемого перевода Библии, предварительно просмотренного каждым из членов синода на дому. По пересмотре перевода членами синода в Петербурге, он отсылаем был в Москву к митрополиту Филарету, пока он был жив, и его замечания делались предметом нового обсуждения в святейшем синоде.

Таким образом в I860 году вышел в свет русский перевод Четвероевангелия в 8-ю долю, в 1862 году – Деяния и Послания Свв. Апостолов с Апокалипсисом, тоже в 8-ю долю. В 1863 году, по указанию покойной Императрицы Марии Александровны, синодальною типографией напечатано издание Нового Завета в 32-ю долю, – собственно для солдат, которым удобнее поместить в ранце священную книгу малого формата272.

Когда перевод Нового Завета приближался к концу (в 1860 г.), духовные академии приглашены были к подготовлению перевода священных книг Ветхого Завета на русский язык с оригинального текста.

Первою отозвалась на это приглашение С.-Петербургская духовная академия. Для перевода образован был при ней комитет из профессора Священного Писания М. А. Голубева, преподавателя еврейского языка Д. А. Хвольсона и профессора греческого языка Е. И. Ловягина. По смерти М. А. Голубева (в 1869 г.), место его заступил П. И. Савваитов. Митрополит С.-Петербургский Григорий, один из деятелей бывшего Российского библейского Общества, принял в этом деле живое участие и дал в руководство академии собственный экземпляр перевода первых восьми книг, изданного (в 1825 г.) Российским Библейским Обществом. Перевод делался с еврейского языка, но переводчики пользовались и греческим текстом во всех тех случаях, где это представлялось нужным для восстановления подлинника или правильного чтения при неясности или даже испорченности еврейского текста; с этою же целью пользовались также текстами сирийским, арабским, халдейским и Вульгатою. Перевод сопровождался филологическими примечаниями; главным деятелем был здесь, конечно, Д. А. Хвольсон. Перевод этот печатался, с 1861 года, в издававшемся при академии журнале Xристианское чтение. Так переведены были постепенно и напечатаны: Пятикнижие Моисея, книга Иисуса Навина, книга Судей, книги Царств, Паралипоменон, книга Иова, притчи Соломона и Екклезиаст273.

Киевская духовная академия с 1861 года стала печатать в современном издании Труды Киевской духовной академии перевод книг Царств и Паралипоменон274; затем напечатаны были, в переводе с еврейского подлинника, книги прор. Исаии, Иеремии и Иезекииля. Перевод сопровождался филологическими и историческими примечаниями.

В это же время печатались: в московском духовном журнале Православном обозрении вышеупомянутый перевод священных книг Ветхого Завета, сделанный архимандритом Макарием, заветное желание которого, наконец, исполнилось, а в Петербургском современном издании Дух христианина – перевод Павского 3-й и 4-й книг Царств, 1-й и 2-й Паралипоменон, с кратким изложением содержания каждой главы, и Притчей Соломона.

Появились и отдельные издания русских переводов: книги Премудрости Иисуса сына Сирахова в Петербурге в 1859 году, с кратким объяснением, и книги Иова в Вятке в I860 году, с обширными примечаниями.

Усматривая общую потребность в достоверном переводе Библии, святейший синод признал необходимым от своего лица предпринять издание русского перевода священных Книг Ветхого Завета и имел рассуждение о порядке ведения перевода и о тексте, с которого должен быть делан перевод. Согласно предложению митрополита Филарета (20-го января 1863 г.) определено было начать перевод с Книги Бытия и продолжать его по порядку расположения книг в греческой Библии, самый же перевод делать, сообразуясь с греческим и еврейским текстами275, при чем библейские имена писать не по еврейскому, а по греческому произношению, к коему уже давно привыкли.

Приступая в 1867 г. к изданию Библии на русском языке, святейший синод принял за основание, для книг Ветхого Завета, перевод, напечатанный С.-Петербургскою духовною академиею в Христианском Чтении, и поручил конференциям Киевской, Московской и Казанской академий приступить к пересмотру этого перевода, сверив его с подлинным текстом, и замечания свои по этому предмету представить на рассмотрение святейшего синода. Продолжение перевода поручено было прежнему петербургскому академическому комитету. Перевод и замечания, препровождавшиеся в святейший синод, рассматривались членами его под председательством С.-Петербургского митрополита преосв. Исидора, – преемника митрополита Григория, скончавшегося в 1860 г. вскоре за выходом в свет русского Четвероевангелия. Свод замечаний делал и редакцию их держал член святейшего синода, протопресвитер В. В. Бажанов, под наблюдением коего производилось и самое печатание Библии в синодальной типографии. Первая часть Библии русской, Пятикнижие Моисея – вышло в свет 1868 г.; затем попеременно продолжалось печатание Библии по частям. Издание окончено было с появлением последнего выпуска летом 1875 г., ровно через двадцать лет после начала этого трудного и великого дела (1856 г.). В следующем затем 1876 году, три века спустя после появления в свет первопечатной (Острожской) славянской Библии, появилась в одном томе полная русская Библия, изданная «по благословению святейшего синода».

Все лица, составлявшие присутствие святейшего синода с 1858 г., принимали более или менее участие в этом деле; но постоянное и наибольшее участие в переводе Священного Писания на русский язык принимали С.-Петербургский митрополит преосв. Исидор и протопресвитер В. Б. Баженов. Еврейский текст, положенный в основание русского перевода, от начала до конца переводился известным гебраистом Д. Л. Хвольсоном, профессором С.-Петербургского университета. Издатели русского перевода Библии, напечатанного «по благословению святейшего синода», предположили издать Библию на русском языке – «в том самом порядке и составе, как они стоят в греческой и славянской Библии». Таким образом, хотя перевод сделан с еврейского, но в него включены все места276 и речения, какие есть в греческой Библии, и которых нет в еврейской, или когда в греческом тексте 70-ти мысль представляется более ясно и верно выраженною, нежели в дошедшем до нас еврейском тексте, – предполагая, что 70 толковников пользовались списком еврейского текста, нам неизвестным и отличавшимся кое-где от дошедших до нас списков. Можно сказать, что перевод сделан с еврейского под руководством греческой Библии. Все вставки с греческого для отличия обозначены скобками. В состав русской Библии включены также и все апокрифические книги, переведенные с греческого и латинского языков, в коих они сохранились, и поставлены в тех самых местах, которые они занимают в греческой и славянской Библии, а именно: книги 2-я и 3-я Ездры, Товита, Юдифь, кн. Премудрости Соломона, кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Послание Иеремии, кн. пророка Варуха, и l-я, 2-я и 3-я книги Маккавейские277. При трудно согласимых чтениях еврейского и греческого текста, и если место при том имеет особое значение, издатели привели оба чтения; так в псалме 39-м в ст. 7-м при переводе с еврейского: «Ты открыл мне уши», внизу под чертою сделано примечание: по переводу 70-ти: «уготовил мне тело». Существенным достоинством перевода следует признать точность и ясность изложения и возможную близость к оригиналу278.

Потребность в переводах Священного Писания на современный язык давно уже чувствовалась у нас. Язык Кирилло-Мефодиевской Библии, в начале столь мало отличавшийся от языка наших предков XI века, что писатель этого времени (мних Иаков) прямо называет его русским, с течением времени все более и более отдалялся от живой народной речи, которая, естественно развиваясь, обогащалась новыми понятиями, выражениями, формами. Мы видели, что еще в XVI столетии делались в югозападной России попытки перевода книг Св. Писания на современный язык. Так, в 1517–1525 г. была напечатана «Библиа Руска» Скорины279. Позже, во второй половине этого столетия, появилось еще несколько попыток передачи разных частей Библии на местные наречия. В XVII в., в школах юго-западных братств славянский и русский языки составляли уже два отдельные предмета учения. Мы видели, что Петр Великий, обновляя народную жизнь во всех направлениях, имел, также, намерение перевести Библию на тогдашний русский язык, и этому делу положено было уже и начало, но оно остановилось за смертью переводчика. Наконец, при Александре Благословенном, под его высоким покровительством. Российское библейское общество приступило деятельно к переводу Св. Писания на русский язык. Изданы уже были книги Нового Завета и восемь первых книг Ветхого Завета. Но затем дело перевода было остановлено не по Высочайшему повелению и не по определению святейшего синода, а по иным причинам Издание русского перевода Библии 1876 г. с Высочайшего соизволения и по благословению святейшего синода было таким образом возобновлением и окончанием временно приостановленного дела. Главный двигатель этого великого дела, Московский святитель Филарет, не дожил до окончания его: он умер в 1867 году, но имя его неразрывно связано с историей русского перевода Библии. Его любви к Слову Божию, его мудрости и настойчивости всего более обязан русский народ тем, что имеет теперь Священное Писание на родном своем языке.

Имея в виду лишь точность и ясность передачи речи с одного языка на другой, что при переводе составляет, конечно, главное, и оставляя в стороне посторонние соображения, беспристрастный человек едва ли усомнится, какому языку в этом отношении отдать предпочтение, – языку ли народа, едва начинающего жить гражданскою жизнью и не имеющего еще собственной письменности, или языку, прошедшему уже тысячелетний период развития и имеющему богатую литературу.

Приводим в заключение Высочайшую грамоту, данную Императором Александром I 27-го марта 1877 года на имя святейшего правительствующего синода по случаю приведения к окончанию (в 1876 г.) издания полной русской Библии.

«В 1856 году, при восприятии Мною прародительского венца, святейший синод в собрании своем в Москве, имея рассуждение о доставлении православному русскому народу способа к обильнейшему пользованию сокровищем Слова Божия, признал необходимым перевести книги Священного Писания на русский язык.

Приступив затем, с Моего соизволения, к исполнению сего предположения, святейший синод непрерывно, в течение двух десятилетий, продолжал совершать оное с неослабною ревностью, с просвещенным вниманием и с тою мудрою осмотрительностью, каких требовала высокая важность сего церковного и народного дела. С окончанием ныне сего многолетнего и многосложного труда, во внимание к ожидаемой от него духовной пользы паствы отечественной церкви, поставляю справедливым долгом выразить Мою искреннюю признательность святейшему синоду, ознаменовавшему себя в совершении сего великого дела столь достойным подвигом.

Молю Бога, да явит Он спасительную силу Своего слова к преуспеянию православного русского народа в вере и благочестии, на коих зиждется истинное благо царств и народов».

Перевод Библии на народный язык возбудил новый интерс к Священному Писанию, облегчив изучение его. Усердное же изучение Слова Божия не осталось без обычных плодов: оно дало новое движение духовной литературе, возбудило дух миссионерства, вызвало усиление живой проповеди и благоприятно повлияло на оживление веры и благочестия в народе.

Как в XI в., предки наши, получив Библию на понятном языке, немедленно позаботились о переводе творений святых отцев, для лучшего уразумения смысла божественных словес, – так и теперь, одновременно с переводом Библии на русский язык, по распоряжению духовных властей приступлено было к переводу на русский язык и к печатанию творений Иоанна Златоуста и других отцов церкви280. Появились и пособия к изучению Священного Писания и толкования на разные части Священного Писания281.

Миссионерская деятельность приняла широкие размеры: появились новые миссии на Кавказе, в Казани, в разных частях Сибири, на Амуре, в Японии, в Туркестане. Наконец, в 1870 году, стараниями известного миссионера Алеутских островов, а потом митрополита Московского Иннокентия, возникло в Москве большое Православное миссионерское общество282, объединившее в себе отдельные миссии и с каждым годом развивающее свою деятельность, в 1881 году оно имело уже 33 отделения в Европейской и Азиатской России. Миссионеры, проповедуя Евангелие, нередко с большим самоотвержением, вместе с тем заводят школы и переводят Священное Писание на инородческие языки; так, переведены Евангелие от Матфея на гольдский язык. Евангелие от Матфея, Марка и Луки – на корейский язык, Евангелие от Иоанна на чувашский язык.

Живая проповедь Слова Божия усилилась, в последнее время, приняв еще новую форму евангельских «бесед», – в церкви, вне богослужения, или в школах и других местах, и начавшись в С.-Петербурге, быстро распространилась в Москве, Киеве, Харькове, Одессе и во многих других городах и даже селениях, привлекая сотни внимательных слушателей, ищущих истины. Движение это, с каждым годом развиваясь, проникает и в отдаленную Сибирь, принося обильные благие плоды.

4. Общество для распространения Священного Писания в России (1863–1886)

а) Начало Общества и его развитие
Возникновение Общества и его основные принципы. – О. Б. Ф-р и первые опыты его деятельности. – Утверждение устава Общества и расширение деятельности; способы действия. – Участие духовенства. – Книгоноши. – Финансовые средства и статистические данные.

В начале 1863 года вскоре после появления Нового Завета на русском языке, в Петербурге, в тесном кружке любителей Слова Божия возникла мысль соединиться, чтобы, с своей стороны, по мере сил содействовать распространенно в русском народе этой необходимой для всякого христианина Священной книги.

8-го апреля вечером, в скромной квартире А-ва283 собралось 8 лиц: из них двое были русские, один поляк из Белоруссии, два немца, один датчанин, один англичанин и один голландец, – но все равно воодушевленные горячею любовью к русскому народу и желанием служить ему во имя Христа, распространяя откровенное Слово Его, «умудряющее во спасение» (2Тим. 3, 15). В то время в образованном сословии пробудилось почти всеобщее стремление к распространению грамотности в народе. Но известно, какое неизгладимое впечатление оставляет первая прочитанная книга: как важно было поэтому, чтобы эта первая книга, попавшая в руки грамотному простолюдину, была не вздорная какая-нибудь книжонка, а Слово Божие, «умудряющее простых» (псал. 18:8).

Собравшиеся 8 лиц, в братской, дружеской беседе, высказали мысли, легшие в основание начинаемого ими дела:

1) Так называемого «общества» пока не составлять, не иметь, поэтому, ни председателя, ни секретаря, ни комитета, но поручить одному из своей среды (А-ву) принимать и хранить жертвуемые деньги, выдавать их по мере надобности, вести счетоводство и корреспонденцию.

2) Завести сборные тетрадки для приема доброхотных пожертвований, за которыми обращаться лишь к своим знакомым, и притом к таким только, от которых можно ожидать искреннего сочувствия к делу. Вверху каждой страницы сборной тетрадки сделана надпись: «Заблуждаетесь, не зная Писаний» (Матф. 22, 29), – как постоянный ответ на занимавший тогда наше общество вопрос: откуда просходят те или другие заблуждения в нашем народе и как их устранить?

3) Имеющим такие сборные тетрадки собираться раз в месяц в квартире А–ва для выслушивания отчетов, писем и для совещания о ведении дела и общей молитвы об успехе предприятия. Молитве придано было существенное значение, – на основании слова Спасителя: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5).

4) Привлекать к участию в этом деле как можно более русских.

5) Вести дело осторожно, без шума, не трубя о нем, чтобы оно могло в тиши укорениться и само собою обнаружиться, без всякого о том с нашей стороны старания: не хвастать им, не говорить о нем лицам, от которых нельзя ожидать деятельного участия. Словом, как можно больше делать и как можно меньше говорить.

6) Священные книги распространять в разнос, чтобы приблизить их желающим приобрести их и которые без этого, быть может, долго бы еще не получили их, – по неведению, недосугу и тому подобным причинам; самые же священные книги продавать по самой умеренной цене, непременно в переплете, людям же совершенно бедным отдавать даром, чтобы, таким образом, доставить возможность приобрести книгу, «могущую умудрить во спасение» тем, которые не имеют её по неведению, бедности или иным подобным причинам.

7) Распространять священные книги, исключительно изданные «по благословению святейшего синода», как заключающие в себе текст, одобренный высшим церковным правительством.

В числе «восьми» было лицо уже практически знакомое с делом распространения священных книг в разнос, – О. Б. Ф-р. Родом датчанин, но давно поселившийся в России, которая стала для него вторым отечеством, он занимал сначала хорошее место в одной из торговых контор в Харькове. Здесь он имел случай посещать собрания, где, между прочим, читались отчеты миссионерских и библейских обществ. Слышанное им из этих отчетов более и более овладевало его вниманием и до того увлекало его, что однажды, в одном из таких собраний, он сказал сам себе: «В миссионеры я не гожусь, а кольпортером (книгоношею) я могу быть!» Сказано – и сделано. Оставив свое выгодное место в конторе, он сделался простым разносчиком религиозных книжек по Харьковской и соседним губерниям, променяв спокойное и обеспеченное положение на скудное, неверное и трудное. Это было в 1849 году. Сначала, в течение нескольких лет он продавал религиозно-нравственные книжки, издававшиеся С.-Петербургским книгопродавцем К. И. Мейером; когда же число этих изданий284 постепенно и значительно сократилось, то он стал продавать также немецкие Новые Заветы по южным колониям немецким.

В начале 1862 года Ф–р случайно приехал в Петербург. Здесь познакомился он с агентом английского библейского общества, покойным А. X. Эком, который предложил, ему брать у него и распространять Библии и Новые Заветы на иностранных языках, а также и русский Новый Завет синодального издания, только что вышедший, – уступая в его пользу несколько процентов с цены книг. Предложение это Ф-р охотно принял и стал продавать св. книги по улицам, казармам, у входа в церкви, по лавкам, мастерским, – в Петербурге и его окрестностях. Летом того же года он съездил со св. книгами на Нижегородскую ярмарку, на средства, присланные ему для этого одною дамою из Лондона.

Продавая Евангелие и полный Новый Завет на русском языке, Ф-р мог убедиться, как наш простой народ жаждет слова Божия, ценит его, и как его спасительные истины доступны его простому, хотя и загрубелому сердцу. Раз предложил он купить Евангелие встреченному работнику. Он взял его с радостью: «Как это Господь привёл тебя ко мне с этою книгою? – воскликнул он, – Мне давно уже хотелось сё иметь».

Один солдат, узнав о цене Нового Завета, не малой для бедняка (70 к.), сказал решительно: «Хорошо, если есть столько, я себе куплю!» Открыв сундук, он вынул оттуда чулок, в котором заключался весь его капитал в медной монете, и, опорожнив его на постель, стал внимательно считать свою казну... К счастью оказалось ещё несколько копеек лишних, – и книга была куплена.

Однажды летом, в красносельском лагере, Ф-р вошел в палатку, где было несколько солдат. Один из них точал сапоги. Услышав, что продается Новый Завет, он встал и начал уговаривать одного из своих товарищей купить эту книгу, у него самого был уже Новый Завет. Убедив его таким образом приобрести св. книгу, он опять сел за работу. Между тем пошел дождик. Ф-р хотел его переждать, подсел к тому солдату, который точал сапоги, и, чтобы как-нибудь начать с ним разговор, спросил его, читает ли он свой Новый Завет? Нa его утвердительный ответ Ф-р продолжал: «Как прекрасно, когда друг отдает жизнь свою за друга, а»... – «А наш Спаситель, – перебил его солдат с сияющим взором, – отдал жизнь Свою за нас, когда мы еще были его врагами! Как счастлив, – заключил он, – тот, кто хотя немного чувствует в сердце своем любовь Спасителя!»

Эти и им подобные рассказы Ф-ра об успехе его деятельности по распространению им Слова Божия в народе и породили в среде знавших этого достойного человека мысль составить кружок для содействия ему в том, собирая для этой цели пожертвования. В июне сумма этих пожертвований достигла скромной цифры 70 р. Друзья желали отправить Ф-ра на Нижегородскую ярмарку, но 70 р. было слишком недостаточно для закупки св. книг и на путевые расходы. Тогда на помощь пришел вышеупомянутый агент английского библейского общества, Эк, и предложил давать св. книги и притом с процентною уступкою285, принимая и пересылку их на свой счет; комиссионером же по отправке книг взялся быть книгопродавец К. И. Мейер, тоже примкнувший к «кружку». Ф-р был отправлен. Посетив Нижегородскую ярмарку и несколько Приволжских городов, побывав также в Москве, он возвратился в Петербург, продав до 1600 экз. св. книг, при чем с особенною радостью приветствовался всюду русский Новый Завет. «Это славная книга! – выразился молодой конторщик на одном заводе близ Ярославля, – прежде она только на славянском языке была, который я не понимаю» – прибавил он. Когда сведены были все счеты по этому полугодичному путешествию, то оказалось, к общему и радостному удивлению, что из кассы «кружка» на это путешествие потрачено было не более тех 70 р., которые собраны были к июню, а остальное покрыто было полученною 12,5% уступкой на книгах и прибавкою 5 коп. к цене книги.

Тихо и незаметно для постороннего глаза вел братский кружок свое дело сеяния Слова Божия, посылая Ф-ра ежегодно то на Волгу, то в Землю Войска Донского, то на Кавказ, – откуда наш неутомимый книгоноша сообщал в своих письмах множество любопытных и отраднейших фактов из истории своей деятельности. Между тем нашлись и другие книгоноши; увеличилось и число участников в этом святом деле. Так прошло шесть лет, в течение коих распространено было, в постепенно возрастающей пропорции, слишком 85000 экз. св. книги.

В 1869 году «кружок» преобразовался в «Общество для распространения Св. Писания в России», когда устав его удостоился (2-го мая) Высочайшего утверждения. Деятельность бывшего частного кружка стала теперь публичною. В начале 1870 года напечатан был годовой отчет общества (за 1869 г.) в нескольких тысячах экземпляров для даровой раздачи. Так делалось и во все последующие годы – для распространения сведений о деле Общества и для приобретения содействия тех, кои сочувствовали этому делу286. В отчетах помещаются между прочим факты, показывающие, как принимает народ Слово Божие, и как оно действует на простые сердца, – а равно и бытовые черты той среды, где распространяется Слово Божие. По мере распространения сведений о деле Общества увеличивалось число участников в нем, увеличивались денежные средства его287, а вместе с тем расширялась и его деятельность, достигшая, наконец, отдаленнейших частей Империи, как Восточная Сибирь. Приамурье, Туркестан. Вообще говоря, деятельность Общества встречала сочувствие и содействие как в местных властях, духовных и светских, общественных учреждениях288, так равно и в народе, особенно среди военных.

В отличие от «Российского Библейского Общества», Общество для распространения Священного Писания в России само ничего не переводит и не издаёт, а содействует лишь распространению Священного Писания, издаваемого «по благословению святейшего синода». Равным образом, для сохранения единства действия, оно не имеет и отделений, но распространяет священные книги из своих складов в С.-Петербурге и Москве289 с помощью своих членов и многочисленных корреспондентов, которые, получая от Общества священные книги в кредит, имеют у себя небольшие склады их для удовлетворения потребностей их местности. Отпускать священные книги в кредит было принято Обществом как принцип с самого начала, не смотря на его слабые еще денежные средства. Оно полагало, что люди, предлагающие своё содействие в таком святом деле, вообще не станут злоупотреблять доверием Общества, – и не обманулось в своей надежде. Отпуская священные книги в кредит и ожидая уплаты по распродаже их, Общество имело целью доставить возможность принять участие в распространении священных книг и тем, которые при добром желании не располагают для этого свободными деньгами. Здесь особенно имелись в виду недостаточные сельские священники, которые таким образом получили возможность, без всяких затрат290, снабдить прихожан своих драгоценным Словом Божиим, – этою возможностью они и воспользовались так, что составили большинство лиц, получающих от Общества священные книги в кредит.

«Душевно радуюсь», писал один сельский пастырь, – что могу выполнить давно желанное намерение послужить тому делу, важному и святому, для которого посвятило себя Общество. Это святое дело есть собственно дело пастырства». И это было не единственное заявление в этом роде.

«Наша местность, – писал в 1870 году в Общество сельский священник одной из соседних с Москвой губерний, – как нельзя более нуждается в дешевых изданиях Священного Писания, коих здесь вовсе трудно и найти. Не распространяясь о нужде, заявляю одно, что она здесь насущная. Об этом говорит ежедневный опыт: выедешь или выйдешь в приход для требоисправлений и никогда не увидишь у грамотея книг Священного Писания, а сказок и сборников разных много. Ваше дело – точно отзыв на наши задушевные мысли, потому как нам было не высказать сердечного желания и полной готовности служить насущно необходимому делу, вами начатому». – «Служитель Слова истины, не могу похвастаться строгим исполнением высокой обязанности моей, – писал (в 1877 году) один сельский священник из Новгородской губернии, – но, кто знает, дело распространения Священного Писания, может быть, и поведет меня на более высокую ступень в деле проповедания Слова Божия291». Общество, со своей стороны, всегда дорожило и дорожит участием в его деле русского духовенства. Из рук духовного лица народ наш с доверием примет священную книгу, быть может, еще ему мало знакомую, нимало не сомневаясь в её достоинстве; к тому же, священник может не только предложить своим прихожанам священную книгу, но, в случае надобности, объяснить её содержание, истолковать то или другое мало понятное место и таким образом предупредить кривые толки и неразумное, буквальное понимание того или другого изречения. Из корреспонденции, получаемой в Обществе, видно, как многообразна и благотворна может быть деятельность, в этом отношении, пастырей церкви. Так, один из них, обращаясь к крестьянам, в недоумении смотревшим на предлагаемые им священные книги, объяснял содержание Евангелия и пользу чтения его, – и тогда все грамотеи покупали себе по Евангелию. – Другой перед началом урока в школе читал Евангелие, рекомендуя ученикам иметь его, и замечал влияние чтения Слова Божия на возбуждение веры и нравственности. – Третий, замечая, что недостаточно еще, чтобы все грамотные снабжены были Евангелием, но что надобно также приохотить их к чтению его, – после чтения Евангелия в церкви, на утрени и литургии, прочитывали им его по-русски с кратким изъяснением и нравоучением. Это заменяло проповедь, приохочивало к домашнему чтению Слова Божия; а с являвшимися при этом недоумениями обращались за разъяснением к своему пастырю. – Сельский священник одной из подмосковных губерний ученикам школы вменял в непременную обязанность иметь Св. Евангелие; то же внушал он и отцам их с кафедры церковной, – и посещая домы прихожан по вечерам, после дневной работы, имел утешение видеть в руках их Св. Евангелие вместо « Бовы королевича» или другой глупой книжонки, и часто слышал такой отзыв: «Благодарю тебя, батюшка, что нам растолковал; – мы ведь люди темные292»...

Книгоношество как было сначала, так и доселе остается для Общества, главным способом распространения священных книг и целесообразность его, особенно у нас, нельзя не признать. Наш простолюдин, например, не привык покупать книгу в магазине293, – он охотнее приобретет ее из рук разносчика; иной, быть может, особенно в глухих местностях, и не слыхал еще о появлении Нового Завета на русском языке; не мало и таких, которым нужно еще растолковать, что за книга «Новый Завет», чтобы он возымел желание приобрести ее для себя – или для детей, если он сам неграмотный: здесь необходим толковый книгоноша. С другой стороны, находящиеся в больницах, тюрьмах или на фабриках и т.п. не могут сами пойти за Евангелием, хотя бы и желали его иметь, – к таким нужно принести его. У иного (и не простолюдина) один вид принесенной ему св. книги – ее изящный переплет и дешевизна – может возбудить желание приобрести её. Великая разница – книга лежачая и книга «ходячая», – книга, которая ждет или которая ищет покупателей. Вот один из примеров тому. Петербургский книжный торговец, продававший книги со столика, у Полицейского моста, купил однажды у покойной книгоноши Филиповой экземпляр Нового Завета в хорошеньком красном переплете и положил его вместе с прочими книгами на виду тысяч людей, ежедневно проходивших мимо. «Любопытство все меня берет, – говорила Филипова, – продан ли он? Как ни иду мимо, взгляну, нет, все лежит: побелел даже лежа!» Сама же Филипова продавала в разнос ежемесячно 200–300 экземпляров св. книг.

Название «книгоноша» – не новое у нас на Руси. Так называли в старину людей, которые разносили книги религиозного содержания, составлявшие единственное чтение наших благочестивых предков. От книгоноши Общества требовалось: любовь к делу, безусловная честность, усердие – до самоотвержения, благочестие и знание Священного Писания, по крайней мере на столько, чтоб иному «темному человеку» объяснить, что содержится в Священном Писании или кстати привести тот или другой текст и тем пробудить желание приобрести священную книгу; требовалось, словом, то, что мы называем призванием. Книгоноши Общества вместе с тем и члены его. В книгоноши принимаются лишь те, которые выдерживают более или менее продолжительное испытание. Общество предпочитает иметь немного, но испытанных книгонош, на которых можно вполне положиться. Со Словом Божиим нельзя обращаться как со всякою другою книгою: важно не только распространение его, но также и то, кто и как его распространяет.

В пояснение сказанного приведем несколько характерных черт из деятельности книгонош общества.

Вышеупомянутый книгоноша Ф., в одном из писем своих (из Саратова, 1864 года) говорить: «Однажды пошел я в казармы. Погода была дурная, а путь не близкий. Чтобы достигнуть казарм, мне надобно было перейти большую площадь. Метель била мне в лицо, и, согнувшись, с трудом пробирался я по довольно глубокому снегу, по временам только взглядывая, далеко ли еще до казарм. Не помню, что думалось мне тогда, но, быть может думал я: «ах, трудненько однако же быть иногда книгоношею»... Вдруг слышу сзади себя громкое, веселое восклицание: «Здравствуй, старичек!» Оглядываюсь и вижу трех солдат, идущих сзади. Средний из них, ласково кивая мне, восклицает: «Приходи, пожалуйста, на днях, я еще книжек хочу у тебя купить». «Да кто ты такой? – отвечаю я, – я тебя не знаю; как тебя спросить?» – «Ничего! – кричит он мне в ответ, – я тебя увижу, приходи только, пожалуйста, – славные книги у тебя!» С удвоенною энергиею продолжал я теперь путь, и какие бы ни были мои прежние мысли, – теперь думал я: «Невыразимо сладостно, однако же, быть книгоношею!» В одном из писем своих 1869 года (из Ростова на Дону) Ф. живо и наглядно рассказывает, как у него дело шло: «Я наполняю свою сумку (священными книгами) и марш сейчас же направо, в первую лавку или в первый дом, и так далее. Но скоро должен возвратиться назад: я не опустошил своей сумки, но какой-нибудь сорт маленького или большого формата «Новых Заветов» вышел, надобно пополнить. Так я ходил по составленному себе плану: хожу так день, хожу два дня, и конечно, расстроился мой план, посылают сюда и туда, – беги только скорее! Ну, и идешь скорым шагом, чтобы не опоздать к назначенному времени. Но вот беда! останавливают! Вот один кричит: «Эй, с книжками!» А там подальше выбегает работник из литографии: «Почтенный старичек, идите, пожалуйста, к нам с Евангелием!» И, таким образом, наше радостное дело в ход пошло».

В Нижнем, на ярмарке, Ф., проходя мимо одной лавки, предложил купить Евангелие молодому приказчику, щелкавшему у прилавка орехи – «Нет, эта книга мне не годится, – отвечает он, – ибо я грешник». «О, если ты грешник, – воскликнул Ф., – то эта книга как раз для тебя, ибо в ней сказано, что Христос пришел спасти грешников». Священная книга была немедленно куплена. – «Это я наизусть знаю!» – небрежно ответил Ф-ру один больной в госпитале на предложение купить себе Новый Завет. «В таком случае вы, вероятно, забыли один стих» – вежливо заметил Ф., и, раскрыв священную книгу, прочел (1Кор. 8:2): «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать». Слово это видимо поразило больного и, без дальнейшего противоречия священная книга была куплена294.

Книгоноше Г-ну не раз приходилось отправляться из Кронштадта в Ораниенбаум с пачкою священных книг под мышкою по тонкому весеннему льду, подвергаясь опасности провалиться или попасть в полынью сумерками (что и случалось); но это его не останавливало и не пугало, радостное желание доставить Слово Божие своим сослуживцам не давало места никакому другому чувству. Книгоноша Р-ко работал в Сибири при 40–50° мороза, а в Туркестане при 50° жары, не раз подвергая жизнь свою опасности. С подобным же самоотвсржением действовал и Г-в в Амурской области, где ему однажды пришлось две недели ехать безостановочно верхом, имея св. книги в сумках через седло, под постоянным дождем, не имея даже, где согреться и обсохнуть. На уединенном посте Де-Кастри, против острова Сахалина, с радостью встретили его солдаты, благодаря за доставленные им пред тем священные книги. «Жили мы здесь, – говорили они, – как звери какие-нибудь: церкви нет, про Бога совсем забыли; но ты вот, со своими-то книгами святыми как будто с неба свалился; уж очень хороши; почитаешь священную книгу-то, как-то легче станет. Спасибо тебе за книги!»

Покойный книгоноша Селяков, отставной матрос, отличался примерною честностью и усердием. Однажды, совершив поездку, по реке Двине, от Вологды до Архангельска, он вывел в расход только 3 рубля. Оказалось, что жалея средства Общества, он пристроился на барку в качестве рабочего и таким образом совершил весь путь даром, истратив лишь 3 рубля на пищу. Его все тянуло в Сибирь, где еще не бывали книгоноши. В 1880 году исполнилось, наконец, его заветное желание, он отправился в Сибирь, – но для того только, чтобы умереть в преддверии её (в Тобольске), после тяжкой болезни. По его следу пошли туда другие книгоноши. Изъездив десятки тысяч верст и натерпевшись и от холода и от голода в этой огромной и мало населенной стране, расстроив свое здоровье от чрезмерных трудов и 50-ти градусных морозов, а под час защищая и жизнь свою от грабителей, они распространили там в течении 1880–1888 годоф свыше 100.000 экземпляров священных книг. «Дай Бог, чтобы Слово Божие пробудило Сибирь от ея духовного усыпления!» – так приветствовал книгоношу Р-ко один из сельских пастырей Восточной Сибири295.

Книгоноша Т. посвящал себя преимущественно распространенно св. книг в войсках. Каждое лето отправлялся он в юго-западный край, в места лагерных расположений. С тяжелою сумкою с книгами через плечо направлялся он с железнодорожной станции за 6–8 верст, в лагерь, – пешком, сберегая средства Общества. Так удавалось ему обойти по разным лагерям до 200 тысяч солдат. Он старался придти около обеденного времени, когда солдаты в полном сборе и свободны. Сам прослужив 7 лет в военной службе, он знал солдат и умел говорить с ними. Обходя казармы и палатки, он замечал, что когда в первый раз придешь к солдатам, то редко кто покупает: «Куда солдату Евангелие? Нам нужен песенник», «Оракул», «Соломон»296!» – говорят ему. Но когда побываешь несколько раз и растолкуешь, что такое Евангелие, и притом сами они почитают, то уже гораздо охотнее его покупают. В одной артиллерийской бригаде новобранцы (из фабричных) не хотели сначала покупать св. книг. «Не хотим, – говорили они, – нет ли сказок? Мы образованные, нам божественных книг не нужно». Т. отвечал: «Образование нужно для здешней жизни только, а без Слова Божия нельзя быть в Царствии Божием», – и раскрыв Евангелие, прочел им Слова Спасителя: «Если пребудете в Слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину и истина сделает вас свободными» (Ин. 8, 31, 32). Такими и подобными словами убедил их, и они стали покупать св. книги. В одну пехотную дивизию, под Варшавою, Т. пришел в воскресный день. Солдаты играли в карты, – никто не хотел покупать его книг: его не пускали, толкали, гнали. В следующее воскресенье Т. опять пришел в ту дивизию, стал толковать с солдатами, убеждая, что в воскресенье следует не в карты играть, а читать Слово Божие, и сам прочел им вслух несколько изречений: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Mф. 11, 28); «Верующий в Меня имеет жизнь вечную» (Ин. 6, 47); «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в coбрании развратителей» (Пс. 1, 1). При этом он показывал Евангелие297 ценою 2 коп. только. Мало по малу, стали покупать, – сначала 2-х копеечные Евангелия, а потом стали обменивать их на Четвероевангелия и Новые Заветы. – В какой воинской части раз был, в другой раз уже встречали его как брата и отца. «Ну, отец пришел опять!» – говорят молодые солдаты, помня его наставления.

Иной раз, придя в лагерь, Т. становился на возвышении и оттуда предлагал свои драгоценные книги, громко провозглашая названия и цену их и убеждая в необходимости для каждого христианина иметь Св. Евангелие. Его скоро окружала толпа солдат, иногда человек во сто, и если один-другой без возражения покупал, то все книги быстро разбирались, особенно когда и военное начальство рекомендовало нижним чинам приобретать их. – Распространение Св. Писания по войскам потому еще особенно важно, что здесь собраны люди отовсюду: от всякого села и поселка. Уходя в отпуск или в отставку, солдаты приносят св. книгу298 с собою на родину и читают сё своим односельчанам, которые собираются послушать, как солдаты сами это часто рассказывали потом Т-гу. Таким образом, чрез солдат Слово Божие постепенно расходится и по деревням, во все концы Империи, куда оно дотоле еще быть может и не проникло299.

Книгоноша Л-ва, полуслепая, находясь в глазной лечебнице, имела случай слышать там Евангелие, полюбила его и, выйдя из больницы, сама пожелала распространять Слово Божие по улицам Петербурга. «Иному предложишь Евангелие, – рассказывала она, – начнет торговаться, не покупает, пойдет прочь. «Верно нет в тебе благодати Божией», скажешь ему, – так ведь воротится, купит, а за ним и другой. А если так предлагать, не сказав какого «поразительного слова», так не купит, словно сетка какая на глазах. «Да некогда читать!» скажет иной. – «А как умирать придется, тоже скажешь некогда? Toт и глаза раскроет и купит св. книгу. Ещё замечаю, как не помолишься усердно, так и нет успеха». Сиделец в свечной лавке долго торговал у нее слав.-русск. Новый Завет. Л-ва стала ему говорить, что это – Божье Слово, что кто читает его, становится лучше. – «Ну, нечего делать, куплю! – сказал тот, – хотел фуражку купить, да уж куплю Евангелие.» Другой лавочник, купив тоже Евангелие, сказал: – «как бы не принесла, так и не купил бы; а вот как почитал, увидел, что хорошая книга, – и разгоралось сердце купить!» – На водочном заводе Л-ва предлагает Новый Завет молодому конторщику. «Не надо, не надо! – говорит тот, – а вот там работник хотел купить», – прибавляет он. Л-ва стала раскладывать книги. Двое работников купили. Тогда подошел и конторщик тот, раскрыл Евангелие, стал читать и купил, не торгуясь, сказав: «Вот бы мне во век не пришло на ум купить эту книгу!» – и с радостью показав ее вошедшему знакомому, убедил и его купить св. книгу. «На что мне!» – скажет иной, потом, раскрыв Евангелие, почитает – и купит. Иной нехотя возьмет в руки Новый Завет и раскроет его, – а ты тут молишься о нем; глядишь, – почитает, что в Евангелии, и купить, не торгуясь». И немало таких рассказов у неё300.

Совсем особенное явление представляла собою покойная книгоноша Филипова, – «старушка с книгами», как прозвал ее народ. Будучи восьмидесяти с лишком лет, когда уже обыкновенно прекращается человеческая деятельность, взялась она за дело распространения Священного Писания и вела его с горячею любовью, самоотвержением и с изумительною энергиею в течение 16-ти лет до самой смерти своей. Она не знала отдыха и усталости. Она выходила все улицы и закоулки Петербурга; все ее знали, все звали ее к себе с её драгоценными книгами. Сходить пешком, с тяжелою сумкою, наполненною книгами, в Сергиеву пустынь (18 вер.) или в Колпино (23 вер.) и к вечеру вернуться назад ей было нипочем. Раз она отправилась, тоже пешком, в Шлиссельбург и, наконец, предприняла обойти три губернии: Петербургскую, Новгородскую и Тверскую, разнося священные книги по деревням. В конце ее путешествия, ночью в поле, разбойник ограбил ее, избив ее до полусмерти, и искалечив ее правую руку. Утром добрые люди подняли ее, позаботились о ней и привезли домой. Оправясь после жестоких побоев, но лишась употребления правой руки, наша старушка опять пошла по людям с дорогими ей книгами, но теперь предлагая их уже одною левою рукою.... Несколько времени спустя при переходе чрезъ улицу какой-то пьяный прохожий, без всякого повода с ее стороны, ударил ее в спину так сильно, что она упала и раздробила себе колено. Чрез месяц нога срослась, но неправильно, стала значительно короче и сильно болела в ступне. Но и это не остановило нашу неутомимую старушку. Уже не тем быстрым шагом, как прежде, а медленным и осторожным, волоча свою больную ногу, продолжала она разносить святые книги, предлагая их своею единственною здоровою рукою...

Первый выход ее из дому после несчастья с ногою был – в церковь, Богу помолиться. Сумка со св. книгами была с нею. Долго шла она, волоча больную ногу; доплелась кое-как. У церкви встречает монаха без обеих ног, выходящего из храма на костылях. Он останавливает Ф-ву. «Куда идешь?» – спрашиваетъ ее. – «В храм». – «Что же тут у тебя?» – продолжает он, указывая на сумку. – «Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа». Монах взглянул на нее: «Покажи!». Купив экземпляр в 60 коп., он дал рубль и не хотел взять сдачи. Ф-ва тоже не хотела оставить ее у себя: «У меня всего много, – говорила она, – и денег, и всего, всего». – «Ну, к вашему многому возьмите и моего немножко», – сказал монах и пошел дальше. Почти все, что Ф-ва получала, она раздавала бедным. На Смоленском кладбище одна дама хотела подать милостыню нашей старушке: «Вы бедная?» – «Нет же, душа есть, – так не бедная, – бедные на столе вон лежать301

Не было для нее большей радости, как помочь несчастному. Нравственно падшие возбуждали в ней особенное сострадание. С материнскою любовью относилась она к таким, предлагая им врачевство духовное, – Слово Божие. «Ну, как пьяницы покупают?» – спрашивали ее. – «Да вот как: подойду и покажу книжку. – «Да нет мне не надо!» – «Как не надо? ты купи Евангелие, помолись, – Господь помилует тебя и семейство». – «Да без того скучно». – Господь даст тебе радость». – Так разговоришь, – и купит. И многие так покупают»».

Вид пьяницы возбуждал в ней глубокое участие, которое не ограничивалось бесплодным сожалением, но немедленно переходило в дело. Она подсядет к такому, заговорит с ним, начнет его усовещевать, даст почитать Евангелие, убедит приобресть его: и потом следила за ним, навещала его и поддерживала его своим ласковым, разумным словом, пока не бросит вовсе пить и не приучится вновь к порядочной жизни. И ее истинно евангельское милосердие не оставалось без плодов. Об этих делах своих она обыкновенно молчала, но раз к слову пришлось, так припомнила, что человек десять пьяниц, купив у нее Евангелие, перестали пить302.

Общество для распространения Священного Писания в России уже слишком двадцать лет ведет свое дело лишь на добровольные пожертвования и членские взносы, не располагая никаким капиталом; в 1880 году Американское библейское общество, желая выразить признательность за добрые услуги России его отечеству, – содействием к распространению в ней «книги жизни», предложило Русскому обществу свою ежегодную денежную помощь, и притом такую щедрую, что она дала возможность осуществлять такие дорогостоящие предприятия, как отправка книгонош в Восточную Сибирь, на Амур, в Туркестан, и в весьма значительной степени увеличить размер дарения священных книг. С 1868 по 1888 включительно, Обществом распространено 1.233.000 экз. Священного Писания (Библий, Новых Заветов, Евангелий, Псалтирей), в том числе 85.000 экз. подарено, частью уступлено по уменьшенной цене – в школы, богадельни, больницы, тюрьмы и бедным людям. Число участников в деле Общества, начавшись с 8 лиц, к исходу 1888 года возросло до 1.300 (в том числе около 470 духовных лиц и 7 книгонош). Пожертвований, членских взносов, прибыли от книжного оборота и пр. за тот же период времени израсходовано 256.000 р.

b) Характерные факты из годовых отчетов Общества
Потребность в книгах Священного Писания, жажда к Слову Божию, крестьяне, дети, солдаты, арестанты, «пропащие люди», «русская Библия». исключительные явления: примеры действия Слова Божия. – Девиз Общества. – Заключение.

В годовых отчетах Общества для распространения Священного Писания в России, за двадцатипятилетие существования его, собрано не мало фактов, наглядно показывающих и не прекращающуюся жажду по Слову Божию в народе русском, и чудное действие благодатного слова на душу верующую, a вместе и трудность достать Священное Писание вне больших центров населения и железнодорожных линий, – по отсутствию местной книжной торговли и по причине больших расстояний.

Приводим некоторые более характерные из этих фактов как принадлежащие истории Библии в современном русском обществе. Из них видно, прежде всего, что потребность в книгах Священного Писания, особенно в отдаленных местностях Империи, весьма велика. В г. Хвалынске (Саратовской губ.), например, диакон В., получив в 1873 г., от Общества св. книги, «тут же приступил к продаже, и в какие-нибудь 15 минут продал 18 экземпляров». В том же году, в г. Екатеринбурге священник И., получив 400 экз. 24-го марта, писал от 4-го апреля: «из 400 Евангелий у меня осталось на лицо только 29, – остальные все уже распроданы, не смотря на то, что в одни руки более одного экземпляра не продавалось». Тогда же священник С., несколько раз уже получающий св. книги в значительном количестве (по 200–300 экз.) быстро разбираемые, писал из г. Тобольска: «Множество лиц, желающих приобрести св. книги, постоянно обращаются ко мне со своими требованиями, и я, к крайнему прискорбию, лишен возможности удовлетворить их насущную потребность. Прошу прислать мне книги в большем количестве экземпляров». В 1875 г. священник отдаленной Заравшанской области в один день продал все высланные ему 200 экз. Нового Завета. В 1883 г. сельский учитель в Западной Сибири писал в Общество: «Посланные книги получены мною к великой моей радости и распроданы не более как в два часа: присланных св. книг далеко не было достаточно, чтобы удовлетворить всех, желающих приобрести столь дорогое сокровище. Я дал слово немедленно еще выписать и тогда только могу сказать, что утолится жажда моих собратий по вере303».

Эта жажда к Слову Божию особенно сильно обнаружилась в крестьянском сословии со времени освобождения его, по мере распространения в нем грамотности. Простые и богобоязненные души, освобожденные от гнета крепостного труда и бесправности, но не от нужды и соблазнов, инстинктивно искали света и обновления жизни в святом и животворном Слове Божием. В отчетах Общества занесено множество фактов, свидетельствующих о том. Вот некоторые из них.

«Так как у нас народ читает, по преимуществу, книги духовного содержания, – писал (в 1870 г.) сельский священник одной из соседних с Москвой губерний, – то понятно, что Св. Евангелие покупают охотно и с благодарностью. Доселе я не встречался с нежелающими иметь его. О впечатлении, какое производит на крестьян книга, достаточно сказать, во-первых, что имеющие случай читать или слышать ее, приходят сами для покупки; во-вторых, не довольствуясь приобретением для себя, приобретают ее для родственников; в третьих, случалось, что и неграмотные, которым я читал и объяснял читаемое, покупали для детей, которых намеревались учить грамоте, и вместе, для того, чтобы в праздники, когда приезжают родственники, между которыми есть грамотные, послушать чтение Слова Божия».

Корреспондент из Новгородской губернии писал: «Книги Нового Завета на русском языке покупались охотно; многие со слезами благодарили за то, что имели возможность приобрести оные на русском языке».

В Ростове-на-Дону молодой работник, купив у книгоноши Новый Завет не торгуясь, радостно воскликнул: «Давно добивался!» – Подобным же образом выразился и один матрос, купив св. книгу: «чего добивался и что искал, то нашел, – слава Богу!» – «Бог тебя привел сюда! – воскликнул прохожий на улице, встретив книгоношу с Евангелиями, – я давно желал купить». – Иной жаловался, что у него отбили Евангелие.

Одна из сотрудниц Общества, остановясь в гостинице в Новгороде, в день нового года (1883) пришедшему слуге, поздравившему ее с новым годом, подарила св. Евангелие. Как видно, он не понял сначала, какой ему сделан был подарок, но спустя час он, войдя снова в комнату, сказал: «Вы такой сделали мне, сударыня, подарок, что я не знаю, как и благодарить вас; я давно желал иметь Евангелие».

«Господь послал тебя сюда!» – восклицала 75-тилетняя старушка, покупая на улице (в Перми) у книгоноши русский Новый Завет крупной печати; «я скоро умру», прибавила она, – «хоть немножко почитаю, буду наслаждаться: покуда жива, буду читать!» и с радостью пошла домой.

К сотруднику Общества в г. Новом Узени (Самарской губ.) подходит мещанин и просить показать ему Библию. Посмотревши книгу, говорит: «Наконец-то я увидел желанную книгу, но не знаю, приобрету ли ее». У него не было денег. Библия отдается ему в долг. Радость его была невыразима. Стремглав побежал он домой, от радости забыв даже шапку, – и в тот же день принёс деньги за «желанную книгу».

В Москве, в вокзале Рязанской железной дороги, посещаемом книгоношею Г., один человек целую неделю спрашивал у сторожа о «книжнике», ища его; наконец они встретились: «Ты продаешь книги?» спрашиваете он. – «Да, продаю». – «Есть ли у тебя книга, где сказано, что Христос пришел спасти не праведников, а грешников?» Г. подает ему Новый Завет и, обратясь к стоявшему тут же священнику, просить его указать то место в Евангелии покупателю. Св. книга была куплена, и по поводу ее завязалась беседа между усердным покупателем и священнослужителем.

Евангелие покупали даже неграмотные. «Спасибо тебе, батюшка, – говорил продавец крупы на Тихвинской ярмарке священнику, предложившему ему св. книгу, – большое спасибо; я хотя сам не знаю грамоты, так приехавши домой, передам маленькому моему сыну, пусть он читает и меня утешает!».

В г. Верхотурье (Тобольской Губ.) местный священник, получив от Общества св. книги, предложил их своим прихожанам, после краткого поучения, в церкви, о необходимости изучать Св. Писание, «могущее умудрить во спасение». Св. книги были скоро разобраны. Между покупателями явился и один неграмотный. На вопрос священника, на что ему св. книга, так как он неграмотный, он отвечал: «Эх, батюшка, да я погляжу на нее с радостью, как на самого батюшку-Спасителя; так за это одно может быть Господь мне даст ум-разум и оттолкнет от худых намерений. Да и то надо сказать, я хоть не умею читать, так кто-нибудь другой умеет. Вот кто придет ко мне грамотный, я и попрошу его почитать».

Одна неграмотная, бедная крестьянка купила Евангелие для сына, со словами: «Великое дело Евангелие! Я хотя и неграмотная, а куплю сыну», и, взяв в руки Евангелие, поцеловала его, перекрестясь. При этом она стала рассказывать, что раз она была в большой крайности: «вышла я поле засевать, а сама не знаю как, – никогда не видала, и никто не поможет. Сеяла я, да слезами поливала... Так что же? У других выросло мало, а у меня шесть кулей из одного! Благодарю Бога!» Не подобные ли простые, испытанные жизнью сердца составляют истинную «добрую» почву для семени Слова Божия!.

Один из сельских пастырей Вятской губернии, выразив желание содействовать «святому делу распространения Св. Писания в среде народной», так описывает затем первые результаты его деятельности, по получении св. книг. Св. книги были предложены народу в церкви, после поучений о необходимости иметь всякому в доме св. Евангелие и о пользе чтения и слушания его, ибо «блаженство обещано Господом слушающим слово Божие и хранящим его». В тот же день было продано 12 экз. На другой день (6-го декабря 1876 г.) пред началом утрени подходить к священнику неграмотный крестьянин и, пав в ноги, благодарить его за св. книжку: «Я вчера купил у тебя Евангелие, – стал он говорить на предложение священника рассказать ему свою радость, – и, принесши его из церкви, положил его, как ты велел, на божницу, а сам пошел в деревню с приглашением грамотеев почитать новую книгу и обрёл трех человек из соседей своих, и мы не только с удовольствием, – даже со слезами на глазах внимали чтению Слова Божия, и уже за недостатком сальной свечи оставили чтение, – одну свечку сожгли же. О, больно хороша книжка! Сколько от нее спасения!... Я теперь свою книгу за пять рублей не продам!» «Поистине, скажешь, – заключает почтенный пастырь, – живо и действенно Слово Божие, проникающее до разделения составов и мозгов» (Евр. 4, 12), ибо и неграмотные умудряются. Благодарю сладчайшего Господа Иисуса, побудившего меня выполнять священный долг пастыря распространением Слова Божия, и уповаю на Его всесильную помощь в этом святом деле».

В одном трактирном заведений (в Петербурге), рассказывала книгоноша Ч-ва, один стал читать проданное ею св. Евангелие, а другой, неграмотный, стал его слушать... и, наконец, .заплакав, воскликнул: «Ах, как бы и я желал уметь читать! Господи! что нас не выучили, когда мы были маленькие304!».

В настоящее время, заботами правительства и частных лиц, открыто уже не мало школ для первоначального обучения, и число их с каждым годом возрастает.

Грамотные дети с неподдельной радостью встречали предлагаемое им Евангелие, отдавая за него свои последние копейки или умоляя отца, мать, деда купить им св. книгу.

Одному трактирному мальчику хотелось купить у книгоноши Новый Завет, да денег не было. Он занял у товарищей, но все еще не доставало 2 копеек. Книгоноша подарил ему эти 2 коп. Мальчик пришел в восхищение. Прижав св. книгу к сердцу и припрыгивая от радости, он восклицал: «Слава Тебе, Господи! Евангелие купил! Буду теперь читать!...»

В одной мастерской мальчик, учивший еще азбуку, с радостью купил у того же книгоноши Евангелие, поблагодарив его нисколько раз, что принес св. книгу: «Буду стараться поскорее выучиться, чтобы читать Евангелие», – сказал он.

В одной деревне Вологодской губернии 13-тилетний мальчик, увидев Евангелие у книгоноши С., остановившегося на ночлег в избе его отца (в 1877 г.), кланялся в ноги отцу и деду, прося купить ему Евангелие, и чрезвычайно обрадовался, получив желанную книгу.

«Был случай», писал священник одного из заводов Пермской губернии, «что бедная старушка и, притом, больная, более чем за две версты приходила ко мне за Новым Заветом, с горестью рассказывая, что у нее денег нет, но что сын ее, еще только начинающий читать, не дает ей покоя и постоянно просить, чтобы она купила ему Евангелие. По получении Нового Завета (даром) старушка сделалась веселехонька».

«Лишь только я показал ученикам училища св. книги, – писал сельский священник Владимирской губернии, – в один день все были разобраны».

«С необыкновенною радостью дети встречают меня в каждом училище», – писал другой священник, посетивший многие сельские школы Нижегородской губернии. «Несколько слов, сказанных с целью расположить к приобретению св. книги, – и дети уже сами умоляют отца и мать купить им св. книгу. Простое сердце дитяти не имеет границ радости, когда получит желаемое; сейчас каждый, по степени уменья, читает в классе и обещается читать и дома, в кругу своего безграмотного семейства... Бывают и такие несчастные ученики, которые по сиротству своему, бедности и упорству отца, не имеют возможности приобрести собственной книги Св. Писания. Плачут, два-три раза сходят домой, – все безуспешно; они всегда вызывали во мне чувство жалости, – прибавляет достойный пастырь, – я выдавал им Евангелие даром; 5–7 человек в каждой школе найдешь таких несчастных детей».

«В воскресный день, – писал один из о.о. благочинных Вятской губернии, – когда я был в церкви и предлагал св. книги, один из мальчиков, всех шустрее, сказал мне: Эх, батюшка, Евангелие мне надо, да денег нет; я возьму (Евангелие) у старосты305, непременно возьму; вот только доживем до Рождества, – пойду славить Христа: Христос и пособит мне купить». – В одном училище о. благочинный предложил ученикам прочесть из разных мест Евангелия, и дети быстро приискивали стихи и объясняли. На вопрос же его, какая лучше всех книга на свете, – дети ответили разом: «Евангелие»!

Чрез грамотных детей знакомились с Евангелием и их неграмотные родные и соседи.

«Полученные св. книги с радостью были приняты всеми, кому были предложены, – писал сельский священник одной из северных губерний; – но самыми усердными покупателями были дети, обучающиеся грамоте; присланное количество не удовлетворило еще и половины малолетнего грамотного люда. Дети, по выходе из школы, каждый вечер, при лучине, прочитывают по нескольку страничек Св. Евангелия, и этим самым семья отвлекается от пустых и бесполезных разговоров».

«Мне не раз доводилось видеть», сообщал другой служитель церкви из Симбирской губернии, «в своем приходе, в летнее время, под окнами избы, на улице читающих русское Евангелие грамотных мальчуганов, около которых часто можно было видеть порядочную толпу обоего пола».

Подобное писал и один сельский учитель из Тульской губернии: «При посещении моем тех домов, где я в прошлом году подарил Св. Евангелие, я очень часто заставал мальчиков, читающими для семьи, а дедов и бабушек плачущими при чтении о страданиях Господа нашего Иисуса Христа, и как рады, что у них в доме такая книга!»

С каким трогательным благоговением относится иной простолюдин к Евангелию, можно судить по ответу одного малограмотного солдата на предложение книгоноши Ф-ра купить Евангелие: он полагал, что так как он еще плохо читает, то ему грех такую книгу читать306.

Вообще же самыми усердными покупателями книг Св. Писания были солдаты, отдававшие за них нередко последние свои деньги. «На, возьми, – это родительский!» – говорит молодой солдат, отдавая за Евангелие старый полтинник. И взяв в руки священную книгу, радостно воскликнул: «Слава Богу теперь! так я хотел купить! так я хотел купить!»

Входил в казарму книгоноша В-ва. «Ну-ка, пойди сюда!» – подзывает ее солдатик. «Какое желаете Евангелие, маленькое?» – «Мать, получше покажи». – «Вот славяно-русский Новый Завет в 1 р. 70 к.» – «А меньше нельзя отдать?» – «Нет, нельзя». – Стал рассматривать. – «Тут и указание307»; «Ну, делать нечего, куплю; хотел шерстяную рубашку купить, да уж куплю Евангелие!» Увидев Псалтирь русский (в 30 коп.), он и его купил, сказав: «на тебе и остальные деньги, – ровно два рубля». Особенно понравился доброму солдату золотой крест на Новом Завете, футляр, указатель, и вообще хорошая отделка книги. Н-ва предлагала ему ту же книгу в переплете попроще, за 1 р. 20 к., так не хотел, – отделка понравилась: «Эта книга-то больно хороша, – говорил он, – по душе пришлась: пойду в деревню, возьму с собою, – всегда будет на божнице лежать: там такой книги не достать за эти деньги. Давно хотел купить, да все не приходилось».

Та же книгоноша рассказывала и другой подобный случай. Один солдат, взяв славянский Новый Завет в 45 коп., просил уступить ему за 40 коп., говоря, что больше денег нет, и в доказательство опорожнил свой кошелек, действительно было только 40 коп.: «Вот, смотри, только пуговка одна осталась!» – говорил он, вытряхивая кошелек. П-ва уступила и хотела еще подарить ему от себя 5 к., но он не принял: «Я рад, что Евангелие получил!» – сказал он. У другого солдата вовсе не было денег, а Евангелие хотелось иметь; В-ва предлагает дать книгу в долг, – не берет: «Ведь грех, – говорит солдат, – не равно не встретимся, – книга так останется, словно краденная; ведь грех так эту книгу взять!» «Иной, – рассказывала В-ва, – не хочет купить, а как раскроет и почитает, так непременно купит, так Слово Божие поражает!» В одной казарме следом за нею ходил неграмотный солдат и с жадностью слушал, что она говорила о Евангелии; потом вынимает 3 коп. и дает ей, не умея лучше выразить свою благодарность. В-ва отказывается, но он не хотел взять обратно свою монету. Когда другие торговались, он уговаривал не торговаться и предложил за одного заплатить своих 5 к., чтобы только тот купил священную книгу. Уходя, В-ва просила прочих солдат, грамотных, почитать ему Евангелие.

Книгоноша Т. приезжает в Динабургский летний лагерь. Солдаты сожалеют, что он не приехал во время выдачи жалованья, а что теперь у них денег нет. «Мы купили бы, да что же делать, если копейки нет!» –сказал один. – «Ты не знаешь, как мы сделаем? – говорит ему другой, – мы сегодня получивши хлеб, сложим свои хлебы308, один продадим и купим Евангелие, и будем есть вместе один хлеб!»

Так и сделали.

В одной казарме, где священные книги разбирались у книгоноши Ф-ра нарасхват, он слышит сзади себя в полголоса произнесенные слова: «Ох, как я желал бы иметь Новый Завет, да денег нет!» – «Что ты сказал?» – спрашивает его Ф-р, быстро обернувшись. «Ничего – отвечал тот, – я только про себя говорил». – «На, возьми; как будут деньги, отдашь», – говорит ему Ф-р, подавая священную книгу. Но окружившие их солдаты лишили его удовольствия подарить священную книгу, вызвавшись немедленно заплатить за своего несостоятельного товарища.

Тот же книгоноша у татарского селения Караклиса, на Кавказе, совершенно неожиданно встречает полк любезных ему солдат. Они обрадовались не менее его этой встрече и, обступив его, с удивлением спрашивали, откуда он взялся. «Бог его послал!» – заметил один решительным тоном. «Да, –подтвердил другой, – Бог его послал откуда-то!» И 100 экземпляров Нового Завета быстро были разобраны.

Лейб-егерь, отправляясь в турецкую кампанию (1878 года), купил у книгоноши Новый Завет и, возвратясь из похода, рассказывал: «Удивляюсь, как жив остался, – тридцать дыр в шинели от пуль. После сражения, как жив останешься, – сядешь и почитаешь Евангелие, а прочие подсядут слушать, – плача, когда, бывало, читаешь по Указателю, «за Императора и людей во время брани»: «Укрепитесь Господом и могуществом силы Его: облекитесь во всеоружие Божие» и т.д. (Ефес. 6, 10–17); или эти слова: «И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца или мать, или жену или детей, или земли, ради имени Моего и т.д.» (Мф. 19, 29). Так и подкрепимся и приободримся, – и благодарим Бога, когда неделю живы осталися».

Приводим и другой подобный рассказ. Командир Л-ского полка, подполковник К., когда в полк его явился книгоноша со священными книгами, сталь горячо рекомендовать солдатам-новобранцам приобрести себе Евангелие, говоря: «Вы еще на войне не были и не знаете, какая бывает тогда скорбь, – только Евангелие может тогда утешить», и, раскрыв Евангелие от Матфея (11:28). прочел: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». «Я был в двадцати восьми сражениях, – продолжал он, – и шесть лошадей подо мною убито было, а я остался цел. Со мною всегда быль Новый Завет и Псалтирь, и я укреплялся ими». При этом он прочел из 17-го псалма стих 80: «С Тобою я поражаю войско, с Богом моим восхожу на стену». «Друге, – прибавил он, – идя в битву говорят: мы пойдем, победим, и пр., – а я, когда шел в сражение, собирал своих солдат, приказывал снять шапки, креститься и молиться, а сам прочитывал вслух несколько строк из Евангелия. Затем шли в сражение, и я возвращался цел, и солдаты возвращались почти без потери, тогда как прочие большую часть своих сил оставляли на поле битвы. Я сражался не только мечем, но и Евангелием».

А вот другая картина. «В госпиталях лежали больные и раненые, кто без руки, кто без ноги, – рассказывал покойный книгоноша Селяков, – у иного тела нет – одни кости, бледный, едва дышит; встанет с койки, руки дрожат: берет Евангелие в руки и, целуя на Евангелии крест, дрожащими руками подаст деньги и томным голосом говорит: «Спасибо, брат, что ты принес Евангелие, – Господь поправить здоровье, и буду читать; увезу в деревню детям». Иной просит уступить копейку или две: «на последнюю копейку покупаю, не имею больше ни одной копейки за душой». «Я калека, – говорил другой, – домой приду; работать не могу; буду утешаться, – читать Евангелие и детей учить». Затем он берет Евангелие в руки, осеняет себя крестным знамением и целует на Евангелии Крест, благодаря за принесенную священную книгу.

Действие усердного чтения Слова Божия не замедлило обнаружиться в войсках. «Входишь в иную казарму, как в монастырь или школу, – рассказывал тот или другой книгоноша, – ни брани, ни драки; собравшись кучками или в одиночку, читают св. книги; карты исчезли, если у кого они покажутся, несколько человек накинутся на него: «Что ты с картами! – У нас это и не водится».

Один старый фельдфебель рассказывал книгоноше Т-гу: «Прежде, пока ваши Евангелия не достигли до нас, наши солдаты были как звери, – каждый день были неприятные случаи, на гауптвахты сажали, а теперь как достигли до нас Евангелия, так совсем иначе стало, – нынешнее лето (1887 г.) ни одного неприятного случая не было». Подобное же слышал Т-п и от другого старого фельдфебеля: «Прежде справиться нельзя было с солдатами, – говорил он, – а теперь смирными сделались, – каждый сидит в палатке и читает».

Один из членов Общества, командир батальона, расположенного в Туркестане, Ц., сообщает в своей корреспонденции достойные внимания наблюдения над действием Слова Божия в среде вверенной ему воинской части. Приводим два-три извлечения из его писем.

«Так как вверенный мне батальон сегодня (12-го апреля 1880 г.) выступает в дальний и продолжительный военный поход, сопряженный с такими тяжкими лишениями и недостатками, что успешное совершение его возможно только при полном развитии в солдатах религиозного чувства, то книги Св. Писания, как я уже имел случай неоднократно убедиться, служат и ныне великим двигателем развития религиозного чувства в солдатах, а затем, как непременного последствия сего, – и развития в них выносливости, энергии, несокрушимой никакими лишениями, послушания, терпения и самой строгой дисциплины».

«Чтение Св. Евангелия создает в глазах солдат нравственные идеалы, к которым нужно стремиться, и некоторые действительно стремятся к ним. Распространение Св. Писания, действуя на улучшение нравственной стороны людей, в то же время, как я заметил, почти всегда оказывает сильное влияние на улучшение всей жизни солдата. Мне неоднократно удавалось видеть солдат, которые до приобретения св. Евангелия предавались пьянству, разгулу и чрез это все свои небольшие заработки тратили крайне непроизводительно. Естественным последствием этого всегда являлось то, что такой солдат делался неряхой и беспрестанно подвергался взысканиям. Приобретя же св. Евангелие, под влиянием чтения его, многие солдаты бросают пьянство и разгул, сберегая, таким образом, свои гроши, и совершенно перерождались: из нерях скоро делались солдатами исправными по службе и вообще такими людьми, которые приобретали уважение к себе не только в среде товарищей, но и между их офицерами».

«Участвуя в делах и походах, я имел неоднократно случай убедиться, что лучшие и храбрейшие солдаты это именно такие солдаты, у которых, что называется, Бог в сердце. Чтобы уметь умереть так, как подобает честному воину, надо, чтобы в голове и сердце солдата было развито в должной степени чувство самоотвержения, а оно может развиться только при помощи сознательного отношения к чтению св. Евангелия».

Одно высокопоставленное в военной администрации лицо309, говоря о благотворном влиянии на армию Св. Писания, распространяемого Обществом, заметил, что иные солдаты, предававшиеся пьянству, вследствие чтения Евангелия бросили пить310.

Евангелие являлось желанною книгой не только в школах, больницах, богадельнях, но и среди арестантов.

«В местном остроге, – писал один из священников, земли Войска Донского, – за один раз я продал книг Нового Завета более чем на 5 рублей. Утешительно было видеть, как заключённые давали друг другу деньги взаймы на покупку Св. Евангелия. Между прочим я заметил, что один из арестантов все время, пока я был в остроге, не отходил от меня, со вниманием рассматривал св. книги и, видимо, желал приобрести Св. Евангелие. Когда я предложил ему купить Четвероевангелие в 12 коп., то он с горечью сказал, что с радостью готов бы купить, но у него нет ни копейки, так как содержится в остроге более четырёх лет. Мне не хотелось лишить этого бедного человека единственной, может быть, радости – чтения св. книги, и я сначала предлагать ему взять Новый Завет с тем, чтобы деньги за него уплатил, когда будет в состоянии; но он на это не согласился, сказав: «Едва ли когда мне придётся расплатиться!» Тогда я решился подарить ему Четвероевангелие и обещал заплатить свои деньги; услышав это, один из арестантов, не говоря ни слова, подходит и отдаёт мне деньги за подаренную книгу... Сколько я ни упрашивал его взять деньги назад, он не согласился. Вообще арестанты были весьма рады св. книгам и благодарны мне за то, что я принёс их». Как отрадно видеть, что и под сермягою арестанта не исчезает в человеке восприимчивость к благородному порыву.

«Быть может, кому-нибудь из нас доведётся идти в Сибирь, – эта святая книга будет нам спутницею и туда», – сказал один из арестантов (в Саратове), благодаря усердно вместе с прочими достойного пастыря, подарившего им Евангелия.

«Евангелие или Псалтирь – благодеяние для арестанта, сохранившего в душе хотя малейшую долю веры в Бога. Он с удовольствием читает эти книги в минуты душевной тоски, которая покидает его очень и очень редко», – писал начальник одной из сибирских команд, конвоирующих арестантов, ссылаемых на поселение и в каторжные работы, и имевший возможность видеть их тысячами, ежегодно.

Книгоноша Р. встречает раз партию таких арестантов в 700 человек в Енисейской губернии. Некоторые из них узнали Р., видя его прежде с св. книгами на станции Грязи (Грязе-царицынской жел. дороги). Они стали просить «ради Бога» подарить им на дорогу хотя одно Евангелие. Р. подарить им 20 экз. «Надобно было видеть их радость, – рассказывал потом Р., – они кричали: «Ура! Государю и Обществу!» – и провожали этими радостными криками книгоношу, пока он не скрылся из вида их.

Другой книгоноша, Л-в, встречает в Екатеринбурге беглого каторжника, которого вели в тюрьму. Предложенное ему в подарок Евангелие он с радостью принимает, по-своему выразив её так: «Буду читать, – веселее время будет проходить», – и, пав в ноги А-ву, благодарит за подарок.

Какую притягательную силу оказывает Слово Божие на душу, измученную грехом, бросая в неё луч надежды, может служить следующий пример: на ситцевой фабрике Л. в Чекушах (в Петербурге) рабочие, обступив пришедшую к ним покойную книгоношу Савинскую, купили несколько экземпляров Нового Завета. В это время один молодой работник, обезображенный от пьянства, старался протискаться к книгам: «Пустите и меня, братцы», – говорил он, – ведь я хочу тоже знать, какие книги там продаются». Прочие толкают его, смеясь презрительно над ним, и не пропускают, пока, наконец, С-кая не вступилась за него. Увидя Новый Завет большого формата, он ухватил его, прижал к груди руками накрест и стал со слезами говорить: «Ради Христа, не отнимайте у меня, – Господь оглянулся на меня; авось-либо Господь спасёт меня!» И в ногах у товарищей валялся, прося дать ему денег взаймы. Те только грубо смеялись над ним. Наконец, по просьбе С-ской, один сжалился над ним и дал ему денег на Евангелие, – бедняга стал ему ноги целовать311.

Требовались, преимущественно, св. книги на русском языке, как это видно и из количественного отношения (9:1) св. книг с русским и со славянским текстом, проданных Обществом, и из заявлений с разных сторон, показывающих, что издание Св. Писания на отечественном языке было настоятельною потребностью. Так, в вагоне железной дороги, один пассажир из Витебска, взяв из рук книгоноши В. русскую Библию, сказал: «Так добивался я купить эту книгу! У меня есть славянская Библия, но та мало мне понятна; я слышал, что есть в русском переводе Библия, но не мог доселе встретить её». Подобным образом в городе Вязниках один из домохозяев, купив у книгоноши русскую Библию, воскликнул: «Великое дело, что ты Библию принес! Я давно желал иметь Библию русскую». И, показав славянскую Библию, говорил, что читает её, но мало понимает.

Один из сельских пастырей Тверской губернии, прося вновь выслать ему из Общества св. книг на русском или славянско-русском языке, прибавил, что «покупают книги больше крестьяне мало знакомые со славянским языком, и требуют более св. книг на русском языке».

Сельский священник из Нижегородской губернии тоже писал: «С детскою радостью ученики-мальчики получали от меня книги Св. Писания, и не раз я был очевидцем слез их родителей; такое благодатное чувство проявлялось у них от слушания Св. Писания на русском языке, как более доступном их пониманию».

Подобное заявление получено было и от одного из пастырей земли Войска Донского. «Изъявляя готовность по возможности содействовать распространению Св. Писания на понятном для народа языке, – писал он, – я прежде всего имел в виду доставить божественные книги своим прихожанам и, чрез чтение их, дать им возможность глубже и основательнее ознакомиться с истинами веры и началами христианской нравственности: при чем надеялся, что большинство здешнего народонаселения, владея грамотностью и всегда предпочитая душеспасительное чтение, охотно будет покупать книги Св. Писания на живом, понятном для них наречии, и с любовью пользоваться ими. Первый опыт показал, что я не совсем ошибся в своих надеждах. Все, коим я успел предложить божественные книги, и кои не имели возможности ранее приобрести их, с большою охотою и искреннею радостью спешили запастись ими»...

В следующем письме почтенный корреспондент сообщал: «Теперь уже нет надобности каждому предлагать св. книги и убеждать в необходимости изучать их, как главнейший источник веры и закона Христова, потому что те, кои успели раньше приобрести св. книги и прочесть их, с чувством живейшей радости рассказывают об этих книгах своим знакомым, как о чем-то чудесном, святом и до сих пор неизвестном им, и, таким образом, располагают многих к приобретению св. книг». «Некоторые прихожане наши, – писал ещё один священник, – приобрели Евангелие на русском языке – и благодарят Бога и Государя за сие дело312».

Едва ли нужно прибавлять, что при распространении Св. Писания бывали встречи противоположного характера. Пренебрежительное отношение к Слову Божию, насмешки или затаённая вражда, – явления, нередко встречавшиеся книгоношам при исполнении ими своей обязанности. Одно появление книгоноши с надписью на суме «Общество для распространения Св. Писания в России», особенно в вагоне, нередко вызывало горячие споры: одни хвалят предприятие Общества как дело особенно необходимое в настоящее время; другие смеются над Библиею, как книгою устарелою, наполненною баснями. «Вы только так говорите, а на сердце у вас другое», – заметил раз в подобном случае книгоноша Т., – и насмешники замолчали. Один работник на барке, к которому Т. несколько раз подходил с Евангелием, всё бранил его и раз, подняв камень, сказал, что пустить в него камнем, если он не перестанет говорить с ним о божественном: «Терпеть не могу божественных книг» – вскрикнул он. Т. отвечал: «Ударь камнем, а все-таки послушай меня», – и, раскрыв Евангелие, стал ему читать. Тот умолк и стал прислушиваться внимательно313... Впрочем, эти и им подобные явления представляют лишь исключения из общего, более чем сочувственного, отношения русского народа к Слову Божию.

С духовною алчбою принимаемое Слово Божие не могло остаться без действия. «Как дождь и снег нисходить с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает её способною рождать и произращать, чтоб она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест: так и слово Моё, которое исходить из уст Моих (говорит Господь), – оно не возвращается ко мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего я послал Его» (Исаия 55: 10, 11). Общество для распространения Св. Писания в России успело собрать в своих годовых отчётах уже не мало отрадных фактов, подтверждающих эту истину, – они составляют драгоценное достояние истории Библии в России. Некоторые из них уже были указаны выше; остальные сгруппируем здесь.

Мы видели, какой радушный прием находит Евангелие в войсках, среди нижних чинов, где введено обязательное обучение грамоте новобранцев. Послушаем теперь, как эти простодушные люди, громко и радостно, выражают действие Евангелия на сердца их.

«Евангелие это удивительная книга! – говорил старый солдат, обращаясь к прочим, убеждая их купить его, – мы, слабые люди, ежедневно согрешаем мыслями, а как почитаешь опять Евангелие, – оно обновит и освежит наши мысли и сердце!» «Как Евангелие почитаешь, то оно тебе глаза откроет!» – обратился другой старый служака к новобранцу, советуя купить св. книгу. – «Чудо какое чтение о нашем Спасителе! Просто, братцы, заплачешь, – шабаш, да и только!» – «Так и сердце расшибёт!» – «За эту книгу, братцы, надо жизнь отдать!» – «Эта книга – душа моя! Умру, не оставлю её!» «Вот, на свете нет другой такой книги! Возьмёшь, почитаешь, положишь, – потом опять возьмёшь читать!» – «Это – книга питательная!» – заметил один служивый.

Как библейски верно отражается в этих безыскусственных восклицаниях действие Слова Божия на простую, верующую душу! «Так и сердце расшибёт!».

Не вспоминается ли здесь, невольно, место у Иеремии (23:29): «Разве слово Моё не то же, что огонь? – говорит Господь, – не то ли же молот, разбивающий камень?»

«Прежде, – рассказывает один рядовой, за год пред тем купивший себе Новый Завет, – прежде, живя в деревне, я был неграмотный; встав утром, помолюсь Богу, а пошёл прочь – и забыл все. А теперь читаю Новый Завет и целый день всё думаю, как Спаситель на земле был, как чудеса творил, как страдал... Прежде я был тёмный человек, а теперь, как я читаю Евангелие, – так светло стало!» – «Прежде, – говорил другой солдат, – я не имел покоя, – то в кабак, то за карты брался, и все не имел покоя; а купил Евангелие и стал читать, так сердце стало покойно».

Один фельдфебель В-ской крепостной артиллерии сначала не хотел купить предложенного ему Евангелия, требовал сказок: «Божественного не люблю!» – говорил он. Книгоноша Т. напомнил ему, что без Бога мы «ничего не можем делать» (Ин. 15:5) и убедил купить Евангелие. Спустя год он покупает у Т. Новый Завет, а потом и Библию. «Прежде ничего не знал, – говорил он, – а теперь узнал Закон Божий. Эта книга сделала меня человеком...» «Эта книга дороже золота!» – прибавил он.

В «Убежище увечных воинов», в Петербурге, почтенная сотрудница Общества Э. И. П., раздав несколько Новых Заветов, потом беседовала с несчастными, но весёлыми солдатиками. Они все хвалили Бога за Его милосердие к ним, говоря: «Мы теперь, когда познали Бога, Его всей душою полюбили, с Ним беседуем в молитве; теперь мы гораздо счастливее, чем прежде: мы тогда здоровые, молодые увлекались миром и часто грешили. Но теперь Царь небесный нам близок: Он нас утешает, прислал нам Своё Святое Слово, которое нам дорого!» «Теперь нам дорога не покажется долгою и трудною», – говорили предназначенные к отправке на родину, – потому что будем заняты чтением Св. Писания; – домой привезём деткам и родным дорогой подарок, чтобы вместе читать по вечерам».

«Жена померла, осталось трое малолетних детей; – как почитаешь св. книгу (Новый Завет), то чувствуешь какую-то отраду в сердце», – говорил сотруднику Общества жандарм на железнодорожной станции.

Один рекрут рассказывал книгоноше Л-вой, что в их деревню (в Вологодской губернии) прибыл бессрочно-отпускной солдат из Питера с Евангелием, купленным у Л-вой же, и как народ толпою собирался к нему послушать Евангелие, которое он читал по праздникам или вечером после работы, когда сходились «на поседки» (парни – плесть лапти, а женщины – прясть) – и так всю ночь, бывало, прослушают: «Такое хорошее чтение о Спасителе, о Его страданиях!»

Мордвин-пастух, в Уфимской губернии, выучившись грамоте, приобрёл себе Новый Завет. «Эта книга, – писал корреспондент Общества, местный помещик Э., сделалась его неразлучным другом. Перечел он её, как говорится, вдоль и поперёк. Народ изумлялся, что пастух – и книгу читает, и скотину не теряет, да и благополучно во все время стадо пасёт. Так и в дни говенья, не оставляя своего обычая, по окончании службы, раскрывает Новый Завет и начинает читать. Много находилось охотников слушать его. Много находилось и таких, которые после службы и домой не уходили. Читал он днём, читал и поздним вечером, в сторожке церковной и в ближних от храма избах. Так вся неделя говенья дала правильную отраду не ему одному, но и всем алчущим и жаждущим слышания чтения Слова Божия».

«Хороший мой прихожанин, – писал сельский священник М. из Вятской губернии, – довольно зажиточный крестьянин, старичок П-в несколько раз просил меня выписать для него Библию в русском переводе и говорил при этом, что не пожалеет для такой книги и 5 рублей. Но выписка Библии всё как-то откладывалась, между тем, когда я вступил в число членов-сотрудников Общества, П-в подвергся тяжкой и продолжительной болезни, но Библия была все-таки мною затребована. Бывая у П-ва часто и по пастырской обязанности, и по личному знакомству, я не говорили ему до времени о том, что желание его скоро исполнится. Время шло, болезнь усиливалась; мой старичок уже и пособоровался, и предсмертную волю свою написал. Наконец получаю Библию, беру её и еду навестить больного. После обыкновенных приветствий, развёртываю Библию, как она есть, во всей её красе, подаю больному старцу и спрашиваю: «Нужна ли уже она тебе?» Не могу описать того восторга, с каким старец, поднявшись с своего смертного одра, встретил эту, давно ими желанную св. книгу. Поцеловав Библию, поблагодарив меня, он передал её сыновьям и сказал: «Вот, дети, лучшее вам наследство! Читайте её чаще и живите по этой книге!» При этом больной отец дал детям приличное наставление. В последние дни жизни своей, П-в находил единственное утешение в чтении св. Библии; сам он обернул её чистым холстом. Страдая от болезни, он всё-таки развертывал св. книгу и читал, а когда ослабевали силы, заставлял читать, поочерёдно, своих сыновей. И любителю Словес Божиих Господь послал мирную кончину, христианскую, безболезненную. За несколько часов до смерти я напутствовал П-ва в загробную жизнь Св. Тайнами. После продолжительной 6еседы он на прощанье не забыл поблагодарить меня за доставление св. Библии»...

В одном трактире, в Петербурге, хозяйка, обращаясь к мужу и указывая на принесённую книгоношею Библию, спрашивает вопросительно: «Книга хорошая? купила бы». – «Ну, покупай», – был ответ. – «Не читывала, не знаю, что в ней есть». Тогда сидевший тут посетитель советует купить св. книгу. «Года три тому назад, – припомнил он при этом, – купили я здесь же Евангелие, будучи в пьяном виде, и забыл его; на другой уже день буфетчики возвратили мне его. С тех пор стал я его читать и, мало по малу, оставил все свои худые дела, – сами знаете, что захожу теперь только чайку попить. Вижу благодать Божию!» По его настоятельному убеждению Библия была куплена. Член-сотрудница А. подарила ученикам своей школы (в Полтавской губерний) по Евангелию: «Родители были в восторге от этого подарка; стали слушать или сами читать Евангелие, даже брали его с собою на поле, куда они отправлялись для работ на несколько дней. Вместе с тем, в нравах крестьян произошла очевидная перемена: воровство вовсе прекратилось, пьянство, буйство стали уменьшаться».

Книгоноши Общества тоже замечали, что фабричные, купившие Евангелие, честнее себя ведут и не пьянствуют.

Крестьянин Херсонской губерний, выписывая вторично св. книги для себя и товарищей своих, заявлял от имени своих односельчан: «Честь имеем уведомить, что мы все, получившие от вас св. книги, отстали от злых пороков и со слезами принялись читать каждый св. Евангелие».

Иногда одно какое-либо изречение Св. Писания как мечом поражало человека и давало другое направление его жизни.

Вот два-три примера:

В Петербурге один кучер, увидя на улице книгоношу Т., повёл его с собой на квартиру (не имея при себе денег) и с радостью купил Новый Завет крупной печати. Жена стала ему выговаривать, что он тратит на книгу сбережённые копейки. Он отвечал на это, что несколько времени тому назад он купил себе Псалтирь и, раскрыв его на первой странице, поражён был словами 1-го Псалма: «Блажен муж, который не ходить на совет нечестивых, и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей» – и, узнав себя в этих словах, перестал с тех пор ходить в кабак, где пропивал свои лишние копейки, и что оттого у них и оказались сбережённые копейки, на которые он и купил себе Новый Завет, полагая, что эта книга ещё лучше Псалтиря.

Некто М., пристрастившийся к вину, взяв из рук священника предложенную ему Библию, раскрыл её как раз на том месте, где говорится, что злоупотребление вином губит не только тело, но и душу. «Не отдам вам назад эту книгу, она будет моя!» – воскликнул М., обращаясь к священнику: «Вот вам деньги. Да будет вам известно, что эти деньги я бы ныне же употребил во зло себе, а теперь повезу в город, – моим семейным гостинец!.. Прощайте! Сейчас отъезжаю домой. Благодарю и благодарю за то, что предоставили случай иметь спасительную книгу».

Несколько крестьян (в Полтавской губернии) собрались обокрасть своего односельчанина (украсть его скот). Подходя к дому его и видя парня лет 17-ти, они подкупают его, чтоб он молчал; тот согласился молчать, но совесть затем не даёт ему покоя. Раз заходит он к товарищу – школьнику, который читал полученное от учительницы Евангелие: то, что услышал он314, так на него подействовало, что он тотчас же пошёл и объявил воров и собственное участие в их воровстве и твёрдо стоял на своём признании, не смотря на застращивания и ожидаемое за участие в воровстве наказание, не говоря уже о стыде, так как он был сын зажиточного крестьянина.

Сельский священник К. из Самарской губернии писал в Общество (1877 г.): «Не могу умолчать об одном проявлении религиозно-нравственного чувства в крестьянской женщине, дети которой в прежнее время ходили по миру, а в прошлую зиму и в нынешнюю один из них имел возможность ходить в школу и здесь купил у меня Евангелие за 15 коп. пред праздником Рождества Христова. Прославя родившегося Христа в их бедной хижине, я спросил мать-хозяйку: какова книжка? И добрая женщина со слезами на глазах, взволнованным голосом ответила мне: «Этакая, батюшка, книжка, – наплачешься!.. Спасибо тебе!» Одна пожилая дама, будучи в большом горе, купила Евангелие у книгоноши Н-вой в вагоне Николаевской железной дороги. Год спустя, встретив опять ту же книгоношу, стала благодарить се, говоря: «Вы мне такое утешение доставили тою книгою! Я доходила до отчаяния и только чтением Евангелия утешилась».

Одна слушательница высших женских курсов в К-ве, получив из рук знакомого ей священника Евангелие, писала ему потом: «Приобретённое мною от вас Святое Евангелие лежит всегда на видимом месте моего письменного стола, у которого я постоянно занимаюсь, и ни одна книга на свете не может так успокоить меня и примирить с дурными обстоятельствами и людьми, как она; при чтении её я всегда становлюсь снисходительнее и добрее»...

Сотрудница Общества А-ская сообщила следующий замечательный случай. «Едучи (в 1883 году) из Петербурга на юг по Николаевской железной дороге, я, имея при себе священные книги, распространяла их между пассажирами. На одной из первых станций от Петербурга подошёл ко мне молодой человек. Он купил у меня несколько экземпляров священных книг и беседовал долго о нашем Обществе. До глубины души я была потрясена следующим рассказом из его жизни. Будучи студентом С.-Петербургского университета, он был увлечён в противозаконное общество; последствия были те, что он был посажен в Петропавловскую крепость. «Находясь в таком ужасном положении, – рассказывал он, – я начал изучать самого себя и пришёл к тому заключению, что я ничтожное существо, и не может быть, чтобы не было сверхъестественной силы, которая руководила бы нами. Прежде я ни во что не верил, моё собственное я ставил выше всего; теперь же, будучи в таком положении, начал анализировать сам себя; внутреннее моё спокойствие было нарушено, со мною сделался какой-то переворот в другом направлении. Будучи в таком состоянии, когда сторож подал мне пищу, я сказал ему попросить, кого следует, чтобы мне прислали священника. Чрез некоторое время явился действительно священник. Я начал осыпать его разными вопросами, но он сказать мне: «Я вижу, что вы человек неверующий, а потому принесу вам одну книгу, которую вы прочтите со вниманием, и тогда, если вам будет угодно, я приду опять». Прочитав святое Евангелие со вниманием, анализируя, сравнивая всех евангелистов, я убедился, что никакое занятие в моей жизни не сопровождалось таким благотворным действием, как внимательное чтение Слова Божия, и в нём я нашёл все ответы на мои сомнения и нужды жизни»».

В Обуховской больнице (в Петербурге) лежал в сильной чахотке образованный молодой человек из дворян. Под влиянием дурного товарищества и пьянства, он растратил всё, что имел, и голодный, в лохмотьях, получил смертельную болезнь. Больной раскаялся, хотел переменить образ жизни, но было уже поздно. «Когда я принесла ему Евангелие, – рассказывала сотрудница Общества г-жа П., – он поцеловал мою руку и просил чаще навещать его. Когда я пришла в следующий раз, он умирал, но радостно и без мучений. Рядом с ним лежал больной мальчик. Он неутешно плакал о нём, говоря: «Какой он был мне друг, как он увещевал меня остаться хорошим мальчиком, сколько раз читал он мне вслух Евангелие и разговаривал со мной!» И обратясь ко мне, просил оставить ему Евангелие на память о его друге».

В заключение ещё одно свидетельство из недавнего прошлого. В 1881 году скончался секретарь Общества О. И. Ш-ский. «Недели за три до его кончины, когда я вошёл в его комнату, он, уже тяжко страдая, встретил меня такими словами: «Когда вы будете писать мой некролог в годовом отчёте Общества, не забудьте сказать, что я получил от вас в Берлине Новый Завет, и что чтение этой книги заронило семя веры в моё сердце.» Случай, о котором вспоминал страдалец, был в 1863 году, когда покойный, живя в Берлине, готовился к учёной степени. Тогда только что вышел русский Новый Завет малого формата; отъезжая сам за границу, я взял с собою несколько экземпляров этого нового издания, чтобы как новинку раздать там моим знакомым соотечественникам. Первый экземпляр подарен был мною покойному Ш-скому. Чрез несколько дней приходит он ко мне с сияющим лицом: «До сих пор я был как в тумане, – сказал он, – и не знал, куда идти, – эта книга открыла мне глаза и указала путь». С тех пор он и пошёл этим путём веры... Развиваясь незаметно, эта вера в Искупителя, под огнем страданий, достигла в нём замечательной силы и высоты. Ни ропота, ни жалобы не слышно было из уст его. Когда сестра милосердия, ухаживавшая за ним, видя его чрезвычайные страдания, раз невольно вскрикнула: «Зачем Бог вас так мучает!» – он строго остановил её: «Не говорите так; Господь знает, как поступать со своими и какими путями их вести». Чтение Евангелия подкрепляло его, и он только славил и благодарил Бога: «Не знаю, как благодарить за ваше спасение! – говорил он, – как будто на пароходе по волнам, покачиваясь, плыву – на родину: так убаюкивают, так хорошо.... А там Господь принимает своих315»....

Надеемся, что благосклонный читатель не посетовал на нас за обилие приведённых нами фактов, так как они, лучше всяких рассуждений, наглядно показывают отношение к Слову Божию современного русского человека.

Нельзя не обратить внимания на знаменательный девиз Общества для распространения Св. Писания в России: «Заблуждаетесь, не зная Писаний». (Мф. 22:29). Начало шестидесятых годов, когда возникло Общество это, было временем сильных нападок в литературе и вообще в образованном сословии на всякого рода заблуждения, – общественные, педагогические, моральные, религиозные; изыскивали средства к устранению их, – зарождающееся Общество, выставив на знамени своём слова Спасителя: «Заблуждаетесь, не зная Писания», хотело тем обратить внимание на коренную причину всяческих заблуждений, – незнание Св. Писания, то есть, источника того высшего света, который показывает в настоящем его виде всякий предмет земной; ибо он столь же превосходит свет разума человеческого, как свет солнца превосходит лунный свет, являющий собою лишь слабое отражение солнечного света. При лунном освещении, как известно, предметы часто принимают фантастически обманчивый вид; но первый же луч солнца разгоняет ночные призраки, внося свет и жизнь в природу земную. Подобное же совершается и в природе нравственной, когда восходит «Солнце правды, неся исцеление в лучах Своих», по слову пророка316. Эти лучи – не слова ли Божии, «слова жизни317», заключённые в Библии?..

В прародителе индоевропейских наречий, в санскрите, слово «говорить» значит также «светить». Слово есть – луч света. Ветхозаветный пророк назвал Христа Солнцем правды; новозаветный апостол называет Его Словом. Припомним величественное начало Евангелия от Иоанна; «В начале было Слово... в Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков»... Таким образом, слово, свет, жизнь – тождественны на священном языке. «Исцеление в лучах Его» – исцеление от заблуждений ума и сердца. Таков смысл девиза Общества, историею коего, в первые двадцать пять лет его деятельности, мы и оканчиваем Историю Библии в России. Оглянемся на пройденное нами длинное поприще. Чем была Библия как Слово Божие для русского народа в прожитое им тысячелетие? Не была ли она для него «светильником сияющим в тёмном месте», по слову Апостола318? Все сии слова жизни319 не делались ли для него источником духовного обновления всякий раз, когда он обращался к ним?

«Мы слабые люди», слышали мы недавний голос из народа, «ежедневно согрешаем мыслями, а как почитаешь опять Евангелие, – оно обновит, освежит наши мысли и сердца»... «Прежде я был тёмный человек, а теперь, как я читаю Евангелие, – так светло стало!320» И наоборот, когда Св. Писание почти исчезало из употребления, какая тьма духовная распространялась в массе народной и какую вражду и противодействие встречала всякая попытка внести в неё свет! Вспомним светлый начальный период народной жизни, зародившейся под влиянием усердного изучения Слова Божия, эти славные XI и XII столетия у нас, так напоминающие первые века христианства; и – наступивший затем, вслед за монгольским периодом, долгий, долгий тёмный период, когда Слово Божие стало редко в стране, и когда люди, подобные Максиму Греку, первопечатнику Ивану Фёдорову или учёным братьям Лихудам, старавшиеся внести живительный свет в окружавшую их густую тму невежества и суеверия, подвергались жестоким гонениям от закоснелых приверженцев вековых заблуждений, с которыми они свыклись и сжились, – невежественно, но совершенно искренне почитая их за истину. Вышедший из народа, знавший потребности его, патриарх Никон своим здравым умом понял жизненное значение Слова Божия и с несокрушимою энергиею положил начало восстановлению его, очистил его от ошибок переписчиков и суемудрых примесей. Сам он пал, но дело, им начатое, как насущная потребность народная, не разрушилось, – другие продолжали его: в 1663 году появилась, наконец, в Москве перепечатанная Острожская Библия с некоторыми поправками, – немногими, впрочем, вследствие противодействия приверженцев старины. Но начало было сделано, и исправление славянского текста, хотя медленно и с перерывами, пошло вперёд. Великий Преобразователь России, сам глубокий знаток и ценитель Св. Писания, всячески поощрял библейские труды, и мы видели, как много сделано было тогда изданий Псалтиря, Евангелия, Нового Завета, большею частью снабжённых, притом, комментарием, кратким содержанием глав, каталогами (псалмов), пояснительными предисловиями и т.п., все это – «для удобнейшего уразумения». Эти св. книги печатались не только большого формата, но и малого, для употребления «на пути и во всяком месте». Мы видели, что Пётр В. возымел также мысль переложить Библию с церковно-славянского на современный русский язык, для большей доступности её. Исправление церковно-славянского текста, между тем, шло своим чередом, и что не могло быть выполнено при жизни Петра, то довершено было дочерью Петра, императрицею Елисаветою. Благодаря её энергическим настояниям появляется, наконец, в 1751 году славянская Библия с очищенным и исправленным текстом, – так называемая «Елисаветинская Библия». Эти библейские труды не остались, конечно, без влияния на оживление духовной деятельности в обществе. Но массе народной книги Св. Писания оставались недоступными по их дороговизне и слабому распространению грамотности при отсутствии народных школ. Оба эти недостатка восполняются в царствование Александра I: учреждается целая система школ средних и низших и возникает «Российское Библейское Общество», задавшееся целью распространить книги Св. Писания по возможности повсюду, продавая их по дешёвой цене и просто даря их; вместе с тем полагается им начало перевода Библии на русский язык. В настоящее время, как известно, школьное дело приняло у нас широкое развитие; рядом с этим идёт не менее деятельно распространение в народе и книг Св. Писания по цене, доступной каждому, и притом, на языке, ему родном, вполне понятном, – со времени издания Русской Библии «по благословению святейшего синода». Слово Божие уподобляется семени321; медленно возрастая, оно, при благоприятных обстоятельствах, приносит плоды в своё время. Можно полагать, что в последнее двадцатипятилетие около 4 миллионов св. книг, заключающих в себе «слово жизни322», разошлись в народе русском. Это – духовный посев; жатва его – в будущем. Многие отрадные факты из годовых отчётов «Общества для распространения Св. Писания в России» подают добрую в этом отношении надежду. Не следует, конечно, забывать, что, по неразумию или под влиянием страсти, можно и злоупотреблять словом Божиим, но чем человек не злоупотребляет? Ради возможности частного злоупотребления Словом Божиим, мудро ли было бы отказаться от употребления этого высшего для человека блага? Не благоразумнее ли и справедливее принять соответствующие меры для предотвращения или ограничения зла, проистекающего от неправильного или одностороннего толкования Св. Писания. Распространяющиеся ныне повсеместно вне-богослужебные беседы пастырей церкви с их прихожанами могли бы быть самым действительным средством к тому, имея преимущественным предметом своим истолкование Св. Писания. Предки наши, желая уразуметь истинный смысл Св. Писания и вообще облегчить чтение и понимание его, пользовались, как мы видели, разными к тому пособиями: присоединяя к Св. Писанию комментарий, указание параллельных мест, впереди каждой главы краткое изложение содержания её, пояснительные предисловия, иногда довольно обширные и т.п. Теперь все это как-то забылось; или, если и встречается, то лишь как явление местное, случайное323. Известно, как сильно развито в русском народе религиозное чувство, как любит он читать «божественные книжки», покупая св. Евангелие, как умильно просит иной: «нет ли с толкованием?» И рад, что находит при Новом Завете хотя «указание церковных чтений». На настоятельную потребность для народа, в издании общедоступного по изложению и цене истолкования Св. Писания указывают и наши сельские пастыри. Каким, в самом деле, благодеянием было бы для нашего доброго, благочестивого народа, жаждущего познания истины Христовой издание Библии или хотя Нового Завета с обозначением, впереди каждой главы, содержания её и с присоединением краткого, но живо и общедоступно изложенного истолкования мест более трудных к пониманию, особенно для начинающего. А для каждого любителя Слова Божия, желающего глубже и всестороннее проникнуть в истинный смысл его, каким подарком было бы издание Русской Библии с указанием контекстов324! Как богата в этом отношении иностранная библейская литература! Почему же у нас не так?...

Для отдельного лица, как и для целого народа, жизненный вопрос – скажем с автором «Теопневстии325» – как ставят Библию? Дают ли ей небесное или земное происхождение? Если земное.... то это отражается на всём, – все суживается и принижается: будущность сокращается, патриотизм материализируется, великодушные предания теряются, нравственное чувство притупляется, – только служение маммоне расширяется и превозносится.

Иную картину представляет народ, где Библию высоко держат как Слово Божие, где она – настольная книга в каждой семье, в палатах вельможи, как и в хижине бедняка, где ежедневно почерпают «воду живую» из этого источника жизни, «размышляя о законе Господнем день и ночь.» «И будет» такой человек, такой народ, по слову Псалмопевца, «как дерево, посаженное при потоках вод», которое приносит плод свой во время своё, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет» (Пс. 1:2, 3).

От души пожелаем этого и для нашего любезного отечества.

* * *

194

С этою именно целью Британское Библейское общество издавало Библию без всяких объяснений и примечаний, чтобы не затрагивать вероисповедных различий.

195

По 83-му годовому отчету Обшеством с его многочисленными отделениями и вспомогательными комитетами распространено к 31-му марта 1887 г., во всех частях света 112 253 547 эклемпляровъ Библии и частей её на 255 разных языках. Переводы и издания исполнены были самим обществом.

196

Нужно сказать, что славянская Библия, издававшаяся тогда в Москве и Киеве в 4–5 томах, продавалась по 30 руб. за зкземпляр, так что в год расходилось её не более 400 экземпляров. Но под влиянием интереса, возбужденного учреждением Библейского общества, несколько сот экземпляров этой Библии, выписанные Обществом из Москвы и из Киева, проданы были в Петербург в несколько дней. Высокая цена Библии охотно уплачивалась, не имевшие же достаточно денег, говорить Патерсон, оставляли свои паспорты в обеспечение уплаты.

197

Некоторые из членов внесли по 1000 р. единовременно и ежегодно, другие – по 500, по 300 р. Кроме того, Патерсон внес 500 фунтов стерлингов, пожертвованные Британским библейским обществом.

198

Дерптское, Курляндское, Рижское, Московское, Ревельское и Ярославское.

199

См. The book for every land, by J. Paterson. 1858. p. 150– 197. История императора Александра І, Богдановича т. V, 195–199. Российск. библ. общество Пыпина в Вестнике Европы, 1868, август, 643–667.

200

Серапион, митрополит Киевский; Амвросий, митрополит С.-Петербургский; Серафим, архиепископ Тверской (впоследствии митрополит Петербургский), архимандрит Филарет (будущий митрополит Московский), католический митрополит Сестренцевич-Богуш, Армянский архиепископ Иоаннес и другие.

201

«Постоянные труды в управлении сим делом г. Патерсона суть превыше всякого воздаяния со стороны человеков», сказано в отчете Общества за 1818 г. (см. Пыпин, стр. 687).

202

Biblical researches and travels in Russia, by Henderson. 1826. Russia, er miscellaneous observations... during travels etc. by Pinkerton. 1883.

203

Чистович, I. 36–45. Пыпин, в авг. кн. Вести. Евр. 1868 года стр. 655–692.

204

Бывший ректор С.-Петербургской духовной академии и впоследствии митрополит Московский.

205

Пыпин, в Вестн. Евр. ноябр. 1868, стр. 235, 236. Чистович, стр. 45–48.

206

Paterson, p. 267.

207

На Екатерининском канале близ Летнего сада. По закрытии Русского Библейского Общества дом этот обращен под типографию 2-го отделения Собственной Е. И. В. канцелярий.

208

Чистович I, 48 –64. Пыпин, стр. 681 –693.

209

О продаже русского перевода Нового Завета отчет за 1819 г. творит: «Отпечатанные по ныне тремя изданиями 30.000 экземпляров сего перевода подобны были только одному лучу, блеснувшему по всему пространству земли, обитаемому русским племенем. По мере рассылки сих книг, желание иметь оныя тем паче возрастает: отовсюду требуют их многими сотнями и тысячами». Пыпин, стр. 690, 692. Чистович I, 49.

210

В числе пожертвований упоминаются деньги, присланные 400 крестьянами из одной деревни Воронежской губернии; 500 р. золота, опущенные неизвестным в кружку Общества; единственный рубль бедной женщины, пожертвованный ею по прочтении «Воззвания»; складчины воспитанников семинарий и духовных училищ. Пыпин, стр. 678, 692.

211

См. пятый отчет комитета Российского Библейского Общества за 1817 г. Прибавление, стр. 16–19.

212

Там же, стр. 123–125.

213

См. 5-й год. отчет ком. Российского Библейского Общества в приложениях, стр. 51–56, 138-l44.

214

В том числе в Петербурге напечатано 513.486 экземпляров, в Москве 62.000 зкземпляров.

215

Из этого количества распространено было около 400 т. экземпляров и в том числе роздано безденежно около 30 т. экземпляров.

216

На чувашский язык переведён был весь Новый Завет и напечатан русскими буквами.

217

Основанная в Петербурге ланкастерская школа процветала еще в пятидесятых годах. В ней обучалось до 200 мальчнков и девочек под руководством учительницы с двумя помощницами. Каждая скамья составляла особую группу. Школа помещалась в Новом переулке (у Синего моста) в особом для того приспособленном доме; она удержалась и поныне, хотя и не в прежних уже размерах.

218

На Кавказской линии, в м. Каррасе, первоначально основана была шотландская миссионерская колония для обрашения инородцев. Позже (1816 г.) она перенесла свою деятельность в Оренбург, где шотландские миссионеры занялись изданием Св. Писания на татарском (собственно для киргизов) языке: место же их на Кавказе, именно в Шемах, заняли базельские миссионеры известные гр. Заремба и Дитрихс.

219

Первое – Веннингом, а второй Помиан-Пезаровиусом.

220

Перевод Евангелия на ново-болгарский язык был сделан по просьбе экзарха Кишиневского Гавриила, который писал в петербургский комитет, что единоверный наш народ, болгаре, «не понимают Св. Писания на славянском языке».

221

Это издание приготовила одна девица Анна Измаилова, которая выучилась этому печатанию в Петербургском институте слепых.

222

См. Пыпина стр. 676–712. 5-й год. отчет Библейского Общества, стр. 109, и прибавл. стр. 84. История перевода Библии на русск. язык Чистовича I, 49–85. Paterson, р. 366. С 1823 г. издание годовых отчетов прекращается; с января 1824 г. оно замещается периодическим изданием «Известия о Библейских Обществах».

223

Leander van Ess, Auszüge aus den heil. Vatern über das nothwendige und nützliche Bibellesen. 2-te Aufl. 1816.

224

Первая Библия в переводе на польский язык издана в 1564 г. кн. Радзивиллом. Новых изданий с тех пор не делалось, так что она стала библиографической редкостью.

225

Английским богословам, повидимому, были неизвестны как факт перевода Библии Кириллом и Мефодием на язык народа, не имевшего даже собственной грамоты, так равно и те благословенные плоды, какие перевод этот принес в нашем отечестве, конечно, при содействии проповеди и школы.

226

Пыпин в Вестн. Ефр. 1868 г., авг., стр. 651–697.

227

Там же, стр. 672–706.

228

Они перечислены и отчасти разобраны в Истории Русского перевода Библии, Чистовича, I, 129–148.

229

Евстафия Станевича Беседа на гробе младенца о бессмертии

души.

230

Вестник Европы, 1868, авг., стр. 660. Чистович, Ист. перевода Библии, I, 74.

231

Ист. перевода Библии, I,. 75.

232

Некоторые из них потом, когда влияние кн. Голицына было поколеблено и положение его сделалось шатким, перешли на сторону противников Библейского общества, и стали в первые ряды их.

233

Чистович. История перевода Библии, I, 77.

234

Чистович. История перевода Библии, I, 70–72.

235

По видимому, император Александр по природе своей или в силу обстоятельств, расположен был к недоверию, (ср. записки Де-Саглена в Русской Старине 1883 г.).

236

См. Henderson, Bibl. Researches, р. 133. Pinkerton, Russia, p. 388.

237

Ранее еще кн. Голицын принужден был оставить президентство в Обществе попечительном о тюрьмах.

238

Paterson, р. 385.

239

8-го июня 1824 г. митрополит Серафим предложил комитету Российского Библейского Общества о Высочайшем соизволении, чтобы «отпечатанные пять книг Моисеевых в переводе на русском языке особо от прочих книг не издавать, но продолжать издание перевода книг ветхозаветных так, чтобы оные вместе с Новым Заветом составили пять томов по примеру московского синодального издания Библии славянской; посему первый том Библии и на русском языке окончить книгою Руфь. В 1825 г. 7-го ноября объявлено вновь Высочайшее повеление, «чтобы оконченный печатанием первый том Библии в переводе на русский язык не приводить в употребление впредь до разрешения» (Чистович, I, 59).

240

Митрополит Евгений вызван был из Киева императором Александром в 1824 г. по просьбе митрополита Серафима, в помощь ему.

241

Чистович, I, 126–128.

242

Известно, что сам император Николай I был усердным читателем Нового Завета, так что переплет экземпляра (издания Российского Библейского Общества), которым он пользовался, дважды был обновлен.

243

Paterson. The book for every land, p. 409. «Российское Библейское Общество, – говорить г. Чистович (История перевода Библии, I, 150), – с самого начала своего очень тесно примкнуло к власти и официальной администрации, и затем лишилось собственного почина в делах, и естественно должно было подвергаться тем колебаниям, каким подпадали лица, стоявшие во главе его управления. В Обществе все зависело от этих лиц, а они, вошедши в него с официальным характером, обратили его из учреждения общественного в правительственное. Все действия и все распоряжения Общества авторизировались властью. Ставши в такое положение, Общество не могло долее существовать в этом виде, но должно было или преобразоваться в особое правительственное учреждение, или слиться с каким-либо из существующих учреждений. Но в том и другом случае Общество уничтожалось».

244

Там же, стр. 411. Желающие познакомиться с подробностями падения Российского Библейского общества найдут их в статье г. Пыпина «Российское Библейское общество», помещённой в «Вестнике Европы» за 1868 г., в сочинении г. Чистовича «История перевода Библии на русский язык». 1873, т. 1-й, и в любопытных мемуарах современника, Патерсона – «The book for every land, by Paterson. London. 1858.

245

Применительно к первоначальной мысли Патерсона.

246

См. Pinkerton, Russia, p. 391.

247

А именно, на славянском, русском, армянском, древне-греческом, ново-греческом, немецком, польском, французском, молдавском, финском, эстонском, грузинском, латышском, персидском, жмудском, турецком (армянскими буквами), татарском, черемисском, чувашском, мордовском, калмыцком, монгольском, сербском, эстонском ревельского наречия и эстонском дерптского наречия.

248

Эти 10000 первых 8-ми книг Ветхого Завета на русском языке, как мы видели, не были выпущены в продажу, и о судьбе их ничего не известно. Позже они появились в издании Британского Библейского Общества.

249

См. Pinkerton, Russia, р. 381–383. Paterson, The book of every land, p. 409, 410.

250

У Пыпина в Вестн. Евр., авг., стр. 708.

251

По поводу этой меры Киевский митрополит Филарет писал в 1857 г.: «Я не могу без глубокой скорби вспомнить, что... нашли необходимым предать огню... несколько тысяч экземпляров пяти книг св. пророка Моисея, переведенных на русское наречие в С.-Петербургской духовной академии и напечатанных Библейским Обществом». Подобным образом выражался и Московский митрополит Филарет в том же 1857 г.: «Это темное пятно на том, кто выдумал сию меру и своею необдуманною ревностью увлек других. Но пятно сие не падает на верховное духовное начальство. Святейший синод не составлял определения о сем». (Чистович, I, стр. 356–357).

252

По этому поводу Тверской архиепископ Григорий (впоследствии митрополит С.-Петербургский) писал к Филарету: «Одна мысль о запрещении чтения свят. Писания простым христианам приводит меня в страх. Не могу постигнуть, откуда происходит такое мнение... Нет ни одной истины, которой бы нельзя было употребить во зло» (Чистович, I, стр. 167, 168).

253

Чистович, I. стр. 163–164.

254

Чистович, I, стр. 148–167.

255

Книги: Иова, Экклезиаст, Псалтирь, Притчи Соломона, больших и меньших пророков. Переведена была также (но не для лекций) и Песнь Песней.

256

Между ними и – Песнь Песней; но Псалтирь не была помещена, потому что она прежде еще была издана в печати.

257

По некоторым известиям, это был бакалавр Московской духовной академии иеромонах Агафангел, впоследствии архиепископ Волынский

258

История перевода Библии на pуc. яз.. Чистовича, I, стр. 151–273, 354–355.

259

Близость к подлиннику составляет главное достоинство перевода Павского; но, увлекаемый стремлением к буквальной точности, ученый переводчик употребляет местами грубые простонародные выражения (Чистович, I, стр. 175).

260

Для ограждения некоторых мест священных книг от превратных толков и злоупотреблений Макарий предлагает снабдить их краткими примечаниями.

261

Перевод Павского, которым он пользовался как пособием, значительно облегчил ему это дело. В донесении своем святейшему синоду, при представлении книг пророка Исаии, он говорит по этому поводу, что он в переводе своем «следовал учителю своему (Павскому) как ученик, не как невольник, и не все мнения его принял за самые верные».

262

Они напечатаны были в Православном Обозрении I860–1867 годов и, кроме того, отдельными оттисками для продажи.

263

Чистович, I, стр. 273–319.

264

Недоставало только Киевского митрополита Филарета.

265

См. письмо его от 20-го января 1863 г. к синодальному обер-прокурору Д. П. Ахматову, приведенное Чистовичем, II, стр. 3.

266

Чистович, II, стр. 4–6.

267

Чистович, II, стр. 8.

268

Намек, по-видимому, на труд Павского.

269

Чистович, стр. 9–29.

270

Злонамеренная порча еврейского текста евреями, противниками христианства в первые века его, не доказана: повреждение же временем коснулось еврейского текста не более, чем греческого.

271

В славянском переводе слова расположены в том же порядке, как и в греческом тексте.

272

Цена экземпляру назначена была лишь 16 коп. Мысль этого издания подана была покойным лейб-медиком Императрицы Ф. Я. Карелем, действительным членом «Общества для распространения Св. Писания в России».

273

Последняя книга напечатана была в двух переводах, из коих один сделан был профессором Киевской духовной академии Максимовичем в 1861 г., а другой – с.-петербургским комитетом в 1870 г.

274

Перевод сделан был профессором М. С. Гуляевым (ум. в 1866 г.).

275

To есть, еврейские ветхозаветные священные книги переводить с еврейского текста, а апокрифические книги и отрывки, дошедшие до нас в греческом тексте, с греческого языка.

276

Например, Прибавления к книге Есфирь, к книге Даниила, молитва Манассии в конце 2-й кн. Паралипоменон, – все эти прибавления появились позже, на греческом лишь языке.

277

За исключением 3-й книги Ездры, которая сохранилась лишь в латинском переводе, остальные апокрифические книги переведены с греческого языка.

278

Чистович, II, стр. 1–88, 103–113. Одновременно с синодальным переводом, «Британское и иностранное библейское общество» предприняло перевод священных книг Ветхого Завета на русский язык исключительно с еврейского текста. Перевод этот делался в Петербурге, чрез посредство агентов Британского библейского общества А. X. Эка, а по смерти его (1869 г.) – В. Ф. Никольсона, знатоками еврейского языка В. А. Левисоном (при содействии, для русского языка, П. И. Боголюбова) и, по смерти его (1869 г.), Д. А. Хвольсоном (при содействии П. И. Савваитова). Перевод по частям печатался в Лондоне. Сначала переведены были и изданы книги пророков (перевод Левисона), а затем и остальные книги Ветхого Завета (перевод Хвольсона); издание окончено в 1875 г. Но так как издание, как напечатанное за границею, к распространению в России по существующему правилу не было допущено, то британское библейское общество чрез агента своего В. Ф. Никольсона исходатайствовало для себя позволение напечатать в синодальной типографии русскую Библию синодального издания с выпуском из неё всех апокрнфических книг, а равно и всех вставок из греческого текста (обозначенных скобками). Издание это вышло в 1882 г. под названием «Священные книги Ветхого Завета» в переводе с еврейского текста, напечатанные «с разрешения святейшего правительствуюшего синода для англйского библейского общества». Издание это в настоящее время истощилось.

279

Следовательно, прежде Лютеровой Библии, изданной в 1522–1534 г.г.

280

Так, переведены и напечатаны Св. Иоанна Златоуста: беседы на Евангелия от Матфея и от Иоанна, Толкования на Послания ап. Павла к римлянам, 1-е и 2-е к коринфянам, к филиппинам, беседы на разные места Св. Писания; св. Григория Двоеслова беседы на Евангелие, на пророка Иезекииля; блаж. Феодорита Толкование на книгу Пеcнт Песней; блаж. Феофилакта Толкование на послание ап. Павла к филипписиям; Феофилакта архиепископа Болгарского Толкования на Евангелия от Матфея, Марка. Луки и Иоанна, на соборные Послания апостолов, на послания к римлянам и на Деяния свв. апостолов. Кроме того, изданы Творения свв. Амвросия Медиоланского, Василия Великого, Ефрема Сирина, Дионнсия Ареопагита, Иоанна Дамаскина, Иоанна Лествичника, Кирилла Иерусалимского, Дмитрия Ростовского, Тихона, епископа Воронежского.

281

Назовем, например, следующие: «О происхождении Псалтири» свящ. Н. Вишнякова, «Руководство к истолковательному чтению книг Нового Завета» А. Иванова, «Учебное руководство по предмету Священного Писания, книги законоположительные, исторические и учительные Ветхого Завета» Д. Афанасьева, «Обозрение пророческих книг Ветхого Завета» А. Хорхозерского, «Пособие к доброму чтению и слушанию Слова Божия в книгах Ветхого и Нового Завета» В. Смарагдова, «Симфония» или согласие на Новый Завет кн. Барятинской, «Библейский богословский словарь» прот. В. Михайловского, «Библейский Словарь» прот. П. Солярского, «Толковое Евангелие» арх. Михаила, «Беседы на воскресные и праздничные Евангелия и чтения из Апостола» архиепископа Евсевия, его же «Беседы на 1-е послание ап. Иоанна», «Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа» архиепископа Иннокентия, «Обьяснение Послания к галатам» – арх. Агафангела, «Толковые Евангелия и чтения из Апостола воскресные и праздничные» А. Свирлина, «Беседа на молитву Господню и девять евангельских блаженств» В. Смарагдова, его же «Беседы о десяти заповедях Божиих», «Нагорная проповедь Господа нашего Иисуса Христа» А. Масальского и мн. др.

282

Начало этому Обществу положено было, года за три пред тем, в Петербурге, а потом оно переведено было в Москву.

283

На Васильевском острове, по 6-й линии, в доме № 45.

284

Известный почти всему Петербургу книгопродавец К. И. Мейер в течение 35-ти лет (с 1830 г.) торговал исключительно дешевыми религиозно-нравственными книжками и брошюрами, популярно изложенными – преимущественно в форме рассказов: число изданий разных названий доходило до 150; ежегодно десятками тысяч расходились они в народе, посевая немало добрых семян. Преемник Мейера Г Б. Блисмер продолжал это дело ещё 14-ть лет до кончины своей (1880 г.), затем оно постепенно прекратилось за недостатком средств.

285

Русские Новые Заветы покупались Эком в синодальном складе.

286

Печатались также и отдельные листки, в десятках тысяч экземпляров, с кратким обзором деятельности Общества за известный период времени.

287

Некоторое время общество продолжало еще пользоваться вышеозначенною помощью Британского библейского общества, которое, между тем, открыло свои «библейские депо» в разных городах России; а затем, в критическое для Русского общества время, Американское библейское общество подало ему братскую щедрую помощь, давшую ему возможность предпринимать дорогостоящие экспедиции на Амур, по бассейнам Оби и Лены, в Туркестан, на Урал, на север Европейский, где книгоноши общества посетили все встречавшиеся на пути не только города, но и селения.

288

Так, железнодорожные и пароходные управления снабжают Общество бесплатными билетами и принимают безвозмездно пересылку св. книг.

289

В Москве для продажи священных книг имеется также киоск у Ильинских ворот.

290

Не только пересылка священных книг, но по желанию и оплата почтовой корреспонденции, принимается Обществом на свой счет.

291

См. годовой отчет за 1875 г., стр. 2; 1870 г., стр. 21; 1877 г., стр. 26.

292

См. годовой отчет 1875 г., стр. 3.

293

«Куда нам, мужикам, пойдти в магазин за книгою!» – воскликнул один из них (см. отч. 1879 г., стр. 40).

294

Случай этот был на Кавказе в 1866 году.

295

См. Отчет общества за 1883 год, стр. 2.

296

Гадательные листы и книга.

297

Отдельное Евангелие каждого евангелиста.

298

А иногда и по нескольку экземпляров, – для подарка родным.

299

См. Отчет общества за 1880 г., стр. 20 и за 1883 г., стр. 33–36.

300

См. Отчет общества за 1870 г., стр. 60 и след.

301

Бедные, как известно, на стол кладут своих умерших.

302

См. Отчет общества за 1869 г., стр. 17–18 и за 1870 г., стр. 56, 57. Синклитикия Петровна Филипова скончалась 23-го октября 1879 года; она похоронена на Смоленском кладбище, – первоначальном поприще ее евангельской деятельности. Простая каменная плита с надписью: «Блаженны мертвые, умирающие в Господе, – они успокоются от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Откр. Ин. 14:13) – обозначает место успокоения этой великой труженицы.

303

См. Отчеты 1873г., стр.21,1875г., стр. 4,1883 г., стр. 59.

См. головые отчеты 1870г..стр. 22.26.45: 1871 г., стр. 16.21, ЗА: 1872 г., стр. 40; 1876 г., стр. 29,36,37; 1879 г., стр. 11; 1884 г., стр. 48.

304

См. годовые отчеты 1870 г. стр. 22, 26, 45; 1871 г., стр. 16, 21, 34; 1872 г., стр. 40; 1876 г., стр. 29, 36, 37; 1879 г., стр. 41; 1884 г., стр. 48.

305

У церковного старосты было для продажи небольшое количество св. книг, приобретенных от того же о. благочинного.

306

См. годовые отчеты 1870 г., стр. 24, 45, 46; 1871 г., стр. 37; 1877г. стр. 23, 38; 1879 г., стр.29; 1880г., стр. 32, 38, 41; 1883г. стр. 57.

307

Указание церковных чтений на каждый день года.

308

Каждому солдату, как известно, выдают по целому хлебу на несколько дней, с расчетом по 3 фунта на день.

309

Покойный граф Тотлебен – в разговоре с действ. членом Общества Н-ом.

310

См. Отчеты Общества: 1869 г., стр. 7, 10; 1870 г., стр. 35, 65; 1871 г., стр. 39, 40; 1873 г., стр. 25; 1876 г., стр. 35; 1878 г., стр. 16, 17, 22; 1879г., стр. 40; 1880 г., стр. 36; 1882г., стр. 19, 49; 1884г., стр. 13, 58, 59.

311

См. Отчёты общества: 1869 г., стр. 30; 1875 г., стр. 25; 1876 г., стр. 27; 1879 г., стр. 23; 1881 г., стр. 45, 46; 1882 г., стр. 27; 1883 г., стр. 40.

312

См. Отчёты общества 1875 г., стр. 4, 24; 1877 г., стр. 36; 1880 г., стр. 40, 41.

313

См. Отчёт 1872 г., стр. 34; 1876 г., стр. 36.

314

Вероятно, Еф. 5:11. «Не участвуйте в безплодных делах тмы, но и обличайте».

315

См. Годов. отчёты Общества: за 1869 г., с. 6; 1870 г., с. 42, 44; 1871 г., с. 38, 40; 1872 г., с. 33; 1873 г., с. 25; 1875 г., с. 22; 1876 г., с. 33; 1877 г., с. 28, 37, 40; 1879 г., с. 30, 31, 35; 1880 г., с. 22, 42; 1881 г., с. 5–7; 1882 г., с. 18, 40, 52; 1883 г., с. 35, 51–54, 64; 1884 г., с. 17.

320

См. выше.

323

Например, к одному из изданий церковно-славянской Библии, печатаемому в С.-Пб. синодальной типографии прилагается указание контекстов или параллельных мест, а к прочим изданиям той же Библии и к русской Библии – нет. В Московской синодальной типографии печатается русский Новый Завет крупным и чётким шрифтом, – сущая находка для стариков и малограмотных; но достать это издание можно только в Москве. Раз, в бытность нашу в Орле, нам случайно попалось в руки славянское Четвероевангелие издания Киево-Печерской Лавры, 1859 г., с предисловием, в котором помещены были, помнится, и наставления отцов церкви о том, как должно читать Слово Божие; но затем этого издания мы нигде уже больше не встречали.

324

Под контекстами или параллелями библейскими разумеется указание в разных местах Св. Писания, сходных по смыслу речений. Имея все их пред глазами, мы получаем полное и, следовательно, правильное понятие о той или другой библейской истине, избегая опасности впасть в односторонность и, следовательно, в заблуждение, когда основываем своё суждение о библейской истине на одном или на некоторых лишь речениях, относящихся к ней. Истина божественная многостороння, – нужно видеть все её стороны, чтобы составить себе о ней верное понятие. Отсюда очевидна необходимость в изданиях Библии с подобными контекстами. В этом отношении очень полезны и так называемые Симфонии или Конкордансы, то есть, словари, где в алфавитном порядке расположены все слова, встречающиеся в книгах Нового Завета или целой Библии; при чём под каждым словом приведены все речения, где встречается это слово. На русском языке появился в 1874 г. прекрасный подобный словарь под названием «Симфония или согласие на Новый Завет», составленный кн. Барятинскою по образцу английского подобного издания.

325

Theopneustie, ou inspiration pleniaire des Saintes Ecritures, par L. Gaussin.


Источник: Опыт истории Библии в России в связи с просвещением и нравами / [Соч.] Николая Астафьева. - Санкт-Петербург : 1889 Тип. В. С. Балашева. с.180.

Комментарии для сайта Cackle