II. Переводы

Следующим источником для установления первоначального Новоза­ветного греческого текста являются древние переводы.

По мере того, как христианство становилось мировой религией, поль­зование Новым Заветом на его первоначальном греческом языке делалось затруднительным. Правда, этот язык был в то время общепринятым среди образованных людей греко-римской империи, но христианство не было ре­лигией только священников и людей образованных. Народные массы нуж­дались в чтении и понимании Священных книг на своем родном языке. Отсюда возникла необходимость переводов Новозаветного текста.

Вполне понятно, что начальные переводы в отдельных странах остались для нас неизвестными. Можно только предположить, что они возникли в силу разных побуждений и по инициативе отдельных лиц, которые не от­метили ни места, ни времени своей работы. Однако нет оснований отрицать, что переводы появились очень рано и во всяком случае не позднее II века. Уже надпись на Кресте Христовом, сделанная на еврейском, греческом и латинском языках, говорит за древность переводных творений. Палес­тина была почвой, на которой соприкасались разные языки и диалекты. Еще до христианства здесь бытовали: в местах древнееврейского населения – арамейский язык, из Египта со времен Александра Македонского проникал греческий, из Рима – латинский. Среди учеников Христа одни носили древнееврейские имена (Иаков), другие чисто или наполовину ара­мейские (Kepha – в переводе Петр, Варфоломей), третьи – греческие (Филипп, Андрей).

После Палестины очень рано стала средоточным пунктом новой веры Антиохия с ее полугреческим и полусирийским населением. Там говорили на том арамейском языке, который теперь называется сирийским.

В Риме большинство населения понимало по-гречески, но христианство быстро распространилось отсюда по Италии, Северной Африке и Галлии, где массам ближе был латинский язык.

Наконец, очень рано христианская религия проникла в Египет и насаж­далась здесь с помощью переводов священных книг на местных наречиях.

Таким образом, можно утверждать с полной вероятностью, что уже во II веке, наряду с греческими списками, существовали сирийский, латин­ский и египетский переводы Священных Новозаветных Писаний.

Едва ли нужно говорить, какое большое значение имеют переводы для Новозаветной текстуальной критики. Относительно большинства грече­ских рукописей, особенно унциалов, мы не знаем, из какой страны они про­изошли. Но что латинский перевод был создан не в Египте, а коптский – не в Галлии, – это совершенно ясно. Поэтому переводы намечают нам, прежде всего, место распространения библейского текста, а отчасти и время. Если переводы, появившиеся в совершенно разных местах – на латин­ском Западе, на сирийском Востоке и на египетском Юге, согласны между собой, то это должно свидетельствовать, что они произошли в очень древ­нее время и из первоисточника.

Естественно, что в качестве источников служат только переводы, кото­рые сделаны непосредственно с греческого текста. Поэтому при использо­вании этого вида свидетельств текстуальная критика всегда должна иметь в виду: древность перевода, особенности его языка, способ работы перевод­чика и возможные исправления или переработки.

Древность перевода говорит сама за себя. Чем древнее перевод, тем он ближе к первоисточнику, к оригиналу.

При наблюдении особенностей языка всегда возникает вопрос: насколько данный язык в состоянии точно передать греческий текст. Так, например, в греческом языке имеет большое значение артикль. Насколько точно пе­редает смысл греческих фраз тот или другой язык, не имеющий артикля, как, например, эфиопский? То же следует сказать относительно местоиме­ний. Одни языки ими изобилуют, другие же их почти совсем не употреб­ляют. Понятно, что те и другие не могут считаться верными текстуаль­ными свидетельствами. Наконец, не все языки в состоянии точно передать времена и наклонения греческого языка. В частности, латинский язык в переводах с греческого, сирийского и других языков допускает немало не­точностей.

Большое значение имеет качество перевода или способ работы. Для тек­стуальной критики часто представляют ценность плохие переводы, если они стремятся с возможной точностью передать порядок слов греческого текста, не смущаясь шероховатостью, стиля. Иное значение имеет перевод, который старается схватить только главную мысль оригинала.

Первые издатели греческого Нового Завета не имели в руках ни одного перевода, за исключением Вульгаты, которая употреблялась тогда во всем западном мире. Комплютенская Полиглотта (1514 г.) предложила рядом с греческим текстом Вульгату, использовав ее как первоисточник и внеся исправления в греческий текст по латинскому оригиналу. Второе издание Эразма (1519) дало собственный латинский перевод, наряду с греческим тек­стом, однако Вульгата и для этого издания являлась основным первоис­точником.

Беза в своем втором издании греческого Нового Завета (1582) ссылался уже на сирийский перевод.

Антверпенская Полиглотта (1569 – 1572) привела в 5-й части (1571) не только греческий текст и латинскую Вульгату, но и сирийский текст и притом в двойной передаче – сирийскими и еврейскими буквами.

Парижская Полиглотта в 5–6 части (1630 – 1633) содержит греческий Новозаветный текст, Вульгату, сирийский перевод с латинской передачей и арабский перевод также с передачей латинским шрифтом.

Лондонская Полиглотта (1660 – 1661) в дополнение к греческому, ла­тинскому, сирийскому и арабскому текстам привела еще эфиопский текст (с латинской передачей), а для Евангелий – полностью персидский текст (с латинской передачей).

В издании 1675 года использованы готский и коптский переводы. В дальнейшем переводы становятся предметом все более широкого и внимательного изучения³⁰.

Так как христианство распространялось с Востока, то восточные пе­реводы следует признать более ценными для установления текста Нового Завета. Эти переводы ближе и точнее передают слова и дела Христа Спа­сителя и его апостолов.

а) Сирийская Церковная Библия, впервые опубликованная Альбрехтом Видманштадтом в 1555 году в Вене при содействии одного сирийского яковита по имени Моисея, долгое время и не без основания называлась «королевой между переводами». В этом виде Новый Завет употреблялся во всех сирийских церквах, отклонившихся от Православия в V веке. Доказано, что указанная сирийская Библия относится к тому времени и к той стране, где Новозаветные Писания не сведены были еще к канону. Она содержит Евангелия, Послания ап. Павла, Деяния и Соборные послания.

Однако в тексте не достает 2 Петра, 2 и 3 Иоан., Иуды и Апокалипсиса. Указанные писания были включены в издания Сирийской Библии в 1627 и 1630 годах по другим более поздним переводам.

Этот текст воспроизведен и другими позднейшими изданиями. С IX -X вв. данный переводу сирийских ученых в отличие от других сирийских пере­водов назывался «Peschitto», «обыкновенный», «простой», «точный»³¹ . Когда и где этот перевод изготовлен? По древнейшему преданию сирийцев, апостолом Фаддеем, который после смерти Христа пришел к королю Аб- гару Черному, по другим преданиям – учеником Фаддея Аггеем.

Для Ефрема Сирина (†373–378) он представляется уже общепринятым и древним по происхождению. Полемика с Маркионом предполагает бытие Нового Завета на сирийском языке.

Самое древнее свидетельство о сирийском Евангелии находится в «Ис­тории» Евсевия, который, упоминая об Егезиппе (160 – 180), говорит, что тот приводит выдержки из Евангелия евреев и из сирийского. Но какой перевод здесь имеется в виду – Peschitto иди другой, – остается неизвест­ным. Во всяком случае перевод Пешитто принадлежит к числу древнейших, если не самый древний. Большинство ученых согласно относят его ко второму веку, но допускают возможность и более раннего происхождения (конец I в.). Однако Лагранж приписывает этот перевод епископу Раввуле (407–435), который решил дать своим соотечественникам безупречный текст отдельно для всех Евангелий, чтобы заменить Диатессарон Татиана. Его текст стал официальным и каноническим для всех христиан-сирий­цев³².

Рукописи Peschitto имеются в большом количестве в Европейских биб­лиотеках, из них 10 отнесены к V и 30 к VI векам. Издание сирийского Четвероевангелия, изготовленное Оксфордским университетом, построено на 40 рукописях, мало отклоняющихся друг от друга.

б) В 1858 году англичанин W. Cureton опубликовал полученную Бри­танским музеем в 1842 году из Египта рукопись па сирийском языке, в ко­торой он готов был признать оригинал Евангелия от Матфея. Ошибка скоро была обнаружена, но возник вопрос, в каком отношении стоит Куретонов- ский текст к Пешитто. Зависимы они один от другого или нет? Вопрос остается до сих пор не решенным окончательно.

в) В 1892 году англичанка A. S. Lewis вместе с Gibson сфотографировали на Синае листы сирийского палимпсеста, который содержал очень древ­нюю евангельскую рукопись, близко стоящую к сирийской рукописи Сureton'a. Эта новая рукопись была издана в 1894 году. Теперь встал вопрос об отношениях между Peschitto, текстом Cureton'a и текстом Lewis.

Манускрипты Cureton и Lewis (syc и sys) получили огромное значение в текстуальной критике, так как тексты их признали очень древними. Осо­бенное внимание уделялось Синайскому Сирийцу (sys), текст которого является самым кратким из всех манускриптов. Некоторые ученые полагали, что Синайский текст (sys) воспроизводит греческий текст, не подвергавший­ся рецензии, и представляет, следовательно, подлинный текст. Burkitt рассматривает Синайскую рукопись, как представителя текста, бывшего в Антиохии около конца II века, который явился базой для Диатессарона и латинских переводов. Но его влияние упало в начале IV века в связи с появлением рецензии Лукиана³³.

Вопрос о взаимоотношениях между Пешитто, Сирийским переводом Куретона и текстом Синайского палимпсеста осложняется крупной ролью в Си­рийской текстуальной традиции Евангельской гармонии Татиана.

Из древних известий мы знаем, что ученик мученика Иустина, сириец Татиан, около 160 и не позднее 172–173 гг., создал евангельскую гармонию, так называемый Διατεσσάρων – τὰ διὰ τεσσάρων εύαγγέλιον на греческом и сирийском языках. Эта гармония до V века находилась у сирийцев в довольно широком употреблении. Феодорит Кирский сообщает, что в своем диоцезе (полусирий­ском, полугреческом) он уничтожил 200 экземпляров этого творения. Епископ Раввула Эдесский (407–435) около того же времени наставлял своих пресвитеров и диаконов, чтобы во всех церквах были приняты и читались «отдельные Евангелия». Под «отдельными Евангелиями» здесь подразуме­ваются Евангелия не объединенные в противоположность гармонии Диатессарона Татиана, причем можно предполагать, что имелся в виду текст Пешито³⁴.

Евангельская гармония Татиана до сих пор не найдена, но давно из­вестны латинские (с 1876 г.) и арабские (с 1883 г.) ее переводы. Ученый Zahn впервые нашел у сирийского писателя Афраата (337–345) цитаты из гар­монии Татиана.

Диатессарон имеет очень большое значение для критики. Заслуживает внимания, что места, опущенные в В кодексе, находятся в Диатессароне: о признаках погоды (Мф. 16,2–3); о явлении ангела и кровавом поте в Гефсиманском саду (Лк. 22, 43–44); о прощении Спасителем со креста иудеев (Лк. 23, 34); о возмущении ангелом воды в купели (Иоан. 5,4); конец Марка (16,9–20). Все эти места представлены через арабский перевод и через ци­таты древних отцов Сирийской церкви. Поскольку все эти места находятся в Антиохийском тексте, то, возможно, что Татиан пользовался тем текстом, который был во II веке в Антиохии и, следовательно, первоначальным тек­стом³⁵.

Так постепенно накоплялся материал, который свидетельствовал о не­скольких формах древнесирийского текста: syrp(sch), syrc(reton), syrs(lewis), причем оставалось невыясненным, какая из этих форм наиболее ранняя и в каком отношении стоят они к гармонии Татиана.

Грегори склонен считать древнейшим переводом текст Cureton'a, ко­торый он назвал «alt-syr». Ученый думает, что перевод этот появился одновременно с гармонией Татиана или даже раньше ее, но потом подвергся некоторому влиянию с ее стороны.

Вскоре древнесирийский (alt-syr) перевод был исправлен по древне­греческим рукописям, а затем в середине III или в начале IV века вновь переработан, возможно Лукианом (†312), в каковом виде и получил распро­странение, став известным впоследствии под именем «Peschitto»³⁶.

г) Несколько особняком стоит «Палестинский перевод» (syrpal). Ука­занные выше переводы – Куретоновский, Синайский и Пешитто написаны на армянском восточном диалекте, на котором говорили сирийцы в Эдессе и на Евфрате. Палестинский перевод написан на диалекте Палестины. Не­которое время он был представлен только одним источником – рукописью Евангелия, находящейся в Ватикане. Рукопись написана в 1030 году в местечке Абуд, близ Иерусалима, обыкновенными мелкими буквами и с внешней стороны не производит особого впечатления. Но по своему диа­лекту она стоит ближе к халдейскому языку, чем Peschitto. Тишендорф отнес текст ватиканского Евангелия к V веку, а Нёльдеке – к IV веку. По мнению указанных ученых, этот текст употреблялся в Сирийских церк­вах в Палестине, которые примыкали к Константинопольской церкви. В конце XIX века «Палестинский текст» подкреплен был четырьмя новыми свидетельствами: двумя рукописями с отрывками из Послания к Галатам, одной рукописью с евангельским текстом, найденным в монастыре св. Ека­терины на Синае, и рукописью с посланиями ап. Павла, доставленной в Оксфорд из Египта. Все вновь открытые документы опубликованы в 1890, 1893 и 1899 годах.

Нельзя определить место происхождения перевода. Предполагают, что он появился после Халкидонского собора (451) и был предназначен для маленькой группы православных, которые не желали быть ни несторианами, ни монофизитами и которых противники их называли мелхитами или царскими, то есть исповедующими доктрину Константинопольского императора³⁷. По исследованиям Gregory, палестинская форма сирийского пе­ревода стоит ближе к древнесирийскому тексту (alt-syr), чем Peschitto, и представляет собой провинциальную его переработку, в то время, как Peschitto предлагает более позднюю легальную переработку древнесирийского текста.

д) Самую молодую форму сирийского текста дает «Филоксено-гераклейский перевод». Здесь возможно различать даже две формы – филоксеновскую (syrph) и гераклейскую (syrh).

Что обычно называют филоксеновской формой, то с равным правом можно именовать Поликарповской.

Монофизитский епископ Филоксен (по сирийски Мабуг – 488–518) в 508 году поручил хорепископу Поликарпу сделать с греческого Нового Завета перевод на сирийский язык. Трудно сказать, дошел ли до нас этот перевод, так как через столетие он подвергся переработке.

В 616 году уроженец Гераклеи Сирийский епископ Иераполя Фома Гераклейский исправил филоксеновский перевод, сравнив его с 2–3 хоро­шими древними греческими рукописями, причем результаты сравнений, то есть разночтения он отметил на полях. Работа свелась к тому, что, взяв за основу древнесирийский коррегированный перевод, вероятно, Peschitto, он исправил сирийский текст по древнегреческим оригиналам.

По частям Гераклейский перевод издавался с 1630 года. В 1892 году опубликована была последняя его часть – Апокалипсис.

Копты сохраняют имя древних египтян, которое усвоено им арабами. Язык коптов также древнеегипетский, изменившийся с течением времени. Египет вытянулся по реке Нилу с двумя главными очагами цивилизации – Мемфисом и Фивами. На его территории образовалось множество диалек­тов, но ввиду политического единства страны эти диалекты мало разли­чались между собой. Коптский язык превратился в литературный язык под влиянием распространения христианства. В начале пашей эры копт­ская христианская письменность выступает под тремя формами или на трех диалектах:

1) богаирском (нижнеегипетский, александрийский и мемфисский); 2) саидском (верхнеегипетский, или фивский) и 3) файюмском (или среднеегипетский).

Известно, кроме того, несколько фрагментов Библии на акмимском диалекте.

Коптские переводы Священных Новозаветных книг – богаирский и саидский – возникли не позднее конца II века непосредственно из гре­ческого источника, файюмский – около конца III века из саидского тек­стуального предания³⁸.

а) «Богаирский перевод» (bo) открыт был раньше других и долго счи­тался единственным из египетских переводов, а потому назывался «копт­ским» с кратким обозначением «кор.». Форма языка перевода указывает на предлежащий ему греческий оригинал. Текстуальная критика считает его одним из наиболее важных текстуальных свидетельств.

Он содержит весь Новый Завет, но Апокалипсис написан отдельно и приложен как бы в качестве дополнения.

Порядок Священных Новозаветных книг таков: Евангелия, Послания ап. Павла, Соборные послания, Деяния, Апокалипсис. Порядок Еванге­лий: Мф., Мрк., Лк., Иоан., но есть рукописи: Иоан., Мф., Мрк., Лк.

Впервые богаирский перевод был использован при издании Нового Завета в Оксфорде в 1675 году, затем в 1707 году Миллем. Впоследствии в Европе накопилось свыше 50 рукописей этого перевода, по которым Horner обработал текст. Греческий оригинал, лежавший в основе перевода, современными критиками принимается как наиболее чистый, свободный от так называемых западных влияний.

б) «Саидский перевод» (sa). Так по-арабски называется перевод на верх­неегипетском или фивском диалекте. Впервые он стал известен на Западе в XVIII веке. Перевод содержит весь Новый Завет. Порядок Евангелий в нем: Иоан., Мф., Мрк., Лк. Апокалипсис, как и в богаирском переводе, выделен в виде особого прибавления.

Впервые епископ Арсинойский Tuki привел многие места из саидского перевода в своей книге: Rudimenta linguae Coptae sive Aegypticae ad usum collegii Urbani de propaganda fide. Rom. 1778 год. В дальнейшем перевод был предметом исследования целого ряда ученых.

По всем данным, предлежавший ему греческий оригинал резко отли­чался от оригинала богаирского перевода и не чужд был западных чтений.

в) «Файюмский перевод» (aeg). Текст представляет собою диалект сред­него Египта, опубликованы только некоторые отрывки из Евангелий и посланий ап. Павла. До сих пор точно не установлена его связь с другими египетскими переводами, но, по-видимому, он ближе стоит к саидскому³⁹.

Август Дильман полагал, что Эфиопский перевод приготовлен был тру­дами нескольких переводчиков между IV-VI вв. с греческого оригинала для абиссинской Церкви, но не рукой первого епископа Фрументия, как думают тамошние христиане⁴⁰.

Дильман считал, что перевод в точности следовал греческому тексту, удерживая строго порядок слов.

Однако более тщательные наблюдения показали, что перевод во многом отступает от греческого оригинала, согласуясь больше с духом эфиопского языка, и представляет собою позднейшую переработку, причем обновители текста использовали коптские и арабские переводы.

Некоторые ученые (Gildemeister) относят перевод к VI-VII вв. и нахо­дят в нем влияние монофизитов и арабских рукописей.

Перевод содержит весь Новый Завет, два послания Климента Римского и в качестве приложения церковно-правовую книгу, так называемый «Synodes» или «Постановления Апостолов»⁴¹.

Первое издание перевода вышло в Риме в 154849 г. в 2-х частях, второе в Лейдене в 1654 году. Римское издание, в котором принимали участие мно­гие ученые, приведено в Полиглотте Вальтона с латинским переводом. Все издания и переводы Эфиопского текста весьма несовершенны.

В библиотеках Европы имеется не менее 100 рукописей Эфиопского пе­ревода, в большинстве позднейших. Самая древняя, хранящаяся в Париже, относится к XIII веку.

В древнее время армяне пользовались сирийской Библией. В начале V века был сделан свой армянский перевод. Относительно происхожде­ния этого перевода существует следующий рассказ.

Армянский патриарх Исаак и знаменитый армянский ученый Месроб приступили к переводу сирийской Библии на армянский язык. Но в 431 го­ду два ученика Месроба – Иоанн и Иосиф, прибывшие из Эфеса, принесли с собой греческие рукописи. Месроб и Исаак при первом же ознакомле­нии с этими рукописями обнаружили различие между сирийским и грече­ским текстом и забраковали приготовленный уже ими перевод некоторых книг с сирийского оригинала. Иоанн и Иосиф были отправлены в Алек­сандрию для основательного изучения греческого языка. По возвращении они и совершили полный перевод Нового Завета на армянский язык непосредственно с греческих рукописей. Однако внимательное изучение ар­мянского перевода обнаруживает, что, несмотря на свою близость к гре­ческому тексту, он носит па себе несомненные следы влияния сирийских оригиналов.

Армянская Библия впервые была опубликована в Амстердаме в 1666 го­ду, причем недостающие места или пропуски были восполнены из Вульгаты, а также по Вульгате проведены были и значительные изменения. Издате­лем был посланный армянским Синодом в 1662 году на Запад ученый бо­гослов епископ Усканский, которому поручено было напечатать армянскую Библию ввиду недостатка в Армении рукописных экземпляров. До 1789 года все последующие издания следовали Ускановскому.

В 1789 году Иоанн Зохраб (Zohrab) опубликовал в Венеции на армян­ском языке Новый Завет, а в 1805 году всю Библию. Текст этой Библии показывает, что у армян библейская критика стояла довольно высоко. Для Нового Завета Зохраб использовал 20 рукописей, опираясь, главным образом, на киликийские конца XIII-начала XIV вв. Зохрабовское изда­ние Библии на армянском языке вышло также в Петербурге в 1814 году и в Москве в 1860 году, исправленное под руководством Иоанна, патри­арха Русской Армении.

В настоящее время известно довольно большое количество рукописей армянского перевода IX -XIV вв., которые привлекаются текстуальной критикой. Наиболее замечательная из них Эчмиадзинская 986 года⁴².

Христианство существовало в Иверии уже в начале IV века, но иверийцы пользовались первоначально Библией на других языках. Некоторые полагают, что грузинский перевод появился одновременно с армянским, то есть в V веке. Подтверждение этого находят как в палеографии, ука­зывающей на общее происхождение алфавитов, так и в целом ряде истори­ческих фактов. Известно, например, что в V веке грузинские монахи были в Палестинских монастырях св. Саввы и св. Феодоры и что тогда сущест­вовала литургия на грузинском языке⁴³.

Другие считают, что грузинский текст, впервые опубликованный в 1723 году в Москве и затем вновь изданный только в 1843 году, произошел из армянского или исправлен был по армянским и славянским оригиналам.

В такой зависимости от Московского издания 1743 года стоят петербург­ские издания грузинского перевода Библии в 1816 и 1818 гг.

Zenker склонен утверждать, что в основе его лежали славянские руко­писи. Надлежащему критическому исследованию грузинский перевод до настоящего времени не подвергался⁴⁴.

Можно было бы полагать, что персы очень рано имели свой перевод, так как очень рано восприняли христианскую религию. Однако древних рукописей с персидским текстом до сих пор не обнаружено.

По-видимому, на протяжении столетий персидские христиане пользо­вались Священными книгами на чужих языках, преимущественно на си­рийском.

Открытые в XVII веке три персидских рукописи с евангельским тек­стом относятся к XIV веку, причем одна передает греческий оригинал, другая – сирийский и третья – латинский.

Первое печатное издание Евангелий на персидском языке было выпу­щено в Лондоне в 1657 году, второе – в Гельмштадте в 1750 – 1751 гг. в 4 частях. Положенные в основу этих изданий рукописи не восходят раньше XIV века.

Время появления арабского перевода Нового Завета неизвестно. Ни одна из известных арабских рукописей с Новозаветным текстом не может быть датирована раньше 850 года.

Тщательное изучение наиболее старых манускриптов с арабским Ново­заветным текстом показало, что часть из них использовала непосредственно греческий текст александрийского типа, употребляемый мелхитами и коп­тами, другая часть восходит к сирийскому тексту антиохийской формы, принятому несторианами, халдеями, якобитами и маронитами, и третья часть опирается на коптскую текстуальную традицию.

Первое издание арабского Евангелия вышло в Риме в 1591 году, вто­рое в том же году с латинским переводом.

В дальнейшем арабский перевод отдельных книг Священного Писания и всего Нового Завета в целом привлекался почти всеми изданиями XVII ве­ка, в том числе всеми Полиглоттами, начиная с Парижской⁴⁵.

Следует, однако, отметить, что арабский, равно как грузинский и пер­сидский переводы имеют больше значения для языковой и культурной истории, а для текстуальной критики особого интереса не представляют.

Христианство проникло к готам в III веке, когда они занимали при­черноморские степи. В IV веке появился готский перевод большинства Священных книг Ветхого и Нового Завета, совершенный вторым готским епископом Ульфилой (†388 г.), принявшим арианство. Чрезвычайно ма­лочисленные памятники не дают возможности судить о его дальнейшей судьбе.

Сохранившиеся рукописи с Новозаветным текстом содержат в себе отрывки из Евангелий и Посланий ап. Павла, причем некоторые евангель­ские рукописи восходят к V или VI веку. Ни одного фрагмента с текстом из Деяний и Соборных посланий и Апокалипсиса до сих пор не найдено. Из сохранившихся рукописей Готского перевода особого внимания за­служивает так называемый «Серебряный кодекс» (Codex Argenteus) или «Упсальский», открытый в XVI веке. Он содержит отрывки из 4 Еванге­лий (Мф., Иоан., Лк., Мрк.). Первоначально он находился в одном из монастырей Вестфалии, затем в конце XVI века он был в Праге, где Ар­нольд Меркатор сделал из него некоторые выписки. В 1648 году кодекс как военная добыча был отправлен в Швецию. В 1655 году он оказался в Голландии, где был куплен графом Габриелем де ля Гарди и подарен университету в Упсале. Там он находится до настоящего времени.

Судя по отрывочным материалам, в основу перевода положен был гре­ческий текст антиохийского типа. Переводчик близко следовал предлежа­щему оригиналу, употребляя иногда греческие слова. Но наряду с этим в рукописях встречаются и латинские слова, а также западные чтения. Последнее обстоятельство дало повод некоторым ученым полагать, что перевод в V или VI вв. во время пребывания готов в Италии и Испании, был исправлен по западным и латинским переводам.

С IX по XVI в. в Европе совершенно не имелось сведений о готском переводе.

Впервые он использован был Fell'eм в его издании 1675 года. Ввиду значительной древности и происхождения из антиохийских первоисточников готский перевод представляет довольно значительный интерес для текстуальной критики. Особое значение он имеет для русских богословов, так как тесно связан с славянским переводом Священных Новозаветных Писаний. В древних славянских сказаниях повествуется, что св. Кирилл во время пребывания его в Херсонесе по пути в Хозарию получил от неко­его «русского человека» Псалтирь и Евангелие «на русском языке», с которыми близко познакомился. Некоторые ученые полагают, что эти «рус­ские» книги представляли собой готский перевод еп. Ульфилы.

По вопросу о происхождении славянского перевода Библии мы встре­чаемся с двумя различными мнениями ученых исследователей. По одному из этих мнений, наиболее принятому, труд перевода Священных книг Ветхого и Нового Завета с греческого на славянский язык, вместе с изоб­ретением славянских письмен, принадлежит всецело великим первоучителям славянским, св. братьям Кириллу и Мефодию, уроженцам г. Солуни в Македонии. По другому же мнению, «Священные книги мы имеем не в Кирилло-Мефодиевых переводах, а в переводах гораздо древнейших, соб­ранных, выправленных, переписанных и, может быть, пополненных Ки­риллом и Мефодием, преподавшими в славянской грамоте способ к пра­вильному разумению и употреблению их»⁴⁶.

Однако второе мнение до сих пор не могло привести в свою защиту достаточных оснований и поколебать общее убеждение, что истинными творцами славянского перевода Ветхого и Нового Завета были св. Солунские братья Кирилл (в мире Константин) и Мефодий.

Согласно летописным и другим известиям, особенно греческих авторов, труд перевода Библии на славянский язык возможно начат был св. Кириллом в 855 году в Византии и закончен в Моравии св. Мефодием в 885 году после смерти св. Кирилла (869 г.). С тех пор Новый Завет во множестве рукописей распространился по всему славян­скому миру и с введением христианства на Руси в 988 году перешел и в наше отечество.

Первоначальный Кирилло-Мефодиевский перевод в целости до нас не сохранился, но остатки его обнаружены в некоторых древнейших руко­писях.

Первым собирателем славянских рукописей Нового Завета был ученый чех, аббат Добровский. Его собрания использовал Грисбах и затем Тишендорф. Добровский пытался установить фамилии или рецензии славянского текста, но после него накопился новый материал.

Много сделали по описанию и изучению древнеславянских рукописей русские ученые А. В. Горский и К. И. Невоструев, которые при содействии и участии митрополита Филарета выпустили ценный труд «Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, ч. I. Литур­гические книги» (М., 1855).

По последним данным, от XI по XIV век сохранилось 226 славянских ру­кописей «Нового Завета», в том числе Евангелий, полных и неполных, 133 списка. Кроме того, имеется немало рукописей библейского содер­жания XV-XVIII вв.⁴⁷.

В результате исследований обозначились четыре редакции древнеславянского перевода Новозаветных книг, одинаковые для Евангелия и Апостола⁴⁸:

1) древнейшая югославянская, более или менее первоначальная Кирилло-Мефодиевская;

2) древняя русская, ведущая свое начало от южнославянских образ­цов века Симеонова;

3) русская XIV века, усвояемая святителю Московскому Алексию, и

4) русско-болгарская, содержащаяся в Библии 1499 года.

Особую ценность для реконструкции первоначального греческого тек­ста Нового Завета имеет первая редакция. Анализ рукописных свидетельств этой редакции показывает, что образцом для древнего Кирилло-Мефодиевского перевода послужила антиохийско-константинопольская рецензия, в основе которой лежали лучшие греческие кодексы IV-X вв. Важнейшими представителями первой редакции являются: Зографское глаголическое четвероевангелие XI века⁴⁹, Остромирово Евангелие 1056 – 1057 г.⁵⁰, Охридский и Слепченский Апостолы XII века, Толковый Апостол 1220 го­да, Никольское четвероевангелие XIV века и Четвероевангелие и Апо­стол в пергаментной рукописи 1404 года и др.

Вторая редакция, древнерусская, прослеживается преимущественно в литургических списках: Архангельское Евангелие (1092 г.), Румянцевское (1164 г.), Мстиславово (до 1117 г.), Юрьевское (1119–1128 гг.), Милятино (1260 г.) и др.

Чрезвычайный интерес представляет третья редакция, усвояемая святителю Алексию. Заслуживает внимания самый повод, по которому первосвятитель русский предпринял свой труд перевода Нового Завета на сла­вяно-русский язык. Вместе с московскими князьями св. Алексий был ревностнейшим носителем великой мысли собирания Руси в единое все­российское государство с Москвою во главе. Сознавая, что могущественной опорой государственного единства является единство церковное, он дея­тельно заботился о расширении и укреплении влияния Московской мит­рополии. С самого начала своего святительского служения в сане митро­полита всероссийского св. Алексий должен был вести постоянную и упор­ную борьбу с юго-западными претендентами на русскую митрополию и ее епархии. В этой неустанной борьбе за сосредоточение в Москве власти как государственной, так и церковной у него возникает великая мысль освободить Русь и от книжно-литературного влияния юго-запада путем создания самостоятельной славяно-всероссийской или киево-московской редакции церковно-богослужебного текста Нового Завета.

Свой труд по переводу св. Алексий предпринял во время пребывания в Константинополе в 1353 году. Имея перед собой лучшие греческие рукописи, он представил на основании их свой самостоятельный текст славяно-русский, точнее великорусско-московский, долженствовавший стать, как удобопонятный для огромного большинства населения, всероссийско-церковным.

Все крупнейшие авторитеты богословской науки единодушно при­знают высокие достоинства перевода св. Алексия. Так, чешский ученый Добровский называет его «самым чистым». Митрополит Московский Фи­ларет отзывается о нем, как «об одном из бесценных наследий»⁵¹. Проф. А. И. Соболевский, рассматривая Чудовскую рукопись перевода св. Алек­сия, говорит: «Эта рукопись нечто в своем роде единственное. Это отлич­нейший по исправности текст, лучший из дошедших до нас текстов XIV века»⁵².

Четвертая редакция, представленная Геннадиевской Библией 1499 года, обнаруживает значительные влияния Вульгаты. Сюда же примыкают кроатские рукописи глаголического письма⁵³. В 1506 и 1549 гг. печаталась чешская Библия, переведенная с Вульгаты.

Затем славянская Библия печаталась сначала в Праге в 1570 году, потом в Остроге в 1581 году заботами и иждивением князя Константина Острожского. Острожское издание с некоторыми изменениями было перепечатано в Моск­ве в 1663 году. Все эти издания отпечатаны с молодых рукописей и не чужды ошибок. Исправленный славянский перевод Библии был издан в 1751 году при Елизавете. Елизаветинское издание, несколько исправленное в 1756 году, повторяется до сих пор, хотя в конце прошлого столетия поднят был вопрос об его исправлении⁵⁴.

Отдельно Новый Завет впервые был издан в Валахии, именно Еванге­лия в 1512 году, затем в Вене в 1575 году, в Москве в 1614 году, в Вильно в 1623 году и во Львове в 1644 году.

Русский перевод принадлежит к числу наиболее поздних и какого-либо значения для текстуальной критики или истории греческого Новоза­ветного текста не имеет. Поэтому мы коснемся этого перевода лишь с точки зрения его отношения к славянскому переводу и к византийскому церковно­му тексту, как к оригиналу.

Первый перевод Нового Завета на русский язык был сделан в 1821 году, причем Евангелия были выпущены несколько раньше – в 1819 году. Исто­рия перевода довольно интересна и поучительна, так как она породила меж­ду нашими иерархами и учеными множество разногласий, недоумений, сомнений, окончательно не разрешенных, надо сказать, и до настоящего времени.

Споры возбуждал основной вопрос: следует ли Св. Писание, известное нашим предкам и нам на величественном славянском языке, вообще пере­водить на простой, народный русский язык? Некоторые видные иерархи и ученые высказались против перевода Священных книг на русский язык, как, например, Митрополит С.-Петербургский Серафим, Митрополит Ки­евский Филарет, Митрополит Киевский Евгений, граф M. M. Сперанский и др.

Но было немало просвещенных мужей и авторитетных деятелей Церк­ви, которые во главе с Московским Митрополитом Филаретом решительно отстаивали необходимость и пользу переложения Священных книг на рус­ский народный язык для домашнего чтения.

Не вдаваясь в рассмотрение этих споров, отметим, что первый опыт перевода Новозаветных Писаний на русский язык (1821 г.) оказался не вполне удачным. Инициаторами его были лица инославного исповедания – представители Британского Библейского Общества, и осуществлялся перевод не Св. Синодом, хотя и с его разрешения, а заботами и средствами Российского Библейского Общества, в котором председательствовало лицо светское и членами были многие из католиков, лютеран и пр. Послед­нее обстоятельство вместе с явными недостатками и погрешностями в пе­реводе вызвали сильное движение протеста как против действий Общества, так и против перевода. В 1826 году Библейское Общество было закрыто и дело перевода Священного Писания на русский язык приостановлено.

Вновь вопрос об издании Священных книг на русском языке был поднят в середине XIX века стараниями Московского Митрополита Филарета. В 1858 году состоялось определение Св. Синода о возобновлении русского перевода Библии, причем намечено было начать с Евангелий от Матфея и Марка. Как видно из всего хода дела, члены Синода отнеслись к этому важному предприятию с необычайным вниманием, большой осторожно­стью и предусмотрительностью.

В основу перевода положены были следующие принципы: 1) чтобы подлинный (греческий) текст для перевода принят был в той редакции, какой держится Восточная церковь; 2) чтобы перевод совершенно точно выражал подлинник, впрочем, соответственно свойству языка русского и удобовразумительно для читающего; 3) чтобы размещение слов соот­ветствовало свойству русского языка и благоприятствовало ясности речи; 4) чтобы слова и выражения при переводе употреблялись всегда общепо­нятные, но не вульгарные.

В соответствии с первым правилом в основание перевода положена была редакция Московского издания греческого Нового Завета 1810 года, которая воспроизводит textus receptus⁵⁵ , совершенно сходна с греческим богослужебным текстом и наиболее близка к славянскому переводу. По­собиями служили издания Христ. Фрид. Маттея и Map. Авг. Шольца, стоящие также весьма близко к восточно-византийской форме текста.

Переводом занимались лучшие ученые силы тогдашних четырех духов­ных академий. По получении перевода из академий члены Синода обстоя­тельно рассматривали его по частям в своих заседаниях. Просмотренные таким образом экземпляры перевода препровождались Московскому Ми­трополиту Филарету, который делал свои замечания, бывшие еще раз предметом общего обсуждения в Св. Синоде⁵⁶.

В 1860 году вышло первое издание русского перевода Четвероеванге­лия.

В 1862 году напечатан был русский перевод всего Нового Завета, ко­торый перепечатывался во всех последующих изданиях.

Мы не будем входить в оценку означенного перевода, выпущенного «по благословению Святейшего Синода» и под непосредственным его наблюдением. Можно находить и в нем недостатки, как они есть во всяком человеческом произведении; можно спорить относительно точности пе­ревода в некоторых местах; можно возражать против его литературных приемов. Но эти недостатки не заслоняют очевидных достоинств перевода, которые придают ему значение важного церковного памятника.

В 1903 году напечатаны были в небольшом количестве экземпляров четыре Евангелия на славянском и русском языках в Синодальной ре­дакции, с присоединением русского текста в новой редакции, составлен­ной К. П. Победоносцевым. В 1905 году выпущены были остальные Ново­заветные книги в этой новой редакции, а в 1907 году был опубликован весь Новый Завет в переводе К. П. Победоносцева, как опыт к усовершенство­ванию перевода на русский язык священных книг Нового Завета. Особен­ностью этого опыта было то, что в нем чрезвычайно усилен элемент церковно-славянской речи. Автор считал излишним заменять многие славянские слова и обороты современными русскими, полагая, что от такой замены речь нисколько не становится понятнее, а только вульгаризируется.

Так как опыт К. П. Победоносцева не вносил каких-либо существенных усовершенствований в русский перевод Нового Завета, то он не получил широкого признания в Русской Церкви, и потребности русского народа – читать слово Божие на понятном языке – продолжает удовлетворять Синодальный перевод 1862 года.

Древнелатинские переводы

Иеронимовский перевод, или Вульгата (vg)

Позднейшие западные переводы