Толкование на пророческие книги Ветхого Завета

Источник

epub pdf

Оригинал: 38Мб

составленное на основании Святоотеческих толкований применительно к Славянскому и Греческому (70-ти) тексту по программе для IV класса духовных семинарий

Книги пророков: Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила

Содержание

От автора

От автора

Предлагаемое вниманию читателей «толкование на пророческие книги В. З.» назначается ближайшим образом в качестве учебного пособия по предмету изъяснения Свящ. Писания для 4 класса духовных семинарий и имеет одну весьма заметную особенность, по сравнению со всеми другими, существующими руководствами и пособиями по этому предмету: в то время как эти последние составлены применительно к русскому переводу, настоящее толкование следует предпочтительно тексту церковно-славянскому. Допустив такую особенность в своем труде, мы считаем себя не в праве умолчать о тех основаниях и побуждениях, какими руководились мы в этом случае.

При составлении учебного пособия или руководства по предмету изъяснения Св. Писания В. З. для духовных семинарий естественно и сам собою возникает вопрос о том, который из двух текстов, русский или церковно-славянский, должно полагать в основу и которым следует пользоваться как пособием, так как от такого или иного решения этого вопроса весьма много зависит основной характер учебника, а вместе и степень пригодности его для духовных семинарий. По нашему крайнему разумению, единственно возможным решением этого вопроса должно быть такое, что в основу следует полагать текст церковно-славянский, а русским надлежит пользоваться лишь как пособием. На такое именно, а не иное решение вызывает: 1) то высокое преимущество, какое имеет церковно-славянский текст пред русским, и 2) та преимущественная польза, какой можно ожидать от такой постановки дела.

1) Церковно-славянский текст есть точный снимок, так сказать, копия с греческого перевода 70-ти толковников; а этот последний перевод есть зеркало еврейского текста, каким он был за 200 лет до Р. Хр. «Текст 70-ти толковников, говорит приснопамятный митрополит Московский Филарет, есть древнейший перевод еврейских священных книг, сделанный просвещенными мужами еврейского народа, когда он еще не переставал быть народом Божиим, когда язык еврейский был еще живым языком и когда иудеи не имели еще побудительных причин превращать истинный смысл священных книг неправильным переводом. Следовательно в нем можно видеть зеркало текста еврейского, каков он был за 200 и более лет до Р. Хр.». Высота авторитета греческого библейского текста становится еще более очевидною, если обратим внимание на то, что и в Писаниях Нового Завета места из ветхозаветных священных книг приводятся почти исключительно по греческому тексту. Всех мест, приведенных в Новом Завете из Ветхого (по Экономосу, т. 4, гл. 5) можно насчитать 238 и из них только 3–4 таких, которые несомненно приведены по еврейскому тексту, все же остальные приводятся по греческому переводу. Это значит, что св. апостолы пользовались ветхозаветными священными книгами в греческом переводе 70-ти толковников и только лишь в редких случаях прибегали к подлинному еврейскому тексту. «Но это еще не все, говорит Экономос. Обратите внимание на новозаветную фразеологию и посмотрите, с какою Библией она стоит в согласии. Она есть совершенное подражание фразеологии, употребляемой в переводе 70-ти». В доказательство этой мысли достаточно указать на имена ангелов, св. мужей и др. исторических библейских лиц, также на названия городов, рек и под. Все эти имена и названия (числом до 400) в Новом Завете приводятся по переводу 70-ти; между тем в еврейском мазоретском тексте, и в русских переводах, составленных по нему, те же имена и названия так переиначены, что часто не угадаешь, о ком речь. Так, вместо Моисея – Муса, Иерусалима – Иерушалаим, Иисуса – Егошуа и под. Св. Апостолы, державшиеся в употреблении Библии текста 70-ти, без сомнения, следовали в этом примеру своего Божественного Учителя. А потому можно думать, что Иисус Христос держался преимущественно перевода 70-ти, который был тогда общим достоянием не только иудеев, но и язычников.

По примеру апостолов и их преемники, отцы и учители церкви, также держались преимущественно Библии по тексту 70-ти. Так, св. Варнава, действовавший еще при жизни св. апостолов, в послании своем, направленном к евреям, приводит из Ветхого Завета до 70–80 мест, все по переводу 70-ти. Св. Игнатий Богоносец в посланиях своих также приводил места из Ветхого Завета по 70-ти. Тоже делают Климент Римский, Св. Поликарп, Св. Иустин Философ, Св. Ириней, ученик Поликарпа, Климент Александрийский, Тертуллиан (по переводу Итала, который в свою очередь сделан по 70-ти), и др. Так и позднее все отцы и учители церкви во всех рассуждениях на соборах, когда нужно было приводить места из Ветхого Завета, приводили по переводу 70-ти. Так греческий перевод 70-ти чрез св. апостолов и их преемников сделался достоянием церкви Христианской, которая и до настоящего времени употребляет его с тою лишь разностью, что в нашей русской церкви этот перевод, как непонятный для большинства членов церкви, заменен до буквальности точным переводом на церковно-славянский язык (а в других поместных церквах на свои местные наречия, каковы переводы: армянский, абиссинский и др.).

Таким образом высокий авторитет греческого перевода 70-ти толковников, а с тем вместе и авторитет согласного с ним текста церковно-славянского засвидетельствован и Св. Писанием Нового завета и голосом всей Православной церкви. Можно ли тоже сказать о существующем ныне тексте еврейском (известном под именем мазоретского), а вместе и о сделанном с него переводе русском? – Ответим на это словами покойного митрополита Филарета: «еврейский текст в начале времен христианства был в руках врагов его, и потому мог подвергнуться даже намеренному повреждению, как о сем говорит св. Иустин мученик в разговоре с Трифоном. Сказанное о тексте еврейском в значительной мере умаляет авторитет и сделанного с него русского перевода».

Не приводим других оснований в подтверждение высокого преимущества текста церковно-славянского пред русским. Эти основания подробно и обстоятельно изложены высоко авторитетными и учеными иерархами нашей русской церкви митрополитом Филаретом (в статье «о догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого 70-ти толковников и славянского переводов Св. Писания», – Прибавл. к Твор. Св. Отцов 1858 г. XVII, стр. 452) и епископом Феофаном (в Душеп. Чтении за 1875 г. ч. III и за 1876 г. ч. II).

2) Помимо сказанного при составлении учебного пособия или руководства по предмету Св. Писания для духовных семинарий необходимо иметь в виду и то еще, что воспитанникам семинарии, как будущим пастырям, и притом в большинстве – сельским, придется иметь дело с Библией исключительно церковно-славянскою и вращаться в такой среде, где с особенною любовью и доверием читают только эту Библию, и что поэтому наибольшую пользу может принести такое учебное пособие, которое будет толковать Библию по церковно-славянскому, а не русскому тексту. Эта истина вполне ясна сама по себе и не требует доказательств, – и мы не станем приводить их. Хорошо, конечно, чтобы воспитанник семинарии умел объяснить смысл каждого места в Библии по тому и другому тексту, когда они особенно заметно расходятся между собою, чтобы впоследствии уметь объяснить каждому вопротающему, что оба текста, при всем видимом различии между собою, в сущности содержать одну истину, но лишь раскрывают её с разных сторон. Но, как достигнуть сего, по краткости учебного времени и обширности предмета, невозможно, то для будущего сельского священника прежде всего необходимо и обязательно усвоить, как следует, смысл церковно-славянского текста, а затем уже по мере возможности искать знания других текстов, и ни в каком случае нельзя поставлять первою и главною заботою – усвоение смысла Св. Писания по русскому переводу, отодвигая на второй план изучение славянского текста. Нельзя же в самом деле допустить, чтобы какой-нибудь священник стал объяснять своим прихожанам, например, пророческие слова, читаемые на великом повечерии: разумейте язы́цы и покоряйтеся, яко с нами Бог (Ис. 8:9–10), применительно к русскому переводу их так: «враждуйте, народы, но трепещите, Эммануил». Можно быть уверенным, что такое толкование будет по меньшей мере бесполезным, потому что для большинства – славянский текст, слышимый в церкви, единственно авторитетный, более других дорогой и близкий сердцу, а потому и толкование, лишь только основанное на этом тексте, истинно полезно и уместно.

Таким образом и преимущество авторитета церковно-славянского текста пред русским и практическая польза побуждают к тому, чтобы в основе толкования Св. Писания в духовных семинариях лежал текст церковно-славянский, а русский служил лишь только пособием к нему в той мере и в тех случаях, в какой и где он действительно может служить таковым пособием. Вот какие правила на этот случай указаны митрополитом Филаретом:

а) «Если какое место Ветхого Завета богодухновенными Писателями Нового Завета приведено по тексту греческому (а таких мест громадное большинство): в сем случае очевидно надлежит держаться греческого текста предпочтительно пред еврейским: потому что богодухновенные Писатели не могли погрешить в выборе истинного текста».

б) «Если какое место Ветхого Завета богодухновенными Писателями Нового Завета приводится по еврейскому (таких мест всего 3–4), а не по греческому тексту: очевидно надлежит следовать сим непогрешительным свидетелям».

в) «Если кто из Св. Отцов толковали какое-либо место Ветхого Завета по еврейскому тексту: справедливо и безопасно последовать сему руководству».

Все эти правила ближайшим образом определяют взаимное отношение текстов еврейского и греческого 70-ти. Но вместе с тем ими определяется и взаимоотношение текстов церковно-славянского и русского. Сам автор этих правил говорит следующее: «так как перевод славянский следует в Ветхом Завете тексту 70-ти толковников, то сказанное о достоинстве семидесяти большею частью относится и к славянскому тексту».

Указав такие правила, преосвященный Филарет вместе с тем выразил пожелание:

а) «чтобы при преподавании учения в духовных училищах свидетельства Св. Писания приводились с точностью по существующему славянскому тексту»;

б) «если текст славянский требует изъяснения: то чтобы оно следовало за текстом, буквально приведенным».

в) чтобы «эти два правила постоянно соблюдались и учениками, когда они дают отчет в принятых уроках»;

г) чтобы «в церковных поучениях тексты Св. Писания также приводились по существующему славянскому переводу. Такое приведение может сопровождаться изложением текста на русском наречии, если то нужно по свойству текста, или по степени образования слушателей»;

и д) чтобы «преимущественно по существующему славянскому переводу приводились тексты Св. Писания и в других сочинениях, поколику темнота славянских выражений не требует заменить оные более ясными, соглашенными с греческим или еврейским текстом и с толкованиями святых отцов». Но и в этом последнем случае, по совету преосвященного Филарета, следует всегда иметь в виду, что иногда ясное может быть ложно, а неясное истинно, и поэтому, встречая какую-либо неясность в славянской Библии, не следует бросаться без разбора на ясный перевод, потому что он может быть догадочный и погрешительный. Ибо какая польза от ясной, но ложной мысли?

Вышеизложенное достаточно ясно говорит в пользу того, что изъяснение ветхозаветного Свящ. Писания в духовных семинариях следует вести по церковно-славянскому тексту, пользуясь русским переводом лишь только как пособием. И мы не сомневаемся, в том что многие из преподавателей, по мере своих сил, делают попытки к уяснению именно славянского текста, а не русского. Но все такие попытки делаются весьма робко и нерешительно и, разумеется, не без ошибок. Робость и нерешительность происходят от того, что все объяснения собственно славянского текста не имеют высшей санкции: ибо все существующие учебные руководства и пособия по Св. Писанию, введенные в употребление в духовных семинариях, составлены применительно к русскому (а не церковно-славянскому тексту). Поэтому всякий случайный посетитель уроков Св. Писания или экзаменов по этому предмету, выслушав объяснение какого-либо места, несогласное с русским переводом последнего, вправе спросить преподавателя: «на чем основано такое толкование? можно ли принять его, как истинное, когда оно видимо расходится с русскою Библией, изданною по благословению Св. Синода, и с учебными пособиями и руководствами, одобренными Учебным Комитетом?» Нужно иметь много мужества и слишком хорошо владеть своим предметом, чтобы безбоязненно встретить такие вопросы и уметь дать ответ на них. Но всего хуже в этом случае то, что все попытки семинарских преподавателей, направленные к уяснению собственно славянского текста, при таких условиях, остаются разрозненными: что и как сделано одним, о том ничего не знает другой, и поэтому всякий раз каждый должен начинать работу с начала и на свой собственный страх, при чем ошибки, промахи и недосмотры, сделанные одним, легко могут быть повторяемы другим и в свою очередь имеют остаться никем незамеченными и неисправленными. Лучшим исходом из этого положения является то, чтобы путем печати все такие толкования делались общим достоянием, чтобы при этом промахи, недосмотры и ошибки одного могли быть замечены и исправлены другими.

В этих видах мы и решаемся свой скромный и без сомнения далеко несовершенный труд чрез напечатание предоставить свободному обсуждению всех, кто интересуется этим делом и близко стоит к нему. При этом мы утешаемся надеждою на то, что наши читатели не преминут о всех по крайней мере более крупных недостатках и промахах нашего труда любезно указать нам, и что благодаря таким указаниям людей, более нас опытных, мы получим возможность впоследствии улучшить свой труд.

Источник: Толкование на пророческие книги Ветхого завета, составленное на основании святоотеческих толкований, применительно к славянскому (и греческому 70-ти) тексту по программе для 4 класса духовных семинарий : Вып. 1-2 / Преподоб. П.Н. Спасский, преп. Новгородской духовной семинарии. - Новгород : паровая тип. А.С. Федорова, 1893-1894. - 2 т.

Telegram-каналы

Комментарии для сайта Cackle