Источник

II. Видение подобного сыну человеческому (1:10–20)

Девятым стихом 1 главы оканчивается введение в Апокалипсис, и следующие стихи 1 главы, и главы 2 и 3 составляют его первую часть. Представляя собою особенное видение, эта часть и по своему содержанию является совершенно отличною от второй части. Ее содержанием служат откровения для семи малоазийских церквей, а изложение имеет форму историко-пророческого учения.

Сообщение откровения для семи малоазийских церквей Иоанн предваряет изображением своего собственного внутреннего состояния, при котором им получено это откровение. Я, – пишет он, – был в духе в день воскресный. Очевидно, это был тот день недели, который св. Иоанн вместе с другими христианами привык посвящать преимущественному служению Господу (Деян. 20:7; 1Кор. 16:2). В этот день, в первый день недели, св. Иоанн, вспоминая своего воскресшего Господа, углублялся своим умом в созерцание домостроительство человеческого спасения. На это время он совершенно отрешался от тела, от земли и от земных интересов и был, как он выражается, «в духе» (ἐν πνεύματι == ἔκστασις – состояние экстаза. Деян. (10:10; 11:5; 22:18); и в этом состоянии он входил в особенное, близкое и тесное общение с Богом и ангелами, с миром духовным, невидимым – небесным. И слышал позади (ὀπίσω) себя громкий голос как бы трубный (ὡς σάλπιγγος), который говорил (λεγούσης). Св. Иоанн услыхал громкий голос, очевидно, духовным слухом (2Кор. 12:2), и сила звука (не звук трубы, но звук, подобный трубному) выражалась в той силе впечатления, которое производило на тайнозрителя все виденное и слышанное им. Этот голос предупредил Иоанна, что он видит и слышит не только для себя, но и для других, и потому должен записать, чтобы иметь возможность передать не только близким, но и дальним. Непосредственно это откровение должно быть передано семи церквам, – христианским обществам в Ефесе, Смирне, Пергаме, Фиатире, Сардисе, Филадельфии и Лаодикии. Почему названы именно эти церкви и почему только семь, – то, конечно, потому, что они указаны Св. Духом; Иоанн же должен был записать то, что видел. Поэтому здесь употреблен глагол βλέπεις – видишь (наст. вр. для обозначения несомненного будущего), который выражает пассивное созерцание144.

То обстоятельство, что видение св. Иоанна начинается изображением семи золотых светильников (λυχνίας), указывает на свойство Божией природы, по которому Бог есть свет (1Ин. 1:5). Но чтобы удостоиться созерцания этого света, чтобы освятиться и просветиться им (Ин. 1:9), требуется то, что Иоанн выражает словом «обратиться» (επἐστρεψα). Он услыхал голос сообщающего ему откровение, как бы голос руководителя, позади себя и, чтобы видеть того (φωνή – голос, вместо говорящего), кто говорил с ним, должен был обернуться назад. Подобно сему позади себя видел и пр. Даниил «некоторого мужа, одетого в льняную одежду», который сообщал ему Божие откровение (Дан. 10:5). Для восприятия этого Божия откровения нужно «обратиться», отрешиться от мирских попечений, нужно возвести духовные очи горе.

Итак, будучи в духе, св. Иоанн увидал сообщающего ему откровение среди семи светильников Подобным Сыну человеческому, облеченным в подир (длинная белая одежда, носившаяся первосвященниками и царями). «Возлюбленный ученик Иисуса Христа удостоился видеть Его в человеческом образе спустя 62 года после вознесения. Божество Его не скрывалось более под плотию человеческою, и эта плоть, сохраняя свое прежнее подобие, была уже не та, которая подчинялась нуждам и немощам человеческой природы. И писатель откровения сознательно объяснился, что видел Господа Спасителя не таковым, как Он был в смертном человеческом теле, но Подобным Сыну человеческому145. Но это – несомненно Иисус Христос, как говорят об этом 11 и 17 стихи, где явившийся называет себя «первым и последним». Его одежда напоминает царскую блестящую одежду146, почему и золотой пояс был опоясан не по бедрам, а по груди (πρὸς τοῖς μαστοῖς)147, что, в свою очередь, придавало особенное величие всей фигуре явившегося148.

Следующие 14–16 стихи сообщают другие особенности внешнего вида Иисуса Христа. Он предстал иным, потому что был уже не среди людей, как принявший вид раба (Фил. 2:7), но как воcседающий одесную Отца. Волоса на Его голове белы149, как бела шерсть и бел снег. И если белизна, седина волос есть принадлежность старости, признак опытности и многостороннего знания, то по отношению к Иисусу Христу эта белизна волос говорит о Его предвечном рождении как Сына Божия и о Его Бож. всеведении, нераздельном с вечностью (Дан. 7:9).

Сообразно с этим Иоанн заметил перемену и во взоре Иисуса Христа. Его глаза были уже не те, которые глядели кротостью и милосердием, но были теперь подобны огненному пламени. И как блеск очей есть признак силы и проницательности, так и огненный блеск очей Спасителя есть указание на Его свойства как всемогущего, всеведущего и праведного Судии, столько же милосердного к праведным, сколько и карающего грешников по требованию Своего правосудия150.

Ноги явившегося Иисуса Христа показались тайнозрителю издающими такой блеск, какой происходит от расплавленного халколивана (οἱ ποδές αὐτοῦ ὄμοια χαλκολιβάνω ὡς ἐν καμίνῳ πεπυρωμένοι). Что такое халколиван – определенно сказать невозможно. Жданов приходит к тому выводу, что лучше всего под ним разуметь «особый металлический сплав с золотисто-желтым блеском», бывший в то время в большом употреблении. Но он упустил из виду ту черту апокалиптического описания халколивана, что он представляется блестящим только в расплавленном состоянии, между тем как сплав при сильном раскаливании может совершенно потерять свой блестящий вид, которым обладал до раскаливания.

Поэтому лучше согласиться с Эбрардом, по мнению которого здесь под халколиваном разумеется ливанская медь (χαλκός – медь и λίβανος – Ливан), издающая ослепительный блеск при сильном накаливании. Таким видом и свойством ног Иисуса Христа пред Иоанном выяснялась благоуспешность евангельской проповеди через Христовых апостолов151. Свв. Апостолы для этой проповеди переплывали моря и реки, переходили горы и пустыни и не останавливались ни перед какими препятствиями и расстояниями. Поистине для этого нужны ноги как бы из твердой меди, нужно рвение столь же горячее, как горяча расплавленная медь. Это сила распространения христианской проповеди может быть сравнена с шумом вод многих. Таково (помимо ближайшего) значение слов Апокалипсиса: голос Его как, шум вод многих (14:2; 19:6; ср. 17, 1. 15; Иез. 43:2). А в своем ближайшем значении эти слова указывают на то, что голос звучал особенною силою и имел целью силою своего звука придать более торжественности откровению и сообщить ему большую степень впечатления.

В дальнейшем описании (ст. 16) явившегося Господа мы встречаем нечто такое, что не может быть представлено нашим воображением. Христос держал в Своей руке семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч (ρομφαία δίστομος ὀξεῖα ἐκπορευομένη). Что такое звезды, объясняет в 20 ст. Сам Иисус Христос; что же касается меча, то понять этот символ могут помочь следующие слова ап. Павла: «слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр. 4:12). Это же означает и меч, исходящий из уст Иисуса Христа (2:12, 16; 19:15, 21). Очевидно, он есть то самое откровение, которое намерен сообщить Иисус Христос через св. Иоанна в Апокалипсисе152.

Но так как действие слова Божия, подобное действию меча, умеряется и облегчается для нашей души всесогревающею Божиею любовию, то и в видении лицо (вид)153 Иисуса Христа изображается подобным солнцу, сияющему в силе своей (Мф. 17:2). А солнце ли не благодетельно для нас и для всей природы, все оживляя, все возращая?! Это – указание не на свет славы и величия (1Кор. 15:41)154, но на теплоту и свет Божия слова.

Стихи 17–20 содержат в себе заключительные объяснения по поводу видения.

Св. Иоанн, видя Господа, пал к Его ногам, как мертвый, обнаружив тем самым свое ничтожество и свой благоговейный страх пред явившимся, но услыхал успокоительные слова: не бойся, Я первый и последний и живый; и был мертв и се жив во веки веков. И имею ключи ада и смерти. Это значило: Я – твой всемогущий и вечный Творец и всеблагой и премудрый Промыслитель, твой первообраз, и ты должен стремиться к соединению со Мною. Я вечен (ὁ ζῶν) по Своему Божеству. Я жил на земле вместе с людьми в человеческой плоти, разделяя все их немощи, слезы и страдания и даже искушение от дьявола; Я испытал и общую всем людям участь смерти. Но Я воскрес Своею Божиею силою и тем самым подаю то неизреченное утешение, что они все воскреснут в последний день. Ради Своих добровольных страданий, ради Своей крестной смерти Я имею ключи ада и смерти, т.е. имею власть над тем и другою, ибо победил дьявола (Евр. 2:14, 15). И человек может воскликнуть теперь: где, ад, твоя победа; где, смерть, твое жало? (1Кор. 15:55). Верою в искупительные заслуги Христа и своею добродетельною жизнью всякий может перейти через временную смерть к вечной жизни и избегнуть вечных адских мучений, уготованных дьяволу и ангелам его (Мф. 25:41).

Подтверждая еще раз, что открытое в Апокалипсисе назначается для духовного пользования всех людей, Господь Иисус Христос повелевает (19 ст.) Иоанну записать все виденное, – записать, во 1-х, ту обстановку, среди которой он получил свой Апокалипсис (что видишь – ἄ εἶδες), во 2-х, то, что он узнал в апокалиптических видениях о состоянии малоазийских церквей и вообще о тайнах Божьего мироправления (что есть – ἄ είσι), и, в 3-х, то, что по Божиему откровению должно совершиться в (близком и далеком) будущем (ἄ μέλλει γιγνεσθαι μετά ταῦτα).

В 20 ст. Иоанн устами Господа предупреждает всякого читателя Апокалипсиса, что понимание этой книги весьма затруднительно. В ней много таинственного, трудноуразумеваемого (τὸ μυστήριον – тайна). Первая тайна (но не единственная) – это то, что Иисус Христос явился среди семи светильников и имел в правой руке семь звезд. Сам Господь разъясняет св. Иоанну эту тайну, говоря: семь звезд суть ангелы семи церквей, а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей. Семь церквей названы здесь вместо единой вселенской церкви, вместо всех христиан, ибо для всех их (1:1) назначено Божие откровение. Христиане, как все вместе (общество, церковь), так и каждый в отдельности, должны быть светильниками Божией истины, ибо всем им сказано Спасителем: так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного (Мф. 5:16). Но нечто большее, чем простые светильники, представляют собою епископы каждой церкви, как ее представители и носители ее идеалов. Именно о них сказано, что звезды суть ангелы церквей.

Вопрос, кого нужно разуметь здесь под ангелами, решается весьма различно. Древние толкователи155 под этими ангелами разумели бесплотных духов – ангелов-хранителей. Но против этого мнения говорит уже одно то, что в последующих посланиях к ним им приписываются некоторые недостатки (2:4–5; 2:10; 3:1). Другие толкователи156 хотят видеть в них символических ангелов; но, как справедливо замечает Жданов, для чего и для кого нужны эти символические вестники? Сам Жданов говорит, что «ангел церкви есть олицетворение реально-духовно-нравственной силы, проявляющей свою деятельность в истории, или сама эта сила, представляемая человекообразно».

На это нужно сказать то, – чего ожидает и он сам, – что такое толкование слишком туманно и представляет собою абстракцию, противную духу священного Писания. Странно обращение к какой-то силе, хотя бы и представляемой человекообразно: «знаю дела твои» и т.п. Что могла говорить такая «сила» уму и сердцу читателей Апокалипсиса, назначение которого было более всего практическое? Поэтому лучше всего остановиться на том толковании157, по которому здесь под ангелами разумеются епископы, как предстоятели церквей. Они, как люди, могут быть и не чужды тех или других недостатков, но, будучи духовным оком своей церкви по своему положению, должны быть носителями ее идеалов. При той или другой личности эти идеалы могут иногда и омрачаться, но никогда не могут утратиться навсегда. При таком понимании ангелов понятно и обращение к ним как к отдельным личностям, отличным от церкви, понятны по отношению к ним и те или другие упреки. Епископы суть ангелы (вестники и хранители), потому что на них лежит обязанность возвещать своим пасомым волю Божию (Мал. 2:7) и их попечению и хранению вверены души простых верующих (Ин. 21:16, 17; Деян. 20:28).

Таким образом, по изображению Апокалипсиса, христианские архипастыри всегда в руке Божией, и Бог для них по преимуществу постоянный покровитель, наставник и судия.

Послание к Ефесской церкви (2:1–7)

Со второй главы начинается изложение тех самых – посланий, которые св. Иоанн должен был написать и послать семи малоазийским церквам. Все семь посланий по своей внешней форме весьма похожи одно на другое. Все они одинаково состоят из надписания, вступления, главной части, воззвания и награды (награды и воззвания – к четырем последним церквам). В надписании указывается наименование церкви; во вступлении изображается явившийся Иоанну Господь с атрибутом, соответствующим состоянию данной церкви; в главной части говорится о ее достоинствах и недостатках; в воззвании – призыв к совершенной жизни, награда же является возмездием за эту жизнь.

На первом месте среди семи церквей поставлена церковь Ефесская. Ангелу Ефесской церкви напиши. Ефес предшествует другим городам, вероятно, потому, что он географически был ближайшим к о. Патмосу. Ефес (Деян. 18:2 и др.) – славный старинный город на берегу Икарийского моря, между Смирной и Милетом158. В то время он был знаменит своею обширною торговлею, ученостью, а еще более своим великолепным храмом в честь богини Артемиды, или Дианы (Деян. 19:20). Ефес благодаря этому храму был стечением чародеев и шарлатанов159, и христианская церковь, основанная здесь ап. Павлом и ап. Иоанном, должна была вести постоянную борьбу с язычеством, сила которого заключалась в обольщении суетными благами мира, ложною философиею и ложными чудесами.

К предстоятелю (ангелу) этой церкви Господь обращается, указывая на свои атрибуты: семь светильников и семь звезд (1:16). Цель упоминания об этих атрибутах – напомнить о Своей промыслительной деятельности и о Своем всеведении. Как всеведущий Промыслитель, Он говорит: знаю дела твои, т.е. всю твою жизнь, как обнаружение твоей души; знаю (и оцениваю) и те усилия (κόπος – утомительный труд), которые тебе необходимо употреблять, чтобы стоять на высоте нравственного совершенства среди грешного языческого ефесского общества; знаю и твое терпение (ὑπομονή – терпеливая надежда), с которым ты переносишь от язычников все преследования и стеснения, ожидая помощи и утешения исключительно от Бога.

В похвалу ефесянам поставляется их отношение к развратным: ты не можешь сносить развратных (κακοῦς), т.е. не сообщаешься с людьми дурной нравственности, – развращенными в общем смысле этого слова. Ты испытал тех, которые называют себя апостолами, но они не таковы, и нашел, что они лжецы. Речь, по всей вероятности, о тех непризванных, злонамеренных и корыстолюбивых проповедниках, которые появлялись везде вслед за истинными апостолами и которых ап. Павел называет лукавыми делателями (2Кор. 11:13). И ефесянам, при их, очевидно, не вполне ясном христианском догматическом знании, нужно было много любви и преданности (ст. 3) ап. Павлу и св. Иоанну, чтобы остаться при своем прежнем христианском учении и не изменить тому (не изнемогал), чему они были научены или словом, или посланием апостолов (2Сол. 2:15).

Но при вышеуказанных достоинствах ефесяне оказались не на высоте христианского совершенства: но имею против тебя то, что ты оставил свою первую (πρώτιν) любовь160, упрекает их Господь. Очевидно, прежде их любовь, проявлявшаяся в делах милосердия, в мире и взаимопомощи, была несравненно сильнее, чем теперь. А так как ничто не может заменить любви (1Кор. 13:2), то ефесянам советуется оставить гордость своего христианского ведения и трудничества, покаяться в своей теперешней холодности и возвратиться к прежним делам любви (5 ст.).

В 5 ст. Господь грозит ефесянам Своим карающим посещением, если они не позаботятся о своем совершенстве в любви. Не с милостью (Ин. 14:23) и всепрощением, а с гневом и казнью (Еф. 5:6) обещает Господь придти к ефесянам. Приду и сдвину светильник твой с места, если не покаешься. Много горя и бед заключается для ефесян в этой угрозе Бож. откровения. Господь не грозит совершенным уничтожением церкви161, не грозит внешними бедствиями, но грозит лишением Своей Бож. спасительной благодати162. Светильник, о котором здесь идет речь, есть церковь с ее архипастырями и благодатными дарами, с ее проповедью. Все это Господь грозит отнять у ефесян, перенести на другое место.

Ефесяне не вняли голосу Бож. предостережения и впоследствии оказались совершенно недостойными своих первоучителей – апп. Павла и Иоанна. И тогда пришел на них гнев Божий. Ефес в настоящее время представляет собою грустную картину совершенного разрушения. Лишь несколько мраморных колонн указывают на прежнюю набережную, которые возвышалась в то время, когда Ефес был обширным городом. Теперь на месте древнего великолепного Ефеса из-за кучи развалин возвышается небольшая деревня Айа-Солук; здесь тянутся арки водопровода и стоит мечеть, сделанная из прежней церкви Иоанна Богослова. Так сдвинут со своего места этот светильник первобытного христианства163.

Но Господь Бог никогда не оставляет верующих без утешения и ободрения164. И здесь, в нашем месте Апокалипсиса, вслед за упреком 5 ст. Господь, утешая и ободряя ефесян, высказывает им похвалу за их нерасположенность к ереси николаитов. По достоверному преданию церкви165, еретики николаиты происходили от антиохийского прозелита Николая, бывшего одним из семи диаконов Иерусалимской церкви (Деян. 6:5), который, отпав от истинной веры, сделался основателем секты, носившей его имя. В Ефесе они были ненавидимы и изгнаны (ср. 2:14–15), так как представляли в своем учении распущенности совершенную противоположность благоразумной сдержанности ефесских христиан, вообще не терпевших развратных166. Эти еретики, насколько мы знакомимся с ними у Иринея, Августина, Тертуллиана и др., смотрели на все материальное, а в том числе и на свое тело, как на зло, как на препятствие спасению. По их мнению, нужно вести постоянную борьбу с своим телом, всячески ослабляя и сокращая его жизнь. Как средство измождения своей плоти они избрали распутство и все другиe страсти, которыми и старались истощать себя. Конечно, такое противоестественное учение достойно было всякого самого строгого осуждения, и поэтому Господь и говорит в Апокалипсисе, что дела николаитов (не сами николаиты, а только дела их) достойны ненависти и презрения.

Воззвание, которое присоединяется к посланию Ефесской церкви: имеющий ухо, да слышит, что Дух (πνεῦμα) говорит церквам, – есть обычный в свящ. Писании призыв к внимательности (Мф. 11:15; Лк. 8:8; Апок. 13:9). На вид выставляется не Иисус Христос, а Св. Дух не по чему-либо другому, как только по тому, что Св. Дух есть та сила, которая просвещала ветхозаветных пророков, апостолов и теперь самого Иоанна, а равно и вообще всякого верующего при условии откровения167.

Конец 6 ст. заключает в себе обещание награды: побеждающему дам вкусить от древа жизни, которое посреди рая Божия (Бога Моего)168. Эта награда вполне соответствует предыдущему изображению достоинств ефесских христиан. Чем они особенно отличались и за что получили особенное одобрение, это – их строгая воздержность и ненависть к невоздержным николаитам. А поэтому им в награду обещается вкушение плодов древа жизни (Мф. 5:6). Только что же это за древо жизни? По Андрею кесарийскому, это – «вечная жизнь, которая есть Сам Иисус Христос». Но такое определение слишком обще. И лучше, применительно к 22:2, это древо жизни принимать за то блаженное древо, которое в будущей жизни в Новом Иерусалиме будет составлять одно из условий и источников блаженства, подобно тому как и в первом рае таковым было древо жизни (Быт. 2:11)169.

Послание к Смирнской церкви (2:8–11)

Город Смирна, так же как и Ефес, принадлежит к числу древнейших городов Малой Азии, расположен на берегу Эгейского моря и, как прежде, так и теперь, знаменит своею обширною торговлею. Просвещенная и славная в языческой древности, Смирна не менее славна и в истории первых времен христианства, как город, весьма рано озарившийся светом евангелия и удержавший среди смут многочисленных гонений в чистоте сердца, в трудах и терпении залог веры и благочестия. Скоро после апостольских времен Смирна видела перед собою образец христианских подвигов и мученической кончины в своем пастыре, св. Поликарпе170. На основании послания этого св. мужа к филиппийцам можно заключить, что Смирнская церковь возникла после 70 года171. Как церковь православного вероисповедания, Смирна и по сие время удерживает в чине церковной иерархии достоинство митрополии, имеет два храма и во внешнем своем состоянии превосходит все древние христианские города того края172.

К епископу этой церкви, может быть к самому св. Поликарпу173, обращается Господь с Своим откровением. Он говорит: так говорит первый и последний, который был мертв и се жив. Здесь заключается указание на Иисуса Христа как Вседержителя, Который создал все и в Самом Себе указывает всему цель существования. В Его любви к человечеству уверяет Его воплощение от Девы Марии для искупления от греха, проклятия и смерти через страдания и смерть. Воскресение же Иисуса Христа, то, что Он снова жив (се жив), уверяет христиан в возможности получения вечного блаженства после всеобщего воскресения и суда (1Кор. 15:17–22).

Словами 9 ст.: знаю твои дела Господь возводит смирнян к мысли о Своем промыслительном всеведении, которое простирается на все проявления человеческой жизнедеятельности – и внутренней и внешней. Как всеведущий, Он видит человеческие скорби (τὴν θλἶψιν), каковые по отношению к смирнским христианам проявлялись во всевозможных преследованиях со стороны иудеев и язычников. Видит Господь и материальную нищету (противоположность богатству, обилию – πτωχός, πλούσιος), которая была особенно свойственна первенствующим христианам и которая отчасти зависела от их беззащитности (Иак. 2:5).

Но Господь ценит то духовное состояние, с которым христиане переносят эти преследования и эту материальную нищету. Эта-то терпеливая христианская надежда и преданность Богу и могут быть названы христианским богатством (впрочем ты богат – ἀλλὰ πλούσιος, 2Кор. 8:9)174.

При твердой надежде, при преданности воле Божией и Его благому Промыслу, смирнских христиан не должны были смущать и те злословия и издевательства, которые им приходилось переносить от иудеев. Апокалипсис называет этих последних сборищем (συναγωγή) сатанинским, давая этим самым понять, что он имеет в виду иудеев, ставших в решительную вражду по отношению к христианству.

Иудеи, озлобленные против христиан и не имея возможности после разрушения Иерусалима в 70 году непосредственно подвергать их гонениям, изливали свою злобу в тех гнусных и несправедливых клеветах на христианскую религию, которыми они всегда и везде старались возбудить язычников против христиан (Деян. 13:46, 50; 17:5; 18:6; 19:6). А их синагогальное управление делало их особенно сильными и вредными в этом случае (Иак. 2:6–7).

После того, что было сказано в предыдущих стихах от лица Господа о Его Промысле и всеведении, слова 10 ст.: не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть, – содержат в себе особенное утешение и ободрение для смирнских христиан. Это утешение было великим и несравненным (Ин. 16:33; Лк. 9:23). Смирнянам в недалеком будущем предстояло подвергнуться великим скорбям, особым несчастиям и гонениям. Как все это должно будет повлиять на состояние духа тех, которые еще недавно, будучи язычниками смотрели на жизнь только лишь как на возможность земных радостей и счастья? Не могли ли эти несчастия и гонения подвергнуть недавних христиан опасности впасть в уныние и отчаяние? Может быть! Но теперь смирнские христиане слышат напоминание о том, что Господь Вседержитель смотрит на них Своим всевидящим оком, – и не только это, но и слышат предсказание о том, что вскоре их страдания будут особенно тяжелыми.

Утешение и одобрение здесь, конечно, не в том только, что страдания предсказаны наперед, но и в том, главным образом, что указывается главный виновник этих страданий, их цель и их продолжительность. Гонение на христиан и заключение многих из них в темницы произойдут по наущению дьявола, который всегда и прежде устраивал для людей всевозможные козни, стараясь уловить их во грехе и беззаконии (1Пет. 4:12). И теперь он через язычников и иудеев, как бы через своих слуг, возбудит против христиан гонение, чтобы искусить их через страдания пытки, чтобы, если возможно, отторгнуть кого-нибудь от веры Христовой и через это лишить небесной награды.

Однако, дьявол не всесилен над людьми и над событиями мира. Над ним самим – Бог, только попускающий его действия. И в данном случае Бог, попустивший дьяволу в ближайшее время воздвигнуть гонения против смирнских христиан, ограничит его действия непродолжительным временем175: будете иметь скорбь дней десять (Быт. 24:55; Дан. 1:12). Но так как каждому воину Христову обещан венец, каждому верному последователю Христову – сопребывание со Христом в Его небесном царстве, то для христиан не должна быть страшна и самая смерть, которая и будет уделом некоторых из них во время гонений: будь верен до смерти. Эта смерть будет лишь переходом в новую, блаженную и вечную жизнь: и дам тебе венец жизни (4:4; 6:2; 9:7; 14:14). Венец есть символ награды и прославления176 (2Тим. 4:8; 1Пет. 5:4).

После обычного воззвания к внимательности (имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам) смирнским христианам сообщается обещание награды: побеждающий не потерпит вреда (οῦ μή ἀδικηθῆ) от второй смерти. Есть две смерти (Апок. 20:14; 21:8; 22:5, 6, 14): первая и вторая. Первая неизбежна для всех людей и состоит во временном разлучении души от тела (Мф. 10:28); о ней говорит ап. Павел, замечая, что при конце, при наступлении вечного царства Божия, истребится последний враг – смерть (1Кор. 15:26). Но есть смерть иная, вторая, и это: именно геенна177 (Мф. 5:29, 30; Лк. 12:5). Она есть и вторая и иная (особенная). Она вторая, ибо наступает только для тех, которые подвергнутся действию первой смерти, т.е. разлучению души и тела (или изменению тела при втором пришествии Господа). Только для умерших здесь, на земле (и для оставшихся в живых до страшного суда; 1Кор. 15:51–52), может возникнуть вопрос о второй смерти. Она потому иная, особенная, что состоит не в разлучении души и тела, но в окончательном лишении человека Божией благодати, которая оживляла его душу, подобно тому как душа оживляет его тело (Мф. 10:28). Но это окончательное лишение Божией благодати грозит человеку только в жизни загробной, после страшного суда (Апок. 22:14); только тогда станет невозможным возвратить себе Божие благоволение. Вот именно освобождение от этой вечной смерти, другими словами – от вечных мучений, и обещает Господь смирнским христианам, гонимым за их веру.

Послание Пергамской церкви (2:12–17)

Пергам, к (ангелу) церкви Которого Господь обращается в 12 ст., в древности был главным городом Мидии и некоторое время даже столицею самостоятельного пергамского царства178. Он был расположен на реке Каике, отличался богатством и роскошью179 и славился своим великолепным храмом в честь Эскулапа, бога врачебного искусства. Поэтому-то Эскулапа называли пергамским богом, и, по всей вероятности, ему воздавали здесь почести под видом живого змея (символ мудрости и хитрости), которого содержали в храме и принимали за само божество. А так как в Апокалипсисе сатана изображается под образом древнего змея, великого змея (12:3, 9), то, кажется, можно утвердительно сказать, что, называя (ст. 13) Пергам престолом и жилищем сатаны, Апокалипсис указывает на обоготворение змея, имеющего жилище в храме. Но христианская церковь в Пергаме (ныне Бергамо)180 хотя и была окружена таким мраком суеверия, однако не затмила своей веры; и этот светильник древнего христианства сияет и ныне хотя и слабым, но чистым светом христианского учения.

К епископу и простым верующим этой церкви Господь обращается с указанием на известный уже (1:16) свой эпитет: так говорит, имеющий острый с обеих сторон меч. Очевидно, этим выражением от пергамских христиан Господь требует того, чтобы они в последующих словах откровения обратили особенное внимание на то свойство Божественного слова, которое выражается во вразумлении, в предостережении и в призыве человека к покаянию и самоисправлению. Господь говорит, что Он видит всю жизнь пергамлян (твои дела), ценит то, что они живут там, где престол сатаны. Под этим престолом сатаны едва ли достаточно разуметь181 простое, как и в других местах свящ. Писания, развитие языческой религии: тогда была бы излишня эта подробность. За более достоверное можно признать то объяснение, по которому здесь имеется в виду особое положение Пергама в распространении языческой религии. В Пергаме при храме Эскулапа было образовано обширное учено-религиозное учреждение, где жрецы являлись исключительными врачами всех болезней182. Сам Эскулап обыкновенно изображался сидящим на троне и носил название спасителя (σωτήρ). Змей, будучи священным символом пергамского бога и обыкновенно содержавшийся живым в его храме, был для христиан предметом отвращения, как символ князя тьмы, виновника язычества. Так что самый город Пергам, где особенно были развиты грубое языческое суеверие и языческий фанатизм и где было, так сказать, средоточие религиозно-политической силы язычества, может быть назван по преимуществу престолом сатаны – дьявола183.

Выходя из предыдущего, становится весьма понятным и выражение: содержишь Имя Мое (κρατεῖς τὸ ὄνομα Μοῦ). Господь здесь восхваляет пергамских христиан за то, что они, несмотря на свое неблагоприятное положение среди самого грубого и фанатического языческого населения, оставались истинными христианами и свято блюли истинную веру. Указание частного исторического факта мученичества Антипы является наглядным подтверждением твердости веры пергамских христиан, а вместе с тем, и побуждением к сохранению этой веры в будущем. Под Антипою нужно разуметь не символическую184, но действительную историческую личность, хотя о нем и не упоминает историк Евсевий, – вероятно, по незнанию предания об этом мученике. О его действительном историческом существовании, кроме его мученических актов, ясно говорит Андрей кесар., замечая, что «Антипа был мужественный мученик в Пергаме, коего мучения я читал. О нем упомянул евангелист для доказательства терпения оных и жестокости заблуждающихся». По всей вероятности Антипа, занимавший место пергамского епископа, был замучен около 93 года, будучи сожжен во внутренности медного раскаленного быка. Христиане долгое время и после его смерти собирались к его гробнице и здесь возносили свои молитвы Богу. Его память и Православной Церкви совершается 11 апреля185.

Как было в предыдущих посланиях, так и в послании к Пергамской церкви к похвале за достоинства присоединяется порицание, – конечно, с целью побудить к раскаянию и привести к большему совершенству имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака (ἔχεις ἐχεῖ κρατοῦντας τὴν διδαχὴν Βαλαάμ, ὄς ἐδίδασκεν τῶ Βαλάκ). Андрей кесарийский (это согласно с лучшими кодексами и исследователями)186 читает: научил «в Валаке» (τῶ Βαλάκ), а не «Валака» (τὸν Βαλάκ), как это читается в славян и русск. переводах и в некоторых кодексах и изданиях187. Так как чтение τῶ Βαλάκ более трудно для объяснения, то можно возникновение другого допустить, как стремление упростить выражение и подвести его под общие законы языка. Глагол διδάσκειν – учить – хотя обычно сочетается с вин.пад., но здесь допущена зависимость особого рода. Именно, как думает Жданов и др., τῶ Βαλάκ нужно перевести с предлогом «у» или «при», т.е. учил «при Валаке», «у Валака», – особенный вид dativ.commod188.

В этом порицании общество пергамских христиан упрекается за их снисходительное отношение к николаитам, уподобляемым Валааму (Чис. 31:16). Как, сообразно с советом Валаама, Валак ввел в искушение израильтян и склонил их ко греху прелюбодеяния, так и еретики-николаиты, предаваясь распущенности сами, учили тому же и других. Николаиты собственно не принадлежали к христианскому пергамскому обществу; они были, очевидно, отлучены от него, хотя и жили в том же самом городе (ὄτι ἔχεις ἐχεῖκρατοῦντας. Гал. 2:14, 15). Следовательно, в упреке Господа по отношению к пергамским христианам нужно видеть упрек за недостаток ревности к слову Божию, к славе истинного христианского учения. Зачем пергамские христиане дали возможность возникнуть николаитской ереси, почему они не позаботятся об ее окончательном уничтожении?

Для христиан Пергама должно послужить предостережением против увлечения ересью николаитов самое сопоставление ее с советом Валаама. Как тогда израильтяне, увлеченные соблазном, ели идоложертвенное и любодействовали с дочерями моавитян, так и теперь николаиты ели идоложертвенное и предавались всякой распущенности. Но как тогда воспылал гнев Божий на израильтян и они были истреблены в количестве 24 тысяч (Чис. 25:9), так и теперь пергамлянам может грозить то же самое, ибо Бог остается неизменным в Своем правосудии189. Посему и говорится (16 ст.) покайся. Это предостережение, призыв к более строгому отношению к николаитам имеет в виду только верных христиан. По отношению к еретикам произносится более строгая угроза. Если они не покаются, то Господь посетит Пергам Своею карающею десницею и поразит еретиков мечом уст Своих. Под этим мечом, по справедливому замечанию Жданова, нужно разуметь необычайное действие Божьего Промысла, поражающего иногда нечестивых по одному изречению Его всемогущего слова.

После предостережения и угрозы и после призыва ко вниманию следует обещание награды: побеждающему дам вкушать сокровенную манну (ἀπὸ τοῦ μάννα τοῦ κεκρυμένου) и дам ему белый камень (ψῆφον λευκήν) и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает. Сопоставление двух наград – сокровенной манны и белого камня – с полною очевидностью говорит о том, что эти предметы награды являются лишь символами. Манною питались в пустыне евреи; она падала с неба (Исх. 16:35) в продолжение всего того времени, когда евреи странствовали по пустыне. Таким образом, это был хлеб, которым Бог питал свой израильский народ в Ветхом завете. В Новом завете для нового Израиля должна быть и новая манна, новый хлеб. О нем Спаситель говорил: Я есмь хлеб, сшедший с небес (Ин. 6:41, 48, 51). Посему и здесь, в Апокалипсисе, под сокровенною манною нужно разуметь тело и кровь Иисуса Христа, которые вкушают верующие в таинстве евхаристии. Это вкушение, видимо доступное всякому христианину, производит различное таинственное воздействие: для одного оно служит осуждением, для другого – залогом и источником вечной жизни в Иисусе Христе. Так что награда, обещанная пергамским христианам, относится не только к будущей жизни, но и к настоящей, состоя в преподании таинственной Божественной благодати, которая постепенно соделывает христианина достойным будущего вечного блаженства, начинающегося еще здесь на земле, во время самого подвига добродетельной жизни190.

Нечто подобное означает и символ второй награды – белый камень. Под этим камнем нельзя разуметь «дщицу с надписью святыня Господня»191 (Исх. 28:36), нельзя разуметь и «блестящий, драгоценный камень»192. Этот белый камень с надписью должен напомнить читателям Апокалипсиса тот камешек, который выдавался как на суде для обозначения оправдания или обвинения193, так и во время состязания на играх, как выражение награды194. И под ним символически изображается приговор Божьего суда над каждым христианином, по каковому приговору он получает или награду, или наказание, и при этом в той самой степени, которую каждый заслужил. Здесь, на земле, и там, на небе, она – особая для каждого (никто не знает, кроме того, кто получает), как блаженно состояние его духа (Лк. 17:21).

Послание Фиатирской церкви (2:18–29)

Фиатира, куда назначается четвертое послание Господа, – небольшой лидийский городок Малой Азии, находящийся на пути из Пергама в Сарды, и был македонскою колониею. Прежде он назывался Пелопия или Евипия, теперь же, у турок, называется Ак-гисар (Белая крепость). Ее жители занимались изготовлением пурпуровой краски и ее торговлею195.

В настоящее время – это мусульманский городок; число православных христиан – немногочисленно, и единственная их церковь стоит посреди кладбища и почти совсем вросла в землю. Фиатирцы по-прежнему занимаются красильным ремеслом196.

Обращаясь к фиатирскйм христианам, Господь употребляет по отношению к Себе эпитет: Сын Божий, у Которого очи как пламень огненный и ноги подобны халколивану. Этим эпитетом Господь указывает на свойства Своей Божией природы: огонь совмещает в себе и благодетельное свойство согревания и животворности (указание на благость Божию), и свойство очищения и уничтожения (указание на правосудие Божие, испытывающее праведников и наказывающее грешников).

Как и предшествующие, послание к фиатирцам начинается изображением их добрых свойств. Господь восхваляет их за всю их христианскую жизнь, которая проявляется у них, во-1-х, в делах (ὰγαπή – любовь) милосердия и любви к ближним, чего не было замечено у христиан ефесских; во 2-х, в сознательном усвоении догматов христианской веры (πίστις – вера); в 3-х, в терпеливом перенесении (ὑπομονή – терпение, терпеливая надежда) земных несчастий и скорбей в надежде на будущие блага и Божию помощь, и, в 4-х, в христианском стремлении к большему совершенству в вышепоименованных добродетелях (τὰ ὄσχατα πλείονα τῶν πρώτων – твои последние дела больше первых).

Но так как нравственное совершенствование требует постоянной бдительности и не терпит даже малейшего уклонения в противоположную сторону, то Господь и к фиатирцам обращается с упреком за некоторое уклонение их от их доброго пути. Имею немного против тебя, говорит Он им. Для фиатирцев, даже и при их, несомненно в общем, чистой и возвышенной христианской жизни, снисходительность к жене Иезавели представляла собою нравственную опасность197. Будем ли мы, следуя Андрею кесарийскому, под этою женою разуметь образное обозначение николаитской ереси, или же, подобно другим толкователям198, станем под нею подразумевать историческую личность, – известную женщину Иезавель, которая, ложно выдавая себя за пророчицу, склоняла христиан к поступкам, противным христианской нравственности, к ереси николаитов, – сущность Божия упрека не изменится. И при том и при другом объяснении (или при соединении их в одно) фиатирцы несомненно призываются к особенной бдительности в деле своего нравственного совершенствования и к удалению от себя всех возможных соблазнов, хотя на первый взгляд и не особенно опасных. Женщина, которую Господь, по сходству ее вредной деятельности с историческою личностью – женою царя израильского Ахава (2Цар. 9:30), называет типическим именем Иезавели, соблазняла фиатирцев прежде всего тем, что выдавала себя за пророчицу199. Своему учению она придавала Бож. авторитет, чем особенно и смущала слабых в вере. А обладая авторитетом пророчицы, она тем сильнее, смелее и успешнее склоняла многих христиан к развратной жизни и к ядению идоложертвенного, т.е. к пренебрежению христианскою дисциплиною.

Господь карает грешника не сейчас же после совершения им греха, но всегда дает ему время для покаяния. И перед потопом Ной проповедовал покаяние в продолжение 120 лет, и жителей Ниневии Господь призвал к покаянию через пр. Иону. Так что наказание, постигающее грешника, и для него самого должно казаться совершенно справедливым и заслуженным и только подтверждающим благость Божию и Его правосудие. Время для покаяния давал Господь и для Иезавели и для фиатирцев, но напрасно. Покаяния не последовало, и потому, в 22 ст., высказывается угроза уже наступающего Божьего суда. Суд и казнь начинаются с Иезавели, как виновницы нечестия; она повергается на одр, т.е. поражается болезнью, приковывающей ее к постели. Тем же, которые любодействовали с нею и по ее научению содержат еретическое заблуждение, Господь грозит великою скорбью (лишениями, несчастиями и болезнями. Мф. 9:2; Мк. 7:30), если они, и видя Иезавель наказанною, не обратятся к покаянию. Для явления славы и всемогущества Божия, для обнаружения того, что пророчества Иезавели, которыми она прельщала и смущала, были обманом, ее дети, как дети бессильной и беззащитной, будут поражены смертью. Уже из этого фиатирцы должны будут понять, что Господь, всеведущий и испытывающий сердца и внутренности (Пс. 6:10), воздаст каждому по делам, и никто не должен обольщать и обольщаться безнаказанностью (Иер. 17:10; 20:12; 2Пет. 3:9–10).

Сказав о предстоящем наказании Иезавели и ее детей и о возможности наказания последователей ее заблуждения, Господь в 24–25 ст. обращает Свою речь к верным Фиатирской церкви. Он говорит им: а вам, (т.е.) остальным (находящимся) в Фиатирах, которые не имеют оного учения, которые не познали глубин сатаны, как говорят (так называемых глубин сатаны), – (вам) говорю: не налагаю на вас иного бремени, кроме (следующего): что имеете соблюдите (удержите) до той поры, пока приду. Заимствуем этот перевод у Жданова. К такому чтению он пришел на основании изучения и сравнения как различных кодексов, так и исследователей текста. Заметная разница оказывается только в опущении союза «и – καί «пред» остальным» (прочим), который находится в славянском и русском переводах, следующих recept. Нельзя не согласиться, что действительно это «и» (καί), противоречащее общему раскрытию (двойственности) послания фиатирцам и опущенное во всех лучших переводах и толкованиях (Андрей кесар., Примазий и др.), должно быть опущено. Под остальными, о которых здесь идет речь, разумеются христиане, еще не увлекшиеся лжеучением и соблазнами секты Иезавели. Их Господь определяет, как чуждающихся учения этой лжепророчицы и как не знающих так называемых глубин сатанинских (οἴτινες οὐκ ἔγνωσαν τά βάθεα τοῦ σατανά (ὡς λέγουσιν).

Под глубинами сатаны здесь нужно разуметь не то, что называли гностики, т.е. Ветхий Завет с его обрядностью, но самую философскую систему ереси гностицизма, которая должна быть названа глубиною сатаны, высшим проявлением действий дьявола, как искусителя и развратителя людей200 (ὡς λέγουσιν – общебезличное выражение – как говорится). Гностики хвалились своею системою философии и религии и считали ее верхом мудрости, единственным знанием, достойным этого имени.

Все непричастные этой философии, по их мнению, были жалкими невеждами. Вот Господь, утешая этих последних, которых, очевидно, было не особенно много, ибо они названы остальными (λοιποί), и говорит: не наложу на вас иного бремени. Если гностики, последователи Иезавели, говорили им, что они слишком мало знают для своего спасения и потому не делают всего нужного для него, то Господь замечает, что они не должны смущаться, ибо для их спасения достаточно и того закона Божия (βάρος – бремя. Мф. 23:4; Деян. 15:28, 29), Бож. откровения, следуя которому и руководясь которым они уже достигли значительного совершенства в христианских добродетелях. Такое положение вещей, такой взгляд на христианский закон и на христианское откровение, как на вполне достаточное для преуспеяния в добродетелях, останется до самого второго пришествия Господа. Жданов в словах: «пока приду – ἄχρι οὐ ἄν ἤξω» – видит указание на смерть каждого отдельного человека, которую он и принимает за посещение Божие (Мф. 13:33–38).

Но принимая во внимание апокалиптический взгляд на близость пришествия Господня, а также дальнейшие слова 26 ст. (до конца – ἄχρι τέλους), где говорится об этой смерти и частном пришествии (посещении) Господа, лучше остановиться на мнении, разумеющем второе пришествие. В этом случае вполне ясно будет выражена мысль о полной довлеемости христианства, как богооткровенной религии (Мф. 5:17, 20; 1Ин. 2:24)201.

Непосредственно за похвалою следует и обещание награды. Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца (ἄχρι τέλους), тому дам власть над язычниками. Награды удостаивается только тот, кто остается победителем в перенесении страданий и трудов в достижении нравственного совершенства до конца своего земного поприща, до своей смерти, когда уже оканчивается возможность добродетельных подвигов. Но под концом здесь никак нельзя разуметь предела нравственного совершенства: христианское совершенство, имеющее целью единение с всесовершенным Богом, не имеет этого конца.

Награда истинным фиатирским христианам двоякого рода:

1. власть над язычниками, и

2. утренняя звезда.

Власть над язычниками (ἐπὶ τῶν ἔθνων) выразится в пасении их железным жезлом (καὶ ποιμενεῖ αὐτοὺς ἐν ῥαυδῳ σιδηρῶ) и в сокрушении их как глиняных сосудов (ὡς τὰ σκεύν τὰ κεραμικἁ συντρίβ(ησ)εται). Этот образ представления несомненно взят из свящ. Писания Ветхого завета (Пс. 2:9; ср. 15:5, 19, 15). Железный жезл – символ твердой власти, глиняные сосуды – символ слабости и ничтожества. А так как здесь разумеется окончательная награда в загробной жизни (ибо присоединяется: как Я получил власть от Отца, а это напоминает другое изречение Спасителя – Ин. 17:5; ср. Рим. 8:17), то и под язычниками нужно разуметь вообще людей, не принадлежащих к царству Божию. В понимании этой награды Андрей кесар. колеблется, с одной стороны, между признанием того объяснения, что здесь разумеется будущее блаженство праведников и их несравненное блаженное возвышение над грешниками; а с другой – между разумением под этою властью побеждающего нравственного суда уверовавших над неверующими: пример благочестивой христианской жизни уверовавших будет упреком всякому язычнику и грешнику в его противлении христианской истине.

Лучше остановиться на той мысли, что здесь под властью над язычниками (собственно – народами) разумеется высокое положение праведников пред всеми другими людьми как еще здесь, на земле, так особенно после смерти, когда они причисляются к лику святых и действуют на живущих людей своими молитвами и предстательством перед престолом Всевышнего. Нравственная сила свв. людей во все времена христианства была поистине удивительна и может быть сравнена с жезлом железным; но она, конечно, увеличивается еще более, когда они освобождаются от связывающих их уз тела.

Такое понимание этой первой награды подтверждается содержанием второй. Верным фиатирским христианам Господь обещает дать утреннюю звезду (τὸν ἀστέρα τὸν πρωινόν). Под этою звездою (денницею. Чис. 24:17), сообразно с 22:16: Я звезда светлая и утренняя, нужно понимать Самого Иисуса Христа202, Который есть свет, просвещающий всякого человека203 (Ис. 14:12, 15; Ин. 1:9). Именно, свет Христова учения, освещающий и просвещающий душу праведного человека, обнаруживает такую живительную силу, так преображает даже и внешний вид праведника, не говоря уже о внутреннем перерождении, что он становится прямо отличным от других людей, не имеющих в себе этого света, не имеющих в себе Христа (2Кор. 6:14–16). Свет Христова учения и просвещения, усваиваемый праведниками и проявляющийся в их жизни, может быть и бывает и для других путеводною звездою и влечет их к подражанию и усовершенствованию. Наши св. угодники, отражая в себе Иисуса Христа, служат для нас путеводными ясными (утренними) звездами, составляя противоположность нечестивым лжеучителям, которых ап. Иуда называет блуждающими звездами204 (1:13).

Послание Сардийской церкви (3:1–6)

Город Сарды (Ζάρδεις), главный город в Лидии, находится при подошве горы Тмола; он некогда был столицею лидийских царей и резиденциею и знаменитого Креза, прославившегося своим богатством и роскошью205. Со стороны религиозной – Сарды известны храмом и культом богини Цибеллы. В настоящее время от прежних Сард остались весьма жалкие остатки. На их месте теперь стоит бедная турецкая деревенька Сарт с незначительным числом народонаселения206. Сардах в конце II столетия жил знаменитый апологет Мелитон, еп. Сардийский, писавший толкование на Апокалипсис207). В настоящее время, как место древней христианской церкви, этот город потерял все, что только мог потерять, – даже свое имя.

Но во время св. Иоанна Сардийская церковь своим состоянием только еще предсказывала те печальные последствия, о которых мы только что сказали. В своем обращении к обществу и епископу этой церкви Иисус Христос прежде всего указывает на Свой атрибут семи духов и семи звезд (1:16), т.е. на Свое свойство Промыслителя. Он напоминает сардийцам, что в Его власти находится раздаяние благодатных даров Св. Духа (τὰ ἐπτά πνεύματα τοῦ Θεοῦ); в Его же власти и под Его наблюдением находятся и епископы всех церквей, а в том числе и епископ церкви Сардийской. Итак, что же значит недостойная жизнь христиан этого города? Не думают ли они, что Господь не ведает их дел и их жизни? Христиане Сардийской церкви, по приговору суда Божия, только носят имя живых, на самом деле мертвы, – живы, по мнению человеческому и мертвы пред всеведением Божиим. Часто, судя по-человечески, называют живыми, деятельными и подающими надежду тех, кои, предавшись исключительно делам мира сего, осуществлению своего стремления к земному счастью, совершенно не думают о спасении своей души и о христианской добродетели. И если когда-нибудь и в чем-нибудь, они и поступают, по-видимому, как христиане, то не по любви к Богу, не из-за послушания заповедям христианства, но или случайно, или лицемерно. Таков был и сардийский христианин; поэтому он и называется мертвым пред очами Божиими.

Христианская душа жива лишь постольку, поскольку она пользуется бож. благодатию (Мк. 16:16), поскольку она входит в общение с Богом, Который есть жизнь и податель жизни (Ин. 3:15; 6:53, 54), поскольку, наконец, она верит, надеется и любит, ибо в вере в Бога, в любви к Нему и к ближним (Иак. 2:22) и в надежде на Его милосердие и вечное блаженство заключается та сила, которая движет нашу душу в совершении нашего спасения (Ин. 14:6, 20, 31), как эта душа наша движет наше тело.

В виду такого печального религиозно-нравственного состояния Сардийской церкви Господь не находит в ее членах ничего достойного похвалы и прямо призывает к перемене жизни. Бодрствуй (γίνου γρηγορῶν) и утверждай прочее близкое к смерти (καὶ στήριξων τὰ λοιπὰ ἄ ἔμελλες ἀποβάλλειν), говорится им. Состояние бодрствования, духовной бдительности есть первое условие перемены жизни (Мф. 24:42; 25:13; Деян. 20:31; 1Сол. 5:10).

Исправление может начаться только после того, как духовное внимание, направленное на проявления религиозной жизни и чувств, заметит здесь несогласие и противоречие Бож. воле. Только при постоянном самоиспытании христианину, погрузившемуся в равнодушие и духовную мертвенность, возможно убедиться в своем печальном положении. Дальнейшими словами текста указывается даже и предмет этой внимательности: прочее близкое смерти. Некоторые толкователи208 слова подлинника τὰ λοιπὰ переводят и понимают как οἱ λοιποί (прочие) и видят здесь указание на особую часть сардийского общества, которой грозила опасность духовной смерти. По их мнению, обращение сделано к лучшим членам (пастырям). Но это толкование отличается натянутостью и отвлеченностью. К тому же понимание τὰ λοιπὰ в смысле «прочие», остальные не оправдывается и другими местами Апокалипсиса: в нем понятие остальные, прочие везде передается οἱ λοιποί (2:24; 9:20; 11:13; 12:17; 20:5), и было бы непонятно, почему в данном месте сделано отступление от обычной формы выражения. Поэтому, принимая во внимание упрек предыдущего стиха за духовную мертвенность, здесь под «прочим» лучше понимать то, что еще не подверглось этому омертвению209. Очевидно, тут имеются в виду некоторые добрые стороны религиозной жизни, которые еще поддерживались сардийскими христианами, но которым также уже грозила опасность быть забытыми и оставленными при общем понижении религиозно-нравственной деятельности.

Слова: Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенными пред Богом Моим210) оставляют место предположению, что религиозно-нравственное состояние сардийских христиан не было вполне безнадежно: дела их не то чтобы были не хороши, но только то, что они не были совершенны, они только близились к полному несовершенству.

При таком положении для сардийцев нужно было возгревание христианского духа и христианской ревности через воспоминание о великой христианской богооткровенной религии. Вспомни, говорит сардийскому христианину Господь, что ты принял (πῶς εἴλειφας)211, т.е. приведи на память все слышанное и воспринятое тобою в христианской религии. А памятование о великих и спасительных истинах, принесенных на землю Спасителем и переданных Его учениками, уже само по себе побудит тебя к соблюдению и исполнению религиозно-нравственных требований и предписаний. Вообще же от сардийского христианина требуется покаяние (μετανόησον), изменение его прежней неудовлетворительной жизни.

Угроза сардийским христианам, высказываемая в 3 ст., вполне соответствует только что изображенному религиозно-нравственному их состоянию. Христианина, впавшего в религиозное равнодушие и мертвенность, можно пробудить только угрозою внезапности посещения Господа (Лк. 12:20), – посещения смертью, за которою следует суд, но после которой нет покаяния, нет возможности совершать подвиги добродетели.

Но и при всем общем несовершенстве сардийского общества среди него Господь усматривает несколько членов (ὀλίγα ὀνόματα), которые не впали в религиозную мертвенность. Чтобы поддержать их в их бдительности, Господь выделяет их из среды других, и хотя их было немного, но и к немногим Он обращается с обещанием награды. Они не осквернили своих одежд (Ис. 64:6; Зах. 3:3–4), т.е. не запятнали своих душ грехами и преступлениями, и потому, как достойные награды за подвиг жизни, будут ходить, со Мною, со своим Господом (2Кор. 6:16) облеченными в белые одежды. Белая же одежда всегда служит символом чистоты и непорочности (3:18; 19:7–8), знаком близости к Богу и прославления (4:4; 6:11; 7:9).

За облачением в белые одежды, т.е. за оправданием, следует обещание другой награды, которая уже предполагает первую: не изглажу (ὀυ μή ἐξαλείψω) имени его из книги жизни (ἐκ τῆς βίβλου τῆς ζωῆς). Символ книги жизни212 весьма употребителен в свящ. Писании (Быт. 5:1; Пс. 68:69; Исх. 32:32–33; Ис. 4:3; Мал. 3:16; Апок. 20:15) и говорит о предопределении Бож. всеведения, по которому всеведущему Богу известны все те, коим уготовано царство от создания мира. К числу их принадлежат и верные сардийские христиане.

За обетованием будущего блаженства следует и третья награда, поясняющая и пополняющая вторую. Их блаженство будет состоять в общении с Самим Богом и с ангелами, как об этом говорил и Спаситель (Мф. 10:32; Лк. 12:8). Связь награды с типическими особенностями церковной жизни выступает с полною ясностью: обещанные победителям белые одежды противополагаются той призрачной одежде праведности в которую облеклось большинство лицемерных сардийских христиан, имя в книге жизни – тому имени, которое они себе незаконно присвоили (ὄνομα ὄτι ζῆς), небесная слава перед Богом и ангелами – славе земной которую сардийцы ставили выше всего (Мф. 6:1)213.

Послание Филадельфийской церкви (3:7–13)

Город Филадельфия, один из городов Лидии, к юго-востоку от Сард, был основан пергамским царем Атталом Филадельфом при подошве горы Тмола. Императором Веспасианом был переименован во Флавию214. По преданию, первым епископом Филадельфии был Димитрий, поставленный св. Иоанном. О филадельфийцах, как обществе благочестивом и радушном, отзывается св. Игнатий антиохийский в своем к ним послании215. В настоящее время Филадельфия носит турецкое название Аллах-Шехр, что значит Божий город216, и имеет вид христианского города.

К этой верной, сравнительно с другими, церкви Господь обращается с откровением, исключительно содержащим в себе хвалу и одобрение. И в Своем обращении Он называет Себя совершенно иначе, чем в обращениях к другим церквам. Прежде всего, Господь называет Себя святым (ὁ ἄγιος). Святость есть внутреннейшее свойство Бож. природы, которое говорит о том, каков Бог Сам по Себе и в Себе, без всякого отношения к чему-либо другому (1Ин. 1:5; Ин. 6:69). В тесной связи со святостью стоит свойство истинности (ὁ ἀληθινός). Если святость говорит о том, каким Бог Сам по Себе, то истинность указывает на Его отношения к миру и людям. Сын Божий, еще будучи на земле, говорил о Себе, что Он есть путь и истина (Ин. 14:6). А это означало то, что Им, в Его учении и делах, указывается для людей истинный и лучший образ жизни и деятельности. Свойство истинности делает нас ответственными перед Всесвятым Богом. Бог истинный есть Всесвятой Бог, уже открывший людям Свою волю. Все Бож. откровение есть явление истинного Бога, и, имея это откровение, уже нельзя оправдывать свою греховность неведением, непониманием и недоверием (Лк. 12:47).

К этим двум Своим Божественным свойствам Господь присоединяет новое и называет Себя имеющим ключ Давида (ср. Ис. 22:22). Давид был царем Иерусалима, имевшим ключ от ворот этого города, т.е. имевшим власть впускать и не впускать в него кого бы то ни было (2Цар. 5:7; 3Цар. 8:1; Ис. 10:24; Мих. 4:8). А так как христианство есть царство духовного Израиля, то и обладание Иисусом Христом ключом Давида означает обладание ключом от врат небесного Иерусалима. Значит, Иисусу Христу принадлежит полная власть удостоить и не удостоить блаженства вечного царства, доступа в горний Иерусалим. И этот приговор никто, кроме Самого Господа, не в состоянии изменить, ибо Он единственный владыка небесного царства, как единственный обладатель ключом от него (Мф. 16:19).

Господь указывает на Свое всеведение (знаю твои дела) и верному филадельфийцу, и это, очевидно, с целью ободрить и утешить его. Я, говорит Господь, отворил пред тобою дверь (δέδωκα ἐνώπιον σοῦ θύραν). Эта дверь открыта не «для общей проповеднической деятельности среди язычников и иудеев», как думают некоторые толкователи217, но для верного филадельфийца в царствие Божие218, в которое, по выражению Спасителя, ведет тесный и узкий путь (Мф. 7:14). Открытие двери есть иносказательное указание на то, что только через Иисуса Христа для христианина возможно достигнуть вечного царства (Ин. 14:6; 10:9). И если любвеобильный Спаситель открывает эту дверь для филадельфийца, то, поистине, кто может затворить ее? (2Пет. 1:11). Кто может отлучить христианина от любви Божией, от Его милосердия, ибо кто может воспрепятствовать Богу воздать каждому сообразно с его делами? (Ин. 5:22).

Но для филадельфийца открыта дверь не ради его собственной силы219, которой у него, как и у всякого человека, не много, но исключительно по любви и милосердию Всемогущего Господа. От человека при его вере и надежде на Бога требуется доверие откровенному слову Божию, и, по мере возможности, исполнение всего того, что этим словом предписано. А это, в свою очередь, должно выразиться в твердом и открытом устройстве своей жизни по заповедям христианской религии (не отрекся от имени Моего (Ин. 14:21–23; 1Ин. 3:18).

Слова 9 ст. раскрывают предполагаемое отношение между христианским обществом Филадельфии, с одной стороны, и иудеями и иудействующими еретиками, с другой. Иудеи и иудействующие, будучи не в состоянии действовать успешно против христиан клеветою и прямыми гонениями, старались действовать на филадельфийских христиан убеждениями, доказывая, что Иисус Христос не есть истинный Мессия, воплотившийся Сын Божий. Но Господь ободряет христианам строгим отзывом об иудествующих и иудеях, называя их сборищем (συναγωγή) сатаны, народом осужденным за свое неверие, недостойным названия иудеев, как имени народа, избранного Богом. К этому присоединяется предсказание победы христианской истины, Филадельфийским христианам за верность христианскому учению обещается, что в ближайшем будущем они не только не будут испытывать преследований и стеснений со стороны иудеев и иудействующих, как то было с христианами в других городах, но силою своего благочестия и силою примера своей святой жизни обратят их сердца к себе и к истинной вере в Бога (ср. Ис. 45:14; 60:14). Клифот и Эбрард под поклонением разумеют обращение иудеев в христианство, поклонение Богу; Жданов разумеет поклонение перед христианами («объект поклонения» Деян. 10:25); но лучше совместить и то и другое: поклонение и почитание святых должно быть поклонением Богу и Его почитанием. Иудеи, говорится в Апокалипсисе, придут к тебе и поклонятся пред ногами твоими, как преклоняются перед теми, кого любят за любовь и благодеяния. В жизни филадельфийских христиан и их христианских убеждениях будет слишком ясно выражаться их преданность Богу, а через это и вследствие этого будет выражаться и Его любовь к ним, если не в их земном благополучии, то в том мире и благодушии, которые бывают принадлежностью благочестивых людей. Это и будет причиною, которая прежних их врагов – иудеев сделает друзьями и почитателями.

Награда, обещанная в 9 ст. за благочестие, в 10 ст. усугубляется. Милость Божия по отношению к верным филадельфийцам выразится не только в любви и поклонении перед ними их прежних врагов – иудеев, но и в освобождении их от искушений (σε τηρήσω ἐν τῆς ὤρας τοῦ πειράσμοῦ), которые в скором времени должны постигнуть всю вселенную и всех живущих на ней. Жданов, ссылаясь на тождественные выражения 6:10; 8:13; 12:12; 14:6 и др., под живущими на земле разумеет «боговраждебную силу, возстающую против владычества Мессии», и положение филадельфийцев во время «искушений (πειρασμός)» уподобляет положению евреев в земле Гесемской во время египетских казней. Но он упустил из внимания то обстоятельство, что, тогда как в приведенных им местах Апокалипсиса «живущие на земле» (οί κατοικοῦντες ἐπὶ τῆς γῆς) берутся отдельно от «вселенной» (οἰκουμένη ὄλη), в 10 ст. эти два представления сближаются, и одно дополняет другое. Поэтому естественнее220 под освобождением от искушений разуметь не столько полное освобождение филадельфицев от всех бедствий, сколько ослабление этих бедствий и освобождение от исключительных гонений. Эти искушения могут быть рассматриваемы и как греховные искушения со стороны дьявола, отвлекающего людей от благочестивой жизни, и как бедствия, посылаемые с изволения Божия для вразумления людей, для укрепления их в вере и для большего прославления. Филадельфийцы восхваляются за то, что они сохранили слово терпения (Моего) Божия (τὸν λόγον τῆς ὑπομονῆς μοῦ), т.е. слова Божественного откровения (2Пет. 3:1, 11–12; Иуд. 21; Тит. 2:12–13), призывающие всех верующих к терпеливому ожиданию, к терпеливой надежде на помощь Божию и на Его пришествие221. И Господь Бог в награду за это обещает во время грядущих бедствий укрепить их в этом терпении и дать возможность перенести их без ущерба для своего спасения (Мф. 24:22).

По свидетельству истории это Божественное обещание исполнилось. По дивному Промыслу Божию страшные бедствия, которые поразили мир и христианский и языческий, и гонения со стороны язычников, которые с необыкновенною жестокостью свирепствовали в других городах и странах, коснулись филадельфийцев только отчасти и слегка. Город Филадельфия и по сие время сохранил (отчасти) свою прежнюю внешнюю физиономию и по-прежнему остается по преимуществу христианским городом. В этом историческом факте заключается непреложная истина всемогущего Божественного Промысла, оправдывающая утешение Спасителя: не бойся, малое стадо (Лк. 12:32).

Эти предсказываемые искушения, как грозное посещение мира Богом, наступят скоро (ἔρχομαι ταχύ – гряду скоро)222, и поэтому филадельфийские христиане должны быть особенно бдительны в сохранении своих нравственных достоинств, иначе дьявол может лишить их обещанной награды (венца) (2Ин. 1:6; Еф. 5:15).

Дарование венца есть общее указание на награду, и потому, чтобы сделать ее более понятною для филадельфийца, в дальнейших словах Господь указывает на ее частные особенности. Побеждающего сделаю столпом в храме Бога моего и напишу на нем имя Бога моего и имя града Бога моего и нового Иерусалима. Здесь говорится, что побеждающий будет столпом (ποιήσω στῦλου) в храме Божием, т.е. только побеждающий получит уготованное ему место в царствии Божием (Мф. 25:34), что только он будет как бы необходимою принадлежностью этого храма, как необходимую принадлежность обыкновенного здания составляют столбы, на которых оно держится. И как невозможно без вреда и опасности для всего здания изъять из него хотя бы один столб, так будет необходим и постоянен в своем положении в качестве члена царствия Божия и всякий побеждающий, оправданный христианин. Но царствие Божие начинается еще здесь на земле, и христианская церковь есть его видимое обнаружение. И если церковь, т.е. все верующие, составляющие ее, названы у апостола столпом и утверждением истины (1Тим. 3:15), то поэтому и каждый член ее, в отдельности, также может быть назван столпом в этом последнем смысле. В таком случае, награда, обещанная в 12 ст., отчасти осуществляется еще в земной жизни и означает именно то, что каждый филадельфиец, будучи (побеждающим) верным членом Христовой церкви, не только служит обнаружением славы Божией, но и пользуется тою Божественною благодатию, которая обильно изливается в церковных таинствах. Итак, филадельфиец, будь побеждающим, т.е. несмотря на все соблазны и искушения, как со стороны твоей плоти, так и со стороны мира тебя окружающего (иудеев и иудействующих – синогоги сатаны), – ты оставайся верным Божественному откровению. Тогда на тебе будет написано имя Бога, имя Его города, имя нового Иерусалима, т.е. тогда ты узнаешь, как велик Господь Бог твой, как милостив Он к тебе, и каких великих благодеяний Он удостаивает тебя еще здесь, на земле. Это будет очевидным и для других, как будто бы оно было написано на твоем светлом челе (22:4). Сам же ты через дары Божественной благодати ощутишь в себе присутствие Бога, начало того блаженства, которое в полной мере наступит для тебя тогда, когда по воскресении мертвых, будет Бог все во всем (1Кор. 15:28) и когда праведники будут обитать в новом нисходящем с неба Иерусалиме (22:1–5)223.

Послание Лаодикийской церкви (3:14–22)

Город Лаодикия, столица и главный пункт торговли во Фригии, был в прежнее время наполнен евреями, которые пользовались там значительною свободою общежития224. Теперь он уже совсем не существует, и можно только указать на то место, где он был прежде. Турки называют это место Эски-Гиссар225, что значит «старая крепость». Но прежде и Лаодикия была богатым городом и славилась плодородием почвы и прекрасною шерстью своих овец. Это ее богатство и ее известность стояли на высокой ступени и в первое время христианства. Даже то землетрясение, которое было в ней в 66 году226, не подорвало ее благоденствия, и вскоре город был отстроен вновь и украшен новыми зданиями. Но гнев Божий обрушился на Лаодикию, и она была совершенно разрушена турками в 1009 году. Теперь от древнего города остались одни печальные памятники227.

Вот к этой-то церкви, в членах которой Господь не находит ничего достойного похвалы и одобрения, Он обращается со словами: так говорит Аминь. Здесь употреблено необыкновенное название, необыкновенный эпитет; подобное выражение можно видеть у Ис. 65:16, Бог – аминь (истина). Аминь (еврейское слово от aman; аман – утверждает) означает «истинно», «да будет», «это несомненно случится». И в данном случае употребление этого эпитета содержит в себе угрозу или, по крайней мере, предостережение, чтобы лаодикийцы не заблуждались относительно справедливости того, что будет сказано далее. Все это говорит Тот, Кто есть чистейшая истина, непреложная верность, ибо Он есть Творец (ἀρχὴ τῆς κτίσεως τοῦ Θεοῦ) мира, возсоздатель нового человечества через Свою крестную смерть (καινὴ κτίσις – 2Кор. 5:17), второй Адам228, Он – всесовершенный, воплотившийся Сын Божий.

Как прежде к праведному филадельфийцу, так и теперь к грешному лаодикийцу, Господь обращается с одними и теми же словами: знаю твои дела, – но здесь одно порицание и никакой похвалы. Ты ни холоден, ни горяч, – так начинается порицание. По отношению к христианской вере, холодный, как камень или как лед, это – человек совсем необращенный ко Христу, неозаренный благодатию Св. Духа, равно и тот, кто по своей крайней греховности, по слову Спасителя, подобен язычнику и мытарю (Мф. 18:17). И слова: ты не холоден (οὔτε ψρός) означают поэтому того, кто уже принадлежит к обществу христиан верующих, крещеных, носящих имя христианина, но совершенно непричастных Божественной благодати христианства (2Тим. 3:5). Дальнейшие слова: ты и не горяч (οὔτε ξεστός), показывают, что этот нехолодный христианин – христианин не истинный, что в нем много недостает до совершенства христианского звания. – Горячий (ξεστός) же – это тот христианин, которого вера во Христа проникнута горячим убеждением в истине и спасительности ее, глубоким сознанием нужды в оправдании Христовою благодатью; он пламенно любит Господа, безраздельно предан Ему и угождение Ему поставляет главною целью своей жизни.

Не так живет и не тем руководствуется тот, кого Апокалипсис называет теплым (χλιαρός). Этот последний – ни истинный христианин, ни закоренелый язычник, ни крайний и явный грешник: он равнодушен к православному учению и к нечестивым ересям; боится быть явным отступником от веры и закона, но стыдится и явного исповедания веры и не думает о добродетели. Такая духовная теплота, такое душевное состояние в высшей степени пагубно и опасно. Оно подвергает величайшей опасности нравственность и будущую судьбу человека: он, тепловатый, находится в состоянии забывчивости, самообольщения, беззаботности, духовного сна и потому не видит и не чувствует опасности своего положения; для него невозможно покаяние, невозможно самоуправление, он – погибший человек. Отсюда понятна и горечь восклицания Господа: О, если бы ты был холоден или горяч!

Опасность для тепловатого увеличивается от его равнодушия и самодовольства. Тепловатый равнодушен к своим добродетелям и заслугам, равнодушен и к своим недостаткам. Он в этом отношении зашел так далеко, что утверждает, что он богат, разбогател и ни в чем не имеет нужды (1Кор. 1:5; 4:8; 2Кор. 8:9). Но он, может быть, богат только в материальном отношении, богат и ни в чем не нуждается в смысле мира сего и перед глазами себе подобных. На самом же деле он несчастен, и жалок (ὁ ταλαίπωρος καὶ ὁ ἐλεεινός), и нищ, и слеп, и наг. Его беспечность и нерадение довели его до пагубного неведения и произвели жалкое самообольщение и самоуверенность (Мф. 15:14; 23:26).

Он достоин всеобщего сожаления и горьких слез. Он нищ, ибо не имеет никаких христианских добродетелей, никаких духовных сокровищ; нет в нем той силы, которая побудила бы его искать духовного богатства. Но, к своему большему несчастию, он еще и слеп при своей нищете. Он не видит своего духовного убожества; он, пожалуй, даже готов гордиться своею духовною бедностью, видя себя богатым материально229; он не замечает десницы Божией, милующей и карающей его. А, между тем, он даже наг, т.е. он решительно не имеет ничего доброго, что прикрыло бы его грешную душу перед очами Божиими.

Посему Господь и продолжает далее. Советую тебе купить у Меня золото. Это – голос Божественной кротости и любви. Лаодикиец у Самого Господа должен купить, приобрести золото (Ис. 55:1), т.е. своею верою, своим покаянием, своею готовностью следовать заповедям Божиим он должен приобрести, заслужить себе от Бога Его всесильную благодать, могущую освятить его, согреть его душу, вложить в нее добрые стремления, добрые желания и навыки и особенно любовь, которая есть первый и драгоценнейший дар Св. Духа. На это золото (1Пет. 1:7), через эту Божественную благодать в таинстве покаяния приобретается белая чистая одежда оправдания и невинности, прикрывшись которою человек закрывает срамоту своей греховности, своей преступности (Лк. 15:22). Эта же самая Божественная благодать исцеляет и духовную слепоту (1Ин. 2:27), как коллурий (κολλούριον – глазная мазь) излечивает обыкновенную глазную болезнь. Тогда человек сам увидит свою греховность, сам определит свое нравственное падение, сам сообразит, чего недостает ему, чтобы быть угодным перед очами Божиими и достойным Его милостей.

Господь Бог, угрожая лаодикийским христианам за их греховные недостатки, однако же не лишает их и надежды. В самых угрозах и даже в наказаниях Господь, по Его словам (ст. 19), имеет одну и ту же цель – исправление грешника и большее совершенство человека благочестивого. Кого Он любит, того обличает и наказывает; а любит Он всякого человека, ибо все суть Его создания и за всех Он, исполняя волю Отца, принес Себя в жертву, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3:16). Его любовь, поэтому, еще никогда никого не оставляла, и для всякого есть надежда исправления. Господь Бог для уничтожения греховной темноты, греховного равнодушия обличает и угрожает Своим праведным судом, а для утешения и ободрения напоминает о Своей любви (Евр. 12:5, 6).

Се, стою у двери и стучу, – вот выражение истинной Божественной любви к людям. Господь нисколько не стесняет и не хочет стеснять человеческой свободы; Он не заставляет неуклонно следовать Своим заповедям. Он кротко и любовно взывает к людям или через Свое откровенное слово, или через внутренние движения человеческого сердца и человеческой совести. Он, как путник, стучит в двери сердца. Всюду около нас раздается этот стук, ибо им может быть названо всякое явление и обнаружение всеблагого Божественного Промысла во всей нашей жизни, – в счастье и несчастье, удачах и неудачах. Стуча, Господь ожидает, что грешник сам добровольно и охотно отворит дверь своего сердца и примет в нем своего Господа. И пусть человек, хотя бы и тяжкий грешник, не страшится величия Божия: Его любовь уничтожает бесконечное различие между Ним и Его творением. Пусть человек полюбит Его своим сердцем, и общение с ним будет вечным. Теперь, в этой земной жизни, назначенной человеку для подвигов добродетели, Господь приходит к нему Сам для его блаженства (Ин. 14:21) до конца жизни; а потом сам человек после своей смерти придет к Нему на вечерю царства небесного в обители вечного блаженства (Мф. 8:11; Лк. 13:29).

Призвав к покаянию и указав пути к нему, Господь говорит и о той награде, которая дарована будет раскаявшемуся и исправившемуся лаодикийцу. Побеждающему дам сесть на престоле со Мною. Здесь под престолом Божиим (μετ’ ἐμου ἐν τῶ θρόνῳ μοῦ) разумеется сопребывание со Христом в Его царстве. Это выражение должно напомнить разговор Иисуса Христа с Саломиею, матерью Иакова и Иоанна Заведеевых, когда Он сказал, что сесть у Него по правую или по левую сторону зависит не от Него, но от воли Его Отца (Мф. 10:40); должно напомнить и другое Его изречение: А Я завещаю вам царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в царстве Моем и сядете на престолах судит двенадцать колен израилевых (Лк. 22:29–30); еще более ближе: Кто Мне служит, Мне да последует, и где Я, там и слуга Мой будет (Ин. 12:26).

Свойство и величие награды заключается, очевидно, в обетовании возможной близости к Господу Богу, как к источнику и подателю всякого блага, Который, по выражению Апокалипсиса, отрет всякую слезу с очей праведников (7:1–7; 21:4) А уверяя смиренного грешника в возможности и для него получить это высокое блаженство, Господь указывает на Свой собственный пример. Ради Своих подвигов жизни и страданий, что требуется и от всякого кающегося грешника (2Тим. 2:12), Иисус Христос удостоился от Бога Отца полнейшего прославления Своей человеческой плоти, – прославления, выразившегося в вознесении на небо и селении одесную Бога Отца; будет прославлен и христианин, если он путем покаяния и креста пойдет вслед за подвигоположником Иисусом Христом (Мф. 16:24; Евр. 12:2, 3; Фил. 2:5, 11).

* * *

144

Жданов 70.

145

Ф. Яковлев 102.

146

Андрей Кесар, Ebrard, Hengstenberg.

147

Тишендорф, Полиглот, Stier. Жданов 76.

148

Kliefoth.

149

Голова его и волосы белы – κεφαλή αὐτοθ καὶ αἱ τρἱχες λευκαὶ. Это разделение нужно принимать за одно общее понятие, как, напр., Дан., 7:9. Жданов, 77 Ebrard.

150

Hengstenberg, Cornel a Lapid. Ebrard, Жданов.

151

Андрей Кесар.

152

Андрей Кесар. Жданов, 90.

153

Οψις – лучше перевести не «лицо» (πρόσωπον), но общий вид, – это более подходит к заключительному выводу относительно всего видения. Жданов 91; Kliefoth.

154

Hengstenberg.

155

Св. Андрей Кесар, Арефа, Икумений.

156

Ebrard.

157

Иустин Филос., блаж. Августин, Hengstenberg, Luthardt, Kliefoth, Cornel a Lapid и др.

158

Winer 201.

159

Ibid. 201; Жданов 119.

160

Жданов 127–128.

161

Hengstenberg, Ebrard.

162

Андрей Kecap, Жданов.

163

Норов 248 и дал., Жданов 132.

164

Hengstenberg.

165

Ириней, Тертуллиан, Августин Иероним, Андрей Кесарийский.

166

Жданов 139.

167

Андрей Кесар., Жданов 141.

168

Большинство лучших списков и исследователей читают: ἐν τῶ παραβείσῳ τοῦ θεοῦ μοῦ – в раю Бога Моего. См. у Тишендорфа.

169

Жданов 146.

170

Евсевий. Истор. Церкви, IV, 15.

171

Писан. Муж. Апост. – Преображенский Псл. Поликарп., XI, 449.

172

Норов. 179 и др.

173

Евсевий. История Церкви, IV, 14.

174

Hengstenberg.

175

Андрей Кесар, Hengstenberg, Жданов 157–158.

176

Hengstenberg.

178

Winer 521.

179

Норов 210–213.

180

Норов. Жданов.

181

Андрей Кесар.

182

Ewald.

183

Hengstenberg, Жданов 171–172.

184

Hengstenberg.

185

Cornel a Lapid., Fuller., Жданов 178.

186

См. у Тишендорфа, Luthardt, Fuller, Жданов 181.

187

Полигл. Stier.

188

Hengstenberg, Fuller, Жданов.

189

Которое и я ненавижу» – ὄ μισῶ так читают: recept. полиглот. И наши переводы; но правильнее, согласно Андр. Кес. и лучш. спискам (Тишендорф), ὀμοίως – «подобно». Жданов.

190

Андрей Кесар Hengstenberg, Ebrard, Жданов и др. относят эту награду исключительно к будущему; но не нужно забывать, что будущее блаженство начинается еще на земле.

191

Kliefoth.

192

Ebrard.

193

Андрей Кесар.

194

Жданов.

195

Winer 710, Kliefoth, Жданов.

196

Норов 174–176.

197

Ebrard, Hengstenberg.

198

Жданов, Kliefoth, Ewald, Cornel a Lapid и др.

199

Hengstenberg.

200

Luthardt, Жданов.

201

Hengstenberg.

202

Hengstenberg, Жданов.

203

Андрей Кесар, Fuller.

204

Hengstenberg.

205

Winer 603.

206

Норов 141–160.

207

Евсевий Ист. Ц. 4, 13; 26.

208

Андрей Кесарийский «укрепляй членов твоих, которые чрез неверие могут совершенно умереть», Hengstenberg, Kliefoth, Ebrard и др.

209

Ewald, Жданов.

210

Славян. Чтение «пред Богом твоим», представляя собою перевод текста немногих кодексов: «ἐνώπων τοῦ Θεοῦ», есть намеренное изменение для избежания соблазнительного выражения в устах И. Христа: «Моего Бога». Некоторые кодексы даже совсем опустили и «μοῦ» и «σοῦ».

211

Дальнейшие слова русского и славянского переводов: и слышал и храни (καὶ ἤκουσας καὶ τήρει), сделанных с немногочисленных и малоавторитетных кодексов, произошли, вероятно, как разъяснения первоначального текста, и могут быть отпущены. Тишендорф, Жданов.

212

Жданов 258.

213

Жданов 259.

214

Winer 532.

215

Преображенский. Послание к Филадел., ч. IX, стр. 416.

216

Winer 533. Норов 138–140.

217

Андрей Кесар, Ebrard, Kliefoth, Cornel a Lapid.

218

Жданов.

219

Жданов поправляет русский перевод, опустивший ὄτι; сообразно с критикою текста лучшее чтение: ὄτι μικρὰν εχεις δύναμιν καὶ ἐτήρησας «потому что хотя малую имеешь силу (малочисленность общества и материальная нужда. Жданов, Hengstenberg, Ebrard), но соблюл Мое слово и не отвергся имени Моего». Жданов намек на малую силу ставит в связь с последующим, но лучше ставить в связь с предыдущим и видеть здесь общую мысль о действии Божественной благодати в спасении людей.

220

Kliefoth.

221

Норов. 138–140

222

«Се» – ἰδού – как начинается 11 ст. в славян, и русском переводах – встречается в очень немногих кодексах, и есть полнейшая вставка. См. у Тишендорфа, Жданов.

223

Hengstenberg. Жданов.

224

Winer 402.

225

Норов 95; Winer 402.

226

Hid 402.

227

Норов 92–93. Христ. Чт., 1843, ч. III, 428.

228

Жданов, Kliefoth.

229

Здесь не только «самопревозношение» (Ebrard, Kliefoth), не только «материальное богатство» (Андр. Кес., Жданов), но соединение и того и другого.


Источник: Печатается по благословению Высокопреосвященнейшего Афанасия, Архиепископа Пермского и Соликамского. От Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета печатать разрешается. С.-Петербург, 20 Мая 1903 года. Цензор иеромонах Александр. Печатается по изданию: Апокалипсис св. Иоанна Богослова.Опыт толкования священника Николая Орлова. Москва. 1904 г.

Комментарии для сайта Cackle