Откровение тайны праведному Иосифу... (Мф. 1:18–25)

Показав в родословии, что Иисус Христос есть обетованный потомок Авраама и Давида, евангелист в самом начале своего Евангелия показывает, что Господь и Спаситель наш не был по плоти сыном Иосифа, как о нем ложно думали многие Иудеи, и для этого повествует о таком чудесном событии, которое неоспоримо свидетельствует о Его безсеменном зачатии от Духа Святаго. Приступая к повествованию об обстоятельствах рождества Христова, евангелист Матфей говорит: РОЖДЕСТВО ИИСУСА ХРИСТА БЫЛО ТАК: ПО ОБРУЧЕНИИ МАТЕРИ ЕГО МАРИИ С ИОСИФОМ, – не сказал евангелист: Девы, но просто – Матери, дабы речь была понятнее; а обручение в те времена состояло в договоре между родителями жениха и невесты, а если их не было в живых, то между их ближайшими родственниками. Евангелисты не говорят, как произошло обручение Матери Божией с Иосифом; но церковное предание сохранило об этом такие сведения: Пресвятая Дева, приведенная родителями в трехлетнем возрасте во храм Иерусалимский, пребывала здесь до четырнадцатилетнего возраста. В то время все еврейские девушки, побуждаемые надеждой рождения обетованного Спасителя, считали величайшим несчастьем оставаться навсегда девицами; но Пресвятая Мария, по глубокому смирению Своему, не позволяла Себе и думать о такой надежде и, возлюбив Бога всей душой, дала обет всегдашнего девства, что видно из Ее слов Архангелу (Лк. 1:34): «как будет это, когда Я мужа не знаю». (Она не могла бы этого сказать, если бы не давала обета девства). Между тем Ее святые родители уже умерли; позаботиться о Ней должны были первосвященники и священники, служители храма. Узнав о Ее обещании оставаться девой, они были в затруднении: как поступить с Ней? Они считали грехом принуждать Ее к нарушению обета, но в то же время считали неприличным, чтобы взрослая девица жила в храме. В недоумении они обратились к Богу с молитвой и Бог открыл им, чтобы они нашли достойного человека, который, под видом супружества, был бы хранителем Ее девства. Для этого избраны были двенадцать безженных мужей из рода Давидова, в числе их был и праведный Иосиф, которому, по преданию, в то время было восемьдесят лет. Первосвященник отобрал у них жезлы и положил их на ночь на алтаре Господнем. Наутро оказалось, что жезл Иосифа процвел, подобно древнему жезлу Аарона, и праведный старец, древодел из Назарета, стал обручником Пресвятой Девы.

Некоторые толкователи слова Божия, приводя слова евангелиста Матфея: ПРЕЖДЕ НЕЖЕЛИ СОЧЕТАЛИСЬ ОНИ, понимают их в прямом смысле: прежде, нежели они стали жить вместе, на что указывают и слова Ангела во сне Иосифу: не бойся принять Марию, и выражение евангелиста об Иосифе: и принял жену свою. Ясно, что евангелист хочет сказать: прежде, нежели они сочетались браком, ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ОНА ИМЕЕТ ВО ЧРЕВЕ. Весьма выразительно говорит евангелист: оказалась имеющей во чреве: так говорят обыкновенно только о происшествиях неожиданных, особенных. А чтобы никто не спрашивал, как оказалась Она имеющей во чреве, евангелист Матфей тут же прибавляет: ОТ ДУХА СВЯТАГО, силою и наитием Всесвятаго и Всемогущего Духа. Не спрашивай, каким образом Дух Божий образовал Младенца во чреве Девы. Можем ли мы, жители земли, объяснить эту тайну, непостижимую для самих Ангелов? Достаточно сказать, что это чудо совершил Дух Божий. Зачатие Иисуса Христа Девой от Духа Святаго есть чудо Божие, полное непостижимых тайн. Непостижимо все: как Невместимый, Вездесущий, вмещается в утробе? Как все Содержащий рождается от Жены? Как Дева рождает и остается девой? Как Деву можно назвать Матерью? Как сказать, что Рожденный Ею произошел от семени Давидова?.. Все это – тайны Божии; верь тому, что открыто, и не старайся постигнуть то, что умолчано. Но почему же не прежде обручения, а по обручении Пресвятая Дева зачала во чреве? И еще позволительно спросить: Мария дала обет Богу, обет всегдашнего девства; для чего же Богу угодно было, чтобы Она была обручена мужу? Здесь сокрыта тайна особенного Божия промышления о Деве Богоматери. Бог не хотел, чтобы при рождении Иисуса Христа Иудеям стало известно, что Он родился от Девы. Святые отцы Афанасий Великий, Василий Великий и Иоанн Дамаскин говорят, что Богу угодно было сокрыть от диавола тайну воплощения Сына Своего, чтобы он не узнал, что Пресвятая Мария есть та самая Дева, о Которой предсказал пророк Исайя (Ис. 7:14): се, Дева во чреве приимет и родит Сына. Если бы Иудеи тогда узнали эту тайну, то, по наущению диавола, осудили бы Деву по закону (Втор. 22:23), как блудницу, и побили бы Ее камнями. Если они готовы были побить камнями Иисуса Христа только за то, что Он исцелял в субботу, то что сделали бы, если бы узнали, что Дева рождает? Если сам праведный обручник Ее возымел помысел сомнения относительно Ее чистоты, то как могли принять эту тайну Иудеи, род лукавый и развращенный? И не знали этой тайны. Неверующие во Христа Иудеи не хотели называть Его сыном Давидовым, а называли сыном Иосифовым. Потому-то тайна эта и была сокрыта до времени, – сокрыта посредством обручения Девы Иосифу, который, познав из Божия откровения эту тайну, стал с благоговением служить Деве.

В нем Она имела своего помощника в нужде и покровителя, особенно в скорбные дни бегства в Египет. Но послушаем, как Иосиф познал эту тайну Божию. После благовещения Архангела Пресвятой Деве, Она совершила путешествие к родственнице своей, праведной Елисавете, у которой провела около трех месяцев. Трех месяцев, конечно, достаточно было, чтобы обнаружились признаки зачатия, и прежде других заметил это праведный Ее обручник. «Можно себе представить, – говорит святитель Иннокентий Херсонский, истолкователь слова Божия, – что произошло в душе святого старца Иосифа, когда, по возвращении Марии от Елисаветы, он увидел Ее, обрученную ему Деву – непраздной! Воистину он имел тогда «бурю помышлений сумнительных», как выражается Святая Церковь в акафисте Богородичном. Буря эта была тем мучительнее, что он хорошо знал прежнюю равноангельную жизнь своей Обручницы, сам согласился быть хранителем Ее девства, и доверял Ей всем любящим сердцем своим. Может быть, он сто раз не верил своим очам; начинал думать и бросал мысль; везде искал разрешения сомнений и нигде не обретал его... «Можно бы вопросить самую Деву, но что вопрошать?» – мыслил кроткий старец. Зачем смущать и терзать вопросами Ту, Которая и без того должна страдать душой, видя его страждущим? Ожидать, что Она Сама раскроет тайну? Но и Она молчала... Она молчала потому, что Ее тайна была тайной Божией: как открыть тайну цареву без воли Царя? (Тов. 12:7). Мария молчала потому, что молчал Сам Господь. «Ему, Господу Сердцеведцу, известно наше страдание, – помышляла Она, – если найдет нужным, то Сам поднимет завесу, Сам снимет с нас тяжелый крест, а если не нужно это, то будем нести его! Отец не оставит Своего Сына, а Сын не оставит Своей Матери». При том Она могла думать, что не убедит Иосифа, а если скажет ему об этом необыкновенном деле, напротив, может огорчить его, подав мысль, что прикрывает сделанное преступление. Если и Сама Она, при благовестии Архангела, судила по-человечески: «как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лк. 1:34), то еще более усомнился бы Иосиф, особенно, если бы услышал от Нее об этом же. И так, Иосиф видит в Марии то, чего не ожидал и чего понять не может, но молчит и не вопрошает Ее. Мария видит себя в опасности подвергнуться тяжкому подозрению и даже осуждению, но молчит и не открывает Своей тайны... В самом деле, что же оставалось делать Иосифу? Он имел, конечно, право обличить Марию всенародно, предав Ее строгости закона Моисеева (Чис. 5:30; Ин. 8:5), но такая строгость была совершенно противна и кроткому нраву старца, и тому уважению, которого вполне заслуживала Святая Дева Своим равноангельским нравом и жизнью.

А оставить это дело без внимания было противно закону и совести праведного старца, отвращавшегося от всякого потворства нечистоте... Что же делает, наконец, святая и кроткая душа? ИОСИФ ЖЕ, нареченный по обручению МУЖ ЕЕ, БУДУЧИ ПРАВЕДЕН, будучи прямодушен и правдолюбив, как верный исполнитель закона, и добр, как исполненный всякой добродетели, И НЕ ЖЕЛАЯ ОГЛАСИТЬ ЕЕ всенародно, предать позору перед синедрионом, или верховным иудейским судилищем, ХОТЕЛ ТАЙНО ОТПУСТИТЬ ЕЕ. Не захотел добрый старец подвергать Марию не только строгому наказанию по закону, но и стыду и огорчению в глазах соседей и знакомых, и решился разойтись с Ней тайно, без огласки, без формальностей, которых требовал закон, когда давалось разводное письмо (Втор. 24:1): так он берег Ее честь и безопасность! Это он мог сделать без нарушения закона, ибо обручение не считалось равным браку и формальностей особых не требовало. Не сказал евангелист: восхотел Ее изгнать, но сказал, отпустить: так Иосиф был кроток и добросердечен! Сердце праведника уже предчувствовало Христовы заповеди: иметь око чисто и не судите, да не судимы будете (Мф. 6:22, 7:1). НО КОГДА ОН ПОМЫСЛИЛ ЭТО, – как только мысль отпустить Святую Деву утвердилась в душе старца, – СЕ, АНГЕЛ ГОСПОДЕНЬ, может быть тот самый, который благовествовал Пресвятой Деве Ее безсеменное зачатие – Архангел Гавриил, ЯВИЛСЯ ЕМУ ВО СНЕ: во сне – потому что благопокорливая душа старца не имела нужды в более чудесном явлении наяву, да притом и разительное согласие сновидения с его душевным состоянием уже ручалось за то, что это не был простой сон, а откровение Божие. В самом деле, его смущение было сокровенной тайной его души; никому не поведал он этой тайны, а размышлял только с собой, и от Самой Девы старался скрыть свое смущение, – и вот, о чем он только еще в уме помышлял, о том слышит от Ангела; ясно, что Ангел пришел и говорит от Бога, ибо един Бог ведает тайны сердечные. Притом же его добрая душа готова была на все, только бы кто указал ему, как выйти из затруднения, не подвергая опасности обрученную ему Деву. Но почему же Ангел не явился раньше? Зачем попущено это смущение святой души обручника Приснодевы? Затем, чтобы он не обнаружил неверия, подобно праведному Захарии, отцу Иоанна Предтечи, чтобы и с ним не случилось того же, что случилось с Захарией. Легче поверить, когда дело очевидно. Но вместе с Иосифом страдала душой и Пресвятая Дева: не могла же Она не заметить его туги сердечной; и в то время, когда он своим молчанием старался облегчить Ее затруднительное положение и искал средства, чтобы прекратить свое затруднение, Она таилась из-за явной для Нее опасности не только обличения, но, как объясняет святитель Иоанн Златоуст, из-за опасности суда и смерти.

Наконец, невольным подозрением Иосифа не унижается ли, не уничижается ли Сам зачатый во чреве Ее Господь наш?.. Итак, почему же так медлил Господь просвещать Своего праведника и спасать Ту, в Которой Спасение мира? Отвечаем на это словами одного любомудрого архипастыря Иннокентия, архиеп. Херсонского: «Для чего Сын Божий, – говорит он, – оставив престол славы, подобно последнему из сынов человеческих вселился в утробу Приснодевы? Для того, чтобы сделаться жертвой за грехи и неправды наши, претерпеть казнь, нами заслуженную и таким образом примирить нас с Божиим правосудием. Что же удивительного, если Он еще во чреве Матери, еще до рождения, уже вземлет на Себя крест уничижения, который потом будет нести до самого конца Своей земной жизни?» А для Пречистой Матери Его и для мнимого Его отца Иосифа это испытание было благопотребно, чтобы предохранить их от помысла превозношения. «Святая Дева соделывается Матерью Бога Слова; святой Иосиф должен вскоре нарещись отцом Его: какая великая честь и слава для обоих! А вместе с этим, – какая великая опасность для смирения, этого основания для всех добродетелей! Мысль – »...будут ублажать Меня все роды» (Лк. 1:48) – вновь могла представиться и в уме Марии, и в воображении простосердечного Иосифа, но не всегда в такой чистоте, в какой представилась среди святого восторга при свидании с праведной Елисаветой. И вот против этой опасности превозношения Промыслом Божиим воздвигается мрачная, но крепкая ограда – искушение подозрением... Не до помыслов земной почести было теперь Той, Которая, за мнимое несоблюдение чести, не могла без смущения взирать даже на хранителя Своего девства! Не до самомнения будет и святому старцу, когда он, получив вразумление свыше, вспомнит, с каким подозрением взирал он на Пренепорочную Деву! Между тем оба они, страдая от этого искушения, приобщались страданиям Самого Господа Иисуса Христа». Но вот искушение миновало; явился Иосифу во сне Ангел Господень, И СКАЗАЛ: ИОСИФ, СЫН ДАВИДОВ! Иосиф был простой древодел, но Ангел именует его потомком, даже сыном царя Давида, и этим напоминает ему, что он – законный наследник обетования, данного Давиду, его праотцу, о рождении Спасителя. Иосиф, Сын Давидов! Какое дружелюбное и в то же время вразумляющее выражение! Потомок славного царя Давида! – как бы так говорил ему Ангел, – зачем ты так малодушно смущаешься? Чего ты боишься? Ты боишься оскорбить Бога тем, что держишь в доме подозреваемую в прелюбодеянии? Конечно, если б не это подозрение, то ты и не подумал бы Ее отпускать?

Не бойся же: Она чиста и ни в чем неповинна, – НЕ БОЙСЯ ПРИНЯТЬ МАРИЮ, ЖЕНУ ТВОЮ: я не назвал бы Ее твоей женой по обручению, если бы Она не сохранила Своего девства. Не бойся же принять, ввести к себе в дом Ту, Которую ты мысленно уже отпустил от себя; Ее поручает тебе Бог, поручает не для брака, а для того, чтобы ты был Ее хранителем (так потом Господь поручил Матерь Свою возлюбленному ученику Иоанну, когда страдал на кресте). Видишь, я знаю тайну души твоей смущенной; верь же и слову моему: вспомни, что из рода Давидова, к коему принадлежишь ты, должен произойти Царь славный – Спаситель мира. Вспомни, что Он, по пророчеству Исайи, должен родиться от Девы. Итак, довольно предавался ты мрачным мыслям, довольно терзался и страдал душой, узнай же истину, отложи страх и возрадуйся: ИБО РОДИВШЕЕСЯ В НЕЙ, в Деве Марии, что так смущает тебя, не от человека есть, а от Бога – ЕСТЬ ОТ ДУХА СВЯТАГО. РОДИТ ЖЕ, обрученная тебе Дева, СЫНА, и ты, хотя не отец Его, однако же, по праву отца, И НАРЕЧЕШЬ, дашь ЕМУ ИМЯ. Однако же не такое имя, какое ты пожелал бы дать, а то, которое я принес тебе для Младенца свыше, от Самого Бога, – имя ИИСУС, что значит Спаситель. Это, а не другое какое-либо имя приличествует рождающемуся Младенцу потому, что Он будет Спаситель мира: ИБО ОН СПАСЕТ ЛЮДЕЙ СВОИХ, не только Свой избранный народ, народ Израиля, но и всех верующих в Него и именующихся Его именем, спасет их не от видимых врагов, – это могут делать и люди, Богом избранные, а – ОТ ГРЕХОВ ИХ, от грехов и от смерти вечной, от этого никто из людей не может избавлять. Вот что значит сладчайшее имя Господа нашего – Иисус, имя, принесенное с неба и истолкованное не человеком, но Ангелом Господним! Поистине нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян. 4:12), Бог превознес Его и дал Ему имя Иисус, дабы пред ним преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних! (Флп. 2:10). Грех сначала вселяет ад в человека, а потом самого человека низводит в ад. Грех удаляет человека от Бога; от греха – всякое зло и самая смерть; поэтому спасти от грехов – значит примирить людей с Богом и возвратить им вечную жизнь. Но кроме Бога никто не может оставлять, прощать грехи, поэтому и рождающийся от Девы Иисус есть всесовершенный Бог. «Он рождается на земле не для того, чтобы жить: ибо для этого не нужно было Ему земное рождение, но чтобы умереть, чтобы в самый ад снизойти, чтобы из смерти породить жизнь, из ада сынов неба, из погибели извести спасаемых. Так Спасает Он людей своих от грехов их. Не сказал Ангел Иосифу: родит тебе Сына, – замечает святитель Иоанн Златоуст, – а сказал только: Родит Сына, ибо Мария родила не от Иосифа, и не Иосифу, а целой вселенной».

Не удивляйся, – как бы так продолжает Ангел Божий говорить Иосифу, – не удивляйся тайне, которую я тебе открываю: все это прежде век предопределено Господом, предопределено и давно открыто через пророка: А ВСЕ СИЕ ПРОИЗОШЛО, ДА СБУДЕТСЯ РЕЧЕННОЕ ГОСПОДОМ ЧЕРЕЗ ПРОРОКА Исайю, КОТОРЫЙ ГОВОРИТ: СЕ, ДЕВА ВО ЧРЕВЕ ПРИИМЕТ И РОДИТ СЫНА. Итак, слышишь? Не я, а Сам Бог, устами Исайи, назад тому семьсот лет, наименовал обрученную тебе Жену – Девою. Уста были Исайи, а пророчество свыше – от Бога. Тебе знакомо это пророчество, вспомни же его и поверь Самому Богу, что Мария зачала от Духа Святаго и остается Девою. Иосиф, – замечает святитель Иоанн Златоуст, – не успокоился бы мыслями, если бы Ангел не напомнил ему пророчество Исайи, или лучше – Самого Бога. Поэтому и говорит: реченное Господом через пророка, а не просто: реченное пророком. Пророк Исайя указал признак истинного Мессии – Его чудесное рождение от Девы: Итак Сам Господь даст вам знамение – чудо: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына (Ис. 7:14). Если бы родила не Дева, а молодая женщина, то в этом и чудесного знамения не было бы. И НАРЕКУТ ИМЯ ЕМУ ЕММАНУИЛ. К этому слову пророка Небесный вестник присоединяет и истолкование его: ЧТО ЗНАЧИТ: С НАМИ БОГ. Как бы так сказал: «Ты, Иосиф, наречешь Ему имя Иисус, а Его дела, Его Божественное учение и чудеса сделают то, что все люди, все народы, все в Него уверовавшие нарекут Его Еммануил, т.е. будут говорить о Нем: с нами Бог, ибо, хотя Бог и всегда был и пребывает с человеками, но еще никогда Он не был с ними так видимо – близко». С нами Бог во Иисусе, по самому воплощению: поскольку в Нем естество Божеское и наше, человеческое, соединены нераздельно и неслиянно, и потому Он не стыдится, как говорит апостол, называть их братиями (Евр. 2:11). С нами Бог во Иисусе, по искуплению: поскольку без Иисуса с нами был грех, с нами был диавол, ибо кто делает грех, тот от диавола (1Ин. 3:8), но Иисус пришел и избавил нас от греха и диавола. С нами Бог во Иисусе, по дару Святаго Духа: поскольку Сын Божий умолил Отца, да пребудет с нами вовек, Дух истины (Ин. 14:16). С нами Бог через Иисуса: поскольку верою вселяется Христос в сердца наши (Еф. 3:17). С нами Бог через Иисуса, если мы совершенно предаем себя Ему: поскольку тогда живем уже не мы, но живет в нас Христос (Гал. 2:20) и Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению (Флп. 2:13). О имени Господа нашего Иисуса Христа с нами Бог всегда и во всем; только мы да не престанем быть с Богом через памятование о Нем, через молитву к Нему, через веру и любовь, являемые в добрых делах, которые приближают нас к Богу (митр. Филарет Московский).

Так в сонном видении смиренному старцу Иосифу открыта была непостижимая умом тайна безсеменного зачатия Сына Божия от Девы Марии. Ему открыта мысль, которой он никогда не имел в уме своем; открыта через Ангела, с такой ясностью и силой, что в нем не осталось никакого сомнения о достоверности виденного. Притом этим сновидением указывался еще один признак, которым можно было проверить его истину, по крайней мере, впоследствии: сказано было, что Мария носит в утробе своей Сына – этого не мог сказать с достоверностью простой сон. После этого сновидения исчезли в доброй душе Иосифа все сомнения, все подозрения; с радостным сердцем он спешит исполнить волю Божию, возвещенную ему Ангелом: ВСТАВ ОТ СНА, ИОСИФ ПОСТУПИЛ, КАК ПОВЕЛЕЛ ЕМУ АНГЕЛ ГОСПОДЕНЬ: он сообщает о своем сновидении Марии и объявляет повеление Ангела: теперь уже и Она не имела причин молчать перед Иосифом. Она охотно сложила с Себя эту тяжкую для сердца Ее обязанность. И старец вместе с юной Девой с благоговением произнесли святое имя будущего Мессии – Иисус, которое им обоим было открыто – каждому порознь. После этого Мария совсем уже перешла в дом своего праведного обручника: И ПРИНЯЛ Иосиф нареченную ЖЕНУ СВОЮ, принял сердцем и душой в дом свой. И стал он с этого времени благоговейно служить Ей, как Матери обетованного и всеми с нетерпением ожидаемого Мессии – Христа. А Пресвятая Дева, прикрывая тайну Божию именем обрученной жены, мирно ожидала в доме Иосифа преславного исхода благодатного своего чревоношения. И НЕ ЗНАЛ ЕЕ Иосиф, говорит евангелист, КАК НАКОНЕЦ ОНА РОДИЛА СЫНА СВОЕГО ПЕРВЕНЦА, – т.е. совершенно никогда не познавал Ее как муж, ибо слово «как наконец» (по словарю: дóндеже) в Священном Писании не означает никакого срока. Так, в книге Бытие сказано: и выпустил (Ной) ворона ...который, вылетев, отлетал и прилетал, пока (дондеже) осушилась земля от воды (Быт. 8:7); но ворон после того не возвращался в ковчег. Или в псалме читаем: Сказал Господь Господу моему: седи одесную Мене, доколе (дондеже) положу врагов Твоих в подножие ног Твоих (Пс. 109:1). Но и после покорения врагов Своих Сын Божий сидит одесную Бога Отца. Или в притче Христовой о немилосердном заимодавце говорится, что государь его отдал его истязателям, пока (дондеже) не отдаст ему всего долга (Мф. 18:34), т.е. навсегда, ибо, находясь в руках мучителей, чем и как мог он уплатить долг свой?

Так и здесь, когда евангелист говорит: не знал ее, как наконец (дондеже) она родила сына, не думай, будто Иосиф после того познал Ее. Евангелист хочет здесь сказать только то, что Мария до самого рождения Иисуса Христа была Девой, а что было после рождения, об этом сам можешь рассудить, ибо ясно само собой, и без объяснения евангелиста, что такой праведный старец, каким был Иосиф, не мог решиться познать Деву после того, как Она столь чудесно – от Духа Святаго – соделалась Матерью Сына Божия, и после всех чудес, коих он был свидетелем при рождении Спасителя. Вспомни, что и Сама Пресвятая Дева дала обет всегдашнего девства: как будет это, когда Я мужа не знаю?, – говорила Она Ангелу Гавриилу (Лк. 1:34), и согласилась на обручение Иосифу только для того, чтобы он был Ее хранителем, а не мужем. Кто дерзнет помыслить, что Она нарушила Свой обет?.. Такое мнение было бы нечестием и оскорблением преблагословенной в женах Матери Божией. Нет: как до рождества, так и в рождестве, и по рождестве Она пребывает Девой, почему Святая Церковь и именует Ее Приснодевой и Богоневестой, а старец Иосиф только служил Ей, как раб Госпоже своей, как Матери Божией. Еще в Ветхом Завете пророк Божий Иезекииль, изображая в таинственном видении пришествие в мир Господа воплотившегося, входящего в восточные врата храма, говорит от лица Божия: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими, ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены (Иез. 44:2–3). Святые отцы говорят, что под этими вратами в таинственном смысле должно разуметь Пренепорочную Деву Марию, Которая пребыла затворенной, т.е. осталась в чистом и ненарушенном девстве навсегда, через Которую только один Христос Бог наш вошел в мир сей, и не входил уже никто более. Досточудным именем Приснодевы наименовали Ее в своих правилах и святые отцы V и VI Вселенских Соборов. А когда появлялись разные еретики, дерзавшие учить, будто Пресвятая Дева, по рождении от Нее Спасителя, имела и других детей от Иосифа, то пастыри Церкви единодушно называли такое ученье ересью, безумием и святотатством, и торжественно осуждали на поместных соборах. Именуя Матерь Божию Приснодевой, Святая Церковь наименовала Ее еще славным именем Богородицы. Так назвала Ее, по внушению Духа Божия, праведная Елисавета, матерь Предтечи Господня: И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? (Лк. 1:43). А Матерь Господа значит то же, что Богородица. «Кто не признает Марии Богородицей, тот отлучен от Божества», – говорит свт. Григорий Назианзин. На IV Вселенском Соборе Церковь торжественно засвидетельствовала, что Матерь Господа Иисуса Христа есть воистину Богородица и Приснодева.

Правда, евангелисты упоминают о братьях Иисуса Христа, но святые отцы, следуя преданию, от самих апостолов до них дошедшему, разумеют под братьями Христа детей Иосифа от его первого брака. Братьев по Матери у Господа нашего не было; поэтому-то Он, умирая на Кресте, поручил Свою Пречистую Матерь не братьям по плоти, а другу Своему – девственнику Иоанну Богослову, и тем самым соединил, по выражению преп. Исидора Пелусиота, этих двух девственников. Если бы у Матери Божией были родные дети, то им и надлежало бы иметь о Ней попечение после смерти Господа Иисуса. Но их не было. Потому и слово первенец, поставленное у апостола Матфея, означает просто перворожденный – единородный, как и апостол называет Иисуса Христа: рожденный прежде всякой твари (Кол. 1:15), первенец из мертвых (Откр. 1:5). Первенцем и в законе Моисея называется всякий младенец мужского пола, рожденный первым после брака, хотя бы после него мать и вовсе не рождала детей (Исх. 13:2). И ОН, Иосиф, НАРЕК, по праву земного отца и во исполнение повеления Божия, ЕМУ ИМЯ, новорожденному Младенцу: ИИСУС. Это наречение имени было в восьмой день по рождении Его, при совершении над Ним обряда обрезания.