О притчах Христовых... Притча о сеятеле... (Мф. 13:1–9)

Глубоки и возвышенны были тайны Царствия Божия, возвещаемые Христом Спасителем нашим; не все можно было прямо и открыто сообщать людям, зараженным предрассудками и ложными мнениями о грядущем Царстве Мессии. Но Господь не хотел оставлять даже и врагов Своих без наставлений и вразумлений; Его Божественная любовь изобрела, в премудрости Своей, еще одно средство излагать Свое учение в доступной для народа форме: притчи. Слово притча в общем, широком смысле, означает речь образную, но в особом смысле оно значит правдоподобный, цельный рассказ из жизни человеческой или из природы, приводимый с целью объяснить истину веры или правило духовной жизни. Бог есть единый Творец мира видимого и невидимого; и тот и другой мир Он сотворил согласно Своей премудрости и благости; и в том и другом мире запечатлел Свои Божественные совершенства, Свои Божественные законы.

Оттого между миром видимым и миром невидимым есть некое дивное единство, некое сродство, и мир видимый говорит нашему сердцу, нашему уму о законах мира невидимого. «Небеса проповедуют славу Божию», – говорит царственный Пророк (Пс. 18:2). «Ибо невидимое Его» (Божие), «вечная сила Его и Божество», – говорит апостол Павел (Рим. 1:20), – «от создания мира через рассматривание творений видимы». Итак, весь видимый мир, с его солнцем и луной, светом и тьмой, сеянием и жатвой, рождением и смертью, все люди со всевозможными случаями их ежедневной жизни, словом – все, что доступно нашим чувствам, есть поразительная притча, есть великая книга Божия, в которой Бог начертал в живых образах великие духовные истины для того, чтобы они помогли нашей вере и разумению. Притча не есть басня; в басне допускается много неправдоподобного, например, разговор животных и даже растений; таких вымыслов, не согласных с законами природы, Господь не употреблял. Притчи напоминают те сравнения и уподобления, какие бывают в пословицах; что в пословице выражено кратко, в нескольких словах, то притча изображает в целом рассказе. Вот почему люди мудрые издревле пользовались притчами, когда хотели нагляднее изобразить какую-либо нравственную истину. Жители Востока особенно любят говорить притчевой, образной речью, когда речь касается предметов духовных. Но нет во всех писаниях человеческих притчей лучше тех, какие читаем мы в Библии, и нет притчей во всей Библии лучше, чем притчи нашего Спасителя Господа Иисуса. Они важны и неоценимы для всех возрастов и состояний; они понятны и малому дитяти, но в каждой из них много и такого, над чем может задуматься самый глубокомысленный человек. «Господь говорит притчами, по объяснению святителя Златоуста, для того, чтобы сделать слова Свои более выразительными, облечь истину в живой образ, глубже запечатлеть ее в памяти и как бы представить глазам». Притча действует не на один ум, но и на сердце, и на воображение слушателя, и потому истина, как картина, легче удерживается в памяти. Хотя слушатели иногда и не понимали смысла притчи, но сама притча оставалась в них добрым семенем, которое давало росток тотчас, как только касалась сердца всеоживляющая благодать Духа Божия». «Притчи Господа, – говорит один толкователь, – суть не что иное, как прекрасная ткань, измысленная и составленная Его любовью и премудростью отчасти для прикрытия истины до времени, чтобы она не ослепила чьи-нибудь слабые очи, отчасти для возбуждения внимания к тому, что сокрыто под этим таинственным покровом. Их некоторая темнота, некоторая загадочность привлекала к Иисусу за их разрешением».

ВЫЙДЯ ЖЕ В ДЕНЬ ТОТ, – пишет святой евангелист Матфей, – в тот день, когда Господь обличил фарисеев, требовавших от Него знамения, ИЗ ДОМА, где Ему сказали, что Его ищут Мать и братья, ИИСУС СЕЛ У МОРЯ, на берегу моря Галилейского. «Он садится у моря, – говорит святитель Златоуст, – чтобы ловить и привлекать к Себе людей, находящихся на земле». На отлогом берегу озера собрались многолюдные толпы: И СОБРАЛОСЬ К НЕМУ МНОЖЕСТВО НАРОДА. Число слушателей было так велико, что они оттеснили Божественного Учителя, ТАК ЧТО ОН ВОШЕЛ В ЛОДКУ И СЕЛ. Он нашел нужным войти в лодку и сел на самой возвышенной ее части – так, чтобы никто не был позади Его, а все перед глазами: А ВЕСЬ НАРОД СТОЯЛ НА БЕРЕГУ. И, отделившись несколько от берега, Он стал поучать народ, ПОУЧАЛ ИХ МНОГО ПРИТЧАМИ. Во всем Евангелии не встречается столь обильного собрания притчей, такой полной нити драгоценнейших жемчужин, как в этой, тринадцатой главе Евангелия от Матфея. Взору Спасителя невдалеке, на каком-нибудь близком холме, могло представиться зрелище хозяина, который засевал возделанное поле. И вот, как бы указывая на него, Господь начал Свою первую дивную притчу, ГОВОРЯ: Слушайте! ВОТ, ВЫШЕЛ СЕЯТЕЛЬ СЕЯТЬ; И КОГДА ОН СЕЯЛ, ИНОЕ УПАЛО ПРИ ДОРОГЕ, где земля не была вспахана, и потому семя не могло углубиться в ней, было затоптано прохожими, или же стало легкой добычей птиц, которые на Востоке целыми стаями сопровождают сеющего земледельца и стараются склевать бросаемые им хлебные зерна: И НАЛЕТЕЛИ ПТИЦЫ И ПОКЛЕВАЛИ ТО. «Не сказал Господь, что сеятель намеренно бросил при дороге, – замечает святитель Златоуст, – но что семя само собой упало». Было и другое семя, которое сначала обещало урожай, но под конец тоже пропало: ИНОЕ УПАЛО НА МЕСТА КАМЕНИСТЫЕ, ГДЕ НЕМНОГО БЫЛО ЗЕМЛИ, где лежал на сплошном камне лишь тонкий слой почвы, И СКОРО ВЗОШЛО, скоро появился росток на поверхности, ПОТОМУ ЧТО ЗЕМЛЯ БЫЛА НЕГЛУБОКА, потому что камень не позволял корню углубиться. КОГДА ЖЕ ВЗОШЛО СОЛНЦЕ, растение не устояло под его палящими лучами и тотчас поблекло: УВЯЛО, И, КАК НЕ ИМЕЛО КОРНЯ, который питал бы его влагой из почвы, ЗАСОХЛО. ИНОЕ УПАЛО В ТЕРНИЕ, что вполне могло там случиться, потому что поля часто разделяли терновой изгородью, И ВЫРОСЛО ТЕРНИЕ, выросло вместе с ростком пшеницы, И ЗАГЛУШИЛО ЕГО, этот росток, потому что, разросшись, лишило его воздуха и света, своими корнями поглотило все соки в почве, и семя пропало для земледельца.

Но не всякое семя погибает; земледелец питает надежду, что, с благословения Божия, труд его не будет напрасен, что часть семян вознаградят его за этот нелегкий труд. И действительно: ИНОЕ УПАЛО НА ДОБРУЮ ЗЕМЛЮ И ПРИНЕСЛО ПЛОД: ОДНО ВО СТО КРАТ,  А ДРУГОЕ В ШЕСТЬДЕСЯТ, ИНОЕ ЖЕ В ТРИДЦАТЬ, смотря по тому, насколько была удобрена и подготовлена почва под посев. Сторичный (стократный) урожай на Востоке не является делом неслыханным: «И сеял Исаак в земле той и получил в тот год ячменя во сто крат: так благословил его Господь» (Быт. 26:12). В заключение этой притчи Божественный Учитель возгласил: КТО ИМЕЕТ УШИ СЛЫШАТЬ, ДА СЛЫШИТ! Кто желает познать истину, кто не заглушает в себе голоса совести, тот пусть вдумается в смысл этой притчи и приложит ее к себе...