Поучение в неделю по Воздвижении Честного и Животворящего Креста Господня («Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мк. 8:36))

То и другое приятно: и душа, и мир сей, слушатели возлюбленные! То и другое, говорю, любо людям: и душевное спасение, и наслаждения мира сего. Люба душа, как близкая телу от утробы материнской, как вместе с ним рожденная по словам Давида: «Избавь от меча душу мою и от пса единородную мою» (Пс. 21:21). Люб и мир сей, который, как говорит Писание, возлюбил и Сам Бог: «Так возлюбил Бог мир» (Ин. 3:16). Мешает разве только разница в том, что мир, люди, и их спасение, которое возлюбил Бог, – одно, а мир и небогоугодная человеческая суетность в многострастной жизни этой – другое.

Люба душа, ибо ею живем, ею движемся. Отними душу – и мертв будет человек. Люб и мир сей, ибо в нем наслаждаемся, в нем находим упокоение, в нем имеем все необходимое в настоящей нашей жизни. Люба душа, ибо она, оживотворяя все наши чувства, дает им силу к наслаждению земными благами. Без души ни одно чувство не могло бы как-либо действовать, чем-либо наслаждаться. Люб и мир сей, ибо он представляет чувствам нашим все потребное для наслаждения: зрению – богатства и красоту лиц, слуху – приятное пение и музыку, вкусу – яства, обонянию – благовонные ароматы, и осязанию – сладострастие. Люба душа, ибо кто из земнородных хотел бы ее лишиться? Кто не хотел бы жить с душою тысячу лет и более, бесконечные века? Люб и мир сей, ибо кто не желает в нем добра себе? Кто не ищет его благ? Кто не рад чести, славе? Кто не озабочен тем, чтобы иметь достаток и не быть нищим?

Трудно распознать, что лучше: душа или мир сей? Евангелие говорит, что лучше душа: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Но почему же многострастная и любосластная жизнь наша так любит мир сей, забывая о своей душе?

Что же делать? Как распознать: душа ли лучше, или мир сей? Да позволит мне любовь ваша положить то и другое – душу и мир – на весы и посмотреть, что перевесит: душа ли мир, или мир душу? И таким образом мы узнаем, что из них лучше. Весами же да будет для меня честный и животворящий Крест Твой, Христос Спаситель мой, на котором Ты, будучи повешен за спасение наше, положил за нас душу Твою и перевесил весь мир, как Сам говоришь в Евангелии: «Мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16:33).

Люди обычно считают лучшим и любят то, что по рассуждению каждого приятнее, дороже, прибыльнее. Предположим, что у нас имелась бы такая вещь, которая была бы прекраснее всех зримых красот в поднебесной, дороже всех неисчислимых сокровищ всех царей земных и выгоднее всех выгод во вселенной, – разве бы мы не сказали, что она лучше всего? И если бы она была подарена нам, разве бы мы не возлюбили ее больше всего?

Но начнем, рассуждая, взвешивать, что прекраснее: душа или мир? Что дороже: душа или мир? Что прибыльнее: душа или мир? Положим одну рядом с другим, ибо спорные вещи, положенные друг против друга, сравниваются и оцениваются лучше.

Однако, поистине, взвесить душу и мир трудно, так же трудно, как взвесить пламя огня. Некогда Ангел Уриил предложил эту трудную задачу Ездре, сказав ему: «Взвесь мне тяжесть огня». Не взялся Ездра за такое дело. Кто может взвесить пламя? И он отвечал Ангелу: «Какой человек может сделать то, чего ты требуешь от меня?» (3Езд. 4:5–6). Не знал Ездра нынешней математики, а она ответила бы так: взвесь сначала дрова, узнай, сколько в них веса, и затем зажги их; потом взвесишь оставшиеся пепел и угли, и сколько в них недостает весу против дров перед их возжжением, столько и ушло его на пламя. Не внемлем мы математическому любопытству, однако будем взвешивать душу, как огненное пламя, а мир сей, как угли и пепел.

Сначала приступим к вопросу: что прекраснее – душа или мир? Но на что обратим свое внимание прежде всего: на душу ли, или на мир сей? Посмотрим на то, что прежде увидим.

Душа наша невидима, мы не созерцаем ее телесными очами, а созерцаем только очами мысленными. Мир же сей весь пред нашими очами со всеми его действами, мы смотрим как бы на лицо его, насквозь его видим. Что же? Разве не прекрасен мир сей? В нем так много высоких и превысоких, светлых и пресветлых санов, почетных и почетнейших чинов, так много золотых, серебряных, жемчужных украшений, драгоценных камней, прекрасных одеяний, так много красивых приятных лиц, имеющих красоту природную и украшенных изящной утварью! «Дочери их убраны, преукрашены наподобие церкви» (Пс. 143:12)! В нем столько великолепных домов, пресветлых палат, по дивным образцам устроенных! И при всем том, сколь пресладкие и прелюбезные существуют в нем дружества, общества, пиршества, увеселения, утехи, забавы, а выше всего – греховные сладости! Мир сей столь прекрасен и приятен, что очи и сердца человеческие привлекаются к нему, как притягивается железо к магниту, и мало кто хочет оторвать от него свои очи и сердце.

Не напрасно молился Давид: «Отврати очи мои, во еже не видети суеты» (Пс. 118:37). Сказал бы кто-нибудь: «Святой Давид! Отврати сам очи твои от суеты, не смотри на суету, отвернись от нее!» Но Давид отвечает: «Нет! Сам я никак не могу отвратить очей моих от суеты, только Всесильный Бог может отвратить очи мои, ибо они прочно углубились в суету и неуклонно созерцают ее. У меня нет сил преодолеть свои очи, и только сила Божия может сделать это: Ты, Господи, отврати очи мои, чтобы мне не видеть мирской суеты». Но если трудно отвратить очи от этого суетного мира, то тем более трудно отвратить сердце. Так прекрасен и приятен для нас этот суетный мир!

Но какова же душа наша, которую мы не видим? Как мы думаем о ней? Имеет ли она какую-либо красоту свою? Но прежде всего спросим: что такое душа? Святой Дамаскин отвечает философски: «Душа – это умный дух, всегда живущий, всегда движущийся, склонный к доброй и злой воле». Блаженный же Августин, богословствуя, говорит: «Душа есть естество созданное, невидимое, разумное, бесплотное, бессмертное, богоподобнейшее, имеющее образ Создателя своего». Оставляя философский ответ, внимаю богословскому: душа – естество богоподобнейшее, то есть она ближе всего подобна Богу, имеет образ Создателя своего, и спрошу: что прекраснее Бога? Ничто. Он – Источник как всякой премудрости, так и всякой красоты, и Его красота может отчасти достигать до нас в самых прекрасных созданиях.

Но я не хочу брать мир сей и все красоты его не только как подобие, но и как тень красоты Божией, и перехожу к лучшим и прекраснейшим созданиям Божиим. Возвожу очи свои на небо: не прекраснее ли оно всякой земной красоты? И прежде всего поучусь от видимого на небе прекрасного создания Божия, говоря вместе с Давидом: «Творениями рук Твоих назидался» (Пс. 142:5); Как я посмотрю на небеса, «дела рук Твоих, на луну и звезды, которые Ты основал» (Пс. 8:4). Прекрасно небо ночью, усеянное звездами и освещаемое луной! Прекрасно небо и днем, блистающее солнцем, освещающим вселенную! Сколь же прекрасен Создатель, сотворивший их! Небо со своими прекрасными светилами существует до времени. Будет время, когда звезды спадут с неба, как листья с дерева, и небо совьется в свиток (см. Ис. 34:4; Откр. 6:14). Создатель же пребудет неизменным в красоте Своей: «Они погибнут, Ты же пребудешь» (Пс. 101:27).

Рассмотрим и невидимые создания, то есть Ангелов, которых созерцает только мысленное наше око. Красота их – неизреченная, превосходящая луну и звезды, разнообразная, ибо много на небесах чинов ангельских, и каждый из них превосходит друг друга как местом, так и красотой. Прекрасен Ангел, Архангел прекраснее, высшие чины прекраснее Архангелов, их превосходят Херувимы, Херувимов – Серафимы, красоту которых никакой язык земной изобразить не может. Сколь же прекраснее всех чинов ангельских их Создатель! О красота неизреченная, не постигаемая умом человеческим!

Перейдем здесь к красоте душевной и снова припомним вышесказанные богословские слова, что душа – богоподобнейшая, и имеет образ Создателя своего. Рассмотрим своим рассуждением одно слово: «богоподобнейшая», то есть ближе всего подобная Богу.

Какое из всех созданий небесных и земных подобно Богу? Никакое, кроме двух разумных созданий: Ангела и души человеческой, ибо в этих двух созданиях явлен образ Святой Троицы: как Ангел имеет память, разум и волю, так и душа человеческая имеет память, разум и волю.

Спрошу еще: из тех двух разумных богоподобных созданий, Ангела и души человеческой, какое более подобно Богу? Знаю, вы скажете, что Ангел более богоподобен, как бесплотный, ближайший к Богу по месту своему, всегда предстоящий Его Престолу, как говорится в Евангелии: «Ангелы всегда видят лицо Отца Небесного» (Мф. 18:10).

Но если мы обратимся к Божественному Писанию, то увидим, что более богоподобна душа, чем Ангел, ибо об Ангелах мы нигде не читаем в нем, чтобы Бог сказал: «Сотворим Ангела по образу Нашему и по подобию»; и только о душе человеческой мы читаем это: «И сказал Бог: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1:26), – то есть сотворим душу человеческую, ибо в ней, как сказано, заключается образ Божий. И хотя оба эти создания – Ангел и душа – имеют память, разум и волю, но имеют не в одинаковой мере.

Ангел имеет волю, но не самовластную, а направленную только к избранию добра. Ангел творит только то, что повелевает ему Бог: они «слуги Его, исполняющие волю Его» (Пс. 102:21). Человек же имеет свободную волю, как и Бог, и тем самым подобен Богу. Ибо как Бог творит то, что хочет, так и человеку Он дал свободу делать то, что хочет, и этой свободой душа человеческая ближайшим образом подобна Богу, подобна более, чем Ангел. Не напрасно говорит Бог душе человеческой в Песни Песней: «Уподобил тебя близ Меня» (Песн. 1:8), то есть сделал тебя ближайшею, подобною Мне, более, говорю, подобною, чем ангельское создание. Потому-то вышереченный Богослов, отвечая на вопрос: что есть душа? – назвал ее богоподобнейшей. Если же душа человеческая более подобна Богу, чем небесный дух, Ангел, то она и прекраснее красоты ангельской, но не по естеству, а по благодати, дарованной ей воплощением Сына Божия и Его излиянием Крови за нее. Поистине, она превзошла красоту ангельскую, ибо не с ангельским естеством соединился Сын Божий, а с человеческим, как говорит апостол: «Ибо не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово» (Евр. 2:16), – и это для искупления Своей Кровью души человеческой, для обновления в ней древнего богоподобия и особенно для лучшего украшения ее.

Отец, имеющий одну дочь, не украшает ли ее всяким драгоценным убранством более, чем рабынь своих? Жених, имеющий возлюбленную невесту, не хочет ли видеть ее украшенной? Душа человеческая – это единая дочь и невеста Христа Спасителя нашего. Дочь – ибо Он возродил ее от смерти к жизни Своей Кровью, невеста – ибо Он соединился с ней столь крепким союзом любви, что не отказался и умереть за любовь ее. Не напрасно говорится в Песни Песней: «Крепка, как смерть, любовь» (Песн. 8:6). И как о Самом Христе Господе пишется в книге апостольской: «Столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя» (Евр. 1:4), – так и о душе человеческой следует мыслить: она столь же близка к Богу и подобна Его красоте, сколь ближе соединена с Ним, чем Ангелы, и потому она может сказать о себе словами пророка: «Возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством» (Ис. 61:10).

Собрать бы здесь в одно место все красоты мира (если бы можно было собрать их), положить рядом с красотой человеческой души и посмотреть, что из них прекраснее: мир сей или душа?

Если душа человеческая, искупленная Кровью Сына Божия, вечно сопряженная с Ним невеста, прекраснее чем красота неба, чем сияние звезд, луны и солнца, чем красота Ангелов, Архангелов, Херувимов и Серафимов, если она подобна самой красоте Создателя, то что может стоить в сравнении с ней красота этого мира? Не более, чем тьма в сравнении с солнцем, свинья, валяющаяся в грязи, в сравнении с Царем, сидящим на престоле в славе, жаба в сравнении с орлом, высоко парящим: одно мерзостное безобразие, достойное не зрения, а поплевания и попирания ногами.

Если вся красота мирская не может сравниться с одной малейшей звездой, видимой на небе, если она подобна разве только земной траве и цветку, утром зацветающему, а вечером уже опадающему, то как можно сравнить ее с красотой душевной? Она не только не сравнима, но и не может быть уподобляема, ибо мир сей окаянный подобен не Богу, а разве только своему господину, которому он служит, то есть дьяволу, князю века сего, этому темному, этому помраченному, этому окаянному, этому мерзостному, этому ужасному страшилищу, этому чернейшему ефиопу, который никогда ни омыться, ни обелиться не может.

Напрасный труд доставляют себе те, которые углубляют ум и сердце свое в услаждение и любовь к суетным безобразным и весьма кратковременным красотам мира: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мк. 8:36).

Но приступим ко второму вопросу – что дороже: душа или мир? И опять прежде всего обратим очи на мир сей.

Как мы оцениваем мир сей? Если бы можно было собрать воедино все богатства со всех концов вселенной, и не только из сокровищниц всех царей, но и из самых недр земных и из глубин моря, и если бы возможно было собрать все золото, все серебро, все жемчуга, все драгоценнейшие камни и сложить их в одно место, – то ум человеческий не смог бы сразу оценить все это. Я же найду оценщика, который все это оценит. Но подожду немного и сначала посмотрю, как люди любят мир сей, как ценят мирские богатства? Ценят дороже души своей. Человек ради временного богатства считает ни за что свою душу, полагает ее за золото, серебро и прочие вещи, ибо несет ее как деньги на куплю. Идет воин на брань ради корысти, несет душу свою, Бог весть, вернется ли домой с нею? Идет купец со своим товаром в путь далекий ради наживы, несет душу свою, Бог весть, принесет ли ее обратно? Переплывает на корабле море с товаром своим, несет душу свою, Бог весть, пристанет ли с ней к берегу и не погубит ли ее в волнах морских? Идет разбойник на разбой, чтобы добыть что-нибудь, несет душу свою, кто знает, не сам ли убит будет? Идет вор на воровство, несет душу свою, кто знает, не схватят и не повесят ли его?

Говоря кратко, человек полагает свою душу из-за мирских стяжаний, не говоря уже о том, что, отнимая, грабя и похищая у другого, он прогневляет ближнего, а вместе и Бога, и губит спасение своей души. Кроме того, что творится в делах купеческих? Продавая друг другу худшее за лучшее, назначая цены выше настоящей, они божатся, клянутся душой и душу свою в ад посылают!

Выведу здесь на средину истинного ценителя, который сразу оценит нам все драгоценнейшие богатства всего мира. Знает любовь ваша святого Андрея юродивого, во второй день октября почитаемого. Побеседуем немного с ним.

Святой Андрей, возлюбленный раб Христа Господа! Ты сподобился многих откровений Божиих. Скажи же нам, что видишь ты в первом, бывшем тебе, откровении? «Вижу, – говорит он, – некоего юношу, весьма прекрасного, сошедшего с небес и держащего в руках три венца: один золотой с драгоценными камнями, другой жемчужный, и третий, самый большой, сплетенный из белых и красных цветов». Святой Андрей! Что думаешь ты, видя сии венцы? «Думаю, – говорит он, – купить один из них, – венец из цветов и потому не столь дорогой, как золотой и жемчужный». Приступи же к несущему их и торгуйся!

Приступив к юноше, святой Андрей говорит: «Ты продаешь эти венцы? Ибо если я сам и не могу купить их, то ты подождешь немного, а я пойду и скажу господину моему, который даст тебе за них столько золота, сколько хочешь».

Послушаем, что отвечает святому Андрею прекрасный юноша, сошедший с небес. «Поверь мне, возлюбленный, – говорит он, – что если даже ты принесешь мне золото всего мира, то я не отдам тебе ни единого цветка, ни тебе, ни кому-либо другому, ни твоему мнимому господину».

Слушайте люди! Вот цена всех богатств целого мира: они не достойны и одного цветка райского.

Но, о юноша прекрасный! Почему один цветок райский у тебя столь дорог, что ты не хочешь взять за него золото, собранное со всего мира? Отвечает юноша: «Потому, что цветок райский имеет такую красоту, какой не сможет вообразить ум и передать язык человеческий. Он имеет радостотворную силу, потому что красотой своей и неизреченным благоуханием столь увеселяет и услаждает человеческое сердце, что если бы человек постоянно смотрел на него, то не восхотел бы ни есть, ни пить и не ощущал бы от этого никакого страдания; к тому же цветок сей не увядает и цветет вечно.

Посмотрим на богатства мира сего: имеют ли они такую силу, как цветок тот райский? Не увядают ли и не теряют ли красоты своей? Увеселяют ли поистине человеческое сердце? Увеселяют, но на весьма краткое время, и вместе преисполняют надолго великими печалями. Кому восклицает апостол: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни» (Иак. 5:1–3). Да знает же каждый цену всех богатств мирских, не достойных и единого цветка райского!

Но приступим к оценке христианской души человеческой. Если один цветок райский столь драгоценен, что с ним не могут сравняться богатства всего мира, то тем более ценна душа человеческая, ради которой насажден Богом рай и исполнен всякими благами. Душа имеет вес такой же, как и Кровь Сына Божия, ибо говорит апостол: «Не тленным серебром или золотом искуплены вы, но драгоценною Кровию Христа, как Непорочного и Чистого Агнца» (1Пет. 1:18–19).

Взвесь Кровь Сына Божия, и ты взвесишь честность душевную. Оцени воплощение Сына Божия, оцени пречистое млеко пречистых девических персей Матери Божией, которым Она питала Божественного Младенца. Оцени все страдания Его, оцени всю пролитую за спасение нашей души Кровь Его, оцени Крест и смерть Его. И если ты сможешь оценить все это, то можешь оценить и ценность души.

Каждый пусть рассудит, в сколь великую цену оценил душу человеческую Сын Божий: выше всех небес, выше всех Ангелов, выше Престола Своего Божественного и всего небесного царства, ибо ради нее, оставив все это, сошел на землю, не пощадил Себя и положил за нее на Кресте душу Свою. Ищи же здесь цену души человеческой!

Итак, напрасный и суетный труд доставляет себе каждый, кто ради мира сего повредит душе своей, то есть лишится спасения своей души: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мк. 8:36).

Приступая к третьему вопросу: что прибыльнее – душа или мир сей? – я отвечу на него в кратких словах и не продолжу беседы, так как и сам уже изнемогаю. Что же прибыльнее: душа или мир?

Отвечаю. То прибыльнее, что долговечнее, что дольше может продолжаться, от чего человек более долгое время может получать выгоду. Если прибылен кому-либо из нас мир сей, пусть скажет нам, знает ли, сколько времени будет получать от него выгоду: год, два, десять или сто лет? Воистину, не знает, проживет ли окруженный мирскими благами один день, от утра до вечера, или от вечера до рассвета другого дня? Ибо каждому постоянно напоминает труба евангельская: «Безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк. 12:20).

А надолго ли дана человеку душа? Не только на эту временную жизнь, но и навеки, ибо хотя человек временно и умирает, но душа его бессмертна и живет после смерти человеческой, согласно Писанию: «Души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их; и еще: В глазах неразумных они казались умершими, но они пребывают в мире, надежда их полна бессмертия» (Прем. 3:1–4). При общем же ожидаемом нами воскресении мертвых душа снова соединится с телом, и «тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие» (1Кор. 15:54). О сколь долго! Ибо душа будет жить бесконечные веки. Итак, душа, как бессмертная и вечная, прибыльнее для нас, чем мир сей, сегодня существующий, а завтра погибающий.

Таким образом, сравнив душу и мир, я скажу с дерзновением, что душа лучше мира, потому подобает любить ее и всячески заботиться о ее спасении. Безумен и пребезумен каждый, кто ради этого мира, не имеющего красоты, малоценного и неприбыльного, отвергает и погубляет душу свою прекрасную, драгоценную более всех не только земных, но и небесных сокровищ, прибыльную более всего мира! «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Аминь.