Ответ о. архимандриту Павлу по поводу его «Кратких замечаний» на нашу книгу^*

Глаголите истину кийждо ко искреннему своему (Еф. IV, 25).

В декабрьской книжке журнала «Братское Слово» за 1894 год о. архимандрит Павел (Прусский) напечатал очень выразительный «Замечания» на нашу книгу о церкви. Досточтимый критик называет нашу книгу «новым оружием расколу на православных» (стр. 565), а «сочинителя» обвиняет в «восстании против учения св. ап. Павла и даже, страшно сказать, против учения Самого Христа Спа­сителя» (стр. 563). Не удовлетворенный этими «замечаниями», критик в № 2 того же журнала за текущий год поместил еще краткое «Размышление в ночь на Рождество Христово». Наша книга опять служит горестным побуждением к таким же сетованиям о. Павла на «новое, чуждое православию, воспроповеданное» в ней «учение о церкви». «Скорбная забота», по замечанию ред. журнала, «не остав­ляете» о. Павла «ни днем, ни ночью» (примеч.)...

Глубоко сожалея о том, что наша книга так сильно взволновала ревностный дух о. миссионера², мы поставлены в необходимость устранить тяжкое недоразумение, порожденное книгой о церкви и, насколько можем, sine ira, объяснить дело. Будем отвечать по пунктам, отмеченным в книжке, «Бр. Слова» (Дек. 1894. Стр. 558 – 567).

1) О. архим. Павел утверждает, что мы «восстаем против определения церкви в православном катехизисе» (стр. 558).

Не совсем верно. Ни в одном слове сочинения мы отнюдь не касались православного катехизиса. Предметом на­шего разбора служили «научные определения церкви» – и только: ни более, ни менее. Научные же определения содер­жатся в системах богословия и в богословских трактатах, только отнюдь не в катехизисе, как о том и гласит прим. 75-е нашей книги, упоминающее только о научных сочинениях, и, притом, инославных богословов, и совершенно умалчивающее не только о православном катехизисе, но, даже, и о православно-богословских сочине­ниях. Это следовало бы знать о. Павлу и не превращать произвольно научного исследования в вопросе о вере.

Обратимся к примеру. Христианство распространяется одновременно в странах с различными образами правления. Отсюда научный исследователь заключает, что христианство, как «царство не от мира сего», уживается с различными видами государственного правления. И только, – с чем, надо полагать, согласится и о. архимандрит. Но он на самом деле едва ли согласится и, в напрасном страхе, воскликнет, что исследователь подрывает основы царства, ибо сказано: «Бога бойтеся, Царя чтите»; – что содержащая указанные мысли книга (если бы таковая появилась на свет) дает опаснейшее оружие в руки социалистов и анархистов и т. п. И чего только не наговорит по данному поводу ис­пуганный патриот, и наговорит напрасно. Историк и не думал подрывать и, действительно, не подрывает государственных основ, а делает чисто научные выводы, тихо и мирно уживающиеся со всяким государственным строем... Так и мы неповинны в том, что о. Павел перенес чисто научное дело в область практической жизни и соединил с ним судьбу пр. катехизиса³.

Остановившись на одном понятии, или слове «общество», пишет о. Павел (стр. 559), «он (т. е. автор сочинения) опускает из внимания другие, дополняющие его: вера, слово Божие, иерархия и таинства». Опять неверно. От начала и почти до конца вся I гл. наполнена всевозможными справ­ками касательно упомянутых о. Павлом предметов. Так, напр., о вере говорится в п. 4, 7, о священноначалии и таинствах – в п. 5, 9 и особ. 10 – 15, в которых подробно изложено учете о главенстве Христовом в церкви, служащем источником всей жизни церкви, ее свойств и управления.

Спрашивается: кто «опускает из внимания» упомяну­тые предметы: автор ли книги о церкви, или его критик?

Мы несогласны с о. Павлом в том, что «верою и словом Божиим означается то, что сочинитель называет художественностью здания» (стр. 559). Обратимся к при­меру. В 1Петр. II, 5 св. апостол пишет: «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный...» Очевидно, что «художественность» (это термин самого о. арх. Павла; в нашем сочинении употребляются названия: план, стиль, см. стр. 73) в приведенном месте означаются словом: «дом». Это во-первых, а, во-вторых, сей «духовный дом» для чего устрояется? Для того, пишет св. апостол, «чтобы приносить духовные жертвы». Но никакая жертва не угодна Богу без веры (Евр. XI, 17). Итак, к плану ли здания относится вера? Отнюдь нет. Св. Игнатий Богоносец. в гл. 9-й 1 посл. к Ефесянам, о вере пишет так: «вера же ваша (т. е. верующих) есть двигатель ваш на высоту», – только двигатель, не более. Мы уверены, что о. Павел воздержался бы от своего обличения, если бы прочитал стр. 2 «приложения» к нашему сочинению. Он убедился бы в том, что мы не у немцев заимствуем мнения, но православные положения пригвождаем «молотом» слова Божия (Иер. XXIII, 29, см. конец статьи).

Для о. Павла «любопытно..., что, восставая против слова общество, сочинитель и сам не раз называет церковь обществом христианским» (стр. 559).

Наш критик, конечно, разумеет то, что дело не в одних словах, а в обозначаемых ими понятиях. Иначе он может осудить самого апостола за то, наприм., что тот иногда называет церковью (метон.) «домашние церкви» (Римл. XVI, 4; 1Кор. XVI, 19), в отношении которых трудно доказать, что они имели иepapxию и таинства. Во всем сочинении не говорится ни одного слова о том, что церковь не есть общество. Как бы ни показалось это неожиданным для о. Павла, но дело обстоит, именно, так. Книга о церкви разъясняет и доказывает нечто иное, а именно: церковь не есть обыкновенное человеческое общество и, частнее, не есть, только общество верующих. Не отвергая того, что церковь есть, в известном отношении (см. гл. I п. 6), общество верующих, сочинитель книги утверждал, что понятием общества верующих едва ли исчерпывается целое понятие о церкви, потому что из понятая о церкви, как только обществе верующих, логически едва ли можно вывести учение о Христовом в ней главенстве (стр. 79 – 84), о таинствах (стр. 84 – 87), о ее свойствах (стр. 105 – 111) и пр. – В конце концов, со­чинитель пришел только к тому выводу, что апостольское учете о церкви, как теле Христовом, есть полное учение о церкви, а потому и православная церковь, как утверждающаяся «на основании апостол и пророк, сущу краеугольну Самому И. Христу», есть истинно-апостольская цер­ковь. «Веруем во святую, соборную и апостольскую цер­ковь», гласит Велик. Катехизис (гл. 25. л. 119), «а не в люди верим».

В свое время с академической кафедры (см. «Церк. Вестн.» 1894 г. № 20) мы заявили, что «понятием «тела», а тем еще более, – тела «Христова» не только не исключается понятие общества верующих, а, напротив, последнее только в первом получает свой высочайший смысл, какой и приличествует именно православному ученью о церкви»⁴.

2) «Что Христос есть Глава церкви, это, по словам о. архимандрита, выражается словом – богоучрежденное общество» (стр. 559).

Мы не согласны с возражателем. Если бы кто нас спросил о том: русское царство, православная семья и т. п. суть ли богоучрежденные общества? Конечно, «да», ответили бы мы. Следовательно, как с этим должен будет согласиться и возражатель, Христос есть Глава этих обществ. И у апостола мы читаем неоднократные наставления в таком смысле Римл. 13, 1; 1Кор. XI, 3; Кол. IV,I и др. (см. гл. I, п. 4 нашей книги). Что же отсюда следует? Тот ли вывод, который представляется удобоприемлемым для о. Павла, что достаточно утверждать о церкви, что она – богоучрежденное общество, – и главенство Христово уяснено, раскрыто и научно обосновано? Совсем не тот, как об этом обстоятельно сказано в I гл. п. 10 – 15 нашего сочинения. Бесчисленное множество раз можно твердить выражение «богоучрежденное общество» – и, все-таки, ни разу не придти к истинному разумению главенства Христова в церкви. Мы, ведь, говорим не о беспорядочном нагромождении слов, а о таком научном построении, при котором каждая частность логически вытекала бы из целого и неотъемлемо принадлежала бы ему. Напрасно, поэтому, удивляется о. архимандрит, что «сам автор согласен» с тем, что в словах «богоучрежденное общество» выражается учение о Христовом главенстве в церкви. Дело не в том, что выражается учение, а в другом: как именно и на­сколько логически правильно оно выражается.

3) По мнению о. арх. Павла, выражение: «тело Христово» непонятно, а общество верующих – понятно. Пусть так. Но что же из того? Речь идет ведь об истинности уче­ния, а не об его понятности. Несравненно понятнее было бы учить, наприм., об евхаристии, как о собрании частиц просфоры и капель вина, и, однако, ни один православный никогда не дерзнет утверждать такое лжемудрование. А истина гласить: «сие есть тело Мое» и «сия есть кровь Моя нового завета». Совсем непонятно, совсем «жестоко есть слово сие», – и, тем не менее, истина содержится в непонятном, вопреки мнения о. Павла. Но вот что удивительно: как св. ап. Павел решился употреблять непонятное выражение вместо понятного? Неужели он не мог предусмотреть возражений против своего, точнее: богооткровенного наименования церкви телом Христовым?

Хорошо отвечает на эти недоумения св. И. Златоуст: «Слагаемое из многих едино есть тело. И не удивляйся, если, будучи таковыми, мы составляем единое тело»⁵.

Организм, пишет о. архимандрит, «слово неизвестное в писании». – это правда. Но и слово общество, ответим мы, также неизвестно в писании (ст. 95 кн. о Ц.). Да и мало-ли чего неизвестного из писания употребляем мы, по примеру свв. отцов! Так, Гр. Бог. употребляет новые слова, напр., έχπορευτως (Твор. М. 1844. III. 262). Термин: «пресуществление» – μεταβολή также не встре­чается в писании и т. п. Теперь спросим о. архимандрита: Θεοτόχος (Богородица), Ομοούσιος (единосущный) и др. богословские термины также не содержатся в писании: что же из того? Пришло время, церковь восприняла эти слова в свои вероопределения, и, кроме блага, отсюда ничего не про­изошло. Далее, заведомо apиaнский собор в Никее Фракийской (359 г.) не принял в свое вероопределение слово ούσία, сущность, не почему иному, как только потому, что этого слова нет в Писании. «Православным"-ли подражает о. Павел? Стало быть, опять дело не в «новшестве» слововыражения, а в том, насколько последнее отвечает существу предмета. Церковь есть тело Христово, а всякое живое тело (так мы рассуждали) есть организм, и иным быть не может. Хотелось бы нам знать, что именно разумеет критик под телом Христовым? Как бы он определил тело?

Не мы первые называем церковь организмом. Она давно уже так называется у многих и, притом, выдающихся православных богословов. Так, напарим., преосв. Филарет Черниговский⁶ говорит об «организме церкви», в котором действует Св. Дух. Преосв. Сильвестр⁷ неоднократно учит об «организме церкви». Эллинский проф. Роси⁸ в своем «Отчете Св. Синоду» зазывает церковь «живым организмом». О. прот. Смирнов⁹ в выдающейся речи о церкви называет последнюю тем же именем. Иером. Михаил¹⁰ говорит о «совершеннейшем организме психической жизни». Наш знаменитый полемист и защитник православия, А. С. Хомяков¹¹ , называет церковь «духовным организмом». Ив. Мансветов¹² определяет, церковь, как организм. Но, что всего главнее, Церковь называется «живым организмом» в том же самом противораскольничьем Mисcиoнерском журнале «Братское Слово», в котором напечатан и разбор нашей книги. И, замечательно, Церковь определяется «как живой организм» в статье, мнящего себя православнейшим, писателя, бывшего редактора жур­нала, Н. И. Субботина, предварившего статью Е. А. Антонова: «Раскольническая тетрадка «О сущности и свойствах церкви Христовой"», направленную против раскольников, предисловием «От редакции»¹³. Не будем утомлять читателей другими ссылками. Достаточно и приведенных...

4) Слова Спасителя: «созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» (Матф. XVI, 18) о. арх. Павел с особенным ударением направляет к нашему обличению. «Созижду», – поучает он, «относится к будущему: значить, когда Господь изрекал это обетование, церковь еще не была создана; ангелы же и праотцы существовали и, значить церкви Христовой не составляли» (стр. 560). Ясно, что и апостол только земную церковь именует церковью, телом Христовым. И в послании к Ефесеем говорить: «Христос возлюби церковь и Себе предаде за ню» (V, 25). В церковной песни, согласно с сим словом апостола, воспевается «утверди Господи церковь, юже стяжал еси честною Твоею кровию». Итак, церковь составляют те, за кого Христос предал Себя на крестную смерть, которых искупил и стяжал Своею кровию» (стр. 561).

Мы не согласны с критиком. Св. ап. Павел (Еф. I, 10, 20–23) пишет, что Бог положил «в смотрение исполнения времен, возглавити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли, в Нем, воскресив Его от мертвых, и посадив одесную Себе на небесных, превыше всякого начальства и власти, и силы и господства, и всякого имене именуемого не точию в веце сем, но и во грядущем». В другом месте (Кол. I, 18–20) у того же апостола читаем: «И Той (Христос) есть Глава телу церкве, Иже есть начаток, перворожден из мертвых, яко да будет во всех Той первенствуя, яко в Нем благоизволи всему исполнению все­литися, и тем примирили всяческая к Себе, умиротворив кровию креста Его, чрез Него, аще земная, ащее ли небес­ная». Сюда же относится и классический текст из Евр. XII, 18–24: «Не приступисте бо к горе осязаемей..., по приступисте к Сионстей горе, и ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному и тьмам ангелов, торжеству и церкви первородных на небесех написанных, и Судии всех Богу, и духом праведник совершенных, и к Ходатаю завета нового Иисусу».

Св. И. Златоуст пишет, что Церковь есть «место Ангелов, место Архангелов, Царствие Божие, само небо¹⁴». Св. Ефрем Сирианин¹⁵ пишет, что «два столба храма Соломонова образуют собою приставленных, от двух миров: от мира невидимого, т. е. духов, в служение посылаемых, от видимого – Пророков, Апостолов и их преемников». Бл. Августин¹⁶ именует Церковью «все искупленное гражданство». Он же пишет¹⁷: «итак, храм Божий, т. е. всей высочайшей Троицы, есть св. Церковь объемлющая небо и землю». «Во Христе но плоти», читаем у св. И. Златоуста¹⁸, «Бог положил одну Главу для всех, для Ангелов и человеков». Бл. Феофилакт¹⁹ причисляет к Церкви «всех верующих, где бы они ни были». Объясняя смысл пения трисвятого, бл. Симеон, м. Со-лунскй, пишет: «для того и внутрь сия он архиерев и вне от клириков и от парода поется: едина бо Церковь, Ангелов же и человеков, Христом бысть». Изъясняя слова Символа Веры: «во едину, святую, соборную и апостоль­скую Церковь», тот же блаженный Симеон пишет: «во едину сказано потому, что един Бог закона и благодати, что единою соделалас Церковь Ангелов и человеков, назданная на основании Апостол и Пророк»²⁰. Замечательно, что бл. Симеон направляет приведенное толкование, как утверждает сам он, «против говорящих, что ветхозаветное противно евангельскому»²¹. «Святый», по словам Николая Кавасилы, в его изъяснении божественной литургии, «трижды взываемое, есть слово Ангелов; а слова: »Боже, крепкий и безсемертный, суть слова блаженного Давида..; помилуй нас – есть дело Церкви, ведающей и исповедающей единого Бога в Троице, чтобы показать частию согласие ветхого завета с новым, частию то, что чрез явление Христа, пренебесного и вместе земнородного, Ангелы и человеки составляют единую Церковь»²². Еще ранее упомянутых архиепископов, св. И. Златоуст проповедал; «представь, в какие посвящен тайны ты, с кем вместе ты возносишь таинственную песнь, с кем взываешь «трисвятое». Научи находящихся вне, что ты ликовал вместе с Серафимами, что ты причислен к высшему сонму, – к лику Ангелов»²³. «Прославь с пастырями (Рожденнаго)», поучает св. Григорий Богослов, «ликуй с Ангелами, воспой с Архангелами; да составится общее торжество небесных и земных Сил. Ибо я уверен, что небесные Силы радуются и торжествуют ныне с нами, потому что они человеколюбивы»²⁴.

Вслед за свв. отцами и наши богословы учат также о Церкви в пространном смысле слова. «Самый обширный смысл имени Церковь, – пишет митр. Макарий²⁵, – есть тот, по которому Церковью Христовою называется общество всех разумно-свободных существ, т. е. и Ангелов и людей». «Церковь, – пишет тот же святитель, – явилась в мир с тех пор, как только сотворен мир духовный»²⁶. Московский митр. Филарет²⁷ поучает: «вы, христиане, вступили в ближайшее духовное общение с небом в качестве граждан небесного Иерусалима». «Видимое в Церкви», по словам того же святителя²⁸, «проникнуто святым, невидимым». «В учении о Церкви», пишет тот же святитель, «особенного изъяснения требует то, что она, яко духовное тело Христово, имеет ничем неразрушимый между всеми своими членами союз веры и любви: так что пред Богом, Церковь всех времен и мест на земли, Церковь воин­ствующая и торжествующая, Церковь живущих и Церковь преставльшихся – есть совершенно единая Церковь. Из сего делается понятным признаваемое кафолическою восточною Церковью общение молитв между оными различными областями единыя сея Церкви»²⁹. По словам е. Феофана³⁰ , в Церкви «Ангелы и человеки, и вся разумная тварь, объ­единившись, единому служат всеблагому Богу». «Церковь Христова», по словам Московского митр. Платона³¹ , «при самом начале мира основана, хотя она под различными была состояниями». «Что мы называем Церковью видимою и Цер­ковью невидимою», пишет А. С. Хомяков, «образует не две Церкви, а одну под двумя различными видами»³². То же говорится в «Книге о вере» гл. 2. «Церковь суще­ствует от начала мира», поучает преосв. Иннокентий, apxиe. Херсонский³³. По словам професс. А. Беляева³⁴ , «земная и небесная Церковь составляют одну Церковь». «Соборы святых пред Агнчим престолом, – читаем в изъяснении божественной литургии³⁵, – сопричислены к ликам Ангельских сил и составляют с ними одну торжествующую на небесах Церковь» Апок. 4, 5, 19³⁶. – «Какие совершенные члены, «написанные на небесах», соста­вляюсь Церковь?», спрашивает о. Иоанн Сергиев,– и отвечает: «Разумею, во-первых, преблагословенную Матерь Его, затем свв. Ангелов, все небесные чины, затем Предтечу Иоанна, потом свв. Апостолов, Пророков, мучеников, бессребреников, праведных и всех святых»³⁷. Св. Церковь есть, по одному прекрасному сравнению, корабль, плывущий по безбрежному и обуреваемому житейскому морю. На этом спасительном корабле «кормило правления держит Сам Господь наш Иисус Христос», как выражаются восточные патриархи³⁸, а, по словам западного патриарха, св. папы Ипполита, Ангелы исполняют на том же ко­рабле должность «гребцов"³⁹. Но Кормчий есть Глава Церкви, следовательно и состояние в должности гребцов суть члены Церкви, а не внешние только к пей пристав­ники. Подобно тому, как участь путешествующих по морю вверена корабельщикам, так и свв. Ангелам, гребцам ко­рабля церковного, как говорить св. Василий Великий, «вверено oxpaнение Церквей»⁴⁰. Прощаясь с констан­тинопольскою паствою, св. Григорий Богослов восклицал: «простите Ангелы, назиратели сея Церкви, и также моего здесь пребывания и отшествия отсюда»⁴¹. Св. Епифаний, упоминая об Ангелах – хранителях Церквей называет их «стражами алтарей«⁴². »Для защищения паствы Божией», по уверению св. Амвросия⁴³ , «Господь поставил не только епископов, но и Ангелов определил».

Что касается, в частности, отдельных членов Церкви, то у каждого из них есть свой Ангел-хранитель. «Блюдите, да не презрите единого от малых сих», говорит Сам Господь наш И. Христос: «глаголю вам, яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небеснаго» (Мф. 18, 10). «Не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми, за хотящих наследовати спасение?» – вопрошает в Евр. 1, 14 св. Апостол Павел, – тот Апостол, который сильно обличал колоссян за неразумное служение Ангелам. «Безрассудно надмеваясь плотским своим умом» Кол. 2, 18, заблудшие слышали членов Церкви с ее Главою, и посему начали воздавать Ангелам поклонение, приличное Самому Господу. Апостол и обличает за это колоссян и призывает их к тому, чтобы они держались не Ангелов, но «Главы, от Которой все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим» ст. 19. «Все тело», т. е. вся полнота Церкви, состоящей из Ангелов и человеков. В эт. смысле изъясняют слова Апостола лучшие толковники. Так, например, Экумений пишет: «Христос есть Глава и Ангелов и человеков, как Творец и Устроитель всяческих. Из Него, то есть Христа, – все тело Церкви»⁴⁴. Изъясняя Еф. 1, 22. 23, бл. Иероним замечает, что слова Апостола «могут быть понятны не только в отношении Церкви людей, но и Ангелов и всех сил, и разумных тварей»⁴⁵. Так же толкуют рассматриваемый текст св. И. Златоуст, бл. Феодорит, бл. Феофилакт и другие свв. отцы и учители Церкви, в духе, которых изъясняет слова Апостола и наш отечественный богослов-толкователь, преосв.е. Феофан.

Следующими, после Ангелов, членами Церкви являются наши почившие о Господе, братия и, особенно, прославлен­ные святые. «Не о сих же молю токмо», – под которыми Господь разумел современных Его земной жизни верующих, собравшихся вокруг Него во время Его общественного служения, – «но и о верующих словесе их ради в Мя, да вси едино будут» (Ин. 17, 20, 21). Единство церковное, таким образом, по непреложным словам Самого Господа, обнимает всех верующих в Него, на пространстве всех времен.

По словам св. Григория Богослова, это суть «по­четные члены тела Христова»⁴⁶. «Что же такое едино тело?» спрашивает св. И. Златоуст, изъясняя Еф. 4, 4, и отвечает: «верные всех мест вселенной, живущие, умершие и имеющие явиться на свет, а также угодившие Богу и до пришествия Христова составляют одно тело. Почему? Потому что и они познали Христа. Откуда это видно? «Авраам отец ваш», говорит, «рад бы был, дабы видел день Мой: и виде, и возрадовася» (Ин. 8, 56). И еще: «аще бо бысте веровали», говорит, «Моисеови, веровали бысте убо и Мне: о Мне бо той писа и Пророки» 5, 46. Действительно, не стали бы писать о том, о ком не знали, что сказать»⁴⁷. В другом месте тот же св. отец, изъясняя слова Апостола в Еф. 2, 17–22, пишет: «вы созданы в храм святый. Апостол опять возвращается к прежде приведенному им примеру и соединяет их со святыми, в свою очередь, соединяет со Христом. Значит, домостроительство нашего спасения нача­лось еще до пришествия Христа»⁴⁸. «Все святые, – пишет преп. Симеон, – суть воистину члены Христа Бога и, как члены, сочетаны с Ним и соединены с телом Его, так что Христос есть Глава, а все, от начала до последнего дня, святые – члены Его, и все они в совокупно­сти составляют единое тело и как бы, так сказать, одного человека»⁴⁹. По словам бл. Августина, «все искупленное гражданство, т. е. все собрание и общество святых, приносится Богу в жертву великим Архиереем»⁵⁰. Но учению Православного Катехизиса, «Церковь, будучи видима, поколику она есть на земли, и к ней принадлежат все православные христиане, живущие на земли, в то же время есть невидима, поколику она есть и на небеси, и к ней принадлежат все скончавшиеся в истинной вере и святости». В другом месте Катехизис гласит следующее: Церковь называется соборною «потому, что она не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но заключает в себе истинно верующих всех мест, времен и народов». «В раю, насажденном на востоке», говорится далее в Катехизисе, «создана была и первая Церковь безгрешных прародителей: и там же, по грехопадении, положено новое основание Церкви спасаемых, в обетовании о Спасителе»⁵¹. Объясняя таинство причащения, Пр. Катехизис замечает, что на проскомидии «священно-действующий воспоминает всю Церковь, прославляет святых прославленных, молится о живых и умерших, особенно о предержащих властях». «Все истинноверующие, соединенные Священным Преданием веры, совокупно и преемственно, по устроению Божию, составляет из себя Церковь»⁵². Таковая, т. е. состоящая из земных и небесных, Христова Церковь, по словам Пр. Катехизиса, «есть одно духовное тело, имеет одну Главу, Христа, и одушевляется одним Духом Божиим». В подтверждение этой истины Пр. Катехизис приводить слова Апостола: «едино тело, един Дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего: един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех» Еф. 4, 4 – 6. [Мы уже приводили знаменитое толкование на это место св. И. Златоуста. Оно настолько ясно и опреде­ленно, что не требует никаких разъяснений.] По словам Московского митр. Филарета, «древние, вступая в завет с Богом, предстояли видимой горе Синайской и чувственным знамениям присутствия Божия: вы, христиане, вступая в завет с Богом и Христом, приступили к невидимой горе Сионской, вступили в ближайшее, духовное общение с небом, с величественным собором и Церковью духов праведных человеков, достигших духовного совер­шенства, «написанных на небесах», в качестве граждан небесного Иерусалима»⁵³. «Отечество, из которого все мы странствуем», поучает тот же святитель, «есть рай. Оте­чество, которого все ищем, или должны искать, есть опять рай и небо»⁵⁴. «И те, которые отошли в другую жизнь, в Церкви суть, и те которые живут, в Церкви суть», поучает преосв. е. Феофан. «Апостол не полагает разделения между ними. Церковь одна. Можно представлять себе только, что земная Церковь готовит материал, а само здание, в отделку, строится на небе»⁵⁵. По словам прот. А. В. Горского, «Церковь земная, или сущая на земле, есть часть тела Христова»⁵⁶. Преосв. apxиe. Димитрий Херсонский поучает, что «умершие о Господе не перестали быть для нас членами одного тела Христова»⁵⁷. «Сей Бог наш», гласить последование в неделю Православия, «промышляя и утверждая возлюбленное Свое достояние, святую Церковь, праотцев преступлением отпавших утешая неложным Своим словом, еще в раи основание ей по­ложи». «Тот Самый», говорит св. Ефрем Сирин, «Кто дал повеление о ковчеге, устроил храм народу, и Кто соделал все это, Тот же Самый водрузил св. Церковь. Истинное учение Пророки предали Апостолам. От Адама оно перешло к Ною, от Ноя простерлось до Авраама, от Авраама до Моисея, от Моисея до Давида, от Давида до пленения и от пленения вавилонского до Спасителя»⁵⁸. О Воскресшем Спасителе «небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется: да празднует же мир, видимый же весь, и невидимый: Христос бо воста, Beceлие вечное»⁵⁹. Из вышеприведенных свидетельств Св. Писания, свв. отцов и учителей Церкви, ее песнопений, Православного Катехизиса и наших выдающихся богословов явствует, что, понимаемая в обширном смысле слова, Церковь обнимает небо и землю и состоит из всех разумно-нравственных существ, стремящихся к истинной жизни в Боге.

* * *

Для определения объема Церкви необходимо принимать за точку отправления Божие призвание всех верующих к истинной жизни и получение ими ее в Церкви. Жизнь есть όν, сущее; смерть же и ее корень – грех, зло, не есть в истинном смысле сущее, а, наоборот, – не сущее, μή όν, т. е. не долженствующее существовать. «Όντα δέ έστι τά χαλά, ούχ όντα δέ τά φαύλα», пишет св. Aфанасий Алекс⁶⁰ . Вот почему вышепоставленный вопрос о том: кто суть члены Церкви? решается правильно лишь в том случае, когда богословы отправляются не от смерти, а от жизни, не от одной Голгофы, а, вслед за нею, и от живоносного гроба Господня⁶¹.

Слово Божие представляет в пользу высказанной мысли многочисленныя свидетельства. В день Пятидесятницы, в своей речи к народу, св. Ап. Петр говорит, между прочим, следующее: «Егоже Бог воскреси, разрешив болезни смертныя». Замечательны дальнейшие слова Апостола: «якоже не бяше можно держиму быти Ему от нея» Деян. 2, 24; ср. Пс. 15, 8–11. Вслед за своею Главою – Господом и мы, по словам Ап. Павла, «спогребохомся убо Ему крещением в смерть, да якоже воста Хри­стос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем». Римл. 6, 4. «Егда же тленное cиe облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда будет слово написанное: по­жерта бысть смерть победою. Где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа?» 1Кор. 15, 54–55; ср. Иса. 25, 8; Ос. 13, 14. «Смерти празднуем умерщвление, адово рузрушение, иного жития вечнаго начало», воспевает Церковь в праздник св. Пасхи. «Христос воскресе, смерть поправый, и мертвыя воздвигнувый: людие веселитеся!..»

Что же касается Голгофской жертвы, то она в предвечном совете Божием предопределена была, именно, для того, чтобы грешные люди «убелили ризы своя в крови Агнчи» Апок. 7, 14. «Кровь Иисуса Христа, Сына Его», пишет Евангелист Иоанн, «очищает нас от всякаго греха» (1Ин. 1, 7). «Христос... Своею кровию вниде единою во святая, вечное искупление обретый» Евр. 9, 12. «Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся спасемся в животе Его» Римл. 5, 10. «Кроплением Божия крове», воспевает св. Церковь, «да обновятся людие»⁶². И по учение Пр. Катехизиса, о пятом члене, «И. Христос дал нам ближайшее доказательство того, что страдания и смерть Его спасительны для нас человеков», – в Своем воскресении: «Он воскрес, и тем положил основание и нашему блаженному воскресению». Св. Софроний, патриарх Иерусалимский, поучает нас следующему: «Воскресенье так называется потому, что в этот день во­скрес Христос; а имя его, χυριαχή, значит исцеление от Господа, άχος παρά χυρίου, так как в этот день Господь исцелил Адамову болезнь⁶³. Итак, Голгофская жертва имеет церквезиждительное значение лишь в том смысле, что, как «очищающая нас от всякого греха», она делает верующих, – так сказать, – природоспособными к достижению истинной жизни в Христовой Церкви⁶⁴. После вышеизложенного напрасно стали бы смущаться следующим недоуменным вопросом о. Павла: «а за Ангелов разве Христос страдал?» Отвечаем: «нет, не страдал». Спросим и мы, со своей стороны, возражателя: «а за людей, живших до грехопадения, Господь разве страдал»? И, тем не менее, церковь существовала. Такого рода недоуменный вопрос может рождаться только у особых мыслителей, ко­торые в рассуждении о Церкви берут во внимание исклю­чительно учение о грехе, о падении, но опускают из виду учение о восстановлении нас во Христе, о приведении нас во двор Отчий, в общение с Богом и Его святыми. Но и на избранной ими самими позиции упомянутым богословам едва ли удобно будет утверждаться в виду того, что в духовно-нравственном мире все части его тесно связаны между собою, так что нестроение в одной сопровождается сочувствием в других, или, пользуясь словами Апостола, «аще страждет един уд, с ним страждут вси уди» 1Кор. 12, 26. В другом месте тот же Апостол пишет: «чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает: суете бо тварь повинуся не волею, но за повинувшаго ю на уповании, яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих» Римл. 8, 19–21. «Суете бо тварь повинуся». Допустим, что под тварью разумеется один видимый мир. Это мир неразумных, несвободных и отчасти неодушевленных существ. Если за грех праро­дителей, повинился суете даже этот неразумный мир, то как же не должен был повиниться суете мир бесплотных Сил, разумнейших и свободных, способных всем своим чистым духовным существом восчувствовать всю глубину человеческого падения и выстрадать ее, может быть, более сознательно, чем сами падшие и ослепленные грехом прародители? Соболезнование человекам со стороны Ангелов тем естественнее, что и им, человекам, даны были Ангелы-хранители⁶⁵, однако, не могшие силою сохранить прародителей от грехопадения; тем естественнее, что, по горькому опыту падения в горнем мире – диавола и сообщников его, – Ангелы уже ведали, что значит подпасть греху и отдалиться от Бога.⁶⁶ Блаженный Феодорит, е. Киррский, справедливо называемый διδάσχαλος μέγας, так изъясняет это место: «не видите ли, говорить Апостол, небо, землю, море, воздух, солнце, луну, всю видимую тварь, а сверх сего и невидимых тварей, Ангелов, Архангелов, Силы, Власти, Господства? Все это ожидает ва­шего усовершения»⁶⁷! Так же толкуют это место и наши знаменитые экзегеты и, среди них, особенно почивший епископ Феофан⁶⁸ . Итак, вся тварь, разумная и нера­зумная, ожидает нашего прославления, как еще не оконча­тельно достигнутого: а такое ожидание, естественно, представляет собою уже известную степень страдания. Бесстрастно, ведь, только одно Божество. В 3 беседе на послание к Колоссянам св. И. Златоуст, – в объяснение слов Апо­стола: «яко в Нем благоизволи всему исполнению вселитися, и Тем примирити всяческая к Себе, умиротворив кровно креста Его, чрез Него, аще земная, аще ли небесная», – говорит следующее: «земля была отделена от неба, Ан­гелы находились во враждебном отношении к человекам, видя оскорбляема Господа своего»⁶⁹. Также и по словам бл. Августина, Ангелы были некогда «враждебны» нам⁷⁰. «Нас, падших, пришел Он», т. е. Господь И. Христос, «восставит», читается в толко­вании бл. Симеона, apxиe. Солунскаго, на Символ веры⁷¹, «а не Ангелов. Но Ангелы, получив и для себя величайшую пользу от домостроительства о нас Слова, – нашедши для себя путь к высшему восхождению в любви Божией и единении с Богом, радуются о нашем спасении». Не даром св. Церковь воспевает в неделю 4-ю по Пасце: «небесная любовию веселяхуся, и земная трепетом ужасахуся, егда пречистый глас найде на Тя, Богородице: едино бо торжество обоим возсия, егда первозданнаго от смерти избави»⁷². «Мы не можем знать, как отнеслись бы к нам Ангелы», пишет е. Феофан, «если б не примирение; но можем гадать по Ангелу, ставшему с мечем у входа в рай, и по тем случаям, как они потом поражали грешников»⁷³, «и потому естественно», досказывает мысль святителя достопоч­тенный автор дельной статьи «О небесной Церкви», «что великое дело спасения, совершенное Сыном Божиим для уничтожения греха в роде человеческом, должно было про­стереться и на Ангелов»⁷⁴. По словам митрополита Моск. Филарета, «Церковь не учит, чтобы Он, Господь И. Христос, умер и за Ангелов»⁷⁵. Но «молитва Христу Богу, прославление Христа Бога, есть общее нам с Анге­лами; к сему их и призываем: тело Христово – евхаристия – даровано человекам. Они, Ангелы, сослужат нашим таинствам, но и причащаются свв. таин Божиих своим образом и чином небесным, для нас недоведомым»⁷⁶. Итак, мы имеем общение с Ангелами в молитвах к Богу и в Его прославлении; и Ангелы приобщаются благодатных таинств, хотя и особым образом. По учению св. Дионисия Ареопагита, у них есть своя особая иepapхия. По учению св. Ефрема Сирина⁷⁷ и Климента Алекс, земная Церковь есть подобие Церкви небесной... По учению св. Иринея Лионского, «на небесах есть алтарь и храм»⁷⁸. Подлинно, по словам св. И. Златоуста, Цер­ковь «ничто же ино есть, разве само небо», и только в Церкви одной возможны, в истинном их значении, вышеупомянутые выражения нашей религиозной жизни и наших отношений к Богу. В единой же Церкви является возможным и наше взаимообщение с Ангелами и с отшедшими братиями. «Есть таинственное видение невидимой славы Божией в храме для ока веры», пишет московский святитель м. Филарет. «Не знают, что говорят те, которые на горе Господней, в селении славы Божией, хотят поставить себе мрачную кущу неведения, и думают, что здесь-то им «добро есть быти!»⁷⁹.

Не более имеет для себя оснований и другое, происте­кающее из того же источника, смущение касательно того, что Ангелы не крестились. Дело в том, что мы, грешные люди, крестимся «во оставление грехов» Деян. 2, 38; а так как Ангелы не грешили, то, естественно, они не могут и креститься во оставление грехов. Безгрешные и святые, Ангелы и без крещения принадлежат к Христовой Цер­кви и тьмы тем их непрестанно славословят Господа – Жизнодавца в «небесном Иерусалиме» Пс. 6, 1–3; Апок. 7, 11–12; Евр. 13, 22.

«Св. ап. Павел, в послании к Коринфянам (Зач. 152 и 155), возражает о. Павел, именуя церковь телом Христовым, прибавляет: «вси во едино тело крестихомся». – «А разве ангелы крестились?» спрашивает критик. Спросим и мы его: а разве Адам, Ной, Енох, Авраам, Давид, ветхозаветные пророки, разбойник на кресте, тысячи хр. мучеников и другие, да, притом, еще наиболее «благородные» (1Кор. 12, 23) члены церкви крестились? Кто, где и когда, именно, крестил их? Но ведь принадлежат же к церкви Христовой, не к чему иному, поименованные лица? Следовательно, в рассуждении этих лиц, крещение не знаменует того, что знаменует оно для других членов церкви, согласно с заповедью Господа (Мф. XXVIII, 19–20). Вера в.-заветных праведников и кровь мучеников вменены им церковью вместо крещения. Крещение представляет со­бою один из существенных признаков церкви, но только с той стороны, которая почему-то не остановила на себе внимания о. Павла.

Неужели, причисляя к церкви только живущих на земле, критик считает наших, скончавшихся о Господе, братий уже не принадлежащими телу церкви? Если они не принадлежат телу церкви, то, стало быть, они отсечены от него, – и для чего тогда молитва за умерших?! Напоминаем о. арх. Павлу о том, что в 1 гл. 44 п. мы и предви­дели, т. е., что, держась взгляда на церковь, как на состоящую только из живущих на земле верующих, «мы получим вместо единой вселенской церкви так называемую церковь настоящего», от чего да сохранить нас Бог!

В чем же смущение о. Павла? Дело, кажется, ясно. После грехопадения люди потеряли райское блаженство и подпали под иго греха, проклятая и смерти. Милосердый Бог изрек обетование об Искупителе, как Возсоздателе⁸⁰ нарушенного единения между Богом и человеком.

По исполнены времен Сын Божий воплотился и вочеловечился «нашего ради спасения»... И вот, незадолго до зем­ного исхода Своего, Господь как бы так говорить апостолам: «вот, Я Своими страданиями, смертью, воскресением и вознесением на небо примирю падших людей с Богом, – созижду церковь Мою: новозаветную, – такую церковь, которой не одолеют врата адова. И смерть и ад побеж­дены на веки. Как Глава церкви, Я буду исполнять тело Свое неоскудевающею жизнью«…

О. арх. Павел ссылается на церковную песнь. Сошлемся и мы па службу ангел. 8 ноябр., песн. 9, ст. 2: «Тя, не­изреченно соединившаго с небесным, Христе, земная, и едину церковь совершивша ангелов и человеков, непрестанно величаем» (в «каноне Арханг.» [см. Молитвосл. 1879, стр. 155: «ангелом и человеком»]). «Едино стадо бысть Ангел и человек», воспевается в церковных стихирах⁸¹. «Верных множество славит всесвятаго Слова, совокупльшаго земныя со Ангелы»⁸². «Ты, Господи, чином небесным человеков ликостояния сочетаваеши силою Твоею»⁸³. «Едину явил еси, Владыко, Церковь, воспеваю­щую Тя, земную к небесную«⁸⁴. «Днесь всяческая ве­селятся, небесная вкупе и земная, Ангели и человецы сме­шаются»⁸⁵. «Вышняя и нижняя Ты совокупила еси»⁸⁶. «В Вифлееме раждается всех Творец...: небесныя силы с земными совокупляются»⁸⁷. «Днесь бо (попраздн. Р. Хр.) воистину едино стадо бысть Ангелов и человеков»⁸⁸. «Соборы святых пред Агнчим престолом,» – читаем в изъяснении божественной литургии⁸⁹ – сопричислены к ликам Ангельских сил и составляют с ними одну, торже­ствующую на небесах, церковь»⁹⁰.

Что же касается словоупотребления, то название: цер­ковь употребляется не непременно в отношении к одной земной церкви, но в отношении и к целой кафолической церкви, и в отношении домашней церкви, и в отношении поместной церкви и т. д. (Мф. 16, 18; Деян. XX, 28; Римл. XVI, 4; 1Кор. X, 32; 1Кор. XVI, 19; Гал. I, 2; Кол. IV, 16 и мн. др.). Стало быть, ссылка о. арх. Павла на словоупотребление ничего особенного не доказывает и доказать не может. Научно-догматический вопрос не может быть решен никакими филологическими изысканиями.

5) По словам о. архим. Павла, «сочинитель утверждает, что одной новозаветной, земной, воинствующей церкви не­справедливо приписывать свойства церкви: единство, святость, соборность и апостольство, потому что она сих свойств не имеет» (Стр. 563).

Ни в одном месте сочинения мы отнюдь не утверждаем того, что земная церковь не имеет приписываемых ей символом свойств. В книге о церкви говорится лишь о неудобствах, проистекающих из приложения свойств церкви к одному земному обществу верующих, ибо несомненно сии свойства принадлежать, вместе, и не­бесной церкви. Так, наприм., о церкви, когда она заключа­лась в Сионской горнице, у нас прямо сказано: «и однако, окруженная врагами, церковь еще никогда, по крайней мере для человеческого взора, не сияла так своим животворным светом, как, именно, в эти годины ниспосланных ей испытаний. Поистине, в немощном сосуде благодати «совер­шалась» всепобеждающая Божественная «сила» (стр. 74). Это с одной стороны. А с другой – можем ли мы, живущие на земле, закрывать глаза пред пороками и заблуждениями недостойных членов церкви? Если мы станем самообольщаться, то нас грозно изобличит апостол (1Ин. 1, 8). Вот почему мы и называем земную церковь не в такой степени совершенною, как небесная, делая, во избежание недоразумений, очень вразумительную оговорку: «со стороны погрешающих людей» (стр. 91). Преосв. Сильвестр⁹¹ пишет, что земная церковь есть только «подобие церкви небесной, а потому напрасно, было бы в ней искать полной и совершенной святости». Кто будет спорить о словах, тот найдет в них тяж­кое лжеучение; но кто вникает в их подлинный смысл, тот убедится в их истинности.

Относить свойства к церкви из земных и небесных побуждал нас символ. Единство, святость и апостольство приписываются в нем соборной церкви. Если бы ска­зано было οίχουμενιχή, то существовал бы повод прилагать свойства только к вселенской церкви, находящейся на земле. Но символ относит свойства к кафолической (соборной) церкви: είς μίαν, άγίαν χαδολιχήν χαί άποστολιχήν έχχλησίαν, – а это обстоятельство очень важное. Καδολιχή и οίχουμενιχή – не одно и тоже⁹². Ἐχχλησία χαδολιχή означает церковь, содержащую единство во множестве, в про­тивоположность к разделениям в еретических обществах⁹³. Значение имени: χαδολιχή точно соответствует его этимологии. Όλος называется предмет, части которого не представимы без целого, – без того главного, которым он связуются в единое «целое» тело. Каждая часть здесь является образом целого. Земная или небесная церковь – та и другая представляют собою кафолическую церковь, ибо, пишет св. Игнатий Богоносец⁹⁴, "где Христос Иисус, там и кафолическая церковь«. Ужели Он пребывает только на земле, оставив небо? Утверждать сие было бы крайним нечестием. Но, в таком случае, вам каза­лось справедливым прилагать свойства не к одной земной, а вместе и к небесной церкви. По словам бл. Феофилакта⁹⁵ , «имя церкви означает единство», «недопускающее, по учению св. Киприана⁹⁶, разделения».

Как мы уже сказали в своем месте (п. 1), предметом нашего исследования служили научно-богословские определения церкви. Так и в настоящем случай нас занимал след. вопрос: можно ли с научною основательностью вывести свойства церкви из учения о ней, как теле Христовом? Оказалось, что эти свойства вполне естественно, без всякой натяжки, проистекают из рассматриваемого учения. Так и сам ап. Павел единство церкви выражает словами: «едино тело» и пр. (Ефес. IV, 4); свя­тость: – «Христос возлюби церковь (ср. Еф. I, 22–23) и Себе предаде за ню, да освятит ю» (V, 25–26); соборность: – церковь, «тело Его», есть «исполнение Исполняющего всяческая во всех» (I, 23); еще: «едино тело..., един Бог, и Отец всеx, Иже над всеми и чрез всех и во всех нас» (IV, 4–6); апостольство: – «и Той дал есть овы убо апостолы, овы же про­роки... в созидание тела Христова» (IV, 11–12). «Наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольну Самому И. Христу» (II, 20).

Преосв. м. Филарет идет по стопам апостола. Церковь едина, пишет моск. святитель, «потому что никто никогда не приписывал Христу многих тел». Если цер­ковь есть тело Христово, то «сие тело, без сомнения, есть всегда чистое, всегда здравое, никогда неразрушимое, по­тому что противное сему было бы недостойно Сына Божия. Если в созидание сего «тела» даны апостолы, пророки, благовестники, пастыри, учители: то пастыри и учители, или, иначе, священноначалие церковное, должны сохраняться в церкви непрерывно»⁹⁷. Церковь «не есть тело римского епископа»: следовательно и римский епископ «не есть ни в каком смысле глава церкви: церковь не может быть двоеглавою»⁹⁸.

Взвесив приведенные и многочисленные др. данные, мы не могли не оценить высокой важности учения о церкви, как теле Христовом. Μεγάλη τοΰ παραδείγματος τούτου ή ίσχύς! восклицает по поводу апост. учета о «теле Христовом», церкви, св. И. Златоуст (Бес. на Римл. XII, Cram. IV. 440). Научно-богословское и религиозное созерцание, так рассуждали мы, в этом месте приходят к совершенному между со­бою соглашению. Послушный вере разум трудится здесь только для созидания, свойственным ему образом, того же тела Христова, согласно с Божественною волею Его Главы, Господа И. Христа, ясно выраженною св. ап. Павлом (Еф. IV, 11–16). Поистине, какой возвышенный и благоплодный труд!..

6) «Сочинитель обвиняет богословов», гласить след. возражение, «в неосновательности за то, что они именуют церковью только церковь земную, а иногда, совокупно с нею, и небесную».

Такого обвинения в нашей книге нет и быть не могло, потому что именем церкви, как это нам хорошо известно, называется как земная, так и небесная церковь, предстоятели церкви и, даже, домашняя церковь. К сожалению, наш критик, не выставил тех страниц разбираемой книги, на которых, полагает, он, находятся неправые об­винения, а мы не осмеливаемся угадывать последние по своему соображению. Заметим только, что одно дело употреблять слова вне научных соображений и другое – с научными целями. Наприм., в Римл., XIII, 1 читаем: «всяка душа властем предержащим да повинуется», или Деян. III, 23: «всяка душа, яже аще не послушает пророка онаго, потребится от людей». Ясно, что в этих и др. многочисленных местах св. Писания слово «душа» поставлено для означения целого человека. Неужели учащее о составе человека из души и тела Пр. Богословие находится, с точки зрения возражателя, в противоречии с Писанием?

Пригодное в других случаях, известное словоупотребление иногда оказывается не вполне пригодным в научных изысканиях. Последние требуют точных выражений, когда дело идет о научных определениях, которыми и занимается наша книга. Но как Христос, так и Его апо­столы, прежде всего, устояли человеческое спасение, не тре­бующее научных выражений, хотя и заключающее в себе все сокровища премудрости и ведения Кол. II, 3.

Мы не согласны далее с о. арх. Павлом в том, что врата адова «не вооружаются» на ангелов и на почивших праведников («Бр. Сл.» стр. 561).

В книге пророка Захарии (Зах.III, 1–3) содержится следующее: «И показа ми Господь Иисуса, иерея Великого, стояща пред лицем ангела Господня, и диавол стояше одесную его, еже противитися ему. И рече Господь ко диаволу: да запретит Господь тебе, диаволе, и да запретит Господь тебе, избравый Иерусалима». В книге прор. Даниила (Дан. X, 12–14) повествуется следующее: «И рече (муж) ко мне: не бойся, Данииле, яко от перваго дне, в онъже подал еси сердце твое,... услышана быша сло­веса твоя, аз же приидох в словесех твоих: князь же царства персскаго стояше противу мне двадесят и един день: и се, Михаил, един от ста­рейшин первых прииде помощи мне, и того оставих тамо со князем царства персскаго».

Эти события происходить в горнем мире. На «великого иерея» и на «мужа, облеченного в льняную одежду», – праведного (Григор. Богосл. Слово 3-е, стр. 32), нападают некия враждебные силы, «не вооружающиеся», по словам о. архимандрита, на «отшедших к Богу праведников».

Не в этих свидетельствах, впрочем, главная сила, а в новозаветных. Будущие судьбы церкви Христовой рас­крыты в Апокалипсисе св. И. Богослова. В гл. XX, ст. 1–3 читаем след.: «И видех Ангела сходяща с небесе, имеюща ключ бездны и ужо велико в руце своей. И ятъ змия, змия древняго, иже есть диавол и сатана, и связа и на тысящу лет». Надо ли изъяснять то, что пленение диавола происходило не без сопротивления со стороны последнего и вызвано было его вопиющими беззакониями. В XII гл. 7–8 ст. повествуется о «брани на небеси»: «Михаил и Ангели его брань сотворишла со змием, и змий брася и аггели его, и не возмогоша, и места не обретеся им ктому на небеси». Для противодействия ан­тихристу, по верованию церкви, Бог пошлет с неба двух свидетелей, под которыми некоторые⁹⁹ разумели Еноха и Илию Фесвитянина. Это – величайшие из в.-заветных праведников, живыми взятые на небо, ныне – члены небесной церкви. И, однакоже, «зверь» не только «сотворит с ними брань», но и «убиет я» (Апок. XI, 7). В 9 ст. послания ап. Иуды говорится о споре диавола с архангелом Михаилом о Моисеевом теле...¹⁰⁰.

Итак, по свидетельству слова Божия которое, неизмеримо истиннее всякого человеческого свидетельства, оказывается, что небесная церковь пока еще не вошла в состояние полного и ненарушимого покоя и славы, когда «Бог будет всяческая во всех» (1Кор. 15, 28); что она, хотя и не в том виде и не в той степени, как земная церковь, од­нако, ведет борьбу с диаволом, при чем борьба членов небесной церкви неизмеримо напряженнее и благоплоднее борьбы членов земной церкви с «древним змием». Таким образом, вопреки мнения о. арх. Павла, совсем не оче­видно, что «ни к ангелам, ни к отшедшим к Богу праведникам слова сии» (т. е.: «созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей») неприложими. Наоборот, эти слова приложимы в указанных отношениях и к ним до наступления «великой субботы Бога и человеков»¹⁰¹.

Тексты св. Писания, приводимые о. арх. Павлом (1Кор. XII:12, X:16–17), едва ли свидетельствуют против нас. Мы все крестимся во единое тело и приобщаемся единого тела, как, именно, члены единого тела Христова, «потому что, поучает моск. м. Филарет (Слова т. IV, стр. 325), никто никогда не приписывал, Христу многих тел». Если же допустим, что земная часть церкви – одно тело Христово, а небесная – другое, то не исказим ли учения о единстве церкви? «Еда разделился Христос?» (1Кор. I, 13). И разве преселившиеся в небесное отечество члены церкви перестали быть крестившимися во единое тело? Разве загробною жизнью истребляются полученные в этой жизни плоды крещения? Будучи телом Христовым в зем­ной жизни, разве мы перестаем быть им в небесной? Это было бы ужасно. Нет, что-то не ладное с критиком, как о том свидетельствует И. Златоуст в Бес. 10 на посл. к Еф. (стр. 167–8 русск. пер., см. выше).

7) В нашей книге о. арх. Павел прозревает «новое оружие расколу на православных».

Если бы о. арх. Павел внимательнее отнесся к напи­санному на стр. 254; нашего сочинения, то он увидел бы, что слова: «организм... одушевлений Св. Духом» и пр. направлены, как о том гласит примечание 525, «против протестантов, пашковцев, штундистов и других сектантов (стало быть, со включением Онисима Швецова и его единомышленников), несправедливо истолковывающих свой самовольный выход из церкви, будто, ее упадком». "Дух Святый... предохраняет ее от всякого заблуждения», по словам вост. патр. (Посл. восточ. патр. Чл. 12, см. прим. 525). На той же странице упомя­нуто и о богоучрежденной иерархии, которой не имеется в еретических обществах, как и, вообще, все определение направлено против римско-католиков, протестантов и наших отечественных сектантов, в защиту православия. Где же тут «новое оружие» расколу? Когда бы раскольники взялись за такое оружие, то они, вероятно, пришли бы к горестному размышление о своих религиозных общинах!

Старообрядцы, полагает о. арх. Павел, скажут: «вот и по вашему земная церковь еще не составляет собою истинной церкви» (стр. 565).

Сказать этого, по вышеприведенным соображениям, они не могут, а если бы и сказали, то им можно ответить: укажите, в каком, именно, месте книги находится такая нелепость? В книге говорится лишь о том, что земное об­щество верующих есть только часть всей церкви, и что есть другая, небесная церковь; что четыре свойства церкви едва ли справедливо усвоят исключительно одной какой-либо ее части на счет другой. где же тут «новое оружие» раскольникам на православных? Обратимся к примеру. Русское государство состоит из европейской и азиатской России. Надо полагать, что та и другая суть только части (конечно, не фальшивые) империи, из совокупности которых составляется целая империя. Неужели кто-либо станет утвер­ждать противное? Другой пример. Ирвингиане утверждают необходимость в церкви апостолов, пророков и пр., осно­вываясь на словах апостола (1Кор. XII, 28). Основа тверда, но вывод ирвингиан ложен: они самовольно избирают апостолов, пророков и пр. из членов своей общины. Пра­вославные легко выходят из затруднения. Наш Бог «несть Бог мертвых, но живых» Mф. XXII, 23. Живы и наши апостолы с пророками. Но они – в небесной церкви. Иначе рассуждать нельзя, ибо, по словам И. Златоуста, «за неимением одного члена хромает все тело» (Бес. на 1Кор. XII, 21, у Cramer'a V. 239), и мы, расторгнув связь с небесною церковью, останемся без апостолов, потому что епископы, хотя и суть преемники апостолов, однако не апостолы.

О. арх. Павел очень много придает значения тому, что скажут раскольники? Нам думается, что напрасно он стращает этим «скажут». Разные смутители общественного порядка ссылаются, наприм., на следующие слова из книги Деяний ап. (II, 44): «вси же веровавшии бяху вкупе и имяху вся обща». Эти безумцы несравненно опаснее всяких Онисимов Швецовых. И, однако, «истина Господня пребывает во веки», и никто не посмеет укорять ев. Луку за приведенный текст. – По нашему же разумению, и старо­обрядцы, и пашковцы, и р.-католики, а протестанты и др. еретики ничего не найдут себе по сердцу в нашей книге. Она – для православных и в защиту православия, что и начинает подтверждаться миссионерскими собеседованиями. На одном из них, происходившем под руководством епарх. миссионеров, «при редком стечение народа», были сильно изобличены молокане, хлысты и богомолы. Содержание собеседования – церковь, как тело Христово, судя по печатному отчету¹⁰², точно, и по духу и по букве, соот­ветствовало VI и III гл. нашего сочинения. А, по словам Спасителя, «не может древо зло плоды добры творити» (Мф. 1, 18)¹⁰³.

8) О. арх. Павел утверждает, что он ни от кого не слышал о том, «чтобы церковь состояла из Христа и верующих, особенно из Триипостасного Божества и верующих» (стр. 565).

Может быть, мы не так выразились, как угодно о. арх. Павлу; но мысль наша такова: верующие без Христа – что тело без главы. «И. Христос есть единственная и истинная Глава церкви, которая, пишет преосв. Сильвестр¹⁰⁴, внутренно и неразлучно с нею соеди­нена». Как тело без главы есть мертвый труп, так и верующие без Христа... Впрочем, куда же мы зашли с о. Павлом? Можно ли говорить о верующих без Того, в Кого они веруют? Какой дом, кроме осиротелого, суще­ствует без главы – родоначальника? Но церковь есть «дом Божий» (1Петр. IV, 17; 1Тим. III, 15). Какой град су­ществует без градоправителя? Но церковь есть «град Бога живаго» (Евр. XII, 22). Какой храм существует без (хотя бы «неведомого» Деян. XVII, 23) Бога? Но церковь есть храм Божий» (1Кор. III, 16; Еф. II, 21)... Все, приведенные примеры свидетельствуют о том, что упоминаемое в них целое (дом, град и пр.) состоит из гла­венствующего и подчиненных, – и размышлять иначе о названных предметах было бы вопиющею неправдой. Но ведь, во всех этих примерах, только с разнообразных сторон, рассматривая единая и таяжде церковь. Почему же совершенно верное в упомянутых примерах, размышление оказалось бы неверным и, даже, «хульным учением» в отношении церкви, как тела Христова? Решительно не можем отыскать достаточных оснований для недоумений о. архимандрита! Св. пр. Давид в одном из своих псалмов (Пс. 25, 3) горестно восклицает: «возненавидех церковь лукавнующих"¹⁰⁵. Не окажется ли, именно, таковою церковью общество верующих без Христа? Но Христос есть Сын Божий, второе Лицо Пресв. Троицы. О церкви мало сказать, что она только «зависима» (по словам о. Павла) от Христа, Им «управляется», потому что понятиями зависимости и управления далеко еще не исчерпы­вается православное учение о Христовом главенстве в цер­кви (о чем мы и говорим обстоятельно в 1 гл. 10–15 п. нашего сочинения): эти выражения чисто – канцелярские! По словам св. Златоуста (Бес. на посл. к Еф. стр. 43–44), наименование «Главу» не следует принимать в значении только власти, но в смысле собственном». Христос не есть только начальник, но и «действи­тельная» Глава церкви. Тот же св. отец, в другом месте, поучает следующему: «Как мы – одно тело, так и Христос и Отец – одно. Итак, оказывается, что и Отец – Глава наш» (Бес. на посл. к Еф. стр. 322). – Один из древнейших учителей церкви называет церковь «телом Трех». Св. Игнатий Богоносец в 9 гл. посл. к Траллианам пишет, что «Глава не может родиться отдельно, без членов»¹⁰⁶. Христос есть Глава церкви. Но ведь нельзя же забывать об участи других Лиц Пресв. Троицы в домостроительстве нашего спасения. Христианский Бог – есть Триединый. «Основателем церкви мог быть, по словам митр. Макария («Введете в Богосл.» стр. 55), и действительно был один Триипостасный Бог«. Проповедуя только об одном Христе и непростительно забывая о Боге Отце и Боге Духе Св., пашковцы и последователи их до неузнаваемости исказили учение о церкви (см. об этом прим. 83 нашей книги).

А, между тем, наш досточтимый возражатель порывисто набросал ряд глубочайших и один другого труднейших вопросов. «Если церковь, по мудрованию сочинителя», пишет о. архим. Павел, «состоит из Триипостатного Боже­ства, то кто же глава церкви? Кем она создана? От кого зависима? Ужели Христос, созидая церковь, создал и несозданное Триипостасное Божество и состоит его главою» (стр. 566)? О. архимандрит настолько увлекся полемикой, что упустил из виду некоторые данные св. Писания, под­тверждающие оспариваемую им мысль. Так, наприм., ап. Павел увещавает верующих держаться «Главы, от Которой все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим» (Кол. II, 18–19). В конце концов, о. арх. Павел утверждает, что «такого (т. е., каково в книге о церкви) хульного учения на Св. Троицу не произносили ни Арий, ни Македоний» (стр. 566)! Признаемся, и такого поругания мы еще ни от кого не слышали, и тем менее ожидали его от досточтимейшего о. арх. Павла, уже самым своим положением и от Св. Синода выданною инструкцией обязанного наставлять заблуждающих «в духе кротости и миролюбия». Мы требуем доказательств, а нас безвинно злословят, да еще как! Это ли кротость¹⁰⁷?!

Дав высказаться своим наболевшим чувствам, достоуважаемый о. миссионер поучает нас тому, что «Богочеловеческим телом можно именовать только ипостасно соединенное с Божеством тело Христово» (стр. 566). Спросим, в свою очередь, о. миссионера: православно ли такое учение об ипостасном единении «тела» Христова с Божеством? Этими словами наш изобличитель проповедует злейшую ересь Аполлинария Младшего, причинившую немало бедствий св. церкви и вызвавшую сильные опровержения со стороны св. Афанасия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова и папы Дамаса¹⁰⁸. Да и сам о. арх. Павел, не замечая того, изобличает себя же самого сле­дующими словами св. Иоанна Дамаскина: «говорим, что естество наше... в ипостаси воскресло» и т. д. «Естество наше» и "тело наше» далеко не одно и тоже. Под первым разумеется весь человек, состоящий из души и тела, а под последним – только одна телесная при­рода человека. Как бы то ни было, следуя апостолу, мы пришли к тому заключению, что церковь есть тело Христово. Христос есть Богочеловек, и иным мы Его не знаем; следовательно, и церковь, рассуждали мы, есть, в известном смысле Богочеловеческое тело¹⁰⁹. – Отсюда едва ли следуют те недоуменные выводы, какие делает о. Павел, Он думает, что тогда все верующие будут Богочеловеки. Пола­гать так – все равно, как, наприм., из названия христиан «святыми» (1Кор. VI, 1; 2Кор. I, 1; Кол. I, 2; 1Петр. II, 9) заключать, что и каждый христианин есть святой в полном значении слова. Одно дело употреблять наименование в религиозном значении, а другое – в нравственном. Но кто же и когда станет серьезно оспаривать наименование церкви святою или апостольскою на том лишь основании, что тогда якобы необходимо будет признать верующих свя­тыми и апостолами? Подлинно, говоря словами о. Павла, это «было бы крайним еретичеством». Mens auctoris (т. е. наша) est (пользуемся более выразительною латынью), Christum instituisse Ecclesiam suam ad instar incarnationis, non autem quod veram ac proprie dictam incarnationem cum ipsa peregerit, quod vel suspicari nefas, imo impium et stultum est¹¹⁰.

Следуя по стопам о. арх. Павла, позволим себе вы­сказать несколько заключительных слов. Настойчиво повторяем, что, согласно своему заглавию, нате сочинение о церкви имеет в виду следующие задачи: оно 1) рассматривает научно-богословские определения церкви и 2) разъ­ясняет апостольское о ней учение, как, именно, о теле Христовом. Как сказано в предисловии к книге, ее сочинитель основывался на слове Божием и творениях свв. отец и учителей церкви трех первых веков (стр. 32–34)¹¹¹. Для большего суда над самим собою «сочи­нитель» пользовался также творениями св. И. Златоуста и моск. м. Филарета. Так как «сочинитель» для показания истинности православия, должен был опровергать инославные лжеучения, доказывающие свою мнимую истин­ность научными данными, то, поэтому, он не только мог, но и самым делом вынужден был пользоваться «нем­цами». Как же иначе и поражать врагов, когда не знаешь, кто и где, именно, они? Сражаться же с призраками не только не полезно, но и прямо вредно. Что мы говорим истину, о том свидетельствуют II, III, IV и V главы сочинения, в которых мы стараемся изобличить заблуждения инославных и с отрицательной стороны выяснить истинность православной церкви. Мы не учимся у немцев, а поражаем их. Напрасно о. арх. Павел полагает, что они – наши учители. Учители – которых бьют! Но еще Спа­ситель сказал: «и аще царство на ся разделится, не может стати царство то» (Мф. III, 24). Критик, упрекают нас в предпочтительном пользовании «немцами», благоволит об­ратить внимание на след. обстоятельство. Архим. Силь­вестр (ныне е. Каневский), почти четверть века тому назад, написал сочинение: «Учение о церкви в первые три века христианства» (Киев. 1872), может быть, не безызвестное и о. Павлу, нам же очень хорошо известное (стр. 58 нашей кн.). Если бы критик сравнил сумму св.-отеческих свидетельств, находящихся в нашей книге и в книге арх. Сильвестра, то он, по сравнении той и другой, математически точно убедился бы в том, что из св.-отеческой пись­менности первых трех веков мы взяли все, что только можно было взять для нашей цели. В «Учении о цер­кви» едва ли кто выищет хотя одну лишнюю ссылку по сравнению с св.-отеческими свидетельствами, находящимися в нашей книге. А «при устех двою свидетелей... да станет, по Писанию, всяк глагол» (Втор. XVII, 19). Почивший архге. Иннокентий Херсонский в сочинении: «Последние дни земной жизни Г. Н. И. Христа» пользуется мно­гократными услугами «немцев», и это не мешает ему быть превыше многих православных писателей – «ревнителей»!

Наш труд, в качестве научно-богословского исследования, никого и ни к чему не обязывает¹¹² . Это – научный опыт, совсем не предназначаемый для ниспровержения православно-катихизического учения о церкви. И не вина сочинителя в том, что другие лица поднимают вопрос и катехизисе. А наш возражатель так пошел еще далее и уже совсем напрасно затронул, даже, символ веры (стр. 564)!

Но «Иже в вертепе Родивыйся»¹¹³ принес, прежде всего, мир, а не раздор в наш, обуреваемый страстями, мир (Лк. II, 10–15). Этот «свышний мир» так дорог нам и в политике, а в церковной, и в обыденной жизни, и в научных занятиях, что было бы преступно не стре­миться к его достижению всеми силами нашей души. «Будь же», Господи, «мир в силе Твоей, и обилие в столпостенах Твоих!» (Пс. 121, 7). Будем помнить мудрое завещание одного из величайших учителей церкви о том, чтобы в богословском умозрении господствовали in necessariis unitas, in dubiis libertas, in omni­bus caritas.

Ей! Буди, буди!