Проповеди, произнесенные в Болгарии

...Отныне будут ублажать Меня все роды

Лк.1:48

Когда лукавому искусителю удалось прельстить наших прародителей в Раю и разрушить их райское блаженство. тогда в лице наших прародителей все человечество тотчас же подпало осуждению смерти. Смерть, прежде возвещенная предохранительно, а теперь уполномоченная самим Божественным правосудием на владычество над человеческим родом, стала наступать на человека по следам греха. Но тогда же милосердный в самом правосудии Бог приостановил ее, благоволил в умирающем уже и погибающем человечестве посеять новое семя жизни и спасения. Чудным образом в слове осуждения частью скрыл Он, частью открыл тайну помилования, когда осужденному искусителю возвестил: ...вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову (Быт.3:15). То есть: ты, дух злобы, мечтаешь, что, прельстив жену как слабейшую часть человечества и через нее увлекши в преступление и Адама, будешь иметь весь род человеческий твоим всегдашним рабом. Нет! От побежденных тобою человеков восстанет против тебя вражда, противоборство, брань. Она продолжится в их потомстве. Наконец, Тот, Который до времени скрывается под таинственным наименованием Семени Жены, Той твою сотрет главу, победит тебя решительно, уничтожит твою власть, которая есть область греха и держава смерти, и, следовательно, возвратит человечеству похищенную у него святость и жизнь, безопасную от смерти.

Итак, Божье определение о победоносном Семени Жены, то есть о рождении Христа Спасителя от Девы, провозглашено было Самим Богом еще в Раю. Но если оно провозглашено было еще в первые дни мира, то почему оно не исполнялось в продолжение столь многих веков?

Не дерзаем приписать себе способность дать на это полный ответ. Кто познал ум Господень? (Рим.11:34). Однако можем сказать не обинуясь, что не в Боге причина медленности. Быстро течет слово Его (Пс.147:4). Он сказал, – и сделалось; Он повелел, – и явилось (Пс.32:9)... У Вечного всегда все готово, для Всемогущего всегда все возможно. Тварь медлит по необходимости, потому что движется в определенных кругах времени, которых не может ускорить. В твари свободной не достает готовности для принятия действия Божьего, когда в ее воле не достает соответствия воле Божьей. Особенно трудно устроить сию готовность в твари падшей и разрушенной, которую нужно восстановлять и пересозидать. Слово Божье о Спасителе мира, как молния, блеснуло над человечеством в первые минуты греховного омрачения и неоднократно просиявало в последующих откровениях. Но мрак греховный продолжал тяготеть, и века и тысячелетия должны были пройти прежде, нежели действительно Слово стало плотию (Ин.1:14) и Бог явился во плоти (1Тим.3:16).

В это долгое время благословение, которым Бог Отец благословил нас во Христе... в небесах, так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира (Еф.1:3–4), как молниеносное облако, носилось над землей. Между тем как тайное действие Провидения изыскивало в роде человеческом и уготовляло Благословенную в женах, которая могла бы Своей чистотой эту Божественную молнию привлечь, принять, вместить, удержать без опасения быть опаленною огнем Божества и, таким образом, чрез Себя существенно усвоить всему человечеству благословение Христово. И, наконец, оно обрело сию вожделенную Деву, и чрез Нее совершилась тайна Боговоплощения и тайна спасения рода человеческого.

Братия христиане! Находятся в настоящее время даже из числа верующих такие, которые не видят никакого смысла в ветхозаветной истории. И на этом основании отрицают самую Богодухновенность Ветхого Завета. Можно сказать о них одно: поистине не ведают они, что творят. О нет! Ветхий Завет имеет глубокий смысл. От вечности в сокровенном совете Божьем предрешено было спасти род человеческий чрез Боговоплощение. Но самое Боговоплощение не могло совершиться иначе, как под условием, чтобы в роде человеческом обрелась Святая и Пречистая Дева, достойная послужить тайне Боговоплощения. Для сей именно цели Высочайшая Премудрость Божья избирает еврейский народ, обособляет его от других народов и многообразными испытаниями очищает его. И хотя в большинстве своем Израиль, по слову Апостола, чего искал, того не получил; избранные же получили, а прочие ожесточились (Рим.11:7), но Промысел Божий все же достиг Своей цели: среди избранных в заключение ветхозаветной истории обрелась, наконец, Та вожделенная Дева, от Которой воплотился для нашего спасения Единородный Сын Божий.

Пресвятая Дева есть высочайший цвет и плод Ветхого Завета и смысл настоящего праздника: «Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней: из Тебе бо возсия Солнце правды Христос Бог наш, и разрушив клятву, даде благословение, и упразднив смерть, дарова нам живот вечный» (тропарь). Чистую славно почтим, людие, Богородицу, огнь Божества приимшую во чреве неопально. Аминь.

Кресту Твоему поклоняемся, Владыко,

и Святое Воскресение Твое славим

Тропарь

Предлежащий пред нами видимый крест есть только видимый образ невидимого Креста, понесенного Начальником нашего спасения ради нашего спасения. И об этом последнем будет у нас слово.

В общем смысле слова вся жизнь Спасителя была сим таинственным крестом. И кто измерит всемирный сей крест, понесенный Начальником нашего спасения? Кто извесит его тяжесть? Кто исчислит разнообразное множество крестов, из которых он, как из капель море, составляется?

Не от Иерусалима только до Голгофы несен крест, с помощью Симеона Киринейского. Несен он и от Гефсимании до Иерусалима, и до Гефсимании от самого Вифлеема. Вся жизнь Господа была единый крест, и никто не прикасался к бремени его, разве для отягчения его. Един Он истоптал, как выражается слово пророческое, точило ярости Божьей, один, и из народов никого не было с Ним, помогающего Ему (см.: Ис.63:3).

Божественное соединяется с человеческим, вечное – с временным, всесовершенное – с ограниченным, несозданное – со Своим созданием, самосущее – с ничтожным: какой необозримый и непостижимый крест из сего уже слагается! Богочеловек, Которого нисшествие на землю прославляют небеса, является здесь в уничиженнейшем возрасте человечества, в малейшем граде малейшего из царств земных. Нет для Него ни дома, ни колыбели; кроме убогих родителей, едва несколько пастырей занимаются Его рождением. Тридцать лет Владыка небес и Царь славы сокрывается от неба и земли в глубоком повиновении двум смертным, которых удостоил наречь Своими родителями. Чего потом не претерпел Он от дня вступления Своего в торжественное служение спасению рода человеческого! Святый, грядущий освятить человеков, вместе с ищущими очищения грешниками приемлет крещение от Предтечи. Праведный, подвергается искушению от князя тьмы в пустыне. Целитель немощей человеческих и Чудотворец, преследуется от фарисеев и саддукеев. Во время скорбного подвига Гефсиманского не имеет Он утешения даже от ближайших учеников в Своем предощущении тягчайшего Голгофского креста. Что же сказать нам о сем последнем кресте, который является вершиной и завершением всего крестного подвига Спасителя? Он столь болезнен, что солнце не могло взирать на него; и столь тяжек, что земля потряслась под ним. Претерпеть в чистейшей непорочности все мучения, внутренние и внешние, тягчайшие и поноснейшие, и претерпеть вместо награды за содеянные благодеяния; страдать Всевышнему от пребеззаконных, Творцу от тварей; страдать за недостойных, неблагодарных, за самих виновников страдания; страдать для славы Божьей и быть оставленному Богом: какая неизмеримая бездна страданий!

Таков крест Христов целожизненный и Голгофский.

Чем же мы воздадим Начальнику нашего спасения за сей великий, претерпенный Им за нас крест?

Претерпев Един все сие для нас, Он имеет совершенное право требовать, чтобы и каждый из нас претерпел все сие для Него. И Он действительно сего требует, хотя и в мере, сообразной с нашей немощью. Кто хочет идти за Мною, – говорит Он, – отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк.8:34). Господь, как видите, требует от Своего последователя, в знак истинного его последования за Ним, взять крест свой. Но что значит: «взять крест свой»? Изречение о кресте последователя Христова предполагает крест Самого Спасителя и указует на него. И как под именем креста Христова мы разумеем страдания и смерть Его, то и под именем креста нашего должно разуметь всякую, по судьбам Божьим, нас постигающую скорбь, лишения, уничижения, страдания и многострадальную и бедственную смерть. Неужели, скажут, на все сие должен обречь себя каждый христианин? Заповедь Господня не требует сего. Не наше дело предназначать себе жребий. Наш долг уметь принимать тот жребий, который Господь нам назначает. И Господь не избирал и не умножал Себе страданий, а принял те и в той мере, какие и в какой предоставила Ему премудрость, правда и судьба Отца Его, а исполнили сыны человеческие, не ведавшие, что творили. Кольми паче нескромной и потому ненадежной было бы дерзостью обрекать себя на многое трудное для нашей немощи, не могущей и малое и легкое понести без внешней помощи. Посему-то Господь не говорит в заповеди Своему последователю, да умножит себе страдание, да распнет сам себя, но меньше, снисходительнее: «да возьмет крест свой». Это значит: не убегай скорбного посещения, не упорствуй против него, когда оно суждено Богом; будь в готовности принять eго, когда оно еще не постигло тебя; послушно и безропотно прими его, когда оно действительно постигло тебя. Кротко дай себя вести, как овча на заколение, по образу Агнца и Пастыря Христа, если нужно пострадать за правду. Беспрекословно неси дрова для собственного всесожжения, как Исаак, если такова воля Отца Небесного!

Неужели сие неизбежно? – спросит кто-нибудь.

Неизбежно: ибо что живет в нас ныне? Если самолюбие препятствует признанию, обличим себя признанием Апостола: не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе (Рим.7:18). В нас живет, со времени первого греха, ветхий Адам с его страстями и похотями. Нам необходимо совлечься ветхого и облечься в нового человека.

А это невозможно, не говорю, без страдания, но даже без смерти. Должно взять каждому из нас крест свой не для того только, чтобы подвизаться в ношении оного, но чтобы, наконец, совсем распять плоть свою со страстями и похотями (Гал.5:24), умертвить уды наша, сущие на земли (см.: Кол.3:5), умереть таинственно, чтобы воскреснуть во Христа для новой жизни таинственно.

Братия христиане! Не для того мы христиане, чтобы забываться в шумных радостях мира сего и упиваться из полной чаши мирских удовольствий; но для того, чтобы по образу Христа подвизаться крестоносным подвигом. Как видимый, вещественный крест есть державное знамение видимого Царства Христова, так крест таинственный – печать и отличие истинных и избранных рабов невидимого Царствия Божьего.

...Кто не несет креста своего и идет за Мною, – говорит Великий Крестоносец и Начальник нашего спасения, – не может быть Моим учеником (Лк.14:27). Аминь.

Возлюбленные о Господе братия!

В ныне прослушанном вами Апостольском чтении святой апостол Павел повествует о себе, что он был однажды восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2Кор.12:4) – чтение в 19-ю неделю по Пятидесятнице.

Не один апостол Павел удостоился такой чести.

Удостаивались ее и многие из других святых после апостола Павла. Удостоился сей чести в числе их и святой Андрей, Христа ради юродивый, с именем которого неразрывно связано установление празднования ныне празднуемого Покрова Пресвятой Богородицы.

Жил сей святой в X веке. Подвизался трудным подвигом юродства. Претерпевал многие скорби, лишения и озлобления. В один из самых тяжких для себя дней, когда он помышлял даже о смерти, внезапно он восхищен был на небеса. Видел здесь многоразличные обители святых и ангелов Божьих. Наслаждался их блаженством. Удостоился сначала поклониться Честному и Животворящему Кресту Господню, а потом и Самому Господу Иисусу Христу. Был благословлен Им и утешен. Но не видел только Пречистой Богоматери. И когда недоумевал о сем, то получил вразумление от Ангела: «Ты желаешь поклониться Царице Неба и земли, – сказал он ему. – Ее нет здесь. Она на земле и утешает всех страждущих, скорбящих и озлобленных на ней. Ты увидишь Ее там».

Чудное восхищение св. Андрея кончилось. Он снова оказался на земле и здесь, действительно, удостоился видеть Богоматерь. В один из воскресных дней он был при Богослужении во Влахернском храме. И когда возвел очи свои горе́, вдруг увидел необыкновенное зрелище. Увидел Богоматерь с Предтечей и Иоанном Богословом, окруженную множеством святых и ангелов Божьих, со слезами молящуюся пред Сыном Своим за весь род человеческий и простирающую над ним в знамение невидимого благодатного покрова священное свое одеяние – «мафорий».

В память этого чудесного видения святому Андрею и учрежден празднуемый ныне праздник Покрова Божьей Матери.

Замечательно, что, хотя явление это было в Византии, во Влахернском храме Константинополя, праздник этот празднуется только в России. Не празднуется он ни в Византии, ни в других славянских странах. Этим русский народ выразил свою особенную веру и свою особенную любовь к Богоматери и свою веру в благодатный покров Ее над ним. И эта вера, и эта любовь русского народа к Богоматери не остались бездейственными и неоправданными. Нет ни одной более или менее значительной области в обширной Русской земле, где бы не было чудотворной иконы Божьей Матери. И множество чудес совершается от этих чудотворных икон Ее. Но не только через чудотворные иконы проявляет Свою благодатную помощь русскому народу Богоматерь. Нередко Она является и Сама непосредственно Своим избранным святым. Так являлась Она и древним святым, так является и новым святым. Величайшим из новых святых, без сомнения, является прп. Серафим Саровский, подвижник и чудотворец. Двенадцать раз являлась Богоматерь преподобному Серафиму в продолжение его жизни. Но особенно замечательным из них было последнее, бывшее незадолго до кончины Преподобного. Чудесное явление это последовало ранним утром в праздник Благовещения. Свидетельницей его, кроме прп. Серафима, была дивеевская инокиня Евдокия. По приказанию прп. Серафима инокиня Евдокия пришла к нему накануне праздника Благовещения вечером. Великий Старец встретил ее словами: «Радость моя! Я тебя давно ожидал. Какая нам с тобой готовится милость и благодать от Божьей Матери в настоящий праздник! Велик этот день будет для нас! Хотя и недостойна ты, – говорил он ей, – но я о тебе упросил Господа и Божью Матерь, чтобы видеть тебе эту радость. Будем молиться». И они начали молиться. Молились долго. Наконец великий Старец воскликнул: «Не убойся, не устрашись. Благодать Божья к нам является». Поднялся шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра. Послышалось пение. Дверь в келлию Старца открылась сама собой. Воссиял необычайный свет, и благоухание наполнило келлию. Старец упал на колена и, воздев руки к небу, воскликнул: «Се Преблагословенная, Пречистая Дева, Владычица Богородица грядет к нам». И действительно, открылось шествие небожителей. Впереди шли два Ангела, держа один в правой, а другой в левой руке по ветви, украшенной цветами. За ними – святой Иоанн Предтеча и святой апостол Иоанн Богослов в белых блестящих одеждах. Далее – Сама Богоматерь и за Нею двенадцать святых дев. Когда они вошли в келлию, то озарил ее свет светлее солнечного. Инокиня Евдокия при входе небожителей в келлию от страха вне себя упала на землю и очнулась только тогда, когда Богоматерь спросила у Преподобного: «Кто это у тебя?» Старец ответил: «Это та самая сестра, о которой я просил Тебя, Владычице, быть ей при явлении Твоем». Тогда Богоматерь подошла к Евдокии и, взяв eе за правую руку, сказала: «Встань, девица, и не бойся нас. Такие же девы, как ты, пришли сюда со Мною».

Объятая великою радостью, Евдокия встала и спросила Старца: «Где мы? Кто это? Я думала, что я уже не живая». Тогда Богоматерь повелела ей самой подойти ко всем явившимся небожителям и спросить их, как их имена и какая была их жизнь на земле. Сначала Евдокия подошла к Ангелам и спросила их: «Кто вы?» Они отвечали: «Мы – Ангелы Божьи». Потом с таким же вопросом она обратилась к Иоанну Предтече и апостолу Иоанну Богослову, и они сказали ей свое имя и свою жизнь. Затем Евдокия подошла к святым девам. Это были великомученицы Варвара и Екатерина, первомученица Фекла и великомученица Марина, великомученица Ирина и преподобная Евпраксия, великомученицы Пелагия и Дорофея, преподобная Макрина и мученица Иустина, великомученица Иулиания и мученица Анисия. Все эти девы на вопросы Евдокии сказывали ей свое имя, свою жизнь и подвиги мученичества за Христа и в заключение прибавили: «Не так нам Бог даровал эту славу, а за страдания и за поношения. И ты пострадаешь».

Между тем Богоматерь продолжала беседовать с преподобным Серафимом и что-то много говорила ему. Но из этой беседы Евдокия могла расслышать лишь немногое. И вот что она услышала: «Не оставь дев моих дивеевских», – говорила Богоматерь. Старец ответил: «О Владычице, я собираю их, но сам собою не могу их управить». «Я тебе, любимче Мой, во всем помогу», – сказала Богоматерь. «Возложи на них послушание; если исполнят его, то будут с тобою и близ Меня, а если потеряют мудрость, то лишатся участи сих блаженных дев Моих; ни места, ни венца такого не будет им. Кто обидит их, тот поражен будет от Меня; кто послужит им ради Господа, тот помилован будет пред Богом». Потом, обратясь к Евдокии, Богоматерь сказала: «Вот, посмотри на сих дев Моих и на венцы их: иные из них оставили земное царство и богатство, возжелав Царства Вечного и Небесного, возлюбили нищету самоизвольную, возлюбили Единого Господа и за то, видишь, какой славы и чести сподобились. Как было прежде, так есть и ныне. Только прежние мученицы страдали явно, а нынешние тайно, сердечными скорбями, но мзда их будет такая же».

Видение кончилось тем, что Богоматерь сказала преподобному Серафиму: «Скоро, любимче Мой, будешь с нами». И благословила его. Простились со Старцем и все святые. А Евдокии было сказано: «Это видение дано тебе ради молитв старцев Серафима, Марка, Назария и Пахомия».

Долго не могла прийти в себя после этого видения Евдокия, а когда пришла в себя, то стала просить великого Старца, чтобы он научил ее, как жить и молиться. И это для того, чтобы не быть лишенной Покрова Богоматери. Святой Старец ответил: «Помни и говори всегда в молитве: Господи, как мне будет умрети? как мне, Господи, ответ дать за дела мои? Царица Небесная, помоги мне». Благословив затем сестру, Преподобный отпустил ее от себя, сказав: «Гряди, чадо, с миром».

Воистину, замечательно это явление Богоматери преподобному Серафиму! Если святой Андрей удостоился видеть Богоматерь горé на воздусе, то к преподобному Серафиму Она Сама благоволила прийти в его келлию, окруженная сонмом небожителей. Много поучительного Она говорила ему и присутствовавшей при явлении сестре. Но особенно примечательны сказанные Ей последние слова: «Как было прежде, так есть и ныне. Только прежние мученицы страдали явно, а нынешние тайно, сердечными скорбями, но мзда их будет такая же». Слова эти были сказаны непосредственно об иночествующих девах, но в своей мере приложимы и ко всем христианам последнего времени. Скорби есть преимущественный удел спасающихся последнего времени, по предречению и древних Отцов. В Древнем Патерике сохранилось следующее сказание: «Святые Отцы (находившиеся в Египте) скита пророчествовали о последнем поколении, говоря: «Что сделали мы?» И, отвечая, один из них, великий по жизни, по имени Исхирион, сказал: «Мы сотворили заповеди Божьи». Еще спросили: «Следующие за нами сделают ли что-нибудь?» Он оказал: «Они достигнут половины нашего дела». «А после них что?» И сказал Исхирион: «Не будут иметь дел совсем люди рода оного, придет же на них искушение, и оказавшиеся достойными в оном искушении окажутся выше нас и отцев наших» (Древний Патерик, гл. 18, пар. 10).

Это древнее пророчество святых подвижников сбывается на нас, братия. Нам дано, как говорит Апостол: ради Христа нe только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп.1:29). Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем; если терпим, то с Ним и царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас (2Тим.2:11–12). Аминь.

Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божьим, не почитал хищением быть равным Богу: но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек.

Флп.2:5–7

О, как умалил Себя Сын Божий в Своем воплощении! Иному владыке не много нужно умалить себя, чтобы показаться в виде раба, но когда Господь великий и вышний является в образе раба, то есть в состоянии полного рабства и глубокого, какое свойственно рабству, уничижения, тогда на столь чрезвычайное умаление Великого поистине невозможно взирать без чувства умиления и ужаса. Но не только явлением в образе раба, Он умалил Себя и в самых обстоятельствах Своего земного рождения. Надлежало избрать народ, в котором бы Ему родиться. И Он избрал из всех народов земли малейший, не имеющий собственного правительства, многократно порабощаемый, близкий к новому порабощению, некогда благословенный, но уже едва не отверженный. Надлежало избрать город. И Он избрал Вифлеем, так малый, что и благоприятствующий Ему пророк не может скрыть сего нарекания на него и не находит иного средства его возвеличить, как именем Рождающегося в нем Иисуса (см.: Мих.5:2). Надлежало избрать и Матерь и, чтоб до времени скрыть от неверующих тайну воплощения, надлежало узами закона, но не плоти присоединить к Ней и мнимого отца. И вот избраны, хотя потомки Царские, чтобы совершились обетования и пророчества, но уже один – древодел, а другая – бедная сиротствующая Дева. И что еще? Если бы Господь родился в малом собственном или наемном жилище Иосифа и Мария положила бы Его в бедной колыбели, зрак раба, Им восприемлемый, может быть, не все имел бы черты, какие его составлять могут. Ибо могло найтись рабское жилище меньше Иосифова и колыбель беднее Марииной.

Что же изобретает бесконечно Великий, ищущий бесконечного умаления?

Августовым повелением сделать перепись по всей земле (Лк.2:1) приводит в движение народонаселение земли Иудейской, дабы Иосифу нельзя было ни остаться в собственном жилище в Назарете, ни найти наемное в Вифлееме, когда наступило время родиться истинному Господу вселенной. И, таким образом, Умаливший Себя даже до младенчества, уничижает Себя даже до скотских яслей вместо младенческой колыбели. Но и сим не ограничивается умаление Господа вселенной. Смотрите, как принимает Его земля, для спасения которой от греха, проклятия и смерти приходит Он.

Приходит Он на землю, чтобы спасти ее, но погибельная земля не сретает, не прославляет, даже не видит своего Спасителя. Даже Иудея, где ВЕДОМ БОГ (см.: Пс.72:1), и она не ведает, что Бог явился во плоти (1Тим.3:16) для спасения ее. А Иерусалим, град Божий (Пс.86:3)? И он не в радости со Христом, пришедшим спасти мир, но в смятении с Иродом, ищущим погубить Отроча.

Так не только умалил Себя, «во образе Божий Сын» и «равный Богу и Бог сый», но еще приял новый вид умаления от невежества и небрежения тех, из любви к которым Он умалил Себя.

Но что много говорить о безмерно великом умалении безмерно великого Спасителя нашего?

Конечный ум не может следовать за Ним, как в Его восхождении превыше всех небес, так и в Его нисхождении до бездн нашего падшего естества.

Чем же мы воздадим Ему за столь великое Его смирение, подъятое ради нас и нашего спасения?

Ничем иным, как соответствующим первообразному смирению Господа своим собственным смирением. Мы сами должны смириться и как бы облечься в ризу Божественного смирения. Мы из бездны небытия призваны к бытию и не имеем ничего собственного, кроме греха, и потому так естественно нам смирение! Бог творит из ничего и наше спасение. И доколе мы ходим и думаем быть чем-либо, до тех пор Он не начинает в нас Своего дела, которое есть дело нашего спасения.

Братия христиане! Не зависящими от нас обстоятельствами мы поставлены в условия жизни крайне для нас унизительные. Лишены мы Отечества, живем в бедности, а иногда и в нищете. В эти тяжелые мгновения нашей жизни вспомним, что первым прошел путь крайнего уничижения Сам Начальник нашего спасения Христос и Своим прохождением освятил этот путь. С этого времени путь уничижения есть воистину Божественный путь. Будем же терпеливо шествовать по нему вслед за Начальником нашего спасения. Ибо, по слову Апостола, если мы с Ним терпим, то в свое время с Ним и царствовать будем (2Тим.2:12). Аминь.

Для внимательного наблюдателя времен нет никакого сомнения в том, что мы живем во времена, близкие ко Второму пришествию Христа Спасителя на землю. Примечайте, как со дня на день умножаются знамения Его пришествия, Им Самим предуказанные и предназначенные: туга языков, глады и пагубы, и трусы по местам, множество соблазнов, предательство друг друга, умножение беззакония, иссекновение любви. И не так давно мы были свидетелями событий, когда восстал народ на народ, и царство на царство (Мф.24:7). И все сие, по слову Спасителя, есть начало болезней (Мф.24:8), имеющих предшествовать кончине века сего. И то уже знамение, что многие дремлют, не обращая внимания на поразительные знамения времени! Ибо, по предреченным глаголам от святых пророков и апостолов наших, придет же день Господень, как тать ночью (2Пет.3:10). Что же, спросит кто-нибудь, неужели живем мы столь близко к кончине века сего, что нам, русским людям, не будет уже радости увидеть Отечество наше великим и сильным? Ответ на этот естественный вопрос мы можем найти в таинственной книге Апокалипсис, или Откровение, о последних судьбах мира и человечества, при внимательном чтении некоторых страниц сей книги.

Я был в духе в день воскресный, – пишет о себе писатель сей книги святой Иоанн Богослов, – и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний (Апок.1:10). Взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего (Апок.4:1). Следуя сему Божественному гласу, Тайновидец взошел на небеса, и пред ним открылось следующее величественное и таинственное видение: увидел Он Господа Саваофа, сидящего на Престоле. Пред Престолом Его море стеклянное, подобное кристаллу. А окрест Престола восседают на малых престолах двадцать четыре старца, облеченные в белые одежды, имеющие на главах своих золотые венцы. Сидящий на Престоле имел в деснице книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. Неожиданно один из Ангелов провозгласил громким голосом: Кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ee? (Апок.5:2). И никто ни на небе, ни на земле, ни под землей не мог ни раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. Я много плакал, – говорит о себе Тайновидец, – о том, (Апок.5:3–4). Тогда один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее. И я взглянул, и вот, посреди престола... стоял Агнец как бы закланный... И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле (Апок.5:5–7) и стал снимать печати ее. Последовательно снял Он первые четыре печати, и по мере снятия сих печатей начали постигать землю несчастия, символически изображаемые у Тайновидца в виде таинственных всадников на конях белом, огненно-красном, черном и бледном. Первый всадник вышел как победоносный и чтобы победить. Второму дано взять мир с земли и чтобы люди убивали друг друга. Третьему поручено наказать человечество неравенством богатства и бедности. А о четвертом говорится: и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными (Апок.6:8). А когда затем Агнец снял пятую печать, я увидел, – говорит Тайновидец, – под жертвенником души убиенных за слово Божье и за свидетельство об Агнце, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: «доколе, Владыка Святой и Истинный, нe судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число» (Апок. 6:9–11).

Таково таинственное видение Тайновидца. Какое же научение мы можем извлечь из него для себя?

Можно не сомневаться, братия, в том, что мы живем во времена апокалипсические и переживаем события апокалипсические. В частности, сличение прежних и переживаемых нами бедствий с соответствующими изречениями евангельскими и апокалипсическими даст основание думать, что ныне сняты Агнцем уже четыре печати с книги, которую содержит в деснице Своей Сидящий на Престоле, виденный Тайновидцем. Не сотни, не тьмы, а тьмы тем братьев наших в великой войне и в последовавших за нею ужасах смуты и безначалия положили души свои за Слово Божье и за свидетельство об Агнце. Вот эти-то многочисленные сонмы убиенных за Слово Божье и за свидетельство об Агнце вопиют ныне к Престолу Божьему и взывают к правде Божьей об отмщении за содеянные сынами века сего преступления. И смотрите, какой ответ дает им на это усердное их моление Премудрость Божья. Она просит их успокоиться на малое время, пока и сотрудники их, и братия их, которые будут убиты, как и они, дополнят число увенчанных мученическим венцом. Отсюда следует, что после всех ужасов войны и безначалия в мире все-таки дано будет успокоиться миру, хоть и на малое время. Но мир не может успокоиться без восстановленной и успокоенной России. Россия же не может восстановиться, доколе не будет низвергнута в ней власть тьмы и доколе не будет утверждена в ней власть законная и по праву человеческому, и по праву Божественного помазания. Следовательно, Россия, несомненно, восстановится, восстановится в ней и законная власть. Но это успокоение дано будет и русским людям, и прочим сынам века сего для того, чтобы готовились они к великой борьбе с антихристианством, во время которой и будет восполнено предопределенное от времен вечных число мучеников, имеющих пострадать за Слово Божье и за свидетельство об Агнце.

Близок мир к нам, братия, но близок и конец мира сего. Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святой да освящается еще. О, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его (Апок.22:11–12).

Блаженны мы, если можем со своей стороны и сердцем, и устами от глубины души воззвать в ответ на это: Ей, гряди, Господи Иисусе! (Апок.22:20). Аминь.

Произнесено 1 января 1929 г.

в Варне, Болгария

Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

Ин.3:16

В общем смысле слова вся жизнь Христа Спасителя, снисшедшего на землю нас ради человек и нашего ради спасения, была крестом, и крестом весьма тяжким для Него, хотя и спасительным для нас. Кто измерит всемирный и целожизненный крест, понесенный Начальником нашего спасения? Кто извесит его тяжесть? Кто исчислит множество разнообразных крестов, из которых он, как из капель море, составляется? Не от Иерусалима только до Голгофы несен крест сей с помощью Симона Киринейского. Несен он и от Гефсимании до Иерусалима, и до Гефсимании от самого Вифлеема. Вся жизнь Начальника нашего спасения была единый крест, и никто не прикасался к бремени его, разве для отягчения его. Един Он истоптал, как выражается Пророк, точило ярости Божьей, и от язык не было мужа с Ним (см.: Ис.63:3). Долго носил Иисус крест Свой, как бы не чувствуя его тяжести, но, наконец, тяжесть сего креста сокрушает и Его в самом преддверии к Голгофе, в вертограде Гефсиманском. Уже не скрывает Он здесь тяжести креста Своего, сокрушающего душу Его: душа Моя скорбит смертельно, – говорит Божественный Страдалец ученикам Своим (Мф.26:38). И молитвенное собеседование с Единосущным Отцом не освобождает Его, а удерживает под тяжестью страданий: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф.26:39). Носящий всяческая глаголом силы Своей имеет теперь Сам нужду в укреплении от Ангела (см.: Лк.22:43). Наше слово изнемогает, слушатели, чтобы провождать еще великого Страдальца от Гефсимании до Иерусалима и Голгофы, от внутреннего креста до внешнего. Но совершаемые ныне Церковью тайнодействия уже преднаписывали сей путь и сей последний крест. Он столь болезнен, что солнце не могло взирать на него, и столь тяжел, что земля потряслась под ним. Претерпел в чистейшей непорочности все мучения внутренние и внешние, тягчайшие и поноснейшие, и претерпел вместо награды за содеянные благодеяния страдания Всесвятому от пребеззаконных, Творцу от тварей, страдать от недостойных, неблагодарных, за самих виновников страдания, страдать для славы Божьей и быть оставленному Богом – какая неизмеримая бездна страдания! Боже наш, Боже наш, вскую оставил еси Возлюбленного Твоего! Ей, Господи! Ты оставил Его вмале, дабы навеки не оставить нас, Тебя оставивших. Отныне Он воцаряется (см.: Пс.96:1), облекается в лепоту, препоясуется силою и утверждает вселенную, да не подвижется. Вознесшись от земли крестом, Он простирает его на землю и вся привлекает к Себе на небо (см.: Ин.12:32).

Чем воздадим мы Тебе, Всеблагий Начальник нашего спасения, за вся, яже соделал еси нам?

Братия, Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его (1Пет.2:21). Мы согрешили, а Он пострадал за нас, ради нашего спасения, дабы и мы страдали за свои собственные грехи и чрез сие соделались общниками спасительных страданий Его. Есть мудрецы, которые думают, что вся наша жизнь должна заключаться в непрестанных развлечениях и удовольствиях. Кто они суть, как не враги Креста Христова, которые желают упразднить Крест Христов (см.: 1Кор.1:17)?

Если Один Христос есть и жизнь вечная, и путь к сей жизни (см.: Ин.14:6), то как могут они достигнуть жизни Христовой, не шествуя путем Его?

Можно ли членам Церкви, сего тела Христова, быть в покое и беспечности, когда Глава сего Тела, Сам Христос, и в язве, и в озлоблении? Можно ли членам забываться в шумных радостях, когда Глава объята болезнями смертными? Можно ли им упиваться из полной чаши мирских удовольствий, когда Она жаждет и вкушает оцет? Можно ли жить миру и плоти, когда Она предает дух Свой Богу?

О, человек, влекомый благодатью Господа твоего на небо, но погрязающий плотию в мире! Не отрицайся участвовать в страданиях Христовых на земле, да в свое время возрадуешься и восторжествуешь с Ним на небе! (см.: 1Пет.4:13). Аминь.

Произнесено 20 апреля

1929 г. в Варне

Когда Иисус Христос возносился на небо и Апостолы, хотя уже и предупрежденные о Его восхождении ко Отцу Своему, стояли с устремленными вслед Ему взорами, в изумлении от дивного события и в сетовании о разлучении с Божественным Учителем, тогда успокоить их посланы были Ангелы.

Что же делают сии небожители? Какое употребляют врачевство для уврачевания Апостолов от печали?

Как крепкое врачевство употребляют они для сей цели мысль о будущем явлении скрывшегося от апостольских взоров Господа: Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, – говорят они Апостолам, – придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо (Деян.1:11). И как верно помогло Апостолам сие духовное ангельское врачевство! Тогда они возвратились, – повествует Дееписатель (Деян.1:12) об Апостолах, – по вознесении Господнем в Иерусалим с великою радостью (Лк.24:52). Посему-то впоследствии и сами Апостолы, когда нужно было им укрепить слабых или облегчить страждущих христиан, всегда напоминали им о будущем славном пришествии Христа Спасителя, радостном для истинных и страшном для мнимых христиан.

Можно сказать, что мысль об ожидаемом явлении Христовом была в первоначальном христианстве всеобщим основанием, которым поддерживалось все здание христианства, и всеобщей силой, которой одушевлялось все тело его. Но так было, к сожалению, не всегда.

Всякий раз, как ослабевал в последующие века истинный дух первоначального христианства, меркла в сознании христиан и мысль о будущем славном пришествии Христовом. И человечество под влиянием сего пагубного помрачения духовного смысла, забывая заповедь Спасителя: бодрствуйте (Мк.13:37), ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа (Тит.2:13), погружалось в глубокий духовный сон. Забывая о горнем, небесном, начинало оно жить лишь земным (см.: Кол.3:2). Не скоро придет господин мой, – говорит злой раб, – и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами (Мф.24:48–49). Жених замедлил (Мф.25:5), – думают юродивые девы и спят беспечно, между тем как последние капли елея догорают в лампадах их. «Замедлил Судия», – кричат ругатели Божественного Промысла: где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же (2Пет.3:4) и в надежде на сие коснение или, лучше сказать, в отчаянии, начинают ходить по своим похотям: Станем есть и пить, ибо завтра умрем! (1Кор.15:32).

Что же делает в сих случаях вечно Бодрствующий Святый? (см.: Дан.4:10).

Не вечно Духу моему быть пренебрегаемым (Быт.6:3), – говорит Он в Божественном совете Своем. И там, где бессильна, не по недостатку Божественной силы, а по отсутствию восприемлемости людей, любовь Божья, начинает вразумлять их глаголами гнева Божьего.

Так некогда возглаголал гневом Своим Господь с небес, когда водами всемирного потопа потопил все греховное человечество и омыл землю от человеческих беззаконий. Так возглаголал Он, когда огнем небесным попалил греховные города Содом и Гоморру. Так было и на Голгофе. Когда греховное человечество не поняло, Кого оно распинало, заговорила сама природа. От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого (Мф.27:45). И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли (Мф.27:51–52).

Так и ныне глаголет Господь вам, о братие, очевидно потому, что и вы стали глухи к гласу Божественной любви, вследствие того, что стали забывать о небе и думаете лишь о земном. Коснит Господь приити, думаете и Вы в глубинах сердец Ваших.

Нет, лукавые рабы и рабыни, не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию (2Пет.3:9). И кто знает, не наполнилась ли уже мера Его долготерпения? Примечайте, христиане, как со дня на день умножаются знамения Его пришествия, Им Самим предуказанные: туга языков, глады и пагубы, и трусы по местам, множество соблазнов, предательство друг друга, умножение беззакония, иссякновение любви (см.: Мф.24:3–33 и Лк.21:11–36). Не были ли и мы свидетелями единственной в своем роде великой всемирной брани, когда не в переносном, а в подлинном смысле слова восстал, по слову Спасителя, народ на народ, и царство на царство (Мф.24:7)? И то уже есть знамение близкого пришествия Судии Небесного, что так многие дремлют, не обращая внимания на поразительные знамения времени, ибо по преждереченным глаголам от святых Пророков и Апостолов, придет же день Господень, как тать ночью (2Пет.3:10). Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут (1Сол.5:3).

Хотим ли мы того или не хотим, но будет некогда время, когда услышим мы сей великий и страшный глас, который с высот небесных возгласит: вот, жених идет (Мф.25:6). Се приближается Судия, се является Царь, се Бог всяческих грядет судити живых и мертвых! Тогда от гласа сего содрогнутся основания земли, и силы небесные подвигнутся (см.: Мф.24:29). Соберутся лики Ангелов, Архангелов, Херувимы и Серафимы, и все многоочитые с крепостью и силой возгласят: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет (Апок.4:8)! И всякая тварь на небе и на земле, и под землей с трепетом возопиет: Благословен грядый во имя Господне! И подобно страшной молнии воссияет и явится для суда над вселенной Великий и Славный Бог наш!

Святые по знамениям времен узнают это время. И кто имеет ум обращенным на дела житейские и любит земное, тому не может быть сие ясно, по слову преподобного Ефрема Сирина (Слово на Пришествие Господне). Почему таковых и наказывает Господь нарочитыми знамениями гнева Своего. И вас ныне, о христолюбцы, «Призираяй на землю и Творяй ю трястися» (Пс.103:32), – чрез приключившееся с вами землетрясение, пробуждает от сна греховного к духовному бодрствованию и ожиданию страшного и славного Его Второго пришествия. Ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших (Евр.3:7–8).

Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око (Апок.1:7). Блажен, кто может от всего сердца сказать: Ей, гряди, Господи Иисусе! (Апок.22:20). Аминь.

Пятидесятницу празднуим, и Духа пришествие

и предложение обещания, и надежди исполнение,

и таинство елико, яко велико же и честно.

Стихира

На сошествие Святого Духа мы должны смотреть не только как на чудо, прославившее Апостольскую Церковь, но и как на событие, существенно соединенное с делом нашего спасения. И настоящее торжество не есть простое воспоминание прошедшего, но продолжение апостольского приготовления к приятию Духа, непрестанно дышащего, идеже хощет. Мы молитвенно призываем Утешителя Духа Истины, да приидет и вселится в нас, как некогда снизшел и почил на святых Апостолах. Но чтобы молитва наша была услышана, нам надобно знать, о чем же нам следует просить. Не осмелимся здесь говорить о Духе Святом как о Третьем Лице Святой Троицы, исходящем от Отца и почивающем в Сыне. Только Сам Дух Божий, испытующий глубины Божьи (1Кор.2:10), знает тайны Своего бытия и открывает Свои тайны достойным сего. Дух, посылаемый Сыном от Отца (см.: Ин.15:26) в спасительных дарах и действиях на душу человека, – вот предмет, единственно доступный для разумения нам, едва имея начаток Духа (Рим.8:23). Действие Духа Святого на душу человека таинственно и непостижимо, но оно действительно и ощутимо для тех, кто внимает себе. Оно подобно ветру, примечаемому в тех движениях, которые он производит, но не в тех, которые Его составляют. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа (Ин.3:8).

Какие же суть примечательнейшие перемены, которые могут означить путь Духа Божьего в душе человеческой?

Бывают минуты, в которые и преданный миру и плоти человек пробуждается от очарования, в каком они держат его. Видит он ясно, что прошедшая жизнь его есть цепь заблуждений, слабостей, преступлений, измен Богу, что дела его естественно суть семя будущих казней и что самые добродетели его не устоят пред взором Вечного Судии. Видя все это, осуждает сам себя, трепещет всем существом своим и, будучи отчаян в самом себе, через это отчаяние влечется к упованию на Бога. Это расположение к покаянию – что есть иное, как не то «дыхание бурно», которое предвещает сошествие Святого Духа (см.: Деян.2:2)? Что, как не тот страх Господень, среди которого мы во чреве приимем, как выражается Пророк, Духа спасения Божьего (см.: Ис.26:18)? Блажен, кто с покорностью дает влечь себя сему стремлению Духа Божьего! Оно поведет его тесным путем (см.: Мф.7:14) самоотвержения, заставит его самого исторгать то, что прежде посеял, и разрушать то, что созидал, научит его страдать и радоваться в страданиях (см.: Кол.1:24), распять плоть со страстями и похотями (Гал.5:24), чтобы совершенно предать дух в руки Божьи. Мало-помалу бурное дыхание превращается в те кроткие неизглаголанные воздыхания, которыми Сам Дух о нас свидетельствует (см.: Рим.8:26), в тот живой глас, коим вопиет Он в сердцах наших: Авва, Отче (Гал.4:6), и тогда человек исполняет Христову заповедь о непрестанной молитве (см.: Лк.18:1), что при одних собственных силах было бы невозможно, и при его склонности к рассеянию, и по неведению предметов и образа истинной молитвы. С упражнением же в непрестанной молитве неразлучно соединяется духовное уединение, в котором христианин, войдя в клеть свою и затворив двери (см.: Мф.6:6), пребывает в ожидании обещанного от Отца (Деян.1:4). Он не вдается в развлечения, в коих миролюбцы, связанные суетными благоприличиями, редко возвращаются к себе, но пленяет разум в послушание Христу (2Кор.10:5) и все свои желания или устремляет горе́, где живот его сокрыт со Христом в Боге (Кол.3:3), или упокаивает внутрь себя, где благодать должна открыть наконец Царствие Божье (см.: Лк.17:21). Если человек твердо решится всегда удерживать себя в этом состоянии внутренней молитвы, самособранности и самоотчуждения, то скоро пустыня души его жаждущая расцветет как нарцисс (Ис.35:1). И сквозь тлеющий покров ветхого человека постепенно будет просиявать в нем новый человек, созданный по Богу в правде и в преподобии истины (см.: Кол.3:9). И Дух святости дышать будет во всех его способностях и действиях.

Благодать превращает в бесценное сокровище все, к чему ни коснется в человеке, ей преданном. В уме его сияет дух премудрости духовной. Его волей движет дух свободы, чуждой порабощению страстям. В глубине сердца его почивает дух мира, который превыше всякого ума (Флп.4:7).

И что много говорить?!

Несравнимо ни с чем счастие быть сосудом, жилищем и орудием Духа Божьего! Подлинно это есть блаженство на земле небесное! Это есть таинство, в котором сокрывается все, чего ищет дух человеческий и о чем вся тварь совоздыхает и соболезнует (см.: Рим.8:22).

Но, Господи! кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? (Ис.53:1). Мир не приемлет сего таинства. Божественный дар Духа кажется ему редким явлением. Есть и между христианами люди, которым дары Святого Духа кажутся столь странными, что если не смеют совсем отвергнуть их, по крайней мере относят их к другим лицам и древним временам. И сами не помышляя о духовном возрождении, довольствуются или праздной надеждой на заслуги Ходатая Иисуса, или даже собственной честностью.

Нерадостное это предзнаменование!

Если люди не примечают действий Святого Духа, то или имеют очи и не видят, или в самом деле вопрос: Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк.18:8) – приближается к разрешению и самый мир находится при последнем издыхании. Вселенная знает, что случилось с нею тогда, когда изрек Бог: не вечно Духу моему быть пренебрегаемым человеками сими, потому что они плоть (Быт.6:3). Тогда не только беззаконный род человеческий, но и тварь, повинувшаяся суете невольно, потребилась мстительными волнами водного потопа. Еще подобное прещение – и наступит огненный потоп суда последнего.

Но доколе Бог сохраняет бытие наше, христиане, и благоденствие Церкви Своей, до тех пор мы не можем сомневаться, что Дух Божий в ней пребывает. Так же, как при создании мира Он носился над водою (Быт.1:2), носится Он и ныне, при продолжающемся воссоздании человека над бездной расстроенного естества нашего, и животворящим осенением оплодотворяет его к благодатному возрождению.

Предадим же себя Его всесильному действию, приведем к Нему наши мысли и желания от смешения мира и плоти, воззовем из глубины отпадения нашего, да снидет на нас и Своею благодатью, ходатайством Искупителя нашего, нам приобретенного, очистит, просветит, обновит, освятит и спасет Благий души наша! Аминь.

Произнесено 10 июня 1929 г.

в Варне

В праздник Святой Троицы о чем приличнее говорить, как не о Самой Троице. Но учение о Святой Троице есть вершина христианского богословия. Посему не дерзаю я излагать сие учение своими собственными словами, а изложу его словами святых и богоносных богословов и Отцов Церкви: Афанасия Великого, Григория Богослова и Василия Великого. Мои – только уста, а их – слова и мысли. Они предлагают Божественную трапезу, а я только служитель их Божественного пиршества.

Что же вещают нам с высоты новозаветного Синая сии громогласные и боговещанные трубы вселенского богословия?

Бог всегда был, есть и будет, или, лучше сказать, всегда ЕСТЬ. Ибо слова: «был» и «будет» означают делание нашего времени и свойственны естеству преходящему, а СЫЙ – всегда. И сим именем именует Он Сам Себя, беседуя с Моисеем на горе. Я есмь Сущий (Исх.3:14), – говорит Он ему о Себе. Ибо сосредоточивает в Себе Самом всецелое бытие, которое не начиналось и не прекратится. Он есть море сущности беспредельное и бесконечное, простирающееся за пределы всякого представления о времени и естестве. Есть Свет невещественный, сколько же осиявающий владычественное в нас, то есть ум наш, если оно очищено, сколько быстрота молнии когда озаряет небо, осиявает чувственный взор наш. Постигается только одним чувственным умом, и то весьма неясно. Един есть Бог наш, но не одинок. Существует Он Единый в трех Озарениях, или Ипостасях: как Безначальное, Начало и Сущее с Началом. Имя Безначальному – Отец, Началу – Сын, Сущему с Началом – Дух Святой. Но хотя и Три в Нем Озарения, или Ипостаси, но Бог Один. Ибо естество в Трех Едино, и в Самой Святой Троице существует некоторое священное единоначалие. К Единому Безначальному Отцу, как к Своему Началу, возводятся Два Другие: Начало – Сын и Сущее с Началом – Дух Святой. Они и не сливаются с Ним, и не разделяются от Него. Но Божество в Разделенных неделимо, как в трех солнцах, которые заключены одно в другом, одно растворение света. Посему, когда имеем в мысли Божество и первую причину, или единоначалие, то есть Отца, тогда представляемое нами Одно. А когда имеем в мыслях Трех, в Которых Божество, Сущих от первой Причины, тогда поклоняемых Три. У нас Единица в Троице поклоняемая, и Троица во Единице возглавляемая. Вся достопоклоняемая, Вся Царственная, Единопрестольная, Сама только ведущая о Себе, какой порядок имеет Сама в Себе, а для нас – равно досточтимая, достойная равного служения.

Сего достаточно для верующих. До сего простирается в людях ведение. Здесь предел того, что Херувимы закрывают крилами. А кто домогается и хочет исследовать паче сего, тот противится сказавшему: не выставляй себя слишком мудрым (Еккл.7:17).

Но не вдруг открывает нам эту высочайшую тайну богословия о Себе Господь всяческих. Домостроитель нашего спасения, подобно глазу человека, выросшего в теле, вводит нас в великий свет истины после постепенного к нему приобучения, потому что щадит немощь нашу. Прежде чем дать нам возможность видеть самое Солнце, приобучает Он сперва в воде смотреть на Солнце, чтобы, приступив вдруг к видению чистого света, мы не омрачились.

Надлежало, чтобы Троичный Свет озарял просветленных нас постепенными прибавлениями в откровении, или, как говорит Давид, восхождениями (см.: Пс.83:6), или поступлениями от славы в славу. Небезопасно было прежде, нежели исповедано Божество Отца, ясно проповедовать Сына и, прежде нежели признан Сын (выражусь несколько смело), обременять нас проповедью о Духе Святом. Посему Ветхий Завет ясно проповедует Отца и не с такой ясностью – Сына. Новый открывает Сына и даeт указание о Божестве Духа. Ныне же пребывает с нами Дух, даруя нам яснейшее о Нем познание.

После того как, погрузившийся в твари, не могши сносить неизданного Света, человек скрылся от Бога (см.: Быт.3:8), и Бог скрылся от человека, дабы не истребить преступника святым Своим присутствием. Но Он не совершенно оставил его. Напротив того, Единый Триипостасный, по неизреченной благости, вновь приблизился к осужденному человеку в постепенных откровениях, да благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа (2Кор.13:13) восставит и паки превознесет падшего.

Явился Отец в обетованиях любви и милосердия и устрашенного могущим правосудием грешника провождал к ходатайству Сына. Явился Сын под покровом человечества и, в Себе Самом победив гpex и умертвив смерть, отверз благодати Святого Духа дверь к сынам гнева. Явился, наконец, Дух Святой в знамениях огненных языков и проникнул в Апостолах естество человеческое, дабы усвоить ему благоволение Отца и заслуги Сына и соделать, да будем причастны Божественного естества (см.: 2Пет.1:4). В тот самый день, в который дан некогда на Синае ветхий закон рабства в боязнь смерти, в тот самый день исшел ныне от Сына новый закон Духа жизни, свободы, сыноположения (см.: Рим.8:15–21).

Не на одних Апостолов и не для них одних сошел Святой Дух, но через Апостолов и на всех, и для всех нас. Сошествие Святого Духа не есть только чудо, прославившее Апостольскую Церковь, но и событие, существенно сопряженное с делом нашего спасения. Настоящее торжество не есть простое воспоминание прошедшего, но и продолжение его. Есть как бы продолжающееся снисхождение на нас Святого Духа, непрестанно дышащего, идеже хощет.

Как некогда при первом создании мира Отец творил все чрез Сына Святым Духом (см.: Пс.32:6), так ныне при новом воссоздании бытия все новотворит и воссоздает Он чрез Сына же и Святым Духом. И тогда и ныне представляй Tрех, повелевающего Господа, созидающее Слово и утверждающего Духа. Отец предначинает, Сын творит, Дух совершает и в бытие, и в пакибытие. Дух Божий есть естество, окончательно совершающее Божьи дела.

Велико Имя Святой Троицы! Ею создан и на Ней утверждается как на своем основании весь мир, и чувственный, и духовный. Сим Именем и создан и воссоздан и ты, о христианин! Им запечатлен ты в Таинстве Крещения. Оно, как Божественная молния, ниспадшая с небес, сокрывается в глубинах твоего сердца, дабы освятить и разжечь твое очерневшее от греха естество. Внемли себе: горит ли в глубинах твоего сердца сей Божественный огонь, заключенный в Божественном имени Святой Троицы или, забвенный тобой, он уже угас от нерадения твоего? Если сей огонь угас, паки возжги его непрестанным призыванием имени Святой Троицы, непрестанно возглашая сердцем, а если можно, то и устами, сию малую по количеству слов, но не малую по заключающейся в ней силе молитву великого молитвенника Святой Троицы: «Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святой, Троице Святая, слава Тебе!» Или сию общеупотребительную молитву: «Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради». Или, наконец, сию краткую всеобдержную молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!» Ибо хотя молитва непосредственно и обращена ко Второму Лицу Святой Троицы, однако в ней заключается сокровенное указание и на Таинство Святой Троицы, поскольку Сын есть Сын Отца, а помилование нас, человеков, совершается благодатью Святого Духа. Аминь.

Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых,

и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных

Мф.8:16

Такие слова присоединяет евангелист Матфей к своему повествованию в ныне читаемом Евангелии об исцелении расслабленного слуги капернаумского сотника. При чтении сих слов может кто-нибудь спросить: а существуют ли «бесноватые» в настоящее время, и если существуют, то возможно ли их исцеление?

На этот вопрос недоумевающим мы ответим не отвлеченными рассуждениями, а изложением того, что действительно произошло в наши не столь отдаленные времена и чему современниками и свидетелями мы сами были.

В 1909 году по всему Петербургу разнесся слух о том, что шестнадцатилетний юноша, Павел Ильин, одержимый каким-то необъяснимым для науки недугом, привезен был к Литургии в Иоанновский монастырь на Карповке. И здесь произошло с ним следующее. Во время Херувимской песни он вырвался из рук пятнадцати сильных мужчин, державших его, и затем по воздуху пронесся над народом к западным вратам храма, и у входа в храм упал без чувств. Бесчувственного его взяли и принесли к гробнице отца Иоанна Кронштадтского. Здесь больной на краткое время очнулся, а затем крепко заснул. Во время сна явился ему отец Иоанн, дал ему наставления, исповедал его и велел ему ехать в Валаамский монастырь. Что именно происходило во сне, больной, проснувшись, не хотел говорить. И если бы не отрывочные фразы, сказанные вслух во время сна: «Отец Иоанн, прости, помолись, исполню», – то возможно, что все это скрылось бы, но когда он услышал от окружающих эти слова и понял, что они знают о происшедшем, то все открыл.

Вот что произошло с ним. Он увидел отца Иоанна сидящим в кресле у своей гробницы. При этом отец Иоанн сказал: «Ты видишь меня в таком виде, в каком меня никто не видел. Служи по мне панихиды, как то установлено Церковью. Но великому Богу угодно меня прославить. Придет время, и мне служить будут молебны».

После этих слов отец Иоанн дунул на больного, благословил его и добавил: «В свое время я скажу тебе, что нужно будет делать тебе для полного исцеления». И, сказавши это, скрылся. Что же слышали в это время окружавшие больного? Они видели, как он грыз зубами мраморную гробницу отца Иоанна и диким голосом кричал: «Выхожу, выхожу, о великий угодник и пророк Иоанн, но не совсем». Конечно, кричал это не он сам, а обитавший в нем демон. После этого Павел уже не так страдал от своей болезни, но еще не совсем выздоровел.

В этом же 1909 году он из Петербурга переехал в Выборг; с благословения архиепископа Финляндского записался в послушники Валаамского монастыря и поселился в архиерейском доме в городе Сердоболе (имение Хюмпеля). Он исполнял здесь послушание на огороде и прислуживал в качестве чтеца при церкви. Там жил он до октября месяца 1911 года. 19 октября того года, в день памяти преподобного Иоанна Рыльского и день ангела отца Иоанна Кронштадтского, Господь благословил явить новую милость Свою болящему Павлу чрез отца Иоанна, во исполнение обещания, данного ему последним при гробнице.

С ним произошло следующее. Вечером в этот день, после всенощного бдения, брат Павел читал акафист Божьей Матери и во время чтения акафиста пришел в состояние восхищения. Его духовному взору открылось дивное видение. Первоначально во славе явился отец Иоанн с преподобным Иоанном Рыльским, затем Павел Фивейский и Афанасий Афонский и множество других преподобных Отцов. Все они приветствовали друг друга радостными возгласами: «Радуйся, Иоанне! Радуйся, Павле! Радуйся, Афанасие!»... Наконец за ними явилась Сама Богоматерь в неописуемой славе, при явлении Которой хор преподобных Отцов торжественно воспел: «Взбранной Воеводе победительная».

После этого отец Иоанн подошел к Павлу и сказал: «А теперь выйди из тела и душой последуй за нами». Весьма трудно было исполнить это повеление Павлу, но он исполнил его и последовал за преподобными Павлом Фивейским, Иоанном Рыльским и Иоанном Кронштадтским. «Они мне показывали, – говорил Павел, – первоначально райские обители и наслаждения, предназначенные для добродетельных, а затем мучения грешников.

Как слава и блаженство праведников, так и мучения грешников не поддаются описанию человеческим языком. Когда было все показано, отец Иоанн стал наставлять меня, как жить, и для получения окончательного исцеления повелел мне вновь войти в свое тело и отправиться в Оптину пустынь к отцу Варсонофию, оптинскому старцу, в сопровождении иеродиакона Валаамского монастыря Варсонофия». Старец уже был предупрежден о приезде больного с провожатым, принял больного Павла и докончил все, что было поручено ему исполнить от отца Иоанна Кронштадтского. Он исповедал его и причастил, после чего и последовало окончательное исцеление больного.

До 1912 года исцеленный Павел, уже совершенно здоровый, жил в Сердоболе, в имении Хюмпеля, а затем призван был к отбыванию воинской повинности. В 1914 году участвовал в Великой войне. Жив ли он в настоящее время или погиб во время этой войны и последовавшей за ней революции, остается неизвестным. Но он через иеромонаха Валаамского монастыря Варсонофия, некогда сопровождавшего его в Оптину пустынь, переслал мне свои записки для обнародования их через десять лет после его исцеления. Из этих, написанных им собственноручно, записок видно как то, какой болел он болезнью, так и то, по какой причине болел он этой болезнью.

Из этих записок видно, что Павел во время пребывания своего в Москве, перед своим отправлением в Петербург, впал в тяжелую нужду. Нигде он не мог найти места для себя, и все близкие и знакомые отказались от него. Тяжелая нужда довела его до отчаяния; неоднократно приходила ему мысль о самоубийстве.

В одну из таких минут внезапно явился ему таинственный старец и сказал: «Я помогу тебе, если ты собственною кровью письменно удостоверишь, что будешь верен мне и здесь, на земле, и по смерти твоей!»

«Кто же ты такой, чтобы мне верить в тебя и тебе довериться?» – спросил Павел. «Я тот самый, которого не любит и ненавидит ваша Церковь», – ответил явившийся. – «Хорошо, я буду верен тебе!» – заявил ослепленный отчаянием Павел и дал требуемую подписку. «Ну а теперь ты должен сбросить со своей шеи лишнюю обузу», – сказал таинственный старец и указал при этом на крест. Юноша снял и крест и таким образом отрекся от Христа и предал душу свою диаволу. И за это отречение его от Христа вселился в него диавол, и с тех пор он стал одержим духом беснования.

От этого-то духа беснования и исцелил его отец Иоанн Кронштадтский, частью непосредственно, а отчасти через посредничество оптинского старца Варсонофия.

Из всего изложенного с достаточной очевидностью вытекает следующее заключение. Бесноватые, или одержимые нечистыми духами, существуют и в настоящее время, как некогда они существовали в древние времена. Духу беснования предаются люди за нечестивую жизнь и особенно за грехи богоотречения и богохульства. Но существуют и в настоящее время, как некогда существовали в древнее время, и праведники, угодившие Богу, которые имеют силу и власть изгонять злых духов от одержимых ими.

Величайшим из таких чудотворцев последнего времени является отец Иоанн Кронштадтский, столетие со дня рождения которого будет праздноваться в настоящем году. Он настолько угодил Господу своею святой жизнью, что уже ныне числится в райских обителях в лике преподобных, наряду с Антонием Великим, Павлом Фивейским, Иоанном Рыльским. Великому Богу, как он сам сказал, в скором времени угодно будет прославить его на земле, как прославил Он его уже на небесах. И, таким образом, в скором времени мы будем иметь нового молитвенника и ходатая за нас на небесах. А глубокопоучительное повествование об отроке Павле, помимо своего непосредственного значения, имеет и глубокий символический смысл. Этот бесноватый отрок прообразует собой нашу несчастную и многострадальную Россию. И она, несчастная, как этот отрок Павел, предана духу беснования за свои грехи и за свое нечестие. Предана не по причине оставления ее Богом, а по причине особенной любви Его к ней. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр.12:6), да спасется дух его (см.: 1Кор.5:5). Аминь.

Произнесено 8/21 июля 1929 года в Варне

Народ же, видев это, удивился и прославил Бога,

давшего такую власть человекам

Мф.9:8

Евангелие в повествовании о исцелении расслабленного предлагает нашему вниманию не только самое событие исцеления, но и различные суждения о нем людей, которые были свидетелями исцеления. Принесли ко Иисусу расслабленного, положенного на одре. И когда Он, видя веру принесших, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои (Мф.9:2), – некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует (Мф.9:3).

Вот оно, суждение о чуде!

А когда народ увидел чудо исцеления расслабленного, то, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам (Мф.9:8).

Вот другое суждение о чуде!

Он богохульствует – чье это суждение? Книжников, людей, которых по-нынешнему надлежало бы назвать образованными, просвещенными, учеными.

Какая неожиданность! Простой народ, хотя еще и не познает Бога в лице Иисуса, однако в Его чудесных действиях признает силу Божью и прославляет Бога. А люди образованные при виде тех же самых действий обвиняют Иисуса в богохулении.

Отчего это происходит?

Оттого, что народ, хотя и непросвещенный, искренно следовал внушению здравого смысла и доброй совести, а просвещенных ослепила гордость. Они не старались из существа дел Божьих почерпнуть истинное познание, но хотели своему мнимому знанию подчинить дела Божьи. Они воображали, будто Бог не должен и не может действовать иначе, как по законам, какие заблагорассудит Ему приписать мудрость иудейских книжников.

Думаете ли, братия, что этот несчастный пример не минет отношения к нам и нам не нужно извлекать из него для себя никакого назидания?

Если думаете так, то несправедливо.

Кто не любит света? Кто позавидует мраку?

Но что говорит Истина?

Был Свет истинный, Который просвещает (Ин.1:9). Следовательно, есть и ложный свет, который блещет поверхностно, а не просвещает внутренно. Итак, не может ли случиться и с нами, как случилось некогда в Иудее, что прельщенные светом, блещущим поверхностно, не узнают и не примут света, просвещающего внутренно? Не могут ли встретиться и ныне люди, которые не называются – правда, и, вероятно, не пожелали бы назваться – книжниками, но которые над какою-нибудь темной книгой в тумане воображения увидав призрак истины, вследствие того почитают себя способными произносить суд над таинствами веры, над мудростью Церкви, над делами Провидения Божьего в роде человеческом? Что подобные опасения не излишни, удостоверяет нас апостольское слово. Не к иудейским книжникам, а к христианским мудрователям, следовательно и к нам, простирает Апостол увещание: По данной мне благодати, всякому из вас говорю: не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте с благоговейно-разумной осторожностью, не выходя из пределов смиренномудрия, какое каждому Бог уделил (Рим.12:3).

Что подобные опасения не излишни, свидетельствует и современная печальная действительность. Ведь не так давно от нас жило поколение «книжников», которые не только утратили веру в Бога, во Христа и в Церковь, но и старались доказать научно, что могут «вполне обойтись без них». Они призывали проклятие на все славное прошлое России, мечтали о всеобщем разгроме ее и думали на развалинах прошлого создать новое лучшее будущее. Мечты их, к сожалению, сбылись. На смену слабовольных мечтателей явились сильные, одержимые духом беснования, разрушители. Они действительно разрушили старое, но на развалинах его создали не Царствие Божье, а царство антихриста, в котором русские люди не блаженствуют, а жестоко мучаются под тяжким гнетом насилия, голода и нужды. И хочется по примеру Спасителя нашего сказать и этим «книжникам» и их ученикам-разрушителям, с гневом, скорбя об ожесточении сердец их (Мк.3:5): Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры (Мф.23:13). Вы творите дела отца вашего (Ин.8:41), Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины! (Ин.8:44).

Страшны эти «книжники», но только для людей малодушных. Но есть иной род «книжников», не менее опасный, чем первый, для всех малоопытных и нетвердых в вере христиан. Они не знают ни Бога, ни Христа, ни Церкви и не задаются целью разрушить христианство, но только, как выражаются они, «обновить», «углубить», «очистить» его от случайных исторических наслоений и покровов. Они проповедуют новое, не церковное, а свое христианство, не христианство Христа, Божьей Силы и Божьей Премудрости (см.: 1Кор.1:24), а христианство какой-то «женственной премудрости», которой не знала история Православной Церкви.

Что сказать об этих «книжниках»?

Это волки в одеждах овчих (см.: Мф.7:15). Они вышли от нас, но... не наши (1Ин.2:19), хотя бы в уста свои они влагали Божественные глаголы. Точно так же проявил себя первоначально тот, кто искони сделался изобретателем клевет, – диавол, который, когда говорил с Евой, прежде скрыл себя под личиной, а потом обольстил ее. За ним и вместе с ним скрывают свой настоящий вид и все изобретатели лжеучений. Хотя они и читают Священное Писание, но нимало не обращают внимания на то, в каком виде и смысле преданы они святыми мужами и Отцами Церкви. Не так прияла, не так предала Божья Церковь, как учат они. Не церковное это учение! Основания нашей веры – определения Евангелия, проповедь Апостолов, свидетельство Пророков, учения Отцов, постановления Вселенских Соборов. Мы должны быть учениками их, а они должны быть нашими учителями, и только с ними необходимо должны мы согласоваться. Ибо только они имеют верное и всякого приятия достойное учение. Не от Отцов же заимствованное и ныне только изобретенное может ли быть чем иным, а не тем, о чем предсказал блаженный Павел: в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям (1Тим.4:1).

Христе Свете Истинный! Просвещай нас Твоим светом, вразумляй нас Твоим словом, руководи Твоею премудростью; дух смиренномудрия даруй нам, да низлагает он в нас всякое возношение, взимающееся на разум Божий (см.: 2Кор.10:4–5), да познаем, как недостаточна и ненадежна мудрость мира, которая все легко судит и осуждает, но никого спасти не может. Тебе да исповедуем. Тебе да последуем, Твоим спасительным делам да дивимся, Тебе да прославляем, Христе, Божья Сила и Божья Премудрость!

Произнесено 22 июля 1929 г. в Варне

Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам

слово Божье, и, взирaя на кончину их жизни, подражайте вере их.

Евр. 13:7

В настоящий день, братия, Церковью празднуется память Святых Отцов первых шести Вселенских Соборов. По сему случаю думаю предложить вам слово о значении Святых Отцов и учителей Церкви для нас, христиан. В чем заключается их величие и чем обуславливается их особое значение для нас? Вот вопрос, на который предлежит дать нам ответ.

Церковь, братия, есть дом Бога живого, столп и утверждение истины (1Тим.3:15). Истина христианства хранится в ней в Священном Писании и Священном Предании; но она нуждается в правильном истолковании. Значение Святых Отцов и заключается в том, что они являются наиболее правоспособными хранителями и истолкователями сей истины по святости своей жизни, по глубокому знанию слова Божьего и по обилию обитавшей в них благодати Святого Духа. «Для исследования и истинного уразумения сказанного в Писании, – говорит святитель Афанасий Великий, – потребны хорошая жизнь, чистая душа и христоподражательная добродетель, чтобы ум, преуспев в этом, был в состоянии достигать желаемое и приобретать оное, в какой только мере естеству человеческому возможно познание о Божьем слове. Ибо без чистого ума и без подражания жизни святых никто не возможет уразуметь словеса святых. Кто пожелает видеть солнечный свет, тот, без сомнения, протрет и ясным сделает глаз свой, доведя себя почти до одинаковой чистоты с тем, что желает видеть, чтобы таким образом глаз сам стал светом и увидел солнечный свет. Так и желающему постигнуть мысль богословов должно предочистить и убелить душу жизнью и уподоблением в делах своих приблизиться к ним, чтобы, ведя одинаковый с ними образ жизни, уразумевать и откровенное им Богом» («Слово о воплощении Бога Слова»).

«Конечно, нужна чистота в жизни для того, чтобы и для преуспеяния в нравственной жизни распознаваемо было прикровенное в Писании», – говорит святитель Василий Великий. Но кроме чистоты жизни, нужно и продолжительное занятие Писанием, чтобы важность и таинственность Божьего слова через непрестанное поучение напечатлелась в душе. А что в продолжение целой жизни требуется упражнение в Божьем слове, показывает жизнь Моисея, который в первое сорокалетие изучал египетскую мудрость, а второе сорокалетие, под видом пастушеской жизни удалившись в пустыню, упражнялся в созерцании Сущего и, таким образом уже после вторичного сорокалетия удостоившись Божьего явления, против воли призван человеколюбием Божьим к попечению о людях. И после того не оставался постоянно в деятельной жизни, но часто возвращался к жизни созерцательной. Таков же был и Илия; он бегал людской молвы и любил пребывать в пустынях. Посему если святые со всем постоянством владычественного в их душе трудились в изыскании истины, то не безрассудно ли желают воспользоваться плодами бесчисленных трудов без всякого усилия? Ибо заметь: после коликократных уединений, безмолвий и трудов удостоился Илия видеть Бога!» (Толк. на Книгу пророка Исаии, т. 11, с. 12–13).

«Никто не может войти в Богословие, – говорит святой Никита Стифат, – и сказать подобающее о Боге, как только Духом Святым. Божественное Писание постигается духовно, и сокрытые в нем сокровища только духовным открываются Духом Святым. Душевный же человек откровения их приять не может (см.: 1Кор.2:13–14). Богом присуждено, чтобы из рода в род не прекращалось уготование Духом Святым пророков Его и друзей для благоустроения Церкви Его. Ибо, если змий древний не перестает изрыгать яд греха в уши людей на пагубу душ, то Создавший наедине сердца наши не воздвигнет ли убога, посылая в помощь наследию Своему меч духовный, иже есть глагол Божий. Достойно убо те, кои отвергаются себя, начиная смирением востекать на высоту ведения, и дастся им свыше силой Божьей слово премудрости, яко благовествующим спасение Церкви Его» (см.: Пс.67:12).

«Да ведают все христиане, – говорит Симеон Новый Богослов, – что Христос есть неложнейший истинный Бог, и воистину, по обетованию Своему, является любящим Его и исполняющим заповеди Его, и вместе с явлением Своим дарует им Духа Святого, и вновь чрез Духа Святого пребывает с ними и Отец и Сын. Такие мужи-духоносцы, когда говорят, не сами от себя говорят, но от Святого Духа» (Слово 63, пар. 6).

Некогда самому святому Симеону Новому Богослову явился таинственно Дух Святой, и спрошенный, как он Его видел и в каком образе, Святой Отец сказал: простым и безвидным, однако же как свет. «И когда я увидел то, чего никогда не видел, удивился сначала и сам в себе рассуждал, что бы это было такое. Тогда он таинственно, но внятным голосом сказал мне: Я так нисхожу на всех Пророков, и Апостолов, и на нынешних избранников Божьих и святых, ибо Я есть Святой Дух Божий» (Деятельные и богословские главы, гл. 184).

Итак, через Святых Отцов Церкви глаголал Сам Дух Святой, по неложному свидетельству Его Самого, и этим обуславливается великое значение их для нас, христиан.

А каким сокровищем для всех любителей истинного христианского ведения являются они, пусть об этом расскажет нам искренняя и откровенная исповедь одного из знаменитейших наших подвижников – святителя Игнатия, великого проповедника покаяния.

«Еще когда я учился, – говорит он, – не до веселий, не до развлечений было мне! Мир не представлял мне ничего приманчивого. Мой ум был весь погружен в науки и вместе горел желанием узнать, где кроется истинная вера, где кроется истинное учение о ней, чуждое заблуждений и догматических, и нравственных. Между тем предстали взорам моим уже грани знаний человеческих в высших, окончательных науках. Пришедши к граням этим, я спрашивал у наук: «Что вы даете в собственность человеку? Человек вечен, и собственность его должна быть вечна. Покажите мне эту вечную собственность, это богатство вечное, которое я мог бы взять с собой за пределы гроба! Доселе я вижу только знание, оканчивающееся землею, не могущее существовать по разлучении души с телом!» Науки молчали.

За удовлетворительным ответом, за ответом существенно нужным, жизненным, обращаюсь к вере. Но где ты скрываешься, вера истинная и святая? Я не мог признать тебя в фанатизме, который не был запечатлен Евангельской кротостью; он дышал разгорячением и превозношением! Я не мог признать тебя в учении своевольном, отделяющемся от Церкви, составляющем свою новую систему, суетно и кичливо провозглашающую обретение новой, истинной веры христианской через восемнадцать столетий по воплощении Бога Слова! О, в каком тяжком недоумении пребывала душа моя! Как она томилась ужасно! Какие на нее восставали волны сомнений, рождавшиеся от недоверчивости к себе, от недоверчивости ко всему, что шумело, вопияло вокруг меня от незнания, неведения истины!

И начал я часто, со слезами умолять Бога, чтобы Он не предал меня в жертву заблуждения, чтобы указал мне правый путь, по которому я мог бы направить к Нему невидимое шествие умом и сердцем. И се чудо! Внезапно предстает мне мысль: сердце к ней, как в объятия друга. Эта мысль внушала изучать веру в источниках – в писаниях Святых Отцов! «Их святость, – говорила она мне, – ручается за их верность: их избери себе в руководители». Повинуюсь. Нахожу способ получить сочинения святых угодников Божьих, с жаждой начинаю читать их, глубоко исследовать. Прочитав одних, берусь за других, читаю, перечитываю, изучаю. Что прежде всего поразило меня в писаниях Отцов Православной Церкви? Это их согласие чудное, величественное. Восемнадцать веков в устах их свидетельствуют единогласно «единое» учение Божественное!

Когда в осеннюю ясную ночь гляжу я на чистое небо, усеянное бесчисленными звездами столь различных размеров, испускающими единый свет, тогда говорю себе: таковы писания Отцов! Когда в летний день гляжу на обширное море, покрытое множеством различных судов с их распущенными парусами, подобными белым лебединым крыльям, судов, бегущих под одним ветром, к одной цели, к одной пристани, тогда говорю себе: таковы писания Отцов! Когда слышу стройный многочисленный хор, в котором различные голоса в созвучной гармонии поют единую Божественную песнь, тогда говорю себе: таковы писания Отцов!

Какое, между прочим, учение нахожу в них? Нахожу учение, повторенное всеми Отцами, учение, что единственный путь ко спасению – последование неуклонное наставлениям Святых Отцов. «Видел ли ты, – говорят они, – кого прельщенного лжеучением, погибшего от неправильного избрания подвигов, – знай: он последовал себе, своему разуму, своим мнениям, а не учению Отцов, из которого составляется догматическое и нравственное Предание Церкви».

Мысль эта послана Богом, от Которого всякое даяние благо, от Которого и мысль благая – начало всякого блага. Мысль эта была для меня первым пристанищем в стране истины. Здесь душа моя нашла отдохновение от волнения и ветров. Мысль благая и спасительная! Эта мысль соделалась краеугольным камнем для созидания души моей! Мысль – дар бесценный всеблагого Бога, хотящего всем человекам спастись и прийти в сознание истины! Эта мысль соделалась моей звездой-путеводительницей! Она начала постоянно освещать для меня многотрудный и многоскорбный, тесный, невидимый путь ума и сердца к Богу» (т. I, с. 554–579).

Да будет, братия, эта благая мысль путеводной и вашей звездой во дни вашего земного странствования по волнам житейского моря! Аминь.

Произнесено в 1928 г. в Варне

Если мир вас ненавидит, знайте,

что Меня прежде вас возненавидел

Ин.15:18

Не только жизнь празднуемого ныне святого Иоанна Предтечи, но и вся история христианства самым убедительным образом доказывает справедливость этих слов нашего Спасителя. Как только появилось христианство в мире, оно было встречено ненавистью мира – сначала иудейского, а потом и языческого.

Верность свою Христу первые христиане запечатлели кровью многочисленных мучеников. На почве, обильно обагренной кровью мучеников, воздвигнуто было величественное здание первого христианства. Потом мир иудейский и языческий был побежден, но не уничтожен. Он продолжал существовать и в недрах самого христианства, хотя и в преображенном виде. Если хотите убедиться в справедливости сказанного, посмотрите в летописи христианства. Кто так часто среди христианства возбуждал вражды, раздоры, смятения, преследования нередко лучших из христиан, силился угашать светильники веры? Кто наполнил христианство мучениками, пострадавшими от людей, которых также называли христианами? Кто жизнь Афанасия Великого превратил в странничества изгнанника? Кто не оставлял спокойного дня в жизни Василия Великого и Григория Богослова? Кто заточил Златоуста? Кто был причиной того, что многие святые убегали от христианских городов и находили себя в большей безопасности в пустыне между зверями? Не мир ли, хотя и побежденный в свое время силой веры Христовой (см.: 1Ин.5:4), но не уничтоженный и еще продолжавший жить в недрах самого христианства и ненавидеть тех, которые действительно Христовы суть, а не именем только или, но крайней мере, деятельно старающиеся быть таковыми.

И чем ближе поспешает к своему концу течение мировой жизни, тем с большей силой проявляется ненависть мира к истинным последователям Христовым. На заре новой истории не эта ли ненависть мира ко Христу и к истинному христианству залила кровью почти все страны Запада, в которых во имя мнимой и призрачной свободы гражданской подавлялась истинная свобода христианская? А в самое последнее время не эта ли ненависть мира ко Христу и к христианам разрушила единственное в своем роде христианское государство – Русское – и залила кровью обширные равнины земли Русской? И не мы ли, изгнанники рассеяния, являемся жертвами этой ненависти мира к нашей Родине?

Но хотя мы и сделались жертвами ненависти мира сего, не будем самообольщаться. Не будем думать, что уже по одному тому мы сами совершенно чужды духа этого мира и его ненависти ко всему христианскому! Если не проявляется он в грубом виде чистого антихристианства, то не существует ли в более тонком, преображенном виде? Наблюдение над жизнью мира, к сожалению, показывает, что в этом виде мир действительно существует и среди нас. В самом деле.

Если бы кто из нас, по своему положению в обществе находящийся на виду мира, совершенно предавшись влечению христианского духа, решился отвергнуть всякие зрелища, увеселения, развлечения, расточать имения только на бедных, прилепляться исключительно к храму Божьему, не станет ли мир сего своего беглеца преследовать уязвляющими взорами? Не направит ли на него стрелы своего остроумия? Не найдутся ли люди, которые усомнятся даже в здравомыслии такого человека только потому, что он не применяется к миру и его нездоровым понятиям и неправым правилам? Не трудно христианскому благоразумию осудить искусство, награжденное некогда в лице Иродиады усеченной главой проповедника покаяния и целомудрия и уже по одному этому воспоминанию неприятное для размышляющего христианина. Почему же на поприще этого искусства так часто идут христиане и христианки? Не к осуждению, а к извинению многих из них можем полагать, что это делается ими не столько по любви к этому искусству, сколько по опасению, чтобы мир не наказал их презрением за презрение к законам мира.

Христианин! Не бойся ненависти мира к тебе, в чем бы она ни проявлялась. Стрелы мира, направленные против тебя, суть подлинно, по выражению Псалмопевца, стрелы младенец (Пс.63:8). Эти стрелы могут уязвить только немощствующего в вере и никогда не могут нанести вреда твердому христианину, облеченному в ум Христов. Бойся другого! Бойся сделаться рабом мира! Бойся того, как бы, страшась быть отверженным миром, не дойти тебе до того, что будешь отвержен Богом. Ибо по словам Спасителя, никто не может служить двум господам (Мф.6:24). И дружба с миром, – по слову Апостола, – есть вражда против Бога (Иак.4:4). Аминь.

Произнесено 24 июня 1923 г. в Варне

Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божье

Деян.14:22

Вот что и словом, и делом в продолжении всей своей земной жизни непрестанно проповедовали святые апостолы и ныне проповедуют нам. Апостолы не говорят: многими познаниями подобает внити в Царствие. Видно, многие познания полезны, но не совсем необходимы для достижения Царствия Божьего. В самом деле, мытарь достиг оправдания, а следовательно и близкой надежды Царствия Божьего, не многими познаниями, но многим смирением, не высокими созерцаниями, но очень простой молитвой: Боже! будь милостив ко мне грешнику! (Лк.18:13). Не говорят: многим временем подобает внити в Царствие Божье. Видно, продолжительность времени не есть необходимое условие приближения к Царствию Небесному. В самом деле, разбойник на кресте в несколько часов, а может быть, в несколько минут совершил путь от врат адовых до дверей Рая. Не говорят: многими трудами и подвигами подобает внити в Царствие Божье, хотя, по слову Самого Иисуса Христа, Царствие Небесное силою берется (Мф.11:12). Видно, успех усилий, которыми приобретается Царствие Небесное, не всегда определяется тягостью трудов и числом подвигов. Перстень сына Царствия дан блудному сыну скорее, нежели он окончил труд договорить покаянную речь оскорбленному отцу. Он едва успел изобразить свое недостоинство: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим (Лк.15:21), а не успел еще принести просьбы, как ему было даровано более, нежели он смел желать и надеяться.

Не многими познаниями, не многим временем, не многими трудами, но, говорят апостолы, многими скорбьми надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян.14:22). Что это учение относится не к первенствующим только, преследуемым от иудеев и язычников христианам, но есть всеобщее и обязательное для всех христиан, в этом не трудно удостовериться из наставлений Самого Иисуса Христа. Кто хочет идти за Мною, – говорит Он, – отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк.8:34). Как ни смягчайте значение этих слов Господних, во всяком случае, ими предрекаются последователю Христову многие скорби. Если ты возьмешь крест и пойдешь за Христом, то куда ты придешь? Очевидно, туда, куда шел, взяв крест, Он Сам, следовательно, на Голгофу, на страдания, на распятие. Святой апостол Петр учит: Итак, как Христос, пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью (1Пет.4:1). Подлинно, мысль о страдании Христовом за нас одна может быть достаточна для того, чтобы примирить нас со всякой скорбью и страданием ради Христа и Его Царствия. Если Христос, не сотворивший греха, пострадал, можно ли нам, грешникам, роптать на страдания? Если Христос пострадал за нас, какая была бы неблагодарность не хотеть принять скорбь ради Его и Его заповеди? Если должно было, сообразно с премудростью, праведной и благой судьбой Божьей, пострадать Христу и войти в славу Свою (Лк.24:26), и это нужно было ради нас, как не поверить, что и нам подобает, сообразно с примером нашего Подвигоположника, многими скорбями внити в Царствие Божье? Но если кому недостаточно просто верить, а нужно притом удостовериться и рассуждением в потребности скорбей для нашего спасения, то и этот способ наставления имеем мы также в словах святого апостола Павла: страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божьей (1Пет.4:1–2). Удивительно это рассуждение Апостола. Оно подает случай к вопросу: неужели человек не может перестать грешить, не пострадав плотью, тогда как он имеет свободу избирать лучшее и сверх того имеет помощь к добру в благодати Божьей? Дело, о котором говорит нам Апостол, братия христиане, он, конечно, лучше нас знает и как богопросвещенный Апостол, и как опытный подвижник, который уже немало шел путем страданий, когда указывал сей путь христианам. И, конечно, его Божественное просвещение и его страдальческие опыты показали ему причину, по которой христианин должен поставлять себя в готовности к страданиям: ибо страдающий плотию перестает грешить.

В самом деле, грех, который человеком допущен, пробил себе дорогу в его сердце и в его существо. Если он усилиями свободной воли при помощи благодати изгоняет его, по пробитой дороге он силится возвратиться. По следам прежних греховных впечатлений вновь идут страстные и греховные движения, возбуждаемые воспоминаниями и присутствием искушающих предметов и привычкой.

Что же надо делать, дабы решительно освободить себя от греха?

Не только изгнать его, но и пробитую им дорогу заградить, разрушить, истребить. Надобно глубоко взрыть землю сердца, чтобы уничтожить следы греховного услаждения, чтобы истребить глубоко проникшие тонкие корни греха. Надобно с огнем пройти по стезям внутренних чувств, чтобы очистить их от остатков греховных впечатлений. Следовательно, надобны скорби и страдания, дабы страдающий плотию перестает грешить.

Много скорбей у праведного (Пс.33:20), – говорит Псалмопевец. Лишени, скорбяще, озлоблени (Евр.11:37) – сими чертами описал Апостол ветхозаветных подвижников веры, не заботясь называть их по имени. Так находил он черты сии общими и обыкновенными! Если бы надлежало изобразить жизнь и новозаветных подвижников веры – апостолов, мучеников, преподобных, опять годились бы те же черты: лишени, скорбяще, озлоблени. Не сими ли же чертами ознаменован образ и вашей жизни, первоверховнии апостоли Петре и Павле?

...Хвалимся и скорбями (Рим.5:3), – говорит о себе Апостол. От нас, может быть, еще рано сего требовать. Исполняется ли в нас хотя другое, меньшее слово апостольское: в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны (Рим.12:12)? Скорби, которыми по судьбам Божьим посещаемся, приемлем ли с терпением, и когда изнемогает терпение, подкрепляем ли его молитвой?

При всех обстоятельствах нашей жизни одно должно быть несомненным для нас: кто не подвергает себя добровольно очистительной работе внутренней, скорби покаяния и самоукорения, внешних скорбей не приемлет с терпением и смирением, тот еще не на пути, который указывает Священное Писание к Царствию Божьему: Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян.14:22). Аминь.

Произнесено 29 июня 1929 г. в Варне

И Я говорю тебе: ты – Петр (камень), и на сем камне

Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее.

Мф.16:18

В сих словах Божественного основателя Церкви заключается краткое, но весьма глубокое учение о непоколебимости Церкви Христовой до скончания века. Нам необходимо рассмотреть, в чем состоит сия непоколебимость Церкви, на чем она основывается и каким образом можем сделаться причастниками мы, отдельные ее члены.

На вопрос: каким образом Церковь Христова непоколебима и неразрушима, когда некоторые Церкви очевидно поколебались и разрушились? – Православная Восточная Кафолическая Церковь отвечает: Церковь Христова непоколебима в своем вселенском единстве. Не то это означает, что никакая часть, большая или меньшая, не могла отпасть от сего единства, но то, что, несмотря на отпадение иногда некоторых частей, всегда остается единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, сохраняющая чистое исповедание веры и учение жизни, неповрежденное Священное Писание и Священное Предание и непрерывное преемство Священноначалия и Таинств.

Обуславливается сия непоколебимость Вселенской Церкви тем, что основана она по благоволению Отца Небесного чрез Святого Духа Самим Иисусом Христом, Который является и подлинным основанием и главой Церкви. А сия последняя есть тело Его, оживляемое Духом Святым. Апостол Павел пишет: никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос (1Кор.3:11). В сих словах Апостол не только признает Иисуса Христа первоначальником и незыблемым основателем Церкви, но и отрицает возможность другого подобного основания. Посему апостол Петр, к которому первоначально были обращены Спасителем слова об основании Церкви, не может быть первоначальным основанием Церкви. Он может и должен быть признан лишь вторичным основанием ее, на Христе утвержденном и во Христе только непоколебимом. Да и в сем последнем смысле он является таковым не единично, а наряду с другими апостолами, сущему краеугольному Самому Иисусу Христу, хотя и первым. Так учит о сем святой апостол Павел, и истинность его понимания подтверждает тайновидец Иоанн Богослов. Сей последний, описывая представившееся ему в духовном видении величественное здание небесного града Церкви Вселенской, свидетельствует, что стена сего града имеет оснований дванадесять и на них имен дванадесять апостолов (Апок.21:14), а не одного апостола Петра. Итак, первым и главным основанием Церкви является Сам Христос Спаситель, и этим обуславливается ее непоколебимость.

Отсюда, наконец, становится ясным и то, каким образом соделываемся причастниками непоколебимости Церкви мы, отдельные ее члены.

Церковь непоколебима во Христе потому, что Христос есть не просто человек, а Богочеловек. В нем человечество ипостасно соединено и, так сказать, помазано Божеством и через сие соединение соделалось непоколебимым; ибо само по себе непоколебимо только Божество. Посему и нам, если хотим сделаться причастниками сей Божественной непоколебимости Основателя Церкви, необходимо с Ним благодатно соединиться. А сие возможно лишь чрез полное в вере и жизни послушание Матери нашей Церкви, которая, по слову Апостола, есть дом Бога живого, столп и утверждение истины (1Тим.3:15). «Апостолы, – говорит святитель Ириней Лионский, – в Церковь, как в сокровищницу, вполне вложили все, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни» (Святитель Ириней Лионский. Против ересей. Кн. 3, гл. 4, пар. 1). И все в ней истинно: заключено ли оно в Писании или хранится в виде ненаписанного Предания. «Из догматов и проповеданий, соблюденных в Церкви, – говорит святитель Василий Великий, – иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского Предания, прияли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия. И никто не оспаривает последних, если хотя несколько сведущ он в церковных постановлениях.

Ибо, если бы вздумали мы отвергать неизложенные в Писании обычаи как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше же сказать, обратили бы проповедь в пустое имя» (Святитель Василий Великий. Книга о Святом Духе, ко святому Амфилохию, епископу Иконийскому. Гл. 27).

На верности апостольскому Преданию, писанному и неписанному, утверждается истинность и Вселенских Соборов. «Мы неприкосновенно сохраняем все церковные предания, – свидетельствуют Отцы VII Вселенского Собора в деяниях сего Собора. – Мы следуем древнему законоположению Кафолической Церкви. Мы сохраняем определения Отцов. Прибавляющих что-либо к учению Кафолической Церкви или убавляющих от него мы предаем анафеме. Кто унижает какое-либо предание церковное, писанное ли то или неписанное, тому анафема» (Деяния Вселенских Соборов. Т. 7, с. 284, 293–294).

Однажды состоявшиеся определения Церкви по решенным уже догматическим вопросам воспрещалось подвергать вторичному рассмотрению и перерешению. «Умоляю вашу святость, – писал Отцам III Вселенского Собора Карфагенский епископ Капреол, – умоляю, чтобы вы, при содействии Святого Духа, Который, как я не сомневаюсь, будет в сердцах ваших при всех ваших действиях, силою древнего Предания поражали новые и доселе неслыханные учения, не касаясь тех, которые уже прежде отвергла Церковь, дабы под предлогом вторичного исследования не возобновлять того, что уже прежде отвергнуто. Ибо, если кто станет подвергать новому исследованию предметы уже решенные, о том по справедливости должно сказать, что он не иное что делает, как сам сомневается в той вере, которая доселе имела силу». «Таково мнение всех нас; мы все говорим то же!» – в ответ на сие заявление Карфагенского епископа воскликнули Отцы III Вселенского Собора (Деяния Вселенских Соборов. Т. 1, с. 230).

Так учит нас Кафолическая Церковь. Слышим ли мы голос ее и слушаемся ли его? Отвечу на сие словами святителя Григория Богослова: «...процветали и прекрасно текли некогда наши дела. Тогда во дворы Божьи не имело доступа это излишнее сладкоречивое и ухищренное (как видим ныне) богословствование. Напротив того, сказать или услышать о Боге что-нибудь новое и удовлетворяющее одному любопытству значило то же, что играть в камни и скоростью их перекидывания обманывать зрение или забавлять зрителей разнообразными и женоподобными движениями тела. Простота и благородство слова почитались благочестием. Но после того как философия и охота к словопрениям, подобно какой-то тяжкой и злокачественной болезни, вторглись в наши церкви, пустословие стали почитать ученостью и, как в книге Деяний говорится об афинянах, мы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое (Деян.17:21). С сего времени какой Иеремия, один умеющий составить плач, равномерный страданиям, оплачет наш позор и омрачение!» (Святитель Григорий Богослов. Слово 21. Гл. 2, с. 15). Дерзновенно перерассматриваются давно определенные Церковью учения и не менее дерзновенно провозглашаются совершенно новые! У нас «всякий богослов, хотя и тысячи пятен лежат у него на душе» (Святитель Василий Великий. Книга о Святом Духе. Т. 3, с. 287). Забывают наши новые богословы, что «никто не может войти в богословие и сказать подобающее о Боге, как только Духом Святым» (Преподобный Никита Стифат. Третья сотница. Пар. 85). «Ибо Божественное Писание постигается духовно, и сокрытые в нем сокровища только духовным открываются Духом Святым. Душевный же человек откровений приять не может (см.: 1Кор.2:13–14)». (Там же, пар. 78).

Вот почему и нет мира у нас. Все расстроилось у нас и еще более приходит в расстройство. И печалюсь сему, но и радуюсь. Печалюсь потому, что нет мира у нас. Но и радуюсь, что он будет! «Величайшее благо есть мир. Он прекрасен и делом, и именем. Он Божий (см.: Флп.4:7); Бог есть его Бог (см.: 2Кор.13:11), и Сам Бог им именуется (см.: Еф.2:14)» (Святитель Григорий Богослов. Слово 23, т. 2, с. 186). «Однако не всяким миром надобно дорожить. Ибо есть прекрасное разногласие и самое пагубное единомыслие. Но должно любить (только) добрый мир, имеющий добрую цель и соединяющий с Богом. Когда же идет дело о явном нечестии, тогда должно скорее идти на огонь и меч, не смотреть на требования времени и властителей (дерзну сказать, не только мирских, но и духовных) и вообще на все, нежели приобщаться лукавого кваса и прилагаться к зараженным. Всего страшнее – бояться чего-либо более, нежели Бога, и по сей боязни служителю истины стать предателем учения веры и истины!» (Там же. Слово 6, т. 1, с. 192–193).

Почему же уверен я, что и добрый мир, наконец, у нас будет? «Богом присуждено, братия, чтобы из рода в род не прекращалось уставление Духом Святым пророков Его и друзей для благоустроения Церкви Его. Ибо, если змий древний не перестает изрыгать яд греха в уши людей на пагубу душ, то создавый на едине сердца наши (Пс.32:15) не воздвигнет ли убога (см.: Пс.112:7), посылая в помощь наследию Своему меч духовный, иже есть глагол Божий (см.: Еф.6:17)?» (Преподобный Никита Стифат. Третья сотница. Пар. 34). Ей, воздвигнет!

Яко чада послушания, с усердием и любовью будем, братия, принимать от уст Матери нашей Православной Церкви чистое учение веры и жизни, истинное благодатное освящение и верное руководство к жизни вечной. И будем бегать всякого рода лжеучителей, этих «аравийских, как выражается Святитель Афанасий Великий, – волков» (Святитель Афанасий Великий. Беседы на Евангелие от Матфея. Мф. 7:15–16, т. 4, с. 437–438). Аминь.

Произнесено 29 июня 1928 г. в Варне

Взошел Он на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею.

Лк.9:28–29

Еще задолго до создания мира во времени, в предвечном совете Божественном было предвидено грехопадение рода человеческого. А потому вместе с Сотворением мира и человека было предопределено и спасение человека посредством искупительных страданий Богочеловека. Когда же наступила предопределенная полнота времен, Сын Божий действительно и воплотился, и пострадал за род человеческий. Но чтобы эти страдания не только были совершены, но и должным образом восприняты, сначала учениками, а затем и всем человечеством, Спаситель во время земной Своей жизни постепенно приготовлял Своих избранных учеников, а через них и все человечество, к должному восприятию сих страданий. Для сего Он многократно молился о Своих страданиях Своему Отцу Небесному и для сего многократно беседует о них со Своими учениками. Для сего и ныне восходит он на гору Фаворскую. Восходит для того, чтобы помолиться и во время молитвы явить ученикам славу Свою, да егда узрят Его распинаема, уразумеют, что страдание Его есть страдание вольное, и Сам Он хотя и страждет по человечеству, но по Божественной природе Своей есть Отчее сияние.

И смотрите, как сильна и действенна Его молитва!

Он молится о Своих страданиях, и во время молитвы Его человечество озаряется славой Его Божества. И это есть естественное последствие Его молитвы. Дух молитвы, сливаясь с Духом Божьим, исполняет светом душу Иисуса. Преизбыток сего света, не удерживаясь в душе, проливается на тело и просиявает в лице. Не вмещаясь и здесь, осиявает и преображает самую одежду. Расширяясь еще далее, объемлет души апостолов и отражается в восклицании Петровом: Господи! хорошо нам здесь быть (Мф.17:4). Преходит в область невидимого мира, привлекает оттуда Моисея и Илию, достигает самых недр Отца Небесного и подвигает любовь Его к торжественному свидетельству о Возлюбленном: Сей есть Сын Мой Возлюбленный (Мф.17:5).

О чудо молитвы, единым действием объемлющей небо и землю и Самое Божество! Подлинно величественный пример, о братия, представляет нам сия молитва Богочеловека, пример, призывающий нас к тому, чтобы мы последовали ему и сделали его постоянным правилом своей жизни. Да не подумает никто от вас, что сей пример до нас не относится, как дело Богочеловека. Он относится и до нас. Ибо в нас, хотя и не в той степени, однако, должно совершиться то же, что и во Христе. Ибо в вас должны быть те же чувствования, – учит Апостол, – какие и во Христе Иисусе (Флп.2:5).

Спаситель Богочеловек имел нужду в молитве. Неужели ты, человек, не имеешь нужды в ней? Если рассматривать себя как тварь, как создание Божье, что значишь ты вне Божьего сотворения и хранения? Ничто. Как твое ничтожество не имеет никакого права на бытие, так и твое бытие не имеет никакого права на блаженство. Только по благости Божьей ты существуешь, и только по милосердию Божьему можешь быть ты блажен. Но сего мало. Ты не просто сын первозданного Адама, ты сын Адама согрешившего и за это осужденного Божественным Правосудием. Ты один из потомков его, которые все рождаются в грехах, по слову праведного Иова: Кто родится чистым, от нечистого? Ни один. Если дни ему определены (Иов.14:4–5). А потому ты имеешь нужду не в милости Божьей, как Его создание, но в помиловании Его, как грешное создание Его.

«Знаю это, – скажешь ты, – да не могу принудить себя к молитве, так как не имею необходимого для сего настроения». Правду говоришь ты, человек, но только из своей правды делаешь неправильный вывод. Подлинно, есть в природе человеческой странная двойственность и противоречие направлений. С одной стороны, чувство нужды в Божественном и желание общения с Богом. А с другой – какая-то тайная неохота заниматься Божественным и наклонность убегать от собеседования с Богом. И не трудно понять, отчего это так. Первое из сих направлений принадлежит природе первозданной, а последнее – природе, поврежденной грехом. Это есть продолжение доныне того движения, которое сказалось в прародителях по первом нарушении ими заповеди Божьей. И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога (Быт.3:8). Если ты, подобно прародителям твоим, хочешь бежать от Господа, беги. Но знай, что за это бегство от Господа будешь изгнан огненным Херувимом из чертога райского блаженства. А если хочешь блаженствовать с Господом, не убегай от Него, а напротив – прибегай к Нему, поборая в себе греховное отчуждение от Него.

«Я молюсь, – скажешь ты, но молитва моя бездейственна и бесплодна». Действительно, бывает и такой молитва наша, но не по существу своему, а по немощи нашей. Молитва твоя бывает бездейственна и бесплодна потому, что ты или молишься не о том, о чем следует молиться, или молишься не так, как следует. «Будь мудр в твоей молитве, – говорит святой Исаак Сирин, – не проси в ней ничего тленного и суетного, помня заповедь Спасителя: Ищите же прежде Царства Божьего и правды Его, и это все (то есть все потребности для временной жизни) приложится вам (Мф.6:33)». А если желаешь молиться о земном, проси себе того, что считаешь себе нужным и полезным. Но исполнение и неисполнение твоего прошения предоставляй воле Божьей в вере и уповании на всемогущество, премудрость и благость воли Божьей. Этот превосходный образ моления даровал нам Тот, Кто молился в саду Гефсиманском, да мимоидет определенная Ему чаша. Впрочем не Моя воля, – заключил Он молитву свою ко Отцу, – но Твоя да будет (Лк.22:42).

Не употребляй в молитве твоей премудрых выражений. Небесному Отцу простой и неухищренный лепет детей благоугоднее красноречий мудрых века сего. Избегай в молитве многословия, памятуя, что одно слово мытаря умилостивило Бога и одно изречение, исполненное веры, спасло разбойника на кресте, и блудный сын одним словом умилостивил отца своего. Не будь дерзновен в молитве, хотя бы ты стяжал чистоту. Напротив, приступай к Богу с глубочайшим смиренномудрием. Хотя бы ты взошел на вершину лестницы добродетелей, однако и тогда молись как грешник. Ибо все мы грешники, хотя и в различной степени.

Молись с верою, ибо вера воскриляет молитву, а без веры молитва не может возлететь на небо. Наконец, долго пребывая в молитве и не видя плода от нее, не говори: я ничего не приобрел. Ибо самое пребывание в молитве есть уже приобретение; и какое благо выше сего, чтобы прилепляться к Господу и пребывать непрестанно в соединении с Ним? (см.: Лествица. Слово 28).

Если ты будешь молиться, не отринет тебя Господь. Молись сначала как можешь, молитвой несовершенной, и Господь подаст тебе молитву совершенную. А сия последняя не только вознесет тебя на Фавор, но и на самое небо! Аминь.

Произнесено 6 августа 1928 г. в Варне

В настоящий день мы празднуем событие Преображения Господня. Но чтобы наше празднование сего события было разумным, нам необходимо не только праздновать, но и понимать смысл сего события. Необходимо это всегда, а особенно в настоящее время. Христиане последних времен настолько перестали понимать смысл сего праздника, что стали исключать его из числа своих праздников. Неизменно без всяких колебаний празднует его до последнего времени лишь одна Православная Церковь.

Каков же догматический смысл сего праздника, на котором обосновывается церковное празднование его?

Ясный ответ на это дает евангелист Лука. По словам этого Евангелиста, избрав двенадцать учеников, Христос послал их проповедовать Царствие Божье (см.: Лк.9:1–2). И Сам Он неоднократно беседовал и с народом, и с учениками о Царствии Божьем (Лк.9:11). Одну из таких бесед с учениками Он заключил словами: Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божье (Лк.9:27). И после сих слов, дней через восемь, замечает Евангелист, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться, и во время молитвы Его на этой горе совершилось дивное событие Преображения: и просияло лице Его, как солнце; одежды же Его сделались белыми, как свет (Мф.17:2).

Из сказанного видно, что, по ясному свидетельству евангелиста Луки, событие Преображения на горе Фаворской по внутреннему своему значению есть не что иное, как ОТКРОВЕНИЕ ЦАРСТВИЯ БОЖЬЕГО на земле. Люди всех времен и народов, верующие в Бога, верили и верят и в Царствие Божье, и все желают пришествия Его. Даже Апостолы до сошествия на них Святого Духа в день Пятидесятницы думали, что оно заключается в восстановлении Царства Израильского (см.: Деян.1:6), а обыкновенные иудеи представляют Его как царство чисто земное, в котором они будут наслаждаться благами не духовными, а земными. Чудом Своего Преображения Христос Спаситель разрушает это неправильное понятие иудеев о природе Царствия Божьего и самым делом показывает, что оно заключается в общении с Богом и созерцании Божественной славы, в созерцании Божественного света, являющегося источником Божественного блаженства для человека. Отсюда понятно, что так понимаемое событие Преображения имеет значение не для одних апостолов только, но и для всех христиан. Не апостолам только, но и всем христианам заповедует Спаситель: Ищите... Царства Божия (Мф.6:33). А потому не одним апостолам, но и всем нам нужно знать, в чем оно состоит, чтобы нам искать его и молиться о наступлении его. Событие Преображения Господня говорит и нам, как некогда апостолам, что Царствие Божие – не в земных благах и не в земном счастье, а в благах небесных и в духовном общении с Богом. Предначинательно оно осуществляется уже на земле, но в полной мере осуществляется лишь в будущем веке. «Знаете ли, – спрашивает один из таинников Царствия Божьего, которому особенно много было открыто Самим Христом Спасителем чрез Духа Святого о тайнах Царствия Божьего, преподобный Симеон Новый Богослов, – знаете ли, какого Царствия велит искать нам Христос и о каком заповедуется молиться нам?» И отвечает на этот вопрос так: «Как Творец и Устроитель всяческих, Господь Бог, по праву всемогущества, царствует над всеми созданиями и небесными, и земными, и преисподними. Но благодатью Он хочет царствовать над разумными созданиями правдой, ведением и истиной. И вот сего-то Царствия искать велит нам Господь, то есть искать, да царствует над нами благодатно Бог. И когда Он так воцарится в нас, тогда мы будем подобны херувимам на небе, имея на раменах душ своих Бога» (Преподобный Симеон Новый Богослов. Слово 52). «Я есмь воскресение и живот, – сказал однажды сему Святому Сам Христос. – Я ЕСМЬ ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ, сокрытое внутри вас. Как бываю я видим теперь в настоящей жизни, так и в будущей жизни воссияю в них. Я есмь солнце, мысленно зримое, и каждочасно восхожу, как солнце чувственное восходит утром, являя Себя достойным, как прежде являл Себя пророкам. Вместе со Мной Отец и Утешитель Всесвятый Дух» (Преподобный Симеон Новый Богослов. Слово 89).

Блажен, кто еще в настоящем веке сподобился благодатно ощутить в себе присутствие Христа Спасителя. Он несомненно удостоится узреть Его лицом к лицу в будущем веке. В будущем веке Христос будет видим всеми святыми, и Сам Христос будет видеть все бесчисленные мириады святых, ни с кого не сводя очей Своих, так что каждому из них будет казаться, что Он на него взирает, с ним беседует и его приветствует. И никто не будет опечален тем, что Христос не обратил на него внимания и презрел его (см.: Там же, слово 52). И это лицезрение лицом к Лицу Христа Спасителя будет для созерцающих Его источником неизреченного блаженства, ибо от Пречистого Лица Его будет исходить Божественный свет, который неизреченным образом проницая все существо человека, будет веселить его. И этот свет будет ВСЕМ для человека: «и пищею, и питием, и одеянием, и всяким видом радования» (Там же, слово 52). Озаренные этим светом, тогда и сами праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их (Мф.13:43).

Вот какую правду Царствия Божьего приоткрывает нам событие Преображения Господня! И вот то основание, на каком праздник этот признается Церковью одним из великих.

«Преобразился еси на горе, Христе Боже, показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху: да возсияет и нам грешным свет Твой присносущный, молитвами Богородицы, Светодавче, слава Тебе» (Тропарь Преображению Господню). Аминь.

Произнесено 6 августа 1929 г. в Варне

Что призрел Он на смирение Рабы Своей,

ибо отныне будут ублажать Меня все роди

Лк.1:48

Все прекрасно и величественно в жизни Богоматери. И в частности, прекрасно величествен священно безмолвный характер сокровенной Ее жизни в Боге.

В священном безмолвии храма возросла и была воспитана Пресвятая Дева в дни Своего детства. Таким же безмолвием запечатлена и вся последующая Ее жизнь до самого Успения. Ни высочайшая радость, ни глубочайшая скорбь, ничто в мире не могло изменить этой главной черты Ее духа за все это время.

В глубокой тайне совершается таинство воплощения от Нее Бога Слова. И этой тайны Пресвятая Дева не открывает даже праведному старцу Иосифу. Она подвергает Себя этим великим испытаниям со стороны Иосифа. Но доколе Самому Господу не благоугодно было открыть этой тайны Иосифу, Пресвятая Дева пребывает в глубоком молчании. Рождается Слово, Ангелы славословят, пастыри проповедуют. Матери ли Слова безмолвствовать и не выразить Своей радости словом? Но Она безмолвствует и не расточает слов, а только соблюдает слышанное в сердце Своем (см.: Лк.2:19).

Симеон пронзает душу Ее грозным пророчеством. Сам Иисус еще в юных летах оставляет Матерь и как бы отрекается от Нее, возвещая, что Ему в тех, яже Отца Его, достоит быти (см.: Лк.2:49). Матерь Слова не прекословит, но безмолвствует и лишь соблюдает все слова сии в сердце Своем (Лк.2:51).

Наконец, стоит Она при Кресте (см.: Ин.19:25) возлюбленного Сына Своего, и предреченное Симеоном оружие действительно проходит душу Ее. Даже чужие не могли оставаться равнодушными к страданиям Сына Ее. Еще когда Он нес Крест Свой на Голгофу, женщины плакали и рыдали о Нем. А по распятии на Голгофе весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь (Лк.23:48). По естественным соображениям, чего надлежало бы ожидать от Матери Распятого, стоящей при Кресте Его? Рыданий, жалоб, воплей, терзаний? Ничего такого и тому подобного мы не видим и не слышим. Самовидец не пересказывает нам даже ни одного слова Ее. Она страдала, без сомнения, как никто никогда не страдал на земле, кроме Самого Распятого. Но бездна Ее страданий не обуревала и не потопляла Ее. Она Сама утопала в неизмеримой бездне Ее терпения, смирения, веры, надежды и безусловной преданности судьбам Божьим.

О, дивное молчание, красноречивейшее всяких слов человеческих!

Взирай, христианская душа, на сей священный образ духовного молчания, представленный тебе Евангелием в лице Богоматери и, сколько можешь, подражай ему. Встречаешь ли непонятное в вере? – Не спеши любопытствовать или прекословить, но в молчании внимай глаголу веры, пока Сам Господь не откроет тебе тайны непонятного. Примечаешь ли в словах или делах ближнего твоего нечто странное и, как тебе кажется, неправильное? – Не торопись обличать и судить его, но облекись в спасительное для тебя и для него молчание, предоставляя праведный суд Господу, ведающему сокровенное (см.: 1Кор.4:5). Подвергается ли какое-нибудь твое дело веры или любви превратным суждениям или нареканиям? – Не провозглашай для сего твоей добродетели, чтобы, сохраняя славу ее, не утратить чистоты ее. Не оправдывай себя прекословием пред человеками, но открой ко Господу молитвой путь твой, и Он совершит, и выведет, как свет, правду твою и справедливость твою, как полдень (Пс.36:5–6). Постигает ли тебя, наконец, бедствие и скорбь наполняет душу твою? – Не умножай воплей и стонов, во множестве которых, по большей части, слышны бывают отголоски упорства и непокорности судьбам Вышнего. Но возложи упование на Господа, мужайся, и да укрепляется сердце твое (Пс.26:14).

Вообще же, ни в каком случае не расточай безрассудно слова, словесная тварь Слова творческого! Если словом Бог сотворил все, а человек сотворен по образу Божьему, то какие величественные дела надлежало бы производить слову человека! В самом деле, оно некогда исцеляло болящих, воскрешало мертвых, низводило с неба огонь, останавливало солнце и луну. А ныне, по воплощении Бога Слова, оно творит еще большие чудеса, претворяя в Таинствах растленных грехом человеков в тварь новую, чистую и святую!

Но у большей части человечества и в обыкновенной жизни нашей слово давно утратило силу творческую, ибо перестало быть орудием Бога Слова, а соделалось оружием празднословия.

Братия христиане! Совершенное безмолвие есть, конечно, достояние совершенных. Но, однако, есть род безмолвия, не только доступный, но и обязательный для всякого христианина, желающего облечься в небесную красоту.

Умолкни, о человек, для осуждения, для клеветы, для празднословия и вообще для суеты человеческой; и соделай слово твое орудием словесного служения Богу и правде Его. И ты встанешь на путь истинного безмолвия, который приведет тебя, наконец, к самой вершине священного безмолвия, где нет никакого человеческого празднословия, а есть лишь одно непрестанное славословие Единого Бога всяческих. Аминь.

Произнесено 15 августа 1928 г. в Варне