Сказания о чудном Кресте, как главнейшей святыни Новгородской часовни, известной под именем Часовни Чудного Креста

При первом взгляде, на означенное выше заглавие, у читателя невольно может возбудиться вопрос о том, почему сказания о неодноместных святынях предлагаются в одной книжке. Причина этому следующая. Хотя одна из описываемых в сей книжке святынь, Чудный крест, находится в Новгороде, а другая, – мощи преподобного Ефрема, в 25-ти верстах от Новгорода в Перекомском монастыре, но как та, так и другая святыня есть достояние собственно одного места, то есть, упомянутого монастыря Перекомского, к которому принадлежит часовня Чудного креста издавна. Поэтому, для получавшего сведение о сей часовне и ее святыне, весьма естественно желание иметь сведение и о монастыре Перекомском, равно, как и об особенной святыне его. Все, что получается от доброхотных дателей в часовне Чудного креста составляет собственность монастыря Перекомского, для которого сия часовня служит весьма важным источником средств к поддержанию и существованию братии. Поэтому усердствующий к часовне Чудного креста усердствуют вместе и к монастырю Перекомскому, и за это усердие свое имеет право надеяться на благодатную мзду или воздаяние не только от святыни Чудного креста, но и от мощей преподобного Ефрема Перекомского, особенно, если, получив сведения о его жизни и подвигах, потщится подражать им. Иной же из прочитавших житие великого угодника Божия, быть может, подвигнется на поклонение святым мощам его и на непосредственное благотворение его обители, чрез что и сподобится сугубой благодати от него. Вот причина, по которой нижеследующие сказания предлагаются совместно. А так как часовня Чудного креста стоит на самом видном и можно сказать, неминуемом для каждого жителя и посетителя Новгородского, месте, то книжка сия и начинается сказанием о святыне сей часовни, в которой она может расходиться гораздо удобнее, чем в отдаленном от Новгорода монастыре Перекомском, тем более, что неоднократно приходилось слышать заявление о подобной книжке, которая посему с усердием, и предлагается поклонникам и читателям святынь Новгородских.

Священник Гавриил Краснянский

Главнейшая и важнейшая святыня Новгородской часовни, известной под названием Чудного Креста, – что на левом берегу реки Волхова, при конце моста, – есть Животворящий Крест Господень, который достопримечателен во 1-х, по присущей ему особенной, благотворной или чудотворной силе, во 2-х, по величественной наружности своей и в 3-х, по глубокой древности.

1. Крест этот потому и называется Чудным или Чудотворным, что прославлен особенными чудесами или знамениями над новгородцами, прибегавшими к нему за помощью в бедствиях, в чем подавали им пример и сами святители. Так в 1418 году, когда Торговая сторона Новгородцев восстала против Софийской и началась страшная междоусобная брань между ними, св. архиепископ Симеон, облачившись в святительские одежды, пришел в часовню и, взяв из нее Чудный крест, стал посреди моста и благословлял им обе стороны до тех пор, пока не утишился народный мятеж. Спустя 90 лет после сего, в 1508 году августа 20 дня, святой владыка Серапион, во время бывшего в Новгороде сильного пожара, совершал пред Чудным крестом с священным собором молебное пение о прекращении сего бедствия «дондеже», как сказано в летописи, «уставися гнев Божий». От сих-то древних святителей и заимствован, вероятно, тот священный обычай, по которому и ныне у часовни Чудного креста встречаются и останавливаются крестные ходы Торговой и Софийской сторон Новгорода для совершения литий, чтения Евангелия и осенения крестом. От сих святителей и вообще от предков, унаследовано и сохраняется в народе доселе то особенное усердие и благоговение к святыне Чудного креста, по которому не Новгородцы только, но и чужестранные пришельцы во множестве обращаются и прибегают к сему кресту всегда и во всех обстоятельствах жизни, так что не бывает, можно сказать, времени, в которое не обреталось бы притекающих к нему для поклонения, лобызания, возжжения масла и свеч, которые поэтому горят неугасимо. Всякий почти проезжающий или проходящий мимо часовни Чудного креста, находящейся на неминуемом, можно сказать, пути, считает священным долгом зайти в сию часовню.

2. Наружный вид Чудного креста таков, что он невольно обращает на себя внимание всякого посетителя часовни. Вышина креста 3 арш. 6 вершк., средний поперечник его 2 арш. 3 вершк., верхний – 1 арш. и 3 вершк., нижний – косвенный 1 арш. 5¾ вершка, ширина креста 7¾ вершк. На осмиконечном липовом древе крестном, толщина коего около дюйма без подкладки, а с ней около 2 вершк., изображено резное распятие Господа нашего Иисуса Христа; на правом конце главного поперечника вырезаны грудные изображения Богоматери и Марии Магдалины, а на левом – св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова и Логина Сотника, с надписями: Мр. Ѳу., Мироносица, Иван Логин и распятие Господне, над изображением Спасителя. На верхнем поперечнике изображены два ангела с распростертыми крылами, сверху взирающие на Распятого; по концам сего поперечника в кругах подпись резными буквами: «Иисус Христос», а на самом верхнем конце креста: «Царь славы». По концам нижнего косвенного поперечника «НИ-КА», ниже подножия – Голгофа и потом вырезана надпись полууставными выпуклыми буквами: «в лето 7056 (1547) сентября, при царе и государе, великом князе Иване Васильевиче всея Руси и при архиепископе Феодосии великого Новограда и Пскова поставлен бысть крест сей повелением раба Божия Петра Невежина на мосту». Поля обложены позлащенным басманным серебром; на буквах надписей заметны следы полинявшей позолоты.

3. Сооружение Чудного креста возводится ко временам глубокой древности. Год, означенный в упомянутой надписи, свидетельствует, не о первоначальном построении креста, а только о перенесении его на другое место, по случаю перемещения самого моста и часовни, что, вероятно, сделано было и прежде неоднократно и что, конечно, зависело от градоправителя, каковым, вероятно и был упоминаемый в надписи раб Божий – Невежин. Предание гласит, что Чудный крест водружен святым Владимиром, не поясняя при сем о том, – каким именно – князем ли Новгородским, нетленно почивающим в Софийском соборе или Равноапостольным его дедом – князем Киевским, – что он был сокрыт или затерян при нападении Полоцкого князя Всеслава Брячиславича, а потом был обретен и поставлен у реки Волхова, о каковом обретении упоминается в Новгородских летописях так: «в лето 6577 (1069), сказано там, октября в 24 день, обретеся крест честный Володимир у святой Софии в Новограде, при епископе Федоре». В летописных же сказаниях, последующих за сим лет, о кресте ничего не упоминается до XV века: но в начале этого столетия Чудный крест стоял уже у Волхова и пред ним, как выше было упомянуто, в 1418 году, молился св. архиепископ Симеон на мосту, во время страшного междоусобия Новгородцев.

Вот некоторые из тех молитвенных обращений, с которыми, по руководству святой церкви, подобает христианину предстоять пред святым и животворящим крестом Господним:

1. Тропарь

Кресту твоему покланяемся, Владыко и святое воскресение Твое славим.

или:

Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы Благоверному Императору нашему Николаю Александровичу на сопротивные даруя, и Твое сохраняя крестом Твоим жительство.

2. Кондак

Возжегжися на кресте волею, тезоименитому Твоему новому жительству щедроты Твоя даруй, Христе Божий, возвесели силою Твоею благоверного Императора нашего Николая Александровича, победы дая ему на супостаты, пособие имущу Твое оружие мира, непобедимую победу.

3. Величание

Величаем Тя, Живодавче Христе и чтем Крест Твой Святый, им же нас спасл если от работы вражия.

4. Молитва¹ (пространнейшая)

Честному и Животворящему Кресту Господню.

Господи, Иисусе Христе, Сыне Бога живаго, Творче неба и земли, Спасителю мира! Се аз недостойный и паче всех грешный, смиренно колена сердца моего пред славою величества Твоего преклоняя, воспеваю и величаю безмерное страдание Твое, и благодарение Тебе, Царю всех и Богу, приношу яко благоизволил еси снити с небесного престола Твоего и воплотитися от Пречистыя Девы Марии, ради спасения человеческого; бесплотен сый, плотское естество Божеству совокупляя; богат сый, волею обнищал еси, да человека в царствии Твоем обогатиши; труды и всякие человеческие беды, яко человек, на себе понесл еси, да всем во всяких печалях и нуждах пособствуюши; четыредесять дней постивыйся, всем к воздержанию путь показал еси; множицею от лукавых искушен был еси, всех от искушений всяких избавляя. Вем всесильный Владыко, яко вся сия Тебе не потребна быша, но человеческого ради спасения, вся претерпел еси; предан был еси за тридесят сребреник, да человека искупиши от лютыя работы вражия; от немилостивых Иудей, яко незлобивый агнец, похищен был еси род человеческий от поглощения волка мысленного исторгая: на судище пред Анною и Каиафою предстал еси, всех от осуждения огня вечного отводя; связан, поруган, оплеван, от ложных свидетелей оклеветан и на позорную смерть осужден, человека от всякия напасти, мучения и от вечныя смерти свобождая; Пилату, ни коего зла содеявый, предан был еси и ко Ироду послан и паки поруган, человека от злого обстояния и от поруганий вражиих избавляя. Что убо воздам Тебе, Владыко человеколюбче, о всех, яже претерпел еси, мене ради грешного? Не вем. Душа бо и тело, и вся благая от Тебе суть, и вся моя, – Твоя суть, и аз Твой есмь; точию на бесчисленное Твое милосердие, благоутробне Господи, надеяся, пою Твое неизреченное долготерпение, величаю неисповедимое смотрение Твое, славлю Твою безмерную милость, ими же преклонился еси мене ради осужденного, да аз оправдан буду. К столпу Спасе привязан и без милости биен, Милостив сый, разреши мя, молюся, от грехов моих; тернием венчан, души моея греховное терние искорени; тростию биен по главе, сокруши главу змия, уязвляющего мя жалом греха, в багряну ризу оболчен и мучителем предан, просвети мя, Царю пресвятый, одеяние душевное, да вниду в чертог Твой всекрасный; с разбойники именем и крест на раму свою понесый, разбойника врага, ищущего душу мою убити, Твоим Крестом прожени. Вем Тя, Иисусе долготерпеливе, люто уязвленного; от верху главы Твоея Святыя, даже до стопы ножныя, не бе в Тебе места цела. Что же возглаголю о неизреченном человеколюбии Твоем Христе Спасителю. Точию в сокрушении сердца моего, покланяяся Твоим пречистым страстям и вселюбезно тыя лобызая, вопию: помилуй мя грешного! На кресте пригвоздитися изволивый, пригвозди заповедем Твоим сердце мое; воздвижен со крестом на горе Голгофе, воздвигни мысли моя к небесам, да всегда горняя мудрствую; желчно со оцтом напоен, огорченное ми грехом сердце услади любовию Твоею и жаждуща напой потоком сладости Твоея; руце свои пречистые распрострый на приятие всех, приими мя грешного; нози пригвожденны имеяй, хотя всегда со грешники быти, буди со мною грешным, возбраняя ногам моим от всякого пути лукавого; сердце отверсто имевый, яви мне благодать Свою грешному, главу пресвятую на кресте преклонивый, услыши недостойные молитвы моя. О пречудная, неизмеримая глубина милосердия, Христе Боже, за враги, распинатели Своя, Богу-Отцу моливыйся, даждь и мне грешному сию благодать любити враги моя и молитися за них; разбойнику кающемуся рай отверзый, воззри, Свете мой на мя грешного, подаждь покаяние и отверзи ми двери милости Твоея и помяни мя недостойного во царствии Твоем. Наконец в руце Духа своего пресвятого предавый Богу Отцу, приими, Создателю, дух мой, во время кончены моея; с креста снят и во гробе, яко мертв, положен Спасе, живый во свете неприступном, возьми от мене тяжкое бремя греховное и не возгнушайся, Человеколюбче, вселитися во гроб сердца моего недостойного, на умерщвление моего плотского мудрования; яко да не к тому себе бренное создание Твое, но Тебе Господеви и Богу моему живый, Твоим, о Всемилостиве, благоутробием сподоблюся видети Тебе, Создателя и Спасителя моего, за приятие смерти крестные славою и честию венчанного, во свете неприкосновенные Твоея славы; идеже со безначальным Твоим Отцом и с Пресвятым, благим и животворящим, Единосущным Твоим Духом царствуеши прежде век,

ныне и присно и во веки веков. Аминь.

(Извлечена из службы Честному и Животворящему Кресту).

Нынешняя каменная часовня, в которой сохраняется Чудный крест, современна нынешнему мосту Волховскому, который устроен в 1830 году повелением, почившего в Бозе, Императора Николая I. Прежде же, – когда мост был выше и проходил от Михайловской, что на Торговой стороне, улицы Троицкой, что на Софийской стороне, – часовня сия стояла почти напротив часовни, ныне церкви, преподобного Арсения. Тогда и в Кремль входили чрез Спасские ворота, где ныне часовня Спасителя, а в настоящее время вход с моста в Кремль чрез восточные врата, близь которых и стоит часовня Чудного креста, на левом, как уже было упомянуто, берегу реки Волхова, при конце моста чрез эту реку.

Часовня Чудного креста с давнего времени принадлежит Новгородскому Перекомскому монастырю, отстоящего от Новгорода в 25 верстах, в коем почивают под спудом мощи преподобного Ефрема Перекомского, Новгородского чудотворца. Эта часовня служит весьма важным источником средств для содержания сего монастыря, из которого постоянно в ней пребывают двое монашествующих для служения молебнов и продажи свеч, от которых выручается ежегодно значительная сумма. Поэтому то, после сказания о главной святыне часовни Чудного креста и предлагается далее сказание об особенной святыне того монастыря, к которому сия часовня принадлежит и из которой на этот монастырь получаются средства. Эта святыня – мощи преподобного Ефрема Перекомского. Усердствующие к святыне Чудного креста могут надеяться не только на ее благодатную силу и помощь, но и на покровительство преподобного Ефрема, как великого угодника Божия, особенно, если узнав житие и подвиги его, будут подражать ему в своей жизни. Ныне же из прочитавших житие преподобного Ефрема расположатся, быть может к посещению и непосредственному благотворению его обители, к поклонению и молитве пред его мощами, и чрез то сподобятся сугубой благодати от него.

* * *

По примеру первоначального списателя жития преподобного Ефрема Перекомского Новгородского чудотворца, ученика его Романа, бывшего потом игуменом созданной преподобным обители, который писал житие со слов самого Ефрема и ближайших учеников его, живших с ним в пустыне, – и это сказание о преподобном Ефреме предлагается в таком же или подобном тому житию виде, то есть, в таких же или подобных тем, какие в том житии, отделах или главах, которые суть следующие:

Родители преподобного Ефрема (в мире Евстафия), Стефан и Анна жили в городе Кашине, состоящим в Тверской губернии или епархии, близ томашнего девичьего Успенского монастыря. Они были благочестивы, богобоязливы н богаты. Сперва Господь благословил их несколькими детьми, а потом закрылась утроба Анны. Много скорбела она о своем неплодии и в уединенной ложнице, молилась Богу отцов своих, чтобы разрешил ее утробу, как некогда Сарры, обещая, если родится ей сын, посвятить его Богу. О том же молились и вместе оба супруга в церкви Успения Пресвятой Богородицы, и были, наконец, услышаны извещением о рождении желанного сына. Вскоре, после сего извещения, блаженная Анна зачала во чреве своем и по исполнении обычного времени чревоношения, в 1412 году в 20-й день сентября месяца, родила сына, который при крещении назван был Евстафием. Благочестивые супруги с тех еще пор, как только уверились в зачатии сына, разлучились ложем своим и дали обещание до конца жизни своей пребывать в чистоте телесной, постоянно служа Богу. Новорожденный же сын их Евстафий, мало по малу, возрастал телом своим и укреплялся духом о Господе.

Когда Евстафий достиг того возраста, в который обыкновенно начинают учиться, родители отдали его в научение грамоте и священным книгам. Но, между тем, как все сверстники Евстафия обучались успешно, ему одному грамота не давалась и учение книжное казалось непонятным. Ревностный учитель усиливал свое старание при обучении Евстафия, но, несмотря на это, не видно было успеха до тех пор, пока сам Бог, внявший его усердной молитве, не оказал ему своей помощи. И вот каким образом это было. Однажды, когда Евстафий, по обыкновению своему, пришедший в упомянутую девичью обитель, припал во храме пред иконой Господа Иисуса Христа и Пречистой Его Матери, и со слезали молился о том, чтобы дано ему было разумение Божественных книг, послышался ему следующий глас «встань и не бойся яже просил еси, примешь!» И Евстафий, действительно, сподобился принять от Бога премудрость, по которой начал столь успешно проходить книжное учение, что наставники и родители его стали удивляться его разуму и чрезвычайным успехам. Но еще более удивительна для всех была подвижническая жизнь его. Пост и воздержание, как известно, не в обычае у детей; но блаженный Евстафий еще в отрочестве начал подвизаться в воздержании, вкушая пищи только однажды в день и то не сладкой, и не до сытости, а по ночам почти совершенно избегал он сна и упражнялся в молитве. Мать уговаривала Евстафия, чтобы он умерил строгость поста своего, представляя, что тело его еще растет, но благоразумный отрок отвечал: «почто мати моя лишаешь меня сладости воздержания, полезнее коего, я ничего не нахожу? Я не слыхал, чтобы родители учили детей своих на худое и не полезное, плоть бо услаждающие удаляются от Бога, особенно юные у коих плоть воюет». После таких слов Евстафия, мать уже не препятствовала ему и он, продолжая укрощать плоть свою воздержанием, являл в себе уже не отроческий и мужеский разум. Не имел Евстафий и обычной детям охоты играть или смехотворствовать, обходясь со всеми всегда скромно и просто. Каждый день он упражнялся в чтении священных книг и посещал храмы Божии, в которых услаждался Божественным пением, отвращаясь всегда от мирских, душевредных песен. Таким образом, приявши в сердце свое начало премудрости – страх Божий. – Евстафий, считая славу, богатство и вообще, все земное и человеческое суетным и ничтожным, преуспевал и совершался, день от дня, в любви Божией, так, что был, наконец, в высшей степени, благонравен и кроток, приветлив и кроток приветлив ко всем и весьма нищелюбив, в особенности же он любил и почитал монашеский чин. Был он всегда покорен и послушен своим родителям, вопреки воле которых решился поступить только тогда, когда увидел, что они хотят сочетать его законным браком, задумав о том, как бы ему избегнуть от него. Будучи давно наслышан о Калязинской обители Святой Живоначальной Троицы, Евстафий возымел сердечное желание отправиться в эту обитель и посвятить себя в ней на служение Богу. Направляющий пути избранных своих и исполняющий благие их желания, Господь устроил так, что это святое желание Евстафия оказалось весьма удобным к исполнению. Случилось, что иноки Калязинской обители однажды пришли в Кашин и остановились у некоего Христолюбца, близь дома родителей Евстафьевых. Юноша, увидев иноков издали, подошел к ним, поклонился и сказал: «Благословите меня отцы святые». Бог да благословит тя, чадо, сказали иноки смиренному юноше. Какая тебе до нас надобность, вопрошали они. «Я прошу только благословения и молитвы вашей честные отцы», отвечал, Евстафий. Тогда один из иноков, провидя прозорливым духом своим, имеющую открыться в нем благодать, вступил с ним в разговор, в коем, между прочим, коснулся своей обители и пустынного жития ее иноков. Выслушав с умилением и слезами рассказ инока, Евстафий втайне открыл ему, что он давно уже сердечно желает оставить мир и удалиться от уз брачных, но боится этим оскорбить своих родителей. Инок при этом напомнил ему о словах Спасителя, который говорит, что достойный ученик его должен оставить отца и матерь, и взяв крест свой, за ним следовать. Тогда юная душа Евстафия еще более воспламенилась огнем Божественным, так что и инок-старец изумился ревности юноши и предложил ему указать путь в обитель Калязинскую, в которую не решился взять его с собой только, потому что не имел на то благословения и согласия игумена. Показав Евстафию путь в Калязинскую обитель, инок отпустил его с миром в дом свой.

Возвратившись, после беседы с иноком, в дом своих родителей, Евстафий, по не прошении у них дозволения отлучаться в ближайшую весь по некоему делу, – решился, вместо нее идти в Калязинскую обитель с небольшим запасом хлеба и одной лишь одеждой. Взглянув на родительский дом, который навсегда оставлял, Евстафий помолился Богу отцов своих о том, чтобы он не затворял от него дверей небесного царствия и устремился в путь свой, опасаясь, чтобы не настигли его родители. Сердце его тогда лишь успокоилось, когда он увидел пред собой церковь Живоначальной Троицы Калязина монастыря и вознес усердную молитву ко Господу, чтобы он, по своему евангельскому обещанию об успокоении труждающихся, не оставил его. Увидев иноков, стоящих во храмах монастырских, Евстафий смиренно поклонился им и попросил их отвести его к игумену. Явившись к игумену, он, после земного поклона и благословения, просил его о принятии в свой монастырь. Добрый игумен весьма ласково обошелся с Евстафием и хотя предварил о скорбном жительстве иноческом, но, провидя в нем избранный сосуд благодати Божией, позволил остаться в обители с тем, чтобы он служил братии со всяким терпением, покорностью и послушанием. Поклонившись, после сего, до земли игумену и поблагодарив его за оказанную милость, Евстафий поместился в обители Калязинской и начал в ней новую жизнь иноческую, принимая и делая все без роптания и повинуясь не только игумену и братии, но и всем живущим в обители, никого ни в чем не ослушаясь и никому ни в чем не прекословя. Но, в то время, как Евстафий провожал, таким образом, жизнь свою в обители, родители его весьма тосковали и болезновали о нем, и обещали великую награду тому, кто возвестит им о их сыне, которого они везде уже искали, но не нашли. И вот один богомолец, пришедший из Калязина, объявил, наконец, родителям, что в прошедшем году он видел сына их в Калязинской обители, в которой он, вероятно и теперь подвизается. Услышав о местопребывании сына своего, отец немедленно поспешил к нему. Пришедши в обитель, он обратился к игумену и после некоторого собеседования с ним, предложил ему следующий вопрос: «Не здесь ли, – в обители, – находится сын мой Евстафий, о котором скорблю я уже около трех лет, не зная, жив ли он?» Игумен не утаил от отца, что сын его находится в обители и предложив ему отдохнуть в гостинице, объявил Евстафию о прибытии отца и желании его повидаться с ним. При этой вести, Евстафий, вместо радости, сильно опечалился, видя невозможность скрыться, и только по убеждению и просьбе игумена, решился, и то на третий день, выйти к отцу своему. Увидев совершенно изменившееся от много воздержания лицо сына своего, отец бросился к нему на шею и умолял его возвратиться в дом свой, чтобы пробыть в нем только до кончины его, отца своего и матери; но ревностный подвижник, с своей стороны, убеждал отца раздать все свое имение по церквам, или на нищих и убогих, и искать себе спасения в обители, если хочет еще видеть лицо сына. Отец сначала не соглашался на слова сына и расстался с ним, но потом, немного спустя, вероятно вследствие усердной молитвы сына к Богу об обращении отца на путь истинный и спасительный, – вскоре, опять пришел в Калязинскую обитель и объявил o желании своем принять иноческое пострижение в ней, каковое и принял, предварительно сходив на короткое время домой и раздав все свое имение по совету сына своего. После сего, богоугодно пожив малое время, он мирно скончался в обители. Мать Евстафия, подражая богоугодному житию сына своего и мужа, скончалась также в иночестве. По кончине своих родителей, Евстафий, помышляя и о своем смертном часе, начал еще более подвизаться в трудах, посте и молитве. И вот однажды, когда он молился ночью, внезапно осиял его свет и он услышал голос, повелевавший идти ему к Новгороду, где обрящет себе наставника, при реке Вишере, именем Савву, стоявшего на столбе. Так как в обители Калязинской случился тогда нечаянный пришелец из Новгорода и Евстафий, не знавший пути и недоумевавший, как туда дойти, обратился к нему с просьбой взять его с собой и привести на реку Вишеру. Пришлец согласился на просьбу Евстафия, который тотчас же пошел к игумену для испрошения у него дозволения и благословения в путь, указанный ему в видении. По прибытии от игумена, Евстафий помолился Богу и с радостью отправился с странником в Новгород. При помощи Божией, они, чрез несколько дней, дошли до жительства святого Саввы. Увидев малую, едва огражденную, деревянную церковь, Евстафий изумился и стал творить обычную молитву пред вратами ее. В это время спутник сделался невидим и Евстафий уразумел, что это – был Ангел Божий, сопутствовавший ему. Вместо бывшего спутника, он увидел инока, вышедшего из врат обители и просил его сказать о нем святому столпнику Савве. Явившись к игумену, по его зову, Евстафий поклонился ему до земли и приняв благословение, стал со слезами просить его о том, чтобы он принял его в свой монастырь и постриг в иноческий образ. Преподобный Савва принял Евстафия, как Богом посланного и вскоре, своей рукой постриг его в давно желанный им монашеский чин, дав ему имя великого пустынножителя Едесского Ефрема. Новоначальный инок Ефрем, всецело предав себя Богу, начал проходить такие подвиги, которые, можно сказать, были выше сил человеческих. Будучи здоров и крепок телом, Ефрем трудился в пекарне нося на себе воду и таская из леса дрова; для большего же изнурения плоти своей, он в лютые зимние морозы, довольствовался одной ветхой одеждой и всегда ходил без обуви, а в летние ночи, выходя из кельи, обнажал тело свое до пояса, чтобы комары и мухи кусали оное и пили кровь, причем стоял неподвижно до наступления дня. Кроме того, он первый являлся в церкви и последним выходил из нее. Такой высокой подвижнической жизнью Ефрем приобрел себе такую любовь и почитание, какое могут иметь только добрые дети к своему отцу; но это почитание не только не радовало, а еще причиняло великую скорбь преподобному, который всячески старался избегать чести и славы человеческой, считая, ту и другую, за грех. Следствием сего и было то, что Ефрем, пришедши однажды к преподобному Савве, просил у него благословения на удаление в пустыню в которой он мог бы жить наедине, безмолвствовать и трудиться. Св. Игумен Савва, не мало подивившись таковой просьбе, сказал Ефрему, что он не может благословить его на жительство по своей воле и пустынные подвиги, которые для него безвременны, как, потому что он еще не довольно утвердился в общежитии, так и потому что очень молод летами. Все хорошо и прилично в свое время. На такие и подобные сим слова своего игумена, Ефрем отвечал так: «воля Господня и твоя, честный отче, да будет!» После сего он решился подвизаться, по-прежнему, в трудах, посте и молитве, до тех пор, пока не последует, на желаемую им пустынную жизнь, воли Божией и настоятельской.

Воля Божия, касательно пустынной жизни блаженного Ефрема, не замедлила открыться. Однажды, когда он, по обычаю своему, молился ночью в кельи о наставлении его на путь спасения, внезапно послышался ему голос, повелевающий идти на правую сторону великого Новгорода, к реке Веренде, что близь Ильменя-озера, где имеется место, весьма удобное для желаемых им подвигов ко спасению. При этом явился и свет, необычайный, сиявший в той стороне, куда повелевалось ему идти; так, что он, отворивши оконце кельи своей, увидел указанное место, так ясно, как бы сам там находился. Обрадованный таким гласом и видением, преподобный Ефрем всю ночь до утрени, провел в келейной молитве. После утрени, он пошел к своему игумену и наставнику Св. Савве, и объявив ему о бывшем видении, просил опять об увольнении его в пустыню, и о благословении на водворение в ней. Преподобный Савва, видевший в настоящий раз соизволение Божие на желание Ефрема, по наставлении его касательно предстоящему ему нового образа жизни, благословил и отпустил его с следующими словами: «Бог, да благословит тя, чадо, яко же изволися Господеви, тако и да будет». Напутствованный, таким образом, игуменом Саввой, преподобный Ефрем, которому было тогда 38 лет, по наступлении ночи, вышел из обители, из которой не взял ничего, кроме потребной одежды и с помощью Божией пришел на показанное место. Хотя оно находилось вблизи озера Ильменя, но, как заросшее лесом, никем не было обитаемо. Обходя это необширное место, преподобный размышлял о том, где бы ему поселиться и увидев при речке, именуемой Черной, красивый участок земли, представлявшийся ему прежде при необычном свете в обители, сказал: «се покой мой и зде вселюся». Вскоре на этом месте явилась малая хижина, в которой он и поселился. В такой дикой пустыни преподобному Ефрему долгое время никого и ничего не представлялось, кроме привидений бесовских, которые отражал он молитвой. Поэтому, когда однажды зашел в его келью один из окрестных жителей, то он счел его за привидение и начал молиться. Пришелец же видя, что преподобный страшится его, сказал ему: «воззри и виждь стопы моя, яко человек есмь». Тогда преподобный благословил его и спросил: откуда если ты, чадо и чего ради пришел еси ко мне, грешному? Я поселянин, отвечал ему пришелец, по имени Александр, из селения Клинково, находящегося в 3-х верстах от сего места. Зашел сюда, потому что сбившись с дороги, никак не могу попасть в свое селение, куда возвращался с работы и теперь весьма рад, что Господь сподобил меня видеть твою святыню и быть на том месте, на которое я много раз собирался, ибо часто видел издали над сим местом иногда столб огнен стоящ, иногда зарю некую, сияющую, а иногда дым, восходящий от земли к небу. – После такого рассказа о себе, поселянин Александр умолял преподобного открыть и ему о том, кто он, откуда и давно ли в пустыне? Видя, что никак нельзя утаиться, преподобный прослезился и вздохнув из глубины сердца, сказал, что он, грешный Ефрем, пришел из обители Всемилостивого Спаса, которая на реке Вишере и живет в сей пустыне уже три года, питаясь быльем травным, смешанным с землей и плача о грехах своих. На вопрос же о том, как он мог преодолевать такой великий голод, Ефрем открыл, что нередко изнемогал и метался на землю, страдая утробой, доколе не предстал ему чудный муж и не исцелил совершенно прикосновением благословенной руки своей, почему, с того времени и преодолевает голод без затруднения, благодаря и прославляя милосердие Божие. – После таких слов преподобного и Александр прославил Бога, и с радостью отправился в дом свой.

Спустя несколько, после сего времени, поселянин Александр пришел опять к преподобному Ефрему со всем своим семейством и при помощи его, принес ему несколько мер ржи и ячменя, а также печеного хлеба и муки, прося принять его все это в дар, и помолиться о нем и его семействе. Преподобный, приняв от поселянина доброхотное даяние, сказал: «Бог да подаст изобилие дому твоему» и потом, побеседовав с ним о пользе душевной и благословив его, отпустил с миром. С этого времени, преподобный Ефрем начал, мало по малу, подготовлять землю для посева хлеба, расчищая ее от леса и удобряя, и вскоре, достиг того, что не только сам мог питаться, но и других питал плодами трудов своих, почему и стала повсюду распространяться слава о нем. И хотя преподобный Ефрем не любил и убегал славы, но Богу угодно было явить его, как светило пресветлое, пред людьми и поставить на свещнице, да светить всем. В этом, между прочим, удостоверяют и следующие явления преподобному.

Однажды, когда шел он с псаломской песней на устах за водой к соседней речке Черной, внушено ему было свыше о том, что ради его послушания и строгого соблюдения заповедей, соберется к нему множество иноков, для которых он будет наставником. После этих слов, преподобный Ефрем, тотчас же пал на землю и возблагодарил Господа; потом, почерпнув воды, возвратился в свою хижину.

Спустя немного, после сего времени, Ангел Господень предстал Ефрему на молитве и напомнив ему о прежнем видении, объявил, что по воле Божией, в сем пустынном месте, должны быть сооружены церковь и обитель во имя Богоявления; так как здесь имеет поселиться большое число иноков.

Наконец и в третий раз явился Ангел преподобному, когда он, находясь в хижине подле озера, молился об избавлении от всякой лести вражеской и уже прямо повелел ему сделать то, о чем предсказывал прежде: «Ефрем! На сем месте созижди церковь и монастырь сооруди! Ибо придут к тебе многие искать спасения, на путь коего ты да наставишь их». Сказав это, Ангел, как и прежде, стал невидим.

Первым, после последнего явления Ангела, пришельцем к преподобному Ефрему был старец Фома, обложенный по всему телу тяжкими веригами, который желал у него водвориться с двумя иноками. Преподобный Ефрем с радостью принял великого подвижника Фому и его спутников, которые и жили долгое время в пустыне его. Взирая на пришедшего старца сиявшего добродетелями, св. Ефрем старался еще более увеличить подвиги свои, ходя зимой и летом, как бесплотный, в одной разодранной одежде и перенося величайший холод. Слыша о таком житии преподобного Ефрема, начали, мало по малу собираться к нему и жительствовать с ним и другие пришельцы; почему и открылась крайняя нужда в священнике и церкви. Все начали просить преподобного Ефрема ο принятии на себя сана священства; но смиренный Ефрем отказывался, говоря, что священство выше сил его. Наконец, по вниманию к неотступной просьбе братии и к убеждениям святителя Евфимия, архиепископа Новгородского, преподобный Ефрем решился принять на себя сан священства. По принятии этого сана, от упомянутого Святителя в Новгороде и по возвращении в свою пустыню, преподобный немедленно приступил к сооружению деревянной церкви. При усердном труде братии и помощи благодетелей, не только церковь, но и прочая монастырская постройка вскоре была окончена. Исходатайствовавши у Святителя Евфимия антиминс для новоустроенной церкви, преподобный Ефрем освятил ее и начал служение в ней. С новым саном и обязанностями его, преподобный не изменил прежних своих правил, – являлся также, как и прежде, первым во всех трудах и послушаниях. Так, однажды, перед праздником Богоявления, когда все заняты были различными работами, так, что некому было принести воды в пекарню, преподобный, услышав о том от келаря своего Романа, сам поспешил с водоносом на реку, показывая пример смирения братии, из числа коей некоторые, узнав о сем, тотчас же устремились за водой и наносили ее с избытком. В другой раз, когда некому было нарубить дров, преподобный, взяв топор, начал сам рубить оные и этим примером своим расположил некоторых из братии к немедленной заготовке дров на долгое время. Преподобный Ефрем часто ходил по ночам в служебную палату, где мололи рожь, чтобы, во время братского отдыха, работать за других и таким образом, одному исполнять урок многих. По уставу обители каждый инок во время ночи должен был смолоть назначенную ему часть ржи или жита до утрени, потом идти к ее началу, по окончании же ее опять – на работу в поле или огород до пения часов; после литургии или обедни, вкусив немного пищи и покоя, каждый снова спешил на свое дело. Так все ежедневно трудились, подражая преподобному Ефрему, который не знал никогда покоя от трудов. Он, как добрый пастырь, был постоянно на страже своего стада. Не только днем, но и ночью обходил он монашеские кельи, желая узнать жизнь каждого из братии. И если заставал двух или трех, собравшихся вместе и пустословящих, то подавал им знак слегка о своем присутствии и на другой день, призвав к себе, намеками или прямо обличал виновных, смотря по духовному расположению каждого; так как по уставу не позволялось после повечерия беседовать и переходить из кельи в келью. Всех же, вообще, преподобный Ефрем возбуждал своих примером к усердной молитве и воздержанию, напоминал им об обетах иноческих и дне судном, паче же всего, поучал покаянию, говоря, что не брегущие о покаянии не могут и монахами называться. Такие и подобные сим наставления преподобного все старались не только со вниманием выслушивать, но и исполнять по возможности за что и были удостаиваемы всесильной помощи Божией чрез своего наставника видимым образом.

Так, когда, по причине оказавшегося недостатка воды в обители, преподобный Ефрем велел братии делать прокоп под сей обителью, чтобы провести мимо нее воду из реки Веренды в озеро Ильмень; то при самом начале копания, вода так быстро и сильно устремилась из реки в озеро, что под обителью сделался большой ров. В это время преподобный Ефрем, преклонив колена свои, начал молиться так: «Боже и Отче Господа нашего Иисуса Христа, сотворивый небо и землю, и вся видимая и невидимая, подаждь установление водам сим, да уразумеют все, яко послушаеши молящихся Тебе с верой и воздадут славу Тебе, безначальному Отцу со единородным Твоим Сыном Всесвятым и Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков». После сей молитвы, призвав имя Христово, преподобный десницей своей оградил крестообразно воды и тотчас же уставилось течение их и открылась возможность брать из этого перекопа воду на всякую потребу монастырскую. От сего перекопа, чудесно образовавшегося, остров и сам монастырь на нем состоящий, стал называться Перекопским или Перекомским.

Когда, при умножении братии, почувствовалась нужда в новом, более просторном и прочном храме, каменном, а между тем, некоторые из братии пререкали в этом преподобному поставляя на вид скудость места и недостаток средств, то он не смутился от такого пререкания и не усомнился приступить к исполнению задуманного желания. Нашедши, не вдалеке от обители, глиняный слой земли, годный для кирпича, он начал делать и сделал достаточное для построения храма количество оного, приготовил камень и известь, а потом отправил трех иноков – Иону, Иродиона и Леонтия к великому князю Иоанну Васильевичу III просить у него помощи и мастеров для сооружения храма. Державный князь, услышав от посланных ο преподобном Ефреме, не только благоволил удовлетворить их просьбе, но сверх оной, даровал все ещё потребное к благоустроению не только храма, но и самой обители. При такой помощи княжеской и присланных им мастерах, преподобный Ефрем скоро соорудил каменную церковь и украсив ее благолепно, и снабдив всякой утварью церковной, с благословения Ионы, архиепископа Новгородского, освятил ее во имя святителя и чудотворца Николая в 1466 г. Вместе с церковью, преподобный устроил трапезу, многие кельи для братии и обнес обитель оградой, которая с того времени, более и более, стала процветать, потому особенно, что сам Бог, чрез угодника своего Ефрема, как видно будет далее, охранял ее от врагов не только невидимых, но и видимых.

Однажды, злонамеренные люди, собравшись во множестве, подступили к обители Перекомской с намерением ограбить ее. Преподобный Ефрем, предвидя злой умысел их, вышел к монастырским вратам и в виду их начал один, при помощи Божией, носить большие дубовые бревна. Эта необыкновенная сила преподобного Ефрема так поразила разбойников, что они не смели двинутся с места. Преподобный же, подошедши к самому большому дереву, которое невозможно было одному двинуть с места, сказал разбойникам: «помогите мне, убогому старцу, поднять это дерево, за которое я возьмусь с толстого конца, вы же примитесь с тонкого конца». Сначала только семеро, а потом и многие из них, взялись за дерево с указанного конца, но не могли не только поднять, но и сдвинуть его с места. Святой же, взяв дерево за толстый конец, понес оное один, причем верхний конец его тащился по земле. При таком чрезвычайном обстоятельстве, разбойники, пришедшие в страх и ужас, недоумевали, что им делать: бежать или оставаться на месте? Преподобный, видя их недоумение, сжалился над ними и сказал: «что стоите, братия и недоумеваете? Лукавые мысли ваши и намерения остались напрасными. Если хотите, пойдите в обитель для подкрепления себя пищей и после сего, никогда не дерзайте с подобными мыслями и намерениями приступать к ней, да не зле погибните. У меня, убогого старца, нет ни сокровищ златых, ни риз многоценных». Вразумив, таким образом, разбойников, преподобный Ефрем отпустил их из обители.

Достигши до глубокой старости и почувствовав близкое свое отшествии к Богу, преподобный Ефрем призвал к себе братию и преподал ей следующее последнее назидание свое: «Вот я отхожу от временного жития сего, говорил он, почему и предаю вас в руки самого Бога, который да сохранит вас и утвердит в любви Его. Хотя я телом и отхожу от вас, но духом своим пребуду с вами неотступно, о чем и да будет вам известно. Если обрящу благодать пред Богом, то и по смерти моей монастырь сей не оскудеет, особенно, когда вы будете жить в любви между собой. Вот четыре священно-инока, из коих который либо может заменить мое место: Роман, Афиноген, Пафнутий и Макарий. Тот из них, которого восхочет Бог и архиепископ Геннадий благословит, да будет вам игумен; тому во всем повинуйтесь духовно и телесно, того слушайте и почитайте, как отца духовного, его бойтесь и поступайте по воле его, пребывая твердо в православии и единомыслии друг к другу. Имейте телесную и душевную чистоту, воздерживаясь для сего от излишества в пище и питии, так как это излишество бывает, причиной нечистых и злых похотей. Паче же всего, украшайтесь смиренномудрием, не забывайте страннолюбия, избегайте прекословия и не прельщайтесь, временной жития сего, славой и честью. Вместо же этого, ожидайте себе того воздаяния, которое от Бога, – не6ееных и вечных благ в его царствии. Наконец, предавая еще раз предстоящих пред ним братий своих Всемогущему Христу Богу и пречистой Его матери, преподобный присовокупил, да будет она всем вам прибежище и стена от сетей вражеских». Когда же братия спросила преподобного о том, где его погрести по преставлении? Он смиренно отвечал: «Извлеките в дебри грешное мое тело и во мху затопчите ногами, если же сего не захотите исполнить, то положите меня у церкви святителя Николая». После сего, облобызав и благословив всех, преподобный воздвиг руки свои к небу, вознес последнюю молитву: «Господи! В руце Твои предаю дух мой» и преставился ко Господу в 26 день сентября месяца 1492 года на 81 году от рождения своего. Братия, окружив одр почившего, долго плакала о нем, как о добром пастыре своем и смотрела на лицо его, которое было светло, как у живого: оно показывало ясно, что усопший уже восприял от Господа мзду свою. За сим, во исполнение предсмертного завещания преподобного, честные мощи его были погребены близь созданной им церкви святителя и чудотворца Николая, от которых и подавались верующим многие исцеления.

Спустя несколько лет по представлении преподобного Ефрема, начали очень часто, особенно в весеннее время, приключаться сильные разливы озера Ильменя и от волн его подмываться берега Перекомского острова, на котором находился монастырь и мощи преподобного. Мало по малу, дошло, наконец, до того, что, по причине такого подмытия, не только ограда и святые врата монастырские, но и некоторые кельи, даже сами церкви, находились в опасности. При такой беде игумен Роман, по предварительной общей молитве пред гробом преподобного Ефрема о его помощи и заступлении, наложил трехдневный пост на всю братию монастырскую, заповедав ей неотложно пребывать во храме при всех богослужениях в эти дни. И вот, когда в последний из сих дней, игумен Роман, совершивший всенощное бдение во время великого славословия, пришел в некоторое забвение от утомления, то увидел благообразного, седого старца, который подошел к нему и сказал: «Братие, не скорби о том, на что есть благоизволение Божие, но немедленно приступай к устроению обители на новом месте, именуемым Клинково, где и я хочу пребывать». При этих словах игумен очнулся и не видя никого пред собой, познал, в явившемся старце, преподобного Ефрема и поспешил ко гробу его, где, павши на землю, молился до самого конца всенощного бдения и по окончании оного, рассказал о бывшем ему в церкви видении. Вследствие сего, все начали помышлять о перенесении монастыря и церкви на указанное преподобным Ефремом место, состоящее в трех верстах от прежнего, – по направлению к Новгороду. Но так как это место и все его окрестности были дворцовые, – принадлежали к числу царских имуществ, – то игумен Роман, по совету братии, с благословения Новгородского архиепископа, отправился в Москву к великому князю для исполнения дозволения устроить монастырь на означенном месте. Великий князь не только соизволил на его прошение, но еще и пожаловал от себя в церковь много утвари и значительную сумму для перенесения монастыря. Когда игумен Роман возвратился из Москвы в обитель, то преподобный Ефрем, чрез огненный столп, явившийся во время утреннего звона, показал ему и братии само место, на котором должно было строить церкви. Осмотрев это место, игумен Роман, первее всего, поставил над гробом преподобного Ефрема малую часовню, а потом начал разбирать церковь и перевозить разобранные материалы на указанное место в село Клинково. При помощи Божией, строение церкви во имя святителя Николая с приделом преподобного Ефрема шло весьма успешно. Смотря на усердные труды игумена и всей братии по устроению церкви, все окрестные жители и граждане Новгородские старались помогать им по своим силам. Сам архиепископ Новгородский присылал игумену щедрые дары. При таком пособии, в один год была перенесена церковь и устроены многие кельи, в которых могла жить братия. По окончании этих главных построек, перенесены были благочестно, в предшествие архиепископа и собора духовенства, многоцелебные мощи преподобного Ефрема из часовни Перекомского острова в Николаевскую церковь в новоустроенной обители, где и положены были на правой стороне, в посвященном имени преподобного пределе, в котором и доселе почивают под спудом. Перенесение мощей преподобного Ефрема в новую обитель его происходило 16 мая 1545 года, чрез 53 года по его преставлении, в каковой день совершается память его всей Российской церковью. Не только этот приснопамятный день, но и дни последующих за сим времен ознаменованы многими чудесами от мощей преподобного Ефрема. Запись о них, доведенная до конца XVIII столетия, имеется в монастырском архиве. Ублажая преподобного св. церковь взывает к нему так:

«От юности твоея весь Богови поработился еси, блаженне и того ради любве отечество и род оставил еси, в пустыню вселився, в ней же жестокое житие показал и чудес дарования от Бога приял еси, Ефреме преподобне: моли Христа Бога, да спасет души наша». (Тропари преподобному).

О, преподобне и Богоносне отче Ефреме, великий чудоворче и заступниче наш верный! Услыши молебные наши гласы тебе усердно приносимые и воззри на ны милостивно. Подаждь нам скорое от бед избавление и отыми от сердец наших скоробь и сетование. Уврачуй душевные наши и телесные немощи и испроси нам у Всеблагого Бога отпущение грехов и вся благая молитвами твоими свыше нам ниспошли. Тебе бо дадеся благодать молитися за ны и никто же, с верою притекаяй к раце мощей твоих исходит от Тебе безпомощен. Тобою духи нечистые от человек прогоняются, тобою здравие приемлют расслабленные и различными недугами одержимые исцелевают. Ты всем врач изящный и предивный являешься! Сотвори убо угодниче Христов, да мы, во обители твоей живущие, и вся с верою и любовию к тебе ныне притекшие и чудотворной раце твоей предстоящие временное сие житие поживем мирно и благоденственно и в будущем веце наследуем царство небесное, в нем же вкупе с тобою, прославим Троицу Единосущную, Отца и Сына Святого Духа, во веки. Аминь. (Молитва препод. Ефрему, взятая из службы ему).

Ублажаем тя, преподобне Отче Ефреме, и чтем святую память твою, наставниче монахов и собеседниче ангелов. (Величание преподобному Ефрему).

* * *

Перекомский мужской заштатный монастырь, в Ефремовском приделе Богоявленского каменного храма, коего почивают под спудом мощи преподобного Ефрема, состоит в Новгородском уезде на западном берегу озера Ильменя близь реки Веренды в 25 верстах от Новгорода к югу. В 1611 году монастырь сей разорен был шведами и долго оставался в запустении. Восстановлен он в 1672 г. боярином Феодором Романовичем Баборыкиным. В 1796 году, по указу Святейшего Синода, велено было перевести из Развяжского Новгородского монастыря строителя с братией в заштатный Перекомский, а в 1802 году, по указу же Святейшего Синода, оба штата монастырские соединены в один под названием Развяжско-Перекомского монастыря. В это же, вероятно время, к сему монастырю приписана и Новгородская часовня Чудного креста, которая, как полагают, принадлежала до того времени Софийскому собору, от которого в XVI веке и сам монастырь Перекомский получал, в виде руги, пять (5) руб. двадцать (20) алтын в год (См. росп. Новгород. ружн. цер. в Новг. Соф. библ.).

В настоящее время в Перекомском монастыре находится одна каменная Богоявленская церковь с приделами преподобного Ефрема с южной стороны, где почивают святые мощи его и св. Николая чудотворца с северной стороны. Память преподобного Ефрема всей Российской церковью совершается 16 мая, – в день перенесения мощей его на новое место, по случаю перенесения самой обители и 26 сентября в день кончины его.