Источник

Часть I. О главных греховных страстях

Отдел I. Общие понятия о грехе и греховных страстях

Глава 1. Грех

С глубокой древности и по настоящее время человек задумывается над жизненно важным вопросом и пытается решить его: откуда зло в мире? Откуда злоба, вражда, ненависть, обиды, воровство, грабежи, убийства, разные бедствия, общественные смуты и др.? Откуда скорби, болезни, страдания, старость, смерть?

Много разных догадок и решений предлагалось людьми: философами, основателями естественных (языческих) религий, законодателями, политическими вождями... Но их ответы на эти вопросы не нашли общего признания и не выдержали испытания временем, не подтвердились опытом и жизнью. Единственно верный ответ о причине зла в мире и о путях и способах борьбы с ним мы находим в слове Божием.

Творец и Бог наш открыл людям в Своем Божественном Откровении, записанном в Священном Писании (Библии), что непосредственной причиной всех бедствий людских и всякого зла является грех. Кроме него нет зла. Только грех из всех зол человеческих есть действительно зло. Только он один есть «источник и корень, и мать всех зол»3. Он породил два плода: скорбь и смерть4. Грех в древности породил убийство и рабство и сделал нужной власть для ограждения зла5. От греха и все перечисленные выше бедствия человечества.

§ 1. Что такое грех?

Грех есть преступление (нарушение) заповеди Божией или, по выражению апостола, «грех есть беззаконие» (1Ин.3:4). Святитель Иоанн Златоуст говорит, что «грех есть не что иное, как действие против воли Божией»6. Грех вошел в мир через первых людей, согрешивших в раю (Рим.5:12; Быт.2–3).

Бог, пишет преп. авва Дорофей, сотворил человека (Адама и Еву) по образу и подобию Своему, т. е. бессмертным, самовластным и украшенным всякой добродетелью. Но когда по искушению от диавола он преступил заповедь, вкусивши плод древа, от которого Бог заповедал ему не вкушать, тогда был изгнан из рая. Ибо Бог видел, что если человек не испытает злоключений и не узнает, что такое скорбь, то еще более утвердится в греховном самолюбии и гордости и совершенно погибнет. Поэтому Бог воздал ему то, чего он был достоин, и изгнал его из рая (Быт.3). Через грех человек отпал от своего естественного состояния и впал в противоестественное, греховное и пребывал уже в грехе: в себялюбии, в славолюбии, в любви к наслаждениям века сего и в прочих греховных навыках, и был обладаем ими, ибо сам сделался рабом греха через преступление.

Так мало-помалу начало возрастать зло и воцарилась смерть. Нигде среди людей не стало истинного богопочитания, а повсюду было неведение Бога. Только немногие, побуждаемые естественным законом, знали Бога, каковы были: Ной, Авраам, Исаак и прочие патриархи. Короче говоря, очень немногие и весьма редкие знали Бога. Ибо враг (сатана) излил на людей всю свою злобу; и поскольку воцарился грех, то начались идолослужение, многобожие, чародейство, убийство и прочее диавольское зло.

И тогда благий Бог, умилосердившись над Своим созданием, дал через Моисея избранному еврейскому народу написанный закон, в котором одно запретил, а другое повелел, как бы говоря: это делайте, а этого не делайте. Он дал заповедь и прежде всего сказал: «Господь, Бог наш, Господь един есть» (Втор.6:4), чтобы через это отвлечь ум их от многобожия. И опять говорит: «И люби Господа, Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими» (Втор.6:5). И ближним запретил делать зло, повелев любить их, как самого себя (Лев.19:18).

Итак, благий Бог дал людям закон и помощь для обращения от греха, для исправления зла. Однако зло не исправилось. Грех объял все силы души и тела человека, все стало подвластно греху, всем он стал обладать. Через грех люди стали рабствовать и врагу – диаволу. И своими силами не мог человек избавиться от «работы вражия».

Тогда наконец преблагий и человеколюбивый Бог послал на землю Единородного Своего Сына, ибо один только Бог мог исцелить такую болезнь. И по исполнении времен пришел Господь наш, сделавшись нас ради Человеком, чтобы, как говорит свт. Григорий Богослов, подобным исцелить подобное, душою душу, плотию плоть; ибо Он по всему, кроме греха, стал Человеком. Господь Иисус Христос – воплотившийся Сын Божий – принял самое естество наше, начаток нашего состава и сделался новым Адамом, по образу Бога, создавшего первого Адама; Он обновил естественное состояние и чувства опять сделал здоровыми, какими они были вначале. Сделавшись Человеком, Он восстановил падшего человека, освободил его, порабощенного грехом и насильственно им обладаемого. Ибо насилием и мучительски владел враг человеком, так что и не хотевшие грешить невольно согрешали (ср.: Рим.7:19).

Итак, Бог, сделавшись ради нас Человеком, освободил человека от мучительства вражия. Ибо Бог низложил всю силу врага, сокрушил самую крепость его и избавил нас от его владычества, освободил нас от повиновения и рабства ему, если только мы сами не захотим согрешать произвольно. Потому что Он дал нам власть, как Сам сказал, наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию (Лк.10:19), очистив нас святым крещением от всякого греха, ибо святое крещение отъемлет и истребляет всякий грех. Притом преблагий Бог, зная немощь и предвидя, что мы и после святого крещения будем согрешать, дал нам по Своей благости святые заповеди, в Святом Евангелии записанные, очищающие нас, чтобы мы, если пожелаем, могли опять соблюдением заповедей очиститься не только от греховных наших дел, но и от самих страстей, от навыков греховных7, через что восходили бы к совершенству и богообщению.

Всякий грех имеет две особенности: злоупотребление свободой и презрение к закону Божию, противление Богу. Слово Божие открывает нам, что грех возник вследствие злоупотребления со стороны первых людей дарованною им свободою, что он не был необходим, что первые люди могли и не согрешить. Так и во всех потомках Адама, «начало греха, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – не в природе человека, но в душевном расположении и в свободной воле»8, в сознательном противлении воле Божией. Отсюда следует, что не может быть оправданий, будто грех есть следствие наших недостатков, несовершенств, неблагоразумия и проч. Грех характеризуется необузданностью и развращением воли и презрением к закону. Грех всегда есть самовольное уклонение от Бога и святого Его закона в угодность себе9. Христианин, хотя и носит в себе склонность ко греху, унаследованную от прародителей, но ему даны по вере в Господа Иисуса Христа все благодатные силы бороться с грехом и побеждать грех.

Человек обычно бывает искушаем на грех от плоти, мира и диавола, но в его свободе противостоять греховному искушению.

Каждый из нас, потомков Адама, от природы носит в себе наклонность ко греху в виде греховного пожелания или «похоти» – по выражению апостола Павла. Эта врожденная человеку «похоть» есть самый глубокий и первый источник искушения, с которого начинается всякий грех. «Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью», – говорит апостол Иаков (Иак.1:14).

Вторым искушением ко греху бывают соблазны от греховного мира, от общения с людьми грешными и развращенными.

Третьим источником грехопадения является диавол. Он наводит на душу омрачение и, содержа ее как бы в каком опьянении, доводит до того, что она впадает в грех сначала в себе, а потом и вовне10. Поэтому апостолы и увещают христиан бодрствовать и храниться от искушений вражиих: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить; противостойте ему твердою верою» (1Пет.5:8–9); «Укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его; облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф.6:10–12).

Причиной греха бывает также недоброе воспитание детей. Такие дети, придя в возраст, стремятся ко всякому злу. Все это происходит от небрежения родителей.

Также сильно влечет ко греху привычка человека: например, пьяницы всегда стремятся к пьянству, хищники – к хищению, блудники и прелюбодеи – к нечистоте, клеветники – к клевете и проч. Ибо привычка тянет их, как веревка, ко греху, и стремятся они к нему, как голодный к хлебу и жаждущий к воде.

Против всех этих причин греха христианину, желающему спастись, нужно твердо и мужественно подвизаться. Труден подвиг против этих противников, но нужен и весьма достохвален. «Многие подвизаются и побеждают людей, – говорит свт. Тихон Задонский, – но своих страстей пленниками и рабами делаются. Нет славнейшей победы, как самого себя и грех победить. Венец и торжество не бывает без победы, победа же не бывает без подвига против врагов»11.

Грех, который человеку, разумному созданию Божию, кажется таким привлекательным и сладостным, есть великое зло. И нет зла, нет несчастья, нет бедствия, которое было бы гибельнее греха.

И что может быть бедственнее греха, от которого все прочие бедствия?

1. Всяким грехом оскорбляется величествие Божие. Человек, когда грешит, больше почитает страсть и свою похоть, нежели закон Божий, и потому Самого бесконечного, преблагого, праведного и вечного Бога прогневляет. Грех, пишет свт. Тихон Задонский, есть отступление от Бога живого и животворящего; он есть измена обету, данному Богу при крещении; он есть разорение святого, праведного и вечного закона Божия; он есть сопротивление святой и благой воле Божией; он есть огорчение вечной и бесконечной правды Божией; оскорбление великого, бесконечного, неописанного, страшного, святого, благого и вечного Бога Отца и Сына и Святого Духа, пред Которым блаженнии духи, Ангелы святые, весьма благоговеют; он есть душевная проказа, которая смрад свой издает и других заражает, и ни от кого не может очиститься, кроме Иисуса Христа, душ и телес врача; грех есть «злейший самого демона», по свидетельству свт. Иоанна Златоуста12, поскольку грех Ангела, созданного Создателем добрым, сделал демоном13.

2. Ради истребления греха и «чтобы разрушить дела диавола» (1Ин.3:8), Сын Божий пришел в мир, воплотился и претерпел страшные крестные страдания и смерть.

3. Грех разлучает человека с Богом, лишает его благодати Божией. К такому человеку Бог глаголет, что оставляется дом ваш пуст (Мф.23:38).

4. Душа, лишившаяся Бога и Его благодати, умирает. Ибо как тело умирает, когда его оставляет душа, так и душа духовно умирает, когда ее оставляет Бог. Горе же душе, лишившейся Бога, ибо бывает тогда обладаема диаволом и потому подвергается всякому злополучию. Из сего мы видим, сколь велико зло есть грех.

5. После совершения греха грешника непрестанно мучит совесть, что бывает тяжелее всякого тягчайшего бедствия. Внутри налегает на душу мрак, неспокойствие и некий внутренний страх, как случилось это с первым человекоубийцей и братоубийцей Каином. Грех и скорбь связаны между собой неразрывной цепью. «Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое» (Рим.2:9).

6. Грех постигает людей, также и временные наказания, и всякого рода бедствия, как то: голод, пожары, войны, болезни, немощи, скорби, печали, стихийные бедствия (наводнения, землетрясения) и проч. (ср.: Сир.40:9).

7. Грех привлекает своей временной сладостью. Сладок человеку грех, но горьки и тяжки плоды его. Грех – это горчайший виноград, от употребления которого бывает сильная оскомина. И сладок грех бывает только на короткое время, а голод – на продолжительное время. Наслаждение греховное временно, а мучения за него вечны. «Краткая греха есть сладость, – говорит свт. Тихон Задонский, – но вечная смерть последует».

8. Чем более человек грешит и живет нераскаянно, тем более собирает себе гнева Божия, как и апостол говорит: «По упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его» (Рим.2:5–6)14.

9. Для нераскаянных грешников за грех уготована вечная мука. «Насколько велика горесть (скорбь) греха, познают умирающие, когда надлежит им подвиг против отчаяния и страха суда Божия, когда болезнуют, тоскуют и мучатся, снедаемые совестью, а паче (более всего познают горесть греха) умирающие вечной смертью, когда великая надежда пресечется к избавлению от того бедствия. Ныне люди от смерти убегают, но тогда желали бы умереть, но не возмогут: и се есть вечная смерть, что пожелают грешники умереть или в ничто обратиться от нестерпимого мучения гееннского, но не возмогут»15.

Из всего сказанного видим, что ничего нет бедственнее греха, что нет большего зла, чем грех.

«Возлюбленные христиане! – увещает свт. Тихон Задонский. – Познаем пагубность греха, да от греха уклонимся; всяк бо от познанного зла уклоняется. Знают люди, что яд вредит, и того уклоняются; знают, что змий жалом своим умерщвляет, и берегутся его; знают, что разбойники обнажают и убивают, и уклоняются их. Познаем и мы, возлюбленные, грех и от греха зло происходящее и неотменно будем того уклоняться. Ибо грех вредит паче (сильнее) всякого яда, грех ядовитейший есть паче (больше) всякого змия, грех обнажает нас паче всякого разбойника и лишает временных и вечных благ, и убивает тело и душу. Се суть плоды горького семене греха. Грех есть гнев, ярость и злоба; грех есть гордость, высокоумие, надмение, кичение (превозношение, напыщенность) и презрение ближнего; грех есть клевета и осуждение; грех есть срамословие и сквернословие, буесловие (безрассудные, глупые речи), кощунство и всякое гнилое слово; грех есть ложь, хитрость, лукавство и лицемерие; грех есть пьянство, обжорство и всякое невоздержание; грех есть воровство, хищение, грабление, насилие и всякое неправедное присвоение чужого добра; грех есть прелюбодеяние, любодеяние и всякая нечистота; словом, всякое законопреступление есть грех и есть зло вредительнейшее паче всякого зла, которое как-нибудь нашему телу вредит. Ибо это только наше тело повреждает, а грех и тело и душу вредит и умерщвляет. Кто греха, яко великого зла, ныне не познает, и того не бережется, тот в будущем веке самым искусом и практикою познает и дознает, коль люто есть зло – грех, но уже поздно и бесполезно. Сего ради в нынешнем веке должно то зло (греха) познавать и храниться от него»16.

Святые отцы и подвижники указывают и средства к избежанию греха. Вот несколько наставлений свт. Тихона Задонского.

1. Большую помощь в подвиге против греха приносит слушание и внимание слову Божию. Оно указывает, что есть грех и что есть добродетель, отводит от греха и поощряет к добродетели. «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2Тим.3:16–17). Ибо Божие слово есть духовный меч, которым посекается враг душевный.

Все то есть грех, что делается словом или делом, или помышлением против святого и вечного закона Божия и воли Его святой. О грехе читай следующие места Священного Писания: Мк.7и далее; Рим.1и проч.; 1Кор.6и далее; Гал.8:19–21; Еф.6:3 и далее; Кол.4и далее; 1Тим.1и далее; 2Тим.4и проч.; Откр.21:8; Пс.49:15 и другие места Священного Писания.

Апостол Павел в своих посланиях к Коринфянам пишет, что неправедные Царства Божия не наследуют: ни блудники, ни прелюбодеи, ни впадающие в нечистоту и непотребство, ни идолослужители, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни хищники, ни завистники, ни убийцы; ни еретики, ни пьяницы, ни злоречивые и ненавистники – Царства Божия не наследуют (1Кор.6:9–10; см. также: Гал.5:19–21).

Пресладкие же плоды добродетельной жизни, подаваемые от Духа Святого, следующие: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (ср.: Гал.5:22–23; см. также: 1Кор.13; Мф.5–10). Надо заботиться и молиться Богу, чтобы подал нам эти плоды творить благодатию Святого Своего Духа.

2. Весьма полезно прочитывать жития святых, которые подвизались против греха, и подражать им.

3. Помнить надо, что Бог на всяком месте присутствует, и неотступно есть с нами везде, и что мы делаем и думаем – все ясно видит, и все что говорим – слышит, и всяким грехом прогневляется, и каждому воздает по делам его. Берегись же, христианин, перед лицом Божиим грешить! Страшно Бога прогневлять. В самом грехе Бог может поразить грешника и в геенну послать.

Когда приведем себе на память наказания за грехи, то убедимся, что Бог – праведный мздовоздаятель есть: за грехи был наведен на древнее человечество всемирный потоп, вконец развратившиеся жители Содома и Гоморры сожжены были огнем, непокорные и ропотливые израильтяне поражены были смертью при Моисее в пустыне и проч. Припомним и при нашей жизни случающиеся на людях наказания за грехи.

4. От греха отводит размышление о том, что за наши грехи Христос Сын Божий был мучен и умер. Христос за грехи наши пострадал: как же нам дерзать на те грехи, за которые Христос Сын Божий такую горькую чашу страданий испил? Нам ли делать снова то, за что Христос столь тяжкие страдания претерпел, нам ли вторично грехами Сына Божия распинать? Страшно это и весьма прискорбно. И горе христианам, согрешающим и не почитающим страданий Христовых и Самого Христа!

5. Помнить надо последних четыре: смерть, суд Христов, ад и Царство Небесное. Память о них также от греха весьма сохраняет. «Во всех делах твоих помни, – говорит премудрый Сирах, – о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир.7:39).

6. От греха может удержать и память о неизвестности часа смертного. Известно, что все умрем, но когда и как умрем – неизвестно. Горе же тому, кого во грехе застанет смерть! Ибо в чем застанет нас смерть, в том будет и судить нас Бог.

7. Да удержит нас от греха неминуемый час суда Христова. Ибо Тот же Христос Господь, Который страдал и был мучен за наши грехи, Он же будет судить за каждое слово, дело и помышление злое, если человек в них не покается.

8. Вечная мука и Царствие Небесное да подвигнет нас ко упразднению греха, так как из-за греха человек лишается вечной радости и блаженства и попадает в вечное и тягчайшее мучение с диаволом и аггелами его.

9. Размышляй, христианин, почаще и о вечности, да так удобнее избежишь греха. Вечность всегда пребывает и никогда не перестает. Пройдет тысяча, сто тысяч, тысяча тысяч лет и веков и больше пройдет, а вечность еще начинается; и сколько не станешь вперед умом простираться – вечность только что начинается, а до конца ее умом не можешь достигнуть, поскольку конца не имеет. Не можно о вечности и подумать, и вспоминать без воздыхания и страха.

Размышление о вечности облегчает христианину земные скорби, и великий труд, и временные наказания, как то: печаль, узы, темницы, изгнание, обиды, раны, бесчестия, поношения, нужду и нищету и самую смерть помогает принимать с любовью и благодарением. Размышление о вечности (нас ожидающей) не попустит впасть в беззаконные сети греха, не попустит в блуде и плотской нечистоте валяться, лгать, воровать, грабить, обманывать, гордиться, превозноситься, ближнего осуждать, оклеветывать. Кто о вечности будет прилежно думать, тот более будет искать слышать Божия слова и наставления ко спасению, омерзеет ему сласть греха и потеряют свое кажущееся обаяние и привлекательность временные греховные удовольствия.

10. Необходимо содержать в уме и в памяти, что и во время совершения самого греха может человек умереть и погибнуть, перейдя в таком состоянии в вечность. Так некогда в древности фараон, царь египетский, гнался вслед израильтян, желая причинить им зло, но в самом том беззаконном деле погиб (Исх.14:27–28). Так и Авессалом, сын Давида, восстал на святого отца своего и искал, чтобы убить его, и в это время погиб бесславно (2Цар.18:14). То же наблюдаем и ныне: видим, что блудник и прелюбодей иногда и в самом скверном деле поражаются; хульники – в хулении, воры и хищники – в хищении и прочие беззаконники получают по делам своим. Так праведный суд Божий поражает беззаконников, чтобы и мы убоялись грешить и беззаконовать.

11. Удаляться следует от случаев и поводов, которые ко греху приводят: всякого рода пиршеств и выпивок, дружества и тлетворных бесед с людьми развращенными и не имеющими страха Божия, ибо «худые сообщества развращают добрые нравы» (1Кор.15:33); охранять надо зрение, слух и храниться от соблазнов.

12. Беречься следует и от самых малых грехов, поскольку от малых грехов легко бывает перейти к большим.

13. Никогда не следует подражать и следовать худому примеру и не смотреть, что люди делают, а обращать внимание, о чем закон Божий учит и в храме проповедуется. Если мы возлюбим закон Божий, то не повредят нам никакие соблазны мира (Пс.118:165).

14. Всяким грехом Триипостасный Бог, Бог великий, святый, благий, праведный, бесконечный и страшный, Отец милосердный и преблагий оскорбляется и прогневляется. Жалко и тяжко оскорбить родного по плоти отца, тем более тяжко оскорбить Бога, Отца Небесного, Который и отца твоего создал, питает, одевает, сохраняет и прочими благами снабдевает и призывает всех к вечному блаженству. Лучше бы стократ умереть, чем Бога, преблагого Отца и Создателя нашего, оскорбить. Храни же себя, христианин, от греха, как от великого зла.

15. Соделанный грех мучит совесть, пока не будет очищен покаянием. Берегись же греха, как яда змей, хотя бы во избежание угрызений совести.

16. Если хочешь, чтобы молитва твоя была услышана, то избегай греха. Ибо кто грешит и от греха не отстает, того молитва не приемлется.

17. К причащению святых, страшных и животворящих Таин Тела, и Крови Христовых должны мы приступать со страхом и трепетом, опасаясь, чтобы не в суд и осуждение было причащение. Поэтому надо и прежде причащения и после него беречься греха, как змия, который душу поядает.

18. Наша забота и подвиг в борьбе с грехом не сильны без помощи Божией. Поэтому нам надо всегда заботиться и молиться, да поможет нам Господь в сем подвиге.

19. Молитва к Богу частая, смиренная, прилежная, с сокрушением сердца – весьма сильное пособие в борьбе с грехом. «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение», – сказал Христос (Мф.26:41).

20. Благочестивым Христос возглаголет во Втором Своем Пришествии: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф.25:34). Об уготованных же праведным благах пророк говорит: «Ибо от века не слыхали, не внимали ухом, и никакой глаз не видал другого бога, кроме Тебя, который столько сделал бы для надеющихся на него» (Ис.64:4).

Нераскаявшимся же грешникам скажет Господь: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф.25:41). И пойдут сии в муку вечную; праведницы в живот вечный. И везде в слове Божием возвещается некающимся грешникам бедствие, а благочестивым блаженство. Слово Божие неложно, истинно, о чем говорит, то будет неизменно. Бог солгать не может. Внимай же сему, христианин, чтобы за временную сласть греха не лишиться вечного блаженства и не попасть в вечную муку, которой не будет конца17.

§ 2. Виды греха18

Мрачная природа греха станет очевиднее при более подробном рассмотрении видов греха.

Грех есть преступление заповеди, повелевающей или запрещающей что-либо делать, преступление произвольное, непринужденное. Отсюда есть грехи опущения и грехи нарушения заповеди.

В Священном Писании заповедано: «Уклонися от зла и сотвори благо» (Пс.33:15); христианину одно необходимо делать, а другого не делать. Поэтому, когда мы делаем, чего не должно, – творим грех и, когда не делаем, что заповедано, – тоже погрешаем. И нарушение, и неисполнение заповеди есть грех. Первое преступнее последнего, ибо требует большего напряжения сил и совершается с большим упорством и развращением воли.

Грехи опущения, т. е. неделание человеком заповеданного ему словом Божиим, могут быть иногда не менее тяжки, чем сами нарушения закона Божия, по тем следствиям, к которым они приводят, например, опущение (неисполнение) своих обязанностей родителями, священником, воспитателем детей и др. В слове Божием нарочито указывается виновность опущения в самом решительном случае, на последнем суде Христовом. Так, рабу, скрывшему талант и оставившему его без надлежащего употребления, говорится: ввергните его во тьму кромешную (Мф.25:30); и тем, которые жестокосердны к бедным, будет сказано: поскольку милость не оказали – отойдите от Меня (Мф.25:41).

Еще больше разнообразия существует в области греховных дел, как сознательных и свободных нарушений заповеди. Все наши сознательные действия совершаются при участии разума и воли. Эти же силы (разум и воля) души участвуют и в совершении греха.

Дело разума в нравственной деятельности – познавать, уяснять закон Божий и руководить человека к его исполнению. Если разум не исполняет этой своей обязанности, то происходят грехи неведения и неосмотрительности.

Христианин, который живет в простоте сердца, стараясь по возможности узнавать и исполнять закон Божий, а между тем сделает что незаконное, не подозревая греха, и без всякого сомнения и колебания, такой погрешает в неведении, и таковой грех неведения ему в полную вину не вменяется. Но тяжесть такого рода грехов неведения увеличивается в том случае, когда они совершаются не по простоте сердца, а вследствие невнимания к себе и своему долгу знать волю Божию, от беспечности и равнодушия к своему спасению и нелюбви к добру.

Грехи неосмотрительности бывают разных видов. Бывает так, что даже христианин, строго наблюдающий за собою, за своим сердцем и мыслями, впадает против воли в прегрешения мысли, чувства, слова или дела вследствие обычной всем людям подвижности и неустойчивости душевных сил, например, навет осуждения, зависти. Но если он сразу, как заметит, отвергает эти грехи сердцем, не услаждается ими, а очищает себя тотчас покаянной молитвой, то тогда эти заглаженныеежечасным покаянием проступки не вменяются ему в вину.

В числе грехов неосмотрительности находятся действия по влечению своего характера или чувству сердца, например, вспыльчивости, веселонравия, суровости, ложной снисходительности и проч. Грех этих действий тем значительнее, чем важнее последствия и трудность поправить совершенную ошибку. Виновность здесь умаляется только старанием исправлять себя, что делается обычно не вдруг, а постепенно и потому среди грехопадений.

Когда хотят различить грехи по участию в них воли и самодеятельности человека, то обращают внимание или на начало греха, или на его развитие от мысли к делу. Так, могут быть грехи вольные и невольные. Они зависят от силы нашей воли и ее возможности противостоять силе искушения.

Среди грехов невольных есть грехи слабости , от свойственной нашему естеству немощи, которой никто из людей избежать не может. От этой немощи происходит, например, некоторая невнимательность в молитве, встречающаяся даже у великих подвижников. Но есть грехи, которые совершаются по увлечению развратных желаний, происходят от нашего нерадения и вследствие этого совершаются как будто невольно, по неведению. Но все же от нас часто зависит предотвратить их, а не оправдываться непреодолимостью влечения инстинкта, слабостью человеческой природы и удобопреклонностью на грех и др. Поэтому и грехи увлечения, грехи невольные нельзя сказать что извинительны.

Тем большая тяжесть грехов вольных, особенно грехов тяжких, исходящих из развратного и злого ума и сердца.

Вообще грехи тяжкие совершаются при ясном сознании закона и при полной достаточности духовных сил для борьбы с ними; но и тяжкие грехи могут иметь различные степени тяжести. Тяжкий грех будет более тяжек, чем больше расстройства он вносит в нравственный мир, т. е. чем больше он противоположен началу любви к Богу и ближним. В его крайней степени человек сам в своем лице становится исходищем зла, близким пособником злого сатаны, услаждающегося злом и о нем только и помышляющего. Такие стоят уже в глубине зла, «потому что они не заснут, если не сделают зла» (Притч.18:3, 4:16).

Иногда бывает, что в грех нам вменяются те или иные греховные действия других людей, когда они бывают исполнителями греха по нашему желанию, влиянию или принуждению. И чем больше наше участие в чужом грехе, тем больше он нам вменяется. Побуждать других на совершение греха мы можем через приказание, принуждение, совет, согласие, намеренный соблазн, попущение или незамечание, необъявление греха, а также ободрение на грех.

И наконец, важность грехов различают по степени их влияния на внутреннее настроение души, на духовную жизнь христиан, различают грехи смертные и несмертные.

Смертный грех, или грех к смерти, есть тот, который отнимает, погашает в человеке его нравственно-христианскую жизнь. «Смертным грехом нужно считать всякий тяжкий грех, который, овладевая душой человека, делается в ней господствующим, подавляет в нем духовную жизнь, ожесточает его сердце нераскаянностью, делая его неспособным к принятию благодати Божией. Такие грехи называются смертными потому, что свидетельствуют об омертвении в нас любви к Богу и ближнему и вообще духовной жизни, так и потому, что, лишая нас Царствия Божия, подвергают вечной погибели и смерти (1Кор.6:9–10; 1Ин.3:1419.

«Христианская жизнь, – пишет свт. Феофан Затворник, – есть ревность и сила пребывать в общении с Богом исполнением Его святого закона. Потому всякий грех есть смертный, когда он погашает ревность, отнимает силу и расслабляет, отдаляет от Бога и лишает Его благодати, так что человек после него не может воззреть на Бога, а чувствует себя отвергнутым (отрешенным) от Него»20. Такой грех лишает человека благодати, полученной в крещении, отнимает Царство Небесное и подвергает суду. «Или вы не знаете, – пишет апостол Павел, – что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни любостяжатели, ни завистники, ни гневливые, ни враждующие, ни еретики, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые – Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:9–10; см.: Гал.5:19–21; Еф.5:5).

Грех является смертным, если кто преступает ясную заповедь Божию, с греховным желанием и услаждением, с осознанием самого себя и греховности дела21. По учению Св. Церкви, смертные грехи суть те, которые мы соделываем после крещения в совершенном (сознательном) возрасте, по собственному желанию, пренебрегши любовью к Богу и ближнему. По разъяснению VII Вселенского Собора, «грехом к смерти называется такой грех, когда совершающие его... гордо восстают против благочестия и истины, предпочитают маммону (наживу, богатство) повиновению Богу и не держатся Его постановлений»22.

Смертные грехи изменяют все направление деятельности человека и самое его состояние и сердце, и зарождается как бы новое исходище (начало) в нравственной жизни. Направление жизни образуется себялюбием, греховное, страстное, порочное. Вот почему иногда смертный грех определяют, как такого рода грех, который изменяет центр человеческой деятельности, когда в духе человека начинает преобладать греховное настроение.

В духе человека, в котором преобладает греховное настроение, нет жажды божественного, духовного, он не ощущает в нем сладости, а даже отвращается от него и бежит. Вследствие потери благодати нет силы к добродетельной жизни, им начинают владеть греховные страсти. В этом состоянии нет богообщения: грешник отвращает свои очи от Бога и боится на Него взирать. Внутреннее чувство и совесть уверяют его, что он отпал от Бога и отвергается Им. Теряется при этом и желание ходить по воле Божией. Вот к чему приводят смертные грехи.

Смертные грехи очищаются Таинством покаяния по милосердию Божию, через Иисуса Христа, когда священник разрешает искренне кающегося от грехов.

Если есть степени к духовной смерти, то есть и различные степени и виды смертных грехов. Смертные грехи различаются: 1) главные, т. е. такие, от которых рождаются другие грехи; 2) грехи против Духа Святого и 3) грехи, вопиющие на небо.

В православном исповедании насчитывается семь главных смертных грехов: чревоугодие, блуд, корыстолюбие (или любостяжание), злопамятовство или гнев и зависть, леность (уныние) или нерадение в духовной жизни, тщеславие и гордость. К тяжким смертным грехам, которые служат источником для множества других грехов, также относятся объявление несправедливой войны и поступки, ведущие к нравственному вреду и соблазну многим людям или всему обществу.

К грехам против Духа Святого относятся излишне дерзкое упование на милосердие Божие, т. е. когда кто не имеет надежды на милосердие Божие (так согрешил Иуда-предатель), беспечное пребывание во грехе, нерадение о покаянии до смертного часа, застарение в злобе, а также зависть к духовным совершенствам других (1Кор.12:4, 28–31).

В числе смертных грехов против Духа Святого в Евангелии указывается хула на Духа Святого, грех, который «не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф.12:31–32). К этому греху относятся явное, сознательное и упорное противление Божественной истине и богоборчество, дерзкое отвержение Божественной истины, несмотря на самые очевидные доказательства, отвержение Божественной истины не по недостатку оснований, а вопреки всяким основаниям, единственно по упорству и ожесточению сердца, соединенному с отвращением от всего, что свято и богоугодно. К этому греху относится явное и сознательное противление истине и правде о Иисусе Христе, как Сыне Божием, которые становятся очевидными для людей силою и действием Святого Духа. Противление чудесным делам Христа и Его последователей, совершаемых силою Божиею и др. Однако и грех против Святого Духа не прощается не потому, чтобы он превышал бесконечное милосердие Божие, но потому, что такие грешники при своем ожесточении, упорстве и нераскаянности не способны принять прощение и воспользоваться средствами спасения (2Сол.2:10)23.

К третьему виду смертных грехов относятся грехи, вопиющие на небо (Иак.5:4), чем объясняется особая тяжесть этих грехов, каковы: умышленное убийство, содомский блуд (Рим.1:22–32), обида нищих, вдов и сирот, удержание платы у работников, оскорбление и непочитание родителей и неблагодарность к благодетелям, святотатство.

Грехи несмертные, иначе простительные, по противоположности со смертными, суть те, которые не погашают духовной жизни, не отдаляют человека от Бога, не изменяют центра его деятельности, так что человек может без смущения обращаться к Богу и искренно беседовать с Ним в молитве. Таких грехов очень много, и от них никто не свободен, кроме Иисуса Христа и Пречистой Богородицы (ср.: 1Ин.1:3, 3:3; Притч.24:16; Еккл.7:21). К таким грехам относятся, например, грехи невинного неведения, ненамеренной неосмотрительности, легкого неблагоразумия и неприличия и другие грехи, в которых не участвовало намерение и желание сделать что-то недоброе. Несмертность греха зависит главным образом от внутреннего расположения духа, а не от одной маловажности поступка. Вообще все легко худое, совершаемое без сознания худости, есть грех простительный. Кто, увидев в себе такого рода грехи, осудит их в сердце и загладит покаянным чувством, тому они прощаются от Бога по Его человеколюбию и без исповеди перед духовником.

Но чем сознательнее и с большим худым намерением их совершим, тем увеличивается их худость и близость к смертным.

В христианстве приписывается избегать, сколько можно, и грехов простительных. Потому что и малые грехи уже сродняют нас с греховностью и потому пролагают путь к большим грехам, поскольку наводят на человека холодность и небрежение об исполнении закона Божия. А по количеству, как указывает свт. Димитрий Ростовский, и простительные грехи могут быть смертными, ибо и большой камень, и мешок с песком (нетяжкие грехи подобны песчинкам) – оба равны по тяжести, влекут человека на дно морское и губят его.

Глава 2. Греховные страсти и борьба с ними

Грех проявляется, главным образом, в двух видах: как греховное, грешное дело и как греховная страсть. Исполняемые греховные дела и владеющие человеком греховные страсти создают то или иное греховное состояние и настроение души, то или иное греховное направление жизни человека.

§ 1. Что такое греховные страсти?

Очень часто в храме за богослужением мы слышим в песнопениях молитвенные воззвания о избавлении нас от греховных страстей. За воскресным всенощным бдением мы не раз слышим такие, например, слова песнопений:

«От юности моея мнози (многие) борют мя страсти, но Сам мя заступи и спаси, Спасе мой!»24 «От юности моея враг мя искушает, сластьми палит, аз же, надеяся на Тя, Господи, побеждаю сего»25. И еще: «Страстей мя смущают прилоги. Владыко Христе, неистовствующееся бурею страстей море укроти!»26 Также в апостольском чтении, например, говорится: «Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал.5:24). А святые отцы и подвижники, когда речь идет о борьбе с грехом, обычно говорят о «борьбе со страстями».

Но не только в отношении нас, людей, употребляется слово «страсть». Мы это слово встречаем и в песнопениях, которые относятся к Господу Богу Иисусу Христу, например: «Страстию Твоею, Христе, от страстей свободихомся»27. «Нас ради плотию страсть приемый и тридневен из мертвых воскресый, плотския наши страсти исцели и возстави от прегрешений лютых, Человеколюбче, и спаси нас»28.

Что же означает слово «страсть» в церковных песнопениях, в Священном Писании и у свв. отцов?

Слово «страсть» (по-гречески «пафос») употребляется обычно в нескольких значениях:

1. В смысле душевного и телесного страдания, душевного волнения, настроения и др., а также в значении подвига, как сознательного принятия на себя тяготы мученичества.

2. В смысле сильного движения (возбуждения) чувства, из необузданного влечения, сильного душевного желания, возбуждающего греховное чувство29, а у свв. отцов – чаще всего в смысле наклонности или навыка ко греху, постоянного и сильного влечения, стремления ко греху.

В богослужебных песнопениях и у свв. отцов слово «страсть», когда относится ко Христу, означает безгрешные Его страдания, в отношении же человека – греховные, тлетворные навыки ко греху, греховные страсти. Отсюда текст песнопения: «Страстию Твоею, Христе, от страстей свободимся», надо так истолковать: «Твоими безгрешными страданиями, Христе, мы освободились от (наших) греховных страстей». В таком же смысле написано и следующее песнопение воскресного канона: «Страстей (греховных) непричастен Ты пребыл еси, Слове Божий, плотию приобщився страстям (т. е. крестным страданиям): но решиши (освобождаеши) от (греховных) страстей человека, (этим греховным) страстем быв страсть, Спасе наш, един бо еси безстрастен и всесилен». От такого значения слова «страсть» как страдания получила свое название и последняя неделя перед праздником Пасхи, названная Страстной неделей (седмицей), ибо на этой неделе особенно воспоминаются страсти – страдания Христа.

Иногда слово «страсть» в смысле подвига страданий прилагается и к людям: к мученикам, пострадавшим за имя Христово, к исповедникам веры и к подвижникам благочестия. Апостол Павел, говоря о многих гонениях, поношениях и скорбях, понесенных первыми христианами за имя Христово, указывает, что они «многие страсти претерпесте страданий», выдержали великий подвиг страданий (Евр.10:32). Свв. мученики называются в песнопениях страстотерпцами. «Ради страдания нищих и воздыхания бедных ныне восстану, говорит Господь, поставлю в безопасности того, кого уловить хотят» (Пс.11:6).

Слово «страсть» в смысле страданий вошло также и в разговорный русский язык, например, говорят: «Всяких страстей в плену натерпишься».

Обычно же в приложении к людям слово «страсти» употребляется в смысле греховных страстей. И в дальнейшем у нас будет речь о человеческих греховных страстях30.

У свв. отцов и подвижников страсть понимается прежде всего как порочное, греховное состояние, пленившее в послушание себе волю. Страсть – это образовавшаяся в нашем естестве наклонность и сильное постоянное и неудержимое влечение ко греху. «Страстью, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – называется уже самый порок (греховный помысл, осуществляющийся в греховном деле), от долготы времени вгнездившийся в душе и через навык, сделавшийся как бы природным ее свойством, так что душа уже произвольно и сама собою к нему стремится»31. Страсть в человеке, постепенно укореняясь, становится как бы второй его природой, основным ядром его чувств и хотений. Подобным же образом определяет страсть преп. Нил Сорский; страстью он называет такую греховную склонность и такое греховное действие, которое, долгое время гнездясь в душе, посредством привычки, обращается как бы в естество ее32. «Страсть, – пишет епископ Феофан, – есть постепенное желание грешить известным образом или любовь к греховным каким-нибудь делам или предметам»33.

Итак, страсти – это греховные навыки души, обратившиеся от долгого времени и частого упражнения в грехе как бы в природные качества. Так, например, кто постоянно раздражается, воспламеняется гневом, при всяком даже незначительном действии или слове ближнего обижается, наполняется чувством мести и проч. – тот одержим страстью гнева. Кто всегда готов напиться до бесчувствия, лишь бы было вино, или кто любит есть сладко и вкусно и без всякой меры – тот одержим страстью пьянства и чревоугодия. Кто только постоянно думает и хлопочет, чтобы приобрести как-нибудь всякого рода имущество, лишние деньги, даже кривдою и неправдою, – в том живет страсть корыстолюбия, которое есть «корень всех зол» (1Тим.6:10). Кто любит думать и говорить о себе высоко, а о других низко, злословя и осуждая их, – тем владеет страсть гордости, самая гибельная страсть. Таким образом, всякий грех порождается какой-либо страстью.

Страсти – это почва, из которой произрастают все отдельные, те или иные, греховные действия, греховные дела. «Грехи, – говорит преп. авва Дорофей, – суть самые действия страстей, когда кто приводит их в исполнение на деле, т. е. совершает (в помысле или телом) те дела, к которым побуждают его страсти»34.

Вот почему все характеристические черты с понятия «грех» (греч. «амартиа») переносятся на «страсть» (греч. «пафос») и у свв. отцов в их писаниях термин «грех» редко употребляется и очень часто «страсть» («борьба со страстями»)35.

§ 2. Как образуются страсти?

Ни один человек не рождается с определенной страстью. Каждый из нас приходит на этот свет только с предположением, наклонностью ко греху, унаследованной от прародителей, и с семенем всех страстей – самолюбием, самостью. Это семя страстей себялюбие потом в нашей свободной жизнедеятельности может вырасти в большое ветвистое дерево многих страстей, которое своими ветвями покрывает, охватывает всю нашу греховность, всю область грехов, так что уже всякий грех непременно укрывается под этим «деревом» страстей или висит на какой-нибудь его ветке36.

Но никак не следует думать, что страсти образуются естественно, сами собою. Всякая страсть есть дело наше. Человек приходит в это состояние произвольно и самоохотно37. Позывы на тот или иной грех происходят из растления нашей природы, питаясь самолюбием, но исполнять грех, тем более неоднократно, до привычки, состоит в нашей воле. Так, например, страсть зависти укореняется в нас частым завидованием, сварливость – частой бранью, ссорами и немирством с ближними, страсть блуда – частым питанием в душе блудных помыслов, чувств и желаний и падением в сам грех нечистоты и т. д.38 И если кто закосневает в том или ином грехе, говорит преп. авва Дорофей, то в душе образуется злой навык, который и мучит ее. Однако надо знать и то, что душа имеет иногда влечение к какой-либо страсти (вследствие наследственных склонностей, темпераментных особенностей, телесного сложения и др.); и бывает так, что если только один раз впадет человек в действие этой страсти, тотчас находится опасность впасть и в навык39.

Обычно страсть образуется через многократное повторение того или иного вида греха. Пока человек не впадал в какой-нибудь грех, то не без страха и колебания к нему приступает, после же грехопадения его сильно мучит совесть. Так некоторые к воровству, хищению, блудодеянию и другим грехам не без стыда и страха сперва приступают. У других, еще более совестливых, даже малейшая обида или оскорбление, нанесенные ближним каким-либо действием или в гневе, в запальчивости, вызывает сильные мучения совести. Совесть и разум, просвещенные благодатью Божией, прежде согрешения, как свеча, сияют в человеке, показывая ему мерзость греха, почему человек и боится дерзнуть на грех. Но когда человек согрешает, да еще с попранием голоса совести, и несколько раз на то же грехопадением дерзнет, то уже с большой легкостью приступает к тому беззаконному делу, и чем больше согрешает, тем бесстрашнее на то дерзает. Через повторение греха разум помрачается, как тьмой, и замаранная совесть ослабевает в обличительном своем действии.

От долгого пребывания в каком-либо грехе и частого его повторения возникает привычка ко греху, греховный навык, склонность или страсть. Так образуется страсть пьянства, чревоугодия, воровства, клеветы, осуждения, гнева, блуда и прочих беззаконий40.

Образование страсти происходит обычно незаметно для самого человека. Сначала человек исполняет свое греховное желание, кажущееся маловажным и незначительным. Но уже первое исполнение желания запечатлевается в душе. Впечатление может быть иногда очень сильным и служит началом пагубного навыка. Например, незаметно втягивается в курение, в карточную игру, пьянство, разврат и т. д. Знал ли карточный игрок, прикасаясь первый раз к картам, что игра будет его страстью? Думал ли юноша, что первая пробная затяжка папиросы, которой угостили его товарищи, будет началом страсти курения, от которой он впоследствии заболеет эмфиземой легких или склерозом сосудов и умрет от паралича? Знал ли подверженный недугу пьянства, выпивая первую рюмку, что он начинает самоубийство? Так назову этот несчастный навык, погубляющий и душу, и тело41.

Если греховному пожеланию отказать, то в другой раз оно подействует уже слабее и затем совсем утихнет. Но при его удовлетворении оно действует каждый раз с новой силой, как приобретающее все большую и большую власть над произволением, и наконец рождается навык, страсть.

При частом повторении того или иного греха и весь строй сердечный, все помыслы человека; его чувства и желания, от частого обращения и пребывания в данном греховном состоянии приобретают страстное греховное направление и, в свою очередь, питают страсть, побуждая на греховные дела, непрестанно возмущают и волнуют душу страстными внушениями, от врага влагаемыми42.

Таким образом, в составе образовавшейся страсти следует различать: 1) сердечное расположение и 2) привычные греховные действия, удовлетворяющие страсть. Когда человек бывает в состоянии образовавшейся и укрепившейся в нем страсти, тогда и сердечное расположение (соуслаждение) к страсти и привычные греховные действия, можно сказать, равносильны.

Но бывает и так, что когда страсть только образуется в душе и прежде чем придет в силу, страстное расположение в сердце уже имеется, но привычка к соответствующим греховным действиям еще очень слаба43.

Такое различение двух сторон в страсти надо иметь в виду, особенно когда дело доходит до борьбы со страстями. Когда человек войдет в себя, поймет всю опасность от страстей и решится бороться и искоренять их, то первое, что должен стяжать, – это неприязнь, ненависть к страсти. Этим побеждается одна из сторон страсти – сердечное расположение к данному виду грехов. Но в душе и теле долго еще остается привычка к греховным действиям, удовлетворяющим страсть, к которым настроены члены тела и силы души; эта привычка еще долго соблазняет, иногда против воли, как бы неудержимо, увлекает человека на дела греховные. Потому-то долго и очень долго надо трудиться над искоренением внедрившегося порока, пока действия и движения душевных и телесных сил навыкнут к доброму их употреблению.

Страсть имеет и другую особенность в выявлении указанных своих двух сторон. Страсть не всегда выражается делом, она может тайно жить в сердце человека, обладая его чувствами и мыслями. Что страсть владеет человеком, можно узнать из того, что он не перестает воображать грех и услаждаться им в своих мыслях и чувствах; будучи в плену владеющей им страсти, человек уже не в силах противиться увлекающей силе греховных помышлений и представлений, которые своей непотребной сладостью поглощают всю его мудрость и крепость, обладают всеми силами его души. Страстный не перестает совершать грех в мечтании и сердечном чувстве, часто не имея возможности делом согрешить. Так бывает с теми лицами, которыми владеет страсть блуда, или страсть гнева, или сребролюбие и др.44

Почти у всех имеются те или иные страсти, только они до поры до времени таятся и скрываются в нашем сердце. Коль скоро есть у кого себялюбие, то и другие страсти имеются, ибо самолюбие есть матерь страстей и без дочерей не бывает. «Видим, – говорит свт. Тихон Задонский, – что хотя и чистая вода имеется в ключе (источнике), однако же бывает на дне тина и грязь; тако во глубине человеческого сердца имеется всякая нечистота, как смердящая тина и зловоние; тамо кроется гордость и высокоумие, тамо сребролюбие, тамо гнев, злоба и зависть, тамо скотская нечистота и всякая мерзость. В ключе познается имеющаяся на его дне нечистота тогда, когда жезлом или иным каким орудием во дно его ударяется; тогда от тины или грязи, на дне его лежащей, вся вода в ключе возмущается и бывает мутна; тако нечистота страстей и скотский злой нрав, во глубине сердца лежащий, во время искушений и соблазнов познается... Посматривай убо, человече, чаще в твое сердце, да познаешь его, коль смрадная тина страстей в нем лежит»45.

«Много страстей кроется в наших душах, – говорит преп. Максим Исповедник, – обнаруживаются же они, когда появляются их предметы». Иногда и страстные помыслы не беспокоят нас, когда на глазах нет тех предметов, к которым питают страсть. Между тем страсти скрываются в душе и при появлении предметов обличаются. И потому надо наблюдать за собою, какую и к чему мы имеем страсть46.

Самолюбие со всеми страстями имеет преимущественное седалище в плоти (в теле) человека. Поэтому у апостола самолюбие со всеми страстями называется «плотскими похотями». «Поступайте по духу, – заповедует апостол, – и вы не будете исполнять вожделений плоти» (Гал.5:16)47. И далее в том же послании апостол указывает: «Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал.5:24), т. е. только те люди принадлежат Христу, которые распяли плоть свою со страстями и похотями. Здесь слова «страсти и похоти» означают греховные наклонности, навыки, потому что именно грехи удаляют нас от Христа и только те из нас делаются Христовыми, которые распинают, умерщвляют в себе грех. Отсюда видно, что страсти, рождающие грех, живут в нашей плоти, в ней имеют свое вместилище. С той минуты, как наши прародители согрешили, плоть, сначала чистая и совершенная, бывшая в полном согласии с богоподобной душой и послушной духовным требованиям, растлилась, сделалась вместилищем страстей, которые, как злые, непримиримые враги, постоянно воюют на душу и увлекают ко греху, как говорит апостол, «плоть желает противного духу, а дух противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете», иначе говоря, плоть (т. е. самолюбие со страстьми) враждебно восстает против духа, дух же порождает противные плоти (самоугодию) пожелания (Гал.5:17). В других местах Священного Писания страсти названы иным греховным законом, находящимся в членах наших (Рим.7:18–23), внешним, ветхим, тлеющим в похотях прелестных, которого мы должны отлагать, побороть, восстановляя в себе нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истины (2Кор.4:16; Еф.4:22, 24).

Имея своим источником гнездящееся в плоти самолюбие, многие страсти развились в нас через извращение, искажение присущих нам природных потребностей и склонностей. Например, от природы врождено взаимное влечение между мужским и женским полом для продолжения и размножения человеческого рода через рождение детей в законном браке, а многие в целях эгоистического наслаждения превратили это влечение в страсть блудодеяния. Нашей душе естественно желание славы горней, небесной и благое соревнование друг другу в добродетелях, а у нас выходит из того суетное тщеславие с завистью. Свойственна нам потребность в пище и питии для поддержания нашей жизни и потребность в жилище и одежде, а мы образуем из того объядение, пьянство, ненасытность, алчность, корыстолюбие. Так и из других естественных потребностей, через их извращение и греховное употребление развиваются многие страсти. «Не пища зло, – говорит преп. Максим Исповедник, – но чревоугодие, не деторождение, а блуд, не деньги, а сребролюбие, не слава, а тщеславие, а когда так, то в сущем нет ничего злого, кроме злоупотребления, которое случается от нерадения ума о возделании естества (душевных сил и их добром направлении)... Писание не отнимает от нас ничего данного нам от Бога для употребления, – пишет тот же св. отец, – но обуздывает неумеренность и исправляет безрассудность. То есть оно не запрещает ни есть, ни рождать детей, ни иметь деньги и правильно их расходовать, но запрещает чревоугодничать, прелюбодействовать и проч. Не запрещает думать о том, ибо для того оно и сотворено, но запрещает думать страстно»48.

§ 3. Пагубность греховных страстей

Страсти или «греховные наклонности, – пишет свт. Феофан Затворник, – в нравственной жизни имеют великое значение. В них крепость зла, как в добрых расположениях крепость добра. Что крепости в государстве, то они в душе. Через них грех или сатана воздвигают себе крепость в сердцах и из них безопасно действуют, не страшась как бы противной стороны»49. Враг рода человеческого больше всего имеет доступ и влияние на душу через владеющие ею страсти.

Страсть в отношении деятельности человека есть истинно духовное рабство: человек ею, как невольник, ведется на зло, даже против воли, против своего желания. Как связанного невольника влекут куда хотят, так делает и страсть с грешником. «Велико, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – мучительство обычая (навыка), потому что он превращается в природную потребность»50. И в Писании говорится: «Кто кем побежден, тот тому и раб» (2Пет.2:19). «Всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин.8:34). Здесь человеческая природа терпит полное унижение от греха. Иной пытается воздерживаться от греха, но при случае вскипает, как огонь, страсть и увлекает к привычным греховным делам. Иной терзается, мучится, окаявает себя, когда страсть утихает, но лишь придет она в движение, беспрекословно потворствует ей и охотно предается в руки своего мучителя. Убедительно видим это на тех, кем владеет страсть к пьянству. Как горько многие из этих несчастных людей, протрезвившись, плачут, рыдают, окаявают себя, видя свою беду и гибель души и тела, но при случае влекомые обычаем, как некоею веревкой, снова возвращаются на свою страсть, и многие в этом бедственном и плача достойном состоянии и жизнь свою оканчивают.

Что видим на примере страсти пьянства, то можно наблюдать и в отношении других страстей51. У многих сила и господство страсти доходит до того, что ни убеждения, ни страх, ни стыд, ни беды, ни даже смерть не в силах его отвратить от греховного дела. Так видим, например, что воров, взяточников (лихоимцев) ни стыд, ни страх человеческий, ни страх Божий, ни страх суда и временных наказаний не может отвратить от их злодейства. О таких в Писании сказано: «Не заснут, если не соделают зла» (Притч.4:1).

Поэтому свв. отцы учат, чтобы всегда отсекать страсти, пока они еще молоды, прежде чем они укоренятся и укрепятся в нас и станут удручать нас. Не допускайте, наставляет преп. авва Дорофей, чтобы какая-либо страсть обратилась вам в злой навык. Ибо тогда придется много пострадать от нее, потому что иное дело вырвать малую былинку и иное – искоренить большое дерево. И поистине «великое бедствие впасть кому-либо в навык страсти, то он не может один преодолеть страсти, если не имеет помощи от некоторых святых». И поверьте, братия, говорит преп. авва Дорофей, если у кого-нибудь хоть одна страсть обратилась в навык, то он подлежит муке, и случается, что иной совершает десять добрых дел и имеет один злой навык, то это одно, происходящее от злого навыка, превозможет десять добрых дел. Орел, если весь будет вне сети, но запутается в ней одним когтем, то уже бывает пойман ловцом, так и душа, если хоть одну страсть обратит себе в навык, то враг, когда ни задумает, низлагает ее, ибо она находится в его руках по причине той страсти52.

Человек, работающий страсти, есть беднейшее существо. В религиозно-нравственном отношении страсть есть духовное идолопоклонство. Ибо всякая страсть, действующая в душе, есть идол, которому человек служит (2Пет.2:12)53. Он, этот идол, стоит в сердце, в котором, как в капище, все приносится ему с охотой в жертву. «Работающие страстям, – говорит свт. Тихон Задонский, – почитают их внутренним сердца покорением, как идолов»54. Чье сердце пристрастилось к какому греху, для того он бог. Для чревоугодника бог – чрево (Флп.3:19), для сребролюбца и лихоимца идолом являются деньги (Кол.3:5; Мф.6:24) и т. д. «Насколько мерзко и бедственно греховное пристрастие! – говорит тот же святитель. – Мерзко, ибо страсть вместо Бога, как идол, почитается. Бедственно, ибо ее почитающий отрекается от Христа и Бога, в Котором есть наше спасение; и только с превеликой трудностью от этой мерзкой работы освобождается человек. И то наиболее бедственно, что многие, в том зле застаревшись, отходят в загробный мир без покаяния и надежды спасения и делаются вечными пленниками ада и смерти»55.

Отсюда всякая страсть есть тяжкий и смертный грех, ибо отдаляет нас от Бога и погашает ревность к богоугодной жизни. «Страсти, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – ослепляют человека и препятствуют ему видеть Бога»56.

Страсти – это тяжкие болезни души. Они отчуждают нас от Бога, сообщают ложное, превратное направление всей жизнедеятельности человека, делают его неспособным к духовной жизни, лишают его природной способности к богообщению. «Страсти, – говорит преп. авва Исаия, – суть недуги души, ее язвы и струпы, отлучающие ее от Бога. Блажен тот, кто очистится от них!.. Все страсти, – продолжает тот же подвижник, – если попущена будет им свобода, действуют, возрастают, усиливаются в душе, наконец объемлют ее, овладевают ею и отлучают ее от Бога». И «когда душа выйдет из тела, страсти, которые она усвоила себе во время земной жизни, служат причиной порабощения ее демонами; добродетели же, если она их приобрела, служат защитою от устремления демонов».

«Итак, кто хочет быть учеником Иисуса, – увещает авва Исаия, – да бежит от страстей. Ибо если он не отсечет их, то не может быть жилищем Бога. Не увидит он и сладости Божества Его, если не отстанет от них»57.

«Без чистоты от страсти, – пишет преп. Исаак Сирин, – душа не врачуется от греховных недугов и не приобретает славы, утраченной преступлением. Целью пришествия Спасителя было восстановить душу в первобытности ее состояния, избавить ее от состояния греховного, страстного. И заповеди даны Господом как врачевство, чтобы очищать от страстей и грехопадений». Ходить путем Христовым человек может лишь в том случае, если он «умертвит ветхого человека» или страсти58.

Вот почему подавление и искоренение страстей фактически составляет преимущественное содержание и ближайшую непосредственную цель христианского подвижничества. По словам преп. Иоанна Дамаскина, христианская «подвижническая жизнь (греч. «аскисис» – аскеза, аскетизм) и ее труды» служат прежде всего и даже преимущественно для того, чтобы мы свергли с себя чуждый и противный природе грех59. Поэтому и борьба со страстями и победа над ними составляют необходимую принадлежность и неизбежный долг всякого христианина, о чем указывает и апостол Павел, говоря, что истинные христиане («те, которые Христовы») должны распять плоть со страстями и похотями, жить по духу и поступать по духу (Гал.5:24–25). И тут же он указывает, какие это страсти и дела греховные («дела плоти»), с которыми надо бороться и которые не должны даже именоваться среди истинных христиан. «Дела плоти, – пишет апостол, – известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, соблазны, ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное; предваряю вас, как прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют» (Гал.5:19–21).

И весьма бедственно для души и ее вечной участи, когда смертный грех обратится в навык, перейдет в страсть! Ибо если здесь, в земной жизни, человек не исторгнет эту страсть из души покаянием, то после смерти душа, сросшаяся со страстью, не может узреть лица Божия, а подлежит муке, даже если у человека имеются другие добрые дела.

В «Прологе» (за 12 августа) помещена следующая поучительная повесть. В царствование греческого императора Льва жил в Константинополе человек очень славнный и богатый, подававший обильную милостыню нищим. К несчастью, он предавался греху прелюбодеяния и пробыл в нем до старости, потому что от времени укрепился в нем злой обычай. Непрестанно подавая милостыню, он не отступал от прелюбодеяния и внезапно умер. Много рассуждал о его вечной участи патриарх Геннадий с другими епископами. Одни говорили, что он спасен по сказанному в Писании: «Богатством своим человек выкупает жизнь свою» (Притч.13:8). Другие утверждали обратное этому, что рабу Божию должно быть «непорочну и нескверну», что также сказано в Писании: «Кто соблюдает весь закон и согрешает в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем» (Иак.2:10–11) и все праведные дела его не помянутся (Иез.33:13).

Патриарх повелел всем монастырям и всем затворникам просить у Бога, чтобы Тот открыл о судьбе почившего, и Бог открыл о нем одному затворнику. Он пригласил к себе патриарха и поведал ему перед всеми: «В прошедшую ночь я был на молитве и увидел некоторое место, имеющее по правую руку рай, наполненный неизреченных благ, по левую же – огненное озеро, которого пламя восходило до облаков. Между блаженным раем и страшным пламенем стоял умерший связанным и стонал ужасно; он часто обращал взоры к раю и предавался горьким рыданиям. И видел я светоносного Ангела, приступившего к нему и сказавшего: «Человек, что ты стонешь напрасно? Вот ради милостыни твоей ты избавлен от муки, а за то, что не оставил скверного любодеяния, ты лишен блаженного рая».

Патриарх и бывшие с ним, услышав это, объяты были страхом и сказали: «Истину сказал апостол Павел: «Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (1Кор.6:18). Где те, которые говорят: «Если и впадем в любодеяние, то спасемся милостыней»? Милостивый, если он истинно милостив, то должен прежде помиловать самого себя и приобрести чистоту тела, без которой никто не узрит Бога. Никакой пользы не приносит сребро, раздаваемое рукой нечистой и душой нераскаянной»60.

Борьба с греховными страстями есть задача и подвиг всей жизни христианина. Вся жизнь христианина есть распинание плоти греха – самолюбия со всем полчищем страстей. Всякий христианин, следующий за Христом, должен отвергнуться себя, взять крест свой и последовать Христу (Мф.16:24). Крестов, какие нужно нести людям, много, у каждого свой, а видов их – два: крест внешний и крест внутренний. Крест внешний слагается из скорбей, бед и вообще из горькой участи земного бытия и посылаемых Промыслом Божиим испытаний, а крест внутренний рождается из борьбы со страстями и похотями ради добродетели. Внешние кресты неизбежны для нас с тех пор, как для человека заключился земной рай. От них не спасает ни богатство, ни слава, ни земное величие и власть. Но если внешние кресты неизбежны для всякого человека, христианин он или нет, то внутренний крест, т. е. борьба со страстями и похотями и подвиг самоотвержения, нежаления себя в этой борьбе, неизбежен, необходим для всякого истинного христианина, так что тот и не есть истинный христианин, кто не несет этого креста.

«Распять страсти, – говорит епископ Феофан, – значит обессилить их, подавить, искоренить. Поборет человек страсть какую несколько раз – обессилит ее; поборет еще несколько раз – подавит; еще поборет – и совсем искоренит с помощью Божией. Так как эта борьба трудна, прискорбна и болезненна, то она есть воистину крест, внутри нас водруженный. У борющегося со страстями иногда будто руки пригвождаются, терновый венец на голову надевается, сердце живое прободается. Так ему бывает тяжело и больно».

Труду и болезненности нельзя не быть, ибо страсти, хотя и чужды нам, но, придя совне, так приросли к телу и душе, что своими корнями проникли во все их составы и силы. Начнешь вырывать – и больно. «Больно, зато спасительно, и эта спасительность не иначе достается, как через болезненность». Известна теперь такая болезнь – рак. В определенном месте организма возникает злокачественная опухоль, она все растет, пускает корни, захватывает соседние органы. Постепенно происходит распад, разрушение организма. Не вырежешь опухоль своевременно, то и не выздоровеешь, а станут вырезать – больно. Пусть больно, но эта боль может возвратить здоровье. А если оставить, не вырезать, болезнь усилится и приведет к смерти. Так и другую болезнь лечат – сибирскую язву. Вырежут прыщ и прижгут то место. Больно, зато целительно. А если оставить так, боль останется болью, да еще и смерти не миновать. Так и борьба со страстями: искоренение их болезненно, зато спасительно. А если оставить страсти, не искоренять, они тоже будут причинять тяготу, болезненность, страдание, но эти страдания не спасительны, а ведут постепенно к гибели, к духовной смерти (Рим.6:23).

И какая страсть не мучительна? Гнев – жжет, зависть – сушит, похоть – расслабляет, скудость – не дает спокойно есть и спать; оскорбленная гордость – снедает сердце, а всякая другая страсть: ненависть, подозрительность, сварливость, человекоугодие, пристрастие к вещам и лицам – свое причиняет нам страдание. Так что жить в страстях то же самое, что ходить по ножам или горячим угольям босыми ногами или быть в положении человека, у которого змеи сосут сердце. Так человек носит в себе страсти, терзается ими и гибнет. Но не лучше ли перенести страдания спасительные, поборая мучительные страсти? Этот труд, этот спасительный крест награждается Господом внутренним миром и радостью. Нужны только решительность и несамосожаление. Здесь, при борьбе со страстями, тоже будут боль и страдание сердца, но боль целительная, за которой тотчас последует отрадное успокоение. Рассердился, например, на кого – трудно одолеть гнев и неприятие, но когда одолеешь – успокоишься, если же удовлетворишь гневу – долго будут на душе тяжесть и беспокойство. Оскорблен ли кем – трудно одолеть себя и простить обидчика, но когда простим – возымеем мир, если же отомстим – не найдем покоя. Загорелась похоть блудная, чувство палящее, мятежное; попустишь, поуслаждаешься – душу осквернишь, целомудрие ослабишь, а поборешь сласть блудную – сохранишь чистоту и мир души и дерзновенное чистовоззрение ко Господу. Возникло другое какое пристрастие – трудно его погасить, но когда погасим – свет Божий узрим в душе. Так в отношении ко всякой страсти61. «Насильственная страсть против порочных навыков (греховных страстей) вменяется человеку в мученичество, и одержавший в этой борьбе победу венчается венцом исповедников, как подвизающийся ради закона Христова»62.

Христианину нет иного выбора, как самоотверженно бороться со страстями и похотями. А где борьба – там должна быть и победа, там и венцы. В одной из заупокойных стихир Церковь, от лица Господа Иисуса Христа, такими словами ободряет и утешает Его последователей, идущих за Ним путем креста и самоотвержения: «В путь узкий хождшии (ходившие) прискорбный, вси в житии крест, яко ярем, вземшии (взявшие) и Мне последовавши верою, – придите насладитеся ихже уготовах вам почестей и венцов небесных».

Вечная слава, небесные венцы, несказанно великие почести уготованы последователям Христовым, Христовым крестоносцам, шедшим путем крестоношения, путем «узким и прискорбным». – Утешительные обетования! Блаженны непорочные, ходящие этим путем! О них пророчески возвещено:

«Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном.

Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всяких лжецов – участь в озере, горящем огнем и серою; это – смерть вторая» (Откр.21:7–8).

§ 4. Чем и кем возбуждаются в нас страсти?

Страсти, гнездящиеся в нашем естестве, сильнее борют нас, будучи возбуждаемы, вспомоществуемы и усиливаемы греховным миром и бесами.

Под миром (греч. «космос») разумеется все страстное, суетное, греховное, вошедшее в окружающую нас жизнь, жизнь частную, семейную и общественную, и ставшее там обычаем и правилом (Ин.14:17, 15:19; 1Ин.2:17. 5:4, 18; Рим.4:12)63.

По разъяснению преп. Исаака Сирина, «слово мир есть имя собирательное, обнимающее собою так называемые страсти. Мир есть плотское житие и мудрование плоти»64. Мир – это совокупность обычаев и нравов, пропитанных греховным, страстным началом. «Мир есть осуществленный мир страстей или «ходячие страсти», в лицах, обычаях, делах»65. Мир – это арена действий человеческого самолюбия и его порождений – троякой похоти – похоти очей (страсть к обладанию), похоти плотской (чувственность) и гордости житейской (1Ин.2:16). Вокруг человека окружающая жизнь руководится обычно началом самозамкнутого эгоизма и расчетливого практицизма. «Мир лежит во зле» (1Ин.5:19).

Отличительная черта миролюбцев – «забота об одном временном, без внимания к другой жизни, забота единственно об устроении счастья на земле, без внимания к требованиям нравственного закона и внушением страха Божия»66.

В отношении этого мира, мира греховного, апостол заповедует: «Не любите мира, ни того, что в мире», ибо «дружба с миром есть вражда против Бога» (1Ин.2:15; Иак.4:4; ср.: Ин.15:19).

Соприкасаясь с греховным миром, нельзя не растревожить в себе ту или иную страсть по сходству их и подобонастроению. В мире человек встречает много поводов и соблазнов к оживлению страстей. И кто стал на путь борьбы со страстями, на путь христианской жизни, на того мир воздействует часто и непосредственно: прельщает видимой успешностью мирского, греховного образа жизни, прельщает разного рода соблазнами и своими приманками удовольствий и суетных развлечений, действует угнетающе чувством оставленности и одиночества среди многих, преследует всякого рода презрением, насмешками, колкостями, лишениями, скорбями, притеснениями, гонениями и т. п.67

Кроме мира, страсти возбуждаются в нас бесами. «Возжигают в нас нечистые страсти, – говорит преп. Иоанн Карпафский, – обновляют их, возвышают и размножают злые бесы»68. По словам преп. Максима Исповедника, «бесы усиливают в нас наши страсти, принимая в содейственницы себе наше нерадение и подстрекая (возбуждая) их, а умаляют страсти – свв. Ангелы, побуждая нас к деланию добродетелей»69.

Бесы, как источник всякого зла, всюду окружая людей, научают их на всякий грех, действуя преимущественно: а) через плоть, особенно через чувства; б) посредством людей; в) посредством разных вещей и обстоятельств нашей жизни, а также: г) действуют и непосредственно на душу. Потому-то всякую страсть и всякое восстание греховное можно относить к ним как к причине, ибо «как воздух обнимает нас повсюду, так повсюду окружают нас и духи злобы, и непрестанно приражаются к нам, как комары в сыром месте»70.

Поэтому апостол Павел представляет жизнь христианина под образом непрерывной брани с духами злобы, врагами хитрыми, злостными и сильными. Облекитесь во всеоружие, потому что наша брань, говорит он, не против плоти и крови, т. е. бренных, слабых людей, но против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. Для этого примите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать и угасить все раскаленные стрелы лукавого (Еф.6:11–13, 16). И апостол Петр говорит: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить» (1Пет.5:8)71.

Свв. подвижники72 говорят, что бесы не знают нашего внутреннего состояния, сокровенных мыслей, желаний, намерений, а замечают (обнаруживают) только их проявления («качества») и господствующие в нас душевные и телесные наклонности: они издали всевают худые мысли и смотрят, как они приняты. В ком замечают только слабые стороны, на них сначала и действуют. Больше всего на душу бесы действуют через посредство плоти, как седалища греха и страсти. Помимо же нашего естества (плоти) непосредственно бесы навевают хульные помыслы, помыслы сомнения, неверия, необыкновенного отвращения, душевное омрачение, разного рода духовную прелесть и вообще сильные искушения, например, неукротимую блудную страсть, упорную ненависть и др.

«Бесы входят в чувства и члены, – говорит преп. Иоанн Карпафский, – мучат плоть разжением, настраивают страстно смотреть, слышать, обонять, внушают говорить непотребные (развратные) речи, исполняют очи прелюбодеянием, приводят в смущение, действуя извне и внутри нас»73.

Преп. Макарий Великий объясняет и способ воздействия бесов на души людей: «С того времени, как при посредстве преступления заповеди (в раю первыми людьми) зло вошло в человека, диавол получил свободный доступ всегда разговаривать с душой, как разговаривает человек с человеком, и влагать в сердце все вредное». Разговаривает диавол с человеком, не употребляя голоса, а внушая греховные мысли. При этом «диавол, – по словам преп. Макария, – так хитро действует, что все зло представляется нам как бы рождающееся само собою в душе, а не от действия чуждого (постороннего) духа, злодействующего и старающегося утаиться»74.

Новые признаки пришествия к нам и действия на нас падшего духа суть внезапно являющиеся греховные и суетные помыслы и мечтания, греховные ощущения, тяжесть тела и усиленные скотские (низменные) требования его, ожесточение сердца, тщеславные помыслы, отвержение покаяния, забвение сердца, уныние. Пришествие к нам падшего духа всегда сопряжено с ощущением нами смущения, омрачения, недоумения75. «Помыслы, происходившие от демонов, – говорит преп. Варсонофий Великий, – прежде всего бывают исполнены смущения и печали и влекут вслед себя скрытно и тонко», внушая иногда помыслы по виду правые, а на самом деле зловредные76. По словам преп. Макария Великого, диавол особенно склонен и способен влагать в нас гордость и самомнение77.

Через святое крещение Святой Дух вселяется в душу, в самую глубину души, т. е. ум (сердце), а грех и отец греха – диавол прогоняется Им, при этом Божественная благодать через святое крещение сочетавает себя в безмерной некой любви с чертами образа Божия в залог созидания в человеке подобия Божия. Но хотя банею освящения и отъемлется скверна греха, но двойственность наших пожеланий не уничтожается и бесам воевать против нас и обольщать нас не возбраняется, чтобы мы свободно хранили в себе силою Божией залог благодати. И до тех пор пока благодать Божия обитает в нас, до тех пор сатана не может войти в глубину души, в сердце и обитать там (см. Лк.11:25). Злые духи в этом случае, как мы уже указали, воздействуют своими «разженными стрелами» искушений (Еф.6:14–17) совне на душу, а чаще всего воздействуют на телесные чувства и в них гнездятся, удобно действуя, как говорит блж. Диадох, через подручную им плоть на тех, которые младенчествуют еще душой. «На душу, соделавшуюся причастницей Святого Духа, – продолжает блж. Диадох, – сатана воюет из тела»78.

С теми же христианами, которые лишают себя благодати Божией после крещения через порочную греховную жизнь и живут в богозабвении, бывает так, как говорится в Святом Евангелии: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя и не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел. И пришед, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, вошедши, живут там» (Лк.11:24–26). Таким образом, через греховные страсти и плоть бесы овладевают и душой человека.

Когда же человек не ограждает себя частой молитвой, святыми Таинствами, особенно благодатию Таинства причащения, бесы иногда овладевают душой по попущению Божию, через тело, например, через сильные нервные потрясения (испуг и др.), вследствие чего бывает недуг беснования, малозаметная одержимость и т. п. О таком влиянии нечистого духа нельзя думать, что он проникает в самое существо души, как бы соединившись с нею и некоторым образом облегшись ею, и делает ее вместилищем своего существа. Только Богом могут быть проникаемы все духовные и разумные существа, потому что Он один весь везде и во всем пребывает и видит все сокровенности человеческой души. Бесы же овладевают душой «через ослабление тела, когда в тех членах, в которых заключается сила души, нечистый дух, заседая и налагая на них невыносимую, чрезмерную тяжесть, покрывает умственные способности человека густейшим мраком: и прерывает чувства и, расслабив жилище души (тело), повредив орган разума, овладевает рассудком (подавляет рассудок и мудрость)»79.

Обычно же бесы действуют через плоть и внешние искушения, полагая всякого рода препятствия на пути ко спасению.

Бесы со всей силой нападают и вооружаются на тех, которые только что обратились к Богу и начинают христианский путь жизни, стараясь всякого рода житейскими заботами, житейской суетой, развлечениями и терниями страстей заглушить слабые ростки христианской жизни. На тех же, которые вступили на путь Господень с сомнением и холодностью, диавол особенно «восставляет твердые и сильные искушения» в самом начале их подвига, чтобы с самого начала объяла их боязнь и путь их показался жестоким и неудобопроходимым80.

Бесы прежде всего и больше всего действуют на наше самолюбие, на темпераментные склонности, на плоть и плотские страсти, и через них стараются вовлекать людей в грехи. При этом они действуют с постепенностью и лестью, применяясь к духовному состоянию человека: сразу не станут внушать грубый порок, например блуд, от которого неиспорченный человек отвращается, а сначала будут внушать ему пожалеть себя и свое здоровье, не изнурять себя воздержанием и постом – не в посте, дескать, святость и спасенье. Успев отклонить от поста и воздержания, они внушают нечистые помыслы и желания, потом доводят их до греховных дел, а потом и вовсе порабощают страсти. С такой постепенностью и искусностью враг действует и на другие страсти и мало-помалу доводит до порочных дел, обещая за это удовольствия, выгоду, славу, счастье81.

Если кто не поддается такого рода искушениям и вражеским внушениям, на того бесы начинают действовать через людей – подводят для знакомства и дружбы людей порочных, развращенных, им послушных, чтобы, расположив к себе искушаемого, мало-помалу стали отвлекать его от пути благочестия, приучать к худшему образу мыслей, худым привычкам и нравам, мирским обычаям и удовольствиям и так постепенно развратить. В юном возрасте враг использует для этой цели всякого рода знакомства и близость общения с лицами другого пола, всевая в сердце плотские увлечения, нечистую любовь и доводя постепенно до падений, до развращения.

Если же и эти наветы вражии не удаются, то тогда бесы вооружают на христианина-подвижника окружающих его порочных людей, побуждают их уязвлять его презрением, уничижением, насмешками, порицанием, клеветою, даже притеснением и обидами, чтобы, если можно, озлобить его или привести в уныние, малодушие и проч. Иногда враг использует злых людей, ему предавшихся (колдунов, чародеев, знахарей), чтобы наносить через них вред телу и душе человека, например, наводя болезнь или даже смерть, всякого рода бедствия или вселяя нечистую неудержимую любовь к кому-то, с целью вовлечь в грех блуда или чтобы разрушить доброе христианское супружество через грех прелюбодеяния или посеять (через колдовство) вражду между близкими людьми и многое другое82.

Бесы не упускают случая воспользоваться для своих козней и обстоятельствами нашей жизни. При благоприятных обстоятельствах стараются внушить гордость, величавость, пренебрежение к низким; при богатстве – стремление к роскоши, пышности, скупость, черствость и жестокость с ближними и т. п.; а в расстроенных обстоятельствах к естественной скорби прибавляют и яд ропота, уныния, стараются довести до отчаяния и проч.83

Св. Феодор Эдесский указывает еще на одно обычное коварство врагов: всегда воюющие против нас бесы полагают всевозможные преграды посильным для нас и удобоисполнимым добродетелям, а к непосильным и безвременным добродетелям, за которые иному не время еще браться, влагали в душу сильное стремление: например, монахам, живущим в общежительном послушании, влагают стремление к делам безмолвников, у живущих в миру возжигают ревность не по разуму к односторонним телесным подвигам (поста и др.) и многое другое84.

Если указанные выше козни не воздействовали, то диавол иногда по попущению Божию нападает на ревностных подвижников благочестия уже с явной адской злобой, стараясь поколебать сомнениями веру в Бога, надежду и любовь к Нему, всевает в них хульные помыслы на священные предметы, на Пресвятую Деву Марию и свв. угодников, и даже на Самого Бога. И другие великие скорби и искушения насылают на ревностных подвижников.

«За постоянство и ревность (в подвиге), – пишет преп. Иоанн Карпафский, – враги отмщают, заушая душу различными и несказанными искушениями. Но мужайся! Этими великими и неисчетными скорбями сплетается тебе венец. К тому же в немощах совершается сила Христова (2Кор.12:9) и в печальных состояниях обыкла процветать благодать Духа, как уверяет слово пророческое: «Возсия бо, говорит, во тьме свет правым» (Пс.111:4), конечно, если только «дерзновение и упование, которым хвалимся, твердо сохраним до конца»85.

Указанными кознями враг искушает не всех людей в одинаковой мере. Он мало искушает людей неверующих, еретиков, сектантов, раскольников и вообще неправоверующих, потому что иногда одного неверия или неправоверия достаточно, чтобы погубить человека, чего только и желает диавол. Притом такие люди почти всегда заражены духовной гордостью, которая одна без других страстей может погубить душу навеки. Смирения они не могут приобрести без благодати Божией и без правой веры в Иисуса Христа. Диавол даже со злым намерением оставляет в покое сектантов и других неправомыслящих, не вовлекает в грубые пороки и страсти, чтобы ввести их в обман и больше утвердить в заблуждении, самомнении, самонадеянности, а православных он старается поколебать сомнениями в правоверии и пороками довести до погибели. Преп. Иоанн Лествичник говорит: бесы и страсти отходят иногда от души на некоторое время, а иногда и навсегда, но немногие знают, по каким причинам они нас оставляют. От некоторых людей, не только верных, но и неверных, отошли все страсти, кроме одной гордости. Эту одну бесы оставляют, как зло первенствующее, которое наполняет место всех прочих страстей; ибо она столь вредоносна, что может свергнуть с самого неба86.

Известно мне, говорит преп. Иоанн Лествичник, и другое отступление тех зверей (бесов) – оно бывает тогда, когда душа совершенно утвердилась в греховных навыках87. На живущих в миру и беспечности, по словам св. отца, бесы меньше нападают, чем на усердных подвижников, посвятивших себя на служение Богу88. Вор не пойдет в хижину бедняка, где нечего взять, а старается вломиться в кладовую побогаче, где много разных сокровищ, чтобы ими поживиться.

Но вообще бесы искушают людей только в той мере, в какой Бог им попускает, а без попущения Божия бесы ничего не могут сделать с людьми.

Попускает же Бог бесам искушать людей, особенно людей благочестивых, для премудрых и благих целей, а именно: для испытания нашего свободного произволения к добру (или ко злу), усердия к подвигам, для обнаружения сокровенных свойств расположений нашего естества, для упражнения и утверждения в добродетелях89.

Всякий христианин, живя в этом мире, должен развивать и укреплять свои душевные силы путем многотрудной деятельности, особенно укреплять свою свободную волю в добро и в отвращение от зла через преодоление различных испытаний и внушений. Иначе если бы стремление к добру, не встречая испытаний и искушений, происходило само собой по влечению природы, то тогда такое расположение к добру не имело бы высокого нравственного достоинства, как инстинкт, как дело природы, а не свободного произволения. Без борьбы с искушениями это стремление к добру не было бы твердым, укрепившимся. Искушения укрепляют нашу добродетель.

Через всякого рода скорби и искушения Господь отрезвляет нерадивых и ленивых90. «Как близки между собой веки (на глазах), так искушения близки к людям, – пишет преп. Исаак Сирин, – и Бог предустроил это премудро для твоей пользы, чтобы ты постоянно ударял в дверь Его, чтобы страхом скорбного всевалось памятование о Нем в твоем уме, чтобы к Нему приближался бы в молитвах и освящалось твое сердце непрестанным памятованием о Нем. И когда будешь умолять, услышит тебя; и уразумеешь, что избавляющий тебя есть Бог, и познаешь Создавшего тебя, Промышляющего о тебе, Хранящего тебя и Сотворившего для тебя два мира: один – как временного учителя и наставника, другой – как отеческий дом и вечное наследие»91.

В искушениях мы лучше познаем свои немощи, свое ничтожество, познаем необходимость помощи Божией – и таким образом научаемся смирению, без которого невозможно угождение Богу и спасение, как говорит апостол о себе: «Чтоб я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился» (2Кор.12:7)92. «А при бездействии страстей в нас появляется гордость», – говорит преп. Максим Исповедник93.

По выражению преп. Иоанна Карпафского, «искушения суть узда по Божию промышлению, могущая обуздать человеческое надмение»94.

«Как скоро, – говорит преп. Иоанн Сирин, – Бог увидит, что в помысле человека начало появляться некоторое самомнение и стал он высоко о себе думать, тотчас попускает, чтобы усилились и укрепились против него искушения, пока не познает свою немощь, не прибегнет к Богу и не прилепится к Нему со смирением. Этим приходит человек в меру мужа совершенного верою и упованием на Сына Божия и возвышается от любви. Ибо чудная любовь Божия к человеку познается, когда бывает он в обстоятельствах, разрушающих его надежду. Здесь-то, в спасении его, Бог показывает Свою силу. Ибо никогда человек не познает силы Божией в покое и свободе»95.

При сознании своей немощи и искушении мы искреннее и усерднее испрашиваем помощь от Бога, при которой лучше преуспеваем во всякой добродетели; часто испытывая Божие заступление, мы более бываем благодарны Богу и больше располагаемся в любви к Нему. Кроме того, при сознании своей немощи в искушениях мы бываем более снисходительны, сострадательны к немощным; научаясь в брани искусству побеждать врагов, мы приобретаем опытность во всем, успешнее можем преуспевать в нравственном совершенстве и быть способнее врачевать немощи немощных. «Кто не имел опытов, тот мало знает» (Сир.34:10). «Блажен человек, который переносит искушение, – говорит апостол Иаков, – потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» (Иак.1:12).

Без искушений, без скорбей и всякого рода испытаний христианин легко мог бы впасть в нерадение, при котором он сделался бы сам себе врагом; нерадение и недеятельность вовсе расслабили бы его душевные силы, и он мало-помалу совсем погрузился бы в чувственность, а искушения побуждают его от беспечности, поневоле заставляют быть внимательнее к себе, строже бдеть на страже своего спасения из страха поражения от врагов и гибели96. Преп. Максим Исповедник говорит: «Полагают, что ради пяти причин от Бога попускается нам быть боримыми от демонов: первая причина этого та, чтобы мы, будучи боримы и противоборствуя, дошли до умения различать добродетель от греха; вторая та, чтобы мы, борьбою и трудом снискав добродетель, имели ее твердою и неизменною; третья – чтобы, преуспевая в добродетели, мы не высоко о себе мудрствовали, но научились смиренномудрию; четвертая – чтобы, испытав делом, сколь зол грех, возненавидели его совершенною ненавистью; пятая и важнейшая причина та, чтобы, сделавшись бесстрастными, не забывали мы своей немощи и силы Помогшего нам»97. И еще в другом месте он говорит: «Искушения (болезни, скорби, греховные борения и др.) наводятся на одних для изглаждения грехов, прежде соделанных, на других для прекращения теперь соделываемых, а на иных для предотвращения имеющих быть содеянными, исключая те искушения, которые бывают для испытания человека, как то было с Иовом»98.

«Каждый день и каждый час, – говорит преп. Исаак Сирин, – требуется от нас опыт нашей любви к Богу и борьбы и в подвиге против искушения»99. Искушение полезно всякому человеку. Ибо если искушение было полезно апостолу Павлу (2Кор.12:7), то да заградятся всякие уста (Рим.3:19). Ревностные подвижники бывают искушаемы, чтобы приумножить им свое богатство добродетели; расслабленные – чтобы охранять им себя от вредного; погруженные в сон – чтобы приготовиться им к пробуждению; далеко отстоящие – чтобы приблизиться им к Богу; свои Богу – чтобы веселиться им с дерзновением... Слава Владыке, Который горькими врачевствами приводит нас в возможность насладиться здравием! Ибо нет человека, который бы не скорбел во время обучения. Без искушений невозможно приобрести сильной воли и мужественного устроения души100 и опытность. «Муж, не испытанный искушениями, не искусен», – говорят свв. отцы. Подвиг христианина состоит в том, чтобы, претерпевая брани от страстей и вражиих искушений, противиться им с мужеством сердца101.

§ 5. Каковы основания и условия внутренних побед над страстями?

Возможность, основание и условие всех внутренних побед над страстями полагаются при обращении грешника к Богу и к христианской богоугодной жизни. Здесь бывает одержана первая победа – победа над собой – в перемене воли и в предании себя Богу с неприязненным отвержением всего греховного. Если страсти владеют человеком и человек любит их, предан им, то они так сродняются, срастаются с человеческим естеством, проходят и в душу, и в тело человека, забирают власть и самый дух – сознание и свободу, что, когда по ним действует человек, ему кажется, будто он действует от своего естества. Так кажется, потому что человек, подчиняясь им, живет в них и ими, действует по ним самоохотно и даже бывает убежден, что иначе нельзя: дескать, природа требует!..102

Таким образом, до избрания человек весь страстен и не замечает своей греховности, страстности.

Но после обращения через покаяние внутреннее самосознание человека изменяется. Когда воздействует на него благодать Божия, она прежде всего исторгает его из уз греха, освобождает его дух (сознание и свободу). Под благодатным воздействием дух вырывается из этих уз, преисполняется страхом Божиим, разрывает всякую связь со страстями, отвращается от всего страстного, греховного и, раскаявшись в прошедшем, является чистым, исполненным ревности, решимости не грешить, а угождать Единому Богу, для Него Единого жить, ходя в Его заповедях.

Здесь-то, при обращении, и зарождается нелюбовь к страстности, ненависть, неприязнь ко греху, которая, по выражению епископа Феофана, и есть основная «военная духовная сила» в борьбе со страстями: «Где нет ее, там и без борьбы победа уже в руках врага, – где есть она, там победа уступается нам нередко без брани (без борьбы)»103.

Таким образом, нелюбовь к страстности, неприязнь, ненависть ко греху есть основное условие внутренних побед над страстями. И как не возненавидеть грех, греховные страсти, когда через них мы лишаемся благодати Божией, лишаемся радости богообщения, вечного спасения?

При обращении под влиянием благодати первыми в человеке переходят на сторону добра силы его ума (духа) – сознание и свобода. Они-то, возлюбив добро, поражают ненавистью, неприязнью всю свою страстность. В этом, собственно, и состоит переход от жизни греховной к жизни христианской. В дальнейшем от обновленного благодатью духа (его свободы и сознания) совершается постепенно исцеление всех сил души и тела (через подвиги и упражнения в добре). Через исцеленные сознание и свободу совершается и борьба со страстями. И обратно, когда восстают страсти, то они воздействуют на ум или дух, стараются покорить сознание и свободу. И пока целы сознание и свобода, т. е. стоят на стороне добра, то как бы ни было велико искушение страсти – победа над страстями будет за нами.

Этим, однако, мы не утверждаем, что вся победа над страстями совершается исключительно нами. Мы указываем только, что необходимая точка опоры для борьбы со страстями есть наш восстановляющий дух, «сила же победительная и разрушительная (по отношению ко всему греховному, страстному) есть благодать»104. Без помощи благодати Божией страсти быстро овладевают сознанием и свободой. И тогда – готово поражение. Кто понадеется только на себя, на свои только силы, тот несомненно впадет в ту страсть, с которой борется, или в иную побочную страсть. Поэтому «борющийся (со страстями) с воплем (с сердечными молитвенными воздыханиями) повергает себя Богу; жалуясь на врагов и ненавидя их, и Бог в нем и через него прогоняет их и поражает. “Мужайтесь, – говорит Господь, – Я победил мир” (Ин.16:33). “Все могу в укрепляющем меня Христе”, – исповедует апостол (Флп.4:13105.

Итак, необходимо решительно противодействовать страстям, противодействовать и бороться с ними, с чувством неприязни, ненависти к ним и вместе с тем предавать себя Богу, возлагать всю печаль свою на Бога Живого, Который говорит: «С тобою есмь в день скорби – не бойся: Я поборю борющих тебя».

Но чем же поддерживается в человеке эта «военная духовная сила» – свобода духа и сознания, решимость бороться с грехом и угождать Единому Господу, свободное и сознательное отвращение от греха, неприличия, ненависть ко греху? Поддерживается и питается она прежде всего страхом Божиим, памятью о Боге, о Божием всезрительстве, благоговейным хождением пред Ним.

Неприязнь, нелюбовь ко греху поддерживается страхом Божиим. Страх Божий удерживает христианина от всякого порока, охраняет душу от всякого зла и предшествует всякой добродетели. «Где обитает страх, там пребывает всякая душевная чистота, потому что оттуда бежит всякий порок и всякий нечестивый поступок; и телесные члены, пригвожденные страхом, не могут порываться на дела неблагоприличные»106. Ничто так не истребляет греха, говорит свт. Иоанн Златоуст, и не способствует расти и процветать добродетели, как страх Божий107.

Страх Божий, пишет свт. Тихон Задонский, есть страж верный, который всегда бдит и хранит душевный дом от всякого зла, или, лучше сказать, как крепкая и высокая стена, которая предохраняет от бросаемых стрел и делает неуязвимыми от них. Страх Божий не попускает прельщаться красотами мира сего. Страх Божий честь, славу, богатство, сладость и роскошь мира учит иметь в подозрении как подающие случаи ко всякому злу. Страх Божий не дозволяет уму свободно рассеиваться, языку много говорить, глазам на все смотреть, ушам все слушать, но научает всегда и от всего (греховного) беречься и, подобно птице, осматриваться. Страх Божий научает и позволенное, как то: пищу, питие, одежду, не для сласти и роскоши, но по нужде употреблять. Страх Божий научает прилежно внимать закону Божию и всякому полезному наставлению, обличению, наказанию; страх Божий научает рассматривать совесть и теплым покаянием очищать. Страх Божий наставляет всегда молиться и воздыхать к Богу, чтобы не впасть в грех. Страх Божий увещевает уклоняться тех случаев, которые приводят ко греху; страх Божий увещает прощать обидевшему и не злобиться на злобствующего, злословящего не злословить и укоряющего не укорять. Страх Господень, наконец, и самый человеческий страх смерти научает презирать и, чтобы Бога не прогневать и душевной смерти избежать, быть готовым и на смерть телесную.

Страх Божий есть истинное училище смирения, которое привлекает Божию благодать. Поистине никого нет более крепкого и твердого, чем тот, кто имеет страх Божий (см. Сир.10:27). Страх Господень все превосходит, и имеющий его с кем может быть сравнен? (Сир.25:13–14; см. Сир.1:11–21 )108.

А где нет страха Божия, там нет ненависти ко греху, там – всякая страсть109. Без страха Божия нельзя уклониться от грехов и избежать падения в греховные страсти110. И ничто так не приводит грешников к исправлению (покаянию), как страх Божий. Страх Божий порождает и спасение111.

Как страх Господень отвращает человека от всякого зла, пишет свт. Тихон Задонский, так бесстрашие отворяет путь ко всякому злу и беззаконию. Отсюда хула, клятвопреступления, взяточничество, ростовщичество, насилия, хищения, убийства, воровство, сквернословия, бесчиния, насмешки, осуждение, зависть, клевета, коварство, лесть, обман, всякая нечистота, разврат – словом, всякое беззаконие и богозабвение. Как свирепый конь, не имея управляющего им всадника, стремится и бежит, куда хочет и глаза смотрят, так и человек, от природы склонный ко всякому злу, когда лишится страха Божия как доброго правителя, устремляется на все злое и, куда его ни посылает злая воля, туда и идет, и, что пожелает, то делает – от зла во зло, от греха в грех и от беззакония в беззаконие падает; мыслит зло и говорит зло, начинает зло и совершает зло; и, как по ступенькам, по различным беззакониям во глубину зол нисходит человек. Бедное и плача достойное состояние такого человека, какого звания он ни был! Ибо от этого не что иное следует, как вечная гибель, если только Господь, не хотящий смерти грешника, по Своему особо милосердному и всеблагому промыслу, не извлечет из сего бедствия человека, какими Сам ведает судьбами112.

Итак, «начало и ограждение нашего спасения, – говорит преп. Иоанн Кассиан, – есть страх Господень. Ибо от него зависит и начало обращения, и очищение от пороков, и охранение добродетелей у тех, которые руководствуются им на пути к совершенству». Этот страх, проникая в человеческую душу, производит отвращение от греховной жизни, возбуждает ревность к жизни богоугодной113. Через страх Божий христианин восходит к любви Божией, «в состояние полной свободы любви и дерзновения друзей и чад Божиих»114. «Никто не может возлюбить Бога от всего сердца, не возгрев прежде в чувстве страха Божия; ибо душа в действенную любовь приходит уже после того, как очистится и умягчится действием страха Божия»115.

«Страх Божий и любовь – два состава, – говорит свт. Тихон Задонский, – из которых состоит благочестие»116.

От чего же рождается и чем внедряется в душу этот страстеистребительный и душеспасительный страх Божий?

Страх Божий в нас рождает прежде всего вера: «вера правая и глубоко внедренная в душу»117.

Затем страх Божий рождается и умножается при помощи Божией:

1. От размышления о праведном суде Божием и страшных наказаниях, постигших тяжких грешников: например, Каина, людей, погибших от потопа, содомлян, сожженных небесным огнем, Дафана и Авирона, поглощенных рассевшейся землей, и проч. Но Тот же Бог, Который прежде наказывал за грехи, и теперь на беззаконных посылает наказания. Мы слышим и теперь об ужасных наводнениях, землетрясениях, которые города вместе с жителями в одном гробе погребают; кровопролитные войны, ужасные пожары, засухи и суховей, наводнения, эпидемические болезни и многое другое – все это показывает, что есть Бог, Которого мы прогневляем своими беззакониями, Бог, вразумляющий и наказующий за беззакония. Эти временные наказания показывают, что будут и вечные наказания нераскаянным, ожесточенным грешникам; будет геенна, будет червь неусыпающий, будет скрежет зубов и тьма кромешная, мучающая беззаконных.

2. Страх Божий рождается от размышления и памятования о вечности, нас ожидающей, и от неизвестности часа кончины нашей. Мы все знаем, что умрем, а когда умрем – неизвестно. Горе же тому человеку, кого в грехе застанет смерть! Ибо в чем застанет нас смерть, в том и будет судить нас Бог.

«Размыслим, братия, – пишет преп. Ефрем Сирин, – что человек суете уподобися; “дние его, яко цвет сельный” (Пс.102:15), прейдут в одно мгновение времени, и все минуется. Для чего напрасно мятешься, человек? Одно приражение горячки прекратит твои плясания и скакания! Один час разлучит тебя с пляшущими вместе с тобою. Одна ночь, и увянут плоти твои, остановятся ноги твои, текущие на зло, расслабеют руки твои, померкнут глаза, язык внезапно придет в безмолвие, оскудеет у тебя внезапно голос, умножатся твои воздыхания, потекут у тебя бесполезные слезы, расстроятся твои мысли, и – никто не будет в состоянии помочь тебе. Ты бесславил и бесчестил Бога (своими грехами), и – все, оставив тебя, пойдут прочь, и никто не останется при тебе, кроме невидимых бесов, которым ты угождал. Посланный же неумолимый Ангел, стоя вдали с потупленным взором, будет ожидать Владычнего мановения, чтобы, исхитив бедную твою душу, отвести ее в уготованное ей место, где пожнет, что посеяла, – и где произрастают, изобилуют и даже преизбыточествуют плач, скорбь, теснота, скрежет зубов и горе. Для чего напрасно мятешься, несчастный? Там померкнут очи упивающихся; там увянут плоти пляшущих, там будут мучиться и взалчут пиющие вино с гуслями и свирелями; там с великою скорбию будут плакать, скрежетать зубами и бить себя по лицу блудницы, прелюбодеи, тати (воры), человекоубийцы, прорицатели, отравители, чародеи, обманщики, мужеложцы, деторастлители, хищники, кровопийцы. Все они и подобно им до конца нераскаянно согрешающие и идущие путем широким и пространным, который ведет в пагубу, без сомнения, найдут себе там пристойное жилище. Ибо невозможно – и здесь плясать с бесами, и там веселиться с Ангелами, как сказал Господь: “Горе вам смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете” (Лк.6:25118.

Мысль о роковой минуте смерти наводит невольный страх на грехолюбивую душу, представление Страшного Суда по смерти приводит в трепет и тело, и душу. «Пойди, – советовал одному иноку преп. Аммон, – имей такие же мысли, какие имеют преступники, находясь в тюрьме. Они все время спрашивают других: где судья? когда он придет? и плачут от ожидания. Так должен и всякий христианин непрестанно внимать и обличать свою душу, говоря: увы мне! как я предстану на суд Христов и чем буду оправдываться пред Ним?»119

3. Рождает страх Божий память о последних четырех: первое – о смерти, никому неминуемой и различным образом от сей жизни похищающей...; второе – о Страшном Суде, где за каждое злое дело, слово и помышление дадим ответ; третье – помнить о аде или вечной муке, конца не имеющей, грешников ожидающей; четвертое – о Царствии Небесном, уготованном верным христианам, провождающим свято и богоугодно свою жизнь120.

«Тогда увидим страх, трепет и такую нужду, – восклицает преп. Феофил, – когда душа будет разлучаться с телом!.. Тогда придут к нам сильное воинство противных сил, князья тьмы, злобные миродержители, начальства, власти, духи злобы и некоторым образом по праву овладеют душой, представляя ей все грехи, соделанные в ведении и неведении, от юности до конца жизни. Предстанут ей и обличат все дела ее. Кроме того, каким ты думаешь, трепетом бывает объята душа в то время, доколе не произнесется над нею приговор и не совершится ее освобождение? Это есть время тесноты ее, пока не узнает она, что будет с нею. Далее, лицом к лицу с противными (враждебными) силами стоят силы божественные и с своей стороны выставляют благие дела ее. Подумай же, какой трепет и страх мучит душу, находящуюся среди тех сил, пока суд над нею не будет решен праведным Судьею?»121

Живое представление или как бы предощущение вечных мучений, ожидающих грешников, и блаженной участи праведников способно тронуть и поразить самую беспечную душу. «Отчего я впадаю в беспечность (в своей христианской жизни)?» – спрашивал один брат святого старца. Святой отвечал ему: оттого, что ты не узнал еще ни ожидающего покоя, ни будущего мучения. Ибо если бы ты знал, какое блаженство ожидает праведников и злая участь грешных, то хотя бы келлия твоя была полна червей (которые грызли бы твое тело) так, что ты стоял бы в них по самую шею, и то ты терпел бы это, не расслаблевая, ради вечной радости и блаженства общения любви с Господом.

Чтобы сделать более понятным состояние грешника в загробной жизни, преп. авва Дорофей указывает на состояния, которые мы, живя греховной жизнью, испытываем еще здесь на земле. «Находясь в этом теле, – говорит он, – душа получает облегчение от своих страстей и некоторое утешение: (человек) ест, пьет, спит, беседует, ходит с любезными своими друзьями. Когда же выйдет (душа) из тела, она останется одна со своими страстями и потому всегда мучится ими; занятая ими она опаляется их мятежом и терзается ими, так что она даже не может вспомнить Бога... Хотите ли, – продолжает св. отец, – чтобы я объяснил вам примером то, что говорю вам? Пусть кто-нибудь из вас придет, и я затворю его в темную келлию, и пускай он, хоть только три дня, ни ест, ни пьет, ни спит, ни с кем не беседует, ни поет псалмов, ни ложится и отнюдь не вспоминает о Боге; и – тогда он узнает, что будут в нем делать страсти; однако он еще здесь находится (на земле); во сколько же более, по выходе души из тела, когда она предается страстям и останется сама с ними, потерпит тогда она, несчастная? По здешним скорбям вы можете несколько понять, какова тамошняя скорбь. Ибо когда у кого-нибудь сделается горячка, то что воспламеняет его? Какой огонь или какое вещество производит это жжение? Не самое ли его худосочие воспаляет его, всегда беспокоит и делает жизнь его прискорбною. Так и страстная душа всегда мучится, несчастная, своим злым навыком, имея всегда горькое воспоминание и томительное впечатление от страстей, которые беспрепятственно жгут и опаляют ее. И сверх сего, кто может, братия, вообразить страшные те места, те мучимые тела, которые служат душам орудием в таких и стольких страданиях, а сами не истлевают; тот страшный огонь и тьму; тех безжалостных слуг мучителей и другие бесчисленные томления, о которых часто говорится в Божественном Писании и которые соизмеряются злым делам душ и их злым воспоминанием? Ибо как праведные, по словам святых, получают некие светлые места и ангельское веселие, соразмерное благим их делам, так и грешники получают места темные и мрачные, полные страха и ужаса. Ибо что страшнее и бедственнее тех мест, в которые посылаются демоны? И что ужаснее муки, на которую они будут осуждены? Однако и грешники будут мучимы с этими самыми демонами, как говорит Христос: “Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его...” (Мф.25:41122.

Спасительный страх Божий внедряется в душу размышлением о Страшном Суде Божием, ожидающем всех грешников. Особенно полезно это размышление при опасности быть увлеченным в грех.

Но «не всякий страх благ и спасителен, – рассуждает свт. Василий Великий, – есть страх вражий, о котором молится Пророк, чтобы он не приближался к душе его, говоря: “От страха вражия изми душу мою” (Пс.63:2). Тот страх – вражий, который вдыхает в нас боязнь смерти и который внушает нам страшиться преимущества лиц. Ибо боящийся сего возможет ли, во время мучительства, противостоять греху даже до смерти и (своими страданиями) воздать долг умершему за нас и воскресшему Господу? И вообще такой страх кажется мне немощью, порожденной неверием: ибо верующий, что есть у него крепкий Помощник, не страшится никого из усиливающихся возмутить его...

А что же такое страх спасительный, страх освящающий, страх, преднамеренно, а не по немощи, поселяющийся в душе? Хочешь ли, – говорит свт. Василий Великий, – я объясню тебе свойства сего страха? Когда вовлекаешься в какой-нибудь грех, представь себе мысленно страшное и нестерпимое судилище Христово, где на высоком и превознесенном Престоле восседает Судия, вся же тварь с трепетом предстоит при славном Его явлении и каждый из нас приводится в испытание соделанного им в жизни; потом к совершившему в жизни много худых дел приставляются страшные и угрюмые ангелы (демоны), у которых и взор огненный, и дыхание огненное, по жестокости их воли, и лица подобны ночи, по унылости и человеконенавидению; потом непроходимая пропасть, глубокая тьма, огонь несветлый, который во тьме содержит попаляющую силу, но лишен светозарности; потом какой-то ядоносный и плотоядный червь, пожирающий с жадностью, никогда не насыщаемый, и своим пожиранием производящий невыносимые болезни; потом жесточайшее из всех мучений – великий позор и вечный стыд. Этого страшись и этим страхом вразумляемый, как бы некоторою уздою, воздерживай душу от худых пожеланий» и порочных дел123.

4. Страх Божий внедряется в нас частым размышлением и памятованием о вездеприсутствии и всезрительстве Божием. «Веруй и содержи, – наставляет свт. Тихон Задонский, – и думай так, что Бог с тобою невидимо есть везде и что ни делаешь и мыслишь, – все видит, и что ни говоришь – все слышит»124. Помни, что Бог есть праведный Судия, и всякому воздает по делам Его.

Ходишь ли, почиваешь ли, пишет свт. Тихон Задонский, говоришь или молчишь, наедине ли или с кем беседуешь – Бог с тобою есть. Делаешь что – Бог видит дело твое. Мыслишь ли что – Бог проницает помышление твое. Гордишься ли – Бог смотрит на гордость твою. Отступает ли твое сердце от Бога и отвращается к твари – Он смотрит на твое отступление. Делаешь ли неправду, хищение, воровство – Он смотрит на твою неправду, твое хищение и воровство. Блудодействуешь ли – смотрит Он на твое блудодейство. Гневаешься ли, или злобишься, или убиваешь твоего ближнего – смотрит Он на твой гнев, твою злобу и твое убийство. Злословишь, хулишь, проклинаешь, оклеветываешь ли твоего ближнего – Он слышит твое злословие, хулу, клятву и клевету. Мыслишь ли обидеть, повредить, оклеветать, обмануть, оскорбить, опорочить, убить твоего ближнего, хочешь ли нечистоту совершить – видит Он твой злой умысел и начинание, и претит твоей совести, видит и оскорбляется. Величие Его оскорбляется твоей гордостью, что ты, «земля и пепел», надмеваешься; правда Его оскорбляется твоей неправдою; истина Его оскорбляется твоею ложью; святость Его оскорбляется твоею нечистотою; долготерпение Его – твоим нетерпением; благость Его – твоей злобою; милость Его – твоим жестокосердием; щедрость Его – твоей скупостью; любовь Его оскорбляется твоей ненавистью и завистью.

Итак, убойся перед величеством Его гордиться, перед правдою Его делать неправду, перед святостью Его валяться в нечистоте, перед истиной Его лгать, перед благостью Его злобиться, перед долготерпением Его гневаться и яриться, перед милосердием Его свирепствовать, перед кротостью Его памятозлобствовать. Присутствует Он в тебе с Своим величеством и всемогуществом, правдою, истиною, святостью, милосердием, щедротами, кротостью, благостью и долготерпением, хотя этими глазами и не видишь Его, да и видеть невозможно. Велик Он и весьма страшен: как не убоишься величества Его и дерзнешь возноситься перед великим и страшным? Праведен Он: как не убоишься нарушать правду перед Праведным? Истинен Он: как не убоишься лгать перед истинным? Свят Он, Которому Ангелы со страхом предстоят и поют: «Свят, свят, свят Господь Саваоф!» (Ис.6:3), – как не убоишься перед таковою святостью бесчинствовать? Милосерд Он и многомилостив: как не убоишься перед Милосердным свирепо поступать? Щедр Он: как не убоишься отказывать в помощи нуждающемуся перед щедрым? Благ Господь, кроток и долготерпелив: как не убоишься перед благим, кротким и долготерпеливым гневаться, яриться и памятозлобствовать? Наконец, Господь Бог – Создатель твой, Отец твой, как не убоишься перед твоим Создателем, Господом страшным и Отцом бесстрашно поступать? Он – Вседержитель, Который в Своей руке весь мир содержит, Который со всем миром и тебя в своей руке содержит, перед Которым и Ангелы трепещут, благоговеют и со страхом поклоняются. Как же не устрашишься Его и дерзнешь перед лицем Его бесстрашие и бесчиние показывать, грехами своими прогневлять?125

Память о Боге и благоговейное хождение перед Богом составляет главную и существенную сторону страха Божия. Память о Боге – это жизнь духа, пишет епископ Феофан. Она – ревность к богоугождению возгревает и нашу решимость бороться с грехом и угождать Богу делает непоколебимой. Память о Боге – это точка опоры для жизни в духе и «основание наших стратегических операций (т. е. борьбы) против страстей»126. Христианину необходимо навыкать не только тогда думать о Боге, когда стоит на молитве, но и всякий час и минуту о Нем вспоминать, ибо Он везде есть. От этого в душе созидается мирное устроение, вливаются силы на дела и на упорядочение дел.

Памятование о Боге необходимо соединять с памятью о смерти и о вечности блаженной или прегорькой. Эти два памятования будут отклонять нас от всего греховного и страстного даже в мыслях и направлять ко всему доброму. «Напрасно думают, – пишет еп. Феофан, – будто память смертная отравляет жизнь. Не отравляет, а научает быть осторожным и воздерживаться от всего, отравляющего жизнь. Если бы побольше помнили о смерти, меньше было бы беспорядков в жизни и частной, и общей»127.

Для того чтобы стяжать память о Боге, надо все, что ни делаем, делать со страхом Божиим, проверить себя, угодно ли это Богу, не противно ли Его святой воле, Его заповедям. Этот же страх будет поддерживать неотступное внимание к Богу. Памятование о Боге необходимо довести до того, чтобы мысль о Боге сроднилась и срастворилась с умом и сердцем и с нашим сознанием. Память о Боге необходимо внедрять и укреплять частым размышлением о Боге, божественных истинах, о неизреченной милости, благости, долготерпении и любви Божией к нам, согревая и сердце чувствами благодарения и любви128. Для этого свв. подвижники советуют следующие делания: а) Всякую вещь превращать в проповедницу истин Божиих и в напоминательницу о Боге. Все вещи, какие бывают у нас на глазах, и все обычное течение нашей жизни (вставание, обед, работы, день, ночь, сон и т. п.) перетолковывать в духовном смысле, чтобы каждая вещь напоминала нам какую-либо духовную истину, порождала духовные мысли129. Примером и подобием могут служить книга свт. Тихона Задонского «Сокровище духовное, от мира собираемое», а также более кратко изложенные примеры в его книге «Об истинном христианстве» (§ 27 под заглавием «Случай и духовное от того рассуждение»).

б) Второе важное делание для укрепления памяти о Боге состоит в том, чтобы, когда молимся, никогда не отходить от молитвы, не возбудив в сердце какого-либо чувства к Богу: или благоволение, или преданность, или возвеличение, или смирение и сокрушение, или благодарение и упование. То же и при чтении Священного Писания или духовно-назидательных книг – надо не отходить от чтения, не доведя вычитанные истины до чувства. Тогда, если христианин будет внимать к себе, эти чувства долго могут сохраниться в продолжении дня, согревая сердце чувствами ко Господу и памятью о Нем.

Здесь нужны труд и напряжение, как умственное, так и сердечное. По важности дела и труд.

5. Страх Божий рождается также от размышления и памяти о том, что Бог в мгновение ока может грешника в самом совершении греха праведным судом погубить.

6. Страх Божий рождается и умножается от размышлений о законе Божием, о повелениях Божиих, о том, что повелевший так творить Бог – велик и весьма страшен, и за нарушение Своего святого закона угрожает временными и вечными наказаниями. И если мы боимся земные законы, государственные нарушать из страха наказаний, то как не бояться нарушать повеления Божии и как не бояться праведного Его гнева, Который «может и душу и тело погубить в геенне» (Мф.10:28)?

7. Наконец, страх Божий, страх оскорбить Бога возбуждается в нашем сердце и от размышлений о любви Божией, явленной на нас, людях, в спасении, промышлении о нас. Если отцу земному мы оказываем послушание и боимся его прогневать, то как не убоимся являть непослушание Богу, небесному и вечному Отцу, Который создал нас и столько благодеяний являет нам, что и умом понять не можем? Какой отец так любит сына, как любит нас Бог? Человеческая любовь часто переходит в гнев и ненависть, но Божия любовь не престанет никогда. Мы изменяемся, не храним верности, оскудеваем в любви к Нему, а Он всегда тот же, всегда долготерпелив и милует нас, «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5:45).

8. Поскольку истинный страх Божий есть дар от Господа, как говорит премудрый Сирах (Сир.1:13), то поэтому нам необходимо всеусердно молиться Богу и просить у Него оградить наше сердце страхом Своим130. «Господи, всели в мя корень благих (добродетелей), страх Твой в сердце мое», – молимся мыежедневно, отходя ко сну131.

Весьма нужен и спасителен страх Божий в борьбе с грехом, с греховными страстями и вообще для добродетельной жизни. Но как мало людей богобоязненных! К большинству приложимы слова пророка Давида: «Тамо убояшася страха, идеже не бе страх» (Пс.13:5). Люди больше боятся подобного себе человека, пишет свт. Тихон Задонский, но и Бога не боятся, боятся «убивающих тело, души же не могущих убить», но не боятся Могущего «и душу и тело погубить в геенне» (Мф.10:28); боятся потерять временную жизнь, но не боятся потерять жизнь вечную; боятся лишиться богатства, славы, чести, должности и преимуществ, но не боятся лишиться вечных благ, чести, славы и утешения райского; боятся уз, темницы и временной ссылки, но не боятся вечной темницы и вечных уз за греховную жизнь. И оно естественно тому, кто не боится Единого Бога, всего бояться и во всем за себя страшиться. «Бежит нечестивый, – говорит Писание, – никомуже гонящу» его. Совесть есть сильнее всякого гонителя. Но зачем бояться того, что само в себе не страшно? Если человек, рассуждает свт. Тихон, такой же, как и я: подлежит смерти и всякой беде, как и я, немощен, как и я, и все в нем то же, что и во мне. Сатана, дух злобы, – невидимый нам враг, опасен и страшен для меня своими злыми советами, но без воли Божией, не только надо мной, человеком, но и над скотами и свиньями не имеет власти (Мф.8:31); не имеет силы нанести мне зло без воли Божией и всякий человек, враждующий на меня.

Кроме сего, зачем бояться лишиться того, чего по необходимости лишимся? Богатство, честь, слава и все сокровища всего мира отойдут от нас, боимся ли или не боимся мы их лишиться, ибо смерть все то от нас отнимет. И самой смерти бойся или не бойся, не минешь ее. В ссылку, в темницу, в узы никто меня не пошлет без Бога, а если это даже и случится, то, значит, Богу так угодно. И земных благ и удобств если лишимся, то также не без воли Божией. Как Богу угодно, так все и будет. Бог все в Своей руке содержит и ничто без Него не бывает, что бы ни было с нами. И ничто от Него не происходит, как только добро, как от солнца свет, от огня тепло и от любви милость и благотворение. Он подает нам Свое добро, так как благ; попускает на нас диавола, злых людей и через них беды, напасти – и все для нашего блага попускает, как благий и милосердный. Ибо от истинного и вечного Добра ничто не бывает другое, как только истинное добро. Так зачем же мне бояться того, что мне неминуемо и служит моему же истинному благу? Когда Бог попустит на меня беду, то уже я ее не миную; нападет она на меня, хотя бы я и боялся. Когда Он не хочет допустить, то хотя бы все диаволы и все злые люди, и весь мир восстал, ничто мне не сделают, поскольку Он Един сильнейший всех, «отвратит злая врагам моим». Огонь не сожжет, меч не посечет, вода не потопит, земля не поглотит без Бога, так как все, как творение, ничего не сделает без повеления Творца Своего.

Итак, ничего не следует бояться, кроме Бога. Что Бог повелит, то мне неминуемо. Зачем же бояться того, что неминуемо и исходит от всеблагого Бога для моего же блага?

Так что убоимся, возлюбленный христианин, Единого Бога и больше никого и ничего не убоимся. Ибо кто Бога поистине боится, тот никого и ничего не боится (см. Пс.25:32–33, 35–36). Кто Единого Бога боится, тот все в Боге находит; ему Бог – честь, слава, богатство, утешение, жизнь и все блаженство, хотя от людей и лишается чести, славы, богатства, утешения и даже жизни. Кто боится Бога, тот в милости у Бога находится, так как боится Его прогневать и оскорбить. А кто в милости у Бога находится, тому зачем бояться немилости и свирепости врагов? Бог – все, и кроме Бога – все ничто; и злоба всех диаволов и всех людей – ничто. Пусть скрежещут зубами на него, но ничто не успеют. «Блажен муж, бояйся Господа» (Пс.111:1). Окаянен и беден, кто не боится Бога, ибо тот всегда неспокоен, всегда боится: «Тамо боится страха, идеже несть страх»132.

Когда христианин утвердится в страхе Божием и в памятовании о Боге, памятовании о Боге не мысленном только, а с благоговеинством и другими чувствами к Господу, тогда сей страх Божий и память Божия заставят его быть исправным во всем, помогут ревностно и самоотверженно бороться со страстями. «Луч солнечный, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – проникнувший через скважину в дом, просвещает в нем все; так что видна бывает тончайшая пыль, носящаяся в воздухе: подобно этому, когда страх Господень приходит в сердце, то показует ему все его грехи»133.

§ 6. Основные правила и общие средства борьбы со страстями

Все люди, не исключая и великих праведников и угодников Божиих, не свободны были от греха, от страстей, во всем подобны нам. Только праведные и святые люди не давали страстям воли над собою, а своевременно их укрощали и подавляли. Если же когда по естественной человеческой немощи и падали в борьбе со страстями, то скоро зато и восставали, и с новой, большей силой и опытностью вступали с ними в борьбу, пока не одолевали их, и таким образом восходили от силы в силу, все выше и выше по пути христианского совершенствования, почему и достойно именуются у нас подвижниками, доблестными воинами Христовыми, земными ангелами и небесными человеками.

Пример богоугодной жизни и опыт борьбы со страстями свв. отцы и подвижники оставили нам в своих творениях, писаниях, житиях. Из Священного Писания и богатой сокровищницы святоотеческого опыта и мы должны почерпать для себя руководство к самопознанию и к борьбе с грехом, руководство к богоугодной христианской жизни.

1. Чтобы бороться со страстями и избавиться от тяжкой работы страстям, необходимо прежде всего осмотреться всякому христианину, в каком он состоянии находится, и не обладает ли им какая-либо страсть или греховный обычай: не пленилось ли сердце сребролюбием и корыстолюбием, или блудной похотью, или любовью к суетной славе и чести, не обладают ли им чревоугодие и пьянство или гнев и злопамятность; не имеет ли привычки к осуждению, клевете, хулению и злословию ближнего, нет ли порока воровства и утаиванья чужого и проч.

2. Обычно страсть и греховный обычай ослепляют душевное око так, что человек не видит своего бедствия и пагубы. Для просвещения разума и ока сердечного необходимо прилежное чтение и слушание Священного Писания, житий святых и их наставлений, ибо из них познается в нас грех и наше внутреннее состояние. В этом отношении полезно также общение с людьми добрыми и благочестивыми, через их доброе житие мы можем познавать свои недостатки и пороки. К тому же надо молить Господа Иисуса Христа о просвещении наших душевных очей, ибо без Его просвещения невозможно познание нашего греховного состояния.

Это самоиспытание и самопознание весьма необходимо всякому желающему получить вечное спасение, ибо этим полагается начало спасения. Кто будет искать исцеления, не зная, что он болен, не зная бедственного состояния своей души?

3. Познав свое бедственное страстное состояние, не следует медлить, но скорее начать борьбу с греховными навыками, ибо чем дольше пребывать в страстном обычае, тем более он усиливается и тем труднее будет от него отстать, подобно тому как сильно застарелая телесная болезнь труднее поддается лечению.

Преп. авва Дорофей указывает, что человеку удобнее бороться со страстью, пока он не стал действовать по страсти, не исполняет ее на деле, чем после того, как он предастся ей. Но если и впадал кто в греховные дела по страсти, необходимо со всем мужеством воздерживаться прежде всего от дел греховных, не исполнять страсти на деле, терпеливо перенося борения в помыслах134.

4. Бороться со страстью надо со всей решимостью и самоотвержением. Вначале страсть будет сильно бороть и влечь на прежнее состояние, но надо твердо стоять против нее, как против домашнего врага, стоять, не поддаваясь похоти ее, призывать на помощь всемогущую благодать Господа Иисуса Христа. Ибо страсть подобна псу. Как пес гонится за нами и преследует нас, если от него трусливо убегаем, и убегает от нас, если против него стоять и гнать его, так и страсть неотступно преследует того, кто ей поддается и ее слушается, уступает же тому, кто ей противится. Произволение, пишет свт. Тихон Задонский, тщание и труд с помощью Божией все может; и хотя много мучительства терпит от страсти подвижник, однако же наконец страсть уступает ему, как укрепленному силой Божией, которая помогает труждающимся и молящимся. Таких примеров много представляет нам церковная история, в которой мы читаем, что многие разбойники, блудники, блудницы и прочие грешники, обратившиеся от грехов к Богу, хотя и много претерпели от злого обычая, однако же с помощью Божией наконец победили его и плоть распяли со страстями и похотями и, быв прежде рабами греха, стали рабами Христовыми, наследниками Царствия Божия135.

5. Христианский подвиг очищения от страстей, подвиг борьбы со страстями начинается и сопровождается прежде всего стеснением плоти (тела). В этом состоит отличительная черта держания тела по духу новой христианской жизни.

Стеснить плоть – значит, не делать ей угождения в похоти или не делать ничего с плотским услаждением. Дай телу потребное с некоторым лишением и, оставя его, обратись к душе. У свв. отцов это называется беганием покоя плоти – недуга самого опасного и Богу противного. Кто жалеет плоть, кем владеет страсть телолюбия, плотолюбия, кто всей душой привязан к плотским требованиям, в том не может пребывать Дух Божий (Быт.6:3). Душа, приникшая к плотскому, срастворяется с ним. Оттого тяжелеет, тяготеет к земле, земному, становится неспособной свободно умом видеть духовное. Кто угождает плоти, в том не может возрастать внутренняя духовная жизнь, так как вся душа его погружается в интересы плотские, в то, чем угождается плоть. Плоть, если крепнет, крепнет за счет духа; и дух, если возрастает, то возрастает не иначе как при стеснении плоти. «Телесная, плотская, чувственная – неодобрительная в нравственном отношении жизнь, – пишет еп. Феофан, – есть та, когда человек, крайне увлекаясь животолюбием и телолюбием, поставляет главной для себя целью и заботой покой тела или всестороннее удовлетворение потребностей лишь телесных, с забвением о душе и тем паче о духе. При этом каждая телесная потребность, естественно простая, проявляется во множестве прививных потребностей через привычку и пристрастие к разным способам ее удовлетворения»136. Тело в этом случае превращается во вторую природу духа. Для души становится привычным ассоциироваться только с ощущениями организма. Она уже не возвышается над низменными интересами, материализирует свою энергию в физиологических рефлексах тела.

От неразумного удовлетворения различных потребностей тела и функций его органов (таких как потребность питания, отправлений органов чувств, движения, слова, половой потребности и др.) образуются в душе плотские страсти и склонности, которые в свою очередь служат дверью для развития душевных страстей и не дают свободы духу действовать соответственно своей природе.

Так, неумеренное употребление органов чувств рождает жажду впечатлений, рассеянность, страстное услаждение чувств. Эти склонности, окрепнув, уничтожают в духе внимание и самособранность.

Из потребностей органов движения развиваются наклонность к независимой от духа деятельности, желание внешней свободы, своемыслие, разгульность. Ими отнимается свобода духа.

Из злоупотребления даром слова возникают болтливость, суесловие, празднословие, смехотворчество, насмешки, осуждение, сквернословие, кощунство и проч. Они налагают молчание на внутреннее слово духа – молитву.

Из инстинкта питания развивается сластолюбие, нега, обжорство, пьянство, леность, праздность. Это отнимает у духа всякое движение к духовному совершенству и духовной деятельности.

Вследствие недолжного удовлетворения половых отправлений происходят желание нравиться, щегольство, волокитство и вообще различного рода плотские страсти и пороки. Они отнимают свойственную духу чистоту и бесстрастие.

Всякий беспристрастный наблюдатель всегда найдет в себе что-либо из перечисленного, а тем более христианин, приходящий к самосознанию с помощью благодати Божией. Он ясно видит и чувствует, что обложен плотскими страстями и склонностями, которые не дают свободы его духу и происходят от плоти – от неразумного удовлетворения ее потребностей137.

Поэтому вступающий на спасительный путь христианской жизни должен установить правильное отношение к своему телу.

В том, как поступают со своим телом, наиболее очевидно, наглядно и резко выражается отличие истинного христианина от человека, преданного греху. Как правило, исправление обратившегося к Богу грешника начинается именно со стеснения плоти (воздержания, поста, поклонов, молитвенного труда, труда физического до утомления и многого другого), чтобы дать этим свободу духу. «Возьмите, – пишет епископ Феофан, – житие какого угодно святого, и вы найдете, что начало его обращения к Богу или первые действия богоугождения означаются умучением, истомлением и истощением плоти. Человек же, живущий во грехе, пространно питает и греет плоть свою и не может принять смелость отказать ей в чем-нибудь или ее чем-нибудь озлобить (стеснить)»138. «Кто льстит себя надеждою, – пишет тот же святитель, – достигать совершенства в духе без сурового обхождения с телом, тот походит на того, кто бы хотел носить воду решетом, или ловить ветер руками, или писать слова на воде. Это – напрасный и неразумный труд, в котором приобретаемое в одну минуту расточается в другую»139. Тело необходимо стеснить телесными подвигами, иначе бесполезны все труды. Тело через его стеснение и воздержание должно быть послушным орудием для высших целей. Так было у всех святых Божиих, этого должны достигать и все христиане.

Ни у одного святого мы не находим льготной жизни: все они жили в стеснении, озлоблении, иссушении плоти. По мысли преп. Нила Синайского, страсти могут быть погашены только в том случае, если и тело примет соответствующее участие в трудах подвижничества. У преп. Исаака Сирина стеснение плоти считается условием спасения. По учению преп. Иоанна Кассиана, плоть есть седалище всех страстей, и основание духовного подвига находится в обуздании тела140. Поэтому стеснение плоти есть иссушение страстей. Кто жалеет плоть, тот стоит на пути прелестном, скользком, обманчивом, мнительном141.

Стеснить плоть необходимо во всех ее частях, членах и отправлениях (функциях), чтобы представить все части ее орудиями правды, сделать их покорными орудиями духа142.

Главными упражнениями телесных сил и средствами стеснения плоти для уврачевания от всего плотского, греховного и для пользы духовной служат труд и бдение, воздержание и пост, телесная чистота и целомудрие.

а) Труд умственный и физический представляет собой не только естественное условие приобретения средств к жизни, способ и средство творческого воздействия и господства человека над внешней природой, но вместе с тем в христианском подвиге борьбы со страстями и средство самообладания – осуществление господства человеческого духа над низшими силами своей природы. Так, при всяком труде требуются усилия и настойчивость в преодолении инертности и сопротивления обрабатываемых материалов, необходимы бывают терпение и постоянство в выполнении чисто прозаической и черновой работы. Все это вырабатывает волевые качества, самообладание, без которых никакая работа успешно не совершается и которые так необходимы в борьбе с греховными навыками.

Труд служит нравственным целям и с другой стороны. Человек, сосредоточивая свое внимание на цели, предмете и технике выполнения известного труда и направляя жизненные силы и энергию на его осуществление, тем самый воспитывает в себе самособранность; мысли его не рассеиваются и не блуждают попусту туда и сюда, будучи сосредоточены на успешном выполнении труда. «Тот, кто занят работой, не скоро, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – допускает что-либо излишнее и в делах, и в словах, и в мысли, так как вся душа его совершенно предана трудолюбию жизни»143. Вместе с этим в труде подрываются и физиологические основы страстей. И по божественному определению, изреченному еще первым людям после их грехопадения, труд является некоторым внушением и врачевством против ран, происшедших от греха. В этом случае труд для человеческой природы является тем же, чем узда для коня.

Нормальный человеческий труд оздоровляет всего человека, украшает его тело и придает бодрость и спокойствие его духу.

Наконец, в труде христианин находит повод и целесообразное средство и к упражнению в самоотречении, терпении и послушании144, к преодолению и искоренению эгоизма, особенно гордости, к приобретению настроения диаметрально ему противоположного – смирения. Свв. отцы говорят: путь к смирению суть труды телесные, совершаемые разумно. «Почему, – спрашивает преп. авва Дорофей, – сказано, что телесные труды приводят к смирению? Какое отношение имеют телесные труды к расположению души?» И отвечает: «Так как душа по преступлении заповеди предалась, как говорит свт. Григорий, прелести сластолюбия и самозакония и возлюбила телесное и, некоторым образом, стала как бы нечто единое с телом и вся сделалась плотию (Быт.6:3), и бедная душа как бы сострадает телу и сочувствует во всем, что делается с телом, поэтому-то и сказал старец, что и телесный труд приводит душу к смирению. Ибо иное расположение души у человека здорового и иное у больного, иное у алчущего и иное у напитавшегося. Также опять иное расположение души у человека, едущего на коне, иное у сидящего на престоле и иное у сидящего на земле, иное у носящего красивую одежду и иное у носящего худую. Итак, труд смиряет тело, а когда тело смиряется, то вместе с ним смиряется и душа»145.

Свв. отцы и подвижники опытом дознали, как побеждать тщеславные помыслы трудом и молитвой. Так, преп. Макария Александрийского (пам. 12 января), подвизавшегося в пустыне и достигшего уже высокой степени подвига и совершенства, однажды начала искушать тщеславная мысль идти в Рим, чтобы там прославиться учением и чудесами и тем привести многих ко Христу. Он отвергал этот помысл, как искушение от лукавого, но помысл продолжал беспокоить его. Тогда преподобный взял большую корзинку, наполнил ее песком и с этой тяжелой ношей стал ходить по пустыне. Один из учеников, встретив его утомленного, спросил, зачем он так утруждает себя, и хотел помочь ему, но авва Макарий сказал ему: «Томлю томящего меня». Наконец преп. Макарий возвратился в свою келлию, изнуренный трудом, но победив тщеславный помысл146. Подобным же образом поступил преп. Серафим Саровский, когда его долго искушал помысл любоначалия: он тысячу дней и ночей простоял в молитве на камне.

Труд также служит цели искоренения эгоизма и приобретения христианского самоотвержения и любви. Труд является нравственной обязанностью человека как члена семьи и общества, ибо каждый человек должен приносить пользу и помощь своим ближним, трудиться на благо своего отечества, вести трудолюбивую, деятельную жизнь в обществе. Этого от христианина требует Сам Бог. Бог есть существо вечно действующее, и действует Он не только Сам в Себе, но и вне Себя – в мире. Как между членами живого тела распределены функции и труды для целого организма, где каждый член принадлежит целому, а не себе самому, не для себя одного работает, но для всех, так и каждый христианин должен с сознанием своего долга самоотверженно трудиться, чтобы его деятельность была жертва целому, на благо всем. Апостол говорит, что кому назначено служить, тот служи, учить – учи, утешать – утешай, подавать – подавай (Рим.12:7–8).

Только в одном случае труд для человека является грехом – когда он истощает себя непосильными трудами для эгоистических, своекорыстных целей, потому что в данном случае силы тратятся на дела, недостойные христианина, и с греховным настроением себялюбия, противоположным основному началу нравственной жизни – самоотвержению и любви.

б) Вторым важным упражнением телесных сил для подавления страстей является воздержание.

Царствие Божие приобретается подвигом. По слову Спасителя, доныне Царствие Небесное берется силою (подвигом) и употребляющие усилия восхищают его (Мф.11:12; ср.: Лк.16:16). В своих посланиях апостол Павел указывает на необходимость для христианина воздержанной жизни (см.: 1Кор.9:25), имея в виду «плотскую похоть и тиранию чрева» (Златоуст).

Воздержание имеет широкое значение, охватывая своим содержанием всю духовно-телесную природу человека. Воздержание прежде всего относится к потребностям человеческого тела. Вместе с этим объектом (предметом) воздержания являются порочные страсти и греховные влечения человеческой природы.

Смысл телесного воздержания, телесных подвигов заключается не в каком-либо изнурении и подавлении жизненных сил и ослаблении работоспособности тела, а в том, чтобы, по словам преп. Исаии, «тело покорилось душе, а душа – духу»147. Телесное воздержание (в пище, питии и других телесных потребностях) и телесные подвиги являются только средством для укрощения телесных и духовных страстей, но не являются самоцелью сами по себе. (О воздержании см. ниже в отд. главе.)

6. В борьбе со страстями иногда недостает решимости и самоотвержения. В этом укрепляет подвижника частое размышление о смерти, которая «всякого и всяким образом восхищает и в вечности заключает; размышление о праведном Христовом суде, о Царствии Небесном и муке бесконечной»148.

7. Важнейшим средством и благодатным источником укрепления воли и всех душевных сил в борьбе со страстями является Таинство исповеди и особенно величайшее из Таинств – Таинство святого причащения (Евхаристии). Христианину необходимо как можно чаще причащаться Святых Таин Тела и Крови Христовых, через которые преподается врачующая сила Христова для очищения души и тела от греховных страстей, для отгнания и пресечения духовных и злых помыслов, обычаев, навыков и греховных сил, в крепость, исцеление, здравие и спасение души и тела149.

8. Укрепляет душевные силы на борьбу со страстями также частая молитва, домашняя и общественная (в храме). «Как железо, – говорит преп. Иоанн Карпафский, – делается неприкосновенным от проникновения его огнем, так частые молитвы мощнейшим делают ум на брань с врагом, почему бесы всеми силами и стараются леностью расслаблять нас на терпеливое пребывание в молитве, зная, что она к ним враждебна и уму споборательна в брани»150. Большое значение имеет церковная молитва (особенно поминовение на проскомидии), совершаемая о том, кто бывает обуреваем страстями.

9. Частое чтение Слова Божия укрепляет душу в борьбе с искушениями страстей, исторгает из души суетные и греховные мысли и чувства, служит одуховлению и освящению души.

10. Надо возлюбить добро, добродетельную и богоугодную жизнь. Для этой же цели полезно размышление о красоте и возвышенности добродетелей и добродетельной жизни и гибельности страстей и греховной жизни.

11. Для успешной борьбы с каждой страстью необходимо твердо помнить и придерживаться следующих основных правил:

а) Избегать поводов и причин возбуждения и питания в душе страстей.

Отсечение страстей, говорит преп. Исаак Сирин, состоит прежде всего в удалении и устранении от себя тех «поводов», по отеческому выражению, или тех причин, которыми возбуждаются и усиливаются в нас страсти, это, например, неумеренное употребление вина, невоздержание в пище и питье, свидания и разговоры с женским полом для страдающего плотской страстью и т. д.

Кто не удаляется добровольно от причин страстей, тот невольно увлекается в грех. Причины же греха, поводы к нему, соблазны суть следующие: вино, женщины, богатство, излишнее здоровье тела, власть и почести. Впрочем, это не суть собственно греха по самому естеству, но потому, что наша природа удобно склоняется ими в греховные страсти, и поэтому человек должен тщательно охраняться от подобных соблазнов ко греху151.

Мы немощны и подвержены грехам. В мире сем мы со всех сторон окружены соблазнами и поводами к возбуждению и питанию страстей. Поводы ко греху и причины возбуждения страстей, находясь перед нами или вблизи нас, по необходимости найдут сочувствие к себе в нашем гражданском повреждении и произведут впечатление, которое, развившись, может поставить на край падения. От внешних и внутренних причин и соблазнов могут происходить весьма быстрые возбуждения страсти, повергающие человека в грехопадения, не дав ему опомниться.

Поэтому-то надо как можно тщательнее охраняться и избегать причин возбуждения и питания страстей и соблазнов ко греху.

б) Отсекать страсть надо в самом начале ее образования. Всегда отсекайте страсти, пока они еще молоды, настаивает преп. авва Дорофей, прежде нежели они укрепятся в вас, обратясь в злой навык души, и станут удручать вас, ибо тогда придется вам много пострадать от них; потому что иное дело вырвать с корнем малую былинку и иное – искоренить большое дерево152.

в) В борьбе со страстью не следует унывать, если придется и споткнуться, пасть в грех, но снова вставать и, принеся со смирением теплое покаяние, снова еще с большей ревностью и решимостью бороться с грехом, сопротивляться страсти, призывая помощь Божию. «Над ревностным и бодренным (человеком) страсти никогда не возьмут верха, – говорит преп. Антоний Великий. – Если и падет он когда (в грех), по козням искусителя, то ревность и бодренность тотчас восстановят его».

г) Никогда не следует в самонадеянности полагаться только на свои силы и волевые качества. Кто понадеется только на себя, тот падет. Не нужно также смущаться и малодушествовать при длительных борениях страстей, но прибегать в молитве к Богу о помощи и терпеливо сопротивляться страсти153. Когда подвизаешься против страсти, наставляет авва Филимон, не малодушествуй и не теряй бодрости, если брань не прекращается, но, встав, повернись перед Богом и взывай от всего сердца с пророком: «Суди, Господи, обидящих мя» (Пс.34:1), потому что я не в силах противиться им. И Он, видя твое смирение, скоро пошлет тебе Свою благодатную помощь154.

Самый верный и действенный способ побеждать восстания страстей (гнева, блуда, чревоугодия и др.) – это усердная молитва к Богу. (Особую благодатную силу имеет сердечное творение молитвы Иисусовой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного».)

д) Грех, прежде чем осуществиться делом, зарождается в душе в помыслах. Необходимо пресекать греховные помыслы в самом их возникновении, призывая имя Божие. (О борьбе с греховными помыслами – подробнее см. далее §§ 7, 8 и 9.)

е) Успешно искореняется каждая страсть деланием добрых дел, противоположных страсти. «Каждая страсть имеет противоположную добродетель». Поэтому каждая страсть и искореняется противоположной ей добродетелью: например, себялюбие – любовью ко всем, гордость – смирением, малодушие – терпением, чревоугодие и пьянство – воздержанием, плотская страсть – целомудрием и чистотой, гнев – кротостью, сребролюбие и корыстолюбие – милостыней и нестяжательностью и т. д.155

Страсти в основном «суть сердечные движения»156; они коренятся в сердце, как центре духовно-телесной жизни и средоточия всех сил духовных, душевных и телесных. К сердцу сходится вся духовная деятельность человека, поскольку оно является «исходящем» всех движений человеческой личности, исходищем всей его деятельности. Общение с Богом и людьми свершается через сердце (Мф.5:8). Поэтому сердце является центром религиозно-нравственной жизни. Когда сердце сочувствует греховным приражениям, то этим оно обеспечивает развитие и господство их в душе человека, в результате чего, собственно, образуется в душе «страсть». Поэтому в христианском подвижничестве обращается особое внимание на деятельность сердца157, на очищение сердца от страстей. В борьбе с грехом необходимо приобрести, сохранить и поддерживать в сердце отрицательное, враждебное отношение ко греху, живую и интенсивную ненависть к нему. Нелюбовь же к страстям не будет прочной, постоянной и живой, если не воспитаем в себе любовь к добрым делам, противоположным страстям, любовь к вещам божественным, святым, духовным.

Все дело борьбы со страстями и очищение нашей природы от греха состоит в том, чтобы внедрить в сердце добрые чувства и расположения, ибо что есть в сердце, то есть (в действительности) перед Богом158. Эти добрые чувства и расположения должны стать постоянными настроениями сердца, которыми определяется характер и нрав человека и откуда исходят его наибольшие желания и направление его дел. Добрые чувства и расположения, как постоянные настроения сердца, называются добродетелями, а худые, греховные – пороками, порочными наклонностями и страстями159.

Задачей христианина является борьба со страстями и украшение души всеми добродетелями, через что душа делается храмом, достойным боговселения, богообщения160.

В связи с этим в христианском подвижничестве обращается особое внимание на борьбу с сердечными греховными помыслами, на очищение сердца от греховных мыслей, чувств и пожеланий. «Ибо из сердца, – говорит Господь, – исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф.15:19) и другие грехи. Сердечные расположения и навыки лежат в основе всех дел человеческих, худых и добрых.

§ 7. Борьба с греховными помыслами как одно из самых решительных средств борьбы со страстями

Борьба со всем страстным, греховным начинается с момента обращения грешника к Богу. Сначала эта борьба ведется, главным образом, с греховными делами, а когда человек отвыкнет от худых дел, то брань сосредоточивается в основном на греховных помыслах (худых мыслях, чувствах и пожеланиях), которые еще продолжают быть в плену греха. Грешных дел тогда может и не быть, и по внешности человек может казаться во всем исправен, но душа продолжает помышлять о грешном и услаждаться страстными предметами, и этим продолжает питать еще гнездящиеся в ней страсти161. В этом случае человек все еще находится в опасности новых падений в прежние греховные дела.

Свв. отцы в деле искоренения страстей придают большое значение борьбе со страстными греховными помыслами162, потому что всякая страсть, по учению свв. подвижников, именно через помыслы становится господином порабощаемого ею человека163. Страсти выявляются в душе через помыслы и образно формулируются и усиливаются в душе через греховные помыслы164. Обычно человек порабощается какой-либо страсти через постепенное порабощение греху сперва помысла. Поэтому преп. Ефрем Сирин страсть определяет как «образовавшийся навык к греховному помыслу, внушаемому врагом, и как постоянное о нем помышление и мечтание»165. Враг старается через греховные помыслы овладеть в первую очередь «владычественным в человеке» – умом, овладеть силами ума – свободой и сознанием, после чего легко уже ввести человека и в самый грех. С этой точки зрения задача подвига борьбы со страстями заключается в том, чтобы прибрести способность «владеть своим умом в помыслах»166, ибо ум является «царем страстей» и «домостроителем чувств и помыслов»167. Существо же подвига состоит в том, чтобы противиться греховным помыслам. Об этом должно быть все старание человека.

Необходимо хранить душу, говорит преп. Макарий Великий, и всячески предостерегать ее от собеседования и единения со скверными и лукавыми (злыми) помыслами. Как сквернится и заражается нечистотой тело, совокупляющееся с другим телом, так растлевается и душа, сдружаясь (сочетаваясь) с лукавыми и скверными понятиями, согласуясь с ними заодно, соглашаясь с этими помыслами, которые приводят не только к тому или иному греху, но которые ввергают и во всякий порок, как то: неверие, обман, тщеславие, гнев, зависть, раздор и др. Это-то и значит очистить себя «от всякой скверны плоти и духа» (2Кор.7:1). Знай, что и в тайне (в сокровенностях) души совершаются растление и блуд действием непристойных помыслов168.

§ 8. Некоторые замечания относительно видов греховных помыслов, желаний и страстей

Есть помыслы, пишет епископ Феофан, тонкие и тончайшие, есть грубые и грубейшие. Вторые бывают более заметными в сердце, а первые обнаруживаются уже после – из дел и притом только опытным духовным отцом.

Есть помыслы – пожелания и страсти, приходящие в виде набегов и кратковременных возмущений, и есть постоянные, продолжающиеся дни, и месяцы, и годы. Последние особенно тяжелы, и их преимущественно называют искушающими. Они не от человеческого естества, хотя и свойственны ему, а всегда от врага. Так как они бывают попускаемы Господом для нашего очищения, испытания постоянства в подвиге и утверждения в вере, то надо благодушно и в терпении переносить эти искушения страстных помыслов и бороться с ними.

Бывают также помыслы нередко с виду добрые или безразличные. Здесь надо не вдруг склоняться на них, а испытывать временем. Главное же – не доверять своему разуму и сердцу: помысл, имеющий значение для нашей нравственной жизни, следует исполнять, проверяя себя советом с кем-либо духовно-опытным или же по указанию, если имеется, духовного руководителя. Нарушение этого правила всегда было причиной великих падений и прельщений. Ибо худой помысл искушает и его легче познать, а благовидный прельщает и поэтому в нем труднее разобраться. Кто увлекается первым, тот считается согрешившим, падшим, а кто увлекается последним, тот – состоящим в прелести (самообольщении).

Наконец, есть страстные помыслы телесные и есть душевные и духовные. В начале борьбы со страстями заметнее бывают телесные страстные помыслы, далее открываются душевные и духовные. Иногда победивший телесные страсти при беспечности может быть побежден через душевные или духовные страсти (например, высокоумие, гордость).

Вообще, пока есть дыхание, борьба со страстями, особенно в помыслах, не прекращается, хотя может затихать, и иногда надолго.

Чтобы разбираться в помыслах, надо обогащаться опытом святоотеческим: например, описание у свв. подвижников борьбы с восьмью главными страстями и другими страстями (см. ниже отдельные главы о главных страстях). Богатый материал дан в Добротолюбии (Т. II и III), у преп. Иоанна Лествичника, аввы Дорофея, Иоанна Кассиана и других свв. отцов и подвижников169.

§ 9. Общий очерк духовной брани со страстями в помыслах

Страсти, как мы указали, чаще всего выявляют себя через помысл и возбуждаются через помысл.

Святые подвижники, наблюдавшие за постепенным возбуждением страсти в душе, указывают несколько моментов развития и усиления греха, начиная от начального помысла или мысли и до самого греховного дела.

Весь ход восстания в душе страстей и увлечений ими изображается так:

1. Набеги, приражения греховных мыслей или помыслов; у свв. отцов это называется «прилог».

2. Внимание к появившимся греховным помыслам, принятие их, размышление о них, сдружение с ними, сочувствие им, услаждение ими – «сочетание, сосложение, услаждение».

3. Пленение страстными помыслами, влечение к ним, желание и искания их, внутреннее согласие на исполнение – «пленение и желаение».

4. Решение исполнить их делом и

5. Само дело170.

Часто это увлечение страстным помыслом не завершается самим делом, но все же оно возбуждает и питает в душе «страсть», понимаемую (в узком смысле слова) как «долговременное, обратившееся в привычку услаждение страстными помыслами, влагаемыми от врага, и утвердившееся от частого размышления и собеседования с ними». А это тоже уже есть рабство греху, и не покаявшийся, говорит св. Нил Сорский, и не извергший из себя страсть подлежит вечным мукам171.

Итак, главный вид, в каком является в нас все враждебное, страстное, греховное, есть помысл.

Помысл у свв. отцов обычно понимается в широком смысле. Это не только простая греховная мысль, но и последующие ступени ее развития в душе – до решения согрешить. Таким образом, помысл является в душе или просто как мысль, как только представление греховного предмета, или иногда как желание греховного, похоть, вожделение греховного, или наконец как страсть – как более или менее сильное греховное влечение172. Все они искушают ум (дух) на страстное, греховное. Если ум вступает с ними в борьбу, здесь нет еще греха.

Но если христианин сразу не воспротивится, не пресечет помысл, ненавидя и отвращаясь от него, а остановит свое внимание и станет думать о нем, то этим уже полагает начало греху. Непосредственно за этим в душе возникает сочувствие худому помыслу, когда приятно думать о нем и само дело представляется приятным.

Если здесь не пресечь понравившегося помысла, то является пожелание греховного (вслед за чувством происходит склонение воли). Это уже нечистота, омрачающая чистоту души, преддверие полного греха. Ибо чувствами не всегда можно владеть, особенно при их внезапных набегах (например, чувство гнева, плотской похоти, зависти, осуждение и др.), но пожелания – в нашей власти.

Если и здесь не побороть, не пресечь помысла и возникшего с ним вожделения страсти, то очень быстро является и окончательное склонение воли – согласие на грех и решение согрешить. За ними может не замедлить явиться и грех делом. Здесь (в согласии, решении и греховном деле) уже настоящее падение, за которым следуют омрачение души, потеря благодати, подпадение под власть врага173.

Итак, основной предмет нашей внутренней борьбы с грехом – помыслы, т. е. страстные мысли, чувства и пожелания.

Иногда греховные помыслы (страстные мысли, чувства и пожелания) в одно мгновение набегают на душу, не давая опомниться и стараясь овладеть всеми силами души. Так что не успеет мысль показаться, как уже человек весь бывает охвачен страстным чувством и пожеланием (например, плотской похоти) или же моментально за этим следует и греховное дело и особенно слово (например, проявление страсти гнева).

Иногда же страстный помысл выявляется и развивается в душе постепенно, и если его не пресечь вначале, он может постепенно овладеть душой и довести до греха.

Христианину-подвижнику необходимо всегда твердо помнить следующие основные правила духовной брани со страстями в помыслах:

1. Когда появится в душе страстный помысл, тотчас же, осмотревшись, надо устранить поводы и причины к возникновению страсти, очень часто греховные помыслы входят в сердце через наши чувства зрения, осязания, слуха, через воображение и память, невоздержание в пище и питии, слове и др.174

2. Одновременно с пресечением поводов и причин возбуждения страсти надо внутри себя вооружиться против помысла гневом и неприязненным отвержением и сразу же его пресекать, изгонять, не допускать развиваться. Пресеки помысл – и отсечешь все дальнейшее возгорание страсти, наставляет епископ Феофан175.

При этом надо решительно отвергать двоедушие, т. е. раздвоение мысли и чувства, колебание между любовью к Богу и добродетели и любовью ко греху, что бывает, когда мы недостаточно возненавидели грех. В этом случае в голове вроде мы боремся со страстным помыслом, а в сердце продолжает гнездиться сочувствие и соуслаждение греховному (здесь полезным бывает навык отвлекать и переводить свое внимание от греховного предмета, или появившегося в душе греховного помысла на что-либо другое, нравственно-полезное, или даже на безразличный предмет).

3. Таким образом, иногда недостаточно одного гнева на помысл и усилия воли к его пресечению. Это бывает потому, что мы еще недостаточно, как сказано, возненавидели грех, и потому, что в возбуждении помыслов часто участвуют бесы, а они бесстыжи. Сколько ни гневайся на них, они все стоят со своими помыслами176.

Поэтому в мысленной брани со страстями, разгневавшись на страстное, греховное и употребляя волевое усилие к его пресечению, надо одновременно взывать от всего сердца о помощи к Господу: «Господи, помилуй», «Господи, помоги», «Господи, спаси и сохрани»; и другими словами молиться от всего сердца, от всей души.

При этом надо молиться, не отвлекаясь на страстное, греховное, которое возгорелось в душе, и молитвенно взывать ко Господу до тех пор, пока не угаснут в душе греховный помысл и возбужденная страсть и возникнут мысли и чувства, противоположные страсти (пока в душе не водворится мир).

Искренняя молитва, совершаемая от всего сердца и с полной преданностью Богу, в соединении (по возможности) с крестным знамением, имеет великую силу прогонять бесов и побеждать борения страсти177, Вместе с призыванием имени Иисусова для бесов весьма страшным является призывание имени Пресвятой Богородицы.

Итак, самый верный способ поборать страсти – это творить молитву; особенно при внезапно поднимающихся движениях страстей и при борьбе с плотскими страстями (блудными помыслами)178.

Преп. Исихий, пресвитер Иерусалимский, говорит, что «подвизающийся внутренне» всякую минуту должен иметь следующие четыре вещи (четыре делания): смирение (с памятованием о смерти и самоосуждением), крайнее внимание (себе), противоречие (прекословие греховным помыслам) и молитву. Смирение – поскольку его сопротивники в брани суть гордые демоны, – чтобы Христову помощь удержать рукою сердца, ибо Господь ненавидит гордых. Внимание – чтобы не попускать сердцу иметь никакого помысла, хотя бы он и добрым казался. Противоречие – чтобы, как скоро усмотрит пришедший (помысл), тотчас гневом отразить лукавого. Молитву – чтобы после противоречия тотчас возопить ко Христу воздыханием неизглаголанным. И тогда этот подвижник увидит врага, связанного и гонимого именем Иисуса, как прах ветром, или как дым исчезающего со своим мечтанием»179.

4. Преподобный Нил Сорский, основываясь на наставлении преп. Исаака Сирина, что «страсти отражать лучше памятованием добродетелей»180, указывает еще следующий способ борьбы с греховными помыслами – разумеется, когда брань несильно действует и уступает этому способу. Этот способ заключается в том, чтобы лукавые (греховные) помыслы превращать в благие (добрые) и, так сказать, добродетелями подменивать страсти181. Например, если придет помысл гнева или памятозлобия, то полезно вспоминать о кротости и незлобии, о заповедях Господа, с угрозою воспрещающих гнев и памятозлобие, о внутреннем опустошении души, происходящем от гнева, о лишении дерзновения к Богу на молитве и др. Если придет помысл и чувство печали и малодушия, то полезно вспоминать силу веры и слова Господа, Который воспретил предаваться боязни и печали, уверив и заверив нас Своим Божественным обетованием, что и волосы на нашей главе изочтены у Бога, что ничто не может случиться с нами без промысла и попущения Божия. Если во время еды или до еды возникает жадность к количеству и алчность к приятной на вкус пище, то следует укорить себя за то, что алчно желаем той сладости и приятности для чувств, которая так скоро превращается в злосмрадие, и вспомнить, что страсть чревообъядения есть дверь всем страстям и всякому злу и что Сам Господь заповедал: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством...» (Лк.21:34) и т.п. Преподобный Варсонофий Великий сказал: «Отцы говорят: если (демоны) увлекают твой ум в блуд, напоминай ему о целомудрии, если же увлекают в чревообъядение, приведу ему на память пост; таким образом поступай и в отношении других страстей»182. Этот способ указан Самим Господом (Мф.4:3, 6–7). Но не всегда он применим. Когда взволнуются страсти, омрачится ими ум и окажется бессильным перед громадностью искушения, помыслы нападут с настойчивостью и неистовством, тогда не только против блудных помыслов, но и против помыслов гнева, печали, уныния, отчаяния, словом, против всех помыслов, самое надежное орудие – молитва (с участием в ней по возможности и тела)183.

Повторим вкратце указанные четыре основных правила внутренней духовной борьбы с возбуждающимися в душе страстными помыслами:

1. Устраняй причины и поводы возбуждения страстных помыслов и сколько можно избегай соблазнов и искушений.

2. Вооружайся на все (возникающее в душе) страстное гневом и неприязнью и немедленно пресекай греховный помысл в его прилоге (возникновении).

3. Одновременно с этим вседушно помолись на страстный помысл, призывая от всего сердца имя Иисусово, и не оставляй молитвы, покуда в душе не водворится благодатный мир.

4. Старайся лукавые помыслы превращать в добрые: отражай и заменяй греховные помыслы помыслами добрыми, благочестивыми.

К этим правилам борьбы со страстью в помыслах необходимо присоединять несколько правил, как вести себя воину Христову прежде борьбы с возбуждением страсти, во время самой борьбы и после нее.

а) Прежде борьбы с возбуждением страсти надо так действовать и вести себя, чтобы не возбуждать и не питать страсти и по возможности стеснить область греховных возбуждений и движений. Для этого надо перестроить свое внешнее поведение по духу новой христианской жизни, время, свободное от трудов, следует наполнять занятиями, способствующими умерщвлению греха и укреплению духа. Необходимо контролировать и связать воздержанием свои чувства, особенно зрение, слух, осязание и язык – легчайшие проводники греха; потому что страстные мысли, чувства и пожелания большей частью порождаются под действием внешних чувств и впечатлений.

Ввиду того, что чувственная наша природа сильно увлекается к приманкам удовольствий, то необходимо избегать всякого рода случаев, поводов и соблазнов к возбуждению страстей, особенно это надо соблюдать при борьбе с плотской похотью и блудной страстью184.

Чтобы бороться с вредной рассеянностью в мыслях, следует навыкать часто в течение дня произносить краткие молитвы, например: «Боже, милостив буди мне грешному», «Господи, помилуй мя грешного» и другие, а также следует упражняться в духовном знаменовании всех встречающихся вещей, лиц, случаев и др.185

В борьбе со страстями, борьбе иногда довольно длительной, необходимо укрепить душевные силы как можно частой исповедью и причащением Святых Таин. Святая Церковь установила, чтобы все ревнующие о спасении христиане говели, исповедовались и причащались Святых Таин во все четыре поста: в Великий пост, Петров пост, Успенский и Рождественский посты. Некоторые из ревнующих о спасении в Великий пост и Рождественский говеют дважды – в начале и конце; всего получается шесть раз в году. Полезно поговеть, исповедываться и причаститься, не дожидаясь поста, тотчас после тяжкого грехопадения, чтобы не дать застареться или повториться грехопадению, при усиленной борьбе со страстями, а также во всякой тяжкой болезни, пока она еще не дошла до крайней степени, и при всякой близкой опасности смерти, например, когда предстоит длинный опасный путь и проч.

Борясь со страстью, необходимо проявлять бдительность к вторгающимся в сердце страстным помыслам и сердечным движениям, чтобы с помощью памяти о Божием присутствии хранить сердце от страстных мыслей, чувств и желаний. В сопротивлении с внешним миром надо стараться заблаговременно предусмотреть могущие быть встречи и случаи и по их поводу чувства и страстные движения и могущую возникнуть от этого духовную брань186.

б) Во время борьбы со страстями, когда в душе возбуждается страстный помысл, греховное чувство или намерение, необходимо первым делом спешить осознать, что это не свое, а враждебное, греховное. Великая ошибка, и ошибка всеобщая, считать все, возникающее в нас, кровной собственностью. Все греховное есть пришлое к нам, поэтому его надо отделять от себя как врага. И тогда только можно успешно вести с ним брань, возбудив в сердце неприязнь к нему.

Неприязнь ко греху – это самое спасительное средство к прогнанию греха. Всякое греховное движение держится в душе через ощущение некоторой приятности к нему; когда же возбуждена к нему неприязнь, оно лишается всякой опоры и само по себе исчезает. Впрочем, как уже было разъяснено выше, это не всегда легко дается и не всегда возможно: легко поражать гневом только появившиеся помыслы, труднее – помыслы, облеченные в желание, и еще труднее – сами страстные, сердечные движения, когда страсть схватит и сердце, и волю человека. Когда брань долго не утихает и, поддерживаемая врагом, не уступает, здесь в помощь – усердная молитва ко Господу, святым угодникам и особенно ко Пресвятой Богородице и Ангелу Хранителю.

И как бы ни была тяжела и длительна борьба со страстями, и как бы часто ни возбуждались в душе страстные помыслы – надо мужественно, непрестанно, без робости противостоять греху187. И вместе с тем охраняться самонадеянности и самомнения, которые в свою очередь – опасные враги для подвижника. Во время борьбы со страстью надо, как уже указывалось, устранять все поводы и причины, возбуждающие греховные помыслы и чувства. Весьма полезно в это время чтение Священного Писания, святоотеческих творений (о борьбе со страстями) и других душеполезных книг.

в) Когда тяжелая борьба с возбуждением страсти окончена; то возможны два случая: или мы победим врагов, или враги победят нас, ввергнув во грех.

В случае победы над искушением страсти мы должны со смирением возблагодарить Бога за избавление от поражения, но не предаваться беспечности и не ослаблять ревности, а быть настороже, ибо враг часто притворяется только побежденным, чтобы нас, впавших в беспечность, легче поразить нечаянным поражением. Надо помнить, что страсти сильны, коварны и живучи и даже у великих подвижников, будучи подавлены, восставали с новой силой. Враг иногда, после победы над возбуждением страсти, заходит с другой стороны, начинает хвалить нас, что мы устояли против искушения, возбуждает в нас тщеславие, высокое мнение о своей твердости и др. По наблюдению свв. подвижников, это признак, что враг готовит нам бесчестие, готовит нам какую-либо засаду188. Надобно опасаться этой самоуверенности и самомнения и особенно остерегаться победу над страстью приписывать себе, а не помощи Божией. Иначе Бог оставит нас, и мы падем самым жалким образом. Никто не может переносить козней врагов, ни угасить разжение страстей, если благодать Божия не охранит человеческой немощи189.

Чтобы приобрести духовную мудрость и подвижническую опытность, надо после брани осмотреть (проанализировать) весь ход брани и причины ее: от начала до конца. Но это не всегда так следует делать. При борьбе, например с плотской страстью, не следует опять подробно вспоминать о поводах и проч., чтобы снова не вызвать плотской брани190.

«Не говори никому о победе, – наставляет епископ Феофан, – это сильно раздражит врага, а тебя обессилит. Тщеславие, которого при этом (разглашении) нельзя избежать, отворит дверь душевного укрепления, и после победы над одним врагом надо будет сражаться с целой толпой»191.

Чтобы лучше избежать греха, надо знать наперед, какими путями искушает враг христианина. Иначе это бывает с нерадивыми и иначе – с подвизающимися и борющимися с грехом.

«Человек, проводящий дни свои в нерадении, – учит преп. Ефрем Сирин, – сам себя обманывает, вовсе не помышляет о благах, какие уготовал Господь праведным, и о наказании, уготованном грешным, без всякого страха предаваясь забавам. В таковом лукавый (диавол) приводит в действие всякого рода плотские похоти, а он не в состоянии это заметить, как ворота не замечают входящих и выходящих ими; потому что похоть, поселившись в его душе, омрачила его очи».

«С подвижниками же враг борется таким образом. Прежде, нежели совершено беззаконие, враг весьма умаляет его в глазах их, особенно же умаляет похоть сластолюбия, будто выполнять ее то же, что вылить на пол чашу воды (природа, мол, требует!). Так враг умаляет грех в очах брата до совершения его; после его совершения лукавый до крайности увеличивает беззаконие в глазах того, кто впал в него. Воздвигает при этом волны отчаяния» (приводя на мысль, что весь труд его погиб и он сам погибший уже человек, и другое приводя на мысль с намерением низринуть его в глубину отчаяния).

«Поэтому, возлюбленный, – увещает преп. Ефрем Сирин, – зная наперед эти козни врага, бегай греха. Если же и подвергся какому грехопадению, не закосневай во грехе, но встань и обратись ко Господу своему, всем сердцем своим, чтобы спаслась душа твоя (ср. Ис.1:18–20192.

Преп. авва Дорофей говорит: «Когда диавол видит, что Бог умилосердился над душой, готов ее помиловать и облегчить от бремени страстей словом Своим, тогда диавол более отягощает ее страстями и сильнее борет ее. Но (святые) отцы, зная это, укрепляют человека своим учением и не допускают его предаваться болезни (и унынию). Один говорит: “Ты пал? Восстань; и если опять пал, опять восстань” и проч. Другой также говорит: “Крепость желающих стяжать добродетели состоит в том, чтобы не малодушествовать, если падут, и не приходить в отчаяние, но опять бороться”. Одним словом, каждый из них различным образом, один так; другой иначе, подает руку подвизающимся и оскорбляемым от врага. Ибо и они приняли это от Божественного Писания, которое говорит: “Разве, упав, не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются?” (Иер.8:4); “Возвратитесь, мятежные дети: Я исцелю вашу непокорность” (Иер.3:22) и т. п.»193.

При всякого рода, даже тяжких грехопадениях не должно отчаиваться, а снова вставать, каяться, опять в терпении продолжать борьбу против страсти. «Если и поражен будешь, – пишет еп. Феофан, – сокрушайся, но не бегай от Бога, не упорствуй, спеши умягчить сердце и довести его до раскаяния. Нельзя не падать, но можно и должно, упавши, восставать. Бегущий спешно, если и споткнется на что, спешно встает и опять устремляется на путь к цели – подражай ему. Господь наш подобен матери, которая ведет дитя за руку и не покидает его, хотя бы оно часто спотыкалось и падало. Лучше, вместо бездейственного уныния, ободрись к новым подвигам, извлекши из настоящего падения (в грех) урок смирения и осмотрительности, чтобы не ходить там, где скользко и где нельзя не падать»194.

«Всеми силами крепись не падать (в тяжкие грехи), – увещает преп. Иоанн Карпафский, – ибо крепкому борцу не подобает падать; если же случится пасть – скорее вставай, и стой опять в добром подвиге. Хотя бы тмократно (бесчисленное множество раз) случалось с тобою первое, по отступлению благодати, тмократно да будет у тебя и второе, т. е. восстание. Так – до конца твоей жизни. Ибо написано, что если “семь раз упадет праведник и встанет” (Притч.24:16). Пока держишь оружие святой решимости служить Богу, со слезами и умаливанием Бога, до тех пор считаешься ты в ряду стоящих, хотя бы и часто падал. Ты в святом крещении записался воином служить Небесному Царю Христу Богу, и пока пребываешь в ряду верных христиан, то как мужественный воин, получаешь раны спереди, – за которые и похвален будешь, что, и будучи уязвляем, не уступил, не поддался и не отступил». Если же, впав в отчаяние или небрежение, отступишь от христианского подвига, «то будешь получать раны уже сзади, как беглец и трус, растерявшийся и оставивший строй».

«Отчаиваться бедственнее, чем согрешать, – пишет тот же св. отец. – Иуда-предатель был малодушен и не искусен в брани, почему впал в отчаяние; и враг, набежав, набросил на него петлю. Петр же – сей камень твердый, – подвергшись страшному падению (отрекшись от Христа), как искусный в брани, не упал духом и не отчаялся в своей крайней скорби, но, вскочив, излил горчайшие слезы от сердца сокрушенного и смиренного; и супостат наш (враг-диавол), видя сие, как сильнейшим пламенем палимый в лице, тотчас отскочил и убежал далеко (от него), испуская лютые вопли»195.

«Не удивляйся, сын мой, – говорил преп. авва Дорофей одному брату, унывавшему от сильных борений страстей, – не удивляйся, если, находясь на пути, ведущем горе (вверх), ты впадешь в терние и тину; случатся опять и гладкие места: ибо находящиеся в подвиге иногда падают, а иногда (сами) низлагают (противников)... И некто... из святых сказал: “Муж, не испытанный искушениями, не искусен”. Ибо мы бываем искушаемы для обучения в вере для того, чтобы мы были испытаны и научились бороться. Господь сказал: “Терпением вашим спасайте души ваши” (Лк.21:19). Итак, надежда на благой конец да поможет вам во всем случающемся. И святой апостол, поучая нас терпению, говорит: “Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, чтобы вы могли перенести” (1Кор.10:13). И Господь наш – Сама Истина – да утешит тебя, говоря: “В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: Я победил мир” (Ин.16:33). Этому поучайся, в этом пребывай и вспоминай Господа и благость Его, сын мой! Он поможет тебе во всем, ибо Он милостив и знает нашу немощь»196.

Если мы и в небольшие прегрешения будем впадать в течение дня, то от них надо немедленно очищать свою совесть сердечным покаянным воздыханием ко Господу197. Покаяние нужно нам содержать всю жизнь, ибо колеблется торжество над грехом у всех людей, даже у свв. угодников198.

§ 10. Различные состояния в борьбе и поборении страстей

Преп. авва Дорофей говорит, что по отношению к страстям может быть три устроения (души) в человеке:

или он действует по страсти;

или сопротивляется ей;

или искореняет ее.

Первый – грешит, так как приводит страсть в исполнение, удовлетворяет ей;

второй – начинает очищаться, потому что уже не действует по страсти, но сопротивляется и борется с ней, хотя еще и имеет страсть в себе;

третий – близок к бесстрастию, ибо подвизается и делает противное страсти199.

Все эти три состояния имеют каждое в себе большую обширность и разнообразие. Преп. авва Дорофей на примере страсти тщеславия рассматривает все разнообразие перечисленных трех состояний в борьбе и поборении страсти. Страсть тщеславия есть мать страсти гнева. Тщеславный и гордый не может без обиды или гнева слышать наставление или обличение своих недостатков или оскорбление со стороны других.

Касаясь первого состояния, когда человек действует по страсти, авва Дорофей пишет: «Иной, когда услышит одно слово, смущается или отвечает пять слов или десять на одно слово, и враждует, и огорчается. И когда спор прекратится, он продолжает иметь помыслы на сказавшему ему то слово, и помнит зло, и жалеет, что он не сказал более того, чем сказал, и готовит в себе еще худшие слова, чтобы сказать ему. И постоянно говорит: “Зачем я не сказал ему того-то? Зачем он мне это сказал? И я ему то-то скажу”, и постоянно гневается. Вот одно устроение. Это значит, что зло обратилось в навык. Бог да избавит нас от такого устроения, ибо оно непременно подлежит муке, потому что всякий грех, исполняемый на деле, подлежит аду». И настолько бывает трудно отстать от злого навыка страсти, что и хотел бы человек покаяться, но «не может один преодолеть страсти, если не получит помощи от некоторых святых», как сказали отцы. «Поэтому-то я всегда говорю вам: старайтесь отсекать страсти прежде, нежели они обратятся в навык».

Может быть и другое состояние человека, удовлетворяющего еще страсти тщеславия. Такой «когда услышит слово, хотя и смущается и также отвечает пять слов или десять на одно, и жалеет, что не сказал других трех, худших, и скорбит, и помнит зло, но по истечении нескольких дней изменяется. Один проводит неделю в таком состоянии и переменяется, а иной меняется и через день» и уже перестает злопамятствовать на ближнего и гневаться в душе. «Другой же оскорбляется, ссорится, смущается, смущает и тотчас обращается». Вот какое разнообразие, сколько различных устроений. Однако все эти люди исполняют страсть, и пока они «исполняют страсть, подлежат аду».

Теперь рассмотрим на примере страсти тщеславия и гнева состояние тех людей, которые сопротивляются страсти. «Иной, – говорит авва Дорофей, – когда услышит слово, печалится, но не о том, что его оскорбили, а о том, что он не перенес (этой обиды); такой находится в состоянии подвизающихся и сопротивляющихся страсти. Другой подвизается и трудится (чтобы во время не прийти в гнев), но наконец побеждается понуждением страсти. Иной не хочет отвечать оскорбительно, но увлекается привычкой. Другой старается не сказать отнюдь ничего обидного, но скорбит о том, что ему досадили, однако осуждает себя за то, что скорбит, и раскаивается в этом. Иной не огорчается оскорблением, но не радуется (о нем). Вот эти все сопротивляются страсти. Но два из них имеют отличие от прочих. Кто побеждается в подвиге и кто увлекается привычкой, тем угрожает снова подвергнуться беде действующих по страсти». Отнесены же они к числу сопротивляющихся страсти потому, что «произволением своим они оставили страсть и не хотят по ней действовать, но и скорбят, и подвизаются, Отцы же сказали, что дело, которого душа не хочет, бывает маловременно (т. е. в конце концов они отвыкнут от этого греха). Но таковые должны испытать себя, не испытывают ли они если не самую страсть, то что-то из побуждающего к страсти, и потому побеждаются или увлекаются ею? Находятся и такие, которые стараются остановить страсть, но по внушению другой страсти: один молчит (когда его огорчают) – по тщеславию, другой – по человекоугодию (боясь, чтобы из ссоры не вышло для него плохого), или по иной какой страсти; эти злым хотят исцелить злое. Но авва Пимен сказал, что зло никогда не истребляет зло. Такие принадлежат к действующим по страсти гнева, хотя и сами себя обольщают» (тем, что в очах своих внешне оказываются исправными, не проявив вовне гнева).

Наконец о тех, которые искореняют страсть. Продолжим пристрастие примера борьбы со страстью тщеславия (и гнева). «Иной, – говорит авва Дорофей, – радуется, когда его оскорбляют, но потому, что имеет в виду награду. Этот принадлежит к искореняющим страсть по неразумению. Другой радуется, получая оскорбление, и думает, что он должен был претерпеть оскорбление, потому что сам он подал повод к тому: этот разумно искореняет страсть. Ибо принимать оскорбление, возлагать вину на себя и почитать (все), исходящее на нас за наше собственное – есть дело разума, потому что каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение» должен знать, что он просит Бога, чтобы Он послал ему кого-нибудь оскорбить (или огорчить) его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренне. Другой не только радуется, когда его оскорбляют, и почитает виновным самого себя, но и сожалеет о смущении оскорбившего его. Бог да введет нас в таковое устроение»200.

На разобранном примере (страсти тщеславия и гнева) мы видим, как обширны указанные три устроения в борьбе и поборении страсти.

Каждому христианину, подвизающемуся в очищении себя от греховных страстей, необходимо рассматривать, какие его борют страсти и в каком он находится устроении: добровольно ли он действует по страсти и удовлетворяет ей? Или, не желая действовать по ней, побеждается ею? Или действует по страсти? Увлекаясь привычкой и сделав это, скорбит и кается, что так поступил? Подписывается ли разумно против страсти: не борется ли против одной страсти ради удовлетворения другой, например не проявляя вовне гнева по тщеславию и человекоугодию? Начал ли искоренять страсть и разумно ли ее искореняет, делая противное данной страсти?

Каждому надо приходить к самопознанию, чтобы знать, в каком духовном устроении он находится. Для этого свв. отцы советуют быть внимательным к своему устроению и испытывать себя не только каждый день, но и каждый год, и всякий месяц, и каждую неделю, спрашивая себя: прошлую неделю меня беспокоила эта страсть, а теперь каков я? Так же и каждый год спрашивать себя: в прошлом году я так побеждался этой страстью, а ныне каков? Так надо всегда себя испытывать, успели ли мы сколько-нибудь, или находимся в том же устроении, или впали в худшее.

«Бог да даст нам силу, чтобы мы, если бы и не успели искоренить борющую нас страсть, то, по крайней мере, не действовали по ней и сопротивлялись оной: «Ибо поистине тяжелое дело – действовать по страсти и не сопротивляться ей»201.

Успех борьбы со страстями и их искоренения зависит от решимости и самоотвержения борющегося. Чем решительнее кто восстает на страсти, не уступая им даже помысла, а не только пожелания и услаждения, а если это случится, то спешно исторгая их из сердца (доводя себя всегда до противосочувствия им), – тот тем скорее достигает чистоты, чем кто уступчивее, снисходительнее к себе и страстям, тем дольше тянется дело, с остановками, неровностями. Это зависит от саможаления или не отделения себя от страсти; так, будто жалея себя, человек лелеет внутреннего врага, враждует сам против себя202.

Исцеление души от недугов страстей совершается обыкновенно не вдруг, а постепенно, с большим, долговременным трудом. И это ощущение должно составлять труд всей жизни.

Признак того, что страсть исторгнута из сердца, есть тот, когда сердце начинает питать к страсти отвращение и ненависть и не принимает в сердце прилоги ее203. Признак начала очищения души от страстей, говорит блж. Диадох, есть тот, когда душа стала ретиво ненавидеть страсти и бесстыдство греха и с некоей жгучей сердечной болью воспринимает демонские стрелы (искушения на грех)204.

Если не уступать страстям, они постепенно замрут. Когда авва Исаия и Иосиф спросили преп. авву Пимена о нечистых помыслах, то последний ответил: если сундук с платьем будет оставлен без попечителя, то платье со временем истлеет, так и греховные помыслы, если не будем их исполнять, со временем исчезнут, как бы истлеют. Или, если кто положит змею и скорпиона в кувшин и закроет его, конечно, гады издохнут; так и худые помыслы замрут, если с терпением будем противостоять им и не давать пищи205.

Следствием самоотверженной и в большинстве случаев весьма длительной борьбы бывает чистота ума от греховных помыслов, сердца – от страстей, воли – от греховных склонностей. Человек поступает в состояние «бесстрастия». Его внутреннее становится чистым зеркалом, отражающим духовные предметы206.

Под бесстрастием духовные писатели и свв. отцы разумеют не отсутствие вообще «добрых и человеколюбивых страстей» в естестве человека, но непребывание в греховных страстях и несогрешение в них ни действием, ни помыслом – последнее, по выражению преп. Нила Синайского, служит «признаком первого и величайшего бесстрастия»207.

«Бесстрастие, – говорит преп. Максим Исповедник, – есть мирное состояние души, в котором она неудобоподвижна на зло»208.

Бесстрастие является главным условием и основанием христианского совершенствования. По словам свт. Григория Нисского, «бесстрастие служит началом и основанием добродетельной души»209.

Бесстрастие означает не одно только неделание зла, которое само по себе не приносит чистоты души, но оно означает борьбу со грехом и победу над ним через делание добра, через стяжание добродетелей. «Бесстрастие, – пишет преп. Исаак Сирин, – не в том состоит, чтобы не ощущать (приражений) страстей, но в том, чтобы не принимать их в себя. Вследствие многих и различных добродетелей, явных и сокровенных, приобретенных святыми, страсти изнемогли в них и нелегко могут восстать на душу: и ум (у них) не имеет нужды постоянно быть к ним внимательным, потому что (настолько приобрел навык в добродетелях, что) во всякое время исполнен своими (добрыми, духовными) мыслями вследствие размышления и беседы о наилучших образах, которые с сознанием возбуждаются в разуме»210.

Подобным же образом рассуждает о бесстрастии блж. Диадох. «Бесстрастие, – пишет он, – значит не то, чтобы не быть боримым демонами, потому что иначе мы должны, по апостолу, выйти из мира (1Кор.5:10), но то, чтобы, когда они борют нас, мы оставались непреоборимыми. Ибо и вооруженные воины бывают поражаемы стрелами от противников и слышат не только свист стреляния, но и видят самые посылаемые против них почти все стрелы, однако не поражаются по причине твердости воинских одежд, но они, будучи покрываемы железом во время брани, обладают непобедимостью. Мы же, вооруженные всеоружием святого света и спасительным шлемом (Еф.6:16–17), посредством всех добрых дел рассечем темные фаланги демонов. Ибо не только то, чтобы более не делать зла, уже приносит чистоту, но чтобы попечением о добре совершенно уничтожить зло»211. Если мы поле очистим от сорных трав и терния и вспашем его, но не посеем на нем доброго семени, то всходит трава и, найдя землю рыхлою и мягкою от обработки, глубже укореняется в ней, так бывает и с человеком (ср. Мф.12:43–45). Он должен искоренять страсти, насаждая вместо них в душе добродетели212.

Победа над страстями и бесстрастие достигаются исполнением заповедей и, главным образом, через любовь, которая есть венец всех добродетелей – дщерь и одновременно мать всех добродетелей213. С другой стороны, любовь к Богу и ближним в настоящем своем виде является в душе после победы над страстями. Таким образом, между любовью и бесстрастием существует взаимная связь214.

Существенным свойством любви является смирение. Без смирения нельзя ни стяжать, ни сохранить ни одной добродетели. Без смирения нельзя стяжать и истинной любви. Поэтому свв. отцы указывают, что без смирения нельзя искоренить страсти и стяжать добродетели. Преп. Иоанн Лествичник прямо говорит, что «начало бесстрастия есть смирение; от смирения рождается бесстрастие»215. «Кто с добродетелью смиренномудрия сочетается браком (теснейшим союзом), тот – кроток, приветлив, удобоумилен, милосерд; более же всего тих, благопокорлив, беспечален, бодр, неленостен и – что много говорить – бесстрастен, потому что “во смирении нашем помянул нас Господь и избавил нас от врагов наших” (Пс.135:23–24), от страстей и скверны наших... Некоторые, – говорит далее Лествичник, – для получения крайнего бесстрастия и богатства дарований, силы чудотворений и дара прозорливости всуе (напрасно) изнуряют свое тело, но сии бедные не знают того, что не труды, но более всего смирение есть матерь этих благ»216.

Преп. Иоанн Лествичник указывает признаки бесстрастия и порабощения страстям. «Та душа имеет пристрастие, – говорит он, – которая приобрела такой же навык от добродетели, какой страстные имеют в сластях (страстях). Коли верх объядения состоит в том, что человек принуждает себя на принятие пищи, когда и не хочет есть, то верх воздержания – в том, чтобы и при алкании неповинную плоть свою удручать воздержанием. Если предел блуда есть то, когда кто похотствует при виде животных, и даже бездушных созданий, то предел чистоты состоит в том, чтобы ко всем иметь такое же чувство, как к предметам неодушевленным. Если крайняя степень сребролюбия есть то, когда человек не может перестать собирать богатство или насыщаться им, то высота нестяжания состоит в том, чтобы не щадить и тела своего. Если крайним пределом уныния считается, когда кто и в покое ко всему не имеет терпения, то верхом терпения справедливо называется то, если человек, находясь в утеснении, считает себя имеющим отраду. Если пучину гнева означает то, когда человек и наедине гневается, то глубина долготерпения показывается в человеке, когда он пребывает в равном спокойствии и в присутствии, и в отсутствие злословящих. Если крайнее тщеславие есть, когда человек, не видя при себе никого, кто бы его хвалил, обнаруживает тщеславные поступки, то признак совершенного нетщеславия есть, чтобы и при посещении других (т. е. и будучи на людях) никогда не вкрадываться тщеславной мыслью. Если знак погибели, т. е. гордости, есть, когда кто возносится и малыми и незначительными делами (и в невидном звании и состоянии), то спасительный признак смирения есть смиренно думать о себе и при великих начинаниях и совершенствах. И если знак совершенного порабощения страстям состоит в том, что человек скоро повинуется почти всему, тайно всеваемому от бесов, то почитаю за признак святого бесстрастия, когда кто может неложно сказать с Давидом: “Уклоняющегося от мене лукавого не познах” (Пс.100:4), и не знаю, как он пришел, и зачем приходил, и как ушел, я ко всему такому стал нечувствителен, будучи весь соединен и уповая всегда быть с Богом...

Кто сподобился быть в этом устроении, тот еще в плоти имеет живущего в себе Самого Бога, Который руководит его во всех словах, делах и помышлениях. Поэтому таковой через внутреннее просвещение познает волю Господню, как бы слыша некоторый глас и, будучи выше всякого человеческого учения, говорит: “Когда приду и явлюся лицу Божию” (Пс.41:3)... Но что много говорить! Бесстрастный не к тому живет себе, но живет в нем Христос (Гал.2:20), как сказал (апостол Павел) подвигом добрым подвизавшийся, течение скончавший и веру православную соблюдший (2Тим.4:7217.

Преп. Иоанн Лествичник называет бесстрастие земным небом, небесной палатой Небесного Царя, воскресением души прежде воскресения тела, богоподражательным бесстрастием и совершенством. И мы, «лежащие в глубочайшем рве неведения и во тьме страстей, и в смертной сени тела сего»218, не без колебаний дерзнули здесь писать «о земном небе» – бесстрастии. Но нас ободряет слово Божие, в котором всем христианам заповедано Самим Господом: «Будьте совершенны, как Отец ваш небесный совершен».

Хотя не все могут быть бесстрастны, указывает преп. Иоанн Лествичник, не все достигают тех или иных степеней совершенства, однако спастись и примириться с Богом всем возможно и всем необходимо219. И св. Иустиан говорит: небесная благодать до всех достигает, но не в равной мере, ибо Господь хощет всех спасти, но не посвятить220, так как многое зависит от произволения человека, степени его самоотвержения и подвига. Преп. Иоанн Лествичник изъясняет это следующим сравнением: «Представляй себе, что бесстрастие есть небесная палата Небесного Царя. Многие обители суть селения внутри сего града (т. е. разные степени совершенства), а стена того горнего Иерусалима есть прощение грехов. Поспешим, братия, поспешим, чтобы получить вход в чертоги той палаты (бесстрастия). Если же, о бедствие, удерживает нас бремя греховных навыков или самое время, то постараемся, по крайней мере, не лишиться одной из обителей близ сего чертога. Если же еще (больше того) хромаем или немоществуем, то всячески потщимся (позаботимся) хотя внутрь той стены войти (т. е. через покаяние, получить прощение грехов). Ибо кто прежде кончины не успеет войти туда или, лучше сказать, кто не перейдет этой стены (получением прощения грехов), тот водворится в пустыне бесов и страстей. Итак, разрушим, други, это средостение ограды, которое мы по безумию нашему преслушанием соорудили. Потщимся еще здесь избавиться от греховного долга, ибо во аде нет могущего исцелить. Нельзя извиняться ни падением, ни (тяжелым) временем, ни тяжестью бремени (жизни); ибо тем, которые приняли Господа через возрождение святым крещением, дал Он «власть быть чадами Божиими” (Ин.1:12221.

Бесстрастие достигается не скоро, но многим трудом, и поэтому немногие удостаиваются его достигнуть. «Прощение грехов многие скоро получили, но бесстрастия никто скоро не приобрел, ибо для приобретения его нужно долгое время, великое усердие, многий труд любви и помощь Божия»222.

Блж. Диадох различает двоякого рода бесстрастие: одно – относительное (несовершенное) бесстрастие, доступное христианину-подвижнику в этой жизни, другое – совершенное бесстрастие, имеющее наступить в будущей жизни. Полное бесстрастие бывает только при совершенной любви, потому что только она одна способна освободить душу от страстей и благоустроить ее к бесстрастию. Но так как никто из живущих во плоти не может овладеть совершенной любовью, то, следовательно, никто в настоящей жизни не может быть вполне бесстрастным, безгрешным. Здесь, на земле, достижимы только те или иные степени бесстрастности. Несовершенство человеческого бесстрастия связано с несовершенством человеческой природы, ее удобоизменяемостью и удобопреклонностью ко греху223. Свт. Григорий Нисский, изъясняя слово Спасителя о блаженстве кротких (Мф.5:5), говорит, что Господь ублажает не тех, которые живут вне действия страсти на них, и не узаконивает Он всецелого бесстрастия человеческому естеству, ибо «в жизни вещественной невозможно преуспевать (подражать) всецело житию невещественному и бесстрастному». Требовать полного бесстрастия от человека то же, что живущих в воде переселить в воздух, а обитающих в воздухе заставлять жить в воде; поэтому человеку, сопряженному с плотью и кровью, узаконяются «умеренность и кротость, а не полное бесстрастие, потому что последнее вне естества, а первое совершается добродетелью», и осуждается не тот, кто возымеет пожелание, но тот, кто преднамеренно привлекает страсть224.

Степени бесстрастия зависят от степени совершенства в добродетелях, особенно в смирении и любви. Отсюда и различие в праведности (святости): один праведен, а другой еще праведнее; выше стоит этот, а иной и его превосходит. И как есть много звезд и солнце и луна, так есть и различие и в праведниках: «иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд» (1Кор.15:41)225. «Между бесстрастными, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – один бывает бесстрастнее другого. Ибо иной сильно ненавидит зло, а другой ненасытно обогащается добродетелями»226.

В состоянии бесстрастия человек достигает чистой любви, душа, осененная благодатью Святого Духа, увидев себя победительницей греховных помыслов и мечтаний, начинает ощущать внутренний благодатный мир и неизъяснимую радость спасения. Эта радость не имеет никакого сходства с обыкновенной мирской радостью, которая обычно рождается от успеха в иных мирских делах или от тщеславия, самодовольства, когда человек льстит сам себя или когда ему льстят другие. Духовная радость, извещающая спасение, полна смиренномудрия, любви к Богу и ближним, благодарения к Богу и ближним, благодарения к Богу в славословии Бога – ознаменовывается умерщвлением миру227.

Это состояние внутреннего, ощутимого, живого богообщения (Ин.14:23), блаженного богозрения (Мф.5:8), раскрытия в нас Царствия Божия, которое есть «мир и радость о Святом Духе» (Рим.14:17), (это состояние) раскрывается постепенно через очищение сердца от страстей и весь подвиг богоугодной жизни.

Предраскрытие этих состояний, пишет епископ Феофан, в большей или меньшей степени испытывает в душе каждый христианин, ревнующий о спасении, самоотверженно борющийся со страстями и упражняющийся в добре. Чаще всего это бывает после крутых актов самоотвержения, выражающихся в особых произвольных лишениях, делах благотворения или занятиях благочестия, сопровождающихся внутренними актами предания себя в руки Божии, Божию попечению и водительству, а также во время усердной молитвы. Эти состояния, в которых предуказывается, чего надо искать христианину (живого богообщения), можно назвать проявлениями настоящего молитвенного духа или ощущениями приближения Божия, которые в руках благодати, руководящей ревнителя о спасении, являются воспитательными приемами. Состояния эти похожи на те, в каких бывает человек, когда о чем-либо задумывается. Задумавшись, он уходит внутрь себя и сосредоточивается в своей душе, не обращая внимания на свою внешнюю обстановку, на лица, вещи и события. То же и здесь, только там дела ума, а здесь дело сердца: приходит влечение к Богу, душа собирается в себя, забывая о всем внешнем, становится (в сердце) перед лицом Бога и изливает перед Ним своими словами свои надежды и сердечные болезни или славословит Его и благодарит и др. Бывает это и в церкви, и дома на молитвенном правиле или при духовном чтении и размышлении; может быть даже во время каких-либо внешних занятий и среди общества.

Эти обнаружения Царствия Божия в нашей душе (невольными влечениями внутрь пред Бога) не зависят от произвола, а суть действия благодати. У свв. подвижников относительно этого повсюду предписывается один закон: не пропускать без внимания эти состояния и не расстраивать их чем-либо даже на вид добрым, пока они сами не отойдут от времени. Христианину надо с терпением и смирением подвизаться, пока Господь эти обнаружения Царствия Божия в сердце, это углубленное внутрьпребывание сделает постоянным, необходимым, неизменным. «Искания этого последнего есть собственно искания Царствия Божия; появление же его – раскрытие царствия (в душе)»228. Путь к нему – борьба со страстями, упражнение в добре, молитвенный подвиг.

Говоря о борьбе и поборании страстей, надо при этом помнить, что покорение страстей и достижение бесстрастия не означает еще, что страсти совершенно уничтожены в нашем естестве. «Невозможно человеку быть (совершенно) безгрешным», – говорит свт. Иоанн Златоуст229. Возможно лишь одно порабощение в подчинении страстей нашему духу. Страсти из сердца исторгаются совсем, отвергаются и ненавидятся им, но из естества нашего не выходят и в нем остаются, стоят вне сердца и соблазняют230. И пока в нас есть дыхание – борьба не прекратится, хотя может стихать, и иногда надолго.

Что страсти совсем не уничтожаются, а только обуздываются, мы видим из опыта и примера свв. подвижников. Так, из жизни преп. Серафима Саровского мы видим, что, будучи уже высокой духовной жизни, он испытал сильную борьбу с приражением помысла любоначалия и, чтобы смирить его, предпринял, по примеру древних столпников, подвиг молитвенного стояния на камне (тысячу дней и ночей)231. Также претерпевали сильнейшие борения и искушения помыслов и другие подвижники высокой жизни, например, преп. Макарий Александрийский (помыслов тщеславия и блуда)232, преп. Сергий Радонежский (когда его родной брат инок проявил властолюбие), преп. Иоанн Многострадальный печерский инок (от блудной страсти) и многие другие.

В Древнем Патерике приведена следующая поучительная повесть. Один старец, пятьдесят лет проживший в тяжелых подвигах трезвения, поста и молитвы, говорил: «Я умертвил в себе блуд, сребролюбие и тщеславие». Опытнейший подвижник авва Авраамий, услышав, что он говорит это, пришел к нему и спросил: «Ты говорил такое слово?» «Да», – отвечал старец, Авва Авраамий сказал ему: «Вот ты входишь в свою келью и находишь на рогоже женщину: можешь ли не думать, что это женщина?» «Нет, – отвечал старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы не прикоснуться к ней». Авва Авраамий говорил ему: «Итак, ты не умертвил страсть, но она живет в тебе и только обуздана! Далее, идешь ты по дороге и видишь камни и черепки, а среди них золото: можешь ли в уме твоем то и другое представлять одинаково?» «Нет, – отвечал старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы не брать золото». Старец Авраамий говорит: «Итак, страсть живет, но только обуздана!» Наконец сказал авва Авраамий: «Вот ты слышишь о двух братьях, что один любит тебя, а другой ненавидит и злословит: если они придут к тебе, равно ли ты примешь их обоих?» «Нет, – отвечал он, – но я борюсь с помыслом, чтобы ненавидящему меня оказать такую же благость, как и любящему». Авва Авраамий говорит ему: «Итак, страсти живут в тебе, только они обузданы».

Когда даже все страсти выброшены из сердца, отвергаются и ненавидятся им, то они все же стоят вне его и соблазняют. По этой причине и великие подвижники сознавали и чувствовали себя нечистыми и грешными, ибо нечистые страсти, хотя и ненавидимые ими, все же приражаются совне и они как бы видят их в себе. Вот приражается в помыслах тщеславие, вот – осуждение, вот – леность, вот – похоть. Хотя всех их подвижник прогоняет и отвергает, но все же не может не ощущать их действия в себе и, следовательно, не может не сознавать себя немощствующим ими. В этом источник глубокого смиренномудрия, которое органически присуще было самосознанию всех святых и угодников Божиих. И потому, чем кто более очищается от страстей и приближается через добродетельную жизнь к Богу, тем более видит себя грешным и тем более смиряется. От исполнения заповедей естественно в душе рождается смирение. Когда же душа смиряется, тогда еще больший приносит плод добродетелей и чем более приносит плода, тем более смиряется233.

Об одном великом подвижнике повествуется, что он, сидя в келлии, вслух осуждал себя в разных грехах. Ученики его совне слышали, что он говорит, например: «Ты уже побранился»; немного погодя: «Ты уже наелся ни свет ни заря»; потом: «Ты уже судья стал и всех рассудил» и проч. Так он перебирал все грехи, будто им соделанные. Это не грехи были, а помыслы приходили к нему и он с гневом отвергал их, но все же судил себя нечистым от них, соучастником в них и грешником. Между тем по своей жизни он и ему подобные стоят на высокой степени.

И выходит, что чем кто совершеннее на деле, тем немощнейшим и недостойнейшим чувствует себя в сердце, чувствует себя страстным и осуждает себя в страстности, когда страсти уже отвергнуты и возненавидены. Даже надо сказать, потому и сознает себя страстным, что страсти отвержены, потому что пока они не отвергнуты сердцем и находятся в сердце, человек неохотно признает себя в них виноватым, а все ищет каких-нибудь извинений в них234.

«Истинные праведники, – говорит преп. Исаак Сирин, – всегда помышляют сами в себе, что недостойны они Бога. А что они истинные праведники, познается это тайно и явно, и умудряются (они) на это (смиренномудрие о себе) Святым Духом, чтобы не остаться без подобающей им заботливости и тружничества, пока они в этой жизни»235.

§ 11. В каком порядке поборать страсти (Порядок деятельного самоисправления)

В деятельном самоисправлении необходимо соблюдать известный порядок и последовательность. Надо знать, в каком порядке и последовательности бороться со страстями, нужно ли со всеми страстями одновременно бороться или с какой-либо одной из них.

Одному святому подвижнику был предложен подобный же вопрос его учеников: с какой страстью прежде бороться? Старец ответил: борись с той, которая сейчас тебя борет236. Еп. Феофан, уподобляя наше сердце норе, полной змей, т. е. страстей, говорит, что, когда которая-либо из них показывается из сердца, это то же, что змея голову высовывает из норы. Бей ее именем Господа, и она спрячется. Другая страсть покажется, бей и ее. И всякую (зарождающуюся в сердце страсть) – бей. Тогда они забудут высовываться и даже совсем замрут, как обыкновенно змеи в заваленной норе237. Это – общее правило.

Но в человеке почти всегда имеется какая-либо главная господствующая страсть. Надо найти в себе, какая более всего борет нас страсть; возле этой господствующей страсти обычно ютятся и остальные, побочные. Все страсти связаны между собой, поэтому и другие страсти не могут быть ослаблены без одоления этой главной238.

«Кто увидит, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – что усиливается в нем какая-нибудь страсть, тот пусть прежде всего вооружается против нее одной»239. Впрочем, это не значит, что христианин не должен подвизаться против других страстей, одну поборая, другим же давая жить и развиваться в себе. На видимой брани, говорит свт. Тихон Задонский, воин не против одного врага, но против всякого стоит и подвизается; так должно христианину не против одной только страсти, но и против всех стоять и подвизаться. Какая польза воину против одного врага стоять и подвизаться, а другим не противиться, но от них быть побежденным и умерщвленным? Воин, когда хочет сохранить свою жизнь и быть победителем, должен сопротивляться всем врагам, восстающим на него. Какая польза христианину против одной какой страсти стоять и подвизаться, а другим покоряться и работать? Многие подвизаются против блудной похоти, что похвально и славно, но гневом и яростию побеждаются; иные щедры и милостивы к своим ближним, но языком своим вредят человеку, оклеветывая и осуждая его; многие удерживают свое чрево от объядения и пьянства, но от злопамятства и немного поститься не хотят; так и в другом. Итак, как мы вооружаемся и стоим против одной страсти, так должны и против прочих вооружаться и с ними бороться240. Здесь же мы указываем только, в каком порядке и последовательности надо бороться со страстями.

Чаще всего борет человека какая-либо из источных страстей: или плотоугодие, или корыстолюбие, или гордость, или же в соединении одна с другой. А за ними их детища (производные страсти). Поэтому подвижники в деятельном самоисправлении прежде всего метили на главную господствующую страсть, а затем на три указанные источные страсти, а потом, когда они затихнут, – и против остальных страстей, которые будут оживать. Такой порядок борьбы со страстями наиболее общ и удобоприемлем для каждого христианина.

В связи с прямой борьбой со страстями (в помыслах) необходимо еще раз подчеркнуть важность и необходимость деятельного поборения страстей или искоренения их, погашения посредством противоположных им добрых дел (о главных добродетелях см. ниже, во 2-й части). «Одна мысленная брань, – указывает еп. Феофан, – изгоняет страсть из сознания, но страсть все еще остается живой и только скрылась. Напротив, противоположное (доброе) дело поражает этого змия в главу». Брань мысленная в соединении с деятельной, поражая страсти извне и изнутри, истребляет ее так же скоро, как скоро погибает враг, когда бывает обойден и побивается и сзади, и спереди241.

В деятельном самоисправлении надо опасаться как разленения, теплохладности в подвигах доброделания от недостатка ревности к богоугождению, так и безрассудной ревности, неумеренных и несвоевременных подвигов, что часто бывает с новоначальными в духовной жизни, не имеющими опытного духовного руководителя и пренебрегающими советом лиц, опытных в духовной жизни. Поэтому и сказали свв. отцы: «Если увидишь юношу, по своей воле восходящего на небо (т. е. преждевременно восходящего на высоту подвига), удержи его за ногу и сбрось его оттуда: ибо это ему неполезно»242.

§ 12. О необходимости и важности вести борьбу со страстями под руководством

Христиане, в миру и в монастырях живущие, в подвиге своей христианской жизни руководствуются обычно словом Божиим, святоотеческими писаниями и наставлениями, и духовно возрастают под видимым руководством людей, уже духовно опытных и имеющих к тому Божие призвание243.

Необходимость в духовном руководстве, в руководстве нашей христианской духовной жизнью очевидна сама собою. Обратившийся на путь спасения и вступивший в духовную жизнь – то же, что отправляющийся в незнакомую дорогу. Так как он сам дороги не знает, то надо, чтобы кто-нибудь из знающих указал ее или проводил его. Новоначальный в духовной жизни ходит сначала как бы ощупью, в тумане и посреди многих сетей вражиих; он к тому же еще болен, болен духовно.

Начинающий духовную жизнь не умеет разобраться в своем духовном состоянии: в своих чувствах, в страстных наклонностях, в борющих его страстях, в причинах духовных борений и падений. Каким путем идти? Как и в каком порядке бороться со страстями и врагом нашего спасения диаволом? Как верно и безошибочно идти путем Христовых заповедей? Вразумить и разъяснить может только опытный духовный руководитель. Иной после обращения, не имея руководства, самочинно берет на себя различные чрезмерные подвиги поста, молитвы, изнурения тела и др., которые, будучи преждевременны и без рассуждения совершаемы, приносят вред, а не духовную пользу, приводят иногда в состояние самообольщения (прелести) и духовной гордости.

Иной, начинающий христианскую жизнь, слишком требовательный к другим, прилагая к ним мерку созданного в своем воображении идеального человека и встречая вместо этого людей духовно-немощных, часто с пороками, не отвечающих своему званию и призванию, разочаровывается в людях, впадает в страсть ропота, осуждения, тонкого самомнения и гордости, и в другое трудно исправимое зло. А при надлежащем руководстве и самопознании (ведущих к смирению и снисхождению к ближним) этого с ним не случилось бы.

Величайшие угодники Божии, и те всегда пользовались советом и руководством богомудрых наставников. Свв. Антоний Великий, Макарий Египетский, Пахомий, Илларион, Евфимий, Савва, Феодосий Печерский, Серафим Саровский и многие другие – все они начало своего спасения и подвижничества полагали под духовным руководством.

Наука христианской жизни есть наука наук – самая труднейшая из всех наук по своей возвышенности и трудности. Поэтому свв. отцы, говоря о необходимости духовного руководства в христианской жизни, указывали:имже несть управления (руководства), падают якоже листвие; спасение же есть во мнозе совете (см. Притч.11:14). «Видите ли, братия, – говорит преп. авва Дорофей, – силу сего изречения? Видите ли, чему учит нас Святое Писание? Оно увещает нас не полагаться на самих себя, не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою, ибо мы имеем нужду в помощи, нуждаемся в наставляющих нас по Боге. Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием. Ибо что значит сказанное: «Им же несть управления, падают якоже листвие»? Лист сначала всегда зелен, цветущ и красив, потом постепенно засыхает, падает и наконец им пренебрегают и попирают его. Так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к добрым делам (благочестия и искоренения зла); потом усердие это мало-помалу охладевает и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем это усердие (ревность к богоугождению), подобно листу, нечувствительно иссыхает, падает и становится, наконец, подвластным и рабом врагов, и они делают с ним, что хотят»244.

Кто не имеет надлежащего руководства в духовной жизни, будучи один, сам с собою, не зная подвигов и упражнений в духовной жизни, ни порядка в них, будет только, как говорит епископ Феофан, делать да переделывать, биться и толочься на одном месте, почти без всякого плода. Многие по этой причине охладевают, теряют ревность ко спасению и проводят жизнь «теплохладную» – так, как живется и «как живут все».

Правда, в руководство дано нам Священное Писание, но по общности его заповедей и наставлений не всякий умеет правильно прилагать их к частным случаям своей жизни; многие и этим даром Божиим злоупотребляли и злоупотребляют, криво толкуя и неправильно прилагая к своей жизни, с вредом для спасения (например, секта скопцов, хлыстов, баптистов и др.). Волю Божию (в своей жизни) узнать иначе нельзя, как через рассуждение, и рассуждение не свое, а утверждаемое вопрошением имеющих дар рассуждения и опытных245.

Итак, велика нужда и неисчетное благо иметь христианину духовное руководство и духовного руководителя.

Рассмотрим прежде всего общие признаки, каким должен быть духовный руководитель и в чем должно состоять полное духовное руководство по мысли свв. отцов и подвижников?

Не всякий может быть истинным руководителем. «Такие светильники, – говорит епископ Феофан, – Богом образуются и Богом изводятся на дело».

Не всякому без разбора можно вручать себя руководству и открывать свои греховные помыслы. Многие из старцев, говорит преп. Иоанн Кассиан, вместо пользы – вред, вместо утешения – отчаяние причиняют вопрошающим своим неумелым советом и руководством. Такого рода старцы только от времени поседели, но не имеют рассудительности и духовной опытности246.

«Не всякий, – пишет преп. Петр Дамаскин, – кто стар летами, уже способен к руководству, но кто вошел в бесстрастие (препобедил страсти) и принял дар рассуждения».

Кто искренне стремится к богоугодной жизни, тот всегда ищет духовного руководства и наставления. Но, к сожалению, очень редко и мало встречается истинных и опытных духовных руководителей (среди духовенства, монашествующих и мирян). Вследствие оскудения духовно-опытных руководителей много встречается непризванных, самозваных, особенно среди лиц мирских и живущих в миру «чернецов» и «черничек», «старцев» и «стариц», полусектантствующих и сектантствующих лиц из духовного звания и мирян и т. п.

Еще св. отец V века преп. Нил Синайский писал, что иной, едва приступив к подвигу христианской жизни, узнав только первые правила христианского подвижничества, немедленно вызывается быть учителем в том, чему и не научился, влечет за собой ряд учеников, когда сам имеет нужду в обучении, и тем в большей мере, чем более удобным почел для себя это дело, не зная, что из всего трудного самое труднейшее иметь попечение о душах, которые прежде всего нужно очистить от застаревших нечистот, а потом с великой внимательностью довести до того, чтобы напечатлелись в них уроки добродетели. А кто не представляет себе ничего более, кроме телесного подвижничества, тому как исправить нравы подчиненных? Как переделать тех, над которыми возобладала худая привычка? Как помочь боримым страстями, не зная вовсе, что такое мысленная брань? Или как уврачевать полученные (принятые) на брани язвы, когда сам еще лежит в язвах (не освободился от страстей) и имеет нужду в перевязках247.

Некоторые из любви к славе и почитанию берутся за это многотрудное и страшное дело, сами не зная ни свойств греха, ни способов к исправлению, не умея различить даже и явных грехов, потому что «рассудок их помрачает пыль, возметаемая в борьбе со страстями»; они приступают к начальству над другими и принимают на себя врачевание других, не уврачевав еще своих страстей и не имея сил, вследствие своей победы, и иных подобно вести к победе248.

Чтобы руководить другими, «прежде нужно побороться со (своими) страстями и со многим трезвением предать памяти, что было во время брани, и потом по испытанному на себе сообщить и другим правила борьбы и соделать для них победу удобнейшею, сказав наперед способы, как вести брань. Ибо иные и преодолели в себе страсти, может быть, долговременным строгим житием, но не знают способа победы, потому что, как в ночном сражении, не следовали они за ходом всего дела и ум их не познал в точности вражеских злоумышлений»249.

Отсюда видно, что истинным руководителем может быть тот, кто имеет дар рассуждения, кто победил страсти и стяжал благодать Святого Духа и, таким образом, учащий по благодати; или, по крайней мере, тот может быть руководителем, кто прошел первую ступень подвижничества в деятельной борьбе и поборении страстей и через внутренний крест и самораспятие, в смиренной самопреданности живет в Боге и Бог через него действует и споспешествует другим ко спасению.

Свт. Василий Великий так говорит об этом:

«Со многим попечением и разумением потрудись найти в предводителя твоего жительства мужа непрелестного, хорошо умеющего наставлять идущих к Богу, цветущего добродетелями, в своих делах имеющего свидетельство своей любви к Богу, разумеющего Божественные Писания, не многозаботливого, не сребролюбивого, безгневного, не любостяжательного, безмолвного, боголюбивого, нищелюбивого, не памятозлобного, многоназидательного для сближающихся с ним, не тщеславного, не гордостного, не ласкательного, не непостоянного, ничего (другого) не предпочитающего Богу»250.

Таковы совершенства истинного отца духовного. «Без этого он не может, – говорит епископ Феофан, – при всем усердии, вести ко спасению души, вверившие ему себя... Путь, ведущий к Богу, – говорит далее святитель-подвижник, – можно изучить из книг, из примеров и учений свв. отцов и указывать его другим: но руководитель должен не только указывать, но и вести, и не только вести, но и как бы нести на себе. Он должен быть сильным в молитве ходатаем пред Богом и отгнателем невидимых врагов, а для этого должен иметь дерзновение и силу веры, наступающей на всю силу вражию, это дается или стяжевается на второй ступени – победившим страсти, т. е. совершенным. В жизни святых угодников много тому примеров. У св. Варсонофия мы видим множество опытов, что ученики, ради его молитв, избавлялись от множества страстей и стужения бесов...

Чтобы вести, надо видеть все распутия, опытно их знать, как они отклоняются, а для этого надо стоять (духовно) на некоторой высоте, с которой можно обозревать все пути, и всех идущих, и того между ними, кого руководит... Не очистившиеся же от страстей все стоят на одной линии, в уровень, ученый ли кто или не ученый, читал ли кто науку о подвижничестве или не читал... Дело все в покорении страстей: не победивший страсти не может дать надежного правила на их покорение, потому что сам страстен и судит страстно. Поэтому-то умный, но сам не испытавший руководитель никогда не поведет далеко, при всем своем желании. И сам он, и руководимый – будут говорить, рассуждать о путях Божиих, и все толочься на одном месте...»251

В чем же существо полного духовного руководства?

«Существо духовного руководства и сила его, – говорит еп. Феофан, – состоит в завете между духовным отцом и учеником, полагаемом перед лицом Бога, в котором отец берет на себя спасение (руководство спасением) души ученика, а ученик предается ему всецело». Этот завет существенно отличается от другого возможного вида руководства – в виде советов и вопрошений о духовных вопросах. В последнем случае даваемые наставления не связывают, а в том (при полном руководстве) всякое слово – закон; здесь вопрошающий может еще поступить по своему рассуждению и рассмотрению, а там всякое своемудрие, рассмотрение – неуместно и вредно.

Короче говоря, со стороны ученика при полном духовном руководстве должно быть полное, без рассуждений и сомнений, предание себя руководству и указаниям руководителя, полное и несомненное доверие к отцу, что он знает путь Божий, может довести и доведет его к совершенству, что Бог через него укажет прямой и незаблудный путь ему ко спасению и за его молитвы всякое зло и искушение будет отвращено и всякое благо подано. Ученик должен охотно и в простоте сердца повиноваться и с живым усердием действовать по определению наставника-отца, не доверяя своему уму и сердцу, зная, что, будучи не очищен от страстей, всегда может погрешить. Общее правило всех святых: кто сам по себе живет, тот бесплодно живет. Главным правилом здесь является: все открывать своему наставнику – и доброе, и худое. Этим приобретается большая помощь в борьбе со страстями.

«Открывание помыслов и повиновение духовному отцу, – пишет епископ Феофан, – это решительные истнители (разорители) страстей и победители бесов. Всякий раз как делается откровение (своих помыслов и грехов) и потом исполняется то, что назначено по этому поводу, это то же, что очищение раны и перемена пластыря. Врачевство спешное! Открывшийся извергает вон все нечистое и, через послушание, берет потом чистое, новую кладь, целительную пищу, чистый сок... Вопрошение и совет, и откровение помыслов весьма страшны врагу нашего спасения»252.

Опыт показывает, что чем искреннее и с полным послушанием открывает кто наставнику свое внутреннее состояние, тем более от этого чувствует облегчение тяжести от грехов, ослабление страстей и искушений. Опытные подвижники говорят, что диавол, наподобие разбойника, только до тех пор нападает на нас, пока не открыт (как искуситель на тот или иной грех).

Вообще жизнь под руководством опытного духовного отца – могущественный способ убивать страсти и востекать к чистоте.

Под руководством наставника приобретается опытность в рассуждении своих помыслов и поступков. При этом можно избежать опасности заблудиться или пасть, встречая предостерегающий совет. Откровением помыслов духовному отцу подсекается самый корень страстей, а именно – самость, самолюбие (эгоизм). Ведущий самостоятельно борьбу со страстями все же ведет ее сам и, таким образом, даже тогда, когда действует против самости, некоторым образом питает ее. При руководителе же наше эгоистическое «я» решительно исчезает в его воле, а вместе с этим теряют свою опору и все страсти, потому и легче их побороть253. При полном послушании наставнику-духовнику происходит ломка своей воли, смиряется своеумие и самолюбие, от которых происходят все страсти. Подвиг истинного (полного) послушания подвижники приравнивают к бескровному мученичеству. Через послушание ученик приучается к самообладанию и самоотречению, приобретает силу воли в борьбе со страстями; он быстро преуспевает в самопознании и очищении от грехов и страстей, в добром подвиге совершенствования.

Это – обязанности со стороны ученика. Со своей стороны духовный отец дает ученику решительное уверение о спасении его души, берет на себя ответ за его духовную жизнь и спасение перед Страшным Судом Божиим. Такое великое обещание и такую великую ответственность духовный отец берет на себя под условием решительного, охотного и беспрекословного и от всего сердца исполнения учеником всех заповедей отца, как Божиих. Вследствие этого между ними образуется сердечный духовный союз, союз духовной любви, когда отец и душу свою готов положить за спасение окормляемого254.

Вот в весьма кратких чертах – об общих основаниях, отличительных особенностях и существе духовного руководства255.

Будучи таким в своем существе, духовное руководство в действительной жизни является не в одном виде.

В многовековой жизни Церкви Христовой, в которой совершается спасение верующих членов ее, известно три основных вида духовного руководства:

1) церковное пастырство, главным образом, для христиан, живущих в миру;

2) монастырское настоятельство и духовничество – для монашествующих;

3) старчество (или отчество) как особый вид окормления как монашествующих, так и мирян духовными старцами, живущими обычно в монастырях. Примером такого вида духовного руководства может служить старчество старца Паисия (Величковского) (XVIII в.) в Нямецком монастыре, преемственное старчество (в XIX и XX вв.) в Оптиной пустыни – старцы Леонид, Макарий, Амвросий, Варсонофий, Иосиф, Назарий и др.

Несколько слов скажем о церковном пастырстве как одном из наиболее распространенных видов церковного духовного окормления.

Что церковное пастырство должно отвечать в основном указанным чертам духовного руководства, видно из того, что пастырю вручается или вручает себя паства для спасения, т. е. для воспитания духовного. Она слушает голос пастыря, идет вслед его и бывает только там, где он укажет. Истинный пастырь, пастырь добрый, душу свою полагает за овец (Ин.10:1–18, 27); он есть страж, которому говорится: «Души их от руки твоея взыщу».

Взаимный союз и отношение между пастырем и пасомыми выражает апостол, говоря: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно заботятся о душах ваших, как обязанные дать отчет (ответ перед Богом)» (Евр.13:17). Отсюда видно, что пасомые отдают себя в полное руководство пастырю, а пастырь ответствен за их души. Отсюда пастырям заповедь: «Настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием» (2Тим.4:2).

Так было с самого начала Церкви Христовой. Христос воспитывал апостолов. Апостолы по сошествии Святого Духа, выйдя на проповедь, где ни посевали семена веры, везде оставляли воспитателей и руководителей – пастырей Церкви и обязывали верных к решительному им повиновению, а на них самих возлагали ответственность за души их. Это же видно из апостольских посланий и из писаний свв. отцов. Так, св. Игнатий Богоносец (I в.) увещает христиан пребывать в подчинении епископу и пресвитеру для освящения, для того чтобы, подобно струнам, стройно настроенным, стройно петь. Их посылает Домовладыка для управления домом Своим. Епископ и пресвитеры должны быть не немыми свидетелями спасения других и не голословными только проповедниками спасительного пути, а действователями, возделывающими пасомых, как ниву Божию.

Между пастырем и паствой, как между главой и членами, существует тесная внутренняя связь. «Мы, – говорит апостол, – члены друг другу» (Еф.4:25) и составляем одно тело. Отсюда – взаимное духовное влияние. «Если свет в пастыре помрачен, – пишет св. Иоанн Кронштадтский, – то он необходимо помрачается и в пастве по тесной духовной связи его с ней, как главы с членами. Крепко ты стоишь в духовных доблестях, и они тверды, стоишь на молитве и усердно молишься за них, и они это чувствуют; укрепляешься духовно ты, укрепляются и они»256. С другой стороны, и пастырь укрепляется молитвой и высоким духовным настроением и подвигом своих духовных чад.

Духовно-нравственные взаимоотношения между пастырем и его духовной паствой, его духовными чадами должны быть в главном такие же, как выше указано об отношениях духовного руководителя и ученика. Такие же высокие требования предъявляются к пастырю как духовному руководителю, отвечающему за спасение душ врученных ему пасомых.

Но как быть тем пастырям-священникам, которые вполне сознают значение своего звания и призвания и лежащую на них великую обязанность духовного руководства, имеют горячее усердие и ревность быть тем, чем должны быть, а между тем видят, что по своему духовному возрасту и состоянию не могут безошибочно, как надлежит, руководить другими? Как руководить, сознавая себя неопытным и неспособным к тому или не достигшим в меру духовного возраста?

В этом случае прежде всего священнику необходимо всеусердно молиться Пастыреначальнику, Господу Иисусу Христу о вразумлении, и укреплении, и исправлении недостатков ради спасения душ, Им Самим вверенных его руководству. И такая молитва не может остаться неуслышанной: «призови и услышу». В самом же посвящении во священника каждый пастырь получает Божественную благодать, «немощная врачующую и оскудевающая восполняющую». Эту благодать ему надо в себе хранить и возгревать доброй жизнью. Затем необходимо священнику частое и углубленное чтение Священного Писания и святоотеческих творений, необходимо обогащать себя духовным опытом, приобретая его как практикой собственной духовной жизни, так и чтением писаний подвижников, а если возможно, необходимо найти себе опытного духовного руководителя или, по крайней мере, опытного советника.

Если Господь дал пастырям прямое повеление учить и руководить другими, то обязанность пасомых – искать у пастырей этого руководства, советов и указаний, касающихся спасительного пути. По отношению к пастырю-руководителю должна быть вера в то, что он, как слуга Христов и строитель таин Божиих, ведет истинным путем спасения. Только по вере, что Господь внушит руководителю сказать на пользу, только при такой вере-доверии вопрошающий получит пользу по слову Писания: «Даст ти Господь по сердцу твоему» (Пс.19:5). «Человек, – говорит преп. Марк Подвижник, – советует ближнему, как знает, а Бог действует в слышащем так, как он веровал».

Поэтому, вопрошая, надо молиться Богу, чтобы через вопрошаемого пастыря Господь открывал Свою волю, – после чего с верой и готовностью исполнять полученный ответ или наставление. Оптинские старцы говорили: «Если с верою будешь искать и понимать слова мои, то и через грешника получишь пользу, а если без веры, с сомнением и испытанием; разбором слов и действий, то, хотя бы и праведен был, пользы быть не может: это знаешь из отеческих писаний и на деле испытал». Оптинский старец Леонид в одном из своих писем, говоря о значении веры, благоизволения и благорасположения к духовному руководителю, указывал, что «не столько искусство и опыт старческие действуют, сколько вера со упованием вопрошающих привлекают на нас вообще благодать Божию... Если кто с верою, – писал он, – и несомненным сердцем приступает (с вопрошением), отвергая свой разум и волю, то силен Бог и невежде подать слово к назиданию. А с сомнением и испытанием (лукавым любопытством) и не с верою приходящие, “аще и пророка вопросят и тому повелит Господь слово противу произвола их сердца”»257. Подобно же этому пишут преп. авва Дорофей и преп. Иоанн Лествичник. Что даже худшие могут исправлять лучших, мы видим из примера из отеческой жизни, приведенного в Прологе, как обыкновенный диакон исправлял в ошибках такого святого пресвитера, которому ради его чистоты предстоял в служение Ангел Божий.

В «Луге духовном» блж. Иоанна Мосха и в «Прологе» повествуется следующее об этом пресвитере первых веков христианства. По причине чистоты и незлобия он при служении Божественной литургии постоянно сподоблялся видеть Ангела, который стоял вблизи него. Этого пресвитера посетил странник-диакон. Пресвитер предложил диакону совершить с ним Божественное жертвоприношение. Когда они начали священнодействовать, диакон заметил пресвитеру, что он в молитвах произносит слова, в которых заключается еретическое богохульство. Страшно поразило пресвитера это замечание. Он обратился к Ангелу, который тут присутствовал, и спросил его: «Справедливы ли слова диакона?» Ангел отвечал: «Справедливы». «Почему же, – возразил пресвитер, – ты, находясь при мне столько времени, не сказал мне этого?» «Богу угодно, – отвечал Ангел, – чтобы человеки наставлялись человеками»258.

Желая получить от духовного руководителя полезный для спасения и жизненного действования ответ, надо с болезнью сердечной припадать к Богу, чтобы Он через других указал путь «в оньже пойдеши», наставил на истину. «Бывает и так, что приходской священник или настоятель монастыря иногда ни для кого не полезен, а для иного единственно он и полезен. Сам изменяется при нем, откуда и мудрость берется, – и устрояется спасение Господом и там, где не ожидается» (еп. Феофан).

Итак, в лице своего приходского священника миряне имеют духовного руководителя и пастыря, молитвенника и раздаятеля Божией благодати.

Но как же быть в том случае, если христианин, желающий жить доброй христианской жизнью, не находит по душе руководителя, не находит, например, духовного руководства у своего приходского священника? Оно и естественно. «Не подлежит никакому сомнению, – пишет епископ Феофан, – что есть лица (среди пастырей), которые носят только имена своего звания, а не силу его; часто пастырь – тать есть прелазяй инуде или волк в овчей одежде; часто (монастырский) настоятель – просто корабельщик вместо кормчего и старец – старец только по сединам. И это бывает или очевидно для всех, или очень невидно, глубоко скрыто для всех под благовидной наружностью»259.

Преп. Нил Синайский (V в.) писал: «Иереев всех почитай, к добрым же (за руководством) прибегай»260.

Следовательно, при духовном оскудении можно и не найти вблизи пастыря хорошей жизни, нелестного наставника, могущего духовно окормлять. Правда, здесь может быть следующая крайность и своего рода опасность. Некоторые, обратившиеся ко спасению, видя себя как бы во свете, других, еще оставшихся при прежнем образе жизни, считают пребывающими во мраке и пучине погибели. Отсюда и к духовным руководителям (священникам) они подходят с весьма строгими требованиями, во многих из них находят всякого рода недостатки и поэтому, быстро разочаровываясь, перебегают от одного пастыря к другому, не имея одного руководителя. Иные же ищут руководителя «по сердцу», но по сердцу себялюбивому, который бы давал советы и наставления, не противные их себялюбию и своеволию.

В таких случаях, не осуждая таких пастырей в своем сердце, надо усердно и со смирением просить Господа послать нужного и полезного руководителя. Надо искать руководителя и вымолить его у Господа.

А пока он не найден, необходимо руководствоваться в духовной жизни чтением с молитвой Священного Писания, писаний свв. отцов и подвижников. И все делать с рассуждением и советом с благочестивыми единомышленными людьми (ср.: Сир.32:24), ревнующими о спасении и искренно ищущими Господа, и более или менее опытными в духовной жизни.

Ввиду оскудения духовных руководителей, говорит епископ Феофан, вот какой ныне лучший, благонадежнейший способ руководствования или воспитания в христианской жизни: жизнь в преданности в волю Божию, по божественным и отеческим писаниям, с совета и вопрошения благочестивого пастыря-священника, а если такого нет, то с совета и вопрошения единомысленных261.

Литература о духовном руководстве и духовном руководителе

1. Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1858. Ч. 2. Слово подвижническое. Гл. 21–36. С. 31–48.

2. Преп. Ефрем Сирин. Творения. Изд. 4-е. М., 1900. Ч. 5. Гл. 169. О братском вразумлении друг друга. С. 215–258.

3. Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 4-е, § 73. См. также: Слово к пастырю.

4. Преп. Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни. М., 1883. (См. в алфавите слова: старец, совет, вопрошение, вразумлять.)

5. Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучения 5 и 17.

6. Преп. Иоанн Кассиан (Римлянин). О руководстве в духовной жизни и о рассуждении с советом опытнейших.

7. Преп. Симеон Новый Богослов. Слово 11. О духовном руководстве // Слова. М., 1892. Вып. I.

8. Преп. Петр Дамаскин. Творения. В 2-х книгах.

9. Преп. Нил Сорский. Устав скитской жизни.

10. Свт. Василий Великий. Творения. Изд. 1-е. Т. 5. (Каким должен быть духовный руководитель.)

11. Прот. И. Сергиев. О пастырстве. Гельсингфорс, 1911.

12. Еп. Феофан. Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения. Изд. 3-е. М., 1895.

13. Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. Письмо 68-е.

14. Еп. Феофан. Путь ко спасению.

15. Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 3-е. СПб., 1905. Т. V. Гл. XII и XIII.

16. Еп. Петр. Указание пути ко спасению.

17. Прот. Александр Соловьев. Средство нашего спасения. Сергиев Посад, 1911.

18. Прот. Александр Соловьев. Старчество по учению свв. отцов и аскетов. Семипалатинск, 1900.

19. Пустынник. Старчество. Мысли свв. отцов о необходимости и пользе старческого руководства в духовной жизни. Изд. Зосимовой Пустыни. Бд.

20. М. М. Письма (старца) к духовным детям. Сергиев Посад, 1917.

21. Ответы иноков о старчестве // Русский инок. 1914, № 3.

22. Иеромонах Димитриан. О старцах и руководстве // Русский инок. 1914, № 12.

Глава 3. О самолюбии как источнике всех страстей и пороков

В благочестивой христианской жизни непременно должно быть три главных момента, три стороны:

1) ревность ко спасению, горячее желание спастись, угодить Богу, жить по воле Божией;

2) борьба со страстями (с грехом);

3) стяжание добродетелей или что то же – исполнение заповедей Божиих, закона Божия. И спасения мы достигаем, главным образом, через правую веру и исполнение заповедей Божиих.

Заповеди Божии даны людям Самим Богом и записаны в Священном Писании.

Все заповеди закона Божия сосредоточиваются и выражаются в заповеди о самоотверженной любви к Богу и ближним. Господь наш Иисус Христос заповедал всем Своим последователям:

«Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф.16:24) – это заповедь о самоотвержении.

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Мф.22:37–40) – это заповедь о любви.

Признак же того, что мы любим Бога и ближних, есть исполнение заповедей Христовых.

Итак, спастись мы можем только, если будем иметь любовь – любовь к Богу и ближним. Без любви нельзя спастись. Главный признак ученика Христова, т. е. истинного христианина, есть любовь к ближним.

Когда Бог создал первых людей, то они и должны были жить в любви к Богу, в единении любви с Богом. Но вследствие грехопадения первые люди отпали от любви к Богу и больше возлюбили себя; любовь, которую они должны были оказывать Богу, они обратили на себя и, возгордившись на Бога, захотели сами «быть как боги» и все знать.

С тех пор каждый человек рождается на свет с поврежденным самолюбием. И у всех потомков Адама, у всех людей уже с их рождения, с детства, начинает развиваться это семя всех страстей, всех грехов – самолюбие. Только у каждого человека это семя страстей – себялюбие дает различные ростки и по-разному произрастает. Зависит это прежде всего от темперамента, наследственных черт характера, принимаемых от родителей, далее от воспитания, больше же всего от подражания худым примерам и обычаям и жизни окружающих людей.

Если самолюбие, или эгоизм, не подавлять, то оно пускает глубокие корни, давая рост какой-либо преимущественной страсти и разветвление прочих страстей.

Итак, самолюбие – это такое состояние человека, когда он вместо любви к Богу и ближним любит только себя неумеренной любовью. Самолюбие – полная противоположность и отрицание христианской любви.

Где имеется самолюбие, говорит свт. Тихон Задонский, там нет любви к Богу. Где имеется самолюбие, там нет и истинной любви к ближним262.

Каковы же признаки самолюбия, или эгоизма, и кого мы можем назвать себялюбцем?

Себялюбец, во-первых, тот, кто, оставив волю Божию, свою волю исполняет и не делает того, что велит закон Божий.

Себялюбец – это тот, кто уклоняется от зла не ради воли Божией, а ради страха человеческого, или похвалы, или своей корысти.

Себялюбец – тот, кто творит добро и являет благочестие перед людьми ради похвалы и своей славы или другой какой выгоды.

Себялюбец и тот, кто всякую творимую им добродетель себе приписывает, а свое благополучие, здоровье, жизненные успехи приписывает только своим заботам и трудам, а не Богу, являясь неблагодарным Богу.

Себялюбец – тот, кто, имея здоровье, не хочет трудиться, а также и тот, кто свои способности употребляет только для своей выгоды.

Себялюбец и тот, кто в беде и несчастье не терпит, но ропщет на Бога, а в болезнях и бедах вместо помощи Божией надеется только на себя или человеческую помощь и прибегает к колдунам и знахарям263.

Себялюбец желает, чтобы другие оказывали ему внимание и любовь, а сам того другим не оказывает и не хочет оказывать. Он себе желает добра и всякого благополучия, а об остальных нерадит. Если другим добро, услугу, помощь оказывает, то не задаром, но ради своей корысти. Даже милостыню себялюбец творит не ради жалости к бедному и милосердия, а с самолюбивым расчетом, чтобы принимающие ее за него Богу молились.

Себялюбец не отзывчив и черств сердцем, не имеет чуткости к скорбям и нуждам других, жесток и груб с ближними.

К тяжким себялюбцам принадлежат строящие богатые дома, в роскоши и довольстве живущие, украшающие себя богатыми одеждами, тратящие деньги на дорогие предметы удовольствия и пышности (дорогие автомобили для выезда, роскошные обеды, угощения и пиры), а о нуждающихся и бедных забывающие и даже горделиво их презирающие.

К тягчайшим видам самолюбия принадлежит искание своей корысти с обидой ближнего. Такого рода себялюбцы крадут, похищают, отнимают чужое добро. Сюда принадлежат суд творящие за мзду и правду продающие за серебро ради своего скверного прибытка, а также удерживающие плату (мзду) за труд, чужим трудом и добром неправедно обогащающиеся.

Себялюбцы – это те низкие завистники, которые не желают, чтобы ближние имели такое же благополучие или знание наук или искусство в ремесле, как и они, ради чего скрывают свои знания и уменье от своих ближних, боясь, чтобы они не превзошли их и не были равны им в благополучии.

Себялюбцы – это те лукавые и хитрые люди, которые хотят на беде ближнего устроить свое благополучие и от поношения ближнего прославиться. Так поступают все те, которые ближнего губят ложными доносами, клеветой, чтобы воспользоваться их добром, квартирой и т. д., а также те, которые тайно или явно осуждают ближних, а о себе или молчат, или бесстыдно велеречат и злость своего языка прикрывают, говоря: «Я не к осуждению его говорю».

Признак весьма тяжкого самолюбия – воздавать за любовь ненавистью и за благодеяние – неблагодарностью. Такого рода себялюбцы, забыв благодеяние своих благодетелей, поносят их, клевещут на них и еще ищут путей причинить им зло, излить на них свою злобу.

Отсюда видим, что самолюбие является источником всех страстей, причиной всяких преступлений, грехов и бедствий.

От самолюбия происходят злоба и мщение.

От самолюбия – жестокосердие, немилосердие, мучительство, лютость.

От самолюбия – мучительная зависть и печаль о благополучии ближнего.

Самолюбие – заносчиво, кичливо, гордо и презорливо.

Где самолюбие, там гнев и ярость, крики и побоища.

С самолюбием связана злопамятность.

В самолюбии заключается всякая неправда, всякая ложь.

От самолюбия, как от злого корня, произрастают все обиды ближнему.

От самолюбия – всякое в мире бедствие.

От самолюбия – войны, от самолюбия столько крови человеческой проливается, столько вдов плачущих о мужьях своих, столько матерей и отцов, сетующих об убитых детях, столько разоренных городов и государств!

Самолюбие порождает воровство, разбои, грабежи, убийства и насилия.

От самолюбия – нищета и убожество. Оно есть причина того, что один излишне изобилует, а другой нищенствует, один пресыщается, другой голодает.

От самолюбия происходят и другие в мире бедствия, перечислить которые и невозможно.

Короче говоря, от самолюбия – все греховные страсти и пороки, всякий грех и беззаконие, всякое бедствие и злополучие, случающиеся в этом мире264. По учению преп. Исаака Сирина, «прежде всех страстей – самолюбие»265. «Корень всех страстей – самолюбие», – указывает преп. авва Дорофей266. «Все страсти отрождаются от самолюбия, как ветви некие», – пишет в своих наставлениях преп. Ефрем Сирин267.

Из самолюбия все страсти заимствуют питательные соки и определяются им в своих характеристических особенностях.

Свв. отцы и подвижники, чтобы легче сосредоточивать внимание подвижника-христианина, старались свести все страсти к главным началам, чтобы видеть, с чем в первую очередь вести борьбу, и находить причины грехопадений. С этой целью они около исходища страстей – самолюбия указывают главнейшие его порождения, ближайшие основные (коренные), источные страсти:

1) ПЛОТОУГОДИЕ (сластолюбие);

2) КОРЫСТОЛЮБИЕ (сребролюбие, любостяжание);

3) ГОРДОСТЬ (высокомудрие).

Об этих трех главнейших страстях говорит апостол Иоанн Богослов, что все в этом мире – «похоть плоти (плотоугодие), похоть очей (любостяжание) и гордость житейская» (1Ин.3:16).

Затем свв. отцы указывают еще пять других главных страстей, которые происходят от этих главнейших или связаны с ними, а именно: блуд, гнев, печаль, уныние и тщеславие. Св. Феодор Эдесский (IX в.), обобщая учение свв. отцов предыдущих веков, указывает, что «есть три главнейшие страсти: сластолюбие, сребролюбие и славолюбие. За ними следуют другие пять духов злобы, а от них наконец порождается многое множество страстей и все виды разнообразных греховных склонностей. Вследствие чего победивший трех первых начальников страстей и вождей – вместе с тем низлагает и следующих за ним пять страстей, а потом покоряет и все страсти»268. Кто благочестно, говорит Иоанн Лествичник, низложил (в себе) первые три из главных страстей: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, тот низложил вместе и прочие пять, т. е. страсти блуда, гнева, печали, уныния и гордости. Но кто нерадит о низложении первых, тот ни одной не победит269.

Таким образом, свв. отцы указывают на восемь главных страстей, восемь главных порождений самолюбия – восемь смертных грехов:

1. Чревоугодие. 2. Блуд. 3. Сребролюбие (корыстолюбие). 4. Гнев. 5. Печаль. 6. Уныние. 7. Тщеславие. 8. Гордость.

Учение о восьмеричном числе главных страстей приобрело широкое распространение в аскетических писаниях на Востоке и на Западе с конца IV столетия. О восьми главных страстях пишут в своих творениях преп. Ефрем Сирин (IV в.), подвижник IV века Евагрий Понтийский, преп. Нил Синайский, Исихий, пресвитер Иерусалимский, Иоанн Кассиан (V в.), Иоанн Дамаскин (VIII в.), Петр Дамаскин, свт. Феодор Эдесский (IX в.), Григорий Синаит (XIV в.), а также свт. Григорий Назианзин и Иоанн Лествичник, насчитывающие семь страстей, объединяя тщеславие и гордость. О страстях, входящих в восьмеричное число, упоминают в своих творениях преп. Исаак Сирин, авва Исаия, блж. Диадох, еп. Фотики, и др.270

Святоотеческое учение о восьми главных страстях основывается, главным образом, на опыте и отчасти на истолковании Священного Писания. Непрестанная борьба со страстями и внимательное наблюдение за их появлением, развитием, взаимной связью и силой действия давали подвижникам богатый материал, на основании которого можно было среди всех страстей различать главные или родовые страсти, в которых заключаются все остальные. Эти главные страсти называются у свв. отцов производителями всякого зла, корнями всех остальных страстей, возбудителями всякой другой греховной склонности к страсти271.

Различие главных страстей среди множества других имеет немаловажное практическое значение в борьбе со страстями: оно дает в руки нам программу, определяющую порядок и главные объекты этой борьбы – главные страсти, из которых, как от корня, вырастают другие; побеждением главных страстей наносится поражение остальным272.

Основанием исчисления свв. отцами именно восьмеричного числа главных страстей послужили, главным образом, слова Спасителя (Мф.12:44–45; Лк.11:25–26) о нечистом духе, вышедшем из человека и снова возвратившемся в свой дом. «И пришедши, находит его выметенным и убранным. Тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши, живут там». В приведенных словах Спасителя говорится о водворении в человеке всей возможной силы греха, олицетворяемой в виде господства над ним восьми «злейших» духов злобы. В этих словах усматривалось свидетельство о восьми главных страстях. (Причем под первым бесом, который приводит остальных, свв. отцы разумеют беса чревоугодия.)273 В Священном Писании, кроме этого, мы находим в отдельности упоминание о каждой из страстей, входящих в восьмеричное число274.

«Человеческие страсти, – говорит свт. Григорий Нисский, – по наблюдению подвижников, переплетены и соединены между собою»275. Преп. Иоанн Кассиан указывает, что восемь главных страстей, хотя имеют разное происхождение и разные действия, однако они соединены между собой особым неким сродством, по которому излишество предыдущей дает начало последующей. Особенно тесная связь и сродство существует, по мнению преп. Иоанна Кассиана, между первыми шестью страстями: от излишества чревоугодия необходимо происходит блудная страсть, от блуда – сребролюбие, от сребролюбия – гнев, от гнева – печаль, от печали – уныние276. Таким же образом соединены между собой тщеславие и гордость: возрастание первой страсти дает начало другой. Но и с первыми шестью последние две страсти (тщеславие и гордость) находятся во взаимосвязи; весьма часто тщеславие и гордость, в свою очередь, служат причинами впадения в блуд, гнев, уныние и корыстолюбие277. Часто после истребления первых шести страстей весьма сильно борют подвижника тщеславие и гордость.

Поскольку человек есть существо духовно-телесное, то и главные страсти могут быть разделены на две большие группы: 1) страсти плотские (или телесные) и 2) страсти духовные (или душевные).

К плотским страстям относятся собственно те страсти, которые «принадлежат к возбуждению и чувству плоти, которыми она питается и услаждается, так что возбуждает и привлекает к согласию и душу. Духовными же страстями называем те, которые происходят по склонности одной души».

Страсти телесные: это – чревоугодие и блуд. Страсти душевные: это – остальные страсти, а именно: сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость.

Плотские страсти (чревоугодие и блуд) имеют ту особенность, что могут быть совершаемы только при посредстве тела. С плотскими страстями имеют близкую связь страсти из второй группы: сребролюбие, гнев, печаль и уныние, которые могут совершаться при содействии плоти, но причины возбуждения имеют обычно или вне тела, или в душе. Наконец, тщеславие и гордость – это чисто душевные страсти, которые обычно возникают и совершаются без всякого содействия и услужения плоти278.

Так как все страсти по их взаимной связи от усиления предыдущих рождаются, то и подавляются они уменьшением и подавлением страстей, их предваряющих и рождающих. Так, чтобы истребить гордость или не дать ей развиться, надо подавить прежде тщеславие; или же, чтобы успешно бороться со страстью блуда, надо подавить предваряющую ее страсть – чревоугодие и т. п. «И таким образом, – указывает преп. Иоанн Кассиан, – по подавлении предыдущих утихнут последующие и по истреблении предшествующих остальные страсти без труда увянут»279.

Хотя все восемь страстей связаны между собой и смешаны указанным образом, но для удобства изучения психологии страстей всю их восьмерку можно разделить на четыре пары, как это сделано у преп. Иоанна Кассиана.

К первой паре относятся страсти плотоугодия (телесные страсти) – чревоугодие и блуд, как происходящие из естественных, хотя и извращенных, плотских потребностей человека; они всегда вместе обуревают плотского человека.

Вторую пару страстей составляют сребролюбие и гнев. Сребролюбие, или корыстолюбие, – одна из пагубнейших страстей в отношении духовной жизни, одна из основных причин упадка религиозно-нравственной жизни людей. Когда человек, привязавшись к стяжанию, к материальным благам, в них полагает цель своей жизни и к ним направляет всю свою деятельность, то не может не приходить во враждебное столкновение с другими людьми. Неизбежным следствием этого является страсть гнева, проявляющаяся в недоброжелательстве, вражде, ненависти к ближним и проч. (Страсть гнева находится также в тесной связи со страстью тщеславия и гордости, которые, в свою очередь, могут развиться от страсти корыстолюбия.)

Третью пару составляют страсти печали и уныния. Эти страсти возникают на почве остальных главных страстей. Греховная печаль происходит от предшествовавшего гнева или от нанесений обиды, или от потери прибыли и понесенного убытка (от страсти любостяжания), или от похотения (от страсти сластолюбия). В своем дальнейшем развитии печаль является в виде уныния. Уныние есть изнеможение души, нерадение о христианском подвиге жизни, ослабление духовной жизни, потеря ревности к богоугождению.

Четвертую пару страстей, сопряженных особенным союзом, составляют тщеславие и гордость, причем первая является началом второй. Психологически эти страсти так тесно связаны между собой, что весьма трудно сделать точное их разграничение. Святые подвижники, если и делают какое различие между тщеславием и гордыней, то разве только в том смысле, что признают первое слабейшей формой или первоисточником последней280.

Особенностью тщеславия и гордости является то, что они существуют не изолированно, а тесно связаны с другими страстями, сопровождают все страсти, соприсутствуют каждой из них281.

Другие же страсти, например чревоугодие или сребролюбие, могут существовать отдельно: каждая из них может порабощать человека и при отсутствии другой.

Отдел II. О главных греховных страстях и борьбе с ними

По учению свв. отцов и подвижников все страсти сродны между собой и проистекают из одного источника, так что какую бы страсть мы ни взяли для изучения, все равно практически она имеет характер общего источника всем духовным недугам – самолюбия. Каждая из греховных страстей носит в себе характер и печать самолюбия и гордости, этих источников всякого греха, ими руководится от самого своего зарождения и до полной духовной погибели человек.

Из всех главнейших страстей и по своему характеру, проявлениям и порождениям наиболее близкой к самолюбию является страсть гордости. Гордость свв. отцы часто называют матерью всем порокам, началом и корнем всякого греха. Поэтому мы в изучении страстей поставили гордость на первом месте, хотя у свв. отцов в восьмеричной схеме страстей она находится в конце как высшая и наиболее утонченная степень развития естественной основы всех пороков, каковой является самолюбие. Свв. отцы поставили гордость в конце всех страстей еще и по той причине, что она часто рождается и борет подвижников после победы над первыми шестью страстями.

Принятый нами здесь порядок рассмотрения восьми главных страстей указан также в Православном исповедании, у еп. Феофана282, у еп. Петра283.

Принятая последовательность изложения имеет определенные методические преимущества в смысле выяснения взаимосвязи и взаимозависимости страстей.

Если же брать сторону практическую – с какими страстями прежде начинать борьбу, то здесь порядок для каждого христианина может быть самый различный, в зависимости от того, какая из страстей больше борет, больше преобладает в душе. Естественнее и целесообразнее начинать подвиг борьбы с более конкретных, заметных, осязательных, грубых, низких и постыдных пороков (чревоугодие, блуд, корыстолюбие и т. д.), постепенно перенося ее на более утонченные, трудно обнаруживаемые страсти, при условии большей, изощренности трезвения и приобретенного опыта самонаблюдения. Так, все подвижники согласно указывают, что начало самоисправления полагается стеснением, обузданием плоти. Преп. Максим Исповедник корень всех страстей – самолюбие – определяет как «страстную любовь к своему телу»284. Отсюда ясен вывод, который делает преп. Иоанн Кассиан, что «основание всего подвига против страстей – обуздание плотских вожделений. Ибо, не обуздав своей плоти, никто не может законно сражаться»285. Поэтому и в восьмеричном числе главных страстей плотские страсти (чревоугодие и блуд) поставлены свв. отцами в числе первых.

Для большей наглядности главнейшие особенности самолюбия и рассматриваемых восьми главных страстей изображены в таблицах, которые прилагаются в конце.

Глава 4. О гордости

Страсть гордости, говорит преп. Иоанн Кассиан, хотя последняя по времени борьбы с пороками (ибо сильнее борет подвижников после победы над первыми шестью страстями) и по порядку исчисления (восьми главных страстей) ставится последней, но по важности и по времени происхождения она первая; гордость есть начало всех грехов и пороков (Сир.10:15; Иов.4:13); это зверь самый лютый и свирепее всех других страстей; искушает каждого человека и особенно тех, кто уже поставлен на верху добродетелей286.

Гордость287 есть собственно имя страсти, сущность которой состоит в высокомудрии (высокоумии) – в «самодовольном душевном настроении, по которому человек не хочет признавать за собой несовершенств и недостатков, услаждается своими достоинствами или преимуществами, действительными или мнимыми, и желает, чтобы и другие услаждались ими, ставит себя выше всех (и центром всего), даже иногда доходит до забвения своей зависимости от Бога»288. Внешним выражением этого внутреннего расположения бывает: высокомерие, надменность, величавость, напыщенность, спесь, гневливость, осуждение, злословие и презрение (презорство) к ближним и др.

По свт. Василию Великому, горд тот, кто хвастается тем, что у него есть, и старается казаться чем-то выше того, что он есть в действительности. Высокомудр тот, кто сам себя возвышает, высоко думает о собственных своих заслугах, превозносясь подобно известному фарисею (Лк.18и др.), и не ставит себя в ряд со смиренными. Гордый узнается по тому, что домогается предпочтения289.

«Началом гордыни, – пишет свт. Василий Великий, – бывает обыкновенно презорство. Кто презирает и считает за ничто других и одних признает бедными, других людьми низкого происхождения, иных же невеждами, тот, вследствие такого презорства, доходит до того, что почитает себя одного мудрым, благоразумным, богатым, сильным, и презрение служит для него началом гордыни. Ибо гордиться – значит, прилагать усилие стать выше других, а чтобы этого достигнуть, человек унижает ближнего, превозносит же самого себя. И презорство есть начало гордыни, и гордыня – злое порождение презорства»290.

Гордость есть ближайшее порождение самолюбия, и как нет человека без самолюбия, так едва ли есть люди, чуждые гордости. В каждом человеке есть нечто гордостное.

Гордость так тесно связана с самолюбием, так близка к нему по своим проявлениям, что является, как и самолюбие, источником, матерью всем порокам, всем беззакониям, началом, корнем всех грехов и преступлений291.

По словам преп. Иоанна Лествичника, все страсти произошли от гордости, как от негодного корня плевелы, как от гнилого источника смрадная, и зловредная вода. А сама гордость произошла от диавола. «Начало гордости есть диавол»292. Диавол первоначально был первым Ангелом перед Богом. Гордость сделала первого ангела (денницу) врагом Бога и низринула его с неба. Достоинства, которыми он был украшен от своего Творца Бога, внушили ему горделивое помышление, что он ничем не ниже Самого Бога и может существовать независимо от Него. И праведное осуждение постигло денницу за грех гордости (Ис.14:12–15). Из Ангела света он стал князем тьмы и всех людей заразил этим смертоносным ядом гордости, склонив наших прародителей к преступлению заповеди льстивым внушением (горделивого и самолюбивого пожелания): «Будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт.3:5).

Так самолюбие и гордость погубили наших прародителей. Они были лишены райской жизни и осуждены Богом за то, что, обманутые диаволом, склонились к мысли, будто могут сделаться независимыми от Бога, сравняться с Ним сначала во всеведении, затем в других Его совершенствах и власти, каких надеялись достичь путем всеведения293.

Таким образом, началом греха среди людей было самолюбие и гордость и причиною осуждения была гордыня (Сир.10:15).

Вот почему свв. отцы Церкви и само слово Божие с особою силой вооружаются против страсти гордости. «Что высоко у людей, – сказал Сам Господь Иисус Христос, – то мерзость пред Богом» (Лк.16:15; ср. Притч.8:13, 16, 53). Бог гордым противится, а (только) смиренным дает благодать (1Пет.5:5; Иак.4:6; Притч.3:34). Всякий возвышающий себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк.14:11, 18:14; Мф.23:12). Вот «грядет день Господа Саваофа на все гордое и высокомерное и на все превознесенное – и оно будет унижено». «Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!» (Ис.2:12, 5:21) Можно поручиться, что они не останутся ненаказанными, ибо «мерзость пред Господом всякий надменный сердцем» (Притч.16:5).

Свт. Иоанн Златоуст называет гордость началом, корнем всех зол, источником всякого нечестия и неправды, матерью пороков294. «Все великие бедствия, – говорит он, – колеблющие весь свет, произошли от гордости». Гордость погубляет всякую душевную добродетель и всю жизнь нашу делает нечистой, хотя бы мы соблюли чистоту, девство, пост, молитву, милостыню и прочие добродетели295.

«Гордость, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – есть отвержение Бога, бесовское изобретение, презрение человеков, матерь осуждения, исчадие похвал, знак бесплодия души, отгнание помощи Божией, предтеча умоисступления, виновница падений, причина беснований, источник гнева, дверь лицемерия, твердыня бесов, хранилище грехов, причина немилосердия, неведение сострадания, жестокий истязатель, бесчеловечный судья, противница Богу, корень хулы»296.

Надо заметить, что в настоящее время по странному смешению понятий многие употребляют слово «гордость» в похвальном смысле. «Я настолько горд, что не унижусь до того, чтобы протянуть руку такому-то, меня оскорбившему», – говорит иной в убеждении, что в презрении ближнего ничего плохого нет. «Дети – это моя гордость», – говорит довольный ими отец (или мать), желая выразить, что в детях он нашел утеху и счастье, которые ценит дороже всего. «Я горжусь честью быть с вами знакомым» – вместо того чтобы сказать: «Я дорожу честью быть с вами знакомым». То же и о самолюбии (себялюбии): понятие «самолюбие» часто смешивают с понятием чувства собственного достоинства. Часто говорят: «У него нет никакого самолюбия, раз он позволяет о себе так говорить» – вместо того чтобы сказать: «У него нет никакого чувства собственного достоинства (нет уважения к себе), раз он позволяет о себе так говорить».

Говорят иногда: «Благородная гордость не есть грех». Но так ли это? Говорится ли в Священном Писании что-нибудь подобное о гордости? Есть ли в Писании хоть малейший намек, что гордость может быть безгрешная или благородная? Слово Божие часто говорит о гордости, но оно совсем не знает гордости благородной; оно только обличает и осуждает всякую гордость как тяжкий грех.

Каковы признаки, по которым можно распознать в себе и в людях гордость?

«Гордость, – говорит свт. Тихон Задонский, – есть премерзкий грех, но мало от кого познается, ибо глубоко сокровенен в сердце». И весьма часто гордый человек в ослеплении и не знает, и не видит в себе этой богомерзкой страсти. Обычно гордость познается от дел и внешних проявлений, как дерево познается по плодам.

Вот некоторые признаки и плоды гордости:

1. Гордый во всем хочет преимуществовать перед другими.

Гордый человек всякими способами ищет чести, славы и похвалы; он всегда и во всем хочет показать, что он есть нечто, и нечто немаловажное; во всякие дела самовольно вмешивается (хотя иногда и сам не знает, как делать) и другим желает советовать, указывать, повелевать и начальствовать. А кто препятствует его желанию, на того сильно гневается и злобится.

2. Гордый человек высшим не покоряется, равным и низшим его не уступает.

3. Гордый начальству и родителям своим не покоряется, не повинуется, «ибо у гордых выя (шея) жестока и непреклонна»297. Они всегда хотят на своем настоять и только свои желания исполнять.

4. Гордый человек неблагодарен, ибо считает, что все должны служить ему или оказывать внимание.

5. Лишившись чести, должности или власти и вообще подвергнувшись бедам и несчастьям, гордый ропщет, жалуется, негодует, часто и хулит («Чем я погрешил?», «Того ли труды мои и заслуги достойны?» и т. п.).

6. Гордый без стыда хвалит себя и возвышает («Я, мол, то и то сделал, такие-то и такие-то заслуги имею перед людьми и обществом» и др.); гордый высоко превозносит себя и свои дела, любит, чтобы его хвалили в глаза и за глаза.

7. Гордый сверх меры и безрассудно самонадеян и самоуверен: берется за подвиги сверх своих сил и начинает дела, которые не может выполнить. От гордости и своеумия – начало всякой духовной прелести (обольщения).

8. Добродетели, которые имеет, и успехи в делах гордый человек приписывает себе, а не Богу, своему старанию и трудам, своему разуму и способностям, своей ловкости, сметливости и находчивости.

9. Гордый в своей душе не почитает Бога как верховного владыку и источник всех благ и не думает, что от Него одного вполне зависит, мало ценит Его благодеяния или приписывает своим заслугам и в самонадеянности не хочет просить от Него помощи и благодати.

10. Гордый человек хвалится и тем добром, которого не имеет; свои недостатки и пороки старается весьма тщательно скрыть от людей.

11. Гордость других людей презирает и унижает («Он – низкий человек, он – негодный» и проч.). «Гордость научает пренебрегать всяким человеком и с презрением смотреть на соестественного себе как на нечто ничтожное, до безумия доводит высокопарный помысл»298.

12. Гордый дела других пересуживает, преувеличивая их погрешности и преуменьшая честь и достоинства.

13. Гордый бесчеловечен и несправедлив по отношению к ближним: он не ценит по справедливости их совершенства и достоинства, не оказывает им должного уважения и почтения; он пользуется людьми только как средством к достижению своих выгод или своего возвышения.

14. Гордый не терпит в других надменности и гордого взгляда.

15. Гордый унижает слабых и беззащитных, кротких и смиренных и не любит их, как вор не любит дневного света299. Отсюда – презорство и глумление, насмешки и издевательства над ближними.

16. Гордый не терпит быть в унижении, в презрении; исправлений, замечаний, увещаний и обличений очень не любит и даже советов не принимает: «Мнит себе быть исправным, хотя весь замаран»300. Не сознавая своих недостатков, слабости, зависимости от Бога и от людей и не зная сам себя, он не терпит, чтобы другие его учили, наставляли, помогали, не старается просить и благодати у Бога.

17. Гордый в словах, поступках и в общении с ближними показывает некую надменность, высокомерие, величавость и спесь.

18. Гордый заносчив и всем в тягость, он ни с кем не уживается, ибо, никого не признавая выше себя, склонен всех унижать и презирать. Оттого и бывает, что низшие гордого избегают, равные чуждаются, а высшие унижают301.

19. Гордостью поддерживается вражда между людьми, ибо гордый человек, хотя бы кругом был виноват, считает для себя унизительным просить прощения или извинения у ближнего.

20. Гордый человек не терпит над собой превосходства и, встречая его, или завидует, или соперничает. Соперничество и зависть обычно друг другом держатся и одна без другой не бывают302.

21. Гордый человек завистлив, ибо его мучат успех других и благополучие, тревожат оказанная другому честь и преимущества, он не хочет и не терпит, чтобы кто был равен ему или выше его, имел с ним равную или большую честь, но желает, чтобы он всех во всем превосходил; потому гордый старается унижать или чернить достоинства и заслуги других. Гордый счастью друзей завидует, несчастью недруга злорадствует и радуется падению ближнего, с любопытством и радостью разузнает о недостатках и грехах других.

22. Гордый любит судить и осуждать людей выше себя, сплетничать, ябедничать, злословить, сутяжничать (заниматься несправедливыми тяжбами), особенно из-за пустяков, по оскорбленному самолюбию и гордости. Гордый любопытен к новизнам, и особенно что касается всего порочащего ближнего.

23. Гордый гневлив, ненавистлив, многоречив и высокоречив.

24. Гордый дерзок для нанесения оскорблений, а к перенесению их малодушен.

25. Гордый упрям, обидчив и спорлив: он всегда желает настоять на своем мнении, уступать другим никак не хочет, во всем доверяет только своему разуму и, таким образом, делается не способным принимать добрый совет.

26. У гордого, пишет преп. Иоанн Кассиан, «в говорении бывает крикливость, в молчании – досада, в веселости – громкий, разливающийся смех, в печали – бессмысленная (неразумная) пасмурность, в ответах – строптивость (колкость), в речи, – легкомысленность, слова как попало вырываются без всякого участия сердца... Гордость не знает терпения, чужда любви, смела в нанесении оскорблений, малодушна в перенесении их, тяжела на послушание, если не предваряет его ее собственное желание и воля, на увещания непреклонна, к отречению от своей воли не способна, к подчинению чужим крайне упорна, всегда усиливается поставить на своем решении, уступить же другому никогда не бывает согласна и, таким образом, бывает, что, сделавшись неспособной принимать спасительные советы, она более верит своему мнению, чем рассуждению старцев (духовников)»303.

27. Гордость есть знак низкого ума и неблагородной души. Гордость есть убожество души, мечтающей, будто имеет богатство304.

28. В гордых сердцах рождаются хульные помыслы305.

29. Признак и предел крайней духовной гордости, когда человек ради славы лицемерно показывает добродетели, каких в нем нет306.

30. Смиренный не любопытствует о предметах непостижимых, а гордый хочет исследовать и глубину судеб Божиих307.

31. У гордого его страсть находит пищу даже в благодарении Бога. Видал я, говорит преп. Иоанн Лествичник, людей, устами благодаривших Бога, а в сердце на молитве самодовольных своими достоинствами и возносившихся в своих мыслях подобно фарисею, который говорил: «Боже, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди: грабители, обидчики, прелюбодеи или как этот мытарь...» (Лк.18:11)308.

32. Страсть гордости иногда скрывается под видом смирения. Гордый подчас нарочно (на словах) унижает себя, называет себя грешным, недостойным, наговаривает на себя небывалые за ним грехи, для того чтобы озадачить слушателей своим смирением и вынудить у них себе похвалу.

В «Древнем Патерике» находим такой рассказ:

«Один брат пришел к авве Серапиону. Старец по обычаю советовал ему сотворить молитву; но брат отказался, называя себя грешником, недостойным и самого монашеского образа. Старец хотел омыть ему ноги (как это в обычае на Востоке), но брат не допустил его, опять представляя те же причины. Авва убедил его вкусить пищи и сам стал есть вместе с ним, потом дал ему такое наставление: “Сын мой! Если хочешь себе пользы, то сиди в своей келье, будь внимателен к себе и к своему рукоделию, ибо для тебя полезнее сидеть в келье, чем выходить из нее”.

Брат, выслушав наставление, огорчился и так изменился в своем лице, что это не могло укрыться от старца. Поэтому авва Серапион сказал ему: “Вот сейчас ты говорил: я грешник, обвинял себя как недостойного жизни, а теперь так рассердился, когда я с любовью давал тебе совет мой! Если хочешь быть смиренным, то учись великодушно переносить обиды от других и удерживайся от празднословия”»309. Так показал преп. Серапион скрытую гордость под видом смирения.

Такого рода гордость сидит и в тех людях, которые, приходя на исповедь, называют себя великими грешниками, выражая (на словах) удивление, как только земля их держит, но когда духовник начнет их спрашивать: не виновен ли в том и другом грехе, эти «великие грешники» исповедуют себя невиновными или начинают оправдывать себя в тех грехах, в которых принуждены сознаться, и не скрывают своего неудовольствия за вразумления духовника. У таких лиц под видом смирения скрытая гордость.

Никому не стоит провозглашать себя великим грешником или самому о себе говорить, что я неумен, глуп, некрасив, неразвит и т. п., в уверенности, что этому никто не поверит. Но попробуй кто такому смиреннику это же сказать в виде серьезного обличения или указать как недостаток – тогда можно увидеть, что такой только на словах смиренный человек даже изменится в лице от обиды и гнева и не удержится от слов гневливых, укоризненных и оскорбительных, а если смолчит, то затаит в себе обиду. Этим он обнаружит скрытую в себе гордость310.

Гордость есть страсть самая опасная, упорная, глубоко вкореняющаяся и весьма трудно исцелимая. Преп. Иоанн Лествичник говорит, что блудных исцеляют люди, лукавых и злых – Ангелы, а гордых – сам Бог311. «Возношение гибельнее всех страстей. И если Господь гордым противится, то кто их может очистить и помиловать?»312

Гордость есть зло тонкое, скрытый яд, потаенная зараза, ослепительница сердца.

Из вышеперечисленных свойств, признаков и проявлений гордости мы видим, что гордость в душе каждого из нас коренится так глубоко, крепко и скрыто, что заправляет не только нашими грехами и поступками, часто, по-видимому, добрыми, но и самими помышлениями, желаниями и сердечными чувствами, всей нашей жизнью, а мы этого не понимаем, не сознаем, не видим за собой. Гордость часто скрывается под всяким видом доброго дела, добродетели и даже самого смирения. «Гордость и лекарством производит болезнь, ибо и вразумлением раздражается, и добрые дела портит худым намерением, обращает в яд»313.

«Нет ничего опаснее, сокровеннее и труднее гордости», – говорит свт. Тихон Задонский.

Опасна гордость, ибо гордым заключается небо и вместо неба ад определяется. Гордым противится Бог, говорит Писание.

Сокровенна гордость, поскольку глубоко в сердце скрывается, так что и усмотреть ее не можем без помощи кроткого сердцем Иисуса Христа Сына Божия. И лучше узнаем ее на наших ближних, чем на себе. Другие пороки, как то: пьянство, блуд, воровство, хищение и прочее, видимы, ибо часто их стыдимся и в них раскаиваемся, но гордости не видим. Ибо кто когда от сердца признал себя гордым? Еще не приходилось того видеть. Многие называют себя грешниками, но от других так называться не терпят.

Нет ничего труднее гордости, ибо с великим трудом и не без помощи Божией ее побеждаем, так как внутри себя носим это зло. «В благополучии ли находимся? Она с величанием и пышностью, презрением и уничижением наших ближних приседит нам. В злополучие ли попадемся? Через негодование, роптание, и хуление оказывает (выявляет) себя. Терпению ли, кротости и прочим добродетелям обучаться тщимся? Фарисейским кичением восстает на нас. И так нигде и никак от нее избавиться не можем: всегда с нами ходит, всегда хочет господствовать и владеть нами»314.

Гордость является причиной многих зол и бедствий, обуревающих Святую Церковь, весь мир и людей.

Гордость есть корень неверия и почва для него. Вера в Бога и Его Откровение возможны только при смиренном убеждении в том, что без этой веры не могут быть удовлетворены наши духовные запросы и потребности, что в ней основание к познанию истины и путь к достижению истинного добра и блаженства.

В гордости скрывается одна из причин ересей. Ересеначальники по высокоумию и горделивому упорству предпочли лучше следовать личным своим мнениям о догматах веры, чем принятому Церковью учению.

Гордость, со стремлением к главенству и мыслью о непогрешимости, привела к разделению Римскую Церковь от союза с Восточной, и до сих пор поддерживает это разделение обеих Церквей.

Гордость порождает и поддерживает расколы. В горделивой уверенности, что их обряды и обычаи древние и правильные, раскольники зашли так далеко, что даже почитают осквернением для себя и непростительным грехом есть и пить из одной посуды с православными. Гордость в соединении с невежеством делает раскольников глухими ко всем вразумлениям пастырей Церкви, слепыми в отношении к очевидным доказательствам их неправоты.

Неуважение самих христиан к установлениям Церкви (к соблюдению постов, к хождению в храм для участия в церковном богослужении и др.) также нередко бывает плодом гордости, самомнения.

Гордость – великая помеха духовному самоусовершенствованию. Люди самодовольные в духовном отношении, гордые сознанием своих собственных достоинств не могут с успехом вести дело духовного самоусовершенствования, потому что не сознают или не хотят сознавать в себе недостатков и грехов, от которых должны отстать, и в самоуверенности не чувствуют нужды в благодати Божией для нравственного преуспеяния.

Гордость отнимает цену у самого подвижничества. «Когда не будет основания (фундамента) – смирения, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – то хотя бы кто до небес возвышался жизнью, все это легко разрушится и будет иметь худой конец. Хотя бы отличался ты постом, молитвой, милостыней, целомудрием или другою какою добродетелью, все это без смирения разрушится и погибнет»315.

И действительно, многие погубили мзду своих трудов тем, что в конце подвига, возгордившись, впали в самопрельщение316. Благодать же Божия не может пребывать в душе человека гордого, подобно тому, как вода не останавливается на местах возвышенных.

Вот один из множества этому примеров.

Во время гонения на христиан представлен был на суд христианин по имени Никомах. Им овладело при этом чувство гордости, что он может со славой совершить подвиг исповедника Христова, и в этом чувстве он беспрестанно взывал: «Я христианин! Я христианин!»

И когда мучитель стал принуждать его, чтобы принес жертву богам, он с гордостью отвечал: «Разве ты не знаешь, что христиане идолам не приносят жертвы?»

После этого отдано было повеление испытать его твердость вместе с прочими христианами различными мучениями. Несколько времени Никомах равнодушно принимал все раны, и в то время, как другие молились Господу, чтобы Он ниспослал им Свою помощь и укрепил их совершить подвиг страдания, он дерзновенно восклицал: «Я христианин! Христианской твердости поколебать нельзя!»

Уже близок был конец его мучениям, и слава христианского мученика, и небесный венец были бы концом его подвигов; но сила Божия не могла быть в душе, исполненной гордостью: ибо не любовь к сладчайшему Иисусу, а желание прославиться терпением и мужеством против ужасов смерти руководила им на священном подвиге страдальчества. Никомах внезапно переменил голос и закричал: «За что вы меня так бесчеловечно бьете? Я никогда не был христианином!»

В один момент сняли его с орудий мучения, разрешили узы, осыпали похвалами. Но как только отступник начал поклоняться идолам, повергла его на землю мгновенная и внезапная болезнь: он сделался как бесноватый, начал грызть свой язык, из уст клубилась пена, и тут же изверг свою душу.

Гордость – великое зло в совместной жизни людей. Гордый, завистливый человек всем в тягость; он ни с кем не уживается, ибо всех склонен считать ниже себя, никому не уступает, склонен всех презирать, осуждать и злословить. Гордый беспощадно порицает недостатки и пороки в ближнем, потому что в себе не хочет их видеть, а если видит, то осуждением ближнего старается оправдать себя в своих глазах и отклонить от себя невыгодное мнение других.

От гордости происходят споры, драки, убийства, поединки, противление начальству, несправедливые войны.

По всем этим причинам гордость – самый богопротивный грех. В конце времен в лице антихриста и нечестивых его служителей гордость будет наказана Страшным Судом Божиим (2Фес.2:12).

Гордость не только сама по себе есть грех тяжкий и богомерзкий, но является причиной многих других тяжких грехов, других страстей и пороков. Ибо Бог, Который гордым противится, по праведному Своему суду отнимает Свою благодать от гордого; сатана же, как гордый дух и человекоубийца, к такому человеку удобно приступает (Мф.12:44). И человек, оставшийся без Божией благодати, вовлекается во множество других страстей и грехов – порождений самой гордости. «Где совершилось грехопадение, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – там прежде водворялась гордость, ибо гордость есть провозвестница всякого грехопадения. Она одна может заменить все страсти»317.

Страсти, рождающиеся от гордости

Из гордости, как из гнилого источника, проистекают следующие страсти:

1. Властолюбие (любоначалие), высокомерие и надменность318.

2. Гнев и раздражительность.

Гнев есть страстное и болезненное переживание сердца, рождающееся от нанесенной обиды. Страсть гнева есть воспоминание скрытой ненависти и желание зла огорчившему319.

Гнев есть проявление оскорбленного тщеславия и гордости и безмерного самолюбия. Ибо самолюбивый и гордый человек во всем ищет своей корысти, славы и чести, а когда видит в чем препятствие своему намерению и желанию, то приходит в расстройство, печалится и гневается на того, кто ему препятствует.

Гнев есть мучительная и лютая страсть, которую трудно скрыть или утаить. Во время гнева у человека даже внешний вид изменяется: «Весь человек в гневе изменяется, весь вид бесноватому подобен является»320.

Страсть гнева плодом своим имеет раздражительность, неприязнь, негодование, грубость, дерзость, немирство, досаждение, вспыльчивость, памятозлобие, мстительность, бесчеловечность, жестокость, лютость, вражду, наглость, очерствение души, лицемерие, лукавство, коварство и злобу (как застарелый гнев). От гнева – ярость, споры, обиды, проклятия, ссоры, драки, убийства и т. п. От гнева и другие тяжелые состояния души – печаль и уныние. Гнев и раздражительность более всего удаляют от нас Святого Духа321.

3. От гордости образуется и другая мучительная страсть – зависть и с ней в тесной связи соперничество.

«Зависть есть печаль о благополучии ближнего», – говорит свт. Василий Великий в слове о зависти. Гордый, поскольку желает выше всех вознестись, не может терпеть, чтобы кто-либо был ему равен или был выше его в достоинствах, в должности, в чести, в почете и проч.; поэтому гордый и негодует на других людей, видя их возвышение и благополучие, и смотрит на всех ближних завистливым оком, соперничая и стараясь превзойти322.

Страсть зависти, кроме гордости, может рождаться от корыстолюбия и сластолюбия.

От зависти (а также от гнева и от нанесенной обиды) происходят: злоба и ненависть, злое советование, клевета, злорадство, злое подсмеивание, насмешка, злословие (злоречие), осуждение и укорение ближнего. От зависти также сплетни, ябедничанье, сутяжничество (несправедливые тяжбы) и др323.

4. Гордость есть мать многословия (многоглаголания). Обычно многословие непосредственно рождается от тщеславия, или от многоядения, или вообще от худого навыка многословить324. «Многословие, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – есть седалище (возвышенное место), на котором любит являться тщеславие и торжественно себя выставлять»325.

От многословия, от болтливости и отсутствия страха Божия рождаются: празднословие, пустословие и легкомысленное остроумие (острословие), неприличный смех и шутки, сквернословие и кощунство. От многословия, пустословия и острословия бывает осуждение и злословие ближних, ложь и обман, споры, обиды, драки и даже убийства; от многословия и пустословия – опустошение души, печаль и уныние326.

5. От гордости и гнева происходят лукавство, лесть и лицемерие, а от них – обман и ложь327.

Лукавство, лесть, ложь и лицемерие – родственные между собой страсти.

Эти страсти владеют теми людьми, которые одно говорят языком, а другое имеют на сердце; таких людей называют двоедушными.

Так, лукавый человек чужд простоты, он всегда двойствен: один по наружности, другой по сердечному расположению328. У лукавого человека – «двусмысленные слова, бездна лести, навык лгать, личина покаяния, притворное благоговение, лживое оправдание себя благонамеренностью». Лукавый человек – диаволу соименник и сообщник, ибо диавол есть отец лжи и лукавства (Ин.8:44)329.

Человек льстивый отличается лукавой угодливостью на словах. Лесть бывает свойственна низшим перед высшими, бедным перед богатыми, подчиненным перед начальствующими, а вообще людям себялюбивым, тщеславным и гордым, льстящим в видах заискивания, расположения к себе, по своекорыстию, по желанию получить какую-нибудь честь или выгоду от того, кому льстят. Иногда льстят из горделивого злорадства, для того чтобы потешиться в душе над недалекостью или глупостью ближнего, доверяющего лести, и потом это удовольствие разделить, злословя с другими людьми. Люди тщеславные и гордые часто льстят ближним и для того, чтобы самим выслушать от них лесть и похвалу и через то утвердиться в высоком мнении о своих достоинствах.

Лукавство и лесть есть тяжкий грех против Бога. Льстивый, лукавый и лицемерный человек страха Божия не имеет. Если бы он имел страх Божий, он не посмел бы перед лицом вездесущего и всеведущего Бога уверять ближнего в своей преданности, которой не имеет, не стал бы расточать похвалы, которых тот не заслуживает, и приписывать другому достоинства, которых тот не имеет, не посмел бы он соглашаться с его мнениями, часто ложными и вредными, которые в своей душе презирает, не показывал бы уважения, которого в душе вовсе нет, – он удержался бы от такой лести и лицемерия, ибо побоялся бы иметь свидетелем ее Бога. У льстивых и лукавых людей не может быть истинной любви к Богу и ближним; лесть нередко доводит таких людей до измены вере и благочестию. Нередко случается, что льстецы из угождения человеку неверующему, богохульнику и кощуннику, сами готовы раболепно соглашаться с ним и готовы глумиться над своей верой и Церковью.

Лукавство, лицемерие и лесть есть тяжкий грех и в отношении к ближним. Лукавые и лицемерные люди обходятся с ближним ласково, тихо, но льстиво и коварно, чтобы вкрасться в их сердца, подобно вору. Они показывают себя и смиренными, и добрыми, и заботливыми, и внимательными, пока не достигнут своей цели; в душе же и в сердце имеют совсем иное; на словах у них – чистосердечные уверения и клятвы, но только для того, чтобы тем скорее обмануть людей. Слова таких людей – мед, а само дело (поступки) – ад. Они в этом подражают отцу лжи и лукавства – диаволу, который иногда преобразуется в светлого ангела, чтобы удобнее обмануть и погубить человека. Не меньший вред ближним и от лести. Успех лести происходит и от самолюбия. По свойственному нам самолюбию нам нравится, когда о нас хорошо говорят. Лесть посторонних, действуя заодно с нашим самолюбием, ослепляет нас и развращает. «Отуманенный лестью, глупый почитает себя умным, погрязший в глубине пороков, смотрит на них, как на невинные шалости, хотя бы многие нравственно и физически погибали от этих «шалостей», бесчестный торговец, наживший миллионы обманом и притеснением ближних, воображает (под влиянием лести) себя героем чести, мало-мальски умный и добрый считает себя гениальным и чуть не святым, несправедливый судья и начальник – образцом справедливости и начальственной мудрости». Вот как действует усыпляюще и развращающе лесть на многих330.

Не менее льстецов грешат и лицемеры; они, как в театре, разыгрывают перед другими свою жизнь, иное нося в сердце, а иное выставляя напоказ людям. Своим наружным обманчивым благочестием, своим притворством и лукавством вводят других людей в обман, и когда этот обман обнаруживается, когда люди узнают их порочное нутро, то возводят хулу и поношение на всех христиан и на веру христианскую. А добрые по видимости дела лицемеров не приносят им пользы. «Что делается напоказ, – говорит свт. Василий Великий, – то не приносит плода, но ограничивается людской похвалой»331.

5. Наконец, от гордости происходят весьма тяжкие грехи против Бога: холодность и нечувствительность ко всему духовному и к своему спасению, самонадеянность, отвержение Божией помощи и благодати, бесстрашие пред Богом, ропот, негодование и хула на Бога, зловерие, ересь, нечестие. От гордости же – маловерие, неверие, отпадение от Бога, богоотступничество, ненависть к Богу. Большинство отпадений от веры и от Бога происходит от гордости ума и развращения сердца.

Более подробно о всех указанных страстях – порождениях гордости, мы скажем ниже в своем месте. Теперь же несколько слов о начале гордости – о многоликом, многообразном тщеславии.

Глава 5. Тщеславие (славолюбие)

Гордость прежде всего находится в тесной связи со страстью тщеславия. Некоторые святые отцы насчитывают восемь главнейших страстей332, и среди них – тщеславие и гордость. Другие же, как свт. Григорий Богослов, преп. Иоанн Лествичник, насчитывают их семь, соединяя вместе тщеславие и гордость333.

Между страстями тщеславия и гордости, говорит преп. Иоанн Лествичник, такое же различие, как между отроком и мужем, между пшеницей и хлебом, ибо тщеславие есть начало, а гордость – конец одной и той же гордостной страсти334.

«Начало гордости – корень (укоренение) тщеславия; средина – уничижение ближнего, бесстыдное проповедание своих трудов, самохвальство в сердце, ненависть обличения; а конец – отвержение Божией помощи, упование на свое тщание, бесовский нрав»335.

Тщеславие по своему словопроизводству означает страсть к тщетной, т. е. суетной и бесполезной, славе. Иначе его можно назвать славолюбием – пристрастной любовью к суетной человеческой славе, к почету, чести и уважению.

Тщеславие происходит из коренящегося во всех людях самолюбия.

Непосредственно свое начало оно берет от человекоугодия – от желания угодить всем людям, но не ради Господа, а чтобы иметь от всех уважение, хорошее мнение, похвалу, честь и славу336.

Пища для тщеславия – человеческие почести, похвала и лесть, суетная человеческая слава, богатство, знатность, громкое имя, мирские преимущества, а также естественные дарования и способности. «Присоединяясь к естественным дарованиям, тщеславие губит своих рабов»337.

Каковы же признаки тщеславия, по которым можно обнаружить в себе и в других эту лукавую страсть?

Признаками тщеславия являются:

1. Приятность лести и желание похвал.

2. Любовь выказывать себя в словах и делах, везде быть первым и на виду.

3. Желание, чтобы на нас обращали внимание: на нашу одежду, на наружность, естественные способности, на наши труды и подвиги и др.

4. Склонность к учительству – других учить и всем указывать – и обидчивость, когда не послушают.

5. Стремление и суетное желание человеческой славы, почитания, похвал, чинов, наград, незаслуженных повышений в должности и т. п.

6. Желание и стремление к тому, чтобы все люди считали нас хорошими, добродетельными, праведными.

7. Ради похвал и славы – показное благочестие (показное послушание, покорность, смирение, молитвенность, показное воздержание и постничество и др.) и ложная показная ревность к благочестию. Крайняя степень тщеславия, когда мы и малое что-либо делаем напоказ, чтобы видели люди.

8. Тщеславное превозношение естественными дарованиями: остроумием, понятливостью, сообразительностью (быстротой ума), хорошей памятью, искусством в чтении и пении, красотой лица и тела, телесной силой, походкой, одеждой и т. д.

9. Тщеславное превозношение знаниями наук, искусством в ремесле, научными знаниями и титулами и др.

10. Смущение, обидчивость, негодование, гнев и даже вражда за обличения, укоризны и обиды и ответ оскорблением на оскорбление или обличение.

11. Мнительность, боязнь показаться смешным в глазах других338.

Страсти и грехи, рождающиеся от тщеславия, весьма разнообразны и многочисленны. Вот некоторые из наиболее главных порождений тщеславия:

1. Честолюбие. 2. Богопротивное человекоугодие. 3. Ложь и лицемерие. 4. Многословие и суесловие. 5. Угодливость миру и почестям. 6. Гнев и раздражительность. 7. Зависть и соперничество. 8. Клевета и осуждение ближних. 9. Уныние и печаль. 10. Самообольщение. 11. Оскудение, а затем и полная потеря веры во Христа.

Тщеславие – душевный недуг и лукавая страсть339, страсть весьма разновидная, изменчивая и тонкая, так что самыми острозоркими глазами едва можно не только предостеречься от нее, но и рассмотреть ее или узнать340. «Другие страсти – просты и однообразны, а эта многочастна и многообразна и отовсюду и со всех сторон встречает воина Христова и тогда, когда он еще борется со страстями, и тогда, когда уже является победителем. Ибо она покушается уязвить христианина и одеждою, и статностью, и молитвою, и уединением, и чтением, и познаниями, и молчаливостью, и повиновением, и смирением, и благодушием» – везде находит себе пищу и подобно подводному камню может причинить бедственное кораблекрушение в то время, когда и не опасаются341.

«Диавол, – пишет преп. Иоанн Кассиан, – в ком не мог породить тщеславия благообразием статной и блестящей одежды, в том пытается всеять его одеждой неуклюжей и нищенской; кого не мог ввергнуть в эту страсть честью, того подбивает на нее уничижением; кого не мог заставить превозноситься многознанием и умением красноречиво (красно) говорить, у того вызывает это важничаньем в молчании. Если кто явно постится, то тревожим бывает суетною славою; а кто из презрения к такой славе станет скрывать пост, то терпит нападение от самовозношения. Иной, чтобы не запятнаться приражением тщеславия, избегает совершать долгие молитвы на виду у братий, но, начав упражняться в них тайно, никого не имея свидетелем такого делания, не избежит он трубления перед собой». Прекрасно подвижники изображают свойства этой страсти, сравнивая ее с луком, который по снятии одного покрова опять оказывается покрытым другим таким же342. Преп. Иоанн Лествичник сравнивает страсть тщеславия с троерожником: «Как ни брось этот троерожник, все один рог станет вверх»343.

У молодых возрастом и у новоначальных в духовной жизни, которые мало еще преуспели в добродетели и в духовном ведении, тщеславие обычно борет или за хороший голос, приятное пение, или за то, что красивы телом и лицом, или что имеют благообразную наружность и аскетический вид (тощи плотию), или благородного и интеллигентного происхождения, знатного рода, борет тщеславие и за разные естественные дарования (память и умственные способности, сообразительность, успехи в науках, образованность и др.). На лиц, готовящихся к священству, напускает желание скорее получить его, рисуя в мыслях и мечтах, с какой они святостью и строгостью будут исполнять тогда свое дело, что превзойдут и других собратий в пастырском служении и прочим священникам смогут послужить примером святости, и, кроме того, многим доставят пользу и своим поведением, и проповедями. Подобного рода помыслами искушает тщеславие и иноков.

Преп. Иоанн Кассиан (IV-V вв.) приводит следующий пример такого тщеславия. «Помню, – говорит он, – что когда я жил в скитской пустыне (в Египте), один старец, придя в келлию одного брата для его посещения, услышал, что тот внутри что-то говорит, и приостановился, желая узнать, что такое читает он из Священного Писания или на память что прочитывает, как там есть такой обычай делать это за работою. Приложив поближе ухо, благочестивый наблюдатель услышал, что брат будто в церкви предлагает поучение народу: это значило, что он, обольщенный духом тщеславия, представлял себя иереем и исполнял мечтательно лежавшее на нем дело. Подождав еще немного, старец услышал, что брат кончил поучение и, переменив должность, будто уже в сане диакона, начал возглашать: “Оглашеннии изыдите”. Старец постучал в дверь. Брат, вышедши, встретил его с обычной почтительностью и, вводя внутрь, спрашивал, давно ли он пришел, делая вид, что беспокоится, не долго ли пришлось ему стоять вне и не потерпел ли он от этого чего неприятного, на деле же угрызаемый совестью за свои мечты и за то, что делал вследствие их. Старец ласково ответил: «Я только что пришел, когда ты возглашал: “Оглашеннии изыдите”...»344

Тщеславное искушение – производить на своих пасомых впечатление своей личностью – это одно из первых искушений начинающего молодого священника. Еще не водворившись в своем приходе, молодой священник, склонный к тщеславию, готов бывает предаваться горделивым мечтам о своем будущем влиянии на народ, о том впечатлении, которое будут производить его голос, его жесты, его проповеди, его богослужение. К этому присоединяются тщеславные мечты о том, как он будет с умилением и благоговением молиться, молиться со слезами и службы совершать по уставу, а не так, как другие, небрегущие об этом... Такое весьма вредное для души и для церковного дела настроение, конечно, быстро переходит в действительность и доходит иногда до крайних пределов. Увлеченный тщеславием иерей даже все богослужение направляет к тому, чтобы произвести эффект, впечатление. Этому служат сентиментальный (с нежными переливами) голос, ненужные воздеяния рук, лишние поклоны и коленопреклонения и т. п. Такие приемы тем еще обольстительны, что на первых порах они сопровождаются кажущимся успехом и увлечением новым молодым батюшкой. Истинный пастырь, по указанию апостола Павла, должен быть чужд искусственных способов возбуждать к себе уважение среди паствы, а идти путем правды и самоотверженного, смиренного подвига, ибо успех притворщиков и человекоугодников недолговечен.

Тщеславие и гордость начало свое получают от человекоугодничества. Этим недугом часто болеют те священники, которые, поступая на приход, первой своей задачей ставят со всеми «поладить» и никого «не обидеть». Поступает такой священник на приход и первым делом наводит справки, с кем ему нужно тут поладить... Конечно, он не должен ссориться, но и не должен проявлять человекоугодничество во вред церковному делу и вопреки заповедям Божиим. Дело церковное нельзя созидать на льсти и на человекоугодии. Для всех никогда хорош не будешь, но, если будешь стараться быть таковым, невольно покривишь душой, и, вместо служения Богу, невольно начнет иерей служить мнению людей. Апостол же говорит: если бы угождал людям – то не был бы я раб Христов345.

Само положение священника как руководителя паствы может направлять в сторону тщеславия. «Душу священника обуревают волны, – замечает свт. Иоанн Златоуст. – И, во-первых, является тщеславие, как бы скала, гораздо опаснейшая скалы сирен» (т. I, 429). Тщеславие может расти и развиваться при наличии у пастыря энергичной воли, ума, дара речи, привлекательной наружности, доброго сердца, подвижничества и даже смирения.

Каждому пастырю как последователю смиренного и кроткого Пастыреначальника Христа нужно быть очень бдительным к себе, да не овладеет душой его сия тонкая страсть.

Таким образом, тщеславие примешивается ко всем нашим действиям, трудам и подвигам, причем если другие страсти, будучи преодолеваемы, увядают, то эта страсть, будучи поражена, восстает на брань с еще большим ожесточением и еще более берет помыслом возношения по случаю победы над собой. Тщеславие примешивается ко всякой добродетели и уменьшает или совсем погубляет плод ее; преимущественно оно присоединяется к посту, молитве и милостыне346. «Тщеславие, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – есть расточение трудов, потеря потов, похититель душевного сокровища, исчадие неверия, предтеча гордости, потопление в пристани, муравей на гумне, который, хотя и мал, однако расхищает всякий труд и плод»347.

Тщеславие есть мать лицемерия. Тщеславный человек ведет двойную жизнь: являя себя перед людьми, для человеческих глаз совсем другим, чем он есть на самом деле348, тщеславный все, что ни делает, делает напоказ349. «Скверное тщеславие, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – научает нас принимать образ добродетели, которой в нас нет; тщеславие делает гневливых кроткими перед людьми», чревоугодников и сластолюбцев заставляет перед людьми показывать себя воздержниками и т. п.350 Тщеславие, говорит преп. Нил Синайский, болезненного делает здоровым, старика – более сильным, чем юноша, если только много свидетелей того, что делается: тогда легки и пост, и бдение, и молитва, и всякое другое дело и занятие; потому что похвала многих возбуждает в тщеславном усердии351.

Тщеславие свв. отцы называют духовным идолопоклонством. «Тщеславный человек есть идолопоклонник, хотя и называется верующим. Он думает, что почитает Бога, но в самом деле угождает не Богу, а людям»352, «Тщеславие есть погубление простоты и притворное жительство»353. Только простые сердцем не очень подвержены отравлению этим ядом.

Тщеславие, если с ним не бороться, порождает другую страшную страсть – гордость. «Тщеславие, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – предпочитаемых делает гордыми, а презираемых – памятозлобными. И часто случается, что червь, достигши полного возраста, получает крылья и возлетает на высоту: так и тщеславие, усилившись, рождает гордость, всех зол начальницу и совершительницу»354.

«Не имеющий этого недуга весьма близок ко спасению и удобно получает оправдание от прочих грехов, а одержимый тщеславием далек явится от славы святых», – так в заключение пишет преп. Иоанн Лествичник в своем (22-м) слове о многообразном тщеславии355.

Добродетель, противоположная тщеславию и гордости, называется смирением (смиренномудрием).

Глава 6. О страсти чревоугодия и борьбе с нею

§ 1. О страсти чревоугодия

У человека в числе других телесных потребностей имеется потребность в пище и питии. Пища и питье необходимы для сохранения жизни и здоровья нашего тела. Но этой потребностью люди злоупотребляют, когда пристращаются к пище и употребляют ее не для поддержания жизни и здоровья, а в первую очередь для удовольствия, наслаждения.

Принятие пищи обычно сопровождается определенными вкусовыми ощущениями и чувством утоления голода (сытости). Чувство удовольствия (наслаждения) естественно сопровождает вкушение приятной пищи. И с христианской точки зрения ничего в этом греховного нет, ибо Господь Бог подает людям разнообразную и вкусную пищу для их потребности и довольства, чтобы они, питаясь (для поддержания жизни и здоровья), вместе с тем не забывали Бога и познавали в этом Божию о них благопопечительность и вкушали пищу с благодарением. И у тех, которые принимают пищу с благодарными к Богу чувствами, удовольствие (наслаждение), связанное с принятием пищи, теряет характер чувственности, одухотворяется и освящается; и в этом случае чувство удовольствия является второстепенным элементом в еде.

Но когда вкушают пищу, чтобы насладиться, творя «угодие плоти в похоти», тогда на первый план выступает чувственность, развивается страсть сластолюбия; и, наоборот, «когда принимают яства в удовлетворение неизбежной потребности, с благодарением, тогда чувствуют сладость, не делаясь чувственными. Возношение при этом ума и сердца к Богу делает самую сладость как бы отрешенной и обвеществленною»356.

От ненадлежащего же по прихоти удовлетворения потребности питания образуется страсть чревоугодия.

«Чревоугодие, – говорит св. Климент Александрийский, – есть невоздержание (необузданное влечение, мания) касательно пищи, – “бешенство во чреве”»357.

Страсть чревоугодия есть неумеренное чувство (желание) наслаждения в отношении количества и качества пищи, когда это чувство наслаждения пищей выступает на первый план и вполне завладевает всеми стремлениями человека358. Эту страсть кратко можно так описать:

когда хотят есть и пить прежде времени и когда еще не требует природа;

когда употребляют пищу слишком поспешно, неумеренно, в большом количестве и с жадностью;

когда желают изысканной пищи, непременно вкусной, искусно приготовленной и красиво поданной359.

Чревоугодие в основном есть страсть пресыщения (объядения)360.

Укажем более подробно признаки, по которым можно узнать в себе и других страсть чревоугодия.

1. Если пища и еда во всякое время владеют нашими мыслями и желаниями, так что нельзя противиться этим помыслам361, – это необузданное стремление к пище и питью есть признак гнездящейся в нас страсти чревоугодия.

2. Если мы любим какой-либо вид пищи и похотливо желаем ее вкушать – то эта наша прихоть есть служительница владеющей нами страсти чревоугодия.

3. Когда наш помысл еще задолго до еды услаждается представлением различных снедей (различных приготовленных блюд пищи) и за столом принуждает нас скорее, раньше других и с жадностью, набрасываться на еду и есть ее поспешно – это признак того, что у нас имеется страсть чревоугодия.

4. Когда мы с жадным вниманием и завистливым оком следим за тем, что другим подали за столом больший и лучший кусок или лучше и вкуснее блюдо, и при этом нам кажется, что подали нам еду хуже и меньше, – это есть признак жадного и ненасытного чревоугодия.

5. Если мы теряем самообладание, огорчаемся, расстраиваемся и вообще испытываем неприятное чувство, если нам подадут пищу не столь вкусную, как бы нам хотелось, или не по нашему вкусу или желанию, и из-за этого делаем выговоры, замечания и т. п. – это тоже признак сластолюбивого чревоугодия и самолюбия.

6. Когда нас часто борет сильное желание поесть не вовремя, прежде установленного времени, предваряя время самой нужды в пище – и это есть искушение одного из видов чревоугодия, которое называется у свв. отцов тайноядением или раноядением.

7. Кто «возбуждается к алчности (жадности) добротою снедей», в том, по словам преп. Ефрема Сирина, нет воздержания, но он – предан духу чревоугодия362.

8. Когда кто, теряя всякое самообладание, благоразумие и рассуждение, с жадностью поедает много пищи, до объядения, в самом количестве пищи превышая меру потребности, – такое чревообъядение (обжорство) тоже есть признак чревоугодия в его самых грубых проявлениях, называемый у свв. отцов чревобесием.

9. Когда кто ищет приятности в пище, только и мечтает о изысканно приготовленной, приятной на вкус и лакомой пище и ни перед чем не останавливается, чтобы достать ее, а когда вкушает яства, которые ему нравятся, долго их смакует, удерживает снедь во рту, долго жует ее и по причине приятного вкуса не решается скоро проглотить ее, стараясь извлечь из нее как можно более наслаждения, – таким человеком владеет сластолюбивое чревоугодие, называемое у свв. отцов гортанобесием363. Оно есть мать другой страсти – сребролюбия.

10. Если кто любит ходить на пиршества, угощения и попойки, любит услаждаться приятным вкусом вин и разных напитков и употребляет их без меры – тот также одержим страстью чревоугодия и еще другой, родственной чревоугодию, страстью пьянства.

«Чревоугоднику, – говорит преп. Ефрем Сирин, – приятна сладость снедей; он высказывает свою храбрость в многоядении и многопитии (вина)»364.

«Чревоугодие есть притворство чрева, потому что оно, и будучи насыщено, вопит: “Мало!”, будучи наполнено и расседаясь от излишества, взывает: “Алчу!”... Чревоугодие, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – есть изобретатель приправ, источник сластей, прельщение очей снедями, ибо какое бы ни было на столе множество яств, чревоугодие готово проглотить их все разом»365.

При наступлении поста чревоугодник печалится, во время поста с нетерпением ждет его окончания, считая дни, сколько осталось до праздника, и за много дней приготовляет снеди366. «Раб чрева рассчитывает, какими снедями почтить праздник, а раб Божий помышляет, какими бы духовными дарованиями ему обогатиться»367. Чревоугодник при одной мысли о праздничном столе или угощении радуется и сгорает нетерпением дождаться этого дня, а воздержный и целомудренный печалится, ибо знает, что не без вреда бывает такое угощение и насыщение пищей.

Страсть чревоугодия весьма многообразна. Главные виды чревоугодия следующие:

а) чревообъядение (чревобесие или чревонеистовство) – страсть к многоядению или обжорству. Главными признаками чревообъядения служат: неумеренность, невоздержность, пресыщение и излишество в принятии пищи, наполнение чрева (желудка) множеством яств. По словам преп. Иоанна Кассиана, свойство страсти чревобесия выражается в том, что такой чревоугодник радуется только обжорству чрева и насыщению какими бы то ни было снедями. От этой страсти рождаются, по его словам, «огненные воспламенения сладострастия и блудной похоти»;

б) сластолюбие (гортанобесие) – страсть к лакомству, к вкусной и сладкой пище – это другой вид чревоугодия. Возбудителем сластолюбия, говорит преп. Нил Синайский, является чревоугодие, приводящее в движение всякое (кулинарное) искусство, чтобы было доставлено наслаждение горлу. Сластолюбивое чревоугодие ищет в пище главным образом наслаждения; для недугующего этой страстью не столько имеет значение количество съедаемой пищи, сколько вкусовые ее качества, ибо подверженный такой страсти человек наслаждается снедями старательно и вкусно приготовленными и изысканными (деликатнейшими). При этом ненасытное гортанобесие, по выражению преп. Нила Синайского, привлекает к себе на служение и зрение, и вкус, и обоняние в качестве опытных судей, доверяя им испытывать качества искусно приготовленных яств. Чтобы возбуждать аппетит посредством этих чувств (зрения, обоняния и вкуса), кушанья приготовляются красиво (привлекательно) и живописно, с благовонными соусами и различными, приятными на вкус, приправами (сладкими и острыми, терпкими и солеными)368. Эта страсть, требующая больших расходов, по словам преп. Иоанна Кассиана, «оплетает шеи (своих) пленников узами сребролюбия»;

в) одной из разновидностей чревоугодия является и другая, весьма распространенная страсть – пьянство, страсть к неумеренному винопитию. Страсть пьянства может выражаться как в употреблении неумеренного количества вина с опьянением до непристойного поведения и состояния, так и в любви к изысканным, вкусным винам и различным, искусно приготовленным напиткам – вместе с их неумеренным употреблением. Пьянство, по словам свт. Иоанна Златоуста, есть корень всех зол, душевных и телесных, для тех, кем эта страсть владеет369.

У чревоугодников иногда преобладает какая-либо из рассмотренных разновидностей чревоугодия: или объядение, или сластолюбие, или пьянство. Но чаще всего все эти виды чревоугодия одновременно находят себе место в недугующем этой страстью, тесно переплетаясь между собой, поддерживая и питая друг друга.

Страсть чревоугодия – мучительница всех людей – и есть дверь для остальных страстей. Трудно и перечислить всех ее исчадий (порождений).

От чревоугодия, как стебельки от корня, дают побеги многие другие страсти и в скором времени, став деревьями наравне с ним, породившим их, разветвляются в пороки, достигающие до небес. Так, сребролюбие, гнев и печаль суть порождения и произрастения чревоугодия. Чревоугоднику прежде всего нужны деньги на удовлетворение пламенеющего всегда своего вожделения, хотя оно никогда не удовлетворяется; затем, естественно, возбуждался гнев на тех, кто препятствует приобретению денег и тем препятствует удовлетворению требованиям страсти; когда же гнев бывает бессилен перейти в дело и нет возможности раздобыть денег, то за этим по необходимости следует печаль370.

От чревоугодия, особенно от пресыщения, происходят: сластолюбивая похотливость, борения блуда, нечистые мечтания, нечистые видения во сне, море злых и срамных помыслов, волны скверн, глубина неведомых и неизреченных нечистот; от пресыщения – охлаждение к молитве и ко всему духовному, огрубение и рассеянность на молитве, забвение Бога.

От чревоугодия и другие порождения: леность, многословие, легкомысленное смехотворство и кощунство, вольность в обращении, дерзость, грубость нрава, прекословие, жестоковыйность, непослушание, наглость, бесчувственность, самохвальство и превозношение, нечаянные и внезапные злоключения, а за ними – отчаяние, самая лютая из всех страстей371.

При чрезмерном питании, говорит прот. Иоанн Сергиев, плоть тучнеет, дебелеет (грубеет), подавляется, порабощается страстям, ум помрачается мглой страстей, сердце грубеет, становится нечувствительным к благодатным впечатлениям, отсюда происходят нерадение, разленение, неохота к труду, духовным подвигам, беспечность о спасении (Лк.21:24).

И никто так скоро не погашает в нас дух веры Христовой, как невоздержание, лакомство и пресыщение, и рассеянная, разгульная жизнь. «Пресыщение, – говорит прот. Иоанн Сергиев, – причина лишения веры, сердечного умиления и молитвы, холодной бесчувственности, бессилия сердца для всякого духовного делания, причина уныния и расслабления души и лишения благодати; пресыщение – источник гордыни, потеря смирения, отвержение высшей помощи, источник хулы на Бога и святых, ненасытимая жажда большего, недовольство тем, что имеешь, лживость сердца... Если бы вы спросили: отчего много людей неверующих, не молящихся, не живущих по-христиански, преданных всяким порокам? Ответ готов: от служения богу-чреву»372.

Чем более плотской образ жизни ведет человек, тем более делается весь плотяным: он ни в чем не видит Бога, в самых чудесных проявлениях Его божественной силы, во всем видит плоть, материю, и везде и во всякое время «несть Бога пред очами его» (Пс.35:2)373.

Чревоугодники, погрязшие в тину сластей, иногда отличаются крайним бесстрашием: они, по словам преп. Ефрема Сирина, и блуд ставят не в блуд, и прелюбодеяние не в прелюбодеяние, и не стараются избегать плотской нечистоты, в которую впадают язычники, не ведущие Бога, но все это чревоугодники совершают небоязненно, ничем не отличаясь от свиней в грязи, не помнят ни о законе, ни о пророках, ни о Самом Господе, вочеловечшемся на разорение беззаконного греха, – вся жизнь у них обычно сводится к еде и другим плотским удовольствиям374.

От чревоугодия – потеря любви к Богу и людям. Чревоугодник черств и неотзывчив к нужде, страданиям и бедствиям людей, эгоистичен и бесчувствен.

«Знай, – говорит преп. Ефрем Сирин, – что в какой мере греет кто (и раскармливает) на беду себе плоть свою, в такой мере умножает в себе страсти, и, наконец, душа, обремененная худым навыком тела, делается (духовно) бесплодной». Посему Спаситель говорит: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими» (Лк.21:34). Потому и апостол говорит: «Усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1Кор.9:27)375. Страсть объядения явилась причиной падения Адама и изгнания его из рая, отвержения Исава, пагубы израильтян, причиной наказания людей потопом, причиной истребления жителей Содома и Гоморры (см.: Иез.16:49), Лотова кровосмешения, погубления сынов священника Илия; страсть объядения – руководительница ко всяким мерзостям376. Всякая злая диавольская страсть рождается в человеке скрытно и вселяется в него неприметно и берет свое начало в большинстве случаев от невоздержания и пресыщения чрева377.

Чревоугодие – ненасытная страсть. «Если предашься похоти насыщения чрева, – говорит преп. Нил Синайский, – то ничто не будет достаточно к удовлетворению твоего сластолюбия, потому что чревонеистовство есть огонь, потребляющий горючее вещество и всегда требующий нового»378.

Чревоугодию более всего свойственно рождать блудную похотливость и блудные страсти379.

«Пресыщение есть мать блуда», – говорит преп. Иоанн Лествичник380. Кто угождает своему чреву и между тем хочет победить дух блуда, тот подобен старающемуся потушить пожар маслом или огонь соломой381. «Обуздывающий чрево умаляет (уменьшает и истребляет) страсти, а побеждаемый многоядением размножает сластолюбивые похоти»382. Невоздержание и пресыщение пищей вызывает «тяжесть в голове, великое отягощение в теле и расслабление в мышцах, омрачение и холодность мысли, большое скопление соков во всех членах, нечистые ночные мечтания, исполнение похотения; тело невоздержанного оскверняется множеством срамных нечистот и оскверняет мысль, так что по причине этого человек отвращается и от целомудрия»383.

Чревоугодие бывает питательницей и кормилицей не только похотного сластолюбия (блудной похотливости), но оно является дверью и всем остальным страстям; в ком было воздержание, целомудрие, терпение и все прочие добродетели, всех этих добродетелей лишается человек, в котором возобладала страсть чревоугодия384.

Пресыщение в пище в юных возрастом часто ведет к падению в плотскую нечистоту, тайно бываемую, о которой, по словам апостола, стыдно вслух и говорить (Еф.5:12). Впадшие в ров этих беззаконий понимают, о чем сказано, и да не замедлят спасаться, покуда есть время, из сего содомского потопления и погибели, начав с помощью Божией исправление с воздержания в пище и других подвигов385.

Естественно, что при изобильном питании тела в утучневшей плоти сластолюбца и чревоугодника возбуждается «восстание телесное», сильные порывы к любодеянию, почему подвижники и говорят, что за многоядением и пресыщением следует брань блуда, что чревоугодие и пресыщение снедями есть мать блуда386. Преп. Иоанн Лествичник следующим образом описывает, как бес пресыщения помогает бороть нас бесу блуда: «После нашего пресыщения сей неистовый дух (чревоугодия) отходит и посылает на нас духа блудного; он возвещает ему, в каком состоянии мы остались, и говорит: “Иди, возмути такого-то: чрево его пресыщено, и потому ты не много будешь трудиться”. Сей, пришедши, улыбается и, связав нам руки и ноги сном, уже все, что хочет, делает с нами, оскверняя душу мерзкими мечтаниями и тело истечениями»387. По замечанию одного подвижника, «четырьмя вещами множится блудная страсть в теле: спанием вдоволь, ястием до сытости, смехотворным празднословием и наряжением тела»388. На вопрос ученика одному старцу, почему происходит искушение к блуду, он отвечал: «От многой пищи и сна»389. И особенно, если соединяется с хождением и по гостям, с пирами, попойками и пьянством.

«Не упивайтесь вином, – говорит апостол, – от которого бывает распутство (“в нем же есть блуд”), но исполняйтесь Духом» (Еф.5:18). Само по себе вино, как и всякая созданная вещь, есть добро и дано нам Создателем на пользу. И не вино худо, говорит свт. Иоанн Златоуст, но его злоупотребление (ср. Притч.20:1). Вино есть Божие дело, а пьянство – диавольское. Не от вина происходит гибельный порок пьянства, а от развращенной воли и неумеренности. Не вино производит пьянство, а невоздержание, – злое и невоздержное наше сердце, праздность, частые пиршества, пьяные компании, усиленные потчевания, обращение с людьми злыми, невоздержными и развращенными390.

Пьянство есть великий грех, и, по учению апостола, пьяницы Царствия Божия не наследят (1Кор.6:10). И Христос говорит: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством» (Лк.21:34). Кто предан пьянству, говорит свт. Иоанн Златоуст, тот не может искренно призывать Господа.

Из всех зол, свирепствующих в жизни человека, едва ли не самое большее есть пьянство. По словам свт. Иоанна Златоуста, пьянство и роскошь – источник и мать всех зол. Порок этот тем в особенности страшен, что он развивается незаметно и свои губительные действия простирает как на тело, так и на душу человека.

Вино волнует кровь, возбуждает мечтательность, помрачает рассудок, подавляет врожденное чувство целомудрия и стыдливости, разжигает плотскую похоть и как бы толкает винопийцу на грех блуда и другие грехи, о которых «стыдно и говорить» (Еф.5:12). Невоздержное винопитие, по словам преп. аввы Исаии, «поновляет все страсти»391 и бывает причиной многих и тяжких грехов.

Об одном египетском пустыннике повествуется, что диавол явился ему и обещал больше не искушать никакими другими грехами, если только он или убьет человека, или сотворит блуд, или напьется пьяным. Пустынник, желая избавиться от тяжелых и постоянных вражеских искушений, избрал последний грех, показавшийся ему не столь тяжким и менее ответственным. И вот однажды он пошел в город со своим рукодельем, продал его там, зашел в корчемницу, упился вином, вошел в разговор с подвернувшейся женщиной и впал с нею в грех. Об этом узнал муж женщины, которого согрешивший пустынник (под пьяную руку) и убил. И вышло, что пустынник, упившись, быть может, единственный раз в жизни, стал и блудником, и убийцей.

И не напрасно свв. отцы Церкви с особенной силой предостерегают от пьянства, которое, по словам свт. Иоанна Златоуста, если найдет в ком целомудрие, и стыдливость, и благоразумие, и кротость, и смиренномудрие, все повергает в пучину законопреступления392. Большинство страшных преступлений совершается в пьяном виде. Пьянство, как пишет свт. Тихон Задонский, «производит ссоры и драки, и от того последующие кровопролития и убийства; оно делает (производит) буесловия (глупые, безрассудные речи, сквернословия), кощунства, хуления, досады и обиды ближнему. Оно научает лгать, льстить, чужое грабить и похищать, чтобы чем было страсть довольствовать; оно возжигает гнев и ярость; оно делает, что люди в нечистоте (грязи) как свинии в блате валяются, и вообще, чего трезвый не сделает, на то пьяный решается»393. И не только это зло рождается от пьянства, но и после, в трезвом состоянии, пьяницы (говорит свт. Иоанн Златоуст) подвергаются другой жесточайшей казни: безумному унынию, неистовству, расслаблению, насмешкам, поношению.

По словам свт. Иоанна Златоуста, никто так не бывает любезен диаволу, как пребывающий в пьянстве, потому что никто так не исполняет его воли, как пьяница394. Весь преданный одному греху, одной ненасытной страсти, пьяница мало-помалу утрачивает и религиозное чувство, и самую веру в Бога. Богом для него, по слову апостола, становится чрево (Флп.3:19), ему, как кумиру, посвящаются все силы и труды, для него забываются все христианские обязанности и благодатные обетования. Пьянство ведет к тому, что человек ко всему чистому и святому, благородному и возвышенному делается холоден и равнодушен, забывает об обязанностях к семье и обществу, забывает о гражданской честности и о долге службы. А сколько невинных слез и горя, сколько расторгнутых семейных уз и разрушенных семейств и разорения происходит от пьянства? «У кого вой? У кого стон? У кого ссоры? У кого горе? У кого раны без причины? У кого багровые глаза? – У тех, которые долго сидят за вином» (Притч.23:29–30). «Не легко изобразить и словом, – говорит свт. Василий Великий, – сколько зол происходит от пьянства»395.

Неумеренное употребление спиртных напитков отрицательно сказывается и на физическом здоровье. В спиртных напитках (водка, вино, пиво и др.) содержится алкоголь. Алкоголь – это яд, разрушающий организм, лишающий человека здоровья, способности творчески трудиться. Наука уже давно доказала, насколько разрушительно действие пищи и в особенности спиртных напитков, если они употребляются в количестве, превышающем необходимость. Доказано, что даже малые дозы алкоголя отрицательно влияют на психическую деятельность, ослабляют и рассеивают внимание, притупляют восприятие окружающего. Систематическое употребление алкогольных напитков, даже в небольших дозах, ведет к хроническому отравлению организма и прежде всего нередко к необратимому поражению нервной системы. Вначале это выявляется в быстрой утомляемости, падении трудоспособности, повышенной раздражительности, в плохом сне, в понижении памяти. К этому у пьяного присоединяется переоценка своих способностей и возможностей, излишняя словоохотливость (болтливость) как признак понижения критического отношения к своим поступкам, мыслям и словам. Неспроста в народе говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Пьянство может привести к тяжелым психическим заболеваниям: припадкам эпилепсии, белой горячке, сопровождающейся бредом и галлюцинациями. Пьянство нередко приводит к расстройству мозгового кровообращения, к заболеваниям сердца, сосудов, легких, печени, почек, хроническому катару желудка и проч.

Алкогольные напитки предрасполагают к тяжелым заболеваниям мозга (склероз мозговых сосудов, кровоизлияние в мозг), туберкулезу, заболеваниям сердца (грудная жаба), печени, а при наличии этих заболеваний – ускоряют их развитие. Алкоголь снижает сопротивляемость организма к инфекционным заболеваниям, которые переносятся пьяницами в более тяжелой форме. Особенно большой вред организму наносят алкогольные напитки при приеме их в детском или в юношеском возрасте. Таким образом, алкогольные напитки представляют собой коварное ядовитое вещество. В оболочке обманных переживаний и ложных чувствований происходит постепенное разрушение организма, и в первую очередь поражение нервной системы. Обширные статистические материалы показывают, что средняя продолжительность жизни алкоголиков значительно ниже, чем у непьющих. Длительное употребление алкоголя приводит к изменению характера человека – он становится грубым, угрюмым, недоверчивым, слабовольным, легко внушаемым. Алкоголь снижает умственную и физическую трудоспособность человека; алкогольные напитки губительно влияют на творческие способности человека, в какой бы области знания и труда он ни работал.

Пьянство наносит вред и обществу. Непременными спутниками безудержного пьянства являются хулиганство, воровство и разбой, пошлость, цинизм и разврат. Зло невоздержания в винопитии разрушает порядок, спокойствие, законные отношения в обществе и христианскую любовь, которая должна лежать в основе взаимных отношений между людьми. Пьянство подрывает и разрушает семью, эту основную ячейку общества. Вследствие пьянства и потомство бывает неполноценное, нездоровое. Дети от таких родителей рождаются часто с предрасположением к пьянству, со всякого рода нервными болезнями, со многими физическими и психическими расстройствами (эпилептики, умалишенные и др.).

Таков страшный вред и последствия одного из видов чревоугодия – пьянства для здоровья и для религиозно-нравственной, общественной и семейной жизни людей.

Говоря о вреде пьянства, необходимо указать и на другую греховную привычку – табакокурение. Курение глубоко вошло в наш быт, стало одной из самых распространенных вредных привычек. Курят большинство мужчин, многие женщины и подростки и даже дети. Курят помногу и дома, и на работе, и в дороге, и на прогулке, причиняя вред не только себе, но и членам семьи, детям, соседям и сослуживцам. Обычно курение признается вполне дозволенным, безгрешным и даже полезным удовольствием и развлечением. Защитники табакокурения говорят, что курение возбуждает энергию, повышает трудоспособность, успокаивает нервную систему и проч. Но многолетние и разносторонние медицинские исследования категорически опровергают эти доводы. Табачный дым содержит в себе весьма вредный и сильный яд – никотин. Вместе с вдыхаемым табачным дымом никотин всасывается слизистыми оболочками рта, носоглотки, через легкие поступает в кровь, распространяясь по всему организму.

Курение табака вредно влияет на весь организм человека, на все его органы: на нервную систему, сердце и сосуды, органы дыхания и пищеварения. Табачный дым, раздражая слизистую оболочку носоглотки, дыхательных путей, бронх и легких, приводит к заболеванию хроническим бронхитом, хроническим кашлем, появляется хриплость и грубеет голос. Эти болезненные изменения в бронхах и легких благоприятствуют заболеванию склерозом, эмфиземой, туберкулезом и раком легких. Курение вредно влияет на сердечно-сосудистую систему. Под действием никотина происходит развитие склероза сосудов (артериосклероз), гипертонической болезни и перерождение сердечной мышцы (грудная жаба). Особенно вредно действует никотин на нервную систему, сперва давая короткое возбуждение, а затем угнетая ее. Вследствие вредного влияния на нервную систему курения у человека появляются головные боли, головокружение, снижается память, теряется трудоспособность, а у учащихся снижается успеваемость и внимание, повышается утомляемость. Никотин, действуя на слуховой и зрительный нервы, притупляет, снижает слух и зрение. Попадая в желудочно-кишечный тракт, никотин вызывает тошноту, катары и язвы желудка и кишок. У курящих язвенные заболевания встречаются в 12 раз чаще, чем у некурящих, курение табака портит вкус, притупляет обоняние.

Особенно вредно отражается курение на растущем детском организме, на организме подростка. Детей-курильщиков школьного возраста почти всегда можно узнать по их рассеянности, слабой успеваемости, наклонности к шалостям. У подростков-курильщиков умственное и физическое развитие задерживается, нередко развивается малокровие, чаще бывают заболевания дыхательных органов и пищевые расстройства. Чем в более раннем возрасте начато курение, тем труднее от него отвыкнуть и тем губительнее его последствия.

Таким образом, курение – это сознательное и насильственное отравление своего организма, имеющее последствием преждевременное его разрушение и старение. Кто курит, тот вредит и телу и душе по тесной связи их между собой. Курение не только вредная для тела привычка, но и привычка греховная. Многие угодники Божии, проводившие свою жизнь в строгом воздержании, доживали до ста лет и более, а из пристрастных к вину и табаку многие ли могут похвалиться таким долголетием? Какова причина сокращения нашей жизни? Конечно – грехи, страсти, многопопечительность и многозаботливость, всякие излишества, к которым несомненно следует отнести пьянство и табакокурение. Отсюда несомненный вывод, что с нравственно-христианской точки зрения всякий табакокур, как и пьяница, самовольно и произвольно сокращая свою жизнь, является повинным в страшном грехе самоубийства.

Зловредность и греховность этой привычки, пишет архиеп. Амвросий, станет еще более очевидной, если мы обратим внимание на то, что у нас принято курить не только на открытом или отведенном для того месте, но и везде в общественных и частных домах, во всякое время дня и ночи. При этом обыкновенно курильщики вовсе не считаются с тем, что отравляют табачным дымом воздух не только для себя, но и для всех окружающих, нередко самых дорогих нам лиц, старой и больной матери, любимых жены и детей... Таким образом, здесь ко греху самоубийства присоединяется грех постепенного убийства близких, даже дорогих родных. Бывает и так, что от неосторожно брошенной папиросы выгорают целые дома, селения, и курильщики становятся виновниками больших общественных бедствий.

Глядя на старших, подражая им, курят подростки и дети. Думают ли любители табака о том, что они берут на душу свою тяжкий грех соблазна ближнего?

Табакокурение нравственно не безразлично и с другой точки зрения. Ненужная, вредная и греховная привычка курения связывает человека, делает его своим рабом, обладает им и мучит его, ни минуты не дает ему покоя. Кто имел несчастье привыкнуть к блуду или пьянству, или к картежной игре, или к табаку, тот более всего помнит об этом и помышляет, забывая о Боге, – привычка та становится для него богом. Забывается при этом и любовь к ближним, забота о их здоровье (когда отравляется воздух табачным дымом). Немалые деньги, которые идут на табак, пускаются напрасно с дымом («в трубу»); а эти деньги должны бы пойти на насущный хлеб или быть, по евангельскому учению, достоянием бедных.

Мы рассмотрели пагубные последствия для здоровья от пресыщения и невоздержания в пище и питии и других отправлений тела. Еще древние подвижники и свв. отцы указывали, что ничто так не вредит телу, как невоздержание, особенно объядение и пьянство396. Об этом говорит и современная медицинская наука. «Избегайте излишеств!» – призывает современная медицина. Ведите трудовую и трезвую жизнь: не переедайте, воздерживайтесь от спиртных напитков и курения, не предавайтесь половым излишествам, ибо злоупотребление какой-нибудь потребностью чаще всего ведет к преждевременному разрушению организма, к преждевременной старости397.

Труд и воздержание укрепляют человеческое тело, сообщают ему естественную красоту398. «Человеческие же тела, – говорит свт. Василий Великий, – обременяемые всегдашним пресыщением, удобно поглощаются недугами»399.

В заключение еще раз кратко скажем, в чем состоит зловредность, пагубность страсти чревоугодия, со всеми ее разновидностями.

Чревоугодие противно Богу, потому что эта страсть заставляет угождать чреву больше, чем Богу, делает человека неспособным служить Богу; вместо Бога он служит своему чреву (Флп.3:18).

Страсть чревоугодия вредна для самого человека: она расслабляет телесные силы, расстраивает здоровье, причиняет много разных болезней, ускоряет смерть (Сир.37:32 и далее; Сир.31:23, 19:2); она совершенно истощает средства к жизни, растрачивает имущество, унижает в глазах людей, расстраивает все внешнее благосостояние (Притч.21:17).

Страсть чревоугодия подавляет душевную деятельность, ослабляет память, омрачает разум, отягчает, огрубляет сердце (Лк, 21:28, 34), истребляет стыд и всякое доброе чувство, делает сердце холодным, нечувствительным к добродетели и ко всему доброму (Сир.30:35; Притч.20:1; Ос.4:11), порабощает дух плоти, делает человека плотолюбивым, эгоистом, любящим только покой и услаждение своей плоти, делает его рабом греха, унижает человека до состояния животного.

Эта страсть делает человека ленивым к труду, нерадивым в духовных подвигах, беспечным в деле спасения души, неспособным к молитве, напротив, располагает ко многим греховным делам; каковы: чувственные увеселения, нескромные песни, пляски и зрелища, легкомысленные шутки и суетные забавы, неприличный смех, болтливость, особенно разжигает плотскую похоть, увлекает к сладострастным делам.

Чревоугодие, особенно пьянство и разгул, наносит вред и ближним. Оно расстраивает хозяйство, часто ожесточает сердце против членов семейства, делает равнодушным к их горестям; делает неспособным к исполнению общественных должностей, бесполезным, даже вредным членом общества. Страсть эта возбуждает гнев, ведет к спорам, ссорам, дракам, воровству. В частности, пьянство подает другим много соблазнов400.

§ 2. О борьбе со страстью чревоугодия

Апостол Павел говорит: «Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями. Если мы живем духом, то по духу и поступать должны» (Гал.5:24–25). Что значит распять плоть с ее страстями и похотями? Это значит вести самоотверженный подвиг борьбы со страстями; это значит, что истинные христиане борются с греховными страстями и поборают, искореняют их с помощью Божией.

А как знать, с какой именно страстью в себе бороться? Для этого надо получше узнать себя, рассматривая свое душевное устроение, наблюдая за собой и замечая, какие греховные страсти больше всего нас борют, к чему больше имеем склонности и какие поступки, чувства и мысли в нас преобладают.

Одной из страстей, наиболее борющих всех людей, является страсть чревоугодия – разновидность плотоугодия. Выше нами указаны признаки этой страсти. Читая их и внимательно всмотревшись в них, можем судить, есть ли в нас эта страсть.

Относительно страсти чревоугодия, как и по отношению к другим страстям, христианин может быть в трех состояниях:

1) или страсть владеет им – он удовлетворяет страсти, действует по страсти;

2) или он сопротивляется страсти, борется с ней, однако еще имеет ее в себе;

3) или, наконец, когда в борьбе с чревоугодием, через противоположную чревоугодию добродетель воздержания, христианин искоренил страсть и только борется с приражениями страсти совне401.

Страсть чревоугодия в том или ином виде борет почти каждого человека, ибо связана бывает с естественной потребностью питания. Преп. Иоанн Лествичник называет страсть чревоугодия «мучительницей всех людей, купившей всех золотом ненасытной алчности и связанной с нами естеством (т. е. самой потребностью тела)»402. И достойно удивления, говорит св. отец, если кто прежде сошествия в гроб совсем освободится от борьбы со страстью чревоугодия403.

Преп. авва Дорофей в одном из своих поучений404 приводит практические наставления и примеры, как путем самонаблюдения и самопроверки можно узнавать свое душевное устроение: побеждаемся ли мы страстью, владеет ли нами страсть чревоугодия или мы боремся с ней и побеждаем ее. Если случается, говорит он, вкушать тебе пищу с другими, то надо замечать за собой и смотреть: владеешь ли собою и можешь ли ты удержаться и не взять раньше других, когда будет подана вкусная пища, которая тебе нравится, или же влекомый неудержимым желанием не в силах проявить такого самообладания? Стараешься ли не обидеть своего соседа и не взять со стола больший или лучший кусок из чего-либо разрезанного на части, а другому оставить меньший? «Ибо случается, – говорит преп. авва Дорофей, – что иной не стыдится даже протянуть руку и положить меньшую часть брату, а большую часть взять себе». Также надо замечать, можешь ли ты удержаться от многих кушаний и, сидя за столом, не придаешься ли жадности и пресыщению (объядению), как это часто со многими бывает. Замечай и то, нет ли неудержимой привычки есть, не зная ни времени, ни определенного часа еды, и можешь ли, когда придет помысл о еде, усилием воли и страхом Божием удержаться от этого преждевременного ядения?

И так, наблюдая над собой, будешь приходить к познанию своего душевного устроения.

Надо знать и то, что страсть чревоугодия, как и страсть блуда, коренится в теле и возбуждается иногда без содействия души – «по одному раздражению потребности питания», из которой происходит. Но по тесной связи с телом и душа вовлекается в страсть, становится порочной, страстной. Поэтому бывает и обратное явление, когда душа, ставшая через тело сластолюбивой, преждевременно и прежде телесной потребности в пище влечет человека к вкушению пищи несвоевременному и сверх потребности – по одной страсти.

Отсюда явно, что страсть чревоугодия, как и другие плотские страсти, «происходит от порочности души и тела»405. Поэтому и побеждена она может быть не иначе как упражнением и трудом обоих – тела и души.

С чего начинать и как вести борьбу со страстью чревоугодия?

Начало врачевания всякой страсти и всякого греха – покаяние406, сокрушение и плач о своих грехах, с теплой молитвой и припаданием ко Господу о помощи. По совету преп. Варсонофия Великого, надо повергать себя с плачем перед Господом, да подаст силы поборать страсть407. А без болезни сердечной, без сердечного сокрушения, без трезвения, плача и страха Божия нельзя обуздать угождение чреву. Все страсти препобеждает смирение, которое всякий приобретает многим трудом, в особенности трудом сердечного сокрушения (о своих грехах) и плача о грехах. «Смирение и послушание суть искоренители всех страстей и насадители всяких благих. Ибо Господь говорит: «Я живу... с сокрушенными... духом» (Ис.57:15)408.

Успешно побеждать страсть чревоугодия можно только при условии, если будем иметь страх Божий, который есть начало всякой добродетели409. Ибо страхом Господним уклоняется всяк от зла (Притч.1:7, 15:27).

Страх Божий – начало нашего спасения и его охрана: от него зависит и им полагается начало обращения от греха, им совершается очищение от страстей, и в тех, которые вступили на путь к совершенству, страхом Божиим приобретаются и охраняются и все добродетели410. «Если хочешь победить чревоугодие, – говорит преп. Ефрем Сирин, – возлюби воздержание, имей страх Божий – и победишь»411. Свв. отцы учат, что человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений, если испытывает себя, как живет (каждый вечер испытывает себя, как он провел день, и каждое утро – как прошла ночь), если не будет дерзновенен (вольным) в обращении и если будет общаться с людьми, боящимися Бога (имеющими страх Божий)412.

Таким образом, страху Божию научает нас прежде всего память о последних четырех событиях жизни, ожидающих каждого человека: о смерти, суде, аде и рае. Свт. Тихон Задонский, поучая христиан доброй нравственности, заповедывал «помнить последних четыре: первое – смерть, никому неминуемую и различным образом восхищающую; второе – Суд Страшный, где за каждое слово, дело и помышление злое – ответ воздадим; третье – ад или муку вечную, конца неимущую, грешников ожидающую; четвертое – Царство Небесное, верным, свято житие провождающим, уготованное»413. Поэтому-то преп. Иоанн Лествичник, имея в виду важность для борьбы с чревоугодием страха Божия и указанных способов его стяжания, указывает, что воюет против страсти память своих согрешений, память тяжести и греховности порока чревоугодия и сильно враждует против чревоугодия помышление о смерти. Ибо «основание чревоугодия – долговременный навык, бесчувственность души и забвение смерти»414. «Будем укрощать чрево памятью о будущем огне», – увещает преп. Иоанн Лествичник. У некоторых, особенно юных возрастом, если внимательно всмотреться, объядение есть единственная причина плотской нечистоты и плотских падений, с ними случающихся. Поэтому будем укрощать свое чрево, ибо Писание говорит, что ничто нечистое не войдет в Царствие Небесное415.

Для успешной борьбы со страстью нужна решимость противиться ей, нужны нелюбовь, омерзение, неприязнь к чревоугодию; это основная духовная сила в борьбе с плотоугодием.

Чтобы упрочилась в душе неприязнь, нелюбовь к чревоугодию, нужен страх Божий и необходимо многое упражнение души, укрепление ее в решимости не предаваться этой страсти. «Нельзя жить без труда, и никто не увенчивается без подвига. Принуждай себя, – говорит преп. Варсонофий Великий, – подвизайся о своем спасении и поможет тебе Бог, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1Тим.2:4416.

Первым долгом надо хорошо осознать и помнить гнусность и зловредность этой страсти, пагубность ее в этой и будущей жизни, как это видно на евангельском богаче (Лк.16:23–24). Чревоугодники и пьяницы не могут наследовать Царствия Божия, ибо поклоняются вместо истинного Бога – богу-чреву. Чревоугодие угашает в нас духовную жизнь, делает плотскими, уподобляя бессловесным животным, вредит телесному здоровью, открывает вход в душу прочим губительным страстям: блудной страсти, сребролюбию, гордости и др. Покой телесный, насыщение чрева и излишнее употребление вина, по словам преп. Варсонофия Великого, рождают все страсти417. «Началом всему худому, – утверждает преп. Исаак Сирин, – служит упокоение чрева и расслабление себя сном, возжигающее блудную похоть. Как от семени пота постов произрастает колос целомудрия, так от сытости – распутство и от пресыщения – нечистота. Всем известно, что всякой борьбе со грехом и вожделением служит началом труд бдения и поста», особенно если кто борется с плотскими грехами418. Укрощение чрева полагает начало победе над блудной похотью и другими страстями. «Тот никогда не может подавить возбуждений плотской похоти, когда она загорится, кто не силен бывает обуздать порывов чревоугодия». Чистота внутреннего человека распознается по совершенству этой добродетели. Ибо кто не мог укротить страсть чревоугодия – страсть явную и малую, тот как возможет победить страсти тайные, проторгающиеся без всяких свидетелей?419 Поэтому будь господином над своим чревом, увещает преп. Иоанн Лествичник, прежде, нежели оно тобой возобладает, и тогда, впавши в ров постыдных плотских беззаконий, будешь вынужден со стыдом воздерживаться420. Даже льва можно укротить лаской, но чем кто более угождает телу, тот еще более усиливает его свирепость421.

Чревоугодие характеризуется ослаблением самообладания, слабостью воли в области воздержания от пресыщения и сластолюбия. В этом отношении имеет значение душевное воздержание, укрепляющее волю и усовершающее внутреннего человека, воспитывающее терпение, самообладание и выдержку. «Воздержание, – по выражению преп. Ефрема Сирина, – есть нрав терпения»422. Кто неудержим в гневе, нетерпелив, раздражителен, злоязычен и спорлив, тот не сможет владеть собой и в борьбе с пресыщением и сластолюбием. Поэтому преп. Варсонофий Великий, чтобы успешно бороться с чревоугодием, советует: «Перестать быть гневливым, раздражительным, завистливым, спорливым, не разбирай других, унижая или осмеивая их»423.

Чтобы отвлечь душу от плотского и сосредоточить ее внимание на духовном, прививая вкус к духовному и всему чистому и божественному, свв. отцы и подвижники предлагают ряд упражнений для души. А именно:

1) духовные занятия: чтение и вседушное усвоение слова Божия; чтение наставлений свв. отцов и подвижников о борьбе с чревоугодием и о высоте воздержания и чистоты;

2) размышление о превосходстве, пользе и духовной красоте добродетелей воздержания и трезвения, чистоты и целомудрия. Ибо одна только христианская добродетельная жизнь, особенно чистота тела и души, дает истинную радость, мир и духовное наслаждение;

3) размышление о скоротечности и непостоянстве земных наслаждений и о небесных вечных благах и красоте небесных предметов, о блаженстве будущей жизни, уготованном всем подвизающимся и любящим Господа. «Мы никак не можем презреть удовольствия настоящей пищи, – говорит преп. Иоанн Кассиан, – если ум, предавшись божественному созерцанию, не будет услаждаться больше любовью добродетелей и красотою небесных предметов. Излишнее пожелание пищи надо подавлять ради добродетелей»424;

4) желание совершенства и чистоты также может погашать похоть пространнопитания и чревоугодия; принимая пищу и удовлетворяя телесной потребности питания, надо быть весьма внимательным к себе, чтобы не повредить целомудрию, рабствуя вожделению чрева и души425.

Все сказанное касается, главным образом, души. Что же касается упражнений телесных в борьбе со страстью чревоугодия, то это выражается прежде всего в воздержании от угождения чреву – в воздержании, выражающемся в том, чтобы не есть раньше определенного часа, не желать и не выискивать изысканной и вкусной пищи и не пресыщаться, не объедаться пищей, а насыщаться умеренно, благодаря Бога за Его дары.

«Укрепляй свою волю, владей собой!» – наставляет преп. Ефрем Сирин. Не предавайся духу чревоугодия: не выискивай кушаний дорогих или в обилии предлагаемых, не ешь не вовремя, кроме определенного часа, не возбуждайся к алчности привлекательностью кушаний и не желай со страстью то одного, то другого, не смотри и не бросайся с жадностью на кушанья. Будь господином над своим чревом!

Владей собой! Избегай ходить на пиры и попойки, не услаждайся приятным вкусом вин, не пей вина без нужды, не выискивай разных напитков, не гоняйся за удовольствием – пить искусно приготовленные смеси, не употребляй без меры не только вина) а если можно, то и воды426.

Христианин! Будь господином над собой, над своим чревом – владей собою! Ты обещался Христу идти узким и тесным путем. Посему утесняй свое чрево, ибо, угождая ему и расширяя его, ты отвергаешься своих обетов. Но внимай и услышишь Говорящего: «Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими... тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мк.7:13–14)427.

Вот несколько примеров из отеческой жизни, показывающих, как подвижники благочестия решительно боролись с невоздержанием, укрепляли свою волю и самообладание, в самом начале пресекая помыслы и желания угождения чреву и плоти. В «Древнем Патерике» повествуется: взалкал однажды утром некоторый брат и боролся с своим помыслом, чтобы не вкушать пищи до третьего – по нашему счету до 9 часа; когда настал этот час, он решил терпеть до шестого – по-нашему до 12; когда наступил этот час, он размочил хлеб и, сев вкусить, опять встал и сказал себе: потерплю до девятого – по-нашему до 3 часов пополудни; настал и этот поздний час, и старец, сотворив молитву, видит силу диавола, как дым выходящую из недра его. Таким образом миновалась его алчба428.

Когда авва Зенон, странствуя в Палестине и утомившись, сел у огуречного огорода подкрепиться пищей, то помысл говорил ему: возьми один огурец и съешь, что в этом важного? Но постник отказал своему помыслу, говоря: «Разве не знаешь, что воров подвергают наказанию? Испытай сам на этом самом месте, можешь ли перенести наказание?» И вставши, он пять дней простоял на жаре и, будучи изнурен жарой, сказал себе: «Не могу снести наказания!» Потом говорит своему помыслу: «Если не можешь, то не воруй и не ешь». Так старец наказал себя только за один помысл сорвать и съесть огурец429.

Повествуется и о другом старце, которому захотелось съесть огурец. Желая закалить свою волю и самообладание, старец, взяв огурец, положил его перед своими глазами и так долго он лежал у него. И, не будучи побежден похотью, он еще и раскаивался, укоряя самого себя, что при всем этом имел пожелание430.

Сохранился рассказ об авве Диоскоре Нахиастском. Хлеб у него был ячменный и из чечевицы. Постоянно упражняясь в добродетели воздержания, он каждый год полагал начало одному какому-нибудь упражнению в этой добродетели, говоря: в этот год я не буду встречаться ни с кем, или не стану говорить, или не буду есть вареного, или не буду есть яблок или овощей. Так приступал он к каждому делу, упражняясь в воздержании: оканчивая одно, принимался за другое, и это делал каждый год431.

В приобретении навыка воздержания в пище надо придерживаться определенной последовательности, и делать это с рассуждением, на что указывает преп. Иоанн Лествичник. Один из последователей учения Оригена по имени Евагрий Понтийский (III в.) высказывал такое крайнее мнение. «Когда наша душа, – говорил он, – желает различных снедей, тогда надо изнурять ее хлебом и водой». «Предписывать это, – утверждает преп. Иоанн Лествичник, – то же, что сказать малому отроку, чтобы он одним шагом взошел на самый верх лестницы». С таким мнением Евагрия нельзя согласиться: если душа желает различных снедей (кушаний), то она ищет свойственного своей природе. «И потому, – говорит св. отец, – против хитрого нашего чрева надо и нам употребить благоразумную осторожность, и когда нет сильной плотской брани и не предстоит случая к плотскому падению, то навыкать воздержанию будем в строгой последовательности, а именно: прежде всего будем отсекать – воздерживаться от пищи утучняющей (раскармливающей плоть, напр., пищи мясной и очень жирной), потом от разжигающей (например, пряностей, хмельных напитков, пищи с острыми приправами), а после и от пищи услаждающей. Если можно, давай твоему чреву пищу достаточную и удобоваримую, чтобы насыщением отделываться от его ненасытной алчности и через скорое переваривание пищи избавиться от (плотского) разжения, как от бича. Вникнем и усмотрим, что многие из яств, которые пучат живот, возбуждают и движение похоти»432.

При всяком употреблении пищи, и редком и частом, никак не следует допускать пресыщения пищей. Прежде всего в борьбе с чревоугодием надо оставить пресыщение, а затем и услаждение пищей. Чтобы подавить навык желать и употреблять большее количество пищи, чем требует организм и сытость, и чтобы побороть страстное услаждение пищей, надо пищу употреблять простую и не изысканно разнообразную, легко приобретаемую, сообразно со средствами и общим обычаем и употреблением433.

От обуздания плоти умеренным и постоянно одинаковым употреблением пищи постепенно начнут ослабевать вообще страсти, а в особенности корень всех страстей – самолюбие, которое состоит в бессловесном люблении плоти, в пристрастной любви к покою и жизни плоти434.

Позывы к жадности и сластолюбию при принятии пищи сдерживаются и умеряются молитвенным призыванием благословения Божия перед едой и благодарением за дарованное во время и после еды. «Пищу вкушать надо, – наставляет свт. Василий Великий, – не выказывая бешеной жадности, но во всем соблюдая твердость, кротость и воздержность от удовольствий, даже в это самое время (еды) имея ум, непраздный от мысли о Боге; напротив же того, самое свойство снедей и устройство приемлющего их тела надо обращать в предлог к славословию Домостроителя вселенной, Которым промышлены различные рода снедей, приспособленные к свойству тел»435.

На принятие пищи должен быть назначен определенный час (время завтрака, обеда, ужина). И, борясь с чревоугодием, чтобы укрепиться в воздержании чрева, надо наперед себе назначить и держать предосторожность, отнюдь не позволять себе принять что-либо из пищи или пития вне трапезы (столовой) прежде определенного, общего для всех часа, назначенного для подкрепления пищей436.

В борьбе с чревоугодием, чтобы укрепить волю и приобрести навык воздержания, необходимо соблюдать посты, предписываемые Церковью всем христианам: в среды и пятницы, в четыре годовых поста (Рождественский, Великий пост, Петров пост и Успенский пост), а также и в другие установленные дни строгого поста (Воздвижение, Усекновение главы Иоанна Предтечи). Если телесная немощь или болезнь не позволяют строго выполнять посты, то разрешение на скоромную пищу не иначе себе позволять, как с разрешения рассудительного духовника.

Борясь с чревоугодием, особенно надо быть внимательным к себе, когда нас приглашают на званые обеды, на угощения (пиршества) по случаю семейного или общественного торжества и др. Касаясь посещения христианами такого рода «пиршеств» и поведения за столом, св. Климент Александрийский (III в.) в книге «Педагог» разъясняет, что в участии в них нет ничего предосудительного, если имеется в виду добрая цель, ибо «для любви и по любви входятся на пиршества; цель их – укрепление взаимных добрых отношений между людьми и взаимного расположения друг к другу; и пища, и питье предлагаются любовью»437. Угощений же, которые не имеют такой доброй цели, а корыстные побуждения или для чревоугодия и попойки, – таких угощений христианину надо всячески избегать. К прискорбию, и большие праздники, и радость, и горе русский человек встречает и проводит в разгуле, объядении и пьянстве. Почти всегда чревоугодие христианские праздники и дни всеобщего веселия поставляет как будто в законное извинение себе. «Иудей радуется субботе и празднику, – описывает преп. Иоанн Лествичник, – а христианин чревоугодник – субботе и дню воскресному; время веселия и утешения пищей для целомудренного и воздержного подвижника – время борьбы с чревоугодием, рабу же страсти – праздников праздник и торжество из торжеств». Кто часто устраивает пиры, указывает преп. Исаак Сирин, и кто любит часто ходить на пиры, тот работник блудного демона, т. е. исполнитель блудной похоти438.

Христианину надо иметь в виду, что на всякого рода пиршествах, организуемых даже в целях дружества, предлежит ему много искушений к проявлению невоздержания в пище и питье, особенно если его борет страсть чревоугодия. Будучи в гостях «не смотри и не бросайся с жадностью на кушанья» и не пей без разума вина, наставляет христиан св. Климент. Во всем своем поведений за столом показывай скромность и воздержание. Еще с глубокой древности премудрый Сирах поучал такими словами о благоповедении на пиршествах. «Ешь, – говорит премудрый, – как человек, что тебе предложено, и не пресыщайся, чтобы не возненавидели тебя; переставай есть первый из вежливости и не будь алчен (жаден), чтобы не послужить соблазном; и если ты сядешь посреди многих, то не протягивай руки своей прежде них» (Сир.31:18–20). «Скромность требует, чтобы и в пище, и в питие брать (на пиршествах) меньше и позднее, не спеша – как вначале, так и в средине при перемене кушаний»439.

И у себя дома, и в гостях гостеприимство и угощения часто служат благовидным предлогом чревоугодию и пьянству440. Услужливым служителем страсти чревоугодия и пьянства является существующий на Руси худой обычай так своих гостей потчивать, что когда они идут к себе домой, то уже и той дороги не узнают, которой шли в гости. Это – обычай угощать с усиленными просьбами, низкими поклонами и даже принуждениями, что-де нас обидите, если не скушаете или не выпьете. И злая плотоугодливая человеческая хитрость, указывает свт. Тихон Задонский, выдумала и вид добрый, которым прикрывается зло чревоугодия и пьянства: «За ваше здоровье!» «Выпьем за здоровье того и того!» – как будто бы тому, о ком поминается, и в самом деле от этого частого поздравления и водочного возлияния прибавляется здоровья... Этот душевредный обычай многие люди не только не за грех, но и за учтивость считают, как бы и угощенье не было угощеньем, если гостя допьяна не напоишь. «О, ослепления! о неистовство, о прелесть душегубца-диавола! – со скорбью восклицает свт. Тихон Задонский. – Послушайте, послушайте меня христиане, – увещает святитель Христов. – Ведь эти учтивцы такими бесчеловечными потчиваниями приучают и других к пьянству и чревоугодию, а когда человек привыкнет к вину, то тогда и совсем не может отстать от пьянства и так и погибает, спившись. Кто виновник сего? Мнимые благодетели и учтивцы, так усиленно потчивающие вином». Впрочем, за столом довольно часто найдутся и такие любители выпивки, которых и не надо особенно потчивать. Они и сами с безрассудной жадностью до неприличия набрасываются на еду, на вино и водку и вскоре обычными своими «за ваше здоровье» или другими тостами осушают винные бутылки, развязывая винными испарениями языки и теряя трезвость ума и благопристойность поведения.

Но совсем не так должен вести себя трезвящийся христианин за столом. «Молим, – увещают свв. отцы, – молим всякого человека (христианина), хотящего спастись и принести покаяние Богу, сохранять себя от излишнего употребления вина, которое рождает все страсти. Сохраняй себя от тех, которые (принуждая к неумеренному винопитию) говорят: “Если ты не выпьешь, то и я не стану пить, и если ты не ешь, то и я не стану есть”»441. «Не слушайся советов самоугодливых людей, – поучает преп. Иоанн Кассиан, – которые сделали себя рабами чрева и плотских страстей»442. «Не пей вина до упоения в угождение людям; ибо тогда будет тебе великий стыд, когда найдут тебя упившимся. Укоризна человеку упиваться вином; видев многих, никого не нашел я подобных упивающемуся»443.

Всякому благочестивому христианину, особенно если он молод, желающему сохранить девство и целомудрие, следует придерживаться правила, данного преп. Пименом Великим: христианин-подвижник «отнюдь не должен употреблять вина»444. Свв. отцы следовали этому правилу, а если и употребляли вино, то весьма редко и с величайшей умеренностью. «Вино (виноградное), – говорит св. Петр Дамаскин, – полезно в свое время: при старости, немощи и охладевшем сложении оно весьма полезно, но и тогда мало (весьма умеренно)»; в молодости же, при природной теплоте и здоровье, лучше совсем воздерживаться от вина, ибо, не стяжав еще навыка воздержания, легко впадает неопытная и увлекающаяся юность в страсть невоздержного винопития, ведущую к распутству (Еф.5:18) и поновляющую все страсти445.

В «Древнем Патерике» приводятся примеры воздержания древних отцов-подвижников. Однажды преп. авва Сысой Великий посетил некоторого гостеприимного старца, который, угощая его, поднес ему стакан виноградного вина. Авва Сысой принял от него стакан и выпил, принял потом и другой стакан, от третьего же отказался наотрез, строго сказав: «Перестань, брат! Разве ты не знаешь, что есть сатана?» А когда на празднике в одном скиту поднесли другому подвижнику стакан вина, то он вовсе отказался от него, сказав: «Возьмите от меня эту смерть». Увидев это, и прочие гости отказались вовсе от вина446.

Нередко чревоугодие и пьянство оправдывает себя примером старших и даже примером и благословением невоздержных священников и неопытных духовников.

«Видел я, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – (даже) престарелых священников, поруганных бесами, которые юным, не находившимся под их руководством, благословением разрешали на вино и прочее на пиршествах. Если они имеют доброе о Господе свидетельство, то можем с их позволения немного разрешить, если же они нерадивы, то нам не должно в этом случае обращать внимание на их благословение, а особенно, когда мы еще боремся с огнем плотской похоти»447.

В одном из своих посланий епархиальным архиереям свт. Патриарх Алексий I указывает, что «во многих местах местные храмовые престольные праздники, а также поминальные дни сопровождаются разгулом со стороны прихожан и что, так сказать, по традиции пьянственное препровождение времени продолжается в иных местах в течение нескольких дней. Духовенство мало или вообще весьма слабо борется с этим явлением, ничего общего, разумеется, не имеющим с религией и с христианским пониманием празднования церковных праздников.

Допустимо ли, чтобы в дни, посвящаемые празднованию в честь Христа Спасителя, Божией Матери и святых угодников Божиих, в дни поминовения наших усопших на кладбищах, под видом духовного веселия молящиеся предавались делам, которые не только не служат прославлению Божию, но и человека унижают и его спасению вредят, – делам плотоугодия, невоздержания, бесчиния?

И кому, как не духовенству, надлежит бороться с этим традиционным русским злом, унижающим веру, соблазняющим людей искренне верующих и подвергающих осмеянию и поруганию наши церковные обычаи? Обращать праздник Господень в бесчинное пьянство и разгул есть тяжкий грех, грех соблазна и поругания святыни.

Пастырям Церкви вменяется в долг разъяснять верующим губительность указанного обычая, ничего, как сказано выше, не имеющего общего с нашей религией, осуждающей пьянство и внушающей людям вместе с апостолом, чтобы сердца наши “не отягчались объядением и пьянством” (Лк.21:34) и что “пьяницы Царства Божия не наследуют” (1Кор.6:10), и всеми мерами стремиться ограждать достоинство Церкви и искоренять этот недобрый обычай, вкравшийся в церковную жизнь.

Совершая истово и благоговейно церковные службы и проповедуя слово Божие, пастыри Церкви, особенно при наступлении местных праздников и поминальных дней, обязаны заботиться о том, чтобы праздник и церковная служба не омрачались всяческим бесчинием прихожан, а проводились так, как этого требует прежде всего христианский закон, а затем гражданский порядок, требующий от граждан выполнения работы, не прерываемой допущенными излишествами в праздничный день»448.

Касаясь разновидности чревоугодия – пьянства, уместно указать, как свв. отцы учат о борьбе с этой страстью.

Как бороться со страстью пьянства?

1. Все меры надо принимать, чтобы не привыкнуть к вину, особенно это касается юношества. Чтобы оберечься от пьянства, свт. Тихон Задонский предлагает «юным не дозволять пьяного (хмельного) пития пить, понеже (поскольку) юные удобно привыкают, и чего в юности научатся, того и через все житие держаться будут. Нельзя дозволять им с пьяницами и развращенными людьми водиться». Взрослым же, достигшим возмужалого возраста, не пить вина без нужды и удаляться от злых компаний и пиршеств.

2. Надо помнить, что от этой страсти весьма трудно отстать. И многие от этой страсти погибают душой и телом.

3. Тем, которые привыкли к этой страсти, надо «крепко против ее мучительства вооружиться, стоять, не поддаваться, молить и призывать всесильную помощь Божию. Весьма полезно приводить на память случающиеся в пьянстве и в пьяном виде беды и сравнивать жизнь когда-то трезвую с настоящим состоянием увлечения в губительную и мерзкую страсть пьянства. Надо как можно чаще помышлять, что многие, будучи пьяны, во сне, в беспамятстве умирают, и от этой жизни в загробную переходят без всякого чувства, без покаяния, и какой ответ они понесут за загубленную жизнь и какую участь уготовляют себе, погубив душу вином?449

4. Надо помнить также и то, сколько соблазна бывает от пьянства, сколько скорбей, огорчений домашним, семейных раздоров и разорения приносит пьянство.

«Ныне, к сожалению, не многие заботятся о своей душе, предаваясь разным страстям, – пишет афонский подвижник иером. Арсений. – А из всех страстей самые пагубные – пьянство и сладострастие. Сохрани нас, Господи, от этих страстей! Они губят навеки и душу и тело человека, и чем далее, тем более усиливаются (в человеке) эти погибельные страсти. Против них надо такие меры принять: отслужить молебен с акафистом Господу Иисусу, Божией Матери и св. великомученику Пантелеимону, освятить воду (на молебне) и пить ееежедневно; чаще ходить в храм Божий, усерднее подавать милостыню нищим, содержать в памяти смертный час, Страшный Божий Суд и вечную муку грешникам. Возможно (тщательнее) надо стараться хранить себя от осуждения, пресыщения и вообще всего греховного». Сколько можно чаще говеть – с должным приготовлением приступать к Таинствам исповеди и причащения. Всякая страсть есть исчадие, т. е. порождение, духа злобы – диавола, а потому и должна искореняться благодатью Святых Таинств и богоугодными делами450.

Тем, у кого пристрастие к винопитию обратилось уже в пьянство, запой, надо большие усилия над собой, чтобы одолеть гибельную страсть. При каждом порыве к винопитию советуют читать со всяким вниманием по главе из Евангелия, а кто не знает грамоте, тем всеусердно, со вниманием творить до 33 раз молитву Иисусову, которая есть сокращение Евангелия (молитва Иисусова читается так: «Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного»). Благодаря этим испытанным средствам исцелился не один пьяница451.

Чревоугодие, если кем владеет, то ищет для себя, как и любая страсть, всякого рода оправданий и благовидных предлогов, даже находит себе оправдание в текстах Священного Писания (все, мол, Бог создал для человека и Сам благословил пить вино на браке в Кане Галилейской, и Сам был на брачном пиру и т. п.). Одним из обычных возражений против умеренного воздержания, а также против установленных Церковью постов, выдвигается обычно слабость здоровья, малодушное опасение насчет своего здоровья (как бы «не похудеть», «не подурнеть», выдвигается и вред поста для здоровья, и утомительность поста), устарелость узаконений Церкви о посте и воздержании (теперь, мол, уже никто их не придерживается) и т. п. Такого рода доводами саможаления прикрывается наше лукавое и ненасытное плотоугодие, эгоистическое жизнелюбие («животолюбие»). По мнению преп. Исаака Сирина, плотолюбивый человек в своей жизни более всего предается тревогам и смущениям из-за боязни вреда телесного, по телолюбию; уж очень человек дорожит телесным покоем, здоровьем и всем, что приятно ему в этом видимом мире. «Страх за тело бывает в нем так силен, что он становится иногда вовсе неспособным сделать что-либо честное (великое) и достославное»452. Из-за этого себялюбивого плотоугодия и саможаления нет у нас самоотверженной готовности на труд и подвиг воздержания ради Христа и спасения своей души. Все праведно пожившие и угодившие Богу шли путем воздержания, все самоотверженно подвизались, сколько позволяли телесные силы, удерживая ненасытность чрева453. Болезность или слабость здоровья может быть основанием для разрешения (от духовника) во время поста на более питательную пищу, но не основанием и предлогом для отмены воздержания, поводом к пресыщению и чревоугодию.

Воздержание есть начало и основа всякого христианского подвига. Все истинные христиане подвиг богоугодной жизни начинали с утеснения чрева и воздержания. «Все подвижники воздерживаются», – говорит апостол Павел (1Кор.9:25). И особенно это касается потребности питания. (О воздержании более подробно – см. ниже в особой главе.)

Глава 7. О плотской страсти и борьбе с нею

h4 I. О плотской (блудной) страсти

§ 1. Понятие о страсти

Вторая в восьмеричном числе греховная страсть, больше всего и дольше всех борющая людей, – это блудная страсть.

Эта страсть у свв. отцов и подвижников носит различные названия: блудная страсть454, блуд455, плотская страсть, страсть плотского вожделения456, женонеистовство457, страсть (влечение) к женщинам (мужчинам), блудная брань458, блудный помысл459, демон или дух блуда460, плотское (безсловесное) сладострастие, безсловесная плотская страсть и похоть461, любодеяние (Мф.15:19), любодейство.

В настоящее время на литературном и разговорном языке эта страсть называется плотской или нечистой страстью, развращением, развратом (половой распущенностью), распутством.

Блудом или блудной страстью свв. отцы и подвижники называют, с одной стороны, владеющее душой и телом сладострастие – стремление к чувственному, греховному плотскому наслаждению или плотскую похоть, проявляющуюся в теле или душе, именно в желательной ее части, и представляющую собой устремление к телесной красоте и обладанию объектом своего вожделения, а с другой стороны – осуществление или выполнение этого желания (на деле), помимо законного супружества, что и есть собственно блуд (греч. порниа)462.

У всех людей в числе других телесных потребностей имеется и потребность размножения рода, влечение к другому полу для рождения детей (половой инстинкт)463.

Бог создал людей разного пола и сообщение их определил для рождения детей. При создании первых людей Бог благословил их и сказал: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте... над всяким животным» (Быт.1:28).

Однако эта потребность размножения рода и влечение к другому полу, как и все другие потребности человека, могут служить и очень часто служат источником греха и развращения людей, когда превращаются только в средство удовлетворения низменных, чувственных, плотских вожделений и доводятся до незаконного и противоестественного употребления в греховной страсти, называемой блудной страстью или сладострастием.

Закон Божий запрещает блуд, т. е. удовлетворение плотскому вожделению вне супружества и удовлетворение, не соответствующее цели супружества (Быт.2:24; Мф.19:4, 6; Еф.5:31; 1Кор.7:27, 39)464. Еще в Ветхом Завете в седьмой заповеди десятословия заповедано: «Не прелюбы сотвори», т. е. не превращай любви к ближнему законной и чистой – в нечистую, незаконную, называемую любодеянием (или блудом в широком смысле слова). Седьмая заповедь закона Божия запрещает преступную любовь, т. е. плотскую, сладострастную, ту, когда мужской пол обращается к женскому незаконно, вне законного супружества, без благословения Божьего и церковного, по влечению одной слепой нечистой страсти.

Священное Писание Нового Завета с еще большей строгостью предписывает бегать блуда и всякой нечистоты, ибо ничто нечистое не войдет в Царствие Божие (1Кор.6:20; Откр.21:27). Или не знаете, говорит апостол Павел, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни пьяницы... Царства Божия не наследуют (1Кор.6:9–10; ср.: Гал.5:19–21). Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, за которые гнев Божий грядет на сынов противления (Кол.3:5–6).

Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет!

Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? Ибо сказано: два будут одна плоть (Быт.2:24). А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом.

Тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, которого вы имеете от Бога, и вы не свои, ибо вы куплены дорогою ценою. Поэтому прославляйте Бога в телах ваших и в душах ваших, которые есть Божии (1Кор.6:15–20).

Если же кто разорит (растлит) храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий должен быть свят, а этот храм вы (1Кор.3:16–17).

Блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым (т. е. истинным христианам), ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости (Еф.5:3; 1Фес.4:7). Будем же, заповедует апостол, вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти, но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа и попечения о плоти не превращайте в похоти (Рим.13:13–14; ср.: Тит.2:12).

Страсть блуда во всех ее разновидностях есть одна из самых распространенных и самых гибельных страстей, борющих людей. Образование и развитие плотской страсти в человеке и борьба с нею зависит от множества причин: от темпераментности и наследственной склонности к чувственности, передаваемой от родителей или предков, зависит от физического и религиозно-нравственного воспитания в семье (воспитаны ли в семье страх Божий, скромность, чувство стыдливости и целомудрия), от окружающей обстановки и товарищества в отроческом и особенно в юношеском возрасте, от отношения и близости в эти годы к лицам другого пола. Борения блудной страстью и развитие страсти зависит также от состояния здоровья, телесного сложения и физиологических особенностей организма, от количества и качества употребляемой пищи и много другого465. Одна из главных причин образования и развития в человеке блудной страсти и впадения в блудодеяние – отсутствие религиозно-нравственных устоев, безблагодатная жизнь, развращение и расслабление плотоугодием воли, ибо от произволения человека во многом зависит, принимать в сердце или отвергать нечистую похоть и любострастные устремления.

§ 2. Виды сладострастия или блудной страсти

По Божественному творческому замыслу человек создан существом духовно-телесным. Тело находится в теснейшем (органическом) единстве с душой, составляя с ней двуединое личное человеческое существо.

По тесной связи тела с душой все телесные чувствования и потребности находят свое отражение в сердце человека как средоточии его жизни. Жизнь души и тела находится в теснейшей связи и взаимовлиянии.

Поэтому, рассматривая вопрос о плотских грехах (страсти блуда и чревоугодия), весьма трудно провести решительную грань, что в этих страстях относится к телу, а что к душе. Преп. Иоанн Лествичник указывает на существовавшие в его время различные мнения: одни считали, что в теле возбуждается страсть от греховных (сердечных) помыслов, другие утверждали, напротив, что от телесных чувств рождаются греховные помыслы466.

По словам древнего подвижника Пахона, блудная брань бывает трояка: иногда ее производит плоть, иногда страсть восстает от душевных (блудных) помыслов; а иногда сами бесы мучат нас по зависти467.

В общем, можно считать, что источники возникновения плотских грехов бывают как извне (через телесные чувства, от плоти и от бесов), так и внутренние (через помыслы души и воображение). Иногда от духовного нерадения возникает у нас в душе представление блуда, которое и действует на волю искусительно, возбуждая плотскую похоть в теле и при согласии сластолюбивой души доводит человека и до падения. Иногда же, напротив, искушение является извне (через зрение и другие телесные чувства) и через слабость воли влияет на образование греховного представления и вожделения и затем доводит человека до греха468.

Таким образом, в обоих случаях грех блуда всегда является фактом, главным образом, психологическим, как состояние падения души, поскольку блудный (сладострастный) помысл срастворяется с нашим духом и поскольку наша душа сочетается с обольстительным в ней отпечатлением, уязвляясь стрелой похотения469. Преп. Нил Синайский пишет по этому поводу: «Разумей, что отдельные виды блуда бывают совокуплены вместе – блуд телесный и блуд духовный. Когда блудный помысл срастворяется с твоим духом, тогда твоя душа сочетавается с обольстительным в ней отпечатлением»470. Без соучастия души не бывает дел греховных.

Страсть блуда может образоваться в основном двумя путями: или через многократно повторяющееся впадение в дела блудные, или же, гораздо чаще, через постепенное внутреннее развращение души и тела сладострастием, соуслаждением блудным похотениям, которые постепенно могут довести и до падений.

В составе блудной страсти следует различать две находящиеся в тесной взаимосвязи стороны:

1) сердечные (сладострастные, похотные) расположения и соуслаждение греху и

2) привычные греховные действия, удовлетворяющие страсть, греховные склонности к сладострастию (любострастные навыки), образующие в душе и теле, в телесных членах и чувствах.

Могут быть самые различные состояния пребывания в страсти, и тогда эти две стороны по-разному себя проявляют. Например, когда страсть только образуется и прежде чем придет в силу, сладострастие и соуслаждение греху в душе (в сердце) уже имеются, но вовне, в греховных действиях пока многократно они не проявляются, и поэтому привычка к соответствующим греховным действиям бывает еще очень слаба. Напротив того, когда страсть разовьется и заполонит всего человека, то указанные обе стороны проявляются в равной силе.

Блудная страсть может проявляться в разных степенях и в разных видах.

Вначале, в своем зарождении, она у лиц, живущих в миру, проявляется в том или ином внутреннем сладострастии, а именно в виде женственной изнеженности сердца, влюбчивости, являющейся часто под видом симпатии, дружбы, расположения и ласковости к другому полу, под видом эстетического чувства, когда нравится наружность и красота другого пола.

Отсюда далее следуют в душе: принятие нечистых помыслов, беседа с ними, услаждение ими, соизволение им; блудные сладострастные мечты и услаждение ими, а в теле блудные разжения; вовне: желание нравиться, ослабление стыдливости, вольность слов и бесстыдство взгляда очей.

Далее все более приобретается навык к принятию блудных ощущений души и сердца (слав. скоктание) и блудных ощущений и пожеланий тела, нехранение чувств зрения, слуха и в особенности осязания, в чем дерзость, погубляющая все доброе.

Затем являются вольность в обращении, нескромность в словах, телодвижениях и жестах, бесстыдство и развязность в поведении (ср.: Флп.4:8; 1Тим.2:9), а также вольные разговоры, сладострастные двусмысленные слова, нескромные рассказы и анекдоты, срамные шутки, действующие на чувственность и возбуждающие нечистые мысли, чувства и желания, чтение сладострастных книг и рассматривание соблазнительных картин, распаляющих воображение в эротическом направлении.

С этим связано ухаживание, щегольство, волокитство, легкомыслие, а у женщин – нескромные наряды и украшения, краски и натирания лица, употребление возбуждающих чувственность духов и т. п.

Это начальные виды блудной страсти471.

Постепенно внутреннее развращение сердца в плотских нечистых мыслях, чувствах и желаниях или, как выражается преп. авва Исаия, удовлетворение плотским страстям в сердце мечтанием с сердечным переживанием греха472, а также самоохотными разжениями огня плоти, если с этим не бороться, может привести и приводит к тяжким падениям, к тяжким грехам сладострастия, таким как блуд, прелюбодеяние и к другим видам плотской нечистоты473.

Преп. Иоанн Лествичник указывает, что между недугующими блудной страстью один бывает страстнее другого. Некоторые даже и самые скверны свои рассказывают со сладострастием и услаждением. Св. отец указывает признак крайнего блуда и душевного сладострастия, когда кто похотствует даже при виде животных и наяву от одних плотских сладострастных помыслов терпит осквернения474.

«В сладострастных людях, – пишет преп. Иоанн Лествичник, – бывает чувство чрезвычайного некоего влечения и любви к телам» и столь бесстыдный и бесчеловечный дух (вожделение), гнездящийся в самом чувстве сердца, что боримый сим духом (плотским вожделением) во время брани ощущает телесное разжение, подобное огню от распаленной печи; он не боится Бога, вменяет ни во что воспоминание о муке, молитвы гнушается, почти как бы совершает грех на самом деле... Тот, кто переживает это воспламенение страсти, делается как бы безумным и исступленным, будучи упоен всегдашним страстным желанием словесных и бессловесных существ, так что если бы не прекращались дни этой мучительной брани, то не могла бы спастись никакая душа, одеянная в сие брение, растворенное кровию и мокротами... Блаженны не испытавшие вышеописанной брани и такого искушения. Поползнувшиеся и падшие в сей ров далече отстоят от восходящих и нисходящих по (райской) лествице Ангелов; и к такому восхождению после падения нужны для них многие поты (труды) со строжайшим пощением»475.

Преп. Ефрем Сирин так описывает проявления сладострастия у некоторых людей: «Сластолюбивый при встрече с женщинами делается весел, привлекается красотою; телесная доброцветность сводит его с ума, восхищает благообразие лица, очаровывает статность тела, в беседах с женщинами и смехотворами тает от удовольствия; мечтает при воспоминании виденного, преобладается припоминаниями, склоняется на нечистые помыслы, живо представляет в уме женские лица, соприкосновение рук, объятия тел, сближение членов, страстные выражения, обворожительные улыбки, мановения очей, нарядность одежд, доброцветность тела, льстивые речи, сжатии губ, телесную приятность, выразительность движений, время и место свиданий и все, что служит к удовольствию. Вот что сластолюбец представляет в своем уме, склоняясь на сластолюбивые помыслы».

Такой человек, если видит, что читают книгу о целомудрии, хмурится, если видит строгую и воздержную жизнь, негодует, если слышит речь о посте и воздержании, возмущается. Благочестивые беседы и собрания ему не нравятся, «а если видит женщин – просветляется, бегает взад и вперед, чтоб оказать свои услуги; тогда есть у него и голос к пению, есть у него способность и сказать острое слово и посмеяться, чтоб и себе доставить удовольствие и женщинам, какие тут есть, показать себя занимательным и приятным». Когда же он сам с собой или со своими близкими, то он скучен, нелюдим и недомогает476.

По словам одного подвижника, «помысл сластолюбивого, как неустановленные весы, то повышающиеся, то понижающиеся, – то он стыдится и плачет будто о грехах, то опять расслабляется, гоняясь за сластьми»477.

По наблюдению преп. Иоанна Лествичника, склонные к сластолюбию иногда бывают сострадательны, скоры на слезы (чувствительны) и ласковы, что часто служит признаком бесхарактерности и слабоволия. У сластолюбивых даже пение вызывает нецеломудренные чувства. Сластолюбивая душа тяготится уединением, бежит безмолвия478.

Человек развратный любит и водит дружбу с подобными себе (Сир.13:19). Поэтому блудники гнушаются праведными, смеются над целомудренными и издеваются над их благочестивым учением. Они, будучи душевно слепыми, называют себя дальновидными и, сами негодные люди, с бесстыдством хвалятся грехами и превозносят («провозглашают») самые бесстыдные страсти бесчестия, уверяя, что горькое сладко. Поистине такие люди достойны плача и пролития слез вследствие их ослепления и душевной гибели479.

О других людях блудник судит по себе и не может поверить, что другие могут быть целомудренными и чистыми от блуда. «Как искренние и пламенные любители целомудрия по своей непорочности и о других, хотя они и не таковы, произносят часто добрые суждения и никого не признают распутным, так до неистовства распаляемые непотребством, по своей похотливости, такими же оглашают и тех, которые вовсе не таковы, потому что те и другие, судя по себе, произносят приговор и о других»480. «Прелюбодей, – пишет в одном письме преп. Нил Синайский, – всякого человека почитает прелюбодеем, а также и тать (вор) думает, что все тати (воры), но муж целомудренный, святой и боголюбивый рассуждает, что все святы и праведны. И ты, будучи с давних лет известен порочной жизнью, полагаешь, что все порочны и никуда не годны, и всем на всехежедневно клевещешь, будто бы они развратны, грубы и весьма худы»481.

В Писании сказано, что чистому все чисто (1Тим.1:15). Людям же, преданным страстям, грехолюбивым, оскверненным, все кажется нечистым и лукавым, и все влечет их на грех, пища ли, питье ли, одежда ли, место ли, время ли, лица ли; и поступок, и беседа, и взгляд, и осязание, и обоняние, и слух, и вкус, короче говоря, всякая вещь, всякий вид и существо, всякое движение понуждает таковых ко греху, вызывает на беззаконие; как, напротив, верных, чистых, благоговейных, целомудренных все возбуждает к благодарению и славословию Бога, руководствует ко всякой правде и научает совершенному благочестию482.

Сластолюбцы и блудники на все смотрят нечистым взором с нечистыми мыслями и чувствами, особенно на лиц другого пола. Блудник душой уже не может смотреть на женщину целомудренным оком как на сестру во Христе, уважая в ней образ Божий, уважая в ней человека (то же относится и к блудницам).

Древняя греческая пословица говорит, что худая страсть в душе никогда не стареет. Многие с юного возраста до глубокой старости, вовсе не помышляя о исправлении, пребывают ненасытными в неистовом блуде. Со старением и увяданием тела они не оставляют того, что водружено было в юности в душе развратной жизнью, – они продолжают «юнеть этой проклятой похотливостью и мерзким сладострастием», являясь и словом своим, и поведением соблазнителями и развратителями окружающих483.

Плотская страсть, владея человеком, может проявляться в различных видах. Среди недугующих страстью могут быть и такие, которые не впадают в видимые грехи и по стыду перед людьми не выявляют вовне страсть, но все же имеют ее в себе, и, принимая нечистые плотские помыслы и пожелания, они и тело растлевают, и душу оскверняют484. Поэтому слово Божие предписывает избегать не только открытых грубых и постыдных пороков, но и внутренних нечистых вожделений (Мф.5:28). Господь требует от нас чистоты сердечной. Он и взор с вожделением, и сладострастные желания называет сердечным любодеянием.

«Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением485, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф.5:28). Не одно и то же, разъясняет преп. Исидор Пелусиот, только случайно увидеть и уязвиться или же потерпеть то же гонящемуся за чужой красотой. Не сказано: просто, мимоходом увидевший какую-либо женщину и почувствовавший в душе страстное чувство будет наказан как прелюбодей, ибо это может случиться и не намеренно, и такой человек, внезапно увидевший и уязвившийся, может целомудренным помыслом сразу же и стрелу извлечь, и рану залечить (покаянным молитвенным вздохом ко Господу), наложив узду на свои очи, чтобы не смотреть больше на уязвившую и чтобы частое лицезрение не послужило пищей огню, – но Писание говорит: «Иже воззрит на жену коеже вожделети», т. е. кто имеет преднамеренное стремление к обладанию, «кто преднамеренно привлекает к себе страсть, вменяет (в помыслах) в дело, постоянно этим занят», ищет лицезрения предмета своей страсти, «услуживает страсти» и питает страсть частым посещением и частым и непрестанным похотливым без сытости лицезрением (очами), – тот «уже прелюбодействовал в сердце своем», такой, исполненный согласием на преступление и решимости согрешить, уже согрешил душой и не удержался бы и от самого дела, если бы только была возможность.

Сказанное здесь относится в равной мере к мужскому и женскому полу, хотя и высказано в Писании в мужском роде для приличия речи486.

Авва Геронтий Петрский говорил, что многие, искушаемые плотскими вожделениями, не совокупляясь телесно, блудодействовали мыслью и, сохраняя тело девственным, блудодействовали в душе487.

Впадение в скверные блудные дела основанием своим имеет сердечные движения: «из сердца исходит гной этой болезни»488. Из сердца, говорит Господь, исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния (Мф.15:19). В сердце находится источник жизни и смерти (Притч.4:23). Ибо плоть подчиняется его произволению и власти. Поэтому и исправление человека от этой страсти зависит от усовершения (очищения) сердца489.

«Да знает каждый, – говорит св. Евфимий Великий, – что если кто и не прикасается к чужому телу, не творит скверного греха телом, но умом любодействует, имея скверные мысли, удерживая их, подчиняясь им и услаждаясь ими, он – блудник, и не может быть храмом Святого Духа». Тело по внешнему может быть чисто от плотской скверны, и человек иногда даже гордится телесной чистотой, но если в уме своем (в душе своей) он питает греховную скверну, если загрязняется бесчисленными нечистотами любострастных мыслей, мечтаний, чувств и желаний, то такой по внутреннему своему состоянию обладаем страстью блуда. Тело чисто, говорит свт. Димитрий Ростовский, а из сердца исходят помышления злые, прелюбодеяния, любодеяния, оскверняющие человека. Такой человек подобен содомскому яблоку, которое, как пишут, родится в окрестностях Содома и Гоморры, городов, погубленных праведным гневом Божиим за развращение их жителей. По внешнему виду содомские яблоки очень красивые, большие, имеющие дивный цвет, и можно подумать, что и вкус их такой же прекрасный. Но когда разрезают такое яблоко, то не находят в нем ничего, кроме смрадной и вредоносной гнили. Подобен такому содомскому яблоку и человек, по внешности скромный и воздержный от блудных дел, нечистый же по внутреннему человеку, исполненный нечистых плотских вожделений и помыслов490.

В письмах Святогорца приведен следующий поучительный рассказ, объясняющий ту истину, что иметь сладострастные помыслы и услаждаться ими есть внутренний блуд и великий грех: в одном женском монастыре находилась при игумении иночествовавшая ее племянница. В этот монастырь хаживал один юноша для свидания со своей родственницей. Увидев его, молодая инокиня полюбила его и пленилась им. И, питая страстную к нему любовь, она постоянно услаждалась нечистым желанием сблизиться с ним, если бы могла найти благоприятствующие обстоятельства. В этом греховном состоянии она занемогла и умерла, не исполнив своего похотения. Перед смертью она исповедалась в прочих грехах и причастилась Святых Таин, но из-за стыда не открыла духовному отцу сладострастных своих помыслов и вожделений.

Огорченная ее смертью игумения с постом и слезами молила Господа показать ей, в каком обретается она месте, надеясь видеть ее в сонме чистых и непорочных девственниц. И вот, через несколько дней, когда она в тишине ночи стояла в келлии на молитве, узрела в видении несчастную свою племянницу: она явилась перед ее взором объятой гееннским пламенем и на вопрос испуганной старицы о причине осуждения ее на такое мучение высказала то обстоятельство, о котором мы упомянули выше. «Как могло статься, – сказала изумленная игумения, – чтобы милосердный Бог за одни помыслы, за одно плотское хотение, которое ты не совершила делом, предал тебя вечному мучению?» Она отвечала: «Не удивляйся, мать моя, я праведно осуждена, ибо праведный Господь вменяет в дело греховные помыслы и похотения, если они не очищены искренней исповедью». С этим словом несчастная исчезла от глаз глубоко смущенной и пораженной игумении491.

Апостол Павел в своих посланиях указывает три рода, три вида блудной страсти (см.: Кол.3:5; Еф.5:3, 5):

1. Прелюбодеяние и блуд, которые совершаются через смешение обоего пола. (Прелюбодеяние – грех лиц, состоящих в супружестве, блуд – грех между лицами, свободными от брака.) Сюда же относится грех кровосмешения (между близкими родственниками – ср.: 1Кор.5:1–5).

2. Нечистота – страсть, осуществляемая без смешения с лицами другого пола, – это всяких видов противоестественные грехи: грех малакии, за который от Господа был поражен Онан, сын патриарха Иуды (Быт.38:9–10), содомский грех мужеложства (педерастия), деторастление, скотоложство и им подобные постыдные страсти.

3. Страсть (сладострастие) и злая похоть – третий род страсти блуда, который производится умом и сердцем, о котором Господь в Евангелии говорит: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф.5:28). Этот вид блудной страсти есть болезнь развращенной воли и развращенного сердца и воображения492.

Страсть блуда, если она владеет человеком, и дела блудные – смертный грех. Впрочем, замечает преп. Иоанн Лествичник, один и тот же грех, будучи сделан одним человеком, часто заслуживает сторично большего наказания, нежели когда он сделан другим, судя по нраву согрешившего, по месту, где грех случился, духовному возрасту, в котором был согрешивший, и по многим другим причинам493.

Хотя всякий блуд есть грех весьма тяжкий, рассуждает св. Афанасий Великий, однако блудник, имеющий жену, подлежит большему осуждению, нежели не имеющий жены; большему же – имеющий добрую жену, нежели злую; большему – блудящий в старости, нежели в крепости сил; большему – блудящий непрестанно, нежели тот, кто только по временам впадал в этот грех; большему тот, кто, будучи от природы не пылкого, но холодного сложения, яствами разгорячает себя и воспламеняет к удовольствию. Есть еще и другие многие и различные наказания, установленные от Бога на блудников. Именно: иной суд на того, кто грешит со многими, погубляя многие души вместе с собственной; и опять иной суд услышит тот, кто, подпадая греху, стыдится однако и остерегается, и иной – тот, кто, поправ стыд, предается ему; имеющий жену и блудящий с замужней виновен в сугубом прелюбодействе; но самый Страшный Суд ожидает того, кто вводит в блуд деву, посвященную Богу, равно как и того, кто, оказывая помощь обижаемой женщине, блудно живет с нею, получая тем награду за свое о ней предстательство. Все это видит и рассматривает праведное око Божие, Своим неизреченным и праведным судом взвешивая каждое преступление на весах верных, страшных для насмешников и поругателей494.

Разная тяжесть плотских падений связана бывает также с тем или иным званием общественным или церковным служением.

Человек, занимающий высокую должность и общественное положение, если ведет развратную жизнь, несет сугубую ответственность, ибо наносит нравственный вред и соблазн не только соучастникам своих блуд одеяний, но и многим окружающим его и подчиненным.

Подобно этому пасть в грех состоящему в иночестве, рассуждает преп. Исидор Пелусиот, дело страшное, но еще страшнее пасть имеющему священный сан, самое же страшное во всех отношениях дело пасть приявшему жребий первосвященства, ибо здесь тяжесть греха измеряется не по естеству, но по достоинству (высоте звания) согрешившего. Поэтому еще в Ветхом Завете Законодатель сказал, что грехопадение первосвященника равносильно греху целого народа495.

§ 3. Пагубность страсти блуда и дел блудных

Страсть блуда – смертный грех. Кто работает, служит этой страсти, не борется с ней и не искореняет ее, тот губит свою душу, лишает себя вечной жизни в Царстве Христовом. Свв. отцы и подвижники в своих писаниях, наставлениях всесторонне выясняют гибельность страсти блуда, тяжесть грехов блуда.

а) Всякий блудник, прелюбодей, сквернитель и нечистоты любитель разоряет, растлевает тело, которое должно быть храмом Духа Святого.

На Страшном Суде Христовом каждый из нас получит воздаяние за доброе или злое, «яже с телом содела» (2Кор.5:10). И в жизни вечной, после всеобщего воскресения, все люди будут пребывать со своими воскресшими и преобразованными телами.

Священное Писание высоко ставит человеческое тело, называя его членом тела Христова, храмом Святого Духа (1Кор.6:15, 19, 3и далее; Еф.5:36), и когда говорит, что оно некогда воскреснет для вечной жизни с душой и прославится по подобию прославленного тела Христова (Ин.5и далее; 1Кор.15:42–44; 2Кор.4:14; Флп.3:21; 1Кор.15:47–49).

Отсюда вытекает высокая обязанность – блюсти нравственную чистоту тела. Апостол Павел призывает христиан представить тела свои в жертву живую, святую, благоугодную Богу, хранить без порока дух, душу и тело в пришествие Господа Иисуса Христа (Рим.12:1; 1Фес.5:23).

Святость, к которой призывает нас слово Божие, не может быть без очищения тела от страстей, без освящения тела благодатию Божией496.

«Не знаете ли, – пишет апостол христианам, – что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого вы имеете от Бога, и вы не свои?» (1Кор.6:19, 3:16).

Когда и как мы, христиане, сделались храмами Божиими? Это было тогда, когда мы очистились от греха и обновились банею пакибытия и духовного обновления в Таинстве святого крещения, когда приняли печать дара Духа Божия в Таинстве святого миропомазания. Тогда душа и тело наше соделались воистину храмом Божиим – святым и непорочным; тогда Сам Господь Бог вселился в нас и усыновил нас Себе во Христе Иисусе, как обещал Он через пророка: «Вселюся в них и похожду и буду им во Отца и тии будут Мне в сыны и дщери». Это высочайшая почесть, какой только может удостоиться бренное, а тем паче падшее и погибавшее существо, и какой удостоил нас Отец небесный ради возлюбленного Своего Сына. И самые Херувимы и Серафимы не имеют высшего достоинства и чести, как быть только Престолом Господа Вседержителя. Господь же, вселяясь и обитая в нас, через это творит нас Своими чадами возлюбленными, украшает и обогащает нас многоразличными дарами Своей благодати, благословляет нас всяким благословением о Христе, всегда готов услышать всякое моление наше, даровать нам, как чадам своим, всякое благопотребное прошение, явить нам Свою Божественную помощь во всякое время.

Это и есть несомненный залог вечноблаженной жизни нашей в Боге, что в нас вселяется и обитает Он Сам – Источник жизни и бессмертия, вечной радости и блаженства497.

Богообщение – вот цель христианской жизни. И тело наше, и душа должны быть чистым и достойным сосудом вселения благодати Божией. Всякий же блудник, прелюбодей, осквернитель и нечистоты любитель бесстыдной плотской похотью и нечистотой, блудными скверными делами сквернит свое тело, разоряет, растлевает тело, которое вместе с душой должно быть храмом Духа Святого, храмом боговселения.

Апостол Павел пишет, что «всякий грех, какой делает человек, есть вне тела; а блудник грешит против собственного тела» (1Кор.6:18). Все другие грехи, кроме блуда, не причиняют непосредственного вреда природе тела, не соединены с осквернением тела; вопреки этому блудник губит сам себя, оскверняет тело, растлевает плоть, сам вонзает в себя стрелу поругания, учиняет грабеж над собственной плотью, сам делается виновником бесславия498. Поэтому блуд и другие плотские грехи называются у свв. отцов падением499.

б) Всякий блудник, прелюбодей, сквернитель и нечистоты любитель есть противник Христов, отвергается Христа.

Грех есть беззаконие, есть извращение закона, который дан человеку и всей твари Господом. Грех есть извращение порядка, установленного Богом, противление замыслу Божию о человеке, о его жизни чистой, богоугодной, святой.

Такая сторона греха относится ближайшим образом к распространеннейшему и тягчайшему греху – греху блуда и блудной скверны. Всякий блудник и сквернитель своей плоти, всякий, кто рабствует блудной страсти, извращает закон или порядок, который дан Господом людям, нарушает внутренний строй творения. Противляясь этим Божию замыслу, всякий человек, творящий блуд (во всех его формах), является противником Божиим500, сам себя отлучает от Бога блудными помыслами и скверными похотями и действиями501.

Те же из людей, которые крестились во Христа, приняли благодать обновления и после этого творят блуд и рабствуют блудной страсти, являются и противниками Христовыми, отрекаются делами своими от Христа и поклоняются вместо Христа идолу своей нечистой страсти и блудной похоти.

Апостол о таких пишет следующее: «Вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие («прелагающие») благодать Бога нашего в повод к распутству («в скверну») и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (Иуд.1:4). Кто же это «прелагающие благодать Бога нашего в скверну»? Не кто иной, как христиане, принявшие в крещении благодать христианства. «Они, впавши в блудное сквернодейство, превращают принятую Божию благодать в скверну и отрекаются от Христа, если не словом перед мучителем, то делом перед своим господином – диаволом»502.

Христу, рожденному от Пречистой и Пренепорочной Девы и являющемуся источником всякой чистоты, мерзостен всякий блудник – всякий, кто не борется упорно со страстями и похотями, а постоянно побеждается ими и любит их больше своего спасения и валяется в тине скверных дел своих; и поэтому Он вооружается на него, как на Своего врага. Мудрование плотское, по апостолу, «есть вражда на Бога» (Рим.8:7). Это значит, что человек, погрузивший свой ум в плотские сквернодействия и только о них одних думающий, мечтающий и желающий только плотских греховных вожделений, плотской греховной сласти, – является великим врагом Богу503.

Весьма тяжек грех блуда среди христиан тем, что наносит оскорбление Христу. Блудник оскорбляет Христа в себе самом, обесчещивая Его своими скверными делами. «Разве не знаете, – писал апостол христианам, – что тела ваши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет» (1Кор.6:15).

«Разумеешь ли, человек, сказанное? – спрашивает свт. Димитрий Ростовский в одном из своих поучений. – Твои уды уже не твои, но Христовы, ибо Им они созданы, оживотворены и искуплены Его святою кровию, и сколько раз ты бесчестил уды свои нечистым плотским грехом, сколько раз ты бесчестил Христа, творя уды Христовы удами блудническими. Подумай, человек, как часто ты осквернил себя блудодеянием, прелюбодеянием и иными скаредными, скверными и богомерзкими блудными делами (и блудной нечистотой), также часто ты обесчестил Христа, блудническую скверну навел на Христа и уды Христовы сделал удами блудника. Но не хочу я многословить об этом; я стыжусь не только говорить, но и думать. Я предоставляю все твоей собственной совести, ибо каждый лучше знает самого себя»504.

В грехах блуда блудник не только оскорбляет Христа, но и как бы вновь распинает Христа. «Каждый раз, – говорит свт. Димитрий Ростовский, – когда кто-либо (из христиан) дерзает совершить скверное плотское беззаконие, он распинает в удах своих Христа: оскверняя члены свои, он сквернит не свои члены, а Христовы, ибо они искуплены кровию Христовой»505. Кто оскверняет себя гнуснейшим вожделением плоти, тот наносит поношение на искупительный подвиг страданий Христовых, ибо мы искуплены для святости, а не для сквернения себя грехом.

в) Страсть блуда – идолопоклонство и рабство.

Кто безраздельно служит страсти блуда, тот вместо поклонения истинному Богу поклоняется и рабствует сладострастию и объекту своей страсти.

По словам преп. Макария Великого, «что кто любит и чем бывает связан в этом веке, на то, без сомнения, и обменивает Небесное Царствие; а что всего хуже, его именно (т. е. эту страсть) признает богом»506. По учению свт. Григория Нисского, служение страсти прекращает близость к Богу и на место Бога вводит и поставляет что-либо противоположное, так что такими людьми обоготворяются страсти507.

По словам свт. Димитрия Ростовского, тот, кто делами блудными отрекся от Христа, тот является вторым идолопоклонником и истинным рабом диаволу. «Его идолом является его страсть, и в ней, как в идоле, он имеет беса, господина своего, которому он предоставляет свое сердце, рождающее скверные помыслы, в качестве алтаря; на этом алтаре он кладет огонь греховного вожделения, приносит в жертву самое дело блудное, которым оскверняется весь, и соделывается подобным и угодным бесу»508.

Блудник – раб греха, раб своей страсти. Такой человек, говорит преп. Нил Синайский, делается каким-то блеющим и бессловесным, хотя и думает о себе, что весьма разумен, становится же, ради своей страсти, и рабом сатаны, охотно преклоняет ухо к врагу, к своей погибели, возлюбив неестественного владыку, непрестанно выполняя его повеления509.

«Хотя всякое греховное рабство бесславно, бесчестит благородство души, но блудник есть самый бесчестный раб греха, которому приказано вычерпывать грязь, собирать нечистоты в кучу, служить грязному делу, валяться в тине удовольствий, заниматься бесстыдством, иметь тело, не отличное от тряпки. Разве есть какое различие между тряпкой и блудником? Он оторвался от благочестия в общей его совокупности. На путях греха он подвергается каждодневному гниению; как бесполезная тряпка отбрасывается; он летит на попрание всем демонам, в него диавол переливает свою гнилость».

Как и внутреннее состояние блудника, не менее несчастно его внешнее положение: в (порядочных) домах его избегают, при встречах гнушаются, для близких служит позором, для врагов – предметом поношения, для родственников – стыдом, для живущих вместе – предметом проклятия, для родителей – бесчестием, для слуг – смешным зрелищем, для соседей – предметом разговора; когда хочет жениться, ему отказывают, после брака он делается подозрительным супругом, ненавидимым детьми отцом, презираемым советником; замеченный вдали, он бывает в тягость... когда болеет, еще более несчастен; когда умирает, еще более бесчестен. Видя в блуде источник стольких зол и указывая победное средство против этого в бегстве (от греха), апостол Павел восклицает: «Бегайте блудодеяния!»510

Рабство сладострастию весьма тяжко и постыдно, крайне унижает человека. В ослеплении своей страсти человек часто отдает объекту своей слепой мятежной и нечистой любви все: и здоровье, и честь, и имущество, и заработок, покорствуя ей во всем. «Сладострастие, – говорит в своих «Огласительных поучениях» преп. Феодор Студит, – есть поистине скорбь и болезнь смертная, и зачем мы считаем его сладостным? Оно есть диавольская удица; сладострастие есть жжение неугасимого огня, и, однако, мы все, как пленные рабы, стремимся к сему пламени, дабы гореть в нем. Слышал я, как один, порабощенный плотской страстью, говорил, что лучше для него, если его повесят и предадут любой смерти, нежели отстать ему от греха. Сладострастие подобно злому властителю, который повелевает своему рабу и говорит: иди, и идет; прииди, и приходит; делай это, и делает»511.

Насколько постыдно и гибельно рабство блудной страсти, видим из ветхозаветной истории израильского народа. В одно время народом управлял пресильный вождь и судья Самсон. После долгого периода успешного народоправления случилось, по действию диавола, что Самсон был уловлен в сети плотской похоти, полюбив иноплеменницу Далиду (дочь враждебных израильтянам филистимлян). Прельщенный ее ласками, он открыл тайну своей телесной силы (в длинных волосах). Однажды, когда он возлег на ложе ее и, усыпленный ее ласками, уснул, она позвала человека, остригла волосы с головы его, и отступила от него сила его. Ибо предался он плотской похоти и страсти – и отступила от него благодать Божия. Тогда взяли его иноплеменники, выкололи ему очи и повели в свой город Газу, оковали медными путами, и он молол в здании темницы.

«О скверная любовь! – восклицает свт. Димитрий Ростовский. – Одна жена победила того, которого не могли одолеть многие тысячи людей; связала того, кто рвал веревки, как паутину; предала врагам его, враги ж выкололи ему очи и, посадивши в темницу, приставили к тяжким жерновам»512.

Не напрасно славный греческий философ Диоген назвал блудную страсть царицею царей, ибо она властвует не только над обыкновенными людьми, но и над царями: эти властвуют над народами, а она властвует над ними. В истории много этому примеров. Видеть это можно на примере Дария, царя персидского, с головы которого наложница его Апамина, дочь Вартакова, сидя по правую его руку, сняла царскую диадему, возложила на себя и била царя по щекам, он же только смотрел на нее влюбленными глазами и с раскрытым ртом... Когда она смеялась с ним, он смеялся; если же она гневалась, он утешал ее, пока она не начинала говорить с ним.

Подобно этому история повествует и об Аларихе, готском царе, славном и сильном, что он не гнушался очищать сандалии своей блудницы Пинфии, оказывал рабские услуги блудной женщине, которую безмерно любил. «О страстное порабощение! Тот, кто был страшен многим народам, непобедим в битвах, царствовал в Риме, владел многими странами, тот был рабом блудницы! О крайняя слепота, безумие и бесстыдство!»513

Еще один пример гибельного рабства прелюбодеянию видим на Ироде, убившем неповинного узника – святого Иоанна Предтечу Христова. Им возобладала прелюбодейная женщина Иродиада. Пленив его греховной страстью, она поработила его себе, заставила его прелюбодействовать и вовсе закабалила, так что он ей служил, как пленный раб, и все ее повеления исполнял с кротостью и усердием. Иродиада была виновницей убийства великого пророка и крестителя Христова Иоанна. Ирод, связанный и обезволенный страстью, омрачив разум выпитым вином на пиру, выполнил требование своей блудной жены: по ее требованию он велел усекнуть главу Предтечи и отдать ее на блюде. К блуду и пьянству присоединилось бесчеловечие. Плотскими очами, говорит свт. Димитрий Ростовский, обезумил себя беззаконный Ирод, ибо, смотря на красоту дочери скверной своей жены и на ее плясание, он неправедно предал на усекновение неповинного пророка, святого Иоанна Предтечу514.

И из многих других примеров мы видим, сколь пагубно и унизительно рабство плотским страстям и сколь сильно через них диавол борет людей.

Апостол Павел пишет к Галатам: «Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство («студодеяние» – распутство)...пьянство» и тому подобное (Гал.5:19, 21). Этими страстями, говорит свт. Димитрий Ростовский, диавол теснит человека: в них заключается вся его мощь и сила, ибо ими он, как сладкими речными водами (Откр.12:1–4, 13–16), легко потопляет всякого, как говорит и Писание: «Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» (Иак.1:14). Плотскими грехами он старается одолеть и иногда одолевает и доблестных воинов (подвижников) Христовых и причиняет многим святым стыд, а иным – препятствие. Святой Киприан Карфагенский со скорбью писал, что когда были при нем гонения на христиан от нечестивых идолопоклонников, некоторые из верующих, дерзновенно исповедавших имя Христово, претерпели даже великие муки за Христа, но потом, выпущенные на свободу, некоторые из этих исповедников Христовых со временем обесславили себя плотскими падениями, и свои тела, которые были раньше храмом Духа Святого, сделали храмом греховного плотского сладострастия515. Столь силен и опасен домашний враг человека – сластолюбивая плоть, действующая и живущая в единстве с человеческим духом. Поэтому апостол и заповедует: «Бегайте блудодеяния».

г) Диавол и бесы господствуют и даже царствуют над блудниками и прочими сквернителями своего тела и души.

Кто любодействует, тот употребляет тело свое против намерения Божия, которое есть святость наша, а грехами блудными и нечистотой нарушается святость; эта страсть преимущественно называется в Священном Писании скверной и грехом против своего тела (Мк.7:21–23; Еф.5:3; Кол.3:5) без сомнения потому, что «блудом скверним самую сущность плоти, чего не может быть в другом грехе»516.

Господь, нетленный и бестелесный, радуется о чистоте и нерастленности нашего тела, бесы же, как утверждают некоторые, ни о чем другом столько не веселятся, как о злосмрадии блуда, и никакой страсти не любят так, как осквернящую тело517. «Потому что блудник, – как объясняет св. Афанасий Великий, – из самой своей плоти, как бы некоторую жертву, свое семя приносит сатане»518.

Чистота нас усвояет Богу и, сколько возможно, делает Ему подобными519. И как благоухание веселит обоняние, так и Дух Святой увеселяется чистотою и целомудрием и обитает в (таком) человеке520. Поэтому никто так не любезен противникам Христовым – диаволу и бесам, как блудники и прочие сквернители своего тела и души блудным сладострастием. «Как свинье приятно валяться в грязи, так и бесы находят для себя приятность в блуде и нечистоте»521.

В Евангелии повествуется, что когда Господь Иисус Христос, проходя с проповедью по Галилее, прибыл в страну Гергесинскую, его встретили два бесноватых, весьма свирепые, жившие в могильных пещерах. И вот они закричали: «Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? Пришел Ты сюда прежде времени мучить нас». Вдали же от них паслось большое стадо свиней. И бесы просили Его: «Если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней». И Он сказал им: «Идите». И они, выйдя (из бесноватых), пошли в стадо свиное. И вот все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде (Мф.8:28–32).

Святитель Димитрий Ростовский, объясняя это евангельское чтение, задает такой вопрос: «Почему бесы просят войти в свиней и для чего Господь не только не возбраняет быть по их прошению, но даже и повелевает?» Здесь, говорит он, дивны две вещи: во-первых, то, что бесы испрашивают у Иисуса Христа, Господа нашего повеления войти в свиней, во-вторых, то, что Христос Господь не возбраняет им.

Дивно то, что бесы, будучи прегордыми, не просят войти в каких-либо великих и славных зверей: во львов, слонов, оленей и проч., но в бесчестных свиней. Дивно и то, что Господь не только не отказал им, но даже попустил, в то время как прежде Он не хотел послушать ни одного прошения их. Просили они, чтобы камни стали хлебами, чтобы Он Сам бросился вниз с церковной крыши, чтобы попустил им истребить Его последователей («сеять как пшеницу»), – но никогда не послушал их Христос Господь. В свиней же войти Он попускает без возражений и повелевает, говоря им: «Идите».

И далее свт. Димитрий Ростовский объясняет: «Просят бесы войти в свиней, ибо любят себе подобных, как и всякая вещь (существо) любит подобную себе вещь (подобное себе вещество). Бесы нечисты, как говорит одному из них Господь у святого евангелиста Марка: «Выйди, дух нечистый, из сего человека» (Мк.5:8); нечисты также и свиньи: они валяются в грязи, и в Ветхом Завете было запрещено есть их нечистое мясо. Потому и просят бесы войти в свиней, нечистые в нечистых, скверные в скверных, что подобные любят себе подобных, как говорит об этом и один из толкователей (Священного Писания): «Видишь, говорит, где сатана хочет жить? В нечистых и мерзких животных, ибо он любит нечистоту».

Святые учителя, толкующие Евангелие, под свиньей разумеют человека, валяющегося в греховных плотских нечистотах, как свинья в грязи. Вот, например, слышим святого Златоуста, который говорит: «Какого только зла не делает плотское греховное сладострастие! Из человека оно делает свинью, и даже нечто худшее свиньи, ибо свинья валяется в грязи и питается навозом, блудник же питается еще более мерзостной пищей, помышляя о скверных смешениях и нечистых любодеяниях».

Плотской грешник подобен свинье, ибо как та в грязь, так и он погружается в нечистоту, которую познал на себе тот, кто сказал: «Углебох в тимении глубины» (Пс.68:З)522. Свинья смотрит долу (вниз) и не может даже поднять голову вверх. Подобно сему и грешник смотрит долу и не хочет возвести своих внутренних очей к небу, как пишет пророк Даниил о блудных старцах, покушавшихся на целомудренную и прекрасную Сусанну: «Извратили ум свой, и уклонили глаза свои, чтобы не смотреть на небо» (Дан.13:9). Стонет свинья, ходя; стонет и грешник, не имея никакой утехи. Стоны сии делают жизнь грешника окаянной, ибо как только посмотрит он в свою совесть, то тотчас застонет, видя себя погибающим и каждый день влекомым злыми своими привычками в глубочайшую пропасть погибели.

Бесы просят войти в свиней, означающих собой грешников. Они проявляют здесь то свое желание, что им очень приятно жить в людях блудных, проводящих свинскую жизнь, как в существах, более всего подходящих к ним, ибо живущий блудно и невоздержно подобен не только свинье, но даже самому бесу, как говорит об этом св. Иоанн Златоуст: «Такой человек ничем не отличается от бесноватого или даже от самого беса, ибо он так же бесстыден, так же яростен, так же злобен, как и бес». Как смрадна свинья, так смраден и бес; так же смраден и грешник. Умные (люди) о диаволе говорят, что повсюду, куда бы он ни пошел, он носит в себе гееннский огонь, и как бы сам от огня, так и огонь от него не отлучается: везде он сожигается и мучится наказанием. Подобно сему и блудник невоздержный, всюду носит с собой огонь плоти и всюду разжигается огнем. Вечной казнью Божией для бесов является тьма, смрад и огонь; такая же казнь постигает и скверных людей: им уготованы тьма кромешняя в преисподней, смрад, черви неусыпающие и неугасимый гееннский огонь.

За прескверные беззакония Бог некогда казнил Содом и окрестные города. Как же казнил? Писание говорит: «И пролил Господь на Содом и Гоморру серу и огонь от Господа, с неба» (Быт.19:24), а толковники объясняют, что камнями, ниспосланными на беззаконные города, была горящая сера. А что может быть смраднее горящей серы? Почему же Господь казнил тех грешников серою и огнем? Это объясняет св. Григорий, говоря: «Что означает сера, как не смрад блудной плоти? Что знаменует и казнит огонь, как не плотское разжение? Посему когда Господь захотел казнить содомлян и гоморрян за их прескверные плотские грехи, то в самом свойстве казни Он явил и свойства их грехов». Каковы были грехи, такова и казнь: посему ясно, что нечистый сквернитель своего тела подобен в своих делах диаволу и любезен ему, как свинья волку.

Бесы любят жить в свиноподобных блудниках, ибо они суть истинные домы их. Как странник желает достигнуть своего дома и жить в нем, так и бесы, переходящие с места на место, желают жить в блудниках, как в истинных своих домах. Из некоторых повествований известно, что в Карфагене произошел такой случай. В одном месте стоял идол языческой богини Венеры. Венера же – это блудная жена, которую нечестивые эллины изобразили крайне бесстыдно, в нагом виде, в соблазн всем проходящим мимо. Однажды кто-то из девствующих (юношей), идя мимо, увидел бесстыдную наготу этого женского идола, и тогда в сердце его появился скверный помысл: он начал услаждаться нечистыми мыслями и распаляться похотью. И вот, когда он долго удерживал в себе тот греховный помысл, услаждался им и желал самого дела, сделался он жилищем беса: дух нечистый вошел в него и стал его мучить. Видишь, как уже только замышленная нечистота соделывает человека вертепом разбойнику – диаволу? Что же можно сказать о блудной нечистоте, исполняемой самим делом? Не поселяется ли в ней диавол, как в своем истинном жилище?

«Слышишь ли сие, прескверный блудник, – говорит далее свт. Димитрий Ростовский. – Разве не знаешь, что в тебе живет бес? Не ощущаешь ли ты его в себе? Или, быть может, не веришь сказанному?» Преп. Иларион некогда изгнал из девицы беса, которого в нее послал волхованием один блудный юноша. Изгоняя его, он спросил: «Почему ты не вошел в того юношу, который тебя поселил здесь?» Бес же ответил: «Тот юноша имеет в себе иного друга моего, любострастного блудника беса». Внемлем сему: в блуднике живет блудный бес, который мучит его блудным распалением.

Итак, теперь мы знаем, почему бесы просили войти в свиней, знаменующих собой грешников. Они изъявляют этим, что любят жить в блудных людях, подобных свиньям.

Остается объяснить еще, почему Господь не только не возбраняет совершиться просьбе бесов, но даже повелевает и говорит им: «Идите». Это для того, говорит свт. Димитрий Ростовский, чтобы, с одной стороны, показать мучительное господствование бесов над блудными, как об этом говорит Августин: «Христос попускает бесам войти в свиней, чтобы показать, что диавол господствует над теми, которые ведут свинскую жизнь», с другой стороны, для того, чтобы явить над блудниками Свою силу и праведный суд, который наказывает все блуднические начинания, согласно написанному: «Блудников же и прелюбодеев судит Бог» (Евр.13:4)523.

«Диавол господствует и даже царствует над блудниками, как над своими людьми и своими рабами, ибо, по апостолу, “кто делает грех, тот от диавола” (1Ин.3:8); такой работает не Христу, но диаволу. Мы знаем, что диавол некогда царствовал над идолопоклонниками; они были его истинные рабы». Теперь же многие христиане хотя в детстве и крещены бывают, но, забыв о христианских обетах, творят блуд и всякую нечистоту, поклоняются и приносят жертву не Христу, а диаволу. «Над такими крещеными идолопоклонниками, – продолжает объяснение свт. Димитрий Ростовский, – господствует диавол как над своими рабами, и господствует мучительски; ибо где только удается ему, он разбивает, ввергает в огонь и в воду, да погубит его. Разбивает, отнимая душевную силу к покаянию и лишая грешника Божией благодати; ввергает в огонь плотского распадения или невоздержности и в воду нечистого сладострастия; губит его, потопляя в адской бездне, как свинью в море, мучит и удручает его вовеки.

Вот какую мзду воздает диавол своему рабу, который верно и усердно работает ему плотскими сквернодействиями! Вот каково мучительское господствование беса над грешником!»

Наконец, из евангельского повествования видим, что Господь повелел бесам войти в свиней и потопить их. Это для того, чтобы ясно показать Свою недремлющую и скорую казнь над грешниками.

О том, что нераскаянные прелюбодеи, блудники, сквернители и нечистоты любители являются рабами диаволу, в видении было открыто преп. Макарию Египетскому.

«Когда я пришел в Константинополь, – говорит преп. Макарий, – ибо у меня явилось желание видеть его, и я гулял в одной галере, – то вот я увидел умственными очами (истина свидетельствует мне в том, что я рассказываю), данными мне Господом к уразумению чудес Его, что какой-то человек, как будто евнух, стоит перед дверьми обиталища блудниц, закрыв свое лицо обоими своими руками, и так плачет, что, можно было думать, и небо плачет вместе с ним.

Я подошел к нему и сказал: “Какая же причина твоего плача и почему ты печален? Почему ты не уходишь отсюда, ведь это обиталище блудниц и любострастных женщин? Скажи мне, прошу тебя. Ибо твой плач возбуждает сильное сострадание”.

И отвечал он мне: “По природе я славный раб Божий, я Ангел, назначенный для охраны и защиты находящегося здесь человека, так как все христиане в час крещения получают своего Ангела от Бога. Я сильно огорчен, видя его здесь преданного похотям и нечистотам, находящегося в этом обиталище ради похоти, как ты видишь, с этою блудницею; и как же мне не оплакивать образ Божий, низринутый в такой мрак?”

Я сказал ему: “Почему же ты не убеждаешь избегать мрака этого греха?”

И отвечал мне Ангел: “Потому что я не имею места, чтобы приблизиться к нему. Ведь с тех пор, как он начал творить грех, он раб демонов, и я не имею над ним никакой власти”.

“Откуда видно, что ты не имеешь над ним никакой власти, ведь Бог его вверил тебе?”

И отвечал мне Ангел: “Бог наш благий и человеколюбец, создал человека свободным, и позволил ему по своей собственной воле избирать путь, указав ему два пути, один узкий, а другой широкий, сказав ему о конце того и другого, что шествие по узкому и обременительному пути сопряжено с большим трудом, а шествие по широкому пути доставляет наказание вечное и огнь гееннский и все прочие наказания. Какое же у меня остается увещание, каким же увещанием я буду пользоваться к этому человеку, которого Бог мне вручил для сохранения его? Ведь Сам Господь и Бог наш Иисус Христос Сын Бога живого убеждает, увещает и учит всех – воздерживаться от студных дел, и едва ли кто соблюдает Божественные слова Его”.

Я говорю ему: “Почему же ты с плачем простираешь руки твои к небу?”

И отвечал мне Ангел: “Я вижу демонов вокруг него с рукоплесканием, других, производящих крики, иных, гнусно смеющихся над ним – и потому я сокрушаюсь из-за этих победных криков и молюсь Богу, да избавится от демонов создание Его, и да даст мне хотя в один день возрадоваться о покаянии и возвращении его к лучшей жизни и о исповедании и мне явиться достойным того, что мне была вверена душа его, во исповедании и покаянии не оскверненная и чистая перед Господом, оправданная благостью Божией”.

Сказав это, Ангел скрылся от глаз моих. Я же говорю вам, братие мои, то, что хорошо знаю, что нет греха более нечистого, как прелюбодеяние и гнусный грех содомлян. Если же вращающийся в этих грехах захочет раскаяться, то его Бог принимает благосклоннее всяких грешников, потому что из свободы происходит страсть, диавол же поспешает к нему с щекотанием. А если кто пытается умертвить эти страсти бдением и воздержанием, то Бог угашает их»524.

д) Обладаемый страстью блуда лишается благодати Божией и наследия Царствия Божия.

Кто умом любодействует, имея скверные мысли, удерживая их, подчиняясь им и услаждаясь ими, кто желанием и самым делом впадает в грехи блуда и блудной скверны – тот есть блудник и не может быть храмом Святого Духа. Благодать Божия отступает от такого человека. Ибо Дух Святой, по выражению свт. Иоанна Златоуста, подобен пчеле: как пчела не влетает в смрадный сосуд, так и Дух Святой не входит в нечистую душу525.

По замечанию естествоиспытателей, голуби удаляются оттуда, где заводится нечистота, и пчелы улетают от дыма, так и благодать Божия удаляется от того сердца, в котором бродят нечистые мысли и, так сказать, дымятся худые желания526.

Дух Святой не обитает в теле, повинном греху. Отшествие же от души Святого Духа есть смерть бессмертной души. Как тело живет, когда в нем находится душа, так и душа жива, когда в ней Дух Божий. И как по разлучении с душой тело остается мертвым, так и по, отшествии Святого Духа душа утрачивает блаженную жизнь, не в ничто разрешившись, но продолжая жить жизнью, которая хуже всякой смерти (ср. Мф.8:22)527. Лишение благодати, отшествие от человека Духа Святого, следует понимать не местом, ибо Он, везде Сущий, – все Собою исполняет, а в смысле лишения души через грех способности к восприятию духовно-животворной благодати Пресвятого Духа. Всякий согрешающий, говорит преп. Нил Синайский, удаляется и отделяется от Бога не местом, но нравом, вступает (как повествуется в притче о блудном сыне) в «страну чужую», т. е. некий новый образ жизни, отчужденный от Всесовершенного, и там страждет голодом, «живя блудно» и злым произволением расточив доброе по природе состояние: ибо где не видно целомудрия и благочестивого помысла, там «сильный голод». И питается грешник «рожцами» греха, по видимости сладкими, но щиплющими гортань ядущего (Лк.15:13–16)528.

Без благодати Божией не может человек спастись и наследовать жизнь вечную в Царствии Христовом. Сама цель христианской жизни на земле состоит в стяжании благодати Святого Духа (в богообщении) через следование за Христом, через жизнь во Христе. Этой благодатной жизни и наследия Царствия Божия человек отвергается, сам себя лишает через служение страсти блуда и другим плотским похотям и страстям. Слово Божие учит нас, насколько гибельны блудная страсть и блудные дела, удаляющие нас от Царствия Божия. «Знайте, – пишет апостол Павел, – что никакой блудник или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога» (Еф.5:5). И еще: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники... ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:9–10).

«Бегайте блуда», – говорит апостол Павел (1Кор.6:18), ибо грехи блуда настолько тяжелы и преступны перед Богом, что за них слово Божие угрожает нам лишением Царствия Божия и осуждением на вечные муки (ср.: Откр.21:8).

«Не любодействуй от Господа в плотских сластях, – наставляет свт. Димитрий Ростовский, – да не нагим и лишенным всех благ обретешься, но Господа всегда взыскуй, да вечных благ сподобишься»529. «Временная сладость уготовляет человеку вечную горесть, если кто к ней бессловесно (безумно) прилепляется; жизнь воздержная и трезвенная еще здесь есть рай, растленная же и греховная еще здесь – ад и великое души томление»530.

е) Страсть блуда угашает духовную жизнь, порабощает дух плоти.

Потеря благодати, лишение Царствия Божия является естественным следствием угашения духовной жизни и порабощения духа плоти теми христианами, которые безраздельно служат страсти блуда, преданы нечистым похотям, живут блудной, развратной жизнью. Поэтому слово Божие указывает, что ничто нечистое и никто, преданный мерзости и лжи, не войдет в небесный град Иерусалим, в небесные чертоги Отца Небесного (Откр.21:27).

Греховная сущность плотских страстей состоит, по учению свв. подвижников, в перенесении центра тяжести жизни на плоть и предпочтении плотских интересов духовным. Перенесение центра тяжести на плоть естественно ослабляет душу, порабощает ее плоти и плотским похотям и влечениям.

Естественно-нормальным состоянием человека надо признать только такое, при котором душевно-телесный организм человека сохраняет совершенную гармонию, т. е. когда отправления души и тела совершаются беспрепятственно и тело является всегда служебным органом души. Этому именно способствует христианское воздержание в половом отношении, выражающееся в добродетелях целомудрия и чистоты, совершаемое «ради любви к Господу»531, в целях освящения своего тела как храма Святого Духа, для приобщения к Царствию Небесному. Но коль скоро мы уступаем плотским страстям (блуда, чревоугодия и др.), мы тем решительно выбираем служение плоти и ослабляем духовную жизнь.

Греховное порабощение духа плоти в состоянии страсти и блуда, в котором с особой силой и рельефно проявляется грубоэгоистическое служение человека плотским удовольствиям, сладострастию, является и одной из главных причин ослабления духовной жизни и, в конце концов, духовного омертвения, духовной смерти. Блудная страсть, как и другие страсти, уподобляется у подвижников «губительному недугу», развитие которого прямо «умерщвляет человека»532. По словам одного подвижника, враг потому сильнее всего и искушает человека блудной похотью, что любодеяние есть духовная смерть для христиан533. Все, что составляет духовную жизнь, постепенно умирает в человеке, обладаемом плотской страстью: теряется страх Божий, происходит онемение сердечное, нечувствительность и омертвение сердечное ко всему духовному, святому, отвращение от молитвы и чтения слова Божия; имея злую совесть, человек не чувствует и не болеет сердцем о своих греховных язвах, сам не знает своей беды, не боится Бога, не думает о своей погибели и не боится осуждения во ад. В состоянии страсти человек бывает как бы не в своем уме, а в исступлении (опьянении).

Это греховное состояние сластолюбца и любителя блуда подобно летаргии. Как в летаргии физическая жизнь почти прекращается, замирает и даже сильные впечатления не действуют на чувства заживо умершего, так и здесь, в плотской страсти, духовная жизнь доходит до минимума, будучи подавлена животной жизнью534.

Такая душа, по словам свт. Григория, папы Римского, и блж. Феофилакта, архиеп. Болгарского, подобно евангельской женщине, «слячена», сгорблена, приклонена к земле пристрастием к плотским и другим грехам, она смотрит только на земное, плотское, временное и не помышляет ни о чем небесном или божественном535.

Всякое порабощение плоти связывает душу и «творит ей мятеж»536, подавляет все ее духовные силы. В истории упоминается некий мучитель, Тиреннийский царь по имени Мезентий, который мучил пленных следующим образом: он приказывал привязывать к живым людям трупы мертвых, прилагая их лицом к лицу, руки к рукам, ноги к ногам; и живой носил мертвого до тех пор, пока он не сгниет и своим смрадом не уморит его. Можно себе представить, сколь велико было это мучительство!

Но подобно этому состояние души блудника, который заживо духовно разлагается в похотях и делах блудных. Грехолюбивое и сластолюбивое тело, связанное с душой, всегда желающее скверных сластей, есть как бы труп смердящий. Дух же носит его до тех пор, пока не задохнется, не погибнет от греховного смрада блудных дел и похотей537. Живущий в грехах, говорит свт. Иоанн Златоуст, ничем не отличается от смердящего мертвеца. Как мертвецы безобразны и вонючи, так и души и тела порочных людей исполнены великой нечистоты, с той только разницей, что те мертвы в том и другом отношении, а они бесчувственны относительно добродетели и живы относительно порока538.

В грехах блуда особенно проявляются разлад, распад, развал целостности личности, потеря целомудрия. Само слово «целомудрие» (греч. софросини) по своему этимологическому составу указывает на целостность, здравость, неповрежденность, единство и вообще на нормальное состояние внутренней духовной жизни, нераздробленность и крепость личности, свежесть духовных сил, духовную устроенность внутреннего человека. Целомудрие почти то же, что цело-мысленность, цело-мыслие, здравомудрие539, целостность духовной жизни.

В грехах блуда, в блудной страсти теряется целомудрие личности. Душа же теряет свое субстанциональное единство, теряет сознание своей творческой природы, теряется в хаотическом вихре плотских вожделений и наслаждений, растворяясь, растлеваясь, растекаясь, захлебываясь в «потопе мысленном» страстей. В плотских страстях душа ускользает от себя, теряет себя. Недаром женщину, находящуюся на последней степени падения, называют «потерянной», «падшей», распутной. Это потерянная не только для других, но и для себя душа, ибо не соблюла себя, свое богоподобие, а растлилась, развратилась.

Природа человека от грехопадений приходит в расстройство или, по выражению свт. Василия Великого, происходит «рассечение» грехом естества человеческого. В церковных песнопениях и у свв. отцов это выражается словом «нетление», «тление», от греческого слова «рэо» – течь, растекаться, пропадать, исчезать, что указывает на процесс «искажения», «растекания», «затемнения» души, затемнения образа и подобия Божия в человеке. (Ср. в молебном каноне Пресвятой Богородице песнь 6, ирмос и тропарь 2-й: «Возведи от тли живот мой, Многомилостиве; от тли страстей моих избавити мя».)

Это состояние развращения в блуде противоположно целомудрию.

Погружение в плотские страсти иногда называют распутством и развратом. Само слово «распутство» по своему словопроизводству означает переход с пути на путь, шатание, блуждание по разным путям, по разным дорогам; в нашем же случае – уклонение с правильного пути, уклонение от правильного отношения к своему телу и телу ближних – это блуждание, блужение, блуд.

Развращенность, или разврат, есть раз-вороченность цельной личности человека (понятие противоположное целомудрию); целина личности разворочена, наружу вывернуты низменные потребности и похоти плоти, а душа завалена, подавлена плотским, страстным, греховным. Развращенный человек – как бы вывернутый наизнанку человек, бесстыдно выставляющий постыднейшее. После развращения от личности остаются слепая похоть и только личина человека, ибо дух постепенно умирает, угасает.

В развращении через блуд происходит растление души вместе с растлением тела. «Похоть, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – растлевает и губит самое существо человека». На это указывает апостол Павел, говоря, что ветхий (греховный) человек «тлеет в похотях», т. е. в страстях, особенно плотских, в которых обычно живет самоугодливый человек. «Эгоистическая жизнь в самоугодии и страстях разлагает, истощает и снедает естество человеческое»540. «Прочие грехи, – говорит свт. Афанасий Великий, – одной душе вред причиняют, а любодей с душой и тело растлевает и разрушает, истощая душевную и жизненную силу»541.

Слово «растление» происходит от славянского «тло». Слово «тло» значит дно, испод, основание. Так, говорят: «Его обокрали дотла», «сгорел дотла», т. е. дочиста, до основания; «хлеб сгнил дотла», т. е. весь, сколько было. Очевидно, что глаголы «тлеть» и «тлить» относятся к процессам гниения, разрушения, сопревания, происходящим у основания строения, лежащего прямо на земле. В таком случае по отношению к человеку, растление обозначает или совершенное тление, т. е. уничтожение души до конца, дотла, или же, что правильнее, как и слово «развращенность», порчу основания существа человека, его души, развращение до дна, как последнюю степень испорченности, – развинченность, распад личности, расшатанность, разброд, развал духовной жизни, ее раздробленность, состояние мучительной неустойчивости, одним словом, это начинающееся еще до геенны разложение личности, ее «рассечение» грехом (Мф.24:51; Лк.12:48)542.

ж) В страсти блуда человек затемняет в себе образ Божий, унижает себя, как человека, ведет себя хуже животных.

Естественный образ жизни и пропитания, пишет преп. Нил Синайский, один и тот же определен Создателем и нам, и животным. Вот Я дал вам, говорит Бог человеку, всякую траву в поле и всякие полезные злаки, вам и зверям они будут в пищу (Быт.1:29–30). Поэтому, получив общее с бессловесными животными пропитание и своим трудом, изобретательством и искусством превратив его в более роскошное, не по справедливости ли должны мы быть признаны неразумнейшими по сравнению с бессловесными, если звери остаются в пределах естества, не нарушая постановленного Богом, а мы, люди, одаренные рассудком, совершенно отступили от древнего законоположения? Ибо какие лакомства у бессловесных? Какое, у них сластолюбие? Есть ли у них хлебопеки и повара, которые тысячею искусств уготовляют услаждение их бедному чреву? Не любят ли они древней скудости, питаясь травой, довольствуясь тем, что случилось, и в питье употребляя воду – и ту иногда редко? Потому и плотским удовольствиям предаются они реже, не воспламеняя пожеланий никакой утучняющей пищей и не всегда зная различие мужского и женского пола. Ибо чувство это дает им одно время в году, в которое и исполняют они естественный закон для продолжения рода, для рождения себе подобных; в другое же время до того они чуждаются друг друга, что совершенно забывают об этом пожелании. А в людях от дорогих яств, от возбуждающей пищи (и от развращенной их воли и сердца) ненасытная похоть любодейства всеяла неистовые пожелания, ни в какое время не позволяя утихнуть страсти543.

з) Страсть блуда и блудное сквернодейство – причина богозабвения.

Угашение духовной жизни, подавление души страстью блуда и плотскими похотями приводят к тому, что человек, по выражению Священного Писания, становится «плотским», «плотью». Память о Боге, о грозном Божием суде544, стремление к Богу и всему духовному, божественному, святому угасает; человек приходит постепенно в полное богозабвение. О развратившихся допотопных людях, погрязавших в плотоугодии и плотских похотях и страстях, Господь Бог изрек: «Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть» (Быт.6:3).

«И едва ли что-нибудь так изгоняет из ума Бога, – говорит свт. Димитрий Ростовский, – и приводит в богозабвение, как скверное беззаконие похотных деяний»545. История человечества много к этому дает примеров. В Ветхом Завете мы знаем два разительных примера: истребление потопом развратившегося допотопного человечества и истребление огнем жителей Содома и Гоморры, погрязших в противоестественных и прочих блудных беззакониях.

И во все времена враг человеческого рода диавол старается через плотские страсти сделать так, чтобы люди вовсе забыли о Боге. «Ибо когда входит в сердце греховная похоть, – разъясняет свт. Димитрий Ростовский, – и удерживается в нем сладострастием, тотчас забывается там Христос и через забвение глубоко погребается (в душе), а на том месте диавол поставляет – Венеру (идола сладострастия), т. е. память и любление какого-либо лица блудного или предмета страсти, которого возлюбит грешный человек, к которому воспылает похотью»546.

В известные периоды истории человечества страсть к плотским наслаждениям в соединении со страстью к деньгам, материальным благам и роскоши становится господствующей тенденцией и бывает связана с богозабвением и упадком религии. Примером может служить древняя Римская империя во времена императорского управления, перед ее падением, когда удовольствия более и более принимали отвратительный и неестественный характер, так что естественное уже не удовлетворяло больше. «Бывают такие состояния общества, – говорит еп. Феофан, – когда грех смело выступает наружу и не боится хвастаться срамными делами»547.

Самолюбие, страсть к наслаждениям, жажда к деньгам и материальному благополучию вместе с богозабвением и богоотступничеством (Лк.18:8) будут характерной чертой и людей последнего времени перед пришествием Спасителя, о чем пишет апостол: «В последние дни... люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, нелюбящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2Тим.3:1–5; ср.: 1Тим.4:1–2).

и) Всякий блудник, прелюбодей, сквернитель и нечистоты любитель есть крайний себялюбец, попирающий любовь к Богу и ближним.

Блуд есть крайнее проявление себялюбия в самой отталкивающей, грубой и натуральной форме. В плотской страсти человек свою естественную потребность сознательно и свободно обращает в повод и источник греховного самоуслаждения, самоугождения, простирая ее до полного извращения и преобладания над прочими сторонами своей природы, т. е. руководится началом грубого эгоизма, извращенного самолюбия. Блудник смотрит на лица другого пола и на все окружающее с точки зрения грубого и животного себялюбия как на объекты и предметы удовлетворения господствующей в нем страсти548.

Образующееся в блудной страсти эгоистическое направление всего внутреннего душевного строя разрушает самую сердцевину религиозно-нравственной жизни человека – его отношения живого союза любви с Богом и ближними, лишает Царствия Божия, которое должно состоять в живом общении с Богом, а также в любви с ближними. Невозможно человеку, говорит преп. Феодор Студит, любить Бога и ближних, творить добродетели и одновременно любить плотские похоти – одно другое исключает (ср. Мф.6:24)549.

Забвение Бога и эгоистическое обособление от Бога и ближних ведет человека к худшей форме рабства своей страсти, своему сластолюбию, делает человека «самоистуканом» (само-идолом), как говорится в великом каноне св. Андрея Критского550.

к) Блуд и плотская нечистота во всех их видах губят физическое здоровье и расслабляют душевные силы.

Постыдный порок сладострастия, оскверняя душу и тело человека, разрушает дело Христа, оскорбляет Духа Святого и влечет за собой самые вредные последствия для души и тела человека551.

Сладострастие – низко, безнравственно, постыдно и разрушительно для человека. Блуд, говорит свт. Иоанн Златоуст, наполняет все зловонием, делает людей бесчеловечными, нищими, смешными, часто ввергает в болезни552.

Опыт показывает, что сладострастие расслабляет нервную систему, уменьшает жизненные силы организма, расстраивает здоровье, причиняет разные тяжкие болезни и приводит к преждевременному старению и смерти. «Блудник думает, что услаждает себя, а на деле выходит, что готовит себе гроб»553.

Вместе с этим постыдный порок блуда помрачает разум, развращает сердце, расслабляет волю, порабощает ее блудной страстью; от этого порока притупляются и ослабляются душевные способности – память и рассудок, чувства и воображение. По словам преп. Антония Великого, «человек сластолюбивый (ищущий только приятного) ни на какое дело не гож»554.

Свежесть сил, бодрость, оживленность и энергия, мужество и трудолюбие и другие подобные качества составляют прекрасный удел целомудренной жизни. Невоздержный же блудник теряет здоровье, благолепие лица, светлость очей и стройность голоса, бодрость, мужество, крепость и силу, особенно, если случится гнусная (трудноизлечимая) болезнь, которая «как червь неусыпающий, снедает тело (поражает мозг), острупляет с ног до головы и всем мерзка творит человека, и бегают того, яко лютейшего вреда»555.

От страсти блуда умаляются внутренние душевные блага: разрушается внутренний мир, человек лишает себя целомудрия и чистоты, угашает в себе любовь и усердие к добродетели и всему духовному, лишает себя всех чистых радостей жизни; постыдный порок блуда подвергает бесславию, унижает человека до скотского состояния, унижает до последнего рабства и порабощения прихотям любодейцы; при этом теряет человек всякий стыд556.

л) Плотская похоть и сладострастие следствием своим имеют: скорби, боязнь, страх, душевную тяжесть и разные бедствия.

«Прекрасно определяли иные, – говорит преп. Нил Синайский, – что блуд есть ложь, а целомудрие – истина и истинное удовольствие»557. В плотской сласти нет верного утешения и покоя, нет для души мира, но непрестанное души смущение, томление и мятеж, скорби и печали, мрак и тьма558. «В целомудрии и чистоте, – говорит преп. Ефрем Сирин, – обитает великий свет и радость, и мир, и терпение, а в блуде обитают печаль, уныние, ненасытный сон и густая тьма»559.

«Похоть плотская, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – есть корень любодеяния: она есть огонь, огонь неугасимый и постоянный; это пес лютый и беснующийся; прогоняй его тысячу раз, и он тысячу раз будет нападать на тебя и не отступит. Жесток пламень горящих угольев, но пламень похоти еще хуже, еще сильнее»560. Если кто пожелает исследовать в точности, пишет преп. Исидор Пелусиот, то ни прежде смешения, ни во время оного, ни после не видно удовольствия, а, напротив того, до смешения бывает очевидное бешенство, во время оного явное безумие, неукротимое волнение и неистовое смятение, да и то, что бывает после оного, вернее назвать освобождением от безумия, нежели вкушением удовольствия561.

Плотская нечистая любовь и сладострастие не приносят утешения и покоя: недолго сладость и за ней тяжесть, ненадолго похоть и после этого мерзость; ненадолго красота и вскоре она – гной и тление; ненадолго утешение и за ним скорбь; и так всегда: непрестанно радуется и прельщается и затем разочаровывается душа грешника; презревший же все это и прилепившийся истинной любовью к Господу во всем без печали и скорби пребывает, ибо плотская бессловесная похоть и любовь безумна и во всем слепа; много раз связывается и пленяется ею человек и не знает, ради чего связывается: ибо ни жизни вечной не подает она, ни чести и славы не придает, но скорее отнимает. Если человек пленяется бессловесно тленной красотой, то Бог ее создал; если благолепием и благим нравом, то Бог все устроил. К Богу, все сотворившему, наиболее подобает прилепляться, ибо от Него все, а не от тленной твари562. Нигде человек и ни в чем не обретет вечного покоя и тихого пристанища, радости и веселия, как только в Господе Боге и в пресвятой Его благодати563.

«Кто от века в мире плотских страстей покой обрел? Кто от века в нем совершенное упокоение получил? Никто. Не все ли в скорби и печали изнурили жизнь? Не все ли в мятеже и смущении скончали житие, напоследок же серпом смерти безвестно пожаты были. Нет покоя, ни совершенного утешения в сластях и похотях плотских, но всегдашняя рать и борьба душе; чем более что-либо возлюбишь, тем более потом опечалишься; чем более к сласти плотской приложишь свое сердце, тем более поток скорби и томления примешь»564.

«Любовь и похоть плотская никогда не утоляется, не успокаивается. Собери со всех стран красоты, от всего мира похоти, будет ли успокоена душа? Никогда; ибо сия такую имеет красоту, другая же иную; сия такую имеет лепоту, другая же иную. Если же со всеми сими в сердце своем любодействовать восхочешь, как будешь иметь в сердце своем тишину и покой? Никак. Ибо сегодня ты сего вожделеешь, потом же иного; ныне сие возлюбил и потом омерзил; ныне сим радуется душа, в другое же время иным, и так непрестанно пребывает в рабстве и никогда упокоеваема не бывает. Возлюбивший же истинного Бога и прилепившийся всем сердцем к Господу в мире и покое всегда пребывает»565.

«Всякое плотское наслаждение душевная есть тяжесть, духовное же о Господе божественное наслаждение – мир души, спокойствие совести, свобода духа, радость, беспечалие и ко всем любовь нелицемерная; наслаждение же временное и похоть плотская ничто иное есть, как только тяжесть и смущение. Ибо каков может быть покой от объядения и пьянства? Каков покой от плотской похоти и блудного рачения (разжения)? Углуби только в сие ум, свяжи себя плотскою любовью, что приимешь? Что спасительного обретешь? Ничего, но только мрак, душевное томление, бессловесный союз, недоумение, скорбь и печаль и безвестие спасения»566.

Посему «всегда умей удерживать разумом бессловесные похоти, – наставляет свт. Димитрий Ростовский, – да не во всякие злые грехопадения, скорби и печали всегда впадешь. Ибо великая боязнь и страх на необузданном коне ездить: так и душе твоей на плоти, необузданной разумом и воздержанием»567. Кто сопряг (взаимно связал) себя с плотскими страстями, тот не только все кончит глубокой бездной (вечной погибелью), но и здесь на земле не может спокойно жить по причине происходящих от них скорбей и страхов, опасностей и ударов, неожиданностей, многих горестей и бесчисленных зол.

Кто рабствует сладострастию, от того отступает охраняющая христиан благодать Божия и он впадает в многие лютые скорби и тяжкие бедствия568. «Многие из людей, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – преданных блудницам, не только претерпели от этого вечную и бесконечную смерть, но и здесь, как злые, зло погибли, подвергшись бедствиям от распутных женщин. Последние, стараясь всецело привязать к своей любви преданного им, прибегают к колдовству, употребляют любовные средства и придумывают разные чары. Затем, напустив на него таким образом тяжкую болезнь, заставив надолго изводиться и чахнуть и подвергнув другим бесчисленным бедствиям, удаляли из настоящей жизни. Итак, если ты не боишься геенны, человек, то бойся хоть их чар. В самом деле, когда ты распутством удалишь от себя помощь Божию и лишишься небесной защиты, то блудница без всякого страха возьмет тебя и, призвав своих демонов, написав листочки и подстроив козни, с великой легкостью погубит твое спасение и сделает тебя позором и посмешищем для всех живущих вокруг»569.

«Избегай, – наставляет свт. Димитрий Ростовский, – воззрения с вожделением на красоту чужую и бесстудного прикосновения, лобзания и осязания, как смертоносного яда, да не впадешь в глубину греховную погибели и в диавольской сети останешься; преткнувшись же в сем, без скорби и тяжести никогда потом не пребудешь»570.

«Не уязвляйся сердцем красотою лица тленной плоти, ибо трава есть, тень и гной: изсохла трава и цвет опал. Божественная же только одна любовь пребывает вовеки»571.

м) Блудная жизнь разоряет семейное и имущественное благополучие, наносит вред семье и обществу.

Очень часто сладострастие является причиной многих бедствий и разорения: оно лишает человека имущества и всего, нажитого долгим трудом, лишает довольства, изобилия, приводит в разорение, нищету и скудость. Пример этого можно видеть в блудном сыне, который, расточив имение свое, живя блудно, дошел до такой нищеты, что питался пищей свиней (Лк.15:13).

Блудная жизнь до брака весьма часто отрицательным образом сказывается и на семейной жизни после брака. Развратный сластолюбец, как грубый эгоист, и в браке покажет себя изменчивым, грубым, требовательным, жестоким, нетерпеливым. Трудно от него ожидать уважения, целомудренной любви и чистых отношений к жене; трудно и ему самому удержаться со временем от измены жене. Свт. Иоанн Златоуст говорит: «Как невозможно, чтобы целомудренный презирал свою жену и когда-нибудь пренебрег ею, так невозможно, чтобы человек развратный и беспутный любил свою жену, хотя бы она была прекраснее всех. А если не будешь жить целомудренно и после брака, то это уже верх беззакония. Ибо здесь бывает двойное и тройное преступление как потому, что они, наслаждаясь удовольствием, устремились к такому распутству, так и потому, что это дело не только блуд, но и признается прелюбодеянием; это тяжелее всякого греха»572.

Брак есть пристань и ограждение целомудрия, поэтому никакого оправдания не может себе иметь прелюбодей или прелюбодейка. «Как кормчий, произведший кораблекрушение в самой пристани, не заслуживает никакого снисхождения, так и человек, огражденный браком, если он разрушает чужие браки или смотрит с вожделением на какую бы то ни было женщину, не заслуживает ни перед людьми, ни перед Богом никакого извинения, сколько бы он ни ссылался на требование природы»573.

Обличая мужа, нарушающего верность своей супруге, свт. Иоанн Златоуст говорит: «Чем извинится он? Не говори мне о страсти природы; потому что и установлен брак, чтобы не преступал границ. Ибо Бог, промышляя о твоем спокойствии и чести, для того и дал тебе жену, чтобы ты удовлетворил разжению природы через свою супругу и освободился от всякой похоти. А ты неблагодарной душой наносишь Ему бесчестие, отвергаешь всякий стыд, преступаешь назначенные тебе границы, бесчестишь собственную славу. Зачем обращаешь взоры на чужую красоту? Зачем рассматриваешь лицо, не принадлежащее тебе? Зачем нарушаешь брак – бесчестишь свое ложе, повреждаешь и оскверняешь чистоту, целомудрие и твое тело, принадлежащее жене?»574

Супружеская неверность (грех прелюбодеяния) есть главное зло, производящее расстройство и разрушение семьи575. Апостол указывает христианам: «Брак у всех христиан да будет честен и ложе нескверное». Тех же, кто изменяет и оскверняет чистоту супружеского ложа, – «блудников и прелюбодеев судит Бог» (Евр.13:4).

Прелюбодеяние есть самый тяжкий, самый постыдный порок и влечет за собой весьма гибельные последствия. Оно разрушает святость супружеского союза, разрывает священный брачный союз. Лицо, виновное в прелюбодеянии, наносит самую чувствительную обиду другому супругу, открыто оскорбляет честь, разрушает взаимную любовь. Поэтому и грех этот называется прелюбодеянием, т. е. превращением, разрывом, попранием супружеской любви и союза. Грех прелюбодеяния подрывает семью, эту основную ячейку общества, и тем наносит труднопоправимый ущерб нравственным устоям общества.

В семье, где есть измена, между бывшими супругами поселяется недоверие, негодование, отвращение, ненависть, исчезает спокойствие и мир, полагается основание нескончаемым семейным раздорам, колеблется домашнее благополучие, назревший конфликт часто оканчивается разводом.

Прелюбодей похищает у детей родительское сердце, травмирует душу дитяти на всю жизнь, подавая детям постыдный пример соблазна. Он причиняет вред и стороннему лицу – соучастнику греха, соблазняя и развращая его, разрушая и другую семью, если соучастник греха есть лицо, состоящее в браке.

Прелюбодей и блудник подают соблазн окружающим, губят примером невинность.

Грех прелюбодеяния настолько тяжек, что в Ветхом Завете нарушение супружеской верности наказывалось смертью (Лев.20:10; Ин.8:5). В прелюбодеях (из христиан) Святая Церковь видит нарушителей церковного обета и клятвопреступников (нарушителей своего обещания перед святым алтарем хранить супружескую верность), почему по каноническим правилам надолго лишает их общения со Христом в святом причащении. А от Бога, если не покаются, прелюбодеев, как и блудников, ждет осуждение и лишение Царствия Божия (1Кор.6:9–10).

Поэтому богомудрые отцы Церкви наставляют беречь целомудрие даже в мыслях, чувствах и во взоре. «Ева – всегда имеет свой нрав, всегда прельщает» (свт. Тихон Задонский). «Не позволяй глазам твоим, – говорит преп. Ефрем Сирин, – блуждать туда и сюда, и не всматривайся в чужую красоту, чтобы с помощью глаз твоих не низложил тебя противник твой»576.

Взаимная верность супругов должна простираться даже до глубины движений сердца, так как «всякий, кто смотрит на (чужую) женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце» (Мф.5:28). С этой измены (супругу или супруге) в сердце начинается обычно супружеская неверность и на деле.

Указанные предостережения относятся в равной мере как к мужьям, так и к женам. Многое зависит от поведения женщины. Целомудрие и скромность жен и вообще женщин во многом уцеломудривало бы мужей и мужчин.

В частности, в семейной жизни можно наблюдать, что жены стараются «привязать» к себе своих мужей, действуя только на чувственность, чего достичь удается таким путем ненадолго. Христианская жена должна быть привлекательна для мужа не одним телом и своей наружностью, а, главное, своей внутренней привлекательностью, нравственной чистотой, женской скромностью и стыдливостью, стойкостью и самоотвержением своей христианской души. «Если хочешь нравиться мужу, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – украшай душу целомудрием, благочестием, попечением о доме»577, избегая всякой ветренности, легкомыслия и нескромности в поведении и украшениях, тщеславия и суетного пристрастия к нарядам578. «Да будет украшением вашим, – наставляет апостол христианских жен, – не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но (потаенный) сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом. Так некогда и святые жены, уповавшие на Бога украшали себя, повинуясь своим мужьям» (1Пет.3:3–5).

Свв. отцы Церкви в своих наставлениях немало обличали и указывали на суетность и вред женских нескромных и роскошных нарядов и украшений как неподобающих христианским женам.

Свт. Григорий Богослов так обличает суетность и вред женских нарядов и украшений: «Не стройте, женщины, на головах у себя башен из накладных волос, не выставляйте напоказ нежной шеи; не покрывайте Божия лика гнусными красками и вместо лица не носите личины. Женщине неприлично показывать мужчинам открытую голову, хотя бы золото было вплетено в кудри или несвязанные волосы развевались туда и сюда нескромными ветерками. Ей неприлично носить наверху гребень наподобие шлема или видную издали мужчинами блестящую башню. Неприлично и то, чтобы сквозь тонкий лен просвечивались твои волосы, вместе покрытые и открытые, и, сияя как золото, где сбежало покрывало, выказывали мастерство твоей трудившейся руки, когда, поставив пред собою слепого наставника – бездушное изображение своего лица (в зеркале), с его помощью писала ты свою красоту. Если природа дала вам красоту, не закрывайте ее притираниями, но чистую храните для одних своих супругов и не обращайте на посторонних жадных очей; потому что вслед за очами неблагочинно ходит и сердце. А если при рождении не получили вы в дар красоты, то избегайте второго безобразия, т. е. не заимствуйте красоты у рук, – красоты, которую доставляет земля, которую легкомысленные (распутные) женщины покупают, и покупают за несколько овалов, красоты, которая стирается и стекает на землю, не может удержаться на тебе во время смеха, когда веселие приводит в трепет ланиту, красоты, которую изобличают в подлоге ручьи слез, увлажняющий ланиты страх и уничтожает капля росы. Теперь блестят и полны прелестей твои ланиты, но вдруг (к великому смеху) являются они двухцветными, где темными, а где беломраморными. Ибо тебе, подсурмившаяся и подрумянившаяся, возможно ли удержать на себе обличаемую в подлоге красоту?.. (Зачем образ Божий закрываешь смертной личиной?) Смотри, чтобы разгневанный Бог не сказал тебе так: «Отвечай, чуждая Мне тварь! Кто и откуда этот творец? Я не пса живописал, но создал собственный Мой образ. Как же вместо любезного Мне образа вижу кумир?»... Если ты к своему супругу питаешь такую же любовь, какую и он к тебе с тех пор, как цветущей девой ввел тебя в брачный чертог, то это приятно ему; но если стараешься понравиться взорам других, то это ненавистно твоему супругу. Лучше тебе внутрь своего дома скрывать прелести, данные природой, нежели неблагочинно выставлять напоказ прелести поддельные, – ибо супругу довольно и природной твоей красоты. А если красота выставлена для многих, как сеть для стада пернатых, то сперва станешь любоваться тем, кто тобою любуется, и меняться взорами, потом начнутся усмешки и обмен словами, сначала украдкой, впоследствии же с большей смелостью. Но остановись, говорливый язык, и не произноси того, что последует за этим»579.

«Когда вы, – говорил свт. Иоанн Златоуст женщинам, нескромно наряжающимся и украшающим себя, – побуждаете своих мужей не к целомудрию, а заставляете их находить удовольствие в том, чем украшаются любодейцы, они очень скоро уловляются. Ибо если бы вы научили их питать к этому презрение и утешаться непорочностью, благочестием, смирением, то они бы не так легко могли быть уловляемы любодеянием. Украшаться таким образом, и даже лучше, может и блудница, а облекаться добродетелями не ее дело. Итак, приучите их находить удовольствие в таком украшении, которого они не могут видеть на блуднице»580.

Грех невоздержания, грех сладострастия может быть и в самом супружестве (в супружеских отношениях). «Супружество, – говорит свт. Димитрий Ростовский, – без страха Божия и без воздержания есть такая же радость для бесов, как и само блудодеяние»581.

Что это так, пусть прочтут женящиеся и находящиеся в супружестве в Библии – в книге Товита историю о Товии, жившем в III веке до Р.Х.

Вот эта история вкратце. Старый отец из пленных израильтян по имени Товит, живущий в ассирийском городе Ниневии, слепой и обедневший, усердно помолившись Богу, посылает сына своего Товию в далекий индийский город Раги, чтобы получить там долг. По пути в Раги, в городе Ектабаны, живет их родственник из колена Неффалимова по имени Рагуил. У последнего имеется дочь, прекрасная и чистая дева Сарра, которая имела уже семь женихов, и все они были умерщвлены демоном. Весьма огорченная этим поношением, со многим рыданием и слезами молилась так Сарра Господу Богу: «Ты знаешь, Господи, что я никогда не возжелала мужа и удержала душу мою чистою от похотения; соглашалась же на брак не с похотию, но со страхом закона Твоего; посему или отреши меня от стыда сего, или возьми меня с земли сей».

И старый Товит, и молившаяся усердно целомудренная Сарра были услышаны Богом. Господь посылает молодому Товии, в образе наемника, Своего Ангела Рафаила, который охранял и наставлял его в пути. Желая изгнать демона, живущего в доме Рагуила, Ангел подал добрый совет Товии жениться на Сарре, а чтобы отогнать демона от себя, покурить в ее горнице дымом рыбьего сердца и печени. А главное, он наставил его, как целомудренно вести себя как жениху.

Этот демон, который был в доме Рагуила, назывался Асмодеем, что значит «бес блудных». Он не имел власти над Саррой как целомудренной и чистой девой. Он имел власть над теми, которые женятся так, что отгоняют Бога от себя и из своего ума, и в своем блудодеянии таковы, как «конь и меск (ишак), в немже несть разума» (Пс.31:9). «Обручена была Сарра, – говорит свт. Димитрий Ростовский, – с первым женихом, и когда он вошел в ложницу к девице не со страхом Божиим, а как конь и меск, разженный плотским хотением, то бес, увидев его, сказал в себе: это мой, над таковым я властен! И, напавши на него, умертвил его. Спустя некоторое время девица была обручена с другим женихом, который, войдя к ней с таким же похотным разжением, без страха Божия, пострадал так же, как и первый: был умерщвлен бесом. И так пострадали все семь женихов»582.

Когда вошел целомудренный, чистый и богобоязненный юноша Товия как жених в комнату к целомудренной чистой и богобоязненной девице Сарре и они остались одни, то сказал он ей: «Встань сестра, и помолимся, чтобы Господь помиловал нас!»

И начал Товия молиться, говоря: «Благословен Ты, Боже отцов наших, и благословенно имя Твое святое и славное вовеки! Да благословляют Тебя небеса и все творения Твои! Ты сотворил Адама и дал ему помощницею Еву, подпорою – жену его. От них произошел род человеческий. Ты сказал: “нехорошо быть человеку одному, сотворим помощника, подобного ему”. И ныне, Господи, я беру сию сестру мою не для удовлетворения похоти, но поистине как жену: благослови же помиловать меня и дай мне состариться с нею» (Тов.8:5–7).

И сказала Сарра с ним: «Аминь».

Бес же блудных Асмодей, ощутив запах дыма от сердца и печени рыбы и гонимый молитвою сих двух чистых и целомудренных душ, бежал; Ангел же Господень взял и связал его в пустыне выше Египта.

И пробыли ночь спокойно Товия и Сарра. И возрадовался Рагуил, отец Сарры, и все домашние о милости Божией. Вскоре после брачного пира, получив в Раги долг, сопутствуемый и на обратном пути Ангелом, Товия возвратился благополучно с своей женой Саррой к отцу в Ниневию.

§ 4. Грехи и пороки, рождающиеся от страсти блуда

Свв. подвижники указывают, что «причина всякого зла – тщеславие (гордость) и похоть; не возненавидевший их не победит ни одной страсти»583. Посему «удерживай плотские похоти, – наставляет свт. Димитрий Ростовский, – да удержишь вместе с ними все злое»584.

Страсть блуда кроме основных своих проявлений в прелюбодеянии и прочих блудных делах и плотской нечистоте порождает и другие страсти и связана бывает с множеством других грехов и пороков. «Если подчиниться плотскому сладострастию, – указывает свт. Димитрий Ростовский, – оно, связавши тебя своими узами, никогда тебя в мире не оставит, но во все глубины страстей и во всякие бедствия вринет тебя»585.

По словам свт. Иоанна Златоуста, страсть блуда, а также частое пребывание в обществе женщин легкого поведения и блудных делают блудников, легко уловимыми для диавола, изнеженными, раздражительными, бесстыдными, безрассудными, завистливыми, гневливыми, ревнивыми, подлыми, наглыми, легкомысленными, болтливыми и вообще перенявшими все женские дурные нравы586.

От страсти блуда и других плотских страстей происходят грубость нрава и преобладание низменных чувств и интересов.

Блудная страсть тесно связана бывает с такими плотскими страстями, как чревоугодие, обжорство, пьянство, роскошь и др.

Страсть блуда вместе с объядением и пьянством порождает и другие виды зла: легкомысленную речь, гнев, ссоры, драки, мщение и убийства. Блуд, говорит свт. Иоанн Златоуст, делает людей не только наглецами, но и жестокими, бесчеловечными и убийцами, что видим на примере царя Ирода, убившего неповинного Пророка и Предтечу Христова Иоанна587.

Плотская похоть и страсть блуда сочетаются с ненадежностью, изменой и неверностью в семейной жизни, с леностью и беспечностью. Обычная черта тех, которые предаются плотским похотям и чрезмерному попечению о своем теле (телолюбию), – изнеженность и лень к труду, искание легкого труда и легкой наживы; отсюда развиваются стремление к роскошной жизни и кутежам, бесчестность, нечистые приобретения средств для удовлетворения страсти, воровство, разбой и грабеж, расточительство, мотовство, вхождение в долги, нищета588.

Плотская похоть связана бывает со всевозможными излишествами, как это видим в лице блудного сына (по евангельской притче), который «истощил свое имение с блудницами», живя распутно (Лк.15:30; ср. Притч.29:3).

По причине блудной страсти многие прибегают к волшебству, чародеянию, гаданиям и ворожбе, что является тяжким смертным грехом.

Страсть блуда тесно связана бывает с преданностью мирским суетным удовольствиям и развлечениям, с «жизнью сластолюбивой и плотоугодливой, огрубляющей ум (дух), делающей его оземленившимся и скотоподобным и никак не допускающим возвести взор к Богу и к делам добродетели»589.

«Прелюбодеи и прелюбодейцы! – пишет апостол Иаков, – не знаете ли, что дружба с миром есть вражда на Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу. Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: «до ревности любит дух, живущий в нас»?..

Итак, покоритесь Богу; противостаньте диаволу и убежит от вас. Приблизитесь к Богу, и приблизится к вам; очистите руки, грешники, исправьте сердца двоедушные. Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач и радость – в печаль. Смиритесь пред Господом, и вознесет вас» (Иак.4:4–5, 7–10).

Из всего вышесказанного ясно видим, сколь гибельна для души и тела страсть блуда и сколь много зла влечет она вслед за собой.

Сластолюбцы и блудники обычно в оправдание свое ссылаются на то, что удовлетворение плотской похоти это есть только следование законам природы, а что требует природа, то – не грешно. О таких грехолюбцах еще в IV веке писал преп. Ефрем Сирин: «Сластолюбцы с бесстыдным лицом говорят друг другу: не судит за это (т. е. за блуд) Бог, потому что касается это одного тела. Возражают они таким образом, чтобы в сердце ближнего истребить страх Божия правосудия и им самим (заглушив совесть) небоязненно и неудержимо исполнять свои пожелания, не имея себе обличителя. Как многих ввели в заблуждение эти слова, как многих развратили, как многих погубили!»590 Такое мнение весьма распространено и в наши дни. Нередко можно слышать, что чревоугодие и блуд вполне естественны и законны, потому что исходят из естественных потребностей природы и направляются к поддержанию ее отправлений. И вот можно нередко встретить людей даже с высшим образованием и, как обычно выражаются, «культурных», которые с точки зрения христианской нравственности являются чревоугодниками и блудниками.

Психологию таких людей, раздвоенность, разлад и распад личности показывает в своей повести «Крейцерова соната» Л.Н. Толстой. О распаде личности от разврата и о психологии грехов блуда и прелюбодеяния пишут Ф.М. Достоевский в «Братьях Карамазовых» («карамазовщина» – распутство в лице Карамазова-отца и его сына Димитрия), Л.Н. Толстой в романе «Анна Каренина» (грех прелюбодеяния) и др.

Сластолюбивая природа человека ищет себе оправданий и ложных доводов для оправдания греха, для самоуспокоения. Но апостол прямо указывает: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники... ни пьяницы... – Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:9–10)591.

Следовательно, страсть блуда безусловно должна быть искореняема и искоренена из нашего тела и души. Кто не воцарится над своими плотскими похотями, Царствия Божия не наследует. Ибо кто здесь приобретает что, это и там, в загробной жизни, с собой будет иметь: «Каково кто здесь имел намерение и действие, таково и там в душе будет начертание»592.

О том, что страсть блуда и нечистоты можно искоренить из наших членов, утверждает апостол, повелевая отсекать их так же, как и любостяжание, суесловие, смехотворство, пьянство, воровство, которых отсечение удобно. При этом он повелел все это не только отсекать, но эти страсти, по его словам, не должны даже именоваться между христианами (Еф.5:3–4)593.

«Будем же, – увещает свт. Иоанн Златоуст, – устраняться от уязвлений, причиняемых блудной красотой, закроем глаза на то, что возбуждает сладострастные желания; пусть преданы будут позору все беспорядочные удовольствия; пусть оберегает плоть целомудрие, пусть чистота живет в членах, будем настраивать себя на благородные мысли, будем блистать делами света, украсим себя чистою жизнью; чистым сохраним тело, храм обитания Духа; сделаем в нем надпись, содержащую страшную угрозу распутным: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог» (1Кор.3:17)594.

II. О борьбе с плотской (блудной) страстью

Борьба со сладострастием или блудной страстью имеет некоторые свои особенности по сравнению с остальными страстями.

Так как блудная страсть приражается к человеку, имея источник возбуждения главным образом в потребности телесной природы человека (инстинкт размножения), то поэтому борьба с нею весьма трудна и длительна: начинается она с ранней юности и продолжается иногда до глубокой старости, до гроба, не прекращаясь до тех пор, пока не будут побеждены прочие страсти595.

О том, насколько долго длится борьба с блудной страстью, много примеров имеется из жизни подвижников всех времен. Палладий, еп. Еленопольский, в «Лавсаике» рассказывает о подвижнике Пахоне, который в возрасте от 50 до 62 лет подвергался столь сильным нападениям блудного демона, что только при помощи Божией избавился от его искушений. То же терпел и современник Пахона – Евагрий Понтийский; русский подвижник Киево-Печерского монастыря – преп. Иоанн Многострадальный всю жизнь боролся с искушением блуда (см. Киево-Печерский Патерик) и др.

Свв. отцы и подвижники для борьбы с блудной похотью указали как общие средства борьбы, так и особые правила, как вести себя христианину прежде искушения страстью, во время искушения и после его прекращения.

§ 1. Общие средства борьбы против плотской страсти

Свв. отцы Церкви и подвижники благочестия указывают следующие общие средства борьбы с блудом.

1) Прежде всего в борьбе с блудной страстью полезен труд – труд умственный и особенно труд физический – до утомления, чтобы не давать в теле накопляться избытку энергии, ведущему, так сказать, к «взыгранию» телесному, к восстанию плотских страстей.

В христианском подвижничестве труд является важным средством сохранения чистоты и подавления блудной страсти и всех вожделений плоти. Здоровый физический труд подрывает физиологические основы плотских страстей и является средством самообладания – осуществления господства человеческого духа над плотью. «Благодаря занятиям, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – человек легко исторгает из душ и дурную мысль». Лень же и ничегонеделание, по народной пословице, – мать всех пороков.

Имея в виду укрощение борений плотской страсти, надо всегда быть занятым полезным делом и даже в отдыхе не допускать праздного препровождения времени и безделья, от чего в голову лезут всякого рода суетные и нечистые мысли, а в сердце прокрадываются похотные вожделения и чувства. Ничегонеделание, праздное препровождение времени и нежелание трудиться – источник многих зол и нравственного развращения (особенно в юном возрасте); от них происходят: неполезные знакомства и дружба, искание суетных, вредных для души развлечений в местах увеселительных зрелищ и вне их, искание веселых компаний с увеселительными выпивками и попойками (в обществе лиц другого пола), от всего этого – развращение в мыслях, чувствах и падение в ров плотских грехов и других пороков (искание легкой наживы, воровство, грабеж и др.).

2) В целях препобеждения плотских страстей еще более важным средством является воздержание – воздержание, главным образом, от пресыщения пищей и питьем и воздержание от многого сна.

Страсть блуда имеет сродство и тесную связь с чревоугодием. Родственность их выражается в том, что обе они суть страсти телесные, совершаются только при содействии плоти. Связь этих страстей заключается в том, что усиление чревоугодия дает начало блудной страсти; поэтому-то блуд называют дочерью чревоугодия596.

Отсюда первым и весьма важным средством в борьбе с блудной страстью является постоянно умеренное воздержное употребление пищи без пресыщения и весьма воздержное употребление вина, а по возможности и полное воздержание от винопития597. Пищи следует принимать столько, сколько требуется для поддержания здоровья и бодрости тела.

Как особый вид телесного воздержания при усилении блудной брани указывается свв. отцами пост598.

От многого сна также множится блудная страсть. На сон надо отводить столько времени, сколько требуется только для восстановления сил и бодрости организма.

Кроме воздержания в пище и питии, преп. Иоанн Кассиан и другие подвижники указывают еще на уединение как средство к побеждению блудной страсти. Другие страсти обыкновенно очищаютсяежедневным упражнением и борьбой с ними, когда мы общаемся с людьми (благодаря чему эти страсти в нас обнаруживаются), например, страсть гнева, печаль, нетерпеливость и др. Для борьбы же с блудной страстью вместе с укрощением тела и сокрушением сердца необходимо также уединение и по возможности удаление от людей, особенно лиц другого пола и всякого рода впечатлений и образов, вносимых в душу через наши чувства и возбуждающих «лихорадку похотливого разжения»599.

3) Безгневие. Для успешной борьбы с блудной страстью к воздержанию телесному необходимо присоединить и воздержание душевное от прочих страстей, а именно: воздержание от осуждения и празднословия, «постоянное смирение и терпение сердца и внимательная осторожность против гнева и прочих страстей в течение дня. Ибо где находится яд гнева, там необходимо произойдет и воспламенение похоти»600.

Касаясь всех этих трех способов борьбы со страстью, преп. Иоанн Лествичник преимущество отдает третьему здесь указанному пути поборения блуда – безгневию и смирению, считая их наиболее страстепобедительными средствами. «Кто телесными трудами и потами ведет брань с этим соперником (противником), тот подобен связавшему своего врага хворостом (слабой веревкой), кто воюет против него воздержанием и бдением (воздержанием в потребности питания и сна), тот подобен обложившему своего врага железными оковами, а кто вооружается смиренномудрием, безгневием и жаждою, тот подобен убившему своего супостата и скрывшего его в песке. Под песком же разумеется смирение, потому что оно не произращает ничего питательного («пажити» для страсти)601. Путь же к смирению и безгневию, как учат свв. отцы, есть страх Божий, сокрушенный плач о своих грехах и умиление.

4) Страх Божий, следовательно, есть одно из сильнейших средств к погашению плотских разжений.

В частности, свв. отцы указывают на необходимость памятования о «разрушении нашего тела». Когда демоны, говорит блж. Диадох, приготовляют наше сердце к воспламенению бесстыдными похотями, одно размышление о тленности и разрушении нашего тела при памятовании о Боге может уничтожить все приражения лукавых демонов602.

К погашению искушений плоти одним из испытанных средств указывается помышление о смерти, о суде и Царствии Небесном603. «Помни о конце твоем и вовек не согрешишь» (Сир.7:39).

Кроме этого, сильнейшим сдерживающим началом в борьбе с блудной похотью и устремлением к плотским грехам является живое ощущение и памятование вездеприсутствия и всезрительства Божия. Нигде не скроешься от очей Божиих: Бог – «везде сый и вся исполняяй». «Внимай же себе бдительно, – наставляет преп. Варсонофий Великий, – чтобы иметь всегда Бога пред собою, да исполнятся и на тебе слова пророка Давида: “предзрех Господа предо мною выну (всегда) яко одесную мене есть, да не подвижуся вовек (никогда да не поползну в грех)” (Пс.15:8)604. По мысли одного подвижника, нас пленяют плотские страсти потому, что ум наш удаляется от (молитвенного) созерцания Бога605. «Человеческий ум, – по словам св. Диокла, – перестав мыслить о Боге, по необходимости падает во власть или духа плотского похотения, который увлекает его к распутству, или раздражительности, от которой родятся буйные порывы»606. Поэтому мы должны провождать эту любопрелестную (обманолюбивую) жизнь, всегда внимательно всматриваясь, подобно имеющим слабое зрение, в глубину своего сердца с непрестанным памятованием о Боге, не позволяя похоти плотской любви овладеть нашим сердцем607, Кто имеет перед внутренним своим взором Господа Иисуса Христа, над тем не возобладает прелесть греха, кто на Него взирает из клети своего духа, тот избавится от падений; в какие его старается ввергнуть враг, и безуспешными останутся ухищрения демонов, хотя бы стрелы презренной похоти (чувственной любви) долетали до окон естества608.

5) Страсть блуда, как и страсть чревоугодия, нельзя победить без сердечного сокрушения, плача о грехах, смирения и прилежной молитвы к Богу.

Для стяжания сердечного сокрушения и смирения надо всячески хранить себя от тщеславия и осуждения, от свободного (вольного, дерзновенного) обращения с другими. Сердечное сокрушение можно стяжать во всяком звании и образе жительства. И живя в миру, постоянно находясь среди людей в труде и служении ближним, можно стяжать внутреннее сердечное сокрушение и сердечный плач. Для этого надо отсекать своеволие, внимать себе, не обращая внимания на чужие грехи и не судя чужих грехов. Тогда приходит добрый делатель сего подвига в сокрушение о своих грехах, в его сердце рождается печаль по Боге и внутренний сердечный плач о своих грехах609. Человек достигает сего невидимого для внешнего взора внутреннего сердечного плача и сокрушения о своих грехах многим трудом, посредством многого поучения в Писании, терпения, размышления о Страшном Суде и вечном стыде за грехи (и особенно за грехи постыдных плотских страстей), через самоотвержение в следовании Христу (Мф.16:24) и смирение610. «Плач же удаляет от нас свободу в обращении, которая губит души усвоивших ее себе»611. Кто хочет избавиться от постыдных плотских страстей, тот не должен допускать ни с кем вольности в обращении, особенно же с теми, к которым сердце привлекается по страсти похотения; через это человек освобождается от человекоугодия и тщеславия, ибо, по словам преп. Иоанна Провидца, «к тщеславию (всегда) примешивается человекоугодие, к человекоугодию – свободное обращение, а свободное обращение (по-славянски: дерзновение – самонадеянная вольность, развязанность, смелость, дерзкое обращение, наглость) есть матерь всех страстей»612.

Преп. Иоанн Кассиан указывает, что одного телесного поста недостаточно для приобретения чистоты целомудрия и сохранения ее – весьма необходимы сокрушение духа и прилежная молитва к Богу. Но более всего этому способствует смирение души, без которого никто не может победить ни блуда, ни других пороков613.

В чем же состоит это столь необходимое смирение души в борьбе с плотской похотью? В живейшем сознании собственного бессилия, как объясняет преп. Иоанн Лествичник. «Представь, – говорит он, – Господу немощь своего естества, сознавая во всем свое бессилие, и неощутительно получишь дарование целомудрия»614. А кто осознал собственное бессилие в борьбе со страстью, тот в одном ищет себе спасения от врагов – в смиренной молитве к Богу – Спасителю. Известный среди древних подвижников по особому дару духовного рассуждения преп. Агафон, будучи спрошен о блудной страсти, отвечал спросившему: «Пойди, повергни свою силу в прах перед Богом и обретешь покой». Подобный ответ давали и другие великие подвижники. Ибо если изменить естество может только Бог, то сознание повреждения естества и смиренное моление о исцелении и обновлении естества Творцом его есть сильнейшее и действительнейшее оружие в борьбе с естеством. Преп. Иоанн Кассиан замечает, что страсть вожделения по необходимости борет душу до того времени, пока душа не познает, что борьба эта превыше ее сил, пока не познает, что невозможно ей получить победу над плотской страстью собственным трудом и усилием, если не будет помощи и покрова от Господа615.

6) Вообще же против набегов блудной страсти два бдительных стража должен иметь христианин: трезвение и благорассмотрительность.

Трезвение обращено внутрь, в сердце, наблюдает за сердечными движениями и с помощью памяти о Божием вездеприсутствии и всезрительстве тщательно хранит сердце от страстных мыслей, чувств и желаний.

Благорассмотрительность касается нашего соприкосновения с внешним миром и заблаговременно старается предусмотреть могущие быть встречи и случаи и по их поводу чувства и движения и иногда заранее устраняет их, предусматривая могущую от этого возникнуть духовную брань616.

7) Христианская жизнь в своем истинном виде есть жизнь страстепобедительная, есть подвиг борьбы с плотскими страстями и похотями. Но без помощи Божией победить страсти никак нельзя, особенно это касается страсти блуда. Христианин должен на всяк час взывать ко Господу о благодатном укреплении своих духовных сил в борьбе о приражениями греха. Кроме молитвы для всех христиан важнейшим средством и благодатным источником укрепления душевных сил в борьбе со страстями является Таинство исповеди и особенно величайшее из Таинств – Таинство святого причащения (Евхаристии)617.

В борьбе со страстями, тем более со страстью блудной, иногда довольно длительной, необходимо укреплять душевные силы как можно частой исповедью и причащением Святых Таин Тела и Крови Христовых. Именно благодать Святых Таинств укрепляет волю и решимость бороться с грехом, укрепляет в душе неприязнь, ненависть к плотской страсти. Через частое причащение, через благодатные ощущения и воздействия душа постепенно приобретает сродство, как бы вкус, стремление ко всему чистому и духовному, святому и богоугодному. Этим полагается основание ненависти ко всему нечистому, порочному, греховному, гнездящемуся в душе или возбуждаемому в душе и теле извне бесами.

С самого начала христианства истинные ревнители благочестия поставляли первейшим благом частое причащение с достойным к тому приготовлением (говением и исповедью). И это общее мнение всех святых, что нет спасения без причащения и нет преуспевания в духовной жизни и в борьбе со страстями без частого причащения618. (Как часто причащаться – это лучше всего решать по совету опытного духовника.)

Значение причащения для христианина глубоко и всесторонне указано в каноне и молитвах ко причащению и молитвах по причащении. Причащение божественных, святых и пречистых, животворящих Христовых Таин (Тела и Крови Христовых) производит в душе достойно причащающихся:

исцеление и очищение от всякой греховной скверны (нечистоты) плоти и духа; отчуждение от страстей, удаление, устранение страстей, особенно «душетленных» телесных страстей; укрепление сил души против греховных плотских влечений и вражеских искушений; бодрость духовную и телесную; исцеляет душу и тело; располагает к духовным подвигам, к чистоте и целомудрию и ко всякой добродетели.

В Таинстве причащения Тела и Крови Христовых верные преискренне соединяются с Самим Господом Иисусом Христом. Достойное причащение пречистых и животворящих Тела и Крови Христовых подает верующим:

отгнание и пресечение («возбранение») злых и лукавых (греховных) обычаев и навыков, очищение от всякой нечистоты и осквернения «похотью безместной (непристойной)» и «помышлениями бессловесными (неразумными»); истребление («потребление») и окончательное уничтожение («всесовершенное погубление») лукавых помыслов и помышлений, и предприятий, и ночных мечтаний, производимых темными и лукавыми духами; отгнание всякого греховного мечтания и лукавых (греховных) дел и охранение от всякого диавольского действия, злонамеренно проявляющегося через наши телесные члены («мысленно во удесех действуемаго»).

Достойное причащение Святых Таин Христовых есть источник исцеления души и тела от страстей, источник облагодатствования, через них подается:

очищение души и тела; оживотворение души, умерщвленной грехом; исправление жизни; придается умиление и сокрушение в сердце; смирение в мыслях; освобождение от пленения греховными помышлениями, от страстей и врагов и всякой скорби; возращение и укрепление в добродетели и исполнении заповедей; крепость, исцеление и здравие души и тела; освящение, просвещение и спасение (оздоровление) души и тела; мир помыслов и всех душевных сил; любовь нелицемерная; приложение (приращение) благодати; общение Святого Духа; приобретение («присвоение») Царствия Небесного619.

Таково действие сего величайшего таинства общения со Христом, таинственно и постепенно и вначале незаметно проявляющееся в достойно причащающихся. Ревнующий о спасении христианин несомненно должен сколь можно чаще причащаться Святых Таин для укрепления себя в духовной брани со страстями и для сохранения и укрепления духовной жизни. Обычно Церковью установлено говеть и причащаться мирянам четыре раза в году – в посты: Рождественский пост, Великий пост, Петров пост и Успенский пост. Этим не стесняется, конечно, усердие говеть и чаще, но с советом и с разрешения духовника, только бы не возникло равнодушие и холодность к святейшему Таинству вследствие привычки и отсутствия надлежащего приготовления. Не дожидаясь общего времени говения (в пост), следует говеть, исповедаться и причащаться Святых Таин: при усиленной плотской брани и опасности плотских падений, в случае тяжелой болезни и смертной опасности (например, опасное путешествие и др.) и тотчас после тяжкого грехопадения, чтобы не дать застареться или повториться грехопадению.

8) Для укрепления духовных сил в борьбе с плотскими страстями большую пользу приносит также частое чтение слова Божия и вседушное его усвоение – питание словом Божиим ума и сердца. Упражняясь в чтении Священного Писания, мы делаемся, по словам свт. Иоанна Златоуста, страшными демонам и привлекаем на себя благодать Божию620. Нередко даже один взгляд на Святую Библию или на Святое Евангелие лишает нас уже охоты ко греху. Разумное чтение Священного Писания ограждает ум, возвышает и просвещает разум, очищает совесть, искореняет низкие плотские страсти, насаждает добродетель, поставляет выше стрел диавольских621. «Для отвращения расположений к непотребству (разврату), предзанятых душою от прежних худых впечатлений, и для устранения восстающих в плоти тревожных (страстных) воспоминаний, производящих мятежный пламень (похоти), ничто не бывает, – по словам преп. Исаака Сирина, – так достаточно, как погружение себя в любовь к изучению Божественного Писания и постижение глубины его мыслей»622.

И вообще созерцание и размышление о высоких истинах Божественного откровения укрощает, утишает, «усыпляет» телесные страсти623.

Чтобы питать душу, одуховлять ее, укреплять в борьбе с искушениями плотских страстей, для этого нужно Священное Писание читать часто, часто потому, что память наша не может долго удерживать в себе то, что редко и слабо касается нашего сознания, особенно при постоянном развлечении от разнообразных впечатлений внешнего мира и жизненной суеты. Кроме того, и духи злобы всевают в душу суетные, нечистые помыслы, которые, как мраком, покрывают светлые мысли, почерпнутые из Священного Писания, омрачают разум, возбуждают в сердце нечистые чувства и страсти, порабощают волю чувственности и, таким образом, вовсе расслабляют силы души. Поэтому нужно чаще читать Священное Писание, которое, как противоядие, исторгает из души суетные и страстные мысли и чувства. При частом чтении Священного Писания слово Божие прочно напечатлевается в сознании и, оставаясь в памяти, проникает в ум и сердце, освящая все наши мысли и чувства, давая нетленный плод богоугодной жизни. Особенно надо прибегать к частому чтению слова Божия при усилении плотской брани.

Обычно советуют читать, по возможности утром, по одной главе из Нового Завета, а также главу и из Ветхого Завета (Псалтирь, книги Соломона, Иисуса, сына Сирахова, пророка Исаии и др.). Не следует увлекаться многочтением по одной пытливости и из внешнего интереса, когда одним умом следят за читаемым, не доводя до сердца. Читать и усваивать слово Божие надо вседушно – питать им всю душу, и ум, и сердце624.

Для этого необходимо соблюдать определенные правила. Перед чтением, указывает еп. Феофан, надо упразднить душу от всего, возбудить потребность понимать то, о чем читается625.

Приступая к чтению, указывает тот же святитель, «поставь себя в присутствие Божие и испроси у Господа просветление разума626; затем, молитвенно открыв свое сердце к принятию истины, пойми размышлением и уясни содержание прочитанного. Затем к понятому возбуди сочувствие или проведи его до сердца и полюби («слагай в отверстое сердце»); тем, что возлюбил (излюбленным), возжелай воспользоваться в жизни или определи, в каких случаях твоей жизни могут найти приложение (применение) понятые и возлюбленные тобою истины, и прилагай их к делу.

Это и будет усвоение Писания вседушное627. «Что не дошло из прочитанного до сердца на том стой, пока дойдет», Отсюда следует, что читать надо весьма медленно. Какое место поразит особенно душу, стой на нем и не читай далее.

§ 2. Как вести себя христианину прежде искушения страстью, во время искушения и после его прекращения

Выше мы рассмотрели общие советы и правила борьбы с блудной страстью.

Христианину надлежит всю жизнь неослабно мужественно и терпеливо подвизаться против этой страсти.

Чтобы успешно бороться с сладострастием и побеждать, искоренять его, надо знать, как вести себя воину Христову прежде искушения страстью блуда, во время искушения и после его прекращения.

а) Как вести себя христианину прежде искушения страстью?

Прежде возбуждения страсти в душе и теле – например, возникновения блудного помысла или страстного чувства, или искушения к грехопадению и т. п., – надо так устроять и вести себя, чтобы не возбуждать и не питать страсти и по возможности стеснить область греховных возбуждений и движений.

Прежде всего надо обратить внимание на устранение причин, которые обыкновенно служат поводом к порождению искушения или возбуждению страсти628. Это основное и главное правило борьбы со страстью блуда, на которое указывают все свв. отцы и подвижники: всеми мерами и решительно надо устранять причины и поводы к возбуждению в теле и в душе страсти. Преп. Пимен Великий указывал, что весьма полезно и необходимо удаляться от причин ко греху: «Человек, находящийся близ повода ко греху, подобен стоящему у края глубокой ямы, и враг удобно ввергает его в нее, когда только захочет. Удаленный же от поводов ко греху подобен стоящему вдали от ямы: когда враг повлечет его к яме, то он имеет время и возможность воспротивиться, воззвать к Богу и Бог поможет ему»629. «Кто не удаляется добровольно от причин страстей, – говорит преп. Исаак Сирин, – тот невольно увлекается в грех»630.

Рассмотрим, какие ближайшие причины и поводы к возбуждению плотской брани и усилению блудной страсти.

Возбуждение плотской брани, а также усиление блудной страсти в нас бывает по следующим причинам:

1) От пресыщения (от объядения) в пище, от сладкой пищи (см. выше главу о чревоугодии).

2) От употребления в большом количестве утучняющей пищи и от усиленного питания тела.

3) От употребления пищи возбуждающей и разжигающей (особенно мясной) со всякого рода острыми приправами и кислотами.

4) От много выпитой жидкости, особенно на ночь.

5) От неумеренного употребления вина.

6) От хождения на пиры и угощения с потчиваниями и пресыщением пищей и вином и особенно от попоек в компании с женщинами.

7) От многого сна и чрезмерного упокоения тела.

8) От вольного обращения, смехотворного празднословия, и шуток, делающими человека бесстыдным; «бесстыдство же есть матерь непотребства» (разврата)631.

9) От щегольства и наряжения в одежды с целью нравиться632.

По словам преп. Исаии и Пимена Великого, блудная брань усиливается от следующих поводов: от смехотворного празднословия, тщеславия, многого сна, от украшения себя одеждами и от пресыщения, а также от рассеянной жизни, свободного обращения, многого и короткого знакомства с лицами другого пола, от которых возжигаются плотские вожделения633.

10) От неосторожного, нецеломудренного употребления чувства осязания (прикосновение и осязание чужого тела, нецеломудренное осязание своего тела), которые могут быть поводом к быстрому возбуждению плотской страсти и к плотским падениям634.

11) От невоздержания чувства зрения.

От видения (зрения) соблазнительных видов и случаев, зрелищ и плясок, от засматривания на чужую (женскую) красоту, от рассматривания соблазнительных картин, чтения возбуждающих плотские чувства и воображение романов и книг и даже от нецеломудренного смотрения (взгляда) на свое тело – от всего этого через воображение и память происходит возбуждение плотской борьбы и самой страсти блуда635.

12) От невоздержания слуха: от слышания и от воспоминания слышанных срамных речей, соблазнительных рассказов и случаев грехопадений, нескромных анекдотов, сквернословия и блудословия и др.

13) От развращенных сообществ: от знакомства, обращения, бесед и дружбы с людьми нецеломудренными, развратными и не имеющими страха Божия.

14) От частого и близкого общения с лицами другого пола, от свиданий и легкомысленных бесед (особенно с глазу на глаз) и смелого вольного обращения с ними636, особенно с теми, к кому имеется особая симпатия или плотская нечистая любовь.

15) От невоздержного ума, как волнами бросаемого блудными помыслами при их набегах637.

16) От неудержимого развращенного воображения: от помыслов и воображения, развращенных виденным, слышанным, прочитанным и сделанным (греховным) и от навыка предаваться обольстительным и сладострастным мечтам, от которых сердце разгорается злыми похотениями638.

17) От расслабления воли и от навыка уступать (при возгорании страсти) над собою победу похотному пожеланию и внутреннему похотному щекотанию639.

18) От навыка к сластям похоти, когда вследствие полного обезволивания страстью недугующий ею и при малом искушении впадает в самые тяжкие грехи640.

19) От осуждения ближних и от высокоумия и превозношения641.

20) От забвения Бога, Божия вездеприсутствия и всезрительства и от забвения того, что нас ждет, а именно последних четырех, ожидающих человека: смерти, суда, ада и рая.

21) От зависти и злобы бесов, искушающих на блуд, которые ничего так не любят в людях, как, плотскую нечистоту и блуд.

22) Усиление блудной страсти в человеке бывает и от незнания, как бороться и поборать блудные восстания плоти.

Итак, в борьбе со страстью блуда первым долгом мы должны устранить поводы и причины возбуждения в нас этой страсти (некоторые из них мы только что указали выше).

Человеческая природа весьма удобопреклонна ко греху. Легче бывает предостеречься и устранить соблазны и причины возбуждения страсти, чем потом бороться и удержаться от падения.

В качестве примера, как мало-помалу действует соблазн и страсть неприметно может возобладать человеком и ввергнуть в пагубу, можно привести повесть из Пролога. В египетском (монашеском) скиту жил некоторый старец высокой жизни, впавший в тяжкую болезнь и принимавший услужение от монастырской братии. Видя, что братия трудится ради него, он задумал переместиться ближе к селениям, чтобы не утруждать братию. Один из рассудительнейших отцов – преп. авва Моисей сказал ему: «Не перемещайся в соседство селений, чтоб не впасть в блуд».

Старца удивили и огорчили эти слова; он отвечал: «У меня умерло тело (плотским страстям), и об этом ли ты говоришь?» Он не послушал аввы Моисея и поместился в соседстве мирского селения. Жители, узнав о нем, начали приходить к нему во множестве. Пришла послужить ему ради Бога и некая девица. Он, видно, исцелил ее: девица имела какой-то недуг, а старец имел дар чудотворений. Потом, по прошествии некоторого времени, старец пал с нею, и она сделалась беременной. Поселяне спрашивали ее, от кого она беременна? Она отвечала: «От старца». Ей не верили. Старец говорил: «Я сделал это; но сохраните дитя, которое должно родиться». Дитя родилось и было вскормлено грудью. Тогда, в один из праздников скита, пришел туда старец с дитятей за плечами и вошел в церковь при собрании всего братства. Братство, увидев его, восплакалось. Он сказал братии: «Видите дитя: это – сын преслушания».

После этого старец пошел в прежнюю свою келлию и начал приносить покаяние Богу642.

Такова сила соблазна и систематически повторяющихся поводов к возбуждению страсти. Дар исцелений не остановил от впадения в блуд; тело, умерщвленное для плотского греха старостью, болезнью и продолжительным иноческим подвигом, снова ожило, будучи подвергнуто непрестанному или частому действию соблазна.

Приведем еще одну церковную повесть, показывающую, как повод ко греху может подействовать на человека, мгновенно вызвав сильное воспламенение блудной страсти, и, омрачив ум, ввергнуть в грех. В «Древнем Патерике» повествуется следующее: «Епископ некоторого города впал в болезнь, по причине которой все отчаялись в его жизни. Там был женский монастырь. Игумения, узнав, что епископ отчаянно болен, посетила его, взяв с собою двух сестер. В то время как она беседовала с епископом, одна из учениц ее, стоявшая у ног епископа, прикоснулась рукой к его ноге. От этого прикосновения возгорелась в болящем лютая блудная брань. Страсти лукавы. Он начал просить игумению, чтобы она оставила сестру при нем для услужения ему, приводя в причину такой просьбы недостаток в собственной прислуге. Игумения, ничего не подозревая, оставила сестру. По действию диавола, епископ ощутил восстановление сил и впал в грех с инокинею, которая сделалась беременною. Епископ оставил кафедру и удалился в монастырь, где окончил жизнь в покаянии, принятие которого Бог засвидетельствовал дарованием покаявшемуся силы чудотворения»643.

Такова сила и влияние соблазнов, особенно если мы не устраняемся и не охраняемся от них, а еще и сами себя наводим на опасность падений. Охранять себя от них в нашей власти и свободе, а в помощь нам всеукрепляющая благодать Божия. Поэтому и народная пословица говорит: «Береженого (кто бережется) и Бог бережет». А «кто не удаляется добровольно от причин страстей, – говорит преп. Исаак Сирин, – тот невольно увлекается в грех», ибо природа наша удобопреклонна ко греху, и поэтому человек должен тщательно остерегаться причин греха644.

Затем самому опытом необходимо найти, сообразно своему устроению и состоянию, способы борьбы со страстью, руководствуясь опытом и учением свв. отцов и проповедников. «Доискивайся, – говорит преп. Ефрем Сирин, – чем преодолеть свое любострастие, потому что это предоставляется твоему деланию»645.

Трудность борьбы со сладострастием заключается в том, что наша чувственная природа сильно увлекается приманками удовольствий. Поэтому необходимо избегать всякого рода случаев, поводов и приманок к возбуждению плотских страстей. «Здесь закон таков: всевозможно избегай всех случаев, могущих возмутить покой твоей плоти, особенно встреч с лицами другого пола»646. Премудрый Соломон называет мудрым того, кто боится и избегает причин греха, а того, кто, много дерзая о себе, самонадеянно не избегает их, называет неразумным, говоря: «Мудрый боится и удаляется от зла, а глупый раздражителен и самонадеян» (Притч.14:16). На это указывал и апостол Павел, когда заповедывал Коринфянам: «Бегайте блуда» (1Кор.6:18)647.

Самим себя не следует подвергать произвольно искушениям свыше сил. Кто понадеется на себя и произвольно идет на опасность, тот падет в грех.

Иногда бывает затихание плотской борьбы на некоторое время. Но здесь не должно оставлять бдительности за собой и ослаблять воздержание и трезвение. «Не верь врагу твоему вовек» (Сир.12:10), – говорит премудрый Сирах. «И ты никогда не верь своему телу, – поучает старец Никодим Святогорец, – ибо как медь сама по себе рождает из себя ржавчину, так и растленное естество тела рождает из себя злые движения похотные. “Ибо как ржавеет медь, так и злоба его” (Сир.12:10). Не верь же, еще повторяю тебе, не верь в этом отношении самому себе, хотя, положим, ты не чувствуешь и сколько времени уже не чувствовал сего жала плоти твоей»648. Ибо иногда в один час и в несколько мгновений внезапными набегами воспламенения блудной страсти наносится вред, погубляются плоды многолетних трудов и нередко поражается подвижник падением в грех.

Итак, «не доверяйся брению (телу твоему) во все время своей жизни, – предостерегает преп. Иоанн Лествичник, – и не полагайся на него, пока не предстанешь Христу»649. Бес блуда гораздо более других высматривает время, когда мы находимся в пресыщении пищей, или в беспечности и духовном расслаблении, или когда не можем укрепиться против него молитвой, и тогда этот нечистый преимущественно и нападает на нас с плотской бранью650.

Здесь бывает еще и другое коварство наших врагов. Как вредные для тела кушанья производят в нас болезнь некоторое время спустя, так весьма часто действуют и те причины, которые приводят к осквернению души. Видел я, пишет преп. Иоанн Лествичник, что иные предаются роскоши и в это время не чувствуют плотской брани; видел, что иные едят и проводят время вместе с женщинами и в то время не имеют никакой худой (страстной) мысли. Но когда они, обольстившись самонадеянностью, возмечтали, что находятся в мире и безопасности от плотских падений и борений, то внезапно подвергались падениям, будучи наедине в своей келлии651. Если похотная страсть при обращении с женщинами будет спокойна, объясняет преп. Нил Синайский, не верь этому мнимому бесстрастию. Ибо и собака, окруженная толпой, машет хвостом, но когда выйдет вон из толпы, тотчас обнаруживает свойственную ей лютость652. Происшедшее незаметное расслабление души сластолюбием, ослабление ее целостности, целомудрия дает себя знать позже, когда человек остается сам с собой (в уединении, отходя ко сну и др.). Это расслабление души сластолюбием выявляется в потере внутренней силы противоборствовать страстным мыслям, чувствам, желаниям и мечтам о женщинах, исполненным похотения.

Поэтому нужно быть весьма внимательным к себе при обращении с лицами другого пола, особенно с теми, с которыми нам приходится часто обращаться, живя в миру: по работе, по соседству или по той причине, что они родственны нам, или добрые знакомые, или потому, что благочестивы и добродетельны, или потому, что от них получено благодеяние и есть необходимость почаще изъявлять им за это признательность и др. От плотского страстного (греховного) увлечения никто не застрахован: ни женатый, ни тем более неженатый, если не будет охраняться. Обычно к такому, без страха и внимания к себе, взаимообращению с лицами другого пола «всегда почти примешивается губительная сласть чувственная, которая потом мало-помалу нечувствительно проникает душу до самых глубин и так омрачает ум, что подвергшиеся этой заразе начинают ни во что вменять самые опасные причины (поводы) греха, как то: страстные взгляды, сладкие (нежные) речи с той и другой стороны, привлекательные движения и положения тела, пожатия рук, от чего наконец впадают в самый грех и в другие диавольские сети, из которых иной раз и совсем высвободиться не могут»653. Поэтому, если беседуешь с лицами другого пола, особенно юными, «не насыщайся зрением», не беседуй долго, соблюдая не только скромность, но и некую строгость в своем лице, и твои слова пусть будут, при всей приветливости, больше сдержанны, чем благосклонны654. «Избегай частого сообращения и сидения (с ними) с глазу на глаз, ибо плотский огонь мало-помалу иссушит оросительную воду доброго твоего произволения, и ты сам не заметишь, как окажешься пламенеющим плотской любовью и до такой степени, что перестанешь стыдиться людей и бояться Бога, и ни во что станешь вменять честь, жизнь и все мучения ада, стремясь к соделанию греха»655.

Иногда бывает и так, что частое общение с лицами другого пола (особенно в юном возрасте), близкими по духу, беседы с ними и взаимные наставления вначале не вызывают никаких нечистых мыслей и чувств, имея, по-видимому, чисто братские отношения и чистые побуждения взаимной духовной пользы и назидания, но в конце концов, и нередко для неопытных, они кончаются плотским увлечением: начинается, как говорится, с духовного, а кончается плотским; думаем принести другим пользу или получить себе пользу от этого частого общения и духовных бесед, но мнимая польза может превратиться в немалый вред. Не отрицая возможности такого рода взаимообщения между христианами в целях назидания и христианского дружества, умудренные духовным опытом подвижники указывают на необходимость осторожности и трезвения в обращении с другим полом656. Особенно это касается лиц, давших обет девства. «Все вы, желающие обучиться чистоте, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – услышьте еще об одной хитрости и коварстве обольстителя душ и будьте осторожны. Некто собственным опытом изведал этот обман его и сказывал мне, что бес плотского сладострастия весьма часто вовсе скрывает себя, наводит на инока крайнее благоговение и производит в нем источники слез, когда он сидит или беседует с женщинами, и подстрекает его учить их памятованию о смерти, о последнем суде и хранению целомудрия, чтобы сии окаянные, прельстившись его словами и притворным благоговением, прибегнули (стеклись) к этому волку, как к пастырю; но тот окаяннейший, от близкого знакомства получив дерзновение (сделавшись свободнее в обращении с ними), наконец повергается падению»657.

«Избегай обращения с женщинами, если хочешь быть целомудренным, – пишет преп. Нил Синайский, – и никогда не давай им свободы смело обращаться с тобою; ибо вначале они или действительно имеют, или лицемерно показывают несмелую стыдливость, а потом отваживаются на все. И бывает это для тебя удочкой, уловляющей в смерть, хитросплетенной сетью, влекущей в погибель. Да не введут они тебя в обман скромными речами»658 и благочестивыми вопросами, ибо им бывает свойственно, так сказать, перевоплощение и удобоподражание тому, кто им нравится...

Особенно надо избегать встреч и общения с теми лицами, к которым чувствуется плотское влечение или нечистая страсть, и ни в коем случае не допускать свободного с ними обращения659.

«К чему такие преувеличенные опасения в обращении с женщинами? – обыкновенно возражают мирские люди. – Мы живем всегда в кругу женщин и почти никогда не ощущаем при обращении с ними низких возбуждений плоти».

Преп. Иоанн Лествичник объясняет это тем, что некоторых из живущих в миру христиан покрывает рука Господня и молитвы Церкви, охраняя их от соблазнов и падений, чтобы они нравственно не погибли и чтобы из-за них не хулилось имя Божие и не возводилось поношение на христианскую веру. У остальных же – у миролюбцев – их нечувствительность к страстным движениям в обществе женщин (что вообще весьма сомнительно) объясняется тем, что «прежде они многократно испытали это и даже пресытились всем видимым и слышимым». Иногда же бесы добровольно удаляются от них, оставляя с ними одного беса гордости и самомнения, который заменяет собою всех прочих660.

Причину нечувствительности к борениям с греховными помыслами у нерадиво живущих в миру объясняет преп. Кир Александрийский. Кто не имеет блудных помыслов, говорит св. авва Кир, и не борется с грехом в уме и не противится ему, тот, значит, имеет (греховное) дело и совершает его телесно, а совершающий такие дела по своей бесчувственности не возмущается помыслами, в возбуждении которых лукавому нет тогда и надобности661.

В отношении лиц, давших обет девства, и христианских юношей (неженатых), стремящихся сохранить целомудрие и потому строго себя держащих в отношении свободного обращения с женщинами, враг часто все усилие, старание, ухищрение, коварство и все свои козни устремляет к тому, чтобы ввергнуть их в борения и падения плотской нечистоты и противоестественных грехов. Впавшие в ров сей погибели, находясь в одном месте с женским полом, обычно не бывают боримы плотской похотью или помыслами, и некоторые из них даже ублажают себя за это, «а того не понимают, несчастные, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – что где большая пагуба, там в меньшей нет нужды»662. «Думаю, – указывает преп. Иоанн Лествичник, – что всеокаянные убийцы по двум причинам обыкновенно низвергают нас, бедных, в противоестественные падения: потому что мы везде имеем удобность для таких согрешений и потому что они подвергают нас большей муке»663.

Иногда люди, не понимающие христианской веры и возвышенных требований христианской нравственности, говорят, что христианская религия в лице аскетов и подвижников унижает женщину, смотрит на нее как на низшее существо, «сосуд диавола» и т. п. Неужели, говорят другие, и вовсе нельзя встречаться и беседовать с женщинами, дружить с девушками? Преп. Ефрем Сирин, отвечая на это, говорит, что от свиданий и близкого общения с женщинами мы отказываемся не потому, что считаем женщин лукавыми или презираем их, или считаем их низшими существами, а из опасения погубить добродетель целомудрия, «потому что через свидание и беседу с женщинами врагу легко нас низложить и довести до преступления заповеди Божией»664.

Христианину, подвизающемуся в борьбе с блудной страстью, необходимо связать воздержанием свои чувства, особенно зрение, слух, осязание и язык – эти окна души и легчайшие проводники греха; потому что страстные мысли, чувства и пожелания большей частью порождаются под действием внешних чувств и впечатлений. Для христианина должно быть неотложным законом так управлять и пользоваться чувствами, чтобы через них не возбуждались чувственные похотения, а, напротив, получались такие впечатления, которые подавляли бы их и возбуждали противоположные добрые и целомудренные чувства и мысли665.

Свв. отцы и подвижники дают следующие наставления об управлении и употреблении чувств:

а) Более всего и всеусиленно надлежит нам держать в руках злых и скорых своих окрадывателей – свои очи, и никак не позволять им засматриваться на соблазнительные виды и простираться к любопытному смотрению на лица женщин, красивы ли они или некрасивы, равно как и на лица мужчин, особенно юных и безбородых. Ибо от такого любопытства и страстного смотрения удобно может зародиться в сердце сладострастная блудная похоть, не безвинная, как сказал Господь. И из мудрых некто написал: «От воззрения рождается вожделение». Почему еще в древности Соломон предостерегал от пленения очами: «Не пожелай красоты ее в сердце твоем, и да не увлечет она тебя ресницами своими» (Притч.6:25). Поэтому и праведный Иов говорил: «Я положил завет с очами моими, чтобы не смотреть и не помышлять о девице» (Иов.31:1). Женской красотой многие прельстились; похоть разгорается от нее в сердце, как огонь, что является уже грехопадением (Мф.5:28). В Библии мы находим немало примеров пагубных последствий от вольносмотрения очами: сыны Божии, потомки Сифа и Еноса, увлеклись дочерями человеческими (потомками Каина) (Быт.6), Самсон пленен был красотой Далиды (Суд.16); Давид пал от воззрения на Вирсавию (2Цар.11), два старца, народные судьи, обезумели от красоты Сусанны (Дан.13). «Один неосторожный взгляд, – говорит еп. Игнатий Брянчанинов, – нередко наносил язву сердцу; несколько повторенных взглядов так углубляли эту язву, что она едва излечивалась многолетними молитвами, многолетним подвигом и плачем»666.

Один из великих полководцев древности Александр Македонский, победив персов, отказался видеть дочерей Дария, отличавшихся замечательной красотой; не подобает победителю мужчин, сказал он, быть побежденным женской красотой.

Необходимо воздерживаться смотреть на нецеломудренные пляски, хороводы и зрелища, воздерживаться от чтения книг, где описывается плотская любовь, возбуждающих плотские чувства и растлевающих сердце, от рассматривания неполезных для целомудрия произведений искусства (картин, статуй и проч.). И вообще следует избегать всего того, что наполняет сердце страстными движениями и воображение – срамными образами667.

Необходимо целомудренным оком смотреть и на свое собственное тело. «Находясь в уединении, – наставляет преп. Иоанн Кассиан, – никогда не должно видеть себя таким (нагим), каким стыдно быть видимым от людей; нужно, чтобы и всевидящее Око (Божие) не усматривало в нас чего-либо такого, что мы желали бы скрыть от человеческих взоров»668.

В предосторожность от соблазнов зрения подвижники советуют: не рассеивать взоров по сторонам, без нужды не смотреть ни на какие предметы, особенно на соблазнительные и неполезные, ходить с опущенным взором или, если смотреть, то без страстного помысла, видя, не видеть. И поскорее усилием воли пресекать опасные для целомудрия видения. Это и значит поступать по заповеди: «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя», т. е. пресекай греховное видение (Мф.5:29)669. Охраняет глаза от развлечения и всего человека от всякого зла – смирение670.

б) Подобно чувству зрения, необходимо всячески охранять слух от пустословия, праздных и пустых рассказов, от гнилых, вредных слов, пересудов, клеветы и злословия, от нескромных и соблазнительных анекдотов, срамных и сладострастных речей, песен и музыки671. От всего этого душа наполняется суетными мыслями, вредными страстными мечтаниями, а сердце расслабляется, разгорается плотской похотью.

Всячески надо удаляться худых сообществ, где ведутся такие разговоры, производящие в душе соблазн, ибо «видимое лицо и речи его, – возбуждают к страсти. Как губка, поднесенная к чему-нибудь влажному, раздувается и вбирает в себя влагу, так и человек, не твердый помыслом (т. е. неустойчивый еще в нравственности), если сближается или долго беседует с рассуждающими по-плотски, вбирает в себя вред... и от того самого, что наполнен уже вредным, не принимает духовного слова»672. Беречься надо и худого совета таких людей, «ибо бывает, что отпавшие от добродетели усиливаются запнуть и других, чтоб не одним валяться в непотребной (развратной) жизни. Говорят они с приятностью, чтобы послушных им, отвлекши от целомудрия, погрузить в грехи» через падение и растление. И диавол пользуется ими как приманкой на удочке. «Гортань их – открытый гроб», Бог их предал бесчестью (см.: Рим.3:13, 1:26)673.

Христианину же надо, наоборот, искать общества и дружества с людьми целомудренными и имеющими страх Божий и возлюбить слушать Священное Писание, священные песни и псалмы и все, что честно, чисто, свято, премудро, душеполезно и назидательно.

в) Необходимо хранить себя и в чувстве осязания: избегать всего того, что разнеживает наше тело и наше осязание. Крайне важно остерегаться вольности в обращении с другими, особенно с другим полом. «Ничто так не потрясает целомудрия, как навык к дерзости, к свободному обращению, отвергшему уставы скромности»674. По словам преп. аввы Дорофея и других свв. отцов, вольность в обращении (дерзновение) – причина всех зол в человеке, мать блуда и всех страстей675. Преп. авва Агафон также указывал, что нет другой страсти вреднее вольности – она мать всех страстей, ибо мы теряем при этом страх Божий, который есть начало и охранение всякой добродетели. «Потому подвижнику не должно быть вольным, хотя бы он и один был в комнате»676.

«Приучись быть скромным, – наставляет наш отечественный подвижник еп. Игнатий Брянчанинов, – не дозволяй себе никакой дерзости, даже не позволяй себе прикасаться к ближнему без крайней нужды, – и навык скромности сделает для тебя удобною великую добродетель целомудрия. Ближние твои, ощутив в тебе залог скромности, будут перед тобою бездерзновенны, как бы благоговея перед благоуханием святыни»677.

Беречься надо и от страстного осязания чужого и своего собственного тела. Иногда и одно неосторожное прикосновение или осязание собственного тела возбуждает страстное ощущение в теле, а через тело и в душе может воспламениться страсть, враждебная целомудрию678. «Можно осквернить тело и одним осязанием, – говорит преп. Иоанн Лествичник, – ибо нет ничего столь опасного, как это чувство... Удерживай чувство руки своей и не прикасайся к сокровенным и прочим членам ни своего, ни чужого тела»679. Есть в нас некая смерть и погибель падения, которую мы всегда с собой и в себе носим, а наиболее в юности. Но погибель сию, говорит Лествичник, я не дерзнул предать писанию, потому что руку мою удержал, сказавший: «Бываемая отай от некоторых срамно есть и глаголати и писати и слышати»680.

В одном из своих огласительных поучений преп. Феодор Студит (VIII-IX вв.) так говорит об осторожности употребления чувства осязания: «Не будем бесстыдны даже и сами с собою, ибо и здесь есть смерть, о которой неведущим сего не нужно и знать. Впрочем, все должны хранить себя, чтобы не познавший сего зла не впал в ров погибели по неведению. Те, которые преткнулись, понимают то, о чем я говорю. Не прикасайся и не приближайся к некоторым твоим членам, и не взирай (бесстыдно) на свою (и на чужую) наготу, чтобы тебе не подвергнуться проклятию Ханаана. Великий оный столп (высокой жизни подвижник, творивший чудеса), как сказал Антоний Великий, падший в пустыне, был побежден не другим каким-либо грехом, как только этим, хотя скрыл премудрый муж и не объяснил образа падения; ибо блуд может быть и без прикосновения к телу другого. Благоговейно храните себя во всех поступках, чтобы как-нибудь не подвергнуться вам смерти. Строгого внимания к себе не оставляйте и в самом исполнении телесной нужды; и когда испускаете урину, целомудренно соблюдайте и зрение, и прикосновение. О, окаянный человек! Или не знаешь, что говорит об этом апостол: “Кто избавит меня от сего тела смерти?” (Рим.7:24). Ты со зверем живешь, с свирепым львом – твоею плотию; если не подымешь на него меча, он похитит тебя и умертвит. Возможно ли когда прикоснуться к змее и осязать ее руками? Едва ли останешься цел, стоя среди мечей и копий... Чада мои и братья! Не ослабевайте, мужайтесь в своих подвигах, со всяким днем возрастайте и укрепляйтесь о Христе Иисусе Господе нашем»681.

«Блюдись, – наставляет афонский подвижник Никодим, – блюдись руками своими хватать, жать и обнимать тело не только чужое, женщины ли то или мужчины, и старца, равно как и юноши, но и свое собственное; особенно же без крайней нужды не дотрагивайся до известных членов. Чем произвольнее такое прикосновение, тем чувствительнее и живее бывает движение плотской похоти и тем неудержимее увлекает оно человека к самому греховному делу. И все другие чувства пособствуют движению похоти и некиим образом издали содействуют устроению греха, но когда дойдет кто до осязания того, чего не должен касаться, тогда крайне трудно уже бывает ему удержаться от греховного дела»682.

К соблазнам осязания относится также украшение себя дорогими мягкими и роскошными одеждами, частые купанья и ванны, пышные мягкие постели, мягкие ковры, дорогая мебель и разнеживание на них. И от этого надо воздерживаться, одеваясь скромно и чисто, сообразно своему положению и состоянию и избегая роскоши в домашней обстановке и быту, ибо и это может вредить целомудрию, возбуждая тщеславие и нечистые плотские вожделения. «Горе беспечным... – угрожает пророк Амос, – вы которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших» (Ам.6:1, 4).

г) Вкус и обоняние должны служить, главным образом, к различению полезной пищи от вредной, а не к измерению ее приятности или неприятности.

Необходимо остерегаться от излишней утонченности и разборчивости вкуса, услаждения его сладкой и вкусной пищей, от чего образуется привычка к лакомству и сластолюбию, увлекающая к пресыщению, обжорству, расслабляющая душу и тело, располагающая тело к бездеятельности, чувственным удовольствиям и разжигающая плотскую похоть, Лакомство легко порабощает чревоугодию, а чревоугодие – сладострастию. А чтобы удовлетворить этим страстям, человек порабощается многим другим страстям и злым делам: сребролюбию, лжи, обману, воровству и проч.

Изнеженность обоняния ведет человека к нравственному расслаблению, развивает чувственность. Обоняние всякого рода разнеживающих благоуханий может возбуждать плотские страсти и похотения, доводит даже до пренебрежения своими христианскими обязанностями, например, посещать больных (из-за брезгливости) и др.

д) Христианские подвижники, касаясь вопроса борьбы с блудной страстью и другими страстями, обращали немалое внимание на воздержание языка (на хранение уст).

Богом дан человеку великий дар – дар слова. Слово служит выражением мыслей, чувств и желаний человека. Основной двигатель языка – сердце человека, как средоточие духовной и телесной его жизни; чем полно сердце, то изливается через слово. Слово оказывает и обратное действие: оно порождает мысль, чувство, желание, придает им силу, закрепляет их в сердце. Поэтому язык есть один из немалых деятелей в образовании нашего нрава683. Но и ничем так не грешит человек, говорит свт. Тихон Задонский, как языком. От невоздержания языка происходит много зла: осуждение, злословие, пересуды, празднословие, ложь, обман, клевета, божба, ссоры, кощунства, сквернословия, нескромные шутки, рассказы, гнилые и пошлые разговоры, развращающие душу и тело слышащих684. Согласно с ним и Соломон еще в древности сказал: «При многословии не миновать греха» (Притч.10:19). «Послабляющий узду языка показывает, что он далек от добродетели» (преп. авва Исаия).

Обращая на это внимание, апостол предупреждает христиан: «Если кто из вас думает, что он благочестив и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие» (Иак.1:26).

Уменье удерживать свой язык в должных границах (воздержание в слове) есть признак человека волевого, владеющего собой и могущего побороть плотские похотные движения. «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак.3:2).

Христианину, желающему успешно бороться с блудной страстью, необходимо воздерживаться от многословия и празднословия. «Многословие помрачает ум, помраченный же ум ведет к бесстыдству, а бесстыдство есть мать блуда»685, есть одна из причин усиления плотской брани; ибо многословие, а тем более пустословие, есть дверь души, через которую выходит, выстуживается внутренняя сердечная теплота благоговеинства, охлаждается ревность к подвигам благочестия, уносится из сердца живая вера, страх Божий и любовь к Богу, ослабляется внимание к себе686; после чего расслабленной и опустошенной душой, лишенной ограждения страхом Божиим, легко овладевает брань блуда.

Особенно христианину надо всячески воздерживаться от легкомысленного празднословия, легкомысленных шуток, острот и смеха, а тем более от сквернословия, двусмысленных, пошлых и соблазнительных бесед, рассказов, анекдотов, чтобы любодейное слово не повело к повреждению и падению собственной души и соблазну ближних. «Сквернословие, – говорит св. Климент Александрийский (III в.), – обнаруживает в говорящем человека пошлого, грубого, необразованного и наглого, но отнюдь не показывает человека скромного, честного и целомудренного». Христианину не должно говорить ничего неприличного и пошлого. Христианство осуждает «вольность языка как самое дело, желая уничтожить вторгающееся через безнаказанное слово распутство, ибо, дозволяя себе распущенность сладострастного слова, мы тем самым приближаемся к сладострастному бесчестному делу, а быть скромным и воздержным в словах – значит сдерживать себя от сладострастия и показывать себя твердым в целомудрии»687.

е) Христианские подвижники, ревнующие об искоренении плотских и других страстей и о христианском совершенствовании, в числе прочих потребностей нашей природы обращали внимание и на ограничение себя в потребности сна («бдение») как для обуздания своей плоти, так и потому, что считали потерянным то время, которое не проводили в бодрственном состоянии, в служении Богу и ближним.

Свв. подвижники, рассматривая сон преимущественно с нравственной точки зрения, замечали, что от многого сна ум делается грубым и нечувствительным, умножаются суетные помыслы, усиливаются похоть и блудная брань. По словам преп. Иоанна Лествичника, бдение очищает ум, а долгий сон ожесточает душу. Бодрый подвижник – враг блуда, а сонливый – друг ему. По словам Лествичника, бдение есть погашение плотских разжений, избавление от нечистых сновидений, умягчение сердца, прогнание нечистых мечтаний, лучшее горнило для сварения пищи688. Впрочем, ограничивая себя во сне, надо придерживаться умеренности, так как от чрезмерного лишения сна силы тела, и особенно нервная система, крайне истощаются, бодрость духа упадает, и мы становимся неспособными к совершению дневных дел. Продолжительность сна устанавливается каждым по собственному опыту, в зависимости от возраста, состояния здоровья, рода занятий, так, чтобы не ослаблялась бодрость тела и духа и, с другой стороны, при многом сне не усиливались блудная страсть и вообще плотоугодие.

Борясь со страстью блуда, христианину особенно нужно трудиться, отходя ко сну, всеусердно молясь Богу, чтобы Он послал нам, отходящим ко сну, покой тела и души, бодрый и целомудренный помысл, «безсоблазнство», трезвящееся сердце, мирный и безмятежный сон и соблюл нас от помышлений суетных и похотей лукавых и от всякого мечтания и искушения бесовского689. Молитвенные к Богу чувства трезвящегося христианина перед отходом ко сну наиболее полно отражены в заключительной молитве повечерия690.

В этой молитве мы молимся:

«И даждь нам, Владыко, на сон грядущим покой тела и души, и сохрани нас от мрачного сна греховного и от всякого темнаго и нощнаго сладострастия; укроти стремления (стремительные набеги, неистовство) страстей, угаси разженныя стрелы лукавого, яже на ны льстивно движимыя; плоти нашея востания утоли (укроти), и всякое земное и вещественное наше мудрование успи (утиши, усыпи). И даруй нам, Боже, бодр ум, целомудрен помысл, сердце трезвящееся, сон легок и всякаго сатанина мечтания изменен691; возстави же нас во время молитвы утверждены в заповедях Твоих и память судеб Твоих в себе тверду имуще; всенощное славословие нам даруй, воеже пети и благословити и славити пречестное и великолепное имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Возлегши на постель, мы должны наиболее бодрствовать и трезвиться, потому что тогда наш ум один без тела борется с бесами, возбуждающими страстные помыслы и нечистые мечты. И если ум наш бывает сластолюбив или исполнен сладострастных мечтаний, то охотно делается предателем, доводя до падения. Поэтому «память смерти да засыпает и да восстает с тобою, – советует преп. Иоанн Лествичник, – и вместе с ней Иисусова молитва единопомышляемая; ибо ничто не может тебе доставить столь сильное заступление во время сна, как эти делания»692. Страхом Божиим и помышлением о всезрительстве и вездеприсутствии Божием, мыслью о близости Ангела Хранителя и молитвой Иисусовой надо отгонять от себя страстные помыслы и нечистые мечты. При этом надо навыкнуть и возлегши на одр свой, и во сне иметь целомудренное положение тела и рук, особенно охраняясь от нецеломудренного осязания, – как наставляют об этом преп. Исаак Сирин, Антоний Римлянин и другие свв. отцы: «И сну твоему приобрети целомудренный чин», благоговея к хранящему тебя Ангелу693.

Подвижники советуют навыкать спать на боку, руки имея сложенными на груди. Во многих обителях с древности сохранился обычай спать, не раздеваясь, в подряснике, опоясанном поясом, охраняя этим себя от нецеломудренного воззрения на свое тело и нецеломудренного осязания694.

И еще один совет дает преп. Ефрем Сирин: «Когда ложишься спать, не подстилай под себя сверх потребности, потому что нега естественным образом может распалить твое тело и сильно разжечь угль сладострастия»695.

Для нашего целомудрия имеет немалое значение то, каким бывает наше состояние во сне. Сон у лиц, еще не препобедивших в душе и в теле сласть похотную, часто сопровождается страстными сновидениями и осквернениями (истечениями) во сне, после которых душа и в бодрственном состоянии чувствует себя оскверненной и ослабленной в чистоте целомудрия. «Ибо как чистота и охранение себя днем приуготовляют ночную чистоту (свободу от нечистых сновидений и осквернений), так и ночная бодренность предпосылает сердцу, равно как и вниманию себе, силу и крепость противостоять всему нечистому днем»696.

По качеству сновидений мы можем судить о своем нравственном состоянии, так как сновидения зависят от предварительного настроения нашей души в бодрственном состоянии. Коли в бодрственном состоянии сердце и ум бывают возмущаемы плотскими страстями, то и во сне ум мечтает о предметах, питающих сластолюбие, и, таким образом, во время ночного покоя обнаруживается качество помыслов и чистота нашего сердца или же скрытая внутри блудная страсть. Признаком целомудрия и чистоты можно поставить то, что во сне не бывает никаких обольстительных сновидений или когда в сновидениях от мечтательных образов не возбуждается в душе никакой плотской брани697. Непрестанное дневное поучение в слове Божием и частое призывание в сердце в течение дня имени Божия способствуют к предотвращению от сонных мечтаний ночью698.

Страстные сновидения у лиц, еще борющихся со страстью, бывают и от нарушения умеренности в воздержании, особенно же от пресыщения в пище и питии, а иногда и от искушения диавольского по причине нашего превозношения своей чистотой и осуждения ближних699.

Кроме страстных ночных сновидений, у лиц мужского пола ночью случаются осквернения (истечения).

Под осквернениями – в узком смысле слова – у свв. отцов и подвижников понимаются такого рода истечения во сне, которые сопровождаются нечистыми мечтами и сновидениями и тем самым осквернящие душу и тело и ослабляющие чистоту целомудрия христианина. После такого рода осквернений, как и после нечистых сновидений, мы «встаем нечистыми и смущенными»700.

Осквернения во сне, сопровождающиеся страстными сновидениями и без таковых, бывают по следующим причинам:

1) от пресыщения в пище и много выпитого пития, особенно на ночь, близко ко сну701;

2) от качества пищи и пития – от пищи и пития, от которых бывает пучение живота и сильно раздражающее действие на почки702 (например, пища из бобовых, со свекольником, пища мясная или кислая, соленая и с острыми приправами и др.);

3) от излишнего покоя тела (излишнего сна, разнеживающей мягкой постели и др.);

4) от услаждения нечистыми мечтами и помыслами в бодрственном состоянии и от нечистых сновидений во сне703;

5) от нецеломудренного осязания во сне;

6) от высокоумия и превозношения, особенно от превозношения своей чистотой от плотских искушений и падений;

7) от осуждения ближних;

8) от диавольского искушения, попускаемого за наше превозношение или просто по вражеской зависти, если нет вышеперечисленных причин704;

9) от телесной слабости и от болезни;

10) истечения бывают и как естественные явления нашей природы – от избытка накопившейся влаги в здоровом теле. Когда такого рода истечения бывают без мечтания во сне и страстных движений чувств, то не нарушают целомудрия705.

С новоначальными в духовной жизни истечения бывают, главным образом, от первых четырех причин (от плотоугодия по сластолюбию); с преуспевающими – от пресыщения в пище и питии и от превозношения и высокоумия; с усовершающимися же – по зависти от диавола, и для последних попускается Богом сие «безгрешное злоключение для приобретения высочайшего смирения»706.

Общее предохранительное средство против ночных осквернений указывает преп. Пимен Великий: если мы будем вести воздержный образ жизни, постоянно работать и внимательно бодрствовать над собой и трезвиться, то не найдем в себе осквернения707. А преп. Варсонофий еще указывает и на смирение как на сильнейшее средство против ночных осквернений. «Если смирится сердце твое, – говорит он, – и будешь считать себя землею и пеплом, то смирение по Богу покроет тебя (защитит тебя от искушений)»708. Необходимо устранить все от нас зависящие (выше перечисленные) поводы (причины) осквернений, и в первую очередь избегать излишества в пище и питии709.

Особенно вечером, близко ко сну, никогда не следует слишком наедаться, пресыщаться пищей, а также потреблять много жидкости. Это неполезно на ночь даже с точки зрения физиологии пищеварения и тем более в духовном отношении для чистоты целомудрия.

Отходя ко сну, всегда нужно усердно помолиться Богу, ограждая себя крестным знамением, принося Богу от всего сердца покаяние за допущенные днем греховные страстные помыслы и чувства и греховные действия, при этом тщательно охраняясь и не допуская страстных помыслов и осязаний, возлегши на постель710. И когда мы восстаем от сна чисты и мирны, то это бывает тайным благодеянием, которое мы получаем от святых Ангелов, особенно когда мы уснули со многой молитвой и трезвением711.

Преп. Варсонофий Великий советует после случившегося ночью во сне осквернения, восстав от сна, положить 49 земных поклонов, говоря на каждом: «Господи, прости меня имени ради Твоего святого». Если же искушение случится во время болезни или в день воскресный, то вместо 49 коленопреклонений он советует произносить эту молитву 70 раз без земных поклонов712. Церковью для всех христиан положено прочитывать в таких случаях поутру, перед утренними молитвами, «Молитвы от осквернения», помещаемые в молитвослове.

Чтобы не осквернить себя страстными помыслами в бодрственном состоянии, никак не следует днем представлять себе в уме случившихся во сне нечистых мечтаний и искушений, «ибо и то есть в намерении бесов, чтобы сновидениями осквернять нас бодрствующих»713.

Со всей заботливостью, сколько для нас возможно, мы должны стараться сохранить неоскверненной чистоту целомудрия, особенно в то время, когда хотим приступить ко святому причащению, и с бдительной осмотрительностью надо остерегаться, чтобы соблюдаемая чистота плоти не была нарушена, особенно в ту ночь, когда мы готовимся ко святому причащению. В связи с этим обычно принято говеющим вечером (при слабости телесной) подкреплять себя простой пищей в небольшом количестве (напр. стакан чаю и т. п.) только до вечернего молитвенного правила ко причащению, а то и вовсе не вкушать пищи после вечернего богослужения (накануне причащения) и не предаваться сну без меры, но если и после этого по искушению вражию ночью произойдет осквернение не по нашей вине и без нашего согласия на услаждение, то утром после сна, переодевшись и умывшись, мы, по разъяснению свв. отцов, можем приступать к святому причащению, предварительно при этом помолясь усердно Богу с сокрушением и умилением сердечным (см. в молитвослове «Молитвы от осквернения»)714.

Преп. Варсонофий Великий по этому случаю дает следующее разъяснение: «Если случится ночью осквернение, а утром надо приступать к святому причащению, то приступим к причащению как уязвленные, не как пренебрегающие, но как имеющие нужду во враче, и Тот, Который исцелил кровоточивую, исцелит и нас. Возлюбим много, чтобы и нам простилось много. А когда будем приступать к причащению, скажем: «Да не будет ми Святыя сия, Владыко, в суд или во осуждение, но во освящение души и тела». И тогда да приступаем со страхом; и Владыка наш Господь, по Своему человеколюбию, сотворит с нами Свою милость»715.

Если же по нашей вине произойдет осквернение, то нужно принести покаяние перед духовником, предоставив ему решение вопроса, приступать ли к причащению или нет, помня при этом и то, что «принимать сию небесную пищу надо только с чистым духом и телом», ибо многие, причащаясь недостойно, становятся немощны верою, слабы духом, подвергаются недугам страстей и недугам телесным и немало умирает духовно и телесно (ср.: 1Кор.11:27–30)716.

По пробуждении от сна первые наши мысли и чувства души должны быть освящены воспоминанием о Боге – благодарением и славословием Бога за многую Его благость и долготерпение, за благополучно прошедшую ночь, за продолжение жизни и радость бытия, молитвенно испрашивая Божия благословения и помощи на труд и подвиг в наступающий день.

«От сна восставшу ти, – наставляет свт. Димитрий Ростовский, – первая мысль буди о Боге, первое слово и молитва – к Богу, Создателю твоему и Содержителю живота твоего, могущему всегда мертвити и живити, поразити и исцелити, спасти и погубити.

Поклонися и воздаждь благодарение Богу, воздвигшему тя от сна и не погубившему со беззаконии твоими, но долготерпеливо ожидающему твоего обращения.

Положи начало к лучшему, глаголя со псаломником: “Рех, ныне начах” (Пс.76:11), путь бо к небеси никтоже добре совершает, разве кто на всякий день добре начинает.

С утра буди в молитве Серафим, в делах – Херувим, в обхождении – Ангел»717.

Весьма нужно быть бодренным, внимательным к себе по пробуждении от сна, ибо, по словам преп. Иоанна Лествичника, «есть между злыми духами бес, называемый предваритель, который тотчас по пробуждении является искушать нас и оскверняет первые наши мысли». «Посвящай начатки твоего дня Господу, – говорит Лествичник, – ибо кому прежде отдашь их, того они и будут. Один искуснейший делатель (подвижник) сказал мне сие достойное внимания слово: “По началу утра, говорил он, я предузнаю все течение моего дня”»718. Прежде всякого дела, не озабочиваясь многими домашними делами, надо помолиться Богу, прочитав свое утреннее (хотя бы краткое) молитвенное правило, а потом, благословясь, приступать к своимежедневным трудам и заботам; если, осуетясь помыслами и заботами, сразу же не помолимся, то на утреннюю молитву или вовсе не останется времени, или же мы помолимся кое-как, с рассеянностью и наспех. Тогда и в течение дня не будет должной собранности и доброго настроения.

Итак, свв. отцы и подвижники в борьбе с плотской страстью придают большое значение устранению поводов и причин к возбуждению и питанию страсти. И поскольку похоть плоти чаще всего возбуждается от внешних впечатлений, то прежде всего требуется обуздание чувств: зрения, слуха, осязания, вкуса, обоняния, а также потребности сна и питания, о чем подробно было сказано выше.

Усиленно обуздывай органы твоих чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, внушает преп. Варсонофий Великий, и преуспеешь благодатию Божией. Укрощай коня своего уздою ведения, чтобы он, смотря туда и сюда, не разжигался похотию на женщин и мужчин и не свергнул бы тебя, своего всадника, на землю. Молись Богу, чтобы Он отвратил «очи твоиеже не видети суеты» (Пс.118:37). И когда приобретешь мужественное сердце, брани оставят тебя. Очищай себя (покаянием и борьбой с нечистыми помыслами), как вино очищает раны, и не позволяй накопляться в тебе зловонию и нечистоте. Приобрети плач, чтобы он удалил от тебя свободу в обращении, которая губит души усвоивших ее.

Бодрствуй же, брат! ты смертен и недолговечен; не желай же за малое время услаждения потерять жизнь вечную. Какую пользу приносит зловоние и нечистота греха? Только стыд, поношение и соблазн; воздержание же доставляет победу, венец и похвалу.

Трезвенный и благоразумный человек, желающий спастись, когда видит, от чего терпит вред, тщательно хранит себя от злых воспоминаний и не увлекается страстными мыслями, удаляется от встреч и бесед с теми, к которым чувствует влечение, и от всякого повода к греху, боясь, чтобы самому не возжечь в себе огня и не потерять сокровище целомудрия719.

«Посему не обращай очей туда и сюда, – наставляет преп. Исаак Сирин, – но простирай всегда взор вперед (или опустив долу); не празднословь, но говори только необходимо нужное; довольствуйся скромными одеждами и только нужными для удовлетворения телесной потребности, пользуйся яствами, поддерживающими тело, а не для чревоугодия. Ешь и пей с целомудрием, как прилично чадам Божиим. Не прерывай речи, когда говорит другой, и не отвечай, как невежа, но будь тверд (в обуздании языка), как мудрец. И где бы ты ни находился, считай себя меньшим всех и служителем своих братий. Ни перед кем не обнажай ни одного члена своего; не приближайся ни к чьему телу без необходимой причины. Не позволяй, чтобы и к твоему телу приближался кто без важной, как сказано, причины. Уклоняйся от дерзости (вольности) в речах, как от смерти. И сну своему приобрети целомудренный чин, да не удалится от тебя охраняющий тебя Ангел Хранитель. Где ты ни спишь, пусть никто, если только можно, не видит тебя. Лучше тебе жить вместе со змеей, нежели спать и лежать под одним покровом с юным, хотя будет это брат твой по плоти. Беседуй со всяким кротко, смотри на всякого целомудренно, ничьим лицом не насыщай очей своих (особенно лицезрением женщины). Сколько можно удаляйся лицезрения женщин, потому что диавол не может произвести в нас того, что в состоянии сделать природа своею силою. Удаление же от предметов вожделения умерщвляет в членах похоть, производит забвение о ней и истребляет ее. Вольного обращения с юными избегай, как дружбы с диаволом. Собеседником и сотаинником имей того, кто боится Бога и всегда внимателен к самому себе, беден в храмине своей, но богат тайнами Божиими (добродетелями). Утаивай от всякого свои духовные деяния и брани (чтобы не вызвать еще большей злобы и брани диавола и самому, через тщеславие, не потерять плода трудов своих. С целомудрием приступай к исполнению необходимой нужды, как бы стесняясь хранящего тебя Ангела, и совершай дело со страхом Божиим, и принуждай себя (к целомудренному образу действий) до самой смерти хотя бы и неприятно это было твоему сердцу. Вот целомудренный и Богу любезный образ жизни!»720

Гордость и осуждение наказываются усилением блудной брани и падениями721. «Поэтому никогда не позволяй себе смело судить о ближнем, – внушает старец Никодим Святогорец, – никого не суди и не осуждай, и особенно за этот самый плотской грех, о котором у нас речь, хотя бы кто явно впал в него, но поимей к нему сострадание и жалость (по себе ведь знаешь, как трудно бороться с этой страстью); не негодуй на него и не смейся над ним, но от его примера позаимствуй себе урок смирения и, зная, что и сам ты крайне слаб и на худое подвижен, как прах на пути, говори себе: ныне пал он, а завтра паду я. Знай, что если ты скор на осуждение и презрение к другим, то Бог больно накажет тебя за это, попустив самому тебе впасть в тот же грех, за который осуждаешь других. «Не судите, да не судимы будете» (Мф.7:1), и на то же не будете осуждены, чтоб из падения своего познали пагубность гордыни своей и, смирившись, взыскали врачевство от двух зол: от гордости и блуда. Но если Бог по Своей милости и хранит тебя от падения и ты удерживаешь неизменно твердым целомудренный свой помысл, ты все же перестань осуждать, если осуждал; и не самонадейничай, а более бойся и не верь своему постоянству.

Внимай себе и бодрствуй над собой! Если стяжал ты какой дар Божий или находишься в бодром духовном состоянии, не воспринимай в самомнении суетного и мечтательного о себе помышления, будто ты нечто и что твои враги (бесы) не посмеют напасть на тебя и ты столько ненавидишь их и презираешь, что сразу отразишь, если они осмелятся приблизиться к тебе. Как только так подумаешь – падешь легко, как осенний лист с дерева»722.

Вот что следует соблюдать прежде искушения плотской страстью. Теперь рассмотрим, что следует делать и как себя вести во время самого искушения.

б) Как вести себя христианину во время возбуждения блудной страсти? Борьба в помыслах.

Велик наш подвиг в борьбе с духом блудным, говорит преп. Нил Сорский, и крайне труден – «лют зело», ибо борьба обнимает и душу и тело723. Поэтому христианину нужно крепко и неустанно противостоять не только соблазнам падения в самые грехи блуда, но и бодренно и неусыпно соблюдать сердце от блудных помыслов и пожеланий, так как сердце наше есть источник и добрых, и худых дел. «Из сердца исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния» и др. (Мф.15:19; Мк.7:21–22).

Борьба со страстью блуда имеет весьма разнообразные формы, в зависимости от нравственного состояния человека, его навыков, здоровья и крепости его телесного организма, темперамента, условий жизни, предыдущего воспитания, среды, в которой он живет и трудится, наследственности и многого другого.

Обычно борьба со всем страстным, греховным начинается с момента обращения грешника к Богу, а иногда постепенно человек, под влиянием благодати Божией и благодатного воспитания Церкви, приходит к решимости служить Богу, бороться с грехом и ревностно исполнять Его святые заповеди.

Если в жизни были падения в блуд, нечистота и другие грехи плотоугодия и человеком владеет страсть блуда, то в первую очередь борьба ведется с греховными делами, а также со страстными чувствами и пожеланиями. Когда же человек отвыкнет от греховных дел, брань еще долго продолжается со страстными мыслями, чувствами и желаниями – с помыслами, которые еще долго могут быть в плену у страсти. Грешных дел тогда может и не быть, и по внешности человек может казаться во всем исправным, но душа продолжает помышлять о грешном и услаждаться сладострастными помыслами и желаниями и этим продолжает питать еще гнездящуюся в ней страсть724.

Во время возбуждения в душе и теле страсти блуда борьба сосредоточивается, главным образом, на страстных греховных помыслах725.

Борьбе со страстными греховными помыслами свв. отцы придают весьма важное значение в деле искоренения страстей. Блудная страсть, как и другие страсти, по учению свв. подвижников, именно через помыслы становится господином порабощаемого ею человека726. Страсть блуда выявляется в душе через помыслы и, обратно, формируется и усиливается в душе через страстные нечистые помыслы. И человек порабощается этой страсти через порабощение греху сперва помысла. Отсюда преп. Ефрем Сирин страсть определяет как «образовавшийся навык к греховному помыслу, внушаемому врагом, и как бы постоянное о нем помышление и мечтание»727.

Не все помыслы (т. е. мысли, чувства и желания), которые наполняют нашу душу, являются греховными и ведут в грехопадение. Обычно дни нашей жизни проходят без внимания к себе, мысли блуждают туда и сюда, чувства и желания колеблются часто без всякого направления. Эти мысли и чувства бывают большей частью суетные, прикрепляющиеся к текущим житейским делам и интересам. Часто между ними проторгается пустомыслие и мечтание. И пустые и суетные мысли толпятся большей частью на поверхности души.

«Я иногда вижу себя, – говорит преп. авва Исаия относительно помыслов, – похожим на коня, блуждающего без хозяина-владельца, на которого садится всякий, кто ни нападет на него, и когда пустит его один, ловит его другой и садится на него»728. Враг нашего спасения, «единомышленник нашей сластолюбивой плоти» пользуется тем, что мы так слабы, рассеянны, легкомысленны и небрежны, что «влаемся» (колеблемся) всяким ветром помыслов и предметов – онежеминутно старается овладеть нашим вниманием, внушить нам страстные помыслы и довести до грехопадения.

Греховные плотские помыслы и возбуждения страсти зарождаются или непосредственно в душе и потом переходят в тело в виде сладострастного чувства, похотного вожделения, или – от телесных чувств (похоти плоти, похоти очей, осязания, слуха и др.)729, или от пресыщения в пище и питии и обильного питания тела, или же, наконец, от долговременной привычки, страстного навыка похотствовать, приводимого в движение через воображение, память и телесные чувства.

Страсть блуда, как мы указали, обычно выявляет себя через помыслы и возбуждается через помыслы. Свв. отцы, внимавшие себе, указывают такие виды и степени восстания страсти и увлечения ею:

1) набеги, приражения греховных мыслей или помыслов («прилог»);

2) внимание им, принятие их, размышление о них, сдружение с ними, сочувствие им, услаждение ими («сочетание, услаждение, сосложение»);

3) пленение страстными (блудными) помыслами, влечение к ним, сладострастное желание и искание их, внутреннее согласие на исполнение («пленение и желание»);

4) решение исполнить делом и

5) самое дело730.

Итак, плотская брань является в нас, главным образом, в виде блудных помыслов. Помысл у свв. отцов обычно понимается в широком смысле. Это не только «прилог», т. е. простая мысль, зримый или воображаемый образ, предмет или представление, но и все последующие ступени развития прилога в душе – до согласия и решения согрешить. Таким образом, «помысл» является в душе или просто как мысль, представление греховного предмета, или иногда как желание греховного, похоть, вожделение, или, наконец, как страсть, как более или менее сильное сладострастное влечение к плотскому греху731.

Все такого вида помыслы искушают христианина на страстное, греховное. Если искушаемый, хотя и ощущает плотскую (греховную) сладость в исполнении представляемого ему помыслом, но по искренней любви к Богу и стремлению к чистоте, призвав на помощь Его святое имя, гневно восстает против блудного помысла, вступает с ним в борьбу и совершенно отражает его, то здесь он – победитель плотского разжения, и нет греха в приражении таких помыслов. Враг, сделав еще несколько попыток и видя, что они напрасны, наконец оставляет человека до времени.

Но если христианин не сразу воспротивится, не пресечет решительно блудный помысл и не изгонит мужественно из своего сердца сладостное (похотное) влечение к нему, а остановит свое внимание и станет думать о нем, то этим уже полагает начало греху. Душа теряет силу, уже пошатнулась.

Дальнейший момент развития грехопадения – появление сочувствия блудному помыслу и вызываемому им сладострастному чувству, когда приятно думать о нем и самое дело представляется приятным.

Вслед за этим является пожелание греховного (склонение воли). Это – уже нечистота, омрачающая чистоту души, ослабляющая целостность души – целомудрие; это – преддверие греха. Ибо страстными чувствами не всегда можно владеть, особенно при их внезапных набегах, но пожелания – в нашей власти.

Если и здесь, призывая помощь Божию, не побороть, не пресечь помысла и возникшего с ним вожделения страсти, то является и окончательное склонение воли – согласие на грех, и решение согрешить. Тут грех настоящий, только внутренний. За ним может не замедлить явиться и грех делом. Здесь уже (в согласии и решении согрешить) настоящее падение, за которым следует потеря благодати, подпадение под власть врага732.

Итак, основной предмет нашей внутренней борьбы с блудной страстью и сладострастием – помыслы, т. е. страстные мысли, чувства и пожелания, ибо с них начинается грехопадение.

Иногда помыслы (страстные мысли, чувства и пожелания) в одно мгновение набегают на душу, не давая опомниться и стараясь овладеть всеми силами души. Так что не успеет мысль явиться или какой искусительный образ показаться, как бывает, что уже весь человек объят огнем страсти. Иногда же страстный помысл выявляется и развивается в душе постепенно, и если его не пресечь вначале, может постепенно овладеть душой и довести до грехопадения733.

Способы возбуждения плотской брани демоны применяют к людям разные, в зависимости от их духовно-нравственного устроения, от образа жизни, произволения и проч. У тех лиц, которые удовлетворяют страсти самим делом, обычно не бывает и брани в помыслах. Когда человек находится в нерадении о своем спасении, то с ним враг мало борется, ибо и без этого он выполняет его волю. Поэтому свв. отцы сказали, что кто не чувствует борьбы, не имеет брани, тот, значит, самым делом исполняет страсть и находится в дружбе с врагом734. С мирскими людьми демоны ведут брань посредством самих вещей, через телесные чувства и общение с другими людьми (особенно с лицами другого пола); с монахами же они борются большей частью посредством помыслов, потому что в иноческом уединении нет такого многообразия и количества внешних поводов и причин к возбуждению страсти. Но насколько легче и скорее можно согрешить мыслью, чем делом, настолько брань мысленная тяжелее той, которая ведется через посредство внешних возбудителей страсти. Ибо «ум есть нечто крайне быстродвижное и неудержимое, падкое на греховные воображения»735.

Иначе нападает демон непотребства на ревностного подвижника и иначе на того, кто не строг в самообуздании. «На ревностного подвижника, – по словам преп. Нила Синайского, – демон непотребства (блуда) нападает быстро, внезапно, осыпая его стрелами страстей похоти, потому что не может долго сносить жжения светоносного огня, исходящего из подвижнических его трудов, а к тому, кто от обольстительности похотной страсти ослабел в строгости самообуздания, мало-помалу подступает он на собеседование с его сердцем, чтоб оно, разгоревшись злыми похотениями, предалось беседам с ними, пленилось ими и совершенно отложило ненависть к этому греху». И когда постепенно сердце погрязает в навык к сластям похоти, то нужно бывает много трудов, чтобы этот страстный навык (к похоти) искоренить736.

У новоначальных в духовной жизни борьба с помыслами весьма многообразна и трудна: нечистые мысли «часто распложаются и простираются на многие вещи, переплывают великие моря и не отказываются совершать долгие пути, движимые пламенеющей страстью». Но когда с течением времени через подвиг они будут несколько очищены, тогда суживается область страстных помыслов, «они бывают гораздо степеннее этих (необуздываемых) и не могут широко распростираться на многие вещи по причине слабости страсти. Поэтому они движутся больше в кругу того, что естественно (появляются от естественных возбуждений плоти)»737.

Чтобы успешно вести брань с возбуждениями похоти и блудной страсти, надо вести ее правильно и в определенном порядке, руководствуясь опытом и наставлениями свв. отцов и подвижников благочестия.

1. Прежде всего, заметив начинающееся возбуждение блудного помысла или страсти, необходимо осознать, что это – греховное, страстное, вражеское, богопротивное, гибельное для души738.

Нужно памятовать, что Бог требует от нас чистоты не только от падения в самые грехи непотребства (блуда и разврата), но требует и чистоты внутреннего человека, чистоты души в помыслах. Целомудрие и чистота не только ко внешней жизни относятся, указывает преп. Нил Сорский, но обителию целомудрия должен быть потаенный сердца человек, соблюдающий себя от скверных помыслов: сие-то пред Богом многоценно и вселюбезно, а кто часто предается блудным мыслям и сквернит себя ими, тот любодействует в своем сердце, сказали отцы, – и если не соблюдает себя, то от мыслей и к самому делу приходит (падает в блуд). А сколь великое бедствие – это самое дело – видно из того, что ни один грех не называется таким именем, каким называется у отцов этот грех: они называют его падением, ибо впадший в него (оскверняет всего себя, тело и душу) становится бездерзновенен и сильно влечется к отчаянию739.

2. Чтобы не дать пищи для развития страстного помысла или блудной похоти, необходимо поскорее осознать и устранить, пресечь соблазны – поводы и причины к возникновению плотской брани.

Если в борьбе с другими страстями приходится действовать не только оборонительно, но и наступательно, отражая нападения врагов, то в борьбе с блудной страстью апостол Павел указывает единственный способ. Он говорит: «Убегайте блуда» (1Кор.6:18; 2Тим.2:22), убегайте от всех поводов и причин к блуду, ибо ваша чувственная природа сильно увлекается к обольстительным приманкам плотских удовольствий. Поэтому, кто хочет одержать победу над сладострастным врагом, тот должен убегать, «спасаться бегством» от всех случаев и всех приманок к сладострастию. А кто произвольно вдается в опасность (падения в грех), тот падет740.

Непосредственные причины к возбуждению сладострастия бывают внешние и внутренние. Кратко перечислим те и другие.

Внешние причины возбуждения страсти – это, главным образом, невоздержное употребление телесных чувств, а именно:

а) вольность очей: вольносмотрение на лица юные, другого пола, рассматривание соблазнительных сцен на улице, картин, статуй, театральных представлений, чтение возбуждающих похоть романов и книг, «насыщение глаз» чужой красотой741, нецеломудренное воззрение на нагое свое и чужое тело, отпечатлевающее в душе неприличные образы742, частые свидания и близкое знакомство и общение с женщинами743. Кто не охраняет свои глаза от скитания, говорит преп. Ефрем Сирин, тот не может приобрести прочной непорочности своего тела. Как разломанный водопровод не удержит в себе воды, так рассеянное (блуждающее) око не удержит, не сохранит целомудренным ум744;

б) нецеломудренное осязание: соприкосновение тел и пожатие рук, танцы, вольность обращения, щегольские из нежной и мягкой материи одежды, нецеломудренные положения тела и телодвижения, нецеломудренное осязание своего тела. «При распадении плоти, – наставляет преп. Ефрем Сирин, – не касайся своего (а также чужого) тела, чтобы не произвести сильнейшего распадения»745;

в) невоздержание слуха: слушание соблазнительных разговоров и рассказов, растлевающих душу, слушание песен и музыки (по содержанию и напеву), вызывающих сладострастные чувства, и многое другое;

г) невоздержание вкуса и обоняния: вкушение пищи сладкой и возбуждающей, пресыщение пищей и опьянение вином, обоняние духов, разнеживающих и возбуждающих плотскую похоть;

д) невоздержание языка: празднословие, вольные и бесстыдные речи, двусмысленные шутки, пошлые анекдоты, сквернословие и т. п. Сие у христиан – да не будет!

Все это относится к внешним причинам возбуждения блудной страсти.

Внутренними причинами возбуждения сладострастия и блудной страсти служат:

а) жизнь в довольстве и покое, когда все телесные желания находят полное удовлетворение;

б) соучастие памяти и воображения в возбуждении срамных помыслов и блудной брани: воспоминание прежде виденного и слышанного, прежде бывших блудных дел, встреч, случаев, страстных переживаний и ночных мечтаний746, воображение страстного и соблазнительного из виденного и слышанного, мечты о женщинах, насаждающие пожелание их красоты747;

в) наконец, возбуждение срамных помыслов и блудной брани бывает от бесов по злобе их и зависти748.

Весьма способствуют возбуждению страсти (через указанные непосредственные внешние и внутренние причины) пресыщение в пище и питии и особенно неумеренное употребление вина, возжигающее блудную страсть. При пресыщении и опьянении вином скорее и сильнее входят в души через внешние чувства соблазн, скверные мысли и чувства. Также и вслед за осуждением, злословием и уничижением близких следует обычно брань блуда749.

Итак, в борьбе с зарождающимся блудным помыслом или страстью мы должны выявить причины и поводы возбуждения, и поскорее пресечь, устранить их.

3. Вместе с этим надо с самого начала, у входа в душу, отражать, отсекать самые зарождающиеся страстные помыслы и влечения, преимущественно храня сердце, не давая доходить возникающим сладострастным движениям до сердца750.

В писаниях свв. отцов можно встретить различные способы борьбы с блудными помыслами: а) через отсечение прилогов – начала помыслов и молитву на них, б) через пререкание, противоречие помыслам и в) через уничижение и отриновение их. Вторые два способа борьбы употребляли в древности только преуспевшие в подвиге и совершеннейшие. Они первоначально не противились помыслу, но допускали ему несколько воздействовать, по их выражению «войти», а потом боролись с ним.

Указание на такой исключительный способ борьбы мы встречаем у преп. Ефрема Сирина (IV в,), преп. Пимена Великого (V в.)751. Позднейшими свв. отцами этот способ, как очень опасный для неопытных, воспрещен вообще для обычного подвижничества в миру и в монастырях752.

Все позднейшие свв. отцы и до настоящего времени указывают, что надо не вступать в спор и противоречие с помыслами любодеяния, а немедленно отвергать их, пресекать, не соглашаться с ними и не услаждаться, но противиться с молитвой753. «Не думай низложить беса (блуда) возражениями и доказательствами, – предостерегает преп. Иоанн Лествичник (VI в.), – ибо он имеет многие убедительные оправдания как воюющий против нас с помощью нашего естества»754. Если вступать с явившимся греховным помыслом в беседу или прение, то этим еще более можем возбудить страсть и увлечься в грех. «Не противоречь помыслам, – советует преп. Иоанн Провидец (VI в.), – потому что враги сего желают и, видя противоречие, не перестают нападать. Противоречить прилично не всем, но только сильным о Боге, которым повинуются бесы; если же кто из несильных будет противоречить, бесы ругаются над ним, что, находясь в их власти, он им же противоречит. Также и запрещать им – дело мужей великих, имеющих над ними власть. Нам же немощным остается только прибегать к имени Иисусову. Поэтому помолись на них ко Господу, повергая пред Ним свою немощь, и Он может не только отогнать, но и совершенно упразднить их»755.

Бывает иногда, указывает русский подвижник преп. Нил Сорский (XV в,), что и мы сами огорчаемся на блудные помыслы и, размышляя о них, зазираем себя в том, что желаем такой гнусности, которая свойственна одним только бессловесным (животным), и даже бываем обуреваемы тем, что... будучи противоестественно – чуждо и скоту... Но в таких чувствованиях особенно новоначальным нужно хранить себя, чтобы, долго думая о том, под предлогом борьбы, не оказаться исполнителями страсти. Поэтому безопаснее для нас отсекать прилоги – начало помысла. Вступать же с ними в брань свойственно сильным, которые привыкли благоугодно разграничивать эти помыслы756.

Подобно же рассуждает подвижник западной Церкви преп. Иоанн Кассиан (IV-V вв.). Надо заботливо, говорит он, блюсти начатки худых помыслов, возникающих в душе, чтобы они не проникли в сердце и не ввели в него и согласия на сластолюбие. Надо разбивать о камень вавилонских детей (т. е. прилоги худых помыслов) (Пс.136), пока они еще малы. А если они не будут убиты, пока молоды, то при потворстве, выросши, они не без большого труда и стенания могут быть побеждены757.

Если блудный помысл не пресечь вначале, но, принимая его, услаждаться им, то он, укрепившись в душе, с трудом уже искореняется. Душа, навыкнув сочувствием срастворяться сладострастному чувству, вызываемому блудным помыслом, расслабляется в своих силах, ослабевает в целомудрии, теряет способность отвергать с неприязнью возникающие помыслы и бороться с искушениями блуда. По этому поводу древние отцы-подвижники сказали: «Блудный помысл есть как бы бумага из (тонкого) папируса (тонкая папиросная бумага). Если он возникает в нас и мы, не предаваясь ему, будем отрывать (отвергать) его от себя – он легко сокрушается (поборается). Если же, при возникновении его в нас, мы, предавшись, будем услаждаться им, то, превратившись (окрепнув), он делается железным и сокрушается с трудом»758.

Если попустить помыслам овладеть сердцем, то страсть, охватывая всего человека, омрачает и «владычественное» в нем – ум. Враг старается через греховные помыслы овладеть в первую очередь умом и тогда, наведя на человека как некое подобие сна, ввергает его в пагубу и падение. По разъяснению преп. Иоанна Лествичника, «все бесы покушаются сначала помрачить наш ум, а потом уже внушают, что хотят; ибо если ум не смежит своих очей, то сокровище наше не будет похищено; но блудный бес гораздо больше всех употребляет это средство. Часто, помрачив ум, сего владыку, он побуждает и заставляет нас и пред людьми делать то, что одни сумасшедшие делают. Когда же, спустя несколько времени, ум истрезвится, тогда мы стыдимся не только видевших наши бесчинные действия, но и самих себя за непристойные наши поступки, разговоры и движения и ужасаемся о прежнем нашем ослеплении; почему некоторые, рассуждая об этом, нередко отставали от этого зла»759. С этой точки зрения задачи подвига борьбы со страстью – приобрести способность «владеть своим умом в помыслах»760, ибо ум является «царем страстей» и «домостроителем чувств и помыслов»761.

Поэтому свв. отцы придают большое значение пресечению зарождения блудного помысла в самом его начале – в прилоге.

Как же практически это осуществляется во внутреннем духовном подвиге?

4. Для пресечения помысла нужно сейчас же при его возникновении вооружиться на него гневом и неприязненным отвержением и сразу же его пресекать, изгонять, не допускать развиваться. Пресеки помысл – и отсечешь все дальнейшее возгорание страсти762. Неприязнь ко греху – это весьма спасительное средство к прогнанию греха. «Не победят того страсти, – говорят свв. отцы, – кто не любит причин их»763. Плотское греховное движение держится в душе через ощущение некоторой приятности и влечения к плотской сласти; когда же к нему возбуждена неприязнь, оно лишается всякой опоры и само по себе исчезает. Впрочем, это не всегда дается легко и не всегда возможно в плотской брани, ибо враг имеет, так сказать, союзника в нашей сластолюбивой плоти и в потребности природы: сравнительно легко поражать гневом помысл вначале, но труднее – помыслы, облеченные в желание, и еще труднее, когда страсть охватила сердце.

У лиц, которые стяжали хотя бы начатки чистоты целомудрия, образуется решимость и некий навык воли противиться решительно и с неприязнью сладострастию и блудным помыслам именно из опасения нарушить целомудрие, потерять внутреннюю чистоту целомудрия души, не позволяя поэтому возникающим блудным помыслам и плотской сласти с поверхности души (и из телесного ощущения) войти в сердце и осквернить его чистоту. По изъяснению преп. Исаака Сирина, «ненавидит (плотские) похоти тот, кто знает, какой (горький) плод бывает от них и что уготовляют они ему, какого блаженства (внутренней радости целомудрия и благодатного мира) он лишается из-за них»764. Один из подвижников из своего опыта говорит: «Воздвигая в своем помысле между душой и телом как бы стену (высокую вокруг себя ограду) и становясь внутри ее, я внимал самому себе и старался не видеть внешних дел (поводов к возбуждению страсти). Считая злые похотения за змей и порождения ехидны, когда чувствую, что они зарождаются в моем сердце, я с угрозами и гневом иссушаю их и не перестаю гневаться на мое тело и мою душу, чтобы не сделали они чего-либо худого»765.

Инок Евагрий говорит: «Во время искушений не прежде приступай к молитве, как сказавши несколько гневных слов против искусителя. Ибо, когда душа обуреваема скверными помыслами, тогда молитве ее нельзя быть чистою. Но если ты скажешь что-либо с гневом против них, то этим приведешь в смятение своих противников и истребишь их внушения»766.

Для лиц, которые приобрели некоторый навык противиться плотским помыслам, преп. Исаак Сирин делает предостережение: никогда «не решайся искушать свой ум непотребными (блудными) помыслами или зрением вводящих тебя в искушение лиц, даже когда думаешь, что не будешь преодолен этим, потому что и мудрые таким образом омрачались и впадали в юродство. Не скрывай пламени в своей пазухе» – как бы не обжечься и не погорела бы твоя одежда767...

Итак, христианину-подвижнику необходимо всегда твердо помнить первое важное правило духовной брани с блудной страстью: как только появился страстный помысл (откуда бы и в каком виде он ни появился), надо – пресекая все поводы и причины его возбуждения – тотчас вооружаться против него гневом, неприязненным отвержением и сразу же пресекать возникший помысл в его прилоге, изгонять, не допускать его в сердце. При этом надо решительно отвергать двоедушие, т. е. раздвоение мысли и чувства, колебание между любовью к Богу и привязанностью к греховной сласти (что бывает, когда мы недостаточно возненавидели грех).

Но бывает при этом и так, что в мыслях, в голове мы воюем с греховным помыслом, а сердце в это время сочувствием сослагается со сладострастным помыслом768. Поэтому одного гнева на помысл и усилия воли к его пресечению иногда бывает недостаточно, ибо помысл находит поддержку в нашей сластолюбивой природе, а также и от бесов, а они бесстыжи; сколько ни гони их, сколько ни гневайся на них, они все стоят со своим помыслом769. Тогда здесь нужно применить наиболее действенное оружие – молитву.

5. В мысленной брани со страстью надо, разгневавшись на страстное, помолиться на помысл – часто и от всего сердца взывать о помощи к Господу; Господи, помоги! Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй и спаси мя! Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи ми потщися!

И другими словами молиться от всего сердца, от всей души: усердная молитва привлекает помощь Божию и сила Божия отражает врагов770.

Обратясь так ко Господу, надо уже не отходить, не отвлекаться от Него вниманием на страстное, которое возгорелось в душе и теле, а продолжать умолять Его, пока не угаснут помысл и возбужденная страсть и возникнут мысли и чувства, противоположные страсти771. От искренней молитвы, совершаемой от всего сердца и с полной преданностью Богу, враг, как огнем палимый, убежит не медля, а страсть угаснет, как пламя, заливаемое водой. Искренняя молитва и преданность Богу никогда не оставались постыженными.

Еп. Феофан для лиц, приобретших уже некоторый опыт и навык в молитвенном подвиге на страсти дает такой совет о том, как правильно призывать в молитве помощь Божию для препобеждения страстного помысла: надо, говорит он, снизойти сознанием в сердце, собирая туда все силы души, и пребывать там неисходно вниманием, творя молитву на борющий помысл или страсть, пока из души вовсе исчезнет страстный помысл или страстное чувство. Особенно действенна в этом случае молитва Иисусова («Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного»)772.

Преп. Иоанн Лествичник говорит о борьбе со страстями: именем Господа Иисуса Христа (т. е. молитвой Иисусовой) бей ратников, ибо нет оружия сильнейшего ни на небе, ни на земле773. «В отношении всякой страсти, – по словам преп. Варсонофия Великого, – нет ничего полезнее, как призывать имя Божие. Имя Божие, будучи всегда призываемо, убивает все страсти и самые их действия»774.

Против Господа ничего устоять не может; а Он близ есть «всем, призывающим Его во истине».

Афонский подвижник старец Никодим Святогорец так описывает само дело внутренней борьбы со страстным помыслом: «Когда внимание, как неусыпный страж, дает знать о вражеских подступах и стрелы их восчувствуются, т. е. или страстный помысл или движение страсти появятся внутри, – ревнующий о спасении дух, сознав в этом злобное дело вражеское, напряжением своих сил нещадно отражает то от сердца, не давая туда проникнуть, и в то же время, в одном почти с этим внутреннем акте, возносится молитвою ко Господу, призывая Его на помощь. Помощь приходит, враги рассеиваются, и брань стихает»775.

Преп. Иоанн Колов изображает это так, говоря о себе: «Я подобен человеку, который сидит под высоким деревом и видит, что приближается к нему множество зверей и змей; если он не может противостать им, то влезает на дерево и спасается. Так и я. Пребывая в своей келлии, вижу злые помыслы, восстающие на меня; и когда у меня недостает сил против них, то прибегаю к Богу с молитвою и спасаюсь от врагов»776.

Другой (египетский) подвижник говорил о брани любодеяния (сладострастия): «Боримый любодеянием подобен человеку, который идет мимо торжища или корчемницы, обоняет различные вареные и жареные кушанья. Кто хочет, входит туда и ест, а кто не хочет, тот проходит мимо, услышав мимоходом только запах. Так и ты отвергни от себя смрад скверных помыслов и, встав, помолись, говоря: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги мне и прогони борющих меня врагов”. Так поступай и по отношению ко всем прилогам и мыслям диавольским. Мы не можем воспретить греховным помыслам, чтоб они не приходили к нам, но можем (и должны) противиться им»777.

В «Древнем Патерике» повествуется: «Брат спросил одного из отцов: отчего это мой помысл постоянно склоняется к блудодеянию, не дает мне покоя ни на один час – и душа моя возмущается? Отец сказал ему: если демоны посевают в тебе помыслы, не предавайся им, ибо им свойственно постоянно соблазнять. И хотя они этого никогда не оставляют, но принудить тебя не могут: твоя воля – слушать их и не слушать. Знаешь, что сделали мадианитяне: они украсили своих дочерей и поставили их (на виду израильтян), но никого не принуждали, а только желающие падали с ними, а другие, негодуя на это, грозили и убивали их (Чис.25). Брат сказал в ответ старцу: что же мне делать? я слаб и страсть меня побеждает. Наблюдай за ними (за помыслами), сказал старец, и когда они начинают в тебе говорить, не отвечай им, но встань, молись и пади пред Богом, говоря: “Сыне Божий, помилуй мя”. Брат сказал ему: я забочусь об этом, авва, но нет сокрушения в моем сердце, потому что я не знаю силы этого (молитвенного) слова. Ты только заботься, сказал ему старец, я слышал, что авва Пимен и многие из отцов говорили: заклинатель не знает силы своих слов, но змея слышит, понимает силу его слов и повинуется. Так и мы, хотя (по немощи) не знаем, какую силу имеют наши (молитвенные) слова, но демоны слышат и отступают со страхом»778.

«Противостань помыслам блуда твердым сердцем, мужественно и без боязни, – наставляет преп. Варсонофий Великий, – ибо борцы, если не подвизаются, не бывают увенчаны, и воины, если не покажут царю своего искусства в боях, не удостаиваются почестей. Муж, не испытанный искушениями, не искусен. Брани делают человека искусным... И я в юности моей, – говорит из своего опыта преп. Варсонофий, – многократно и сильно бывал искушаем бесом блуда и трудился, подвизаясь против таких помыслов, противореча им и не соглашаясь с ними, но представляя себе пред глазами вечные муки. Пять лет поступал я такежедневно, и Бог облегчил меня от этих помыслов. Брань эту упраздняет непрестанная молитва с плачем»779.

Этот способ употребляла с величайшим успехом и плодом преп. Мария Египетская, как видно это из ее жития.

«Если кто при всякой встречающейся напасти, – пишет преп. Нил Сорский, – и при всяком помышлении, приносимом от врага, с плачем вопиет о помощи к благости Божией, тот вскоре ощутит спокойствие, если будет молиться разумно»780.

О способах и правилах мысленной брани с помыслами подробно и много рассуждает преп. Исихий в своем слове о трезвении и молитве. «Надлежит тебе острым и напряженным взором ума смотреть внутрь, чтобы узнавать входящих (т. е. входящие в душу помыслы); узнав же, тотчас противоречием сокрушать главу змия (начало греховного помысла), с воздыханием возопив в то же время ко Христу. И получишь тогда опыт невидимого Божеского заступления»781.

И так всякий раз, как случится умножиться в нас лукавым помыслам, ввергнем в среду их призывание Господа нашего Иисуса Христа и тотчас увидим, что они начнут рассеиваться, как дым в воздухе, – как научил нас опыт782. (И еще много подобных и весьма полезных указаний имеется в этом слове преп. Исихия, которое советуем почаще прочитывать тем, кто подвизается в борьбе со страстями.)

Когда мы находимся наедине, то при нападении блудных помыслов и мечтаний, при необычном разжении тела, подвижники советуют творить молитву с коленопреклонениями: падать на колени и на лицо перед святыми иконами, подражая деланию преп. Марии Египетской, великой подвижницы в борьбе с плотскими страстями, и, возводя к Богу очи телесные и душевные, со слезами или плачем умолять Бога о помиловании. «Возопий к Могущему Спасти, и возопий не красноречивыми словами, но смиренными вещаниями, начиная прежде всего сим воззванием: “Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь” (Пс.6:3). Тогда опытом дознаешь силу Всевышнего, и невидимою (Его) помощью невидимо обратишь в бегство невидимых (врагов)». Кто обучился с помощью такой телесной молитвы бороться с искушениями блудных демонов, тот вскоре начнет и одной душой отгонять этих врагов; ибо Господь дает самоотверженным делателям это второе дарование в награду за подвиг брани через телесную молитву783.

Великую силу прогонять от нас бесов и страстные помыслы имеет также осенение себя крестным знамением, соединенное с молитвой и с мыслью о победоносных страданиях Иисуса Христа на кресте. Если колеблешься в жизни, убеждает преп. Ефрем Сирин, то назнаменуй на себе животворный образ (креста) и преодолеешь неприязнь. Лучше всего не поддаваться в плен страстям, т. е. не поддаваться приражению лукавых помышлений. Если же кто приведен ими как бы в потрясение, то да запечатлеет себя немедленно животворящим образом креста, и враг будет низложен. Когда ты делаешь крестное знамение, внушает свт. Иоанн Златоуст, вспомни всю силу креста и потушишь ярость и все прочие страсти. Для этого надо изображать крест не просто, одними перстами, но прежде начертать его в мысли с великой верой. Если таким образом ты изобразишь его на твоем челе, то ни один из нечистых духов не возможет приблизиться к тебе, видя оружие, которым он претерпел поражение, видя меч, которым нанесен ему смертельный удар784. Святое знамение креста есть нестерпимое оружие для врагов, так что и в сновидениях диавол не может представить образ креста, но трепещет его и от одного вида его исчезает, как учат свв. отцы785. «Непобедима, непостижима и божественна сила креста Христова!» – воспевает Святая Церковь на Великом повечерии. Ею с молитвой будем побеждать все приражения страстей и бесов!

Если нет возможности, будучи на людях, видимым образом (перстами) оградить себя крестным знамением, то будем его изображать на себе мысленно, призывая имя Божие.

Вместе с призыванием имени Иисусова для бесов весьма страшным является призывание имени Пресвятыя Богородицы. Пречистая Дева Богородица есть покровительница девства, чистоты и целомудрия, «всегдашняя споборница борющихся со страстями и прилогами вражиими и скорая помощница и защитительница от всех наветов и искушений, находящих от мира, плоти и диавола»786.

В акафистных пениях, составленных в честь Пресвятой Богородицы, воспевается многообразное и всемощное заступление и помощь Пресвятой Девы Марии всем, усердно с молитвой к Ней прибегающим в борьбе с грехом и искушениями духов злобы.

В борьбе с воспламенениями сладострастия нужно также призывать на помощь Ангела Хранителя и тех святых, которые известны особенными подвигами и трудами в сохранении чистоты и целомудрия, например, преп. Моисея Угрина, преп. Иоанна Многострадального, муч. Фомаиду и др. В «Отечнике» повествуется, как авва Даниил Скитский велел одному брату, боримому от блуда, помолиться и призвать на помощь мученицу Фомаиду, убитую своим женонеистовым свекром за целомудрие. И по его совету боримый брат помолился у гроба мученицы, говоря: «Боже, за молитвы мученицы Фомаиды, помози мне!» – и тотчас был избавлен от блудной страсти. Имея такие свидетельства, и мы, советует преп. Нил Сорский, будем молиться и призывать на помощь тех святых, о которых в святоотеческих писаниях говорится, что они подвизались о целомудрии и чистоте787.

Подведем краткий итог сказанному.

При возбуждении плотской брани, при появлении блудных помыслов свв. отцы и подвижники указывают следующие основные правила, как в таких случаях вести духовную брань:

1. Как только появился страстный помысл – первым долгом устрани причины и поводы его возбуждения (старайся при этом отвлечь свое внимание и мысли от страстного и переключить их на духовное, или вообще на какое-нибудь полезное занятие, или даже на безразличный предмет).

2. Не давай помыслу укрепиться в душе и овладеть сердцем, а сразу же (в прилоге) отсекай его усилием воли и чувством неприязни к нему.

3. Одновременно с этим (почти в едином душевном акте) помолись от всего сердца Богу на помысл (воздохни ко Господу) и призывай имя Божие до тех пор, пока в душе не останется и следа от блудного приражения.

Всегда помни, что самое действенное и сильное оружие на блудные помыслы – молитва. Навыкай же сему правильному образу духовной брани, чтобы стяжать тебе чистоту души и тела, уготовляя их в чистый сосуд благости, в храм Духа Святого.

Во время сильных искушений страсти бывает полезно усилить воздержание в пище, усилить труды, наложить на себя пост788. Однако свв. отцы опытом изведали, что полезнее всего придерживаться умеренного воздержания, но соединять его с посильным молитвенным подвигом против страсти и всю свою надежду возлагать на Бога (Пс.54:23), ибо одними только своими трудами мы не можем преодолеть страсти789.

Когда на нас часто и сильно нападают и досаждают (стужают) блудные помыслы, тогда надо оживлять в себе страх Божий, – приводить себе на память то, что от Бога ничто не может быть утаено, ни даже самое тонкое движение сердца, и что Господь есть Судия и Взыскатель за все – даже самое тайное и сокровенное.

Страх Божий оживляется памятью последних четырех: смерти, суда, ада и рая. Представляй перед глазами будущий Страшный Суд Божий, наставляют свв. отцы, и каков будет жребий блудников и прелюбодеев, сквернивших себя и в мыслях, и в чувствах, и в делах непотребных, и возможем ли мы понести тот великий стыд при обнаружении наших дел перед Ангелами и Архангелами и всеми людьми? Убоимся Того, Кто сказал: «Не обманывайтесь ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники... Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:9–10)790. При воспламенении в теле похоти, говорит преп. Ефрем Сирин, приводи себе на мысль вечные муки: неугасимый огонь и нескончаемого червя, и тотчас угаснет разжение членов791.

Весьма отрезвляюще действует на человека и память смерти. Воспоминание о смерти угашает огонь плотского разжения. Дни нашей жизни быстро сокращаются. И час своей смерти никто не знает. Смерть невидимо ходит за человеком, пишет еп. Игнатий Брянчанинов. Там постигает она его, когда он не ожидал, так постигает, как он никогда не предполагал. Будь же всегда таким, каким желаешь быть при кончине. Размышляй об этом, внимай себе и не увлечешься похотью ни к какому греху. Думай, что ты умрешь сегодня или завтра, что сегодня или завтра призовет тебя Господь твой, – и всякое плотское разжение легко угасишь сей памятью о смерти792. Страшен этот час смерти, рассуждает свт. Тихон Задонский, страшен не только для грешных, но и для святых. Святые проводили всю свою жизнь в размышлении о смерти, взоры их ума и сердца то были устремляемы во врата вечности, в необъятное пространство, начинающееся за этими вратами, то обращались к своей греховности, смотрели туда, как бы в темную бездну; и из сердца сокрушенного, из сердца болезнующего проливали они теплейшие и непрестанные молитвы о помиловании793.

«Итак, когда бес начнет начертывать тебе искусительный предмет и напишет в уме твоем (например) красоту женщины или что-нибудь подобное тому, введи внутрь себя страх Божий, – наставляет преп. Ефрем Сирин, – и вспомни о спящих во гробах, помысли о дне твоего исхода, когда твоя душа будет разлучаться с телом; представь тот страшный и в трепет приводящий глас, который услышат нерадевшие о правде и не соблюдшие заповедей Христовых: “Идите от Меня, проклятые, во огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его...” (Мф.25:41). Представь и червя неусыпающего, и муку нескончаемую. Об этом помышляй и припоминай, и рассеется в твоей мысли вожделение наслаждения, как тает воск от лица огня; ибо бесы не поспешат противостать страху Божию»794.

Во время брани против блуда полезно также размышлять о себе, о своем христианском звании; оживить в своей памяти и то обещание, тот обет, который мы, как христиане, дали при святом крещении служить единому Богу, отрицаясь от сатаны и всех дел его; тем же, которые дали обет девства, дали обещание перед Ангелами и людьми пребыть в целомудрии и чистоте, подобает размышлять, что, будучи облечены в образ ангельский, как же дерзнем попрать нашу совесть и уничижить носимый нами ангельский (иноческий) образ мерзостью блудной?

Вспомним еще о стыде и сраме перед людьми, ибо и этим представлением стыда и срама можем отразить студное и гнусное намерение. В самом деле, вообразим себе, говорит преп. Нил Сорский, что мы застигнуты кем-либо в сквернодействе: не пожелали бы мы тогда лучше умереть, чем оказаться в таком сраме? А ведь нет ничего тайного, что не стало бы явным. И все тайные дела и пожелания греховные явятся в день судный перед Ангелами Божиими и перед людьми795.

Змий плотской страсти попирается смирением796. Поэтому большую силу имеет, по опыту свв. подвижников, откровение своих греховных помыслов духовному отцу или благочестивому, умудренному опытом, единомысленному собрату-христианину (при условии, если это ему не послужит в соблазн). Как змея, вынесенная из норы на свет, старается убежать и скрыться, так и помыслы, открытые и посрамленные исповедью, удаляются.

Ничто так не сокрушает силы демонов, как исповедь, и ничто так не приносит радости духу любодеяния, как когда мы скрываем (от духовника или духовного наставника) приносимые бесом помыслы. Чем более человек скрывает свои помыслы от своего старца, тем более они умножаются в нем, укрепляются и твердеют797. Весьма при этом помогают и молитвы духовного отца, но при условии, если окормляемый (духовный сын) сам не нерадит, не услаждается блудными помыслами и греховными мечтаниями, а борется с ними и избегает поводов к возбуждению страсти798. «Молитвы и святых не принесут ему никакой пользы, если он сам будет пребывать в нерадении и расслаблении, нисколько не помня о спасении души»799. Исповедь помыслов – как весьма важное средство для прогнания страстных помыслов, особенно помыслов долго и часто борющих, – мало, а то и вовсе неосуществима в современных условиях приходской жизни, когда весьма редко встречаются опытные священники-духовники и духовные руководители. Больше условий к этому – в мужских и женских обителях. Но и здесь заметно оскудение опытных духовных старцев.

В борьбе со страстными помыслами весьма необходимо смирение, поскольку наши противники, искушающие на блуд, суть гордые демоны800. Смиряясь перед Богом и людьми, сознавая свою худость, греховность и нечистоту, христианин с сокрушением сердца обращается к Богу с молитвой о милости и заступлении во время искушения страстью.

Смирение уничтожает все козни демонов, побеждает искушения801. «Оно, – по словам преп. Исаака Сирина, – и без дел многие прегрешения делает простительными»802. А по словам преп. Иоанна Лествичника, смирение истребляет все страсти, наступает на грех и отчаяние, открывает вход в душу благодати803. Без благодати же Божией никто не может погасить плотского разжения. «Никто не мог бы ни избегнуть козней (коварства) врага, – говорит авва Аполлос, – и погасить или даже воздержать естественное плотское вожделение, подобно огню пылающему, если бы благодать Божия не помогала нашей немощи, не покрывала и не защищала бы нас»804.

Бог есть беспредельное море благодати и благости. Смирение же привлекает в душу благодать Божию и расторгает все сети вражии805. Преп. Антоний Великий однажды видел все сети врага, распростертые по земле, так что, казалось, нельзя никому избегнуть их; и со вздохом сказал святой: «Кто же избегнет их?» Но услышал голос свыше, говорящий ему: «Смирение! Они (т. е. вражии сети) даже не прикасаются к нему»806. И диавол, однажды явившись преп. Макарию Египетскому, сказал: «Одним только ты побеждаешь меня – смирением, и потому я не силен против тебя»807.

За гордость же, самомнение и нерадение, если кто возмечтает о себе высоко, тщеславясь своей праведностью, станет уничижать, зазирать, осуждать других людей за их грехи (особенно плотские), Бог попускает усиливаться плотской брани, чтобы пробудить от беспечности, заставить внимательнее наблюдать за собой, усерднее взяться за дело спасения, чтобы, измучившись плотскими борениями, осознал человек свою немощь, худость и из опасения совсем пасть под тяжестью искушений смирился и обратился к Богу со смиренной мольбой о помощи808. А коль скоро человек смирится, то немедленно окружает его милость Божия809.

Как бы часты и сильны не были борения плотской страсти, надо мужественно подвизаться и не ослабевать, не малодушествовать, не падать духом и не унывать, как бы длительна и сильна ни была борьба810. Борьба бывает длительна и упорна главным образом потому, что диавол больше всего через страсти имеет доступ к нам и скорее вовлекает в грехи. Когда пес чует мясо в лавке, то трудно его отогнать, говорит преп. Исаак Сирин. Так и у нас, пока страсть блуда и другие страсти не подавлены, диавол сильнее привязывается811. Он ненавистник добра, бесстыден и упрям в своем намерении. Да и сам корень похоти бесстыден. Если посекаешь его каждый день, то он прорастает («прозябает») каждый час. Если тысячу раз посечешь его, то двукратно большее число раз будет приражаться – до тех пор, пока совершенно не вырвем корень похоти из своего сердца812.

Некто из святых сказал: «Блуд подобен псу, если будешь ласкать его, не отойдет от тебя, а если прогонишь – убежит». Поэтому, оградив себя страхом Божиим, надлежит нам всеусильно противиться страсти, чтобы ради малого удовольствия не погубить плода трудов и не лишиться вечной жизни813. Кто удовлетворяет страсти блуда в помыслах и делах, тому не принесут пользы и добрые дела, если он их имеет, так как он уподобляется человеку, который полученную им плату кладет в дырявый кошелек. Душа наша всегда должна быть в готовности противиться демону блуда, не уступать ему, не давать силы помыслу любодеяния, ибо великая радость диаволу, если кто, отчаявшись, предастся греху814; враг, как утверждают подвижники, «ни о чем другом так не веселится, как о злосмрадии блуда, и никакой страсти не любит так, как оскверняющей тело»815, потому что любодеяние есть духовная смерть для христианина816.

Даже если придется согрешить в помыслах, не следует унывать. При увлечении (по рассеянности мыслей и внешних чувств) в блудный помысл, блудное вожделение надо поступать по совету преп. Варсонофия Великого: пришедши в себя, воззвать, говоря: «Господи! Прости меня, имени ради Твоего святого, за мое нерадение я подвергся сему. Помоги мне, Господи». Когда же и без рассеянности возникнет эта брань в помысле, то надо трезвиться и не услаждаться такими помыслами, не медлить в них, но скорее, как говорилось выше, прибегнуть с молитвой ко Владыке Богу817.

Главное – не уступать: не давать образоваться худому навыку (привычке) уступать страсти. «Всего опаснее, – указывает преп. Нил Синайский, – если сердце погрязло в навыке к сластям похоти; потребно (будет) много трудов, чтобы сию пажить страстную подсечь под корень»818. «Кто не противится похоти, тот, конечно, склонился уже умом пред страстями, и если бы не человеческий стыд, неоднократно растлил бы и тело. Поэтому, если не будет он трезвиться и постоянно иметь страх Божий пред своими очами, то не замедлит растлить и тело»819. Подавляй в себе похоть, возлюбленный, увещает преп. Ефрем Сирин, пока она не подавила тебя, вырви страсть из себя прежде, нежели укоренится в тебе, – и прежде, чем даст отростки, – исторгни корень ее из самой глубины. Ибо если попустишь ей укорениться в тебе, возобладает над тобой; похоть же покоряющихся ей приводит во дно адово820. Смотри же, не будь уловлен кратковременной сластью, чтобы не лишиться вечной жизни.

«При воспламенении в теле похоти приводи себе на мысль неугасимый огонь и нескончаемого червя, и тотчас угаснет разжение членов; иначе, расслабев, будешь побежден и станешь раскаиваться, и обымет тебя огонь скорбию раскаяния, и привыкнешь грешить, хотя будешь и раскаиваться. Вначале постарайся быть строгим ко всякому пожеланию, чтобы не преодолеваться им, и (тогда) не привыкнешь уступать над собою победу во брани. Ибо привычка – вторая природа. Привычка к послаблению никогда не приобретает строгости. Она всегда созидает и разоряет, грешит и раскаивается. Если привыкнешь, возлюбленный, расслабевать, когда нападают на тебя, то надписью в твоем рукописании в век века будет: «раскаяние». Кто привык уступать над собою победу какому-либо пожеланию, того всегда обличает совесть его; он во всякое время печален, и хотя при других показывает благоговейное и веселое лицо, но внутренне уныл, по причине обличения своей совести. Ибо обыкновенное достояние похоти – сообщать мучительную печаль исполняющим ее. Поэтому внимай всею душою, всегда имея в себе Бога»821. И вообще, «не то беда, что борют нас страсти и мы должны бороться с ними, но бедственно, если, поблажив себе, падем пред сопротивниками. Противостой же палящей тебя похоти, чтобы избежать никогда не угасимого пламени. Если раз победит тебя страсть, то не отступит, но еще более будет нападать на тебя. Будь же (христианин) внимателен к себе, чтобы не лишиться тебе славы Лица Божия»822.

Мужественно борясь со страстью, не внимай разным сомнениям и ложным доводам.

Частое возражение плотолюбцев: «Зачем воздерживаться от блуда и греховного удовлетворения плотской похоти, когда само плотское вожделение дано нам в нашей телесной природе, зачем идти против природы, когда это приятно?» Но всякое учение и мнение познается по плодам его и последствиям. Последствия же блуда, прелюбодеяния и вообще распутства – тяжкие и гибельные: истощение жизненных сил тела и преждевременная старость, вечная гибель души, гнев Божий, неисчислимые бедствия семейные, общественные и многое другое. «Желаешь ли знать, какой тяжкий грех – блудодеяние?» – спрашивает преп. Ефрем Сирин. И отвечает: «Вот смотри: кого не могли умертвить змеи в пустыне, тех (из израильтян) низложил блуд в земле Мадиамской» (Чис.25)823.

Иные отрицают необходимость мужественно подвизаться против борений блуда, выставляя еще другой предлог. «Человеку, – говорят они, – невозможно быть свободным от порабощения плоти, тем более от помышлений и ощущений блудных, так как такое состояние неестественно». Но закон о чистоте и целомудрии дал Христос Бог наш: законополагает Бог, Творец естества; Он более нас ведает возможное и невозможное. Поэтому достижение целомудрия и чистоты телесной и сердечной возможно для человека и к нему надо стремиться каждому христианину, сообразно образу его жизни, возрасту и положению: и юному, и старому, и мирскому, и монаху, и женатому, и неженатому, семейному и одинокому824.

Во время плотской брани враг старается привести в расслабление, внушая обычно такие мысли: «Невозможно прекратиться в тебе плотскому разжению, если не удовлетворишь своей похоти». Но не бойся, не упадай духом, увещает преп. Ефрем Сирин, чтобы не придать против себя смелости врагу. «Но терпя потерпи Господа, с плачем излей молитву свою пред благостью Его, и Он услышит тебя, и возведет тебя от рова страстей, т. е. нечистых помыслов и пожеланий, и от брения тины, т. е. гнусных мечтаний, и поставит нозе твои на камени святости (Пс.39:1–3) и узришь пришедшую к тебе от Него помощь. Терпи только, не расслабевай помыслом, не приходи в изнеможение, вычерпывая воду из ладьи (лодки), потому что пристань жизни близка. Еще глаголющу ти (о помощи, Господь) речет: се приидох, но выжидает, чтобы увидеть твой подвиг, точно ли даже до смерти противоборствуешь греху. Итак, не малодушествуй; Бог не оставил тебя. Он взирает на твой подвиг; смотрит на него и лик святых Ангелов, и толпа бесов. Ангелы подают венец побеждающему, бесы покрывают стыдом побежденного. Много борения у Ангелов за тебя, возлюбленный; много усердия у бесов против тебя, христолюбец. Итак, будь внимателен к себе, не опечаль своих, и не обрадуй чужих. Своими же называю святых Ангелов, а чужими – нечистых бесов»825.

Враг нашего спасения часто всевает и другой подобный помысл: «Зачем мучить себя, лучше раз согрешить, насладиться своим вожделением, и прекратится эта мучительная борьба – дело это не важное, а потом можно будет и покаяться». Монашествующим же враг внушает, в роли доброго советчика, такую мысль: «Лучше идти себе в мир взять жену, чем таким образом мучить себя и сокрушать свою плоть»826.

«С трезвенностью отвечай ему: “А кто мне скажет, что, если растлю свою плоть, то найду время к покаянию и не буду повлечен вместе с делающими беззаконие? Ибо наше житие на земле тень” (Иов.8:9). Если же так случится, то согрешить мне не то же ли будет, что взять мечь и самому себя убить? Да и как ты говоришь, что дело это не важное? Ибо вижу, как высоко чествуются не поддавшиеся этому влечению и какими бесчестными имеются поблажавшие ему. Иосиф (сын патриарха Иакова) восхваляется из рода в род, и на небе и на земле, а египтянка предается осмеянию; целомудренная Сусанна прославляется, а похотливые старцы (еврейские судьи) на все роды оставили по себе недоброе имя. Как же еще говоришь ты: удовлетвори однажды и успокоишься? Не знаешь ли, диавол, что зверь, если привык к плотоядству, чаще удовлетворяет этой страсти? А ты хочешь меня уверить, что если удовлетворю похоть, то она не будет меня более беспокоить. Господь да запретит тебе, лукавый, злокознение, ищущий, подобно льву, поглотить мою душу. Сладкое твое горько, внушение твое – глубина зол, посулы твои исполнены смерти и пагубы. Ты внушаешь мне грех, который обнажит (лишит) меня благодати Господней и оскорбит Духа Святого, а говоришь, что это не важное дело, ты подущаешь меня да “уды Христовы сотворю уды блудницы” (1Кор.6:15), чтобы в одно мгновенье я утратил бессмертное богатство и сгубил освящение, без которого никто не узрит Господа. И это, по-твоему, ничего не значит? Ты подущаешь меня прогневить Господа, чтобы в оный страшный день, пред страшным престолом судным, услышать мне от Него, праведного Судии: “Раб лукавый, больше сластолюбивый, нежели боголюбивый, осквернил ты землю своими нечистотами и своими грехами”. И говоришь: это не важное дело? Ты ложь, лесть и пагуба. Ложью и лестью ты ослепляешь очи ума и ухищряешься иных смануть это малое наслаждение предпочесть вечной жизни»827.

Некоторые из плотоугодников и так еще говорят: «На то и дана молодость, чтобы испытать все удовольствия, поэтому срывай цветы удовольствий, а потом в старости будем каяться». Преп. Нил Синайский в письме к одному из таких миролюбцев пишет: «Не походит (не похож) ли на прокаженного кто говорит: предамся пока забавам юного возраста, а потом, впоследствии, в глубокой старости произращу цветы целомудрия, мужества и справедливости? Ибо какой небесный Ангел обещал тебе, что достигнешь старости и можешь не бояться, что в похотях, наслаждениях и тщеславии умрешь злосчастно, потому что хотя возраст и юн, но жизнь скоро ветшает»828. И навык страсти, и похотливость души, образовавшиеся от распутной жизни, весьма трудно врачуемы, даже если и доживает человек до старости.

«Смотри же, человек воздержания, – увещает преп. Нил Синайский, – под предлогом покаяния не обольщайся неизвестными надеждами. Ибо многие, пав, немедленно похищены смертью, а другие не в силах были встать от падения, будучи связаны привычкой и похотными сластями как законом. Почем знаешь ты, человек, не постигнет ли тебя смерть в молодости, будешь ли жив и покаешься ли, что назначаешь себе (многие) годы жизни?»829 Мы видим, что многие молодые умирают и старики живут долго. Дела Господни неисповедимы. Не обольщай же себя, говоря: под старость покаюсь830. Не обольщай себя тем, что некоторые после воздержания пали и снова покаялись, ибо враг, сокрушив твердыню твоего противоборства этой надеждой легкого снова обращения через покаяние, храм целомудрия сделает домом блуда. Поэтому не приучай помысла входить в собеседование со сластями похоти, поучает далее преп. Нил Синайский, потому что в сонме страстных мыслей и движений разгорается огонь (Пс.105:15). Они, разгорячив тебя, заставят думать, что трудно удержать огонь естества, что ты больше не в силах делать насилие естеству (удерживаясь от падения в блуд) – и что, хотя сегодня согрешишь, завтра покаешься831.

Наряду с такими помыслами бесчеловечный наш враг и наставник блуда, когда искушает на грех, внушает, что Бог человеколюбив и что Он подает скорое прощение этой страсти как естественной. «Но если станем наблюдать за коварством бесов, – замечает преп. Иоанн Лествичник, – то найдем, что после совершения греха они представляют нам Бога (уже) праведным и неумолимым Судьей». О человеколюбии Божием в первом случае они внушают, чтобы вовлечь нас в грех, а о строгости неумолимой Его правды после греха – чтобы погрузить нас в отчаяние832.

Тем, кто побеждается похотью в помыслах, враг начинает советовать: «Уже все равно погибаешь, в намерении ты уже согрешил и прелюбодействовал сердцем, заповедь уже нарушил, и грех преступления заповеди уже вменен тебе; все кончено, ты весь осквернен, поэтому – удовлетвори теперь до конца похоти. Насладись, по крайней мере, своим вожделением». Но ты не верь вражьим помыслам (внушениям), увещает преп. Ефрем Сирин. Враг этим хочет окончательно уловить тебя и пленить тебя навыку греха. Этому вражескому внушению надо ответить, что хотя я и согрешил в сердце и пал оком, но прелюбодейное сердце сокрушаю покаянными воздыханиями и падшее око омываю слезами. «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс.50:19)833.

Для невкусивших греховной сласти (через падения в самые блудные дела) враг внушает только один раз согрешить, вкусить сласть греха и потом перестать, а для вкусивших – коварный враг побуждает воспоминанием опять к совершению греха, и «стужает (беспокоит, надоедает) им сильной бранью»834.

Бывает еще и другое лукавство врага, внушающего, что нас никто не видит, поэтому нечего бояться согрешить. «Не мала борьба между чистотой и скверной, – пишет преп. Ефрем Сирин. – Содействующие нам в осквернении (бесы) внушают такую мысль: “Никто тебя не видит, чего боишься?” А содействующие нам во святыне (Ангелы) возражают им: “Бог видит, и Ангелы Его с тобою; как же говоришь: кто тебя видит?” Искуситель продолжает: “Где они? Пока никого здесь не видно”. На этом содейственники святыни прерывают его: “Не видишь?! Правду сказал ты, ибо написано: “Злоба их ослепила их” (Прем.2:21). “Создавый око не смотряет ли” (Пс.93:9)? Где укроешься от Бога (Пс.138:1–12). – Вот что вложи себе в помысл – и грех не будет более владычествовать над тобою, и печаль греховная не постигнет тебя, но прийдет к тебе радость и мир о Дусе Святе»835.

Некоторые из христиан, желающие проводить благочестивую жизнь, приходят в недоумение и смущение, когда в них восстают плотские помыслы и вожделения, и из-за этого впадают в уныние и часто вовсе оставляют богоугодную жизнь, признавая себя неспособными к ней. Бывает это с ними по той причине, что они не знают и не понимают того, что нашему естеству в состоянии падения плотские вожделения вполне естественны и поэтому естественно, что плотские помыслы, мечтания и ощущение вожделения приражаются к каждому человеку. «Если даже и страсть тревожит нас, – разъясняет преп. авва Дорофей, – то мы не должны этим смущаться; ибо смущаться в то время, когда нас тревожит страсть, есть дело неразумия и гордости, и происходит от того, что мы не знаем своего душевного устроения и избегаем труда (подвижничества), как сказали отцы. Потому мы и не преуспеваем, что не знаем нашей меры (нашего духовного состояния) и не имеем терпения в начинаемых нами делах (угождения Богу), но без труда хотим приобрести добродетель.

Ибо чему удивляется страстный, когда его тревожит страсть? Зачем смущается? Ты образовал ее; имеешь ее в себе и смущаешься? Принял залоги (причины) ее и говоришь: зачем она тревожит меня? Лучше терпи, подвизайся и моли Бога, ибо невозможно, чтобы тот, кто исполнял страсти, не имел от них скорби». Причины страсти находятся внутри нас, и так как мы их возлюбили и привели в действие, то и невозможно нам не пленяться страстными помышлениями, принуждающими нас и против нашей воли исполнять страсть. Но у христианина имеются все условия и возможности освободиться от страсти: мы имеем себе помощника в Боге. И если человек смирится перед Богом, будет подвизаться с усилием против греха, неся иго искушения с благодарностью, и начнет затем бороться и против страстных помышлений, возникающих в душе, то, постепенно очищаясь, с помощью Божией и скорбями подвигов приходит в свое естественное состояние (свободы от владычества страстей)836. В духовной жизни даже нужно, чтобы через помыслы и искушения обнаружились наши страсти. Когда страсти обнаруживаются в подвижнике через приражение помыслов и пожеланий, то он вступает с ними в борьбу; а где борьба, там должна быть и победа, где победа, там и венцы837.

Иные часто вредят себе, требуя от себя несвойственного своему устроению: едва вступив в подвиг христианской жизни, будучи, так сказать, еще пропитаны и преисполнены плотских вожделений, такие люди хотят, чтобы сразу в них вовсе не было сочувствия к плотским помыслам, нечистым мечтаниям и ощущениям. Но они не учитывают закона постепенности духовной жизни и не понимают, что это явление естественно должно проявиться, проистекая из страстности нашего естества. Вступившему на путь покаяния и служения Богу только нужно мужественно противиться приражениям страсти и искушениям на грех, прибегая к помощи Божией. Очищение же нашего естества от страстности происходит постепенно, прежде всего через пресечение самых дел греховных, и вместе с тем через борьбу с вожделениями плотской похоти. И когда мы будем принуждать себя, поборая греховную волю, начнет помогать явно благодать Божия и с ее помощью появится «неслагающийся помысл», как говорит преп. Иоанн Лествичник838, т. е. явится мало-помалу в душе несочувствие к блудным помыслам и мечтаниям вместо прежнего сочувствия839.

Если мы внимательно рассмотрим жизнеописания и сочинения свв. отцов, то увидим, что «все угодники Божии понесли огромный труд этой борьбы со страстями, прошли сквозь огонь страстей и воду слез и взошли в покой бесстрастия»840.

И как мужественно, неустанно боролись подвижники с этой лютой страстью! Например, подвижник Киево-Печерского монастыря преп. Иоанн Многострадальный, десятки лет невыносимо обуреваемый блудной похотью, чтобы побороть ее, прибегал к чрезвычайным подвигам воздержания: он по целым неделям не вкушал никакой пищи, изнурял себя жаждой, без сна проводил ночи, носил на себе железные вериги, наконец в пещере закопал себя по грудь в землю. Только Господь, видя его многие подвиги, прекратил борения страсти841. Некоторые подвижники усмиряли плотскую брань посредством холода, пользуясь холодной водой, льдом и снегом842, другие – посредством лежания на терновнике и крапиве, как, например, преп. Венедикт843. Когда одному египетскому пустыннику по навождению диавола и злых духов явилась при наступлении ночи блудница, как бы прося пристанища, а главным образом для того, чтобы прельстить его, то он, отражая стрелы лукавого, возбудившего в нем сильную плотскую брань, держал пальцы своей руки над зажженной свечой до утра и чувством боли и представлением гееннского огня, ожидающего грешников, заглушал в себе возникавшую похоть и сохранил себя от греховного падения, да и грешную женщину обратил тем на путь покаяния и спасения844. Преп. Макарий Египетский утомлял томящую его плоть ношением на себе тяжестей и однажды осудил себя на заключение в болоте дикой пустыни, где большие комары, вроде наших ос, жалили его нагое тело, и когда через полгода возвратился к своим ученикам, то они узнали его только по голосу845. Преп. Антоний немалый подвиг понес в юности, будучи усиленно борим блудными помыслами, мечтаниями и видениями846.

В «Лавсаике» повествуется о восьмидесятилетием подвижнике Пахоне, который всю свою подвижническую жизнь терпел великие борения с блудной страстью. Одному иноку, смущаемому блудными помыслами, он говорил: «Вот я, как видишь, старый человек; сорок лет живу в этой келлии и забочусь о своем спасении, но, несмотря на мои лета, доселе еще подвергаюсь искушениям». И здесь он с клятвою добавил: «В продолжение двенадцати лет после того, как я достиг пятидесятилетнего возраста, ни дня, ни ночи не проходило, чтобы враг не нападал на меня». Подвижник мужественно подвизался против страсти, прибегая к помощи Божией, уже будучи, как видим, на склоне лет своих847.

Доблестный и мужественный подвиг против блудной страсти показал раскаявшийся разбойник Моисей, по происхождению эфиоплянин, о котором повествуется также в «Лавсаике», получивший впоследствии великую благодать в борьбе с демонами848.

Из житий святых известен рассказ о дивной победе над блудной похотью преп. Мартиниана, о благочестивой жизни которого знали все, жившие в Кесарии и ее окрестностях, и много говорили о нем. Услышала о преподобном одна блудница и решила искусить его на грех. Переодевшись в роскошные одежды, она надела на себя дорогие украшения и предстала перед Мартинианом во всем блеске своей красоты. Угодник Божий, окрепший в духовной жизни, не поддался козням искусительницы. Он разложил посреди келлии огонь и стал на него босыми ногами. Ноги его жестоко опалились огнем. «Теперь подумай, Мартиниан, – говорил он себе, – каков огонь вечный, гееннский. Если хочешь гееннского огня, пожалуй, подойди к этой женщине». Пораженная терпением и страданием праведника, блудница как бы проснулась от греховного сна, бросилась в ноги отшельника, исповедала свои грехи и со слезами умоляла его, чтобы он простил ее и помолился за нее. Через 12 лет после обращения она почила с миром, благоугодив Господу, с именем преподобной Зои849.

Преп. авва Дорофей после вступления в монастырь очень искушался плотскими вожделениями и прибегал в этой борьбе к советам и наставлениям преп. Варсонофия Великого850. Ответы великого отца содержат в себе превосходное руководство к мужественному сопротивлению плотской страсти. В одном из этих ответов преп. Варсонофий говорит и о себе, что он был сильно борим блудной страстью в течение пяти лет и побеждал ее молитвой с плачем. Самыми обычными и наиболее целесообразными средствами усмирения плотской брани у подвижников были труд, пост, молитва, бдение, удаление от женщин851.

С неменьшими усилиями и успехом боролись против блудной страсти и женщины. Так, преподобная Сарра тринадцать лет находилась в сильной борьбе со страстью блуда и никогда не просила Бога, чтобы избавиться от этой борьбы, но только молилась, чтобы не пасть и устоять в борьбе, говоря: «Боже мой! Помоги мне». Однажды, когда особенно сильна была брань, она, не ослабевая в страхе Божием и подвигах, вошла в уединенное место и в глубоком сокрушении предалась самой пламенной молитве. Здесь дух блуда, явившись в человеческом образе, поклонился ей и, чтобы искусить ее другой страстью – гордостью, сказал: «Ты победила меня, Сарра!» Подвижница же, понимая лукавство диавольской похвалы, ответила смиренно: «Тебя победил Христос Господь, а не я грешная!»852 Святая Кандида для изнурения своей плоти неусыпно трудилась по целым ночам, молола хлеб и пекла просфоры. «Так как один пост недостаточен, – говорила она, – то я присоединяю к нему изнурительное бдение, чтобы сокрушать похотливость»853. А святая мученица Фомаида, после разных обольщений, а потом и жестоких побоев была наконец убита своим женонеистовым свекром за то, что не соглашалась на грех с ним, за что и получила от Господа силу избавлять от блудной страсти обращающихся к ней с молитвой о том854.

Величайшее мужество в борьбе с плотской страстью показала преп. Мария Египетская, подвизаясь в Иорданской пустыне. Воспоминание прежних плотских наслаждений и мирских удовольствий усугубляли плотскую брань, которую она много лет переносила и побеждала усиленной молитвой и постом, прибегая к помощи и заступничеству Пресвятой Богородицы855.

Заключая речь свою о мужестве подвижников в борьбе против плотской страсти, приведем назидание аввы Палладия (VI в.), которое относится и ко всем желающим вести богоугодную жизнь. «Чада, – говорил он, – наша временная жизнь кратка: будем недолгое время здесь подвизаться и трудиться, чтобы удостоиться великих благ в вечности! Посмотрите на мучеников, посмотрите на святых, посмотрите на подвижников: как они были мужественны! Их хорошо знали минувшие века – мы также не перестаем никогда удивляться им. И кто бы ни слышал о них – изумляется терпению блаженных мучеников; терпению, превышающему человеческие силы. Чего только не претерпели они! Одним выкалывали глаза, другим перебивали голени; одним отрубали руки, другим – ноги. Одних скоро пожирало пламя, других сожигали на медленном огне. Топили их в реках и в морских пучинах. Иных, как злодеев, живых терзали кровожадные звери, других, после всевозможных мук, по смерти пожирали хищные птицы. Словом, нельзя ни вообразить, ни пересказать все виды мук, каким враг диавол подвергал боголюбезных мучеников и подвижников. Но с каким мужеством и терпением они подвизались, торжествуя силою духа над немощью плоти! И вот теперь они получили награды за свои подвиги, несравненно большие, чем ожидали. Своими подвигами они оправдывают несокрушимую веру, во-первых, в то, что, пострадав здесь короткое время, можно достигнуть вечных благ, во-вторых, что врага можно одолеть: сверхчеловеческие муки, которым враг наш диавол подвергал их, мужественно перенесены. Таким образом, если и мы перенесем все скорби и пребудем тверды в испытаниях, то воистину – “други Божии” будем, Сам Бог будет споборствовать нам и сполна воздаст нам за подвиг»856.

в) Как вести себя христианину, когда плотская брань окончена?

Когда тяжелая борьба с возбуждением плотской страсти окончена, то возможны два случая: или мы победим врагов, погасим воспламенение похоти и вожделения – срамные помыслы утишатся и искушение пройдет, или же враги победят нас, доведя не только до соуслаждения с блудными мечтаниями, чувствами и пожеланиями и до решимости согрешить, но даже иногда и ввергнув в само грехопадение.

1) В случае победы над искушением страсти мы должны со смирением и сокрушением сердечным возблагодарить Бога за избавление от поражения, за сохранение целомудрия, но не предаваться чрезмерной радости и тем более не предаваться беспечности и не ослаблять ревности, ибо враг часто притворяется только побежденным, чтобы вас, впавших в беспечность, легче поразить нечаянным поражением857. Когда затихают страсти, не следует думать, что они ослабели858. Надо помнить, что страсть блуда сильна, коварна и живуча, и даже у великих подвижников, будучи подавлена, восставала с новой силой. И пока человек в теле, необходимо ему пребывать в подвиге, «не снимать бранных оружий и не забывать предохранительных правил»; и не должен, и не может он себе доверить, так как человеческая природа весьма удобоизменяема. «Доколе продолжается борьба, дотоле человек находится в страхе и трепете (не потерпеть кораблекрушения и в самой пристани). Не знает он, победит ли сегодня или будет побежден; не знает он, что его ожидает на следующий день – победа или побеждение»859.

«Не попусти твоему сердцу понадеятися, что ты одержал победу! – увещает преп. Исаия. – Пока человек не предстанет на суд Божий, пока не услышит окончательного определения о себе и не узнает, какое место назначено ему, до тех пор его служение Богу находится под страхом, в положении нерешенном»860.

Враг иногда заходит еще и с другой стороны: начинает хвалить нас, что мы устояли против искушения, своим мужеством преодолели искусителя, возбуждает в нас тщеславие, высокое мнение о своей твердости и др.861 По наблюдению свв. подвижников, это признак, что враг готовит нам бесчестие, готовит нам какую-либо засаду862. Надобно опасаться этой самоуверенности и самомнения, и особенно остерегаться победу над страстью приписывать себе, а не помощи Божией. Иначе Бог оставит нас и мы падем самым жалким образом. «Никто, – говорит авва Аполлос, – не может переносить козней врага, ни даже угасить разжения (плотской похоти), если благодать Божия не охранит человеческой немощи»863.

Приобретая некоторый навык препобеждать искушения страсти, никто да не дерзает в самоуверенности испытывать свою твердость, намеренно вдаваясь в искушение или давая повод к возбуждению страсти (намеренно приводя на память греховный помысл или дозволяя очам смотреть на возбуждающее страсти и др.). Такая самоуверенность не остается ненаказуемой. Преп. Варсонофий Великий, имея это в виду, предупреждает: «Если через молитву получишь и силу (побеждать приражения блудных помыслов), то не будь смел в отношении своих врагов, потому что они бесстыдны и, хотя тысячу раз будут побеждены, снова приступают к борьбе»864.

«Когда утишатся срамные помыслы и искушение пройдет, – наставляет афонский старец Никодим, – вот что надо тебе делать: как бы ни казалось тебе, что ты свободен уже от плотской брани, и как бы уверенным в том ни имел ты себя, всячески, однако ж, пекись (заботься) далеко держать свой ум и свое внимание от тех вещей и лиц, которые были причиной восстания на тебя такого искушения; и отнюдь не поблажай позыву повидаться с ними под тем предлогом, что они родственницы, или что благочестивы и твои благодетели; вразумляй себя напоминанием, что и это (влечение к поводам возбуждения страсти) есть греховное обольщение растленного нашего естества и сеть вселукавого нашего врага диавола, который тут преобразуется в Ангела света, чтобы ввергнуть во тьму, как говорит св. Павел (2Кор.11:14865.

После прекращения борьбы также не следует увлекаться «усладительным воспоминанием соделанных нами согрешений, чтобы ощущение этих согрешений не обновилось в нас» и снова не обновилась борьба866.

Чтобы приобрести духовную мудрость и подвижническую опытность, надо после брани обратить внимание на поводы ее возбуждения и впредь охраняться от повторения их; но здесь должно поступать весьма осторожно – не следует воспоминать о поводах во всех подробностях, чтобы снова не вызвать плотской брани.

«Не говори никому о победе, – наставляет еп. Феофан, – это только раздражает врага, а тебя обессилит. Тщеславие, которого при этом (разглашении) нельзя избежать, отворит дверь душевного укрепления, и после победы над одним врагом надо будет сражаться с целой толпой»867.

2) Как вести себя после падения?

«Если и поражен будешь, сокрушайся (сердцем), но не бегай от Бога, не упорствуй, – увещает еп. Феофан, – спеши умягчить сердце и довести до раскаяния. Нельзя не падать, но можно и должно упавши, восставать. Бегущий спешно, если и споткнется на что, спешно встает и опять устремляется по пути к цели – подражай ему.

Господь наш подобен матери, которая ведет дитя за руку и не покидает его, хотя бы он очень часто спотыкался и падал. Лучше, вместо бездейственного уныния, ободрись к новым подвигам, извлекши из настоящего падения урок смирения и осмотрительности, чтобы не ходить там, где скользко и где нельзя не падать»868.

При этом не следует впадать в одностороннее самобичевание, смятение сердечное и малодушие. Не останавливайся на себе, пишет старец Никодим Святогорец, не говори: «Как я это допустил?!» Это – проявление гордостного самомнения. Не мятись попусту без толку, не мучь себя и не трать времени понапрасну, но тотчас смирись, сознав свою немощь, и, воззрев уповательно на Господа, скажи и восчувствуй: «Чего другого и ожидать было от меня, Господи, столь немощного и худонравного. Прости мя, грешного, и помоги мне». Осуди себя и укори, и не ищи, на кого бы свалить вину за прегрешения. И тут же возблагодари Бога, что на этом только остановилось дело, исповедуя: «Если бы не Твоя безмерная благость, Господи, не остановился бы я на этом, а всеконечно впал бы еще в худшее что». Помолясь так Богу, «не томись думанием, простил ли тебя Бог. Господь близ и внемлет воздыханиям рабов Своих. Успокойся же в этой уверенности и, успокоившись, продолжай обычные занятия, как бы с тобой ничего не случилось»869. Так следует поступать, очищая свою совесть сердечным покаянным воздыханием, не один раз, но если нужно и множество раз на день и всегда с таким же совершенным упованием и дерзновением к Богу. Действуя так, мы сохраним мир душевный и будем воздавать всегда великое чествование беспредельной благости Божией и Его к нам беспредельному благоутробию. Вследствие этого, с Божией помощью, будем преуспевать в очищении себя от страстей и преуспевать в своей жизни и продвигаться вперед, не теряя напрасно времени и труда.

Зная тяжесть и греховность дел блудных, надо всячески охранять себя и не допускать до падения в блуд, ибо, впав в грех блуда, можно отчаяться и вовсе погрузиться на дно погибели870. Ибо грех блуда имеет особую силу, влекущую к нерадению и отчаянию. Уже раз совершенный грех, как в топкую трясину, начинает засасывать согрешившего, привлекая временной сластью, а повторение грехопадений связывает грешника греховным навыком, как невольника. Блудная страсть – это злой недуг, если не встретит со стороны человека решительного сопротивления, то делает его своим рабом и влечет к гибели. Поэтому весьма и весьма опасно допускать падения в сей смертный грех, ибо не все и весьма немногие обретаются с такой силой произволения, упования и покаяния, чтобы побороть навык к падению, ставший второй природой.

Но даже кто впал в грех – не надо отчаиваться, не надо закосневать в своем падении и нерадении. Христианин в своей жизни уподобляется воину на войне. И главное «зло не в том, – пишет свт. Иоанн Златоуст к Феодору падшему, – чтобы, сражаясь, пасть, а в том, чтобы, упавши, так и оставаться; не то бедственно, чтобы, воюя, быть раненым, но то, чтобы после поражения отчаиваться и не заботиться о ране. Никакой купец, подвергшись однажды кораблекрушению и потеряв груз, не оставляет мореплавания, но опять переплывает море, и волны, и обширные бездны, и вновь приобретает прежнее богатство. И борцов мы видим увенчиваемыми после многократных падений; также и воин, много раз обращавшийся в бегство, наконец является героем и побеждает врагов... Но если бы каждый из них после первого удара предался отчаянию, то не получил бы последующих благ... Не быть ранеными свойственно несражающимся; а тем, которые с сильным рвением устремляются на врагов, свойственно быть иногда поражаемыми и падать». Но обратившись снова, они устремляются вперед871.

«Возлюбленный, – увещает преп. Ефрем Сирин, – зная наперед козни врага, бегай греха. Если же и подвергся какому грехопадению, не закосневай во грехе, но восстань и обратись ко Господу Богу своему всем сердцем своим, чтобы спаслась душа твоя. Скажи лукавому помыслу: “Хотя и бочки я разбил, и вино погубил, но цел у меня виноградник, а Владыка долготерпелив, многомилостив, милосерд и праведен. И надеюсь, что при содействии мне благости Его, я снова возделаю и сберегу виноград свой и наполню бочки свои, как и прежде. Ибо через пророка Исаию говорит Он: “Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю. Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли; если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят”» (Ис.1:18–20)872.

Подобно свт. Иоанну Златоусту и преп. Ефрему Сирину, также и преп. Нил Синайский ободряет и укрепляет в подвиге тех, кто подвергся падению. «Не приходи в малодушие, – пишет он, – но мужайся, храня твердый образ мыслей, ибо мужественный хотя и в ранах будет, несомненно победит, сражаясь и раненый»873. Подвизающийся, по словам преп. Исаии, если и падет – не малодушествует, но опять воспринимает попечение о спасении874.

В «Древнем Патерике» сохранилась следующая повесть: брат (т. е. инок) пошел к реке за водою; застал там женщину, моющую белье, не выдержал и (по навету вражию) пал с нею. По совершении греха он взял воды и пошел в свою келлию. Дорогой бесы овладели его мыслями, внушая ему: «Куда же ты теперь идешь? Для тебя нет спасения. К чему теперь тебе отречение от мира?» Брат, сообразив, что бесы хотят его совсем погубить, сказал своим мыслям: «Откуда вы ко мне приходите? Вы досаждаете мне, чтобы я отчаялся. Так вот же вам: я – не согрешил». И он пошел в свою келлию и безмолвствовал (подвизался), как и прежде как ни в чем не бывало. Бог открыл одному старцу, соседу его, как он пал и как победил искушение. Тот пришел к нему и спрашивает: «Как дела?» Он говорит: «Хорошо, отец!» Старец спрашивает: «Не было ли у тебя какой-нибудь неприятности на днях?» «Ничего не было», – отвечает тот. Старец сказал ему: «Мне Бог открыл, что ты, павши, победил». Тогда инок рассказал ему все случившееся. Старец сказал ему: «Поистине, брат, рассуждение твое сокрушило всю силу вражию»875. Итак, сей благорассудительный инок через полное отрицание от греха, подобное отрицанию от диавола при крещении, сделал грех совершенно чуждым своей душе, удалил его от сердца и мыслей, что и составляет существо покаяния.

А вот еще рассказ из тех же патериков, также представляющий пример терпения, мужества и настойчивости в борьбе против блудной страсти: брат, живший в уединенной келлии, многократно по действию диавольскому впадал в блуд, но принуждал себя не оставлять иноческого образа и, совершая свое малое (молитвенное) правило, говорил с воздыханием: «Господи, или хощу, или не хощу, спаси мя. Аз бо, яко кал, грех любях, но Ты, яко Бог силен, возбрани ми. Аще бо праведника помилуеши, ничтоже велие. И аще чистого спасеши, ничтоже чудно. Достойны бо суть милости. Но на мне, Владыко, удиви милость Твою и о сем покажи человеколюбие Твое, яко Тебе оставлен есть нищий». Это он говорил каждый день, падал или нет. Раз, павши в обычный грех ночью, тотчас встал и начал свое правило. Бес же, удивившись его надежде и благому бесстыдству перед Богом, является ему видимо и говорит ему: «Не в хоре ты поешь. Как тебе не стыдно стать перед Богом или назвать Его имя!» Брат ему говорит: «Эта клеть (келлия) – кузница. Раз ты меня ударяешь молотом, раз я тебя. Выдержу до смерти эту борьбу с тобой! Посмотрим, на чем застигнут буду в последний день. Но уверяю тебя и клянусь Пришедшим спасти грешников, не перестану на тебя молиться Богу, пока ты не перестанешь бороть меня. Посмотрим, кто победит: ты или Бог». Услышав это, бес сказал: «Не стану я бороть тебя, чтобы не исходатайствовать тебе венец терпения». И отошел от него бес (блуда) с того дня. И вот этот брат пришел в умиление, сел и стал плакать о своих грехах. Но вслед за этим пришлось ему бороться уже с другим бесом – бесом тщеславия. Враг начал внушать ему помысл, говоря: «Хорошо, что ты плачешь». Тогда он ответил помыслу: «Анафема этому “хорошо”. Разве Богу нужно, чтобы кто погубил свою душу?»876...

Многие, впавшие в грех блуда, впадают в отчаяние и через это делаются жертвами еще больших падений, еще большей гибели. Один священник приводит следующий факт из недалекого прошлого. «Недавно, – пишет он, – в Киевской больнице для душевнобольных скончался один из близких мне людей – товарищ по школьной скамье. Он потерял свое душевное равновесие именно из-за этого покаянного сокрушения без упования. “Павши” во днях юности своей, он постоянно мучился памятью об этом грехе, и хотя исповедовался и причащался Святых Таин, но в душе не имел должного расположения... и томил себя излишней печалью, тугой и горечью, что довело его до полного расслабления душевных и телесных сил и до отчаяния. Он был помещен в лечебницу и здесь всем посещающим и утешающим его он постоянно твердил, что он своим грехом сотворил хулу на Духа Святого, что этот грех ему никогда не простится и потому ему место только в аду... И несчастного уже нельзя было спасти никакими ни медицинскими, ни духовными средствами». А прочитай он в свое время или услышь от авторитетного духовника о примерах покаяния, из которых некоторые мы привели выше, может быть, это спасло бы его от гибели877.

Оптинский старец иеросхимонах Амвросий в подтверждение неисчерпаемой бездны Божественного милосердия и всепрощения, приводил следующую повесть: «Один все грешил и каялся, грешил и каялся, наконец покаялся и умер. Злой дух пришел за его душой и говорит: он мой. А Господь и говорит: нет, он каялся. Да ведь, хоть каялся, да опять грешил, говорит диавол. Тогда Господь сказал ему: “Если ты, будучи зол, принимал его опять к себе, после того, как он Мне каялся, то как же Мне не принять его после того, как он, согрешив, обращался ко Мне опять с покаянием? Ты забываешь, что ты – зол, а Я – благ”»878.

Св. Амфилохий, епископ Иконийский (IV в. – память 23 ноября), в своем слове о покаянии так передает более подробно этот замечательный рассказ, предохраняющий впадших в блуд от отчаяния в милосердии Божием.

«Один достойный удивления старец рассказывал, что некоторый брат был побежден демоном блуда до такой степени, что весьма часто впадал в этот грех, но также весьма часто умилостивлял Господа своего слезами и молитвами. После такого раскаяния, побуждаемый навыком, опять падал в грех. Но и опять, по падении, стремился в церковь и там, взирая на честное и славное изображение Господа нашего Иисуса Христа, повергался пред Ним с горькими слезами и говорил: “Господи! помилуй меня. Отъими от меня страшное искушение сие, поскольку побежден от него и жестоко уязвляюся, пленяемый горечию удовольствия. Не могу лицом моим и взирать с дерзновением на святое Твое изображение, о Владыко! и видеть медоточную лепоту лица Твоего, чтобы сердце мое, зря Тебя, возвеселилось”.

После таковых слов выходил он из церкви и (вскоре) снова низвергался в ту же пропасть. Однако и тогда не отчаивался, но спешил (снова) в церковь и вопиял, подобно как и прежде, к человеколюбивому Господу.

Много лет так он делал: не переставал грешить, не переставал и раскаиваться.

Однажды он такой дал обет милосердному Богу:

“Господи! Тебя с этого времени делаю поручителем в том, что с этих пор никогда уже более не сотворю этого греха. Только, Благий, прости те согрешения, которые соделаны от начала до ныне”. Когда он учинил столь страшный договор, опять сделался повинным греху.

В тот день, когда это случилось и когда по худому навыку сделан был грех, несчастный борец с блудной похотью снова идет в церковь. Справедливо говорится: навык есть как бы долг. Если кто привык грешить, невольно и без желания грешит навыком, подобно как принуждаемый заимодавец. Итак, сделав грех, поспешно идет он в церковь, повергается лицом своим на землю, плачет, рыдает, стенает, умоляя милосердного Владыку сжалиться над ним и подать руку помощи, чтобы он мог изъять себя из нечистоты сладострастия.

Когда он так поступал, диавол, видя, что нисколько не успевает, ибо что он соплетал грехами, то сей разрывал упованием на Господа, бесстыдный является очам его. Войдя и сам позади его в церковь и став пред дверьми, когда увидел его ниц повергнувшегося в слезах, обратился к святому изображению Господа нашего Иисуса Христа и громко возревел: “Что мне и Тебе, Иисусе Христе? Твое сострадание бесконечно. Побеждаешь меня и низвергаешь множеством милости Твоей и безмерной Твоей благостью. Для чего приемлешь сего блудника, нечистого сластолюбца, оскверненного с ног до головы, который обманывает Тебяежедневно, шутит Твоею властью и презирает Твое владычество, изменяя слову истины? Для чего же не сожигаешь его страшной Твоей молнией, но долготерпишь, и ожидаешь, и снисходишь? Мы слышали, что Ты будешь судить блудников и прелюбодеев, и однако не хочешь погубить ни одного грешника! Подлинно Ты несправедливый Судия, и по Своему желанию превращаешь суд и склоняешь взоры на неправду. Меня за гордость – неважное преступление – Ты стремглав низвергнул с небес в преисподнюю, не пощадив нимало, а сей лжец, и блудник, и сластолюбец, и пьяница, и прожора, повергнувшись пред Твоим лицом, проливает слезы, – Ты милостиво преклоняешь к нему уши Твои, кротким являешь пред ним величие Твое и спешишь помиловать его! За что же называют Тебя праведнейшим Судиею? Ибо вижу, что и Ты по великому милосердию смотришь на лица и нет правды в суде Твоем”. Так говорил диавол с яростью столь великою, что из рта его выходило пламя.

После того как умолкнул безумный, исходит глас от Жертвенника, подобный отголоску сильнейших ударов и еще страшнейший. Так вещал Он к нему: “О змий лукавый и губительный! Не насытил ты своей злобы тем, что поглотил весь мир, коварный! Но и прилепившегося к неизреченной милости благоутробия Моего спешишь похитить и пожрать, жадный! Или столько у него грехов, что ты уравновесил их с пречистою Кровию, Мною за него излиянною на кресте? Вот страдания, смерть и кровь Моя исходатайствовали снисхождение к малым его проступкам. И ты сам, когда он идет ко греху, не отгоняешь его, но с радостью приемлешь, надеясь завладеть им, и не отрицаешься от приобретения его себе; а Я – столь благий и милостивый, непостижимый в милосердии, повелевший ученику и апостолу Моему Петру прощать семижды семьдесят раз в день оскорбившему его, неужели не пощажу, не сжалюсь, не помилую? Нет! так как он прибегает ко Мне, не отвращусь от него, доколе не приобрету его. Ибо за блудных, за беззаконных, за грешных Я распялся, и пречистые Мои руки за них же распростер, чтобы хотящий спастись притекал и спасался. Никого не отвращаюсь и никого не отгоняю от Моей благости, хотя бы кто тысячу раз в день приходил ко Мне и исходил, и опять приближался ко Мне, поскольку Я приходил не праведных, но грешных призвать на покаяние”.

Когда исходил сей глас, диавол не в силах был бежать и удалиться. Потом опять был глас: “Выслушай, обольститель, и то, что обвиняешь. Праведен Я, и в чем кого обрету, за то и сужу. Вот я нашел его в покаянии и исповедании и в праведности, поскольку лежит у Моих ног и является твоим победителем. Поэтому прииму его дух и обращу душу его, как одного из святых, ибо в течение столь многих лет не отчаялся в спасении своем, стяжав известную надежду – Мою любовь. А ты зри славу души сей, и мучься завистью и рвением, погибельный!”

Тогда брат, лежавший ниц на лице своем в слезах и рыданиях, предал дух свой. Немедленно мщение ниспало в виде горящего огня на сатану... Поскольку не устыдился Господа Бога»879.

Состояния падения бывают иногда длительными: или по причине отчаяния и нерадения, или от навыка к греху, или же попускаются они для смирения. Иногда человек побеждается страстью, и долго бывает побеждаем ею, впадая в самые грехи, и не может преодолеть в себе страсть, не получая от Бога на то помощи – за гордость и тщеславие; до времени это попускается Богом для смирения, сокрушения сердца, терпения. «Скорби страстей полезны бывают, сокрушая жестокость души, смиряя человека»880. Но необходимо, наставляет преп. Иоанн Провидец, и будучи побежденным в чем-либо страстью блуда, не ослабевать, не отчаиваться, но снова вставать, повергаясь пред благостью Господней с плачем, и Бог поможет и (рано или поздно) освободит от борющей страсти. Только помнить надо, что для борьбы недостаточно человеческого труда и усилий – нужна всесильная помощь Божия881.

«Падая, пусть восстает человек, и, увлекаясь, пусть старается управить себя. И такому человеку не обратится то (падение и восстание) в навык (ибо он все-таки сопротивляется страсти, борется со страстью) и не овладеет им нерадение, лишь бы не унывал и прибегал снова к Богу, и Бог вскоре приведет его в устроение усердных делателей и избавит душу от постыдных страстей»882.

При всякого рода даже тяжких грехопадениях не должно отчаиваться, а снова вставать, каяться, опять в терпении продолжать борьбу против страсти. Преп. Петр Дамаскин (VIII в.) говорит: «Не следует отчаиваться, хотя и много кто согрешает. Худо то, что ты, человек, согрешил, но не надобно отчаиваться. Зачем прогневляешь Бога и по неразумию твоему считаешь Его немощным? Неужели не может спасти твою душу Совершивший такой, как ты видишь, мир ради тебя? Если же говоришь, что и это, как снисхождение Его, – послужит тебе к большему осуждению, то покайся, и Он примет твое покаяние, как блудного и блудницы. Если же и этого не можешь сделать, но по привычке (навыку) согрешаешь в том, в чем бы и не хотел, то имей смирение, как мытарь (Лк.18:13), и довольно будет тебе для спасения. Ибо кто грешит нераскаянно (не исправляясь), но не отчаивается, тот поневоле считает себя ниже всей твари и не осмеливается осудить или укорить какого-либо человека. Но, напротив, более удивляется человеколюбию Божию (что Бог терпит, не погубляет его за грехи, а еще дает ему все нужное к жизни и спасению), бывает благодарен за то к Богу и другие добрые чувствования может иметь. При согрешении, хотя он и послушал диавола, но опять, по страху Божию, противится врагу, понуждающему (побуждающему) его к отчаянию; и потому он – часть Божия, имея благоразумие, благодарение, терпение, страх Божий, неосуждение других, за то и сам не будет осужден»883.

«Если ты пал, встань, – увещает тот же св. отец, – если опять пал, снова встань и отнюдь не отчаивайся в своем спасении, что бы ни приключилось с тобой. Не предавай себя добровольно врагу, и это терпение с самоуверением достаточно будет тебе для спасения. Итак, отнюдь не отчаивайся, ибо не знаешь помощи Божией – Бог силен исполнить то, чего хочет. Уповай (надейся) на Него, и Он сделает то, что или какими-нибудь искушениями устроит твое исправление, или твое терпение и смирение примет вместо подвигов (делания) или другим (тебе неведомым) образом, как Сам Он знает, ради твоего упования человеколюбно приведет тебя к спасению, – совершит спасение бездерзновенной твоей души»884. Отчаиваться гораздо хуже, нежели согрешать885. «Согрешил я перед Господом», – возопило некогда блаженное смирение ко Господу Богу после обличения в прелюбодеянии и убийстве и тотчас услышало: «Господь снял с тебя грех твой» (2Цар.12:13)886. Так и мы не должны предаваться отчаянию, но в терпении и смирении восставать и снова подвизаться на страсть887, всеусердно молясь ко Господу: «Сподоби мя, Господи, ныне возлюбити Тя, якоже возлюбих иногда (некогда, прежде) той самый грех, и паки поработати Тебе без лености тощно (усердно), якоже поработах прежде сатане льстивому. Наипаче же (более же всего) поработаю Тебе, Господу и Богу моему Иисусу Христу во вся дни живота моего, ныне и присно, и во веки веков»888.

Долговременная греховная привычка обыкновенно получает крепость естества, говорит свт. Василий Великий. Но пример исправления преп. Марии Египетской показывает, что и здесь, с помощью благодати Божией, при всей неудержимости овладевшей человеком страсти, возможно освобождение от горького рабства греховного. Если кто имеет несчастье состоять в таком рабстве плотской страсти, говорит еп. Феофан, прежде всего возымей столько крепости (воли), чтобы не отдаться ей безвозвратно, – не будь подобен тем, которые «в нечаяние (отчаяние) вложшеся, предают себя студодеянию». Страсть точно вяжет человека и, как пленника ведомого, ведет его на дела, удовлетворяющие ей. Но ты и при узах рабства обнаруживай, по крайней мере, нехотение, нежелание таких дел – оставайся недовольным ими. Не говори: «Ну, уж, наверно, не вылезу из этого топкого болота... пусть ее – как было, пусть так и будет»... Нет, не так поступай. Но будь подобен хотя бы тому, кто, не имея сил противостоять, когда его влекут связанного, по крайней мере, упирается ногами. Так и ты, несмотря на силу страсти, тебя влекущей, хоть чем-нибудь показывай ей сопротивление, говоря ей: «Нет, теперь это уже в последний раз, больше не поддамся»; и хоть еще падешь – опять то же говори и еще более, решительнее решайся бороться. Только говори не языком одним, но и сердцем и ко Господу взывай о помощи: «Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя. Господи, прежде конца даруй мне покаяться». И будешь услышан. Если будешь так вопиять, то привлечешь к себе милость Божию, Который сказал, что скорее мать забудет свое дитя, нежели Он забудет вопиющих Ему. Когда же благодать Божия глубоко поразит твое сердце и потрясет все составы твои и ты будешь чувствовать, что как бы спали с тебя все узы, теснившие до тех пор тебя, знай, что это благодать Божия коснулась тебя и дает свободу вступить на путь добра. Внимай же сему и закрепи это состояние глубоким покаянием, исповедью и причащением и твердым обещанием отстать от дел страстных и более не падать в прежние грехи889.

Преп. Исаак Сирин говорит: «Кто явно принадлежит к числу (грешников), тот, когда падает, да не забывает любви Отца своего (небесного); но если приключится ему впасть и в многоразличные прегрешения, да не перестает радеть (подвизаться) о добре, да не останавливается в своем течении, но и побеждаемый снова, да восстает на борьбу с своими сопротивниками, иежедневно да начинает полагать основание разрушенному зданию, до самого своего исхода из сего мира, имея во устах пророческое слово: “Не радуйся ради меня, неприятельница моя! Хотя я упал, но встану; хотя я во мраке, но Господь – свет для меня” (Мих.7:8); и нимало да не прекращает брани до самой смерти, пока есть в нем дыхание, да не предает своей души на одоление, даже и во время самого поражения. Но если и каждый день разбивается ладия его, и терпит крушение весь груз, да не перестает заботиться запасаться, даже брать взаймы; переходить на другие корабли и плыть с упованием, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему Свою милость и не даст ему сильных побуждений (т. е. крепости сил) встретить и вытерпеть разженные стрелы врага. Такова премудрость, подаваемая (разумно подвизающимся) от Бога; таков мудрый больной, не теряющий своей надежды. Лучше быть нам осужденными за некоторые дела, а не за оставление всего»890. Главное, не впадать в бездну безнадежности, если и приключится на время поползнуться и согрешить.

«Если и каждый день, – пишет в другом месте преп. Исаак Сирин, – постоянно приемлем тысячи ударов (от бесов), то да не малодушествуем и да не останавливаемся в течении на поприще (на пути ко спасению), потому что в одном маловажном случае можно восхитить победу и получить венец... Ибо много раз случается, что человек, ни к чему не годный по неискусству своему, непрестанно бывает поражаем и низлагаем, и во всякое время являет бессилие, но иногда вдруг похищает знамя из рук воинства сынов исполиновых – и превозносится имя его, и восхваляется он гораздо более подвизавшихся и соделавшихся известными в победах, и получает венец и дорогие дары более своих товарищей. Поэтому ни один человек да не останется в отчаянии! Не будем только нерадеть о молитве и не поленимся просить помощи у Господа»891.

Преп. Иоанн Лествичник говорит, что не должно отчаиваться, хотя бы кто иежедневно падал892.

Так как отчаяние происходит по двум причинам: или от множества грехов, или от гордости893, то чтобы не дойти до отчаяния, надо тотчас после тяжкого грехопадения встать, т. е. каяться, очистить свою совесть исповедью перед священником, а во втором случае – надо смириться и никого не осуждать. Св. Лествичник говорит, что хотя бы кто и во все греховные ямы впал, но если смирится, то да благодушествует894. Во время отчаяния полезна мысль и о милосердии Божием895. В печали о грехах, влекомые к отчаянию, да не престанем вспоминать, что если Господь заповедал апостолу Петру прощать согрешающего семьдесят крат седмерицею (Мф.18:22), то, без сомнения, Сам Он, давший такую заповедь, бесконечно более простит896. Ибо не великость, не множество грехов погубляют грешника, говорит свт. Тихон Задонский, но нераскаянное житие. Соделавший многие и великие и тяжкие грехи спасется, когда истинно покается, но хотя кто и меньшие грехи делает, а пребывает нераскаянным – погибнет. Ибо Бог судит не согрешивших, но согрешивших и не покаявшихся, и не смотрит на то, как кто (когда-то) жил, но как ныне живет и кается и какое усердие и какое расположение сердца имеет; не смотрит, что делал, мыслил и начинал (прежде), но смотрит, что делает, мыслит и начинает (в настоящее время), т. е. требует внутреннего изменения и исправления и сердечного обновления; и судит Бог человека не по тем делам, что делал прежде, но по тем, что делает и в чем (в каком душевном устроении) кончина его постигнет. Так и правда праведника не помянется, когда совратится, и беззакония беззаконника не погубят, когда беззакония оставит и чистосердечно покается. В чем кончина человека застанет, с тем и перед судом Божиим явится. Поэтому никому, ни малому, ни великому грешнику, не должно отчаиваться и ожесточаться, но надо чистосердечно обратиться к Богу и просить, и без сомнения ожидать от Него милости, и, пременив свое внутреннее состояние на лучшее, подвизаться против греха и не попускать страсти над собою господствовать, чего требуют истинное обращение и покаяние897.

Преп. Исаак Сирин говорит: «Плачь, проливай слезы и припадай (к Богу) при воспоминании о своих грехопадениях во время попущения, чтобы избавиться этим тебе (от грехов и от превозношения) и приобрести через то смирение. Впрочем, не отчаивайся, и в помыслах смирения умилостивлением Бога соделай простительными свои грехи. Смирение и без дел многие прегрешения делает простительными. Напротив того, без смирения и дела бесполезны, даже уготовляют нам много худого (так как могут вести к самомнению, тщеславию, за которыми следует падение). Смирением соделай твои беззакония простительными. Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели; оно может сокрушить крепость многих грехов. О приобретении его надо непрестанно заботиться и печалиться мыслью с уничижением и рассудительной печалью. И если приобретем смирение, то оно соделает нас сынами Божиими и без добрых дел представит Богу, потому что без смирения напрасны все наши дела, всякие добродетели и всякое делание»898. Поэтому свв. отцы сказали: лучше смиренный грешник, нежели гордый праведник. «По мне, – говорит преп. авва Пимен, – лучше человек согрешающий и сознающий свой грех и раскаивающийся, нежели человек не согрешающий и не смиряющийся. Тот считает себя грешником и смиряется в своих мыслях, а этот представляет себя праведником, как будто он праведен, и возносится (надмевается)»899.

Смирение открывает в душу вход благодати Божией, без него не может быть приемлемости благодати, а без нее человек умирает духовно и бессилен в борьбе со страстями.

Это подтверждается многими примерами покаявшихся грешников, которые были помилованы Богом только за одно смиренное раскаяние. В «Прологе» повествуется об одной девственнице Солунского монастыря, которая не вынесла бесовского искушения, ушла из монастыря в мир и несколько лет предавалась разврату. Потом, образумившись, раскаялась и решила оставить порочную жизнь и возвратиться в монастырь на подвиги покаяния. Но едва только дошла она до ворот монастыря, как вдруг упала и умерла. Одному благочестивому епископу Бог открыл о ее смерти, и он увидел, что святые Ангелы пришли, взяли ее душу, а бесы шли вслед их и спорили с ними. Святые Ангелы говорили, что столько-то лет она служила нам, душа – наша. А бесы говорили, что она и в монастырь поступила с леностью, как же вы говорите, что она покаялась? Ангелы отвечали: «Бог видел, что она всеми мыслями и сердцем (в последнее время) преклонилась к доброму, потому и принял ее покаяние. Покаяние зависело от ее доброй воли, а жизнью владеет Бог». Бесы со стыдом удалились900.

В древнем «Отечнике» повествуется, что в Египте в V веке жила девица по имени Таисия. Оставшись сиротой после богатых родителей, она сначала вела благочестивую жизнь, посвящая себя на дела благотворения и служения больным. Но скоро обеднела, а соблазны мира увлекли неопытную девицу на путь погибели, и она стала вести распутную жизнь. Отцы-подвижники Египетской пустыни, находившие прежде приют в ее доме, услышав о худой ее жизни, послали старца Иоанна Колова спасти ее. По убеждению святого старца, Таисия решила оставить порочную жизнь и свой дом, просила отвести ее куда-нибудь на покаяние. Когда они пришли в пустыню, наступил вечер. Авва сделал небольшое возглавие из песка для девицы, перекрестил его и говорит ей: «Усни здесь». В малом расстоянии от нее и для себя сделал такое же возглавие и, окончив свои молитвы, уснул. Проснувшись в полночь, он видит светлый путь, простиравшийся с неба до самой девицы, и видит Ангелов, которые возносили ее душу. Встав, старец подошел к девице и, узнав, что она умерла, повергся лицом на землю и молился Богу. И был ему голос, что один час покаяния ее принят лучше покаяния многих, долго кающихся, но не показывающих такой горячности в покаянии901.

В «Древнем Патерике» помещен также следующий рассказ: Некий брат спрашивал преп. авву Пимена: «Я сделал великий грех и хочу каяться три года?» «Много», – говорит ему авва Пимен. «Или хотя один год», – говорит брат. «И то много», – сказал опять старец. Бывшие из братий у старца спросили: «Не довольно ли сорока дней?» «И это много, – сказал старец. – Если человек, – прибавил он, – покается от всего сердца и более уже не будет грешить, то и в три дня примет его (покаяние) Бог»902.

Когда грешник решился оставить пороки, возненавидел грехи и всей душой прилепился к Богу, то Бог прощает ему прежние грехи. Преп. Исаак Сирин говорит: «Некто был спрошен, когда человек узнает, что получил отпущение своих грехов? Спрошенный отвечал: когда ощутит в своей душе, что совершенно, от всего сердца, возненавидел грехи и когда явно дает себе направление, противоположное прежнему. Таковый уповает, что получил от Бога оставление грехопадений как возненавидевший уже грех по свидетельству совести, какое приобрел в себе по апостольскому слову: неосужденная совесть сама себе свидетель (Рим.2:15903. Подобно этому говорит и преп. Варсонофий Великий: «Признак прощения грехов состоит в том, чтобы возненавидеть их и не делать более. А когда человек размышляет о них и сердце его услаждается ими или он и совершает их на деле, то это есть знак, что грехи еще не прощены ему, но он еще обвиняется в них»904. «Но если кому и приходит на память греховная сладость, – изъясняет тот же св. отец, – но кто не допускает действий сластных (блудных), а противоречит и подвизается (против сладострастных дел, помыслов и пожеланий), – тому прощены прежние грехи»905. Впрочем, хотя и отпущены прежние грехи, но борьба против них продолжается, ибо человеку предлежит даже до конца жизни многий подвиг против страстей и греха.

Мы рассмотрели основные правила борьбы со сладострастием и блудной страстью по учению свв. отцов и подвижников Церкви. У каждого человека в отдельности приложение их к частным случаям бывает различным, потому что разные состояния бывают у подвизающихся: что для одного соблазн, то на другого вовсе не влияет, что одного поражает или возбуждает страсть, к тому другой равнодушен и т. д. Указанные правила, естественно, не все ко всем приложимы. Каждый находит по опыту наилучшие пути поборания страсти. Опыт всему научит – только надо иметь самоотвержение и ревностное желание побеждать себя. Все дело зависит от присутствия духа, решимости, благоразумия и осмотрительности. Внутренние же обученные чувства сердца и внушения благодати являются для христианина всегдашними, необманчивыми и неотлучными руководителями в борьбе с грехом906.

Несравненно успешнее, и плодотворнее, и скорее идет дело борьбы с блудной страстью (подобно как и с другими страстями), если ведется оно под живым руководством духовного наставника, опытного в духовной жизни. Сами не всегда мы можем разобраться в себе, в своем духовном состоянии и бороться против страсти, сохраняя ревность к тому и решимость; не всегда разберется еще неопытный ратоборец во всех уловках и искушениях от врага, от греховного мира и от порочных людей. Поэтому надо иметь руководителя и вымолить его у Господа.

Открывать помыслы и предавать себя руководству можно только лицам духовно-опытным и имеющим дар рассуждения, но не таким, которые состарились от одного только времени. Ибо многие (особенно подвизающиеся в иночестве), смотря на старческий возраст и открывая свои помыслы и борения, вместо уврачевания, по неопытности выслушивающего, впадали в отчаяние907. По причине оскудения опытных духовных наставников можно искать совета и у единомышленного, благоговейного, близкого по духу христианина, но открывать помыслы ему следует с рассмотрением, и только в том случае, если он не соблазнится и может дать совет или наставить. Тем паче не следует открывать плотских помыслов перед всеми, чтобы не соблазнились908. Не позволяй никому открывать и тебе страстный помысл, указывает преп. Исаия, когда сам ты немощен, ибо это может усилить в тебе борьбу909.

О том, каким должен быть духовный руководитель, чтобы не ошибиться в выборе его, читай у подвижников и свв. отцов.

Жизнь под руководством опытного духовного отца – могущественный способ убивать страсти и востекать к чистоте. По такому пути шло большинство свв. подвижников.

Киев. 15 июля 1956 г.

* * *

3

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1898. Т. II. С. 45, 70.

4

Там же. Творения. С. 75.

5

Он же. Творения. T. IV. С. 745, 747.

6

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1900. T. VI. Кн. I. С. 184.

7

Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение 1.

8

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1898. T. IV. Кн. I. С. 312.

9

Еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. Изд. 2-е. С. 150.

10

Там же.

11

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 6-е. Т. V. Слово 20. О подвиге против греха. С. 222–223.

12

Свт. Иоанн Златоуст. Беседа 31 на Деян.

13

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 5-е. М., 1889. Т. I. О грехе. С. 239–240.

14

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 5-е. Т. I. Плоть и Дух. Т. II. Грех. С. 124–125.

15

Он же. Творения. Изд. 5-е. М., 1889. Т. I. С. 242. Далее все сноски, кроме специально оговоренных случаев, даются по этому изданию. См. репринтное издание 1994 г.

16

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. V. Слово 19. О грехе.

17

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. I. С. 105–107, 10. Т. II. С. 125. Т. V. С. 224–225.

18

См.: Еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения.

19

А. Покровский. Нравственное богословие. Изд. 1-е. Самара. 1891. С. 90–91.

20

Еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. С. 164.

21

Там же. С. 165.

22

Деяния Вселенских Соборов. Правило 5-е.

23

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. VII. С. 440.

24

Октоих. Антифоны степенны воскресн. Глас 4-й, антифон 1-й.

25

Октоих. Антифоны степенны. Глас 8-й, антифон 1-й.

26

Канон молебный Пресвятой Богородице. Песнь 1-я, тр. 2. Октоих. Воскресный канон. Глас 5-й, песнь 6-я, ирмос.

27

Октоих. Воскресн. 1-я стихира на стиховн. вечерни. Глас 1-й. Ср. 1-я стих. стиховн. 3-го гласа.

28

Октоих. Воскресн. 4-я стихира стиховн. вечерни, глас 5-й.

29

Ср. Преп. Иоанна Дамаскина. Точное изложение Православной веры. СПб., 1894. Кн. 2. (гл. 22) С. 94.

30

В русском разговорном языке слово «страсть» употребляется еще в смысле: а) страха, ужаса: «Ух, какие страсти!», «Страсть берет глядеть на это», «Он бить не бьет, только страсть (страх) дает...»; б) в смысле: множество, весьма, сильно, ужас как, крайне; например: «Денег страсть, да не во что класть» (посл.), «Народу-то сколько было! Страсть», «Страсть, как он скуп», «Страсть хочется».

31

Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 15, § 73.

32

[Еп. Иустин] Преп. Нил Сорский и его Устав о скитской жизни в изложении еп. Иустина. Изд. 5-е. М., 1892. С. 28.

33

Еп. Феофан. Начертание христианского вероучения. С. 167.

34

Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение 1.

35

Кроме слова «страсть» есть еще другое, близкое к этому слово «похоть» (греч. эпифимия), означающее внутреннее неудержимое греховное желание и стремление, направленное на определенный предмет (объект), особенно на объект, связанный с физической природой человека («похоть плоти», «похотливый взгляд» на кого-либо и др.). Похоть является исходным моментом возникновения фактического греха.

36

Еп. Феофан. Начертание христианского вероучения. С. 169.

37

Преп. Нил Сорский. Скитский устав (см. в указ. книге еп. Иустина. С. 28).

38

Еп. Феофан. Начертание христианского вероучения. С. 169–170.

39

Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение 11.

40

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. II. О истинном христианстве. §§ 46–47. С. 124–125.

41

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 3-е. СПб., 1865. T. I. С. 381.

42

См. Устав преп. Нила Сорского в указ. соч. еп. Иустина.

43

Зарождающиеся в душе страсти обычно усиливаются в человеке от послабления им; учащающееся послабление обращается в навык уступать страсти; воля при этом настолько ослабевает, что страсть делается насильственным властелином над человеком. Поэтому преп. Исаак Сирин сказал: «Убойся злых навыков более нежели бесов» (Слово 80).

44

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 3-е. Т. III. С. 166.

45

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 6-е. Т. IV. С. 134.

46

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 4, §§ 52–54. Сот. 3, § 75.

47

См. Еп. Феофан. Толкование Послания к Галатам 5, 16.

48

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 3, § § 4, 3, 86. Сот. 4, § 66.

49

Еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. С. 167–168.

50

Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на 2Кор. Беседа 7.

51

Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение 11. Преп. авва Дорофей приводит пример страсти воровства, которая обратилась в неудержимый навык

52

Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение 11.

53

Преп. Макарий Египетский. Духовные беседы, послания и слова. Изд. 4-е. Троице-Сергиева Лавра. 1904. Слово 4, гл. 25. С. 400, 324–325. См. изреч. аввы Нистероя, приведенные в 11-м поучении аввы Дорофея.

54

Свт. Тихон Задонский. О истинном христианстве. § 49.

55

Свт. Тихон Задонский. Там же. С. 126, еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. С. 168; свт. Иоанн Златоуст. Беседа 6 на Послание к Римлянам.

56

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. V. С. 355.

57

Преп. авва Исаия. Слово 17, 21; еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. СПб., 1891. С. 178, 187–188.

58

Преп. Исаак Сирин. Творения. Подвижнические слова. Изд. 3-е. Сергиев Посад 1911. Слово 54. С. 240.

59

Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. СПб., 1894. Кн. 3, гл. XIV. С. 161.

60

Ср.·Преп. Исаак Сирин, Слово 57. Указ. соч. С. 293.

61

Еп. Феофан. Три слова о несении креста. Изд. 5-е. М., 1901. Толкование на Послание к Галатам (5, 24). Еп. Виссарион. Сборник для любителей духовного чтения. Изд. 2-е. СПб., 1897. С. 365–369.

62

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. T. I. С. 387.

63

Это же слово «мир» (греч. космос) употребляется еще и в других значениях: 1) означает весь земной мир или всю вселенную-космос; 2) совокупность людей, род человеческий (1Ин.5:19); 3) «верные», т. е христиане, обитающие в мире (2Кор.5:18; 1Ин.2:2) и др. Имеется еще другое слово «мир» (греч. ирини), оно употребляется в значении: спокойствие, тишина, безмятежие, жизнь в любви и согласии; благодатное состояние человеческого духа: «Мир Мой даю вам» (Ин.14:27); «плод же Духа: любовь, радость, мир..» (Гал.5:22).

64

Преп. Исаак Сирин. Творения. Подвижнические слова. Изд. 3-е. Сергиев Посад, 1911. Слово 2. С. 14–16.

65

Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. М., 1899. С. 225–226, 273

66

Еп. Феофан. Толкования на Послание к Ефесянам (2, 2).

67

Он же. Путь ко спасению. С. 272–273.

68

Преп. Иоанн Карпафский. Увещевательные главы, § 95.

69

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 2, § 69.

70

Еп. Феофан. Толкование на Послание к Ефес. 6:12.

71

Еп. Феофан. Внутренняя жизнь, § 21.

72

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 7, гл. 10–16. Достопамятные сказания о подвижничестве свв. отец. М., 1845. Изречения аввы Матфея. § 3, 4. См. также: Древний Патерик. Гл. X, § 47; преп. Нил Сорский. О различиях лукавых помыслов, гл. 27.

73

Преп. Иоанн Карпафский. Увещательные главы. Гл. 87.

74

Преп. Макарий Египетский. Слово 2, гл. 2, 31.

75

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. T. V. С. 335.

76

Преп. Варсонофий Великий и Иоанн. Преп. Варсонофия Великого и Иоанна, руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошения учеников. М., 1855. Ответ 59.

77

Преп. Макарий Египетский. Слово IV, глава 13.

78

Блж. Диадох, еп. Фотики. Подвижническое слово, §§ 78–82. См.: Добротолюбие. T. III. С. 52–57.

79

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 7, гл. 9–13.

80

Преп. Исаак Сирин. Творения. Слово 60. С. 323.

81

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 2, § 60; преп. Иоанн Лествичник. Слово 1, § 24. Слово 15, § 63; преп. Исаак Сирин. Творения. Слово 60.

82

Ср. о действиях чародеев в житии мчч. Киприана и Иустины.

83

Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 57.

84

Св. Феодор Эдесский. Деятельные главы. § 15. Добротолюбие. T. III. С. 322.

85

Преп. Иоанн Карпафский. Увещательные главы. § 19. Добротолюбие. T. III. С. 81.

86

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, §§ 61, 62.

87

Он же. Слово 26, §§ 65, 64.

88

Он же. Слово 4, § 113. Слово 26, § 183. Слово 15, § 61.

89

См. Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 58.

90

Преп. Исаак Сирин. Указ. соч. Слово 57. С. 298.

91

Там же. Слово 57. С. 299.

92

Там же. Слово 37. С. 157–158.

93

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 2, § 40. Добротолюбие. T. III. С. 185.

94

Преп. Иоанн Карпафский. Увещат. главы. § 62. Добротолюбие. Т. III. С. 92.

95

Преп. Исаак Сирин, Слово 49, 60, 61; преп. Макарий Египетский. Слово 4, гл. 6–7.

96

Еп. Петр. Указание пути ко спасению, § 58.

97

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 2, § 67. Добротолюбие. T. III. С. 189.

98

Он же. Сот. 2, § 45.

99

Преп. Исаак Сирин. Слово 46.

100

Он же. Слово 37.

101

Преп. Варсонофий Великий и Иоанн. Указ. соч. Ответы 245, 255, 458.

102

Ср.: Преп. Ефрем Сирин. О страстях // Творения. В 3-х частях. СПб., 1907. Ч. 1. С. 187.

103

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 267. Ср.: Преп. Исаак Сирин. Слово 71.

104

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 268.

105

Он же. Указ. соч. С. 268.

106

Свт. Василий Великий. Творения. СПб., 1911. T. II. Беседа 12 На начало Притчей. С. 179. T. I. Беседа на Пс.33:10. С. 159–160.

107

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. II. С. 168. Ср.: Преп. Исаак Сирин. Подвижническое слово. Слово 1, § 4. С. 1. Свт. Феодор Эдесский. Сто глав деятельных, § 47 // Добротолюбие T. III. С. 329.

108

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. II. § 179. С. 233–234.

109

См. Преп. авва Дорофей. Поучение 4, 18.

110

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. I. С. 152.

111

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. II. С. 77.

112

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. II. О истинном христианстве. § 182. С. 287.

113

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. М., 1898 (кн. IV, гл. 39. С. 46).

114

Его же. Собесед. XI, гл. 13. С. 380. См. Свт. Тихон Задонский. О истинном христианстве. §§ 17–18.

115

Блж. Диадох. Подвижническое слово. § 16 // Добротолюбие. Т. III. С. 15.

116

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. I. С. 200.

117

Свт. Феодор Едесский. Сто глав деятельных. § 47 // Добротолюбие. T. III. С. 329. Ср.: Свт. Тихон Задонский. Творения. T. I. С. 200.

118

Творения свв. отцов. Б. м. 1849. Ч. 3. Слово 78. С. 347.

119

Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Изд. 3-е. М., 1845. С. 35 (изречения аввы Аммона).

120

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. I. С. 101–103.

121

Достопамятные сказания. С. 290–291. Ср.: Свт. Кирилл Александрийский. Слово на исход души; преп. Феодор Студит. Третье огласительное слово; еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. T. II. С. 630–634; свт. Иоанн Златоуст. Беседа 53-я на Евангелие от Матфея. См. также жития святых: преп. Василия Нового (видение мытарств преп. Феодоры), преп. Арефы Печерского и мн. др.

122

Преп. авва Дорофей. Поучение 12.

123

Свт. Василий Великий. Творения. СПб., 1911. T. I. Беседа на Пс.33. С. 161–162.

124

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. I. С. 103, 152, 200.

125

Тихон Задонский. Творения. Т. II. О истинном христианстве. § 181. С. 235–236.

126

Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 53. С. 191.

127

Еп. Феофан. Указ. соч. Письмо 31.

128

Еп. Феофан. Указ. соч. Письмо 50.

129

Он же. Указ. соч. Письмо 52. Ср. Достопамятные сказания о подвижничестве свв. и блж. отец. М., 1845. Изречения аввы Пимена. §§ 26–27.

130

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. I. С. 152, 200. T. II. О истинном христианстве. §§ 176–182. С. 232–237.

131

Молитвы на сон грядущим. Молитва свт. Иоанна Златоуста по числу часов дня и ночи.

132

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 6-е. Т. V. Письмо 16-е. С. 329–330.

133

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 228. См.: А. В. Черты деятельного благочестия по учению свв. отцов Православной Церкви. Одесса, 1890. С. 23–56. Размышления из творений преп. Ефрема Сирина, собранные Стефаном Дерябиным. Изд. 10-е. Киев, 1907. Еп. Игнатий Брянчанинов. Собр. соч. T. V. С. 120–124. T. III. С. 174–186; преп. Иоанн Лествичник. Слово 6. Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 31. Еп. Иустин. Преп. Нил Сорский и его Устав. С. 75–83.

134

Преп. авва Дорофей. Поучение 13.

135

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. II. О истинном христианстве. § 50.

136

Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 5. С. 17.

137

Еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. С. 325–327.

138

Там же. С. 325.

139

Там же. С. 328.

140

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. 5, гл. 17.

141

Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. М., 1899. С. 247–248.

142

Там же. С. 248–256.

143

Свт. Иоанн Златоуст. Поучение на 1Кор. гл. 5, ст. 6.

144

С. Зарин. Аскетизм по православно-христианскому учению. T. I. Кн. 2. С. 602–603.

145

Преп. авва Дорофей. Поучение 2.

146

Лавсаик. § 19. С. 87–88.

147

Цит. по кн.·С. Зарин. Аскетизм. T. I. Кн. 2. С. 616.

148

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. II. О истинном христианстве. § 50. С. 127.

149

См. молитвы ко причащению.

150

Преп. Иоанн Карпафский. Увещательные главы. § 76 // Добротолюбие. T. III. С. 96.

151

Преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Слово 57. С. 292.

152

Преп. авва Дорофей. Поучение 11. О том, что должно стараться отсекать страсти прежде, нежели они обратятся в злой навык души. Ср.: Поучение 8. См.: Поучение 17 и 19.

153

Преп. авва Дорофей. Поучение 13. О том, что должно переносить искушение (от страстей) с благодарностью и смирением.

154

Сказания о св. Филимоне, § 12 // Добротолюбие. Т. III.

155

Преп. авва Дорофей. Поучение 11–12.

156

Еп. Феофан. Путь ко спасению.

157

Термин «сердце» здесь понимается не как физиологический орган, а в нравственно-психологическом смысле как центр физической и духовной жизни.

158

Еп. Феофан. Начертание христианского вероучения. С. 319.

159

Он же. Что есть духовная жизнь. Письмо 39. С. 129–130.

160

Преп. Пахомий Великий. Подвижнический устав // Древние иноческие уставы. М., 1892. С. 464–467.

161

Еп. Феофан. Внутренняя жизнь (из слов к Тамбовской и Владимирской паствам). М., 1899. См.: Блж. Диадох. Подвижническое слово. Гл. 96.

162

«Помысл» (с греч. – логисмос) означает размышление, рассуждение, обсуждение, взвешивание, обдумывание в душе, т. е., главным образом, деятельность человеческого ума и сердца.

163

Преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Слово 60. С. 329–330. Ср.: Преп. Иоанн Карпафский. Увещательные главы, § 31.

164

Свт. Феодор Едесский. Увещательные главы, § 14 // Добротолюбие. Т. III. С. 322.

165

Преп. Ефрем Сирин. О добродетелях и страстях // Добротолюбие. Т. II, § 10. С. 374.

166

Древний Патерик. Гл. 7. § 56.

167

Преп. Исаак Сирин. – Цит. по кн.: Зарин С. Аскетизм. T. I. Кн. 2-я. С. 245.

168

Преп. Макарий Египетский. Духовные беседы, послания и слова. Изд. 4-е. Троице-Сергиева Лавра. 1904. Слово 7, гл. 4. С. 443–444.

169

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 285–289.

170

Излагается по учению преп. Иоанна Лествичника, Ефрема Сирина, Филофея Синайского, Иоанна Дамаскина, Марка Подвижника, Нила Сорского и др.

171

Преп. Нил Сорский. Скитский Устав. Архимандрит Иустин. Преп. Нил Сорский и его Устав. Изд. 3-е. М., 1892. С. 30. Ср.: то же о страсти у преп. Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника, свт. Григория Богослова.

172

См.: Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. С. 247.

173

См. Еп. Феофан. Письма. Душеполезное чтение. 1896. Т. III. С. 304. Он же. Начертание христианского нравоучения. С. 158–159.

174

Ср. Преп. Пимен Великий // Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 61; преп. Варсонофий. Руководство к духовной жизни. Отв. 253.

175

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 276. Ср.: Преп. Исаак Сирин. Слово 30.

176

Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 58. С. 209.

177

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 21, § 7. Преп. Симеон Новый Богослов. Слово о трех образах молитвы // Добротолюбие. Т. 2. М., 1889. С. 509.

178

См. Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 18–19.

179

Преп. Исихий. Слово о трезвении и молитве. §§ 20, 29, 105 и др.

180

Преп. Исаак Сирин. Творения. Слово 58. С. 313–314.

181

Преп. Нил Сорский. Скитский Устав. Слово 5; преп. авва Дорофей. Поучение 9, 17.

182

Преп. Варсонофий. Руководство к духовной жизни. Отв. 177. С. 143.

183

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 3-е. СПб., 1908. T. V. Гл. 45. С. 344–345.

184

Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Изречения преп. Пимена Великого. § 59.

185

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 277–278. Он же. Что есть духовная жизнь. Письмо 61; Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. I, гл. 16.

186

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 278–280.

187

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. I, гл. 15. О том, что брань надо вести непрестанно и мужественно.

188

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 3-я, § 53; преп. Исаак Сирин. Слово 73. Ср. Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 44. О том, чтобы никогда не думать, что уже успели в чем-либо и ни под каким видом не позволять себе льгот.

189

Преп. авва Аполлос // Древний Патерик. Гл. 5, § 4. С. 69.

190

Св. Марк Подвижник. Наставления к тем, которые думают оправдаться делами. §§ 151–153 // Добротолюбие. Т. I. С. 553.

191

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 283. См. также: Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 60. Как вести себя после победы над врагами. С. 138–141.

192

Преп. Ефрем Сирин. Творения. М., 1849. Ч. 2. Поучение 32. С. 270–271. Ср.: Там же. Поучение 35. С. 280–282.

193

Преп. авва Дорофей. Поучение 13.

194

Еп: Феофан. Путь ко спасению. С. 283–284. Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. I, гл. 28. Подробно об этом см. Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 61.

195

Преп. Иоанн Карпафский. Увещательные главы. §§ 84–85 // Добротолюбие. Т. III. С. 98–99; ср. § 29. См.: Преп. Петр Дамаскин. Творения. Киев, 1902. С. 152–269. Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. О покаянии и на чтение о грехе Давида С. 893.

196

Преп. авва Дорофей. Послания. С. 208.

197

Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 60. С. 218–221.

198

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 2-е. T. V. С. 430.

199

Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение 10.

200

Преп. авва Дорофей. Поучение 10. О том, как проходить путь Божий.

201

Преп. авва Дорофей. Поучение 10. О том, как проходить путь Божий.

202

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 289.

203

Он же. Внутренняя жизнь. М., 1899. С. 104.

204

См. Блж. Диадох. Подвижническое слово. Гл. 97. Добротолюбие. Т. III. С. 71, ср.: Преп. Нил Синайский. Творения. Ч. 2. М., 1858. С. 253.

205

Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М., 1845. Далее ссылки даются на это издание. Изречения аввы Пимена. §§ 20, 21. См. также. Древний Патерик. Гл. 19, §§ 57–58. Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 81–82. С. 314.

206

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 289. Преп. Максим Исповедник. Сот. 1-я, § 93. О возможности освобождения от страстей и достижении совершенства. См. Преп. Макарий Египетский. Слово 3. Гл. 11–13.

207

К. Попов. Блж Диадох и его творения. T. I. С. 515.

208

См. Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот 1-я, § 36.

209

С. Зарин. Аскетизм. T. I. Кн. 2. С. 307.

210

Преп. Исаак Сирин. Творения. Слово 48-е. С. 210. Подобное же высказывание находим еще раньше у преп. Нила Синайского.

211

Блж. Диадох. Подвижническое слово. Гл. 98. Ср.: Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 1-я, § 94: «Исполнением заповедей ум совлекается страстей».

212

Преп. авва Дорофей. Поучение 12. См. Поучение 1.

213

См.: Преп. Исаия. Слово 21, § 18 // Добротолюбие T. I. Изд. 3-е. М., 1895. С. 38. Ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 29, § 13.

214

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 1-я, §§ 1, 2, 15, 28, 36, 64–66, 94.

215

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 4, § 71; Слово 25, § 11; см. Слово 25, § 36.

216

Он же. Слово 26, § 11; Слово 22, § 32.

217

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 29, §§ 9–12.

218

Он же. Слово 29, § 1.

219

Он же. Слово 26, 82.

220

Арх. Ювеналий. Монашеская жизнь. Киев, 1885. Ч. 1. С. 86.

221

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 29, § 14.

222

Он же. Слово 26, § 242.

223

Блж. Диадох. Подвижническое слово. Гл. 17, 54, 89, 74, 90.

224

К. Попов. Блж. Диадох и его творения. Киев, 1903. Т. I. С. 515. Ср. рассуждения свт. Иоанна Златоуста о невозможности человеку быть безгрешным, т. е. совершенно бесстрастным. Творения. T. I. С. 853–854.

225

Свт. Иоанн Златоуст. Творения T. I. С. 853–854.

226

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 29, § 6–8.

227

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. СПб., 1886. T. III. С. 167.

228

Еп. Феофан. Письма о духовной жизни. М., 1892. Письмо 7. С. 70–73. Письмо 4. С. 32–39.

229

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 1. С. 853–854.

230

Еп. Феофан. Внутренняя жизнь. М., 1899. С. 104–105.

231

См. Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. Сост. архм. Серафимом Чичаговым. Изд. 2-е. С. 81–83.

232

Древний Патерик. Изд. 3-е. М., 1899. Гл. 9, § 18. См. также:·Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. Изд. 3-е СПб., 1891. § 4. С. 55.

233

Преп. авва Дорофей. Поучение 2. О смиренномудрии. С. 43–45.

234

Еп. Феофан. Внутренняя жизнь. Изд. 2-е. М., 1899. С. 105–106. Ср. «Лавсаик». § 18: об авве Макарии Египетском и § 20 о преп. Марке.

235

Преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Слово 36. С. 155.

236

Еп. Феофан. Письма // Душеполезное чтение. 1895. T. III. С. 625. См. Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. V, гл. 13, 14, 27.

237

Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 34. С. 130. Письмо 66. С. 221.

238

Древний Патерик. Гл. 10, § 119. С. 191. Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 15, § 41.

239

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 4. Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. V, гл. 13, 14, 27.

240

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 3-е. М., 1875. T. IV. Сокровище духовное, от мира собираемое. § 64. С. 129.

241

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 289–290. Ср. Преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 33, преп. Исаак Сирин. Слово 58. С. 313–314. См. также: Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1. Гл. 17. С. 61–67.

242

Древний Патерик. Гл. 10, § 159. Ср.: Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 292.

243

Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. М., 1899. С. 194–195. Он же. Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения. Изд. 3-е. М., 1895. С. 3.

244

Преп. авва Дорофей. Поучение 5. О том, что не должно полагаться на свой разум. С. 70.

245

См. Преп. Петр Дамаскин. Творения. Изд. 3-е. Киев, 1905. Кн. 1. С. 6–7.

246

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 2, гл. 13. С. 196–197.

247

Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1858. Ч. II. Слово подвижническое. Гл. 21. С. 31–32.

248

Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1858. Ч. II. Слово подвижническое. Гл. 23. С. 33.

249

Там же. Гл. 24. С. 34–35.

250

Свт. Василий Великий. Творения. Т. 5. С. 45–50.

251

Еп. Феофан. Что потребно покаявшемуся. С. 16–18.

252

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 293–294.

253

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 294.

254

Еп. Феофан. Что потребно покаявшемуся. С. 19, 23.

255

Об этом предмете подробно пишет епископ Феофан в своей книге «Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь покаяния».

256

Прот. И. Сергиев. О пастырстве. Гельсингфорс, 1911. С. 6–7.

257

См. в книге. Скит св. Иоанна Предтечи при Оптиной Пустыни. Сост. И. Л. СПб., 1852. С. 154, 159–160, 184–185.

258

Блж. Иоанн Мосх. Луг духовный. Гл. 199. // Душеполезное чтение. 1896, август.

259

Еп. Феофан. Что потребно покаявшемуся С. 59.

260

Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1858. Ч. 2. С. 236.

261

Еп. Феофан. Что потребно покаявшемуся. С. 77. Ср. высказывание об этом преп. Нила Сорского в его Уставе скитской, жизни // Еп. Иустин. Преп. Нил Сорский и его Устав. Изд. 3-е. М., 1892. С. 22–23.

262

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 5-е. Т. II. С. 260.

263

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. II. С. 261.

264

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 6-е. T. II. С. 282–284 (§§ 200–201). С. 300–343 (§§ 253–254). Ср.: Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 2-я. §§ 8, 41; Сот. 3-я. §§ 8, 56, 57.

265

Преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Сергиев Посад, 1911. Слово 51. С. 226. Ср. Еп. Феофан. Толкование Послания Кол. (3, 12). С. 175–176 («самость есть источник всех страстей»). Он же. Толкование Послания 2Тим. (3, 2). С. 326 («самолюбие – корень всех злых страстей»). См. также: Еп. Феофан. Толкование Послания Еф. (5, 6). С. 346.

266

Преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Изд. 10-е. Шамордино. С. 2, 14.

267

Преп. Ефрем Сирин. Наставления новоначальному иноку, § 39. Ср.: 1 Тим. (3, 2).

268

Св. Феодор Едесский. Деятельные главы. § 10 // Добротолюбие. Изд. 3-е. М., 1895. T. III. С. 321; преп. Петр Дамаскин. Творения. Киев, 1905. Кн. 1. С. 10–11; св. Максим Исповедник. О любви. Сот. 2, § 59; Сот. 3. §§ 56, 57; еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 1-е. T. I. С. 107–115. Ср.: Свт. Григорий Синаит. Главы о заповедях, догматах и проч., § 91: «Есть восемь начальственных страстей. Три главные: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие и пять подчиненных им: блуд, гнев, печаль, леность, гордость». «Три вещи, – говорит преп. Максим Исповедник, – около которых кружатся все человеческие (желания и утехи): яства, деньги и слава, которыми диавол всегда и ввергает людей в бездну погибели; этими тремя покушался он обольстить и Господа» (Слово подвижн. § 10).

269

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 3.

270

См. К. Попов. Блж. Диадох и его творения. T. I. С. 152–161. С. Зарин. Аскетизм. Т. I. Кн. 2. С. 309–353. Ср.: Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. V. Гл. 2; кн. V, гл. 1.

271

Преп. Иоанн Кассиан. Собесед. V, гл. 16. См. также у преп. Ефрема Сирина, у Иоанна Лествичника (гл. 22) и др.

272

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. V, гл. 13–14.

273

Преп. Иоанн Кассиан. Собесед. V, гл. 25.

274

См.·С. Зарин. Аскетизм. T. I. Кн. 2. С. 327 (в 69-м примечании).

275

С. Зарин. Аскетизм. T. I. Кн. 2. С. 317.

276

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. V, гл. 10. С. 246.

277

Ср.: Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 3, § 83 («Тщеславие и сребролюбие суть взаимные друг друга породительницы. Ибо иные богатеют из тщеславия, а иные, обогатясь, тщеславятся»). Иные же тщеславятся добродетелью (например, нестяжательности).

278

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. V, гл. 3–5, 7, 9. См. Блж. Диадох, еп. Фотики. Слово аскетическое. Гл. 81.

279

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. V, гл. 10.

280

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 457, 395; преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 2. См. также: Л. Соколов. Психология греха и добродетели по учению свв. подвижников древней Церкви в связи с условиями пастырского душепопечения. Вологда, 1905. С. 35.

281

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 154; преп. авва Дорофей. Поучение 1.

282

Еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. С. 165; Путь ко спасению. С. 270–271, 288.

283

Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 15. С. 41–42.

284

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 2, § 8; Сот. 3, § 57.

285

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. V, гл. 16.

286

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. XII, гл. 1, 6.

287

Гордость (по-латыни супербиа) означает беспорядочное пожелание собственного превосходства или возвышения.

288

Еп. Виссарион. Сборник для любителей духовного чтения. Изд. 2-е. СПб., 1897. С. 182. Ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, §§ 1–2; преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. XII, гл. 5.

289

Свт. Василий Великий. Творения. T. II. Ч. VII. Правила, кратко изложенные, вопр. и отв. 35 и 56. С. 402, 407–408.

290

Свт. Василий Великий. Творения. T. I (Толков. на Исаию. Гл. 2, ст. 12) С. 280.

291

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. VI. С. 320, 410; T. VII. С. 411. Свт. Тихон Задонский. Творения. T. II. С. 158 (§ 72).

292

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. II. С. 157 (§ 69), преп. Иоанн Лествичник: Слово 23, § 12; преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. XII. Гл. 5. С. 145–146.

293

Ср.: Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. XII, гл. 4; преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 12.

294

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. V. С. 138, 320, T. VI. С. 365–410; T. VII. С. 150.

295

Он же. Беседы 16 и 9.

296

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 1.

297

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. V. Слово 22. О гордости. С. 227.

298

Преп. Нил Синайский. О гордости // Добротолюбие. Т. II, § 38. С. 270.

299

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 35.

300

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. V. С. 228.

301

Еп. Петр. Указание пути ко спасению. Изд. 3-е. Троице-Сергиева Лавра. 1905. С. 43–44.

302

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. Т. II. § 277–278. С. 422; свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 6-е. T. I. С. 14; T. II. § 72. С. 188; T. V. Слово 22. С. 227–228; преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. 12, гл. 29; преп. Иоанн Лествичник. Слово 4, §§ 48, 44, 81–82, Слово 23, §§ 6, 7, 8, 11, 12, 16, 18, 20; Слово 25, §§ 54, 10, 51; Слово 26. С. 205.

303

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. 12, гл. 29. С. 161 // Добротолюбие. T. II, § 150. С. 90.

304

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. X, II; преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, §§ 26, 29.

305

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 34.

306

Он же. Слово 25, § 44.

307

Он же. Слово 25, §§ 12, 26, 83, 129.

308

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 3.

309

См.: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Изд. 3-е. 1855.

310

Ср. Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 14.

311

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, 26, 37, 180. Ср. Преп. авва Дорофей. Поучение 2.

312

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 9; Слово 27, § 80.

313

Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 17. С. 45.

314

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. II, § 70. С. 157.

315

Свт. Иоанн Златоуст. Беседа на Мф.25.

316

См. об этом в «Лавсаике» повесть о подвижниках, впавших в прелесть и другие грехи через гордость (о Валенте, об Эроне, о Птолемее, об иерусалимской девственнице), под №№ 29–32.

317

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, §§ 4, 5, 38.

318

См.: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. XI. С. 576; V, 60, VI, 6 и I, 539; VII, 640, VIII, 159, 442; XI, 416, XI, 136; XII, 628 и др. О высокомерии и надменности – I, 533; II, 50, 320; IV, 38, 48; V, 522, VII, 31–32, 598; VI, 51–52, 116; VIII, 66; IX, 768; XII, 599.

319

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 8, § 5.

320

Свт. Тихон Задонский. Творения. Т. II, § 85. С. 163.

321

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 8, § 14.

322

Свт. Тихон Задонский. Творения T. II, § 78–79. С. 160.

323

О зависти: Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 6-е. Т. II, гл. 2, § 78–83; гл. 3, §§ 84–90; T. V, письмо 112. С. 135–136, свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. I. С. 454, 825; II, 23; III, 59; IV, 516, 517; V, 562; VII, 124, 295, 433, 438, 640; VIII, 102, 224, 240, 316, 435; IX, 147, 557, 560; X, 312, 680, 702, 707; XI, 237, 453; XII, 605 и далее. О ненависти: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. V. С. 49, 569, VII, 632, XII, 610, I, 599. О злобе: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. IV. С. 203; VII, 74, 254, 275, 502, VIII, 338; IX, 104, XII, 1017. О злопамятстве: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. III. С. 14, 15; IV, 832; VI, 221; VII, 800; XI, 201; XII, 166, 733 и далее.

324

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 11, § 8.

325

Он же. Слово 11, § 2.

326

Об осуждении, злословии и злоречии: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. С. 841, II, 272; X, 99, 101; IV, 317; VII, 259 и далее, 659, 263; I, 131; II, 49–52, 271; VII, 156, 159, 351; XI, 128; IX, 581; XII, 13–14 и далее.

327

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 24, §§ 9, 15, 16, 19, 20, 21, 22, Слово 47, § 48; Слово 4, § 21; Слово 12, § 6. См. о лести: Еп. Виссарион. Сборник для любителей духовного чтения. СПб., 1897. С. 243–247.

328

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 4, § 21.

329

Он же. Слово 24, § 20, 21.

330

Еп. Виссарион. Указ. соч. С. 241–247 (О лжи, лести, лукавстве) Ср.: Свт. Тихон Задонский. Творения. T. II, § 95–98. С. 170–172.

331

Свт. Василий Великий. О посте. Творения. T. IV. С. 2. О лицемерии; свт. Иоанна Златоуста. Творения. T. I, 159; V, 179; VII, 217, 218, 232–233, 261–262, 738. Пример лицемерия приведен в житии преп. Онисифора Печерского (лицемерная жизнь его духовного сына и друга была обнаружена после смерти) // Киево-Печерский Патерик. См. также: Прот. Григорий Дьяченко. Уроки и примеры христианской любви. СПб., 1900, С. 282.

332

Преп. Иоанн Кассиан (IV-V век) дал первый такое деление. Преп. Иоанн Кассиан, Нил Синайский, Ефрем Сирин и др. указывают следующие восемь главнейших страстей, борющих людей: 1) чревоугодие, 2) блуд, 3) сребролюбие, 4) гнев, 5) печаль, 6) уныние, 7) тщеславие и 8) гордость (см. Добротолюбие. Т. II).

333

См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 39-е на Богоявление; преп. Иоанн Лествичник. Слово 22, § 1. Семь смертных грехов насчитывается и в Православном исповедании.

334

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 22, § 1; ср.: Преп. Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни. Отв. 457.

335

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 23, § 2.

336

См. Преп. Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни. Отв. 238, 245, 247; преп. Нил Синайский. О тщеславии (см.: Добротолюбие. T. II, § 19. С. 261; свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. XI. С. 192–193).

337

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 22, § 26.

338

Признаки тщеславия излагаются по учению свв. Иоанна Лествичника, Иоанна Кассиана, Иоанна Златоуста, Тихона Задонского и др.

339

Преп. Ефрем Сирин. О борьбе с духом тщеславия // Добротолюбие. T. II. С. 420.

340

Преп. Иоанн Кассиан. О страсти тщеславия // Добротолюбие. Т. II. С. 74.

341

Там же.

342

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II. С. 75.

343

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 22, § 5.

344

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II. С. 79.

345

Архиеп. Антоний. Собрание лекций и статей по пастырскому Богословию. М., 1909. С. 72–79.

346

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. VII. С. 215, 219.

347

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 22, §§ 2, 3.

348

Преп. Иоанн Лествичник. Слова 22, 28.

349

Он же. Слово 22, § 36.

350

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 22, § 37. Преп. Ефрем Сирин говорит: «Кто выдает себя подвижником, за братской трапезой выдает себя постником и воздержным, а наедине и у себя в келлии тайно ест и пресыщается, тот готовит паутинную ткань (т. е. его дело, доброе только по видимости, подобно паутине), и идет он путем человекоугодников, одержим лукавой страстью тщеславия» (Добротолюбие. T. II. § 276. С. 422).

351

Преп. Нил Синайский. О тщеславии. Творения. Ч. I. С. 217 // Добротолюбие. T. II, § 16. С. 217.

352

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 22, § 6.

353

Он же. Слово 22, § 44.

354

Он же. Слово 22, §§ 23, 45.

355

Он же. Слово 22, 46. Слово 25, § 25. О тщеславии и славолюбии – Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. С. 87, 158, 187, 421; IV, 864; VIII, 250; III, 53; VII, 121, 212, 215, 219, 234, 287; VIII, 32, 189, 224; IX, 714; XI, 260. T. I. С. 38, 65, 465, 575; IV, 39, 325; V, 103; VI, 219, 273; VII, 48, 737; V, 251, 572; VIII, 30, 31, 33, 190; 250, 291; IX, 262, X, 360, XI, 260, 284, 340, 589, 850, 852–853; XII, 628. О тщеславии также см.: Добротолюбие. T. II – у преп. Иоанна Кассиана, Иоанна Лествичника, Нила Сорского, Ефрема Сирина и др. О славолюбии и честолюбии см.: Свт. Тихон Задонский. Творения. T. II. §§ 128–134.

356

Еп. Феофан. Толкование пастырских посланий (I, Тип. IV, 3). С. 298–300; ср.: Толкование посл. Тит. (I, 15). С. 73–79.

357

Св. Климент Александрийский. Педагог. II. 1, 8.

358

С. Зарин. Аскетизм по православно-христианскому учению. СПб., 1907. Кн. 2. T. I. С. 262–263.

359

Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 20. См. также: С. Зарин. Указ. соч. С. 263, примеч. 2.

360

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. Т. II, § 24. С. 21. Он же. Писания. Кн. V, гл. 3.

361

Если помышляем о пище с «безмерным желанием до страсти» (свт. Василий Великий). См. также: Преп. Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни. Отв. 86; а также: Добротолюбие. T. II, §§ 29–30. С. 567.

362

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Сергиев Посад, 1907. Ч. 1. С. 20.

363

Преп. авва Дорофей. Поучение 15. О св. Четыредесятнице.

364

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Сергиев Посад, 1907. Ч. 1. С. 21. О признаках чревоугодия см.: Преп. Варсонофий и Иоанн. Руков. к духовн. жизни. Отв. 86, 88; преп. Иоанн Кассиан. О борьбе с чревоугодием // Добротолюбие T. II. С. 18, 30; преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. Поучение 15; свт. Василий Великий; Нравоучение – см. Еп. Петра. Указание пути ко спасению. § 20; преп. Иоанн Лествичник. Слово 14; преп. Ефрем Сирин. Творения. Ч. 1. С. 20–21.

365

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, §§ 2, 3, 4.

366

Он же. Слово 14, § 7; преп. Ефрем Сирин. О борьбе с чревоугодием // Добротолюбие. Т. II, § 38. С. 381. Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II, § 19. С. 231.

367

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 7; ср. Преп. Нил Синайский. О чревоугодии Добротолюбие. T. II, §§ 17–18. С. 230.

368

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. V, гл. 11 // Добротолюбие. T. II, § 38. С. 30. См.: К. Попов. Блж. Диадох, еп. Фотики (V в.), и его творения. T. I. С. 198–199. У проф. К. Попова в примечании указаны главные признаки этих двух видов чревоугодия, согласно с учением преп. Климента Александрийского, Нила Синайского, Иоанна Кассиана, блж. Диадоха, аввы Дорофея, Исидора Пелусиота и др.

369

К. Попов. Указ. соч. С. 184–193.

370

Преп. Нил Синайский. О чревоугодии // Добротолюбие. Т. II, § 41. С. 232–233.

371

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, §§ 34–36. Ср.: Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II, § 41. С. 232.

372

Прот. Иоанн Сергиев. О пастырстве. Гельсингфорс, 1911. С. 16; Моя жизнь во Христе. СПб., 1911. С. 432–433, 469–470, 475–478, 491–492, 793–795.

373

Он же. О пастырстве. Гельсингфорс, 1911. С. 46–47. См. также: Цветник духовный. Ч. 2. С. 148.

374

Преп. Ефрем Сирин. О борьбе с чревоугодием // Добротолюбие. Т. II, § 41. С. 381.

375

Преп. Ефрем Сирин. О борьбе с чревоугодием // Добротолюбие. Т. II, § 47. С. 382.

376

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 34; см.: Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II, § 26. С. 21; свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. VII. С. 131.

377

См. наставления игум. Саровской пустыни Назария (О воздержании) // Иером. Авель. Общежительная Саровская пустынь и достопамятные иноки, в ней подвизавшиеся. Изд. 2-е. М., 1860. С. 163–164.

378

Преп. Нил Синайский. О чревоугодии // Добротолюбие. T. II, § 24. С. 231.

379

Там же. § 42. С. 333; преп. Иоанн Кассиан // Там же. С. 18.

380

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 5.

381

Он же. Слово 14, § 20; преп. Нил Синайский. Слово о блуде // Добротолюбие. T. II, § 11. С. 234.

382

Преп. Нил Синайский. О чревоугодии // Добротолюбие. T. II, § 2. С. 229.

383

Преп. Исаак Сирин. Подвижнические слова. Изд. 3-е. Слово 75. С. 375–376.

384

Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II. С. 233.

385

Ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, §§ 17–18.

386

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 5.

387

Он же. Слово 14, § 27.

388

Преп. авва Исаия. Слово 7, § 9 // Добротолюбие. Т. I. С. 318; еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 257. С. 166.

389

Древний Патерик. Гл. 21, § 10. С. 413, еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 98. С. 135.

390

Свт. Тихон Задонский. О истинном христианстве. Ч. 1, §§ 104–105; свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. II, IV, VI, VII, IX, XI, XII. Ср. Слово свт. Иоанна Златоуста о пьянстве // Собрание поучений, избранных из творений свт. Иоанна Златоуста Стефаном Деребиным. Оптина Пустынь, 1881. T. I. С. 196.

391

Свящ. Ф. Богородский. Три врага нашего спасения. Изд. 3-е. Троице-Сергиева Лавра. 1904. С. 54; свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. С. 851; II, 11–12, 33; IV, 74, 301, 827; VII, 591, 822; XI, 157–158.

392

Свящ. Ф. Богородский. Три врага нашего спасения. Изд. 3-е. Троице-Сергиева Лавра, 1904. С. 54–55. Ср.: Свт. Иоанн Златоуст. Слово о пьянстве // Душеполезный собеседник. 1890. С. 232–235; 1897. С. 199–201.

393

Свт. Тихон Задонский. Творения. T. II. О истинном христианстве. Ч. 1, §§ 106–108.

394

Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Матф. Беседа 58-я.

395

Свт. Василий Великий. Творения. Ч. 4. Беседа 14. Ср.: Св. Климент Александрийский. Педагог. Кн. 2, гл. 2 (Наставления христианского учителя относительно питья); Учение о вере и жизни. Ч. 2. С. 278–282. Кормчий. 1902. № 35. С. 542; прот. Григорий Дьяченко. Уроки и примеры христианской любви. СПб., 1900. С. 255–271. См. также: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. XII. Слово о пресыщении и пьянстве. С. 366–572.

396

Преп. Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни. Отв. 500.

397

См. В. С. Соловьев. Проблема продления жизни. М., 1953. Гл. VII, §§ 1–8. С. 46–78. Ср.: Свт. Василий Великий. Творения. Ч. 7. С. 391.

398

Наставления игум. Вонифатия из Феофании. См. старческие советы некоторых отеч. подвижников благочестия XVIII-XIX вв. М., 1913. С. 562.

399

Свт. Василий Великий. Творения. СПб., 1911. T. II. Беседа 1 О посте. С. 78; свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. II. С. 345; VIII, 147.

400

Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 21.

401

Преп. авва Дорофей. Поучение 10. О том, как проходить путь Божий. С. 119.

402

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 36.

403

Он же. Слово 14, § 1.

404

Преп. авва Дорофей. Поучение 16. К келлиотам.

405

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. Т. II, § 16. С. 17.

406

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 223; ср. отв. 96.

407

Он же. Отв. 253, 302.

408

Он же. Отв. 96, 223, 550.

409

О страхе Божием. См. Преп. авва Дорофей. Поучение 4.

410

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. IV, гл. 39. С. 46. См.: Русский инок. 1914, № 19–20.

411

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 2. С. 377.

412

Преп. авва Дорофей. Поучение 4. С. 59–60.

413

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 5-е. М., 1889. T. I. С. 101.

414

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 36.

415

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 18. Ср.: Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II.

416

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 256.

417

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 253.

418

Преп. Исаак Сирин. Подвижнические слова. Изд. 3-е. Сергиев Посад, 1911. Слово 21, С. 89, 88; Слово 43. С. 183.

419

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II, § 30. С. 23; § 36. С. 28.

420

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 17.

421

Он же. Слово 14, § 6.

422

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. Т. II, § 35. С. 380.

423

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 550.

424

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. V, гл. 14, С. 57. Ср.: Блж. Диадох. Слово аскетическое. Гл. 44, 50–51. С. 149, 202.

425

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II, § 31. С. 23–24.

426

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Ч. 1. Изд. 5-е. С. 20. См.: Св. Климент Александрийский. Педагог. Кн. 2, гл. 1. В. Ф. Певницкий. О христианской вере и жизни. Ч. 2. С. 269–282.

427

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 29.

428

Древний Патерик. Гл. 4, § 70. С. 59–60.

429

Там же, § 17. С. 48.

430

Там же, § 72. С. 61.

431

Там же, § 13. С. 47.

432

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 12.

433

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II, § 41. С. 381.

434

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. СПб., 1865. T. I. О добродетелях. С. 115.

435

Свт. Василий Великий. Творения. Ч. VIII. С. 8 (Письмо к свт. Григорию Богослову)

436

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II, § 36. С. 28.

437

Св. Климент Александрийский. Педагог. Кн. 2, гл. 7.

438

Преп. Исаак Сирин. Подвижнические слова. Слово 8. С. 42.

439

Св. Климент Александрийский. Педагог. Кн. 2, гл. 7. Цит. кн.: В.Ф. Певницкий. Учение отцов Церкви о христ. вере и жизни. М., 1904. Ч. 2. С. 283–284.

440

Ср. Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 8.

441

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 590.

442

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. Т. II, § 43. С. 381.

443

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II, §§ 20, 36.

444

Древний Патерик. Изд. 3-е. М., 1899. Гл. 22. С. 717.

445

См.: Преп. Петр Дамаскин. Творения. Изд. 3-е. Киев, 1905. Кн. 1. С. 30.

446

Древний Патерик. Гл. 4, §§ 45, 63. С. 55–57.

447

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 11.

448

Послание Святейшего Патриарха от 20 августа 1954 г. Преосвященным епархиальным архиереям, о борьбе с пьянством и разгулом в престольные праздники.

449

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 3-е. T. I. С. 132; T. II, § 108. С. 176.

450

Иером. Арсений. Письма // Душеполезный собеседник. 1893. Вып. 3-й. С. 90.

451

Троицкий листок, № 150.

452

Преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Сергиев Посад, 1911; Слово 26. С. 125; Слово 2. С. 16; Слово 44. С. 187–188.

453

См. Цветник священноинока Дорофея (русского). – О самоотвержении подвига святых // Русский инок. 1914, № 12. С. 712–715.

454

Такое название страсти встречается в творениях преп. Нила Синайского, Исаака Сирина, Иоанна Кассиана.

456

В творениях преп. Исаака Сирина.

457

У св. Климента Александрийского (Строматы. Кн. 3, гл. 9).

458

В «Лавсаике» Палладия, еп. Еленопольского, у св. Афанасия Александрийского (Жизнь преп. Антония).

460

В писаниях Евагрия Понтийского, преп. Нила Синайского, Иоанна Кассиана. См.: К. Попов. Блж. Диадох и его творения. T. I. С. 517–521; С. Зарин. Аскетизм. Т. I, кн. 2. С. 265–266, в примеч. 23.

461

Свт. Димитрий Ростовский. Алфавит духовный. Гл. 7–11.

462

Ср.: К. Попов. Указ. соч. С. 519.

463

Ср.: Блж. Диадох, еп. Фотики. Слово подвижническое. Гл. 99, 56, 57.

464

Ср. Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 23. С. 51–53.

465

Ср.: Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. М., 1899. С. 21–68.

466

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 75.

467

Лавсаик. § 29. О Пахоне.

468

По преп. Варсонофию Великому.

469

Л. Соколов. Психология греха и добродетели по учению свв. подвижников древней Церкви. Вологда, 1905. С. 17.

470

Преп. Нил Синайский. Слово о блуде. § 24 // Добротолюбие. T. II. С. 236.

471

Ср.: Преп. Нил Синайский. Творения. Ч. I. К монаху Евлогию. Гл. 2. С. 274: «Блуд есть плод сластолюбия, расслабление сердца, печь разжения, уневещение идолам, темное дело, воображаемое сочетание, во сне мечтаемое ложе, обман очей, бесстыдство взора, срам сердца».

472

Отечник. § 445. С. 187. Ср.: Еп. Феофан. Толков Послания к Ефес. (5, 3).

473

См. Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 24. С. 53; Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 1-е. T. I. С. 107–108; Еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. С. 325–327.

474

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 85; Слово 29, § 10; Слово 15, § 13.

475

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 27.

476

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Изд. 5-е. Сергиев Посад, 1907. Ч. 1. С. 21–22. См. Добротолюбие. Т. II, § 48. С. 382.

477

Еп. Феофан. Сборник аскетических писаний, извлеченных из патериков обители св. Саввы Освященного. М., 1891. С. 85.

478

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, §§ 42–49 и 60.

479

Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1859. Ч. 3. Кн. 2. Письма 20 и 174. С. 8–9, 101.

480

Преп. Исидор Пелусиот. Творения. М., 1860. Ч. 2. Письмо 397. С. 319.

481

Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1858. Ч. 2. Письмо 32. С. 248–249.

482

Он же. Творения. Ч. 3, кн. 2. Письмо 123. С. 61–62.

483

Преп. Нил Синайский. Творения. Ч. 3, кн. 3. Письмо 4. С. 183.

484

Он же. Творения. Ч. 3. С. 248–249.

485

Здесь употреблен греч. глагол эпифимэс: сильно желать чего-либо, стремиться к обладанию чем-либо, к сношению и дружбе с кем-либо; иметь страстное желание, влечение, увлекаться любовью к кому-либо.

486

Преп. Исидор Пелусиот. Творения. М., 1890. Ч. 2. Письмо 68. С. 58–59, Письмо 101. С. 81–83, Письмо 103. С. 88; Письмо 156. С. 122–123; Письмо 344. С. 280.

487

Древний Патерик. Гл. V, § 2. С. 66–67.

488

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. VI, гл. 2.

489

Там же.

490

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. СПб., 1857. T. I. Поучение на праздник Успения. С. 680–681.

491

Святогорец. Письма к друзьям своим о Святой Горе Афонской. СПб., 1850. T. I. Письмо 16.

492

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. XII, гл. 2; собесед. V, гл. II; Преп. Ефрем Сирин. О добродетелях и страстях. § 5. Добротолюбие. T. I. С. 371; Преп. авва Исайя. (См. в Отечнике еп. Игнатия Брянчанинова, §§ 44, 54. С. 187) Еп. Феофан. Толкование Посл. к Колоссянам (3, 5) и к Галатам (5, 19–21) и к Ефесянам (5, 3).

493

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 58.

494

Свт. Афанасий Великий. Послание к князю Антиоху (вопр. 84). См.: Христианское чтение. 1842. Ч. 2. С. 366.

495

Преп. Исидор Пелусиот. Творения. М., 1860. Ч. 2. Письмо 105. С. 89.

496

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 51.

497

Димитрий, архиеп. Херсонский. Полное собрание проповедей. T. I. С. 242–243.

498

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. С. 987.

499

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 43.

500

Свящ. П. Флоренский. Столп и утверждение истины. М., 1914. Письмо 7. Грех. С. 170, 177, 180.

501

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. Алфавит духовный. Гл. 10, § 1. См.: Еп. Феофан. Толкование 1-го послания к Кор. (6, 20) С. 245.

502

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 392–393.

503

Он же. Творения. T. I. С. 393, 396.

504

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. Поучение 1-е в Неделю пятую по Святом Духе. С. 387.

505

Там же. С. 780.

506

Цитир. по кн. С. Зарин. Аскетизм. T. I. Кн. 2. С. 302.

507

Там же.

508

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 393.

509

Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1859. Ч. 3, кн. 2. Письмо 226. С. 130.

510

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. С. 987–988.

511

Ср.: Преп. Феодор Студит. Огласительные поучения. Калуга, 1896. Поучение 86. С. 302–303.

512

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 575–576.

513

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. Поучение в Нед. 14-ю по Пятидесятнице и на Усекновение честной главы Иоанна Предтечи. С. 451–542.

514

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 575.

515

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. Поучение в 1-ю Нед. Вел. поста. С. 204; см. также: С. 780–781.

516

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 44. См. также: Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, §§ 64–65. С. 384.

517

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 35.

519

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 36.

520

Преп. Ефрем Сирин. О борьбе с блудной страстью // Добротолюбие. Т. II, § 64. С. 384.

521

Добротолюбие. Т. II, § 65. С. 384.

522

Что в переводе значит: погрузился я в беспредельные глубины нечистоты.

523

Свт. Димитрий Ростовский. Поучение 2-е в Нед. пятую по Святом Духе.

524

См.: Русский инок. 1914, № 2. С. 82–83.

525

Свт. Иоанн Златоуст. Беседа 15-я на Послан. к Ефес. (4, 35).

526

Цветник духовный. Изд. 2-е. М., 1882. Ч. 2. § 29. Блуд и целомудрие. С. 123.

527

Преп. Исидор Пелусиот. Творения. М., 1860. Ч. 2. Письмо 342. С. 279.

528

Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1859. Ч. III, кн. 2. Письмо 176. С. 102.

529

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. Т. I. Алфавит духовный. Гл. 12, § 9.

530

Там же. Гл. 6, § 3.

531

Свт. Климент Александрийский. Строматы. Ярославль, 1892. Кн. VII, гл. 7.

532

Преп. авва Дорофей. Поучение 11; преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Слово 85. С. 411.

533

Авва Матой // Древний Патерик. Гл. 5, § 6. С. 70.

534

Л. Соколов. Психология греха и добродетели. С. 20.

535

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 588.

536

Он же. Творения. T. I. Алфавит духовный. Гл. 7, § 1.

537

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 781.

538

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. XII. С. 845–848.

539

Ср. Преп. Исидор Пелусиот. Творения. М., 1860. Ч. 2. Письмо 356. С. 292.

540

Еп. Феофан. Толкование Посл. к Галатам.

541

Он же. Толков. 1Кор.6:18.

542

Свящ. П. Флоренский. Столп и утверждение истины. М., 1914. Письмо VII. Грех. С. 180–183.

543

Преп. Нил Синайский. Слово о блуде // Добротолюбие. T. II, § 33. С. 237–238.

544

«Душа, – говорит блж. Диадох, – покрытая проказой сластолюбия, не может чувствовать страха Божия, даже если бы кто-нибудь непрестанно ей возвещал о страшном и могущественном судилище Божием» (Подвижническое слово, гл. 17).

545

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. Т. I. С. 711–712.

546

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 712.

547

Еп. Феофан. Толкование на Посл. к Римлянам (Рим.13:13).

548

Ср. С. Зарин. Аскетизм. T. I. Кн. 2. С. 266.

549

Преп. Феодор Студит. Огласительные поучения. М., 1853. Поучение 66. С. 238.

550

Свящ. П. Флоренский. Указ. соч. С. 354.

551

Притч.5и далее; 7и далее; 1Кор.6:15, 18–20.

552

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. XI. С. 341, 516.

553

Еп. Феофан. Толкование Первого посл. к Коринф. (6, 18). С. 243.

554

См. Добротолюбие. T. I, § 209. С. 112.

555

Свт. Димитрий Ростовский. Сочинение. T. IV. Отд. II. С. 106.

556

Прот. П. Солярский. Нравственное правосл. богословие. Изд. 2-е. СПб., 1875. С. 245. Архм. Платон. Правосл. нравственное богословие. С. 177–179.

557

Преп. Нил Синайский. Творения. Ч. III. Кн. 2. Письмо 163. С. 99.

558

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. Алфавит духовный. Гл. 7, § 2.

559

Преп. Ефрем Сирин. О борьбе с блудной страстью // Добротолюбие. T. II, § 66. С. 384.

560

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. II. С. 350, 362, 724.

561

Преп. Исидор Пелусиот. Творения. М., I860. Ч. 2. Письмо 30. С. 31.

562

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. Алфавит духовный. Гл. 10, § 5.

563

Там же. Гл. 2, § 6, гл. 7, 8 и 10.

564

Там же. Гл. 12, § 6.

565

Там же. Гл. 12, § 5.

566

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. Алфавит духовный. Гл. 12, § 8; преп. Исидор Пелусиот. Творения. Ч. 2. Письмо 177. С. 140.

567

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. Алфавит духовный. Гл. 8, § 2.

568

См.: Преп. Исидор Пелусиот. Творения. М., 1860. Ч. 2. Письмо 30. С. 30–31; Письмо 442. С. 353.

569

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. XII. Слово 14. О женщинах и красоте. С. 580.

570

Свт. Димитрий Ростовский. Творения T. I. Алфавит духовный. Гл. 9, § 2.

571

Там же. Гл. 9, § 1.

572

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. III. С. 211.

573

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. О посте и целомудрии. С. 309.

574

Там же. T. V. Излож. на 12 псалом. С. 158–169; T. III. Беседа на слова 1Кор.7:2. С. 199.

575

Прот. П. Солярский. Нравственное православное богословие. § 139. С. 373–374.

576

Св. Ефрем Сирин. О борьбе с блудной страстью // Добротолюбие. Т. II, § 49. С. 382.

577

Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Иоанна. Беседа 61-я.

578

Ср.: Свт. Григорий Богослов. Стихотворение против женщин, которые любят наряды.

579

Из творений свт. Григория Богослова. Изд. 3-е. Гл. V. С. 195. Цитир. по кн.: прот. Гр. Дьяченко. Уроки и примеры христианской любви. СПб., 1900. С. 598–599.

580

Свт. Иоанн Златоуст. Беседа на Евангелие от Матф. T. III. С. 521–525. Ср.: его же беседы на 1-е посл. к Тим. С. 112.

581

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 812.

582

Свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 811–812.

583

Еп. Феофан. Сборник аскетических писаний, извлеченных из патериков обители св. Саввы Освященного. М., 1891. § 5, п. 32. С. 87.

584

Свт. Димитрий Ростовский. Алфавит духовный. Гл. 7, § 2.

585

Свт. Димитрий Ростовский. Алфавит духовный. Гл. 7, § 3.

586

Свт. Иоанн Златоуст. О посте и целомудрии. Творения. T. I. С. 508. См.: Преп. авва Исаия // Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 445. С. 187.

587

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. С. 341–860; свт. Димитрий Ростовский. Творения. T. I. С. 575.

588

Преп. Ефрем Сирин. О добродетелях и страстях. § 5 // Добротолюбие. Т. II. С. 371. И. Мартенсен. Христианское учение о нравственности. Т. II, § 35.

589

Преп. Ефрем Сирин. О добродетелях и страстях. § 5 // Добротолюбие. Т. II. С. 371.

590

Преп. Ефрем Сирин. Творения. T. IV. С. 24.

591

Еп. Феофан. Толкование 1-го послания к Кор. (6, 9–10) С. 225–226.

592

Свт. Димитрий Ростовский. Алфавит духовный. Гл. 7, § 4.

593

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 12, гл. 3.

594

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I. С. 987–988.

595

Преп. Иоанн Кассиан. Писание. Кн. VI, гл. 1. К. Попов. Блж. Диадох и его творения. В 3-х томах. Киев, 1903. Т. I. Слово аскетическое. Гл. 99. С. 517–520. См. также у преп. Нила Синайского.

596

К. Попов. Блж. Диадох и его творения. С. 518.

597

Указание на воздержание как на средство против блуда см.: Блж. Диадох. Слово аскетическое. Гл. 99 // К. Попов. Блаженный Диадох и его творения. В 3-х томах. Киев, 1903. T. I. С. 520; Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. VI, гл. 3, 7–8, 13, 23.

598

См. у преп. Нила Синайского.

599

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. VI, гл. 3. С. 74–75.

600

Он же. Писания. Кн. VI, гл. 23. С. 84. Ср. Гл. 2. С. 74.

601

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. VI, гл. 3. С. 74–75.

602

Блж. Диадох. Слово аскетическое. Гл. 81. С. 444–445.

603

Там же. Гл. 92, 81. С. 521, 444; преп. Варсонофий Великий. Отв. 666; см. также у преп. Иоанна Кассиана и Ефрема Сирина.

604

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 7.

605

Преп. Феон // Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. С. 339.

606

Христианское чтение. 1838. Ч. 1. С. 176.

607

Блж. Диадох. Слово аскетическое. Гл. 56. С. 248.

608

Преп. Ефрем Сирин. Слово 3. О покаянии; блж. Диадох. Слово аскетическое. Гл. 57. С. 250–263.

609

Преп. Варсонофий и Иоанн. Отв. 281, 282.

610

Преп. Варсонофий. Отв. 254.

611

Он же. Отв. 253.

612

Преп. Варсонофий. Отв. 258.

613

Преп. Иоанн Кассиан. Кн. VI, гл. 1. С. 73. См.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 40.

614

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 26.

615

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. VI, гл. 5-я. См. Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 1-е. Т. I. С. 321.

616

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 278–280.

617

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 401.

618

Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. М., 1899. С. 257.

619

См. канон и молитвы ко причащению и молитвы по причащении.

620

Свт. Иоанн Златоуст. Беседа на Евангелие от Матф., § 4.

621

Он же. Беседа в храме Св. Ирины.

622

Преп. Исаак Сирин. Творения. Слово 1. С. 4.

623

Преп. Василий Великий. Творения. T. II. Подвижнические уставы. Гл. 2. С. 490–491.

624

Еп. Феофан. Письма о духовной жизни. Изд. 2-е. М., 1892. С. 240.

625

Он же. Путь ко спасению. С. 233–234.

626

«Слово Божие, – говорит свт. Тихон Задонский, – нужно с молитвою начинать, с молитвою читать или слушать, с молитвою и благодарением кончать» (Творения. Изд. 5-е. Том II. С. 8) «Когда садишься читать или слушать читающего (слово Божие), – говорит преп. Ефрем Сирин, – помолись прежде Богу, говоря: “Господи Иисусе Христе! Отверзи уши и очи сердца моего, чтобы услышать мне слова Твои и исполнить волю Твою. Открой очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс.118:18). Уповаю, Боже мой, что Ты просветишь сердце мое”. Всегда так моли Бога, чтобы просветил твой ум и открыл тебе силу слов Своих. Многие, понадеявшись на свое разумение, впали в заблуждение» (Добротолюбие. М., 1895. Т. II. Изд. 1-е. С. 468 (ср. С. 465–468).

627

Еп. Феофан. Письма о духовной жизни. С. 240.

628

См.: Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. С. 277–278. Он же. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. Письмо 61. См. также Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань (Ч. 1, гл. 16 и 19).

629

Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блажен. отец. Изреч. Аввы Пимена, § 59, еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. Изд. 3-е. СПб., 1891. § 61. С. 309. Общие причины или поводы ко грехам, по мнению преп. Исаака Сирина, суть: женщины, вино, имущество, власть, телесное здоровье и т. п. Это, говорит св. Исаак, не суть собственно грехи, но они приводят ко грехам по нашей удобопреклонности к греховным страстям (Добротолюбие. Т. II, § 176. С. 706–707).

630

Преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Сергиев Посад, 1911. Слово 57. С. 292.

631

Преп. Ефрем Сирин. О борьбе с блудной страстью // Добротолюбие. Т. II, § 74. С. 385.

632

Преп. авва Исаия. Слово 7, § 7 // Добротолюбие. T. I. С. 318.

633

См.: Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 96. С. 135.

634

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 50; преп. Ефрем Сирин. Добротолюбие. T. II, § 55. С. 383.

635

Ср.: Преп. Ефрем Сирин. Добротолюбие. T. II, § 49, 50. С. 382–383.

636

Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II, §§ 8, 9, 10, 15. С. 234–235, преп. Ефрем Сирин (Там же. §§ 56–57. С. 383; § 81. С. 386 и § 86. С. 388).

637

Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. Т. II, § 3. С. 234.

638

Там же. §§ 21, 22, 29, 31. С. 236–237.

639

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. Т. II, § 76. С. 385.

640

Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II, § 30. С. 237.

641

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 20.

642

Пролог, 22 июля.

643

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Т. 5, гл. V. С. 42.

644

Преп. Исаак Сирин // Добротолюбие. T. II, § 76. С. 706–707.

645

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 94. С. 395.

646

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 19. С. 76.

647

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 255, 258, 666.

648

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 19. С. 71.

649

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 18.

650

Он же. Слово 15, § 81.

651

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 56.

652

Преп. Нил Синайский. Слово о блуде // Добротолюбие. T. II, § 18. С. 235.

653

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 19. С. 71–72.

654

Там же. С. 71.

655

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 19. С. 72. Ср.: Преп. Нил Синайский. Слово о блуде // Добротолюбие. T. II, § 9–10. С. 234; преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 82.

656

Ср.: Преп. Варсонофий Великий. Отв. 668.

657

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 63.

658

Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. Т. II, § 8. С. 234.

659

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 255, 257, 344, 666.

660

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, §§ 61, 62.

661

Древний Патерик. Гл. 5, § 5. С. 69.

662

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 29.

663

Он же. Слово 15, § 30.

664

Преп. Ефрем Сирин. О борьбе с блудной страстью // Добротолюбие. Т. II, § 81. С. 386–387.

665

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 21. Об управлении и добром пользовании внешними чувствами. С. 84–92.

666

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. СПб., 1865. Т. I. С. 385.

667

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 24. С. 100–101; блж. Иероним. Письмо к Негоциану, преп. Исаак Сирин. Слово 9 и 77. См.·Преп. Ефрем Сирин. О воздержании очей // Добротолюбие. T. II, §§ 108–109. С. 394.

668

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 12, гл. 8. С. 392.

669

Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 9. О хранении чувства зрения. С. 35. Ср. Древний Патерик. Гл. 4, § 65.

670

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 261.

671

«Если будешь хранить слух, то не согрешишь (и сам) языком», – говорит преп. авва Исаия в Слове 3-м.

672

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 114. С. 396.

673

Преп. Ефрем Сирин. // Добротолюбие. T. II, § 79. С. 386.

674

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. СПб., 1865. Т. I. С. 382.

675

Преп. авва Дорофей. Поучение 4. С. 60; преп. Варсонофий Великий. Отв. 253–256, 258, 340, 455.

676

Древний Патерик. Гл. 10, § 11; Достопамятные сказания о подвижничестве свв. и блаженных отцов. М., 1845, С. 27–28.

677

Еп. Игнатий Брянчанинов. Указ. соч. С. 382.

678

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. I, гл. 24. С. 104–105. Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 11. О хранении чувства осязания.

679

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 50.

680

Он же. Слово 15, § 30. Здесь преп. Иоанн цитирует св. апостола Павла (Еф.5:12).

681

Преп. Феодор Студит. Огласительные поучения. Изд. 2-е Калуга, 1896. Поучение 30. С. 118–119; ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 30. О хранении чувств. См. также наставление преп. Антония Римлянина, Новгородского чуд. (XII в.) об охранении чувств, помещенное в его житии // Архиеп. Филарет. Русские святые, чтимые всей Церковью или местно. Изд. 3-е. СПб., 1882. С. 467–468.

682

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 24. С. 164.

683

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 1, гл. 25. С. 106.

684

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 5-е. T. II, ст. 1, гл. 2. О языке человеческом. С. 113–114.

685

Преп. Ефрем Сирин. Творения. М., 1849. Ч. II. С. 346.

686

Прот. Иоанн Сергиев. Моя жизнь во Христе. СПб., 1911. С. 799. Ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 11, § 2; преп. Исаак Сирин. Слово 8.

687

Св. Климент Александрийский. Педагог. Кн. 2, гл. 10 (О сквернословии); гл. 7 (О многословии). Ср.: Душеполезный собеседник. 1894. С. 253–255 (статья «Бойся греха сквернословия»). См. также: Еп. Виссарион. Душеполезное чтение. 1902. Ч. III. О сквернословии. С. 586–591.

688

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 20, §§ 3, 4, 5, 9.

689

См. молитвы на повечерии и на сон грядущим.

690

Эта молитва, как полагают, составлена иноком монастыря св. Саввы Освященного – Антиохом Пандектой, составителем сборника нравоучительных изречений Священного Писания (VII в.)

691

«Сон легок и всякаго сатанина мечтания изменен» – сон легкий и без всякого бесовского мечтания.

692

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 52, 53.

693

Преп. Исаак Сирин в Слове 9-м; преп. Антоний Римлянин. Наставление о целомудрии – см. в его житии у архим. Филарета Черниговского.

694

Ср.: наставления преп. Антония Римлянина. См. также: Иноческий Устав преп. Пахомия. § 162 // Древние иноческие уставы. М., 1892. С. 128, Устав преп. Венедикта. Гл. 22 (Там же С. 618).

695

Добротолюбие. T. II, § 97. С. 391.

696

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. VI, гл. 11; см. также: Добротолюбие. T. II, § 61. С. 41. См. у свт. Василия Великого в кратких правилах вопр. 22 // Творения. VII. С. 399.

697

Добротолюбие. T. II, § 53–54. С. 34; ср.: Писания. Кн. VI, гл. 20, 21, 22. См. также. Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 1, § 89, 93; Сот. 2, § 68–69.

698

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 20, § 20.

699

Преп. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. T. II, § 61. С. 40. См. также: Преп. Варсонофий Великий. Отв. 93.

700

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 68.

701

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 27; преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. VI, гл. 11. Собесед. 22, гл. 3, 6.

702

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 14, § 12.

703

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 12, гл. 7.

704

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 93, 95; преп. Иоанн Кассиан. Писания. Изд. 2-е. М., 1892. Собесед. 22, гл. 6.

705

Преп. Иоанн Кассиан. Собесед. 12, гл. 9–10.

706

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 54.

707

Достопамятные сказания о свв. и блаж. отцах. № 165. С. 221.

708

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 357.

709

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 22, гл. 6.

710

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 108.

711

Он же. Слово 15, § 68.

712

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 93.

713

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 55.

714

См. преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 22-е, гл. 4 и далее.

715

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 94.

716

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 22, гл. 5.

717

Свт. Димитрий Ростовский. Богодухновенное наставление христианское // Сочинения. М., 1894. Ч. I. С. 202.

718

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 104.

719

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 255, 353.

720

Преп. Исаак Сирин. Творения. Слово 9. С. 45–47; Слово 77. С. 382–383. См. также наставл. преп. Антония Римлянина // архиеп. Филарет Черниговский. Русские святые... Изд. 3-е СПб., 1882. С. 467–468. Ср.: Преп. Варсонофий и Иоанн, отв. 668; преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 12, гл. 8. С. 392; свт. Василий Великий. О употреблении слова // Древние иноческие уставы. С. 410–415.

721

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, §§ 38, 78; преп. Варсонофий и Иоанн. Отв. 237, 258, преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. V, гл. 30; преп. Исаак Сирин. Слово 56.

722

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. I, гл. 19. С. 73–74; ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, §§ 9, 17, 18, 26.

723

Архим. Иустин. Преп. Нил Сорский и его Устав. Изд. 3-е. М., 1892. С. 56.

724

Ср.: Еп. Феофан. Внутренняя жизнь (из слов к Тамбовской и Владимирской паствам). М., 1899. С. 103–104.

725

«Помысл» (греч. логимос) – означает размышление, обсуждение, обдумывание, взвешивание, т. е. область деятельности человеческого ума.

726

Преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Слово 60. С. 329–330.

727

Преп. Ефрем Сирин. О добродетелях и страстях // Добротолюбие. Т. II, § 10. С. 374. Ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, §§ 73–75; архим. Иустин. Преп. Нил Сорский и его Устав. С. 28–31.

728

Преп. авва Исаия. Слово 8, § 1 // Добротолюбие. Т. I. С. 322.

729

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, §§ 75–76.

730

Преп. Нил Сорский. Скитский устав // Архим. Иустин. Преп. Нил Сорский и его Устав. Изд. 3-е. М., 1892. С. 28–31; преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 73, преп. Ефрем Сирин. О добродетелях и страстях. § 10 // Добротолюбие.Т. II. С. 374; преп. Филофей Синайский // Добротолюбие. T. III. С. 459–460; еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. С. 156–158.

731

Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. С. 247.

732

Еп. Феофан. Письма // Душеполезное чтение. 1896. T. III. С. 304. Ср.: Древний Патерик. Гл. 10, §§ 107, 117. См. также: Записки афонского старца иером. Антония // Душеполезный собеседник. 1896. С. 183–184.

733

Ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 74.

734

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 61; преп. Ефрем Сирин. Творения. М., 1849. Ч. II. С. 270; преп. авва Кир Александрийский // Древний Патерик. Гл. 5, § 5. С. 69.

735

Инок Евагрий. О деятельной жизни. Гл. 48 // Добротолюбие. T. I. С. 585.

736

Преп. Нил Синайский. Слово о блуде // Добротолюбие. Т. II, §§ 29–30. С. 236–237.

737

Инок Евагрий. Наставления о подвижничестве. § 68 // Добротолюбие. Т. I. С. 583.

738

Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. С. 280.

739

Преп. Нил Сорский. Устав скитский (о помысле блуда).

740

Еп. Петр. Указание пути ко спасению. Изд. 3-е. § 59. С. 137. Ср.: Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 88. С. 389.

741

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Изд. 5-е. Ч. 1. С. 99, 101.

742

Он же. § 75. С. 336; еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. С. 412.

743

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. С. 281.

744

Преп. Ефрем Сирин. Сто глав о смиренномудрии. Гл. 87.

745

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Ч. 1. Сто глав о смиренномудрии. Гл. 87. С. 110; Добротолюбие. Т. II, § 55. С. 383; § 116. С. 397.

746

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. С. 420. См.: Сборник аскетических писаний из патериков обители св. Саввы Освященного. М., 1891, § 12. С. 36, § 42. С. 69–70.

747

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. Т. II, § 58. С. 383.

748

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. С. 420; ср.: со стр. 451.

749

Сборник аскетич. писаний из патериков обители св. Саввы Освященного. § 43. С. 70.

750

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 281.

751

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Изд. 5-е. М., 1849. Ч. I. С. 121–123; ч. 2. С. 349–350. См.: En. Игнатий Брянчанинов. (Сочинения. М., 1865. T. I. С. 317–319). См. также Достопамятные сказания – (гл.) об Иосифе Пенефоском и авве Пимене; преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 79.

752

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. T. I. О чистоте. С. 318.

753

Изречения египетских отцов // Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 5. С. 355; § 87. С. 361; § 31. С. 418; преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 180. С. 708.

754

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 24.

755

Преп. Варсонофий и Иоанн. Отв. 91, 301. Ср.: отв. 429, 555, 603.

756

Преп. Нил Сорский. Устав скитский. Гл. 2 и 5 // Архим. Иустин. Указ. соч. С. 59.

757

Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Кн. VI, гл. 13. С. 80; ср.: Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, §§ 63, 72. С. 383–384, 385. См. у преп. Исихия Иерусалимского. О трезвении. §§ 14–17.

758

Древний Патерик. Гл. 5, § 36. С. 83.

759

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 82.

760

Древний Патерик. Гл. 7, § 56; см.: Преп. Макарий Египетский. Слово 6, 1; 15, 28; 3, 3. Ср.: Достопамятн. сказан. подвижн. свв. отцов. Изреч. аввы Пимена. §§ 135–137. См.: Еп. Феофан. Внутренняя жизнь. Изд. 2-е. М., 1899. С. 119–121.

761

Преп. Исаак Сирин. – Цит. по кн.: С. Зарин. Аскетизм. Т. I, ч. 1. С. 245.

762

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 276; ср.: Преп. Исаак Сирин. Слово 30; Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1858. Ч. II. С. 253; еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 113. С. 366.

763

См. указ. сборник обители св. Саввы Освященного. § 16. С. 86.

764

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 54. С. 250.

765

См. Древний Патерик. Гл. 20. § 1. С. 407. Преп. Ефрем Сирин указывает примеры запрещения бесу блуда, воздвигающему плотскую брань // Творения. Изд. 5-е. Ч. 1. С. 121, 133; Добротолюбие. T. II, §§ 61, 68. С. 383, 389.

766

Добротолюбие. T. I, § 30. С. 575.

767

Преп. Исаак Сирин. Творения. Изд. 3-е. Сергиев Посад, 1911. Слово 2. С. 12.

768

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. T. V, гл. 44. С. 339.

769

Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 58. С. 209.

770

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. II, гл. 53. Дело молитвы о невидимой брани. С. 214–215. См. также: Преп. Нил Сорский. Устав скитский. Отдел III, гл. 1. О молитве к Богу и призывании Его помощи на помыслы; преп. Максим Исповедник наставляет вооружаться на блудные помыслы молитвою, заимствуя слова из Псалтири: «Радосте моя, избави мя от обышедших мя» (Пс.31:7); преп. Ефрем Сирин // Творения. Изд. 5-е. Ч. I. В подражание притчам. С. 143–144.

771

Еп. Феофан пишет: «Врага должно преследовать (молитвой) до тех пор, пока и следов его не останется; иначе даже простой помысл, оставленный в сердце, как злое семя, принесет свой плод в неприметном склонении к себе души» (Путь ко спасению. Изд. 8-е. С. 282).

772

Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 58. С. 212. См. также: Душеполезное чтение. 1896. T. II С. 477.

773

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 21, § 7. Ср.: Достопамятн. сказания о подвижн. свв. отцов. Изречения аввы Пимена; § 146, преп. Исаак Сирин. Творения. Слово 30. С. 137; преп. Исихий Иерусалимский. Слово о трезвении. § 39; преп. Нил Сорский. Устав скитский. М., 1892. С. 73–75.

774

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 301, 421.

775

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. II, гл. 53. С. 215.

776

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 8. С. 262.

777

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. §§ 52, 84. С. 355, 361, Древний Патерик. Гл. 5, § 19. С. 73.

778

Древний Патерик. Гл. 5, § 35. С. 82–83.

779

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 255. Ср.: с отв. 252.

780

Преп. Нил Сорский. Устав скитский. Слово 8. Ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 7, § 31.

781

Преп. Исихий, пресвитер Иерусалимский. Слово о трезвении и молитве. Изд. 8-е. М., 1912. § 22. С. 11.

782

Там же. § 98. С. 31. О порядке борьбы с помыслами – см. у него §§ 105 и 145.

783

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 80. Ср. § 81.

784

Свт. Иоанн Златоуст. Беседа 55 на Евангелие от Матф. Ср.: Преп. Исидор Пелусиот. 278-е письмо к Филохристу епископу. А также: Преп. Нил Синайский. Добротолюбие. Т. II, § 25. С. 236.

785

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 103, 413.

786

Акафист Покрову Пресвятой Богородицы.

787

Архим. Иустин. Преп. Нил Сорский и его Устав. С. 58.

788

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 517; преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, §§ 51–52. С. 383. См. также: Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. §§ 409, 426. С. 152, 184.

789

Древний Патерик. Гл. 5, § 43. Ср.: Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 96. С. 135.

790

См.: Преп. Варсонофий Великий. Отв. 666. Ср.: Мф.5:28.

791

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Ч. 1. С. 214. См. также·Добротолюбие. T. II, § 76. С. 385; преп. Варсонофий Великий. Отв. 255; Древний Патерик. Гл. 5, § 33. С. 81.

792

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. Изреч. свт. Тихона Задонского. § 24. С. 336.

793

Там же. § 10. С. 332. См. Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 5-е. T. II, § 88. С. 48.

794

Преп. Ефрем Сирин. Творения. М., 1899. Ч. 2. С. 288.

795

Архим. Иустин. Преп. Нил Сорский и его Устав. С. 57.

796

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 25, §§ 9, 67.

797

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник, § 25. С. 347, § 8. С. 395–396; § 36. С. 421–422.

798

Там же. § 33, 419; §§ 9–10. С. 396–398.

799

Там же. § 9. С. 397. См. Древний Патерик. Гл. 5, § 22. С. 74–76.

800

Преп. Исихий. Слово о трезвении, §§ 2, 5, 8, 20–22, 29, 105 и др.

801

Преп. Исаак Сирин. Слово 53 и 79.

802

Он же. Творения. Изд. 3-е. Слово 46. С. 198. Ср. Слово 40. С. 169; Слово 60. С. 323–324, Слово 57 и 61.

803

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 25, §§ 9, 67; Слово 13. § 12; ср.: Преп. Варсонофий Великий. Отв. 223.

804

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 5. С. 392, см. также: Преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 2, гл. 13. С. 198.

805

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 252.

806

Достопамятные сказания о подвижничестве святых отцов. § 7. С. 4; Добротолюбие. Т. I. С. 134, 145–146.

807

Достопамятные сказания о подвижничестве святых отцов. § 11. С. 144. См. Древний Патерик. Гл. 45. О смиренномудрии. § 38. С. 282.

808

Преп. Исаак Сирин. Слово 40, 46, 57, 60 и 61.

809

Он же. Слово 61.

810

Он же. Слово 14, §§ 58, 67 // Добротолюбие. T. I. С. 299, 451.

811

Он же. Слово 44 и 71.

812

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, §§ 119, 120. С. 397–398. Ср.: Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Изд. 1-е. Т. I. С. 316.

813

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 91. С. 390.

814

Древний Патерик. Гл. 5, §§ 7, 8. С. 70. Преп. Варсонофий Великий. Отв. 252, 497.

815

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 35.

816

Древний Патерик. Гл. 5, § 6. С. 70.

817

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 667.

818

Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II, § 30. С. 237.

819

Преп. Ефрем Сирин. Творения. М., 1849. Ч. 2. Поучение 37. С. 288. См. также. Добротолюбие. T. II, § 111. С. 395.

820

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Изд. 5-е. Сергиев Посад, 1907. Ч. 1. С. 135, 110.

821

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Изд. 5-е. Сергиев Посад, 1907. Ч. 1. Слово 14. С. 214. См. также: Добротолюбие. T. II, § 76. С. 385.

822

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 85. С. 388.

823

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 88. С. 389.

824

Ср.: Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. T. I. С. 306–307.

825

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Изд. 5-е. Ч. 1. С. 289–290.

826

Он же // Добротолюбие. § 87. С. 388–389; § 111. С. 395.

827

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Ч. 2. Поучение 35. С. 283. См. также: Добротолюбие. Т. II. С. 293–294.

828

Преп. Нил Синайский. Творения. М., 1858. Ч. 2. Письмо 137. С. 328.

829

Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II, § 32. С. 237.

830

Преп. Ефрем Сирин. Творения. Ч. 2. Поучение 45. О страхе Божием. С. 339.

831

Преп. Нил Синайский // Добротолюбие. T. II, § 31. С. 237.

832

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 33.

833

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 111. С. 395.

834

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 34.

835

Преп. Ефрем Сирин // Добротолюбие. T. II, § 105. С. 392. См. также: Творения. Изд. 5-е. Ч. 1. С. 391.

836

Преп. авва Дорофей. Поучение 13. О том, как переносить искушения.

837

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. T. I. С. 323.

838

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 10.

839

Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения. T. I. С. 325–326.

840

Там же. С. 323. Примеры мужественной борьбы со страстью см. Древний Патерик. Гл. 5, §§ 15, 17. С. 71–72; § 25. С. 76; § 39.

841

Четьи-Минеи, 18 июля.

842

См. «Лавсаик», § 23. Повесть об подвижнике Евагрии. С. 288.

843

Пролог, 13 марта.

844

Древний Патерик. Гл. 5, § 40. С. 85–87.

845

Четьи-Минеи, 19 января.

846

Житие преп. Антония, составленное преп. Афанасием Великим. Сергиев Посад, 1903. С. 7.

847

Лавсаик. § 27. С. 124–131.

848

Там же. § 21. С. 93–100.

849

Четьи-Минеи, 13 февраля.

850

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 252 и далее.

851

Примеры усиленной брани с блудной страстью этими способами см.: «Лавсаик», §§ 21, 90.

852

Четьи-Минеи, 13 июля. Древний Патерик. Гл. 5, §§ 13, 14. С. 71.

853

Четьи-Минеи, 25 июля.

854

Четьи-Минеи, 13 апреля.

855

Четьи-Минеи, 1 апреля. Случаи и примеры искушений блуда и борьбы с ним см. также: Блж. Иоанн Мосх. Луг духовный. Гл. 3, 14, 19, 27, 39, 93, 154, 186, 189, 204, 205, 217.

856

Блж. Иоанн Мосх. Луг духовный. Гл. 69.

857

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 283. См. также: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 64.

858

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 209.

859

Преп. Исаия. Слово 24 // Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник §§ 533, 535. См. также: Еп. Феофан. Указ. соч, С. 203, Ср.: Преп. Исаак Сирин. Слово 46.

860

Преп. Исаия. Слово 24, § 531. С. 200.

861

Преп. Максим Исповедник. О любви. Сот. 3, § 59, Добротолюбие. T. III. С. 206, преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 8; преп. авва Исаия. Слово 16, § 21.

862

Преп. Исаак Сирин. Слово 73. Ср.: Еп. Феофан. Что есть духовная жизнь. Письмо 44 (О том, чтобы никогда не думать, что уже успели в чем-либо и ни под каким видом не позволять себе льгот)

863

Древний Патерик. Гл. 5, § 4. С. 69.

864

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 666.

865

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. I, гл. 19. С. 78.

866

Преп. авва Исаия // Еп. Игнатий Брянчанинов, Отечник. § 273. С. 168.

867

Еп. Феофан. Путь ко спасению. С. 283.

868

Там же. С. 283–284.

869

Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Ч. 2, гл. 27. С. 293–294. Более подробно см. ч. 1, гл. 28. С. 125–129.

870

Древний Патерик. Гл. 5, § 33. С. 81.

871

Свт. Иоанн Златоуст. Творения. T. I.

872

Преп. Ефрем Сирин. Творения. М., 1849. Ч. 2. Поучение 32. О страстях. С. 271–272.

873

Преп. Нил Синайский. Творения. Ч. 2. Письмо 148. С. 333.

874

Преп. авва Исаия. Слово 16, § 10 // Добротолюбие. T. I. С. 349. Ср.: Преп. Иоанн Лествичник. Слово 15, § 83.

875

Никон Черногорец. Панденты. Тактикон // Пастырское чтение. 1915, март. С. 10. См. также: Пролог, 21 мая; преп. Петр Дамаскин. Творения. Киев, 1905. Кн. 2-я. Слово 5-е. О терпении. С. 245–246.

876

Пастырское чтение. 1915, март. С. 11.

877

Там же. С. 50.

878

В. П. Быков. Тихие приюты для отдыха страдающей души. М., 1913. С. 170. Старец Амвросий здесь кратко передает рассказ св. Амфилохия, еп. Иконийского, приводимый им в слове о покаянии.

879

Извлечение из беседы о покаянии св. Амфилохия, епископа Иконийского. Киев, 1894. Изд. Киево-Печерской Лавры.

880

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 265, преп. Пимен Великий // Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 11. С. 262; § 108. С. 365.

881

Преп. Варсонофий и Иоанн. Отв. 302; преп. Иоанн Кассиан. Писания. Собесед. 12-е, гл. 4, 5.

882

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 265.

883

Преп. Петр Дамаскин. Творения. В 2-х книгах. Изд. 3-е Киево-Печерской Лавры. Киев, 1905. Кн. 1. С. 143. См. Добротолюбие. Ч. 3. С. 56 и 97. См. также: Еп. Петр. Указание пути ко спасению. § 61, С. 151–152.

884

Преп. Петр Дамаскин. Указ. соч. Кн. 1. С. 159. Ср.: Кн. 2. Слово 8. С. 264. См. Добротолюбие. Ч. 3. С. 62.

885

Преп. Иоанн Карпафский. Увещательные главы. § 85 // Добротолюбие. T. III. С. 99.

886

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 25, § 61.

887

Ср.: Еп. Феофан. Внутренняя жизнь (из слов к Тамбовской и Владимирской паствам). Изд. 2-е. М., 1899. С. 54–55.

888

Утренние молитвы, молитва 8-я ко Господу Иисусу Христу («Многомилостиве и всемилостиве Боже мой..»)

889

Еп. Феофан. Внутренняя жизнь. С. 54–56.

890

Преп. Исаак Сирин. Подвижнические слова. Изд. 3-е. Сергиев Посад. 1911. Слово 7. С. 34–35.

891

Преп. Исаак Сирин. Слово 47. С. 204–205.

892

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 5, § 30.

893

Он же. Слово 26, § 89.

894

Он же. Слово 26, § 13.

895

Он же. Слово 6, § 10.

896

Преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 146. Надо иметь в виду, что иногда и наше сластолюбивое сердце, связанное навыком греха, прикрывается рассуждением, что Господь милостив, велел семьдесят раз по семь прощать и проч., только бы не принимать решительных мер к исправлению. И когда согрешивший не принимает надлежащих мер к исправлению, не сокрушается всем сердцем о своем падении, не просит Бога о помощи как должно, то страх Божий не зарождается в нем и человек удобно бывает низлагаем врагом.

897

Свт. Тихон Задонский. Творения. Изд. 6-е. М., 1899. T. V. Письмо 19. С. 29–30.

898

Преп. Исаак Сирин. Слово 46. С. 198–199.

899

Древний Патерик. Гл. 10, § 50. С. 167.

900

Пролог, 14 июля.

901

Достопамятные сказания о подвижничестве святых отцов. § 48. С. 189. См. также Четьи-Минеи, 10 марта. Эту блж. Таисию следует отличать от св. Таисии (пам. 8 ноября), жившей в IV веке в Египте, обращенной к покаянию от блудной жизни преп. Пафнутием Гераклейским и подвизавшейся потом три года затворницей.

902

Древний Патерик. Гл. 10, § 55.

903

Преп. Исаак Сирин. Подвижн. слова. Слово 18. С. 76–77.

904

Преп. Варсонофий Великий. Отв. 540. (См. его кн.: Руководство к духовной жизни. М., 1883. С. 370).

905

Он же. Отв. 237. С. 195.

906

Еп. Феофан. Путь ко спасению. Изд. 8-е. М., 1899. С. 285.

907

Древний Патерик. Гл. 5, §§ 4 и 4-А. С. 67–69. См. Добротолюбие. T. II, § 88. С. 389.

908

Еп. Игнатий Брянчанинов. Отечник. § 155. С. 20; § 270, С. 167.

909

Преп. авва Исаия // Добротолюбие. Т. I, § 46. С. 314 и § 7. С. 316.


Источник: Учение святых отцов и подвижников Православной Церкви о борьбе с главными греховными страстями и о христианских добродетелях. / Г. И. Шиманский. - М. : Изд. Сретенского монастыря, 2006. - 672 с.; ISBN 5-7533-0401-Х

Комментарии для сайта Cackle