Между тем С. Смирнов, открывший борьбу с мистиками донесением Императору Александру I, вел ее своим порядком. Возмущенный до глубины души крайним протестантско-мистическим духом «Победной повести» и ее враждебностью к Православной Церкви, Смирнов решил сделать критический разбор этой книги и составил особое сочинение под названием «Вопль жены, облеченной в солнце»¹⁰⁵. Возражение Смирнова на книгу «Победная повесть» представлено было на рассмотрение С.-Петербургского Комитета духовной цензуры. Архимандрит Иннокентий, занимавшийся рукописью Смирнова, хотел было допустить ее к печати, но архимандрит Филарет удержал его от этого шага, «чтобы не произвести напрасного волнения». Митрополит Михаил согласился с практическими соображениями архим. Филарета и также дал совет не выпускать в свет книгу Смирнова¹⁰⁶. Таким образом, книга «Вопль жены, облеченной в солнце» С. Смирнова навсегда осталась в рукописи.

Относительно сочинения Смирнова следует сказать, что автор его не обнаруживает большого критического таланта. Его полемический труд отличается слабой аргументацией. Вместо строго научного разбора, основанного на исторических и богословских данных, мы неоднократно встречаемся с риторическими высказываниями, с придирками к словам, которые иногда берутся в отрыве от контекста и сопровождаются колкими насмешками.

При объяснении некоторых мест Апокалипсиса Штиллинг указал на то, что Церкви Христовой на земле предстоят в будущем некоторые бурные и разительные перемены. Автор «Вопля» постарался расширить эту мысль, связав ее с политическими движениями, что, в конце концов, дало ему возможность обвинить своего противника в том, что он – «тайный революционер и не последний участник в составлении пагубного плана одного из тайных обществ о смешении всех вер в одну или об истреблении всякого верования, об установлении универсальной монархии или об учреждении всеобщего безначалия и неограниченной независимости. Штиллинг, извиняющий государственных бунтовщиков, состоит в тайной связи с какой-нибудь подпольной партией, злоумышляющей революцию и рассеянной по христианским державам...»

В конце пространного разбора «Победной повести» автор «Вопля» представляет характеристику современного противоцерковного движения в России, обобщая его под названием франкмасонства, или иллюминатства. «Люди, составляющие сие общество,– отмечает Смирнов,– во внешнем обращении, с виду представляются добродетельными, чувствительными, правдолюбцами, но во внутреннем своем мире, во тьме тайных действий и влияний своих, в природе правил своих суть заклятые враги всякого добра, безжалостные терзатели жертв, подпавших их мщению, убийцы, попратели всех законов; отступники от всякого верования, по лицемерию, одним только демонам свойственному, в христианских храмах со всей наружной набожностью повергаются перед крестом и даже в собственных собраниях украшаются им перед собратьями своими, не посвященными еще во всю тьму таинств их.

Общественное обольщение производится изданием в свет книг, имеющих в себе все черты мудрости, духовности и чистоты христианской. Змий столь лукаво уподобляется агнцу, что иногда довольствуется в целых томах запечатлеть какое-либо одно слово свое. Зараженный очаровательным ядом редко ускользает от их влияния. Пагубная ловитва имеет свое учреждение, члены дают отчет обществу об отзыве и мнениях, какие они собрали благодаря хитрости, используемой для уловления; владелец дома ответствует за своих живущих, начальник за подчиненного, и наоборот.

Таким образом, тотчас познается человек, отравленный дыханием змия, и немедленно объявляется, что сочинитель небесной книги есть член такого-то общества. Между сими расхитителями стада Христова есть члены с намерением образованные,– с целью прельстить избранных благочестивой внешностью. Наружная и, некоторым образом, внутренняя жизнь этих членов постоянно служит их овчею одеждой. Сими-то с первого взгляда пленяются избранные Божии, видя их безукоризненные поступки и деяния. Черты их суть: излишнее упование на милосердие Божие; отрицание вечности мучения; такая духовность, которая отрицает необходимость существования Таинств, как наружных обрядов; такое понятие о внутреннем богослужении, которое отрицает внешнее богослужение. Признавая себя истинными помазанниками Духа Божия, эти лжепророки вопиют на стогнах и кровлях.

Надо предполагать, что главные производители сей тайны беззакония имеют личную связь с дьяволом. Некоторым случалось слышать от принадлежащих к обществу, что они знают людей, сообщающихся с духами, конечно уж не с добрыми»¹⁰⁷.

Должно обратить внимание на следующее обстоятельство. Смирнов составил «Вопль» против несогласного с учением православной веры направления «Победной повести» Штиллинга,– человека, совсем и не принадлежавшего к Православной Церкви. Странно было бы требовать от Штиллинга, лютеранина по вероисповеданию, проповеди нашего учения и наших взглядов. Очевидно, что Смирнов, бросая гром и молнии против Штиллинга, направлял их по адресу не автора «Победной повести», а ее переводчика и издателя А.Ф. Лабзина. Но так как последний пользовался уважением и покровительством высшей власти, то его противник и умолчал о нем в направленном всецело против него сочинении.

Представленная краткая характеристика сочинения «Вопль жены, облеченной в солнце» показывает, что если смотреть на него с точки зрения духовной цензуры, назначение которой состоит в предупреждении появления в печати сочинений, противных учению Православной Церкви, то архим. Иннокентий был прав, признавая труд Смирнова допустимым к печати. Однако если принять во внимание научно-богословское достоинство этого труда, то оказывается прав и архим. Филарет, приостановивший выход в свет плохо составленной книги. Труд Смирнова не мог принести прямой положительной пользы Православной Церкви и тем более повлиять на мистиков, для которых он вообще мог бы стать обильным источником насмешек.

Рукописи Императорской Публичной библиотеки. Q. 1. №750.