И.Л. Янышев – протопресвитер и духовник царской семьи
К столетию со дня упокоения
Калужская земля дала Русской Православной Церкви многих известных священнослужителей, прославившихся исключительным благочестием, богословскими трудами, молитвенной помощью своей пастве. Назовем только некоторых из них: архимандрит Евграф Платонов-Музалевский – первый ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии, похоронен в Александро-Невской Лавре (Калужский церковно-общественный вестник, 1910, № 3, стр. 3 – далее КЦОВ), епископ Томский Агапит – в миру Семен Саввич Вознесенский, в последние годы был управляющим Московским Донским монастырем и членом Московской Синодальной конторы, похоронен в том же монастыре (КЦОВ, 1910, № 3, стр. 4). епископ Подольский и Брацлавский Викторин – Валентин Дмитриевич Любимов, был ректором Костромской, а потом Тифлисской семинарии (КЦОВ, 1910, № 3, стр.5) и другие.
В этой связи нельзя не назвать Иоанна Леонтьевича Янышева, о котором так много говорили и писали в свое время, учитывая его заслуги перед Отечеством и представителями царской династии Романовых. «Янышев И.Л. – известный богослов, писатель, проповедник и церковно-общественный деятель» – такие сведения о нем можно найти в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (Энциклопедический словарь. Том 16, стр. 696. Издатели Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. С.-Петербург. Типография Акц. Общ. Брокгауз-Ефрон, Прачешный пер., № 6, 1904).
К этому следует добавить, что И.Л.Янышев имел сан протопресвитера. «Протопресвитер – высшее звание русского белого духовенства. Протопресвитеров в России четыре. Протопресвитер Большого придворного собора в Санкт-Петербурге заведует придворным духовенством. Он числится также протопресвитером московского Благовещенского собора, и состоит духовником Их Императорских Величеств. На должность назначается Высочайшей властью, указом Св. Синоду. На богослужениях в присутствии Высочайших Особ занимает первое место после архиереев. При нем состоит особая канцелярия,» – информирует тот же источник (Там же, стр. 559).
Исходя из указанного выше понятно, как высоко поднялся по служебной лестнице наш земляк, уроженец Тарусского уезда Калужской губернии. Восхождение И.Л. Янышева к этим высотам может быть представлено следующими датами и событиями его биографии:
1845 г. – поступление в Санкт-Петербургскую Духовную Академию (далее СПбДА), 1849 г.– окончание там XVIII курса первым магистром, 1850 г. – назначение бакалавром (адъюнкт-профессором) математических наук в той же академии, 1851 г.– принятие священнического сана, получение места священника русской православной церкви в Висбадене, служение там в течение 4 с половиной лет, 1856г. – назначение профессором богословия, логики, психологии в Спб университет, 1858 г.– определение к посольской церкви в г. Берлин, 1859 г. – получение сана протоиерея, перевод в Висбаден, 1864 г. – назначение подготавливать к принятию православия принцессы Дагмары, будущей императрицы Марии Федоровны, 1866 г.– назначение ректором СПб Духовной Академии, 1883 г.– протопресвитер, духовник царской семьи, 1899 г.– утверждение в степени доктора богословских наук, 1905 г.– член Синода (КЦОВ, 1910, № 4, стр. 4).
Первая дата этого списка – 1845 год взята не случайно. Именно в 1845 году молодой Иоанн Янышев, лучший выпускник по первому разряду высшего отделения КДС. покинул родную Калужскую епархию. Это подтверждается «Общей книгой поведения учеников КДС, составленной по ежемесячным донесениям инспекторов семинарии» (ГАКО, ф. 65, оп. 5, ед. хр. 59, л. 96-об.). Успешное обучение в СПб Духовной Академии открывало перед молодым выпускником этого учебного заведения большие возможности. Иоанн Янышев в 1849 году был первым в списке из 21 выпускника, получивших степень магистра XVIII курса СПбДА. Кстати, последним, 21-м, значился его земляк из Калужской епархии – Победоносцев Петр Александрович. Всего же на этом курсе обучалось 54 человека.
Далее его безупречная служба, отмеченная многочисленными наградами, проходила вдали от малой родины, о которой он никогда не забывал, и где Иоанна Леонтьевича помнили всегда. Православная печать Калужской епархии постоянно сообщала своим читателям о том, как имя их земляка становилось все более известным в Российской Империи. По этим статьям можно проследить практически все этапы биографии этого выдающегося пастыря Русской Православной Церкви (начиная с упоминавшейся даты – 1845 года и далее, вплоть до его кончины и захоронения на Волковском кладбище Санкт-Петербурга), узнать о наградах, полученных им за безупречную службу.
Иоанн Леонтьевич Янышев имел все русские ордена, включая орден Андрея Первозванного, был награжден многими иностранными орденами, наперсным крестом, украшенным бриллиантами, и настольным портретом императоров Александра III и Николая II с бриллиантовыми украшениями (КЦОВ, 1910, № 4, стр. 4). На форуме «Русская идея» в связи с упоминанием получения Янышевым ордена Андрея Первозванного подчеркивается, что «то было последнее в истории Российской Империи Высочайшее пожалование Императорского ордена пастырю Русской Православной Церкви и единственное священнику в сане протопресвитера».
С 1883 года протопресвитер и духовник Их Императорских Величеств Янышев был всегда рядом со своими царственными духовными чадами. Об этом много указаний в дневниках Николая II и императрицы Александры Федоровны, на страницах которых Янышев иногда называется «старым священником» (Государыня Императрица Александра Федоровна Романова. Дивный свет. Дневниковые записи, переписка, жизнеописание. Братство Преподобного Германа Аляскинского. Издательский дом «Русский паломник», М., 2004). В дневниках императора содержится много упоминаний о духовнике, связанных с разными поводами. Есть записи о бытовых событиях: о разговорах, беседах, о радостных семейных торжествах-например, крещение первой дочери, когда ее везли в специальной карете,о обычном посещении церкви Большого дворца: «1895 г. 13 декабря... Маленькая поехала вперед с Гюнст; и мы с нею на руках вошли в церковь. Янышев прочел молитвы и поднес ее к царским вратам» (Дневники императора Николая 11. Общая ред. К.Ф. Шацилло, 1991, стр. 117), «1896 г. 9 февраля. Приехали домой в 10 часов и исповедались в спальне. Пили чай с Янышевым» (там же, стр. 128) и т.д.
В трагических ситуациях духовник тем более всегда был рядом с членами императорской семьи. И.Л. Янышев находился в Ливадии при умирающем Царе-Миротворце, о чем содержатся свидетельства в дневнике Николая II: «1894 г. 9 октября. Воскресенье. После обедни Янышев зашел к Папа и приобщил его Св. Тайн. После этого он совсем успокоился» (там же, стр. 40). других публикациях: «Известно, что 20 октября 1894 года в 4 часа пополудни на площади перед Малой церковью Ливадии протопресвитер Янышев прочитал Высочайший Манифест о смерти Царя-Миротворца (Н. Горбачева. Праведный Иоанн Кронштадтский. Изд. Московского подворья Св.-Троицкой Сергиевой Лавры. М., 2010, стр. 221).
Таких примеров можно привести множество, в том числе из опубликованных воспоминаний людей, близких ко двору. В основном это сведения, касающиеся непосредственной близости И. Л. Янышева к представителям императорской фамилии, влияния его как духовника на Их Императорских Величеств. Эти источники нельзя рассматривать как абсолютно верные и полностью объективные, но они свидетельствуют о том, что деятельность протопресвитера Янышева была широко известна.
В публикациях православной печати начала двадцатого века всегда подчеркивалось, что «И.Л. Янышев среди белого духовенства России занимает самое видное положение с 70-х годов прошлого столетия и до нашего времени. На многообразных поприщах церковно-общественной жизни он особенно выдается, как начальник и организатор высшего духовно-учебного заведения, как богослов-моралист, как проповедник, как поборник идеи о соединении церквей, не говоря о других сторонах его жизни и деятельности» (КЦОВ, 1909, № 4, стр. 4).
В современных публикациях в первую очередь обращается внимание на уже упоминавшиеся заслуги протопресвитера Янышева: «Протоиерей, ректор СПб ДА, 28 ноября 1866 – 19 октября 1883. Впоследствии протопресвитер придворного духовенства». (Преемство. СПб, Князь-Владимирский собор, 2007). Отмечается, что «во второй половине ХIХ – начале ХХ века среди преподававших в Академии выделялись профессора протопресвитер И.Л.Янышев(нравственное богословие)» и др. (там же, стр. 16).
Учитывая изложенное выше, можно сделать обоснованный вывод о том, что с 1845 года основные этапы жизни и служения И.Л. Янышева во славу Церкви Православной и Отечества хорошо известны. Чего нельзя сказать о калужском периоде биографии этого священнослужителя. Некоторые робкие попытки калужских авторов не могли восполнить недостаток информации о детских и юношеских годах будущего петербургского пастыря. Чаще всего его имя упоминалось в связи с другими известными личностями, прославившими населенные пункты Тарусского уезда Калужской губернии Сашкино и Опочня (Сборник «Калуга в шести веках». Материалы 4-й городской краеведческой конференции. Калуга, 2003, стр. 254).
Желание исправить это на основании изучения имеющихся в ГАКО документов – одна из причин обращения к некоторым страницам начала жизненного пути нашего земляка. Следует подчеркнуть, что использованные в данной работе источники, представляют особый интерес, так как до сих пор не попадали в поле зрения местных краеведов, не использовались как ими, так и другими исследователями биографии И.Л. Янышева.
Еще одна причина – это столетие со дня упокоения протопресвитера Янышева. 14 июня 2010 года по старому стилю (27 июня 2010 года по новому стилю) годовщина смерти Иоанна Леонтьевича Янышева. Именно в этот день он отошел ко Господу, а по Санкт-Петербургу «распространилась печальная весть о кончине маститого протопресвитера придворного духовенства и духовника Их Императорских Величеств Иоанна Леонтьевича Янышева». (Калужский Церковно-общественный Вестник-далее КЦОВ, 1910, № 18, стр.7).
«Почивший – сын диакона, родился 14 апреля 1826 года в с. Сашкине Тарусского уезда Калужской епархии» – такие строки были напечатаны в одном из многочисленных некрологов, опубликованных в связи с уходом в мир иной этого известного по всей России служителя (КЦОВ, 1910, № 18, стр. 7). В тех же источниках указывается, что «личность Иоанна Леонтьевича поистинне историческая, его деятельность была так разносторонна и многоплодна, что о ней можно писать целые тома... Церковь русская понесла великую потерю, понесло ее и государство, ибо почивший был столько лет не только одним из руководителей церковной жизни, но и советником наших Венценосных Самодежцев. Да водворится же во благих душа его!...» (там же, стр.8).
Путь мальчика Вани, сына скромного диакона одной из церквей Тарусского уезда Калужской епархии, от ученика духовного училища, далее семинарии в губернском центре до протопресвитера в столице Российского государства был тернист и труден, но пройден им достойно и благородно. На родной калужской земле Иоанн Янышев прожил с 1826 по 1845 год, то есть со дня своего рождения до поступления в СпбДА. Когда он уезжал в Санкт-Петербург, ему было всего 19 лет.
Родился он в с. Опочне (Апошне), принадлежавшем духовному ведомству, где находилась церковь во имя Владимирской иконы Божьей Матери. В этой церкви служил диаконом его отец. В этом малонаселенном пункте числилось 12 мужчин и 19 женщин (Калужская Губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 г. Изд. Специального Статистического Комитета МВД. Обработано состоящим при Комитете Н. Штиглицом. Спб, 1863, стр. 164, № 3857). Указание во многих биографических справках и публикациях на то, что Янышев родился в д. Сашкино (Шашкино) не случайно, так как эта деревня находилась тоже на реке Опочне, в непосредственной близости к с. Опочня. Деревня Сашкино была центром волости, в ней находилась волостная и сельская управа, проживало 241 мужчин, 260 женщин. Там была фабрика, приходское училище, проходили 4 ярмарки в год и еженедельные базары (там же, стр. 164, № 3858).
Очень интересна история Владимирской церкви, которая сгорела в 1817 году, но была воздвигнута каменной тщанием боголюбивых прихожан. Об этом писали Его Преосвященству Преосвященнейшему Епископу Калужскому и Боровскому Антонию «Калужской губернии Тарусского уезда сгоревшей Владимирской Божьей Матери, что на Опочне, церкви нижайшие прихожане: «Сего 4 мая под 5-е число, по неисповедимым судьбам Божьим означенная наша церковь деревянная зданием сгорела со всею утварью, и мы будучи теперь совершенно сироты, лишены единственного прибежища и утешения православной матери церкви... Имеем усердие ... устроить вместо оной сгоревшей деревянной церкви каменную во имя Владимирской Божьей Матери с приделом Николая Чудотворца... для чего и денежные суммы собраны» (ГАКО, ф. 33, оп. 1, ед. хр. 2718, л. 1–1-об.). В каменной церкви, которая была построена по приговору причта и прихожан на собранные средства, в дальнейшем был крещен мальчик Иоанн, сын диакона Леонтия Максимова.
Дата рождения Иоанна Янышева (14 апреля 1826 года), указываемая во всех опубликованных материалах, как дореволюционных, так и современных, не подтверждается архивными документами. В метрических книгах церквей Тарусского уезда за 1826 год есть сведения о детях, которые были крещены во Владимирской церкви, что на Опочне, (ГАКО, ф. 275, оп. 2, ед. хр. 44, л. 567) они включены в документ озаглавленный как «Тетрадь, данная из Тарусского Духовного Правления за подписанием одного из присутствующих Тарусского уезда Владимирской церкви, что на Опочне, Священнику Симеону Силину с причтом для записки во оную прихода своего прихожан обоего пола, рождающихся которого месяцца и числа, когда крещены, кто был при крещении восприемником; также когда кто и с кем браком сочетался, потом кои именно которого месяца и числа умре, от какой болезни, коли как тут погребен; с показанием когда кто из священников служил какую требу... сего 1826 года о том» (там же, стр. 567).
Судя по данным этого документа, не в апреле, а в июне под № 14 зарегистрировано, что «у приходского диакона Леонтия Максимова родился сын Иоанн 26 июня, молитствован и крещен приходским священником Симеоном Силиным 29 июня 1826 года» (там же, л. 568-об.). Известно, что «восприемниками были тарусский купец Филипп Васильев и сельца Рослякова из дворян девица Елизавета Егорова, при крещении был причетник» (там же, л. 568-об.). Запись подписана по всем требованиям того времени священником Симеоном Силиным и диаконом: «Диакон Леонтий Максимов руку приложил» (там же, л. 580-об.). Каким образом закралась в документы ошибка, повторяемая во всех публикациях – можно только предполагать...
Детство Иоанна, сына диакона Леонтия, прошло в с. Опочне при указанной Владимирской церкви. Как вспоминали современники, «ему еще пятилетнему мальчику за его любовь к церковности, местные крестьяне предсказывали, что будет он «большим попом». Этот рассказ в свое время был помещен и в словаре Родосского, как указывалось – со слов самого Янышева (КЦОВ, 1909, № 4, стр. 4). В семье дьякона Леонтия было три сына: Максим, Иоанн, Димитрий, дочь Надежда. Все братья Янышевы учились в Калужском Духовном училище, а потом в семинарии. Но позже, в 1852 году, как указывается в архивных документах, младший брат Димитрий уже носил фамилию Вишняков в силу бытовавших тогда традиций разнофамильности в духовенстве (ГАКО, ф. 33, оп. 3, ед. хр. 232, л. 20-об.).
В дореволюционных публикациях значится, что отец Иоанна Янышева перешел в черное духовенство. Материалами ГАКО подтверждается этот факт: в 1842 году, овдовев, дьякон Леонтий ушел в монастырь, оставив детей своих на попечение приемника по службе и мужа дочери Надежды – диакона Павла Петровича Олерова: «Отношение...Консистории, от 17 июня 1842 г. № 3052, коим уведомляется, что новорукоположенный с. Опочни диакон Павел Олеров обязался содержать детей тестя своего, уволенного от должности того же села диакона Леонтия Максимова, а своих шурьев учеников: среднего отделения семинарии Максима, низшего отделения Ивана и первого приходского класса Димитрия Янышевых (ГАКО, ф. 65, оп. 5, ед хр. 57. Журнал КДС за 1842 г., тетрадь № 38, л. 129). Иоанну было в ту пору 16 лет.
В статьях, опубликованных в КЕВ (до 1906 года) и КЦОВ (до 1917 года) есть данные об уходе в монастырь бывшего диакона Владимирской церкви с. Опочни Тарусского уезда Калужской губернии Леонтия Максимова, «в монашестве иеромонах Леонид» ( КЦОВ, 1910, № 4, стр. 4). К этому можно добавить, основываясь на сохранившиеся до нашего времени источники, что в дальнейшем он был казначеем Лаврентьевского монастыря и не покидал приделы Калужской епархии (ГАКО, ф. 33, оп. 3, ед. хр. 232, л. 20).
Диакон Павел Олеров, принявший на себя заботы о сыновьях своего предшественника, не был образцом священнослужителя, не отличался смирением, добросердечностью и не мог служить примером для братьев Янышевых. Сведения о проступках Павла Петровича Олерова и последовавшем за этим наказанием зафиксированы в клировых ведомостях Владимирской церкви: «...Послан в Малоярославецкий монастырь для научения приличествующему благонравию, затем поручен особому надзору благочинного. За сильное подозрение в битие с. Кондровой Слободы крестьянина Михаила Егорова посылается на месяц в тот же монастырь... » (ГАКО, ф. 33, оп. 2, ед. хр. 1200, л. 53).
Архивные документы свидетельствуют о том, что в январе 1842 года Иоанн был серьезно болен, поэтому не смог вернуться с рождественских каникул из дома, что было отражено в журнале по учебной части: «Низшего отделения Иоанн Янышев, уволенный на праздник Рождества Христова, сделался больным, почему не может явиться в семинарию к учению» (ГАКО, ф.65, оп. 5, ед. хр. 57. Журнал КДС за 1842 г., тетрадь № 1, л. 1). Видимо, это совпало с семейной трагедией и связанными с ней переживаниями Иоанна. И именно в этот временной период ухудшается успеваемость ученика Янышева. Он не получал плохих отметок, но и не был лучшим учеником. Это был единственный раз за весь период пребывания его в различных духовных учебных заведениях.
До этого случая он не получал низких баллов, всегда первенствовал среди одноклассников как по поведению, так и по успеваемости. Но в указанный период он с первого места лучшего ученика переместился на вторую позицию, что несколько расходится с официальной версией относительно того, что Иоанн Янышев всегда был в рейтинге первым.
Из низшего отделения КДУУ в высшее Иоанн Янышев переводился первым учеником 1 разряда (ГАКО, ф. 65, оп. 1, ед. хр. 2723, л. 58-об.) О таком же положении вещей говорят и другие источники: с ноября 1843 года до окончания семинарии летом 1845 года, вернув свое первое место по успеваемости, Иоанн Янышев уже не перемещался на другие позиции, действительно оставаясь лучшим из лучших: ноябрь 1843 г.(ГАКО, ф. 65, оп. 5, ед. хр. 59, л. 74), декабрь-январь 1843–44уч. г. (там же, л. 76), февраль-март того же учебного года (там же, л. 78), окончание этого учебного года (там же, л. 82-об.), по учебным месяцам 1844–45 учебного года (ГАКО, ф.65, оп. 5, ед. хр. 59, листы 85-об., 88, 90, 92, 94, 96-об.).
Ненадолго уступив позиции первого ученика однокашнику Сергию Амфитеатрову, юный Иоанн Янышев смог их вернуть. При этом он проявил исключительное трудолюбие, терпение, усидчивость и другие качества, которые и в дальнейшем помогли ему на пути пастыря Православной Церкви. Он не растерял из-за семейных обстоятельств и жизненных испытаний веры в то, что Господь, давая испытания, даст и силы на их преодоление. Уже с этого возраста он знал, что таланты и способности, полученные от Бога, нужно беречь и развивать. а молитвами и повседневными стараниями добивался того, на что его благословляли мудрые наставники и преподаватели КДС.
Простившись с семинарией и своей малой родиной в 1845 году, поднимаясь по карьерной лестнице, Иоанн Леонтьевич тем не менее, находясь за границей или в столице российской империи, никогда не забывал о Калужской епархии. Так об этом было написано в преподнесенном Янышеву адресе от Калужской семинарии и Духовных училищ, посвященном 50-летнему юбилею служения уважаемого протопресвитера: «Как далеко Вы от нас ни жили, как высоко над нами ни вознеслись, вы душою всегда были с Калугой, с нашей семинарией, с своей родиной...Вы никогда не прерывали самой живой и сердечной связи с Вашим родным селом, куда часто Вы наезжали, чтобы помолиться на могиле матери, чтобы вознести молитвы в храме, в котором введены Вы в лоно Матери-Церкви, и который в детстве и юности Вашей много раз оглашался Вашим чтением и пением, и первыми опытами церковного красноречия» (КЕВ, 1901, № 2, ч. н., стр. 44–45).
Иоанн Леонтьевич делал пожертвования во Владимирскую церковь с. Опочни, как деньгами, так и вещами. В 1898 году в с. Сашкино (Шашкино) была открыта второклассная школа. В калужской епархиальной печати так рассказывалось об этом событии: «9 декабря 1898 года для села Шашкина было днем особого торжества по случаю освящения вновь устроенной ... школы..., месте родины Его Высокопреподобия о. Протопресвитера И.Л. Янышева, которому принадлежит и первая мысль об устроении здесь большой школы. Движимый любовию к своей родине и насельцам ея, маститый Протопресвитер Иоанн Леонтьевич положил от себя и первую лепту на основание школы» (КЕВ, 1899, № 1, ч. н., стр. 3).
Из далекого Санкт-Петербурга, несмотря на свою занятость, И.Л. Янышев следил за тем, чтобы школа была обеспечена всем необходимым, в первую очередь книгами. По этому поводу в калужской православной печати отмечалось, что «превосходная школа снабжена его библиотекою» (КЕВ, 1902, ч. н., стр. 1). Преподавание в этом учебном заведении было на таком высоком уровне, что в 1903 году там проводились курсы для учителей школ грамоты (КЦОВ, 1909, № 20, стр. 8). Иоанн Леонтьевич был настолько в курсе всех дел, что даже прислал денег на памятник и венок умершему учителю этой школы Н.Д. Десницкому (Там же, стр. 7–8).
В 1902 году при КДС была учреждена стипендия Протопресвитера Янышева, о чем стало известно из публикации в КЕВ, где было помещено отношение заведующего придворным духовенством протопресвитера Иоанна Леонтьевича Янышева от 23 января 1902 года за №211 на имя Его Преосвященства, Преосвященнейшего Вениамина, епископа Калужского и Боровского: «Ваше Преосвященство, Милостивейший Архипастырь! Подведомое мне духовенство собрало по случаю...пятидесятилетия моего служения в священном сане, препровождаемый при сем капитал в 2100 рублей на учреждение за счет процентов, стипендии моего имени в Калужской духовной семинарии» (КЕВ, 1902, ч. о.,стр. 145). По этому поводу был издан указ Святейшего Правительствующего Синода от 1 марта 1902 года за № 1668 (там же, стр. 146). В определении правления Калужской духовной семинарии значилось: «Стипендию считать открытой со следующего 1902–1903 учебного года» (там же, стр. 146).
По желанию И.Л. Янышева стипендия предназначалась для «а) воспитанников семинарии из духовенства Калужской епархии, б) имеющих склонность к продолжению духовного образования или к служению церкви, в) отличающихся при бедности благонравием и успехами и г) не ниже 4-го класса семинарии» (там же, стр. 147). С учетом этих условий и назначалось поощрение семинаристов. Выдача стипендии протопресвитера И. Янышева неукоснительно продолжалась до прихода к власти большевиков. Справки процентных бумаг Правления КДС показывают, что ежегодно получали эти стипендии до пяти семинаристов (ГАКО, ф. 65, оп. 3, ед. хр. 2873, л. 144). Протопресвитером И.Л. Янышевым были пожертвованы книги для библиотеки КДС (ГАКО, ф. 65, оп. 3, ед. хр. 2585, л. 53).
И.Л. Янышев интересовался работой Калужского Церковно-историко-археологического общества: «Из...протокола видно, что в числе почетных членов общества состоят некоторые высокопоставленные лица, как например протопресвитер Иоанн Леонтьевич Янышев, (Калужский уроженец), внесший единовременно 100 р.» (КЕВ, 1903, № 4, ч. н., стр. 90), он старался быть в курсе всех благих начинаний в КЕ.
Протопресвитер Янышев состоял почетным членом Общества вспомоществования нуждающимся ученикам Мещовского Духовного Училища (КЕВ, 1903, № 10, ч. о., стр. 190). В числе первых благотворителей, откликнувшихся на идею создания такого общества в г. Мещовске был именно Иоанн Леонтьевич: «В общество вспомоществования нуждающимся ученикам МДУ поступили пожертвования: 1) от протопресвитера и духовника Их Императорских Величеств И.Л. Янышева...» (КЕВ, 1902, № 11, ч. о., стр. 85).
В Попечительстве Св. Гурия о бедных учениках Калужского Духовного Училища Иоанн Леонтьевич был пожизненным членом с момента создания этого благотворительного общества (КЕВ, 1904, № 8, ч. н., стр. 236). В 1904 году «в почетные члены Попечительства единогласно были избраны: Преосвященнейший Вениамин, Епископ Калужский и Боровский; духовник Их Императорских Величеств, протопресвитер И.Л. Янышев и др. Собрание постановило: просить совет Попечительства уведомить означенных лиц об избрании их в почетные члены Попечительства и выразить им от лица общего собрания благодарность за их пожертвования и за сочувственное их отношение к Попечительству» (там же, стр. 238).
В Калужской епархии гордились тем, что известный не только в Санкт-Петербурге, но и по всей России пастырь, родился и учился на Калужской земле, более того никогда не порывал связей со своей малой родиной, стараясь оказывать разностороннюю помощь. Известно, что на юбилеи знаменитого земляка калужские священнослужители всегда посылали достойных депутатов для поздравления и вручения подарков. От КДС была подарена икона Иоанна Богослова, а от земляков, живущих в Санкт-Петербурге была преподнесена И.Л. Янышеву с приветственными словами «...святыня – родная святыня: это – икона Калуженской Божией Матери, где вместе изображены и калужские чудотворцы: преп. Пафнутий Боровский, преп. Тихон, св. пр. Лаврентий, а также соименный Вам преп. Иоанн ветхопещерник, небесному покровительству и молитвам которого вы поручены в калужской же стране» (КЕВ, 1901, № 3, ч. н., стр. 88).
Память о И.Л. Янышеве была увековечена Августейшей Семьей в 1913 году, что свидетельствует об искреннем признании заслуг этого протопресвитера и духовника Их Императорских Величеств. Указом Святейшего Синода от 11 сентября 1913 года за № 14469 «Богадельня Протопресвитера Иоанна Леонтьевича Янышева, возобновленная по случаю исполнившегося 300-летия Царствования Дома Романовых, на пожертвования Государя Императора и Его Августейшей Семьи» было предписано строительство новой богадельни вместо пришедшей в ветхость. Пожертвования составили достаточную сумму: «от Государя Императора Николая Александровича и Его Августейшей Семьи 3250 рублей, от Ее Императорского Величества, Государыни Императрицы Марии Федоровны 1000 рублей, от Их императорских Величеств: Великой Княгини Елизаветы Федоровны 250 рублей, Великого Князя Александра Михайловича и Великой Княгини Ксении Александровны 500 рублей и Великой Княгини Ольги Александровны 250 рублей, а всего 5250 рублей» (КЦОВ, 1913, № 20, стр. 11).