Глава 5

И когда чины сошлись,

чтоб возглавить битву,

Набожность с певцами ввысь

вознесла молитву:

«Владыко Господи, Царь богов,

не погубляй народа Твоего и удела Твоего,

который Ты избавил величием крепости

Твоей, который вывел Ты из Египта рукою

сильною и мышцею Твоею высокою.

Ибо кто есть Бог на небе или на земле,

или кто сотворит то, что сотворил Ты

и крепость Твоя?!»

Слыша это, стан Добра

воодушевился,

С двух сторон – пальба! Но страх

в злых войсках явился –

Крест преградою стоял,

и, свирепый в брани,

Враг, как сильно ни стрелял,

никого не ранил.

Чем сильней гордились те

и всех укоряли, 

В кротости и нищете

эти их смиряли.

И чем больше гордецы

голос возвышали,

Тем обильней простецы

землю орошали

Струями смиренных слез.

Как бы враг ни дрался,

Натиска не перенес

и бежать собрался.

Многие же в стане том

больше не «пылали»,

И смиренным в плен потом

сдаться пожелали.

Вот – «Полки Любви! Огня

дайте!» – по команде

Стратилат, сев на коня,

дал здесь жару банде!

Враг же вмиг хитрее стал:

слабым притворился,

Лишь Добра отряд устал, –

на него взъярился

И хулой нещадно бил,

только опаленным

Вскоре прочь отброшен был

первым батальоном.

Чем сильней хула в крови

яростью давилась,

Тем молитва войск Любви

жарче становилась.

Вот и здесь враг побежден.

Но, едва оправясь,

На второй он батальон

бросил в битву Зависть.

Та тотчас явила нрав:

на Любовь напала,

Что увидит, разодрав,

быстро пожирала.

Добрые же, Слову вняв,

мудро побеждали:

И, хитон последний сняв,

ловко в пасть ей дали.

От Любви – врагов толпа

ринулась к Молитве,

Стала справа наступать,

и в жестокой битве

Взяв монеты, по глазам

их кидать старалась.

Но, отброшена назад,

в землю попиралась,

Будто мерзкий червь в грязи.

Пала вражья сила.

Добродетель же разить

прекратить решила,

Только Павлова труба

грозно прогремела:

«Не окончена борьба.

Бейтесь так же смело!

Стойте, весь отбросив страх,

крови не щадите,

До тех пор, пока во прах

злых ни обратите».

Добрых воинство в тот час

вновь ряды сплотило

И, на нечисть ополчась,

славно победило.

Девственный и постный люд,

столпники, взяв башни –

На Обжорство, Гнев и Блуд

вышли к битве страшной.

Чтобы девственных прельстить

и сломить в сражении,

Блуд стал помыслы мутить,

дав изображенья

Жен порочных и парней,

чтоб на грех склонили.

Чистые же все прочней

мысль и взор хранили.

И, взывая от сердец:

«Господи, помилуй»,

Одолели, наконец,

блудную ту силу.

Снова поразить готов

светлые отряды,

Мерзкий Блуд призвал скотов:

в битву вышли гады.

Но как только твари те

к лилиям метнулись, –

В святости и красоте

мигом задохнулись.

В тот же час обжор толпа

постников разила.

Сухарем сражен, упал

брюхачей верзила,

Тут же лопнул он и сдох,

смерти той достоин.

Метко так стрелять лишь мог

постник – легкий воин.

Наконец же ярый Гнев

на отряд наш кроткий

Напирать стал, ошалев.

Бой же был короткий:

Злые все в рядах своих

бешено рычали,

Но внимания на них

здесь не обращали.

Гневные – Добра войскам

гибель возвещали,

Но в ответ – в своих полках

кроткие молчали.

Если гневная рука

кротких била снова

В щеку правую – щека

левая готова.

Кротким в ратной той страде

все невзгоды – мимо!

Как столпы, стоят в беде

непоколебимо.

Что же Гнева полк теперь?! –

Вздумали мгновенно,

Много понеся потерь,

взять огонь геенны

И всех добрых попалить,

да не получилось.

Иоанну насолить

сила зла решилась.

Милостивый, кротких вождь,

сам в земле по пояс,

Отразил весь адский дождь.

Наши, беспокоясь,

Где их человек в плену? –

В край пустынь послали

Полк разведки. Там одну

по следам узнали

Женщину. Марией звать.

Это имя чтится.

Те – за ней, она ж – бежать,

да быстрей, чем птица.

И догнать ее смогли

в этом бездорожье,

Лишь когда произнесли

громко имя Божье.

С этим именем она

пред послами стала,

Где есть грешных мук страна,

толком рассказала:

«Там я и сама была,

страшно вспомнить ныне...

Сила Божия спасла

душу. И в пустыне

Жизнь теперь я провожу

строго, безвозвратно.

Как бы, вся еще дрожу,

не попасть обратно...

Край ужасный далеко,

вы уж мне поверьте,

И добраться нелегко.

По дороге смерти,

Говорю я вам, как есть,

многие спешили,

Только где они – Бог весть,

головы сложили...»

Все узнав, послы тогда

в стан Добра вернулись,

Доложили о трудах,

там – все ужаснулись,

Но послали одного,

только зря труждались:

И ни вести, ни его

так и не дождались.

Видно, пал. За ним потом

посылали многих,

Не вернулся к ним никто:

пали все в дороге.

Напоследок же тогда

Лазаря послали,

Но опять стряслась беда:

дня четыре ждали,

Вновь – ни вести, ни его...

Значит, умер тоже…

Но над смертью – торжество!

Свыше – Слово Божье

Громом: «Лазарь! Выходи!»

И тогда, уж верьте, –

Возвратился он с пути,

сняв покровы смерти.

К пленникам другим – дней шесть

надо добираться...

Смерть сама в сомненьях здесь:

кто сумел пробраться?

Кто, исполнен сил таких,

храбро побеждает?

Кто же узников моих

так освобождает?

И хоть слабости волна

на нее напала,

Всех предупредить она

в ад гонцов послала:

«Чтоб никто теперь не спал.

Входы караулить!»

Вскоре караул тот пал:

видно, все ж заснули...

Слово Божье все сильней

силу вражью било

Но до пленников шесть дней

мчаться надо было.

А когда Оно в полках

Добрых зазвучало,

То с ветвями пальм в руках

воинство встречало.

Слову – Богу по пути

ризы постилали,

Клич: «Благословен! Гряди!

Осанна!» – взывали.

Этот клич звучал окрест

славно, как в столице.

И все жители тех мест

стали веселиться...

Вскоре тяжкое пришло

время без отрады,

Только войско подошло

ко границам ада.

И едва лишь перешли

страшные границы,

То два входа здесь нашли

в две больших темницы.

Тот, что ближе – смерти пасть

в бездну открывала

Вход, и, взяв людей во власть,

аду предавала.

Дверь вторая – в самый ад,

и под этим кровом

Вечно грешники горят

в пламени суровом.

Вход же первый для людей,

словно сесть на птицу,

Был открыт к пещере: в ней

надо стричься, бриться

Пред жарой. Полки Любви

пламенем нажали

На врагов. Они – в крови,

вскоре побежали, 

Укрепленья побросав

и оставив службу.

Но сплотились, штурмом взяв

крепость светлых – Дружбу.

Что же светлые? Сперва

будто унывали;

Крепость как отвоевать?

Ведь противник валит

Наши лестницы и бьет

камнем и из ружей.

Здесь нам, чтоб идти вперед,

план премудрый нужен.

Но – нашелся Иоанн

Лествичник чудесный.

В подвигах ему был дан

свыше дар небесный.

Лестницу такую он

смастерил, что скоро

В крепость влез наш батальон

быстро, без затора.

Там – огнем, мечом тогда

всех разил изрядно...

Пала вражия орда,

битая нещадно.

Добрый воин, веселись!

Грешных – нет уж вида:

На враге слова сбылись

мудрого Давида:

«Был, что кедр, вчера мой враг

в гордости и силе, –

Ныне я прошел – лишь прах

ветры разносили».

Вот пример: побед всегда

тот лишь достигает,

Кому Сам Господь в трудах

крепко помогает.

Завершился страшный бой!

Доброй рати сила,

Созывая всех, трубой

громко возгласила.

Много раненых у нас:

их лечить тут стали,

Злым же – пробил смертный час:

все в сраженье пали.

Здесь – Господне торжество!

Всюду, бесконечно

Славно имя лишь Его

ныне и навечно!