Протокол № 7 заседания Собора Русской Православной Церкви заграницей с участием клира и мирян, от 11/24 августа 1938 года

Заседание открывается в 9 часов утра пением молитвы «Царю Небесный».

Присутствует 91 член Собора.

I. Слушали: Протокол № 5.

Постановили: Протокол № 5 утвердить.

II. Слушали: Доклад протопресвитера П. Беловидова

Церковной дисциплиной, по установившемуся пониманию, называется совокупность мер и правил, обязательных для всех, кто вступил в состав данного организованного целого. Ею определяется как характер и направление деятельности каждого члена организации, так и взаимоотношения их  друг ко другу, направленныя к достижению поставленной цели или задачи.

Объем и содержание церковной дисциплины определяется понятием о Церкви. Возьмем общеизвестное из Пространного Христианского Катихизиса Митрополита Филарета определение: «Церковь есть от Бога установленное общество людей, соединенных православною верою, законом Божиим (т. е. исполнением заповедей Божиих), священноначалием и таинствами». Церковь установлена и устроена по Божественной воле ея Основателя (Мф. XVI, 18). Эта воля, святая и совершенная пребывает в Церкви до ныне, как сказал об этом наш Спаситель: «Я буду с вами во все дни до скончания века» (Мф. XXVIII, 20). В состав Церкви входят все те, кто добровольно, через таинство Св. Крещения, вступил в нее, дав обет отречься от диавола и всех дел его, и всех ангел его, и от всего служения его и сочетаться со Христом или, другими словами, как бы прилепиться ко Христу, сраствориться в Нем, чтобы путем христианского делания уподобиться Ему, а через Него слиться со всеми, кто также стремится слить свое существо со Христом. У проф. Н. А. Ильина прекрасно выражена эта мысль: «верующие люди имеют единый и общий им всем духовный Предмет; они вступают в творческое единение с Ним, а через это объединяются и между собою слагается религия и церковь» ⁸.

Потому и Ап. Павел называет Церковь Телом Христовым, а всех нас членами этого Тела, потому мы и называемся «братьями», имеющими равную честь в правде Божией (1Петр. I, 1), все мы одинаково святы (Ефес. IV, 12) и все вместе составляем одно священство ⁹. Если во всяком благоустроенном человеческом обществе каждый член его должен занимать свое место, знать и добросовестно исполнять все свои обязанности, чтобы иметь право пользоваться своими правами тем более такой порядок должен быть в Церкви – Теле Христовом, принимая во внимание святость Церкви по ея существу и высочайшее назначение ея. Вследствие этого в Церкви должно существовать различие между членами ея, не по внешним преимуществам и даже личным качествам, а по тому назначению, которое по воле Божией дается каждому в составе Церкви. Так говорит Ап. Павел: «как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то  же дело, так мы многие составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены. И как, по данной нам благодати, имеем различныя дарования, то имеешь ли ты пророчество, пророчествуй по мере веры, имеешь ли служение, пребывай в служении...» и т. д. (Рим. XII, 4–7; ср. 1Кор. XII, 12; Ефес IV, 16).

Вступающий в Церковь должен, как сказано выше, знать законы Церкви, чтобы добросовестно исполнять свои обязанности. Законы Церкви прежде всего содержатся в Св. Писании Ветхого и Нового Завета. Таким образом законы Церкви – закон Божий, заповеди Божии, и как таковые условно обязательны для каждого члена Церкви, какое бы положение он не занимал в христианском обществе. Господь Иисус Христос не оставил нам кодекса точно регламентированных правил, по указанию которых член Церкви должен устроять свою жизнь. Он указал и точно определил цель Церкви: «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино»... «есть у Меня и другия овцы, которыя не двора сего, и тех надлежит Мне привести и оне услышат глас Мой, и будет едино стадо и един Пастырь» (Иоан. XVII, 21; X, 16), уполномочил пользоваться благодатными средствами для достижения этой цели и указал направление жизни Церкви, обещав ей Свою всегдашнюю помощь.

Основатель Церкви дал нам следующия положительныя и определенныя заповеди: а) о служении апостолов и их преемников – пастырей и учителей Церкви, б) об отношениях апостолов и их преемников друг ко другу, в) о таинствах крещения, евхаристии, покаяния и брака, г) о клятве, д) о суде церковном, е) о вознаграждении за священническую службу, ж) об отношении к государственной власти ¹⁰.

Апостолы властию, данною им от Христа, оставили свои повеления, в Св. Писания Нового Завета изложенныя, касательно прав Церкви. Права Святых Апостолов в этом отношении точно указаны их Божественным Учителем: «Слушающий вас, Меня слушает, и отвергающий вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня, отвергается Пославшего Меня» (Лук. X, 16). «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. ХХ-III, 19–20). Это повеление Господа Иисуса Христа ясно говорит, что распоряжение апостолов об устроении Церкви и жизни во Христе являются точным исполнением воли нашего Спасителя. Апостолы дали повеления а) о поставлении епископами пресвитеров для каждой христианской общины, б) о повиновении членов Церкви поставленным над ними духовным пастырям и учителям, в) о нравственных качествах и обязанностях предстоятелей церквей, г) о диаконах, д) о содержании клира, е) о жалобах с обвинениями пресвитеров, ж) о священнослужении ¹¹,  з) о браке, и) об отношении к государственной власти, и) об отношении к христианам, ведущим зазорную жизнь, и к тем, кто не исповедует христианскую веру ¹².

Законы или предписания, взятыя Церковью из Св. Писания, касательно основных истин веры и церковного устройства всегда принимались и соблюдались Церковью как непререкаемые и безусловно обязательные законы. В этом случае не может иметь места субъективное понимание, или толкование их в отношении правильности, ценности, важности и целесообразности их. Не может быть речи об исполнении лишь того, что нравится тому или другому члену Церкви, ибо «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская», властвующия теперь в жизни человеческой не могут быть регуляторами поведения христианина, так как эти хотения,  по указанию Боговдохновенного Апостола, – «не есть от Отца, но от мира», – который «во зле лежит»; «мир преходит и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает во век» (1Иоан. II, 16–17).

Существенной заботой Церкви, в составе клира и мирян, нужно считать обязательное научение всех верных, не исключая и детского возраста, живому и сознательному пониманию обязанности христианина, как оне изображены в Св. Писании Нового и Ветхого Завета, внедрение в сознание, что без исполнения Заповедей ¹³, определяющих их обязанности, нет и жизни и спасения.

Кроме Св. Писания, правила Христианской жизни сохраняются в предании. Под именем предания (традиции) разумеется не внешний акт передачи одним поколением другому, или одной частной Церковью – другой, а неизменное хранение истин веры и жизни Христианской в Кафолической (вселенской) Церкви путем преемства в усвоении основных начал веры, церковного устройства и управления: эти начала оставлены нам для руководства в жизни самим Основателем Церкви, а после Вознесения Его на небо, получившими от Него полномочия и права в Церкви пастырями ея. Не все «глаголы вечной жизни» записаны в Св. Евангелии. По свидетельству Евангелиста Иоанна Богослова, «если бы писать о том (что сотворил Иисус Христос) подробно, то и самому миру не вместить бы написанных книг» (Иоан. ХXI, 25). В Св. Писании содержатся только главныя основы устройства Церкви, ея управления и жизни, но нет подробностей, указаний. Апостолы сделали это другим путем. Они практически установили определенный порядок жизни и деятельности членов Церкви и указали поставленным ими своим заместителям, как нужно управлять Церковью. Ап. Павел пишет своему ученику Тимофею, Епископу Ефесскому: «держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня... храни добрый залог Духом Святым, живущим в нас» (2Тим. I, 13–14). Напоминает ему о том, «что слышал от меня при многих свидетелях», поручает ему: «передай верным людям, которые были бы способны и других научить» (2Тим. I, 2). Апостол выражает великую похвалу основанным им церковным общинам за то, что оне в своей жизни держались «предания, которым оне научены словом или посланием нашим» (2Сол. II, 15) и завещает «именем Господа Иисуса Христа удаляться от всякого брата,  поступающего безчинно, а не по преданию, которое приняли от нас» (2Сол. III, 6). Давая указания порядка церковной жизни Ап. Павел писал: «Прочее устрою, когда приду» (1Кор. XI, 34), или поручает Епископу своею властью устроить так, как он слышал от своего учителя (1 Тит. I, 5). Таким путем многие виды устройства и жизни существовали в Церкви раньше писанного закона: они хранились, как апостольское предание и путем практики передавались непрерывно от одного церковного представителя другому. Апостольское предание было записано уже во II или III веке некиим благочестивым человеком в 85 правилах, которыя 2 правилом VI Вселенского Трулльского Собора торжественно были объявлены общеобязательными, наравне с правилами Вселенских Соборов. Первый Вселенский Собор – 6, 7, 13 и 18-ми правилами, II Всел. Собор 2 и 7 пр., III Вселенский Собор, 7 и 8 пр., VI Всел. Собор, 1, 2, 13, 20, 32 и 87 пр. и т. д., подтверждали важность «древнего предания, запрещая вводить что-либо новое, противное апостольскому преданию, так как таким путем будет повреждено основное учение»; если же Епископ или пресвитер не поступает по преданному от Апостолов чину... да будет низвержен, как вводящий новшество в предание». Седьмой Вселенский Собор (7 пр.) грозит извержением из сана всякому Епископу и пресвитеру, преступающему церковное предание. Приведем знаменитое разъяснение Св. Василием Великим (пр. 91) важности устного предания, имеющего огромное значение в деле решения многих вопросов церковного учения. Он говорит, что догматы и проповеди проистекают из двух источников, или из письменного учения, или же из Апостольского предания, принятого и сохраняемого тайно, причем оба эти источника имеют одинаковое значение для благочестия. «И сему не воспрекословит никто, хотя мало-сведущий в установлениях церковных. Если будем отрицать неписанные обычаи и утверждать, будто они не имеют великой силы, то мы намеренно умалим значение Евангелия в главных предметах или, проще говоря, сведем все, что там сказано, на простую игру слов. Например, прежде всего упомяну о первом и самом общем, чтобы уповающие на Господа нашего Иисуса Христа знаменались образом Креста, кто учил сему писанием? К востоку обращаться в молитве, какое писание нас научило? Слова призывания при преложении хлеба евхаристии и чаши благословения, кто из Святых оставил нам письменно? Благословляем также и воду крещения и елей помазания, и еще и самого крещаемого, по какому писанию? Не по преданию ли, умалчиваемому и тайному? И что еще? Самому помазанию елеем, какое писанное слово научило? Откуда и троекратное погружение в воду человека? И прочее, бывающее при крещении, отрицаться сатаны и ангелов его, из какого взято  писания? Не из сего ли необнародываемого и неизрекаемого учения, которое отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчанию, быв здраво научены молчанием охраняти святыню таинства? Ибо какое бы было приличие, писанием оглашать учение о том, на что непосвященных в таинство и воззрение не позволительно?»

Мы остановились подробно на вопросе о значении апостольского предания, так как то-же предание, по изволению Св. Духа, согласно обетованию Спасителя, (Иоанн XIV, 26) составляет содержание и всех остальных правил (канонов) Церкви, о именно – седми вселенских и десяти поместных соборов, правил Святых Отец.

Правила вселенских и поместных соборов изъясняли выраженныя в Св. Писании и Св. Предании основныя положения церковной жизни, в смысле практического применения их в различныя эпохи жизни Церкви. Правила Святых Отец были толкованием общеобязательных для всей Церкви соборных определений в приминении к случаям жизни отдельных членов Церкви или всей поместной Церкви. Святые отцы выражали свое суждение в окружных посланиях к своей пастве, в канонических посланиях к другим пастырям и в ответах на них. Глубокое понимание ими правил церковной жизни вызвало общее уважение к ним по всей Церкви, вследствие чего отдельные пункты их посланий и других творений, представлявшие собою совершенныя правила церковного управления, как таковыя, были приняты и объявлены общеобязательными для всей Церкви, наравне с постановлениями соборов.

Кроме указанных выше правил, имеющих общеобязательное значение для всей Церкви, существуют у каждой поместной Церкви местные церковные законы, необходимость которых вытекает из положения Церкви в государстве и внешних отношений этих двух жизненно необходимых форм человеческого общежития. Законы эти определяют порядок Церковного Управления и к вопросу о церковной дисциплине не имеют прямого и непосредственного отношения.

Повидимому, безспорный вопрос, нужно-ли исполнять волю Божию, Св. Писанием и Св. Преданием сохраняемую, обязательны-ли для исполнения каноны Церкви, созданные изволением Св. Духа. Однако они являются предметом претыкания не только среди мирян, но даже и представителей епископата. Одни открыто называют каноны отжившими и не исполняют их; другие признают их ценность, но не исполняют их, а третьи ссылаются на каноны и законы, в Св. Писании и в Св. Предании изложенные, только тогда, когда они говорят в их пользу. При таком нравственном отношении к церковным законам говорить о церковной дисциплине равносильно тому, что сытого убеждать  в необходимости воздержания. Правил церковных никто не знает и не выражает желания знать их.

Такое же положение в жизни церковной занимает Церковный Устав. Обнаруживается полное незнание и непонимание не только мирянами, но и значительной частью священства, Церковного Устава, а следовательно и церковных обычаев. Церковь – образ Царства Божия на земле. Богослужение – средство для осуществления назначения Церкви, это – единение со Христом и во Христе посредством молитвы и таинств. Естественно, что к достижению одной цели нужно итти одним путем и пользоваться одними средствами. На этом основании все Архипастыри и Пастыри Церкви обязаны иметь общий чин богослужения, который должен исполняться всеми неизменно. Устав Церковный – апостольское предание, которое, как мы говорили выше, имеет такое же значение, как Св. Писание, о котором тайнозритель Св. Апостол Иоанн Богослов пишет: «если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы... и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде» (Ап. XXII, 18–19) ¹⁴. Отсюда вытекает положительная необходимость точного выполнения Устава о том, когда полагать на себя крестное знамение, поклоны поясные или земные, когда преклонять главу и колена, когда можно сидеть, как и когда стоять, когда возжигать светильники и гасить, как соблюдать посты и т. п. Только в таком случае, когда едиными устами и единым сердцем будем славить и воспевать всесвятое имя Божие, мы незримо и неприметно для себя соединимся со Христом, Который обещал нам: «где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них» (Мф. XVIII, 20).

Повторяем, в настоящее время личное произволение Архипастырей и пастырей определяет состав и чин церковного Богослужения, а по примеру предстоятелей, личный элемент внесли миряне в отношение свое к храму, на который смотрят, как на место личной молитвы. Отсюда возникло совершенно нелепое обыкновение преклонять колена, падать ниц в такие моменты церковного богослужения, когда верные призываются к славословию и духовному ликованию или во время песнопений, по своему содержанию не имеющих молитвенного значения: как, символ веры и т. д.

Незнание Церковного Устава и непонимание его высоко-художественного и глубоко поучительного содержания сопровождается тупым и безсмысленным отношением к богослужению, духовная ценность которого определяется продолжительностью его (отстоять службу и не устать). Отсюда неразумное поведение во время богослужения: миряне сидят,  когда Уставом Церковным строго возбраняется сидеть, и стоят, когда можно сидеть, полагают крестное знамение и при том часто весьма небрежно, когда вздумается, разговоры во время богослужения, у интеллигенции – прикладывание к «ручкам» дам, как в модном салоне, (в Храме православные христиане прикладываются только к Св. Кресту и иконам), поклоны с приветливыми улыбками в стороны знакомых, тогда как наш крестьянин знает, что, войдя в Храм, нужно сотворить три поясных поклона и поклониться на три стороны, испрашивая прощении у своих братьев по вере.

О постах и говорить не приходится. Эта сторона христианской жизни в полном пренебрежении. Напоминание о постах по Уставу Св. Церкви вызывлет снисходительную улыбку у именующего себя православным или лукавое мудрование и пошлое извращение смысла слов Спасителя: «ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его» (Мф. VII, 18).

Согласно учению Господа нашего Иисуса Христа ¹⁵, легкомысленное и, подчас, пренебрежительное отношение к установлениям Основателя Церкви, Его Св. Апостолов, записанным в Св. Писании, правилах Вселенских и Поместных. Соборов, в наставлениях отцев и учителей Церкви и, наконец, в церковных законах поместных национальных Церквей, закончилось полным забвением обычаев отеческих и извращением христианской жизни.

Является необходимость сказать несколько слов об обычаях в жизни Церкви, которые в течение веков приобрели силу обязательного закона.

Обычай – это непосредственное убеждение членов Общества о необходимости постоянного сохранения и совершения того, что считается необходимым для наилучшего осуществления задач и целей общества.

Многия стороны церковной жизни, которыя по тем или иным основаниям не были установлены законодательным путем, но с течением времени органически вошли в церковную жизнь путем долговременного исполнения обычая, который таким путем получил силу закона. Обычай тогда только может быть пригоден для Церкви, если в нем заключается истина, потому что и сама «Церковь Бога живого столп и утверждение истины» (1Тим. III, 15).

Поэтому всякий обычай, укоренившийся в церковной жизни, нужно разсматривать с точки зрения его содержания (должен иметь церковный характер) и цели (должен содействовать осуществлению целей Церкви).

Но если в обычае нет истины, то как бы он не был древним, он бесполезен в жизни христианина и  даже вреден для чистоты души. И когда возникает сомнение о законности того или другого церковного обычая, то решение об искоренении его выносит церковная власть; если же обычай смешанного хорактера, когда он влияет на течение церковной и гражданской власти, то уничтожение обычая или узаконение его зависит от совместного решения церковной и гражданской власти.

В Русской Заграничной Церкви почти каждый Епископ и большинство священников вносят в церковное богослужение обычаи и молитвенныя возношения, ими самими придуманные, иногда, к глубочайшему сожалению, для угождения вкусам той или иной группы русских людей. Это явление разлагает в самом основании церковную дисциплину и вносит раздоры в среду верных.

Такое печальное явление особенно заметно в Русской церкви в Белграде, где совершают богослужение русские Епископы и священнники, собирающиеся со всех стран света. Разлагается и душа христиан, ибо разнообразие обычаев богослужебных вызывает похвалы, одобрения и сердечное расположение к новатору со стороны одних, порицание, раздражение, а часто и поношение со стороны других. Получается соблазн, осужденный Господом Иисусом Христом ¹⁶.

Церковныя обычаи, вытекающия из Церковного предания и поясняющие его содержание, обычаи, утвержденные церковной властью, имеют воспитательное значение. Вселенские Соборы их утвердили ¹⁷. Трулльский Собор, коснувшись права Епископа Геллеспонта, основанного на обычае, предписывает: «вообще, в каждой Церкви должны исполняться установленные обычаи» (Пр. 102).

Василий Великий в послании к Диодору, Епископу Тарскому, разсуждая о браке, пишет: «И так первое, и притом в делах сего рода весьма важное, что имеем предложить, есть соблюдаемый у нас обычай, имеющий силу закона, потому что сии постановления преданы нам от Святых мужей» (Пр. 87).

Из всего сказанного видно, что церковные обычаи имеют такое же обязательное значение, как и церковные законы, если они отвечают духу Св. Евангелия и по содержанию своему соответствуют требованиям закона. Пренебрежение ими подрывает основы Церкви, расшатывает силу ея законов, вносит разложение в Тело Христово, разслабляет дух членов Церкви Христовой, которые в немощи своей считают трудным до невозможности следовать по стопам Христовым, чтобы достигнуть единения с Богом, «страстворения» в Нем, чтобы, по молитве Господа Иисуса  Христа пред Гефсиманскими страданиями, были все едино, «как Ты, Отче, во Мне и Я – в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Иоан. Х-ИИ, 21), чтобы было едино стадо и един Пастырь (Иоан. X, 16), так как только при током внутреннем «страстании», от которого перерождается человек из душевного в духовного, возможно осуществление цели существования Церкви Божией на земле, выраженной в беседе Иисуса Христа: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. V, 48).

Такова общая задача Церкви. Если мы посмотрим глубже на эту задачу, то увидим в ней две стороны, которыя, хотя и тесно связаны одна с другой, но различаются по внешности. Одна касается отношений человека к Богу, как Своему Первообразу, и определяет его обязанности к Нему; исполнение же обязанностей дает ему право пользоваться теми духовными благами, о которых свидетельствует Св. Евангелие. Другая сторона определяет положение человека, как члена общества, и его отношение к Церкви в целом ея составе и к каждому члену в отдельности. Нарушение законов внутренней жизни делает человека ответственным перед Богом только. Судиею его в этом случае является совесть (голос Божий в человеке). Отделение или отпадение человека, как сухой ветви от виноградной Лозы – Христа, уничтожается путем воздействия благодати Божией в таинстве Покаяния. Земным свидетелем его покаяния и исцеления, отпадения от Церкви и возстановления в правах члена Церкви остается единственный человек – духовный отец, так как тайна исповеди закрыта от всего мира. В этом случае, как и во всех, подобных ему, нет места церковной дисциплине. Другое дело, когда нарушение законов Церкви касается престижа и достоинства Церкви в ея целом и каждого члена порознь. Церковь у Ап. Павла называется Телом Христовым. Каждый организм развивается нормально, достигая цели своего существования, когда все члены его, выполняя свое специальное назначение, тем самым способствуют развитию целого. Все должны следовать требованиям закона и нарушение закона одним членом вносит разстройство во все тело. В этих случаях требуется наблюдение за порядком и применение дисциплины.

При таком разграничении обязанностей человека-христианина, нужно принимать во внимание и такое положение, когда одно и то же действие нужно разсматривать с двух сторон: внутренней или нравственной и внешне-юридической. Примеры. Имеющее божественное установление таинство Елеосвящения, через которое подается благодать Св. Духа, исцеляющая от немощи тела и духа. Будет христианин или не будет пользоваться благодатными дарами этого таинства, никакими законами не предусмотрено и ничьих интересов такое  отношение к нему не затрагивает. Иное положение дела в отношении Таинства Св. Крещения. В нем также подается благодат Св. Духа, очищающая человека от первородного греха и соединяющая его с Богом. В этом нравственная сторона таинства. Но через это же таинство человек становится полноправным членом Церкви, вследствие чего обязательно должно быть обращено внимание на то, соблюдены ли все условия и законы для совершения этого таинства. То же самое нужно сказать о таинстве брака, через которое действием благодати Божией два становятся одною плотию. Но посредством этого же таинства создается семья, которая всегда называлась «малою церковию», ибо она была и есть первооснова Вселенской Церкви. Такое же положение занимают присяга, участие в совершении Божественной Литургии и др.

Общий вывод из всего сказанного о законах церковных нужно сделать такой: а) Собор должен всенародно объявить о безусловной обязательности для всех членов Церкви заповедей и повелений Господних, запечатленных в Св. Писании Ветхого и Нового Завета, в правилах седми Вселенских и десяти Поместных Соборов, правилах святых отец, или б) определенно сказать, какия из этих правил подлежат исполнению, а какия отмене или исправлению и в каком смысле исправлению; в) точно определить минимум обязательного исполнения церковного устава, предоставив усердствующим пастырям приучать своих пасомых к разумному отношению к церковным службам, ибо Псалмопевец советует: «пойте Богу нашему, пойте Цареви нашему... пойте разумно» (Пс. 46, 7–8), тогда и увеличение длительности богослужения не будет обременительно; г) исключить из местных церковных законов, выработанных со времен Императора Петра (Духовный Регламент, Устав Духовных Консисторий, Инструкция благочинным приходских церквей, Инструкция благочинным монастырей, Инструкция церковным старостам и др.) те законы, которые потеряли смысл и значение, в виду изменившихся условий нашей жизни; д) установить определенныя формы поминовения на эктениях, на Великом входе, по освящении Св. Даров и в заамвонной молитве, чтобы прекратить произвол в церкви и внесение в ея богослужебный строй новшеств, что строго запрещено 103-м правилом Карфагенского собора.

После сказанного возникает вопрос, кому же принадлежит право наблюдения за строгим исполнением общеобязательных законов Церкви?

Власть, обязанности и права Основателя Церкви переданы, как мы видели выше, Его преемникам – апостолам и иерархии в единении с клиром и мирянами (См. Мф. XVIII, 15–17). Иерархии принадлежит право учить, священнодействовать и управлять Церковью «во все дни до скончания века» (Мф. XXVIII, 19–20).

Порядок во всяком обществе зависит от того, всеми ли членами исполняются принятыя на себя обязанности, потому что только при таком условии они могут законно пользоваться предоставленными им правами. Порядок в обществе обуславливается также и тем, если управление обществом составлено из лиц, кои были правильно избраны и законным порядком получили соответствующия их положению власть и права. Это последнее условие имеет особенное и чрезвычайное значение в Церкви, в которой управление совершается по божественному полномочию (Лук. X, 16, Мф. XXVIII, 19–20).

В этом отношении Епископ и Пресвитер, по указанию Ап. Павла (1Тим. III, 1–11) и по требованию церковных законов, должен быть непорочным, трезвым, целомудренным, благочинным, честным, страннолюбивым, учительным, не пьянницей, не бийцей, не сварливым, не корыстолюбивым, но тихим, миролюбивым, не сребролюбивым, хорошо управляющим делом своим, детей содержащим в послушании со всякою честностию, ибо кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?.. Не должен быть из новообращенных... надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних (врагов Церкви и его личных), чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую. Диаконы должны быть честны, не двоязычны (не сплетники и интриганы), не пристрастны к вину, не корыстолюбивы, хранящие таинство веры в чистой совести... равно и жены их должны быть честны, не клеветницы, трезвы, верны во всем».

Все эти требования входят в клятвенное обещание и подписку, даваемую каждым пред хиротонией, а потому и нарушение их является не только нарушением церковной дисциплины, но и преступлением, как клятвопреступничество.

Священнослужители, в виду их высокого служения в Церкви и особых обязанностей, должны отдалить от своей личности, освященной особыми дарами Св. Духа, не только преступления, подлежащия судебной ответственности, но и нравственныя погрешности, подлежащия суду совести. Нужно упомянуть, что лишает священнослужителя его высокого достоинства и принадлежащих ему прав в Церкви. При чем не следует утешать себя тем, что церковный суд не подвергал его взысканию за содеянное преступление. Особенность церковного суда в том, что он всенародно объявляет результаты уже состоявшегося суда Божия, который всегда и неизменно следует непосредственно за преступным деянием. Преступление лишает человека благодати Св. Духа, связующего со Христом, после чего человек делается сухою ветвью, которую срезают или она сама отпадает, и бросают ее в огонь ¹⁸.

Целесообразнее привести правила церковныя, касательно священнослужителей, лишавших себя священства, о потому и недостойно пользующихся правами своими в Церкви.

1) «Если кто Епископ, или пресвитер, или диакон приемлет от кого-либо второе рукоположение: да будет низвержен от священного чина, и он и рукоположивший: разве, если достоверно известно будет, что от еретиков имеет рукоположение» (Ап. 68).

2) «Если Епископ или пресвитер, по истине имеющего крещение вновь окрестит: да будет низвержен, как насмехающийся над Крестом и смертию Господней, и не различающий священников от лжесвященников» (47 Ап.).

3) «Если кто Епископ, или пресвитер, или диакон, правильно за явныя вины изверженный, дерзнет совершить служение, некогда ему порученное: таковый совсем да отсечется от Церкви» (28 Ап.).

По 4-му пр. Антиохийского Собора, должны быть отлучены от Церкви и все те, кто, зная о запрещении Епископа, или пресвитера, или диакона, войдет с ними в молитвенное общение. Еще яснее это положение выражено в 12-м Ап. правиле – «если кто из клира и мирянин, отлученный от общения церковного, или недостойный приятия в клир, отшед, в ином граде принят будет без представительной грамоты (увольнительного письма): да будет отлучен и приявший и приятый». Отлученный клирик может быть принят только отлучившим его Епископом, за исключением случая, когда умрет отлучивший клирика Епископ» (32 Ап.).

4) «Епископ да не дерзнет вне пределов своей Епархии творити рукоположение во градех и селех, ему не подчиненных. Если обличен будет, яко сотвори сие без согласия имеющих в подчинении грады оные и села: да будет низвержен и он и поставленный от него» (Ап. 35. ср. 13 и 22 пр. Антиох. Соб.). Отцами I Вс. Соб. – «по причине многих смятений и происходящих неустройств, заблагоразсуждено прекратить обычай, вопреки апостольскому правилу обретшийся в некоторых местах: дабы из града в град не переходил ни Епископ, ни пресвитер, ни диакон. Если же кто по сем определении святого и великого Собора, таковое что-либо предприимет, или допустит сделать с собою таковое дело: распоряжение да будет совершенно недействительно, и пришедший да будет возвращен в Церковь, в которой рукоположен во Епископа, или  пресвитера, или диакона» (Пр. 15, ср. 2 пр. II Вс. Соб., 8 пр. III Вс. Соб., 5 пр. IV Вс. Соб.).

5) Отцы VI Вс. Собора постановили: «определяем – священнослужители, священнодействующие, или крещающие в молитвенных храминах, находящихся внутри домов, творили сие не иначе, как по изволению местного Епископа» (Пр. 31), «но хотящие удостоитися пречистого просвещения, к кафолическим церквам да приходят и тамо сего дара да сподобляются, если же кто обличен будет не хранящим постановленного нами: то клирик да будет извержен, а мирянин да будет отлучен» (Пр. 59, 10 пр. VII Вс. Соб., 12 пр. Двукр. Собора).

6) 14-е правило Св. Апостолов воспрещает Епископу оставлять Епархию, в которую он поставлен божественною благодатию, и переходить в другую Епархию даже и в том случае, еслибы и клир и народ убеждали его это сделать. Правило допускает исключение лишь в том случае, когда для перемещения Епископа из одной епархии в другую имеется вина благословная, сие творити его побуждающая, яко могущего большую пользу обитавшим там принести словом благочестия. И сие не по своему произволу, но по суду Епископов и по сильнейшему побуждению». «Епископ от единого предела да не переходит в другой, ни по самовольному вторжению, ни по насилию от народа, ни принуждению от Епископов: но да пребывает в Церкви, которую приял от Бога по жребию себе в начале, и да не переходит из нея по изреченному уже о сем прежде определению» (21 Антиох.). Также, если пресвитер, или диакон, или вообще находящийся в списке клирик, оставив предоставленное ему место, перейдет в другое, и совсем переместится, без воли своего Епископа, призывавшего его к возвращению, таковой, как мирянин, отлучается от Церкви, а если Епископ, у которого это может случится, ни во что же вменив определенное им запрещение, примет их, как членов клира, отлучается, как нарушитель церковных постановлений – учитель беззакония (14, 15 и 16 Ап.). В 16-м Пр. I Вс. Собора против таких пресвитеров и диаконов, и клириков, не имеющих страха Божия пред своими очами и церковных правил не знающих, повелевается «в другия Церкви не принимать и употреблять всякия понуждения, чтобы они возвратились в свои приходы: а если остануся упорными, то они удаляются от общения с Церковью». В отношении таких Епископов и клириков IV Всел. Соб. 5-м правилом утвердил, чтобы «установленная святыми отцами правила пребывали в своей силе» (ср. 20 пр. IV Всел. Соб. VI Всел. Соб. пр. 17, 20, Антиох. 3, 21, Сард. 1, 2, Карф. 54). 18-е правило делает исключение для клириков, «по причине нашествия варваров, или по иному какому-либо обстоятельству, оставившим свои места», коим повелевается, «когда  обстоятельства или варварския нашествия, бывшия причиною удаления их, прекратятся, паки в свои церкви возвращатися и оных не оставляти надолго без причины. Если кто пребудет в отсутствии, несогласно с настоящим правилом: да будет отлучен, доколе не возвратится к своей Церкви. Тому же самому подвергается и Епископ, его удержавший». Хождение Епископов и клириков из одного города в другой Сардикийский Собор (343 г.) полагает – «из самых оснований искоренити не столько худое обыкновение, сколько вреднейшее разстройство дел Церковных» (1 пр.).

7) Правила Соборныя воспрещают, когда Епископ или пресвитер не совершает богослужения в церкви по существующему Уставу, но самовольно вводит что-либо новое «не подобает в церкви глаголати псалмы не священные или книги, не определенныя правилом, но только в правилах означенныя книги ветхого и нового завета» 59 пр. Лаод. Собора, или – «да совершаются всеми утвержденныя на Соборе молитвы, как предначинательныя, так и окончательныя, и молитвы предложения, или возложения рук: и отнюдь да не приносятся никогда иныя вопреки вере, но да глаголятся те, кои просвещеннейшими собраны» (103 Карф.). Сюда относится несоблюдение устава о крестном знамении, поклонах, коленопреклонении, преклонение главы, возжение светильников, каждении, а самое важное – это нововведение в поминовениях на великом входе, добавлениях особых прошений в эктениях великой и сугубой и т. д.

8) Когда Епископ или пресвитер нерадит о причте и о мирянах и не учит их благочестию (Ап. 58, IV Вс. Соб. пр. 19), т. е. нерадит об исполнении первой и главнейшей обязанности, предшествующей всем остальным и тем нарушает клятвенное обещание, данное пред хиротонией. Спаситель заповедал прежде всего учить народ, а затем крестить (Мф. XXVIII, 19, Мр. XVI 15, 16). Ап. Павел свидетельствует: «как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слышали? Как слышать без проповедующего?» (Рим. X, 14), а Коринфянам писал: «если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую» (1 Карф. IX, 16).

9) Когда Епископ или пресвитер откроет третьему лицу тайну исповеди (Карф. 132). 120-е правило Номоканона при Б. Требнике гласит: «духовный отец, аще исповесть кому грех исповедывавшегося, имать епитимию: три лета да есть празден, токмо да причастится в месяц единою и да творит на всяк день поклонов сто».

10) Если священное лицо расточает церковное имущество или употребит его в свою пользу, или подарит родственникам своим (Ап. 38, Антиох. 25, Карф. 33), требующим, т. е. нуждающимся, подавал со страхом Божиим и  со всяким благоговением чрез пресвитеров и диаконов, дабы не падало нарекания на священство» (IV Вс., 26) и сам заимствовал на необходимыя нужды свои и странноприемлемых братий, да не терпят недостатка ни в каком отношении, ибо закон Божий постановил – «да служащие алтарю от алтаря питаются, яко-же и воин никогда не подъемлет оружия на враги на своем пропитании» (Ап. 41).

11) Если Епископ и пресвитер или диакон приемлет на себя «мирския попечения (Ап. 6), вдается в народныя управления» (Ап. 81), упражняется в воинском деле (Ап. 83), т. е. занимается ими ради гнусного прибытка, берут на откуп чужия имения и устрояют мирския дела, о Божием служении небрегут, о по домам мирских людей скитаются и поручения по имениям приемлют из сребролюбия» (IV Вс. 3, VI Вс. 10, Двукр. 10)., т. е. занимаются мирскимя делами, не соответствующими с их духовным званием и вообще с духовной службой в Церкви.

12) «Никто из числящихся в клире да не одевается в неприличную одежду, ни пребывая в граде, ни находясь в пути: но всякий из них да употребляет одежды, уже определенныя для состоящих в клире (VI Вс. 27) законодательным путем в каждой поместной Церкви; всякая роскошь и украшение тела чужды священнического чина и состояния», гласит 16-е пр. VII Вс. Соб. – «сего ради Епископы или клирики, украшающие себя светлыми или пышными одеждами, да исправятся, если же в том пребудут, подвергати их эпитимии: такожде и употребляющих благовонныя масти... понеже от древних времен, всякий священный муж довольствовался нероскошным и скромным одеянием: ибо все, что не для потребности, но для убранства приемлется, подлежит обвинению в суетности, якоже глаголет Василий Великий. Но и разноцветная из шелковых тканей одежды не были носимы, и на края одежд не возлагалися воскрылия иного цвета, ибо слышали от Бога гласного языка, яко в мягкия одежды одевающияся в домах царских суть».

«Никому из числящихся во священном чине, ни монаху, не позволяется ходить на конския ристалища или присутствовать на позоришних играх: и если кто из клира будет позван на брак, то, появление игр, служаших к обольщению, да встанет и тотчас да удалится: ибо так повелевает нам учение отец наших» (VI Вс. 24), так как скачки, при своей безчеловечности, возбуждали в зрителях зверские и кровожадные инстинкты и соединенные с безстыдными играми, которыя вызывали душевное безпокойство и отвращение, в виду безцеремонных выражений, сопровождавших эти игры и представления гнусных пороков во всем их безобразии. В частности 62-м правилом тогоже Собора запрещаются не только клирикам, но и мирянам...  «мужеским или женским полом производимыя плясания и обряды, по некоему странному и чуждому Христианского жития обычаю совершаемыя», как совершаемые модные танцы, и определено: «никакому мужу не одеваться в женскую одежду, ни жене в одежду, мужу свойственную: не носить личин комических, или сатирических, или трагических» (маскарад). Далее, 96-м правилом того же Собора объясняется, почему воспрещаются все поименнованныя суетныя деяния, а также власы на главе, ко вреду зрящих искусственным плетением располагающих и убирающих и таким образом неутвержденныя души прельщаюших, отцы Собора отечески врачуют эпитимиею, руководствуя их «аки детей, и научая целомудрено жить, – потому что члены Церкви, во Христа крещением облекшияся, дали обет по плоти подражать житию Его».

Перечисленные виды нарушений Закона Божия, в правилах Св. Апостол, Св. Вселенских и Поместных Соборов и творениях Св. Отец указанные, принижают церковный чин и достоинство священного звания. Эти нарушения подлежат суду церковной власти, так как все они, по указанию церковных законов, влекут за собою точно определенныя наказания. В других отношениях священнослужители и церковнослужители могут быть нарушителями законов, ограждающих порядок церковно-общественной и государственной жизни, когда они подлежат суду церковному или гражданскому, в соответствии с характером преступления.

Сюда относятся:

1) Клятвопреступление, или нарушение клятвы произнесеной именем Бога по какому-либо важному случаю, как, например, на суде, пред рукоположением в священный сан: преступление это строго наказывается в отношении мирян (Ап. 25, Вас. Вел. 64 пр.) – десять лет не приобщаются. Тем понятнее строгость этого правила по отношению к духовным лицам за тоже преступление, потому что часто они, кроме того, послужили бы еще соблазном для верных, оставаясь служить Богу правды, сами же пребывая в неправде (Ап. 25, Вас. Вел. 10, 17, 29, 64, 82).

Священнослужителями нарушается клятвенное обещание, которое они дают пред рукоположением в священный сан:

а) веровать твердо и несомненно во все догматы, которые проповедует Св. Церковь, и исполнять все ею установленныя на Соборах правила и не иначе мудрствовать токмо по разуму Святыя, Восточныя, Единыя Православныя Церкви;

б) проходить свое служение со всякою честностью и целомудрием;

в) поучать свою паству Закону Божию с прилежанием и ревностью, читать Божественное Писание и упражняться неленостно и тщательно в разумении силы его и таин; 

г) огребаться от всяких пороков, лишающих действенности таин Вседейственного Духа;

д) не упиваться, не кощунствовать, не безчинствовать, но во обхождении и одеянии благопристойностью блюсти важность сана, а особенно примером доброй и незазорной жизни руководить паству во благочестии;

е) грешников исправлять и вразумлять духом кротости и охранять их от тлетворного духа времени, разоряющего святую веру и благочестие, особенно с мудростию обличать развратников и чародеев, заграждать уста хулителей;

ж) соблюдать паству свою в повиновении и единении церковном;

з) хранить послушание своему Епископу, как Христу;

и) учить людей жить в мире и укреплять и наставлять паству в исполнении повелений гражданских, как и церковных властей в сохранении обычаев отечественных во славу Св. Троицы;

и) со всею точностью совершать в церкви святое богослужение по уставу и Св. Таины с благоговением;

к) носить одежду, присвоенною духовному званию, бороды и волосы не стричь, табакокурению, спиртным напиткам и азартным играм не предаваться;

л) править домом своим в добре и детей своих воспитывать в правилах веры и в страхе Божием;

м) в службе своей довольствоваться положенным ему жалованием и доброхотными даяниями при совершении треб и не вымогать платы за исправление их;

н) в служении своем во всем повиноваться своему настоятелю и поступать согласно правил Св. Отец и Соборов;

о) в свободное от службы время заниматься изучением церковного устава, чтением Св. Писания и творений Св. Отец.

2) Оскорбление Епископа, который является образом Господа нашего Иисуса Христа, Главою Тела Церкви, по толкованию Зонары, в духовном смысле отцем пресвитеров, оскорбление пресвитера и диакона со стороны церковнослужителей, так как пресвитеры и диаконы, по толкованию того же Зонары, руки Епископа, потому что чрез них он управляет Церковию (Ап. 55 и 56), а также – вражда и клевета на Епископа со стороны клирика с намерением помрачить добую славу священников и произвести смятение в мирном народе, чтобы внести замешательство и ниспровергнуть церковное благочиние (II Вс. Собор. 6, IV, 21; Карф. 8).

3) Убиение Епископом или пресвитером, или диаконом верного согрешившего или неверного, обидевшего и через сие устрашими хотящим (Ап. 27, Двукр. 9) и убийство (Ап. 66, Вас. Вел. 9, 55). 

4) «Епископ, или пресвитер, или диакон игре предосудительной (азартной) и пьянству преданный, или да престанет, или да будет низвержен. Иподиакон, или чтец, или певец, подобно творящий, или да престанет, или да будет отлучен. Такожде и миряне» (Ап. 42, 43, VI Вс. Соб. 9, 50, Карф. 40). Если кто из клира в корчемнице ядущий усмотрен будет, да отлучится, кроме случая, когда на пути в гостинице по нужде отдыхает» (Ап. 54, Лаод. 40), тем более – «никакому клирику не позволяется содержать корчемницу, (ибо если не позволено таковому входить в корчемницу, то кольми паче служити в оной другим и упражнятися в том, что ему не прилично» (VI Вс. соб. 9).

5) Посещение неморальных мест (ходить на конския ристалища, посещать театральныя игры (VI Вс. соб. 24, Лаод. 54, ходить в корчемницу Лаод. 24).

Все перечисленныя отрицательныя стороны в жизни священнослужителей подлежат церковному суду. Если существует в Церкви законодательная власть, охраняющая права членов Церкви, то в связи с этим должна существовать и власть, наказующая всякое деяние, которым нарушается достижение Церковью ея задачи в мире. Одна власть без другой немыслима, так как закон без внешней санкции будет пустым звуком, и всякий член Церкви безусловно обязан повиноваться ея законам. Если же известный член Церкви не подчиняется по доброй воле ея законам, то он должен быть к этому принуждаем, если желает оставаться членом Церкви. Власть Церкви наказывать упорствующих и противящихся ея законам зиждется на божественном праве, как и власть суда. О нежелающих слушаться церковного суда Иисус Христос говорил своим ученикам, что таковой должен быть для них, как язычник и мытарь (Мф. XVIII, 17). Из этих-же слов Христа Спасителя вытекает и власть Церкви наказывать преступающих ея законы.

Не касаясь норм церковных наказаний, необходимо иметь в виду цель, ради которой церковная власть налагает наказания. Главная и первая цель всякого церковного наказания состоит в том, чтобы направить на путь Христианской жизни всякого члена Церкви, уклонившегося случайно от прямого пути, побудить его к исправлению и новому приобретению утраченного блага, которое можно найти только в ней путем общения со своею Церковью и только в крайних случаях она лишает согрешившего и упорно нераскаянного члена общения. В каждом обществе и в Церкви, как человеческом обществе, если не употреблять мер воздействия, как это мы наблюдаем в наше время, то зло, как зараза, безпрепятственно ширится в общественной среде, безнаказанно нарушая порядок в Церкви, низводя законы Церкви на степень правил, обязательных только для  желающих, подрывая высокое достоинство и безусловную необходимость для жизни временной и вечной тех благодатных даров, которыми Господь безмерно наделил человечество. Попустительство в Церкви, если так можно выразиться, ведет к гибели души людей, потерявших в своем горделивом самомнении, даже представление о человеке христианнне. Оно, наконец, унижает в глазах иноверных достоинство самой Церкви отсутствием в жизни ея строгого, нелицеприятного и одинакового суда для всех членов, придерживаясь Евангельского принципа, последовательно и неизменно проходящего чрез все законодательство церковное: «от всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено с того больше взыщут» (Лук. XII, 18).

Для водворения и укрепления дисциплины, которой обусловливается порядок в Церкви, безусловно необходимо, чтобы управление Церковью, как человеческим обществом, для осуществления целей небесной жизни, составлено было, как сказано выше, из лиц, кои были правильно избраны и законным порядком получили соответствующия их положению права. Это последнее имеет особенное значение в Церкви, в которой управление совершается по божественному полномочию, данному особым лицам, составляющим церковную иерархию. Согласно такому характеру этого полномочия, лица церковной иерархии получают его только по божественной благодати и благодатными средствами, кои установлены Божественным законом, которыя вследствии этого имеют абсолютное значение: без них нельзя вступить в состав церковной иерархии. Употребление для этого других средств противоречит Закону Божию, о потому преступно и подлежит наказанию.

Между такими преступными средствами первое и главное место занимает симония – получение дара священства за деньги ¹⁹, что считалось самым гнусным делом и величайшим злодеянием у первых христиан. Этот взгляд на симонию становится тем резче, чем более с течением времени оказывалось безсовестных людей, впадавших в это злое и мерзкое дело. Св. отцы и учители Церкви не находят в своих творениях достаточно слов, чтобы заклеймить наибольшим позором симонию и симонистов. Также относились к этому и соборы всех веков (IV Вс. 2, VI Вс. 22, 23, VII Вс. 4, 5, 19, Вас. Вел. 90 и др.). Находя незаконным священный сан, полученный за деньги, правила не считают достаточным наказанием для симониста извержеиие его из сана, потому что от виновника отнималось бы только то, что ему не могло принадлежать, а самое злодеяние осталось бы безнаказанным; правило предписывает  также и отлучить симониста от общения церковного, т. е. налагает двойное наказание, что в других случаях теми-же правилами не допускается. Точно такому-же наказанию подвергается и продавший святыню, т. е. рукоположивший кого-либо за деньги. Симонией далее считается рукоположение или награждение за личную услугу Епископу, вследствие родственных или приятельских отношений (Ап. 76, 23 Ант.).

IV Вс. Собор 2-м правилом называет симонией назначение на высшия церковныя должности ради гнусного прибытка; даже посредствующие в таком гнусном и беззаконном мздоприятии, подвергаются наказанию, как симонисты. VI Вс. Соб. 23-м правилом указывает новый вид симонии – «никто из епископов, или пресвитеров, или диаконов, преподая пречистое причастие, да не требует от причащающегося за такое причастие денег или чего-либо другого, ибо благодать не продаваема, и мы не за деньги преподаем освящение Духа, но не ухищренно должно преподавать оное достойным сего дара». Толкователи расширяют объем этого правила указанием на то, что требование платы за все таинства, чрез которыя сообщается верным благодать Св. Духа, нужно считать симонией.

В 4 пр. VII Вс. Собора упоминаются два вида симонии, а именно, когда какой-либо епископ, или митрополит или патриарх, проникнутый страстью к сребролюбию, чтобы достать себе денег: 1) возбраняет служение и отлучает кого-либо из клириков, или 2) затворяет честный храм, да не будет в нем службы Божией, а 5-м правилом того-же Собора указывается еще новый вид симонии, когда богатые люди приносили в церковь денежный дар, как благочестивое приношение и дар Божий. Сделавшись клириками, выставляли свое дело благочестия, как некую заслугу пред другими клириками, получившими священство по достоинству, и открыто поносили этих последних, желая получить для себя в Церкви преимущество пред ними. Наконец, 19-ое пр. VII Вс. собора считает за симонию принятие в монастырь или клир за деньги.

Симонии подобно другое зло, существующее со времен апостолов в Церкви Христовой и именуемое на разговорном языке протекцией, когда люди недостойные посредством угодничества пред гражданскими властями и высокими по положению в обществе особами добиваются получения священной степени, или высшего положения или преимущества в церковном обществе, прибегая к подкупу. Это зло в корне разрушает иерархический строй Церкви и подрывает право церковной власти. Седьмой и четвертый Вселенские Соборы (VII, 5, IV, 2) предают анафеме и отлучают от общения церковного всякого мирянина, который изобличен будет в таком гнусном и беззаконном деянии. По 30-му правилу Св. Апостолов требуется извержение из сана Епископа, а по толкованию этого правила Вальсамоном, и всякого клирика: пресвитера, диакона, иподиакона и чтеца, которые получили священную степень или церковную должность при посредстве светских людей (в наше время собирание подписей под заявлениями о повышении по службе нравящихся мирянам клириков).

К общим церковным преступлениям, в которых повинны и клирики и миряне, преступления, которыя не терпимы в Церкви, Царстве Божием на земле, нужно отнести:

1) Отречение от христианской веры и христианского имени из боязни за свою жизнь, которой угрожала опасность от язычников или еретиков. 62-м правилом Св. Апостолов отступники отлучались от Церкви навсегда. Если же клирик отречется от имени служителя Церкви, вместо того, чтобы показать верным примером, как нужно жертвоват даже своею жизнью за имя христианина, то он не только извергается з поруганного им духовного сана, но подвергается величайшему наказанию, существующему в каноническом праве, а именно, окончательному исключению из Церкви, чтобы от здорового тела Церкви отсечь его, как гнилой член. Если же такие отступники, по неведению или недостатку сведений о нем, впоследствии «были произведены в клир», т. е. зачислены были в списки клириков, «сие не ослабляет силы правила церковного, таковые, по дознании, извергаются из священного сана» (И Вс. Соб. 10), которого они не были достойны. Принесшие идолам жертву, а, потом, после раскаяния в своем отступничестве, истинно показали ревность веры Христовой, не боясь никакого мучения, и мужественно выдержали их, пресвитеры могут носить священническое звание и в кругу священников занимать место, но так как они из боязни или малодушия все же впали в грех и тем, хотя на короткое время, осквернили свою душу отступничеством, то им воспрещается приносить святую жертву, проповедывать и вообще совершать какую-либо священническую службу (Анкир. пр. 1). все сказанное о пресвитерах, простирается в следующем правиле и на диаконов, с тою лишь разницею, что Епископу предоставляется власть, сообразно с усердием к вере и жизнью диаконов, поступать с ними по своему усмотрению («всякое душевное врачевание предоставлено епископскому разсуждению», 2 Анкир.); что касается мирян, отступивших от православной веры для перехода в иудейство, магометанство, пантеистическия или политеистическия религии, то согласно 4-му правилу Петра, Архиепископа Александрийского, они по своей воле определили на вечную погибель, сделавшись чужими для Церкви Христовой. Правила церковныя разсуждают только об отступниках из страха за свою жизнь во время гонений, когда одни отрекались от веры и приносили жертвы идолам, другие, для сохранения своей жизни, притворно  отрекались от Христа, а после раскаялись. О первых говорит 11-е пр. I Всел. Собора, что они недостойны никакого человеколюбия, но по христианскому милосердию, в случае искреннего раскаяния, им можно назначить покаяние на 12 лет, и после прохождения всех степеней покаяния, принять их в церковное общение. Василий Великий усиливает это определение (73 пр.), указав, что тот, кто своевольно отрекся от Христа и своего спасения, может быть принят в Церковь, как пожизненный эпитимиец, и только в час смерти может быть удостоен Св. Причащения. Второе, притворно отрекшиеся от веры из малодушия и страха за жизнь, согласно 2 и 3 пр. Петра Александрийского, 6-му пр. Анкирского Собора, могут быть возстановлены в правах членов Церкви, по истечении шести лет покаяния. Для нашего времени, когда легкомысленно совершаются переходы не только мирян, но и клириков в католичество, когда в России, в силу принуждения, или печальной необходимости, многие епископы, клирики и миряне были в стане так называемых «живоцерковников», или «обновленцев», «самосвятов», некоторые закрывались от преследования безбожников переходом в общество сектантов, когда среди русских беженцев меняли в большинстве случаев, по соображениям материального характера, православие на другое исповедание и даже нехристианское (как магометанство, иудейство), применимы 3-е правило Афанасия Великого (послание к Руфиниану) и 2 правило Феофила Александрийского (наставление, данное Аммону). Некоторые православные священнослужители вступили, во время арианского засилия, в церковное общение с арианами, хотя сами не разделяли этого учения. Когда арианство потеряло свою силу и православным были возвращены отнятыя у них арианами церкви, то священниками в них остались лица, перешедшие, хотя и временно, на сторону ариан. Как с ними быть? Феофил Александрийский, сославшись на практику других Церквей, в частности же в Фиваиде, указал, что отпавшие от православия, хотя и временно, священнослужители, в виду нетвердости их в православии, удаляются от должностей, но им оставляются имя и честь священническия, но без всяких иерархических прав. Афанасий Великий, на основании постановлений Соборов, созванных по этому вопросу в Испании, Галлии и Элладе, и в частности Александрийского Собора 362 года, говорит, что всех тех, которые принуждены были силой перейти на сторону ариан, но по своему убеждению не были арианами, следует простить и разрешить им остаться в тех степенях церковной иерархии, в которых были они до перехода в арианство; вожди и защитники ереси, в случае их обращения и покаяния, могут быть тоже приняты в Церковь, однако к клиру уже принадлежать не могут. 

2) Исповедующий православную веру обязан жить согласно всем правилам своей веры. Насколько преступно отпадение от христианской веры, настолько составляет преступление пренебрежение к правилам относительно богослужения и христианского поведения. Чтобы не совершить зла в этом отношении, христианин должен уклониться от всего, что противоречит вере, участвовать в христианском богослужении и не исполнят обычаев неправославных религий (например, праздновать с иноверными их праздники, исполнять их религиозные обычаи). Апостол Павел пишет: «не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? что общего у света со тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? И какое соучастие верного с неверным?» (2Кор. VI, 14–15). Этими словами осуждается всякое религиозное общение православного христианина с иноверным (с иудеями по преимуществу). Такое общение вытекает сознательно или безсознательно из индеферентизма к вере и со времен Апостолов возбранялось с предупреждением, что миряне за это общение подвергают себя отлучению от Церкви (Ап. 70) и анафеме (29 Лаодик.)

3) Если христианин не смеет иметь никакого религиозного общении с иудеями, которые во всяком случае почитают Моисея и пророков, являются членами ветхозаветной церкви, то тем более он не должен иметь ни малейшего общения с язычниками, не знающими истинного Бога. В силу этого 71-е правило Св. Апостолов предписывает лишать церковного общения каждого христианина, который приносит «елей в капище языческое или в синагогу иудейскую, в их праздники, или воззженную свечу». 24-м правилом VI Вс. Собора воспрещено посещение языческих игр, ибо оне ведут свое происхождение от языческих времен Римского государства и носят характер, противный христианской нравственности. В современном обществе в нарушение этого правила практикуется так наз. модныя танцы, прыгание через огонь, каляда, гадание и т. д. По толкованию Зонары 51 пр. того-же Собора с аналогичным содержанием, «строгость евангельской жизни требует, чтобы верные жили нераспущенно и разсеянно, но как приличествует Святым». Очень ясно и определенно высказались Отцы VI Вс. Собора (пр. 62) относительно танцев, маскарадов и т. п.: «так называемыя календы... и народное сборище в 1-й день месяца марта желаем совсем исторгнуть из жития верных. Такожде и всенародныя женския плясания, великий вред и пагубу наносити могущия, равно и в чест богов, ложно так еллинами, именуемых, мужским или женским полом производимыя плясания и обряды, по некоему странному и чуждому христианского жития обычаю совершаемыя, отвергаем и определяем: никакому мужу не  одеватися в женскую одежду, ни жене в одежду, мужу свойственную: не носити личин комических, или сатирических, или трагических... и по невежеству, или в виде суеты не делати того, что принадлежит бесовской прелести. Посему тех, которые отныне, зная сие, дерзнут делати что-либо из вышесказанного, аще клирики, повелеваем извергать из священного сана, аще же миряне, отлучати от общения церковного». Это правило не требует комментарий. 24-м правилом Анкирского Собора налагается пятилетняя эпитимия а 83-м пр. Василия Великого шестилетняя, «на последующих языческим обычаям».

4) Кроме перечисленных языческих обычаев, церковными правилами запрещаются – знахарство, колдовство и волшебство. 61-м пр. VI Вс. Собора определяется: «предающиеся волшебникам, дабы узнать от них, что восхотят им открыти, согласно прежним отеческими о них постановлениям, подлежат правилу шестилетней эпитимии»... «Той-же эпитимии подвергати и тех, кто соединяя обман с безумием, произносят гадания о счастии, о судьбе, о родословии и множество подобных толков: равно и так наз. обоятелей, делателей предохранительных талисманов и колдунов». «Закосневающих же в сем и неотвращающихся и не убегающих от таких пагубных и языческих вымыслов, определяем – совсем извергати из Церкви, как и священныя правила повелевают». 65-м пр. того-же Собора клирик извергается, а мирянин отлучается от Церкви за «возжигание перед своими лавками или домами костров, через кои, по некоему старинному обычаю, скачут. Обычай этот существовал у язычников и иудеев. По их мнению, которое поддерживается и современными людьми, прыганием через огонь сжигаются якобы все несчастия, кои иначе бы обрушились на них.

5) Православная Церковь есть хранитель всех заветов нашей христианской веры. Трулльский Собор (1-е пр.) определяет: «хранити неприкосновенну нововведением и изменением веру, преданную нам от самовидцев и служителей Слова, боговдохновенных апостолов» и Св. Отцев, в частности все догматы веры, утвержденные на Вселенских Соборах, бывших до этого Собора. Эту веру, которая составляет основу и святыню православного исповедания, которую свято и неповрежденно сохраняет до наших дней Православная Церковь, может исповедывать всякий, который желает спасения своей души для вечного блаженства в селениях праведных, и кто мыслит себя истинным последователем Христа. Кто повредит чистоту веры и внесет в нее какия-либо новшества, тот совершает преступление, которое называется ересью и расколом». Еретики, согласно толкованию Зонары 1-го пр. Василия Великого, «суть все, мыслящие несогласно с православною верою».  По толкованию тем же Зонарою 11-го пр. IV Вс. Собора, под именем еретиков разумеются те, которые приемлют и наше таинство, но в некоторых частях учения погрешают не согласны с православными». К ним нужно отнести католичество, лютеранство и все возникшия из недр его русския секты, а также англиканство и т. д.

Раскол, по толкованию Зонарой, 33-го прав. Лаодикийского Собора, составляют те, которые «относительно веры и догматов здраво мыслят, но по некоторым причинам отдаляются и устрояют свои отдельныя собрания» (наши старообрядцы, к раскольникам нужно отнести и новостильников). Вообще, на расколы Церковь смотрела, как на одно из самых больших преступлений против Церкви. Ересь – отрицание не только всех догматов Православной Церкви, но даже одной из истин, которыя содержатся в символе веры, когда это отрицание распространяется устно или письменно, причем проповедник неправославного учения, противного православной вере, остается упорным в своем заблуждении после неоднократных указаний на его заблуждение. Если же кто-либо сомневается в истине православной веры и своего сомнения не выражает в какой либо внешней форме, то такое сомнение не ересь, а грех, который подлежит суду совести на исповеди пред духовным отцом.

Так как ересью искореняется православная вера, уничтожается церковное единство, а в последнем результате разрушается христианство, потому на еретиков налагаются Церковью и самыя тяжелыя наказания. Отцы III Вс. Собора (пр. 7), категорически воспрещая составлять и употреблять в Церкви чей бы то ни было Символ веры , кроме никеоцареградского, считают еретиками всех тех, которые не принимают его, – «а которые дерзнут слагати иную веру..., таковые, аще суть епископы, или принадлежащие к клиру, да будут чужды епископы епископства и клирики клира: аще же миряне да будут преданы анофеме». Решением Собора кратко повторяется то, что существовало в Церкви от основания ея и должно практиковаться до конца века его.

Этому наказанию подвергаются не только ересиархи, но и последователи их, подлинные еретики, которые не только живут согласно еретическому учению, но и объявляют его истинным даже в частном взаимообщении с верными.

Если Церковь строга в отношении еретиков, их защитников и сотрудников, то она должна проявить в этом отношении большую строгость в отношении клира. Епископ, или пресвитер, или диакон, позволившие себе общение с еретиками, а в особенности в молитве не общественной только, но и домашней (Ап. 10, 45) подвергаются отлучению от Церкви, а если один из поименованных клириков  позволит еретику «действовать что-либо, яко служителям Церкви, да будет извержен». Архим. Иоанн (впоследствии Епископ Смоленский – умер 1869 г.) в толковании этих правил говорит, что правила стремятся не только к охранению православных от заразы еретическим духом, но и к охранению от индеферентизма к вере и к Православной Церкви, который легко может возникнуть при близком общении с еретиками в делах веры. Особенное значение это имеет для духовных лиц, обязанных служить примером для других в строгом охранении святыни православного вероисповедания. В силу этого православный священник, по правилам, не должен преподавать еретикам Св. Таин, ни вообще совершать для них какой-либо службы до тех пор, пока они не изъявят твердого решения соединиться с Церковью; тем менее он может допустить еретического священника к какой-либо службе для православных. 46-е пр. Никифора Исповедника повелевает: «в церкви, основанныя еретиками, можно входить лишь в нужде, как в простой дом, и только, когда на средину поставлен будет крест, тут можно будет и петь, однако в алтарь нельзя входить, ни кадить, ни молиться, ни вжигать лампад и свечей».

На вопрос, должен ли священнослужитель молиться в присутствии еретиков, и не будет ли то нимало не во вред ему, когда при них совершает он свою молитву или священнодействие, Тимофей, Епископ Александрийский (скончался 355) ответил: «В Божественной Литургии диакон пред временем целования возглашает: не приемлемые ко общению (елицы оглашении) изыдите. Посему таковые, т. е. еретики, не должны присутствовать, если не обещаются покаяться и оставить ересь».

6) Богопочитание состоит в исполнении своих обязанностей к Богу, так как они составляют основу всех наших обязанностей. Неисполнение этих обязанностей есть тяжкое церковное преступление. Оно выражается в различных видах, как-то: а) божба, хула на Бога, богохульство. Господь наш Инсус Христос, назвав всякую клятву служением диаволу (Мф. V, 37). определенно говорит: «хула на на Духа Святого не простится человеку... ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. XII, 31–32, ср. Мф. XXVI, 65. Лук. V, 21, Иоанн X, 33). б) Клятвопреступление или нарушение клятвы, данной по нуждам общественной и государственной жизни в законом установленной форме. По толкованию 64-го пр. Василия Великого, «грех клятвопреступления приравнивается к греху богохульства... Церковныя правила осуждают клятвопреступника тем больше, чем торжественнее была дана клятва, чем важнее случай, по какому она дана». Мирянину назначается десятилетнее лишение причащения, а клирики извергаются из сана. в) Нарушение обета,  данного Богу, который должен быть исполнен по своей воле, а не по принуждению от других. Нарушителям обетов нужно помнить пример Анании и Сапфиры, о чем повествует книга Деяний Св. Апостолов (VI, 5).

Особенное значение имеют обеты, данные Богу, относительно своей личности, как, например, обет служения Церкви в положении священнослужителя или церковнослужителя, обет монашества, обет девичества и т. д. Отцы IV Вс. Собора определили: «вчиненным единожды в клире и монахам, определили мы не вступать ни в воинскую службу, ни в мирской чин: иначе дерзнувших на сие и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрали для Бога, предати анафеме» (7 пр.). «Деве, посвятившей себя Господу Богу, равно и монашествующим, не позволяется вступать в брак. Если же обретутся творящие сие: да будут лишены общения церковного». Местный Епископ может иметь власть оказать таким человеколюбие. в) Неуважение к святым местам, к каковым относятся прежде всего церкви, в которых хранятся Св. Дары, Св. Мощи и совершается богослужение, храмы в частных и общественных домах, кладбища и, наконец, ограды или места, окружающия храмы.

Господь Иисус Христос своим примером показал необходимость благоговейного почитания храма, когда изгнал оттуда торгующих: «дом Мой», сказал Он, «домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. XXI, 13, Иоанн II, 16). 78-м правилом Трулльского Собора запрещено – «в местах, посвященных Господу, или в церквах совершать так называемыя трапезы братолюбия, и внутри храма есть и ложе постилать. Сие же творити дерзнувшие или да перестанут, или да будут отлучены».

«Никто внутрь священного храма да не вводит никакого животного. Если же кто усмотрен будет без нужды вводящий животное во храм: то клирик до будет извержен, а мирянин да будет отлучен» (VI Вс. Собор 88 пр.). А 76-м правилом того же Собора запрещено – «внутри священных оград корчемницу, или различныя снеди поставляти, или иных купли производити, сохраняя благоговение в церквах». Тех же, которые, или живя с женою, или иным образом неразсудительно священныя места обращают в обыкновенныя, и небрежно окрест их обращаются, и с таким разположением в них пребывают, повелеваем изгоняти и от мест, оглашенным предоставленных при святых храмах».

Такая профанация святых храмов и оград вокруг них приняла повсеместный характер с самым пошлым отношением к святыням. г) Неуважение к священным  сосудам, св. иконам и к св. Кресту, предназначенных для богослужения, завершающееся святотатством.

Из Священных предметов одни освящаются, другие благословляются для церковного употребления. За неблагоговейнное отношение к ним и осквернение, канонами Церкви предписывается для мирян – отлучение от Церкви, для клириков – лишение сана. Определенно говорит об этом 10-е правило Двукратного Собора (861): «те, кои святую чашу, или дискос, или лжицу, или досточтимое облачение трапезы, или глаголемый воздух, или какой бы то ни было из находящихся в алтаре священных и святых сосудов, или одежд, восхитят для собственной корысти, или обратят в употребление не священное, да подвергнутся совершенному извержению из своего сана. Ибо едино из сих есть осквернение святыни, а другое святотатство. А взимающие для себя или для других на несвященное употребление, сосуды или одежды, вне алтаря употребляемые, и правило отлучает, и мы купно отлучаем: совершенно же похищающих оные подвергаем осуждению святотатцев».

О благоговейном отношении к Св. Кресту говорит 73-е правило Трулльского Собора: «Поскольку животворящий Крест явил нам спасение, то подобает нам всякое тщание употребляти, да будет воздаваема подобающая честь тому, через что мы спасены. Посему и мыслию, и словом, и чувством поклонение ему принося, повелеваем: изображение креста, начертываемыя некоторыми на земле, совсем изглаждати, дабы значение победы нашей не было оскорбляемо попиранием ходящих. И так отныне начертывающих на земле изображение креста повелеваем отлучати». 68-м правилом того-же Собора совершенно возбраняется продавать книги Св. Писания, богослужебныя книги и творения Св. Отец торговцам для заворачивания проданных товаров. Соборное правило за это определяет отлучение от Церкви.

д) Непотребное употребление времени, посвященного Богу (воскресные и праздничные дни), как непосещение богослужения, неблагоговейное поведение в храме, Церковь строго осуждает. 80-е правило Трулльского Собора говорит: «Если кто Епископ, или пресвитер или диакон, или кто-либо из сопричисленных к клиру, или мирянин, не имея никакой настоятельной нужды, или препятствия, которыми бы надолго устранен был от своея церкви, но пребывая во граде, в три воскресные дни в продолжении трех седмиц, не приидет в церковное собрание: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет удален от общения» (См. 11 пр. Сардик. Собора). При толковании этого канона Архим. Иоанн обращает внимание на то, что «произвольным удалением от церкви, они сами себя отлучают от нея, и церковное отлучение, определяемое для них правилами Отец, служит только справедливым объявлением таких  людей чуждыми Церкви, а вместе с тем лишает их и всех тех благ, каких они сами не желали себе в общении Церкви».

Подлежат отлучению, согласно 9-му правилу Св. Апостолов и те, входящие в храм, но не пребывающие на молитве и святом причащении до конца, как безчиние в церкви производящие. С такими отлученными, согласно 2 пр. Антиох. Собора, не позволено иметь общения, встречаться в домах и молиться вне церкви. Если кто Епископ, или пресвитер, или диакон, или кто-либо из клира, окажется сообщающимся с отлученными от общения, до будет и сам вне общения церковного, как производящий замешательство в церковном чине.

е) К святым временам относятся и посты Православной Церкви. Каноны содержат постановления о том, в какие дни нужно поститься, так и том, когда и кто может не поститься, и устав церковный говорит, как нужно поститься. 69-е пр. Св. Апостолов гласит: «Если кто Епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец не постится в св. четыредесятницу пред Пасхою, или в среду, или пяток, кроме препятствия от немощи телесныя: да будет извержен. Если же мирянин, да будет отлучен». В «Православном Исповедании веры», которое имеет значение символической книги, упоминаются еще посты рождественский, успенский и апостольский.

Как нарушение поста со стороны христиан подлежит церковному наказанию, так подлежат эпитимии и те православные христиане, которые самовольно назначают себе посты. «Если кто из клира усмотрен будет постящимся в день Господень (воскресный день) или в субботу, кроме еднныя только (субботы великия): да будет извержен. Если мирянин, до будет отлучен». (Ап. 64).

До сих пор мы касались тех сторон жизни христианской, которыми выражается исполнение обязанностей в отношении веры и Церкви, как органического тела, состоящего из множества членов и совершенно независимого от влияния на ея жизнь других человеческих организаций. Спустя несколько веков после основания Церкви к ней приблизилось государство. Убедившись, что Церковь со всеми своими установлениями, живыми и действенными силою Св. Духа, является самой надежной опорой для сохранения государственного строя и для его усовершенствования, оно с своей стороны пошло на помощь Церкви изданием законов, коими сохранялось в чистоте и неповрежденности ея учение и жизнь ея членов, в корне уничтожалось всякое своеволие с чьей бы то ни было стороны. Этими законами были запрещены:

1) Убийство вольное и невольное (Вас. Вел. 8, 11, 43, 54, 55, 56, 57; Григория Нисского пр. 5 и др.) со всеми видами его, как а) насильственное лишение жизни, умерщвление  плода во чреве своем матерью (2 Пр. Василия Великого и 21 пр. Анкир. Соб.), употребление женщинами лекарств для извержения плода (Вас. Вел. 8, 91 пр. Трулльск. Соб.), оставление матерью рожденного в пути ребенка (Вас. Вел. 33 и 82), оскопление (22, 23 и 24 Ап. пр., 1 пр. И Вс. Соб. 8 пр. Двукр. Соб.), самоубийство (14 пр. Тимоф. Александр.), покушение на самоубийство (142 пр. Никифора), дуэль, отцеубийство, детоубийство, убийство на войне, лишение бедного и голодного помощи.

За все эти преступления, совершенныя членами Церкви, они подвергаются суду гражданскому, а духовный суд с своей стороны налагает на членов клира лишение священства, а на мирян временное, впредь до исправления, путем наказания отлучение, для самоубийц и убитых на дуэли – лишение христианского погребения, для убивавших на войне, согласно 13 пр. Вас. Великого, трехлетняя эпитимия, хотя последнего рода лишение жизни Афанасий Великий (Пр. 1) называет «и законным и похвальным». Св. Писание церковныя имения называет имуществом бедных, а потому «если какой либо епископ, или пресвитер или диакон некоему нуждающемуся не подает потребного: да будет отлучен: закоснелый же в том, да будет извержен, яко убивый брата» (59 Ап.).

2) Преступлении против свободы других бывают, когда кто либо насильно, с преступной целью, лишает человека принадлежащих ему прав, которыя принадлежат или по природе или по положению, с целью поставить их в рабское положение. Апостол Павел называет человеко-хищничество (1Тим. I, 10), которое теперь, после уничтожения рабства во всех культурных странах, не существует. Другой вид лишения свободы – так называемое – «умыкание» женщин ради плотского наслаждения или женитьбы. Против этого преступления, существующего в некоторых христианских странах, возстает как гражданское, так и церковное законодательство. Анкирский Собор 314 г. [11 пр.], Василий Великий в IV веке (22 и 30 пр.), IV Вс. Собор в V веке (27 пр.) одинаково осуждает это зло, налагая на клириков – лишения сана, а мирян – анафему. В тесной связи с этим преступлением находится осквернение девиц половым насилием. За это преступление 67 пр. Св. Апостолов полагает отлучение, которое длится, согласно 22 пр. Вас. Великого, – четыре года. После выполнения эпитимии насильник обязан жениться на опозоренной им девице, с другими-же женщинами ему возбраняется вступать в брак.

Преступление против свободы совершает отец, который принуждает свое дитя против его воли вступать в брак с каким-либо лицом; принуждение против своей воли вступать в монашество. 

3) Преступления против чести других лиц обозначаются общим термином – клевета словом или делом.

За недостатком времени нет позможности подробно коснуться других стороны общественной жизни, которыя требуют обновления на основании существующих церковных законов, как например: а) отношение к имуществу частному, церковному, общественному и государственному, это – кража и укрывательство краденного (два года отлучения, если изобличен в краже судом и один год – если покается), кража церковных денег лицом, коему доверена церковная касса, а также принуждение в положении начальствующего в Церкви давать ему церковныя деньги для личных надобностей или требование церковных денег за службы, за которыя плата не полагается (4 пр.VII Вс. Соб., любостяжание, – мать всех зол (Карф. 5 пр.), лихоимство, (44 Ап.) сребролюбие, разбойничество (как человекоубийство осуждается 7 и 8 пр. Григория Неокессар. и 40 пр. Патриарха Иоанна); б) нарушение нравственных отношений между членами Церкви: блуд, прелюбодеяние, незаконное сожительство, сводничество, содержание публичных домов, общия купальни для мужчин и женщин, порнографическия книги и картины, кровосмешение, блуд с монахинями, содомия или мужеложество, деторастление, скотоложество, ананизм, браки в кровном родстве и свойстве, бигамия (двоеженство), полигамия (многоженство), самовольное расторжение брака.

Все перечисленныя язвы человеческой жизни, нравственно разлагая общественный организм, заражают Церковь тлетворным ядом, убивая в членах ея животворящий дух. Оне требуют исцеления. Кто же должен лечить гнилыя раны? По Божественному установлению, полнота церковной власти – учить, священнодействовать и управлять (Мф. ХХ-III, 19, 20) принадлежит Апостолам, которые передали свои права и обязанности своим преемникам – Епископам, как это мы видим из пастырских посланий Ап. Павла к Тимофею, Епископу Ефесскому, и Титу, Епископу на острове Крите. Вместе с верховной властью начальника, они получили от Апостола право суда в смысле суждения, оценки качественного содержания деяний клириков и мирян. Причем, наблюдение и суд они производили на основании существующих правил, имеющих, как мы видели, божественное установление, след. безусловно обязательных и для судящего и для судимого. Эти правила нужно привить современному человечеству, чтобы оздоровить членов Церкви Христовой и возвратить их на путь спасения.

Из ознакомления с этими правилами, в самом ограниченном объеме, может возникнуть мысль: эти правила невозможно исполнить. А посему спокойно и безсовестно нарушаются самыя элементарныя правила церковной дисциплины, забыв страх Божий и потеряв стыд пред Ангелами и человеками. Состояние такое людей охарактеризовано 10-м  правилом Двукратного Собора в IX веке: «явно предавшиеся страстям своим не токмо не ужасаются наказания, определяемого священными правилами, но дерзнули даже ругаться над оными. Ибо они превращают оныя и, ради страстныя воли своя, искажают смысл их, дабы, по избытку страстного обольщения, как речено Григорием Богословом, зло казалось у них не только неосудительным, но даже божественным» (10 Пр.).

Между тем, компромиссов в этом случае нельзя найти, основываясь на тех-же канонах, составленных по изволению Св. Духа. «Прекрасным и крайнего тщания достойным признал сей Собор и то, чтобы отныне, ко исцелению душ и ко уврачеванию страстей, тверды и ненарушимы пребывали приятыя и утвержденныя бывшими прежде нас святыми и блаженными отцами, а также и нашим преданные, именем святых и славных Апостолов, осмьдесят пять правил. Согласием нашим запечатлеваем и все прочия священныя правила, положенныя от Святых и блаженных Отец наших...

Никому да не будет позволено вышеозначенныя правила изменяти, или отменяти или, кроме предложенных правил, приимати другия, с подложными надписаниями, составленныя некиими людьми, дерзнувшими корчемствовати истиною. Аще же кто обличен будет яко некое правило из вышереченных покусился изменити, или превратити: таковой будет повинен понести эпитимию, каковую оно определяет, и чрез оное врачуемое будет от того, в чем преткнулся» (2 Пр. VI Вс. Соб.).

Из всех правил Православной Церкви это правило по своему значению самое важнейшее. Это потому, что правилом этим утверждается каноническое, вселенское за сотнями правил, имевших по своему происхождению значение и обязательную силу лишь для отдельных областных Церквей; теперь-же все эти сотни правил получают вселенское значение и обязательную силу для всей Церкви. Правила Вселенсккх Соборов безспорно принимались всею Церковью. Этим правилом подтверждалось неизменное значение их на все последующия времена. Наше время, естественно, не составляет исключения. Отцы VII Вселенского Собора подтверждают обязательность всех правил церковных и определяют, что-бы все те, кои приняли священнический сан, знали и свято хранили предписания правил, изданных законною церковною властью; из тех правил должны поучаться, как следует вести себя и как управлять вверенною паствою. А по примеру пастырей и пасомые будут вести себя так, как то подобает человеку христианнну, приемлющему «обилие благодати и дара праведности», чтобы «царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа» (Рим. V, 17), соблюдая заповеди «чисто и неукоризненно даже до явления Господа нашего Иисуса Христа» (1Тим. VI, 15). 

Н. П. Рклицкий говорит, что русские интеллигенты поразительно невежественны в церковных вопросах. Мы не знаем точно, как надо креститься, когда и как класт поклоны, становиться на колени и пр. Каждый поступает по своему усмотрению, по вдохновению. И сами пастыри дают различныя разъяснения по этим вопросам. Необходимо установить единообразный порядок. Он рекомендует переиздать редкую теперь книгу, излагающую распоряжения Митрополита Антония в бытность его Архиепископом Волынским, изданную в свое время Архиепископом, тогда Архимандритом Виталием.

Митрополит Анастасий считает, что все с удовольствием выслушали доклад и заключительныя слова докладчика. По возможности высказанныя пожелания должны быть исполнены. За исполнением этих пожеланий должны следить пастыри, сами выполняя предъявляемыя к ним требования. Но высказаны и такия пожелания, которыя сейчас мы не можем осуществить. Это дело всей Русской Церкви. Таковы, напр. вопросы об отмене «Духовного Регламента», о реформе духовных Консисторий. Нам нужно кодифицировать наше зарубежное каноническое законодательство, о чем поднял уже вопрос проф. С. В. Троицкий. Упадок дисциплины – это особая болезнь нашего времени. Пожелания, предложенныя докладчиком, надо принять и широко распространить их по нашему зарубежью. Собор имеет полное право сказать это во всеуслышание. Необходимо переиздать упоминавшуюся книгу Архиепископа Виталия.

Принимается предложение о переиздании указанной книги и следующая резолюция:

«Обновить в памяти верующих правила церковной дисциплины и довести до сведения православных христиан – каким образом наказуется несоблюдение ими этих правил согласно церковным канонам и высказать пожелание о напечатании изложенного в виде соответствующих брошюр».

III. Слушали: доклад Отдела по вопросам приходской жизни. Докладчик Архиепископ Тихон. (Доклад Отдела был принят в качестве резолюции Собора ниже приводимой с поправками в прениях указанными).

Архиепископ Тихон предваряет чтение доклада разъяснением, что Отдел по приходской и благотворительной деятельности имел в своем распоряжении лишь один письменный доклад К. И. Телятникова о церковной благотворительности. Кроме того найден материал в трудах Харбинской Предсоборной Комиссии. Работа велась путем устных докладов, обмена мнениями и вынесенныя резолюции по отдельным вопросам затем приведены в систему. 

Гр. П. Н. Апраксин. – При выработке приходского устава на Московском Соборе, на что потребоволось два месяца, было обращено внимание на все стороны приходской жизни. Раздавались даже обвинения в чрезмерной детализации устава. У нас теперь сильно изменились условия жизни, но, не следуя букве, а духу, можно найти в приходском уставе ответы на все вопросы приходской жизни. Внесение в приходской устав ст. 68-б, предлагаемое Отделом, создало бы много затруднений во многих зарубежных приходах, как например, в Брюссельском. В жизни поневоле пришлось бы нарушать его, а это всегда вредно для авторитета церковной власти. Вообще изменение приходского устава и внесение в него новых статей нежелательно. Поэтому, можно сделать только указание на то, что нужно обратить внимание на пожелание, высказанное Отделом.

Архиепископ Тихон предлагает выслушать соображения Н. В. Ставровского, по докладу которого внесена была в проект резолюции настоящая статья.

Н. В. Ставровский указывает, что в жизни Софийского прихода был случай, когда Епархиальной власти пришлось отменить выборы в Приходской Совет лиц, находящихся в договорных отношениях с последним. В уставе, выработанном Московским Собором об этом не сделано предлагаемой оговорки, но это объясняется тем, что в то время вообще мало было лиц, которых можно было выбирать в Приходские Советы. Между тем, в наших условиях кадр лиц, имеюших общественный опыт, и готовых послужить в качестве членов Приходского Совета очень велик, и поэтому нет оснований оставлять это отступление от нормы, принятой во всех общественных учреждениях.

Протоиерей А. Ливен дает справку, что выборы в Софии, упомянутые Ставровским, не были утверждены не по причнне им указанной, а по другим мотивам. Предложение Отдела о внесении новой статьи в приходской устав уже вызвало возражение с точки зрения применения его на практике в Брюсселе, а потому не следует устав дополнять помянутой статьей.

Проф. Розов указывает, что при обсуждении вопросов о приходской жизни надо обратить внимание на те места разселения русских, где нет русской церкви и которыя, таким образом, лишены непосредственного воспитания со стороны Церкви. В эти места необходимо посылать подготовленных миссионеров или разъездных священников.

К. Н. Николаев поражен, что статьи, запрещающей выбирать в Приходский Совет лиц, находящихся с ним в договорных отношениях нет в приходском уставе. Это можно объяснить только недосмотром, ибо данное положение является элементарным общественным требованием.  Случай, на который указывает гр. Апраксин, когда церковный староста в трудное время ссужает средства приходу, не может быть назван установлением договорных отношений между ними. Это есть благотворительная помощь, а не договор, в основе которого лежат коммерческие моменты.

Гр. П. Н. Апраксин. – Нет ничего серьезнее внесения новых статей в приходский устав. Он не возражает против всех сделанных указаний, но утверждает, что детализация Устава не упрощает, а осложняет жизнь приходов. Договорныя отношения могуг быть хорошими и дурными и не всегда они имеют коммерческий характер. Толкование К. Н. Николаева о сущности договорных отношений неправильно, ибо, конечно, Брюссельский приход делал заем и таким образом вступал в договорное отношение со своим старостой. От указанных вредных последствий отсутствия этой статьи может оградить приходы надзор епархиальной власти, а с другой стороны, и при существовании ея, ее легко при наличии злой воли обойти. Поэтому он высказывается против предложенного добавления к ст. 68-б.

Митрополит Анастасий полагает, что можно ограничиться только выражением пожелания, а не внесением новой статьи в устав.

Проф. К. Н. Смирнов предлагает установить разсматриваемое предложение Отдела, как дисциплинарное обязательное правило.

К. Н. Николаев считает, что приходской устав может изменяться применительно к потребностям жизни. Собор должен по возбужденному вопросу вынести постановление обязательного характера.

Н. В. Ставровский предлагает решить вопрос этот закрытым голосованием.

Предложение Ставровского отвергается.

Постановили: Предложенную Отделом резолюцию принять в следующем виде:

«1) До сих пор нельзя считать выполненными вполне пожелания Заграничного Церковного Собора 1921 года об объединении русских православных людей в приходы. В каждой стране есть и не мало колоний, правда не больших, а то и совсем малых, не имеющих приходов. Разбросанные в среде инославных исповеданий, православные люди этих колоний, не только могут быть потеряны для Церкви, но и теряют свою национальность, иногда вплоть до потери своего родного языка. О втором поколении уже и говорить не приходится.

А потому Собор рекомендует Епархиальным Епископам: а) путем частных мер и способов и через объявления в газетах отыскивать разбросанных в стране русских людей и организовывать среди них церковные комитеты для релииозного и национального объединения,  рекомендуя им по воскресениям и праздникам собираться в богослужебные часы в одно место для совершения богослужения по уставу для мирян. Каждый такой комитет должен быть в ведении и под наблюдением ближайшего священника, который в известное время обязан посещать их для совершения богослужения, Таинств и треб. б) Где позволяют средства, рекомендуется иметь разъездных священников для пастырского и миссионерского окормления этих колоний.

2) Существующие приходы далеко не везде могут считаться благоустроенными в духовном и материальном отношениях. Теплохладность и протестантский индивидуализм в деле своего спасения в значительной степени разъедают жизнь русских людей. Большая часть колоний, особенно больших, обычно не записывается в приход. Большинство разных организаций не только благотворительных, но и национальных, просветительных, общественных, профессиональных и проч., ведут свою работу не под сенью Православной Церкви, а иногда даже и во вред Церкви и в борьбе с Церковью.

А потому Собор рекомендует пастырям и Архипастырям в своей проповеднической деятельности и в индивидуальном душепопечении чаще проводит православныя идеи о том, что вне Церкви нет спасения, что без живой связи с Церковью, без Таинства, без живого участия в жизни прихода, как малой Церкви, спастись невозможно. В частности же – а) принимать меры к тому, чтобы все православные в колонии были записаны в приход. Особенно этот долг лежит на настоятеле прихода и причте, но и Приходский Совет должен принять живое участие в этом деле; б) привлекать все организации подойти ближе к Церкви под ея благодатное воздействие, а для этого духовенство, члены Приходского Совета и благочестивые церковно-настроенные миряне должны вступать в эти организации, чтобы проводить в них идеи оцерковления их деятельности, и привлекать их под кров приходского храма или, по крайней мере, координировать свою работу с параллельной работой прихода в их области (особенно просветительной и благотворительной).

3) Редко, особенно в больших приходах, имеется тесное общение между пастырем и пасомыми. Часто пастыри видят свою паству только в храмах; иногда их работа сводится почти только к богослужению и к требоисправлениям. Дело пастыря в таких случаях ограничивается так называемым коллективным душепопечением. Индивидуальное душепопечение почти совсем забыто. Пастыри иногда даже в лицо не знают свою паству.

А потому Собор рекомендует духовенству: а) Таинства и требы в церкви и на дому использовывать для индивидуального душепопечения, чтобы ближе подойти к пастве  своею пастырскою любовью, заботой и руководством; б) возстановить, как обязательное для причта, ежегодное посещение прихожан на дому по великим праздникам Рождества Христова, Крещения (со святой водой) и Пасхи; в) настоятель обязан хоть раз в год посетить по возможности каждого прихожанина на дому, особенно семейных или побеседовать с ним у себя на квартире (с одиноким). Необходимо завести книгу для записей времени посещения прихожан на дому и предметов беседы с ними; г) нужно оживить и коллективное душепопечение внесением в богослужение и требоисправления сердечной теплоты, горячности веры и пламенной пастырской любви. Молитва пастыря, напитанная этими чувствами, является могучим средством духовного общения с паствой. Не меньшее средство – проповедь, она обязательна на каждой литургии, желательно на каждом богослужении. Она должна быть жизненна, а не отвлеченно схоластична. Необходимо завести книгу-дневник для записи тем, произнесенных на богослужении проповедей; д) особенно благодарной почвой для сближения между пастырем и паствой является приходская благотворительность, помощь бедным, больным, безработным, трудовая помощь, приюты, больницы, ночлежки, особенно необходимо посещение пастырем больных на дому и в больницах. А потому пастырь и Приходской Совет должны принимать все меры к расширению благотворительной деятельности, но при сборе на это средств бороться с обычаем устраивать благотворительные вечера и увеселения под воскресные дни и праздники. Необходимым условием благотворительной деятельности является строгая отчетность и гласность. Отчеты об этой деятельности и денежные отчеты должны быт опубликованы не только на церковных дверях, но и по возможности в печати. Желательно печатание этих отчетов в синодальном органе, дабы происходил обмен сведениями о благотворительной деятельности разных приходов в разных епархиях. Необходимо бороться с профессиональным нищенством, особенно у входа в храм, где оно нередко доходит до дерзости; е) особенно должен пастырь заботиться о детях и молодежи. Если подрастающее поколение уже организовано в разные союзы и группы, то пастырь обязан войти в эти организации по долгу своего пастырского душепопечения. А если таковых нет, то организация лежит на пастыре. Лучшие пастыри Северной Америки дают нам особенно яркие примеры этого. Полезно было бы эти случаи опубликовать в синодальном органе для примера другим. В этой области особенно важна организация внешкольного преподавания Закона Божия, группового и индивидуального.

4) Собор установил, что даже наиболее верующие и церковно-настроенные православные христиане заботятся только  о своем спасении и, самое большее – членов своей семьи, спасение же близких своих не считают своим долгом, возлагая это на пастырей. Это прискорбное явление объясняется тем, что под влиянием гумманизма, незаметно заменившего на западе христианство, весь культурный мир считает религию частным делом каждого, что повело к секуляризации религии, к отходу от религии культуры и к современному кризису во всех областях жизни.

А потому Собор призывает весь православный мир бороться за освобождение от этого заблуждения и каждому верующему считать своим долгом заботу о спасении не себя только и семьи своей, но и ближних своих и словом, и делом, и примером своим. Тогда только в наших приходах воплотится та живая связь взаимной деятельной любви, о которой говорит святой апостол Павел, сравнивая эту связь со связанностью между собой всех органов тела человека, ибо мы все – Тело Христово, о порознь члены Его (1 Коринф. 12 гл. 12–27).

Исходя из этого православного представления о Церкви, Собор призывает мирян к более широкому участию в приходской жизни. а) Приходской Совет должен быть самым ревностным помощником своего настоятеля, не в хозяйственной только жизни прихода, но и во всех областях приходской жизни. Жатвы много, а делателей мало. б) Полезно разбить приходы, особенно большие, на районы, по 20–60 человек в каждом, и поручить каждый раион особому члену приходского Совета или авторитетному, почтенному и уважаемому члену прихода, дабы они были как-бы попечителями своего района, помощниками пастыря по всем приходским делам, а то и по делам пастырского индивидуального попечения. в) В допетровскую эпоху духовенству было предоставлено большое право по судебным делам, особенно в области семейного права. Нужно нам, эмигрантам, возстановить эти судебныя права Церкви. Даже светския организации дошли до сознания необходимости иметь в своей среде «суды чести». Неужели же приходы не доросли в своем авторитете до того, чтобы получить возможность возстановить это древнее право Церкви, не только в высших органах Церкви, но и в приходах. г) Приходский устав говорит о правах мирян, но сравнительно мало говорит об их обязанностях, а еще меньше в жизни приходов обращается внимание на исполнение их обязанностей. Нужно возстановить церковную дисциплину. Миряне часто довольно строги к своим пастырям. Нужно возстановить строгость и к мирянам. §§ 44–46 Устава говорят о правах прихожан на общих собраниях, но это почти нигде не выполняется. Нужно постепенно, пользуясь всяким удобным случаем, возстанавливать приходскую дисциплину. Там, где нет раскола, сделать это не так  уже трудно. Лучше иметь меньший приход, но церковно-канонический и дисциплинированный, чем большой, но распущенный в религиозном и нравственном отношении. Проще всего начать возстановление этой дисциплины с приведения в строгий порядок сбора самообложения. Если приход разделен на районы, то ведающий районом легко может ведать и этим сбором. Лиц, упорно уклоняющихся от обще-приходских сборов, нужно подвергать каким-либо мерам взыскания, вплоть до лишения права выбора на приходския должности и решающего голоса на Общих Собраниях согласно уставу (§ 45-Б). д) Все эти мероприятия для оживления приходской жизни среди мирян безполезны и недостижимы, если миряне не будут заботиться об укреплении авторитета своего настоятеля, о чем, к сожалению, редко где миряне заботятся. Критика самая жестокая, несправедливость, клевета, противодействие, даже доносы, жалобы на пастырей стали обычным явлением приходской жизни.

А потому Собор, призывая пасомых к любви, снисходительности и уважению к своим пастырям, рекомендует и Архипастырям всячески поддерживать авторитет пастырей не только строгими требованиями, предъявляемыми к их жизни и деятельности, но и твердой защитой их авторитета от нареканий, клеветы и злобы врагов церковного мира и порядка.

5) Собор установил, что прихожане очень мало знакомы с приходским уставом, и еще менее с канонами и церковными законами, касающимися их жизни и поведения. Происходит это от того, что приходский устав – библиографическая редкость, а канонического сборника, касающегося жизни мирянина и совсем не имеется в печати.

А потому Собор поручает Архиерейскому Синоду позаботиться прежде всего изданием Приходского устава в наибольшем количестве, дабы удешевить его стоимость настолько, чтобы каждый мирянин, интересующийся приходской жизнью, мог приобрести его в собственность. б) Поручить опытному канонисту составить сборник канонических правил и предписаний Устава и церковных законов, определяющих все стороны жизни мирянина. По одобрении его ближайшим Собором, необходимо этот сборник напечатать для всеобщего пользования и руководства; в) необходимо установить правила следующего содержания: «не могут быть членами приходского Совета: 1) лица, состоящия на жаловании у прихода, кроме тех случаев, когда приходский Устав особыми постановлениями связывает с занимаемой ими должностью постоянное или временное участие в приходском Совете. 2) Лица, состоящия в момент выборов в договорных отношениях с приходом. Если таковыя отношения возникнут во время исполнения членом Совета своей должности, то он выбывает из состава приходского  Совета. Постановление настоящей статьи распространяется также и на церковного старосту и на членов Ревизионной Комиссии».

V. Слушали: доклады Преосвященного Епископа Потсдамского Серафима 1) «Экуменическое Движение» 2) «Оксфордская конференция для практического Христианства» и 3) «Католичество и большевизм».

После долгого периода разделений и раздроблений христ. мира теперь, повидимому, настал новый период христианства, отличаюшийся, м. пр., и всеобщим стремлением к соединению, объединению, собиранию во едино различных христ. общин, разсеяных по всему лицу земли. Выразителем этих стремлений является т. наз. экуменическое движение.

Называется это движение «экуменическим», потому что оно, по своей идее и по своим заданиям, хочет охватывать весь мир, быть движением вселенского характера и размера.

Экуменическое движение есть движение интерконфессиональное и интернациональное. Оно стремится к объединению всего Христианского мира, к преодолению раздробления, взаимных препирательств, взаимной вражды, отчужденности, недоверия, предубеждений и прочих препятствий, мешаюших объединению всех христиан.

В своем внешнем проявлении оно распадается на два основных движения, именно, на Стокгольмское движение практ. христианства, и на Лозанское движение для веры и церк. порядка. Первое движение стремится к объединению христ. мира только в области практ. жизни, напр., в области благотворительности, в работе за междунар. мир и т. п. Второе – стремится к объединению всех христиан в одной вере, в евхаристическом общении и в существенных элементах церковного строя.

Достижению этих целей должны содействовать различныя конференции, встречи богословов и другия практическия мероприятия, сближающия христиан различных исповеданий, гл. обр. их руководителей.

Нельзя отрицать или недооценивать значение этого движения, ибо оно, одно из самых важных и актуальных явлений в современной жизни христ. мира. Оно успело охватить почти все церкви и христ. религ. организации, за исключением римск. католичества. Оно чрезвычайно быстро распространилось почти во всех странах и на всех континентах. Сторонников этого движения мы находим во всех слоях, не только среди богословов, духовенства и мирян, но и в среде общественных, политических и государств. деятелей.  Оно проникло в юношество; оно создало богатую литературу, издает специальные журналы и усердно, устно и печатно, пропагандирует свои идеи и не без успеха. Пренебрегать этим движением, было бы большой ошибкой.

В экуменическом движении участвует ряд организаций, которыя, в зависимости от их устремлений и целей, распадаются, в общем, на три группы:

1) Организации, стремящияся к совместной работе, напр., к совместному оказанию помощи.

Самая старая организация есть «Всемирный евангелический алльянс» Wоrld Еиangеliсаl Аlliаnсe. Он основан в Лондоне еще в 1846 г. и объединяет представителей из всех частей света. Он стремится: 1) к установлению дружбы между различными ветвями еванг. церкви и 2) к совместному действованию по отношению к общим противникам.

Далее, следует указать на различныя миссионерския общества, стремящияся к объединению миссионерской деятельности различных христ. общин.

Наиболее важная организация в мисс. области есть, основанный в 1921 г. в Lakе Моhonk (возле Нью-Иорка) «Международный Миссионерский Совет».

Большую роль играют в экуменическом движении ряд юношеских организаций, прежде всего «Всемирный Христианский Студенческий Союз» (Wоrld Studеnt Сhrиstiаn Fеdеrаtиоn). – Далее, «Всемирный Союз Христианских Обществ Молодых Людей» (Yоung Меn Сhrиstiаn Аssосiаtiоn). Он наиболее распространен в Америке, но работает усиленно и в европейск. странах; его главная квартира в Женеве. Его стремления преимущественно социального характера; характерна для него еще его защита демократ. государственных принципов. И, наконец, родственная организация:

«Всемирный Союз Христианских Обществ Молодых Девиц (YWСА), основан. в Лондоне в 1893 г.

В англо-саксонских странах существуют еще:

«Всемирный союз воскресных школ» и

«Всемирный юношеский союз для изследования христианства».

Ко II ряду принадлежат всемирные конфессиональные союзы. Они объединяют более или менее однородныя протестантския организации, или стремятся к их соединению. Сюда принадлежат напр., Швейцарский Евангелический Церковный Союз; Fеdеrаtiоn Рrоtestаntе dе Frаnсе; Fеderal Соunсil оf thе Еиаngеliсаl Frее Сhurсhеs в Англии; Рrеsbуtеrian World Alliаnсе; Иntеrnаtiоnаl Соngrеgаtiоnаl Соunсil; Есumеniсаl Меthоdist Соnfеrеnсе; Bарtist World Аlliаnсe; Fеdеrаl Соunсil оf thе Сhurсhеs оf Сhurist – в С. А. Ш. Эта последняя организация сделала первую попытку объединения еванг. церквей (около 30-ти) в Америке – на демократически-федеративной основе. Она существует с 1908 г.

К III ряду экум. организаций принадлежат организации, в собственном смысле «экуменическия», именно:

«Европейский Центр для церковных акций «помощи» (Еurор. Zеntrаlstеllе für Кirсhl. Нilfsаktиоnеn), основанный в 1922 г. в Копенгагене.

«Всемирный союз для международной работы дружбы через церкви», и, наконец, две наиболее значительныя организации экум. движения:

«Всемирная конференция Церкви Христовой для практического христианства» и «Всемирная конференция для веры и церковного порядка».

«Всемирный союз для международной работы дружбы через церкви» возник при следующих обстоятельствах: Гаагская конференция 1907 г. вызвала в Англии и Америке идею, что международная работа в пользу мира должна поддерживаться, прежде всего, Церковью; и она должна взять на себя задачу установления и укреплении международного мира. 1–14 августа 1914 г. была устроена конференция в Констанце, в которой участвовало 90 делегатов от 30-и церквей из 12-ти стран. В день объявления войны состоялось основание союза. Ближайшая цель союза заключалась в воздействии на церкви всех стран, чтобы оне употребляли все свое влияние на народы, парламенты и правительства для возстановления дружественных отношений между народами и для достижения состояния всеобщего взаимного доверия. Вообще, эта организация стремится к осуществлению христианских принципов в области междунар. отношений.

Экуменическое движение для практического христианства возникло следующим образом: После мисс. конференции в Эдинбурге в 1910 г. приступили к подготовке конференции для веры и церк. порядка. Но война приостановила все. Далее, сомневались вообще в возможности объединения всех протестантов даже на догм. минимуме веры в Божество Иисуса Христа. Начали искать другой способ объединения. Если нет возможности, чтобы объединить всех в общей вере, то надо попытаться, чтобы объединить всех в практике. Поэтому возникла мысль, созвать конференцию для выработки не догматического, а социального и политического кредо. – Главным деятелем был уже в то время арх. Söderblom. В общении с еписк. Тандбергом в Христиании и еписк. Копенгагским Остенфельдом и с «Всемирным союзом для работы дружбы через церкви», он хотел устроить конференцию в Упсале. Она состоялась 14–16 дек. 1917 г., но явилось только незначительное число представителей из нейтральных стран. Но арх. Söderblom упорно продолжал свое дело для подготовки новой конференции. Подготовительная конференция состоялась 9–12 авг. 1920 г. в Женеве, а самая Конференция 19–30 августа 1925 г. в Стокгольме. Присутствовало более 600 делегатов от  31 церкви. Последняя всемирная конференция состоялась в Оксфорде в июле мес. прошлого 1937 года.

Сущность Стокгольмского движения пок. арх. Söderblom выразил в следующих словах, сказанных им еще за год до конференции: «Приблизительно 1600 лет тому назад состоялся собор в Никее для (определения) догматики. Он формулировал символ веры для последующих веков. Ныне нам нужна Никея для (выработки) этики, для практического христианства». Пок. Söderblom вообще не любил догматику; по его мнению, догматическия формулы только человеческия, несовершенныя и нуждающияся в исправлениях, попытки, чтобы выразить основные факты рел. жизни и рел. переживаний. Действительно, на Стокгольмской конференции говорилось преимущественно о практических вопросах частной, семейной, общественной, политической и международной жизни. Она хотела выявить социальное христианство, общее всем хр. исповеданиям. И в программе последней Оксфордской конференции значились только практ. вопросы: Церковь и народ; Церковь и государство; Церковь и эконом. жизнь; Церковь и воспитание; Церковь и международная жизнь и Церковь и война.

Но наибольшего внимания заслуживает экум. движение для веры и церк. порядка. Это движение старше, т. наз., Стокгольмского движения и остается не на поверхности практ. жизни, а стремится дойти до самой сущности проблемы возсоединения христианства.

Призыв Эдинбургской мисс. конференции 1910 г. к объединению в вере нашел сразу живейший отклик в Сев. Америке. В октябре м. 1910 г. в Сиnсиnnаti состоялась Генеральная Конвенция Протестантской Епископальной Церкви, на которой было, м. пр., вынесено постановление: «назначить соединенную Коммисию для созыва конференции для обсуждения вопросов веры и церк. порядка и просить все христианския общины в мире, исповедающия нашего Господа Иисуса Христа, как Бога и Спасителя, чтобы оне соединились с нами для устройства и проведения такой конференции». Англичане относились в начале к этому предложению более, чем сдержанно. Они выдвигали, гл. обр., три возражения против устройства конференции: 1) Епископальная церковь не может вести переговоры на равной основе с церквами, не имеющими епископата; 2) Англичане могут лишитъся контроля над конференцией, подготовляемой всеми церквами: 3) Латинская церковь не будет участвовать в конференции, а без участия римской церкви всякая подобная конференция не может достигнуть поставленной цели объединения всего христ. мира. После тяжелых подготовительных работ удалось, наконец, устройство Лозаннской Конференции 3–21 августа 1927 г. Присутствовало ок. 500 делегатов от 100 церквей, между ними и православные. На  конференции обсуждались вопросы: Благовестие Церкви миру; Евангелие; сущность Церкви; общее исповедание веры; священнослужение; таинства; единство христианства; и взаимоотношения церквей. Доклады и резолюции были затем разосланы церквям. В своих резолюциях Конференция должна была ограничиться только установлением догмат. различий и согласий. Комитет продолжения устроил в последующие годы несколько собраний в разных местах. Он подготовил и Эдинбургскую Конференцию в августе м. 1937 г. На Эднибургской конференции обсуждались следующия темы: 1) Благодать Господа нашего Иисуса Христа; 2) Церковь Христова и Слово Божие; 3) Общение святых; 4) Священнослужение и таинства; 5) Единство церкви в жизни и богослужении.

Экум. движение для веры и церковного порядка есть, так сказ., кульминационный пункт экуменизма, ибо только оно осмелилось подойти к самой основной, существенной проблеме церк. возсоединения, хочет преодолеть самую глубокую и подлинную причину церк. разделения, именно, вероисповедныя различия, и таким образом дойти до объединения всех христиан в единой вере и в единой Церкви. Исходным пунктом должен быть определенный фундамент общепризнанных истин, прежде всего, вера в Божество Иисуса Христа. Конечно, в сравнении с заданиями и целью этого движения, результат Эдинбургской конференции довольно скромный. Она установила только, что «все мы – едины в вере в Господа Иисуса Христа, воплотившегося Слова Божия». Было еще достигнуто согласие в том, что есть только одна истина. Далее, отмечается, что в течение последних лет мы стали ближе друг к другу, устранены предубеждения и недоумения и достигнут действительный, хотя и ограниченный успех на дороге к нашей цели единства духа. Участники конференции воодушевлены верою, что каждая попытка сотрудничества в делах Царства Божия приближает разделннныя церкви в растущем понимании и в дружественном настроении. Все должны задумываться над причинами несогласия, чтобы преодолеть их; надо учиться и у других, стараться устранять все то, что, как следствие ризделения, препятствует распространению Евангелия в нехристианском мире.

В течение последних лет руководители экуменического движения стремятся к тому, чтобы объединить движение для практического христианства с движением для веры и церк. порядка. На заседаниях Экуменического Совета для практ. христианства и Комитета продолжения Лозаннской конференции, состоявшихся в 1936 г., был организован «Комитет 35-и», который предложил Оксфордской и Эдинбургской конференциям организацию «Экуменического Совета Церквей». В этом Совете должны быть объединены оба  движения и он должен представлять все церкви, участвующия в экум. движении. Конечно, он не должен быть законодательным органом; его постановления не могут быть обязательными для всех церквей. Оксфордская и Эдинбургская конференции одобрили этот проэкт и избрали организационный комитет, при чем в постановлении сказано, что этот «Совет» должен быть организован так, чтобы были сохранены характерныя особенности и ценности обоих движений. В мае мес. наст. 1938 г. состоялася конференция в Утрехте, на которой был разработан конкретный план организации «Экуменического Совета Церквей», который разослан церквам с просьбой дать свое согласие. А пока организован «Врем. Комитет», в котором отведены 4 места православным, именно: митр. Германосу, еп. Новосадск. Иринею, прот. Г. Флоровскому и архим. Кассиану.

Следует еще отметить выдающуюся роль англичан в экум. движении. Ламбетская Конференция 1920 г. опубликовала воззвание с призывом к возсоединению церквей. «Время пришло, – говорится здесь, – чтобы стремиться к вновь возсоединенной кафолической церкви». Но тут же была высказана следующая характерная мысль: «Единство, к которому мы стремимся, не надо создать или обновить; оно должно только стать органическим и видимым. Оно – Божие, а не человеческое дело. Нам надо только открыть его и освободить его силы». В качестве основы возсоединения Конференция возобновила т. наз. Lambetli Quadrilateral, установленный еще в 1888 г. и состоящий из следующих четырех пунктов: 1) Св. Писание есть документ Откровения Божия человечеству и последняя норма веры; 2) Никейский символ веры есть достаточное изложение христ. веры; крещальным символом должен быть или Никейский или апостольский; 3) Господь установил таинства Крещения и Причащения; 4) Священство должно быть признаваемо каждой церковью в смысле и значении не только носителя внутреннего призвания Св. Духом, а как поручение и полномочие, полученныя от Христа через все общество верующих; передача может состояться только через епископство. Англичане усердно поддерживают экум. движение. Они полагают даже, что Англиканская церковь призвана к осуществлению возсоединения всего христ. мира; они уверены, что она vиа mеdиa между кат. церковью и протестантизмом и может быть примирительницей и посредницей между церквами. Правда, начало Лозаннского движения было положено, как я уже сказал, в 1910 г. на ген. конвенции амер. еписк. церкви, но последняя является дочерью англик. церкви.

Очень сильно и активно экум. движение и в Сев. Америке, что объясняется тем, что там церк. раздробление дошло до крайнего предела, даже до абсурда; поэтому чувствуется и сознается там живее всего необходимость преодоления этого распада.

Это преобладающее англо-саксонское влияние имеет громадное значение для экум. движения. Англичане не любят мыслить последовательно, логически до конца. Они не любители строго и точно формулированных систем и программ, ограничивающих свободу мысли и действия. Они предпочитают расплывчатыя, растяжимыя формулы. Они довольно толерантны к чужим мнениям и воззрениям: они уважают, гл. обр., факты и умеют приспособляться к ним. Далее, англичанин-индивидуалист, хочет возможно большей индивидуальной свободы. Он старается идти навстречу инакомыслящему и поэтому, если это как-нибудь возможно, готов на компромиссы. Все это ясно видно в Англиканской церкви, где под одной крышей живут высокая, широкая и низшая церкви и довольно мирно уживаются разнообразныя догматическия учения и мнения и различные порядки церковной жизни и формы богослужебного культа (см. Stimmеn d. Zeit 1930 Nои. р. 96–97). Поэтому и лозунг Англиканской церкви в области экуменизма: Единство, но не однообразие. Но это понятие «единения» у англичан очень растяжимо; в нем, по их мнению, могут соединиться самыя различныя исповедания от Православия до крайних протестантских сект. Проф. Неиlеr (Еиаngеlиsсhe Каtholizitas 1026 р. 284) утверждает даже: «Англиканизм имеет двойную униальную программу – минимальную для протестантов и максимальную для православных». Поэтому и резолюции экуменических конференций страдают часто неопрелеленностью, расплывчатостью, недоговоренностью и компромиссным оттенком; разрабатываются иногда формулы, в которых одни и те-же словесныя выражения допускают различное понимание.

Совершенно в стороне от экуменического движения стоит римско-католическая церковь. Ватикан отказался посылать своих делегатов на различныя конференции; только на последней Эдинбургской конференции присутствовали неоффициально два наблюдателя. Конечно, римско-католическая церковь зорко следит за этим движением, высказываются нередко и доброжелательныя фразы, но активное участие в экуменическом движении католическим богословам пока еще не разрешено. Англичане очень скорбят об этом. Еще в 1908 г. в одной из резолюций было сказано, что не может быть униального плана, не включающего в себе великой латинской церкви. Эти слова повторены и в докладе комиссии Ламбетской конференции 1920 г. Поэтому англичане были чрезвычайно рады, когда в Эдинбурге присутствовали два католических богослова, а бенедиктинцы монастыря в d Аmaу sur Meusе и Эдинбургский католический архиепископ послали конференции теплыя приветствия.

К какому единению стремится экуменизм? На этот вопрос экуменисты отвечают различно. Одни полагают, что должно ограничиваться достижением практического сотрудничества Церквей. Другие стремятся к федерации церквей. Третьи – к унии и полному возсоединению Церквей.

Покойный архиепископ Söderblom говорил на Лозаннской конференции: «Вопрос, как христиане могут показывать свое единение, идентичен другому: как они показывают свое христианство. Так как нужно узнавать по плодам, то общение – в практическом христианстве. Соmmuniо in sеrиiеndо – самая лучшая демонстрация единства».

Вообще, сторонники церковного единения, в смысле только практического сотрудничества, полагают, что это единение легче всего может быть достигнуто, ибо для этого не требуется одинаковости ни в догматическом учении, ни в учении о священстве, ни в совершении таинств, ни в церковном порядке. Существующия различия могут оставаться и после соединения для совместной практической работы. Более определенный и совершенный вид единения церквей для практического сотрудничества есть федерации церквей. – Но и это только внешнее единение, ибо и здесь каждая церковь сохраняет свою свободу и своеобразие; она только выдвигает то, что является общим и объединяющим в вере и жизни. Защитники федеративного принципа указывают еще на то, что этот вид единения наиболее успешно содействует взаимному пониманию, укреплению и развитию братских отношений.

Полное, или органическое единство есть возсоединение в одной видимой Церкви, что, конечно, включает в себе и единство в вере, в таинствах и в существенных элементах церковного порядка, прежде всего в признании благодатного священства. На последней Эдинбургской конференции все согласились в том, что последняя цель экум. движения не только практ. сотрудничество, ибо «одно практическое сотрудничество не может показывать миру истинную сущность Церкви, так как она (т. е. сущность) заключается не только в единстве взаимного служения, но и веры и богослужения». А внешним выражением этого органического единства является евхаристическое общение.

В этом пункте Эдинбургская конференция пошла дальше Лозаннской, ибо на последней говорилось, «что определенное единство в вере и в церк. практике должно соединиться с некоторой свободой в понимании благодатных дейставий таинств и в воззрении о сущности и полномочии духовного служения» (но против этого высказывались правосл. делегаты). – Эдинбургская конференция стояла на точке зрения, что для органического соединения необходимо согласовать учение о таинствах, о совершении Евхаристии и о священстве. Наконец, Эдинбургская конференция высказалась еще в том смысле, что органическое единство требует некоторого постоянного высшего органа церк. управления.

Каким путем, какими средствами экуменисты хотят достигнуть возсоединения Церквей? – Прежде всего, практическим путем, путем деятельной любви и практ. сотрудничества. Экумения любви должна предшествовать экумении веры, подготовить ей путь.

Другой путь, это – догматический путь, именно, ясная формулировка догмат. различий, их добросовестное, безпристрастное изследование и, наконец, согласование. Преимущество этого пути заключается в том, что в этом случае другая сторона стоит сразу перед выбором между истиной и заблуждением, правоверием и ересью.

Некоторые рекомендуют т. наз. «иia sуnсretиstисa», т. е. думают, что можно достигнуть единства веры таким образом, что одна сторона соглашается принимать некоторыя учения другой стороны, и другая отказывается от учений, никак не приемлемых для первой. Но ясно, что этот путь может привести только к поверхностному, сомнительному и жалкому компромиссу.

Есть, наконец, еще психологический метод. Об этом методе говорил проф. Ад. Дейссманн в своей речи в Берлинском университете в 1929 г. на тему «Экуменическое пробуждение» следующее: «Вопрос о соединении христианства в настоящее время, прежде всего, не догматический, а психологический... Безплодно начинать попытки соединения, если совещающиеся люди не знают друг друга и если знают церковность и народность договаривающегося соседа только из книг или академических лекций. Первое, это – взаимное сближение личностей, создание базиса доверия». Этот метод включает в себя, напр., приспособление к миру мыслей и чувств инаковерующих, выдвижение общего в вере и т. д. Таким образом создается атмосфера взаимного доверия, после чего можно переходить к изследованию и обсуждению догматических и других различий.

Достижения экумен. движения пока еще очень скромны. До сих пор состоялись только объединения Церквей, между которыми не было существенных различий в богословских и культовых традициях. Так, напр., в Англии соединились в 1925 г. методисты, в Шотландии в 1929 г. – пресвитерианския Церкви; в Соед. Штатах – пресвитериане и реформаты; в Канаде – пресвитериане, методисты и конгрегационалисты. Но все это не объединения экуменическия в собственном смысле этого понятия.

К большим результатам экум. движение не могло привести, так как еще нет общего согласия в самых существенных вопросах.

Каково отношение Православных Церквей к экум. движению? Я не говорю «Православной Церкви», ибо Всел. Прав. Церковь еще не высказала своего авторитетного суждения. Пока мы имеем только свидетельства отдельных  Православных автокефальных Церквей. Это отношение, в общем, положительное, хотя и с некоторыми важными и существенными оговорками.

Прежде всего свидетельствует о положительном отношении Прав. Церквей то обстоятельство, что Правосл. Церкви посылали и посылают своих делегатов на экум. конференции, и прав. делегаты состоят членаии различных комиссий и комитетов.

В первый раз прав. делегаты были на первой конференции Международного Комитета «Всемирного союза для работы дружбы через церкви» в Берне и Беатенберге 25–28 авг. 1920 г. В том же самом 1920 г. Конст. Патриархат послал своего представителя на выше упомянутую Ламбетскую конференцию. В Стокгольмской конференции 1925 г. участвовал даже Александрийский Патриарх. Очень много правосл. иерархов – митрополитов, архиепископов и епископов – присутствовало на Лозаннской конференции 1927 г. и на Оксфордской и Эдинбургской конференциях. Постоянными участниками являются, напр., митр. Германос, митр. Варшавский Дионисий, митр. Софийский Стефан, еписк. Новосадский Ириней, далее проф. прот. Цанков, проф. Аливизатос, проф. Арсеньев, прот. Булгаков и многие другие. На Лозаннской конференции был и пок. проф. Н. Глубоковский. На Оксфордскую и Эдинбургскую конференции наш Архиер. Синод командировал меня. Но очень важно постановление нашего Арх. Синода от 18/31 декабрм 1931 г. о моем назначении представителем в комитет продолжения Всемирн. конференции о вере и церк. порядке. Это постановление доказывает, что наш Арх. Синод очень далек от малейшего соглашательства, а, напротив, ясно указывает, что, строго говоря, даже нельзя говорить о разделении Церкви, и Синод надеется, что инославные христиане, стремящиеся к соединению всего христианского мира, в конце концов, найдут Христову Истину в Правосл. Церкви. Вот полный текст этого исторического постановления: «Сохраняя веру в Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Православную Церковь, Архиерейский Синод исповедует, что Церковь сия никогда не розделялась. Вопрос в том только, кто приналлежит к ней и кто не принадлежит. Вместе с тем Архиерейский Синод горячо приветствует все попытки инославных исповеданий изучать Христово учение о Церкви в надежде, что через такое изучение, особенно при участии представителей Святой Православной Церкви, они в конце концов, придут к убеждению в том, что Православная Церковь, будучи столпом и утверждением истины (1Тим. 3, 15), полностью и без каких-либо погрешностей сохранила учение, преподанное Христом Спасителем Своим ученикам. С этой верой и такой надеждой Архиерейский Синод с благодарностью принимает приглашение Комитета продолжения Всемирной конференаии о Вере и порядке»...

Чрезвычайно важно и послание Всел. Патриарха, опубликованное в январе 1920 г. В нем Вселен. Патриарх высказал мысль, что после учреждения «Лиги Наций» настало время и для сближения Церквей. Для достижения этой цели он рекомендует образование «Союза Церквей» (Κοινωνία τῶν ἐκκλησιῶν) на следующих основаниях: 1) Употребление единого христ. календаря; 2) обмен братскими посланиями в великие праздники; 3) дружественныя сношения представителей Церквей; 4) научный обмен; 5) обмен студентами богословских учебных заведений; 6) созыв христианских конференций; 7) непартийное и более историческое изследование догматических различий; 8) взаимное уважение к церк. обычаям; 9) взаимное предоставление церквей и кладбищ; 10) урегулирование вопроса о смешанных браках; 11) взаимное вспомоществование.

Конечно, прав граф Ю. П. Граббе, когда он в своем труде «Единство и единственность Церкви» (стр. 21) пишет: «В широкой публике эти конференции часто оставляют впечатление, что и православные иерархи становятся на путь интерконфессиональный» и что на этих конференциях «единственная (именно, Православная) оказывается, в сущности, несмотря на все оговорки, в положении одной из Церквей». Но самое поведение правосл. представителей на этих конференциях не дает оснований для предположения, что они там становились на путь интерконфессиональный, так как они всегда излагали и защищали свящ. догматы Правосл. Церкви. Верно, что на этих конференциях Правосл. Церковь оказывается в положении одной из Церквей. Но опять я должен указать на то, что правосл. делегаты всегда отстаивали мысль, что только Правосл. Церковь – единая, истинная Церковь Христова. Поэтому правосл. делегаты, как в Лозанне, так и в Эдинбурге, считали своим долгом подать и огласить особыя заявления; этим они ясно отмежевали Православную Церковь от других исповеданий, именующих себя «церквами».

Прежде всего, правосл. делегаты указывали на то, что необходимая предпосылка единства Церкви есть одно вероисповедание, одно вероучение; др. словами, единство Церкви заключается, прежде всего, в единстве веры. На Лозаннской конференции проф. Цанков говорил: «Религиозная истина есть объективное, что остается Истиной и вне нашего личного убеждения. В единой Церкви, значит, должна быть одна вера, одно учение, одно исповедание».

Далее, правосл. делегаты заявляли на конференциях, что возстановить единство Церкви – значит возвратиться к вероучению древней Церкви семи Всел. Соборов. Вот, слова м. Германоса на Лозаннской конференции: «А какие элементы христианского учения должны считаться необходимыми или существенными? По пониманию Православной Церкви нет  нужды теперь определять эти необходимые предметы веры, так как они уже определены в древних символах и в определениях семи Всел. Соборов. Соответственно этому учение древней нераздельной Церкви первых восьми веков должно быть основой возсоединения Церкви». А в декларации, прочитанной на этой же конференции, было, м. пр., сказано: «Прав. Церковь того мнения, что возсоединение может состояться только на основе общей веры и исповедания древней нераздельной Церкви семи Всел. Соборов и первых восьми веков. Согласно учению Прав. Церкви – Соmmuniо in Sасris нет там, где нет цельности (Тоtаlitat) веры». В Эдинбургской декларации содержатся следующия слова: «Мы, православные делегаты, верные Преданию древней, нераздельной Церкви семи Вселенских Соборов первых восьми веков, того убеждения, что одно только догматическое учение древней Церкви, которое мы находим в Священных писаниях, в Символе веры, в постановлениях Вселенских Соборов, в учении Отцов, в богослужении и во всей жизни нераздельной Церкви, может быть твердой основой для успешного и верного обсуждения догматических и богословских проблем, появившихся в недавнее время».

Православные делегаты всегда возражали против неопределенных, туманных, двусмысленных и копромиссных выражений и высказываний о истинах веры и требовали точности и ясности формулировок. Вот, например, соответствующия слова из декларации на Лозаннской конференции: «Представителями Православной Церкви на конференциях часто заявлялось, что в делах веры и совести нет возможности компромисса. Одни и те-же слова общепринятого заявления, по нашему суждению, не могут выражать два различных мнения и нельзя вывести из них двух различных понятий. И мы, православные, не можем надеяться, что соглашение, достигнутое на основе таких заявлений, будет прочным». О том же самом говорилось и в декларации православных делегатов на Эдинбургской конференции: «Мы просим прощения, если мы совершенно откровенно скажем, что иногда и даже очень часто та форма, в которой были составлены окончательныя постановления докладов, не соответствовала нашему духу. Обобщения и употребление абстрактного способа выражения не отвечает православному сознанию. Мы полагаем, что истине оказывается лучшее служение, если в религиозных дискуссиях ясно устанавливаются точки расхождения. Если согласие устанавливается на этой основе, то его ценность очень значительна». И далее: «Мы, православные, подчеркиваем необходимость точности и конкретности в формулировке веры, так как мы убеждены, что двусмысленныя и слишком широкия выражения веры имеют лишь незначительную ценность. Мы возстаем против неопределенных и абстрактных понятий, употребляемых для отождествления воззрений и учений, в действительности отличающихся друг от друга. Поэтому мы, православные, почитаем своим долгом по отношению к нашим Церквам и к нашей совести заявить со всей серьезностью и со всем смирением, что доклады, составленные на таком неопределенном и абстрактном языке, быть может, содействуют возсоединению церквей, обладающих одними и теми же существенными признаками, но они совершенно безполезны по отношению к высшей цели, для которой они применялись, в особенности, по отношению к Православной Церкви».

Православные делегаты на экуменических конференциях неоднократно излагали православное учение о Церкви, указывая на то, что может быть и есть только одна Церковь, только она «столп и утверждение Истины», что она видима и что авторитет Св. Писания основывается на авторитете Церкви. На Лозаннской конференции проф. Н. Глубоковский заявил: «Сама Церковь со Христом, как неотделимым Главой, и со Святым Духом, как постоянным руководителем, есть источник ея вероучения. Из Священного Писания и Предания черпается учение веры для отдельных членов. Церковь есть «столп и утверждение Истины». В заявлении православных делегатов на Эдинбургской конференции сказано: «Мы признаем Церковь, а не «слово» (писанное и проповеданное слово) первым фактором нашего спасения. Писания нам даны Церковью». «...Православная Церковь верит, что Церковь, на основании ея существенного признака, видима, и что одна истинная Церковь на земле может быть видимой и может существовать».

Наконец, в ответ на настойчивыя стремления многих экуменистов к евхаристическому общению между различными Церквами, православные делегаты указывали на то, что евхаристическое общение может иметь место только после достижения полного возсоединения: «Мы настаиваем на том, что евхаристическое общение должно считаться завершающим актом подлинного и действительного возсоединения, каковое уже до этого должно быть достигнуто путем основоположительного согласия в области веры и церковного порядка», говорится в заявлении православных делегатов на Эдинбургской конферении.

Православная Церковь должна отвергать точку зрения некоторых экуменистов, защищающих, так называемую «теорию ветвей», т. е. полагающих, что ни одна из существующих церквей не есть видимая истинная Церковь, что все церкви – части невидимой истинной Церкви, выражающия только одну сторону Христианства и, по мнению которых, полнота истины – в совокупности всех исповеданий и смысл экуменического движения заключается в выражении духовного богатства, разнообразия и гармонии, свойственных христианству, как целому. Согласно этой теории, Православная Церковь, римско-католическая и протестантския церкви – главныя ветви единой Церкви; оне, так сказать, дополняют друг друга и, конечно, равноправны. Эта теория – только отвлеченная теория, ибо фактически каждая из существующих церквей считает именно себя истинной, и эта теория не может никого побуждать к отказу от этой веры. Можно ли серьезно утверждать, что существующия церкви дополняют друг друга, когда оне, в действительности, в самых существенных догматах несогласны, даже противоречат друг другу. Далее, ясно видно, что эта теория приносит проблему истины в жертву стремлению к воображаемому единству. Наконец, понятие веротерпимости, связанное с этой теорией, основывается не на Божественном Откровении (Св. Писании), а позаимствовано из гуманизма.

Вообще, достижение единства в вере – сама трудная и, как кажется, почти неразрешимая проблема экуменического движения. Экуменическое движение для веры и церковного порядка стремится к возсоединению всех церквей, а, между тем, относительно самого понятия о Церкви до сих пор еще не достигнуто общего согласия.

Верно заметил один богослов, что все конференции положили в основу своих разсуждений и суждений положение: нужно действовать так, «как будто бы все христиане причастны к единому Телу Христову». Но такое положение для нас неприемлемо.

Само собою разумеется, что экуменическое движение не может довольствоваться моральным единством христианского мира, т. е. единством во взаимной любви и в практическом сотрудничестве, ибо это единство было бы, в действительности, только чисто внешним, даже фиктивным единством; фактически разделения в вере, в таинствах и в церковном порядке продолжали бы существовать. Взаимная любовь, междуконфессиональное братолюбие не может заменить единомыслия в основных истинах христианской веры и единства благодатной жизни Церкви. Только вера в единую и целокупную Христову Истину и причастие к благодатной жизни единой Христовой Церкви может быть основой и сущностью подлинного церковного единства. Те, которые полагают, что достаточны взаимная любовь и сотрудничество, требуют взаимного толерантного отношения различных христианских исповеданий. Но это совершенно невозможно для того, кто убежден в истинности своего вероисповедания. Познанная нами истина требует, чтобы мы свидетельствовали о ней, требует обличения неправоверия и заблуждения. Наконец, эта толерантность должна привести, в конце концов, к догматическому безразличию и даже к явному или скрытому адогматизму.

Совершенно неприемлемо и утверждение, будто бы истинная Церковь существует невидимо во всех христианских исповеданиях. Этого не может быть уже потому, что различныя вероисповедания не только различаются друг от друга, но даже противоречат друг другу в основных догматах христианской веры. Это мнение противоречит и Св. Писанию, по учению которого Церковь есть «столп и утверждение истины», а как «столп и утверждение истины», она не может обитать в вероисповеданиях с противоречивыми учениями. В своем строго последовательном практическом применении и это мнение некоторых экуменистов должно привести к догматическому безразличию и адогматизму, ибо, если истинная Христова Церковь существует во всех исповеданиях, тогда, в сущности, все догматическия изследования и споры совершенно излишни.

Далее, если мы, православные, верим, что есть и может быть только одна видимая, истинная Церковь, именно, наша Св. Православная, а другие упорно утверждают, что ни одна из существующих видимых церквей не есть истинная, а только некая воображаемая невидимая, стоящая выше всех существующих исповеданий, или существующая невидимо в них, то тут вообще нет возможности сговориться, придти к одному знаменателю.

Некоторые экуменисты мечтают о какой-то будущей новой церкви, в которой, по их мнению, объединятся все христиане и в создании которой должны участвовать все вероисповедания, внеся свой вклад. Но если в настоящее время, действительно, нет на земле истинной Церкви и мы должны ее только еще создать, тогда обетование Христа о Церкви, которую не преодолеют врата ада, не исполнилось. А если Христос оказался безсильным в создании и охраненннии Своей Церкви, тогда наши мечты о будущей единой истинной Церкви совершенно необоснованны.

Наконец, мы не можем присоединиться к разным попыткам установления, так наз., догматического минимума, как основы и выражения единства в вере. Мы должны требовать исповедания полноты Христовой Истины, т. е. всех православных догматов веры и благочестия.

Есть еще ряд других факторов, затрудняющих работу экуменического движения, так, напр., общий доклад Эдинбургской конференции указывает, между прочим, на национальную исключительность, рассовыя и классовыя антагонизмы и тому под. Но эти препятствия, стоящия на пути экуменического движения, сравнительно легче преодолимы, если бы удалось достигнуть единства в вере. Но на это, пока, мало надежды; слишком разнообразны и разноречивы догматическия учения и богословския воззрения, сталкивающихся на экуменических конференциях.

Можно предположить, что дело экуменизма, выраженного движением «вера и церковный порядок», имело бы более существенный успех, если бы он был более скромен в своих планах и реальных заданиях, если бы он, пока, ограничился содействием возсоединению наиболее близких исповеданий. Это суждение было и высказано в декларациях православных делегатов Лозаннской и Эдинбургской конференций. В Лозанне м. Германос заявил от имени православыых делегатов: «мы приветствовали бы с удовлетворением, как начало общего возсоединения, частичное единение тех церквей, которыя согласны в принципах. Нашей Православной Церкви было бы тогда легче вести переговоры о возсоединении с церквами, соединившимиси в одной Церкви единою верою, чем со многими церквами с различными вероисповеданиями». В Эдинбургской декларации сказано: «Общее возсоединение христианских церквей могло бы быть ускорено, если бы сперва удалось достигнуть единения между церквами, которыя похожи друг на друга. Таким образом можно способствовать постепенному взаимному приближению христианских церквей. Благоприятные результаты, в настоящее время достигнутые в различных частях мира тем, что церкви, родственныя друг другу, снова достигли объединения, или находятся на пути к их достижению, наполняют нас надеждою и ободряют нас к продолжению наших усилий в направлении окончательного возсоедниения всех христиан».

Но пока в этой области не досгигнуго существенного успеха, православные, как говорилось в Лозаннской декларации, «могут взять на себя общую работу с другими церквами в социальной и нравственной областях на основе христианской любви». Другими словами, наше участие в экуменическом движении в настоящее время может выражаться, главным образом, в практическом сотрудничестве с другими церквами.

Конечно, в этом участии необходимы осторожность и осмотрительность, ибо, в виду соединения практического сотрудничества с делом возсоздания церквей, это практическое сотрудничество может стать опасным и вредным, если оно склоняет к мысли, что догматическое учение менее важно, чем заповедь любви. Практическое сотрудничество не должно сопровождаться равнодушием к догматическим разногласиям, или недооценкой значения догматических различий.

Такое сотрудничество, далекое от всяких догматических и идеологических компромиссов, несомненно, содействует взаимному сближению и пониманию, может устранять множество предразсудков и предубеждений и психологически подготовить почву для более успешной экуменической работы.

Во всяком случае, эта конференция является для нас очень удобным полем для просветительной и миссионерской деятельности в руководящих инославных церковных кругах. Часто я сожалел, что православное представительство было слишком малочисленным.

Очень нецелесообразно участие в экуменическом движении представителей разных крайне рационалистических и модернистических направлений протестантизма, отрицающих даже основныя истины христианской веры – учение о Пресвятой Троице, о Божестве Иисуса Христа, о таинствах и т. д. Их участие только затрудняет экуменическую работу.

Кроме того, должно нас смущать и то обстоятельство, что несколько организаций, участвующих в экуменическом движении, напр., Федеральный Совет церквей Христа в С.А.Ш., Христианское студенческое движение и Всемирный союз для работы дружбы через церкви, связаны с организацией «Содружество веры» («Thе Fеllоwshiр оf Faith»), ибо в эту организацию входят, между прочим, и ряд еврейских, социалистических и коммунистических обществ и союзов, напр., Организация сионистов, Англо-еврейское общество, Друзья советской России, Общество для культурной связи с Россией и др. и несколько масонских лож.

Но все-же, я полагаю, что наше участие на экуменических конференциях очень полезно и желательно. Нам необходимо разсеять все недоумения и часто просто каррикатурныя представления о Православии, до сих пор распространенныя в инославных кругах.

Примирение с существующим положением оторванности большей части христианского мира от Православной Церкви, равнодушное отношение к экуменическим исканиям единства Церкви – было бы непростительным грехом, ибо мы должны носить ответственность и за судьбу тех, которые пребывают еще вне ограды Церкви и за будущую судьбу всего христианского мира. Поэтому мы не можем отказываться от участия в экуменическом движении и этим своим участием выразить активно свою волю к возсоединению всех с Православной Церковью.

Но участвуя в экуменическом движении, мы должны остерегаться уступчивости и снисходительности, ибо это крайне вредно и опасно, укрепляя инославных в убеждении, что они уже являются членами истинной Церкви. В области догматики и других существенных и основных вопросов мы не можем уменьшить свои требования.

Мы стоим пока только в начале экуменического движения. Может быть, оно заглохнет с течением времени, а может быть, оно разовьется вширь и вглубь. И было бы большой ошибкой, следит за этим движением, ограничиваясь только ролью постороннего наблюдателя, не участвуя активно в нем, не стараясь направить его в надлежащее русло.

Христос повелел: «Идите, научите все народы». На экуменической конференции присутствуют представители различных народов, христианских, но пребывающих еще вне ограды Церкви. Следовательно, мы должны осуществлять это повеление Христа Спасителя и на этих конференциях. Но, повторяю, мы не должны делать никаких уступок, не соглашаться ни на какие компромиссы, открыто и ревностно раскрывать все заблуждения и проповедывать только истинное и чистое Православие.

Незадолго до Оксфордской конференции, в то время, когда широкие круги демократически настроенной западно-европейской общественности восхищались новой Сталинской конституцией и верили в эволюцию соввласти, я опубликовал в главном органе мирового антибольшевицкого движения «Contra Komintern» (июль 1937 г.) статью: «Религиозная жизнь и преследования христиан в советском Союзе». В этой статье я охарактеризовал тяжелое положение всех религиозных объединений в СССР и указал, на то, что антирелигиозная борьба неослабно продолжается, что и новая, яко-бы «демократическая», сталинская конституция, между прочим, орудие антирелигиозной политики соввласти, что об ея эволюции в сторону более толерантного отношения к религии и Церкви не может быть речи. В конце своей статьи я указал на великую ответственность христианских церквей. В сознании этой ответственности оне должны противопоставить большевизму непреодолимую твердыню, и совершенно недопустимы такие печальные и возмутительные факты, как напр., распространение пробольшевицких идей отдельными представителями церковных организаций. Статью я окончил словами: «Эти конференции (т. е. в Оксфорде и Эдинбурге) должны дать недвусмысленное авторитетное заявление о подлинной сущности большевизма, аппеллировать к мировой совести, призвать правительства и ответственные круги всех государств и народов к борьбе против большевизма, предостерегать от всякого заигрывания церковных кругов и отдельных лиц с большевизмом и указать средства и пути, приводящие к преодолению большевизма. На этих конференциях все церкви и религиозныя общины должны сплотиться и требовать организации единого антибольшевицкого фронта и поддержки такового. Так как антирелигиозная борьба есть интернациональное дело, то и борьба против большевизма должна быть интерконфессиональным делом и интерконфессиональной задачей. Если удастся осуществить этот решающий шаг, эти конференции будут поворотныи пунктом в истории христианства и благословением для человечества».

Эти заключительныя слова моей статьи выражали те сокровенныя мысли и надежды, с которыми я поехал в Англию. Но, увы, мне предстояло жестокое разочарование. Еще в Берлине меня предупредили люди, сведущие в области международной политики и осведомленные о настроениях, намерениях и закулисной работе известных кругов, что Оксфордская конференция вряд-ли решится на открытое атибольшевицкое выступление. Но я не верил этим словам, предполагая, что в Берлине, по каким-то соображениям, стараются заранее дискредитировать конференцию, так как она состоялась в сфере непосредственного английского влияния. Но, к моему великому смущению, то же самое повторил мне тотчас по прибытии в Лондон один русский, посвященный в настроения английских церковных кругов. Он разъяснил мне: Конференция состоится в Англии, а Англия в данное время благоволит к СССР, как союзнику против Японии, которая теперь опасна для Англии. Далее, в Англии относятся враждебно к национал-социализму в Германии; Германия – враг СССР, в котором Англия нуждается. Наконец, в Англии многие того мнения, что положение христиан в СССР теперь уже не настолько тяжелое, как утверждают непримиримые враги соввласти и русские эмигранты. А что мои осведомители в Берлине и откровенный русский собеседник в Лондоне были правы, в этом убедило меня сразу торжественное открытие Оксфордской конференции.

В своем приветственном слове Архиепископ Кентерберийский высказал сожаление, что отсутствовали представители римско-католической и немецкой евангелической церквей (из Германии должны были приехать около 40 делегатов, но 6-и делегатам германское правительство не разрешило выезда из Германии, после чего остальные делегаты, из чувства солидарности, не поехали на конференцию). Но высокопреосвященный глава Англиканской церкви не считал нужным упомянуть о том, что нет представителей великой Русской Православной Церкви в СССР. К чести многих делегатов я должен заметить, что это молчание об отсутствии делегатов из СССР и о кровавой русской Голгофе огорчило не только меня. Но один англичанин, которому я высказал свои недоумения, возразил мне: имеются же представители Русской Церкви, напр., о. прот. Булгаков, вы и др. Я ему ответил, что никто из присутствующих русских делегатов зарубежной Русской Прав. церкви не может заменить отсутствующих делегатов Русской Церкви в СССР, ибо сам Архиепископ Кентерберийский не допускает мысли, что немецкие делегаты меньшинственных евангелических церквей в Австрии, Венгрии и в других странах заменяют или представляют евангелическую церковь в Германии.

Цель Оксфордской конференции заключалась, как было сказано в программе, в изследовании «жгучих вопросов, поставленных христианству в настоящее время». Эти «жгучие вопросы» были формулированы в следующих пяти темах: 1) Церковь и народ; 2) Церковь и государство; 3) Церковь, государство и народ в их отношении к экономическому порядку; 4) Церковь, государство и народ в их отношении к воспитанию и 5) Святая кафолическая Церковь и мир народов (сюда была отнесена и частная тема: Христианство и война).

Мы, прекрасно знающие из горького опыта русского народа, что такое большевизм, должны сожалеть, что вопрос о большевизме – по нашему убеждению – самый жгучий вопрос не был выделен в отдельную тему. С нашей точки зрения, инициаторы и организаторы конференции уже здесь обнаружили своеобразную слепоту и непонятное для нас игнорирование страшнейшего факта нашего времени. Вследствие этого случилось, что большевизма касались только, так сказать, мимоходом в секциях и несколько раз в отдельных докладах, но всегда только в связи с другими вопросами современности. Не выделив большевизма из сложного комплекса поставленных вопросов, конференция могла разсматривать большевизм только как частное явление современности и низвела его даже на второе, а иногда и на третье и четвертое место.

Но это еще не все и не самое худшее! Самое прискорбное то, что конференция иногда молчала о большевизме, когда можно и нужно было говорить о нем и, кроме того, иногда искажала сущность большевизма, замазывала его отвратительную сторону, отталкивающия черты и свойства и пыталась найти в нем какия-то сходства и родства с евангельскими идеями и идеалами.

Я боюсь, что многим из вас это покажется просто невероятным, поэтому я считаю своим долгом доказать свои утверждения.

В докладе, предложенном 1-й секции «Церковь и народ», говорится о разных попытках взять под руководство и снова формировать жизнь общества. Здесь мы читаем, между проч., следующее: «В русском коммунизме основывается эта попытка на начале полной отдаче себя безклассовому обществу, в котором все имеют одинаковыя права и нет национальных границ. Общественная жизнь должна возсоздаться по строго рациональным принципам. Сила для этого черпается из энтузиастического чувства, чтобы начинать сначала и иметь пред собою неограниченныя возможности. Частныя и национальныя обязательства должны уступить место все превышающим обязательствам по отношению к пролетариату. Мусор прошедшего надо убрать, чтобы было место для совершенно нового здания... Равенство и братство, но не свобода, должны быть установлены и все привилегии должны исчезнуть. Все индивиды или группы, которые препятствуют реализации этого нового порядка, должны быть немилосердно уничтожены в переходящий период. Так человек должен быть хозяином своей судьбы» (стр. 5). Читаешь эти слова и просто удивляешься поразительной слепоте западно-европейских оценщиков большевизма. Все еще фантазируют о каком-то коммунистическом энтузиазме, когда мы, в действительности, имеем дело с большевицким беснованием. А где в СССР, хотя бы отдаленное, заметное осуществление равноправия, равенства и братства, уничтожение привилегий и прочих демагогических лозунгов? Даже восхищенные советским строительством интуристы должны были убедиться в полном безправии многомиллионной народной массы, в отсутствии всякого равенства даже в партии. Братство заменено партийным товариществом. А человек ли в СССР хозяин своей судьбы? Не партия ли, или, точнее, ея верхушка и неограниченный самодержец Сталин? Не в демагогических лживых лозунгах шайки обманщиков и преступников открываются сущность, устремления и цели большевизма, а в его кровавой, безчеловечной практике!

В другом месте того же самого доклада (стр. 11) говорится: «Поскольку братство пролетариата снова пробуждает верность и товарищество, самодисциплину и самопожертвование, оно есть союзник христианства». Сколько нужно иметь соглашательской смелости, чтобы додуматься до мысли, что III интернационал есть, в известных отношениях, союзник христианства!

В докладе, разработанном самой секцией «Церковь и народ», эти соблазнительныя суждения, слава Богу, не повторены, но недостаток этого доклада заключается в том, что в нем вообще ничего не говорится о большевизме, нет даже намека на него. Доклад полемизирует против национального эгоизма, национальной гордости, против расовой теории и прочих «грехов» фашизма, но все же признается законность, религиозная оправданность и значение национального начала и нации, как творения Божия. Но раз это так, раз «нация» положительная ценность, то почему же ничего не сказано о большевизме, который, как известно, разлагает нацию и народ? Несомненно, конференция должна была изследовать и осудить это разлагающее антинациональное и антинародное влияние большевизма. В пленарном заседании я сделал соответствующее предложение, но особого успеха я не имел, ибо, как я позже узнал, редакционная комиссия, правда, сделала дополнение, но заменив слово «большевизм» словом «атеизм».

II секция обработала тему «Церковь и государство». Напрасно мы искали бы в докладе, предложенной этой секции, характеристику большевицкой государственности и ея отношения к религии и церкви, хотя советская действительность дала бы богатый фактический материал. Поэтому неудивительно, что и в докладе самой секции почти ничего существенного не сказано о большевизме. Только в конце доклада сказано, что в настоящее время задача Церкви – «сочувственно следит за судьбой тех христиан и нехристиан, которые являются жертвой жестокостей и преследований, и по мере сил обезпечить им такое отношение, которое согласуется с достоинством их человеческой личности, как чад Божиих».

Конечно, конференция имела в виду и христиан в СССР, но судя по той атмосфере и по тому настроению, которыя господствовали в Оксфорде, прежде всего католиков и сторонников исповеднической веры в Германии. Под «нехристианами» следует разуметь евреев, судьба которых была особенно близка членам конференции.

Третья секция занималась экономической проблемой. Разговоры о кризисе капитализма стали уже обычным явлением, но в то время, когда одни считают его болезни излечимыми, большевизм пропагандирует свою программу экономического строя, и, к сожалению, не безуспешно. Ясно, конечно, что конференция должна была заниматься не только разсмотрением капиталистической формы хозяйства, но подвергнуть розбору и критической оценке и ту систему хозяйства, которую пытаются осуществит в СССР, во имя которого население Сов. союза ежедневно приносит громадные жертвы, голодает, изнемогает под непосильным трудом, и которую компартии всех стран предлагают трудовому народу. А между тем, как проект доклада для III секции, так и доклад, разработанный секцией, отказываются разсматривать коммунистическую экономическую систему и ограничиваются только критикой современного капитализма в Европе и Америке.

Конечно, об этом мы должны сожалеть, ибо характеризуя советское хозяйство и экономическое положение всего населения советского Союза, можно было бы легко доказать и показать, что советское хозяйство – самое худшее из всех. Советский экономический строй не избавил народной массу от тех бедствий, к которым привел современный капитализм, ибо в СССР на каждом шагу неравенство; необезпеченность трудящихся, разница в заработной плате; даже классовыя различия не преодолены, ибо над миллионами несчастных, порабощенных и эксплоатируемых пролетариев возвышается тонкий слой хорошо оплачиваемых ударников, стахановцев и прочих «знатных» людей; нет там и стачечного права, нет уверенности в завтрашнем дне; наблюдается и там жажда наживы; экономическая власть сосредоточена в руках большевицкой верхушки. Вот о всем этом конференция должна была бы говорить.

В проекте доклада ест одно место, где говорится о коммунизме, именно, сказано, что современный труженник – рабочий, вследствие разделения труда, не сознает значения своей доли работы в деле массовой продукции. Но к этому верному суждению прибавлено неверное замечание, что при коммунистическом режиме в начальный период это сознание безсмысленности труда, может быть, преодолено пропагандой ненависти к внутренним врагам; позже, правда, эта пропаганда потеряет свое действие (стр. 2). Я утверждаю, что русский опыт не оправдывает этого предположения. Конечно, пропаганда ненависти к внутренним врагам велась всегда, ведется и в настоящее время в СССР, но она нисколько не содействовала тому, чтобы русский рабочий сознавал значение своей доли работы в деле массовой продукции, ибо между пропагандой классовой ненависти и сознанием смысла труда нет никакой внутренней связи. Русский рабочий никогда не сознавал значения своего труда и своей рабской трудовой жизни при коммунистическом строе, несмотря на бешенную пропаганду классовой ненависти, которой он подвергался с утра до вечера. Советския газеты всегда переполнены грозными обличениями лености, рвачества, отсутствия трудовой дисциплины и т. д.

В самом конце мы находим очень рискованное утверждение, именно, сказано, что христиане, как члены политических партий, профсоюзов и других организаций, обязаны сделать все для улучшения экономического строя, «если нужно и революционным свержением современной хозяйственной и социальной системы» (стр. 25). Я ограничу только вопросом: не вода ли это на мельницу большевизма? Ведь, социал-демократическия партии почти всех стран вступили на реформистский путь, не ожидая ничего хорошего от революционного переворота. Да, и дело ли христианской конференции за одно с большевиками призывать к революционному свержению существующего строя. В секционном докладе эти соблазнительныя слова пропущены, или, точнее, значительно смягчены. Здесь только сказано: христианин должен признать, «что часто освобождение людей от несправедливости достижимо только путем известной меры коллективного давлениям, и что христиане обязаны содействовать, если нужно, полному преобразованию существующей экономической и политической системы (стр. 3). Идеологи революционного переворота, конечно, могут эти туманныя слова понимать и истолковывать по своему.

В секционном докладе о коммунизме только сказано, что он вызван несправедливостями господствующего экономического строя, но прибавлено замечание, что, по заявлению руководящих представителей Церкви, требования справедливости социального и экономического порядка имеют первоначальное родство с требованиями христианского благочестия; Церковь должна только отвергать их материалистическую и утопическую форму (стр. 2). На каком основании постулируется первоначальное родство между социальным и экономическими требованиями коммунизма и христианского благочестия в докладе не выяснено, да это вообще невозможно, по той простой причине, что здесь вообще нет никакого родства, о только диаметральная противоположность. А, во вторых, коммунобольшевизм – настолько цельная система, что, если отнять материалистическую форму, от него вообще ничего не остается.

Четвертая секция разсматривала проблему воспитания. Следовало бы ожидать, что конференция имела все основания, чтобы обратить внимание на советское антирелигиозное воспитание. Но этого не случилось. В докладах вообще нет упоминания о большевизме и его идеалах и методах воспитания, как будто-бы советская школа и советское воспитание не заслуживают внимания.

Пятая секция обсудила тему «Церковь и мир народов», т. е. точнее, положение Церкви в международной жизни и ея отношение к вопросам международной жизни.

Как известно, еще в прошлом 1937 году «Лига Наций» переживала тяжелый кризис; самая идея «Лиги Наций» была уже в опасности. Конечно, члены конференции ясно сознавали, что «Лига Наций», в том виде, в каком она учреждена и существует, не оправдала возложенных на нее надежд. Поэтому они ограничились только защитой самой идеи, рекомендуя реформы ея структуры и изменения ея устава. Но, к сожалению, конференция никак не хотела признать, что самой роковой ошибкой было принятие в Лигу Наций сов. правительства, этого дипломатического представительства Коминтерна и проводника мировой революции. Наш русский профессор М. Зызыкин указывал на это, подал даже мотивированное письменное заявление. Но успеха он не имел, хотя многие ему открыто сочувствовали и поддерживали.

В докладе V-й секции утверждается, что «коммунизм усматривает в диктатуре только преходящее явление в связи с развитием международного порядка» (стр. 7). В теории это, может быть, и так, но не на практике. А конференция должна была интересоваться и коммунистической практикой, тогда она увидела бы, что в СССР, где фактически уже нет прежних классов, диктатура не только еще существует, но даже усиливается и ожесточается. Да может ли коммунизм вообще отказаться от диктатуры. Нет, он противоречит человеческой природе и может держаться только насилием.

Наконец, в докладах (в проекте и в докладе секции) говорится и о внутренних и о внешннх препятствиях в деле установления и утверждения международного порядка.  Тут, между прочим, сказано, что самое большое практическое препятствие заключается в том, что некоторыя нации отстаивают свои частныя права, напр., требуют признания права владения приобретенными ими колониями. Все это, конечно, верно; но думается нам, что в настоящее время главное препятствие в деле установления международного порядка самое существование большевицкого государства и его участие в международной жизни. Соввласти и большевикам выгодны нестроения и революционныя вслышки в разных странах, международные конфликты и столкновения. Поэтому они провоцируют безпорядки, обострение классовых противоречий и классовой борьбы и стремятся к тому, чтобы перессорить отдельныя государства. Пока большевицкая соввласть будет одним из факторов международной жизни и участвовать в международной политике, не будет ни международного порядка, ни международного мира.

Как уже сказано, пятая секция обсудила еще проблему «христианство и война». Так как на конференции преобладали пацифистския настроения и тенденции, она, конечно, осудила войну, но ни одним словом не обмолвилась о гражданской войне, хотя эта война – самая преступная из всех войн, демоническое проявление человеческой вражды и ненависти.

Кроме секционных докладов, на конференции были заслушаны (но не обсуждены) доклады отдельных ораторов на разныя темы. Так, напр. Rev. William Paton прочел доклад на тему «Значение и задачи Церкви». Здесь он говорил о страданиях христиан в Германии и в Манчжурии, о преследовании евреев, но о русских исповедниках и мучениках, о продолжающемся уже более 20-ти лет антирелигиозном терроре в СССР – ни слова.

Но в порыве скрытого пробольшевизма превзошел всех Нью Иоркский профессор Niebuhr, который позволил себе утверждение: «Поскольку марксизм отстаивает значение универсальных ценностей, его нельзя поставить на одну линию с фашизмом, отрицающим всеобщие интересы во имя своей собственной сама себя оправдывающей жизненной силы. Точно также нельзя отрицать его превосходство над гордым мещанским рационализмом. К сожалению, и он кончает грехом самовосхваления». Итак, марксизм отстаивает значение универсальных ценностей! Каких-же? Очевидно проф.Нибур не читал сочинения ни самого Маркса, ни его истолкователей Энгельса, Ленина и Сталина, иначе он должен был бы знать, что марксизм вообще не признает никаких универсальных ценностей и поэтому никак не может отстаивать их значение. И в чем заключается превосходство марксизма над гордым мещанским рационализмом, нам тоже неизвестно. Красная мистика и кровавая магия большевицких палачей превосходит гордый мещанский рационализм, во всяком случае, только своей жестокостью, сатанизмом и демоническим титанизмом. И если бы марксизм кончил только грехом самовосхваления, мы были бы готовы простить ему многое. Но, в действительности, он кончил тем, что превратил Россию в огромную каторгу, русский народ – в армию полуголодных. разоренных, терроризованных невольников, уничтожил вековыя святыни и повел Церковь по тернистому пути на Голгофу.

Наконец, в послании Конференции ко всем христианским церквам содержится фраза: «В особенности обращались наши сердца в сочувствии и благодарности к христианскпм братьям в Германии. Их мужественное свидетельство о Христе есть для нас возбуждение к живой вере, и мы молим, чтобы Бог дал нам благодать, добы и мы также ясно свидетельствовали о Господе» (стр. 4). И тут, в этом важном документе конференции, ни одного слова о свидетельстве и мученичестве русских христиан! Разве это молчание не наводит на самыя грустныя размышления.

Конечно, присутствовало на конференции и немало делегатов, непримиримо настроенных против большевизма, напр., кроме всех членов русской делегации, представители немецких евангелических церквей в Венгрии, Югославии и Румынии. Открыто антибольшевистски настроен был и французский пастор M. Boegner и др.

Но были на конференции и открытые сторонники большевиков, напр, «патриарх» чешской национальной церкви Прохаска, который хвастался тем, что собрал деньги в пользу красной Испании. Из Мадрида приехал пастор Th. Fliedner, совершенно открыто занимавшийся пробольшевистской агитацией. Активно участвовал и известный пробольшевик французский пастор J. Jesequel французский секретарь европейской секции «Всемирной конференции для практического христианства». Летом 1937 г. он, как представитель «Всемирного союза для международной работы дружбы через Церкви», был, на устроенном народным фронтом, «Rassemblement pour la paix». В письме на имя французской компартии (на имя ея председателя) он хвалил последнюю за ея содействие.

Открытый пробольшевизм свил себе гнездо даже в среде английского духовенства. Я указываю только на Dean'а Кентерберийского, который писал: «Россия (именно большевицкая) исполнила свою христианскую миссию, которую мы должны были исполнить. Они (большевики) пошли и на практике осуществили идею христианства. Мы должны видеть в них друзей и союзников в великом религиозном движении, указывающем вперед». Вместе с другими духовными лицами он был в красной Испании и затем утверждал, что большевизм «близок к намерениям Христа».  В 1937 году он посетил СССР и в «Известиях» от 26-X-37 г. обещал содействовать укреплению дружбы между Англией и СССР.

В том-то беда и роковое заблуждение большинства членов конференции, что они считали главным отрицательным явлением современности не большевизм, не красный Коминтерн и Московский штаб мировой революции, а фашизм, национализм, расизм, антисемитизм и так наз. тоталитарныя государства.

Поэтому острие конференции было направлено не против большевизма, несмотря на его безпримерную антирелигиозную борьбу, безмерныя страдания всех верующих под ярмом советской диктатуры и открытый антирелигиозный поход компартий во всех странах, а против фашизма, национализма и национал-социализма, т. е. против движений, которыя написали на своем знамени о непримиримой борьбе против большевизма и пока спасли западно-европейский христианский мир от русской Голгофы и гибели христианской культуры.

Конференция не только не разоблачала большевизма, не вскрывала его подлинной сущности, не указывала на его кровавую практику, а приписывала ему достоинства, качества и заслуги, которых у него, в действительности, нет. Утверждали, например, что большевизм привлек на свою сторону народную массу, воодушевил ее высокими идеалами, пробудил в ней страстную преданность и т. д. А я должен сказать, этой массы сознательных товарищей я еще нигде не видел, даже на первомайских демонстрациях в СССР. Я видел собрания обманутых, духовно-развращенных людей. Я видел людей, которые сочувствовали коммунизму только потому, что разочаровались в старых политических и социальных системах и воззрениях. Я видел на коммунистических собраниях людей несчастных, выброшенных за борт, обреченных на безработицу, нищету и недоедание, которые искали убежища и спасения от невзгод подобно тому, как в СССР безпризорные искали ночью убежища в остывших асфальтовых котлах. А сочувствовали-ли бы большевизму те сотни тысяч рабочих, которые числятся в западно-европейских компартиях, если бы они видели кровь, слезы, безправие, порабощение, голод и нищету рабочих и крестьян в СССР? – Конечно, нет! Несомненно, прав был Архиепископ Кентерберийский, когда он говорил: «Во многих тенденциях и движениях, глубоко безпокоющих нас, есть как добро, так и зло. Мы должны относиться к ним не только критически и противодействовать тому, что есть зло, но и понимать и укреплять то, что есть добро, освободить добро от зла, которым оно проникнуто... Мы должны отделить плевелы от пшеницы и пшеницу положить в зернохранилище Царства Божия». Но приложимы-ли эти слова к большевизму? Вряд-ли. Прежде  всего, то добро, которое некоторые оксфордцы находят в большевизме, в сущности, христианского происхождения, унаследовано или позаимствовано из христианства, только искажено и обезображено до неузнаваемости. Зачем искать это добро в большевизме, когда оно у нас в Св. Евангелии, в правилах и заветах православного благочестия? – Далее, кажется, не совсем безопасно указывать на «добро» в большевизме, особенно в настоящее время почти поголовной религиозной безграмотности и невежества. Люди, порвавшие с религией, могут подумать. что, следовательно, большевизм не такое зло, от которого нужно отворачиваться; другими словами, может возникать соблазн примиренчества. Наконец, какое же действительное добро, заслуживающее особого внимания, заключено в теории и практике большевизма? Лучше спросим: чему можно учиться у большевизма? – Только одному, именно, что должно бороться против него так, как он борется против религии и Церкви.

Чем можно объяснить такое странное, выражаясь осторожно, сдержанное отношение к большевизму? Нельзя же допускать мысли, что делегаты конференции решительно ничего не знают о большевизме и находятся в полном неведении о том, что делается в СССР. Конечно, отчасти это объясняется политическими соображениями представителей из стран, так наз. демократического блока. В этих странах преобладает в настоящее время не отрицательное отношение к Сов. власти, а антипатия к национал-социалистической Германии и страх перед ея возрастающей национальной силой и военной мощью. Наряду с Германией и фашистская Италия с ея идеей Римской Империи возбуждает подозрение и враждебныя чувства. А, ведь, эти две державы являются в Европе, в данное время, главными противниками Сов. власти, при чем многие уверены, что оне угрожают не только Сов. России, но и демократическим державам. Поэтому, Сов. власть является для последних, в известном смысле, союзником против общего врага, союзником довольно желательным, если принять во внимание общее мнение о военной силе красной армии. Исключение СССР из этого антифашистского блока, открытая борьба против него, ослабила бы обороноспособность демократических держав. Кроме того, хотя везде говорят открыто о возможности и близости новой мировой войны, но тяжелыя воспоминания недавней всеобщей войны еще не изжиты, и все боятся новой войны. Поэтому пацифистическая пропаганда находит сочувственный отклик в широких кругах даже таких сильных держав, как, напр., Англия. Этим пользуется Сов. власть, которая через своих агентов распространяет везде боевой лозунг «против фашизма и войны» и выставляет себя, оплотом и защитником всеобщего мира. Всем известна  энергичная деятельность Литвинова в этом деле. Пацифисты различных стран считают просто нецелесообразным и опасным участвовать в антибольшевицких выступлениях, боясь этим ослабить пацифистский фронт. А пацифизм пустил глубокие корни и в церковных кругах Англии и Америки. А эти круги определяли в значительной степени настроение и работы Оксфордской конференции. Этим и объясняется, что почти все полемическия выступления были направлены не против большевизма, а против фашизма; последний, а не первый – враг № 1.

Но это толерантное отношение к большевизму нужно было обосновать и оправдать. Это и случилось в тех местах докладов, где говорится о том, что в коммунизме содержатся, яко-бы, идеи и требования, справедливыя с христианской точки зрения. Для этой цели придуманы все эти мнимыя параллели и сходства между большевизмом и христианством, на которыя указано в докладах. Это искание христианских элементов, идей и идеалов в большевизме привело к скрытому пробольшевицкому грехопадению.

Что некоторыя протестантския организации не отказываются работать в контакте с коммунистическими, показал, например, последний международный юношеский конгресс в Женеве, на котором протестантские представители принимали участие наряду с делегатами из СССР. Председатель III секции г. Эспе не допустил разоблачений большевиков, а этот Эспэ является председателем комиссии молодежи Экуменического Совета, которым он и был делегирован на конгресс. Другой пример: генеральным секретарем ИМКА состоит Стронг; он брат коммунистической пропагандистки Стронг и дал своей сестре возможность выступать в кругах христианских организаций в Женеве и в других городах.

В одной из публикаций Экуменического Совета, подготовившего Оксфордскую конференцию, было сказано: «В виду отчаянных людских бедствий..., когда поставлено на карту все, что дорого человечеству, никто не мог бы думать о конференции, которая исчерпывалась бы разговорами, и удовлетворялась бы обменом мыслей. Единственное оправдание устройства конференции заключается в том, что она приведет к решениям и действиям». Но, к прискорбию, по отношению к большевизму, конференция оказалась безплодной, не оправдала самых скромных ожиданий. К какому антибольшевицкому решению она пришла? – Ни к какому! К какому решительному антибольшевицкому действию она привела? – Тоже ни к какому! Поэтому мы, к нашему искреннему прискорбию, должны сказать: если в Оксфорде, действительно, собрались лучшие представители протестантизма и их суждения, действительно, разделяются большинством веруюших тех церквей и религиозных  организаций, от имени которых они выступали, тогда нам в борьбе с нашим главным врагом, с разорителями России и палачами русского народа, с ними не по дороге.

Папа Пий XI когда-то сказал: «Все люди, которые борятся против Католической церкви и вообще каким-либо образом возстают против нея, подготовляют путь для большевизма». В этих словах глава римско-католической церкви лишь кратко выразил, то, что мы читаем очень часто в католической печати, именно, что римско-католическая церковь, яко бы, единственный оплот против большевизма, единственная сила, которая может преодолеть его, спасти христианский мир от большевизации. Некоторые представители католичества утверждают даже, что Россия могла стать жертвой большевизма только потому, что она не была католической страной.

Конечно, никто не станет отрицать, что Римско-католическая церковь, ея духовенство и многочисленныя католическия организации сделали очень много в борьбе с большевизмом. Я указываю только на известное письмо Папы Пия XI на имя своего генерального викария в Риме, кардинала Pompily от 2 февр. 1930 г., в котором он призывал к «молитвенному крестовому походу» против большевизма. В прошлом – 1937 г. – 18 марта папа выпустил даже особую энциклику против коммунизма, энциклику «Divini redemptoris».

Но, с другой стороны, также несомненно, во-первых что Рим заговорил таким резким языком только с 1929/1930 года; до тех пор ватиканские дипломаты были далеко не так непримиримо антибольшевицки настроены, и, во-вторых, что эти антибольшевицкия выступления папского Рима ослаблялись и ослабляются заявлениями и выступлениями выдающихся представителей католичества; эти выступления носят нередко характер пробольшевицкой работы, если не всегда сознательной, то, по крайней мере, безсознательной.

Прежде всего, отмечу некоторыя, для нас непонятныя, «странности» политики самого Ватикана. Сов. власть была с первого момента своего существования воинственно-антирелигиозно настроена, не скрывала своей вражды к религии и Церкви и своих антирелигиозных намерений, и с самого начала большевицкого владычества лилась мученическая кровь. Ответом на эти открытыя антирелигиозныя и антихристическия выступления сов. власти были всем нам известныя послания покойного патриарха Тихона и предание анафеме большевиков.

Некоторую иную позицию занял Ватикан. Правда, во время Генуэзской конференции папа обратился к собравшимся с требованием обусловить признание сов. власти обещанием большевиков возстановить религиозную свободу в СССР. Но на торжественном завтраке, устроенном по случаю этой конференции, католический архиепископ Генуэзский обменивался любезностями с Чичериным. Может быть, еще во время этой конференции, во всяком случае вскоре после нея, в Ватикане зародилась мысль о заключении договора-конкордата с сов. властью, и эта мысль не была оставлена до самого недавнего прошлого.

10 мая 1922 г. Ватикан заключил в Женеве с сов. властью договор относительно помощи голодающим в России. Одной из ближайших целей было намерение подготовить русский народ к более легкому обращению в католичество. Но еще более существенно то обстоятельство, что в Риме надеялись этой акцией подготовить заключение конкордата с сов. властью.

Более реальныя формы приняли эти попытки Ватикана в 1926 г. Об этом писал б. советский дипломат Беседовский, который в то время занимал должность зам. сов. полпреда в Токио. По словам Беседовского в 1926 г. советник итальянского посольства, в Токио, барон Giovanni di Guira, предложил свои посредническия услуги между Римом и Москвой. Он хотел познакомить Беседовского с Monsignore Giardini в Токио. Беседовский – сторонник примирения Москвы с Ватиканом – запросил инструкции у Литвинова. Последний ответил, что уже ведутся переговоры в Берлине между Крестинским и папским нунцием Paselli, хотя они еще не привели к результату, т. к. советы настаивают на том, чтобы католическое духовенство в России не было польской национальности. Guira сообщил Беседовскому, что по его сведениям в Ватикане изменилось настроение и там более уступчивы, чем Пачелли. Ватикан согласен на духовенство русского происхождения, для чего Ватикан готов открыть семинарии для подготовки русского католического духовенства. Ватикан настаивает только на свободе религиозной пропаганды для католического духовенства. Беседовский имел свидание с Giardini, но получил потом из Москвы указание прекратить переговоры, так как они снова начались в Берлине между Крестинским и Пачелли. Из этого ясно, что тогда, как в Токио, так и в Берлине, инициатива исходила от Рима, хотя она не привела к положительному результату, очевидно, из-за неуступчивости сов. власти.

Новыя надежды пробудились в Риме в 1933 г., после заключения договора сов. власти с С.А.Ш. от 17 ноября 1933 г., которым С.А.Ш. признали сов. власть de jure. В этом договоре, как известно, сов. власть предоставила американским гражданам свободу исповедания, совершения культа, право постройки церквей и т. д. Советско-американский договор 1933 г. вызвал в Ватикане приподнятое настроение. Ватикан был очень доволен этим «успехом» Рузевельта и усматривал в этом возможность соглашения с Кремлем.

Еще в августе месяце и в начале сентября месяца 1933 г. после заключения договора дружбы между сов. властью и Италией, английския и французския газеты утверждали, что Ватикан вступил в переговоры с Москвой, при чем итальянское правительство оказывало содействие. В конце сентября 1933 г. ватиканский орган «Обсерваторе Романо» сообщил, что все эти слухи о ведущихся, яко-бы, переговорах между Ватиканом и СССР лишены основания. Но и после этого опровержения сообщения о переговорах не сходили с столбцов газет. Напр., в октябре месяце 1933 г. журнал «Widersiand» (окт. 1933 г.) опубликовал статью, автор которой Фриц Бергер в Риме; в ней говорилось и об интервью, который дал d'Herbigny на тему «Москва – Ватикан». Он сказал: «Ватикан не хочет свергнуть советский режим; все это только выдумки Литвинова и его еще более злой жены. Ватикан желает только прекращения безбожной кампании и свободы проповеди для клира. Если русские священники снова могут учиться в Риме, тогда Москва получит в их лице верных служителей государства, техников и ученых работников. Москве достаточно убедиться в деятельности католической акции в других странах, чтобы знать, что церковь поддерживает каждый государственный строй, если не нарушаются церковные интересы. На этом базисе соглашение с Москвой вполне возможно...»

Наконец, известно, что после заключения советско-американского договора, когда Литвинов посетил Рим и был принят Муссолини, d'Herbigny хотел вступить в непосредственные переговоры с Литвиновым, но Литвинов отказался от беседы с ним. После этой неудачи d'Herbigny сложил с себя должность руководителя «Commissione Pontificia per la Russia».

Само собою разумеется, вполне естественно и законно предположение, что заключение конкордата, быть может, состоялось бы, если бы состоялась эта встреча d'Herbigny с Литвиновым.

Прошлогодняя энциклика «Divini Redemptoris» дает основание для надежды, что оффициальный Ватикан на ближайшее будущее отказался от всех надежд на заключение конкордата с большевиками.

Но вот, что заслуживает упоминания: эта энциклика издана 19 марта 1937 г.; но за несколько дней до издания ея именно 14 марта 1937 г., папа подписал известную энциклику против национал-социализма «Mit brennender Sorge». Невольно спрашиваешь, неужели, по мнению папы, национал-социализм более опасный, жестокий и кровожадный враг Церкви, чем большевизм? А между тем, в Германии все католические храмы открыты, и совершаются богослужения, в школах преподается Закон Божий, и государство отпускает большия суммы и на нужды Католической церкви.

Настоящим мотивом всех попыток соглашения с сов. властью была, конечно, надежда, добиться от соввласти привилегированного положения для римско-католической церкви в России, свободы пропаганды среди некатолического населения и планомерного обращения его в католичество. Эти попытки не новы, а имеют свою длинную историю. Но римско-католическая церковь не добилась существенных успехов до издания манифеста о свободе вероисповедания в 1905 г. Но и после этого манифеста Рим не мог подумать о широкой католической акции в России. Поэтому Рим не только тайно, но и открыто ненавидел царскую Россию. В виду неблагосклонного отношения русских царей к католической церкви и, яко-бы, тяжелого положения римско-католической церкви в России, папский нунций Meglia говорил в 1868 г.: «только революция может помочь Церкви». А церковно-политическое значение последней мировой войны папа Пий X охарактеризовал словами: «Si vince la Russie, vince le schisma»; другими словами, поражение России будет и поражением схизмы, что, конечно, только в интересах Рима. В феврале месяце 1917 г. Государь отрекся от Престола, и власть попала в руки Вр. Правительства. 25 апреля 1917 г. Вр. Правительство предоставило римско-католической церкви ея орденам и организациям право религиозной пропаганды, а законом от 8-го августа того же 17-го года нормировалось отношение государства к римско-католической церкви. Октябрский переворот аннулировал, конечно, и эти законы Вр. Правительства, и римско-католическая церковь опять лишилась недавно приобретенных прав. Теперь Рим начал стремиться к возстановлению своего положения путем переговоров с сов. властью.

Первый осязаемый результат был женевский договор от 10 мая 1922 г. о помощи голодающим в России. Я уже указал, что этот договор, или, точнее, эта акция должна была способствовать окатоличению России, что признавала в свое время католическая печать, и о чем говорилось и на международном конгрессе католической акции в Люксембурге в начале августа месяца 1922 г.

С той-же целью была учреждена 20 апреля 1926 года «Папская Комиссия по русским делам», подчиненная «Конгрегации по делам восточной церкви». Руководителем этой Комиссии был назначен иезуит д-Эрбиньи, дважды посетивший Советскую Россию для изучения на месте возможностей для римско-католической церкви и зондирования почвы в Москве. В 1930 г. эта «Комиссия» получила самостоятельность. В Риме приступили к подготовке надежного кадра русских католических священников, которые, по проекту, немедленно должны отправиться в Россию, когда удастся добитъся свободы пропаганды для католической церкви. Был даже преднамечен план распределения их по районам. Все это нам, конечно, давно известно. Но не всем известно, что этот русский католический клир состоит из священников, не враждебно настроенных по отношению к сов. власти; Рим старается подготовить кадр русских католических священников, приемлемых для сов. власти.

Желание окатоличения Российского народа склонило некоторых представителей католичества даже к тому, чтобы признавать за большевиками некоторую заслугу. Как известно, все антирелигиозныя мероприятия сов. власти были всегда направлены к тому, чтобы нанести смертельный удар Русской Православной Церкви. Оказывается, что католики совершенно согласны с уничтожением Православной Церкви, даже приветствуют это вопиющее преступление, ибо они расчитывают на то, что римско-католическая церковь займет ея место. Конечно, католики знают, что и их церковь в СССР сильно пострадала, но, очевидно, они готовы примириться с этим печальным обстоятельством, ввиду воображоемой блестящей перспективы в будущем, Вот напр., что писал бенедиктинец д-р Хризостом Бауер, в немецкой католической газете «Bayerischer Kurier» от 8 марта 1930 г.: «Царь мертв и нет надежды, что он возвратится, а если бы он возвратился, то во всяком случае не как самодержавный повелитель над душою и совестью своих подданных. Разве это не указание Перста Божия. Правда, место царя занял большевизм с его кровавым безчеловечным преследованием всякой религии, с его сатанинской ненавистью к Богу. Он умерщвляет священников и епископов, оскверняет... храмы и святыни,... разрушает монастыри... Но не в этом ли как раз заключается религиозная миссия безрелигиозного большевизма, что он обрекает на исчезновение (часто несознательных и невинных) носителей схизматической мысли, делает, так сказать, «чистый стол» и этим дает возможность к духовному возсозиданию. Он та сила, которая хочет зло, но все же делает добро». В том же духе писал и другой руководящий орган католической печати, известный венский журнал «Schönere Zukunft» от 15 ноября 1931 г., где было сказано: «Большевизм создаст возможность обращения в католичество неподвижной (starre) России. Красноречивая иллюстрация католического морального принципа: «цель оправдывает средство».

Нередко мы слышим от руководящих представителей католичества прямо пробольшевицкия суждения. Вот  напр., что писал иезуит патер Муккерман в главном органе бывшей немецкой католической партии «центрум» – «Germania» от 26 июля 1924 г.: «Большевизм есть часто непонятое и еще чаще неправильно руководимое, но в основе всеже естественное юное движение новой человечности... Препятствовать восхождению человечества, ставшего самоуверенным, значило бы покушаться на природу. Если нельзя убить большевизм, тогда необходимо дать ему возможность жить. Но если мы такому сильному новому поколению даем жизнь, то одновременно необходимо обращаться с ним дружественно (freundlich behandeln), в противном случае, более молодое убьет из мести старшего». В журнале «Der Deutsche Weg». №17/1937 г., который издается при непосредственном участии того же самого патера Мукерманна в Голландии, было напечатано тенденциозное сообщение о деятельности германского антибольшевицкого «Антикоминтерна», а эта статья есть по частям дословная перепечатка из издающейся в Москве немецкой большевицкой газеты «Rundschau» от 8 апреля 1937 г. Другими словами, католический журнал печатает статью, направленную против антибольшевицкой организации, черпая свой материал из большевицкой газеты. Антибольшевицкая ли борьба это? В том же журнале «Der Deutsche Weg», № 23 от 5 апреля 1938 г. мы читаем следующия слова: «пока коммунисты исповедуют сталинский террористический коллективизм, нам, представителям свободы и гуманности, невозможно принимать протянутую партийную руку». Выходит, что с коммунистами можно иметь дело, если они откажутся от Сталинского террора! Я остановил ваше внимание именно на деятельности патера Муккерманна, потому что этот иезуит в Ватикане – свой человек и пользуется громадным авторитетом и влиянием даже в высших сферах католической иерархии.

Теперь я перехожу к деятельности некоторых католических руководителей политической и общественной жизни.

Прежде всего, я должен указать на немецкого каплана Rossaint. Католический священник каплан Rossaint был руководителем католического союза молодых людей в Дюссельдорфе. И вот, с весны 1933 г. до мая месяца 1934 г. он участвовал в собраниях немецкого комсомола, состоял в связи с видными членами компартии, напр., с Карлом Шефером, который после национал-социалистического переворота бежал в Москву, с коммунисткой агентшей Бертой Карг, с известным коммунистом Кайзером и другими; он поддерживал деньгами коммуниста Швипперта после бегства из Германии и доставлял ему информации о настроении в Германии; из Праги он получал запрещенную коммунистическую литературу и распространял ее среди католической молодежи; он собирался даже поехать в Москву, с целью изучения СССР; наконец он хотел создать единый католическо-коммунистический фронт против национал-социалистов. Его сотрудником в этом деле был другой католический священник – каплан Кремер, а покрывал их ген. секретарь католического союза молодых людей в Германии Клеменс.

В Австрии еще недавно подвизался общественный и политический деятель Винтер, бывш. заместитель городской головы Вены, назначенный на эту должность бывш. правительством Шушнигга. Этот Винтер ненавидел всей душой национал-социалистов и призывал к борьбе с ними в союзе с коммунистами. Он хотел создать единый антинационал-социалистический фронт вместе с большевиками. Он пропагандировал свой план довольно продолжительное время и устно и печатно. В конце концов он должен был оставить свою высокую должность, но не по настоянию правящих католических кругов, а под давлением национальной оппозиции.

В Чехословакии играет большую политическую роль каноник капитула в Ольмюце – прелат Svetlik, член и выразитель идеологии католической чешской народной партии. Этот прелат открыто одобряет и защищает союз Чехословацкой Республики с СССР. Несколько времени тому назад он утверждал даже, что в СССР совершается, яко-бы, «перелом в духе христианства» и «возникает порядок, основывающийся на христианских десяти заповедях».

Советофильскую политику защищает и другой выдающийся представитель чешской католической партии монсиньор Шрамек. Оффициальный орган этой партии «Lidové Listy», в начале настоящего года, оправдывал даже последние антитроцкистские показательные процессы, и это случилось в таком тоне, что, как заметила венская католическая газета «Reichspost» (14 апреля 1938 г.), эта статья «могла быть напечатана и в Москве».

Французский иезуит Fressard писал в 1937 г. в католической газете «Lа Croix», что возможность заключения соглашений между католиками и коммунистами вполне возможна при условии, что только руководители католических организаций договариваются с руководителями коммунистических организаций с целью проведения справедливых реформ общественных отношений.

Показательно и отношение к испанским событиям известных кругов французской католической интеллигенции. Надевая маску «нейтральности», они, в действительности, симпатизируют большевицкой красной Испании. Орган английских иезуитов «The Month» называеть это отношение «скандалом католической левой» и, в частности, осуждает пристрастное отношение католического писателя и члена французской Академии François Mauriac к испанским большевикам и анархистам.

Еще несколько слов об отношении руководящих католических кругов к, так называемому, «народному фронту», в котором, как известно, участвуют и большевики. Идея народного фронта, со включением в него коммунистов, первоначально была направлена против фашистского движения, ради защиты так наз., демократических идеалов. Но глава Коминтерна Димитров догадался, что этот фронт прекрасное средство для разложения буржуазных партий и проникновения в те слои, которые до сих пор были недоступны для успешной большевистской пропаганды. Поэтому Москва прилагала и прилагает все старания к тому, чтобы поддерживать этот фронт и расширить его состав, даже ценою существенных уступок (конечно только тактических). Хорошо зная «гибкость» так назыв. политического католицизма, большевики обратили свое внимание на католическия партии и организации, приглашая их к участию в народном фронте. В мае месяце прошлого года появилось воззвание, в котором большевики предложили католикам, чтобы вместе в еднном фронте бороться за религиозную соободу в Германии. За это было обещано, что Сов. власть гарантирует каждому католику право «свободно дышать и бороться за свое убеждение». Французский товарищ Торез на публичных коммунистических собраниях протягивал католикам руку для совместного братского сотрудничества.

Большия надежды большевики возлагают на католическое юношество. Французский коммунист Дюкло, в своей речи на VIII конгрессе французской компартии 22–26 января 1936 г., говорил: «Правы все молодые коммунисты, когда они протягивают руку христианскому юношеству, ибо наши стремления всегда направлены к тому, чтобы понимать религиозныя убеждения». А на международном юношеском конгрессе в Женеве, в начале сентября 1936, советский представитель Косарев говорил следующее: «Утверждают, что коммунисты и католики – враги. Но я заявляю, что мы не видим в них врагов, что нет никаких оснований для обоюдного недоверия и еще меньше для взаимной вражды. Нас, коммунистическое юношество, соединяют с католическим юношеством общие интересы». В этой речи Косарев, конечно, отрицал религиозныя преследования в СССР; это – ложь врагов, придуманная с целью подготовки войны против СССР; он даже утверждал, что в СССР коммунисты относятся с уважением к религиозным чувствам верующих; никто не имеет права их оскорблять, и в СССР полная свобода вероисповедания и совести.

А как ответила Католическая Церковь на эту «протянутую руку»? В своем Рождественском послании 1937 г., Парижский Кардинал Вердье, тотчас после возвращения из Рима, где он имел совещание с Папой, писал: «Наша  деятельность проникнута духовностью... И этот духовный элемент, который есть для нас душа и истинное благодеяние каждого действия, вами отвергается. Возможна ли тогда совместная работа? Мы, христиане, хотим принести страждующим облегчение и утешение, помочь рабочему, чтобы он требовал своих прав и этим подготовилось бы примирение всех людей в правде и любви к ближним. Если этот жест протянутой руки выражает с вашей стороны желание узнать католических братьев и религию, которою они воодушевлены, уважать их убеждения, их чувства и их дела, тогда Церковь не откажется совершить это дело просвещения, и вы скоро увидите, что она может оказывать очень большия услуги, чтобы доставить счастье всем». Другими словами, и католики готовы протянуть руку, если коммунисты согласны пойти им навстречу в религиозном отношении; нет выражения согласия, но и нет принципиального, безусловного отказа.

Оффициально католическия организации во Франции пока еще не присоединились к народному фронту, но оне и не выступают против него.

Но за то установились довольно дружественныя отношения между Ватиканом и оффициальной Францией народного фронта. В июле месяце 1937 г. статс секрстарь Пачелли отправился во Францию, в качестве папского легата, для освящения базилики в Лизьё (Lisieux). При этом случае Пачелли посетил и Париж, где ему был устроен блестящий оффициальный прием, и он сделал визиты представителям правительства народного фронта. Правительство усмотрело в этом вполне основательное одобрение своей политики со стороны Ватикана. Очень возможно, что Ватикан хотел установить тесный контакт с французским правительством после обострения отношений с Германией. Но показательно, что даже большевицкая газега «L'Humanité» в довольно сочувственных словах приветствовала папского легата. 12 июля 1937 г. она писала: «Это большое событие, что легат Папы приехал, чтобы приветствовать Францию и ея правительство народного фронта, в то время, когда Германия Гитлера преследует католический мир. Визит легата во Францию, через год после победы народного фронта, есть своего рода предостережение французским католикам».

Ясным доказательством благосклонного отношения Ватикана к французскому правительству народного фронта было пожалование Пием XI министру-президенту Шотану креста ордена св. Григория и президенту Лебрену цепи к ордену Спасителя. А непримиримому антибольшевику А. Гитлеру папа даже не дал аудиенции, но демонстративно уехал до прибытия Гитлера в Рим в свою летнюю резиденцию, отдав распоряжение о временном закрытии всех ватиканских музеев.

Таким образом, если мы обращаем свое внимание на политику ватиканских дипломатов и ряда выдающихся представителей католической иерархии и руководителей католических организаций, тогда мы, к сожалению, должны убедиться в том, что эта политика далеко не всегда ясно и открыто антибольшевицкая и не согласуется с утверждением, что, якобы, только римско-католичество единственно надежный и сильный оплот против большевизма.

Рим долго не терял надежды на соглашение с Сов. властью; в лице некоторых своих представителей признал даже известныя заслуги за большевизмом (уничтожение схизматической Православной Церкви), не гнушается иногда работать вместе с большевиками в качестве союзников (напр. Rossaint, Винтер и др.) и во многих случаях вообще не так то безусловно и безкомпромиссно антибольшевицки настроен.

Как объяснить такое явно двойственное отношение к большевизму ответственных представителей Ватикана, римско-католической иерархии и, так называемого политического католицизма?

Русский посланник Извольский, которому в 1888–9 г.г. было поручено ведение переговоров с Ватиканом, писал в одном из своих докладов русскому правительству, что высшее духовенство Ватикана имеет ясно выраженную склонность к высшей политике. Из всей истории политики Ватикана видно, что ватиканская дипломатия смотрит всегда вперед, редко назад. И по отношению к России она смотрит только вперед. Она готова не видеть всех ужасов антирелигиозного и антихристианского террора, пока есть надежда, что римская Церковь может иметь успех в будущем, напр., в виде конкордата с Сов. властью, предоставляющего Риму свободу пропаганды среди православного населения.

Так называемый, политический католицизм играет значительную, иногда и решающую роль в государственной и общественной жизни даже в странах, где часть католического населения в меньшинстве, например, в прежней Германии имперского и веймарского периодов. Но этот политический католицизм далеко не однородное явление, в нем можно различать два течения: одно течение строго консервативное, иногда с реакционным уклоном. Это течение – антилиберальное, антимасонское, антимарксистское и, конечно, антибольшевистское. Оно – враг всяких уступок духу времени и компромиссов с некатолическими направлениями политической жизни. Но есть и другое течение, более гибкое, приспособленческое. Представители этого течения уже примирились с либерализмом и демократизмом; они освоились с парламентаризмом, их не смущают партийныя дрязги и интриги, они сотрудничают с разными общественными,  например профессиональными организациями и ищут в них опору, заключают соглашения и блоки с другими, некатолическими, партиями и организациями, участвуют в коалиционных правительствах, ведут нередко политическую двойную бухгалтерию. Вот, это второе течение или направление политиканствующего католицизма попадает иногда в сети скрытого и явного пробольшевизма. Это и вполне естественно, особенно тогда, когда представители этого направления входят в соприкосновение и тактическое соглашение с марксистскими, социал-демократическими, антифашистскими и пацифистискими объединениями, ибо эти организации часто несвободны от более или менее скрытой связи с Коминтерном. Поэтому это католическое течение попадает в сферу пробольшевицких влияний. Будучи связаны разного рода компромиссами и политическими соглашениями, они уже не свободны в своем волеизъявлении и в своих действиях и волею-неволею должны участвовать, может быть и только молчаливо, в выступлениях и политических движениях, выгодных большевикам. А где католические представители участвуют в правительствах государств, поддерживающих сношения с Сов. властью, они лишены возможности провести открытую антибольшевицкую политику.

Последняя папская энциклика «Divini redemrtoris», очевидно, не является для этих католическо-политических и общественных деятелей достаточным побуждением к пересмотру и изменению своей соглашательской политики и тактики. В известном немецком католическом журнале «Stimmen der Zeit» иезуит Jakob Overmans опубликовал в прошлом – 1937 г. статью, в которой он утверждал, что папскую энциклику «Divini redemrtoris» следует понимать в том смысле, что сотрудничество с коммунистами запрещено только, когда оно приведет к вредным следствиям.

В заключение я должен еще раз указать на то, что даже антибольшевицкия выступления и Ватикана и католическо-политических и общественных деятелей носят не только конфессиональный характер, но вообще имеют своею целью обращение русского народа в католичество. Укажу только на известное письмо папы на имя кард. Pompily от 2 февраля 1930 г. В нем папа не только осудил антирелигиозную борьбу сов. власти и призывал к молитвенному крестовому походу против большевизма, но и говорил о возвращении русского народа в лоно римской церкви. О том же говорится в многочисленных других ватиканских заявлениях, направленных против большевиков. Другими словами, эта борьба против большевизма, поскольку она имеет непосредственное отношение к русскому народу, конфессионально-своекорыстна и поэтому теряет для нас значительную долю своей ценности. Большевики – наши враги,  но, увы, и оффициальный ватиканский католицизм – не наш безкорыстный друг. Поэтому нам не очень легко бороться вместе с ним за освобождение и возстановление Св. Руси.

А что касается, так называемого, политического католицизма, то возможность совместной антибольшевицкой борьбы еще более ограничена, а с католическими сторонниками компромиссной политики вообще исключена.

Поэтому русская православная эмиграция должна быть очень осторожна и разборчива в выборе своих союзников в антибольшевицкой борьбе, ибо сомнительный друг иногда хуже и опаснее открытого врага.

VI. Слушали: доклады Н. Ф. Степанова 1) «Отношение Ватикана к Экуменическому движению» и 2) «Влияние франк-масонства на Оксфордскую конференцию».

Предвестником экуменического движения, в орбите римско-католической церкви, был Папа Лев XIII, 5 мая 1895 г., обратившийся к своей пастве с энцикликой «Provido Matris».

Приглашая католиков к девятидневной молитве об единении всех христианских Церквей, он следующим образом объясняет цель своего шага:

«Католикам нельзя не понять важности и значительности предпринятых нами мер, раз оне касаются распространения почитания Господа и прославления христианского имени и вечного спасения массы душ» ²⁰.

Вместо понятия единения Церквей, следующая выдержка укажет нам взгляд Льва XIII на «единство Церкви».

«Этот пример христианского согласия католиков, эти неотступныя молитвы, благоговейно приносимыя Божественному Духу, послужат новым залогом надежды в деле примирения наших отделившихся братьев, в деле состоящем из чувствования, присоединенных к нам, столь желанными нитями любви, в себе самих, как во Христе Иисусе, в будущем обладании единой веры, единой нашей надежды» ²¹.

Этими строками выражен взгляд на единство Церкви. Тут нет места спорам, соглашениям, взаимным уступкам, выработке каких либо условий. Соединение Церквей понимается как признание «отделившимися братьями» римской церкви и безоговорочном в нее вхождением.

Важное значение, придаваемое Папой этим молитвам, подчеркивается им обещанием всем участникам их значительных милостей.

«Вот почему всем тем, которые в течении девяти дней, предшествующих Троицину дню, ежедневно, благоговейно вознесут свои особыя молитвы, будь оне тайными или явными, даруем мы за каждый из этих дней отпущение всех грехов на семь лет и семь четыредесятниц. Сверх этого, мы даруем отпущение всех грехов одного из этих дней, или самого дня Троицы, или одного из последующих за ней дней недели тем, которые исправно исповеданы и отпущены, и хлебом святых таинств насыщены, обратятся к Богу с молитвами в высказанном нами выше духе.

«Объявляем и властью Нашей повелеваем, что эти индульгенции, по освященному обычаю также относятся и к осужденным огню чистилища душам и, что в будущем оне могут быть заслужены ежегодно, соблюдая все надлежащии условия права и обычаи» ²².

Через два года Лев XIII издал новую энциклику «Divinum illud», обращенную на этот раз не ко всей массе правоверных католиков, а лишь к высшей ея иерархии, указывая, что если он, два года тому назад, лишь приглашал к девятидневной молитве перед Троициным днем, то на сей раз ему желательно принять в этом отношении более решительныя меры, уже не советуя, а предписывая в этом году, как и во все последующие годы, обязательныя девятидневныя молитвы перед Троицей.

После войны, Папа Бенедикт XV пожелал возстановления установленной Львом XIII девятидневной молитвы, что и было исполнено, но мало-по-малу вновь вышло из обычая.

Тем временем, во всем мире – под влиянием всевозможных военных, политических и экономических причин, грозящих европейской и истекающим из нея другим цивилизациям, катастрофой, – начала зарождаться мысль о спасении положения, а с ним вместе и человечества, соединением всех христианских церквей, для защиты объединенными силами своих общих интересов.

Естественно, Ватикан не мог отнестись к подобному движению безразлично, не считая возможным с одной стороны дробить свою власть, а с другой приняв решение встать самому во главе параллельного, экуменическому, движения, понимаемого по своему.

Он должен был высказаться и действительно, 6 января 1928 г., благополучно и ныне здравствующий Папа Пий XI, как бы в ответ на состоявшияся в 1925 г. в Стокгольме и в 1927 г. в Лозанне две Экуменическия конференции, выступил с энцикликой «Mortalium Animos» об единстве Церкви, которую после некоторых колебаний мы решили привести в переводе полностью.

Энциклика эта несколько длинна, но она так ясно выражает отношение Ватикана к экуменизму, что знать ее необходимо.

Нас остановливал вопрос трудности ея перевода; составленная специальным слогом, довольно плохо переведенным с латинского на французский язык, (чем мы пользовались), слогом трудно поддающемуся буквальному переводу, так же как и многими оборотами и названиями, могущими неприятно задеть наш слух, воспитанный в духе православия; во всех случаях указания на Господа нашего Иисуса Христа, местоимения, пишутся с маленькой буквы, тогда как те же местоимения, относимыя к самому автору – Папе, начинаются всегда с заглавной. В нашем переводе мы сохранили орфографию и постарались дать дословный перевод. Вот он:

«Нашим Досточтимым Братьям, патриархам, первосвятителям, архиепископам, епископам и прочим Священнослужителям в мире и согласии с апостольским Престолом сущим.

Папа Пий XI. «Досточтимые Братья, привет и апостольское благословение.

I. Вступление. Стремление умов к единению

Никогда быть может, в прошлом, умы не испытывали так живо, как в настоящее время, желания усилить и распространить к общему благу человечества, братския отношения, столь тесно связывающия их общность происхождения и естества.

«На самом деле, народы не пользуются еще полностью благодеяниями мира; то тут, то там старые споры и новые раздоры вызывают мятежи и междусобныя брани, безконечные споры, нарушающие спокойствие и благополучие народов, не могут найти выхода без общих действий и усилий глав Государств или тех, кто управляет или заведует интересами Общества; потому понятно, в особенности зная единство рода человеческого, пожелания большого количества людей, увидеть, во имя этого всемирного братства, все более и более тесный союз, заключенный различными народами.

По поводу религии, основанной Господом Нашим Иисусом Христом, некие умы пытаются установить следующий слособ действия: они знают, что трудно найти человека, лишенного всякого религиозного чувства; потому, повидимому, они надеются привести без особых затруднений, разъединенные в истине религии, народы к братскому соглашению об исповедании известных догматов, принятых как общее основание духовной жизни. Для этого они собираются на Конгрессы, собрания, конференции; они привлекают в довольно большом количестве слушателей и приглашают на свои споры без разбора всевозможных неверных, правоверных, тех кто презренно оставили Христа и тех, кто с упорством отвергают божественность его происхождения и его назначения.

«Католики, ни в коем случае, не могут одобрить этих попыток, основанных на ложной теории, что все религии более или менее хороши и здравы, в том смысле, что оне все одинаково проявляют и выражают, хотя бы и различными способами, естественное врожденное чувство, влекущее нас к Богу и толкающее нас почтительно признавать его могущество. Однако, сторонники этой теории находятся в самом глубоком заблуждении; еще сугубее, отбрасывая истинную религию и искажая ея верное понятие, они мало-по-малу впадают в натурализм и атеизм; поэтому ясно, что объединение с защитниками этих доктрин и их попыток будет отдалением от божественно явленной религии.

«Ложный призрак добра легко обольщает некоторые умы в смысле возможности установления единения между всеми христианами. Не справедливо ли, повторяют они, не обязанность ли всех призывающих имя Христово, воздержаться от взаимных упреков и объединиться узами обоюдной любви? Кто позволил бы себе назваться возлюбленным Христа, не приложивши всех своих усилий к исполнению воли Христовой, молящего Отца «да будут все едино» (Иоан XVII, 21). И не хотел ли Христос отметить всех своих последователей тем свойством, отличающим их от остальных: что они возлюбят друг друга. «Потому узнают все, что вы мои ученики если будете иметь любовь между собой». (Иоан. XIII, 35). Если бы могли все христиане, добавляют они, стать «едино»! Это единство предоставило бы им много более сил поражения заразы неверия, которая все более и более проникает и распространяется и пытается разрушить Евангелие.

«Таковы доводы, представляемые и распространяемые «панхристианами». Эти панхристиане не малочисленная группа, они создали законченныя организации и образовали общества, широко распространившияся, большей частью руководимыя не католиками, каковы бы не были их расхождения в учении о вере. Их попытка ведется с такой активностью, что втягивает в него лиц разных сословий и даже сильно соблазняет многих католиков, надеждой создания единства, могущего примениться к голосу Святой Матери Церкви, не желающей, конечно, ничего иного, как призвать и вернуть в свое лоно своих заблудших детей. Но за прелестью и обольщением подобных речей скрывается великое заблуждение, окончательно разрушающее основы католической веры.

«Сознание Нашего апостольского долга предупреждает Нас не допустить стадо Христово до обмана опасными иллюзиями и призвать ваше рвение, Досточтимые Братья, чтобы отстранить сию опасность: Мы верим, что вашим словом и вашими писаниями, вы лучше сможете достигнуть каждый своей паствы, объяснив ей правила и доводы, которые Мы ниже изложим: католики найдут в них порядок мышления и поведения во всех попытках, имеющих целью объединить, каким бы то ни было способом в одно тело всех именующих себя христианами.

«Бог, Творец Вселенной, сотворил нас, чтобы познать его и служит ему; наш Создатель, следовательно имеет право требовать от нас послушания. Господь мог, конечно, ограничиться наложением на человека, как линии его поведения, одного лишь естественного закона запечатленного в его сердце при его сотворении и определить его развитие своим обычным Провидением; но Господь предпочел указать на соблюдение заповедей и в течение веков, то есть с зарождения человечества до пришествия и проповедей Христа Иисуса, он сам поучал людей обязанностям, которыя разумное существо должно выполнять из уважения к Создателю: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам во пророках, в последние дни сии говорит нам в Сыне» (Евр. I, 1).

«Из этого вытекает невозможность существования истинной религии вне той, которая опирается на божественное Откровение; это откровение началось с сотворения мира,  оно продолжилось в Ветхом Завете, а Иисус Христос его закончил в Новом Завете. Но если Господь сказал, – а история свидетельствует в пользу Его слов, – нет никого, кто не видел бы что обязанность человека, слепо верить в Бога, раскрывающего истину, и неограниченно повиноваться повелевающему ему Богу; дабы мы могли выполнить во славу Божию и во спасение наше эту двойную обязанность, единородный Сын Божий установил на земле Церковь. Мы предполагаем, что именующиеся христианами, не могут не верить, что Христом была установлена Церковь и Церковь одна; если на этом будут настаивать и задавать вопросы, какова должна быть, по воле Создателя эта Церковь, ответы не будут единогласны. Довольно большое количество, например, отвергают, что Церковь должна быть обществом видимым, во всяком случае, в том что она должна проявляться, как общество единомыслящих верных, исповедующих одно и то же учение, под единым водительством и управлением; они считают видимую Церковь, не иначе как обществом, составленным из различных христианских общин, независимо от того, что их сторонники примыкают к различным и противоречащим учениям.

«Однако, Христос Спаситель воистину установил Церковь по своей природе видимую и явную, как общество совершенное, которое продолжит в будущем дело спасения рода человеческого под управлением единого главы (Матф. XVI, 18 и последующия; Лук. XXII, 32; Иоан. XXI, 15–17) учением изустного проповедывания (Мар. XVI, 15), принятием таинств, источника небесной благодати (Иоан. III, 5; VI, 48–59; XX, 22 и последующия; Матф. XVIII, 18 и т. д.); вот почему в притчах Он называл ее царством (Матф. XIII), домом (Матф. XVI, 18), овчарней (Иоан. X, 16) и стадом (Иоан. XXI, 15–17). Эта Церковь, столь прекрасно установленная, не могла кончиться и погаснуть со смертью своего Создателя и апостолов, ставших первыми ея распространителями, оттого, что ей предрешено было вести к вечному спасению всех людей, безо всякого различия времени и места: «Итак идите и научите все народы». (Матф. XXVIII, 19.)

«В безпрестанном выполнении этого обязательства, могла ли Церковь не найти в себе сил и действенности, когда Христос сам предоставляет ей свою постоянную поддержку в знак этого торжественного обещания: «И се, Я с вами во все дни до скончания века». (Матф. XXVIII, 20). Церковь, следовательно, должна обязательно существовать не только в наши дни, но во все времена, без того, чтобы не сказали – а это недопустимо – что Христос Спаситель изменил своим начертаниям или ошибался, когда утверждал, что «врата адовы не одолеют ее» (Матф. XVI, 18),

«Вот когда представляется случай разоблачит и опровергнуть ложную теорию, от которой будто-бы зависит весь этот вопрос и вдохновиться столь различным действием католиков в пользу союза христианских Церквей.

«Работающие на это предприятие не перестают безконечно ссылаться на слова Христа: «Да будут вси едино... и будет одно стадо и один Пастырь» (Иоан. XVII, 21; X, 16.) и они объясняют этот текст, как желание и волю Христа Иисуса, которыя еще не возымели своего действия. Они думают, что единство веры и управления, характеризующия истинную и единую Церковь Христову, почти никогда не существовали в прошлом и не существуют в настоящем; они считают, что это единство должно быть желаемо и что общее согласие его установить, возможно, но пока о нем можно лишь мечтать. Они добавляют, что сама по себе и по своей природе Церковь разделена на части, т. е., что она составлена из многочисленных Церквей или частных еще разделенных общин, имеющих кое-какия точки прикосновения, но отделенных во всем остальном; они утверждают, что все оне пользуются одинаковыми правами, что Церковь была одна и едина всего лишь в апостольския времена до первых Вселенских Соборов. Необходимо, говорят они, пренебречь и отстранить даже самые древние споры и различия учений, разделявших до наших дней христианство, и, при помощи иных догматических истин, образовать и предложить некое правило общей веры; в исповедании этой веры все почувствуют себя братьями ранее, чем они это познают; а затем, соединившись в общую федерацию, все безчисленныя Церкви и общины смогут с успехом бороться всеми силами против растущего неверия.

«Вот каково, досточтимые братья, общее мнение. Есть, тем не менее, такие, что объявляют и допускают, что протестанство слишком легкомысленно отбросило известные догматы веры и различныя проявления культа, вместе и приятного и полезного, тогда как Римская Церковь их еще придерживается. Они к тому же торопятся прибавить, что и Римская Церковь, виновна тоже в искажении первоначальной религии, приняв и предложив на веру известныя учения, не только чуждыя, но и противныя Евангелию: они указывают, во-первых, на учение Первенства юрисдикции, принадлежащее Петру и его преемникам на Римском Престоле. В том числе, хотя, по правде, их немного, есть такие, которые уступают Римскому Папе либо почетное первенство, либо известную власть или юрисдикцию, относя ее не к божественному праву, но, в некотором смысле, к согласию верующих; другие доходят до предложения Римскому Папе председательствовать самому на этих конгрессах, могущих быть названными пестрядью. Если, между прочим, и легко найти католиков, ревностно проповедующих братское общение во Христе Иисусе, то не найти ²⁴ таких, которые помышляют подчиниться и повиноваться поучениям и требованиям Наместника Иисуса Христа. Между тем, они утверждают, что охотно войдут в переговоры с Римской Церковью, на равных основаниях, т. е. как равный с равным; но если бы они начали переговоры, нет сомнения, что они приступили бы к ним с мыслью заключить некий пакт, дающий им право не покидать своих мнений, именно удерживающих их в заблуждении, вне стада Христова.

Таково положение. Таким образом ясно, что Апостольский Престол ни под каким видом не может принимать участия в их конгрессах и ни под каким видом католикам не дозволяется вступать в подобныя предприятия или же им способствовать; совершивши это, они признали бы авторитет ложной христианской религии, совершенно чуждой единой Христовой Церкви. Можем ли мы допустить, – что было бы совсем неправильно – начатие переговоров в ущерб истине, истине божественно явленной? Так как дело состоит в защите явленной истины, Иисус Христос, посылая Апостолов в мир обучать все народы евангельской истине и охранить ее от всяких заблуждений, предварительно хотел наставить их в истине посредством Духа Святого; разве это апостольское учение безследно исчезло из той Церкви, в которой сам Господь и глава и страж, или было оно когда-либо подменено? Если наш Искупитель ясно объявил, что Его Евангелие предназначено не только апостольским временам, но во все века, разве сущность веры могла течением времени стать столь неясной или столь неверной, что в наши дни можно допустить противоположныя мнения? Если это оказалось верным, нужно было бы сказать, что сошествие Святого Духа на апостолов, постоянное присутствие того же Духа в Церкви и сама проповедь Иисуса Христа потеряли уже несколько столетий свою силу и всю свою пользу, но подобное утверждение было бы кощунством.

«Единородный Сын Божий не только предписал посланным им поучать все народы, он предписал всем людям обязанность придавать веру всем истинам, которыя будут им открыты «свидетелями, предъизбранными от Бога», (Деян. X, 41), и он одобрил этот порядок, прибавив: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет». (Марк. XVI, 16). Однако, и то и другое наставление Христа, одно о поучении и другое о вере, не могущия не выполняться, чтобы приобрести вечное спасение, не будут поняты, если Церковь не предложит евангельскую истину в своей целости и очевидным способом и если в этом поучении она не будет защищена от всякой опасности заблуждения. Не есть ли также отдаление от истины, воображение, что хотя хранилище истины и существует на земле, но что нужны столь тяжелые труды, столь долгие годы изучения и споров, чтобы ее найти и достигнуть, что жизни человеческой еле хватит; будто милосердный Господь говорил своими пророками и единородным Своим Сыном, поучая явленной истине, только небольшому количеству людей зрелого возраста, а не с целью дать догмат веры и нравственности, направляющий человека во все время его смертной жизни.

«Эти панхристиане, стремящиеся федерировать Церкви, представляются преследующими в высшей степени благородный план проникновения в среду всех христиан любви; но может ли любовь обратиться в ущерб вере? Никто не сомневается, что сам Св. Иоанн, апостол любви, раскрывший в своем Евангелии тайны Священного Сердца Иисусова и имевший привычку внедрять в умы своих ближних новую заповедь «любите друг друга», безусловно запретил всякия сношения с теми, кто не исповедует полного и чистого учения Христа: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его» (2Иоан. 10). Вот почему, как любовь имеет основанием неподкупную и искреннюю веру, так единство веры есть главнейшая связь, долженствующая объединить всех последователей Христа.

«Как же можно постичь христианский пакт, в котором все участники сохранят, даже в отношении сущности самой веры, их частный образ мышления и оценки, несмотря на противоречия этих идей с теориями других? И как, спрашиваем мы, люди, тяготеющие к противоположным верованиям, создадут одну и одинаковую общину? Например, одни утверждают, что Священное Предание есть несомненно источннк божественного Откровения, тогда как другие это отвергают. Одни признают духовную иерархию, составленную из епископов и священнослужителей, божественным установлением, другие же считают, что она была введена постепенно, согласно времени и обстоятельствам. Эти поклоняются Христу, воистину присутствующему во Святой Евхаристии чудесным претворением хлеба и вина, называемым пресуществлением; иные утверждают, что тело Христово присутствует лышь верою и знамением или непорочностью Таинства; одни признают в Святом Причастии единовременно естество жертвоприношения и таинства, другие говорят, что это не что иное, как память или воспоминание Тайной Вечери Спасителя. Некоторые верят, что хорошо и полезно призывать с мольбой Святых, царствующих со Христом и особенно Марию, Матерь Божию, и чтить их изображения, другие претендуют на то, что этот культ не может быть применяем, раз он в противоречии со славой, воздаваемой Иисусу Христу: «един и посредник между Богом и человеками» (1Тим. II, 5).

«Мы не знаем, как это глубокое различие мнений может открыть путь к единству Церкви, когда единство это может возникнуть лишь из единого управления, из единого правила веры и одинакового верования Христиан; но мы без сомнения знаем, что это служит легким этапом к религиозному равнодушию, безразличию и модернизму, несчастные последователи чего, претендуют на то, что догматическая истина несовершенна, но условно, то есть, что она приспосабливается к различным нуждам времени, места и к различным склонностям умов, раз она не содержится в незыблемом Откровении, и что она такого свойства, что приспосабливается к людской жизни.

«Кроме того, в том, что касается догматов веры, отнюдь нельзя допустить, охотно ими вводимого, пользования различием между «основными» истинами веры и «не основными», как будто одне должны быть восприняты всеми, тогда как врующие окажутся уполномоченными верить или не верить другим; так как сверхъестественная добродетель веры имеет подлинной целью укрепление авторитета проявляющего Бога, не допускающего в этом смысле никаких различий. Вот почему все верующие последователи Христа одинаково веруют в Непорочное Зачатие Божьей Матери, так же, как, например, в тайну Святой Троицы, или же они не иначе веруют в Воплощение Спасителя нашего, как и в непогрешимое учительство Римского Папы, в смысле как оно было постановлено Ватиканским Вселенским (Oecuménique) Собором. Из того, что Церковь постановила и освятила эти истины торжественными определениями в разныя эпохи и даже в недавнее время, не следует, что оне все не одинаково верны или не одинаково обязательны нашей вере; разве не Господь их всех явил?

«В самом деле, учительство Церкви, – установленное на земле божественным решением для вечной охраны в неприкосновенном виде и передачи явленного учения – выполняется ежедневно Римским Папой и епископами, находящимися с ним в общении, и несущими также обязанности, когда нужно действенно сопротивляться заблуждениям и нападениям еретиков или запечатлевать с большой ясностью и точностью в умах верующих некоторыя объяснения священного учения, давать своевременныя объяснения торжественными постановлениями и решениями. Обычай этого исключительного учительства не вводит никаких выдумок и не допускает никаких новшеств в сумме всех истин, находящихся, по крайней мере по смыслу, в хранилище Откровения, божественно переданного Церкви; но оно объявляет истины для некоторых еще могущия быть неясными или оно предписывает разсматривать как верныя те, о которых некоторые еще спорят.

«Итак, досточтимые братья, становится понятным, почему Апостольский Престол никогда не разрешит своим принимать участие в конгрессах не католиков; в самом деле, невозможно достигнуть единения христиан иначе, как способствуя возвращению отпавших к единственной и истинной Церкви Христа, от которой они в свое время, к сожалению, отошли. Возврат к единственной и истинной Церкви, говорим мы, явной для всех и по воле своего Создателя на веки существующей так, как ее он сам создал, на спасение всех. Мистическая Невеста Христова никогда, в течении веков не осквернялась и, по свидетельству святого Киприана, никогда не осквернится: «Невеста Христова не может быть осквернена; она чиста и непорочна. У нея одна лишь обитель; непорочной целомудренностью она блюдет святость единственного очага» (De Cath. Ecclesiae Unitate, 6). И святой мученик сильно удивлялся, и не без основания, что кто-либо мог верить «что это единство, происходящее от божественного постоянства, укрепляемое небесными таинствами, могло быть разрушено в Церкви и уничтожено столкновениями различных хотений» (ibid). Мистическое тело Христово, то есть Церковь, будучи едино (1Кор. XII, 12), взаимно скреплено связями (Ефес. IV, 16) на подобие человеческого тела. Было бы безсмысленно утверждать, что человеческое тело может состоять из разлученных и раздельных членов; кто не соединен с ней не будет ея членом и не сочетается с ея Главой, которая есть Христос. (Ефес. V, 30; I, 22).

«В этой единой Церкви Христовой, никто не существует, никто не живет, без признания и послушного подчинения авторитету и власти Петра и его законных преемников. Этому Римскому епископу, верховному Пастырю душ,  не повиновались ли предшественники тех, которые замешаны в заблуждениях Фотия и новаторов? Увы! сыновья покинули отчий дом, но он из за этого не провалился, поддержанный постоянной помощью Бога; пусть вернутся они к общему Отцу, который забудет несправедливости, причиненныя в свое время апостольскому Престолу, и примет их с самой живой любовью! Если они хотят, как они говорят, соединиться с Нами и с нашими, почему не поторопятся они вернуться к Церкви «Матери и Госпоже всех верных христиан» (Латеранский Собор IV, 5). Пусть послушают они Лактанция восклицаюшего: «Одна... католическая Церковь сохраняет истинную религию. Это источник истины, обиталище веры, храм Божий; если в нее не вступают, или из нея выходят, то лишаются всякой надежды на жизнь и спасение. Безполезно кому бы то ни было гордиться упрямой борьбой. Это вопрос жизни и спасения; если не позаботиться об этом старательно и осмотрительно, то это гибель и смерть» (Divin. Inslit. 4, 30, 11–12).

«Пусть возвратятся, следовательно, отколовшиеся сыновья к апостольскому Престолу, утвердившемуся в том граде, где Петр и Павел, князья апостолов пожертвовали своей кровью, к этому Престолу «корню и матери католической Церкви» (S. Cypr. Ep. 48 ad Cornelium, 3); пусть возвратятся они, откинув мысль и надежду, что «Церковь Бога живого, столп и утверждение истины» (1Тим III, 15) отступится от цельности веры и попустит их заблуждения, доверившись ея учительству и ея управлению. Дай Бог увидеть Нам, то что столько Наших предшественников не могли видеть, чтобы Мы могли отцовским сердцем обнять сыновей, несчастное отделение которых мы оплакиваем; да угодно будет Господу Нашему Спасителю, «который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим. II, 4), услышать пламенную молитву Нашу, дабы благоволил он призвать всех заблудивших к единой Церкви. В деле такого значения, Мы берем и хотим взять как защитницу, блаженную Деву Марию, Мать божественной благодати, победительницу всех ересей и помощницу христиан, дабы она выполнила для Нас, возможно скорый, приход столь желанного дня, в который все люди услышат глас ея божественного Сына «стараясь сохранять единство духа в союзе мира». (Еф. IV, 3).

«Вы знаете, Досточтимые Братья, сколь Мы хотим этого единства. Мы хотим, чтобы и сыновья Наши знали это тоже, и не только принадлежащие к католическому миру, но и все отделившиеся от Нас; если последние воззовут о помощи в смиренной молитве к светочам небесным;  нет сомнении, что они призыают единственную и истинную Церковь Иисуса Христа и что, в конце концов, они войдут в нее, соединившись с Нами в совершенной любви. В ожидании этого, как залог божественных благодеяний и во свидетельство Нашего отеческого благоволения Мы даруем Вам, Досточтимые Братья, от всего сердца вам, вашему духовенству и вашему народу апостольское Благословение.

«Дана в Риме, у Святого Петра, 6 января в праздновение Святого Крещения Господа Нашего Иисуса Христа, 1928 года, Нашего же Первосвяшенства в шестой».

Трудно, казалось бы изложить более ясно отношение Ватикана к вопросу: нет экуменизма вне римской католической церкви, единственно имеющей право на возглавление вселенства Христовой Церкви.

О. Конгар, изследуя отношение католической Церкви к экуменизму, говорит:

«Католическая Церковь доктринально отбрасывает с наибольшей ясностью, всевозможныя формы экуменизма, где все обещания и дарования Христа, относящияся к своей Церкви, рискуют быть разсматриваемыми по крайней мере по существу, как бывшия, пусть даже частично, недействительными или неверными».

Приведенныя строки помогают нам еще лучше уточнить мысль католической Церкви, исповедующей, что она одна лишь обладает полнотой истины, дробить которую она отнюдь не хочет и, упорствуя в ея сохранении, готова принимать в свое лоно другия Церкви лишь при условии принятия ими римской истины.

Но вот именно тут, нас так сильно поражает папская энциклика. Ведь об утверждении многих основных догматов Церкви в ней говорится мало, можно сказать лишь вскользь; первенствующую роль в этой энциклике играет лишь один догмат, кстати один из последней серии догматов 19 века, – первосвящества и папской непогрешимости.

К этому вопросу Папа Пий XI многократно возвращается, ставя признание своей власти, как основное условие для единения Церквей, почти умалчивая о различии других догматов, по нашему смиренному понятию, имеющих значения гораздо высшее.

Это, конечно, не случайно, глубоко обдуманно и является основой провозглашаемого Ватиканом экуменизма, не допускающего решения вопроса иначе, как в рамках Единой Вселенской римско-католической церкви, управляемой Наместником Христа – непогрешимым Папой.

Аббат Кальве, на шесть лет опередивший своей книгой разсматриваемую нами энциклику, говорит, что Папа Пий IX всегда помышлял «о возвращении греко-русской церкви в католическое единение» и, принимая во внимание почитание, существующее по всей России, Пресвятой Девы Марии, составил на сей предмет молитву, из которой мы приводим первую ея часть.

«О Мария, Непорочная Дева, мы ваши слуги и сыновья Святой Римской Католической Церкви, полные доверия к вашему могущественному покровительству, смиренно молим Вас умолить божественного Духа, в честь и славу своего вечного исхождения от Отца и Сына, подать обилие даров его, в снисхождение к заблудшим братьям нашим, Грекам раскольникам, дабы, освященные его животворящей благодатью, они вернулись в лоно Католической Церкви, под непогрешимое управление ея первейшего пастыря и врача, Верховного Римского Папы» ²⁵.

Совершенно то же. Нет вопроса о разделяющих нас догматах, – говорится лишь об одном: признайте папскую власть и вопрос исчерпан.

Аббат Кальве, издавший отдельной брошюрой, произнесенныя им, на основании указаний Папы Бенедикта XV, девять проповедей, произнесенных им в девять молитвенных Троицыных дней, называя многократно Православную Церковь обратившейся в пыль, сам себе, однако, противоречит, специально указывая на Русскую Церковь и признавая за Ней много того, чему, по его мнению, не мешало бы перенять и католической.

Чтение этих проповедей часто очень болезненно воспринимается православным читателем, но, так как издание их снабжено «Nihil obstat» иерархической цензуры и «Imprimatur» тех же властей, мы можем разсматривать их как известный документ, выясняющий нам отношение католицизма к интересующему нас вопросу и почерпать из них наиболее поучительное.

Аббат говорит, что для православных, главным камнем преткновения к единению Церквей является страх поглощения Римской церковью Церквей Православных и, как естественное следствие сего, – их латинизация.

«Именно нет!» восклицает он, «Необходимо провозгласить это во всеуслышание, так как мы подходим к наиболее существенному препятствию встречаемому проповедниками Единства и к наиболее упорному предразсудку наших отторгшихся братьев... Римское учение на этот счет определенно; оно было подтверждено Бенедиктом XIV и Львом XIII способами не допускающими двухсмысленностей и оно было разъясненно католическими богословами и известными прелатами, как Кардинал Лавиржери и Кардинал Виземан. Нет, в римском понятии единство не ест поглощение.  Прежде всего ни от кого не требуют отречения, а лишь объяснений; никого не просят подчиниться, но войти в единение. И в этом созданном единении всякая Церковь сохраняет собственное лицо. Она сохраняет свою литургию, свидетельствующую о вековом благочестии; в известных рамках она сохраняет и свой уклад. Она сохраняет своих епископов, которые, говорил Лев XIII, не будут простыми Папскими наместниками, а истинными начальниками, апостольскими преемниками, в общении со всеми признанным, как глава Церквей – Папой. Она сохранит свой язык, свою миссионерскую, деятельность, свою финансовую организацию, свои частныя сношения с гражданскими главами Государств и их Родины. На этот счет Римская Церковь уже доказала свой либерализм; она стремится не к латинизации христианского мира, но к желанному Иисусом единству в учении и духовном управлении. Она знает, что разнообразие Церквей необходимо, ввиду разнообразия рас, и что одно из наиболее ярких свойств католицизма быть именно католическим, то есть безконечно гибким, чтобы поучать и объединять самыя разнообразныя формы человеческих мысли и чувства. Оно стоит за сохранение этого живого свойства католицизма, столько же, сколько она стоит за спасение желаемого Иисусом единения. После торжественных заверений Льва XIII, после столь широко предоставленного, соединившимся Восточным Церквам, самоуправления, нельзя более поддерживать малейшую двусмысленность: единение не есть поглощение» ²⁶.

А всего лишь одной страннцей впереди мы читаем следующия его разсуждения:

«Если христианское единство погибло, то оттого лишь, что был отвергнут авторитет Петра; если отторгнувшиеся обратились в пыль общин и сект, то оттого что они утратили центр единства, главу; как следствие сего, разделившиеся элементы не обретут единения, иначе как приняв кореное условие единения, послушание главе, который в Церкви является преемником Петра» ²⁷.

И здесь мы не видим ничего нового, лишь только некоторое уточнение: служите литургию как вам угодно, охраняйте ваш церковный уклад, ваши епископы останутся вашим иерархическим начальством, служите на любом языке, употребляйте какия вам более подходят миссионерския средства, организуйте и блюдите ваши церковные финансы, устраивайтесь с вашими гражданскими властями, все это будто Ватикан вовсе не интересует; единственное «коренное», по выражению аб. Кальве, условие: признайте Папу и его непогрешимость.

Вот как представляется, следовательно, по изучении вопроса, официальный взгляд Ватикана на экуменическую Церковь, существующую и в наши дни под именем Римско-Католической.

Вместе с тем, нам казалось очень полезным, из всего уже изложенного, перенять от Католической Церкви известную долю ея нетерпимости по отношению протестанства. Слишком уже различны наши понятия о сущности веры; благодать, осеняющая наше священство, это удивительное православное подвижничество, столь глубокое почитание нашей Заступницы Небесной, не говоря уже про значительное количество догматов не признаваемых протестантами.

Вопрос должен стать на плоскость не того, можем ли мы вести с еретиками переговоры о соединении, а имеем ли мы право помышлять о малейшем единстве с ними.

Какие компромиссы попытаются они изобрести, и склонны ли мы хоть сколько нибудь итти на подобные комромиссы? А без них повидимому не обойтись.

О. Конгар говоря про одну из экуменических конференций, приводит следующее:

«Таким образом в Стокгольме видели и салютистов, не признающих ни одного таинства, даже крещения, унитарийцев, отвергающих веру в Святую Троицу»... ²⁸.

Ведь разговоры с подобными христианами без сомнения возможны с точки зрения миссионерской; они даже были бы очень полезны, но искать единения с ними по крайней мере утопично.

Ввиду такого резкого осуждения Ватиканом разнородных экуменических группировок, отклики сего тотчас же подхватываются и нисходящей католической иерархией.

Собрание французских кардиналов и архиепископов в марте 1936 года предостерегает верующих католиков следующим образом:

«Собрание, осведомленное о попытках делаемых в некоторых религиях, адвентистами, пятидесятниками и антонистами, принимая во внимание, что пропаганда эта приводит к прискорбным вероотступничествам, находит нужным предостеречь христианское население против этих предполагаемых оздоровлений, против грубых предразсудков и внушений, сопровождающих подобныя манифестации.

Собрание, признавая тем не менее ценность нравственных оснований имеющихся в «Оксфордской группе», предостерегает католиков в отношении некоторых их тенденций, явно находящихся под протестантским влиянием».

Вероятно, документов подобного осуждающего свойства, ныне уже можно было бы подобрать безчисленное множество, но нам думается, что поиски их не нужны, так  как уже доложенные, достаточны чтобы составить себе ясное представление о том отношении католической Церкви к экуменическому движению, которое нельзя назвать иначе, как определенно отрицательным.

На этом можно было бы и ограничиться, выяснив официальное отношение католицизма к вопросу; но за официальной стороной кроется и другая, не всегда легко уловимая, но безспорная.

Дисциплина в Римской Церкви чрезвычайна, нарушение ея никогда не проходит безнаказанно. Вся Церковь должна говорить в унисон с голосом Папы, разногласия не допускаются.

И вот тут, первыя предостережения даются нам устами самой же католической Иерархии. В доложенной нами Папской энциклике, мы не нашли ничего кроме осуждения. Никакого намека на какую либо «ценност» идеи или действия в экуменическом движении, тогда как в приведенном нами постановлении французских епископов, мы отмечаем не совсем согласную с общим тоном, нотку, признающую «ценность моральных оснований», проводимых Оксфордской группой.

Давая в своем журнале рецензию громадному количетву книг, издающихся во Франции, аббат Бетлеем, часто говорит и о появляющихся книгах, трактующих об экуменизме. Осуждая движение, он также почти в каждой своей рецензии находит несколько слов для оттенения некоторых, существующих в экуменизме, «ценностей».

Это дает нам право предположить, что за официальной стороной должна существовать и другая не официальная, выражаясь вульгарным языком, – сторона закулисная.

Изследование этой стороны вопроса будет значительно сложнее, выводы его легче могут быть оспорены, могут оказаться исключительно неожиданными и на первый взгляд невероятными.

Понимая лежащую на нем ответственность, составитель доклада приступает потому ко второй части с особой осторожностью.

Приступая к настоящему изследованию необходимо предварительно сказать несколько кратких слов о том, что представляет собою масонство.

Масонство есть организация лжи. Ложью оно создано, ложью оно существует, ложью оно добивается своих целей. Не будь в масонстве лжи, оно не могло бы существовать. Выбросьте из него ложь, и масонство разсыпется.

Оплетя себя за последние два столетия непроницаемым клубком лжи, запутав положительно все, касающееся своей организации, ложью этой, масонство создало себе ту защитительную силу, которую почти невозможно, а во многих случаях просто безразсудно, пытаться пробить.

В наши дни в масонстве нет той отрасли, того вопроса, той дисциплины, которые бы не опровергались и не отвергались разного рода защитниками или изследователями его в зависимости от применяемых и употребляемых ими доказательств; считаясь с интересом сегодняшнего дня всякий вопрос, касающийся масонства, может быть поддержан или оспорен независимо от правды.

Одним из положений масонства, верных всему его основанию лжи, совершенно естественно потому будет скрывание своих целей. Стараясь елико возможно себя не выдать, оно подходит окольно, пытаясь незаметно проводить свои планы в профанной, т. е. не посвященной среде, личным влиянием некоторых своих членов (братьев), пользуясь к тому же и громкими, ничего не стоющими, имеющими за собой одну лишь пустоту, лозунгами, возведенными современными демократиями чуть ли не на высоту догматов.

Просмотрев не малое количество масонского матерьяла, мы не нашли в нем конкретных указаний на интерес масонства к экуменизму. Окольных – тьму. Приводить их всех не будем; дадим лишь несколько образчиков вопросов, иногда разбирающихся в ложах.

12-го февраля 1936 года брат Бернар трактует в Ложе «Искусство и Мысль» о «Религии завтрашнего дня» ²⁹.

Ложа «Космос», объявляя о постановке на очередь 19-го июня 1934 года вопроса: «Загадка грядущих дней», прибавляет:

«Выдающиеся ораторы и особо католики, иудеи, протестанты и рационалисты свободно разовьют свои мысли» ³⁰.

Подобными лекциями и докладами, в духе экуменической конференции, пестрят масонские бюллетени, не давая прямого ответа. Окончательно выяснить интересующий вопрос представляется возможным путем сличения некоторых попыток масонства в этой отрасли и изследованием возможного влияния на Оксфордскую конференцию 1937 года отдельных членов ея, выступавших на ней и сыгравших ту или иную роль.

Чрезвычайно интересным представляется нам, изданное в виде отдельной книги ³¹, объемляющей 214 страниц, «Письмо Римскому Папе», написанное видным масонским историком, членом Верховного Совета Франции, братом  33-го и последнего градуса, Альбертом Лантуан с предисловием к нему не менее известного изследователя масонского символизма и масонского действа, тоже 33-го градуса, брата Освальда Вирт.

Если мы не ошибаемся, оба они иудейского происхождения.

Свое предисловие Освальд Вирт начинает следующим размышлением:

«В течение двух веков уже, Церковь и Франк-Масонство воюют. С обеих сторон умы возбуждены, массы дерутся и вовсе не склонны к прекращению враждебных действий. Однако, стоящие во главе их, не скрывают от себя, что подобная борьба безсмыслена и что она вытекает из рокового недоразумения. Дело вовсе не в том, чтобы отдать приказ «на лево кругом». Нельзя ли протрубить «отбой»? Влечет ли к этому сигналу Папу? Вот вопрос, который ставит Альберт Лантуан» ³².

Дав этими краткими словами прекрасное разъяснение всего содержания разсматриваемой книги, он добавляет:

«Литературный талант случайного кореспондента Его Святейшество не замедлит пленить многочисленных читателей, спокойно пораздумавших и вышедших из состояния простаков обманутых борьбой, отравленной вековой непонятостью» ³³.

«Вот уже двести лет», вторит брат Лантуан брату Вирт, «наши оба лагеря не перестают обмениваться ударами и плевками, вокруг созданных нами баррикад» ³⁴.

«Великая грусть, что универсально-образованный человек и священник, имеющие общее для обоих тяготение к духовной жизни, также как вообще высшую заботу об общественном и моральном устроении человечества, находятся разделенными совершенно неопреодолеваемой дальностью их мировоззрений (credo)» ³⁵.

«Вопрос состоит в том, чтобы выяснить, возможно ли ввиду общей, угрожающей нам опасности, уменьшить проявление нашего разномыслия» ³⁶.

«Да! Что мы выиграли из-за нашего разномыслия?.. И теперь, когда религия и философия стали одинаково сомнительны, материализм прикрывает свое убожество своим сладострастным призраком» ³⁷.

Сравнивая мысль автора письма Папе с исходными разсуждениями основателей экуменизма, мы не только не находим противоречий, но утверждаем, что они составлены почти в одних и тех же выражениях.

Мысль, без сомнения, одна, развитие ея тоже.

Насколько невероятно трудно провести в жизнь соединение различных христианских Церквей и сект, во многих случаях созданных с целью ослабления основных, так называемых ортодоксальных Церквей, настолько и Ал. Лантуан представляет себе трудность совмещения несовместимого.

Но масонская казуистика, способная извратить всякое понятие, легко находит себе выход из этого затруднительного положения.

«Франк-масонство преследует превозношение человека», философствует автор, «Церковь – превозношение Бога. Соперничество? Нет. Сочетание – несмотря на все» ³⁸.

«Мы вольнодумцы, вы верующие. Не будем оплакивать эту чудвищную разницу. К чему? Как сказал Пиранделло: «Каждому своя истина». Вы служите Богу, которому я не верю. Что из этого следует? Ересь? Бросим это устаревшее слово» ³⁹.

Вот как просто решаются подобные вопросы теми, для кого слово «ересь» является лишь одним устаревшим, вышедшим из людского обихода словом, не носящим в себе всей скорби, наполняющей сердце всякого верующего.

Но этого мало. В своей циничности Ал. Лантуан идет дальше, обращая внимание Папы на одну из своих старых статей, напечатанную в бюллетене «Высших Мастерских Верховного Совета Франции». (Bulletin des Ateliers Supérieurs du Suprême Conseil de France).

Он приводит эту статью полностью, мы же берем из нея лишь следующий отрывок:

«Верно. Одержимые духом изследования, мы слуги Сатаны. Вы хранители истины, вы служители Бога. Эти два Учителя друг друга пополняют. Они нужны друг другу. Вы толкаете власть на истребление масонства. Берегитесь! В тот день, по выражению Мелеанара «ваши трубные призывы к убийству» взорвутся от рыданий, так как смерть Сатаны отметит агонию вашего Бога» ⁴⁰.

Ужасныя слова! Трудно произносимыя кощунства, приводимыя с исключительной целью более определенного выяснения вопроса.

Продолжая настаивать на необходимости единения, автор утверждает:

«В нашем разделении трагично то, что цели наши тождествены. Чего искали вы? Братства людей? Мы тоже» ⁴¹.

Вспоминая сугубые раздоры, раздиравшие в свое время христианския Церкви, автор не без иронии, обращаясь к Папе напоминает ему:

«Кто бы подумал, что настанет время, когда ваши представители, в торжественных случаях, будут брататься с представителями синагоги и с пасторами тех храмов, которыми увековечивается непростительный мятеж Лютера?» ⁴².

«Однако время, косящее человеческия сумасбродныя страсти, как плевелы, создало то, что в наши дни ваши представители встречаются без злобы с пастырями других исповеданий. Смягчение нравов побудило Рим к подобным уступкам» ⁴³.

И верно. В современном Вавилоне, который представляет из себя Франция, мы более не удивляемся частым демонстрациям трех главных французских вероисповеданий, где католические прелаты, протестанские пасторы, великие и просто раввины выступают совместно не только на определенных оффициальных торжествах, но и в совершенно неоффициальных собраниях, где присутствие их объясняется уже не неволей, а разсудком.

К сожалению, нередко в подобных собраниях нам приходилось с грустью переживать присутствие членов Православной Церкви, возглавляемой Митрополитом Евлогием, которых, неразбирающиеся во многом иностранцы, принимали, как представителей Русской Церкви.

А брат Лантуан продолжает:

«...Все, носящие светильники, имеют право на одинаковое к себе уважение. Вот, что нужно проповедывать Вашей пастве, о, Римский Папа! также, как и я внушаю это моим братьям. Нужно им говорить, что, ввиду опасности гибели под ударами рабов, мы должны обоюдно отказаться от того систематического позора, который уже слишком долго затемняет наши разсудки.

О дело не в жеманном соглашении; мы могли ведь не сговориться о способах нападения и защиты, и тогда наше разногласие осложнилось бы еще более. Нет, то, что я предлагаю, это прекращение нашей борьбы отравленным оружием, дав осуществиться, наконец, между нами тому, что в Средние Века ваши предшественники называли «Божиим Перемирием» ⁴⁴.

Изменяя масонской тактике никогда не раскрывать своих целей, брат Лантуан проговаривается следующим сознанием:

«Да, проповедуемое мною перемирие натолкнется с обеих сторон на враждебность сектантов и на подозрительность скептиков. Мне казалось предпочтительней представить его с большей осторожностью, потому что всякая новая мысль требует абажура, чтобы не слишком ослепить человеческое зрение. Может быть... Но если я озабочен его немедленным отражением, я рискую претворитъся со светом» ⁴⁵.

И, проникнутый своей осторожностью, он развивает дальше свое предложение:

«Известное число ваших сторонников, также, как и просвещенные члены нашей Организации, уже поняли срочность достижения нами компромисса, который, сохранив наши последовательныя традиции, противупоставит нас единым фронтом против гибельного для свободы наскока баламутчиков» ⁴⁶.

«Я не союз предлагаю вашей Церкви. Наши последовательныя позиции в Государстве слишком различны, наши вожделения слишком отдалены, чтобы когда-либо между нами возможно совершилось сближение. Я повторяю, наши усилия должны вести лишь к следующему результату: прекратить то состояние борьбы, из которой ни та сторона, ни другая не извлекли ничего, кроме однех лишь призрачных выгод» ⁴⁷.

Объяснения срочной необходимости заключения перемирия даются братом Лантуан следующими вырезками:

«Большевизм запрещает Франк-Масонство и как логичное последствие, он затыкает рот Церкви. Посмотрите на Хитлера. Правая пресса апплодировала его жесту, цукнувшему братьев и поставившему иудеев вне закона; завтра ваши священники направятся по дороге изгнания или искупят заслуженными обидами грех неумения найти пламенного пророческого слова, чтобы осудить эти глупости. Покушение на мысль есть уже насилие над совестью» ⁴⁸.

«Вчера хитлеровцы кружились адским хороводом вокруг сжигаемых книг мысли, завтра вашими благочестивыми писаниями они будут поддерживать те же костры» ⁴⁹.

«Хитлеризм, например, может только радоваться нашей обоюдной ненависти и некоторые ваши представители, это понявшие, мужественно поднялись против ограничений и оскорблений невинных жертв, которыми стали недавно в Германии иудеи» ⁵⁰.

«Вот наступили ужасные времена, предсказанныя Писаниями, в кои варвары разсеятся по всей земле на подобие четвертого всадника из Апокалипсиса. Перед этим воскресением Инстинкта, гордые нашим двойственным апостольством перед нашествием одних лишь материальных вожделений, которыя распнут все наши грезы, должны ли мы – вы и мы – остаться противниками?

Возможно.

Возможно... в глубине нас самих, так как ваш Бог не простит Возставшего Ангела, а Возставший Ангел никогда не отречется.

Должны ли мы оставаться врагами?

Нет» ⁵¹.

«В тот день, когда Хирам еще раз не устоит против ударов злых подмастерьев, ваш Христос подвергнется вторичному поношению толпы. И одна и та же гробница на веки (ad aeternum) покроет останки нашего униженного величия ⁵².

Заканчивает свое длинное письмо брат Лантуан следующим разсуждением:

«Тогда поняв, что их ненависть безполезна, Священники и Масоны заключат мир и в то время, как первые, раскрыв свои таинства, докажут Ученым, что современная наука и традиция говорят в общем на одном языке, вторые, увлеченные своей общественной грезой, попытаются сформировать народную душу и возстановить великий Храм Человечества, согласно неизменным законам Того, которого предки их назвали Великим Архитектором Вселенной» ⁵³.

Несколько длинная остановка но этом письме может вызвать недоумение: какое же отношение имеет оно к экуменическому движению, особо к Оксфордской Конференции.

Мы просим Вас серьезно вдуматься в изложенное; ведь средства и цели Оксфордской группы и масонства, от лица которого выступил брат Лантуан, тождественны; заменив в этой работе слово «масонство» словом «протестанство» мы получим литературу, под которой подписалось бы громадное большинство Конференции.

И не нужно видеть недопустимой вольности в замене этих слов. Нужно помнить, что зарождение реформы было поддержано масонством, что она всегда на него опиралась, как, в свою очередь, опираясь на протестанство, масонство наиболее развивалось в так называемых англо-саксонских странах, странах протестанских.

Ежегодник Всемирного Франк-масонства дает нам чрезвычайно интересныя статистическия данныя ⁵⁴. Оказывается, на общую мировую численность масонства в 4,455,879 человек, – 3,492,141 человек приходятся на Северную Америку и 459,000 человек на Англию с Шотландией и Ирландией.

Что может быть показательней этих цифр?

Вход в масонство не только протестантам, но и их пасторам широко открыт, они вполне этим пользуются и не малое количество пасторов посвящается в Ложи.

Напомним, что первые оффициальные статуты масонства, изданные в 1723 г. и имеющие до сих пор свою полную силу, принадлежат перу протестанского пастора Андерсона, а что другой пастор и масон Дроеске договорился до утверждения, что «Франк-Масонство есть установление, исходящее от Божества» ⁵⁵.

Отметив, что опубликование письма Ал. Лантуана, как бы, случайно, совпадает с Оксфордской Конференцией или вернее, с периодом подготовительных к ней работ, мы разсмотрим, чем и как вызваны Оксфордский Съезд и письмо брата Лантуана к Папе.

Встречаем ли мы в обоих случаях христианския помыслы духовного спасения человечества? Нет. Совершенно обратно. В обоих случаях мы сталкиваемся со страхом за мирское, материальное благополучие, чисто плотского происхождения, страх, приближающийся к панике и заставляющий бросаться на поиски спасения своего земного довольствия какими-то новыми, еще не испытанными средствами, решив попытать свое счастье в данном случае на Христианстве.

Христианское понятие о грядущем Царстве Господнем у них не затрагивается; все споры сводятся лишь к спасению земному. Христианство для Оксфордской группы представляется лишь как какой-то новый спекулятивный товар, ставкой на еще мало известную молодую лошадь. Авось выиграет! Хорошо будет; а проиграет, если время позволит и не будет еще поздно, можно поискать и другую ставку, посчастливей первой; спасение же душ человеческих, в наши дни сверхестественной опасности, идущей от большевизма и хитлеризма, особенно последнего, может подождать своего разрешения. Сперва спасем плоть, материю – душа же повременит. Будет свободное время, ну, тогда подумаем и о ней.

«Крайне прискорбен тот факт», говорит Преосвященный Серафим ⁵⁶, «что Оксфордская конференция не призвала весь Христианский мир к борьбе против большевизма. О большевизме говорилось только мимоходом и в довольно мягких выражениях... В докладах говорится часто и подробно о национализме, о национальном фашизме, но ничего не говорится о том, что большевизм разлагает и общество и народ».

Именно ту же тенденцию схватываем мы в обращении брата Лантуана. Две строчки посвящены большевизму, – остальное направлено против хитлеризма.

В отчете Оксфордской конференции, изданной Экуменическим Советом Практического Христианства ⁵⁷, на стр. 34, 35 читаем:

«Тот же укор изложен в речи г. Патон, в которой он обращает внимание но исключительно жгучий вопрос – иудеев в мире».

Вот что ставится на первом месте в вину национализму. Притеснение иудеев. Притеснение Христианской Церкви отодвигается на второстепенный план. Тогда как иудеями в Советской России и в Мексике ведется истребление Христианства, Оксфордская конференция находит нужным говорить о притеснениин угнетателей...

Не достаточно ли отчетливо показывает нам это, насколько Оксфордская конференция является гораздо более политической манифестацией, чем духовно-религиозной! Каковы же цели Конференции и письма? Союз? Единение? Нет. Конечно нет. Они невозможны. Перемирие, соглашение для совместной самозащиты против опасности нападений материализма, вот смысл обоих выступлений.

И верно, можно ли серьезно говорить о союзе масонства с Римской церковью или же, например, о соединении Православной, с порой даже отвергающими св. Крещении, протестантскими сектами.

Где те точки соприкосновения, могущия соединить в одно целое всех называющих себя христианами, когда само понятие Христа даже так различно межлу последователями разных исповеданий?

Протестанты для нас были и остаются состоящими в ереси.

Вероятно, по примеру брата Лантуана, они тоже рады были бы выбросить из употребления это, «вышедшее из моды», слово; но нам то как быть? Нам, исповедующим завещанныя Господом св. Таинства? Отказаться от них, что ли, в угоду ереси?

Твердые в своих намерениях оградить свою родную Русскую Православную Церковь от проникновения в ея лоно ересей, на подобие софианства, можем ли мы когда-либо помириться с протестантскими ересями, идущими, в большинстве случаев, во сто крат дальше?

Трудно совместить несовместимое и, представляется нам, что совместныя выступления протестантства и масонства не сумеют нарушить нашей твердости в отстаивании неменяющихся устоев Православной Церкви, уверенной в несомой ею истине и не могущей из-за этого войти ни в какой союз с инако верующими.

Масонское влияние на Оксфордскую конференцию не ограничивается одними этими фактами. Эволюция экуменического движения, принявшая ныне политический характер, директивой своей приняла чисто масонские принципы, идеи и лозунги, поддерживая одновременно масонския учреждения и масонскую деятельность.

М. Ж. Конгар, О. П., в своих критических, но иногда и благосклонных, заметках об экуменизме говорит:

«Если теперь перечесть действия Конгресса (Оксфордского. Н. С.), хронику его подготовки и все, что было исписано в Стокгольме, поражаешься насколько все это пресыщенно идеологией Лиги Наций, едва лишь прикрытой, по сравнению с президентом Вильсоном, евангельскими штрихами. Та же атмосфера оптимизма, благоприятствующая звучному стилю экономического благополучия, наивного посвящения в интернациональную жизнь, несколько буржуазной щедрости ⁵⁸.

Не будем говорит о Лиге Наций, зачатой в масонских умах, проведенной масонством в жизнь, им же поддерживаемой и до сих пор, несмотря на выявленное ея полное банкротство и окончательный развал. Все это давно доказано и, не вдаваясь в эти доказательства, наша задача лишь это констатировать. Мимоходом отметим, что принадлежность к масонству Вильсона также не подлежит никакому сомнению.

Тот же автор приводит далее заключение V-ой Секции Конференции трактующей о Церкви и мире народов, добавляя и свои краткия разсуждения.

«Система власти, говорят эти заключения, основанная на независимом и окончательном национальном самодержавии – совершенно нехристианская; долг Церквей направить народы на уничтожение абсолютного самодержавия и добровольными действиями провести в их странах желательныя изменения, чтобы избежать несправедливости и достичь равенства. Лига Наций представляет собой самое значительное усилие, испробованное в истории мира дабы помочь правительствам в согласных действиях» ⁵⁹.

И о. Конгар добавляет от себя:

«Можно несколько удивляться читая подобное и столь категорическое обязательство в пользу не только политического, чисто конкретного учреждения, но и в пользу социолого-юридической теории (относительности самодержавия), касающейся этой действительности. Эти и подобные им тексты и действия, лишний раз подчеркивают, сколь Движение Практического Христианства связано некиим конкретным идеалом политической и интернациональной жизни, чисто демократического и интернационального направления с еангельскими наставлениями» ⁶⁰.

«Демократическия и интернациональныя направления» выражается о. Конгар, чтобы не сказать прямо «масонския направления».

Экуменический Совет Практического Христианства, издающий свой интернациональный бюллетень, вместе с параллельным ему Всемирным Союзом Международной Дружбы посредством Церквей, дает нам следующую заметку:

Празднества Союза в Женеве

«Высший секретариат Лиги Наций, в настоящее время международный центр частных организаций, отремонтированный для случая и прекрасно украшенный заботами города Женевы, в среду 9 февраля принимал многочисленных посетителей по случаю открытия нового помещения всемирного Союза международной дружбы посредством Церквей, центральное бюро взаимопомощи Церквей (д-р А. Келлер), и международных комитетов Союза Христианских Молодых Женщин и Молодых Людей. Они занимают что-то около 50-ти комнат в первом этаже этого здания, просветы которого на озеро открывают широкие горизонты. Радостное знамение надеемся мы, для будущей деятельности, как общей, так и каждой в отдельности» ⁶¹.

В полном союзе с экуменическим движением, И.М.К.А. со своими новыми союзниками, вселяются в помещение Лиги Наций.

Посмотрим теперь, как могло проявиться масонское влияние на конференцию через составляющих ее членов. Из кого она состояла? Всех членов съехавшихся на конференцию было 724 человека. Из этого числа 236 чел. приходятся на Северную Америку и 219 на Англию и ея колонии. Какое-то невероятное совпадение! Главная масса Оксфордской конференции, почти две трети ея оказываются делегированными странами, отмечавшимися уже, как дающия наибольшие количественно кадры масонства.

Это вопрос настолько важный, что его необходимо разсмотреть более подробно. Народонаселение Северо-Американских Соединенных Штатов исчисляется в 100 мил. Половину этого населения составляют дети и юношество моложе 21 года, т. е. несовершеннолетние. Таким образом цифра совершеннолетнего населения выразится в 50 миллионов; еще половина ляжет на лиц женского пола; следовательно грубо, но точно считая мы придем к выяснению совершеннолетнего мужского населения Соединенных Штатов в 25 миллионов.

Упоминавшийся выше масонский ежегодник ⁶², указывая количество масонов по департамантам, приходит к общей цифре посвященных в Соединенных Штатах масонов в 3,278,752 человека.

Сравнивая цифры совершеннолетнего мужского населения с общим количеством масонов, мы приходим к тому, что в Соединенных Штатах на 8 совершеннолетних мужчин, приходится один масон.

Вместе с тем, изследование масонства дает определенное понятие о том, что рабочий не только не идет сам в масонство, но что он в нем разсматривается скорее, как нежелательный элемент. Да ведь это к тому же и логично и понятно; доказывать это положение кажется излишним.

Никогда не бывавши в Америке мы все же представляем себе, что помимо рабочих, не вступает в масонство также и большое количество фермеров: кто из-за дальности разстояния от центров ютящих лож, кто по неимению времени, захваченные своими полевыми и хозяйственными работами, кто, наконец, просто в силу своего отрицательного отношения к ложам; кроме сих перечисленных групп в Соединенных Штатах проживает некоторое количество католиков, вступление в масонство которым не разрешается.

Таким образом, рабочий почти стопроцентно, фермер в большом количестве, несочувствующие масонству и католики – все вместе взятые перенесут тяжесть несения масонской повинности почти исключительно на протестантскую интеллигенцию, которая должна выразиться отношением одного к двум, т. е. на всяких двух американских протестантских интеллигентов, будет один масон.

Так вот из какой среды вышло большинство делегатов Оксфордской конференции; половина их, без сомнения, масоны.

В меньшей степени, то же может быть отнесено и к английским делегатам. Нам возразят, что большое количество англо-саксонских делегатов принадлежит к духовенству. Мы уже говорили о том, что протестанским пасторам и епископам вход в масонство широко открыт; повторяться не будем. Невероятно! скажут нам. Не только невероятно, но и очень прискорбно, прибавим мы, не будучи в силах ничего изменить и обязанные считаться с фактом; фактом который необходимо учесть и учесть серьезно.

Недостаток времени, предоставленный для составления настоящего доклада, не позволил более тщательно выяснить этот вопрос, проверив поименно списки всех делегатов на конференции в смысле принадлежности каждого их них к масонству.

Результаты возможно, оказались бы еще более потрясающими.

Выводы эти назвать голословными нельзя; мы привели язык цифр и тотчас же без особого затруднения находим ему подтверждение.

Оказывается, председателем комитета по устройству конференции был наш старый знакомый доктор Джон Р. Мотт ⁶³.

Как известно, д-р Джон Мотт является генеральным секретарем И.М.К.А. и одновременно покровителем Сергиевского Подворья в Париже. «Двуглавый Орел» приводил в свое время о нем следующия сведения:

«Не так давно Болгарским Синодом была издана оффициальная брошюра: «Истината по Младежкото Христианско движение», в которой обстоятельно была разработана вся вредная деятельность ИМКИ... Как, например, подобной деятельности указывается, что «д-р Джон Мотт, помог русскому митрополиту Евлогию в Париже, отпустив ему 16 тысяч долларов (2,2400,000 лев) под условием, чтобы в комитет по постройке и учреждению Академии вошли и его представители. И действительно таковыми представителями явились П. Андерсон и г. Кульман» ⁶⁴.

В дальнейшем сообщении описывается, как «протестантским лжеучителем и масоном» Мотт был задуман план мщения Болгарскому Синоду, сурово осудившему ИМКУ, как масонское учреждение, 17 апреля 1924 года.

Назначив съезд особой «православной» конференции, на Фоминой неделе в Софии, съехались масоны-имкисты: Мотт, Кульман, проф. Зеньковский и др.» Председательствовал Джон Мотт, вызвавший на эту конференцию Митрополита Евлогия, не смевшего ослушаться ни в чем своего покровителя, что привело к чрезвычайно неприятному объяснению Митрополита Евлогия с представителем Болгарского Синода.

Упоминаемый здесь, как масон, проф. Зеньковский присутствовал на Оксфордской конференции, как делегат России (!).

Очень характерна в этом смысле небольшая заметка, появившаяся однажды в «Двуглавом Орле» под заглавием «Платеж по обязательствам»:

«В начале этого года американские масоны хвалились, что на созываемом, под их негласным руководством, протестантском церковном съезде в Швейцарии, будет присутствовать и православный Митрополит. Таким угодливым Митрополитом, как и следовало ожидать, оказался Митрополит Евлогий.

«По сообщению «Gazette de Lausanne» (13 июня), в Лозанне с 3 по 21 августа состоится всемирная конференция «On Faith and Order», с участием Митрополита Евлогия, о. Сергея Булгакова из Парижа и профессора Николая Арсеньева из Кенигсберга.

«Вышедший из подчинения законной церковной власти и увлекший за собой пресвитерьянствующую часть духовенства своей епархии, морально и денежно поддерживаемый международными неправославными организациями, Митрополит Евлогий теперь отплачивает тайным и явным своим покровителям, самозванно и противозаконно представительствуя Православную Русскую Церковь в устраиваемых всемирным масонством (курсив наш) «общехристианских», отрицающих истину Православия, конференциях» ⁶⁵.

Просматривая далее старые номера «Двуглавого Орла» в статье «Борьба с коммунизмом в Соединенных Штатах», мы читаем обличение протестантской организации И.М.К.А. с особым обвинением некоего Д-ра Сидней Стронг. Кончается статья следующей справкой:

«Только на днях Союз Христианских Молодых Людей (И.М.К.А.) рекомендовал в своем органе «Юный Мир» (изд. в Женеве) своим юным читателям (от 10 до 16 лет) изучение жизни «пяти великих людей XX века» и среди них – Ленина. Редактором этого воспитательного органа «ИМКИ» является пресловутый «американец» Т. Стронг» ⁶⁶.

Оказывается и этот «пресловутый» американец очутился на Оксфордской конференции и в отчете ея мы находим его среди американских делегагов, заседавших в V-ой секции, обсуждавшей вопрос: «Единая вселенская Церковь и мир народов», при чем в отличие от всех остальных делегатов, вслед за его фамилией стоит не название американского штата, а «Женева».

Нет сомнения, что это не совпадение и что оба эти Стронг представляют собою одно и тоже лицо.

Как видно, эти случайно попавшияся на глаза имена как нельзя более подтверждают правильность наших выкладок.

Что дало бы более тщательное изследование всех имен!

Выяснив, таким образом, что почти две трети наличного состава конференции должны, без сомнения, нести на себе исключительное масонское давление, обратим теперь внимание на факт присутствия на конференции, с правом совещательного голоса, 102 юношеских посетителей И.М.К.А. и И.В.К.А.

Организации эти Соборами Русской Православной Церкви 1921, 1926 и 1932 г.г. уже строго осуждены, как организации масонския, и потому долго на них останавливаться не будем.

Отметим лишь одну новую подробность, даваемую нам В. Ф. Ивановым:

«Основное ядро X.С.М.Л., пишет он, как в Париже, так и здесь в Харбине, составляют розенкрейцеры. Но надлежит отметить, что работа Харбинских розенкрейцеров отличается от работы этой организации в Париже. В Париже идет борьба за «обновление» Православной Церкви и пропаганда интернациональной веры. В Харбине же открытой борьбы не ведут, никакой ереси не проповедуют, но работу свою по воспитанию поколения направляют в духе полного религиозного безразличия» ⁶⁷.

Интернациональная вера! Да не есть ли это чистый экуменизм?

В остальном вопрос этот ясен без дальнейшей его обработки и остается лишь удостовериться в наличии еще 102 человек на конференции, если и не обязательно масонов, то во всяком случае существующих при поддержке масонства и духовно им питающихся.

Заканчивая это изследование, нам не хотелось бы замолчать о присутствии на конференции более нам близких, более знакомых представителей, действовавших от имени России и делегированных на нее Митрополитом Евлогием, как бы от Русской Православной Церкви.

Их было 6: 1) прот. Булгаков, 2) проф. Алексеев, 3) Вышеславцев, 4) Федотов, 5) Зеньковский и 6) Зандер.

«Как известно, кощунственную ересь о женственном начале Божества и об ипостасной соединенности Богоматери со Святой Троицей проповедует инспектор Парижского богословского института, евлогианский протоиерей, софианский патриарх и марксистский проповедник профессор С. Н. Булгаков» ⁶⁸.

Так рекомендует нам «Двуглавый Орел» водителя делегации митрополита Евлогия.

О прот. Булгакове достаточно говорилось, достаточно писалось; повторяться не будем; его все знают; напомним лишь его присутствие в довоенное время в розенкрейцеровских и иных кружках Петербурга ⁶⁹, дабы этим отметит его причастность к масонству.

Вслед за ним идет уже названный масон проф. богословского Института, Зеньковский, член братства св. Софии ⁷⁰, председатель Русского Студенческого Христианского Движения зарубежом и постоянный сотрудник всех Имковских изданий; за ними такой же ревностный сотрудник тех же изданий и тоже профессор богословского Института – Вышеславцев, которого автор сих строк, присутствуя однажды на докладе Н. Н. Алексеева, на одном из евразийских собраний, лично заметил производящим масонский опознательный знак при входе в зал; все того же Института проф. Зандер.

Относительно Г. П. Федотова, мы встречаем в «Двуглавом Орле» следующия, мало, впрочем, отличающияся от характеристики прочих делегатов, данныя:

«Вслед за братом софианином Карташевым, давно уже хулящим стойкого борца против ереси «жидовствующих» Святого Иосафа Волоцкого, на Святого ополчились и имкисты. На том же съезде в Клермоне с докладом против сего чтимого Русской Церковью Святого выступил бывший до революции участником террористических сообществ Г. П. Федотов».

И далее:

«В Париже имкисты все более выявляют свое истинное политическое лицо. Главное внимание обращено теперь на усиление деятельности кружка «По изучению России», в котором все большее значение приобретают эс-эры (Федотов, Скобцова, иудей Фундаминский и др.» ⁷¹.

Перечисленные делегаты Митрополита Евлогия приняли значительное участие в работах Конференции, будучи избраны в состав различных секций.

Так напр., проф. Вышеславцев вошел во II-ую секцию: «Церковь и Государство», проф. Булгаков в III-ью секцию: «Экономический Порядок», проф. Зеньковский в IV-ую «Воспитание» и проф. Алексеев в V-ую: «Вселенская Церковь и мир народов» ⁷².

Одно безспорно, что вся эта клика славных имеет исключительное тяготение к проф. прот. Булгакову, просвещая молодежь, в духе И.М.К.А., проповедуя софианскую ересь и усердно сотрудничая во всех Имковских изданиях ⁷³.

Вот кем была представлена на Конференции Православная Церковь. Увы! этим ИМКо-масонским приспешникам лучше было бы оставить ее в покое; работающих на разрушение нашей Церкви сейчас и без них слишком много.

* * *

Зная трудности, встречаемыя при всевозможных изследованиях, связанных с масонством, мы приступали с нескрываемым волнением к составлению настоящего доклада,  вовсе не уверенные в том, что нам удастся изобразить картину масонского влияния на Оксфордскую конференцию.

Но вот наш доклад окончен и задача представляется нами выполненной.

Больше чем когда либо, теперь понятно насколько прав был Преосвященный Серафим, говоря:

«Для меня нет сомнения, что Конференция находилась под влиянием масонства» ⁷⁴.

Этих сомнений не должно быть теперь нигде, так как ныне они разбиваются с одной стороны обращением к Папе Альберта Лантуан, одного из виднейших масонов, утверждающего, что его слова исходят не от одного его, но что они поддержаны большинством просвещенных; с другой – масонов опубликованием этого обращения незадолго до открытия Конференции, как бы для дачи ей соответствующих директив. Как этот масонский ход соответствует планам и целям Оксфордской группы, ведшей свои заседания в полном соответствии с письмом брата Лантуан.

С другой стороны мы показали то совершенно невероятное масонское засилие, наблюдавшееся в составе делегатов Конференции, почти две трети которой представляли собой среду, где из двух человек – один непременно масон; 102 допущенных, с совещательным голосом, делегатов от И.М.К.А., работающих на масонство и на «интернациональную» веру; председательство комитета организационных работ по Конференции масоном д-ром Д. Мотт.

Наконец присутствие масонов даже и среди православных делегатов, говорит за себя, опровергнуто быть не может и побуждает всякого безпристрастного судью вынести свой приговор: «Оксфордская Конференция не только находилась под масонским влиянием, она пребывала под совершенно невероятным его засилием, обращающим ее чуть ли не в масонский конвент».

Итоги настоящего изследования показывают естественный путь отношения к экуменическому движению Русской Православной Церкви, совершенно определенно и безоговорочно осудившей масонство.

Сомнений быть не может в том, что Русской Православной Церкви не найти сговору ни с масонами, ни с масонствующими, ни с находящимися под их влиянием, от действий которых лучше отойти вовсе и чем скорей тем лучше, лишив тем сомым экуменическия группы всякого своего сотрудничества.

VII. Преосвященным Епископом Серафимом Потсдамским зачитывается нижеследующий проэкт резолюции по вопросу об отношении к Экуменическому движению.

1. Православные христиане должны сознавать св. Православную Церковь единой и единственной истинной Церковью Христовой. Поэтому Православная Русская Зарубежная Церковь воспрещает своим чадам быть участниками так наз. Экуменического движения, которое стои́т на принципе равенства всех христианских церквей и исповеданий.

2. Вместе с тем, хотя в возглавлении Экуменического движения принимают участие лица не только чуждыя Православию, но и близкия к анти-христианским масонским обществам и даже проявляющия симпатии к большевизму, но так как в тоже время в этом движении участвуют люди вполне искренние, ищущие Истину, любящие Православие и стремящиеся к Нему, а существующее в Экуменическом движении представительство Православной Церкви лицами другой юрисдикции, часто не разъясняет, а затемняет понимание Православия, то признать желательным присутствие на конференциях и собраниях Экуменического движения представителей Русской Заграничной Православной Церкви по уполномочию церковной власти ради целей миссионерских.

3. Представители нашей Церкви должны на указанных съездах, руководясь определением Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей от 18-го декабря 1931 г., безкомпромиссно разъяснять учение Православной Церкви и Ея точки зрения по всем вопросам возникающим в связи с Экуменическим движением и, не принимая участия в общей молитве, голосованиях и вынесении резолюций, ограничиваться миссионерской и информационной деятельностью.

4. О настоящем определении поставить в известность Глав автокефальных Православных Церквей и просить их дать указание своим представителям на Экуменических съездах, вместе с представителями Русской Зарубежной Церкви, безкомпромисно отстаивать Православную точку зрения и не допускать уклонения от нея ни в каких случаях.

Протоиерей И. Сокаль считает, что нужно разрешить лишь оффициально уполномоченным Архиерейским Синодом духовным лицам участвовать в конференциях; мирянам должно быть запрещено это участие. Но и оффициальным уполномоченным надлежит не только не участвовать в вынесении резолюции, но и не молиться вместе с иноверными.

Епископ Серафим согласен с предложением относительно молитвы, но возражает на предложение о неучастии в конференциях мирян. Трем православным мирянам отведено место в комитете.

Архиепископ Серафим Богучарский указывает, что нет спасения вне Православной Церкви. Чем дальше идет время, тем больше люди разъединяются, отступают с исторического пути. Но предложенное внецерковное объединение ничего кроме вреда не принесет. Православная Истина выражается в благодати Святого Духа, именно в том, чего Экуменическое движение знать не хочет. Теперь благодать проявляется реже, но все же проявляется. Говорят об объединяющей силе любви. Да, любовь объединяет, но главная сила любви, в церковном понимании, выражается в смирении и прощении, пример чего имеется в святоотеческом писании. Владыка указывает на пример одного, принявшего православие, католика, который многие годы искал в своей прежней церкви преподобного Серафима Саровского. Он же решил, что истина там, где есть преподобный Серафим. Этим подтверждается только, что объединение может произойти только на почве благодатной жизни. Он полагает, что цели Экуменического движения не достижимы, средства, им применяемыя, не допустимы. Необходимо отвергнуть всякое общение с Экуменическим движением, не посылать на конференцию их своих представителей. «Блажен иже не иде на совет нечестивых».

Н. П. Рклицкий говорит, что православные русские люди не поймут в роли кого участвуют наши иерархи в Экуменической конференции, они будут думать, что иерархи принимают в них участие в согласии с Экуменическим движением. Получается соблазн. Он поддерживает предложение Архиепископа Серафима Богучарского. Надо просить иерархов сделать разъяснение, что истина в одном Православии.

Архимандрит Нафанаил говорит, что авторитетное положение, которое занимают представители нашей Церкви на Экуменических конференциях отмечено было даже католической печатью. Выступления православных на конференциях утверждают в правильности догматов. Он поддерживает предлагаемую резолюцию, в которой ясно говорится, что истинной Церковью является Православие, и православные люди не могут пропускать случай исповедывать истину Православия перед всем миром.

В. В. Кутырин поддерживает мнение Владыки Серафима Богучарского, столь ясно разъяснившего этот вопрос. Учение экуменистов – еретическое, латино-масонско-жидовское. Участие наших иерархов в конфереациях только реклама для этого вредного движения. Он видит в них соблазн малым сим. Предлагает считать Экуменическое движение вредным и еретическим и предостеречь православных от участия в нем.

Епископ Серафим выражает удивление о каком еретическом учении идет речь. Экуменическое движение не есть учение.

Архимандрит Василий говорит, что Экуменическое движение привлекает внимание всего мира. Дальний Восток пока охранен от проникновения его. Но уже приходится давать верующим соответствующия разъяснения по этому вопросу. Надо нам определить наше отношение к Экуменическому движению. Он присоединяется к резолюции, но с прибавлением, что Экуменическое движение ведет к уничтожению христианства, поэтому мирян нельзя допускать к участию в этих конференциях.

Протоиерей М. Польский. Полтора месяца тому назад близ Лондона был Экуменический съезд, на котором участвовал архимандрит Нафанаил и слышал ужасныя речи православных делегатов. Он ответил им, защищая Православие. Его православная, прямая точка зрения победила сердца всех слушателей. Мы стоим перед практической нуждой участвовать в конференциях. Если не будем участвовать, то все равно будет делаться дело, вредное для Православия. Характерно, что на последней конференции может быть самым православным человеком был протоиерей Булгаков. В движении есть молодые люди ищущие Истину и с интересом слушащие проповедь Православия. Отказаться от участия в конференциях нельзя. Он выступал с проповедью на диспутах с безбожниками в театрах, ибо слово истины не связано ни с каким местом.

К. Н. Николаев полагает что, ни в какой мере не желательно участвовать в Экуменическом движении. Экуменическое движение имеет целью объединение христианства на почве выработанного им догматического минимума. Собираются люди разных исповеданий и обсуждают нашу веру. Как только они разберутся, что православные приходят на конференцию лишь для того, чтобы обращать их в Православие, экуменисты перестанут их приглашать. Н. Ф. Степанов обрисовал отношение католиков к этому вопросу. Если эта могущественная церковь воздерживается от участия в Экуменическом движении, то тем более надо воздерживаться от него православным. Движение ведет к уничтожению церковного христианства, а потому он поддерживает предложение Архиепископа Богучарского Серафима.

По предложению Архиепископа Серафима Финляндского, в виду затянувшихся прений об экуменизме, Председатель объявляет, что каждому оратору предоставляется не более 5 минут.

М. Н. Милорадович полагает, что если признается нужным вести миссионерскую работу среди экуменистов, то логично было бы начать просвещать масонов. Поддерживает Архиепископа Серафима Богучарского.

Гр. Ю. П. Граббе советует обратить внимание на то, что в Экуменическом движении принимают участие другие  православные, например М. Евлогий, М. Германос и другие. Нужно чтобы православные или вовсе не участвовали, или же, не входя в движение, знакомили иноверцев с подлинным православным учением. Необходимо, чтобы на конференции звучал и голос нашей Церкви, как голос выражающий чистое Православие в противовес тем, кто под видом Православия выражает чуждое последнему учение.

Н. Д. Тальберг говорит, что данные доклада Епископа Серафима Потсдамского, показанная им жуткая схема организаций, которыя связаны с Экуменическим движением, доводы Архиепископа Богучарского и слова Архимандрита Василия – убедили его совершенно во вреде этого движения. Безнадежны попытки миссионерства среди тех людей, которые поставили себе определенныя, чуждыя и враждебныя нашей Церкви цели. Между тем участие наших духовных лиц в этих конференциях вызовет соблазн среди верующих и может быть ими неправильно истолковано. Поддерживает предложение Архиепископа Серафима Богучарского.

Протоиерей А. Пономарев не может признать коллектив – Экуменическое дпижение – заблудшей овцой. Считает, что присутствие оффициальных представителей нашей Церкви на конференциях только вредно. Смущает это и мирян, членов нашего Собора. Бороться с вредными конференциями нужно устройством собраний, на которых опровергалось бы высказываемое на конференциях. И чем выше их авторитет, тем больше соблазн. Из схемы видно, что в центре Экуменического движения стои́т не Бог, а Иуда. Высказывает желательность ознакомления с идеологией Христианского трудового движения, которое старается привиться под сенью Церкви. Поддерживает предложение Архиепископа Серафима Богучарского.

По предложению Председателя, Собор постанавливает прекратить запись ораторов.

В. А. Розов считает, что нельзя отказываться от участия в конференциях, если в них участвуют представители других Православных Церквей, ибо это означало бы, что мы отказываемся от сотрудничества с ними.

Архиепископ Серафим Финляндский отвечает, что против участия в конференциях высказываются лица, находящияся вдали от центра. Епископ Серафим, протоиерей Польский, архимандрит Нафанаил – не боятся этого движения. Наша Церковь уже приняла участие в конференциях и если мы вынесем противное решение, то осудим прежнюю практику нашей иерархии. Принимает участие в конференциях и сербская Церковь.

Протоиерей И. Сокаль считает, что в виду разногласия лучше всего издать послание, в котором указать вред Экуменического движения, его нехристианскую сущность. Надо  запретить мирянам участие в конференциях и разъяснить задачи, поставленныя оффициальным представителям нашей Церкви на конференциях. В виду того, что в движении бывают люди, ищущие истину, а участвуют в нем и лица, называющия себя православными, но излагающия неправильное учение, вопрос о посылке делегатов в каждом отдельном случае надо решать особо. Вопрос об участии духовных лиц в конференциях в каждом отдельном случае должен решать Архиерейский Собор и Синод.

С. В. Троицкий говорит, что нельзя смешивать участие в конференциях с проповедью на них. Участвовать не должно, а проповедывать нужно. Епископы, как преемники апостолов, должны всюду проповедывать и особенно на конференциях, где есть люди, ищущие Истину. Надо учитывать, что на конференциях присутствуют лица, сомневающияся и ищущия Истину.

Протоиерей А. Ливен указывает, что главная ценность нашей зарубежной Церкви  – это сохранение чистоты и неповрежденности Православия. Откол евлогиан и произошел из-за этого. И мы должны держаться твердо этой чистоты. Неканонично молитвенное общение с иноверными. Практическая польза, ничем не доказанная, не искупит большого вреда от участия в конференциях. Католическая Церковь посылает только наблюдателей. И это правильно. Недоказательно, что другия Церкви посылают своих представителей. Нет единого органа – Вселенского собора, – который дал бы указания. Зарубежная Церковь наша только выиграет, если она не пойдет по ложному пути. Считает, что не только миряне, но и духовенство не должны участвовать в конференциях в качестве полноправных членов. В крайнем случае возможна посылка наблюдателей. Но правильнее просто не участвовать.

Б. Н. Сергиевский считает, что нельзя замыкаться. Тогда придется отказаться от миссионерской работы.

Протопр. С. Орлов передает содержание своих бесед с четырьмя англичанками, на которых служба православная во время Экуменической конференции произвела огромное впечатление. Две из них присоединились к православию. Под тем же впечатлением пастор Туфт, голландец, написал прекрасную книжку о православии. Он не боится выступлений в нечестивых местах. Проповедывать истину Православия можно всюду. Конечно, нужно при этом соблюдать осторожность.

Митр. Анастасий – понимает, что приходится колебаться между двумя опасностями – соблазном или отказом от миссионерской работы исповедания Православия. Какое опасение возобладает? Будем исходить из положительных предположений. Облагодатствованная Церковь должна вести миссионерскую работу, ибо так можно спасти некоторых колеблющихся. Наряду с вождями, желающими обезличить Православие, другие, например, молодежь, приходят на конференции с истинным исканием. Сравнивая то, что они видят и слышат у своих пасторов и у православного пастыря, они поймут истину. Иначе они останутся одинокими. Слышны положительные отзывы о выступлениях Епископа Серафима на конференциях, исходящие от инославных. Надо учитывать и то, что англо-саксонский мир находится в кризисе, ищет истину. Протестантизм тоже ищет новую опору. У нас, к тому же, имеется традиция участия в таких конференциях установленная покойным Митрополитом Антонием. Во избежание соблазна надо разъяснить суть дела.

В. В. Бискупский считает, что вопрос этот нельзя разрешать на данном Соборе, правильнее предоставить решение по этому вопросу Главе нашей Церкви.

Гр. П. Н. Апраксин ждет указаний епископов. При обсуждении в Соборе воздержится от голосования.

В. В. Кутырин предлагает баллотировать проект Отдела и предложение Архиепископа Серафима Богучарского.

Архиманд. Василий предлагает поставить на голосование резолюцию отдела.

Протопресвиер А. Шабашев предлагает снять вопрос с повестки и передать вопрос на розсмотрение Епископов.

К. Н. Николаев предлагает то же самое.

Постановили: Разрешение вопроса об экуменическом движении и предложенный Отделом проект резолюции передать в совещание епископов ⁷⁵.

Приняли нижеследующую резолюцию по докладу епископа Потсдамского Серафима «Оксфордская конференция для Практического Христианства и большевизм».

«1) Оксфордская конференция для практического христианства», обсудив «жгучие вопросы», поставленные в настоящее время христианству, очевидно не сознала, что самый жгучий вопрос современности есть вопрос о большевизме, о непримиримой борьбе с ним и о противодействии его розлагающему влиянию на широкия массы почти всех народов, так как он, как мировоззрение и движение, по своей сущности, антирелигиозное, антихристианское, антикультурное и антиморальное, есть самый опасный враг, который угрожает всему миру, всем религиям и Церквам, всей христианской культуре и всей религиозно-нравственной, государственной, социальной, экономической, семейной и трудовой жизни. Оксфордская конференция не вскрыла демонической сущности большевизма, не разоблачила его кровавой человеконенавистнической практики; она не указала на страшныя страдания и лишения, порабощение, угнетения и жестокую эксплоатацию многомиллионного населения СССР.

Ограничиваясь критикой современной капиталистической формы хозяйства, конференция не разсмотрела коммунистическую экономическую систему, несмотря на то, что, именно, эта система разорила и закабалила всех рабочих и крестьян в СССР и превратила шестую часть света в огромный концлагерь принудительных работ и обрекает всех на вопиющую нищету, недоедание и экономическое безправие. Конференция, изследуя причины современных кризисов, переживаемых народами, не обратила внимания на то, что одной из причин крушения идеи Лиги Наций было принятие в число ея членов сов. правительства, этого дипломированного органа и орудия Коминтерна и проводника мировой революции; она совершенно упустила из вида, что самым главным препятствием в деле установления мирового порядка и международного мира является существование большевицкого государства и его участие в международной жизни, так как Коминтерну и Советской власти выгодны международные конфликты, нестроения и революционныя вспышки, и потому они провоцируют и поддерживают безпорядки, обострение национальных и классовых противоречий и классовую борьбу. Конференция дошла до того, что уравнивала большевизм с политическими, общественными и национальными движениями,  которыя написали на своем знамени непримиримую борьбу против большевизма и пока спасли западно-европейские народы от большевизации, от гибели последних остатков христианской культуры и от русской Голгофы. Конференция даже попыталась найти в большевизме идеи и требования, якобы родственныя идеалам христианского благочестия, например, равенства и братства, чем она исказила сущность и практику большевизма, облагораживала его и замаскировала жуткий, кровавый и основанный на терроре большевицкий режим в СССР. Всем этим Оксфордская конференция стала на пробольшевицкий путь и не оправдала надежд, которыя русские православные люди возлагали на нее.

2) Что же касается отношений Римского Католичества к большевизму, то собор с чувством удовлетворения признает, что глава Римско-католической Церкви, многие представители Римско-католического духовенства и ряд Римско-католических организаций сделали довольно много в борьбе против большевизма: например, папская энциклика «Divini redemptoris» от 18. III. 37 года призывает к борьбе против большевизма и к созданию антикоммунистического фронта.

Но с другой стороны, Собор вынужден также с скорбью отметить, что Ватиканская политика была не всегда безкомпромиссно антибольшевицкой, как доказывают неоднократныя попытки Ватикана заключить конкордат с Сов. властью. Кроме того, антибольшевицкия выступления Ватикана и отдельных представителей Римско-католической иерархии ослаблялись и ослабляются выступлениями и заявлениями явно пробольшевицкого характера выдающихся представителей католичества, например, руководителей немецкого Римско-католического Союза капеллана Rossaint'а и капеллана Кремера, вошедших в тесный контакт с немецкими коммунистами с целью создания единого фронта, чешских прелатов Светлика и Шрамера, из которых первый утверждал, что в СССР совершается «перелом в духе Христа» и «возникает порядок, основывающийся на христианских десяти заповедях», далее, левых кругов французской католической интеллигенции, открыто защищающих интересы красной Испании и «народного фронта», включающего в себя и Компартию. Некоторые представители Римско-католического клира, например, бенедиктинец д-р Хризостом Бауер, ставят большевикам в заслугу уничтожение Русской Православной Церкви, полагая, что, этим они облегчат будущее окатоличение Русского народа.

Все эти и множество других фактов доказывают, что политика Ватиканских дипломатов и ряда выдающихся представителей Римско-католической иерархии, Римско-католических организаций и так называемого политического католицизма далеко не ясно и открыто антибольшевицкая.

Наконец, в тех случаях, когда борьба католичества против большевизма имеет непосредственное отношение к русскому народу, то-есть связана с желанием освобождения России от антихристианской коммунистической диктатуры, она – конфессионально своекорыстна и поэтому теряет для нас значительную долю своей ценности. Отмечая все эти печальные факты, Собор считает своим священным долгом обратиться к верующим всех вероисповеданий с горячим призывом к непримиримой, безкомпромиссной борьбе против большевизма, во имя спасения не только России, но и всего христианского мира и всех народов от этой, открывшейся в наши дни тайны беззакония, ввергающей всех верующих, все народы, все классы и трудовой народ в бездну ужасов, страданий, лишений, безправия и угнетения, и в море крови и слез.

Что ожидает человечество от режима большевиков доказывает его более чем 20-ти летнее владычество в СССР, где он повел Церковь по тернистому пути на Голгофу, уничтожив вековыя святыни, пролил реки мученической крови, где и в эти дни совершаются неслыханныя кощунства, продолжаются религиозныя преследования и антирелигиозный террор. Фактически упразднена свобода совести, вытравливаются из сознания людей все религиозно-нравственныя понятия, все население превращено в армию полуголодных, разоренных, порабощенных и терроризованных невольников, и сотни тысяч осуждены на непосильный рабский труд и мучительную смерть в концлагерях. Жестоко ошибаются те слепые и примиренчески настроенные люди, которые надеются на «эволюцию» большевизма, ибо чем больше большевизм эволюционирует, тем больше он и должен будет выявлять свою антихристову сущность и осуществлять свои революционныя, антирелигиозныя, антиморальныя, антикультурныя, разрушительныя и человеконенавистническия цели.

А русская эмиграция должна быть чрезвычайно осторожна и осмотрительна в выборе своих союзников в борьбе против большевизма и за освобождение страждующей Родины, ибо сомнительный и ненадежный друг иногда хуже и опаснее открытого врага.

Господь да спасет Россию и сохранит весь христианский мир от нашествия и победы большевицкого воинствующего безбожия и насильников, и палачей благочестивого русского народа.

Председатель объявляет перерыв в 1 час дня.

После перерыва заседание возобновляется в 5 ч. 15 м. в.

VIII. Слушали: доклад архимандрита Серафима «Монастыри и монашество», причем докладчик, по прочтении доклада, добавляет, что архимандрит Василий сделает добавление к его докладу об ученом монашестве.

Одной из целей настоящего доклада является напомнить, что, по мнению лучших отцов и учителей Церкви, монашество есть установление Божие и, как таковое, должно и будет существовать до кончины века сего.

Итак, посмотрим сначала, действительно ли монашество есть установление Божие? Вот как о сем говорит великий духовный писатель русский и учитель Церкви XIX века Преосвященный Епископ Игнагий (Брянчанинов) в своей беседе о монашестве (Том I, стр. 464):

«Спаситель мира указал два пути, два образа жизни для верующих в Него; путь или жительство, доставляющие спасение, и путь или жительство, доставляющие совершенство. Последние путь и жительство Господь назвал последованием Себе, так как они служат точнейшим выражением учения, преподанного Господом, и посильным подражанием тому образу жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования. Условия спасения заключаются в вере во Христа, в жительстве по заповедям Божиим, и во врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей: следовательно спасение предоставлено, и оно возможно, всем, при служениях и обязанностях посреде мира, не противных Закону Божию. К последованию Господу некоторые были призваны Самим Господом, как Апостолы; но, вообще последование Господу предоставлено Господом на произвол каждого, что явствует из всех мест Евангелия, где Господь говорит об этом предмете. «Аще кто хощет по Мне идти» (Матф. XVI, 24), «аще хощеши совершен быти» (Матф. XIX, 21) говорит Господь в начале учения о последовании и христианском совершенстве. Принятие на себя жительства зависит от произвола; но условия для жительства предписаны уже Господом; без сохранения этих условий последование Господу не может уже состояться. Условия последования, или пути и жительства, ведущия к совершенству, Господь изобразил так: «Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет». (Мф. XVI, 24) «Аще хощеши совершен быти, иди продаждь имение свое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене» (Мф. XIX, 21), «взем крест» (Мр. X, 21). «Аще кто грядет ко Мне, и не вознавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик» (Лк. XIV, 26, 27, 33). Здесь предписаны именно те условия, из которых составляются существенные обеты монашества. Монашество, в начале своем было ничто иное, как уединенное, отдаленное от молвы жительство христиан, стремившихся к христианскому совершенству. Христиане многолюдной и богатой Александрии удалились в  предместия города по наставлению святого евангелиста Марка; то же самое наставление дает святый апостол Павел и всем христианам, желающим вступить в теснейшее общение с Богом. «Вы есте, говорит он, церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них, и похожду и буду им Бог, и тии будут Мне людие. Темже изыдите из среды их, и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоте их не прикасайтеся, и Аз прииму вы: и буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель» (1Кор. V, 16–18). Святый Иоанн Лествичник относит это призвание именно к монахам (Слово II, гл. 9). Вышеприведенныя слова Господа точно так понимались в первенствующей Церкви, как они объяснены и здесь. Св. Афанасий Великий в жизнеописании Антония Великого говорит, что Антоний, будучи юношей, вошел в церковь для молитвы. В тот день читалось Евангелие от Матфея о богатом человеке, вопрошавшем Господа о спасении и совершенстве. Когда прочитаны были вышеприведенныя слова: «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое» и пр., Антоний, которого в душе занимал вопрос о том, какой род жизни избрать ему, ощутил особенное сочувствие к этим словам, признал, что Сам Господь сказал их ему, почему немедленно продал имение свое и вступил в монашество. Эти слова Господа и ныне признаются святою Церковью основными для монашества, всегда читаются при пострижении в монашество. Помещение монашества вдали от селений, в пустынях совершилось по откровению и по повелению Божиим. Преподобный Антоний призван Богом к жительству в глубокой пустыне; преп. Макарию Великому повелел Ангел поместиться в пустыне Скитской, преп. Пахомию Великому повелел также Ангел учредить в пустыне иноческое общежитие и передал письменныя правила для жительства иноков. Упомянутые преподобные были мужи, исполненные Святого Духа, пребывавшие постоянно в общении с Богом, служившие для иночества глаголом Божиим, как служил им Моисей для израильтян. Святый Дух постоянно через все века христианства светил на монашество. Учение Святого Духа, учение Христово, учение Божие о иночестве, о этой науке из наук, как выражаются святые отцы (преп. Кассиан), о этой Божественной науке изложено преподобными иноками со всею отчетливостью и полнотою в их Боговдохновенных писаниях. Все они свидетельствуют, что установление монашества, этого сверх-естественного жительства, никак не дело человеческое: оно дело – Божие. Оно, будучи сверх-естественным, не может быть делом человеческим, не может не быть делом Божиим».

Далее, в том же труде своем Преосвященный автор доказывает, что монашество носит на себе печать и  апостольского происхождения. Он приводит на память свидетельство преп. Кассиана Римлянина, знаменитого Отца Церкви IV века, который заявляет, что наименование монахов получили уже ученики святого апостола и евангелиста Марка, проводившие уединенное жительство в пригородных местностях Александрии в Египте. Из жизнеописаний святых мучеников I и II веков явствует, что уже тогда были монастыри, по преимуществу в окрестносгях сел и городов. На последнее обстоятельство прошу обратить внимание. На нем я остановлюсь подробнее позднее.

История III и IV веков полна сведений о монастырях и монашестве. Окончание гонений при царе Константине Великом дает новый импульс для ухода от мира. И следующие V и VI века можно назвать золотыми веками не только Церкви, но и монашества. При Юстиниане число монахов измерялось многими десятками тысяч. В одном Константинополе и его пригородах насчитывалось до 20.000 монахов. Так в Византии продолжалось до X-XI веков, Нашествие турок, разгромившее Византию повлекло за собой упадок христианства. Тогда начало умаляться и монашество. Подобный исторический процесс можно проследить и в истории русского монашества. Подробно останавливаться на нем мы не в состоянии по недостатку времени. Посмотрим только, какое участие принимало монашество в строительстве русской церковной, государственной и культурно-общественной жизни. Это участие было весьма и весьма значительным. Об этом писалось в последнее время довольно много, а потому здесь достаточно напомнить только о нескольких фактах. Славянскую грамоту составили монахи Кирилл и Мефодий. Монах-миссионер Константин проповедал и склонил к принятию христианства Великого Князя Владимира. Киево-Печерский монастырь был духовной школой и питомником для иерархии. Из монастырей пошла вся русская культура, как церковная так и светская (летописи, национально-патриотическая литература). Монашество явилось мощным возродителем духа русского народа во время татарского нашествия и разгрома. Монастыри служили не только физическим убежищем для растерзанных духовно русских людей, но и организаторами народного сопротивления поработителям.

Вся древняя Русь проникнута, можно сказать, насквозь монашеским духом. Почти в каждой семье кто-либо посвящает себя на служение Богу в иноческом звании. Дети обучаются в монастырях грамоте, говеют и исповедуются там же, равно как и взрослые. Благочестивые старцы, почувствовав приближение смерти, спешат облечься в иноческия одежды, дабы отойти от мира во ангельском образе.

Монастыри русские первоначально создаются в городах или пригородах, ибо на них промыслом Божиим  возложена миссия церковно-общественного служения. Кроме того, мир был так благочестиво настроен в те времена, что бежать от него в пустыню не представляло необходимости. Во время татарского нашестия под развалинами городов гибнут и монастыри. Начинается следующий период истории русского монашества. Монахи уходят в пустыни, часто далекия, чтобы быть вне досягаемости татарских хищников и делаются, тем самым, колонизаторами русских окраин и миссионерами. Примеров можно привести множество. Вспомним хотя бы имена преп. Стефана Пермского, Феодорита Кольского, Трифона Печенгского, Гурия Казанского, Иннокентия Иркутского и т. д. Расцвет монашества и монастырей достигает своей кульминации при Патриархе Никоне, когда число их достигает солидной цифры – 1200. Раскол и реформы Петра наносят первые удары монашеству. Период временщиков и особенно царствование Екатерины II сводят на нет доминирующее положение монастырей в церковно-государственной и общественной жизни. Достаточно напомнить, что со времени Петра и до Александра I из вышеупомянутых 1200 монастырей было закрыго 815, то есть больше чем две трети, а от оставшихся 385 монастырей отняли материальную базу, совершив секуляризацию в пользу казны церковных земель и прочих недвижимых имуществ. Постригать в монахи по указу 1731 года разрешалось только вдовых священнослужителей да отставных солдат. И только в 1761 году, когда монашество пришло в полное оскудение, этот указ был отменен, однако, количество монахов в каждом монастыре продолжало оставаться строго ограниченным. Парадоксом звучит, что когда преп. Серафиму пришло время постригаться, для него не нашлось монашеской вакансии в Сарове и великого угодника земли Русской после долгих хлопот удалось постричь на оказавшуюся свободной монашескую вакансию в Гороховский Николаевский монастырь, в котором он и числился довольно значительное время, хотя никогда в нем не жил. XIX век был несколько более благоприятным для русского монашества. Оно начало медленно оправляться от ран, нанесенных особенно в «славный век Екатерины». Но окончательно оправиться русскому монашестау так и не удалось. Деятельность его сводилась, главным образом к молитвенным подвигам и отчасти к старчеству. Старец Амвросий Оптинский является в некотором смысле живой картиной, олицетворяющей русское монашество XIX века. Немощный, болезнью прикованный к постели старец, он из своей «хибарки» светил миру молитвой и ласковым советливым словом. Революция нанесла новый сокрушительный удар «болящему старцу Амвросию» – монашеству русскому. Внешне, институт монашества, как церковно-правовая организация, в России уничтожен совершенно. Но,  слава Богу, это только внешне. Фактически, монашество не исчезло, а ушло в катакомбы и, по нашим сведениям, далеко не малочисленно. Конечно, в советских условиях, решиться на принятие на себя креста иноческого очень нелегко, но тем лучше качественный отбор современного монашества в подъяремной Руси советской. Когда представится возможность покинуть катакомбы, монашество русское явится для служения Церкви, верую, в силе преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского. Последний тоже долго готовился для церковно-общественного служения в катакомбах своей дальней пустыни и затвора.

И только одного не будет хватать будущему русскому монашеству: знания внешнего монастырского устава, исполненного святоотеческих священных традиций и, поистине, небесного благолепия. И тут на помощь может и должно придти зарубежное русское монашество. Наш святой долг, помимо всего прочего, донести до воскрешенной России неугашенной лампаду святого общежительного русского монастыря, со всеми его прекрасными уставными богослужениями, знаменными и иными древними распевами, с внешним стройным порядком, освященным преподобными отцами монашества. Ведь очень много деталей иноческого устава нигде не записано и передается от поколения к поколению иноков устным преданием.

Как же сложится жизнь иноческая и каково будет положение и назначение монашества по освобождении России? Это, конечно, только Богу известно. Но некоторыя вехи этого пути, думается, все же можно наметить. Перенесемся умственным взором в наш заветный град Китеж, в вожделенное утро светлого воскресения России. После первых взрывов радости и ликования, придя в себя от упоительного и сладкого опьянения свободой, люди русские почувствуют особенный голод по очагам духовного горения – святым обителям святорусским. Вместе с государственным начнется большое и церковное строительство.

Первой задачей, стоящей пред монашеством, будет привести в порядок и освятить уцелевшия древния святыни: храмы и монастыри. Как только это будет сделано, при этих обителях необходимо будет сразу устроить нечто вроде монашеских школ для изучения иноческих уставов монастырского пения и прочего. Школы эти могут быть краткосрочными – от 3–4 месяцев до 1 года. Это первый этап – так сказать, устроение на новом месте жительства. Следующим этапом будет возстановление совершенно разрушенных обителей и создание новых на местах, освященных кровью новомучеников Российских, начиная с Екатеринбурга и кончая всякими концлагерями. Будут, конечно, устроены обители на местах, потаенных при большевиках, скитов. Как только представится к  тому физическая возможность, при монастырях, которые легче всего могут быть возстановлены по техническим условиям, необходимо создать, попутно с монашескими, и общедоступные миссионерские курсы двух типов: апологетического и церковно-бытового. Последние должны приготовить для Церкви кадр знатоков, конечно, относительных, церковного устава, пения, церковных обычаев, порядков, быта. Затем, монастыри должны взять в свои руки, хотя бы частично, церковно печатное дело и возстановить, поначалу хотя бы, главныя монастырския типографии, вроде Киево-Печерской, Троице-Сергиевской, Почаевской, Шамординской и др.

Духовный голод будет огромный, и, если будет кому работать, монастырския типографии вполне оправдают себя. Конечно, вообще церковное издательство возьмет в свои руки сама Церковь, но монастыри смогут и должны будут помочь ей изданием богослужебных книг и дешевых миссионерских книжек, газет и листков для народа. Иконописное, золоточеканное, золотошвейное дело также могло бы быть передано в монастырские руки.

Вообще, русские иноки должны стат иноками трудолюбного жития, а не богатыми вотчинниками, как бывало. Конечно, для ускорения возстановления монастырей государство, вероятно, окажет посильную материальную помощь под отчет в виде субсидии или хотя бы займа. Монастыри, для успешного распространения своих изданий, должны будут по всей России создать сеть книжных и иконных лавок, библиотек и читален при них, а также подготовить кадр монахов-книгонош, миссионеров-передвижек в низах народных.

Когда монастыри достаточно окрепнут и совсем встанут на ноги, следующим этапом будет создание при них разных видов социального служения обществу: больниц, богаделен, детских приютов, церковно-народных школ, читален и библиотек, дешевых, а то и безплатных столовых для странников и бедняков, и т. п. К таковой деятельности особенно подходят женские монастыри, но и мужские не должны уклоняться от подобной работы.

Некоторые скажут, что не дело иноков отвлекаться от молитвы и созидания спасения делами житейскими. На эту тему был, между прочим, длинный реторический спор в девятисотых годах, возглавлявшийся с одной стороны казначеем Троице-Сергиевской лавры архимандритом Никоном, а с другой – Кругловым и Смирновым, церковно-общественными деятелями. Спор вылился в длинную полемику между защитниками только созерцательного монашества и монашества социально-деятельного. Победили, в общем, последние. А сам архимандрит Никон, впоследствии Архиепископ, позднее деятельно трудился рука об руку с таким сторонником деятельного монашество, как ныне  здравствующий и здесь присутствующий, тогда архимандрит, а ныне Архиепископ Виталий. Сторонники деятельного монашества воочию показали, что русское монашество всего древнего периода, начиная от самых своих выдающихся представителей, из коих многие причислены к лику святых, было ярким выразителем деятельного монашества и усердным труженником на церковно-общественной ниве.

Характерно, что и государственная власть в допетровское время смотрела на монахов, как на естественных миссионеров и учителей народных. Вот слова Иоанна Грозного из письма к Святителю Гурию Казанскому: «Благо есть... еже старцам дети обучати и поганые в веру обращати, то есть долг всех вас (монахов). Туне есть чернцев ангелом подобными именовати: несть бо им сравнения, ни подобия никоегоже; а подобитися Апостолом, ихже Господь наш Иисус Христос посла учити и крестити люди неверующие, и се есть долг ваю, учити же младенцы не токмо читати и писати, но читанное право розумети, да могут и иные научити» (М. Макарий. История. VI. 312).

За недостатком времени я совершенно лишен возможности привести сейчас из церковной истории примеры социального и иного служения миру русских монастырей. Льщу себя надеждой, что большинство членов сего высокого собрания знакомо с русской церковной историей и не нуждается в моих исторических справках. Интересующихся этим вопросом отсылаю к только что изданной нашей типографией брошюре приват-доцента С. Г. Пушкарева: «Роль Правосл. Церкви в истории русской государственности и культуры».

Итак, задачи, которыя могут и будут поставлены перед монашеством в будущей освобожденной России, огромны. Как же с ними справиться? Какия средства можно предоставить в распоряжение монашества для их достижения? По нашему мнению, такими средствами могли бы быть следующия.

1) Миссионерские монастыри, организовавшие при себе миссионерские кадры, школы и курсы;

2) Монастыри монахов-печатников и издателей;

3) Монастыри социальной помощи и церковно-общественного служения;

4) Монастыри внутреннего делания – молитвенно созерцательные.

Все отделы автономны. Во главе каждого стоит архимандрит или, лучше, епископ. При нем постоянный совет из 2–3-х членов, посылаемых монастырями, меняющийся постепенно, по одному члену ежегодно. Управление отдела помещается при Патриаршии. По обще-монастырским делам раз в полгода или чаще созывается пленум всех членов советов отдельных отделов, под председательством  старейшего. Постановления пленума утверждаются Патриархом или Патриаршим Синодом. Раз в два-три года созываются общие монашеские съезды, но не для законодательных целей, а законосовещательных и духовно-просветительных. Это, конечно, только набросок, схема, которую разработает сама жизнь в воскрешенной России. Мы живем во времена крупных централизованных предприятий и организаций. Кустарщина отмирает. С этим необходимо считаться. Поясним сие на хорошо для меня знакомом типографском деле. Предположим, что возстанавливается в первое время три большия монастырския типографии: Киево-Печерская, Троицко-Сергиева и Почаевская. Если оне будут действовать координировано, – их деятельность будет более продуктивна. Одна, скажем, специализируется на печатании богослужебных книг для церковного употребления, другая будет печатать молитвенники и всякия книги церковно-учительного характера, третья займется изданием «Русского Инока» и других духовных жуналов и газет, а также миссионерских листков и т. п. До войны же случалось, что вышеназванныя типографии, не координируя друг с другом свои действия, печатали одно и тоже, а после груды книг лежали непроданными, мертвым капиталом. Да и теперь, при наличии трех типографий; Харбинской, Варшавской и нашей, благодаря отсутствию координации действий, работа идет в разброд и мы, часто друг друга не спрашивая, издаем одно и тоже, безсмысленно мешая друг другу.

Быть может кто-нибудь скажет, что предложенная мною схема представляет ни что иное, как установление католических орденов монашеских. Действительно, форма организации русского православного монашества, мною предлагаемая, внешне немного напоминает католические ордена. Но внутренне она многим от них отличается. Оговорюсь. Почему нам, православным, Промыслом Божиим выброшенным на некое время в Европу, не поучиться некоторым рациональным формам прогресса. В смысле практичности и целесообразности внешней организации, у католиков есть чему поучиться.

В чем же русские православные монахи-миссионеры, монахи-печатники и др. будут отличаться от иезуитов, доминиканцев и пр.?

Во-первых, у всех русских православных монахов должен сохраняться один общий общежительный устав, ведущий начало от св. Василия Великого. Это будет главным объединяющим фактором всего русского монашества. Форма одежды, конечно, тоже останется для всех одинаковая. Фактически, нововведение будет заключаться только в том, что монастыри, посвятившие себя какому-либо специальному виду деятельности, будут действовать не каждый сам по себе, врозь, а организованно и планомерно, имея один общий центр.

Специализация монастырской деятельности отнюдь не новость. Мы знаем, что и до войны существовали монастыри миссионерско-просветительные (Лесна на Холмщине, Шмаковка в Сибири, обитель на Алтае и т. д.), женския иноческия общины, посвятившия себя уходу за больными (Покровская община инокини Анастасии – Великой Княгини Александры Петровны в Киеве), иноческое братство печатников в Почаеве и много других. По статистике 1907 года при монастырях насчитывалось 184 больницы для мирян на 1789 коек и 148 богаделен с 1960 призреваемыми. Но им приходилось действовать врозь, каждому как заблагоразсудится. Это весьма ослабляло их деятельность, ставя ее в зависимость еще и от усмотрения консисторского начальства, далеко не всегда компетентного в вопросах специального характера. Последнее, например, часто, не считаясь с пользой дела в данном монастыре, перемещало настоятелей, брало выдающихся работников специалистов в данной отрасли, заботясь только, о своих узко местных епархиальных нуждах. Здесь уместно сказать, как, по нашему мнению, должны сложиться отношения местной епархиальной власти с монастырями особого назначения. И на это существуют убедительные преценденты в церковной истории. Вспомним об институте ставропигиальности. В России существовал целый ряд ставропигиальных монастырей, как то: Новоспасский, Симонов, Донской, Воскресенский (Новый Иерусалим) и др. Могут задать вопрос: какие же монастыри останутся в распоряжении епархиального архиерея? Ответим: да все монастыри прежнего созерцательного и хозяйственного типа. А их, по свойству русского духа, все же будет большинство. Однако и здесь необходимо высказать пожелание, чтобы монастыри подчинялись непосредственно правящему архиерею, который управлял бы ими через нарочитого, им поставленного, монастырского благочинного, в сане архимандрита. Сей благочинный мог бы иметь при епархии свою небольшую канцелярию, с личным составом из иноческой братии, каковая бы могла также нести иподиаконския и другия богослужебныя обязанности при архиерее. Надо раз навсегда покончить с тем, совершенно ненормальным положением, когда монастырями фактически управляют светские секретари консистории, в лучшем случае – члены консистории из белого духовенства. И те и другие далеко не всегда компетентны в монашеских делах, а подчас смотрят на подчиненные им монастыри, как на собственныя доходныя вотчины.

Деятельность монастырей особого назначения, поскольку она будет протекать внутри епархии, конечно, будет вестись под надзором местного епархиального архиерея.

Перейдем теперь к вопросу об устройстве внутренней жизни в монастырях как, особого назначения, так и молитвенно-хозяйственных. Прежде всего необходимо раз навсегда покончит с позорящими и развращающими монашество екатерининскими штатами. Везде должно быть установлено святое иноческое общежитие. Я только месяц тому назад побывал в Почаевской лавре. Внешне лавра производит попрежнему грандиозное впечатление. Великолепно поставлен внешний чин богослужения. 200 человек братии. Много очень хороших и достойных иноков. А внутри все же некоторый духовный разброд. Братския богослужения и трапеза не совсем аккуратны. Старшая братия предпочитает молиться, особенно по вечерам, и кушать келейно. Покушать помимо трапезной пищи в общем есть на что, особенно у старшей братии. Летния отпустовыя кружки даже на долю послушников выделяют по 150–200 динар в месяц, а старшая братия получает по 4–6 таких частей. Не в осуждение лаврским инокам говорю сие. Они держатся старого довоенного екатерининского порядка. Да, жалованье даже хорошим инокам подрезает духовныя крылья. Напомним, кстати, что Всероссийский монашеский съезд в 1913 году у Троице-Сергия подавляющим большинством голосов вынес резолюцию с пожеланием скорейшего возстановления святого общежительного строя в русских монастырях.

Вторым средством для оживления духовной жизни в монастырях было бы усгановление частой, где можно, ежедневной исповеди у духовников, а где найдутся к тому данныя, в виде опытных и духоносных иноков, то и установление старчества по образцу оптинского.

Настоятели, конечно, должны быть братии во всем примером и, по возможности, должны выбираться самой братией с утверждением, затем, высшей Церковной властью.

Вот схематический набросок состояния монашества, каким оно должно быть в будущей освобожденной России.

Обратимся теперь к русскому зарубежному иночеству. Увы, оно крайне малочисленно. Правда, сравнительно крупные кадры русского монашества сохранились на св. Афоне, Валааме, в Почаевской лавре и в других православных монастырях в Польше. Есть также несколько монастырей и у нас на Карпатской Руси. Но все эти иноки, к сожалению, пребывают вне корабля Русской Зарубежной Церкви, а потому и вне ея духовного окормления и влияния. Впрочем, и у них есть важная миссия: сохранить и донести до России внешний устав и духовный быт монастырский.

В составе Русской Зарубежной Церкви имеются следующия обители:

Мужской Казанско-Богородицкий в гор. Харбине – 30 монахов; женский Владимиро-Богородицкий там же – 20 монахинь; в гор. Дайрене женская обитель – 5 монахинь: в гор. Шанхае 2 подворья. В Европе: наш монастырь и в  Болгарии Михайловский – 10 монахов. В Америке: Тихоновский монастырь – 30 монахов и Троицкий – 10 монахов. В Палестине 2 монастыря и 2 общины, всего 20 монахов и 300 монахинь.

Какия же возможности имеются и какия задачи можно поставить русскому зарубежному монашеству?

Существующие монастыри должны всемерно духовно подтягиваться, жить строго общежительной жизнью, решительно порвать со всякими келейными утешениями и прочим самоублажением. Нам, монахам, нужно помнить, что живем мы в лихое и сугубо ответственное время и, по сравнению с под яремною Русью, в нетрудных жизненных условиях.

Далее, необходимо умножать монастыри, а в существующие всеми силами привлекать новую, но только идейную братию. Как же умножать монастыри? Теперь на многих приходах несут священническия обязанности священно-иноки. Если они будут проводить истинно духовную жизнь, им будет, как показывает опыт, не так уж трудно привлечь к себе нескольких лиц, желающих разделить с ними духовные подвиги. Один или два человека из таких ревнителей, добровольных послушников, могут найти себе прокормление, неся при церкви обязанности псаломщика и сторожа. На мало-мальски сносном приходе и при условии, что все трое будут жить строгим общежитием, трое таких священно-церковно служителей прокормят еще одного-двух человек, которых можно использовать для церковно-общественной и благотворительной деятельности. Вот вам и маленькая иноческая общинка! Прошедших, скажем, годичный курс послушнического испытания и почувствовавших ревность к дальнейшему следованию по пути иноческому, следует направлять в существующие уже более крупные монастыри для пополнения их кадра. Главной задачей этих последних монастырей я бы поставил подготовку кадра монахов – возстановителей и организаторов уставной монашеской жизни в освобожденной России, а равно монахов специалистов для монастырей особого назначения. Уже здесь, в эмиграции, должны быть заложены ячейки подобных монастырей. Да они, собственно, частично и заложены. В св. Тихоновском монастыре в Америке существует приют для русских сирот. При Казанско-Богородицком монастыре в Харбине устроена больница для мирян и типография. В женском Владимировском монастыре в Харбине основан Ольгинский приют. Приюты и школы есть в Святой Земле. Во Владимировой на Карпатах возстановлена Почаевская типография преп. Иова. В общем, многие зарубежные монастыри уже представляют собой тип монастырей особого назначения, о которых я говорю в своем докладе. Хорошо бы только координировать их деятельность.

Остается теперь сказать, как Церковь, со своей стороны, могла бы помогать монастырям. Ея помощь могла бы выразиться прежде всего в создании по приходам обществ или даже Братств друзей монашества. Одной из главных задач таких обществ было бы предоставление возможности лицам, склонным к монашеству, но, из-за отсутствия поблизости монастыря, не могущим сразу туда отправиться, возможности испытывать себя на месте, при церкви, в несении, пока без обетов, креста монашеского. Эти общества могли бы также организовывать богомолья в монастыри, продавать при церквах монашеския изделия и т. п.

Настоятелям приходских храмов хорошо бы было разъяснять мирянам в проповедях и частным образом сколь велик и свят подвиг иноческий и сколь нужно и полезно монашество для Церкви. Необходимо решительно и настойчиво с церковного амвона бороться с превратными о монашестве мнениями мирян.

При дружной поддержке священства и церковного общества наши зарубежные монастыри могли бы весьма окрепнуть и духовно и материально. А, будучи общежительными и нестяжательными, монастыри тогда смогут значительную часть своих доходов выделять на содержание общецерковных административных учреждений, а также школ, богаделен, приютов и пр.

Архимандрит Василий высказывает, что резолюцию комиссии о монашестве по докладу Архим. Серафима, следует принять, но ее желательно дополнить признанием необходимости осуществления идеи Блаженнейшего Митрополита Антония об ученом монашестве и организовать последнее. Катастрофическое состояние нашего русского общества и России в целом заставляет принять меры к созданию кадра ученых монахов, особенно из молодежи. В Харбине на богословском факультете института Св. Владимира при помощи Казанско-Богородицкого монастыря положено начало реализации идеи Блаженного Митрополита Антония об ученом монашестве и создается кадр ученых монахов. Но этого мало и нужно приступить к организации ученого строго-ортодоксального монашества в Западной Европе, особенно принимая во внимание существование подготовки будущих пастырей православных Церквей организациями модернистского богословия. Поэтому, необходимо немедленно приступить к устройству высшей богословской школы и при ней реализовать идею Блаженного Митрополита Антония об ученом монашестве.

VIII. Постановили: 1. Исходя из непреложности исторического факта первостепенной миссионерской значимости монастырей в деле воспитания русской народной религиозности именно в силу свободного тяготения к ним самого народа,  Собор Русской Православной Церкви за границей полагает необходимым подготовить мысль церковных людей и самого эмигрантского монашества к тому, что дело возстановления Церкви в осообожденной России должно сопровождаться возстановлением монастырей исключительно общежительных на прежних и новых местах с поручением им, кроме основных и освященных традиций форм монашеского служения, еще и новых, вызываемых исключительной обстановкой пореволюционного времени.

К этим формам могут быть отнесены: устройство при монастырях духовных школ, миссионерских и церковно-образовательных курсов, организация при монастырях разного вида социальной помощи: больниц, богаделен, детских приютов, народных безплатных столовых для бедняков, создание и распространение в народе религиозной здоровой печатной духовной литературы путем взятия в руки монашества непосредственно печатного дела (по примеру русских Афонских монастырей и Почаевской типографии преподобного Иова, а также Казанско-Богородицкого монастыря в Харбине).

2. Собор полагает, что необходимо, как высшей церковной власти, так и церковным работникам на местах, приложить все усилия к устроению новых обителей, в первую очередь в Западной Европе, и пополнению и усилению уже существующих монастырей.

3. Признать весьма важным образование кадров ученого монашества при будущей высшей богословской школе в Европе.

IX. Слушали: Доклад Епископа Шанхайского Иоанна «Положение Православной Церкви после войны», а также «О взаимоотношениях Русской Зарубежной Церкви с автокефальными Церквами» по докладу Гр. Граббе и резюмэ К. Н. Николаева «О положении Православной Церкви после войны».

Великая война, потрясшая все государственныя и культурныя основы на значительной части земного шара, давшая новое направление истории многих народов и государств, конечно, сильно отразилась и на положении Православной Церкви. Одне поместныя Церкви получили возможность свободнее и лучше развиваться внутренне и внешне, другия оказались в положении гонимых и раздираемых внутренними смутами. В общем же Православная Церковь подвергается серьезному испытанию и переживает тяжелую эпоху своего существования и делания в мире.

Для обозрения положения Православной Церкви в настоящее время, необходимо отдельно разсмотреть состояние каждой поместной Церкви.

1. Первенствующая из православных Церквей, Церковь Нового Рима – Константинополя, возглавляемая патриархом, имеющим титул Вселенского и посему и сама именуемая Вселенским Патриархатом, пространственно достигла своего кульминационного развития в конце XVIII века. В нее входила тогда вся Малая Азия, весь Балканский полуостров (кроме Черногории), с прилегавшими к ним островами, т. к. другия самостоятельныя Церкви на Балканском полуострове были упразднены и вошли в состав Вселенской Патриархии. Вселенский Патриарх получил от турецкого султана, еще до взятия Константинополя турками, титул Милет-Баш, т. е. глава народа и считался главою всего православного населения турецкой империи, что не мешало, однако, турецкому правительству по всяким поводам сменять патриархов и назначать новые выборы, причем всякий раз с новоизбранного взималась большая подать. Повидимому, последнее обстоятельство имело большое значение при перемене патриархов турками, почему нередко случалось, что они смененного ими патриарха вновь допускали на патриарший престол после смерти одного или нескольких его преемников. Таким образом, многие патриархи занимали свою кафедру по несколько раз, и каждое вступление на нее сопровождалось взиманием с них особой подати турками.

Для восполнения суммы, выплаченной при вступлении на патриарший престол, патриарх взимал сбор с поставленных им Митрополитов, а те в свою очередь – с поставляемого ими духовенства. Такой порядок пополнения финансов патриархии накладывал отпечаток на весь строй ея жизни. Также заметно сказывалась на Патриархии велико-греческая идея, т. е. стремление к возстановлению Византии, сначала в культурном, а в будущем и в политическом смысле. Для сего на все видныя места назначались верные той идее люди, по преимуществу греки из предместья Константинополя Фанары, в котором находилась и Патриархия. Почти всегда епископския кафедры замещались греками, хотя на Балканском полуострове население было по преимуществу славянское.

С начала XIX столетия начинается освободительное движение среди балканских народов, стремившихся освободиться из-под власти турок. Возникают сначала полусамостоятельныя, а за тем и совершенно независимыя от Турции государства Сербия, Эллада, Румыния и Болгария. Параллельно с тем шло и образование новых поместных Церквей, выделявшихся из Вселенского патриархата. Хотя и с неохотою под влиянием обстоятельств Вселенские патриархи допускали автономии Церквей в вассальных княжествах, а затем признали полную самостоятельность Церквей в Сербии, Элладе и Румынии. Лишь Болгарский вопрос осложнился ввиду, с одной стороны нетерпения болгар, еще не добившихся политической самостоятельности, а с другой – благодаря неуступчивости греков. Самовольное провозглашение болгарской автокефалии на основании султанского фирмана не было признано Патриархией, и в ряде епархий создалась параллельная иерархия.

Границы новообразовавшихся Церквей совпадали с границами новых государств, которыя все время росли за счет Турции, вместе с тем приобретая новыя епархии из состава патриархата. Тем не менее в 1912 году, когда началась Балканская война, Вселенский Патриархат имел около 70 митрополий и несколько епископатов. Война 1912–13 года отторгла от Турции значительную часть Балканского полуострова с такими большими духовными центрами, как Солунь и Афон. Великая война 1914–18 годов на время лишила Турцию целой Фракии и Малоазиатского побережья с городом Смирна, впрочем потерянных Грецией в 1922 году после неудачного похода греков на Константинополь.

Вселенский Патриарх не мог здесь так легко отпускать из-под своей власти отторгнутыя от Турции епархии, как это делал прежде. Шла уже речь о некоторых местах, искони находившихся под духовной властью Константинополя. Однако, все же Вселенский патриарх признал в 1922 году присоединение к Сербской Церкви всех областей, вошедших в пределы Югославии, согласился на вхождение в состав Элладской Церкви ряда епархий в Элладском государстве, сохраняя однако, свою юрисдикцию над Афоном, а в 1937 году признал даже автокефалию небольшой Албанской Церкви, первоначально им не признанной.

Пределы Вселенского Патриархата и число его епархий значительно сократилось. Одновременно Вселенский Патриархат фактически потерял и Малую Азию, хотя она и осталась в его юрисдикции. По мирному договору между Грецией и Турцией в 1923 году, произошел обмен населением между этими державами, так что все греческое население Малой Азии должно было переселиться в Элладу. Древние города, имевшие некогдо большое значение в делах церковных и славные в церковной истории, остались без единого жителя православного вероисповедания. В то же время Вселенский патриарх потерял в Турции свое политическое значение, т. к. Кемаль паша лишил его звания главы народа. Фактически Вселенскому патриарху ныне подчинены 5 епархий в пределах Турции, и Афон с окрестными местностями в Греции. Патриарх до крайности стеснен в проявлении даже безспорных его прав в церковном управлении в пределах Турции, где разсматривается,  как обычный турецкий подданный-чиновник, да еще находящийся под надзором правительства. Турецкое правительство, вмешивающееся во все стороны жизни своих граждан, лишь в виде особой привилегии разрешило ему, как и Армянскому патриарху, ношение длинных волос и одежды, воспретив это остальному духовенству. Патриарх не имеет права свободного выезда из Турции, а в последнее время правительство все настойчивей домогается перевода его в новую столицу – Ангору (древнюю Анкиру), где сейчас нет православных, но где сосредоточено управление всеми отраслями государственной жизни.

Такое внешнее унижение Иерарха града Св. Константина, некогда бывшего столицей Вселенной, не поколебало к нему почтения в среде православных, благоговеющих перед кафедрой св.св. Златоуста и Богослова. С высоты ея – преемник св.св. Иоанна и Григория мог бы духовно руководить всем православным миром, если бы обладал их стойкостью в защите правды и истины и широтою взглядов недавнего Патриарха Иоакима III. Однако, к общему упадку Вселенской патриархии присоединилось направление ея деятельности после Великой войны. Потерю епархий, вышедших из ея владения, а также потерю своего политического значения в пределах Турции Вселенская патриархия восхотела восполнить подчинением себе областей, в которых до настоящего времени не было православной иерархии, а также Церквей тех государств, где правительство не является правослааным. Так, 5-го апреля 1922 года Патриарх Мелетий назначил экзарха западной и центральной Европы с титулом Митрополита Фиатирского с местопребыванием в Лондоне; 4-го марта 1923 года он же хиротонисал чешского архимандрита Савватия в Архиепископа Пражского и всея Чехии; 15-го апреля 1921 года основана митрополия Венгерская и всей центральной Европы с кафедрой в Будапеште, хотя там уже был сербский епископ. В Америке устанавливается архиепископия, подчиненная Вселенскому Престолу; затем в 1924 году создается епархия в Австралии с кафедрой в Сиднее. С 1938 года Архиепископу Австралийскому подчинена Индия. В то же время происходит подчинение отдельных частей Русской православной Церкви, оказавшихся отторженными от России. Так, 9 июня 1923 года Вселенский Патриарх принимает в свою юрисдикцию Финляндскую епархию, как автономную Финляндскую Церковь; 23 августа 1923 года на таких же правах подчинена Церковь Эстонская; 13 ноября 1924 года Патриарх Григорий VII признал автокефалию Польской Церкви под надзором Вселенской патриархии, т. е. скорее автономию. В марте 1936 года Вселенский Патриарх принял в свою юрисдикцию Латвию. Не ограничиваясь принятием в свою юрисдикцию Церквей, отпавших от России окраин, Патриарх  Фотий принял в свою юрисдикцию русского Митрополита в Западной Европе Евлогия с подчиненными ему приходами, а 28 февраля 1937 года Архиепископ юрисдикции Вселенского Патриарха в Америке рукоположил епископа Феодора-Богдана Шпилько для украинской церкви в Северной Америке. Таким образом, Вселенский Патриарх стал действительно Вселенским по пространству территории ему теоретически подчиненной. Почти весь земной шар, кроме небольших пространств 3-х патриархатов да территории Советской России, по представлению деятелей Вселенской патриархии, входит в состав Вселенского патриархата. Безгранично расширяя свои вожделения о подчинении себе русских областей, Константинопольские патриархи стали заявлять даже о незаконности присоединения Киева к Московскому патриархату и о том, что существовавшая прежде Киевская южно-русская митрополия должна подчиниться Константинопольскому престолу. Таковая точка зрения не только выражена ясно в томосе от 13 ноября 1924 г. по поводу отделения Польской Церкви, но и проводится патриархами весьма последовательно. Так, рукоположенному, с разрешения Вселенского Патриарха, викарию Митрополита Евлогия в Париже присваивается титул Епископа Херсонесского, словно Херсонесс, находящийся ныне на территории России, подчинен Вселенскому Патриарху. Следующим последовательным шагом Вселенской патриархии было бы объявление всей России под юрисдикцией Константинополя.

Однако, действительная духовная мощь и даже действительные пределы власти далеко не соответствуют такому самовозвышению Константинополя. Не говоря уже о том, что почти везде власть Патриарха весьма призрачна и заключается главным образом в утверждении избранных на местах епископов или послании таковых из Константинополя, многия страны, которыя Константинополь считает себе подчиненными, совершенно не имеют паствы, находящейся под его юрисдикцией.

Нравственный авторитет Константинопольского патриарха также пал весьма низко, ввиду крайней неустойчивости его в церковных делах. Так, Патриарх Мелетий IV устраивал «всеправославный конгресс», из представителей отдельных церквей, который постановил ввести новый стиль. Постановление это, признанное лишь частью Церкви, внесло страшный раскол среди православных. Патриарх Григорий VII признал постановление живоцерковного Собора о низложении Патриарха Тихона, которого незадолго перед тем Константинопольский Синод объявил «исповедником», и затем вступил в общение с «обновленцами» в России, которое поддерживается до ныне.

В общем, Вселенский патриархат, в теории обнимающий почти всю вселенную и фактически простирающий свою  власть лишь на несколько епархий, а в остальных местах лишь осуществляющий верховный поверхностный надзор и получающий за то некоторые доходы, преследуемый властью на месте своего пребывания и не поддерживаемый никакой государственной силой извне, потерявший значение столпа истины и сделавшийся сам источником разделения, а в то же время охваченный непомерным властолюбием, – представляет жалостное зрелище, напоминающее наихудшия времена истории Царьградской кафедры.

2. Александрийский патриархат находится в более благоприятных условиях. Египетския государственныя власти не ставят препятствий к его развитию и не стесняют священнослужителей в их деятельности. Среди православного населения нет полного единства, так как оно делится на греков и египтян-феллахов, стремящихся иметь патриархат в своих руках. В последнее время, благодаря мероприятиям Патриарха Мелетия, национальная борьба ослабела, но за то с тем же Патриархом произошла борьба из-за нового и старого стиля. Материальное положении патриархата благоприятное. Деятельность патриархии сосредоточена на вопросах местной жизни.

3. Антиохийский патриархат, незначительный по размерам и весьма бедный в материальном отношении, явил в настоящие дни богатство своего духа. Лишившийся получаемой из России помощи, патриархат, в лице своих возглавителей, а также и паствы, сохранил теплыя чувства благодарности к России и не упускает случая подчеркнуть свою любовь к Русской Церкви и Русскому народу. Такое отношение Патриархов Антиохийских, покойного Григория IV и нынешнего Александра III, выражающего постоянно свою готовность помочь Русской Зарубежной Церкви в касающихся его вопросах, представляет большую нравственную поддержку Русскому Зарубежью, тем более, что Антиохийский патриархат проявил и проявляет замечательную стойкость в делах обще-церковных и стоит на страже церковных канонов.

Антиохийский патриархат успешно развивает свою деятельность в Сирии и Ливии, не стесняемый властями, образовавшегося после Великой войны, нового государства. Раздоры между греками и сирийцами значительно потеряли свою остроту после прекращения разделений из-за выборов нового патриарха после кончины Патриарха Григория, закончившихся утверждением Патриарха Александра III.

4. Иерусалимский патриархат переживает тяжелые дни, как ввиду внутренних раздоров между греками и арабами, так и ввиду общего положения в Палестине. Раздоры национальные, представляющие общее бедствие трех восточных патриархатов – александрийского, антиохийского и иерусалимского – из-за стремления греков иметь в них исключительно греческую иерархию, несмотря на то, что они представляют там меньшинство православного населения, препятствуют уже в течение многих лет правильному течению жизни в этих патриархатах. В настоящее время это особенно остро чувствуется в Иерусалимском патриархате, где новоизбранный Патриарх Тимофей уже в течение нескольких лет не может вступит во все свои патриаршия права, т. к. не признается арабским населением и из-за этого не утверждается государственной властью.

Таким образом, при существовании там патриарха, патриархатом продолжает управлять местоблюститель, а патриарх пользуется признанием и имеет влияние лишь на часть клира и паствы.

После пойны Палестина выделена в особое государственное образование, находящееся под протекторатом Англии. Однако, стремления Англии и других держав возсоздать еврейское государство, встретило сильнейший отпор арабского населения. Столкновения между арабами и евреями, превратившия ныне мирные края в места боев, где никто из мирного населения не может быть уверен в своей жизни, напоминают нам грозныя предсказания Господни о судьбе Иерусалима и показывают насколько безполезно делать нечто вопреки Провидению.

Кровавыя события в Палестине делают невозможным мирное благосостояние ея населения, а также отражаются на притоке богомольцев, и без того сильно сократившемся после Великой войны. Со времени закрытия границ России, нет больше богомольцев оттуда, составлявших прежде главную часть паломников. Иерусалимская патриархия, страдая и от внутренних раздоров и от гражданской войны, потерявшая сильную покровительницу в лице России, терпит еще и сильныя финансовыя затруднения, осложняющияся, к тому же, необходимостью немедленной оправки храма, где находится гроб Господен и являющегося главной святыней христианского мира.

Остается лишь уповать, что Сам Промысел Божий спасет Матерь-Церковь.

5. Малая церковь – Архиепископия Синайская наслаждается сравнительным благополучием, но весьма не благополучно в древней Архиепископии Кипрской. Остров Кипр по народонаселению своему исключительно греческий, почему вполне естественным было бы присоединение его к Греческому Королевству, чего желает и население Кипра. Однако владеющие Кипром англичане, вопреки провозглашенному ими принципу самоопределения народов, строго карают всякия проявления греческих национальных стремлений и выслали с Кипра двух митрополитов. После кончины первенствующего Митрополита Кирилла, английское правительство не дало разрешения изгнанным митрополитам вернуться хотя бы  временно на Собор для избрания нового Архиепископа и, таким образом, единственный, остающийся на Кипре митрополит в течение нескольких лет, в качестве местоблюстителя, управляет всеми четырьмя митрополиями – епархией Кипрской Церкви. Однако недавно английским судом за патриотическую проповедь он лишен права управления и Кипрская Церковь осталась без возглавителя.

6. Острова Додеканеза, составляющие часть Вселенского патриархата, присоединены во время Великой войны, вопреки принципу самоопределения народов, к Италии, которая стремится совершенно прервать связь этих островов с остальными греческими землями, выделив их в самостоятельную церковную единицу, но вместе с тем всячески способствует распространению католичества среди тамошнего населения, издревле православного.

7. Церковь Элладская, возглавляемая Митрополитом Афинским и Архиепископом всея Эллады, увеличилась почти вдвое после Великой войны, ввиду присоединения к ней некоторых епархий в областях, отошедших к Греции после Балканской войны и подчиненных прежде Вселенскому Престолу. Элладская Церковь пережила ряд потрясений, одни из которых связаны были с политическими событиями, вызвавшими двукратное свержение Митрополита-Архиепископа Феоктиста, а другие с введением нового стиля. Новый стиль до сих пор является камнем соблазна в греческой Церкви, часть иерархов и паствы которой решительно настроена против него. В остальных отношениях в Элладской церкви сравнительно благополучно. Духовное образование стоит на значительной высоте; афинский богословский факультет является одним из виднейших центров православной богословской науки.

Святая Гора Афонская, хотя принадлежит Греческому Королевству, в каноническом отношении остается в зависимости от Вселенского Патриархата. Афон испытывает тройное бедствие: прекращение притока богомольцев и средств из России, реквизиция части недвижимых имуществ монастырей греческим правительством и полное воспрещение прибытия туда новых монахов славянской народности, особенно русских, которых не пускают даже в качестве паломников. Афон находится в опасности полного истощения.

8. Церковь Сербская является в настоящее время наиболее крепкой внутренне и внешне. После Великой войны совершилось объединение автокефальных церквей сербской народности и провозглашение Сербского Патриарха. В возстановленную в 1920 году Сербскую Патриархию вошли бывшия автокефальныя Церкви: Сербская, Черногорская и Карловацкая, также епархии населенныя сербами в Далмации, Боснии и Герцоговине, Старой Сербии и Северной Македонии, т. е. все  области, вошедшия в пределы Королевства, ныне именуемого Югославией. Митрополит Буковинский дал письменное согласие на изъятие из его юрисдикции епархии Далматинской, а Патриарх Вселенский признал присоединение к Сербской Церкви епархий, бывших подчиненных ему, особым «томосом», привезенным в Белград, посланным для той цели, Митрополитом Германом. Все православныя Церкви признали Сербскую Патриархию. Сербская Церковь после Великой войны потеряла значение господствующей, каковое она имела в Королевствах Сербии и Черногории, но и в Королевстве Югославии она пользуется поддержкой государства. Объединенная Сербская Церковь за истекшие годы окрепла и развилась во всех отношениях. Богословский факультет в Белграде и 5 семинарий в разных городах являются в настоящее время разсадниками богословского образования не только для Югославии, но и для сербского населения в Румынии и Венгрии, для Албании и Карпатской Руси; там-же получает богословское образование и значительная, готовящаяся к служению Церкви, часть русской беженской молодежи. Значительно поднялось монашество и создался целый ряд, уже долго не существовавших у сербов, женских монастырей. Сербская Церковь имеет много учреждений церковно-благотворительного и просветительного характера, находящихся под ея руководством.

Религиозная жизнь сербов, мало заметная для поверхностного наблюдателя, в действительности бьет живым ключем, создав особое явление, в виде «богомольческого движения», широко охватившего всю страну. Так называемые «соборы» в разных монастырях собирают тысячи участников, также, как и паломничество крестным ходом в особо почитаемыя места или монастыри. Предпринимались неоднократно паломничества в Святую Землю, возглавляемыя Епископом по назначению Синода. Особенно сильно выявилась сила православия в Сербии в тяжелые дни для Сербской Церкви год назад, когда православные сербы во всей Югославии сплотились вокруг своих пастырей и архипастырей и не жалели даже жизни, отстаивая права православной церкви. Сербская Церковь твердо отстаивает церковные каноны. Сейчас она служит примером для тех, кто борется за церковные устои, и свою братскую поддержку она оказывает в ней нуждающимся.

9. Румынская Церковь также, как и Сербская смогла объединиться после Великой войны и провозгласить себя Патриархией. В нее вошли прежде бывшия автокефальными церкви Румынского Королевства и Трансильванская, также Черновицкая епархия Буковинско-Долматинской митрополии и часть Темишварской епархии. Она смогла широко развить богословское образование, имея три богословских факультета и несколько семинарий. В монастырях Молдавии заметны  следы влияния учеников знаменитого Паисия Величковского. В области религиозно-народной жизни особенно разительным явлением было за последние годы, чудеса, совершаемыя простым пастухом Петром Лупу в Маглавите, привлекшия к нему множество народа, слушавшего его проповеди о покаянии. Наряду с таким светлым явлением, есть и темная сторона в Румынской Церкви. Переход ея на новый стиль лишает ее церковного мира внутри и того авторитета вне ея, каким пользуется Церковь Сербская. Другим пятном являются дела в Бессарабии, присоединенной к Румынскому Королевству после Русской революции и, вопреки канонам, без согласия Московского Патриарха подчиненной Румынскому Патриарху.

Русские архиереи, не пожелавшие ему подчиниться, были лишены там власти и заменены архиереями, назначенными Румынской Церковью. Началось вскоре преследование всего русского и славянского, особенно усилившееся после перехода Румынской Церкви на новый стиль, т. к. бессарабское население твердо отстаивает старый стиль. Распоряжением власти были запрещены богослужения на славянском языке и по старому стилю; неповиновавшихся арестовывали. В настоящее время из двух русских священников, до последнего времени стойко продолжавших отстаивать церковные устои один был выслан из Румынии, а другой находится в тюрьме... Террор, направленный против русского населения и затворивший его уста, повис даже над молдавским населением Бессарабии.

Долг Русского Зарубежного Собора сделать все возможное для помощи исповедникам истины в епархии, которая является частью Русской Церкви, пока не будет передана другой церкви свободным согласием Всероссийской церковной власти. Необходимо обратиться нам к Румынским церковным и гражданским властям вплоть, до Патриарха, чтобы помочь нашим братьям.

10. Болгарскай Церковь, находящаяся в разделении с греческой Церковью с 1872 г., после Великой войны, если не увеличилась пространством, то окрепла и развивается внутренно. Богословский факультет в Софии является сосредоточием высшего богословского образования не только для болгар, но частично и для лиц из других краев, в частности русских. Много сделано за последнее время в области духовного просвещения народа, прекрасно также стоит церковно-издательское дело. Болгарская Церковь находится в тесных, братских отношениях с Сербской Церковью, с которой имеет каноническое и литургическое общение, а также и с Русской Зарубежной Церковью.

Остается лишь пожелать, чтобы поскорее были уничтожены все следы бывшей схизмы и было возстановлено полное общение со всеми Церквами, а Болгарская Церковь  возглавилась Первоиерархом с титулом, достойным Болгарской Церкви.

11. Самой молодой автокефальной Церковью является Албанская, получившая признание своей автокефальности в 1937 году. Она возникла из епархий Вселенского Патриархата, вошедших в Албанию и 10 лет тому назад провозгласила свою автокефальность, изгнав бывших в ней греческих митрополитов, за что была отлучена от общения с Вселенским Престолом. В настоящее время общение возстановлено и, по взаимному соглашению, поставлена новая албанская иерархия, признанная автокефальной.

12. Церковь Чешская после Великой войны имела сначала надежды на полный разцвет и духовное водительство всем Чешским народом. Несогласие по вопросу об юрисдикции и другия причины остановили массовое возвращение в православие чехов, которые образовали особую Церковь протестантского типа. Православная Церковь в Чехословакии входит ныне в состав Сербской Церкви и возглавляется епископом Моравским Гораздом. Кроме него в Праге проживает посвященный в Константинополе Архиепископ Пражский и всея Чехии Савватий. Всего в Чехии и Моравии несколько тысяч православных.

13. В состав Чехословакии входит в настоящее время и чисто русская область – Карпатская Русь. Прикарпатская ветвь русского народа, бывшая в течении столетий под чужеземной властью, ныне возвращается к православной вере отцов своих, от которой была отторгнута обманом и насилием. Сербская Церковь духовно окормляет и опекает этот русский край, способствуя его духовному возрождению и подготовляя к соединению с остальными частями Русской Церкви, для которой так много делает в настоящее время.

14. Российская Церковь, недавно еще бывшая морем несметных богатств и духовных, и вещественных, которыми она поддерживала все остальныя Церкви, ныне лежит на одре тяжелой болезни, сама нуждаясь в помощи и поддержке. Церковь находится под властъю советов и сделалась Церковью-мученицей, испытывая гонения, далеко превосходящия гонения в первыя века христианства. Она дала множество священно-мучеников и мучеников, но как всегда бывало при гонениях, есть много отпавших и возставших на Церковь, и новое поколение воспитывается в незнании Бога. Внутри Церковь раздирается разными расколами, так что иногда трудно бывает решить, какие же иерархи являются действительными и какие самозванными. Многие, даже ищущие веры, ошибаются в путях достижения цели и вместо православия избирают секты.

Все, вместе взятое, заставляет трепетать за судьбы Церкви в России, где во многих городах уже нет ни одного храма. Нужно усердно молиться Господу, чтобы он  сократил время испытаний. Части Российской Церкви, находящияся на территории, независимой от Советов, часто также находятся в бедственном состоянии. В Европе все почти оне, кроме Литовской, провозгласили свою независимость, под главенством Вселенского Патриарха. То было сделано в значительной части под давлением Правительств. Однако, правительства не удовольствовались лишь их отторжением от Российской Церкви и стали во многих государствах стремиться к полному ослаблению Православия. К сожалению, этого не поняли многие из тамошних иерархов, и некоторые сознательно стали действовать в духе правительственных пожеланий. Лишь Церковь в Литве осталась в подчинении Московской Патриархии и почти не терпит стеснений.

Финляндское правительство, удалив законного Архиепископа Финляндского Серафима и призвав посвященного в Константинополе Германа, настояло на введении нового стиля в Церкви и вмешивается в церковныя дела, стремясь уничтожить все, напоминающее про Россию, даже славяския надписи на иконах.

Особенно это тяжело отразилось на Валаамском монастыре, часть иноков которого была выслана, а оставшиеся там после 300, вместо прежних 1000, разделились на ново- и старо-стильников, не имеющих между собою общения. Валаамский монастырь идет к медленной гибели, ибо притока новых монахов нет.

Также обстоит дело в Эстонии, где из Печерского монастыря удален настоятель Епископ Иоанн и принимаются меры к эстонизации монастыря, в сущности ведущия его просто к гибели. Там также проводится новый стиль и другия реформы.

Церковь в Латвии, несмотря на все притеснения, была в безопасности, пока не был умерщвлен зверски Архиепископ Иоанн. После же его кончины Церковь подчинилась Вселенскому Патриарху и пошла по пути Церкви эстонской, с коей поддерживает тесную связь. Церковь в Польше оказалась в особенно тяжелых условиях, мало лучших, чем в Советской России. Сначала, по настоянию правительства, русские иерархи в Польше провозгласили автокефальность Польской Церкви, причем были изгнаны со своих кафедр, несогласившиеся с этим, 4 иерарха. Иерархия Церкви в Польше думала своею верностью Польской Державе приобрести благоволение и поддержку правительства. Действительно, правительство окружило иерархию почетом, наряду с сановниками государства, но, вместе с тем, оно напрягло все усилия, чтобы уничтожить Православие в Польше. Сотни церквей отобраны, частью превращены в костелы, частью разрушены. Делаются попытки расколоть  православное население созданием украинского движения, насильственно вводятся польский и украинский языки в богослужение и церковныя учреждения. Наконец, в последнее время употребляются решительныя меры к переводу православного населения в католичество, при чем это делается при помощи угроз, насилия и обманов. Беззаконие, творимое в отношении Православия, вопиет к небу.

15. Церковь в Америке до Великой войны представляла русскую епархию, или, точнее, Российскую Духовную Миссию в Сев. Америке, возглавленную архиепископом и двумя викарными епископами, один из которых был сириец.

После войны отдельныя автокефальныя Церкви установили там свои епископския кафедры, так что верные в Америке разделены по принадлежности к той Церкви, из которой прибыли в Америку. Имеются там архиереи Русской Церкви, архиепископы, подчиненные патриархам Вселенскому и Антиохийскому, епископ Сербской Церкви, а кроме того, около года назад, часть униатов галичан перешла в Православие, получив от Вселенского Престола особого епископа Украинской Церкви, который пытается объединить под своей духовной властью украинцев.

К сожалению, почти во всех Церквах Америки были нестроения, а иерархии существуют в некоторых из них в виде двух ветвей, оспаривающих власть друг у друга. Были попытки объединить всех православных в одну автокефальную Церковь, но так как эта попытка была связана со многими нарушениями канонических норм, то не имела успеха. В последнее время намечается сближение между различными ветвями Православной Церкви, но еще далеко до полного благоустройства.

В Южной Америке четыре года назад установлена епископская кафедра, но часть ея приходов пока осталась в непосредственном подчинении Председателю Заграничного Синода. Там идет трудная работа по духовному окормлению разсеянных русских людей. Такая же работа идет в Австралии, где имеется два русских прихода и Сирийские приходы, подчиняющиеся Антиохийскому Патриарху, независимо от учрежденной там несколько лет тому назад архиепископии Вселенской Церкви.

16. Дальний Восток имеет иерархию, подчиненную Заграничному Синоду, кроме епархии Японской, возглавитель которой, Митрополит Сергий, находится в юрисдикции Московской Патриархии. Несмотря на отсутствие государственной поддержки, отсутствие материальных средств и на то, что православное население живет среди неправославвого населения, церковная деятельность на Дальнем Востоке живо развивается.

Большия пространства средней Азии не имеют православной иерархии, но в последнее время ощутилось сильное стремление среди монофизитов (яковитов) в Малабаре вернуться в Православие, почему сейчас предполагается устройство там православной миссии.

Таким образом, православная вера, насмотря на все испытания, местами превосходящия все, когда-либо бывшия гонения, побеждает все препятствия, продолжая всюду светить человеком. Врата адовы не одолеют Христовой Церкви. Не раз Православие казалось на краю гибели, но затем наступало время его не только внутренней, но и внешней славы. «Оглянулась на себя Вселенная и застонала, ибо увидела, что сделалась арианскою» воскликнул один церковный историк IV века. Но прошло несколько десятков лет – от арианства ничего не осталось, а Православие стояло. То-же было и во время монофизитов и, особенно, иконоборцев, которые, одно время, казалось, совершенно победили Православие, но затем пали, а Православие торжествовало свою победу. Православие, как истинная Церковь, никогда не исчезнет и не будет уничтожено. Вопрос лишь в том, какую часть живущих на земле оно будегь охватывать и насколько называющиеся православными будут исполнителями Христовой заповеди. Бывают дни подъема и дни упадка духовной силы православных. Ныне мы переживаем второе; однако, и теперь видим высокие примеры мученичества и исповедничества в России. Каково же должно быть наше отношение к настоящим событиям в церковной жизни? Мы должны твердо стоять на почве церковных канонов и не быть с теми, кто от них отступает. В прежнее время для изобличения канонических неправильностей поместной Церкви с нею прерывали каноническое общение. Русская Зарубежная Церковь не может действовать таким путем, так как положение ея не вполне определилось и утвердилось. Посему она не должна прерывать общения с другими Церквами, если оне первыя не сделают этого шага. Но, и поддерживая общение, она не должна молчать о нарушениях церковной правды. Признавая фактическую нынешнюю церковную иерархию, как в других поместных Церквах, так и в отколовшихся от Российской Церкви некоторых ея частях, и поддерживая с ними общение, Зарубежная Церковь не может признать, как канонически правовой факт, отделение последних от Российского Патриархата, пока то не будет решено Всероссийской Церковной Властью свободной России. Вместе с тем, мы признаем до тех пор и законными архиереями своих епархий изгнанных из своих кафедр архиереев в Польше, Бессарабии, Финляндии и Эстонии, почитая в них борцов за правду, верных своей архиерейской присяге и своей поместной Церкви.

Великий проповедник единства Церкви святитель Киприан Карфагенский в таких выражениях говорит о догмате единства Церкви: «Церковь одна, хотя с приращением плодородия, расширяясь, дробится на множество. Ведь и у солнца много лучей, но свет один; много ветвей на дереве, но ствол один, крепко держащийся на корне; много ручьев истекает из одного источника, но, хотя разлив, происходящий от обилия вод, и представляет многочисленность, однако при самом истоке все же сохраняет единство» (о единстве Церкви).

Вот это единство должно проявляться в жизни Поместных Церквей, являющихся ветвями одного дерева. Но при этом Православная Церковь никогда не признавала ни за кем из Предстоятелей Поместных Церквей права на начальствование в других Церквах, имеющих свое собственное возглавление. 28 правило Халкидонского Собора, равно как и 3 правило II Всел. Собора, правда, говорят о том, что Римский и Цареградский епископы пользуются известными преимуществами. Однако, второе из указанных правил прямо говорит лишь о преимуществе чести, но не власти, а Халкидонское правило в качестве преимуществ его, кроме первенства чести, предоставляет Константинопольскому епископу поставлять митрополитов областей: Понтийской, Ассийской и Фракийской, о также епископов у иноплеменников означенных областей. При чем надо отметить, что Собор в этом правиле, давая такия права, ограничивает их перечисленными областями, говоря: «Посему токмо Митрополиты... вышеперечисленных областей да поставляются от вышереченного и святейшего престола святейшия Константинопольския Церкви». Поэтому, когда Римский епископ вмешался в дела автокефальной Карфагенской Церкви в пятом веке, Карфагенский Собор написал ему: «Итак не соизволяйте, по просьбе некоторых, посылать сюда ваших клириков изследователями и не попускайте сего, да не явимся мы вносящими дымное надмение мира в Церковь Христову, которая желающим зрети Бога приносит свет простоты и дань смиренномудрия». Можно было бы привести еще много свидетельств из церковных правил, возбраняющих такое «дымное надмение» и ограждающих самостоятельность Церквей, но мы не будем долго останавливаться на этом вопросе, достаточно разработанном в литературе, ибо папския претензии на власть во всей Церкви вызвали много опровержений. За последнее время с канонической точки зрения этот вопрос освещен в ряде трудов проф. С. В. Троицкого.

В одной из своих статей С. В. Троицкий дает следующее краткое, но точное определение автокефалии: «Автокефальна та Церковь, которая получает свою власть не от другой Церкви, о от Самого Основателя Церкви Иисуса Христа через хиротонию своего возглавителя и остальных своих епископов от своих епископов» (Суштина и фактори автокефалиjе. Београд, 1933, стр. 8). Вот такою автокефальною Церковью является и Русская Православная Церковь. Из ея автокефальности следует, что никто из глав других Православных Церквей не имеет по священным правилам права вторгаться в ея дела и как бы то ни было в ней распоряжаться.

Однако, когда за рубежом и в значительной степени в пределах других Поместных Церквей, волею Божиею, оказались русские изгнанники, то возник новый вопрос о том каково должно быть их церковное положение. Могло быть на территории Поместных Церквей простое решение вопроса, т. е. подчинение прибывших чад русской Церкви местному священноначалию. Но изгнанники эти прибыли с остатками своего временного областного управления на юге России, они составляли как бы некое особое тело со своими церковно-национальными особенностями, сложившимися в результате многовековой жизни Русской Церкви. И вот Константинопольская Патриархия положила начало разрешению этого вопроса, предоставив Русской Иерархии устроить свое особое Высшее Церковное Управление заграницей. Это Высшее Церковное Управление затем, в 1921 году, по приглашению Сербского Патриарха Димитрия, переселилось в Сремские Карловцы. Такое решение, принятое двумя автокефальными Церквами, вполне согласно с церковными канонами. Случай весьма похожий на прибытие Русских Иерархов с паствою заграницу имел место в 688 году, когда, вследствие языческого нашествия, в пределы Константинопольского Патриархата прибыл со своею паствою архиепископ острова Кипра Иоанн. Шестой Вселенский Собор 39 правилом установил, что бы Архиепископу Иоанну были сохранены принадлежащия ему, как Главе автокефальной Церкви, преимущества, признанныя за ним III Всел. Собором. Кроме того выделили ему Гелеспонтскую область, подчинив ему всех епископов ея и в том числе епископа Кизического, «по примеру всех прочих Епископов, подвластных вышереченному Боголюбезнейшему предстоятелю Иоанну». Таким образом Константинопольский Патриархат поступился ради беженцев своими правами над целою областью. Такое исключительное положение продлилось до 747 года т. е. более пятидесяти лет.

Конечно, в нашем случае есть значительная разница: выехало в пределы Константинополя областное и при том временное церковное управление, а не глава автокефальной  Церкви. Но зато выехал церковный народ иной национальности со своим сложившимся укладом церковной жизни, которому трудно было бы управляться иноплеменной иерархией. Это учли не только в Константинополе и Белграде, но и в других Церквах. В пределах их всюду русския церковныя общины живут своим укладом, в подчинении Русской Церковной Власти. Вполне можно считать это оформленным со стороны Сербского Патриархата, где Собор предоставил права самостоятельности Высшему Церковному Управлению заграницей (постановление 18/31 августа 1921 г.). За все истекшие годы Сербская Церковь ни в чем не стесняла Зарубежную русскую церковную власть, признавая за нею полную автономию. И когда митрополит Сергий обратился к блаженнопочившему Патриарху Варнаве сначала с просьбою воздействовать на зарубежный Русский Архиерейский Собор в смысле самоупразднения его, а затем сообщил о наложении запрещений на Митрополита Антония и подчиненную ему иерархию, то Патриарх передал требование Митрополита Сергия, не производя никакого давления, на Зарубежный Собор. Последовавшее со стороны Митрополита Сергия постановление о запрещении Митрополита Антония, Митрополита Анастасия и др. иерархов не было признано Сербскою Церковью, что получило свое проявление в совместных служениях с этими иерархами и даже приглашении Митрополита Анастасия к участию в хиротонии Епископа Платона. И когда скончался Предстоятель Зарубежной Церкви, Блаженнейший Митрополит Антоний, а Председателем Архиерейского Синода был избран Высокопреосвященный Митрополит Анастасий, Сербская Церковь приняла этот акт к сведению, как акт от нея независящий. Нельзя не отметить и того, что новый Патриарх Сербский Гавриил об избрании своем прислал Председателю Архиерейского Синода известительную грамоту в таких выражениях, какия могли бы быть обращены и к Главе автокефальной Церкви. Таким образом, вновь подтверждено с стороны Сербского священноначалия признание автономии Русской Православной Церкви заграницей. Само собою разумеется, что при наличии полной независимости в управлении церковными общинами в Югославии, есть некоторые акты для которых требуется согласие местной церковной власти. Так например, при назначении священников обычно предварительно сносятся с соответствующим епархиальным Преосвященным, ибо по канонам никто не может совершать священнодействий в чужой епархии без благословения местного архиерея. Равным образом для открытия новой церковной общины или устройства церкви испрашивается предварительно согласие Сербской епархиальной власти. Испрашивалось у Патриарха согласие и на совершение каждой архиерейской хиротонии в пределах Сербского Патриархата.

Взаимоотношения Зарубежной Церкви с Болгарской Церковью очень похожи на отношения, существующия в Югославии. Болгарская Церковь с самого начала предоставила полную автономию русским православным общинам и тоже трактует Архиерейский Синод, как единственного свободного представителя Русской Церкви.

Переходя к нашим взаимоотношениям с древними Патриархатами, мы должны бы были начать с Константинополя. Но так как с ним наши взаимоотношения имеют совсем особый характер, не похожий на те, которыя установились с другими Церквами, мы остановимся на этом вопросе несколько ниже.

С Александрийским Патриархатом у нас не было большого числа вопросов, которые вызывали бы необходимость совместного решения. Прямого акта о признании этим Патриархатом того или иного объема прав за Архиерейским Синодом Зарубежной Церкви нет, хотя в прежние годы были грамоты, адресованныя Блаженнейшему Митрополиту Антонию, именно, как председателю Синода. Грамоты эти относятся ко времени, когда Патриархом был Блаженнейший Фотий, а также пока Местоблюстителем был Митрополит Феофан. После смерти Патриарха Фотия Патриархом был избран бывший Константинопольский Патриарх Мелетий, известный своим усердием в проведении церковных реформ. Патриарх Фотий в 1923 г. отказался от участия в созванном в Константинополе Патриархом Мелетием Всеправославном Конгрессе. Напротив, Патриарх Мелетий, будучи избран на Александрийский престол и там начал проводить реформы и, в частности, ввел новый стиль. В виду же той борьбы, которую вела наша Зарубежная иерархия в лице Митрополита Антония против всех этих реформ, Патриарх Мелетий, прежде признававший наш Синод и сносившийся с ним по общецерковным вопросам, изменил к нему свое отношение и в письме на имя Митрополита Евлогия в 1927 г. высказался в его пользу и против Архиерейского Синода. Характерно, что сделал это тот самый Патриарх Мелетий, который, будучи Вселенским Патриархом в 1923 и в 1924 г.г., писал Митрополиту Евлогию, что он не имеет права на управление церквами в Западной Европе, ибо оне должны все подчиняться Константинопольскому Престолу. Однако, несмотря на такия выступления, Патриарх Мелетий не стеснял русския общины в Александрии и Каире и оне до сих пор продолжают совершать богослужения по старому стилю. Больше того, ныне Патриархия сильно способствует нашей Александрийской общине в предпринимаемой ею попытке построить свою церковь со школою при ней. Сам Патриарх Мелетий, незадолго до своей смерти, выражал свое глубокое уважение к Блаженнейшему Митрополиту Антонию, поместил в своем органе «Пантенос» статью, посвященную его юбилею и предполагал отметить его празднеством.

Постоянныя сношения существуют между нашей Зарубежной Церковью с Иерусалимским Патриархатом, в пределах которого находится наша Духовная Миссия. И Иерусалимский Патриархат, как и Александрийский, не выносил особых постановлений о признании Архиерейского Синода Заграницей, но на практике это признание состоялось, ибо он сносился с ним по вопросам касающимся Миссии и принимает начальников Миссии, назначаемых Синодом на тех же правах, как начальников Миссии, назначавшихся в мирное время Всероссийскою Церковною Властью. Равным образом, принимала Патриархия и назначаемых Архиерейским Собором наблюдающих за делами Миссии сначала Епископа Аполлинария, а после его отъезда из Иерусалима Владыку Митрополита Анастасия.

Особою сердечностью отличаются взаимоотношения между Зарубежною Церковью и Антиохийским Патриархатом. За все истекшие годы этот Патриархат показал много благодарности Царской России и бережного отношения к интересам Русской Церкви. Почивший Патриарх Григорий был верным и преданным другом России и Русской Церкви. Он, кроме того, был большим почитателем Блаженнейшего Митрополита Антония, к которому во многих случаях обращался за советом. Таким же другом Русской Церкви является и нынешний Патриарх Александр, окончивший в России Духовную Академию. Как мы увидим ниже, Антиохийский Патриархат проявлял полное единомыслие с русской зарубежною иерархиею в важнейших общецерковных вопросах. Но кроме того, Предстоятели этой Церкви проявили безусловную верность канонам и дружелюбие к Русской Церкви и в тех случаях, когда их интересы как будто сталкивались. Так например, когда проживающие в Северной Америке сирийцы захотели образовать свою самостоятельную епархию, подчиненную Антиохийскому Патриарху, то последний, имея в виду, что они до тех пор были в юрисдикции Русской Церкви, прежде всего испросил на осуществление этого желания согласие Патриарха Тихона. Патриарх Тихон в ответном послании от 17/30 января 1922 г. указывал на недостаток у него материала по вопросу о положении сирийцев в Америке. Он отмечал лояльность Антиохийской Церкви по отношению к Русской: «И мы», писал он, «вседушевно преклоняясь пред мудростью Вашего Блаженства и Вашего Священного Собора, приветствуем апостольскую ревность Вашу и осторожность в определении Вашего отношения к этому больному вопросу и Ваших по нему решений». Вместе с тем, Патриарх Тихон принципиально признал возможным допущение для Сирийцев в Америке отдельного управления. Он  писал в том же послании: «И ради этого блаженнейшего мира мы готовы, по соображениям целесообразности и аналогического порядка устроение других ветвей Св. Православной Церкви в Северной Америке, не считать неосуществимым естественного подчинения Сирийской Духовной Миссии в С. Америке непосредственно Антиохийскому патриаршему престолу, поскольку, – как это высказано и Вами, и Священным Собором Вашим 13 августа в Ливане, это не нарушит основных традиций церковно-канонических и может уврачевать возникшия ныне язвы разделений в среде Американской Сирийской Духовной Миссии и посколько не нанесет это ущерба и несправедливости доброй настроенности части сирийской духовной миссии, возглавляемой Преосвященным Епископом Евфимием». После перерыва сношений со Всероссийской Церковной Властью, Антиохийский Патриархат, в лице Патриархов Григория и Александра, в том же духе вел сношения с Зарубежною Церковною Властью, попрежнему соблюдая полную лояльность к Русской Церкви, несмотря на то, что был очень заинтересован в скорейшем удовлетворении его желания. Переписка по этому вопросу оживилась в 1936 г. 10/23 сентября Архиерейский Собор вынес постановления в духе приведенных слов Патриарха Тихона. Отмечая, что Патриарх не решал вопрос о сирийцах в Америке окончательно, Соборное определение гласит: «Если Св. Патриарх Тихон не считал неосуществимым переход при известных условиях некоторой части православных сирийцев в юрисдикцию Антиохийского Патриарха, то это касалось лишь той части, которая того пожелает, а между тем значительная часть православных сирийцев не заявила о желании выйти из юрисдикции Русской Церкви. Окончательный отказ от юрисдикции над этой частью православных сирийцев превышал бы компетенцию заграничной церковной власти, ибо сделать это в праве лишь Всероссийская церковная власть. Но, вместе с тем, желание Антиохийского Патриарха, чтобы все православные сирийцы подчинялись одной церковной власти, дабы различие юрисдикций не давало поводов к раздорам, нельзя не признать оправданным». В соответствии с такой мотивировкой, Собор предложил Сев. Американскому Митроличьему Округу не препятствовать переходу сирийцев в ведение Антиохийской Церкви, с тем, чтобы впоследствии акт этот поступил на утверждение законной Всероссийской церковной власти. Антиохийский Патриарх высказал свое полное удовлетворение таким решением. Надо еще отметить, что находящаяся в пределах Антиохийского Патриархата наша церковная община в Бейруте, за которой признана принадлежность к юрисдикции Архиерейского Сvнода, пользуется исключительным отеческим вниманием, как Митрополита Бейрутского, так и со стороны Патриарха. В заключение, отношение Антиохийского Патриархата к Русской Церкви можно охарактеризовать словами Патриарха Тихона в его грамоте от 17/30 января 1922 г.: «Сирийская Церковь неослабно сопутствует своей молитвой и благословением страждущей России и ея Церкви, не изменяет своих к ней доверчиво благодарных отношений, несмотря на создавшуюся невозможность для Российской православной паствы утешать себя оказанием, – как это всегда было ранее, – материальной помощи своей любезной сестре Церкви Сирийской».

Элладская Церковь с большой торжественностью принимала Блаженнейшего Митрополита Антония, когда он впервые прибыл в Афины в 1920 году. Она не возражала против самостоятельного существования церковных общин, хотя устройство для них епархиального управления по примеру Югославии и Болгарии не встретило сочувствия греческой церковной власти и его пришлось закрыть. В 1926 г. Архиепископ Хризостом, до тех пор сносившийся с Архиерейским Синодом как представителем Русской Церкви по вопросу о живоцерковниках и о положении русских иноков на Афоне, прислал Митрополиту Евлогию по его просьбе послание, направленное против Архиерейского Синода. Однако, в дальнейшем переписка с ним продолжалась и совсем недавно от него было Председателем Синода получено теплое письмо с приветствием по случаю освящения Берлинского кафедрального собора.

По всем общецерковного значения вопросам сносились наши Предстоятели и с Кипрским Архиепископским Престолом и Архиепископом Синайским. Их послания всегда бывают проникнуты любовью и состраданием к Русской Церкви.

С Румынскою Церковью в настоящее время всякая переписка прекратилась, ввиду того притеснения, которое терпят от нея чада Русской Церкви в Бессарабии. Насильственно, не взирая на протесты Патриарха Тихона, присоединив Кишиневскую епархию к своей Церкви, причем Архиепископ Анастасий не был допущен в свою епархию, а его викарии епископы Гавриил и Дионисий высланы в Россию после отказа подчиниться Румынскому Синоду, – румыны стали притеснять русское православное население, запрещая совершение богослужения по старому стилю и, под страхом жестоких кар, требуя совершения богослужений на румынском языке вместо славянского. Зарубежная церковная власть, не признавая законность присоединения Кишиневской епархии к Румынской Церкви, в заботе о пастве этой епархии, не требовала, однако, подчинения ея себе, а напротив, долго старалась влиять на нее в примирительном духе. Однако, все ухудшавшееся положение русского меньшинства, на которое Румынская церковная власть смотрела как на нелюбимого пасынка, вызвало с его стороны прошения об устройстве  его, самостоятельного от румын, церковного управления Архиерейским Сvнодом. Такое требование находило для себя основание не только в священных канонах, согласно которым присоединение Кишиневской епархии к Румынской Церкви незаконно, но и в мирном договоре и самой конституции, которые признают за населением Бессарабии и всеми меньшинствами право на существование и на полную религиозную свободу. Однако, власти не давали согласия на осуществление такого намерения. Представители меньшинства продолжали хлопоты и, наконец, уступая их законному желанию быть в составе Русской Церкви, Архиерейский Собор поручил попечение о них Преосвященному Епископу Венскому Серафиму. Им были назначены священники, которые несколько лет, хотя и с затруднением, но вели работу по окормлению русской паствы. Когда дела о них восходили до гражданского суда, последний признавал за ними право на священство. Но затем были изданы более строгие законы, преследующие в первую очередь старостильников. Когда и это мера была признана недостаточной, в прошлом году Бессарабия была объявлена на военном положении и русских священников начали судить уже военным судом, который, не считаясь ни с какими юридическими нормами, уже осуждал их на несколько лет тюремного заключения. Надо отметить, что, к сожалению, такия меры против русского духовенства в значительной мере принимались по инициативе Высшей церковной румынской власти. Но, вместе с тем, когда протоиерей Поляков был предан духовному суду в 1933 г., о затем в 1934 г., то суд этот не состоялся повидимому, вследствие протестов посылавшихся Блаженнейшим Митрополитом Антонием Патриарху Мирону. В этих протестах указывалось, что Русская Церковь не признала присоединение Кишиневской епархии к Румынской Церкви и, что поэтому верность некоторых клириков Русской юрисдикции никак не может почитатся каноническим преступлением, а преследование их отразится на будущих взаимоотношениях Русской и Румынской Церквей. На эти письмо ответа получено не было, но судебное производство приостанавливалось. В связи с этим, прервались и сношения между Архиерейским Синодом и Румынским Патриархом, с которым теперь не происходит даже обмена праздничными приветствиями.

Кончая на этом обозрении взаимоотношений Русской Зарубежной Церкви с отдельными другими Православными Церквами, раньше чем перейти к изложению взаимоотношений с Константинопольским Патриархатом, не лишне будет отметить по каким именно вопросам наше Зарубежное священноначалие вело сношения общецерковного характера.

Блаженнейший Владыка Митрополит Антоний принял на себя задачу оповещать все Православныя Церкви о церковных событиях в России для того, чтобы предупреждать их о совершающихся в России отпадениях, дабы не удалось раскольникам каким-либо обманным путем добиться общения с возглавителями автокефальных Церквей и обратить это во вред Патриарху Тихону и всему Православию. Митрополит Антоний таким образом обращался ко всем, вместо, по-неволе безмолствующей, Всероссийской церковной власти. Так, в 1922 году разослал он послание «Святейшим Православным Патриархам, Православным Митрополитам, Архиепископам и Епископам, Предстоятелям Святых Божиих Церквей». Послание это начинается следующими знаменательными словами: «Российская Православная Церковь, поверженная в тяжкия бедствия, радоваться о Христе Боге желает и, открывая свои глубокия раны, указуя на 28 могил убиенных своих архиереев и свыше тысячи убиенных иереев, и сотни тысяч мирян, убиенных за благочестие, взывает к Вам словами Иеремии: «да не будет этого с вами, все проходящие путем, посмотрите, есть ли болезнь как болезнь моя, какая постигла меня, какую послал Господь в день пламенного гнева Своего» (Плач 1, 12). Послание сообщает не только о гонениях, но и о появлении живоцерковников и липковцев-самосвятов, призывая заступиться за «попираемую, в лице Святейшего Патриарха Тихона, истину». Вслед за этим посланием последовали и многия другия. О каждом выдающемся событии в жизни Русской Церкви, об аресте Патриарха, о беззаконном суде над ним, о кончине его, о вступлении в управление Митрополита Петра, о кончине его, – обо всем этом Владыка Митрополит Антоний, а после кончины его Владыка Митрополит Анастасий оповещали другия Церкви. Эти послания встречали живой отклик у Глав Православных Церквей. Так, в 1922 году Вселенский Патриарх Мелетий обратился ко всем Церквам с меморандумом по поводу гонений на Русскую Церковь, призывая их вызывать вмешательство своих правительств «для окончания этого невыносимого состояния, которое представляет позор нашего века» (5 мая 1922 г. № 2580). Антиохийский Патриарх, в грамоте 12/25 апреля 1922 г., заявил: «Затем, для успокоения Вашего Высокопреосвященства и всего почтенного богомудрого Священного Синода Русской Церкви заграницей, мы категорически заявляем, что, оставаясь в непоколебимом духовном братском единении с Блаженнейшим Тихоном Патриархом Всероссийским и его верными сотрудниками – иерархами, мы продолжаем поминать за Божественной Литургией его св. имя и никогда не имели и не будем иметь никакого общения с вышеупомянутыми отступниками, имена и местожительство которых нам желательно было бы знать для сведения». Также и Кипрский Архиепископ в послании от 7/20 марта 1923 г. писал: «В связи с попытками  вызвать безпорядок в каноническом строе Русской Церкви, мы уверяем Ваше Высокопреосвященство, что мы, как хранители и блюстители священных канонов и обычаев Св. Православной Церкви, никогда не признаем ничего противного этим канонам. Мы просим Ваше Высокопреосвященство сообщить об этом Блаженнейшему Патриарху Русскому Тихону, за освобождение которого от настоящих страданий мы молимся Всевышнему». Не менее определенно высказался по этому вопросу и Митрополит Афинский Хризостом в грамоте от 28 июня / 11 июля 1923 г.: «Осуждаем безоговорочно тех русских архиереев и иереев, которые, повинуясь более человекам нежели Богу, создали так называемую Живую церковь».

Другим вопросом, по которому велась переписка со всеми Церквами, явились реформы, предложенныя на так наз. Всеправославном Конгрессе в Константинополе. На этом Конгрессе в двух или трех заседаниях, в качестве представителя Заграничной Русской Церкви, участвовал Архиепископ Анастасий. Важнейшими постановлениями Конгресса было решение о переходе на новый стиль и о допустимости второбрачия духовенства. Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская Церкви не участвовали на Конгрессе, считая созыв его неблаговременным. Постановления же его были ими отвергнуты как, по выражению Александрийского Патриарха, «противныя практике, преданию и учению Святейшей Матери Церкви и предложенныя под предлогом как будто легких модификаций, которыя, вероятно, вызываются требованиями нового догмата «Современности» (грамота Антиохийскому Патриарху от 23 июня 1923 г.). Представители Русской Зарубежной Церкви, вслед за ними и Архиерейский Собор в определениях от 22 мая / 4 июня 1923 г., отнеслись совершенно отрицательно к этим реформам, при чем на самом Конгрессе только одни представители Русской Церкви высказались против второбрачия духовенства. В полном согласии с этим постановлением, Архиерейский Синод, по получении постановлений Конгресса в официальном порядке от Константинопольского Патриарха Мелетия, вынес мотивированное постановление с отвержением решений Конгресса, при чем постановление свое решил довести до сведения Глав всех автокефальных Церквей. Постановление это не осталось без влияния. В грамоте от 8/21 октября 1923 г. за № 1356 Антиохийский Патриарх сообщает, что Собор Антиохийской Церкви заслушал послание Митрополита Антония по вопросу о Конгрессе и что «все Преосвященные братья члены Собора разделили наше восхищение глубоким уважением Вашего Высокопреосвященства к свящ. канонам Св. Церкви и Вашей непоколебимой твердостью в сохранении их неприкновенности»... «Мы не сомневаемся», пишет он далее, «что Ваше Высокопреосвященство, прославившееся горячей ревностью о единстве Св. Церкви, постараетесь и впредь прилагать свои усилия и авторитет на утверждение строительства ея во славу Божию».

Но деятельное участие Русской Зарубежной иерархии в противодействии принятым на Конгрессе постановлениям отразилось на отношении к ней Константинопольской Патриархии, которая с тех пор усвоила отрицательное мнение о ней и стала предпринимать шаги к упразднению Архиерейского Синода, о чем в 1924 г. сделало обращение к Сербской Церкви, последнею отвергнутое. И, собирая Просинод или Предсоборное совещание для созыва Вселенского Собора Константинопольская Патриархия уже не приглашала представителей Русской Зарубежной Церкви. Тем не менее, Архиерейский Собор последней имел суждение по вопросу о созыве Вселенского Собора и возможном приглашении к участию в нем Русской Зарубежной Церкви. На Соборах 1924, 1926 и 1927 года по этому вопросу были вынесены постановления в том смысле, что, в случае приглашения принять участие во Вселенском Соборе, таковое возможно лишь в качестве представительства от Зарубежной, но не всей Русской Церкви. «Если же по изложенному вопросу потребуется отзыв Архиерейского Собора по существу», гласит определение от 7/20 октября 1924 г., «то последний считает созыв Вселенского Собора в настоящее время неблаговременным, в виду происходящего в Советской России гонения на Церковь и неподготовленности Церквей к созыву Вселенского Собора». На заседаниях Предсоборной Комиссии которую, под влиянием отзывов и других Церквей, вместо Вселенского Собора, созвал в 1930 году на Афоне Константинопольский Патриарх, именно такая же точка зрения отстаивалась представителями Сербской Церкви, которые возбуждали и вопрос о представительстве от Руской Зарубежной Церкви. Как известно, вопрос о созыве Вселенского Собора теперь отложен повидимому надолго.

Не оставалось без обсуждения в переписке с Главами Церквей и русская зарубежная церковная смута. Константинопольский Патриархат, верный себе в смысле отрицательного отношения к Зарубежному Архиерейскому Синоду после того как он столь решительно, и не без влияния на общее решение вопроса, выступал после Константинопольской Конференции, высказался в пользу Митрополита Евлогия, или, точнее говоря, не столько в его пользу, сколько против Архиерейского Синода. В том же смысле высказался и Александрийский Патриарх Мелетий. Е. Махароблидзе в № 7–8 Церковных Ведомостей за 1927 г. вполне справедливо пишет: «Спрашивается, что такое случилось после 1923 и 1924 г.г., что могло заставить Патриархов Вселенского и Александрийского так настойчиво объявивших Митрополита Евлогия неканоническим и в указанных грамотах не упоминавших даже титула Митрополита Евлогия, признать его ныне каноничным? Или почему покойный Патриарх Фотий, совершенно ортодоксальный, все время признавал Архиерейский Синод, который признавали после его смерти и Местоблюститель его Митрополит Феофан и Священный Синод Александрийской Церкви (все они обменивались с Синодом грамотами), а как появился там Патриарх Мелетий, известный своим модернизмом, последний отказался от признания Синода и признал Митрополита Евлогия каноничным. Патриарх Мелетий, когда он был Вселенским, после так называемого «Всеправославного Конгресса» в 1923 году прислал постановления его Митрополиту Антонию на отзыв и заключение именно, как Председателю Синода. А когда Митрополит Антоний, совместно с Синодом, дал отрицательный отзыв по содержанию постановлений этого конгресса, отношение Патриарха Мелетия резко изменилось к Митрополиту Антонию и нашему Синоду». («Церк. Вед.» 1927 г., № 7–8, стр. 13).

Высказался в пользу Митрополита Евлогия тогда же и Архиепископ Хризостом, главным образом ставя в упрек Синоду недостаток «аполитичности». Однако он и после того продолжал дружеския сношения с Митрополитом Антонием, а потом Митрополитом Анастасием. Повидимому одновременное выступление глав трех Церквей в 1927 г. было кем-то организовано. Другия Церкви остались в стороне от этого вопроса, если не считать того, что Румынский Патриарх в 1931 г. делал попытку выступить посредником, а Антиохийский Патриарх прислал теплое приветствие по поводу приезда Митрополита Евлогия в Ср. Карловцы в 1934 г.

После такого общего обозрения взаимоотношений Зарубежной Церкви с автокефальными Церквами, мы перейдем к столь больному вопросу наших отношений с Цареградским Патриархатом. Как мы уже упоминали, этот Патриархат первый оказал гостеприимство выехавшим из России иерархам и предоставил им возможность на своей территории организовать автономное Высшее Церковное Управление, которое затем переселилось в Сремские Карловцы. Уже после отъезда этого управления представитель Патриархата присутствовал на Собрании представителей общин Константинопольского района, которое избирало представителей на Церковный Собор с участием представителей клира и мирян в Ср. Карловцах в 1921 г. Тот же патриарх сносился по всем вопросам русской и общей церковной жизни с Архиерейским Синодом, пригласил его представителя на так называемый Всеправославный Конгресс и, как было сказано, прислал Синоду на отзыв, наравне с главами Автокефальных Церквей, постановления этого Конгресса. Отрицательное отношение зарубежных русских епископов,  особенно веское вследствие возглавления их Митрополитом Антонием, вызвало охлаждение к ним со стороны Константинополя, а затем последовали и прямые конфликты, вызываемыя стремлением Константинопольской Патриархии подчинить себе всю православную диаспору в какой бы стране она ни находилась. В 1922 г. Константинополь учредил свой экзархат в Западной Европе, во главе с Митрополитом Фиатирским, и вскоре начал высказывать претензии на то, чтобы ему подчинялись все русския церкви в Западной Европе и в частности в Чехии, из-за чего возникла переписка между Константинополем и Русскою Зарубежною иерархиею. В 1923 и 1924 году Митрополит Евлогий в ряде писем оспаривал право Константинополя на такое притязание. За последние годы Константинополь не ограничивается уже притязаниями на русские приходы, в отношении которых ему, с помощью Митрополита Евлогия, удалось осуществить свое намерение, но притязает даже на издавна подчиненные Сербской и частью Румынской Церквам приходы в Венгрии. На достояние же Русской Церкви во имя вышеуказанного принцнпа Константинополь впервые протянул руку в Финляндию. Финляндская Архиепископия, получившая права автономии, была возглавлена Архиепископом Серафимом, который соблюдал безусловную лояльность к своей канонической церковной власти и поддерживал близкия отношения с Архиерейским Собором. Желая лишить Финляндскую Церковь русского облика, правительство немедленно после ареста Патриарха Тихона настояло на временном подчинении ея Константинопольскому Патриарху.

Как только Патриарх Тихон был освобожден, он прислал указ на имя Архиепископа Серафима, в котором говорится, что с освобождением Патриарха «причина, по которой Константинопольский Патриарх считал нужным временно подчинить Финлянскую Церковь своей юрисдикции, ныне отпадает, и Финляндская епархия должна возвратиться под ведение Патриарха Всероссийского» (указ от 28/XII 1923 г., № 188). Но ко времени получения этого указа Финляндское правительство уже лишило Архиепископа Серафима возможности управлять епархией и добилось от Константинопольского Патриарха Григория VII незаконного посвящения другого епископа (сначала как викария Архиепископу Серафиму). В Константинополе был рукоположен во епископы некий Герман Аав, при том без пострижения в монашество и даже рясофор и вопреки прямому протесту Архиепископа Серафима, как главы Финляндской Церкви. Эта хиротония была незаконна как с этой точки зрения (см. 6 пр. I Вселен. Собора и 28 пр. IV Вселен. Собора), так и потому. что являлась прямым вторжением в пределы Русской Церкви. Заявление Патриарха Тихона о недопустимости дальнейшего подчинения Финляндии Константинополю осталось  без внимания со стороны последнего. Больше того, в том-же захватном порядке была им получена юрисдикция над Эстонской епархией, где установлен совершенно неканонический строй с засилием светского элемента в Синоде, а также в Польше. Нарушение прав Русской Церкви в отношение последней было категорически осуждено Патриархом Тихоном в грамоте на имя Митрополита Дионисия от 23 мая 1924 г. за № 244. В недавнее время Константинопольский Патриарх в том же незаконном порядке поставил Митрополита Августина в Латвию. Кроме того, он учредил в Сев. Америке так называемую Украинскую Церковь во главе с Епископом Богданом. Во всех этих Церквах Константинопольский Патриархат старался провести различныя реформы, в частности новый стиль, при чем в Финляндии, не ограничиваясь этим, введена с согласия Константинополя и латинская пасхалия. Герман Аав и Украинский Богдан даже обликом своим не напоминают архиереев Православной Церкви, ибо ходят бритыми. К тому же порядку дел, являющихся беззаконным вторжением в дела Русской Церкви для отторжения от нея принадлежащих ей частей, принадлежит и устройство в Западной Европе экзархата для русских беженцев во главе с Митрополитом Евлогием. Мы в другом докладе более подробно останавливаемся на этом событии. Все эти действия были опротестованы в грамоте Архиерейского Синода Вселенскому Патриарху от 16/29 июля 1924 года за № 1867. Эта грамота подробно останавливается и на известном недружелюбном акте Вселенской Патриархии к проживающим в Константинололе русским архиепископам Анастасию и Александру, коим в 1924 г. были предъявлены следующия требования: 1. Чтобы пребывающие в Константинополе русские Архиепископы не имели над собою никакой другой церковной власти кроме Архиепископа Константинопольского и не поминали Патриарха Тихона. 2. Чтобы они прекратили связь и сношения с Зарубежным Русским Архиерейским Синодом и со всякою другою Российской властью. 3. Чтобы эти Архиепископы в своих проповедях не осуждали большевиков и вообще решительно не допускали даже малейшего изъявления политических мнений. Архиерейский Синод указал Патриарху на то, что русское церковное управление за гранницей было учреждено с его же благословения, что он четыре года сносился с Архиерейским Синодом, не оспаривая его каноничность и что предъявленныя им к двум Архиепископам требования противоречат св. канонам.

Но как ни велики перечисленныя выше нарушения священных канонов со стороны Константинопольской Церкви, есть другой акт ея, который является еще более вопиющим. Акт этот так излагается в грамоте Патриарха Тихона на имя Вселенского Патриарха: «При письме представителя в  России Вашего Святейшества Архимандрита Василия Димопуло от 6 июня сего 1924 г. за № 226, мною получены четыре выписки протоколов заседания Священного Константинопольского Синода, от 1-го января, 19 апреля, 30 апреля и 6 мая с. г., из коих видно, что Ваше Святейшество, желая оказать помощь от Матери Великой Христовой Церкви Константинопольской и «изучив точно течение русской церковности и происходящия разногласия и разделения – для умиротворения дела и прекращения настоящей аномалии», происшедших от внешних перемен, или от чрезмерного и безполезного возвращения к взглядам и старым системам потерявшим уже жизненную силу и смысл, «приняв во внимание исключительныя обстоятельства и примеры прошлых времен, – решили послать к нам особую комиссию, уполномоченную изучать и действовать на месте на основании и в пределах, определенных инструкцией, согласных с духом и преданием Церкви». В инструкции членам миссии одним из главных пунктов является пожелание Вашего Святейшества, чтобы я, как Всероссийский Патриарх, «ради единения расколовшихся и ради паствы, пожертвовал собою, немедленно удалившись от управления Церковью, как подобает истинному и любвеобильному пастырю, пекущемуся о спасении многих и чтобы одновременно упразднилось, хотя бы временно, Патриаршество, как родившееся во всецело ненормальных обстоятельствах в начале гражданской войны и как считающееся значительным препятствием к возстановлению мира и единства». Всякому непредубежденному читателю бросается в глаза близкое сродство этих инструкций Константинопольского Синода с его решением относительно пребывавших в Константинополе русских архиепископов. И тут и там ясна тендендия, которая могла исходить только из большевицких источников. В угоду большевикам Вселенский Патриархат нарушил основныя церковныя правила и попытался подорвать ту основу, на которой существовала вся Русская Церковь во время воздвигнутых на нее гонений. С чисто же канонической стороны Патриарх Тихон совершенно основательно выразил удивление, что «Представитель Вселенской Патриархии, глава Константинопольской Церкви, без всякого предварительного сношения с ним, как главою Русской Церкви, вмешивается во внутренния дела Автокефальной Русской Церкви». «А потому», писал Патриарх Тихон, «всякая попытка какой-либо Комиссии без сношения со мною, как единственным законным и православным первоиерархом Русской Православной Церкви, без моего ведома, незаконна, не будет признана русским православным народом и внесет не успокоение, а еще большую смуту и раскол в жизнь и без того многострадальной Русской Церкви». Нет никаких сведений о том, чтобы Вселенская Патриархия приняла к исполнению требование Патриарха Тихона о прекращении всякого общения с раскольниками. Напротив, известно, что сношения эти продолжались. При таких обстоятельствах, является особенно недопустимым для чад Русской Церкви входить в подчинение Патриарху Константинопольскому. Это значит присоединяться к гонителям Патриарха Тихона, это значит вступать в общение с теми, кого он с полным основанием анафематствовал.

Зарубежная Церковь не оставила эти акты Вселенского Патриархата без ответа. Кроме упомянутой уже грамоты Архиерейского Синода, 4/17 февраля 1925 г. Митрополит Антоний обратился к Патриарху Константинопольскому Константину VI со скорбным посланием, которое разослал всем Главам Православных Автокефальных Церквей. «Итак», пишет он в этом послании, «за физическою невозможностью нашему Русскому Патриарху возвысить свой голос, я, смиренный Киевский Митрополит, стоящий вторым по нем, по призванию Великого Всероссийского Собора, бывшего в Москве в 1917–18 гг., а также по призванию 32 русских архиереев, пребывающих заграницей, имею тяжелый, но неотвратимый долг сыновне напомнить Вашему Святейшеству о незаконных деяниях Ваших предшественников – Кир Мелетия и Кир Григория VII». Послание кончается следующей просьбой: «Вашему Святейшеству пока не в чем каяться, что должны делать бывшие Патриархи – Мелетий и покойный Григорий, возмутившие Церковь; но я смиренно умоляю Вас остановить своим влиянием то страшное разрушение, которое они начали, а именно: 1) привести к отмене постановления Всеправославного Конгресса, 2) отказаться от претензий на отторгнутые от Российского Патриархата пределы, 3) отменить новый стиль, 4) возвратить Финляндии каноническое празднование Пасхи, 5) призвать всех братий к соблюдению мира и охранению священных канонов и преданий». После отправления этого послания, оставшегося без ответа, Вселенский Патриархат прибавил еще одно нарушение прав Русской Церкви, приняв в свою юрисдикцию Митрополита Евлогия и образовав свой экзархат из русских приходов в Западной Европе. Об этом мы подробнее говорим в другом нашем докладе, посвященном сему вопросу. Уже после этого послания произошло и подчинение, столь же незаконное, как и других русских епархий, Латвийской епархии, после убийства Архиепископа Иоанна. Посланцы Вселенского Патриарха поставили в Латвии Митрополита Августина и вручили Латвийской Церкви томос, согласно которому она подчиняется канонической юрисдикции Константинополя. При таком направлении политики Константинополя, политики, которая не меняется со сменою возглавителей Цареградской Церкви, можно в будущем ожидать и новых посягательств на целость Русской Церкви. Большую тревогу  внушает также судьба тех русских церквей, кои ныне переданы в юрисдикцию Константинопольского Патриарха.

Итак, нельзя не отметить, что Зарубежная Церковная Власть в лице Митрополита Антония, а теперь Владыки Митрополита Анастасия и Архиерейского Синода, стойко отстаивала все эти годы достояние и права Русской Церкви, выступая взамен Всероссийской Церковной Власти, плененной большевиками, не только по вопросам касающимся зарубежья, но и по вопросам относящимся до прав законной Всероссийской Иерархии. Так, разъясняла она всем Православным Церквам сущность всех претендовавших на возглавление Русской Церкви раскольнических групп, указывала на невозможность созыва Вселенского Собора, пока не может принять в нем участие свободная Всероссийская Православная Церковь; она возвышала свой голос в защиту, попираемых Вселенским Патриархом, прав Патриарха Тихона и вообще Русской Церкви, сама решительно ни в чем не погрешая против безусловной верности Русскому законному священноначалию.

* * *

Переходя к вмимоотношениям между Зарубежной Церковью и епархиями в пределах государств, образовавшихся после революции, а до того принадлежавших к России, мы прежде всего остановимся на Варшавской Митрополии. На кафедру Митрополита Варшавского Патриархом Тихоном был в 1920 году назначен Митрополит Георгий, прежде Архиепископ Минский, выехавший заграницу вместе с другими русскими Архиереями. Находясь под сильным давлением Польского Правительства, которому очень не нравилась всякая зависимость Православной Церкви в Польше от Московской Церковной Власти, митрополит Георгий стал на путь образования в пределах Польши новой автокефальной Церкви. Как и в других лимитрофных государствах, Правительство принимало в решении сего вопроса большое участие. При Митрополите Георгии автокефалии еще не было получено, но уже велись переговоры о ней с Константинопольским Патриархом и за утверждением, после убийства Митрополита Георгия, избранного на его место, Митрополита Дионисия уже обратились не к Патриарху Тихону, а к Патриарху Вселенскому, что Патриарх Тихон объявил совершенно незаконным в своей грамоте Митрополиту Дионисию. «Для нас остается неясным», писал Патриарх, «на основании каких канонических правил часть Всероссийской Церкви без согласия Поместного Собора и благословения ея предстоятеля могла стать независимой и какими каноническими правилами руководясь, Святейший Мелетий IV, бывший Патриарх Константинопольский, счел себя в праве простирать свою власть на часть Патриархата Российского»  (грамота от 23 мая 1924 г. № 244). На почве отрицания Зарубежною иерархиею права Польской иерархии на получение автокефалии от Константинополя возникли трения между Митрополитом Георгием и Зарубежным Архиерейским Собором, при чем Митрополит Георгий объявил о прекращении с последним молитвенного общения. Однако, такое положение сильно тяготило Митрополита Дионисия, который предпринял шаги для возстановления общения с Русской Зарубежною иерархией. На торжествах интронизации Румынского Патриарха, он встретился с Митрополитом Антонием, которому вручил письменное изъявление сожаления по поводу прежде принятого Иерархами Православной Церкви в Польше решения о прекращении молитвенного общения. После получения такого письменного заявления Митрополит Антоний согласился совершить с Митрополитом Дионисием совместное служение, которое тогда же и состоялось в Бухаресте. На Соборе 1927 г. заявление Митрополита Дионисия и доклад Митрополита Антония послужили основанием для следующего постановления: «Принимая во внимание, что Всероссийская Церковь не прекращала молитвенного общения с православными иерархами в Польше и последние уже вынесли определение о возстановлении молитвенного общения с русскими заграничными иерархами, а также ввиду того, что с Митрополитом Дионисием и подведомственными ему иерархами вошли в общение все Первоиерархи Православных Автокефальных Церквей, Собор Архиереев, в согласии с мнением отсутствующих Преосвященных, определяет: 1) Не входя в суждение об автокефалии Православной Церкви в Польше, – вопроса подлежащего исключительно компетенции Матери Церкви Российской, – возстановить братское и молитвенное общение между иерархами Православной Церкви в Польше и Русской Православной Церкви заграницей». Такое постановление, прекращая тяжелый разрыв с иерархией Церкви в Польше, вместе с тем, ничем не нарушает права Российской Церкви. С тех пор взаимоотношения между названными иерархиями были самыми мирными и братскими. Это, в частности, получило свое проявление на Предсоборном Совещании на Афоне в 1930 году, когда представители Польской Церкви указывали, что в качестве представителей Русской Церкви, надо приглашать представителей Зарубежной Русской Церкви. Между прочим, осуществляется братское сотрудничество двух означенных Церквей в вопросе расторжения браков, о чем существует особое соглашение, в соответствии с которым наш Западно-Европейский Епархиальный Совет ведет все следственное производство по делам о расторжении браков польских подданных православного исповедания, проживающих в Западной Европе. Ни с одной из других Церквей, образовавшихся на б. русской территории, таких братских отношений  не установилось. Архиепископ Рижский Иоанн держался в стороне от жизни Зарубежной Церкви и занимавших ее вопросов. Он не проявлял ни враждебного, ни дружественного к ней отношения. Назначенный же Константинополем, в качестве преемника ему, Митрополит Августин даже и не устанавливал никаких сношений с зарубежною Русскою Иерархиею. Столь же обособленно от нея держится и Митрополит Эстонский Александр, поставленный Епископом по постановлению Патриарха Тихона, но сразу после хиротонии самовольно объявивший себя Митрополитом, что тут же было опротестовано совершавшим его хиротонию Архиепископом Финляндским Серафимом. В дальнейшем и Эстонская Церковь подчинилась Константинопольскому Патриарху, хотя при организации своего управления далеко не соблюдала его указания и нарушила свои обязательства по отношению к нему. Не известно, чтобы Вселенская Патриархия против этого заявляла протест.

Вопроса о взаимоотношениях с Финляндской Церковью мы уже отчасти касались. Архиепископ Финляндский Серафим из всех возглавителей епархий в лимитрофных государствах выделяется своей верностью законной Русской церковной власти. Через него долгое время шли сношения с Патриархом Тихоном, который уже не мог непосредственно сноситься с зарубежными иерархами. Архиепископ Серафим не оставлял никаких недоговоренностей в своем отношении к Архиерейскому Синоду. Но это не нравилось финляндским шовинистам, желавшим совершенно отделить Финляндскую Церковь от Церкви Русской. В результате Архиепископ Серафим был лишен возможности управлять своею Церковью и, наконец, выехал в Западную Европу. Архиерейский Собор определением от 10/23 октября 1924 г. признал увольнение Архиепископа Серафима от управления Русской Православной Церковью в Финляндии неканоничным, напомнив, что Патриарх Тихон продолжает считать Финляндскую Церковь в своей юрисдикции. Вместе с тем, было постановлено не признавать Епископа Германа Аава главой Русской Православной Церкви в Финляндии и считать таковым Архиепископа Серафима, каковое постановление было вновь повторено в 1926 году. В соответствии с этим, никаких сношений с Германом Аавой у Архиерейского Синода не существует.

В заключение надо коснуться Православной Церкви в Японии. Возглавляющий ее Митрополит Сергий сносился с Архиерейским Синодом, как представителем высшей власти, вплоть до того времени, когда вступил в подчинение Митрополиту Сергию Нижегородскому, как Заместителю Патриаршего Местоблюстителя. Однако, надо отметить, что он даже в тех случаях, когда получал прямыя указания из Москвы, ничего не делал такого, что могло бы  осложнить положение Харбинской епархии или Духовной Миссии в Китае. Оставаясь, к сожалению, вне общей жизни Русской Зарубежной Церкви, он, однако, не пытается вторгаться в нее. Одно время были слухи о предполагавшемся переходе Японской Духовной Миссии в ведение Константинополя, но слухи эти до сих пор не получили сколько-нибудь авторитетного подтверждения. Однако, трудно сказать, что будет в случае кончины Митрополита Сергия. Кто поставит ему преемника? – Москва? – Но по политическим обстоятельствам она может оказаться в невозможности это сделать. И потому нельзя исключать возможности, что и на Японскую Церковь откроются притязании все того же Константинополя.

* * *

При обозрении взаимоотношений с автокефальными Церквами, мы видели, что, если не считать гонений претерпеваемых в России, больше всего скорбей наша Русская Церковь за последние годы претерпела от той Церкви, которая некогда была нам Церковью-Матерью, от которой мы получили свою веру и которой в течение веков Русская Церковь так много помогала. Оказав Русским изгнанникам сначала отеческое покровительство, Вселенские Патриархи, в своем стремлении к проведению модернизма, встретили противодействие зарубежной русской Иерархии и, изменив к ней свое отношение, стали оспаривать законность Архиерейского Синода. Но еще хуже то, что сделано Константинополем в отношении Патриарха Тихона в самую трудную для него минуту, когда он вправе был разсчитывать на помощь старейшего иерарха Православной Церкви. В стремлении к власти над всей диаспорой Вселенская Патриархия совершила ряд беззаконных захватов достояния Русской Церкви. Наряду с таким отношением Константинополя, нельзя не отметить с живым чувством благодарности знаки любви и помощи, которые видела Зарубежная Церковь со стороны других автокефальных Церквей и особенно со стороны Сербской, Антиохийской и Болгарской. Поскольку действия Константинополя не могут не вызывать наших самых энергичных протестов, постольку другия Церкви заслуживают выражения им нашей благодарности за все те знаки любви, которые ими были проявлены к Русской Церкви в годы постигших ее тяжких испытаний. Что касается новых церковных образований на прежней территории Русской Церкви, то надо отметить, что отделение от Русской Церкви никому из них не принесло желаемой ими пользы. Им было бы, вероятно, выгоднее и, во всяком случае, лучше с точки зрения канонической, не подчиняться чужой власти, власти, не имеющей по канонам никакого права распространяться на них, а устроить свою жизнь временно на  основах указа от 7/20 ноября 1920 г. Тогда каноническое положение их было бы безупречно, а, вместе с тем, Правительства не могли бы за их спиной устанавливать положение, желательное для государственной власти с политической точки зрения, но вредное для Церкви, при помощи сношений с Вселенским Патриархатом, часто за спиною и помимо возглавителей новообразованных Церквей.

Начнем с некоторых трагических событий истории Православной Церкви.

6-го июня 1439 года, ровно пятьсот лет тому назад, во Флорентийском соборе Santa Maria del Fiore была торжественно провозглашена уния Восточной и Западной церквей. Когда об этом пришли известия в Москву, Москва не поверила и пришла в смятение. Митрополит Исидор был встречен по чину и Москва поверила слуху только тогда, когда во время первого же богослужения протодиакон прочел акт унии. Исидора посадили в тюрьму и дали понять, что лучше всего ему бежать из заключения. Он так и сделал. Еще 17-го августа 1439 года он был провозглашен папским легатом a latere для Литвы, Ливонии, всей Руси и польских областей Киевской Митрополии.

Флорентийская уния была не столько соглашением любви Западной Церкви, так трагически разодравшей Христов хитон, сколько грубой политической интригой дворов папского и византийского. Народ не принял унии не только в Москве, но и в Цареграде. Однако, этого москвичи не знали.

В 1389 году, по словам иезуита Пирлинга, славянской кровью турки вписали в свою историю Коссовскую победу ⁷⁶. Царство Лазаря пало. Сербы и болгары заплатили своею свободою за покушение на Византию. Не спасла Византию и уния. Также, как при татарском погроме Киевской Руси, Европа не шелохнула пальцем, она и теперь равнодушно смотрела на гибель Византии, а последняя, с неоправдавшейся надеждой, пыталась опереться на самую значительную политическую силу того времени – папскую власть.

В ноябре 1451 года уния торжественно провозглашена была в Константинополе. «Император и большая часть двора стояли за унию. Отныне она, по словам того же Пирлинга, – становилась государственной религией. Но ничего народного не было в том торжестве. Не водворился мир  в душах, не сложили оружие враждебныя стороны» ⁷⁷, печально добавляет автор. Наоборот, уния разбила единство народа и не дала помощи извне. На защиту города император нашел едва десять тысяч человек. И 29 мая 1453 года Константинополь пал, и на стенах его нашел свою смерть последний император Константин.

Москвичи дело объяснили Божьим гневом – греки своей свободой заплатили за измену православию.

Не забудем, что Антиохия пала в 637 году, Александрия в 640 г., Иерусалим дважды – в 637 г. и окончательно перешел в руки неверных в 1187 году, сербское царство Лазаря в 1448 г. и Византия, вернее ея остатки, в 1453 г. Таким образом весь православный Восток оказался в порабощении у поганых агарян. Православным царством осталось только одно царство Русское – Московское. И политически прав был учительный старец Псковского Елеозарова монастыря, Филофей, который в начале XVI века (1514–1521 гг.) писал Василию III: «Внимай Господа ради яко вся христианские царства снидоша в Твое царство», и отсюда естественный вывод – Москва – Третий Рим.

Таков ход исторических событий. Москва их поняла, как повелительный долг стать защитником православия, и взяла на свои плечи подвиг, потребовавший вековых напряжений. Обращая свои взоры на православный славянский Восток, она не только отошла от западных путей, но вступила с западом в вековую борьбу за свободу православного народа, где бы таковой ни находился. По существу, это была борьба за политическую независимость и великодержавие. Удивительно не только то, что была поставлена столь отдаленная цель, но замечательны пути ея практического достижения. С того момента, когда Москва из центра удельного княжества стала центром Российского государства, она умела ограничивать себя в путях достижения своих целей. Москва Ивана III ни о какой вооруженной борьбе с турками не могла и думать. На всех рубежах стояли враги и шел вопрос о ея будущей гегемонии в средней Европе, что, между прочим, с необычайным упорством отстаивало для себя воинственное Польско-Литовское государство, владевшее громадными русскими областями.

Иоанн Грозный в 1562 году получил признание своего царского венца от Константинопольского патриарха.

«Московский Государь», – говорит проф. Каптерев ⁷⁸, – «вместе с царским титулом, получил, таким образом, значение обще-православное, был уже не просто только Московским государем, – хранителем и защитником православия на Руси, но царем для всех православных народов, как представитель, охранитель и защитник всего вселенского восточного православия».

В Москве образовался новый центр и этот центр был «не похож на прежний Византийский и отчасти даже враждебен ему». «Но этого мало, этот новый центр православия был уже центр славянский, а не греческий. Вместе с Москвой на первое место в православном мире выдвигались славяне» ⁷⁹. Миссия греков передавалась славянам, а орудием была Москва. Это был зародыш будущего славянского освобождения русскою силою. Этого славянам не следует забывать.

Началась вселенская роль Москвы в жизни Православной Церкви. До самого XVIII века Москва не могла по своей слабости открыто выступать в защиту православного Востока, но делала она это по иному и не жалела на это средств.

«Русские государи в течении двух столетий расходовали на благотворительность Востоку громадныя суммы, – сколько именно, – не знали и они сами», – говорит проф. Каптерев. И они не хотели слушать и не обращали никакого внимания на злоупотребление милостыней. Они видели дальше своих приказных.

Не только непрерывный поток людей с Востока приезжал за милостынею и никогда без нея не возвращался, но многие восточные иерархи приезжали на постоянное жительство в Москву, как тогда говорили «на государево имя». Как к ним относились, видно из слов царя Михаила Феодоровнча сербскому Скоплянскому митрополиту Симеону:

«Ты приехал к нам на вечное житие от гонения турских людей, и мы, Великий Государь, Тебя митрополита Симеона, пожаловали, велели тебе видеть наши царския очи и быть при нашей государевой милости, а как тебе в нашем царском жаловании быть и вперед, и о том тебе указ будет, а ты бы на наше царское жалование был надежен» ⁸⁰.

В начале XVII века русское правительство приняло меры, чтобы поселявшиеся в России восточные иерархи принимали русское подданство и навсегда оставались в России. Условия русского церковного быта, особенно длинныя службы и посты, казались слишком тягостными для приезжавших с Востока. Для отъезда был придуман весьма благочестивый предлог – поклонение Св. Местам и Московские цари добродушно, без всякой обиды и наделив милостыней, отпускали приезжих.

С грустью следует сказать, что, приезжавшие в Россию за милостынею и на государево имя, греки не столько  думали о пользе церковной, сколько о своей собственной. Они заводили интриги, ссорились, неудачно вмешивались в русские дела, как например при патриархе Никоне, и, несмотря на просьбы Московского правительства, не заботились о том, чтобы завести школы. И не вина Московского правительства, что в конце концов пришлось обратиться за помощью к Киевской греко-латинской академии, от чего и произошли уклонения в русском православии. Иерусалимский Патриарх Досифей весьма воевал против латинского языка преподования, о чем он подробно и красноречиво писал в 1702 году дьяку Полянскому, но все-таки никто из греков не сумел заняться делом организации школ на Руси.

Вместе с тем, греки оказывали России значительныя политическия услуги, они заменяли, по словам проф. Каптерева, и дипломатическое представительство, которого тогда Россия не имела, и газеты, которых тогда вообще не было. Политическия сношения с Москвой были делом хотя и выгодным, но не безопасным, и патриарх Парфений был повешен за эти сношения.

Двухвековая политика Москвы в отношении греческого и славянского Востока дала свой результат. На Востоке Москву знали, любили и на нее надеялись.

«Так все, что прежде давало Константинополю значение главы, столицы всего православного мира – достоинство царское, достоинство патриаршее, обильная и всеми чтимая святыня, – все это теперь было перенесено в Москву» ⁸¹. Непрерывно Москва приобретала православныя святыни и, в особенности, частицы Животворящего Креста Господня. 11 сентября 1653 года Цареградский торговый грек Остафьев, от имени Иерусалимского протосингела Гавриила, привез чудотворную икону Влахернской Божьей Матери.

В XVIII веке наступило для России время борьбы за свободу православных славян уже с оружием в руках и русский бранный подвиг трагически закончился для России в последнюю освободительную войну 1914 года.

Такова внешняя история русского православного царства, в деле церковного строительства. Исключительно по своему значению было и внутреннее церковное делание.

Русская Православная Церковь, просиявшая угодниками Божиими, достойно выполнила дело Св. Владимира.

Она имела 130 миллионов верующих. Ея иерархия состояла из трех митрополитов, 13 архиепископов, 30 епископов, 56.000 священников, 22.000 дьяконов. Русская Церковь имело 52.000 приходов, около 100.000 храмов, 1.130 монастырей. Ея имущество составляли 1.800.000 гектаров земли, миллиард рублей капитала, имущество ценилось в 40.000 миллионов рублей. В ризницах храмов и монастырей хранились безценныя сокровища. Духовно она обслуживалась 52 семинариями и 4 духовными академиями ⁸². На весь мир сияли Александро-Невская, Троицко-Сергиевская, Киево-Печерская Лавры.

История Русского царства внутри и во вне была не только проявлением начала, изложенного в русских основных законах: Русский монарх «яко христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния», но действительной и реальной помощью всему православному миру.

Русский царь был действительным защитником церковного порядка и церковной свободы и не только Церкви русской.

Благочестие русского народа, несмотря на отрыв значительной части русской интелигенции от исторических основ жизни и от Церкви, создало почву для необычайного расцвета и внутренней и внешней стороны церковной жизни. Церковь по прежнему сияла той особой русской святостью, которая соединяла в себе восточный аскетизм с проникновением в мир в целях очищения мира от греха. Таким своеобразным и ярким явлением нашего времени был преподобный Серафим Саровский.

Внешняя сторона Церкви достигла необычайной красоты в формах церковного обряда, церковной живописи, архитектуры, пения и создала ту благородную пышность, которая как-бы осветила изнутри византийские образцы.

Все это сопровождалось развитием богословской науки и знания, достигавших общеевропейского уровня.

Однако, близкие к Церкви люди, и особенно светские богословы, считали, что все достижения все же не отвечают тому, чем должна быть Православная Церковь в России. Они находили, что русская Церковь лежит «в параличе». Однако, этот «паралич» оказался источником необычайной нравственной силы и исповедничества, как ответа на разорение Церкви большевиками.

Молодой и талантливый, рано умерший богослов иеромонах Тарасий считал, что Русская Церковь как бы возгордилась своей обособленностью и что «русское общество не представляло из себя значительного препятствия для проникновения в Россию идей антивселенских» ⁸³. Это неверно, ибо Русская Церковь, будучи центром православия, сохранила глубокое уважение к Константинопольскому Престолу и вселенскому началу. Правда, вселенская идея затемнялась одновременно с тем, как ослабевала идея Третьего Рима и заменялась идеей интернационального внецерковного, а потому для России и внеисторического государства.

И вот пало Русское Царство и подверглась разгрому Русская Православная Церковь. В кругах церковных, как и в кругах политических, перестали понимат вещи, как они есть. Также как союзная Европа, спасенная от военного разгрома доблестью Русской армии, вообразила, что ея благополучие мыслимо и без России, тонувшей в кровавом тумане, так и Константинопольский Патриарх решил, что его престол может вернуть себе прежнее значение и засиять былым блеском именно без великой Русской Церкви, в опустевшем православном мире.

Великая война снова и в который раз призвала Россию к ея исторической роли защитницы славян и, пробудив национальное чувство, ходом вещей, выдвинула права на Константинополь не только как на средство укрепления безопасности Русской Империи, но и как на способ завершения своей православной миссии. Все шло к тому, чтобы древний патриарший престол Константинополя стал свободным среди православных Церквей, и, таким образом, завершилось бы освобождение Православной Церкви и в историческом центре вселенского православия, в царственном граде Константина, который мог получить свою свободу только из рук Русского Царя, единственного претендента на церковное наследие Византийской империи.

Сроки еще не наступили. Можно думать, что на пути к этому завершению роли России в жизни православной Церкви и славянства стояла недостаточная ясность русского сознания, а соединение под одним скипетром Москвы и Византии не имело объективных условий для своего осуществления.

Однако, ислам понял, что его дело в Европе проиграно и, изгоняя из европейских и малоазиатских пределов Турции греков, для которых византийское наследство не соответствовало их материальным и духовным возможностям, сам покинул Константинополь и перенес свою столицу в Малую Азию, признав этим лишь временное свое господство над Цареградом.

Православная Русская Империя пала. Этот факт в настоящее время принимает совершенно особыя очертания. Политическое его значение не так велико в сравнении со сдвигом оси православной культуры, и самого христианства. Мы не только, вместе с итальянским историком Ферреро, понимаем, что Россия была в течении последних полутораста лет становым хребтом европейского равновесия, соединяла Европу с Азией и была источником материального благополучия Европы, но была она началом, утверждающим христианство в мире, как начало совести и действий по совести.

Современное христианство, в лице самой значительной силы – католичества, не пожелало учесть того факта, что  разрушение русского православия есть разрушение христианства. Стотридцати-миллионный Русский православный народ, живущий на одной территории, единый по происхождению и говорящий на одном языке и понимающий церковно-славянский язык богослужения, более сильная опора христианства, чем католичество, разсеянное среди племен, народов и государств с латинским языком богослужения. Когда разрушили эту опору, тогда зашатался и католический мир и события в Испании, Мексике и Германии показали внутреннюю и внешнюю слабость католичества. Оно, действительно, в параличе, несмотря на свою политическую активность и наступление на Православие.

Русская государственность и русская культура, ставшая общечеловеческою, были христианскими в наиболее духовной форме – Православия.

Вместе с исторической Россией из европейского мира ушло сознание тех обязанностей, которыя лежат на христианском обществе и государстве. Издевательства большевиков над Христовой верой и душой Русского народа не встретили никаких противодействий у европейского общества и руководителей государственной жизни. Разорение духовной христианской культуры в России не мешает христианским европейским правительствам заключать договоры дружбы с советской властью. Молчат европейския народы и, что самое ужасное, – молчат и христианския церкви.

Самонадеянность Римской курии с особой яркостью проявилась в русском вопросе. Ватикан осенила надежда просветить сермяжную Русь духом католичества после того, как в России будет ликвидирована всякая церковь и всякая религия.

После недостойного заигрывания с большевиками, уже показавшими свой звериный противохристианский облик, римская курия в Генуе и в Москве пыталась утвердить свои права за счет Православия. Все это разсеялось, как дым. Процесс католического духовенства в 1923 году в Москве и убийство прелата Буткевича выявили тех, с кем хотел договориться Ватикан. Рим увидел, что не только о миссии католичества в России среди православных не может быть речи, но едва ли удается спасти остатки католичества. И это оправдалось. В Могилевской римско-католической епархии до большевиков было 445 католических священников, осталось двое и из них один, после восьми лет тюремного заключения, только в 1937 году оказался на свободе. Лишь в 1930 году в оффициальном обращении, в связи с устройством торжественных молебствий 19 марта по поводу гонений на Церковь и веру в России, папа назвал действия большевиков «зверствами, поощряемыми государственной властью». Однако, было поздно. Голос Рима не получил надлежащего значения, а его действия в отношении  Православия, его агитация среди православной эмиграции, введение, так называемого «восточного обряда» и все, что делалось и делается по отношению к Православию в Польше, внушили глубокое недоверие православному обществу и в России и за рубежом.

Неправильный курс, взятый с самого начала в русском вопросе, сделал Рим второстепенным фактором в деле борьбы с безбожием и коммунизмом. Энциклика против большевизма и коммунизма от 19 марта 1937 года, несмотря на свой объем, прошла незамеченной.

В то же время престол Константинопольского патриарха совершенно обезсилен взаимно давящей политикой Турции и Греции и в историческом безвремении стремится укрепить свой авторитет за счет порабощенной Русской Церкви и за счет славянских Церквей.

Положение Константинопольского Патриарха исключительно трудно, и эта трудность результат действий греческого правительства, пытавшегося делать Патриарха средством своей национальной политики. В результате ослабления Турции, проигравшей войну, выросло национальное стремление греков, несоответствовавшее их силам. К моменту смерти последнего Патриарха в 1921 году, Константинополь и проливы были в руках союзников, а Смирна занята греческой армией. В связи с этим, Синод Константинопольской Церкви, без ведома и согласия турецкого правительства, избрал Патриархом Мелетия, Элинского подданного, находившегося тогда в Америке и известного, как приверженца Венизелоса. Нарушая вековой порядок, Мелетий прибыл в Константинополь под Византийским желтым флагом с черным орлом и вступил на трон. Порта заявила, что Митрополит Мелетий не является Патриархом и потому акты Патриархии не имеют законной силы. Не признало его Патриархом и Элинское правительство в Афинах, куда к тому времени прибыл вернувшийся из изгнания король Константин и откуда бежали венизелисты, вдохновители нового направления политики Константинопольского Патриарха.

Несмотря на все это, Мелетий развил весьма энергичную деятельность. Окончилось это трагически.

Бежавшие от преследования союзников, депутаты турецкого парламента, создали в Анкаре новое правительство, которое ликвидировало движение армянских и курдских националистов и нанесло несколько крупных поражений грекам (1922 г.). Турецкие националисты потребовали поголовного изгнания греков.

В это время в Анатолии выплывает на сцену священник местечка Кескино о. Евфимий. Он выступает против Мелетия, Синода и «греческой буржуазии» Константинополя и обвиняет их в государственной измене. Он вводит богослужение на турецком языке и заявляет, что только  оттоманы или турки православной веры являются друзьями Турции и врагами элинизма. Все запутывается до последней степени ⁸⁴.

В октябре 1923 года войска турецких националистов вступили в Константинополь и, после неслыханных оскорблений со стороны местных греков, Мелетий бежал на Афон. Из Анатолии прибыл Евфимий и вступил в борьбу с Фанаром. Борьба эта не имела для Евфимия успеха, и, по соглашению с турецким правительством, 6 декабря 1923 г. Патриархом был избран Халкидонский Митрополит Григорий – под именем Григория VII ⁸⁵.

В результате борьбы Евфимия с патриархией образовалась схизма в греческой Церкви.

Несмотря на это трагическое положение «обесчещенный престол» – говорит наблюдатель тогдашних событий, – «пытается вновь играть роль «вселенского православного центра». Константинополь желает повернуть историю вспять и снова перенести центр православия в Царьград, считая, что, с падением царской России, руководящая роль славянства в православной Церкви окончилась.

Преосвященный Алексий, Епископ православной Церкви в Польше, посетивший в апреле месяце 1927 года, вместе с Митрополитом Дионисием, Константинополь, пишет о положении вещей следующее:

«В 1922 году на Вселенский Престол был избран Патриархом Мелетий IV, но он, как греческий Патриарх, не был угоден туркам, и 2-го октября 1923 года должен был удалиться на Афон. Следующий Патриарх Григорий VII возседал на Вселенском Престоле только один год (с 6-го декабря 1923 года по 16-е ноября 1924 года), а следующего за ним Патриарха Константина VI постигла участь Патриарха Мелетия IV. В январе 1925 года он должен был оставить пределы Турции и на его место был избран нынешний Вселенский Патриарх Василий III.

Таким образом, за три года сменилось на Вселенском Престоле четыре Патриарха, при чем смена эта определялась непременным желанием турок изгнать Вселенского Патриарха из пределов Турции, и не только Патриарха, но и всех христиан. Последних они и изгнали из Малой Азии, но Патриарх, по силе Лозаннского трактата от 24-го июля 1923 года, остался в Константинополе, но в каком положении?! Паства его в большинстве оказалась в Элинской республике; остальные православные патриархаты оказались вне Турции и не могут оказывать ни моральной, ни материальной поддержки Вселенской патриархии; сам он остался при пяти епархиях в Турции и буквально узником в этом государстве, ибо свободный въезд и выезд из Турции ему воспрещен» ⁸⁶.

Катастрофа Русской Церкви своеобразно преломилась в сознании Вселенского Патриарха. Константинополь, также, как и Рим, совершенно не поняли всего того, что произошло. Вселенский Патриарх вдруг почувствовал себя наследником русской церковной власти и русского авторитета. Он не принял во внимание того, что для власти и авторитета необходима сила и средства, а не только историческия воспоминания. Никаких сил и средств у Вселенского Патриарха не было, не было и русской опоры. Он оказался беззащитным пленннком турецкой власти и последняя, в конце концов, переодела православное духовенство в Турции в гражданское платье и остригло волосы, оставив эти прерогативы одному только Патриарху. Вселенский же Патриарх продолжает распоряжатъся так, как будто за его спиной стоит Византийский Император X века. Это отсутствие понимания реальности и ответственности внесло необычайное замешательство в жизнь Православной Церкви.

На заседаниях Константинопольского Синода 1 января, 17 и 30 апреля и 6 мая 1924 года решено было отправит в Россию церковную комиссию. В инструкции, составленной для этой комиссии, выражалось пожелание Патриарха Григория, чтобы Патриарх Тихон «ради единения расколовшихся и ради паствы пожертвовал собою, немедленно удалившись от управления Церковью, и чтобы одновременно упразднилось, хотя бы временно, Патриаршество, как родившееся во всецело ненормальных обстоятельствах в начале гражданской войны, и как считающееся значительным препятствием к возстановлению мира и единения» ⁸⁷.

Подобное пожелание Григория VII выражал и в своей грамоте от 6 июня 1924 года. Вместе с тем, были приняты меры и против проживавших в Константинополе православных русских Архиепископов – Анастасия Кишиневского и Хотинского и Александра Северо-Американского. Над ними назначено было следствие, им запрещено было священнослужение, потребовали прекращения выступлений против советской власти, поминания Патриарха Тихона и дан совет признать большевицкую власть.

Кроме того, Патриарх Григорий обратился к Патриарху Сербскому Дмитрию с просьбой закрыть Русский Архиерейский Синод в Сремских Карловцах, как учреждение  самозванное и не имеющее под собою никаких канонических оснований» ⁸⁸.

Сербский Патриарх Димитрий требование Патриарха Григория отклонил, как неуместное вмешательство в дела Сербской Церкви. Действия Патриарха Григория вызвали негодование, как в России, так и заграницей. Патриарх Антиохийский Григорий IV признал это вмешательство «совершенно недопустимым, весьма прискорбным и ни на чем не основанным». В конце концов, действия Григория VII получили неодобрение со стороны Архиепископа Кентерберийского, в котором очень нуждался Патриарх, и, в ответ на запрос Архиепископа Кентерберийского, он ответил, что «живой церкви» не признает, а признает Патриарха Тихона ⁸⁹.

Начало этому нездоровому церковному империализму положил тот же Мелетий IV, действуя, правда, весьма осторожно.

5-IV-1922 г. Патриарх Мелетий IV назначает экзарха на всю западную и центральную Европу с пребыванием в Лондоне и с апокалиптическим титулом Митрополита Фиатирского, после чего Цареградская патриархия стала оспаривать права Митрополита Евлогия, полученныя от Русского Патриарха и Синода Зарубежной Церкви.

4-III-1923 года Патриарх Мелетий хиротонисует Савватия во архиепископа Пражского и всея Чехии и возстанавливает старую Кирило-Мефодиевскую епископию под юрисдикцией Цареграда.

9-V-1923 г. подчиняет себе русскую епархию Финляндии, как самостоятельную автономную Финляндскую Церковь.

23-VIII-1923 г. Цареградский Синод подчиняет себе русскую епархию в Эстонии, как автономную Эстонскую Церковь.

В 1924 году создается новая епархия в Австралии с установлением кафедры в Сиднее, и назначаются два епископа, подчиненные Цареграду.

15-IV-1924 года была основана новая Митрополия в Будапеште, глава которой назывался Митрополитом Венгерским и всей центральной Европы, а из титула Митрополита Фиатирского было исключено слово «центральной».

В Париж был послан Епискол Григорий Атирский и, таким образом, во время Григория VII вся «варварская Европа была в подчинении Цареграду и разделена между иерархами (Фиатирский, Венгерский, Пражский, Парижский, Эстонский и Финский) ⁹⁰.

После смерти Амасийского Митрополита Германа, каковой являлся экзархом Вселенской патриархии на Западную и Центральную Европу, этот экзархат соединен вновь с  Фиатирской Митрополией, из которой был выделен, с предоставлением последней названия экзархии Западной и Центральной Европы («Слово». 1937. № 3).

13-XI 1924 года, за три дня до его смерти, была признана Григорием VII автокефалия Польской Церкви с тем, чтобы «в вопросах церковного порядка и характера более общих, превосходящих юрисдикцию каждой автокефальной церкви, взятой в отдельности, Высокопреосвященнейший Митрополит Варшавский и всея Польши обращался к нашему Святейшему Патриаршему Престолу, через который поддерживается общение со всей православной церковью «право правящей слово истины», и спрашивал также авторитетного мнения и содействия Церквей-Сестер. Кроме того «мы постановляем, что автокефальная православная Церковь-сестра должна будет получать Святое Миро от нашей Великой Христовой Церкви». Одним словом, устанавливалось что-то вроде экзархата ⁹¹.

Григорий VII предпринимал неудачныя попытки подчинить себе Русскую Церковь в Америке.

Неудавшаяся попытка подчинить себе Русскую Церковь в Америке была продолжена преемником Фотия II, Вениамином I, в ином направлении. Внутренняя церковная борьба в Польше сводится в общем к тому, чтобы на землях Волыни, а отчасти и Полесья, создать чисто Украинскую Православную Церковь. Однако, это стремление встречает препятствие со стороны польского правительства, которое временно помогает украинизации церковного быта и богослужения на Волыни, но желает, чтобы глава Польской Церкви находился под польским влиянием и, путем соответственной организации образования православного духовенства в школах чисто польского характера, готовить полонизацию православного населения через Церковь. Правительство желает, чтобы православное население Волыни, оставаясь по языку украинским, по духу было польским. Такой оборот дела – результат поддержки польского правительства Вселенским Патриархом.

Удовлетворение национальным украинским интересам Вселенский патриарх дает в другом месте. 28-го февраля 1937 года в Картерете, в Америке, состоялась хиротония иеромонаха Федора Богдана Шпилько во епископы Евкарпии. Хиротонию совершил архиепископ Вселенского патриарха в Америке Афенагорис в греческой церкви Св. Троицы. В патриаршей грамоте, данной на имя генерального викария и члена консистории, говорится о поставлении епископа Украинской Православной Церкви в Соединенных Штатах и Канаде ⁹². Таким образом, на лицо имеется Украинская Церковь там, где нет никакого Украинского государства, т. е. устанавливается ересь филетизма. Епископом избран галичанин, внешний вид духовенства и церковная организация носит униатский характер, а новый епископ свою кафедру связывает исторически, ни больше ни меньше, как с первой епископской кафедрой в Киеве. Журнал Волынской духовной консистории «Церква и нарид» весьма приветствует нового епископа, в качестве главы национальной Украинской Церкви.

Василий III 2-го мая 1929 года назначил Зотоса, епископа Трахийского, апокрисиарием Митрополита Дионисия и поручил Зотосу надзор над Церковью в Польше.

Василий III со своим синодом 12-XII-1928 года отказал польской митрополии принять в свою юрисдикцию Канадского епископа Адама, разъяснив, что православные эмигранты, проживающие вне своих материнских церквей, должны быть подчинены Цареградскому трону.

17-II-1931 года Патриарх Фотий II признает митрополита Евлогия своим экзархом и принимает всю его паству в свою непосредственную и исключительную юрисдикцию, на основании канонических прав Великой Церкви.

В марте 1936 года, после трагической гибели Латвийского Епископа Иоанна, Вселенский Патриарх, вопреки протесту Митрополита Сергия, принял в свою юрисдикцию русскую епархию в Латвии.

Таким образом, он снова простер свою власть на безспорную часть Поместной Русской Церкви.

Столь же энергично проявляет свои захватныя тенденции Константинопольский Патриарх в отношении диаспоры Сербской Церкви в Чехии, Прикарпатской Руси, Италии, Венгрии, Румынии и Канаде. Он, вместе с тем, объявляет Святую Афонскую Гору исключительной собственностью Греческой Церкви, не допускает туда монахов не греков, в особенности славян, и вмешательство в дела Афона считает вмешательством во внутренния дела Греческой Церкви.

Порядки, установленные на Афоне греческим правительством и Константинопольским патриархом, таковы, что русские монастыри и келии оказались, также как и другие славянские монастыри, в исключительно тяжелом положении, идут к своему упадку и дают основание грекам надеяться, что славянское начало на Афоне будет ликвидировано, забывая то, чем обязан Афон славянам.

Вопрос об организации самостоятельной митрополии в Венгрии, подчиненной Вселенскому патриарху, в свое время встретил весьма энергичное противодействие со стороны Сербской Православной Церкви т. к. в Венгрии имеется сербский епископ, преемник старинной сербской кафедры в Будиме. Вступление на престол Вениамина I первоначально связывалось с представлением об изменении наступательной политики Фотия II, а в особенности его предшественника Василия III. Известительное послание Вениамина I покойному сербскому патриарху Варнаве было составлено в сердечных тонах и была высказана мысль о необходимости вести работу в духе любви. В таком же тоне ответил патриарх Варнава, называя, вместе с тем, Вениамина I первым епископом. Тем не менее, Вселенская патриархия вошла в соглашение с Венгерским Правительством об устройстве своей Митрополии в Венгрии. Православных венгров нет, а есть православные румыны и сербы в Венгрии. Ввиду этого, опираясь на свои старинныя права, Сербская и Румынская Церкви заявили по этому поводу протест («Слово». 1937 г. № 44).

При оценке этого общего стремления присвоить себе вековое достояние Русской Поместной Церкви, пользуясь ея бедственным положением, обращают на себя внимание некоторые взгляды, высказанные Вселенским Патриархом и направленные против того исторического прошлого, которое признавал сам Константинопольский престол.

В томосе от 13 ноября 1924 года, данном Григорием VII Православной Митрополии в Польше и возведшим ее на степень автокефальной церкви, сказанно:

«Первое отделение от нашего Престола Киевской Митрополии и православных Митрополий Литвы и Польши, зависящих от нея, а также присоединение их к Святой Московской Церкви произошло отнюдь не по предписаниям канонических правил, а также не было соблюдено всего того, что было установлено относительно полной церковной автономии Киевского Митрополита, носящего титул экзарха Вселенского Престола» ⁹³.

Короче сказать, самопроизвольно и самовольно Вселенский Патриарх отбирает от Русской Церкви Киевскую Митрополию, на включение части которой, остававшейся до XVII века в руках поляков, он дал в 1686 году свое согласие. При этом надо иметь в виду, что, согласно каноническим правилам, всякие споры между отдельными церковными округами по поводу границ погашаются тридцатилетней давностью. В данном случае прошло около двух с половиной веков.

Но даже и это, лишенное, всякого основания соображение не может простираться на Финляндию, Эстонию и Латвию, которыя никакого отношения к Киевской Митрополии не имели.

К данным случаям Константинополь пытается применить 28 правило IV Вселенского Собора, толкуя его в смысле, противоречащем правилу и вопреки общему мнению канонистов.

Не довольствуясь этим, к глубокому удивлению, Вселенский Патриарх стал простирать свои права и на русскую эмиграцию, которая была зачислена в число «варварских народов», ибо никаких других оснований не было.

Следует помнить, что самое звание «Вселенский» является почетным титулом, а не властью. Восточная Церковь есть Церковь соборная. Отцы Церкви на Вселенских Соборах установили порядок взаимоотношений и правильного разграничения прав между отдельными церквами, при сохранении вселенского единства.

Толкование на 28 правило в Славянской Кормчей изложено весьма ясно и просто: «И да повинуются ему... также сущие в варварских землях епископы», то-есть епископы – устроители новых Церквей Божьих среди тех варварских народов, где нет еще правильной церковной жизни и которые находились в зависимости от подчиненных Константинопольскому Патриарху церковных областей Понта, Асии и Фракии, лежавших вне границ Византийской Империи и почитавшихся потому варварскими землями.

Каким образом русские православные епископы, оказавшиеся вместе с русскими людьми за границей Русской земли, являются епископами «сущими в варварских землях, зависимых от Понта, Асии и Фракии» – это понятно только цареградским канонистам. Они канонически зависимы от своей матери Русской Церкви так же, как и эмиграция русская является не «варварским» народом, а частью великого Русского народа.

Произволением Божиим общение этих частей единого русского церковного народа прекращено, и пасти свое стадо должны епископы русского народа, устрояя Церковь в согласии с условиями обстановки и времени.

Русские люди, в разсеянии сущие, скорбят о том, что не могут вернуться на родину, к своим святыням, под сень своей великой страдающей Церкви, а вовсе не стремятся уйти от Матери Церкви в чужую, и при этом в враждебную, как показал опыт, русской Церкви, Церковь Константинопольскую.

Вмешательство Константинопольского Патриарха в дела Русской Заграничной Церкви, обнимающей в настоящее время не малочисленные составы русских миссий и пребывающих заграницею русских граждан, как это было до войны, а миллионный народ всех званий и состояний, покинувший вместе со своими епископами Россию, как некогда сделал это митрополит Кипрский под натиском сарацин, – не имеет под собою ни малейшего канонического основания.

Вмешательство это является прямым нарушением 8 правила III Вселенского Собора.

«То же да соблюдается и в иных областях: дабы никто из боголюбезных епископов не простирал власти  на иную епархию, которая прежде и сначала не была под рукою его или его предшественников».

Возникает вопрос: когда же православные русские люди, со времени автокефалии Православной Русской церкви, пребывая за границею, находились «под рукою» Константинопольского Патриарха?

Вопрос об организации церковной власти за границею касается Русской Церкви и епископов, пребывающих за границею, и ни в какой мере не касается Константинополя. Вселенский Патриарх мог бы стать третейским судьей, если бы к нему обратились спорящия стороны. Различное же понимание порядка управления и отношения к советской власти – эти вопросы должны быть разрешены самой Поместной Русской Церковью и эмиграцией.

Всякий захватчик должен отдать захваченную епархию и вышеозначенное правило указывает почему.

«Да не вкрадывается под видом священнодействия, надменность власти мирския: и да не утратим мало-по-малу, неприметно, той свободы, которую даровал нам Кровию Своею Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков».

Таким образом, правило это охраняет свободу Церкви, ибо захват чужой епархии и чужого народа – это есть лишение свободы и противоречит призванию Церкви быть свободным единением людей во Христе.

Народ, оторванный от своего епископа и своей Церкви и подчиненный чужой власти, перестает быть свободным, а вместе с ним перестает быть свободной и сама Церковь.

Именно, с этой точки зрения, не может быть оправдан поступок митрополита Евлогия, ушедшего со своею паствой в чужую Церковь. Его спор с Митрополитом Сергием и неправда, которую хотел совершить Митрополит Сергий в отношении русского разсеяния, не давало никакого права признать юрисдикцию Константинополя. Неправ М. Сергий, требуя от эмигрантского духовенства лойальности в отношении советской власти, но это не давало основания обращению Митрополита Евлогия в Константинополь и Митрополит Сергий совершенво прав, возражая против вмешательства Константинополя в чужия дела.

Правила Св. Отец и указания Патриарха Тихона давали канонический способ разрешения спора между Митрополитами Сергием и Евлогием, но они не дают права Константинополю присваивать себе власти над чужой Церковью. Ни с чем так сурово не боролись Отцы Вселенских Соборов, как с этим стремлением врываться в чужую овчарню и похищать овец чужого стада.

Митрополит Евлогий отлично понимал сущность прав Константинопольского Патриарха, когда возражал против  произвольно установленной автокефалии Церкви в Польше. Снисхождение, проявленное некоторыми Церквами и иерархами к польскому самоволию, принесло для самой Церкви в Польше пагубные плоды. Она оказалась, в буквальном смысле, в рабстве у светской инославной власти.

Распространение, вопреки 8 пр. III и 28 пр. IV Вселенского Собора, своей юрисдикции на Митрополита Евлогия только одно из звеньев той грозной для истинного православного сознания цепи правонарушений, которую выковывает Константинопольский Патриарх после войны.

Оскорбительное вмешательство в дела Русской Церкви-исповедницы принесло последней только вред. Столь же вредно было все то, что Вселенский Патриарх совершенно неосновательно считает помощью отдельным частям Русской Церкви, оказавшимся в пределах вновь образованных неправославных государств.

Это обстоятельство с особой яркостью выявилось на православной митрополии в Польше.

Под покровительством Вселенского Престола автокефалия из средства укрепления Церкви стала средством ея подчинения инославной Православию власти.

В связи с образованием Польского государства в эпоху выхода России, благодаря революции, из международной игры, а также присоединение к Польше русских областей с православным населением в количестве четырех миллионов душ по Рижскому договору 1921 года, завершившему советско-польскую войну, создало для Польши соблазн импровизации в вопросе устройства Православной Церкви. Вопреки предостережениям и прямому несогласию Святейшего Патриарха Тихона, польское правительство принудило Православную иерархию признать автономию Православной Церкви в Польше и права польского Митрополита, как Митрополита областного, недостаточными.

Оно обратилось в Константинополь и Константинополь пошел навстречу, не только признав Православную Церковь в Польше автокефальною, но установив такия каноническия положения, которыя являются образцом чистейшей импровизации.

В основу Патриаршего и синодально-канонического томоса от 13 ноября 1924 года, Вселенский Патриарх Григорий положил утверждение, что «строй церковных дел должен следовать политическим и общественным формам». Это утверждение оказалось весьма подходящим, когда нужно было оторвать часть Церкви от Матери Русской Церкви, и оно совершенно негодно, как показывает история, поскольку дело касается бывшей части Церкви Константинопольской, а именно Церкви Болгарской.

Далее Патриарх, как было указано, отрицает вообще законность возсоединения Киевской Митрополии с Москвой.

Вместе с тем, давая «благословение и утверждение на ея автокефальное и независимое устройство», Патриарх обязывает Митрополита автокефальной Церкви в Польше получать Святое мvро из Константинополя, извещать о своем избрании и возведении на Престол интронизационным письмом, поминать Вселенского Патриарха и считать юрисдикцию Константинопольского Престола стоящей над юрисдикцией Поместной Церкви в Польше.

Таким образом, совершенно неожиданно автокефальная Церковь в Польше оказалась в церковной зависимости от Константинополя и польское правительство получило возможность за спиной Митрополита разговаривать со Вселенским Патриархом, а сама Церковь в Польше оказалась изолированной.

Образованию автокефальной Церкви в Польше предшествовали мало известныя сношения польского правительства со Вселенским Патриархом. Для осуществления намеченных правительством мероприятий, в Италии, в Бари, был приглашен покойный Архиепископ Минский и Туровский Георгий и призван на роль преобразователя Православной Церкви в Польше, с нарушением прямых и ясных прав Московского Патриарха. Получив из рук Св. Патриарха Тихона 15/28 сентября 1921 года права Митрополита, Преосвященный Георгий прежде всего ликвидировал находившихся в Польше иерархов Елевферия, Пантелеймона, Владимира и Сергия, показав на этом опыте Кременецкому Епископу Дионисию, викарию Волынскому, старейшему по времени пребывания в Польше иерарху, безполезность и опасность какого-либо сопротивления. Все свои начинания Митрополит Георгий проводил, опираясь на правительство, без всякого обращения к голосу церковного народа. Лично для него это кончилось катастрофой. 8-го февраля 1923 года, он был убит архимандритом Смарагдом, мстителем за поруганную свободу Церкви. Это, неслыханное в летописях Православной Церкви, преступление, оставило тягчайший след на всей церковной истории Польши. Вообще возрожденная Польша явилась ареной жесточайшей политической борьбы: ея первый президент Габриэль Нарутович также пал от руки политического противника.

Кровь первого Митрополита Польской Церкви была как бы указующим и предостерегающим знаменем. Однако, это не остановило правительство и оно продолжало идти по тому же пути.

Дряхлый и безвольный Патриарх Григорий VII, умерший 16-го ноября 1924 года, за три дня до своей смерти, 13-го ноября, полумертвой рукой подписал исторический томос ⁹⁴,  дарующий автокефалию части великой Русской Церкви, без согласия последней.

17-го сентября 1925 года в Варшаву прибывает делегация Патриарха Василия III и провозглашает автокефалию в присутствии представителей лишь Румынской Церкви. Церкви Сербская и Болгарская не приняли участия в этом торжестве. Русская Церковь протестовала и в России и заграницей, 31-го марта 1930 года правительство Польши вручает вновь избранному Патриарху Фотию орден «Полония Реститута» I класса, а представитель Министра Иностранных Дел «представил Патриарху доклад о современном положении Православной Церкви в Польше».

Положение к этому времени было таково: в августе 1929 года римско-католическая духовныя власти в Польше предъявили к Православной Церкви свыше 650 судебных исков об отобрании от нея Святынь, в том числе всех монастырей, не исключая Почаевской Успенской лавры, и церковного имущества. Это внесло совершенно исключительное замешательство в церковную жизнь Польши и произвело удручающее впечатление на православный народ. Правительство умыло руки.

Предъявление массовых исков, при установившемся не только в польском обществе, но и в судебных сферах взгляде на действия русского правительства за время так называемых разделов Польши, как на лишенныя правового значения, являлось катастрофой для Церкви.

Но и помимо этого, положение имуществ Православной Церкви в Польше было трагическим. Не большевикам, а Польше принадлежит первенство в разрушении православных храмов. Еще в 1920 году было приступлено к разрушению, и при этом самым варварским способом, ценнейшего произведения архитектуры – православного Собора на Саксонской площади в Варшаве. Погиб архитектурный шедевр, погибли редчайшия мозаики и фрески, погибла замечательная мраморная облицовка стен и колонны из драгоценного камня. Гранит фундамента оказался зарытым в землю. Великолепный кирпич, специально изготовленный в Финляндии, в виде мусора пошел на тротуары.

Кроме Варшавы, были разобраны православные соборы в Люблине, Калише, Влоцлавске, Плоцке, а позднее в Кельцах. Была разобрана военная церковь в Варшаве, а на ея месте сооружен дансинг.

К 1930 году, то есть ко времени письма Патриарха Фотия к Польскому правительстау, в десяти бывших Привислинских губерниях православное население потеряло более 350 храмов. В одной Холмщине и Подляшьи потеряно 320: закрыто 111, обращено в римско-католические костелы 150 и разобрано – 59. Из 383 осталось только 60. Люди молились в частных домах, в часовнях и под открытым небом.

Все земельное имущество в Царстве Польском было взято в 1919 году в государственное управление и распарцеллировано. В общем Православная Церковь в русской Польше потеряла около 20-ти тысяч гектаров. Раззорен Леснинский женский монастырь и отобрано громадное имущество, приобретенное монастырем на свои средства от частных лиц перед войной.

На восточных землях отобрано свыше 20 тысяч десятин церковной земли. Это относится к одной бывшей Волынской губернии. Отобрано около 500 десятин дарственной земли от Зимнинского женского монастыря. Отобраны земли от Дерманьского мужского, Корецкого женского, Жировицкого и других монастырей. Отобрана весьма ценная собственность Волынского духовенства – имущество бывшего Мелецкого духовного училища в Мациеве около Ковеля. Отобрана и передана католикам знаменитая «Мурованная» каменная Церковь в Лидском уезде Виленской губернии, отстроенная на средства Имп. Александра I в память войны 1812 года. Отобран Собор в Холме и из 11 церквей в этом городе православным оставлена только одна. Часть обращена в кино и под склады.

Забраны в казну городское ценное земельное имущество и два дома в Луцке, принадлежащие Луцкому Крестовоздвиженскому Братству. Тоже произошло в Вильно.

В буквальном смысле разграблено громадное имущество Острожского Свято-Кирило-Мефодиевского Братства в городе Остроге, дар графини Блудовой, под тем предлогом, что Братство это занималось русской пропагандой на Волыни, как будто, православное Братство в Русской Империи и при этом на Волыни не имело права заниматься русской пропагандой. Прекрасное новое здание братской гимназии было взято в казну, а братская церковь, отстроенная на фундаменте брошеншего доминиканского монастыря, была передана католикам.

Почти все изложенное имело место до времени написания Патриархом письма и Патриарх имел полную возможность при желании обо всем этом узнать.

Ввиду сложности внутренно-церковных отношений, а также и выстуления римско-католического духовенства, Митрополит Дионисий, заступивший место покойного Георгия, письмами от 22-го ноября и 21 декабря 1929 года просил Министра Исповеданий и Народного Просвещения, покойного Червинского, о выражении согласия на созыв поместного собора в Польше, каковой созыв был назначен на 13-ое февраля 1930 года. Был приложен выборный закон и программа собора. Министр резко отказал в своем согласии и были приняты полицейския меры к тому, чтобы воспрепятствовать производству выборов членов собора.

Инициатива православной иерархии была пресечена в корне. Правительство дало ясно понять, что оно может согласиться на Собор, подобный Пинской Конгрегации 1791 г., где оно будет полновластным хозяином. Чиновник политического департамента г. Сухенек-Сухецкий правительственную меру оправдывал тем, что Собор, предположенный к созыву Митрополитом Дионисием, был бы «фикцией». История дальнейших событий показала, что все стремления правительства направлены именно к созданию вместо Собора – фикции Собора.

Правительство без особой борьбы одержало верх. Одновременно с рескриптом президента республики в мае 1930 года о созыве Поместного Собора, без указания срока такого созыва, было образовано Предсоборное собрание для разработки материалов для Собора. В это Собрание было назначено четыре представителя правительства, все католики, с весьма широкими полномочиями. Однако, и этого было мало. Предсоборное Собрание было отодвинуто на второй план и сделано ширмой. Была создана комиссия из указанных четырех чиновников, Митрополита Дионисия и Архиепископа Алексея, и эта комиссия должна была выработать проэкты законов о внешнем и внутреннем положении Православной Церкви в Польше. Представители правительства стали широко и свободно толковать Правила Св. Отец и все каноническое право, опираясь в своем толковании на силу правительства. Силы оказались неравными. Иерархия вынуждена была принять такия начала церковного устройства, которыя напоминали собою проэкты, выработанные на Пинской Конгрегации. Иерархия утратила свою независимость, а когда она пыталась остатки этой независимости сохранить, то правительство перешло к прямому действию.

При таких обстоятельствах, при массовых судебных исках и отказе правительства в разрешении на созыв Собора, Патриарх Фотий, закрывая глаза на действительность и основываясь только на сообщении правительственного агента, обратился к министру Червинскому 8-го апреля 1930 года с таким письмом:

«Ваше Превосходительство,

Мы имели большую честь получить из рук господина Яна Стрембоша, специального делегата Вашего Превосходительства и нашего друга, знаки большого креста Полония Реститута, каковые знаки пожаловал нам Его Превосходительство г. Президент пресветлой республики Польской, равно и драгоценный подарок польского правительства, приложенный к Вашему письму от 10 марта.

Мы были глубоко тронуты этими знаками высокого уважения и любви к нашей Церкви и к нам со стороны благородного Польского государства, с которым наша Церковь по поводу таких приятных обстоятельств установила столь сердечныя отношения. Тронутые и благодарные, выражаем Вашему Превосходительству, равно как наидостойнейшему Президенту Польской Республики, равно и Польскому правительству, сердечную благодарность нашу и нашей святой Константинопольской Церкви, которая, согласно Правилам, будет возсылать молитвы к Богу о постоянном благословении благородному, возрожденному Польскому государству. Польское государство всегда свидетельствовало истинную заботливость и внимание к Правосланой Церкви и православному народу в Польше, что увеличивает честь и уважение к нашей Церкви.

С исключительным вниманием выслушали мы все, что сообщил нам Г. Стрембош, к которому мы, по его благородству, имеем большое уважение и особое расположение.

Мы убедились, что правительство Польское в своих отеческих распоряжениях и справедливом отношении ко всему провославному народу в Польше, дает возможность Вашему Превосходительству проявить со всей широтой заботу в отношении сестры нашей Православной Церкви в Польше.

Вознося к Богу горячия молитвы за Его Превосходительство г. Президента Польской республики, за благородное правительство и за Вас, дабы Господь послал усплех и славу Польскому государству и благородному и любимому народу Польскому, просим Ваше Превосходительство принять выражение нашего глубокого уважения. Фотий Патриарх Константинопольский, горячо молящийся за Вас».

Как впоследствии оказалось, «драгоценный дар» польского правительства Патриарху заключал в себе, между прочим, дорогие канделябры.

На этом дело не остановилось, и вскоре, в декабре 1930 года, в Варшаву прибыл делегат Патриарха, Митрополит Германос с подарками для Президента республики и привез частицу Животворящего Креста Господня. О прибытии делегата Митрополит Дионисий узнал только накануне прибытия и, ввиду болезни Митрополита Дионисия, торжества не имели надлежащего блеска.

Письмо Патриарха Фотия получило особое значение.

«Письмо Патриарха Фотия к министру исповеданий и народного просвещения имеет огромное значение», – говорит Сухенек-Сухецкий.

«Оно удостоверяет, что между Вселенским Патриархом в Константинополе и Польским правительством существуют добрыя отношения, что Польское правительство, вопреки тенденциозным заграничным сведениям, не ведет  борьбы с Православием в Польше, но, наоборот, «окружает его сердечным и заботливым вниманием» ⁹⁵.

Теперь это «сердечное и заботливое внимание» для всех видимо и осязаемо.

Чего хочет польское правительство от иерархии автокефальной Церкви в Польше в настоящее время совершенно ясно. Церковь должна быть средством осуществления польских националистических стремлений. Несмотря на трагический опыт истории, Польша по прежнему враждебна всему русскому. Церковь должна быть, кроме того, средством денационализации русского православного населения в Польше, которое поляки считают украинским и белорусским, чуждым общности с русским народом. При помощи украинской демагогии, организованной и поддерживаемой правительством, разбито церковное единство и устраняется церковно-славянский язык из богослужения. На этом дело не остановилось. Дальнейшим шагом оказалась полонизация церковного управления и богослужения. Полонизация духовного образования проводилась с самого начала и в настоящее время совершенно закончена. Богословский факультет, интернат при нем для студентов, интернат для гимназистов, подготовляющихся к поступлению в будущий лицей, нечто в роде духовной семинарии с двухлетним курсом, все это сосредоточено в Варшаве. Язык преподавания и в сношениях воспитанников с персоналом польский. На почву польской национальности и культуры поставлено воспитание и образование православного духовенства, предназначенного для православного русского народа.

Система духовного образования, выработанная польским правительством по соглашению с митрополитом Дионисием, сводится к тому, чтобы будущее православное духовенство было воспитано всецело на началах польской культуры. Низшее, среднее и высшее образование построено так, что, если и изучаются явления западно-русской и русской жизни, то только с точки зрения польского понимания. Весь период, связанный с церковной унией, т. е. XVI и XVII века изучаются с чисто польской точки зрения. Вся огромная русская литература остается в стороне и при участии правительства издаются разнообразные ложно-научные труды, касающиеся положения Православной Церкви и русского народа в Польско-Литовском государстве.

Украинские шовинисты в Польше повидимому не ожидали, что их борьба с русскими элементами в Православной Церкви и победа над этими элементами окончится захватом позиции польскими шовинистами. Однако, так случилось, и это свидетельствует о том, насколько украинские политики бездарны. При открытии гимназического интерната в Варшаве, Митрополит Дионисий воспел гимн польской культуре и выразил радость по поводу того, что православное духовенство в Польше будет воспитываться в центре польской культуры. Митрополит Дионисий, повидимому, надеется, что вся эта польская культура весьма быстро исчезнет при соприкосновении духовенства с народом русской культуры, но, во всяком случае, в настоящее время православное духовенство в Польше воспитывается в направлении, вредном для дела православия.

Собора еще не видно, но за время с 1930 года переделан весь внутренний строй православной церкве в Польше и приготовлены законы, закрепощающие церковь государству, а для принятия законов под видом Поместного Собора приготовляется вторая Пинская Конгрегация ⁹⁶.

Вместе с прекращением династии Ягеллонов в 1572 году прекратилась и относительная религиозноя свобода в Польше. Вполне терпимым был последний король из этой династии, Сигизмунд II Август, безпечный по характеру человек, который исповедывал правила «живи сам и давай жить другим».

При Сигизмунде II Августе усилилось распространение протестантизма, что, вместе с нравственым упадком католического духовенства, повлекло за собою для спасения дела появление в Польше иезуитов.

Еще раньше на Люблинском Сейме 1569 года по вопросу о гарантиях религиозной свободы, король ответил православному князю Константину Вишневецкому:

«Что же касается унижения Вас, то к этому и никогда не стремился, чтобы вышедших из рыцарского сословия ставить одних ниже других. Пока Бог меня сохранит, я буду стремиться к сохранению всех вольностей». Затем все изменилось.

27 лет спустя после Люблинской Унии – в 1596 на незаконном с канонической и государственной точки зрения соборе в Бресте, была провозглашена Митрополитом Рогозой и утверждена королем Сигизмундом III Уния Православной и Католической Церквей в Польше.

Вместо объединения получилось разъединение. Западно-Русская Церковь раскололась но православную и униатскую и началась эпоха гонений на православие в Польше.

Двухвековое непрерывное насилие над православным населением со стороны католического клира, униатов и польской шляхты, при содействии, а в лучшем случае при полном невмешательстве правительства, создало из православного населения жесточайших врагов Польской Республики. Это в конце концов поняли и правящие круги.

В виде меры успокоения и дабы убедить народ, что ему нет надобносги обращаться за защитою своей веры в Россию, было решено создать, в конце концов, православную иерархию и законы, определяющие порядок ея действия. Для этого была созвана Пинская Конгрегация. Она состояла из 24 монахов, 21 представителя белого духовенства и 51 светского лица. Православных Епископов не было, но зато присутствовали униатские Епископы Туровский Булгак и Дашкович-Горбатский, также латинские ксендзы, несколько францисканских и бернардинских монахов и четыре представителя Сейма и короля.

Это собрание лиц разного звания и состояния с участием католиков должно было изображать поместный Собор. Этим «Собором», как традицией свободы православной церкви, поляки гордятся и до сего времени. В рескрипте президента польской республики от 30 мая 1930 года о созыве поместного собора в Польше говорится:

«15 июня 1791 г. попечением и старанием правительства пресветлой республики Польской в г. Пинске был созван Собор православной церкви в Польше. По воле Провидения, автокефальная Православная Церковь в Польше может возстановить ныне свою связь с историческим прошлым».

Пинская Конгрегация, ввиду отсутствия на ней православных епископов и присутствия латинян, никакого канонического значения не имеет. Тем не менее, она объявила автокефалию Православной Церкви в Польше, сделала ее государственной, сохранив лишь кажущуюся связь с Константинопольским Патриархом только по вопросам догматическим, и то через польское правительство.

Хотя Пинская Конгрегация и одобрила все правительственные проекты и создала совершенно чуждую Православию систему церковного управления, тем не менее, постановления Конгрегации встретили возражения в сейме. Только почти через год, 21 мая 1792 года, сейм закончил разсмотрение этих вопросов и было издано два закона: «Организация постоянной церковной иерархии греко-восточного неунитского обряда в госудорствах Речи Посполитой польской» и «Удовлетворение требований польских граждан греко-неунитов и дессидентов» ⁹⁷. Слово «православие», как соединяющееся с понятием русский, было окончательно устранено.

Вообще же правительству Польской республики, а равно сейму за всю свою историю, не было времени заниматься делами Православной Церкви.

В собрании польских конституций мы читаем:

«Понеже люди Греческой религии основательнейшего примирения веры своей, и изъяснения статьи на прошедшем сейме о том учиненной требовали: то по елику ныне за множеством дел сего учинить не можем, отлагаем оное до другого сейма, вскоре будущего» (1609 год). «Понеже для множества важных дел Речи Посполитой не пришло бы успокоения совершенного веры Греческой на нынешнем сейме; того ради сие отлагаем до будущего вскоре сейма, а до того времени люди веры Греческой духовные и мирские да пребудут в покое при свободном и обыкновенном своем богослужении, которому они не имеют быть принуждаемы ни приказными позывами волочимы» (1618 год), «Примирение людей в Греческой вере разделенных, для множества дел Речи Посполитой, на пребудущий сейм отлагаем: а ныне обещаем тишину с обеих сторон и мирским людям, какова ни есть они чина и состояния» (1623 год). «Понеже на нынешнем сейме, для скудости времени, вера Греческая не могла получить примирения, того ради сие но другой сейм отлагаем» (1627 год). «Касательно же людей греческого вероисповедания успокоить непременно одолжаемся» (1632 год) ⁹⁸.

Автокефалия была провозглашена весьма торжественно 17-го сентября 1925 года, а 23-го сентября 1933 года, через 8 лет, польский министр исповеданий и народного просвещения, он-же премьер-министр, г. Ендржиевич, обыкновенным письмом потребовал от Митрополита Дионисия освобождения занимаемой им Волынской кафедры, созыва Св. Синода и назначения Синодом на эту кафедру другого лица по соглашению с министром. Вопреки всяким каноническим правилам, архиерей удаляется с занимаемой кафедры по чисто политическим соображениям, в угоду шовинистическим «украинским» кругам.

Министр не остановился даже перед тем, чтобы в качестве аргумента сослаться на безобразную демонстрацию против Первоиерарха, каковая имела место в Почаевской лавре в день Преподобного Иова 28 августа / 10 сентября 1933 года. Демонстрация эта была устроена членами сейма, принадлежащими к правительственной партии, не только при попустительстве, но и при явном одобрении волынского воеводы Юзефского, члена смешанной комиссии, в которой участвовал и Митрополит. В этой демонстрации, организованной при участии молодых местных хулиганов, типа комсомольцев, министр усмотрел голос церковного народа Волыни, того народа, среди которого Митрополит Дионисий в течение двадцати лет совершал пастырское служение, и  который, явившись двадцатитысячной массе в Почаеве, был глубоко возмущен наглой демонстрацией.

Оффициальная и католическая пресса и полуправительственные органы стали на ту точку зрения, что вмешательство во внутренния дела Православной Церкви, являлось привилегией польских королей и что эти прерогативы в настояшее время принадлежат польскому правительству. Не говоря уже о том, что прерогативы монарха не могут принадлежать правительству, внутренняя свобода Церкви ограждена конституцией.

Эти факты, а равно опечатание прокурором бракоразводных дел Вар.-Холмской консистории, высылка в ноябре 1933 г. юрисконсульта Св. Синода К. Н. Николаева, с необычайной силою знаменуют собою то тяжелое положение, в котором оказалась Поместная Польская Церковь, получив автокефалию из рук Константинопольского Патриарха, и эта автокефалия, из органа церковной самостоятельности, стала средством укрепления власти правительства над Церковью.

В этом смысле не без греха и отдельныя Поместныя Церкви, приносящия церковные интересы в жертву текущим политическим задачам.

Румынская Церковь, при содействии правительства, или правительство при содействии Церкви, всеми мерами румынизируют православное население в Бессарабии. Введен новый стиль, уничтожаются богослужебныя книги на славянском языке, преследуется русское духовенство. И вот в это самое время, 25-го сентября 1937 года, Митрополит Дионисий с необычайной помпой отправляется в Румынию с визитом к Патриарху Мирону. Свиданию этому придается государственный характер. Митрополита везде сопровождает член польского посольства, произносятся сколь красноречивыя, столь и безсодержательныя речи, и, таким образом, укрепляется политический союз Румынии и Польши. Таково оффициальное объяснение поездки Митрополита Дионисия в Румынию. Митрополит Дионисий прекрасно знает о насилиях, творимых над православными людьми в Бессарабии, Патриарх Мирон прекрасно осведомлен о том тяжелом положении, в котором, под пятой польского правительства, оказалась Православная Церковь в Польше и, несмотря на это, оба иерарха, нисколько не смущаясь, разсказывают друг другу и возвещают направо и налево про прекрасное положение, в котором находятся возглавляемыя ими Церкви. Это лицемерие свидетельствует о полной зависимости иерархов от видов правительства.

Таким образом, церковная автокефалия из средства церковного укрепления становится средством притеснения Церкви и народа.

Вообще положение поместных Церквей тем затруднительно, что каждая из нах слабее своего национального правительства. Того положения, которое занимала Русская Церковь в отношение государства и правительства, ни одна иная Церковь в настоящее время не занимает. Даже в славянских странах Православныя Церкви не носят титула «господствующей» и должны почитаться равноправными с Церковью Католической, которая не постеснялась получить в Польше титул исповедания «занимающего главное место». Насколько трудно положение, видно из осложнений в Сербской Православной Церкви, в связи с проектом конкордата в Югославии.

Югославянское правительство парафировало конкордат с Римом положившись на тех лиц, которые его составляли. Лица эти оказались не на высоте и не предусмотрели тех осложнений, которыя встретились при попытке утверждения конкордата в законодательных палатах. Проект конкордата дает Католической церкви в Югославии такия преимущества, которых эта церковь не имеет даже в католических странах. Рим совершенно не учел исторической связи Православной Церкви с Сербской нацией и был плохо осведомлен о характере религиозности Сербского народа. Трагическия события, которыя разыгрались в связи с опубликованием конкордата, показали необычайную силу национального сознания Сербского народа. Они показали, насколько Сербский народ понимает национальное значение Православия. Но события эти прошли в обстановке почти полного безразличия со стороны поместных церквей. Не было сделано ничего такого, что свидетельствовало бы о понимании Православными Церквами значения событий, происходящих в Югославии, для всей Православной Церкви.

Разобщенность Православных Церквей при отсутствии авторитета Русской Церкви, разграбленной большевиками, и падение авторитета Восточных Патриархов, главная причина этого печального факта.

Поместныя Церкви, вместе взятыя, гораздо сильнее отдельного национального правительства. Между тем, наблюдается стремление понимать автокефалию, как полную внутреннюю независимость, освобождающую Церковь и правительство от всякого Вселенского контроля и вселенского участия в жизни Поместных церквей.

Формула, определяющая положение автокефальной Румынской Церкви, как Церкви независимой от какой-либо заграничной иерархии, сохраняющей, однако в отношении догматов единство со Вселенской Восточной Церковью, совершенно неприемлема. Единая Вселенская Церковь исключает независимость отдельной Церкви и отдельныя Церкви связаны между собою не только догматами, но и канонами.

Этого утверждения нет ни в уставе Сербской, ни в уставе Болгарской Православных Церквей, и в этом смысле оне являются выразителями действительного соборного начала Вселенской Восточной Церкви.

Автокефалия – это не больше, как самовозглавление и самопоставление иерархии всех степеней. Такие столпы Церкви как Афанасий Великий, Василий Каппадокийский, Иоанн Златоуст, как и все Отцы церкви, были светочами всей Церкви, всюду проникала их мудрость, и они не останавливались, утверждая истину, на границе только своей Церкви. Они возстанавливали порядок везде, где бы таковой ни нарушался, и были стражами благочестия и правоверия во всей вселенной.

Незаконныя распоряжения и преследования императоров-еретиков Византии, еретическия мысли и неправильныя каноническия распоряжения иерархии отдельной поместной церкви всегда влекли за собою волнения по всей Вселенской Церкви.

Возстановление разорванного единства – единственный путь укрепления Вселенской Восточной Православной Церкви, как Церкви соборной, а вместе с тем и возстановление правильной жизни в отдельных церквах. Все совершающееся в каждой поместной церкви должно быть для всех открыто и находиться под контролем вселенского сознания.

Необходимо положить предел распространению опасных и ложных идей, которыя нашли яркое выражение в последнее время в книге профессора Богословского православного факультета в Варшаве А. Лотоцкого. Книга издана в 1932 году на польском языке под заглавием «Автокефалия. Основы Автокефалии».

В этой книге, подрывающей основания Вселенской Церкви, А. Лотоцкий утверждает, что соборное начало Православной Церкви заключается в абсолютной свободе церковного законодательства отдельной поместной церкви.

«Обязательная сила церковных канонов, говорит автор, не является чем-то абсолютным; как всякая норма внешнего права, канон обязателен до тех пор, пока не будет отменен» (стр. 116).

«Вселенские соборы понимают обязательную силу своих канонов в том смысле, что никто из отдельных членов церкви изменить их не может, – изменение или отмена канонов относится исключительно к компетенции церковной власти» (стр. 114).

«Постановления же каноническия, будучи выявлением административно-законодательной власти соборов, не имели категорического характера: их обязательная сила не устанавливалась на вечныя времена, но, подобно законам светским, до времени, пока их не заменят другие каноны. Неизменность и неприкосновенность, касающаяся догматов, здесь не имеет применения» (113).

«Канон был подавляем фактом, который становился обычаем, а засим и правом» (117).

Разрушив, таким образом, самое понятие церковного канона, автор раскрывает цель своей работы.

«Кто же является субъектом этой правотворческой деятельности» – спрашивает автор и отвечает:

«Православныя автокефальныя церкви считались за субъект этого нового канонического правотворчества и были им в действительности».

Открывается самое широкое поле для канонических импровизаций и для угнетения православных Церквей властью.

За исключением «Символа веры» почти все постановления Вселенских и Поместных Соборов, – постановления каноническия, и совершенно невозможно себе представить, чтобы Поместный Собор отдельной Церкви, да еще, как в Польше, в инославном государстве и при участии членов Собора католиков, мог бы переделывать каноническое содержание Вселенской Церкви. Между тем, к этому идет дело, и на услугах этой еретической мысли оказалась «наука», в лице А. Лотоцкого, как это ни странно, окончившего православную духовную академию в Киеве.

Если каноны можно произвольно изменять, то необходимо найти только для этого подходящих иерархов, а тех иерархов, кто не согласен, подчинить силою.

Совершенно основательно указание проф. М. Зызыкина, «что есть в Поместной Церкви основные вопросы церковного строя и управления, которые должны были бы устанавливаться в общем вселенском законодательстве, хотя они касались в данное время отдельной Поместной Церкви». Эти основные вопросы потому касаются всей Церкви, что по словам св. Киприана:

«Христос основал одну Церковь, хотя и разделенную в своих частях по всему пространству миру; отсюда и одно Епископство... Кафолическая Церковь едина, неразрывна и нераздельна, а потому и должна быть соединена в одно целое взаимным союзом иерархов».

Св. отцы представляли церковное управление не разобщенным, но объединенным. Мы, говорит автор, знаем что Вселенские Соборы определяли образ управления Церкви вообще и управление Церквей Поместных и для этого распространяли или ограничивали их права (I, 6–7; II, 2–7; III, 8; IV, 28; VI, 36–39), определяли права и порядок церковной иерархии (II, 4–6; IV, 28), производили верховный суд над представителями, Церквей, даже над целыми Поместными Церквами (например, над обычаями Армянской, Африканской, Римской), предписывали положительныя правила благочестия.

И вообще «автокефалия не означает разъединения и не разрывает общения» ⁹⁹.

Поистине, до какого упадка должно дойти церковное сознание и церковная действительность, чтобы нужно было поучать подобным истинам.

Абсолютизм современного государства, который неожиданно вырос из форм представительного правления, в области законодательства не имеет никаких границ. Государственное законодательство, под видом усовершенствования церковных отношений, может свободно разрушить церковную организацию.

То положение, в котором сейчас находится православная иерархия в Польше, является последней степенью унижения церковной власти, которая к тому же вынуждена противоцерковныя требования администрации облекать в форму синодальных и иных актов. Эти акты, как акты вынужденные, не имеют никакого канонического значения и грозят чрезвычайными опасностями для всей будущей церковной жизни в Польше, так как, в тот момент, когда церковное сознание убедится в том, что иерархия не свободна, Церковь перестанет быть Церковью. Всякий акт, происходящий в условиях, допускающих сомнение в свободном волеизъявлении канонической власти, ничтожен.

Это угрожающее явление для авторитета Православной Церкви имеет место, к сожалению, не только в Польше.

Румынское правительство требованием введения нового стиля внесло необычайное осложнение в церковную жизнь, нарушая церковную традицию и подчиняя церковный народ антиканоническим требованиям власти. Румынское правительство в полной мере было поддержано иерархией. Вопреки договорам о правах национальных меньшинств, от 3-го декабря 1919 г. и 28 октября 1920 г. (в связи с присоединением Бессарабии к Румынии) подписанным Румынией в Париже и вопреки конституции Румынского королевства, церковныя и гражданския власти Румынии препятствуют православному населению в Бессарабии сохранять в церкви старый стиль, русские церковные обычаи и церковно-славянский язык богослужения, преследуют православных священников, обслуживающих это население, заключая их в тюрьму и закрывая старостильные храмы. Дело дошло до того, что возник вопрос об обращении с жалобой в Лигу Наций ¹⁰⁰.

Такия же насилия в отношении православного народа совершает финляндское правительство внутри автономной финляндской Церкви, вводя новый стиль, уничтожая на иконах надписи на церковно-славянском языке, изменяя покрой церковных облачений, устанавливая обязательный цвет таковых облачений, соответствующий цвету национального флага, разрушая формы монастырской жизни на Валааме и проч.

Подобное отношение власти к Церкви является источником соблазна для церковной иерархии считать себя совершенно безконтрольной и безответственной.

Наиболее ярким примером этого являются действия покойного митрополита Георгия в Польше, осуществлявшияся против воли всей иерархии и вопреки мнению церковного народа. Удовлетворение желаний правительства было оплачено ценою полного абсолютизма митрополита в области церковных отношений.

Эстонский митрополит Александр, первоначально получивший свой титул митрополита из рук одного из иереев, во время хиротонии во епископа, то-есть совершенно неканоническим путем, и получивший утверждение этого титула из рук Константинопольского Патриарха, совершенно незаконно принявшего в свою юрисдикцию эстонскую митрополию, действует с полным самовластием и безцеремонностью. Удаление настоятеля Псковско-Печерского монастыря епископа Иоанна, принуждение братий монастыря отказаться от прав на имущество, введение нового стиля и прочее, все это является свидетельством нравственного упадка иерарха.

И все это происходит на фоне невероятного издевательства советского правительства над Русской Церковью, русской иерархией и русскими Святынями, при полном попустительстве всех европейских правительств и Америки, ставшими друзьями антихристианской большевицкой власти.

Можно с полной печальной откровенностью сказать, что деятельность Константинопольского Патриарха, попытка его стать на место вселенского судии и устроителя Церкви принесла один только вред. Греческий Восток теперь также, как и в старину, оказался способен не к созидательной деятельности, а к интригам. Созидательным центром был славянский мир, во главе с Россией. Вмешательство Константинопольского Патриарха в дела Русской Церкви повлекло за собой лишь возбуждение во всем православном мире.

В 1923 году Константинопольский Патриарх без соглашения с Поместными Церквами ввел новый стиль и даже пытался изменить Пасхалию. В результате получился церковный раскол. Не говоря уже об общем замешательстве, приведение в исполнение распоряжения Вселенского Патриарха  в Польше скомпрометировало иерархию в глазах правительства и народа. Через несколько месяцев, в силу общего протеста церковного народа в Польше, вернулись к старому стилю.

Новый стиль в Эладской Церкви вызвал раскол в церковной иерархии. Против старостильников были применены меры церковного воздействия, и, несмотря на это, греческое правительство вынуждено было признать, что введение нового стиля не осуществимо. Министр Народного Просвещения и культа в Греции воспретил пользование старым календарем в Церкви, а Министерство Внутренних Дел вынуждено было предоставить полную свободу старостильникам.

В Эстонии православные приходы в русских местностях вообше не желают принимать митрополита, как сторонника нового стиля.

Замешательства происходят и в Латвии, и продолжается напряженная борьба в Румынии. Сторонником старого стиля в Румынии является крестьянское население, поддерживаемое монахами. Правительство потребовало закрыть некоторые монастыри и вообще Румынская Церковь тратит значительныя усилия на отстаивание нового календаря, реформы которая ничего, кроме безпорядка, не дали.

Введение нового календаря в свое время тягостно отразилось на жизни Валаамского монастыря. 9/22 октября 1926 года из монастыря насильно, при помощн полиции, было удалено 30 монахов, проживавших в монастыре от 20 до 30 лет. Это было начало той подготовки к ликвидации монастыря, которая протекает на наших глазах. Монашество на Валааме вымирает. Вновь постригаться могут только финляндские подданные, и правительство надеется, что в недалеком будущем богатейшее имущество монастыря отойдет к правительству, будет использовано для целей туризма и даст значительный доход. Якобы самостоятельное финляндское церковное управление пользуется в значительной мере доходами с Валаама и весьма удобно расположилось в монастырском доме в Сердоболе. Митрополит Герман пытается создать кадры будущего монашества из корел, но из этого мало что выходит. Валаамские монахи в 1921 г. вынуждены были принять финляндское подданство и принести присягу на верность Финляндии, противоречащую монашеским обетам. Так, в условиях демократических государств, разрушаются вековыя ценности Православной Церкви.

Можно прямо сказать, что Валаам и монастырь в Печорах остались памятниками русского благочестия и перестали быть живой религиозной силой. Из центров религиозного паломничества они стали местами туризма.

Еще хуже обстоит дело со Св. Афоном. Греки, по соглашению со Вселенским Патриархом, прекратили доступ славянским инокам ¹⁰¹. На Востоке же среди греков иночество замерло. Если так будет продолжаться, Афон станет греческим, но перестанет быть историческим Афоном. Греки получат значительное имущество, но Православие потеряет и уже сейчас теряет свой духовный центр.

Все, к чему прикасается рука Константинополя, замирает и становится безплодной смоковницей. Православие без питательных соков славянства засыхает также как и славянство без живого дыхания Православия.

В Финляндии, Эстонии и Латвии Православие перестало быть по духу славянским и потеряло свое созидательное значение. Из фактора культуры оно обратилось в простое вероисповедное начало. В Польше оно идет по этому же пути и к такому же результату. Остается форма, и уходит содержание, а вместе с этим замирает, и сама форма, становясь мертвой оболочкой.

Так дальше продолжаться не может.

Вселенская Православная Церковь едина. Поместная Церковь не является собственностью отдельного государства и иерархии. Внутренния дела поместной Церкви не есть внутренния дела государства. Цели государства временныя, цели Церкви вечныя. Всякий верующий православный человек, где бы он не находился, имеет право вмешательства в дела каждой поместной церкви, поскольку нарушение догматов и канонов колеблет церковную истину. Всякое насилие против Церкви и ея иерархии должно встречать сопротивление всей Православной Церкви. Обязанностью всякой поместной Церкви и ея иерархии является вмешательство в жизнь всякой другой Церкви, поскольку нарушена ея свобода, или поскольку иерархия уклоняется от правильного церковного пути.

Всему происходящему, как и насилиям большевиков должен быть противопоставлен общий голос Православных Церквей, ибо ущерб, наносимый отдельной Церкви, является ущербом, наносимым всей Христовой Церкви.

Церковь Христова есть общее достояние всех верующих, и каждая Церковь должна дать каждому веруюшему отчет в своих действиях, и каждый верующий должен бороться против всякого насилия, направленного на Церковь.

На этом печальном фоне большевицких гонений, насилия инославных правительств над Православной Церковью, поощрений Римом насилий правительства и католического духовенства в Польше и разлагающей пропаганды т. н. Восточного обряда, на фоне шатаний и соглашательства православных иерархов отдельных поместных церквей и «греческого папизма», проводником которого является престол Вселенского Патриарха, ясными каноническими чертами и твердостью своего православного быта выделяются славянския Церкви Сербии и Болгарии.

Сербская Церковь незыблемо покоится на Святосавской народной основе, на крови и испытаниях православных сербов в борьбе «за честный крест и золотую свободу». Неисчислимыя жертвы, принесенныя сербским духовенством отечеству, спаяли народ и духовенство. Трагедия сербского духовенства была завершена Великой войной, когда было убито более 200 священников, убит и сожжен епископ.

Победоносный сербский народ 26 июня 1919 года на соборе епископов, при участии Регента Королевства Александра, осуществил свою мечту. Сербская Церковь была объединена. В объединенную Церковь вошли 1) автокефальная церковь б. Королевства Сербии, 2) автокефальная церковь б. Королевства Черногории, 3) б. Карловацкая Митрополия (Патриархия), 4) Сербская Православная Церковь в Далмации из состава Буковинско-Далматинской Митрополии, 5) автономная Церковь Боснии и Герцеговины, зависимая от Цареградской Патриархии и 6) Православная Церковь в Южной Сербии, зависимая от той же Патриархии. Объединенная Сербская Церковь была возведена на степень Патриархии и тем возстановлен акт Душана Сильного от 1346 года.

Несмотря на различие бытовых и политических условий в прошлом, объединение произошло без особых трудностей, и в настоящее время, спустя только 19 лет, его нужно считать завершенным. Сербская Патриархия органически едина.

На протяжении своей новой истории, она пережила краткий, но блестящий период Патриаршества Патриарха Варнавы. Этот исключительно одаренный сын Сербского народа, воспитанник России, горячий патриот и глубокий политик оживил церковную жизнь, снискав любовь народа еще со времени его епископства в порабощенной части Сербии и стал по истине «народным Патриархом». Он поставил на твердую почву материальное положение заслуженного перед народом духовенства и положил начало твердой, канонически правовой организации всех сторон жизни Церкви. Результатом напряженной деятельности Патриарха Варнавы (1930–1937 г.) является издание 11 законов, обнимающих все стороны материального положения духовенства и организации управления, заключающих в себе 665 статей.

Поднимая религиозность и нравственность в народе, Патриарх Варнава ставил на очередь возрождение монашества. Он далеко смотрел в будущее, был непреклонным  врагом большевизма, другом национальной России, покровителем Православной Русской Церкви заграницей и эмиграции.

С большой искренностью и любовью он довершил дело сближения братских народов сербов и болгар, начатое Королем-Мучеником Александром I. В сентябре 1936 г. с блеском, широтой гостеприимства и открытым сердцем Патр. Варнава принимал делегатов Болгарской Церкви, во главе с софийским Митрополитом Стефаном. Посеянныя семена дали обильные всходы, установилось тесное духовное общение Церквей братских народов ¹⁰².

Смерть Патр. Варнавы в трагических условиях борьбы против конкордата с Римом, иначе говоря в защиту свободы Сербского народа и Православной Церкви от католической пропаганды, не разбирающейся в средствах и недопустимо третирующей Православие, как объект миссионерской деятельности, произвело на народ, проявивший глубокую преданность Церкви, сильнейшее впечатление. События эти, как и все в жизни, нашли свое завершение в некотором компромиссе. Наблюдается усталость, как отражение всего пережитого, но путь Сербской Церкви остался тем же – охрана и защита свободы и независимости Церкви, этой основы жизни народа.

Насколько возрос авторитет Сербской Церкви в столь короткий срок видно из послания Константинопольского Патриарха Вениамина по случаю вступления на кафедру от 4 февраля 1936 г., где выражены чувства любви и признания. На это последовал прекрасный ответ Патриарха Варнавы, в котором он признает Вселенский Престол «наивысшим Престолом первого иерарха Православной Церкви» и считает, главной целью – установление взаимного сближения и сотрудничества Православных автокефальных Церквей.

Это значит, что только на этих путях, а не на путях «греческого папизма», возможны прочныя отношения с Константинопольским патриархатом.

Сохраняя в полноте церковно-славянский язык в богослужении, придерживаясь в церковной жизни так наз. старого стиля, охраняя чистоту Православия и укрепляя его историческую связь с народом, Сербская и Болгарская Церкви, вместе с Русской Зарубежной Церковью, являются образцами канонического порядка и благочиния и опорой Православия в шатающемся мире.

Международная обстановка, в которой оказалась Православная Церковь после войны, тягостна.

Вопрос об устройстве национального еврейского государства и осуществление чаяния сионизма не может повернуть колеса истории. Со времени страшного часа Голгофы еврейство потеряло всякия права на Палестину. Оно не услышало голоса Сына Божия, и связь еврейства с Палестиной порвалась раз на всегда. Какие бы города там ни возводили и какия бы культурныя усовершенствования ни делали, Палестина останется Святыми Местами, от которых христианство не может отказаться.

Положение Святых Мест радикально изменилось со времени Балфуровской декларации 2 ноября 1917 года о еврейском национальном очаге. Декларация эта была одним из многочисленных средств военной пропаганды и разложения борющейся стороны.

Вопрос о праве евреев на Палестину разрешался турецким правительством, владевшим Палестиною, в том смысле, что евреям был закрыт доступ в Палестину. В конце восьмидесятых годов прошлого столетия были попытки облегчить это запрещение, и в этом направлении особое значение имела деятельность американского посла в Турции, еврея Страуса, посетившего Иерусалим.

Однако, несмотря на всю работу сионистов и даже на сочувствие Императора Вильгельма II идее возвращения евреев в Палестину, вопрос этот до самой Мировой войны не мог быть практически разрешен. Вильгельм II объявлял себя также защитником магометан и не стал бы ссориться с Турцией из-за еврейского национального очага в Палестине.

После войны мандат на Палестину получила Англия.

Движение арабов в Палестине против евреев принимает новыя формы. В недавнее время арабская газета, в Яффе, возбудила вопрос о созыве арабо-христианского конгресса в Иерусалиме для охраны Святой Земли перед угрозами сионизма и приглашает францисканцев, представляющих интересы католиков в Палестине, принять участие в этом конгрессе. В целях этой пропаганды предполагается издание в Иерусалиме специальной газеты на английском языке, редактором которой имеет быть араб-христианин (Варшавская газета А. В. С. от 6-II 1934 г.).

Борьба между арабами и евреями розрушила всякий порядок в Палестине, а причиной этому, по мнению английской газеты, является то, что англичане в свое время дали противоречивыя обещания евреям и арабам. В результате выработан проект раздела Палестины, и выделение Святых Мест в непосредственное управление англичан. В связи с этим, возникает вопрос о выработке порядка управления Святыми Местами. Трудно разсчитывать, чтобы разъединенныя Православныя Церкви смогли защитить свои интересы. Стоит вместе с тем вспомнить, что Император Николай II в сентябре 1916 года говорил французскому послу Палеологу, что Россия никогда не согласится  отдать Иерусалим, Галилею, Иордан и Тивериадское озеро под протекторат католической державы. (Очевидно также и протестантской) ¹⁰³.

И странно, та же самая Англия, которая с такими заботами охраняет священныя места мусульман, совершенно иначе относится с Святым Местам христиан. Там, где должно было бы быть все сохранено, ибо это живая страница Евангелия, там искусственно оживляется национальная жизнь еврейского народа, и этот народ сталкивается с мирными кочевниками арабами, являющимися, как бы защитниками свободы Святой Земли. Самое удивительное во всей этой истории то, что среди еврейства никакого национального подъема нет. Сионизм вообще ничего разрешить не может. Громадные капиталы на пропаганду и на хозяйственное устройство Палестины тратятся во имя дела, которое не только не разрешает, но осложняет еврейский вопрос. Еврейское разсеяние создано не людьми, и не людям ликвидировать и исправлять историю и пророков.

Между тем, в святую тишину Палестины врывается джаз-банд, на Тивериадском озере устраивают модный курорт, а в Гефсиманском саду прогулки для распущенной толпы, там какой-то студент-египтянин убивает танцовщицу из Иерусалима.

Создается такое впечатление, что Святыя Места, без которых не было бы ни современной культуры, ни современного человека, потеряли значение для христианства, и остались лишь памятником археологии.

По соображениям частью политическим, а частью под давлением фашистского правительства, безмолствует и хранит молчание в этом вопросе Ватикан. Молчат и остальныя правительства и создается впечатление, при котором вспоминаются слова известного церковного историка Рудольфа Зома, что европеец – не христианин.

Но все же, несмотря на это угасание духа христианства, на всяческое и во всех направлениях безразличие современной государственной власти к вопросам христианской морали и этики, Церковь естественно сохраняет свое влияние на народную жизнь. Это, в особенности, относится, с одной стороны, к церкви Римско-Католической, а с другой – к славянским Православным Церквам.

Любопытно отметить, что гонения, которыя выдерживала и выдерживает Русская Церковь, совпали с кризисом самого папства. Кризис наблюдается и внутри и вне Католической церкви... Внутри догмат папской непогрешимости оказался не тем началом духовного возрождения и творчества, о котором мечтали на Ватиканском Соборе, а послужил препятствием к соборному выявлению церковного духа, и Церковь Католическая как бы потеряла свой пафос.

С внешней стороны католичество потерпело поражение в столкновении с властью Муссолини, который заставил Ватикан заключить так называемые Латеранские договоры 11 февраля 1929 года, создавшие суверенность города Ватикана, но подорвавшие понятие папства, как Вселенского Епископства. Папа был низведен с небес на землю, и на этой земле занял весьма странное положение суверенного государя, однако, не имеющего права вступать в какия-либо организации международного характера. Он может быть только международным посредником, если к нему обратятся те или иные государства по тому или иному поводу, но он не может быть не только инициатором, но даже участником международных организаций. Папский престол не участвует в Лиге Наций, хотя там присутствуют весьма экзотическия государства, и стоит в стороне от всего дела разоружения. Он не участвует в разсмотрении вопросов труда в международном масштабе и ограничился лишь повторением знаменитой энциклики Льва XIII о социальных отношениях. Это огромное ослабление международной роли папства, достигнутое Муссолини, толкает папство на старый и столь трагический путь обращения православного населения Польши в католичество, в целях выработки миссионерских кадров и методов работы в отношении России. Папа непосредственно ведает этим делом и пытался создать какия-то невероятныя комбинации соглашения Ватикана с Москвой в целях установления привилегированного положения католичества в России. Практически это не только компрометирует Католическую Церковь, но подрывает самый фундамент власти папы, как Наместника Христа, по католической догме. Наместник Христа, ведущий переговоры с правительством страны, где подавляющая масса населения, или лучше сказать все население, православное, с целью установления привиллегий католичества при полном игнорировании православного народа, вещь нестерпимая для христианского сознания.

Все это не к чему не привело и Ватикан это признал.

2-го февраля 1930 года Папа Пий XI обратился с особым посланием к Генеральному Викарию Рима кардиналу Пампили, в котором, останавливая внимание на борьбе большевиков с религией, говорит:

«Но рост такого зверства и безбожия, поощряемый оффициальной властью, требует всеобщего и торжественного возмещения нанесенного вреда.

Ввиду этого мы, стремясь сами возместить возможно лучшим образом все эти надругательства и кощунства, а также для того, чтобы привлечь к этому всех верующих всего мира, постановили пригласить Ваше Высокопреосвященство в день Св. Иосифа, 19 марта, в Собор Св. Петра и просить Вас совершить на гробе Первоапостола Св. Литургию для умилостивления и искупления столь ужасного пренебрежения Сердцем Иисусовым, о также за избавление душ, отданных ныне на столь тяжелыя испытания, и за возвышение любимого нами русского народа, чтобы прекратилась наконец эта великая мука, и чтобы, как отдельные люди, так и народы, возвратились скорее к единому стаду Спасителя и Искупителя Господа Нашего Иисуса Христа» ¹⁰⁴.

Это заявление, однако, оказалось не ко времени, ибо Муссолини совершенно иначе разсматривал «зверства и безбожие» Советской власти и в конце 1933 года случилось так, что итальянский король, являющийся в качестве члена Савойского дома прямым потомком Крестоносцев, принял Литвинова, наиболее яркого представителя коммунизма, отрицающего Крест и творящего «все эти надругательства и кощунства».

Мало того, Муссолини пытался быть примирителем между большевиками и папою и дал понять, что с ним, главою фашистов, большевики будут больше считаться, чем с Папою, главою более чем трехсотмиллионной массы католиков.

Все это в корне подрывает авторитет папы.

В конце концов Муссолини отвернулся от советов, особенно после того, как Литвинов путем санкций спасал эфиопского «царя царей». Было ясно, что речь идет не о спасении Эфиопии, а о причинении неприятностей и даже подготовке катастрофы фашистского строя.

Муссолини признал большевиков врагами цивилизации и объявил борьбу коммунизму; на территории Испании он лицом к лицу вступил в вооруженную борьбу с Советами.

Папа усилил свои громы, призываемые на голову большевизма и коммунизма. Однако, все это было поздно и оставалось простым словесным шумом, безопасным для коммунизма. Энциклика против большевизма и коммунизма от 19 марта 1937 года прошла незамеченной.

Во всей борьбе с безбожием и коммунизмом роль Рима оказалась зависимой и второстепенной.

Погром католической церкви в Испании удостоверил, с одной стороны, что организация Католической церкви вовсе не так сильна, как это кажется, а, с другой стороны, что испанский народ выявил меньше уважения к своей церкви, чем народ русский к своей. Несмотря на все усилия советского правительства, ему пришлось отступить пред внутренними народными настроениями, в то время, как в красной Испании, как свидетельствуют испанские епископы, уничтожены без остатка все храмы и уничтожено без остатка все духовенство.

Папский престол оказывается в столь сложном положении, что римская политика теряет все очертания определенности. Ватикан дает указание католикам швейцарии голосовать против закрытия масонских лож. В «Последних Новостях» 9 апреля 1937 года был помещен отрывок открытого письма видного масона Альберта Лантуана к Папе Римскому, в котором значится:

«Вы – Вера, а мы – Разум. Служим мы одному и тому же делу – духу. Сейчас дух подвергается опасности с двух сторон: большевизм и хитлеризм угрожают погрузить мир в бездну варварского материализма. Неужели мы не можем столковаться на почве гуманизма».

Повидимому столковались и свидетельством этому энциклика против национал-социализма от 18 марта 1937 г.

Известный «рексист» Леон Дегрелль был разбит на выборах в Брюсселе в апреле 1938 г., благодаря тому, что католики соединились с коммунистами.

Не стоит говорить о поездке Статс Секретаря кардинала Пачели в Париж, о разговорах его с правительством, о торжественной встрече, ему устроенной, об освящении базилики в честь Терезы из Лизье, если вспомним, что правительство Франции всеми средствами поддерживало в это время красную Испанию. Закрывая глаза на испанския злодеяния, Рим желает приобрести содействие Франции против Германии.

Выступление Рима против национал-социализма в полной мере ослабляет его выступление против коммунизма.

Англиканская церковь находится на распутьи, внутри борятся разныя течения.

Часть Англиканской церкви устремляется на соединение с православием, часть с католицизмом, а вся она связана с государственной властью, весьма неодобрительно разсматривающей ея реформаторския стремления.

Английская традиция в делах международной политики такова, что правительство не только решает эти вопросы, но и не допускает чьего либо в них вмешательства. Английская печать никогда не мешает английскому министру иностранных дел. И когда в 1923 году лорд Керзон вел наступление на большевиков, голос Архиепископа Кентерберийского имел то значение, что его протест в Палате Лордов заставил большевиков освободить Патриарха Тихона. Изменились взгляды правительства, замолкли протесты и ослабела активность английской церкви. Дело свелось к меланхолическим речам и благотворительной помощи православному духовенству в России ¹⁰⁵.

Протестантская церковь попала под колеса политики Гитлера и принуждается считаться с потребностями текущей германской политики. Возникает вопрос даже о пересмотре  Священного Писания в духе национал-социальной идеологии. Идет жесточайшая внутренняя церковная борьба и национализм национал-социалистов оставил далеко за собою рационализм Лютера.

Нельзя не отметить роли Америки.

Америка – дитя борьбы за религиозную свободу. Она создана руками тех суровых людей, которые ушли из Старого Света, угнетавшего свободное религиозное сознание. Америка – страна свободы, ибо свобода лежит в основании ея культуры, быта и государственности. То своеобразное направление религиозной жизни, которое распыляется на сотни сект, является наиболее ярким выражением абсолютной духовной свободы американцев.

Режим угнетения человека и подчинения его определенной формуле, а в особенности, режим религиозного преследования и борьбы против самой идеи Бога – режим советов – полярно противоположен духу американского народа.

Великие предки американской демократии покидали Старый Свет под песни церковных гимнов, и только вера в Бога и в правду свободного человека могла дать им силы найти новую родину, и создать ее великой и свободной.

И вот, потомки этих великих предков, в каком-то восторге, заключают договор, пьют здоровье и приветствуют врага этой свободы и всякой вообще свободы – советское правительство.

Это извращение всего прошлого, уничтожение и отказ от призвания Америки быть оплотом свободы человека и не укреплять насилие, является наиболее ярким примером понижения морального уровня правящих кругов и безразличия масс.

Одна только Швейцария твердо выразила свое отрицательное мнение при приеме Советов в Лигу Наций.

Нельзя отрицать, что разноголосица, которая наблюдается в последние годы среди представителей отдельных исповеданий, в отношении таких безспорных явлений, как большевизм в России и Испании, свидетельствует о том, что А. Карташев совершенно правильно называет «слабостью христиан». Мало того, отделываясь словами от таких явлений, как насилия большевиков над совестью, некоторые представители церковного мира, как напр., Кентерберийский декан, вопреки очевидности, стал поносить режим генерала Франко в отношении Церкви. Каким-то образом столкновение Муссолини и Гитлера с духовными учреждениями и клерикализмом своих стран сопоставляются со злодеяниями большевиков.

«Христиане», говорит А. Карташев, «идут не в голове, а в хвосте мировой мысли. Растеряли мужество независимого, выше всех стоящего, евангельского суда над политическими модами» ¹⁰⁶. И это больше всего относится к духовным вождям христианства.

Поместныя Православныя Церкви настолько заняты своими повседневными делами и отношениями со своими правительствами, что из их поля зрения совершенно исчезают вопросы общего характера. Однако, жизнь дает о себе знать, и в отдельных Поместных Церквах растет ощущение некоторой объединенности. Делаются попытки как-то изменить такое положение вещей.

В конце ноября 1936 года в Афинах состоялся съезд православных богословов. Вся деятельность свелась к ряду пожеланий, имеющих весьма относительное значение. Основной вопрос об источниках Православной Веры был перенесен на следующий съезд в Румынии. Вопрос о необходимости кодификации священных канонов свелся к тому, что конгресс передал это пожелание тем поместным Церквам, представители которых были на съезде. Одним словом, дело свелось к разговорам, которые не перешли и по существу не могут перейти в какое-нибудь действие. Инославные наблюдатели обратили внимание на необычайное расхождение участников съезда по всем вопросам серьезного богословского характера. Оказалось, что нет ни внутреннего, ни внешнего авторитета.

Вопрос о созыве Вселенского Собора является неразрешимым не потому, что фактически невозможно созвать такой Собор, а потому, что нет возможности согласовать настроения и желания отдельных Церквей. Вселенские Соборы созывались в пределах Византийской Империи, и их авторитет в конце концов получал утверждение со стороны императорской власти. Посколько императорская власть имела относительное влияние на западную часть империи, постолько церковная жизнь в ней шла своими независимыми и различными от восточной части путями. Отсутствие объединяющей государственной власти может быть заменено только авторитетом поместной Церкви, включающей в себе подавляющее большинство православного населения. Такой церковью была Русская Поместная Церковь.

Символом христианства, непринимаемого миром, но долженствующего спасти мир, является Православие.

Православная Церковь раздроблена, а в России унижена и гонима. Православие и в этих условиях показало, что Истинная Церковь не в организации, а в соборной вере ея членов. Являясь отражением тех сторон человеческого духа, которыя знаменуют собою поиски правды, Православная Церковь является Церковью вечно-обретающей и вечно-утрачивающей свое единство.

Удивительным явлением надлежит признать тот факт, что дух Православия так же, как и дух русской культуры, с особой силой ощущается в мире в тот момент, когда Православная Церковь, и Русское Государство и национальность оказываются в таких затруднениях. Это явление служит объективным указанием на необычайную ценность и силу Православия, ибо оно также, как и первое христианство, держится в огромной России почти вне всякой церковной организации и держится силою принятия, как говорит церковная мысль, вещей ожидаемых за действительныя.

Лица, прикосновенныя к расколу внутри Русской Православной Церкви заграницей, лица, знающия попытки советской власти в России сосредоточить церковную жизнь в рамках государственно-церковной организации, зависящей от советской власти, лица, коим известна раздробленность Поместных Церквей, утративших во многих местах свою церковную независимость под видом осуществления автокефального устройства, не могут не давать себе отчета в необычайной силе Православия и в необычайной внутренней сопротивляемости Православного Вселенского сознания, если оно, при таких условиях, остается началом, всеми ощущаемым и укрепляющим быт и бытие людей.

И останется Православие этой непреоборимой силой, если будет соблюдено и сохранено то, о чем заповедал Блаженнопочивший митрополит Антоний, этот вселенский авторитет, «учитель любви и добродетели» ¹⁰⁷.

«Многим не дорого то Православие, которым только и святится и элинство, и славянство, и сирийская народность, ради которого должно в потребном случае пожертвовать и своей народностью, и своим домом, и детьми, и родителями, и женою, бросить все, как ничтожную ветошь, как вытертый грош, лишь бы обрести жемчужину спасения, которая сокрыта во Вселенской Церкви.

Увы, это перестали разуметь многие из греков, славян, арабов и подобно древним неверным иудеям, поклоняются суете своих народных фантазий, суете горшей, чем идолы Астарты и Ваала.

Будем своим отечеством считать Вселенскую Церковь, а своим народным достоянием неповрежденное Православие.

Сын Вселенской Церкви чувствует полноту духовной жизни лишь тогда, когда Пастыри различных православных народов соединятся в единый лик ради благоговения и молитвы и единомысленного устроения Церкви».

Да будет так.

По заслушании докладов Преосвященного Епископа Иоанна, гр. Ю. П. Граббе и К. Н. Николаева, Собор принял нижеследующую резолюцию:

1. Православная Церковь со времени падения Русского Царства и систематических насилий большевицкой власти утратила свою вековую опору в лице русской поместной Церкви и Русского Государства, от чего поколебался церковный порядок и возникли неосновательныя притязания Вселенского Патриарха.

Осуществление притязаний Вселенского Патриарха повлекло за собою вредное для Православной Церкви вмешательство последнего в жизнь отдельных поместных Церквей, а равно создание новых автокефальных и автономных Церквей, часто с нарушением канонических правил. Некоторыя реформы внутренней жизни Православной Церкви, как например, новый стиль, внесли осложнения и разделения в жизнь Православной Церкви.

2. Собор просит Архиерейский Собор выразить благодарность всем автокефальным Церквам, которыя в годы частых испытаний оказывали моральную поддержку Всероссийской законной церковной власти и помогали Православной Церкви Заграницею осуществлять Ея трудную задачу окормления православных русских людей, проживающих на их территориях.

3. Все поместныя Церкии, находясь в каноническом единении, связаны не только единством догматов, но и канонов, а потому каждая из поместных Церквей должна сама хранить и охранять везде, где к тому будет случай, канонический порядок и каноны.

4. Признать необходимым оказать содействие Св. Афонской Горе для допущения лиц славянских национальностей в целях принять монашество, а равно и паломников и оказать содействие Валаамскому монастырю в свободном допущении в состав своей братии лиц славянского происхождения.

X. Слушали: Доклад проф. Н. С. Арсеньева прочитанный за отсутствием автора И. А. Аносовым.

Православная Церковь за последнее время, повидимому, все более и более призывается к тому, чтобы послужить духовно также и Западному миру, чтобы свидетельствовать перед лицом Западного мира и чтобы быть услышанной этим западно-христианским, инославным миром. Православная Церковь переживает тягчайшия испытания – в лице  многочисленнейшей из Православных Церквей – Церкви Русской, составляющей ¾ всего православного мира, – но и новую эру свидетельства: не водою только, но водою и кровью, и Дух свидетельствует также. Свидетельство, равное по силе свидетельству перво-христианских провозвестников и исповедников. К подвигу Русской страждующей Церкви могут быть отнесены эти слова алостола Павла к Колоссянам: «Ныне радуюсь в страданиях моих за вас, и восполняю недостаток в плоти моей страданий Христовых за тело Его, которое есть Церковь». За всю Церковь страдает Русская гонимая Церковь, и за нас, сидящих спокойно и не подвергающихся гонениям, и за весь христианский мир.

Обновляются истоки жизни духовной, обновляются пути свидетельства в этом крестном подвиге неустанно распинаемых вместе с Господом своим верных Русской Церкви. Дыхание ранне-христианского, апостольского благовестия как бы заново проносится над миром, приносится нам оттуда: Реальность Его креста и реальность Его, как Победителя. Ибо не сломлена Его Церковь гонениями, но побеждает – Его силой – своих мучителей. И это происходит на глазах всех нас и всего христианского мира. Кто имеет очи, до видит! Не о священном наследии отцов только свидетельствует Русская страждующая Церковь, а о реальности, превозмогающей реальности Его пришествия в мир, о реальности Его креста и Его воскресения из мертвых. Превозмогающая сила Его, Владыки и Господа, раскрывается в немощах и страданиях верных рабов Его. Ибо кто отлучит их от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или опасность, или смерть?.. Всегда носят они в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисуса раскрылась в смертной плоти их. Раскрывается в этих испытаниях и святыня Церкви Его. Это – живой комментарий к словам: «созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ю». Страдания Русской Церкви есть один из величайших миссионерских фактов в истории человечества и, без сомнения, – величайший миссионерский факт современности. И да будет и на здешнем деле нашем, и на всем служении нашем благословение верных рабов Божиих, наших учителей во Христе, страждующих за нас и за мир, – страждующих и за Западный мир и за западных христиан!

Несмотря на всю разорванность христианского мира, несмотря на все заблуждения и ненужныя богословския ухищрения, привнесенныя на Западе, несмотря и на наши личныя греховныя немощи, благодаря которым мы так часто недостойно представляем святыню нашей Церкви, несмотря на все это, – думаю, не вполне обезсилены слова апостола: «Страждет ли один член, с ним страждут и прочие  члены; прославляется ли один член, с ним радуются и прочие члены». Тело Христово не вполне разорвано на куски – есть струи благодатныя, которыя от подвига Русской страждующей Церкви идут к исканиям, борениям и к тому внутреннему возрождению, которое можно констатировать во многих областях жизни Западного христианства.

Поэтому вопрос о духовном взаимодействии между Православною Церковью и Западно-христианским миром есть один из самых значительных и важных вопросов религиозной современности. На этом пути есть и большия опасности, есть и обманчивая видимость какого-то мнимого (часто канцелярского или «конгрессного») сближения, но есть и истинныя достижения. Западный мир готов теперь иногда слушать то, что может сказать ему Православная Церковь. Ибо и Западный мир потрясен в своей жизни и ищет религиозного углубления, стремится вернуться к истокам проповеди, подышать духом торжествующего благовестия апостольского, воздухом древней Церкви.

Великая война и связанные с ней глубокия внешния и внутренния потрясения, перемены, перевороты, социальные, политические, хозяйственные кризисы, были и на Западе чреваты последствиями в области религиозной и нравственной жизни. С одной стороны, можно отметить глубокия потрясения нравственных основ, одичание масс, что явствует из роста коммунизма в Европе, особенно первое время после Великой войны. С другой стороны, огромные запасы накопившейся духовной энергии, рожденные из духа воинского подвига, направились в ряде стран на решительную борьбу с коммунизмом и на обновление национального самосознания путем создания авторитативной государственной организации. В области религиозной жизни также можно отметить яркие контрасты: распространение безверия в массах, воинствующего безбожия (не только в Сов. России и Испании, но и во Франции и во многих других странах), но с другой стороны – углубление, усиление веры, постепенное хирение и отмирание богословского «либерализма», возвращение к истокам веры, ко всей глубине и радикализму первого апостольского благовестия. Этот радикализм богословской и религиозной проповеди весьма знаменателен. Опыт войны, стояние лицом к лицу со смертию одних развратил и превратил в зверей, а других углубил. Стоя перед лицом смерти, они почувствовали себя перед лицом Бога-Судии и Спасителя. Почувствовали себя не перед своим психологическим «переживанием», а перед лицом Истины, Того, Кто есть, Того, Кто один только есть в полном смысле и перед Которым бледнеет все тварное и земное. И этот опыт встречи с Богом Живым перед лицом  смерти перенесли они потом и в мирную обстановку, и в свою религиозную и богословскую проповедь. Отсюда – необходимость решительно порвать с безбрежным субъективизмом и психологизмом, который глубоко угнездился в протестантском богословии 19-го и начала 20-го века. Довольно чисто-субъективного подхода к вере, довольно стремления во всех вопросах исходить от человека и его переживаний, от его оценок (Werturteile), от его потребностей (точка зрения столь характерная для протестанского богословия предшествующего периода)! В вере на первом месте Бог, Реальность Божия, всепревосходящая мощь и объективность Божия. Мои субъективныя переживания, мой акт веры – лишь на втором, на подчиненном месте, ибо Реальность Божия предшествует всем моим благочестивым религиозным переживаниям. «Бог болий есть сердца нашего!» – это основололожная база и предпосылка всякой настоящей веры в Бога, затемненная протестантским психологизмом и субъективизмом и вообще субъективизмом 19-го и начала 20-го века, была со всей силой, со всей мощью опять подчеркнута и провозглашена рядом выдающихся религиозных мыслителей и писателей по-военной протестантской Германии. С безпощадной силой вскрывает всю жалкость, всю ничтожность, всю слабость и незначительность всего человеческого перед лицом превозмогающего Величия Божия великий современный протестантский богослов – так сказать, провозвестник и пророк Реальности и Объективности и Все-Превосходящей Мощи и Истины Божией среди моря протестантского субъективизма – швейцарец Карл Барт (Karl Barth), впрочем особенно тесно связанный с современным религиозным развитием Германии. Это было возвращение к подлинной религии от религиозной психологии. Конечно, несвободно было направление Барта и его последователей, и не столько даже Барта самого, как именно его настоящих или мнимых «последователей», подражателей, эпигонов, – от резких односторонностей: Бог настолько противополагался миру, что совершенно отрывался от него. Вочеловечение Сына Божия, этот мост, переброшенный от земли на небо, сводилось почти на-нет, провозглашался какой-то докетизм, какое-то «идеалистически»-понятое, не конкретное, не реальное воплощение. То-есть, при всей яркости и мощи провозглашения величия Божия, в противовес господствовавшему в 19-м веке психологизму, подтачивался, выветривался самый корень христианства, тайна реал�