Краткий очерк истории Грузинской Церкви и Экзархата за XIX столетие

Предлагаемое сочинение есть первый опыт изложения краткой истории Грузинской церкви и экзархата за XIX столетие, опыт тем более трудный, что он составлен почти исключительно на основании не разобранных и не изученных еще архивных документов, из которых извлеченные нами сведения впервые делаются достоянием печати. При написании его имелось в виду, по возможности, обнять все более или менее выдающиеся проявления религиозной жизни нашей церкви за целое столетие, со дня присоединения Грузинского царства к единоверной Российской Империи (с 12 сентября 1801 года по 12 сентября 1901 года). Желание выпустить книгу ко дню юбилея заставило нас значительно сократить некоторые отделы её. В ней читатель заметит отсутствие вопроса о бывших грузинских монастырях вне Грузии и об их имениях, но этот важный вопрос мы опустили намеренно, так как рассмотрению оного специально посвящается особая книга, которая скоро выйдет в печати.

Надеемся, что настоящее наше сочинение, в виду отсутствия в русской литературе подобного труда, послужит не бесполезным пособием при изучении истории многострадальной Иверской церкви за истекшее XIX столетие, находящейся ныне под благопопечительною заботливостью православной России.

г. Тифлис.

1901 г. Сентября 22 дня.

Всматриваясь в историю развития сношений православной Грузии с единоверною Россией, мы видим, что сношения эти завязываются в глубокой древности, проходя длинною, лишь изредка прерывающеюся нитью ряд столетий и затрагивая собою целую цепь поколений.

По словам русской летописи, еще в XII веке князь Изяслав Мстиславич (в 1154 году) женился на царской дочери из Обез, под каковым именем обыкновенно разумеют дочь грузинского царя Димитрия I (1125–1154). Правнучка его, знаменитая царица Тамара (1184–1212), по совету грузинского духовенства и знатнейших придворных вельмож, выходит замуж за русского князя Георгия, сына Андрея Боголюбского. С XIII века до второй половины XVI века, т.е. во время монгольского ига, хотя непосредственные сношения России с Грузией временами и прерываются, но за то в эти дни общей скорби венценосные вожди их особенно дружатся в Золотой Орде, куда с поникшим челом они носили ясак; а дружба, завязанная в общем несчастии, глубока и несокрушима, как братство. С падением Казанского и Астраханского царств сношения эти снова завязываются. К этому времени, как известно, православный Константинополь пал под ударами турок и на его месте возвысилась Москва, на которую и обратил взоры упования в 1557 году грузинский царь, прося у неё помощи против мусульман. В 1558 году кахетинский царь Леон, просивший покровительства, был принят под царскую руку царем Иваном Грозным¹, знавшим и о делах славной грузинской царицы Тамары великой. В этом отношении знаменательны слова, которыми он пред штурмом города Казани воодушевлял свое войско: «слышасте иногда Божию бывшую великую милость и пречистые Богородицы помощь, яко премудрая и мужеумная царица иверская сотвори и колику победу показа на небожных персех».²

Сын Иоанна Грозного, царь Феодор Иоаннович, по просьбе кахетинского царя Александра II, в 1589 году послал в Кахетию учителей для преподавания наук, также и монахов вместе с священниками и живописцами³. К этому же времени относится и просьба царя Георгия (XVI век), сына кахетинского царя Александра, обращенная к российскому посланнику Татищеву, в которой ярко рисуется плачевное состояние христианской Грузии после падения Константинополя. «Стоим мы, – говорил грузинский царь, – под ножами султана и шаха; оба хотят нашей крови и всего, что имеем. Мы отдали себя России, пусть же Россия возьмет нас не словом, а делом… Вас (русских) зовем мы умиленно: придите и спасите. Мы плакали от неверных, плачем и ныне; наши дома, церкви и монастыри в развалинах, семейства в плену, рамена наши под игом»⁴. За время царствования Федора и Бориса сношения эти делаются почти постоянными. Русские государи и грузинские цари попеременно обмениваются посольствами и щедрыми подарками; обещания же относительно помощи против врагов Грузии так и оставались обещаниями, на что жалуются послы царя Александра – архимандрит Кирилл и дьяк Савва царю Борису.⁵ Жалоба эта относится ко времени нашествия на Грузию персидского шаха Аббаса I, когда терзали православную страну с одной стороны персы, а с другой турки. Посланник Кирилл в драме графа А. Толстого следующими печальными красками рисует пред московским государем Борисом положение Грузии:

«Великий, благоверный Государь! Царь Александр, твой ревностный слуга, Тебе на царство кланяется в землю. Не попусти, о царь, всея Руси, Ему в конец погибнуть! Шах Аббас безжалостно, безбожно разоряет Иверию. Султан Махмед Турецкий обрек ее пожарам и мечу. Ограблены жилища наши, жены поруганы, семейства побиены, Монастыри в развалинах, и церкви Христовы пылают!»

Годунов клятвенно обещается рассеять врагов Грузии. Между тем шах вторично вторгся в страну, перебил её население, разорил церкви и монастыри и предал поруганию чтимые народом грузинским святыни. Помощь войсками была заменена предложением заключить брачные союзы между русскими и грузинскими царскими семействами. Посланные Борисом Годуновым уполномоченные Татищев и Иванов в 1604 году сватали среди грузинских царевен и царевичей жениха Ксении Борисовне и невесту брату её. Карталинский царь Георгий обещался выдать за сына Годунова дочь свою, царевну Елену, но удержал ее у себя до достижения ею совершеннолетия. Спустя короткое время, Борис Годунов скончался; в самом московском государстве появились внутренние неурядицы, почему между Грузией и Россией существовавшие сношения прекращаются.

Впрочем, после нашествия Шах-Аббаса I, грузинский царь Теймураз I, указывая на плачевное состояние Грузии, писал русскому государю, Михаилу Феодоровичу: «Вам, Великому Государю, свои слезы и бедность объявляем, что светлость наша превратилась в тьму, и солнце уже нас не греет и месяц нас не освещает, и день наш светлый учинился ночью, и таково мне ныне учинилось, что лучше бы у матери моей утроба пересохла и я бы не родился, нежели видеть, что православная христианская вера и земля Иверская при моих очах разорилася, в церквах имя Божие не славится и стоят все пусты и т.д.»⁶

После нашествия Шах-Аббаса великого Грузия делается достоянием Персии и Турции – этих всегдашних врагов всякой гражданской свободы, религии и прогресса. В виду таких обстоятельств христианская Грузия с течением времени была постепенно сокращаема в своих пределах: многие окрайние и лучшие её провинции подпали под деспотическое владычество мусульман и обители их, с трудом расставаясь с верованиями своих отцов и предков, в конце концов должны были заменить отечественную христианскую веру пустым и безжизненным учением корана. Такой участи подверглись ингилойцы, ныне живущие в Закатальском округе, вся бывшая до последней войны 1878 года турецкая Грузия с ахалцихским уездом и Абхазия. Находясь в таком печальном положении, некоторые из царей Грузии, чтобы отстоять свой прародительский престол, вынуждены были обстоятельствами и бедственным состоянием царства наружно принимать мусульманство.

Следя за дальнейшим ходом событий, мы видим, что сношения между обоими единоверными царствами снова завязываются при царе Алексее Михайловиче, который просил грузинского царя Теймураза прислать в Москву царевича Николая, внука Теймураза, чтобы женить его на дочери своей Евдокии⁷. Знаменательно то обстоятельство, что в это же самое время и грузинские пастыри, верные церкви среди смут и бедствий Грузии, не оставляя без внимания внутреннего состояния учения православного, посещают Москву и таким образом становятся с русским высшим духовенством в ближайшие сношения. Мы говорим об участии на соборе против Никона, по приглашению патриархов александрийского Паисия и антиохийского Макария, призванных в Москву царем Алексеем Михайловичем в 1666 году, грузинского митрополита Епифания с Филофеем трапезундским и архимандритом грузинским же Пахомием. Собор этот имел благотворные последствия и для Грузинской церкви.

Особенно же близкие отношения между грузинским и русским царствующими домами и вообще между грузинами и русскими возникают с XVII века, непрерывно продолжаясь в течение всего XVIII столетия, когда в Россию переселяются, в силу неблагоприятных политических обстоятельств в Грузии, сами грузинские цари. Так, в летописях 1607 года мы находим известие, что в царствование царя Василия Иоанновича в Москве был сын кахетинского царя Иессея, царевич Панкрат, при Гришке Растриге сосланный в св. Троицко-Сергиевский монастырь и потом пребывавший на Троицком подворье⁸.

Царь кахетинский Теймураз I (1605–1663) отправился в Москву в 1658 году просить помощи у Алексея Михайловича против персов⁹. В конце XVII же столетия переселился в Москву царь Арчил. В XVIII веке в Москву прибывает, страшась мщения шаха персидского и по другим политическим причинам, карталинский царь Вахтанг VI законодатель, союзник Петра Великого в предполагавшемся персидском походе, вынужденный шахом отречься от престола и взявший с собою все свое семейство и многочисленную свиту.

Затем, в 1762 году прибывает в Москву же кахетинский царь Теймураз II, опасавшийся персидского властителя Надир-шаха и не нашедший другого средства помочь своему отечеству, как, оставив Грузию, лично повергнуть просьбу всего своего народа к престолу единоверного русского царя об оказании помощи упадающему царству и угнетенному христианству. Известно, что, отъезжая в Россию, Теймураз II в придворном храме заклял всех удержать христианство, преследуемое турками и персами. Спустя некоторое время после этого и западной Грузии, в частности Имеретии, пришлось обратиться за помощью к единоверному русскому царю против Турции, от которой она столько же страдала, сколько Карталиния и в особенности Кахетия от Персии.

Независимо указанных сношений чисто политического характера, мы видим таковые же сношения между русским и грузинским духовенством на почве собственно церковной. Выше уже нами замечено об участии представителей грузинской церкви в соборе, созванном в 1666 году против Никона. Кроме того, во все продолжение ХVШ века мы видим в Москве, Новгороде и других значительных городах России многих грузинских иерархов¹⁰, из которых некоторые занимали самостоятельные российские кафедры. Таковы: известный католикос грузинский Антоний I, удалившийся из Грузии в Россию и занявший тут, по повелению императрицы Елисаветы Петровны, праздную Владимирскую архиерейскую кафедру; архиепископ Иосиф Самебели, назначенный по указу императрицы Анны Иоанновны наместником новгородского архиепископа Феофана Прокоповича и священно-архимандритом Юрьевского монастыря; затем св. Иоанн Манглели – епископ, архимандрит московского Знаменского монастыря; Николай, подавшие вместе с Самебели в 1743 году императрице Елисавете Петровне докладную записку о необходимости снаряжения к осетинам миссии; архимандрит Пахомий и некоторые другие монашествующие из грузин же, отправленные русским правительством в 1746 году к осетинам в качестве миссионеров-проповедников Слова Божия; Гаиоз Бараташвили¹¹, епископ моздокский, а впоследствии архиепископ астраханский, получивший образование в московской славяно-греко-латинской академии и своими вполне благотворными трудами много содействовавший успехам русско-грузинской миссии среди разных кавказских горцев и многие другие. Этот, самый Гаиоз, тогда еще архимандрит, как известно, присутствовал при заключении Георгиевского трактата в качестве ассистента католикоса Антония I и, будучи сторонником идеи соединения Грузии с Россией, впоследствии известною своею речью старался вселить эту идею в сердца и умы своих соотечественников и действительно успел в своих стремлениях, вызвав в грузинском народе сильнейшее желание скорейшего осуществления этого воссоединения.

Но самые тесные отношения между обоими государствами и народами завязываются во 2-й половине XVIII века, когда императрица Екатерина Великая по объявлении войны Оттоманской Порте, согласно заключению военного совета, порешила для обеспечения успеха дела поднять и других христиан, преследуемых мусульманами, с каковою целью и были разосланы воззвания грекам, черногорцам, полякам и грузинам. Из этих христианских народностей только венценосцы Грузии Ираклий II и Соломон I и весь народ грузинский восторженно приняли призыв великой императрицы и храбро сражались против османов в течение всей пятилетней первой турецкой экспедиции, закончившейся Кючук-Кайнарджийским трактатом 10 июля 1774 года, но коему (23 артикул) Россия признана покровительницею восточных христиан и навсегда уничтожена поносная дань, платимая грузинами султану девицами и отроками¹². Это первый крупный успех в смысле политическом, сделанный Россией. Оказанною грузинами преданностью русским остались недовольны на царя Ираклия II султан Блистательной Порты и шах персидский, которые вооружили против грузин кавказских горцев и соседних ханов, живших до этого с грузинами в мире.

Не надеясь уже на свои силы, Ираклий II, царь Карталинии и Кахетии, в целях обеспечения своей стране внешней безопасности, а главное, чтобы предупредить домогательства на грузинский престол удалившихся в 1724 году в Россию потомков карталинского царя Вахтанга VI, заключил с императрицею Екатериною II в 1783 году, в городе Георгиевске, договор, коим он поставил себя в вассальные отношения к России, с правом укрепить за царствующей династией Багратидов прародительский престол, удержать звание католикоса (автокефальность Грузинской церкви), чеканить собственную монету и иметь независимое внутреннее управление Грузии.

Мусульманские государства, железным кольцом окружавшие Грузию, сильно были встревожены и озадачены этим союзом между единоверными православными державами. Тяжело им было расстаться с долго и нежно лелеянными сладкими мечтами и надеждами на окончательное завладение Грузией, этим прелестным и роскошным уголком земного шара, так щедро наделенным всеми благами и дарами природы. Свирепый шах персидский Ага-Магомет-хан, евнух Надира, недовольный за эту дружбу на Ираклия И, и кроме того за то, что грузинский царь не хотел признать его законным властелином Персии, жестоко отомстил ему, страшно разорив в 1795 году Карталинию и Кахетию. Таким образом Грузия, некогда культурное, славное и могущественное царство, победоносно державшее знамя христианства и заставлявшее неоднократно врагов Креста Господня преклоняться пред собою и относиться с должным уважением и почтением к самому имени христианина, была уже обессилена тяжелою, двенадцати вековою религиозно-политическою борьбой с мусульманским миром. Страшные, поистине душу и сердце щемящие потрясения и удары злого рока испытала она на себе за все это время. Не раз священная эта страна видела города и села свои разоренными, храмы свои разрушенными или обращенными в мечети и конские стойла, население с отчаянием и воплем разбежавшимся в горы или же уведенным в тяжелую неволю мусульманами, поднимавшими страшный и безжалостный меч своего дикого фанатизма даже против ни в чем неповинных младенцев-христиан.

Не успела Грузия оправиться от нанесенных ей ран, как в 1798 году скончался незабвенный герой Кавказа, благоговейно воспеваемый в народных песнях, Ираклий II Теймуразович. На карталино-кахетинский престол вступил сын его Георгий XII, утвержденный в царском достоинстве императором Павлом I, на основании третьего артикула Георгиевского трактата 1783 года, при чем сын самого Георгия Давид объявлен был наследником престола¹³. Но и при новом царе, Грузии не суждено было наслаждаться спокойствием, необходимым для упорядочения потрясенного государственного организма, так как возникшие в самой царской семье неурядицы из-за порядка престолонаследия, породившие несколько враждебных друг другу партий, обещали разразиться над страною целою бурею. Грузии угрожало раздробление на уделы, с возникновением которых древнее православное царство, так долго и храбро боровшееся за христианскую религию против ислама, рушилось бы совершенно.

Видя силы государства окончательно истощенными непрестанными нашествиями врагов, города и села разоренными, опустошенными и разграбленными, церкви, монастыри и пустыни превращенными в развалины, народ бедствующим, с другой стороны, вполне правильно полагая, что враги Креста Господня не преминут при удобном и, быть может, очень скором случае снова явиться в Грузию с всеразрушающим огнем и мечем, и таким образом окончательно стереть с лица земли не только православную Грузинскую церковь и народ, но, может быть, и самое имя народа, – богобоязненный грузинский царь Георгий XII Ираклиевич, вняв голосу благоразумия, решительным образом вознамерился передать свое царство русскому государю, в полном убеждении, что могущественная, единоверная Россия уврачует раны православной Грузии и даст ей мир, тишину, спокойствие и благоденствие. Георгий XII прекрасно понимал и сознавал, что ничто в мире, и только одна вера связывает народы в одну тесную и нераздельную семью и служит надежным залогом их настоящего и будущего счастья.

Кроме того, грузинскому царю, разным сподвижникам его и духовенству не безызвестно было и то, что православный русский народ, давно знавший Грузию, как строгую защитницу и носительницу чистого православия, глубоко чтит грузинские святыни, разновременно вывезенные в Россию. А таковых святынь было не мало, а именно: Иверская чудотворная икона Божией Матери, привезенная из грузинского Иверского монастыря 13 октября 1648 года, и сделавшаяся общероссийскою святынею, предметом глубокого почитания для всех, начиная от царского трона до хижины бедняка; чудотворная икона Божией Матери Оконская, вывезенная в Россию в 1724 году грузинскою царскою фамилией и прославившаяся в России, – в честь её было установлено празднество в Лыскове, Нижегородской губернии, 8 июля; Грузинская чудотворная икона Божией Матери, благодаря которой и самый Красногорский монастырь, куда она (икона) привезена, приобрел известность и значение для всей православной Руси; Моздокская Иверская чудотворная икона Божией Матери, присланная из Грузии и почитаемая на Северном Кавказе всеми одинаково, как православными, так равно католиками и армяно-григорианами; крест святой равноапостольной Нины, в честь которого армянскою церковью еще в древности было установлено празднество в 8-й день после Воздвижения Креста Господня, находившийся в России 52 года и служивший предметом глубокого чествования. Кроме того, все другие святыни православной Грузии, перенесенные в Россию, как то: св. гвоздь от Креста Господня, убрус, мощи святых и другие – всегда глубоко почитались всеми русскими.

Поэтому неудивительно, что продолжавшиеся на почве единоверия почти семь веков сношения между обоими православными народами привели, наконец, Грузию, в силу политических обстоятельств, к добровольному соединению с Россией; царь Георгий XII для осуществления этого снарядил и посольство в Санкт-Петербург.

Переговоры грузинских послов с русскими дипломатами затянулись на довольно продолжительное время и вызвали необходимость обратной отправки послов в Грузию для подписи выработанных условий царем Георгием XII. Павел I согласился присоединить грузинское царство к России с предоставлением грузинам во внутреннем управлении полной свободы¹⁴, в каковом смысле и был им подписан манифест 22 декабря 1800 года. Между тем последовавшая 28 числа того же месяца смерть царя Георгия XII не дала возможности ему закрепить условия соединения собственноручной подписью. Не смотря на это, манифест о присоединении Грузии к России все же был объявлен – в Санкт-Петербурге 18 января, а в Тифлисе 16 февраля 1801 года. «Я хочу, – писал император Павел, – чтобы Грузия была губерния, и так тотчас и поставьте ее в сношение с сенатом, а по духовной части с синодом, не трогая их привилегии»¹⁵. В частности, в отношении духовного управления предполагалось образовать две епархии: Тифлиско-карталинскую и Телаво-кахетинскую, первую во втором, а последнюю в третьем классе. В обеих епархиях проектировалось учредить дикастерии, семинарии, а в городах духовные правления, в епархии же Тифлисской кроме того должность коадъютора, под названием епископа Горийского¹⁶. К сожалению, кончина императора Павла и царя Георгия оставила все эти предположения неисполненными и задержала на время решение вопроса о присоединении Грузии к России.

Чтобы со смертью последнего венценосца Грузии неустройства и смуты в стране не дали повода туркам и персам к овладению Грузией, на которую они уже имели свои виды, зорко следя за последними событиями в ней, и чтобы она не утонула в потоках братской крови, духовенство, князья, азнауры и народ после совещаний и переговоров в помощь Гарсевану Чавчавадзе, находившемуся тогда в столице России в качестве посла, отправили в Санкт-Петербург князей Палавандова и Авалова с единодушным заявлением о своем желании вступить в подданство единоверной России. В виду этого император Александр I, по вступлении своем на престол, вновь передал вопрос о добровольном присоединении Грузии к России на рассмотрение в Государственный Совет, который находил, что протекция, оказанная Россией Грузии с 1783 года, «вовлекла сию несчастную землю в бездну зол, которыми она приведена в совершенное изнеможение, и продолжение оной на тех же основаниях неминуемо ввергнет ее в совершенную погибель»¹⁷.

Уважая честь и достоинство империи, снисходя к просьбам грузинского народа, император Александр I решился: «в царстве грузинском, ради собственного его блага, устроит правление и порядок»¹⁸, в каковом смысле и дал грузинскому народу манифест. Восторг грузин при получении этого манифеста о присоединении не поддается описанию. Все вдруг переродилось и ожило в Грузии как бы по единому мановению царского скипетра в державной деснице его. О, сколько тогда чистых и непорочных уст возносило сердечные мольбы свои к Господу о драгоценном здравии избавителя Грузии, императора Александра I Благословенного. «Имя всемилостивейшего Государя действует и на стихии, – произнес царь западной Грузии по получении Высочайше пожалованной грамоты, – так как после непрерывного и продолжительного ненастья видим освещающее и согревающее нас солнце, – подобно оному милости Александра I, изливаемые на нас, проникают в сердца наши, наполняя их приятным упованием о будущей участи здешнего народа»¹⁹.

Присоединению Грузии к России радовались все, особенно же иерархи грузинские, которые старались разъяснить пастве всю важность этого политико-религиозного акта. В этом отношении особенно замечательна по силе внутреннего содержания речь архиепископа некресского Амвросия, известного церковного оратора конца ХVIII начала XIX века. Напомнив слушателям о бедствиях, постоянно постигавших Грузию со стороны мусульман, проповедник сравнивает оказанную Государем Александром I, Благословенным, Грузии милость с живительною теплотой солнца, возвращающею замерзшему человеку жизнь, с благодатью Божией, посылающею умирающему исцеление, и с тою своевременною и умелою помощью, которую оказывает умирающему искусный врач, возвративший его посредством соответственных лекарств к жизни.

«Силою Его Величества, – продолжает дальше архипастырь, – сокрушены будут наши враги и мы навсегда будем избавлены от ига мусульманского; Грузия будет освобождена от уз адовых; не рыдайте и не тоскуйте, ибо избавлена Грузия и пали враги ваши персы, и, освобожденные от них, радуйтесь, ликуйте! Государь желает, чтобы манифест его (от 12 сентября 1801 года) мы приняли всем сердцем, всею душою и всем разумом... Я подолгу пастыря увещеваю вас, мою паству, подчиняться и покоряться, и служить всемилостивейшему Российскому Императору с любовью, ибо Он, вняв мольбам нашим, заступился за нас и избавил Грузию от рабства. Да возвеличит Господь Бог силу, десницу и мощь Его, вместе с чем покровительство и милость Его Величества, Императора Александра Павловича да будут над нами, народами Иверии неизменно»²⁰. Итак, с опубликованием всемилостивейшего манифеста о присоединении грузинского царства к Российской Империи «могучий орел России осенил Грузию крылами своими, Громовержец с высоты небесного семизвездия Севера внял мольбам православной Иверии. Он присоединил сиротствующую к царскому гнезду своему и ей возвратил похищенное ястребами ислама и изуверства»²¹.

И действительно, висевший над Грузией дамокловым мечем туман опасностей рассеялся, мрачный горизонт её прояснился и для нас настали другие, лучшие времена. Теперь Грузия не страшится уже нашествий диких орд нафанатизированных мусульман, разрушавших в былое время наши храмы, города и села и уводивших в неволю цвет населения. Напротив, весь грузинский народ, пользуясь под сенью могущественной России живительными благами невозмутимого спокойствия, мирно идет вперед по пути прогресса и цивилизации. Грузинская церковь благоденствует и различные стороны религиозно-нравственной жизни народа, как можно видеть из нижеследующего, за столетие со дня присоединения Грузии к России, значительно возвысились и улучшились, постепенно обновляясь новыми и новыми формами. Рассмотрим же в отдельности более или менее значительные мероприятия, предпринимавшиеся русским правительством и Святейшим Синодом к упорядочению Грузинской церкви и к улучшению вообще церковно-религиозной жизни многострадального народа.

Грузинская церковь, получившая свое начало в 318 году, когда в городе Мцхете антиохийским патриархом Евстафием была учреждена архиепископия, как известно, до II Вселенского Константинопольского Собора (381 год) находилась в подчинении у константинопольского патриарха, но в этом году, в силу соборного определения, перешла в ведение антиохийского престола. Около 458 года константинопольский патриарх Анатолий, по просьбе грузинского царя Вахтанга Горгаслана и с согласия императора Льва I Великого, поставил в Мцхете самостоятельного архиепископа, блаженного Петра, со званием католикоса, которого около 488 года признал и антиохийский патриарх Палладий. Мцхетско-Иверские католикосы, до 542 года, утверждались в своем звании и сане антиохийским патриархом, но с этого времени иверская церковь грамотою греческого императора Юстиниана, с согласия вселенского патриарха константинопольского Мины и всех остальных восточных патриархов, признана автокефальною, что утверждено и особым определением VI Вселенского Константинопольского Собора, который, между прочим постановил: «признать мцхетскую церковь, в Грузии, равною по достоинству и чести со святыми Апостольскими кафолическими и патриаршими престолами, предоставив иверскому католикосу быть равным патриархам и иметь начальства над архиепископами, митрополитами и епископами во всей грузинской области, в Кахетии, Хаки (Шеки), Ширване и в смежных областях по ту сторону Кавказа до реки Стание и до Черкесии, во всей Осетии, верхней Карталинии, Сомцхетии или Саатабого»²². В 950 году католикос мцхетско-иверский возвышен на степень патриарха-католикоса. Её первосвятители именовались архиепископами мцхетскими, католикосами-патриархами иверскими, карталинскими и кахетинскими. В 1783 году иверский католикос всероссийскою императрицею Екатериною Великою высочайше пожалован членом всероссийского правительствующего Синода.

Когда же, по заключенному в городе Георгиевске 24 июня того же года договору, Ираклий II, царь карталинский и кахетинский, добровольно признал над собою верховную власть и покровительство России, и в 8 артикуле того договора, между прочим, было оговорено, что «о управлении грузинской церкви и отношении, какое долженствует быть к Синоду российскому, составится особый артикул»²³, то вслед за сим грузинская церковь начинает уже мало по малу входить в сферу влияния Святейшего Синода, каковое влияние упрочивается с фактическим присоединением Грузии к России, по Высочайшему манифесту императора Александра I Благословенного, от 12 сентября 1801 года, хотя она и продолжает управляться своим католикосом Антонием II более или менее самостоятельно. По вызове же Антония II в Петербург для присутствия в Святейшем Синоде, в силу Высочайшего указа, от 30 июня 1811 года, для управления грузинскою церковью учреждается грузинский экзархат священного всероссийского правительствующего Синода. Таким образом, грузинская автокефальная церковь входит уже в непосредственное управление Синода. С этого времени и до наших дней во главе её состоят экзархи Грузии, с званием членов Святейшего Синода и с достоинством на первое время митрополитов, а затем уже архиепископов карталинских и кахетинских.

Первым по времени экзархом Грузии был высокопреосвященный Варлаам (из старинного грузинского княжеского рода ксанских Эристовых), состоявший до того митрополитом ахтальским и бывший с 1801–1808 годов членом и присутствующим в правительствующем Синоде, где он много потрудился в деле подчинения грузинской церкви Св. Синоду; с 8 июля 1811 года – митрополит мцхетский, с 30 августа 1814 года экзарх и Имеретии. Уволен от управления экзархатом 14 мая 1817 года и вызван к присутствованию в Синоде, в коем находился по 9 февраля 1825 года, затем управлял московским Даниловым монастырем с 20 февраля 1825 по 18 декабря 1830 года, когда и умер; погребен под соборным храмом сего монастыря. Варлаам много потрудился над приведением в известность расстроенных церковных имений Грузии, числа церквей и духовенства; печатание грузинских богослужебных книг при нем и благодаря его личному старанию и энергии, производилось в больших, чем раньше, размерах. Не мало положено было им труда и энергии в деле учреждения «дикастерии», особого духовного правления, о чем будет нами подробно сказано ниже.

Вторым экзархом Грузии был Феофилакт (Русанов, с 14 мая 1817 по 19 июля 1821 года), назначенный на эту должность из архиепископов рязанских. Первосвятитель этот известен как администратор образованный, решительный, но вместе с тем и своенравный, обладавший твердою волею и редкою энергией.

По приезде своем в Грузию, архипастырь этот, в ордере своем на имя протоиерея Тифлисского Сионского собора Иосифа Палавандова, от 9 Ноября 1817 года за № 207, предписал: «Кроме воскресных, праздничных и высокоторжественных дней в Сионском соборе отныне имеет быть совершаемо богослужение на российском языке три дня в неделю приехавшими со мною из России священно-церковно-служителями, а именно: во вторник, пятницу и субботу, и остальные три дня на грузинском языке грузинскими священно-церковно-служителями»²⁴. Он же составил комиссию для окончательного приведения в известность церковных и монастырских имений и для перевода имущественных гуджар на русский язык. Организатор школ времен «комиссии духовных училищ», высокопреосвященный Феофилакт обратил серьезное внимание на распространение среди местного духовенства образования, плодом каковых забот его в данном направлении являются открытые им в городе Тифлисе, Телави, Гори и Сигнахи духовные училища, где могли получать образование дети не только духовенства, но и светских родителей; помимо этих училищ ему же в большей или меньшей степени обязана своим возникновением и первоначальною организацией и Тифлисская духовная семинария. Предметом особенных забот его в Грузии было построение новых и возобновление старых храмов, распространение и утверждение христианства среди горцев, упорядочение богослужения у них, просвещение пасомых. В этом отношении достоин внимания тот факт, что за короткое управление им грузинским экзархатом, число новообращенных в православие простиралось до 47 тысяч душ обоего пола; для одних только осетин было построено и возобновлено до 30 церквей. Его же мощной инициативе и заботам осетины обязаны тем, что на народном их языке появились в переводе и некоторые из богослужебных книг, хотя алфавит был изобретен и несколько книг было переведено еще до прибытия Феофилакта в Грузию высокопреосвященным архиепископом астраханским Гаиозом, грузином по происхождению. При обозрении церквей в Кахетии преосвященный Феофилакт заболел горячкою и умер 19 июля 1821 года в городе Сигнахи; похоронен в Бодбийском монастыре.

Третьим экзархом был, с 1 октября 1821 года по 5 марта 1832 года, Иона (Василевский), из архиепископов астраханских, с 22 августа 1828 года митрополит. Первосвятитель этот отличался благочестием и ревностью в деле просвещения горцев светом Христова учения, вследствие чего миссионерство при нем пошло еще более успешно и благотворно. Сознавая, что без школы и школьного обучения утверждение христианства среди обращенных горцев, как бы ни были старательны и энергичны проповедники, не принесет желаемых результатов, высокопреосвященный Иона настоятельно требовал от духовенства занятий с детьми в школах и усердно заботился об умножении этих рассадников просвещения. Вследствие такой заботливости этого иерарха в Владикавказе было открыто духовное училище, а в селе Алагире двухклассный пансион, не мало принесшие пользы мало-просвещенным, а то даже и совсем необразованным осетинам того времени. 5 марта 1832 года высокопреосвященный Иона был вызван для присутствования в святейший Синод, с увольнением от управления экзархатом; умер в Санкт-Петербурге 22 июня 1849 года и погребен в Николаевской церкви Александро-Невской лавры.

После высокопреосвященного Ионы грузинским экзархатом управлял (с 12 марта 1832 года и по 13 июля 1834 года) высокопреосвященный Моисей (Богданов-Платонов), перемещенный с саратовской епископской кафедры. Он известен, как образованнейший архипастырь, опытный администратор и хороший начальник; трудолюбие его простиралось до того, что без просмотра этого архипастыря не переписывалась в экзаршеской канцелярии ни одна ремарка, почему, за его время, везде наблюдается аккуратное и законное отношение к делу. К сожалению, высокопреосвященный Моисей потрудился на пользу грузинской церкви слишком мало времени: 13 июля 1834 года он скончался и похоронен в Тифлисском Сионском кафедральном соборе. Но и за это время он сделал истинное благодеяние для вдов и сирот грузинской епархии, так как, благодаря его благопопечительности и любвеобильному сердцу, в Тифлисе 30 августа 1833 года было открыто высочайше утвержденное попечительство о бедных духовного звания, существующее и по настоящее время и оказавшее материальную помощь множеству сирот. На средства этого попечительства, как увидим ниже, не мало воспитывалось девочек в мцхетском, при Самтаврском монастыре, женском училище.

Пятым экзархом Грузии был высокопреосвященный Евгений (Баженов), правивший экзархатом с 1 сентября 1834 по 12 ноября 1844 года, а до того состоявший епископом на минской кафедре. По прибытии в Грузию, он обратил внимание на возобновление храмов Божиих, в особенности же тех, которые играли в истории Грузии выдающуюся роль; следствием этого было исправление снаружи мцхетского патриаршего собора, сооруженного в V веке христианской эры. На дело это и придание сему величественному памятнику древности подобающей внешней облицовки было истрачено более 30 тысяч рублей. Благодаря сему же иерарху, для Тифлисской духовной семинарии было приобретено на средства грузинского церковного казначейства новое, очень просторное помещение. 12 ноября 1844 года высокопреосвященный Евгений, отличавшийся твердым, самостоятельным, хотя и властным характером, был переведен архиепископом на астраханскую кафедру.

За переводом высокопреосвященного Евгения, тогда же, т.е. 12 ноября 1844 года, назначен был экзархом Грузии архиепископ могилевский Исидор (Никольский), управлявший новою паствою до 1 марта 1858 года, когда он был назначен митрополитом киевским. Впрочем, звание митрополита карталинского и кахетинского он получил еще в бытность свою экзархом Грузии, а именно 26 августа 1856 года. Архипастырь этот отличался спокойным характером и редким в наше время трудолюбием. Своим мудрым и благостным управлением он много способствовал тому, что грузинская церковь как бы преобразилась и благоукрасилась. С первых же дней вступления своего в управление грузинским экзархатом, высокопреосвященный Исидор горячо отдался делу возобновления, приведения в соответствующий вид храмов Божиих и построения новых, при чем утруждал себя даже составлением чертежей для последних, и надо отдать должную дань справедливости, таковым горячим, серьезным отношением к церковным делам, он для других служил предметом удивления, как живой образец замечательного трудолюбия и неусыпной энергии. Благодаря всем этим прекрасным качествам архипастыря Исидора, мцхетский храм, снаружи исправленный еще при экзархе Евгении, при нем был побелен внутри. Исправлены были также соборы: Тифлисский Сионский кафедральный, алавердский, самтаврский, также грузинские монастыри – марткопский, благодаря защите коего обитель эта, вопреки хитроумным проискам инославных христиан, осталась в руках православных, также кватахевский и другие. Грузинское духовенство, о благосостоянии коего особенно заботился маститый иерарх, получило определенное содержание, духовно-учебные заведения при нем же были благоустроены.

Не оставил этот мудрый архипастырь без своего внимания и дело восстановления православного христианства в Сванетии и Цебальде, куда до него не доходил еще голос православного миссионера-проповедника. Вообще же следует заметить, что миссионерское дело при высокопреосвященном Исидоре, получившее тогда более или менее определенную устойчивость, требовало особенного ума, осторожности и проницательности, тем более, что в 1840-х годах, т.е. во время управления экзархатом Исидора, началось движение в мусульманском населении Кавказа к уничтожению русского владычества на этой территории и насильственному совращению христиан, в особенности же православных, в мусульманство. Благомудрие владыки не замедлило, вследствие такого отношения к делу, принести желательные для православия плоды: в 1851 г. обратились в христианство 1200 магометан из ингилойцев-грузин, около 100 лет тому назад совращенных в ислам; присоединились к православной церкви и многие из кабардинцев, бывшие до того ярыми поклонниками Магомета и его приверженцев. С тою же отеческою целью утверждения христианства, по его мысли и ближайшему содействию, была учреждена в 1851 году епископская кафедра в Абхазии, обратившая внимание на возобновление памятников православия, в видах возвращения в лоно святой православной церкви отпавших чад её. Заботясь о надлежащей постановке миссионерского дела, высокопреосвященный Исидор совместно с наместником Кавказа, князем Барятинским, в 1854 году наметил план учреждения на Кавказе «Общества восстановления православного христианства», который, впрочем, не удалось ему осуществить, за перемещением на киевскую митрополию 4 марта 1858 года.

Седьмым экзархом Грузии был Евсевий (Ильинский), из архиепископов каменец-подольских: управлял грузинским экзархатом с 1 марта 1858 года по 8 декабря 1877 года, т.е. до времени перемещения своего архиепископом тверским и кашинским. Будучи представительной и внушительной наружности, он своим высокохудожественным и благоговейнейшим служением производил сильное впечатление на паству. При отличных дарованиях административных, пастырских и других, высокопреосвященный Евсевий сделал много добрых начинаний по всем сторонам епархиальной жизни, например, по улучшению быта духовенства, по устроению духовно-учебных заведений края и т.д. Он благоустроил озургетское духовное училище; в Мцхете, при Самтаврском женском монастыре открыл для дочерей духовенства девичье училище, при Тифлисской духовной семинарии завел воскресную школу с целью практического ознакомления воспитанников старших классов этого учебного заведения с дидактическими приемами. Кроме того, он, сочувствуя делу просвещения горцев христианскою верою, горячо поддерживал открытое при нем «Общество восстановления православного христианства на Кавказе».

В особенности же нам необходимо упомянуть и о том, что, благодаря благопопечительности и личной инициативе сего иерарха, устранена была навсегда откупная продажа церковных восковых свечей, до него практиковавшаяся в грузинской церкви, и свечи начали приготовляться церковным заводом, открытым грузино-имеретинскою синодальною конторою. Своим доступным, ласковым обращением с подчиненными, высокопреосвященный Евсевий со стороны последних и вообще всей своей паствы заслужил глубокую признательность, искреннее уважение и любовь. Это, впрочем, вполне естественно, так как любвеобильное сердце его, преисполненное доброжелательства ко всем, не делало различия между скифом, еллином или иудеем, обрезанными и необрезанными (Кол.3:2).

После высокопреосвященного Евсевия, грузинский экзархат перешел в управление Иоанникия (Руднева), состоявшего экзархом с 8 декабря 1877 по 27 июня 1882 года, а до того бывшего архиепископом нижегородским. Благодаря ему, в грузинской епархии преобразован свечной завод, бывший в ведении грузино-имеретинской синодальной конторы и при нем перешедший в непосредственное заведование епархиального духовенства. С этим переходом завод начал приносит большие, чем прежде, доходы, которые стали уже распределяться на нужды духовно-учебных заведений епархии. Его же просвещенной инициативе и деятельности обязано своим существованием и благоустройством Тифлисское женское епархиальное училище, на основание которого и содержание в коем стипендиаток из сирот духовенства экзархата им пожертвован значительный капитал. Вследствие таковой благопопечительности экзарха об этом рассаднике женского образования, благодарное грузинское духовенство присвоило училищу наименование «Иоанникиевского».

Стараясь об образовании детей духовенства, высокопреосвященный Иоанникий серьезно заботился о насаждении духовного просвещения и между пасомыми, для чего завел воскресные публичные собеседования о предметах веры и нравственности, в каковых собеседованиях Иоанникий нередко принимал участие и сам. Его же заботами было увеличено содержание преподавателям духовно-учебных заведений, причем были увеличены и суммы, отпускавшиеся на содержание воспитанников семинарии. При последней, в видах материального вспомоществования наиболее бедным ученикам, высокопреосвященнейшим Иоанникием учреждено было 30 ноября 1880 года братство св. апостола Андрея Первозванного, давшее возможность многим юношам докончить свое образование в духе святой православной церкви. Неослабно-заботливая внимательность высокопреосвященного владыки к ходу обучения и воспитания духовных питомцев и желание дать народу вполне подготовленных пастырей церкви, понимающих нравы, обычаи и язык пасомых, привела благостного иерарха к учреждению в местной духовной семинарии и училищах штатной кафедры церковно-грузинского языка, бывшего дотоле в заброшенном положении. Словом, везде и во всех сторонах жизни грузинского экзархата видна печать владыки, умудренного опытом и энергичного архипастыря-администратора.

Девятым экзархом Грузии был Павел (Лебедев), состоявший в этом звании с 16 июля 1882 по 29 сентября 1887 года, а до того бывший архиепископом кишиневским. Архипастырь этот, при весьма представительной наружности, отличался даром церковного ораторства и управления. Он был усердным и назидательным проповедником; речи и слова его, дышащие глубиною мысли и принаровленные к потребностям слушателей, производили сильное впечатление на последних. Благодаря заботам и энергичной деятельности этого просвещенного архипастыря, для Тифлисского женского епархиального училища было приобретено новое, прекрасное здание; таковое же здание было куплено и для Озургетского духовного училища, под постройку же нового здания Горийского духовного училища по ходатайству владыки был высочайше пожалован довольно значительный участок земли; при нем же и вследствие его личной энергии, здания Тифлисского духовного училища перестроены и расширены новыми постройками. Его же инициативе обязано своим открытием Ардонское, в Осетии, духовное училище, настоятельная нужда в коем, с целью приготовления священнослужителей для осетинских приходов из осетин же, чувствовалась и сознавалась уже давно.

Заботясь о подъеме религиозно-нравственного состояния паствы, высокопреосвященный Павел положил не мало труда в устроении храмов, обновлении святынь края и между ними знаменитого Сионского собора, при котором он открыл церковно-археологический музей и учредил братство Пресвятой Богородицы. Неусыпные его заботы о благосостоянии экзархата повлекли за собою преобразование общества восстановления православного христианства на Кавказе, введение при церквах вне богослужебных собеседований с сектантами, выработку устава для церковно-приходских школ экзархата и другие мероприятия. С грузинской кафедры высокопреосвященный Павел переведен был в Казань, где он и скончался.

За перемещением высокопреосвященного Павла, следующим, по счету десятым, экзархом Грузии был Палладий (Раев), назначенный сюда из архиепископов казанских 29 сентября 1887 года. Известен, как архипастырь добрый, сердечный, управлявший паствою в духе гуманности, кротости, миролюбия, благочестия и любви. Любовь к пасомым воодушевляла и подкрепляла этого благостного архипастыря и в тех случаях, когда обстоятельства ставили его пред лицом серьезных опасностей: известно, например, что в холерную эпидемию он не покидал Тифлиса и не удалялся в свободные от холеры местности, а напротив, неотлучно оставался при своей кафедре, повсюду принося слово утешения, терпения и христианской покорности неисповедимому промыслу Божию. Он обратил серьезное внимание на усиление местной миссионерской деятельности, с каковою целью им было учреждено четыре миссионерских центра в тех местностях экзархата, где особенно заметно и сильно выделялся иноверческий и сектантский элемент. В гурийско-мингрельской епархии он старался образовать особый миссионерский отдел для распространения истин христианских и восстановления православия среди омусульманенных жителей бывшей турецкой Грузии, но мысль эта, к сожалению, не осуществилась. В тех же видах высокопреосвященный Палладий открыл молитвенный дом в самом Тифлисе, на Песках, как в пункте наибольшего распространения сектантского лжеучения, каковой дом вскоре же был обращен в домовую церковь. В церкви этой, с учреждением при ней полного церковного причта, каждый воскресный и праздничный день совершалось богослужение с молебным пением и акафистом, произносились поучения и велись собеседования с сектантами.

В самом непродолжительном времени при миссионерской церкви была открыта церковно-приходская школа и положено начало противо-сектантской, миссионерской библиотеке. В своем благопопечении о просвещении паствы в духе православия и верности Престолу, иерарх Палладий много содействовал умножению церковно-приходских школ, призывая духовенство к открытию их повсеместно. Слабое состояние духовной журналистики в экзархате также не ускользнуло от просвещенного внимания владыки. почему он основал в Тифлисе, при местной духовной семинарии, «духовный вестник грузинского экзархата». Такая поистине плодотворная деятельность высокопреосвященного Палладия обратила на себя внимание высшей власти, и он 18 октября 1892 года призван был на кафедру митрополита Санкт-Петербургского и ладожского, освободившуюся за смертью высокопреосвященного Исидора.

Преемником Палладию по управлению грузинским экзархатом назначен был 18 октября 1892 года епископ самарский Владимир (Богоявленский), состоявший экзархом до 21 февраля 1898 года, когда назначен был митрополитом московским и коломенским. Архипастырь этот, по приезде в Грузию, обратил внимание на ведение духовенством вне богослужебных собеседований с народом и произнесение проповедей при богослужении, при чем сам владыка был примером неутомимого и красноречивого церковного витии, произнося проповеди неопустительно при богослужении в Тифлисе и во время частых и трудных поездок по епархии. Стараниями высокопреосвященного Владимира в религиозно-нравственных целях в местности города Тифлиса – Колючей балке, изобиловавшей духанами, пивными и другими непотребными домами, основан молитвенный дом во имя святителя Феодосия, чудотворца черниговского, где совершалось богослужение и произносились проповеди с призывом местных жителей вести христианскую жизнь. Благодаря этой мере, нравственное состояние обитателей балки и прилегающих к ней околотков значительно повысилось, народ перестал проводить время в грязных притонах и принялся за труд, источник благосостояния, при чем число духанов и тому подобных увеселительных заведений сократилось до минимума. Заботами того же высокопреосвященного владыки основано миссионерское духовно-просветительное братство и на Андреевской улице Тифлиса, в местности, обитаемой молоканами и другими сектантами, построен прекрасный и довольно вместительный храм во имя Казанской Божией Матери с залом для собеседований, где народу предлагаются чтения религиозно-нравственного характера. При храме этом, благодаря просвещенному иерарху, открыта также и библиотека, где всякий желающий может утолить духовную жажду свою чтением назидательных книг; тут же продаются церковно-богослужебные книги и иконы. Таким образом, миссионерское дело в Тифлисе значительно поднялось и религиозно-нравственное состояние обитателей тех местностей повысилось, к чести и славе святой православной церкви. Будучи опытным и энергичным администратором, высокопреосвященный иерарх относился внимательно к духовно-учебным заведениям обширного грузинского экзархата, непосредственно следя за ходом учебно-воспитательной части в оных.

За переводом экзарха Владимира, как уже сказано выше, на кафедру митрополита московского и коломенского, место его занял бывший архиепископ холмский и варшавский Флавиан (Городецкий), по времени двенадцатый экзарх Грузии. В этом звании он состоит с 21 февраля 1898 года и по сие время правит грузинскою церковью.

Закончив настоящий перечень экзархов Грузии с указанием в общих и кратких чертах их деятельности, обратимся подробнее к более важным и существенным мероприятиям, введенным в грузинской церкви со времени фактического присоединения Грузии к России и до наших дней, т.е. за целое столетие.

В числе таковых мероприятий первым по времени является учреждение в Грузии дикастерии, особого духовного правления для заведывания духовными делами Карталинии и Кахетии, – дикастерии, замененной впоследствии грузино-имеретинскою синодальною конторою. Обстоятельства, сопровождавшие учреждение дикастерии, поскольку это видно из исторических документов, следующие.

По вступлении русских в Грузию в 1801 году, тогдашнему главнокомандующему их, генералу Кноррингу предписано было обратить внимание и на упорядочение дел по управлению грузинским духовенством и церквами, по предварительном собрании необходимых и, по возможности, подробных касательно сего сведений. Но ни Кнорринг, ни заступивший его место князь Цицианов, запятые восстановлением в крае гражданского порядка и обезопасением страны от внешних врагов, не успели сделать в данном отношении ничего существенного и только при третьем по счету главнокомандующем, генерале А. П. Тормасове, дело это подвигается вперед и принимает впоследствии желательное направление. Убедившись в печальном состоянии церквей и монастырей, зависевшем всецело от внешних причин – почти беспрерывных и разорительных войн с ненавистниками Креста Господня, закончившихся жестокою, зверски беспощадною расправою тирана Ага-Магомед-хана, в 1795 году, – и донеся обо всем найденном им в управлении грузинскою церковью, генерал Тормасов в своем отношении на имя обер-прокурора святейшего правительствующего синода, князя А. Н. Голицына, от 6 июня 1809 года за № 36, предложил для водворения в грузинской церкви новых порядков и улучшения быта духовенства учредить в Грузии духовную дикастерию на тех же основаниях, на каких существовали подобные учреждения и в самой России²⁵. Во главе означенного духовного учреждения, по мысли главнокомандующего, должен был стоять в качестве президента католикос Антоний II, во уважение царского рода и всеобщего к нему здесь, в Грузии, почтения²⁶. Затем в состав дикастерии должны были войти еще: вице-президент, на каковое место генерал Тормасов рекомендовал назначить архиепископа Варлаама Эрнстова, бывшего в это время в звании члена святейшего синода, хорошо знакомого с Россией и основательно знавшего все дела по управлению духовенством, – потом, три члена по выбору от самого духовенства, секретарь, переводчик, потребное число писцов и, наконец, в качестве сверхштатного члена-советника и руководителя и директор Тифлисского благородного училища отец протоиерей Петриев, как человек опытный и знакомый с порядком течения дел и при том пользовавшийся в то время среди местного общества популярностью. В конце своего сообщения генерал Тормасов, указав на необходимость построить под помещение дикастерии особое здание, а также на назначение членам этого учреждения содержания, просит обер-прокурора святейшего синода исходатайствовать Высочайшее соизволение на отпуск из государственного казначейства в качестве единовременного пособия 5 тысяч рублей, которые тогда нельзя было изыскать из местных средств по причине не приведения церковных доходов в известность и определенность. «По учреждении же и приведении в порядок дикастерии, – писал Тормасов, – потребная на содержание оной сумма может быть получаема ежегодно из церковных доходов»²⁷.

Представив таким образом свои соображения по делу об учреждении в Тифлисе духовной дикастерии и полагая открытие её в скором будущем, главнокомандующий в особом отношении к католикосу Антонию, от 15 июня 1809 года за № 212, предложил ему, в виду облегчения предстоящей работы членам дикастерии, привести в известность число духовенства и церквей в Грузии, озаботиться, по мере возможности, благоустройством их и кроме того, что было особенно важно, привести в определенность количество принадлежащих церквам и монастырям крестьян и сумму получаемых с них доходов. Для возможно скорого осуществления этой задачи, Антонию предлагалось избрать по его личному усмотрению опытных и деятельных духовных лиц и составить из них комиссию. Но вопреки ожиданию и желанию генерала Тормасова, учреждению в Тифлисе дикастерии суждено было затянуться на неопределенное время, так как полученным главнокомандующим в Грузии отношением князя Голицына, от 2 ноября 1809 года за № 957, предлагалось согласно Высочайшей воле государя императора Александра I, «чтобы католикос Антоний, яко первенствующий митрополит в Грузии, приехал сюда (т.е. в Петербург) для положения прочных оснований в деле, относящемся до тамошнего духовенства, ибо по оному нужно будет сделать некоторые перемены, а в других местах пояснения, что через переписку было бы затруднительно и даже продолжительно»²⁸. В силу такого повеления, Антоний и выехал в Петербург 3 ноября 1810 года, т.е. спустя почти год после получения об этом в Тифлисе сообщения князя Голицына, что объясняется болезнью католикоса, а также и производившимся им следствием по делу митрополита, Тифлисского Арсения и некоего архимандрита Серапиона.

За отъездом католикоса-патриарха Антония, во временное управление грузинским духовенством вступил архиепископ Варлаам, на долю которого и выпала задача выработать проект учреждения духовной дикастерии. Спустя некоторое время по вступлении архиепископа в управление грузинскою церковью, генерал Тормасов снова возбудил вопрос о скорейшем учреждении дикастерии. 13 декабря 1810 года за № 1418, главнокомандующий в Грузии пишет ему следующее:

«Синодальный обер-прокурор сообщает мне, что государь император, обратив внимание на то, что святейший синод доселе не имеет влияния, ниже́ сведения о делах грузинского, духовенства, высочайше поручает мне, для лучшего соображения предполагаемых на счет сей постановлений, снестись с вашим преосвященством и сообразно с местными обстоятельствами представить мое мнение, в каком виде и на каком основании устроить управление грузинским духовенством, так чтобы оно было в зависимости Святейшего Синода. Почему я покорнейше прошу ваше преосвященство уведомить, в каком виде нашли вы положение здешнего духовенства при обращении вашего на оное внимания, какие предполагаете меры к приведению оного в должный порядок и к учреждению здесь духовной дикастерии, имеете ли на сей предмет в руководство какое-либо наставление из святейшего синода, или от кого какие лица должны войти в состав правления духовенством»²⁹.

Из вышеприведенного отношения генерала Тормасова к архиепископу Варлааму нельзя не усмотреть, что последнему необходимо было выработать проект учреждения дикастерии, как органа управления грузинским духовенством в зависимости от святейшего синода, указать затем на меры, при помощи которых можно было бы улучшить и упорядочить состояние церковного хозяйства в Грузии. Трудность этого поручения, помимо сложности дела подчинения автокефальной грузинской церкви святейшему синоду, усугублялась еще тем обстоятельством, что число церквей и самого духовенства не было приведено в известность, да и вообще дела, по управлению грузинским духовенством, не были еще точно регламентированы, вследствие чего невозможно было дать определенной цифры доходов, приносимых грузинскими церковными крестьянами церквам и монастырям³⁰. Последнее обстоятельство, по словам Варлаама, было в зависимости от того, что доходы сии «состоят до сего времени в распоряжении епархиальных архиереев, которые никому никакого отчета не дают, да и сами о доходах точного сведения не имеют, ибо не одни епархиальные архиереи, но и принадлежащие церквам дворяне обоюдно доходами пользуются без всякого положительного назначения, а единственно по позволению грузинского католикоса»³¹.

Но смотря на трудность и щекотливость данного поручения, преосвященный Варлаам, выполнил его в самом непродолжительном времени, так как генерал Тормасов уже 18 февраля 1811 года за № 28, основываясь на сообщенных ему архиепископом сведениях, писал синодальному обер-прокурору князю Голицину следующее: «Во исполнение Высочайшего Его Императорского Величества повеления, объявленного мне вашим сиятельством, от 28 числа сентября 1810 года, касательно до учреждения в Грузии духовного правления, честь имею при сем препроводить список епархиям и архимандриям, ныне в Грузии состоящим, с показанием числа принадлежащих им крестьян, но без означения доходов, ими приносимых... Преосвященный Варлаам в представленном мне своем мнении полагает составить из существующих ныне 13 епархий, в списке показанных³², только две епархии, – одну под названием мцхетской и карталинской³³, а другую алавердскую и кахетинскую;³⁴ из 9 же архимандрий³⁵ составить только 5³⁶, как все сие видно в списке, где показано число крестьянских дворов, к ним принадлежать имеющих, с примерным определением долженствующих быть доходов и с означением, на что именно сии доходы предполагаются.

Распределение сие сделано мною и преосвященным Варлаамом по общему нашему согласию, при чем должен я объяснить вашему сиятельству, что доходы сии по собранным преосвященным Варлаамом сведениям показаны неопределительно, ибо сие зависеть будет от ежегодного плодородия, однако же, по объявлению его, менее показанных по списку сему доходов не будет, а потому правительство и управляющий духовенством приложат старания к открытию оных более и тогда, что будет вновь открыто сверх сего, то уже поступать имеет в казну Его Императорского Величества для употребления на богоугодные дела³⁷.

В числе посланных списков находился третий, с означением, сколько в Грузии состояло церквей, архиереев, священников и прочих церковнослужителей³⁸, а также четвертый, в коем показано было, сколько в каких монастырях находится архимандритов и монахов³⁹. «По большому и бесполезному числу церквей и священнослужителей, хотя весьма бы нужно было некоторые назначить к упразднению, но преосвященный Варлаам, докладывал Тормасов, полагает мнением своим, чтобы оставить распоряжение сие, доколе духовная часть приведена будет в устройство; тогда дикастерия будет иметь обязанность войти в рассмотрение, чтобы некоторые церкви, менее нужные, упразднить, а вместе с тем уменьшить число священнослужителей, определив уволенным священникам соответственное званию содержание из церковных доходов, прочие же, затем, священники размещены будут по церквам по соображению дикастерии; вновь же не иначе поступать будут в священнический сан, как из гимназии, а пока еще таковых не будет, то убылые места до времени занимать могут из упраздненных священников.

Зная, сколько происходить может затруднений в сборе доходов церковных натурою, т.е. хлебом, вином, фруктами и прочим, я согласил архиепископа Варлаама, чтобы, во избежание затруднений, те доходы, кои употреблены должны быть на церкви, гимназии, училища и прочие заведения, обратить на деньги, которые будут доставляться в духовную дикастерию от управляющих епархиями и архимандриями, а те доходы, которые назначены архиереям и архимандритам, предоставлять им получать натурою, а духовная дикастерия должна будет назначить каждому из них, из какой именно кто деревни и с какого числа дворов крестьян, по соображению доходов, получать должен определенное содержание, не иначе, как сведома всегда духовной дикастерии. Что же касается до положения казенных податей церковных крестьян, то они платят в казну один только сурсат, каждое семейство в год по 3 коды хлеба или деньгами за каждую коду по одному рублю, прочие же все доходы собираются в пользу церквей, и положение сие остается на прежнем основании⁴⁰.

В рассуждении же учреждения дикастерии преосвященный Варлаам не полагает иметь членов оной из архиереев, а назначает архимандритов и протоиереев, а именно: из Карталинии архимандрита Квабтахевского монастыря Досифея и архимандрита Икортского Гамалиила, назначенного ныне архимандритом Бодбийским; из Кахетии архимандрита Елевтерия, протоиерея Мцхетского собора Иоанна Магалова, протоиерея Иосифа Цинамдзгварова и протоиерея Димитрия Алексеева. Указанная дикастерия, составленная из сих членов под председательством управляющего духовенством, будет получать представления от епархий и архимандрий обо всем, касающемся до духовенства и поверять все счеты о приходах и расходах и распоряжаться доходами, назначенными на содержание гимназии, школ и прочих богоугодных заведений, причем архиепископ Варлаам представляет, что как грузинские католикосы по учреждению древних греческих императоров и вселенских патриархов признавались независимыми, то архиерею Мцхетскому и Карталинскому, яко начальнику над грузинским духовенством, во уважение постановления греческих императоров и патриархов, предоставить право называться митрополитом Мцхстским и Карталинским и экзархом синодским над Грузией, подобно высочайше утвержденного для Молдавии и Валахии учреждения, и быть ему под ведомством Святейшего Синода, представляя оному в случае дел важных и нужных на разрешение, а о предписанных ему от святейшего синода делах входить рапортами.

Представляя сие чрез вас на Высочайшее Его Императорского Величества рассмотрение и если Государь Император соизволит одобрить сие предположение, то хотя и не имею Высочайшего разрешения относительно грузинского католикоса Антония, но долгом себе поставлю представить, что, по мнению моему, не можно ожидать, чтобы католикос Антоний привёл с должною деятельностью в порядок дела здешнего края, относящиеся до духовенства, как по причине слабости здоровья, так еще более по привычке распоряжаться всем самопроизвольно, к чему по здешним обычаям дает ему право происхождение его из царской фамилии, так как он сын, царя Ираклия и брат последнего царя Георгия. А потому полезным нахожу назначить экзархом Святейшего Синода над Грузией и митрополитом Мцхетским и Каргалинским архиепископа Варлаама, как члена правительствующего Синода, сведущего о порядке духовного правления, наблюдаемом в России; Кахетинским же и Алавердским епархиальным архиереем назначить Иоанна бодбийского, достойнейшего из всех прочих. Ежели сие мое мнение будет удостоено Высочайшего утверждения, то необходимо нужно будет сделать положительное назначение содержания для грузинского католикоса Антония, и как он за таможенные доходы с разных пошлинных статей, принадлежавших по здешним обычаям к сану католикоса и поступивших в казенное ведомство, получает по Высочайшему Его Императорского Величества, назначению, в 1808 году последовавшему, из грузинских доходов в год по 2300 рублей серебром, да сверх сего в прошлом 1810 году 25 числа сентября, за уничтожение по Высочайшему повелению внутренних по Грузии пошлин, из коих часть ему принадлежала, всемилостивейше пожаловано ему, католикосу Антонию, из доходов же грузинских 2675 рублей серебром каждогодно, а потому я полагаю мнением моим к сим 4975 руб. сер. прибавить еще 1125 руб. сер. в год по смерть его из церковных доходов, поступаемых в казну на богоугодные заведения, что составит 6000 рублей серебром, каковой пенсион, если католикос останется в России, что было бы для здешних дел не бесполезно, получать может по распоряжению министра финансов на счет грузинских доходов, на церковные же доходы по Грузии католикос Антоний не может уже иметь никакого права, которые до сего времени распоряжением его по власти, ему данной бывшими грузинскими царями, не по узаконению, а по послаблению доведены до совершенного расстройства, так что на вопрос мой, сколько состоит ныне на лицо церковной суммы, преосвященный архиепископ Варлаам уведомил меня, что не только на лицо церковной суммы не имеется, но католикос Антоний на счет оной важные сделал долги, хотя не имел права употреблять церковные доходы на посторонние издержки, как я имел честь уведомить ваше сиятельство в прежних моих отношениях.

Итак, когда учредится дикастерия, тогда в особенности обязанность её будет все церковные доходы привести в совершенный порядок и в употреблении оных руководствоваться назначением расходов, в списке показанных⁴¹. К сему следует присовокупить о дворянах, принадлежащих епархиям и монастырям, которые до сего времени от управляющего духовенством имея поручения моуравские или управительские церковными имениями и пользуясь таковыми, разоряли имения без царского утверждения, а потому архиепископ Варлаам полагает те имения, кои по открытии в Грузии Российского правительства поступили к кому от преосвященных архиереев, оставить церквам, дворян же церковных всех вообще с их крестьянами и имением, коим они до открытия в Грузии Российского правительства пользовались, отдать в казенное ведомство, с каковым предположением преосвященного Варлаама я будучи согласен, всем тем дворянам с крестьянами их, кои должны поступить в казенное ведомство, препровождаю при сем список⁴², присовокупляя мое мнение, чтобы для прекращения влияния их на церковные имения всех сих дворян, с крестьянами в казну поступающих, переселить из настоящего их жительства на пустопорожние казенные земли. Учреждение гимназии из священнических и диаконских детей, на первый раз из 60 человек, я полагаю необходимо нужным, и если Государь Император Высочайше соизволит одобрить сие предположение, то в духовное звание со времени посвящены будут не иначе, как из гимназии и тогда духовенство здешнее будет образованное и может служить к общественной пользе, наипаче для обращения в христианскую веру соседних с Грузией горских идолопоклонных народов, о чем все предприятия чрез нынешнее грузинское духовенство были без всякого успеха⁴³; в училища же по уездам поступать будут не только одни духовных лиц дети, но и бедных дворян и граждан, где преподаваемы будут российский и грузинский языки и первые правила арифметики. Дети дворян, кои, обучаясь в уездных училищах, окажут способности к наукам и к военной службе могут поступать в Тифлисское благородное военное училище, а дети духовенства в гимназию. Таким образом, не только состав духовенства, но и все обитатели здешнего края будут иметь дорогу к некоторому просвещению, и все вообще будут пользоваться благопопечением правительства. В заключение должен я сказать о священнических и диаконских вдовах и детях, дабы первые после смерти мужей, а последние – отцов своих не оставались без пропитания, то определять вдовам некоторое содержание из суммы, поступающей на богоугодные заведения, которая употребляться будет по общему согласию главнокомандующего в Грузии и начальствующего над духовенством; из сей же суммы назначить содержание и детям умерших священников и диаконов, – мужеского пола до вступления в гимназию, а женского – до замужества, исключая тех вдов и детей, кои иметь будут достаточное состояние или собственные недвижимые имения. Изложив здесь относящееся до образования духовенства, не должен умолчать и о том, что со времени вступления в управление духовною частью архиепископа Варлаама, оная весьма примерно приводится в благоустройство, по учреждении же дикастерии надеяться должно, что духовенство примет совершенно иной вид»⁴⁴.

Таким образом, в целях упорядочения и введения в управление грузинским духовенством единства, архиепископом Варлаамом предложено было из 13 существовавших в то время и перечисленных выше епархий образовать только две епархии: Мцхетско-карталинскую, в состав которой должны были войти епархии: Мцхетская, Тифлисская, Самтаврская, Руисская, Цилканская, Самтависская, Урбнисская и Никозская, с доходом в общей сложности в 16960 руб. серебром и Алавердско-кахетинскую, из епархий Алавердской, Ниноцминдской, Руставской и Некресской с доходом в 9500 руб. Из девяти архимандрий, по проекту того же преосвященного Варлаама, предполагалось составить только пять, а именно: Бодбийскую, имевшую образоваться из одноименной епархии, Квабтахево-мгвимскую, Кахетинскую, Давидгареджийскую и пустынь Иоанна Крестителя с Шуамтинскпм монастырем, архимандрии же Икортская, Ларгвисская и Тирская, как приносившие слишком мало доходов, должны были быть обращены в приходы. Для того, чтобы в будущем иметь образованных священнослужителей, проектировалось учредить для детей духовенства гимназию с составом на первый раз из 60 человек и с отпуском на содержание её из грузинских церковных доходов 6100 руб. ежегодно. В тех же видах и для подготовки учеников к поступлению в указанную гимназию, по мнению генерала Тормасова и преосвященного Варлаама, необходимо было открыть в разных местностях Карталинии и Кахетии 9 уездных училищ, на содержание коих из того же источника должно было отчисляться по 3800 руб. серебром ежегодно. Не забыты были и вдовы, а также и сироты священно-церковнослужителей, на призрение и вспомоществование коим отчислялась известная сумма из денег, назначенных на богоугодные дела.

Во избежание злоупотреблений в пользовании церковными доходами, последними могла распоряжаться и употреблять по назначению, выше указанному, только дикастерия, долженствовавшая состоять, по мысли архиепископа Варлаама, из шести духовных лиц: трех архимандритов и трех протоиереев. Самого же преосвященного Варлаама, генерал Тормасов предложил Святейшему Синоду назначить синодским экзархом над Грузией и митрополитом Мцхетским и Карталинским, которому, как первенствующему и начальствующему над грузинским духовенством, должно принадлежать и председательское место в предполагавшейся к открытию духовной дикастерии.

Святейший Синод по рассмотрении вышеизложенных, доставленных генералом Тормасовым сведений о состоянии духовенства в Грузии и по одобрении предположенных мероприятий, последние представил 21 июня 1811 года на Высочайшее Его Императорского Величества утверждение, в заключительной части своего доклада присовокупив, что «оставить его (грузинское духовенство) в тогдашнем положении, между прочим, нельзя и потому:

1) что 13 епархий, тогда существовавших, по количеству своему превышали меру и по пространству Грузии, и по числу церквей;

2) что неимение духовных судебных мест, подобно российским консисториям и духовным правлениям, назирающих над духовенством, влечет за собою неустройство и беспорядки;

3) заведение духовной семинарии необходимо нужно, чтобы иметь всегда в приходах священнослужителей таких, кои бы были по учению своему наставниками в законе, а по жизни примером своим прихожанам, наконец

4) что раздача частным людям церковного имения, без всякого на сие права, неминуемо лишила средств в приличном содержании и церквей, и служителей их.

А по таковым обстоятельствам Синод полагает мнение:

1) вместо существующих ныне (тогда) 13 епархий составить только две: одну под названием Мцхетской а Карталинской, а другую – Алавердской и Кахетинской, а из 9 архимандрий оставить только 5, согласно представлению архиепископа Варлаама;

2) начальствующим над грузинским духовенством быть митрополиту Мцхетскому и Карталинскому, с присвоением навсегда титула члена Синода и экзарха оного в Грузии;

3) учредить дикастерию на равном с российскими основании, под начальством управляющего грузинским духовенством, и по рассмотрению его как ныне, так и впредь определять в оную присутствующими способных из монашествующих и белого духовенства, которой в производстве дел, сверх возлагаемой на нее, по мнению архиепископа Варлаама, обязанности, поступать согласно Слову Божию, правилам святых апостол и отцов, государственным указаниям и предписаниям из Синода. Но учреждении же дикастерии предоставить начальствующему, по удобности и по количеству церквей, для начального судопроизводства между духовенством, по уездам состоящим, учредить и духовные правления в уездных городах, определяя в оные присутствующими протоиереев и священников, в тех городах находящихся, а сверх того для ближайшего надзора над духовенством иметь и благочинных;

4) для обучения детей священно и церковно-служительских и приготовления их к духовному званию, учредить на первый случай вместо гимназии духовную семинарию; что же касается до уездных училищ, то оные открыть в удобных местах в то время, когда приготовлены будут для сего в семинарии учители;

5) суммы, полагаемые на содержание архиереев, архимандритов, дикастерии, семинарии, а также на вспоможение вдовам и сиротам священнослужителей и на удовлетворение прочих расходов, производить из церковных доходов, получаемых с церковных крестьян, по назначению, представленному от архиепископа Варлаама с генералом от кавалерии Тормасовым. Относительно же до сумм, на училища уездные назначаемых, то оные производить по открытии тех училищ, а до того времени ежели встретится надобность, то часть из оных употреблять на устроение семинарии и приведение в порядок во всех её частях, остальные же-деньги хранить до открытия училищ;

6) к поддержанию церквей и служителей её, от коих роздано имение по открытии в Грузии Российского правительства, Синод согласен с мнением архиепископа Варлаама и генерала Тормасова и обращении того имения по прежнему в ведомство церковное; что же касается до дворян, занимающихся должностями управителей церковного имения, так как сбор доходов с крестьян церковных возлагается уже на дикастерию, то в таковых управителях и надобности не предвидится, но поскольку переселение их зависит не от духовного начальства, то Синод всеподданнейше и представляет сие обстоятельство Высочайшему Его Императорского Величества рассмотрению. Когда же прочие предположения Синода удостоены будут Высочайшего Величества утверждения, то Синод по донесениям оному от начальствующего грузинским духовенством, относительно исполнения им сих предположений, не оставит сделать на будущее время распоряжений и о том, в каких случаях должен будет начальствующий относиться Синоду и в каких может сам собою без представления оному делать разрешения, а между тем снабдит его теми сведениями и правилами, какие употребляемы были до сего при обращении горских язычников во время осетинской миссии, для соображения их на месте и представления потом в Синод»⁴⁵.

Всеподданнейший этот доклад Святейшего Синода удостоился в 30 день июня месяца того же 1811 года Высочайшего утверждения Государя Императора Александра I в Санкт-Петербурге, и таким образом дикастерия для управления духовною частью в Грузии получила свое начало. Фактически она существовала в Грузии до 8 мая 1815 года, когда в силу указа Его Императорского Величества, от 30 августа 1814 года, в Тифлисе открыта была взамен её Грузино-имеретинская Святейшего Правительствующего Синода Контора⁴⁶.

История учреждения Грузино-имеретинской синодальной Конторы представляется в следующем виде. В Высочайшем указе, данном Святейшему Синоду 30 августа 1814 года, повелено было следующее: «рассмотрев представленное обер-прокурором Синода князем Голицыным отношение к нему горийского епископа Досифея на счет устройства духовных дел в Грузии и иных присоединенных к державе Российской областях, и находя предположения его полезными для церкви, обращаю подлинное отношение в Синод для надлежащего исполнения по всем пунктам оного, Мною утверждаемым, кроме 27, о котором последует решение особо. Синод не оставит с своей стороны войти в дальнейшее распоряжение, соображаясь, сколько можно, с существенными пунктами предположений епископа горийского и если для большей удобности в исполнении признает нужным учинить дополнительные статьи, то силою сего указа имеет привести и оные в действие»⁴⁷. Вследствие сего указа Святейший Синод, назначив немедленно заседание, пригласил в оное и помянутого Досифея, Высочайше пожалованного в 30 день августа архиепископом Телавским и Грузино-кавказским, с отдачею в непосредственное ведение и управление его осетинской комиссии.

На заседании этом ново поставленный архиепископ дал довольно подробный и обстоятельный доклад по настоящему делу, после чего Синод, обсудив по существу дело, решил, чтобы в Грузии и Имеретии был один экзарх Синода с наименованием Грузинским и Имеретинским, вместе с чем в Тифлисе учреждалась контора под названием «Грузино-имеретинская Святейшего Правительствующего Синода Контора», которая ставилась под непосредственное ведение Синода, подобно московской синодальной Конторе, а вместо существовавшей в Тифлисе дикастерии, которая, за учреждением уже тут Конторы, упразднялась, таковая же дикастерия учреждалась в городе Кутаисе для церквей, находившихся в Имеретии, Мингрелии и Гурии⁴⁸. В Конторе председательствующим назначался экзарх Грузинский и Имеретинский, а присутствующими архиепископ Телавский и Грузино-кавказский, два архимандрита и два протоиерея. В число же двух архимандритов назначался членом Конторы архимандрит Квабтахевского монастыря Афанасий, способности которого к службе были известны Святейшему Синоду. Что же касается другого архимандрита и двух протоиереев, имевших войти в состав присутствующих в Конторе, то право избрания их членами оной предоставлено было Святейшим Синодом председателю Конторы митрополиту Варлааму, экзарху Грузинскому и Имеретинскому, Досифею, архиепископу Телавскому и Грузино-кавказскому и Афанасию, архимандриту Квабтахевского монастыря, но с тем, чтобы в будущем, за выбытием кого-либо из этого состава, избранный Конторою кандидат в члены непременно получал утверждение в звании от Святейшего Правительствующего Синода.

В дикастерии первоприсутствующим назначался Кутаисский архиерей, присутствующими один архимандрит и два протоиерея, право избрания которых предоставлялось архиерею Кутаисскому, а утверждение Святейшего Синода Грузино-имеретинской Конторе. В числе присутствующих в Конторе должен состоять прокурор V класса, знающий русский и грузинский языки, как для наблюдения за исправным течением дел по Конторе и дикастерии, так и для охранения недвижимого церковного имения от неправильных притязаний, при чем в помощь ему определялись три стряпчих обер-офицерских чинов, долженствовавших иметь местожительство: один в городе Гори, другой в Телаве, а третий в Кутаисе. Главные обязанности этих стряпчих положены были в наблюдении за целостью и безопасностью церковного недвижимого имения, о состоянии которого они необходимо должны были доносить прокурору, а этот последний – Конторе для рассмотрения. Для производства письменных дел положено в Конторе два секретаря VIII класса, из которых один ведает дела по Грузии, а другой по Имеретии, при них по одному столоначальнику и одному писцу и кроме того два переводчика X класса. В случае же, если бы в составе служащих почувствовался впоследствии излишек или недостаток, то об этом обстоятельстве Контора должна была войти с представлением в Святейший Синод. Что же касается дикастерии, то штат служащих в ней чинов определялся в следующем виде: один секретарь X класса, один переводчик XII класса и два писца.

Назначив штат в Контору и дикастерию, Синод поручил митрополиту Варлааму, по избрании остальных членов Конторы и чиновников в канцелярию её, совершить молебствие с водоосвящением, а затем открыть и самое присутствие Конторы, уведомив об этом главнокомандующего в Грузии, а также грузинское и имеретинское гражданские правительства, и донеся Святейшему Синоду.

Но этому определению Святейшего Синода, в Грузии вместо существовавших двух епархий, положено быть трём епархиям: Карталинской, Осетинской и Сигнахской, из которых во главе первой должен стоять экзарх, с титулом митрополита Мцхетского, Тифлисского и Карталинского, вторая поручалась архиепископу Телавскому и Грузино-кавказскому, а третья – преосвященному Иоанну, бывшему Алавердскому, которому с этого времени присвоялось наименование митрополита Сигнахского и Кизикского. Сверх того, учреждалось викариатство грузинское, каковая должность поручалась преосвященному Гервасию, бывшему епископу Цилканскому, с званием викария грузинского и горийского.

В Имеретии же, впредь до рассмотрения, решено было оставить существовавшие тогда епархии и быть им в управлении тогдашних архиереев, при чем Контора обязывалась, в случае смерти кого-либо из них, донести об этом Святейшему Правительствующему Синоду, с присовокуплением и о том, оставить ли вдовствующую епархию на месте, или же приписать ее к другой, и какой именно, по удобности.

Преосвященным в Грузии и Имеретии в деле управления вверенными им епархиями, независимо один от другого, предлагалось поступать согласно Слову Божию, правилам св. апостол и отцов, государственным узаконениям и предписаниям Святейшего Правительствующего Синода, а о важных делах и недоуменных случаях каждый из них обязывался входить с представлением своего мнения: преосвященные грузинские в Грузино-имеретинскую Контору Святейшего Синода, а епископы имеретинские в дикастерию, которая, в свою очередь, уже с своим мнением по тому или другому делу, должна входить с представлениями в Контору. Коснувшись священно-церковно-служителей, Святейший Синод постановил, чтобы для соблюдения порядка и надзора над ними, были при каждых десяти, или более и менее, церквах, как позволит расстояние их и удобство сообщения, благочинные, избрание и определение которых на эту должность предоставлялось усмотрению епархиальных архиереев с тем, чтобы они для сведения как об определении их, так и по увольнении от должности доносили дикастерии и Конторе Святейшего Синода. На Синодальную Контору было возложено составление инструкции для благочинных.

В силу того же определения Контора, немедленно по открытии своем, должна была принять все дела, относящиеся до её рассмотрения, из бывшей в Тифлисе дикастерии, а потом имела войти в подробное исследование всех доходов и расходов на будущее время, при чем о доходах с имений в Имеретии и Мингрелии она обязывалась истребовать из кутаисской дикастерии верные сведения и, определив из них жалованье и содержание духовным и прочим особам и церквам, о всем том донести в Святейший Синод. Кроме исполнения предписаний из Святейшего Синода, на Контору возлагалось рассмотрение дел, поступающих в нее из кутаисской дикастерии и от грузинских епархиальных архиереев, в единогласном решении которых она должна поступать, согласно тем же правилам и узаконениям, а в случае несогласия кого-либо в том или другом деле, равным образом в вопросах о важных и интересных делах, превышающих 1000 рублей серебром, ей вменялось в обязанность, не приступая к решению, представлять Святейшему Правительствующему Синоду с мнениями.

Равным образом и по делам о неправильных притязаниях к недвижимым церковным имениям и тем, кои предлагаемы будут Конторе прокурором, Контора имеет рассматривать таковые со всеми обстоятельствами дела и согласно именного Высочайшего указа, состоявшегося 17 ноября 1810 года, которым повелено: «в обеспечение церковной собственности от неправильного иногда кем-либо присвоения, поставить правилом, чтобы никакое судебное решение по делам о церковном имуществе, в случае отчуждения оного в частное владение, не было приводимо в исполнение без представления в правительствующий сенат, а от оного на Высочайшее благоусмотрение, по тому порядку, какой предписан для дел о землях казенных крестьян и вообще о казенных имуществах. Делать Конторе сношения с тамошними гражданскими правительствами об обращении таковых имений в первобытное состояние, а в случае замедления или каких затруднений, доносить Святейшему Синоду, который не оставит тогда принять с своей стороны надлежащих мер⁴⁹.

Что же касается церковных земель и имений, принадлежавших одной епархии по праву собственности, но находившихся в другой по местоположению, то во избежание неудобств и затруднений в управлении ими и соображения доходов настоящим их начальством, в другой епархии находившимся, Контора должна была войти в рассмотрение, нельзя ли будет подобного рода имения поручить в управление того духовного начальства, к которому эти имения принадлежат по местоположению, и доходы с них доставлять по назначению. По истечении каждого года Грузино-имеретинская Святейшего Синода Контора обязывалась доносить Синоду о числе решенных ею дел, а также и нерешенных, с указанием причин, почему те или другие дела остались Конторою не рассмотренными.

На дикастерию возложено было, чтобы она решения свои по делам церквей тех епархий, которые находятся в Имеретии, Мингрелии и Гурии, представляла обязательно на утверждение в Контору, донося, сверх того, по прошествии каждой трети года, о доходах и расходах тех церквей, при чем дикастерия, без позволения Синодальной Конторы, не имела права употреблять на церковные расходы свыше 200 руб. На Контору же было возложено решение вопроса и о том, сколько должно быть монастырей в Имеретии.

Независимо сего, помянутым выше решением Синода постановлено было, что если кто из епархиальных архиереев и монастырских настоятелей своим старанием и попечением, не касаясь епархиального и монастырского имущества, разведет вновь сады, устроит мельницы и другие заведения на пустопорожних епархиальных и монастырских землях, и тем доставит новые доходы, то таковые архиереи и настоятели во время управления их теми епархиями и монастырями имели право пользоваться, сверх положенного жалованья, половиною и из вновь приобретенных доходов, в случае же выбытия их в другие епархии и монастыри, Конторе Святейшего Синода за таковые их труды и попечения предоставлялось делать из тех доходов единовременное награждение по своему усмотрению, после чего доходы эти поступали уже сполна в общую массу.

Тем же синодальным решением положено производить духовным и светским чинам жалованье серебром в следующем размере: 1) экзарху Грузинскому и Имеретинскому прежнее 5000 руб., 2) архиепископу Телавскому и Грузино-кавказскому 3000 руб., 3) архиерею Сигнахскому и Кизикскому, до выбытия состоявшего тогда на этой кафедре, прежнее 2500 руб., а будущим после него 2000 руб., 4) епископу Горийскому, викарию Грузинскому 1500 руб. В Синодальной конторе: 1) прокурору 1000 руб., 2) трем стряпчим по 250 руб. каждому, 3) двум секретарям по 400 руб. каждому, 4) двум столоначальникам по 200 руб., 5) двум переводчикам по 300 руб., двум писцам по 150 руб., 6) на канцелярские расходы 500 руб. А всего по Синодальной Конторе в смету расходов предназначалось отпускать ежегодно по 4350 руб.

Открытие Грузино-имеретинской Святейшего Правительствующего Синода Конторы, в силу означенного выше именного Высочайшего указа, от 30 августа 1814 года, состоялось в Тифлисе 8 мая 1815 года, как это усматривается из доклада Синодальной Конторы Св. Синоду и рапорта первого прокурора оной Конторы, надворного советника Чиляева генералу Ртищеву за № 33⁵⁰.

Накануне означенного открытия в Тифлисском Сионском кафедральном соборе совершено было всенощное бдение, а в самый день открытия там же литургия, совершенная членом Святейшего Синода, митрополитом Мцхетским, Тифлисским и Карталинским, экзархом Грузии и Имеретии, высокопреосвященным Варлаамом, произнесшим по поводу этого события слово. По окончании Божественной литургии отслужено было благодарственное молебствие о здравии Государя Императора Александра Павловича и всего царствующего Дома Его, в сослужении с преосвященными архиепископами – Досифеем Телавским и Грузино-Кавказским и Стефаном, бывшим Ниноцминдским и Руставским и с прочим городским духовенством.

По окончании службы, преосвященные в мантиях с вновь назначенными членами Конторы и чинами её, в сопровождении лиц военных и гражданских и массы городской публики, при колокольном звоне во всех церквах города Тифлиса, направились из Сионского кафедрального собора в дом, предназначенный для торжества открытия Синодальной Конторы, который находился в подворье Тифлисского Крестовоздвиженского монастыря. Впереди всей процессии шли певчие с подобающим торжеству пением церковных песнопений. По входе в дом, высокопреосвященнейшим Варлаамом с сослужившими ему преосвященными архиепископами и прочим духовенством совершено было, в присутствии главнокомандующего Ртищева, представителей сословий, водоосвящение, а затем секретарь Синодальной Конторы прочитал Высочайший Его Императорского Величества указ об открытии в Тифлисе Грузино-имеретинской Святейшего Правительствующего Синода Конторы. Вслед за сим присутствующий член Синодальной Конторы, архимандрит Квабтахевского монастыря Афанасий произнес на русском языке приличествующую случаю приветственную речь, а затем как председательствующий Синодальной Конторы, так и присутствующие в оной, согласно Духовному Регламенту и по изданной форме, приняли присягу на верность службы.

В тот же самый день по установленному порядку присутствующие, предварительно заняв свои места, открыли первое заседание, после которого избранное общество отправилось в помещение Варлаама, митрополита Мцхетского, где был приготовлен завтрак. С своей стороны и главнокомандующий в Грузии в виду этого торжества дал у себя обед, к которому приглашены были как почетнейшее духовенство, так и все знатные военные и гражданские чины и местное дворянство. Тифлис целый день оглашался колокольным звоном, производившимся во всех городских церквах.

Указанные выше, высочайше утвержденные штаты Грузино-имеретинской Синодальной Конторы, а равно и канцелярии её, сообразно запросам времени и разным обстоятельствам, изменялись несколько раз как в отношении увеличения состава служащих назначением новых должностей, так и касательно ассигнования и увеличения чинам Конторы содержания и изменения классов должностей, с возвышением пенсионных разрядов⁵¹.

Расход этот производится на счет сумм Грузинского церковного казначейства, государственное же казначейство не принимает никакого участия в деле содержания личного состава этого учреждения и удовлетворения хозяйственных и других нужд оного и только в последнее время, а именно в сентябре месяце 1898 года Грузино-имеретинская Синодальная Контора, войдя в Святейший Правительствующий Синод с представлением по вопросу о расширении её штатов, просила его ходатайствовать пред кем следует о принятии части расходов по содержанию учреждения государственным казначейством, в виду недостаточности средств в Грузинском церковном казначействе. Вопрос этот в подлежащих правительственных сферах еще не рассматривался и чем он разрешится, покажет недалекое будущее.

Одновременно с расширением и вообще изменением штатов Грузино-имеретинской Синодальной Конторы и её канцелярии расширялся и круг ведения Конторы и точнее определялись права и отношения епархиальных архиереев к Конторе и её председателю. Так, в собрании законов Российской Империи мы находим относительно этого следующие узаконения: «епископы Имеретии, Мингрелии и Грузии управляют вверенными им епархиями под главным начальством экзарха Грузии и Грузино-имеретинской Синодальной Конторы⁵². В устранение недоразумений и в ограждение зависимости епархиальных архиереев, Контора не входит ни в какое непосредственное по епархиям управление, зависящее по правилам от архиерейского рассмотрения и решения, и действует только по одним представлениям епархиальных архиереев. По всем делам, которые требуют общего рассуждения, Контора по силе узаконений слушает оные в полном собрании и составляет протоколы за общим подписанием»⁵³. Относительно порядка сношений Грузино-имеретинской Синодальной Конторы с экзархом Грузии постановлено, что как экзарх в Грузии и Имеретии есть синодальный член, к каковым Московская Святейшего Синода Контора указов не посылает, то и Грузино-имеретинской Конторе поступать на сем основании. В случае же могущих встретиться экзарху по вверенной ему епархии таких дел, коих он сам собою решить не может, экзарх предлагает о таковых с мнениями Конторе, которая по разрешении оных сообщает ему с определений своих для исполнения копии, за подписанием одного из присутствующих и за скрепою секретаря⁵⁴.

Контора получает от епархиальных архиереев (грузинского экзархата) все вообще отчеты по епархиям о доходах и расходах с имений и отдает также в оброк или на откуп разные статьи, духовному ведомству принадлежащие, по узаконенному для сего порядку; по делам же, требующим разрешения, представляет Святейшему Синоду с мнениями⁵⁵. Контора собирает ведомости о разных по епархиям предметах составляемые и в свое время доставляет оные Святейшему Синоду⁵⁶. Затем, в виду неизвестности Святейшему Синоду кандидатов, способных к епархиальному управлению в Грузии, предоставлено экзарху вместе с Конторою избирать достойных и представлять Святейшему Синоду⁵⁷, а указом Святейшего Синода 20 января 1865 г. вменено было в обязанность Грузино-имеретинской Синодальной Конторе, в видах скорейшего замещения архиерейских в Грузии вакансий и устранение излишней переписки, представлять Святейшему Синоду вместе с донесением об открывшейся вакансии и списки достойных для замещения кандидатов⁵⁸.

Поверка отчетности Грузино-имеретинских церковных доходов и расходов производится Конторою по особо составленным для сего правилам⁵⁹. Грузино-имеретинской Синодальной Конторе предоставлено решать на основании Слова Божия, правил св. Отцов и действующих узаконений, между прочим, и брачные дела: 1) о расторжении браков по прелюбодеянию кого либо из супругов, 2) в случае побегов и самовольных отлучек, 3) о посягнувших женах в отсутствие мужей за других и о возвращении их прежним мужьям, 4) о принужденных браках, 5) о вступивших в брак по несовершеннолетию, а также в запрещенных степенях духовного и плотского родства; по всем сим случаям производятся дела следственным порядком, 6) о дозволении остающимся, после сосланных вечно на поселение, мужьям и женам вступать в другие браки, но по сношению для удостоверения с теми присутственными местами, по приговору коих виновные сосланы на поселение.

Если кто из подсудимых по таковым делам, по объявлении им конторских решений, будет оными не доволен, то по принятии от таковых апелляционных отзывов с пошлинами дела в подлинном своем виде представляются на рассмотрение Святейшего Синода⁶⁰.

Учреждение при экзархе Грузии особой канцелярии как личного органа, при посредстве коего он входит непосредственно в сношения с различными учреждениями по церковным делам, не входящим в круг ведения Грузино-имеретинской Святейшего Правительствующего Синода Конторы, относится к 1814 году»⁶¹. 25 октября 1865 года высочайше утвержден новый штат канцелярий экзарха Грузии⁶².

Штаты эти остаются в силе и в настоящее время, хотя Грузино-имеретинская Синодальная Контора еще в сентябре месяце 1898 года возбудила пред Святейшим Правительствующим Синодом ходатайство о расширении их, а равно и об увеличении содержания чинам канцелярии, приравняв последних в служебном положении с служащими в других государственных учреждениях Закавказского края.

Указав на перемены, произведенные русским правительством в первые годы водворения своего владычества в епархиях грузинского (иверского) католикосата, коснемся преобразований, сделанных в Имеретии, Гурии, Мингрелии, Абхазии и Северном Кавказе.

Православная церковь в этих областях первоначально зависела от Константинопольского патриарха, от которого затем перешла в ведение Иверского католикоса. В 1390 году, существовавшая в Пицунде, Бичвинтская архиепископия провозглашена автокефальною, под именем католикосата Абхазского и Бичвинтского. Абхазскому католикосу, по своему служебному положению, ставшему равным Иверскому, подчинялись епархии в Имеретии, Раче, Мингрелии, Абхазии и Сванетии. В 1455 году Бичвинтские католикосы стали называться Абхазскими и Имеретинскими, а по перенесении кафедры в Гелат (близ Кутаиса) в 1657 г., Имеретинскими и Абхазскими.

В 1783 году, т.е. когда Ираклий II, царь Карталинский и Кахетинский формально признал над Грузией покровительство России, католикос имеретино-абхазский Максим Нижарадзе удалился в Киев, где 30 мая 1795 года и умер, оставив кафедру свою (католикосскую) никем не замещенную. Высшее управление Имеретинскою церковью (т.е. Имеретиею, Гуриею, Мингрелиею и Абхазией) перешло к Гаэнатскому митрополиту. В силу соборного постановления, в 1759 г. была восстановлена Кутаисская митрополия⁶³. После недоразумений, возникших между имеретинским царем Соломоном II и русским правительством, следствием чего было бегство первого в 1814 году в Турцию, Имеретия окончательно была присоединена к России. С этого именно времени Имеретинский католикосат входит под непосредственное влияние Святейшего Правительствующего Синода и экзарх Грузии, в силу Высочайшего указа, данного Синоду 30 августа 1814 года, получает наименование экзарха и Имеретинского.

В Имеретии, в эпоху присоединения её к России и до времени преобразования в ней церковной части, находилось четыре нижеследующих, вошедших в состав Грузинского экзархата, епархий: 1) Кутаисская (митрополия), находившаяся в управлении митрополита, Досифея Кутатели, 2) Гаэнатская, состоявшая в управлении митрополита Евфимия Шервашидзе, 3) Хонская (архиепископия), коею управлял преосвященный Антоний Дадиани, и 4) Рачинская (архиепископия), которою заведовал преосвященный архиепископ Софроний Цулукидзе, впоследствии архиепископ Имеретинский. Преобразование Имеретии по делам духовным хотя и предположено было начать с открытия в Карталинии Святейшего Правительствующего Синода Конторы под названием Грузино-имеретинской, т.е. с 1814 г., но оное началось лишь в 1819 году при покойном экзархе Грузии, митрополите Феофилакте Русанове, который не послушавшись советов опытного и мудрого правителя Ермолова, вследствие недальновидной политики своей, вспыльчивости характера и неумения выжидать более благоприятных для дела обстоятельств, прибегнул к военной силе, чем, и вызвал в народе возмущение. Заподозренные в соучастии в оном два тамошние митрополита Досифей Церетели и Евфимий Шервашидзе тогда же удалены были в Россию.

По собранным рачинским архиепископом Софронием сведениям оказалось, что в Имеретии в то время состояло: монастырей 15, соборных церквей 2, приходских церквей 618, церковных крестьян 1808 домов, а душ 7072. Кроме того, при монастырях и церквах имелись земли, виноградные сады и другие угодья. Годового дохода с церковных крестьян и имений, подлежавших сбору, кроме угодий, бывших в экономическом распоряжении епархиального начальства и спорных имений, хотя и показано было преосвященным Софронием в сумме 11.482 руб. серебром, но по отчетам, представленным им в Грузино-имеретинскую Синодальную Контору, значится поступлений за 1822 г. до 9963 р., а за 1823 г. 9650 р. По приведении в надлежащую известность количества имеретинских монастырей, церквей, духовенства и церковного достояния и по соображении с местными обстоятельствами, в силу высочайше утвержденного 28 декабря 1818 года доклада Святейшего Правительствущего Синода⁶⁴ и по указу, от 19 ноября 1821 г., из существовавших в Имеретии и выше перечисленных пяти епархий положено составить только одну – Имеретинскую с кафедрою в Кутаисском Успенском соборе⁶⁵.

По соизволению Государя Императора, управление новою епархией поручено было преосвященному Софронию, архиепископу рачинскому, с присвоением ему титула архиепископа Имеретинского. Оставшемуся же без кафедры преосвященному митрополиту Давиду, из рода князей Церетели, поручено было управление Джручским монастырем, в Шорапанском уезде, с предоставлением ему права пользоваться получаемыми с оного доходами пожизненно. Впрочем, этот архипастырь не долго оставался в означенном монастыре, так как в 1829 году назначен был, в звании Чкондидели, управляющим Мингрельскою епархией, а в 1843 году, по смерти преосвященного архиепископа имеретинского Софрония, ему вверена была и Имеретинская епархия, во время управления которою он, за полезные свои труды и деятельность, получил орден Св. Владимира 2 степени, удостоенный еще раньше за заслуги пред русским правительством ордена св. Анны I степени, с пожалованием пожизненной пенсии в размере 1000 рублей ежегодно⁶⁶.

Преемниками высокопреосвященного Давида, митрополита имеретинского, по управлению Имеретинскою епархией, были следующие епископы: 1) Евфимий (князь Цулукидзе), из епископов Гурийских, с 11 апреля 1853 года, умер 4 апреля 1856 г. 2) Герман (Гоголашвили), из епископов Абхазских, с 2 сентября 1856 года, 2 июля 1860 года уволен на покой в Гелатский монастырь, а с 23 февраля 1863 года в Хобский, где и скончался 11 августа 1868 года, 3) Гавриил (Кикодзе), из епископов Горийских, со 2 июля 1860 года, скончался в ночь на 26 января 1896 года, после 35 летней плодотворной архипастырской своей службы. 4) Виссарион (князь Дадиани), из епископов Алавердских, с 6 июня 1898 года, умер 4 августа 1900 года. 5) Леонид (Окропиридзе), из епископов Горийских, с 12 августа 1900 года.

Для делопроизводства и письмоводства по делам епархиальным при Имеретинском епископе положена епархиальная канцелярия, учрежденная, как нами уже выше было замечено, вместо предполагавшейся к перенесению сюда из Тифлиса грузинской духовной дикастерии. Последние штаты канцелярии и вообще Имеретинского епархиального управления высочайше утверждены 12 июня 1885 года, одновременно со штатами для Гурийско-мингрельского и Сухумского епархиальных управлений; они действуют и поныне⁶⁷.

К введению в Мингрелии устройства по духовным делам, на основании высочайше конфирмованного в 28-й день декабря 1818 года доклада Святейшего Правительствующего Синода, покойный экзарх Грузии, преосвященный митрополит Феофилакт приступил было вместе с образованием духовной части в Имеретии, а именно в 1819 году. Но так как посланный им, преосвященным экзархом, в Мингрелию для собрания сведений о числе церковных крестьян и церковных доходов, количестве церквей, монастырей, приходских дымов и священно-церковно-служителей, член Грузино-имеретинской Синодальной Конторы, Квабтахевский, а впоследствии Московского ставропигиального Донского монастыря архимандрит Афанасий донес, что владетель Мингрелии, князь Леван Дадиани, при всей со стороны его готовности и желании, не находит себя в силах допустить его к исполнению поручений экзарха, то всякое начинание в данном направлении было приостановлено.

Преемник Феофилакта, экзарх Грузии, архиепископ Иона, по прибытии своем в Грузию, руководствуясь высочайше утвержденным в 19-й день ноября 1821 года докладом Святейшего Синода, вошел вновь в сношение по сему предмету с тогдашним главнокомандующим в Грузии, и о затруднениях, какие ему встретились при исполнении сего дела, донесено им 12 августа 1824 года Синоду. Наконец, получив от Синода разрешение к введению в том крае устройства по делам духовным, согласно с предположениями владетеля Мингрелии, архиепископ Иона снова вошел в сношение с главнокомандовавшим. По собранным тогда сведениям, в Мингрелии находилось три епархии: 1) Чкондидская, состоявшая в управлении митрополита Чкондидского Виссариона (Дадиани), с кафедрою в Мартвили; в ней соборных и приходских церквей было 102, архимандритов 2 и монашествующих 17; 2) Цагерская, бывшая в управлении митрополита Иоанна, скончавшегося в исходе 1823 г.; в ней соборных и приходских церквей считалось до 70 и одна пустыня, под названием Саирме, с 28 монашествующими. 3) Чаишская, которою управлял епископ Григорий (Чиковани), скончавшийся в конце 1823 года; в ней монастырей не было; соборных церквей 1, приходских церквей около 60, монашествующих 4.

За смертью преосвященных двух последних епархий – митрополита Иоанна и епископа Григория, епархии их были присоединены к Чкондидской, коею управлял вышеозначенный митрополит Виссарион Чкондидели, происходивший из рода владетельных мингрельских князей и которая 23 июня 1829 года переименована в Мингрельскую, с кафедрою в мартвильском Успенском соборе, построенном в 1015 году.

После смерти Виссариона в 1828 году, Мингрельскою епархией управляли следующие архипастыри:

1) митрополит Давид (князь Церетели), из митрополитов Ниноцминдских, с 30 мая 1829 года, уволен 8 июня 1834 года, а 7 августа 1843 года вновь назначен митрополитом Имеретинским.

2) Епископ Георгий (Кухалашвили), хиротонисанный из архимандритов Саирмского монастыря 19 мая 1835 года, скончался 2 апреля 1842 года.

3) Антоний (князь Дадиани), хиротонисанный из архимандритов Цагерского монастыря 14 февраля 1843 года, умер 9 декабря 1852 года.

4) Захарий (князь Дгебуадзе), хиротонисанный из архимандритов Цаишского монастыря 4 октября 1854 года.

5) Феофан (Габуния), хиротонисанный из архимандритов Гелатского монастыря 8 сентября 1854 года, скончался 1 июня 1859 года.

6) Геронтий (Папиташвили), из епископов Абхазских, с 16 апреля 1859 года; с 19 мая 1862 года епископ Горийский.

7) Виссарион (князь Чичуа), хиротонисанный из архимандритов Хобского монастыря 1 января 1863 года, умер 13 января 1865 года.

8) Тарами (Тариели Элиава), хиротонисанный из архимандритов Цагерского монастыря 30 августа 1865 г., скончался 4 января 1871 года.

Затем, по высочайше утвержденному 16 мая 1874 года докладу Святейшего Синода, вследствие присоединения Мингрельского владения к Кутаисской губернии и незначительности его населения, самостоятельная архиерейская кафедра в Мингрелии упразднена и присоединена к Имеретинской кафедре и в то же время при последней учреждено викариатство с присвоением викарию наименования епископа Мингрельского и с назначением ему местопребывания в архиерейском помещении при мингрельском Успенском соборе. На содержание его назначено по 1500 р. в год из сумм мингрельского церковного казначейства, отпускавшихся раньше Мингрельскому преосвященному, а также предоставлено викарию пользоваться доходами с угодий, принадлежавших мингрельскому архиерейскому дому⁶⁸.

Таковым викарным епископом назначен был 29 декабря 1874 года из архимандритов Гелатского монастыря Виссарион (князь Дадиани), состоявший в этой должности и звании по 12 июня 1885 года и затем назначенный 1 марта 1886 года епископом Алавердским, вторым викарием Грузинской епархии. 12 июня 1885 года епархия соединена с Гурийскою под общим названием Гурийско-мингрельской.

В Гурии также предположено было приступить к устройству духовной части в 1819 году, в силу указанного выше высочайше утвержденного 28 декабря 1818 года доклада Святейшего Правительствующего Синода, но так как посланный туда для собрания необходимых сведений о числе церквей, монастырей, духовенства, церковных крестьян, количества церковных доходов, прокурор Грузино-имеретинской Синодальной Конторы, надворный советник Чиляев донес экзарху, что хотя владетель Гурии князь Мамия Гуриели и расположен к ведению во владении его предположенного по духовной части порядка и устройства, но к исполнению сего ему препятствуют частые набеги на владения его турок, а равно и происходившие в Гурии раздоры между знатнейшими вельможами его; поэтому приведение в известность количества церквей и собрание других сведений по духовной части было приостановлено до более благоприятного времени, о чем преосвященным экзархом Грузии, митрополитом Феофилактом и было донесено Святейшему Правительствующему Синоду 8 июля 1819 года.

В эпоху присоединения Грузии к России, в ней была всего одна епархия, которою управлял преосвященный митрополит Николай (князь Шервашидзе), имевший кафедру свою в городе Озургетах, в Преображенском соборе и умерший в 1827 г. В 1833 г. епархия эта, называвшаяся раньше Джуматскою митрополией, присоединена к Имеретинской епархии, а с 1 апреля 1844 года снова восстановлена под названием Гурийской, с кафедрою в Джуматском монастыре и пребыванием епископа в Джуматах и местечке Нагомери. Епархией этою управляли следующие епископы:

1) Евфимий (князь Цулукидзе), хиротонисанный из архимандритов Гелатского монастыря 29 июня 1844 года.

2) Иоанн (Иосселиани), хиротонисанный из архимандритов Гелатского монастыря 11 октября 1853 г.; уволен 19 августа 1858 года на покой в тот же монастырь, где и умер в 1871 году.

3) Гавриил (Туские), хиротонисанный из архимандритов Удабно-иоанно-крестительской пустыни 25 марта 1859 года, уволен на покой 1 августа 1881 г., в каковом году 11 сентября и умер.

В 1878 году епархия эта значительно расширилась чрез присоединение к ней новых областей, отошедших к России от Турции по Берлинскому трактату и подчинявшихся в церковном отношении Трапезундскому митрополиту. 12 июня 1885 года Гурийская епархия соединена с Мингрельскою под наименованием Гурийско-мингрельской, причем тогда же высочайше утверждены штаты Гурийско-мингрельского управления, остающиеся в силе и в настоящее время⁶⁹. Первым епископом вновь образовавшейся епархии был преосвященный Григорий (князь Дадиани), хиротонисанный из архимандритов Давидгареджийской пустыни 25 марта 1886 года с кафедрою в Поти, (Александро-Невский собор) и в Мартвили (Успенский собор). За назначением епископа Григория, в силу высочайше утвержденного в 20 день марта 1898 г. всеподданнейшего доклада Святейшего Правительствующего Синода, членом Московской Святейшего Синода Конторы, Гурийско-мингрельская епархия вверена преосвященному Александру, бывшему до того епископом Горийским, первым викарием Грузинским, каковым она управляется и в настоящее время.

Абхазия присоединена к России в 1810 году. Начало православной иерархии в этой области восходит к первым векам христианства, так как известно, например, что епископ Севастопольский, или Никопсийский, присутствовал на IV вселенском, Халкидонском соборе, в 451 году, а св. мученик Ипатий, епископ Гагрский, даже на Первом Вселенском Соборе (в 325 г.). Затем она прекратилась и вновь возникла в 536 году, когда в древней Никопсии (Анакопии) или Пицунде образована была епископская кафедра, в скорости возвышенная на степень архиепископии, с подчинением её Константинопольскому патриарху. Около 840 года Бичвинские или Никопсийские архиепископы приняли название Бичвинских и Абхазских, усвоив себе с 1050 года до некоторой степени права автокефалии. В 1390 году, по разделении Грузинского царства, Бичвинские архиепископы провозгласили себя автокефальными, каковыми и признаны были Константинопольским и остальными восточными патриархами. В 1795 году Абхазия, по прекращении Абхазо-имеретинского католикосата, присоединена к митрополии Цагерской, а потом Чкондидской, которой и подчинялась в церковном отношении до 30 апреля 1851 г., когда древняя епархия была восстановлена под именем Абхазской епископии.⁷⁰

Епархией этою управляли следующие епископы:

1) Герман (Гоголашвили), хиротонисанный из архимандритов Абхазских 8 сентября 1851 года.

2) Геронтий (Папиташвили), хиротонисанный из архимандритов Давидгареджийской пустыни 6 октября 1857 года.

3) Александр (Окропиридзе), хиротонисанный из архимандритов Абхазских; управлял Абхазскою епархией с 4 марта 1862 года. После него, с 30 мая 1869 г., Абхазская епархия была присоединена к Имеретинской, в каковом состоянии и находилась до 12 июня 1885 г., когда в силу мнения государственного совета, высочайше утвержденного в указанный день, была восстановлена под именем Сухумской епископии, с кафедрою при Сухумском Александро-Невском соборе. Тогда же утвержден штат Сухумского епархиального управления, измененный в 1891 году в силу Высочайшего повеления 3 июня того же года⁷¹.

Епархией этою управляли следующие епископы:

1) Геннадий (Павлинский), хиротонисанный из архимандритов Троице-Сергиевской лавры 28 декабря 1886 года, умер 31 марта 1889 года в Симоно-Канонитском Ново Афонском монастыре, где имел пребывание, и там погребен.

2) Александр (Хованский), хиротонисанный из архимандритов Владимиро-волынского Христорождественского монастыря 29 мая 1889 года; скончался 12 февраля 1891 года и погребен в Сухумском Александро-Невском соборе.

3) Агафодор (Преображенский), из епископов Балахнинских, с 2 марта 1891 года; ныне управляет Ставропольскою епархией.

4) Петр (Другов), хиротонисанный из архимандритов-ректоров Киевской духовной семинарии, с 21 марта 1893 года; ныне епископ Смоленский.

5) Арсений (Изотов), хиротонисанный из архимандритов Московского Ставропигиального Симонова монастыря; управляет Сухумскою епархией и ныне.

Осетия, входящая ныне в состав епископии Владикавказской, до 1811 года входила в состав епископии Цилканской, затем с 21 декабря 1870 года управлялась, епископом Моздокским, викарием епископа Ставропольско-Кавказского. Апреля 3 дня 1875 года была учреждена епископия Владикавказская, которая до 23 апреля 1885 года входила в состав Грузинского экзархата, как викариатство, с этого же времени, в силу высочайше утвержденного доклада Святейшего Правительствующего Синода, преобразована в самостоятельную епархию, с присоединением к ней Моздокского епископства и Терской области от епископии Ставропольско-кавказской и Дагестанской области от Грузинского экзархата. Главною причиною этого преобразования послужило то обстоятельство, что «подчинение Грузино-имеретинской Синодальной Конторе Владикавказской епархии, в состав населения коей входят свыше 300 тысяч православных и свыше 400 тысяч иноверных и мусульман, при отдаленности и племенной обособленности её жителей, крайне неблагоприятно влияло на правильное и успешное течение дел епархиального управления и служило препятствием к желательному развитию просветительной деятельности православного духовенства среди многочисленных раскольников и сектантов в крае»⁷². Спустя некоторое время, были образованы и штаты Владикавказской епархиальной консистории, при чем содержание архиерея, архиерейского дома, кафедрального собора и самой консистории, в виду неимения при Владикавказской кафедре местных вспомогательных источников, определено применительно к штатам содержания епархиального управления Забайкальской епархии. Штаты эти, высочайше утвержденные 23 апреля 1885 года, действовали до 29 мая 1895 года, когда, в силу Высочайшего повеления, заменены новыми⁷³.

Владикавказскою епархией управляли следующие епископы:

1) Иосиф (Чепиговский), хиротонисанный из архимандритов Тифлисского Преображенского монастыря 6 декабря 1875 года: ьрнр уволен в московский Новоспасский монастырь 22 июля 1889 года, где и умер 24 июля 1890 года. Он известен своими трудами по переложению на осетинский язык молитв и некоторых богослужебных книг, которые употребляются в церквах Осетии и в настоящее время.

2) Петр (Лосев), назначенный из епископов Сумских одновременно с увольнением преосвященного Иосифа, с 22 июля 1889 года; 3 мая 1891 года переведен епископом Великоустюжским.

3) Иоанникий (Казанский), назначенный из епископов Великоустюжских 3 мая 1891 года; 23 августа 1892 года переведен епископом Михайловским, викарием Рязанским.

4) Владимир (Синьковский), назначенный из епископов Бийских, викариев Томских, 12 июля 1893 года; управляет епархией и в настоящее время.

Выше мы упомянули, что 30 июля 1811 года было учреждено епископство Горийское, викариатство Грузинской епархии.

Епископами Горийскими состояли следующие лица:

1) Досифей (Пицхелаури), хиротонисанный из архимандритов Квабтахевского монастыря 30 января 1812 года; с 30 августа 1814 года архиепископ Грузино-кавказский.

2) Гервасий (Мачавариани), бывший епископ Цилканский, с 30 августа 1814 года; умер 5 февраля 1817 года.

3) Стефан (князь Джорджадзе), архиепископ, из архиепископов Руставских, с 28 декабря 1818 года; умер 18 ноября 1839 года.

4) Никифор (князь Джорджадзе), хиротонисанный из архимандритов Хирского Стефановского монастыря 5 апреля 1842 года; скончался 3 декабря 1851 года и погребен в Спасо-Преображенском монастыре.

5) Иоанн (Авалиани), хиротонисанный из архимандритов и членов Грузино-имеретинской Синодальной Конторы 13 апреля 1852 года; скончался 6 апреля 1858 года и погребен в Тифлисском Сионском соборе.

6) Гавриил (Кикодзе), хиротонисанный из архимандритов Давидгареджийской пустыни 18 января 1859 года; с 2 июля 1862 года епископ Имеретинский, каковым и состоял до кончины своей, последовавшей в ночь на 26 января 1896 г.

7) Геронтии (Папиташвили), из епископов Мингрельских, с 19 мая 1862 года, уволен на покой в Гелатский монастырь 30 мая 1869 года, где после смерти своей, последовавшей 1 июля 1871 года, и погребен.

8) Александр (Окропиридзе) из епископов Абхазских, с 30 мая 1869 года; с 20 марта 1898 года епископ Гурийско-мингрельский, каковым состоит и в настоящее время.

9) Леонид (Окропиридзе), хиротонисанный из архимандритов Иоаннокрестительской пустыни и членов Грузино-имеретинской Синодальной Конторы, с 20 марта 1898 года; с 12 августа 1900 года епископ Имеретинский.

10) Бирион (Садзагелов), из епископов Алавердских, с 12 августа 1900 года.

Заканчивая настоящий очерк перемен и преобразований, имевших место в епархиях Грузинского экзархата и его управлении, необходимо упомянуть об учреждении при Алавердском Крестовоздвиженском соборе Алавердского епископства, второго викариатства Грузинской епархии. Надо заметить, что Алавердская кафедра получила свое начало еще в 557 году; 30 августа 1814 года она переименована в Телавскую и Грузино-кавказскую, с кафедрой в Телаве. Кафедрою этою первоначально, по присоединении Грузии к России, управляли:

1) Иоанн Бодбели (князь Макаев), из архиепископов Бодбийских, с 14 июля 1811 года; с 30 августа 1814 г. митрополит Бодбийский (Сигнахский).

2) Досифеи (Пицхелаури), из епископов Горийских, с 30 августа 1814 года; 14 мая 1817 года вызван в Москву. 28 декабря 1818 года епархия эта соединена с Бодбийско-сигнахскою, управлявшеюся митрополитом Иоанном Бодбели до смерти своей, т.е. до 1837 года, когда была присоединена к епархии Карталинской и Кахетинской, находившейся, как и ныне, в непосредственном управлении экзарха Грузии. По всеподданнейшему докладу Святейшего Правительствующего Синода, высочайше утвержденному 1 марта 1886 года, епархия эта обращена в епископию, второе викариатство Грузинской епархии, с предоставлением епископу её управления Шуамтинским монастырем и Алавердским Крестовоздвиженским собором. В этом звании состояли следующие епископы:

1) Виссарион (князь Дадиани), из епископов Мингрельских, викариев Имеретинских, с 1 марта 1886 года; епископ Имеретинский с 6 июня 1898 г.

2) Кирион (Садзагелов), хиротонисанный из архимандритов Квабтахевского успенского монастыря, с 22 августа 1898 года; с 12 августа 1900 года епископ Горийский, 1-й викарий Грузинский.

В настоящее время кафедра пока не замещена.

а) Учреждение Осетинской духовной комиссии;

б) Открытие Общества восстановления православного христианства на Кавказе;

в) Миссионерская деятельность преосвященного Гавриила, епископа Имеретии;

г) Деятельность духовной миссии в Абхазии;

д) Миссионерские труды среди несториан;

е) Переселение русских сектантов на Северный Кавказ и в Грузию;

ж) Братства: Пресвятой Богородицы и духовно-просветительное миссионерское.

Различные исторические повествования, а тем более видимые, вещественные остатки древних разрушенных храмов, часовен и других христианских памятников в Осетии свидетельствуют, что осетины, а равно и другие, ютящиеся в горах Кавказа, племена в древности, благодаря миссионерским трудам грузинских проповедников, исповедовали православно-христианскую веру. До сих пор еще, по самым глухим ущельям Кавказа рассеяно много мест, которые абхазцы, сванеты, осетины, лезгины, кистины, кабардинцы, многие чеченские общества, большая часть адыгов окружают благоговейным почтением, необъяснимым для них самих; в смутном понятии их о святости таких мест всегда мерцает какой-нибудь след христианского предания. Картлис-цховреба свидетельствует, что, с 696 года, просвещенные христианством осетины составляли паству Мцхетского католикоса и подчинялись его юрисдикции⁷⁴. К прискорбию, впоследствии в силу различных тяжелых исторических обстоятельств, как то: почти беспрерывных нашествий монгольских, арабских и мусульманских полчищ, широкою волною наводнявших Кавказ, затем усилившегося на Кубани могущества крымских ханов, частых нападений, хищений и грабежей соседних народов, народности те уклонились в магометанство и язычество.

Около 1050 года⁷⁵ сын грузинского царя Георгия I (1014–1027) Димитрий вступил на престол Осетии, положив там начало грузинской багратионовской династии. Воцарение Димитрия, несомненно, было благотворно для гонимого в Осетии христианства⁷⁶.

На указанный упадок христианства между кавказскими горцами всегда обращали внимание грузинская церковь и благочестивые грузинские цари и царицы и, по возможности, принимали соответственные меры к его восстановлению. В то время как грузинские проповедники, не жалея своей крови, несли диким племенам в глухие места слово спасения, венценосные вожди Грузии, не смотря на скудость своих средств, строили по их следам вековые церкви, отписывали на них имения и высылали в горы многочисленных священников-миссионеров.

Известно, например, что когда во времена грузинского царя Давида III Возобновителя (1089–1125) осетины возмутились против него, то он силою оружия заставил их признать над собою его власть и господство, а затем много потрудился и положил сил в деле возобновления в Осетии старых и построения новых храмов, поставления в оных церковных причтов, снабжения их соответствующею утварью и облачениями и вообще просвещения осетин светом Христова учения. Не менее этого благочестивого царя потрудилась и принесла добрые и обильные плоды в рассматриваемом деле и св. царица Тамара. Произнесите имя Тамары, говорит один благочестивый русский паломник, и вам откликнутся горы и долины Кавказа. Поэтому не удивительно и во всяком случае знаменательно, что с именем её, как щедрой строительницы, связаны своим существованием многочисленные храмы, рассеянные в горах, ущельях и часто на еле доступных высотах Осетии и самое имя этой царицы, популярнейшее из венценосных имен, всеми горцами произносится, с любовью и величайшим благоговением.

Что грузинская церковь и иверийцы старались поглубже внедрять среди этого народа и действительно внедряли начала христианского вероучения и вообще церковности, доказывается уже тем фактом, что осетинские названия храмов, часовен, различных церковно-богослужебных принадлежностей и вообще христианская терминология, и тому подобное, получили свое начало и происхождение из грузинского лексикона. Наконец, о святом рвении грузин к миссионерству среди полудиких племен Кавказа говорит и самое существование, в период присоединения Грузии к России, в некресской епархии, миссионерского училища, долженствовавшего подготовлять опытных миссионеров-проповедников⁷⁷.

Правда, не смотря на все усилия грузинских царей, осетины и другие соседние с ними горцы до конца XVIII столетия, не все окончательно были просвещены христианством, как не просвещены они и в настоящее время, после истечения ста лет со дня присоединения Грузии к России и полного умиротворения Кавказа, но объяснение сему обстоятельству нельзя не видеть в постоянной борьбе грузинского, единственного в целой Азии христианского царства с монголами, персами, разными горцами, а потом и турками-сельджуками, борьбе, ведшейся, почти в продолжении 12 веков с целью не завоеваний, но необходимой обороны от внешних врагов и сохранения своей политической самостоятельности, народности и православной веры.

С заботами русского правительства о заселении кавказской линии рядом живых укреплений со стороны горцев, считавших предгорную плоскость северного Кавказа своею собственностью, о водворении внутри её мирных земледельцев для возделывания обширных степей края, богатого дарами природы, с попечением церкви о сохранении и утверждении своих членов в истинной вере и благочестии соединялась святая ревность правительства и церкви о просвещении евангельским учением новых подданных России на Кавказе: осетин, чеченцев и кабардинцев. Обращение кавказских горцев в христианство, или точнее, восстановление у них забытого христианства началось со времени первого поселения русских на Кавказе. Но прочное начало постоянной проповеди Евангелия между жителями северного склона кавказского хребта, как свидетельствует иеромонах Нестор, ныне епископ Дмитровский, положили миссионеры грузинские в первой половине XVIII столетия⁷⁸.

Первым, исторически известным проповедником Евангелия, является здесь прославленный грузинскою церковью за святость жизни и чудеса архиепископ манглисский св. Иоанн⁷⁹. Вследствие обычных тогда смут и разорений в Грузии, а также в видах миссионерских, оставив свою епархию, он отправился с проповедью спасения в Дагестан; в 1724 г. в Дербенте он построил плетневую мазанку и освятил в ней первую церковь восстановляемого христианства. В 1737 г. Он перешел в Астрахань и поселился в Троицком монастыре, куда отсылались для оглашения и крещения обращавшиеся в христианство горцы. Между тем пограничною русскою крепостью на Кавказе, с уничтожением крепости Св. Креста (в 1735 г.) сделался Кизляр. Преосвященный Иоанн в сопровождении иноков из Астрахани перешел в кизлярскую крепость и поселившись при Крестовоздвиженской церкви, построенной кизлярскими грузинами по его же влиянию, основал около неё монастырь. Обращавшиеся в христианство осетины и другие горцы начали получать оглашение и крещение в Крестовоздвиженском монастыре⁸⁰.

На обращение осетин в христианство русское правительство обратило свое внимание в первый раз в 1745 году, вследствие соответствующих представлений грузинского архиепископа Иосифа Самабели, Иоанна Манглели и московского Знаменского монастыря архимандрита (из грузин же) Николая. В поданной ими, 9 февраля 1743 года, на имя в Бозе почившей Императрицы Елисаветы Петровны докладной записке значилось следующее: «Что осетинский народ, состоящий, сколько им известно, в количестве более 200 тысяч душ обоего пола и обитающий в недалеком от города Кизляра расстоянии, был прежде под владением грузинских царей, а ныне никому не подвластен и содержал в древние времена православную христианскую веру, то доказывают состоящие и поныне в жительствах их каменные со святыми иконы церкви, к коим они охотно прибегают, и посты содержат, и когда по случаю увидят какую христианскую духовную персону, с оною поступают ласково, и желательно в дом к себе для посещения неотступно просят и к принятию греческого вероисповедания весьма склонны, да и мольбищ идолопоклоннических у них нет; но, не получая проповеди Слова Божия, молитву творят взирая только на небо, чего ради просим мы, чтобы к тому народу для проповеди и крещения оного в православную веру отправить способных и охотно желающих, а притом и язык осетинский отчасти знающих, грузинских, обретающихся в Москве – архимандрита Пахомия и игуменов Христофора и Николая с пристойным числом помощников, которые надеются чрез свою проповедь весь сей народ во Святое Крещение, а притом в подданство Российской Империи привести могут непродолжительно»⁸¹.

Вследствие сего, по Высочайшему её Императорского Величества повелению, Святейшим Правительствующим Синодом отправлены были в горы на проповедь грузинские монашествующие: архимандрит Пахомий, два игумена и один иеромонах с клиром, при чем им дана была в 1736 году Синодом же инструкция для руководства в их деятельности и всем им определено жалованье в размере 472 рубля, с прибавкой к сему в натуре 80 четвертей⁸² хлеба⁸³. Миссия эта в приведенном составе трудилась на порученном поприще до 1769 года, успев за это время обратить в лоно святой православной церкви более 2142 душ обоего пола из осетин, ингушей и других горцев. Её же заботам и похвальному рвению на пользу просвещения блуждавших в язычестве обязана своим возникновением Моздокская осетинская школа.

Поводом к основанию этой школы послужило следующее обстоятельство. Когда архимандрит Пахомий, один из просвещенных членов указанной выше осетинской миссии, проповедовал между ингушами Евангелие, то народ просил его взять на свое попечение нескольких детей их и обучать их грамоте и Закону Божию. Не располагая собственными средствами для приведения в исполнение просьбы ингушей, но предвидя из этого пользу для просвещения горцев и вообще для миссионерской деятельности среди них, отец Пахомий донес об этом Коллегии Иностранных Дел, которая в свою очередь по настоящему делу сделала представление Государыне Императрице Екатерине II, Великой. Высокопросвещенная монархиня, признавая обучение горцев самым могучим и надежным средством для успешного распространения между ними христианства, указом на имя Астраханского губернатора Бекетова, от 21 октября 1764 года, повелела ему в скорейшем времени открыть при урочище Моздоке школу для детей осетин, ингуш и прочих горских народов, причем управление школою поручалось Астраханскому губернатору и Кизлярскому коменданту.

По открытии, школа скоро наполнилась учениками, кои, доходя числом до 50 душ, обучались на полном казенном содержании русскому и грузинскому языкам, молитвам и счету; по возрасту питомцев, школа представляла некоторое разнообразие: наряду с детьми 9–10 лет замечались и 30-летние мужчины. С преобразованием осетинской комиссии в 1771 году, школа эта была изъята из ведения гражданского начальства и отдана в полное распоряжение самой комиссии, как неразрывная её часть, служащая вместе с нею одной и той же цели – делу просвещения горцев. Рассадник света этот существовал до 1792 года⁸⁴, когда на некоторое время прекратила свою деятельность (до 1815 года) и сама комиссия.

Вникая в дальнейшую судьбу Осетинской комиссии, мы видим, что в 1771 году, за увольнением прежнего её состава, она получила следующий вид: во главе её, по указу Святейшего Синода, поставлен вместо архимандрита протопоп (ученый), при нем два священника из русских и один из грузин, три дьячка из русских и два из грузин. Жалованья начальнику комиссии – протопопу со всеми священно и церковнослужителями назначено было 1630 руб. деньгами, 114 четвертей хлеба⁸⁵; по духовным делам все они поставлены в зависимость от Преосвященного Астраханского, причем местожительством им назначена Осетия, за исключением протопопа, который обязывался пребывать в Моздоке. С 1771 года, т.е. с начала формального учреждения Осетинской Духовной Комиссии по 1777 год от комиссии во главе с протопопом Лебедевым ничего особенного не последовало, хотя с этого времени по 1792 год ею обращено было в христианство, как докладывал начальник миссии, 6057 душ.

С 1792 года Осетинская комиссия не действовала, почему новообращенные осетины и другие горцы, не имея у себя ни церквей, ни постоянного богослужения и наконец, будучи вовсе оставлены своими учителями, обратились к прежнему своему заблуждению, исключая тех, которые жили вблизи православных и приходили с ними в ближайшее соприкосновение по торговым и другим делам. Впрочем, бывали и отрадные случаи, когда жители сами обращались с просьбами об устроении их церковного быта. Еще в 1802 году генерал Лазарев доносил главнокомандующему Кнорингу, что осетины готовы принять православную веру, если к ним будут определены благоразумные священники, добавив при этом, что все это есть результат усердной деятельности грузинского дворянина Ив. Ялгузидзе⁸⁶.

В 1814 году жители Нарского ущелья, без всякого постороннего им внушения, сами просили главное военно-гражданское начальство прислать к ним священника, каковой; будучи послан, в течении семи месяцев, без всякой помощи и помимо какого-либо вмешательства со стороны гражданских и других властей, обратил к вере до 150 душ⁸⁷.

Комиссия Осетинская, прекратившая свои действия, как уже замечено выше в 1792 году, соизволением Императора Александра I, Благословенного, в 1815 году снова открыта в Тифлисе под непосредственным начальством Преосвященного Досифея, архиепископа Телавского и Грузино-Кавказского, с жалованьем от казны в размере 14750 рублей и с отрядом в распоряжение её из 100 казаков конвоя и 30 крестьян проводников. Указом Святейшего Правительствующего Синода, от 15 сентября 1815 года, на комиссию возложены все те обязанности, какие имела бывшая Моздокская, а архиепископ Досифей был снабжен и копиями с прежних инструкций. Для исполнения этих обязанностей и проповедания между горцами Слова Божия, при начальнике комиссии, Преосвященном Досифее положены быть: 1 архимандрит, 1 игумен, 4 иеромонаха, 2 иеродиакона, и из белого духовенства: священников 2, диакон 1 и причетников 8. Кроме того положен для казаков руководитель из князей или дворян грузинских, а для письменных дел при комиссии один секретарь, один переводчик и два писца⁸⁸.

При открытии этой комиссии Государь Император соизволил пожаловать из Собственного Своего Кабинета два архиерейских облачения, да для всей духовной свиты по три полных облачений со всеми другими принадлежностями при архиерейском служении. Осетинская комиссия под управлением преосвященного Досифея, архиепископа Телавского и Грузино-кавказского, находилась до сентября месяца 1817 года, по каковое время ею обращено в христианство 6059 душ. После же этого она со всем своим штатом и канцелярией поступила в непосредственное ведение Грузино-имеретинской Синодальной Конторы⁸⁹.

По предположениям вновь прибывшего в Грузию высокопреосвященного экзарха Феофилакта, удостоившимся высочайшего одобрения и утверждения в 28 день декабря 1818 года, комиссии были даны, между прочим, следующие правила: для обращения горских жителей в христианскую веру употреблять больше духовные, чем мирские, побуждения; считать дело проповеди довершенным не прежде, как если обращенные пожелают иметь у себя церковь и священника; в разбирательство мирских дел не входить и никакой власти не ослаблять ни тайными, ни явными внушениями; идти на дело благовестия без малейшей огласки и без конвоя, и выдавать себя не за посланных от правительства, но за простых странников, желающих всем спастись. Наконец, где не примут их учения, оттуда уходить с миром, а где примут, там оставаться для научения и утверждения в вере. Не преподавать крещения спешно, но удостоверяться многими опытами в искренности обращения⁹⁰.

С этого времени деятельность комиссии по обращению горцев в христианство, как доносил архиепископ Феофилакт, пошла успешнее и плодотворнее, что и можно видеть из нижеследующего. За время с сентября месяца 1817 года по 10 мая 1820 года обращено из язычества и магометанства осетин 28592 души, хевсур 3405 человек⁹¹. Всегоже 31997 душ обоего пола. Кроле того возвращено в недра святой православной церкви 130 дымов удинцев, отпавших от христианства под давлением магометан⁹². Надо заметить, что у удинцев, которые соседние народы называют гурджами, даже при предпоследнем грузинском царе Ираклии II, были священники из грузин, но затем в силу несчастных обстоятельств они совратились частью в мусульманство, частью же в армяно-григорианство. Вообще же с 1815 года, т.е. с восстановления и перемещения Осетинской духовной комиссии из Моздока в Тифлис, по 1 января 1882 г. Обращено было в православную веру, кроме указанных 130 дымов удинцев, обитавших в Нухинском уезде, 60895 душ обоего пола осетин, дигорцев, тагаурцев, тушин, кистин, ингуш, лезгин и других горских народностей. За тоже время построено новых и возобновлено старых полуразрушенных церквей, каменных и деревянных, – 62, на что отпущено было из Государственного казначейства: вследствие представлений преосвященного Досифея, архиепископа Телавского и Грузино-кавказского 24 тысячи рублей и согласно ходатайству преосвященного экзарха Грузии Ионы 12500 рублей. Из селений новообращенных горцев составлены были приходы, которые и были разделены на пять благочиннических округов. Всех приходов в ведомстве Осетинской духовной комиссии по 1 января 1825 года состояло 67 (в том числе и Варташенский), а причтов 60, из коих два довольствовались содержанием от прихожан, а остальные получали жалованье от казны.

Отпускавшиеся из казны на Осетинскую комиссию суммы, кроме строительного на церкви капитала, распределялись следующим образом: 1) на жалованье священно и церковнослужителей осетинских и проповедников 13250 рублей; 2) на кресты, снурки, иконы и холст на рубашки крещающимся 3 тысячи рублей, 3) на приласкание и подарки старшинам горских народов и на продовольствие приезжающих в Тифлис с просьбами и объяснениями от новокрещенных 1500 рублей, а всего ежегодно 17750 рублей серебром⁹³.

За такое ревностное и плодотворное отношение к просветительно-миссионерскому делу среди различных кавказских горских, полуязыческих полу-мусульманских народностей, члены комиссии, а равно и другие лица, так или иначе причастные к ней и её деятельности, удостоены были награждения: из духовных, некоторые наперстными крестами, а другие фиолетовыми камилавками, а из светских – одни чинами, орденами и медалями, а иные удостоились монаршего благоволения. Из духовенства особенно потрудившегося в этом святом деле, оставили по себе среди новообращенных и их потомков благодарную память следующие лица, протоиереи: Николай Самарганов, Иосиф Елиозидзе, Петр Авалиани, Виссарион Илуридзе, Василий Церадзе, Афанасий Мачавариани, Георгий Амиридзе, Захарий Мамацев, Яков Ломаури, Александр Федоров (впоследствии архимандрит Давидгареджийской пустыни Антоний), затем священники: Гавриил Садзаглисшвили и Яков Замтараули⁹⁴. Но в особенности много потрудился на поприще просвещения горцев светом христианского вероучения архиепископ Моздокский, а впоследствии Астраханский Гаиоз (князь Бараташвили)⁹⁵, лично известный первому экзарху Грузии из русских, высокопреосвященному Феофилакту, которому он задолго предсказал назначение на высший пост. Это тот самый Гаиоз, при первом свидании с которым, в проезд свой чрез Астрахань в Грузию, вновь назначенный экзарх поклонился ему в ноги и произнес: «Ты мой отец и пророк судьбы моей! Отец потому, что постригал меня в монашество; пророк, что предсказал мне сан святительский и настоящее искушение»⁹⁶.

Получив воспитание в московской духовной академии и вообще будучи человеком глубоко просвещенным, что мы и увидим ниже, архипастырь Гаиоз вслед за прибытием своим к месту назначения – Моздок, немедленно приступил к улучшению существовавшей тут осетинской школы, предварительно убедившись в неудовлетворительном её состоянии. Заметив, что руководившие делом просвещения горских юношей учителя были и сами-то недалекого образования, он заменил их людьми просвещенными, отвечавшими великому званию учителя также и нравственными своими качествами, каковым был, например, Иоанн Чилашвили, окончивший курс в Славяно-греко-латинской академии Благодаря этому, а также и тому обстоятельству, что преосвященный Гаиоз зорко и бдительно следил за успешным ходом обучения в школе и всегда лично давал ей руководственное направление, дело просвещения питомцев пошло плодотворно: многие юноши по окончании курса в школе стали поступать для продолжения своего образования в Астраханскую духовную семинарию и затем, получив тут более или менее основательные сведения по разным отраслям знания и науки, являлись среди своих соотечественников сеятелями знаний, любви и добра.

Сознавая вполне, что слабые успехи осетинской духовной комиссии в деле просвещения много зависели и от не имения осетинами на их родном языке религиозно-нравственных книг, архиепископ Гаиоз, составив осетинскую азбуку из букв славянского алфавита, перевел на осетинский язык книжку «Начальное учение человеком, хотящим учитися книг Божественного Писания» (употреблявшуюся в русских духовных училищах церковно-славянскую азбуку): книжка эта заключала в себе кроме алфавита и слогов, краткий катехизис и главные молитвы⁹⁷.

Таким образом, этим поистине высокопросвещенным архипастырем положено для осетин начало и основание их письменности. Продолжателем его дела по части переложения книг на осетинский язык явился грузинский дворянин Иван Ялгузидзе, по происхождению осетин, с малолетства воспитывавшийся в Грузии и знавший грузинский язык по правилам грамматическим. Но убеждению преосвященного экзарха, митрополита Феофилакта, он перевел с грузинского на родное наречие божественную литургию, последование святого крещения, обручения, венчания и погребения, с таким расположением: на левой стороне помещен грузинский подлинник, а на правой перевод осетинский, параллельно подлиннику. Книги эти напечатаны грузинскими церковными литерами частью в Москве, частью же в Тифлисе и своевременно были разосланы осетинским священникам. Благодаря этому же дворянину Ялгузидзе, спустя некоторое время было переведено на осетинский язык с грузинского же языка Евангелие, которое, по проверке правильности и точности переложения комиссией в составе экзарха Грузии, митрополита Ионы, титулярного советника и кавалера Николая Давидовича Чубинова, князя Шалвы Эрнстова и самого Ялгузидзе, с благословения Святейшего Правительствующего Синода отпечатано комитетом российского библейского общества в Московском отделении комитета⁹⁸. Книга эта своевременно разослана во все осетинские приходы в достаточном количестве.

С 1 января 1822 года, со времени вступления в управление Осетинскою духовною комиссией преосвященного экзарха, архиепископа Ионы, миссионерская деятельность проникает уже в Абхазию и Джирскую область (в Дагестане), населенную ингилойцами, состоявшими тогда в подданстве у кахского султана. Впрочем, в этих странах, вследствие сильного противодействия представителей магометанского учения и руководителей народа, миссия на первых порах не могла увенчаться особенно большими успехами; так в Абхазии результатом миссионерской проповеди архимандрита Иоанникия было обращение в христианство всего лишь 216 человек абхазцев, а в Закатальском округе – нескольких ингилойцев. Зато в последующее время успехи эти были более плодотворны.

Во время экзаршества Ионы в первый раз произведена была ревизия Осетинской духовной комиссии. По инструкции, данной экзархом протоиерею Николаю Самарганову, последний должен был осмотреть «все построенные и строящиеся церкви в горских приходах, узнать, все ли священники исполняют свои обязанности, нет ли где по осетинским приходам еще не до крещенных и не имеют ли они желание принять христианство» и т.д. Протоиерей Самарганов, после долгого путешествия по кавказским горам, представил экзарху отчет, из которого видно, что церкви уже построены, что священники вели себя хорошо, исполняли обязанности свои аккуратно и что, наконец, все горцы приняли христианство за исключением только 1000 человек, но и эти последние обратились в православие в 1824 году⁹⁹. Так действовала духовная комиссия при преосвященном Ионе, экзархе Грузии.

После экзарха Ионы, начиная с 30-х годов XIX столетия, потребности миссии увеличились: её деятельность не ограничивается только строением церквей, но вместе с тем начинают появляться среди горского населения и школы. Они открывались в приходах; в них детей обучали приходские священники, но священники эти, будучи заняты исполнением прямых своих обязанностей по приходу, не могли повести школьное дело как следовало, к тому же многие из них были без достаточного образования. Тем не менее, школы эти имели весьма важное значение в деле миссионерства: в них обучались дети горцев и, хотя не получали надлежащей подготовки, но все же из школ они выходили с некоторыми познаниями, чем значительно облегчалось и самое дело распространения христианства между горцами. Из имеющихся данных известно, что в 1850-х годах таковых школ в осетинских приходах было 6, в которых и обучалось до 107 мальчиков¹⁰⁰.

Школы, которые находились в непосредственном ведении Осетинской духовной комиссии и впоследствии вошли в состав школ Общества восстановления православного христианства на Кавказе, были следующие: в северной Осетии – Кадгаранская, Суадагская, Даркохская, Вольно-христианская, Батоно-юртовская, Хумалагская и Алагирская, в южной Осетии – Джавская и Ортевская, в Сванетии – Парская, в Сумурзакани – Окумская, у ингилойцев – Кахская и Тасмалинская и у удинцев – Варташенская. В городе Владикавказе комиссией было открыто четырехклассное духовное училище, в котором было около 6 наставников; из этого училища ученики поступали в Тифлисскую и Ставропольскую духовные семинарии, где, кроме положенных предметов, преподавались еще история религии, «хозяйственные науки», применительно к быту горцев. Окончившие курс семинарии определялись священниками в родной стране и наряду с обязанностями пастыря отправляли и обязанности сельского учителя. К 1860 году, т.е. ко времени учреждения в Тифлисе Общества восстановления православного христианства на Кавказе, число всех церквей, построенных Осетинскою духовною комиссией, простиралось до 87¹⁰¹.

Такова в общих чертах деятельность комиссии. Правда, деятельность эта не блещет особенно выдающимися успехами, но все же она, при всех не благоприятных для себя обстоятельствах – незначительных материальных средствах, бывших в её распоряжении, подстрекательстве мусульманских мулл к сопротивлению и восстанию против миссионеров, мюридизме, объявившем священную войну против русских и вообще христиан, – принесла добрые плоды и подготовила почву для дальнейшего религиозного возрождения и обновления кавказских горских народов в духе святой православной веры, каковым делом после комиссии и занялось вновь организованное «Общество восстановления православного христианства на Кавказе»¹⁰², получившее высочайшую санкцию 9 июня 1860 года. Деятельности этого Общества мы и коснемся теперь.

Необходимость учреждения особого Общества для восстановления православного христианства на Кавказе, а вместе с тем и для умиротворения населения его путем евангельской, мирной проповеди вытекала само собой из тогдашнего положения вещей. Известно, что в 1840-х годах прошлого столетия Шамиль, став во главе лезгин, чеченцев, черкесов, кабардинцев и других горцев и объединив их общим учением мюридистов, вселил в сердца этих народов, грозных сынов Кавказа, ко всему иностранному и христианскому страшную ненависть. И вот, благодаря этой всеобщей ненависти к иноземному, среди указанных народностей вспыхивают восстания против русских, вводивших свои порядки в покоренных странах. Шамиль, в продолжение всего своего управления, как духовный и гражданский имам, употреблял всевозможные меры к недопущению в свои пределы русских, но, наконец, после долгих лет отчаянной борьбы и неимоверных усилий, 25 августа 1859 года принужден был покориться победителям и сдаться в плен.

Вместе с этим, как известно, закончилась и кавказская война, продолжавшаяся 57 лет и потребовавшая в жертву себе, как неизбежную дань, несколько миллионов рублей и тысяч человеческих жизней. Так, повторяем, этот необыкновенно сильный подъем мусульманского фанатизма, соединенного с политическими вожделениями о независимости, и порождал, как противовес, особое общество. История возникновения и самой организации Общества восстановления православного христианства на Кавказе представляется в следующем виде.

Желая парализовать ежегодное уклонение горских христианских масс в мюридизм и пресечь постепенно развивавшуюся в них, под влиянием мулл, к русскому правительству и в особенности к православному духовенству вражду, Наместник Кавказа, покойный фельдмаршал, князь А. И. Барятинский, по предварительном совещании с тогдашним экзархом, покойным высокопреосвященнейшим Исидором, в 1857 году подал Кавказскому комитету, в Петербурге, докладную записку, в которой, между прочим, писал следующее: «создать Общество восстановления православного христианства на Кавказе есть долг православного государства. Дело идет о вопросах, к которым Россия не может оставаться равнодушною, о религиозном просвещении меньших её братьев, ежегодно отрываемых мусульманскою пропагандою от лона св. Церкви Христовой, о величии России, которая должна разрушить на Кавказе препятствие, против поставленное ей, воплощением мусульманской ненависти в мюридизме. Союз частных лиц должен способствовать в этом деле, чтобы поддержать и распространить христианство между кавказскими горцами. Православная вера составляет главную народную силу России, как Россия, в свою очередь, составляет божественное орудие для торжества православия. Нужно, чтобы каждый русский, ревнующий к делу распространения православной веры во славу отечества, мог принести ему свою лепту. Нам нужно общее усилие: чего не сделает один русский, то сделает вся Россия»¹⁰³.

Докладная эта записка, вместе с проектом самой организации Общества и с указанием целей и задач, какие оно должно было преследовать, рассматривалась и подробно обсуждалась в Кавказском комитете при живейшем содействии д. т. с. графа Блудова, высокопреосвященного Филарета, митрополита Московского, обер-прокурора Синода и бывших экзархов Грузии, высокопреосвященных Исидора и Евсевия и удостоилась высочайшего одобрения и утверждения 9 июня 1860 года; тогда же был утвержден и самый устав Общества, по которому во главе его поставлен был Наместник Кавказский¹⁰⁴. По сему уставу деятельность вновь учрежденного Общества, главным образом, должна была обнимать две стороны: а) сторону чисто религиозную, миссионерскую, куда по 15 параграфу устава Общества относятся: сооружение в горах Кавказа церквей, улучшение быта горского духовенства, переводы и печатание на горских языках священного писания, богослужебных и других, религиозно-нравственного содержания книг; б) сторону образовательную, цивилизационную, состоящую в заботах Общества об образовании горцев, устройстве в аулах для них школ, учреждении при учебных заведениях стипендий с тем, чтобы окончившие в них курс юноши обязательно прослужили известное число лет среди своих соотечественников, блуждающих во мраке невежества.

Необходимо также заметить, что Общество восстановления православного христианства на Кавказе, принятое в Бозе почившею Государыней Императрицею Мариею Александровною¹⁰⁵, Супругою Царя-Освободителя, под особое её Величества покровительство, на первых порах имело следующие средства:

1) От щедрот её Императорского Величества, в Бозе почивающей Государыни Императрицы Марии Александровны, 120759 рублей.

2) От упраздненной Осетинской духовной комиссии 238174 рубля.

3) В 1863 году высочайше пожалованы 100 тысяч десятин земли в Караязской степи, из коих отведено было 23977 десятин, а вместо остального количества десятин отпущено наличными 200 тысяч рублей.

Помимо этого, ежегодные доходы Общества должны были составлять следующие поступления:

1) Из капитула орденов (с 1862 по 1871 средним числом по 24665 руб., а с 1871 – по 30 тысяч рублей);

2) Из государственного казначейства (до 1865 года средним числом по 27411 руб., а с 1865 года – 23552 руб.);

3) Кружечного сбора по всей Российской Империи (средним числом по 28437 руб.);

4) Членских взносов и частных пожертвований (средним числом 23818 рублей ежегодно);

5) процентов с капиталов по 8420 руб.;

6) Доходов с караязского имения (средним числом с 1868 года по 1884 год включительно по 23397 рублей).

Получив высочайшее утверждение и заручившись довольно солидными средствами для приведения своих целей и планов в осуществление, Общество на первых порах своего существования состояло в ведении временного комитета при Главном управлении Наместника Кавказского, который (комитет) таким образом и должен был управлять делами его. Слив с Обществом Осетинскую духовную комиссию, в виду одинаковости преследуемых задач, комитет счел нужным прежде всего обратить внимание на восстановление и утверждение православного христианства в тех местностях Кавказа, где оно было в упадке. Сообразно с этим и по предложению высокопреосвященного экзарха Грузии Евсевия, комитет постановил: 1) увеличить содержание всем священнослужителям горских приходов, 2) приступить к переводу Евангелия на разные горские наречия, 3) открыть в Абхазии и Джаро-белоканском округе по одному приходскому училищу, каждое на 60 мальчиков, 4) назначить сумму на содержание в Тифлисском духовном училище стипендиатами по несколько учеников из абхазцев, кистин, лезгин, сванетцев, хевсур, осетин и других горцев для образования из них миссионеров, 5) соорудить церковь в Закатальском округе, среди ингилойцев, 6) построить церковь в селе Бечо в Сванетии, для утверждения новообращенных сванетцев в вере и привлечения к христианству соседних с ними карачаевцев, 7) построить церковь в селе Пари (в Сванетии), служившем раньше резиденцией князей Дадишкелиани, 8) возобновить древнюю церковь в осетинском Зругском ауле, в Наро-мамисонском ущелье, основанную при грузинской царице св. Тамаре, к которой осетины этого ущелья питают благоговение и чрезвычайное уважение, и 9) для 10 церквей ведомства бывшей Осетинской духовной комиссии приобрести большие напрестольные Евангелия, плащаницы и разную утварь, шитые по бархату золотом или серебром¹⁰⁶. Все эти меры своевременно были приведены в исполнение.

Обращаясь затем к результатам религиозно-просветительной деятельности Общества, мы видим, что первый же год этой деятельности был плодотворен, так как весь участок Бечу, в Сванетии, в количестве 471 души, обратился в православие, при чем, между обращенными была вся бечинская аристократия, состоявшая в ближайшем родстве с наиболее известными карачаевскими фамилиями. Точно также успешно Общество продолжало трудиться и в дальнейшее время, когда в силу Государя Императора повеления, состоявшегося 29 января 1865 года, оно получило в своем уставе видоизменения и дополнения, что вызывалось обстоятельствами времени и разными соображениями. Вследствие этих изменений делами Общества должен был заведовать Совет под председательством Наместника Кавказского, из вице-председателя экзарха Грузии и шести почетных и действительных, членов по назначению от председателя. По смыслу этого уставу, члены Общества делились на четыре разряда, со взносом в пользу его ежегодной определенной платы в следующем виде: по 1 разряду – 500 р., по 2-му – 250 р., по 3-му – 100 р. и 4-му – 20 руб.; впрочем, впоследствии ежегодная плата в размере 20 р. была заменена единовременным взносом в 50 руб.

С изменением устава, деятельность Общества заметно поднялась и расширилась. Так мы видим, что уже к 1884 году на попечении и содержании Общества восстановления православного христианства на Кавказе было 137 приходов, из коих в Абхазии 20, Самурзакани – 17, Сванетии – 14, южной и северной Осетии – 54, Тушетии и Пшавии – 19, Закатальском округе у ингилойцев – 4, в Ахалцихском уезде – 5 и Эриванской губернии – 4, причем содержание благочинных в иных местностях доходило до 1200 рублей в год, священников до 600 и причетников до 120 рублей. К тому же, в 1884 году Обществом вновь построена было 32 церкви и возобновлено 24. Помимо этого для абхазцев и сванетцев, которые употребляли грузинскую письменность, составлены были новые азбуки, а для осетин преосвященным Иосифом, бывшим епископом Владикавказским, переведены на их родной язык молитвы и многие богослужебные книги.

Таким образом, в первое время Общество на поприще восстановления православного христианства на Кавказе главное внимание свое обращало на улучшение быта горского духовенства, сооружение новых и возобновление старых церквей, и снабжение их ризницею и утварью, потом, до некоторой степени, на издание богослужебных книг на туземных языках, преимущественно же на осетинском, и распространение православного христианства между горцами путем устной проповеди. Скоро однако же Общество убедилось, что одними этими мерами далеко невозможно выполнить положенные в основании его цели и планы, почему еще в 1863 году, по почину своего Августейшего Председателя, Его Императорского. Высочества, Великого Князя Михаила Николаевича, Наместника Кавказского, оно положило за необходимое воздействовать путем школы и в духе православной церковности на подрастающее поколение. Вследствие такого поворота дела, Обществом тогда же предложено было благочинным горских приходов открыть в подведомых им приходах школы, контроль и надзор за которыми возложен был на особого инспектора.

В школах Общества преподавались: 1) Священная история и краткий катехизис с изъяснением православного богослужения, 2) чтение и письмо местного языка, 3) чтение и письмо на русском языке и практическое ознакомление с ним, 4) четыре арифметических действия над простыми числами и 5) церковное пение, преимущественно на русском языке. Число школ ведения Общества с 1864 года в последующее время несколько раз изменялось, во всяком случае их было не менее 35 ежегодно; точно также изменялось и количество учащихся в них, средним же числом 1 учащийся приходился приблизительно на 225 горцев. Впрочем, необходимо заметить при этом, что число учащихся в школах этих несравненно увеличивалось бы, если бы не служили серьезным препятствием в этом деле неудобные пути сообщения и потом крайне суровая природа горских местностей. Неблагоприятствовало также и то обстоятельство, что часто школа, будучи рассчитана на несколько селений и помещаясь в каком-либо одном из них, отстояла от других селений на довольно большом расстоянии, что, само собою понятно, не могло привлекать желательного количества учащихся.

Приступив к устройству народных школ между разно племенными и разноязычными жителями горных ущелий, Общество на первых же порах встретило нужду в таком учебном заведении, которое подготовляло бы учителей из туземцев, знающих местные языки, чтобы учителя эти могли в народных школах вести преподавание на местных языках. В этих целях в 1866 году, на средства Общества, основана была в Тифлисе Александровская учительская семинария, которая на четвертый год своего существования могла уже выпустить 37 юношей, изучивших кроме родного и русский язык и потому получивших подготовку к занятию учительских мест. Семинария эта, в виду того, что расходы Общества на содержание школ и причтов достигали солидной цифры и могли лечь на ресурсы его непосильным бременем, с высочайшего Государя Императора соизволения, Советом Общества в 1871 году передана в ведение Министерства Народного Просвещения, с переименована ем в Александровский учительский институт.

Помимо открытия и содержания школ, Общество отправляло лучших своих учеников в разные учебные заведения в качестве своих стипендиатов, каковых Общество имело в 1889 году 92 человека. Заботясь о воспитании и образовании мужского подрастающего поколения, Общество не выпускало из виду и женского горского населения, отлично сознавая, что женщина в данном случае является лучшим проводником в семью начал нравственности. В виду этого оно основало в 1863 году в городе Владикавказе трехклассную девичью школу, с специальною целью подготовки учительниц для народных школ. В заведении этом, требующем от Общества на свое содержание ежегодно по 7720 рублей расхода, каждый год воспитываются 24 стипендиатки Общества и кроме того в нем же обучаются и посторонние девицы, но с особою платою за право учения. Училище это за время своего существования выпустило из стен своих не мало образованных девиц, которые с пользою для дела подвизались и подвизаются на ниве народного просвещения в духе святой православной церкви. В таком положении Общество находилось до 10 февраля 1885 года, когда последовало высочайшее утверждение нового положения и устава оного. По сему уставу Общество было принято под покровительство её Императорского Высочества, Государыни, Великой Княгини Ольги Феодоровны¹⁰⁷ и подчинено Святейшему Правительствующему Синоду, который доселе был совершенно устранен от наблюдения и контроля над деятельностью его.

Ближайшее направление действий Общества возлагалось на экзарха Грузии, в качестве его председателя. Независимо сего, круг действий Общества расширен и ему предоставлено право, для усиления средств своих, обращаться с воззваниями ко всем православным о посильных на предпринятое им дело пожертвованиях. С переходом Общества восстановления православного христианства на Кавказе в ведение Святейшего Синода и под непосредственное наблюдение экзарха Грузии, деятельность его стала расширяться и объединяться, плодотворно отзываясь на всех сторонах его управления церквами, причтами, школами и собственно миссионерскою частью.

И действительно, в первый же год (1886 год) своего преобразования Общество выразило свою деятельность в следующих мероприятиях: 1) в назначении специального миссионера – священника Виталия Джанаева, по происхождению грузина-ингилойца, в Закатальский округ, населенный его соотечественниками; 2) в издании и распространении среди горского духовенства миссионерской инструкции под названием «Наставление пастырям-проповедникам Слова Божия»; 3) в открытии двух новых приходов в селениях Урми и Дугуни, Эриванской губернии. Открытия первого потребовало радостное для православия обстоятельство, именно – добровольное присоединение к лону нашей церквей 370 душ армян и несториан, глубоко сознавших свое религиозное заблуждение, второй же приход образован по причине отдаленности его от прихода Гели, вследствие чего православные жители, не имея возможности всегда посещать гельскую церковь, принуждены были подолгу оставаться без религиозного утешения; 4) в капитальном ремонте 11 церквей; 5) в приобретении для 3-х причтов помещений, постройки двух новых и исправлении старых домов; 6) в назначении бедным вдовам священников и церковнослужителей ведомства Общества пособий и в принятии сирот и детей бедного духовенства в различные духовно-учебные заведения стипендиатами Общества; 7) в постройке и ремонте школьных помещений и устройстве при школах библиотек и приютов, в видах беспрепятственного и аккуратного посещения детьми школьных занятий; 8) в издании и распространении книг и брошюр религиозно-нравственного содержания среди горцев и переводе некоторых богослужебных книг на осетинский язык; 9) в снабжении церквей святыми сосудами, богослужебными книгами, ризницею, утварью и другими церковными принадлежностями и 10) в выработке, на основании правил строительного устава, инструкции комиссиям по постройке и ремонту церквей и причтовых помещений, в каковой инструкции имелась настоятельная необходимость в виду значительного числа производившихся и предполагавшихся построек церквей, причтовых помещений, школьных зданий и т.п. В деле этом принимал деятельное участие член Совета, инженер, тайный советник Н. И. Палибин.

Что касается школ Общества, то следует заметить, что с новым преобразованием Общества они, будучи переименованы в церковно-приходские, весь порядок своей внутренней жизни и обучения должны были изменить соответственно правилам, высочайше утвержденным 13 июня 1884 года и программам, утвержденным Святейшим Синодом для церковноприходских школ Грузинского экзархата. Благодаря этому, школы тоже начали обновляться и улучшаться, как в учебно-воспитательном отношении, так и с экономической стороны, что зависело отчасти и от обстоятельной и подробной ревизии их чрез особо назначенного инспектора. В этих же видах, в помощь инспекции, для ближайшего наблюдения за внутренним порядком, нравственностью учителей и воспитанников и надлежащим ходом обучения, назначены были вполне благонадежные лица, преимущественно из священников с семинарским образованием. Начиная с 1887 года и в последующее время, Общество неусыпно трудилось все в том же направлении, указанном в высочайше утвержденном уставе его.

Из отрадных фактов, очерчивающих плодотворную деятельность Общества в 1887 году, нельзя не упомянуть: 1) об открытии 11 октября в селе Ардоне, Терской области, Александровского осетинского духовного училища, впоследствии преобразованного в миссионерскую семинарию, предназначенного для подготовки священнослужителей и учителей из среды осетинского населения, на каковое училище на первое время было израсходовано 4699 руб. и 2) об открытии женской двухклассной церковно-приходской школы в Салугарданском осетинском селении, лежащем в центре Осетии, с целью религиозного просвещения осетинских женщин, на что Советом Общества положено к ежегодному отпуску по 2 тысячи рублей. В тоже время было возобновлено и отремонтировано церквей 6, вновь выстроено 3 храма, открыто новых приходов 2, а именно Корнисский и Джавиставский, в южной Осетии, принято на полное содержание приходов 2. На издание богослужебных книг на туземных языках израсходовано 881 р. 30 к. и на содержание школ Общества 22412 р. 68 к. На снабжение церквей богослужебными книгами, ризницею и утварью – 4630 р., свечами и ладаном 1095 р. 78 к. В указанном 1887 году, в ведении Общества состояло всего 27 школ, из них в северной Осетии 15, южной – 5, Абхазии – 2, в Самурзакани – 2, в Тионетском у. – 2 и Ардонское Александровское училище, в Терской области.

В следующем 1888 году, в видах осуществления предначертанных целей Общества и по выработанному прежде плану, явилась нужда в избрании и назначении лиц исключительно для миссионерской деятельности, по преимуществу среди магометанского населения, где издревле господствовала христианская религия. Возбужденное в этом духе ходатайство было уважено Святейшим Синодом¹⁰⁸. Поэтому, согласно предложению высокопреосвященного председателя Совета, от 21 июня 1888 г., Совет избрал тогда же кандидата богословия Киевской духовной академии, иеромонаха Леонида, с окладом жалованья в год по 1000 р. и на разъезды 400 руб., которому было поручено также и наблюдение за школами, а в 1890 г. журнальным постановлением Совета назначен и другой миссионер, архимандрит Амвросий – специально для западной Грузии, с тем же окладом жалованья¹⁰⁹. После смерти архимандрита Амвросия преосвященный Григорий, епископ. Гурийско-мингрельский, в отношении своем, от 15 июля 1896 года за № 2014, настаивая на необходимости христианской пропаганды среди кобулетцев и аджарцев, просил назначить особого миссионера для них из соседней с ними Гурии, знакомого с обычаями и нравами их¹¹⁰. Вследствие этого ходатайства, Совет Общества в заседании своем 12 сентября 1896 года назначил миссионером-инспектором школ Батумского и Артвинского округов, вместо покойного архимандрита Амвросия, кандидата богословия Московской духовной академии Евтихия Маминайшвили родом гурийца. Назначение светского миссионера, а не облеченного духовным саном лица, вызывалось разными соображениями, главным же образом тем, чтобы он был свободен от подозрений мулл, видящих в православном священнике явных себе противников. 18 декабря 1896 году, по журнальному постановлению Совета Общества, на место выбывшего миссионера-инспектора школ, архимандрита Леонида, назначен кандидат Киевской духовной академии, иеромонах Кирион, который проходил означенную должность до 1 сентября 1898 года¹¹¹. В 1899 году, журнальным постановлением Совета Общества от 31 августа № 6, назначен на должность инспектора-миссионера кандидат богословия иеромонах Давид, которого заместил 13 ноября 1900 года кандидат Киевской духовной академии иеромонах Пирр, утвержденный в сей должности 23 января 1901 года. По ходатайству преосвященнейшего Арсения, епископа Сухумского, журнальным постановлением Совета Общества от 18 декабря 1898 года, миссионер Закатальского округа, священник Тарасий Иваницкий перемещен в Сухумскую епархию на должность миссионера-инспектора.

По указанию высокопреосвященнейшего Палладия, экзарха Грузии, Общество, помимо прямых своих задач, возобновило древний Бодбийский собор, – место усыпальницы святой Нины, просветительницы Грузии и телавский Успенский собор, причем тогда же порешило ежегодно отпускать из своих средств на восстановление и вообще приведение в надлежащий вид других исторических храмов от 3 до 5 тысяч рублей. На содержание и ремонт собственно принадлежащих Обществу церквей в 1888 году израсходовано 6444 р. 16 к., на содержание духовенства 61377 р. 89 к. Что касается собственно миссионерской деятельности Общества за указанное время, то следует заметить, что деятельность эта была плодотворна, так как, благодаря трудам преосвященного епископа Сухумского Геннадия, ныне покойного, а вместе с тем и энергии местного духовенства, в одной только Абхазии обратилось в православие 1918 человек абхазцев-мусульман, – факт, в высшей степени отрадный, составляющий одну из лучших страниц летописи миссионерской деятельности Общества на Кавказе.

Касаясь деятельности Общества за дальнейшее время и не приводя всего сделанного им в отдельности, нельзя не видеть, что Общество постепенно, но твердо и неуклонно преследовало намеченные в уставе его цели и задачи как по просвещению горского населения благодетельным светом Христовой веры, построению для него новых храмов и возобновлению старых, снабжению их необходимою церковною утварью, так и по образованию детей сообразно выработанным программам. Точно выполняя программы Святейшего Синода относительно преподавания всех предметов, школы эти постепенно, медленно, но тем не менее твердо и верно, из года в год, вносят в среду темного горского населения благотворные лучи просвещения, насаждая в молодом поколении главным образом христианские начала веры и нравственности, патриотические чувства беспредельной преданности и горячей любви к Царю и общему отечеству. И не подлежит никакому сомнению, что в будущем, с последовавшим уже недавно предоставлением учителям Общества прав государственной службы и пенсии¹¹², контингент учащих пополнится людьми с средним и специальным образованием, вполне подготовленными к прохождению тяжелых, но и благородных обязанностей своих, а это в свою очередь не замедлит отразиться плодотворнейшим образом и на всем ходе учебного дела, не так давно страдавшего вследствие неподготовленности и малообразованности учительского персонала.

Заканчивая сим краткий очерк деятельности Общества восстановления православного христианства на Кавказе, считаем нужным сказать, что в 1901 году на попечении и содержании Общества состояло всех приходов 89, из них в Грузинской епархии: а) по Тифлисскому благочинию 7, по пшаво-хевсурскому – 10, по ингилойскому – 4, в городе Тифлисе 3, в Нухинском уезде – 1, по кобийскому благочинию – 7, по ахалцихскому – 4; в Сухумской епархии: а) по абхазскому благочинию 20 приходов, б) по самурзаканскому благочинию 18; в Имеретинской епархии: по сванетскому благочинию 15. На содержание этих причтов в 1900 году израсходовано 41423 р., кроме того постройка православных церквей и ремонт причтов и школьных помещений, покупка ризницы, икон и других принадлежностей для церквей, выписка богослужебных книг для последних, содержание миссионеров и т.д. потребовали расходов за тоже время 31 тысячу рублей¹¹³.

Что касается учебной части, то на иждивении Общества в том же 1900 году состояло всего школа (приходских) 58, из них мужских 51 и женских 7, по районам они распределялись следующим образом в Абхазии состояло 9 школ, в Сванетии – 7, Ахалцихском уезде 4, в северной Осетии (владикавказской епархии) 18, южной Осетии – 6, в Закатальском округе – 3, в Тионетском уезде – 8, Душетском – 2, в Тифлисе – 1. На содержание их израсходовано 26960 рублей. Кроме этих школ, в заведывании и содержании Общества находились Александровская миссионерская духовная семинария с расходом в 11125 р. Владикавказское осетинское женское училище, ежегодно требующее от Общества по 5740 р. расхода. В эту сумму входят также 1680 р., отпускаемые на содержание 24-х стипендиаток Общества.

В 1900 году на счет Общества, воспитывались в Казанской духовной академии 2 стипендиата, в Санкт-Петербургской – 1, в Тифлисской духовной семинарии – 2 полу стипендиата и 1 полный пансионер, в Кутаисской семинарии 1, в Тифлисском духовном училище 2 полных пансионера, в Кутаисском училище 4 стипендиата, в Тифлисском епархиальном женском училище 8 пансионерок; помимо этого в двухклассной школе при Бодбийском женском св. Нины монастыре воспитывалось и содержалось несколько стипендиаток из ингилоек, принявших православие. Вообще же учебное дело в 1900 году потребовало от Общества расхода в 46545 руб¹¹⁴.

Все расходы Общества восстановления православного христианства на Кавказе как по содержанию церковных причтов, миссионеров и т.п., так и по учебной части по смете на 1900 год исчислены были в размере 127269 руб., в каковой сумме исчислены были и доходы. Главнейшими статьями сих доходов были: 35 тысяч рублей из Капитула Российских Императорских и Царских орденов, 19932 р. правительственного пособия, 35 тысяч рублей того же пособия взамен доходов с караязского имения и 19 тысяч рублей кружечного по империи сбора¹¹⁵. В 1900 году запасный капитал Общества, заключающийся в процентных бумагах кредитных учреждений, определялся в размере 17349 рублей, в том числе и процентные бумаги на обоснование пенсионного капитала для учителей и законоучителей школ Общества. В члены Общества за 1888, 1889 и 1890 годы поступило по 4-му разряду 282 человека и по 3-му – 1. В настоящее же время состоят: по 1-му разряду 5 человек, по 2-му – 18, по 3-му – 16 и по 4-му – 3508 всего же 3547 лиц.

Отметив в главных чертах миссионерскую и религиозно-просветительную деятельность Осетинской духовной комиссии и Общества восстановления православного христианства на Кавказе и указав на главных деятелей на почве народного просвещения, нельзя не упомянуть о миссионерской деятельности преосвященного Гавриила, епископа Имеретии, ныне покойного, тем более, что почти вся 35-летняя архипастырская деятельность сего богомудрого и высокопросвещенного иерарха была посвящена миссионерству в обширном смысле этого слова, беспрерывному поучению и изъяснению своей пастве начал христианского вероучения в духе святой православной церкви, неусыпному стремлению уничтожить в корне различные суеверия и предрассудки, часто служившие народу руководящими началами жизненной этики, пламенному отеческому желанию построить жизнь своих пасомых на христианских основах и устоях и т.д.

Не касаясь подробного обследования разносторонней и во всех отношениях наиплодотворнейшей деятельности этого светила, ярко и в изобилии рассыпавшего лучи своего богомудрия по всем уголкам тогдашней, нравственно и умственно бедной, Имеретии, мы коснемся лишь миссионерской деятельности его в Абхазии, Самурзакани и Сванетии. Как упомянуто нами выше, страны эти состояли в церковном подчинении преосвященному Гавриилу, епископу Имеретинскому, с конца 1869 года по 1885 год, т.е. до времени учреждения сухумской кафедры. Обитатели этих местностей, как известно, и теперь поражающие спутанностью своих религиозных верований и воззрений, обилием разностороннего характера суеверий, грубостью, а подчас дикостью нравов и обычаев, в то время стояли еще на более низшей ступени развития. Достаточно, например, упомянуть, что у абхазцев и сванетцев убийство детей женского пола, а также дряхлых и беспомощных стариков и старух практиковалось в широких размерах; клятва, данная над наковальнею, считалась ни в каком случае нерушимою и предпочиталась присяге пред святым Евангелием и крестом и т.д.

В народе, при этом, пропагандировали мусульманское учение разные муллы, обильно наводнявшие собою Абхазию, благодаря соседству её с Турцией, и всеми силами старавшиеся омусульманить абхазцев. Следствием таковых обстоятельств были довольно странные явления: в одном и том же доме, в одной и той же семье некоторые члены – мусульмане, а другие – христиане. Вот при подобных, довольно неблагоприятных условиях и выступил на поприще миссионерское преосвященный Гавриил. Зная хорошо местные обычаи, нравы и характер народа, обладая замечательным искусством приноровляться к душевному складу каждого своего собеседника и таким образом подготовлять себе благоприятную почву для религиозной беседы, он осторожно, но в тоже время твердо, решительно и бесповоротно шел к цели – религиозному просвещению абхазцев.

И апостольские труды сего славного благовестника не пропадали напрасно, безрезультатно, а всякий раз венчались искренним, сознательным обращением нескольких тысяч душ в лоно святой православной церкви. При этом необходимо заметить, что преосвященный Гавриил смотрел на миссионерское дело крайне осторожно и серьезно, совершенно обратно взгляду на этот же предмет деятелей вышеуказанной Осетинской духовной комиссии. Он отлично понимал, что при обращении иноверцев в христианство, крестить еще не значит преобразовать хотя, например, мусульманина, и сердцем, и душою в истинного христианина; это дело внутреннее, требующее продолжительного времени и благоприятных обстоятельств.

По взгляду нашего просвещенного миссионера, сразу свыкнуться, слиться и срастись с новою жизнью, с новыми воззрениями, новыми убеждениями ни в каком случае невозможно, тем более, что всему этому новому приходится путем целого ряда сомнений, колебаний и внутренней борьбы вытеснить все старое, вошедшее уже в плоть и кровь человека. В виду таких взглядов, достопамятный архипастырь относился к своему делу не спешно, но осмотрительно и вполне, осторожно, с полным пониманием своего важного дела, вследствие чего, повторяем, и труды его приносили обильные и добрые плоды. Успехам его в миссионерском деле вообще не мало содействовали его представительная наружность с мягким, кротким, чисто отеческим взором, мягкий, выразительный, в душу проникающий голос, изливавший обильным потоком всегда плавную, энергичную речь.

Вообще же в своих беседах, поучениях и разного рода словах, он говорил крайне просто, но вместе с тем вдохновенно и как бы торжественно; не заботился об изысканности слога, бьющих на эффект выражениях и фразах, но придавал огромное значение прежде всего простоте языка и доступности его для народного понимания. Тем же успехам в миссионерском деле много содействовал и самый характер поездок преосвященного Гавриила, отличавшийся духом апостольской простоты. Будучи мужем великого разума, просветленным богословским и философским учением, но в тоже время живейшим образцом кротости, простоты и смирения, указанный иерарх в своих трудных и чисто апостольских подвигах просвещения светом христианского учения жителей Абхазии, Сванетии и Мингрелии нисколько не заботился о пышности и удобствах поездок.

В этих видах, а также во избежание тяготивших его официальных встреч со стороны администрации и духовенства, маршруты поездок не составлялись и не опубликовывались, разные провожатые и конвойные не брались и всю дорожную свиту преосвященного Гавриила составлял лишь келейник и посыльный. Точно также не любил иерарх экипажей, почему, с целью проповеди он совершал поездки по горам, пропастям, ущельям и лесам верхом на катере или на лошади. Бывали и такие случаи, что для достижения какой-либо горной деревушки, или аула представлялось только одно средство: ухватиться за хвост лошади и таким образом карабкаться по крутым и скалистым тропинкам вверх, подвергаясь ежеминутно опасности сорваться и слететь в бездонную пропасть. Но снедаемый ревностью по дому Божию, воодушевляемый горячей любовью к пастве, приснопамятный первосвятитель пренебрегал какими бы то ни было опасностями и охотно доверял свою жизнь лошади или катеру. Благодаря такому самоотвержению его, Сванетия, давно не слышавшая архипастырского слова, услышала его из уст преосвященного Гавриила, своего просветителя. Таким образом, архипастырь этот создал в Абхазии паству Христову и подготовил почву для учреждения епископской кафедры в Сухуми, а равно и для деятельности последующих миссионеров.

Заканчивая настоящий краткий очерк миссионерской деятельности в Бозе почившего Гавриила, епископа Имеретинского, приведем слова из письма известного путешественника А. Н. Муравьева, от 9 февраля 1871 года, к почившему первосвятителю. «Хотя я, – писал Муравьев, – не имею удовольствия знать вас лично, но, вероятно, знаком вам по моим литературным трудам духовного содержания; я же, с своей стороны, читал с большим утешением в «Православном Обозрении» дневник вашего миссионерского странствия по Абхазии и это внушило мне мысль выразить вам письменно то глубокое уважение, которое я к вам с тех пор питаю. Слава Богу, что этот дикий край, который я видел в 1847 году в совершенном запустении, нашел, наконец, своего просветителя, который вернее понял его духовные нужды, как туземец, нежели все миссии, которые хотели туда посылать без всякой пользы. Ожила опять и древняя Пицунда, и возникнет из развалин церковь Симона Кананита и обитель Дранды и столько иных запустелых святилищ. О, если бы Гурия и Ахалцихская область, где бывшие грузины сделались ревностными магометанами уже при нашем владении, огласились бы также вашею проповедью, как и Абхазия, не составляющая церковной области вашей...».¹¹⁶

Высоко знаменательны сии слова известного русского деятеля, свидетельствующие о преосвященном Гаврииле, как о замечательно энергичном, опытном и плодотворном миссионере, вписавшем свое имя в историю религиозного просвещения Сванетии, Самурзакани и Абхазии вечно неизгладимыми, золотыми буквами!

Говоря о преосвященном Гаврииле и его миссионерской деятельности, нельзя умолчать и о сподвижнике его, протоиерее Д. Мачавариани, много потрудившемся в деле восстановления православия в западной Грузии, а именно в Самурзакани и Абхазии. Прибыв в Самурзакань в начале 1850-х годов, где в это время христианство было вообще в упадке, миссионер этот сделал быстрые успехи. Ознакомившись с нравами, обычаями, верованиями и даже языком местного населения, о. Д. Мачавариани снискал во всех слоях общества любовь и уважение, а это предвещало ему полный успех в миссионерской деятельности. Умея выбирать себе достойных сподвижников и отличаясь особенною административною способностью вызывать к деятельности все окружающее и направлять к одной цели – к восстановлению христианских начал, протоиерей, благодаря своей самоотверженной деятельности, сравнительно в короткое время, каких-нибудь 15–16 лет, сумел восстановить христианство во всем Самурзаканском участке: устроил церкви, открыл школы и все это сделал без принудительных мер.

Дальнейшая неусыпная деятельность о. Д. Мачавариани продолжалась в Абхазии, где он и был в 1869 году назначен преосвященным Гавриилом миссионером. Здесь открылось широкое поле для миссионерской деятельности и ему много посодействовали его лучшие сподвижники: иеромонахи Виссарион (Дгебия) и Афанасий (Жордания). Эти последние, воодушевленные священною ревностью к славе Божией, совершили святое апостольское дело среди абхазцев. Надо заметить, что отец Давид Мачавариани разделил почти всю Абхазию между этими двумя монахами, предоставив Виссариону Бзинский участок, а Афанасию – Кодорский, хотя были и другие миссионеры, также весьма ревностные и преданные делу миссии. Но между всеми ими особенно выделялись евангельскою нищетой монахи Виссарион и Афанасий: оба они не имели собственного помещения, все время вращались среди абхазцев, проповедуя им Евангелие и оказывая им поддержку советами и медикаментами. Эти бескорыстные труженики, снискавшие себе всеобщее уважение, в 3–4 года дикий народ, погрязавший в магометанских суевериях, обратили в смиренных слуг Христовых. Абхазцы стали принимать христианство массами, от 100 до 300 человек. Иеромонах Афанасий, твердо обосновавшись в Мокви, как созданном им христианском оазисе, стал переносить свою пропаганду в окрестные селения и благодаря своей энергической деятельности, а равно сочувствию и поддержке начальника участка, штаб-офицера Щелкачева и отчасти окружного начальника, генерала Геймана, очень успешно завершил свое миссионерское дело. Вследствие неусыпной и бескорыстной миссионерской деятельности протоиерея Д. Мачавариани и его сподвижников, более 80% населения всей Абхазии приняли православие. К сожалению, число это уменьшилось во время последней русско-турецкой войны (1877–1878) по причине насильственного совращения абхазцев в магометанство и переселения их в Турцию.

Ныне на поприще просвещения абхазцев и самурзаканцев светом Христова учения, как один из подражателей и продолжателей высокого дела преосвященнейшего Гавриила, подвизается миссионер-инспектор школ Общества восстановления православного христианства на Кавказе (в Сухумской епархии), священник Тарасий Иваницкий, окончивший миссионерские курсы при Казанской духовной академии. Благодаря его специально миссионерскому образованию, а также редкой энергии в достижении намеченных целей и задач, дело просвещения абхазцев идет успешно и довольно быстрыми шагами: за первые годы деятельности отца Тарасия Иваницкого в Сухумской епархии обращено из магометанства в православие около двухсот душ абхазцев обоего пола, несмотря на наущения и подстрекательства мулл, наезжающих из Турции, не доверяться православным миссионерам и не менять веры.

Указав на успехи православной миссии на Кавказе, считаем своею обязанностью заметить, что особенно важными и плодотворными последствиями миссия эта увенчалась в самом конце XIX столетия, когда обращенными в лоно святой православной церкви явились иностранно-подданные, проживающие к тому же на чужеземной территории. Разумеем обращение персидских сиро-халдеев, жительствующих в персидской Урмийской провинции и называющихся также айсорами, ассириянами, асуританами по имени второго сына Симова Ассура, потомками которого они себя считают. Событие это в особенности важно потому, что в числе принявших православие. находился их епархиальный начальник, епископ Супурганский мар-Иона (он же Ионан), архимандрит Илия Армудагачский и прочие несторианские священно-церковнослужители. Надо заметить, что сиро-халдеи обратили свои взоры к православию еще в ХVIII столетии, когда снаряжено было от несториан к грузинскому царю Ираклию II посольство, которое, кроме просьбы о защите от мусульман, имело также и духовную миссию. Кончина царя Ираклия II и печальное положение грузинского царства после нашествия Ага-Магомет-хана не позволили православной Грузии подать руку братской помощи угнетенным турками и персами сиро-халдеям. После же водворения в Грузии русского правления, сиро-халдеи неоднократно посылали депутации к главнокомандующим князю Цицианову и Тормасову с возобновлением своего ходатайства об оказании им покровительства¹¹⁷.

Частичные обращения в православие айсор, придерживающихся, как известно, еретического учения Нестория и его сподвижников, началось давно, в конце тридцатых годов прошлого столетия, когда с окончанием русско-персидской войны к России было присоединено Эриванское ханство. Тогда почти весь айсорский народ устремился было переселиться из Урмии в Россию, но, как говорят старожилы (очевидцы этих событий), персидское правительство чрез своих ханов приостановило переселение их в Закавказский край. Несколько тысяч урмийских несториан, поднявшихся с мест своей оседлости чтобы проникнуть в пределы России, были задержаны мусульманами вблизи селения Гивиляна, в горах Вяргязух, спускающихся из Курдистана к берегу озера Урмийского. По окончании войны, вслед за русскими войсками прибыло в Эриванскую губернию около 3 тысяч айсоров, которые впоследствии сгруппировались в православные приходы и наделены достаточными земельными участками; приходы эти в числе 7 существуют и ныне.

В деле первоначального воссоединения Эриванских айсоров с православною церковью важные шаги были сделаны настоятелем Тифлиской Айсорской святого Фомы церкви, протоиереем Д. Гургенидзе, много и энергично потрудившимся в этом спасительном деле. В начале 1864 года протоиерей Д. Гургенидзе был назначен в Эриванскую губернию, в койлясарский айсорский приход, где на первых порах он совершал богослужение на татарском языке, как на понятном айсорам, а вскоре затем и на родном их – айсорском. На этом последнем языке он служил, между прочим, молебствие в присутствии Его Императорского Высочества, Великого Князя Михаила Николаевича в 1866 году, во время обозрения Им Эриванской губернии, за что и удостоился получить благодарность от Его Высочества. Зная кроме своего родного – грузинского языка еще русский, айсорский, армянский и татарский, он производил сильное впечатление на сиро-халдеев. До Кайлясар доходили вопли турецких айсоров, которых турки подвергали в стране своей неимоверным мучениям. Это заставило о. Д. Гургенидзе сделать первый и трудный шаг в деле присоединения айсоров к нашей церкви. Для осуществления этой мысли он начал дело с айсоров, рассеянных в Эриванской губернии, которые, живя у армян и работая у них, за свои труды не получали никакого денежного вознаграждения, кроме насущного хлеба. Пригласив их к себе, отец Давид горячо увещевал их принять православие. Следствием этих увещаний было присоединение в 1867 году 167 душ, которых, по ходатайству о. миссионера, местный губернатор поселил недалеко от города Эривани в местности «Арзни», где теперь прекрасное село.

К сожалению, в этом же 1867 году отец Гургенидзе, вследствие вредного для него климата в селе Койлясар и смертности в семействе, был перемещен в город Тифлис и назначен священником семинарской церкви и преподавателем татарского языка в низших классах семинарии. Узнав о перемещении о. Д. Гургенидзе в Тифлис, Тифлисские айсоры стали приглашать его к себе на дом для совершения христианских треб и религиозно-нравственных собеседований, которые очень часто происходили на Верийских кирпичных заводах. Айсоры так привязались к нему, что, благодаря его увещаниям, в 1871 году присоединилось к православию 1582 души и для них стараниями блаженного Д. Гургенидзе устроена в Тифлисе церковь во имя св. апостола Фомы, на месте развалин грузинской Квирацховельской церкви. В этой церкви айсоры имеют духовное утешение слышать иногда богослужение и проповедь на родном языке.

Возвращаясь к персидским сиро-халдеям, подавленным мусульманским игом и брошенным на произвол свирепых курдских вождей, следует упомянуть, что они лишились правильного строя своей церковной жизни уже давно; при отсутствии же специальных богословских школ они утратили и руководящие начала своего вероучения. Правда, среди них с давних уже пор действовали инославные миссионеры: пресвитерианские из Америки, французские лазаристы и английско-епископальные, но, относясь к ним с крайнею осторожностью, айсоры в лице главных своих представителей всегда были глубоко убеждены, что спасение свое они могут найти только в православной Восточной церкви, верной хранительнице того учения, последователями которого были их предки до совращения своего в несторианство. Поэтому большинство айсор и порешило воссоединиться с православной церковью.

Уполномоченный их, несторианский священник Михаил, родом из персидского города Урмии, по совету восточных патриархов обратился еще в 1859 году к начальнику русской иерусалимской миссии, епископу Кириллу с просьбой: довести до сведения Святейшего Синода прошение его о принятии под свое духовное покровительство 30 тысяч несторианских семейств, живших в пределах Персии и Азиатской Турции. В видах скорейшего окончания начатого дела, в 1861 году прибыл в Петербург и сам священник Михаил, подтвердивший, что действительно все персидские айсоры, не исключая и патриарха их – мар Шимона с подчиненною ему церковною иерархией, желают воссоединиться с православною церковью и действительно соединятся, если только русское правительство отправит к ним для начатия и довершения этого дела надежное лицо.

Вследствие такого категорического заявления, Св. Синод послал тогда же в несторианские края для личного ознакомления с делом и церковным бытом айсор архимандрита Софонию, изучившего Восток за время довольно продолжительного настоятельства своего константинопольскою русскою посольскою церковью, причем постоянным местожительством ему назначен был город Эривань. Архимандрит Софония пробыл в Закавказском крае более года и за это время успел довольно подробно ознакомиться с церковным бытом и вероучением айсоров, представляющем в догматическом отношении небольшие лишь отступления от обще православного учения, о чем архимандритом и было доложено Св. Синоду по приезде в Санкт-Петербург, в январе месяце 1863 года. Однако, Синод не нашел возможным тогда же покончить с этим делом по некоторым причинам чисто внешнего характера, по неимению вполне подготовленных лиц, которые могли бы приступить к осуществлению дела воссоединения несториан с православною церковью, затем тут же не упускалось из виду и возможность противодействия со стороны мусульманских правительств и вообще магометан православным миссионерам и т.п.

С 1883 года в Святейший Правительствующий Синод начинают снова поступать от уполномоченных айсор-несториан просьбы о воссоединении их и доверителей со святой православною церковью. Так как данные по настоящему делу экзархами Грузии Павлом и Палладием отзывы, а также высказанные архиепископом Иркутским, ныне покойным, Вениамином и бывшим Выборгским, а ныне Астраханским епископом Сергием доводы и соображения ясно и категорически указывали на необходимость немедленно приступить к осуществлению желания айсорского народа, то Святейший Синод, согласно определению своему, состоявшемуся 16–27 марта 1895 года, поручил высокопреосвященному экзарху Грузии Владимиру, ныне митрополиту Московскому и Коломенскому, избрав способного священника, послать его в Персию для подробного и точного ознакомления на месте с вероучением и церковным строем урмийских несториан, причем местожительством ему назначался Тавриз, или же Урмия.

Первоначально выбор пал на помянутого выше протоиерея отца Д. Гургенидзе, который рапортом на имя экзарха Грузии Владимира, от 19 декабря 1869 года за № 106, и изъявил согласие приступить к делу воссоединения персидских айсоров¹¹⁸, но затем, вследствие отказа его по семейным обстоятельствам, назначены были вместо него благочинный священник Эриванского Покровского собора Виктор Синадский и священник Наврузлу – кармалинского православного прихода, Эриванской губернии, Симон Алаверанов, родом айсор. Оба эти миссионера прибыли в Урмию 13 мая 1897 года. До чего была сильна радость сиро-халдеев, жаждавших воссоединения с православною церковыо, можно судить уже по одному тому, что ко дню въезда означенных священников в город, по пути следования их, собралось из окрестных сел более десяти тысяч человек пеших и всадников несториан, восторженно приветствовавших миссионеров, при чем несторианское и даже армяно-григорианское духовенство выходило к ним на. встречу с крестом и хлебом-солью.

По приглашению епископа Супурганского мар-Ионы, миссионеры 19 мая того же года отправились в село Супурган, где ими и был составлен акт предварительного соглашения несториан на воссоединение с Греко-российскою православною церковью за подписью епископа мар-Ионы, благочинного урмийского – священника Ушана Сарова и других духовных лиц и мирян. Спустя два дня, на Вознесение Господне, акт этот торжественно был прочитан на сиро-халдейском языке в супурганской во имя святого великомученика Георгия Победоносца церкви, а затем вместе со списками более девяти тысяч имен айсоров-несториан, пожелавших воссоединиться с православною церковью, был представлен Грузино-имеретинскою Синодальною Конторою в Святейший Синод. Между тем в конце следующего 1898 года в Санкт-Петербург прибыла депутация от айсорского народа в составе епископа мар-Ионы, архимандрита Ильи, священников Сергия и Георгия и диакона Иакова с целью ходатайства о скорейшем воссоединении их и других айсоров с православною церковью.

Убедившись вполне в искренности и твердости желания несториан отказаться от своих заблуждений и не имея уже причин и мотивов к откладыванию осуществления этого, поистине святого дела на будущее время, Святейший Синод 25 марта того же года, в день Благовещения Пресвятой Богородицы совершил в Александро-Невской лавре чин присоединения к православной церкви указанных духовных представителей айсорского народа. Присоединение их, согласно 95 правилу VI вселенского собора, совершилось по третьему чину, т.е. чрез публичное отречение от заблуждений, с оставлением в тех иерархических степенях, в каких они состояли и до воссоединения с православною церковью. Тогда же обо всем происшедшем, в здании Святейшего Правительствующего Синода составлен был акт, который и подписали бывший митрополит Санкт-Петербургский Палладий, митрополит Московский Владимир, Антоний, архиепископ Финляндский (ныне митрополит Санкт-Петербургский) и Дмитрий, епископ Тверской. На следующий день, именно 26 марта, состоялось за № 1121 журнальное постановление Синода, коим, между прочим, предлагалось епископу Супурганскому Ионе, по возвращении на родину, утверждать в истинах святой православной церкви остальных айсоров.

Для успешного осуществления сего дела воссоединения, а также для устроения православных церквей и церковных школ, в помощь ему назначена была тем же постановлением православная миссия в составе иеромонаха Феофилакта и других лиц по назначению Святейшего Синода, с поручением миссии во всех затруднительных случаях обращаться за ближайшими указаниями к экзарху Грузии. Прибыв в Персию, миссия эта, с епископом Ионою, в скором же времени присоединила к православной церкви всех айсоров, изъявивших желание на это, предварительно наставив их в истинах святой православной веры. Впрочем, еще раньше, а именно во время пребывания в Тифлисе, на пути следования на родину епископа Ионы, 14 июня того же 1898 года, высокопреосвященным Флавианом, экзархом Грузии, в сослужении епископа Ионы, в Тифлисской айсорской церкви присоединено было к православной церкви 722¹¹⁹ сиро-халдейца, заранее публично и в присутствии отца Д. Гургенидзе, наставившего их в истинах веры, отрекшихся от своих заблуждений. Вскоре затем протоиереем Гургенидзе было воссоединено с православной церковью около 3500 айсор. Так закончилось это дело, тянувшееся более века.

До присоединения Грузинского царства к России, во второй половине XVIII века, самым близким, имевшим соприкосновение к Кавказу раскольничьим гнездом были Иргисские монастыри в Саратовской губернии, отошедшие потом к губернии Самарской. По манифесту императрицы Екатерины II (1762 год), из Польши стали возвращаться раскольники и селиться по реке Иргизу, заведя потом здесь свои монастыри. Иргисские монастыри приобрели громкую известность между беспоповцами и разными раскольническими обществами особенно с того времени, как строитель Успенского скита, известный в истории раскола Сергий, построил в своем скиту две церкви (1780 и 1783 годы) и открыл в них служение литургии. Это явление имело громадное значение в жизни раскольников. Устроив «все общественное собрание» (лже-собор), Сергий стал высылать попов в разные места России и Кавказа как для сбора доброхотных подаяний и священнодействий, так равно и в целях пропаганды раскола и организации его.

Еще в конце XVII столетия на Кавказе образовалось постоянное казачество из беглых русских людей и донских казаков, бежавших сюда из страха наказаний за вины свои и «для раскола». Беглецы поселились между чеченцами и кабардинцами и стали называться гребенскими казаками¹²⁰. Затем в 1771 году для соединения Терской линии с Доном по почтовому тракту устроены были живые укрепления, и с этого времени поселенцами в девяти станицах стали волгские и хоперские казаки¹²¹, которые уже были заражены расколом. Раскол к концу XVIII века стал сильно развиваться и между православными переселенцами из России, под влиянием раскольнических проповедников, начавших приходить на Кавказ из Иргисских монастырей и селиться тут.

Со времени присоединения Грузии к России, неизбежным последствием его было появление в первой сектантского элемента. Еще в 1817 году по постановлению комитета министров, духоборов, принимаемых в военную службу, отсылали в отдаленный корпус войск, находившихся в Грузии. Потом стали сюда также высылать духоборцев за разные преступления. С 30-х годов XIX столетия у нас появляются и другие сектанты, как-то: скопцы, молокане, иудействующие, раскольники-старообрядцы и другие, как путем ссылки, так и вследствие добровольного переселения. В 1850-х годах среди закавказских молокан возникают новые толки: «общие» или «акинфиевцы» и «прыгуны», или «сионцы». С конца 1860-х годов среди русского населения нашего края появляются последователи рационалистической секты баптизма. Затем в 1891 году из Ставрополя сосланы сюда, административным порядком, адвентисты, а в следующем году высланы в Закавказский край последователи толстовской секты: князь Хилков и дворянин Бодянский.

К рассматриваемому времени в пределах Грузинского экзархата проживало около 50 тысяч душ сектантов разных фракций¹²². Таким образом, Закавказье сделалось самым крупным во всей России очагом рационалистического и мистического сектантства. Само собою понятно, что при таких обстоятельствах религиозно-нравственное состояние паствы обширного и разно племенного Грузинского экзархата могло еще более опуститься и тем причинить епархиальному начальству и вообще церковному управлению не мало хлопот по поднятию оного состояния на надлежащую высоту, хотя, с другой стороны, следует заметить, что не смотря на такое громадное скопление у нас сектантов и их материальную обеспеченность, православные грузины, живя в соседстве с ними почти сто лет, нисколько не поддались их влиянию. За сто лет был только один случай совращения грузина-магаройца в молоканство в Сигнахском уезде и то благодаря тому, что, лишившись с малолетства родителей, он находился в услужении у зажиточного молоканина, который обеспечив и женив его на своей дочери, побудил общество молокан избрать его своим начетчиком. Грузины слишком были православны, чтобы на них могли повлиять сектанты. Православие в Грузии всегда было непоколебимо и трудно указать на другую нацию, которая была бы так беспримерно живуча и предана православию и своей национальности, как грузины¹²³.

Братство во имя Пресвятой Богородицы, официально открытое при Тифлисском кафедральном Сионском соборе, этом древнейшем и священнейшем по историческим воспоминаниям памятнике православия грузин, 10 ноября 1885 г., обязано своим возникновением высокопреосвященному Павлу, бывшему экзарху Грузии, ныне покойному. Обозревая при частых разъездах свою паству, проникая пытливым своим взором во внутреннее, религиозное состояние её, архипастырь, к великому своему прискорбию, убедился, что религиозно-нравственные познания народа в заброшенных уголках, испокон веков православного, не отличаются особенною полнотой и чужды возгреваемой сердцем теплоты чувства, – что народ не везде усердно откликается на призывы святой православной церкви возможно чаще посещать богослужения и находить тут духовное успокоение и утешение в непосредственном общении с Искупителем мира.

От внимательного взора владыки не могло ускользнуть и то печальное явление, что в народе довольно сильно распространены были различного рода суеверия и предрассудки, игравшие в домашнем обиходе его немаловажную роль, так как они часто служили для него руководственными в жизни началами. Присовокупим еще и то обстоятельство, что, с водворением русской власти, на Кавказе, как упомянуто выше, начали появляться разные пропагандисты католицизма, лютеранства, баптизма и лжеучители часто заманчивых, но в высшей степени нелепых сект. В виду именно этого и учреждено Братство Пресвятой Богородицы.

Сообразно с обстоятельствами, вызвавшими учреждение братства, целью его поставлено распространение православно-христианского просвещения в пределах Грузинского экзархата. Для осуществления сего оно заботы свои направляло: а) на организацию вне богослужебных, – церковных и других религиозно-нравственных чтений или собеседований, б) на распространение книг священного Писания, а также на издание и распространение в среде православного населения края общедоступных сочинений религиозно-нравственного содержания на русском и грузинском языках и священных изображений или картин, в) на устройство церковно-приходских библиотек и книжных складов. Кроме того, братство, по мере увеличения своих средств, должно было заботиться и об оказании надлежащего содействия делу изучения памятников православно-христианской древности, собирания их в особом благоустроенном помещении или приобретения копий и снимков с них.

В интересах более широкого развития религиозно-нравственных чтений и собеседований и осуществления других, намеченных задач, а также для большего распространения сведений о целях братства и привлечения новых членов в состав оного, отделения братства могли открываться при всех епископских кафедрах Грузинского экзархата. Что касается состава братства, то членами оного могли быть лица всех званий обоего пола, сочувствующие целям его и желающие оказать ему содействие своими пожертвованиями или личною деятельностью. Из них лица, внесшие единовременно в пользу братства не менее 50 рублей, считаются постоянными членами его; те, которые вносят ежегодно не менее 6 руб., считаются действительными членами его, представляющие же взносы в меньшем размере, или делающие пожертвование книгами, брошюрами и т.п., называются членами-соревнователями. Лица, оказывающие особенные заслуги братству своим благотворным содействием целям его личными трудами, или значительными пожертвованиями, избираются в почетные члены братства.

Во главе управления делами братства стоит Совет оного, в состав которого входят 8 лиц из членов братства, при чем председатель Совета братства назначается экзархом Грузии¹²⁴. Насколько высокие цели братства нашли в среде православных благомыслящих людей сочувствие к себе, можно видеть уже из того, что в первый же год своей деятельности братство насчитывало в составе своем 88 членов с правом голоса, при чем почетными членами его состояли: высокопреосвященнейший Исидор, покойный митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, главноначальствующий Кавказского края, ныне также покойный, князь А. М. Дондуков-Корсаков, помощник его, попечитель кавказского учебного округа, епархиальные преосвященные экзархата и их викарии, губернаторы и начальники областей, губернские предводители дворянства Закавказского края и Терской области, преосвященный Герман, бывший епископ Кавказский, Вениамин Черниговский, Иустин Курский, Феогност Владимирский, действительный статский совета.

Благодаря такому сочувствию и дружному, единодушному отклику ревнителей религиозно-нравственного просвещения в духе святой православной веры, средства братства в первый же год выразились в сумме 2735 р. 65 к. членских взносов и пожертвований, в том числе 1145 р. от почетных членов, 350 р. и одна серия на 50 рублей от пожизненных членов, 400 р. от действительных членов, от членов соревнователей и по подписным листам 372 р. 59 к. и т.д. Наиболее значительные пожертвования братству принесены были: экзархом Грузии, архиепископом Павлом 200 р., главнонач. на Кавказе, кн. А. М. Дондуковым-Корсаковым 200 р., епископом имеретским Гавриилом 200 р., епископом Германом 100 р., епископами Александром, Иустином и Феогносгом по 50 руб., протоиереем С. Гумилевским 50 р. Кроме пожертвований деньгами, в братство поступили от разных лиц книги и журналы духовного содержания. Так, от протоиерея С. Гумилевского принесено в дар 40 экземпляров книжек его сочинения, под заглавием «Краткое изъяснение литургии», законоучитель же Первой Тифлисской классической гимназии, протоиерей Хелидзе, пожертвовал 520 книжек «Грузинского Духовного Вестника», издававшегося им в 1860-х годах¹²⁵.

Обращаясь затем к самой деятельности братства, мы видим, что с самого основания своего оно, согласно § 2 устава своего, главное внимание обратило на вне богослужебные религиозно-нравственные чтения и распространение среди православного населения края общедоступных нравственно-религиозных листиков и брошюр, издаваемых на русском языке Свято-Троицко-Сергиевскою лаврою и на грузинском языке – Советом братства. Вне богослужебные чтения происходили на русском и грузинском языках, а впоследствии на айсорском и татарском, почти во всех церквах города Тифлиса, преимущественно же в расположенных в наиболее населенных частях города, а именно: в кукийской Александро-Невской, кафедральном Сионском соборе, верийской Иоанно-Богословской, Квашветской Георгиевской, Марининской на Авлабаре, кукийской Николаевской, верийской Николаевской, Айсорской Фоминской и других.

Предметами собеседований были различные темы из области веро-и нравоучения православной церкви. Так, в кукийской Александро-Невской церкви вне богослужебные чтения состояли на первый раз в изложении учения о святых таинствах, преимущественно с канонической и обрядовой стороны, в объяснении заповедей о блаженствах, в описании событий церкви как общей, так особенно русской, в учении о святых отцах церкви, в катехизических беседах, направленных против неправильного понимания различными сектантами Священного Писания, в объяснении воскресных евангелий и т.д.

Для ведения бесед и чтений, с разрешения и утверждения экзарха Грузии, были приглашены лучшие священники города, равным образом преподаватели местной семинарии и духовного училища. Особенный интерес имели собеседования, происходившие в семинарской церкви, где всегда обязательно присутствовал и сам экзарх, высокопреосвященный Павел, в большинстве случаев принимавший лично самое деятельное и живейшее участие в деле. Интерес этот усугублялся. главным образом, тем обстоятельством, что тут всегда присутствовали разные сектанты, входившие в прения с православным архипастырем по поводу понимания того или другого места из книг Священного Писания, или по поводу разных обрядов святой православной веры и церкви. Не стоит, конечно, и сомневаться в том, что высокопреосвященный Павел, как глубокий знаток Священного Писания и богослов, обладавший при том редким красноречием, разбивал все лжеумствования сектантских учителей и таким образом вселял в сердца отпавших от лона святой православной церкви семена сомнения в истинности и спасительности сектантского лжеучения. Плодом обаятельности собеседований владыки было несколько случаев обращения заблудших в православие в самой же семинарской церкви.

Благодаря личному участью епархиального начальства в собеседованиях, а также и тому, что в промежутках их вниманию посетителей предлагалось обыкновенно прекрасно исполнявшееся экзаршеским и семинарским хорами пение церковных песнопений, семинарская церковь сделалась как бы религиозным центром, куда охотно стекалось население Тифлиса без различия пола, звания, положения и образования и, заметим, стекалось не из праздного и пустого любопытства, но из ревностного, пламенного желания выслушать из уст своего архипастыря слово истины и спасения и видеть в лице его победу православия над различными лжеучениями. Отрадно было видеть, что общество как бы забыло различного рода светские развлечения и спешило наполнить собою храм в означенных целях.

Указанные религиозные вне богослужебные собеседования, привлекавшие слушателей не только православных, но и из сектантов, имели благотворное влияние на нравы и религиозные убеждения сих слушателей, развивая и обогащая их умственный кругозор разносторонними сведениями из области религии и христианской нравственности. Собеседования эти происходили помимо церквей города Тифлиса и в здании Тифлисского кружка, куда также стекалось довольно многолюдное общество. Тут же давались и духовные концерты из произведений лучших духовных композиторов, привлекавшие массу слушателей, главным образом, из местной интеллигенции.

Братство во имя Пресвятой Богородицы в своей полезной и благотворной деятельности затронуло также и уездные города, и селения Грузинской епархии, куда рассылались ко всем священникам брошюры религиозно-нравственного содержания для раздачи народу. Независимо церковных вне богослужебных собеседований, братство, вняв просьбам крестьян, открыло в Тифлисе кабинет для чтения книг на грузинском языке, под ближайшим руководством члена своего Совета, протоиерея Петра Кончуева, которым были выработаны и правила для пользования книгами кабинета. Тут же, в кабинете, о. протоиерей очень часто объяснял воскресные и праздничные чтения из «Евангелия» и «Апостола» и разные места Священного Писания, а также знакомил приходящих в кабинет с предметом ближайшего праздника и с особенностями в богослужении его. Кабинет этот открыт был каждый день от 4 до 9 вечера, за исключением кануна воскресных и праздничных дней¹²⁶. Такова деятельность братства во имя Пресвятой Богородицы, учрежденного по мысли и непосредственной, личной инициативе высокопреосвященнейшего Павла, покойного экзарха Грузии, этого высоко даровитого и энергичного духовного администратора и оратора.

Не входя в подробную и разностороннюю оценку деятельности братства, следует заметить, что, обнаружив вначале, как мы видели, полную энергию и увлечение в своей деятельности, пробудив в местном обществе живейший интерес к предметам религиозно-нравственного характера, братство с течением времени как-то стало постепенно остывать в своем первоначальном порыве, так что теперь о деятельности его совсем ничего не слышно. А между тем, чего бы не могло оно сделать за эти 12–13 лет, если бы с одинаковою устойчивостью продолжало служить намеченной цели путем усиления избранных им для её осуществления средств.

Учредителем епархиального миссионерского духовно-просветительного братства в городе Тифлисе, вызванного к жизни бездеятельностью помянутого выше братства Пресвятой Богородицы, является бывший экзарх Грузии, а ныне митрополит Московский и Коломенский, высокопреосвященнейший Владимир, который и открыл его торжественно 17 октября 1897 года. Нужно, впрочем, заметить, что дело братства, учрежденного с целью распространения и утверждения в обществе истинных понятий о святой православной вере, православном богослужении и христианской нравственной жизни, и деятельности, задумано было давно и подготовлялось постепенно.

Еще в конце 1850-х годах в Тифлисе основалось своего рода братство – Общество восстановления православного христианства на Кавказе. Но как видно из самого названия его, вся деятельность его сосредоточена среди горцев, которые некогда были христианами, а потом, в силу различных обстоятельств, или изменили вере своих отцов, или невольно перемешали воззрения христианские с лжеучением мусульманским и язычеством. Между тем, таковые братства нужны были и для других православных, населяющих Грузию, тем более, что религиозные воззрения и их, как было замечено архипастырями экзархами, не везде отличались полнотой и ясною определенностью.

Еще высокопреосвященный Иоанникий, ревнуя о благе и духовном просвещении своей паствы, обратил серьезное внимание на необходимость усиления просветительной деятельности местного духовенства, причем лично им открыты были при церкви Тифлисской духовной семинарии собеседования и вне богослужебные чтения, с особым успехом проводившиеся при преемнике его по кафедре, высокопреосвященном Павле, экзархе Грузии. Сей архипастырь и неутомимый церковный оратор собственным примером поучал духовенство и требовал от него возможно частого проповедования Слова Божия в приходских храмах. В подобном же направлении действовали и следующие за высокопреосвященным Павлом первосвятители Грузинской церкви. Наряду с этим нельзя не заметить и забот местных иерархов в деле подыскания собственно для города Тифлиса, как главного административного центра края, более образованного духовенства. В этом отношении следует отметить благопопечительность высокопреосвященных Павла, Палладия, в особенности же Владимира, ныне митрополита Московского и Коломенского.

Идя навстречу запросам и потребностям своей паствы, высокопреосвященный Владимир и основал помянутое духовно-просветительное братство, придав этому учреждению единство и надлежащую организацию. Главная цель братства – это распространение и утверждение в обществе истинных понятий о святой православной вере, православном богослужении и христианской нравственной жизни, и деятельности. Для достижения этих целей братство пользуется следующими средствами: 1) устраивает вне богослужебные собеседования, помимо церковной проповеди, а также и беседы с сектантами, уклонившимися от православной веры, 2) распространяет в обществе печатные брошюры и книги религиозно-нравственного содержания, 3) устраивает книжные склады, библиотеки и читальни, и вообще принимает всевозможные меры к утверждению в самом общественном быту доброй христианской нравственности и просвещения¹²⁷.

В первый же год учреждения братства, деятельность его проявилась в ревностном церковном проповедничестве как в подведомственных братству миссионерских храмах – Казанском и Покровском и молитвенном доме святителя Феодосия Черниговского, так и в других городских церквах, между прочим, и в церкви Метехского тюремного замка и пересыльной тюрьмы. Достаточно сказать, что в одном только Казанском храме настоятелем оного, священником С. Городцевым в течении первого года существования братства произнесено было 119 бесед и поучений, не говоря о случаях, вызываемых обыкновенною пастырскою практикою. Вместе с тем обращено внимание на истовое и благолепное совершение богослужения. В этом отношении на первом плане стоит Казанский миссионерский храм, где иногда священнодействует высокопреосвященный Флавиан в сослужении своего викария, епископа Горийского, придавая службе особенную торжественность, крайне необходимую в этой местности, а равно на Песках и в Колючей балке, где религия находится, благодаря множеству обитающих тут сектантов и по другим причинам, в упадке.

Темами для проповедей и вне богослужебных собеседований выбирались различные предметы из христианского веро- и нравоучения: объяснение православного богослужения, история его, жития святых, о христианском воспитании детей, изъяснение ветхозаветных заповедей и заповедей о блаженствах и т.д. Вообще же следует заметить, что чтениям этим заранее составлялась Советом братства программа, имевшая главною своею целью раскрыть идеал истинно-христианского религиозно-нравственного совершенства на основании примера святейшей жизни Господа нашего Иисуса Христа и истинно-благочестивой жизни пренепорочной Девы Марии и св. угодников Божиих.

Во вне богослужебных чтениях и собеседованиях принимали участие кроме приходских священников, законоучителей Тифлисских учебных заведений и преподавателей местных духовных питомников и воспитанники 5–6 классов Тифлисской духовной семинарии, готовившиеся к произнесению бесед под руководством своих преподавателей. Что касается до отношения Тифлисского населения к братским чтениям и собеседованиям, то следует сказать, что беседы эти пользуются в среде населения, в особенности же простого люда, большим сочувствием. И действительно стоит только побывать в Казанской миссионерской церкви, где настоятельствует отец С. Городцев, редкий по своим качествам пастырь и неутомимый проповедник, чтобы убедиться в этом: церковь всегда бывает буквально набита народом без различия пола, звания, состояния и возраста.

В своих заботах о религиозно-нравственном просвещении населения города Тифлиса миссионерское духовно-просветительное братство практикует еще, кроме церковных чтений и вне богослужебных собеседований. крестные ходы. О великом значении сих ходов в целях поднятия религиозного духа среди православного населения города Тифлиса, обитаемого мусульманами, евреями, молоканами и другими сектантами, а также и инославными христианами-армянами-григорианами, католиками, протестантами, имеющими в городе свои храмы и молитвенные дома, не может быть и речи. Крестные ходы эти бывали как в самом Тифлисе при переносе икон и других священных предметов из одного городского храма в другой, так и направлялись в окрестности города. Особенною торжественностью отличались крестные ходы, направлявшиеся по городу из Покровской миссионерской церкви обыкновенно ночью (около 12 час.) под дванадесятые праздники.

Вразумительно действуя как на сектантов, так и на православных, эти религиозные процессии сильно возбуждали в последних религиозное чувство и в то же время явно свидетельствовали о правоте и истинности православия, господствующей религии в обширной России. В тех же целях поднятия религиозного духа и чувства среди православных песковцев, крестные ходы совершались из указанной миссионерской церкви и в Георгиевскую женскую общину, отстоящую от города Тифлиса, приблизительно, на 20 верст. Не смотря на поздний час ночи, а часто и на дурную погоду, процессии эти всегда привлекали и привлекают массы народа, охотно сопровождающего дорогие сердцу его святыни и вообще предметы христианского поклонения.

Заботясь о религиозно-нравственном просвещении взрослых Тифлиссцев, братство обращает внимание на таковое же просвещение в духе православия и детей, не имеющих возможности по каким-либо причинам посещать школу и в тоже время поставленных в неприглядную, с нравственной стороны, домашнюю обстановку. В этих целях при бывшем молитвенном доме св. Феодосия Черниговского, в Колючей балке, в помещении местной церковно-приходской школы, по воскресным и праздничным дням велись занятия, которые посещали каждый раз не менее 40 детей обоего пола, при чем все необходимые учебные принадлежности учащимся выдавались бесплатно на счет самих же обучающих их лиц. Кроме общеобразовательных предметов – Закона Божия, русского языка и арифметики, девочки обучаются и рукоделиям. В настоящее время занятия в этой школе производятся более правильно, чем прежде, и происходят по будним дням от 2–5 часов пополудни, а по воскресным и праздничным от 1 до 3 часов, при чем занятные часы распределяются на три урока. К отрадным явлениям этой школы следует отнести иногда устраивающиеся для колючинских детей на рождественских праздниках елки, на которых обыкновенно бывает масса детей. Кроме веселия и приятного времяпрепровождения, дети получают на таковых праздниках в подарок евангелия, книжечки религиозно-нравственного содержания и тому под.

К числу мер, предпринимаемых братством в духовно-просветительных целях, относится, как мы видели раньше, также и устройство им братских библиотек с читальнями при них, складов книг Священного Писания, церковно-богослужебных книг и икон. В этом направлении братство на первых же порах своей деятельности обзавелось двумя духовно-нравственными библиотеками с читальнями: одной при братском доме-зале в ограде Казанского миссионерского храма, а другой при бывшем молитвенном доме, ныне церкви во имя чудотворна Черниговского Феодосия, что в Колючей балке. Библиотека с читальней при церкви святителя Феодосия еще в 1900 году состояла из 500 книг и брошюр религиозно-нравственного содержания; в настоящее же время она расширилась почти втрое, благодаря щедрым приношениям частных жертвователей. Население Колючей балки, а равно и прилегающих к ней местностей, относится к библиотеке с читальней весьма сочувственно, что и доказывается количеством посетителей, ежедневно читающих тут книги, а иногда берущих их к себе и на дом.

Что касается библиотеки при зале Казанского храма, то еще в 1899 году в ней насчитывалось 1323 книг¹²⁸; в настоящее же время в ней имеется около 2 тысяч экземпляров, переплетенных во избежание порчи. Библиотека бывает открыта ежедневно от 9 до 11 часов утра и от 5 до 7 часов вечера; при ней, для удобства посетителей, имеется особая библиотекарша с определенным вознаграждением от братства. Книги выдаются бесплатно, но под залог, сообразно стоимости их. Время показало, что число пользующихся услугами библиотеки постепенно возрастает, что нельзя не приветствовать как в высшей степени отрадный факт в религиозно-нравственной жизни населения города Тифлиса. При этой же библиотеке имеется и читальня, в которую ежегодно выписываются, между прочим, и периодические издания духовного характера, как-то: «Церковные Ведомости», «Церковный Вестник», «Духовный Вестник Грузинского Экзархата», «Душеполезное чтение», «Руководство для сельских пастырей», «Христианское чтение», «Миссионерское Обозрение», «Русский Паломник», «Странник с общедоступной богословской библиотекой», «Вера и Церковь» и другие, число каковых изданий, имеющихся в текущем году, более 20. Журналы эти выписываются исключительно на добровольные пожертвования прихожан Казанской миссионерской церкви в кружку, находящуюся в самой церкви. Пожертвования эти ежегодно достигают 60–70 рублей.

Не смотря на все эти удобства, предоставляемые братством в распоряжение публики, приходится, к сожалению, отметить тот факт, что число посетителей читальни вообще не особенно значительно: за время ежедневного семичасового её открытия в ней средним числом бывает до 10 человек каждый день. Впрочем, если принять во внимание то обстоятельство, что народ еще не привык читать духовную письменность, и при том некоторые журналы с далеко непопулярным языком доступны лишь лицам с богословским образованием и вообще начитанным, то указанное неприятное явление умаляется и сглаживается само собою. Касаясь склада книг Священного Писания, церковно-богослужебных и святых икон, с грустью приходится сказать, что он пока большого успеха не имел, хотя начало ему и было положено еще в 1898 году. Чем объяснить этот неуспех, – новизной ли дела, или какими-либо другими обстоятельствами, – покажет будущее.

Заботясь о возможно широком религиозно-нравственном просвещении верных чад своей православной церкви и поучая их при всяком удобном случае, братство обращает внимание и на отпавших от церкви, с целью привести их в раскаяние и снова возвратить в лоно православия. В этих видах члены и деятели братства посещают молельни и дома сектантов, стараясь действовать на них в духе кротости и любви. Но все усилия братчиков в этом направлении встречали сильное препятствие в закоренелом упорстве сектантов и в отсутствии в них искренности, так что успехи братства на этом поприще, судя по числу обращенных в православие, вообще следует признать неудовлетворительными. Так, в 1899 году обращено было из молоканства и поморского толка две женщины, из армяно-григорианского вероисповедания один мужчина и из иудейства и лютеранства две женщины, всего 5 лиц, не считая 5 малолетних, остававшихся вследствие беспечности родителей без крещения и затем крещенных в том же году в Казанской миссионерской церкви, благодаря стараниям священника этой церкви С. Городцева¹²⁹.

Впрочем, в последующие годы деятельность братства на поприще возвращения в лоно святой православной церкви отпавших чад её была плодотворнее и нет сомнения, с течением времени, когда братство, – пока молодое, – само окрепнет и деятельность свою расширит, успехи его будут более ощутительны и плодотворны.

Заканчивая вышеизложенным рассмотрение деятельности Тифлисского миссионерского духовно-просветительского братства, следует заметить, что братство помимо непосредственных своих задач, изложенных выше, занимается и благотворительными делами. Так, оно в большие праздники (Светлого Христова Воскресения, Рождества Христова и других) несколько раз устраивало для наиболее бедного населения Колючей балки и прилегающих к ней околотков, а также и для ночлежников дидубийского ночлежного дома разговенья, для чего на деньги, жертвуемые обыкновенно к этим дням некоторыми из братчиков, закупались в достаточном количестве ветчина, куличи, мясо, яйца, сыр, крупа, белый хлеб и т.д.; на рождественские праздники для учащихся в воскресной школе, при бывшем Феодосиевском молитвенном доме, устраивалась елка с необходимыми к ней принадлежностями, при чем детям раздавались различные подарки, купленные на деньги, пожертвованные на эту надобность разными членами и деятелями братства.

Правда, благотворительная деятельность братства не особенно широка, она далеко не обнимает собою всех бедных и вообще обездоленных из православных города Тифлиса, но причина этого кроется не в желании братчиков протянуть руку помощи обиженному судьбой, а единственно в малозначительности находящихся в распоряжении их материальных средств. Средства эти составляются почти исключительно из членских взносов и разных пожертвований, но они по размерам своим далеко недостаточны на удовлетворение разнообразных и многочисленных потребностей и нужд миссионерского духовно-просветительного братства, тем более, что в ряду этих нужд имеются такие, которые по важности своей стоят, так сказать, на первой очереди, почему и не терпят отлагательства, как например, сооружение каменного храма для обитателей Московской улицы, Хлебной горки, Колючей балки и прилегающих к ним местностей.

Единство целей и задач, преследуемых православными братствами и обществами, коих у нас стало много, вызывает необходимость слияния их.

а) Открытие в экзархате мужских и женских духовно-учебных заведений, церковно-приходских школ и школ грамоты;

б) Грузинское церковное пение;

в) Грузинские типографии и печатание церковно-богослужебных книг;

г) Исправление грузинской Библии.

В последние годы политического существования Карталино-кахетинского царства, в городе Тифлисе, при местных церквах, для образования детей грузинского духовенства существовали школы Сионская, Калоубанская, Метехская, Квашветская, Анчисхатская и другие, где обучалось около 400 детей мужского пола, причем в круг предметов, которые обязательно преподавались в этих школах, входили чтение, пение, грамматика, катехизис, история, богословие, а также древняя и новая философия¹³⁰. В существовании этих школ и успешном ходе в них учебных занятий были заинтересованы и царственные особы, как это усматривается из того обстоятельства, что в мае месяце 1789 года последний грузинский царь, а тогда еще царевич и наследник престола, Георгий, сам посетил Калоубанское училище и оказанными со стороны учеников школы познаниями остался очень доволен¹³¹.

Существовали школы и другого типа, именно миссионерские, специальною целью которых было подготовление опытных миссионеров для проповедания и утверждения Слова Божия между кавказскими горцами, совращавшимися под давлением различных неблагоприятных обстоятельств в мусульманство. Такая школа, как было уже выше замечено, существовала и действовала в Кахетии, в Некресской епархии, под непосредственным наблюдением и руководством самого епархиального архиерея, известного своим красноречием и глубокомыслием Амвросия Некресского¹³².

По возвращении католикоса Антония I из России (1763 год) был созван собор при деятельном участии царя Ираклия и для улучшения учебного и церковно-административного дела в Грузии. На этом соборе выработаны руководительные начала для епископов и настоятелей монастырей и соборов, заведовавших школами¹³³.

Кроме этих школ, по программе своей, как это видно из изложенного, стоявших несравненно выше теперешних духовных училищ, в Грузии были даже в самое последнее время её независимого существования две духовные семинарии – Тифлисская и телавская, из коих первая уже при русском управлении продолжала действовать на пользу просвещения юношества в зданиях Анчисхатского Нерукотворенного Спаса собора. Анчисхатская семинария была открыта 1 января 1765 года. Над южною дверью её помещалась мраморная дощечка с церковно-грузинскою надписью: «Как страшно место сие! Это дом Божий и врата небесная»¹³⁴. Семинарии анчисхатская и телавская, имевшие целью своею подготовку образованных молодых людей для занятия священнических мест, основаны были, как известно, знаменитым грузинским католикосом Антонием I. Преподавание в этих рассадниках духовного просвещения в духе святой православной церкви было поставлено по образцу схоластических школ Баумейстера¹³⁵, но главным образом оно было принаровлено к программе Московской славяно-греко-латинской академии. Антоний I ввел в круг обязательных предметов грамматику, риторику, философию, богословие и другие необходимые для православного пастыря науки. Что касается средств содержания этих учебных заведений, то тут пришел на помощь сам царь Ираклий II, обеспечивавший существование их ежегодным отпуском необходимых сумм из грузинской государственной казны¹³⁶.

Заботясь о надлежащей постановке семинарий в учебно-воспитательном отношении, помянутый католикос, как высокообразованный и даровитый архипастырь, позаботился и об обеспечении своих любимых детищ соответственными учебными руководствами. Благодаря его личным трудам, появились им составленные учебники для семинаристов: грамматика, катехизис, мартирология (прославление грузинских и других святых), богословие в 4-х частях, мерное слово, толкование на послания к римлянам, затем им же переведены риторика Мхитара, категории Аристотеля и многое другое. До нас дошли сведения о том, что первым ректором телавской семинарии был архимандрит Гаиоз (Бараташвили), впоследствии архиепископ Астраханский и Моздокский,¹³⁷ так много потрудившийся в Осетинской духовной комиссии по делу обращения кавказских горцев в православную веру. Насколько удачен был выбор католикоса Антония, поставившего молодого архимандрита во главе этого учебного заведения, можно судить потому, что Гаиоз был просвещенный человек, получивший образование в Московской духовной академии и оставивший после себя на грузинском языке довольно много оригинальных сочинений и переводов с русского и греческого языков, а также самостоятельных сочинений, свидетельствующих о ревности его к распространению просвещения среди своих соотечественников¹³⁸.

Вторым ректором телавской семинарии был назначен ученик католикоса Антония I Давид Алексишвили-Месхиев, известный каллиграф, ученый, автор и переписчик разнообразных сочинений, преподававший философию и богословие. Он также принимал деятельное участие в составлении учебников для семинарии¹³⁹.

В виду умения католикоса Антония I, а равно и Антония II, делать удачный выбор подходящих людей для дела просвещения юношества, с достоверностью можно сказать, что и остальные лица учительского персонала в Тифлисской и телавской духовных семинариях были лица образованные и потому отвечавшие своему назначению вполне. Суммируя вышеизложенное, мы приходим к заключению, что образование в Грузии существовало и до присоединения Грузии к России, и в эпоху самого присоединения, были люди из грузин просвещенные, а некоторые даже глубоко и всесторонне образованные, которые с успехом могли руководить, и действительно руководили, делом воспитания грузинского юношества, были, наконец, во множестве школы, низшие, средние, где молодые люди, получая, в общем, довольно обширное образование, могли плодотворно служить своей родине на поприщах военном, гражданском и духовном, словом, могли быть полезными руководителями грузинского народа в его жизни и деятельности.

Здесь считаем необходимым заметить, что в Грузии в конце XVIII столетия была предпринята попытка об учреждении в Гори даже высшего учебного заведения. Так из документов известно, что царевич Иоанн, имевший звание фельдцехмейстера грузинской армии, подал собственноручную докладную записку отцу своему царю Георгию ХII в 1790 году об открытии высшего училища в Гори даже с двумя древними языками и одним новым (французским). В приписке к этой докладной записке царевич Иоанн говорит, что «проект этот был одобрен царем и признан безотлагательным»; к сожалению, вследствие смерти его высочества он не мог быть приведен в исполнение¹⁴⁰.

После присоединения Грузии к России и с умиротворением её, естественно следовало бы ожидать численного увеличения во вновь присоединенном крае школ, в действительности же мы видим обратное явление: на первый раз школы и училища не только не увеличиваются, но сокращаются, а некоторые даже и совсем упраздняются¹⁴¹. Несомненно, причина этого заключалась, главным образом, во внешних политических обстоятельствах, в которые поставлена была Россия в конце XVIII и в начале XIX столетия, каковые обстоятельства для неё были крайне неблагоприятны: ведя борьбу на европейском театре военных действий с Турцией и Швецией, она в тоже время принуждена была считаться на самом Кавказе с Персией. Не успела Российская Империя приотдохнуть от этих довольно продолжительных войн, как ее постигло другое страшное испытание, разумеем памятный 1812 год, когда она должна была противостать многочисленным военным силам из западно-европейских народов, грозно и, можно сказать, почти победоносно вступивших в пределы России под главным начальством Наполеона I и его полководцев.

Понятное дело, при таковых обстоятельствах, русскому правительству в то время было не до забот о необходимых мероприятиях касательно школьного дела на Кавказе, хотя, с другой стороны, справедливость требует сказать, что правительство не упускало из виду этого дела и в то тяжелое время. Известно, например, что еще 25 июля 1803 года был высочайше утвержден проект о просвещении грузинского дворянства и об учреждении училища в Тифлисе, по какому проекту положено было «из суммы, выручаемой за шелк с Чарской области, в дань Грузии приносимой, отделить 10 тысяч рублей для учреждения училища в Тифлисе грузинского и российского языков двух классов, на первый раз на 25 питомцев, приходящих в училище, а по прошествии трех лет – на 50 учеников»¹⁴². Это касалось, собственно говоря, светского образования, хотя в 1804 году десять человек священнических детей уже обучались наряду с детьми дворян в благородном Тифлисском училище¹⁴³.

Что же касается рассадников духовного просвещения, то мы видим, что вопрос этот получает более или менее определенную форму и устойчивость лишь в 1809 году, когда тогдашний главнокомандующий в Грузии генерал Тормасов, коснувшись этого вопроса по предварительном обсуждении его совместно с высокопреосвященным Варлаамом, в своем донесении обер-прокурору Синода князю Голицыну о положении духовной части в присоединенном крае, между прочим писал: «сверх общей пользы, какую приносит образованное учением и воспитанием духовенство, оно может быть употребляемо наипаче для обучения в христианскую веру соседственных с Грузией горских идолопоклонных народов. На сей конец, по неимению в Грузии духовных училищ необходимо учредить гимназию из священнических и диаконских детей, на первый раз из 60 человек, в которую и будут поступать они из уездных училищ. В уездных же училищах могут обучаться не только одних духовных лиц дети, но и бедных дворян и граждан, где преподаваемы будут российский и грузинский языки, и первые правила арифметики. Дети дворян, кои, обучаясь в уездных училищах, окажут способности к наукам и к военной службе, могут поступать в Тифлисское благородное военное училище»¹⁴⁴.

В том же донесении генерал Тормасов, делая распределения получавшихся в существовавших тогда 13 грузинских епархиях и 9 архимандриях церковных доходов на разные нужды и потребности грузинской церкви, отделил из общего числа этих доходов собственно на устройство гимназии и уездных училищ определенную сумму денег. Святейший Синод, рассмотрев донесение генерала Тормасова, мнением положил: «для обучения детей священно-и церковно-служительских и приготовления их к духовному званию, учредить на первый случай вместо гимназии – духовную семинарию; что же касается до уездных училищ, то оные открыть в удобных местах в то время, когда приготовлены будут для сего в семинарии учителя»¹⁴⁵.

Положив открыть семинарию и содержать ее на счет церковных сумм, получаемых с церковных крестьян, Синод, однако, в отношении сумм, назначенных на содержание уездных училищ, определил, чтобы они отпускались из подлежащего источника лишь по открытии тех училищ, а до того времени, если встретится надобность, из них употреблять часть на устроение семинарии и приведение в порядок её во всех частях, остальные же деньги хранить до открытия училищ¹⁴⁶. Указанное мнение Святейшего Синода высочайше утверждено 21 июня 1811 года. Тогда же грузинское духовенство озаботилось и составлением фонда в пользу её путем ежегодных отчислений из доходов епархий и архимандрий. Так, из ведомости о поступивших с Алавердской и Руисской епархий и Шуамтинского монастыря взносов на устройство семинарии видно, что в 1811, 1812 и 1813 годах поступило всего 3013 р. 8 коп¹⁴⁷. Сколько поступало от других епархий и монастырей, неизвестно.

Таким образом, вопрос об открытии в Тифлисе духовной семинарии и при ней духовного училища, а равно таковых же училищ и в других более удобных местах Карталинии и Кахетии, стал делом уже решенным и только ожидавшим своего фактического осуществления. Тем не менее, самое открытие Тифлисской духовной семинарии и при ней духовного училища последовало лишь спустя 6 лет после того, именно в 1817 году, когда в Тифлис прибыл вновь назначенный экзархом Грузии член Святейшего Правительствующего Синода, высокопреосвященный Феофилакт, бывший архиепископ Рязанский. Вследствие просьбы грузинского духовенства, он обратился в Синод за разрешением открыть семинарию, при чем сослался на то, что оно соглашается воспитывать детей на свой счет, т.е. снабжать их квартирою, пищей и одеждою, но по бедности своей не может принять участие в расходах по найму помещения для семинарии и на плату жалованья учителям.

Просьбу духовенства высокопреосвященный Феофилакт тем более находил возможным поддерживать, что церковные грузинские доходы, на которые предполагалось содержать духовную семинарию и уездные училища, тогда еще не были приведены в окончательную известность. Однако, вследствие недостатка средств в Святейшем Синоде, комиссией духовных училищ, ведавшею подобного рода дела, отказано было Феофилакту в удовлетворении его ходатайства. Впрочем, Святейший Синод разрешил высокопреосвященному экзарху Грузии позаимствовать на устройство означенных учебных заведений необходимую сумму из числа 24 тысяч рублей, отпущенных в 1816 году из Синода в распоряжение Осетинской духовной комиссии на сооружение церквей среди кавказских горских племен¹⁴⁸.

Благодаря этому, явилась возможность открыть духовную семинарию с уездным училищем при ней, что действительно и состоялось 1 октября 1817 года, в день празднования российскою церковью Покрова Пресвятой Богородицы, а грузинскою – хитона Господня¹⁴⁹, по преданию церкви, сотканного пречистыми руками Пренепорочной Девы Марии и от дня распятия Спасителя привезенного в Грузию. По совершении божественной литургии в Тифлисском Сионском кафедральном соборе, высокопреосвященный экзарх Грузии, архиепископ Феофилакт в сопровождении многочисленного городского и нарочито прибывшего в Тифлис сельского духовенства, затем военных и гражданских чинов, грузинского именитого дворянства, различных депутаций и массы городской публики направился крестным ходом из собора в церковный дом на Авлабаре, где до того жил преосвященный Досифей, епископ Телавский и Грузино-кавказский, а теперь помещалась вновь открываемая духовная православная семинария. Дом этот, надо заметить, раньше принадлежал царице Дарии, супруге последнего грузинского царя Георгия XII.

По совершении в доме этом молебствия с водосвятием и провозглашении многолетия Благочестивейшему Государю Императору, ныне в Бозе почивающему Александру I, благословенному и всему Царствующему Дому, начался акт, открытый речью архимандрита Виталия (первого ректора семинарии), после чего семинария объявлена была открытою. Хотя Тифлисская духовная семинария и при ней училище были официально открыты 1 октября 1817 года, но в первые месяцы с открытия этих ученых заведений учителя и ученики последних были почти без дела. Причиною данного обстоятельства послужило то, что учебники и учебные пособия в названные школы были высланы из Санкт-Петербурга только в половине декабря¹⁵⁰. На первый раз семинария состояла из двух классов: 1) словесности и 2) всеобщей истории и географии. Первыми питомцами названных учебных заведений были ученики разных частных пансионов, при чем в семинарию было принято 16, а в Тифлисское училище 30 человек. Следует заметить, что двери семинарии были открыты не для православных только, но и для католиков и армяно-григориан. И действительно, в первые годы существования семинарии и духовных училищ, в них наряду с православными видим не мало учащихся и из инославных христиан.

Также торжественно и почти одновременно с семинарией были открыты духовные училища в городе Гори, где первый её смотритель Нешумов произнес речь 16 мая 1818 г. О пользе учения 1893 (ივერია, 1893 წ. № 102) и в Телаве при смотрителе, протоиерее З. Сидамонове. Но дети не охотно посещали духовные училища и не по необычайности о дикости нравов здешнего народа¹⁵¹, как тогда официально докладывали, а потому, что детей запугали розгами и сами духовно-учебные заведения были пересажены на грузинскую почву без приспособления их к местным условиям. Поэтому понятно, что на первых порах общество с недоверием относилось к новым рассадникам духовного просвещения. Ежемесячные субсидии, выдававшиеся ученикам для привлечения их в училища, также мало помогли делу, пока само все сглаживающее время не исправило ошибок, допущенных в первоначальной постановке в них учебного дела.

Духовные училища по примеру старых русских духовных школ состояли из двух классов – уездного училища и приходского в двух отделениях. Круг предметов в них остался почти тот же самый, что и в старых грузинских церковных школах, за исключением философии, богословия и истории, которые были совершенно изъяты; вновь же было введено преподавание русского языка и церковнославянского нотного пения. В дальнейшее время программа духовной семинарии и училища, а равно самый дух и направление образования, сообразно новым требованиям и запросам времени, подвергались частым изменениям, то приближаясь к таковым же духовно-учебных заведений России, то более или менее уклоняясь от них, принимая иногда, соответственно местным нуждам, характер миссионерский, с преподаванием в них языков осетинского¹⁵² и татарского.

По ходатайству высокопреосвященного Исидора, бывшего экзарха Грузии, отменено было преподавание в семинарии древних языков, при чем вместо них введено было чтение грузинских церковно-богослужебных книг, – мера весьма важная, так как в то время не редкость было встретить окончившего курс семинарии, который при поступлении во священники в грузинский приход, с грузинским населением, владея русским, греческим и латинским языком, еле разбирал церковно-грузинскую письменность, не зная в тоже время и грузинского пения. Понятное дело, что такие священники, компрометируя себя и свою родную семинарию, не могли иметь достаточного веса в глазах и мнении народа, почему последний не редко оставался без должного влияния со стороны своего пастыря, хотя и образованного европейски, но почти совершенно незнакомого с тем, что он прежде всего должен быть знать основательно. Не в этом ли обстоятельстве отчасти нужно искать и причину религиозного безразличия у нас, о котором говорят и даже пишут некоторые, не желающие видеть настоящей причины подобных печальных явлений.

Впоследствии на этот упадок грузинского языка и церковно-грузинского пения обращено было уже более серьезное внимание. Благодаря чисто отеческому попечению о нуждах грузинской церкви со стороны высокопреосвященного Иоанникия, бывшего экзарха Грузии и по ходатайству ревизовавшего духовно-учебные заведения экзархата, члена Учебного Комитета при Святейшем Синоде, г. Миропольского, в заведениях этих в 1883 году учреждена самостоятельная, штатная кафедра грузинского языка.

Касаясь подробнее настоящего вопроса, мы видим, что Святейший Синод указом не имя бывшего, экзарха Грузии, высокопреосвященного Павла, предписал изменить бывшую тогда постановку учебной части в духовно-учебных заведениях грузинского экзархата на следующих основаниях: 1) отменить преподавание греческого языка в духовных училищах и сократить число уроков, назначенных на изучение древних языков как в семинарии, так и в училищах; 2) ввести грузинский язык в число обязательных предметов в семинарии и в училищах, и баллам за успехи по сему предмету усвоить тоже значение, какое дается баллам по прочим обязательным предметам, при чем обратить особое внимание на изучение воспитанниками грузинской церковной письменности, а на ознакомление учащихся с отправлением богослужения на грузинском языке, с грузинскими богослужебными книгами и с проповеданием Слова Божия по-грузински назначить особые уроки; 3) ввести в семинарии и училищах обучение церковно-грузинскому пению, вменив в обязанность обучающим сему предмету составлять из учеников церковные хоры, с целью участвовать в богослужениях на грузинском языке¹⁵³. Другим указом Синода на имя того же экзарха Грузии предписывалось «знакомить учеников (семинарии) и с некоторыми имеющимися в печати и доступными их пониманию образцами светского содержания» и кроме того» краткий очерк истории просвещения Грузии относился к соответствующему отделу курса церковной истории вообще¹⁵⁴.

Таким образом, грузинский язык после долгих мытарств получил в духовно-учебных заведениях экзархата право гражданства, по справедливости и в интересах религиозно-нравственного просвещения многострадальной грузинской паствы принадлежавшее ему давным-давно. Точно также и на грузинское церковное пение заботливостью высокогуманного архипастыря Иоанникия обращено надлежащее внимание, благодаря чему в духовно-учебных заведениях экзархата уже с давних, сравнительно, пор существуют прекрасно сформированные грузинские хоры, принимающие участие в богослужении. В настоящее время программа духовно-учебных заведений грузинского экзархата, в общем сходная с программою таковых же заведений внутренней России, довольно обширная. В семинарии, например, кроме предметов общеобразовательных» положенных по курсу в средних школах, имеются два класса специальных богословских, где будущие пастыри церкви довольно подробно и основательно знакомятся с предметами христианской догматики и нравоучения в духе святой православной церкви, изучая в тоже время и различные вероучения инославных христиан, мусульман, раскольников, сектантов и т.д. и подвергая их сущность и ложные основания строгому критическому разбору.

Нельзя не порадоваться тому обстоятельству, что в последнее время высшая церковная власть Империи в своих заботах о лучшей учебно-воспитательной постановке семинарий, проявила стремление к приданию этому делу характера реального, т.е. вводит в круг обязательных предметов науки, имеющие отношение к жизни. Таковые мероприятия коснулись и нашей Тифлисской духовной семинарии, где с некоторых пор обязательно преподается воспитанникам элементарный курс медицины и нужно заметить, наука эта заинтересовала питомцев этого рассадника духовного просвещения, с охотою и непритворною любовью посещающих уроки названного предмета.

О необходимости и всей пользе указанного мероприятия не может быть и речи, так как кому неизвестно, что медициною-санитарная часть у нас, на Кавказе, поставлена крайне плохо и население наших сел, не говоря уже о разных глухих горских аулах, совершенно лишенное медицинской помощи, в болезнях предоставлено самому себе и своим доморощенным знахарям. С назначением же в приходы священников, знакомых с медициною хотя бы и в пределах элементарности, медицинско-санитарное дело, так страдающее у нас, несомненно улучшится, в народе иссякнет, а со временем и вовсе уничтожится вера во всемогущество знахарей и тому подобных чародеев, а главное пастырь церкви с любовью и самоотверженно приходящий на помощь населению в трудные минуты жизни его, в глазах народа приобретет подобающее его сану значение и вес.

Нельзя не пожелать скорейшего осуществления и другого мероприятия, покамест только проектируемого, это – введение в курс обязательных предметов так называемых сельскохозяйственных наук. Предметы эти преподавались в Тифлисской духовной семинарии и раньше, но потом, неизвестно в виду каких соображений, были упразднены. Между тем знание этих наук пастырями церкви крайне необходимо и составляет давно уже назревший вопрос. Будучи знаком с садоводством, огородничеством, пчеловодством и тому подобными отраслями и ведя свое хозяйство на началах рациональных, выработанных здравою наукою и долговременным опытом, священник или причетник примером своим, а то и просто путем убеждений несомненно окажет воздействие на народные массы в желательном направлении и таким образом вольет в сельско-хозяйственную жизнь новую, здоровую струю разумного хозяйство-ведения, постепенно улучшая и подымая экономический рост местного населения, много страдающего от примитивных и давно уже устарелых способов ведения хозяйства.

В тех же видах постановки учебно-воспитательной части на надлежащей высоте и с целью развития умственного кругозора воспитанников, при Тифлисской духовной семинарии учреждена была ученическая библиотека, существующая и ныне, каковое учреждение, между прочим, было вызвано недостаточным количеством суммы, ассигнуемой на семинарскую библиотеку, трудностью выдачи всем ученикам книг из фундаментальной библиотеки одним библиотекарем, главным же образом, желанием семинарского начальства сделать чтение книг для учеников более доступным и полезным. Читая книги, ученики семинарии, состоящие из грузин, могут в тоже время освоиться с русским языком, изучить его термины, состав речи и сложное, не свойственное восточным языкам сочетание предложений и периодов. Принимая все это во внимание, правление семинарии в начале 1863/64 учебного года ходатайствовало пред его высокопреосвященством, экзархом Грузии Евсевием о дозволении открыть при семинарии ученическую библиотеку на доброхотные пожертвования. Высокопреосвященнейший экзарх, утвердив представление семинарского правления, сам пожертвовал в ученическую библиотеку более 112 названий различных книг, журналов и географических карт и таким образом положил основание самой библиотеке¹⁵⁵.

Тифлисская духовная семинария за время своего существования принесла краю неоспоримую пользу, выпуская из стен своих образованных пастырей на весь обширный грузинский экзархат и народных учителей, с самоотвержением подвизавшихся и подвизающихся на благородном, но и трудном поприще просвещения темных народных масс, не чуждых разных суеверий и предрассудков. Не мало выпустил этот рассадник духовного образования и таких лиц, именами которых смело может гордиться семинария. Таковы, – известный историк-археолог П. Иосселиани, обогативший грузинскую церковно-историческую науку многими, весьма ценными трудами, пользующимися заслуженною известностью и в настоящее время. Неутомимый и в полном смысле самоотверженный труженик этот, член многих ученых обществ и учреждений, вступил под гостеприимный кров семинарии при самом открытии её, свидетелем какового открытия он и был. Маститый ученый, послуживший своей родине, новому отечеству и науке с честью и славою почти полвека, стяжал себе довольно громкое имя историка и археолога. Затем, Тифлисской же семинарии обязан своим образованием преосвященный Гавриил, покойный епископ Имеретии, известный – церковный деятель и ученый, составитель почти первого по времени учебника по психологии на русском языке. Маститый иерарх, высокопросвещенный администратор, неутомимый и красноречивый церковный оратор, самоотверженный миссионер, проводник и мудрый толкователь различных правительственных распоряжений, защитник вдов и сирот, кормилец бедных и угнетенных, преосвященный Гавриил, за время своего архипастырского служения на имеретинской кафедре, буквально обновил церковную жизнь своей паствы, везде и обильно сеяв семена своего богомудрия и любви к человеку, венцу природы. Благодарные жители западной Грузии и поныне никак не могут примириться с мыслью, что их любимый архипастырь навеки почил от житейских забор и треволнений, покинув свою паству, так горячо ему полюбившуюся.

Упомянем еще о Д. З. Бакрадзе, известном историке-археологе; графе Орбелиани – поэте и общественном деятеле; архимандрите Тарасие – духовном писателе, много потрудившемся в деле исправления грузинской Библии; Я. С. Гогебашвили – писателе-педагоге; Н. И. Бердзенове – писателе, епископе Александре Гурийско-мингрельском и Леониде Имеретинском; Д. П. Пурцеладзе – писателе; протоиерее Г. Хелидзе – духовном писателе, положившем своим «Грузинским Духовным Вестником» начало и основание духовной журналистики в грузинском экзархате; протоиерее Д. Гамбашидзе – редакторе-издателе «Пастыря» и «Мцкемси» (მწყმსი); О. Д. Жордания – историке-археологе; профессоре А. А. Цагарели; профессоре Петриашвили; протоиерее П. Кончуеве; Д. Чонкадзе; Л. Ардазиани; Н. Ф. Хизанове; Н. И. Ломаури; протоиерее Д. Мачавариани; С. З. Мгалобелове; А. Ф. Кипшидзе; М. Е. Джанашвили и других. Все они питомцы Тифлисской православной духовной семинарии.

При семинарии имеется братство во имя св. апостола Андрея Первозванного, впервые огласившего Грузию словом божественной истины и благовестившего Спасителя рода человеческого. Братство это, открытое 30 ноября 1880 года в день храмового праздника семинарии, обязано своим возникновением и первоначальною организацией высокопреосвященнейшему Иоанникию, бывшему экзарху Грузии, в впоследствии митрополиту Киевскому и Галицкому, учреждено же оно с целью материального вспомоществования наиболее бедным воспитанникам Тифлисской духовной семинарии. Средства его составляют членские взносы и пожертвования благотворителей. Эго симпатичное учреждение за время своего двадцатиоднолетнего существования оказало немаловажные услуги питомцам семинарии, дав возможность нескольким сотням молодых людей получить образование, без каковой материальной помощи многие из них едва ли могли рассчитывать докончить свое религиозно-нравственное воспитание, столь необходимое в настоящее время. Кроме того, при семинарии существует мужская образцовая церковно-приходская школа, в которой ученики старших классов семинарии под руководством преподавателя педагогических предметов дают уроки и практически знакомятся с приемами преподавания.

Тифлисская духовная семинария, старейшая из всех духовно-учебных заведений Грузинского экзархата, со дня своего основания и до наших дней праздновала два юбилея: 1 октября 1867 года пятидесятилетний и 30 ноября 1892 г. семидесятипятилетний. Первое юбилейное празднество, имевшее место при покойном экзархе Грузии Евсевии, совершено было с особою, подобающею данному случаю, торжественностью. Тогда же в зале семинарии вышеупомянутым действительным статским советником П. Иосселиани была произнесена прекрасная речь, отпечатанная потом в газ. «Кавказ»¹⁵⁶.

Второе же юбилейное торжество происходило при экзархе Грузии Владимире, ныне митрополите Московском и Коломенском и приурочено было ко дню храмового праздника (св. апостола Андрея Первозванного). Торжество началось еще накануне, 29 ноября. В этот день после божественной литургии в семинарской церкви совершена была панихида по в Бозе почивших Государях Императорах Александре I, Николае I и Александре II, по умерших экзархах Грузии и их викариях, благотворителях, начальниках, учивших и учившихся в Тифлисской духовной семинарии. В самый день праздника в семинарском же храме совершена была высокопреосвященным владыкою литургия, а после оной благодарственное Господу Богу молебствие с провозглашением многолетия Государю Императору и всему Царствующему Дому. После этого в семинарском храме состоялся акт, который почтили своим присутствием многие высокопоставленные лица города Тифлиса. Тифлисская духовная семинария, за время своего существования и до наших дней, управлялась 13 ректорами, из коих все, за исключением одного – протоиерея, были в сане архимандрита¹⁵⁷.

Церковно-грузинское пение, для выражения которого существует на грузинском языке особый термин – галоба (გალობა), в отличие от светского пения – симгера (სიმღერა), есть пение многоголосное, имеющее шестнадцати вековую давность. Образовавшись из религиозных мотивов грузин-язычников и получив христианское освещение, оно с того времени стало оглашать своды грузинских храмов родными мотивами. В церковно-грузинских мотивах слышно что-то древнее, из глубины веков идущее. Пение это, прежде всего, просто: в нем нет ни одного вычурного пассажа, ни выкриков. Но в нем есть иное богатство: сердечность и глубина непосредственного религиозного чувства, в нем поет не искусство, а душа, поет сердце, полное пламенной, самоотверженной любви к Вогу, готовое всегда служить своему Создателю и Всеблагому Промыслителю.

Заключая в себе неисчерпаемое богатство мелодий, оно, будучи подвергнуто научной разработке, без всякого сомнения внесет немало ценную лепту в общую сокровищницу пения. И действительно, еще не так давно известный знаток церковной музыки, директор синодального хора в Москве г. Смоленский, разбирая грузинское церковное пение, нашел в нем: «поистине удивительные и богатые голосоведения и ритмы»¹⁵⁸.

До нас дошли три пергаментных сборника нотированных грузинских церковных песнопений, из коих два находятся в церковном музее духовенства грузинской епархии, №№ 596 и 603 и один – в библиотеке грузинского общества распространения грамотности (მიქელ მოდრეკილის კრებელი). Эти гимницы переписаны в VII–IX веках. Беспристрастное изучение грузинской гимнологии подтвердит тот факт, что еще задолго до Иоанна Дамаскина у грузин существовали церковные песнопения как на основные четыре гласа, так и плагиальные к ним четыре. Неисчерпаемое обилие мелодий каждого гласа, самогласов, стихир, вечерни и утрени поражает знатоков древнего церковного пения. В старину существовала должность заведующего придворным певческим хором которая сопряжена была с известными льготами, из чего нельзя не заключить, что венценосцы Грузии покровительствовали пению¹⁵⁹. К сожалению, после нашествия Шах-Абасса I (1616–1617 гг.) и разорения им монастырей грузинских, в которых процветало, и развивалось пение, оно стало падать.

Поэтому, в видах постановки церковно-грузинского пения на надлежащую высоту и для восстановления древних напевов, еще в XVIII веке в царствование Ираклия II были вызваны из Имеретии архимандрит Герасим и его брат¹⁶⁰. Дальнейшие мероприятия касательно пения возбуждаются уже при русском правлении, хотя бывший главноначальствующий в Грузии князь Цицианов не сочувствовал церковно-грузинскому пению, быть может, вследствие неимения тогда организованных хоров, или неумения ценить его чудные гармонии. Так, в письме своем к католикосу Антонию II князь Цицианов говорит, что «в здешних церквах пение грузинское похоже на блеяние козли и лучше учить киевскую ноту»¹⁶¹.

Спустя пять лет после открытия у нас духовной семинарии и училищ, семинарское правление в рапорте своем на имя бывшего экзарха Грузии Ионы, от 16 ноября 1822 года, доносило следующее: «с открытием семинарии и духовного училища его высокопреосвященством, экзархом Грузии Феофилактом был открыт особый певческий класс для преподавания церковно-славянского пения. Но по усмотренной холодности учеников к такому образованию и особенно дикости их голосов, тем же высокопреосвященнейшим экзархом этот класс, по словесному приказанию его, был, закрыт до будущего усмотрения. Вследствие же того говорится далее, что в церкви грузинской без нотное пение не нравится всякому образованному слуху, а воспитанники не образуются в этом предмете, сколько простом, столько и нужном, то не благоугодно ли будет вашему высокопреосвященству снова открыть оный класс пения». Высокопреосвященнейший Иона отнесся весьма сочувственно к заявлению семинарского правления и по распоряжению его опять было введено обучение учеников семинарии и училища нотному пению.

Экзарх Грузии Моисей, любимый святитель грузинской церкви, собирал около себя лучших знатоков грузинского пения из епархий Грузии, Имеретии, Гурии, Мингрелии и Абхазии, заставлял их петь и сам перелагал на ноты некоторые из этих мотивов¹⁶². В 1839 году вместе с русским церковным-пением было введено преподавание и церковно-грузинского пения. Продолжателем дела, начатого Моисеем был экзарх Грузии Евсевий. Этот благостный первосвятитель Грузии вызвал из Карталинии священника Григория Карбелова, вследствие личных трудов и энергии которого стало изучаться грузинское церковное пение и распространяться в народе. Учрежденный в этих видах комитет трудился самоотверженно и дело восстановления грузинского духовного пения пошло быстрыми шагами. К сожалению, в последние годы экзаршества Евсевия преподавание пения воспитанникам было приостановлено.

В начале 80-х годов, благодаря просвещенному ходатайству г. Миропольского, грузинское церковное пение было вновь введено в круг предметов духовно-учебных заведений экзархата, как важный предмет в деле религиозно-нравственного воспитания духовного юношества. В дальнейшей судьбе его приняли близкое участие и много потрудились архимандрит Макарий и преосвященный Александр, епископ Горийский, ныне Гурийско-мингрельский, напечатавший на свои средства литургию Златоуста в переложении Ипполитова-Иванова, бывшего директора Тифлисского музыкального училища. Ныне же свое покровительство оказывает этому делу высокопреосвященнейший Флавиан, экзарх Грузии, архипастырской заботливостью которого существует грузинский хор при епископе Горийском. Что же касается издания грузинских церковных нот, то над этим делом много трудятся А. С. Бенаев, священники Пол. и Вас. Карбеловы и Ф. Коридзе.

Кутаисская духовная семинария – учебное заведение, сравнительно, молодое; она открыта лишь 18 сентября 1894 года, в силу высочайше утвержденного в 4-й день июля месяца того же года определения Святейшего Синода, от 25 мая – 6 июня. Виновником учреждения этого рассадника духовного просвещения является приснопамятный, в Бозе почивающий епископ Гавриил, правивший слово истины в Имеретинской епархии почти 35 лет. Прибыв в Имеретию в 1860 году, молодой в то время, но высокопросвещенный и проницательный архипастырь, при частых разъездах своих по епархии в духе апостольской простоты, к великому прискорбию своему, не мог не видеть, что паства его, зараженная различными суевериями и предрассудками, в религиозном отношении стоит далеко на незавидной степени развития. Не мог не видеть почивший архипастырь и того, что причиною столь печального состояния народа являлась, главным образом, необразованность самих пастырей церкви, за редкими лишь исключениями.

Относя низкий уровень религиозно-нравственного развития священников и других священно-церковно-служителей преимущественно к отсутствию в западной Грузии своей особой семинарии, преосвященный Гавриил еще в 1872 году возбудил пред высшим духовным начальством ходатайство об открытии в городе Кутаисе этого учебного заведения, дабы в оное могли беспрепятственно поступать воспитанники училищ – кутаисского, мингрельского и озургетского. Горя сильнейшим желанием осуществить задуманное дело, он долго и убежденно доказывал, что Тифлисская духовная семинария не могла, да и не может дать достаточного количества кандидатов священства для западной Грузии.

«Бедность духовенства сей части Грузии, – писал архипастырь, – настолько велика, что из учеников, ежегодно оканчивающих курс в трех духовных училищах (выше помянутых), едва третья часть поступает в Тифлисскую семинарию, да и из этого числа только половина доканчивает свое образование, прочие же, пробившись кое-как года два-три, возвращаются домой. Независимо от сего, климат восточной Грузии – сухой, континентальный, разрушительно действует на организмы юношей, привыкших к влажному, морскому климату западной Грузии. От этого происходит то, что ученики духовных училищ западной Грузии, в большинстве, не выдерживают климата Тифлиса, постоянно болеют, а некоторые и умирают. Самая пища и питье, образ жизни, нравы жителей обеих половин Грузии настолько различествуют между собою, что юношам западной Грузии весьма трудно бывает жить и учиться в не сродной им обстановке»¹⁶³. По-видимому, как иерарх, так и священно-церковно-служители вверенной ему имеретинской епархии надеялись на скорое осуществление заветной мечты – иметь свою духовную семинарию, потому с давних пор церкви и причты той епархии начали выделять из своих доходов ежегодно определенную сумму денег на составление семинарского капитала, каковой к сентябрю месяцу 1894 года, т.е. ко времени фактического открытия Кутаисской духовной семинарии согласно синодальному указу, выражался уже в довольно почтенной цифре – 12500 рублей. Но, как известно, преосвященному епископу Гавриилу пришлось долго томиться надеждами на осуществление своей заветной мечты, приведенной в исполнение, как мы уже заметили, в 1894 году, т.е. спустя 22 года после того, как по этому делу впервые возникла переписка.

Обстоятельства, сопровождавшие открытие указанной семинарии, представляются в следующем виде. Указом Святейшего Правительственного Синода на имя высокопреосвященнейшего Владимира, экзарха Грузии, от 19 июня 1894 г. за № 3178, между прочим, повелено было: 1) учредить в городе Кутаисе шестиклассную духовную семинарию; 2) округ сей семинарии образовать из трех духовных училищ западной Грузии, т.е. кутаисского, мингрельского и озургетского; 3) семинарию открыть с начала 1894/95 учебного года, сформировав к тому времени из имевших окончить в 1897, учебном году курс воспитанников упомянутых духовных училищ, по конкурсному экзамену, один первый класс; 4) каждый класс семинарии должен заключать не более 40 учеников, из коих 20 пользуются стипендиями из сумм имеретинского и гурийско-мингрельского церковных казначейств в соответствующих частях; 5) предоставить экзарху Грузии, по сношении с преосвященным Имеретинским, сделать распоряжение к открытию в городе Кутаисе первого класса семинарии и о последующем донести Святейшему Синоду, с представлением соображений о местных средствах как для содержания семинарии, так и для постройки собственного для семинарии здания, с общежитием, приблизительно, на 240 учеников; 6) поручить хозяйственному управлению Синода тогда же отпустить в распоряжение экзарха Грузии 1000 рублей на наем помещения для первого класса семинарии с квартирою для ректора, 500 рублей на приобретение классной, библиотечной и другой мебели и 500 рублей на книги, учебники и учебные пособия, всего же 2 тысячи рублей, с отнесением сего расхода на счет духовно-учебного капитала.

Вместе с этим, тем же указом предлагалось экзарху Грузии командировать по его усмотрению двух или трех преподавателей Тифлисской семинарии в помощь иеромонаху Дмитрию, назначенному инспектором вновь открываемой семинарии, для участия в производстве окончившим курс в духовных училищах западной Грузии приемных испытаний в I-й класс семинарии. Таким образом, первый год существования Кутаисской духовной семинарии был некоторым образом обеспечен материально отпуском суммы из хозяйственного управления при Святейшем Синоде.

Согласно помянутому указу, экзаменационная комиссия, командированная из Тифлисской духовной семинарии в составе преподавателей И. М. Гортинского, И. И. Румянцева и Ф. Д. Жордания, окончила испытание учеников из трех духовных училищ семинарского округа – кутаисского, озургетского и сенакского 16 сентября 1894 года. Вновь назначенным инспектором семинарии, иеромонахом Дмитрием, заблаговременно было приискано и нанято помещение для первого класса семинарии, с квартирою тут же и отцу инспектору. Наиболее удобным для этого из всех домов на Архиерейской горе оказался дом преподавателя кутаисского духовного училища Е. Гамбашидзе. Словом, все подготовительные работы для официального открытия семинарии были окончены, оставалось только назначить день и приступить к самому открытию народившегося рассадника духовного просвещения.

По распоряжению отца инспектора, таковым днем назначено было 18 сентября, на каковое число приглашены были начальники и преподаватели кутаисских духовно-учебных заведений и другие почетные лица из разных ведомств и учреждений. В этот день в бывшем кафедральном соборе, плотно примыкающем к известному в истории величественному Багратову храму, в Кутаисе, преосвященным Гавриилом, епископом Имеретии в сослужении отца инспектора семинарии и прочего городского духовенства, торжественно отслужена была литургия, за которою пели архиерейский хор и певчие духовного училища попеременно – по-грузински и по-славянски. По окончании литургии священнодействовавшие, в сопровождении массы учащихся в различных учебных заведениях и многочисленной толпы народа, направились крестным ходом к месту, намеченному для постройки здания под новую семинарию.

Таковым местом, по мысли преосвященного Гавриила и согласно желанию имеретинского духовенства, должен был быть участок земли на Архиерейской горе, около старой крепости, под названием «Гогоберидзевского», прилегавший к имению отставного капитана К. Маржанова, от которого также предполагалось прикупить довольно порядочный участок земли для расширения двора семинарского. Место это казалось, наиболее удобным в гигиеническом и санитарном отношении, а равно в видах нравственно-религиозного воспитания детей, постоянного почти надзора епархиального начальства за порядками семинарии, удобства для духовенства иметь все духовные учреждения на одной стороне города, предохранения не только тогда, но и на будущее время семинарии, с одной стороны, от шума городских экипажных движений, и с другой – от разного рода духанов и других соблазнительных заведений. Такого же мнения касательно данного предмета были высокопреосвященный Владимир, бывший экзарх Грузии, а ныне митрополит Московский и Коломенский, и товарищ обер-прокурора Святейшего Синода, тайный советник В. К. Саблер.

Отслужив здесь благодарственное Господу Богу молебствие с провозглашением многолетия Их Императорским Величествам Государю Императору, ныне в Боте почивающему Александру Александровичу, с Супругой, Государыней Императрицей Мариею Феодоровной и всему-Царствующему Дому, преосвященный Гавриил обратился к воспитанникам новой семинарии и присутствовавшему тут обществу с глубоко прочувствованным словом. После этого крестный ход вернулся обратно в церковь. Разоблачившись здесь и благословив народ, владыка с духовенством и обществом направился в училищный зал, красиво убранный по случаю торжества живыми цветами и роскошными гирляндами из зелени.

При входе в зал преосвященных Гавриила и Григория, епископа Гурийско-мингрельского, нарочито прибывшего в Кутаис для присутствия на торжестве, а равно и всей остальной публики, и по пропетии певчими местного духовного училища тропаря в прославление св. Духа «Днесь благодать Святаго Духа нас собра», на кафедру взошел отец инспектор, иеромонах Дмитрий, которым при воцарившейся тишине и был торжественно прочитан указ Святейшего Синода об открытии в городе Кутаисе православной духовной семинарии. Затем учениками было исполнено несколько духовных песнопений, по окончании чего инспектор снова взошел на кафедру и произнес прекрасное слово, в котором ясно и сообразно с Словом Божиим и учением святой православной церкви очертил пастыря, каким он должен быть по самой идее о пастыре. «Открываемая семинария, – говорится в заключительной части слова, – без сомнения может оказать большие заслуги не только святой церкви, но и государству. Правильное течение и развитие государственной и гражданской жизни возможно только под условием народной нравственности, которая в свою очередь может развиваться только в церкви Христовой, под руководством истинных пастырей. Теперь понятно, почему христиане первых веков были самыми лучшими верноподданными римского государства. Они твердо помнили апостольское слово: «Сущие власти от Бога учинены суть, тем же противляйся власти, Божию повелению противляется»¹⁶⁴.

Вслед за окончанием этого слова ученики пропели народный гимн «Боже, Царя храни», чем торжественный акт и завершился. Любвеобильный архипастырь Имеретии, приснопамятный Гавриил, как хозяин и виновник торжества, пригласил в свою квартиру почетных гостей на скромную трапезу, за которою провозглашены были тосты за здравие Их Императорских Величеств, за Святейший Синод, обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева, товарища его В. К. Саблера, экзарха Грузии, высокопреосвященнейшего Владимира, за преосвященных Гавриила, епископа Имеретии, Григория Гурийско-мингрельского и за других присутствовавших почетных гостей. Так была официально открыта Кутаисская духовная семинария – самое юное из всех средних духовно-учебных заведений Грузинского экзархата. Но этим далеко еще не все было покончено касательно дальнейшего существования семинарии. Выше мы заметили, что, отпустив на 1894/95 учебный год необходимую сумму на наем помещения под семинарию, на приобретение классной, библиотечной и другой мебели и т.д., Святейший Синод указом своим на имя высокопреосвященнейшего Владимира, экзарха Грузии, от 19 июля 1894 года за № 3178, в тоже самое время предписал представить «соображения о местных средствах как для содержания семинарии, так и для постройки собственного для семинарии здания, с общежитием, приблизительно, на 240 воспитанников». Таким образом, требовалось еще, в целях дальнейшего прочного существования вновь открытой семинарии, изыскать из местных средств необходимые суммы.

Назначив для обсуждения сего вопроса в городе Кутаисе съезд духовенства имеретинской епархии на 27–30 сентября 1894 года, преосвященный Гавриил в тоже самое время просил о созыве таковых же съездов для выяснения по существу дела и преосвященных епископов Григория Гурийско-мингрельского и Арсения Сухумского, епархии коих должны были войти в состав Кутаисского семинарского округа. На съезде депутатов Имеретинской епархии, происходившем 23–26 ноября 1894 года, выяснилось, что духовенство этой епархии согласно пожертвовать на содержание семинарии и постройку под неё здания единовременно по 10 рублей с каждой церкви и причта, что составит, по числу их, 4 тысячи рублей, и особо по 10 рублей с более состоятельных церквей, что даст 840 рублей, каковые деньги и предполагалось внести в течение двух лет.

Кроме сего духовенство порешило обратить в пользу семинарии же 12500 рублей, хранившиеся банковыми билетами в правлении кутаисского духовного училища и составлявшие остаток от раньше собранного им фонда на постройку семинарского здания, а также остаточную сумму по случаю закрытия Тифлисской духовной семинарии с 1 января по 1 сентября 1894 года. Постоянными же средствами и источниками на постройку и содержание семинарии духовенство признало сумму, ежегодно отпускавшуюся из имеретинского церковного казначейства на содержание Тифлисской духовной семинарии и доходы с епархиального свечного завода¹⁶⁵.

Что касается духовенства Гурийско-мингрельской епархии, то на съезде депутатов оной, состоявшемся для обсуждения тех же вопросов 30–31 мая 1895 года, оно выразило желание и возможность единовременно пожертвовать 15 тысяч рублей, с присовокуплением к этой сумме и 1800 рублей, принадлежавших гурийско-мингрельскому церковному казначейству, которые образовались остаточною суммою, по случаю закрытия Тифлисской духовной семинарии с 1 января по 1 сентября 1894 года. В качестве же постоянного пособия на содержание семинарии, духовенство этой епархии положило отпускать ежегодно по 5228 р. 38 к., отчислявшихся также ежегодно на содержание Тифлисской духовной семинарии. Что касается отчислений в виде постоянного источника из прибылей от продажи восковых свеч, то так как в то время епархия эта не располагала своим собственным свечным заводом и получавшаяся прибыль от этого была крайне незначительна, то, понятное дело, духовенство отсюда не могло ничего уделить на указанные выше надобности, впредь до увеличения доходов по этой статье¹⁶⁶.

Духовенство же Сухумской епархии, сообразно с своими средствами, порешило отпускать на содержание Кутаисской духовной семинарии по 1000 рублей ежегодно¹⁶⁷. Таким образом, на помощь делу открытия и содержания семинарии этой пришли только одни три епархии западной Грузии, если не считать города Кутаиса, постановившего в лице Кутаисской городской думы принять на средства города, причитавшиеся тогда от кутаисского духовенства к выдаче подрядчику по устройству Гаврииловской улицы 1947 р. 7 коп. и беспошлинно отпускать из городской экларской каменоломни строительный камень в необходимом для постройки семинарии количестве»¹⁶⁸.

Однако мы согрешим против истины и справедливости, если не упомянем, что преосвященный Гавриил, помимо умственных трудов и нравственных томлений, испытанных им в течении 22-летних забот по открытию духовной семинарии и пожертвованных им на это святое дело еще в 1873 году 1000 рублей наличными деньгами, пожертвовал и впоследствии по духовному завещанию в пользу семинарии довольно значительную сумму (5 тысяч рублей). Из имеющихся в деле Имеретинской епархиальной канцелярии «Об открытии в городе Кутаисе православной духовной семинарии» сведений видно, что уже в 1895 году из местных средств на постройку и содержание семинарии постоянного ежегодного взноса имелось в виду 14228 руб., а единовременно поступило 39035 руб. 8 коп¹⁶⁹. В настоящее же время, с открытием в Гурийско-мингрельской епархии своего завода и с увеличением вообще в западной Грузии доходов по свечной операции, постоянные средства на содержание семинарии, надо полагать, значительно возросли.

Ныне Кутаисская духовная семинария уже полная: в ней 6 классов. За время своего существования она находилась под управлением двух ректоров, из коих первым был архимандрит Дмитрий, бывший и первым инспектором, а вторым – архимандрит Вениамин, нынешний ректор её.

Первые заботы в грузинском экзархате об образовании священно-церковно-служительских детей женского пола несомненно принадлежат приснопамятному Исидору, бывшему экзарху Грузии, а впоследствии митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому. Из имеющихся у нас дел видно, что еще в 1849 году, 28 октября, он писал настоятелю Шуамтинского Богородичного монастыря, архимандриту Христофору: «Принимая во внимание, что в Грузинской епархии нет никакого заведения, где бы круглые малолетние сироты женского пола, не имеющие близких родственников, могли быть призреваемы и получать приличное воспитание, нахожу весьма нужным и полезным устроить таковое заведение в Самтаврской женской обители, с возложением на монахинь обязанности иметь о таковых сиротах попечение и обучать их грамоте и приличным рукоделиям. Устройство помещения для сирот не может быть отнесено на счет попечительства о бедных духовного звания, по скудости наличных сумм его»¹⁷⁰. Далее высокопреосвященный Исидор предлагает архимандриту Христофору приглашать к посильному пожертвованию на указанную надобность как братию вверенного ему Шуамтинского монастыря, так равно и светских лиц, известных своего благотворительностью. Было ли учреждено это училище при покойном архипастыре Исидоре, по неимению необходимых данных, сказать трудно, а то даже и совсем невозможно.

Нам известно только то, что в силу представления высокопреосвященного Евсевия, бывшего экзарха Грузии и состоявшегося по оному определения Святейшего Правительствующего Синода, от 4 января 1866 года, тем же владыкою было открыто при означенном монастыре 5 сентября того же года «Грузинское училище девиц духовного звания», в каковом торжестве открытия принимали участие тогдашний ректор Тифлисской духовной семинарии, архимандрит Викторин с Тифлисским и мцхетским духовенством. Тогда же был утвержден и устав сего училища, из которого видно, что в программу этого рассадника образования, состоявшего из трёх классов, входили следующие предметы: Закон Божий или краткий и пространный катехизис на русском и грузинском языках, Священная и церковная история и в особенности история грузинской церкви, грузинский язык – церковный и гражданский, русский и отчасти славянский церковный язык, арифметика и счисление на счетах, география – всеобщая краткая и более подробная России и Грузии, краткая история России и преимущественно Грузии, церковное пение на русском и грузинском языках, чистописание и изложение своих мыслей на тех же языках, рукоделья разных родов, особенно приготовление домашней одежды и церковных принадлежностей, как-то: разных облачений и священнических риз.

По тому же уставу, каждый воскресный, праздничный и высокоторжественный день и накануне их воспитанницы обязаны были быть непременно в церкви за всенощным бдением и литургией, где они должны были сами читать и петь на клиросе по очереди. Вместе с тем, уставом наложена печать возможной простоты на всю бытовую сторону жизни воспитанниц указанного учебного заведения. «Одежда воспитанниц, – гласит § 25 устава, – должна быть удобная и приличная, но простая. Пища воспитанниц (§ 26) должна быть, сколько возможно, простая и не изысканная, но здоровая и питательная, и всегда сообразная с уставом православной церкви. При столе воспитанницы поочередно прислуживают сами себе.»

В видах ознакомления питомиц с хозяйством и домоводством, училищу поставлялось в обязанность иметь огород, сад и, хотя бы, небольшую ферму для содержания коров и овец. Достойно внимания, в особенности, и то обстоятельство, что по § 34, в экономическом отношении рекомендовалось соблюдать самую строгую бережливость, при чем слишком светского, противного как месту воспитания, так и будущему назначению, и положению воспитанниц, предписывалось не допускать. Из этого краткого извлечения из устава некоторых положений, определяющих религиозную, нравственную и бытовую стороны воспитания девиц, ясно усматривается, что воспитание девиц духовного звания принаровлено было к обстановке, им родной, обстановке родителей и будущих мужей-священнослужителей, в которую они, в большинстве случаев, попадут и после окончания курса в училище.

При учреждении этого воспитательного заведения для священнослужительских дочерей, лежала в основании та мысль, что, не говоря уже о недостатках воспитания в светских учебных заведениях по его дороговизне или по его исключительной сословности в институтах для девиц дворянского происхождения, самое направление воспитания в этих заведениях, его дух, сущность, обстановка совершенно не соответствовали будущей участи и назначению дочерей духовенства. Из этих последних требовалось воспитать твердо православных христианок, привыкших к строгому исполнению всех обычаев православной церкви и основательно наставленных в учении веры, опытных, трудолюбивых и само работящих домохозяек, умеющих и не гнушающихся приложить ко всякому занятию собственные руки, жен и матерей, не мечтающих об удовольствиях светской жизни, об успехах в обществе и выгодном супружестве, но способных предаться всецело исполнению многосторонних семейных обязанностей, готовых довольствоваться самым скромным существованием и нечуждых посвятить всю свою жизнь на честный труд и на пользу ближних. Назначение этого училища совершенно отлично от всех других состояний, так как жены священников должны стоять в особых отношениях к ним и даже к прихожанам их, и должны быть тем более нравственны, что, по правилам церковным, известная степень вообще худого поведения жены священника разрушает в нем самом священство. Эти соображения приводят к тому заключению, что правильное воспитание девиц духовного звания, согласно с истинными потребностями его, тогда только может быть вполне достигнуто, когда оно совершается в духе православной церкви и под непосредственным ведением духовного управления.

Потребность доставления приличного образования дочерям сельского духовенства ощущалась уже давно и весьма сильно, потому что молодым людям, окончившим курс семинарии, приходилось при их вступлении в жизнь и на священнослужение вступать в брак с девицами, не получившими большею частью никакого воспитания и невольно склонявшими их к грубым привычкам и образу жизни простых поселян. Такое положение доставляло сельским священникам глубокое нравственное страдание и было для них истинным несчастьем. И надо сознаться, что основанное при Самтаврском женском монастыре для девиц духовного звания училище, продолжавшее существовать во Мцхете до 1879 года, когда оно, по инициативе высокопреосвященного Иоанникия, тогдашнего экзарха Грузии, перенесенное в город Тифлис, было преобразовано в благополучно ныне существующее и плодотворно действующее Иоанникиевское епархиальное женское училище, служило, благодаря отдаленности от шумных мест и непосредственному общению с природою, рассадником самых полезных, ревностных и бескорыстных деятельниц на поприще просвещения груз. простонародья, т.е. служило рассадником непосредственных исполнительниц того великого дела, которое составляет основу и залог преуспеяния, благоденствия и могущества государства и нет ничего удивительного, что училище это заслуженно пользовалось самыми искренними симпатиями как со стороны родителей и опекунов воспитывавшихся в нем девиц, так равно и со стороны всего общества, в особенности же тех, кто приходил в самое ближайшее соприкосновение с учебно-воспитательным делом и бытом этого питомника и имел возможность не посредственно. так сказать, воочию видеть благие последствия воспитания в оном.

Училище это находилось в заведывании настоятеля Мцхетского патриаршего собора, члены причта коего состояли преподавателями разных предметов; собственно же воспитательная часть сосредоточена была в руках монахинь, постоянных обитательниц Мцхетского женского Самтаврского монастыря. В последний год существования его во Мцхете (1878 год) в нем находилось всего 28 воспитанниц, из коих 21 содержались на счет попечительства о бедных духовного звания Грузинской епархии, а остальные на свои средства. Все воспитанницы были из духовного звания. В настоящее время взамен этого училища, перенесенного, как уже сказано выше, в Тифлис, при Самтаврской женской обители существует девичья четырехклассная школа с прогимназическим курсом, где законоучителем состоит священник Самтаврского собора, а учительницами девицы, окончившие курс в средне-учебных женских заведениях и имеющие педагогическую правоспособность. В ней ныне приблизительно 40 учениц. Школа находится под ближайшим и непосредственным заведыванием игумении монастыря Нины, урожденной княжны Амилахвари.

Иоанникиевское училище, образованное из выше помянутого Мцхетского грузинского училища девиц духовного звания, до учреждения Кутаисского епархиального женского училища было единственным учебным заведением подобного типа во всем обширном грузинском экзархате. Своим возникновением и первоначальною организацией оно обязано бывшему экзарху Грузии, а впоследствии митрополиту Киевскому и Галицкому, высокопреосвященнейшему Иоанникию, именем которого оно, по постановлению съезда депутатов духовенства грузинской епархии, и названо в ознаменование бывшего в 1899 году пятидесятилетнего юбилея плодотворного служения маститого иерарха в священном сане.

История учреждения сего рассадника духовного просвещения среди дочерей священно и церковнослужителей экзархата представляется в следующем виде. Открытое во Мцхете при Самтаврском женском монастыре, 5 сентября 1866 года, грузинское училище девиц духовного звания, хотя по объему программы своей, равнявшейся прогимназической и удовлетворяло первоначально воспитательно-образовательные нужды и потребности духовенства, но с течением времени, когда епархиальные женские училища начали открываться во внутренней России, нужда в них сказалась и в экзархате, тем более, что программа их по объему своему была несравненно полнее и обширнее учебных планов раньше существовавших женских духовных училищ. Кроме того, Мцхетское училище, рассчитанное, сравнительно, на ограниченное число воспитанниц, в последнее время своего существования не могло уже удовлетворять все более и более возраставшую потребность, и необходимость образования, вследствие чего многим дочерям священно и церковно-служителей приходилось оставаться вне стен духовного учебно-воспитательного заведения.

Воспитывать своих детей в женских гимназиях и вообще в светских заведениях духовенство не могло вследствие дороговизны содержания в оных, а равно и потому, что вся внутренняя, бытовая сторона этих заведений слишком разнилась от домашней обстановки, в которой живут дети духовенства. Все это побуждало духовенство экзархата, и главным образом грузинской епархии, серьезнее позаботиться о воспитании своих дочерей и найти выход из своего печального положения. Таким выходом, по мнению духовенства, являлось единственно открытие в грузинском экзархате епархиального училища, заведения, тип которого высшим духовным начальством в России был уже давно одобрен и каковые заведения существовали уже фактически во внутренних губерниях империи.

Высказав свои соображения по настоящему делу высокопреосвященному Иоанникию, духовенство, как и следовало ожидать, нашло в лице своего благостного архипастыря горячего сторонника и ревностного поборника благой идеи. На поданном ему 21 ноября 1878 года грузинским духовенством прошении об открытии училища, архипастырь изволил наложить следующую резолюцию: «Сердечно радуюсь доброму предположению. Для подробнейшего уяснения дела об открытии женского училища считаю необходимым составить особый временный комитет, который, с одной стороны, выяснил бы, какие изменения необходимы по местным условиям в существующем уставе епархиальных женских училищ, а с другой, приблизительно определил бы, какая сумма потребуется на содержание училища. Комитет составить из протоиерея Хелидзе и священников Кончуева и Стася»¹⁷¹.

Таким образом, делу открытия в Тифлисе женского епархиального училища ход был дан. Указанный комитет, согласно резолюции высокопреосвященнейшего Иоанникия, отнесся к данному ему поручению весьма сочувственно и с живейшим интересом, и не далее, как 18 декабря того же года, свои соображения представил экзарху Грузии на рассмотрение. По проекту комитета, училище должно было быть на первый раз трехклассное с двухгодичным приготовительным классом, необходимость коего вызывалась чисто местными условиями, так как в приготовительный класс предполагались к поступлению дети, часто совершенно незнакомые с русскою грамотою и не слышавшие русской речи в своей семье.

В силу этих же местных условий в программу предметов, обязательных для дочерей, грузинского духовенства, проектировалось внести и родной для них грузинский язык с церковно-грузинским пением. В остальном училище должно было применяться к высочайше утвержденному уставу епархиальных женских училищ. Тифлисское училище рассчитано было на 100 воспитанниц с расходом на наем помещения, на уплату жалованья начальствующим, учащим и другим должностным лицам, а также на другие нужды всего в размере 7365 рублей, каковые, по мысли высокопреосвященнейшего Иоанникия, должны были производиться из прибылей Тифлисского епархиального свечного завода.

Желая прийти задуманному делу на помощь и облегчить скорейшее осуществление его, архипастырь пожертвовал из своих собственных средств 12500 рублей, на проценты от каковых должны были содержаться стипендиатками 6 сирот дочерей духовенства. В обеспечение же постоянного существования сего рассадника, духовенством Грузинской епархии, равным образом и некоторыми частными лицами было собрано, в ознаменование 25-летия царствования императора Александра II, Освободителя, около 65 тысяч рублей. Изыскав таким образом средства к открытию и дальнейшему обеспечению проектировавшегося Тифлисского епархиального женского училища, высокопреосвященнейший Иоанникий вошел с надлежащим ходатайством в Святейший Синод об открытии оного, на что и получил разрешение синодальным указом, от 8 мая 1879 года за № 1536. Фактическое открытие училища состоялось 21 сентября 1879 года.

Всматриваясь в дальнейшую жизнь этого рассадника, мы видим, что, хотя и духовенство Грузинской епархии, и самый совет женского училища неоднократно поднимал вопрос о преобразовании Тифлисского женского епархиального училища из трёх классного с двухгодичным курсом в каждом классе в шестиклассное (в 1884, 1888, 1891 и 1894 годах), но училище до последнего времени по-прежнему оставалось трехклассным. Главными причинами, тормозившими преобразование училища, были – недостаток средств материальных и теснота в училищном доме. С приобретением же в собственность училища, согласно резолюции высокопреосвященнейшего Флавиана, экзарха Грузии, от 29 марта 1899 года за № 1603, имения г-жи Комар за 19835 р. 9 к., последняя причина была устранена. Так как двадцатилетний опыт показал серьезные педагогические неудобства трехклассного устройства училища, исчисленные подробно в заявлении г. инспектора классов¹⁷², и само общество недоверчиво относилось к правам училища, состоявшего только из трех классов, то, в виду этого, советом училища была составлена смета на содержание Тифлисского епархиального женского училища в 1900 году на случай его преобразования и представлена на рассмотрение съезду духовенства. По этой смете на содержание 6 основных классов и двух приготовительных требовалось 11255 р. 30 к., более на 4370 р., чем на содержание трехклассного училища с одним приготовительным классом.

Духовенство Грузинской епархии, всегда относившееся с похвальною заботливостью к благоустройству епархиального училища, и в данном случае выразило свое полное сочувствие дорогому для нашего ведомства училищу ассигнованием необходимой суммы. Согласно ходатайству высокопреосвященнейшего Флавиана, экзарха Грузии, Святейший Синод определил: 1) Тифлисское епархиальное женское училище преобразовать с начала 1900–1901 учебного года из трехклассного в шестиклассное; 2) назначить в пособие на содержание сего училища, со времени его преобразования в шестиклассное, по одной тысяче рублей в год из духовно-учебного капитала и 3) присвоить Тифлисскому женскому училищу в ознаменование 50-летнего служения в священном сане преосвященнейшего митрополита Киевского Иоанникия, в виду его особых забот о преуспеянии сего училища, наименование «Иоанникиевское». При Тифлисском женском Иоанникиевском училище существует с сентября 1899 года образцовая школа, на содержание которой отпускается училищным советом при Святейшем Синоде 500 рублей ежегодно¹⁷³.

Воспитанницы училища по окончании полного курса пользуются правами домашней учительницы. За сравнительно короткое время существования своего Тифлисское женское епархиальное училище оказало не только духовному ведомству, но и делу народного образования значительную пользу, так что в этом отношении ему, по справедливости, следует отвести первое место. И действительно, исполнение обязанности наставниц в сельских школах представляет воспитанницам, рассматриваемого училища, достойное поприще деятельности на пользу народа. При том твердом и основательном религиозно-нравственном воспитании, которое они получают, никто не может быть полезнее их в этом деле, и они с готовностью принимают исполнение сопряженного с ними труда, тогда как воспитанницы дворянских институтов и разных гимназий, и пансионов редко, когда согласятся поселиться в деревне, чтобы быть наставницами крестьянских детей, к тому же безмездно или за самое ничтожное вознаграждение. Точно также и в семейный быт они вносят благодетельное влияние просвещения и почерпнутых ими разнообразных сведений, исполняя собственными руками даже самые тяжелые хозяйственные и полевые работы.

Кутаисское епархиальное женское училище, коему присвоено наименование Гаврииловского в честь в Бозе почивающего архипастыря Имеретии, приснопамятного Гавриила, открыто, сравнительно, недавно, именно 4 октября 1892 года, еще при жизни почившего владыки, имя коего оно носит. Необходимость воспитания дочерей в духе святой православной церкви, воспитания религиозно-нравственного, духовенством западной Грузии сознавалась давно. Ни для кого не казалось странным, что образованная женщина есть и лучшая мать, и лучшая жена, и лучшая сестра, словом, лучшее украшение общества, что под её благодетельным воздействием смягчаются нравы и обычаи, в семье устанавливается порядок и спокойствие, что благодаря ей и дети получают правильное воспитание, не подвергаясь опасности забить свою детскую головку разными суевериями и т.п.

Насколько известно, духовенство Имеретинской и Гурийско-мингрельской епархий, за неимением своего женского училища, отдавало детей своих или в кутаисские светские учебные заведения, или же в единственное тогда в экзархате Тифлисское епархиальное женское училище. Но помещение детей в эти рассадники отзывалось некоторыми неудобствами, иногда очень обременительными для родителей: содержание в светском заведении в большинстве случаев требовало больших материальных жертв, ложившихся тяжелым, непосильным бременем на домашнем благосостоянии их, что вынуждало их брать своих детей до окончания курса в оных. При том образование и содержание в этих заведениях, словом, весь быт их далеко не соответствовал и не соответствует той обстановке сельской, какая ожидает их в родительском доме, в селе, где они, в большинстве случаев, и должны жить.

Что касается Тифлисского епархиального женского училища, то и оно не отвечало всеми удобствами для помещения в оное девиц духовенства западной Грузии по причинам, ясно указанным преосвященным Гавриилом в его представлении к высокопреосвященному Палладию, бывшему экзарху Грузии, касательно необходимости открытия для духовных юношей западной Грузии отдельной семинарии, в Кутаисе. Причины эти помещены нами выше, в отделе о кутаисской духовной семинарии, а потому мы их тут и не приводим. Следовательно, открытие епархиального училища для дочерей духовенства западной Грузии составляло давно уже назревший вопрос, ожидавший для своего осуществления лишь инициатора, который дал бы настоящему делу ход, толчок. Таким лицом явился преосвященный епископ имеретинский Гавриил, энергично взявшийся за исполнение заветного желания духовенства вверенной ему епархии.

Прежде всего следует заметить, что в заведывании духовенства Имеретинской епархии с давних пор находилась пожертвованная известными благотворителями господами Струйскими довольно обширная усадьба, с каменным домом и с такою же вместительною и вполне благообразною церковью во имя Живоначальной Троицы, при чем церкви этой принадлежали 22 облигации Первого восточного займа на сумму 2100 руб. Следовательно, со стороны помещения для предполагавшегося кутаисского женского епархиального училища имеретинское духовенство уже было обеспечено, оставалось лишь изыскать средства на содержание училища. Для разрешения сего вопроса преосвященным Гавриилом еще в 1889 году был учрежден комитет под председательством кутаисского кафедрального протоиерея Гавриила Цагарейшвили; ему же поручено было также выработать и программу предполагавшегося училища применительно к общепринятой в России программе женских епархиальных училищ, не упуская из виду, конечно, и местных условий Имеретии и вообще западной Грузии.

Комитет этот, в своем рассуждении о постановке учебно-воспитательного дела, в основу и руководство последнего принял устав Тифлисского епархиального женского училища с его тремя основными и одним приготовительным классом, с двухгодичным курсом в каждом классе. Что же касается суммы на содержание училища, то духовенство Имеретинской епархии на одном из своих заседаний в 1890 году постановило ежегодно доставлять по 8 тысяч рублей на эту надобность, для всегдашнего же обеспечения училища ежегодно собирать с церквей и причтов по 4 тысячи рублей впредь до составления 4–5 тысяч рублей, которые вместе с пожертвованными преосвященным Гавриилом 5 тысячами рублей и выше помянутыми 22 облигациями на сумму 2100 рублей должны были составлять неприкосновенный капитал училища. Таким образом, средства для открытия и содержания кутаисского епархиального женского училища изысканы были; была выработана также и программа оного. Преосвященный Гавриил за сим вошел с ходатайством к высокопреосвященному Владимиру, экзарху Грузии, об открытии его.

В силу указа Святейшего Правительствующего Синода, училище было открыто, как уже упомянуто выше, 4 октября 1892 года, на первый год в составе лишь младшего приготовительного класса. В этот день в церкви Струйских преосвященным Гавриилом в сослужении кутаисского городского духовенства торжественно отслужена была божественная литургия, по окончании которой владыка в сопровождении массы молящихся направился крестным ходом в зал училища, где совершено было молебствие с водосвятием. По окончании молебствия, по чиноположению было провозглашено многолетие Их Императорским Величествам, Наследнику Цесаревичу и всему Царствующему Дому, Святейшему Синоду и члену оного, высокопреосвященнейшему Палладию, бывшему экзарху Грузии и преосвященному Гавриилу, епископу Имеретии. Затем произнесена была вечная память жертвователям Струйским.

В произнесенном вслед за сим кафедральным протоиереем Г. Цагарейшвили слове, проповедник, довольно подробно коснувшись обстоятельств и условий основания кутаисского епархиального училища, высказал желание, в виду вящей благодарности к памяти усопших благотворителей, ежегодно, в день открытия училища, совершать панихиду по усопшим. И действительно, имя Струйских, их благородное дело должны быть вечно памятны в истории этого училища. «Как бы ни было сильно желание духовенства открыть училище, – сказал проповедник, – как бы велики ни были щедрость и самоотвержение его для этого, фактическое открытие училища долго еще, вероятно, пришлось бы считать вопросом времени, если бы духовенство не располагало столь богатым даром, сделанным ему, блаженной памяти, покойными Струйскими, каким оно располагает ныне для своего училища»¹⁷⁴. Училище же уже в 1899 году сделалось полным шестиклассным и при нем открыта образцовая школа, при чем тогда же Святейшим Синодом было ассигновано на училище и содержание образцовой школы по 2 тысячи рублей ежегодного пособия. За исключением этого пособия, все расходы по содержанию кутаисского епархиального женского училища несет духовенство Имеретинской и отчасти Гурийско-мингрельской епархий.

Начало церковно-приходским школам в христианской церкви положено было в глубокой древности, когда существовали так называемые огласительные училища, на обязанности которых лежало предварительное научение истинам христианской религии лиц, желавших вступить в церковь. Древнейшею и самою знаменитою этого рода школою в христианстве была Александрийская школа, которая так дорожила названием огласительной, что удержала ого и в то время, когда сообщала своим воспитанникам уже высшее философское образование и вела борьбу с многоучеными представителями языческой философии.

В православной Грузии церковно-приходские школы существовали с давних пор; помещались они обыкновенно в монастырях, при церквах, а то и в домах священников, при чем учителями в этих школах были монашествующие и лица белого духовенства, в некоторых же случаях обязанности учительства брали на себя жены и дочери священников. Известно, например, что такие школы при последнем грузинском царе Георгии XII состояли при церквах Сионской – (ныне кафедральный в Тифлисе собор), Анчисхатской, Метехской, Калоубанской, где обучавшихся мальчиков было более 400 душ. Венценосцы грузинские, в особенности же духовенство иверийское, всеми силами своими старались заводить их во всяком удобном месте и поддерживать существование их необходимыми средствами.

Закон о церковно-приходских школах, с водворением русского правления на Кавказе, коснулся Грузии и её духовенства в широких размерах лишь в 1884 году. Замечательно и знаменательно то, что дарование этого закона последовало не в иное, как именно в то время, когда в одной европейской стране (Франции) Закон Божий изгонялся из школы и даже выносилась икона, в другой (Бельгии) из-за вопроса о необходимости преподавания в школах Закона Божия шла чуть не резня на улицах. Именно в виду особенно обострившегося и, можно сказать, рокового вопроса о направлении школ на Западе, России нужно было сказать свое веское слово, и оно с высоты престола и от собора высших священно-начальников сказано.

Для церковно-приходских школ православного Грузинского экзархата, в силу местных условий, существует особый «учебный план», утвержденный Святейшим Синодом 27 сентября 1885 года. Церковно-приходскими школами, как известно, называются начальные училища, открываемые православным духовенством при церквах; они могут быть одно классные и двуклассные. Школы эти имеют целью утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской под кровом церкви православной и в духе всецелой преданности престолу и отечеству, а также сообщать первоначальные полезные знания. Они открываются приходскими священниками или, с их согласия, другими членами причта, на местные средства прихода, без пособия или с пособием от сельских и городских обществ, приходских попечительств и братств, земских и других общественных и частных учреждений и лиц, епархиального и высшего духовного начальства, а равно и казны.

Курс учения в одно классных церковно-приходских школах Грузинского экзархата среди местного коренного населения вместо двухлетнего, общеустановленного «правилами о церковно-приходских школах», назначен трёхлетний; в русской же школе экзархата, как и в России – двухлетний, в двухклассной же независимо от национальности – четырехлетний.

В круг учебных предметов, преподающихся в этих школах, входят: 1) Закон Божий (а именно изучение молитв, священная история с объяснением богослужения и краткий катехизис, 2) церковное пение, 3) чтение и письмо на родном языке, 4) русский язык для туземцев или церковно-славянский язык для русских, 5) начальные арифметические сведения. В школах же двухклассных преподаются, сверх сего, начальные сведения из истории церкви и отечества. Кроме того, в некоторых школах, где только позволяют средства и того требует экономический быт населения, имеются особые ремесленные отделения и рукодельные классы, равно открываются и воскресные школы для лиц, не имеющих возможности пользоваться учением ежедневно.

Обучение в церковно-приходских школах производят местные священники или другие, по соглашению, члены причта, а равно особо назначаемые для того, с утверждения епархиального архиерея, учители и учительницы, под главным наблюдением приходского священника, при чем наставление в вере и преподавание Закона Божия относится к прямой обязанности священника. Впрочем, если в составе причта есть диакон, то преподавание этого предмета может быть предоставлено и ему, в особенных же случаях, с разрешения епархиального архиерея, преподавание Закона Божия может быть поручено членам клира или благонадежному учителю из лиц, не принадлежащих к составу клира.

В отношении прав, предоставляемых этими школами, следует заметить, что оканчивающие в них курс и получающие установленное свидетельство пользуются льготами IV разряда по отбыванию воинской повинности; кроме того, прослушавшие с успехом курс двухклассной церковно-приходской школы приобретают право на звание учителя в школах грамоты, или в народных школах низшего разряда. Что касается сочувствия к этим рассадникам духовного просвещения со стороны населения, то нужно сказать, что народ относится к ним с любовью и доверием и охотно отдает в оные детей своих, тем более, что школы эти не требуют от него, в большинстве случаев, почти никаких жертв в смысле платы за право учения. Народ в школах этих, нераздельно связанных с церковью и с учением православной веры, видит надежное средство для религиозно-нравственного воспитания детей, составляющего твердый оплот против вторгающихся извне в темную крестьянскую среду различных лжеучений.

Церковно-приходские школы Российской Империи, состоя под высшим управлением Святейшего Синода, находятся в заведывании учрежденного при нем училищного совета; ближайшее же заведывание сими школами принадлежит епархиальным преосвященным, которые управляют школами при посредстве епархиальных училищных советов и уездных отделений оных. Наблюдение за учебно-воспитательною частью в сих школах и общий надзор за ними лежит на обязанности церковно-школьной инспекции. Церковно-приходскими школами и школами грамоты Грузинского экзархата, сообразно четырем входящим в состав его епархиям, заведуют четыре епархиальных училищных совета: Грузинский, Имеретинский, Гурийско-мингрельский и Сухумский. В настоящее время существуют и действуют следующие уездные отделения Грузинского епархиального училищного совета: горийское, телавское, сигнахское, елисаветпольское, эриванское, бакинское и карсское; в епархиях же Имеретинской, Гурийско-мингрельской и Сухумской имеются свои уездные отделения.

Как видно из последнего всеподданнейшего отчета обер-прокурора Святейшего Синода, действительного тайного советника Константина Петровича Победоносцева, к 1 января 1899 года в пределах Грузинского экзархата состояло школ – в епархиях: Грузинской – 103 с 3464 мальчиков и 1842 девочками, Сухумской – 45 с 1165 мальчиков и 459 девочек, Имеретинской – 106 с 3943 мальчиков и 526 девочек, Гурийско-мингрельской – 127 школ с 4512 мальчиков и 1159 девочек, всего же по экзархату 381 школа, учащихся – мальчиков 13084, девочек 3986, итого учащихся обоего пола 17070¹⁷⁵. Православное же население грузинского экзархата к тому же времени состояло из 1.280.493 душ, в том числе мужского пола 678.416 и женского 602.077¹⁷⁶. В настоящее время в экзархате школы значительно увеличились по числу, равно увеличилось и количество обучающихся в оных детей.

Школы грамоты, правила о коих выработаны училищным при Святейшем Синоде советом и рассмотрены министрами – народного просвещения, военным и внутренних дел, стали вводиться с 1891 года, после высочайшего утверждения положения о них 4 мая того же года. Хотя духовенство, с чувством глубокого благоговения вняв Всемилостивейшему царскому слову, выражавшему надежду, что «духовенство окажется достойным своего высокого призвания в этом важном деле» (в открытии церковно-приходских школ) в течение шестилетия, с 1884 по 1891 год, открыло и поддерживало около девяти тысяч школ церковных в местах наиболее населенных, но все же школы эти своим количеством не в состоянии были удовлетворить нужде в обучении всего сельского населения. В небольших поселках и малолюдных деревнях школы эти, при всей своей, сравнительно с другими начальными народными училищами, дешевизне, даже при бесплатном труде церковных причтов, часто не по силам малочисленному населению. В виду именно этого и явилась необходимость открывать в таковых поселках, по большей части удаленных от приходских храмов, школы грамоты, предоставленные высочайше утвержденными 13 июня 1884 года правилами исключительному попечению и заведыванию приходского духовенства.

Школы грамоты, как показывает самое название их, суть школы начального обучения; они открываются в приходах городских и сельских, а также и при монастырях, при чем ответственность за православно-церковное направление в них всецело возлагается на приходского священника. В школах грамоты обучают священники, диаконы и другие члены причта, а также светские учителя, избираемые из лиц православного исповедания, благочестивой жизни и знакомых с предметами начального обучения. В состав программы этих школ входят следующие предметы: Закон Божий (молитвы, краткая священная история Ветхого и Нового завета и краткий катехизис), церковное пение с голоса, чтение и письмо на русском и родном языке, начальное счисление. Особенное внимание со стороны приходского священника обращается на церковно-воспитательную сторону школ грамоты, как то: благоговейное чтение молитв в школе, посещение учащимися храма Божия в воскресные и праздничные дни, внеклассное чтение книг и брошюр религиозно-нравственного и назидательного содержания.

Правилами об этих школах рекомендуется учителю в праздничные и воскресные дни устраивать вечерние чтения в школах для учащихся и их родителей. Чтения эти должны сопровождаться пением молитв и церковных песнопений и производятся не указаниям и под руководством приходского священника. Таковых школ в четырёх епархиях грузинского экзархата к 1 января 1899 года состояло 182, которые распределялись следующим образом: в Грузинской епархии состояло 38 школ с 639 мальчиков и 474 девочек; в Сухумской – 26 с 565 мальчиков и 151 девочек; в Гурийско-мингрельской – 86, мальчиков 2435 и девочек 538; в Имеретинской – 32 с 887 мальчиков и 117 девочек. Всего же учащихся во всех школах экзархата состояло 5807 душ обоего пола¹⁷⁷. К настоящему времени число школ грамоты, а равно и учащихся в оных, без всякого сомнения, значительно возросло. Школы эти, как и следовало ожидать, пользуются у народа живым сочувствием, хотя в отношении льгот по отбыванию воинской повинности и т.д. Они не представляют никаких прав.

Говоря о церковных школах, нельзя не обмолвиться несколькими словами о съездах наблюдателей этих школ и о. благочинных для совместного обсуждения с епархиальными наблюдателями различных вопросов по учебно-воспитательной и хозяйственной частям церковно-школьного дела. Таковой съезд был в декабре месяце 1898 года, разрешенный высокопреосвященнейшим экзархом Грузии вследствие ходатайства грузинского епархиального наблюдателя, статского советника Н. Г. Татиева. На нем обсуждались 12 вопросов собственно учебно-воспитательного характера и несколько вопросов по хозяйственной части. В целях же ознакомления учителей церковных школ с лучшими и наиболее рациональными способами ведения учебно-воспитательного дела и вообще лучшей постановки школ, при Тифлисской духовной семинарии ежегодно устраиваются съезды учителей и учительниц церковных школ, где они в присутствии епархиального наблюдателя и некоторых из преподавателей семинарии дают уроки; последние подробно разбираются, указывается слабая сторона или достоинство их и таким образом учителя имеют возможность совершенствоваться в деле преподавания.

Всякий, кто близко знаком с трудным делом учительства, согласится, что оно является наукою чисто практическою, а потому и все знания её должны приобретаться главным образом путем опыта и примера. Благодаря же летним курсам, на практике даже малоспособные учителя могут научиться правильной организации дела народного образования и чрез то поднять успехи своей школы.

До начала ХVII века грузинские церковно-богослужебные книги и вообще памятники грузинской словесности распространялись в народе исключительно путем списков и изводов. Первая по времени грузинская типография основывается в 1625 году католическими миссионерами в Риме, где в том же году появляется в свет и первая книга, отпечатанная грузинскими буквами – молитвенник. Впоследствии в типографии этой, находившейся под покровительством папы и принадлежавшей «братии пропаганды веры», были напечатаны на грузинском языке и другие книги, как-то: грузинская грамматика, составленная католическим миссионером Маджием, «Doctrina Christiana», – христианское наставление Давида Тулукаанти, грузино-итальянский словарь и т.д. Книги эти печатались, на грузинском языке исключительно в целях католической пропаганды среди грузин, которая, как известно, не имела тут особенного успеха.

Обозревая положение дела в дальнейшее время, мы видим, что, благодаря стараниям грузинского царя Арчила, оставившего трон и переселившегося на жительство при Петре Великом в Москву, грузинские книги стали печататься уже в московской казенной типографии, в каком деле царю много посодействовал известный сподвижник Петра Великого, граф Феодор Алексеевич Головин, испросивший у императора позволение на это печатание. В типографии этой, между прочим, была отпечатана в 1705 году «Псалтирь», дошедшая до нашего времени, которая таким образом является самою древнею богослужебною, печатанною на грузинском языке, книгою. В Москве же в 1740 году появляется самостоятельная и довольно обширная грузинская типография, устроенная на свои средства грузинским царевичем Бакаром Вахтанговичем, с специальною целью печатания грузинской Библии, которая действительно и была закончена печатанием в 1743 году. Библия эта известна под именем Бакаровской или московского печатного издания грузинской Библии.

Около этого же времени появляется грузинская типография в Новгороде, основателем которой был грузинский епископ Иосиф Самебели, прибывший в Россию в 1732 году и вскоре после этого указом императрицы Анны Иоанновны назначенный наместником новгородского архиепископа Феофана Прокоповича и священно-архимандритом Юрьевского монастыря. В типографии этой отпечатаны были: цветная триодь (не позже 1739 года), часослов, триодь постная, параклитон и Евангелие – все, как значится на них, в царствование императрицы Анны Иоанновны. Была грузинская типография и в Кременчуге, где епископ Гаиоз (Бараташвили) печатал свою грамматику и некоторые другие книги. В 1756 году мы находим типографию во Владимире, где состоял на архиепископской кафедре Антоний I, бывший католикос Грузии, лично руководивший типографией. Отсюда вышли некоторые богослужебные книги и «Камень веры» – перевод Вахушти. В 1768 году появляется грузинская типография в Петербурге, открытая епископом Григорием Хартчашнели, в которой отпечатано Евангелие.

После же присоединения Грузии к России в Петербурге типографию открыл первый экзарх Грузии, митрополит Мцхетский и Карталинский Варлаам, из фамилии князей Эрнстовых ксанских. Небезынтересно упомянуть и о том, что грузинские типографии в ХVIII веке были и за пределами Грузии и России, так, например, в Валахии, где книгопечатанием занимался, по иностранным источникам, Анфим Ивериец, возведенный в 1705 году в сан Рымникского архиерея, а потом назначенный епископом Валахии. Собственно, в Грузии первая типография появляется в 1709 году, она известна под именем Вахтанговой, так как основана была в царствование и по инициативе Вахтанга VI. Типография эта появляется в Тифлисе главным образом благодаря помянутому «Анфиму Иверийцу», бывшему в Валахии епископом; он отлил грузинские буквы и прислал к царю станок вместе с типографщиками, во главе коих находился опытный мастер из Валахии, некто Михаил Стефанов. Последний то и устроил типографию в Тифлисе, в которой кроме библейских и церковно-богослужебных книг печатались и книги светского содержания. Печатанием заведовал монах Николай Орбелиани, корректуру же держал некто Михаил, сын придворного протоиерея.

Насколько известно, в Тифлисской типографии было напечатано сперва, в 1709 году, Евангелие, затем в 1710 году часослов, служебник; в 1712 году отпечатан был перл грузинской литературы, всемирно известная поэма «Барсова кожа» – произведение певца царицы Тамары Шота Руставели. Книга эта была снабжена комментариями царя Вахтанга VI. В 1721 году появляется «Познание творений» астрономического содержания, переведенное царем Вахтангом с персидского языка, педагогия и другие. Все церковно-богослужебные книги, отпечатанные в грузинской типографии, снабжены грузинским гербом. Типография эта прекратила свою деятельность в 1724 году, когда Вахтанг с семейством своим выселился в Россию, и снова стала действовать при Метехской церкви в 50-х годах того же столетия, при царях Теймуразе и Ираклии II¹⁷⁸.

В это время из этой типографии вышло до 7400 экземпляров разных книг, отпечатанных под непосредственным руководством священника, родом из селения Марткопи, Христофора Кежерашвили, а именно: акафист Божьей Матери в 400 экземплярах, китайская мудрость – 400, молитвенник – 1 000, Евангелие – 800, Апостол – 1000, акафист Божьей Матери, новое издание – 1 020, часослов – 1, 000, Евангелие нов. изд. – 800 и постная триодь – 1000 экземпляров¹⁷⁹. В грамоте 1799 года сказано, что Бадридзе отпечатал в Тифлисе 14, 000 экземпляров церковных книг¹⁸⁰.

Разрушенная и сожженная в нашествие Ага-Магомет-хана, типография эта, обошедшаяся государственному казначейству около 20 тысяч рублей, впоследствии снова была возобновлена в Тифлисе, при чем царевич Давид, сын последнего грузинского царя Георгия XII, отпечатал в ней в 1800 году сокращенную всеобщую историю, снабженную предисловием царевича о пользе и необходимости просвещения и науки, и о всегдашней своей готовности служить всестороннему преуспеянию грузинского народа. Других сведений об этой типографии, возобновленной царем Ираклием II дважды – в 1762 и 1782 годах, у нас не имеется.

Что касается кутаисской типографии, то она была открыта в 1785 году неким Романозом Зубашвили, изучавшим это искусство у помянутого выше выходца из Валахии Михаила Стефанова и пожалованным за свои труды по книгопечатанию от имеретинского царя Соломона II потомственным дворянским достоинством. Корректуру держал архимандрит Захарий. Кутаисская типография, как видно из отпечатанных в ней старых книг, находилась под надзором сахлтхуцеса (министра двора), известного Зураба Церетели, отца достопамятного митрополита кутаисского Давида, так много потрудившегося в деле усмирения возмущения в Имеретии. Из Кутаиса эта типография, вследствие появившейся моровой язвы, была перенесена сначала в селение Сачхери (Шорапанского уезда), в имение князей Церетели, а затем в селение Цеси (Рачинского уезда), принадлежавшее имеретинскому царскому дому. Здесь в этой типографии окончена печатанием в 1811 году сокращенная месячная минея. Книга напечатана превосходным шрифтом № 10. Вообще же, судя по книгам, отпечатанным в указанных типографиях, следует заметить, что в то время типографское дело у нас, в Грузии, поставлено было прекрасно: отличный шрифт, чистота и изящество издания, крепость краски и т.п. не оставляют желать себе ничего лучшего.

С присоединением Грузии к России, согласно ходатайству генерала Тормасова в 1810 году и по представлению министра полиции, Государь император высочайше позволил завести в Грузии церковную типографию для печатания грузинских церковных, а равно и светских книг. Типография эта, по соображению Тормасова, должна была находиться в непосредственном ведении и распоряжении Варлаама, митрополита Мцхетского и Карталинского, а цензуру предполагалось поручить одному из священников, обучавших в Тифлисском благородном училище богословию и грузинской словесности, коему назначалось жалованье из сумм, выручаемых за продаваемые книги, по усмотрению митрополита. Грузинский дворянин Пачнадзе определялся в типографию смотрителем и должен был находиться под главным руководством митрополита, с назначением и ему жалованья из доходов же типографии.

Что касается станков типографских, то таковые имелись в Тифлисском благородном училище¹⁸¹ – их-то и предлагалось взять в ведение и распоряжение духовной типографии с тем, чтобы взносить за них в пользу училища известный процент с суммы, которая будет выручаема за продаваемые книги. При этом ставилось условием, чтобы печатание книг в типографии как светских, так и духовных было сообразно всем цензурным правилам и изданным духовным начальством постановлениям¹⁸². Действовала ли эта типография в Тифлисе, а равно какие именно книги были отпечатаны в ней, нам, за отсутствием данных, неизвестно. Во всяком случае нужно предполагать противное, так как до 1863 года все грузинские церковно-богослужебные книги печатались в московской синодальной типографии, где имелось особое грузинское отделение, образовавшееся из заведенной бывшим митрополитом Мцхетским и Карталинским – Варлаамом Эрнстовым, первым экзархом Грузии, грузинской типографии.

После же 1863 года грузинские богослужебные книги стали печататься в Тифлисских типографиях. Так, в 1866 году в типографии главного управления наместника кавказского отпечатано было 1185 экземпляров пространного молитвенника за 1568 рублей¹⁸³, в 1872 году из Тифлисской типографии Меликова вышел отпечатанный грузинским церковным шрифтом часослов в 1200 экземпляров¹⁸⁴. В последующее время печатание книг отдавалось Грузино-имеретинскою Синодальною Конторою с публичных торгов. На происходившей 18 мая 1884 года в Конторе переторжке печатание часослова, служебника и молитвослова отдано было типографщику Е. Хеладзе, предложившему наиболее выгодные для Конторы условия, а именно, он обязался напечатать: часослов за 2 р. 73 к. за экземпляр, служебник – 2 р. 32 к. и молитвослов – 2 р. 18 к¹⁸⁵. В 1898 г. тому же Хеладзе отдано печатание 2412 экземпляров часослова, 1212 служебника, 1212 экземпляра постной триоди, Евангелия и апостольских посланий 1612 экз., с возложением окончательной корректуры на преосвященного Леонида, бывшего епископа Горийского¹⁸⁶.

Но так как печатание в частных типографиях богослужебных и вообще церковных книг, а также издающегося в Тифлисе официального органа «Духовный Вестник Грузинского экзархата», различных бланков для потребностей церквей и духовных учреждений края и т.д., сопряжено с некоторыми неудобствами, не говоря уже о дороговизне печатания, то духовенство Грузинской епархии на последнем своем съезде, состоявшемся в 1899 году, постановило открыть свою собственную типографию, решив для составления необходимого на это дело капитала в размере 6900 руб. обложить каждого штатного священника с низшим клиром в указанной епархии единовременным сбором в 10 рублей¹⁸⁷. Постановление это высокопреосвященным Флавианом, экзархом Грузии, утверждено 29 ноября тоге же года. С открытием духовным ведомством своей типографии, печатание церковных книг и различных брошюр религиозно-нравственного содержания несомненно, пойдет успешнее и без таких серьезных промахов, какие, например, допущены были типографией Е. Хеладзе; могущие же быть от этого предприятия доходы составят немаловажное подспорье для покрытия многоразличных расходов по содержанию духовно-учебных заведений и по другим нуждам духовенства. Кроме перечисленных типографий, грузинские церковно-богослужебные книги печатались также в Кутаисе, в типографии редактора-издателя «Мцкемси» и «Пастырь» протоиерея Гамбашидзе, в которой отпечатаны учебный часослов и литургия Иоанна Златоуста.

Грузинская Библия, в полном составе книг священного писания Ветхого и Нового завета, в первый раз была напечатана в 1743 году, по инициативе царевича Бакара Вахтанговича и в его же собственной, в Москве, грузинской типографии, почему она и известна под названием Бакаровской или московского печатного издания грузинской Библии. Правда, подготовительные работы к этому изданию относятся еще ко времени царя грузинского Арчила, оставившего трон и страну свою и переселившегося в Москву в царствование императора Петра Великого. В высшей степени религиозный и любивший заниматься церковною письменностью царь этот, к прискорбию своему, заметил, что, хотя книги священного писания Ветхого и Нового завета были собраны и переведены на грузинский язык грузинскими же переводчиками еще в глубокой древности, но впоследствии, в силу постоянных нападений на Грузию заклятых врагов Креста Господня – турок, персов, лезгин и других кавказских горцев, некоторые из тех книг совершенно пропали, другие же были сильно искажены, а в иных недоставало целых листов и т.д. Так, книг Иисуса, сына Сирахова и Маккавейских, не смотря на все поиски, не могли найти. Уцелевшие же книги были без так называемых зачал, глав и стихов.

Вследствие такой неполноты, разрозненности и искаженности книг священного писания, помянутый грузинский царь Арчил, сын царя Вахтанга V, в проживание свое в Москве, собрав и приведя в порядок те книги, сличил их с славянскою Библией и не достававшие в них места восполнил; книги же Иисуса, сына Сирахова и Маккавейские он перевел на грузинский язык со славянской Библии. Тем и закончились труды царя Арчила в данном деле († 1712 год). Собственно, к печатанию труда Арчила приступил царь грузинский Вахтанг VI, который действительно и напечатал в основанной им в Тифлисе типографии кое-что из пророков, Псалтирь и Новый Завет, не успев докончить остального по случаю переезда в Москву и последовавшей смерти его. Неоконченность труда царя Арчила, а равно и то обстоятельство, что в оный (труд), вследствие небрежности переписчиков, вошли некоторые отступления от текста, пропуски целых стихов, а то даже и лишние фразы, а равно отсутствие подразделения на стихи, – все это заставило царевича Бакара Вахтанговича пересмотреть тщательно труды Арчила и Вахтанга VI и заняться новым сличением грузинской Библии и исправлением текста её.

Для приведения сего в исполнение была составлена целая комиссия во главе с царевичем Вахуштием (брат Бакара), человеком образованным, из следующих лиц: иеромонаха Христофора Гурамишвили, придворных священников Филиппа и Давида и мдивани (секретаря) Мелхиседека Кавкасидзе, который впоследствии был в типографии надсмотрщиком и заботился о том, чтобы печатание было исполнено без ошибок. Кроме того, в комиссии этой принимали живейшее участие митрополит Афанасий Тифлисский, князь Д. Цицианов, отец известного кавказского героя и первого в нашем крае главнокомандующего, и архиепископ Иосиф Самебели, бывший наместник новгородского архиепископа Феофана Прокоповича и Юрьевского монастыря священно-архимандрит, который, по просьбе царевича Бакара Вахтанговича, был перемещен Святейшим Синодом специально для присутствия в этой комиссии.

Комиссия эта, сличив и исправив грузинскую Библию, разделила ее, применительно к славянской, на главы и стихи, не забыв дополнить ее теми местами, которые отсутствовали; после этого Библия и была отпечатана. Не смотря, однако, на почтенный состав указанной комиссии, на то, что она положила много труда и старалась отнестись к делу своему честно и добросовестно, в переводе впоследствии оказалось много неточностей и неправильностей, – обстоятельство, всецело зависевшее от неполного, слабого знакомства помянутых лиц с славянским языком. Так «цвет польной» (полевой) они перевели «цвет полный» и т.д. При этом лица эти слишком рабски, почти буквально держались текста славянской Библии, вследствие чего часто получалась конструкция речи, совсем несоответствующая и несвойственная духу грузинского языка. Кроме сего, неточности эти произошли и от того, что переводчики имели под руками старинную (допетровскую) славянскую Библию, которая, с своей стороны, также не была чужда разных неправильностей, и которая, в виду этого, впоследствии подвергалась пересмотру и исправлению лицами, вполне основательно знакомыми с языками: греческим, сирийским, еврейским, латинским, болгарским и т.д.

Первый комитет по исправлению печатной грузинской Библии составлен был не при Евсевии, экзархе Грузии, как утверждают некоторые, а при предшественнике его по месту службы высокопреосвященном Исидоре. Из имеющихся у нас сведений видно, что экзарх Грузии Исидор еще в 1849 году¹⁸⁸ писал к коллежскому советнику П. И. Иосселиани следующее: «Назначив вас в комитет, составленный из преосвященного Никифора, епископа Горийского, архимандритов: Давидгареджийского Иоанна и заштатного Софрония и священника Ефрема Алексеева, для поверки и исправления грузинской Библии с подлинным древним переводом, находившимся в Иверском Портаитском монастыре на Афонской горе, и доставленным ныне в Тифлис, считаю нужным уведомить о том ваше высокоблагородие».

Не лишним считаем заметить, что для снятия копии со списка этой Библии, при Исидоре же, экзархе Грузии, был командирован на Афон бывшим наместником кавказским князем Воронцовым сам П. И. Иосселиани, который действительно и исполнил данное ему поручение. Впоследствии со списка Афонской Библии были сняты три копии: одна для имеретинского митрополита Давида (Церетели), другая для известного библиофила – владетельного князя мингрельского Д. Л. Дадиани и третья – для Тифлисского Сионского кафедрального собора. На первой странице последнего, Сионского списка имеется собственноручная запись высокопреосвященного Исидора, что список этот есть точная копия Афонской грузинской Библии и что он сделан с тем, чтобы экземпляр этот оставался в Сионском соборе¹⁸⁹. Что было сделано указанным комитетом, по отсутствию необходимых данных, сказать не приходится.

Второй комитет по исправлению Бакаровской Библии составлен был уже при Евсевие, экзархе Грузии. 27 сентября высокопреосвященный испрашивал разрешения Святейшего Синода на исправление означенной печатной книги особою комиссией под председательством епископа Горийского, викария Грузинского Геронтия (Папитова). При рассмотрении в Синоде этого ходатайства первенствующий член оного, митрополит Санкт-Петербургский Исидор заявил, что печатная грузинская Библия действительно не чужда многих погрешностей и неправильностей, как неоднократно заявляли ему об этом вполне компетентные в данном деле лица, и что просьба высокопреосвященного Евсевия в виду этого заслуживает внимания и уважения. Вместе с этим митрополит Исидор обратил внимание Синода на то обстоятельство, что в Сионском кафедральном соборе (в Тифлисе) имеется список с сделанного в 978 году перевода Библии с греческого текста на грузинский язык, каковой список, по близости своей к оригиналу, признается Предпочтительным пред тогда употреблявшеюся грузинскою Библией¹⁹⁰.

Вследствие такового заявления высокопреосвященного Исидора, Синод разрешил экзарху Грузии приступить к исправлению Бакаровской Библии. Комиссия после этого и приступила к делу. В особенности много потрудился при этом настоятель Квабтахевского монастыря, архимандрит Тарасий, поправивший собственноручно почти половину Библии.

Последнее печатное издание Библии сделано гражданским шрифтом в Тифлисской типографии Е. Хеладзе, в 1884 году, в количестве 2400 экземпляров не с Афонского списка, а с Бакаровской Библии. В издание это вошло много ошибок серьезного характера, нередко извращающих самый текст священного писания. Достаточно упомянуть, например, что в Библии этой имя Лот переделано в Лоты, что значит на грузинском языке пьяница, гора Хорев – в Коребис мта, означающее в буквальном переводе – гора ястребов, Халев переделано в Калеби (девы) и т.д. Об ошибках этих своевременно заявлено высокопреосвященному Владимиру, бывшему экзарху Грузии, а ныне митрополиту московскому и коломенскому преосвященным Гавриилом, епископом Имеретии и законоучителем закавказского девичьего института, протоиереем Кончуевым, подавшим Владыке обширную (на 26 листах) записку, с указанием в ней всех ошибок и неточностей.

Грузино-имеретинская Синодальная Контора, рассмотрев записку эту и убедившись в истинности заметок отца Кончуева, 24 сентября 1896 года определила для исправления Библии составить комитет под председательством настоятеля Хирского Стефановского монастыря, ныне преосвященного Леонида, епископа имеретинского. Плодом деятельности комитета в течение первых двух лет служит исправление первой книги Библии «Бытия», просмотр и проверка, относящихся к оной заметок отца Кончуева, составление словаря трудных и малопонятных слов, попадающихся в этой книге. Кроме того, правильная расстановка знаков препинания, разделение Библии на главы и стихи, применительно к синодальному изданию русской Библии 1892 года, и снабжение грузинской Библии параллельными местами также не остались без внимания комитета. В распоряжении комитета находятся следующие 8 вариантов грузинской Библии, которыми он руководствуется в своих занятиях по сличению и исправлению: 1) Сионский вариант, ошибочно считающийся за Афонский Евфимиевский список и представляющий из себя копию с Торникиевского списка грузинской Библии; 2) Бакаровский, царевича Бакара Вахтанговича (московское печатное издание грузинской Библии); 3) вариант грузинской Библии телавского собора, хранящийся в музее духовенства Грузинской епархии; 4) Библия, напечатанная в 1884 году в Тифлисской типографии Е. Хеладзе гражданским шрифтом; 5) Мцхетский вариант Библии, (XVI–XVII веков); и 6–7) два древнейших рукописных варианта грузинской Библии.

Некоторые из перечисленных вариантов весьма важны и составляют поистине драгоценное сокровище для науки, так как: 1) заключают в себе текст Библии, исправленный такими знатоками грузинского языка, какими по справедливости считаются перелагатели и исправители книг священного писания светители Евфимий и Георгий – Афонские святогорцы, Ефрем Диди и Мцире и другие; 2) имеют на полях своих весьма важные примечания, почерпнутые из творений отцов и учителей церкви II–V веков: Свимохосса, Феодорита, Минева, Окропира, Акакия, Дидима, Евсевия, Севериана и других, пока мало известных в экзегетике и 3) заключают в себе книги Иисуса, сына Сирахова и Маккавейские, которые считались Бакаром Вахтанговичем и многими другими, как мы видели выше, совершенно исчезнувшими, потерянными. Кроме указанных вариантов комитет при исправлении Библии пользуется переводами на славянском, русском, греческом и еврейском языках. Ныне комитет приступил к исправлению второй книги Пятикнижия Моисеева – «Исход».

а) Улучшение материального быта духовенства;

б) Экспроприация церковных имений;

в) Освобождение духовенства от крепостной зависимости;

г) Выборное начало;

д) Съезды духовенства;

е) Церковно-приходские попечительства;

ж) Учреждение попечительства о бедных духовного звания;

з) Учреждение епархиальных свечных заводов;

и) Духовная журналистика;

и) Церковный музей духовенства Грузинской епархии;

к) Возобновление древних храмов и монастырей и сооружение новых;

л) Восстановление праздника чествования Гиви Амилахвари и

м) Крест святой Нины и честное перенесение его из Санкт-Петербурга в Тифлис.

После присоединения Грузии к России русская власть, в своих заботах о благоустройстве грузинской церкви и улучшении быта местного духовенства, не могла не обратить внимания и на улучшение собственно материального положения его. В этом отношении первые шаги принадлежат, бесспорно, бывшему главно-управляющим в Грузии, генерал-фельдмаршалу графу Ивану Васильевичу Гудовичу, который предложением своим Исполнительной экспедиции, от 23 августа 1808 года, вменил в обязанность всем помещикам «отвести в пользу церквей, состоящих в их поместьях, а также на содержание священно-церковно-служителей земли или взамен оных другие угодья, не меньше законом положенного»¹⁹¹. Впрочем, предложение это, касавшееся только части духовенства и именно того, которое состояло при церквах в помещичьих владениях, не было тогда приведено в исполнение.

Дальнейшее движение, но уже в более широком объеме, вопрос этот получает при высокопреосвященном Феофилакте, первом экзархе Грузии из русских. Прибыв на место нового своего служения и вскоре же путем личных наблюдений с опросами служителей алтаря убедившись в не особенно обеспеченном положении грузинского сельского духовенства, численность коего, по его мнению, вообще не соответствовала малому количеству приходских дымов в Грузии, этот решительный и энергичный архипастырь не замедлил вновь выдвинуть вопрос о наделе землей или другими угодьями церквей, не только помещичьих, но и состоявших на казенных землях или селениях, интересы же церквей, бывших в церковных селениях, экзарх предоставил своему собственному рассмотрению. Вследствие сего, высокопреосвященный Феофилакт, напомнив тогдашнему главноуправляющему в Грузии А. П. Ермолову о постановлении графа Гудовича, отношением, от 19 февраля 1818 года за № 100, просил его предписать кому следует внушать помещикам, чтобы они, согласно означенному постановлению, озаботились отводом удобной земли или других угодий, по возможности, в постоянную и неприкосновенную собственность церквей.

Во избежание отягощения помещиков назначением количества земли или угодий по излишнему числу церквей и причтов, экзарх полагал: «отобрать предварительно чрез дворянских предводителей показания, сколько в их поместьях по числу крестьянских дымов нужно штатных церквей и причтов, в каких именно селениях и какие именно церкви оставить вместе с причтами заштатными. Штатными церквами требовалось считать те, при коих предполагалось определить число приходских дымов с указною пропорцией земли, или других, соразмерно доходам с оной, угодий, заштатными же – имевших остаться без приходских дворов и без земли: священно-церковно-служители сих последних должны были со временем поступать на праздные места при штатных церквах»¹⁹².

В том же отношении высокопреосвященный Феофилакт просил Ермолова для однообразия предписать и местной казенной экспедиции, чтобы и она, войдя в рассмотрение о нужном числе приходских церквей в казенных селениях, определила, какие именно из них сделать штатными и сколько при них определить причтов, а потом уже распорядилась бы, по сношении с духовным начальством и с утверждения главноуправлявшего в Грузии, и отводом к штатным церквам земель с угодьями. Что касается пользы, какая ожидалась от указанного распоряжения, то таковая предвиделась двоякая, а именно: прекращение в скором времени излишества в числе духовенства и лучшее материальное положение служителей алтаря с их семействами. Не имея возможности удовлетворить тогда же просьбу экзарха, по случаю предполагавшегося в скором времени отъезда на кавказскую линию, А. П. Ермолов поручил привести ее в надлежащее исполнение тогдашнему грузинскому губернатору, генерал-майору Сталю¹⁹³.

Из копии с определения казенной экспедиции, состоявшегося 3 апреля 1818 года, видно, что при рассмотрении предложения высокопреосвященного Феофилакта касательно изыскания способов к возможно лучшему обеспечению священно-церковнослужителей церквей, находившихся в казенных селениях, грузинские советники отозвались, что, сверх имевшихся у помещиков, при домах их, священников, находившиеся в селениях священно-церковно-служители получали содержание от крестьян за исполнение по церковному положению христианских треб не положительно, но смотря по состоянию каждого крестьянина – деньгами, хлебом, вином и другими жизненными припасами, земли же им не отводилось; но если кто из них или из родственников их пожелал бы заниматься хлебопашеством, то избыток земли хотя и отдавался им, но не иначе, как с платежом по условию части снятого хлеба. При этом выяснилось, что священник удобно может исправлять свои обязанности в 80 до 100 дымах, если они в одном месте, или, по крайней мере, не в далеком расстоянии находится селение от селения¹⁹⁴.

В виду такого отзыва грузинских советников и для скорейшего решения вопроса о надлежащем обеспечении сельского духовенства, казенная экспедиция тем же определением постановила следующее:

1) Собрать сведения о том, сколько тогда имелось в каждом казенном селении крестьянских дымов, принадлежавших казне и помещикам; какое количество находилось в оных священников и причетников; каким образом довольствовались они от крестьян за совершаемые требы, отпуском ли на годовую пропорцию хлеба, вина и прочих съестных припасов, или же за каждую требу деньгами и сколько именно.

2) Если, согласно отзыву грузинских советников, окажется удобным исправлять требы одному священнику в 80 или 100 дымах, то по сему числу, или как обстоятельства покажут, сделать расчисление, сколько крестьяне в состоянии отпускать, без отягощения себя, на содержание прихода из священника и двух причетников ежегодно – хлеба, вина и других жизненных припасов, а также и денег в отдельности с каждого дыма, чтобы за сим церковный причт за могущие быть в том селении у крестьян требы не имел уже права просить особой платы. Впрочем, ограничение это, по мнению экспедиции, не могло иметь места в том случае, когда крестьянин, по усердию к церкви и религии, сам бы пожелал добровольно уделить что-либо от избытков своих в пользу священно-церковно-служителей.

3) При обязательстве этого положения для казенных крестьян, распространить силу оного и на проживавших в казенных селениях помещичьих крестьян и другого звания людей, исповедовавших православную религию; но если бы казенные крестьяне проживали в помещичьих селениях и, по отдаленности оных, не могли быть причислены к какому-либо приходу казенных селений, то они обязанность эту должны нести наравне с помещичьими крестьянами.

4) Хотя указанное исчисление делалось на число дымов казенных крестьян, но не на тот конец, чтобы и достаточный, и бедный крестьянин равномерно был обязан делать тот взнос, ибо по рассмотрении относящихся к сему дел экспедицией и по утверждении представления её начальством, она должна будет возложить «управление сею обязанностью», смотря по состоянию крестьян, на сельское начальство, а в случае могущих встретиться при исполнении со стороны их каких-либо неудобств, на земские полиции.

5) Таковое распоряжение экспедиции относительно содержания священно-церковно-служителей хотя и считается для них безобидным и для крестьян не обременительным, но, во избежание могущих быть в последствии утруждений начальства просьбами о какой-либо перемене в вышеуказанных обязательных постановлениях, градская и земская полиции имеют отбирать согласие от прихожан и если некоторые из них пожелали бы иметь священника и двух причетников при меньшем количестве дымов, то внушать им, что они должны давать им таковое содержание, какое получают священно-церковно-служители от ста дымов. И когда за сим внушением они все же пожелают иметь в приходе особого священника, то градская и земская полиции должны требовать от них обязательства в доставлении священно-церковно-служителям содержания, долженствующего быть назначенным высшею властью в размере как бы со ста дымов.

6) Если в казенных селениях отведена кому-либо из священно-церковно-служителей земля пахотная, сенокосная или какие другие угодья, или же крестьянами производятся для священно-церковно-служителей какие-либо работы, то выяснить, сколько таковых угодий отведено, какое число дней в году и работников отпускается, и на какое именно дело. Во избежание же на будущее время недостатка в землях и угодьях казенным крестьянам, предполагалось отводить священно-церковно-служителям земли только под постройку дома и под огород, прочую же всю имевшуюся у них хлебопахотную и сенокосную землю, а также угодья предоставить крестьянам, а потому не упустить при производстве указанного расчисления полагать взамен всего того деньги или хлеб.

7) Сверх того не безызвестно казенной экспедиции, что в числе нынешних священников есть облеченные в сей сан из крестьян, которые в первобытном своем состоянии имели наделенные им участки пахотной и сенокосной земли и прочих угодий каковыми они доныне владеют. А так как по высочайшему указу, от 7 июля 1808 года, они освобождены от крестьянства, следовательно, и те участки земли должны обратиться в пользу крестьян. А потому градские и земские полиции должны известить об этом обывателей с тем, что если те участки земли имеют, после умерших священников, их дети, не поступившие в штат духовный, или родственники их и платят наравне с крестьянами государственные подати с отбыванием повинностей, то таковые участки и должны оставаться при них и сами они считаться в числе казенных крестьян до тех пор, пока не изберут себе какого-либо другого рода жизни в положенное законом время.

8) Таковое исчисление производить по каждому селению о крестьянах православного и армянского вероисповеданий особо и, по возможности, аккуратнее и скорее, дабы экспедиция могла по рассмотрении их с своим мнением представить на рассмотрение главноуправляющего. А чтобы удобнее было приступить к собранию всех этих сведений, составить формы с вопросными пунктами, каковые и разослать при указах в градские и земские полиции: Тифлисские, ананурские и горийские и в окружные суды – телавский, сигнахский и елисаветпольский, требуя скорейшего по оным, доставления в казенную экспедицию тех сведений. Обо всем же этом донести главноуправляющему в Грузии и уведомить высокопреосвященного Феофилакта, экзарха Грузии¹⁹⁵.

По рассмотрении приведенного определения казенной экспедиции экзарх нашел, что так как по Тифлисскому, горийскому и ананурскому уездам селения большею частью малолюдны и не в близком расстоянии одно от другого, то и назначение 80 дымов для штатной церкви в тех местах для священников, а равно и для прихожан будет обременительно. А потому он отношением, от 23 июля 1818 года за № 465, и просил выше упомянутого К. Ф. Сталя в тех местностях, кои мало населены и сообщение между селениями затруднительно, определить крайним числом для штатной церкви 40 дымов, приняв в соображение и то обстоятельство, что в означенных уездах есть такие церкви, в которых состоять прихожанами при малом числе грузин и ново крещенные осетины, из коих первые, т.е. грузины, не в состоянии довольствовать белое духовенство, а от последних нельзя этого и требовать. Почему экзарх признавал нужным таковые церкви с причтами оставить на прежнем положении, с чем согласился и г. Сталь¹⁹⁶.

Дело приведения в штатное положение духовенства с определением служителям церкви содержания было поручено Сталем по телавскому, сигнахскому и горийскому уездам окружным начальникам, а по Тифлисскому и ананурскому – земским исправникам, при участии депутатов с увещателями и с духовной стороны¹⁹⁷. Поручение это сначала было выполнено в сигнахском и телавском уездах, при чем по взаимному согласию и общему удовольствию как прихожан, так и служителей алтаря, число приходских дымов для каждой штатной церкви в этих уездах определено от 80 до 100 и каждый дым охотно обязался платить на содержание священно-церковно-служителей по одной коде пшеницы, по полу-коде ячменя, по одной тунге вина, деньгами от 20 до 60 коп. и каждые пять дымов по одному барану в год¹⁹⁸. Почти тоже самое было и по остальным уездам с некоторыми различиями в силу местных обстоятельств, например, уплатою деньгами вместо вина, курицею с каждого дыма вместо барана с 5 дымов и т.п.

Независимо сего, положено было платить духовенству и за труды по требоисправлению, каковая плата, по степени экономического благосостояния уездов, не везде была одинакова. По горийскому уезду, например, уплачивалось за браковенчание 60 коп, за исповедь и причастие от 5 до 10 коп., за отпевание и погребение усопшего с сорокоустом от 2 руб. 40 коп. до 4 руб., а без сорокоуста от 15 до 30 коп., за молитву новорожденному и родительнице от зажиточных 10 к., а от недостаточных угощение обедом, за крестины от 5 до 20 к.; кроме того, в праздники Рождества Христова, Богоявления и святой Пасхи – тунга вина, курица, часть свинины и хлеб¹⁹⁹. Почти таковая же плата за требоисправления давалась и по остальным уездам Грузии.

Таким образом, приведены были в штатное положение: по телавскому уезду, при 5580 приходских дымах, 71 церковь с 72 причтами; по сигнахскому, при 4284 приходских дымах, 59 церквей с 63 причтами; по горийскому, при 4754 дымах, 95 церквей и столько же причтов; и по Тифлисскому, при 740 дымах, 10 церквей с 11 причтами²⁰⁰. Положение это своевременно было утверждено высшею властью. Тогда же высокопреосвященный Феофилакт, во избежание могущих быть между священно-церковно-служителями при разделе доходов недоразумений издал «Положение о разделе доходов», по которому штатному священнику определил получать из рубля 60 к., а остальные 40 к. по равной части дьячку и пономарю, если же на причетнической вакансии состоит диакон, то священнику из рубля 55 коп., диакону, заступающему место дьячка, 25 к., а пономарю 20 к. По распоряжению экзарха каждая штатная церковь обязывалась иметь при себе копию с указанного Положения о разделе доходов²⁰¹.

Что касается участков земли, то таковые, как видно из донесения высокопреосвященного Феофилакта Святейшему Синоду, от 3 февраля 1819 года за № 53, за невозможностью не были вновь отведены церковным причтам, хотя духовенству и предоставлено было право пользоваться пастбищами, выгонными, огородными и селидбенными общественными местами, а также лесом наравне с прочими жителями селений²⁰². Впрочем, в тех местах, где священнослужители имели прежде отведенные им от казны, помещиков или от духовного начальства пахотные, садовые и другие. земли, все таковые участки приписаны были к церквам, пока последние существовать будут, с тем, чтобы священно-церковно-служители, пользуясь ими, не могли их ни продать, ни заложить, ни подарить, ни другим образом перевести в посторонние руки²⁰³.

Такова история приведения церквей и причтов Грузии в штатное положение, с назначением сельским священно-церковно-служителям содержания от приходов как съестными припасами, так равно и деньгами. Небезынтересно и то, что Мцхетский и Алавердский соборы по многим неудобствам, как выражается высокопреосвященный Феофилакт, не введены в штат, а оставлены по-прежнему, как и градские церкви; из сих последних сделаны штатными только в Гори, к коему приписана была одна деревня.

Что касается епархий западной Грузии, то в оных духовенство и церкви приведены в штатное положение в 1858–1860 годы; тогда же прихожане православных церквей в этой местности дали особой комиссии обещание и подписку выдавать духовенству с каждого приходского дыма содержание сырыми продуктами сельского хозяйства, стоимость которых оценивалась на каждый дым не менее 4 рублей. Но этот натуральный сбор вызывал постоянные взаимные неудовольствия и пререкания между духовенством, жаловавшимся на затруднительность сбора продуктов с прихожан и неисправность последних и прихожанами, претендовавшими, в свою очередь, на отяготительность сего сбора. В виду этого, кутаисское губернское присутствие определило заменить натуральный сбор с прихожан в пользу духовенства, согласно просьбам их, и для их же личного облегчения, денежным сбором по 1–2 рубля с дыма, не лишая в тоже время права, в случае их несогласия на уплату этого сбора, выдавать духовенству содержание натурою, согласно обязательствам, данным комиссии, вводившей в 1858–1860 годы духовенство и церкви в штатное положение.

Об обеспечении приходского духовенства повсеместно в империи содержанием в особенности заботился в Бозе почивающий Государь император Николай Павлович, который еще 6 декабря 1829 года высочайше повелел, между прочим, ежегодно ассигновать, с 1830 года, в распоряжение Святейшего Синода по 500 тысяч рублей ассигнациями, для назначения из этой суммы содержания причтам наиболее бедных приходов. Учрежденный тогда же особый совещательный комитет признал наиболее лучшим и вернейшим способом обеспечения духовенства – назначение ему постоянного содержания из казны, почему для этой цели и выработал нормальные штаты содержания причтов, высочайше утвержденные 4 апреля 1842 года, при чем Государем императором повелено было по этим штатам отпускать суммы из казны на содержание духовенства с того же 1842 года. Таким образом в 1842 году было назначено из казны к ежегодному отпуску на указанную надобность, по 415 тысяч рублей, в 1843 году 1 миллион рублей, в 1844 и 1845 годах по 250 тысяч рублей, с 1846 по 1860 год включительно (за исключением лишь 1858 года) по 100 тысяч рублей. Вследствие такого постепенного увеличения сумм на содержание духовенства, к 1861 году по смете Святейшего Синода ежегодно назначалось уже по 3.315.000 рублей, каковая сумма, по мере ассигнования, распределялась прежде всего на содержание духовенства западного края, а потом и по остальным окраинам России и Сибири.

К сожалению, с 1862 года постепенный отпуск из казны сумм на содержание духовенства в остальных епархиях был прекращен, не коснувшись духовенства как внутренних епархий, так равно и грузинского.

Тем не менее, для изыскания средств к улучшению материального быта православного духовенства, по высочайшему повелению 14 апреля 1863 года, положено было учредить в губерниях особые присутствия под председательством епархиальных архиереев, с участием губернаторов и управляющих государственными имуществами. На этом основании, в Закавказском крае открыты были в 1864 году, с разрешения Государя великого князя наместника, два присутствия: одно в Тифлисе для духовенства Грузинской епархии, а другое в Кутаисе для духовенства епархий Имеретинской, Гурийской и бывшей Мингрельской, состоявших в ведении одного епархиального начальника. В преподанных этим присутствиям указаниях правительства было выражено, что в виду затруднения улучшить положение духовенства назначением ему жалованья из казны, – все присутствия должны изыскивать преимущественно частные и местные средства к улучшению быта духовенства, в особенности те средства, кои могут быть доставлены прихожанами, так как обеспечение церквей и причтов есть дело общественное, в котором прихожане призваны к непосредственному участию²⁰⁴.

К счастью для духовенства, на обеспечение священно-церковнослужителей жалованием обратил внимание в Бозе почивающий Государь император Александр III Миротворец, повелевший, в постоянном отеческом попечении Своем о благе верноподданных, изыскать средства к постепенному обеспечению православного приходского духовенства, начиная с 1893 года. Во исполнение сего высочайшего повеления Государственный Совет, по докладу обер-прокурора Святейшего Синода, отпустил на это дело в том же 1893 году 250 тысяч рублей, и постановил продолжать дополнительные ассигнования до тех пор, пока будет обеспечено содержанием духовенство по всей России.

Благодаря этому, и грузинское приходское духовенство стало получать из государственного казначейства пособие. Из имеющихся у нас данных усматриваем, что в настоящее время всех приходов в Грузинском экзархате, обеспеченных жалованьем, состоит 1534, каковые по епархиям распределяются следующим образом: в Грузинской – 567, Гурийско-мингрельской – 358, Имеретинской – 503 и Сухумской – 101; на содержание духовенства этих приходов отпускается ежегодно из сумм государственного казначейства: по Грузинской епархии 145.594 р. 6 к., Гурийско-мингрельской епархии – 115.672 р. 82 к., Имеретинской – 136.726 р. 64 к. и Сухумской – 28.423 р. 70 к., а всего четыреста двадцать шесть тысяч четыреста семнадцать рублей 22 коп. (426.417 р. 22 к.).

С назначением приходскому духовенству Грузинского экзархата жалованья, не потеряло значения и силы своей и обязательство, данное в разное время приходскими дымами относительно обеспечения причтов продуктами сельского хозяйства. Поданная жителями Озуогетского уезда, Кутаисской губернии, Е. Челидзе, Г. Николайшвили и других, в числе 28 человек, на кутаисское губернское правление в Правительствующий Сенат жалоба за якобы неправильное взыскание с них, просителей, сборов в пользу сельского духовенства, Сенатом оставлена без последствий, о чем извещен и главноначальствующий гражданской частью на Кавказе, указом от 30 мая 1895 года²⁰⁵. Таким образом и в настоящее время имеет полную силу 409 статья светских законов о состояниях, гласящая: «в тех местах, где к составу имущества духовенства принадлежит также десятинный сбор, оный производится на прежнем основании, по правам издревле каждому приходу присвоенным, снопами, зерном или деньгами, и поступают к православному священству в количестве, соразмерном с числом прихожан, принадлежащих к православному исповеданию»²⁰⁶.

В тех же видах обеспечения духовенства в старости, установлены пенсии. Так, высочайше утвержденным 9 мая 1866 года мнением государственного совета священникам, прослужившим 35 лет, назначена из сумм государственного казначейства пенсия в размере 70 рублей в год; в 1867 г. правила о пенсиях и единовременных пособиях распространены на протодиаконов кафедральных соборов и на вдов их; в 1876 году размер пенсии священникам увеличен до 90 рублей; с 1 января 1879 г. размер пенсии священникам и протодиаконам доведен до 130 рублей в год, а вдовам их, не имеющим детей, или имеющим детей взрослых до 65 рублей, вдовам же с малолетними и увечными детьми – до 90 рублей. По высочайшему соизволению, с 1 января 1880 года назначена пенсия и диаконам, по 65 рублей, вдовам их с детьми по 50 рублей и бездетным по 40 рублей в год. В случае смерти вдов, детям их, независимо от их числа, производится пенсия, нераздельно в течение сроков, указанных в статьях 253 и 255 устава о пенсиях: детям священников по 25 рублей в год и детям диаконов по 10 рублей в год²⁰⁷. Кроме того, выдаются единовременные пособия прослужившим при добром поведении и менее 25 лет и действительно нуждающимся священникам и вдовам их по 70 рублей, диаконам и вдовам их по 50 рублей, церковно-служителям и вдовам их по 30 рублей²⁰⁸.

Упомянув о способах обеспечения грузинского приходского духовенства, нельзя не обмолвиться несколькими словами о возникшем на епархиальном съезде духовенства Грузинской епархии в ноябре месяце 1899 года вопросе о замене способа взимания с прихожан драмы (содержание духовенству от прихожан натурою: пшеницею, вином и т.д.), установленной высокопреосвященным Феофилактом по штатному положению 1818 года. Поводом к возникновению и обсуждению этого вопроса послужили довольно частые столкновения из-за помянутой драмы (содержание духовенству от прихожан натурою: пшеницей, вином и т.д.), происходящие почти в каждом приходе и порождающие между причтами и прихожанами натянутые отношения.

Можно с уверенностью сказать, что почти все жалобы, приносимые или взводимые на приходского священника крестьянами и доходящие до сведения епархиального начальства, проистекают на экономической почве, хотя в подаваемых жалобах мотив этот обыкновенно замалчивается. Нельзя строго винить тут и крестьянина, так как экономические условия нашего края за последние 50–60 лет сильно изменились. Правда, земли у крестьянина ныне столько же, сколько было и раньше, но за то она истощилась, а народа стало больше. Если же принять во внимание и то обстоятельство, что продукты, получаемые ныне от прихожан, прежде и цены не имели, а теперь сильно вздорожали, что две коды пшеницы, раньше ничего не составлявшие для крестьянина, теперь ценятся в 6–10 рублей, а иногда и дороже, то разрешение затронутого вопроса в благоприятном для обеих заинтересованных сторон смысле является делом желательным и требующим, по возможности, скорейшего осуществления.

По мнению некоторой части духовенства, лучшим способом к желательному разрешению этого вопроса, это – перевести драму на деньги, но с тем, чтобы они собирались с крестьян полицейскими властями и сдавались в казначейство, а отсюда выдавались бы духовенству в назначенные сроки. Если вместо определенного с крестьян по штатному положению 1818 года сбора продуктами, т.е. пшеницею, ячменем, вином, курицею и т.п., взыскивать с каждого крестьянского дыма, примерно, по три рубля в год, то духовенство, наверно, хотя и пострадает материально, но за то выиграет морально в смысле установления добропорядочных отношений с прихожанами. Помимо всего этого прекратится раз навсегда неприятное и обременительное для всех священников хождение по приходским дымам с чанахами (мера) и мешками в руках для сбора руги или, что одно и тоже, драмы.

В виду всего этого, нельзя не пожелать скорейшего разрешения сего наболевшего вопроса комиссией из священников, служащих и служивших в сельских приходах, более или менее основательно знакомых с обстоятельствами настоящего дела.

Вопрос о передаче в казенное ведение грузинских церковных имений решен высочайше утвержденным 27 сентября и 1843 года журналом бывшего кавказского комитета об устройстве Закавказского края.

Выработка оснований и подробности передачи предоставлена была духовному и гражданскому начальствам, по взаимному их соглашению. Соглашение это, однако, длилось слишком 10 лет, вследствие явившихся многочисленных затруднений по приведению в точную известность передаваемых в казну казенных имений и о ежегодной доходности и приблизительной оценке их.

В Бозе почивший Государь император Николай I, уважив многократные представления главного духовного и гражданского начальств за Кавказом о том, что управление здесь духовенством недвижимыми имениями и населяющими оные крестьянами отвлекает это духовенство от прямых и священнейших его обязанностей и не соответствует общему в империи порядку, признал за благо освободить его от столь несвойственного ему бремени и, вполне вознаградив за получаемые с имений доходы, тем самым дать ему возможность всецело посвящать себя исполнению пастырского долга. Вследствие сего указом Святейшему Правительствующему Синоду, данным 5 ноября 1852 года, повелено было недвижимые населенные и ненаселенные церковные имения в Грузии передать в казенное управление, оставив в духовном ведомстве, кроме зданий, занимаемых учреждениями и лицами сего ведомства, разные статьи и угодья, назначенные в надел архиерейским домам и монастырям и поименованные в особом списке.

По высочайшему этому указу 198²⁰⁹, населенные и ненаселенные имения, принадлежавшие грузинской церкви и находившиеся в Тифлисской губернии, приняты в казенное управление с следующими обязательствами:

1) Ту сумму, какая исчислена духовным ведомством по последнему 1851 года бюджету доходов, именно 72053 р. 51 к. в год, ежегодно производить духовенству из казны, взамен этих имений.

2) Всякое возвышение доходов сверх этой суммы, в первые три года вполне, а в последующие затем девять лет в половинной сумме, обращать на улучшение церковных имений и на составление запасного капитала, другую же половину передавать духовенству, а по истечении 12 лет весь излишек обращать в распоряжение духовного начальства.

3) С передачей имений, независимо от цифры бюджета, отпускать духовенству ежегодно на наем прислуги 3260 рублей и

4) Издержки по управлению имениями после передачи их в казенное ведение не вычитывать из бюджетной суммы.

В числе обязательств, принятых казною, поставлено, между прочим, также взыскание в пользу грузинского церковного казначейства недоимок прежнего времени, каковые духовное ведомство передало к 1 января 1853 года в сумме 88700 р. 33 и 1/3 к. Из данных Грузино-имеретинской Синодальной Конторы²¹⁰ усматривается, что недоимки эти образовались за 29 лет, с 1824 по 1853 годы.

Составлявшие собственность Грузинской церкви имения значились: а) из 8487 дымов крестьян, принадлежавших ей на помещичьем праве, от которых 7635 дымов водворены были на церковных землях в 266 деревнях, большею частью смешанно с крестьянами других ведомств и 852 дыма в городах: Тифлисе, Гори, Телаве, Сигнахе и Душете, не пользовавшихся никакими угодьями. Количество земли, принадлежавшей церкви и занимаемой крестьянами, по не размежеванию её, в большей части деревень, не приведено было в известность, площадь же лесов в разных частях Тифлисской губернии, приведенная в известность чрез обмежевание, простиралась до 20279 десятин и не обмежеванных приблизительно до 115916 десятин; б) из 1500 оброчных статей, заключавшихся в виноградных и фруктовых садах, мельницах и мельничных местах, домовых местах в разных городах и селениях Тифлисской губернии, огородных участках, лавках, участках земли в Тифлисе, застроенных домами и разными заведениями частных лиц, угодьях пахотных и сенокосных, пастбищных землях в разных местах Тифлисской губернии, не приведенных в известность межеванием по пространству и, наконец, сюда относились разные статьи: рыбная ловля, добывание извести, глины, гажи, красильных и прочего, находившихся в отпускном содержании по контрактам²¹¹.

Прием этих имений в казенное управление был возложен на временную комиссию, которая, заведуя имениями два года, передала все церковные имущества утвержденному с высочайшего соизволения 1 января 1855 года особому управлению: а) местному, под непосредственным заведыванием управления государственными имуществами, делами сельского хозяйства и промышленности и б) главному в составе Главного управления наместника кавказского с отпуском ежегодно из казны на первое – 3150 руб., а на второе – 2760 р., а всего 5910 руб. Расход этот, на основании высочайшего указа, от 5 ноября 1852 года, не исключался из бюджета суммы доходов с церковных имений²¹².

По передаче означенных имений в казну, во владении духовенства были оставлены, по высочайше утвержденному списку, следующие 18 оброчных статей и угодий: 1) для дома экзарха сенокосный луг при деревне Ахалсопели, называемый Салхениси, 2) рыбная ловля в реке Куре от селения Мцхет до Красного моста, 3) для дома викария Грузинского, сенокосные места между лугами, принадлежавшими Руставской епархии, 4) мельница в городе Гори для Спасопреображенского монастыря, 5) для него же сенокосный луг близ Тифлиса, 6) луг с дровяным лесом для Шиомгвимской пустыни в окрестностях оной, 7) сад для сей же пустыни в селении Дзегви, 8) сад для Давидгареджийской пустыни в селе Сагареджо, называемый Додос-звари, 9) мельница для сей же пустыни на реке Иоре, близ селения Ниноцминди, 10) часть пастбищной земли вокруг Давидгареджийской пустыни состоявшая из 3036 десятин 1100 кв. сажень, 11) сад для Иоанно-Крестительской пустыни с мельницею в селении Хашми, 12) пастбищной земли 3475 десятин, 10 кв. саженей для сей же пустыни вокруг её, со включением монастырских колодцев, 13) мельница при селении Хирса для Хирского монастыря, 14) сад в селении Артозани, называемый Звари для Шуамтинского монастыря, 16) часть леса вокруг сего монастыря около 900 десятин, 17) для Самтаврского женского монастыря сад в селении Дзегви с огородною землею между монастырем и большою дорогою, 18) участки земли при деревне Кавтисхеви, называемые Потиси, Носпехболо и Сакуртхиси для Кавтисхевского (Квабтахевского) монастыря²¹³.

Из дел Грузино-имеретинской Синодальной Конторы усматривается, что отошедшие в казну имения принадлежали следующим соборам, монастырям и церквам Грузинской епархии, владевшим населенными и ненаселенными имениями: Мцхетскому патриаршему собору, Алавердскому, Бодбийскому св. Нины (ныне женскому монастырю), Некресскому, Анчисхатскому, Ананурскому, Телавскому, Ниноцминдскому, Руставскому (Марткопскому монастырю), Тифлисскому Спасо-Преображенскому, Самтаврскому (ныне женскому монастырю), Цилканскому, Руисскому, Урбнисскому, Самтависскому, Харчашнийскому, Никозскому, монастырям: Шиомгвимскому, Квабтахевскому, Шуамтинскому, Иоанно Крестительскому, Давидгареджийскому, упраздненным монастырям: Тирскому, Икортскому, Улумбийскому, Гефсаманийскому; церквам: Саквирской, Итрийской, Атоцкой, Саввинской – бывшей придворной, Мтацминдской (в Тифлисе), Ожорской, Ертацминдской, Арбовской, Хидиставской, Усанетской, Тирдзнисской, Хевиджварской, Гориджварской, Шиндисской, Фоминской, Ахалджварской и т.д.²¹⁴

Со времени принятия церковных имений в казенное управление, т.е. с 1853 года, казна начала отпускать духовному ведомству 72.053 руб. 51 коп. Означенная сумма изменилась по случаю исключения из неё доходов за оброчные статьи и угодья, переданные с 1869 г. духовенству на сумму до 10.973 руб. 55 коп. С 1868 года доход с имений возвысился до 73.557 руб. 43 коп. т.е. более на 12.477 руб. 52 коп., каковое возвышение внесено в бюджет, вследствие чего духовное ведомство стало получать из казны 73557 руб. 48 коп. и на наем прислуги 3260 руб., итого 76817 руб. 48 коп.

Всего в период времени за 15 лет, считая с 1853 по 1868 год, отпущено духовному ведомству от казны 1.129.332 руб. 64 коп.; употреблено на управление имениями и на разбор документов – 81.073 руб. 71 коп., а в общей сложности – 1.210.406 руб. 35 к. В тоже время на пополнение этой суммы получено с имений с 1 января 1853 года по 1 января 1868 года – 997.197 руб. 52 коп. и осталось в недоимках по имениям 145.328 руб. 22 коп.

Такое положение дела побудило наместника кавказского ходатайствовать об изменении существовавшего порядка управления означенными церковными имениями и крестьянами в нижеследующем смысле: а) находившиеся в казенном управлении населенные и ненаселенные имения, принадлежавшие Грузинской церкви, передать навсегда в казну с принятием в общий состав государственных имуществ; б) предоставить церковным крестьянам лично и по состоянию все права государственных крестьян, с передачею их в общее губернское управление, а земли, леса, оброчные статьи и т.п. – в заведывание местного управления государственными имуществами, на общем основании; в) в вознаграждение за все эти имения назначить духовному ведомству из казны ежегодно, постоянно и навсегда без изменения, ту сумму, какая исчислена по бюджету за 1869 год, т.е. 76.817 р. 48 к., а за вычетом из неё 1135 р. на откупные статьи по продаже восковых свечей в городах Елисаветполе, Телаве и в селе Цхинвале, переданные в ведение духовного ведомства, – 75.628 руб. 48 коп., или для округления по 76 тысяч рублей, с оставлением навсегда в непосредственном владении духовного ведомства из населенных имений всех этих статей и угодий с доходами в количестве 10.973 руб. 55 коп. в год, которые показаны в особом списке и состоят в настоящее время в ведении духовного ведомства; г) дела местного и центрального управлений передать о крестьянах в общие губернские учреждения, в заведывании которых находятся все крестьяне, а об имениях и все документы на оных – в управление государственными имуществами Тифлисской губернии; д) так как на обязанности казенного управления, на основании высочайшего указа 5 ноября 1852 года, лежало взыскание недоимок по церковным имениям за время управления ими духовного ведомства до 1853 года, в количестве 88.709 руб. 33 коп., из числа коих взыскано 15.066 руб. 13 коп., то наместник кавказский полагал взыскание остальной суммы – 73.643 р. 20 к. Оставить по прежнему на обязанности гражданского ведомства с передачею денег духовному ведомству по мере взыскания.

На передачу церковных имений в казну на означенных условиях изъявил согласие экзарх Грузии, архиепископ Евсевий и хозяйственное управление при Святейшем Синоде²¹⁵.

Кавказский комитет, находя вполне уважительными приведенные в представлении Его Императорского Высочества, наместника кавказского, великого князя Михаила Николаевича основания о необходимости изменения существовавшего порядка управления церковными имениями в Грузии, составил проект указа по настоящему делу Правительствующему Синоду, каковой проект в 13-й день ноября 1839 год удостоился подписания Его Императорского Величества²¹⁶.

Таким образом, дело об экспроприации имений Грузинской церкви, тянувшееся около 26 лет, наконец, получило окончательное разрешение. В западной Грузии передача в казну церковных имений произошла в 1863 году.

Следовательно, взамен отошедших в казну казенных имений, на содержание грузинского духовенства отпускалось из сумм государственного казначейства сначала ежегодно по 175.126 руб. В последнее время вследствие ходатайства Грузино-имеретинской Синодальной Конторы, от 27 февраля 1895 г. за № 2, 161, об усилении средств грузинского церковного казначейства отпуском из казны на содержание учреждений духовного ведомства в Грузинской епархии по 50 тысяч рублей в год, Святейший Синод, определением от 17–18 мая 1896 года за № 59, постановил: для облегчения средств грузинского церковного казначейства в удовлетворении нужд Грузинской епархии, войти с ходатайством, установленным порядком, в государственный совет об отнесении на средства государственного казначейства расхода в сумме 24206 рубля, производимого из средств грузинского церковного казначейства на содержание членов Грузино-имеретинской Синодальной Конторы, канцелярии сей Конторы и канцелярии экзарха Грузии, подобно тому, как на средства государственного казначейства относится расход по содержанию епархиального управления во всей остальной России,

По рассмотрении в государственном совете внесенного, согласно означенному определению Святейшего Синода, представления по сему предмету, было принято во внимание, что до настоящего времени отношения государственного казначейства к нуждам Грузинской епархии ограничивались, за исключением расхода по содержанию Тифлисской духовной семинарии (в 7005 р.), отпуском из казны особого пособия в сумме 75.126 руб., назначенного в возмещение доходов с отошедших в казенное управление церковных и монастырских имений в Грузии. Вследствие этого департамент государственной экономии полагал не отступать от означенного установившегося порядка и, не касаясь отдельных потребностей Грузинской епархии, ограничиться лишь увеличением размера производящегося ныне пособия из средств государственного казначейства, установив таковое пособие с 1900 года, вместо 75.126 руб., в круглой сумме 100 тысяч рублей. Согласно сему государственный совет, в департаменте государственной экономии, мнением положил: отпускать из средств государственного казначейства, начиная с 1 января 1900 года, в дополнение к ассигнованному уже пособию на нужды Грузинской епархии, по двадцать четыре тысячи восемьсот семьдесят четыре рубля в год.

К особенностям устройства Грузинской церкви, имевшим место до присоединения Грузии к России и некоторое время после этого присоединения, следует отнести то явление, что некоторые епархии и отдельные церкви, а также монастыри имели своих церковных дворян и даже князей, которые, живя на церковной земле, поземельную свою зависимость выражали или уплатою определенной суммы и продуктов сельскохозяйственного производства в пользу церкви, или отправлением управительских (моуравских) обязанностей по принадлежавшим церквам имениям. Несмотря на это, были, однако, и обратные явления, в смысле крепостной зависимости от помещиков некоторой части грузинского белого духовенства, зависимости, выражавшейся в тех или иных формах. На последнее обстоятельство не могло не обратить внимания русское правительство, почему оно и постаралось освободить духовенство от указанной зависимости.

Убедившись из представления главноуправлявшего в Грузии к министру внутренних дел, что многие священники и диаконы-грузины присвоены грузинскими князьями и дворянами в крепость и несут оброки и прочие крестьянские повинности главным образом по слабости бывшего в Грузии правительства и вообще по внутренним в стране неурядицам, Государь император, находя таковое положение вещей ни с законами Российской Империи не согласным, ни сану духовному не приличным, именным указом на имя главноуправлявшего в Грузии генерал-фельдмаршала графа Гудовича, от 7 июля 1808 года, повелел: 1) принять навсегда общим в Грузии правилом, что состояние духовное не только от крепости, но и от всех податей и повинностей в отношении к помещикам свободно; 2) а потому и всех людей сего звания до того, по одному злоупотреблению, за князьями и дворянами укрепленных и несших наложенный ими оброк и другие повинности, как от крепости, так и от оброка и повинностей сих навсегда освободить²¹⁷.

19 ноября 1821 года, вследствие доклада Святешего Синода высочайше было возложено на архиепископа Софрония, чтобы он и имеретинских князей склонил к тому же. Это обстоятельство имело то благодетельное значение в истории имеретинского духовенства, что с 1821 года большинство учеников Тифлисского духовного училища из имеретин было признано их владельцами свободными.

К числу важнейших прав, предоставленных духовенству в эпоху реформ, несомненно относится так называемое выборное право. Выборное начало – термин юридический для обозначения того акта, по которому известное общество или звание избирает из среды своей представителей для защиты интересов избирателей. Это право было дано духовному ведомству при замещении некоторых должностей в местном управлении духовенства, в видах облегчения епархиального архиерея, заведующего причтами, иногда целой тысячи и более приходов. Сначала оно, в виде опыта, было введено в 1865–1866 годах только в 16 епархиях внутренней России, а именно: Архангельской, Саратовской, Орловской, Пензенской, Екатеринославской, Тобольской, Минской, Тамбовской, Харьковской, частью Смоленской, Подольской, Кавказской (ныне Ставропольской), Киевской, Тульской и Нижегородской, но в последующие годы оно было распространено и на другие епархии, коснувшись таким образом и Грузинского экзархата, где также, в виде опыта, оно было применено сначала только к Тифлисскому городскому духовенству в отношении выбора благочинного городских церквей, назначавшегося до тех пор самим епархиальным архиереем.

Таким образом, выборное начало есть ничто иное, как призыв духовенства к самостоятельности в сфере интересов хозяйственных, благоповедения причта и т.д. Позднее это право было расширено в смысле предоставления духовенству выбора смотрителей духовных училищ, помощников их и т.п., которые выбирались на съездах и затем утверждались в должностях своих высшим духовным начальством. Нет сомнения, выборное право за время своего фактического существования отразилось на делах духовенства самым благотворным образом, хотя бы только и в выборе благочинных, так как о нравственных качествах, избираемых на эти должности лиц, духовенство могло быть осведомлено полно и всесторонне, благодаря чему в благочинные не могли попасть священнослужители не благопорядочного поведения, или же неопытные в кругу обязанностей благочинного.

К сожалению, выборное начало, на которое возлагали так много надежд и в плодотворность которого верила и сама духовная администрация, призвав его к жизни, просуществовало недолго: оно было уничтожено в 1880-х годах, после чего назначение благочинных, как и до 1860-х годов, было предоставлено непосредственному и личному усмотрению епархиального начальства. Отменено было у нас и право духовенства в выборе начальствующих лиц в духовно-учебных заведениях. Бывший экзарх Грузии, а впоследствии митрополит Киевский и Галицкий, высокопреосвященный Иоанникий, в возбужденном им пред Святейшим Синодом ходатайстве о замене выборного начала при определении на должность смотрителей и их помощников в духовных училищах экзархата административным назначением на эти должности, мотивировал свое ходатайство тем обстоятельством, что при таком порядке замещения начальнических должностей не будут попадать на эти должности лица русского происхождения. Ходатайство эта было, как известно, удовлетворено изданием указа, от 11 ноября 1880 года, которым выборное начала в епархиях Грузинского экзархата²¹⁸ и было отменено.

В настоящее время остается в силе лишь другое нововведение эпохи реформ – съезды духовенства. Как известно, до 1867 года экономическая, а также учебно-воспитательная часть в духовно-учебных заведениях экзархата, а равно и внутренней России находилась в полном ведении и распоряжении начальства тех заведений. Духовное начальство, имея данные о состоянии их главным образом по отчетам начальства учебных заведений, хотя и старалось всячески об улучшении учебно-воспитательного дела в подведомственных ему рассадниках духовного просвещения, но для приведения в исполнение своих добрых, желаний и предначертаний оно решительно не обладало никакими средствами. Отсюда, духовное начальство не могло проявить и особенного стремления к делу открытия новых учебных заведений. С опубликованием же в 1867 году, а равно и в 1884 годах новых уставов духовно-учебных заведений, главное попечение о содержании последних возложено на обязанность духовенства, которому дано право устраивать съезды для обсуждения вопросов, относящихся к лучшему устройству епархиальных духовных училищ и семинарий.

Надо заметить, что в силу указанных уставов, в правлениях духовно-учебных заведений, кроме членов из корпорации начальствующих и преподавателей оных, должны присутствовать и члены из епархиальных священнослужителей, избираемые духовенством, с утверждения местного архиерея, на шесть лет. Для избирания этих членов и устраиваются так называемые епархиальные съезды. В тех епархиях, где духовенство содержит на свои средства параллельные классы в семинариях и училищах, эти съезды могут собираться каждый год, в определенное самими съездами время, для обсуждения способов содержания упомянутых классов. Кроме того, епархиальные съезды могут собираться, по приглашению архиерея, для разрешения и других вопросов, касающихся духовно-учебных заведений епархии.

Депутаты на эти съезды избираются лишь из приходского духовенства, в общих его собраниях по благочинническим округам, закрытою баллотировкой, по одному депутату от каждых десяти причтов, при чем право голоса предоставляется также диаконам и причетникам. На съездах могут присутствовать также духовные лица епархии, не состоящие депутатами, но без права решающего голоса. Председатель и делопроизводитель съезда избираются самим съездом. Вопросы, рассматриваемые на съездах, решаются открытою баллотировкой, по большинству голосов. Мнения меньшинства и отдельных лиц также заносятся в журналы съезда, представляемые на утверждение местному архиерею. Подобное же устройство и характер имеют и съезды окружные, для избирания членов правления духовных училищ. Духовенству предоставлены права открывать на изысканные им самим средства епархиальные женские училища.

Справедливость требует сказать, что с появлением новых уставов о духовно-учебных заведениях, которыми духовенству даны права по улучшению быта их, заведения эти пошли по пути преуспеяния быстрыми шагами. Благодаря периодическим съездам духовенства, в непродолжительном времени число училищ значительно увеличилось; возросло и число учащихся; открылись новые и расширились прежние пансионы, при чем духовенство обнаружило попечение не только о сиротах, но и о детях своих бедных собратьев. Вместо прежних неказистых домиков, часто наемных, оно воздвигло под помещение этих училищ новые, обширные здания, вполне отвечающие всем требованиям современной гигиены. Духовенство обратило благопопечительное свое внимание и на улучшение быта и самого содержания воспитанников своих заведений. Вместо прежде отпускавшихся на содержание ученика 40 руб., оно начало расходовать из изысканных им средств от 100 до 150 руб. В своих заботах о возможно лучшем устройстве рассадников духовного просвещения, духовенство не забыло вникнуть и помочь делу улучшения материального благосостояния и самих учителей.

Убедившись, что платимого учителям казною содержания далеко недостаточно для удовлетворения даже самых существенных потребностей, духовенство, не смотря на свою относительную бедность, нашло возможным сделать им надбавку жалованья из своих личных средств. Такое серьезное и теплое отношение духовенства к рассадникам духовного образования неоднократно было засвидетельствовано во всеподданнейших отчетах. Так в одном из них мы читаем, духовенство с полным вниманием и сочувствием входит в положение училищ и постоянно заботится о благосостоянии их, изыскивая разные источники к улучшению состояния училищ. Или, в другом отчете: «духовенство большое внимание обращает на средние и низшие духовные заведения и будучи призвано высшим начальством к принятию участия в деле улучшения состояния этих училищ, оно везде, по удостоверению архиереев, выказывает большую попечительность в отношении училищ и старается, чтобы состояние этих училищ было улучшено во всех отношениях».

Положение о церковно-приходских попечительствах, как известно, высочайше утверждено в 1864 году. Попечительства эти имеют своею целью удовлетворение разносторонних нужд приходов, как-то: благоустройство, украшение и возобновление пришедших в ветхость или разорившихся храмов, улучшение быта прихожан как в религиозно-нравственном отношении, так равно и в материальном и вообще забота об обеспечении членов церковного причта. А кому неизвестно, что в каждом, хотя бы и богатом приходе встречаются сироты, неимущие вдовицы, больные, требующие помощи, калеки, нищие, не имеющие своего угла, бедные невесты, нуждающиеся при выходе замуж в хозяйственном обзаведении и т.д. Удовлетворение всех этих нужд и лежит на обязанности церковно-приходского попечительства. Кроме того, последние заботятся об открытии церковноприходских школ, школ грамоты с целью воздействовать на прихожан и в образовательном отношении, больниц, богаделен, приютов и других благотворительных заведений.

Касаясь внутреннего устройства попечительства, следует сказать, что в состав его входят: приходский священник (обязательно), псаломщик, церковный староста, сельский старшина, шесть братьев милосердия и шесть сестер. Последние выбираются свободными голосами всего прихода из лиц, известных своею честностью, благочестием и вообще безупречных в нравственном отношении. Председателем состоит приходский священник. Ближайшим источником денежных и вообще материальных средств для приходских попечительств служат добровольные пожертвования от прихожан и от посторонних. Пожертвования в приходе собираются или в выставляемые для того кружки, или по особым подпискам; кружки могут быть обносимы и в церкви. Для сбора же пожертвований вне пределов прихода, могут быть выдаваемы епархиальным архиереем сборные книги. Сбор этот производится отдельно: а) в пользу церкви, б) в пользу причта, в) для школы и благотворительных учреждений. Собрания прихожан созываются председателем приходского попечительства, с согласия членов последнего. О дне и месте означенного собрания и цели оного священник извещает прихожан, объявляя о том в церкви при стечении народа, в три предшествующие собранию воскресные или праздничные дни.

Не смотря на всю пользу, приносимую церковно-приходскими попечительствами, симпатичное это учреждение впервые начало появляться в Грузинском экзархате с 1887 года, благодаря инициативе и стараниям высокопреосвященного Палладия, бывшего экзарха Грузии, обратившего серьезное внимание на это в высшей степени полезное учреждение еще с самого начала вступления своего на экзаршескую кафедру. Первоначально церковно-приходские попечительства у нас были открыты при следующих церквах: верийской Иоанно-Богословской, чугуретской Николаевской, Петропавловской кладбищенской, сололакской Вознесенской, дидубийской и т.д. С течением же времени они распространились и по другим местам, внося в церковно-приходскую жизнь населения Грузинского экзархата светлые и радостные струи добра и любви к ближнему. К 1898 году всех попечительств по экзархату состояло 266, а в течение этого же 1898 года их открыто было вновь 57. Попечительствами этими в течение 1898 года было израсходовано: а) на поддержание и украшение церквей 2106 руб. 92 коп., б) на церковноприходские школы и благотворительные учреждения в приходах 428 р. 75 к. и в) на содержание причтов 740 р. 60 к., а всего три тысячи двести семьдесят шесть руб. двадцать семь коп. (3276 руб. 27 коп.)²¹⁹.

Высочайше утвержденным 21 июня 1811 года докладом Святейшего Правительствующего Сида положено было ежегодно отчислять из грузинских церковных доходов на богоугодные заведения по 8274 руб., а из этой суммы определять священническим и диаконским вдовам некоторое содержание, также назначать содержание и детям умерших священников и диаконов, мужеского пола до вступления в семинарию, а женского до замужества, исключая тех вдов и сирот, кои достаточного состояния, или имеют собственные недвижимые имения.

На этом основании приснопамятный своею благопопечительностью экзарх Грузии, архиепископ Карталинский и Кахетинский Моисей, желая доставить способы к вспомоществованию бедным священно-церковно-служительским вдовам и сиротам их, рапортом, от 22 декабря 1882 года за № 1457, ходатайствовал пред Святейшим Синодом о разрешении:

1) на вспоможение бедным духовного звания, собственно в Грузии, не касаясь Имеретии и Мингрелии, ежегодно отчислять из грузинских церковных доходов с 1 января 1883 года, по тысяче рублей серебром;

2) для достоверного определения состояния бедных и степени их бедности, и для беспристрастной раздачи им денежного вспомоществования учредить, под непосредственным его, экзарха Грузии, ведением попечительство о бедных духовного звания, на основании общего положения о призрении бедных духовного звания, высочайше утвержденного для российских епархий 12 августа 1823 года, с канцелярией при оном и с отпуском на эту канцелярию по 360 руб. ежегодно. При этом высокопреосвященный Моисей добавил в своем ходатайстве, что в пользу попечительства поступило от неизвестного лица 10 тысяч рублей билетами московской сохранной кассы.

Вследствие этого представления указом Святейшего Правительствующего Синода на имя экзарха Грузии, высокопреосвященного Моисея, от 10 июля 1833 года за № 5450, предписано было открыть попечительство на основаниях, высочайше утвержденных для российских епархий и отчислять на это с начала 1833 года по одной тысяче рублей, равным образом употреблять на это благое дело и проценты с пожертвованных неизвестным благотворителем десяти тысяч рублей. На канцелярию разрешено употреблять из тех же общих грузинских церковных доходов только 300 рублей, а именно: секретарю 100 рублей, переводчику и двум писцам по 50 руб. каждому и на канцелярские расходы 50 рублей.

Положение Святейшего Синода о попечительстве высочайше утверждено Его Императорским Величеством Государем императором 1 июля 1833 года. Для приведения в исполнение сего высочайшего указа экзарх Грузии, благопопечительный Моисей 14 августа того же года назначил: 1) членами попечительства: кафедрального протоиерея Петра Авальяни, ключаря, протоиерея Гавриила Картвелова, протоиерея Игнатия Иосселиани и соборного священника Лаврентия Чубинова, секретарем – секретаря Синодальной Конторы А. Бенедицкого, с производством последнему определенного жалованья; 2) казначеем попечительства ключаря, протоиерея Гавриила Картвелова, который, по предписаниям экзарха, в начале каждого полугодия должен получать от казначея экзаршеского дома из общих грузинских церковных доходов сумму, назначенную на призрение бедных, приказал изготовить в Грузино-имеретинскую Синодальную Контору предложение, с препровождением при оном копии с сего указа к сведению и для того, чтобы десятитысячный билет, завещанный в пользу бедных духовного звания, передан был в ведение открываемого попечительства. Днем же для открытия попечительства назначил 30-е число августа 1833 года – день тезоименитства Наследника Российского Престола, Цесаревича Александра Николаевича.

Самое открытие имело состояться по нижеследующему церемониалу: а) накануне дня открытия попечительства все Тифлисское городское духовенство извещается по принадлежности для прибытия в следующий день в Сионский кафедральный собор, в котором до литургии назначено благодарственное Господу Богу молебствие о здравии Благочестивейшего Государя Императора, Всемилостивейше соизволившего на открытие сего попечительства, и всей его Августейшей фамилии; а потом своим порядком божественная литургия и после неё благодарственный молебен по случаю тезоименитства Наследника Престола; б) по окончании литургии и молебствия все духовенство и все присутствующие в соборе следуют в экзаршеский дом, в котором, по прибытии их, читается синодальный указ о сем открытии, новоизбранные члены попечительства и секретарь оного приводятся к присяге на сию новую должность и затем провозглашается многолетие Государю императору с Августейшею фамилией, Святейшему Синоду и экзарху Грузии; в) после этого казначеем попечительства раскрывается на виду участников торжества предварительно изготовленная на пожертвование бедным книга для внесения своих имен с означением единовременного пожертвования; г) составляется журнал об открытии попечительства и по надлежащем подписании хранится в делах сего попечительства; д) тут же все дела, касающиеся вдов и сирот, а равно и копия с сего указа из экзаршеской канцелярии передаются в канцелярию попечительства и е) по исполнении сего имеет быть донесение Святейшему Синоду. О дне торжества, помимо духовенства, извещались главноуправлявший в Грузии, губернатор, разные гражданские и военные чины и местное общество.

Действительно, 30 августа попечительство о бедных духовного звания было открыто в присутствии всего православного духовенства города Тифлиса, главно-управлявшего в Грузии генерал-адъютанта, генерал-от-инфантерии барона Г. В. Розена, грузинского гражданского губернатора действительного статского советника Н. И. Палавандова, военных и гражданских чинов и массы городской публики²²⁰.

Такое же попечительство и на основании высочайше утвержденного 12 августа 1823 года положения о призрении бедных духовного звания было учреждено в Имеретинской епархии. При этом, на образование запасного капитала для попечительства отчислено из средств имеретинского церковного казначейства 500 р. билетами государственного банка с процентами по оным, а на вспоможение бедным обращены как проценты с сего капитала, так и штрафные деньги с духовенства и пожертвования в кружки попечительства, которые должны быть выставлены во всех церквах епархии, с предоставлением попечительству испросить впоследствии увеличение капитала из средств Имеретинской-епархии, если к тому будет возможность. Для производства дел предоставлено попечительству иметь секретаря и двух писцов с жалованьем секретарю 100 руб. и писцам по 50 руб. каждому, с отнесением сей суммы вместе с канцелярскими расходами в размере 50 руб., а всего двухсот пятидесяти рублей на счет имеретинского церковного казначейства впредь до увеличения средств самого попечительства²²¹.

В Гурийско-мингрельской епархии было открыто попечительство по следующему поводу. Вследствие указа Святейшего Синода, от 17 июля 1889 года за № 2758, об учреждении во Владикавказской епархии попечительства о бедных духовного звания, Синодальная Контора, между прочим, рекомендовала преосвященнейшему Григорию, бывшему Гурийско-мингрельскому епископу, представить в Синодальную Контору свои соображения об учреждении во вверенной ему епархии попечительства.

В силу этого указа преосвященнейший Григорий, рапортом своим, от 23 октября 1889 года за № 2370, донес Синодальной Конторе о необходимости и полезности учреждения в Гурийско-мингрельской епархии попечительства о бедных духовного звания и указал следующие источники для образования основного капитала попечительства: 1) 290 руб., остававшиеся в попечительстве Имеретинской епархии; 2) 60 руб. штрафных денег, имевшихся в наличности; 3) 2 тысячи рублей, ожидавшихся к поступлению от духовенства в виде единовременного взноса, а всего 2350 рублей, каковая сумма, однако, далеко недостаточна была для образования неприкосновенного фонда предполагаемого попечительства. Поэтому преосвященнейший Григорий полагал употребить на этот предмет 8 тысяч рублей из хранившейся в Тифлисском отделении государственного банка суммы 16.614 р. 58 к., внесенных мингрельским духовенством в 1883 и 1884 годах на постройку здания для предполагавшейся в городе Кутаисе духовной семинарии. Грузино-имеретинская Синодальная Контора, вполне соглашаясь с мнением преосвященнейшего Григория, бывшего епископа Гурийско-мингрельской епархии, рапортом, от 24 января 1890 года за № 883, донесла об этом Святейшему Синоду, ходатайствуя на учреждение в оной епархии попечительства о бедных духовного звания испросить высочайшее соизволение. Святейший Синод указом своим, от 23 июня 1890 года, уведомил Синодальную Контору, что Государь император 2 июня 1890 г. высочайше соизволил утвердить предположение Святейшего Синода об учреждении в Гурийско-мингрельской епархии попечительства о бедных духовного звания.

Таким образом было основано попечительство о бедных духовного звания. Духовенство Гурийско-мингрельской епархии, всегда отзывчивое на дела благотворения, чтобы увеличить ресурсы попечительства постановило отчислять в пользу означенного попечительства с каждого причта, получающего казенное содержание, по одной копейке с рубля»²²².

Обычай употребления при церковных богослужениях восковых свечей в Грузинской церкви ведет свое начало с древнейших времен. Для удовлетворения этой потребности существовали как частные заводы, так равно и общественные. Известно, например, что в конце XVII и начале XVIII веков католикос Доментий III имел свой собственный завод, свечами которого он снабжал грузинские церкви и между прочим Давидгареджийскую пустынь, получавшую, согласно повелению католикоса, из сего завода ежегодно по две литры (литра=10 фунтам) восковых свечей²²³. Кроме того существовали и царские заводы для выделки свечей. Об этом ясно и вполне определенно говорит грузинский царь Вахтанг VI, законодатель, в «дастур-ламали» (დასტურლამალი), составленном около 1704 года из древних законоположений о придворных и удельного ведомства распорядках. Из него видно, что царская пасека в Карталинии была поручена дворянам Абулашвили, которые обязаны были с каждого улья доставлять в царский завод ежегодно по 3 фунта воска²²⁴.

Независимо сего, благодаря тому обстоятельству, что Грузия представляла, да и в настоящее время представляет все удобства для пчеловодства, а, следовательно, и для добывания воска, восковые свечи выделывались некоторыми и на дому, тем более, что занятие этим, по народному верованию, богоугодным делом издавна поощрялось как грузинскими венценосцами, так и народными обычаями. Такой способ снабжения церквей и православных христиан восковыми свечами частного производства существовал и в эпоху присоединения Грузии к единоверной России, почему нисколько неудивительно, что грузинские церкви, лишенные доходов от продажи восковых свечей, которые всецело поступали в пользу производителей, обращали на себя внимание отсутствием надлежащего благолепия.

На такую постановку свечного дела обратил внимание еще князь Цицианов, первый главнокомандующий в Грузии, который и решил поставить это дело в Грузии на других началах, применительно к существовавшим тогда в России касательно рассматриваемого предмета порядкам и узаконениям. Обращая на это внимание грузинского католикоса Антония II, князь Цицианов 18 февраля 1801 года писал ему следующее: «зная из явных примеров и доказательств, что продажа свечей вощаных, чинимая в церквах во Всероссийской Империи, составляет немаловажный доход церквей, предполагаю, что если правило сие будет введено в церквах, в Грузии состоящих, послужит не последним средством к поправлению толико беднейшего здешних церквей состояния, благолепие коих, всеконечно, ваше святейшество первейшим должности вашей предметом приемлете. И для того прошу вас, милостивый архипастырь, предписать как всем епархиальным архиереям, так и священнослужителям собственной вашей епархии, дабы с сего времени продажа свечей вощаных производима была в церквах, и доход с того получаемый, употребляем бы был собственно на церковную пользу, а не на духовенство. Я же через кого следует сделаю запрещение по всей Грузии, дабы никто уже не имел права продавать оные в домах и лавках с апреля 1 числа нынешнего года. Надеюсь, что до того времени начальствующие церквами, в Грузии состоящими, могут предпринять все меры к изготовлению вощаных свеч до такого количества, чтобы всякий желающий мог покупать как для поставления в церквах, так и для того, чтобы иметь по обычаю христианскому в домах своих»²²⁵.

Спустя два дня после этого, именно 20 того же февраля, со стороны князя Цицианова последовало повсеместно в Грузии предписание, чтобы «отнюдь никто ни в лавках, ни в домах не продавал восковых свеч под опасением строжайшего взыскания»²²⁶. Благодаря этому распоряжению последовал в свечном деле такой оборот, что розничная продажа восковых свечей была сосредоточена в руках духовенства, а гуртовая предоставлена за ту или другую откупную сумму заводчикам. Откупная сумма эта была по разным местам не особенно значительной и с течением времени не могла удовлетворить грузинское духовенство в его заботах о церковных интересах. А потому впоследствии мы замечаем повышение откупной суммы в пользу церкви.

Дороговизна покупки от откупщиков восковых свечей, а равно как бы некая зависимость в этом деле от откупщиков, в большинстве случаев из армян, побудили православное духовное ведомство позаботиться об изыскании каких-либо других способов к обеспечению церквей и молящихся восковыми свечами, с тем, чтобы, сосредоточив в своих руках и оптовую продажу свечей, весь чистый доход предоставлять церквам, а не торговцам. Так как закупка свечей для церквей Грузинского экзархата в Саратове и Москве, по произведенной по сему делу переписке, оказалась невыгодною, то, благодаря просвещенной инициативе и отеческой благопопечительности ныне в Бозе почивающего высокопреосвященного Евсевия, бывшего экзарха Грузии, Грузино-имеретинская Синодальная Контора, согласно определению Святейшего Синода, от 17/24 октября 1866 года, открыла свой свечной, завод, при чем Конторе разрешено было употребить на приобретение нужных инструментов, воска и т.п. до 23 тысяч рублей, имевшихся свободными в грузинском церковном казначействе. Тогда же была сформирована и администрация завода во главе с смотрителем, диаконом Булгаревичем, которому, согласно предложению прокурора Конторы г. Андреева, назначено было жалованье по 300 рублей в год, при готовой квартире в здании Конторы.

Свечной завод помещался во дворе Синодальной Конторы, в здании, которое при грузинских царях служило монетным двором, балаган же для беления воска, по отсутствию тут свободного места был устроен в ограде кукийской Александро-Невской церкви. Для продажи свечей церквам, равно и частным лицам при Сионском кафедральном соборе построена была лавка, обошедшаяся Синодальной Конторе по смете строительного отделения при Тифлисском губернском правлении в 1320 рублей. Таким образом, порядок откупной продажи восковых свечей был уничтожен навсегда, и Контора начала снабжать церкви Грузинской, Имеретинской и Владикавказской епархий, а также церкви армейские, католические и армянские уже своими собственными свечами. Что касается покупки воска, то Контора находила для себя более удобным и выгодным приобретать его не хозяйственным или экономическим путем, а подрядным способом, для чего и вызывала подрядчиков на торги через печатание в официальном отделе газеты «Кавказ» надлежащих кондиций. При покупке воска обращалось внимание главным образом на то, чтобы воск был чисто пчелиный и не содержал в себе различных примесей, в особенности же стеарина, сала и тому подобных жиристых веществ, как несоответствующих назначению церковной свечи: быт чистою и приятною жертвою Святейшему Существу – Богу.

В ведении Конторы завод находился до 1882 года. Затем, так как на основании высочайше утвержденного постановления главного присутствия по улучшению быта православного духовенства, учреждение и заведывание свечными заводами предоставлено епархиальной власти, то по предложению приснопамятного экзарха Грузии Иоанникия, от 16 октября 1878 года,²²⁷ завод со всеми материалами и инвентарем был передан духовенству указанной епархии. На первых порах свечная операция, перешедшая в ведение духовенства, производилась в прежнем здании, которое как по ветхости своей, так и по крайней тесноте, представляло много неудобств, из коих главное – это нахождение белильни в ограде кукийской Александро-Невской церкви, почти в двухверстном расстоянии от самого завода. Поэтому духовенству, в лице администрации завода, пришлось позаботиться о перенесении завода в другое, более обширное и вообще удобное помещение.

Не обладая средствами к приобретению под завод собственного здания, духовенство вынуждено было поместить завод в наемном доме. Наиболее для сего удобным зданием оказался дом в Харпухах, около Николаевской церкви, принадлежавший экономическому управлению экзаршеского дома, раньше служивший дачею для митрополита тнилели (Тифлисского), который и был нанят за плату по одной тысячи рублей в год. В этом же здании были отведены помещения и для лиц администрации завода – управляющему и другим. Не смотря на некоторые неудобства, завод с успехом занимался свечною операцией, из года в год развивая свою производительную силу до возможных размеров. Чтобы судить об этих размерах, достаточно заметить, что с 1882 года до 1 января 1900 года в заводе приготовлено свечей белого воска 37.856 пудов 12 фунтов на сумму (считая пуд по 40 р.) 1.514.240 рублей и свечей желтого воска 8.980 пудов 20 фунтов на сумму (по 32 р. пуд) 287.376 рублей, всего же на один миллион восемьсот одну тысячу шестьсот шестнадцать рублей (1.801.616 рублей).

Постепенно развивая свою деятельность, завод в скором времени и это, по-видимому, обширное помещение нашел для себя малопоместительным, почему духовенству, в своих же интересах, надлежало приобрести в собственность обширное и приспособленное к свечной операции здание, каковое в 1900 году действительно и куплено за 45 тысяч рублей, при чем возведение некоторых построек, а равно приобретение для завода необходимого инвентаря потребовали расхода около 10 тысяч рублей. В купленном трехэтажном доме, с довольно обширным двором, помещается завод, склад воска и свечей и квартиры для лиц администрации и вообще служащих в заводе; белильня же с сушильней находится в приспособленном для сей цели помещении в ограде верийской Николаевской бывшей кладбищенской церкви, в довольно близком расстоянии от завода. В настоящее время в заводе вырабатывается белых свечей около 2.500 пудов и желтых более 500 пудов ежегодно, всего на сумму, превышающую 116 тысяч рублей, считая в продаже пуд белых свечей в 40 рублей и желтых в 32 рубля. Если же принять во внимание продажу свечей частным лицам по цене, конечно, большей, чем как отпускаются они церквам и монастырям, то валовая доходность свечной операции выразится в сумме более 125 тысяч рублей. Сам завод покупает желтый воск от 20–25 рублей за пуд, выбелка же его обходится от 4–7 рублей; огарочный воск, доставляемый церквами, заводом принимается – белый за 22 руб. 40 коп. и желтый за 13 р. пуд.

Касаясь способов приготовления свечей, следует заметить, что крупные свечи приготовляются обливным способом, а средние и мелкие на ручных станках, при паровой растопке без паровых и других машин. В целях удобств покупки церквами, а равно и частными лицами восковых свечей, завод содержит на своем иждивении две свечных лавки в самом Тифлисе и кроме того в разных городах и местечках Грузинской епархии 8 складов. Ныне завод, имеющий доминирующее значение в экономическом расцвете епархиальных средств, отпуская в содержание лицам администрации в размере 3190 р. и мастерам с сторожами 10.800 рублей ежегодно, и кроме того, внося в Грузино-имеретинскую Синодальную Контору взамен процентного сбора с церквей и в качестве наемной платы за помещения складов в городе Тифлисе при Сионском соборе, в Гори и Сигнахе по 14.917 руб. 26 коп. ежегодно, – помимо этого отпускает Тифлисскому епархиальному женскому училищу на содержание воспитанниц, выписку для училищной библиотеки книг и на другие потребности по 13 тысяч рублей ежегодно и церковному Музею духовенства Грузинской епархии в пособие по одной тысяче рублей.

Если мы при этом упомянем и о том, что в последнее время среди грузинского духовенства возникла мысль об учреждении на средства завода нескольких стипендий для детей духовенства при высших учебных заведениях, а также об основании приюта для престарелых священно и церковнослужителей, и их вдов, и сирот, то желательность расширения производительности завода и вообще постановка его на возможно лучшую ногу, со всеми новейшими приспособлениями и усовершенствованиями, станет очевидною.

Существует епархиальный свечной завод и в Имеретинской епархии, помещающийся в церковном доме при местном епархиальном училище. Не так давно на этом заводе мастер Раскин выделывал восковые свечи своими средствами и получал за труды свои по 3 рубля с пуда приготовленных свечей. Чистый пчелиный воск доставлялся на завод управляющим оным, который, состоя на жалованья, с пуда, сданного им на завод воска получал от мастера 38 фунтов выделанных свечей, посылавшихся затем в склад и здесь продававшихся особо нанятым сидельцем. Существовал и ревизионный комитет, состоявший из трех священников. Помимо этого, при заводе имелся и контрагент, некто дворянин К. Иосселиани, получавший 4 рубля и 2 фунта воска с каждого пуда изготовленных свечей. Из этих 4 руб. Иосселиани и выдавал мастеру Раскину 3 руб., оставляя себе деньгами один рубль и фунт свечей.

Благодаря тому, что в делах свечного завода при такой постановке его была некоторая раздвоенность и несогласие среди лиц, близко стоявших к свечной операции, произошел следующий неприятный инцидент: мастер Раскин скрылся, захватив с собою предварительно свечные деньги; тогда же исчезли и отчёты завода за 1894–1895 годы. Вследствие этого в конце 1895 года временно управлявший Имеретинскою епархией, преосвященный Виссарион, епископ Алавердкий для упорядочения дела, заведывание свечным заводом поручил самому духовенству, которое и учредило для этой цели комитет под председательством протоиерея отца Д. Гамбашидзе. Комитет этот от старой администрации завода принял 156 пудов свечей, 57 пудов воска, 3 пуда и 30 фунтов фитиля, 220 рублей деньгами по кассовой книге, всего же на сумму 7 тысяч рублей. При умелом способе ведения свечной операции чистые доходы завода в первый же год возросли до 7 тысяч рублей, постепенно увеличиваясь в последующие годы. В 1900 году церквах Имеретинской епархии израсходовано 756 пудов 6,75 фунтов²²⁸ готовых свечей (сюда входит оберточная бумага 22 пуда 23 фунтов; фитилей 35 пудов, 0,25 фунтов; веревок 2 пуда, 30 фунтов), воска же 705 пудов 33,5 фунта. Если мы упомянем, что в 1898 году в церквах той же епархии было израсходовано 604 пуда 30 фунтов готовых свечей, а в 1899 году 691 пуд 31 фунт, то увидим, что отпуск из завода свечей за последнее время в епархии этой значительно усилился, а, следовательно, возросли и епархиальные доходы от этой статьи²²⁹.

Мысль об основании свечного завода в Гурийско-мингрелской епархии впервые возникла среди духовенства этой епархии на съезде его, бывшем в мае месяце 1893 года, когда на сей предмет и было ассигновано 2600 рублей, внесенные духовенством Мингрелии и Лечхума; духовенство же Озургетского уезда тогда не приняло участия в денежном пособии. По учреждении комитета и закупке на указанную сумму воска, был приглашен мастер и таким образом завод начал действовать с 1894 года. Но так как в епархии этой было много минеральных свечей, раньше выписанных епархиальным ведомством, при чем не только народ, но даже сами священники и благочинные покупали свечи у частных торговцев, то благодаря этому, операции свечного завода на первых порах не могли приносить желательных результатов. Это и было причиною того, что новый завод в 1894 и 1895 годах выпустил для церковных нужд не более 200 пудов свечей. С течением же времени, по мере изъятия из продажи минерального воска и свечей, дела завода улучшились и в следующие годы он начал выпускать до 350 и более пудов свечей из чистого пчелиного воска. В 1900 же году из завода было забрано для церквей Гурийско-мингрельской епархии уже 438 пудов готовых свечей²³⁰.

В пределах грузинского экзархата начали издаваться разные светские журналы и газеты на русском, грузинском и армянском языках с давних пор, духовной же журналистики не было до самих 1860-х годов, хотя потребность в епархиальном органе, посвященном церковно-общественным интересам экзархата, ощущалась давным-давно. И это вполне понятно, так как за отсутствием такого органа, духовное начальство нашего края лишено было возможности иметь общение с подведомственным ему духовенством и паствою чрез свой литературный орган, а духовенство грузинского экзархата оставалось в неведении касательно дел экзархата и распоряжений своего начальства, а также относительно успехов детей в духовно-учебных заведениях, состояния церковно-приходских школ и школ грамоты, о деятельности общества восстановления православного христианства на Кавказе, решении различных затруднений и недоумений, встречающихся в церковной практике, обозрении церквей епархиальным начальством и т.д.

Необходимость церковного органа вызывалась также и пробудившеюся в обществе особенною потребностью духовно-назидательного чтения, желанием ознакомиться с множеством предметов, замечательных в церковно-историческом отношении, которые требуют подробного описания и разъяснения. Наконец, в начале 1860-х годов появляется, благодаря вниманию к церковно-общественным запросам протоиерея о. Георгия Хелидзе, «საქართველოს სასელიერო მახარებელი – грузинский духовный вестник» – духовный журнал, издававшиеся под редакцией его же, протоиерея. Журнал этот, выходивший на русском и грузинском языках, просуществовал, впрочем, не долго, всего лишь 5–6 лет и затем принужден был приостановится изданием по разным причинам, между которыми не последнее место занимали: научный характер его, не отвечавший еще запросам времени, недостаток в хороших и преданных делу сотрудниках и отсутствие поддержки там, где бы следовало ее иметь.

В 1880-х годах появляется другое издание, существующее и в настоящее время и обязанное появлением своим в свет и дальнейшею жизнью протоиерею Имеретинской епархии отцу Давиду Гамбашидзе. Издание это – «მწყემსი – Мцкемси» на грузинском языке и «Пастырь» на русском. Главная задача Пастыря-Мцкемси, как определяет сама редакция²³¹ заключается в том, чтобы провести в сознание народа свет Христов путем популярных статей и брошюр религиозно-нравственного содержания. И действительно, в течение 18 лет редакция этого органа десятками тысяч распространила в народе как на русском, так и на грузинском языке брошюры, большею частью даром или почти за бесценок.

Этот еженедельный орган в самое короткое время со дня своего появления завоевал симпатии как духовенства, так равно и светского общества, и стал распространяться сравнительно не в малом количестве экземпляров. Таковому успеху «Пастыря» без всякого сомнения содействовало то обстоятельство, что официальному отделу в нем издатель отвел довольно большое место, а статьи неофициального отдела, как может усмотреть беспристрастный читатель, отличались и отличаются деловитостью, жизненностью и вообще характером, так сказать, местным. Понятное дело, это не могло не интересовать общество и не привлекать его на сторону издания.

Не смотря, однако же, на такой характер «Мцкемси» и «Пастыря», журнал этот не мог сделаться органом экзархата уже по одному тому, что он издается не в Тифлисе, – местопребывании высшей духовной власти экзархата, – а в месте Квирилах, Кутаисской губернии, и к тому же при условиях, далеко неблагоприятствующих официальному органу. Благодаря всем этим неблагоприятным для указанных духовных изданий обстоятельствам, с одной стороны, и неотложности иметь официальный орган, с другой, необходимо было основать другой орган с более определенною и, так сказать, приноровленною к современным условиям жизни программою. Таким церковно-общественным органом и является «Духовный Вестник Грузинского Экзархата», еженедельно издаваемый при Тифлисской духовной семинарии и разрешенный указом Святейшего Синода, от 7 ноября 1891 года.

Грузия – чудное преддверие таинственного Востока, богата знаменитыми древностями, между которыми для нас особенно важны обильно встречающиеся христианские памятники, как монументальные, так равно священно-богослужебные предметы: иконы, кресты, рукописи, облачения и т.п. Последние памятники исчезали у нас и исчезают с каждым годом все более и более, обогащая собою музеи Европы.

О необходимости учреждения у нас церковного музея первым официально заявил покойный историк Д. И. Бакрадзе. «Вашему высокопреосвященству, – писал Бакрадзе экзарху Павлу 11 мая 1883 года²³², – угодно было обратиться ко мне с предложением дать заключение о нынешнем положении христианских памятников вверенного вам экзархата и о необходимых мерах к их сбережению. Занимаясь издавна разысканием источников истории Грузии и объехав, по поручению ли Императорской Академии Наук или же по служебным обязанностям, большую часть Кавказского края, я имел возможность видеть, как древние храмы и монастыри Грузии, так и находящиеся при них предметы христианской старины. Последние имеются при некоторых городских церквах, при бывших епископских кафедрах и при монастырях Тифлисской и Кутаисской губерний. По роду своему предметы эти суть: иконы и разная церковная утварь с историческими приписками, царские грамоты (гуджары), с указанием в них, между прочим, недвижимых имений, жаловавшихся церквам и, наконец, манускрипты церковного и светского содержания с записями и даже целыми хрониками, проливающими свет на жизнь грузинского царства, на отношения его к Византии, России и прочим. Между манускриптами на пергаменте я встречал как древнейшие варианты четвероевангелия, имеющие значение в деле изучения исторической литературы евангелий вообще, так и переводы отцов церкви, попавшие сюда из монастырей грузинских в Антиохии и Иерусалиме, на Синае и Афоне... По каталогу Грузино-имеретинской Синодальной Конторы, составленному в 1852 году особою правительственною комиссией, их оказалось более трёх тысяч, из коих имущественные в числе 2500, переданы были в управление государственными имуществами Тифлисской губернии, а остальные и поныне хранятся в Синодальной Конторе²³³.

Еще более имущественных гуджаров Имеретинской епархии сдано в управление государственными имуществами Кутаисской губернии. Сколько остается в ведении кутаисской духовной власти, мне неизвестно. В настоящее время в правительственных сферах и в среде обществ как Европы, так и России все более и более укореняется мысль о необходимости принятия, в интересах науки, мер к сосредоточению разбросанных остатков старины в центральных пунктах, где бы они могли быть открыты для всех исследователей старины. В этих видах учреждаются слитно, или отдельно, музеи археологии: доисторической, церковной и т.п. В отношении церковно-археологического богатства Грузинский экзархат до сравнительно недавнего времени занимал едва ли не одно из самых видных мест вообще, но так как не было принято мер к сосредоточению археологических памятников в Тифлисе, не были они приведены в известность, не составлены на местах даже простые описи предметам церковной археологии, то многие из них легко попадают в частные руки иди пропадают на месте, или же вывозятся за пределы Грузии. Во власти вашего высокопреосвященства не только положить предел хищению предметов древности и спасти то, что еще возможно спасти, но вместе с тем сделать их и вполне доступными науке. В этих видах, мне кажется, следовало бы образовать особый музей при духовном управлении»²³⁴.

На основании этого доклада приступлено было к составлению устава ныне существующего церковного музея и к возведению здания для него в ограде кафедрального Сионского собора. Устав музея был выработан и послан на благословение и утверждение Святейшего Синода, что и последовало 21 января 1889 года. Однако же открытие музея отпраздновано было в Тифлисе еще до утверждения его устава, а именно 15 июля 1888 года, т.е. в день высокоторжественного празднования 900-летия крещения Руси. К этому дню здание для музея заботами председателя братства Пресвятой Богородицы было совсем закончено и обогатилось важными священно-историческими памятниками христианской древности. Покойный экзарх Грузии Палладий, прибыв в музей ровно в 12–30 часов дня, при участии высшего духовенства отслужил молебствие святому князю Владимиру и совершил потом освящение его. После произнесенной владыкою глубоко прочувствованной речи, экзарх Грузии объявил церковной музей открытым.

Тифлисский церковный музей, как гласит § 1 его устава, учрежден с целью сохранения церковных древностей, имеющихся в пределах Грузинского экзархата. К числу этих предметов относятся: а) древние манускрипты, старопечатные книги и гуджары или акты монастырей, бывших епископских кафедр и приходских церквей; б) старая утварь-ризница, священные сосуды и прочие предметы, вышедшие из богослужебного употребления, или же предназначенные к изъятию из употребления; и в) все церковные древности, кои могут оказаться в развалинах храмов и монастырей в пределах Грузинского экзархата²³⁵.

В течение тринадцатилетнего своего существования музей духовенства Грузинской епархии значительно обогатился. В нем в настоящее время грузинских²³⁶ рукописей около 1000, из коих более половины пергаментных, а других церковных древностей около 3000. Из пергаментных рукописей самая древняя относится к VI веку. Есть рукописи на бомбициле и бумаге XI века. Между рукописями музея много рукописей с миниатюрами, как классического периода расцвета грузинской иконографии IX–XII веков, так равно её падения XV–XVII веков. Для того, чтобы книжные сокровища музея сделались доступными и известными обществу, комитет музея печатает подробное описание рукописей и старопечатных книг, благодаря чему в последнее время рукописями нашего древлехранилища стали пользоваться некоторые из профессоров высших учебных заведений при своих изысканиях. Учреждение церковного музея – явление очень важное в деле сохранения грузинских древностей, но для того, чтобы впредь не улетучивались церковно-археологические памятники, необходимо возбуждать в обществе интерес к местным древностям при посредстве широкого распространения в нем церковно-археологических знаний. В этих видах было бы желательно ввести в круг предметов Тифлисской и Кутаисской духовных семинарий преподавание церковной археологии вообще и местной в особенности. Существующий наш церковно-археологический музей окажет этому делу свои услуги.

Важное значение археологии в деле богословского образования несомненно уже потому, что она будет развивать в питомцах не только любовь к церковной старине, но и уважение ко всему церковному. Помимо этого, распространение среди духовенства археологических знаний спасет от разрушения и уничтожения местные церковно-археологические древности, так как драгоценные памятники грузинской церковной старины, которыми так богат наш край, не смотря даже на тщательный надзор со стороны духовного начальства и археологических обществ, все гибнут и будут гибнуть до тех пор, пока само духовенство не научится отличать древнее от нового, ценное от малоценного, пока не уяснит себе действительного значения этих памятников, пока само не полюбит родную церковную старину.

В виду скопления в музее духовенства Грузинской епархии, а равно и в русских столичных древле-хранилищах массы грузинских рукописных сокровищ, уже обративших на себя внимание людей науки, в начале минувшего 1900 года епископы Грузинского экзархата, преосвященные: Александр Гурийско-мингрельский, Виссарион Имеретинский, Леонид Горийский и Кирион Алавердский чрез высокопреосвященного экзарха Грузии Флавиана возбудили пред Святейшим Синодом ходатайство об учреждении при Санкт-Петербургской духовной академии самостоятельной кафедры истории грузинской церкви, в связи с научным изучением грузинских письменных, архитектурных и других церковных памятников. Вопрос этот передан Синодом на обсуждение особой комиссии, составленной из профессоров указанной академии и некоторых других лиц и, как слышно, близится разрешением к концу в желательном для церковно-исторической науки смысле.

О всей важности изучения этих манускриптов и пользе, какую они принесут науке при тщательном, конечно, изучении их, не может быть и речи. Достаточно сказать то, что драгоценные эти сокровища даже при поверхностном рассмотрении поражают читателя разнообразным своим характером: тут встречаются сочинения догматические, экзегетические, противо-еретические, апокрифические, апологетические и т.д., не говоря уже о сочинениях светского характера. Из сочинений этих дошли до нас и такие, кои известны христианскому миру в небольших лишь отрывках, например, Жизнь Баграта Понтийского, – обширное жизнеописание, заключающее в себе древнюю историю острова Сицилии и язычества на нем и друг. Между переводными рукописями музея есть и такие сочинения, оригиналы которых не дошли до нас и считаются утраченными.

Важность и значение этих сокровищ усугубляются тем обстоятельством, что многие из них относятся к глубокой древности и ведут свое начало с V и VI веков нашей эры. Поэтому вполне справедливы слова помянутых выше епископов в их докладной записке, поданной высокопреосвященнейшему Флавиану, экзарху Грузии, что «изучение грузинских письменных, архитектурных и других церковных памятников кроме того, что обогатит русскую церковно-богословскую литературу новыми данными, прольет также яркий свет на многие темные, не вполне еще понятные стороны из жизни православной вселенской и русской церкви».

Довольно печальную картину представляла из себя многострадальная Грузия ко времени присоединения её к единоверной, православной России, когда святые храмы этой священной страны, монастыри и другие обители» служившие живыми свидетелями процветания среди грузин православия и былого их величия, были обезображены дерзновенною и беспощадною рукою врагов Великого, Божественного Страдальца. Если некоторые храмы и обители и остались целыми, неповрежденными, то лишь благодаря тому, что они были замечательно крепкой постройки, а потому не поддавались стенобитным машинам и действию разложенных вокруг них костров, или же находились в трудно доступных и опасных для самого неприятеля местностях, но не потому, чтобы хищный, фанатичный мусульманин мог дружески пройти мимо христианской церкви. Правда, многие храмы могли рушиться и от всеразрушающего времени, налагающего на все свою мощную, беспощадную печать, тем более, что некоторые из них были воздвигнуты в глубокой древности (в V–VI веках нашей эры).

Но если боголюбивые грузинские венценосцы, всегда считавшиеся защитниками Гроба Господня, обильно уделяли от щедрот своих на поддержание христианских святынь даже на дальнем Востоке – Палестине, Афоне, Сирии и т.д., то несомненно, что они не могли смотреть равнодушным оком на разрушившиеся от времени и других стихийных сил святыни и в своей стране, Богом благословенной и прославленной целым сонмом святых мучеников Иверии. И действительно, даже при поверхностном знакомстве с грузинскими летописями и уцелевшими каким-то чудом на стенах храмов и иноческих обителей надписями можно убедиться в том, что грузинские самодержцы и таковые же католикосы, архиепископы и епископы, князья и азнауры, озабоченные достойным состоянием церквей Божиих, при всяком удобном и нужном случае старались поддерживать и действительно поддерживали, реставрировали и возобновляли их, обеспечивая в тоже время святыни и служителей алтаря ризницею, утварью и другими священными предметами и жертвуя в пользу их недвижимые, часто довольно ценные, имения.

С принятием Россией под свой могучий орел и защиту истерзанной Грузии, русское правительство не могло, конечно, не обратить внимания на печальное положение храмов Божиих, между которыми многие представляли из себя картину разрушения и изуверства поклонников полумесяца. Выше, в отделе об Осетинской комиссии и Обществе восстановления православного христианства на Кавказе, мы упомянули уже о заботах русского правительства по постройке новых и возобновлении старых, разрушенных церквей среди горцев, и преимущественно среди осетин, – отметили и подчеркнули также и тот несомненный факт, что с возобновлением старых и сооружением новых церквей и определением к ним причтов, церковная жизнь среди горцев за столетие значительно подвинулась вперед, вызвав улучшение в религиозно-нравственном состоянии их. Теперь же сделаем краткий очерк церковного строительства в наиболее важных и существенных фазисах и в остальной, низменной Грузии.

С самого водворения русских в нашем крае, взоры их не мог не обратить на себя знаменитый по древности и священным воспоминаниям и величественный по архитектуре Мцхетский собор, мать церквей грузинских и кафедра грузинских католикосов, построенный в V веке по РХ. Храм этот, сооруженный на месте сокрытия величайшей святыни христианского мира – не швейного «Хитона Господня», есть священная купель грузин, слава, краса и гордость иверской земли, свидетельница несокрушимого православия, усыпальница многих царей и католикосов – патриархов грузинских. Мцхетский собор испытал на себе всю скорбную историю мученической Грузии, часто подвергаясь разрушению то землетрясением, то руками врагов Креста Господня. Неоднократно ремонтируемый до присоединения Грузии к России, храм этот в правление грузинских царей подвергся последнему обновлению при католикосе Антонии I, как об этом гласит грузинская надпись, имеющаяся на южной стене ограды его и датированная 1787 годом.

Со времени же присоединения Грузии к России, не считая обновления церковной паперти в 1813 году высокопреосвященным Варлаамом (Эрнстовым), первым экзархом Грузии, произведены две капитальные реставрации Мцхетского собора: первая, в период времени с 1832 по 1844 год, при экзархах Грузии, архиепископах Ионе и Евгении, а другая, с 1860 по 1874 года, при экзархах Исидоре и Евсевии, при чем обе реставрации обошлись Грузино-имеретинской Синодальной Конторе, в заведывании коей находились грузинские церковные суммы, в 57.029 р. 8,75 к.

Обстоятельством, вызвавшим первую реставрацию Мцхетского собора, послужило донесение Тифлисского военного губернатора, генерал-адъютанта Сипягина, который при обозрении в декабре месяце 1828 года горийского и душетского уездов не мог не заметить, что встречавшиеся ему по пути церкви находились вообще в жалком положении. В донесении своем об этом начальнику главного штаба, он, между прочим, упомянул, что «соборная церковь в селении Мцхете находится в самом расстроенном положении, подобно всем прочим церквам Грузии, и что духовное начальство, собирая большие доходы с крестьян и земель, принадлежащих церквам, не заботится об улучшении означенных храмом Божиих»²³⁷. Святейший Синод по приказанию Государя императора Николая Павловича, который был осведомлен об этом, тогда же предписал экзарху Грузии, митрополиту Ионе доставить немедленно обстоятельное сведение с изъяснением причин, от которых произошло дурное положение храмов Божиих в Грузии и указанием средств к поддержанию оных в соответственном достоинству их виде²³⁸. Из донесения по настоящему делу высокопреосвященного Ионы видно, что причины печального положения церквей в Грузии, в том числе и Мцхетского собора, заключались: 1) в великой древности лучших в Грузии храмов; 2) в опустошении и разорении страны в разные времена врагами христианства; 3) неимоверной бедности жителей, происходившей от нападений вражьих и разных несчастных обстоятельств; 4) в упадке духа благочестия и ревности к благолепию храмов Божиих; и 5) в небрежении прежних духовных пастырей-католикосов грузинских, которые, происходя из царской фамилии, располагали всевозможными средствами к поддержанию и украшению храмов Божиих.

К этому митрополит Иона присовокуплял, что, по мнению его, из грузинских церковных доходов можно уделять остаток на исправление и поддержание в Грузии только тех соборных церквей и монастырей, которые имеют крестьян и другие имения, приносившие доход церкви. Но так как по приведению в надлежащий вид и украшению Мцхетского собора отчисления доходов со стороны грузинской церкви недостаточно, то, по его мнению, «является необходимость исходатайствовать ассигновку сумм из казны от щедрот Всемилостивейшего Государя императора»²³⁹.

Ходатайство это поддерживал впоследствии и второй преемник Ионы, архиепископ Евгении, при котором потребные на реставрацию расходы исчислены были архитектором Грузино-имеретинской Синодальной Конторы, по смете, в сумме 29.934 р. 36 к.

По обсуждении всех, представленных указанными экзархами, соображений и сметы, Святейший Синод в виду не малозначительности, по его мнению, сумм, потребных на возобновление Мцхетского собора и постройку при оном колокольни, ходатайство Грузино-имеретинской Синодальной Конторы о принятии таковых на счет казны отклонил и затем предписал: а) Мцхетский собор исправить на счет накопленного от грузинских церковных доходов капитала, приступив к этому делу немедленно; б) постройку при означенном соборе колокольни, в которой нет особенной надобности и на которую сверх того представленный фасад не соответствовал соборному зданию, оставить; в) требовавшуюся на исправление собора сумму отпустить по сметному исчислению, но в расходовании оной наблюдать всевозможную бережливость; г) для реставрации собора составить особый строительный комитет из лиц опытных и благонадежных, под главным надзором и ответственностью Синодальной Конторы; и д) по окончании исправления представить Синоду подробный во всем отчет²⁴⁰.

Работы по возобновлению и исправлению древнего Мцхетского собора отданы были с публичных торгов подрядным способом за 28.696 рублей, при чем подрядчик обязался покончить работу в три года со дня заключения контракта (14 июня 1837 года), а именно в первый год: а) разобрать обе боковые пристройки и маленькую церковь с северной стороны собора, устроив везде, где следует, леса; кирпичные колонны, находящиеся на главном своде и поддерживающие верхний свод, на коем лежит крыша, исправить самым прочным образом в местах, где нужно, новыми материалами; и б) разобрав всю крышу, кроме купола, покрыть храм вновь, употребив в дело старые годные плиты с добавкой новых, но при условии, чтобы все новые плиты были одинакового цвета со старыми и притом лучшей доброты и прочности. Во второй и третий год предполагалось окончить другие работы, как-то: штукатурку внутренних стен и свода, устройство карнизов вокруг храма, переделку дверей и окон, перестилку полов и т.д.

Указанные работы были окончены, вопреки контракту, позже и по освидетельствовании в них оказались неисправности. В устранение последних, комиссия в составе из инженер-штабс-капитана фон Миллера, Тифлисского городского архитектора Иванова, подполковника Грауэрт и архитектора Грузино-имеретинской Синодальной Конторы Рипарда признала необходимым: 1) всю отдувшуюся от преждевременной штукатурки побелку соскоблить и пензовать кирпичом или ноздреватым камнем, отвалившуюся же штукатурку, как равно и ту, которая по просушке стен окажется непрочною, заправить снова обыкновенною штукатуркой, произведя прежде насечку на кирпиче и очистив предварительно стены от пыли; 2) крышу тщательно исправить везде, где имеется неисправность, чтобы она совершенно не пропускала ни малейшей течи и устроить при свесах желобов водосточные трубы; 3) у основания храма земляную поверхность спланировать, сделав тротуары несколько возвышенными к стене, а возле тротуаров устроить водосточные канавы; 4) внутреннюю побелку произвести тогда, когда, по освидетельствовании, внутри храма не будет сырости, при чем сушка внутри его должна быть произведена посредством частого проветривания при сухой погоде чрез открытые двери и окна. В предупреждение же сырости, могущей проникать в храм снаружи, признано весьма полезным выкрасить внутренние стены масляной краской.²⁴¹

Согласно этим указаниям и был произведен дополнительный ремонт собора, при чем, так как подрядчик не замазал швов между кровельными плитами и на крыше собора образовалась течь, породившая сырость, – Синодальная Контора распорядилась замазкой тех швов мастикою.

Следует заметить, что при этой реставрации, между прочим, разрушены были в Мцхетском соборе приделы с северной и южной стороны храма и маленькая церковь с северной стороны. Вопреки воспрещению Синодальной Конторы, подрядчик вместо того, чтобы начать ломку с купола и продолжать до основания, взрывал стены приделов порохом, подложив его в основаниях стен с трех сторон, отчего в алтарной части храма образовались трещины.

Не смотря на произведенную реставрацию, через 16 лет, в 1860 году при экзархе Грузии, архиепископе Евсевии, пришлось снова приступить к ремонту той же кровли Мцхетского собора. Оказалось, что при первой реставрации его между плитами оставлены были пустоты, чрез которые дождевая вода просачивалась в стены храма, распространяя повсюду сырость. Сырость эта была настолько сильна, что, по донесению архитектора Синодальной Конторы Островского высокопреосвященному Евсевию, стены храма со сводами находились как бы в воде. При ближайшем осмотре храма назначенною для этого комиссией, кроме этого выяснилось, что на присутствие в стенах его сырости имели влияние и следующие обстоятельства: а) кровля собора сделана местами из простого камня песчаниковой породы, во многих местах треснувшего; б) притеска камней произведена весьма неаккуратно, благодаря чему между ними швы очень широкие; в) известковая замазка в промежутках между плитами попортилась, отчего дождевая вода в своде, на котором укреплены камни, портит штукатурку внутри церкви, поддерживая в нескольких местах течь²⁴², г) кругом собор не снабжен тротуаром и водосточною канавою, также железными решетчатыми дверями, чтобы в ясные и сухие дни воздух имел постоянное и свободное движение внутри церкви²⁴³. Реставрация Мцхетского собора, начатая в 1860 году и продолжавшаяся 14 лет, окончилась в 1874 году, при чем она обошлась, как уже было замечено, в 28.333 рубля 8,75 коп., позаимствованных частью из собственности самого Мцхетского собора, большею же частью из общего церковно-грузинского капитала.

Кроме указанных реставраций Мцхетского собора была и третья, произведенная благодаря попечительности о церковном благолепии председателя Императорского московского археологического общества-графини П. С. Уваровой. Вследствие её ходатайства, возбужденного в 1891 году²⁴⁴, и по предложению высокопреосвященного Палладия, бывшего экзарха Грузии, Совет общества восстановления православного христианства на Кавказе отпустил в 1892 году из средств общества 1500 рублей, из коих 1236 рублей употреблены на исправление живописи в алтаре собора, образа Божией Матери на паперти храма, с западной его стороны, цоколя внутри собора и заделку щелей мелким камнем для не пропуска летучих мышей. Кроме того, залиты цементом все швы между каменными плитами на кровле храма, предварительно очищенные от грязи и мусора, а также все углубления в камнях²⁴⁵.

Ныне предстоит третья и при том уже вполне капитальная реставрация Мцхетского собора, о чем так деятельно заботится высокопреосвященнейший председатель существующего уже комитета, экзарх Грузии Флавиан, пожертвовавший из своих личных, собственных средств, при первом вступлении своем на порог древнейшей святыни, довольно значительную сумму (1000 рублей). Предполагается капитально ремонтировать не только крышу собора, по-прежнему дающую течь внутрь и угрожающую падением, но возобновить и существовавшую раньше, а при экзархе Евгение замазанную, фресковую живопись, точные снимки с каковой имеются в Академии Наук. В виду высочайше разрешенного для составления необходимой суммы на эту потребность (200 тысяч рублей) повсеместного в Империи сбора пожертвований, можно надеяться, что сумма эта будет в скором времени собрана и Мцхетский собор, производящий ныне своим видом удручающее впечатление, будучи обновлен предстанет взорам во всем своем величии и благолепии. По настоящее время комитетом собрано пока около 100 тысяч рублей.

Не мог не обратить на себя внимание русского правительства и Тифлисский Сионский во имя Успения Божией Матери собор, служивший во времена грузинских царей кафедрою для митрополита Тифлисского, а со времени присоединения Грузии к России сделавшийся кафедральным храмом первосвятителей Грузинской церкви-экзархов. Сионский собор, начатый постройкой при царе Вахтанге Горгаслане (446–499 годы), окончен был уже при царе Адарнасе (619–639 годы), благодаря обильным пожертвованиям граждан города Тифлиса. И эта святыня, подобно Мцхетскому патриаршему собору, не мало претерпевала от рук врагов Креста Господня. Известно, например, что султан Джелал-Эддин Харазмийский в царствование царицы Русудани (1228–1247 годы), при троекратном своем вторжении в Тифлис, три раза изливал на него свою ярость, сняв в последний раз с него купол для устроения на этом священном месте седалища для себя. Не избег Сионский собор и изуверства грозы мира, известного Тамерлана, предавшего его сильному разорению. Обновленный снова благочестивыми грузинскими царями и подвергнувшийся затем осквернению со стороны шаха Тамаса персидского в 1556 году и шаха Аббаса великого в 1616 году, собор этот в некоторой части был поврежден в 1795 году персами, которые, не успев разрушить его, сожгли его деревянные хоры и иконостас и испортили дымом и копотью древнюю живопись его.

Со времени водворения русского правления в Грузии, Сионский собор впервые был ремонтирован при правителе Грузии, князе Цицианове. Поводом к ремонту послужил рапорт его высшему начальству о случившемся 16 ноября 1802 году пожаре, лишившем Сионский собор 10 лавок, вследствие чего, за невозможностью на средства собора приступить к приведению его в непостыдное состояние²⁴⁶, князь Цицианов и испрашивал на эту надобность 10 тысяч рублей. Когда эта сумма была высочайше разрешена к отпуску, то князь велел вновь расписать стены и своды его, что и было исполнено в 1803 году. Спустя почти полвека после того, а именно в 1850 году, с одобрения князя М. С. Воронцова, известный князь Г. Г. Гагарин, изучивший в Грузии древнюю живопись и устройство иконостасов по остаткам их в полуразрушенных грузинских храмах и по грузинским письменным памятникам, вновь расписал эту древнейшую святыню грузинского народа. Тогда же, как известно, был поставлен в грузинском стиле и новый каменный об одном ярусе иконостас, сооруженный князем Гагариным по плану иконостаса Старой Шуамты, после чего храм 17 декабря 1861 года торжественно был освящен высокопреосвященным Евсевием, бывшим экзархом Грузии, в присутствии властей города и многочисленной городской публики.

В последний раз собор этот был ремонтирован при покойных экзархах Грузии, высокопреосвященных Иоанникие и Павле, перестлавших внутренность святыни мраморным полом и исправивших кровлю, на каковой ремонт было израсходовано 21 тысяча рублей²⁴⁷, из коих 12 тысяч рублей позаимствованы из сумм Тифлисского епархиального свечного завода, а 9 тысяч рублей – из средств Сионского же собора.

Из других величественных храмов Грузии известен Алавердский собор, первоначально построенный в VI веке святым Иосифом Алавердским и служивший во времена политической независимости Грузии кафедрою для митрополитов (авв) Алавердских. Здесь почивают мощи Иосифа Алавердского. Собор находится в Кахетии, в 18 верстах от уездного города Тифлисской губернии Телава, по направлению к северо-востоку. Подобно другим храмам Грузии, и Алавердский собор подвергался неоднократно нападениям мусульман и горцев, которые если окончательно и не разорили его, все же повреждали его в значительной степени. В особенности собор много терпел от хищных лезгин, часто наводнявших собою Кахетию, благодаря соседству её с Дагестаном. Что до присоединения Грузии к России, эта древнейшая кахетинская святыня часто была в несоответствующем её историческому значению положении, это видно из отзывов русских послов, неоднократно приезжавших в Кахетию. После высокопреосвященного Варлаама, экзарха Грузии, обращавшего на Алавердский собор особенное внимание, высокопреосвященный Феофилакт, первый экзарх Грузии из русских, в своих заботах об этом величественном памятнике незыблемого православия грузин, предписал настоятелю Шуамтинского монастыря, архимандриту Епифанию позаботиться всевозможным образом о поправлении его в чем следует. Начатые при этом архипастыре работы по возобновлению собора продолжались и при приемниках его. Из находящихся у нас сведений видно, что при высокопреосвященном экзархе Грузии Ионе выстлана часть церковного пола камнем, исправлена стена с правой стороны собора и карнизы, исправлены входные в храм двери, на что и израсходовано из общих грузинских церковных доходов слишком 300 рублей²⁴⁸; затем при нем же была поправлена с западной стороны крыша, пропускавшая течь, что потребовало расхода до 116 рублей 80 коп., каковые отнесены были на средства собора²⁴⁹.

При высокопреосвященном Евгении сделан навес с тесовою крышею, где повешены были церковные колокола²⁵⁰. Высокопреосвященный экзарх Грузии Исидор перестроил развалившуюся соборную каменную ограду, – с восточной стороны на 5 саженей и северной на 3 в длину и на три сажени в высоту,²⁵¹ на что израсходовано 1169 руб. 27 коп., из коих 999 руб. отнесены были на счет общих грузинских доходов, а остальные на счет церковной суммы Алавердского собора²⁵²; затем вставлены новые окна и исправлены старые в храме, что обошлось в 200 рублей серебром, израсходованных из сумм Алавердского же собора²⁵³. Затем при высокопреосвященном же Исидоре исправлены были купол храма и паперть его, с настилкой внутри паперти новых каменных плит, побелкой стен, поставкой новых кирпичных на извести карнизов, на что израсходовано 500 рублей²⁵⁴.

Так как жилые помещения монашествующих лиц в ограде Алавердского собора, по причине ветхости постройки и повреждений, причиненных неоднократно лезгинами и другими горцами, пришли в 1840-х годах в крайне неприглядное состояние, то, с соизволения высокопреосвященного Исидора, приступлено было к ремонту и этих помещений. Все монастырские здания как снаружи, так и внутри были выштукатурены и побелены, снабжены новыми окнами и потолками, покрыты доброкачественною черепицею, разделены фарфорковыми стенами на комнаты, словом, приведены в более или менее благообразный вид²⁵⁵.

В последующее время обратил внимание на необходимость ремонта Алавердского собора преосвященный Александр, бывший викарий Грузинской епархии, а ныне епископ Гурийско-мингрельский. Его стараниями в 1883 году ремонтирован был купол и произведена побелка храма внутри и снаружи, на что израсходовано около 7 тысяч рублей. Не смотря на все указанные работы по ремонту, собор до самого последнего времени оставался покрытым черепицею и камнем, которые, как бы ни были доброкачественны, все же пропускали внутрь храма во время дождей течь, портившую своды и стены и распространявшую в храме сырость. В устранение этого нежелательного явления и в видах сбережения славной, вековой святыни, Кирион, бывший епископ Алавердский, а ныне Горийский, в первое же время по назначении его настоятелем Алавердского собора, решил снести старую черепицу и покрыть его оцинкованным железом. Изыскав необходимые для этого средства путем займа из сумм Шуамтинского монастыря и ацкурской Георгиевской церкви, он приступил к указанным работам в 1900 году, каковые и закончил в следующем 1901 году, употребив на эти работы около 8 тысяч рублей. Благодаря этому, Алавердский собор ныне выглядит красивее и величественнее.

Кроме указанных соборов, имевших в церковно-исторической жизни грузинского царства и народа первенствующее значение, со времени водворения в крае русского правления возобновлены и ремонтированы и другие. Не перечисляя последних подробно, укажем на главнейшие из них. Сюда относятся:

Самтависский собор, реставрированный генерал-адъютантом, кн. И. Г. Амилахвари исключительно на свои средства. В соборе этом, где почивают мощи преподобного Исидора, одного из 13 кападокийских отцов, капитально переустроена и покрыта железом крыша, настлан прекрасный мозаичный пол, устроен мозаичный тротуар и вокруг собора, возобновлена церковная каменная ограда, каменная облицовка собора исправлена; для ризницы приобретены ценные церковные облачения и другие вещи. По отзыву всех, кто только имел случай побывать в селении Самтависи, родовом поместья князя Амилахвари, собор как внутри, так и снаружи, производит приятнейшее впечатление; Ананурский Успенский собор, Икортский Архангельский собор, где покоятся мощи св. мучеников Шалвы, Бидзины и Елизбара, Земоникозские – Вознесенский собор, усыпальница великомученика Раждена и Архангельская церковь, а также квемоникозская Георгиевская церковь, Метехский, в горийском уезде, Успенский храм, Кулбитская церковь царевича Гоча, Тигвский собор, построенный дочерью святого Давида III возобновителя – Тамарою, Урбнисский Стефановский собор, где почивает св. священномученик Неофит и Телавский Успенский собор и другие.

В Тифлисе: Анчисхатский Нерукотворенного Спаса собор, Метехская тюремная церковь, Квапиветская св. Георгиевская, Калоубанская св. Георгиевская, св. Георгиевская, бывшая придворная, Троицкая, Екатерининская, Дидубийская Богородичная и другие.

Помимо возобновления старых, были построены и новые церкви, кои суть следующие:

Михайло-Архангельская, на Авлабаре, Петропавловская кладбищенская, там же, Николаевская в Харпухах, против загородного дома бывших Тифлисских митрополитов (Тпилели). Крестовая, домовая экзарха Грузии, Александро-Невская дворцовая, освященная в 1834 году экзархом Грузии, архиепископом Моисеем, при губернской тюрьме, в Ортачалах, при Михайловской городской больнице, Госпитальная, в Навтлуге, Варваринские, 2, Александро-Невская, в Куках, освященная в 1864 году, Александро-Невская часовня, в Александровском саду в Тифлисе, построенная в память чудесного спасения Государя императора Александра III с Августейшею семьёй от угрожавшей опасности в 1888 году, Николаевский армейский собор, в Александровском саду, Верийская Иоанно-Богословская, Верийская св. Николаевская, Кукийская кладбищенская во имя св. равноапостольной Нины, просветительницы Грузии, Александро-Невский военный собор, у дворца, Айсорская, во имя святого апостола Фомы, Вознесенская, в Сололаках, построенная в 1851 году по образцу храма Эола в Афинах покойным историком-археологом П. Иосселиани по обещанию, написанному им на полулисте бумаги 25 июня 1847 года, в день открывшейся у единственного сына его холеры. Обет этот таков: «Даю обет Богу и Христу моему Спасителю непременно выстроить церковь в Сололаках. Платон Иосселиани». Под сводами этой церкви, как известно, нашел вечное упокоение от мирских сует и сам создатель её²⁵⁶.

Затем построены церкви почти при всех учебных заведениях Тифлиса и других городов Грузии.

Укажем еще на вновь построенные соборы: Душетский, Бакинский, кутаисский Александро-Невский, церкви: Абастуманскую, Боржомскую и многие другие.

Помимо соборных и причтовых храмов, за столетие были воссозданы, реставрированы и ремонтированы и иноческие обители, и монастыри, из которых, наибольшего внимания по особому историческому значению заслуживают следующие:

Бодбийский св. равноапостольной Нины, просветительницы Грузии, женский монастырь, официально открытый 7 мая 1889 года. Монастырь этот, в знаменитом соборном храме которого покоятся мощи равноапостольной, скончавшейся в 338 году по РХ, первоначально был девичьим монастырем и украшен в 342–354 годах Бакаром, сыном первого грузинского христианского царя Мириана. В последующее время, вследствие частых нападений лезгин и других горцев, разрушавших все на пути следования и, между прочим, разорявших неоднократно и эту святую обитель, монастырь был упразднен и обращен в кафедру митрополитов Бодбийских, имевших в политической жизни Кахетии большое значение и венчавших кахетинских царей на царство. В этом положении монастырь находился до 1837 года, когда умер последний митрополит Бодбийский – Иоанн Бодбели, капитально реставрировавший его в 1823 году, после чего святыня обращена была в приходской храм и реставрирована в 1888 году, ко времени прибытия на Кавказ Государя императора Александра III с Августейшим Семейством. В следующем году, 7 мая, как уже мы упомянули, обитель св. Нины, по единодушному желанию всего населения Кахетии, вновь обращена в женский монастырь и торжественно освящена в присутствии массы народа и местной, уездной администрации архимандритом Николаем, командированным сюда экзархом Грузии Палладием. На устроение и приведение Бодбийской женской обители в надлежащий вид много труда положила игуменья Ювеналия, плодотворно подвизающаяся и ныне на своем излюбленном поприще. Безошибочно можно сказать, что настоящим своим цветущим состоянием святыня всецело и исключительно обязана редкой энергии и неусыпному попечению о ней м. игуменьи. Первоначально обитель имела своими насельницами 6–7 сестер из русских, прибывших из России; церковною утварью, ризницею была, можно сказать, небогата; монастырских служб и различных хозяйственных сооружений было немного. Спустя некоторое время монастырь как бы преобразился до неузнаваемости, монастырские храмы приведены в благолепное состояние и снабжены богатою ризницею и утварью; число строений увеличилось; количество монахинь вскорости достигло внушительной цифры (около 200); появилась монастырская школа, ныне считающаяся второклассною, с рукодельными и рисовальными при ней отделениями, где воспитываются дети различных национальностей: русские, грузинки, осетинки, армянки и другие. Из имеющихся у нас данных усматривается, что возобновление монастыря потребовало довольно солидных сумм, а именно: церковь обошлась в 19 тыс. руб., училищный корпус – 18.500 руб., настоятельский дом – 14.800 руб., дом для монастырского духовенства – 8 тысяч рублей, здание для сестер – 19 тысяч рублей, странноприимница – 3 тысячи рублей, ограда вокруг монастыря – 8 тысяч рублей, различные хозяйственные постройки 3 тысячи рублей и подворье в Тифлисе – 16 тысяч рублей, всего же сто десять тысяч триста рублей. Вся эта сумма собрана с благочестивых жертвователей стараниями игуменьи Ювеналии. Благодаря её же заботам и ходатайству, в распоряжение монастыря предоставлено 150 десятин пахотной земли и рыбная ловля по реке Алазани на 25-верстном расстоянии.

Самтаврский во имя св. Нины женский монастырь, находящийся во Мцхете, к северу от кафедрального собора католикосов. Построенный первым христианским царем Грузии Мирианом (265–342). В этом храме почивают – строитель его св. Мириан и царица Нана, на могиле которых горит неугасаемая лампада. Самтаврский собор в последующее время и до 1811 года служил резиденцией или кафедрою Самтаврских архиепископов, которые в ряду грузинских первосвятителей занимали четвертое место, непосредственно после великого митрополита Самцхийского. Древнейшая эта святыня, подобно Мцхетскому патриаршему собору, неоднократно подвергалась разрушению, испытав самую тяжелую участь при Тимуре, который разорил ее до основания. С 1811 года, т.е. после упразднения Самтаврской архиепископской кафедры, при соборе устроена женская обитель, называющаяся Самтаврским монастырем, по имени собора. Монастырь этот, почти не владеющий какими-либо имениями и не субсидируемый со стороны, вообще беден, но за то крепок духом благочестия и христианской жизни.

При обители этой существует четырёхклассная с прогимназическим курсом женская школа, основание которой положено в 1856 году приснопамятным Евсевием, экзархом Грузии; за время своего существования последняя оказала духовенству, а равно и другим сословиям края, немаловажную услугу, выпуская из стен своих девиц с довольно хорошими и основательными познаниями в науках и сельском хозяйстве. Монастырь этот, пользующийся симпатиями общества, несколько раз реставрировался стараниями настоятельницы своей, игуменьи Нины (княгини Амилахвари), которая не щадит сил своих к расположению общества к пожертвованиям в пользу обители и её более или менее сносного состояния. Благодаря ей, построены: двухэтажный обширный дом под пансион и помещение сестер, обошедшийся около 11 тысяч рублей, двухэтажное же здание для помещения настоятельницы – тысячи 4, затем дом под школу и другие хозяйственные постройки, потребовавшие расхода около 7 тысяч рублей. Упомянем также про церковь св. Нины, построенную около часовни, рядом с тем самым местом, где под кущею молилась св. Нина, просветительница Грузии. Церковь эта обошлась приблизительно около 9 тысяч рублей. Ныне на очереди реставрации стоить главный храм монастыря.

Шиомгвгимский монастырь, расположенный в 30 верстах от Тифлиса и в 10 на северо-запад от Мцхета, считается одним из известнейших монастырей Грузии. Основан он святым Шио, одним из 13 кападокийских отцов, прибывших в Грузию в VI веке нашей эры. В былое время в монастыре этом процветала подвижническая жизнь: по свидетельству Вахушта, здесь некогда находилось около 500 монахов, искавших спасение в подвигах самоотречения. Известие это, думается нам, нисколько не преувеличено, так как и в настоящее время вокруг теперешнего монастыря существует масса пещер, которых покойный историк-археолог П. Иосселиаии в 1845 году насчитал до тысячи. Шиомгвимская лавра, как раньше назывался монастырь по множеству находившихся в нем иноков, в иерархическом отношении занимал первое место после Зедазнийского монастыря, основанного главою кападокийских отцов св. Иоанном Зедазнийским, и управлялся настоятелем в звании архимандрита. В обители этой три храма: главный (обширный), построенный из дикого камня, как говорят, еще при жизни преподобного Шио с 4 приделами, посвящен рождеству Иоанна Крестителя, второй храм в честь Успения Пресвятой Богородицы и третий, малый храм, освящен во имя самого Шио. Раньше монастырь этот был богат ризницею, утварью, иконами в драгоценных окладах и другими церковными принадлежностями, но затем, в бедственные для Грузии времена, все это исчезло бесследно, равно как исчезла впоследствии и прекрасная стенная живопись. В XVIII веке обитель эта несколько раз обновлялась известным в истории Сионского собора героем Гиви Амилахвари, о котором речь следует ниже. В XIX же столетии над приведением древнейшей святыни в надлежащее состояние много потрудился преосвященный Александр, ныне епископ Гурийско-мингрельский, состоящий и в настоящее время настоятелем её. Монастырь был приписан к Спасо-Преображенскому монастырю, в Тифлисе, но преосвященным Александром выделен и сделан самостоятельным. Благодаря ему и его щедрым пожертвованиям, стенная живопись в главном храме обновлена, построены два капитальных каменных корпуса – один под настоятельское помещение, а другой под странноприимницу; затем, для удобства богомольцев через реку Куру устроено паромное сообщение, по другую сторону реки от монастыря разведен прекрасный и довольно обширный виноградно-фруктовый сад. Желая обеспечить насельников монастыря в их материальном быту, преосвященный Александр внес в Тифлисское отделение государственного банка 21 тысячу рублей, предоставив им пользоваться процентами с этого капитала для удовлетворения своих многоразличных нужд. Словом, везде и на каждом шагу Шиомгвимской обители видна щедрая, обновляющая и вновь созидающая рука архипастыря-благотворителя, приведшего ее из запустелого, можно сказать, в цветущее состояние.

Зедазнийский монастырь, расположенный влево от реки Арагвы, к северо-востоку от Мцхета, и называющийся так по имени стоявшего здесь идола Заден (Юпитер), основан в VI по РХ главою прибывших в это время в Грузию 13 кападокийских отцов – Иоанном Зедазнийским. В прежнее время в монастыре этом процветало подвижничество, на что указывают сохранившиеся доселе остатки обширных зданий келий и церквей с полуразрушенною оградою, после же нашествия шах-Аббаса обитель эта запустела. Зедазнийский монастырь часто подвергался разрушению мусульман и в особенности лезгин, уносивших отсюда все сколько-нибудь ценное: иконы, облачения, церковную утварь и т.д. Храм монастыря, в котором покоятся мощи св. Иоанна Зедазнийского, посвящен имени св. Иоанна Предтечи и впоследствии обновлен католикосом Доментием, жившим в первой половине ХVIII века. В XIX же столетии монастырь реставрирован в 1849 году высокопреосвященным Исидором, экзархом Грузии, и в 1885 году преосвященным Александром, бывшим епископом Горийским, а ныне Гурийско-мингрельским. Благодаря последнему и его пожертвованиям, обитель эта перекрыта белою жестью, внутренность храма поновлена, монастырские строения капитально ремонтированы и т.д. В своих заботах о материальном обеспечении монашествующих Зедазнийского монастыря, не имеющего в своем владении никаких земель и угодий и существующего главным образом на доброхотные жертвования богомольцев, преосвященный Александр внес в Тифлисское отделение государственного банка 11 тысяч рублей, предоставив монастырю пользоваться процентами с этого капитала для удовлетворения разных нужд.

Монастырь св. Креста расположен против Мцхета, за рекою Арагвою, на скалистой вершине, именно на том самом месте, где некогда св. Ниною водружен был крест из дерева. По свидетельству Броссе, монастырь этот основан в VI и закончен в VII веке христианской эры. На такую глубокую древность его указывают простой архитектурный стиль церкви, низкий купол её и некоторые надписи, указывающие на вассальные отношения Грузии, что и было действительно в VI–VII веке по РХ. За неимением исторических данных нельзя утверждать, подвергался ли этот памятник христианства разорению со стороны врагов креста Господня или нет. Ремонтированный в некоторой степени экзархом Грузии Исидором, снабдившим купол храма крестом, обитель эта реставрирована в 1893 году преосвященным Александром, бывшим епископом Горийским.

Давид-Гареджийская пустынь, расположенная к юго-востоку от Тифлиса, на горной возвышенности, в 10 верстах от Иоаннокрестительского монастыря, основана преподобным Давидом, одним из XIII кападокийских отцов, в VI веке по РХ. Раньше в этой местности было одиннадцать пустынь или монастырей, для которых центром служила Давидгареджийская обитель. Все монастыри эти высечены в скалах. Судя по множеству находящихся в настоящее время в скалах пещер или келий, следует заключить, что некогда тут было не мало подвижников и монастырская жизнь процветала. И действительно, с этим нельзя не согласиться, если вспомним, что в XVII веке грозным шах-Аббасом в пустыне этой было умерщвлено более 6 тысяч иноков, обходивших храм с зажженными свечами и славивших по случаю наступления праздника Пасхи Воскресшего из гроба и узы адовы Растерзавшего. После этого события подвижничество в Давидгареджийской лавре, как называлась эта обитель по множеству подвизавшихся в ней иноков, начало падать. На упадок монашества в лавре влияли частые нападения врагов Христова имени, имевшие место даже и в XIX веке, т.е. уже при русском управлении. Из относящихся к этой эпохе событий, известны два нападения лезгин, перебивших в этой обители беззащитных насельников, о чем подробно сказано в книге «Давид Гареджели и его лавра». Во время этих нападений враги, не имевшие никакой возможности разрушить пустыню, так как она вся выдолблена в скалах, ярость свою устремляли на уничтожение церковной живописи и расхищение храмовых сокровищ, которыми так богата была эта лавра, благодаря щедрым приношениям грузинских царей и их вельмож. Над приданием этой обители благолепия в прошлом столетии много потрудился известный М. Сабинин, ныне покойный, заботами и усердием которого над местом упокоения преподобного Давида, основателя пустыни и его ученика, преподобного Додо устроены прекрасные гробницы из белого мрамора, затем над могилами избиенных лезгинами 19 июля 1851 года иноков им же поставлен довольно большой мраморный пирамидальной формы памятник. Затем М. Сабинин привнес в монастырскую ризницу несколько цепных облачений и много серебряных и золотых утварных вещей.

Шуамтипский во имя Рождества Пресвятой Богородицы монастырь лежит в Кахетии, в 6 верстах от уездного города Тифлисской губернии Телава, на площадке, возвышающейся над полотном Тифлисо-телавского шоссе, пролегающего по течению реки Турдо и проходящего через так называемый Гомборский перевал. Монастырь этот основан царицею Тинатиною в первой четверти XVI века взамен старой, одноименной обители, отстоящей от него в трёх верстах к юго-востоку и упраздненной в исходе XV века. Находясь, сравнительно, недалеко от Дагестана и его буйных сынов – лезгин, часто наводнявших и опустошавших Кахетию, обитель эта, без сомнения, подвергалась неоднократным нападениям их, но все же уцелела и сохранилась хорошо. Со времени русского правления в Грузии, Шуамтинский Богородичный монастырь подвергался несколько раз ремонту и обновлению в тех или иных частях своих. Из имеющихся у нас касательно сего сведений видно, что но распоряжению высокопреосвященного митрополита Ионы, экзарха Грузии, исправлены столбы внутри церкви и северная стена его до самого пола, поврежденные и треснувшие от громового удара²⁵⁷. При экзархе Грузии Евгение в ограде монастыря построены новые ворота²⁵⁸, при преемнике его, высокопреосвященном Исидоре купол храма покрыт листовым железом, на что израсходовано из общих грузинских церковных доходов 250 рублей²⁵⁹; и затем вместо древней колокольни о 4-х ярусах, разбитой в 1833 году молнией, выстроена новая; поставлен новый иконостас, исполненный известным в свое время в Москве художником Малаховым²⁶⁰ и приобретенный для монастырского храма в 1844 году грузинским царевичем Ираклием, при чем только за доставку его заплачено преосвященным епископом Горийским Никифором крестьянину Ипполиту Федорову 100 рублей²⁶¹.

Наконец при том же архипастыре возведена новая стена ограды с восточной стороны на 27 погонных саженей и с западной на 15 саженей, каковая работа потребовала расхода в 1000 рублей, отнесенных на общие грузинские церковные доходы²⁶². Нельзя не упомянуть и о том, что при экзархе же Грузии Исидоре были попытки к обновлению стенной в храме живописи²⁶³, каковые, к сожалению, так и остались попытками, за не отысканием опытного живописца, который бы мог исполнить эту трудную и тонкую художественную работу.

В последующее время вместо старого настоятельского помещения, выстроенного настоятелем Шуамтинского монастыря архимандритом, а впоследствии епископом Горийским Никифором, сооружено новое, прекрасное настоятельское здание, поставлена в храме на месте упокоения царицы Тинатины превосходная мраморная плита с соответствующею надписью, во всей церкви настлан великолепный мозаичный пол, обошедшийся в 2 тысячи рублей, и разведен прекрасный сад с цветником и красивым басенном для разведения разных пород рыбы.

Квабтахевский во имя Успения Пресвятой Богородицы монастырь, основанный, судя по замечательно изящному архитектурному стилю его главного храма, в самые цветущие времена Грузии, между X и XII веками, находится в Карталинии, в 8 верстах на юг от селения Кавтисхеви и в 32 верстах от городв Гори, на реке Кавтуре, в замечательно живописной горной местности. Находящиеся в окрестностях монастыря, окруженных горами и заросших густым, дремучим лесом, остатки старых жилых помещений и культурных растений указывают на то, что некогда здесь процветало монашество. Вместе с тем монастырь этот был самым богатым и уважаемым во всей Карталинии. О богатстве его можно судить уже по одному тому факту, что в 1601 году им отпущено было на выкуп грузинского царя Свимона I, томившегося в плену у турок, разных серебряных и золотых вещей более чем на 70 тысяч левов. Из грамот же его видно, что вся местность по ущелью, где он расположен, была пожертвована ему грузинскими царями в собственность; кроме того, ему принадлежали и другие селения, опустевшие в XVII и XVIII веках, вследствие частых нападений врагов. До Тамерлана Квабтахевский монастырь был женскою обителью, после же того, как он истребил множество подвизавшихся тут инокинь, монастырь этот сделался мужским и с того времени, по установившемуся обычаю, ни одна женщина не имела права входить не только в храм, но даже и в ограду его. В иерархическом отношении обитель эта в древности занимала первенствующее место между всеми монастырями Грузии и управлялась всегда архимандритом, становившимся в нужных случаях непосредственно после никозского епископа, как последнего в грузинском царстве иерарха. Квабтахевский монастырь довольно часто подвергался разорению турок, персов, лезгин и других кавказских горцев, расхищавших его богатства и в том числе богатейшую его библиотеку, а потому неоднократно и возобновлялся еще во времена грузинских царей, которые глубоко чтили его и не жалели средств к приведению его в благолепное состояние. Возобновлялся он и в XIX столетии, т. е. после водворения в крае русского управления. Так при высокопреосвященном экзархе Грузии Евсевие стараниями и трудами ныне покойного архимандрита Тарасия и полковника И. Тарханова монастырский храм облицован сызнова, поставлен новый купол взамен старого, разрушенного, куплен в Москве новый иконостас, за который заплачено 5 тысяч рублей; верх храма перекрыт прекрасною свинцовою крышею, к сожалению, ныне снятою; помещения для монашествующей братии ремонтированы и покрыты новою черепицею; угодья монастырские, как-то лес, виноградники и пахотные земли приведены в ближайшую известность, а некоторые из них огорожены в предотвращение хищений со стороны мтиулетцев (горцев) и т.д.

Бетанийский во имя Рождества Пресвятой Богородицы монастырь, основание которого приписывается святой грузинской царице Тамаре, лежит в 14 верстах от Тифлиса в западном направлении, в живописном ущелье реки Веры. Окрестности Бетании покрыты густым лесом. Монастырь этот, представляющий из себя один из лучших церковных памятников восточной Грузии, состоит из двух церквей: большой и малой, соединенной с первою посредством галереи; формы церквей изящны, а наружные стены их покрыты разнообразной резьбой. Внутри храмов видны еще остатки живописи. В этом отношении особенно обращает на себя внимание, находящийся на стене, вправо от входа в церковь, портрет святой царицы Тамары во весь рост и в царском облачении, подносящей Божией Матери модель храма. Это тот самый портрет, который скопирован князем Гагариным и по распоряжению бывшего наместника кавказского князя Воронцова отлитографирован в Лондоне. Вокруг монастыря и ныне имеются следы ограды и жилых помещений, но всей вероятности, иноков. До последнего времени обитель эта находилась в запустении, но благодаря энергии и усиленным трудам иеромонаха Спиридона (Кетиладзе), встретившего в этом святом деле поддержку в лице Кириона, епископа Горийского, она возобновляется. Малая церковь вполне реставрирована и в ней совершается уже богослужение, так долго не оглашавшее сводов обители; подвигаются работы по возобновлению и большего храма: разрушившиеся стены доведены до верха и покрыты листовым железом, стены внутри храма очищены от грязи и пыли; около церкви выстроено помещение для монашествующих.

Не мало потрудился в деле возобновления славной и древней обители и недавно умерший князь Давид Заалович Бараташвили, пожертвовавший в пользу Бетании участок земли, мерою около 30 десятин.

Зарзмский монастырь, основанный в царствование Баграта IV (1027–1072 годы), лежит в 30 верстах от города Ахалциха, вправо от реки Коблианки, в деревне Зарзма, состоящей из нескольких дворов грузин-мусульман. Местоположение монастыря, окруженного со всех сторон густым, девственным лесом, в высшей степени живописное, воздух, напоенный ароматами сосны и липы, превосходный. Самый храм монастыря, бывшего в запустении еще во времена царственного историка Вахушта, представляет из себя один из лучших памятников церковной архитектуры в Грузии и поражает зрителя своею грандиозностью и богатством резных украшений. Внутри церкви и доныне видны остатки фресок с портретами и разными надписями на грузинском языке, каковые надписи имеются также на изящной и довольно хорошо сохранившейся колокольне. Монастырь окружен полуразвалившеюся каменною оградою из разноцветного камня. До самого последнего времени Зарзмский храм был в запустении и в полуразрушенном виде, но благодаря заботам и щедрым дарам в Бозе почивающего цесаревича и великого князя Георгия Александровича он призван к новой жизни. Увидев Зарзму с его прекрасным куполом и поразившись величественным и изящным архитектурным стилем храма, Георгий Александрович повелел его реставрировать в первозданном виде и в тоже время распорядился постройкой в Абастумане церкви по образцу его же. Согласно слову покойного Наследника цесаревича, работы по реставрации древней святыни закипели, но неумолимая смерть наложила свою леденящую руку на Любимца Грузии и не дала Ему возможности взглянуть на дело рук Его. Однако же, Благочестивейшая Государыня Императрица Мария Феодоровна не дала заглохнуть святому делу её Царственного Сына и повелела продолжать работы по реставрации, не щадя средств для окончания её. Благодаря этому, Храм уже покрыт каменными плитами, исправлена облицовка его и внутри поставлены леса для обновления сохранившейся живописи. Уже близко то время, когда Зарзма, восстав из развалин милостью Георгия Александровича и Августейшей Его Родительницы, предстанет взорам во всем своем величии и красе.

Из монастырей, обновленных и вновь воссозданных в западной Грузии и в частности в Абхазии, в особенности замечательны Ново-Афонский Симоно-Кананитский и Драндский Успенский.

Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, как известно, расположен на самом берегу Черного моря, в 25 верстах от города Сухума, на развалинах древней греческой колонии Анаконии (Никопсии) и на левом, восточном берегу реки Псыртсхи. Мысль об устройстве в Абхазии Ново-Афонского монастыря, как отделения русской Афонской св. Пантелеймоновой обители, принадлежала старцам последней: иеросхимонаху и духовнику отцу Иерониму, игумену – архимандриту отцу Макарию и иеромонаху отцу Арсению, конечное же осуществление этого дела могло состояться только благодаря особому вниманию и заботам бывшего наместника Кавказского великого князя Михаила Николаевича, всегда принимавшего близко к сердцу разнородные нужды состоявшего в Его ведении края. Первоначальные работы по постройке монастыря начались еще в 1875 году, но затем вследствие русско-турецкой войны (1878 год) они должны были прекратиться; в это время сооруженные постройки, как известно, были разрушены турками, укрепившимися здесь. По окончании войны приступлено было снова к работам. Благодаря иеромонаху Иерону (ныне архимандрит и настоятель монастыря) и его энергичной деятельности, 1 октября 1878 года заложена была церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, каковая и закончена вскорости, при чем освящение главного престола ново созданной церкви и открытие в ней богослужения по афонскому уставу последовало 3 февраля 1879 года. В следующие три года возобновлен или, лучше сказать, воссоздан был древний храм во имя св. апостола Симона-Кананита, торжественно освященный высокопреосвященнейшим экзархом Грузии Иоанникием 10 мая 1881 года; в этом же году было построено новое здание монастырской школы на 20 мальчиков-абхазцев, с общежитием для них. В 1883 году устроен в Покровском храме, в честь Августейшего Ктитора обители великого князя Михаила Николаевича, придел во имя св. архистратига Михаила, освященный 6 июня 1883 года преосвященным епископом Имеретинским Гавриилом, в сослужении протоиерея Давида Мачавариани и прочего местного духовенства. В следующем 1884 году начаты были работы по постройке главного монастыря, место для которого избрано у подножия хребта, выше и к северо-востоку от нижних построек. Не смотря на трудность работ по нивелировке места, отводу воды из множества горных источников и уравнении грунта, основание монастырского четырехугольника было выведено уже к августу месяцу того же года, а 24 сентября 1888 года состоялась внутри этого монастыря и самая закладка главного собора во имя св. великомученика и целителя Пантелеймона, при чем участие в этой закладке принимали Августейшие Посетители монастыря: Их Императорские Величества Государь император Александр Александрович с Супругою Мариею Александровною и Их Императорскими Высочествами великими князьями – Наследником Цесаревичем Николаем Александровичем, ныне благополучно царствующим Государем и Георгием Александровичем. 11 августа 1894 года в горном монастыре освящен преосвященнейшим Петром, епископом Сухумским первый храм во имя Вознесения Господня; 28 же сентября 1895 года в монастыре этом был освящен и другой храм во имя св. апостола Андрея Первозванного высокопреосвященным Владимиром, ныне митрополитом Московским и Коломенским. В следующем году, 30 января, преосвященным Арсением, епископом Сухумским освящен в нагорном монастыре и третий храм во имя Всех Святых, на Афоне подвизавшихся; 28 же сентября 1900 года освящен им же главный соборный храм монастыря во имя св. великомученика Пантелеймона, на каковом торжестве присутствовало более 20 тысяч богомольцев, прибывших сюда из разных мест необъятной России. Из других монастырских зданий и сооружений, обращающих на себя внимание, укажем на странноприимный дом, общий для простонародья и с номерами для интеллигентных посетителей, обширную трапезную, монастырскую аптеку и больницу с фельдшерами из монахов, бани, погреба, конно-железную дорогу, мельницы, лесопильни, каменную на цементе набережную, ограждающую берег от разрушительного действия морских волн, столярную, сапожную, пруды с пресною водою и плавающими на них монастырскими белыми лебедями, и т.д. Вообще же следует заметить, что Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, благодаря щедрым пожертвованиям благочестивых жертвователей, обильно льющимся из России, находится в цветущем состоянии и благотворное влияние его на местное население путем насаждения в нем образования, благочестия и трудолюбия неоспоримо. В настоящее время в монастыре этом, к которому в 1885 году по высочайшему соизволению был присоединен Пицундский храм с поземельным наделом в 1049 десятин и озером Никит, подвизается до 800 монашествующих во главе с строителем его, архимандритом Иероном. Ново Афонская Симоно-Кананитская обитель в отношении прав своих руководится положением о ней, высочайше утвержденным 8 декабря 1879 года и объявленным ей бывшим наместником Кавказским, Его Императорским Высочеством, великим князем Михаилом Николаевичем.

Драндский Успенский монастырь находится в 24-х верстах от города Сухума в юго-восточном направлении, на правой стороне реки Кодера, неподалеку от знаменитой своими массивными стенами времен греческих колонии Келасуры. Дранда имела оригинальный вид и построена вся из кирпича больших размеров, какие встречаются лишь в древних постройках Грузии. Она снабжена куполом с 18-ю окнами и имела внутри фресковые изображения Спасителя и святых, каковую живопись видел в 1860-х годах покойный историк-археолог Д. Вакрадзе. В полуразрушенном состоянии эта древнейшая обитель находилась до 1885 года, когда несколько старо-афонских монахов, с разрешения подлежащих властей, приступили к возобновлению храма и к основанию монастыря. При этом наиболее потрудились иеромонахи: Варлаам, Модест, Алипий и Иннокентий. Очистив внутренность храма от сора и навоза, обновители возвели стены доверху, поправили купол, вставили в окна стекла, приобрели иконостас и церковную утварь с облачениями и таким образом воссоздав святыню, начали совершать богослужение. При этом заметим, что в древнем храме сначала освящен был боковой придел во имя святителя Николая Чудотворца, а затем и главный – в честь Успения Пресвятой Богородицы. В последующее время, благодаря неусыпным трудам и неослабной энергии наместника сего монастыря, иеромонаха Саввы, сооружены: солидный дом для монастырской школы, где ныне обучается уже более 50 мальчиков-абхазцев, знакомящихся также со столярным и плотничьим ремеслом, затем выстроены для помещения привилегированных богомольцев удобная двухэтажная гостиница, а для братии общий двухэтажный корпус, бани, кузница, аптека и т.д. Кроме Драндского монастыря возобновлен находящийся от него в двух верстах, в скиту, весьма древний храм, который и освящен 4 августа 1893 года епископом Агафодором в честь святого великомученика Пантелеймона и святого мученика Феодора Стратилата. В настоящее время в монастыре этом подвизается до 150 душ монахов. В распоряжение обители отведен участок земли мерою в 260 десятин.

В грузинской церкви еще в 1727 году был установлен праздник совершения в Сионском митрополичьем кафедральном соборе, в субботу фоминой недели, торжественного служения в воспоминание известного героя Гиви Амилахвари и его потомства. Поводом к установлению этого празднества послужило следующее обстоятельство. В 1726 году турецкий султан Ахмет III, фирманом своим на имя визиря своего Исак паши Ахалцихского, издал указ об обращении Тифлисского Сионского собора в мечеть, при чем, приказание это должно было быть приведено в исполнение в Фомину субботу того же года. Митрополитом Тифлисским в это тяжелое для Грузии время был Доментий, из фамилии князей Орбелиани. Узнав об этом распоряжении, глубоко опечаленный митрополит в сопровождении Сионского соборного духовенства направляется к князю Гиви Амилахвари, весьма влиятельному в то время лицу, и именем Бога умоляет его не допустить осквернения древнейшей грузинской святыни, глубоко почитаемой всем народом. Князь Амилахвари, как человек глубоко религиозный и народный деятель, восстал против указанного распоряжения султана и употребил все свое могущество, силу и влияние, благодаря чему фирман султана Исак паши не был приведен в исполнение, и народная святыня не была поругана. В ознаменование этого события митрополит составил церковный акт, коим повелевалось ежегодно совершать в Сионском кафедральном соборе торжественное служение в память героя-освободителя, а ему самому выдал грамоту, за своею и других лиц подписью, в которой подробно упомянул заслуги Гиви Амилахвари и указал на распоряжение, данное им духовенству. Грамота эта писана 8 апреля 1727 года²⁶⁴. С тех пор церковное торжество по сему случаю совершалось в Сионском соборе ежегодно вплоть до 1795 года, когда оно и было позабыто вследствие смутных политических обстоятельств, – нашествий на Грузию Ага-Магомет хана, Омар хана Аварского, но главным образом по причине, борьбы между двумя царскими династиями – карталинской Вахтанга VI и кахетинской Ираклия II. В 1899 году один из потомков помянутого героя, генерал – адъютант князь Иван Гивич Амилахвари возбудил пред высокопреосвященнейшим Флавианом, экзархом Грузии, ходатайство о восстановлении забытого церковного праздника. Ходатайство это, нашедшее сочувственную поддержку в епископе Кирионе, подавшем экзарху подробную докладную записку о необходимости восстановить празднество в религиозно-нравственных целях, высокопреосвященнейшим Флавианом уважено и с тех пор, согласно отобранным от причта собора, по приказанию экзарха²⁶⁵, подпискам, в Сионском кафедральном соборе в Фомину субботу постоянно совершается торжественно божественная литургия и панихида об упокоении души почившего героя, защитника православной веры и церкви.

Крест святой Нины, по Мцхетскому варианту жития её, вручён Богородицей – равноопостольной, в то время, когда Нина находилась ещё в Иерусалиме. Это твердое убеждение всей грузинской церкви и народа нашло свое выражение в живописи церковной²⁶⁶.

По другим вариантам, сложение креста из лозового дерева приписывается самой святой Нине, когда она поселилась в куще, на том месте, где теперь Самтаврский Собор²⁶⁷.

По завещанию св. Нины, крест этот, обвитый собственными её волосами, перешел по смерти просветительницы Грузии в наследственное владение царя Мириана и хранился до 541 года в Мцхетском патриаршем соборе. Им царь Мириан благословил на царство внука своего Бакара, бывшего заложником в Константинополе²⁶⁸. По другому сказанию, он был вложен Мирианом в крест, который был поставлен на горе, за Арагвою, в Крестовой церкви²⁶⁹. Затем святыня эта, по сказаниям армянских историков, досталась Шушанике (Сусанне), супруге правителя Райской области Васкена, подвергшего ее мученичеству за непринятие огнепоклонства. Пред своею страдальческою кончиною в 544 году в Цуртагской крепости, Шушаника, из страха потерять этот высокий дар небес, поручила его вместе с утварью церковною и со святыми мощами духовнику своему Андрею, для доставления в Грузию, которой он принадлежал.

Инок Андрей хотел скрыть его в Тароне, но, по случаю смут, не мог доставить туда и скрыл в городе Спере. Воевода армянский Григорий Мамиконян, взяв у него крест этот, поставил его в крепости Капоэтской или Лурджьцихе, где он находился весьма долго. Отсюда перенесен был в город Вананд и поставлен в нарочно для него устроенном монастыре. Вардан, историк армянский, живший в IX веке, пишет, что крест этот, вторично привезенный в город Вананд, служил военным знаменем в битве с греками, при чем в память победы, одержанной над ними и чудес, засвидетельствованных начальником армянских войск, церковь армянская установила празднество на 10 день по Вознесении Христа.

В числе чудес от креста рассказывается, между прочим, исцеление от проказы супруги царя грузинского Димитрия, брата царя Стефаноса (600–619). Из Вананда, по случаю опустошения его арабами, крест святой Нины перенесен и хранился сначала в Карсе, а потом в городе Ани. По взятии этого города в XI веке грузинским царем Давидом Возобновителем, он, как достояние Иверской земли, перевезен с честью в Мцхет и поставлен в Мцхетском соборном храме. Впрочем, здесь он оставался недолго. В несчастное для Грузии время, крест этот много раз был укрываем в горах: в храме Святой Троицы, у подошвы горы Казбека, а потом в церкви Успения Пресвятой Богородицы в Анануре.

В 1749 году Тифлисский митрополит Роман, уезжая в Россию, взял этот крест туда тайно и передал царевичу Бакару Вахтанговичу, находившемуся в Москве. Огорченные этим цари Теймураз II, Ираклий II и Георгий XII со слезами умоляли потомков царя Вахтанга возвратить Грузии её драгоценное сокровище. Но эти искатели трона карталинского не вняли просьбам царя и народа. В России крест находился в имении князей Грузинских, в селе Лыскове, Нижегородской губернии. В 1801 году внук Бакара, Георгий Александрович поднес его императору Александру I Благословенному, который соблаговолил возвратить эту святыню Грузии, тогда только что присоединенной, как залог Божия к ней благоволения и таинственную печать её блаженства и как дар нового ознаменования императорского о грузинском народе попечения.

Обстоятельства, предшествовавшие и сопровождавшие возвращение этой многовековой святыни многострадальному грузинскому народу, были следующие. Вскоре после присоединения Грузии к России, в первую назначен был правителем известный Петр Ковалевский. Горячо сочувствуя народу иверскому в его желании иметь свою драгоценную святыню у себя, Ковалевский, перед отъездом своим в Иверию, 8 октября 1801 года подал императору Александру I записку о кресте святой Нины следующего содержания. «При въезде в Россию грузинского царя Вахтанга, коего потомки известны под именем князей Грузинских, вывезен был оттуда так называемый крест святой Нины. Происхождение сего креста, по преданиям земли той, начало свое имеет от времен жития святой Нины, в IV веке по РХ, которая, исполняя веление Божией Матери, явившейся ей в видении, восприяла на себя благовестие Слова Божия с знаменем сим, состоящим из двух ветвей виноградной лозы, связанных крестообразно священными власами. Св. Нина скончала подвиг свой просвещением всея Иверии, коея ради вины и память её в лик равноапостольный сопричтена, крест же оный, яко залог благодати Божией к племени иверскому, с особливейшим уважением хранился в Грузии до новейшего времени, как сказано выше.

Частые были подвиги на испрошение сей святыни обратно в Грузию, поскольку народ тамошний начало бедствий своих относит ко времени вывоза креста оного. Сею же причиною и благочестием побуждаемый, царь Георгий Ираклиевич, последнее царствовавший в Грузии, относился прошением таковым к почившему в Бозе Государю императору Павлу I, но как по исследовании оказалось, что крест сей считается собственностью князя Георгия Александровича Грузинского, от предков им наследованного, то и предоставлено было ему, царю, снестись с ним самому, что однако же осталось без действия. Ныне, поскольку благоугодно было Его Императорскому Величеству, вняв гласу моления сих, нам единоверных, восприять на себя бремя управления ими, положить конец их бедствиям, основать прочно их благоденствие, весьма прилично и для пользы дел благоуспешно было бы, со введением в землю сию исполнения столь священнейших обетов, принести туда сей крест. Да познают в нем народы и знамение благодати Божией, к ним паки возвратившееся, и залог твердого и непоколебимого о них монаршего промышления. Я, быв свидетелем на месте всеобщего взывания, теплой веры и ревностного упования на крест оный, не токмо грузин, но и других иноверных и самых даже безверных, по хребту Кавказа рассеянных народов, поставляю себе долгом, по настоящему паки туда назначению, о сем всепокорнейше представить»²⁷⁰.

Повелев возвратить грузинскому народу его заветную святыню, Государь император в рескрипте своем главноуправлявшему в Грузии Кноррингу, между прочим, писал, чтобы он, «возвестив всенародно о перенесении креста в страну иверскую, учредил сретение его, по сношению с главным духовенством, с подобающею честью, теплой вере и твердому упованию сообразною, и поставил в главном храме Тифлисском, да водруженный среди народа, к нему праведно благоговеющего, будет он залогом и утверждением его счастья, да вместе с ним возвратится в страны сии мир и благоустройство, да чудесная сила креста сего исцелит бесчисленные раны, мятежом и внутренними раздорами нанесенные, и да благодать Вышнего увенчает успехами намерение и подвиги наши во спасение народа грузинского, в славу его и преуспеяние предприятия»²⁷¹.

Немедленно вслед за получением сего высочаешего рескрипта, бывший главноуправляющий Грузией, генерал-лейтенант Кнорринг 24 ноября 1801 года снесся с грузинским католикосом Антонием II о подобающей встрече святого креста и в тоже время предписал генерал-майору Лазареву оказать этому делу надлежащее содействие.

Первое сретение креста, по выработанному Кноррингом церемониалу, должно было быть в селении Степанцминда, или, что и тоже, Казбек, куда и приглашались собраться к определенному дню епископ цилканский с двумя архимандритами, десятью священниками и двумя диаконами, с потребным причтом церковным из епархии Цилканской, а также некоторые князья и дворяне с местными начальниками. Преосвященному поручалось со всем священным собором и в церковном облачении встретить с благоговением крест вне селения, где, по прочтении установленной молитвы, он должен взять оный и вручить для несения в местную церковь поверх своих глав двум священникам, в предшествии двух диаконов с кадилами, и в сопровождении остальных священников по сторонам их. Сам же преосвященный с двумя по сторонам его архимандритами и народом заключает шествие, при пении всеми священнослужителями псалмов. По внесении в церковь креста, преосвященный служит соборне молебствие святой равноапостольной Нине, по установленному чину, с провозглашением, в заключение, многолетия Его Императорскому Величеству и всему Высочайшему Всероссийскому Императорскому Дому. Потом в назначенное время должно было начаться шествие дальнейшего перенесения креста, с сохранением того же порядка, при чем при прохождении через селения, лежащие по пути до Ананура, предполагалось отдохновение в нужных местах со сменою лиц, составлявших крестный ход, по общему духовного и светского начальств соглашению.

Второе сретение должно было быть в Анануре, древнем местопребывании владельцев Арагвских. К оному назначался из ведомства духовного местный преосвященный с двумя архимандритами, десятью священниками и двумя диаконами с прочим причтом, а от сословия князей грузинских владетель арагвский с двумя при нем дворянами и местными того округа начальниками. Все эти чины должны были встретить с благоговением всечестный и животворящий крест вне селения и, соединясь с первою процессией, поступать во всем по выше описанному порядку. Следуя оному, шествие назначалось до ур. Гартискари, отстоявшего от Ананура в 40 верстах. На пути этом в новоназначенном уездном городе Душете, принадлежавшем светлейшему царевичу Вахтангу Ираклиевичу, должны были встретить крестный сей ход и сопровождать оный вне селения владелец места со свитою своею и градское духовенство, при чем если бы тут случилось отдохновение, то порядок внесения в церковь, молебствие и т.д. должны были происходить по вышеописанному.

Третье сретение назначалось тем же порядком в Гартискари, считавшемся некогда предместьем древней грузинской столицы Мцхет, в пяти верстах от последней лежавшем. К оному назначались от духовного ведомства два архиерея с двумя архимандритами, со всеми протоиереями, иереями, диаконами и всем причтом Мцхетского патриаршего собора, а из светских – принадлежавшие к штату верховного архипастыря, высокопреосвященного католикоса грузинского чины; все они совместно с прежними процессиями шествуют по вышеуказанному до означенной древней столицы Мцхет.

Четвертое сретение имело быть во Мцхете, где сам святейший патриарх, всей Грузии католикос, Алавердской митрополии пастырь и кавалер ордена святого благоверного великого князя Александра Невского, светлейший царевич грузинский Антоний Ираклиевич в священных одеждах с архиереями, со всем священническим чином карталинских и кахетинских церквей (кроме больных и оставленных для нужд мирских треб) и со всем своим духовным и светским клиром, в предшествии святых икон и хоругвей церковных, должен был встретить духовную процессию при колокольном звон вне ограды патриаршего собора и, благоговейно поклоняясь, приложиться к иконе святой равноапостольной Нины, изображенной на ковчеге, в котором помещается всечестный крест; затем по соединении крестных процессий оный крест вносится в собор с установленным псалмопением. Потом высокопреосвященный служит соборне молебствие с многолетием по вышеописанному и прикладывается как сам, так и все присутствовавшие, по порядку, к оному всечестному и животворящему кресту. На другой же день вся сия соединенная процессия тем же порядком и сам высокопреосвященнейший католикос должны были шествовать от Мцхета до деревни Куки, в семнадцати верстах от первого отстоявшей и составлявшей предместье города Тифлиса.

В силу высочайшего рескрипта и согласно назначенному бывшим главноуправляющим в Грузии Кноррингом церемониалу, крест был торжественно встречен духовенством в полном облачении около Казбека, – более чем за 150 верст от Тифлиса. При приближении же святыни к Тифлису, грузинский католикос-патриарх Антоний II с преосвященными архиепископами Иустином самтаврским, Арсением Тифлисским, Стефаном руставским и со всем духовенством в облачениях, при звоне колоколов и многочисленном стечении народа, вышли за город на встречу святыни, при чем католикос, приняв из руки бывшего при грузинском царе Георгии XII всероссийским посланником Коваленского св. крест, облобызал его и передал духовенству для несения чрез город в священной процессии и внесения в Сионский храм, где и поставил его у левого столба, около северных дверей.

Радость населения Грузии и вообще всего Кавказа при встрече этой национальной пятнадцати-вековой святыни неописуема, зрелище было поистине восхитительное, умилительное. Тайно вывезенный из мученической страны крестоносцев крест из виноградной лозы прибыл обратно в святую Иверию. Все жители бывшей столицы Иверии – Тифлиса, без различия национальности и вероисповедания, ликовали по случаю высочайше дарованной милости – возвращения достояния Грузинской церкви, получившей его от святой равноапостольной Нины, с которым наша просветительница впервые вступила в пределы Иверии в 314 году и силою его утвердила здесь святую церковь Христову. Этой величайшей церковно-грузинской святыне теперь 1587 лет.

Ни одна святыня в мире не пространствовала столько, переходя из государства в государство, от народа к народу, из монашеской обители в обитель, из святого храма в храм Божий, из столицы в столицу, чрез моря и горы, реки и долины, чрез царские чертоги и дворцы вельмож, как крест святой и равноапостольной Нины, пока Промысл Божий чрез императора Александра I Благословенного не возвратил вековое достояние Грузии Грузинской же церкви. Христолюбивый народ грузинский, пять лет пред тем (1795 год) с душевною тревогою и горькими слезами покинувший свою древнюю столицу, вековую святыню и домашний очаг и убегавший в горы спасать жизнь свою от бесчеловечных и кровожадных воинов кастрата Ага-Магомет-хана, теперь, когда опасность миновала, когда висевший над жителями Грузии неприятельский меч притуплен был двухглавым орлом и раны залечены, теперь, повторяем мы, народ этот без боязни и с чисто христианским энтузиазмом, встречает крест святой матери нашей Нины, просветительницы Грузии. Крест этот торжественно несомый обратно в святую Иверию, служил провозвестником новой эры в жизни многострадального народа, эры мира, духовного и гражданского его преуспеяния.

Дарованный Самодержцем России лозный крест, поправший полумесяц, служил как бы символом и залогом того, что в мученической стране православие под могучим крылом святой Руси будет вечно стоять незыблемо на твердых устоях своих и озарять своим небесным лучезарным светом православный народ и земной удел Царицы Небесной, как и в былые, блаженные времена. Крест святой Нины, как палладиум христианского существования народа и дар небес, сияет лучезарным блеском на тверди Иверской церкви, неизреченным светом озаряя весь священный удел Богоматери. Для нас слава креста святой просветительницы необъятна, предивна, непостижима и неисповедима, сила его непреодолима, несокрушима, всемогуща, бесконечна, спасительна.

О, достопокланяемый крест святой Нины, просветительницы Грузии! Напечатлейся в нашем уме и сердце, освяти и оживотвори наш дух и душу, отразись в наших мыслях, желаниях и стремлениях, в наших предначинаниях и действиях. Непобедимая и непостижимая сила честного и животворящего креста, не остави нас грешных!