Святыни и памятники Средиземноморского побережья

Последнее наше путешествие – к городам и памятникам древнего финикийского побережья. Мы отправляемся из Иерусалима по Тель-Авивскому шоссе, осматривая по дороге основные находящиеся здесь достопримечательности.

В 11 км от Святого Града лежит, к северу от шоссе, деревня Абу-Гош. В XIX в. это было разбойничье гнездо одного из бедуинских шейхов, достаточно сильного для того, чтобы нагонять страх на путешественников, но не для того, чтобы быть опасным турецким властям. В результате перед самым въездом в Иерусалим возникли своеобразные феодальные «Мытищи», владелец которых с молчаливого разрешения турок еще и во времена А.Н. Муравьева взимал узаконенный «мыт» с проходящих паломников.

В древности на этом месте находился ханаанский город Кириаф-Ваал («город Ваала») или Кириаф-Иарим (город лесов). Здесь, на стыке межплеменных границ колен Иуды и Вениамина, пролегал рубеж Филистимской земли, что делало ущелье Ваала важным стратегическим пунктом.

Кириаф-Иарим нередко упоминается в Ветхом Завете. В течение двадцати лет здесь пребывал Ковчег Завета. И послали послов к жителям Кириаф-Иарима сказать: Филистимляне возвратили Ковчег Господа; придите, возьмите его к себе. И пришли жители Кириаф-Иарима, и взяли Ковчег Господа, и принесли его в дом Аминадава, на холм, а Елеазара, сына его, посвятили, чтобы он хранил Ковчег Господа. С того дня, как остался Ковчег в Кириаф-Иариме, прошло много времени, лет двадцать (1Цар. 16, 21–7,2). Потом Давид торжественно перенес его в Иерусалим.

Первоначально селение было расположено на вершине Дейр-аль-Асхар, где стоит современный католический храм с большой статуей Богоматери с Младенцем. Храм построен на развалинах византийской церкви V в., от которой сохранились фрагменты мозаичного пола.

Со временем жители спустились в долину. Возможно, это произошло во II в. н.э., когда здесь был расквартирован Х легион, для которого было создано водохранилище над источником, встроенное позже в арабский караван- сарай.

По одному из древних преданий, подхваченному крестоносцами, здесь находился евангельский Эммаус. Подлинное местоположение Эммауса остается археологической загадкой. Одни помещают его в Аль-Кубейбе, другие – в Латруне, третьи – в Абу-Гоше. Наличие древнего караван-сарая как будто подтверждает последнее мнение, но утвердилось оно не ранее 1140 г., когда рыцари- госпитальеры построили здесь свой храм.

Базилика крестоносцев и сегодня является самым большим зданием в селении. Со стороны Иерусалима она скрыта купами деревьев, но минарет стоящей рядом мечети виден издалека. По архитектурной планировке базилика похожа на другой известный храм госпитальеров – Санта Мария Латина на Муристане, в Иерусалиме, построенный в те же годы. Сохранившиеся фрески в восточной части храма датируются временем Комниновской византийской династии (1170 г.) и носят, несмотря на латинские надписи, отчетливо византийский характер. (Мы встречались уже с подобным симбиозом в базилике Рождества Христова в Вифлееме.) На своде центральной апсиды изображено Воскресение Господне, на северной стене – Успение Богородицы. В крипте, это и есть древнее римское водохранилище, у входа на северной стене вмонтирован камень с надписью, содержащей упоминание знаменитого Х легиона. За современным бенедиктинским монастырем (построен в 1906 г.) можно видеть развалины старинного караван-сарая.

К югу от Абу-Гоша, непосредственно у шоссейной дороги, на 28 км к западу от Иерусалима, находится «третий Эммаус», который по старой византийской традиции связывался с Латруном – родиной Благоразумного разбойника. «Третий Эммаус» расположен на самой развилке, справа от шоссе. Слева от той же развилки виден основанный в 1927 г. монастырь траппистов. Трапписты – это католический монашеский орден, возникший в XVII в. по инициативе монахов из монастыря Ла-Трапп во Франции. Устав траппистов близок к древним уставам православных подвижников: молчание, прерываемое лишь молитвами и богослужением, вегетарианская пища, одиннадцать часов в сутки – молитва, остальное время работа. Изгнанные из Франции в эпоху Великой Революции, они создали монастыри в разных странах, в том числе здесь, где родился когда-то человек, сумевший поверить в Воскресение раньше, чем оно настало.

...Благоразумный разбойник – один из двух злодеев, распятых с Христом на Голгофе. Церковное предание по-разному называет его имя. В русской иконографии это Рах, в западной традиции – Дисмас. Преступник и убийца, он нашел в себе силы для покаяния и веры – за пять минут до смерти.

«Помяни мя Господи во Царствии Твоем!» – сказал он распятому на соседнем Кресте Иисусу. И Сын Божий отозвался: «Будешь сегодня со Мною в раю».

В тот миг никого еще не было в раю. Древние праведники ждали в нетерпении Сошествия Христа во ад, чтобы Он вывел их оттуда и ввел в рай. Разбойник, по обетованию Спасителя, оказался в раю первым. За то и назван Благоразумным. Отныне, сказано в Евангелии, Царство Божие силой берется и нужники (т.е. насильники) похищают его. Благоразумные разбойники первыми овладевают ключами рая. Для русской православной традиции особенно характерно углубленное внимание к духовной тайне перерождения грешника под воздействием благодати. Поэтический «Кудеяр-атаман», исторический Опта – основатель Оптиной пустыни, – скольких «святых грешников» помнит и чтит народная память.

Справедливость требует сказать, что Латрун лишь по филологическому казусу сделался родиной Дисмаса. Это арабское искаженное произношение французского названия Ле Торон де Шевалье (башня рыцарей). Так называлась крепость, построенная крестоносцами в XII в. на том месте, где находится теперь монастырь. Со временем Ле Торон превратился в Латрун. В XV в. произошло новое переосмысление: арабский Латрун был осмыслен как латинское Каструм Бони Латронис (крепость Благоразумного разбойника).

...Исторически «третий Эммаус» – это не что иное, как античный Никополис. Археологические и историко-филологические данные сходятся в том, что, скорее всего, именно он является подлинным. Само греческое название «Эммаус» происходит от еврейского Хаммат (горячий источник). Действительно, в городе существовали римские термы на теплых источниках, разрушенные позже землетрясением.

Противоречия в местоположении Эммауса связаны с тем, что в некоторых древних рукописях Евангелия (например, в Ватиканском кодексе IV в.) расстояние от него до Иерусалима указано в 60 стадий (примерно 11,5 км), другие, не менее авторитетные списки (в том числе знаменитая Синайская Библия – тоже IV в.) определяет его в 160 стадий. Это уже расстояние в 30 км, что больше соответствует географическому положению Никополиса. Не удивительно, что наиболее ранние библеисты- комментаторы видели евангельский Эммаус именно в Никополисе (Ориген в III в., Евсевий и Иероним в IV в.).

Эммаус фигурирует также и в Ветхом Завете. В 161 г. до Р.Х. в этом важном стратегическом пункте Иуда Маккавей нанес поражение сирийским войскам Антиоха Епифана (см. 1Мак. 4,3). Во II-III вв. здесь уже существовала христианская община, из которой происходил, в частности, дипломат и духовный писатель Юлий С. Африкан († 240). В 221 г. римский император Элагабал перестроил город по римскому образцу и дал ему новое имя – Никополис, город победы.

В 325 г. в заседаниях I Вселенского Собора участвует епископ Эммаусский, т.е. в городе уже существовала епископская кафедра. По свидетельству блаженного Иеронима, дом Клеопы был обращен в христианскую церковь. Во всяком случае, в византийское время в городе существовали две базилики, раскопанные в 1920 г. археологами иерусалимской Ecole Biblique (Библейской школы). Одна из них, очень большая, 46 м в длину и 24 м в ширину, сохранила фрагменты мозаичного пола с изображениями зверей: львов, пантер, газелей. Другая – поменьше (26 м в длину и 14 м в ширину). На развалинах большей из церквей была построена крестоносцами однонефная базилика в романском стиле, использовавшая апсиду предшествовавшего византийского храма.

В последующие века место пришло в запустение. Лишь в 1843 г. американский историк Э. Робинсон впервые идентифицировал развалины с евангельским Эммаусом. В 1878 г. независимо от него известная палестинская ясновидящая, монахиня-кармелитка Мариам Баварди пришла к тому же заключению: «Вот место, где Господь совершил Эммаусскую Вечерю со Своими учениками».

...От Латруна можно проехать к Рамле, древней Аримафее, родине Иосифа Аримафейского. В современном своем виде это мусульманский город, основанный в 716 г. халифом Сулейманом. В нем живут представители трех религий Израиля: и евреи, и христиане, и мусульмане. Существующие здесь памятники архитектуры (Большая мечеть и Белая башня) относятся к мусульманскому периоду. Другая дорога идет на Шимшон – богатырь Самсон родился неподалеку, в Зоре. Дальше по этой дороге можно проехать в Бет-Шемеш, известный по Библии, и в Бет- Гуврин. Оба города сохранили памятники как римско-византийского времени, так и эпохи крестоносцев.

Но нам следует еще посетить Лидду – город святого Георгия Победоносца.

Город Лидда (по-еврейски Лод, по-арабски Лид) находится в центре Израиля, в непосредственном соседстве с аэропортом Бен-Гурион. В городе 50 тысяч жителей, в том числе 15 тысяч мусульман и 2 тысячи христиан (из которых три четверти православных). Население постоянно возрастает за счет новых еврейских иммигрантов из разных стран. Главными достопримечательностями города являются храм святого Георгия Победоносца (IV-VI вв.), мечеть, которая с XV столетия занимает западную часть храма, три старые маслобойни, в одной из которых сохранились остатки эпохи крестоносцев, и, наконец, мост через реку Дахер, построенный в том же XV в. из камней разобранной части того же храма.

Город древний, впервые он упоминается в знаменитом «Перечне побед» фараона Тутмоса III в XV в. до Р.Х. Но письменные источники крайне скупы на его счет. В Ветхом Завете Лод назван лишь один раз – как один из городов колена Вениаминова (см. 1Пар. 8, 12). Подлинная история его начинается в евангельское время. Уже в первые годы существования апостольских общин возникает здесь церковь. Мы имеем об этом два свидетельства. Одно из них – рассказ книги Деяний апостольских об исцелении в Лидде апостолом Петром расслабленного Энея (см. Деян. 9, 32–35). Второе свидетельство – древнее предание о Лиддской чудотворной иконе.

...Апостолы Петр и Иоанн, проповедуя в городах, близких к Иерусалиму, основали и первую церковь в Лидде. Затем, отправившись в Иерусалим, они просили Пресвятую Богородицу прийти и благословить храм. Пречистая отвечала им:

– Идите с миром: Я буду там с вами.

Вернувшись в Лидду, апостолы увидели на одном из столпов храма не человеческими руками, но чудесным образом написанный лик Пресвятой Девы. С изумлением поклонились они нерукотворному образу и возблагодарили Бога. Вскоре после того приходила в город Сама Богоматерь и, увидев Свой образ на столпе, благословила его, даровав ему благодатную силу чудотворений. Праздник Лиддской иконе, перенесенной впоследствии в Рим, совершается в Православной Церкви 12 марта.

В римское время, когда многие города были переименованы, Лидда получила название Диосполис – в честь Зевса. Это название встречается на монетах, которые чеканились в царствование римских императоров Септимия Севера и Каракаллы (конец II – начало III в.). В первые века христианства в Лидде, относившейся к Кесарийской митрополии, была своя епископская (позже архиепископская) кафедра.

По местному преданию, из Лидды был родом святой Георгий Победоносец. После его мученической кончины 23 апреля 303 г. в Никомедии честные останки мученика были перенесены его матерью в Палестину и похоронены в одном из ее имений в Лидде. Вскоре на этом месте был воздвигнут храм – один из древнейших, посвященных Победоносцу. Мы знаем из месяцесловов точный день его освящения – 3 ноября, но не знаем, какого года. По одной из версий, строителем его большой, в имперском вкусе, базилики был равноапостольный Константин Великий, по другой – Юстиниан. Так или иначе, в VI в. базилика во имя святого великомученика Георгия уже существовала, и даже город в церковных источниках именовался, по кафедральному храму, Георгиополис. Храм не пострадал ни в нашествие шаха Хозроя (614 г.), т.к. персы не дошли до Лидды, ни при Сулеймане, сыне халифа Абд-ель-Малика, опустошившем Лидду в начале VIII в., т.к. мусульмане по-своему тоже почитали святого мученика – под именем Хадер («зеленый»). Но Хаким Безумный, воздвигший гонение на христиан в 1009 г., разрушивший храм Гроба Господня в Иерусалиме, не пощадил и Георгиевской церкви. Впрочем, скоро, в том же XI в., еще до появления крестоносцев в Палестине, она была восстановлена византийским императором Константином Мономахом.

В эпоху крестоносцев Лидда, как и другие города Святой Земли, подчинялась в церковном отношении католическому Латинскому Патриархату. Византийский паломник Иоанн Фока, посетивший город в 1185 г., видел храм, слышал предание о находившейся в крипте, под алтарем, гробнице Георгия. Однажды франкский (т.е. католический) епископ, вскрыв пол храма, обнаружил крипту с гробницей. По его приказу попытались поднять могильную плиту, но от гроба святого взметнулся огонь, опаливший нечестивцев...

В 1192 г. в Лидде был заключен мирный договор между английским королем-крестоносцем Ричардом Львиное Сердце и султаном Саладином. Правда, и после этого храм неоднократно разрушался и вновь восстанавливался – со все более серьезными невосполнимыми утратами. В 1442 г. западная его часть была отторгнута мусульманами и обращена в мечеть. Тогда же мусульмане захватили придел Иоанна Богослова и, разобрав его, использовали камни для сооружения моста через реку. А на месте придела был устроен сад при мечети. Последний раз храм подвергался осквернению и разрушению во время восстания янычар в Иерусалиме в 1809 г. При землетрясении 1847 г. в нем обрушилась кровля. Только четверть века спустя Патриарх Иерусалимский Кирилл II, много сделавший для возобновления древних палестинских святынь, смог восстановить и заново освятить храм.

При осмотре храма бросаются в глаза его архитектурная фрагментированность, искажающее воздействие окружающей мусульманской застройки. В византийскую эпоху он находился в центре монастыря, со множеством часовен вокруг, одна из которых сохранилась до нашего времени. Но и сегодня храм производит величественное впечатление. Несмотря на утраты, он довольно большой (20 м в длину и 17 м в ширину) и высокий (высота сводов 15–17 м). Колонны сложного профиля увенчаны коринфскими капителями. Элементы византийские, эпохи крестоносцев и XIX в. мирно сосуществуют, не нарушая единства литургического пространства. Основной объем стен и сводов – эпохи крестоносцев. Храм двухпрестольный. Центральный придел посвящен святому Георгию, левый – празднику Введения во храм Пресвятой Богородицы. Раньше существовал и третий (правый) придел, который был посвящен Иоанну Богослову. Но он, как сказано выше, был позже разобран мусульманами. В крипте, куда можно спуститься по мраморным лестницам в центре храма, стоит мраморная гробница святого великомученика Георгия, устроенная при реставрации храма в 1872 г. Это – кенотаф. Часть мощей святого хранится в ковчеге в алтаре храма, и, когда приходят православные паломнические группы, священник выносит мощи из алтаря для поклонения верующим. Чудотворной целебной силой обладает также находящаяся справа, у одной из колонн, железная цепь, которой был, по преданию, прикован в темнице к стене великомученик Георгий.

Образ святого Победоносца, издревле чтимого на Руси, неразрывными духовными узами связывает Лидду и Москву, гербом которой является Всадник-Змееборец.

На 61 км от Иерусалима прибываем в Яффу – древнюю Иоппию, основанную, по преданию, сыном Ноя Иафетом – прародителем индоевропейских племен.

«Яффа» по-еврейски значит «красивая». Сегодня это маленький пригород бурно развивающегося Тель-Авива. Между тем еще в начале ХХ в. все обстояло по-другому. Шестьдесят еврейских семей, переселившихся из старой арабской Яффы, основали в 1909 г. в песчаных дюнах в двух километрах к северу от города поселок с поэтическим названием Тель-Авив (Холм Весны). На первых порах Тель-Авив был пригородом Яффы, в 1921 г. он получил статус самостоятельного города. В мае 1948 г. после провозглашения независимости город стал столицей государства Израиль. И хотя после Шестидневной войны израильские власти объявили столицей Иерусалим, для мирового сообщества официальной столицей страны, где находятся иностранные посольства и дипломатические представительства, остается Тель-Авив.

Древнейшее поселение в этих местах археологи датируют V тысячелетием до Р.Х. В письменных источниках название города впервые фигурирует в списке городов, завоеванных фараоном Тутмосом III в 1468 г. до Р.Х. Рассказ о взятии Яффы, напоминающий легенду о троянском коне, сделался популярным сюжетом в древнеегипетском фольклоре.

...Осаждавший город полководец приказал сделать двести плетеных корзин и спрятать в них 200 воинов. Пятьсот других воинов притащили корзины к воротам крепости и объявили защитникам: «Вот дань, которую прислали вам побежденные египтяне». Обманутые жители открыли ворота, и воины беспрепятственно внесли корзины в город. Потом они выпустили из корзин своих спрятанных товарищей. Так Яффа военной хитростью была захвачена египтянами и население ее от мала до велика продано в рабство.

В XIV в. до Р.Х. Яффа неоднократно упоминается как египетская крепость в документах из архива Тель аль-Амарны, столицы Эхнатона. Около 1200 г. до Р.Х. она была захвачена филистимлянами.

В эпоху Иисуса Навина город фигурирует как граничный пункт владений колена Данова, хотя никогда (до II в. до Р.Х.) не принадлежал евреям. Когда Соломон задумал строить Иерусалимский храм, Хирам, царь Тирский, писал ему: Мы нарубим дерев с Ливана, сколько нужно тебе, и пригоним их в плотах по морю в Яффу, а ты отвезешь их в Иерусалим (2Пар. 2,16). В 701 г. до Р.Х. город был захвачен Ассирией.

Потом им владели по очереди Египет, Вавилон, Персия, Сидонское царство... Со времени Александра Македонского Яффа стала греческой колонией. Примерно в эту эпоху была написана книга пророка Ионы: именно из Яффы отплыл на корабле Иона, нарушив повеление Божье идти проповедовать в Ниневию (см. Иона 1, 3). Будучи важной гаванью, город и позже неоднократно переходит из рук в руки.

В 163 г. Иуда Маккавей сжег яффский порт во время восстания против Сирии, а город был присоединен к Иудейскому царству.

Помпей дает ему независимость, Юлий Цезарь возвращает иудеям, Марк Антоний дарит Клеопатре, Август присоединяет к владениям Ирода...

В эпоху Христа Спасителя Яффа – процветающий город со смешанным населением. Как рассказывается в книге Деяний апостольских в город приходил с проповедью апостол Петр. Именно здесь, в доме Симона Кожевника, у которого он жил, во время вечерней молитвы на кровле было ему символическое видение спускающейся с неба плащаницы с чистыми и нечистыми животными. Апостол принял это как откровение Божие о равенстве пред Богом и Крещением всех людей и народов, независимо от их происхождения и культурной принадлежности. Сюда пришли за ним слуги сотника Корнилия с просьбой идти в Кесарию – положить основание Церкви язычников.

В Яффе жила праведная Тавифа, которую воскресил апостол (см. Деян. 9, 36–41). На месте ее дома находится сейчас русская церковь.

В эпоху крестоносцев Яффа стала свидетельницей и ареной благородных рыцарственных разборок между Ричардом Львиным Сердцем и Саладином. Во времена турецкого владычества (1517–1917) яффская гавань была главным пунктом прибытия христианских паломников. В 1820 г. в Яффе создано российское вице-консульство – первое наше консульское представительство в Святой Земле. В 1856 г. возник РОПиТ (Русское общество пароходства и торговли), организовавшее регулярные паломнические рейсы Одесса- Яффа.

Даже в начале ХХ в. Яффа по-прежнему представляла собой средневековый восточный город с крепостной стеной и запиравшимися на ночь воротами.

«Уступами громоздится этот каменный, цвета банана, городок на обрывистом прибрежье, – писал И.А. Бунин, совершивший паломничество в Святую Землю в апреле 1907 г. – От рейда его отделяет длинная гряда рифов. За ними, у береговых отмелей, шелком сияют обвисшие паруса на высоких, тонких мачтах лодок. Их больше всего возле северной отмели, где когда-то был Водоем Луны, финикийская гавань. С севера к Яффе подступает золотисто-синяя от воздуха и солнца Саронская долина, с юга – желто-серые филистимские пески. В штиль рифы обнажаются – барка спокойно проскальзывает между их ржавыми, мокрыми и нестерпимо блестящими на солнце глыбами».

Пожалуй, рифы – поднимающиеся среди бухты скалы, которые древнее предание связывает с легендой о Персее и Андромеде, – единственное, что осталось неизменным со времен не только Бунина, но и самой Андромеды. С севера уже не Саронская долина, а серые урбанистические глыбы Тель-Авива подступают к Яффе. Древние филистимские пески тоже отступили далеко на юг, уступая место новым пригородам Большого Тель- Авива с современными отелями и пляжами.

И все-таки Яффа остается средневековой «красавицей» – с мощеными кривыми улочками, остатками крепостных стен, христианскими храмами и восточными минаретами.

В центре Старого города, на вершине холма, высится францисканский собор святого апостола Петра. Расположившийся рядом монастырь святого Людовика носит имя французского короля-крестоносца Людовика IX, останавливавшегося в Яффе в 1247 г. Чуть ниже по склону лежит греческая православная обитель во имя Михаила Архангела. Другой греческий монастырь, Георгиевский, находится при въезде в город, на улице Пастера. В нем размещались обычно прибывавшие пароходом из Одессы русские православные паломники перед тем, как отправиться далее в Иерусалим.

В сквере, неподалеку от католического собора, можно спуститься в музеефированный раскоп, позволяющий наглядно представить себе напластования эллинистической, римской, византийской эпох. Наиболее интересные из археологических находок экспонируются в Музее древностей, разместившемся в Старом Сарае – бывшей резиденции турецкой администрации.

К числу архитектурных достопримечательностей мусульманского периода относятся башня-часозвоня, заложенная в 1901 г. в честь 25-летия вступления на престол турецкого султана Абдул Гамида II, и мечеть Махмудия (1812 г.), названная так по имени турецкого губернатора. Туристической «изюминкой» современной Яффы, превращенной с 1961 г. в заповедный город художников и ремесленников, считается «Тропа зодиака»: двенадцать старинных отреставрированных улочек, носящих каждая название одного из «судьбоносных» созвездий.

Но для православных паломников куда интереснее любых «зодиаков» вопрос, где находился дом Симона Кожевника. Православная традиция считает, что на его месте стоит ныне мусульманская мечеть на самом берегу (ее так и называют «Рыбачьей», или «мечетью моряков»). Согласно другой версии, он сохранился в нижнем этаже так называемого «дома Захарьянов», в юго-западном конце Старого города, принадлежавшего более полутора веков армянской христианской семье и недавно отреставрированного к 2000-летнему юбилею христианства.

Создание русской церкви в Яффе связано с трудами неоднократно уже нами поминавшегося архимандрита Антонина (Капустина; 1817–1894), выдающегося церковного деятеля и дипломата, византиниста и востоковеда, археолога и нумизмата, имя которого входит в золотой фонд истории Русской Церкви, науки и культуры.

Пройдя обычный путь духовного образования того времени (Далматовское духовное училище, Пермская, а затем Екатеринославская семинария, Киевская Духовная Академия), приняв в 1845 г. монашество, более сорока лет отдал он служению интересам Православия на Востоке: настоятелем посольских церквей в Афинах (с 1850 г.), и Константинополе (с 1860 г.) и начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (с 1865 г.). Общение с греческим миром стало основой того редчайшего синтеза «родного и вселенского», который сделался его отличительной чертой, а создание Русской Палестины – целой инфраструктуры храмов, монастырей, паломнических приютов и земельных участков – главным подвигом жизни Антонина. В свободные от церковно¬дипломатических забот минуты он изучал библейские древности, покупал участки земли, связанные с теми или иными ветхозаветными и новозаветными преданиями, строил странноприимные дома и церкви. Им были приобретены участки в Хевроне (с Мамврийским дубом, 1868; ныне – принадлежащее РДМ подворье в честь Святых Праотцев), в Яффе (1869; ныне – подворье праведной Тавифы), в Айн- Кареме (1871; ныне – Русский Горненский женский монастырь), на Елеоне (1871; ныне – Русский Вознесенский монастырь), в деревне Силоам (“Могила дочери фараона”, 1873), в Иерихоне (1874; подворье св. Иоанна Предтечи). Как писал В. Н. Хитрово, «только ему одному, его твердости, его настойчивости Православная Россия обязана тем, что стала твердою ногою у Святого Гроба».

В Святой Земле о. Антонин встретился с редким, может быть, единственным на земле напластованием сакральных пространств – ветхозаветного «Города Царей», римской языческой Элии Капитолины, византийского города Константина и Елены, храмового комплекса Гроба Господня крестоносцев, Via Dolorosa францисканцев. И ему посчастливилось не только удачно вписаться в процесс палестинского «сакрального проектирования», но и поставить своеобразные авторские «точки»: открыв Порог Судных Врат на Крестном пути, увидев во сне, а затем построив Русскую Свечу на Елеоне, сделав русской собственностью Дуб Мамврийский в Хевроне, устроив «приют Закхея» в Иерихоне, православный «Горний Град Иудов» – в Айн-Кареме, дом праведной Тавифы – в Яффе.

Пустырь на окраине Яффы, в урочище, носившем арабское название «Дарбатейн Табита», был одним из первых купленных им участков.

В книге Деяний святых апостолов рассказывается, что в Иоппии (греческое название Яффы) жила христианка-подвижница, творившая добрые дела, именем Тавифа, что значит «серна». Случилось в те дни, что она занемогла и умерла. Но апостол Петр пришел и сказал: встань. Протянул ей руку – и она встала, живая и невредимая. Святой Дух, сошедший на учеников Иисуса в день Пятидесятницы, дал им силу и власть не только проповедовать на разных языках, но и творить чудеса, лечить, исцелять. Даже воскрешать из мертвых...

Антонину как раз и посчастливилось приобрести место, где находился когда-то дом праведной Тавифы, и раскопать в саду гробницу ученицы апостола Петра. Невольное волнение охватывает, когда вспомнишь, что апостол Петр проповедовал где-то здесь, на берегу Средиземного моря, жил в доме Симона Кожевника (сейчас на этом месте мечеть), и, отбросив дела, когда ему сообщили о смерти девушки по имени Серна, торопливо шел с этого холма, этим садом, по этой дорожке, как идут сейчас все паломники, к часовне в самой глубине участка. Разумеется, часовня построена в XIX в., а тогда Петр просто спустился вниз по ступеням, туда, где по древнему обычаю положено было тело умершей. На полу – мозаика византийской эпохи. Она не говорит нам о смерти, эта часовня. Здесь властно звучит, утверждаясь на все времена, совсем другой завет и другое обетование: «Аз есмь Воскресение и Жизнь».

Рядом, в саду, сооружена «модель Голгофы» – большой насыпной холм, передающий условно очертания Голгофы Евангельской. Над садом, на вершине холма, – русская церковь во имя апостола Петра и праведной Тавифы. Эта церковь – последнее из созданий Антонина в Святой Земле. Заложенная в присутствии великого князя Сергия Александровича и Елизаветы Федоровны 5 октября 1888 года, она была окончена строительством к началу 1894 г.; 16 января Иерусалимский Патриарх Герасим освятил церковь и Антонин участвовал в богослужении с ним вместе.

Автором проекта был сам архимандрит Антонин. Сначала церковь приснилась ему во сне – похожая на построенную им в Афинах. И действительно, по архитектурному решению церковь напоминает и афинский храм Святой Троицы, и елеонский храму Вознесения, и горненский храм Целования Марии и Елизаветы – все постройки Антонина.

В церкви два придела. Левый посвящен Тавифе, центральный – честным веригам апостола Петра (то есть воспоминанию чудесного освобождения его из тюремных уз). Белый иконостас храма – подарок Антонину от Императорского Православного Палестинского Общества к 25-летию его служения в Палестине. Иконостас двухъярусный, также по проекту Антонина, иконы-работы петербургского мастера А.З. Ледакова. Восемь изящных колонок с золочеными капителями в первом ярусе, столько же – меньшего размера – во втором. В местном ряду, слева от Божией Матери, по церковному канону, главный, престольный образ – «Воскрешение Тавифы».

Стенные росписи были осуществлены иеромонахом Паисием из Почаевской Лавры. На стенах храма, как и в верхнем ярусе, на хорах, представлены сцены из жизни апостола Петра. На алтарных столпах, отделяющих жертвенник и диаконник от алтаря, изображены Петр и Павел. На остальных столпах, в верхней их части, на уровне хоров, – другие десять из числа двенадцати апостолов. Сейчас, когда росписи отреставрированы, можно поверить мемуаристам, что значительность и художественность интерьера делали русский храм в начале прошлого века одной из выдающихся достопримечательностей древней Яффы.

Антонин любил свое Яффское подворье, нередко проводил здесь, вблизи побережья, дни летнего отдыха. Сооружение храма Петра и Тавифы стало для него последним подвигом. Считают, что он заболел как раз на освящении храма. Два месяца спустя, в канун Благовещения, 24 марта 1894 г. русский колокол на Елеоне возвестил о кончине создателя Русской Палестины.

...Опорные столпы создававшегося Антонином сакрального пространства Русской Палестины четко определились по сторонам света. Кана Галилейская и Тивериада на севере, Хеврон с Дубом Мамврийским на юге, Яффа с храмом апостола Петра и гробницей праведной Тавифы на западе, Иерихон с Галгалским камнем и приютом Закхея на востоке – вот крест, которым осенил о. Антонин Святую Землю. В средокрестии – Иерусалим с Порогом Судных Врат, с Горней по левую и Елеоном по правую руку.ном по правую руку.

Повернув к северу, выезжаем на приморскую автостраду – главную магистраль страны. От Тель-Авива до Хайфы считается 95 км.

Сразу за Тель-Авивом дорога пересекает реку Яркон. Слева от моста находится раскопанный в последние годы древний курган Тель-Казиль – один из самых загадочных телей Святой Земли, город, известный археологам, но совершенно неведомый историкам. Его не удается отождествить ни с одним из мест, названных когда-либо в ближневосточных письменных источниках.

Между тем древнейшее поселение здесь прослеживается с XV в. до Р.Х. В XII в. до Р.Х. город был заселен таинственными филистимлянами, пришедшими в Ханаан из-за моря и давшими Святой Земле ее название «Палестина» («страна филистимлян»). Наиболее важным открытием в Тель-Казиле стали филистимские храмы XII-XI вв. до Р.Х. Другие находки относятся к эпохе Соломона. Рядом с Тель-Казилем находится один из лучших музеев страны – музей Эрец Израэль.

За рекой Яркон начинается Саронская долина, протянувшаяся на 90 км к северу до отрогов Кармила. Она издревле славилась своей красотой и плодородием. О цветах Саронских сказано в Песни песней (см. Песн. 2,1). И у пророка Исайи говорится о грядущем процветании Церкви язычников: Слава Ливана дастся ей, великолепие Кармила и Сарона; они увидят славу Господа, величие Бога нашего (Ис. 35, 2). Впоследствии, после всех прошедших завоеваний и разрушений, долина Сарон, по слову того же пророка, действительно «похожа стала на пустыню». Местность была практически оставлена жителями, и возрождение ее связано лишь с последними десятилетиями, когда здесь вновь появились возделанные земли, цитрусовые плантации.

Через 13 км мы въезжаем в курортный городок Герцлия, носящий имя основателя сионизма Т. Герцля. Слева от шоссе, рядом с Герцлией, лежат развалины античного города Аполлонии.

На 29 км от Тель-Авива находится Нетания, еще один курортный город, получивший название от имени американского миллионера-филантропа Натана Стрыцосса. Следующим значительным пунктом является Гадера. Ее называет Иосиф Флавий в числе городов, возобновленных в годы правления Габиния, первого префекта Иудеи после завоевания ее Помпеем. Через 2 км дорожный знак укажет поворот на Кесарию Приморскую – один из самых интересных в археологическом плане античных городов Святой Земли.

«Лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном», – сказал однажды в сердцах император Август об основателе Кесарии. Август хорошо знал того, о ком говорил. Но и сейчас, через две тысячи лет, Ирод представляет загадку для историков и психологов. Известный более всего своей жестокостью, сделавшей его имя нарицательным, он был вместе с тем политически и художественно одаренным человеком, сознательно пытавшимся, подобно древнему Ахаву, вновь повернуть сознание ветхозаветного Израиля к большой культуре Средиземноморья. Среди его строительных проектов, неизменно отличавшихся масштабностью и выдумкой, самым крупным и продуктивным было создание Кесарии – одного из лучших для своего времени средиземноморских портов.

На месте, где будет построена Кесария, существовал у самого берега маленький остров, образовавший со временем две песчаные бухточки. Каменный якорь бронзового века (1200 лет до Р.Х.), найденный в одной из них, свидетельствует о древней традиции мореплавания в этих местах. Первыми обитателями острова были финикийцы, от которых мало что сохранилось. Мы не знаем даже... как они сами себя называли. Это был один из западно-семитических народов, объединяемых обычно термином Ханаан. Финикийцы – имя, данное им древнегреческими историками. Кстати, и то и другое обозначение (Финикия и Ханаан) означают по смыслу одно и то же: «страна крашеных тканей», т.е. владеющая тайной производства красильных веществ из багрянки моллюска мурекса. Всем известная хна – того же корня, что и Ханаан.

Отличительной чертой финикийцев, выделившей их из племен «сухопутного» Ханаана, была любовь к морю. Финикийские колонии возникают по всему Средиземноморью от Ливана до Испании. Пунические войны, которые вел Рим с Карфагеном, – это его борьба с финикийцами за господство на море. Тир, Сидон, Библ, Карфаген – портовые города, из которых предприимчивые финикийцы предпринимали смелые морские путешествия до Атлантического и Индийского океанов. Не исключено даже, что именно древние финикийцы первыми открыли Америку. Уже во времена фараонов они держат в руках всю средиземноморскую торговлю. И культуру тоже: как арамейский и древнееврейский, так и современные европейские алфавиты (латинский, греческий, славянский) восходят в конечном счете к протофиникийской системе письма. Само греческое слово «библион», означающее «книга» (отсюда Библия), происходит от финикийского города Библа, откуда в Грецию доставлялся папирус.

455

Древнейшее упоминание финикийской гавани на месте Кесарии восходит к эллинистической эпохе. В 259 г. до Р.Х. чиновник Зенон, посланный египетским царем Птолемеем Филадельфом, высадился, как сообщается в «Папирусе Зенона», в сидонском поселении, именовавшимся по-гречески Стратоновой Башней. Стратоном, по сведениям Иосифа Флавия, звался царь Сидона, правивший в IV в. до Р.Х. В 1970-х гг. археологи действительно обнаружили в воде, на расстоянии 20 м от берега, круглую башню.

Первоначальная финикийская бухта была, по мнению археологов, похожа на бухту Карфагена. (Напомним, что Карфаген был основан тирской царевной Элиссой в 814 г. до Р.Х.) Та и другая гавань представляют собой искусственные внутренние бухты, прорытые в материке.

II в. до Р.Х. стал временем падения финикийского морского владычества. В 146 г. до Р.Х. римляне уничтожили Карфаген, в 111 г. – иудейский царь Хасмонейской династии Александр Яннай разрушил Стратонову Башню. В обычной своей манере он предложил выбор: либо принять иудаизм, либо покинуть страну. Большинство населения ушло, в их домах поселились израильтяне. В 63 г. до Р.Х. Стратонова Башня, как и вся Палестина, была завоевана Помпеем, а через тридцать три года император Август отдал ее Ироду.

...Двадцать лет продолжалось строительство. Кроме местного камня, на стройку везли дерево из Ливана, гранит из Египта, мрамор из Малой Азии, технические устройства из Рима. Параллельно создавались большой, в римском имперском вкусе, город и самая большая на Средиземном море, удобная и надежно защищенная гавань. Она состояла из трех частей: обновленной финикийской бухты, залива между островом и материком и, наконец, внешней гавани, образованной двумя длинными изогнутыми пирсами. Пирсы с моря были защищены стенами и башнями, самая крупная из которых – с маяком – называлась Друзион, в честь Друза, приемного сына Августа.

Гребень холма на берегу внутренней бухты Ирод искусственно расширил, подобно тому как он это сделал с Храмовой горой в Иерусалиме, и превратил в огромный подиум, на котором воздвиг храм Августа и Ромы – богини покровительницы Рима. Обожествленный император и персонифицированная Империя должны были стать богами – хранителями новосозданной Кесарии.

Строительство было завершено за девять лет до Рождества Христова. Кесария быстро росла, каждые пять лет в ней проводились большие игры, включавшие спортивные соревнования, гладиаторские бои, бега колесниц, борьбу с дикими животными. Еврейские источники называют Кесарию «дщерью Эдома», подчеркивая ее языческий характер. Во всем Израиле не было города более римского по образу жизни. В 6 г. н.э., когда Иудея была сделана провинцией империи, резиденция префектов (позже они стали называться прокураторами) расположилась в Кесарии, почти на 600 лет заменившей Иерусалим в качестве столицы страны.

В годы Иудейской войны здесь находилась штаб-квартира Веспасиана. Зимой 67–68 гг. сын Веспасиана Тит отпраздновал в Кесарии рождение своего брата гладиаторскими играми, в которых погибли 2500 еврейских пленников. Здесь же годом позже Веспасиан был провозглашен при получении известия о смерти Нерона римским императором.

После взятия и разрушения Иерусалима в августе 70 г. Кесария и впрямь оказалась главным городом Палестины. Ее население возросло до 100 тысяч человек, жителям было присвоено римское гражданство. В 130 г. город посетил император Адриан. Памятью о его пребывании является огромная (2,5 м), из красного гранита статуя сидящего Адриана. К сожалению, не сохранилось главного в облике великого императора – ни головы статуи, ни скипетра в правой и державы в левой руке.

Видел город и других знаменитых властителей. Септимий Север, родом из римской Африки, приезжал сюда со своей женой, красавицей-сирийкой Юлией Домной, дочерью жреца Ваала. Говорят, Север женился на ней (задолго до того, как стал императором), потому что узнал, что по гороскопу она непременно должна стать императрицей.

Город – перекресток языков, вер, цивилизаций, Кесария явилась начальным пунктом апостольской проповеди среди язычников. Как сказано в Деяниях апостольских, жившему в городе римскому сотнику (центуриону) Корнилию явился в видении Ангел и повелел призвать Симона Петра, проповедовавшего в Иоппии (Яффе). Центурион послал за апостолом двух слуг и одного воина. На другой день, когда посланные приближались к Иоппии, апостолу Петру было во время молитвы откровение. Он увидел отверстое небо и опускаемое на землю большое полотно, в котором находились различные животные, пресмыкающиеся и птицы – чистые и нечистые с точки зрения еврейского ритуала. И трижды был голос с неба: Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. В тот самый миг, когда Петр размышлял о смысле видения, в дверь постучали посланные Корнилием. Петр отправился с ними в Кесарию, и там, в доме центуриона, еще не окончил апостол своего благовестнического слова, как Дух Святой явным образом сошел на внимавших ему язычников. Тогда Петр сказал: Кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Святого Духа? (Деян. 10).

Так было положено основание Церкви язычников.

Более всех для ее развития и укрепления потрудился апостол Павел. В его судьбе Кесария тоже занимает важное место. В доме диакона Филиппа апостол провел несколько дней по завершении Третьего благовестнического путешествия, перед Пятидесятницей 58 г. н.э. На предупреждение пророка Агава о том, что его «свяжут в Иерусалиме иудеи и предадут в руки язычников», Павел ответил: я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса (Деян. 21, 13). Произошло все, как было предсказано. И уже в узах Павел вновь был приведен в Кесарию, где пробыл в заключении еще два года. Здесь предстал он перед судом прокуратора Феста и царя Агриппы, отсюда отплыл под стражей в Италию, поскольку апеллировал, по праву римского гражданина, «к суду Кесаря».

В первые века христианства (до середины V в.) Кесария, а не Иерусалим была главным церковно-административным центром Палестины. Здесь жил и работал Ориген, заслуживший прозвище Адамантовый за защиту Православия. В Кесарии в 230 г. он закончил работу над главным своим религиозно-философским трактатом «О началах». Библиотека великого ученого содержала около 30 000 книг. Из основанной Оригеном школы (ее называют «первым христианским университетом») вышел Евсевий Памфил, епископ Кесарийский, создатель «Церковной истории». Уроженец Кесарии Прокопий, служивший секретарем при знаменитом полководце Велизарии, стал одним из крупнейших византийских историков.

...Потом пришли арабы, потом крестоносцы. Готфрид Бульонский, предводитель рыцарского воинства, ставившего целью скорейшее освобождение Иерусалима, заключил на первых порах с эмиром Кесарийским пакт о ненападении. Два года спустя он внезапно умер, отравленный на праздничном пире, устроенном в его честь эмиром. Вскоре город был захвачен крестоносцами. Они построили новую крепость, превратив мечеть, возвышавшуюся на прежнем стилобате иродианского храма Августа и Ромы, в храм святого апостола Петра. Найденный в мечети старинный кубок был объявлен «Чашей Грааля» и увезен в Геную, где и хранится в соборе Сан-Лоренцо. (Напомним, что «Чаши Грааля» известны также в кафедральном соборе Валенсии, в Испании, и в Англии, в древнем Гластонбери, связанном с преданиями о короле Артуре и рыцарях Круглого стола). Современные укрепления Кесарии датируются временем французского короля-крестоносца Людовика IX Святого (1251 г.) Бейбарс, вытеснив рыцарей из их последних замков и крепостей, приказал разрушить приморские укрепления. Наступило время упадка и забвения. Замечательные римские акведуки заносил песок, а пирсы Ирода, от одного из которых когда-то отчалил апостол Павел, погружались в море, подтачиваемые временем и ненастьем.

Последняя глава в истории города связана с прибытием сюда боснийских мусульман в 1884 г., эмигрировавших после передачи Боснии и Герцеговины Австро-Венгерской империи. Босняки поселились на развалинах крепости крестоносцев и несколько десятилетий занимались уникальным доходным бизнесом, распродавая на строительство камни древних зданий.

Полномасштабные раскопки Кесарии начались в 1992 г. За прошедшие несколько сезонов вскрыта огромная площадь древней застройки от театра Ирода (на юге) до крепости крестоносцев (на севере). Осмотр археологической зоны начинается с театра, самого древнего в Святой Земле. Построенный в царствование Ирода, он действовал потом несколько сотен лет. Театр рассчитан на четыре тысячи зрителей. К северу от него на выступающем в море мысе сохранились развалины дворца римско-византийского времени. Выше по берегу начинаются улицы и переулки римско-византийского города. Значительную часть его, ближе к морю, занимал амфитеатр, построенный Иродом. Здесь проводились скачки, спортивные состязания, гладиаторские бои. Огромное овальное сооружение (250 м в длину и 50 м в ширину) вмещало до 10 тысяч зрителей. Здесь в первый год пребывания в Иудее нового прокуратора Понтия Пилата разыгрался эпизод, описанный Иосифом Флавием в «Иудейской войне».

«Прокуратором Иудеи Тиберий назначил Пилата. Под покровом ночи тот доставил в Иерусалим изображения Цезаря, так называемые “знамена”. Возмущенная городская толпа пополнилась наплывом людей из сельской местности, и все двинулись в Кесарию, где стали умолять Пилата почтить их древние обычаи и убрать “знамена” из Иерусалима. На шестой день Пилат заседал в суде на Большом стадионе. Он вызвал к себе толпу под предлогом, что готов дать ответ. Вместо этого по его сигналу воины в полном вооружении окружили евреев, и Пилат объявил им, что они будут разрублены на части, если не примут изображений Цезаря, и приказал воинам обнажить мечи. Тогда евреи все как один пали на землю и с криком, что предпочитают смерть нарушению Закона, склонили головы под мечами. Пилат, пораженный силой их религиозного рвения, приказал немедленно удалить знамена из Иерусалима».

С прокуратором связана одна из интереснейших находок в Кесарии: посвятительная надпись императору Тиберию – единственный археологический памятник, сохранивший имя Понтия Пилата.

В пяти минутах ходьбы от стадиона находится город крестоносцев. Крепостные стены, построенные для защиты гавани арабами в IX в., вошли в состав мощных укреплений Людовика IX. Они состояли из высокой стены (почти километр по периметру, при 13-метровой высоте) и рва в 9 м глубиной. В их черте оказалась древняя Иродова гавань. Крестоносцы выстроили новый волнорез, для которого использовались колонны византийской Кесарии. Внутренняя бухта, полностью к тому времени затянутая илом, была застроена административными зданиями. К востоку от нее на искусственно поднятой платформе громоздятся архитектурные напластования четырех, сменявших друг друга храмов: античного храма Августа и Ромы (времен Ирода), византийской восьмиугольной церкви, построенной на ее месте арабской мечети и, наконец, кафедрального собора крестоносцев.

Вне городских стен расположен «парк статуй» – часть византийской улицы (Кардо), украшенная двумя найденными археологами императорскими статуями (одна из них – описанная выше статуя Адриана).

Прогулка по кесарийским раскопкам может занять целый день. Здесь есть и римские термы, и иудейская синагога с фрагментами мозаичного пола, и ипподром II в. н.э. Особого уважения заслуживают римские акведуки. Здесь их два. В Кесарии нет ни реки, ни своих источников. Один из водоводов (его называют Верхним) снабжал город питьевой водой из источников в Суни. Другой, нижний, – от искусственного водохранилища, созданного с помощью дамбы на Крокодильей реке, в 5 км выше Кесарии.

Оттуда уже видны отроги Кармильского хребта. Миновав Крокодилью реку (последний крокодил, больше 3 м длиной, был убит здесь германским консулом в 1902 г.), мы видим по правую руку город Зикрон Яаков, носящий имя отца барона Эдмонда Ротшильда, основавшего город в 1882 г. и щедро финансировавшего развитие в округе миндального и виноградного садоводства. Ротшильдовские вина доныне считаются лучшими в Израиле.

Далее, на 65 км, к западу от дороги находится библейский Дор, царь которого назван в числе «царей Аморрейской земли», покоренных Иисусом Навином (см. Нав. 12, 23). На берегу античной гавани в недавнее время археологами раскопаны остатки римского амфитеатра и византийского православного храма.

К востоку, в предгорьях Кармила, открывается ущелье Вади Магаат, в доисторических пещерах которого археологам удалось обнаружить кости и каменные орудия неандертальцев-«первопоселенцев» Святой Земли. По местожительству ученые так и обозначают их – «человек кармильский».

Проехав еще 13 км, видим слева деревню Атлит. Находящаяся здесь на берегу моря крепость Каструм Перегринорум (замок пилигримов), была основана тамплиерами в 1218 г. специально для защиты христианских паломников. К сожалению, к замку нельзя подъехать ближе: он находится в зоне израильской военно-морской базы.

На 90 км от Тель-Авива въезжаем в Хайфу.

Хайфа – третий по величине город Израиля, имеющий более 250 тысяч населения, собственный порт, главные морские ворота страны, развитую индустрию и обрабатывающую промышленность. Вытянутый вдоль морского побережья город делится на три части: по склону горы Кармил расположены жилые кварталы, дальше идет торгово-административный центр, наконец, в северной части города находится индустриальная зона. Многочисленные парки, сады, аллеи делают Хайфу, террасами восходящую от залива к вершине Кармила, самым зеленым и красивым городом страны. Венчает вершину небоскреб Хайфского университета.

История Хайфы не изобилует громкими событиями. Несмотря на то что окрестности города населены с доисторических времен, его название не упоминается в Библии. В эпоху крестоносцев городом владел Танкред, князь Галилейский, герой поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим». Но главной гаванью крестоносцев стала Акра (современная Акко), и Хайфа утратила свое значение. В XIII в. мамлюки разрушили город, оставив на его месте маленькую рыбацкую деревушку. В 1740 г. бедуинский шейх Дахар аль-Омар и вовсе стер ее с лица земли за то, что жители осмелились не платить ему дань, но зато выстроил на ее месте город, обнес его крепостными стенами и перестроил бухту. Так было положено основание современной Хайфы.

В 1869 г. здесь появились немецкие «темплеры» – представители экзотической секты, ничего общего, кроме схожего названия, не имевшей со средневековым рыцарским орденом тамплиеров, вполне демократической по составу и напоминавшей наши русские эсхатологические секты вроде «субботников» или «Нового Израиля». Прибывшие по призыву темплеров крестьяне и ремесленники взялись за развитие ремесла и промышленности в Палестине. У Германии были свои виды на Ближний Восток. В 1905 г. немцы строят железную дорогу, связавшую Хайфу и Дамаск.

Экономический и демографический бум Хайфы показателен для новейшей истории Палестины. Восемь тысяч жителей в 1890 г., 25 тысяч в 1918 г., 100 тысяч в 1931 г., 250 тысяч сегодня – таковы темпы развития города. В Израиле говорят, что пока Иерусалим молится, а Тель-Авив развлекается, Хайфа работает.

Нестандартна и религиозная ситуация в городе. В нем уживаются различные этнокультурные и религиозные группы. В том числе, сохранилась сильная арабская община. При этом многие из здешних арабов не принадлежат ни к суннитам, ни к шиитам, а являются членами синкретической секты Ахмадия. Не менее популярна «экуменическая» религия Бахай, основанная в середине XIX в. в Персии Мирзой Али-Мохаммедом. Ее основатель был казнен в 1850 г. Но бахайская вера (другое ее название бабаизм) привлекает многочисленных сторонников, преимущественно из числа неортодоксальных мусульман и теософствующей разноплеменной интеллигенции. Бабаисты считают, что Моисей, Будда, Христос и Магомет были посланы Богом в разное время в разные страны мира для проповеди единой по своей сущности религиозной доктрины. Центр Бахай в Хайфе является одним из наиболее значительных. Здание «храма», с необычным золотым куполом и коринфскими многоколонными портиками, расположенное среди персидских садов, считается одной из «знаковых» местных достопримечательностей. ...Но не этим привлекает Хайфа православных паломников. Кармил, «Виноградник Божий», на склоне которого расположен город, это прежде всего гора святого Ильи Пророка и его ученика Елисея. Во всех древних культах и культурах горы занимают особое место. Близость к небу, отрыв и возвышение от всего низменного, «слишком человеческого», создают особую атмосферу духовности. Кармил в этом смысле, как одна из святых гор Ветхого Завета, мог бы служить наряду с Синаем и Сионом своего рода символом всего ветхозаветного мироощущения. Археология и литературные источники в один голос свидетельствуют, что гора неизменно была окружена в древности сакральным ореолом: никаких следов поселения, несмотря на густую заселенность окружающего региона, войны, нашествия, этнические чистки и подвижки, не найдено на Кармиле. И наоборот, письменные памятники разных эпох и культур говорят о религиозном значении Кармила. Надпись конца IV в. до Р.Х. (т.е. времени Александра Македонского и его диадохов) именует Кармил «священной горой Зевса». Римские историки Тацит и Светоний сообщают о существовании алтаря Громовержца, что подтверждается найденной вотивной надписью с молитвой «Зевсу Кармильцу Гелиопольскому», т.е. Баальбекскому (надпись датируется II – III вв. н.э.). Ученые считают, что мы имеем здесь дело с грецизированной формой архаичного культа Ваала, долго и упорно, согласно Библии, даже в иудейской среде конкурировавшего с почитанием Яхве. Ямвлих, автор «Жизни Пифагора» (III в. н.э.), повествует, что основатель пифагорейства «много раз уединялся в храме на Кармиле из стремления к созерцанию и из опасения, как бы что-нибудь достойное изучения в божественных таинствах и обрядах не укрылось от него». Тот же автор сообщает, что для эллинов-язычников «гора эта считалась наиболее священной и для большинства неприступной». Неприступной – т.е. запретной.

В православной традиции слово «Кармил» объясняют из сочетания корней «керем» (виноградник) и «Эль» (Бог) – Виноградник Божий. Современные гебраисты склоняются к более прозаическому толкованию: «густо поросшая лесом гора». Не случайно Соломон в Песни песней говорит о своей возлюбленной: Голова твоя... как Кармил, и волосы на голове твоей, как пурпур (Песн. 7, 6). Если учесть, что древнееврейское «кармил» (в отличие от «Кармел») означает пурпур, становятся понятными и типичный восточный параллелизм строк, и поэтическая игра слов в описании рыжей Суламифи. Более того, современные филологи-библеисты считают, что не все упоминания слова «Кармел» в книгах Ветхого Завета имеют в виду конкретную гору; нередко это слово употребляется в общем смысле «лесной страны». Когда Господь, устами пророка Иеремии, говорит: «Я ввел вас в землю плодоносную», «земля плодоносная» в древнееврейском оригинале обозначается словом «кармел» (см. Иер. 2, 7).

При такой многозначности термина не удивительно, что святой Илия Пророк, когда жил на горе, предаваясь в пещере молитве и созерцанию, никогда не брал с собой пищи: его кормил Кармил, сплошь покрытый дикорастущими плодовыми деревьями и кустарниками.

Напомним, что Кармил – это на самом деле не «гора», а горный массив со своими высотами и долинами протяженностью в 25 км и 6 км шириной, являющийся продолжением на северо-запад Самарийских гор и достигающий высоты 500 м над уровнем моря. Круто обрываясь к Средиземному морю, он образует глубокие ущелья, изрытые пещерами, удобными для уединенных подвигов отшельников. Западный отрог Кармила, выступающий мысом в море, издревле был предметом более или менее правдоподобных и живописных сравнений. Один из полководцев фараона Хеопса (XXIII в. до Р.Х.) сравнил его с «носом газели». В списке завоеваний Тутмоса III (XV в. до Р.Х.) он именуется «Святая Глава». На северо¬западной его оконечности, на окраине современной Хайфы существует пещера, где жил пророк Илия и где возник в средние века Кармелитский (т.е. Кармильский) монастырь. В саду монастыря и была найдена при археологических раскопках упомянутая вотивная нога Зевса Кармильского – скульптурное изображение стопы, посвященное божеству римским наместником Кесарии. (Благодарственные изображения исцеленных частей тела и теперь часто встречаются при чудотворных иконах в греческих православных храмах.)

С именем пророка Илии связывают на Кармиле несколько исторических мест. Кармильский мыс – одно из них. Современный монастырь с его живописной церковью был построен в 1836 г. на месте нескольких, сменявших друг друга храмов и обителей византийского и крестоносного времени.

Католические монахи появились на Кармиле в самом конце XII – начале XIII в., после того, как вернувшиеся после разгрома у Хиттимских Рогов крестоносцы в ходе Третьего крестового похода отвоевали у сельджуков ряд приморских крепостей и городов, включая Хайфу. Первым документом, свидетельствующим о присутствии латинских отшельников, является устав, данный им в 1214 г. Альбертом, латинским Патриархом Иерусалима, и утвержденный в 1248 г. папой Иннокентием IV.

Так было положено начало ордену кармелитов. Почитание святого Ильи Пророка было тесно связано в богословских идеях ордена с почитанием Пресвятой Богородицы. По кармелитской легенде в малом облаке, шедшем со стороны моря и несущем дождь исстрадавшейся от засухи Святой Земле, Илие дано было пророческое видение Девы Марии. Получив откровение о приснодевстве Матери Мессии, пророк решил следовать образцу святой непорочной жизни, основав со своими учениками первую протомонашескую общину. В 1263 г. папа Урбан IV издал буллу, призывавшую верующих жертвовать на строительство монастыря на горе Кармил. Но с конца XIII в., времени окончательного изгнания крестоносцев из Палестины, исчезают сведения и о монастыре. Кармелиты, как и другие монашеские ордена, обязанные своим возникновением крестовым походам, переселяются в Европу. На Кармиле от того времени сохранились лишь немногие археологические остатки, раскопанные в 1960 г.

Временем возрождения ордена стал XVI в., а инициатором этого возрождения была знаменитая испанская монахиня святая Тереза Авильская. «Тереза Иисуса», как ее называли, со своим учеником, «Иоанном Креста» (Хуаном де ля Крус) в 1560-х гг. осуществила «Реформу Босоногих», т.е. попыталась вернуть кармелитов к древнему строгому уставу. Монастыри «Нового Кармила», основанные Терезой по всей Испании, сумели полностью обновить духовную жизнь ордена. Вскоре кармелиты возобновляют миссию на Востоке. В 1631 г. кармелитский миссионер, вошедший в историю католической святости с именем «Проспер Святого Духа», получил от турецких властей разрешение на восстановление монастыря на Кармиле. В тот же день им была совершена первая месса в пещере Пресвятой Богородицы – одном из боковых ответвлений большой «Пещеры Пророков» (или «Школы Пророков»), где незадолго до Проспера мусульманские дервиши установили свое почитание святого Ильи Пророка.

Эта пещера (Аль-Хадер, как называют ее арабы; ныне в ней действует еврейская синагога) представляет собой огромное прямоугольное пространство, вырубленное в скале у подножья мыса, с выходом в сторону моря. В дальнем конце видна в стене прямоугольная ниша, где в древности находилась, видимо, статуя языческого бога. Стены покрыты древнегреческими граффити, подтверждающими культовое использование помещения в эллинистический и римский периоды.

В XVIII в. здесь уже оформился монастырь. Когда Наполеон в 1799 г. осаждал Акру, он использовал нижний этаж недостроенного монастырского здания как госпиталь для больных и раненых. В 1876 г. перед входом в современный монастырь был воздвигнут памятник французским солдатам.

Неподалеку, над морем, на самом обрыве, построен маяк, получивший название «Стелла марис» – «Звезда морей». Возле маяка располагается бывшая летняя резиденция турецкого губернатора, превращенная ныне в монастырскую гостиницу.

Новая жизнь католического Кармила началась после Первой мировой войны, в годы Британского мандата. В апреле 1919 г. британские войска, занимавшие Кармил, покинули территорию монастыря, который был возвращен кармелитам. Начались реставрационные работы. В 1920 г. латинский Патриарх Иерусалимский вновь освятил храм обители.

В главном алтаре, в нише над престолом, была вновь установлена чтимая статуя Кармильской Богоматери. Алтарь устроен над небольшой пещеркой, именуемой пещерой Илии Пророка. На самом деле это древняя цистерна, которая использовалась в византийское время как гробница, когда на месте нынешней обители «Стелла марис» находилось кладбище православного греческого монастыря святой Маргариты (Марины). На бронзовых дверях храма нас встречает барельефное изображение святых покровителей обители: Илия Пророк, приветствующий Мадонну с Младенцем.

Интересна и приходская католическая церковь в Хайфе, построенная в 1961 г. по проекту Антонио Барлуцци. Она стала последним (посмертным) творением знаменитого архитектора. Барлуцци умер в Риме в декабре 1960 г., не дожив до освящения храма.

В 1903 г. начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме был назначен архимандрит Леонид (Сенцов). С самого начала он решил следовать по пути, завещанному великим предшественником архимандритом Антонином. Уже в 1905 г. он осуществляет большие работы по поновлению стенных росписей в домовом храме Миссии во имя царицы-мученицы Александры и в храме Петра и Тавифы в Яффе. В 1907 г. ему удается приобрести в собственность Русской Церкви участок земли в Хайфе, на горе Кармил, где он планирует построить церковь. Гора Кармил, как мы сказали выше, в библейской истории памятна тем, что на ней жил святой пророк Илия. На территории нынешней Хайфы, в католическом кармелитском монастыре находится пещера, в которой обитал и молился пророк. В 20 км к востоку, на крутом отроге Кармильского хребта, далеко вдающегося в Ездрелонскую долину и обрывающегося почти напротив Фавора, пророк совершил свой знаменитый «холокост» – так называется по-гречески библейская жертва всесожжения. Особенность холокоста, совершенного тогда Илией, состояла в том, что для посрамления языческих пророков, которым верили цари Израиля, он запалил жертву не земным, человеческими средствами полученным огнем, а огнем, сведенным с неба пламенной молитвой пророка.

Этим определялось значение нового участка, приобретенного в собственность Русской Церкви на Кармиле, куда не успел распространить своих храмостроительных замыслов отец Антонин (Капустин). Строительство задуманного храма во имя Илии Пророка с самого начала встретилось с затруднениями, чинимыми как турецкими светскими, так и греческими духовными властями. Чтобы их обойти, Леонид повел дело так, будто он строит не церковь, а просто небольшое здание под столовую для русских паломников. Позже, в 1912 г., начались хлопоты перед турецким правительством о разрешении сделать из «столовой» церковь. К зданию быстро был пристроен алтарь, воздвигнута колокольня, устроен иконостас из серого мрамора. К началу 1913 г. султанский фирман был получен, помог юбилей 300-летия Дома Романовых. Архимандрит Леонид, как тонкий политик, объявил, что храм воздвигнут «в ознаменование славной годовщины», и испросил высочайшего соизволения именовать впредь принадлежавший Духовной Миссии участок в Хайфе «Романовским подворьем». Но и теперь греки всячески тормозили решение вопроса. 14 ноября того же года русский храм во имя Ильи Пророка на горе Кармил был торжественно освящен Патриархом Иерусалимским Дамианом.

Храм совсем небольшой и, в отличие от иерусалимских русских церквей, не может похвастаться ни архитектурным, ни иконописным богатством. Но последняя реконструкция сделала его красивым и уютным «домом молитвы». Среди других церквей Русской Палестины храм в Хайфе отличается активной приходской жизнью. Атмосфера подлинной церковной сердечности, созданная настоятелем о.Мирославом и его супругой матушкой Ириной, привлекает в храм прихожан и паломников. В Хайфе сегодня немало выходцев из России, многие из них видят в православном приходе последнюю живую ниточку, связывающую их духовно с Россией, с русской культурой. В июне 1997 г. храм посетил Святейший Патриарх Алексий II в ходе визита в Святую Землю в связи со 150-летним юбилеем Русской Духовной Миссии. Это было, наверно, самым волнующим моментом в жизни русской общины. Ильинский храм был полон народа. Многие не могли вместиться в него и молились вокруг, в саду, на русском участке.

Кармил представляет собой большой горный кряж, с собственными внутренними возвышенностями и долинами, вытянутый с запада на восток в форме равнобедренного треугольника. Основанием треугольника является обращенная к морю западная часть – от мыса Кармил до Ха-Хотем на юге. Общая длина береговой линии 34 км. Две другие стороны (22 км каждая) сходятся под острым углом в Мухраке, нависшей над Ездрелонской долиной напротив Фавора. Арабское слово «мухрака» значит «всесожжение» (то же, что по-гречески «холокост»). Так называют место, связываемое преданием с библейским рассказом об огненном жертвоприношении святого Илии Пророка. Поднявшись на кровлю храма, стоящего на краю 130-метрового обрыва, паломники видят перед собой великолепную панораму почти всей Галилеи до дальнего снежного Ермона. Внизу блестит узкой лентой библейский «поток Киссон» – «дебрь Кисаня», как назван он в «Слове о полку Игореве». К юго-востоку лежат развалины древнего Изрееля, столицы царя Ахава и его жены Иезавели, главной гонительницы пророка Илии. В 12 км к востоку находится Мегиддон, другой центр древних вааловых культов. В 5 км к северу от Изрееля, на южном склоне Малого Ермона, расположена деревня Сунем, из которой вдова-сунамитянка приходила к Елисею, обитавшему после огненного вознесения Илии в его пещере на Кармиле. На северном склоне Малого Ермона находится Наин – город, где Спаситель воскресил сына вдовы (см. Лк. 7, 11–17).

...Здесь, в Мухраке, состоялось знаменитое религиозное состязание Илии Пророка со жрецами Ваала и «дубравными пророками».

«И сказал Илия Ахаву: пошли и собери ко мне всего Израиля на гору Кармил, и четыреста пятьдесят пророков Вааловых, и четыреста пророков дубравных, питающихся от стола Иезавели». Когда все собрались, Илия обратился к народу и предложил: «Я один остался пророк Господень, а пророков Вааловых четыреста пятьдесят человек; пусть дадут нам двух тельцов, и пусть они выберут себе одного тельца, и рассекут его, и положат на дрова, но огня пусть не подкладывают; а я приготовлю другого тельца и положу на дрова, а огня не подложу; и призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа Бога моего. Тот бог, который даст ответ посредством огня, есть Бог».

С утра до полудня призывали жрецы имя Ваала и пели и скакали у жертвенника, но не было ни голоса, ни ответа. А Илия смеялся и говорил: кричите громче, может быть, ваш бог задумался или спит, так он проснется. Жрецы громко кричали, кололи себя копьями и ножами до времени вечернего жертвоприношения – ответа не было.

Тогда Илия сказал: теперь отойдите, чтоб и я совершил мое жертвоприношение. Взяв двенадцать необработанных камней, по числу колен Израилевых, он воздвиг жертвенник, вырыл вокруг него ров, положил на жертвенник дрова, возложил на них жертвенного тельца и велел трижды залить все водой. И потом воззвал к небу и сказал: «Услышь меня, Господи, услышь меня ныне в огне! Да познают в сей день люди, что Ты один Бог!» Тогда ниспал с неба огонь Господень и поглотил всесожжение, и дрова, и камни жертвенника, и воду, что была во рве. Народ пал ниц и воскликнул: «Господь есть Бог».

Тогда Илия велел схватить пророков Вааловых, чтобы ни один из них не укрылся, отвел их к потоку Киссону и там заколол их. И Бог послал дождь на истомленную землю. Когда царь Ахав, потрясенный увиденным, сел в колесницу и поехал в Изреель, Илия, как сказано в Библии, опоясал чресла свои и бежал пред Ахавом до самого Изрееля (3Цар. 18), а это расстояние около 20 км.

Место «Алтаря Илии» (или «Жертвоприношения Илии») почиталось с первых христианских времен. В византийскую эпоху здесь жили православные иноки-отшельники. После арабского завоевания мусульмане выстроили здесь небольшое святилище, развалины которого были видны еще в конце XIX столетия. По свидетельству еврейского путешественника Вениамина Тудельского, приходили сюда и иудейские паломники.

В 1840 г. архитектор Кассини, создатель монастыря «Стелла марис», высказал желание воздвигнуть храм также и на месте жертвоприношения Илии. Через несколько лет Мухрака была приобретена кармелитами (10 тысяч франков на покупку дали испанские отделения ордена). В 1867 г. была построена небольшая капелла с несколькими кельями для монахов. Она перестраивалась несколько раз, в последний раз в 1964 г.

Престол храма сделан как жертвенник Илии из двенадцати камней. В монастырском саду стоит на высоком пьедестале статуя пророка, заносящего меч над поверженным жрецом (работы назаретского скульптора Наджиба Нуфи). Неподалеку на небольшой колонне можно видеть кусок оплавленного камня, опаленного священным огнем, который свел с неба своей пламенной молитвой пророк Илия. Говорят, такие оплавленные камешки до сих пор находят вокруг Мухраки.

На северном берегу Акрского залива, напротив Хайфы и горы Кармил лежит город Акко (средневековая Акра). Древний ханаанский город с этим именем встречается в египетских источниках начиная с XVIII в. до Р.Х. Библия упоминает его как один из городов, предназначенных для колена Асирова, из которого, однако, евреи не смогли изгнать ханаанцев (см. Суд. 1, 31). Раскопки показали, что в XII в. до Р.Х. город был захвачен филистимлянами. В последующий период это финикийский город, принадлежавший к области Сидонской и не входивший в состав израильской территории.

Лишь с приходом Александра Македонского (333 г. до Р.Х.) Акра возвращается на страницы истории. Александр разрешил городу чеканить собственную монету. При царе Птолемее II Филадельфе (285–246 до Р.Х.), том самом, что заказал для Александрийской библиотеки греческий перевод Библии (Септуагипту), Акра стала принадлежать Египту и получила по династическому имени египетских царей название Птолемаида. В римский период Птолемаида выступает как одна из колоний, заселенных римскими ветеранами. Святой апостол Павел провел здесь один день, возвращаясь из своего третьего миссионерского путешествия. Мы же, совершив плавание, – пишет спутник Павла, евангелист Лука, – прибыли из Тира в Птолемаиду, где, приветствовав братьев, пробыли у них один день (Деян. 21, 7).

Самая яркая страница в жизни Птолемаиды связана с эпопеей крестовых походов. В 1104 г. город был завоеван первым из иерусалимских королей Балдуином I. Его переименовали в Сен-Жан д’Акр (Акра святого Иоанна) и превратили благодаря бухте (единственной, кстати, естественной удобной бухте на палестинском побережье) в главный связующий центр Иерусалимского королевства с Европой. Венеция, Генуя, Пиза, Марсель – все эти города имели в портовой Акре свои отдельные кварталы. Но подлинными хозяевами города были рыцари-иоанниты (по-другому госпитальеры), сделавшие его своей религиозно-административной столицей и превратившие в неприступную крепость. Падение Акры в 1291 г. стало последней точкой в истории пребывания крестоносцев в Палестине.

Почти пятьсот лет после этого Акра лежала в руинах, пока ее не отстроили вновь шейх Дахар аль-Омар и турецкий губернатор Ахмед-паша во второй половине XVIII в. Современные стены относятся к этому периоду. В 1799 г. от них должен был с позором уйти после двухмесячной безуспешной осады генерал Бонапарт. По иронии судьбы, инженерным обеспечением осажденной крепости командовал французский эмигрант-роялист полковник Филиппо, однокашник Наполеона по военному училищу.

Исторические достопримечательности Акры сосредоточены в Старом городе, в черте крепостных стен XVIII в. Практически вся старая Акра, несмотря на перестройки XVIII в., сохранила колорит города крестоносцев. Большая мечеть, Аль-Джазар, лучший из исламских памятников в Палестине, построена на руинах храма святого Иоанна Иерусалимского (так называли иоанниты своего небесного покровителя – святого Иоанна Крестителя), образцом для которого послужила, в свою очередь, Айя-София – Софийский собор в Константинополе. Турецкая цитадель с господствующей над городом башней Бурж аль-Командар – также наследие крестоносцев. Наибольший интерес представляет подземный комплекс крепости, каждое из помещений которого носит характерное название типа «Рыцарский зал», «Великий престол», «Сокровищница». Большой рефекторий – монастырская трапезная рыцарей-госпитальеров, по праву считается одним из лучших сохранившихся памятников крестоносной архитектуры XIII в. На одной из ее стен изображена лилия Саладина, ставшая гербом королевского дома Франции. В настоящее время залы крестоносцев используются для театральных фестивалей.

К северу от Акры сохранился турецкий акведук, построенный все тем же пашой аль- Джазаром, имевший первоначально в длину более 15 км. Еще дальше к северу находится усыпальница Баха Уллы – мирзы Хуссейна Али, основателя секты Бахаи. Вокруг мавзолея разбиты традиционные, строгой планировки персидские сады. За ними расположена Нахария, небольшой курортный поселок, за которым уже видны белые скалы Рош ха-Никра, самого северного туристского пункта Израиля, с уникальными морскими пещерами, к которым можно спуститься на фуникулере или по пешеходным тропам.