Вселенский патриарх Григорий VI в его отношении к Общим канонизмам¹

Патриарх Григорий VI (1867–1871 г.) вступил на вселенский престол с мыслью о необходимости пересмотра Общих канонизмов, которые, он признавал не соответствующими древним постановлениям греко-восточной церкви и вековым ее прономиям, утвержденным султаном Магометом II и его преемниками. Уже в письме своем на имя членов избирательного собрания, прочитанном в заседании 12 февраля 1867 года, патриарх Григорий прямо заявил, что пересмотр новых административных уставов церкви константинопольской он считает существенной задачей патриаршего служения, и в виду этого и согласился занять вселенский престол. «Издревле установленное, писал патриарх, должно всегда оставаться в уважении, а нововведения уже осуждены опытом и последствиями». Депутаты избирательного собрания, явившиеся к Григорию с приглашением вторично стать во главе церкви, в свою очередь, засвидетельствовали о полной солидарности с воззрениями патриарха и этим безусловно склонили его взять в свои сильные руки кормило церковного управления. Равным образом и после оглашения упомянутого письма патриарха, избирательное собрание во всем своем составе постановило, что клир и народ константинопольской церкви вполне разделяют мнение его святейшества о необходимости возможно скорого пересмотра Общих канонизмов, дабы восстановить церковно-административный строй в согласии с священными канонами и обеспечить древнюю автономию церкви, и признают Григория VI вполне компетентным для осуществления предстоящей реформы². Далее, в речи, произнесенной на первой аудиенции у султана Абдул Азиса, патриарх в числе задач своей предстоящей деятельности наметил и восстановление древнего величия церкви. Об этом он говорил и великому визирю Аали-паше, когда явился с официальным к нему визитом³. Наконец, в приветственной речи, сказанной в патриаршем храме, после торжественного акта интронизации, патриарх Григорий, в числе неблагоприятных условий современного состояния церкви константинопольской, отметил и перемену в церковном управлений, несогласную с древними установлениями, которые немало и расшатались под влиянием административных нововведений; отсюда, патриарх признавал существенную свою обязанность в восстановлении древних устоев церкви в первоначальном их значении и объеме⁴.

К предстоящей важной реформе патриарх Григорий приступил немедленно, но в высшей степени осторожно. Уже 12 марта 1867 года в патриархии, по приглашению его святейшества, состоялось собрание из 36 членов – духовных и мирян, пред которыми патриарх выступил с интересным докладом. В нем было указано на то, что Григорий не искал вторичного патриаршества и занял престол лишь по общему и единодушному призыву клира и народа, надеясь устранить из церковно-общественной жизни господствующие в ней нестроения. На первом плане стоит вопрос о церковном управлении. Когда вводились в действие вновь выработанные в 1858 –1860 годах Общие канонизмы, то от них ожидали улучшения церковно-административных дел. Но ожидания не оправдались, а вместе, с тем возникла потребность пересмотреть новые уставы.

Необходимо оставить в канонизмах то, что согласно с церковными канонами, соответствует нормам внутреннего церковного управления и осуществимо на деле, а то, что анти канонично, не соответствует природе церковного управления и несогласно с достоинством церкви, следует отменить. В частности, нужно точно и согласно с отцепреданными уставами определить права и обязанности священного клира, строго разграничить пределы полномочий духовенства и мирян и определить их взаимные отношения, причем заведывание имущественными делами следует вверить мирянам, которые, совместно с духовенством, и должны изыскать средства для улучшения финансового положения церкви, для материального обеспечения чиновников патриархии и для содержания народных школ и филантропических заведений, в интересах духовного, нравственного и общественного состояния народа. Таким путем можно будет водворить общее единомыслие и согласие и обеспечить церкви истинное благосостояние. Но намеченные мероприятия коренным образом затрагивают действующие канонизмы и требуют больших трудов и немалого времени. Пока еще не составлен новый и полный проект преобразования всего административного строя церкви, патриарх Григорий предложил две временные меры, касающиеся образования состава священного синода и народного смешанного совета. В виду того, что шесть митрополитов закончили срок своего пребывания в священном синоде и должны выбыть из Константинополя в свои епархии, Григорий предложил, чтобы их заместители были избраны не по руководству канонизмов, а по усмотрению самого патриарха. Равным образом, взамен выбывающих из состава народного совета четырех светских членов должно, по предложению патриарха, избрать других, но не четырех, как предписывают канонизмы, а шесть, и с тем, чтобы заседающие в совете четыре митрополита – члены синода впредь совсем в нем не участвовали, так что народный совет должен состоять исключительно из мирян и работать под председательством патриарха или, по его назначению, одного из синодальных архиереев. Для рассмотрения и решения важных дел будут созываться оба учреждения – синод и совет, под председательством патриарха. При таком способе замещения членов того и другого учреждения и при совместной их работе под руководством одного председателя должно водвориться в церкви согласие, которого доселе не было, и все дела будут решаться единодушно и в мире. В заключение доклада патриарх выразил желание, чтобы предложенный им временные меры послужили – добрым началом для большого и серьезного дела, которое следует совершить спокойно и согласно.

По прочтении патриаршего доклада, в собрании возникли прения, а когда предложенный вопрос был поставлен на баллотировку, то за него высказались 32 голоса против четырех. Составленный протокол о двух временных мерах для более удобного и скорого улучшения церковных и народных дел был подписан всеми участниками общего собрания⁵. Затем, по предложению патриарха была восстановлена комиссия из шести митрополитов и шести мирян для пересмотра народных канонизмов, первоначально образованная при патриархе Софро- нии. Ввиду крайне тяжелого экономического положения патриархии, имевшей ежемесячно дефицит в 43.000 грошев, на комиссию была возложена и обязанность как можно скорее найти средства к погашению патриарших долгов. О финансовом кризисе патриархии речь была и на втором общем собрании 17 марта, в присутствии 42 иерархов и мирян⁶.

Далее, 26 марта в патриархии состоялось общее собрание из 39 духовных и светских членов для избрания шести новых членов народного совета (ἐθνικὸν συμβούλιον), взамен четырех выбывших. Пред началом выборов патриарх обратился к присутствующим с речью, в которой указал на важность народного совета, ввиду обилия и разнообразия административных трудов патриархии и предложил произвести избрание беспристрастно, имея в виду намеченную патриархом задачу установить целесообразное, совершенное и каноническое управление делами церкви. Избранными в народный совет оказались: С. Аристархис, Крестидис, Иоаннидис, Ал. Караееодори, Зографос и Николаидис. 4 апреля состоялось первое заседание народного совета в составе одних светских членов (12) и под председательством патриарха, который опять приветствовал собрание речью. В этой речи патриарх отметил, что административная система церкви покоится на евангельском учении и отеческом предании. Все члены, церкви составляют единое тело Христово, все находятся в тесном общении и взаимном сотрудничестве. Вследствие многих и разнообразных потребностей церковных, служение народа (ὑπηρεοία τοῦ λαοῦ) в церкви является необходимым. Но в этом сотрудничестве народа есть и обязательный предел ничего не делать без ведома и одобрения своего пастыря. Подобно тому как в человеческом организме уму (νοῦς) принадлежит господствующее значение и он руководит и управляет психическою деятельностью и телесными силами, так и в церкви пастырь, управляя преимущественно душами пасомых, не освобожден и от административного надзора за делами, имеющими внешний, практический и материальный характер, каковы, например, дела благотворительности, образования, охранения и благоустройства храмов и т. п. Как свыше поставленный кормчий и управитель всех церковных дел внутренних и внешних, пастырь является ответственным пред Богом и церковью и за всякое общественное деяние. Посему патриарх и предоставил клиру и народу то, что принадлежит каждой стороне по отеческому и каноническому установлению, причем дела материального порядка и общественный по преимуществу (φροντίδες σωματικότεραι καἰ κοινωνικαὶ τὸ πλέον) подлежат специальной заботе и попечительности членов народного совета, но под наблюдением патриарха, власть которого должна, возглавлять всякий почин и решение этого учреждения. Патриарх уверен в добросовестном отношении членов совета к своим обязанностям⁷.

В то же время произошла перемена в составе и священного синода. Руководясь своими соображениями и личными достоинствами иерархов, Григорий избрал членами синода митрополитов киаикского, дерконского, фессалоникского, хиосского, раскопревренского и воденского.⁸

Таким образом, по вступлении на престол патриарх Григорий сделал два нововведения в административной области, представлявшие и отступление от Общих канонизмов в состав народного совета, работавшего под председательством патриарха, стали входить одни светские члены (12) и выбор новых членов синода принадлежал исключительно власти и усмотрению патриарха и обусловливался личными достоинствами митрополитов. Эти нововведения сохранились в течение всего патриаршества Григория⁹.

Между тем, преобразовательная комиссия занялась выполнением возложенной на нее поручения. Но результаты ее занятий отчасти определились лишь в середине 1869 года. В это время комиссия состояла из председателя дерконского митрополита Неофита и членов: Зографоса, Константиниди, Каллиади и Анеонула и секретаря Аристоклиса. 6 июня 1869 г. комиссия представила патриарху доклад о своей деятельности. Из доклада видно, что комиссия исходными пунктом своих занятий имела вопрос об изыскании материальных средств для патриархий, предложенный ей для решения общим собранием 26 января 1869 года. Члены комиссии разошлись между собою в оценке существующего положения церкви. Христакис Зографос полагал, что вопрос о финансовом состоянии патриархии и о средствах его улучшения есть часть большого и сложного дела, поэтому не следует останавливаться на полумерах и иметь в виду одно только экономическое положение церкви, а нужно заняться преобразованием всей существующей административной системы, дабы общей реформой устранить господствующие недостатки частного рода и в том числе финансовый кризис. В частности, по мнению Зографоса надлежало организовать церковное управление в такой системе. Все митрополии и епископии подчиненные вселенскому патриарху, надо распределить по фемам (губерниям и уездам). Следует ясно, подробно и точно разграничить дела церковные от мирских. Синод, состоящий из архиереев, должен ведать только церковные дела. Кроме синода, следует организовать «высший народный совет», который должен ведать специально высшее управление всеми подлежащими церкви делами; совет состоит из четырех отделений: административного, судебного, экономического и педагогического. На вселенского патриарха, который есть духовный предстоятель церкви и хранит все духовные прономии, в отношении административном следует возложить представительство в ее сношениях с государством и исполнение постановлений синода и совета. Избрание патриарха должно производиться всем составом церкви. Избрание архиереев зависит от всей епархии. В связи с этой административной системой находился и проект Зографоса о мерах к улучшению финансового положения патриархии.

Рекомендованная Заграфосом церковная реформа, выдвигавшая на первый план «народный совет», как высшую административно-судебную инстанцию в церкви, вызвала возражения со стороны других членов преобразовательной комиссии – митрополита Неофита, Каллиади и Анеопула, которые признали проект их сотрудника поверхностным и несогласным с канонами церкви и отеческими преданиями касательно положения, власти и значения патриарха и епископов. Но и сами они признавали преобразование церковного строя делом необходимым и существенным, хотя и требующим упорного и продолжительного труда; по недостатку времени, они не исполнили, возложенной на них задачи во всей полноте, а лишь предложили свой проект к погашению лежащих на патриархии финансовых недоимок. Пятый член комиссии Константинидис остался при особом мнении по поводу финансовых мер, но реформу церковно-административного строя и он признал делом необходимым¹⁰.

Представленный доклад преобразовательной комиссии служил предметом обсуждения на общем собрании, состоявшемся в патриархии 3 августа 1867 года. В собрание были приглашены посредством патриарших питтакиев 152 человека, но явились только 78, в том числе митрополиты кизикский, халкидонский, дерконский, янинский, драмский, димитриадский, филадельфийский, созоагаеопольский и нисский, остальные же были миряне, представители греческого столичного общества. Заседание общего собрания прошло весьма оживленно, причем ораторы, выступавшие на собрании, нашли доклад комиссии неудовлетворительным в той части, которая касалась реформы церковного строя, и выражали свое недовольство по тому поводу, что комиссия в течение трехлетнего существования не закончила своего важного дела и не высказалась определенным образом по вопросу существенной необходимости. Интересную речь произнес С. Маврогенис. Указав на тяжелое положение церковных дел и на всеобщее желание изыскать меры к их улучшению, оратор констатировал, что представленный специальною комиссией доклад не имеет единства и проникнут пессимистическим настроением его составителей. Вместо того, чтобы ясно и определенно выразить, что и как следует сделать для возвышения церковно-общественного положения, доклад представляет три различных мнения, каждое из которых нуждается в дополнениях и поправках. Между тем, задача комиссии была ясна. Настало, наконец время для того, чтобы исчезло неопределенное, переходное и хаотическое состояние, чтобы прекратились беспорядки и произвол, вносящие гибель и разрушение в общественную жизнь греческого народа. А для этого, конечно, требуется, чтобы административная система патриархии была преобразована и утверждена на прочных основаниях, управление руководилось канонами и было в согласии с отеческими уставами, а весь церковный строй имел в виду благо церкви и служил на пользу народа. При существующем же церковно-административном строе, созданном Общими канонизмами, о благосостоянии церкви и народа и речи быть не может, так как нет единства патриаршей власти, обязанности синода и совета разграничены неопределенно, народ не имеет доверия к административным учреждениям. В заключение речи оратор иллюстрировал свои положения данными из деятельности мирского учреждения в патриархии – народного совета, виновного в обострении финансового кризиса и других нестроений в константинопольской церкви. Выступившие на собрании другие ораторы указали на то, что патриарх находится в крайнем затруднении, созданном не только внешними врагами, но и внутренними, что этому национальному центру и священному акрополю грозит гибель по вине и клириков, и мирян что необходимо строго разграничить пределы полномочий синода и совета, в противном случае положение останется безнадежным, и т. п. Наконец, собрание постановило признать преобразование существующей в церкви административной системы необходимым и неотложным обязать специальную комиссию (из двенадцати членов) представить чрез 45 дней проект церковной реформы и назначить комиссию для составления временной сметы доходов и расходов патриархии¹¹.

10 августа, под председательством Григория, в патриархии состоялось новое общее собрание, в присутствии 52 членов, клириков и мирян. Заседание прошло в высшей степени бурно. Повод к горячим дебатам дал председатель преобразовательной комиссии дерконский митрополит Неофит, который заявил, что комиссия работает в силу правительственного тескере и, руководясь им, представить свой проект реформы патриарху, а чрез него и правительству. Узнав о тескере, светские члены собрания предъявили требование подробнее ознакомиться с его содержанием, а когда это оказалось невозможным, много и долго говорили о его смысле и значении, предлагали теперь же обсудить проектируемый проект преобразований, дабы сделать руководящие указания, в духе которых преобразовательная комиссия и должна работать. В прениях принял участие патриарх Григорий, который и заявил, что рассуждения о содержании проекта реформ преждевременны, – проект будет составлен только чрез 45 дней, внесен на обсуждение общего собрания и тогда можно будет сделать дополнения к нему, изменения и поправки. Прения, однако, возгорелись с новой силой. Светские члены собрания, рассчитывая оказать благоприятное для мирян давление на предстоящие занятия преобразовательной комиссии, настаивали на том, чтобы теперь же были определены пределы полномочий комиссии, так как другое собрание, назначенное для оценки проекта, может оказаться некомпетентным, – этим будет нанесена обида настоящему собранию, а вместе с тем не оправдаются надежды и всего народа... Наконец, руководителям прений удалось примирить ораторов предложением, чтобы собрание единогласно просило патриарха Григория определенно высказаться но предмету дебатов. Его святейшество признал единственно правильным, такое решение вопроса: чрез 45 дней, когда преобразовательная комиссия представит свой проект, будет устроено общее собрание, которое имеет право сделать должные замечания к проекту и изменения, а затем проект, рассмотренный и обработанный, будет послан в высокую Порту. На справку было выведено и мнение по вопросу патриарха Софрония, который аналогично представлял движение церковного преобразования. В таком роде собрание и сделало окончательное постановление, которое и было внесено в протокол. Но прения относительно преобразований не прекратились и после закрытия общего собрания 10 августа. В константинопольской газете «Νελόγος» открылась полемика по этому важному и неотложному делу, в которой приняли участие С. Маврогенис и Г. Феологос и занялись разъяснением некоторых сторон (преимущественно финансовой) предстоящей реформы¹². Вообще патриарх, митрополиты и светские представители греческого народа – все весьма живо интересовались церковной реформой, признавали ее не только желательной, но и совершенно необходимой, все стремились к улучшению церковно-общественной жизни на началах вековой древности, покоившихся на церковных канонах и преданиях и на прономиях, дарованных патриархии и народу прежними султанами. Центральным деятелем такого всеобщего преобразовательного движения был патриарх Григорий, который вдохновлял исполнителей реформы вести дело на основе канонов и традиций, намечал границы для частной инициативы и сдерживал в должных пределах порывы светских участников собраний и преобразовательной комиссии, организовал все преобразовательное течение и руководил отдельными его проявлениями.

Прежде чем преобразовательная комиссия выступила с официальным докладом о церковной реформе общего характера, патриарх Григорий обратился к архиереям патриархата с окружным посланием относительно преобразования священного патриаршего синода. Известно, писал патриарх 23 августа 1869 года, что около трех лет существует комиссия для пересмотра действующих канонизмов патриархии. Эта комиссия, состоящая из архиереев и мирян, имеющих специальные познания о подлежащем их обсуждению важном предмете, работала с должным усердием и внесла, по своему усмотрению, необходимые изменения в те части канонизмов, которые признаны, на основании практики, ошибочными и непригодными, и уже приближается к концу своих работ. Так как один из неудовлетворительных членов канонизмов касается образования священного синода, то преобразовательная комиссия изменила его и изложила в двух проектах, о которых синод постановил спросить мнения всех епархиальных митрополитов, как преимущественно заинтересованных в этом деле. В виду этого, патриарх предложил каждому архиерею, после тщательной оценки обоих проектов, представить в патриархию свое мнение о том, какой из проектов он признает более правильным и соответствующим благу церкви, дабы на основании большинства мнений ввести этот проект и в действующую практику. Первый из этих проектов формулирован таким образом. Шесть митрополитов, епархии которых находятся близ столицы, должны быть постоянными членами синода, а другие шесть избираются синодом и патриархом на двухлетие из остальных митрополитов и по их достоинству (ἀριστίνδην), – и таким способом образуется полный состав синода. Второй проект гласит следующее. Период синода должен быть 12-летним. По миновании трехлетия, из синода выбывают три члена (в первый период по жребию), а взамен их приглашаются другие три, избранные патриархом и синодом ἀριστίνδην причем при избрании подают голос и отбывшие срок пребывания в синод члены. От избрания освобождаются молодые архиереи, не пробывшие пяти лет в новой своей епархии. После этого три члена будут выбывать по очереди. Выбывшие из синода архиереи могут опять быть избраны не раньше, как по исполнении одного трехлетия¹³.

28 сентября в патриархии состоялось новое общее собрание для ознакомления с докладом, составленным специальной комиссией по пересмотру Общих канонизмов. На собрании присутствовали лишь 50 членов из 143 приглашенных – особыми патриаршими питтакиями, в том числе митрополиты: ираклийский, кизикский, дерконский, пелагонийский, драмский, смирнский, димитриадский и нисский. Председательствовал патриарх Григорий. В начале собрания присутствующими было высказано сожаление по поводу небольшого состава собрания, хотя оно созвано по делу весьма важному и серьезному, касающемуся и церкви, и народа; небрежное отношение со стороны многих приглашенных было объяснено недостатком усердия и ревности к религиозно-национальным интересам, давно волнующим патриархию и лучших представителей эллинизма. Затем, патриарх кратко указал на задачу собрания, после чего секретарь народного совета Георгиадис прочел обширный доклад комиссии по пересмотру канонизмов¹⁴. Доклад представляет большой интерес.

Из доклада видно, что комиссия начала свои заседания три года и четыре месяца тому назад (3 мая 1866 г.), при патриархе Софронии. Продолжительный срок занятий комиссии подал повод к обвинениям ее то в небрежности, то в неспособности выполнить возложенное поручение, то даже в злонамеренном посягательстве на благосостояние церкви и народа. Но комиссия не смущается этими и подобными обвинениями, так как убеждена в полной их несостоятельности, имея возможность сослаться на важность и серьезность поручения, которые признаются и их противниками, оправдаться представляемым теперь докладом и книгами протоколов, – указать на извиняющие внешние обстоятельства. Так., в течении первых 14 месяцев комиссия имела 66 – заседаний, из которых лишь весьма немногие оказались безрезультатными, вследствие неприбытия законного числа членов. В июне 1867 г. большинство светских членов комиссии выбыли за границу для лечения, поэтому заседания прекратились на пять месяцев. В ноябре этого года, по возвращении светских членов, занятия комиссии опять сделались затруднительными, так как духовные члены отчасти выбыли из столицы, а из светских остались только трое; поэтому до октября 1868 г. всех заседаний, в течение второго года, было только 22. К тому же в марте 1867 года комиссии дано было поручение заняться, прежде всего, изысканием средств для покрытия долгов патриархии, на что она употребила десять месяцев работы. Потом опять наступил шестимесячный перерыв в ее занятиях (до апреля 1869 г.), по неполноте состава. С того времени комиссия приложила все усилия к тому, чтобы закончить свою важную задачу и имела 20 заседаний, на которых канонизмы еще раз были рассмотрены и вновь редактированы.

О громадности труда комиссии могут свидетельствовать и книги ее протоколов, с занесенными в них рассуждениями, докладами, справками... К этим оправданиям необходимо прибавить и то, что комиссия, назначенная в составе двенадцати членов, шести духовных и шести светских, в последнее время состояла лишь из семи – членов. Из митрополитов до конца работы в комиссии остались – кизикский Никодим, никомидийский Дионисий, халкидонский Герасим и дерконский Неофит, а прусский и пелагонийский выбыли в 1867 году. Из шести светских членов в комиссии остались лишь Г. Панцирис, Г. Филалиеис и X. Константинидис, а трое (А. Караееодори, Психарис и Анастасиадис) вышли из состава комиссии в разнос время. Поэтому все бремя трудов выпало на долю лишь семи членов. А дело предстояло, действительно, очень нелегкое. Достаточно сказать, что комиссии надлежало пересмотреть и, где нужно, исправить канонизмы, уже находящиеся в действии и имеющие силу закона, – так как они были составлены общим представительством всех епархий вселенского престола и утверждены правительством; при этом комиссии надлежало не касаться оснований, на которых зиждутся канонизмы, потому что они водружены не составителями уставов, а правительством, законоположившим их в хатти-хумаюне 1856 года, на котором, в свою очередь, основывается весь новейший правительственный строй в оттоманской империи. С другой стороны, задача комиссии касалась не простого и мирского учреждения, которое можно изменять по требованию временных обстоятельств и человеческих желаний и которое зависит от самовольного решения правителя или от большинства голосов граждан, но она иметь отношение к вечным и божественным определениям святых соборов, от которых никто из христиан не дерзает отрекаться и которые никто не может упразднить и заменить другими, в угоду людям. Другими словами, комиссия должна была примирить послушание, которое христиане обязаны воздавать тому, что Дух Святой законоположил чрез посредство святых соборов, с повиновением, которое они, как подданные, должны оказывать Богом поставленному правительству. Отсюда можно видеть, насколько важна и серьезна задача комиссии и каких продолжительных трудов она требовала. Сознавая всю ответственность положения, комиссия старалась выполнить свое дело в духе любви и кротости, по возможности единогласно; лишь в немногих случаях члены комиссии разошлись в мнениях, в зависимости от того или иного толкования канонов, на которых они основывали свои суждения.

Переходя к действующим канонизмам, комиссия вполне справедливо констатирует, что внешняя их сторона – изложение и выражение – крайне неудовлетворительна, не обработана, ошибочна, невразумительна для читателей. Это объясняется тем, что текст канонизмов во многих случаях представляет перевод с турецкого языка или же изменен и дополнен в канцеляриях Порты, куда уставы были препровождены патриархией для рассмотрения и одобрения. Комиссия, прежде всего, и взяла на себя задачу исправить текст канонизмов в стилистическом и грамматическом отношениях и сделать его понятным и ясным. Затем, канонизмы в редакции 1858–1860 годов разделяются на пять глав, причем последняя говорит о содержании патриарха и доходах архиереев, о содержании патриарших чиновников и о монастырях. Комиссия последнюю главу разделила на четыре, и таким образом канонизмы в новой редакции имеют восемь глав. К прежнему заглавию уставов («Общие канонизмы об управлении церковными и народными делами находящихся под властью вселенского престола православных христиан, подданных его величества султана») комиссия добавила только- «пересмотренные в 1869 году».

Комиссия сделала изменения и в содержании канонизмов.

Полный обзор таких изменены не входит в задачу настоящего очерка, – отметим только особенности новый редакции канонизмов относительно патриаршего управления. В главе об избрании патриарха комиссия сделала три существенных изменения следующего рода: 1) право присутствовать при избрании нового патриарха должно быть предоставлено всем митрополитам, подчиненным вселенскому престолу, согласно букве и духу 4 правила I вселенского собора¹⁵, а равно патриаршим чинам первой пентады, т. е., великому логофету, великому эконому, великому сакелларию, великому скевофилаксу, великому хартофилаксу, великому ритору, великому экклисиарху, сакеллию и протэкдику; 2) право народного представительства также следует предоставить всем епархиям как находящимся в одинаковом отношении к вселенскому патриарху; 3) светские члены избирательного собрания, присутствующие от имени жителей Константинополя, должны назначаться по свободному выбору. Другие изменения в этой главе менее существенны (например, комиссия признала излишними подробные указания первой редакции канонизмов относительно личных достоинств кандидатов патриаршества, так как и без них ясно, что представитель церкви и народа должен быть выдающимся по своим нравственным достоинствам мужем). Лишь по одному пункту между членами комиссии возникло разногласие. По действующему уставу, между первым избирательным собранием, на котором намечаются кандидаты патриаршества, и вторым, на котором тайной подачей голосов избираются три лучшие кандидата, промежуток бывает в 24 часа. Шесть членов комиссии (пять митрополитов и Н. Психарис) признали такую постановку дела правильной, но остальные шесть членов (митрополит пелагонийский и пять мирян) предложили производить второе собрание через три дня после первого, дабы светские избиратели могли лучше ознакомиться с достоинствами кандидатов и более самостоятельно подавать свой голос за того или иного из них. Оба эти мнения были представлены на рассмотрение общего собрания. Наконец, в эту главу без всякого изменения перенесен из главы о составе синода параграф о низложении патриарха, но предварительно сделано такое добавление: «патриарх находится на своем престоле пожизненно, но если нарушит религиозные или политические свои обязанности, или действующие канонизмы, то низлагается» (§ 19).

В главе о священном синоде комиссия существенно изменила способ образования его состава, высказавшись в пользу двух проектов, предложенных патриархом Григорием в окружном послании от 23 августа 1869 года. Но окончательного решения по этому вопросу комиссия не постановила, так как между ее членами возникло разногласие. Большинство членов (5) склонилось в пользу проекта о 12-летнем периоде священного синода, с заменою трех митрополитов чрез каждое трехлетие, по воле патриарха и синода, руководившихся принципом ἀριστίνδην, – так как держалось мнения, что состав синода должен обновляться, хотя и не так быстро, как предписывают действующие канонизмы, с предоставлением возможности участвовать в его занятиях наибольшему числу епархиальных митрополитов. Отсюда и продолжительность сессии в 12 лет, и выбор только трех членов, по миновании трехлетнего их пребывания в синоде. Меньшинство же членов комиссии (2) было того убеждения, что устойчивость состава священного синода и постоянство пребывания в нем членов служат наилучшей гарантией опытного, умелого и систематического по задачам и целям управления церковными и народными делами, – поэтому и высказалось в пользу другого проекта, предлагавшего иметь в синоде шесть постоянных и несменяемых членов из числа ближайших к столице епархиальных архиереев. С другой стороны, признавая всех архиереев патриархата равными в отношении права участвовать в синоде, сторонники второго проекта предоставили другие шесть мест остальным архиереям, но по избранию их патриархом и синодом в зависимости от принципа ἀριστίνδην и сроком на два года. Что же касается практики по руководству действующих канонизмов, предоставивших всем митрополитам вселенского престола равное право быть членами синода, в течение двух лет, в преемственном порядке, с возобновлением ежегодно половины личного состава по указанию специального каталога, то она была совершенно осуждена и признана нецелесообразной, так как вносила подвижность в состав синода, лишала его деятельность определенности в направлении и устойчивости в задачах и средствах, поселяла рознь между патриархом и синодом.

В главе о народном совете комиссия также сделала существенные изменения. Прежде всего, совет, по мнению большинства членов комиссии, должен состоять исключительно из мирян, в числе 12, как патриарх Григорий и предложил это (12 марта 1867 г.) в качестве временной меры, поэтому и должен называться «народным советом», вместо прежнего наименования – «народный постоянный смешанный совет» Народный совет находится под председательством патриарха и собирается один раз в неделю для решения судебных дел (ἐπὶ τῶν δικαστιῶν ὑποθἑσεων), а другой раз, в присутствии и членов синода, занимается вместе с ними всеми народными делами (ἐπὶ πασῶν τῶν ἐθνικῶν ὑποθέτεων), за исключением, конечно, дел чисто духовных (ἐκτὸς τῶν ϰαθαρῶς πνενματιϰῶν), которые подлежат специальному решению синода. Другая редакция этой части проекта, добавляет, что для решения важных народных дел (σπουδαῖαι ὑποθέσεις ἐθνικαί) собираются совместно оба учреждения – синод и совет, под председательством патриарха. Таким образом, деятельность второго административного учреждения патриархии, по смыслу новой редакции канонизмов, является более, определенной и ограниченной. Как совет, народный, учреждение ведает дела только общественные и гражданские. Но и в этой определенной области его исключительной компетенции предоставлены лишь судебные дела, возникающие между христианами из-за наследства, брачного приданого и т. п. Что касается дел народных в широком смысле, т. е. школ и просвещения, благотворительности и филантропических учреждений, контроля денежных сумм и экономической отчетности школ, благотворительных заведений, столичных церквей и ставропигиальных монастырей, то хотя они, по руководству и новой редакции канонизмов, были отмечены в круге обязанностей совета, но должны были рассматриваться им и решаться совместно с синодом и в общем собрании. А затем, председательство патриарха во всех заседаниях народного совета гарантировало согласие его деятельности с общими задачами патриаршего управления и единство с основным направлением церковной политики. Далее, в новой редакции канонизмов ничего не говорится о праве народного совета принимать участие в расследовании обвинений, взводимых христианами на епархиальных архиереев; как дело чисто духовное, расследование жалоб против архаереев и оценка их изъята из сферы компетенции светского учреждения и предоставлена измененной редакцией канонизмов (гл. II, § 38) исключительному ведению патриарха и синода, как имеющих право судить высший и низший клир по руководству церковных канонов. В пересмотренной редакции из обязанностей народного совета изъято и наблюдение, затем, чтобы патриарх прилагал всякое попечение и ревность к благоустройству святых мест и к правильному заведыванию их имуществом,– так как это предписание первой редакции канонизмов, несомненно, принижает патриаршее достоинство в пользу светского административного представительства и наносит ущерб высшей духовной власти патриарха. Нет во второй редакции упоминания и о дисциплинарном полномочии совета, в силу которого каждый из членов, известившись о случившихся уклонениях священного клира, обязан был, по руководству первой редакции устава, сообщить о них патриарху и синоду, дабы были приняты необходимые меры. Взамен этих предписаний, в пересмотренной редакции канонизмов имеются два таких дополнения. Патриарх вместе с синодом и советом обязан заботиться, чтобы имущества всех ставропигиальных в патриархате монастырей содержались и управлялись хорошо, согласно с изданными о них хрисовулами, завещаниями, посвятительными- грамотами и патриаршими сигиллиями. Равным образом, патриарх вместе с синодом и советом обязан принять меры к устройству «кивота милости» для помощи бедным, составив для его управления специальный устав, и заботиться о филантропических и других общеполезных народных учреждениях, как непосредственно связанных с патриархией. И так, вновь составленный устав народного совета коренным образом преобразовал это учреждение, ограничил и точно определил круг его обязанностей, лишил его прежнего, несогласного с его характером, значения, подчинил его высшей власти патриарха и отчасти синода, сделал второстепенным и вспомогательным для патриархии судебно – административным учреждением, необходимым для церкви в силу принадлежащих патриарху и гражданско-политических полномочий в отношении к ромейской райе.

В таком роде комиссия по пересмотру и исправлению действующих Общих канонизмов проектировала преобразование патриаршего управления в церкви константинопольской¹⁶.

В общем собрании 28 сентября 1869 года, после того как был прочитан изложенный доклад комиссии, возникли прения, в результате которых определилось, что необходимо созвать народное собрание (ἐθνοσυνέλευσις) из представителей всех епархий для подробной и тщательной оценки проекта и для законного и правильного завершения продолжительного дела. Патриарх Григорий согласился с таким определением, а вслед затем был составлен и проект такририя, с которым патриарх должен был обратиться в Порту, чтобы исхлопотать разрешение на устройство общего народного собрания. Во время прений было прочитано и окружное послание патриарха Григория от 23 августа 1869 года, предлагавшее епархиальным архиереям высказаться в пользу одного из двух проектов о преобразовании священного синода. При этом было сообщено, что некоторые из архиереев не признают правильным ни первый, ни второй проект образования священного синода и предлагают возвратиться к прежней системе геронтизма, упраздненной Общими канонизмами, но оказавшей церкви и народу большие в прошлом услуги. А весьма многие светские члены собрания стали выражать свое недоумение по поводу того, что патриарх обратился к епархиальным архиереям с предложением о преобразовании синода, прежде чем новый проект канонизмов, часть которого составляют и намеченные в патриаршем послании пункты о синоде, был рассмотрен в общем народном собрании, значение которого признается всеми, а с другой стороны, канонизмы в свое время также были одобрены общим собранием и утверждены правительством... Неуместные рассуждения, с оттенком порицания патриарха, действовавшего в пределах своей канонической компетенции, ясно показали господствующее настроение среди членов собрания, неблагоприятное для престижа духовной власти, а вместе с тем определили и тайную цель светских участников собрания, стремившихся сохранить существующей status, в ущерб прономя патриаршего достоинства... Наконец, на собрании было оглашено письмо не присутствовавшего по болезни великого логофета С. Аристархи, в котором доказывалась необходимость пригласить на будущее собрание для рассмотрения народных канонизмов и представителей от всех епархий патриархата, которые одинаково со всеми заинтересованы в предстоящих церковно – общественных преобразованиях¹⁷.

В начале ноября 1869 г. в патриархии было получено правительственное тескере, разрешившее избрать представителей от всех епархий константинопольской церкви для рассмотрения новой редакции канонизмов. 16 ноября патриарх созвал духовных и светских представителей народа (из 88 приглашенных явились 47), ознакомил их с тескере Порты и предложил обсудить способ избрания, антипросопов от Константинополя и определить число их. Это предложение вызвало возражения со стороны некоторых членов, которые стали доказывать, что вопрос об избрании столичных антипросопов тесно связан с вопросом о назначении уполномоченных от епархий, разделять эти два вопроса не следует, а нужно определить единственный для всех антипросопов способ избрания. Дело дошло до баллотировки, и большинство высказалось в пользу предложения патриарха. Начали потом говорить о способе избрания антипросопов столицы. Одни предлагали произвести выборы на обычном и законном основании, другие рекомендовали образовать трехчленную епитропию для составления проекта избрания, иные советовали воспользоваться действующим канонизмом об избрании членов народного совета, которым это избрание предоставляется синоду, совету и 26 представителям от столичных приходов, под председательством патриарха. Восторжествовало последнее мнение, хотя некоторые предлагали, что следует каждому столичному приходу, как бы мал он ни был, предоставить право избрать своего антипросопа для участия в общем собрании. Во время прений один из светских членов М. Хурмузис «предостерегал относительно вмешательства синода в избирательное собрание, признавая его несправедливым». «К сожалению, пишет по этому поводу профессор В. Каллифрон, во время возникшего шума на это предостережение не обратили необходимого внимания в противном случае, не имело бы на собрании места то печальное событие, которое потом произошло»¹⁸. Но профессор Каллифрон неправ, приписывая заявлению М. Хурмузи такое важное значение. Столкновение между духовными и светскими членами собрания, на которое намекает греческий историк, непременно возникло бы и в том случае если бы голос М. Хурмузи был своевременно услышан, потому что причина его иная и лежала глубже, чем предполагал профессор Каллифрон. Причина столкновения заключалась в стремлении мирян удержать за собою господствующее значение в церковном управлении, а не в возможном вмешательстве синода в действия избирательного собрания, которое оправдывалось действующим церковным регламентом... Желая сохранить существующий status, утвержденный канонизмами и благоприятный для мирян, М. Хурмузис с единомышленниками предполагал лишить синод и того права, которое признавалось за ним законом. Значит, скорбеть следовало по поводу несправедливых притязаний мирян, а никак не из-за признанного законом права синода...

Прения оживленно велись и при обсуждении вопроса, в каком числе на будущем собрании должны присутствовать антипросоны Константинополя. Было решено пригласить от столичного населения десять уполномоченных. Один из архиереев спросил, имеет ли это решение безусловное значение. В ответ один из светских членов предложил секретарю занести в протокол состоявшееся постановление, как окончательное. Потом стали решать вопросы, когда будут избраны депутаты от приходов и когда в патриархии состоится собрание для выбора антипросопов. Депутатов решено было избрать 30 ноября. Когда же стали намечать день для выбора антипросопов, «Неожиданно, сообщает наш источник, члены собрания услышали от синодальных митрополитов, что в избирательном собрании примут участие и синод и совет». Тогда светские члены, «почти все», заявили протест и стали говорить, что такое постановление не принято собранием и что они «никогда не допустят такого вмешательства со стороны двух учреждений». Духовные же члены стали оспаривать протест мирян и справедливо указывали на то, что речь идет о их праве, признанном и канонизмами, соответствующий параграф которых, прочитанный на заседании, не вызвал никаких возражений со стороны мирян, и они желают воспользоваться тем, что уже одобрено собранием. Мнение членов синода принял и патриарх. Возникли горячие прения, во время которых каждая сторона старалась убедить другую в справедливости своей точки зрения. Доказательства мирян сводились к следующему. Избрание антипросопов составляет гражданское право мирян, и синод, как власть исполнительная, не имеет основания вторгаться в пределы этого права. Вмешиваясь в избрание столичных антипросопов, синод нарушает права патриарха, как архиепископа и духовного владыки Константинополя. Далее, избрание епархиальных антипросопов состоится без вмешательства синода, поэтому и Константинополь следует освободить от синодального влияния. Наконец, каждый из членов синода будет принимать участие в избрании антипросопа своей епархии. Члены синода ссылались на параграф канонизма, принятый уже собранием в руководство и решающий вопрос в положительном смысле, указывали на то, что они желают лишь сохранить за собой право, но не намерены вмешиваться в действия избирательного собрания, выражали неудовольствие по поводу недоверия к ним. Члены собрания долго и оживленно обсуждали вопрос. Наконец, патриарх потребовал прекратить прения и заявил, что не допустить дальнейшего обсуждения вопроса, который уже предрешен. Тогда один из присутствующих мирян дерзко ответил его святейшеству, что и вопрос о мерах вспомоществования бедным христианам был решен на одном из прежних заседаний общего собрания, но и теперь еще ничего не сделано в этом отношении. В собрании после этого поднялся большой шум... Патриарх, возмущенный тем, что светские члены собрания посягают на его права, как духовного патриарха и архиепископа Константинополя, поднялся со своего места, резко выразил протест против недоверия мирян к духовенству и заявил, что отказывается от патриаршества. В собрании возникло смятение. Все стали заявлять, что не имели намерения оскорбить патриарха и нарушать его кириархальные права, но его святейшество остался непреклонен и сказал опять, что официально отказывается от власти. После этого патриарх оставил зал заседания и удалился в свои покои. Удалились и светские члены собрания, заявив искреннее сожаление по тому поводу, что их твердость в защите своего права неверно была понята.

Между тем члены синода собрались в отдельном заседании и составили протокол, в котором единогласно заявили, что они ни под каким видом не примут отставки патриарха. Явившись к его святейшеству в полном составе, они опять услышали от него заявление об отставке, частью вследствие неблагоприятного стечения народных дел, частно по болезни, но ответили ему, что в таком случае синод опять его изберет патриархом. На следующий день (17 ноября) патриарх прислал членам синода письменное заявление об отречение от престола, но оно не было принято, а посланному патриарха было поручено передать его святейшеству, что отставка его никоим образом синодом не будет допущена. Узнав о том, что патриарх намерен отправить в Порту официальное уведомление о своей отставке, члены синода обратились к великому визирю с просьбой оказать им содействие в сохранении престола за святейшим Григорием. Так как правительство и сам султан высоко ценили и уважали Григория, то были приняты все меры к тому, чтобы он остался на престоле. Общими усилиями синода, великого визиря и лучших представителей греческого народа удалось, наконец, отклонить патриарха Григория от намерения выйти в отставку¹⁹.

Такие осложнения возникли в патриархии в критический период предварительных совещаний о реформе. Но на ход и направление церковных преобразований они существенным образом не повлияли. Патриарх Григорий, поставившей церковную реформу одной из существенных задач своего служения церкви и народу, с прежней энергией стремился осуществить это важное дело, к которому светские члены преобразовательных собраний несправедливо старались примешать мирской, народный элемент гораздо в большей степени, чем это требовалось канонами и истинным значением паствы в церковной жизни. Уже 28 ноября в патриархии, под председательством Григория, состоялось новое собрание по вопросу о церковной реформе. На нем присутствовали члены синода, шесть членов народного совета и следующие, специально приглашенные представители греческого народа: князь Самоса П. Мусурос, Савва-паша, великий логофет С. Аристархис, Хр. Зографос, А, и К. Карафеодори, Ф. Генидуниас и Г. Феолоос. Пред началом заседания вей присутствующее выразили свою радость по поводу того, что его святейшество сохранил в своих руках кормило церковной власти. Собрание, прежде всего, единогласно постановило, что патриарх, к которому весь народ имеет глубокое доверие, сам укажет угодный ему способ избрания десяти антипросопов от столицы, и все православное общество безусловно подчинится воле его святейшества. Затем, по постановлению патриаршего собрания, каждая епархия, при участии митрополитов и епископов, должна избрать своего антипросопа. В предстоящем общем собрании должны участвовать и двенадцать митроподитов, избрание которых будет произведено таким способом. Патриарх своими посланиями предложит всем архиереям патриархата указать 12 митрополитов, которых каждый признает компетентными участвовать в предстоящем преобразовательном совещании получившие наибольшее число голосов будут считаться избранными. Собрание также постановило образовать при патриархии постоянный суд из трех светских юристов, которые, под председательством патриарха или его заместителя из синодальных архиереев, дважды в неделю будут рассматривать судебные дела христиан. Это ускорить рассмотрение судебных процессов, увеличить судебные пошлины, поступающие в патриаршее казначейство, внесет порядок в судебную деятельность патриархии и освободить ее от нареканий, которые теперь нередко раздаются со стороны народа, так как члены народного совета неаккуратно исполняют свои судебные обязанности. С учреждением специального суда, народный совет будет освобожден от судебной деятельности, но юристы, приглашенные в патриарший суд, должны вознаграждаться жалованьем. Наконец, собрание решило просить у правительства 500 000 гросиев в долг для покрытия дефицита патриархии, экономическое положение которой, по мнению собрания, улучшится после введения в действие новых канонизмов²⁰.

Исполняя решение собрания, патриарх Григорий 13 декабря 1869 года отправил по два послания в каждую епархию – одно на имя епархиального митрополита, другое – духовенству и народу. В первом послании каждому митрополиту предлагалось указать двенадцать митрополитов, для участия в предстоящем общенародном собрании и прислать в патриархию Свой бюллетень с их именами чрез 41 день. В послании к народу разъяснялось, что Общие канонизмы, составленные в 1858–1860 годах с целью улучшить положение церковно-народных дел и дать им канонический и нормальный строй, не достигли назначения и оказались частью ошибочными и нецелесообразными, частно неприложимыми на деле. Предпринятый их пересмотр приходит к концу и необходимо составить общенародное собрание для окончательной оценки вновь выработанного проекта. Патриарх и предписал, чтобы представители городов каждой епархии избрали, при содействии местного митрополита, своего представителя, вполне компетентного для намеченного дела. При этом объявлялось, что общее собрате состоится 1 мая 1870 года²¹.

В марте 1870 г. епархиальные архиереи уже прислали в патриархию свои бюллетени с именами митрополитов, которых избрали для участия в общенародном собрана с целью рассмотрения нового проекта канонизмов. В заседании синода 14 марта присланные бюллетени были вскрыты, причем избранными оказались митрополиты: Деркона (65 голосов), Кизика (64), Халкидона (62), Драмы (52), Димитриады (51), Ниссы (46), Тырнова (43), Никомидии (37), Никеи (36), Xиoca (36), Гревен (34) и Фессалоники (20)²². Но сведения из епархий об избрании народных антипросопов поступали очень медленно. Незадолго до 1 мая выяснилось, что к этому дню епархиальные депутаты не прибудут в столицу в полном своем составе, поэтому патриархия перенесла открытие собрания на 5 июня, о чем и уведомила духовенство и народ (2 и 23 мая)²³.

5 июня 1870 г. в патриархии состоялось первое заседание общенародного собрания (’εθνοσυνέλευοις), под председательством Григория и в присутствии 62 членов – духовных (12)²⁴ и светских. Патриарх приветствовал собрание речью, в которой указал и на недостатки действующих канонизмов. В частности, его святейшество отметил неясность и неопределенность круга компетенции синода и совета и их отношений к патриарху, неудовлетворительную регламентацию отношений архиереев к народу, непрактичное решение вопроса о содержании духовенства и т. п. Предлагая собранию сравнить действующий устав с новым проектом, оценить их и избрать наилучший, патриарх» указал такой критерий для осуществления задачи. Собрание на первом плане должно ставить божественное, соборное и отцепреданное, на втором – народное и отеческое, благородное, достойное и спасительное. Собрание должно всегда помнить, что центр, глава и сердце народа есть патриархия, от жизни и деятельности которой зависит торжество церкви и величие народа. Собрание не должно забывать, что его деятельность будет иметь великое и, быть может, вечное значение. В заключение патриарх сказал, что своим заместителем на заседаниях он назначает дерконского митрополита Неофита. На первом заседании была образована и комиссия для составления устава деятельности собрания²⁵. Второе заседание собрания было 19 июня и прошло в рассуждениях о том, какое заглавие нужно дать составленному уставу... Сам устав предположено было рассмотреть в следующее заседание, а потом приступить и к канонизмам²⁶. Следующие заседания происходили аккуратно каждую неделю под председательством патриарха, а большею частью – митрополита Неофита.

Но церковная реформа, при всем желании патриарха Григория довести ее до конца, не осуществилась по обстоятельствам, от него независявшим. В самом начале обсуждения этой реформы представителями церкви и народа в церковно-общественной жизни Константинополя возникли весьма серьезные осложнения, сильно затормозившие движение этого необходимого дела. Разумеем болгарский церковный вопрос, который именно в патриаршество Григория обострился до такой степени, что примирение между болгарами и греками оказалось невозможным. Болгары, опираясь на покровительство Порты и на фирман султана Абдул Азиса, изданный в феврале 1870 г., занялись устройством своей независимой церкви. Патриарх Григорий, после целого ряда протестов против вмешательства Порты в церковное дело и нарушения прав и прономий вселенской патриархии, 20 августа 1870 г., поставил правительству альтернативу: его отставка, или вселенский собор для обсуждения болгарского вопроса. Но Порта, по обыкновению, сперва дала уклончивый ответ, а потом отвергла требование патриарха о вселенском соборе. Патриарх оказался в крайне неопределенном положении, церковные дела постепенно стали приходить в неустройство, общенародное собрание, в виду ослабления главных действующих сил патриархии и незаконных действий правительства, потеряло прежнюю ревность и энергию в осуществлении своей задачи и, наконец, прекратило свои заседания. Но патриарх продолжал делать усилия в борьбе с правительством, а когда исчерпал все средства и увидел невозможность предотвратить церковное смятение, восстановить церковные порядки и прономии, то 10 июня 1871 года вышел в отставку. Это обстоятельство вызвало сильное волнение среди греков. Синод и совет поднесли патриарху адрес, в котором засвидетельствовали о самоотвержении патриарха в служении церкви и защите ее прав и прономии, выразили свою великую скорбь по поводу вынужденного его удаления и просили не оставлять и впредь церковь своими мудрыми советами²⁷.

Таким образом Григорий VI, в течение всего своего патриаршества, прилагал всевозможные усилия к теоретическому изменению действующих канонизмов и к фактическому преобразованию церковно-административного строя. Свидетель лучших времен административной деятельности вселенской патриархии, фактический носитель былого величия и славы константинопольского патриарха, эфнарха и василевса ромейской райи (1835–1840 г.), Григорий еще до вторичного вступления на престол прекрасно знал слабые стороны нового режима, вызвавшие и поразительный упадок патриаршей власти, сравнительно с прежним ее значением. Поэтому он вступил на престол с твердым намерением возвратить патриаршему достоинству прежний престиж. Реформу административного строя он начал осторожно, но твердо и решительно, продолжал осуществлять ее систематически и сделал, в общем, очень много. В его именно патриаршество выполнена была вся предварительная работа, произведена обстоятельная критика действующих уставов и составлен новый измененный их проект. Наступила и завершительная пора по пересмотру и исправлению канонизмов, – когда патриарх Григорий, к всеобщему сожалению, вынужден был отказаться от престола. Однако, результаты его преобразовательной деятельности можно формулировать определенным образом. Реформа, в области патриаршего управления, касалась трех существенных ее органов – патриарха, синода и народного совета и направлена была к тому, чтобы утвердить высшую духовную власть в канонической ее силе и значении и освободить от вторжений в сферу ее компетенции со стороны народного совета, предоставив влиянию паствы внешние, общественные, материально-экономические дела патриархии. С этою целью была строго разграничена область дел чисто-духовных и общественных, расширено право духовенства и патриарших чинов в избрании патриарха, священный синод, в составе постоянных своих членов, приобретал устойчивость, народный совет не только специализировался в отношении своего состава и пределов деятельности, вращавшейся вне чисто духовной сферы, но и вводился председателем-патриархом в область подлинных задач церковной политики. Но патриарху Григорию стоило больших трудов дать церковноадминистративному строю такую формулировку и, как известно, пришлось вступить в упорную борьбу с противниками единой, опытной и сильной духовной власти. Народные канонизмы уже достаточно сокрушили могущество этой власти в пользу светских представителей патриаршей администрации, которые и выступили с систематической оппозицией патриарху в восстановлении нарушенных прав патриаршего достоинства. Мирская оппозиция более или менее отчетливо выступала со своими претензиями в течение всего преобразовательного периода, но особенно ярко определилась на собрании 16 ноября 1869 года, когда светские представители стали оспаривать даже кириархальные права Григория и вторгаться в сферу его архиепископской компетенции.

Патриарх, и раньше, конечно, знавший о замыслах мирян против патриаршей власти, теперь с разочарованием убедился в злонамеренной цели этого похода, подрывавшего значение вселенской патриархии не менее чем поколебали ее могущество предписания Порты о церковной реформе 1858–1860 годов. Это нанесло большой удар оптимистическому настроению патриарха касательно реформы и он, возмущенный действиями мирян, не разумевших того, что они творили в интересах своих личных желаний и выгод, но во вред церкви и всему греческому народу, принес отречение от власти. Хотя патриарх потом и взял свое слово назад, но он уже не мог работать для реформы с прежним одушевлением и надеждой. Болгарский церковный вопрос, поддержанный Портой против патриархии, окончательно разбил его политическую программу, и Григорию остался один естественный шаг – отставка. С глубокою грустью расстался знаменитый патриарх со вселенской кафедрой, на которой, при более благоприятных условиях, он мог повторить блестящую эпоху своего первого патриаршества.²⁸

В чем же заключается главная причина отставки Григория, третьего из вселенских патриархов, избранных по руководству Общих канонизмов для пожизненного управления константинопольской церковью. Выше упомянуто, что удаление патриарха находилось в связи с болгарским церковным вопросом. Но болгарская схизма лишь повод, но не причина отставки Григория VI. Сам патриарх объяснил свое отречение от власти нарушением церковных обычаев и прономий (ἡ καταπάτησις τῶν ’εκκλησιαστικῶν καθεστώτων καὶ προνομίων) вселенского престола, совершенным Портой, по вине которой ему не удалось и благополучно завершить общенародные дела, т. е. реформу административного строя, и правильно решить болгарский церковный вопрос²⁹. Значит, причина конфликта заключалась в фактическом бесправии и бессилия патриарха. А ослабление внутренней мощи патриархии и упадок ее былого величия возникли именно со времени церковной реформы 1858–1860 годов. Затем, в действующих канонизмах бесправие патриархии было закреплено уже законодательным порядком. Патриарх потерял половину своей власти внутри патриархии, где она была раздроблена между синодом и советом, а для Порты канонизмы явились весьма удобным орудием для давления на патриархию при каждом благоприятном случае. В частности, болгарский церковный вопрос, поскольку он влиял на патриарший кризис, следует непременно рассматривать в связи с преобразовательным константинопольским движением второй половины XIX века, захватившим почти все течение местной церковно-общественной жизни и являющимся ключом для правильного исторического ее понимания. И причину, падения патриарха Григория VI следует искать глубже – в коренном факторе современных нестроений и упадка церковной власти. А господствующим фактором эпохи были несостоятельные в каноническом и историческо-правовом отношениях народные уставы, на которых создалась вся церковно-общественная жизнь современного подневольного эллинизма. В них и нужно видеть коренную причину вынужденного отречения Григория VI от патриаршего престола.

«Патриархия, писал один греческий митрополит после отставки святейшего Григория, опять зиждется на «спасительных для народа» канонизмах... Но ведь канонизмы давно уже мертвы, и не раз над ними совершалась погребальная тризна. Насчитывается уже четыре патриарха (Кирилл VII, Иоаким II, Софроний III и Григорий VI), которые сделались жертвой этих «спасительных» законов... Боюсь, чтобы господствующая система не привела к гибели и все наше общество. Господи, буди нам милостив³⁰. Горькая, но совершенная правда! ...

И. Соколов