Древние изображения Великого Князя Владимира и Великой Княгини Ольги

В Новгороде, на Торговой стороне, у Федоровского или иначе Плотницкого ручья, на углу улицы, которая в древности называлась Федоровской, есть каменная церковь во имя Федора стратилата, церковь напоминающая древность и размерами и строем, резко отличающаяся всем от пристроек, к ней приделанных в конце 17 века.

О существовании в этом месте церкви этого имени в Новгородских летописях есть упоминание с конца 13 и начала 14 века¹. Под 1292–6800 отмечено, что «начаша сладети церковь св. Феодора коя бе порушалася»; под 1294–6802 г. что «свершиша церковь св. Федора и свяща ю владыка Климент»; под 1329–6837 г. что «без князя и без Новгородцев загореся Ондрешков двор в Плотниках и погоре до Федора святого». Эти упоминания касаются впрочем не той церкви, которая теперь существует. Церковь св. Федора, обновленная в конце 18 века погибла окончательно, как кажется в тот страшный пожар 1340–6848 г., когда огонь, опустошив значительную часть Софийской стороны «переврежеся чрез Волхово на ону сторону (Торговую)» и когда «тамо вскоре до вечерни погоре вся сторона от Феодорова ручья в Славно и до поли и церкви камены и древины и домове», когда одних церквей сгорело около 50-ти (по одному известию 43, по другому 50).

После этого пожара Новгород не скоро мог поправиться. Двадцать лет прошло, пока нашлись строители и для церкви св. Федора: в 1360–6868 г. «Семеон Андреевич с боголюбивою матерью своею Натальею заложи церковь камену св. Феодора на Федоровой улице», а в 1369–6869 ее «свершиша». Эта-то церковь, произведение начала второй половины 14 века, существует до сих под, упраздненная, запертая так, что и попасть в нее трудно, впрочем все еще крепкая.

Можно думать, что и она не раз терпела от пожаров разорявших Плотницкий конец Новгорода в 14 и 15 веках (см. в лет. под гг.6876, 6907, 6911,6927 и пр.); но об ее обновлении нет никакого известия ни от этого времени, ни от более позднего, до конца 17 века. В 1696 году она очень потерпела от пожара, а в следующие два года (1697 и 1698 г.) «приходскими людьми и оных христолюбцев подаянием», вновь построены были, как говорит запись, хранящаяся в церкви, св. иконы и книги и ризы церковные и утвари (Архим. Макария – Археолог, описание церковных древностей Новгорода и окрестностей, I. 357). Недолго спустя пристроены к ней паперть и колокольня. Что это время не переделывали ничего в самой церкви, не закладывали окон, где они должны было казаться неуместны, не пробивали новых, ни красили внутренних сторон стен и т.п. – это очевидно. Не делали этого и прежде: по крайней мере, так позволяет думать взаимная сообразность всего здания церкви и ее украшений и сходство всего этого с тем, что видим в других церквях 14 века. Даже и подправки делались беззатейно: где штукатурка отваливалась, там вмазывали новую известь и только, нисколько не заботясь подкрашивать то место, хоть как-нибудь, под цвет уцелевшей разрисовки.

И древняя разрисовка стен сохранилась, отсырелая, но все таки видная на сколько что можно понять и общий характер живописи и некоторые частности.

Особенно стоят изучения те изображения, которые представляют лики святых князей Русских древнейшего времени и между прочим лики св. Владимира и св. Ольги.

Останавливая на них внимание любителей родной вам древности, представляя их обсуждению свой взгляд на них, даю здесь место и вообще всему, что пока удалось мне собрать о древних изображениях св. Владимира и св. Ольги – в полной надежде, что предлагаемое мною будет дополнено новыми данными и исправлено.

* * *

Иконные изображения в.к. Владимира – то одного, то с кн.Ольгой, то с кн.Борисом и Глебом, нельзя считать редкостью; но они только что стары, но никак не древни: кроме всего другого это доказывается и рисунком букв в надписях, при них находящихся, рисунком букв, указывающих на 17, много что на 16 столетие и особенностями одежды на пр.отложенным воротником и длинными узкими рукавами охобня заменявшего древний плащ. Как исполнения требований подлинника, они указывают на подлинник поздней переделки, когда уже не считалось приличным писать князей в оставленной и забытой одежде. Что до образа св. Владимира был другой, более древний подлинник, подлинник того времени, когда должны были появиться первые изображения этого князя, в том сомневаться, кажется, нельзя. Должны были быть иконы св. Владимира древнего рисунка, в древней одежде – не только в 14 веке, когда уже строились особые храмы во имя св. Владимира; не только в 13 веке, когда современный Александру Невскому его жизнеописатель поминать 15 июля, как день памяти св. князя Владимира, – но и в 12 веке, когда в месяцесловы, помещаемые в книгах Евангельских чтений и Четвероевангелий, занесено имя св. Владимира, а может быть еще и раньше, во второй половине 11 века, как можно думать из того, что сказано было о св. Владимире митрополитом Илларионом и черноризцем Иаковом…Не осталось ли изображений св. Владимира по подлиннику, господствовавшему в эти древние века?

Одно неиконное изображение св. Владимира 14 века известно в списке Сказания о св. мучениках Борисе и Глебе (мною изданным), с надписью «Володимир посылает Бориса против Печенег». Владимир изображен сидящим на седалище в роде кресла перед стоящим кн. Борисом и его дружиной, с приподнятой правой рукою, как бы для благословения. Головы обоих князей в сиянии. Оба князя в одинаковых одеждах – в красных плащах в длинных подпоясанных зеленого цвета свитах с желтою, т.е. золотою накладкой по подолу и с узкими рукавами, в черных сапогах, у кн. Владимира довольно большая седая борода, см. рисунок 1.

Рисунок 1

Более важное изображение кн. Владимира находилось при сборнике начала 15 века (1414 г), который в начале нынешнего столетия известен был по кругу любителей древности под названием «Похвалы в.к.Владимиру». В письме Оленина о Тмутораканском камне, в описании этого сборника отмечено между прочим (стр.41), что «в начале книги живописью изображен св. в.к. Владимир с детьми его Борисом и Глебом », и что «сей образ писан на пергамине водными красками». В другом издании Оленина, в «Литографированных рисунках к опыту о Славянах от времен Траяна и Русских до нашествия Татар» (Спб. – 1833) дано место подобию этого изображения, нарисованному, как кажется, по памяти с помощью воображения, а если верно с подлинником, то тем более любопытному; см. Рисун. 2-й.

Рисунок 2

Князь Владимир представлен положившим руки на плечи сыновей, к нему склонившимся. Все три князя в сиянии, в плащах и в длинных свитах. Владимир в клобуке (шапке), дети простоволосые. Действительно ли на подлинном рисунке молодые князья изображены простоволосые, без клобуков, которые, как известно, не снимались и в церкви? Или же рисунок был так попорчен, что трудно было отличить клобуки от волос? Естественны эти вопросы, потому что едва ли можно найти иконное или неиконное изображение древнего Русского князя в плаще без клобука на голове. Взаимное положение князей на подобии рисунка особенно Бориса и Глеба в отношении ко Владимиру мне кажется так же странным. По крайне мере на иконных изображениях св. Владимира и Бориса и Глеба, какие мне удалось до них видеть, они представлены стоящими в ряд, в середине отец, по бокам братья. Это можно было бы ожидать и тут, или по крайней мере не ожидать, что Борису и Глебу дано будет такое драматическое положение. Не придано ли оно в следствии испорченности подлинника, по желанию дополнить недостающие черты. В нижнем Новгороде есть, как я слышал, образ св. Владимира, Бориса и Глеба «в коротких и пестрых мантиях», на котором св. Владимир сделан большим, а св. Борис и Глеб сравнительно очень малы, все три с крестами – следовательно стоящими прямо, а не боком. Не так ли, хоть и без крестов, были написаны св. князья и на изображениях при сборнике 1414 года².

В ряд стоящими изображены св. Владимир, Борис и Глеб и в Федоровской церкви в Новгороде. Им дано место над хорами на левой южной стороне стены храма против алтаря. Все трое в древних княжеских одеждах, с сиянием вокруг головы. В середине к. Владимир, седобородый старик, несколько повыше детей, на круглом подножии, с крестом в правой руке, с приподнятою левою рукою, как будто что-то держащее – что именно не видно. По левую руку от него к. Глеб, юноша так же с крестом в правой руке и с мечем в опущенной левой. Направо от к. Владимира – к. Борис; но его лик очень попорчен: не видно ни лица, ни груди, ни рук; все это замазано известью. В верху над ликами князей Спаситель с распростертыми над ними руками. Кто знает старые образа этих трех князей и может мысленно переменить их подновленную одежду на древнюю, тот может довольно верно определить в уме своем все это изображение. Я снял его, как умел и мог, чтобы легче было помнить подробности. См. Рисун.3-й.

Рисунок 3

Но действительно ли изображены здесь князья Владимир, Борис и Глеб, а не князья Ярославские св. Федор, Давид и Константин, как предполагал достопочтенный о. архимандрит Макарий (Археолог. описание церк. Древностей Новгорода 1:361)? Нет, не Ярославские князья, и вот на это доказательства:

1. Новгородская церковь св. Федора Стратилата была окончена в 1361 году, когда не только в Новгороде, но и в самом Ярославле еще ни что не напоминало о князьях Федоре, Давиде и Константине, кроме разве летописей и случайных преданий, не дававших никому никакого права писать их изображений в церкви, как святых. Мощи их открыты уже через 100 лет позже, в 1463 году (см. под 6971 г. в Соф. временнике, в лет. Воскр., Никон и др.); а только с этого времени могли появиться первые изображения сих князей, как святых.

2. Изображения св. Федора, Давида и Константина сохранились в списках довольно старых, на иконах и на покровах, между прочим и на покрове, положенным «на гроб их» в 7019–1511 году и хранящемся ныне в Московском Музее. Все эти изображения совершенно одинаковы: молодые князья Давид и Константин изображаются в одежде княжеской, а старик кн. Федор, скончавшийся монахом и схимником – в схиме. Так были бы они нарисованы и в Федоровской церкви в Новгороде, если и была, по времени, возможность по времени дать им там место.

3. Но скажет иной – Новгородский живописец мог нарисовать всех трех Ярославских князей в княжьей одежде по незнанию, и в Федоровской церкви дано им место не при первой разрисовки церкви, в 14 веке, а веком или более позже. На это можно ответить, что незнание в этом случае не может быть предполагаемо, а прорисовка, т.е. замена одних изображений другими еще менее, тем менее, что предпочесть изображения Ярославских князей каким бы то ни было другим, уже написанным, в Новгороде, не было никакого повода. К тому же нет и признаков прорисовки: нет никакой разницы в характере живописи, в красках, в подробностях между этими изображениями трех князей и всеми остальными.

При сообщении некоторыми любителями древности сведения об изображении трех святых князей в Новгородской церкви Федора стратилата, а услышать еще одно предположение: – не изображение ли это князей Муромских, св. Константина и детей его св. Михаила и Федора? И на это предположение отвечаю отрицанием. При этом имею в виду окружное послание митрополита Макария 1547 г. 26 февраля, передающее решение Московского собора. Вот что между прочим читаем там «Уставили есмя ныне праздновати новым чудотворцом в Русской земли, что их господь Бог прославил… И не беше им до днесь соборного пения… Мы же уставихом пети праздновати повсюду»… далее в перечень этих новых угодников Русских – в числе других поставлены и Муромские князья: «мая в 21 день новым чудотворцам благоверным князьям Константину и чадам его Михаилу и Феодору Муромским» (Акты ахреогр. эксп. I стр. 203). К тому же и изображений св. князей Муромских, годных для сравнивания с изображением св. князей в Федоровской церкви, сколько знаю, нет.

А между тем сличение изображений св. Владимира, Бориса и Глеба, как они обыкновенно рисовались с изображением в Федоровской церкви, подтверждает, что и оно есть изображение св. Владимира, Бориса и Глеба, только в древней, а не в подновленной одежде.

Нельзя терять надежды, что найдутся и другие подобные в других храмах, уцелевших от древности, и на иконах, снятых без изменений с древних икон. Может быть, они уже и на виду у кого-нибудь из любителей остатков древности.

* * *

Иконные изображения св. Ольги не древние, а старинные, так же как и старинные изображения св. Владимира, нельзя назвать редкостью. На некоторых видим св. Ольгу вместе со св. Владимиром, на других их обоих вместе со св. Борисом и Глебом. Есть, вероятно, и одиночные изображения св. Ольги; только мне их не случалось видеть. (Тот единственный образ св. Ольги в одиночку, который я видел в новой копии, показался, показался мне произведением живописца а не иконописца, или по крайней мере свободным подражанием икон)³.

На виденных мною образах св. Ольга изображена стоя, со сложенными на груди руками, в изукрашенной шапочке, в кике или в короне, надетой поверх покрывала, закрывающего часть лба, виски и часть шеи, в длинном подпоясанном платье, похожем иногда на сарафан, т.е. с подкладкой не только по подолу, но и с двойной накладкой по всему переду от шеи до подола, с довольно широкими рукавами, из-под которых видны другие узкие, в ожерелье, зарывающем верх платья, т.е. плечи и часть груди или же в плаще с отложенным воротником, то просто накинутым, застегнутым на груди.

Почти такое же изображение св. Ольги находится и в Новгородской церкви св. Федора Стратилата, к сожалению очень полинялое и попорченное. Ему дано место близ изображения св. Владимира с Борисом и Глебом, на боковой южной стене церкви, под хорами на одинаковой высоте с этим. Св. Ольга стоит на таком же круглом подножии как и св. Владимир; на голове ее, окруженной сиянием, покрывало, спускающиеся к плечам и сверху покрывала что то вроде шапочки с околышем и с довольно высоким круглым верхом, по которому от середины лба в верх положена довольно широкая нашивка или вышивка. Руки, сколько можно видеть из под штукатурки, закрывающей среднюю часть лика, кажется, сложены на груди. Плаща ясно отделить нельзя; но его надобно предположить по боковым чертам платья, кажется он был нарисован закинутым на одно плечо. Платье довольно длинное с накладкой по подолу, а может быть и по переду, если только видные продольные черты не обозначают полы плаща, приподнятой на руку. Из под платья видны ноги в сапожках. Я снял и это изображение как умел и мог. См. рисун.4

Рисунок 4

И почему же это непременно изображение св. Ольги, а не какой другой св. жены?

Правда у меня нет на это никаких других доказательств, кроме сходства рисунка этого изображения в отношении к одежде с известными мне изображениями св. Ольги, и, кроме того еще, место его в церкви близ изображения св. Владимира, Бориса и Глеба; но нет ничего опровергающее это изображение. Образовалось оно во мне, как кажется, не наудачу. Не знаю ни одного изображения св. жены, которое бы по рисунку в отношении одежды походило на это столько, сколько подходят мне и известные изображения св. Ольги и не такой же степени было бы тут уместно.

Не изображение ли это св. муч. Натальи, имя которой носила мать и соучастница строителя церкви? Нет: св. Наталья пишется без шапочки на голове, в длинном покрывале, в длинном платье без украшений. Не изображения ли это св. царицы Елены, часто встречающаяся на стенной живописи? Кажется, тоже нет; царица Елена пишется всегда в короне, а не в шапочке; да и соответствующего образа св. царя Константина нет ни подле, ни на противоположной стене церкви…

Ответы на все вопросы, которые себе и задавал, только утверждали меня в предположении, что и вижу образ св. Ольги.

И я позволю себе пока остаться при уверенности, что в Новгородской церкви св. Федора стратилата сохранилось древнее изображение св. Ольги, от половины 14 века, а вместе с теми еще один рисунок древней одежды Русской княгини, из доселе открытых второй по древности после рисунка Святославовой княгини, помещенного при Сборнике 1073 года. Действительно ли такова была одежда Ольги, как показана на изображении, это можно оставить под сомнением, даже и не сравнивая ее с одеждой княгини Святослава: трудно было узнать, как одевалась кн. Ольга, тем которые писали ее образа после их прославления. Тем не менее одежда в которой она изображена, должна быть одеждой Русской княгини древнего времени.

В дополнении к сказанному считаю не лишним припоминание о тех изображениях в. Княгини Ольги, которые находятся в так называемом Радзивиловском или Кюнингбергском списке летописи 5–6 века. Всех их девятнадцать, и на всех Ольга представлена почти совершенно одинаково. На голове у нее покрывало и сверх него шапочка с околышем, и как будто то же с особенным покрывалом; покрывало беловатое или зеленоватое, шапочка зеленоватая, околыш желтый (т.е. золотой). Плащ красного цвета, приподнятый на руки. Под плащом большое платье зеленого цвета с желтой (т.е. золотой) накладкой по подолу, а на иных рисунках и с чем то в роде накладки от пояса к подолу. На ногах сапожки черные. См. рисун. 5.

Рисунок 5

Сходство одежды кн.Ольги на этих изображениях с одеждой ее на изображении в Федоровской церкви, как мне кажется, очень ясно.

Надеяться ли что найдутся и другие, более важные изображения св. Ольги в такой же одежде? Ответ записать от наследователей, пожелающих вновь рассмотреть Федоровские изображения и новыми сличениями утвердить или опровергнуть мое предположение.