Диакон Сергий Говорун. к истории термина ἐνυπόστατον «воипостасное»

Слово ἐνυπόστατον «воипостасное»²²¹⁶ не входило в лексикон античных писателей и было введено в обиход лишь христианскими авторами. Среди последних в первую очередь следует отметить свт. Иринея Лионского ²²¹⁷ и Оригена²²¹⁸. Эти ранние богословы говорили, в частности, о воипостасном Слове, подчеркивая предикативом «воипостасное», что Слово существует не призрачно, но реально.

Выражение «воипостасное Слово» прочно вошло в словарь последующей христианской письменности и часто использовалось Отцами позднейших эпох²²¹⁹. Слово «воипостасный» применялось не только в отношении Слова, но также Отца²²²⁰, Святого Духа²²²¹ и всех вместе Лиц Святой Троицы²²²². В этих случаях его основное значение было ипостасный, существующий как ипостась, что, в частности, поясняет свт. Епифаний Кипрский:

«Единосущное указывает на одну ипостась ( μιᾶς ὐποστάσεως ἐστι δηλωτικόν), а также означает воипостасного Отца, воипостасного Сына и воипостасного Духа Святого»²²²³.

Слово «воипостасное» применялось не только к Лицам Святой Троицы, но и к человеку, как это видно у того же свт. Епифания Кипрского:

«Если ум есть дух, и дух – ум... а душа – иная ипостась, чем ум и дух, тогда в человеке не две ипостаси, сходящиеся в одной ипостаси; тогда не только душа и тело являются воипостасными, но четыре [силы]: ум – одна ипостась, душа – другая ипостась, дух – иная ипостась, и тело – еще другая ипостась»²²²⁴.

Еще свт. Ириней и Ориген вкладывали в понятие «воипостасного» значение реально существующего, предметного, противоположного иллюзорному и призрачному. Вслед за ним в таком же смысле понимали воипостасное и другие авторы. Так, свт. Василий Великий ставил слово «воипостасное» в один ряд со словом «существующее» ( ἐνούσιον и ἐνύπαρκτον)²²²⁵, а свт. Григорий Нисский – рядом со словом «существенный» ( οὐσιώδης)²²²⁶. Понятием, смежным с реальным, для Отцов было истинное, которое также рассматривалось как один из аспектов воипостасного. Так, Дидим Слепец в качестве синонима к слову «воипостасное» употреблял слово «неложное» ( ἀψυδέστατον)²²²⁷, а Иоанн Златоуст – слово «истинное» (ἀ ληθής)²²²⁸.

В таком контексте зло, для Отцов, не было воипостасным. Так, Василий замечает, что лукавство не имеет воипостасной сущности²²²⁹. Ему вторит Епифаний, говоря, что зло не воипостасно²²³⁰. Иоанн Златоуст добавляет, что грех не имеет какой-либо воипостасной силы²²³¹. И наконец, автор бесед, приписываемых Макарию Египетскому, говорит, что для Бога никакое зло не является воипостасным²²³².

Иногда Отцы понимали воипостасное как то, что имманентно сущности. Так, свт. Григорий Нисский в третьей книге Против Евномия писал, что благая и превечная воля Бога всегда присуща ( ἐνυπόστατου) превечной природе²²³³. В приписываемом ему же трактате Об образе и подобии Божием (CPG 3218) говорится:

«Не из внешнего, но из находящегося в тебе познавай скрытого Бога, познай Троицу через предметы, присущие тебе ( δι’ ἐνυπόστατων πραγμάτων), – из троицы, пребывающей в тебе»²²³⁴.

В схожем смысле присущего, имманентного употреблял слово «воипостасный» автор слова Против астрономов (CPG 3063), приписываемого свт. Григорию Богослову. Он охарактеризовал теплоту крови как ее воипостасное²²³⁵.

Перечисленными выше значениями слово было наделено преимущественно в IV столетии. В эпоху христологических споров его семантика также по своей сути не выходила за пределы, очерченные Каппадокийцами и их современниками. Тем не менее в его употреблении появились новые акценты, связанные с применением по отношению к таинству Воплощения Христа триадологической терминологии Каппадокийцев. Одним из первых эти акценты поставил живший в начале VI века пресвитер Иоанн Схоластик, известный так же, как Кесариец. Главной мотивацией Иоанна в использовании термина «воипостасное» стала полемика с Севиром Антиохийским и защита халкидонского учения о двух природах во Христе. Он в числе первых развил концепцию двух сущностей ( οὐσίαι) во Христе, проведя различие между понятием сущности ( οὐσία) и природы ( φύσις), и охарактеризовал сущность как «воипостасное»:

«Если кто-нибудь... охарактеризует сущности ( οὐσίαι) как воипостасные ( ἐνυπόστατους), то есть как существующие, тогда никто не будет этого отрицать. Потому что ипостась отличается от сущности не просто по бытию, но по бытию вообще, под чем я подразумеваю сущность. Напротив, ипостась – это частное бытие, когда вместе с общим оно имеет также свое собственное [бытие]. Таким образом, мы не характеризуем нашу сущность во Христе, что она есть воипостасное, в смысле ипостаси, существующей самостоятельно в своих характеристиках и являющейся лицом ( πρόσωπον), но в том смысле, что она есть и существует»²²³⁶.

Как явствует из текста, Иоанн под словом «воипостасное» подразумевает существующее реально, подобно ипостаси. В том же смысле понимал «воипостасное» и другой богослов VI века Леонтий Византийский. Он так же, как и Иоанн Схоластик, использовал понятие воипостасное как синоним сущности, противополагая его понятию ипостаси. В частности, в своем трактате Против несториан и евтихиан он дает следующее классическое определение воипостасного:

«Ипостась и воипостасное – это не одно и то же, точно так же, как иное – сущность и иное – восуществленное ( ἐνούσιον). Ибо ипостась обозначает кого-то конкретно, а воипостасное – сущность. Также ипостась определяет характерными свойствами лицо, а воипостасное означает то, что не является свойством ( συμβεβηκός). [Свойство, в свою очередь, означает то], что имеет свое бытие в другом и не мыслится само в себе. Таковы все качества – как те, которые именуются существенными ( οὐσιώδες), так и те, которые называются при-существенными ( ἐπουσιώδες), из которых ничто не является сущностью, то есть реально существующей вещью ( πρᾶγμα ὐφεστώς), но всегда созерцается вокруг сущности ( περί τὴν οὐσίαν), как например, цвет в теле и разумение в душе»²²³⁷.

Таким образом, для Леонтия воипостасное, в приведенном фрагменте, означает сущность, которая является реально существующим предметом. Этим оно отличается от свойств, которые хотя и принадлежат сущности, самостоятельными предметами не являются.

В восьмидесятые годы девятнадцатого века немецкий исследователь Фридрих Лоофс, посвятивший Леонтию Византийскому фундаментальную монографию²²³⁸, допустил иную интерпретацию приведенного выше фрагмента и содержащегося в нем термина воипостасное. Он понял данный термин как «воипостазированное», «существующее в ипостаси», то есть подразумевающее динамику включенности сущности в ипостась. Из такой интерпретации следовало, что человеческая природа Христа, не имея собственной ипостаси, была «воипостазирована» в Ипостась Логоса.

Интерпретация Лоофса была подхвачена другими исследователями²²³⁹, в том числе русскими²²⁴⁰. Однако в восьмидесятые годы двадцатого века, то есть через сто лет после того, как вышла в свет монография Лоофса, Брайан Дейли, защитивший диссертацию по Леонтию Византийскому²²⁴¹ и с тех пор ставший ведущим специалистом по данному автору, выступил против выводов немецкого ученого²²⁴². В частности, по его мнению, слово ἐνυπόστατον из приведенного выше фрагмента следует переводить не как «воипостасное», но как «ипостасное», поскольку греческая приставка ἐν– в данном случае означает не некую динамическую направленность или включенность, выражаемую приставкой в-, но обладание определенным свойством. В таком значении она противоположна отрицательному префиксу ά– (не-)²²⁴³. В качестве примера сходного использования предлога ἐν– в греческих словах исследователь приводит пары антонимов: ἔμφωνος – ἄφωνος «имеющий голос» – «не имеющий голоса», ἔνυλος – ἄϋλος «вещественный» – «невещественный», ἔντιμος – ἄτιμος «честный» – «бесчестный». Также Дейли ссылается на Иоанна Филопона – современника Леонтия, – который в своих комментариях на Физику Аристотеля определяет воипостасные предметы ( ἐνυπόστατα πράγματα) как такие, которые обладают природой ( τὰ φύσιν ἔχοντα). Противоположны им такие предметы, которые существуют только в уме ( μόνη τῆ ἐπίνοια). К этому от себя добавим, что и ранее, в четвертом веке, ἐνυπόστατον употреблялось как антоним по отношению к ἀνυπόστατου. Так, свт. Василий Великий в слове Против Евномия говорит о неипостасной ( ἀνυπόστατος) энергии, замечая, что никакая энергия не является воипостасной²²⁴⁴. Также свт. Епифаний Кипрский противопоставляет неипостасное слово воипостасному Божественному Слову²²⁴⁵. Выводы Дейли были поддержаны и другими учеными, в частности, А. Грильмайером, который на первых порах придерживался теории Лоофса, а затем практически полностью поддержал выводы Дейли.

По всей видимости, следует согласиться с Дейли в том, что Лоофс неверно истолковал упомянутый фрагмент из трактата Леонтия Против несториан и евтихиан. Согласно Лоофсу, этот фрагмент необходимо переводить следующим образом:

«Ипостась и воипостазированное – это не одно и то же... Ибо ипостась обозначает кого-то конкретно, а воипостазированное – сущность. Также ипостась определяет характерными свойствами лицо, а воипостазированное означает то, что не является свойством ( συμβεβηκός) и что имеет свое бытие в другом и не мыслится само в себе».

Как заметил Грильмайер, Лоофс неправильно отнес придаточное предложение «что имеет свое бытие в другом и не мыслится само в себе» к ἐνυπόστατον, а не к συμβεβηκός Τ²²⁴⁶. Кстати говоря, такую же ошибку в переводе допустил свящ. Георгий Флоровский:

«Не одно и то же ὐπόστασις и ἐνυπόστατον, как не одно и то же οὐσία и ἐνούσιον. Ибо каждая ипостась означает кого-то, а ἐνυπόστατον означает сущность (природу). Ипостась означает лицо, определяемое свойствами, а «воипостасность» указывает на нечто несамослучайное, что имеет свое бытие в другом, а по себе не созерцается»²²⁴⁷.

Как уже было сказано, Леонтий употребляет здесь термин воипостасное в его классическом смысле, прочно закрепившемся за ним еще в четвертом столетии, а именно в смысле реально существующего. Ясно, что в данном фрагменте Леонтий не подразумевает динамики включенности, но использует приставку ἐν– как противоположную по своему значению к отрицательному префиксу ἀ-. Однако наряду с таким классическим словоупотреблением Леонтий допускает и иное употребление термина, как это явствует из следующего фрагмента:

«Некоторые, однако, говорят, что человечество Христа не было сформировано перед [БогоВоплощением] и не предсуществовало, как совершенное, но что оно существует в Логосе ( ὐποστῆναι ἐν τῶ Λόγω), и поэтому одна ипостась сформирована из обоих»²²⁴⁸.

Общая интерпретация данного отрывка Лоофсом, как это показали Дейли и Грильмайер, ошибочна²²⁴⁹, а именно, Лоофс считал, что «воипостасное» здесь предстает всего лишь как предикат самостоятельной природы²²⁵⁰. Тем не менее вопреки мнению Дейли, нам представляется корректной параллель между термином «воипостасное» и «существующее в чем-либо» ( ὐποστῆναι ἐν), которую подразумевал и Лоофс. Такой вывод можно сделать, например, на основании схожей фразы у преп. Иоанна Дамаскина:

«Плоть Господа, не существующая сама по себе ( μὴ ὐποστᾶσа καθ’ ἐαυτην) ни в один момент времени, является не ипостасью, но скорее воипостасным, ибо она субстанцировалась в ипостаси Бога Слова ( ἐν γάρ τῆ ὐποστάσει τοῦ Θεοῦ Λόγου ὐπέστη)"²²⁵¹.

Здесь выражение ὐπέστη ἐν «получить ипостасное существование в’ представлено как расширенное истолкование понятия воипостасного, подтверждением чему служит союз γάρ «ибо». Преп. Иоанн Дамаскин в данном пассаже, очевидно, опирался либо на текст Леонтия, либо на иной текст, служивший источником и для Леонтия (срав. у Леонтия «некоторые, однако, говорят»). Об этом свидетельствует и аллюзия на то, что человечество Христа не существовало ни в один момент времени самостоятельно, и фраза о субстанцированности человечества в Логосе, а также один и тот же глагол ὐποστᾶναι, хотя и употребленный в различных временах ( ὐποστῆαι – ὐπέστη). Таким образом, можно без преувеличения сказать, что сам Иоанн Дамаскин интерпретирует слова Леонтия ὐποστήναι ἐν, как ἐνυπόστατον. Это, в свою очередь, означает, что Леонтий параллельно с употреблением слова «воипостасное» в значении реально существующего понимает его так же, как существующее в чем-либо. Данная фраза, таким образом, вынуждает не согласиться с категоричными утверждениями Дейли, что идея во- ипостазирования плоти Христа в ипостаси Логоса не имеет ничего общего с Леонтием Византийским²²⁵². К таким же выводам пришел в своей недавней статье Ричард Кросс (Richard Cross)²²⁵³.

Тем более сложно согласиться с категоричностью утверждений Daley, если сомневаться в правомерности различения между Леонтием Византийским и Леонтием Иерусалимским. Лоофс отождествлял Леонтия Византийского и Леонтия Иерусалимского²²⁵⁴. Его выводам следовал целый ряд исследователей, в частности, В. Рюгамер, Ю. Юнглас, В, Грюмель. В 1944 году М. Ришар в своей статье Leonce de Jerusalem et Leonce de Byzance²²⁵⁵ изложил доводы в пользу того, что Леонтий Византийский и Леонтий Иерусалимский – это два различных лица. Невзирая на эти доводы, некоторые исследователи по-прежнему продолжают отождествлять двух авторов²²⁵⁶. Нам же, по всей видимости, следует остановиться на том, что установить окончательное тождество или различие между двумя Леонтиями невозможно²²⁵⁷.

Итак, что же говорится о воипостасном в трактате Против несториан (CPG 6918), приписываемом (вместе с другим трактатом – Против монофизитов (CPG 6917)) Леонтию Иерусалимскому? В этом трактате вводится целый ряд неологизмов, развивающих тему ипостасной сущности и являющихся вариациями глагола ὐφίστημι со всевозможными приставками. В частности, Леонтий говорит:

«В Его [Христа] собственной единой Ипостаси сосуществуют ( συνυποστάναι) человеческая и Божественная природа Слова»²²⁵⁸.

Человеческая плоть Христа, будучи подвержена страданиям, существует в ( ἐνυττοστάναι) бесстрастном Слове²²⁵⁹. Слово воипостазировало ( ἐνυπέστησεν) человеческую природу в свою собственную Ипостась²²⁶⁰. Леонтий подчеркивал, что «человечество Спасителя не имеет своего собственного ипостасного существования ( ἐν ἰδιαζούση ὐποστάσει), но с самого начала существовало в Ипостаси Слова»²²⁶¹. Из приведенных мест становится очевидным, что помимо значения реально и конкретно существующего воипостасное в данном контексте указывает также на то, какое именно конкретное существование имеет человеческая природа Христа, то есть что она приобретает свое конкретное существование, «актуализируется» в Ипостаси Слова.

Чтобы показать, что общая сущность имеет различные возможности конкретизации, то есть обретения частного бытия, Леонтий предложил такие выражения как «самоипостасный» ( ἰδυοϋπόστατος) и «иноипостасный» ( ἐτεροϋπόστατος). В первом случае речь идет о конкретизации сущности в ее собственной ипостаси и самостоятельном реальном и конкретном существовании. Во втором случае следует подразумевать сущность, обретающую реальное и конкретное бытие в иной ипостаси. По отношению к обеим природам Христа Леонтий употребляет термины «соипостасный» ( συνυπόστατος)²²⁶² и «совоипо- стасный» (συνενυπόστατος)²²⁶³. Эти термины означают, что две природы Христа имеют единое, реальное и конкретное бытие, то есть единую Ипостась. Речь, конечно же, идет об Ипостаси Бога Слова.

Суммарную концепцию воипостасного мы находим у преп. Иоанна Дамаскина. Дамаскин предлагает всю гамму значений данного термина, рассмотренную выше, хотя и с некоторыми вариациями. Во-первых, для Дамаскина воипостасное означает реально существующее, и подобная характеристика относится прежде всего к Логосу²²⁶⁴. Также преп. Иоанн применяет термин к Святому Духу, подчеркивая то, что Он так же, как Отец и Сын, является Ипостасью²²⁶⁵. Воипостасное для св. Иоанна является антонимом неипостасного ( ἀνυπόστατον). В своей Диалектике, в частности, он рассматривает эти понятия вместе как диаметрально противоположные:

«Подобным же образом и слово ипостасное ( ἐνυπόστατον)²²⁶⁶ имеет два значения, ибо оно означает и сущее вообще ( τὸ ἀπλῶς ὄν) – в этом смысле мы называем ипостасным не только субстанцию вообще ( τὴν ἀπλῶς οὐσίαν), но и акциденцию ( τὸ συμβεβηκός); но оно означает и отдельную ипостась ( καθ’ αὐτὸ ὐπόστασιν) или индивид ( τὸ ἄτομον). Слово неипостасное ( ἀνυπόστατον) также имеет два значения. Неипостасным называется и то, что никогда и никоим образом не существовало ( τὸ μηδαμῆ μηδαμῶς ὄν); неипостасным снова называется и акциденция, так как акциденция не имеет самостоятельного существования ( ἰδίαν ὔπαρξιν), но существует в субстанции ( ἐν τῆ οὐσία ὐφίστηκεν)"²²⁶⁷.

Воипостасное в первом значении вторит определению, данному Леонтием Византийским, то есть означает сущность. Иоанн добавляет лишь, что это не просто сущность, но сущность с ее свойствами, что в скрытой форме, как вполне можно предполагать, содержится и в тексте Леонтия. Свойства же, рассматриваемые сами по себе, являются для Дамаскина не воипостасными, но неипостасными. Определение свойства как неипостасного подчеркивает антонимичность терминов «воипостасное» и «неипостасное». Примечательно, что Дамаскин определяет воипостасное так же, как отдельную ипостась, что вступает в некоторое противоречие с определением, данным Леонтием, который проводит размежевание между ипостасью и воипостасным. Дамаскин подразумевает, что воипостасное означает конкретную, частную сущность, которая и есть отдельная ипостась. Это он поясняет в 45-й главе своей Диалектики²²⁶⁸:

«В собственном смысле ипостасным называется то, что не существует само по себе, но созерцается в ипостасях: так вид, или природа людей не созерцается в собственной ипостаси, но в Петре, Павле и в прочих человеческих ипостасях... ибо ипостасью в собственном смысле называется то, что существует само по себе и самостоятельно».

В применении слова воипостасное ко Христу Дамаскин также следует своим предшественникам и говорит о человеческой природе, что она воспринята Ипостасью Слова и получила, таким образом, свою ипостасность, то есть реальное и конкретное бытие:

«Кроме того, ипостасной называется природа, воспринятая другой ипостасью (ἠ ὐφ’ ἐτάρας ὐποστάσαως προσληφθαῖσα φύσις) и в ней получившая свое бытие (ὔ παρξιν). Отсюда и плоть Господа, не существовавшая самостоятельно ни в один момент времени ( μὴ ὐποστᾶσα καθ’ ἐαυτὴν μηδὲ πρὸς καιρόῦ ροπήν), не есть ипостась, а скорее нечто ипостасное ( ἐνυπόστατον); ибо, будучи воспринята Ипостасью Бога Слова, она в ней существует и имела, и имеет ее своей ипостасью»²²⁶⁹.

Человеческое естество Христа для Дамаскина не имело своей собственной ипостаси ( οὐ γὰρ ἰδιοσυστάτως ὐπάστη). Оно приобрело реальное и конкретное существование, то есть стало воипостасным, только в Ипостаси Логоса ( ἐν αὐτή ὐποστᾶσα ἐνυπόστατος... γέγονε)²²⁷⁰.

Таким образом, изначальное значение слова ἐνυπόστατον, которое всегда определяло его главный смысл, было реально существующее, в противоположность несуществующему, эфемерному, которое обозначалось словом-антонимом ἀνυπόστατον. В эпоху христологических споров, главным образом в контексте полемики с несторианством в VI веке, слово приобрело дополнительный оттенок реального, конкретного бытия в той или иной ипостаси. Причем сущность, ставшая синонимом воипостасного, могла иметь не только самостоятельное конкретное бытие, то есть быть самостоятельной ипостасью, но также получать частное и конкретное существование в другой ипостаси. Это относится к человеческой природе Христа, которая получила частное конкретное бытие, то есть стала ипостасной, в Ипостаси Слова.