Слово на Усекновение Честной Главы Иоанна Крестителя

Источник

Глас словесе умолкает. Сияние денницы, по восхождении Солнца правды, постепенно умалявшееся, наконец сокрывается, друг небесного Жениха, вручив Ему невесту, скончавает дело служения, когда Царь славы явился восприять древнее достояние и державу Свою, Предтеча, предвозвещавший шествие Его, поспешает к упокоению, разрешается от уз телесных Ангел земный, и человек небесный вземлется от земли в отечество горнее, светильник, горевший чистейшею любовию к Богу и освещавший для грешников путь покаяния, угасает во мраке темницы; свидетель истины верность истине печатлеет своею кровию: Иоанн умерщвляется. О Ирод! рабская душа – в порфире! Царь недостойный имени человека! Ты хотел праздновать день рождения своего: и в сей ли день лишаешь жизни мужа, который был украшением человечества? О сколь ужасна злоба женщины! Каменное сердце упоенного Ирода потрясено одним словом о главе Иоанна Крестителя; а сердце женщины, в другое время столь слабый сосуд, не содрогнулось при виде сей честной главы, плавающей в крови на блюде! Но, может быть, в сердце Иродиады, от беспорядочных удовольствий истощившемся и обветшавшем, по тому самому иссяк источник чувствительности: ты же, девица, как возмогла ты снести такое зрелище? Как не обмерла вправду, когда способна обмирать и притворно? Как поднялась, как простерлась рука твоя приять из рук служителей смерти и представить матери столь печальный, хотя и царский дар, сию жертву, в угодность тебе и твоей матери закланную, еще дымящуюся, мертвую главу Пророка? Но злоба женщины непостижимо ужасна, когда бывает сообщена ей и от другой души, связанной с нею узами дружества или крови.

Матери! пощадите детей: вашею же любовью к ним заклинаем вас: ибо, сколь ни слепа бывает сия любовь, но все еще она любовь и можеть получит от милосердого Бога зрение, и увидеть, как она отравляет дражайшую душу, – не говорю, примерами открытых пороков, – но самым млеком из груди, в которой злоба гнездится, самым лобзанием, самым дыханием, внутренним, глубочайшим, духовным сообщением сердца с сердцем и духа с духом. – Объяснимся.

Когда дитя неможет, нужно ли предлагать матери поучение, чтобы она была сострадательна к детищу? Напротив, скорбь младенца есть уже скорбь и матери: это естественно. Но, когда вы, матери, также или больны, или печальны бываете, не сообщаются ли и сердцам ваших птенцов сии печали, сии страдания ваши, сами собою? Также естественно. Послушайте же. – Когда яд любомстительной ненависти разливается в жилах матери, свирепствует в ее мозгу, снедает сердце ее, течет с языка ее; тогда сей же яд из сердца ее переливается в сердце детища, и особенно дщери, хотя бы мать никогда в присутствии ее не называла черного белым, и злобы добродетелию. По мере, как вещество злобы умножается в сердце родительницы, сей запас греха возрастает в плоде ее; и наконец – одна искра потребна, чтобы вещество сие возгорелось: тогда в той и другой душе ад открывается, та и другая душа, зачавши грех во глубине помышлений и чувствований, вкупе и плод смерти раждают, и мутные волны бездны, кипящей в сердцах, извергают во внешность дело тьмы, ужасающее Ангелов и человеков, Бога боящихся. Иродиада и дщерь ее доказали, как это истинно. «Порождения ехиднины», говорил Иоанн Предтеча саддукеям и фарисеям, шедшим к нему креститься (Мф.3:7). Иродиада и дщерь ее, на тебе самом, верный раб Господа твоего, показали справедливость подобных обличений, унижающих и повергающих человечество в прах, в котором пресмыкаются змии. Так злоба, дышащая мщением, делает человека низким, искажает, помрачает красоту образа Божия и характиры подобия древнему змию – диаволу впечатлевает в человека!

Внемли себе, христианин; и если приметишь, что злоба против ближняго зачинается в сердце твоем, то гневайся на сию злобу, чтобы не гневаться долго на ближняго, хотя бы он и зло некое сделал тебе; притом молись за творящих напасть: «Спаси, Господи, и помилуй их», – говори Сердцеведцу, как только они прийдут на мысль тебе, – между тем ищи случая сотворить им услугу и утешение некое: и Бог мира, Иисус Христос, на кресте первое слово к Отцу Своему – слово любви и всепрощения и молитвы за Своих распинателей изрекший, поможет тебе победить грех и диавола. Обида еще не есть беда, а что обиды увлекают нас в ненависть против обидящих, знакомят сердце наше с ненавистию, злобою и любомщением, это беда. Если же мы питаем в душах ненависть к тем, которые нам творят добро и пользу, но так, что мы не разумеем их, и мним, что они даже вредят нам и желают вредить: это беда еще опаснейшая. А если и рассудок и совесть говорят нам, что ближний творит нам доброе, и желает одно добро творить, но безумное самолюбие, оскорбляясь величием и чистотою души его, не дает наслаждаться добродетелью, и между тем непрестанно устремляет против него ядоносное жало свое: это беда ужасная. Но кто привык побеждать зло добром, платить добром за зло, и каждый день возобновляет священный обет пребывать верным истине и добродетели даже до крови, до гроба: тот идет по следам Господа Иисуса Христа, по следам Иоанна Крестителя и всех святых: ибо все святые спасали души свои, и творили добро человекам – в терпении.

Евангельское повествование о мученической кончине Иоанна Крестителя, как и все словеса святых Божиих человеков, Духом истины просвещенных, исполнено душеспасительных указаний и наставлений. Но кладязь живой воды глубок: а почерпало скудоумия нашего кратко: приимите, молю, хотя не многое, вниманием вашим, что Господь послал. Слышали мы, что угодила Ироду и гостям его дочь Иродиады, и похитила у пирующого царя последний остаток трезвой рассудительности; ибо он, очарованный ею, уже не помнит, что, будучи в столь крепкой зависимости от Римлян, не может и после клятвы своей поделиться с девицею царством. Итак мы слышали, что угодила дочь Иродиады Ироду, и таким образом завлекла его, как зверя дикого, в путы, которыя он разорвать хотя и чувствовал в себе порыв, но не мог; ибо, при слабом в душе его движении уважения к мужу праведному, рассудок и воля его токмо паче запутались, и увязли в сетях лживой стыдливости, которая от одной гордости происходила; и потому сей несчастный пленник, потеряв надежду, потерял, наконец, и самое желание освободиться. Как же попал он в сей плен постыдный? Где вы, подруги дочери Иродиадиной? Скажите, чем предшественница ваша в искусстве нравиться так угодила Ироду, что он, поспешая исполнить ее прошение, решился отрещись совести, и отсек (ибо сам говорит потом: «я отсек») главу Иоанну Крестителю, которого почитал до боязни, которого с удовольствием слушал, и которого во многом слушался? (Мк.6:16, 20).

Отсек темничный страж; почему же говорит Ирод: я отсек? Потому, что темничный страж был только орудием власти царя, как и секира была орудием для руки стража. Без сомнения, не вознегодовал на стража в чувстве великой души своей и Креститель. Нет, он принял его, как посланника и Ангела Божия, который был ожидаем, и который долженствовал извести его из сего мира, лежащого во зле, неблагодарного и лукаваго, из сего Вавилона, из сей странной смеси страстей и заблуждений, из сего смешения всякой нечистоты, и всякой бедности, и всякой гордости, из сей суеты сует, из сей юдоли слезной, где, паче всех рожденных женами, плачут пророки Божии: ибо должны оплакивать не только свои, но и всех человеков немощи и прегрешения; ибо должны оплакивать не только пороки, но и самыя добродетели сынов человеческих. – Мог ли Креститель Христов не возрадоваться духом, когда вошел к нему оный темничный страж, дабы вести его к вратам вечности и бессмертия? Там было его сокровище; там было и сердце его от чрева матери; там ожидали его братия – Пророки, которых кровь, так же как и его, во все времена, от крове Авеля, была проливаема за слово истины Божией; там ожидали его дружелюбные объятия и беседы их; там ожидали его Ангелы, хвалебные песни Присносущему воспевающие, там ожидало его видение Бога лицем к лицу и блаженство, которое не приходит на сердце человеку, плотию обложенному; там ожидали его вечно новые, восхитительные откровения и созерцания судеб Всевышнего и чудес Его всемогущества, благости и премудрости; там надлежало ему благовествовать великую радость всем верным, преселившимся из земного мира в надежде и уповании на грядущого Искупителя, там надлежало ему пересказать им столь многое о Сыне Божием и Сыне Девы Марии, Иисусе Христе, Спасителе грешников. Чего ему оставалось желать на земле? О чем он мог желать, оставляя землю сию? – Повелено отсечь главу ему? Но сия смерть преподобного сколь честна предь Господом, сколь драгоценна и славна для Церкви Его! Повелено отсечь главу ему, но сия смерть есть венец, которым украшается жизнь, посвященная славе имени Божия, сия смерть совсем не смерть, а токмо мгновенный переход от одной степени жизни и стражи Божественной на иную, высшую, благороднейшую, блистательнейшую и славнейшую. Повелено отсечь главу ему, но кто может пресечь его служение? Бог сотворил его Предтечею Христа Своего еще во утробе Елисаветы и сей же Бог сотворил его Предтечею Христа Своего в мире духов, по ту сторону гроба. Повелено отсечь главу ему, но что для тебя смерть сия, Креститель, как не одно крещение кровью, которым ты посвящаешься в таинства небесной жизни и небесного царствия, где последуют превыспренние восхождения от славы в славу, от удивления к удивлению, от блаженства к блаженству – в бесконечные веки?

Почто печалишься Ирод на пиршестве? Иоанн радуется в темнице! Почто одно слово девицы: «хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде главу Иоанна Крестителя» (Мк.6:25), – покрывает чело твое мраком смущения? Иоанн зрит пред собою стража темничного с убийственным в руке оружием, поминает Господа своего, преклоньшего главу под руку раба в Крещении, молится помышляя и мыслит моляся: Господь мой и Бог мой! я допустил Тебя, когда Ты рек: «не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф.3:15), поддержи мою немощь и укрепи меня. Агнец Божий, вземляй грехи мира! я в Тебя верую, и на Тебя уповаю, и всего Тебя предаю Тебе, в Тебе Ищу всей моей праведности: приими и помилуй меня, и прости им. – Служитель смерти возносит над Иоанном секиру; Креститель смиренно и мирно преклоняет святую главу свою... Мрачно в темнице, но светло в сердце его... И совершилось!.. Ужас, на крыльях Божия гнева, мгновенно разлился в Иродовых чертогах, объемлет и проницает пирующих до костей и мозгов... Темничный страж, с блюдом в руках, входит в собрание... Какое блюдо!. Мертвая, плавающая в крови, глава Иоанна Крестителя! Какое блюдо в заключение столь многих блюд, составлявших царскую вечерю! Глава Иоанна Крестителя! Сомкнулись очи Пророка, уснувшего мирным сном, сии очи, которых взора и венчанный порок не мог сносить спокойно, чело украшено светлостью, сим отблеском небесной славы, но уста его, сей орган глаголов Божиих, уста его правильно отверсты, как у живого и говорящаго: «не должно тебе иметь жену брата твоего, Ирод!» (Мк.6:18). Какое блюдо! Никто из пирующих не смеет его коснуться, даже взглянуть на него: одна дочь Иродиады, одна девица берет из рук темничного стража блюдо сие, и рука невидимого Судии полагает на челе ее печать Каинову. Одна Иродиада приемлет блюдо сие из рук дочери, и рука невидимого Судии полагает на челе ее печать Каинову. Ибо в душе сей женщины, в ее постыдной связи с Иродом, в ее злобе на Иоанна, скрывалась первая пружина, которая привела в движение все колеса махины, умертвившей Предтечу. Сия пружина давно искала и наконец дождалась удобного к действованию своему времени. Заметим, христиане! Пиршества, на которых председательствует объядение и пьянство, суть удобнейшие времена для греха, к уловлению душ человеческих... На сей первой пружине ходила другая второстепенная, – прелестница-дочь Иродиады, она коснулась третьей пружины – сердца Иродова, и овладела ею; а сей пружине были подчинены и все другие, т. е. языки сановников, у царя пировавших. Все они сделались участниками и виновниками в злодеянии; потому что или не смели, или не хотели сказать Ироду истину, и поддержать его в краткую минуту его печали, его печальной борьбы, когда он колебался над бездною. – Ирод стыдился уронить пред собранием мнимую честь царского слова и свое мнимое всемогущество; а из пирующих каждый боялся уронить благоволение царское. Но человекоугодничество, сладострастие, злоба, лицемерие и ласкательство и тщеславие, похоть плотская, похоть очес и гордость житейская, как в древние времена были, так и ныне остались, и до второго пришествия Христова пребудут врагами и предателями Истины и свидетелей Истины.

Но где вы, подруги дочери Иродиады? Мы слишком надолго оставили вас без внимания, которого вы столь достойны в сем случае. Паче всех пружин, на которые мы указали, блистает искусство дочери Иродиады – вашей предшественницы в искусстве нравиться. Какое же это искусство? «Дочь Иродиады, – ответствуют Евангелисты, – вошла и плясала пред собранием, и угодила Ироду и гостям его» (Мф.14:6). – Вы отвращаетесь с негодованием, вы не хочете слушать. Мы не плясать учились, думаете, у нас нет ничего общого с дочерью Иродиады. – Но из какого языка ни заимствуете слово для означения вещи, вещь остается той же. Не стараетесь ли, не ухищряетесь ли, не направляете ли всех движений в кружениях ваших к тому, чтобы нравиться – и мужескому полу нравиться? Здесь нет ничего сладострастнаго, говорите, но то ли чувстеуете? Посмотритесь в зеркало совести! Если сюда не входит похоть плотская: то для чего девица не довольствуется подругой при упражнении в сем телодвижении? Дочь Иродиады плясала ли с лицом мужеского пола, сего не видно в Евангельском повествовании; а в вашем мире каждая планета имеет спутника в своих кружениях. Но зеркало совести вашей не так чисто и светло, как те зеркала, пред которыми вы, иногда не помолившись Богу, значительную часть драгоценного утра теряете в трудах и напряжениях, облегчаемых только желанием и надеждою нравиться. Итак вот вам другое зеркало – слово Господне; оно вернее совести вашей: «Горе миру от соблазнов, – глаголет Господь, – и горе тому, чрез кого в мир соблазн приходит! (Мф.18:7). «Я говорю вам, – глаголет Господь Бог Иисус Христос: – всякой, кто взглянет на женщину с похотствованием, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф.5:28).

Но если дочь Иродиады плясала, стараясь угодить Ироду и гостям его, то и девице Ирод также хотел угодить клятвенным обещанием ей всего, чего попросит. Если гости боялись не угодить женщинам и самому царю защищением невинности, то и царь для гостей своих не хотел отказать девице. Одна Иродиада угождала себе одной непосредственно, прочие все угождали друг другу: но как никто не думал угождать Богу, то все вкупе угодили одной Иродиаде и древней злобе – диаволу. Но они не были учениками Иисуса Христа: мы же, слушатели, мы христиане, веруем в распятого Иисуса Христа, а Он распялся, вы сами знаете, не для того, чтобы исполнить суетные правила мира сего и угодить страстям и предрассудкам человеческим, но чтобы исполнить волю Отца Своего и спасти бедных грешников. Потщимся быть подражателями Спасителя нашего, и убоимся угождать хотениям плоти и крови, как в самих себе, так и в людях. «Христовы последователи, – говорит св. Апостол, – распинают плоть со страстями и похотями» (Гал.5:24), и Бог рассыплет кости человекоугодников. Потщимся паче всего угождать Богу верой и любовью к Сыну Его Иисусу Христу и жизнью по Его заповедям. Без веры во Христа не можно угодить Богу, без любви ко Христу вера мертва, и не спасает; а «если любите Меня, – глаголет Спаситель, – то соблюдайте Мои заповеди» (Ин.14:15). Когда так будем угождать Богу, то научимся угождать и ближнему, ибо сказано, чтобы мы не себе угождали, но чтоб каждый из нас угождал ближнему. Но каким образом? – По образу, какой нам дал Иисус Христос из любви к Богу, пред Богом и ради Бога будем любить друг друга, искренно и ревностно друг другу добра желать, друг другу добро творить и добро богоугодное. Когда так угождать друг другу будем, то истинно каждый из нас угодит и себе самому, угодит своей совести, своему сердцу, своему разуму и самой плоти своей. Совесть будет чиста, мир Божий осенит совесть, сердце облагородится, познает сладость благотворения и любви Божией, разум возвысится и будет здрав и смирен под руководством премудрости Божией, тогда человек узрит и скажет: вот божественное искусство быть благополучным; вот истинное благополучие! «Веселящуся сердцу, – сказано, – цветет лице» (Притч.15:13), а сердце, любящее Христа и человеков ради Христа, радуется о Господе даже сквозь слезы, и в любви Его обретает изобильное утешение в самих страданиях. Но вот также искусство приобретать и сохранять истинную красоту и любезность. Кто постоянно любит Иисуса Христа и добродетель, тот не стареется, а только делается как Ангел Божий; и наконец, когда узрит Иисуса Христа в небесном Царствии, тогда будет подобен Ему не только в душе, но и в теле.

Христианские девы и жены! входя в собрания, поминайте Иродиаду и дочь ее, с блюдом в руках и с главою Иоанна Крестителя!

Помяни нас, Креститель Христов, да избавимся от беззаконий наших, ибо дана тебе великая благодать от Господа Бога молиться о нас и помогать нам. Аминь.


Источник: Слово архимандрита Макария на Усекновение Честной Главы Иоанна Крестителя // Прибавления к изданию творений св. Отцов. 1848. Ч. 7. С. 118-130.

Комментарии для сайта Cackle