Идея Царства Божия в Ветхом и Новом Завете

Речь произнесенная на торжественном годичном cобрании Казанской Духовной Академии 1887 года экстраординарным профессором М. Богословским

По словам евангелиста Матфея, Предтеча Христов Иоанн начал свою проповедь возвещением, что приблизилось Царство Небесное (Мф. 3:2). После же того, как Иоанн был заключен в темницу, повествует евангелист Марк, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия, и говоря, что исполнилось время, и приблизилось Царствие Божие (Мк. 1:14–15; Мф. 4:17). Всю галилейскую деятельность Иисуса Христа, от начала и до конца, евангелист изображает следующими словами: и ходил Иисус по всей Галилее, по всем городам и селениям ея, уча в синагогах, проповедуя евангелие царствия и проч. (Мф. 4:23; 9:35; Лк. 8:1). Проповедывать Евангелие Царствия Божия Иисус Христос считал существенным своим долгом. Когда в Капернауме, после совершенных Им многих исцелений, народ удерживал Его, чтобы Он не уходил от них, Господь сказал им: и Другим городам Должен Я благовествовать царствие Божие, ибо на то Я послан (Лк. 4:42–43). Царство Божие, по учению Спасителя, есть наивысшее благо и потому наивысшая цель человека: ищите, внушал Он, прежде всего и более всего царствия Божия и правды его (Мф. 6:38; Лк. 12:31). Сам неутомимо проповедуя, во днех плоти своея, Евангелие Царствия Божия, Господь ту же обязанность возложил и на своих апостолов. Посылая их на проповедь, Он говорил им: идите ко овцам погибшим дома Израилева, ходя же проповедуйте, что приблизилось царствие небесное (Мф. 10:6; Лк. 9:2; 10:9, 11). По воскресении из мертвых, являясь апостолам в течение четыредесяти дней, Господь глагола им яже о царствии Бдожии (Деян. 1:4). По вознесении Иисуса Христа на небо и по сошествии Святого Духа на апостолов, они, согласно повелению Спасителя, пошли во весь тогдашний мир с проповедию опять-таки о Царствии Божием. Так Филипп благовествовал самарянам о царствии Божием и о имени Иисуса Христа (Деян. 8:12). Варнава и Павел, ходя в Малой Азии из одного города в другой, учили, как войти в царствие Божие (Деян. 14:22). Апостол Павел в Ефесе, главном городе Малой Азии, в течение трех лет, день и ночь, всенародно и по домам, в синагогах и наедине проповедовал и удостоверял о царствии Божии (Деян. 20:20, 25, 31; 19:8). Тот же апостол, находясь уже под арестом в Риме в течении двух лет, по словам спутника его Луки, со всяким дерзновением излагал приходившим к нему иудеям учение о царствии Божием, приводя свидетельства и удостоверяя их о Иисусе из закона Моисеева и пророков (Деян. 28:23, 30, 31). В оставленных им посланиях он также нередко говорит о царствии Божием (Рим. 14:17; 1Кор. 4:20; 6:9; 15:24, 50; Гал. 5:21; Еф. 5:5; Кол. 1:13; 4:11; 2Сол. 2:12; 2Тим. 4:1, 18; Евр. 1:8; 12:28). Говорят об этом и другие апостолы – Иаков (Иак 2:5), Петр (2Пет. 1:11), особенно евангелист Иоанн в Апокалипсисе, где Царство Божиe противополагается враждебным ему царствам миpa сего (Откр. 1:9; 12:10; 1:5; 17:14, 18; 19:16; 21:24). Вообще в священных книгах Нового Завета выражения: царство Божие, царство Христово, царство Небесное – все эти речения в существе дела однозначущи – повторяется до ста пятидесяти раз.

Но как ни часто говорится в священных книгах Нового Завета, особенно же в первых трех Евангелиях, о Царстве Божием, мы нигде не встречаем здесь точного, полного и всеобъемлющего понятия об этом Царстве, – такого понятия, под которое легко и с удобностью могли бы быть подведены все изречения священных книг о Царстве Божием. Из приведенных нами текстов ясно пока лишь одно, именно, что идея Царства Божия занимает существенно важное, можно сказать, центральное место в составе новозаветного yчeния: это главная тема евангельской и апостольской проповеди. Но что такое Царство Божие в существе своем, – уяснить это нелегко, особенно в виду взаимно противоречащих и по-видимому исключающих друг друга изречениях о нём. По одним из этих изречений Царство Божие существовало ещё в Ветхом Завете, в среде иудейского народа, который поэтому называется уделом Божиим, царством священников и народом святым (Исх. 19:5–6), а члены его называются сынами царствия (Мф. 8:12; Лк. 13:29). По другим же изречениям Царство Божиe открылось только с пришествием в мир Христа Спасителя (Мф. 4:17; 12:28; 11:12; Лк. 16:16), а по иным оно еще ожидается и откроется не прежде всеобщего суда и кончины миpa (Мф. 13:43; 25:34; 26:29; Мк. 9:47; Лк. 13:29; 22:16; 1Кор. 6:9–10; 15:50; 2Сол. 1:5; 2Тим. 4:1, 18; 2Пет. 1:11; Деян. 14:22). Затем, – то оно представляется существующим от века, уготованным от сотворения мира (Мф. 25:34), то начинающимся во времени, – то существующим вне человека, независимым от него, приходящим к нему, то коренящимся в сокровенной глубине человеческого сердца, существующим внутрь нас. Эти разноречия подали повод к самым разнообразным толкованиям идеи Царства Божия. Отсюда долг новозаветной экзегетики устранить эти кажущиеся противоpечия, выяснить идею Царствия Божия во всём её объёме. Принимая на себя эту задачу, я, конечно, не надеюсь вполне исчерпать многостороннюю идею Царства Божия, по самой краткости предоставленного мне времени. Ограничусь общими существенными чертами.

Когда Предтеча Христов Иоанн и сам Господь начали свою проповедь торжественным возвещением, что приблизилось царство Божие, не объясняя при этом, что такое Цapcтвиe Божие, они, очевидно, предполагали в слушателях своих, иудеях, как ожидание этого Царства, так и готовое понятие о нём. Действительно, современникам Иисуса Христа не могла быть чужда идея Царствия Божия. Идея эта проходит через весь Ветхий Завет, постепенно раскрываясь и уясняясь. Вот существенные моменты этой идеи в её последовательном, историческом движении.

По воззрению Библии, Бог, Творец видимого и невидимого миpa, потому самому есть самодержавный Царь вселенной, имеющий естественное, безызъятное право на то, чтобы воля Его беспрекословно исполнялась в созданном царстве природы. Но тогда как неодушевлённые и неразумные твари исполняют эту волю бессознательно, по самому устройству своей натуры, – разумные создания Божии должны подчиняться воле Божией сознательно, свободно, добровольно. Коренной закон для них: Господу Богу твоему поклонишися, и тому единому послужиши (Мф. 4:10). Этот-то закон на первых же порах был нарушен. В новоустроенном Царствии Божием открылся мятеж. Сперва он проявился в закрытой для нас области бесплотных духов. Один из высших светозарных Ангелов, с подчинённою ему частью низших духов, возмечтал быть равным Богу, и за гордость свою был низринут от лица Божия. Он пал безвозвратно. Вслед за тем ниспал из светлой области Царства Божия и человек, – человек малым чим умаленный от ангел, венчанный славою и честью, под нози, которого Господь покорил всю земную тварь (Быт. 1–26, 28. Евр. 2:7). Он утратил своё царственное достоинство, возмечтав, по наущению сатаны, стать независимым от Бога, самовластным распорядителем своей судьбы, уподобиться самодержавному Богу. Когда человек пал, Царство Божие взялось от земли, на ней водворилось иное царство, – царство тьмы и греха, лжи и заблуждений, неправд и беззаконий царство бед и скорбей, страданий и смерти. Но так как человек нарушил основной закон Царства не по собственной инициативе, а был увлечён ко греху диаволом, и притом сознал свою виновность пред Богом: то Господь положил разрушить дело диавола (1Ин. 3:8), избавить от его власти человека, возстановить нарушенный грехом порядок в Его Царстве.

Тотчас же после грехопадения первым людям дано было обетование о победоносном семени жены, имеющем сокрушить главу змия, т. е. упразднить власть диавола (Быт. 3:15). Это обетованиe, по всей справедливости называемое первоевангелием, заключало в себе зерно всех дальнейших обетований и пророчеств о восстановлении на земле Царства Божия. С течением времени оно более и более выяснялось, определялось и восполнялось конкретными чертами. Прежде всего, в дальнейшем течении священной истории, семя жены более точным образом определяется, как семя Авраама, о нем же, сказано, благословятся вси язы́цы земнии (Быт. 12:3; 18:18; 26:4; 28:14).

Семя Авраама – это в ближайшем смысле, потомство Авраама, целый народ, произшедший, по благоcловению Бога, от Авраама. Народ этот, как известно, не отличался ни политическим могуществом, ни высотою культуры и гражданственности, ни развитием наук и искусств: тем не менее он имеет мировое, историческое значeниe. Он был орудием к восстановлению Царства Божия на земле. Оставив все прочие народы миpa ходить до времени своими собственными путями (Деян. 14:16), Господь взял на свое попечение Израиля; через Моисея Он чудесным образом освободил его от рабства египетского и дал ему такую религиозно-политическую организацию, какой ни прежде не было, ни ныне нет нигде. Иосиф Флавий очень удачно назвал эту своеобразную организацию теократией. Теократия эта наглядно, в чувственно-символической, национально-иудейской форме предизображала грядущее в мир Царство Божие. В теократическом государстве Сам Господь и Судия, и Законодатель, и Правитель, и Царь своего народа (Суд. 8:23; Втор. 33:5; Ис. 33:22). Основной закон этого Царства таков: святи будьте, ибо свят Я, Господь Бог ваш (Лев. 19:2). Израиль должен быть царством священников, особым уделом Божиим, народом святым (Исх. 19:6; 23:22). Во всей жизни его должна отображаться святость Иеговы, Который избрал его из всех народов земли и сделал своим собственным народом, Сам живет среди него в скинии и затем в храме, как в своём царском дворце. Слушай Израиль, говорит Моисей, Господь Бог наш есть Господь единый. Люби Его всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими. И да будут слова cии, которые Я заповедаю тебе, в сердце твоем и в душе твоей. И внушай их детям твоим, и говори об них, сидя в доме твоем, и идя дорогой, и лежа и стоя. Навяжи их в знак на руку твою, и вместо повязки над глазами твоими, и напиши их на косяках дома твоего, и на воротах твоих (Втор. 6:4–10; 11:18–20). Кроме основных заповедей десятословия теократическому народу от имени Иеговы даны были многочисленные предписания, определявшие до мельчайших подробностей жизнь богослужебную, частную, общественную и государственную. Обязанности религиозные не отделялись от обязанностей гражданских и повседневных житейских. Наряду с высокими нравственными заповедями стоят мелочные, на наш взгляд, узаконения, которым однако ж усвояется безусловно обязательная сила. Религиозное начало, по мысли законодателя, должно обнимать и проникать всю жизнь теократического народа, и внешнюю и внутреннюю, все входы и исходы жизни: и дома, и в храме, и в обществе. Закон всюду сопровождал подзаконного человека, непрестанно напоминалъ ему о Боге, Который благоволил быть Царем Израиля, внушая ему на каждом шагу, что он всем обязан Богу, что Бог для него все, а сам он ничто. Все это совершенно необходимо было в ту пору, потому что Израиль, подобно всем народам древности, был очень склонен к натуралистическому обоготворению природы: ему непрестанно нужно было твердить о Боге невидимом, премирном, неизобразимом никакими земными подобиями, в руках Которого и все стихии миpa, и вся судьба человека.

Основанная Моисеем теократия достигла наивысшего своего развития и самого пышного расцвета во времена Давида и Соломона, почему эпоха эта и сделалась прообразом или типом будущего Царства Мессии. Давиду дано было величественное обетование: возставлю семя твое по тебе, и управлю престол его до века. Аз буду ему во Отца и Той будет мне в Сына (2Цар. 7:12–14; 1Пар. 17:11–14). Здесь семя Давида понимается уже не в собирательном смысле потомства вообще, но в смысле индивидуального лица, и притом царя. Это величественное обетование в свою очередь величественно раскрывается в мессианских псалмах (Пс. 2, 71, 109 и др.), и еще более, яснее и полнее в писаниях пророческих, для которых оно служит неистощимой темой. По смерти Соломона, как известно, с разделением его царства, настали для теократического народа мрачные времена богоотступничества, языческого нечестия, свирепой вражды между Иудою и Ефремом, политического унижения и порабощения и всяческих социальных неурядиц. Язычники посмеивались над народом Божиим, говоря: где же Бог ваш? При таком положении дел, благовестники Сиона, пророки, утешают народ блестящими картинами будущих славных времен: душею и средточием этих пророческих изображений служит обещанный Израилю великий Потомок Давида¹. Не достало бы времени подробно воспроизводить эти предсказания. Укажем на некоторые. Пророки возвещают: возстанет Отрасль Давида, прекрасная и величественная, Царь правды, Князь мира, т. е. Умиротворитель, и нарекут имя Ему: Господь (Иегова) оправдание наше (Ис. 11:1; 4:2; Иер. 33:15–16). И почиет на Нем Дух Господень: дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия (Ис. 11:1–2). И будет препоясанием чресл Его правда и препоясанием бедр Его истина (Ис. 11:5). И будет в тот день к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, и земля наполнится ведением Господа, как воды наполняют море (Ис. 11:9–10). Явится царь, который будет править и побеждать не внешнею силою, как земные цари, но правдою, которая побудит все народы и всех царей добровольно и с радостию подчиниться Ему. – По мере того, как ветхозаветная теократия со дня на день неудержимо клонилась к упадку, в пророческих созерцаниях восставала в грандиозных очертаниях новая теократия, вместо национально-иудейской – всемирная, вместо чувственно – символической – духовно-нравственная. Се дние грядут, говорит Господь устами Иеремии, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, который Я заключил с отцами их, – Я вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу его, и буду их Богом, а они будут Моим народом (Иер. 31:31–33). Иезекииль дополняет: и дам им сердце новое, и дух новый вложу в них, и возму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное, чтобы они ходили по заповедям Моим, и соблюдали уставы Мои, и выполняли их; и будут Моим народом, а Я буду их Богом (Иез. 11:19–20). Нельзя не упомянуть еще о пророческих изображениях Даниила. В его книге мы впервые встречаем выражения: Царство Небесное, Царство Божие, столь обычные в Новом Завете. С другой стороны, здесь же встречаем впервые название: Сын человеческий, которое в Евангелии Господь так часто усвояет Себе. Объясняя Навуходоносору виденный им во сне колоссальный человеческий истукан, сложенный из разных металлов и разбитый в прах оторвавшимся от горы без содействия руки камнем, который потом возрос в гору и наполнил всю землю, объясняя это видение о четырех последовательных царствах мира, Даниил говорит: и во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое во веки не разрушится, и царство это не будет предано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно (Дан. 2:32–44). Символом этого Царства, видимо, служит камень, оторвавшийся от горы, сделавшийся великою горою и наполнивший всю землю. В другом месте Даниил говорит: и видел я в ночных видениях, вот с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхаго денми и подведен был к Нему. И Ему дана власть, и слава, и царство, чтобы все народы, племена и покоеления служили Ему: владычество Его владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не сокрушится. Граждане сего Царства вслед за тем называются народом святым Всевышняго (Дан. 7:13, 14, 18, 27).

Говоря о предсказаниях пророков, нельзя не заметить, что у них, когда предсказывают они явление и Царство Мессии, часто встречается выражение: в последние дни (напр. Ис. 2:2.; Мих. 4:1 и др.). Этим означается окончание ветхозаветного Царства Божия и начало новозаветного, и не только начало, но и все продолжение его, так как весь период новозаветного Царства Божия на земле, или Царства Христова, есть, по всему библейскому воззрению, последняя эпоха домостроительства Божия на земле, за которою последует всеобщий суд и Царство Славы. Поэтому, под выражением: в последние дни, пророки говорят не только о таких будущих событиях, которые совершатся при конце ветхозаветного времени и начале новозаветного, но и таких, которые будут совершаться и в продолжение всего новозаветного времени, или даже только в конце его. В сознании пророков эпохи, даже отдаленные одна от другой большим пространством времени, как бы сливались; в слитном виде представляли они будущность, подобно тому, когда мы смотрим вдаль, у нас сливаются предметы, далеко даже отстоящие друг от друга. Одним словом: в пророческих созерцаниях недостает хронологически точной перспективы событий. Обнимая одним взглядом предметы близкие и дальние, они смотрят на все будущее с точки зрения эсхатологической, т. е. рассматривают все будущее в его последних временах, преимущественно обращают взор на моменты, в которых природа вещей раскрывается вполне, их принцип ярко выступает наружу. Обыкновенно, они гораздо больше выставляют на вид конец исторического развития, чем рассматривают периоды его. По их созерцаниям, с пришествием Мессии земля вдруг исполнится ведения Божия, вдруг настанет всеобщий мир, так что перекуют мечи на орала и волк будет пастись вместе с агнцем. Уже в новом завете моменты развития Царства Божия представляются в должной раздельности.

Только благодаря пророкам, многострадальный иудейский народ не пал под бременем бедствий, тяготевших над ним целые века. Он жил надеждой на будущего возстановителя теократии: вдали сиял ему светлый образ Мессии и Его Царства, начертанный пророками. Когда обетование о Мессии раскрыто было в возможной ясности и полноте, пророчество умолкает. Но проходит еще более четырехсот лет, прежде чем является Мессия. Лета эти даются избранному народу для того, чтобы он ближе ознакомился с пророчествами, выразумел их в подлинном их смысле, перевел их в свое сознание и прилепился к ним верою, упованием и всем своим желанием. Но лишь немногие оказались способными к тому, потому что в тот период времени на Моисеево седалище воссели книжники и фарисеи, слепые вожди слепых, в руках которых чистая и высокая идея Царства Божия подверглась невероятному искажению. Как бы то ни было, ко времени пришествия Иисуса Христа ожидание явления Мессии между иудеями было всеобще. Оно было тем живее и напряженнее, чем прискорбнее было политическое состояние иудеев: престол Давида был не занят, Иудея была под более или менее тяжким для народного чувства покровительством языческих царей и, наконец, сделалась одною из провинций Римской империи. С нетерпением ожидаем был Избавитель, Сын Давида, ходячим наименованием которого было в то время: Грядый – ὁ ερχόμενος (Мф. 11:3; Лк. 7:19; Евр. 10:37; Ин. 6:14), то есть тот, который должен приити, пришествие которого всеми ожидается. Даже во всем тогдашнем мире, и среди язычников, ходила молва об определенном судьбою новом Царстве, имеющем начаться от Иудеи.

Мессия пришел, но огромным большинством своего народа не был признан в качестве Мессии. Во своя прииде, и свои Его не прияша, (Ин. 1:11). – Сей будет велий, благовествовал Архангел св. Деве Марии, повторяя сущность пророческих предсказаний, и Сын Вышняго наречется, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и воцарится в дому Иаковли, и царствию Его не будет конца (Лук. 1:32, 33): но иудеи, вместо того, чтобы возвести Мессию на престол Давида, возвели Его на крест. Как мятежные предки их во времена Ветхого Завета неоднократно и словом и делом говорили: кто нам Господь есть (Пс. 11:4, 5) и ходили в похотях сердца своего, служа Ваалу, Астарте, Молоху и т. п.: так и современные Спасителю иудеи открыто заявляли: не хощем сему, да царствует над нами (Лк. 19:14), не имамы царя, токмо Кесаря (Ин. 19:15). Нашлись лишь немногие чистые души, которые видели в Нем утеху Израиля, славу и венец своего народа, свет к просвещению язычников (Лк. 2:25, 30–32), – которые торжественно, с восторгом сердца исповедали: Ты еси Сын Божий, Ты еси Царь Израилев и с детскою радостию сообщали друг другу: обретохом Мессию (Ин. 1:41, 49).

Причина рокового заблуждения иудеев заключалась в том, что у них, под влиянием раввинской литературы, в последние столетия пред Рождеством Христовым, когда пророки более не являлись, образовалось уродливое представление о Мессии и Его Царстве, составлявшее истинную карикатуру пророческих о Нем предсказаний. Мессия, мечтали они, явится внезапно, во всеоружии необычайных знамений и чудес. Своею сверхъестественною силою Он прежде всего низложит политических врагов Израиля, и соберёт расточенных чад Авраама в их родную землю. Центром Его владычества будет Иерусалим. Он будет всемирным монархом. Язычники войдут в Его Царство не в качестве равноправных с иудеями граждан, но в качестве рабов, иудеи же все, поголовно, по праву происхождения от Авраама, суть естественные члены Царства. Почетнейшие места в нем займут книжники и фарисеи. Полное довольство во всем, богатство, честь и слава – необходимые принадлежности сего Царства.

Вопреки таким мечтаниям, Господь изображает приблизившееся Царствие Божие прежде всего как Царство внутреннее, духовно-нравственное, для вступления в которое требуются и условия чисто нравственные, именно: покаяние и вера. Покайтеся и веруйте во Евангелие (Мк. 1:15). Покаяться – μετανοεῖν, это, В устах Спасителя, значит переменить прежние мысли, как погрешительные, оставить прежние желания, как безрассудные и суетные, отречься от прежних дел, как достойных осуждения, и воспринять новые мысли и желания, изменить весь строй своей жизни. Иудеи думали о царстве земном, а приблизившееся к ним Царство не от мира сего, Царство Небесное. Они ожидали от Царства Мессии изобилия и богатств, власти и славы между народами, Господь же учит, что Царство Божие принадлежит только тем, кто алчет и жаждет правды, кто готов терпеть гонение за правду, принадлежит нищим духом, то есть сознающим свое нравственное убожество, а не высокомудрствующим о себе (Мф. 5:3–12). Иудеи слегка и наружно исполняли принятые обряды набожности и оставляли вящшая закона, суд и милость и веру (Мф. 23:23), и хвалясь данным от Бога законом, преступлением закона безчестили Бога (Рим. 2:23). Господь требовал, чтобы они переменили дела лицемерно-благовидные, или явно беззаконные, на дела внутренно-добрые и чистые, и начали новую жизнь, которою бы Бог прославлялся и в душах, и в телесех. Одним словом, иудеям нужно было духовно переродиться. Аще кто не родится свыше, сказал Господь Никодиму, не может видети царствия Божия (Ин. 3:3). Все права свои на участие в Царстве Мессии иудеи основывали на происхождении от Авраама. Еще Предтеча Христов обличил их за это: не думайте говорить в сердцах ваших: чада Авраама есмы, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть чад Аврааму (Мф. 3:9; Лк. 3:8). Господь тоже на первых порах заявил, что плоть и кровь, то есть плотское происхождение от Авраама не дает права на вступление в открывающееся Царство Божие. Усмотрев в капернаумском сотнике, который был язычник, такую веру, какой Он и во Израили не встречал, и провидя будущее обращение язычников, Господь сказал окружавшим Его иудеям: говорю вам, что многие приидут с востока и запада, и севера и юга, и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом во царствии небесном, сыны же царствия, т. е. неверующие иудеи, будут извержены во тьму внешнюю (Мф. 8:10–12; Лк. 13:29). При другом случае, Господь, изобразив в притче неверность иудеев своему высокому призванию и кровавые замыслы против Него, прямо сказал им: отнимется от вас царствие Божие и дастся иному народу, приносящему плоди его (Мф. 21:43); – разумеется народ идеальный, имеющий образоваться из верующих всех племен и наций. Разъясняя внутреннюю сторону Царствия Божия, Господь на вопрос фарисеев: когда приидет царствие Божие, отвечал: царство Божие не приидет приметным образом, и не скажут, вот здесь оно, или, вот там, ибо царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17:20–21), то есть оно в живой вере и твердом уповании, в чистой совести и самоотверженной любви. Бог должен царствовать внутри человека, в глубочайшем расположении его сердца. Желание служить и благоугождать Богу, как Царю, должно быть коренным и главным желанием человека, началом и концом всех его желаний. Этого-то внутреннего Царствия Божия Господь внушает искать прежде всего и более всего (Мф. 6:33; Лк. 12:31), т. е. мысль о Царствии Божием должна стоять выше всех наших желаний, дела для Царства Божия – выше всех дел. Решимость служить Богу, какъ Царю, должна быть неуклонная, бесповоротная, ибо никто, возложивший руку на рало (плуг) и озирающийся вспять не благонадежен для царствия Божия (Лк. 9:62). Это Царство приблизилось к людям с явлением в мир Христа Спасителя, но чтобы войти в него, овладеть им и усвоить его себе, потребны труды и усилия со стороны человека. Оно не является готовым со всеми своими благами, как мечтали иудеи. От дней Иоанна, сказал Господь, царствие Божие нудится, т. е. силою берется, и нуждницы, т. е. употребляющие усилие, восхищают его (Мф. 11:12). Речь образная: Царство Божие представляется в виде укреплённого города, который верующие стараются завоевать и войти в него.

Внутреннюю природу Царства Божия и отличительный характер членов оного Господь яснее всего изображает в нагорной беседе. Недаром с давних пор называли эту беседу magna charta Царствия Божия. Главная тема этой беседы в следующих словах: аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в царствие Божие (Мф. 5:20). Здесь Господь, раскрывая глубокий смысл закона, осуждает, как несвойственные сынам Царствия, и слова праздные, и взоры нецеломудренные, и желания нечистые, и помышления суетные. Граждане Царства Божия должны быть, по его словам, светом мира, солию земли, предохраняющею человечество от нравственного гниения. Они не должны ограничиваться одним воздержанием от запрещенных законом действий, – внешней законосообразности поведения для них недостаточно. Они должны быть одушевлены постоянным стремлением к добру. Нормальное состояние человека есть состояние одушевлённого стремления к добру. Нравственное же одушевление может быть только там, где есть любовь к Богу и к ближним, разумея под ближними не своих только, но и чужих, не друзей только но и врагов. Эгоизму, который составляет сущность ветхого человека и корень всякого нравственного зла, который ставит себя центром всего, и на все смотрит, как на орудие самоугодию, Господь противопоставляет любовь, как зиждительное и животворное начало жизни. Только тот, в ком жива и действенна любовь к Богу и человеку, живет истинно-человеческою жизнию; эгоист же, заключённый в узкой и душной рамке одного своего личного бытия, не освежаясь и не обновляясь притоком сродной ему жизни отвне, сухой и черствый душею, постоянно мертвеет. Разъяснением начала любви, как истинного закона человеческой жизни, и своим личным самопожертвованием за грехи человеческого рода, Господь – говоря образным языком – влил в больной организм человечества новую кровь, которая должна мало по малу уничтожать его нравственное худосочие.

Кроме нагорной беседы Господь разъясняет идею Царства Божия, которое Он пришел основать на земле, многими притчами. Он не передавал своего учения в отвлеченных формах; истина одевалась у Него в живые образы, как бы облекалась в плоть и кровь. В образной приточной речи Он нашел средство говорить вразумительно о том, что непостижимо, невидимое изобразить видимым. Так Он сравнивает Себя с сеятелем, а Слово Свое, которое Он называет словом царствия (Лк. 8:11) с семенем (Мф. 13:4–8; 18–23). Царствие Божие является, как продукт от действия Слова Божия и соответственного ему воздействия человеческого, Чтобы семя Слова Божия произвело плоды Царствия Божия на почве нашего сердца, требуется от нас, во-первых, нравственная восприимчивость, иначе Слово Божие пройдет мимо нас, затем нравственная глубина, без коей оно не укоренится в нас, наконец нравственная энергия, без чего оно не осилит противодействующих влияний. Таков смысл первой притчи о сеятеле. Сложный и относительный характер Царства Божия еще более разъясняется в притче о плевелах (Мф. 13:24–30; 36–43). Эта притча научает, что до конца мирового периода Царствие Божие заключает в себе смешение истинных сынов своих с такими, которые только по видимости принадлежат к нему, действительно же управляются другим началом, покорны другой власти. Причина, почему сыны Царствия и сыны лукавого, внутренно различаясь между собою, не будут видимо разделены до кончины мира, заключается в том, что и самое их внутреннее различие пока еще небезусловно. Нет на земле прирожденных сынов Царствия, как нет здесь и прирожденных сынов лукавого. Сын Человеческий и диавол сеют каждый свое семя по всему полю во всех людей, без исключения, и пока посеянное не выросло, каждый человек принадлежит еще к обоим началам, и нет решительного разделения. Пока семя Сына Человеческого, слово царствия, не овладело вполне человеком, не осуществилось в нем и чрез него, до тех пор он еще не чистая пшеница, не вполне еще сын Царствия; для него еще возможно выродится в сына неприязненного. Точно также и с семенем диавола; пока оно не совсем овладело человеком, не заглушило в нем до конца внутреннего Слова Божия, он еще может возродиться в сына Царствия. До скончания века нет совершенных сынов Царствия и сынов неприязни, нет безусловного разделения между теми и другими. До скончания века Царствие Божие не есть нечто готовое и совершенное, а только уготовляемое, совершающееся и совершенствующееся.

Это совершение Царства Божия происходит чрез процесс органического роста, в силу коего едва заметный начаток веры развивается в огромное и всеобъемлющее образование новой жизни. Эта идея выражена в притче о горчичном семени (Мф. 13:31–32). Семя Царствия Божия есть малейшее из семян, потому что оно состоит в простой вере, не имеющей первоначально никакой видимости и ни малейшей внешней опоры. Но из этого невидимого начала происходит всемирное Царствие Божие, в недрах которого находят приют племена и народы. – Затем слово Царствия, прежде чем осуществиться в окружающей среде, производит в ней великое брожение, и в этом смысле сравнивается с закваской, проникающей всю массу теста (Мф. 13:33). Поднятое словом Царствия брожение ведет к тому, что новое начало проникает и уподобляет себе все элементы окружающей среды, способные к такой ассимиляции. – Имея в себе силу над всем, Царствие Божие ни с чем не соизмеримо, и для того, чтобы получить его, необходимо отказаться от всего остального. Отрекаясь от всего для Царствия Божия, человек ничего не теряет, ибо в Царствии этом заключены все блага, и полнейшее, окончательное удовлетворение всем потребностям человеческим. Эта идея выражена в притчах о сокровище, скрытом на поле, и о драгоценной жемчужине².

Уподобляя Царствие Божие семени и горчичному зерну, которые вырастают медленно, Спаситель косвенно опровергал то ложное мнение иудеев, будто Царство Мессии явится вдруг в законченном и совершенном виде: по учению Спасителя ему предстоит продолжительный процесс развития, который закончится лишь тогда, когда евангелие царствия Божия будет проповедано по всей вселенной (Мф. 24:14). Но опровергая ложные мнения о Царстве Мессии книжников и фарисеев, которые затворяли царствие небесное человекам, ни сами в него не входили, ни хотящих войти не допускали (Мф. 23:13). Спаситель нередко должен был исправлять ошибочные мнения о Царствии Божием и своих приближенных учеников. Ожидая скорого открытия Царства Божия и представляя его подобным земным царствам, они заводили споры о том, кто из них займет первые, почетнейшие места в этом Царстве. Вразумляя их Господь говорил: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими. Но между вами да не будут так, а кто хочет между вами быть большим, да будет всем слуга, и кто хочет между вами быть первым, да будет всем рабом: так как Сын человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу свою для искупления многих (Мф. 20:25–28). В другой раз ученики приступили к Иисусу и сказали: кто из них больше в царствии небесном? Иисус призвал дитя, поставил его посреди их, и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в царство небесное. И так, кто умалится, как это дитя, тот и больше в царствии небесном (Мф. 19:1–4). Здесь, очевидно, Господь ставит в образец для подражания детское незлобие, беспритязательность, искренность и простосердечие.

Выше было замечено, что ветхозаветные пророки представляли Царство Мессии в полном идеальном совершенстве, не различая разных стадий его развития. В Евангелии ясно различаются периоды развития Царства Божия, во-первых основание этого Царства во время земной жизни Спасителя, во вторых пришествие Царства Божия в силе со дня пятидесятницы, и в третьих открытие Царства Славы по кончине мира, когда все враги Царства Божия, и грех, и смерть, и диавол будут окончательно побеждены, и будет Бог всяческая во всех. – Полагая основание своему Царству властною своею проповедию и сопровождавшими ее делами милосердия и могущества, Господь явственно предсказал апостолам, что Царство Его наступит в силе после вознесения Его на небо и по сошествии Святого Духа на апостолов. Это видно из следующего. За шесть дней до Преображения Он говорил своим ученикам: суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дóндеже видят царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9:1). Это пришествие Царствия Божия в силе можно приурочить только ко дню Пятидесятницы. Уже по воскресении Господь торжественно возвестил ученикам своим, что дадеся Ему всяка власть на небеси и на земли (Мф. 28:18), следовательно с самого воскресения Его начали они видеть Сина человеческого, грядущего во царствии своем (Мф. 16:28). Когда потом возшел на небеса, возсел одесную Бога Отца, и вновь явился грядущим на землю, ниспосылая Духа Святого на апостолов и прочих верующих, когда посредством сего Духа действительно начал устроять из верующих одно благоустроенное общество своих последователей, Церковь Свою, Царствие Своё, когда Царствие это из Иудеи во все страны света распространилось с такою скоростию, что при жизни апостолов простиралось уже от Индии до Испании, от Скифии до Ефиопии: тогда, не обинуясь, могли апостолы сказать Господу на Его предсказание, что воистину, еще не вкусивши смерти, видели они Царствие Божие, пришедшее в силе.

Разъяснив, по мере сил, как Господь властным словом полагал основание Царству Божию на земле, скажем несколько слов о том, как Он делами своими явил в Себе Царя этого Царства, восстановителя царственного достоинства человека, утраченного грехопадением. Он явился в мире, да разрушит дела диавола (1Ин. 3:8). Первая победа над диаволом одержана во время искушения в пустыне; затем Господь явил Себя сильнейшим сильного (Лк. 11:20–22), изгоняя бесов и Сам и чрез своих апостолов, и в этом указал фарисеям ясный признак наступления Царства Божия: если Я изгоняю бесов Духом Божиим, то, конечно, достигло до вас царство Божие (Мф. 12:28). Когда семьдесят апостолов с радостию объявили Спасителю, что и бесы повинуются им о имени Его, Господь сказал: Я видел сатану спадшаго с неба, как молнию (Лк. 10:18). Пред страданиями своими Он объявил, что грядет сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже (Ин. 14:30), и еще: ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12:31; 16:11; Евр. 2:14). После того, как могущество сатаны ослаблено, а Христу дана всяка власть на небеси и на земли, Бог избавляет верующих от власти тьмы и вводит их в Царство возлюбленного Сына Своего (Кол. 1;13). Победив диавола, Господь явил Себя в чудесах, совершённых Им, Властителем природы, Целителем всех недугов и болезней, порожденных в человечестве грехопадением первого человека, Владыкою жизни и смерти, вообще возстановителем прав и преимуществ, потерянных первым человеком. Когда Иоанн Креститель из темницы прислал к Нему двух своих учеников с вопросом: Ты ли еси Грядый, или инаго чаем, Господь в доказательство Своего мессианского достоинства посылает ему в ответ известие о Своих делах. Подите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозирают, хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищим благовествуется (Мф. 11:4, 5). Этими именно словами изображаются у пророка Исаии времена мессианские (Исаии 35:4–16).

Чудеса Иисуса Христа, служа доказательством Его мессианского достоинства, служат вместе с тем залогом и ручательством окончательной победы основанного Им Царства над царством греха и тьмы. Он будет царствовать, пока не покорит под ноги Свои всех врагов Своего Царства. Когда упразднится последний враг – смерть (1Кор. 15:25), настанет Царство Славы. Тогда праведницы просветятся, яко солнце в Царствии Отца своего, наследуют уготованное им Царство от сложения мира, узрят Его лицем к лицу (1Кор. 13:12), якоже есть (1Ин. 3:2). Там будет новое небо и новая земля, в них же правда живет. Не будет там ни голода, ни жажды, ибо Царь небесный питает рабов Своих манною сокровенною (Откр. 2:17), ни скорбей и уныния, ибо Он есть радость, ни болезней и смерти, ибо Он есть жизнь. Тогда-то Бог будет всяческая во всех (1Кор. 15:28).