Некоторые черты из жизни Михаила, митрополита Новгородского и С.Петербургского и избранные мысли из последних пастырских бесед его об освященном храме и молитве, о святых иконах и об алтаре
Подвиги мужей знаменитых по глубокому духовному просвещению и по важным заслугам, Церкви оказанным, достойно предавать потомству для прославления и подражания – этой хотя малой им от нас дани, которой сами они в жизни своей не искали. – К тому же обязывает нас и совесть и Закон Божий. – Апостол Павел говорит: Поминайте наставники ваша, иже глоголаша вам Слово Божие, их же взирающи на скончание жительства, подражайте вере их. – Евр. 8:7. Так благословенна память Митрополита Михаила; имя его занимает самое почетнейшее место между первейшими Архипастырями нашей Церкви, и вот некоторые черты из жизни его: они послужат материалом для полной его биографии.
При издании творений Михаила, напечатанных в 9 томах 1824 года, есть и краткое его жизнеописание; но в нем изложены большею частью происшествия, бывшие с Михаилом, когда он был уже в сане Архиерейском; а здесь описаны достопамятные подвиги его во время пребывания в Москве до отбытия в С. Петербург.
Все просвещенные и любознательные почитатели памяти Михаила желали бы видеть полную биографию его, написанную искусным пером знаменитого автора Истории Российской Церкви, первых пяти веков Христианства и проч. – Его примерная ревность, увлекательный, живой слог и обширные познания могут ручаться, что этот труд, посвященный памяти незабвенного Иерарха, был бы явлением самым любопытным и полезным в духовной литературе, достойным нашего времени, и, вероятно, его в переводах скоро бы увидели и просвещенная Англия и ученая Германия – государства, в которых имя Михаила давно уже известно и высоко уважаемо.
Михаил (до принятия монашества Матвей Михайлович Десницкий) живет еще в памяти современников его, особенно же в Москве, где он был священником девять лет при Церкви Св. Иоанна Воинственника, в Якиманской части, близ Калужских ворот. В эту церковь, им прославленную, каждый воскресный день люди всех сословий и в великом множестве собирались для слушания назидательных поучений его. – Как ни обширна Церковь, но не могла помещать всех посетителей; в летнее же время многие стояли на крыльцах и даже на окнах. – Стройное, мелодическое пение хора, собиравшегося из отдаленных частей Москвы, услаждало слух и сердца предстоящих. – Пастырь величавой и значительной наружности совершал Литургию и потом проповедовал, всегда благоговейно и назидательно. – Каждая духовная беседа его запечатлевалась в памяти слушателей и была предметом разговоров семейных и приятельских. – Михаил старался в поучениях своих быть вразумительным для всех и имел редкий дар в простых, как казалось, изречениях заключать глубокие истины. Он говорил всегда об одном каком-либо предмете систематически и разделял беседы свои на несколько воскресных дней; а некоторые из них, под названием: Труд, Пища и Покой духа человеческого; так же: Изображение ветхого, внешнего, плотского и нового внутреннего, духовного человека продолжал он по годам. Были случаи и не редко, что многие, заслушав изъяснение какого-нибудь важного предмета из Ветхого или Нового Завета, оставляли все свои дела, требовавшие иногда и отлучки из Москвы, для того, чтобы дослушать окончание начатого изъяснения. Слава о назидательных и необыкновенных беседах его распространилась повсюду. Благочестивые ревнители духовного просвещения приезжали даже из других губерний единственно для того, чтобы слышать беседы Михайловы. Знаменитейшие особы того времени в Москве: обер-каммергер князь Александр Михайлович Голицын, действительный тайный советник, граф Федор Андреевич Осшерман, многие сенаторы и известные сановники, не пропускали случая посещать церковь Иоанна Воинственика и слушать проповеди Михайловы. Некоторые из самых упорнейших и закостенелых старообрядцев собирались слушать его, стоя в дверях церковных. Он замечал их и часто, без приуготовления, включал в свои беседы такие сильные и помазания духа исполненные доводы о Православии, о едином духовном стаде и о едином же Пастыре, Господе, Иисусе Христе, что они скоро обращались к православной вере и были назидаемы Михаилом со всею кротостью и дружелюбием христианского учителя. Один из этих новообращенных, известный по богатству и честным правилам в жизни своей, недавно скончался. Он говорил, что более сорока пяти лет прошло, когда, по милосердию Господа, научаем был Михаилом, но сохранил в памяти все им слышанное и всегда старался исполнять заповеди христианские, по его наставлениям. Таким духом проникнуты были беседы его!
Великопостные недели доставляли случай Михаилу показывать пастырскую ревность свою к душевному преуспеянию в благочестии, особенно для говеющих. Не только в воскресные дни Великого Поста, говорил он обыкновенно свои проповеди, но каждый день, в продолжение заутрень и часов; читал поучения о Покаянии и Св. Причащении Тихона Епископа Воронежского, мужа, по христианским добродетелям и высокому духовному просвещению, истинно Святого. Поучения его убеждают человека и вводят в жизнь по заповедям Евангельским. Тихон чрезвычайно уважал творения Св. Иоанна Златоуста и проникнут был его духом. Это заметно во многих его сочинениях, из которых 6 книг об истинном христианстве превосходят известное давно сочинение о сем же предмете, Иоанна Аридта.
Такими поучениями Михаил приуготовлял говеющих к Исповеди и Св. Причащению. Церковь во все сии дни наполнилась народом даже из других отдаленных приходов. Хотя служба с поучениями продолжалась по нескольку часов, но из церкви никто не выходил: наблюдаема была тишина и безмолвие. Приветствия его к приобщившимся в высшей степени превосходны и оригинальны. Жаль, что они не помещены в полном собрании его сочинений. Вот одно для примера, сколько они были назидательны: «Я, недостойный пастырь, приветствую вас, удостоившихся причастия Телу и Крови Христовой. Поздравляю душевно и радуюсь; но радость моя будет совершенна, когда наставления, во всю неделю вам преподаваемые, останутся правилами на всю вашу жизнь. Вы слышали, что Таинство Святого Причащения есть залог неизъяснимой, все понятие наше превосходящей, любви Господа Спасителя нашего к верующим; будьте же всегда верующими, живите по заповедям Христовым: любите Его всем сердцем, всем помышлением вaшим, молитесь Ему, благодарите Его; любите и друг друга, будьте кротки, милосерды, незлобивы; за вас Спаситель пролил драгоценную Кровь Свою, для вашего спасения, Христиане! Великое дело жить по заповедям и учению Христову: это скажет вам ваше сердце; особенно же теперь, когда Спаситель мира в таинстве Причащения соединяется с вами. Продолжите это сладчайшее на всю вашу жизнь утешение: оно препроводит вас и в вечность – в небесное Царствие».
Михаил часто посещал друзей и приятелей своих. Его встречали, как благодетеля и друга, слушали, как отца и наставника. Беседы его одушевлялись кротостью и наставлениями к жизни мирной и богоугодной. Не редко приглашаем был в семейства для прекращения ссор и убеждения строптивых, для примирения детей с родителями. Водворить мир между враждующими почитал он величайшим благом и говорил, как и Тихон Воронежский: миротворение блаженнее самой милостыни. Милостивые, по благовествованию Христову, сами помилованы будут, а миротворцы сынами Божиими нарекутся. Он любил беседовать с детьми, и, не смотря на обширные свои занятия, в некоторых известных ему домах, учил Закону Божию. Уроки его были назидательны и приносили великую пользу учащимся. Их них некоторые были и теперь еще есть, в высших чинах и должностях: они благословляют память его.
Один известный того времени вольнодумец, в Москве, Д….любопытствовал слушать несколько бесед Михаиловых, в Великий Пост. Он был до того убежден ими, что открыл Пастырю все заблуждения свои и просил просветить его высоким Евангельским учением; это было исполнено: Д…… скоро сделался ревностным христианином, и во всю жизнь свою предан был Наставнику своему душевно; портрет Михаила всегда был пред глазами его. Он был тяжко болен, и все пособия врачей не имел успеха; смерть его казалась неизбежною: но, приняв Св. Тайны в Причащении, он скоро выздоровел и известил о том Михаила, бывшего уже Архиепископом Черниговским. Вот ответ Пастыря на это письмо; он так важен, что следовало бы сделать его известным для всех христиан: «Я получил письмо ваше, любезнейший А.Е., чувствую себя не совсем здоровым; но, прочитав его, стал и бодр, и весел. Да как и не радоваться? Вы приняли Св.Тайны и болезнь ваша прекратилась. Ах мой почтенный друг! Если бы христиане знали великую важность Причащения Телу и Крови Христовой, то менее было бы у нас болезней и горестей. В болезни оно есть врачевство и души и тела, в горестях утешение. Да и как не быть сему: если мы веруем, и должно верить, что точно, под видом хлеба и вина, Сам Спаситель мира соединяется с нами, присутствует таинственно в нас; а когда Он присутствует, то дух наш оживляется и как бы погружается во Христа; а если и самое тело наше духом же оживляется, то и оно должно почувствовать перемену, то же оживление и здороветь, как бы слыша глас Спасителя: возстани и ходи. Но все это должно последовать, когда болящий всею силою духа и ума, всем напряжением мыслей своих уверует, что Христос Спаситель приходил в мир грешных спасти, и что Он, по неизъяснимой любви Своей к человекам, оставил нам средство соединяться с Ним невидимо, духовно; а где Он, там радость, мир, блаженство, жизнь души и тела. Христианские Пастыри обязаны вразумлять о сем великом Таинстве каждого, готовящегося к Причащению, и не по одним требникам, но благоговейно, назидательно и, чтобы проникнуты были душевным желанием, духовным восторгом, возбудить веру в причащающемся. Этот духовный восторг пастыря и пламенная безмолвная его молитва производят в сем случае великое действие. Он, непостижимым нам образом, возбуждает дух причастника и содействует к возбуждению и живой веры в нем. О! если бы все мы посвящали себя на изучение, что такое вера, Таинство и все Христианство, по учению Евангелия и великих Святителей, Отцов Церкви; то какой бы переворот увидели в семействах, Обществах, в Государствах; тогда было бы небо, или блаженство не земле. Вые еще говорите, что наслаждаетесь чтением книги Фомы Кемпийского о подражании Христу. Читайте эту драгоценную книгу ежедневно, ежечасно; там есть такие мысли, особенно же об Исповеди и Св. Причащении, которые великое множество Христиан просветили и возродили жизнь по заповедям Господа Иисуса Христа. Об этой книге, переведенной с латинского на все европейские языки, даже и на турецкий, писано много и знаменитыми по учености людьми в Италии, Франции, Германии, Англии и у нас в России. Прощайте! Господь да сохранит вас на пути спасения! Призываю на вас Его благословение».
Другое письмо Михаила и к тому же Д….не менее первого важно и поучительно; вот его содержание: «недавно посетил меня ваш родственник П… И… Р…., проезжая через Чернигов в Каменец-Подольский. Он пробыл у меня два дня и от него узнал я некоторых давних знакомых моих в Москве. Много было говорено и о вас, но не все слышанное радовало меня: вы впали в задумчивость, сделались нелюдимым, убегаете даже родных и какая-то странность в поступках ваших. Так откровенно и с прискорбием говорил мне П….П…. О, мой друг почтенный! Вы в опасном положении; берегитесь: вы в искушении: в вас легко может вкрасться самоугодность и даже ненависть к самому себе! Вы будете искать возрождения духовного в способах, самим вами изобретенных, а не в тех, которые указаны нам Самим Спасителем, Его Апостолами и людьми свыше просвещенными. Молитесь Господу от всей души и просите Его, да не внидеши во искушение; бодрствуйте, мужайтесь! Помните слова великого Апостола Павла; он говорит, что радость о Христе есть дар Св. Духа; будьте же веселы, любезны, дружелюбны, не унывайте, занимайтесь делами Христианства истинного, а не мечтательного; Господь Бог да поможет вам: Молитесь! Молитесь от всей души, от всего сердца: в духе человеческом таится искра небесного его происхождения. Благодать Божия, молитвами, таинствами и верою приобретаемая, когда коснется этой искры, то воспламеняешь ее; тогда она проникает все существо духа нашего, и человек начинает все видеть с другой точки зрения; прежде скрытое от него делается понятным; он проникает и и узнает начало и цель всего существующего. В этом состоянии человек-Христианин творит дела, непостижимые для естественной, обыкновенной Философии. Беда, когда человеческое самолюбие будет почитать свои мечты за благодать, свыше ниспосылаемую; тут-то молитва более всего врачует этот духовный недуш, молитесь!»
Вот и еще достопримечательное письмо Михаилово к одной знатной, преклонных лет госпоже, у которой он, будучи священником, учил Закону Божию двух ее сыновей: «Письмо ваше читал я не один раз и всегда с особенным удовольствием и благоговейною радостью: вы изволите говорить, что дети ваши, учившиеся у меня, продолжают службу с отличием, всеми любимы и даже уважаемы; они кротки, человеколюбивы, милостивы к бедным и благочестивы; все это приписываете мне, как бывшему их наставнику. Нет! Милостивая Государыня, вашими материнскими наставлениями, а еще более – примерами ваших христианских добродетелей дети ваши руководствуются. При таких пособиях и благочестие, и все прекрасные их свойства освящаются благословением Божиим, которое ниспосылается свыше на просвещенных глубокими истинами Закона Евангельского, который я имел счастье преподавать вашим детям. Они радуют меня и я благодарю Господа в молитвах моих, что, по долгу пастырского звания моего, наставления мои приносят вожделенные плоды. – если бы все родители руководствовались правилами, подобными Вашим, в воспитании детей, то чувствовали бы утешение, которого выразить невозможно. В таких семействах обитает благодать Божия и дети украшают и их и общество: тут торжествует Христианство и, хотя горестно, но должно сказать: немногие об этом думают. Что же из этого следует? Горесть и несчастье, а не редко и страдание. – Молитесь Господу Богу чаще и помните всегда, что Царствие Божие внутри нас, как сказал Сам Господь. Это истинно, когда помышления ваши заняты богомыслием, когда ваша вера, надежда и любовь действуют по Закону Христову, когда все дела ваши и обязанности исполняете, прося и устами и сердцем помощи и благословения от Господа. Святейшим Именем Его уверяю вас, что тогда Царствие Божие точно будете ощущать в душе вашей. Раскройте Евангелие – вы увидите там, что в исполнении этих обязанностей вся сущность Христианского закона, и мы можем тогда надеяться блаженного бессмертия».
Кто из просвещенных и любознательных читателей не увидит в этих письмах Архипастыря, глубоко проникнутого духом живого, деятельного христианства? Каждое слово его есть отпечаток истин, только из Евангелия познаваемых. Издатель последних бесед Михаиловых справедливо сказал в Предуведомлении своем: «Он по обширному священному служению своему Еллинам же Варварам, мудрым же и неразумным должен был, Рим.1:14, и при обилии благодати Божией щедро заплатил долг. Берите умноженный им талант и употребляйте в дело, Христолюбивые читатели».
Если бы первый мыслитель нашего времени, знаменитый философ Шеллинг, недавно читавший лекции свои с такою славою в Берлине о философии Откровения, коснулся подобных нашему незабвенному Архипастырю Михаилу мыслей, какой бы великий переворот произвел он в немецких ученых, запутавшихся в своих идеях. Но для такого великого подвига надобно, чтобы Шеллинг был сам проникнут светом Откровения.
Когда, по соизволению ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАДРА, Новый Завет переведен был на русский язык и напечатан, в чем Михаил непосредственно участвовал; один из бывших учеников его, увидев, что воззвание к читателям подписано им, как первенствующим Членом Святейшего Синода и участвовавшим в предложении, писал к нему и поздравлял с этим важнейшим и неожиданным современным событием, изъявляя о том радость свою: вот что, между прочим, отвечал он на это письмо: «радость ваша, как я уверен, происходит от души вашей, которая предчувствует, сколько пользы принесет перевод Нового Завета христианским читателям. Сам благочестивейший ГОСУДАРЬ наш часто изъявлял о том свою радость. Он говорил, что почитает за величайшую милость Божию быть орудием, хотя слабым, к исполнению великих судеб Его в Отечестве нашем. Невозможно объяснить вам всего того, что возлюбленный, всемилостивейший МОНАРХ говорил об этом событии. Меня восхитило признание ваше: вы говорите, что и при познании вашем иностранных языков в переводе Нового Завета много нашли такого, чего прежде достаточно вразумить не могли, особенно же в Евангелии Св. Иоанна. Я не знаю, как могли вы, через столько времени, сохранить в памяти своей уроки мои о любви к ближним и милостынь бедным. Вы говорите, что обязаны мне чувством душевного и даже энергического сострадания к бедным: Святое чувство, берегите его, благодарите Господа, молитесь ему: Он не оставит вас и другими дарами небесными».
Платон Митрополит Московский, Отец Отцов, как называет его заменитый киевский Проповедник Иоанн Леванда, высоко ценил достоинства Михаила и всегда отзывался о нем с отличною похвалою. Многие случаи свидетельствуют о том, и вот для примера один из них, показывающий уверенность Архипастыря в редком даровании Михаила приуготовлять поучительные слова в короткое время; (а иногда он говорил их и без приуготовления). При ИМПЕРАТРИЦЕ ЕКАТЕРИНЕ, когда в Москве получено известие о заключении мира со Швецией, назначено было торжество и благодарственный молебен в Успенском соборе, а проповедь говорил ректору духовной академии; но, по какой-то причине, Поатон назначение ректора отменяет, а перед самою обеднею призывает Михаила и убеждает его говорить проповедь в Соборе. Михаил исполнил волю архипастыря, приготовил ее и говорил; она прекрасна и достопамятна. Платон препроводил ее при донесении своем в государыне. Бывший тогда Главнокомандующим в Москве, Князь Александр Александрович Прозоровский, чрезвычайно доволен был торжественным словом Михаила и пригласил его в тот день к обеденному столу, вместе с Митрополитом и другими Архиереями. Этой чести, в то время, никто из Священников не был удостоен.
Приход Церкви Ионна Воинственника, в сравнении с прочими, был очень мал; но при Михаиле, усердием доброхотных вкладчиков, собираема была значительная сумма ежегодно и употреблялась на благолепие Церкви и на содержание при ней богодельни для престарелых обоего пола. Сооружен великолепный иконостас, по проекту известного тогда по всей Европе Архитектора Баженова, которого единственная в своем роде модель для построения Кремлевского Дворца хранится в Мастерской Оружейной Палаты, в Москве. В этой же Церкви находились драгоценные золотые сосуды, принесенные в дар ПЕТРОМ ВЕЛИКИМ, по воле которого и самый храм сооружен в 1719 году. Они похищены при нашествии неприятелей в 1812 году.
ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ, будучи еще Великим Князем, слышал много о достоинствах Михаила, и вскоре, по восшествии своем на Престол, пригласил его в С.-Петербург и тогда же назначил Пресвитером Придворной Церкви. С того времени началось постепенное его возвышение: он был Законоучителем в Кадетском Корпусе; по принятии же монашества, Архимандритом Новгородского Юрьева монастыря, Викарным Епископом Новгородской Митрополии, Черниговским Архиепископом, наконец Митрополитом Новгородским и С.-Петербургским, и Святейшего Синода первенствующим Членом.
Жизнь и деяния сего Архипастыря, по отбытии его из Москвы, заключают много разных событий, принадлежащих уже к полной его биографии, которой, как сказано выше, все любознательные почитатели памяти его, ожидают от достойного писателя.
В сих очерках жизни Михаила еще один случай заслуживает быть известным: Михаил был уже Архиепископом в Чернигове и проезжал через Москву в С.-Петербург, для присутствия в Святейшем Синоду. Кратковременное его пребывание в Москве показало, что жители ее не забыли подвигов его и поучительных бесед, когда он был еще Священником. Великое множество посетителей из всех сословий стремилось видеть Архипастыря и принять его благословение. Последний день пребывания его в Москве особенно достопримечателен: до самой полуночи комнаты его в Петровском монастыре наполнены были посетителями. Он всех принимал с ласкою и радушием; благодарил за памятование о нем. Благословение его принимали с живейшим чувством, которое изображалось на лицах посетителей. В тот же день известил он Священника и весь причет Церкви Иоанна Воинственника, что к вечеру, пред отъездом своим посетит их. Эта весть разнеслась по всему приходу, и пред вечером обширная церковная паперть наполнилась народом, который ожидал его с нетерпением. В исход двенадцатого часа он прибыл; его приняли с восторгом, и в темную осеннюю ночь вся паперть осветилась фонарями. Это зрелище растрогало Архипастыря до глубины сердца, слезы были на глазах его; он шел более получаса от св. ворот до Церкви и всех благословлял. Тут встретил его священник и весь клир в полном облачении. Он взошел в большую Церковь и на амвон пред святым алтарем, преклонив колена и воздев руки, произнес громко: «Господи Боже мой! Ты сподобил меня опять увидеть святой храм Твой, где я недостойный совершал бескровную жертву пред Тобою, где слабый голос мой возвещал братии моей, православным Христианам, Святой Завет Твой; призывал всех ко спасению, говорил о неизреченной любви Твоей к верующим. Господи! Царю мой и Боже мой! Благодарю Тебя ныне и во веки». По окончании благодарственной молитвы, обошел все приделы, приложился к св. иконам, и, вышедши из Церкви, посетил Священника, Диакона, Дьячков, даже Просфорню и Богодельню. Бедные, презираемые в этом убежище, от радости безмолвствовали; он всех благословил и одарил щедро; оставляя их сказал: «Живите мирно, ходите чаще в Святой храм, молитесь Господу Богу от всей души; в этом все ваше счастье; вы успокоены в здешней жизни, готовьтесь как Христиане, к будущей». С того времени Москва не видала уже незабвенного Архипастыря Михаила. В 1821 году он скончался в С.-Петербургской Александро-Невской Лавре. В последние минуты его жизни, при чтении отходной, хор певчих пел утешительный стих праведного Симеона: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром.
Освященный храм и молитва
Мудрые церковные учителя, руководители верующих, Святые Отцы, предусмотрев слабости человеческие, предвидев и нерадение способных умом своим молиться и неспособность простых, неученых самим по себе молиться, освободили от труда и тех и других; сами преподали всем верующим и правила, как молиться, и предметы чувствований, и побуждения к оным. Они, оставим церковное богослужение, чтение и пение, молитвы, прошения и благодарения, все в них заключили: поместили в них и то, чем должен ум молящегося во храме заниматься, и то, что должно сердце чувствовать; поместили так, что всякий может делать сие по мере сил своих, по дару совершенств своих, по степени понятия своего: ученый может делать сие по мере учености своей, а простой по силе понятия своего.
Как же можем и должны мы побуждать себя к молитве полезной, к действию ума и сердца прямо назидательному, стоя в церкви Божьей? Услышав звук колокола, возвещающий о времени Богослужения, возбудившись благовестом – чувственною благою вестью, объявляющей тебе, яко верующему, об обязанности твоей молиться, с охотою спеши в храм Господень, как послушный сын.
Какое первое должно быть помышление в дверях храма Божия и внутри дома Господня? Остановившись, тотчас вообрази, куда ты пришел? На это воображение скоро последует разрешение: ты пришел в Церковь Божию.
Не довольствуясь сим разрешением, ты должен помыслить, что такое есть Церковь? Рассмотрев прилежно, что в Церкви делается и когда она способна сделалась к сим действиям, рассмотрев, что в ней молитвы Богу приносятся и таинства совершаются, и что все сие действует со времен освящение ей, ты должен из того заключить, что Церковь есть храм, не на пустые собрания, не на свидания, не на простые разговоры определенный, но для молитв и таинств, для истинного Богослужения и священнодействия назначенный, – что Церковь есть дом, освященный через призывание Святого Духа и через помазание святым миром и особенного благодатного присутствия Божия удостаиваемый, – что Церковь видимая есть вместилище Церкви невидимой, духовной, всего собрания православно верующих, – что Церковь есть образ небес и подобие благоговейного служебного Ангельского собора, – что Церковь есть чувственное изображение и твоего сокровенного храма, в коем ты духом своим служить должен, и в коем Сам Бог присутствовать не отрекается. Вы есте церкви Бога жива, Сам Господь глаголет, яко вселюся в них, и похожду; и буду им Бог, и тии будут Мне людие. (2Кор.6:16).
Получив такую о Церкви мысль, тотчас должен стать добр, стать со страхом, с истинным благоговением, яко в доме Божием, пред престолом Господним, в присутствии Самого Бога, пред лицеем Существа, всех существ высочайшего; должен стать и продолжать молитвы свои, не оглядываясь туда и сюда, не разговаривая, не размышляя и пустых предметах, но устремив взор свой к Алтарю, где Святая Святых, и углубя мысль свою во внутренность свою, да святое возношение, истинная твоя молитва в мире, в тишине духа Богу принесется.
Когда ты взошел в храм Господень и, став на своем месте, уже помыслил, что есть Церковь Божия, тогда непременно должен ты напомнить себе и о том, что ты член Церкви Христовой, что ты собрат всех православно верующих, что ты христианин, верующий во Иисуса Христа, Сына Божия, и уповающий на заслуги Его. Ибо входишь в освященный храм Божий, стоять на сем святом месте, созерцать священные, здесь совершаемые Таинства и участвовать в них, никто не может и допускаем быть не должен, кроме единых, через таинственное Крещение к святой Церкви присоединенных, к собранию истинно верующему причисленных христиан.
Напомнив себе, что ты христианин, неминуемо должен ты припомнить и то, что первая и главная должность твоя, яко христианина, есть – молиться Богу, молиться не только в освященном храме, но и в обыкновенном доме, не только стоя на месте, но и идя в пути, а иногда и лежа на одре; что прежде всех дел должен ты заниматься сим духовным действием. Ибо от истинной молитвы зависит весь успех наших дел, особенно же внутренних, духовных, добродетелей святых. Молитва, с усердием к Богу воссылаемая, снискивает у Него помощь и силу к успешному произведению всех предпринимаемых нами действий.
Почувствовать необходимую надобность молиться Богу, и по долгу христианского звания твоего, и по существенной нужде в рассуждении помощи Божьей в делах твоих, должен ты непременно узнать, что такое есть молитва.
Что же есть молитва? То ли, чтобы, сложив персты свои, изображать на себе крест? Нет! Сие есть только единый знак, что ты веруешь в Распятого на кресте Иисуса Христа. То ли молитва, чтобы нагибать свое тело и кланяться? Нет! Сие есть единое наружное изображение той покорности и преданности, какие твой дух обязан иметь во внутреннем расположении своем пред Всевышним Существом. То ли молитва, чтобы самому языком читать по книгам прошения, моления и благодарения, или слушать других читающих в храме псалмы и воспевающих Божественные песни? Нет! Сии чтения и пения суть только формы или образцы, по которым должно доходить до истинной внутренней молитвы.
Истинная молитва состоит в живом воображении присутствия Вездесущего и Всеисполняющего Бога, и в благоговейном обращении чувств и сердца, ума и воли к Нему единому. Истинная молитва состоит в действительном возвышении души к Богу и в сердечном беседовании с Ним. Тогда истинно будешь молиться Богу, когда, рукою крестясь, телом кланяясь, языком читая, или ушами слушая читаемое, будешь внутри себя, в умной душе своей все оное ощущать, сердцем свои повторять и, подвизая деятельный дух свой, представлять Господу Богу и свои прошения, по подобию читаемых молитв. Тогда будешь истинно Богу молиться, когда так живо вообразишь присутствующего пред тобою Господа, и с таким пламенным расположением Духа будешь возносить к Нему моления свои, как бы ты ощутительно и очевидно с Ним Самим беседовал, предлагая Ему правильные нужды свои, или благодаря Его за отеческие благодеяния. Вот истинная, внутренняя, прямо Христианская молитва!
Святые иконы
Почувствовав необходимую надобность молиться, не должен ты без рассмотрения оставить и того, кому обязан ты молиться. Ты должен знать то священное лицо, к которому будешь воссылать свои моления и прошения. Обыкновенно все молятся Богу. Так по истине! Единому Богу молиться надобно. К сему Священнейшему Лицу должен ты возсылать свои молитвы. Но ясно ли ты это знаешь? Не по одному ли только слуху? Точно ли ведаешь, в чем поставишь сое Величественнейшее Божество, и что сим святым Именем нарещи?
Многие, особенно простолюдины, привыкши на все смотреть чувственно, одними телесными глазами, без всякого размышления умною душою своею, часто, когда имя Бог придет им на мысль, не к другому предмету относят Его и в освященном храме и в доме, как к святой иконе. Ежели кто спросит их: где есть Бог, они тот час святую икону взор свой обращают и тем показывают, что будто бы икону Богом почитают. Также, когда им молиться надобно, то на святую икону только и молятся; а если бы не было ее, то бы затруднились и в самом молении своем.
Не таких ли мыслей и ты, христианин? Ежели таких, то сие есть величайшая погрешность твоя и как бы совершенное незнание того Святейшего Лица, которому должен ты молиться. Сие делая, ты как бы икону Богом своим творишь. Но икона не есть Бог. Самое слова икона доказывает сие. Икона есть слово греческое и означает наружный вид или образ, так как на нашем русском языке все святые иконы и называются образами. Святая икона есть только образ Божий, самое слабейшее начертание того лица или вида, в каком угодно было Богу являться некогда человекам. Например, Пророки видели Бога Отца в образе мужа престарелого, древнего, яко Безначального и Бесконечного; для того и изображается Он Ветхим деньми, в знак вечности Его. Угодно было Богу Сыну явиться миру в виде совершенного человека; для того Сын Божий и начертывается всегда совершенным человеком. Снизшел Дух Святой с небес на крестившегося Христа в виде голубя; для того и пишется Дух Святой в виде голубя. А потому, взирая на святые иконы, должен ты иметь истинное чувствование о них; должен принимать их не за самое существенное Божество, но только за изображение, и за изображение не самой существенности Божества, а единых тех внешних видом, в которых премудрый Бог являлся человекам, приспособляяся к способностям зрения и понятия их. Существо Божества не на иконе, не в древе, не в красках заключается, но состоит в духовной, невидимой, красками не изобразимой и не описанной существенности, которая и на небеси пребывает, и всю землю исполняет, которая и в освященном храме присутствует, и обыкновенного дома твоего не пренебрегает. Существо Божества ни от кого начала не имеет, никогда не переменяется, не тлеет и не ветшает, и во век не будет иметь конца: не так как святая икона, которая и начало получает от художника, и со временем переменяется, от воздуха вредится, а часто, истлев, согнив, и совсем разрушается. Существо Божества не в одном храме, не на стене и не в переднем углу дома имеется, но везде; Оно, яко Вездесущее, пред тобою всегда и ты пред Ним во всяком месте.
Следовательно ты и молиться должен сему Вездесущему Существу на всяком месте, – не только там, где святая икона стоит, но и там, где бы образа Божия не было, живо в уме своем представляя, что Бог по невидимому духовному существу Своему везде есть. Да иконы святых для того и поставляются в освященных храмах и в домах, чтобы мы через них, яко через знаки, через наружные указания, слабою памятью своею вспоминали о едином Всемогущем Боге своем, и имя их перед глазами, представляли, что так то находится перед нами невидимо Сам Бог, самое существеннейшее величественнейшее Лицо Его, и чтобы мы, с почтением взирая на святой образ, и из почтения преклоняя перед ним колени, духом своим поклонялись тому самому Всевысочайшему, невидимо перед нами предстоящему Существу, яко Истинному Богу, Творцу, Вседержителю, Господу, Искупителю, и с Ним, как с живым, как на нас взирающим, как наши прошения слушающим и приемлющим, с благоговением беседовали и ушами и сердцем.
И так, христианин, предстоя в освященном храме и с почтением взирая на святые иконы, всегда от образа Божия возводи мысль свою на Самого Господа, также, как и святой образ Его видимо перед тобою предстоит, невидимо тебе самым существом Своим соприсутствующего, молись Ему, устами воспевая Божественные песни, телом поклоняяся, а умом и сердцем предлагая внутренние свои прошения, молись Ему единому духом своим, помня, что Бог есть Дух, Существо невидимое, и иже кланяется Ему, духом и истиною, внутренно, достоит кланятися (Ин:4:24).
Святой алтарь
Христианин! Ты, пришедши во Храм Господень, становишься лицом к Востоку, к той стране мира, где солнце блистательно восходит, становишься лицом к Востоку во изъявление того, что Бог твой есть Свет и Отец Светов, что Бог твой есть Свет, не только вечное жилище Свое просвещающий, но и в мире сем, яко Солнце правды, во образе человека восшедый и все концы земли сиянием учения Своего озаривший, и что ты, обращаясь к нему, яко для тебя и для всех смертных восшедшему Солнцу, не только лицом, но и умом, не только телом, но и душою готов и чтишь Его, яко Бога, и поклоняешься Ему, яко Господу, и благодаришь Его, яко Отца, и просишь Его, яко Искупителя, и принимаешь от Него все дары Его, яко от Благодетеля.
Первый предмет, обращенным к Востоку взором твоим созерцаемый, есть священный Алтарь, третья и важнейшая часть наружного Храма, то место, которое выше и почитания достойное, нежели притвор, просто трапезою называемый, или первая часть Храма; и нежели вторая часть Храма, самая середина оного, то место, которое часто сокрыто бывает от взора человеческого не только вратами, но и завесою, – то место, в которое входить правильным образом позволяется только освященным служителям Церкви, – то место, которое через сокровенность свою таинственно и в ветхом Завете образовано, и в Новом образует сокровенный, небесный, вечный Храм Божий, во внутренность коего для вечного Богослужения, для прославления Святого Имени Божия внидут подлинно только освященные, Святым Духом помазанные, святынею жизни до сей степени достигшие, без различения пола, чинов и званий, – то место, в котором устроены жертвенник и престол освященный, на коих как на самом Животворящем Кресте приносится спасительная жертва Христова за грехи всего мира, и в котором все таинственнейшее Богослужение совершается. Многие молитвы в притворе, в первой части Храма, читаются, многие и во второй част Храма отправляются, но самые внутреннейшие прошения возсылаются и святые тайны священнодействуются в освященной Алтаре.
Всё сие созерцая, какое должен ты почерпать для себя из того наставление? О чем обязан рассуждать при сем? Не о небесах ли, которые священный Алтарь образует? Не о вечном ли Небесном Храме, в котором служат и будут служить вечно, как Святые Ангелы, так и Праведные духи? Нет! Мы еще человеки земные и в земном храме служить мало умеющие; почему и должны из сего извлечь для себя учение, еще до земного служения нашего относящееся. Ты слышал прежде, что наружная Церковь есть образ и внутреннего твоего храма. Следовательно, правильно должен ты заключить из сего, что и в твоем внутреннем храме есть, по подобию сего наружного Храма, также Алтарь, самое сокровеннейшее место, такое место, в которое дух твой удаляясь, сокрывшись от всего мирского рассеяния и народного шума, отвлекши духовную существенность свою от чувственного развлечения и от колебания страстей, может беспрепятственно все то действовать, что захочет, может свободно и размышлять, и хотеть, и желать, и познавать, а паче удобно может молиться и служить Господу Богу своему. Там то, употребив сердце вместо жертвенника, пламенную любовь вместо огня, жертвы сожигающего, самые внутренние молитвы вместо сожигаемых жертв, душа должна, так сказать, священнодействовать, должна служить Богу, должна благодарить его за прошедшие благодеяния, и просить помощи в нуждах своих, особливо в нуждах духовных, до побеждения зла и до творения добра относящихся! Там то, кК в освященном Алтаре, должна она всегда истинно, внутренно молиться! Многие молятся в притворе и во Храме, то есть устами и телом; но молитва их, как наружная, часто бывает и ложная, лицемерная; истинная же молитва, прямо христианская, есть молитва внутренняя, в Алтаре, в сокровенности сердца совершаемая. Сем то самое Великий Учитель наш Иисус Христос изображая, всякому христианину в научение сказал: Ты, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже в тайне: и Отец твой, видяй в тайне, воздаст тебе яве. (Мф.6:6).