Чин архиерейской литургии в русской церкви в середине XVI века. Свидетельство великих Миней-Четьих свт. Макария, Митрополита Московского

Источники, описывающие древнерусский чин архиерейской литургии, столь малочисленны, что каждый из них заслуживает самого тщательного рассмотрения². Тем более удивителен тот факт, что один из этих источников, долгое время находившийся практически на самом виду у исследователей, до сих пор не был введён в научный оборот. Речь идёт о самобытном русском диатаксисе³ архиерейской литургии XVI в. – «Чине службы святительския, егда восхощет литургисати», – который содержится в приложениях к Великим Минеям-Четьим (далее: ВМЧ) митрополита Московского и всея Руси св. Макария.

ВМЧ представляют собой знаменитый памятник русской книжности 2-й четверти – середины XVI в., обширнейшее собрание агиографических, аскетических, богословских произведений, как переводных, так и оригинальных⁴3. К настоящему времени текст ВМЧ, сохранившийся в трёх главных списках: Успенском, Царском и Софийском, – издан лишь частично.

Интересующая нас статья находится в самом конце сборника – в книге за август, не изданной. Состав приложения к этой книге, содержащего в том числе литургические статьи, был обнародован ещё в 1848 г. В.М. Ундольским, опубликовавшим постатейную опись Успенского списка ВМЧ, подготовленную в конце XVII в. справщиком Московского Печатного двора Евфимием, монахом Чудова монастыря в Кремле⁵. А в 1892 г. архим. Иосиф (Левицкий) представил свою, значительно более подробную роспись того же списка⁶; в ней приведены в том числе и полное название и начальные слова интересующей нас статьи⁷. Они привлекли внимание Е.Е. Голубинского, великого историка Русской Церкви, который сделал соответствующую выписку, а затем включил её в перечень имеющихся свидетельств о чине литургии на Руси в XVI в.⁸ Но непосредственно текста устава архиерейской литургии из ВМЧ (как, вероятно, и самих списков ВМЧ) Голубинский не видел, и все его сведения ограничивались росписью архим. Иосифа. В монографии А.А. Дмитриевского, одного из ведущих дореволюционных русских литургистов, полностью посвящённой богослужению Русской Церкви в XVI в.⁹, включая в том числе и чин архиерейской литургии¹⁰, устав из ВМЧ не упоминается. В работах другого выдающегося русского литургиста того времени, А.П. Голубцова, исследовавшего особенности архиерейского и, шире, кафедрального богослужения в Византии и на Руси¹¹, этот источник также не используется. В работах последующих исследователей устав архиерейской литургии из ВМЧ также не упоминался. Таким образом, его полный текст публикуется нами впервые.

Этот устав содержится в книге за август во всех трёх оригинальных списках ВМЧ: Успенском (ГИМ. Син. 997. Л. 1486 об. – 1489 об.), Царском (ГИМ. Син. 183. Л. 711–714 об.) и Софийском (РГАДА. ф. 201. № 161. Л. 607–608 об.). Мы публикуем его по Софийскому списку¹²; впрочем, как мы непосредственно убедились, текст устава одинаков во всех трёх списках, не считая мелких различий в написании отдельных слов. Единственное существенное разночтение – прибавление в Успенском и Царском списках к заглавию устава слов: и҆ ѡ҆ поставлении свѣщеносца¹³. и҆ четца. и҆ пѣвца. и҆ поⷣѧкона. и҆ дїакона. і҆ерѣа̀ и҆ про́чегѡ сщ҃нническаго чина, что, несомненно, представляет собой интерполяцию.

Текст устава публикуется с сохранением орфографии рукописи. Для удобства дальнейшего анализа текст разделён нами на части и на абзацы. Части сопровождаются условными нумерацией и подзаголовками, которые в рукописи отсутствуют.

[л. 607] Чи́нъ и҆ ᲂу҆ста́въ слᲂу́жбы ст҃льскїа̀. є҆гда̀ восхо́щеть литꙋргиса́ти.

Єгда ᲂу҆бо ст҃итель вхо́дить въ цр҃ковныа̀ двери. тогда̀ поⷣѧци поют и҆сполаи҆ти деспота. гщ.

ст҃ль же вшеⷣ въ ц҃рковъ, и҆ цѣлᲂу́е҆тъ ст҃ыѧ̀ и҆ко́ны. и҆ па́ки входꙗ̀ во ѡ҆лтаⷬ҇ целᲂу́етъ цр҃ьскїѧ дверѝ. дїѧкономъ ѿверзаю҆щимъ е҆моѵ. Ившⷣе́ во ѡ҆лта́рь целᲂует ст҃ый прⷭ҇тлъ, и҆ ст҃ое є҆ѵⷢ҇алїе и҆же на прⷭ҇тлѣ. держа́щим е҆мᲂу̀ двѣма дїа́кономъ с̾ стра́нъ. и҆ въходить в же́ртвеникъ. и҆ целоѵе҆тъ ст҃ый дискѡⷭ҇ и҆ по́тирь. и҆ сїа поⷣдержащимъ е҆мᲂу̀ дїа́кономъ. и҆ блⷭ҇вить сщ҃ен̾ника и҆ дїа́кона кото́рым проскомисати.

и҆ паки и҆схо́дить и҆зо о҆лтарѧ цр҃ьскими же дверми. и҆ и҆деть на ᲂу҆гото́ванное е҆мᲂу̀ мѣсто средѣ црк҃ви. преⷣходѧщᲂу е҆мᲂу поⷣꙗкᲂу с лампадою. и҆ ста́въ на мѣ́стѣ и҆ ѿда посох поⷣакᲂу. и҆ совлачится ризъ ѡ҆бы́чных. поⷣꙗ҆кᲂу стоѧ́щᲂу прѧмо е҆мᲂу̀ с лампадою, и҆ свѣтилником горѧ́щим со ѡ҆бою странᲂу̀ лампады.

і҆ а҆бїе началнѣи҆шїи҆ дїа́конъ речет пома́лꙋ блⷭ҇ви влⷣко.

Ст҃ль же рече́ть. блⷭ҇внъ б҃ъ нш҃ь. и҆ поⷣци поють на а҆мбонѣ стиⷯ. Ст҃лю же ѡ҆блачаю҆щᲂусѧ в веⷭ҇ ст҃льскїи санъ. и҆ ѡ҆бле́ксѧ сѧдет на ᲂу҆готованнѣмъ е҆мꙋ мѣсте. началнѣи҆шїи же дїа́конъ ставъ прѧмо е҆мᲂу. и҆ воз̾глашает, и҆сполаити деспота̀. гщ. и поⷣѧцы поют на҆ амбонѣ. многолѣтїе пресщ҃ен̾номꙋ а҆хїепⷭ҇пꙋ. Ст҃ль же блⷭ҇витъ дїакона.

И а҆ще ᲂу҆бо єⷭ҇ нѣкто хотѧѝ поставлѧ́тисѧ в̾ сщ҃ен̾ныѧ. і҆ а҆бїе поставлѧем бывает, и҆ли нѝ. и҆ посем ст҃ль ᲂу҆мывает рꙋ́ки. возлива́е҆т же подїакъ. и҆ли новоставленыѝ гл҃ет. е҆лико вѣрнїи. гщ. и҆ ᲂу҆мы́въ рꙋ́ки, и҆ блвить возливаю҆щаго. сеи҆ ж҆ ѿходить к же́ртвеникꙋ. и҆ бываетъ ѿпꙋстъ.

и҆ по ѡ҆бычаю начинаетсѧ бжⷭ҇твенаѧ литꙋргїѧ.

Єгда же приспѣет времѧ выхода. тогда̀ поⷣѧцы держа́щїи свѣща̀. преⷣ ст҃лем. и҆нїи же поⷣе҆млют свѣти́лники. и҆ кꙋ́пнѡ ѿходѧт с поклоненїем к же́ртвеникᲂу. та́коже и҆ дїакони преⷣстоꙗ҆щїи ст҃лю. ѿходѧт с поклоненїем во ѡ҆лта́рь црⷭ҇кими дверми. Еди́н же началнѣишїи дїа́конъ, ѡ҆ставлѧ́етсѧ преⷣ ст҃лемъ.

И та́ко и҆дꙋть дїа́кони. и҆ сщ҃нницы на выхоⷣ по чинᲂу иⷯ. преⷣходѧщимъ им двѣма подѧкомъ съ свѣщами. преⷣ є҆ѵⷢ҇алїем же и҆дᲂуть два̀ поⷣꙗ҆ка со свѣти́лникѝ. Егдаж прїидᲂут до ст҃лѧ. поⷣꙗ҆цы же носѧ́щїи свѣща. сотворше поклоне́нїе ст҃лю. и҆ тꙋ̀ преⷣстоѧт. носѧ́щїи же свѣти́лники. та́коже сотворше поклоне́нїе, ст҃лю, ѿходѧт ко ѡ҆лтарю, и҆ поставлѧют свѣти́лники. со ѡ҆бою̀ странъ црⷭ҇кихъ двереѝ. Ст҃ль же блⷭ҇вит сщ҃ен̾ника, которы проскорымисалъ. носѧи же дїаконъ ст҃оѐ є҆ѵⷢ҇алїе, ѿдастъ є҆̀ ѡ҆номꙋ дїаконꙋ. преⷣстоѧ҆щемꙋ преⷣ ст҃лемъ. и҆ снем съ ст҃лѧ ша́пкꙋ. и҆ идетьсъ про́чими дїа́коны во ѡ҆лтарь.

дїа́кон̾ же приносит є҆ѵⷢ҇алїе къ ст҃лю. Ст҃ль же целова́въ ст҃ое є҆ѵⷢ҇алїе и҆ блⷭ҇вить е҆го. о҆н же възгласит. премⷣрѡсть прости. поⷣꙗ҆к же, прїидѣте поклонимсѧ. Ст҃льж прїимъ свѣщꙋ троиницꙋ. и҆ блⷭ҇влѧет прѧмо себѐ. и҆ ѡ҆деснꙋю себе и҆ ѡ҆лѣвꙋю. и҆ ѿдасть свѣщꙋ. поⷣꙗцыж поют, и҆сполаити деспота. гщ

И та́ко ст҃ль стꙋпить с мѣста своего. поⷣдержащим е҆го поⷣ рꙋки, двѣма̀ сщен̾никомъ началнѣишимъ. и҆ и҆дет ко ѡ҆лтарю. преⷣходѧщю преⷣ нимъ поⷣѧкꙋ. с лампадою. и҆ и҆нїи же со свѣщами поⷣꙗ҆к же по немъ и҆дет с посохомъ. та́коже и҆ сщ҃ен̾ницы въслѣдꙋют е҆мᲂу. поⷣѧцы же со свѣщами вни́дᲂут во ѡ҆лтарь. с лампадою же станет ѡ҆деснꙋю црⷭ҇кихъ двереи. с посохом же ѿлѣвꙋю.

Ст҃льж входѧ во ѡ҆лтарь. целᲂует црⷭ҇кїа двери. дїа́кономъ ѿверзающим е҆мᲂу. и҆ прїе҆млет шапкꙋ ѿ дїакона. и҆ поцелова́въ ша́пкꙋ полага́етъ на главꙋ себѣ. и҆ прїемлет кади́ло ѿ дїакона. и҆

[л. 607 об.] кадитъ ст҃ыѝ прⷭ҇тлъ. преⷣходѧ́щимъ преⷣ нимъ поⷣꙗ҆комъ со свѣщами и҆ дрᲂугомꙋ созадѣ е҆го. и҆ жерътвеникъ. и҆ всь ст҃ыѝ ѡ҆лтарь.

и҆ посем дїа́конъ рече́ть вре́мѧ трист҃го.

Ст҃ль жъ ставъ, въ црⷭ҇кихъ две́реⷯ гл҃ть, ꙗ҆ко ст҃ъ е҆си. блⷭ҇влѧа̀ рꙋкою на церковь прѧмо себѐ. и҆ ѡ҆деснꙋю себѐ. и ѡ҆лѣвꙋю̀. кли́рицыж поют ст҃ыѝ бж҃е. і҆ е҆гда̀ начнꙋть кли́рицы пѣ́ти третьюю̀, ст҃ыи бж҃е. тогда̀ сщ҃ен̾ницы во ѡ҆лтари поют, ст҃ыѝ бж҃е.

Ст҃ль же прїи҆мъ свѣщᲂу̀ трои҆ницꙋ. и҆ с нею̀ прекрестит ст҃ое є҆ѵⷢ҇алїе рꙋкою крестоѡ҆бразно. гщ. держа́щимъ е҆мꙋ двѣма дьꙗ҆коном с̾ стра́нъ, и҆ поцелᲂу́ет. и҆ о҆бра́щьсѧ. и҆ ста́въ въ црⷭ҇киⷯ двереⷯ. и҆ блⷭ҇влѧет свѣщею̀ на цр҃квь прѧ́мо себе и҆ ѡ҆деснꙋю себе и҆ ѡ҆лѣвꙋю. и҆ ѿда́сть свѣщꙋ поⷣѧкᲂу стоѧщемꙋ преⷣ црⷭ҇кими две́рми. о҆н же прїемъ гл҃ть. евлоисонъ, кирїонъ доксосъ, клирицыж. Слⷡ҇. і ⷩ҇. ст҃ыѝ бесмр҃тныѝ помилꙋи насъ.

И ѡ҆браіщьсѧ ст҃ль къ прⷭ҇тлᲂу. и҆ прїемъ свѣщꙋ двои҆ницꙋ. и҆ с нею̀ прекрести́тъ ст҃ое є҆ѵⷢ҇алїе рꙋкою̀, крⷭ҇таѡ҆бразно. ащ. и҆ поцелᲂует, и҆ блⷭ҇вить свѣщею̀ ѡ҆деснꙋ́ю і҆ о҆лѣвꙋю. и҆ поцеловавъ ст҃ыѝ престолъ. и҆ идет на горнеє̀ мѣсто, преⷣходѧ́щимъ преⷣ нимъ двѣма̀ подїакомъ со свеща́ми. и҆ сщ҃ен̾ником въслѣдꙋющим е҆мꙋ. пою҆ще ст҃ыѝ бж҃е. вщ. и҆ вшеⷣшꙋ емоѵ, на го́рнеє̀ мѣсто. сщ҃ен̾ницыж которїи стоѧ҆хꙋ ѡ҆деснꙋ́ю ст҃лѧ преⷣ прⷭ҇тлом. сїи ста́нꙋть ѡ҆лѣвꙋю ст҃лѧ. а҆ кото́рїи стоѧ҆хꙋ ѡ҆лѣвꙋю ст҃лѧ. сїи ста́нᲂут ѡ҆деснꙋю. Ст҃ль же прїемъ свѣщꙋ трои҆ницꙋ. и҆ блⷭ҇влѧет прѧмо себе и҆ ѡ҆деснꙋю и ѡ҆лѣвꙋю. сщ҃ен̾ницы же поют третюю̀ ст҃ыѝ бж҃е. и҆ ѿдавъ свѣщꙋ сѧдет.

и҆ посе́мъ дїаконъ возгласитъ. вонмѣм.

сщ҃ен̾никъ же началнѣишїи стоѧ̀и҆ ѿ лѣ́выѧ страны̀ ст҃лѧ. речет миръ всѣм. дїа́кони же гл҃ють и҆ проча̑ѧ премѣнѧѧ. поⷣꙗ҆к же гл҃ть. прокимеⷩ҇. і҆ а҆пⷭ҇ль по ѡ҆бы́чаю. Ст҃ль же повелит сщен̾никомъ сѣсти. чтомᲂу же а҆пⷭ҇лоѵ сщ҃ен̾ник же началнѣишїи сѣдѧѝ ѡ҆ лѣвꙋю странꙋ ст҃лѧ. в̾ставъ. и҆ прихо́дит с пра́выѧ страны къ ст҃лю. Ст҃ль же блⷭ҇вить е҆го. о҆н̾ же целᲂует е҆го в поли́цꙋ. и҆ посем сщ҃енникъ нача́лнеишїи, сѣдѧ́и҆ ѡ҆ деснꙋю странꙋ ст҃лѧ. в̾ста́въ. и҆ прихо́дит с лѣвыѧ страны̀ къ ст҃лю. и ст҃ль блⷭ҇вить его о҆н же целᲂуетъ е҆го во ѡ҆мофоръ. началнѣишїиж дїаконъ. кадить ст҃ыѝ прⷭ҇тлъ, и҆ всь ст҃ыѝ ѡ҆лтарь. держа на лѣвои рꙋки ѡ҆мофоръ.

е҆гда же поⷣѧкъ кончѧе҆тъ а҆пⷭ҇лъ. Тогда̀ ст҃ль в̾ста́неть и҆ сщ҃ен̾ницы. началнѣишїи же сщ҃ен̾икъ. стоѧ́и҆ ѡ҆деснꙋю ст҃лѧ. речет миръ всѣм. дїа́кони же, премⷣрость вонмѣм. поⷣꙗ҆к же ѱлом дв҃двъ а҆ллѵⷢ҇їа. Ст҃ль же целꙋе҆ть сп҃са и҆же наⷣ ним. гл҃ѧ мл҃твоѵ, восїа́и҆ в срцⷣихъ на́шиⷯ. дїа́кон же прїе́мъ крⷭ҇тъ и҆ приносит къ ст҃лю. Ст҃ль же целᲂует. дїа́кон же но́ситъ крⷭ҇тъ и҆ по прочимъ сщ҃ен̾ником. и҆ паки ст҃ль сѧдет. сщ҃ен̾никомъ стоѧ́щим. е҆гда же поⷣꙗ҆къ речет а҆ллѵⷢ҇їа. келевсате. Тогда̀ ст҃ль в̾ста́нет. и҆ здасть с собѧ ѡ҆мофоръ. кончанѣ же бывши а҆ллѵⷢ҇їи, и҆ по ѡ҆бычаю є҆ѵⷢ҇алїе.

По є҆ѵⷢ҇а́лїи же. Ст҃ль рече́т ми́р ти. и҆ и҆дет з горнего мѣста преⷣ стыѝ прⷭ҇тлъ. поⷣдеожащим е҆го двема̀ сщ҃енникомъ поⷣ рꙋкѝ. Сщ҃ен̾ницы же станᲂут ѡ҆деснꙋю. ст҃лѧ. и҆ ѡ҆ лѣвꙋю преⷣ прⷭ҇толомъ по прежнемꙋ. дїа́конъж гл҃еть ѡ҆ктенїю. держа̀ ѡ҆мо҆фоⷬ҇ на лѣвои рꙋцѣ. е҆гда же речеть. є҆ще мо́лимсѧ ѡ҆ бл҃говѣрномъ. Ст҃ль же прїемъ свѣщꙋ трои҆ницꙋ. и҆ ста́в в̾ црⷭ҇кихъ двереⷯ и҆ блⷭ҇влѧет на цр҃ковь прѧмо себе. и҆ ѡ҆деснꙋю и҆ѡ҆лѣвꙋю. и҆ ѡ҆бращ̾сѧ къ прⷭ҇тлꙋ и҆ блⷭ҇влѧет також. дьꙗ́конꙋ гл҃ющꙋ, Еще молимсѧ ѡ҆ архїппⷭ҇ѣ нашем Сщ҃енницы же во ѡ҆лтарѝ поют, г҃и помилꙋи. гщ и҆ прочѧа̀.

Єгда̀ приспѣет воз̾глаⷭ҇. Ꙗко да поⷣ держа́вою твое҆ю гл҃ть ст҃ль, ставъ в̾ ца́рьскиⷯ двереⷯ. блⷭ҇влѧꙗ̀ рꙋкою на церковь по прежеписаномꙋ. и҆ ѡ҆бра́щьсѧ к̾ прⷭ҇тлꙋ. и҆ гл҃ть мл҃твꙋ втаѝ.

Єгда же начнꙋть и҆же херꙋвимъ пѣти. тогда̀ приводимъ быва́етъ

[л. 608] поⷣꙗ҆ком. новопоста́вленыи с рꙋко|мое҆ю̀ преⷣ црⷭ҇кїе Ст҃ль же ᲂу҆мыва́е҆тъ рꙋки. о҆н̾ же возливаѧ гл҃ть, е҆лико вѣрнїи. гщ и҆ е҆гда ст҃ль ᲂу҆мывает рꙋки. поставленыи же ѿда́сть лоха́ню поⷣѧкоѵ ѡ҆номꙋ. и҆ поклонитсѧ преⷣ цр҃ьскими дверми. гщ Ст҃ль же ᲂу̑теръ рꙋки ᲂу҆брꙋсомъ. и҆ возлощи́тъ на рамѣ е҆го. и҆ се блⷭ҇вить е҆го. о҆н же ѿхо́дитъ с поклоне́нїемъ на мѣ́сто своѐ. И ст҃ль блⷭ҇вить поⷣꙗ҆ка. держа́щаго преⷣ нимъ лоханю. и҆ прекрести́тъ лоханю. гщ. и҆ паки прекреститъ роѵкою в̾ водѣ. гщ. мочѧ собѣ ѻ҆́чи, и҆ о҆бра́щьсѧ къ прⷭ҇тлꙋ. и҆ дѣи҆ствꙋе҆тъ ѡ҆бычнаѧ. поⷣꙗ҆к же входит во ѡ҆лтарь носѧ̀ водꙋ в лоха́нѣ. и҆ сщ҃ен̾ницы же такоже мочѧт собѣ ѻ҆́чи.

и҆ е҆гда̀ и҆дꙋть сщ҃ен̾ницы на выхоⷣ. преⷣходѧть д̾ва поⷣꙗка со свѣщами. и҆нїи же д̾ва со свѣти́лники и҆дꙋть преⷣ сщ҃енникомъ, несꙋщимь ст҃ыѝ потирь. и҆ и҆нїи сщ҃енницы въслѣ́дꙋю҆ть имъ несꙋ́ще ѡ҆бы́чнаѧ. послѣди же всⷯѣ и҆деть поⷣѧ҆къ водѧ̀ новопоставленпго. несꙋ́ща водꙋ в лоха́ни. и҆ сеи҆ носить по всеи цр҃кви.

Сщ҃ен̾ницы же е҆гда прїидꙋть преⷣ црⷭ҇кїе две́ри. носѧщїи же поⷣꙗ҆цы свѣща̀. сотво́рше поклоне́нїе ст҃лю. и҆ и҆дᲂут во ѡ҆лтарь на своѧ̀ мѣста. и҆ посемъ дїа́кони носѧщїи рипи́ды са́вше въ црⷭ҇киⷯ двереⷯ. и҆ гл҃ють да помѧнет г҃ь б҃г ст҃льство е҆го. и҆ ѿходѧт во ѡ҆лта́рь. ѡ҆въ на деснꙋю странꙋ. ѡ҆в̾ же на лѣвꙋю, и҆ дїа́кони носѧ́щїи ѡ҆мофоръ и҆ ша́пкꙋ. та́коже рекꙋ́ть приносѧ къ ст҃лю. Ст҃ль же прїе́мъ шапкꙋ. и҆ поцелова́въ возлагает на главꙋ свою̀. та́коже и҆ ѡ҆мофоръ целꙋет. и҆ возлагает на рамѣ е҆го дїаконъ. и҆ дїаконъ носѧ́и҆ кадило. покадит ст҃лѧ и҆ ѿда́стъ е҆мᲂу кадило.

Ст҃ль же кади́ть ст҃ыѝ дїѡ҆скосъ. носѧщꙋ дїаконꙋ. и҆ли а҆рхїдїаконꙋ. и҆ прїемъ ст҃ль дїѡ҆скосъ. и҆ поцеловавъ поставлѧ́етъ е҆го на прⷭ҇тлѣ. и҆ па́ки ѡ҆бращьсѧ и҆ прїе҆мъ кадило. и҆ кадит ст҃ыѝ по́тирь. носѧщꙋ сщен̾никꙋ ст҃ыѝ потиръ. и҆ прїемъ е҆го ст҃ль. и҆ поцеловавъ поставлѧет на прⷭ҇тлѣ. и҆ посе́мъ в̾нидꙋт и҆ прочїи сщ҃ен̾ницы во ѡ҆лтарь. носѧще ѡ҆бычнаѧ. хотѧ́и҆ же совершитисѧ в по́пы. не вхо́дить с ни́ми во ѡ҆лтарь. но стоитъ преⷣ црⷭ҇кими дверми.

по внесе́нїи же и҆ по положенїи бжⷭ҇твеныⷯ даровъ. Ст҃ль же прїемъ свѣщꙋ трои҆ницꙋ. и҆ ставъ въ црⷭ҇киⷯ двереⷯ и҆ блⷭ҇влѧет по ѡ҆бычаю. поⷣѧцы же пою҆ть преⷣ црⷭ҇кими две́рми. и҆сполаити деспота. гщ водѧ́и же поⷣꙗкъ ѡ҆ноⷢ҇ новопоста́вленаго носѧща лоха́ню. привеⷣ. и҆ поставлѧ́етъ его̀ ѡ҆деснꙋю црⷭ҇киⷯ двереи. дастъ е҆мꙋ̀ свѣти́лникъ держати до времени. е҆гда поⷣꙗ҆цы начнꙋт пети дрꙋгꙋю кѣпандꙋ.

и҆ посем в̾водимъ быва́етъ сщ҃ен̾ником, хотѧ́и҆ совершитисѧ в попы̀ во ѡ҆лтарь црⷭ҇кими две́рми преⷣ ст҃лѧ. Ст҃ль же блⷭ҇витъ е҆го. дїа́кон же воз̾гласи́т вонмѣмъ. сщ҃ен̾ницы же поют ст҃їи мч҃нци. преⷣначина́ющꙋ и҆мъ ст҃лю. сщ҃ен̾ник же ѡ҆бьемъ ѡ҆ шїи е҆го̀ патрахилью. и҆ ѡ҆бво́дитъ е҆го ѡ҆коло прⷭ҇тла. и҆ па́ки приводить е҆го̀ к̾ ст҃лю. Ст҃ль же пакы блⷭ҇вит е҆го̀ и҆ паки начинает ст҃їи мч҃нци. сщ҃ен̾ник̾ же ѡ҆бво́дит е҆го ѡ҆коло прⷭ҇тла. и҆ па́ки трети́цею також.

и҆ посем станет преⷣ ст҃лемъ на ѡ҆бою̀ колѣнꙋ. дїакон же воз̾гласитъ вонмѣм. И ст҃ль положа̀ рꙋкоѵ на главѣ его̀. гл҃ть мл҃твꙋ велеглⷭ҇но. Бжⷭ҇твенаѧ блⷣгть. і҆ е҆гда̀ и҆з̾гл҃ть. сщ҃енницы поют на ѡ҆бою̀ клиросꙋ. ст҃ль же прекреститъ главꙋ. гщ и҆ гл҃ть мл҃твꙋ втаѝ.

посем ст҃ль прїемлет патрахиль и҆ даетъ е҆мꙋ̀ целова́ти. о҆н̾ же целꙋетъ в патрахи́ль и҆ в рꙋ́кꙋ ст҃лѧ. Ст҃ль же возложит на́нь патрахиль. и҆ положит рꙋ́кꙋ на главѣ е҆го. и҆ воз̾гласит. Аѯїѡсъ, сщ҃ен̾ницы во ѡ҆лтарѝ поют. а҆ѯїѡсъ. гщ. кли́рицыж поют. на ѡ҆бою̀ клиросꙋ та́коже. Ст҃ль же прїемъ поꙗ҆съ даетъ е҆мꙋ целова́ти такоже. ѡ҆н̾ же целꙋет в поꙗ҆съ и҆ в рꙋкꙋ ст҃лѧ. и҆ прїимъ поꙗ҆съ ѿ ст҃лѧ и҆ ѡ҆поѧ҆сꙋетсѧ. Ст҃ль же прїемъ ри́зы и҆ дае҆тъ е҆мꙋ̀ целова́ти. о҆н̾ же целꙋетъ в ри́зы и҆ в рꙋ́кꙋ ст҃лѧ. Ст҃ль же возложит на́нь ризы. и҆ положит рꙋкꙋ на главꙋ̀ его. и воⷥгласит.

[л. 608 об.] Аѯїѡсъ. и҆ сщ҃ен̾нїцы | поют. Аѯїѡсъ. гщ. та́коже и҆ клїрицы поют на ѡ҆бою̀ клиросꙋ.

и҆ посе́мъ дїа́конъ гл҃ть. ѡ҆ктенью̀.

Єгда̀ же речет возлюбим дрꙋгъ дрꙋ́га. поⷣꙗцы же поют на а́мбонъ. о҆ц҃а и҆ сн҃а и҆ ст҃го дх̀а.

е҆гдаж кли́рицы поют. млⷭ҇ть миръ жертва. поⷣꙗ҆цыж на а҆мбонѣ, е҆динъ кличет. е҆лико вѣ́рным. дрꙋгїиж ѡ҆и҆се пѣⷭ҇. и҆ поют е҆лико вѣрнымъ.

і҆ е҆гда̀ кли́рицы поют. ст, ст, ст поⷣꙗ҆цы та́кож на а́мбонѣ. ҆ди́нъ кличет ѡ҆и҆се пѣⷭ҇,. дрꙋгїи же, е҆лико вѣрнымѣ. и҆ поют ѡ҆исѐ пѣⷭ҇.

Єгда̀ же ст҃ль воз̾гласит. твоѧ̀ ѿ твоиⷯ. поⷣꙗ҆к же кличет на а҆́мбонѣ и҆ ѡ҆ всⷯѣ и҆ за всѧ̀.

и҆ на призыва́нїе ст҃го дх҃а. со́и҆мет ст҃ль ша́пкꙋ съ главы̀ свое҆ѧ̀.

по достои҆нѣ же дїа́конъ воз̾гласит. е҆го́же кїижⷣо и҆мѣѧ помышленїе. ѡ҆ своиⷯ согрѣш́нїиⷯ. поⷣꙗ҆цы же поют кѣпандꙋ на а҆мбонѣ.

Єгдаж ст҃ль воз̾гласит. в̾ пе́рвыⷯ помѧнѝ г҃и, и҆ поминает началнѣишаго, а҆рхїепⷭ҇па митрополи́та. Сщ҃енник̾ же нача́лнѣишїи, помина́ет свое҆го а҆рхїепⷭ҇па, і҆мⷬ҇к̾. дїа́конъж во ѡ҆лтари чтет. свитокъ ѡ҆ зрⷣа́вїи, і҆ е҆гда сконча́ет. поⷣꙗ҆цы поют, на а҆мбонѣ дрꙋгꙋю кѣпандꙋ. держа́и же свѣти́лникъ новопоставленыѝ ѡ҆нъ, поста́вит е҆го. и҆ поклонитсѧ преⷣ црⷭ҇кїми две́рьми. гщ.

Егда́ же ст҃ль речеть, да́и же нам. кли́рицыж поют. а҆миⷩ҇ со дх҃омъ твоимъ.

тогда̀ в̾водим бывает но́вопоставленыѝ дїакоⷩ҇ во ѡ҆лтарь, преⷣ ст҃лѧ. Ст҃ль же блⷭ҇вить е҆го̀. дїакон же возгл҃сит, во́нмѣмъ. Сщен̾ницы же поют ст҃їи мч҃нцы. Ст҃лю же и҆мъ преⷣначина́ю҆щꙋ. дїакон же ѡ҆бїемъ ᲂу҆брꙋсомъ ѡ҆ шїи е҆го. и́ ѡ҆бводит е҆го ѡ҆коло прⷭ҇тла. и҆ паки приво́дить е҆го къ ст҃лю. Ст҃ль же па́ки блⷭ҇вить его̀. и҆ па́ки начина́етъ ст҃їи мч҃нцы. дїакон же паки ѡ҆бводит е҆го ѻ҆крⷭ҇тъ прⷭ҇тла. и҆ трети́цею та́кож.

и҆ посе́м ста́нет преⷣ ст҃лемъ на пра́вом колѣнѣ. дїа́кон же воз̾гласит. вонмѣм. И ст҃ль положа̀ рꙋкꙋ на главѣ его гл҃ть мл҃твꙋ, велеглⷭ҇но, бжⷭ҇твенаѧ блⷣгть.

і҆ егда̀ и҆з̾гл҃ть, сщ҃еннїцы поют г҃и помилꙋи. гщ. и҆ кли́рицы та́коже поют на ѡ҆бою̀ кли́росꙋ. Ст҃ль же прекрестит главꙋ̀ его̀. гщ. и ҆гл҃ть мл҃твꙋ втаѝ.

и҆ посем прїємлет ᲂу҆ла́рь. и҆ дает е҆мꙋ целовати. Ст҃ль же положит емꙋ ᲂу҆ларь на лѣ́вомъ плечѝ. и҆ положит рꙋкꙋ на главѣ е҆го̀. и҆ воз̾гласит. Аѯїѡсъ. сщ҃енницы же поют а҆ксїѡсъ. гщ. та́коже и҆ клирицы поют на ѡ҆бою̀ клиросꙋ.

и҆ посе́мъ дїаконъ гл҃ть ѡ҆ктенїю. и҆ прочѧѧ.

і҆ егда же дїа́конъ речет прости прїимше.

Ст҃ль же изходит и҆зо ѡ҆лтарѧ преⷣи҆дꙋщꙋ е҆мᲂу҆ поⷣꙗ҆кꙋ с лампадою. и҆ дрꙋгомꙋ послѣдꙋющꙋ съзади єⷢ҇ с посохом. и҆ шеⷣ ста́неть за а҆мбоном. и҆ раздает дорꙋ. и҆ гл҃ть и҆ ѿпᲂуⷭ҇.

По ѿпꙋстѣ же ста́въ на мѣстѣ и҆дѣж ѡ҆блачи́тсѧ, и҆ совлачитсѧ ризъ сщ҃енныⷯ. поⷣꙗ҆комъ поющим, пресщен̾омꙋ. и҆ и҆сполаити. и҆ ᲂу҆мывъ рꙋки ст҃ль. и҆ ѡ҆блачитсѧ во ѡ҆бы́чныѧ ри́зы.

и҆ шеⷣ къ црⷭ҇ким дверем. и҆ целᲂует ст҃ыѧ̀ и҆коны. и҆ тако и҆зхо́дитъ из̾ цр҃кви.

В языке памятника нет ни архаических, ни южнославянских черт; можно предположить, что текст был составлен в 1 половине XVI в. на Руси – возможно, самим свт. Макарием. Если это предположение верно, он мог составить устав в 1530-е годы, в бытность архиепископом Новгородским и Псковским. Впрочем, полностью отвергнуть переводной характер текста не представляется возможным. В тексте присутствуют интересные лексемы, в том числе слова «двойница» и «тройница» в значении «дикирий» и «трикирий», не вошедшие в «Словарь русского языка XI–XVII вв.»¹⁵.

Содержательно устав архиерейской литургии из ВМЧ представляет собой достаточно подробное описание действий священнослужителей во время службы, но не на всём её протяжении, а лишь в некоторых частях. Они включают в себя:

1) встречу епископа в храме,

2) проскомидию и облачение архиерея,

3) малый вход литургии,

4) пение Трисвятого,

5) литургийные чтения из Апостола и Евангелия,

6) великий вход,

7) рукоположение священника,

8) евхаристическую молитву (анафору),

9) рукоположение диакона и

10) завершение литургии.

Все эти части связаны с перемещениями клириков по храму: 1 и 10 – это вход епископа в храм для службы и выход из него по её совершении, 3 и 6 – малый и великий входы литургии, 7 и 9 – привод ставленника в алтарь и обведение его вокруг св. престола, 4 и 5 – ряд малых перемещений епископа и клириков по алтарю и из него. В частях 2 и 8 говорится о действиях на облачальном месте и на амвоне, куда клирикам также требовалось переместиться. При этом ход службы в целом не описан, молитвы предстоятеля и пение хора упоминаются в минимальном объёме, ряд священнодействий – например, порядок причащения, – обойдены молчанием¹⁶. Нет сомнений в том, что устав был создан для восполнения уже имевшегося у его составителей полного формуляра архиерейской литургии, проясняя только те моменты, которые были изложены в последнем недостаточно ясно или же отличались от реальной практики. Поэтому устав представляет собой важное дополнение к формулярам хорошо известных русских рукописей архиерейской литургии того же времени: ГИМ. Син. 680, XVI в., и 909, XVI–XVII вв.¹⁷

Устав упоминает следующих участников богослужения: епископ («святитель»), священники и диаконы¹⁸, иподиаконы («подьяцы»/«подиацы»), два хора («клиросы»), народ. Литургическое пространство включало в себя алтарь, жертвенник и основной объём храма, в котором выделены облачальное место епископа в центре: ᲂу҆гото́ванное е҆мᲂу̀¹⁹ мѣсто средѣ црк҃ви, а также амвон.

Амвон, сооружённый в 1533 г. для Софийского собора в Новгороде при самом свт. Макарии, вероятном авторе устава, сохранился до наших дней и находится в Государственном Русском музее²⁰. Как и древние византийские амвоны²¹, он представляет собой высокую башенку с лестницами, но не каменную, как в Византии, а деревянную, что позволяло его передвигать. Размеры амвона: примерно 2,8 м в высоту (с учётом высоты боковых стен; стоявший внутри амвона находился примерно на полтора метра выше стоявших на полу), 2,2 м в диаметре. Принято считать, что сохранившееся в настоящее время в русской традиции архиерейского богослужения возвышение в центре храма (как правило, оно некорректно именуется «кафедрой») является рудиментом древнего амвона, однако устав из ВМЧ не упоминает о том, чтобы епископ восходил на амвон; таким образом, указанное возвышение тождественно не амвону, а облачальному месту. Амвон же, вероятно, стоял не в самом центре храма, а несколько в стороне.

Наличие амвона-башенки, согласно уставу из ВМЧ, составляло существенную особенность архиерейской службы: устав многократно упоминает пение хора подьяков с амвона; вероятно, оттуда же читалось литургийное Евангелие²².

Аккламации, исполнявшиеся подьяками с амвона, составляют наиболее интересную часть устава архиерейской службы из ВМЧ, поскольку в других источниках упоминаются лишь некоторые из них, а после никоновской реформы почти все они были опущены. Аналогичным образом и в старообрядческой практике нет ни многих из этих аккламаций, ни самогó амвона, откуда они должны были исполняться.

Многие из аккламаций подьяков исполнялись по-гречески, то есть имели прямой прообраз в византийской традиции. Ниже приводится их полный список согласно уставу из ВМЧ с указанием исполнителя и места исполнения:

– при входе епископа в храм: и҆сполаи҆ти деспота [=εἰς πολλὰ ἔτη, Δέσποτα: «На многая лета, владыко»], трижды (эта аккламация пелась подьяками, видимо, не с амвона, а прямо у входных дверей храма);

– в начале облачения: стихи на возложение священных одежд (подьяки на амвоне);

– по завершении облачения: многолетие (подьяки на амвоне, после того как «началнѣйший» диакон возгласит: и҆сполаи҆ти деспота, трижды);

– на умовение рук перед литургией: е҆лико вѣрнїи, трижды (подьяк, либо ставленник, подававший архиерею воду для умовения рук);

– при совершении малого входа: прїидѣте поклонимся, то есть начало входного стиха (подьяк: вероятно, стоявший возле архиерея), а также и҆сполаи҆ти деспота, трижды (подьяки: возможно, на амвоне);

– перед «„Слава, и ныне“ на Трисвятом: евлоисонъ, кирїонъ доксос [=Εὐλόγησον, Κῦρι τὸ Δόξα: «Благослови, [владыко, петь] Господу „Слава“»²³] (подьяк у царских врат);

– перед чтением Апостола: прокимен (подьяк; место произнесения не указано – амвон?);

– перед чтением Евангелия: ѱлом дв҃двъ. а҆ллѵⷢ҇їа²⁴

– и аллилꙋарий со стихами, а также прибавлением на последнем повторе аллилуиария: а҆ллѵⷢ҇їа. келевсате [= Ἀλληλούϊα. Κελεύσατε: «Аллилуия. Повелите»] (подьяк; место произнесения не указано – амвон?);

– на умовение рук перед великим входом: елико вѣрнїи, трижды (ставленник у царских врат);

– по окончании великого входа: и҆сполаи҆ти деспота, трижды (подьяки у царских врат);

– перед Символом веры: о҆ца и҆ сн҃а и҆ ст҃го дха после диаконского возгласа возлюбим дрꙋгъ дрꙋ́га (подьяки на амвоне – не клиросы!);

– во время анафоры (все – подьяки с амвона):

– когда клиросы поют обычные слова из диалога перед анафорой: млⷭ҇ть миръ... один подьяк возглашает: е҆лико вѣрнымъ, второй: ѡ҆и҆сѐ пѣⷭ҇ [=Ὅσοι πιστοί: «Только верные»; позднее интерпретировалось как «а и се песнь»], и хор подьяков поет: е҆лико вѣрнымъ;

– когда клиросы поют «Свят, свят, свят...» из анафоры, один подьяк возглашает: ѡ҆и҆сѐ пѣⷭ҇, второй: е҆лико вѣрнымъ, и хор подьяков поёт: ѡ҆и҆сѐ пѣ;

– после возгласа твоѧ̀ ѿ твоиⷯ подьяк возглашает: и҆ ѡ҆ всⷯѣ и за всѧ̀;

– после «Достойно есть» и возгласа диакона е҆го́же кїижⷣо и҆мѣѧ помышление. ѡ҆ своиⷯ согрѣше́нїиⷯ²⁵ подьяки поют кѣпандꙋ [= Καὶ πάντων καὶ πασῶν: «И [помяни] всех [верных мужского пола], и всех [– женского пола]»];

– после возгласа в̾ пе́рвыⷯ помѧнн г҃и и диаконского диптиха подьяки поют дрꙋгꙋю кѣпандꙋ²⁶;

– после отпуста литургии и снятия священных одежд: многолетие (пресщ҃ен̾номꙋ...) и и҆сполаи҆ти деспота (подьяки; место произнесения не указано).

Столь активное участие иподиаконов в служении епископа – не только безмолвно прислуживающих ему, но и произносящих ряд возгласов и образующих самостоятельный хор, размещавшийся в самых заметных местах храма: у царских врат и на высоком амвоне возле середины церкви, – представляет собой наиболее яркую особенность чина дониконовской архиерейской литургии. Интересно отметить, что эта особенность частично сохранялась в практике московских кафедральных соборов даже в пореформенное время: так, ключарь храма Христа Спасителя прот. Н. Розанов в 1901 г. писал, что «при архерейском служении... обязательно²⁷... 3-х малолетних, одетых в стихари»²⁸, которые поют ряд текстов, переходя в различные места храма по ходу службы. Фактически, это и есть тот хор иподиаконов²⁹, о котором говорят дораскольные источники, хотя он поёт уже не столь много песнопений, как раньше. Нет сомнения в том, что восстановление подлинного дораскольного чина епископской службы предполагало бы возвращение этих песнопений в полном объёме, равно как и восстановление амвона в той или иной форме³⁰.

Помимо певцов на клиросах и хора иподьяконов, в пении участвовали священники: они повторяли Трисвятое, исполняли одно троекратных из «Господи, помилуй» на сугубой ектении и все песнопения во время хиротоний.

Согласно публикуемому уставу, после входа епископа в храм при пении иподиаконов и҆сполаи҆ти деспота, он целовал иконы и царские врата и входил этими вратами в алтарь. Входные молитвы в уставе не упоминаются, но в ГИМ. Син. 680 и 909 они расписаны подробно. В алтаре епископ целовал св. престол и напрестольное Евангелие, которое диаконы приподнимали для него, а затем проходил в жертвенник³¹, где целовал священные сосуды, которые вновь держали для него диаконы, благословлял священника и диакона на совершение проскомидии и царскими вратами исходил из алтаря на облачальное место.

С этого момента и до окончания литургии архиерея постоянно сопровождал иподиакон с предносной свечой – «лампадой»³², – предположительно тождественной привычному нам «фонарю» на крестных ходах. Устав упоминает и другие виды переносных осветительных приборов: помимо «лампады», они включают «свечи», «светильники», а также архиерейские «двойницу» и «тройницу», то есть дикирий и трикирий. Под «свечами» следует понимать большие свечи, носившиеся в руках; «светильники» в определённый момент ставились на пол, откуда можно сделать вывод, что этот термин соответствует свечам на высоких напольных подставках.

Когда епископ приходил на облачальное место, иподиакон с «лампадой» (далее: лампадчик³³) вставал напротив него, а по сторонам устанавливались две напольных свечи. Епископ отдавал иподиакону посох, снимал «обычные ризы», и после тихих (пома́лꙋ) слов старшего диакона: блⷭ҇ви влⷣко, произносил возглас: блⷭ҇внъ бг҃ъ. Очевидно, этот возглас служил знаком к началу проскомидии и чтению часов; одновременно хор иподиаконов на амвоне начинал петь стихи на облачение архиерея. Возложив на себя все священные одежды («весь святительский сан»), архиерей садился на приготовленное на облачальном месте сиденье, а старший диакон возглашал: и҆сполаи҆ти деспота (трижды), после чего хор иподиаконов на амвоне пел многолетие, епископ благословлял диакона и совершал умовение рук перед службой. Произносился отпуст часов и проскомидии.

Начало литургии устав не описывает, лишь упоминая о нём. Но порядок малого входа раскрыт весьма подробно. Сначала устав говорит о том, что архиерей оставался в центре храма практически один: стоявшие напротив него иподиаконы с ручными свечами и диаконы, совершив поклон, удалялись (о появлении тех и других устав не говорит; вероятно, это происходило в начале литургии). Иподиаконы с ручными свечами, вместе с парой других иподиаконов, которые уносили с собой напольные свечи, шли к жертвеннику, а диаконы – царскими вратами! – в алтарь. Рядом с епископом оставался лишь старший диакон и, вероятно, лампадчик.

Далее совершалась первая часть процессии: из алтаря боковыми дверьми выходили два иподиакона с ручными свечами и, по старшинству, диаконы со священниками; отдельно упоминается диакон с Евангелием, перед которым два иподиакона несли напольные свечи. Подойдя к облачальному месту, священнослужители выстраивались определённым образом: иподиаконы с ручными свечами, поклонившись, вставали по сторонам от облачального места; иподиаконы с напольными свечами, также поклонившись, шли к алтарю и устанавливали напольные свечи по сторонам от царских врат. Диакон с Евангелием передавал его старшему диакону и забирал у епископа «шапку», после чего уходил с остальными диаконами в алтарь. Епископ благословлял совершавшего проскомидию священника, а затем целовал Евангелие, которое подносил ему старший диакон, и благословлял диакона. Тот возглашал: премⷣрѡсть прости, и иподиакон запевал входное: прїидѣте поклонимсѧ. В это время епископ принимал в руки трикирий и осенял им перед собой, а также на правую и левую стороны, при пении иподиаконами и҆сполаи҆ти деспота – вероятно, в одно время с пением хорами входного стиха.

Совершалась вторая, главная, часть процессии: епископ сходил с облачального места и направлялся к алтарю, поддерживаемый двумя старшими священниками; перед ними шли лампадчик и два других иподиакона с ручными свечами, а за ними – иподиакон с архиерейским посохом (далее: посошник) и остальные священники. Иподиаконы со свечами³⁴ входили в алтарь, лампадчик вставал справа у царских врат, а посошник – слева (где они, очевидно, и оставались до конца литургии). Епископ целовал царские врата и снова надевал «шапку», взяв её у диакона и поцеловав.

Завершением малого входа служило каждение епископом алтаря и жертвенника, в сопровождении иподиаконов с ручными свечами. В целом, описание малого входа существенно дополняет текст рукописей ГИМ. Син. 680 и 909 (и, следовательно, единоверческий Святительский Служебник). Немаловажно, что и в XVII в., вплоть до патриаршества Никона, малый вход совершался в целом по тому же чину – с передачей Евангелия от младшего диакона старшему и т. д.³⁵.

Трисвятое литургии³⁶, согласно уставу из ВМЧ, исполнялось следующим образом. После слов диакона вре́мѧ трист҃а́го, епископ возглашал: Ꙗко ст҃ъ е҆си, смотря из царских врат лицом к народу и благословляя рукой на три стороны. Клиросы пели Трисвятое трижды, причём в третий раз Трисвятое подхватывали и священники в алтаре (е҆гда̀ начнꙋть кли́рицы пѣ́ти третьюю̀, ст҃ыи бж҃е. тогда̀ сщ҃ен̾ницы во ѡ҆лтари поют). Епископ трижды осенял трикирием Евангелие (которое для этого приподнимали со св. престола два диакона), целовал его, а затем осенял народ из царских врат на три стороны и отдавал трикирий иподиакону, ожидавшему перед царскими вратами. Иподиакон возглашал: евлоисонъ, кирїонъ доксосъ [=Εὐλόγησον, Κῦρι τὸ Δόξα], и хор пел «Слава, и ныне». С окончанием Трисвятого Епископ поворачивался ко св. престолу, брал дикирий, рукой осенял Евангелие один раз, целовал его, благословлял свечой священников справа и слева от себя, целовал престол, и шёл на горнее место, в предшествии двух иподиаконов с ручными свечами, а на горнем месте благословлял трикирием на три стороны и садился. Во время шествия архиерея на горнее место священники вновь пели Трисвятое: два раза до осенения свечами и один раз – после.

Такой порядок исполнения Трисвятого существенно дополняет изложение чина в ГИМ. Син. 680 и 909. В этих рукописях говорится, что сначала Трисвятое трижды пели певцы, а затем диаконы приподнимали Евангелие со св. престола, и епископ трижды осенял его: сначала рукой, затем дважды трикирием³⁷, с произнесением определённых стихов³⁸. На каждое из осенений Евангелия епископом духовенство пело Трисвятое. Поцеловав Евангелие, архиерей должен был перейти на горнее место, и оттуда осенить духовенство свечой на три стороны; духовенство вновь пело Трисвятое. Таким образом, в ГИМ. Син. 680 и 909 опущены указания об осенении народа перед «Слава, и ныне», о самих словах «Слава, и ныне» и возгласе иподиакона перед ними, о пении Трисвятого духовенством во время перехода епископа на горнее место.

Если объединить данные ГИМ. Син. 680 и 909 и устава из ВМЧ, порядок исполнения Трисвятого за архиерейской литургией на Руси в XVI в. был следующим:

1. Епископ: возглас молитвы Трисвятого (произносился лицом к народу, с осенением его рукой на три стороны);

2. Хор: Трисвятое, трижды;

3. Духовенство: Трисвятое, трижды (начиная во время третьего Трисвятого хора). В это время епископ трижды осенял Евангелие (сначала рукой, затем трикирием) и целовал его.

4. Епископ: трижды осенял народ трикирием, без возгласа.

5. Иподиакон: евлоисонъ, кирїонъ доксосъ.

6. Хор: «Слава, и ныне», окончание Трисвятого. В это время епископ осенял рукой Евангелие и дикирием – духовенство справа и слева от себя (всего три осенения).

7. Духовенство: Трисвятое, трижды. Во время первых двух повторов епископ переходил на горнее место, на третий раз осенял оттуда трикирием на три стороны.

Следует, впрочем, отметить, что устав из ВМЧ не говорит о троекратном пении Трисвятого священниками на третьем Трисвятом хора³⁹. В свою очередь, рукописи ГИМ. Син. 680 и 909 не говорят о троекратном пении Трисвятого священниками при восхождении епископа на горнее место⁴⁰. Поэтому нельзя исключать того, что в одном из этих пунктов Трисвятое в действительности пелось однократно. Для сравнения, в одном из византийских уставов архиерейской литургии XIV в. говорится о пении Трисвятого сначала трижды хором, затем однократно духовенством (в это время епископ должен был трижды осенить трикирием Евангелие, со стихом «Господи, Господи, призри...»), после чего – «Слава, и ныне», и снова троекратное Трисвятое (по одному разу: хор, духовенство, хор)⁴¹. Нетрудно заметить близость этой схемы к уставу из ВМЧ. Поэтому, скорее всего, Трисвятое пелось духовенством однократно именно в пункте 3, а указание рукописей ГИМ. Син. 680 и 909 о трёх Трисвятых духовенства при осенении Евангелия трикирием следует либо понимать в смысле трёх частей одного и того же Трисвятого⁴², либо считать результатом переноса двух повторов Трисвятого во время шествия архиерея на горнее место на более раннюю позицию.

Как нам кажется, устав из ВМЧ проливает свет и на то, почему в позднейшей практике при архиерейском служении литургии Трисвятое поётся с бóльшим числом повторов, чем при священническом. В уставе число повторов также уже больше, но лишь за счёт пения священников в алтаре – фактически, непубличном, совершаемом как бы для них самих, во время действий епископа в том же алтаре: сначала они поют, накладываясь на хор, при осенении архиереем Евангелия; затем – при переходе на горнее место и осенении архиереем их самих. Вероятно, во втором случае Трисвятое в какой-то момент стали петь трижды, поскольку этот переход, особенно с учётом высоты горнего места в древних византийских храмах, мог совершаться весьма неспешно.

Также нельзя не отметить, что, в отличие от позднейшей практики, указание на «виноград сей» из Пс.79:15 и в византийских, и в древнерусских источниках соотнесено с действиями епископа в алтаре, а не с благословением народа. Ниже мы к этому ещё вернёмся.

Во время перехода архиерея на горнее место в конце Трисвятого священники, как это принято и в современной практике, перестраивались – старшие по сану вставали ближе к архиерею; при этом устав специально отмечает, что сторонами они меняться не должны: стоявшие справа оказываются слева от епископа и наоборот.

Диакон возглашал: вонмѣмъ, а старший священник – не сам епископ! – преподавал мир: мир всѣм. Пели прокимен, затем читали Апостол, и священники садились на сопрестолии с двух сторон от епископа.

Только после этого совершалась церемония перемены сторон священниками, причём не всеми, а лишь двумя старшими. Тот, что находился слева от епископа и произносил миръ всѣмъ, вставал справа, а тот, что был справа, – слева. При этом они благословлялись у епископа и целовали его палицу (первый священник) и омофор (второй священник). Литургический комментарий, интегрированный в формуляр литургии согласно рукописям ГИМ. Син. 680 и 909, трактует это действие как символ Ветхого и Нового Заветов, но это не объясняет причину его возникновения. Возможно, в Византии эти священники должны были снять с епископа после его прихода в храм палицы и омофора – некогда имперских, а не церковных, регалий. Во всяком случае, чин из ГИМ. Син. 680 и 909 прямо предписывает священнику лично снять омофор с архиерея. Устав из ВМЧ не говорит о снятии омофора с архиерея священником, но сообщает, что во время чтения Апостола диакон кадит алтарь, перекинув омофор – возможно, только что снятый с епископа – через левую руку. При этом немногим ниже устав предписывает архиерею снимать омофор после аллилуиария: вероятнее всего, здесь составитель устава оставил незамеченным небольшое противоречие⁴³.

По окончании Апостола, при пении аллилуиария, епископ целовал образ Спасителя на горнем месте и читал молитву перед Евангелием⁴⁴. В этот момент диакон брал со св. престола крест и подавал его для лобзания епископу, а затем всем священникам по очереди; этот обычай сохранился в старообрядной практике⁴⁵. Пока пели аллилуиарий, епископ садился⁴⁶, а по его окончании вставал и, сняв омофор, слушал Евангелие.

После Евангелия епископ спускался с горнего места, поддерживаемый двумя священниками, и вставал перед святым престолом. Диакон возглашал сугубую ектению, держа на левой руке омофор. Это можно сравнить с описанием греческой практики середины XVII в. у Арсения Суханова, который отмечает, что «на Апостоле патриарх сдаст с себя амфор, архидиакон взем и положит у себя на левом плече концами назад себя и так с ним Евангелие чтет и ектенью говорит»⁴⁷. В силу того, что устав из ВМЧ прямо говорит и о чтении диаконом ектении с омофором на левой руке, и (см. выше) о каждении с ним же на Апостоле, вряд ли следует думать, что между этими действиями, то есть на Евангелии, диакон откладывал омофор в сторону. В таком случае удивление Арсения Суханова должно означать, что либо к XVII в. у русских перестали возлагать омофор на руку диакона во время Евангелия и сугубой ектении⁴⁸, либо омофором устав из ВМЧ в данном случае называет что-то ещё (что маловероятно), либо, скорее всего, что в более древней традиции омофор перекидывался диакону через предплечье, а не возлагался на плечо, как у греков в XVII веке⁴⁹.

На прошении о самодержце архиерей принимал в руки трикирий из царских врат и из царских врат осенял народ на три стороны. В рукописях ГИМ. Син. 680 и 909 сообщается, что в этот момент архиерей произносил стих Пс. 19:9 («Господи, спаси царя...»). В греческой практике в эпоху туркократии этот византийский обычай молитвы об императоре трансформировался в осенение народа дикирием и трикирием после чтения Евангелия, что перешло и в русские сначала пореформенную, а позднее (через митр. Амвросия) – и в старообрядную практики.

Осенив народ (и самого царя, если он присутствовал на службе), архиерей поворачивался ко св. престолу и осенял его в четвёртый раз; согласно рукописям ГИМ. Син. 680 и 909 это сопровождалось стихом Пс. 79:15–16 («Господи, Господи, призри с небесе...»). В то же самое время диакон возглашал прошение о епископе, после которого священники в алтаре пели троекратное «Господи, помилуй»; рукописи ГИМ. Син. 680 и 909 даже оговаривают, что это «Господи, помилуй» поют одни лишь священники, а хоры молчат. Подобное обособление епископа, о котором молятся только представители духовенства, от светского правителя достаточно ярко иллюстрирует феодальную идею об особой власти епископа над лицами духовного звания⁵⁰. В том же ключе, видимо, понимался и образ виноградника («виноград сей») из Пс. 79:15, когда епископ осенял свечами в алтаре – на Трисвятом (см. выше) и на сугубой ектении⁵¹.

Следующая часть службы, на которой устав подробно останавливается – это, естественно, великий вход: визуально самая торжественная часть византийского чина литургии⁵².

Последний возглас перед великим входом (Ꙗко да поⷣ держа́вою) устав предписывает архиерею произносить, стоя лицом к народу в царских вратах и благословляя рукой по прежеписаномꙋ, – то есть так же, как и возглас перед Трисвятым (Ꙗко ст҃ъ е҆си). Эта параллель двух возгласов не случайна: именно возглас перед Трисвятым некогда открывал собой литургию оглашенных⁵³; соответственно, возглас Ꙗко да поⷣ держа́вою начинает собой новую службу, литургию верных⁵⁴.

Произнеся возглас, епископ поворачивался к престолу и читал тайную молитву⁵⁵. С началом пения херувимской песни иподиаконы подводили к царским вратам ставленника с рꙋкомое҆ю̀, и совершался целый чин умовения рук⁵⁶: епископ умывал руки (ставленник: е҆лико вѣрнїи, трижды), затем ставленник отдавал лоха́ню иподиакону и трижды покланялся, а епископ вытирал руки и возлагает на плечи ставленнику полотенце, благословляя его (тот кланялся и отходил в сторону). Епископ благословлял иподиакона, держащего перед ним лоха́ню, трижды осенял её, затем три раза крестообразно проводил рукой по воде, смачивал себе лицо и поворачивался ко св. престолу. Иподиакон вносил воду в алтарь, и священники также смачивали себе концы пальцев и лицо. Чуть позже, во время процессии великого входа, устав предписывает иподиакону в конце процессии вести за собой ставленника с этой водой, обходя весь храм – очевидно, чтобы все желающие также могли смочить лицо и пальцы.

Порядок самой процессии: два иподиакона с ручными свечами, два (?) диакона с рипидами, два диакона с омофором и «шапкой», диакон с кадилом⁵⁷1, старший диакон с дискосом, два иподиакона с напольными свечами, священник со св. потиром, прочие священники с различными священными сосудами и крестами (носѧще ѡ҆бычнаѧ), в конце – иподиакон и ставленник с водой. У царских врат иподиаконы с ручными свечами кланялись епископу и уходили в алтарь. Следующими за ними диаконы с рипидами, встав в царских вратах, произносили: да помѧнет г҃ь б҃г ст҃льство е҆го, – и входили в алтарь, располагаясь справа и слева от престола⁵⁸. Те же слова, входя в алтарь, произносили диаконы с омофором и «шапкой», после чего архиерей надевал «шапку» и принимал на плечи омофор. Следующий диакон, покадив епископа, отдавал ему кадило, и тот кадил дискос в руках у старшего диакона⁵⁹. Отдав кадило и взяв и поцеловав дискос, епископ поставлял его на св. престол, а затем вновь брал в руки кадило и кадил св. потир в руках у священника. Отдав кадило и взяв и поцеловав св. потир, епископ также поставлял его на св. престол. Священники входили в алтарь, и великий вход заканчивался тем, что епископ из царских врат благословлял народ трикирием, а иподиаконы у царских врат пели и҆сполаити деспота.

Устав ничего не говорит о гласных поминовениях на великом входе; вообще, все поминовения сводятся к словам двух пар диаконов (с рипидами и с омофором и «шапкой»): да помѧнет г҃ь б҃г ст҃льство е҆го, которые они произносили, входя в алтарь. Вероятно, поминовений или ещё не было вовсе⁶⁰, или они имели частный характер⁶¹. Последнее соответствует чину литургии в ГИМ. Син. 680 и 909, где поминовения уже выписаны, но почти все – за исключением возгласа диакона с омофором – указано произносить «тихо». О том же, как справедливо отмечает В.Ю. Григорьева⁶², свидетельствует отсутствие разрыва в тексте херувимской песни в древнерусских певческих рукописях.

В конце чина великого входа приводятся указания о ставленниках. Если на литургии предполагалось совершить хиротонию во священника или во диакона, ставленники размещались возле царских врат: поставляемый во священники – напротив них, а во диаконы – справа от врат, с напольной свечой (воду у него забирали).

Далее устав описывает порядок рукоположения во священники. Мы предполагаем подробнее остановиться на чинах хиротоний из ВМЧ в одной из следующих публикаций; здесь можно лишь вновь отметить, что все песнопения иерейской и диаконской хиротоний пелись священнослужителями в алтаре⁶³.

Порядок совершения анафоры примечателен исполнением иподиаконами на амвоне различных аккламаций на всём протяжении евхаристической молитвы, а также сохранением двух диаконских диптихов вместо одного; эти особенности были прокомментированы нами выше. После анафоры устав описывает порядок рукоположения во диакона.

В конце литургии, во время благодарственной ектении прости прїимше, епископ выходил из алтаря (перед ним шествовал лампадчик, за ним – посошник) и вставал сзади за амвоном. Здесь он раздавал народу антидор (дорꙋ)⁶⁴ и произносил отпуст.

После отпуста епископ вставал на облачальное место и снимал священные одежды, при пении иподиаконами многолетия и и҆сполаити деспота. Епископ умывал руки⁶⁵, одевался во внебогослужебную одежду (ѡ҆бычныѧ ри́зы), подходил к царским вратам и, поцеловав св. иконы⁶⁶,покидал храм.

Опубликованный в настоящей статье устав представляет собой важный источник по истории архиерейского богослужения в Древней Руси. Он существенно дополняет данные двух сохранившихся рукописей чина архиерейской литургии в Московской митрополии XVI в., ГИМ. Син. 680 и 909, на которых основан текст единоверческого Архиерейского Служебника 1910 г. Его свидетельство имеет не только научную, но и практическую ценность и должно обязательно учитываться при совершении русскими архиереями литургии «старым чином».