Церкви во имя Рождества Пресвятой Богородицы и праведного Лазаря в Большом Кремлевском дворце в Москве

По свидетельству летописи, первая каменная церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы в Государевом Дворце в Кремле была построена Великою Княгиней Евдокиею, супругою Великого Князя Дмитрия Донского. «Лета 6903, июня в 14, – говорит летопись, – начаша подписывати церковь Рождества Богородицы, юже созда Великая Княгиня Евдокия, а мастера Феофан Иконник, гречин, да Семен Черный и ученицы их».¹ Самое основание церкви, построенной в память Куликовской победы,² было положено на месте прежней деревянной во имя праведного Лазаря, при чем и «эта малая церквица не была оставлена, но внутри, близ большого алтаря, причислена бысть служба св. Лазаря»³ с южной стороны. Таким образом, Рождественская церковь первоначально находилась на первом этаже дворца и была освящена 1 февраля 1394 г. митрополитом Киприаном в присутствии храмосоздательницы, Великого Князя Василия II и других её детей.

Свою новую церковь благоверная Княгиня украсила благолепно иконами и многоценными пеленами и всякими церковными узорочьями,⁴ при чем её внутренние стены были расписаны в 1395 г. греком Феофаном и Семеном Черным. Большими бедствиями были для сей церкви пожар 1473 г. и особенно последовавший чрез 6 лет обвал сводов, когда, по свидетельству летописца, «У Рождества Пречистые или у Лазаря Святого верх падеся некако напрасно и страшно в нощи, иконы поби и множество Великого Князя судов в казне»,⁵ которая, по обычаю того времени, хранилась под сводами храма. После такого разрушения Рождественская церковь была восстановлена уже в другом виде.⁶ Великий Князь Василий Иванович, довершив постройку нового каменного дворца, начатую после пожара 1493 г., и великолепно украсив церковь Благовещения, в 1514 г. повелел фрязину Алевизу соорудить церковь Рождества Пресвятой Богородицы уже вверху, в уровень с сенями нового здания, над самыми сводами древней белокаменной церкви,⁷ которая была тогда переименована во имя праведного Лазаря,⁸ и стала с того времени считаться предельною при верхней.

Московское разорение, наставшее после царя Шуйского и коснувшееся дворца царского, надо полагать, не пощадило отчасти и Рождественской церкви. Так известно, что в самый год воцарения Михаила Феодоровича потребовалась покупка в Рождественскую церковь половинки сукна рословского червчатого⁹ на обивку дверей и окон,¹⁰ а в апреле 1614 г. – 10 аршин холста на срачицы в предел Лазарева Воскрешения.¹¹ Устройство же в южной части главного храма нового предела в 1613 г. во имя преп. Никиты несомненно потребовало некоторого возобновления в Рождественской церкви. Пожар 1626 года, истребивший большую часть кремлевских зданий, имел своим последствием возобновление описываемого храма. На это указывает свидетельство летописи, гласящее, что, по указу Государеву, были приставлены «у каменного дела у Рождества Пречистые Богородицы и у праведного Лазаря, что у Государя на сенех – жильцы Василий Симонов, князь Иван Волховский и Лука Лихачев».¹² Как нужно предполагать, обветшание церкви вызвало необходимость капитальной перестройки её в 1681–83 годах. Указом от 29 апреля 1681 г. царем Феодором Алексеевичем велено было «собрать с церкви главы и по сводам площадь выверстать наравне с тою площадью, что у каменных хором, длиннику на 11 саженях... Угол, что от Лазарева воскрешения выдался во дворец, разобрать и подделать стеною или столпом сколько доведетца. Внизу на сытном и кормовом дворцах от углов Рождественской церкви до переход, что подле серебреной и аптеки, сделать столпов, сколько доведетца и с тех столпов перемкнуть перететивья и с тех перететивей свесть своды над проезжими вороты, что с кормового на сытной дворец, и на той площади приделать трапезу к старой церкви Рождества Богородицы¹³ длиною 5 саженей и шириною против церкви. У старой церкви стены, где запали и не прямо, подделать, чтобы были прямы, и в церкви и трапезе полы намостить дубовым кирпичом на извести, а на паперти и под папертью, где будет проход, выстлать лещадьми в шахмат и залить смолою, предел Лазарева воскрешения вынесть вон, а окон и дверей в церкви и трапезе поделать, сколько где понадобитца. И все то дело сделать в отделку и левкасом подмазать и с лица выбелить».¹⁴ 4 августа того же года последовал новый указ царя о том, чтобы «церковь Рождественскую совсем разобрать и построить вновь, против чертежа, как великий государь укажет, подрядом», при чем самая работа была сдана подрядчику Федьке Тихонову.¹⁵ Самое освящение церкви состоялось лишь 5 декабря 1682 г., тогда как оно, вероятно, предполагалось на год раньше, если судить о том по тому, что антиминс к освящению церкви был выдан патриархом Иоакимом ключарю Петру еще 5 декабря 1681 г.¹⁶ Впрочем, и после освящения церкви, работы по возобновлению её продолжались. Так известно, что 10 сентября 1683 г. велено было покрыть ее тесом и покласть по сводам быки и поставить на бабках кони и по перететивою обрешетить.¹⁷ Эти новые поделки вызвали необходимость нового освящения храма, которое было совершено 26 сентября 1685 г. патриархом Иоакимом с митрополитами и освященным собором в присутствии царя Иоанна Алексеевича.¹⁸ Длина церкви с алтарем и трапезою – равнялась 9 саженям, а поперек было: пол-5 саженей, окон было 24 с решетками железными и со слюдеными окончинами, мерою в вышину пол-3 аршина, поперек – по 2 аршина, пол был выстлан плитами железными, аршинными, 4 двери деревянных и ставни у окон были обиты сукном.¹⁹ В церкви же стояла печь ценинная, сырчатая.²⁰

О внутреннем устройстве и украшении храма после его последнего возобновления в XVII в. сохранились сведения в описной книге от 1712 года. Из неё мы узнаем, что царские двери были в сребровызолоченом окладе, с полями литыми, резными. Над царскими дверьми была сень, на столпах 12 венцов сребровызолоченых, 11 подписных слов на серебре, на сени 31 венец сребровызолоченый, при чем на изображениях Тайной вечери и Страстей Христовых было – на первом 2 места с подписными среброзолочеными словами, а на другом 6 мест. Самый иконостас был в три пояса: в первом поясе были местные иконы: Спасителя в среброзолоченом венце с финифтью и драгоценными камнями, при чем пред образом висела лампада серебряная дощатая, чеканная и по местам вызолоченая. Второй образ Рождества Пресвятой Богородицы в житии, в окладе по полям сребровызолоченом, чеканном, при чем по житию было 12 венцов сребровызолоченых и пред образом лампада серебряная, лощатая, чеканная, а по местам вызолоченая. Образ Феодоровской Божией Матери в киоте со слюдой.²¹ Венцы и корона на иконе были золотые, украшенные яхонтами, изумрудами и лалами. На обе стороны в окладе было по нитке, низанной жемчугом. Самый венец на икону был сделан царем Михаилом Федоровичем, который на то дал 100 золотых угорских.²² На южных дверях был изображен на красках архидиакон Филипп. У этих же дверей находился местный образ преп. Никиты, Переяславльского чудотворца, в житии, в сребровызолоченом венце; на нем была повешена панагия серебряная, резная, золоченая, с такими же полями, да с 16 местами подписных серебряных слов, 9 венцами мелкими серебряными. Пред образом висела лампада среброзолоченая, по местам чеканная, на серебряных цепях. Далее следовали по южной стороне иконы Спаса Нерукотворенного образа в среброзолоченом венце и Умиления Пресвятой Богородицы в таком же венце. По правую сторону царских врат, в киоте,²³ находился образ Владимирской Божией Матери, Пресвятой Троицы – в сребровызолоченом окладе, Успения Пресв. Богородицы с 50-ю сереброзолочеными, чеканными, большими и малыми венцами, при чем над образом был деисус – образ Спасов, Пресвятой Богородицы, Иоанна Предтечи и Св. Николая Чудотворца в серебряных с чернию венцах. На северной двери был написан на красках архидиакон Стефан. У северной же двери находились образа Смоленской Божией Матери с венцами и серебровызолоченою чеканною короною, а над ним образ Знамения Пресвятой Богородицы в среброзолоченом окладе и св. Петра Митрополита в среброзолоченом венце. Пред всеми этими иконами висели лампады серебряные, лощатыя, чеканные.

В другом поясе иконостаса были расположены иконы двунадесятых праздников, в 3-м св. пророков и праотцев. Над клиросами, столярными, золочеными, были иконы: над правым – св. великомученицы Ирины и преподобномученицы Евдокии в молении и Пресвятой Троицы – в среброзолоченых венцах, а над левым – св. Стефана Сурожского – в житии, и 6 образов шестилистовых разных святых, в окладах и с венцами... В алтаре – над горним местом – образ Смоленской Божией Матери в среброзолоченом окладе; а под образом была подвешена пелена, вышитая серебром и золотом на алом атласе с изображением Феодоровской Божией Матери, обложенная зеленою камкою с шитыми по ней серебром словами. За жертвенником стоял образ Владимирской Божией Матери в серебреном басемном²⁴ окладе и с таким же венцом. В разных местах алтаря находились еще иконы Всемилостивого Спаса, Боголюбской Божией Матери, Пресвятой Троицы и два образа св. Алексея Митрополита в среброзолоченых окладах. В трапезе, над дверьми, был образ Пресвятой Троицы в среброзолоченом окладе местный образ Знамения Пресвятой Богородицы с предстоящими ангелами и архангелами – в среброзолоченых венцах, образ Владимирской Божией Матери с изображением великомученицы Ирины внизу в среброзолоченых венцах, другой образ Знамения Пресвятой Богородицы с 8-ю среброзолочеными венцами.²⁵

По сохранившимся историческим данным известно, что при соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицы в XVII в. было три предела: во имя прав. Лазаря, преп. Никиты, Переяславльского чудотворца, и св. равноапостольной Марии Магдалины. О церкви св. праведного Лазаря упоминалось уже выше и подробнее о ней будет сказано в своем месте так как она существует и по настоящее время. Что касается предела во имя преп. Никиты, то он был устроен не позже 1613 г., вероятно, в честь ангела деда царя – боярина Никиты Романовича. На это находим указание в расходной книге 1614 года, в которой под 14 числом января замечено о том, что «в предел у Рождества Пречестные на сенех» к Никите Переяславльскому на освящение церкви послано из казенного приказа 9 образов окладных и 11 образов на золоте, на красках,²⁶ а под 22 апреля – что крестовый дьяк Иван Семенов взял золотой московской из приносных золотых и сказал: приложил государь тот золотой на освящение к местному образу Никиты Переяславльского чудотворца, что в пределе Пречестные Богородицы на сенех.²⁷ Весьма возможно, что царь Михаил Федорович, повелев, при своем отправлении в Москву в конце апреля 1613 г., изготовить к его приезду, между прочим, так называемые «мастерские палаты», стоявшие между золотой палатою, где жила супруга царя Феодора Ивановича – Ирина Феодоровна, и церковью Рождества Пресвятой Богородицы, которые впоследствии составили нижний этаж каменных хором, существующий и поныне под именем теремного дворца, за недостатком материалов и рабочих, нашел возможным пристроить к опустошенной церкви Рождества Пресвятой Богородицы наскоро небольшой предел, который и был освящен в 1614 г.²⁸ Предел этот был теплый и был устроен в южном предъалтарии Рождественской церкви. На это указывает между прочим выходная книга царя Алексея Михайловича 1670 г., в которой под 8 сентября значится запись о том, что царь выходил ко всенощному бдению к Рождеству Пресвятой Богородицы, а стоял у Никиты, Переяславльского чудотворца, тогда как «со стряпней» стояли у правого клироса, у столба.²⁹ Из того что в 1693 г.³⁰ уже не значилось никого из членов причта при сем пределе, можно с полною вероятностью заключать, что предел был около сего времени упразднен.

О том, где находился предел во имя св. равноапостольной Марии Магдалины, сказать с положительною точностью нельзя. Весьма возможно, что он был наскоро устроен при возобновлении главного храма в 1626–27 годах³¹ в довольно обширной трапезе его, на месте перенесенного еще в конце XVI в. в Екатериненскую церковь предела во имя преподобного Онуфрия, в честь ангела первой супруги царя Михаила Феодоровича – Марии Владимировны, подобно тому как была устроена после особая церковь в честь ангела второй супруги царя Евдокии Лукьяновны – во имя преподобномученицы Евдокии. На то, что предельная церковь была назначена для молитвы царице, указывает между прочим и то, что трапеза была устроена теплая, при чем у северной стены её, против окошка в главную церковь, стояла лежанка, а около неё кресло для царицы, которая в известное время, не входя в самую церковь, могла отсюда слышать церковную службу.³² Можно предполагать, что предел был упразднен в 1681 г., при перестройке главного храма.

В последующие XVIII и XIX века Рождественская церковь по временам требовала большего или меньшего возобновления и исправления. Первое такое возобновление внутри потребовалось после пожара в Кремле, бывшего в 1701 г., коснувшегося отчасти и описываемой нами церкви, когда велено было в деисусе апостольские, пророческие и праотеческие пояса в иконостасе и праздники, «которые иконы среди них попортились», вычинить заново жалованным³³ и кормовым иконописцам. Из них жалованные иконописцы починивали – Тихон Иванов образ Всемилостивого Спаса и Кирилл Уланов – образа Пресвятой Богородицы, Архангела Михаила и апостола Петра, а кормовые иконописцы – Алексей Васильев – образ Григория Богослова и мученика Мины, Филипп Семенов и Матвей Степанов – Иоанна Предтечи, Архангела Гавриила, апостола Павла и св. Иоанна Златоуста, при чем на материал дано было всем 3 рубля 5 алтын и 2 деньги. Праздники же, а также иконы праотеческого и пророческого поясов, велено было чинить золотом иконописцу Василию.³⁴ К 1730 году церковь настолько обветшала, что требовала значительного ремонта. Так были найдены ветхими слюденые окончины в алтаре и позади его, а равно и в палатке, где помещалась ризница. В алтаре, церкви, в трапезе и палатке и по обеим сторонам церкви, а равно и в папертях, сквозь своды шла течь, медная же крыша над сводами и лещедная³⁵ кровля над алтарем, трапезою и папертями во многих местах обломалась, кирпич под главою, в шее, обмялся, подзоры обломались и цепи у крестов порвались. В палатке же при той церкви оказались ветхими кровля, печь, окна и двери.³⁶ Такому печальному состоянию храма не мало, конечно, содействовало то обстоятельство, что он, как и другие дворцовые церкви, с 1726 г. не отапливался, вследствие невыдачи из казны дров по 1732 г., когда было отпущено на отопление храма 50 деревьев из елового леса.³⁷ Пожар 1737 г. причинил немало повреждений Рождественской церкви, как это видно из донесения священника Иванова о том, что в храме, с одной его стороны, ни в окнах, ни в дверях почти не осталось следов столярной работы, у верхнего окна и в дверях было разбито 12 стекол, у 10 окошек не было затворов, а в одном окне у окончины сгорела рама. Следствием же сих повреждений было то, что ветер задувал свечи в церкви. При осмотре последней архитектором, справедливость донесения священника вполне подтвердилась, при чем архитектор признал необходимым сделать еще новые затворы, вышиной 2,75 аршина³⁸ и шириною 2 аршина, с крючьями и петлями. В 1753 г. последовало заявление от настоятеля храма протоиерея Стефана Кириллова в главную дворцовую канцелярию о необходимости починки ветхих окончин и небрежности в исполнении работ по возобновлению иконостаса. Как выяснилось из дела, еще в 1752 г. положено было исправить повреждения в 20 иконах в деисусах чрез вольных иконописцев и из своего материала, под наблюдением комиссара Феодора Лапина, но иконы эти, после своей починки, не были вставлены в иконостас. Кроме того, при вынимании икон, подлежавших исправлению, из иконостаса дворцовыми иконописцами, была поломана железная проволока, скреплявшая те иконы, а также повреждено немало тоненьких столбиков посеребренных, которые находились между иконами и не были исправлены. Была также настоятельная нужда в устройстве новой сени над престолом, так как во время службы, как зимою от снега, так и в другое время года от дождя, над престолом и жертвенником образовалась течь, от которой обвалилась подмазка и известь.³⁹ На это заявление протопопа не было обращено должного внимания, и поэтому новый уже настоятель храма, протопоп Авраамий, с братией был вынужден подать в 1756 г. новую челобитную с указанием на то, что, вследствие уклонения гоф-интендантской конторы от исправления на церковной главе древнего дубового креста, обитого позолоченною медью, и обломавшегося от бури с разрывом цепей, и обветшавших окончин, несмотря на донесение о том бывшего протопопа Стефана с братией, эти повреждения еще более увеличились, а вслед за ними последовали новые и при том очень значительные, а именно: кровля над главой медная и подзоры от бури поломались; на алтаре, трапезе и паперти медная крыша настолько обветшала, что сквозь своды шел дождь, отчего и внутри алебастровая подмазка обваливалась и потому, при служении литургии, братия находилась в немалом страхе, «как бы ни учинилось святой евхаристии повреждения». Донесение протопопа оканчивалось обычною для того времени и понятною просьбою о том, чтобы все указанные повреждения были исправлены, «дабы не нести братии какого-либо истязания и штрафа за повреждения св. евхаристии». На сей раз на донесение протопопа было обращено внимание и архитектору Мичурину было предложено, по осмотре церкви, представить надлежащий рапорт. Мичурин не только подтвердил справедливость донесения протопопа, но и с своей стороны нашел еще немало повреждений в храме. Так, чугунный пол требовал местами перестилки, своды – подмазки и штукатурки, печь израсчатая – починки, обветшавшие окна – устройства вновь с рамами и переплетами и перемены стекол в двух створчатых и пяти подъемных окончинах в дверях. Кроме того, являлась необходимость высушить ту сырость, которая была в лещеди и под которою была крыта площадка над церковью, и дать сводам высохнуть, а с наступлением летнего времени, покрыть площадку уже в две лещеди, чтобы строению от течи не причинилось большего повреждения, на главах и подзорах крышу местами починить и крест подправить. Стоимость работ по возобновлению церкви была определена Мичуриным в 387 р.⁴⁰ Но главная дворцовая контора, вместо отпуска необходимой суммы на ремонт храма, ограничилась одним требованием от настоятеля сведений о том, когда и на какие средства была исправляема рождественская церковь. И новый протопоп Иван Петров «по сущей правде» ответил, что «от гоф-интендантской конторы никогда не были чинимы ни кровля ни своды»,⁴¹ а в 1762 г. засвидетельствовал, что, за неустройством сени над престолом, на него сыпалась подмазка со сводов, и в трапезе стояла непочиненная печь.⁴² Между тем предстоявшая коронация Императрицы Екатерины II побудила протопопа сделать новое заявление о насущных нуждах храма, в котором, между прочим, ризница обветшала, запрестольный образ был ветх, а равно также два паникадила, аналой и самое сукно, которым были обиты клиросы, лавки и стены двери церкви.⁴³ Но и это заявление имело мало успеха, так как коронационная комиссия ограничилась лишь отпуском 49 аршин малинового бархата и золотого позумента на обивку мест для императрицы и стены по правой стороне церкви, амвона, клиросов и трех дверей.⁴⁴

При нашествии французов в 1812 г., в церкви некоторые иконы были ограблены, а утварь – частью спасена, и частью похищена.⁴⁵ В крайне обветшалом состоянии церковь существовала до 1817 г., когда, по представлению преосвященного Августина, стоявшим в то время во главе московского дворцового управления, князем Юсуповым было сделано распоряжение об исправлении церкви штукатуркой, окраской и перестилкой полов.⁴⁶ Полное же возобновление храма и приведение его в настоящее благоустройство состоялось в сороковых годах прошлого столетия в связи с постройкой большого кремлевского дворца. Самое дело о возобновлении храма началось в 1838 г., когда была составлена смета на производство стенной и иконной живописи в Рождественской и Лазаревской церквах, во вновь пристроенной башне и в коридоре при теремном дворце, в сумме 14760 р. ассигнациями, при чем на стенную живопись собственно в Рождественской церкви было положено 3000 р. и за написание образов в иконостасе на данных досках – 1200 р. Подрядившемуся на производство сих работ было поставлено в условие, чтобы, при исполнении работ иконной и стенной живописи масляными красками в алтаре, трапезе церкви и проходном коридоре, с написанием образов на данных досках по утвержденному рисунку из своего материала и своими рабочими, стены и своды промыть и запаклевать верилевским грунтом, на масле; в церкви, коридорах, башне и лестнице арабески по стенам писать масляными красками, сохранив всевозможно древний стиль оных и тем же колером, как написано в теремном дворце; образа по стенам писать древним византийским стилем, при чем контуры изображаемых святых вообще должны были быть сухи, положения – простые, строгие, а неизысканные, колеры темные, а неяркие, для чего принять за образец стенопись и живопись Успенского и Архангельского соборов, а также Рублева; золото употреблять для венцов и к одеждам при кладке по оным штрихов и золотить и серебрить фоны образов не иначе, как по Высочайше утвержденным рисункам и, наконец, в случае необходимости написания образов на новых досках, за ветхостью прежних, исполнить это древним стилем. На все образа, как в иконостасе, так и для помещения на стенах, на исторические предметы должны были быть представлены эскизы в московскую дворцовую контору. Вся вообще работа должна была производиться из лучших красок с употреблением червонного полу-золотникового золота и серебра высшей доброты, наилучшими мастерами и под непосредственным наблюдением чиновника Московской дворцовой конторы, для сей цели назначенного, и окончена в течение года со дня заключения контракта.

Производство указанной работы взял на себя московский цеховой мастер Трофим Киселев.⁴⁷ В сем же 1838 г. для отопления рождественской церкви и прилегающих к ней с трех сторон коридоров была устроена одна полная амосовская печь.⁴⁸ В следующем году последовало Высочайшее повеление о симметричном устройстве нижнего яруса икон в иконостасе и обложении его ризами из старого серебра, если бы таковое нашлось, с позолотою оного, а также об устройстве в приличном виде клиросов и, наконец, о производстве каменной резной работы с высечкою наличников и позолотою оных в трех проходных арках, соединявших трапезу с церковью... За не нахождением же старого серебра в дворцовой конторе, была составлена новая смета на устройство в иконостасе уже медных, литых, золоченых риз в сумме 17628 р.

Между тем Высочайшее повеление об обложении нижнего яруса икон в иконостасе ризами вызвало у настоятеля храма сомнение в прочности самого иконостаса для сей цели и потому протоиерей Попов в 1840 г. счел нужным заявить вице-президенту дворцовой конторы барону Боде относительно необходимости освидетельствования прочности иконостаса, который, хотя и был вместе с иконами поновлен в 1839 г. и мог бы долгое время стоять, но только без окладов. Это заявление было принято во внимание и архитектору Чичегову было поручено осмотреть иконостас. Произведенный осмотр вполне подтвердил опасения протоиерея Попова относительно прочности иконостаса. В своем докладе Чичегов указал на то, что иконостас не имел надежной прочности и соответственного положения, равно как и самые иконы значительно были повреждены, при чем оные, хотя и были исправлены в 1839 г., но не могли бы вынести тяжести окладов. Посему, по мнению архитектора, настояла необходимость сделать новый иконостас с исправлением или даже написанием вновь старых покоробившихся икон.⁴⁹ Следствием сего доклада Чичегова было распоряжение о составлении уже новой сметы на устройство нового иконостаса. Но пока эта смета составлялась, в 1841 г. последовало новое обстоятельство, которое вместе с опасением за большую стоимость устройства иконостаса в нижней его части значительно замедлило оное. Дело в том, что, со времени сокращения штатов московского придворного духовенства в 1818 г., Рождественская церковь была приписана к Верхоспасскому собору, и потому ежедневное богослужение стало совершаться только в этом храме.⁵⁰ Когда же перестройка Кремлевского дворца затруднила совершение богослужения в Верхоспасском соборе, тогда на это затруднение обратил внимание барона Боде благочинный придворных церквей в Москве протоиерей Покровский, который в своем рапорте в дворцовую контору в 1841 г. писал, что свет в Верхоспасский собор проникает только с одной стороны, полуденной, но с сей стороны весьма близко подошла стена вновь строящегося дворца, которая и собою и своими лесами совершенно затемнила храм. Кроме того, от лесов и различных строительных материалов вход в собор стал весьма затруднителен не только для богомольцев, которых уже более двух лет не стало видно, но и для самого причта. Вследствие всего этого, как писал благочинный, ежедневное богослужение было переведено из Верхоспасского собора в Рождественскую церковь. Но так как в последней оказались ветхими каменные престол и жертвенник, то протоиерей Покровский возбудил ходатайство об устройстве еще до времени окончательной отделки всего храма новых престола и жертвенника. Это ходатайство было удовлетворено и затем последовало Высочайшее соизволение на освящение церкви для ежедневного богослужения в ней.⁵¹

В том же 1846 г., вследствие также заявления благочинного о недостаточности теплоты, подаваемой в Рождественскую церковь из пневматической печи, нагревавшей и церковь св. Лазаря, и о необходимости устройства для большего нагревания Рождественского храма душников из сей печи, архитектором была составлена смета в 160 руб. на производство сей работы, а художник Киселев взял на себя исправление штукатурки и живописи на той части стены, на которой предположено было провести душники.⁵²

Между тем работы по возобновлению храма продолжались и в последующее время, после её освящения. Так, вследствие замечания Императора Николая Павловича, сделанного при обозрении храма, по поводу темноты в оном, и его повеления, бывшие в окнах верхнего яруса цветные стекла были заменены белыми. После сего, и причт храма с своей стороны выразил желание, чтобы в алтаре были вставлены в окна такие же стекла, ссылаясь на затруднительность чтения, происходившую от закрытия церкви кругом новыми зданиями. Для освящения же темной трапезы было сделано в крыше отверстие и в пробитом над трапезою своде устроен фонарь.⁵³ В 1846 г. для уравнения пола во фрейленском коридоре с полом отделения при Рождественской церкви были устроены ступени из подольского камня.⁵⁴ Полученное же известие о том, что в 1847 г. будет приезд в Москву царской фамилии и что для посещения ею богослужений предназначена именно Рождественская церковь в виду как её близости к царским покоям, так и её сравнительной обширности, побудило благочинного протоиерея Покровского войти в дворцовое управление с заявлением об исправлении пола сгнившего и нижнего яруса иконостаса, как не имевшего надлежащей твердости, а также об устройстве новой ризницы для храма и шкафа для сохранения её, приобретения плащаницы, промывки стен в храме, обметании иконостаса и вычищении подсвечников и лампад. Покупку плащаницы дворцовая контора поручила самому благочинному, а относительно приобретения ризницы предложила войти с представлением в свое время. Для исправления же повреждений в иконостасе с украшениями и образах был приглашен резчик, причем оказалось нужным исправить у поврежденных плинтусов штукатурку и покрыть ее колером на масле с возобновлением бывших на ней орнаментов. Эту работу выполнил художник Петенкин. Другой же художник Солнцев исправил и раскрасил масляными красками ту сторону церкви, которая была обращена к теремной галерее.⁵⁵

Наконец, наступило время полного возобновления самого иконостаса в храме. Ознакомившись подробно с церковью во время своего пребывания в Москве, Государь поручил архитектору Тону составить рисунок нового серебреного иконостаса. В то же время Санкт-Петербургскому подрядчику Скворцову была предоставлена работа, состоявшая в позолоте купола церкви, креста главы и подзоров червонным золотом по гольдфарбе, а также перекрытии медными двух аршинными листами с исправлением всех повреждений, какие были в старом кресте и прочих частях. За эту работу Скворцов взял 500 р., при чем в его пользу была предоставлена старая с позолотою медь с главы.⁵⁶ Пока же Тон составлял рисунки нового иконостаса, от барона Боде в 1851 г. министром Двора была потребована смета на устройство иконостаса. В виду же замедления представления оной, министр вторично 7 ноября того же года потребовал оную. В своем докладе министру Двора по поводу сего требования, барон Боде справедливо указал на то, что переделка иконостаса с изготовлением риз на иконы составляла предмет довольно затруднительный и требующий собрания многих предварительных и подробных сведений и тем более, что в этом деле нужно было принимать во внимание и соображение и сокращение, по возможности, расходов. Посему он полагал бы достаточным сделать из серебра только один нижний ярус иконостаса с его цоколем, а три верхние яруса сделать из меди с одинаковою во всех ярусах позолотою червонным золотом чрез огонь, как это было соблюдено при возобновлении и исправлении иконостаса, после нашествия французов в 1812 г., в Успенском соборе, при чем одно только обложение иконостаса ризами потребовало бы расхода в 33375 рублей серебром, тогда как еще будут необходимы обновление и установление самого иконостаса и икон, и, наконец, исправление древнего золотого оклада с финифтью, алмазами и другими камнями с чудотворной иконы Нерукотворенного Спасова образа, находившегося в Верхоспасском соборе и украшенного окладом, сделанным по усердию госпожою Салтыковой.⁵⁷ Относительно же количества серебра, имевшегося в распоряжении Московской дворцовой конторы, Боде донес министру, что серебра было в Оружейной палате 1 пуд, золота – 20 фунтов и оброну – 4 фун. 48 зол.,⁵⁸ каковые получились из серебреного и золотого шитья на некоторых присланных из Санкт-Петербурга тронах, креслах и прочих вещах. В скором времени оттуда же последовала высылка других различных предметов для выжиги и также́ для украшения иконостаса Рождественской церкви серебром. Так, по личному распоряжению Государя, осматривавшего вещи в Таврическом дворце, годные для выжиги, были присланы в Москву принадлежности к тронным украшениям, разные кроватные уборы и доси. От выжиги оных ожидалось до 2,5 пуд. металла. Вслед затем и для той же цели было употреблено старое серебро разных проб, оставшееся от переделки и исправления старой серебреной мебели для гостиной апартамента Их Величеств, остатки старинных балдахинов, чепраков, попон и разных ветхих материй, от выжиги которых, по предположению барона Боде, должно было получиться до 10 пудов и 4-х фунтов серебра и 1 пуд, 4 фунт и 84 золотников золота на сумму, по примерной стоимости, серебра на 8145 руб. и золота на 12925 руб.

После того, как по приблизительному подсчету определилось количество материала, пригодного для обложения части иконостаса ризами, барон Боде нашел возможным показать и приблизительную стоимость работ по возобновлению иконостаса, а именно: на исправление древнего оклада на образ Спасителя – 80 р., на написание вновь пяти местных икон в иконостасе нижнего яруса и исправление оных в трех остальных – 1450 р., плотничные и столярные работы по всему иконостасу – 550 р. и, наконец, обложение икон ризами – 33373 р., а всего – 35483 р. Самого металла, который должен был потребоваться для устройства иконостаса, предполагалось: на иконы в нижнем ярусе и цоколь – 8 пудов меди. 13 пудов серебра и 12 фунтов золота, на иконы в трех верхних ярусах – меди 25 пуд. и золота 15 фун., т.е. серебра, полагая по 10 р. с фунта, должно было пойти на 5200 р., а золота – по 144 р. за фунт – на 10125 р.

Но в то самое время, как проект барона Боде об устройстве трех верхних ярусов иконостаса из меди, по-видимому, был уже близок к осуществлению, авторитетное мнение Московского митрополита Филарета о сем деле заставило барона отказаться от своего предположения. В своей беседе с вице-президентом дворцовой конторы по вопросу об иконостасе митрополит Филарет не одобрил его мысли об устройстве оного из меди, указав на то, между прочим, что, хотя в Успенском соборе серебро в иконостасе и низкой пробы и очень тонко, однако же все ярусы иконостаса серебреные, и что в приношениях для украшения храма Божьего, по его мнению, недолжно быть ничего недостойного в сочетании металлов, а потому следует сделать весь иконостас серебреный и особенно в виду того, что церковь Рождественская находится в самом Императорском дворце.

Доведя до сведения Государя о сем мнении митрополита Филарета и узнав о полном согласии Императора с мнением святителя, барон Боде пригласил на торги лучших московских фабрикантов серебреных дел, из коих Полтавцев согласился сделать иконостас за 46590 руб. По смете, составленной этим фабрикантом, требовалось серебра 26 пудов⁵⁹ на сумму 21840 р. и золота 22 фунта на 8250 р. Недоставало же металла на 13127 р. на отделку, серебра – 11500 р. и золота – 5000 р., всего – 29627 р. Кроме того, еще требовалось 3875 руб. за переделку иконостаса, на писание икон и исправление живописи на стенах. Окончательное свое решение вопрос об устройстве серебреного иконостаса получил по возвращении барона Боде из-за границы, когда он в своем докладе по сему делу министру Двора уже с большими деталями изложил свои соображения. Прежде всего он предложил обратить внимание на украшение трех икон в нижнем ярусе иконостаса, в виду их важного исторического значения, а именно: храмового образа и рядом с ним – Феодоровской Божией Матери – по правую сторону царских дверей, а по левую – Владимирской Божией Матери. Для сей цели он указывал употребить хранившиеся в оружейной палате без всякого назначения драгоценные каменья и оброны, состоявшие из золотых и серебреных частиц, причем, кроме того, находил необходимым икону Феодоровской Божией Матери, стоявшую до того времени по правую сторону царских дверей, поместить, согласно церковному уставу, по левую сторону, а на место её поставить список с иконы Нерукотворенного Спасова образа, что в Верхоспасском соборе, каковой список уже был сделан художником Петенкиным за 50 руб.⁶⁰ От 16 декабря 1852 г. последовало Высочайшее согласие на приведение означенных предположений в исполнение и повелено произвести торги сначала на столярные и живописные работы и на прочие исправления в Рождественской церкви и, только уже по окончании сих работ, войти с новым представлением об утверждении подрядов на устройство самого иконостаса и обложении его серебром, с показанием, сколько потребуется к имеющемуся уже налицо серебру и золоту ассигновать по сим подрядам сумм.

Во исполнение сего повеления, архитектор Чичегов на первую очередь представил переделку бывшего иконостаса с клиросами и во всех частях заново, с добавлением недостающего материала, с подделкой снизу царских врат, устройством новых боковых дверей, в иконостасе, клиросов и досок для семи икон и с исправлением и подкладкой старых досок, окраской на задней стороне иконостаса, а также и клиросов и позолотою в последних частях, согласно рисунку, по Гольдфарбе. Смета на все столярные работы была составлена в сумме 14000 р. Что же касается до чеканной работы, то она имела состоять в устройстве на приготовленном деревянном основании серебреного, золоченого иконостаса со всеми украшениями и ризами для икон. Для сей последней цели требовалось серебра 84 пробы до 30 пудов по 840 р. за пуд и золота 95,67 пробы до 23 фунтов по 380 р. за фунт и, кроме того, на обделку серебра по 400 р. за пуд и золота – 200 р. за фунт, всего – 50541 р., за исправление живописи всех икон в иконостасе с лакировкой – 775 р., за написание вновь икон в иконостасе – 500 р., северной и южной двери 100 р., за исправление во всей церкви, алтаре и трапезе живописи с перекраской всех фонов, а также исправлением арабесок – 100 р., дверей, наличников и прочих орнаментов – 700 р. и, наконец, исправление оконных рам, дверей и полов, устройство лесов и непредвиденные работы – 2500 р., а всего 56515 р. В частности, серебреная работа должна была состоять, кроме уже вышеупомянутого устройства на деревянном основании иконостаса с лицевой стороны от церкви, в обложении серебром, согласно рисунку, ризами всех икон, общею мерою ширина иконостаса до 13 аршин и 9 вершков,⁶¹ а высота – 10 арш. и 9 вер. Частнее же размеры по рисунку, деталям и натуральной надобности иконостаса имели быть в 5 ярусов, причем в нижнем ярусе должно было поставить царские, северные и южные двери, местные иконы и между ними колонны, карнизы у панели и укрепления царских дверей и прочего. Литейные украшения и обкладки серебром сего яруса должны были быть сплошные, а большие киоты, сверх того, обложены и внутри. В верхних же ярусах, между находящимися в них иконами и рядами их должны были быть обложены серебром карнизы, колонны и прочее, а также и фронтоны верхнего яруса и поля всех икон и, наконец, для всех икон должны были быть сделаны венцы. Всю эту серебреную обкладку надлежало произвести из орнаментов, за исключением лишь некоторых частей, которые, согласно рисунку, были оставлены гладкими, при чем серебреные украшения у одежды и подписи на иконах должны были быть согласны с живописным изображением самых икон. Всю указанную работу подрядчик обязывался произвести, согласно рисунку, прочным и самым лучшим мастерством в течение двадцати месяцев от начала работ и притом с позолотою всего серебреного иконостаса червонным золотом чрез огонь, исключая лишь небольшой части, которая должна была остаться серебреною.

На состоявшихся торгах малярную работу взяли московский купец Мальков и цеховой Петров за 1149 р., столярные – купец Степанов и московский мещанин Доримедонтов за 2500 р. Живописная работа сперва была отдана художнику Малахову, а, за его смертью, последовавшею в октябре 1853 г., была предоставлена за 1790 р. Подключникову как зарекомендовавшему себя с хорошей стороны реставрацией икон в Успенском соборе.⁶²

При осмотре работ, производившихся в Рождественской церкви, Подключников счел нужным сделать изменения в проекте архитектора Чичегова, касавшиеся живописи. Это изменение объяснялось тем, что, по очистке для испытания трех икон из разных ярусов иконостаса, оказалось поврежденным первоначальное письмо и по нем было вновь написано несколько лет тому назад, и потому потребовалась очистка масляного лака с икон четырех ярусов. Оказалось также нужным поновить лица, платья и фоны в греческом иконном стиле с пробелом золотом по платью для того, чтобы было согласно письму старых икон иконостаса, которые сохранились в нижнем ярусе и которые надлежало только очистить от прежних поправок и, где оказались повреждения, поправить. В том же ярусе, где помещались иконы праздников, оказалось необходимым исправить все оные и переписать греческим стилем на прежних досках, так как изображения не соответствовали иконному письму стиля иконостаса. В том же стиле надлежало написать северную и южную дверь и вновь написать на выданных от дворцовой конторы досках образ св. царицы Александры и святителя Николая, а стены, и купол церкви вычистить и, если окажутся пятна, заделать колером под тон их и согласно их сюжетам. Все эти работы Подключников согласился произвести и окончить к августу месяцу 1855 г.

Архитектор же Чичегов, в виду предполагаемого богатства иконостаса, нашел необходимым для общей связи его с украшениями стен сделать на последних лепные украшения и карнизы, а фоны стен и сводов перекрасить вновь колерами и по своду написать золотые звезды, а затем по сводам же церкви совершенно возобновить живопись, – в трапезе же, где на своде вовсе не имелось живописи, написать вновь с помещением в приточных местах серафимов и украшений. Все эти живописные работы, указанные Чичеговым, были исполнены тем же Подключниковым за 350 р., а покрытие фонов во всей церкви с написанием орнаментов, лепных украшений и золотых звезд произвел живописец Овинцов за 460 р. Затем потребовалось переделать пол с переходами, вследствие ветхости их, отчасти исправить двери и рамы и, наконец, «для общего приличия» сделать два новых киота в трапезе и в палатке и вновь 4 иконы – две прямоугольных и две круглых со изображениями св. Александра Невского, Марии Магдалины, Спасителя и Божией Матери. Последнюю работу исполнил Подключников за 400 р., столярную – Степанов за 370 р., переделку пола – Жиров за 820 р. и написание линейных украшений в церкви –Лонженотти за 420 р. Крестьянин Галкин сделал в световом окне над трапезою новые зимние и летние рамы за 120 р., купец Соловьев в стенах церкви на место бывших новые две медные трубенные дверцы, а Дёмин переделал упавшие от ветра верхние части репьев на кресте с позолотою оных и повесил на кресте вызолоченые цепи за 20 р. В тоже время, по воле Государя, были устранены железные связи в углах церкви над первым рядом икон, что обошлось в 818 р. и, по указанию протопресвитера Бажанова, имевшиеся в Рождественской церкви 10 небольших образов от 6–16 вершков без определенного места были помещены в сделанных цеховым Волковым за 110 руб. золоченых рамах и размещены в алтаре.⁶³

Что касается главной и самой ценной работы – обложения серебром иконостаса, то, прежде чем приступить к ней, продолжалось усиленное изыскание средств для сей цели, при чем для выжиги отдавались те или другие предметы, находившиеся в ведении Министерства Двора. Так, по указанию Боде, была употреблена для переплавки, хранившаяся в оружейной палате, массивная круглая золотая стопа с крышкою, весом 21 фунтов 60 золотников, на которой был примечен вензель под короною и положены каменья, снизу, с трех сторон, медали, при чем на одной из них был портрет, а по краям надпись: Анна, Божиею милостию императрица и самодержица всероссийская, а на другой стороне медали была изображена Минерва, снизу – аллегорическое изображение войны и мира, а вокруг надпись: «в войне и мире равно славна». По мнению Боде, эта стопа, согласно преданиям, предназначавшаяся императрицею в подарок Бирону, но не переданная ему, вследствие изменения воли императрицы, приказавшей снять со стопы и свой бриллиантовый вензель, была «не весьма изящной работы, не имела особого исторического значения и потому могла быть употреблена на украшение церкви». Точно также, по указанию барона, было отдано для переплавки блюдо с золотою солонкой, по мнению Боде, «довольно грубой работы», в котором было весу 18 ф. 72 зол., и которое было поднесено в 1826 г. Государю от московского купечества с хлебом-солью, а также 6 серебреных, вызолоченых блюд с солонками «грубой работы», весом 1 пуд 25 фунтов и также поднесенных в разное время Государю московским купечеством. Из Санкт-Петербурга были присланы для переплавки слиток золота 72-й пробы, весом 2 ф. 78 золот., и 16 слитков серебра 84-й пробы, весом 8 пудов 68 золотников и 83 доли,⁶⁴ два серебреных ковчега и парчевая с шитьем по малиновому бархату ризница от 1819 г., шитая серебром, разные шитые золотом и серебром и обложенные бархатом древние конские уборы и другие вещи. По личному же приказанию Государя, были употреблены в дело медали, вылитые в память построения большого Кремлевского дворца и не выданные за неявкой или смертью, или же по другим обстоятельствам рабочим, всего до 600 штук, а также 6 золотых медалей, выбитых в память императрицы Марии Феодоровны, и 4 серебреных медали в память бракосочетания наследника, которые все хранились в канцелярии Министерства Двора и весили: золотые – 3 фун., 18 зол. 38 долей, а серебреные – 29 зол. 18 долей и, наконец, ризница зимнего дворца, которая употреблялась в праздник Богоявления Господня и от выжиги которой получилось на монетном дворе 1 фунт 50 золотников и 71 доля золота.

По получении из Санкт-Петербурга всего количества золота и серебра, предположенного на украшение иконостаса Рождественской церкви и по освидетельствовании оного горным управлением, оказалось всего золота и серебра, сохранявшегося в Московской дворцовой конторе с показанием веса оного и цены установленной для обмена на монетном дворе, в отдельных слитках: серебра 84 пробы – 47 пуд. 22 фун. 66 зол. и примеси лигатуры – 7 фун. 40 зол. на сумму – 33241 р., золота 21 фунт зол. на сумму – 7318 р., с прибавлением лигатуры из серебра равных проб в одну 54-й пробы. Оставалось добавить как собственно за устройство серебряного иконостаса, так и вообще за возобновление всей церкви – 11571 р. Как уже было сказано раньше, работы по обложению серебром иконостаса взял Полтавцев с тем условием, чтобы в уплату за работу получить оставшиеся слитки серебра и золота по тому расчету, который был сделан в Московском горном управлении, а недостающую сумму – наличными деньгами, при чем последняя, по мнению барона Боде, могла быть взята из экономических остатков, образовавшихся от ремонта прежних лет по большому Кремлевскому дворцу. Когда отделка иконостаса стала приближаться к концу, по рисунку, сделанному архитектором Чичеговым, были сделаны к местным иконам выносные подсвечники из меди и накладного серебра за 112 р., а в трапезе бронзовое паникадило было вызолочено и цепи окрашены на масле за 80 р., обложены серебром и позолочены гальваническим способом боковые части царских, северной и южной дверей за 897 р., и, наконец, исправлено и высеребрено бывшее в церкви паникадило, к которому были приделаны новые цепи и медные – посеребренные блоки – за 112 р. Все металлические работы были произведены Полтавцевым на счет тех же экономических сумм. В то же время двери в церкви были обиты вновь алым сукном, сшита новая завеса к царским дверям, обиты пред иконостасом амвон и часть пола в алтаре малиновым сукном, а поручни на клиросах – триком, бока в киотах – бархатом, цоколь окрашен под орех и, наконец, бывшие в церкви из белого камня кресты вычинены, а писанные на масле – вызолочены, при чем все эти работы обошлись в 370 р.⁶⁵

По поводу состоявшегося освящения возобновленного храма, подрядчиком Полтавцевым, с разрешения министра Двора, была помещена в Московских ведомостях заметка, в которой отдавалась должная дань благолепию храма, царской заботливости о нем и искусству лиц, принимавших участие в возобновлении храма. Здесь, между прочим, говорилось о том, что новый памятник царского благочестия и усердия к дому Божию совершен с редким благолепием и изяществом, которые вполне соответствовали и высокому усердию, и историческому значению обновленного храма. Свято чтя память своих предков и с любовью наблюдая древние памятники, Император Николай I повелел украсить храм Рождества Пресвятой Богородицы серебрено-позлащенным иконостасом и такими же ризами, и киотами для местных икон. Рисунки нового иконостаса были составлены известным художником археологом Солнцевым, который принял в атом случае за образец наши прежние иконостасы древнейшего устройства, где священные изображения не загромождают слишком горельефными украшениями, прорезными колоннами и прочим, что так было распространено в конце ХVII и начале XVIII веков. Стиль иконостаса сохранил характер древних памятников этого рода, он чрезвычайно прост и в полной мере изящен. Прекрасные детали и все подробности воспроизведены под наблюдением и по рисункам архитектора Чичегова. Но красота стиля, рисунка и всех подробностей еще ярче поражает превосходным исполнением иконного дела, которое произведено московским художником церковной утвари – Полтавцевым и на которое было употреблено 30 пудов серебра и слишком 20 ф. золота. В высшей степени до мелочей отчетливая работа, красота и изящество отделки всех частей, поставляют это новое произведение подрядчика Полтавцева в ряду лучших памятников, какие только были представляемы в этом роде в последнее время.⁶⁶

Самое освящение храма состоялось 12 августа 1856 г. в присутствии великих князей Николая и Михаила Николаевичей и великой княгини Александры Петровны. Во время же пребывания в Москве Императора Александра Николаевича в том же месяце, по случаю коронации, Рождественская церковь была наиболее посещаема для богомоления царской фамилией, в память чего Государем в 1860 г. чрез министра Двора было передано в эту церковь Евангелие, поднесенное ему в 1856 г. Киевским митрополитом Филаретом,⁶⁷ а в 1862 г. был передан дляхранения в сей же церкви старинный образ св. Князей Бориса и Глеба и Великого Князя Владимира, поднесенный Государю купцом Барановым.⁶⁸

Более или менее значительные работы по возобновлению как внутри, так и снаружи Рождественской церкви были производимы и в последующее, после её освящения, время. Так на основании рапорта архитектора Рихтера в дворцовую контору, отставшая «от древних стен» штукатурка, на которой имелась живопись масляными красками, была отбита и заменена новою на чистом алебастре и живописцем Свинцовым была снова восстановлена живопись на этой штукатурке.⁶⁹ В 1870 г. производилась работа по возобновлению главы на храме, состоявшая в позолоте на мордане меди и медного узорчатого креста, в разборе, исправлении и установке железного каркаса, в обделке карниза кирпичом на цементе, а также верха шейки главы с о штукатуркой на портландском цементе, в изготовлении медных листов и подзора с позолотою их гальваническим способом и покрытием ими главы и, наконец, в изготовлении медного узорчатого вызолоченного креста на железном штире и каркасе и с установлением его на месте. За всю эту работу из собственного материала подрядчик купец Коротков получил 8333 руб.⁷⁰ В 1880 г., в виду значительного повреждения от копоти живописи на стенах и сводах храма, причем некоторые изображения на сводах с трудом различались, явилась необходимость промыть стены, своды и откосы, а также в окнах и арках, и поврежденные места исправить. Эту работу произвел живописец Коротаев за 370 руб. Подрядчик Абросимов за 250 руб. произвел некоторые исправления в иконостасе, а также подсвечников пред местными иконами и выносных, двух круглых блюд, кронштейна и двух люстр с бра.⁷¹ В 1910 г. была вычищена глава.

Изложивши историю Рождественской церкви, переходим к описанию самого храма.

По своей внешней форме он имеет вид квадрата, к которому присоединена трапеза. Свод в храме стрельчатый, укрепленный двойными проемными связями из толстых железных полос. Окна готические с висячими арками и разноцветными стеклами в два света. В нижних оконницах вставлены искусно сделанные на стекле изображения господских праздников. Три арки из храма ведут в трапезу. Как входные двери, так и извне окна, отличаются богатством и затейливостью орнаментов в старинном вкусе. На церкви одна глава. Просторный алтарь с тремя нишами в восточной его стене возвышен на три ступени.

Длина алтаря около 9 аршин и самого храма от иконостаса до западных дверей – около 20 аршин, ширина храма около 14 аршин⁷² В алтаре – 3 окна и одна стеклянная дверь, ведущая в прилегающий к храму с северной стороны коридор. В церкви и трапезе внизу 5 окон, а вверху – 10 с решетками и три двери: северная, южная и западная.

Стены как алтаря, так и всего храма, украшены фресками в древнем стиле. Так, в нише, против престола, изображен Господь Иисус Христос с предстоящими Богоматерью и Иисусом Предтечей, а по обеим сторонам простенков – по 5 ликов Московских святителей, над срединою алтаря – новозаветная Троица, окруженная ликами св. ангелов, а в четырех углах одни символы евангелистов; в нише с южной стороны – Благовещение Пресвятой Богородицы, и в северной нише, у жертвенника: Поклонение волхвов. По обеим сторонам престола, находящегося под сенью, на стенах, прилегающих к иконостасу, размещены иконы: справа – св. великомученика Георгия, Господа Вседержителя и Спасителя, а слева – преп. Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев, Господа Вседержителя и, наконец, (на одной доске) – великомученика Георгия, преп. Иосифа Песнописца и св. благоверного князя Александра Невского. В алтаре же, на южной стене, помещен древний образ преп. Никиты, Переяславского чудотворца, в житии, бывший храмовою иконою в упраздненном после пределе в честь сего святого. От средней части храма алтарь отделен иконостасом в 4 яруса, причем иконы в верхних поясах отделены друг от друга столбиками. Все вообще иконы написаны в византийском стиле и украшены серебреными окладами. Царские двери с образом Благовещения Пресвятой Богородицы и четырех евангелистов в окладе серебреном-золоченом, литом, 16 репьев резных, сквозных, с серебреными венцами. Над царскими дверями сень и столпы в окладе резном, сквозном; на полях – оклад серебреный с репьями, на столпах – 12 венцов серебреных. В подзоре изображена Пресвятая Троица и тайная вечеря под двумя видами. По правую сторону царских врат: 1) икона Спаса нерукотворенного образа, точная копия с храмовой иконы Верхоспасского собора, в серебреном-золоченом окладе, с венцом и гривной, украшенными камнями; 2) образ Рождества Пресвятой Богородицы в житии, в окладе пополам серебреном-золоченом, чеканном, с, венцами. На южной двери изображен св. архидиакон Лаврентий, и за дверью, 3) местный образ св. Николая в серебреном-золоченом окладе. По левую сторону царских врат: 1) образ Владимирской Божией Матери в киоте с затворами и сенью, в которой образ Пресвятой Троицы, с серебрено-золочеными венцами и в таком же окладе.⁷³ На киоте изображено: 1) Благовещение Пресвятой Богородицы и четыре евангелиста; 2) образ Успения Божией Матери – в житии в серебрено-золоченом окладе и с венцами; 3) образ Феодоровской Божией Матери в серебреном, чеканном, золоченом окладе, с золотыми короною и венцами. Под самою иконою на доске надпись: «лета 1711, месяца марта, при благочестивейшем Великом Государе, Царе и Великом князе Петре Алексеевиче всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержце, обновися сия святая икона Пресвятой Богородицы, именуемая Феодоровская, повелением Великия Государыни, благородные царевны и Великия Княжны Марии Алексеевны, писанием и украшением златом и серебром и камении драгоценными и жемчугами». На северной двери изображен св. архидиакон Стефан, а за ней – местный образ св. мученицы царицы Александры в серебрено-золоченом окладе. Во втором ярусе, в середине, образ Спасителя с предстоящими Богоматерью и Иоанном Предтечею, а по обеим сторонам Апостолы, в третьем ярусе – иконы двунадесятых праздников, и в четвертом – посредине Господь Саваоф, а по сторонам – пророки и праотцы. За правым клиросом находится образ, поднесенный Императору Александру II от города Бронниц, в сребро-позлащеном окладе, с изображением святых князей Владимира и Александра Невского и св. Ферапонта, а над ними, в небольшом круге, Вознесения Господня; за левым клиросом помещена икона, поднесенная чинами Московского дворцового управления Императору Александру III, по случаю чудесного спасения при крушении поезда в Борках, в сребро-позлащеной ризе, с изображениями: вверху – небольшой иконы Спаса Нерукотворенного образа, а под нею – святых, имена которых носили члены царской семьи, находившиеся с Государем в вагоне, а также празднуемых 17 октября.

Средина храма, а равно и трапеза, расписаны священными изображениями. Так, над срединою храма написана новозаветная Троица, окруженная ликами ангелов и звездочками; на южной стене, вверху, св. князья Михаил Тверской, Петр Муромский и Георгий Владимирский; ниже – Феодор, Даниил, Константин и Роман и в самом низу – благословение преп. Сергием Великого Князя Димитрия Донского на битву с татарами. На столпе с южной стороны – над сводом, ближе к алтарю: св. князья Михаил Тверской и Владимир; ниже – Рождество Пресвятой Богородицы; на средине столпа: вверху – св. князь Александр Невский, ниже – наречение имени св. Иоанну Предтече; далее: вверху – св. князь Василий Ростовский, ниже – Рождество св. Иоанна Крестителя. На северной стене: вверху написаны, – преп. Евфросиния, ниже – св. князь Михаил Муромский, преп. Евфросиния Муромская, св. князь Константин Муромский, ниже – преп. Евфросиния, князья: Довмонт Псковский и Роман Угличский и в самом низу, у левого клироса –исцеление св. княгиней Евдокией, в монашестве Евфросинией, больного. Обширная трапеза имеет на западной стене изображения: Введение во храм, посещение Пресвятой Девою праведной Елизаветы; на южной стене – Сретение Господне и на северной – Благовещение Пресвятой Деве Марии, у кладезя; над срединою трапезы – 4 евангелиста и Спаситель, на своде: справа, – св. Мария Магдалина, а слева – св. Александр Невский. В трапезе стоят две печи израсчатые в виде столпов, старинного образца. Над западною входною дверью в трапезу, со внутренней стороны, помещена икона с изображением строительницы Рождественской церкви, св. благоверной княгини Евфросинии, пожертвованная от Московского Вознесенского монастыря, в котором покоятся мощи её, по случаю исполнившегося в 1907 г. пятисотлетия со дня её кончины. Вся вообще Рождественская церковь по своему устройству и украшению сохраняет стиль XVII века.

Предельная церковь во имя прав. Лазаря была построена раньше Рождественской, вероятно, в XIV в., и, примыкая к терему великих княгинь, как можно предполагать, служила для них домовою церковью, а также, до построения Вознесенского монастыря, и усыпальницею. На это указывает летопись, в которой говорится: «В лето 6907, мая 15, преставися Мария Семенова Лугвениева в Литве, во Мстиславле сестра Великого Князя, и привезше положиша на Москве в Рождестве святыя Богородицы, в Каменном».⁷⁴ Вероятно, именно её кости были найдены под престолом Лазаревской церкви, при исправлении каменного престола, при её возобновлении в 1842 г. У северной стены церкви также в это время были найдены человеческие кости, ясное доказательство, что здесь, при церкви, было кладбище.⁷⁵ В царственной книге также находим упоминание о церкви прав. Лазаря по тому случаю, что Великий Князь Василий Иванович пред своею кончиною повелел своему духовнику служить божественную литургию в Лазаревской церкви и оттуда принести к себе Св. Дары для напутствования.⁷⁶ После неоднократных возобновлений вместе с главною Рождественскою церковью, каменный храм прав. Лазаря, считавшийся предельным при первой церкви и по своей крепости представлявшийся известному спутнику патриарха Антиохийского Макария в его путешествии в Россию при царе Алексее Михайловиче, архидиакону Павлу Алеппскому, «сделанным из железа»,⁷⁷ в 1681 г. был совсем, но повелению царя Феодора Алексеевича, вынесен и заложен чрез устройство около него стен настолько плотных, что оставался закрытым до 1837 г.⁷⁸ В сем же году, при постройке большого кремлевского дворца, была отвалена одна стена, за нею нашли древние мрачные своды, поддерживаемые двумя толстыми столпами и отделение алтаря с тремя узкими окнами в полукружии горнего места, с престолом и жертвенником, сделанными из тяжеловесного кирпича. Самая церковь была завалена мусором и бочками с дегтем, при чем узкие прорезы в стенах алтаря и по сторонам, служившие окнами, оказались заложенными стенами наружной постройки. Когда протоиерей Верхоспасского собора, благочинный Василий Платонов, донес митрополиту Филарету о том, что, при расчистке кладовой под Богородице-рождественскою церковью, что на сенях, оказались признаки бывшей здесь церкви и что Московская дворцовая контора по открывшимся признакам бывшей церкви представила Министру Двора о разрешении, приводить ли в исполнение предложение об устройстве вверху теремного дворца каменной лестницы, митрополит Филарет, выразив благодарность протоиерею за исправность по службе, доказанную сим его рапортом, в своей резолюции от 9 мая 1837 г. высказал такое предположение: «Церковь, описанная в прологе 7 июля, не есть ли та самая, которая теперь найдена, а не верхняя. По прологу она на дворе и подписана чудно. Верхняя расписана ли. Преосвященный⁷⁹ сие покажет протоиерею и скажет, чтобы он сделал, по возможности, дальнейшее дознание и о последующем мне дал знать на месте».⁸⁰

В том же 1837 г. состоялось Высочайшее повеление о том, чтобы открытую церковь восстановить и возобновить в первобытном стиле. Согласно Высочайшей воле, в 1838 г. была устроена для отопления церкви амосовская печь в одну четверть,⁸¹ и было приступлено к расписанию живописью стен храма и паперти с сенями и к написанию икон в иконостас, за престол и жертвенник, на данных досках и в одинаковом с Рождественскою церковью, т.е. в византийском стиле. Впрочем, исполнение последней работы не могло быть выполнено художником Киселевым в положенный по условию срок, с одной стороны, вследствие большой сырости в храме, а с другой – вследствие отнесения под постройку дворца бывших при храме сеней, так как это последнее обстоятельство вызвало изменение самых рисунков.⁸² В 1840 г. были разобраны части нижнего теремного дворца, прилегавшие к Лазаревской церкви, для устройства в бельэтажном помещении полов, перегородок, потолков и печей, при чем в самом храме была переустроена амосовская печь.⁸³ В 1847 г., в виду замеченной большой сырости в церкви, архитекторами Чичеговым и Бакаревым было найдено нужным для большего осушения храма разобрать бывшую заделку кирпичом и камнем западных дверей его, а равно в прилегавших к нему древних строениях, и сделать для сообщения наружного воздуха пролеты как внутри, так и снаружи, в стенах оных, при чем была сделана новая амосовская печь.⁸⁴ По указанию тех же архитекторов и в том же году, коридор и стены пред входом в Лазаревскую церковь, а также стены и откосы окон и дверей и своды, были покрыты по загрунтовке и шпаклевке масляною краской светлого цвета, суппорты церковных дверей раскрашены на масле колерами сообразно наружным древним украшениям царских теремов, а в отделении под парадною лестницею дворца, находившеюся при входе с кавалерского корпуса, были покрыты клеевыми красками.⁸⁵ В тоже время была произведена выстилка пола в коридоре Лазаревской церкви из подольского мрамора и сделаны были при входе в нее 6 ступеней.⁸⁶ В 1848 г. была сделана лестница из старого белого камня – одна в нижнем этаже теремного дворца, под церковью Рождества Пресвятой Богородицы, а другая, ведущая в общий подвальный этаж апартаментов Их Величеств, и выстлан пол из кирпича в елку с заделкой и обделкой дверных пролетов в отделении около церкви праведного Лазаря, а в следующем 1849 г. в этом же отделении, между этою церковью с одной стороны и проездом с другой, – было устроено помещение для дежурства духовенства.⁸⁷ В 1856 году, пред коронацией Императора Александра II, иконостас и образа в Лазаревской церкви были промыты, подсвечники у местных икон вновь позолочены, два подсвечника высеребрены, а паникадило вычищено.⁸⁸

В настоящее время Лазаревская церковь представляет едва ли не единственный уцелевший памятник древнейшей обычной русской стройки церквей белокаменных. Церковь имеет один вход с южной стороны. Длина её от алтаря до западной стены 3 сажени и 1 вер., ширина 4 сажени и 11 вершков, высота от полу до сводов – 2 сажени, 2 ар. и 5 верш. Стены её из белых камней, без проемных железных связей, а своды частью из кирпича и белых камней. Они стрельчатые, с распалубками, и в самом храме опираются на два толстые круглые столпа вышиной 3 арш. 8,5 вер. до карнизов, а другие два четырехгранные столпы, подобно первым, соединенные арками, отделяют алтарь от храмового корабля. В столпе с правой стороны сделана ниша, на которой изображен скачущий всадник с мечем в руке. Такая же ниша и на западной стене. В северо-западном углу приделан каменный столп с дверью в небольшую храмину внутри его, где на стене изображен воскрешенный Лазарь. Входные южные двери со стеклами, заменяющими окно, и украшены резным архивольтом. К западной стене пристроен род паперти из кирпича с дверью в противоположной стене, под коробовым сводом, длиною. 6,75 арш., а шириною 4 арш. 2 вер. Самый храм освещается одним окном в северной стене, а алтарь разделен простенками на три части с тремя щелевидными окнами. В южной стене алтаря – три впадины, служащие вместо шкафов.⁸⁹ На стенах храма находим следующие изображения: в углу западной и северной стены, в особо устроенной пещере: воскрешение Лазаря, вне пещеры: рядом – встреча Христа с Марфою и Мариею, после смерти Лазаря, и беседы их; южнее – Вход Господень в Иерусалим и затем св. княгиня Ольга. На южной стене, против столпа: принесение Исаака в жертву, у самого иконостаса, вверху стены – изображение настолько испорчено от сырости, что трудно узнать сюжет его. На правом столпе средины храма: три вселенские святителя, а в нише сего столпа, над царским местом – герб, изображающий скачущего всадника; на левом столпе с трех сторон 4 московских святителя, к северной стене – Нерукотворенный образ Спасителя с предстоящими ангелами; под аркой с левой стороны – пророк Илия, а с правой – Моисей; над московскими святителями – вверху апостол Павел, а над тремя вселенскими – апостол Петр. Над срединою храма, между столпами, изображено Знамение Пресвятой Богородицы; на южной стене, ниже испортившейся картины – св. Александр Невский и еще ниже – преп. Евфросиния; на своде у иконостаса и по направлению к столпам Христос, благословляющий, и девять лиц ангельских; в алтаре, против престола, на стене: Спаситель с Богоматерью и с Иоанном Богословом. Верх четырехярусного деревянного иконостаса увенчан крестом. В верхнем ярусе помещены иконы пророков, ниже – апостолов, еще ниже – деисуса и двунадесятых праздников. В нижнем ярусе – по средине – царские двери с обычными изображениями Благовещения и четырех евангелистов, а над ними – в небольших кругах посредине – Тайная вечеря, слева – Сретение Господне, а справа – Преображение. На северной двери изображен архидиакон Стефан, а на южной – Евпл... Местные иконы без всяких вкладов: по правую сторону царских дверей – икона Спасителя, рядом – Воскрешение Лазаря; по левую сторону – икона Богоматери и св. Николая. Вследствие большой сырости в храме не только стенопись, но и иконопись, значительно повреждены.

Как дом молитвы, Рождественская церковь с своими пределами составляла домашний храм царицы в XV, XVI и XVII веках. Сведения, сохранившиеся от последнего века, сообщают нам о том, что царские выходы в Рождественскую церковь были очень часты, причем царь и царица ходили сюда за службу не только тогда, когда совершали торжественные выходы, но и запросто, и приобщали здесь своих детей. У царицы здесь было устроено особое место, на починку верхнего столбца которого дано было в 1676 году 4 золотника серебра кованого золоченого.⁹⁰ Днями торжественных выходов в эту церковь были храмовой праздник Рождества Пресвятой Богородицы и празднование иконе Феодоровской Божией Матери, когда литургию здесь обыкновенно совершал сам патриарх со всем освященным собором. Так в 1667 г. 8 сентября здесь служили, в присутствии царя, царицы и царской фамилии, три патриарха:⁹¹ Иоасаф, Макарий и Паисий, а в 1668 г. на праздник иконы Феодоровской Божией Матери литургию служили патриархи Иоасаф и Макарий, а Паисий стоял недалеко от царского места. Пели патриаршие певчие.⁹² Во время торжественных выходов царя и царицы в Рождественскую церковь бояре и другие служилые люди в храм не входили ни один человек, потому что церковь была необширна и притом у царицы на сенях, куда не всякие люди допускались.⁹³ Иногда Государи совершали выход в Рождественскую церковь по поводу празднования образу Владимирской Божией Матери, который брался в крестные ходы.⁹⁴ Бывали цари и царицы за службою и в предельных храмах преп. Никиты Столпника и прав. Лазаря в дни их храмовых праздников. Так, в первом пределе царь Михаил Феодорович был за службою 24 мая 1638 года, а царь Алексей Михайлович в 1662 г.⁹⁵ Царица Евдокия Лукьяновна, помня, что молитвою преп. Никиты, Переяславского чудотворца, был рожден у царя Иоанна Васильевича сын Иоанн и святынею чудотворной воды от преподобного был сохранен в младенческом здравии,⁹⁶ как чадолюбивая матерь, во время нередких болезней своих детей, часто ходила в этот предел к службе и приобщала здесь детей. В пределе прав. Лазаря царь Алексей Михайлович бывал ежегодно за службою в Лазареву субботу и нередко в другие дни;⁹⁷ при чем в 1675 г. 27 марта литургию здесь служил патриарх Иоаким.⁹⁸ Преемники царя Алексея Михайловича также всегда посещали Рождественскую церковь 8 сентября и нередко в день празднования иконе Феодоровской Божией Матери.⁹⁹

В рождественской же церкви было поставлено на некоторое время тело умершей 13 февраля 1693 г. дочери царя Иоанна Алексеевича – Марии.¹⁰⁰

В настоящее время Рождественская церковь вместе с Лазаревской причислена к Верхоспасскому собору. Как ближайший храм к апартаментам Их Величеств, Рождественская церковь во время пребывания царской семьи в Москве преимущественно пред другими дворцовыми храмами посещается ею для богомоления. В отсутствие же их Величеств, служба здесь совершается во все воскресные дни и двунадесятые праздники в течение времени с 8 сентября и кончая днем Св. Троицы, и ежедневно на первой и последней неделе Великого поста, причем богомольцами являются почти исключительно высшие лица, принадлежащие к Московскому дворцовому управлению. Что же касается до Лазаревской церкви, то в ней богослужение совершается только один раз в году – в субботу 6-й недели великого поста, в день храмового праздника.

(Отдельный оттиск из журн. «Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения» за 1912 год).