Раздел 1. Из истории русского дипломатического представительства на Ближнем Востоке

Первый раздел сборника составляют документы, относящиеся к истории русского дипломатического представительства в Святой Земле.

Первая попытка учреждения дипломатического представительства на Ближнем Востоке восходит к эпохе императрицы Екатерины II. В 1785 г. в ряду консульств и вице-консульств, учреждённых русским правительством в различных портовых городах Греции и других областей Османской империи, было и вице-консульство в Бейруте (указ Екатерины II от 16 мая 1785 г.: документ № 1). При отправке к месту службы первый русский вице-консул в Бейруте капитан Реджис Коронелл получил высочайше утверждённую подробную инструкцию (документ № 2). К сожалению, в результате начавшейся в 1787 г. русско-турецкой войны первый наш вице-консул так и не прибыл к месту назначения. Лишь при Александре I, в 1820 г., появилось российское вице-консульство на Ближнем Востоке – на этот раз в Яффе. 30 декабря 1839 г. император Николай I утвердил всеподданнейший доклад вице-канцлера К. В. Нессельроде о переводе его из Яффы в Бейрут (документ № 5). Первым консулом в Бейруте стал известный Константин Михайлович Базили (документ № 374). К консульской присяге он был приведён на Пасху 20 апреля 1841 г. в Иерусалиме. Этим подчёркивалась неразрывная связь бейрутского консульства с защитой русских интересов в Святой Земле (документ № 6). К периоду пребывания K. M. Базили на посту консула (с 1843 г. – генконсула) относятся первая поездка на Восток архимандрита Порфирия (Успенского) в 1843–1844 гг. (Базили сопровождал его в Иерусалим), учреждение Русской духовной миссии в Иерусалиме в 1847 г., паломничество в Святую Землю Н. В. Гоголя, друга и однокашника Константина Михайловича по нежинской гимназии, в 1849 г.

В Яффе при этом был сохранён пост вице-консула, который на протяжении нескольких десятилетий занимал Николай Степанович Марабути, принятый в российское подданство 12 октября 1844 г. (документ № 8).

После Крымской войны правительство осуществляет ряд мер, призванных укрепить российское влияние на Востоке. В 1856 г. создаётся Русское общество пароходства и торговли (РОПИТ), организовавшее регулярные паломнические рейсы из Одессы в Яффу, что позволило резко увеличить поток русских паломников. В 1857 г. возобновляется Русская духовная миссия в Иерусалиме, работа которой была прервана Крымской войной. Наконец, в 1858 г. создаётся русское консульство в Иерусалиме.

Первым консулом стал агент РОПИТа Владимир Ипполитович Доргобужинов (см. инструкцию, полученную им от посланника в Константинополе А. П. Бутенева 9 августа 1858 г.: документ № 9). Официально всеподданнейший доклад министра иностранных дел князя А. М. Горчакова об учреждении Консульства был утверждён императором Александром II 14 декабря 1858 г. (документ № 10). Следующим годом датируется донесение Б. П. Мансурова председателю Палестинского комитета (учреждён в 1859 г., см. ниже) великому князю Константину Николаевичу с предложением переподчинить яффское вице-консульство консульству в Иерусалиме (оно было в подчинении бейрутского генконсула) и учредить новое вице-консульство в Хайфе, растущее значение которой в экономической жизни Палестины проницательно оценили уже тогда деятели Палестинского комитета (документ № 11).

Консулами (с 1891 г. – генконсулами) в Иерусалиме были последовательно после В. И. Доргобужинова А. К. Соколов, А. Н. Карцев, В. Ф. Кожевников, H. A. Иларионов, вновь В. Ф. Кожевников, Д. Н. Бухаров, С. В. Максимов, С. В. Арсеньев, А. Г. Яковлев, А. Ф. Круглов. Не все из названных оказались на высоте своего призвания, так как служение консула в Иерусалиме имело свои особенности. Прежде всего это должно было быть именно служение – на страже русских и общеправославных интересов у Гроба Господня. Иногда как по неточности разделения функций, так и в силу личной претенциозности позиция консула вступала в неоправданное противоречие с позицией Русской духовной миссии в Иерусалиме. Так было при консуле А. Н. Карцеве в истории с отзывом двух подряд начальников миссии (епископа Кирилла и архимандрита Леонида), так было при консуле Н. A. Иларионове, резко обострившем отношения с начальником миссии архимандритом Антонином (Капустиным) и ставившем вопрос об упразднении миссии. Сложные отношения, сложившиеся как с миссией, так и с Палестинским обществом у консула Д. Н. Бухарова, заставили в 1888 г. председателя общества великого князя Сергея Александровича поставить вопрос об удалении его из Иерусалима.

Наиболее яркие страницы в историю иерусалимского генконсульства вписал, несомненно, Александр Гаврилович Яковлев (1854–1909 управляющий генконсульством в 1894–1897 гг., генконсул в 1897–1907 гг.). Глубоко осведомлённый в русско-палестинских делах ещё по прежнему своему месту службы, драгоманом константинопольского посольства, с начала 1880-х гг., он оказался незаменимым тружеником по укреплению за Россией русских недвижимостей в Святой Земле. Подраздел, который мы обозначили «В борьбе за русские интересы», в основном составляют отчёты и донесения А. Г. Яковлева, хотя хронологически самым ранним документом является донесение первого консула в Иерусалиме В. И. Доргобужинова от 27 января 1859 г. Забота о русском землевладении – главной материальной основе русского присутствия и влияния в Палестине – всегда оставалась в повестке дня иерусалимских консулов и генконсулов. Но только А. Г. Яковлев сумел поставить дело так последовательно и юридически строго, что составленные им аналитические обзоры и описи российских недвижимостей доныне являются надежнейшим историческим источником. Донесение послу в Константинополе А. И. Нелидову от 29 апреля 1895 г. (документ № 16) открывает серию аналитических обзоров владельческой документации по русским земельным участкам и постройкам. Опись, составленная тогда же, в излюбленной Яковлевым табличной форме, подвела впечатляющий итог русского присутствия в Палестине к концу XIX в. (документ № 17).

Генконсула занимали не только вопросы русского землевладения, но и попытки других государств и конфессий ущемить интересы России и Православия. В справке об участке на Сионской горе, подаренном султанским правительством кайзеру Вильгельму II, А. Г. Яковлев разделяет опасения Иерусалимской Православной Патриархии относительно католического засилия в этом районе города (документ № 25). С другой стороны, генконсула не могли не беспокоить проявлявшиеся время от времени недружественные настроения по отношению к России со стороны самой Патриархии. Особое значение имела в этом смысле последовательно патриотическая и юридически безукоризненная позиция генконсула в так называемом «Айн-Фарском деле». Именно его стараниями лавра преподобного Харитона, возобновлённая русскими афонскими иноками на законно ими приобретённом участке в Айн-Фаре, осталась за Россией (документ № 27; см. ниже, в т. 2, специальный раздел, посвящённый «Айн-Фарскому делу»). Дело А. Г. Яковлева в отстаивании национальных интересов достойно продолжил последний российский генконсул в Иерусалиме А. Ф. Круглов (1908–1914).

Царское Село, 16 мая 1785 г. Копия.

Для пользы службы нашей и пособия торговле повелеваем определить консулями в Ниссу и Виллафранку служившего во время бывшей с турками войны флота лейтенанта Антония Коррейла с жалованьем какое получал предместник его асессор Валсамакий; в Негрепонт капитана Панайота Кревату, в Санторино – капитана Николая Анастасиева, вице-консулями в Барут капитана Режиса Коронелла, в Дамаск капитана Дмитрия Мазгана с жалованьем и на дом против поста Дарданельского, – на переписку же и на прочие расходы по сту по осмидесяти рублей каждому; в Дюнкерк консулем без жалованья фламандского уроженца в том городе торгующего – Петра Бертранда Беака, да в курляндский город Виндаву вице-консулем купца Бехерера с жалованьем по четыреста рублей, да на почтовые расходы по пятидесяти рублей на год. На проезд до места и на заведение дома пожаловали мы Коррейлу, Кревате, Анастасиеву, Коронелли и Мазгана по шести сот рублей каждому, а Бехереру двести рублей; о чем дан будет наш указ нашему действительному тайному советнику и Генералу-Прокурору Князу Вяземскому.

Оригинальной подписан собственною Ея Императорского Величества рукою тако: ______ Екатерина.

АВП РИ, ф. Сн. Р. с Турцией, оп. 89/8, д. 1028, л. 3–3 об.

С.-Петербург, 30 сентября 1785 г. Копия.

На Высочайше апробованном Проекте написано собственною ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою так. «Быть по сему».

Копия сей инструкции препровождена при рескрипте от 31 октября к Министру Булгакову⁶¹.

ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО, определя Генеральным Консулем во всей Сирии Тосканского уроженца Карла Ферриери, изволила признать за нужно для вящего распространения торговли подданных Её в тамошнем краю, учредить ещё в лице вашем особого Вице-Консуля в Баруте. Коллегия Иностранных дел, получа о сем ВЫСОЧАЙШЕЕ ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВА повеление, с своей стороны находит за нужно снабдить вас нужными по части её наставлениями, и вследствие сего следует здесь Патент на Российском языке за Государственною Большою печатью с италианским переводом, коим учреждены вы Российским в Баруте Вице-консулем; а затем предписывается вам к непременному и точному наблюдению следующее:

По прибытии вашем в Константинополь, явиться вам к Чрезвычайному Посланнику, Полномочному Министру, Господину Действительному Статскому Советнику и Кавалеру Булгакову который будучи извещён о назначении вашем отправленным и здесь для сведения и всегдашнего руководства вашего в списке следующим Рескриптом, не оставит истребовать от Порты Берат и Ферман обыкновенный для признания вас здешним в Баруте вице-консулем; равно как и ему сообщена Копия с инструкции вашей с намерением установить взаимную между вами связь и привесть его в состояние снабдевать вас по временам и обстоятельствам потребными с его стороны наставлениями.

Прибыв к назначенному вам месту, имеете вы аккредитовать себя в качестве вице-консуля с наблюдением в церемониале, буде какой есть, обрядов обыкновенных и дозволяемых вице-консулям других знатных народов и особливо Французского и Английского, ибо здешним везде и всячески приём и содержание, одинаковые с ними иметь следует по точным словам II-го Артикула мирного и 52 Статьи торгового трактатов, донося о том во своё время в Коллегию посредством помянутого Министра, и другими дорогами.

Должность служения вашего состоит в том: 1-е) Чтоб вообще по лучшему вашему разумению и всеми силами остерегая Высочайшие ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА интересы и дела, каждому Российскому судну, какое бы оно ни было, военное или торговое, и каждому же Россиянину по службе или же по собственному промыслу в Барут приходящим оказывали вы всякое от вас зависящее пособие по обстоятельствам разных нужд и случаев, по точной силе восприятых на себя Портою обязательств. 2-е) чтоб доставили вы сюда без потеряния времени верное и подробное описание как о всех тамошнего края подробностях, а особливо о состоянии его торговли, в какие земли оная производится, какие произращения и откуда привозятся и какие опять обратно оттуда идут во внешний отпуск. Собрав нужные сведения по всем сим Статьям, и узнав о выгодах, кои получают там разные Европейские народы от их Коммерции, найдётесь вы в состояние усмотреть и те, кои для здешней торговли приобретены быть могут, а по тому и не оставьте представить сюда ваши усмотрения и мысли о лучшем и выгодном устройстве и образе произведения нашей торговли. 3-е) Чтоб во время служения вашего доносили вы сюда в Коллегию от времени до времени, как того обстоятельства и польза дела требовать будут, о всех тамошнего края примечательных происшествиях, внутренних учреждениях и успехах торговли Российской, извещая по сей последней части безпосредственными доношениями и Государственную Коммерц-Коллегию, от которой получите вы особый по торговым делам Наказ. 4-е) Чтоб вы при первых оказательствах и признаках заразительной болезни немедленно доносили о том в Коллегию и Министру ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА в Константинополе. 5-е) Чтоб вы всякое из Барута в Россию идущее судно снабдевали нужными за вашею рукою свидетельствами кому оно принадлежит, чем нагружено, на чей счёт, Россиянина ли, или турецкого подданного, или же какого иностранца, а более всего настоит ли в Баруте при отъезде судна заразительная болезнь или нет. Такие свидетельства не могут никому навязываемы быть против воли и желания: но, конечно, всякий хозяин судна будет их просить, потому что оное инако может встретить больше трудности и замедления в допущении своём. 6-е) Чтоб вы всякие предосудительные слухи и впечатления о здешней ИМПЕРИИ опровергали, а напротив того старались укоренять в тамошнем крае понятия справедливые о величии и могуществе её, о выгодах, с каковыми всякие Иностранцы, а особливо Купцы в России принимаются, о преимуществах и свободах особенно присвоенных Черноморским пристаням, как по силе общего нашего Тарифа, так и по особым ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Указам, с коих для употребления к стати и по времени прилагаются здесь переводы на греческом, турецком и италианском языках, а напоследок и более всего, о высочайшем и могущественном покровительстве ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВА ко всем вообще христианам обитающим или прибегающим под сень Державы Её. 7-е) Когда вы узнаете, что в месте вашем или каких либо других соседственных, находятся Российские подданные каким либо образом в неволю попавшиеся и в оной содержимые, не оставьте вы немедленно о том представлять в надлежащее место, требуя и домогаясь на основании 25-го Артикула мирного и 10-ой Статьи торгового Трактатов, чтоб таковые пленники из неволи освобождены и вам возвращены были. В случае какого-нибудь затруднения со стороны Турецких Начальников, должны вы, учиня им протестацию, уведомить о том Действительного Статского Советника и Чрезвычайного Посланника Господина Булгакова, дабы от него надлежащие меры у Турецкого Министерства приняты быть могли для подкрепления вас в справедливых ваших требованиях. По освобождении же всех таковых подданных отсылать их к помянутому Министру, от которого они уже в отечество отправляемы будут. 8-е) Где вы можете найтится в затруднении или недоумении, там не теряя времени, имеете просить себе наставления у Полномочного Министра Господина Булгакова. 9-е) Чтоб во всем вашем поведении относительно до здешних подданных, следовали вы ЁЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Законам и изданному в 1781-м году Уставу водоходства, коего следует здесь печатный Экземпляр вместе с печатными же Экземплярами мирного Трактата 1774-го, изъяснительной на оный Конвенции 1779-го, установленного для Российской торговли Тарифа 1782-го (с относящимися до оной Статьями из первых двух договоров) и заключённого с Портою Оттоманскою Торгового Трактата 1783-го годов, по которым долгом вашим будет недреманно предостерегать, дабы Россияне не были подвержены каким либо обидам со стороны частных людей, или самого правления в Баруте.

В заключение не может ещё Коллегия оставить без примечания, что вообще поведение ваше долженствует располагаемо быть таким образом, чтоб оно, приобретая вам в месте вашем личную доверенность, совершенно соответствовало достоинству и чести высочайшего ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА двора и возложенному на вас качеству, которое даёт вам право и свободу разбирать ссоры к управе вашей добровольно приходящих Российских подданных и пользоваться всеми правостями и преимуществами, лично Консулям и домам их от Порты Трактатами 1774-го и 1783-го годов оговорёнными.

Для извещения здешних Министров и Консулов о учреждении вас вице-консулем в Баруте и предписания им, чтобы они по востребованию службы ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА производили с вами надлежащую переписку, отправлена к ним Канцелярская Цидула, коей следует при сем для сведения вашего Список купно с Реестром всех в службе ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА вне Государства находящихся особ.

Сверх переписки, в коей можете вы находиться с ними по делам высочайшей службы, поручается вам ещё иметь частное сношение с определённым в Сейде Генеральным Консулем Ферриери относительно дел поста вашего, поскольку общее ваше с ним служение долженствует быть единообразно и клониться к одному концу; о чём и ему предписано в сей самой силе в отправленном к нему Указе.

На проезд до места и на заведение дома ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО изволила пожаловать вам 600 рублей, кои получите вы от Господина Действительного Тайного Советника Генерала Прокурора и Кавалера Князя Александра Алексеевича Вяземского; а окладное содержание на пост ваш будет доставляемо в обыкновенные сроки чрез полномочного Министра Господина Булгакова, а именно: вам жалованья и на дом по 720-ти рублей, да на переписку и на другие расходы по 180-ти рублей на год, и в сих последних деньгах надлежит вам по прошествии каждого года присылать точный отчёт в Коллегию Иностранных Дел. – В прочем собою разумеется, что вы, получая из Казны ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА определённое достаточное жалование, отнюдь не должны с судов, торговли и с Купцов чинить каких либо поборов в свою пользу за разбор их собственных ссор и нигде под каким бы то ни было иным предлогом.

Подлинную подписали: Граф Иван Остерман, Граф Александр Безбородко, Пётр Бакунин.

За скрепою Секретаря Степана Адвиновского.

В Санкт-Петербурге. Октября 31 дня 1785 года.

Очерченные пункты сообщены в Коммерц-Коллегию при промемории от 31 октября. Промемория за скрепою секретаря Ивана Пряскова, а концепт её находится при регистратуре.

Оная инструкция писана была на голландской обрезной бумаге, по обеим краям поля загнувши, прошита пёстрым шёлком, концы оного припечатаны коллежскою печатью на сургуче, и отдана в Коллегии г-ну Коронелли ноября 12-го дня 1785 года с распискою, которая и находится в оригинале ниже сего.

АВП РИ, ф. Сн. Р. с Турцией, оп. 89/8, д. 1028, л. 5–11.

С.-Петербург, 12 января 1834 г. Отпуск.

Указ Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского, из Правительствующего Сената господину Вице-Канцлеру, Действительному Тайному Советнику, члену Государственного Совета и кавалеру графу Карлу Васильевичу Нессельроде.

Правительствующий Сенат слушали предложение Господина Тайного Советника, Министра Юстиции и Кавалера Дмитрия Васильевича Дашкова сего января от 5-го числа, в котором изъяснено: Вы, Господин Вице-Канцлер, сообщили ему, г-ну Министру Юстиции, что Государь Император по докладу Вашему, в 30 день минувшего декабря, всемилостивейше пожелал соизволить находившегося на эскадре, бывшей под командой Вице-Адмирала Рикорда, в качестве переводчика Константина Базили принять в службу в Министерство иностранных дел с чином актуариуса и с жалованием по 1000 рублей в год, пока не откроется вакансия для помещения его на какое-либо место к Консульствам в Греции. О таковой Высочайшей воле, он, г-н Министр Юстиции, предложил Правительствующему Сенату. Приказали: Сие всемилостивейшее Его Императорского Величества повеление актуариусу Базили объявить на законном основании, предоставить Вам, господину Вице-Канцлеру, о чём к Вам послать указ, каковым уведомить и г-на Министра финансов.

АВП РИ, ф. ДЛСХД, оп. 749/1, д. 14046, л. 10–10 об.

С.-Петербург, 8 февраля 1837 г. Подлинник.

По просьбе вашей, я имел счастье всеподданнейше представить Государю Императору экземпляр вашей книги, под заглавием: «Босфор и новые очерки Константинополя». Его Величество, удостоив книгу сию благосклонного принятия, Всемилостивейше изволил пожаловать вам бриллиантовый перстень, при сем препровождаемый, о получении которого прошу меня уведомить.

На полях: С препровождением бриллиантового перстня.

АВП РИ, ф. ДЛСХД, оп. 749/1, д. 14046, л. 27.

С.-Петербург, 30 декабря 1839 г. Копия.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою написано: «Быть по сему».

При учреждении в 1820 году Консульства в Яффе, Министерство имело главнейшею целью доставить должную защиту и пособие Российским подданным, отправляющимся на поклонение святым местам в Сирии и Палестине, где в то время путешествие сопряжено было с немалыми опасностями и лишениями. Стараниями Миссии нашей в Константинополе и принятыми на месте мерами цель сия вполне достигнута. Ныне поклонники наши совершают без малейшего препятствия предпринятый ими подвиг благочестия. Приезжая в Яффу малыми партиями и в разное время года, они находят у тамошнего духовенства самый радушный приём и без труда, и за умеренную плату получают всё нужное для дальнейшего пути. Существенную надобность в попечении и пособиях Консула они встречают лишь по возвращении из Иерусалима, откуда обыкновенно приезжают в Яффу все разом, вместе с поклонниками иностранных исповеданий, и нередко без способов к содержанию себя. Таким образом, от принятых Правительством мер и при случившихся благоприятных обстоятельствах, обязанности Консула нашего в Яффе значительно облегчились в отношении к молельщикам; но они приобрели в последнее время особенную важность по делам духовным. Действия католиков и униатов, силящихся поколебать православие на Востоке, потребовали со стороны Миссии и Консульств наших самого бдительного надзора и открыли необходимость иметь агента в Байруте.

Имея в виду, что при учреждённом в Яффе порядке касательно поклонников присутствие там Консула оказывается существенно нужным только на малое время в году, Министерство полагало полезным переместить его в Байрут для вящего наблюдения за духовными делами и за ходом политических событий в Сирии, заслуживающих ныне особенного внимания Правительства.

По сему, при назначении в Яффу в начале 1839-го года Консулом Кол. Сек. Базили, предоставлено было Миссии в Константинополе поручить сему чиновнику собрать на месте самые достоверные сведения о том: какие именно меры следовало бы принять для приведения в действие вышеупомянутого предположения.

Вследствие сего Посланник Бутенев представляет Министерству, что по донесению Кол. Сек. Базили, основанному на тщательном соображении всех местных обстоятельств, вполне подтверждаемых и свидетельством Генерального Консульства в Египте, постоянное пребывание Консула в Яффе не представляет ныне всех ожидаемых удобств для успешного исполнения лежащих на нем обязанностей, и что гораздо полезнее было бы перевести Консульство в Байрут и утвердить в Яффе зависящую от сего последнего агенцию.

В подтверждение такового заключения приводятся следующие соображения:

Во 1-х, в отношении к делам духовным, Байрут сделался в последнее время местом для нас особенно важным потому, что секта униатов, посягающая на потрясение православия в самых его основаниях, более всего распространилась в северной части Сирии, и именно между Алеппом и Байрутом, тогда как она имеет очень мало последователей и почти бессильна в окрестностях Яффы и во всей Иерусалимской епархии. Таким образом, для точного надзора за происками сей секты и для принятия своевременно мер к устранению буде можно её действий, Консул наш непременно должен бы теперь постоянно пребывать в Байруте, между тем как по выше изложенным обстоятельствам присутствие его в Яффе оказывается нужным временно для попечения об отправлении поклонников обратно в Россию.

Во 2-х, в то время, как в Яффе не существует не только Русской, но и вовсе никакой торговли, она значительно увеличилась в последнее время в Байруте, где поселилось более 40 купеческих домов и в числе их несколько русских. Город сей имеет непрестанные сообщения с Египтом, и, сделавшись рынком всей Сирии, посещается купеческими кораблями всех Европейских Держав, коих консулы пребывают в Байруте и заведывают находящимися в Яффе простыми агентствами.

И 3-е, самое географическое положение Байрута представляет немалые выгоды, ибо он отстоит на один день пути от Дамаска, местопребывания нынешнего Генерал-Губернатора Сирии. Близость расстояния доставила бы Консулу нашему удобство во всех случаях некоторой важности обращаться непосредственно к главному начальнику, и избегать тех проволочек по делам службы, которые встречаются теперь от переписки и переговоров сначала с Губернатором Яффы, потом с Пашою Байрутским, непосредственным его начальником, и, наконец, с Шериф Пашою Дамасским.

И, наконец, 4-е, в политическом отношении Сирия в последнее время приобрела особенную важность, сделавшись средоточием всех военных действий Паши Египетского. Почему и нельзя упустить из виду, что пребывание в Байруте доставило бы Консулу нашему возможность получать скорые и достоверные сведения о всех случающихся происшествиях и сообщать оные начальству.

Находя все сии соображения совершенно основательными. Посланник Бутенев, согласно с мнением Генерального Консула графа Медема, полагает необходимым предоставить Кол. Секр. Базили иметь постоянное местопребывание в Байруте, с тем, однако же, чтобы он ежегодно приезжал в Яффу ко времени возвращения туда поклонников и лично заботился о всём нужном для их обратного следования в Россию. Для заведывания же в прочее время года делами сего поста, учредить в Яффе Агентство, которое, состоя в непосредственной зависимости и на ответственности Консулу в Байруте, принимало бы о поклонниках все возможные попечения как при приезде их в Яффу, так при выдерживании там карантина и дальнейшего следования по святым местам.

Исполнение сей должности Тай. Сов. Бутенев предлагает возложить на находящегося в Яффе Греческого Вице-Консула Н. Марабути, который временно уже управлял делами нашего Консульства, исповедует православную веру, говорит по-русски, и, по свидетельству Генерального Консула графа Медема, своею хорошею приверженностью к православию вполне заслуживает доверия правительства.

Вместе с сим Посланник Бутенев полагал бы приличным предоставить Кол. Секр. Базили право именоваться Консулом в Байруте и Палестине.

Все сии предположения находя с своей стороны вполне достойными уважения и сообразными с пользою службы, я приемлю смелость испрашивать всемилостивейшего разрешения на приведение их в действие. Если ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ благоугодно будет на сие изъявить ВЫСОЧАЙШЕЕ соизволение, то я полагал бы нужным при назначении иностранца Марабути российским агентом в Яффе определить на жалованье ему и другим лицам, которые употреблены им будут, до 500 испанских талеров в год, с отнесением оных на счёт чрезвычайных издержек Миссии в Константинополе.

АВП РИ, ф. Турецкий стол, оп. 502 а, д. 397, л. 41–45.

Константинополь, 20 мая 1841 г. Подлинник.

Честь имею препроводить в Департамент присяжный лист за подписью г-на Титулярного Советника Базили, скрепившего присягу, принятую им по случаю Всемилостивейшего пожалования его в настоящий чин.

Приложение.

Клятвенное обещание.

Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору Николаю Павловичу, Самодержцу Всероссийскому, и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, Его Императорскому Высочеству Великому Князю Александру Николаевичу, верно и нелицемерно служить и во всём повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, и при том по крайней мере старатися споспешествовать всё, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе Государственной во всяких случаях касаться может. О ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися, и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, и поверенный и положенный на мне Чин, как по сей (генеральной, так и по особливой) определенной и от времени до времени Его Императорского Величества Именем от предуставленных надо мною Начальников, определяемым Инструкциям и Регламентам и Указам, надлежащим образом по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды противно должности своей и присяги не поступать, и таким образом себя весть и поступать, как верному Его Императорского Величества подданному благопристойно есть и надлежит, и как я пред Богом и судом Его страшным в том всегда ответ дать могу, как суще мне Господь Бог душевно и телесно да поможет. В заключение же сей моей клятвы целую Слова и Крест Спасителя моего. Аминь.

(Подпись): Титулярный Советник Константин Базили

Апреля 20-го дня 1841 года в Иерусалиме.

АВП РИ, ф. ДЛСХД. оп. 749/1. д. 14046, л. 30, 31.

С.-Петербург, 19 апреля 1858 г. Подлинник.

Общество пароходства и торговли, по предварительному соглашению с Министерством Иностранных Дел, назначило агентом своим в Иерусалиме состоящего по Морскому Министерству Коллежского Советника Доргобужинова. Я полагал бы возможным, впредь до составления штата Консульства в Иерусалиме, поручить г-ну Доргобужинову исправлять должность Консула в Палестине, назначив ему добавочное содержание в 1500 руб. серебром из сметных сумм Министерства Иностранных Дел, на что осмеливаюсь испрашивать Высочайшего Вашего Императорского Величества соизволения.

На поле слева Высочайшая резолюция: «Исполнить».

АВП РИ, ф. СПб. Главархив, 1–1, оп. 781, д. 34, л. 63–63 об.

С.-Петербург, 1856 г. Черновик.

АВП РИ, ф. ДЛСХД, оп. 464, д. 2142, л. 1–3.

Буюкдере, 9 августа 1858 г. Черновик.

По Высочайшей Государя Императора воле Вам вверено заведывание делами консульства нашего в Иерусалиме и Министерство Иностранных Дел поручило мне снабдить Вас инструкцией для Вашей будущей деятельности.

Обязанности, возлагаемые на Вас, двоякого рода: во-первых, присвоенные вообще званию Консула нашего на Востоке, во-вторых, проистекающие из особенности положения нашего в Иерусалиме, где существует Духовная Миссия наша, официально признанная Портою, и куда ежегодно стекается много русских паломников.

Что касается обязанностей первого рода, то они подробно определены Консульским уставом. Согласно с сим уставом и трактатами о торговле, заключёнными между Россией и Турцией 10 Июня 1783 и 18 Апреля 1846 г., Вам надлежит оказывать покровительство всем находящимся в Иерусалиме Русским подданным в пределах вверенной Вам власти. Для облегчения Вам на первых порах уразумения степени этой власти и присвоенных ей прав и обязанностей, я неизлишним считаю обратить Ваше внимание на следующие главные обстоятельства, которые чаще всего затрудняют в практике исполнение консульских обязанностей на Востоке:

1) Русские подданные, как и подданные всех других иностранных держав в Турции, пользуются, по силе трактатов и капитуляций, правами экс-территориалитета, т. е. изъяты от действия местных законов и подлежат исключительно консульскому судопроизводству. Но в случае каких-либо тяжебных дел между русскими и турецкими подданными, дела эти судятся местными инстанциями. При этом полагается общим и непременным условием, чтобы Консул наблюдал, через посредство своего Драгомана, над правильностью суда и приговора местных судилищ, и если наш подданный не будет доволен решением оных, то он имеет право переносить свою тяжбу по искам, превосходящим положенную по трактатам сумму, в верховную инстанцию в Константинополь, куда как он, так и Турецкий подданный, обязаны явиться лично или послать их поверенных для хождения по своему делу.

2) Нередко случается в Турции, что единоверцы наши, не будучи Русскими подданными, прибегают к Консульствам нашим с просьбою об оказании им помощи и заступничества перед местными Турецкими Начальствами. Хотя подобные случаи и не предвидятся часто в Иерусалиме, – но они неоднократно повторялись во всех почти консульствах наших в Европейской Турции, и в таких случаях принято за правило, – которое и для вас должно служить руководством, – воздерживаться от письменных и официальных сношений по таковым просьбам с Пашами, а заступаться перед ними за наших единоверцев доверенным образом, и всего лучше при личном свидании. При хороших отношениях Консула к местной Турецкой власти, таковое частное предстательство почти всегда приводило к желанным результатам, тогда как официальная переписка только затрудняла решение дела.

Вам известно, что в Иерусалиме существует Духовная Миссия, имеющая во главе Епископа, а из чтения непосредственно данных ему от Министерства Иностранных Дел инструкций, которые он, конечно, сообщит Вам, Вы ознакомитесь с общими чертами деятельности Начальника Духовной Миссии. Главною причиною, побудившею наше Правительство к учреждению, кроме Духовной Миссии, и Консульства в Св. Граде, было избавить нашего Епископа от несовместимых с его духовным саном как полицейского надзора над пребывающими там Русскими поклонниками, так и непосредственных сношений с Турецкими властями и иностранными Консулами в Иерусалиме не только по делам чисто гражданским, но даже и по таким духовным делам, которые, как это нередко случается, требовали бы объяснений или переговоров с этими властями.

Отсюда вытекают две Вам прямые обязанности: 1) относительно надзора за нашими поклонниками, и, 2) по сношениям Вашим как с Турецким Начальством, так и с Консулами других иностранных Держав.

Что касается поклонников наших, то опыт, к сожалению, показал, что многие из них ведут в Иерусалиме образ жизни, не согласный ни со святостью места, ни с целью паломничества, предаваясь разным соблазнам и досаждая тем духовным Святогробским властям, как неоднократно жаловался нам Иерусалимский Патриарх. Если Начальнику Духовной нашей Миссии, по положению и сану, как общему духовному отцу всей тамошней Русской колонии, ближе известны нравственные свойства каждого, то на Вашу долю выпадает наблюдать за наружным порядком и благочинием между всеми поклонниками, а также употреблять меры строгости к обузданию тех из них, которые по засвидетельствованию нашего Епископа окажутся мало склонны к его духовным внушениям. Эти меры могут состоять во временном арестовании ослушников, в сокращении срока их пребывания в Иерусалиме и даже в обратной высылке их в Россию через Консульство наше в Яффе. Во всех этих случаях Вы должны действовать в полном согласии с Начальником нашей Духовной Миссии, и оказывать ему всё ваше содействие предоставленными Вам исполнительными мерами во всех его требованиях относительно наших поклонников.

С Иерусалимским Пашою Вы будете сноситься по делам, по коим встретится надобность, а также и по всем духовным, в которых Епископ наш обратится к Вам с предложением войти в какие-либо переговоры и объяснения с Оттоманскою властию. Нынешний Суррея-Паша Иерусалимский, хотя и находится в номинальной зависимости от Саидского Генерал-Губернатора Худмир-Паши, пребывающего в Бейруте, но имеет сан бейлер-бея Румелийского (т. е. несколько ниже Мушира) и выходит из общего ряда обыкновенных Каймакамов (Губернаторов) второстепенных провинций, состоящих в полной зависимости Начальников Санджаков (Генерал-Губернаторов). Он послан в Иерусалим непосредственно из Министерства Иностранных Дел, для наблюдения за вероисповедными распрями, к сожалению, часто возникающими между христианами в Св. Граде, и для донесений обо всём прямо в Порту. Нам известно, что он в некоторых подобных случаях оказывал благоразумную осторожность и беспристрастие, в чём отдавал ему справедливость сам Начальник Духовной нашей Миссии. Вы постараетесь войти с ним в дружественные отношения, ибо доказано опытом, что личная приязнь между Оттоманскими властями в провинциях и агентами иностранных Держав много помогали всегда интересам и достижению целей этих Держав. Впрочем, во всех тех случаях, где произошло бы столкновение между нашею Духовною Миссиею и другими иноверческими исповеданиями, Вы должны руководствоваться правилом, принятым всеми христианскими Державами на Востоке, как можно меньше прибегать к посредничеству Мусульманской власти, во избежание соблазна такого вмешательства, и только в случаях крайности, когда Вы были вынуждены к тому наступательными действиями противников, объясняться доверенным образом с Иерусалимским Пашою по такого рода делам.

Отношения Ваши к прочим Вашим товарищам определяются отношениями, существующими между нашим Правительством и другими Державами. Поэтому, соблюдая со всеми наружные знаки приязни, Вы должны преимущественно и с самого начала войти в дружелюбные и доверительные отношения с пребывающим в Иерусалиме Французским агентом. Таковые отношения установлены как обязательное правило для обоюдных консульств на Востоке взаимным соглашением обоих Правительств и легли в основание прилагаемому у сего циркуляру Министерства Иностранных Дел Франции к его Консулу в Турции, в своё время сообщённого и всем нашим Консульствам. Циркуляр этот имеет тот главный смысл, чтобы агенты обеих Держав на Востоке имели в виду совершенное единство видов и действий того и другого Правительства по всем прочим политическим вопросам, не нарушая такого единства какими-либо враждебными между собою столкновениями по вопросам религиозным. Само собою разумеется, что обоюдные Консула не обязываются тем нисколько к такого рода взаимным уступкам, в которых приносились бы в жертву одной Державе достоинства другой и личные её интересы на Востоке, освящённые вековым преданием; они должны избегать только враждебной между собою встречи и воздерживаться от всякого друг другу противодействия в таких вопросах, в которых замешаны живые интересы и честь одной из двух держав без вреда для другой, и тем предотвращать всякий повод к щекотливому спору о духовно-политическом влиянии и первенстве того или другого Правительства на Востоке. Как ни трудно точное соблюдение этого правила, но опыт доказал нам, что и в этом случае успех зависит от умения вести себя, от личного характера обоюдных агентов и от дружелюбных между ними отношений, много содействующих к отвращению и должностных несогласий, возбуждаемых почти всегда под влиянием страсти или личного стремления к господству одного из товарищей.

Соблюдение всех этих условий особенно важно в Иерусалиме, где происходит напряжённая борьба между отдельными христианскими общинами, и само понятие о вероисповедании сливается с понятием о той или другой национальности, и каждая из них взирает на Консула единоверной державы как на покровителя своего и заступника от всех других. Но сближение с французским Консулом в Иерусалиме значительно облегчится Вам существующими уже хорошими связями между ним и Начальником Духовной нашей Миссии. Оно тем более будет Вам доступно, что, сколько мне известно, в последнее время, Австрия смотрит с завистью на духовное преобладание Франции в Иерусалиме и между всеми Католическими державами происходит скрытая борьба, в которой Французский Консул призван будет дорожить союзом представителей Русского Правительства и Церкви и готов и нам помогать в свою очередь. Впрочем же, это ближе разъяснится Вам по прибытии Вашем в Св. Град.

Что касается отношений Ваших с начальником Духовной нашей Миссии, то уже из предшествующего явствует, что Вы должны быть ему послушным сотрудником и оказывать ему полное содействие по его востребованию и усмотрению, так как он снабжён от Министерства Иностранных Дел непосредственною инструкциею о всём, что касается духовно-политической деятельности нашей в Иерусалиме, – причём Вам предоставляется облегчать труды его, служить ему посредником в сношениях его с посторонними лицами и всячески способствовать к достижению общей благой цели Вашего совместного пребывания в Иерусалиме.

Сверх того, в известных случаях, где в особенности нужна представительность, как то: по праздникам с торжественными службами в храме, Вам нужно являть православному народонаселению Иерусалима присутствие Ваше, как представителя православной Державы, покровительствующей равно всем единоверцам нашим на Востоке, без различия национальностей. Это было одно из постоянных желаний Иерусалимского Патриарха, которое он неоднократно выражал в объяснениях со мною.

В сношениях с чужими духовными властями в Иерусалиме, как Православными Греческими, так и Армянскими и Католическими, вы будете руководствоваться советами и местною опытностью Начальника нашей Духовной Миссии. Замечу только в общих чертах, что в отношении к иноверцам, особенно католикам, Вам нужно соблюдать все наружные знаки доброго расположения и согласия. Вы можете при этом искусно пользоваться взаимными распрями между отдельными духовными общинами Латинскими в Иерусалиме для утверждения и упрочения собственного Вашего значения, но без всякого вмешательства в их семейные распри. Тем необходимее, кажется мне, чтобы внутренние несогласия, какие могут проявиться между нами и греческими владыками во Св. Граде по поводу предполагаемых нами там благотворительных учреждений, прикрывались по крайней мере наружными формами взаимного уважения и преданности, во избежание соблазна открытой распри в виду Турецких властей и пред глазами противников наших – латинян, которые не замедлили бы ими воспользоваться для своих личных целей. – С Армяно же Григорианским духовенством, оказавшим нам в Иерусалиме явные знаки сочувствия и преданности, Вы постараетесь соблюдать самые дружественные отношения. Но ближайшее применение всех этих начал предоставляется Вам уже по прибытии к Вашему посту, при большем ознакомлении с местными условиями и обстоятельствами.

Что касается порядка сношений Ваших с Генеральным Консульством нашим в Бейруте, и с миссией в Константинополе, то, – применяясь

1) к тому, что Иерусалимский Губернатор Суррея Паша находится почти в независимости Саидского (Бейрутского) Генерал-Губернатора, и, по делам, превышающим его полномочия, относится прямо в Порту, без посредства Бейрутского Паши, и

2) что все иностранные Консулы в Иерусалиме, как то Французский, Английский и другие, так же не зависят от бейрутских Генеральных Консульств, а относятся по делам непосредственно к своим Посольствам в Константинополе, и даже к своим Правительствам,

Министерство Иностранных Дел признало наиболее уместным, чтобы и Консульство наше в Иерусалиме не находилось в прямой зависимости от Генерального Консульства нашего в Бейруте, а составляло бы отдельную часть управления. Посему Вы имеете обязанность все вопросы, относящиеся собственно к Вашей местной деятельности, решать в самом Иерусалиме по соглашению с Епископом, доводя их, в случаях нужды, непосредственно до сведения Миссии нашей в Константинополе и в то же время сообщая Г. Статскому Советнику Мухину копии с донесений Ваших в Миссию и поставляя его в известность обо всём, заслуживающем внимания. Зависимость Ваша от Генерального Консульства будет ограничиваться лишь теми случаями, когда при невозможности решить какие-либо дела на месте через сношение с Иерусалимским Пашою, потребуется перенести оные на высшую инстанцию Бейрутского Генерал-Губернатора. О такого рода делах Вы обязаны сообщать непосредственно Г. Статскому Советнику Мухину и ожидать его наставлений.

Независимо, впрочем, от этих соображений, определяющих порядок Вашей служебных отношений, Министерству Иностранных Дел угодно, чтобы Вы, особенно на первых порах Вашего Консульского пребывания, пока ещё не вполне ознакомились с будущими Вашими задачами, в случаях затруднительных обращались к Г. С. С. Мухину, который, по приобретённой им опытности в многолетнее пребывание своё на Востоке, более других может руководить Вас благими советами.

Я предлагаю Вам, вследствие сего, по прибытии Вашем в Бейрут, войти немедленно в сношение с нашим Генеральным Консулом и, сообщив ему данную Вам инструкцию, испросить его дальнейших советов. Ему же, по ближайшему знакомству с условиями края, предоставляется снабдить Вас нужными наставлениями о предметах, относящихся к началу Ваших консульских действий, о поднятии Консульского флага, об открытии вступительных Ваших сношений с Пашою и другими Консулами, о приискании нужного Вам драгомана, найме кавасов и пр.

Вместе с тем, на него возлагается поручение, буде не встретится с его стороны каких-либо особых препятствий, сопровождать Вас лично в Иерусалим для водворения Вашего там, дабы оно могло совершиться с некоторой торжественностью.

С прибытием Вашим в Иерусалим, естественно, изменится и существовавший доныне порядок сношений Вице-консульства нашего в Яффе. Производящиеся в оном, по преимуществу, дела о русских поклонниках, отправляющихся в Иерусалим и обратно в Россию, – ставят Вице-Консула нашего в Яффе в ближайшее и прямое отношение к Вам, так как в Ваших руках сосредоточиваются отныне все распоряжения по этой части. Посему, оставаясь по-прежнему в главной зависимости от Генерального Консула нашего в Бейруте, г. Марабути будет снабжён от меня надлежащим предписанием – войти с Вами в непосредственную переписку и исполнять все Ваши требования по делам службы.

Министерство надеется, что Вы вполне оправдаете его надежды и примете в Иерусалиме положение, согласное с видами нашего Правительства – поднять в Св. Граде значение и достоинство Русского имени для наибольшей пользы Православной Церкви и единоверцев наших на Востоке.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп, 517/2, д. 1804, л. 94–99 об.

С.-Петербург, 4 декабря 1858 г. Подлинник.

Резолюция Александра II: «Исполнить».

Вашему Императорскому Величеству благоугодно было Высочайше соизволить, чтобы ведомства Морского Министерства Статскому Советнику Доргобужинову, назначенному агентом от Общества Пароходства и Торговли в Иерусалиме, было поручено исправлять там же должность Консула нашего впредь до составления особого штата. По многосложности своих занятий Доргобужинов ходатайствует ныне о дозволении ему предоставить доверенному лицу исполнение обязанностей Секретаря помянутого Консульства.

Вследствие этого я полагал бы возможным разрешить Статскому Советнику Доргобужинову, чтобы он допустил к должности Секретаря при управляемом им Консульстве находящегося при нём и о котором он ходатайствует состоящего в отставке Кривошеина, с производством ему содержания по семидесяти пяти рублей серебром в месяц из сметных сумм Министерства Иностранных Дел, до того времени, пока по сношению с Министерством Финансов, не будет найдено возможным дать Консульству нашему в Иерусалиме окончательное устройство на том же основании и с теми же окладами, которые предоставлены вообще Консульствам нашим в Турции, согласно повергаемому при этом на Высочайшее усмотрение штату.

Приемлю смелость испрашивать на это Высочайшего Вашего Императорского Величества повеления.

(подп.) Князь А. Горчаков.

Проект штата Консульства в Иерусалиме

(подп.) Князь А. Горчаков.

В С.-Петербурге, декабря 13-го дня 1858.

Над словом «Проект» Высочайшая резолюция: «Быть по сему».

АВП РИ, ф. СПб. Главархив 1–1, оп. 781, д. 34, л. 162–164.

С.-Петербург, 1859 г. Копия.

О Яффе.

Мы оставили без всякого изменения доныне существующий порядок отправления Русских поклонников из Яффы в Иерусалим, и этим делом лично заведывает, по-прежнему, наш Вице-Консул Марабутти. Время и личная опытность Иерусалимского Консула укажут, в чём нужно изменить и улучшить сей порядок, но и теперь уже становится очевидным, что нынешняя система не удовлетворяет ни потребностям постоянно развивающегося поклонничества, ни значению вновь последовавших распоряжений нашего Правительства. Правила, которыми руководствуется Яффский Вице-Консул, составлены были в такое время, когда в Иерусалиме вовсе не существовало ни отдельного Консульства, ни Духовной Миссии, когда Русские дела во Св. Граде подлежали ближайшему ведомству Бейрутского Генерального Консульства, – и когда вся заботливость о благе наших Богомольцев сосредоточивалась в Греческом Духовенстве, вовсе не пекущегося даже о своей собственной местной пастве. С 1858 года всё в Иерусалиме изменилось в отношении к Русским делам; для новой деятельности даны особые инструкции и Иерусалимскому Консулу и Начальнику Духовной Миссии, которые уже оказались требующими изменения. Императорская Миссия в Константинополе, снабжая Статского Советника Доргобужинова инструкциею и убеждённая, очевидно, невозможностью оставлять Иерусалимские Консульские дела в зависимости от Бейрута, поставила нового Консула в положение почти независимое и обещала изменить сообразно новым условиям и отношения Яффского Вице Консульства, но доныне по сему предмету не последовало никакого распоряжения.

Во всех отношениях, по роду дел Яффского Вице Консульства, – оно находится силою вещей в прямой зависимости от Иерусалима точно так же, как сама Яффа получает своё значение только от соседства Св. Града. С Бейрутом Яффское Вице Консульство имеет дела только потому, что Министерство Иностранных Дел сносится с Яффою через Бейрутское Генеральное Консульство и удерживает чисто номинальную зависимость первого от второго. В Турецком Управлении Яффа также зависит прямо и исключительно от Иерусалимского паши. Все производящиеся в Яффском Вице Консульстве дела касаются только Иерусалима и поклонников; таким образом решительно все уважения требуют немедленного подчинения означенного Вице Консульства Иерусалимскому Консульству, и ни одно не оправдывает оставления оного в зависимости от Бейрутского Консульства. Между тем, сохранение прежнего порядка производит беспрестанные затруднения и недоразумения в отношении ко всем поклонническим делам, и по этому предмету Статский Советник Доргобужинов составил особую записку, которую долгом считаю представить при сем на благоусмотрение Вашего Императорского Высочества. С своей стороны я могу смело засвидетельствовать, что в Палестине невозможно достичь необходимого доброго порядка, если заведывание всеми поклонническими делами во всех местах не будет сосредоточено в руках Иерусалимского Консула, – и если ему не будут вполне подчинены те Русские Гражданские Управления, которые силою вещей поставлены к нему в близкие отношения. Достаточно указать и на то, что все чужестранные Вице Консульства в Яффе находятся в прямой зависимости от Иерусалимских Консулов и что принятый нами до сих пор порядок составляет разительное исключение, не основанное ни на чём, кроме старой привычки.

Для нашего собственного дела весьма важно, чтобы положен был предел вредным столкновениям и беспрестанным недоразумениям между Иерусалимским Консульством и Яффским Вице Консульством потому, что по случаю предстоящего провоза чрез Яффу всех наших снабжений и строительных материалов – те же самые обстоятельства будут встречаться и в Яффе и в Иерусалиме, всякая излишняя переписка с Бейрутом, обусловливаемая только личностью и формальностями, совершенно напрасно затянет и затруднит наши дела и сама по себе не приведёт ни к чему, потому что в Бейруте вовсе неизвестны местные обстоятельства Иерусалима и ни одно из наших Консульств на Востоке не имеет даже достаточных канцелярских средств для поддержания двойной переписки. Впрочем, основательность нашего мнения о необходимости ныне же подчинить Яффского Вице-Консула Иерусалимскому Консулу – кажется мне столь очевидною и неоспоримою, что я считаю излишним даже далее о сем распространяться.

О Кайфе и Назарете

Выше, в § о Яффе, было говорено о необходимости сделать изменение в положении и отношениях тамошнего Русского Вице Консульства сообразно новой деятельности нашего Правительства в Палестине и основания там нового Управления относительно Русских Богомольцев. Такая же необходимость является и в Кайфе и Назарете. Г. К. Авьерино уже около 18 лет носит звание Русского Консульского Агента в Кайфе и вместе с тем аккредитирован в Акре (St. Jean d’Acre) и Назарете, потому что Галилея в административном отношении зависит от Акрского Паши, а Кайфа отстоит от Назарета на 5 1/2, а от Акры на 2 1/2 часа. Все главные Европейские державы имеют в Кайфе Вице-Консулов, одно только Русское Правительство, имеющее там больше всех дела и интересов, – даёт своему представителю звание Консульского агента, признанного не самим Правительством, а только Константинопольскою Миссиею полуофициальным образом. На Востоке внешняя сторона представительства имеет столь большое значение, что нельзя там пренебрегать вопросами формы.

С тех пор, как Кайфа сделалась одною из постоянных стоянок Русских пароходов, а для Русских богомольцев устроены богоугодные заведения, составляющие собственность нашего Правительства, Консульское представительство в Кайфе не только стало в уровень с таковым же в Яффе, но превосходит последнее в важности и значении: в Яффе пароходы наши останавливаются только самое короткое время, а в Кайфе они имеют склады угля, т.е. свою собственность, в Яффе у нас имеется только наёмный дом, находящийся под главным заведыванием Иерусалимского Консула, а в Кайфе и Назарете две недвижимые собственности и два самостоятельных заведения; близость Иерусалима отнимает всякое значение у Яффского Вице Консула, тем более, что Яффский Каймакам и всё управление сего города подчинены Иерусалимскому Паше, с коим сносится прямо Иерусалимский Консул; значительное удаление Кайфы и от Бейрута и от Иерусалима даёт Русскому представителю в том городе гораздо бо́льшую самостоятельность; а в непредвиденных экстренных случаях должно заставить его действовать своим умом, не испрашивая высшего разрешения; наконец, в Акре, первостепенной крепости, он имеет непосредственные сношения с двумя самостоятельными Пашами, Губернатором и Комендантом. Теперешнее значение нашего Яффского Вице Консула в ряду Русских Консульских агентов на Востоке и издержки Правительства на это Вице Консульство (около 2500 р. в год) были основательны и необходимы в то время, когда в Иерусалиме вовсе не было ни Консульства, ни Духовной Миссии, и Яффский Вице Консул должен был по временам ездить в Св. Град и всегда нести на себе все заботы по делам Русских поклонников. Теперь всё это переменилось и не может быть никакого дела в Яффе, которое бы не решалось в высших инстанциях, Иерусалиме или Бейруте, без всякого затруднения от некоторой потери времени. Если, на что можно надеяться, Министерство Иностранных Дел убедится в необходимости подчинить Яффское Вице-Консульство вполне Иерусалимскому Консулу, а не Бейрутскому Генеральному Консулу, то издержки казны на содержание в Яффе означенного учреждения сделаются излишними, а в Яффе совершенно достаточно будет иметь либо почётного Вице-Консула, либо простого Консульского агента с незначительным жалованьем рублей в 1000. Зато совершенно правильно и полезно было бы в Кайфе учредить коронное Вице-Консульство. и это можно было бы сделать с весьма небольшим расходом, назначив Вице Консулом того же г-на К. Авьерино, который может довольствоваться содержанием в 1200 руб., 18 лет уже служит России, заслужил прекраснейшую репутацию и в последнее время оказал нам большие услуги, обнаружил замечательную ловкость, сметливость и умение ладить и с Греками и с Турками.

Г. Авьерино уже несколько времени тому назад оставил свои коммерческие дела и имеет только одно желание: переменить Ионическое подданство на Русское. В прошедшем году я имел счастие упомянуть о сем во всеподданнейшей записке, которую Государь Император соизволил рассматривать, и против параграфа, говорившего о желании г-на Авьерино, Его Императорское Величество Высочайше соизволил собственноручно отметить «не вижу к сему препятствий». Однако до сих пор г. Авьерино не получил дозволения принять Русское подданство по тому случаю, что вследствие требования Английского Правительства наше Посольство в Константинополе обязалось не выбирать впредь в дипломатические агенты Ионических подданных без особого согласия Великобританского Министерства.

В этом смысле Посольство наше отвечало уже письменно на просьбу г. Авьерино, хотя просьба эта была подкреплена самыми лучшими отзывами Бейрутского Генерального Консула о службе г-на Авьерино. Во внимание к большим услугам, коими мы должны ему и за которые он по ходатайству Вашего Императорского Высочества удостоился в 1850 г. получить орден Св. Станислава, осмеливаюсь ныне вновь испрашивать у Вашего Высочества милостивого заступничества за г. Авьерино пред г-ном Министром Иностранных Дел, дабы ему дозволено было принять Русское подданство. По самому смыслу вышеозначенного соглашения с Английским Правительством он не может быть стеснён в исполнении дела, на которое он совершенно свободен по Ионическим законам; нашей Миссии в Константинополе не нужно и просить дозволения Английского Посла на предоставление г-ну Авьерино Консульского звания, ибо он носит таковое уже 18 лет; а от нашего Правительства зависит повысить его одною степенью в том же характере. Никакого нет сомнения, впрочем, что Английское Министерство не найдёт затруднений к дозволению г-ну Авьерино принять Русское подданство, если наше Правительство обратится к нему по сему предмету; между тем просимая г-ном Авьерино милость становится для него всё более и более необходимою, потому что он ныне напрасно подвергается личному неудовольствию Английских Консулов в Бейруте и Кайфе, узнавших о его стараниях переменить подданство.

Вышеизложенные обстоятельства касаются преимущественно Министерства Иностранных Дел, но я счёл обязанностию изложить оные в настоящем донесении моем потому, что с учреждением в Палестине и Галилее Русских богоугодных заведений и введением всего поклоннического дела в новый порядок под заведыванием особого Высочайше учреждённого Комитета, всё это дело самым тесным образом связалось с особенностями Консульского устройства в помянутых краях. Очевидно, что Консульства существуют в известных размерах сообразно с развитием тех интересов, которые ставятся под их покровительство; следовательно, с расширением и возвышением этих интересов должны изменяться и средства, и размеры местных Консульских учреждений. Для поклонничества на Востоке первостепенная потребность есть не только Консульское покровительство, но и присутствие Консульской власти; вследствие сего я и считаю долгом указывать на необходимость возвышения значения и средств Консульского представителя в Кайфе. Точно также обязываюсь выразить, что вместе с возведением Кайфского Консульского Агентства в Коронное Вице Консульство необходимо дополнить эту меру учреждением в Назарете Консульского агентства, под зависимостию от первого, для наблюдения за Русскими богомольцами и содействия им в исполнении благочестивого подвига. Для такого учреждения потребовалась бы весьма незначительная ежегодная издержка, а наше Бейрутское Генеральное Консульство и сам г. Авьерино, вероятно, не затруднятся приискать надёжное лицо для назначения в Назарет.

Наконец, считаю долгом почтительнейше объяснить пред Вашим Императорским Высочеством, что я с полным убеждением в исполнении долга справедливости принял на себя смелость горячо ходатайствовать за г. Авьерино потому, что при трудных условиях Востока почти весь успех зависит от личных качеств деятелей, а в г-не Авьерино Министерство Иностранных Дел сделало один из счастливейших выборов.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2427, л. 33–34 об., 29–32 об.

1. Свидетельство, выданное А. Г. Яковлеву Первым Военным Павловским Училищем. С.-Петербург, 1 сентября 1873 г. Подлинник.

Александр Гавриилов Яковлев во время пребывания в училище в 1872 году был поведения хорошего и к службе усерден.

Подпись начальника Училища.

2. Свидетельство об отбывании воинской повинности. С.-Петербург, 19 апреля 1875 г.

Дворянин Александр Гавриилов Яковлев, родившийся 7 Июня тысяча восемьсот пятьдесят четвёртого года, приписан, по отбыванию воинской повинности к первому призывному участку города С.-Петербурга.

Вероисповедания Православного.

Состоит в учебном отделении при Азиатском Департаменте Министерства Иностранных Дел для изучения восточных языков.

Выдано С.-Петербургским Городским, по воинской повинности, присутствием 19 Апреля 1875 года.

Председатель, С.-Петербургский городской голова (подпись.)

Член присутствия, заведующий делопроизводством (подпись.)

3. Клятвенное обещание (присяга). 29 апреля 1879 г.

Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред святым Его Евангелием в том, что хощу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору Александру Николаевичу, Самодержцу Всероссийскому, и законному Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, Его Императорскому Высочеству Государю Цесаревичу и Великому Князю Александру Александровичу, верно и нелицемерно служить, и во всём повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества самодержавству, силе и власти принадлежащие права и имущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, и при том по крайней мере старатися споспешествовать всё, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе Государственной во всяких случаях касаться может; о ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися, и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, и поверенный и положенный на мне чин, как по сей (генеральной), так и по особливой, определенной и от времени до времени Его Императорского Величества именем от предуставленных надо мною начальников, определяемым инструкциям и регламентам и указам, надлежащим образом по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды противно должности своей и присяги не поступать, и таким образом себя вести и поступать, как верному Его Императорского Величества подданному благопристойно есть и надлежит, и как я пред Богом и судом Его страшным в том всегда ответ дать могу; как суще мне Господь Бог душевно и телесно да поможет. В заключение же моей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь.

По сей форме присягал Александр Гавриилович Яковлев.

29 Апреля 1879 г.

4. Подписка о непринадлежности к масонству (Без даты. Очевидно, датируется временем приведения к присяге – 29 апреля 1879 г. (см. предыдущий документ)).

Я, нижеподписавшийся. Сим объявляю, что я ни к какой масонской ложе и ни к какому тайному обществу, ни внутри империи, ни вне её не принадлежу и обязываюсь впредь к оным не принадлежать и никаких сношений с ними не иметь.

(Подпись) Александр Гаврилович Яковлев.

АВП РИ, ф. ДЛСХД, оп. 749/1, д. 245, л. 285–290.

Константинополь, 6 июня 1892 г. Подлинник.

Имею честь уведомить Императорское Посольство о принятии на хранение во вверенном мне Генеральном Консульстве 72-х подлинных документов на владение земельными участками в Палестине, а так же трёх Купчих Крепостей, препровождённых при предписании Посольства от 4 сего Июня № 501.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 3364, л. 14.

Константинополь, 26 января 1893 г. Подлинник.

Вследствие предписания Императорского Посольства, от 22-го сего Января за № 56, Генеральное Консульство имеет честь препроводить при сем в Канцелярию Посольства находившиеся на хранении в Генеральном Консульстве семьдесят два (72) подлинных документа и список, касающиеся земельных участков Императорского Палестинского Общества.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 3364, л. 19.

Иерусалим, 13 августа 1894 г. Подлинник.

Милостивый Государь Александр Иванович,

Между стеною Гефсиманского Сада и дорогою, проходящею по основанию Елеонской горы на вершину её, в мечеть, в которой заключено место Вознесения Христова, находится небольшой коридор без крыши. С трёх сторон он окружён стенами Гефсиманского Сада и места, принадлежащего Латинянам. Четвёртая сторона остаётся открытою для свободного доступа верующих к месту, находящемуся в конце коридора. Здесь, по преданию православному, было «моление о чаше» и, вследствие первых слов этой краткой молитвы, Греки называют это место «Патер имон». Налево, при входе в коридорчик, находится небольшая скала, на которой отдыхали Св. Апостолы во время моления Спасителя. Вдоль верхней части её идёт низкая стенка, сложенная из грубых камней без извести и отделяющая её от вышеупомянутой дороги на Елеонскую гору.

По мнению Католиков (несмотря на отсутствие каких бы то ни было указаний в Евангелиях), «моление о чаше» было не на месте этого коридорчика, а в пещере, близ Гроба Божией Матери, а здесь, говорят они, произошла сцена лобзания Иуды, предавшего Спасителя в руки римских воинов. Но что касается, однако, места отдохновения Св. Апостолов, то оба предания указывают на одну и ту же скалу.

Вследствие этого Католики с давнего времени стремятся завладеть ею. Лет 20 тому назад они начали возводить стены для ограждения вышеупомянутого латинского места. Вследствие настояний Православной Патриархии эта скала была оставлена вне их стен, а место «моления о чаше» было включено в короткий (15 метров) коридорчик, или, выражаясь точнее, в глухой переулочек.

В 1888 г. они хотели заменить эту городскую стенку другою высокою стеною, которую они намеревались выстроить на свои деньги. О. Антонин, бывший Начальник Русской Духовной Миссии, вовремя это заметив, сообщил Консульству; Консульство протестовало, и постройка была запрещена. Об этом Императорское Посольство было извещено донесением за № 325 от 2 Августа 1888 года.

По мнению Греков, однако, Католики не оставили до сих пор своего намерения присвоить эти две Святыни со временем, выждав удобную минуту и быстро, в одну ночь, окружив их стенкою. Это предположение, к сожалению, имеет некоторое основание. Христианские общины Палестины, действительно, прибегают иногда к подобным неправильным мерам.

Но как раз против этой скалы находятся ворота, выходящие на дорогу и сделанные в стене, которою Императорское Православное Палестинское Общество окружило всё место храма Св. Марии Магдалины. Поэтому привратник, которому приказано следить за скалою, заметив две недели тому назад, что Францисканцы за одну ночь значительно возвысили стенку, отделявшую скалу от дороги, немедленно донёс Драгоману Миссии. Миссия известила Патриархию. Патриархия обратилась к Губернатору с жалобою. Я также был у Паши и просил его восстановить прежний порядок вещей. По приказанию турецкой власти со стенки были сняты свежие ряды камней, и она была сведена к прежним своим размерам.

Происшествие это, само по себе, не имеет особой важности, но я счёл долгом донести о нём, чтобы указать на одну из Святынь, которую Католики очень желали бы сделать своею.

При сем прилагаются три светописные снимка с плана места храма Св. Марии Магдалины и с места «Патер имон».

С глубочайшим почтением и проч.

Копия сего донесения препровождается Г-ну Директору Азиатского Департамента и Августейшему Председателю Императорского Православного Палестинского Общества.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 3371, л. 18–20 об.

Иерусалим, 29 апреля 1895 г. Заверенная копия.

Вследствие указаний, данных мне Вашим Высокопревосходительством от 17/29 мая 1894 г., № 464, я немедленно же по прибытии сюда начал заниматься рассмотрением вопроса о переводе на имя Императорского Правительства недвижимостей, находившихся в ведении бывшей Палестинской Комиссии, а ныне состоящих в управлении Императорского Православного Палестинского Общества. Рассмотрев относящиеся к ним документы, я нашёл, что эта сторона вопроса довольна слаба и требует вследствие этого весьма осторожного образа действий. Это тем более было необходимо, что решение его зависит главным образом от местного Совета Губернатора, от так называемого Меджлис-и-Идара (Административного Совета). Ознакомившись с главными турецкими чиновниками и их характером, лично и из разговоров с другими я узнал, что первую, если не единственную выдающуюся роль в Совете играет Мюфти Иерусалимского мютесарифлыка, некий Тахир-эфенди-ибн-Мустафа – большой взяточник, а в особенности – фанатик. Главные лица, близко стоящие к вопросам недвижимостей, представляющих собою в Палестине особенно выгодную статью доходов, – находятся в близком родстве или свойстве с мюфтием. При таких условиях я не мог и думать о возможности показать им наши документы. Рассмотрев их, я нашёл, что на некоторые участки мы имеем все права, но никаких серьёзных документов. Вследствие этого я должен был прежде всего оградить себя получением на каждое наше владение этого разряда так называемых мазбат мухтаров, или старшин тех мест или кварталов, в которых находятся наши недвижимости. Подобная мазбата, как Вашему Высокопревосходительству известно, представляет собой главный, а иногда единственный документ на право владения. В ней мухтар, заявляя о границах данного участка, свидетельствует также о том, что участок находится во владении такого-то лица, в течение стольких-то лет, и что никто не оспаривает прав собственника. Она скрепляется печатями мухтара и выдающихся жителей его квартала. Начав хлопотать о них, я увидел, что мюфти проведал о моих намерениях и предупредил меня: все мухтары затягивали дело и упорно советовали мне переговорить предварительно с мюфтием. Я нашёл нужным не делать этого и, не выказав моей слабости, избегнуть тем больших расходов.

Я успел выполнить моё намерение как в отношении участков вышеупомянутого разряда, так и относительно всех прочих. Расходы, сделанные мною при этом, были незначительны.

Заручившись этими важными документами, в которых мухтары свидетельствуют в желаемых выражениях о бесспорной принадлежности наших участков Российскому Правительству в течение стольких-то лет, превышающих земскую давность, даже для вакуфных участков, – я мог смелее приступить к рассмотрению всего вопроса. При этом, однако, прошло несколько месяцев.

После этого явилось новое препятствие и довольно важное. В 1893 г. я имел честь доложить Вашему Высокопревосходительству о разговоре, который я имел с одним высокопоставленным турецким чиновником. Он сказал мне, что для перевода наших участков на имя Императорского Правительства надо иметь засвидетельствованные местной властью планы их. В 1893 году планы эти были присланы Генеральным Консульством в Посольство, но не были засвидетельствованы. У здешнего Уполномоченного Императорского Православного Палестинского Общества я нашёл все планы (кроме одного, на место, где построен новый дом для служащих Генерального Консульства, состоящее до сих пор в управлении Министерства Иностранных Дел). Они были только подписаны инженером мютесарифлыка, но не могли быть засвидетельствованы им, тогда как они должны были быть проверены и засвидетельствованы городским инженером и затем городской Думой.

Обратившись за этим к местной Думе, я заручился её обещанием ещё летом 1894 г. Однако, когда наступила минута исполнения обещания, то возникли затруднения. Мне возражали, что, засвидетельствовав их, власть как бы признает их за нашим Правительством, а для этого надо согласие Порты. В Порте же мне говорили, что для признания за нашим Правительством права на владение этими участками, надо представить им документы (хюджеты, кочаны и пр.) и засвидетельствованные местной властью планы их. Образовался заколдованный круг. Приходилось познакомиться со всеми чиновниками и убеждать и упрашивать каждого в отдельности. Только в прошлом декабре я получил на это точное и полное согласие. Однако и после этого мне пришлось прождать ещё почти пять месяцев, так как я просил засвидетельствовать каждый план в составленных мною выражениях. Они, по моему мнению, значительно облегчат Императорскому Посольству признание, а следовательно, и перевод участков на имя Императорского Правительства. Вот, для примера, перевод засвидетельствования на план участка на Масличной Горе:

«Этот план есть план земельного участка, находящегося исстари в руке исключительного владения Консулов Русской Державы и расположенного в деревне Тур (на Горе Масличной), зависящей от Иерусалима. Сим удостоверяется, что, по проверке его на месте, его границы и размеры оказались согласными (с действительностью).

17 апреля 1311 (=1895) г. Городской инженер Иерусалима: (печать) Ибрагим-Муса».

Ниже этого значится:

«Сим свидетельствуется, что вышеприложенная сия печать есть печать самого городского Иерусалимского инженера и что вышеупомянутая земля находится в управлении Консульства Российской Державы. 17 апреля 1311 (=1895) г. (печать) Печать Городского Совета Честного (города) Иерусалима».

Хотя донесение это довольно длинно, но я осмеливаюсь утомлять внимание Вашего Высокопревосходительства, желая немного оправдать себя и объяснить, почему я, начав это дело в прошлом июне, представляю только ныне донесение о нём.

Всех недвижимостей бывшей Палестинской Комиссии числом 11. Документов же на них имеется 72. Подробно рассмотрев их, я разделил все участки на 3 разряда: имеющие хорошие документы, имеющие слабые документы и не имеющие никаких документов. Я упомяну о них при описании участков, следуя порядку, указанному в списке отношения Императорского Православного Палестинского Общества от 23 ноября 1892 г., № 1231.

№№ указываемых документов суть №№, написанные красными чернилами на самих документах.

[1] Старое Подворье (или так называемые Русские Постройки или Москобийе). Находится в 5 минутах ходьбы от стен Иерусалима.

Оно представляет собой самую крупную недвижимость России в Палестине. Это место было приобретено ранее остальных, и возведённые на нём постройки послужили основанием не только всем прочим нашим приобретениям, но даже сделались ядром Нового Иерусалима, который ныне вдвое больше Старого.

По-видимому, наше Правительство возымело мысль о приобретении недвижимости в Св. Граде ещё в 1855 г. Об этом проведали некоторые здешние жители и начали скупать по частям единственное место близ Иерусалима, на котором можно возвести достойные имени России постройки. До того времени оно было совершенно диким и пустынным. Ни на нём, ни даже далеко вокруг него не было ни одного дома вне городских стен. Нередко независимые феллахи убивали путешественников около самых Яффских ворот, запиравшихся с закатом солнца и отпиравшихся только на рассвете. Несмотря на это, Великая Россия смело заложила здесь странноприимные дома для своих детей. Вокруг них быстро начали строиться и другие, потеряв страх перед феллахами и будучи уверены, что, в случае опасности, они найдут и радушный приём, и крепкую защиту за высокими стенами так называемой Москобийе. Место это замечательно хорошо выбрано. Находясь в 15–20 минутах медленного хода от Св. Гроба, оно занимает обширную, немного возвышенную площадь, мимо которой проходит шоссейная дорога из Яффы в Иерусалим. Кроме своих размеров (оно имеет 15.799 кв. сажен или 71.678,48 кв. метров или 124.875,58 турецких кв. пик) и своего хорошего воздуха, оно известно своим замечательным видом на Св. Град, находящийся ниже его, на Масличную Гору с соседними вершинами и на синие Моавитские горы. До приобретения его нами здесь, по словам сведущих людей, можно было купить 1 кв. пику за 10 сантимов. Один из перепродавших нам свои участки, Муса Таннус, платил местным крестьянам даже ещё дешевле. Иностранец, очевидно, не мог так выгодно покупать, и нам 1 кв. пика обошлась в 1 франк 24 сант. Ныне оно стоит гораздо дороже. Так, например, в 1889 г. Армянская Патриархия предлагала нашему Консульству своё место, схожее с нашим и расположенное также на Яффской дороге, но не занимающее столь возвышенного положения, по цене в 12–15 франков за 1 кв. пику. Оценив наше место даже по 10 фр. за 1 кв. пику, мы получим почтенную цифру в более 1 1/4 миллиона франков. Между тем как на приобретение и на приготовление его к постройкам было истрачено (согласно рапорту Б. П. Мансурова Его Высочеству Великому Князю Константину Николаевичу от 3 апреля 1860 г.) только 154.951 франк.

По смете, упомянутой в этом рапорте, предназначалось на постройку:

Примечание: В то время, согласно нескольким расчётам, найденным мною в архивах, 1 кр<едитный> рубль стоил 19 пиастр., т. е. 4 фр. 22 сант. Но для облегчения счёта я принимаю его равным 4 франкам.

Для поклонников I разряда предполагалось выстроить особый приют за 53.103 рубля, но это не было приведено в исполнение и они, до возведения Нового Подворья Императорским Православным Палестинским Обществом, помещались в доме Духовной Миссии.

Что касается помещения для Консула, его Канцелярии, для Секретаря и прочих служащих в Консульстве, то оно в смете не значится. Из архивов видно, что его, равно как и самые приюты, намеревались устроить внутри городских стен, на нашем месте у храма Гроба Господня. Затем, вследствие небольших размеров этого места, приюты и прочие здания были возведены там, где они находятся ныне, но дома для Консула при этом не было выстроено. Служившие в то время при постройках передали ныне мне, что для него был приспособлен дом, первоначально предназначавшийся для помещения вещей паломников и их вьючных и верховых животных. Стоимость его надо искать в цифре 78.928 фр. «на службы и сторожку». Очевидно, подобный дом не мог быть поставлен в хорошие гигиенические условия и, несмотря на свои довольно большие размеры, в нём много сырых комнат. Вследствие этого все жившие в нём Консула, а в особенности их семьи, сильно страдали от ревматизмов, лихорадок и прочих болезней, вызываемых загниванием воды, стекающей под дом с вышележащей площади.

Ныне на этом месте находятся:

1) дом Генерального Консульства с небольшим садом и огородом;

2) домик для кавасов (бывшая квартира 1-го Драгомана);

3) домик для каваса и для Консульской тюрьмы;

4) домик для привратника;

5) и 6) два приюта для поклонников III разряда и для помещения некоторых служащих;

7) Собор во имя Св. Троицы;

8) дом Духовной Миссии с садиком;

9 и 10) большая и малая больницы;

11) мелочная лавочка для поклонников и сторожка.

Ещё несколько мелких построек, 10 цистерн и 1 колодезь.

Все здания – из камня.

За исключением дома Консульского и Миссийского со всем принадлежащим к ним, все остальные постройки состоят во владении Императорского Православного Палестинского Общества.

Необходимая для сего сумма составилась из Высочайше дарованных 500.000 руб., из доброхотных сборов (270.000 руб.) и пожертвования Русского Общества Пароходства и Торговли (30.000 руб.).

Переходя к рассмотрению документов, относящихся до этого участка, я имею честь изложить следующее:

Одна часть этой земли, составлявшей общественную загородную площадь (мейдан) или, точнее выражаясь, пустопорожнее казённое место, была подарена Е. В. Султаном Его Императорскому Высочеству Великому Князю Константину Николаевичу, как это явствует из списка с подробного рапорта, поданного Его Высочеству Г. Статс-Секретарём Мансуровым от 3 апреля 1860 г. Размеры этого подарка – 5.101 кв. сажень = 23.142 кв. метра = 40.318 кв. пик. О получении по этому поводу надлежащего ирадэ Его Сиятельство Князь Лобанов-Ростовский, Императорский Посланник в Константинополе, немедля известил Императорского Консула в Иерусалиме предписанием своим от 28 июня 1859 г., № 337. Несмотря, однако, на это, Г. Г. Мансуров и Доргобужинов должны были истратить на разных лиц 10.350 фр., дабы в действительности получить этот подарок. Самое Султанское ирадэ не могло быть переслано Консульству и потому его в архивах не имеется. В здешних турецких архивах его также не разыскали. Но оно было от 1275 г. хиджры и, как мне кажется, от месяца Зиль-Каадэ или Зиль-Хидже.

Другая часть этого участка составилась посредством покупки нескольких участков от разных лиц. Но и купить эти места возможно было только вследствие другого Султанского ирадэ. На основании его тогдашний Великий Визирь, Эс-сеид-Эмин-Аали, вручил Императорской Миссии визириальное письмо от 21 рамазана 1275 г. (= 13/25 апреля 1859 г.). Это письмо в подлиннике и французский перевод его были препровождены Д. Ст. Сов. Мансурову при письме Его Сиятельства Князя Лобанова-Ростовского от 18/30 апреля 1859 г., №215, о чём был извещён Г. Доргобужинов, Императорский Консул в Иерусалиме, предписанием Г. Посланника от 17/29 апреля 1859 г., № 211. Перевод его имеется в архивах, но что сталось с подлинником – неизвестно, и в архивах нет никаких указаний на это. Вероятно, он был передан Консулом местной власти. Я слегка искал его в турецких архивах, но не нашёл. Сожалеть, по моему мнению, об этом не следует: редакция его ныне не совсем для нас выгодна. Перевод этот препровождён в Императорское Посольство Г. Арсеньевым при донесении от 22 января 1893 г., № 65.

Эта вторая часть составилась покупкой 5 участков у: Г. Таннуса, Графа Николая Александровича Кушелева-Безбородко, Архимандрита Никифора, банкира Бергхейма и архитектора Пьеротти. Она имеет 10.698 кв. сажен = 48.535 кв. метрам = 84.557 кв. пикам и обошлась нам в 30.579 руб., т. е. по 1,446 фр. за 1 кв. пику.

На это место имеется 13 документов:

2) и 7) хюджет шери (купчая крепость, официально сделанная в турецком духовном суде) на арабском языке и французский перевод его. Купил 26 рамазана 1273 г. (= 8/20 мая 1857 г.) турецкий подданный Антон, сын Лонзо, участок земли мюльк (NB. Это – следующий ниже участок, перепроданный Графу Кушелеву-Безбородко) от Г-на Мусы Таннуса, турецкого подданного, 1-го Драгомана Английского Консульства в Иерусалиме, за 7.800 фр., к коим было прибавлено 2 пары часов и ящичек с неизвестной суммой денег.

1) и 6) Частный документ на арабском языке и французский перевод его. Граф Кушелев-Безбородко, русский подданный, купил 29 рамазана 1273 г. (= 11/23 мая 1857 г.) от турецкого подданного Антона, сына Лонзо, участок земли мюльк в 7.462 кв. метра или 13.000 кв. пик за 7.800 фр., к коим было прибавлено 2 пары часов и ящичек с неизвестной суммой денег. (NB. Это делается с целью обойти «право соседа»),

13) Хюджет-шери от 3 ребиуль-эввеля 1272 г. (=1/13 ноября 1855 г.). Акт на арабском языке о выделении одной трети или 8 кыратов из участка по имени «Мельзе», которым Муса Таннус владел вместе с 11 жителями ближней деревни «Лифта». При этом было заявлено, что эта часть Мусы Таннуса была им куплена ранее от 8 жителей деревни «Лифта». Земля – мюльк. Покупная цена – не объявлена.

14) Хюджет-шери на арабском языке от 2 ребиуль-эввеля 1272 г. (31 октября / 12 ноября 1855 г.). Продаётся вторая треть или 8 кыратов участка земли мюльк по имени «Керм-уш-Шейх». Продавцы – 11 крестьян из деревни «Лифта» (те же, которые упомянуты в документе № 13). Цена – 1.104 фр. Покупатель – Муса Таннус.

15) Хюджет-шери на арабском языке от 2 ребиуль-эввеля 1272 г. (= 1/13 ноября 1885 г.). Удостоверяет: 1) что Муса Таннус уплатил 690 фр. 20 лицам за весь участок земли мюльк, вырезанный из так называемого участка «Керм-уш-Шейх» и имеющий в себе колодезь, и 2) что продажа состоялась в начале джемази-уль-эввеля 1271 г. (= в конце февраля 1855 г.).

16) Частное письмо, к которому приклеен маленький конверт с адресом «Мусе Таннусу, 1-му Драгоману Английского Консула». В письме этом от 28 января 1859 г. Георгий Джеммаль (он же Георгий Измаил, упомянутый в документе № 11) пишет, что владелец известного участка земли просит за него 14.904 фр.

11) Акт, составленный на французском языке в Английском консульстве в Иерусалиме 21 января (2 февраля) 1859 г. Продаётся участок земли. Покупатель – турецкий подданный М. Шейх-Ашири, 1-ый Драгоман Российского Консульства в Иерусалиме. Продавцы – Муса Таннус и его зять Георгий Измаил. Цена – 65.320 фр.

19) Акт, составленный на французском языке во французском Консульстве в Иерусалиме 21 декабря 1857 г. (2 января 1858 г.). Продаётся участок земли в 1.360 кв. пик., входящий в состав участка земли по имени «Керм-уш-Шейх». Цена – 2.400 фр. Продавец – Мордехай-Джошуа-Синьянки-Альперн. Покупатель – архитектор Ермете Пьеротти. В конце документа – засвидетельствованное от 23 марта / 4 апреля 1859 г. заявление Г-на Пьеротти о продаже этого участка за 2.520 фр. Г. Российскому Консулу в Иерусалиме.

12) Хюджет-шери от 18 сефера 1276 г. (= 4/16 сентября 1859 г.) на арабском языке. Продаётся участок земли мюльк, по имени «Кермуш-Шейх», обозначенный в документах №№ 14, 13 и 15. Г. Доргобужинов, Российский Консул в Иерусалиме, покупает участок на деньги и для Российского Правительства. Продавец – Г. Муса Таннус. Цена – 65.320 фр.

17) Хюджет-шери на арабском языке от 29 реби-уль-эввеля 1277 г. (= 3/15 октября 1860 г.). Продаётся участок земли мюльк. Продавец – Архимандрит Никифор, Секретарь Православной Патриархии в Иерусалиме. Цена – 23.000 фр. Покупает на деньги и для Российского Правительства, и с разрешения Порты Г. Доргобужинов, Российский Консул в Иерусалиме.

18) Акт, составленный на итальянском языке 29 ноября 1859 г. в Прусском Консульстве в Иерусалиме. Г. Бергхейм продаёт свой участок земли за 2.875 фр. Г-ну Доргобужинову, Российскому Консулу в Иерусалиме.

Кроме этих документов, в архивах имеется также доверенность, выданная 22 марта 1859 г. Г-ну Вл. Доргобужинову Графом Николаем Александровичем Кушелевым-Безбородко на продажу принадлежащих ему двух земельных участков на местах «Мейдан» и «Мамилла» за 44.160 фр. Г-ну Б. П. Мансурову. Эта цена была принята Палестинским Комитетом 5 декабря 1859 г.

Таким образом мы видим, что о намерении Императорского Правительства купить это место узнали в Иерусалиме ещё в конце 1855 г.

Муса Таннус, 1-ый Драгоман Английского Консульства, купил в 4 раза от крестьян деревни «Лифта» большую часть участка «Керм-уш-Шейх». Одну часть его, в 7.462 кв. метра или в 13.000 кв. пик, он продал за 7.800 фр. Антону Лонзу в 1857 г., который, в свою очередь и немедля, перепродал её за ту же цену Гр. Кушелеву-Безбородко. Допустив, что за это место и за место на Мамилле (в 15.614 кв. метров или в 27.202 кв. пики), приобретённые от Графа за 44.160 фр., Императорское Правительство платило одну и ту же цену за кв. пику – мы находим, что это место на Мейдане нам стоило 14.274 фр., т. е. по 1 фр. 9 сант. за 1 кв. пику. При второй и третьей покупках, Г. Таннус заплатил 1.794 фр. (№№ 14 и 15). Сколько он дал тем же крестьянам при четвёртой покупке (№ 13) – неизвестно. Судя по размерам места, можно предположить, что он им дал ещё столько же. Таким образом, он купил эти три части за 3.500–4.000 фр., а продал их сначала Г-ну Шейх-Ашири (в январе 1859 г., см. № 11), а затем Г. Доргобужинову (в сентябре 1859 г., см. № 12) за 65.320 фр. К этой сумме можно прибавить ещё 2.100 фр. пошлины и разных расходов.

После этого Г. Доргобужинов купил в 1859 г. и в 1860 г. ещё три участка. (К сожалению, акты покупки двух из них были совершены в иностранных Консульствах, а не в Шери (турецком духовном суде)). Один (№ 18) был куплен от Г. Бергхейма за 2.875 фр. Другой (№ 19) – от Г. Пьеротти за 2.520 фр. и обошёлся, считая мелкие расходы, в 2.600 фр. Но зато, на третий участок, купленный им от Архимандрита Никифора в 1860 году, имеется хюджет-шери (№ 17), очень хорошо составленный.

Рассмотрев эти документы, я пришёл к заключению, что излишне представлять в Порту нижеследующие из них:

№ 2 – так как он теряет свою силу вследствие составления документа № 1.

№ 1 – так как на владение нами этим участком не имеется никакого документа, даже расписки в получении Графом Кушелевым-Безбородко денег за проданный участок, а ныне получить таковой – крайне трудно.

№№ 11, 13, 14, 15 и 16 – теряют свою силу вследствие составления документа № 12.

№№ 18 и 19 – так как они составлены в иностранных Консульствах, а не в турецком суде.

Вследствие всего вышеизложенного, можно ограничиться представлением в Порту только документов №№ 12 и 17, официально засвидетельствованные списки с которых при сем прилагаются вместе с их турецкими переводами.

Однако для большего облегчения дела, я имею честь представить при сем также:

1) подлинник на арабском языке мазбаты мухтаров, свидетельствующих о неоспоримости прав владения Императорского Правительства на это место а также засвидетельствованный у турецкого нотариуса турецкий перевод её и французский перевод её.

2) список с плана этого места, сделанный городским инженером и засвидетельствованный Городскою Думою. На нём выставлены имена соседей согласно мазбате мухтаров. При этом я имею честь обратить внимание Вашего Высокопревосходительства на самый текст этого (равно как и прочих планов) засвидетельствования, составленный в очень выгодных выражениях.

[2] Место внутри стен города близ храма Воскресения

Арабы называют его «Даббага» (место дубильщиков кож), а Императорское Православное Палестинское Общество, в ведении которого оно состоит, называет его местом с Русским Домом на раскопках или близ Св. Гроба Господня.

Этот участок невелик – он имеет всего 1.429 кв. метров или 2.489 кв. пик. Но с точки зрения христианской археологии его значение громадно. С южной стороны его находится (согласно записке Г. Доргобужинова от 1860 г.) развалины церкви Св. Марии Латинской, сооружённой Крестоносцами в XII веке на месте храма, построенного в XI веке Амальфитанцами. Этот последний, в свою очередь, был возведён на основаниях первой Латинской странно-приимницы, устроенной Карлом Великим в IX веке. Главные развалины, однако, находятся в северо-восточной части этого приобретения. Здесь сохранились остатки портиков и пропилей, образовывавших главный вход в атриум Святогробской Базилики, построенной Святым Царём Константином в IV веке и разрушенной персидским царём Хозроем в начале VII века.

В него врезывается углом участок, на котором живут Абиссинские монахи, и принадлежащая им терраса или, точнее выражаясь, наружная часть свода пещеры обретения Св. Животворящего Креста.

Долгое время эти драгоценные развалины лежали под толстым слоем мусора. Но 7 марта 1883 г. по приказанию и непосредственным указаниям Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича, здесь были начаты раскопки знаменитым о. Антонином. Работы эти оказались крайне плодотворными. Здесь (см. стр. 79, 7-ой выпуск Сообщений Православного Палестинского Общества) были найдены 10 июня 1883 года остатки стены 33 г. по Р. Хр. того укреплённого замка, в котором жил областеначальник, и порог ворот Ефремовых, через которые был выведен Господь наш Иисус Христос на Голгофу, отстоящую отсюда едва на 20 сажен. Вместе с тем это открытие привело к точному определению направления второй Иерусалимской стены и доказало, что Голгофа и Святой Гроб Господень находились к западу от неё, а следовательно вне городских стен, а не внутри них, как то утверждали некоторые учёные, ошибочно определявшие направление второй стены к востоку от Голгофы. Этим был положен конец сомнениям в подлинности ныне существующих Голгофы и Святого Гроба.

Вследствие этого, вероятно, первоначальная мысль о постройке небольшого музея для сохранения найденных древностей была оставлена. Вместо музея было решено выстроить хороший дом. Подобный дом действительно необходим для возрастающего из года в год числа паломников и уже ныне приносит существенную пользу. Что касается святыни, то она была заключена, как это постоянно делается в Святой Земле, в небольшую церковь. Церковь эта почти готова, но ещё не освящена.

Вышеупомянутый дом, заложенный 13 сентября 1887 г., был освящён Блаженнейшим Герасимом 5 сентября 1891 г. и обошёлся Императорскому Православному Палестинскому Обществу в 106.500 кред. рублей. Внутренняя обстановка его стоит 29.017 руб. 96 коп. Помещение состоит из 11 комнат на 19 кроватей I и II разряда (от 30 коп. до 2 руб. в сутки) и одной общей палаты с 32 кроватями III разряда с платой по 3 коп. в сутки.

На эту недвижимость, представлявшую собой первоначально два участка земли с находившимся на одном из них полуразрушенным каменным сараем (хасыль) для склада и пекарней (фурун) внутри него, у нас имеется 16 документов.

33) Первый участок земли (размеры его не обозначены) был куплен Г-ном Доргобужиновым, Российским Императорским Консулом в Иерусалиме, на деньги и для Российского Правительства от коптского священника Джирьиса, Иерусалимского поверенного коптов, и от брата его Ризк-Алла. За него заплачено было 28.159 франков (122.432 золотых пиастра). Акт продажи (хюджет шери) на арабском языке был составлен в мусульманском суде 3/15 сентября 1859 г.

34) Частный документ от 26 сентября (8 октября) 1859 г. на арабском языке. Мохаммед-Али-эль-Хальди (Главный Секретарь суда) дарит Г-ну Доргобужинову, Российскому Императорскому Консулу в Иерусалиме, одну часть подвала со сводами, но с сохранением за собою и за соседями права прохода по наружной верхней части (или по террасе) этого подвала.

37, 43, 38, 40, 39, 41, 42 и 44 – суть хюджеты шери на арабском языке от 1832, 1844, 1848, 1848, 1852, 1857, 1857 и 1858 гг. Они доказывают, что Мехмед-Дервиш-эфенди, Мехмед-Квейдар и его сын Яхъя Квейдар приобрели – частью посредством покупки и частью по наследству – один участок земли (хакура), на котором находился каменный сарай (хасыль) для склада и пекарня (фурун) внутри него.

47) Расписка на греческом языке от 4 июля 1861 г., выданная Преосвященным Мелетием (Архиепископом Петры Аравийской) в получении им 70.000 золотых пиастров (т. е. 16.100 франков) от Г-на Соколова, Российского Консула в Иерусалиме, и 114.000 золотых пиастров (т. е. 26.220 франков) от Епископа Кирилла Мелитопольского (Начальника Российской Духовной Миссии в Иерусалиме) для покупки участка земли, принадлежащего Мехмеду-Дервиш-эфенди и Мехмеду-Квейдар-Айвазу.

36) Хюджет-шери на арабском языке от 13/25 августа 1861 г. Он доказывает, что: 1) Мехмед-Квейдар купил 1 1/2 кырата (кырат есть 1/24 доля чего бы то ни было) из большого каменного сарая от 22 разных лиц; 2) что раньше этой покупки Мехмед-Квейдар владел 9 1/2 кыратами из этого сарая; 3) что его сын, Яхъя, владеет в участке одним кыратом и 4) что Мехмед-Дервиш владеет 12 кыратами из того же сарая.

35) Хюджет-шери на арабском языке от 16/28 августа 1861 г. Продаётся участок земли, на коем находится каменный сарай для склада и пекарня внутри этого сарая. Одна половина всего этого принадлежит Мехмед-Дервишу, а другая – Мехмед-Квейдару и его сыну Яхъя-Квейдару. Греческий монах Хрисанф покупает всё это за 40.000 золотых пиастров (= 9.200 франков).

45) Документ на греческом языке от 3 ноября 1861 г. Монах Хрисанф заявляет, что: 1) он купил на посланные ему Богом средства землю с находящимся на ней каменным сараем и пекарней, 2) продал всё это Преосвященному Мелетию, Митрополиту Петры Аравийской и 3) истраченные деньги от Преосвященного Мелетия сполна получил.

46) Документ на греческом языке от 1 декабря 1861 года. Преосвященный Мелетий, Митрополит Петры Аравийской, заявляет, что: 1) он продал купленные им магазин, пекарню и клочок земли Кириллу, Епископу Мелитопольскому, владеющему смежным участком и 2) истраченные им на покупку деньги сполна от Епископа Кирилла получил.

Из всех этих документов излишне представлять в Порту следующие:

№№ 37, 43, 38, 40, 39, 41, 42 и 44, так как они потеряли свою силу вследствие составления документа № 36.

№ 36 – так как его заменил № 35.

№ 35 – хороший документ: хюджет-шери, составленный при покупке участка земли, магазина и пекарни монахом Хрисанфом. Но, к сожалению, им нельзя воспользоваться, так как эта покупка продана о. Хрисанфом Преосвященному Мелетию в силу частного документа (№ 45), а затем перепродана сим последним Преосвященному Кириллу (Начальнику здешней Русской Духовной Миссии), также в силу частного документа (№ 46).

№№ 45, 46 и 34 – так как они суть частные документы.

Последний документ (№ 34) замечателен тем, что он представляет собою дарственную запись (в вышеупомянутой записке Г. Доргобужинова от конца 1860 г. сказано, однако, что владелец этой части магазина получил за этот подарок 3.500 фр.) на то подземелье, которое было подарено Баш-Катибом Г. Доргобужинову и в котором был найден впоследствии известный порог древних ворот.

Таким образом, приходится ограничиться представлением одного документа № 33, официально засвидетельствованный турецкий перевод которого вместе с французским переводом при сем прилагаются. При сем я считаю долгом упомянуть о намерении Коптского Патриарха в Александрии в 1860 г. доказать судом, что Джирьис и Ризк-Улла не имели права продавать эту землю. Вероятно, этого он не сделал вследствие сообщения ему, что продажа была совершена с соблюдением всех требований турецкого суда и на основании неоспоримых документов на право владения Джирьисом и Ризк-Уллой.

Хотя вся площадь этого участка занята нашим домом, а следовательно, никто не может успешно оспаривать его у нас, – тем не менее, я имею честь представить при сем также:

1) Подлинник на арабском языке мазбаты мухтаров православных и мусульманских, свидетельствующих о неоспоримости прав владения Императорского Правительства на это место, а также засвидетельствованный у турецкого нотариуса турецкий перевод её и французский перевод её.

2) Список с плана этого места, сделанный городским инженером и засвидетельствованный Городскою Думою. На нём выставлены имена соседей, согласно мазбате мухтаров.

[3] Место в северо-восточном углу Иерусалима, в квартале по имени «Баб-Хотта»

Оно имеет 1934 кв. метра или 3369 кв. пик. С севера оно прилегает к городской стене. Оно совершенно заброшено, и западный конец его, где находится сильно разрушенный двухэтажный дом, отдаётся Палестинским Обществом за 60 франков в год в аренду одному арабу, делающему здесь кирпичи. Восточная часть его представляет собою площадь, на которую соседи выбрасывают мусор из домов. Ввиду плохого качества нашего документа на владение (он написан на имя одного монаха, находящегося в руках своих промотавшихся племянников) и принимая в соображение влияние одного из соседей-мусульман, Г. Михайлов последовал моему совету и, взяв из аренды от этого соседа, передал это место в аренду вышеупомянутому кирпичнику. Этот последний – человек бедный и простой – не причинил бы нам столько хлопот, даже если бы он пожелал оттягать у нас место это судом.

На это владение имеется у нас 10 документов на арабском языке:

№ 58 – официальный хюджет от октября месяца 1831 г. Хаджи-Салих покупает за 69 фр. двухэтажный дом у Махмуда Гафара.

№ 59 – список с № 58.

№ 61 – частный хюджет от 12/24 августа 1857 г. Абдуррахман покупает за 1380 фр. 14 1/2 кыратов двухэтажного дома у двух братьев.

№ 57 – официальный хюджет от 17/19 марта 1844 г. Мухаммед-абу-Джудэ покупает за 65 фр. 55 с. 17/24 частей участка земли у нескольких арабов.

№ 56 – официальный хюджет от ноября месяца 1844 г. Мухаммед-абу-Джудэ покупает за 32 фр. 20 сант. 7/24 частей того же земельного участка у Абдуллаха.

№ 54 – официальный хюджет от марта месяца 1853 г. Махмуд-Бедави покупает за 55 фр. 20 сант. участок земли у трёх арабов.

№ 55 – официальный хюджет от 8/20 марта 1853 г. Мухаммед-абу-Джудэ покупает за 92 фр. участок земли у Махмуда Бедави.

№ 60 – частный хюджет от 7/19 сентября 1857 г. Абдуррахман покупает у Мухаммеда-абу-Джудэ его наследственный участок земли и участок, купленный им 7/19 марта 1844 г., за 2.300 фр.

№ 61 – прошение длиной в 1 1/2, строчки от сентября месяца 1859 г. Монах Виссарион просит неизвестно кого о разрешении ему продать Русскому Консулу принадлежащие ему один участок земли и 14 1/2, кырата дома (см. № 62).

Все эти документы не имеют ныне почти никакой силы.

Остаётся № 62, частный хюджет от конца сентября месяца 1857 г. Абдуррахман продаёт монаху Виссариону: участок земли и 14 1/2 кырата полуразрушенного дома, находящегося на нём, за 2323 фр. и ещё участок, без построек, за 15.295 фр. Но и этот документ – только частный хюджет и доказывает право Виссариона на владение. Документа о продаже Виссарионом своей недвижимости нам – не имеется. У нас даже не было расписки в получении от нас Виссарионом денег за эту недвижимость, очевидно, им нам проданную. Ввиду этого и вследствие близкой смерти этого монаха (ему 85 лет, и он разбит параличом), а также зная, что его наследники отличаются кутежами и сутяжничеством, я постарался получить подобную расписку. В этом мне очень помог Блаженнейший Герасим, который засвидетельствовал и находящуюся на ней подпись, и печать Виссариона, заявившего о продаже этой недвижимости Императорскому Правительству за 17.480 фр. (= 76.000 пиастр.). На ней же засвидетельствован нотариусом и турецкий перевод. Прилагая при сем этот документ и его французский перевод, я позволяю себе выразить мнение, что их не следует представлять Порте, а сохранить на случай судебного оспаривания.

Сверх сего № 62 имеет даже одну невыгодную сторону. В нём сказано, что на западе и на востоке у этого места находится по могиле мусульманских святых. Подобное соседство для христианского землевладельца – очень невыгодно и может создать ему немало хлопот.

Поэтому при составлении мною текста мазбаты этот щекотливый вопрос был тщательно обойдён.

Можно ограничиться прилагаемыми при сем:

1) Подлинной мазбатой мухтара, на которой приложены печати его и одного влиятельного мусульманина.

2) Турецким переводом её, сделанным нотариусом.

3) Французским переводом её.

4) Планом, проверенным Городским инженером и засвидетельствованным на турецком языке Городскою Думою.

[4, 5] Два участка земли: «Хомси» – у Новых ворот Иерусалима и «Эгнеми» у Дамасских ворот

Первое место, «Хомси», имеет 3436 кв. метров или 5932 кв. пики. На нём недавно выстроен дом для помещения чиновников Генерального Консульства.

Другой участок, «Эгнеми», имеет 12.809 кв. метров или 22.316 кв. турецк. пик. Он ничем не застроен, управляется Императорским Православным Палестинским Обществом и отдаётся им в аренду под посев.

Ныне эти участки представляют собою хорошую ценность: 1 кв. пика стоит около 10 фр. Они обнесены стеною.

На оба участка у нас имеется 12 документов на арабском языке:

№ 20 – частный хюджет от января 1856 г. Юсуф Гнем покупает от Али-бея 7 1/2 кыратов земли по имени «Сараре», входящей в состав участка по имени Бераджие. Цена – 3.105 фр.

№ 21 – частный хюджет от декабря 1856 г. Джебраиль Гаргур покупает от Юсуфа Гнема предыдущий участок (см. № 20) за 246 Lt. или 5628 фр.

№ 25 – частный хюджет от 24 октября 1858 г. Дж. Гаргур покупает 2 1/2 кырата участка земли «Бераджие» за 80 Lt. или 1840 фр. В верху документа – надпись, которою Дж. Гаргур уступает частным образом эту покупку Русскому Консулу.

№ 23 – частный хюджет от 4 ноября 1858 г. Дж. Гаргур покупает от Абдель-Кадыра 2 1/2 кырата участка земли Бераджие за 80 Lt. или 1840 фр. Вверху – надпись Гаргура о продаже частным образом участка Русскому Консулу.

№ 22 – частный хюджет от 24 ноября 1858 г. Дж. Гаргур покупает от Ю. Гнема 1 1/2 кырата участка земли Бераджие, купленной последним от Шокира-эфенди. Цена – 1610 фр.

№ 24 – частный хюджет от декабря 1858 г. Дж. Гаргур покупает от Хюссейна 4 кырата участка земли Бераджие за 180 Lt. или 4140 фр. В низу документа – надпись, которой Гаргур уступает частным образом эту землю архитектору Пьеротти.

Таким образом, Дж. Гаргур скупил за 15.058 фр. 24 кырата участка земли Бераджие, т. е. весь этот участок.

№ 29 – официальный хюджет от 28 мая 1852 г. Омер-Хиджази-Саади покупает от своего отца Хиджази 2 кырата из участка земли Ассали за 28 фр.

№ 28 – официальный хюджет от июля 1855 г. Омер-Хиджази-Саади покупает от Сюлеймана-Хиджази-Саади 2 кырата земли из участка Ассали за 46 фр.

№ 30 – официальный хюджет от сентября 1857 г. Элиа Хызыр покупает от Омера-Хиджази-Саади оба предыдущих (№№ 29 и 28) участка за 27 Lt. или 621 фр. На обороте документа надпись, которой Элиа Навон (или Элиа Хызыр) перепродаёт свою покупку Хаджи-Юсуфу-Гнему за 65 Lt. или 1495 фр.

Примечание. На месте имени Юсуфа Гнема было раньше написано Хаджи-Мехмед-Хомси, выскоблено и затем написано Хаджи Юсуф-Гнем.

№ 31 – частный хюджет от декабря 1858 г. Дж. Гаргур покупает от Мехмеда Хомси 4 кырата из участка Ассали, купленных Г-ном Хомси от Элии Хызыра (см. № 30) за 80 Lt. или 1840 фр.

Таким образом, Гаргур скупил весь участок Бераджие, или Эгнеми, и 4 кырата из места Ассали, или Хомси. После этого он перепродал свои покупки Г-ну Михаилу Шейх-Ашири, 1-му Драгоману Императорского Консульства в Иерусалиме.

№ 27 – частный хюджет от марта 1859 г. М. Шейх-Ашири покупает от Гаргура весь участок Бераджие за 800 тур. лир (= 18.400 фр.) и 4 кырата из участка Ассали за 80 тур. лир. Подпись Гаргура засвидетельствована в Испанском Консульстве.

№ 26 – официальный хюджет от 4 ноября 1859 г. Г. Доргобужинов, Российский Консул в Иерусалиме, покупает от Ю. Гнема для Русского Правительства весь участок Бераджие за 900 Lt. (= 20.700 фр.) и 4 кырата из участка Ассали, или Хомси, за 80 Lt. (= 1840 фр.).

Из всех вышеизложенных документов можно ограничиться представлением Порте только одного последнего, № 26, турецкий перевод которого, засвидетельствованный нотариусом, при сем представляется вместе с его французским переводом.

Сверх того, я имею честь предложить при сем также касающиеся обоих участков:

1) 2 подлинных арабских мазбаты мухтаров.

2) 2 турецких, засвидетельствованных у нотариуса, и 2 французских перевода с этих мазбат.

3) 2 плана, засвидетельствованных Городского Думою.

[6] Участок земли на горе «Елеон», или Малая Галилея. Доверительно

Он имеет 9923 кв. метра или 17.287 кв. пик и ничем не застроен, но обнесён, однако, стеною. Он принадлежит к разряду земель мири, или казённых. Но ввиду очень больших преимуществ, соединённых с разрядом земель мюльк, я успел, употребив известное средство, записаться в этот последний разряд. Вследствие этого он не будет платить два налога (верги и десятину), как земли мири, а только один налог (верги). Для большей уверенности в окончании дела проверил это доверительным образом и лично по той тетрадке и протоколу, который был составлен особою Комиссией из 4 членов, недавно описавшей земли близ Иерусалима. В графах его были выставлены следующие ответы Комиссии касательно нашего участка: 1) Что именно? – Засаженное деревьями поле; 2) Название земли? – Ард-эль-Хабаиль (т. е. место, идущее уступами); 3) Кому принадлежит? – Русскому Правительству; 4) Площадь? – 10 денюмов; 5) Размер податей? – 10 пиастров с 1000 пиастров; 6) Новая оценка? – 10.000 пиастров (= 100 П. = 2.300 фр.); 7) Примечания? – Этот участок прежде в книгах записан не был. Одной строкой выше этой записи, я прочитал другую о том, что дом Латинского Патриарха под № 604 оценён в 350.000 пиастров. Ниже нашей записи следуют подписи членов Комиссии и вставлено число: 5 февраля 1310 (= 1895) г. Ещё ниже заявление и печать Мустафы, здешнего Директора Сбора податей верге, от 6 февраля 1310 г., утвердившего этот протокол и передавшего его в Административный Совет. На последней странице, вверху её, – утверждение этого протокола и приказание внести его в главную Книгу Кадастра, сделанные Административным Советом 7 марта 1311 (=1895) г., припечатанные всеми его членами: Губернатором, Наибом (или Кадием), Мюфтием, Мюхассе-беджием и прочими. Доказательством того, что этот участок записан ныне мюльком, служит размер нынешней поземельной подати с него: 10 с 1.000 пиастров платит только мюльк, а мири платит 4 с 1000 пиастров и десятину (ашар).

На этот участок у нас имеется 3 документа на арабском языке:

№ 50 – официальный хюджет от апреля 1846 г. – Яхъя покупает от 7 арабов не почву, а только растущие на ней деревья и какие-то развалины – за 230 франков.

№ 51 – частный хюджет от июля 1853 г. Армянин Оханнес покупает от Яхъи эти деревья и развалины за 60 Lt. (= 1380 фр.).

№ 52 – официальный хюджет от июля 1859 г. Шейх-Халиль (кавас Армянской Патриархии в Иерусалиме) покупает от Яхъи то же самое за 30 Lt. (= 690 фр.). На обороте – надпись, по которой Шейх-Халиль уступает частным образом эти деревья и развалины армянскому священнику Якубу, который вместе с тем обязуется платить известный налог (хекер) в пользу вакфа.

Примечание. Так как мы пользуемся этими деревьями и самой почвой с 1853 г. (или с 1269 г. хиджры) или, по крайней мере с 1858 г., то Министерство Вакуфов потеряло право оспаривать его у нас: земская давность для отыскивания вакуфной земли – 36 лет. Она считается по мусульманскому летосчислению и истекла в 1305 или 1308 г. хиджры, т. е. в 1887/8 или 1890/1 году по христианскому летосчислению.

№ 53 – частный хюджет от 17 апреля 1858 г. Джирьис Халеби покупает от армянского священника Якуба эти деревья и развалины, купленные Якубом в июле 1859 г. Цена – 100 Lt. (= 2300 фр.). На обороте – подпись, по которой Джирьис Халеби уступает частным образом этот участок Кириллу (Епископу Мелитопольскому, Начальнику здешней Русской Духовной Миссии).

Таким образом, документ, по которому мы владеем этим участком, есть документ под № 53. Но он – частный хюджет, и надпись, передающая участок в наши руки, никем не засвидетельствована и не имеет ни месяца, ни числа. Я мог бы оформить этот документ, так как Якуб Халеби, сын и один из наследников Джирьиса Халеби, служит ныне Драгоманом Духовной Миссии и не откажет помочь мне в этом. Но для этого надо собрать всех наследников Джирьиса, что представляет большие трудности.

Посему лучше всего не представлять Порте этого документа (тем более, что почва этого участка принадлежала вакуфу и им не продавалась) и ограничиться представлением ей прилагаемых при сем:

1) Подлинной арабской мазбаты мухтаров.

2) Турецкого, засвидетельствованного у нотариуса, и французского переводов её.

3) Плана, засвидетельствованного Городского Думою.

[7] Участок у пруда «Мамилла», в 10 минутах ходу от Старых Русских Построек у Иерусалима

Он представляет собою ничем не застроенное место, но обнесённое, однако, стеною, и имеет 15.566 кв. метров или 27.118 кв. пик.

На него имеется у нас 6 документов:

№№ 5 и 9 – официальный хюджет от 7/19 мая 1857 г. на арабском языке и его французский перевод. Михаил Рахиль покупает участок земли от трёх жителей деревни «Лифта» за 85 Lt. (= 1955 фр.).

№№ 4 и 10 – частный хюджет от июня 1857 г. на арабском языке и его французский перевод. Каблан-Дахдах покупает этот (№ 5) участок земли от Михаила Рахиля за 180 (= 4140 фр.)

№№ 3 и 8 – частный хюджет от 19/31 июля 1857 г. на арабском языке и его французский перевод. Граф Кушелев-Безбородко покупает этот (№ 4) участок от Каблана-Дахдаха за 6.000 фр. Из всех этих документов только последний (№ 3) представляет ныне известную важность. Но, к сожалению, он есть частный хюджет. Кроме того, несмотря на доверенность, данную 22 марта 1859 г. владельцем-графом Г-ну Доргобужинову на право продажи участка, Г. Доргобужинов купил участок (я почти в этом убеждён) на своё имя и для Императорского Правительства (так он поступал при предыдущих покупках) – но ни официального, ни частного акта о продаже в архивах Генерального Консульства не имеется.

Посему лучше всего не представлять Порте этого документа и ограничиться представлением ей только прилагаемых при сем:

1) Подлинной арабской мазбаты мухтаров.

2) Турецкого, засвидетельствованного у нотариуса, и французского переводов её.

3) Плана, засвидетельствованного Городского Думою.

[8] Участок земли при спуске в деревню «Айн-Кярем» (бывший Горний Град Иудов)

Он представляет собой ничем не застроенный участок земли в 6.204 кв. метра или 10.808 кв. пик. Он обнесён низкою стенкою сухой кладки. Так как он давно не обрабатывался, а это могло привести к утрате наших прав на него, то я заплатил 1 рубль феллаху, который его вспахал и что-то на нём посеял.

На него у нас имеется 2 документа.

№ 49 – акт, составленный на итальянском языке 4 июня 1859 г. Джебраил Гаргур заявляет, что – согласно его обязательству, составленному в Русском Консульстве в Иерусалиме 31 марта 1859 г. и засвидетельствованному 7 апреля 1859 г. в Испанском Консульстве, – он продал участок земли Г-ну Пьеротти, служащему в Русском Консульстве, и деньги от него сполна получил. Подпись Дж. Гаргура на новом документе (№ 49) засвидетельствована также в Испанском Консульстве 4 июня 1859 г.

№ 48. Официальный хюджет от 3/15 сентября 1859 г. на арабском языке. Михаил Шейх-Ашири, Драгоман Российского Консульства в Иерусалиме, покупает на свои деньги от Дж. Гаргура этот участок, законно купленный Гаргуром в ноябре 1858 г. Цена 80 Lt. (= 1840 фр.).

Окончательного (официального или частного) документа – о продаже участка Г-ом Шейх-Ашири Российскому Консульству – в архивах Генерального Консульства не имеется. В здешних турецких записях о недвижимой собственности этот участок не записан. Г. Шейх-Ашири очень стар, и его здоровье ныне очень плохо. В случае его смерти этот участок, на основании документов, перешёл бы к его наследникам, коих, как до сих пор мне известно, два: его жена, турецкая подданная, и его сын, русский подданный, офицер военного флота. Так как сын, в качестве иностранного подданного, не мог бы наследовать по турецким законам после своего отца, турецкого подданного, то я убедил отца сделать официальный акт о продаже всех его недвижимостей на имя своего сына и взять с этого последнего полную доверенность на те же недвижимости. Но это можно было сделать, так как на личных имениях отца не числилось никаких поземельных недоимок. На участке же, находящемся в Горнем и принадлежащем, по документу, Г-ну Шейх-Ашири, а в действительности – нам, оказалось около 20 Lt. поземельных недоимок, так как ни Г. Шейх-Ашири, ни мы никогда и никаких податей за него не платили. Поэтому я мог бы пригласить фиктивного владельца сделать дарственную запись или продажу на чьё-либо имя, только уплатив недоимки и прочие расходы. Вследствие этого и очень опасного положения здоровья Г-на Шейх-Ашири я должен был ограничиться его заявлением, сделанным в Императорском Генеральном Консульстве. Оно было составлено на арабском языке и записано в Актовую Книгу 5/17 февраля 1895 г., под № 208, и подписано в качестве свидетелей: женой Г-на Шейх-Ашири, Г.г. Хури и Хомси. В нем говорится, что Г. Шейх-Ашири купил участок на своё имя, но для Российского Правительства, истраченные им на это деньги сполна получил от Г. Доргобужинова, Российского Консула, а потому ни он, ни кто другой не имеет никаких прав на этот участок.

При сем прилагается подлинник этого заявления и засвидетельствованные нотариусом его турецкий перевод, а также сделанный в Генеральном Консульстве французский перевод его.

По моему мнению, Порте не надо представлять документа № 48. Надо ограничиться заявлением Г-на Шейх-Ашири, сделанным в Генеральном Консульстве, и прилагаемыми у сего:

1) Подлинною арабскою мазбатою мухтаров.

2) Турецким, засвидетельствованным у нотариуса, и французским переводами её.

3) Планом, засвидетельствованным Городским инженером и Городскою Иерусалимскою Думою.

Для указания, в случае надобности, примера подобных же переводов земель на имя иностранных Правительств, я имею честь представить у сего: турецкие списки и их официальные переводы, доверительно мною полученные:

1) Предписание Министерства Верги-Эманети от 21 ноября 1882 г., № 45, а) записать на имя Германского Консульства в Иерусалиме недвижимости, находящиеся в Иерусалиме (5 построек с их землёй), и таковые же (1 постройка с землёю и 1 кладбище), находящиеся в Вифлееме, – недвижимости, которые были записаны в разное время на имя подставных лиц; б) умеренно обложить эти недвижимости налогом мукатаа-и-земин, взыскивая его ежегодно.

Примечание. Этот налог взимается с целью вознаградить Государство за те потери, которые будут понесены вследствие перевода недвижимости на имя какого-нибудь юридического лица, как, например, Государства, Консульства, благотворительного Общества и т. п. Он не определён никаким законом. Однажды для этого здесь поступили следующим образом. Предположив, что каждая недвижимость переходит в другие руки (через продажу или наследование) каждые 33 года, было вычислено 5% (т. е. взимаемый при переводе недвижимости процент) с оценки её. Эта сумма была разделена на 33 и полученное частное определило этот ежегодный налог. Так, например, он будет равняться 1 пиастру в год с дома, оценённого в 660 пиастров.

По-видимому, этот налог не всегда взимается. Таким образом его не платит, насколько мне известно, Гробница Царей (французская собственность). Точно так же Министерство Дефтери-Хакани приказало (18 июля 1308 или 1892 г., № 17) отменить налог этот, назначенный в размере 140 пиастров и взимавшийся с одного дома и земли, записанных на имя здешнего Германского Консульства. Выставленною причиною было то, что эта недвижимость принадлежит к разряду мюльк.

2) Телеграммы Турецкого Министерства Внутренних Дел от 15/27 января 1891 г. Иерусалимскому Губернатору: Е. В. Султан, утвердив мнения Государственного Совета и Совета Министров, разрешил записать на имя французского Правительства один участок с пещерою, ныне записанный на имя Г. Патримонио, бывшего Французского Консула, находящийся около стен Иерусалима.

Примечание. Эта пещера есть известная Гробница Царей Иудейских.

В заключение я считаю долгом прибавить, что, по мнению здешних властей, от поземельного налога освобождена только одна из наших недвижимостей, а именно «Старые Постройки». За прочие недвижимости мы налогов не платили и не платим, на них насчитывают недоимки. Поэтому необходимо, чтобы в Султанском Ирадэ для перевода всех недвижимостей на имя Российского Правительства было заявлено, что за прошлое время с них не надо требовать недоимок и что в будущем они освобождаются от всех поземельных налогов и податей. Было бы очень полезно обратить внимание Порты на то, что Старые Постройки уже признаны Султанским Ирадэ собственностью Императорского Правительства и благотворительным учреждением. Это, по моему мнению, ослабило бы впечатление, которое может быть произведено большими размерами всех наших недвижимостей, взятых в совокупности. По разрешении этого вопроса в принципе, Порта обратится за проверкою и справками сюда, и тогда надо будет внимательно следить за ходом этого дела здесь.

Вот всё, что имею честь доложить Вашему Высокопревосходительству по вопросу о переводе на имя Императорского Правительства недвижимой собственности, находящейся в округе вверенного моему управлению Генерального Консульства и принадлежавшей бывшей Палестинской Комиссии. Сделанные мною по этому поводу расходы очень невелики, а именно 796 франков 5 сант., но их можно было бы вычесть из суммы, предполагаемой к затрате в Константинополе по этому вопросу.

Остальные 4 недвижимости, о которых упоминает отношение Императорского Православного Палестинского Общества от 23 ноября 1892 г., № 1231 (а именно: № 9 – два участка в Назарете, №10 – один участок в Кайфе и № 11 – один участок в селе Туране), находятся в округе Бейрутского Генерального Консульства. Поэтому и вследствие предписания Вашего Высокопревосходительства ко мне от 27 июля 1894 г., № 718, и приложенного к нему списка с предписания Императорского Посольства Императорскому Генеральному Консульству в Бейруте от 25 июля 1894 г. № 712, я, рассмотрев дело здесь, обратился за помощью и разъяснениями к д. с. с. Петковичу 1 февраля с. г., № 83.

В ответ на это отношением от 21 февраля с. г., № 44, Г. Петкович выслал мне засвидетельствованный список с кочана на большой участок, записанный на имя Селима Хури, и относящуюся к нему мазбату мухтаров с её засвидетельствованным турецким переводом. Но вместо мазбаты мухтаров на второй, на малый участок, также записанный на имя С. Хури, он выслал мне мазбату на третий участок, записанный на имя Г. Якубовича. В этом я не имел надобности. Что касается высылки мне планов с засвидетельствованием их в вышеупомянутой редакции, то он ответил мне, что эти планы «имеют надписи на французском языке и неизвестно кем составлены, так как на них не имеется никакой подписи. Подобные документы не могут быть засвидетельствованы у здешней власти с желательными примечаниями и объяснениями, а потому следует Вам, Милостивый Государь, обратиться к Г-ну Михайлову с требованием доставить Вам списки с этих планов с надписями на турецком языке или арабском и подписью инженера, снимавшего или проверявшего их на месте».

В ответ на это я написал Г-ну Петковичу отношение от 14 марта с. г., № 153, и послал ему сделанные мною с вышеупомянутых двух планов списки, которые были сделаны мною ранее обратной отправки подлинников в Императорское Посольство при донесении моем от 1 августа 1894 г., № 617. Отношением от 29 марта с. г., № 86, Г. Петкович уведомил меня, что он приступил к исполнению моей просьбы от 14 марта.

По получении удовлетворительного ответа я буду иметь честь представить дополнительное донесение.

Ныне же я могу сказать вкратце нижеследующее:

[9] Участок в селении Туран

На него в архивах Генерального Консульства не имеется никаких документов или указаний.

[10, 11] Два участка (малый и большой) в Назарете:

а) Малый участок. Эллиас Аббуд и Оде-Хаммар, купив его официальным образом, перепродали его посредством неофициальной передаточной надписи Г-ну Авьерино, Императорскому Консульскому Агенту в Кайфе и Акре, 6/18 июня 1864 г., который заявил на том же документе, что участок куплен для и за счёт Императорского Консульства в Иерусалиме. Этот участок есть мюльк. Но в 1876 г. он был записан на Селима Хури, Агента Русского Правительства, и в документе, не знаю почему, он объявлен принадлежащим к разряду земель мири.

Если от С. Хури не взято надлежащего заявления перед турецкою властью о принадлежности участка Императорскому Правительству, то надо взять таковое поскорее. С. Хури не имеет детей. В случае его смерти участок может, на основании турецких законов, отойти к его жене или родственникам или сделаться выморочным.

б) Большой участок. Г. Авьерино, купив его 5/17 июня 1864 г., заявил 4/16 июня 1864 г. на обороте официального хюджета, что участок был куплен для и за счёт Императорского Консульства в Иерусалиме. В 1892 г. он был переведён на имя С. Хури, Российского Консульского Агента, русского подданного. По той же причине от него следовало бы взять вышеупомянутое заявление.

[12] Участок в Кайфе

Он у нас оспаривается в турецком суде. В каком положении находится этот процесс ныне, я не знаю. Во всяком случае, на суде не был показан один важный документ, так как с 1885 г. он находился постоянно в архивах Посольства в Константинополе. По этому хюджету Элиас и Оде купили в 1858 г. участок от некоего Сейд-Абдулла-Таджи (Мютевеллия вакфа, сделанного дедом этого Абдуллы) с условием платить вакфу по 600 пиастр. (= 138 фр.) в год. Хюджет составлен и подписан Кадием в Акре и на нём, для большей верности, подписались, в качестве свидетелей, Мюфти Акрской провинции и один известный учёный (по имени Али-Мири).

С подлинным верно.

За Секретаря: (подп.) А. Воеводский

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 139–170 об.

Иерусалим, 19 июня 1895 г.

Подлинник.

Совершенно доверительно.

АВП PH, ф. РИППО, оп. 873/7, оп. 873/7, д. 24, л. 78–81.

Иерусалим, Июнь 1899 г.

Подлинник.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 111–112.

Иерусалим, Июнь 1899 г.

Копия.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 125–126.

Иерусалим, 1899 г.

Подлинник.

Иерусалим, 1899 г.

Подлинник.

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 106–107.

Константинополь, 13 мая 1896 г.

Подлинник.

Милостивый государь Николай Павлович,

В дополнение к отношению Действительного Тайного Советника Нелидова от 4 марта с. г. № 56 по вопросу о переводе на имя Императорского Правительства наших недвижимостей в Палестине и Сирии, принадлежавших бывшей Палестинской Комиссии, равно как и некоторых участков, приобретённых Отцом Архимандритом Антонином, я имею честь сообщить Вашему Превосходительству, что ныне Порта уведомила меня о согласии, данном в принципе Султаном на удовлетворение этого ходатайства Посольства по исполнении необходимых формальностей.

Делом этим, по моему поручению, деятельно занимается близко знакомый с вопросом и давно им занимавшийся второй драгоман Посольства Коллежский Советник Яковлев.

С совершенным почтением и таковою же преданностию имею честь быть и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 251–251 об.

Константинополь, 28 августа 1896 г.

Подлинник.

Милостивый государь, граф Владимир Николаевич!

При отношении г. Товарища Министра от 19 декабря 1895 г. № 5016 мною получена была копия с отношения Императорского Православного Палестинского Общества от 7 ноября. В этом последнем Совет Общества сообщает, что по выслушании доклада Надворного Советника Яковлева о переводе на имя Правительства земельной собственности бывшей Палестинской Комиссии, он согласился на этот перевод. При этом он постановил «просить Императорское Посольство в Константинополе присоединить для перевода на имя Правительства к означенным выше земельным участкам тех из земельных участков Императорского Православного Палестинского Общества, которые составляют владение мюльк и по которым владенные документы в требуемом виде будут доставлены в Императорское Посольство до дня представления сим последним ходатайства в Порту о переводе земельных участков Палестинской Комиссии.

В феврале месяце нота и все документы по переводу имений Палестинской Комиссии были приготовлены и отношением моим от 4 марта с. г. № 56 я уведомил о моем намерении начать дело. Прождав ещё две недели и видя, что необходимые для перевода документы тех участков, которые были куплены самим Палестинским Обществом, всё ещё мне не доставлены, а между тем по различным местным соображениям и ввиду предстоящего моего отъезда на коронацию, откладывать дело долее представлялось неудобным, я решил подать ноту. О согласии, данном Султаном в принципе на наше ходатайство, г. Тайный Советник Шишкин был извещён отношением Посольства от 13 мая сего года за № 127. Когда главная половина дела была уже таким образом сделана, я получил отношение г. Уполномоченного Императорского Православного Палестинского Общества в Иерусалиме с просьбою о переводе на имя Правительства ещё трёх участков, приобретённых самим Обществом, а именно: Нового подворья, Вениаминовского подворья и участка под Вифлеемом. При нём были приложены планы, но в засвидетельствовании их Административный Совет в Иерусалиме не упомянул о неоспоримости владения ими Генерал-Майором Степановым и г. Михайловым, как то сделано на планах предыдущих участков. Кроме того, не было приложено заявления Генерал-Майора Степанова о согласии его на перевод на имя Правительства Нового подворья и Вифлеемского участка и не было сказано, что именно Общество желает выстроить на сем последнем.

Несмотря, однако на неудовлетворительные качества этих документов, Посольство старалось исполнить желание Общества. Но по наведённым справкам, это сильно затормозило бы дело о переводе участков Палестинской Комиссии, дело, которое значительно подвинулось и ныне приближается, я надеюсь, к благополучному окончанию.

Вследствие всего вышеизложенного, я отослал приложенные г. Михайловым документы в Генеральное Консульство в Иерусалиме для передачи их по принадлежности вместе с копиею с настоящего отношения.

Примите, Милостивый Государь, уверение в отличном моем почтении и преданности.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 252–254.

Константинополь, 7 июня 1897 г.

Копия.

Я имею честь представить при сем 22 подлинных окончательных документа (ильмухабер-тугралы), с их французскими переводами, на некоторые из недвижимостей, принадлежащих России и находящихся в Палестине и Сирии. На них выставлены красные номера, согласно описи всех русских участков, представленных мною из Иерусалима при доверительном донесении от 19 июня 1895 г., № 451.

Хотя все эти недвижимости записаны навсегда у Турецкого Правительства на одно имя, на имя нашего отечества, тем не менее, заведывание ими принадлежит трём различным учреждениям.

I. Недвижимость, состоящая в заведывании Министерства Иностранных Дел, Св. Синода и Императорского Православного Палестинского Общества

№ 1. Документ на так называемый участок Москобия. Размеры, согласно плану, 71,678 кв. метров. Приблизительная стоимость (вместе с постройками) – 3,953,000 фр. На нём находятся постройки Генерального Консульства, странноприимные дома и больницы (состоящие в заведывании Императорского Православного Палестинского общества на основании Высочайшего Указа от 24 марта 1889 г.) и собор и дом Русской Духовной Миссии (состоящие в заведывании Св. Синода).

Эта недвижимость навсегда освобождена от уплаты недоимок за прошлое время и каких бы то ни было податей и налогов в будущем.

II. Недвижимость, состоящая в заведывании Министерства Иностранных Дел

№ 2. Так называемое место «Хомси» или «Марес-уль-Асали». Размеры согласно плану – 3436 кв. м. Приблизительная стоимость (вместе с постройками) 176 000 фр. На нём находится дом для помещения Секретаря, штатного и нештатных драгоманов Генерального Консульства.

Недвижимость освобождена навсегда от уплаты недоимок за прошлое время и податей или налогов на будущее время.

III. Недвижимости, поступившие в заведывание Св. Синода вследствие смерти О. Архимандрита Антонина, бывшего Начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме

№№ 3 и 4. Два документа на участок по имени Керм-уль-Газал, на Масличной горе. Размеры – 8273, 72 кв. м (в описи, на основании прежнего документа, мною выставлено только 2700 кв. м). Приблизительная стоимость 77,000 фр.

№№ 5–9. Пять документов на участок по имени Керм-уль-Бадд на Масличной горе. Размеры – 12.406,762 кв. м (в описи, на основании прежнего документа, мною выставлено только 6.750? кв. м). Приблизительная стоимость 18.000 фр.

Императорскому Посольству удалось освободить эти два участка от уплаты недоимок. Но за них необходимо должно платить ежегодно 120? пиастров (27? фр.), внося их местной власти чрез Генеральное Консульство.

В таковом смысле должно быть сделано предписание Начальнику Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. При этом было бы весьма полезно пригласить его оградить участок Керм-уль-Газал стенкою и с восточной стороны, а также снять с обоих планы, при посредстве городского инженера, и засвидетельствовать их у местной власти, так как местные жители большие сутяги.

Остальную, большую часть недвижимостей, приобретённых этим знаменитым Архимандритом, Императорское Посольство не могло записать на имя Правительства. Хотя это и трудно, но это, может быть, удастся Посольству со временем, по тщательном изучении на месте крайне запутанных и довольно слабых документов. Один, однако, из подобных участков, находящийся в гор. Тивериаде, ныне переводится на имя Правительства.

IV. Недвижимости, переданные бывшею Палестинскою Комиссиею в заведывание Императорского Православного Палестинского Общества, согласно вышеупомянутому Высочайшему Указу

№ 10. Документ на участок по имени Даббага, внутри Иерусалима. Размеры согласно плану – 1429 кв. м. Приблизительная стоимость, вместе с находящимся на нём домом, никак не менее 569.000 фр.

№ 11 и 12. Два документа на участок «Баб-Хотта» внутри Иерусалима. Размеры согласно плану – 1934 кв. м. Приблизительная стоимость не менее 7000 фр.

№ 13. Документ на участок «Эгнеми» или «Бераджие», у Дамасских ворот Иерусалима. Размеры согласно плану – 12.809 кв. м. Приблизительная стоимость 230.000 фр.

№ 14. Документ на участок «Мамилла», близ больших русских построек. Размеры согласно плану– 15, 614 кв. м. Приблизительная стоимость 140.000 фр.

№ 15. Документ на участок по имени «Хабаель» на Масличной горе. Размеры 9923 кв. м. Приблизительная стоимость – 40.000 фр.

№№ 16 и 17. Два документа на место, купленное на имя г. Шейх-Ашири, в деревне Айн-Кярем (в «Месте Горнем»). Размеры согласно плану – 5918,092 кв. м (в описи мною выставлено на основании плана 6,204 кв. м, но составитель его не вычел по ошибке из этой цифры общественной дороги, разрезавшей участок в 1890 г.). Приблизительная стоимость – 2000 фр.

№ 18. Документ на так называемый «Большой участок» в Назарете. Размеры согласно плану, сделанному Императорским Православным Палестинским Обществом, – 1436,5 кв. м (по описи 3.133 кв. м). Приблизительная стоимость 15.000 фр.

Все эти шесть недвижимостей (за исключением предпоследней, под № 24 <по описи>, за которую неизбежно должно платить ежегодно 35 пиастров или 8 фр., внося их местной власти чрез Генеральное Консульство) навсегда освобождены от уплаты недоимок и податей или налогов в будущем.

Примечание: Перевод на имя Правительства №№ 39 и 42 (по описи, т. е. так называемого «малого участка» в Назарете и участка со сводами в Тивериаде, принадлежавшего умершему О. Архимандриту Антонину) будет скоро окончен.

№ 37 (по описи) участок в гор. Кайфе с большим трудом был получен обратно Генеральным консульством в Бейруте в январе 1896 года. Вероятно, наш противник будет продолжать тяжбу. Поэтому ныне перевести его на имя Правительства будет невозможно.

V. Недвижимости, поступившие в заведывание Императорского Православного Палестинского Общества не от бывшей Палестинской Комиссии

№ 19. Документы на участок на Масличной горе, на котором построены на средства Императорской Семьи странноприимница и храм во имя Св. Марии Магдалины, в память в Бозе почившей Государыни Императрицы Марии Александровны. Размеры согласно плану – 10.112 кв. м (в описи выставлено ошибочно 11.960 кв. м). Приблизительная стоимость (вместе с постройками) 402.260 фр.

№№ 20 и 21. Два документа на два участка в дер. Бейт-Джала, близ Вифлеема. На них находятся дома для русской школы и для служащих. Размеры обоих по описи – 9.000 кв. м, а по расчёту г. Хитрово – 14.640 кв. м. Приблизительная стоимость (вместе с постройками) – 157.800 фр.

Участок № 16 навсегда освобождён от уплаты недоимок, а также налогов или податей в будущем.

Но участки №№ 26 и 27 освобождены только от уплаты недоимок. Что же касается налогов или податей, то за них неизбежно надо ежегодно платить 200 пиастров (= 45 1/8 фр.), внося их Турецкому Правительству чрез Генеральное Консульство.

VI. Недвижимость, принадлежащая Императорскому Правительству вследствие заявления г. Статс-Секретаря Мансурова

№ 22. Участок этот, смежный с участком под № 6, находится на Мамилле, близ больших русских построек. Размеры – 3.677 кв. м. Приблизительная стоимость – 33.000 фр. Он освобождён навсегда от уплаты недоимок, а также налогов и податей в будущем.

Самое удобное, что можно было бы с ним сделать, – это передать его в заведывание Императорского Православного Палестинского Общества, испросив на это Высочайший Указ, так как г. Мансуров письмом на имя г. Министра Иностранных Дел от 6 февраля 1896 года заявил о его принадлежности Правительству.

Таким образом, на сей раз Императорское Посольство перевело на имя Правительства 168.647,78 кв. м приблизительно стоимостью в 5.820.000 франков с ежегодною платою 81 фр.

Вышеизложенные подлинники надо, по моему мнению, передать на хранение тем Центральным Управлениям, в ведении коих состоят или будут состоять упомянутые недвижимости с просьбою сообщить о размере ежегодной платы своим представителям на месте и прибавить, что о произведённых по этому делу расходах им будет сообщено по сведении всех счетов и что для Посольства и для Генерального Консульства в Иерусалиме с этих документов сделаны списки и переводы.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2421, ч. 1, л. 281–286 об.

Иерусалим, 13 марта 1898 г.

Копия.

В ответ на запрос Вашего Вскпр-ва от 4-го февраля с. г. № 79 о намерении Е. В. Султана подарить участок земли по имени «Хакура», лежащий на Сионской горе, Е. В. Императору Германскому, – я ничего положительного сообщить не могу, несмотря на наведённые мною справки.

Все сведения ограничиваются газетными известиями и сводятся к тому, что Император Вильгельм получит в подарок участок земли, на котором по преданию находился дом, где имела место Тайная Вечеря, и что Его В-во передаст его затем германским католическим монахам.

Такое место действительно существует. Оно здесь носит имя «Хакура» и находится на Сионской горе, как то видно из прилагаемого очень точного плана, составленного, вероятно, в 1873 г. немецким учёным Шиком.

Из разговора с Патриархом я мог вывести заключение, что слух о подарке до некоторой степени правдоподобен.

В 1869 г. Султан подарил деду нынешнего германского Императора очень большое место, называемое по-арабски «Муристан» и лежащее внутри Иерусалима, против нашей Царской церкви в память в Бозе почившего Государя Императора Александра III.

Оно было покрыто величественными развалинами второй больницы, выстроенной в середине XI века орденом Иоаннитов во имя Св. Иоанна. Католики намеревались восстановить на этом месте католическую церковь. Не успев в этом и желая вознаградить себя, они старались купить вышеупомянутую хакуру, которая очень дорога Христианам по воспоминаниям. Здесь была совершена Тайная Вечеря. Здесь сошёл Св. Дух на Св. Апостолов, преставилась Пресвятая Богородица, жил 1-ый Иерусалимский епископ Иаков, был созван первый христианский собор. Здесь же был построен первый в мире христианский храм. Он уцелел один после взятия Иерусалима Титом. Юстиниан построил вместо него огромную базилику. Но она была разрушена в 1010 г. египетским Султаном Хакимом. В XIV веке францисканцы купили это место и возобновили Coenaculum или горницу Тайной Вечери и горницу сошествия Св. Духа, находившиеся в восточной части базилики Юстиниана. В 1561 г. мусульмане отняли эту постройку у францисканцев и превратили её в мечеть по имени Неби-Дауд. Малую комнату нижнего этажа постройки они считают гробницею Царя Давида. В смежной, большой комнате Спаситель омыл ноги ученикам Своим. Во 2-ом этаже над первою комнатою находится горница сошествия Св. Духа, а над второю – горница Тайной Вечери. Последняя в особенности сохранила готический стиль XIV века.

Как ранее этого в 60-х годах, покупка этой хакуры за 900 тур. лир Православной Патриархиею не была утверждена, точно также в 80-х годах Порта не разрешила и католикам купить её. Она запретила продавать землю на расстоянии 300 метров от мечети Неби-Дауд. Это было равносильно запрещению, и хакуру католики не купили.

Теперь они добиваются того же чрез посредство Императора Германского. Мечеть и смежный с нею хан Султан едва ли решится подарить, но соседняя хакура может сделаться собственностью католиков, будучи подарена Императору Германскому.

Если католики получат эту хакуру в виде подарка и если за ними будет утверждена покупка нынешнего американского кладбища (см. донесение от 16-го сентября 1897 г., № 732 и от 10-го марта 1898 г., № 213), то в их руках соединится почти весь участок, на котором были построены Сионский храм и затем Юстиниановская базилика. Они произведут здесь раскопки, найдут развалины и восстановят первый христианский храм, построенный после распятия Спасителя.

Вследствие этого становится понятно горе Православной Патриархии.

Приложение: План участка «Хакура» на Сионской горе и прилегающих к нему кладбищ. План снят Д-ром К. Шиком в 1893 г. (вероятно, в середине года).

АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/7, д. 24, л. 85–85 об., 86.

Иерусалим, 22 июня 1901 г.

Подлинник.

Полное описание statu quo в отношении Места Вознесения Господня и торжества 9 и 10 Мая.

Милостивый Государь Иван Алексеевич,

В прошлом году я присутствовал на торжественной службе на самом месте Вознесения Господня. Мои личные наблюдения и подробные разъяснения, данные мне Драгоманом Патриархии, я имел честь изложить в донесении от 8 Июля 1900 года, за № 706.

В нынешнем году церковную службу, совершённую здесь 9 Мая, т. е. накануне этого дня, подробно описал мне Г-н Хомси, первый драгоман Генерального Консульства, присутствовавший на ней с самого начала. Служба же 10 Мая, т. е. в самый день Вознесения, была мне описана Г-м И. д. Секретаря Генерального Консульства и Г-ом Хомси. Изо всего, что видели вышеупомянутые лица, а также и я сам (в прошлом году), и из разъяснений Патриархии можно составить себе точное понятие о том, каким именно образом Православные, Латиняне, Армяне, Копты и Сириане проявляют свои права на эту святыню. Говоря другими словами, я постараюсь дать описание statu quo в отношении её.

Раньше, чем приступить к описанию церковных служб, я считаю нужным упомянуть об обстановке, в которой они совершаются, и о некоторых обычаях. Войдя в ограду мечети (см. план при донесении моём от 26 Августа 1894, № 682), мы видим православного арабского священника, стоящего направо у самого входа с крестом в одной руке и серебряной бутылочкой (так наз. кум-кум), наполненной душистою водою – в другой. Рядом с ним – столик для сбора подаяний. Подальше, на одной с ним линии, идущей в мечеть, сидят за двумя столиками православные арабские священники и светские лица. Одни записывают имена живых и умерших для поминовения за обеднею, другие – принимают лепту верующих. Внутри мечети, у самого Святого Камня, на полу сидят трое:

1) – православный светский араб Селим-ель-Кари (или кто-нибудь из его семьи). Он продаёт свечи и вырезанные из полотна подобия Стопы Спасителя, с изображением Вознесения Господня. Продажа свечей на этом месте, у гробницы Св. Лазаря и в храме Св. Гроба Господня (везде, кроме самой Кувуклии) принадлежит на основании обычая, сделавшегося как бы правом, семье этого араба.

2) – Направо от него сидит монах из монастыря Св. Саввы. Он собирает, согласно древнему обычаю, остатки от горевших свечей, а также продаёт цветы, душистую воду и наблюдает за порядком.

3) – Рядом с ним сидит армянин (светское или духовное лицо) для продажи свечей и душистой воды⁶².

На время вечерни накануне дня Вознесения только одни православные ставят стол для церковной службы и кресло, которые там остаются до возвращения крестного хода из Viri Galilaei. Но Армяне имеют (с 1897 года) право продавать свечи за столиком, который, во время обедни, в день Вознесения они ставят налево у самого входа в мечеть.

На том же дворе мечети стоят 6 шатров. Первый из них (направо от входа в ограду) принадлежит Православным и служит для отдохновения служащих. Идя далее, мы видим за мечетью алтарь (он изображён на плане) и покрывающую его церковь-шатёр Православных. Северный край шатра соприкасается с 5-м углом этой восьмиугольной мечети и имеет 2 отверстия для прохода служащих. Продвигаясь далее к северу, мы видим три шатра, стоящих на некотором расстоянии от мечети. Они служат церквами для Сириян, Коптов и Армян. Несколько далее стоит ещё шатёр для отдохновения Армян.

Латиняне, при праздновании дня Вознесения вместе с прочими, ставят два обыкновенных шатра направо и налево от мощёной дорожки в мечеть. Что же касается церковной службы, то она совершается ими внутри мечети.

За 2 1/2 часа до заката солнца Православные, а за ними Армяне, Копты и Сириане начинают служить вечерню в своих церквах. Во время её два православных дьякона, выйдя из церкви через северные двери, идут в мечеть, кадят в ней и возвращаются другим путём, делая таким образом полный круг около неё. Духовные прочих вероисповеданий делают то же, но обходят не всю мечеть, а только половину её. Чтобы не проходить через церковь православных, они возвращаются тем же путём, как и пришли. Затем совершается крестный ход, причём Православные обходят кругом всю мечеть, а прочие – только левую половину её⁶³.

Окончив вечерню, которая длится 1 час, Православные, переждав закат солнца, начинают повечерие. Для этого духовенство зажигает свечи на столике внутри мечети, там же облачается и начинает читать молитву. В половине её оно уходит крестным ходом на соседнюю вершину Масличной Горы, на так наз. место Viri Galilaei (Примечание. Насколько мне известно, место это приобретено при Патриархе Афанасии в 1834 году, но на него долго не обращали внимания. В 1885–86 году Высокопреосвященный Епифаний начал окружать его оградою, которая должна была проходить около одной колонны. Из-за этой последней между Православными и Латинянами был большой спор, окончившийся, однако, к полному удовольствию первых, вследствие вмешательства Императорского Посольства), к колонне, стоящей близ ограды его.

После чтения у колонны евангелия крестный ход входит в ограду и читает ещё евангелие по-гречески, по-русски и по-арабски в одной очень оригинальной церкви. Она представляет собою хорошо вымощенную площадку, окружённую решёткой. В одном конце её – алтарь. Она не имеет ни стен, ни сводов. Последние заменены небесным сводом. По окончании евангелия духовенство возвращается в мечеть, оканчивает прерванную молитву, разоблачается и уходит, унося с собой стол и стул.

Вслед за Православными поочерёдно читают молитву внутри мечети Армяне, Копты и Сирияне, – но никакого крестного хода не делают.

По окончании молитв мечеть остаётся всю ночь открытой и в ней продолжают сидеть упомянутые двое Православных и один Армянин.

После полуночи, на рассвете дня Вознесения, моление открывается утренею, которую каждое духовенство служит в своём шатре. Во время её дьяконы (сначала Православные, а затем прочие) входят в мечеть для каждения. Вслед за сим начинается литургия⁶⁴.

Православный Архиерей, надев на дворике мантию и покадив в мечети, уходит в свою церковь для облачения. То же самое (кроме облачения на дворике) делают и остальные духовенства. Во время литургии православные, а затем и прочие, дважды входят в мечеть для каждения и обходят её с евангелием и Св. Дарами. Разница в том, что Православные обходят кругом всю мечеть, а остальные – только половину её. После литургии Православный Архиерей идёт через северные двери церкви в облачении ко входу в мечеть и читает здесь евангелие на греческом языке. За ним дьяконы читают евангелие на языках русском и арабском. После этого он читает молитву внутри мечети, возвращается в церковь, раздаёт антидор, разоблачается и уходит для приёма поздравлений в соседний сад, в свою палатку.

Латиняне⁶⁵. Хотя Латиняне служат здесь однажды в год, в свой день Вознесения, но они имеют видимое преимущество перед прочими духовенствами. Только они одни имеют право служить одну или несколько литургий внутри мечети, украсив её внутри тканями и принеся алтарь. Прочие служат её вне мечети, в своих шатрах. Кроме того, в случае совпадения (Такое совпадение – очень редко, а именно при одновременном праздновании Пасхи по новому и по старому стилю) их дня Вознесения с таким же праздником у Православных, Армян, Коптов и Сириян – они совершают несколько литургий подряд прежде прочих. Служба их, начавшись накануне, оканчивается при восходе солнца в самый день Вознесения. При совершении ими троекратного крестного хода вокруг мечети Православные обязаны отвязать верёвки, которыми прикреплён к мечети их шатёр-церковь, чтобы дать свободный путь. Всё время, пока Латиняне занимают мечеть, прочие духовенства не имеют права туда входить и поэтому не совершают там каждения на вечерне и на повечерии, как упомянуто выше. Здесь я считаю нужным заметить, что по словам известного путеводителя (Frere Lievin), находящегося в руках каждого католического паломника, Латиняне совершают литургию на этом месте несколько раз в году. Это – совершенно ошибочно: они служат её только однажды в году, в свой день Вознесения.

Православные. Они служат здесь дважды в год. Один раз – вместе с остальными в день Вознесения, как было описано выше, а другой раз – служат одни, в Субботу Св. Лазаря. Накануне этого дня они служат повечерие внутри мечети, где ставят два подсвечника со свечами (на самый камень со Св. Стопою), а рядом с ними – стол. Среди повечерия духовенство, облачившись там же, отправляется крестным ходом (как описано выше) на вершину Viri Galilaei, откуда, после чтения евангелия, оно возвращается в мечеть, оканчивает повечерие и уходит отдыхать. В мечети остаётся на ночь один пономарь. На следующий день, в Субботу, они служат литургию в своём шатре, но могут сколько угодно раз кадить внутри мечети и ходить вокруг неё. Окончив её до полудня, духовенство разоблачается и идёт в обыкновенном платье в деревню Вифанию (ныне Азарийе), которая находится в 45-ти минутах ходьбы. В православном монастыре около деревни духовенство облачается и идёт крестным ходом к гробнице Св. Лазаря. Прочитав на её пороге евангелие и молитвы, оно уходит обратно в монастырь. Этим празднование заканчивается.

Армяне. Они совершают здесь церковную службу (литургию и прочее) также 2 раза в году: вместе с прочими в день Вознесения, и одни – в Воскресение 3-й недели (крестопоклонной) нашего Великого Поста.

Копты и Сирияне. Они совершают богослужение только раз в году, в день Вознесения, как было описано выше.

Всё вышеупомянутое представляет собой полное описание statu quo в отношении места Вознесения Господня. В нынешнем году все торжества были отпразднованы согласно statu quo и прошли хорошо, если не считать небольшого нарушения, сделанного Армянами. Как сказано выше, инославное духовенство не имеет права входить в мечеть ранее возвращения из Viri Galilaei православного крестного хода, совершаемого накануне дня Вознесения. В прошлом году Армяне не отступили от этого правила, но в этом году они нарушили его. Они хотели войти в мечеть ранее возвращения православного крестного хода. Жандармы не позволили им этого, но православный пономарь сделал им знак. Они вошли в мечеть и немного покадили. Узнав об этом, 2-ой драгоман Православной Патриархии указал жандармам на нарушение установленного правила и на то, что пономарь не имел права разрешать этого.

Накануне праздника, как я имел честь упомянуть выше, здесь присутствовал в ежедневном платье Г. Хомси, первый драгоман Генерального Консульства. В самый же день Вознесения здесь были в таком же платье (согласно обычаю) и. д. Секретаря Генерального Консульства и Г. Хомси. Таким же образом присутствовал здесь и Управляющий Эллинским Генеральным Консульством. После литургии русские чиновники прошли в соседний сад поздравить православного Архиепископа Никодима, служившего её, а затем съездили с той же целью к Архиепископу Иорданскому, бывшему в своём доме на месте Viri Galilaei. Отсюда они отправились в русскую церковь Св. Спаса, выстроенную известным о. Антонином на самой вершине Масличной Горы, где Г. Начальник Духовной Миссии служил литургию, за которой последовал крестный ход вокруг этой церкви. По окончании его здесь был предложен завтрак всем присутствовавшим выдающимся лицам.

В день Вознесения наш участок (вообще очень любимый всеми жителями Иерусалима) имеет очень оживлённый вид. Большая толпа Православных и Армян приходит сюда, возвращаясь с места Вознесения. Некоторые заходят к нам помолиться в церкви, другие же просто погулять.

С глубочайшим почтением и совершеннейшею преданностью и проч.

Список сего донесения послан г. Директору Первого Департамента⁶⁶.

АВП РИ, ф. Посольство в Константинополе, оп. 517/2, д. 3371, л. 82–85 об.

Иерусалим, 28 июня 1904 г.

Секретно.

Милостивый Государь Николай Генрихович,

Из списка с моего донесения г. Послу от 18 сего июня, № 450, Ваше Превосходительство изволите узнать, какое дерзкое послание прислал мне Патриарх 24 мая.

Подтасовка фактов и ложь по делу покупки развалин лавры Св. Харитона у Айн-Фары довольно разъяснены мною как в этом, так и в предыдущих донесениях.

Но такой горы лжи и клеветы, какая нагромождена в послании в отношении Миссии (ИППОбщество задето слегка), такой грубой редакции я не встречал ни в одной бумаге, посланной иностранному агенту. Вся Миссия обвиняется в мошенничестве и в клевете. Опровержение этого изложено мною в донесении. С Патриархом же я не хотел входить в дальнейшие разговоры. Но так как я не мог также оставить дела без всякого возражения, то я ему написал, что я считаю его послание не существующим и не могу принять в соображение ни одной части его. Начальник Миссии, у которого я должен был справиться касательно обвинения, пришёл в ярость.

Очень жаль, что наш Св. Синод слишком любезничает с Патриархом. – Блаж. Дамиан просил его в январе сделать замечание отцу Владимиру, а он его сместил. Греки и задрали нос. К этому их побудил ещё слух о том, что наш Синод очень боится, как бы восточные Патриархи не признали его существование незаконным и не вызвали бы тем нового раскола в России. Однажды (в 1895 г.) я говорил о разных делах с Патриархом Герасимом при Архим. Фотие (нынешний Александрийский). Вдруг Фотий говорит мне «ведь это может привести к разделению Церквей (т. е. нашей и восточной)». Я рассмеялся и возразил: «смотрите, как бы мы не отделили вашу Церковь от нашей, тогда все вы перейдёте на пищу Св. Антония». Герасим отвернулся, сделав вид, что он не слышал моих слов, а Фотий сконфузился. По-видимому, Греки подметили у нас этот страх и играют на этой струне. Но они никогда на это не решатся. Мы остановим все доходы из России, ибо они назначаются на пользу Православия. А если мы намекнём туркам, что они могут отменить все привилегии Патриархов, то от Греков и от эллинизма останется одно воспоминание.

За последнее время я ясно вижу, что Патриарх начал нападать на всё русское и очень грубо. Он – не прочен на престоле и видит это. А поэтому идёт против нас с ореолом борца против России. При свиданиях он очень со мною вежлив. Но его надо подтянуть за такое послание. Оно грубо и в отношении меня. Я очень редко прошу Вас, многоуважаемый Николай Генрихович, сделать это через его представителя в Москве. Пригрозите ему остановкою доходов. Наш Министр прав, тысячу раз прав: только эта угроза на них подействует. Они совсем запутались в долгах.

Скоро приедет к Вам архиепископ Мелетий, бывший долго в Москве. Предлог поездки: принять участие в перестройке подворья в Москве. Потайная его миссия состоит в устройстве займа для уплаты долгов Патриархии, устранив при этом наш контроль. Я убеждён, что этот ловкий русофоб с огромными связями в Москве будет также играть на нашем страхе по поводу раскола. Не думаете ли Вы, что было бы очень полезно устроить за ним тайный хороший надзор при помощи особого агента? Это избавило бы Греков от глупого шага, а нас от больших хлопот.

Возможно, что Мелетий будет Вам жаловаться, что я все ещё не передал им тех денег, которые наш Синод присылает раз в году с письмами пожертвователей. Причин этому – две. Писем – 1500 штук и их надо все просмотреть, чтобы узнать, кому какое письмо и пожертвование послать. А, кроме того, в приложенной описи – большая путаница. Другая причина: заставить этою задержкою Патриархию окончить 2 денежных дела русских паломниц. Она (вот уже 5-й месяц) не платит мне 2.000 фр. по одной облигации. Второе дело (об уплате 7.000 фр. по одному наследству) она тянет с 1901 г. Наконец, была назначена смешанная Комиссия. Месяц назад было 1-ое заседание, а затем патриарший делегат перестал приходить под разными предлогами.

Чтобы дать Вам пример того, как Греки платят нам за нашу помощь, я могу указать на два факта. Игумен здешнего Саввинского монастыря сказал недавно Начальнику Миссии, что Патриарх ему запретил молиться в церкви о даровании нам победы, и он стал молиться у себя в келье. Один художник передал мне, что он был при разговоре, в котором хозяин гостиницы в Иерихоне укорял в неблагодарности о. Авраамия, игумена Сорокадневной Горы, смеявшегося и радовавшегося нашим военным неудачам. И это после ссуды в 400.000 руб. на перестройку подворья в Москве!

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 418, л. 54–57.

Иерусалим, 9 марта 1905 г.

Копия.

Доверительно

О прекращении насилий Святогробцев⁶⁷ над русскими Афонцами⁶⁸

В январе и феврале с. г. ненависть греков к русским Афонцам едва не приняла скандальных размеров.

Желая отучить их от приезда в Палестину, Святогробцы решили не допускать их к Св. Гробу Господню. Сделать это днём они не смели, чтобы не подвергнуться нареканиям со стороны многочисленных паломников и туристов, посещающих храм. Самое удобное для этого время – поздний вечер, когда двери храма заперты и когда в нём остаётся немного латинских и греческих монахов и русские паломники.

При приведении этой меры в исполнение некоторые из Афонцев подчинились приказанию о. Евфимия, греческого игумена при Св. Гробе, и ушли, а другие были выведены силою греческими монахами и светскою прислугою. Я узнал об этом, но, не желая поднимать щекотливого вопроса, не вмешался в дело ввиду отсутствия жалобы со стороны пострадавших. Вскоре, однако, пришло ко мне девять Афонцев, предъявили свои русские заграничные паспорты (в них они были записаны светскими лицами) и просили заступничества. Из протоколов за №№ 38 и 41–48, составленных по сему поводу, выяснилось, что со 2 января по 26 февраля по приказанию о. Евфимия и без всякой причины четверо Афонских монахов покинули храм по настоятельному приглашению греков, а пять человек были выведены силою. На все их протесты о. Евфимий отвечал, что он не позволяет русским Афонцам оставаться ночевать в храме, как это делают русские паломники. В одном случае латинский ризничий (поляк, русский подданный), заступаясь за своих соотечественников, стыдил греков за такое обращение с русскими, которые их кормят. В другом случае все наши паломники, возмущённые подобною сценою, громко заявили, что и они уйдут из храма. Но Афонцев всё-таки вывели. Часть паломников ушла с ними, но греки быстро захлопнули двери, и прочие должны были остаться.

По получении жалоб я пошёл за справками к о. Евфимию. Он ответил, что Афонцы были выведены по его приказанию, но не указал ни на какой предосудительный поступок, сделанный одним из них. Из его слов я увидел, что он только подозревает их в раздаче ночью в храме своих адресов и в собирании пожертвований.

Я возразил ему, что на основании одних только подозрений таким образом нельзя обращаться с Афонцами, потому что они – русские подданные и имеют те же права, как и прочие паломники. Если бы они раздавали воззвания о пожертвованиях, исповедывали паломников и вообще вели себя неподобающим образом, то их, пожалуй, можно было бы пригласить выйти из храма. Но и при этом не надо забывать, что исключительное право владения греки имеют не на весь храм Св. Гроба Господня, а только на часть его: на церковь Воскресения и на Православную половину Голгофы. Если он желает, сказал я о. Евфимию, то я приглашу Афонцев избегать этих мест, но обращу внимание Императорского Посольства на столь враждебные и ни на чём не основанные действия греков. Если же он прикажет выводить Афонцев из других мест храма, не принадлежащих грекам исключительно, то я не буду беспокоить Императорское Посольство, а приглашу Губернатора остановить такое своеволие. Далее я объяснил ему, что Афонцы, желающие собирать пожертвования или раздавать воззвания о них, могут сделать это и у себя на квартире. Во всяком случае, если они и собирают в Иерусалиме какие-нибудь гроши, то эти гроши – русские. Я сказал ему, что по моему мнению из всех привозимых сюда русских пожертвований 3–3,5% попадают в карман Духовной Миссии, около 1% – в карман Афонцев, а остальные 95% получают Святогробцы. В этом отношении они – не конкуренты грекам. Что же касается службы у Святынь, то Патриархия может им это запретить. Я помешать этому не могу, но донесу Императорскому Правительству, если причины не будут основательными. Разговор окончился тем, что я сообщил ему о строгом приказании, данном мною Афонцам, вести себя у местных Святынь очень осторожно, а он обещал мне не удалять их из храма на ночь. По моим справкам Афонцы ночуют у Св. Гроба по-прежнему.

Все вышеизложенные доводы и соображения я повторил в тот же день и Патриарху. Я поблагодарил его за общие отеческие наставления, которые он дал Афонцам, пригласив их к себе, и за его ласковый приём. Я прибавил, однако, что Драгоманат Патриархии, куда иногда призываются местные православные для разбора дел, не имеет решительно никакого права над русскими подданными. Султаны дали местному духовенству некоторые гражданские права над православными, но это не может касаться иностранных подданных. Я сказал ему, что наказать русского подданного здесь имею право только я и что я признаю за Афонцами только то звание, которое прописано в их русских паспортах.

Блаженнейший Дамиан ничего не возразил, но сообщил, что местные арабы пожаловались ему на конкуренцию Афонцев в торговле чётками, иконами, маслом.

Я возразил, что подобные обвинения сильно преувеличены. В настоящее время здесь около 20 Афонцев. Из них только некоторые привезли с собою по 3–4 иконы и по 5–6 литров масла. Продав их, они все вместе наживут 800–1000 франков. Такая конкуренция – ничтожна. Кроме того, я решительно отказываюсь признавать за местными торговцами право мешать русскому подданному торговать тем, что разрешено торговыми договорами. В конце разговора я просил Патриарха, чтобы он со своей стороны повлиял на Святогробцев не преследовать Афонцев, так как грубое отношение первых ко вторым, подобное вышеописанному, даст лишний аргумент католикам, кричащим везде о том, что с невежественными и алчными греками никто не может жить в мире.

В заключение я считаю долгом прибавить, что в разговорах со Святогробцами я заявляю, что я считаю наших Афонцев не духовными, а светскими лицами русского подданства, подчинёнными только Генеральному Консульству. Такой взгляд для меня очень выгоден. Патриархия не может оспаривать их русского подданства. Если же она пожелает отрицать их монашеское звание, то попадёт в очень неловкое положение. Она будет вынуждена без всякого основания не признавать монахами тех лиц, которые считаются таковыми во Вселенском Патриархате. Некоторые возражали мне, что если я не признаю Афонцев монахами, то я должен заставить их снять рясу, которую они носят вследствие злоупотребления. На это я возражаю, что Палестина – страна вековых злоупотреблений. По церковным канонам, подравшийся с кем-нибудь монах должен быть строго наказан и иногда даже расстрижен. А между тем Францисканцы и Святогробцы дерутся между собою и не только не наказываются, а иногда награждаются. Это – также злоупотребление.

Что касается жалобы трёх Афонцев, побитых арабскими торговцами, то ей будет дан обыкновенный ход.

С глубочайшим почтением и проч.

АВП РИ, ф. Политархив, оп. 482, д. 811, л. 29–31.

Константинополь, 17/30 марта 1912 г.

Заверенная копия.

Милостивый Государь Кимон Эммануилович,

Вследствие письма Вашего Превосходительства от 2 Августа минувшего года № 525, при коем была препровождена копия с письма Ст. Совет. Ряжского Вице-председателю Императорского Православного Палестинского Общества от 9 Марта прошлого года, имею честь дать по делу о земельном участке в Хайфе следующие пояснения.

Императорский Генеральный Консул в Бейруте в донесении от 19 Ноября 1910 г. № 513, в копии у сего прилагаемом, изложил, по личном изучении им на месте данного сложного и запутанного вопроса, предполагаемый им проект полюбовного разрешения спора при посредстве Генерального Консульства в Бейруте, как представителя интересов Пал. Общества, и местного Генерал-Губернатора, имеющего по поручению Порты влиять в миролюбивом направлении на известного упорством характера Шейха-Сухейли, состоящего мутевеллием (заведующим) вакуфа, к которому относится Хайфский участок.

Сказанный проект не был сообщён в то время Совету Палестинского Общества, так как при предстоящем проезде через Бейрут уполномоченного названного Общества вопрос этот подлежал, предварительно представления оного на одобрение Совета, совместному всестороннему обсуждению на месте между Камергером Батюшковым и Ст. Сов. Ряжским. Последний спешил к месту нового своего назначения в Иерусалим, а потому не имел, по-видимому, достаточно времени, чтобы придти к какому-либо определенному выводу. Отправленное же им вслед за сим из Иерусалима выше упоминаемое письмо, оставшееся неизвестным Генеральному Консулу в Бейруте, не представляет данных для суждения о намерениях Общества в настоящем деле и не вносит новых разъяснений в юридическую сторону вопроса.

Сущность дела заключается, как известно, в следующем. Распоряжение Турецкого Министра Внутренних Дел Генерал-Губернатору в Бейруте от 2 Ноября 1323 (1907) г. № 159 действительно предписывает не принимать никаких жалоб от шейха касательно Хайфскаго участка Палестинского Общества. Хотя означенное административное распоряжение и признаёт таким образом, что участок этот принадлежит Великому Князю Сергию Александровичу, однако сказанная земля, как вакуф, может находиться лишь в состоянии аренды и ненарушающаяся подчинённость её ведению мутевеллия выражается в уплате последнему ежегодного определённого арендного налога (хикр). Между тем хикр оставался в течении многих лет неуплаченным, хотя и по вине шейха Сухейли, отказывавшегося его принимать ввиду предъявляемых им прав собственности на данный участок; однако, согласно положения о вакуфах, неуплата хикра влечёт за собою нарушение арендного договора и в настоящем случае для законного сохранения силы последнего необходимо было продолжать вносить хикр в управление вакуфов (мешьехэ) с заявлением, что мутевелли его не принимает. Раз же этого сделано не было, шариат, исключительной юрисдикции коего подлежат вакуфные земли, даёт шейху Сухейли законное право, не могущее считаться отменённым вышеприведённым административным распоряжением Министра Внутренних Дел, искать разрешения спорного вопроса в духовном суде-шери.

В виду вышеизложенного Императорское Посольство полагало вполне соответствующим интересам Палестинского Общества предложение Порты своего посредничества в деле улажения спора миролюбивым соглашением сторон. На этом основании Камергер Батюшков и представил свой проект, который сводится к такому положению: юго-восточная часть участка, прилегающая к владению шейха Сухейли, подлежала бы уступке последнему, взамен чего приобреталось бы всё побережье моря, на протяжении участка: таким образом уступаемая часть не составила бы и 1/4 приобретаемого количества земли. При этом по проекту Камергера Батюшкова земля становится собственностью (мульк) Общества, вместо вакуфа. Особенно выгодным в этом проекте является то, что Общество оказалось бы владетелем участка до моря, о чём должна была бы быть сделана специальная оговорка во владетельном документе: кроме того, что этим выигрывается участок больший уступаемого, Общество гарантируется от застройки побережья, постепенно к тому же обнажаемого от моря, случайным посторонним владельцем, чем загороженный таким образом со стороны моря участок Общества оказался бы обесцененным. Вместе с тем, приобретая право собственности до моря, Общество тем самым получает возможность устроить собственную пристань, что является весьма ценным во всех отношениях преимуществом.

В заключение позволяю себе заметить, что сказанный проект Камергера Батюшкова, имеющий несомненно свои положительные стороны, не представляет собою чего-либо окончательного, а предварительный обмен мнений его с Ст. Сов. Ряжским не был доведён до какого-либо определённого заключения и со стороны Палестинского Общества не было предложено контрпроекта. Посему я полагал бы крайне желательным, чтобы Совет Императорского Православного Палестинского Общества высказал ныне свои предположения касательно разрешения затяжного дела о Хайфском участке и преподал на основании их соответствующие инструкции своему представителю на месте, дабы последний мог на основании состоявшегося между Императорским Посольством и Портою обмена нот войти чрез посредство Императорского Генерального Консульства в Бейруте в окончательные переговоры с Бейрутским Генерал-Губернатором относительно улажения данного вопроса путём полюбовного соглашения.

Примите, Милостивый Государь, уверение в совершенном моём почтении и таковой же преданности.

АВП РИ, ф. РИППО. оп. 873/1, д. 637, л. 2–3.

Петербург, 3 августа 1913 г.

Отпуск.

Милостивый Государь Пётр Петрович,

Совет Императорского Православного Палестинского Общества, заслушав в заседании 25-го июня сего года донесение Управляющего Русскими подворьями в Палестине П. И. Ряжского о том участии, которое Вы изволили принимать в деле закрепления за Обществом приморского земельного участка в гор. Хайфе, постановил выразить Вам искреннюю благодарность за энергичное ограждение интересов Общества.

Поставляя Вас в известность о таковом определении Совета Общества, прошу принять уверение в совершенном уважении и преданности.

Подписано: Д. Истомин

АВП РИ, ф. РИППО. оп. 873/1, д. 637. л. 163.