Энциклопедия христианских древностей

Христианская археология в новейшее время достигла весьма солидных научных результатов, благодаря значительному числу лиц трудящихся на этом поприще и точным критическим приемам исследования, которые успели уже проникнуть сюда и ниспровергнуть закоренелые предрассудки, возникшие отчасти под влиянием религиозных тенденций, отчасти под влиянием безграничной широты воззрения. Столп современной археологии, итальянец Дж. В. Де – Росси создал в Европе целую школу археологов, которые с полным успехом популяризирует его специальные исследования в римских катакомбах, и одно из самых видных мест в этой школе занимает профессор фрейбургского университета Франц Ксаверий Крауз. В то время, как во Франции и Англии появились известные сочинения Аляра и Норзскота, передающие в сокращении исследования Росси о подземном Риме, а у нас в России не совсем удачная попытка в этом роде фон – Фрикена, проф. Крауз в своем тщательном труде Roma sotterranea познакомил с этим предметом немецкую публику. К этой серьезной работе автор был подготовлен как своим близким личным знакомством с де – Росси и довольно многочисленными своими исследованиями, так и чтением лекций по христианской археологии в страсбургском университете. Но все указанные сочинения имеют дело лишь с памятниками римских катакомб. Конечно, в римских катакомбах находится обильный источник археологического знания, но помимо их открыто и в других местах множество христианских памятников разнообразных по своему характеру и значению. Собрать во едино сведения об этих памятниках, с верными снимками, указать касающуюся их литературу – составляет громадный, но вместе и в высшей степени ценный труд, существенно необходимый для дальнейших успехов христианской археологии: движение вперед предполагает знание того, что уже сделано, а это знание особенно затруднительно именно в археологии, материал которой отрывочен и рассеян в многочисленных и разнообразных изданиях, не всегда и каждому специалисту доступных; притом многие памятники доселе не имеют надлежащего объяснения, столь желательного, но вместе и трудного. В предисловии к своей энциклопедии, написанном в 1879 году, проф. Крауз сознается, что он не без колебания предпринял этот труд. От него не укрылось, какой смелый шаг предстоит ему в столь молодой науке, даже и при скромных задачах труда, как трудно обозреть хотя бы приблизительно столь обширную область; он знал, что ему предстоит не мало трудных н еще неразрешимых проблем, масса небла – годарного и утомительного труда, и только сознание важности дела подвинуло его на это предприятие, а труд каноника Мартиньи (Dictionnaire des antiquités chrétiennes) окончательно убедил его в том, насколько своевременно теперь подобное предприятие. Проф. Крауз решил в форме энциклопедического словаря изложить по возможности просто и ясно, без всякой личной окраски, все отдельные явления культурной и художественной жизни древнего христианства на почве греко – римской образованности, при свете новейших исследований. Средние века не подлежат его наблюдению, за исключением тех случаев, когда их древности оказываются необходимыми для иллюстрации древнехристианского времени. Церковно – исторические и литературно – исторические материалы также устранены; исключение допущено лишь в статье «Преследования христиан» (Гёрреса), ввиду особенной важности этого вопроса для общей христианской археологии. Главнейшее содержание энциклопедии христианских древностей составляют древности устройства церкви, древности права, культа, частной жизни и искусства в первые шесть веков христианства.

Занимаясь христианской археологией не только в часы досуга, между другими занятьями, но постоянно для целей университетского преподавания, проф. Крауз давно уже готовился к этому делу. В 1876 – 77 году, когда мы во время занятий в страсбургском университет имели счастливый случай пользоваться советами и указаниями молодого профессора Крауза, он сообщал нам, что в его голове созрел уже план этого предприятия и что он надеется этим путем восполнить крупные пробелы в церковно – археологическом знании. И действительно, близкое знакомство с его трудами и личностью может убедить всякого, что он в настоящее время представляет собою единственное лицо, способное с честью исполнить такой труд, как цельная энциклопедия христианских древностей. Никто из современных археологов не располагает такой полнотой знаний всей европейской археологической литературы, как проф. Крауз, что имеет особенную важность в энциклопедии, как руководстве для будущих специальных исследований; редко можно найти ученого, более расположенного к ученым трудам, неутомимого путешественника, который изучает памятники непременно при посредстве личного наблюдения; едва ли наконец найдется у кого либо из археологов такая богатая специальная библиотека и обширные связи в ученом мире, как у проф. Крауза. Пользуясь этими преимуществами профессор Крауз сам лично составил большую часть статей своей энциклопедии; но в то же время желая воспользоваться, в интересах дела, познаниями других специалистов и сгруппировать их вокруг одного общего предприятия, он пригласил 35 сторонних сотрудников, тщательно проверяя, впрочем, их статьи и нередко дополняя своими ценными замечаниями.

Помимо самого Крауза, которому, как мы сказали, принадлежит большая часть входящих в энциклопедию статей, особенно из области вещественных памятников, сотрудники, по мере своего участия в труде, распределяются в следующем порядке: Крюль, написавший уже ранее того руководство к христианской археологии, поместил в энциклопедии более 70 статей разнородного содержания; Гейзер около 60 статей; хранитель одного из парижских музеев Мюнц более 40 ст. почти исключительно по древне – христианскому искусству; Криг более 40 ст.; де – Вааль более 30 ст. по древне – христианскому искусству; Петерс более 20 ст.; Функ около 20, Вейс, Шилль, Вандиргер, Кельнер, Диппель и специалист по св. Писанию Мозлер от 10 до. 15 ст. каждый; 3дралек около 9 и Беллесгейм около 6 статей; остальные – Гёррос, Шмидт, Шубигер, Бруцца, Лютольф, Стефинский, Дженнаро Галанте, Кобер, Скальози, Гитрек, Кальтенбруннер, секретарь общества христианской архео­логии в Риме Орацио Марукки, Стефепсон, Зейдль, Гермерсдорф, Пфанненшмидт, Армеллини, Вильперт, Кюнстле и Кирш от 1 до 3 – х стт. каждый. Таким образом здесь в коллективном труде выступают перед нами ученые Германии, Франции и Италии. Из них наиболее видными и типичными представителями собственно археологии вещественных памятников служат: сам проф. Крауз, Мюнц, известные довольно многочисленными со­чинениями о памятниках древне – христианского искусства, особенно о римских мозаиках, и де – Вааль. Благодаря им древности этого рода получили в энциклопедии первое место как по отношению к количеству статей, так и по важности сообщаемых в них сведений. Представителем историко – литургического знания является здесь главным образом Шиль, отчасти Крюлль, которому в то же время принадлежат многие статьи, касающиеся частной и общественной жизни древних христиан, праздников и постов, церковной утвари и проч. Статьи по св. Писанию по большей части составлены Мозлером, по истории катехумепата, крещения, омовений – Вейссом, по устройству церкви – Функом, по управлению – Кригом и Вандингером. Наиболее разнообразны по своему характеру статьи Гейзера, который пишет и об искусстве, и об экзархах, о символике земли и Мелхиседеке и проч. и проч. Все эти лица приобрели себе почетную известность в ученом мире и уже одни имена их ручаются за ценность их вкладов в рассматриваемое издание. Без сомнения можно бы было указать и еще несколько известных специалистов по христианской археологии, имена которых не встречаются в энциклопедии; но нужно при этом заметить, что как сама идея издания принадлежит ученому католику, так и его сотрудниками должны были явиться ученые католического, но не протестантского вероисповедания. Такой выбор ученых сотрудников находит свое объяснение в том, что ученые протестанты, за немногими счастливыми исключениями, слишком резко отзываются о церковном предании, которое в протестантизме, как религиозной системе, не имеет высокой цены, а отсюда и археологические памятники подвергаются со стороны их нередко беспощадной до несправедливости критике. Не смотря, впрочем, на это ограничение круга специалистов, наша энциклопедия решительно не имеет тенденциозного характера; да и странно было бы ожидать религиозной тенденциозности от таких лиц, как напр. проф. Функ и сам Крауз, ученые труды которых никогда не могли особенно нравиться простодушным ревнителям догмы. Ученое беспристрастие, объективное изложение археологических фактов составляет одну из важнейших задач энцикло­педии. При общем высоком уровне достоинства энциклопедии, встречаются в ней статьи отличающиеся особенной полнотой и обстоятельностью в изложении археологических фактов. Сюда относятся статьи проф. Крауза об археологии, где выясняются предметы и задачи археологии, её источники и история, что представляет важность ввиду все еще неустановившихся воззрений на археологию и недостаточной систематизации её материала; о христианских базиликах, о браке на основании главным образом художественного и эпиграфического материала, об изделиях из слоновой кости, о миропомазании, об иконографии Спасителя, о древне – христианских надписях, катакомбах, о кресте и распятии, о монетах с изображениями преимущественно религиозного характера, о фигурах в молитвенном положении (orante), о кольцах и печатях с религиозными изображениями и о саркофагах. Большая часть этих статей в пространном виде входили в курс университетских чтений проф. Крауза, каковы статьи о катакомбах, саркофагах, эпиграфик и др. и потому в них мы имеем сжатое изложение всех главнейших положений и подробный перечень литературы; статья же об археологии составляет вступительную речь, читанную в фрейбургском университете. Очень полное изложение всех археологических данных представляют статьи: де Вааля о древней церкви св. Климента в Риме, о древне – христианских лампах с изображениями и о древне – хри­стианском погребении; Мюнца о монограмме имени I. Христа; Шилля – о древних литургиях восточных и западных, об именах древних христиан и о школах; Функа о покаянии, о соборах и о монашестве; Франца Гёрреса о гонениях и об императорских эдиктах веротерпимости, Диппеля о диптихах, с примечаниями Крауза; Петерса об Евхаристии и о молитве; Крига об истории праздников, с добавлениями Крауза о литературе, о литургических молитвах, также с литературным указателем Крауза, о сосудах, о церковных одеждах, о почитании креста и крестном знамении и о проповеди; Гейзера о символическом значении рыбы, о различных предметах, найденных в катакомбах, о чашах с золотыми фигурами и о мозаике, с участием Крауза, Вейсса о катехуменате и Кирша о крещении. Отличая эти выдающиеся статьи мы все таки не должны забывать, что энциклопедия не есть сборник ученых исследований, по лишь сжатый показатель научных результатов, достигнутых археологической наукой. Задача её не в том, чтобы создавать нечто новое, устанавливать напр. новые, неизвестные доселе, воззрения, пролагать новые пути исследования, но лишь в том, чтобы поставить читателя на высоту современного знания и дать ему ключ к даль­нейшим специальным исследованиям.

Отсюда происходит некоторая неравномерность статей; одни отличаются подробностью, другие излишней краткостью. Причина итого заключается в том, что иные из введенных сюда вопросов уже имеют обширную литературу и достаточно разработаны во всех подробностях; другие не имеют никакой литературы. Очень понятно, что первые из указанных вопросов должны были занять здесь более обширное место, чем вторые. Во всяком случае цель энциклопедии здесь можно считать достигнутой. Успешному достижению её в значительной мере помогают рисунки: большая часть их, именно 675, была помещена уже во втором издании словаря христианских древностей каноника Мар- тиньи: уцелевшие от этого издания клише приобретены были издателями энциклопедии; другая часть рисунков заимствована из сочинения проф. Крауза о подземном Риме, третья приготовлена вновь. Число всех рисунков в энциклопедии простирается до 793. Насколько они неизбежны в подобном издании, понятно само собою: никакое описание, сколь бы оно подробно и точно ни было, никогда не сообщит совершенно верного понятия о памятнике, особенно о художественном характере его, как это доказано многочисленными опытами.

Энциклопедия Крауза обнимает лишь древности первых шести столетий христианства. Но если смотреть на дело с идеальной точки зрения и принять в соображение те основания, которыми руководилась редакция энциклопедии в своих ограничениях, то, кажется, нельзя не усмотреть здесь значительных недочетов в существе самого дела. Основанием к ограничению служит то, что древности первых шести столетий органически связаны с началами греко – римской образованности, как упоминается о том в предисловии к изданию; между тем как уже в последующее время и даже в VI – м столетии начинают выступать с особенной рельефностью византийская культура и византийское искусство, а на западе, по общепринятому мнению, наступает эпоха так называемая романская, вещественные памятники которой несомненно подчинены сильному влиянию со стороны той же Византии. Но если такое разграничение эпох древне – христианской и византийской справедливо в целом, то в частностях оно не может быть выдержано строго. Отсюда, упорное стремление при всяком отдельном случае держаться в пределах намеченного периода времени может вести к стеснению научной мысли и недостаточному освещению предмета. В самом деле, в области христианского искусства элементы античные оставались в силе и после VI столетия. Правда, что византийское религиозное искусство стоит на самобытных началах, существенно отличающихся от античных; но прежде, чем были установлены эти начала, прошло не мало времени; при том даже и в эпоху полного развития и устойчивости этих начал, отдельные элементы искусства античного в нем всё – таки удерживались, хотя бы в виде архаических форм. То же самое нужно сказать и об искусстве так наз. романском, поздне византийском и даже русском.

По – видимому, что может быть общего напр. между иконографией древне – русскою, отличающейся безусловно иератическим характером, и искусством античным, воспитанным на началах совершенно противоположных первому; однако связь в некоторых элементах, правда очень немногочисленных, между ними сохранилась, благодаря посредству той же Византии. И если таково соотношение между искусством русским и античным, то искусство романо – византийское стоит к античному гораздо ближе. Как искры среди пепла, античные элементы оставались здесь под спудом в течении всех средних веков, и эпоха возрождения нашла в них одну из точек своего отправления. Явления позднейшие объясняются аналогичными явлениями древности, но бывают и обратные случаи: если бы напр. составитель статьи об Евхаристии знал, что в памятниках византийского искусства, около XII в., можно указать такие примеры изображения тайной вечери, где на столе вместе с хлебом находится и рыба, то он мог бы избавить себя от труда доказывать посредством отдаленных сопоставлений евхаристическое значение символа рыбы: в памятниках византийских евхаристическое значение этого символа является фактом несомненным и очевидным, между тем как в памятниках древне – христианских оно довольно темно. Вот пример, где явление древнейшее на­ходит свое точное объяснение в позднейшем, и вот почему необходимо расширение круга наблюдений при объяснении памятников отдаленной старины. К сожалению выполнение этого строгого, но вместе и справедливого, требования сопряжено с большими затруднениями. Нельзя требовать, чтобы напр. тот же составитель статьи об Евхаристии отправился в интересах большей определенности этой статьи на Кавказ для осмотра лицевого Гелатского Евангелия, да и откуда он мог бы узнать, что здесь найдет для себя любопытный материал, если до сих пор нет не только удовлетворительного издания, но даже и простого описания этого памятника. Указанный пример подходит отчасти к категории тех неразрешенных проблем, о которых говорится в предисловии к энциклопедии. Таких проблем особенно много в истории древностей восточной церкви.

Ограничивая круг наблюдения первыми шестью столетиями, составители энциклопедии должны были по необходимости иногда оставлять без внимания весьма важные явления в истории древностей, иногда отступать от установленного правила и переходить за свой рубикон. Как в истории искусства, так и культа и права время после шестого столетия представляет огромный научный интерес. Возьмем для примера историю культа.

Справедливо, что главные основания его положены в эпоху первых шести столетий, но полное образование его на этих началах есть дело позднейшего времени; опустить из вида последнее значит до некоторой степени пожертвовать раскрытием важного исторического значения упомянутых начал. Ввиду этого составители энциклопедии очень нередко, как сказано, переступают свой условный рубикон. Но допуская эти отступления по отношению к древностям запада, они не делают этого по отношению к древностям восточной церкви: древности византийские, а тем более русские, находят здесь слишком незначительное место. Так напр, в статье Крюлля о псалтири не упомянуто совсем о греческих лицевых псалтирях, находящихся отчасти в иностранных, отчасти в русских библиотеках, между тем как они хорошо известны иностранным ученым и представляют большей интерес именно с точки зрения греко – римских понятий об искусстве. Недочет этот есть прямое следствие механического отделения древностей первых шести столетий от последующих. Крайне скудные сведения даны напр. об ирмологие, часослове, о тропаре: сведения эти не восходят далее краткого определения терминов, не отличающихся даже точностью. Об иконостасе сказано лишь, что это есть деревянная стена (?), отделяющая алтарь от средней части храма и украшенная изображениями Христа, Марии и т. д. Сверх этого не вполне ясного определения замечено, что иконостас находится в средне – вековых греческих и русских церквях, но неизвестно – восходит ли он ко временам более древним; между тем в русской литературе имеются более верные сведения об иконостасах греческих, русских и кавказских. В статье о топографии и музеографии исчислены все даже второстепенные собрания древностей, не только в западной Европе, но даже в Турции и Египте, а из русских музеев упомянут лишь Эрмитаж и собрания Базилевского и Звенигородского: остальные собрания древностей в России, особенно имеющие прямое отношение к энциклопедии, остались неизвестными редакции. В статье о древних мозаиках опущены не только мозаики Гелатского монастыря на Кавказе, но и киевские; правда они не относятся к первым шести столетиям; но коль скоро уже сделано справедливое исключение для мозаик западно – европейских и отчасти византийских в храме св. Марка в Венеции, то необходимо было упомянуть и о русских, тем более, что они давно изданы, хотя, к сожалению, без объяснительного текста. Несколько ошибок в разных статьях о древностях восточных следовало бы исправить: так здесь известное мозаичное изображение Спасителя па троне с фигурой павшего ниц императора, находящееся в Софии константинопольской, отнесено к VI столетию, между тем оно не ранее IX в.; как это видно отчасти из описания путешествия Антония новгородского архиепископа XII в.; отчасти из самого стиля; к VI в. т. е. ко времени первого построения храма Софии Юстинианом возможно отнести только известное мозаическое изображено ангела на своде алтаря. Напротив мозаическое изображение преображения в храме св. Екатерины на синайской горе здесь признано произведением не VI в., но гораздо позднейшего времени; между тем это едва ли справедливо. Неверно и то, будто греки называют вербное воскресенье Лазаревым воскресеньем; название это относится к субботе перед вербным воскресеньем. В стать о погребении мертвых автор ссылкою на известный иконописный подлинник Дидрона подтверждает отсутствие в древнем искусстве олицетворения смерти, очевидно предполагая, что подлинник этот имеет авторитет древности и может служить нормой при определении круга иконографических форм древней Византии. Но если основные черты древне – византийской иконографии и сохранились в этом подлиннике, то в частностях он заключает столько крупных уклонений от византийского первоисточника, что указанная ссылка на него не может иметь никакого значения. Подлинник Дидрона, как это доказано покойным еп. Порфирием, получил свою последнюю редакцию не ранее XVIII в.; когда греческое церковное искусство весьма заметно уклонилось от древних иконографических преданий и приняло не мало элементов западного происхождения. Недостатки этого рода в столь обширном труде составляют дело неизбежное. В намеченных пределах задача энциклопедии выполнена; вместе с тем ясно обнаружилась необходимость другого подобного труда для древностей восточной церкви. В последнее время эти древности обратили уже на себя внимание и западных ученых; но ближе к этому делу стоят наши ученые соотечественники, в распоряжении которых находится обильный материал в многочисленных музеях и библиотеках и свежие предания, уцелевшие в восточной церкви, благодаря её консервативному направлению, и столь необходимые для уяснения памятников старины. Добрый почин в этом деле сделан московским археологическим обществом, которое в своих материалах для археологического словаря сообщило не мало данных и для русской церковной археологии, но еще далеко то время, когда эти пожелания перейдут в действительность.