Слово на поминовение историографа России, Н. М. Карамзина, по случаю столетней годовщины дня его рождения, сказанное 30 ноября 1866 года в церкви Московского университета профессором богословия, протоиереем Н. А. Сергиевским
Достоин делатель мзды своея (1Тим. 5:18)
Царствие Божие, по известной евангельской притче, есть закваска, проникающая все силы жизни человечества. (Лк. 13:21). А такими силами обыкновенно признают: семейство, государство, право, искусство, науку, – и больше действительно нельзя указать ничего, что еще в качестве подобной, самостоятельной силы управляло бы ходом движения жизни человечества. Следовательно, нет ни единой исторической силы, которая могла бы, во всем объеме своего действия, уединиться от влияния высшей всех их, всеобъемлющей, всепроникающей силы Царствия Божия; равно как, с другой стороны, и сама эта сила ник одной из прочих не остается равнодушною или нечувствительною, но своим наитием освящает каждую в ее внутреннем истинном начале, дабы каждая, – действуя в свойственном ей круге, свойственным ей образом, в меру своей свободы, – действовала, однако, к конечному достижению верховной цели человечества, Верховной Силой управляемого.
Не так ли в мировой системе действует всеуправляющая сила тяготения на все вторичные силы природы, и, не так ли эти силы, каждая в своем круге, действуют в отношении к своей средоточной силе, под ее наитием, к ее конечной цели? – По истине, это величественный и поучительный образ идеала жизни, предначертанный в мире необходимости для высшего мира свободы, для деятельности ее сил, – настолько высших, настолько совершеннее долженствующих осуществлять совершенную закономерность в своем движении и действии!
Если же таково должное отношение естейственно-человеческих сил жизни и благодатно-спасительной силы Царствия Божия, то понятно, что для Церкви в ее земном образе, как носительницы Царствия Божия на земле, верные ее члены и вместе добрые деятели на естественных путях жизни человеческой сочувственны не только по прямому единению Веры, но еще по самому роду их особливого служения, насколько оно более или менее, хотя и посредственно, споспешествует достижению ее верховной цели, – спасения человечества. Особенно близко к цели Церкви служение знанию, особенно близки ее сердцу труждающиеся в слове и учении: ибо сама она есть вселенское училище Верховной Истины.
С таким значением можно представлять нынешнее церковное торжество в память столетней годовщины дня рождения нашего незабвенного художника-летописца. Достоин делатель мзды своея! – Данный ему от Господа талант, прозорливо, как бы непосредственно чувствовать все высокое, прекрасное, благое и истинное, он принес на алтарь своего отечества, – подвигом добрым подвизался в изыскании и художественном изображении его минувших судеб, и послужил, таким образом, началу великого дела – самосознания народного. И что особенно важно, это было в такое время, когда другие служители мысли и слова родного недуговали сомнением о своем народе, его значении и назначении. Гений Карамзина внутренним чувством постиг величие России; удел других строгой мыслию определить это величие, его сущность и значение, дабы завершилось, наконец, дело нашего самосознания или знания о совеем истинном призвании. Кто совершить это, о том в свое время посреди церкви исповедят: достоин делатель мзды своея!
Иметь самосознание – значит иметь свет в себе; и не иметь сего света значит ходить во тьме, – а ходяй во тьме не весть, камо идет!... Грустно смотреть и на одинокого слепца, когда он идет по незнакомому пути и посохом испытывает место для каждого своего шага, не ведая, что его ожидает, на что он набредет в самом ближайшем будущем. Ужасно представить таким слепцом целый народ, идущий и ведомый во тьме неведения, – неведения о том, куда идут, куда ведут?... Так важно дело самосознания народного, и по сей важности ценится подвиг послужившего, в своей мере, сему делу света. Достоин делатель мзды своея!
Какая же награда нашему достойному делателю? Наши хвалы его имени нужны теперь не ему, а нам самим – для нашего и наших потомков назидания. Что же ему?
Первое. Можно домышлять, что он имел самую высшую награду в том самом подвиге, которым подвизался, – от щедрот того царствия, конечной цели которого он служил. Быть может, сам не отдавая себе отчета в том. Говорим не о щедротах царствия земного, внешних и преходящих, но о вечных щедротах Царствия Божия, которые изливаются внутрь человека, ведомо и неведомо для него. – Примечания достойно, что по мере того, как летопись летописца Русского шла дальше и дальше за расширяющимся и поднимающимся ходом событий истории, Русской истории, главная нить которой несомненно есть нить Православной веры, – видимо, сам летописец более и более возвышался к вере, чрез созерцание ее животворной силы в жизни народной , проникаясь более и более благоговением пред ее путями, средствами и плодами…
Не дивитеся сему. Вера есть сила Духа. И история вообще есть свидетельство духа. Ныне в свидетели против духа любят представлять кости, против истины Веры выставляют так называемые естественнонаучные открытия. Что удивительного, что сухие кости не говорят, что прах и камень молчат, оставляя на полной свободе своих созерцателей построят зыблющиеся предположения и выговаривать даже немыслимые и невообразимые числа против ясного слова Откровения, слова Веры, слова Духа? А стоит, поистине, размыслить: отчего же свидетельство истории, историческое исследование древности дает совсем другие заключения о сем таком слове? Повсюду почти очевидное оправдание Св. Писания; таковы исследования о древней Ниневии, и новейшие исследования о Египте. Отчего это? От того, что история есть носительница и свидетельство духа. Наша же история, Русская история по преимуществу есть такое свидетельство, – она, в своей основе, можно даже сказать, есть священная история, есть свидетельство Духа Веры. Отсюда и первая награда достойному делателю, – награда Веры.
Вторая – награда Любви церкви Божией. Апостол Павел предстателю Церкви Ефесской пишет: прилежащий доброте пресвитеры сугубыя чести да сподоблются, паче же труждающиися в слове и учении (1Тим. 5:17, 18). Применительно к сему наставлению, дерзаем сказать посреди Русской Церкви: «Прилежащие добре делатели ради Царствия Божия, паче же труждающиеся в слове и учении к истинному просвещению своих братий – сугубыя молитвы да сподоблюятся». Молитва вообще есть дар любви, в сем случае она есть долг любви за любовь.
Помолимся же сею молитвою о блаженном упокоении души приснопамятного брата нашего Николая, усопшего в надежде воскресения и жизни вечной, – да прославит его Господь Бог в совершении Своего Царствия истинною, вечною славою. Слава же сия есть слава совершенства тех же божественных даров – Веры, Надежды, Любви; больше всего – Любви. Выше сей награды уже нет ничего: ибо Сам Бог есть Любы.
Помолимся убо. Глаголет бо Писание: достоин делатель мзды своея.